§
Медиатека
Пользовательское соглашение Сообщить об ошибке
Скачать fb2   mobi   epub  

Толковая Библия. Книги неканонические

О ВТОРОЙ КНИГЕ ЕЗДРЫ

Неканоническая книга Ездры, называемая в нашей Библии второй книгой Ездры, в других текстах носит иные названия. В переводах: древ.-италийском, сирском и в Ватиканском кодексе LXX она называется первой книгой Ездры и помещается впереди канонической кн. Ездры, — очевидно, потому, что повествование ее захватывает более древний период, чем повествование канонической кн. Ездры. В Вульгате, где кн. Ездры и Неемии называются первой и второй кн. Ездры, неканоническая кн. Ездры называется уже третьей (liber tertius). В кодексе Александрийском и некоторых других рукописях текста LXX книга имеет надписание: ό ιερεύς, «священник», чем имеется в виду указать, что Ездра был священником в особенном смысле (κατ εξοκήν). По-видимому, рассматриваемой книге блаж. Иероним в Prologus Galeaius усвояет наименование Pastor. Но в древности уже, там, где книги Ездры и Неемии считались за одну и назывались «книгой Ездры», рассматриваемая книга была известна и под именем второй Ездры (Ср. August, De doctrina Christ II, 8; Isidur, Orig VI, 2), каковое и принято в нашу Библию. У новейших исследователей книга называется также: «Псевдо-Ездра», «Апокрифездра» и чаще «Греческая кн. Ездры». Последним названием книга отличается, с одной стороны, от канонической книги Ездры, которая существует в еврейском тексте, с другой — от «Апокалипсиса Ездры» (Третья кн. Ездры), который сохранился в тексте латинском.

Вторая книга Ездры начинается повествованием о торжественном праздновании Пасхи при царе Иосии в 18-й год его царствования и очерком последующей истории Иудейского царства до вавилонского плена (гл. 1). С гл. 2 и далее в книге обозревается послепленный период истории иудейского народа от возвращения иудеев при Кире до реформы Ездры включительно (гл. II–X:55). При этом в гл. III:1–V:6 находится вставочный эпизод: повествование о споре трех телохранителей царя Дария и о победе, одержанной в этом споре с Зоровавелем. Указанный эпизод и представляет, собственно, нечто оригинальное. В остальных же частях вторая книга Ездры излагает с незначительными изменениями повествование канонических книг 2 Паралипоменон, 1 Ездры и Неемии, именно:

Гл. I = 2 Пар XXXV–XXXVI.

Гл II:1–14 = 1 Езд I.

Гл. II:15–25 = 1 Езд IV:7–24.

Гл. V:7–70 = 1 Езд II:1, IV:5.

Гл. VI:1, VII:15 = 1 Езд V–VI.

Гл. VIII:1–IX:36 = 1 Езд VII–X.

Гл. IX:37–55 = Неем VII:37–VIII:13.


Откуда составитель книги взял раздел III:1–V:6, неизвестно. Возможно как то, что в основе повествования указанных глав лежит какой-либо персидский придворный рассказ, так и то, что автор пользуется в повествовании иудейским преданием. Что касается остальных частей 2 Езд, то относительно них возникает вопрос: каким текстам своих источников (Пар, 1 Езд и Неемии) пользовался автор при написании указанных частей. Экзегеты Михаелис, Трендельбург, Берто, Фриче, Нельдеке, Каут и др. полагают, что автор 2 Езд имел под руками еврейский текст названных источников и притом в редакции более исправной, чем та, в какой эти источники дошли до нас. По мнению же исследователей Дэна, Лангена, Кейля, Ширера, Цокклера, писатель 2 Езд пользовался только греческим текстом своих источников, подвергнув этот текст переработке. Более оснований на стороне защитников первого мнения. Некоторые чтения 2 Езд могут быть объяснены только предположением еврейского оригинала. Так, в II:16 автор имя одного из врагов иудеев читает Βήλεμος (Вилем), что могло возникнуть только из еврейского bischlam (1 Езд IV:7), а не из греческого εν ειρήνη (LXX поняли bischlam в смысле нарицательного beschlom — «в мире»). В I:10 чтение έχοντες τα αζυμα («держа опресноки»), отличающееся от параллельного 2 Пар XXXV:10 κατά τήν έντολήν τού βασιλέως («по повелению царскому») могло произойти вследствие ошибочного смешения евр. mizvath (повеление) с совершенно сходным по начертанию mazhoth. В II:17 чтение κριται («судьи») вместо собственного имени Динеи также могло возникнуть только из ошибочного понимания еврейского dinaje в смысле dajjane, «судьи», тогда — как у LXX слово правильно передается собственным Δειναιοι. (Другие примеры у Nestle, Marginalien und Materialien Tubingen. 1898. S. 24–26). Ссылки же защитников мнения о пользовании автором 2 Езд греческим оригиналом на сходство 2 Езд с текстом LXX в употреблении редких слов (VIII:86; ср. 1 Езд IX:13; IX:51; ср. Неем VIII:10), а также в отступлениях от евр. подлинника (I:3, ср. 2 Пар XXXV:3; 19, ср. 2 Пар XXXV:9 и др.) не имеют значения, как это показано Нестле (Marginalien S. 26–27). Но, предполагая еврейский оригинал для 2 кн. Ездры, нет оснований утверждать вместе с некоторыми авторами, что этот оригинал представлял собою лучшую редакцию евр. текста кн. Паралипоменон, Ездры и Неемии, чем какая дошла до нас: указываемые Трендельбургом лучшие чтения предполагаемого оригинала в действительности не преимуществуют перед мазоретскими (Bissel, The Apokrypha, p. 66–68).

Что касается отношения составителя 2 Езд к своим оригиналам, то об этом можно сказать следующее. Автор пользуется еврейским текстом свободно, заботясь о ясности мысли и легкости изложения. Соответственно этому он избегает гебраизмов (VIII:6. Ср. 1 Езд VII:9) сокращает подлинник (I:10 ср. 2 Пар XXXV:10–12; II:16; ср. 1 Ездр IV:7–11; VI:3–4; ср. 1 Ездр V:3–4), делает добавления (I:56; ср. 2 Пар XXXVI:20; II:5; ср. 1 Езд I:3; II:9; ср. 1 Езд I:4; V:46; ср. 1 Езд II:70 и мн. др.), пояснения (II:17, 24–25; VI:3, 7; ср. 1 Езд IV:8, 13, 17; II:19; ср. 1 Езд IV:13; II:20, 26; ср. 1 Езд IV:14, 19), изменяет форму собственных имен (ср. V:8 и д., 1 Езд II; Неем VII). В некоторых случаях автор обнаруживает и ошибочное понимание оригинала, представляя, напр., Зоровавеля современником Дария Гистаспа (гл. V), неправильно истолковывая раздел 1 Езд IV:7–23 (ср. 2 Езд II, (6) и некоторые отдельные сообщения (ср. V:70; VI:27; IX:49).

Повествование 2 Езд не имеет законченного характера. Ввиду этого предполагают, что конец книги, излагавший, вероятно, Неем VIII–IX, не дошел до нас (Цунц). По мнению Тренделенбурга и Ейхгорна, мы не имеем и начала книги, так как автор, вероятно, не ограничился обозрением событий с 18-го года Иосии, а упомянул и о первых годах Иосии, включив в свое изложение XXXIV гл. 2 Пар . Но твердой почвы подобные предположения под собой не имеют (см., впрочем, примеч. к IX:55).

О времени происхождения 2 Езд трудно сказать что-либо определенное. Первое историческое указание на книгу имеется у И. Флавия, который в своем изложении событий начала послепленного времени (Древн. X и XI) следует именно 2 Езд. Отсюда можно заключить, что книга написана не позже 1-го века нашей эры — но когда именно, неизвестно. Фриче считает автором книги какого-либо эллиниста, жившего в Палестине. Дэн, Ланген и Биссель полагают, что книга произошла в Египте. Указание на Египет Биссель видит в замечании IV:23 («готов плавать по морю и рекам»), а другие авторы — в особенностях языка книги. По общим соображениям, нужда в греческом тексте кн. Ездры скорее могла возникнуть в Египте, нежели в Палестине.

Первым писателем, пользующимся 2 кн. Ездры, как замечено выше, был И. Флавий. Относясь к книге с доверием, пытаясь устранить некоторые возбуждаемые ею недоумения, И. Флавий, однако же, по местам отступает от нее и следует ее оригиналам при передаче (I:9; I:38; II:15). У церковных учителей 2 Езд цитируется очень часто. Ссылки на книгу находятся, напр., у Климента Алекс. (Strom, I, 21), у Оригена (Homil. XI, Comment, in loann. t. VI, 1), у Киприана (Ер. 74, 9), у Иеронима (Praef. in vers, lib. Ezr.) и Августина (De Civit. Dei XVIII, 36; De doctr. Christ. II, 8). Диглель (Ceschichte A. T. im Christi-Kirche, в. 182) говорит, что большинство отцов церкви, за исключением Иеронима, считали 2 книгу Ездры канонической. Но из отеческих цитат, которые относятся главным образом к эпизоду спора телохранителей, видно только, что книга пользовалась уважением, относилась к Св. Писанию и цитировалась с формулой ut scriptum est (Киприан, Ориген). В каталогах канонических книг 2 кн. Ездры нет. Только блаж. Августин признавал в книгах, именно в речи об истине (IV:34–40) мессианско-пророческий смысл и, по-видимому, причислял ее к каноническим. Блаж. Иероним, напротив, ценил книгу невысоко, относя ее к апокрифам. Объясняя, почему он перевел только каноническую кн. Ездры — Неемии, блаж. Иероним между прочим говорит: nec quemquam moveat, quod unus a nobis editus est liber (Esdrae), nec apocriphorum tertii et quarti somniis delectetur (Praef. in vers. Lib Ezr). Следуя взгляду блаж. Иеронима, Тридентский собор не принял книгу в канон, и в официальных изданиях Вульгаты она или не помещается совсем, или помещается в качестве приложения. Взгляду блаж. Иеронима следовал и Лютер, который говорил, что в 2 и 3 кн. Ездры нет ничего такого, чего бы нельзя было найти в лучшей форме у Эзопа или в других менее важных книгах. Многие протестантские экзегеты поэтому не придают никакого значения 2 кн. Ездры и при исследовании послепленного периода ею совсем не пользуются.

Вопреки отмеченным взглядам, новейшая критика, как уже указано, возвысила значение книги и склонна оказывать ей предпочтение пред каноническими кн. Ездры и Неемии. Несомненно, как книга неканоническая, содержащая очевидные погрешности, 2 кн. Ездры не заслуживает того доверия, на которое имеют право канонические книги Ездры и Неемии. Но в то же время едва ли справедливо отвергать, подобно некоторым авторам, всякое значение ее: являясь переводом с еврейского оригинала, 2 кн. Ездры может помогать восстановлению этого оригинала в тех местах, где его чтения возбуждают недоумения.


Литература: Trendelenburg, Ueber den apocryphischen Esras (в Eichhorn, Aug. Bibliothekbibl. Literatur Bd. 1. 1787). Frikschie, Kurzgefasstes exeget. Handbuch zu den Apokryphen A. T. Erste tiefer. Leipz. 1851. Bissel, The Apokryphe O. T. 1880. Zockler, Die Apokryphen A. T. Munchen 1891. Kauthsch, Die Apokryphen B. I Tubing. 1900. Schьrer, geschichte J. Volkes im Zeit lesu. 2 и 3 Ausgabe. Fischer, Das apokryphische und das kanonische Esrabuch. (Bibl. Zeitschrift 1904). Moulton, Ueber die Ueberliefenmg und textkrit Werth dritten Esrabuchs (Zeitschr fur Atttestamentlishe Wissenschaft 1899 B. II), См. также толк. на кн. 1 Езд и Неемии в III т. Толк. Библии.

ВТОРАЯ КНИГА ЕЗДРЫ

Глава I

1–22. Празднование Пасхи в 18-й год царя Иосии. 23–24. Общее замечание о царствовании Иосии. 25–34. Война Иосии с египетским фараоном и смерть Иосии. 34–36. Правление Иехонии. 37–42. Правление Иоакима и нашествие Навуходоносора. 43–45. Правление Иехонии. 46–58. Царствование Седекии и начало вавилонского плена.
1. И совершил Иосия в Иерусалиме пасху Господу своему, и закололи пасхального агнца в четырнадцатый день первого месяца,

1. В четвертый день первого месяца, т. е. нисана, первого месяца церковного года. Первым месяцем гражданского года был тисри.


2. поставив священников по чередам в облачении в храме Господнем.
3. И сказал левитам, священнослужителям Израилевым: освятите себя Господу для поставления святого ковчега Господня в храме, который построил царь Соломон, сын Давидов.

3. И сказал левитам, священнослужителям (ίεροδουλοις) Израилевым. Писатель употребляет наименование ίεροδουλος в общем смысле, не имея в виду нефинеев, которые обыкновенно этим именем называются. В соответствующем месте 2 Пар у LXX стоит: то ίς δυνατοίς.


4. Не нужно будет вам брать его на рамена; служите теперь Господу Богу вашему, и заботьтесь о народе Его Израиле, и устройтесь по родам и поколениям вашим, по расписанию Давида, царя Израилева, и по великолепию Соломона, сына его,

3–4. Освятите себя для поставления святого ковчега Господня в храме. Не нужно будет вам брать его на рамена. Ковчег завета уже со времени Соломона стоял в храме (3 Цар VIII:6). Поэтому приведенные слова ст. 3–4 возбуждают недоумение. Это недоумение Михаелис и Моверс разрешают предположением, что ковчег завета при предшественниках Иосии нечестивых царях Манассии и Аммоне, в предупреждение осквернения, был вынесен куда-либо из храма.


5. и став во святилище, по родовым левитским разрядам вашим пред братьями вашими, сынами Израиля,
6. заколите по уставу пасхального агнца и приготовьте жертвы для братьев ваших и совершите пасху по заповеди Господней, данной Моисею.
7. И дал Иосия в дар находившемуся там народу тридцать тысяч агнцев и козлов и три тысячи тельцов; это по обету дано от царских стад народу и священникам и левитам.
8. И дали Xелкия и Захария и Иеиил, начальствующие в храме, священникам на пасху две тысячи шестьсот овец и триста волов.

8. Упоминаемый в ст. 8 Xелкия есть первосвященник Xелкия, нашедший книгу Закона при царе Иосии (4 Цар XXII). Захария и Иеил, названные в ст. 8, были начальствующими в храме. В других местах обыкновенно говорится об одном начальствующем.


9. И Иехония и Самей и Нафаниил, брат его, и Асавия и Охиил, и Иорам, тысяченачальники, дали левитам на пасху пять тысяч овец и семьсот волов.

9. Во 2 Пар XXXV:9 названы другие имена Xонания (вместо Иехонии), Шемаия (вместо Самея), Нафанаил (вместо Нафаниила), Xашавия (вместо Асавии), Иеиел (вместо Охиила), Иозафад (вместо Иорама). Эти лица названы тысяченачальниками. Но, по 2 Пар XXXV:9, они были начальниками левитов.


10. И когда это происходило, священники и левиты благолепно стояли по поколениям и родовым преимуществам, держа опресноки пред народом,
11. чтобы приносить жертвы Господу по предписанному в книге Моисеевой. И это было в раннее время.

11. И это было в раннее время. Речь идет о жертвоприношении.


12. И испекли пасхального агнца на огне, как надлежало, а жертвы сварили в медных сосудах и котлах с благовониями, и отнесли всему народу.
13. А после того приготовили для себя и для священников, братьев своих, сынов Аарона.
14. Ибо священники приносили тук до позднего времени, а потому левиты приготовляли для себя и для священников, братьев своих, сынов Аарона.
15. Священнопевцы же, сыны Асафовы, находились на местах своих, по установлению Давида, и Асаф и Захария и Еддинус, который был от царя.

15. И Асаф и Захария и Еддинус. Во 2 Пар XXXV:15 имена стоят в родит. падеже («по установлению Давида, Асафа» и пр.), причем вместо Захарии называется Еман и вместо Еддинуса — Идифун. Вместо «который от царя» (ό παρά τού βασιλ.) лучше согласно с код. 11, 44, 55, 58, 71, 74, 106 и Сир. читать «которые от царя» (οί παρά τού βασ.).


16. И привратникам при каждых воротах не позволялось оставлять своей череды, потому что для них приготовляли братья их, левиты.
17. И совершилось в тот день все, что принадлежало к жертвоприношению Господу при совершении пасхи,
18. и к приношению всесожжений на жертвеннике Господнем, по повелению царя Иосии.
19. И совершали сыны Израилевы, в то время находившиеся там, пасху и праздник опресноков семь дней.
20. И не совершалось такой пасхи в Израиле от времен Самуила пророка.
21. И ни один из всех царей Израильских не совершал такой пасхи, какую совершил Иосия, и священники и левиты, и Иудеи и все Израильтяне, находившиеся в то время на жительстве в Иерусалиме.
22. В восемнадцатый год царствования Иосии совершена сия пасха.
23. И направлены были по прямому пути дела Иосии пред Господом от сердца, полного благочестия.
24. Бывшее же при нем описано в прежних летописях о согрешавших и нечествовавших против Господа больше всякого народа и царства, и чем они сознательно оскорбляли Его, и за что слова Господа восстали против Израиля.

24. Бывшее же при нем. Иосия царствовал 31 год. — В прежних летописях, в греч. έν τοις έμπρθσοεν χρόνοις — в прежние времена. — И за что слова Господа восстали против Израиля, т. е. исполнились божественные угрозы.


25. И после всех сих деяний Иосии случилось, что фараон, царь Египетский, шел воевать в Каркамис при Евфрате, и Иосия вышел навстречу ему.

25. С 25 ст. излагаются обстоятельства смерти Иосии. — Фараон, царь Египетский — фараон Нехао (Neco Геродота, Necu памятников). — Каркамис («крепость Xемоша») город, служивший ключом ко входу в Палестину.


26. Царь Египетский послал к нему сказать: что мне и тебе, царь Иудейский?
27. Не против тебя послан я от Господа Бога; война моя на Евфрате, и ныне Господь со мною, и Господь побуждает меня; отступи и не противься Господу.

27. Не против тебя послан я от Господа Бога... Ныне Господь со мною. Едва ли в этих словах разумеется Господь — Иегова. Египтяне также признавали единое Высшее Существо, которое руководит их действиями. В надписи от 750 г. один из египетских царей говорит: «Разве ты не знаешь, что тень Божия была на мне. Я не действую без ее веления. Он повелевает моими делами» (Bissel).


28. Но не возвратился Иосия на свою колесницу, а решился воевать с ним, не вняв словам Иеремии пророка из уст Господа.

28. Но не возвратился Иосия на свою колесницу, т. е. не отказался от своего намерения. В некот. кодексах: και ούκ άπέστρεψεν άπ αύτου Ι. το άρμα εουτού, «и не отвратил от него Иосия оружие свое».


29. И вступил с ним в сражение на поле Мегиддо. И сошлись начальствующие к царю Иосии.

29. На поле Мегиддо, нынешний El-Lessun на караванной дороге из Египта в Дамаск. — И сошлись начальствующие к царю Иосии: по 2 Пар XXXV:22 — «и выстрелили стрельцы в царя Иосию».


30. И сказал царь слугам своим: унесите меня с поля сражения, потому что я очень изнемог. И слуги его тотчас вынесли его из строя.
31. И взошел он на вторую колесницу свою и, возвратившись в Иерусалим, умер и погребен в гробнице отцов своих.

31. И взошел он на вторую колесницу свою, — очевидно, колесницу, более удобную для путешествий. По 4 Цар XXIII:29–30, Иосия умер на поле Мегиддон.


32. И плакали об Иосии во всей Иудее, плакал об Иосии и пророк Иеремия, и начальствующие с женами оплакивали его до сего дня. И это передано навсегда всему роду Израилеву.
33. Это написано в летописи царей Иудейских, и то, что сделано Иосиею, и слава его и его разумение закона Господня; прежние же дела его и ныне упоминаемые описаны в книге царей Израильских и Иудейских.
34. И взял народ Иехонию (Иоахаза), сына Иосии, и поставили его царем вместо Иосии, отца его, когда ему было двадцать три года.

34. И взял народ Иехонию, сына Иосии и поставил его царем. Преемником Иосии был не Иехония, а Иоахаз, называвшийся ранее Шеллумом (4 Цар XXIII:30). Во многих рукописях имеется чтение Ίεχονίαν (55, 68, 93, 236 Ват., Др. — Лат., Вул.), но в остальных рукописях (как и в слав.) согласно с евр. читается Иоахаза.


35. И царствовал он в Иудее и Иерусалиме три месяца, и отставил его царь Египетский, чтобы не царствовать ему в Иерусалиме.

35. И царствовал он в Иудее, в некот. греч. рукоп.: έν Ισραήλ.


36. И наложил на народ сто талантов серебра и один талант золота.

36. Невысокая денежная дань, наложенная победителем, являлась, конечно, только дополнением к отнятой территории.


37. И поставил царь Египетский Иоакима, брата его, царем Иудеи и Иерусалима.
38. И связал вельмож, а Заракина, брата его, отвел в Египет.

38. И связал вельмож, а Заракина, брата его, отвел в Египет. В Ватиканском код., которому следует и наш слав., то же место читается: «и связал Иоаким вельможа Заракина, брата своего, схвативши, вывел из Египта άνήγαγευ έξ Αεγ» (Слав. «Заракина же брата своего емь изведе из Египта»). Сообщение непонятное и, очевидно, ошибочное. По принятому в русск. тексте чтению речь идет, по-видимому, о египетском царе, причем сообщается, что он связал вельмож Иоахаза, а брата его Заракина отвел в Египет. О Заракине, впрочем, в других местах Библии не упоминается.


39. Был же Иоаким двадцати пяти лет, когда воцарился над Иудеею и Иерусалимом, и делал он зло пред Господом.
40. Против него вышел Навуходоносор, царь Вавилонский, и связал его медными узами и отвел в Вавилон.

40. По 4 Цар XXIV:6; Иер XXII:19; XXXVI:30, Иоаким умер в Иерусалиме. Примирить указанные свидетельства со ст. 41-м можно предположением, что Навуходоносор не исполнил своего первоначального намерения, и Иоаким не был доведен до Вавилона, а был отпущен с пути. После, за новое восстание, Иоаким был убит и лишен погребения.


41. И, взяв некоторые из священных сосудов Господа, Навуходоносор перенес их и поставил в своем капище в Вавилоне.
42. Сказания о нем, о его развращении и нечестии написаны в книге летописей царских.
43. И воцарился вместо него Иоаким, сын его; был он восемнадцати лет, когда назначен царем.

43. И воцарился вместо него Иоаким, сын его. Должно разуметь Иоахина или Иехонию.


44. Царствовал же в Иерусалиме три месяца и десять дней, и сделал он зло пред Господом.

44. В определении времени царствования Иехонии 2 Езд следует 2 Пар XXXVI:9, а не 4 Цар XXIV:8, где указана круглая цифра.


45. И через год Навуходоносор послал и отвел его в Вавилон вместе со священными сосудами Господа,

45. И через год Навуходоносор послал и отвел его в Вавилон. Через год — нелепое указание (ср. ст. 44), которое понимают в смысле: «в конце года» (Михаелис), или «весною, когда начинают походы» (Биссель).


46. и назначил царем Иудеи и Иерусалима Седекию, который был двадцати одного года. Царствовал он одиннадцать лет.
47. И делал он зло пред Господом, не вняв словам, сказанным пророком Иеремиею от уст Господа.
48. И, быв связан от царя Навуходоносора клятвою во имя Господа, нарушил клятву, отложился и, ожесточив свою выю и сердце свое, преступил законы Господа Бога Израилева.
49. Также и начальники народа и священников поступали весьма нечестиво, превосходя во всех нечистотах всех язычников, и осквернили освященный в Иерусалиме храм Господень.
50. Бог отцов их посылал вестников Своих призывать их к обращению, так как щадил Он их и жилище Свое;

50. Посылал вестников своих: в больш. рукоп. ед. ч.: δια του αγγέλου.


51. но они смеялись над вестниками Его: в тот самый день, в который Господь говорил, они насмехались над пророками Его,
52. доколе Он, прогневавшись на народ Свой за нечестия, повелел восстать на них царям Xалдейским.
53. Они избили юношей их мечом вокруг святаго храма их и не пощадили ни юноши, ни девицы, ни старого, ни молодого, но все были преданы в руки их.
54. И все священные сосуды Господни, большие и малые, и сосуды ковчега Господня и царские сокровища взяли они и отнесли в Вавилон.
55. И сожгли дом Господень и разорили стены Иерусалима и башни его сожгли огнем,
56. и все великолепие его обратили в ничто; оставшихся же от меча отвели в Вавилон.
57. И они были рабами ему и сыновьям его до владычества Персов, в исполнение слова Господня из уст Иеремии:
58. доколе земля не отпразднует суббот своих, во все время запустения своего, в продолжение семидесяти лет, она будет субботствовать.

58. Буквально слова ст. 57 («из уст Иеремии») в кн. Иеремии не встречаются. Иеремия говорил только о 70 годах пленения (XXV:11–12; XXIX:10). Более совпадают слова 58 ст. с Лев XXVI:34–35. Семидесятилетнее пленение рассматривается, как дарование земле того покоя, которого лишилась она вследствие нарушения иудеями закона о субботнем годе.

Глава II

1–7. Указ Кира об освобождении иудеев из плена. 8–9. Выход иудеев. 10–15. Возвращение сосудов. 16–24. Противодействие построению храма: письмо к Артаксерксу. 25–31. Ответ Артаксеркса и прекращение постройки храма.
1. В первый год царствования Кира Персидского, в исполнение слова Господа из уст Иеремии,

1. Ст. 1–15 представляют изложение 1 Езд I, сходное почти до буквальности. См примеч к 1 Езд I.


2. Господь подвиг дух Кира, царя Персидского, и он объявил по всему царству своему словесно и письменно:
3. так говорит Кир, царь Персидский: Господь Израиля, Господь Всевышний поставил меня царем вселенной
4. и повелел мне построить Ему дом в Иерусалиме, который в Иудее.
5. Итак, кто есть из вас, из народа Его, да будет Господь его с ним, и пусть он, отправившись в Иерусалим, что в Иудее, строит дом Господа Израилева: Он есть Господь, живущий в Иерусалиме.
6. Посему, сколько их живет по местам, жители места того пусть помогут им золотом и серебром,
7. дарами коней и скота и другими обетными приношениями на храм Господа в Иерусалиме.
8. И поднялись старейшины племен колена Иудина и Вениаминова и священники и левиты и все, которых дух подвиг Господь идти и строить дом Господу в Иерусалиме;
9. а жившие в соседстве с ними всем помогали им: серебром и золотом, и конями и скотом и весьма многими обетными приношениями многих, которых дух подвигнут был.
10. И царь Кир вынес священные сосуды Господа, которые Навуходоносор перенес из Иерусалима и поставил в своем капище.
11. Вынеся же их, Кир, царь Персидский, передал их Мифридату, своему сокровищехранителю,
12. а через него они переданы были Саманассару, князю Иудеи.

12. A чepeз него они (сосуды) переданы были Саманассару (Σαμανασσάρω). В VI:17 то же лицо называется Саванассаром (Σαβανασς). В 1 Езд I:8; V:14, 16 — у LXX то же имя встречается в форме Σασαρασάρ и Σαβανασάρ. Из IV:13; V:6 видно, что писатель 2 Езд разумеет под этим именем Зоровавеля.


13. Число же их было: возливальниц золотых тысяча, возливальниц серебряных тысяча, серебряных курильниц двадцать девять, чаш золотых тридцать, серебряных две тысячи четыреста десять, и других сосудов тысяча.
14. Всех сосудов золотых и серебряных принесено пять тысяч четыреста шестьдесят девять.

13–14. Общее число всех сосудов определяется цифрой 5 469. В 1 Езд I:11 указано другое число. Возливальниц = σπονδεία, в 1 Езд ψυκτήρες, рус. «блюд». Курильниц (θυίσκαι) в 1 Езд по рус. перев, «ножей». Цифры 2 Езд некоторыми авторами считаются более точными чем 1 Езд. Но общий характер рассматриваемой книги едва ли дает основание для этого.


15. И принесены они Саманассаром и возвратившимися с ним из плена Вавилонского в Иерусалим.
16. Во время же царствования Артаксеркса, царя Персидского, Вилем и Мифридат, и Тавеллий и Рафим, и Beелтефм и Самеллий писец и другие, согласившиеся с ними, обитавшие в Самарии и других местах, писали ему следующее письмо:

16–31. Ст. 16–31 представляют воспроизведение 1 Езд IV:1–23. См. примеч. к 1 Езд. Имена людей, противодействовавших иудеям, названы иные. Вилем = Бишлам. Тавеллий = Тавеил. Рафим = Рехум. Веелтефм: полагают, что автор принял за собственное имя титул Рехума = beelteem, «советник», как и LXX в 1 Езд IV:9, Ρεούμ Βαλτάμ. Самеллий = Шимшай (1 Езд IV:9). К хронологии раздела см. примеч. к 1 Езд IV:7.


17. Царю Артаксерксу, господину, рабы твои Рафим, описатель происшествий, и Самеллий писец, и прочие из совета их, и судьи, находящиеся в Келе-Сирии и Финикии.

17. И судьи. Вероятно, ошибочный перевод собственного имени Динеи (название народа), принятого за нарицательное.


18. Да будет ныне известно господину царю, что вышедшие от вас к нам Иудеи, придя в Иерусалим, в этот отступнический и коварный город, устрояют площади его, возобновляют стены и полагают основание храма.

18. И полагают основание храма. В редакции письма 1 Езд IV речь идет только о стенах; о храме же не говорится. Ко времени Артаксеркса храм уже был отстроен. Писатель по своему понял документ.


19. Итак, если этот город будет отстроен и стены его окончены, то они не только не согласятся платить подати, но и восстанут против царей.
20. И как уже начато построение храма, то мы за благо признали не пренебрегать этим,
21. но известить господина царя, не благоугодно ли тебе посмотреть в книгах отцов твоих.
22. Ты найдешь запись о том в памятных книгах, и узнаешь, что этот город был изменник и смущал царей и города,
23. а Иудеи — отступники, вечно производившие в нем заговоры, по какой причине и был опустошен этот город.
24. Итак, теперь извещаем тебя, господин царь, что если построится этот город и восстановятся стены его, то не будет для тебя прохода в Келе-Сирию и Финикию.
25. Тогда царь написал в ответ Рафиму, описателю происшествий, и Веелтефму и Самеллию писцу и прочим, согласившимся с ними, и обитающим в Самарии и Сирии и Финикии, следующее:
26. прочитал я письмо, которое вы прислали ко мне, и приказал рассмотреть; и найдено, что этот город издавна восстает против царей,
27. и люди сии поднимают в нем мятежи и войны, и были цари в Иерусалиме сильные и могущественные, владевшие и собиравшие дань с Келе-Сирии и Финикии.
28. Итак, теперь я приказал воспретить этим людям строить сей город, и наблюдать, чтобы ничего более не делалось
29. и чтобы не имели дальнейшего успеха злонамеренные предприятия к беспокойству царей.
30. По прочтении написанного от царя Артаксеркса, Рафим и Самеллий писец и согласившиеся с ними поспешно отправились в Иерусалим с конницею и ополчением народа
31. и начали удерживать строящих. И остановилось строение Иерусалимского храма до второго года царствования Дария, царя Персидского.

31. Ст. 31 показывает, что автор книги видел в письме протест против построения храма.

Глава III

1–3. Пир Дария. 4–13. Состязание телохранителей. 14–24. Речь первого телохранителя о силе вина.
1. И сделал царь Дарий большой пир своим подданным и домашним своим и всем вельможам Мидии и Персии,

1. И сделал царь Дарий великий пир. Речь идет о персидском царе Дарии Гистаспе (521–485 до Р. Х.). — И домашним своим: греч. οίκογενής означает собственного рожденного в доме раба.


2. и всем сатрапам и военачальникам, и начальникам подвластных ему стран от Индии и до Ефиопии в ста двадцати семи сатрапиях.

2. В ста двадцати семи сатрапиях: от Иудеи (в тексте Езд «от Индии») до Эфиопии. Ср. Дан VI:1; Есф I:1; VIII:9. В кн. Даниила (VI:1) говорится: 120 сатрапий; у Геродота (III, 89) только 20. Очевидно, Геродот имеет в виду другое деление.


3. И ели и пили и, насытившись, разошлись; царь же Дарий отправился в спальню свою и спал, и потом пробудился.

3. Царь же Дарий… спал и потом пробудился (έξυπτος έγένετο). Последнее выражение некоторые авторы передают: «впал в глубокий сон». При таком переводе был бы понятен факт происшедшего далее разговора телохранителей царя. Но выражение έξυπνος έγένετο, несомненно, имеет тот смысл, который придан ему в русском переводе. Дарий, очевидно, после пира спал неспокойно. Это заставляло бодрствовать телохранителей и, может быть, для отогнания сна ими заведен был излагаемый далее разговор.


4. Между тем трое юношей телохранителей, охранявших тело царя, сказали друг другу:
5. пусть каждый из нас скажет одно слово о том, что всего сильнее? И чье слово окажется разумнее другого, даст тому царь Дарий великие дары и великую награду.

4–5. Воспроизводя рассказ III гл., И. Флавий дает ему несколько иную окраску. По его представлению состязание телохранителей произошло по инициативе самого Дария. Пробудившись пред рассветом и не будучи в состоянии заснуть, Дарий вступил в разговор с телохранителями и дал обещание щедро наградить того из них, кто скажет наиболее мудрое слово на заданную им тему.


6. И будет тот одеваться багряницею и пить из золотых сосудов, и спать на золоте, и ездить на колеснице с конями в золотых уздах, носить на голове повязку из виссона и ожерелье на шее,
7. и сядет он вторым по Дарии за мудрость свою, и будет называться родственником Дария.

7. В качестве награды победителю обещается то, что он будет называться родственником Дария. Родственник (συγγενής) царский — высокий почетный титул (1 Мак X:89; II:31; 2 Мак II:1).


8. И тотчас, написав каждый свое слово, запечатали и положили под изголовье царя Дария и сказали:
9. когда царь встанет, подадут ему это писание, и за кем признает царь и трое вельмож Персидских, что слово его мудрее, тому дастся преимущество, как написано.

9. И за кем признает царь и трое вельмож Персидских. Во главе персидского управления стояли семь вельмож — представители семи знатных родов (ср. 1 Езд VII:14, Есф I:14). Возможно, что из семи выделялись трое, как знатнейшие. На них и указывает писатель.


10. Один написал: сильнее всего вино.
11. Другой написал: сильнее царь.
12. Третий написал: сильнее женщины, а над всем одерживает победу истина.
13. И вот, когда царь встал, подали ему это писание, и он прочитал.
14. И, послав, призвал всех вельмож Персии и Мидии, и сатрапов и военачальников, и начальников областей и советников,
15. и сел в совещательной палате, и прочитано было пред ними писание.
16. И сказал: призовите этих юношей, пусть они объяснят слова свои. И были призваны и вошли.
17. И сказал им: объясните нам написанное. И начал первый, сказавший о силе вина, и говорил так:

17. И сказал им. В греч.: καί είπαν, и «сказали».


18. О, мужи! Как сильно вино! Оно приводит в омрачение ум всех людей, пьющих его;

18. Оно приводит в омрачение ум всех пьющих. Слово «ум» (διάνοιαν) в греч. т. относится к следующему стиху и в 18 ст. оно вставлено переводчиками.


19. оно делает ум царя и сироты, раба и свободного, бедного и богатого, одним умом;
20. и всякий ум превращает в веселие и радость, так что человек не помнит никакой печали и никакого долга,
21. и все сердца делает оно богатыми, так что никто не думает ни о царе, ни о сатрапе, и всякого заставляет оно говорить о своих талантах.

21. И всякого заставляет оно говорить о своих талантах, т. е. представлять себя обладающим талантами.


22. И когда опьянеют, не помнят о приязни к друзьям и братьям и скоро обнажают мечи,
23. а когда истрезвятся от вина, не помнят, что делали.
24. О мужи! Не сильнее ли всего вино, когда заставляет так поступать? И, сказав это, замолчал.

Глава IV

1–12. Речь второго телохранителя о силе царя. 13–32. Речь третьего телохранителя Зоровавеля о женщинах и 34–41 об истине. 42–46. Решение царя и просьба Зоровавеля об иудеях. 47–57. Милость Дария к иудеям. 58–60. Благодарственная молитва Зоровавеля. 61–63. Радость иудеев по случаю дарования свободы.
1. И начал говорить второй, сказавший о силе царя.
2. О, мужи! Не сильны ли люди, владеющие землею и морем и всем содержащимся в них?
3. Но царь превозмогает и господствует над ними и повелевает ими, и во всем, что бы ни сказал им, они повинуются.
4. Если скажет, чтоб они ополчались друг против друга, они исполняют; если пошлет их против неприятелей, они идут и разрушают горы и стены и башни,
5. и убивают и бывают убиваемы, но не преступают слова царского; если же победят, всё приносят царю, что получат в добычу, и все прочее.
6. И те, которые не ходят на войну и не сражаются, но возделывают землю, после посева, собрав жатву, также приносят царю
7. и, понуждая один другого, приносят царю дани.
8. И он один, если скажет убить — убивают; если скажет отпустить — отпускают; сказал бить — бьют;
9. сказал опустошить — опустошают; сказал строить — строят; сказал срубить — срубают; сказал насадить — насаждают;
10. и весь народ его и войско его повинуются ему. Кроме того, он возлежит, ест и пьет и спит,
11. а они стерегут вокруг него и не могут никто отойти и делать дела свои, и не могут ослушаться его.
12. О, мужи! Не сильнее ли всех царь, когда так повинуются ему? — И замолчал.

1–12. Речь второго телохранителя более пространна, чем речь первого. Смысл ее тот, что сильнее всего царь, так как ему повинуются все люди.


13. Третий же, сказавший о женщинах и об истине, — это был Зоровавель, — начал говорить:

13–32. Речь третьего телохранителя наиболее длинна. Она распадается на две половины. В первой доказывается, что женщины сильнее, чем вино и чем царь, так как они родили царя, вскормили возделывающих виноградники, приготовляют одежды и все нужное для украшения, заставляют мужчин все забывать ради них. Во второй половине речи восхваляется сила истины.

13. Замечание писателя о третьем телохранителе: это был Зоровавель, в сир. др.-лат. и рукоп. 108, 121 передается с прибавлением ό τού Σαλαθιήλ 'έκ φυλής Ίούδα.


14. О, мужи! Не велик ли царь, и многие из людей, и не сильно ли вино? Но кто господствует над ними и владеет ими? не женщины ли?
15. Жены родили царя и весь народ, который владеет морем и землею;
16. и от них родились и ими вскормлены насаждающие виноград, из которого делается вино;
17. они делают одежды для людей и доставляют украшение людям, и люди не могут быть без жен.
18. Если соберут золото и серебро и всякие драгоценности, а потом увидят одну женщину, хорошую лицом и красивую,
19. оставив все, устремляются к ней и, раскрыв рот, смотрят на нее, и все прилепляются к ней более, чем к золоту и серебру и ко всякой дорогой вещи.
20. Человек оставляет воспитавшего его отца и страну свою и прилепляется к жене своей,
21. и с женою оставляет душу, и не помнит ни отца, ни матери, ни страны своей.

21. И с женою оставляет душу (άφίησι τήν ψυχήν), т. е. остается при жене до смерти (Ср. Быт XXXV:18).


22. И из этого должно вам познать, что женщины господствуют над вами. Не подъемлете ли вы трудов и не напрягаете ли усилий, и не отдаете ли и не приносите ли всего женам?
23. Берет человек меч свой и отправляется, чтобы выходить на дороги и грабить и красть, и готов плавать по морю и рекам,
24. льва встречает, и во тьме скитается; но лишь только украдет, похитит и ограбит, относит то к возлюбленной.

24. Льва встречает, и во тьме скитается. Ср. Притч XXII:13, XXVI:13; Сир IV:30; 1 Пет V:8. В древ.-лат.: leonem contemnit, льва презирает. Мысль та, что человек ради возлюбленной пренебрегает всякими страхами.


25. И более любит человек жену свою, нежели отца и мать.
26. Многие сошли с ума из-за женщин и сделались рабами через них.
27. Многие погибли и сбились с пути и согрешили через женщин.
28. Неужели теперь не поверите мне? Не велик ли царь властью своею? Не боятся ли все страны прикоснуться к нему?
29. Я видел его и Апамину, дочь славного Вартака, царскую наложницу, сидящую по правую сторону царя;

29. Дочь славного Вартака. Имя читается в рукописях различно и, по-видимому, должно считаться испорченным. У И. Флавия оно читается: Ραβεζάκου τού Θεμασίου. Имя Алами (Аламин) очень часто встречается в памятниках, как имя сирских принцесс.


30. она снимала венец с головы царя и возлагала на себя, а левою рукою ударяла царя по щеке.
31. И при всем том царь смотрел на нее, раскрыв рот: если она улыбнется ему, улыбается и он; если же она рассердится на него, он ласкает ее, чтобы помирилась с ним.
32. О, мужи! Как же не сильны женщины, когда так поступают они?
33. Тогда царь и вельможи взглянули друг на друга, а он начал говорить об истине.

33. Тогда царь и вельможи взглянули друг на друга — очевидно выражая удивление сказанному Зоровавелем.


34. О, мужи! Не сильны ли женщины? Велика земля, и высоко небо, и быстро в своем течении солнце, ибо оно в один день обходит круг неба и опять возвращается на свое место.
35. Не велик ли Тот, Кто совершает это? И истина велика и сильнее всего.
36. Вся земля взывает к истине, и небо благословляет ее, и все дела трясутся и трепещут пред нею. И нет в ней неправды.
37. Неправедно вино, неправеден царь, неправедны женщины, несправедливы все сыны человеческие и все дела их таковы, и нет в них истины, и они погибнут в неправде своей;
38. а истина пребывает и остается сильною в век, и живет и владычествует в век века.
39. И нет у ней лицеприятия и различения, но делает она справедливое, удаляясь от всего несправедливого и злого, и все одобряют дела ее.
40. И нет в суде ее ничего неправого; она есть сила и царство и власть и величие всех веков: благословен Бог истины!

35–40. Зоровавель прославляет истину, представляя ее могущественнее всего, а не Бога. Возможно, что он имеет в виду при этом слушателей-язычников. Кроме того, в речи Зоровавеля отражается влияние эпохи, в которую жил автор книги. Идея Бога в позднейшей иудейской теологии расчленена была на частные понятия (σοφία, λόγος, πνεύμα, θεού, αλήθεια); эти понятия были ипостазированы и стали на место древних означать представление о Божестве.


41. И перестал он говорить. И все возгласили тогда и сказали: велика истина и сильнее всего.
42. Тогда царь сказал ему: проси, чего хочешь, более написанного, и дадим тебе, так как ты оказался мудрейшим, и будешь сидеть подле меня, и будешь называться родственником моим.

41–42. Признанный победителем Зоровавель получает позволение просить, чего он хочет, и обращается с ходатайством за иудеев.


43. Тогда сказал он царю: вспомни обещание, данное тобою в тот день, в который ты принял царство твое, что ты построишь Иерусалим
44. и отошлешь все сосуды, взятые из Иерусалима, которые отобрал Кир, когда дал обеты разорить Вавилон, и обещался выслать их туда.
45. А ты обещался построить храм, который сожгли Идумеи, когда Иудея опустошена была Xалдеями.

45. Ты обещался построить храм, который сожгли Идумеи. Об участии идумеев в разграблении Иерусалима говорится у пророка Авдия и в кн. Иез XXVI:5.


46. И об этом самом теперь я прошу тебя, господин царь, и умоляю тебя, и в этом величие твое: прошу тебя исполнить обещание, которое ты устами твоими обещал Царю Небесному исполнить.
47. Тогда царь Дарий, встав, поцеловал его, и написал ему письма ко всем правителям и начальникам областей и военачальникам и сатрапам, чтобы они пропустили его и с ним всех, идущих строить Иерусалим.
48. Также писал письма ко всем местным начальникам в Келе-Сирии и Финикии и находящимся на Ливане, чтобы привозили с Ливана в Иерусалим кедровые дерева и помогали ему строить город.
49. Писал о свободе и для всех Иудеев, отправляющихся из царства в Иудею, чтобы никто из имеющих власть, областной начальник и сатрап и правитель, не приходил к дверям их,

49. Не приходил к дверям их, т. е. не вмешивался во внутреннюю жизнь их.


50. но чтобы вся страна, которою они владеют, изъята была от даней, и чтоб Идумеи оставили селения Иудеев, которыми они владеют;
51. также, чтобы даваемо было на построение храма каждогодно по двадцати талантов, доколе не будет построен;
52. и для приношения на жертвенник каждодневных всесожжений, сверх семнадцати предписанных, даваемо было еще по десяти талантов в год;

52. Упоминание о семнадцати предписанных всесожжениях, не ясно. В сир.. древн.-лат. и Вульг. оно опущено. Ср. Исх XXIX:38; Чис XXVIII:8.


53. и чтобы всем, отправляющимся из Вавилона, была свобода строить город, как самим, так и потомкам их и всем священникам, которые пойдут.
54. Писал также и о содержании и о священническом облачении, в котором служат.
55. Написал давать содержание и левитам до того дня, когда совершится храм и построен будет Иерусалим;
56. и всем, стерегущим город, предписал давать жалованье и продовольствие.

56. Предписал давать жалованье и продовольствие, — κλήρους και όψώνια, поместья и содержание.


57. Отпустил и все сосуды, которые отделил Кир из Вавилона; и всё, что велел сделать Кир, и он повелел исполнить и послать в Иерусалим.
58. И когда вышел юноша, то устремил лице свое на небо против Иерусалима, возблагодарил Царя Небесного и сказал:

58. И когда вышел юноша, — вышел, очевидно, из царского дворца. — Устремил лице свое на небо против Иерусалима. Ср. Дан VI:10. Молиться, обратив лицо к Иерусалиму, было общим обычаем.


59. от Тебя победа и от Тебя мудрость, и Твоя слава, а я Твой раб.
60. Благословен Ты, даровавший мне мудрость, и благодарю Тебя, Господи, Боже отцов наших.
61. И, взяв письма, отправился и пришел в Вавилон и объявил всем братьям своим.
62. И они возблагодарили Бога отцов своих за то, что даровал им свободу и разрешение
63. идти и строить Иерусалим и храм, на котором наречено имя Его. И ликовали с музыкою и веселием семь дней.

Глава V

1–3. Возвращение из плена. 4–44. Список возвратившихся с Зоровавелем. 45–49. Построение жертвенника. 50–52. Праздник Кущей и восстановление жертвоприношений. 53–62. Построение храма. 63–70. Препятствия со стороны самарян.
1. После сего избраны были к отправлению родоначальники по коленам их, и жены их, и сыновья их, и дочери их, и рабы их, и рабыни их со скотом их.

1. В ст. 1–5 содержатся сведения, не имеющиеся в канонических книгах. Откуда заимствованы эти сведения автором — неизвестно. Греческий текст стихов Фриче находит имеющим гебраистическую окраску, а Евальд и Берто высказывают предположение, что ст. 1–5 находились некогда и в 1 Езд 2–3 слова ст. 2-го с музыкою, с тимпанами и трубами некоторые экзегеты относят к 3-му, понимая как указание на торжественные проводы отправлявшихся со стороны оставшихся братьев.


2. Дарий послал с ними тысячу конников, доколе они не введут их в Иерусалим с миром, с музыкою, с тимпанами и трубами.
3. И все братья их веселились, и царь дозволил им идти вместе.
4. И вот имена мужей, шедших по племенам их в коленах по старшинству их:
5. священники, сыны Финееса, сыны Аарона, Иисус, сын Иоседека, сына Сареева, и Иоаким, сын Зоровавеля, сына Салафииля из дома Давидова, из рода Фареса, колена же Иудова,

5. Сареева = Сераии. Иоаким сын Зоровавеля. В 1 Пар III:9 в числе сыновей Зоровавеля не называется Иоаким. Ввиду IV:58, где сам Зоровавель представляется юношей, упоминание о его сыне Иоакиме также может возбуждать недоумение. Фриче и Рейсс, напротив, полагают, что рассказанная в гл. II–IV история спора относится именно к Иоакиму и только впоследствии, по ошибке, в IV:33 было вставлено замечание о третьем телохранителе — это Зоровавель, и он сделан героем рассказа.


6. который говорил пред Дарием, царем Персидским, мудрые слова на втором году царствования его, в месяце Нисане, месяце первом.
7. Вот Иудеи, вышедшие из плена переселения, которых переселил в Вавилон Навуходоносор, царь Вавилонский,
8. и которые возвратились в Иерусалим и в прочие места Иудеи, каждый в свой город, — вышедшие с Зоровавелем и Иисусом, Неемиею, Зареем, Рисеем, Енинеем, Мардохеем, Веельсаром, Асфарасом, Реелием, Роимом, Вааною, начальниками их.

8. Ср. 1 Езд II:2: Неем VII:7. Транскрипция имен во 2 Езд иная, нежели в параллельных местах 1 Езд и Неем.


9. Число народа с начальниками их: сынов Фороса две тысячи сто семьдесят два; сынов Сафата четыреста семьдесят два;

9. Вместо Фороса в 1 Езд и Неем VII:8 назван Парош. Число сынов Сафатии в 1 Езд и Неем определяется цифрой 372, а не 472, как во 2 Езд.


10. сынов Ареса семьсот пятьдесят шесть;

10. В 1 Езд II:5, и Неем VII:10 вместо Ареса назван Арах. Число сынов его было по 1 Езд 775, по Неем 662 (вместо 756 2 Езд).


11. сынов Фааф-Моава с сынами Иисуса и Иоава две тысячи восемьсот двенадцать;

11. В 1 Езд II:6 и Неем VII:11 — сыновей Пахаф-Моава. Число сыновей его по Неем VII:11 было 2818.


12. сынов Илама тысяча двести пятьдесят четыре; сынов Зафуи девятьсот семьдесят пять; сынов Xорве семьсот пять; сынов Ванния шестьсот сорок восемь;

12. Илама: по 1 Езд II:7; Неем V:11–12 — Елама. Зафуи: по 1 Езд II:9 — Зафуи, по Неем VII:13 — Заффу. Вместо цифры 975 лучше со многими рукоп. читать 945, как в 1 Езд. По Неем VII:12 число сыновей Заффу — 845. — Вместо Хорве в 1 Езд II:9 и Неем VII:14 имя Закхая, число сынов которого определяется цифрой 760 (а не 705). Число сынов Ванния или Биннуя по 1 Езд II:10 — 642. Кн. Неем указывает число согласно с 2 Езд.


13. сынов Вивая шестьсот тридцать три; сынов Арге тысяча триста двадцать два;

13. Сынов Вивая или по 1 Езд и Неем VII:16 — Бевая — было по 1 Езд: 623, по Неем: 628 (вместо 633 2 Езд). Сынов Арге по 1 Езд II:12 было 1322, сыновей Азгада — 1222. Род Арге в кн. Неем не упомянут.


14. сынов Адоникама шестьсот тридцать семь; сынов Вагоя две тысячи шестьсот шесть; сынов Адина четыреста пятьдесят четыре;

14. Число сынов Адоникама по 1 Езд II:13 было 666, а по Неем VII:18 — 667. Сынов Вагоя (по 1 Езд и по Неем VII:19 — Бигвая) было по 1 Езд: 2056, по Неем: 2607.


15. сынов Атира от Езекии девяносто два; сынов Килана и Азинана шестьдесят семь; сынов Азара четыреста тридцать два;

15–17. Ст. 15–39 в сир. тексте нет. Сынов Атира по 1 Езд и по Неем VII:21 было 98. Вместо имен Килана, Азинана, Анниса, Ароима, Вассая, Арсифуриса и Ветируса в 1 Езд II:17–20 и в Неем VII:22–24 стоят совершенно иные имена.


16. сынов Анниса сто один; сынов Арома тридцать два; сынов Вассая триста двадцать три; сынов Арсифурифа сто два;
17. сынов Ветируса три тысячи пять; сынов Вефломонских сто двадцать три;

17. Сынов Вефломонских: по 1 Езд II:21 и по Неем VII:26 уроженцев или жителей Вифлеема.


18. из Нетофаса пятьдесят пять; из Анафофа сто пятьдесят восемь; из Вефасмона сорок два;

18. Из Нетофы по 1 Езд II:22 было 56 человек, а по Неем VII:26 — 65. Из Вефасмона по 1 Езд II:24 и Неем VII:28 из Беф-Азмавефа.


19. из Кариафири двадцать пять; из Кафира и Вирога семьсот сорок три;

19. Кариафири — Кариафарим. Число жителей города в 1 Езд II:25; Неем VII: 29 не указано. Вирог, или по другим рукоп. Βηρώθ = Беероф 1 Езд II:25; Неем VII:29.


20. Xадиасеев и Аммидеев четыреста двадцать два; из Кирама и Гаввиса шестьсот двадцать один;

20. Слов первой половины ст. 20-го нет в 1 Езд и Неем. Под хадиасеями разумеют жителей Кедеша (Нав XV:23), под аммидеями жителей Xумта (Нав XV:54). — Кирам, вероятно, — Рама; Гаввис — Гева.


21. из Макалона сто двадцать два; из Ветолия пятьдесят два; сынов Нифиса сто пятьдесят шесть;

21. Маккалон — Михмас. Ветолий — Вефиль. Нифис — Нево. По 1 Езд II:29 и Неем VII:33, уроженцев Нево было 52 (а не 152).


22. сынов Каламолала и Онуса семьсот двадцать пять; сынов Иереха двести сорок пять;

22. О сынах Каламолала и Онуса в 1 Езд и Heeм нe упоминается. Сынов Иереха: вероятно, имеются в виду уроженцы Иерихона. Вместо цифры 245 лучшие рукоп. читают 345, как в 1 Езд II:34 и Неем VII:36.


23. сынов Санааса три тысячи триста один.

23. Санас — Сенаа 1 Езд II:35 и Неем VII:38. Вместо цифры 3301 большинство рукоп. читает 3330. По 1 Езд уроженцев Сенаи было 3630, а по Неем 3930. О городе, имевшем стольких представителей, однако, ничего неизвестно.


24. Священников, сынов Иедду, сына Иисусова, с сынами Санасива девятьсот семьдесят два; сынов Еммируфа тысяча пятьдесят два;

24. Иедду, по 1 Езд II:36 и Неем VII:39 — Иедаии. Число их по 1 Езд и Неем было 973. Еммируф — вероятно, Иммер (1 Езд II:37; Неем VII:40).


25. сынов Фассура тысяча сорок семь; сынов Xарми тысяча семнадцать.

25. Фассур = Пашкур. Сыновей Пашкура по 1 Езд II:38 и Неем VII:41 было 1247. Харми = Xарим (1 Ездр II:39; Неем VII:42).


26. Левитов, сынов Иисуса и Кадмиила и Ванны и Судия, семьдесят четыре.

26. Ванны и Судия: в 1 Езд II:40 вместо этих слов стоит: «из сыновей Годавии» (Неем VII:43: Годевы).


27. Священнопевцов, сынов Асафа, сто сорок.

27. Многие рукописи вместо цифры 140 читают 148. как в Неем VII:44. По 1 Езд II:41 сыновей Асафа было 128.


28. Привратников, сынов Салума, сынов Атара, сынов Толмана, сынов Дакува сынов Атита, сынов Товиса, всех сто тридцать девять.

28. Число привратников указывается согласно с 1 Езд II:42, но имена представителей их приводятся в измененном виде. По Неем VII:45, число привратников было 138. Товис = Шовай 1 Езд.


29. Служителей при храме, сынов Исава, сынов Асифа, сынов ТаваофаЮ сынов Кираса, сынов Суда, сынов Фалея, сынов Лавана, сынов Аграва,
30. сынов Акуда, сынов Ута, сынов Китава, сынов Аккава, сынов Сивая, сынов Анана, сынов Кафуа, сынов Геддура,
31. сынов Иаира, сынов Десана, сынов Ноева, сынов Xасева, сынов Казира, сынов Озии, сынов Финое, сынов Асара, сынов Васфая, сынов Ассана, сынов Мани, сынов Нафиси, сынов Акуфа, сынов Ахива, сынов Асува, сынов Фаракема, сынов Васалема,
32. сынов Меедда, сынов Куфа, сынов Xареа, сынов Вархуе, сынов Серара, сынов Фомоя, сынов Наси, сынов Атефа,

29–32. Имена нефинеев, сравнительно с 1 Езд II:43 и д., Неем VII:46 и д., приводятся в иной транскрипции или совсем другие.


33. сынов рабов Соломоновых, сынов Ассапфиофа, сынов Фарира, сынов Иеили, сынов Лозона, сынов Исдаила, сынов Сафии,
34. сынов Агия, сынов Фахарефа, сынов Савии, сынов Сарофи, сынов Мисея, сынов Гaca, сынов Аддуса, сынов Сува, сынов Аферра, сынов Вародиса, сынов Сафага, сынов Аллома,

33–34. Сынов рабов Соломоновых, т. е. потомков древних ханаанских родов, обращенных на служение храму. Имена их, приводимые во 2 Езд, опять отличаются от названных в 1 Езд II:55–57; Неем VII:57–59.


35. всех служителей при храме и сынов рабов Соломоновых триста семьдесят два.
36. Вот вышедшие из Фермелефа и Фелерса: начальник их Xараафалан и Аалар.

36. Фермелеф = Тел-Мелих 1 Езд II:59. Фелерс — вероятно = Тел-харша 1 Езд. Вместо слов начальник их Xараафалан и Аалар в 1 Езд II:59 и Неем VII:61 стоит название местности.


37. Но они не могли показать отечеств своих и родов, что они от Израиля: сынов Далана, сына Ваенанова, сынов Некодана, шестьсот пятьдесят два.

37. В 1 Езд II:60 вместо Далана читается Далайи, вместо Некодана — Некоды. В ст. 37 не упоминается о названных в 1 Езд II:60 сыновьях Товии.


38. И из священников были исправлявшие священнослужение, но не найденные в списке : сыны Овдия, сыны Аквоса, сыны Иадду, который взял в жену Авгию, из дочерей Верзеллия, и назывался его именем.

38. И из священников были исправлявшие священнослужение (οί έμποιούμενοι ίερωσύνης). Фриче переводит; «домогавшиеся священства». Вместо слов: сыны Овдия, сыны Аквоса, в 1 Езд II:61 читается: «сыновья Xабайи (Неем VII:63; Xоваии) сыновья Гакоца». Иадду в 1 Езд и Неем не назван.


39. И как родовая запись их по изыскании не найдена в списке, то они отлучены от священства.
40. И сказал им Неемия и Атфария, чтобы они не участвовали в святынях, доколе не восстанет первосвященник, облеченный в урим и туммим.

40.И сказал им Неемия и Атфария. В 1 Езд II:63; Неем VII:65: «и Тиршафа сказал им». Вместо персидского титула наместника, который в данном месте относится к Зоровавелю во 2 Езд названы, очевидно ошибочно, имена Неемии и Атфарии.


41. Всех же Израильтян от двенадцати лет и выше, кроме рабов и рабынь, было сорок две тысячи триста шестьдесят; рабов их и рабынь семь тысяч триста сорок семь; певцов и псалмопевцев двести сорок пять.

41. Всех же израильтян от двенадцати лет: начиная с 12 лет еврейский мальчик становился «сыном закона» (ср. Лук II:42). Общая сумма возвратившихся указывается согласно с 1 Езд II:64 и Неем VII:66. Но если сосчитать отдельные цифры, то получится сумма 33934. — больше чем в 1 Езд (29818) и в Неем (81101). Разногласие это объяснить очень трудно. Число певцов, по 1 Езд II:65, было 200.


42. Верблюдов четыреста тридцать пять, коней семь тысяч тридцать шесть, лошаков двести сорок пять, подъяремного скота пять тысяч пятьсот двадцать пять.

42. Коней у возвратившихся было по 1 Езд II:66 и Неем VII:68 — 736. Та же цифра и в некоторых рукописях 1 Езд. Подъяремного скота по 1 Езд было 6720 (вместо 5525). Различие в цифрах, нередко наблюдаемое в библейских текстах, объясняется тем, что здесь наиболее легко могли появляться ошибки переписчиков.


43. Некоторые из родоначальников, когда пришли они ко храму Бога в Иерусалиме, дали обещание воздвигнуть сей дом на месте его по силе своей

43. Когда пришли они ко храму Бога (είς τού ιερόν τού Θεού) — собственно, к месту, где был некогда храм. Слова по силе своей лучше относить к ст. 44.


44. и дать в сокровищницу храма на построение тысячу мин золота и пять тысяч мин серебра и сто священнических одежд.

44. В 1 Езд II:69 и Неем VII:70–72 сумма пожертвований указывается другая.


45. И поселились священники и левиты и некоторые из народа в Иерусалиме и области его, а священнопевцы и привратники и весь Израиль в селениях своих.
46. Когда же настал седьмой месяц и сыны Израиля были уже каждый во владении своем, собрались все единодушно на открытое место при первых воротах на восток.

46. По-видимому, в основе ст. 46-го лежит Неем VIII:1. Собрание народа происходило на открытом месте при первых воротах на восток. О первых воротах упоминается у Зах XIV:10. Их отождествляют с древними воротами на восточной стороне города (Неем III:6), с угольными воротами (2 Пар XXVI:9) или с нынешними Дамасскими. Но возможно, что речь идет не о воротах стены, а о воротах храма.


47. И встал Иисус, сын Иоседека, и братья его священники, и Зоровавель, сын Салафииля и братья его, и устроили жертвенник Богу Израиля,
48. чтобы возносить на нем всесожжения, как предписано в книге Моисея, человека Божия.
49. И собрались к ним от иных народов, бывших в той земле, и устроили жертвенник на своем месте, ибо были во вражде с ними, и одолевали их все народы, бывшие в той земле; и они возносили жертвы в свое время и всесожжения Господу, утреннее и вечернее.

49. И собрались к ним от иных народов, бывших в той земле. Слова представляют, по-видимому, неправильную передачу замечания писателя 1 Езд: «они были в страхе от иноземных народов». — И устроили жертвенник — речь идет об иудеях.


50. И совершили праздник кущей, как предписано законом, вознося каждодневные жертвы, как надлежало,
51. и потом непрестанные приношения и жертвы суббот и новомесячий и всех святых праздников.
52. И все те, которые обещали обеты Богу, с новомесячия седьмого месяца начали приносить жертвы Богу, хотя храм не был еще построен.
53. И давали серебро каменотесам и плотникам и питье и пищу, и повозки Сидонянам и Тирянам, чтобы они привозили с Ливана кедровые дерева, доставляя их плотами в Иоппийскую пристань, по приказанию, данному им от Кира, царя Персидского.
54. И на втором году во втором месяце, по прибытии ко храму Божию в Иерусалиме, Зоровавель, сын Салафииля, и Иисус, сын Иоседека, и братья их и священники, левиты и все, пришедшие в Иерусалим из плена,
55. положили основание храму Божию в новолуние второго месяца второго года по прибытии их в Иудею и Иерусалим
56. и приставили левитов от двадцати лет к делам Господним: и стал Иисус и сыновья его и братья, и Кадмиил брат и сыновья Имадавуна и сыновья Иода, сына Илиадудова, с сыновьями и братьями, все левиты, единодушно побуждая к делам в доме Господнем. И построили строители храм Господа.
57. И стали священники в облачении с музыкальными инструментами и трубами и левиты, сыны Асафа, с кимвалами, воспевая Господу и прославляя Его по уставу Давида, царя Израильского,
58. и возглашали в песнях, прославляя Господа, что благость Его и слава вовек над всем Израилем.
59. И весь народ трубил и взывал громким голосом, прославляя Господа за восстановление дома Господня.
60. А старейшие из священников и левитов и родоначальников, видевшие прежний храм, пришли теперь на строение с плачем и громким воплем,
61. а многие с трубами и радостными громкими восклицаниями,

61–63. Неясное описание дней торжества. В ст. 62 сообщается, что народные вопли заглушали звуки труб, но в то же время говорится, что звук труб был слышен так далеко, что привлек внимание соседей.


62. так что народ не мог слышать труб по причине воплей народных; хотя собрание громко трубило, так что далеко слышно было.
63. И услышали враги колена Иудина и Вениаминова и пришли узнать, что значит этот трубный звук.

63. Враги колена Иудина и Вениаминова — самаряне.


64. И узнали, что возвратившиеся из плена строят храм Господу Богу Израилеву.
65. И, приступив к Зоровавелю и Иисусу и к родоначальникам, говорят им: будем и мы строить вместе с вами;
66. ибо и мы, подобно вам, слушаем Господа вашего и приносим Ему жертвы от дней Асвакафаса, царя Ассирийского, который переселил нас сюда.

66. От дней Асвакафаса, царя ассирийского. По 1 Езд IV:2 «от дней Асардана», т. е. Ассаргадона.


67. Тогда сказал им Зоровавель и Иисус и начальники племен Израильских: не с вами нам строить дом Господу Богу нашему;
68. мы одни будем строить его Господу Богу Израиля, соответственно тому, как повелел нам Кир, царь Персидский.
69. Тогда народы той земли, нападая на обитающих в Иудее и осаждая их, препятствовали строению
70. и, коварством увлекая народ и производя смуты, препятствовали довершить строение во все время жизни царя Кира и остановили строение на два года до воцарения Дария.

69–70. Освещение событий иное, чем в 1 Езд. Указание ст. 70-го на то, что постройка храма остановилась на два года, ошибочно, так как по 1 Езд IV:24 постройка остановилась до второго года Дария, т. е. приблизительно на 15 лет.

Глава VI

1–2. Возобновление постройки храма. 3–6. Вмешательство правителя Сирии Сисинни. 7–22. Список письма, отправленного им царю Дарию. 23–34. Ответ Дария.
1. Во второй год царствования Дария Аггей и Захария, сын Аддо, пророки, пророчествовали Иудеям, которые были в Иудее и Иерусалиме, от имени Господа Бога Израилева.

1. Гл. VI представляет изложение гл. V–VII кн. Ездры. — Захария сын Аддо. По Зах I:1, 7, пророк был сыном Берехии и внуком или потомком Иддо (ср. Неем XII:16, 4).


2. Тогда встал Зоровавель, сын Салафииля, и Иисус, сын Иоседека, и начали строить дом Господа в Иерусалиме, в присутствии пророков Господних, помогавших им.
3. В это время явился к ним Сисинни, правитель Сирии и Финикии, и Сафравузан и товарищи их и сказали им:
4. с чьего разрешения строите вы сей дом и сей кров, и все прочее совершаете? И кто строители, совершающие это?

4. Имя правителя Сирии и Финикии отправившего донос на иудеев, было по 1 Езд V:3 — Фафнай. По мнению некоторых экзегетов, в греческом произношении это имя звучало Шамнай, откуда и вышло Сисинни. Сафравузан: по 1 Езд V:3 — Шефар-Бознай.


5. Но старейшины Иудейские обрели милость от Господа, призревшего на пленение,
6. и им не запретили строить, пока возвещено будет о них Дарию. И получен был ответ.
7. Вот список с письма, которое Сисинни писал и которое послали Дарию: Сисинни, правитель Сирии и Финикии, и Сафравузан и товарищи, начальники в Сирии и Финикии, царю Дарию радоваться.
8. Да будет все известно господину нашему царю, что мы, придя в область Иудейскую и войдя в город Иерусалим, нашли в городе Иерусалиме возвратившихся из плена старейшин Иудейских,
9. которые строят новый большой дом Господу из дорогих тесаных камней, полагая в стенах дерева;
10. и работы сии производятся с ревностью, и дело успешно идет в руках их и совершается со всем великолепием и тщательностью.
11. Тогда мы спросили этих старейшин, говоря: с чьего повеления строите вы этот дом и производите эти работы?
12. И так мы спросили их, чтоб известить тебя и написать тебе о начальниках их, и требовали мы от них именной список предводителей их.
13. Они же сказали нам в ответ: мы рабы Господа, создавшего небо и землю.
14. И дом сей за много лет пред сим был строен царем Израильским, великим и сильным, и был окончен.
15. Но как отцы наши грехами своими прогневали небесного Господа Израилева, то Он предал их в руки Навуходоносора, царя Вавилонского, царя Xалдеев.
16. Они, разрушив дом сей, сожгли, а народ отвели в плен в Вавилон.
17. Но в первом году по воцарении Кира над страною Вавилонскою, царь Кир предписал построить дом сей.
18. И священные сосуды, золотые и серебряные, которые Навуходоносор вынес из храма Иерусалимского и поставил в своем капище, царь Кир опять вынес из капища Вавилонского и передал их князю Саманассару Зоровавелю.
19. И повелено ему отнести все сии сосуды и положить в Иерусалимском храме и построить храм Господа на его месте.
20. Тогда Саманассар, придя, положил основание дома Господа в Иерусалиме, и с того времени доныне он строился и не получил совершения.
21. Итак, царь, если угодно, пусть поищут в царских книгохранилищах Кира,
22. и если окажется, что строение дома Господня в Иерусалиме производилось по воле царя Кира, и угодно будет это господину царю нашему, пусть дано будет нам знать о том.
23. Тогда царь Дарий приказал искать в книгохранилищах, находящихся в Вавилоне, и найдено в Екбатанах, в городе, находящемся в Мидийской области, одно место в памятной записи, где написано:
24. в первый год царствования Кира, царь Кир повелел построить дом Господа в Иерусалиме, где приносят жертвы на огне неугасающем.
25. Высота храма шестьдесят локтей, ширина шестьдесят локтей, с тремя домами из тесаных камней и с одним новым из туземного дерева, а расходы производить из дома царя Кира,
26. и священные сосуды дома Господня, золотые и серебряные, которые Навуходоносор вынес из дома Иерусалимского и перенес в Вавилон, возвратить в дом Иерусалимский, чтобы поставить их там, где они находились.
27. Повелел также наблюдать Сисинни, правителю Сирии и Финикии, и Сафравузану и товарищам их и поставленным в Сирии и Финикии начальникам, чтобы они держали себя в стороне от сего места и оставили раба Господа Зоровавеля, князя Иудейского, и старейшин Иудейских строить этот дом Господа на его месте.

27. В 1 Езд VI:6 начинается повеление Дария. Составитель 2 Езд приписывает это Киру, вследствие чего возникает противоречие: Сисинни живет при Дарии и получает повеление от Кира.


28. Я повелел совершенно отстроить его и наблюдать, чтобы возвратившимся из плена Иудеям оказываемо было содействие к совершенному окончанию дома Господня
29. и чтобы из податей Келе-Сирии и Финикии исправно давалось для этих людей, на жертвы Господу, князю Зоровавелю, на тельцов, овнов и агнцев.
30. Равным образом, чтобы постоянно каждый год беспрекословно давалась пшеница, соль, вино и масло, как скажут находящиеся в Иерусалиме священники, сколько издерживается на каждый день;
31. чтобы приносили Всевышнему Богу жертвы за царя и за детей его и молились о жизни их.
32. Притом объявить, что если кто преступит или нарушит что-нибудь из написанного, то пусть взято будет дерево из его собственных, и он повешен будет на нем, а имущество его сделается царским.
33. За это и Господь, Которого имя призывается там, да погубит всякого царя и народ, который прострет руку свою, чтобы воспрепятствовать или сделать какое-либо зло этому дому Господа в Иерусалиме.
34. Я, царь Дарий, определил, чтобы в точности было по сему.

Глава VII

1–3. Содействие правителя Сирии построению храма. 4–9. Освящение храма. 10–15. Празднование Пасхи.
1. Тогда Сисинни, правитель Келе-Сирии и Финикии, и Сафравузан и товарищи их, следуя повеленному от царя Дария,

1. Гл. VII представляет изложение 1 Езд VI:13–22.


2. усердно принялись за святое дело, помогая старейшинам и священноначальникам Иудейским.
3. И успешно шло святое дело, при пророчествах пророков Аггея и Захарии.

5. В 1 Езд VI:15 временем окончания храма представляется 3 день месяца адара.


4. И совершили всё по повелению Господа, Бога Израилева, и по воле Кира, Дария и Артаксеркса, царей Персидских.
5. Окончен святый дом к двадцать третьему дню месяца Адара, на шестом году царя Дария.
6. И сделали сыны Израиля, священники и левиты и прочие, возвратившиеся из плена, которые были приставлены, всё по написанному в книге Моисея.
7. И принесли в жертву на обновление храма Господня сто волов, двести овнов, четыреста агнцев,
8. двенадцать козлов за грехи всего Израиля, по числу двенадцати колен Израильских.

8. Греческий текст в первой половине стиха неясен; в русском тексте перевод свободный.


9. И стояли священники и левиты по племенам, в облачении, при делах Господа Бога Израилева, согласно с книгою Моисеевою, и привратники при каждых воротах.

9. Ст. 9 отличается от парал. 1 Езд VI:16.


10. И устроили возвратившиеся из плена сыны Израилевы пасху в четырнадцатый день первого месяца, когда очистились священники и левиты вместе,
11. и все сыны пленения, потому что очистились, ибо левиты все вместе очистились.

11. Мысль стиха неясна. Возможно, что текст стиха испорчен. Слов потому что очистились (ότι ήγνίσόθησαν) нет в рукпр. 58, 71; ибо левиты, все вместе очистились (ότι οί λευίται άμα πάντες ήγνίσθησαν) также отсутствуют в рукоп. 52, 64, 74, 106, 119, 120, 121, 134, 276, 278. Таким образом, от ст. 11 остаются только слова: и все сыны пленения, которые удобно можно бы соединить со ст. 10. В сир. древн.-лат., Вульг. и рукоп. 55, 19, 108 вместо ότι ήγνίσθησαν (потому что очистились) читается ούχ ήγνισθ, «не очистились».


12. И закололи пасхальных агнцев для всех сынов плена, для братьев своих, священников, и для себя самих.
13. И ели сыны Израилевы, возвратившиеся из плена, все, которые, удалившись от мерзостей народов земли, взыскали Господа.
14. И праздновали праздник опресноков семь дней, радуясь пред Господом,
15. что Он обратил к ним сердце царя Ассирийского, чтоб укрепить руки их на дела Господа Бога Израилева.

15. Царь ассирийский, т. е. Дарий, владевший территорией памятного иудеям ассирийского царства. Иустин Муч. в разговоре с иудеем Трифоном приводит, между прочим, следующее место из кн. Ездры, будто бы выпущенные нарочито иудеями: «И сказал Ездра народу: эта Пасха — наш Спаситель и наше прибежище. И если вы размыслите и войдет в наше сердце, то, что мы имеем унизить Его на знамении, а после будем надеяться на Него, то место это не будет опустошено навсегда, сказал Бог воинств; если же не уверуете в Него и не послушаетесь проповеди Его, то будете посмешищем для народов» (гл. 72 по переводу Преображенского). Если приведенные Иустином слова были когда-либо в тексте кн. Ездры, то, вероятно, они находились именно во 2 Езд VII. Однако, несомненно, слова эти могли быть вставлены только каким-либо христианским копиистом. Несомненно, они не подлинны, как потому, что их нет ни в одной рукописи 2 Езд и у И. Флавия, так и потому, что противоречат известным фактам: Ездра не мог участвовать в описанном в 1 Езд VI и 2 Езд 7 празднике Пасхи, так как он был до его прибытия.

Глава VIII

1–2. Родословие Ездры. 3–7. Прибытие Ездры в Иерусалим. 8–24. Указ Артаксеркса на имя Ездры. 25–26. Благодарственная молитва Ездры. 27–48. Список прибывших с Ездрой. 49–60. Описание путешествия Ездры в Иерусалим. 65–67. Вопрос о браках с иноплеменницами. 68–70. Скорбь Ездры. 71–87. Молитвы Ездры. 88–91. Клятва народа.
1. После сих событий, в царствование Артаксеркса, царя Персидского, пришел Ездра, сын Азарии, Зехрия, Xелкия, Салима,

1. Гл. VIII представляет воспроизведение 1 Езд VII–X:5. — После сих событий, в царствование Артаксеркса. О времени прибытия Ездры см. примеч. к 1 Езд VII. Родословие Ездры в гл. VIII, как и в 1 Езд VI, неполное.


2. Саддука, Ахитова, Амария, Озии, Мемерофа, Зарея, Сауя, Вокка, Ависая, Финееса, Елеазара, Аарона первосвященника.
3. Сей Ездра пришел из Вавилона, как ученый, сведущий в законе Моисея, данном от Господа Бога Израилева,
4. и оказал ему царь честь, ибо он снискал у него благоволение ко всем прошениям своим.
5. И пришли с ним в Иерусалим некоторые из сынов Израиля, из священников и левитов, священнопевцов и привратников и служителей при храме,
6. на седьмом году царствования Артаксеркса, в пятый месяц того же седьмого года царствования; ибо они, выйдя из Вавилона в новолуние первого месяца, пришли в Иерусалим, по данному им от Господа благопоспешению в пути, в новолуние пятого.
7. Ездра же прилагал великую заботу, чтобы ничего не опустить из закона Господня и заповедей, чтобы научить всего Израиля постановлениям и судам.

7. Ездра же прилагал великую заботу (πολλήν έπιστήμην περιείχεν), точнее бы: «обладал многими познаниями», пониманием (έπιστήμη).


8. Пришло и письменное повеление, данное от царя Артаксеркса Ездре, священнику и чтецу закона Господня, следующее:
9. Царь Артаксеркс Ездре, священнику и чтецу закона Господня, радоваться.

9. Чтецу закона. В 1 Езд VII:12 лучше: «учителю закона».


10. Рассудив человеколюбиво, я повелел, чтобы добровольно желающие из народа Иудейского и из священников и левитов, находящихся в нашем царстве, шли вместе с тобою в Иерусалим.
11. Итак, кто только желает, пусть соберутся и идут, как рассудилось мне и моим семи ближайшим советникам;
12. пусть увидят, что делается в Иудее и Иерусалиме согласно с законом Господним,
13. и отнесут в Иерусалим дары Господу Израиля, которые обещал я и мои приближенные, и всякое золото и серебро, какое найдется в стране Вавилонской для Господа в Иерусалим, вместе с даяниями от народа на храм Господа Бога их, находящийся в Иерусалиме;
14. золото же и серебро — на волов, овнов и агнцев и прочее к сему относящееся,
15. чтобы возносить жертвы Господу на жертвеннике Господа Бога их в Иерусалиме.
16. И все, что бы ни захотел ты с братьями твоими сделать на это золото и серебро, делай по воле Бога твоего.
17. И священные сосуды Господни, данные тебе для употребления во храме Бога твоего в Иерусалиме, поставь пред Господом Богом твоим.
18. И прочее, что потребуется тебе на нужды храма Бога твоего, давай из царского казнохранилища.
19. И вот я, царь Артаксеркс, повелел казнохранителям Сирии и Финикии, чтобы они всё, чего потребует Ездра, священник и чтец закона Всевышнего Бога, исправно давали ему, даже до ста талантов серебра,
20. также пшеницы до ста коров и вина до ста мер.
21. И все другое по закону Божию тщательно да приносится Всевышнему Богу, чтобы не было гнева на царство царя и сынов его.
22. И еще говорю вам, чтобы на всех священниках и левитах, и священнопевцах и привратниках, и служителях храма и на писцах сего храма не было никакой дани или другого налога, и чтобы никто не имел власти налагать что-либо на них.
23. А ты, Ездра, по мудрости Божией, поставь начальников и судей, чтобы они судили по всей Сирии и Финикии всех, знающих закон Бога твоего, а незнающих поучай:
24. и все те, которые будут преступать закон Бога твоего или царский, пусть будут непременно наказываемы, смертью ли или телесным наказанием, денежною пенею или изгнанием.
25. Тогда сказал ученый Ездра: благословен единый Господь Бог отцов моих, положивший на сердце царя прославить дом Его в Иерусалиме

25. Слов тогда сказал ученый Ездра нет в 1 Езд и в некоторых рукоп. 2 Езд VIII:25 (55, 108); кроме того, рукоп. 44, 58, 245 и Вульг. не имеют в рассматриваемом месте слова ученый (γραμματεύς) которое вообще писателем 2 Езд относительно Ездры не употребляется.


26. и почтивший меня пред царем и советниками и всеми приближенными и вельможами его.
27. И я ободрился помощью Господа Бога моего, и собрал мужей Израильских, чтобы они шли со мною.
28. И вот начальники по племенам их и по старейшинству, вышедшие со мною из Вавилона в царствование царя Артаксеркса:
29. из сынов Финееса — Гирсон; из сынов Ифамара — Гамалиил; из сынов Давида — Латтус, сын Сехения;

29. Вместо имени Гамалиил в 1 Езд VIII:2 читается Даниил: вместо Латтус — Xаттум. Сын Сехения: имя этого сына пропущено.


30. из сынов Фороса — Захария, и с ним записались сто пятьдесят человек;
31. из сынов Фаафмоава — Елиаония, сын Зарея, и с ним двести человек;

31. Ср. 1 Езд VIII:4, где вместо названных в ст. 31 имен стоят: Пахаф-Моав, Эльегоенай, Зерахия.


32. из сынов Зафоя — Сехения, сын Иезила, и с ним триста человек; из сынов Адина — Овиф, сын Ионафа, и с ним двести пятьдесят человек;

32. Ср. 1 Езд VIII:5. Сехения = Шехания; Иезил = Иехазиил; Овиф = Евед; Ионаф = Ионафан. Число членов названного в ст. 32 рода Адина по 1 Езд VIII:6 было 50 (вместо 250 ст. 32).


33. из сынов Илама — Иесия, сын Гофолия, и с ним семьдесят человек;

33. Ср. 1 Езд VIII:7. Илам = Елам; Иесия = Иешаия; Гофолия = Афалия.


34. из сынов Сафатии — Зараия, сын Михаила, и с ним семьдесят человек;

34. Ср. 1 Езд VIII:8. Зараия = Зевадия. Вместо числа 70 в 1 Езд VIII:8 стоит 80.


35. из сынов Иоава — Авадия, сын Иезила, и с ним двести двенадцать человек;

35. Ср. 1 Езд VIII:9. Авадия = Овадия; Иезил = Иехиел. Вместо числа 212 в 1 Езд VIII:9 — 218.


36. из сынов Вания — Асалимоф, сын Иосафия, и с ним сто шестьдесят человек;

36. Ср. 1 Езд VIII:10. Асалимоф = Шеломиф; Иосафий = Иосифия.


37. из сынов Вавия — Захария, сын Вивая, и с ним двадцать восемь человек;

37. Ср. 1 Езд VIII:11. Вавий = Бевай.


38. из сынов Астафа — Иоанн, сын Акатана, и с ним сто десять человек;

38. Ср. 1 Езд VIII:12. Астаф = Азгад; Иоанн = Иоханан; Акатан = Гаккатан.


39. из сынов Адоникама — последние, и вот имена их: Елифала, сын Иеуила, и Самей, и с ними семьдесят человек;

39. Ср. 1 Езд VIII:13. Елифала = Елифелет; Иеуил = Иеиел; Самей = Шемаия. Вместо 70 в 1 Езд VIII:13 цифра 60.


40. из сынов Вагоя — Уфий, сын Исталкура, и с ним семьдесят человек.

40. Ср. 1 Езд VIII:14. Вагой = Бигвай; Уфий = Уфай. Вместо слов сын Исталкура в 1 Езд VIII:14 читается «и Заббуд».


41. И я собрал их при реке, называемой Феран, и мы пробыли там три дня, и я осмотрел их.

41. И я собрал их при реке называемой Феран. В 1 Езд VIII:15, как место собрания имевших возвратиться в отечество пленников, указывается приток р. Агавы. И Флавий, следуя вообще 2 Езд, в данном пункте отступает от нее, замечая, что место сбора было вблизи Евфрата (εις то πέραν τού Εύθράτου).


42. И не найдя там никого из священников и левитов,
43. я послал к Елеазару и Идуилу, и Маасману, и Алнафану, и Мамею, и Caмею, и Иоривону, Нафану, Еннатану, Захарии и Мосолламу, начальствующим и ученым,

43. Ср. 1 Езд VIII:16. Елеазар = Елиезер; Идуил = Ариэл. Вместо имен Маасмана и Мамея в 1 Езд только Шемаия. Алнафан = Элпафан. Иоривон = Иарив. Имени Самея в 1 Езд нет. Во 2 Езд VIII:43 опущен, упоминаемый в 1 Езд Иоярив.


44. и сказал им, чтоб они пошли к Доддею, начальствующему в местности Касифье,

44. Ср. 1 Езд VIII:17. Доддей = Иддо.


45. приказав им сказать Доддею и братьям его и находящимся в той местности Касифье, чтобы они прислали нам священников для дома Господа Бога нашего.
46. И они привели к нам мощною рукою Господа Бога нашего мужей сведущих из сынов Мооли, сына Левия, сына Израилева, Асевивея и сыновей его и братьев его, которых было восемнадцать человек;

46. Ср. 1 Езд VIII:18. Мооли = Махлей. Вместо имени Асевивея в 1 Езд — Шеревия.


47. и Асевию и Аннуя и Осея брата из сыновей Xанунея, и сыновей их двадцать человек;

47. Ср. 1 Езд VIII:19. Вместо трех имен (Асевия, Аннуя и Осея) в 1 Езд упоминаются только Xашавия и Иешаия, которые называются при этом сыновьями Мерари, а не Xанунея.


48. и из служителей храма, которых дал Давид и начальники на служение левитам, двести двадцать служителей, с именным списком всех.

48. Ср. 1 Езд VIII:20.


49. И объявил я там пост пред Господом Богом нашим,
50. чтоб испросить от Бога благополучного пути нам и спутникам нашим и детям нашим и скоту,
51. ибо я постыдился просить у царя пеших и конных и проводников для безопасности от противников наших;
52. потому что мы сказали царю, что сила Господа нашего будет с ищущими во всяком добром предприятии.
53. Итак, мы снова помолились Господу, Богу нашему, обо всем этом и получили от Него великую милость.
54. И отделил я из родоначальников и священников двенадцать человек, Есеревию и Самию, и с ними из братьев их десять человек.

54. Есеревию и Самию. По 1 Езд VIII:24 — Шеревию и Xашавию.


55. И свесил при них серебро и золото и священные сосуды дома Господа нашего, которые дал в дар царь и советники его и вельможи и все Израильтяне.
56. И, свесив, передал им серебра шестьсот пятьдесят талантов и сосудов серебряных сто талантов, и золота сто талантов, сосудов золотых двадцать и сосудов медных из отличной меди, блистающих, как золото, двенадцать.

56. В 1 Езд VIII:27 добавляется что ценность 20 золотых сосудов равнялась 1000 драхмам. Сосудов из блестящей меди по 1 Езд VIII:27 было не 12, а два.


57. И сказал им: и вы святы Господу и сосуды сии святы, равно и золото и серебро, данное по обету Господу Богу отцов наших.
58. Бодрствуйте и берегите их, доколе не сдадите старшим священникам и левитам и родоначальникам Израильским в Иерусалиме, в сосудохранилища дома Бога нашего.
59. И священники и левиты, приняв серебро и золото и сосуды для Иерусалима, внесли их в храм Господа.
60. И, поднявшись от реки Феран в двенадцатый день первого месяца, мы шли в Иерусалим под мощною рукою Господа над нами, и Он избавлял нас с начала пути от всякого врага, и мы пришли в Иерусалим.
61. И здесь, по прошествии трех дней, в день четвертый, взвешенное серебро и золото передано в дом Господа нашего Мармофе, сыну Урии, священнику.

61. Мармоф: по 1 Езд VIII:31 — Меремофу


62. И был с ним Елеазар, сын Финееса; также были с ним Иосавдос, сын Иисуса, и Моеф сын Саванна, левиты; и сдали всё числом и весом; и весь вес их записан в то же время.

62. Ср. 1 Езд VIII:32. Иосавдос = Иозавад. Вместо слов Моеф, сын Саванна в 1 Езд VIII:32 читается «Ноадии, сыну Виннуя».


63. Тогда пришедшие из плена принесли жертвы Богу Израиля, двенадцать волов за всех Израильтян, девяносто шесть овнов, семьдесят два агнца, двенадцать козлов за спасение: все это — в жертву Господу, —

63. Семьдесят два агнца. По древ.-ит. 76, по 1 Езд VIII:35 — 77.

Двадцать козлов за спасение, по 1 Езд VIII:35 — «за грех».


64. и передали царские повеления царским правителям и начальникам Келе-Сирии и Финикии, и они почтили народ и храм Господа.
65. И когда это было окончено, приступили ко мне начальники и сказали:
66. не отделился народ Израильский и начальники и священники и левиты от иноплеменных народов земли и от нечистот их, от народов Xананейских, и Xеттейских, и Ферезейских и Евусейских, и Моавитских и Египетских и Идумейских;

66. Сравнительно с 1 Езд IX:1 в ст. 66 опущено слово «аммонитян», но названы идумеи.


67. ибо вступили в супружество с дочерями их, как сами, так и сыновья их, и смешалось семя святое с иноплеменными народами земли, и предводители их и вельможи сделались участниками в этом беззаконии с самого начала.

67. Передавая мысль ст. 67, И. Флавий смягчает ее указанием на то, что закон нарушили только τινές, «некоторые».


68. Как скоро услышал я об этом, разодрал на себе одежды и священное облачение, и рвал волосы на голове и бороде, и сидел озабоченный и печальный.
69. И когда я сетовал об этом беззаконии, собрались ко мне все, которые подвигнуты были словом Господа, Бога Израилева, и я сидел печальный до вечерней жертвы.
70. Тогда, встав от поста моего, в разодранных одеждах и разодранном священном облачении пал на колени и, простерши руки к Господу, я сказал:
71. Господи! я стыжусь и смущаюсь пред лицем Твоим,
72. ибо грехи наши поднялись выше голов наших, и безумия наши вознеслись до неба;

72. Ибо грехи наши поднялись выше голов наших. Спр., древ.-лат. рукоп. 19, 103 приведенные слова передают: «выше волос головы нашей», т. е. сделались многочисленнее, чем волосы головы нашей. — И безумия наши (καί αί 'άγνιάι ήμών) — 'άγνοια — грех неведения, а затем преступление, грех вообще (ср. 1 Мак XIII:39, Тов III:3).


73. еще от времен отцов наших и до сего дня мы находимся в великом грехе;
74. и за грехи наши и отцов наших мы с братьями нашими, и царями нашими, и священниками нашими преданы были царям иноземным под меч, в плен и на разграбление с посрамлением до сего дня.
75. Но теперь сколь великая оказана нам милость от Тебя, Господи Боже, что Ты оставил нам корень и имя на месте святыни Твоей,

75. Ср. 1 Езд IX:8. — Ты оставил нам корень (ср. ст. 85, 86). Образное выражение, весьма хорошо соответствующее малому числу возвратившихся.


76. что открыл нам светильник в доме Господа, Бога нашего, дал нам пропитание во время порабощения нашего! И, когда мы находились в порабощении, не были оставлены Господом, Богом нашим;

76. Дал нам пропитание во время порабощения нашего. Мысль не соответствует контексту и оригиналу, которым пользовался писатель (ср. 1 Езд IX:8).


77. но Он поставил нас в благоволение у царей Персидских, чтобы они дали нам пропитание
78. и прославили храм Господа нашего, и чтобы воздвигнут был опустошенный Сион, и нам дано было утверждение в Иудее и Иерусалиме.
79. И ныне что скажем мы, Господи, имея все сие? Мы преступили повеления Твои, которые Ты дал рукою рабов Твоих, пророков, говоря:
80. земля, в которую вы входите, чтобы наследовать ее, осквернена сквернами иноплеменных земли, и они наполнили ее нечистотами своими.

80. Ср. Втор VII:1 и далее.


81. И теперь не отдавайте дочерей ваших в замужество за сыновей их, и их дочерей не берите за сыновей ваших,
82. и не ищите мира с ними во все время, чтоб укрепиться вам и вкушать блага сей земли и оставить ее в наследие детям вашим навек.
83. И все, что приключается нам, бывает за злые дела наши и за великие грехи наши. Ты, Господи, облегчил грехи наши
84. и дал нам такой корень; но мы снова обратились к преступлению закона Твоего смешением с нечистотами народов земли.
85. Не прогневался ли Ты на нас так, чтобы погубить нас и не оставить ни корня, ни семени, ни имени нашего?
86. Ты истинен, Господи, Боже Израиля! ибо мы остались корнем до сего дня.
87. Но вот ныне пред Тобою мы в беззакониях наших; и в них не надлежало бы стоять пред Тобою.
88. И когда Ездра молился и исповедывался и плакал, распростершись на земле пред храмом, собралось к нему из Иерусалима весьма много народа: мужчины, женщины и дети; и был большой плач в народе.
89. И, возгласив, Иехония, сын Иоиля, из сынов Израиля, сказал: Ездра! мы согрешили пред Господом, мы взяли иноплеменных жен из народов земли; и вот теперь здесь весь Израиль:

89. И возгласив, Иехония, сын Иоиля, из сынов Израиля, сказал. В 1 Езд X:2 приведенные далее слова приписываются Шехании, сыну Иехиила. У И. Флавия называется Άχώνιος Ίεήλου.


90. да будет совершена нами клятва пред Господом в том, чтоб отвергнуть всех иноплеменных жен наших с детьми их, как рассудилось тебе и всем, которые повинуются закону Господа.
91. Встав, соверши это! ибо твое это дело, и мы с тобою в силах будем сделать его.
92. И, встав, Ездра заклял старших из священников и левитов всего Израиля поступить по сему, и они поклялись.

Глава IX

1–6. Народное собрание, созванное Ездрой. 7–9. Речь Ездры. 10–17. Назначение лиц для расследования смешанных браков. 18–36. Список лиц, заключивших смешанные браки. 37–55. Чтение закона.
1. И, встав, Ездра от притвора храма пошел в жилище Ионана, сына Елиасивова,

1. Ст. 1–36 представляют изложение 1 Езд X:6–44.


2. и, пребывая там, не ел хлеба и не пил воды, скорбя о великих беззакониях народа.
3. И было воззвание по всей Иудее и Иерусалиму ко всем, возвратившимся из плена, чтобы собрались в Иерусалим;
4. а которые не явятся в течение двух или трех дней, у тех по суду председательствующих старейшин отнято будет имение, и сами они отчуждены будут от сонма бывших в плену.
5. И в три дня собрались в Иерусалим все бывшие от колена Иудина и Вениаминова, — это было в девятый месяц, в двадцатый день сего месяца.

5. Это было в девятый месяц, т. е. в месяц кислев, соответствующий нашему декабрю.


6. И сидел весь народ во дворе храма, дрожа от наставшей зимы.
7. Ездра, встав, сказал им: вы сделали беззаконие и живете с иноплеменными женами, прилагая грехи Израилю.
8. Итак, воздайте теперь исповедание и славу Господу, Богу отцов наших,
9. и сотворите волю Его, и отделитесь от народов земли и от жен иноплеменных!
10. И возгласил весь сонм, и сказали громким голосом: как ты сказал, так мы и сделаем.
11. Но сонм многочислен, и время зимнее, и мы не в силах стоять под открытым небом, а дело это для нас не одного дня и не двух дней, ибо весьма много мы согрешили в этом:
12. посему пусть поставлены будут начальники над сонмом, и все те, которые из селений наших имеют иноплеменных жен, пусть в свое время приходят к ним

12. Собрание предлагает, чтобы в Иерусалиме остались только начальники, которым и должно быть поручено расследование смешанных браков. — В свое время: греч. λαβόντες χρόνον, «выбрав время», а также (ст. 13) «взяв старейшин и судей каждого места».


13. со старейшинами и судьями каждого места, доколе не отвратится от нас гнев Божий за это дело.
14. И приняли на себя это Ионафан, сын Асаила, и Езекия, сын Феоканы, а Месуллам и Левис и Савватей содействовали им.

14. Ср. 1 Езд X:15. Вместо Езекия, сына Феоканы в 1 Езд называется Яхзеия, сын Фиквы. Словам Левис и Савватей в 1 Езд соответствуют: «и Шавфай левит». В чем состояли обязанности названных лиц, не видно. Так как собственно для исследования дела о смешанных браках как видно из ст. 16–17, выбраны лица самим Ездрой, то, по-видимому, названные в ст. 14 лица исполняли что-то другое, может быть, приняли на себя обязанность вести сношения с приходящими в Иерусалим.


15. И исполнили по всему этому возвратившиеся из плена.
16. И выбрал себе Ездра-священник главных родоначальников всех поименно, и сошлись они в новолуние десятого месяца для исследования дела.

16. И выбрал себе Ездра-священник. В 1 Езд X:16 дело представляется иначе: сам Ездра был избран вместе с другими лицами. Мысль 16 ст. возникла, по-видимому, из ошибочного чтения 1 Езд X:16.


17. И приведено к концу исследование о мужьях, державших при себе иноплеменных жен, к новолунию первого месяца.
18. И нашлись из собравшихся священников, которые имели иноплеменных жен:
19. из сынов Иисуса, сына Иоседекова, и из братьев его — Мафилас и Елеазар и Иорив и Иоадан,

19.Ср. 1 Езд X:18. Мафилас = Маасея; Иоадан = Иедалия.


20. которые дали руки отвергнуть жен своих и принесли овнов в умилостивление за грех свой;
21. и из сынов Еммира — Анания и Завдей, и Манис и Самей, и Иереил и Азария;

21. Ср. 1 Езд X:20, где вместо шести перечисленных в ст. 21 названы только Xананий и Зевадия.


22. и из сынов Фесура — Елионаис, Массия, Исмаил и Нафанаил и Окодил и Салоя;

22. Сыновья Xарима, названные в 1 Езд X:21 в 2 Езд опущены. Из сынов Пашкура (Фесура) вместо Иозавада и Эласа (1 Езд X:22) называются Окодил и Салоя.


23. и из левитов — Иозавад и Семеис и Колий, он же Калита, и Пафей и Иуда и Иона;

23. Ср. 1 Езд X:23. Семеис = Шимей; Колий = Келаия; Пафей = Пафахия. Вместо Ионы в Езд называется Елиезер.


24. из священнопевцов — Елиасав, Вакхур;

24. Ср. 1 Езд X:24. Елиасав = Елиашив. Имени Вакхура в 1 Езд X:24 нет.


25. из привратников — Салум и Толван;

25. Ср. 1 Езд X:24. Из привратников Салум и Толван в 1 Езд «из привратников Шаллум, Телем и Урий».


26. из народа Израильского, из сынов Фороса, — Иерма и Иезия, и Мелхия и Маил, и Елеазар и Асевия и Ванея;

26. Ср. 1 Езд X:25, где из сыновей Пароша названы Рамаия, Иззия, Малхия, Миямин, Елеазар, Малхия и Венаия.


27. из сынов Ила — Матфания, Захария и Иезриил, и Иоавдий и Иеремоф и Аидия;

27. Ср. 1 Езд X:26. Ил = Елам. Вместо Иезриила и Аидия в 1 Езд названы Иехиел и Елия.


28. из сынов Замофа — Елиада, Елеасим, Офония, Иаримоф и Сават и Зералия;

28. Ср. 1 Езд X:27: «и из сыновей Заффу — Елиоенай, Елиашив, Матфания, Иремоф, Завад и Азиса».


29. и из сынов Виваия — Иоанн и Анания и Иозавад и Амафия;

29. Ср. 1 Езд X:28: «и из сыновей Бевая — Иоханан, Xанания, Забвай и Афлай».


30. из сынов Мани — Олам, Мамух, Иедей, Иасув и Иасаил и Иеремоф;

30. Ср. 1 Езд X:29: «и из сыновей Вания — Мешуллан, Маллух, Адая, Иашув, Шеал и Иерамоф».


31. и из сынов Адди — Нааф и Моосия, Лаккун и Наид, Матфания и Сесфил и Валнуй и Манассия;

31. Ср. 1 Езд X:30, где другие имена.


32. и из сынов Анана — Елиона и Асаия, и Мелхия и Саввей, и Симон Xосамей;

32. Ср. 1 Езд X:31–32, где другие имена,


33. и из сынов Асома — Алтаней и Маттафия, и Саванней и Елифалат, и Манассия и Семей;

33. Ср. 1 Езд X:33.


34. и из сынов Ваания — Иеремия, Момдий, Исмаир, Иуил, Мафдай и Педия и Анос, Равасион и Енасив и Мамнитанем, Елиасис, Ваннус, Елиали, Сомей, Селемия, Нафания; и из сынов Езора — Сесис, Езрил, Азаил, Самат, Замри, Иосиф;
35. и из сынов Ефма — Мазития, Завадей, Идей, Иуил, Ванея.

34–35. Ср 1 Езд X:34–43, где другие имена.


36. Все сии жили с женами иноплеменными и отпустили их с детьми.
37. И поселились в новолуние седьмого месяца священники и левиты и Израильтяне, бывшие в Иерусалиме и в области его, и сыны Израиля в местах своих.

37. Со ст. 37 и до конца следует изложение Неем VII:73-VIII:13. — В новолуние седьмого месяца, т. е. месяца Тисри.


38. И собрался единодушно весь народ на пространстве пред восточными воротами храма,

38. Пред восточными воротами храма — по Неем VIII:1 пред Водяными воротами.


39. и сказали Ездре, священнику и чтецу, чтобы он принес закон Моисея, данный от Господа, Бога Израилева.
40. И вынес первосвященник Ездра закон ко всему народу — от мужчины до женщины, и ко всем священникам, чтобы слушали закон, в новолуние седьмого месяца,
41. и читал им его на пространстве пред воротами храма с утра до полудня пред мужчинами и женщинами, и весь народ внимал закону.
42. И стал Ездра, священник и чтец, на приготовленном деревянном возвышении;
43. и пред ним стояли с правой стороны Маттафия, Саммус, Анания, Азария, Урия, Езекия и Ваалсам,
44. а с левой — Фалдей и Мисаил, Мелхия, Аофасув, Навария, Захария.

43–44. Ср. Неем VIII:4, 8 ст. 43–44 указаны, как в Неем VIII:4 13 имен лиц, стоявших около Ездры: семь на правой стороне и шесть на левой. По кн. Неемии — семь было на левой стороне и шесть на правой.


45. И, взяв Ездра книгу закона пред народом, со славою сел пред всеми;
46. и когда он объяснял закон, все стояли прямо; и благословил Ездра Господа Бога Всевышнего, Бога Саваофа, Вседержителя.
47. И весь народ возгласил: аминь! и, подняв кверху руки и припав на землю, поклонились Господу.
48. Также Иисус и Анниуф, и Саравия и Иадин и Иакув, Саватия, Автея, Меаниа и Калита, Азария и Иозавд, и Анания и Фалия, левиты, поучали закону Господа и читали пред народом закон Господа, объясняя притом чтение.

48. Ср. Неем VIII:7.


49. И сказал Атфарат Ездре, первосвященнику и чтецу, и левитам, которые поучали народ, ко всем:

49. И сказал Атфарат Ездре. По Неем VIII:9: «тогда Неемия, он же Тиршафа, и книжник Ездра сказали народу».


50. день сей свят Господу, и все плакали во время слушания закона;
51. идите и ешьте тучное, и пейте сладкое, и пошлите подаяния неимущим,
52. ибо день сей свят Господу, и потому не скорбите, ибо Господь прославит вас.
53. Также и левиты внушали всему народу и говорили: день сей свят, не скорбите.
54. И пошли все есть и пить и веселиться, и подавать подаяния неимущим, и веселились много,
55. ибо они проникнуты были словами, которым поучаемы были в собрании.

55. В конце ст. 55 в русск. тексте не переведены слова: καί έπισυνηλθησαν, «и собрались». Этим словом указывается на то, что книга обрывается на полуфразе, поэтому Вульг. добавляет: «universi in Hierusalem celebrate lactitiam secundum testamentum Domini, Dei Israil». И. Флавий (Древн XI, 5, 5), следующий в своем рассказе об Ездре рассматриваемой книге, сообщает, что народ, после описанных событий, постился 8 дней и потом все возвратились в свои дома, воспевая гимны Богу и воздавая благодарность Ездре за его труды, и что Ездра умер в старости и был погребен в Иерусалиме. Нет оснований утверждать, что эти сведения были когда-либо в конце Ездры, а не заимствованы И. Флавием из предания.


Профессор Киевской Духовной Академии, магистр богословия В. П. Рыбинский.

О КНИГЕ ТОВИТА

Непосредственно после «Второй книги Ездры» и пред «Книгою Иудифь» в славянской и русской Библии помещается «Книга Товита» (у LXX и в Вульгате книги Товита и Иудифь обыкновенно стоят между кн. Неемии и кн. Есфирь). Подобно обеим названным выше книгам и некоторым другим [1] книги Товита не имеется в еврейской Библии, а лишь в греческом и в других переводах Библии. Все эти книги, не вошедшие в священный канон иудеев палестинских, принятый и Христианской Церковью, хотя и имевшиеся в Александрийском каноне иудеев-эллинистов, в Православной Церкви именуются, как известно, неканоническими; причем православно-церковное воззрение на эти книги одинаково чуждо крайностей католицизма (называющего неканонические книги девтероканоническими) и протестантства (где преобладает воззрение на эти книги, как на апокрифы) [2]: не признавая этих книг совершенно равными боговдохновенным каноническим писаниям [3], Православная Церковь, однако, почитает неканонические книги близкими по духу к каноническим, составленными при свете книг богопросвещенных писателей, а потому высоковажными и полезными; — по св. Афанасию Великому, неканонические книги «назначены отцами для чтения новообращенным и желающим огласиться словом благочестия» (S. Athanasii Opp. t. 1. Соlon. 1686, pag. 39–40). Такой высокий авторитет издавна принадлежал и доселе принадлежит в Христианской Церкви, в частности, книге Товита. Хотя ни у Иосифа Флавия, ни у Филона, ни в Талмуде нет прямых свидетельств о Товите и книге Товита, а равно нет такого свидетельства и в Новом Завете (где лишь отдельные выражения имеют сходство по мысли или по форме изложений с местами из книги Товита, напр., Мф VII:12; Лк VI:31, сн. Тов IV:15; Лк ХIV:13, сн. Тов IV:7–16; Ин XVI:5, сн. Тов XII:20; 1 Сол IV:5, сн. Тов VII:7; 1 Тим VI:19, сн. Тов IV:9; Откр VIΙΙ, 2–4, сн. Тов VII:15; Откр ΧΧΙ:18–19, сн. Тов XIII:16–17), однако в древней Христианской Церкви книга Товита пользовалась общею известностью и высоким уважением, а в отдельных Церквях имела даже богослужебное употребление наравне с книгами Священного Писания. Многие отцы и учителя Церкви высоко ценили книгу Товита, напр., св. Афанасий Великий и св. Иоанн Златоуст каждый заносит эту книгу, без всяких ограничений, в свое «Обозрение» (Synopsis) книг Священного Писания. Такое значение книги Товита в Христианской Церкви основывается на чисто историческом характере этой книги, в целом и отдельных датах вполне согласной с другими ветхозаветными и иными историческими бесспорными данными, и на нравоучительной цели повествования книги.

Как видно из самого названия книги у LXX Τωβίτ, Τωβείθ (Τοβείτ, Τοβιτ), в Вульгате Tobi, Tobias, liber Tobiae, liber utriusque Tobiae, содержанием ее служит повествование о судьбе, испытаниях в счастии благочестивого израильтянина времен ассирийского плена Товита и сына его Товиин [4]. Церковно-традиционный взгляд усвояет, согласно свидетельству Тов XII:20; XIII:1, самому Товиту — одному или совместно с сыном — и писание самой книги, кроме заключительной XIV главы ее. И действительно, вся ситуация книги делается несравненно более понятной при предположении происхождения книги вскоре после описанных в ней событий и именно от главных лиц повести или, по крайней мере, от лица, близкого к семье Товита, чем при многочисленных предположениях западных библеистов критического направления, которыми написание книги Товита отодвигается не только на период после вавилонского плена, но даже в первые века христианства.

Первоначально книга Товита была написана на еврейском или библейско-apaмейском языке, как ясно свидетельствует блаж. Иероним, называющий книгу Товита Librum, chaldaeo sermone conscriptum (Migne. Patrol, curs. Compl. lat. t. XXIX, col. 23–26). и Ориген (Epist. ad African, c. 13. Migne. Patrol, с. с. gr. t. XI, col. 80). Ho существующие еврейские тексты книги: a) Hebraeus Munsteri, — изданный Себ. Мюнстером в 1516 г. в Константинополе (затем в 1542 в Базеле и несколько раз позже, напр., Нейбауером в Оксфорде в 1978 г.) и б) Hebraeus Fagii, изд. Павлом Фагием в Изне в 1542 г., очевидно, позднейшего происхождения (блаж. Иерониму они не были известны), отражают воззрения талмудизма и раввинства и для изучения текста и содержания книги имеют гораздо меньшее значение, чем греческий текст книги, особенно по Синайскому списку этого текста, — тексты латинские — до-Иеронимовские древне-латинские переводы и перевод блаж. Иеронима — Вульгата, текст Сирский и текст Халдейский или Арамейский. Весьма позднего происхождения переводы: эфиопский, коптский, армянский, грузинский, славянский и др.

На русском языке о книге Товита до последнего времени было лишь несколько коротких трактатов: 1) Свящ. Г. И. Смирнова-Платонова. Очерк о книге Товита — в «Православн. Обозрен.», 1862, № 10; 2) и 3) краткие исторические сведения о книге Товита даны в академических лекциях — Митр. Моск. Филарета. О книгах так называемых апокрифических — в «Чтен. Общ. Любит. дух. просв.», 1876, май, — и Митр. Киевского Арсения. Введение в священные книги Ветхого Завета — в «Трудах Киевск. Дух. Академии» за 1872 г. и отдельно. Киев 1873; 4) и 5) замечания на книгу Товита истолковательного характера — у прот. М. Хераскова. Обозрение исторических книг Ветхого Завета. Владимир-на-Клязьме. 1879; с. 398–411 и у Д. Афанасьева. Книги исторические Свящ. Писания Ветхого Завета, Ставрополь 1886, с. 369–335. В 1901 году вышло специальное исследование о книге Товита профессора Киев. Дух. Академии Н. М. Дроздова. О происхождении книги Товита. Библиологическое исследование. Киев 1901 , с. 640. Это — капитальнейший и во всех отношениях превосходнейший ученый труд, представляющий последнее слово науки по текстуально критической, историко-экзегетической, исторической и др. сторонам научного исследования книги Товита. Почтенным трудом проф. Дроздова мы немало пользуемся при составлении своего «Комментария на книгу Товита».

КНИГА ТОВИТА

Глава 1

Благочестие Товита и ниспосланные ему испытания.
1–9. Введение к повествованию книги о Товите: родословие Товита, верность этого израильтянина единому законному иерусалимскому богослужению при всеобщем религиозном разобщении и отпадении десяти израильских колен от дома Давидова. 10–14. Благочестие и благотворительность Товита в ассирийском плену при расположенном к нему царе Енемессаре (Салманассаре). 15–20. Бегство и бедствия Товита при жестоком Сеннахириме. 21–22. Возвращение Товита в Ниневию при Сахердоне (Асаргаддоне).
1. Книга сказаний Товита, сына Товиилова, Ананиилова, Адуилова, Гаваилова, из племени Асиилова, из колена Неффалимова,

1–3. Надписание книги, с указанием главного ее предмета. Имя «Товит», без сомнения, тождественное по происхождению и значению с именем «Товия», евр. Товийягу, Товийя (2 Пар XVII:8; Неем IV:3, 7; Зах VI:10, 14), с еврейского означает: «благо Иеговы», «благ Иегова» и под.; в настоящем виде представляет эллинизованную форму еврейского имени (подобно 'Ελισάβετ в евр. Елишева). Длинное родословие Товита по восходящей линии может указывать на знатность рода и фамилии Товита в колене Неффалимовом (в Вульгате родословие Товита опущено). Выражение «книга сказаний» Товита, слав. «книга словес» Т., LXX βίβλος λόγων Τωβίτ, в новое время понимается большею частью в смысле genet. object «повествование о Товите», но вполне допустимо понимание этого выражения и в качестве genet. subject: «рассказ Товита», письменное произведение Т.: в пользу последнего понимания говорят как последовательно удерживаемая до III гл. 6 ст. форма повествования от лица самого Товита в первом лице, так и прямое свидетельство книги о том, что Товит и Товия, согласно с повелением Ангела, не только устно прославляли Бога за все благодеяния, но и должны были все случившееся записать (LXX: γράψατε, Vulg. scribite ХII:20 ср. ст. 22 и XIII:1), что, без сомнения, и было исполнено ими, так что Товиту и Товии могли принадлежать, по крайней мере, некоторые первоначальные записи, легшие в основу содержания книги (ср. у проф. Дроздова, с. 250–257).

Место прежнего жительства Товита в Палестине определяется выражением «из Фисвы, находящейся по правую сторону Кидия Неффалимова в Галилее выше Асира» (ст. 2). Упоминаемую здесь Фисву или, по Синайскому списку LХХ, Фиву в колене Неффалимовом (в Вульгате имя Фисва опущено), след., на севере Палестины — позднейшей Галилее и к западу от Иордана следует отличать от Фесвы, родины пророка Илии (3 Цар XVII:1) — города на восточной стороне Иордана в Галааде (ср. Onomast, 517): может быть, именно для предупреждения смешения этих двух городов или ввиду малоизвестности той Фисвы, в которой жил Товит до переселения в плен, положение последнего города определяется (ст. 2) весьма подробно: она лежала по правую сторону, т. е. к югу (при определении положения стран и местностей евреи за исходный пункт принимали восток, так что восточная сторона считалась передней, западная задней, южная правой и северная левой) от Кидия Неффалимова в Галилее выше Асира, έκ δεξιών Κυδίων (Κοδίως) τής Νεφθαλείμ έν τη Γαλιλαία υπεράνω Ασήρ. Под именем Кидия здесь разумеется город, который в еврейском тексте Библии называется Qedesch, у LXX Kaδής, или Κέδες, у И. Флавия Κεδέση, Κέδαδα, Κύδισα), именно, в отличие от городов этого имени в Иудином колене (Нав XV:23) и Иссахаровом (1 Пар VI:72), здесь Кидия или Кедес называется принадлежащим к Неффалимову колену галилейским городом. Это был один из главных и наиболее древних городов северной Палестины или Галилеи: упоминается уже в Телль-Амарнских письмах и египетских надписях: был столицей одного из хананейских царей, побежденных И. Навином (Нав XII:22), потом сделался жребием Неффалимовым (Нав XIX:37), был отдан левитам (1 Пар VI:72) и сделался местом убежища для невольных убийц (Нав XX:7; XXI:32: в обоих этих местах он назван «Кедес в Галилее»), был родиною Вараха (Суд IV:6); подвергся вместе с другими смежными городами опустошению при израильском царе Факее со стороны Феглаффелассара, царя ассирийского (4 Цар XV:29), но затем был заселен после пленения и упоминается в эпоху Маккавеев (1 Мак XI:63, 73). По И. Флавию, К. лежит в Верхней Галилее (= Галилея северная или языческая, Ис IX:1; 1 Мак V:15), между областью Тира и Галилеей (Древн. V, 1, 24, XVIII, 5, 6), представляя пограничную крепость тирян (Иуд. война, IV, 2, 3). См. Onomast 583; у проф. Дроздова, с. 417–418; Толков. Библ. т. II, с. 327 и 516. Теперь на месте Кедеса, к северо-западу от Семахонитского озера, бахрат-ел-Хуле — древнего оз. Мером, находится небольшое селение Кадес со множеством древних саркофагов. Robinson Palast. III, 622. Buhl, Geogr. d. alt. Palast., 8, 235.

Под Асиром (ст. 2) толкователи обыкновенно понимают город Асор, взятый И. Навином по умерщвлении царя этого города Навина (Нав XI:1 сл. кн. Суд IV:2), затем принадлежавший Неффалимову колену (Нав ХIX:36–37); он укреплен был Соломоном 3 Цар IX:15, после вместе с Кедесом взят был Феглаффелассаром (4 Цар XV:29). По И. Флавию (Древн. V, 5, 1), лежал на Семахонитском озере (Мером), теперь — холм Телл-ел-Харрави с остатками древних сооружений. См. Onomast. 167; проф. Олесницкого, Святая земля, т. II, с. 479; проф. Дроздова, с. 419–421; Толков. Библ. т. II, с. 324.

Некоторые толкователи, на основании чтения Vulg.: post viam, quae ducit ad occidenten (в Синайск. код. этому соответствует: οπίσω δυσμών ηλίου, по аналогии с Втор XI:30), не без основания усматривают здесь определение местоположения Фисвы при дороге, или на запад от дороги, пролегавшей через Верхнюю Галилею в направлении с востока к западу, т. е. от Иордана к Средиземному морю (одна такая дорога шла от Акко в северном направлении через горы Неффалимовы к Кесарии Филипповой, другая пролегала близ Кедеса, Асора и Фисвы). См. у проф. Дроздова. с. 424.

Пленение Товита с соплеменниками приписывается в кн. Товита ассирийскому царю Енемессару (по текстам LXX и слав. русск.) или Салманассару (по Vulg. Chald. Hebr. Munst.): последнее вполне согласуется со свидетельством 4 Цар XVII:3–6; XVIII:9–11 о разрушении царства Израильского и о пленении жителей Салманассаром (обыкновенно наз. Салманассар IV), так что отведение Товита в плен падает на время окончательного разрушения Самарии и царства Израильского при последнем царе его Осии, или в 6-й год царствования Езекии. Как 4 Царств, так и кн. Товита здесь по букве расходятся со свидетельством ассирийских памятников, по которым окончательно взял Самарию и переселил израильтян в Ассирию не Салманассар, а Саргон, но это кажущееся противоречие легко устранимо частью тем соображением, что один из этих царей — именно Саргон лишь закончил начатое другим — Салманассаром дело осады Самарии и пленения израильтян, частью — возможностью принадлежности этих двух имен одному и тому же ассирийскому царю (см. у проф. Дроздова, с. 432–440; сн. Толков. Библ. т. II, с. 519). Не противоречит равным образом рассматриваемое свидетельство кн. Товита и свидетельству 4 Цар XV:29, по которому еще предшественник Салманассара IV — Феглаффелассар III при Фахее израильском и Ахазе, между прочим, «взял Асор, и Галаад, и Галилею, всю землю Неффалимову, и переселил их в Ассирию», так как в этом случав могло иметь место частичное выселение жителей с территории Неффалимова колена.

Местом жительства Товита и некоторых из его соплеменников в Ассирии служила, по книге Товита, Ниневия (I:3, 10, 17; VII:3; XI:14–16; XIV:1, 8). Свидетельство это, вопреки мнению некоторых исследователей кн. Товита, удобосогласимо со свидетельством 4 Цар XVII:6; XVIII:11 о территории расселения израильтян в ассирийском плену, — и это тем более, что и по книге Товита, как по 4 Цар, израильские поселенцы были и в городах мидийских: Рагах или Раге (V:1, 20; V:6; IX:2) и Екбатанах (III:7; VII:1; XIV:12–13).


2. который во дни Ассирийского царя Енемессара взят был в плен из Фисвы, находящейся по правую сторону Кидия Неффалимова, в Галилее, выше Асира. Я, Товит, во все дни жизни моей ходил путями истины и правды
3. и делал много благодеяний братьям моим и народу моему, пришедшим вместе со мною в страну Ассирийскую, в Ниневию.

2б–3. (LXX 3 ст.). Отличительным свойством и основным достоинством Товита была цело-жизненная его верность путям истины, αληθείας, т. е. вере и богопочтению отцов, и правды, δικαιοσύνης — деятельной любви и благотворительности к бедным соплеменникам, к чему в плену было весьма немало поводов (ср. ст. 17).


4. Когда я жил в стране моей, в земле Израиля, будучи еще юношею, тогда все колено Неффалима, отца моего, находилось в отпадении от дома Иерусалима, избранного от всех колен Израиля, чтобы всем им приносить там жертвы, где освящен храм селения Всевышнего и утвержден во все роды навек.
5. Как все отложившиеся колена приносили жертвы Ваалу, юнице, так и дом Неффалима, отца моего.
6. Я же один часто ходил в Иерусалим на праздники, как предписано всему Израилю установлением вечным, с начатками и десятинами произведений земли и начатками шерсти овец,
7. и отдавал это священникам, сынам Аароновым, для жертвенника: десятину всех произведений давал сынам Левииным, служащим в Иерусалиме; другую десятину продавал, и каждый год ходил и издерживал ее в Иерусалиме;
8. а третью давал, кому следовало, как заповедала мне Деввора, мать отца моего, когда я после отца моего остался сиротою.

4–8. Верность же Товита чистой вере отцов и законному богоучрежденному культу выразилась еще во дни юности его в бытность его на родине — в том, что, при всеобщем господстве в Израильском царстве введенного Иеровоамом I культа тельцов (ст. 5, см. 3 Цар XII:19, 23, 30, см. Толков. Библ. т. II), и при всеобщем же отпадении израильтян от Иерусалима, как религиозно-политического центра [5], — Товит один с немногими неопустительно посещал Иерусалимский храм, ревностно совершая там установленные законом жертвы и теократические приношения (ст. 4, 6–8, сн. Исх XXII:29; XXIII:17; Втор XVI:16–17). Возможность для Товита совершать эти паломнические путешествия в последние дни существования Израильского царства подтверждается известием 2 Пар XXX гл., что на призыв иудейского царя Езекии праздновать пасху в Иерусалиме туда прибыли некоторые жители Израильского царства, чему не делал препятствий последний царь израильский Осия (4 Цар XVII:1–2, см. Толков. Библ. т. II, ср. у проф. Дроздова, с. 430–431). В отличие от т. LXX и других, Вульгата ведет речь о Товите в 3-м лице, а не в первом, как др. тексты.

В принятом греческом, слав.-русск. текстах есть двоякая историко-археологическая неточность в ст. 5–8. В израильском царстве приносили жертвы, по ст. 5, τή Βαάλ τή δαμάλει, слав.: Вааловой юнице, русск. синод.: Ваалу, юнице. Но нигде в Библии не упоминается о культе Ваала-юницы, и такого культа у них никогда не было: очевидно, смешаны в одно два различных культа: культ золотых тельцов, введенный Иеровоамом I (3 Цар XII:28 сл.), и культ Ваала, развившегося в Израильском царстве со временем Ахава (3 Цар XVI:31 сл., см. Толков. Библ. т. II). В действительности здесь, Toв I:5, имеется в виду государственный (со времен Иеровоама!) культ Израильского царства — культ тельцов; в синайск. код. LXX в ст. 5 стоит правильное выражение: тώ μόσχώ Халд. т. тельцам, в Вульгате с пояснительным расширением: ad vitulos aureos, quos Ieroboam fecerat, rex Israel.

Равным образом спутано передает принятый текст LXX, слав.-русс. в 6, 8 предписанные законом приношения, какие совершал Товит в Иерусалиме. Так здесь, в ст. 6, неудачно соединены в одно совершенно различные теократические пошлины: 1) десятина из скота, δεκάται τών κτηνών (Лев XXVII:32–33 и 2) начатки шерсти овец, πρωτοκουραί τών προβάτων (Втор XVIII:4). В ст. 7 о так называемой второй десятине (τήν δευτέραν δεκάτην) в принятом греч. т. сказано неопределенно (она приносилась 4 раза в течение субботнего цикла). В ст. 8 так называемая десятина бедных, дававшаяся бедным в каждый третий год вместо второй десятины, превращена, по принятому т. LXX, слав. — русск., в третью десятину, которой у евреев совсем не было (вероятно, приношение десятины бедных в 3-й год дало повод назвать ее третьей десятиной), и назначение ее выражено обще: δίδουν, οίς καθήκει, слав.: даях, имже подобаше, русск.: «давал кому следовало, как заповедала мне Деввора». Всех этих неточностей в определении теократических приношений, установленных законом и дававшихся Товитом, избегает греч. т. Синайск. списка, Вульгата же совершенно опускает все эти подробности ритуального свойства (блаж. Иероним ограничивается лишь общим замечанием: haec et his similia), равно как и находящееся в других текстах упоминание о благочестивой бабке Товита Девворе (ст. 8).


9. Достигнув мужеского возраста, я взял жену Анну из отеческого нашего рода и родил от нее Товию.
10. Когда я отведен был в плен в Ниневию, все братья мои и одноплеменники мои ели от снедей языческих,
11. а я соблюдал душу мою и не ел,
12. ибо я помнил Бога всею душею моею.

9–12. Брак Товита с Анною и рождение сына произошли, по-видимому, уже в ассирийском плену (по Вульгате, напротив, Товит уведен был в плен уже с женою и сыном: igitur, cum per captivitatem devenisset cum uxore sua et filio in civitatem Niniven cum omni tribu sua), так как на родине Товит был лишь в отроческие годы (ст. 4). Vulg. в ст. 9 есть прибавка, что Товит, по Vulg. — Tobias — свое собственное имя дал и сыну своему Товии: nomen suum imponens ei, — и другое добавление о религиозно-нравственном воспитании сына отцом: quem ab infantia timere Deum docuit et abstinere ab omni peccato.

Благочестие Товита в плену, как позже Даниила (Дан I:8) Иудифи (Иуд X:5) Елеазара и Маккавеев (2 Мак VII, гл.), выразилось (ст. 10–12) первее всего в воздержании от языческих снедей, έκ των άρτων των εθνών, — соответственно важному значению законов о пище в законодательстве Моисеевом (Лев XI, Втор XIV гл.; ср. Лев VII:23, 25; XVII:10; Втор XV:23 и др.). Ниневия (Иона III гл. Onomast. 748) — столица Ассирии, лежала на левом, восточном берегу Тигра, против Мосула: теперь на развалинах ее лежат селения Куюнджик и Неби-Юнус.


13. И даровал мне Всевышний милость и благоволение у Енемессара, и я был у него поставщиком;
14. и ходил в Мидию, и отдал на сохранение Гаваилу, брату Гаврия, в Рагах Мидийских, десять талантов серебра.
15. Когда же умер Енемессар, вместо него воцарился сын его Сеннахирим, которого пути не были постоянны, и я уже не мог ходить в Мидию.
16. Во дни Енемессара я делал много благодеяний братьям моим:
17. алчущим давал хлеб мой, нагим одежды мои и, если кого из племени моего видел умершим и выброшенным за стену Ниневии, погребал его.
18. Тайно погребал я и тех, которых убивал царь Сеннахирим, когда, обращенный в бегство, возвратился из Иудеи. А он многих умертвил в ярости своей. И отыскивал царь трупы, но их не находили.
19. Один из Ниневитян пошел и донес царю, что я погребаю их; тогда я скрылся. Узнав же, что меня ищут убить, от страха убежал из города.
20. И было расхищено все имущество мое, и не осталось у меня ничего, кроме Анны, жены моей, и Товии, сына моего.

13–20. Благоволение Божие к благочестивому Товиту выразилось милостивым отношением к нему царя Енемессара — Салманассара, который сделал Товита своим «поставщиком», LXX: αγοραστής, слав.: купец; это занятие дало Товиту возможность приобрести некоторое состояние и вручить некоему Гаваилу в Рагах мидийских. В Вульгате сообщение это заменено более соответствующим моральной тенденции перевода замечанием, что царь ассирийский предоставил Товиту свободу ходить, куда он захочет и делать, что ему угодно; dedit illi potestatem quocumque vellet ire, habens libertatem quaecumqe facere voluisset. Но мысль греческого текста, как более простая и естественная, заслуживает решительного предпочтения пред явно искусственной конструкцией Вульгаты, то обстоятельство, что в книге Товита, I:14; IV:1, 20; V:5 и др. индийский город Раги представляется существующим во время ассирийского владычества, давало повод некоторым исследователям (Ян, Бертольд и др.) отрицать историческую достоверность книги — на том основании, что, по свидетельству Страбона (Geograph. XI, 13, 6), город этот был построен гораздо позже, и именно Селевком Никатором. Но в действительности Раги-Екбатаны существовали в глубокой древности, по некоторым за тысячу лет до нашей эры, как свидетельствуют упоминания этого города в Авесте (Spigel Fr. Avesta, I Bd. 565) и в мидоперсидских преданиях и клинообразных надписях (сн Rilter. С. Die Erdkande von Asien. Bd. VI. I Abtl. s.s. 29 ff. 601, 604), и свидетельство Страбона, равно как аналогичное свидетельство Плиния Старшего (Nat. Hist. liv. VI, с. 14) о построении Раг-Екбатан Селевком должно понимать в смысле сообщения о восстановлении, реставрации города, издавна существовавшего. См. у проф. Дроздова, с. 404, 447–450.

Вульгата изменяет мысль греч. текста в ст. 15–17 соответственно моральной тенденции перевода: о приобретенных Товитом 10 талантах здесь (ст. 16) замечено, что они были получены Товитом в виде награды от царя, quibus honoratus fuerat a rege (след. не путем коммерческих предприятий). Оставление этой суммы Товитом у Гаваила в Вульгате превращено в акт благотворительности Товита в отношении к Гаваилу, который назван нуждающимся (egentem, ст. 17). Равным образом самым путешествиям Товита в Мидию придан в Вульгате через замечание, что Товит ходил к соплеменникам, давая им спасительные наставления (monita salutis cт. 15). Нo в действительности, как свидетельствуют другие тексты книги Товита, в ст. 13 и д. первой главы изображается социальное и материальное положение Товита в плену и, в соотношении с другими данными этого рода, содержащимися в книге же Товита, это положение является, в общем, довольно благоприятным. Только с вступлением на ассирийский престол известного из 4 Цар XVIII–ХIХ; Ис ХXXVI–ХXXVII; 2 Пар ХХХII Сеннахирима (евр. Сангериб) положение Товита, как и вообще пленных израильтян в Ассирии, ухудшилось. Товит, видимо, лишился должности придворного поставщика и не мог уже ходить в Мидию, соплеменники же его подверглись преследованию со стороны Сеннахерима, который, очевидно, после своего бегства из Иудеи (4 Цар XIX:35–36; 2 Пар XXXII:21; Ис XXXVII:36–37) вымещал свою злобу на пленных израильтянах и многих из них умертвил «в ярости своей» (ст. 18). (Сн. Толков. Библ. т II, с. 525). Не мог Товит ходить теперь в Мидию (ст. 15), вероятно, вследствие политических осложнений в этой стране — начавшегося объединения индийских племен в целях низвержения ассирийского ига, почему доступ в Мидию для мирных сношений был закрыт (ст. 15).

Особенную ненависть и преследование Сеннахирима навлек на себя Товит тем, что он, обычно благотворя соплеменникам (ст. 16–17а), не боялся оказывать дело благотворения и казненным евреям, погребая убитых (17б–18). От грозившей Товиту казни он спасся бегством из Ниневии, причем все имущество его было расхищено (ст. 19–20).


21. Но не прошло пятидесяти дней, как два сына его убили его и убежали в горы Араратские. И воцарился вместо него сын его Сахердан, который поставил Ахиахара Анаила, сына брата моего, над всею счетною частью царства своего и над всем домоправлением.
22. И ходатайствовал Ахиахар за меня, и я возвратился в Ниневию. Ахиахар же был и виночерпий и хранитель перстня, и домоправитель и казначей; и Сахердан поставил его вторым по себе; он был сын брата моего.

21–22. Вынужденное бегство Товита из Ниневии продлилось всего около 50 дней (эти 50 дней протекли именно со дня удаления Товита из Ниневии, а не с момента возвращения Сеннахирима из Палестинского похода, как утверждают, напр., Кениг, Келер, Рейш, видящие в таком указании срока от неудачного похода Сеннахирима до насильственной смерти его противоречие истории, в действительности же, очевидно, ни о каком противоречии этого рода не может быть речи) как бы в наказание за жестокость Сеннахирима к пленным израильтянам и, в частности, к Товиту этот царь был убит двумя сыновьями своими (ст. 21, см. 4 Цар XIX:37; Ис XXXVII:33), убежавшими в горы Араратские. Это свидетельство кн. Товита, вполне согласное со свидетельством 4 Цар XIX гл. и Ис XXXVII гл., расходится, по-видимому, с внебиблейскими данными — у Бероза, Абидена, в Вавилонской хронике и и надписи вавилонского царя Набонида, — по которым Сеннахирим был умерщвлен одним лишь сыном, но это разногласие никоим образом не имеет характера противоречия, и легко разрешается при тщательном анализе внебиблейских свидетельств (см. у проф. Дроздова, с. 467–173).

После Сеннахирима сын его Сархедон (3-й сын Сеннахирима, после убийц его Адрамелеха и Шарецера, у Арриана называемый Аксердисом), обыкновенно известный под именем Асаргаддона или Есархаддона. В царствование этого правителя Ассирии, известного великодушием и мягкостью, Товит снова возвратился в Ниневию, благодаря ходатайству племянника его Ахикара, которому Асаргаддон возвратил то высокое положение при дворе, какое он занимал при Сеннахириме, но в последние годы этого царя утратил вследствие козней своего племянника Надана или Амана (XIV:10). Должности, порученные Ахикару, были важными в укладе придворной жизни ассирийских царей, он был а) главным виночерпием, οινοχόος б) хранителем царского перстня или царской печати (которою скреплялись государственные документы), ό επί τού δακτυλίου; в) домоправителем, διοικηεής, т. е., вероятно, не только в смысле современного министра двора, но и в качестве управителя страны — вроде министра внутренних дел (ср. 3 Цар IV:6 Толков. Библ. т. II) и г) главным казначеем, εκλογιστής — как бы министром финансов (ср. у проф. Дроздова, с 475–479).

Хотя история Ахикара входит в книгу Товита чисто эпизодически (I:21–22; II:10; XI:17; XIV:10), однако некоторые исследователи (напр., Харрис, Коскен) склонны видеть в сказании об Ахикаре первоисточник для всего содержания книги Товита и как одно, так и другое относить к области вымысла. Но в действительности сказание об Ахикаре [6], принадлежащее к числу так называемых странствующих повестей, существовало и существует под разными названиями и в различных версиях у многих народов именно на языках: сирском, арабском, армянском, эфиопском, греческом, славяно-русском и румынском, все подробности сказания об Ахикаре совпадают с указаниями книги Товита об Ахикаре: о положении его, как сановника при Сеннахириме (Тов I:21–22); о благотворительности его Товиту (Тов II:10; XI:17), и о спасении его за благотворительность от расставленных ему Наданом или Аманом сетей смерти (XIV:10), хотя имя Товита не упоминается ни в одной редакции сказания об Ахикаре. Идейное сходство этого сказания с книгою Товита, конечно, не вынуждает к предположение о взаимной зависимости этих двух произведений: оба могли самостоятельно возникнуть из общего источника-предания. Но в пользу того, что Ахикар был не вымышленным, а историческим лицом, говорит как положение Ахикара, при исторически известных царях ассирийских Сеннахириме и Асаргаддоне, неупоминание имени Ахикара в ассирийском каноне эпонимов может объясняться иным, ассирийским именем А., так и широкая известность Ахикара, в качестве мудреца или философа, на Востоке и Западе (см. у проф. Дроздова, с. 337–344).

Благодаря Ахикару, Товит получил возможность улучшить свои материальные средства и жить в довольстве, как видно из ст. 1 гл. II.

Глава 2

1–5. В праздник Пятидесятницы Товит посылает сына пригласить к столу кого-либо из бедных единоверцев. 3–8. Товия приносит известие, что один удавленный еврей брошен на площади, и Товит погребает его. 9–14. Постигшая Товита утрата зрения, бедность семьи и упреки жены.
1. Когда я возвратился в дом свой, и отданы мне были Анна, жена моя, и Товия, сын мой, в праздник пятидесятницы, в святую седмицу седмиц, приготовлен у меня был хороший обед, и я возлег есть.
2. Увидев много снедей, я сказал сыну моему: пойди и приведи, кого найдешь, бедного из братьев наших, который помнит Господа, а я подожду тебя.

1–2. По возвращении в Ниневию, по ходатайству Ахикара (I:22), Товит не только получил возможность снова жить с женою и сыном, но, видимо, получил во владение свой дом и имел настолько достаточные средства существования, что мог устроить в праздник Пятидесятницы, согласно с предписаниями закона (Втор XVI:11, 14) праздничный обед (LXX: αριστον καλόν, Vulg.: prandium bonum, слав.: обед добр). «Пятидесятница» — Πεντηκοστή — позднейшее название «праздника седьмин» (Втор XVI:10, 16); название это в первый раз встречается в 2 Мак XII:32 и затем в Новом Завете (Деян II:1; XX:16; 1 Кор XVI:8), в большей части древних текстов книги Товита название «Пятидесятница» не встречается: в Синайск. код. праздник назван «пятидесятым днем праздника нашего», т. е. Пасхи ('εν τή Πεντηκοστή τής εορτής ημών, ή εστίν αγία εβδομάδων), в Chald и Hebr. M. — согласно библейскому тексту, «праздником седьмин». — Неупоминание о жертвоприношении, богослужении и под. в рассказе о строгом благочестии Товита в плену объясняется отсутствием у израильтян в плену ассирийском всех принадлежностей законного культа по предписаниям Моисея. Тем неопустительнее исполняет Товит (ст. 2, сн. I:16–17) заповедь закона о благотворительности нуждающимся соплеменникам при праздничных пиршествах (Втор XII:18–19; XIV:28, 29 и др.).


3. И пришел он и сказал: отец мой, один из племени нашего, удавленный, брошен на площади.
4. Тогда я, прежде нежели стал есть, поспешно выйдя, убрал его в одно жилье до захождения солнца.
5. Возвратившись, совершил омовение и ел хлеб мой в скорби.
6. И вспомнил я пророчество Амоса, как он сказал: праздники ваши обратятся в скорбь, и все увеселения ваши — в плач.
7. И я плакал. Когда же зашло солнце, я пошел и, выкопав могилу, похоронил его.
8. Соседи насмехались надо мною и говорили: еще не боится он быть убитым за это дело; бегал уже, и вот опять погребает мертвых.

3–8. Из того, что при случайном выходе Товии на улицу сразу обнаружился случай казни еврея (ст. 3), не без основания заключают (напр., Calmet), что преследования израильтян, начатые Сеннахиримом, не совсем прекратились и при Асаргаддоне, несмотря на относительную мягкость этого царя и близость к нему Ахикара, родственника и покровителя Товита, вероятно, вообще расположенного к пленным израильтянам.

Образ действий Товита при этом случае, и во многих других, обнаруживает в нем истинного ревнителя закона: исполнив требования любви к умершему соплеменнику — погребением его тела, — что Товит делал весьма часто в тяжкое для пленных евреев время (I:18; XII:12), — он спешит выполнить и постановление закона о ритуальной чистоте (Чис XIX:16 д.), хотя, за неимением жертвенного культа в плену и, конечно, очистительного пепла рыжей телицы, совершает очищение простым омовением (LXX: 'ελουσάμην).

То обстоятельство, что в книге Товита не раз говорится о погребении Товитом умерших, оставленных без погребения, — как преимущественном виде благотворительности этого мужа (I:17–18; II:3–4, 7–9; IV:17; XII:12), — дало повод некоторым исследователям (напр., Зимроку, Келеру, Коскену) усмотреть сходство кн. Товита с распространенной во многих странах (Армении, Италии, Турции, Сербии, России) легендой о благодарном умершем, где погребение непогребенного трупа является источником благополучия для совершившего погребение, аналогию чему в книге Товита будто бы представляет благотворение Ангела семье Товита. Но указываемые черты сходства имеют чисто внешний и случайный характер и отнюдь не дают основания говорить о взаимной зависимости книги Товита и названной выше легенды (см. у проф. Дроздова, с. 312–318).

Бедствия плена, тяжесть которых живо чувствовалась в великие праздники, являвшиеся для теократического сознания народа Божия источником великой радости, естественно, привело на память Товиту, без сомнения, хорошо знавшему закон и пророков, — соответствующее пророчество Амоса VIII гл., 10 ст. (подобным образом писатель 1 Маккавейской кн. воспоминает это пророчество, 1 Мак I:39–41, при изображении бедствий иудеев под владычеством сирийцев), это одна из немногих прямых цитат в библейских книгах.


9. В эту самую ночь, возвратившись после погребения и будучи нечистым, я лег спать за стеною двора, и лице мое не было покрыто.
10. И не заметил я, что на стене были воробьи. Когда глаза мои были открыты, воробьи испустили теплое на глаза мои, и сделались на глазах моих бельма. И ходил я к врачам, но они не помогли мне. Ахиахар доставлял мне пропитание, доколе не отправился в Елимаиду.

9–10. В довершение скорби и печали Товита, его постигло великое несчастие — потеря зрения: когда, после погребения, Товит ночью лежал на дворе с «открытым лицом» (πρόσωπον μου ακάλυπιον ην, ст. 9), в глаза ему попали экскременты птицы (στρουθία, hirundines; слав.-русск.: воробьи; соответствующее еврейское слово — «циппорим» означает мелких птиц вообще, ср. Пс VIII:9; Быт XV:10; Лев XIV:4 сл.); здесь — птицы, близкие к жилищу человека: воробьи или Vulg.: ласточки, последствием чего образовались на обоих глазах бельма (λευκώματα), а затем, вследствие неудачного лечения со стороны неискусных, может быть, врачей (медицина в древней Ассирии и Вавилонии невысоко стояла, гранича с магией) наступила полная слепота (ст. 10). Факт этот для непредвзятой мысли не представляет чего-либо неимоверного, физически невозможного, вопреки возражениям отрицательной критики (см. у проф. Дроздова, с. 344–348, 480–481).

Лишившись вследствие болезни и лечения всего имущества и всех средств пропитания, Товит некоторое время получал пропитание от упомянутого уже выше (I:21–22) Ахикара, пока последний не удалился в Елимаиду (удалился в Елимаиду именно Ахикар, как стоит в код. Синайск. LXX и в Vet. latin, а не Товит, как (επορεύθην) стоит в принятом греч. т. и слав. перев. Елимаида — библейско-еврейский Елам, греч. Сузианна (Быт X:22; XIV:1, 9; Ис XI:11 и др.).


11. А потом жена моя Анна в женских отделениях пряла шерсть
12. и посылала богатым людям, которые давали ей плату и однажды в придачу дали козленка.
13. Когда принесли его ко мне, он начал блеять; и я спросил жену: откуда этот козленок? не краденый ли? отдай его, кому он принадлежит! ибо непозволительно есть краденое.
14. Она отвечала: это подарили мне сверх платы. Но я не верил ей и настаивал, чтобы отдала его, кому он принадлежит, и разгневался на нее. А она в ответ сказала мне: где же милостыни твои и праведные дела? вот как все они обнаружились на тебе!

11–14. Когда, с удалением Ахикара в Елимаиду (ст. 10), иссяк последний источник средств Товита, жена его стала снискивать пропитание обычными женскими работами ('εν τοις γυναικείοις, т. е. έργοις, в Синайск. код.; след. — женские работы, а не женские комнаты, или отделения, как слав.-русск.) — прядением шерсти и тканьем (Ср. Притч XXXI:13, 19, 22, 24), получая за свои труды плату от заказчиков (ст. 11–12а). В придачу к обычной плате жене Товита однажды подарили козленка (по тексту Vet. Lat., как и по Синайск. код. LXX, это случилось в 7-й день месяца дистра, который некоторые исследователи (Гретц, Ант. Шольц и др.) отождествляют с сиро-македонским дистром (= евр. адару), но возможно, что «Дистр» — δύστρος, здесь представляет греческую транскрипцию евр. тишры — имени 7-го месяца, след. козленок был подарен Анне, жене Товита, незадолго, за неделю до праздника Кущей (ср. Лев XXIII:34), именно для доставления бедному семейству возможности иметь лучший стол в предстоящий праздник (см. у проф. Дроздова, с. 483–486).

В укоризненном ответе Анны (ст. 14) на подозрения Товита (ст. 13) есть сходство с речью жены Иова к нему Иов II:9 (особенно по тексту LXX кн. Иова): это обстоятельство, а равно вообще сходство страданий и избавления от страданий Товита и Иова давало повод некоторым исследователям (Эйхгорн, Бертольдт, Вайгингер и др.) видеть в книге Товита свободное подражание книге Иова. Но сходство (нарочито, впрочем, оттеняемое в тексте Вульгаты ст. 15) этого рода между двумя произведениями, не представляет собою чего-либо искусственного, и упомянутое сейчас заключение некоторых исследователей является совершенно произвольным.

Глава III

1–6. Молитва Товита к Богу об избавлении от страданий. 7–15. Подобная же молитва Сарры, дочери Рагуила в Екбатанах мидийских. 16–17. Молитва обоих была услышана, и послан был для спасения их Ангел Рафаил.
1. Опечалившись, я заплакал и молился со скорбью, говоря:
2. праведен Ты, Господи, и все дела Твои и все пути Твои — милость и истина, и судом истинным и правым судишь Ты вовек!
3. Воспомяни меня и призри на меня: не наказывай меня за грехи мои и заблуждения мои и отцов моих, которыми они согрешили пред Тобою!
4. Ибо они не послушали заповедей Твоих, и Ты предал нас на расхищение и пленение и смерть, и в притчу поношения пред всеми народами, между которыми мы рассеяны.
5. И, поистине, многи и праведны суды Твои — делать со мною по грехам моим и грехам отцов моих, потому что не исполняли заповедей Твоих и не поступали по правде пред Тобою.
6. Итак, твори со мною, что Тебе благоугодно; повели взять дух мой, чтобы я разрешился и обратился в землю, ибо мне лучше умереть, нежели жить, так как я слышу лживые упреки и глубока скорбь во мне! Повели освободить меня от этой тяготы в обитель вечную и не отврати лица Твоего от меня.

1–6. Под тяжестью бедствий: слепоты, бедности, упреков от жены — Товит совершает пламенную молитву. Молитва эта в целом и отдельных подробностях имеет строго библейский характер и во многих случаях имеет немало для себя аналогий в других библейских местах, особенно в разных, содержащихся в Библии, молитвах известных священно-исторических лиц. Так смиренное исповедание Товитом правды и милости всех Божьих дел и путей (ст. 2) и по мысли и частью по букве напоминают, напр., слова псалмопевца Пс XXIV:10; пророка Иеремии (Иер XXII:1); пророка Даниила (Дан IV:34 и др.). Верование в то, что за грехи отцов иногда наказываются потомки (ст. 3), как известно, проходит через весь Ветхий Завет, нашло выражение в Моисеевом законодательстве (Исх XX:5; Чис ХIV:18), встречало подтверждение в разных исторических фактах (напр., за грех Хама был проклят сын его Ханаан, за грех Давида умер сын его от Вирсавии; тяжкие последствия грехов Соломона пришлось нести сыну его Ровоаму), и, хотя крайности и злоупотребления этим верованием вызывали пророческое осуждение и опровержение (Иер ХХXI:29; Иез XVIII:1–4), однако оно держалось в народе иудейском вплоть до времен новозаветных, как видно из суждения апостолов о слепорожденном (Ин IХ, 2). В отношении к судьбам Израиля верование это имело особенный смысл (ст. 4, сн. Втор XXIII:15), как это, напр., исповедал, подобно Товиту (ст. 4–5), пророк Даниил (Дан IX:4–13).

Наконец, и просьба Товита о смерти (ст. 6) имеет аналогию себе в молитвах: Иова (Иов VII:15), пророка Илии (3 Цар XIX:4, ср. Толков. Библ. т. II) и др., хотя, конечно, прошение это имеет лишь относительную ценность и значение (ср. Иона IV:3 след.). Само собою, однако, разумеется, что эти черты сходства книги Товита с другими библейскими книгами не могут говорить в пользу мнения (Эйхгорна и др.), будто в кн. Товита мы имеем свободное подражание или развитие сообщений др. книг библейских.


7. В тот самый день случилось и Сарре, дочери Рагуиловой, в Екбатанах Мидийских терпеть укоризны от служанок отца своего
8. за то, что она была отдаваема семи мужьям, но Асмодей, злой дух, умерщвлял их прежде, нежели они были с нею, как с женою. Они говорили ей: разве тебе не совестно, что ты задушила мужей твоих? Уже семерых ты имела, но не назвалась именем ни одного из них.
9. Что нас бить за них? Они умерли: иди и ты за ними, чтобы нам не видеть твоего сына или дочери вовек!
10. Услышав это, она весьма опечалилась, так что решилась было лишить себя жизни, но подумала: я одна у отца моего; если сделаю это, бесчестие ему будет, и я сведу старость его с печалью в преисподнюю.
11. И стала она молиться у окна и говорила: благословен Ты, Господи Боже мой, и благословенно имя Твое святое и славное вовеки: да благословляют Тебя все творения Твои вовек!
12. И ныне к Тебе, Господи, обращаю очи мои и лице мое;
13. молю, возьми меня от земли сей и не дай мне слышать еще укоризны!
14. Ты знаешь, Господи, что я чиста от всякого греха с мужем
15. и не обесчестила имени моего, ни имени отца моего в земле плена моего; я единородная у отца моего, и нет у него сына, который мог бы наследовать ему, ни брата близкого, ни сына братнего, которому я могла бы сберечь себя в жену: уже семеро погибли у меня. Для чего же мне жить? А если не угодно Тебе умертвить меня, то благоволи призреть на меня и помиловать меня, чтобы мне не слышать более укоризны!

7–15. Равным образом не представляет ничего искусственного и измышленного совпадение по времени и содержанию молитвы Товита и молитвы Сарры, дочери Рагуила (ст. 7 д.), как и вообще близкое сходство в судьбе этих лиц: благочестие, страдание, незаслуженные упреки и проч. «Сходство это… не настолько велико, чтобы жизнь не могла представлять аналогичных случаев. Ничего невозможного не представляет и одновременность молитвы Товита и Сарры об освобождении от страданий или ниспослании смерти» (проф. Дроздов, с. 306).

Вместо Екбатан (ст. 7 по греч., слав., русск.) в Вульгате названы Para (in Rages, civitate Medorum), о которых в V:8 Vulg. замечено, что Раги расположены на горе Екбатаны (quae posita est in monte Ecbatanis).

Семикратное замужество Сарры (ст. 8) представляет собою явление редкое, но не невозможное (Мф XXII:25–32); хотя, как необычайное событие, служило предметом нареканий от служанок Сарры, ложно обвинявших ее в мужеубийствах (8–9 ст.). Действительным виновником моментальной смерти каждого из семи мужей Сарры (всякий раз ранее фактического супружеского сожития их с нею) был злой дух или демон Асмодей ('Ασμοδαίος τό πονηρόν δαιμόνιον), ст. 8. Значение этого имени пытались объяснить из арийского корня, но попытки эти сомнительны и бесцельны, так как слово Асмодей удовлетворительно объясняется от еврейско-арамейского корня: шамад губить, истреблять, так что Асмодей — губитель, разрушитель, что вполне соответствует губительной деятельности Асмодея, по изображению книга Товита (Тов III:8; VI:13–14) [7], и находит себе полную аналогию в имени злого духа губителя Аваддон, по-гречески Аполлион, Откр IX:11. Основной момент в понятии Асмодея, по этой этимологии, гибельность для людей — черта коренная вообще в библейском представлении о злом духе — сатане и демонах. Не лишена, однако, известной степени вероятности и известной доли значения и попытка некоторых ученых (Бенфея, Дилльмана, Лэнгина, Рима, Когуга и др.) поставить в связь имя Асмодея с одним из злых духов или дев Авесты — aeshma-daeva, демоном плотской страсти, — так как именно таким, между прочим, выступает Асмодей в книге Товита (VI:14). (См. у А. Глаголева, Ветхозаветное библейское учение об ангелах. Киев, 1900, с. 690–695; у проф. Дроздова, цит. соч. с. 381–393.).

Пламенную молитву свою Сарра совершала «у окна» (ст. 11), слав.: при оконце, греч.: προς τη θυρίδι, «в горнице», είς то υπερώον (no Синайск. код. LXX), т. е. в мезонине на плоской крыше дома, каковая комната обыкновенно служила для отдыха, уединения и молитвы (Дан VI:10; Деян XX:8–9; I:13–14). Стоять на молитве у открытого окна (Дан VI:10, евр. 11) по направлению к святой земле, Иерусалиму и храму (3 Цар VIII:44) было древним обычаем, утвердившимся особенно во время плена и узаконенным традиционным правом иудейства (см. Толков. Библ. т, II, с. 463).

Содержание молитвы Сарры (ст. 11–15), кроме общебиблейских идей, содержит прямые указания на индивидуальные черты жизни и страдания Сарры (ст. 14–15), особенно на сохранение ею целомудрия (ст. 14).


16. И услышана была молитва обоих пред славою великого Бога, и послан был Рафаил исцелить обоих:
17. снять бельма у Товита и Сарру, дочь Рагуилову, дать в жену Товии, сыну Товитову, связав Асмодея, злого духа; ибо Товии предназначено наследовать ее. — И в одно и то же время Товит, по возвращении, вошел в дом свой, а Сарра, дочь Рагуилова, сошла с горницы своей.

16–17. Молитва обоих страдальцев, Товита и Сарры, была услышана. В принятом греч. текст LXX и слав. в ст. 16 ошибочно читается ενώπιον τής δόξης τού μεγάλου Ραφαήλ καί απεστάλη — «и услыша Господь молитву обоих, пред славою великаго Рафаила, и послан бе…». Но в код 64, 243, 248, в Комплют. и Альд. изд., равно как и в Синайском списке, после μεγάλου стоит Θεού, и союз και стоит пред Ραφαήλ или пред απεστάλη. Русск. синод, перевод правильно передает мысль подлинного текста. Имя ангела Рафаила, как одного из высших семи ангелов, предстоящих пред Богом (Тов XII:15), встречается только в книге Товита и позднее — в так называемой книге Еноха (гл. IX:1; X:4; XX:3; XL:9) (см. Das Buch Henoch, ubers und erklart von A. Dillmann и — «Книга Еноха Историко-критическое исследование, русский пер. и объяснение апокрифической книги Еноха». (Казань, 1886). проф. прот. А. В. Смирнова). Допленная библейская письменность не знает имен ангелов. Только в книге пророка Даниила (гл. VIII, IX, X, XII) впервые упоминается два имени ангелов — Гавриил и Михаил. Как эти два имени, будучи собственными именами, имеют, однако, по смыслу своему, нарицательное значение — выражают разные стороны отношения ангелов к Богу, миру и людям (см. у А. Глаголева. Ветхозаветное библейское учение об ангелах, с. 361–377), так и имя Рафаила, происходя от евр. «рафа», исцелять, врачевать, и «эл», Бог, указывает на ту миссию, для выполнения которой Рафаил был послан Богом на землю (III:17; XII:14), именно на исцеление (ίασασθαι) (ст. 17) или избавление Товита от слепоты, Сарры от тех душевных недугов или страданий, которые причинял ей демон. И в книге Еноха (гл. XL:9) Рафаилу приписывается врачевание, как поставленному над всеми болезнями и над всеми ранами сынов человеческих. Но в кн. Еноха представление об ангеле Рафаиле смешивается с позднейшими ангелологическими воззрениями иудейства, в книге же Товита сохранено чистое библейское учение об ангелах, с присоединением некоторых подробностей касательно внешнего явления их на земле (гл. V:4 сл.) и положение Рафаила в небесной иерархии (XII:15). См. у А. Глаголева. Ветхозаветное библейское учение об ангелах, с. 407–410, и у проф. Дроздова, с. 368–381.

Глава IV

1–21. Находясь в бедственном положении и ожидая смерти, Товит вспоминает о деньгах, отданных на сохранение Гаваилу (I:14), сообщает об этом Товии и при этом преподает ему ряд нравоучительных наставлений о почтительности к матери (ст. 3–4), о страхе Божьем и благочестии (5–6), о благотворительности и милостыне (7–11), о чистоте и целомудрии (12–13), о справедливости и честности, благожелательности и щедрости (14–17), о скромности, благоразумии, преданности воле Божией (18–19).
1. В тот день вспомнил Товит о серебре, которое отдал на сохранение Гаваилу в Рагах Мидийских,
2. и сказал сам себе: я просил смерти; что же не позову сына моего Товии, чтобы объявить ему об этом, пока я не умер?

1–2. Вместо денег в книге Товита всюду говорится о серебре, αργύριον (IV:1; V:2–3, 18; IX:2; X:2, 11; XII:3), подобно тому как и в клинописных документам, деньги нередко называются серебром: это объясняется отсутствием в Ассиро-Вавилонии чеканенных монет до персидского владычества; вместо монет употреблялись куски или слитки металла, относительная ценность которых определялась по весу; поэтому в ассиро-вавилонских документах делового характера часто встречается выражение «отвесили» столько-то денег, подобно как и у древних евреев, у которых чеканка монет явилась лишь после вавилонского плена, в приложении к деньгам — слиткам или пластинкам — обычно прилагался термин «весить, взвесить, отвесить» (евр. schaqal (шакал), Быт XXIII:16; Ис ХLVI:6; Иер ХXXII:10. См. Толков. Библ. т. I).

10 талантов серебра, помещенных Товитом у Гаваила (ст. 14 гл. I), представляли значительную тяжесть — свыше 25 пудов, — почему Гаваил, возвращая мешки с серебром Товиту (IX:2, 5), уложил их на двух верблюдов, — и стоимость этого серебра простиралась, на наши деньги, до 23 000 руб. с лишком (см. у проф. Дроздова, стр. 490–491).


3. И, призвав его, сказал: сын мой! когда я умру, похорони меня и не покидай матери своей; почитай ее во все дни жизни твоей, делай угодное ей и не причиняй ей огорчения.
4. Помни, сын мой, что она много имела скорбей из-за тебя еще во время чревоношения. Когда она умрет, похорони ее подле меня в одном гробе.
5. Во все дни помни, сын мой, Господа Бога нашего и не желай грешить и преступать заповеди Его. Во все дни жизни твоей делай правду и не ходи путями беззакония.
6. Ибо, если ты будешь поступать по истине, в делах твоих будет успех, как у всех поступающих по правде.
7. Из имения твоего подавай милостыню, и да не жалеет глаз твой, когда будешь творить милостыню. Ни от какого нищего не отвращай лица твоего, тогда и от тебя не отвратится лице Божие.
8. Когда у тебя будет много, твори из того милостыню, и когда у тебя будет мало, не бойся творить милостыню и понемногу;
9. ты запасешь себе богатое сокровище на день нужды,
10. ибо милостыня избавляет от смерти и не попускает сойти во тьму.
11. Милостыня есть богатый дар для всех, кто творит ее пред Всевышним.
12. Берегись, сын мой, всякого вида распутства. Возьми себе жену из племени отцов твоих, но не бери жены иноземной, которая не из колена отца твоего, ибо мы сыны пророков. Издревле отцы наши — Ной, Авраам, Исаак и Иаков. Помни, сын мой, что все они брали жен из среды братьев своих и были благословенны в детях своих, и потомство их наследует землю.
13. Итак, сын мой, люби братьев твоих и не превозносись сердцем пред братьями твоими и пред сынами и дочерями народа твоего, чтобы не от них взять тебе жену, потому что от гордости — погибель и великое неустройство, а от непотребства — оскудение и разорение; непотребство есть мать голода.
14. Плата наемника, который будет работать у тебя, да не переночует у тебя, а отдавай ее тотчас: и тебе воздастся, если будешь служить Богу. Будь осторожен, сын мой, во всех поступках твоих и будь благоразумен во всем поведении твоем.
15. Что ненавистно тебе самому, того не делай никому. Вина до опьянения не пей, и пьянство да не ходит с тобою в пути твоем.
16. Давай алчущему от хлеба твоего и нагим от одежд твоих; от всего, в чем у тебя избыток, твори милостыни, и да не жалеет глаз твой, когда будешь творить милостыню.
17. Раздавай хлебы твои при гробе праведных, но не давай грешникам.
18. У всякого благоразумного проси совета, и не пренебрегай советом полезным.
19. Благословляй Господа Бога во всякое время и проси у Него, чтобы пути твои были правы и все дела и намерения твои благоуспешны, ибо ни один народ не властен в успехе начинаний, но Сам Господь ниспосылает все благое и, кого хочет, уничижает по Своей воле. Помни же, сын мой, заповеди мои, и да не изгладятся они из сердца твоего!

3–19. Наставления Товита сыну, ст. 3–19, имеют характер общебиблейского нравоучения; отдельным наставлениям могут указаны многие параллели из других библейских книг, однако есть здесь и индивидуальные и исторические черты, которые не позволяют видеть (с Фрицше и др.) в этих наставлениях тенденциозный подбор нравоучений, свободно составлены по подражанию другим библейским книгам.

Taк, наставление Товита сыну о почтительности к матери (ст. 3–4) имеет опору в целом воззрении Ветхого Завета на почитание родителей, прежде всего в законе Моисеевом (Исх XX:12; Втор V:16), затем в учительных книгах (Сир III:1–16; VII:29) и др. частях Св. Писания; равным образом желание Товита быть погребенным вместе с женою было свойственно еще патриархам еврейского народа (Быт XXV:10; XLIX:29) и др. библейским лицам и вполне естественно вытекает из истинного библейского представления о супружеском союзе, как союзе неразрывном (Быт II:24; 1 Кор VI:16). Но вместе с тем наставление это характеризует именно супружеский союз Товита и Анны со стороны нравственной крепости их супружества, несмотря на укоризны жены мужу (II:14). Наставление о постоянном страхе Божием и соблюдении заповедей Божьих (ст. 5–6), выражающее сущность благочестия по ветхозаветному учению (Втор VI:2; Еккл XII:13), вполне уместно в обращении богобоязненного Товита к вступающему в жизнь сыну. Наставление о милостыне (ст. 7–11) [8], при весьма понятном — ввиду основного значения учения о милостыне в библейском нравоучении — сходстве с учением об этом предмете других Священных книг Ветхого и Нового Завета (см. напр., Притч III:9; Сир IV:8; XIV:13; XXlX:15; XXXV:9; Лк XIV:13 и др.), имели особенное значение и приложение в плену, где так много было нуждающихся евреев (см. I:16 и след). Мысль о грехозаглаждающем значении милостыни, встречающаяся также в книге пророка Даниила (Дан IV:24; ср. Сир XXIX:15; Лк XI:41), здесь выражена особенно сильно: «милостыня от смерти избавляет и не попускает сойти в тьму» (ст. 10): здесь говорится, очевидно, о посмертном загробном мздовоздаянии, и ввиду последнего утверждается великое значение милостыни в деле избавления человека от «смерти второй» (Откр XX:4) и «тьмы кромешной» (Мф VIII:12; XXV:30), а не от смерти первой и могилы — неизбежных и для праведников. Заповедь о целомудрии (12а), как супружеской добродетели, связана с советом Товита сыну взять жену непременно из народа и колена своего, причем указывается на чистоту рода Товита и единоплеменников его: «мы сыны пророков» и патриархов, которые при браках равным образом охраняли чистоту рода своего (12б, сн. Быт XXIV:3 сл.), и это наставление возводится в общее правило — не пренебрегать родным племенем, не превозноситься пред сынами и дочерями своего народа (ст. 13), — правило, без сомнения, имевшее большую практическую важность ввиду исконной склонности евреев к заключению браков, минуя родное племя, с женщинами из чужих племен; в этом справедливо указывается гордость, от которой — погибель. Наставление о справедливости в отношении к наемнику (14а) дважды приводится в Моисеевом законодательстве (Лев XIX:13; Втор XXIV:14), и в плену ассирийском, где бедные евреи, без сомнения, добывали себе пропитание трудом поденщиков, была особенная нужда в строгом соблюдении этого правила (ср. Иак V:4). Правило, «что ненавистно тебе самому, того не делай никому» (ст. 15а), выражено Господом Спасителем в положительной форме: «во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними» (Мф VII:12; Лк VI:31), — по слову Господа — «в этом закон и пророки». Запрещение пьянства (ст. 15б) могло иметь в виду распространенность этого порока в Ассирии (Наум I:10). Далее, при повторении наставления о милостыне нуждающемуся (ст. 16), дается и специальное наставление: «раздавай хлебы твои при гробе праведных, но не давай грешникам» (ст. 17): имеется в виду распространенный у библейских евреев обычай приносить скорбящим об умерших хлеб печали и чашу утешения, раздавать милостыню бедным за умерших и приносить за них молитвы и умилостивительные жертвы (2 Цар III:35; XII:17; Иер IX:16; ХVI:7; Иез ХXIV:17; Ос IX:4; Сир VII:36; 2 Иак XII:42–45); а с тем вместе запрещается евреям участвовать в похоронных обрядах ассириян, которые, как видно из некоторых надписей Асурбанипала, имели обычай приносить теням умерших пищу и питье. (См. у проф. Дроздова, с. 61–65 и 468). Наставление это могло иметь и более широкий объем, заключая в себе совет вообще не давать милостыни язычникам — наставление, вполне понятное в устах ветхозаветного человека (ср. Мф V:43) и притом в тяжкое время плена, когда евреи терпели великое озлобление со стороны язычников-ассириян и, естественно, сами питали к ним то же чувство (ср. Пс CXXXVI).


20. Теперь я открою тебе, что я отдал десять талантов серебра на сохранение Гаваилу, сыну Гавриеву, в Рагах Мидийских.
21. Не бойся, сын мой, что мы обнищали: у тебя много, если ты будешь бояться Господа и, удаляясь от всякого греха, делать угодное пред Ним.

Глава V

1–17. Отправление Товии в Раги Мидийские в сопровождении Ангела Рафаила, явившегося под видом юноши Азарии. 18–22. Скорбь Анны о разлуке с сыном и утешение ее Товитом.
1. И сказал Товия в ответ ему: отец мой, я исполню все, что ты завещаешь мне;
2. но как я могу получить серебро, не зная того человека?
3. Тогда отец дал ему расписку и сказал: найди себе человека, который сопутствовал бы тебе; я дам ему плату, пока еще жив, и ступайте за серебром.

1–3. В принятом греческом тексте, как и в слав.-русск. переводах, речь ст. 2–3 сокращена до темноты: так опущено указание времени, когда были оставлены Товитом деньги у Гаваила (I:14; IV:20), именно: двадцать лет тому назад (код. Синайск. Vet. Latin.); равным образом из принятого текста не видно, какого рода расписку и для чего Товит передал сыну: в нем опущено находящееся в Синайск. код. и Vet. Latina сообщение о том, что, кроме расписки, написанной Гаваилом и находившейся у Товита, была еще другая расписка, написанная Товитом и «ставленная при деньгах у Γаваила (χειρόγραφον αυτού έδωκεν μοι καί χειρόγραφον έδωκα αύτφ, καί διείλον εις δύο. καί ελάβομεν εκάτερος έν, καί έθηκα μετά τού αργυρίου ст. 3 по Синайск. списку LXX). Именно такая версия оправдывается историческими данными. В Ассиро-Вавилонии, как видно из множества сохранившихся так называемых контрактовых таблиц или частных документов юридического и делового характера, обычай ограждать право собственности письменными документами был весьма распространен, и эти документы составлялись с такою тщательностью, что способны вызвать удивление даже со стороны современных нам юристов. В частности же при отдаче кому-либо денег на сохранение, писалась, кроме лица, принимавшего деньги на сохранение, еще расписка собственником денег, которую клали обыкновенно вместе с деньгами. Таким образом сообщение книги Товита (по код. Син. и Vet. Lat) о двух денежных расписках вполне соответствует обычаям Ассиро-Вавилонии, к которым должны были более или менее применяться пленные израильтяне. И сообщение книги Товита, что Товит только в царствование Асаргаддона отправил сына своего Товию в Мидию для получения денег, оставленных ν Гаваила 20 лет назад, также подтверждается исторически — отсутствием безопасных путей и мирных сношений с Мидией в бурное царствование Сеннахирима (ср. I:15), а также в первые годы царствования Асаргаддона, занятые целым рядом войн с целью усмирения восстаний. Но даже и в наступившее затем мирное время отдаленное путешествие, как вообще в древности, не могло быть предпринято без спутника, о котором поэтому и заботится Товит, ст. 3 и д.


4. И пошел он искать человека и встретил Рафаила. Это был Ангел, но он не знал
5. и сказал ему: можешь ли ты идти со мною в Раги Мидийские и знаешь ли эти места?
6. Ангел отвечал: могу идти с тобою и дорогу знаю; я уже останавливался у Гаваила, брата нашего.
7. И сказал ему Товия: подожди меня, я скажу отцу моему.
8. Тот сказал: ступай, только не медли.
9. Он, придя, сказал отцу: вот я нашел себе спутника. Отец сказал: пригласи его ко мне; я узнаю, из какого он колена и надежный ли спутник тебе.
10. И позвал его, и он вошел, и приветствовали друг друга.
11. Товит спросил: скажи мне, брат, из какого ты колена и из какого рода?
12. Он отвечал: колена и рода ты ищешь, или наемника, который пошел бы с сыном твоим? И сказал ему Товит: брат, мне хочется знать род твой и имя твое.
13. Он сказал: я Азария, из рода Анании великого, из братьев твоих.
14. Тогда Товит сказал ему: брат, иди благополучно, и не гневайся на меня за то, что я спросил о колене и роде твоем. Ты доводишься брат мне, из честного и доброго рода. Я знал Ананию и Ионафана, сыновей Семея великого; мы вместе ходили в Иерусалим на поклонение, с первородными и десятинами земных произведений, ибо не увлекались заблуждением братьев наших: ты, брат, от хорошего корня!
15. Но скажи мне: какую плату я должен буду дать тебе? Я дам тебе драхму на день и все необходимое для тебя и для сына моего,
16. и еще прибавлю тебе сверх этой платы, если благополучно возвратитесь.
17. Так и условились. Тогда он сказал Товии: будь готов в путь, и отправляйтесь благополучно. И приготовил сын его нужное для пути. И сказал ему отец: иди с этим человеком; живущий же на небесах Бог да благоустроит путь ваш, и Ангел Его да сопутствует вам! — И отправились оба, и собака юноши с ними.
18. Анна, мать его, заплакала и сказала Товиту: зачем отпустил ты сына нашего? Не он ли был опорою рук наших, когда входил и выходил пред нами?

4–18. Повествование книги Товита об образе явления ангела Рафаила на земле и об отношении его к Товиту и Товии вполне подтверждается аналогичными примерами, встречающимися в канонических писаниях Ветхого Завета (Быт XVIII–XIX гл., Суд XIII:1–21 и др.). В принятии Рафаилом именно образа лица, могущего быть спутником Товии, видно то приспособление к обстоятельствам времени и к положению лиц, о котором свидетельствуют многие библейские сказания о явлениях ангелов (см. А. Глаголева, Ветхозаветное библ. учение об ангелах с. 148, ср. у проф. Дроздова, с. 373–378). По поводу смущающего иных образа действий Рафаила, именно того, что он выдал себя за Азарию, сына Анании (ст. 13), можно сказать, что «то, что Рафаил сказал о себе, было правдою (как вполне соответствовавшее принятому им образу), но он не сказал всей правды, потому что Товит не должен был до известного времени узнать ее» (ср. у проф. Дроздова, с. 375); если бы он явился в ангельском образе, то привел бы Товита и Товию в трепет и не выполнил бы возложенной на него миссии, как разъясняет блаж. Августин (Curs. Соmр. S. Scr. t. XII, col. 546).


19. Не предпочитай серебра серебру; пусть оно будет как сор в сравнении с сыном нашим!
20. Ибо, сколько Господом определено нам жить, на это у нас довольно есть.
21. Товит сказал ей: не печалься, сестра; он придет здоровым, и глаза твои увидят его,
22. ибо ему будет сопутствовать добрый Ангел; путь его будет благоуспешен, и он возвратится здоровым.

19–22. Как вся деятельность Рафаила на земле, так и верование Товита в сопутствие Товии доброго ангела, ст. 22, ср. Быт XXIV:7, свидетельствуют о глубокой живучести верования в ангелов и их спасительную для людей деятельность — во все времена ветхозаветной истории (см. у А. Глаголева, цит. соч. с. 489).

Глава VI

1–9. Приключение на пути Товии и Рафаила в Мидию. 10–18. Советы Ангела Товии о браке с Саррою и о средствах спастись от злобы демона Асмодея.
1. И перестала она плакать.

1. В принятом греческом тексте, как и в слав. и русск. перев., опущено находящееся в Синайской код. LXX замечание о следовании собаки за путниками (καί ό κύων 'εξήλθεν μετ' αυτού καί επορεύθη μετ αύτων Син. код.), какое замечание, вероятно, ошибочно отсюда было перенесено (в принятом греч. т., слав.-русск.) в V:17 (ср. XI:3). Собака, принадлежавшая Товии, была, очевидно, домашним животным и пользовалась со стороны своего хозяина известного рода вниманием: так было только в Ассиро-Вавилонии (еще в Греции), но отнюдь не у евреев в Палестине, где собаки до позднейшего время были полудикими, бродячими животными (Пс XXI:17, 21; LVIII:7, 15), почитались нечистыми и презренными (3 Цар XIV:11; XIX:21; 4 Цар IX:35–36 и мн. др., см. у проф. Дроздова, с. 502–507).

Товия и Рафаил, отправившись из Ниневии в Мидию, первую ночь провели на берегу реки Тигра (ст. I): в этом нет ничего невозможного (вопреки мнению Евальда и др.), так как, хотя сама Ниневия лежала при реке Тигре и именно на левой, восточной стороне этой реки, направление же пути Товии и Рафаила — к Рагам и Екбатанам — было необходимо восточным, — но Тигр в своем течении имел немало очень значительных уклонений, и вполне понятно, что путники направляясь на восток (или юго-восток), могли встретить на пути своем Тигр или один из его притоков (напр., Большой или Верхний Заб). См. у проф. Дроздова, с. 505–508.


2. А путники вечером пришли к реке Тигру и остановились там на ночь.
3. Юноша пошел помыться, но из реки показалась рыба и хотела поглотить юношу.
4. Тогда Ангел сказал ему: возьми эту рыбу. И юноша схватил рыбу и вытащил на землю.
5. И сказал ему Ангел: разрежь рыбу, возьми сердце, печень и желчь, и сбереги их.
6. Юноша так и сделал, как сказал ему Ангел; рыбу же испекли и съели; и пошли дальше и дошли до Екбатан.
7. И сказал юноша Ангелу: брат Азария, к чему эта печень и сердце и желчь из рыбы?
8. Он отвечал: если кого мучит демон или злой дух, то сердцем и печенью должно курить пред таким мужчиною или женщиною, и более уже не будет мучиться;
9. а желчью помазать человека, который имеет бельма на глазах, и он исцелится.

3–9. Под хищной рыбой, бросившейся на Товию при приближении его к реке (ст. 2), некоторые разумеют рыбу, известную у арабов под именем сабот, или алсабут, иные — сближают со щукою: в пользу последнего может быть приведена особая распространенность этой рыбы у евреев, как удовлетворявшей требованиям чистой рыбы по закону Моисееву (Лев XI:9–12). Относительно целебного значения внутренностей рыбы — сердца, печени и желчи, — о чем говорит Ангел (ст. 9), — можно сказать следующее: польза их с точки зрения органотерапии — вполне допустима; главное же: исцеление больного ставится здесь в зависимость от молитвы (ст. 16–17) (см. у А. Глаголева, цит. соч., с. 694, у проф. Дроздова, с. 352–360).


10. Когда же приближались к Раге,

10–18. В речи Ангела, содержащей совет его Товии о вступлении в брак с Саррою, как происходящей из одного с ним рода (ст. 12–13, 16), обнаруживается не только отношение к соответствующему наставлению Товита сыну его (Тов IV:12–13), но и к тому воззрению законодательства Моисеева, по которому дочери — наследницы отеческого удела, — при отсутствии сыновей, — должны были выходить замуж не иначе, как в пределах «племени колена отца своего» (Чис XXXVI:7; XXVII:5–11; Толков. Библ. т. I).

Слова Товии о Сарре ст. 15 (греч. 14 ст.) «ее любит демон, который никому не вредит, кроме приближающихся к ней», δαιμόνιον φιλεί αυτήν, ό ούκ αδικεί ούδένα, πλην τών προσαγογόντων αυτή, — обыкновенно понимаются толкователями в смысле указания на то, что Асмодей воспламенялся нечистою любовью к Сарре (или даже имел плотское общение с нею) и, как бы из чувства ревности и мести, умерщвлял мужей ее прежде, нежели они были с ней, как с женой (III:8).

Против такого понимания ст. 15 может говорить то обстоятельство, что слов δαιμόνιον φιλεί αυτήν нет в Синайск. списке LXX, в Вульгате, Халд, и Неbr. M., равно как и то, что по ст. 8 сн. 18 демон мучил Сарру (след. не любил ее), а по III:14 Сарра оставалась целомудренной и девственной. Независимо от этого следует, впрочем, признать, что мысль о том, что демоны или ангелы могут находиться в плотской связи с женщинами, в качестве народного верования, несомненно, существовала у евреев, как показывает история толкования места Быт VI:2, 4 (см. у А. Глаголева, Ветхоз. Библ. учение об ангелах, с. 201–205), а потому Товией — человеком небогопросвещенным — могло быть высказано, особенно в качестве слуха или догадки, суеверное мнение о плотской страсти Асмодея к Сарре (ср. у проф. Дроздова, с. 386–389).

В действительности, действие Асмодея на Сарру выражалось в крайне мучительном, угнетенном состоянии Сарры, подобном тому, какое принес злой дух Саулу (1 Цар XVI:14–15; XVIII:10–11; ХIX:9–10), побуждавшем ее бить служанок (III:9) и даже доводившем ее до решения лишить себя жизни (III:10; ср. Толков. Библ. т. II).


11. Ангел сказал юноше: брат, ныне мы переночуем у Рагуила, твоего родственника, у которого есть дочь по имени Сарра.
12. Я поговорю о ней, чтобы дали ее тебе в жену, ибо тебе предназначено наследство ее, так как ты один из рода ее; а девица прекрасная и умная.
13. Так послушайся меня; я поговорю с ее отцом и, когда мы возвратимся из Раг, совершим брак. Я знаю Рагуила: он никак не даст ее мужу чужому вопреки закону Моисееву; иначе повинен будет смерти, так как наследство следует получить тебе, а не другому кому.
14. Тогда юноша сказал Ангелу: брат Азария, я слышал, что эту девицу отдавали семи мужам, но все они погибли в брачной комнате;
15. а я один у отца и боюсь, как бы, войдя к ней, не умереть подобно прежним; ее любит демон, который никому не вредит, кроме приближающихся к ней. И потому я боюсь, как бы мне не умереть и не свести жизнь отца моего и матери моей печалью обо мне во гроб их; а другого сына, который похоронил бы их, нет у них.
16. Ангел сказал ему: разве ты забыл слова, которые заповедал тебе отец твой, чтобы ты взял жену из рода твоего? Послушай же меня, брат: ей следует быть твоею женою, а о демоне не беспокойся; в эту же ночь отдадут тебе ее в жену.
17.Только, когда ты войдешь в брачную комнату, возьми курильницу, вложи в нее сердца и печени рыбы и покури;
18. и демон ощутит запах и удалится, и не возвратится никогда. Когда же тебе надобно будет приблизиться к ней, встаньте оба, воззовите к милосердому Богу, и Он спасет и помилует вас. Не бойся; ибо она предназначена тебе от века, и ты спасешь ее, и она пойдет с тобою, и я знаю, что у тебя будут от нее дети. Выслушав это, Товия полюбил ее, и душа его крепко прилепилась к ней. И пришли они в Екбатаны.

17–18. Совет Рафаила Товии, даваемый здесь, впоследствии последним был в точности исполнен (Тов VIII:2–3).

Глава VII

1–9. Прибытие Товии и Рафаила в Екбатаны, родственное свидание в семье Рагуила. 10–14. Предложение Товии жениться на Сарре, согласие Рагуила, предупреждение касательно смерти прежних женихов Сарры и надежда на милость Божию. 15–17. Приготовление брачной комнаты.
1. И подошли к дому Рагуила. Сарра встретила и приветствовала их, и они ее, и ввела их в дом.
2. И сказал Рагуил Едне, жене своей: как похож этот юноша на Товита, сына брата моего!
3. И спросил их Рагуил: откуда вы, братья? Они отвечали ему: мы из сынов Неффалима, плененных в Ниневию.
4. Еще спросил их: знаете ли брата нашего Товита? Они отвечали: знаем. Потом спросил: здравствует ли он? Они отвечали: жив и здоров.
5. А Товия сказал: это мой отец.
6. И бросился к нему Рагуил и целовал его и плакал.
7. И благословил его и сказал: ты сын честного и доброго человека. Но, услышав, что Товит потерял зрение, опечалился и плакал;
8. плакали и Една, жена его, и Сарра, дочь его. И приняли их весьма радушно
9. и закололи овна, и предложили обильные снеди. Товия же сказал Рафаилу: брат Азария, переговори, о чем ты говорил на пути; пусть устроится это дело!

1–9. Имя жены Рагуила (ст. 2 и д.) в Вульгате читается Анна, а не Една. Весь вообще рассказ книги Товита о встрече Товии с семьей Рагуила и последовавшем затем браке Товии с Саррою близко напоминает событие патриархальной истории, именно прибытие в Месопотамию раба Авраамова Елиезера, и после — Иакова в Месопотамию и встречу их с семейством Лавана (Быт XXII и XXIX гл.). Это сходство по местам доведено до степени буквального совпадения (ср., напр., ст. II, — ст. 10 по Vulg. Tobias dixit: hic ego hodie non manducabo, nec bibam, nisi prius petitionem meam confirmes… — и Быт XXIV:33). Такое сходство бытовых сцен в столь отдаленные друг от друга периоды библейской истории удовлетворительно объясняется замечательною устойчивостью и неподвижностью бытовых форм жизни на древнем и даже новом Востоке.


10. И он передал эту речь Рагуилу, а Рагуил сказал Товии: ешь, пей и веселись, ибо тебе надлежит взять мою дочь. Впрочем, скажу тебе правду:
11. я отдавал свою дочь семи мужам, и когда они входили к ней, в ту же ночь умирали. Но ты ныне будь весел! И сказал Товия: я ничего не буду здесь есть до тех пор, пока не сговоритесь и не условитесь со мною. Рагуил сказал: возьми ее теперь же по праву; ты брат ее, и она твоя. Милосердый Бог да устроит вас наилучшим образом!
12. И призвал Сарру, дочь свою, и, взяв руку ее, отдал ее Товии в жену и сказал: вот, по закону Моисееву, возьми ее и веди к отцу твоему. И благословил их.
13. И призвал Едну, жену свою, и, взяв свиток, написал договор и запечатал.
14. И начали есть.
15. И призвал Рагуил Едну, жену свою, и сказал ей: приготовь, сестра, другую спальню и введи ее.
16. И сделала, как он сказал; и ввела ее туда, и заплакала, и приняла взаимно слезы дочери своей, и сказала ей:
17. успокойся, дочь; Господь неба и земли даст тебе радость вместо печали твоей. Успокойся, дочь моя!

10–17. Подобные же черты устойчивости и сходства с седой библейской древностью представляет, в частности, обрядовая сторона бракосочетания Товии. Сюда относятся: согласие родителей или опекунов невесты на ее брак (ст. 10–12, сн. Быт ХXIV:50–51; ХXIX:19, 27) и изречение благословения ими (ст. 12–13, сн. Быт XXIV:60), приведение новобрачных в свадебный вечер в брачную спальню (ст. 17, сн. Быт XXIX:28), брачный пир с гостями в течение нескольких дней (VIII:19; IX:1, сн. Быт XXIX:22; Суд XIV:10, 12), назначение половины имущества тестем зятю в приданое за своей дочерью (VIII:21; Х:11, сн. Нав ХV:13; 3 Цар IX:16) и передача прав на наследование остальной части имущества по смерти тестя и тещи (VIII:21; XIV:13; сн. Чис XXXVI:8–9). Но вместе с тем брак Товии не ограничивается словесным договором или условием (ср. Быт ХХXIV:12–17), а сопровождается, по ассиро-вавилонскому обычаю, составлением письменного документа — συγγραφή, Vulg. conscriptio conjngii, ст. 14. Этот документ служил к определению условий совместной жизни лиц брачующихся и их имущественных отношении, частнее — размеров приданного невесты и прав ее и ее мужа на наследство. Документ этот был написан Рагуилом на папирусе (Βιβλίον, charta), причем к нему была приложен печать (εσφραγίσατο, ст. 14). С этого рода брачным документом имеет очевидное сходство позднее, в I веке до Р. X. — при раввине Симоне бен Шетахе, явившийся у евреев обычай брачного контракта — «кетуба», являющегося некоторого рода долговым обязательством и имеющего целью материальное обеспечение жены мужем (см. трактата Мишны — «Кетубот» по переводу Н. Переферковича, «Талмуд»… т. Ill, кн. 5, с. 110–176). Но понятно, что было бы совершенным произволом относить — ввиду этого обычая — самое происхождение книги Товита к I веку до Р. X., как делает Гретц (проф. Дроздов, с. 537, ср. 509–510).

Во всех действиях своих Рагуил являет черты истинно патриархального благородства и глубокого благочестия, каковые: нежная приветливость и гостеприимство в отношении к родственнику своему Товии (ст. 6). желание точно выполнить закон (ст. 10, 12), открытость и прямота речи к будущему зятю (ст. 11), наконец, твердая надежда на милосердие Божие (ст. 11–17).

Глава VIII

1–8. Изгнание демона (Асмодея) и обоюдная молитва новобрачных — Товии и Сарры. 9–14. Рагуил приготовляет могилу для зятя. 15–21. Благодарение Рагуила Господу за спасение новобрачных и двухнедельное их брачное торжество.
1. Когда окончили ужин, ввели к ней Товию.
2. Он же, идя, вспомнил слова Рафаила, и взял курильницу и положил сердце и печень рыбы, и курил.
3. Демон, ощутив этот запах, убежал в верхние страны Египта, и связал его Ангел.

1–3. Избавление Сарры от злого духа, конечно, не может быть приписываемо физическим свойствам сердца и печени рыбы или самому курению или запаху, исходившему при сжигании этих частей: этого рода вещественные средства не могли оказать непосредственного действия на бестелесного духа — Асмодея. Смысл этого свидетельства, ст. 1–3, об избавлении Сарры от Асмодея просто тот, что это избавление было чудесным и посредствовалось некоторым вещественным средством. В этом отношении чудо это не противоречит характеру других библейских чудес, которые обычно соединяются с внешними действиями и с вещественными средствами (см. напр., Чис XXI:8–9; сн. Толков. Библ. т. I или 4 Цар II:19, 22 и Толков Библ. т. II).

Равным образом мысль, ст. 3, об удалении Асмодея в Верхний Египет, т. е. в пустыню, и о связании его Ангелом (Рафаилом) может быть приведена в согласие с библейской ангелологией и демонологией, поскольку пустыня являлась в представлении евреев жилищем злых духов (Лев XVI; XVII:7; XIII:21; XXXIV:18; ср. Мф XII:43), а также понятие «связать», т. е. лишить возможности действия, не раз употребляется священными писателями в отношении злых духов (Мф XII:29; 2 Пет II:4; Иуд 6 ст.), причем в Апокалипсисе связание сатаны на 1000 лет усвояется Ангелу, имеющему ключ от бездны (Откр XX:1–3, ср. ХII:9) (см. у А. Глаголева, Ветхоз. Библ., учение об ангелах, с. 591,695).


4. Когда они остались в комнате вдвоем, Товия встал с постели и сказал: встань, сестра, и помолимся, чтобы Гоcподь помиловал нас.
5. И начал Товия говорить: благословен Ты, Боже отцов наших, и благословенно имя Твое святое и славное вовеки! Да благословляют Тебя небеса и все творения Твои!
6. Ты сотворил Адама и дал ему помощницею Еву, подпорою — жену его. От них произошел род человеческий. Ты сказал: нехорошо быть человеку одному, сотворим помощника, подобного ему.
7. И ныне, Господи, я беру сию сестру мою не для удовлетворения похоти, но поистине как жену: благоволи же помиловать меня и дай мне состариться с нею!
8. И она сказала с ним: аминь.

4–8. Курение сердцем и печенью рыбы (ст. 2) явилось только символом последовавшей затем молитвы Товии с Саррою (ср. Пс CXL:2; Откр VIII:4). Молитва эта замечательна как один из немногих сохранившихся в Библии образцов молитвы ветхозаветного человека, и запечатлена чистым библейским духом, заключая в себе: а) теократическое исповедание веры в Бога (ст. 5; сн. Исх III:14–15 ст.) б) библейское учение о творении человека и о происхождении всего человеческого рода (ст. 6а, сн. Быт I–II) и в) библейское же учение о сущности и задачах истинного брака (6б–7 ст., сн. Быт II:23–24).


9. И оба спокойно спали в эту ночь. Между тем Рагуил, встав, пошел и выкопал могилу,
10. говоря: не умер ли и этот?
11. И пришел Рагуил в дом свой
12. и сказал Едне, жене своей: пошли одну из служанок посмотреть, жив ли он; если нет, похороним его, и никто не будет знать.
13. Служанка, отворив дверь, вошла и увидела, что оба они спят.
14. И, выйдя, объявила им, что он жив.

9–14. В действиях и распоряжениях Рагуила в отношении как прежних зятьев его, так и Товии, некоторые исследователи (напр., Цекхлер) усматривали признаки неестественного хладнокровия, странной непоследовательности и т. д. Но возражение это явно страдает субъективизмом и в самом тексте книги опоры не имеет.


15. И благословил Рагуил Бога, говоря: благословен Ты, Боже, всяким благословением чистым и святым! Да благословляют Тебя святые Твои, и все создания Твои, и все Ангелы Твои, и все избранные Твои, да благословляют Тебя вовеки!

15. В отличие от принятого греческого текста, в котором славословие усвояется одному Рагуилу, в других греческих кодексах оно приписывается Рагуилу совместно с Саррою.


16. Благословен Ты, что возвеселил меня, и не случилось со мною так, как я думал, но сотворил с нами по великой Твоей милости!
17. Благословен Ты, что помиловал двух единородных! Доверши, Владыка, милость над ними: дай им окончить жизнь во здравии, с весельем и милостью!
18. И приказал рабам своим зарыть могилу.
19. И сделал для них брачный пир на четырнадцать дней.
20. И сказал ему Рагуил с клятвою прежде исполнения дней брачного пира: не уходи, доколе не исполнятся эти четырнадцать дней брачного пира;

19–20. 14 дней или две недели брачного торжества — срок, вдвое превышающий обычную продолжительность этого торжества на древнем и новом Востоке (Быт XXIX:27–28; Суд XIV:17; в теперешней Сирии, по свидетельству Ветцштейна, брачное торжество продолжается тоже 7 дней: — «царская неделя» новобрачных).


21. а тогда, взяв половину имения, благополучно отправляйся к отцу твоему: остальное же получишь, когда умру я и жена моя.

Глава IX

Путешествие Рафаила в Раги
1–4. Просьба Товии к Рафаилу Азарии сходить в Раги мидийские за долгом Гаваила. 5–6. Рафаил исполняет просьбу и приводит самого Гаваила на брачное торжество Товии и Сарры.
1. И позвал Товия Рафаила и сказал ему:
2. брат Азария, возьми с собою раба и двух верблюдов и сходи в Раги Мидийские к Гаваилу; принеси мне серебро и самого его приведи ко мне на брак;

2. Верблюды требовались Азарии — Рафаилу как ввиду предстоящей перевозки денег от Гаваила — 10 талантов серебра (I:14; IV:20) весили никак не менее 25 пудов, — так и для переезда самого Азарии, Гаваила и рабов Рагуила.


3. ибо Рагуил обязал меня клятвою, чтоб я не уходил;
4. между тем отец мой считает дни и, если я много замедлю, он будет очень скорбеть.
5. И пошел Рафаил и остановился у Гаваила и отдал ему расписку; а тот принес мешки за печатями и передал ему.

5. Деньги хранились, запечатанные в мешках; последние и были положены на верблюдов.


6. И на утро рано встали они вместе и пришли на брак. И благословил Товия жену свою.

6. Принятый греческий текст: καί ευλύγησεν Ταβείας γυναίκα αυτού, слав.: И благослови Товия жену (так и русск. синод.) дает неудобоприемлемую и расходяшуюся с контекстом речи мысль. По Синайск. код. и другим текстам, напротив, не Товия, а Гаваил (по прибытии своем в дом Рагуила на брачное торжество) благословил Бога и призвал благословение Боже на Товию и его жену. В Вульгате (ст. 9–11) приведен и самый текст благословения, преподанного новобрачным со стороны Гаваила.

Глава X

1–7. Скорбь Товита и жены его о Товии. 8–14. Рагуил и Една, по настоятельной просьбе Товии, отпускают последнего с женой и напутствуют их благословениями и благопожеланиями.
1. Товит, отец его, считал каждый день. И когда исполнились дни путешествия, а он не приходил,
2. Товит сказал: не задержали ли их? или не умерли Гаваил, и некому отдать им серебра?
3. И очень печалился.
4. Жена же его сказала ему: погиб сын наш, потому и не приходит. И начала плакать по нем и говорила:
5. ничто не занимает меня, сын мой, потому что я отпустила тебя, свет очей моих!
6. Товит говорит ей: молчи, не тревожься, он здоров.
7. А она сказала ему: молчи ты, не обманывай меня; погибло детище мое. — И ежедневно ходила за город на дорогу, по которой они отправились; днем не ела хлеба, а по ночам не переставала плакать о сыне своем Товии, пока не окончились четырнадцать дней брачного пира, которые Рагуил заклял его провести там. Тогда Товия сказал Рагуилу: отпусти меня, потому что отец мой и мать моя не надеются уже видеть меня.

1–7. В ст. 2 по принятому греческому тексту стоит неуместное слово κατάσχονται, слав.: посрамлени суть; здесь очевидная ошибка, которую легко исправить по другим текстам: в Синайск. код. LXX стоит κατεσξέθη, в Vet. Lat. и Vulg.: detentus est, задержан, т. е., по предположению Товита, сын его мог быть задержан какими-либо затруднениями при получении денег у Гаваила.

Равным образом в ст. 5 в принятом греч. тексте стоит совершенно неуместное выражение: ού μέλει μοί, слав.: несть попечения мне. Правильное чтение опять имеется в Синайск. сл.: ουαί μοι, и в Vet. Lat: vale mini, или в Vulg.: Неu heu me.


8. Тесть же сказал ему: побудь у меня; я пошлю к отцу твоему, и известят его о тебе.
9. А Товия говорит: нет, отпусти меня к отцу моему.
10. И встал Рагуил и отдал ему Сарру, жену его, и половину имения, рабов и скота и серебро,
11. и, благословив их, отпустил и сказал: дети! да благопоспешит вам Бог Небесный, прежде нежели я умру.
12. Потом сказал дочери своей: почитай твоего свекра и свекровь; теперь они — родители твои; желаю слышать добрый слух о тебе. И поцеловал ее. И Една сказала Товии: возлюбленный брат, да восставит тебя Господь Небесный и дарует мне видеть детей от Сарры, дочери моей, дабы я возрадовалась пред Господом. И вот, отдаю тебе дочь мою на сохранение; не огорчай ее.
13. После того отправился Товия, благословляя Бога, что Он благоустроил путь его, и благословлял Рагуила и Едну, жену его. И продолжал путь, и приблизились они к Ниневии.

8–13. В принятом греч. тексте, равно в слав.-русск. перев., в ст. 11 замечается пропуск находящихся в других греческих списках слов: καί ίδοιμι υμώνπαιδία — да увижу детей ваших, — вследствие чего получается странная мысль, будто бы Рагуил просил Бога, чтобы Он благопоспешал благословляемым лишь до смерти его.

В целом, благословение, преподанное Рагуилом и Едною своей дочери Сарре и зятю — Товии (ст. 11–13), представляет прекраснейший образец родительского благословения новобрачным в Ветхом Завете. Не напрасно и вообще брак Товии считался и считается у евреев совершенным образом брака святого и благочестивого, почему подражать в устроении брака брачному торжеству Товии считается правилом у евреев. Возвышенное библейское воззрение на брак, как на благоустановленное моногамическое единение мужчины и женщины (Быт II–III гл.), в книге Товита является проведенным и осуществленным в самой жизни благочестивых Товита и Товии.

Глава XI

Прибытие Товии в Ниневию
1–3. Приготовление к встрече с родителями. 4–9. Радостная встреча Товита и Анны с сыном. 10–14. Прозрение Товита. 15–18. Встреча Товитом Сарры и новое семидневное брачное торжество в Ниневии.
1. И сказал Рафаил Товии: ты знаешь, брат, в каком положении ты оставил отца твоего;
2. пойдем вперед, прежде жены твоей, и приготовим помещение;
3. а ты возьми в руку и желчь рыбью. И пошли; за ними побежала и собака.

1–3. В Синайское кодексе LXX ст. 1 названа местность, к которой приблизились путники — Рафаил и Товит с Саррою на пути к Ниневии: εις Κασερείν, ή έστιν κατέναντι Νινευή, no др. списку — εις Καισαρειαν. Но, конечно, здесь нельзя видеть какую-либо из Кесарии, явившихся лишь в пору римского владычества. Равным образом о поставленном в Вульгате ст. 1 имени Сharan нельзя видеть известного из истории Авраама месопотамского города Харрана (Быт XI:31, сн. Толков. Библия т. I), к юго-вост. от г. Едессы, впоследствии входившего в состав царства Ассирийского (4 Цар XIX:12; Толков. Библ., т. II), так как последний Харран лежал на северо-западе Месопотамии, след. на запад от р. Тигра, тогда как местность, упоминаемая в кн. Товита (XI:1), лежала во всяком случае к востоку от Тигра (сама Ниневия лежала на восточном берегу Тигра, а Екбатаны и Раги мидийские были еще далее на восток). Без сомнения, здесь имеется в виду какая-либо местность, неизвестная переводчикам книги (может быть, Kisiri при канале реки Косера — Husur, см. у проф. Дроздова, с. 507–508).


4. Между тем Анна сидела, высматривая на дороге сына своего,
5. и, заметив, что он идет, сказала отцу его: вот, идет сын твой и человек, отправившийся с ним.
6. Рафаил сказал: я знаю, Товия, что у отца твоего откроются глаза;
7. ты только помажь желчью глаза его, и он, ощутив едкость, оботрет их, и спадут бельма, и он увидит тебя.
8. Анна, подбежав бросилась на шею к сыну своему и сказала ему: увидела я тебя, дитя мое, — теперь мне хотя умереть. И оба заплакали.
9. А Товит пошел к дверям и споткнулся, но сын его поспешил к нему, и поддержал отца своего,
10. и приложил желчь к глазам отца своего, и сказал: ободрись, отец мой!
11. Глаза его заело, и он отер их,

6–7. 9–11. Желчь, которая должна была послужить целебным для зрения Товита средством (ср. VI:9), могла сохраняться Товиею или в виде порошка, в каком виде, надо думать, употреблены были им для курения сердце и печень рыбы (VI:7; VIII:2–3), или же в виде мази, с присоединением каких-либо других веществ. Самая же возможность целительного действия желчи на зрение, независимо от благодатного, чудесного характера прозрения Товита, может быть подтверждена и данными древней и современной медицины (см. у проф. Дроздова, с. 353–360).


12. и снялись с краев глаз его бельма. Увидев сына своего, он пал на шею к нему
13. и заплакал и сказал: благословен Ты, Боже, и благословенно имя Твое вовеки, я благословенны все святые Ангелы Твои!
14. Потому что Ты наказал и помиловал меня. Вот, я вижу Товию, сына моего. — И вошел сын его радостно и рассказал отцу своему о чудных делах, бывших с ним в Мидии.
15. И вышел Товит навстречу невестке своей к воротам Ниневии, радуясь и благословляя Бога. Видевшие, что он идет, удивлялись, как он прозрел.
16. И Товит исповедал пред ними, что Бог помиловал его. Когда подошел Товит к Сарре, невестке своей, благословил ее и сказал: здравствуй, дочь моя! Благословен Бог, Который привел тебя к нам, и благословенны отец твой и мать твоя! Обрадовались и все братья его в Ниневии.

13–16. Благодарность и хвалебное исповедание Богу, возносимое Товитом, имеет возвышенно-благочестивый, истинно теократический тон и характер. При крепкой вере в Бога-промыслителя здесь (ст. 13) выражается вера ветхозаветного праведника и в Ангелов и молитвенное прославление их, в связи, вероятно, с мыслью или пока предощущением о благодеянии Товии со стороны Ангела Рафаила.


17. И пришел Ахиахар и Насвас, племянник его,

17. Вместе с Ахикаром, о котором была речь в I:21–22, упоминается здесь некто Νασβάς (по Синайск. код. Ναβάδ), без сомнения, одно лицо с Ναδάβ ст. 10, гл. XIV, — племянником Ахикара.


18. и весело праздновали брак Товии семь дней.

Глава XII

Наставления Ангела Рафаила Товиту и Товии.
1–5. Товит предлагает Рафаилу награду за услугу Товии. 6–10. Ангел наставляет Товита и Товию исповедовать величие и благодеяния Божьи, восхваляет молитву и милостыню. 11–15. Рафаил открывает себя Товиту и Товии, объявляет им свою небесную природу и свое полученное от Бога служение и, в частности, миссию относительно Товита и Сарры. 16–22. Ангел успокаивает отца и сына, повелевает все случившееся записать в книгу и затем делается невидим.
1. И призвал Товит сына своего Товию и сказал ему: приготовь, сын мой, плату человеку, который ходил с тобою; ему надобно еще прибавить.
2. Он отвечал: отец мой, я не буду в убытке, если отдам ему половину всего, что принес;
3. потому что он привел меня к тебе здоровым и жену мою уврачевал, и серебро мое принес, и тебя также исцелил.
4. Старец сказал: так и следует ему.
5. И призвал Ангела и сказал ему: возьми половину всего, что вы принесли, и иди с миром.
6. Тогда, отозвав обоих особо, Ангел сказал им: благословляйте Бога, прославляйте Его, признавайте величие Его и исповедуйте пред всеми живущими, что Он сделал для вас. Доброе дело — благословлять Бога, превозносить имя Его и благоговейно проповедывать о делах Божиих; и вы не ленитесь прославлять Его.

6. Прославление чудных дел милости Божией к Товиту и его семье, ради ревности о славе Божией и духовно-нравственной пользе ближних, было, по наставлению Ангела, долгом Товита и Товии, и они, по его же наставлению (ст. 20), должны были увековечить чудесные происшествия, имевшие место в их судьбе, в письмени.


7. Тайну цареву прилично хранить, а о делах Божиих объявлять похвально. Делайте добро, и зло не постигнет вас.

7. Смысл изречения, повторяемого и ниже (ст. 11) и бывшего, может быть, пословицей, — образно и в антитезе представить нравоучительную мысль о прославлении чудных дел Божиих.


8. Доброе дело — молитва с постом и милостынею и справедливостью. Лучше малое со справедливостью, нежели многое с неправдою; лучше творить милостыню, нежели собирать золото,
9. ибо милостыня от смерти избавляет и может очищать всякий грех. Творящие милостыни и дела правды будут долгоденствовать.

8–9. Наставления ангела о добродетелях: милостыне, молитве, посте, справедливости имеют общебиблейский характер, существенно тождественны с учением Ветхого и Нового Завета об этих добродетелях и отнюдь не составляют какого-либо учения со стороны писателя книги Товита. Совершенно произвольно утверждение Гретца, будто изречение Ангела Рафаила, что милостыня (ελεημοσύνη) очищает или искупает грехи (ст. 9 гл. XII) и что, таким образом, кроме жертвы, есть еще другое средство очищения или примирения, — представляет новое учение, впервые высказанное знаменитым в еврействе Иохананом-бен-Заккаем после разрушения второго храма Иерусалимского в утешение своих соплеменников, сокрушавшихся о невозможности, за неимением храма, приносить жертвы в очищение грехов (Gratz H. Das Buch Tobias oder Tobit, siene Ursprache, seine Abfassungszeit und Tendanz, 1879, см. у проф. Дроздова, с. 541–542). Аналогичные мысли и выражения об условиях действительности жертв и предпочтительности добрых дел и особенно милостыни пред жертвами встречаются во многих свящ, ветхозаветных книгах, напр., у пророка Осии (Ос VI:6) и Исаии (Ис I:11–13, 16–19), прямо о милостыне (ελεεμοσύνη), как добродетели, очищающей грехи, говорится в Притч XVI:6, Дан IV:24 и Сир III:30.


10. Грешники же суть враги своей жизни.
11. Не скрою от вас ничего; я сказал уже: тайну цареву прилично хранить, а о делах Божиих объявлять похвально.
12. Когда молился ты и невестка твоя Сарра, я возносил память молитвы вашей пред Святаго, и когда ты хоронил мертвых, я также был с тобою.
13. И когда ты не обленился встать и оставить обед свой, чтобы пойти и убрать мертвого, твоя благотворительность не утаилась от меня, но я был с тобою.
14. И ныне Бог послал меня уврачевать тебя и невестку твою Сарру.
15. Я — Рафаил, один из семи святых Ангелов, которые возносят молитвы святых и восходят пред славу Святаго.

11–15. Теперь Ангел, доселе почитаемый Товитом и Товией за человека Азарию, открывает им истинное существо и достоинство свое. При этом — согласно общему ходу развития библейской ангелологии — сначала (ст. 12–14) сообщает им о своих действиях в отношении к Товиту и Сарре (ср. III:16–17) — о своей земной миссии (ст. 14), а затем открывает им и небесное достоинство свое, положение в небесной иерархии. Упомянув о сокровенной, невидимой стороне описанной в книге Товита истории — о том, что как молитва Товита и Сарры (III:2–6; 11–15) в свое время была возносима Ангелом пред Святого (ср. Откр VIII:3–4), так и благотворительность Товита в деле погребения умерших соплеменников (I:17–19; II:1–5) была совершаема при невидимом содействии Ангела (ст. 12–13), затем о деятельности своей в качестве небесного посланника для уврачевания недугов Товита и Сарры (ст. 14). Ангел, наконец, объявляет Товиту и Товии истинную природу свою: «Я — Рафаил, один из семи святых Ангелов, которые возносят молитву святых и восходят пред славу Святаго» (ст. 15). Вместо стоящих в принятом греческом тексте книги слов: 'oi προσαναφέρουσιν τάς προσευχάς των αγίων — возносят молитвы святых, — слов, по-видимому, перенесенных в ст. 15-й из стиха 12-го, в Синайском кодексе имеются слова: οι παρεσιήκασι, «которые предстоят (славою Святого)»; равным образом и в Вульгате: qui adstamus ante Dominum. Выражение «предстоять» пред кем-либо взято из практики или обычаев при древних восточных царских дворах и в Библии часто употребляется как о земных отношениях — предстоянии слуг царя пред его престолом (1 Цар XXII:7; 3 Цар X:8; XII:6, 8), так и для выражения представления о небесном служении ангелов Богу (напр., см 3 Цар XXII:19; Ис VI:2; Дан VII:10). Конечно, это «предстояние» ангелов Богу должно быть понимаемо в совершенно общем значении служения их Богу, каковое служение не может ограничиваться небесною лишь сферою бытия ангелов, но обнимает и посланничество их Богом на землю для целей спасения людей. Поэтому ложно деление у раввинов ангелов на собственно «предстоящих» (assistentes) и «служащих» (ministrantes) Богу, из которых будто бы только последние могли быть посылаемы Богом в мир, а первые исключительно предстояли славой Божией. Книга Товита говорит против этого предположения: «предстоящий» Богу Ангел Рафаил посылается Богом на землю для целей спасения людей. В общее понятие «предстояния» или служения ангелов Богу входят, само собою, и возношение ангелами молитв людей пред Бога, ст. 12: ходатайство ангелов пред Богом за людей предполагается и в ветхозаветной библейской ангелологии (см., напр., Иов V:1; XXXIII:23; Зах I:12), и — особенно в Новом Завете, — в классическом месте Апокалипсиса гл. VIII, ст. 2–4. Поэтому и чтение ст. 15 в принятом греч. тексте («которые возносят молитвы святых»), хотя и является сравнительно менее текстуально засвидетельствованным, но имеет всю силу внутренней достоверности (ср. у А. Глаголева, Ветхозав. библ. учение об ангелах: с. 269, 274–275).

Что касается семеричного числа предстоящих Богу ангелов, — о чем говорит книга Товита (XII:15), — то в ветхозаветной канонической письменности до времени плена нет ясных свидетельств о семи именно ангелах. Но в книге пророка Иезекииля (IX:1–2) выступают семь мужей-карателей, видимо, ангелы (ср. Зах IV:10), а в Апокалипсисе не раз говорится о семи духах или ангелах, стоящих пред престолом Божьим (I:4; IV:5; VIII:2, 6). При этом и кн. Товита и кн. Апокалипсис представляют этих семь ангелов высшими, т. е. архангелами.

Таким образом, в существенных своих чертах ангелология кн. Товита совпадает с библейскою ангелологией вообще (ср. у проф. Дроздова, с. 368 и д. у А. Глаголева, с. 408–409).


16. Тогда оба смутились и пали лицем на землю, потому что были в страхе.
17. Но он сказал им: не бойтесь, мир будет вам. Благословляйте Бога вовек.
18. Ибо я пришел не по своему произволению, а по воле Бога нашего; потому и благословляйте Его вовек.
19. Все дни я был видим вами; но я не ел и не пил, — только взорам вашим представлялось это.

16–19. Описание впечатления, произведенного откровением Ангела на Товию и Товита, вполне аналогично с другими библейскими сказаниями о том, как принимали библейские лица явления ангелов (напр., Суд VI:22). Но здесь лишь рельефнее оттеняется (ст. 19), что ангелы, хотя при своих явлениях людям и действовали подобно людям, образ которых они принимали, однако вкушение ими пищи было лишь кажущимся действием, не сопровождавшимся превращением пищи и питья в кровь — существенным процессом питания. (Слова Ангела ст. 19 Гуго Гроций перифразирует так: non vertebantur cibi et potus in meam substantiam).


20. Итак, прославляйте теперь Бога, потому что я восхожу к Пославшему меня, и напишите все совершившееся в книгу.
21. И встали они и более уже не видели его.
22. И стали рассказывать о великих и чудных делах Божиих, и как явился им Ангел Господень.

20–22. По заповеди Ангела Товит и Товия и устно исповедывали великие дела Божии, совершившиеся на них, и письменно закрепили эти события в славу Божию и на пользу ближних своих и потомства.

Глава XIII

1–18. Благодарственная молитва (προσευχή) Товита Господа за милости Его к нему, надежда его на лучшее будущее народа Божия и Иерусалима.
1. В радости Товит написал молитву в сих словах: благословен Бог, вечно живущий, и благословенно царство Его!

1. Товит точно исполняет повеление Ангела (XII:20) увековечить дивные дела Божии.


2. Ибо Он наказует и милует, низводит до ада и возводит, и нет никого, кто избежал бы от руки Его.
3. Сыны Израилевы! прославляйте Его пред язычниками, ибо Он рассеял нас между ними.
4. Там возвещайте величие Его, превозносите Его пред всем живущим, ибо Он Господь наш и Бог, Отец наш во все веки:
5. накажет нас за неправды наши, и опять помилует и соберет нас из всех народов, где бы вы ни были рассеяны между ними.
6. Если вы будете обращаться к Нему всем сердцем вашим и всею душею вашею, чтобы поступать пред Ним по истине, тогда Он обратится к вам и не скроет от вас лица Своего. Увидите, что Он сделает с вами. Прославляйте Его всеми глаголами уст ваших и благословляйте Господа правды и превозносите Царя веков. В земле плена моего я прославляю Его и проповедую силу и величие Его народу грешников. Обратитесь, грешники, и делайте правду пред Ним. Кто знает, может быть, Он возблаговолит о вас и окажет вам милость?
7. Превозношу я Бога моего, и душа моя — Небесного Царя, и радуется о величии Его.
8. Пусть все возвещают о Нем и прославляют Его в Иерусалиме.
9. Иерусалим, город святый! Он накажет тебя за дела сынов твоих и опять помилует сынов праведных.
10. Славь Господа усердно и благословляй Царя веков, чтобы снова сооружена была скиния Его в тебе с радостью, чтобы Он возвеселил среди тебя пленных и возлюбил в тебе несчастных во все роды века.
11. Многие народы издалека придут к имени Господа Бога с дарами в руках, с дарами Царю Небесному; роды родов восхвалят тебя с восклицаниями радостными.

2–11. От личных своих благочестивых чувств и переживаний Товит, как истинный праведник и подлинный носитель заветов Израиля, переводит свой духовный взор к судьбам всего народа Божия и преподает его членам уроки назидания, извлекаемого из грозной кары (плена), постигшей оба еврейские царства из которых он более сосредотачивает внимание на более важном в судьбах ветхозаветной церкви царстве Иудейском со столицей его — Иерусалимом, и предрекает Иерусалиму в будущем — после плена вавилонского — полное воссоздание вместе со святилищем города и народа — храмом (ст. 9–10), а кроме того, прославление религии Израиля и среди других народов (ст. 11–14). Пророчеством в собственном смысле этого нельзя считать, поскольку во всей книге Товит ни разу не называется пророком и, напротив, обосновывает свои суждения на бывших прежде пророчествах (II:6; ХIV:5) и вообще говорит, как тщательно изучивший все Священные Писания пророков.


12. Прокляты все ненавидящие тебя, благословенны будут вовек все любящие тебя!
13. Радуйся и веселись о сынах праведных, ибо они соберутся и будут благословлять Господа праведных.
14. О, блаженны любящие тебя! они возрадуются о мире твоем. Блаженны скорбевшие о всех бедствиях твоих, ибо они возрадуются о тебе, когда увидят всю славу твою, и будут веселиться вечно.
15. Да благословляет душа моя Бога, Царя великого,
16. ибо Иерусалим отстроен будет из сапфира и смарагда и из дорогих камней; стены твои, башни и укрепления — из чистого золота;
17. и площади Иерусалимские выстланы будут бериллом, анфраксом и камнем из Офира.
18. На всех улицах его будет раздаваться: аллилуия, — и будут славословить, говоря: благословен Бог, Который превознес Иерусалим, на все веки!

15–18. Изображение славы будущего Иерусалима имеет мистико-символический характер; многие черты этого изображения к историческому послепленному Иерусалиму неприложимы, напротив, имеют большое сходство с изображением Иерусалима, сходящего с неба, в Апокалипсисе Ап. Иоанна (XXI:10–24).

Глава XIV

Предсмертное завещание Товита
1–4. Ввиду предвидимой Товитом гибели Ниневии, он убеждает Товию для безопасности переселиться из Ниневии в Мидию. 5–8. Предсказание восстановления храма и обращения язычников к религии Иеговы. 9–11. Увещание к справедливости и милосердию и завещание Товита о погребении. 12–15. Смерть Товита с женою, удаление Товии к тестю — Рагуилу; смерть обоих.
1. И окончил Товит славословие.
2. Он был восьмидесяти восьми лет, когда потерял зрение, и чрез восемь лет прозрел. И творил милостыни, и продолжал быть благоговейным пред Господом Богом и прославлять Его.
3. Наконец он очень состарился, и призвал сына своего и шесть сыновей его, и сказал ему: сын мой, возьми сыновей твоих; вот я состарился и уже на исходе жизни моей.
4. Отправься в Мидию, сын мой, ибо я уверен, что Ниневия будет разорена, как говорил пророк Иона; а в Мидии будет спокойнее до времени. Братья наши, находящиеся в отечественной земле, будут рассеяны из сей доброй земли; Иерусалим будет пустынею, и дом Божий в нем будет сожжен и до времени останется пуст.

2–4. В определении числа лет жизни Товита между разными текстами книги Товита замечаются большие разности; то же надо сказать и о других хронологических датах книги Товита по различным текстам. Так, по принятому греческому тексту (ст. 2), Товит потерял зрение 58-ми лет от роду, по Александрийскому же списку (и славянск. перев.) — 88-ми лет, а прозрел через 8 лет после того; общее число лет жизни Товита в принятом тексте определяется (см. 11) в 158 лет (по код. 44, 55, 106 у Гольмеса — 150 лет). Напротив, по Синайск. списку LXX и по Vet. Lat. — 112 лет, а по Vulg. и Сирск. т. — 102 года, причем в определении частных эпох жизни Товита в этих текстах в свою очередь существуют большие разности (напр., по Вульгате ст. 1–3, Товит ослеп 56 лет от роду, выздоровел через 4 года, след., 60-ти лет, жил после того 42 года, умер 102-х лет и т. д.). Разности эти, обязанные своим происхождением ошибочному чтению или пропуску некоторых букв, служивших цифрами, и намеренным изменением со стороны переводчиков и справщиков в целях согласования отдельных хронологических указаний между собою (см. у проф. Дроздова, с. 148–149). Вследствие этого пользование книгой Товита в целях установления даты современных исторических событий, напр., разрушения Ниневии (ст. 4), чрезвычайно затруднительно (ср. у М. Симашкевича (ныне епископа Митрофана). Пророчество Наума о Ниневии. Экзегетическое исследование с очерком истории Ассирийского государства и историко-критическим решением вопроса о происхождении Книги Пророка Наума. Спб., 1875, с. 338–339).

Пророчество о предстоящем разрушении Ниневии (ст. 4) в принятом греческом тексте приписано пророку Ионе. Но так как пророчество Ионы о гибели Ниневии (Ин III:4) вследствие покаяний жителей ее (там же, ст. 5–10) не исполнилось во времена пророка Ионы, и нет основания признавать исполнение этого пророчества не отмененным, а лишь отсроченным на известное время, то следует признать более правильным чтение Синайского списка, по которому пророчество это приписано пророку Науму, пророческая книга которого, действительно, посвящена главным образом предсказанию разрушения Ниневии и всей Ассирии (см., напр., Наум III:7; Софон II:13–15). В Вульгате имя пророка не поставлено, а сделана общая ссылка на неотвратимость, непреложность (пророческого) слова Божия: non enim excidit verbum Domini.


5. Но опять Бог помилует их и возвратит их в землю; и воздвигнут дом Божий, не такой, как прежний, доколе не исполнятся времена века. И после того возвратятся из плена и построят Иерусалим великолепно, и дом Божий восстановлен будет в нем на все роды века, — здание величественное, как говорили о нем пророки.
6. И все народы обратятся и будут истинно благоговеть пред Господом Богом, и ниспровергнут идолов своих;
7. и все народы будут благословлять Господа. И Его народ будет прославлять Бога, и Господь вознесет народ Свой; и все, истинно и праведно любящие Господа Бога, будут радоваться, оказывая милость братьям нашим.

4б–7. Равным образом свою веру в предстоящее временное запустение Иерусалима и в последующее восстановление его, а также в обращение народов к Иегове (ср. XIII:9–18) Товит основывает на вещаниях пророков, относящихся к этому предмету (см., напр., Ис III:8; LX гл.: Соф II:11; Зах VIII:8; XIII:2).


8. Итак, сын мой, выйди из Ниневии, ибо непременно исполнится то, что говорил пророк Иона.

8. Сн. ст. 4.


9. Ты же соблюдай закон и повеления и будь любомилостив и справедлив, чтобы хорошо было тебе.
10. Похорони меня прилично, и мать твою со мною, и потом не оставайтесь в Ниневии. — Сын мой, смотри, что сделал Аман с Ахиахаром, который воспитал его: как он из света привел его в тьму и как воздано ему. Ахиахар спасен, а тот получил достойное возмездие — сошел во тьму. Манассия творил милостыню, и спасен от смертной сети, которую расставили ему; Аман же пал в сеть и погиб.
11. Итак, дети, знайте, что делает милостыня и как спасает справедливость. — Когда он это сказал, душа его оставила его на ложе; было же ему сто пятьдесят восемь лет, и сын с честью похоронил его.

9–11. Предсмертные наставления Товита сыну, здесь содержащиеся, кратко повторяют наставления, данные Товитом Товии пред отправлением последнего в Раги Мидийские (гл. IV) о милостыне ст. 9 и 11, сн. IV:7–11; 16–17; о погребении Товита вместе с женою ст. 10, сн. IV:3–4.

Заповедь о милосердии и милостыне иллюстрируется в ст. 10 ссылкою на какой-то эпизод с известным Ахикаром (I:22; II:10; XI:17). Смысл этого эпизода понятен: милосердие Ахикара спасло его от гибели со стороны некоего неблагодарного и коварного питомца его, который в Синайск. сп. LXX и в Vet. Lat. назван Надавом, что, очевидно, тожественно с именем Насваса, племянника Ахикара — в XI:17. Но в принятом греч. тексте этот эпизод затемнен и осложнен, во-первых, тем, что вместо Надава назван некий Аман (или Адам), — вероятно вследствие смешения данного эпизода с историей Мардохея и Амана в книге Есфирь; во-вторых, кроме того, приводится новый случаи спасения Манассии — лица неизвестного (некоторые старые толкователи произвольно видели в нем мужа Иудифи, см. Иуд VIII:2) от сетей Амана.


12. Когда умерла Анна, он похоронил и ее с отцом своим. После того Товия с женою своею и детьми своими отправился в Екбатаны к Рагуилу, тестю своему,
13. и достиг честной старости, и похоронил прилично тестя и тещу своих, и получил в наследство имение их и Товита, отца своего.
14. И умер ста двадцати семи лет в Екбатанах Мидийских.

11б–14. Товия точно исполняет завещание отца: переселяется в Екбатаны не прежде, как после смерти матери своей Анны, которую, по завещанию отца своего (ст. 10, сн. IV:3–4), он похоронил вместе с Товитом. Лета жизни Товии (ст. 14) в разных текстах книги Товита показаны неодинаково: в принятом греч. тексте — 127 лет, по другим спискам — 107 лет; в код. синайск. и в Vet. Lat — 117 лет, в Вульгате — 99 лет. В Вульгате о Товии добавлено, что он видел потомков своих от пятого поколения, и что все его родственники и потомки отличались благочестием (Viditque quintam generationem filios filiorum suorum… Omnis autem cognatio ejus el omnis generatio ejus in bona vita, et in sancta conversatione permansit, ita, ut accepti essent tam Deo, quam hominibus et cunctis habitantibus in terra).


15. Но прежде нежели умер, он слышал о погибели Ниневии, которую пленил Навуходоносор и Асуир, и возрадовался пред смертью о Ниневии.

15. По переселении своем в Екбатаны, вероятно уже незадолго до своей смерти, Товия услыхал о разрушении Ниневии — быть может, от пленников ассирийских, приведенных в Екбатаны мидийским царем. Разрушителем Ниневии по Синайск. код. книги Товита (ст. 15) представляется Ахиахар — Άχιάχαρος, ό βασιλεύς της Μήδειας (no Vet. Lat. Achicar, rex Medorum): здесь имя Ахиахара, или Ахикара, неоднократно встречавшееся в книге Товита (даже в самой гл. XIV, ст. 10), явилось вследствие смешения с созвучным именем мидийского царя Киаксара, Κυαξάρής, о котором, как о завоевателе Ассирии, говорит Геродот (Histor. I, 106). Сообщения других древних историков (Абадана, Александра Полигистора, Ктезия) об участии вавилонян, во главе с Набополассаром, в разрушение Ниневии, может быть вполне приведено в согласие с этими данными — книги Товита (по код. Синайск.) и истории Геродота (см. у проф. Дроздова, с. 516–525). Главным же образом свидетельство книги Товита (и Геродота) подтверждается недавно, в 1894 году, открытой надписью вавилонского царя Набонида, по которой «царь Манды», т. е. мидяне, является помощником Набополассара, и самоё разрушение Ассирии приписывается одним мидянам. В этой же надписи указана хронологическая дата разрушения Ассирии и Ниневии — за 54 года до восстановления храма бога Сина в городе Харрана в 553 г., т. е. разрушение Ниневии последовало в 606 году до Р. X. — дата, которую в настоящее время можно признать общепринятою (см. там же, с. 525–527).

В принятом греческом тексте кн. Товита (ст. 15) имя Киаксара заменено именем сделавшегося со времени вавилонского плена известным каждому еврею завоевателя Навуходоносора, причем имя страны — Ассирии (Άσσυρίας или Άσσυρ) неудачно было превращено в имя лица — предполагаемого второго завоевателя — Ассуира ('Ασυήρος или: по код. 23, 58, 64, 76, 106, 236, 243, 246, 249, комплют. Альд.: Άσσουήρος; по код. 44,106: Άσσύριος).

Таким образом, книга Товита, начинаясь с рассказа о переселении жителей Израильского царства в Ассирию и, в частности в Ниневию (I:1–8), оканчивается свидетельством о разрушении и этой всемирной монархии и ее знаменитой столицы (XIV:15). Таков священный, библейский прагматизм исторической судьбы Ассура — народа, бывшего «жезлом гнева» Божия (Ис X:5) для наказания Израиля!


Профессор Киевской Духовной Академии, магистр богословия священник А. А. Глаголев.

Примечания

1. Все Ветхозаветные книги, не принятые в канон, подразделяются по содержанию на три раздела: 1) книги исторические, кн. Товита, 2-я и 3-я кн. Ездры, кн. Иудифь, неканонические добавления в кн. Есфирь, и три книги Маккавейские; 2) учительные, политические: молитва Манассии, книга премудрости Соломона; книга премудрости Иисуса, сына Сирахова; 3) пророчеств: послание пророка Иеремии; книга пророка Варуха; неканонические части кн. пророка Даниила.

2. Ср., напр., об этом — в католическом курсе Auq. Scholz. Einleitung in d. heil. Schriften d. Aften u. Neuen Testaments. Koler. 1845, и в протестанском Ed. Koning Einleitung in das Alten Testament mit Einschluss das Apocryphen… Bonn, 1893.

3. Писатели неканонических книг почерпали нравственно-религиозное содержание «не из непосредственного религиозного вдохновения, а из внешнего откровения, заключенного в книгах Свящ. Предания, и из исторического предания». Проф. Д. В. Поспехов. Книга Премудрости Соломона. Киев, 1873, с. 5.

4. «Книга Товита так называется потому, что содержит историю о самом Товите, происходившем из колена Неффалимова, но взятом в плен и жительствовавшем в Ниневии». Товит являет собою образ испытанной и награжденной добродетели. Строгий хранитель закона, принужденный за дела милосердия, оказанные им своим единоплеменникам, скрываться от преследований Сеннахирима, потом потерявший зрение от исполнения долга милосердия, погребения умершего нищего, доведенный до необходимости жить благодеяниями других, праведный Товит, за свою добродетель был награжден от руки Ангела, явившегося в виде странника, руководствовавшего и спасшего его сына с женою его от некоего демона, и возвратившего ему зрение и богатство. Книга написана Товитом или вообще в семействе Товита. Ангел, благодетельствовавший Товиту, оставляя его, завещал ему: напишите вся, яже совершишася, в книгу (XII:20).

Проф. А. А.Олесницкий. Руководственные о Священном Писании Ветхого и Нового Заветов сведения из творений святых отцов и учителей церкви. Спб. 1894, с. 47.

5. По греч. Син. код. и по Халдейскому (Бодлеянскому) тексту кн. Товита в ст. 4 упоминается ещё об отпадении колена Неффалимова от дома Давидова (ср. 3 Цар ХII:16).

6. Сущность сказаний об Ахикаре состоит в следующем. У царя ассирийского Сеннахирима был министром или секретарем-советником Ахикар, славившийся богатством, знаниями и мудростью. Он, усыновив, воспитал и вообще облагодетельствовал племянника своего Надана и устроил при дворе. Но Надан заплатил Ахикару самой черной неблагодарностью, оклеветав его в измене пред царем, который и приказал казнить Ахикара; однако последний, благодаря счастливой случайности, спасся и оказал большую услугу Сеннахириму в сношениях с фараоном египетским, которому он выказал свою необычайную мудрость умением решать неразрешимые загадки (построить дворец на воздухе, свить веревку из песка). В благодарность за это Сеннахерим щедро наградил Ахикара и отдал Надана во власть ему; Надан умер жестокою смертью. См. у проф. Дроздова, с. 321–323 и д.

7. Объяснение Тирина (Cuts. Compl. s. s. t. XII, p. 516) слова Асмодей от евр. слов: «еш», огонь, и «Медай», Мидия («Огонь Мидии» ибо «во всей той стране А. возбуждал огонь распутства») разделялось многими старыми толкователями, — но подобное объяснение — лишь плод незнания еврейского языка.

8. В Синайск. код. LXX со ст. 7 до второй половины 19 ст. имеется пропуск.

О КНИГЕ ИУДИФЬ

Наименование свое книга «Иудифь» носит от главной героини своего повествования — прекрасной и благочестивой израильтянки Иудифи, прославившейся спасением своего отечества от Олоферна, посланного Навуходоносором, царем ассирийским для опустошения и покорения Иудеи.


Подлинность книги и историческая достоверность послужили предметом немалых споров в науке, благодаря значительному количеству исторических, археологических, географических и другого рода важных ошибок, допускаемых в книге. Несмотря на это, книга Иудифь с самых давних пор пользовалась величайшим уважением, доходившим до усвоения ей канонического достоинства. Такое достоинство усвояет ей блаж. Иероним, ссылаясь на собор Никейский, хотя между правилами этого собора не находится ни одного, которое бы рассуждало об этой книге, и сам Иероним нигде не приводит такого правила. Блаж. Августин и вся африканская Церковь так же признавали эту книгу каноническою. Вообще же в последующее время в Церкви более утвердилось признание неканонического достоинства этой книги.


Писатель книги точно неизвестен, хотя некоторыми исследователями называется по имени. Так, по мнению блаж. Иеронима, книгу написала сама Иудифь; по другим — автором книги был первосвященник Елиаким; третьи приписывают ее Ахиору Аммонитянину, упоминаемому в книге, или Иисусу, сыну Иоседекову, сотоварищу Зоровавеля при возвращении из плена вавилонского, и т. д. Из различных текстов книги наиболее известны: греческий LXX, древние переводы — сирский и латинский, известный под именем италийского (Vetus Latinus) и Иеронимовский в Вульгате, сделанный им с утраченного ныне халдейского текста. Первоначальный текст книги был, по мнению авторитетов, еврейский.


Время написания книги определяется исследователями лишь приблизительно и двояко — в зависимости от того, как для кого разрешается недоумение, вызываемое важнейшей исторической обмолвкой книги, дающей такое или иное освещение всему ходу ее повествования: т. е. или после возвращения из вавилонского плена (Иуд IV:3), и, в таком случае, должно быть вычеркнуто из повести или исправлено имя Навуходоносора, да еще называемого царем ассирийским, или же — если признавать ненарушаемую силу и правдоподобность последнего, возможно тогда отнести написание книги к допленному времени, и признать в этом случае неуместными указания повествования на позднейшее послепленное время, как вышеприведенное место Иудифи, IV:3 ст. Какое из этих мнений имеет за себя наиболее веские доводы и должно быть предпочтено, сказать нелегко, как невозможно указать и такого царя, который бы удовлетворял всем до крайности запутанным подробностям изложения дела автором книги.

Более точно время написания книги многие исследователи относят ко временам Маккавейским, а дальнейшую обработку даже и еще позднее — ко временам первохристианским. Отсюда понятно, почему известность Иудифи в письменных памятниках древности начинается довольно поздно. Филон, Иосиф Флавий и вообще писатели ветхозаветного времени ничего не говорят об этой книге. Первое упоминание о книге принадлежит лишь св. Клименту Римскому (в 1 посл. к Кор. гл. LV). Последующие отцы и учители Церкви — Климент Александрийский, Ориген, Тертуллиан, Амвросий, блаж. Августин и другие хотя пользуются книгой Иудифи для целей назидания, но не сообщают никаких известий или преданий об ее происхождении.

Что же касается самого происшествия, составляющего содержание книги, то одни видели в нем простую метафору — изображение победы благочестия иудейства над нечестием языческого многобожия. Другие считали историю Иудифи благочестивой поэмой, представляющей смесь действительности и вымысла и написанной с целью подействовать на религиозно-патриотические чувства иудеев. Наконец, третьи соглашаются признать и действительную историчность всего происшествия — однако — не иначе, как под условием изменения в повествовании всех ошибочных имен и неточностей и относя событие ко временам владычества царей сирийских (эпоха Маккавеев).

Вся совокупность и подробности рассказа во всяком случае носят неустранимый отпечаток действительной историчности происшествия, независимо от отдельных неточностей описания. Рассказ сообщает немало драгоценных сведений по истории, географии, хронологии, дает обстоятельную родословную Иудифи, упоминает о празднике, установленном в память победы этой героини; наконец, древние иудейские молитвы в первую и вторую субботы праздника Освящения, представляющие сокращенное изложение сущности книги Иудифь, также показывают, что евреи верили в действительность фактов, в ней переданных, так как не могли же они благодарить Бога за вымышленное освобождение. К этому надлежит еще прибавить существование нескольких древних мидрашим, независимо от книги Иудифь рассказывающих о тех же событиях. Всеобщее предание искони допускало строго исторический характер книги, и никто до Лютера не сомневался в этом. И доныне — все возражения, приводимые против истинности фактов книги Иудифь, должны быть отнесены к числу малоубедительных и маловажных [1]. Что касается, наконец, собственно царя (называемого ассирийским Навуходоносором), ко времени которого должно быть отнесено с наибольшей вероятностью описываемое событие, то все попытки указать точнее в истории такого царя, наиболее вероятного и соответствующего всем подробностям изложения дела кн. Иудифь, обречены на безнадежную сомнительность и неразрешимую необоснованность. И недаром — не осталось, кажется, ни одного царя — ни до, ни после плена, — которого бы не считали за наиболее тождественное лицо с Навуходоносором — при одинаковой совершенно и правдоподобности и малоосновательности — в одно и тоже время: мы не излагаем здесь отдельных мнений и доводов в пользу их и не вступаем в бесплодную полемику, предпочитая удерживаться в точных указаниях Библии и позволяя каждому приспособляться к ним своими собственными воззрениями.

КНИГА ИУДИФЬ

Глава I

1–12. Ассирийский царь Навуходоносор объявляет войну мидийскому — Арфаксаду, с союзными ему народами. 13–16. Поражение Арфаксада и смерть. Разрушение его столицы (Екбатан). Торжество Навуходоносора.
1. В двенадцатый год царствования Навуходоносора, царствовавшего над Ассириянами в великом городе Ниневии, — во дни Арфаксада, который царствовал над Мидянами в Екбатанах

1. Начало 1-го стиха имеет свое прямое продолжение в 5-м стихе, вставка же об Арфаксаде (со второй половины 1-го стиха по 4-й включительно) — есть как бы вводное предложение, знакомящее точнее с некоторыми побочными обстоятельствами и временем повествуемого события.

Вместо «12-го» года Сирийский текст имеет 13-й.

Навуходоносор, царь Ниневии, есть — быть может — Ассурбанипал (667–647). Правда, ни один из ассирийских царей не носил имени Навуходоносора (значение имени: «да покровительствует короне Небо!»), потому что бог Небо почитался лишь в Вавилонии. Однако, так как Ассурбанипал царствовал над обеими странами, Ассирией и Вавилонией, естественно было бы, если б он, в качестве вавилонского царя, принял и имя Навуходоносора, служившее выражением почтения богу страны. Надписи того времени, открытые при раскопках и прочитанные, рассказывают об Ассурбанипале, что именно он победил мидян и потом, после этой победы, пожелал восстановить свою власть над всей западной Азией, возмутившейся против него — от Лидии, где царствовал Гигес († 650 г.), до Мемфиса в Египте, где царствовал Псамметих I († 617 г.), сын Нехао I († 666 г.).

Арфаксад — есть, быть может, имя, измененное переписчиками из Фраорта или Афраата (617–625), преемника Дейока (700–647), царя мидийского.


2. и построил вокруг Екбатан стены из тесаных камней, шириною в три локтя, а длиною в шесть локтей; и сделал высоту стены в семьдесят, а ширину в пятьдесят локтей,
3. и поставил над воротами башни во сто локтей, имевшие в основании до шестидесяти локтей ширины;
4. а ворота, построенные им для выхода сильных войск его и для строев пехоты его, поднимались в высоту на семьдесят локтей, а в ширину имели сорок локтей:

2–4. Прочность стен г. Екбатан вообще представляется чрезвычайной и даже баснословной. Тем не менее, другие древние писатели и новейшие раскопки подтверждают библейское свидетельство. Надо только заметить относительно ширины башен и стен, что указываемая Библией мера 50–60 локтей обозначает, вероятно, максимум ширины, какую имели башни и стены внизу, у фундамента, так как чем выше, тем стены были уже и менее массивны.

Число башен, усеивавших стены Екбатан, не указывается. Вероятно, их было не меньше, чем в стенах Ниневии, где, по Диодору Сицилийскому было 1500 башен, простиравшихся в высоту до 200 футов.

Слишком широкие и высокие ворота стен делались для того, чтобы войска могли проходить через них совершенно свободно и быстро, в полном строе и со всеми воинскими снаряжениями.


5. в те дни царь Навуходоносор предпринял войну против царя Арфаксада на великой равнине, которая в пределах Рагава.

5. «В пределах Рагава» (15 ст.: «на горах Рагава») — греч. 'Ραγααί, или 'Ράγα, — ων — очень значительный и древний город Мидии в провинции Рагианской, в 10 днях пути от г. Екбатан (ср. Тов I:14 — «в Рагах Мидийских»).


6. К нему собрались все живущие в нагорной стране, и все живущие при Евфрате, Тигре и Идасписе, и с равнины Ариох, царь Елимейский, и сошлись очень многие народы в ополчение сынов Хелеуда.

6. «Идаспис» (Вульгата имеет Iadason) — это, вероятно, Εύλαίος (ср. Arrian Arab. 7, 7. Plin. h. n. 6, 31; Дан VIII:2) — нынешний Absal или Desphul, по другим — Kuran, а может быть — Χοάσπης в Сузианской местности (ср. Страбон, 15, гл.3).

«Ариох» — имя, упоминаемое и у Моисея, Быт XIV:1 и 9 ст., а также у Даниила, II:14 ст.

«Царь Елимейский» — ‘Ελυμαίοι — обитатели персидской местности Елима.

«Сыны Хелеуда» (Χελεούδ; Vet. Lat. имеет helleuth, Сирский — напротив — Халдеев). По догадке Евальда (Gesch d. V. Isz. III. 2 с. 543), здесь, вероятно, надо читать «дети крота» — прозвище, данное в насмешку древним сирийцам.

«В ополчение сынов Хелеуда». Точнее и правильнее читать, вместе с Сирским: «в битву», или «для сражения с сынами Хелеуда».


7. И послал Навуходоносор, царь Ассирийский, ко всем живущим в Персии и ко всем живущим на западе, к живущим в Киликии и Дамаске, Ливане и Антиливане, и ко всем живущим на передней стороне приморья,
8. и между народами Кармила и Галаада и в верхней Галилее и на великой равнине Ездрилон,
9. и ко всем живущим в Самарии и городах ее, и за Иорданом до Иерусалима, и Ветани и Хела, и Кадиса и реки Египетской, и Тафны и Рамессы, и во всей земле Гесемской

7–10. Местности, перечисляемые здесь, все более или менее общеизвестны. Пояснений требуют лишь немногие. Βετάνη и Χελλούς — это еврейские: ??? и ???, упоминаемые у Нав XV:59, 58. — Κάδης — ???, ср. Нав XV:23.


10. до входа в верхний Танис и Мемфис, и ко всем живущим в Египте до входа в пределы Ефиопии.
11. Но все обитавшие во всей этой земле презрели слово Ассирийского царя Навуходоносора и не собрались к нему на войну, потому что они не боялись его, но он был для них как один из них: они отослали от себя его послов ни с чем, в бесчестии.
12. Навуходоносор весьма разгневался на всю эту землю и поклялся престолом и царством своим отмстить всем пределам Киликии, Дамаска и Сирии, и мечом своим умертвить всех, живущих в земле Моава, и сынов Аммона и всю Иудею, и всех, обитающих в Египте до входа в пределы двух морей.

11–12. В предшествующем 7 стихе говорится неопределенно, что Навуходоносор «послал» ко всем, живущим в Персии и других перечисляемых далее странах. Зачем послал? — это определение узнаем из 11 стиха. Он посылал звать их с собою на войну против Арфаксада. Но они все отказались. Любопытное объяснение этого отказа приводит Библия: отказались потому, что не боялись его (Навуходоносора). В древних международных отношениях так еще мало, по-видимому, имели значения нравственные принципы и обязательства. Сила являлась главным и единственным вершителем и регулятором судеб и отношений народов: кого боялись, кто умел внушить страх, тому покорялись и перед тем заискивали. Примеров героического положения души одним народом за другого содружественного видим в древней истории мало.

«Пределы двух морей» (12 ст.) — здесь имеются ввиду два главных рукава р. Нила (Astaboras и Astapus), называемые у арабов — белое и голубое море.


13. И в семнадцатый год он ополчился со своим войском против царя Арфаксада и одолел его в сражении и обратил в бегство все войско Арфаксада, всю конницу его и все колесницы его,
14. и овладел городами его, дошел до Екбатан, занял укрепления, опустошил улицы города и красоту его обратил в позор.
15. А Арфаксада схватил на горах Рагава и, пронзив его копьем своим, в тот же день погубил его.
16. Потом пошел назад со своими в Ниневию, — он и все союзники его — весьма многое множество ратных мужей; там он отдыхал и пировал с войском своим сто двадцать дней.

13–16. Приготовления к войне с Арфаксадом, начатые в 12-й или 13-й год царствования Навуходоносора, заняли несколько лет; значительная часть этого времени отнята была посольствами к обитателям запада, давшими столь безуспешные результаты. Это, однако, не охладило намерений Навуходоносора, и он в 17-й год царствования расправился с Арфаксадом собственными силами. Надо полагать, что Навуходоносор даже и не имел вовсе нужды обращаться для борьбы с Арфаксадом к содействию западных обитателей, и посольство его к ним имело в виду не смиренную просьбу о помощи, а то же высокомерное и с сознанием своей силы приглашение — покориться и какими-нибудь демонстрациями не мешать задуманному им делу. Последняя цель посольствами была, как видно, все-таки достигнута, по крайней мере, настолько, что отказавшихся от союза с Навуходоносором не видим и на стороне Арфаксада, предоставленного в борьбе со врагом так же своим собственным силам. Перевес в силах был, несомненно, на стороне Навуходоносора, около которого все же сгруппировались «очень многие народы» (6 ст.), составившие «весьма многие множества ратных мужей» (16 ст.).

Глава II

1–13. Навуходоносор поручает Олоферну отомстить народам, отказавшимся добровольно повиноваться ему и покорить их силою. 14–28. Олоферн отправляется в поход с огромным отборным войском и своими успехами и свирепством наводит ужас на Иудею.
1. В восемнадцатом году, в двадцать второй день первого месяца последовало в доме Навуходоносора, царя Ассирийского, повеление — совершить, как он сказал, отмщение всей земле.
2. Созвав всех служителей и всех сановников своих, он открыл им тайну своего намерения и своими устами определил всякое зло той земле.
3. И они решили погубить всех, кто не повиновался слову уст его.

1–3. Вместо «18-го» года Вульгата указывает «13-й» (tertio decimo). Это было бы правдоподобно лишь при игнорировании 13–16 стихов I главы и допустимо по связи с I:1 ст. Дата 13-го стиха I гл. делает более правдоподобной и допустимой для 1 ст. II гл. дату греческого текста — «в восемнадцатом году» (έν τώ έτει τώ όκτωκαιδεκάτω).

«Первый месяц» = Нисан, соответствующий нашему апрелю. — «Как он сказал» — (см. ранее I:12): намерение Навуходоносора отомстить непокорным народам выражено в I:12 гораздо сильнее. Он не просто «сказал» и «поклялся престолом и царством своим отомстить» непокорным. Это намерение сохранялось, как видно из 2 ст., в тайне, которую теперь Навуходоносор и открывает своим сановникам. Опьяненные успехами в войне с Арфаксадом, они с большой готовностью отдают себя на исполнение его воли — «погубить всех, кто не повиновался слову уст его».


4. По окончании своего совещания, Навуходоносор, царь Ассирийский, призвал главного вождя войска своего, Олоферна, который был вторым по нем, и сказал ему:
5. так говорит великий царь, господин всей земли: вот, ты пойдешь от лица моего и возьмешь с собою мужей, уверенных в своей силе, — пеших сто двадцать тысяч и множество коней с двенадцатью тысячами всадников, —
6. и выйдешь против всей земли на западе за то, что не повиновались слову уст моих.
7. И объявишь им, чтобы они приготовляли землю и воду, потому что я с гневом выйду на них, покрою все лице земли их ногами войска моего и предам ему их на расхищение.
8. Долы и потоки наполнятся их ранеными, и река, запруженная трупами их, переполнится;
9. а пленных их я рассею по концам всей земли.
10. Ты же отправившись завладей для меня всеми пределами их, которые сами сдадутся тебе, тех ты сохрани до дня обличения их,
11. а непокорных да не пощадит глаз твой: предавай их смерти и разграблению по всей земле твоей.
12. Ибо жив я, — и крепко царство мое: что сказал, то сделаю моею рукою.
13. Не преступи же ни в чем слов господина твоего, но непременно исполни, как я приказал тебе, и не медли исполнением.

4–13. Имя Олоферна известно у Поливия (III, 5, 2) под другой формой Όροφέρνης.

«Чтоб они приготовляли землю и воду» (7 ст.) — обычная формула обращения персидских царей к тем, покорности которых они требовали, соответственно чему выражение — «дать землю и воду» — означало изъявить полную покорность.

«Река» (ποταμός), упоминаемая в 8 ст., не есть какая-либо определенная река, а коллективное обозначение вообще всех местных рек.

«По всей земле твоей» (11 ст.) — разумеется вся область, подлежащая нападению и завоеванию Олоферна.

«Жив я и крепко царство мое!» — род клятвы и решительнейшее подтверждение истинности слов (ср. Числ XIV:21; Иудифь XI:7; XII:4).


14. Олоферн, выйдя от лица господина своего, пригласил к себе всех сановников, полководцев и начальников войска Ассирийского,
15. отсчитал для сражения отборных мужей, как повелел ему господин его, сто двадцать тысяч, и конных стрелков двенадцать тысяч,
16. и привел их в такой порядок, каким строится войско, идущее на сражение.
17. Он взял весьма много верблюдов, ослов и мулов для обоза их, а овец, волов и коз для продовольствия их — без числа,
18. и много пищи для всех, и очень много золота и серебра из царского дома.
19. И выступил в поход со всем войском своим, чтобы предварить царя Навуходоносора и покрыть все лице земли на западе колесницами, конницею и отборною пехотою своею.
20. И с ним вышли союзники в таком множестве, как саранча и как песок земной, потому что от множества не было и счета им.

14–20. Огромное войско Олоферна из «отборных мужей», обеспеченное продовольствием и всем потребным для далекого похода, должно было лишь «предварить» (19 ст.) самого царя Навуходоносора, который намеревался (7 ст.) сам тотчас же посетить завоеванные места с еще большим войском и довершить над ними свой грозный и неумолимый суд. Это дается понять и из 10 стиха, где Олоферн получает предписание — всех, которые сами сдадутся ему, сохранить «до дня обличения их».


21. Пройдя путь трех дней от Ниневии до передней стороны равнины Вектелеф, они поворотили от Вектелефа, близ горы, лежащей по левую сторону верхней Киликии.
22. Оттуда, взяв все войско свое, пеших и конных и колесницы свои, он отправился в нагорную страну;
23. разбил Фудян и Лудян и разграбил всех сынов Рассиса и сынов Исмаила, живших в пустыне на юг к земле Хеллеонской.

21–23. Несмотря на сравнительное обилие, по-видимому, «точных» обозначений всего похода, трудно многие из них определить ближе и яснее.

«Вектелеф» — греч. Βαικτιλαιθ, иначе Βεκτιλάθ, лат. Bethulia, короче Bithila. — Судя по расстоянию «3-х дней пути от Ниневии», это была местность в сев. Месопотамии, в плодоносной Антемузии, — Мигдония.

«Близ горы» — по-гречески именно горы Άγγίου, лат. Agge и Ange (Вульг.) — имя нигде более не встречаемое.

«Фудяне» (23 ст.) это Ливийцы (Иер XLVI:9; Езд XXX:5; XXVII:10).

«Лудяне» — неточность, затрудняющая сказать, кто здесь разумеется. Можно полагать, что если это и было самостоятельное племя, то во всяком случае не в этой области. Здесь же они не появились ли, может быть, как наемники ратного дела (Иез XXVII:10)?

«Сыны Рассиса» — ‘Ρασσίς. Vet. Lat. — Thiras et Rasis, Вульгата — Tharsis, т. е. Tarsus. Может быть, ‘Ρασσίς здесь от ‘Ρώσος, или ‘Ρώσσος, горной линии и города, южнее аммонитян.

«Сыны Исмаила» — разные бедуинские племена — имели в северной Аравии южнее Вавилона очень значительные места поселения.

«К земле Хеллеонской», некоторые тексты пытаются поправить и пояснить — «к земле Халдеев». Удачность такой поправки, однако, весьма сомнительна.


24. Потом, переправившись чрез Евфрат, он прошел Месопотамию и разрушил все высокие города при потоке Авроне до входа в море.

24. «Высокие города» , т. е. города укрепленные, крепости.

«При потоке Авроне» — Άβρωονά, иначе Άρβωναί, Χεβρών или Χευρών, по мнению некоторых, река Ховар (Chaboras, Chabur или Habur). Другие исследователи полагали, что в первоначальном тексте книги здесь стояло евр. ??? — «по сю сторону реки», т. е. Евфрата, но переводчик ошибочно принял ??? за имя реки, которому прибавил и греческое окончание.


25. Заняв пределы Киликии, он избил всех, противоставших ему, и, пройдя до пределов Иафета, лежащих к югу на передней стороне Аравии,

25. «До пределов Иафета» — Ίάφεθ. По мнению некоторых исследователей, это Ίάφεθ произошло из Ναβαταίοι, что делает более сообразным дальнейшее пояснение Библии — (до пределов наватеев) «лежащих к югу на передней стороне Аравии».


26. обошел кругом всех сынов Мадиама, выжег жилища их и разграбил стада их.
27. Потом спустился на равнину Дамаска, во время жатвы пшеницы, выжег все нивы их, отдал на истребление стада овец и волов, разграбил города их, опустошил их поля и избил всех юношей их острием меча.
28. Страх и ужас напал на жителей приморской страны, обитавших в Сидоне и Тире, на жителей Сура и Окины и на всех жителей Иемнаана, — и все обитатели Азота и Аскалона сильно испугались его.

28. «Жители Сура и Окины» — Ζούρ, иначе Ζούδ, евр. ???, Δωρά 1 Мак XV:11 — приморский город близ Кармила.

Вместо καί ‘Οκεινά («и Окины») — некоторые списки имеют και έπέκεινα (τους Κινναίους). Если принять более правильным первое чтение (καί Όκεινά), то в таком случае под Οκεινά можно разуметь евр. ???, может быть, с ??? на конце — Акко или Аккон, известный приморский порт Птолемаиду, севернее Доры.

«Жители Иемнаана» — Ίεμναάν, иначе Ίάμνειαν филистимский город на Средиземном море (2 Пар XXVI:6; ср. 1 Maк V:58; IV:15).

На основании более или менее точных обозначений местностей, посещенных Олоферном, открывается возможность сделать общее представление о деятельности Олоферна. Сначала он совершил род набега на Каппадокию и часть Малой Азии. Затем он двинулся на восток от Евфрата, куда его побудило направиться возмущение жителей Вавилона и Месопотамии. Расположившись со своей огромной армией от реки Хавора до Персидского залива, он подавил восстание Халдеи и принял участие в поражении Вавилона и его союзников, о чем подробно рассказывается, между прочим, в истории Ассурбанипала. Присоединение к бунтовщикам против Навуходоносора арабов побудило Олоферна обратить особое внимание на этот беспокойный элемент, рассеянный по всем странам, упоминаемым Библией по дороге Олоферна. Поразительная энергия и успех, с каким Олоферн смирял бунтовщиков против своего верховного владетеля, повсюду рассеивали ужас и трепет пред грозным полководцем, не знавшим никакой пощады и снисхождения ко всему, что попадалось ему на пути.

Глава III

1–5. Посольство испуганных жителей приморской страны к Олоферну с изъявлением покорности. 6–10. Прибытие Олоферна в окрестные Иудее страны и введение в них культа Навуходоносора.
1. И послали к нему вестников с таким мирным предложением:
2. вот мы, рабы великого царя Навуходоносора, повергаемся перед тобою: делай с нами, что тебе угодно.
3. Вот перед тобою: и селения наши, и все места наши, и все нивы с пшеницею, и стада овец и волов, и все строения наших жилищ: употребляй их, как пожелаешь.
4. Вот и города наши и обитающие в них — рабы твои: иди и поступай с ними, как будет глазам твоим угодно.

1–4. «Поступай (с нами и со всем достоянием нашим) как будет тебе угодно!» — в смысле умилостивительном, в целях возбуждения сострадания. И действительно, в описании действий Олоферна в приморской стране нет, напр., таких ужасающих подробностей, какие приводятся выше, II гл., 26–27 ст. По-видимому, Олоферн ограничился здесь лишь тем, что уничтожил прежнее богопочитание приморцев и навязал им нового бога — Навуходоносора, что более всего, конечно должно было навести ужас на соседнего Израиля, боявшегося и для себя той же участи.


5. И пришли к Олоферну мужи и передали ему эти слова.
6. Тогда он пришел в приморскую страну с войском своим, окружил высокие города стражею и взял из них отборных мужей в соратники себе.
7. А они и вся окрестность их приняли его с венками, ликами и тимпанами.

5–7. В то время как у других народов Олоферн «избил» даже и «всех юношей их острием меча», к приморцам и здесь он является как будто более гуманным, позволив себе пополнить ими свое войско. К этой гуманности могли располагать Олоферна приморцы и своим подкупающим отношением, повсюду принимая его с венками, ликами и тимпанами.


8. Он же разорил все высоты их и вырубил рощи их: ему приказано было истребить всех богов той земли, чтобы все народы служили одному Навуходоносору, и все языки и все племена их призывали его, как Бога.

8. «Рощи» — с посвященными Астарте деревами (2 Пар XIV:2).


9. Придя к Ездрилону близ Дотеи, лежащей против великой теснины Иудейской,

9. «Близ Дотеи». Вместо «Дотеи» (Δωταία) — стоит в других местах (IV:6; VII:3; 18; VIII:3), евр. ??? (Быт XXXVII:17; 4 Цар VI:13).


10. он расположился лагерем между Гаваем и городом Скифов и оставался там целый месяц, чтобы собрать весь обоз своего войска.

10. «Между Гаваем» — Γαιβαί — Γεβάλ, Γαβαί — испорченное евр. ??? — горная цепь и деревня.

«Город Скифов» — Скифополь, древний евр. ???.

Глава IV

1–3. Ужас иудеев пред Олоферном. 4–8. Отчаянные приготовления к защите. 9–15. Моление к Богу о помощи.
1. Сыны Израиля, жившие в Иудее, услышав обо всем, что сделал с народами Олоферн, военачальник Ассирийского царя Навуходоносора, и как разграбил он все святилища их и отдал их на уничтожение,
2. очень, очень испугались его и трепетали за Иерусалим и храм Господа Бога своего;
3. потому что недавно возвратились они из плена, недавно весь народ Иудейский собрался, и освящены от осквернения сосуды, жертвенник и дом Господень.

1–3. Ужас иудеев пред Олоферном, как это прямо дается понять, здесь более всего вызывался тем, что он разграблял и уничтожал святилища покоренных народов. Та же опасность угрожала, очевидно, и святилищу Иеговы, только что восстановленному по возвращении из плена.


4. Они послали во все пределы Самарии и Конии, и Ветерона и Вельмена, и Иерихона, и в Хову и Эсору и в равнину Салимскую,

4. «Конии» — Κωνάς, иначе Κωνά, а по некоторые спискам даже Κώμας (без последующего καί), причем от этого κώμας (деревни) в ближайшую зависимость ставится дальнейшее «Ветерона» и т. д. в качестве определения (в деревни Вефорона и τ. д.). В качестве самостоятельной местности под таким наименованием указать что-либо затруднительно.

«Ветерона» — Βαιθωρών — это ???, нынешний Beit-Ur.

«Вельмена» — Βελμέν. александр. Βελμαιν, иначе ‘Αβελμαείν, лат. Abelmam: местечко где-либо вблизи Дофаима (еще другие упоминания о нем: VII:3 — или Βελθεμ, или Βελβαίμ и Βελμέν, а также ‘Αβελμαεν, Vet. Lat. Abelme, Вульг. Belma, и VIII:3 — Βελαμών) и Λαμών.

«В Хову» — Χωβά, или Χωβαι (XV:5 и 4) — севернее Дамаска (Быт XIV:15).

«Есора» — Αίσωρα, Άσσαρών, -это, вероятно, евр. ??? — Άσώρ — Азор.

«Равнина Салимская». — Σασλήμ, долина Саронская — по одним; другие разумеют здесь местность в окрестностях Иерусалима.


5. заняли все вершины высоких гор, оградили стенами находящиеся на них селения и отложили запасы хлеба на случай войны, так как нивы их недавно были сжаты,
6. а великий священник Иоаким, бывший в те дни в Иерусалиме, написал жителям Ветилуи и Ветомесфема, лежащего против Ездрилона, на передней стороне равнины, близкой к Дофаиму,

6. Первосвященник Иоаким — по некоторым спискам носит имя Елиаким (Ίλιακείμ).

«Ветилуя» — Βετυλούα, Βατυλώα, Βαιτουλία, Вульг. Bethalia, — местность, кроме этой книги нигде более не упоминаемая. Трудно отождествить ее и с известными местностями. Эта неопределенность и неизвестность Ветилуи давала некоторым основание заподозрить и ее существование и признать здесь чистую фикцию, однако и Модин, куда скрылся Маттафия, также не упоминается нигде более в Библии и нелегко может быть найден среди известных ныне местностей, и между тем объяснить здесь все фикцией было бы совсем неубедительно. Некоторые подробности Библии в описании Ветилуи помогают несколько определить, хотя приблизительно, ее положение. Она была смежна с Израилем и Дафаимом (IV:6; VII:3), находилась на горе, при подошве которой был источник (VI:13; VII:12); из нынешних местностей значительнее других может подходить к этому определению Шейк-Шебель.

«Ветомесфем» — Βαιτομεσθαίμ, упоминаемый также в XV:4.


7. чтобы они заняли восходы в нагорную страну, потому что чрез них был вход в Иудею, и легко было им воспрепятствовать приходящим, так как тесен был проход даже для двух человек.
8. Сыны Израиля поступили так, как велел им великий священник Иоаким и старейшины всего народа Израильского, пребывавшие в Иерусалиме.

8. «Старейшины, всего народа Израильского» — γερουσία, упоминаемые еще далее — XI:14; XV:8. Некоторые хотели видеть здесь указание на Синедрион, и, так как последний не существовал ранее плена, то и самую историю Иудифи относили ко временам, более или менее значительно позднейшим плена. Это, однако, малоосновательно, ввиду того, что γερουσία здесь представляет просто перевод часто встречающегося в Библии выражения «старейшины Израиля».


9. И с великим усердием возопили к Богу все мужи Израиля и смирили души свои с великим усердием:
10. они и жены их, и дети их, и скот их; и всякий пришлец, и наемник, и купленный за серебро наложили вретища на чресла свои.
11. И всякий муж Израильский и всякая жена, и дети, и жители Иерусалима пали пред храмом, посыпали пеплом свои головы, разостлали пред Господом свои вретища,
12. облекли жертвенник во вретище и прилежно и единодушно взывали к Богу Израилеву, чтобы Он, на радость язычникам, не предал детей их на расхищение, жен их в добычу, городов наследия их на разорение, святынь их на осквернение и поругание.

9–12. «Возопили… и смирили души свои… они (все мужи Израиля) и жены их, и дети их, и скот их…» Каким образом должен был принять участие в скорби Израиля даже и «скот их», об этом дает понятие другое подобное место в книге пророка Ионы (III:7–8), где рассказывается, как царь Ниневии, тронутый проповедью пророка и сам первый сменивший свои царские одежды на покаянное вретище, повелел и подданным своим, «чтобы ни люди, ни скот, ни волы, ни овцы ничего не ели, не ходили на пастбище и воды не пили и чтобы покрыты были вретищем люди и скот и крепко вопили к Богу». Печаль и скорбь всего окружающего должны были сопровождать скорбь Израиля и усугублять его вопль Богу о помиловании и надежду на услышание. Сам жертвенник — священное носилище молитв народа и милостей Иеговы — облекся во вретище, и терзающим сердце видом своим усугублял потоки покаянно-скорбных слез и молитв.


13. И Господь услышал голос их и призрел на скорбь их; и во всей Иудее и Иерусалиме народ много дней постился пред святилищем Господа Вседержителя.
14. А Иоаким, великий священник, и все предстоящие пред Господом священники, служители Его, препоясав вретищем чресла свои, приносили непрестанные всесожжения, обеты и доброхотные дары народа.
15. На кидарах их был пепел, и они от всей силы взывали к Господу, чтобы Он посетил милостью весь дом Израиля.

13–15. Редкий по трогательности и всеобщности подъем религиозного чувства иудеев не только вызывался их беспомощностью и страхом пред отчаянным положением, но был в то же время показателем и их внутренней сильной религиозной жизнеспособности, в которой особенно воспитали душу иудея бедствия последних лет существования Царств. Это-то и придавало проявлениям скорби иудеев печать особой трогательности и умилостивило Господа услышать голос их и призреть на скорбь их.

Глава V

1–5. Удивленный известиями о приготовлениях израильтян к сопротивлению. Олоферн справляется о них у Ахиора, вождя аммонитян. 6–21. Речь Ахиора об израильтянах. 22–24. Неблагоприятное впечатление речи на все собрание.
1. Между тем Олоферну, военачальнику войска Ассирийского, дано было знать, что сыны Израиля приготовились к войне: заложили входы в нагорную страну и укрепили стенами всякую вершину высокой горы, а на равнинах устроили преграды.

1. Приготовления иудеев к сопротивлению, конечно, были смешны до ничтожества, при такой огромности войск Олоферна и таком количестве пройденных ими победоносно ниспроверженных царств и народов. Нет сомнения, и для иудеев это было ясно до очевидности. Но чем очевиднее было ничтожество их приготовлений к защите, тем идейнее и трогательнее был этот слабый порыв к кровавой борьбе за свои священные достояния, — порыв, со всею своею могучей силою заявивший себя в столь трогательном взыскании Божественной помощи.


2. Он весьма разгневался и, призвав всех начальников Моава и вождей Аммона и всех правителей приморской страны, сказал им:
3. скажите мне, сыны Ханаана, что это за народ, живущий в нагорной стране, какие обитаемые ими города, много ли у них войска, в чем их крепость и сила, кто поставлен над ними царем, предводителем войска их,
4. и почему они больше всех, живущих на западе, упорствуют выйти мне навстречу?

2–4. Желая иметь, очевидно, неизвестные дотоле сведения об Израиле, его стране, военных крепостях и силах и о причинах его упорства, Олоферн собирает «всех начальников Моава и вождей Аммона и всех правителей приморской страны» и требует от них этих сведений. Как ближайшие соседи Израиля, они более других осведомлены обо всем этом, и своею многочисленностью и разноплеменностью должны были придать этим сведениям особенную ценность, всесторонность и обстоятельность.

Многие находили невероятным, чтобы Олоферн сам ничего не слыхал и не знал об Израиле ранее. Однако неестественного в этом ничего нет ввиду вообще тогдашней замкнутости и малозаметности Израиля среди остального мира. Даже походы Ассирии в Самарию и Иудею мало способствовали более близкому ознакомлению с ними других восточных народов, ввиду того, что сама Ассирия составляла едва лишь 1/22 часть царств западной Азии. Судя по тому, что Олоферн, как указывает это имя, был арийского, а не семитического происхождения, можно не сомневаться, что ему еще менее, чем остальным ассирийцам, было известно все, что касалось израильтян.

Обращение в речи Олоферна «сыны Ханаана» — приложимо, собственно, лишь к сатрапам приморской области и не совсем подходит к другим членам собрания, каковы, напр., были начальники Моава и вожди Аммона. Посему, нужно думать: или Олоферн не полагал между ними и не знал никакого различия, или имел ввиду именно приморцев хананейского происхождения, к которым он относил и евреев.


5. Ахиор, предводитель всех сынов Аммона, сказал ему: выслушай, господин мой, слово из уст раба твоего; я скажу тебе истину об этом народе, живущем близ тебя в этой нагорной стране, и не выйдет лжи из уст раба твоего.

5. Имя Ахиор (Αχιώρ) упоминается еще в Чис XXXVI:27, впрочем — в измененном виде. Настоящая форма имени — брат или друг света.


6. Этот народ происходит от Халдеев.

6. Ахиор выставляет на вид Олоферна прежде всего халдейское происхождение иудеев, по-видимому, с целью расположить к ним Олоферна, который сам был подданным Ассирийской монархии.


7. Прежде они поселились в Месопотамии, потому что не хотели служить богам отцов своих, которые были в земле Халдейской,
8. и уклонились от пути предков своих и начали поклоняться Богу неба, Богу, Которого они познали; и Халдеи выгнали их от лица богов своих, — и они бежали в Месопотамию и долго там обитали.

7–8. Конец второго из этих стихов примыкает к самому началу предыдущего, распространяемого длинным вводным предложением, и благодаря этому несколько спутывается и затемняется последовательность рассказываемых событий. Дело представляется так. Сначала израильтяне жили в земле халдеев, от которых они и происходили (6 ст.). Но потом, когда они не захотели служить богам отцов своих халдеев (7 ст.) и начали поклоняться Богу неба (Иегове), халдеи лишили их отечества, и вот началась их скитальческая жизнь (8 ст.) прежде они поселились в Месопотамии (начало 7 стиха, к которому непосредственно и последовательно должен примыкать 9-й, конец же 8-го есть лишь повторение начала 7-го — «бежали в Месопотамию и долго там обитали»), а потом вышли в землю Ханаанскую и т. д. (9-й и дальнейшие стихи).


9. Но Бог их сказал, чтобы они вышли из места переселения и шли в землю Ханаанскую; они поселились там и весьма обогатились золотом, серебром и множеством скота.
10. Отсюда перешли они в Египет, так как голод накрыл лице земли Ханаанской, и там оставались, пока находили пропитание, и умножились там до того, что не было и числа роду их.
11. И восстал на них царь Египетский, употребил против них хитрость, обременяя их трудом и деланьем кирпича, и сделал их рабами.
12. Тогда они воззвали к Богу своему, — и Он поразил всю землю Египетскую неисцельными язвами, — и Египтяне прогнали их от себя.
13. Бог иссушил перед ними Чермное море
14. и вел их путем Сины и Кадис-Варни; они выгнали всех обитавших в этой пустыне;
15. поселились в земле Аморреев, своею силою истребили всех Есевонитян, перешли Иордан, наследовали всю нагорную страну
16. и, прогнав от себя Хананея, Ферезея, Иевусея, Сихема и всех Гергесеян, жили в ней много дней.
17. И доколе не согрешили пред Богом своим, счастье было с ними, потому что с ними Бог, ненавидящий неправду.
18. Но когда уклонились от пути, который Он завещал им, то во многих войнах они потерпели весьма сильные поражения, отведены в плен, в чужую землю, храм Бога их разрушен, и города их взяты неприятелями.
19. Ныне же, обратившись к Богу своему, они возвратились из рассеяния, в котором были, овладели Иерусалимом, в котором святилище их, и поселились в нагорной стране, так как она была пуста.
20. И теперь, повелитель-господин, если есть заблуждение в этом народе, и они грешат пред Богом своим, и мы заметим, что в них есть это преткновение, то мы пойдем и победим их.
21. А если нет в этом народе беззакония, то пусть удалится господин мой, чтобы Господь не защитил их, и Бог их не был за них, — и тогда мы для всей земли будем предметом поношения.

9–21. Речь Ахиора замечательно точно, осмысленно и идейно до ортодоксальности представляет историю Израиля. Особенно любопытно здесь то, что Ахиор так верно разгадывает секрет несокрушимой силы и жизненности израильского народа со всеми превратностями его судьбы и испытаниями. Этот секрет — верность Иегове и пути от Него завещанному. Ахиор отмечает на протяжении всей истории израильтян строгое соответствие их благополучия — степени этой верности, и беспристрастно — убежденно и справедливо заключает, что и в данную минуту не сила воинская, хотя бы самая надежная, может решить это в пользу Олоферна, а единственно лишь то, на какой степени верности Иегове народа израильского застигнет нападение на этот народ со стороны Олоферна.


22. Когда Ахиор окончил эту речь, весь народ, стоявший вокруг шатра, возроптал, а вельможи Олоферна и все, населявшие приморье и землю Моава, заговорили: тотчас надобно убить его;
23. потому что мы не побоимся сынов Израиля: это — народ, у которого нет ни войска, ни силы для крепкого ополчения.
24. Итак, пойдем, повелитель Олоферн, — и они сделаются добычею всего войска твоего.

22–24. При всей своей замечательной сдержанности и разумности речь Ахиора не понравилась собранию именно тем, что ставила успех столь громадных и испытанных в боях и победах полчищ в зависимость от какой-то мистической силы ничтожного и слабого народа. Голос его остался совершенно одиноким и вызвал совершенно обратное действие: собрание полководцев единодушно и преданно упрашивало Олоферна вести их на Израиля, как на верную добычу, а Ахиора требовали тотчас же предать смерти.

Глава VI

1–9. Негодующая речь Олоферна в ответ на речь Ахиора. 10–17. Ахиор отводится к Ветилуе и, схваченный израильтянами, сообщает им все только что происшедшее в лагере Олоферна. 18–21. Ласковый прием Ахиору от умилившегося народа.
1. Когда утих шум вокруг собрания, Олоферн, военачальник войска Ассирийского, сказал Ахиору пред всем народом иноплеменных и всем сынам Моава:
2. кто ты такой, Ахиор, с наемниками Ефрема, что напророчил нам сегодня и сказал, чтобы мы не воевали с родом Израильским, потому что Бог их защищает? Кто же Бог, как не Навуходоносор? Он пошлет свою силу и сотрет их с лица земли, — и Бог их не избавит их.
3. Но мы, рабы его, поразим их, как одного человека, и не устоять им против силы наших коней.
4. Мы растопчем их; горы их упьются их кровью, равнины их наполнятся их трупами, и не станет стопа ног их против нашего лица, но гибелью погибнут они, говорит царь Навуходоносор, господин всей земли. Ибо он сказал, — и не напрасны будут слова повелений его.
5. А ты Ахиор, наемник Аммона, высказавший слова эти в день неправды твоей, от сего дня не увидишь больше лица моего, доколе я не отомщу этому народу, пришедшему из Египта.
6. Когда же я возвращусь, меч войска моего и толпа слуг моих пройдет по ребрам твоим, — и ты падешь между ранеными их.
7. Рабы мои отведут тебя в нагорную страну и оставят в одном из городов на высотах,
8. и ты не умрешь там, доколе не будешь с ними истреблен.
9. Если же ты надеешься в сердце твоем, что они не будут взяты, то да не спадает лице твое. Я сказал, и ни одно из слов моих не пропадет.

1–9. Ответная речь Олоферна старается, во-первых, на место Бога израильского поставить своего Бога — Навуходоносора; во-вторых, выражает полное убеждение в успехе нападения на израильтян. Выражением этого убеждения был самый способ наказания Ахиора. Приговорив его к смерти, Олоферн отпускает его свободно на неприятельскую сторону, показывая этим высшую степень уверенности, что он не минет своей участи и вместе со всею этою страною попадет опять в руки их.

«Да не спадает лицо твое», т. е. от скорби, сомнения, малодушия (1 Цар XVII:32). Слова эти нужно понимать, по-видимому, в ироническом смысле. Олоферн представляет здесь Ахиора как будто все-таки желающим покорения израильтян, несмотря на высказанные сомнения в их победимости и на то, что это покорение, долженствовавшее решить судьбу Ахиора, едва ли могло его особенно радовать. Олоферн, не допускавший сомнений Ахиора, старается «утешить» и его своею уверенностью, и это утешение, при вышеуказанном условии, делавшем покорение израильтян казнью Ахиора, конечно, могло звучать для последнего лишь ядовитой иронией.

Чем объяснить такое отношение к Ахиору за его поступок, вовсе не обнаруживавший в нем ничего изменнического и непатриотичного, а, напротив, даже отличавшийся столь преданной правдивостью и рассудительностью? Единственно можно объяснить это лишь до болезненности крайнею заносчивостью Олоферна с его сообщниками, так высоко ставившими свои силы, что самое сомнение в их успехе казалось дерзостью и оскорблением, тем более при столь крайней ничтожности сил противника. Тою же заносчивостью Олоферна только и могла быть придумана столь чувствительная месть Ахиору, как предание в руки врагов — с перспективой верной смерти если не от них, то вместе с ними, о коих он дал столь лестную характеристику.


10. И приказал Олоферн рабам своим, предстоявшим в шатре его, взять Ахиора, отвести его в Ветилую и предать в руки сынов Израиля.
11. Рабы его схватили и вывели его за стан на поле, а со среды равнины поднялись в нагорную страну и пришли к источникам, бывшим под Ветилуею.
12. Когда увидели их жители города на вершине горы, то взялись за оружия свои и, выйдя за город на вершину горы, все мужи-пращники охраняли восход свой и бросали в них каменьями.

12. «Когда увидели их жители города на вершине горы». Последние слова «на вершине горы» при беглом чтении этого стиха звучат обстоятельством места к глаголу «увидели» (где?). На самом деле эти слова составляют определение к слову «города» и должны читаться связно с ним («города на вершине горы»). Как видно из дальнейшего 13-го стиха, сопровождавшие Ахиора едва могли довести его лишь до подошвы горы, где и оставили его связанным, а по Вульгате — едва привязанным к дереву руками и ногами.


13. А они, подойдя под гору, связали Ахиора и, оставив его брошенным при подошве горы, ушли к своему господину.
14. Сыны же Израиля, вышедшие из своего города, остановились над ним и, развязав его, привели в Ветилую, и представили его начальникам своего города,
15. которыми были в те дни Озия, сын Михи из колена Симеонова, Хаврий, сын Гофониила, и Хармий, сын Мелхиила.
16. Они созвали всех старейшин города, и сбежались в собрание все юноши их и жены, и поставили Ахиора среди всего народа своего, и Озия спросил его о случившемся.
17. Он в ответ пересказал им слова собрания Олофернова и все слова, которые он высказал среди начальников сынов Ассура, и все высокомерные речи Олоферна о доме Израиля.
18. Тогда народ пал, поклонился Богу и воззвал:
19. Господи, Боже Небесный! воззри на их гордыню и помилуй смирение рода нашего, и призри на лице освященных Тебе в этот день.

19. «Призри на лице освященных Тебе» — Под этими «освященными» («Тебе») надлежит разуметь здесь не священников только и назореев, но и весь иудейский народ как избранный народ Божий.


20. И утешили Ахиора и расхвалили его.

20. Утешение Ахиора и похвала поведению его пред Олоферном со стороны народа вместо предполагаемых Олоферном терзаний пленника давали как бы предуказание на дальнейшие разочарования, имевшие постигнуть врагов Израиля. С другой стороны, является необходимостью установить, что правдивость Ахиора, проявленная в собрании Озии не менее чем в собрании Олоферна, была результатом заметного расположения его к народу Иеговы, — расположения, позднее завершенного формальным и убежденным присоединением к иудейству через обрезание.


21. Потом Озия взял его из собрания в свой дом и сделал пир для старейшин, — и целую ночь ту они призывали Бога Израилева на помощь.

Глава VII

1–7. Олоферн подступает к Ветилуе и осаждает ее. 8–18. По совету военачальников, во избежание напрасной потери воинов, город отрезается от питавших его источников. 19–22. Бедствия от жажды. 23–29. Требование народа сдать город. 30–32. Последнее усилие Озии отстоять его.
1. На другой день Олоферн приказал всему войску своему и всему народу своему, пришедшему к нему на помощь, подступить к Ветилуе, занять высоты нагорной страны и начать войну против сынов Израилевых.
2. И в тот же день поднялись все сильные мужи их: войско их состояло из ста семидесяти тысяч ратников, воинов пеших, и из двенадцати тысяч конных, кроме обоза и пеших людей, бывших при них, — а и этих было многое множество.

2. Количество войск по разным спискам указывается различно: то — 170 000, то 172 000, то 120 000; последняя цифра указывается и в параллельном месте самой книги — II:15 ст. То же колебание цифры оказывается и в исчислении всадников — по одним спискам 12 000, по другим даже 22 000.


3. Остановившись на долине близ Ветилуи при источнике, они протянулись в ширину от Дофаима до Велфема, а в длину от Ветилуи до Киамона, лежащего против Ездрилона.

3. Кроме уже упоминавшихся встречаем новое наименование местности — «Киамон» — Κυαμώνος. Под этим Киамоном некоторые исследователи разумели евр. ???, упоминаемый 3 Цар IV:12; другие указывали и соответствующую этой местности современную деревню Kumieh, или же — Jamon.


4. Сыны же Израиля, увидев множество их, очень смутились, и каждый говорил ближнему своему: теперь они опустошат всю землю, и ни высокие горы, ни долины, ни холмы не выдержат их тяжести.
5. И, взяв каждый свое боевое оружие и зажегши огни на башнях своих, они всю эту ночь провели на страже.
6. На другой день Олоферн вывел всю свою конницу пред лице сынов Израилевых, бывших в Ветилуе,
7. осмотрел восходы города их, обошел и занял источники вод их и, оцепив их ратными мужами, возвратился к своему народу.

7. Упоминаемые здесь «источники вод», обойденные и занятые Олоферном, по-видимому, не имели существенного значения для ветилуйцев, которые пользовались водой из другого источника, вытекавшего из подошвы их гор, на который вскоре обращают внимание Олоферна его сотоварищи. Этот последний источник заключал в себе спасение и гибель крепости, которая, будучи отрезана от него, должна была пасть без всяких жертв со стороны неприятеля (8–15 ст.).


8. Но пришли к нему все начальники сынов Исава, и все вожди народа Моавитского, и все военачальники приморья и сказали:

8. «Сыны Исава» — едомляне, жившие на границе Палестины и соседние с ними моавитяне — издавна были наиболее враждебными по отношению к израильтянам народами. В данном месте они показывают себя как нельзя более верными себе и изобретают столь коварное и сильное средство для удовлетворения своей расовой злобы и мести по отношению к Израилю. В 17–18 стихах сообщниками коварного плана едомлян и моавитян поименовываются также «сыны Аммона» — аммонитяне, вполне разделявшие чувства первых в отношении евреев и, несомненно, заслужившие разделить вместе с ними печальную славу изобретения и осуществления бесчеловечно жестокого и варварски коварного плана.


9. выслушай, господин наш, слово, чтобы не было потери в войске твоем.
10. Этот народ сынов Израиля надеется не на копья свои, но на высоты гор своих, на которых живут, потому что неудобно восходить на вершины их гор.
11. Итак, господин, не воюй с ним так, как бывает обыкновенная война, — и ни один муж не падет из народа твоего.
12. Ты останься в своем лагере, чтобы сберечь каждого мужа в войске твоем, а рабы твои пусть овладеют источником воды, который вытекает из подошвы горы;
13. потому что оттуда берут воду все жители Ветилуи, — и погубит их жажда, и они сдадут свой город; а мы с нашим народом взойдем на ближние вершины гор и расположимся на них для стражи, чтобы ни один человек не вышел из города.
14. И будут томиться они голодом, и жены их и дети их, и прежде, нежели коснется их меч, падут на улицах обиталища своего;
15. и ты воздашь им злом за то, что они возмутились и не встретили тебя с миром.
16. Понравились эти слова их Олоферну и всем слугам его, и он решил поступить так, как они сказали.
17. И двинулся полк сынов Аммона и с ними пять тысяч сынов Ассура и, расположившись в долине, овладели водами и источниками вод сынов Израиля.
18. А сыны Исава и сыны Аммона взошли и заняли нагорную область против Дофаима, и отправили часть их на юг и на восток против Екревиля, что близ Хуса, стоящего при потоке Мохмур; остальное же Ассирийское войско расположилось на равнине и покрыло все лице земли: шатры и обозы их с множеством народа растянулись на весьма большом пространстве.

18. «Екревиль» — имя местности, греч. Έκρεβήλ, а также Άκραβήλ — упоминаемое у Иосифа Флавия в «Иудейской войне» III, 3, 5 — Akrabah (Ακραβαττά) у Евсевия и Иеронима — Acrabi, лежавшая в 3 часах пути восточнее от Неаполиса по дороге к Иордану и Иерихону. От этой Acrabi носит свое имя целая монархия Акрабитенская в средней части Палестины.

«Хус» — греч. Χους, иначе Χουσί, или еще Ούζ, Vet. lat. Chus — не совсем удачно некоторые читали здесь — χουσεί — Кутеи-Самаряне. Более близко к истине другие объясняли это чтение от Χουρίς, сближая последнее с нынешним Dshurish.

«Мохмур» (имя потока), греч. Μοχμούρ, Vet. lat. Machur, по код. Герм. 15. Pochor — это, вероятно, нынешний Wadi Makhfurijeh.


19. Сыны Израиля воззвали к Господу Богу своему, потому что они пришли в уныние, так как все враги их окружили их, и им нельзя было бежать от них.

19. Безотрадность и бедственность положения ветилуйцев, лишенных воды и изнемогавших от одного из ужаснейших мучений — жажды, доведена была до крайних пределов отчаянности непроницаемой блокадой крепости полчищами Олоферна, охватившими ее сплошным железным кольцом. Незначительные запасы воды в цистернах и водоемах должны были истощиться быстро, несмотря на самую тщательную экономию. Кое-как удалось дотянуть 34 бедственных дня осады; дальнейшее существование крепости становилось до последней степени критическим. Гибель всех от смертельной жажды или сдача города были неизбежны. И — как нет ничего сильнее жажды жизни, осажденные решили избрать последнее и настоятельно требовали у начальников сдачи города.


20. Вокруг них стояло все войско Ассирийское, — пешие, колесницы и конница их, — тридцать четыре дня; у всех жителей Ветилуи истощились все сосуды с водою,
21. опустели водоемы, и ни в один день они не могли пить воды досыта, потому что давали им пить мерою.
22. И уныли дети их и жены их и юноши, и в изнеможении от жажды падали на улицах города и в проходах ворот, и уже не было в них крепости.
23. Тогда весь народ собрался к Озии и к начальникам города, — юноши, жены и дети, — и с громким воплем говорили всем старейшинам:
24. суди Бог между нами и вами; вы сделали нам великую неправду, потому что не предложили мира сынам Ассура;
25. и теперь нет нам помощника: Бог предал нас в их руки, чтобы погубить нас жаждою и великою погибелью.

25. «Бог предал нас в их руки, чтобы погубить нас жаждою и великою погибелью…» — последнее предложение (придаточное) более естественно должно быть поставляемо в ближайшую зависимость не от главного «Бог предал», а от «в их руки», чтобы эти руки погубили… и т. д. Дело бесчеловечного погубления израильтян жаждою, таким образом, представляется более делом собственно рук человеческих, и лишь делом попущения со стороны Божией.


26. Пригласите же их теперь и отдайте весь город на разграбление народу Олоферна и всему войску его,
27. ибо лучше для нас достаться им на расхищение: хотя мы будем рабами их, зато жива будет душа наша, и глаза наши не увидят смерти младенцев наших и жен и детей наших, расстающихся с душами своими.
28. Призываем пред вами во свидетели небо и землю, Бога нашего и Господа отцов наших, Который наказывает нас за грехи наши и за грехи отцов наших, да соделает по словам сим в нынешний день.

28. «Да соделает (Господь) по словам сим в нынешний день». Греческий текст дает иное выражение этой мысли — вместо утвердительного «да соделает» — отрицательное ‘ίνα μή ποιήση («да не соделает»). Последнее, по-видимому, более соответствует последующему (27 ст.), предначертывающему особо бедственную участь «младенцев, жен и детей» города в случае дальнейшего упорства его начальников в неравной борьбе. Вся мысль в таком случае получает точнее такое смысл: «да не соделает (Господь) по словам сим (иначе: «по опасениям сим») в нынешний день», т. е. «да не допустит погибнуть нам и дорогим нашему сердцу младенцам, женам и детям».


29. И подняли они единодушно великий плач среди собрания и громко взывали к Господу Богу.
30. Озия сказал им: не унывайте, братья! потерпим еще пять дней, в которые Господь, Бог наш, обратит милость Свою на нас, ибо Он не оставит нас вконец.

30. Просьба Озии не унывать и потерпеть еще 5 дней в уповании на милость Божию внушалась ближайшим образом надеждой, что за эти 5 последних дней, быть может, удастся как-либо склонить Господа на жалость к несчастным, и Он пошлет дождь (VIII:31), который наполнил бы водоемы, и не только предотвратил бы ужасную гибель от жажды, но и сделал бы возможным дальнейшее сопротивление крепости.


31. Если же они пройдут, и помощь к нам не придет, — я сделаю по вашим словам.
32. И отпустил народ в свой стан, и они пошли на стены и башни своего города, а жен и детей отослал по домам их; и в великой скорби оставались они в городе.

31. Из дальнейшего узнаем, что обещание Озии по истечении 5 дней сдать город (в случае разочарования в последних надеждах на помощь) было не простое, а клятвенное (VIII:9, 11, 30 ст.). Иудифь справедливо изобличает в этом превышение прав начальника и великую погрешность пред Богом, которому как бы делался вызов подобной клятвой, и выражалась попытка ограничить Его неограниченную власть и подчинить ее узким человеческим соображениям и условиям.

Глава VIII

1–8 Родословная Иудифи и краткие о ней сведения. 9–27. Выступление ее с обличительной и увещательной речью в собрании старейшин города. 28–31. Ответ Озии. 32–36. Иудифь объявляет о своей попытке спасти народ от врагов.
1. В эти дни услышала Иудифь, дочь Мерарии, сына Окса, сына Иосифа, сына Озиила, сына Елкия, сына Анании, сына Гедеона, сына Рафаина, сына Акифона, сына Илия, сына Елиава, сына Нафанаила, сына Саламиила, сына Саласадая, сына Иеиля.

1. По общему обыкновению еврейских родословных, род Иудифи через 20 колен доводится до Израиля; отдельные колена взаимно восполняются в различных рукописях; не достает Симеона, последнего родоначальника пред Израилем, о котором ясно говорит в другом месте сама Иудифь (IX:2 ст.; ср. Чис I:6; II:12). Уже предусмотрительная точность и полная согласованность родословной Иудифи с другими данными Библии устраняет всякую возможность и право отрицать действительное ее существование и трактовать всю историю ее как один сплошной вымысел. Для вымысла это было бы слишком много — видеть его обставленным столь обстоятельными и жизненно правдивыми подробностями, какими постоянно на каждом шагу сопровождает свой рассказ книга Иудифь (таковы, напр., и следующие 2–3 стихи рассматриваемой главы, и мн. др.).


2. Муж ее Манассия, из одного с нею колена и племени, умер во время жатвы ячменя;
3. потому что, когда он стоял в поле близ вязавших снопы, зной пал на его голову, — и он слег в постель и умер в своем городе Ветилуе; его похоронили с отцами его на поле между Дофаимом и Валамоном.
4. И вдовствовала Иудифь в своем доме три года и четыре месяца.

4. Время вдовства Иудифи (3 года и 4 месяца) обозначается здесь, очевидно, до описываемых событий, и, в частности, до того момента, когда Иудифь, готовясь идти к Олоферну, впервые по смерти мужа сняла с себя «одежды вдовства своего» и надела опять «одежды веселья», в которые она наряжалась при жизни мужа (X:3).


5. Она сделала для себя на кровле дома своего шатер, возложила на чресла свои вретище, и были на ней одежды вдовства ее.

5. «Одежды вдовства» — простые, без всяких украшений (X:3; XVI:8; Быт XXXVIII:14).


6. Она постилась все дни вдовства своего, кроме дней пред субботами и суббот, дней пред новомесячиями и новомесячий, и праздников и торжеств дома Израилева.

6. Упоминаемые здесь «дни пред субботами» и «дни пред новомесячиями» (προσάββατα и προνουμηνίαι) давали некоторым основание признать невысокую древность кн. Иудифь, ввиду того, что «предсубботия» и «предновомесячия» будто бы стали почитаться иудеями как праздники — в довольно позднее уже время. Это было бы, однако, убедительно лишь в том случае, если бы мы знали точно, в какое именно время началось празднование означенных навечерий; а раз это не поддается точному определению, естественно, не может служить и мерилом для установления даты. Сила этого опровержения и слабость возражения еще более усугубляется тем обстоятельством, что упоминание о «предсубботиях» и «предновомесячиях» в книге Иудифь носит характер случайности и подозрительности; по крайней мере — Вульгата совсем не упоминает о них, что заставляет подозревать, что не говорил об этом и оригинальный текст.


7. Она была красива видом и весьма привлекательна взором; муж ее Манассия оставил ей золото и серебро, слуг и служанок, скот и поля, чем она и владела.

7. После упоминания о муже Иудифи — Манассии, Vet. Lat. приводит также и родословную Манассии: filius Joseph filii Achitob f. Melhis f. Elia f. Nathanahel f. Syrrasadac f. Simeon f. Israel, но эта родословная, очевидно, выбрана из 1 стиха главы (из родословной самой Иудифи), на что давало смелость упоминание стиха 2-го о происхождении Манассии из одного колена и племени с Иудифью.


8. И никто не укорял ее злым словом, потому что она была очень богобоязненна.
9. Услышала она о дурных речах народа против начальника, потому что они малодушествовали по причине оскудения воды, услышала Иудифь и о всех словах, которые сказал им Озия, как он поклялся им чрез пять дней сдать город Ассириянам,
10. и послала она служанку свою, распоряжавшуюся всем ее имуществом, пригласить Озию, Хаврина и Хармина, старейшин ее города.
11. Они пришли, — и она сказала им: выслушайте меня, начальники жителей Ветилуи! не право слово ваше, которое вы сегодня сказали перед народом, и положили клятву, которую изрекли между Богом и вами, и сказали, что сдадите город нашим врагам, если на этих днях Господь не поможет нам.

9–11. В соответствующем месте беседы Озии с народом находим лишь его простое обещание сдать город врагам («я сделаю по вашим словам», VII:31), если не придет помощь (через пять дней). В настоящем стихе встречаем важную особенность, что Озия «поклялся чрез пять дней сдать город Ассириянам». В дальнейшем 11-м стихе новая особенность: неразумная клятва усвояется не только Озии, но всем «начальникам жителей Ветилуи», о которых, между прочим, упоминается и в VII:26 ст. и далее. В еще дальнейшем 30-м стихе сам Озия, по-видимому подтверждает верность этого, выражаясь в VII:31 как бы лично от своего имени («я сделаю…»), он теперь уже предпочитает говорить языком представителя других («народ… принудил нас поступить так, как мы сказали им, и обязал нас клятвою, которой мы не нарушим»). Все эти дополнения должны иметь силу по своей очевидной естественности и достаточной засвидетельствованности.

В 10-м стихе имена старейшин города по русской Библии приводятся несколько иначе, чем в параллельном месте VI:15: там — Хаврий и Хармий (греч. Χαβρίς и Χαρμίς), здесь же и далее в X:6 — Хаврин и Хармин. Эти же имена в других параллельных местах Библии приводятся и еще иначе: Быт XLVI:9 — Харми (точно с евр. ???), а в Нав VII:1 — там же Хармий (в род. пад. «Хармия»). Настоящее точное, в соответствии еврейскому, начертание и произношение этих имен должно быть таково, каковым одно из них приводится в указанном месте Бытия, XLVI:9: Харми — ???, и значит — Хаври — ???. Формы — Хаврий и Хармий представляют тоже точность и соответствие, но уже меньшую, и не еврейскому, а греческому начертанию (Χαβρίς и Χαρμίς). Что же касается форм — Хаврин и Хармин, то это уже совершенное недоразумение. В обоих случаях, где по русской Библии приводятся означенные имена в таких формах (VIII:10 и X:6), эти имена стоят в винительном падеже, причем греческие окончания их, естественно, изменяются в «ίν» (Χαβρίν и Χαρμίν). Переводчик на русский язык не задумался над этой метаморфозой, совершенно понятной в греческом тексте, не дал при этом себе и труда припомнить уже употребленные им формы имен (VI:15), и полагая — в VIII:10 и Х:6, что имеет дело с именами неизменяемых окончаний, перевел буквально греческие винительные падежи, прицепив к ним еще русские винительные окончания. Отсюда и вышло — вместо: Хаврия и Хармия — Хаврина и Хармина (Χαβρίν’а и Χαρμίν’а).


12. Кто же вы, искушавшие сегодня Бога и ставшие вместо Бога посреди сынов человеческих?
13. Вот, вы теперь испытуете Господа Вседержителя, но никогда ничего не узнаете;
14. потому что вам не постигнуть глубины сердца у человека и не понять слов мысли его: как же испытаете вы Бога, сотворившего все это, и познаете ум Его, и поймете мысль Его? Нет, братья, не прогневляйте Господа, Бога нашего!
15. Ибо если Он не захочет помочь нам в эти пять дней, то Он имеет власть защитить нас в какие угодно Ему дни, или поразить нас пред лицем врагов наших.
16. Не отдавайте же в залог советов Господа Бога нашего: Богу нельзя грозить, как человеку, нельзя и указывать Ему, как сыну человеческому.
17. Посему, ожидая от Него спасения, будем призывать Его к себе на помощь, и Он услышит голос наш, если это Ему будет угодно.
18. Ибо не было в родах наших, и нет в настоящее время ни колена, ни племени, ни народа, ни города у нас, которые кланялись бы богам рукотворенным, как было в прежние дни,
19. за что отцы наши преданы были мечу и расхищению и пали великим падением пред нашими врагами.
20. Но мы не знаем другого Бога, кроме Его, а потому и надеемся, что Он не презрит нас и никого из нашего рода.
21. Ибо с пленением нас падет и вся Иудея, и святыни наши будут разграблены, и Он взыщет осквернение их от уст наших,
22. и убиение братьев наших и пленение земли и опустошение наследия нашего обратит на нашу голову среди народов, которым мы будем порабощены, и будем в соблазн и поношение у тех, которые овладеют нами;
23. потому что рабство не послужит нам в честь, но Господь, Бог наш, вменит его в бесчестие.
24. Итак, братья, покажем братьям нашим, что от нас зависит жизнь их, и на нас утверждаются и святыни, и дом Господень, и жертвенник.
25. За все это возблагодарим Господа, Бога нашего, Который испытует нас, как и отцов наших.
26. Вспомните, что Он сделал с Авраамом, чем искушал Исаака, что было с Иаковом в Сирской Месопотамии, когда он пас овец Лавана, брата матери своей:
27. как их искушал Он не для истязания сердца их, так и нам не мстит, а только для вразумления наказывает Господь приближающихся к Нему.

11–27. Речь Иудифи, в высшей степени одушевленная, трогательная и разумная, носит в первой части своей (11–16 ст.) обличительный характер, во второй (17–27 ст.) — увещательный.

Вдумываясь в дело глубже, нельзя не чувствовать, что та форма, какую придал Озия своему обещанию сдать город, действительно носила вызывающе-требовательный характер по отношению к Господу Богу, с судьбами Его свободного Самоопределения. Если бы Озия выразился просто: «сдам город, если через 5 дней не произойдет изменения в его положении к лучшему», — тогда это было бы вполне в порядке вещей человеческого обсуждения. Но когда он предварительно высказал всю надежду на помощь Господа и затем поставил произвольно по своему человеческому соображению срок для этой помощи, составившей исключительно дело Божественного Самоопределения, тогда это, очевидно, было уже посягательством на указанное Самоопределение, ограничением Неограниченного и Всемогущего, Премудрого и Благостнейшего Существа: было тем, чем было подобное же действие Моисея в пустыне, когда он, не вытерпев до конца малодушного уныния народа, «искусил» Господа столь же малодушным воплем: «послушайте, непокорные, разве нам из этой скалы известь для вас воду?» (Чис XX:10). Это было «искушение» Господа, «испытание» или «проба» Его силы, «вызов» Его всемогуществу, премудрости и благости. Это была, по тонкому определению самой Иудифи (16 ст.), как бы «отдача в залог» советов Господа Бога нашего, «угроза» Ему как человеку, подсказ Его действиям, вымогательство Его чудес. Все это заслуживало того обличения и вразумления, с какими обращается Иудифь прежде всего к начальникам города.

Вторая, увещательная часть речи, выражая надежду на то, что Господь не оставит народ свой, убежденно и обстоятельно утверждает эту надежду глубоко тонкими соображениями. Главное из этих соображений приводилось также Ахиором (V:21) в предостережение Олоферну: это — верность народа Господу Богу своему и незнание другого Бога, кроме Него (20 ст.). В подтверждение этого соображения приводится (в виде вводного предложения — 18–19 ст.) напоминание, что все прежние несчастия народа вызывались изменами Богу, чего в последнее время давно не было и нет. Другое соображение в пользу терпеливого ожидания помощи Божией — то, что падение их города было бы падением и пленением всей Иудеи, со всеми ее святынями, и показывали бы как бы их (ветилуйцев) более всего виновными и ответственными за это несчастье и осквернение святынь. И наоборот — вымолив терпеливою молитвою помощь и мужественно перенеся настоящее испытание, они явятся посредниками спасения остального Израиля и святынь храма Божьего. Последнее было настолько несомненно для Иудифи, что она уже заранее призывает благодарить Бога. «За все это возблагодарим Господа Бога нашего, Который испытует нас, как и отцов наших (Авраама, Исаака, Иакова)!» — заключает вдохновенно и с пламенною верою эта удивительная женщина, самое появление которой в такие отчаянные минуты с таким присутствием духа было уже чудом, заставлявшим верить в близкую возможность других чудес, необходимых для спасения бедствующего города. Одного из таких чудес Озия ждал в ниспослании дождя, и вот теперь, видя пред собою до чудесности мужественную и вдохновенную женщину, он надеется через ее молитву испросить у Господа спасительное ниспослание дождя и просить ее вознести эту молитву (28–31 ст.). Однако и это было «подчинением» Господа ограниченным человеческим соображениям, «подсказом» Его действий, превосходящих часто всякие человеческие соображения, ожидания и предположения. Вот почему и Иудифь отвечает на просьбу Озии (о дожде) совсем другим действием, которое поистине было чудеснее дождя и по справедливости заслужило быть пронесенным «сынами рода нашего в роды родов» (22 ст.).


28. Озия сказал ей: все, что ты сказала, сказала от доброго сердца, и никто не будет противиться словам твоим,
29. ибо не с настоящего только дня известна мудрость твоя, но от начала дней твоих весь народ знает разум твой и доброе расположение твоего сердца.
30. Но народ истомился от жажды и принудил нас поступить так, как мы сказали им, и обязал нас клятвою, которой мы не нарушим.
31. Помолись же о нас, ибо ты жена благочестивая, и Господь пошлет дождь для наполнения водохранилищ наших, и мы больше не будем изнемогать от жажды.
32. Иудифь сказала им: послушайте меня, — и я совершу дело, которое пронесется сынами рода нашего в роды родов.
33. Станьте в эту ночь у ворот, — а я выйду с моею служанкою, и в продолжение дней, после которых вы решили отдать город нашим врагам, Господь посетит Израиля моею рукою.

33. Как ни предосудительным представлялось в очах Божиих, с точки зрения Иудифи, обличенное его назначение срока (5 дней) для спасения города, тем не менее Иудифь не изменяет этого срока, очевидно, не находя удобным, чтобы раз данная клятва могла быть нарушена, и идет на свое дело в полной уверенности, что в продолжение указанных дней Господь посетит Израиля ее рукою.

Решив в эту же ночь отправиться в лагерь неприятельский, Иудифь просит начальников прийти к воротам города. Это нужно было, вероятно, для того, чтобы сразу же получить их экстренное разрешение к открытию ворот, с особенной бдительностью охраняемых стражей (X:9); заблаговременно же такое разрешение испрашивать было неудобно ввиду того, что могла разгласиться ее затея и возбудить излишнее и опасное любопытство. Нужно было присутствие начальников здесь, может быть, и для того, чтобы они собственными глазами видели, что дело спасения народа начато, и с большим терпением и надеждой переносили особенно тяжелые последние дни погибавшего от осады города, ожидая конца начатого.


34. Только не расспрашивайте о моем предприятии, потому что я не скажу вам, доколе не совершится то, что я намерена сделать.
35. И сказал ей Озия и начальники: ступай с миром, и Господь Бог пред тобою на отмщение врагам нашим!
36. И вышли из шатра ее и пошли к полкам своим.

34–36. Иудифь не посвящает никого, даже начальников, в планы своего предприятия. Преисполненная глубокой веры в то, что дело ее — дело Божие, она ни от кого не ждала помощи, не нуждалась ни в чьих советах и указаниях, и потому не считала нужным до времени разглашать кому бы то ни было это Божие дело. Достаточно что эта дивная женщина, во всей этой истории действующая духом и силою истинных вдохновенных избранников Божиих, успела сразу внушить к себе столько доверия, что начальники, чувствуя близость избавления от врагов, напутствуют ее со столь облегченной душой: «ступай с миром, и Господь Бог пред тобою на отмщение врагам нашим!»

Глава IX

1–14. Молитва Иудифи.
1. А Иудифь пала на лице, посыпала голову свою пеплом и сбросила с себя вретище, в которое была одета; и только что воскурили в Иерусалиме, в доме Господнем, вечерний фимиам, Иудифь громким голосом воззвала к Господу и сказала:

1. Вретище» — σάκκος — грубая траурная одежда, которую Иудифь носила сверх одежд вдовства. Та и другая одежды раздельно упоминаются далее: X:3 ст. — По VIII:5 вретище Иудифи было на чреслах ее, и, следов., под одеждами вдовства.

«Вечерний фимиам» — в отличие от «утреннего». Фимиам воскурялся два раза — утром и вечером (Исх X:7–8). Приступая к молитве, Иудифь сбрасывает с себя вретище, показывая, что ее личная печаль по мужу отныне заглушается скорбью за Израиль, и что она целиком всю свою душу отдает этой скорби и жажде помочь ему, до положения жизни свой.


2. Господи Боже отца моего Симеона, которому Ты дал в руку меч на отмщение иноплеменным, которые открыли ложесна девы для оскорбления, обнажили бедро для позора и осквернили ложесна для посрамления! Ты сказал: да не будет сего, а они сделали.

2–14. Молитва Иудифи изливается с воспоминания знаменитого в истории ее предков деяния Симеона, (Быт XXXIV:30), который вместе с другим сыном Иакова — братом своим Левием жестоко отомстил поругание своей сестры (Дины) Сихему и всем жителям города его. Воспомянув это событие с благородной гордостью и исповеданием правосудного всемогущества Божия (1–6 ст.) Иудифь переходит к настоящему бедственному положению своего народа, излагает горделивые и дерзкие угрозы и намерения ассириян на святилище и народ Божий, довольно верно и разумно видит в этих угрозах и намерениях как бы новое, подобное Сихемову, покушение на честь и целость достояния Божия (7–8 ст.), и подобно тому, как в деянии знаменитого предка ее, хитрость употреблена была в орудие отмщения беззаконной дерзости, так теперь в той же хитрости она видит приличнейшее средство для сокрушения дерзости врага и молит Бога, чтобы именно таким достойным путем помог ей прославить Его Имя и Силу Правосудия Своего над дерзкими посягателями на Его святыни (9–14 ст.).

Любопытно, что значение деяния знаменитого предка Иудифи — Симеона, так восхваляемого Иудифью, выступает по Бытию, XXXIV:30 и XLIX:5 и д. в совершенно ином освещении. По тексту Бытия, Иаков был очень даже возмущен поступком Симеона. И это не по боязни лишь за последствия столь жестокой расправы; если бы только опасения мести за убиение Сихема руководили Иаковом в неодобрении поступка Симеона, он, конечно, не вспоминал бы об этом поступке с тем же резким порицанием спустя много лет, когда всякая опасность миновала (во втором из указанных мест Библии). Очевидно, Иаков был и принципиально против поступка Симеонова, в котором он видел излишне жестокую месть, узкое самолюбие и напрасное бесчеловечие, особенно ввиду искреннего раскаянии, принесенного Сихемом [2]. Совершенно в другом освещении выступает дело Симеона по представлению Иудифи. Для нее это дело представляется, прежде всего, одним из достославнейших дел Господа, защитника невинных и карателя надменных угнетателей невинности. Симеон в данном случае являлся простым орудием правосудного гнева Божия и исполнял это предназначение помимо всяких личных интересов и узких соображений. И дело его — было не дело его одного, а всех ревнителей Имени Божия и славы Его, почему дальше имя Симеона и сливается со всеми — сынами, возлюбленными Богом, представителями коих в этом деле являлись Симеон и Левий. Спрашивается теперь, какое из приведенных двух освещений дела Симеона принять за более истинное и удобоприемлемое? Нам кажется, что то и другое вовсе не исключают друг друга и должны сохранять свою силу, взаимно друг друга восполняя и поправляя. В жизни нашей весьма нередки случаи, когда события и явления, по-видимому, совершенно обыденные и вращающиеся в сфере жизни одного известного лица, отражают на себе значение всеобщее, широкое и глубокое на все времена, для всех людей. К числу таких событий принадлежит и разбираемое дело Симеона, в полном своем значении и всестороннем освещении выступившее лишь к позднейшему времени.

Поступок «иноплеменных», вызвавших столь жестокую и заслуженную месть со стороны Симеона, представляется преступным нарушением ясно выраженного запрещения Божия: «Ты сказал: да не будет сего, а они сдепали» (2 ст.). В сообщении об этом поступке в вышеуказанном месте книги Бытия (XXXIV:7) этим словам соответствует нечто подобное: «а так не надлежало делать». Быть может, оба эти выражения представляют свободный перифраз известного подлинного запрещения Божьего, внесенного во Втор XXIII:17: «не должно быть блудницы из дочерей Израилевых…» Моисей, как автор не только Второзакония, но и Бытия, конечно, позволяет разуметь это запрещение и под глухо выраженной мыслью указанного места Бытия. Некоторые, впрочем, толкователи справедливо полагают, что это глухое выражение мысли о преступности поступка Сихема употреблено Моисеем неспроста и показывает его строгую применительность к воззрениям и состоянию повествуемого времени. Это время, может быть, еще и не имело ясного и прямого суждения Божьего по указанному вопросу, но руководствовалось лишь обычаем и устанавливавшимися еще тогда нравственными понятиями. Тем не менее эти обычаи и понятия, многие из коих получили после Божественную санкцию при Синае, имели для детей Иакова священное значение, потому что утверждались на основных требованиях естественного нравственного чувства, принадлежали к области тех нравственных начал, которыми, по Апостолу, «языцы закона не имуще, естеством законная творят», и тем более должны были усвоиться чуткими душами детей Израиля, ввиду его Божественного избранничества. Неудивительно посему, что так близко принято было ими к сердцу несчастное происшествие с Диною и подвигло их на столь страшное дело мести.

Непосредственным продолжением обращения «Господи Боже отца моего Симеона» (2 ст.) — является в 9 стихе мольба: «дай вдовьей руке моей крепость на то, что задумала я». В этом мыслится все, в чем должна выражаться помощь Божия. Иудифь высказывает и частнее это общее содержание своей молитвы: «сокруши их крепость… уничтожь их силу» (8 ст.); «воззри на превозношение их, пошли гнев Твой» (9 ст.); «устами хитрости моей порази… сокруши гордыню их» (10 ст.); «сделай слово мое и хитрость мою раною и язвою для тех, которые задумали жестокое…» (13 ст.); «вразуми весь народ Твой и всякое племя» (14 ст.).

Из некоторых намеков в самой молитве (и еще ранее, см. VIII:32–34) дается установить, что у Иудифи уже совершенно готов был план и способ действий. Как достойная дщерь Симеона, она избрала меч в отмщение позорившим честь Израиля, а способом к успешному достижению своей цели решила употребить хитрость: решила именно до некоторой степени сделаться новой «Диной», дать завлечь себя до самой ложницы врага и, оставшись наедине с ним, «подарить» вместо чаемых ласк смертоносный удар мечом. Ослепительная красота, усугубляемая великолепными одеждами с украшениями и выдающеюся разумностью Иудифи — позволяли надеяться на добрую половину успеха задуманного дела; остальное — лучше же сказать: все — эта дивная женщина надеялась осуществить лишь при помощи Божьей и силою своей крепкой веры в Спасителя безнадежных и Защитника угнетаемых. Насколько сама она при этом мало придавала себе значения, можно видеть из того, что своею слабостью она даже подчеркивала еще большее величие имеющего совершиться через нее Божьего дела: «сокруши гордыню их рукою женскою!» (10 ст. и д.).


3. И за то Ты предал князей их на убиение, постель их, которая видела обольщение их, обагрил кровью и поразил рабов подле владетелей и владетелей на тронах их,
4. и отдал жен их в расхищение, дочерей их в плен и всю добычу в раздел сынам, возлюбленным Тобою, которые возревновали Твоею ревностью, возгнушались осквернением крови их, и призвали Тебя на помощь. Боже, Боже мой, услышь меня вдову!
5. Ты сотворил прежде сего бывшее, и сие и последующее за сим, и содержал в уме настоящее и грядущее, и, что помыслил Ты, то и совершилось;
6. что определил, то и явилось и сказало: вот я. Ибо все пути Твои готовы, и суд Твой Тобою предвиден.
7. Вот, Ассирияне умножились в силе своей, гордятся конем и всадником, тщеславятся мышцею пеших, надеются и на щит и на копье, и на лук, и на пращу, а не знают того, что Ты — Господь, сокрушающий брани.
8. Господь — имя Тебе; сокруши же их крепость силою Твоею, и уничтожь их силу гневом Твоим, ибо они замыслили осквернить святилище Твое, поругаться над мирным селением имени славы Твоей и железом сокрушить рог Твоего жертвенника.
9. Воззри на превозношение их, пошли гнев Твой на главы их, дай вдовьей руке моей крепость на то, что задумала я.
10. Устами хитрости моей порази раба перед вождем, и вождя — пред рабом его, и сокруши гордыню их рукою женскою;

10. «Порази раба пред (греч, επί) вождем, и вождя пред рабом его…» Это выражение представляет прямую параллель мысли 3-го стиха, где греческому επί предан другой, более точный, смысл: «Ты… поразил рабов подле владетелей (т. е. рядом и одновременно с владетелями) и владетелей на тронах их».


11. ибо не во множестве сила Твоя и не в могучих могущество Твое; но Ты — Бог смиренных, Ты — помощник умаленных, заступник немощных, покровитель упавших духом, спаситель безнадежных.
12. Так, так, Боже отца моего и Боже наследия Израилева, Владыка неба и земли, Творец вод, Царь всякого создания Твоего! Услышь молитву мою,

12. «Владыка неба и земли, Творец вод…» Небо, земля и вода приводятся здесь, как обнимающие собою понятия всего; это обобщается в дальнейшем: «Царь всякого создания Твоего…»


13. сделай слово мое и хитрость мою раною и язвою для тех, которые задумали жестокое против завета Твоего, святаго дома Твоего, высоты Сиона и дома наследия сынов Твоих.

13. «Дом наследия сынов Твоих» — коллективное обозначение всех домов израильских, полученных не по обычному наследию только от предков, а по наследию от Самого Господа, дарованному по изведении из Египта.

Решив употребить для поражения врага хитрость, обман, коварство, ложь, Иудифь призывает Господа в помощь, как будто, слишком недостойному делу и даже надеется явить в этом деле особую славу и величие Бога Израилева. Не слишком это дерзновенно и недостойно Господа Бога? Некоторые толковники говорят, что так как само Свящ. Писание хвалит героизм Иудифи, то способ, которым она погубила Олоферна (обман), извиняется будто бы побуждениями, одушевлявшими ее поведение, добросердечною верою. Такое объяснение дела, однако, малоудовлетворительно, и ничем не лучше иезуитского: «цель оправдывает средства». Объяснение Фомы Аквината более осторожно. Он замечает, что «Писание хвалит Иудифь не за ее ложь, но за преданность, которую она имела к своему народу, для коего она подверглась опасности». Однако, если то же Писание и не осуждает Иудифь за ее хитрость и позволяет ей даже так убежденно и дерзновенно молить Господа использовать эту хитрость во славу Имени Своего, очевидно уже, что эта хитрость ее не совсем подходит к обычным понятиям лжи и должна трактоваться с точки зрения других измерений. Хитрость Иудифи была бы зазорна, если бы все в успехе этого дела созидалось только на ней, исчерпывалось только ею и имело значение только, как ловкое обнаружение ее. При более глубоком вникновении в дело, мы должны почувствовать, что главный фактор во всей этой истории — не Иудифь, не ее хитрость, отважность и т. п., а — Господь со Своим Правосудием и всемогущею Премудростью. Он, помимо Иудифи, определил участь Олоферна и мог, без всякого содействия ее, решить эту участь всяким другим образом. Употребляет же женскую хитрость для большего посрамления врага, вознесшегося в своих похвальбах выше надлежащего, не для прославления хитрости, не для поощрения ее, а для сокрушения гордости человеческой — человеческою же слабостью и ухищрением. Это, конечно, не накидывает никакой тени на Чистейшее Существо, Которое употребило здесь человеческую хитрость не для прикрытия Своей слабости, как употребляют хитрость люди, а именно для большего обнаружения и прославления Своей силы, разрушающей горделивую заносчивость человека его же хрупким оружием.


14. Вразуми весь народ Твой и всякое племя, чтобы видели они, что Ты — Бог, Бог всякой крепости и силы, и нет другого защитника рода Израилева, кроме Тебя.

Глава X

1–5. Приготовление Иудифи в путь. 6–10. Встреча с начальниками у ворот. 11–17. Встреча с ассирийцами. 18–19. Иудифь в лагере врагов. 20–23. Иудифь представляется Олоферну в его шатре.
1. Когда она перестала взывать к Богу Израилеву и окончила все эти слова,
2. то поднялась на ноги, позвала служанку свою и пошла в дом, в котором она проводила субботние дни и праздники свои.

1–2. «Вошла в дом, в котором она проводила субботние дни и праздники свои», т. е. вошла из того «шатра», который «она сделала для себя на кровле дома своего», для уединения после потери мужа (VIII:5). Такие шатры, или иначе «горницы» для уединенной сокровенной молитвы и Богомыслия часто упоминаются в других местах Библии и были, очевидно, принадлежностью всех благочестивых израильских домов (Тов III:17; Деян X:9; IX:39 и др.).


3. Здесь она сняла с себя вретище, которое надевала, сняла и одежды вдовства своего, омыла тело водою и намастилась драгоценным миром, причесала волосы и надела на голову повязку, оделась в одежды веселия своего, в которые она наряжалась во дни жизни мужа своего Манассии;

3. По IX:1 Иудифь уже ранее пред молитвой «сбросила с себя вретище», посему второе упоминание о сем, по окончании молитвы, или надлежит понимать, как повторение первого, или, быть может, Иудифь опять надевала вретище после молитвы и, спустившись с горницы в дом, опять должна была снять его с себя, со всеми другими одеждами — для полного своего переодевания, которое она совершила со всею тщательностью.


4. обула ноги свои в сандалии, и возложила на себя цепочки, запястья, кольца, серьги и все свои наряды, и разукрасила себя, чтобы прельстить глаза мужчин, которые увидят ее.

4. «Обула ноги свои в сандалии», — как одно из средств к обольщению Олоферна (XVI:9). Дома она обходилась и без них, но на этот случай они, естественно, имели особенное значение, дополняя красоту ее убора и силу очаровательности.


5. И дала служанке своей мех вина и сосуд масла, наполнила мешок мукою и сушеными плодами и чистыми хлебами и, обвернув все эти припасы свои, возложила их на нее.

5. «Чистыми хлебами» — в противоположность языческим, запрещенным для Иудея (XII:1–2).


6. Выйдя к воротам города Ветилуи они нашли стоявшими при них Озию и старейшин города, Хаврина и Хармина.

6. См. выше объяснение к VIII:10.


7. Когда они увидели ее и перемену в ее лице и одежде, очень много дивились красоте ее и сказали ей:
8. Бог, Бог отцов наших, да даст тебе благодать и да совершит твои намерения на радость сынов Израиля и на возвеличение Иерусалима. Она поклонилась Богу

8. «Да даст тебе благодать» — греч. δώη σε εις χάριν, слав. более точно и соответственно греческому: «да даст тя в благодать», т. е. да подаст то, чтобы ты была в полном распоряжении и хранении благодати и благоволения Божия, — другими словами «да поможет и сохранит тебя своею благодатию!»

«Она поклонилась Богу и сказала им…» По мнению некоторых толкователей, после слова «поклонилась» в оригинале следовало читать ??? («им»), но переводчик счел евр. ??? за ??? и перевел «поклонилась Богу», тогда как следовало перевести, «поклонилась им», т. е. старейшинам. Многие рукописи действительно имеют в данном месте такую именно вариацию. Другие толкователи оспаривают уместность подобной поправки и, ссылаясь на то, как выше Иудифь вела себя со старейшинами — далеко не так, чтобы они могли ждать от нее поклона (VIII гл.), — говорят, что поклон именно Богу был здесь со стороны Иудифи гораздо уместнее, составляя как бы ее «аминь» к благожеланиям старейшин.


9. и сказала им: велите отворить для меня ворота города; я выйду для исполнения дела, о котором вы говорили со мною. И велели юношам отворить для нее, как она сказала.
10. Они исполнили это. И вышла Иудифь и служанка ее с нею; а мужи городские смотрели вслед за нею, пока она сходила с горы, пока проходила долиной и пока не скрылась от их глаз.
11. Они шли прямо долиною, и встретила Иудифь передовая стража Ассириян,
12. и взяли ее и спросили: чья ты, откуда идешь и куда отправляешься? Она сказала: я дочь Евреев и бегу от них, потому что они будут преданы вам на истребление.
13. Я иду к Олоферну, вождю вашего войска, возвестить слова истины и указать ему путь, которым он пойдет и овладеет всею нагорною страною, так что не погибнет из мужей его ни один человек и ни одна живая душа.

13. «Ни одна живая душа» — πνεύμα ζωής (Быт VI:17; VII:15) — это выражение употреблено здесь для усиления мысли: «не погибнет из мужей его совершенно никто никоим образом».


14. Когда эти люди слушали слова ее и всматривались в лице ее, — она показалась им чудом по красоте, и они сказали ей:
15. ты спасла душу твою, поспешив придти к господину нашему; ступай же к шатру его, а наши проводят тебя, пока не передадут тебя ему на руки.

15. «Ты спасла душу твою», т. е. жизнь твою (ср Пс LXXI:13 и Мк III:4).


16. Когда ты станешь перед ним, — не бойся сердцем твоим, но выскажи слова твои, и он тебя облагодетельствует.
17. И, выбрав из среды своей сто человек, приставили их к ней и к служанке ее, и они повели их к шатру Олоферна.

17. Число проводников, предложенных Иудифи, что-то слишком велико (100 человек). Вероятно, это нужно было не только для охраны Иудифи, сколько для выражения той особой важности, какую почувствовали враги в этом необычайном происшествии. Быть может, также царственная осанка Иудифи сразу внушила к ней царственное же и уважение, которое тотчас же подсказало приставить к ней и царственный штат конвоя для официального представления Олоферну. Наконец, и то естественным делает многочисленность проводников Иудифи, что враги находились в чужой местности, и передовые отряды их, где была захвачена Иудифь, конечно, отстояли от остального лагеря не столь близко, чтобы сношение с ним было вполне безопасно от всяких случайностей, во всех важных случаях это сношение, естественно, должно было совершаться целыми отрядами.


18. Во всем стане произошло движение, потому что весть о приходе ее разнеслась по шатрам: сбежавшиеся окружили ее, так как она стояла вне шатра Олоферна, пока не возвестили ему о ней;
19. и дивились красоте ее, а из-за нее дивились и сынам Израиля, и говорили каждый ближнему своему: кто пренебрежет таким народом, который имеет таких жен у себя! Неблагоразумно оставить из них ни одного мужа, потому что оставшиеся будут в состоянии перехитрить всю землю.

19. «Кто пренебрежет таким народом который имеет таких жен у себя! Неблагоразумно оставить из них ни одного мужа, потому что оставшиеся будут в состоянии перехитрить всю землю». Первое из этих предложений имеет вопросительный характер, не имеет ответа, потому что второе предложение отвечает совсем другой мыслью. Оба эти предложения приведены, вероятно, как две самостоятельных крайности, до каких доходят разговоры и суждения врагов при виде Иудифи. Одни говорили, что этот народ, народ Иудифи, должен, вероятно, отличаться выдающимися достоинствами и вызывать к себе заслуженное уважение, а не презрение. Эту мысль историк Иудифи выразил в вопросной форме, подразумевая ответ, подтверждающий справедливость вопрошаемого или вопрошающего («кто?…» — «никто»). Другие, наоборот, видели именно в достоинствах этого народа сугубую опасность для себя и делали вывод совершенно обратный — о необходимости совершенного истребления мужчин иудейских. Эту мысль историк противопоставил первой, как ответ, разрушающий силу убедительности прямого ответа и более сообразный с представлением страшной опасности, грозившей иудеям от врагов.

«Перехитрить всю землю» — κατασοφίσασθαι πάσαν τήν γήν — Vet. Lat. possidere totam terram. Древний латинский текст поясняет точнее смысл греческого, выражаясь «оставшиеся возмогут занять (possidere) всю землю». — Однако, такое пояснение отнимает у подлинника весьма характерный оттенок мысли. В выражении «перехитрить» подчеркивается особо выдающееся свойство иудейского народа, делавшее его, с точки зрения врага, труднопобедимой силой: это — свойство его ума, разумность, сила духа, достаточное представление, коих могли дать очаровавшие всех речи Иудифи. Здесь, таким образом, еще раз подтверждается, что для победы над иудеями недостаточно численного превосходства и физической силы (мысль Ахиора): для этого нужно особенное искусство — «хитрость» — высшая работа ума и вообще сил духовных, которых так много на стороне иудеев, что и побежденные их же оружием — они могут вывернуться из затруднения и решающее значение победы удержать за собою.


20. Между тем спавшие при Олоферне и все служители его вышли и ввели ее в шатер.

20. «Спавшие при Олоферне и все служители его», т. е. составлявшие его охрану, державшую при нем стражу.


21. Олоферн отдыхал на своей постели за занавесом, украшенным пурпуром, золотом, изумрудом и драгоценными камнями.
22. Когда ему доложили о ней, он вышел в переднее отделение шатра, и перед ним несли серебряные лампады.

22. «Пред ним (Олоферном) несли серебряные лампады». Это было нужно не только по требованиям, может быть, этикета, а и в силу действительной необходимости в свете — для лучшего осмотра захваченной иудеянки, так как дело происходило ночью (XI:3, 5, и ранее VIII:33).


23. Когда Иудифь представилась ему и служителям его, все удивились красоте лица ее. Она, пав на лице, поклонилась ему, и служители его подняли ее.

23. «Она, пав на лице, поклонилась ему». Иудеи вообще избегали подобных выражений почтения простым смертным, тем более язычникам, считая подобное чествование приличествующим лишь Иегове — Богу. В истории Есфири мы имеем пример резкого и решительного отказа со стороны Мардохея воздать подобную почесть Аману. Но в той же истории мы видим и то, что сама Есфирь падает к ногам Артаксеркса со своей просьбой (VIII:3). Очевидно, это действие падения ниц и поклонения допускало инотолкования и известное различение в применении к Богу и человеку, и не у всех применялось с той щепетильностью, как это видим у Мардохея.

Глава XI

1–4. Олоферн допрашивает Иудифь. 5–19. Иудифь объясняет (ложно) причину своего ухода и предлагает Олоферну свои услуги для завладения Иудеей, ссылаясь на откровение воли о том Божией. 20–23. Олоферн верит и выражает благоволение Иудифи.
1. Олоферн сказал ей: ободрись, жена; не бойся сердцем твоим, потому что я не сделал зла никому, кто добровольно решился служить Навуходоносору, царю всей земли.

1. «Не бойся сердцем твоим…» Боязнь сердцем — высшая степень боязни (ср. 1 Цар XXVIII:5: Саул «испугался и крепко дрогнуло сердце его»); поэтому и успокоение, направляющееся на нее, высшее успокоение.


2. И теперь, если бы народ твой, живущий в нагорной стране, не пренебрег мною, я не поднял бы на них копья моего; но они сами это сделали для себя.

2. «Я не поднял бы на них копья моего», для того чтобы воевать с ним, «но они сами это сделали для себя», т. е. сами вызвали поднять на них копье мое, воевать с ними.


3. Скажи же мне: почему ты бежала от них и пришла к нам? Ты найдешь себе здесь спасение; не бойся: ты будешь жива в эту ночь и после,

3. Вопрос Олоферна: «скажи же мне: почему ты бежала от них и пришла к нам?» — дает понять, что Олоферн был уже в значительной степени подготовлен и уведомлен слугами об Иудифи ее же словами (X:12 и д.) о побуждениях и цели ее прихода, и, задавая ей прямой вопрос об этом, он выражает желание еще раз лично из ее уст и обстоятельнее расспросить ее обо всем. Это было большим залогом успеха намерений Иудифи.


4. потому что тебя никто не обидит, напротив, всякий будет благодетельствовать тебе, как бывает с рабами господина моего, царя Навуходоносора.
5. Иудифь сказала ему: выслушай слова рабы твоей; пусть раба говорит пред лицем твоим: я не скажу лжи господину моему в эту ночь.

5. Излагая побуждении и цель своего прихода в лагерь неприятельский, Иудифь сознательно и, по-видимому, не столь пристойно для своей нравственной личности допускает ложь, обман, коварство, от начала до конца проникая ими свою длинную и заискивающую перед Олоферном речь. В самом начале речи она торжественно уверяет: «я не скажу лжи господину моему в эту ночь», далее, она обещает ему: «Бог через тебя совершит дело, и господин мой не ошибется в своих предприятиях». После еще нескольких льстивых комплиментов самолюбию Олоферна Иудифь приводит, быть может, невыдуманный ею факт из жизни осажденных, делая из него, однако, также материал для обмана Олоферна. Она сообщает, что крайний недостаток в пище скоро заставит осажденных устремиться на нечистую запрещенную законом пищу и, далее, на святотатственное прикосновение к освященным начаткам пшеницы, вина и масла, хотя и с разрешения на то собрания Иерусалимских старейшин. Сама Иудифь, однако, более строго смотрит на дело и, ожидая строжайшего наказания от Бога особенно за последнее преступление (святотатство), провидит и орудие этого наказания и именно в Олоферне, для содействия которому и ее послало само откровение, обязав ее стать на высоте долга и послушания, более сильного и строгого, чем чувства патриотизма и естественного сострадания. Ссылка на откровение, особенно располагавшая к доверию Иудифи, доводит ее ложь до крайней степени, близко граничащей с кощунством, и заставляет придумывать особенно сильные основания для оправдания и извинения Иудифи.

Выше уже было замечено (см. коммент. к VII:13 ст.), что сама по себе хитрость Иудифи имела свои оправдания и свое извиняющее значение во всем этом приключении с Олоферном. Конечный результат этой хитрости — смертельный удар Олоферну рукой Иудифи и судом Божиим. Но раз этот результат рассматривается под таким освещением, очевидно, и все предшествующее и подготовлявшее успех этого результата должно в нем же и общее с ним иметь оправдание. Брать в отдельности тот или другой фазис, какими развивалось дело Иудифи столь искусно и сплошь сотканное из обольщения, хитрости и коварства этой высшей силы женской слабости, избранной Богом в посрамление человеческой гордости и заносчивости, — нельзя. Иначе, мы, хотя и правильно обсудим по существу отдельные подробности дела Иудифи, — однако погрешим против общего значения этого дела, как мы указали — достаточно извинительного и даже столь прославительного для Иудифи. Немало ослабляется предосудительность поведения Иудифи в тех местах, где она более или менее очевидно допускает двусмысленность речи (XI:16; XII:4, 18 и др.) или представляет за действительное — лишь возможное, употребляя живость речи, свойственную особенно пророческому изображению будущего и возможного. Как бы то ни было, все поведение Иудифи должно в конце концов оправдываться ее высоко достойной личностью, торжественно засвидетельствованной многими местами книги, и всем ходом и столь славным для всего иудейского народа успехом ее отважного дела, важного и для спасения священнейших достояний религии иудеев.


6. И если ты последуешь словам рабы твоей, то Бог чрез тебя совершит дело, и господин мой не ошибется в своих предприятиях.
7. Да живет Навуходоносор, царь всей земли, и да живет держава его, пославшего тебя для исправления всякой души, потому что не только люди чрез тебя будут служить ему, но и звери полевые, и скот, и птицы небесные чрез твою силу будут жить под властью Навуходоносора и всего дома его.
8. Ибо мы слышали о твоей мудрости и хитрости ума твоего, и всей земле известно, что ты один добр во всем царстве, силен в знании и дивен в воинских подвигах.

7–8. Исключительные похвалы и льстивые слова, какие обильно расточает Иудифь пред Олоферном не представляли ничего, конечно, странного и подозрительного для избалованного похвалами и лестью восточного царедворца. И Иудифь здесь еще далеко не входит, так сказать, в «азарт» своей хитрости, позволяя себе пересаливать в похвалах пока совершенно в духе сынов Востока, изощряющих доныне свою фантазию до подобных же перлов красноречивой лести в обращении с теми, кому надобно явить знаки высокого уважения.


9. А что говорил Ахиор в собрании твоем, мы слышали слова его, потому что мужи Ветилуи оставили его в живых, и он рассказал им все, о чем говорил тебе.
10. Посему, владыка-господин, не оставляй без внимания слова его, но сложи его в сердце твоем, потому что оно истинно: род наш не наказывается, меч не имеет силы над нами, если они не грешат пред Богом своим.

9–10. Показывая особливую правдивость, беспристрастие, прямоту, искренность, Иудифь подтверждает истину слов Ахиора об иудеях, что «меч не имеет силы над ними, если они не грешат пред Богом своим». И как бы поспешая избегнуть за откровенное исповедание этой истины участи Ахиора, Иудифь обнадеживает Олоферна уверением, что это положение перестало иметь положительную силу для иудеев, а наоборот — дает теперь всю силу и время действовать Олоферну.


11. Итак, чтобы господин мой не был отражен и безуспешен, и чтобы их постигла смерть, — овладел ими грех, которым они прогневляют Бога своего, делая то, чего не следует;
12. потому что у них оказался недостаток в пище и вся вода истощилась, — и вот, они решились броситься на скот свой и думают питаться всем, что Бог строго запретил в законе Своем употреблять в пищу.
13. Даже начатки пшеницы и десятины вина и масла, которые, по освящении, хранятся для священников, предстоящих пред лицем Бога нашего в Иерусалиме, они решились употребить; тогда как и руками касаться их не следовало никому из народа.
14. Они послали в Иерусалим, так как и тамошние жители делали это, принести к ним разрешение на то собрания старейшин.
15. И как скоро им дано будет известие, и они сделают это, то в тот же день будут преданы тебе на погубление.

11–15. Иудеи допустили то, что одно могло сделать и сделало их бессильными, обеспечив над ними полную победу Олоферна. Ими уже «овладел грех, которым они прогневляют Бога своего, делая то, чего не следует» (решив употреблять в пищу запрещенное Богом или дозволенное только освященным служителям Божиим). Впрочем, фактически они еще не привели в исполнение своей преступной решимости, и нужно еще выждать момент, когда преступление совершится и они будут окончательно обречены на погибель.


16. Вот почему я, раба твоя, узнав обо всем этом, бежала от них, и Бог послал меня сделать вместе с тобою такие дела, которым изумится вся земля, где только услышат о них,
17. ибо раба твоя благочестива и день и ночь служит Богу Небесному. Теперь, господин мой, я останусь у тебя; только пусть раба твоя по ночам выходит на долину молиться Богу, — и Он откроет мне, когда они сделают свое преступление.
18. Я приду и объявлю тебе, и ты выходи тогда со всем твоим войском, — и никто из них не противостанет тебе.
19. Я поведу тебя чрез Иудею, доколе не дойдем до Иерусалима; поставлю среди его седалище твое, и ты погонишь их, как овец, не имеющих пастуха, — и пес не пошевелит против тебя языком своим. Это сказано мне по откровению и объявлено мне, и я послана возвестить тебе.

16–19. Несколько преждевременный уход от иудеев Иудифь, как следует из ее слов, предпринимает во избежание всякого соучастия ожидаемому их преступлению; с другой стороны, эта преждевременность обещает Олоферну помочь точнее выбрать момент, обеспечивающий успех нападения при содействии Иудифи, которая имеет получить откровение о совершившемся грехопадении народа от Самого Бога. Все это было слишком правдоподобно, чтобы в связи с чарующею красотою иудеянки подействовать на Олоферна и объяснить его легковерие к ней и отсутствие всякой предосторожности.


20. Понравились слова ее Олоферну и всем слугам его. Они дивились мудрости ее и говорили:
21. от края до края земли нет такой жены по красоте лица и по разумным речам.
22. Олоферн сказал ей: хорошо Бог сделал, что вперед этого народа послал тебя, чтобы в руках наших была сила, а среди презревших господина моего — гибель.
23. Прекрасна ты лицем, и добры речи твои. Если ты сделаешь, как сказала, то твой Бог будет моим Богом; ты будешь жить в доме царя Навуходоносора и будешь именита во всей земле.

23. Первая стадия предприятия Иудифи кончается полным успехом. Еще недавно так надменный язычник заявляет, что исполнение слов о победе над иудеями будет его покорением Богу Израилеву: «Твой Бог будет моим…» Правда, многие комментаторы полагали, что Олоферн хотел лишь польстить Иудифи этим обещанием, что было важно для его нечистых намерений против нее, однако, едва ли было особенно нужно. И гораздо, поэтому, естественнее представлять дело так, что Олоферн вполне поддался неотразимой убедительности и силе обаяния речей Иудифи и пресерьезно вообразил, что после такого блестящего результата признание Бога Иудифи будет для него вполне естественно и приятно.

Глава XII

1–9. Три дня в лагере Олоферна. 10–20. Пир с приглашением Иудифи.
1. И приказал ввести ee туда, где хранились серебряные сосуды его, и велел ей пользоваться пищею от стола его и пить вино его.

1. «Туда, где хранились серебряные сосуды его…», т. е. в столовую комнату, для которой эти сосуды были также богатым украшением.


2. Но Иудифь сказала: не буду есть этого, чтобы не было соблазна, но пусть подают мне то, что принесено со мною.

2. Надлежит отметить здесь мудрую осторожность Иудифи при объяснении причин отказа от пищи Олоферна. Она избегает обнаружить свое нерасположение к пище язычников, как нечистых с точки зрения позднейшего иудея, а переводит центр тяжести на род самой пищи, запрещенной Богом в законе иудейском. Это должно было еще более укреплять доверие к Иудифи, только что объяснявшей свое бегство от иудеев именно ревностью к закону, подвергавшемуся опасности подобного же нарушения вкушением священного, неприкосновенного.


3. Олоферн сказал ей: а когда истощится то, что с тобою, откуда мы возьмем, чтобы подавать тебе подобное этому? Ибо среди нас нет никого из рода твоего.

3. «Среди нас нет никого из рода твоего», т. е., кто бы мог добыть законную пищу и уметь приготовить ее для Иудифи согласно ее вкусам и убеждениям.


4. Иудифь отвечала ему: да живет душа твоя, господин мой; раба твоя не издержит того, что со мною, прежде, нежели Господь совершит моею рукою то, что Он определил.

4. «Да живет душа твоя, господин мой!» — особый род клятвы, укрепляющейся на силе пожелания здравия тому, пред кем клянутся и кого желают видеть непременным свидетелем исполнения того, что подтверждается этой клятвой.

«Раба твоя не издержит того, что со мною, прежде, нежели Господь совершит моею рукою то, что Он определил». Таким искусным двусмысленным выражением Иудифь обозначает самый предмет или содержание клятвы, рассеивающей последние сомнения Олоферна. Замечательна здесь также та уверенность, с какою Иудифь трактует задуманное ею дело, как дело непосредственно руки и определения Божия. Очевидно, так может говорить и действовать только истинная избранница и посланница Божия, как бы ни рассуждать о намерениях ее историка, давшего столь назидательное и увлекательное о ней повествование.


5. И ввели ее слуги Олоферна в шатер, и спала она до полночи; а пред утреннею стражею встала

5. «Ввели ее слуги Олоферна в шатер» — это был, вероятно совершенно особый, никем не занятый шатер, неподалеку от шатра Олоферна (ср. XIV:17). Последнее подтверждается тем, что телохранители Олоферна были и телохранителями Иудифи (7 ст.).


6. и послала сказать Олоферну: да даст господин мой повеление, чтобы рабе твоей дозволили выходить на молитву.

6. «Да даст господин мой повеление, чтобы рабе твоей дозволили выходить на молитву». С этой просьбой Иудифь обращается и ранее к Олоферну XI:17: «пусть раба твоя по ночам выходит на долину молиться Богу», причем указывается важное объяснение и этих выходов, и самих молитв: «Он (Бог) откроет мне, когда они (иудеи) сделают свое преступление» (ср. XI:13–15).

«Рабе твоей», «раба твоя» — суть выражения не только почтительнейшей вежливости, но и действительной зависимости, находящей свою приятность при великодушии и благонамеренности являющегося в отношении к этой рабе «господином».


7. Олоферн приказал своим телохранителям не препятствовать ей. И пробыла она в лагере три дня, а по ночам выходила в долину Ветилуи, омывалась при источнике воды у лагеря.

7. «Омывалась при источнике воды у лагеря» — для очищения от неизбежных прикосновений к язычникам и языческому, нарушавших чистоту иудея, по его воззрениям.


8. И, выходя, молилась Господу, Богу Израилеву, чтоб Он направил путь ее к избавлению сынов Его народа.

8. «Выходя, молилась», τ. е. выходя из воды источника, служившего для ее омовений.


9. По возвращении она пребывала в шатре чистою, а к вечеру приносили ей пищу.
10. В четвертый день Олоферн сделал пир для одних слуг своих и не пригласил к услужению никого из приставленных к службам.

10. На устроенный ради Иудифи пир Олоферн пригласил «одних слуг своих и не пригласил к услужению никого из приставленных к службам», т. е. пригласил лишь ближайших, высших лиц своей свиты, и отстранил от участия в пире должностных лиц, чиновников, приставленных к делам, (προς ταίς χρείαις). Это было сделано, очевидно, потому, что большое общество гостей и многочисленные свидетели были бы совсем неудобны для достижения его нечистых видов на Иудифь, которою он решился овладеть.


11. И сказал евнуху Вагою, управлявшему всем, что у него было: ступай и убеди Еврейскую женщину, которая у тебя, придти к нам и есть и пить с нами:

11. Имя евнуха — Вагой (Βαγώας) — персидское — довольно часто встречается именно при обозначении имени евнухов. «Убеди еврейскую женщину, которая у тебя» — т. е. под твоей охраной и попечением.


12. стыдно нам оставить такую жену, не побеседовав с нею; она осмеет нас, если мы не пригласим ее.

12. «Стыдно нам оставить такую жену, не побеседовавши с нею, она осмеет нас, если мы не пригласим ее». Оправдывая такой очевидной натяжкой приглашение Иудифи перед Вагоем, Олоферн или хотел замаскировать от Вагоя и других свое действительное намерение в отношение к Иудифи или просто подсказывал Вагою, в какой деликатной форме он должен сделать приглашение Иудифи, чтобы не слишком озадачить ее и избежать необходимости употребить по отношению к ней явное насилие.


13. Вагой, выйдя от Олоферна, пришел к ней и сказал: не откажись, прекрасная молодая женщина, придти к господину моему, чтобы принять честь пред лицем его и пить с нами вино в веселие и быть в этот день как одною из дочерей сынов Ассура, которые предстоят в доме Навуходоносора.

13. Приглашение Иудифи Вагоем действительно делается в выражениях достаточно деликатных, хотя и достаточно прозрачно намекающих на то, что может ожидать Иудифь («быть… как одною из дочерей сынов Ассура, которые предстоят в доме Навуходоносора»).


14. Иудифь сказала ему: кто я, чтобы прекословить господину моему? поспешу исполнить все, что будет угодно господину моему, и это будет служить мне утешением до дня смерти моей.

14. Для собственных целей Иудифи ничего не могло быть лучше и желательнее сделанного ей приглашения, и она вполне могла выразить радость по поводу этого приглашения и полную готовность на все, показав вид слабого сопротивления как бы из желания соблюсти хотя тень женской скромности и деликатности: «кто я, чтобы прекословить господину моему?» Некоторые толковники, правда, понимали и иначе ответ Иудифи, разумея под греческим κύριος Господа Бога («поспешу исполнить все, что будет угодно господину моему» — Господу моему) и добавляя к слову «все» ограничение «насколько это согласно будет с моею честью и долгом»; однако никакой нужды для указанного искажения слов Иудифи нет; она вполне могла сказать так, как сказала, не обещая ничего — более того, что действительно входило в ее планы и двусмысленно для Олоферна имело быть «до дня смерти» ее «утешением».


15. Она встала и нарядилась в одежду и во все женское украшение; а служанка ее пришла и разостлала для нее на земле пред Олоферном ковры, которые она получила от Вагоя для всегдашнего употребления, чтобы есть, возлежа на них.
16. Затем Иудифь пришла и возлегла. Подвиглось сердце Олоферна к ней, и душа его взволновалась: он сильно желал сойтись с нею и искал случая обольстить ее с того самого дня, как увидел ее.

16. «Душа его (Олоферна) взволновалась»: душа здесь — как седалище чувственности, сладострастия.


17. И сказал ей Олоферн: пей же и веселись с нами.
18. А Иудифь сказала: буду пить, господин, потому что сегодня жизнь моя возвеличилась во мне больше, нежели во все дни от рождения моего.

18. «Сегодня жизнь моя возвеличилась во мне больше, нежели во все дни от рождения моего».

Удивительно тонкая двусмысленность, соединяющая в себе всю недвусмысленность — разную и диаметрально противоположную для говорящего и слушающего. Для Олоферна эти высокопарно льстивые слова были недвусмысленны, обещая ему успешное достижение его похотливых вожделений. Для Иудифи эти слова были недвусмысленны, выражая ее торжественную уверенность в близкой гибели Олоферна и избавлении от него иудеев ее рукою.


19. И она брала, ела и пила пред ним, что приготовила служанка ее.
20. А Олоферн любовался на нее и пил вина весьма много, сколько не пил никогда, ни в один день от рождения.

19–20. «И она брала, ела и пила пред ним, что приготовила служанка ее». Таким образом, Иудифь и на пиру остается при прежней строгости в отношении к пище. Зато Олоферн забывает всякую осторожность и, польщенный мнимой победой сердца Иудифи, напивается так, как «никогда, ни в один день от рождения».

Глава XIII

1–3. Иудифь остается наедине с опьяневшим Олоферном. 4–9. Убиение Олоферна. 10–12. Благополучный выход из неприятельского лагеря. 13–16. Прибытие в Ветилую и рассказ о подвиге. 17–20. Восторг народа и Озии.
1. Когда поздно стало, рабы его поспешили удалиться, а Вагой, отпустив предстоявших пред лицем его господина, затворил шатер снаружи, и они пошли к постелям своим, так как все были утомлены продолжительностью пира.

1. «Рабы его (Олоферна) поспешили удалиться, а Вагой, отпустив предстоявших пред лицом его господина, затворил шатер снаружи». Упоминаемые здесь «рабы» Олоферна и «предстоявшие пред лицом его», по-видимому, суть одни и те же лица, а не разные. Это ясно из параллельного места в VI:10, где читаем: «и приказал Олоферн рабам своим, предстоявшим в шатре его, взять Ахиора».


2. В шатре осталась одна Иудифь с Олоферном, упавшим на ложе свое, потому что был переполнен вином.
3. Иудифь велела служанке своей стать вне спальни ее и ожидать ее выхода, как было каждый день, сказав, что она выйдет на молитву. То же самое сказала она и Вагою.

3. Распоряжение служанке Иудифи стать вне спальни ее и ожидать ее выхода дано было Иудифью, понятно, еще ранее, пред началом пира (XII:15), о чем она предусмотрительно предупредила и Вагоя.


4. Когда все от нее ушли и никого в спальне не осталось, ни малого, ни большого, Иудифь, став у постели Олоферна, сказала в сердце своем: Господи, Боже всякой силы! призри в час сей на дела рук моих к возвышению Иерусалима,

4. «Не осталось — ни малого, ни большого» — греч.: άπο μικρού έως μεγάλου — «от малого до большого», как этой переведено дальше, XIII:13 ст.

«Сказала в сердце своем» — ср. 1 Цар I:13 «Анна (мать Самуила) говорила в сердце своем, а уста ее только двигались, и не было слышно голоса ее». Вульгата добавляет, что молитва Иудифи сопровождалась также слезами: cum lacrymis et labiorum motu in silentio.


5. ибо теперь время защитить наследие Твое и исполнить мое намерение, поразить врагов, восставших на нас.
6. Потом, подойдя к столбику постели, стоявшему в головах у Олоферна, она сняла с него меч его
7. и, приблизившись к постели, схватила волосы головы его и сказала: Господи, Боже Израиля! укрепи меня в этот день.

7. «Схватила волосы головы его» — букв.: «забрала горстью» (εδράζατο, от корня δράζ — «горсть»), для того чтобы удобнее и вернее нанести удар.


8. И изо всей силы дважды ударила по шее Олоферна и сняла с него голову
9. и, сбросив с постели тело его, взяла со столбов занавес. Спустя немного она вышла и отдала служанке своей голову Олоферна,
10. а эта положила ее в мешок со съестными припасами, и обе вместе вышли, по обычаю своему, на молитву. Пройдя стан, они обошли кругом ущелье, поднялись на гору Ветилуи и пошли к воротам ее.

9–10. «Сбросив с постели тело его». — Из дальнейшего (XIV:15) видим, что это тело оказалось даже у порога, куда Иудифь затащила и бросила его для большего позора и презрения, взяв с собою голову, как блестящий трофей «своей победы».

«Взяла со столбов занавес», чтобы завернуть в него голову и скрыть сочившуюся из нее кровь. «Спустя немного она вышла». Некоторое промедление по совершении своего дела было необходимо для Иудифи, которая, по представлениям оставивших ее в шатре с Олоферном, конечно, могла быть не так поспешно отпущена им. По-видимому, Иудифи удалось пройти совершенно незамеченной никем, так что даже Вагой, при наступлении уже утра, думал, что Олоферн еще спит с Иудифью, и не сразу решился заглянуть в шатер (XIV:14–15). Если стража, быть может, и видела ее выходящей из лагеря, то посмотрела и на этот раз спокойно, как на обычный выход ее на молитву, без всяких подозрений, тем более, что о пире у Олоферна едва ли даже и знали многие, так как он состоялся при участии лишь немногих приближенных наперсников Олоферна.


11. Иудифь издали кричала сторожившим при воротах: отворите, отворите ворота! с нами Бог, Бог наш, чтобы даровать еще силу Израилю и победу над врагами, как даровал Он и сегодня.
12. Как только услышали городские мужи голос ее, поспешили придти к городским воротам и созвали старейшин города.
13. И сбежались все, от малого до большого, так как приход ее был для них сверх ожидания, и, отворив ворота, приняли их и, зажегши для освещения огонь, окружили их.

11–13. Глубокая ночь царила над землей не только в то время, когда Иудифь действовала в шатре и пока проходила лагерь — как привыкли думать, идя на молитву, но и в тот момент, когда она уже была далеко от врагов и подходила к воротам родного города. Ночное время объясняет то, что Иудифь еще издали кричит стражам городских ворот, чтобы они отворили их и, узнав ее по голосу, не приняли за неприятеля. Конечно, и желание скорее поделиться радостным чувством с земляками (а также и боязнь погони) имело здесь не второстепенное значение, тем более, что процедура открытия ворот требовала непременного созвания и присутствия старейшин города. Пока старейшины были уведомлены и со множеством народа, который с быстротой молнии облетела весть о приходе Иудифи, сбежались к воротам («все — от малого до великого»), Иудифь уже была у ворот. Было все еще так темно, что ее встретили, «зажегши для освещения огонь».


14. Она же сказала им громким голосом: хвалите Господа, хвалите, хвалите Господа, что Он не удалил милости Своей от дома Израилева, но в эту ночь сокрушил врагов наших моею рукою.
15. И, вынув голову из мешка, показала ее и сказала им: вот голова Олоферна, вождя Ассирийского войска, и вот занавес его, за которым он лежал от опьянения, — и Господь поразил его рукою женщины.
16. Жив Господь, сохранивший меня в пути, которым я шла! ибо лице мое прельстило Олоферна на погибель его, но он не сделал со мною скверного и постыдного греха.

14–16. «Хвалите Господа, хвалите, хвалите Господа…» — выражение восторженнейшей радости и высочайшего величия совершившегося. «В эту ночь (Господь) сокрушил врагов наших моею рукою». Гибель Олоферна Иудифь здесь (и выше, XIII:5 и 11, ср. также 17 ст.) представляет как поражение всего множества врагов Израиля, которые теперь, даже и при превосходстве силы, не могли продолжать войны, снедаемые стыдом и позором за своего так бесславно погибшего вождя.

Голова Олоферна в руках Иудифи и занавес, «за которым он лежал от опьянения» — намекнули народу на возможность страшной цены, которою Иудифь, по-видимому, только и могла добыть столь блестящие трофеи (возможность пожертвования целомудрием). Предупреждая эти подозрения, Иудифь торжественно заверяет с клятвою, что Бог сохранил ее невредимой в ее целомудрии, и все самопожертвование ее ограничилось лишь претерпением похотливых взглядов сладострастника на ее лицо, прельщение которым и доставило ему погибель.


17. Весь народ чрезвычайно изумился; пали, поклонились Богу и единодушно сказали: благословен Ты, Боже наш, уничиживший сегодня врагов народа Твоего!

17. «Весь народ чрезвычайно изумился» — с одной стороны — чрезвычайно тонкому и искусному плану Иудифи, с другой — тому, что он осуществился для нее так легко и удачно, при всей своей чрезвычайной рискованности и смелости.


18. А Озия сказал ей: благословенна ты, дочь, Всевышним Богом более всех жен на земле, и благословен Господь Бог, создавший небеса и землю и наставивший тебя на поражение головы начальника наших врагов;

18. После народа прославляет Бога и благословляет Иудифь особо Озия, как главный представитель народа, причем называет ее «дочерью», показывая особо ласковое и дружественное обращение.


19. ибо надежда твоя не отступит от сердца людей, помнящих силу Божию, до века.

19. «Ибо надежда твоя не отступит от сердец людей, помнящих силу Божию до века», т. е. надежда твоя на Бога, которая столь одушевляла тебя в этот изумительный подвиг не перестанет быть никогда предметом живого сердечно-признательного воспоминания всех, дорожащих воспоминаниями всякого проявления силы Божией.


20. Да вменит тебе это Бог в вечную славу и да наградит тебя благами за то, что ты жизни твоей не пощадила при унижении рода нашего, но выступила вперед, когда мы падали, ты, право ходившая пред Богом нашим. И весь народ сказал: да будет, да будет!

20. «Ты жизни своей не пощадила при унижении рода нашего». — Величие риска и страшная опасность действительно делали подвиг Иудифи истинно геройским непощадением жизни, хотя счастье и возвратило эту добровольно отданную на смерть жизнь к прежней безопасности и целости.

Народ закрепляет благословение Озией Иудифи заключительным «аминь аминь!» — как и в других подобных по важности случаях, напр., XV:10 (ср. также 2 Езд IX:47 и др.).

Глава XIV

1–4. Совет Иудифи о выступлении против врагов. 5–10. Сцена с Ахиором. 11–13. Выступление иудеев и приготовления ассирийцев. 14–19. Обнаружение гибели Олоферна и впечатление, произведенное этим событием на войско ассирийское.
1. Иудифь сказала им: послушайте же меня, братья, возьмите эту голову и повесьте на зубцах вашей стены.
2. Когда же настанет утро и солнце взойдет над землею, возьмите каждый боевое свое оружие, идите все сильные за город и дайте им вождя, как будто намереваясь сойти на равнину против передовой стражи сынов Ассура, но не сходите.
3. Тогда они, взяв все свое оружие, пойдут в свой стан, разбудят вождей войска Ассирийского, и сбегутся к шатру Олоферна, но не найдут его; оттого нападет на них страх, и они побегут от вас.
4. А вы и все живущие во всяком пределе Израильском, преследуя их, поражайте их на пути.

1–4. Иудифь еще не признает дела своего оконченным. Успеху ее подвига и блестящему его завершению должно было немало содействовать дальнейшее, причем она и теперь продолжает действовать с той же, как и прежде, уверенностью и пророчески верной точностью, расчетливостью и убежденностью. Дав совет — вывесить голову Олоферна на зубцах городской стены, она предлагает всем сильным вооружиться, ранним утром выйти за город в боевом порядке и отнюдь не выступая пока далее на равнину показать вид, что они вышли для решительного наступления. Это заставит врагов обнаружить гибель своего вождя в наиболее удачную для иудеев минуту, минуту сознания вышей необходимости в вожде, что осилит и впечатление от обнаружения гибели его до такой крайней степени, что они побегут от одного страха, и иудеям останется только преследовать их в полном замешательстве до полного поражения.


5. Но прежде, чем сделаете это, пригласите ко мне Ахиора Аммонитянина: пусть увидит и узнает он того, кто уничижал дом Израиля и прислал его к нам будто на смерть.

5. Иудифь велит призвать Ахиора, чтобы — с одной стороны — лучше подтвердилась принадлежность головы именно Олоферну, с другой — чтобы он мог успокоиться относительно своей участи и вообще, чтобы произошло то, что по убеждению Иудифи — и должно было произойти и действительно тотчас же и произошло — окончательное уверование Ахиора в силу и величие Бога Израилева и присоединение «к дому Израилеву».


6. И призвали Ахиора из дома Озии. Когда он пришел и увидел голову Олоферна в руке одного мужа среди собрания народа, то пал на лице свое и ослабел духом.

6. Вид головы Олоферна производит на Ахиора сильнейшее впечатление: он «пал на лице свое и ослабел духом» так, что уже другие «подняли его» (7 ст.). Его не радует гибель человека, поступившего в отношении к нему так несправедливо и бесчеловечно, приговорившего его к смерти, — но поражает величие события, в котором с такой ясностью оправдалась высказанная им вера в особливое покровительство Бога израильского своему народу и в особливую силу и величие этого Бога, совершившего столь страшное и едва вероятное дело рукою слабой женщины. В ушах Ахиора должны были еще ясно звучать гордые и самонадеянные речи на Бога Израилева и на народ Его, и сопоставление горькой действительности с этими речами и вызывающим видом недавнего богохульника, естественно, не могло не произвести в духе его решительного и совершеннейшего переворота, предварившегося сильнейшим душевным потрясением.


7. Когда же подняли его, он припал к ногам Иудифи, поклонился ей и сказал: благословенна ты во всяком селении Иуды и во всяком народе, которые, услышав об имени твоем, изумятся.
8. Расскажи же мне теперь, что ты делала в эти дни? И Иудифь среди народа рассказала ему все, что она сделала с того дня, как вышла, до того дня, в который говорила с ними.

8. «Расскажи же мне теперь, что ты делала в эти дни?» — Рассказ Ахиору Иудифи о своем подвиге был вместе рассказом и всему народу («среди народа»), который еще не слыхал об этом обстоятельного и подробного сообщения.


9. Когда она перестала говорить, народ громко воскликнул, и радостный крик его раздался в городе.
10. Ахиор же, видя все, что сделал Бог Израилев, искренно уверовал в Бога, обрезал крайнюю плоть свою и присоединился к дому Израилеву, даже до сего дня.

9–10. Подробное сообщение Иудифи о своем изумительном подвиге еще раз исторгло из облегченной груди народа радостные клики восторга, разнесшиеся по всему городу. Что касается Ахиора, то он «искренно уверовал в Бога, обрезал крайнюю плоть свою и присоединился к дому Израилеву даже до сего дня». Сопоставляя это сообщение с параллельным местом Второзакония, XXIII:3 («Аммонитянин и Моавитянин не может войти в общество Господне, и десятое поколение их не может войти в общество Господне во веки») — нужно, по-видимому, так согласовать их в их кажущемся противоречии: указываемое Второзаконием ограничение до десятого поколения касается, по-видимому, лишь потомков тех аммонитян, которые ближайшим образом вызвали некогда это ограничение своей враждой на народ Божий, шедший в землю ему обетованную. За пределами десятого поколения от этих, современных эпохе Исхода, аммонитян означенное ограничение и запрещение естественно могло терять свою силу; это-то самое и видим в данном случае на Ахиоре в его присоединении к дому Израилеву.

Иначе представлять дело не позволяет уже то соображение, что иудеи ставшие особенно чуткими ко всяким подобным предписаниям закона в это именно время, никак не поступились бы этим законом в пользу хотя бы и Ахиора, если бы означенное ограничение и запрещение относительно аммонитян имело одинаковую силу на все времена и поколения.

«Присоединился (Ахиор) к дому Израилеву даже до сего дня». Это последнее выражение могло означать и не то, что сам Ахиор был жив в момент написания автором этих строк, а и то, напр., что он был жив в своих потомках, продолжавших считать себя членами общества Израилева, ничем не отличающихся от настоящих потомков Авраама.


11. Когда настало утро, повесили голову Олоферна на стену; каждый муж взял свое оружие, и вышли отрядами на всходы горы.
12. Сыны Ассура, увидев их, послали к своим начальникам, а они пошли к вождям, к тысяченачальникам и ко всякому предводителю своему.
13. Придя к шатру Олоферна, они сказали управлявшему всем имением его: разбуди нашего господина, потому что эти рабы осмелились выйти на сражение с нами, чтобы быть совершенно истребленными.

13. «Сказали управлявшему всем имением его». Некоторые рукописи прямо называют и самое имя этого управлявшего — Вагой. Это подтверждается и дальнейшим 14 стихом, где именно Вагой, исполняя требование начальников, идет будить своего господина.

«Эти рабы осмелились…» По мнению некоторых из исследователей, слово рабы (oi δούλοι) появилось здесь как результат смешения переводчиком в еврейском оригинале слов ??? (евреи) и ??? (рабы). Смешение этих слов, различающихся по начертанию всего в одной букве, столь похожей в обоих случаях одна на другую, действительно весьма возможно, и недаром в списке, напр., древне-латинском (Vet. Lat.) в указанном месте вместо выражения «рабы» действительно встречаем выражение: «сыны Израиля» (filii Israel), хотя это и сделано — как полагают — не потому, чтобы переводчик хотел быть более точным в переводе, а просто по самовольному изменению, желая быть более ясным.

Как бы то ни было, только и выражение «рабы» вполне уместно и не менее подходяще здесь, чем всякое другое. Оно особенно хорошо оттеняет самонадеянное и презрительное, высокомерное чувство ассириян по отношению к евреям, которых они считали как бы уже преданными во власть Навуходоносора, и на их воинственный задор хотели смотреть лишь как на ничтожнейшее безрассудство.

Против смешения ??? и ???, отчего будто бы вместо «евреи» появилось «рабы» — говорит, по-видимому, и то, что в дальнейшем 18 стихе переводчик не мог не заметить и не исправить своего недосмотра, переводя рядом с сомнительным, и уже совершенно правильно, подобное же выражение Вагоя о «Еврейской женщине, опозорившей дом Навуходоносора убийством Олоферна: μία γυνή των 'Εβραίων.

«Осмелились выйти на сражение с нами, чтобы быть совершенно истребленными» — новый образчик высшей самонадеянности и презрительного отношения ассириян к наступательному движению евреев.


14. Вагой вошел и постучался в дверь шатра, ибо думал, что он спит с Иудифью.

14. «Вагой… думал, что он (Олоферн) спит с Иудифью». См. выше коммент. к XIII:9–10. Вагой удалился последним от шатра Олоферна, затворив его в нем с Иудифью, и, подобно другим, утомленным продолжительностью пира, вероятно, так же скоро предался глубокому сну на постели своей (XIII:1 ст.). Вполне возможно, что ни он, ни другой кто из участников и свидетелей происшедшего, не заметили подозрительно скорого выхода Иудифи из шатра. Те же, которые могли увидеть ее уже вдали от шатра, совершенно не могли найти в этом чего-либо подозрительного, будучи приучены несколько ночей подряд к подобным ее экскурсиям (см. выше, к XIII:9–10 ст.).


15. Когда же никто не отзывался ему, то, отворив, вошел в спальню и нашел, что Олоферн мертвый лежит у порога и голова его снята с него.
16. И он громко воскликнул с плачем, стоном и крепким воплем, и разорвал свои одежды.
17. Потом вошел в шатер, в котором пребывала Иудифь, и не нашел ее. Тогда он выскочил к народу и закричал:
18. рабы поступили вероломно; одна Еврейская жена опозорила дом царя Навуходоносора, ибо вот Олоферн на полу, и головы нет на нем.

16–18. От шатра Олоферна, по обнаружении убийства, Вагой идет к шатру Иудифи, отсутствие которой в шатре убитого прямо вело мысль к ней, как виновнице преступления. Отсутствие Иудифи и в своем шатре не оставляло в этом ни малейшего сомнения, что тотчас же и объявил Вагой — «с плачем, стоном и крепким воплем», разодрав свои одежды в знак величайшего горя.

«Рабы поступили вероломно». Вагой здесь или действительно представляет подвиг Иудифи осуществлением вероломно-хитрого плана всех иудеев, или просто только выражается обще, считая настоящей виновницей убийства одну Иудифь, но обвиняя вместе с нею и всех евреев, как таких, которым было нужно и приятно столь несчастное и позорное для ассириян событие.

«Еврейская жена опозорила дом царя Навуходоносора». Не так позорно было бы пасть в открытом, честном бою, как быть перехитренным и уничтоженным простой женщиной, при столь бесславной обстановке и условиях. Позор падал тем более мрачным пятном на весь «дом царя Навуходоносора», чем большим доверием и полномочиями от этого дома был наделен Олоферн, как наиболее опытный и главный вождь ассирийского войска, «второй» по Навуходоносоре (II:4).


19. Когда услышали эти слова начальники войска Ассирийского, то разорвали одежды свои, и душа их сильно смутилась, и раздался у них крик и весьма великий вопль среди стана.

19. Впечатление, произведенное страшным разоблачением гибели Олоферна — до того, что они не могли уже оказать энергичного сопротивления иудеям, — не совсем объяснимо одними психологическими законами. Несомненно, и Иудифь, верно предугадавшая это замешательство, утверждалась не на одних психологических соображениях. Ее уверенное предначертание событий (XIV:3–4) гораздо более утверждалось на вдохновенной вере в содействие Божие, которое много раз и прежде в подобных же критических до крайности обстоятельствах выводило верных Иеговы на столь же победоносное и славное разрешение затруднений. И действительно, с потерей Олоферна, в сущности, для врага вовсе не было потеряно все. Гибель его должна была бы, кажется, только еще более ожесточить ассирийцев, и, оставаясь все еще неизмеримо превосходными и по силе и численности и выгодам положения, они имели еще все средства нанести вероломному городу страшный злобный удар. Очевидно, если вместо всего этого они бегут в полном замешательстве от ничтожной сравнительно горсти иудеев, падая массами от их ударов, то — бегут гонимые и поражаемые еще другою высшею силою, не нуждающеюся для своей победы в большом количестве воинов. Так оправдалась еще раз и столь блестяще великая Божественная истина: «бегает нечестивый ни единому же гонящу» (Притч XXVIII:1) — истина, особенно ярко выразившаяся в целом ряде славных побед Израиля в эпоху Исхода, при завоевании земли обетованной, во времена Иисуса Навина, Судей, Царств и на протяжении вообще всей истории Израиля.

Глава XV

1–7. Иудеи преследуют и поражают врагов. 8–10. Первосвященник и старейшины иерусалимские приходят «видеть Иудифь и приветствовать ее» благословениями. 11–14. Торжества народные по случаю победы.
1. Когда бывшие в шатрах услышали о том, что случилось, то смутились,
2. и напал на них страх и трепет, и ни один из них не остался в глазах ближнего, но все они бросившись бежали по всем дорогам равнины и нагорной страны.

1–2. «Ни один из них не остался в глазах 6лижнего». Каждый видел в другом усугубление своего страха, и в одиночном бегстве думал найти вернейшее спасение, облегчая для иудеев довершение поражения по отдельным маленьким частям. Такой смысл могут представлять приведенные слова. Можно понимать их и так, что бегство было всеобщее, без всяких исключений и одинаково у всех поспешное и беспорядочное.


3. И расположившиеся лагерем в нагорной стране около Ветилуи также обратились в бегство. Тогда сыны Израиля, каждый из них воинственный муж, погнались за ними.

3. «Расположившиеся лагерем в нагорной стране около Ветилуи» — т. е. идумеи и аммонитяне, ср. VII:18.


4. Озия послал в Ветомасфем, Виваю, Ховаю и Холу и во все пределы Израильские, чтобы известить о совершившемся, и чтобы все погнались за неприятелями для истребления их.

4. «Озия послал в Ветомасфем, Виваю, Ховаю и Холу» — см. выше, к IV:4, 6.


5. Как скоро услышали об этом сыны Израиля, все дружно напали на них и поражали их до Ховы; равно и пришедшие из Иерусалима и из всей нагорной страны, так как им возвещено было о том, что случилось в стане врагов их, и из Галаада и Галилеи, со всех сторон наносили им большое поражение, доколе они не прошли за Дамаск и за пределы его.
6. Прочие жители Ветилуи напали на стан Ассирийский, разграбили его и весьма обогатились.
7. А сыны Израиля, возвратившиеся от поражения, овладели остальным; и села и деревни в нагорной стране и на равнине получили большую добычу, потому что ее было весьма многое множество.
8. Великий священник Иоаким и старейшины сынов Израилевых, жившие в Иерусалиме, пришли посмотреть, какое благо сотворил Господь для Израиля, и видеть Иудифь и приветствовать ее.

8. Первосвященник и старейшины иерусалимские «пришли посмотреть, какое благо сотворил Господь для Израиля», т. е. пришли на месте разузнать дело, особенно «видеть Иудифь и приветствовать ее» — греч.: λαλήσαι μετ ‘αυτής είρήνην — букв.: «поговорить с нею мир» (мирное, дружеское) = дружески, ласково побеседовать с нею, а также: «произнести над нею благословение».


9. Как только они вошли к ней, то все единодушно благословили ее и сказали ей: ты величие Израиля, ты великая радость Израиля, ты великая слава нашего рода.
10. Все это ты сделала твоею рукою; ты сделала добро Израилю, и да благоволит к нему Бог; будь же благословенна от Господа Вседержителя на вечное время. И весь народ сказал: да будет!

10. Имя «Господа Вседержителя» в позднейших еврейских книгах обычно составляет замену собственного имени Иегова, из благоговения не произносившегося и не употреблявшегося послепленными евреями.


11. Народ расхищал лагерь в продолжение тридцати дней, и Иудифи отдали шатер Олоферна и все серебряные сосуды, и постели, и чаши, и всю утварь его. Она взяла, возложила на мула своего, запрягла колесницы свои и сложила это на них.

11. «Народ расхищал лагерь в продолжение тридцати дней». Некоторые критики считали до невероятности преувеличенным это сообщение. Однако, невозможного здесь ничего нет. Надо не забывать, сколько стран и городов прошел по пути к Ветилуе Олоферн, унося все лучшее из них с собою как военную добычу. Этой-то добычи и могло достать для разграбления не столь многочисленным ветилуйцам на целый месяц, тем более, что она была, несомненно, раскидана на весьма обширном пространстве и могла быть находима лишь своего рода поисками, не сразу.

«Постели» — τάς κλίνας — ложи, софы, на которых возлежали за обедом и которые были украшением столовой комнаты и вообще шатра Олоферна.


12. И сбежались все жены Израильские видеть ее, и благословляли ее и составили из себя для нее хор; а она взяла в свои руки обвитые виноградными листьями жезлы и дала женщинам, бывшим с нею,

12. «Обвитые виноградными листьями жезлы (θύρσους)» — это могли быть и просто сучки виноградных лоз, для держания в руках во время хороводов. Такие «жезлы» (фирсы) употреблялись и при торжествах языческих, как, напр., на празднествах Вакха, причем «жезлы» здесь употреблялись из плюща или виноградной лозы, обвитой сверху плющом.


13. и возложили на себя масличные венки — она и бывшие с нею. Она шла впереди всего народа в хоре и вела за собою всех жен; за нею следовали все мужи Израильские, вооруженные, с венками и с торжественными песнями в своих устах.

13. «Масличные венки» — как знаки мира и радости.

«Мужи Израильские» участвуют в торжествах «вооруженные» в знак того, что совершается праздник победы.


14. Иудифь начала пред всем Израилем благодарственную песнь, и весь народ подпевал эту песнь.

Глава XVI

1–17. Хвалебная песнь Иудифи. 18–20. Заключение торжеств. 21–25. Последующая судьба Иудифи.
1. И сказала Иудифь: начните Богу моему на тимпанах, пойте Господу моему на кимвалах, стройно воспевайте Ему новую песнь, возносите и призывайте имя Его;

1. «Начните Богу моему… пойте Господу моему…» Иудифь выражает здесь свое особенное право именовать и считать Господа своим — как Таким, Который один мог сохранить ее жизнь в ее столь отчаянном подвиге. Который один Своею помощью даровал ей совершить это страшное дело Его праведного суда и Которому исключительно одному она обязана всею жизнью и благополучием, в особенном и преимущественном смысле слова.


2. потому что Он есть Бог Господь, сокрушающий брани, потому что Он ополчился за меня среди народа и исторг меня из руки моих преследователей.

2. «Он ополчился за меня среди народа и исторг меня из руки моих преследователей» — греч.: εις παρεμβολάς αύτού έν μέσω λαού έξείλατό με έκ χειρός καταδιωκόντων με, т. е. буквальнее: «в ополчение Его среди народа Он изъял меня от руки преследовавших меня», другими словами: «чтобы явить Свое ополчение (силу Своего заступничества за народ), Он выделил меня из среды остального народа и показали эту силу Свою на мне, исторгнув меня от руки преследовавших меня». Собственно, Иудифь благодаря своей хитрости избежала всякого преследования; поэтому здесь она или разумеет то, что было возможно в ее положении, или просто представляет себя преследуемой постольку, поскольку принадлежала к народу, подвергавшемуся опасности истребления ассирийцами. И вся вообще хвалебная песнь Иудифи — надо заметить — представляет столько же исповедание личных ее радостных чувств, сколько — с другой стороны — и исповедание подобных же чувств применительно к каждому другому отдельному лицу и к целой олицетворенной общине иудейской. Это особенно ясно выступает в тех местах гимна Иудифи, где все лично к ней относящееся и не могущее быть приспособлено к другому лицу — ставится в форме 3-го лица, а не 1-го (ср. XVI:2, 4, 11–13, 17 ст. с 5–10 cт. этой же главы).


3. Пришел Ассур с гор севера, пришел с мириадами войска своего, и множество их запрудило воду в источниках, и конница их покрыла холмы.

3. «Множество их запрудило воду в источниках, и конница их покрыла холмы» — поэтическая гипербола, к которым обычно любит прибегать живая фантазия восточных народов.


4. Он сказал, что пределы мои сожжет, юношей моих мечом истребит, грудных младенцев бросит о землю, малых детей моих отдаст на расхищение, дев моих пленит.

4. «Он сказал, что пределы мои сожжет» и т. д. Выражение Иудифи от лица всей олицетворенной земли или общины иудейской (мои, моих, моего — 12 ст., моему — 13 ст., мой — 17 ст. и т. под.)


5. Но Господь Вседержитель низложил их рукою жены.
6. Не от юношей пал сильный их, не сыны титанов поразили его, и не рослые исполины налегли на него, но Иудифь, дочь Мерарии, красотою лица своего погубила его;
7. потому что она для возвышения бедствовавших в Израиле сняла с себя одежды вдовства своего, помазала лице свое благовонного мастью,
8. украсила волосы свои головным убором, надела для прельщения его льняную одежду.
9. Ее сандалии восхитили взор его, и красота ее пленила душу его; меч прошел по шее его.
10. Персы ужаснулись отваги ее, и Мидяне растерялись от смелости ее.

5–10. Приспособляя песнь свою таким образом, чтобы каждый мог изливать в ней свое личное чувство радости, Иудифь, приступая к упоминанию о своем подвиге, выражается о себе в 3-м лице.

«Персы ужаснулись отваги ее, и Мидяне растерялись от смелости ее». Персы и Мидяне указываются здесь как наиболее отважный и смелый народ, чтобы тем ярче обозначилась превосходная отвага и смелость Иудифи, приведшая в ужас и замешательство даже и такие народы.


11. Тогда воскликнули смиренные мои, — и они испугались; немощные мои, — и они пришли в смущение; возвысили голос свой, — и они обратились в бегство.

11–17. С 11-го стиха песнь принимает снова свой прежний олицетворенно-общий характер, удерживая его до конца (по 17 ст. включительно).


12. Сыновья молодых жен кололи их и, как детям беглых рабов, наносили им раны; они погибли от ополчения Господа моего.

12. «Сыновья молодых жен», т. е. особенно слабых, малосильных, и следовательно — сами слабые, юные, малосильные «кололи их», т. е. врагов, сделавшихся как бы то же «детьми беглых рабов», т. е. особенно робкими, малодушными, беспомощными, совершенно утратив всякую грозность и опасность для иудеев. То и другое служило к большему усугублению величия чуда Божественной помощи своему народу.


13. Воспою Господу моему песнь новую. Велик Ты, Господи, и славен, дивен силою и непобедим!
14. Да работает Тебе всякое создание Твое: ибо Ты сказал, — и совершилось; Ты послал Духа Твоего, — и устроилось, — и нет никого, кто противостал бы гласу Твоему.

14. «Сказал — и совершилось… послал Духа Твоего — и устроилось» — мысль, близко воспроизводящая стихи псалмов CIII:30 и CXLVIII:5.


15. Горы с водами подвигнутся с оснований, и камни, как воск, растают от лица Твоего, но к боящимся Тебя Ты благомилостив.
16. Мала всякая жертва для вони благоухания, и всякий тук ничтожен для всесожжения Тебе, но боящийся Господа всегда велик.
17. Горе народам, восстающим на род мой: Господь Вседержитель отмстит им в день суда, пошлет огонь и червей на их тела, — и они будут чувствовать боль и плакать вечно.
18. Когда пришли в Иерусалим, они поклонились Богу, и, когда народ очистился, вознесли всесожжения свои и доброхотные жертвы свои и дары свои.
19. Иудифь же принесла все сосуды Олоферна, которые отдал ей народ, и занавес, который она взяла из спальни его, отдала в жертву Господу.
20. Народ веселился в Иерусалиме пред святилищем три месяца, и Иудифь пребывала с ними.

18–20. Торжества народа закончились путешествием в Иерусалим, где принесены были богатые благодарные жертвы Богу. Иудифь «отдала в жертву Господу» все ей доставшееся, вплоть до занавеса, взятого ею из спальни Олоферна, показывая этим, что все ее дело было делом Самого Правосудного Бога, для Которого она послужила лишь орудием.

Вместо «трех месяцев» торжеств народа в Иерусалиме cирский текст указывает лишь «один месяц».


21. Но после сих дней каждый возвратился в удел свой, а Иудифь отправилась в Ветилую, где оставалась в имении своем, и была в свое время славною во всей земле.

21. «Каждый возвратился в удел свой, а Иудифь отправилась в Ветилую». Иерусалимские торжества были торжествами не одних ветилуйцев, а всего израильского народа (XV:12–14 ст.), принимавшего деятельнейшее участие в преследовании и поражении врагов (ср. XV:3–5 ст. и далее), врагов не одной Ветилуи, но и всего наследия Иеговы. Естественно, что на иерусалимские торжества отовсюду стекался народ, и нет ничего странного в том, если эти торжества затянулись на три месяца, возобновляемые новыми и новыми притоками народа. Естественно и то, что Иудифь все это время «пребывала с ними» в Иерусалиме, покорно подчиняясь понятному желанию всех видеть свою спасительницу, сделавшуюся, таким образом, «славною во всей земле».


22. Многие желали ее, но мужчина не познал ее во все дни ее жизни с того дня, как муж ее Манассия умер и приложился к народу своему.

22. «Многие желали ее», т. е. своей любовью, желали иметь своей супругой, добивались ее руки.

«Приложился к народу своему» — обычное библейское выражение для обозначения праведной кончины верных израильтян (ср. Быт XXV:8 др.).


23. Она приобрела великую славу и состарилась в доме мужа своего, прожив до ста пяти лет, и отпустила служанку свою на свободу. Она умерла в Ветилуе, и похоронили ее в пещере мужа ее Манассии.
24. Дом Израиля оплакивал ее семь дней. Имение же свое прежде смерти своей она разделила между родственниками Манассии, мужа своего, и между близкими из рода своего.

24. «Оплакивал ее семь дней» — обычное время траура по умершим (Быт L:10; 1 Цар XXXI:13; ср. Сир XXII:10).


25. И никто более не устрашал сынов Израиля во дни Иудифи и много дней по смерти ее.

25. Относящие историю Иудифи к позднейшему (маккавейскому) времени (особенно царствование Антиоха III), находя в этом стихе опровержение своей теории, думают разделаться очень просто: признают здесь или панегирическое, преувеличенное изображение полного (хотя и неблаговременного) благоденствия, доставленного Иудифью своему отечеству, или просто выражение надежды на продолжительный мир, или же, наконец, — позднейшее прибавление. Все это явная натяжка, теряющая всякую надобность в себе при допущении гораздо более естественного представления дела: что событие кн. Иудифь имело место в то самое время, указание на какое дается и в самой книге: а именно — вскоре после плена (IV:3), кого бы ни разуметь под именем «Навуходоносора Ассирийского».

В конце книги Иудифь Вульгата делает еще добавление об установлении иудеями нового праздника в память победы ее: «dies autem victoriae hujus festivitatis ab Hebraeis in numero sanctorum dierum accipitur et colitur a Judaeis ex illo tempore usque in praesentem diem». Отсутствие всяких подобных прибавок в греческих рукописях дает полное право видеть здесь произвольное прибавление или самого автора Вульгаты, или одного из переписчиков ее текста.


Магистр богословия, профессор архимандрит Иосиф.

Примечания

1. Вигуру. Руководство к чтению и изучению Библии, т. II, 1-я полов.

2. Быт XLIX:5 и д.: «Симеон и Левий братья, орудия жестокости мечи их, проклят гнев их, ибо жестока, и ярость их, ибо свирепа!…»

О КНИГЕ ПРЕМУДРОСТИ СОЛОМОНА

Надписание книги. В греческой Библии эта книга надписывается: Σοφία Σολομώντος — Премудрость Соломона, а в латинской Liber Sapientiae. Такое надписание указывает, прежде всего, на содержание книги; главным предметом ее является учение о Премудрости Божией, ее начале, свойствах и действиях в мире. Другое слово надписания указывает на Соломона. Имя этого царя стоит здесь потому, что писатель книги ведет свою речь иногда от лица Соломона (см. Прем VII–IX гл.), главного представителя и первого учителя библейской мудрости, и предмет ее сходен с предметом кн. Притчей Соломона.


Писатель книги. Самое древнее мнение о лице писателя кн. Премудрости то, что писателем ее был Соломон. Этого мнения держались многие отцы и учители церкви (Климент Александрийский. Strom. XI, т. IX, 315. Тертуллиан. De praecript, II, 20. Святой Киприан. Ер. de exhort martyrum XII, VI, 673) на том основании, что имя Соломона стоит в надписании и в книге говорится от его лица. Это мнение впоследствии усиленно защищалось католической церковью в тех видах, что эта книга признается ею каноническою.

Такое мнение об авторе книги Премудрости Соломона не может быть признаю правильным по следующим основаниям. 1) Книгу Премудрости Соломона потому нельзя приписать перу Соломона, что она не была написана на еврейском языке, оригинальный язык ее греческий. 2) Писатель книги Премудрости знаком с греческой философией: учением Платона, эпикурейцев и отчасти стоиков (II:1–6; VIII:7, 19–20). 3) Он живет вне Палестины и делает ссылки на греческие нравы и обычаи (VII:17–20; VIII:8; XIII:1–15; XIV:14): приводит цитаты по переводу LXX-ти (Прем II:12 ср. Ис III:10 [1]; Прем XV:10 cр. Ис XLIV:20 [2]). 4) В каталогах книг Ветхого Завета, например, в «Правилах Апост.» (35 пр.), собора Лаодикийского, св. Афанасия Великого, она не считается произведением Соломона и книгой канонической.

Другое мнение, которое было высказано еще во времена Иеронима, написание книги Премудрости Соломона приписывает Филону. В защиту этого мнения указывают на сходство учения этой книги о Премудрости с учением Филона о Логосе. Но сходство это внешнее: не то мыслит под образом Премудрости писатель нашей книги, что Филон разумел под Логосом. Между тем и другим замечается разность взглядов до противоположности. 1) Происхождение греха и смерти в книге Премудрости Соломона объясняется «завистью диавола» (II:24): этого Филон сказать не мог, так как он не допускал существования злого начала в мире и библейский рассказ о грехопадении прародителей понимал аллегорически. 2) Теорию предсуществования душ иначе представлял писатель кн. Премудрости и Филон: по учению кн. Премудрости, души добрых входят в тела чистые (VIII:19–20), по Филону же — посылаются в тела на землю только души падшие и склонные ко греху (De monarchia II, с. 213–216). 3) Наконец, сильно различаются взгляды Филона и на происхождение идолопоклонства от учения кн. Премудрости об этом предмете. (Прем XII–XIII гл. и Филона De mundo II, 604 стр.).

Таким образом, Филон не мог написать книги, в которой излагается учение, во многом противоположное его взглядам. Церковное предание также свидетельствует против написания кн. Премудрости Филоном. Современные Филону отцы церкви — Климент Римский, Дионисий Ареопагит, приводят в своих сочинениях выдержки из этой книги, как священной. Такого уважения к книге у этих отцов не могло бы быть, если бы она была написана неверующим иудеем, их современником.

Все другие попытки отыскать автора кн. Премудрости Соломона также безуспешны, как и указанные две (о них можно прочитать в труде проф. Д. Поспехова: «Книга Премудрости Соломона, ее происхождение и отношение к иудейско-александрийской философии»). Поэтому остается довольствоваться общим указанием, какое находим в самой книге, что писателем ее был иудей-эллинист, образованный александриец, хорошо знавший греческую философию.


Время, место и цель написания. О времени написания кн. Премудрости можно судить только предположительно, на основании находящихся в этой книге намеков на современное писателю положение египетских иудеев. Все толковники согласны в том, что при жизни писателя египетские иудеи подверглись какому-то тяжкому несправедливому гнету со стороны языческого правительства, имевшему характер религиозного преследования. Обращаясь к истории, мы находим, что в царствование трех первых Птолемеев иудеи не терпели никакого гнета и даже пользовались расположением правительства.

Только при Птоломее IV, Филопаторе, когда он после окончания 4-й сирийской войны (221–217 до Р. X.) возвратился из Палестины в Египет в сильном раздражении против палестинских иудеев, началось религиозное преследование иудеев в Египте. Это преследование египетских иудеев описано в 3-й книге Маккавейской и притом такими чертами, какие мы находим и в кн. Премудрости Соломона (II:12–17 ср. 3 Мак I и II; I:11–12 [3] ср. 3 Мак II:19–20 [4]; Прем II:19–20 ср. 3 Мак III:1 [5]). Отсюда можно заключить, что кн. Премудрости написана в конце царствования Птолемея IV-го, ок. 221–217 г. до Р. X.

Местом написания книги Премудрости был Египет и, вероятнее всего, Александрия. Автор ее знаком с иудейско-александрийской философией; в своей книге делает намеки на египетскую религию (XII:24; XV:16–19). Относительно цели написания книги на основании неоднократных увещаний и обращений писателя к судьям земли, правителям народов и царям (I:1; VI:1), составилось мнение, что книга Премудрости Соломона написана была главным образом для царей (египетских или сирийских) и назначалась для передачи им. Но более внимательное изучение книги убеждает в том, что главных читателей кн. Премудрости, которых имел в виду писатель при ее составлении, нужно предполагать внутри самого иудейства, а не вне его. Печальное состояние иудейско-александрийского общества побуждало писателя представить сознанию современных ему египетских иудеев истину теократической идеи ветхозаветной веры во всем ее свете, указав им на великое и славное будущее Израиля в грядущем царстве Божием, на небе и на земле.


Содержание кн. Премудрости Соломона. Главным предметом кн. Премудрости Соломона является учение о премудрости. Мудрость писатель книги рассматривает с двух сторон: 1) как она есть сама по себе, в своем первоисточнике — Боге; это премудрость объективная, или божественная, и 2) как она отражается в человеческом духе; это мудрость субъективная, или человеческая. Рассматривая премудрость в первом отношении, писатель изображает ее как вечно присущее Богу начало откровения и действия Его в мире, как средоточие божественных совершенств, открывающихся в миротворении и мироуправлении; во втором отношении Премудрость есть входящее в дух человеческий от Бога начало всякого высшего духовного совершенства, приводящее человека к бессмертию. Соответственно постепенному раскрытию этой идеи премудрости вся книга может быть разделена по своему содержанию на три части.

В первой части (I–V гл.) премудрость изображается, как руководительница к блаженному бессмертию, вопреки ложному мнению иудейских вольнодумцев, отрицавших бессмертие.

Во второй части (VI–IX гл.) от лица царя Соломона писатель излагает учение о существе премудрости, ее происхождении и свойствах, о необходимости и значении обладания ею, равно как и об условиях ее достижения.

В третьей части (X–XIX гл.) писатель примером из древней истории своего народа доказывает, что только премудрость делала этот народ счастливым; напротив, недостаток ее приводил отдельных людей и целые народы (египтян, хананеев) к гибели.

КНИГА ПРЕМУДРОСТИ СОЛОМОНА

Глава I

1–5. Призыв к праведности которая одна ведет к мудрости и Богу. 6–10. Неправда, помимо того, что удаляет от Бога, еще не остается безнаказанной. 11–12. Нечестивые вносят в мир смерть, 13–14. вопреки изначальному намерению Творца, Который все определил к жизни. 15–16. Праведность же, напротив, ведет к бессмертию.
1. Любите справедливость, судьи земли, право мыслите о Господе, и в простоте сердца ищите Его,
2. ибо Он обретается неискушающими Его и является не неверующим Ему.

1–2. Кн. Премудрости Соломона начинается призывом к мудрости с указанием благоприятных условий к ее достижению. Призыв этот обращен к судьям земли (οι κρίνοντες τήν γην). В экзегетической литературе существует не одно мнение по вопросу о том, к кому в данном случае обращается писатель. Некоторые толковники полагают, что судьями земли писатель назвал здесь благочестивых израильтян и тем выразил свое верование, что ревностные иудеи в мессианское время примут участие в Божественном суде над прочими народами (сл. Прем III:7–8). Такое объяснение не соответствует течению мыслей этой и следующей глав, где речь обращена не к благочестивым людям, а напротив, к заблуждающимся и порочным. Затем во всей главе нет никакого указаний на то, что выражение «судьи земли» берется в переносном, а не собственном значении. Поэтому правильнее будет под судьями земли разуметь владык земных вообще и греч. κρίνειν понимать в общем и широком значении — господствовать, царствовать, владычествовать, а не только «судить». В таком значении выражение «судьи земли» употребляется в Св. Писании нередко (Притч VIII:16 [6]; Пс II:10 [7]; Ис XL:23 [8]).

Но обращение в начале книги к судьям земли не значит, что писатель адресовал свою книгу исключительно князьям и владыкам земным. Это обращение имеет больше значение простой риторической фигуры, ибо содержание книги не имеет ничего специального, чтобы имело отношение только к властям, но все увещания книги проникнуты общечеловеческим характером, приложимы ко всем — кто нечестием своим удаляется от Бога и мудрости. Спрашивается поэтому, какая цель была у писателя избрать такую форму обращения — «судьи земли»? Объясняют это тем, что писатель уже в первой главе хотел вывести говорящим царя Соломона, почему полагал, что ему приличнее обращаться с речью к владыкам земли, а не к простым людям; но в таком случае еще более было бы подходящим обратиться к целым народам.

Гораздо основательнее объяснять это обращение целью написания кн. Премудрости и тогдашними отношениями иудеев к чужеземным владыкам — их притеснителям. В них иудеи видели представителей, с одной стороны, всякого нечестия и вольнодумства, с другой — грубого суеверия и идолопоклонства. — Этих-то представителей антииудейского образа мыслей и жизни автор и имел прежде всего в виду призвать к истинной мудрости (Ср. I:1 ст. и VI:1–2 ст.).

«Любите справедливость…» Справедливость (δικαιοσύνη) нужно понимать здесь не в юридическом, а в нравственном смысле, не о долге судьи здесь говорится, не о судейском беспристрастии тут речь, а о сообразовании мыслей и дел человека с заповедями Божиими, о честности и добродетели. За такое понимание говорят непосредственно следующие слова, в которых это понятие справедливости раскрывается с двух сторон: как правое мышление о Боге и как искание Его в простоте сердца.

«Право мыслите о Господе…» Сопоставляя это выражение с 30 ст. XIV гл. «нечестиво мыслили о Боге, обращаясь к идолам», объясняют его так: имейте правильные понятия, мысли о Боге. Но если бы писатель хотел сказать это, он употребил бы греческое выражение όρθως, а не άγαθότητί (как здесь), которое означает свойство воли, а не ума. Поэтому правильнее допустить, что здесь писатель говорит о таком нравственном настроении человека, которое является необходимым условием, чтобы его размышления о Боге приводили к счастью в Боге. Правильность такого понимания подтверждается непосредственно следующими словами: «в простоте сердца ищите Его» и дальнейшим контекстом речи. Следующие (2–4) стихи раскрывают ту мысль, что только нравственно чистые люди способны к истинному богопознанию, а духовная нечистота удаляет от Бога и в порочной душе не может обитать премудрость.

«В простоте сердца ищите Его». Выражение «искать Господа» употребляется в Библии в значении «стараться заслужить милость, благоволение Божие» (Иер XXIX:13 [9]; Рим III:11 [10], Евр XI:6 [11]) и в значении «стремиться познать Бога» (XIII:6; Ис LXV:1 [12]; Деян XVII:27 [13]). По связи речи здесь это выражение лучше взять во втором значении, так как речь далее идет о богопознании. «В простоте сердца», т. е. чистым детским чувством, которое далеко от сомнения в силе и благости Божией (1 Пар XXIX:17 [14]; Еф VI:5 [15]).

2 стих указывает основание, почему стремление к мудрости и богопознанию должно сопровождаться чистотою в мыслях и делах: потому что только при этом условии стремление это не тщетно. «Искушать Господа» обыкновенно значит сомневаться в Божественном всемогуществе и помощи и этим как бы вынуждать Бога показать свою силу (см. Исх XVII:2 [16], 7 [17]; Втор XXXIII:8 [18]; Пс LXXVII:18 [19], 41 [20], 56 [21]; XCIV:9 [22]; CV:14 [23]), в таком значении часто понимается и данное выражение. Но связь речи с предшествующим и последующим дает основание к другому толкованию, именно: безнравственными делами как бы ставить Бога на испытание, чтобы видеть, накажет ли Он и можно ли раздражать Его долготерпение и карающую силу. В таком смысле выражение «искушать Господа» в Св. Писании употребляется нередко. (См. Втор VI:16 [24]; Деян XV:10 [25]; 1 Кор Х:9 [26], 22 [27]).

«Является не неверующим Ему». Являться (έμφανίζεσοαι) — не в смысле внешнего богоявления, а открываться, давать познать себя, как в VI гл. 12, 16 ст.; ср. Ин XIV:21–22 [28]. Неверующие (απιστούντες) здесь не те, кто отрицает бытие Божие, а кто испытывает религиозное сомнение и в таком состоянии обращается к Богу (ср. Иак I:6 [29], Мф XXI:22 [30]; Мк XI:24 [31]). Чтение Александрийского Кодекса μή πιστευουσι считается ошибочным; Вульгата передает это место в положительной форме: qui fidem habent in illum.


3. Ибо неправые умствования отдаляют от Бога, и испытание силы Его обличит безумных.

3. С 3–5 ст. раскрывается мысль 2 ст. отрицательным путем.

«Неправые умствования отдаляют от Бога». Слово «умствование», «помысл» (λογισμός) в Библии обыкновенно употребляется для обозначения нравственного и религиозного настроения человека, а не означает простого размышления. Самое слово λογισμός еще не содержит в себе худого значения (Рим II:15 [32]; Лк II:35 [33]). Худой смысл определяется или контекстом речи (Иер XI:19 [34]; 2 Кор X:5 [35]), или особым, стоящим при этом слове прилагательным (см. Мф XV:19 [36]; Мк VII:21 [37]), как и в данном месте умствования названы «неправыми» (σκόλιος), т. е. развращенными, неблагочестивыми, «отдаляют от Бога», т. е. лишают Божественной помощи в приобретении мудрости и богопознания (ср. 4 ст.).

«Испытание силы Его обличит безумных». Божественное всемогущество испытывается нечестием, чтобы вынудить его обнаружение. Мысль близкая к 1-ой половине 2-го ст. «Испытывать» и «искушать» (2 ст.) (δοκιμάζεσθαι и πειράζειν) — слова, употребляющиеся в книге Премудрости и вообще в Св. Писании почти в одном и том же значении. (См. II:17, 19; III:5–6; XI:9–10; Пс XCIV:9 [38]; 2 Кор XIII:5 [39]; Евр III:9 [40]).


4. В лукавую душу не войдет премудрость и не будет обитать в теле, порабощенном греху;

4 стих содержит основание для 3 ст. Нечестие потому отдаляет от Бога, что с нечестивыми людьми не соединяется премудрость, которая ведет к богопознанию (IX:17) и посредствует в общении с Богом (VI:9). Под премудростью здесь, как это видно из 5 и 6 ст., разумеется Божественная сила, обнаруживающая свое действие в душах людей. Душа (ψυχή) и тела (σώμα) взяты в четвертом стихе не только для обозначения целого человека (как во 2 Мак VII:37 [41]; XIV:38 [42]; XV:30 [43]), но тело означает еще источник и средоточие всего нравственного злого в человеке; эта мысль у Филона была своего рода догматом, она не чужда и писателю книги Премудрости (см. VIII:19–20 ст.). Но писатель различает только две части человеческого существа: душу и тело (VIII:19–20; IX:15; XV:11; XVI:14), а не три, как у Филона, в этом нельзя не заметить его самостоятельности. Тело представляется в 4-ом стихе «порабощенным греху», т. е. оно сделалось его рабом, как бы куплено им (ср. Рим VII:14 [44]), душа же названа «лукавою», как замышляющая зло (ср. XI:4). — «Обитать» — обычное для Св. Писания выражение мысли о действии Божественной силы (= премудрости) в душе человека. Оно дает тот оттенок мысли, что эта сила не земного, а небесного происхождения и только временно живет в человеке (см. Еф III:17 [45]; Кол I:19 [46]; II:9 [47]).


5. ибо святый Дух премудрости удалится от лукавства и уклонится от неразумных умствований, и устыдится приближающейся неправды.

5. Премудрость в силу своей святости удаляется от всякого греха. Она названа здесь Духом Святым (πνεύμα αγιον). Это выражение (πνεύμα αγ.) по библейскому словоупотреблению означает Божественную силу и деятельность в отличие от Божественного существа самого в себе, — оживляющий и одушевляющий принцип в физическом и духовном мире. Различные духовные свойства, в которых Божественный Дух обнаруживается, ставятся при этом в родительном падеже (см. VII:7; Ис XI:2 [48]; Втор XXXIV:9 [49]; Еф I:8 [50]; 2 Кор IV:13 [51]; 2 Тим I:7 [52]; Ин XIV:17 [53]; XV:26 [54]). Здесь при πνεύμα стоит родительный σοφίας. В понятии σοφία писатель книги мыслит не интеллектуальную, а нравственно-практическую сторону мудрости, умение сообразовать свою жизнь с заповедями Божиими, благочестие (II:12; III:11; VII:14; Пс L:8 [55]; Притч I:2 [56]; Сир II:27 [57]).

Поскольку премудрость Божия научает человека благочестию, она называется поэтому духом научения, воспитания (в Алекс. код. παιδείας). Эта премудрость удаляется от всякого зла, лукавства (δόλος), проявляется ли оно в помыслах или неправых делах. Таким образом, порочность в мысли и делах делает человека неспособным познать высокое и божественное, притупляет его чувства к этому. Мысль эта неоднократно выражена в Новом Завете (Ин VII:17 [58]; Рим I:18 [59]; 1 Кор II:14–15 [60]; Еф IV:17 [61]); она же встречается и в философии Филона, и автор кн. Премудрости Соломона, может быть, оттуда ее заимствовал. Чистотою сердца и беспорочностью дел человек как бы сродняется с божественным и небесным и делается более способным к его познанию — это одно из основных положений иудейско-александрийской религиозной философии.


6. Человеколюбивый дух — премудрость, но не оставит безнаказанным богохульствующего устами, потому что Бог есть свидетель внутренних чувств его и истинный зритель сердца его, и слышатель языка его.

6–10 ст. продолжают развивать далее мысль предшествующего стиха: недостаточно того, что Св. Дух Премудрости лишает своего воздействия нечестивых и удаляется от них, но Он еще наказывает их, ибо Ему известны и внутренние глубины человеческого сердца и Он вездесущ. Говоря об этом, писатель разумеет такое нечестие, которое порвало уже великую связь человека с Премудростью и, с другой стороны, выражается в богохульных речах.

6. «Человеколюбивый дух — премудрость…» В Александрийском кодексе стоит родительный падеж — σοφίας, как в VII:7 ст.; но это разночтение нисколько не изменяет смысла назвать ли Премудрость Духом Божиим или сказать: Дух Божий есть Дух премудрости — одно и то же. Затруднение для экзегетов представляет предикат «человеколюбивый». Его находят не отвечающим контексту: во всем этом отделе нет речи о любви Божией к людям, напротив, говорится о Его неблаговолении. Устранить затруднение тем, что считать это место позднейшей вставкой, как делают некоторые экзегеты, нельзя, ибо эти слова находятся во всех кодексах. Обращая внимание на то, что это выражение в греческом тексте связано частицею γαρ, следует поставить его в причинную связь с предшествующим и не с отдельными выражениями, а с общим смыслом. Течение мыслей тогда будет такое: при условии нравственной чистоты, когда Дух Божий имеет доступ к душе человека, последнему нетрудно достигнуть премудрости; ибо деятельность Духа Божия движется исключительно любовью к человеку, поэтому именно Он «и не оставит безнаказанным» нечестие, затрудняющее Его деятельность на благо людей.

«Не оставит безнаказанным богохульствующего устами». Богохульник потому не может избежать наказания, что Бог знает даже внутренние движения человеческой души. Он «свидетель внутренних чувств», «зритель сердца» и «слышатель языка». В этом перечне заметен у писателя постепенный переход от внутреннего к внешнему, от менее к более доступному. «Внутренности» (νεφροί) это, по библейскому словоупотреблению, то сокровенное начало в человеке, где зарождаются глубокие чувства, сильные аффекты, бурные страсти; сердце же означает вообще способность мышления и чувствования (Ис VI:10 [62]; Иер XVII:10 [63]; Откр II:23 [64]); «язык» — речь в которой обнаруживается то и другое. В соответствии с этой последовательностью стоят и слова «свидетель», «зритель», «слышатель».


7. Дух Господа наполняет вселенную и, как все объемлющий, знает всякое слово.

7. «Дух Господа наполняет вселенную». О понятии «Дух Господа» (πνεύμα κυρίου) мнения эгзегетов разделяются. Одни отождествляют «Дух Господа» с понятием «Господь», другие видят здесь речь о премудрости как мировой душе, в платоновском смысле. Защитники второго мнения ссылаются в доказательство на места из сочинений Филона, в которых он Логосу приписывает действия платоновской мировой души, и на места из сочинений св. Отцов, в которых то же самое приписывается Духу Божию. Подобное отождествление Духа Божия с мировой душой будто имеет место и у писателя кн. Премудрости. Конечно, нельзя отрицать, что в своей книге (см. VII гл. 22 ст.; VIII:1; XII:1) писатель представляет премудрость, как силу действующую, исходящую от Бога и проникающую весь мир. Но при этом он не представляет премудрость самостоятельным личным бытием, как это нужно было бы допустить, если б писатель понимал премудрость в платоновском смысле мировой души. (У Платона Бог и мировая душа представляются двумя различными духовными принципами.) Поэтому вернее будет допустить, что свое понятие о премудрости писатель составил не на основании платоновской философии, а на основании ветхозаветного библейского учения о Духе Божием, как всюду действующей в материальном мире и всепроникающей Божественной силе, как принцип физической жизни. (Быт I:2 [65]; VI:3 [66]; Пс XXXII:6 [67]; CXXXVIII:1–10 [68]). Это понятие о Духе Божием в иудейско-александрийской философии получило более отвлеченный смысл и нашим писателем было взято для раскрытия идеи премудрости.

Во 2-ой половине 7-го стиха из мысли о вездеприсутствии Духа Господа выводится мысль о Его всеведении: «как все объемлющий знает всякое слово».


8. Посему никто, говорящий неправду, не утаится, и не минет его обличающий суд.

8. Из мысли предшествующего стиха о всеведении и вездеприсутствии Божием делается вывод, что никакой богохульник, нечестивец («говорящий неправду») не скроется от Бога и не может избежать наказания.


9. Ибо будет испытание помыслов нечестивого, и слова его взойдут к Господу в обличение беззаконий его;

9. «Будет испытание помыслов нечестивого». «Испытание» (εξέτασις), часто встречающееся у нашего писателя слово, взято им из гражданского юридического языка, где оно означает дознание, производимое посредством пыток; в нашей книге это слово означает 1) исследование, рассмотрение человеческой жизни Богом (IV:6), а вместе с тем и следствие этого испытания — 2) наказание (VI:6; XI:11). Здесь нужно взять только первое значение этого слова, что можно видеть из 2-й половины стиха. «Помысл» (διαβούλιον) означает вообще настроение, намерение, как и в 3 ст. λογισμός (умствование). Взятое во множественном числе это слово приобретает обыкновенно отрицательный смысл; — означает неблагодарные стремления, нечистые пожелания (Иез XI:5 [69]; Ос IV:9 [70]).

«Слова его взойдут к Господу…», т. е. человек предстанет пред Богом, как судией.


10. потому что ухо ревности слышит все, и ропот не скроется.

10. «Ухо ревности слышит все…» Абстрактное понятие «ревность» взято здесь вместо конкретного «ревнитель» («ухо ревнителя») в соответствии с отвлеченным характером выражений предшествующего стиха. В Ветхом Завете ревность приписывается Иегове в двояком смысле. Или этим словом обозначается ревностная забота Иеговы об израильском народе (Ис IX:7 [71]; LXIII:15 [72]; Иоил II:18 [73]; Зах I:14 [74]), причем Он является ревностным мстителем его врагам (Наум I:2 [75]); или, как это во многих местах пятокнижия (Исх XX:5 [76]; XXXIV:14 [77], Втор IV:24 [78]), Бог называется «ревнителем», когда Он говорит о своем праве на исключительное почитание со стороны израильтян, и что всякое отступление от Его почитания будет сильно наказано. В этом последнем значении — слово «ревность» взято и в данном месте: Бог с особенным старанием (ревниво) следит за мыслями и словами людей, чтобы не оставить безнаказанным богохульную речь.


11. Итак, хранитесь от бесполезного ропота и берегитесь от злоречия языка, ибо и тайное слово не пройдет даром, а клевещущие уста убивают душу.

11. Представляет вывод из последних трех стихов.


12. Не ускоряйте смерти заблуждениями вашей жизни и не привлекайте к себе погибели делами рук ваших.

12. «Не ускоряйте смерти заблуждениями вашей жизни…» Ускорять смерть, значит старательно домогаться ее. В этом выражении, как и в следующем: «не привлекайте к себе погибели делами рук ваших», у писателя звучит ирония над нечестивыми, которые своим постоянством во грехах как бы выражают твердое желание собственной гибели.

«…жизни…» Это выражение представляет прекрасное противопоставление предшествующему: «не ускоряйте смерти».

Выяснить себе, что писатель здесь разумеет под смертью, можно только на основании всего учения нашей книги о смерти и бессмертии. Мы его представим в самых главных чертах. 1) Бог не виновник смерти; по плану Его творческой деятельности все должно быть бессмертным: I:13–14. Бессмертным Он сотворил и человека, по образу «вечного бытия своего»: II:23. 2) «Но завистью диавола вошла в мир смерть»: II:24. 3) Однако этой смерти подпадают не все, но через благочестие и мудрость человек достигает бессмертия: I:15; II:22, IV:1; VI:13; VIII:17; XV:3; и блаженной жизни у Бога на небе: III:1, 14; IV:2, 7, 10; V:2, 15; VI:19; нечестивые же получают в наказание смерть: I:12, 16; II:24; они не имеют никакой надежды: III:11, 18; V:14; XV:10; густой мрак покрывает их: XVII:20; Бог совершенно уничижает их: IV:19. Однако и после такой смерти, которая приравнивается к уничтожению, нечестивым приписывается память о своей земной жизни, сожаление и раскаяние, равно как знание о блаженном состоянии праведных (V:1–5). Это видимое противоречие большинство экзегетов стараются примирить предположением, что псевдо-Соломон допускает некоторое промежуточное состояние, в котором остаются души не всех умерших, а только нечестивых, пока они в день всеобщего суда не будут уничтожены. Смерть, по этому взгляду, есть совершенное уничтожение душ грешников в день суда. В доказательство правильности этого взгляда ссылаются на частое упоминание о таком дне в книге: III:7, 13, 18; IV:20 ср. I:9. Но против этого взгляда можно выдвинуть серьезные возражения. Нигде писатель не делает различия между непосредственно после смерти наступающим состоянием и тем, которое наступит после всеобщего суда. Это умолчание только тогда было бы мыслимо и объяснимо, если бы он обращался к читателям, которым такое учение о бессмертии было хорошо известно, так что не было бы совершенно надобности излагать его подробно, но достаточно было коснуться отдельных моментов его. Но мы такого учения о бессмертии у современных писателю иудеев не находим. Напротив, всеобщий суд ожидался ими всегда здесь на земле в мессианское время. Наш писатель, хотя мессианские надежды разделял в широкой степени (III:7–8; V:16), однако догмата о восстановлении тела не знал (см. замечание к III:7). Поэтому согласно разбираемому взгляду он должен был божественный суд и общее собрание на него бестелесных душ перенести в потустороннюю жизнь; для такого представления мы не находим никакой аналогии в эсхатологических представлениях иудеев. Поэтому учение о смерти писателя правильнее представлять в другом виде. Именно, под смертью разуметь не совершенное уничтожение, но лишь только связанное со смертью тела лишение бессмертия в собственном смысле, как блаженного общения с Богом на небе, к которому ведет только мудрость, это с отрицательной стороны; с положительной же стороны, это есть непрерывно продолжающееся сознание своей вины (V:2–5), в каком печальном состоянии души пребывали в аду (I:14; XVIII:13, 20).

Таким образом, смерть, о которой говорит писатель книги Премудрости, есть «смерти вторая» Апокалипсиса II:11 [79]; XXI:8 [80]. Отсюда «день суда» может быть только заимствованным из книг Ветхого Завета (Ис II:12 [81]; Иез XXX:2 [82]; Иоил I:15 [83]; II:1 [84]; III:3 [85]; Мал III:1–5 [86]) образом, и ничего более не означать, как только вообще время воздаяния, когда каждый получит по заслугам. Что касается тех мест в книге, где писатель говорит об уничтожении (напр., IV:19), то их легко можно понимать не в буквальном смысле, а как гиперболические выражения ужаса пред божественным страшным судом.

Это учение нашего писателя о бессмертии, почерпнутое им, можно полагать, из платоновской философии, составляло существенный момент в развитии религиозного сознания иудеев и значительно приближало их к христианству.


13. Бог не сотворил смерти и не радуется погибели живущих,

13–16. Отдел 13–16 ст. составляет заключение главы и содержит в себе кратко выраженное учение о Боге в Его отношении к миру.

13. Бог не радуется гибели нечестивых, и не Он виновник их смерти, она явилась исключительно по их собственной вине. Намерением Его творческой воли было создать в мире одну только жизнь (а не смерть). Противоположение тринадцатому стиху составляют 16 ст. и 24 II гл. Вместе с параллельными ему 24–25 XI гл. он выражает встречающуюся в философии Платона мысль, что только одна любовь была для Бога движущим принципом в Его творческой деятельности.


14. ибо Он создал все для бытия, и все в мире спасительно, и нет пагубного яда, нет и царства ада на земле.

14. Мысль предшествующего стиха, выраженная в отрицательной форме, раскрывается здесь с положительной стороны.

«Ибо Он создал все для бытия». Что разуметь под «все»? Всю тварь, весь человеческий мир, как у Мк XVI:15 [87], или даже весь духовный мир, как в послании к Еф I:10 [88]. В таком случае «для бытия» (εις τό είναι) будет значить — к продолжению жизни, к бессмертию (в противоположность ούκ είναι в кн. Быт XLII:36 (???); Мф II:18 (???)).

При таком объяснении 14 стих будет только в других словах повторять мысль предшествующего стиха, между тем он является для него основанием («ибо»). Поэтому под «все» нужно разуметь все сотворенное в совокупности, весь мир, вселенную. Как Бог все сотворил, так Его же волей определяется и сохранение, продолжение бытия (τό είναι) всего. Эта мысль является общим положением, из которого делается вывод, что и человек создан для жизни, а не для смерти.

«Все в мире спасительно…», т. е. все, что Бог сотворил, служит к сохранению и продолжению бытия, причем, как видно из последующего, писатель говорит преимущественно о сохранении человека.

«Нет пагубного яда». Совершенно произвольно многие экзегеты видят в этих и последующих словах намек писателя на рассказ Моисея (II:17; III), что люди через вкушение плода от древа познания добра и зла подверглись смерти и отсюда делают дальнейший вывод, что повествование Моисея о грехопадении прародителей писатель кн. Премудрости понимал в аллегорическом, а не буквальном смысле. Из других мест его книги мы ясно видим, что он признавал исторический характер за повествованием Моисея о творении мира и первых людей (II:23–24).

«Ядом» здесь в переносном смысле названо все то, что приводит человека к духовной смерти, что лишает его бессмертия. Все это находится в самом человеке, а во всем материальном мире нет ничего такого, прикосновение к чему вело бы человека к нравственной смерти.

«Нет и царства ада на земле». Эти слова ясно показывают, что писатель духовную смерть представлял, как печальное состояние умерших в аду. Ад, как место пребывания умерших, здесь берется в поэтическом олицетворении: ад царствует; но нельзя думать, что писатель о действительном князе ада говорит здесь, как в Откр VI:8 [89]; XX:2–3 [90]. В Св. Писании ад и смерть часто отождествляются (Ис XXXVIII:18 [91], 1 Кор XV:55 [92], Откр I:18 [93]; VI:8 [94]).


15. Праведность бессмертна, а неправда причиняет смерть:

15. Так как смерти Бог не сотворил (13 ст.), а она является следствием нравственных причин, греха (12 ст.), то отсюда естественный вывод, что «праведность бессмертна». Хотя праведные и умирают, но это есть только переход к другой жизни, лучшей (III:1).


16. нечестивые привлекли ее и руками и словами, сочли ее другом и исчахли, и заключили союз с нею, ибо они достойны быть ее жребием.

16. В 16 ст. мысль та же, что и в 12 стихе и выражена в таком же ироническом тоне над нечестивыми. Смерть для них, конечно наказание, но такое, которого они страстно добивались, привлекали ее своими делами и словами, чувствовали к ней привязанность, как к другу, и томились в этом чувстве («исчахли»), наконец, заключили с ней продолжительный союз и всем этим показали, что они ее достойны.

Глава II

1–5. Учение современных писателю иудеев-вольнодумцев о судьбе человека по смерти и 6–9. о высшей цели земной жизни человека. 10–20. Их отношение к благочестивым истинным израильтянам. 21–22. Оценка их взглядов писателем. 23–24. Происхождение смерти.
1. Неправо умствующие говорили сами в себе: «коротка и прискорбна наша жизнь, и нет человеку спасения от смерти, и не знают, чтобы кто освободил из ада.

1–5. Излагаются взгляды вольнодумцев на человеческую жизнь и на судьбу человека по смерти.

В греческом тексте 1-й ст. II гл. связан с предшествующим частицей — γαρ — «ибо» (είπον γαρ…), значит этот стих дает основание для мысли предшествующего 16 ст. и тесно с ним связан. Нечестивые потому достойны смерти (I:16), что они на жизнь смотрят, как на случайность и ни в какое бессмертие не верят (II:1).

«Неправо умствующие» (λογίζεσθαι ούκ ορθώς) — это — не неправильно мыслящие; берется здесь не интеллектуальная сторона, а нравственная: люди превратно настроенные (см. о λογισμός замеч. к I:3 ст.).

«Говорили сами в себе», вернее между собою (μηδείς ήμών).

Вольнодумцы высказывают три мысли: 1) о краткости человеческой жизни; 2) о неизбежности смерти и 3) отрицают возможность жизни для человеческого духа по смерти тела.

«Коротка и прискорбна наша жизнь…» Подобные выражения мы находим и в других местах Св. Писания (Быт XLVII:9 [95]; Иов XIV:1–2 ст. [96]; Пс XXXVIII:6–7 [97]), но там они сказаны с другим настроением. «Прискорбной» жизнь считается у нечестивцев тогда, когда она не разнообразится чувственными удовольствиями (II:5–9).

«И не знают, чтобы кто освободил из ада». Ад в устах нечестивцев означает вообще состояние по смерти. Своими словами они хотят сказать, что из мертвых никто не возвращается, следовательно, по их мнению, смерть полагает конец всему.


2. Случайно мы рождены и после будем как небывшие: дыхание в ноздрях наших — дым, и слово — искра в движении нашего сердца.

2–3. Излагается доказательство высказанной в 1-м ст. нечестивыми мысли о совершенном уничтожении по смерти. Это доказательство выводится из двух оснований: 1) из случайности человеческой жизни и 2) из понятия о существе души, ее материальности.

«Случайно мы рождены и после будем, как небывшие». Мы произошли благодаря простому случаю, без всякой высшей цели, поэтому «после», когда пройдет эта жизнь, наше случайное существование кончится навсегда: «будем, как небывшие». Подобное учение в древности излагалось в философии Демокрита и Эпикура. Весьма возможно, что часть иудейства, усиленно стремившаяся к греческой культуре и образованности, усвоила себе и эти философские воззрения. Писатель ведет борьбу с этими противниками своими из иудеев и для этого детально оттеняя даже тонкости излагает эпикурейское учение.

«Дыхание в ноздрях наших — дым и слово — искра в движении нашего сердца». В этих и последующих словах писатель представляет материалистические воззрения своих противников. По этим грубо материалистическим воззрениям жизнь человека представляется с одной биологической стороны и отождествляется с процессом дыхания. Человек живет, пока дышит, с последним вздохом кончается всякая жизнь.

«Слово» здесь взято для обозначения сознания и вообще мыслительной деятельности человека, и она представляется, как искра, получившаяся от удара сердца. Как от удара металла о камень происходят искры, так точно от удара сердца, как чисто материальной субстанции, происходит мышление; последнее, таким образом, только результат животной жизни.

«Дыхание… — дым, и слово — искра». Эти образы взяты писателем, вероятно, потому, что его противники разделяли какое-нибудь из древних учений (напр., Гераклита, стоика Зенона или Эпикура), которое началом всего считало огонь, эфир или теплоту.


3. Когда она угаснет, тело обратится в прах, и дух рассеется, как жидкий воздух;

3. 3-й стих является выводом из предшествующего. Если теплота, этот принцип жизни, исчезает, то вместе с ней и тело, равно как и дух, уничтожаются.

«Дух» рассеивается, как «жидкий воздух». Это заключение со стороны материалистов весьма последовательно, раз они дух мыслят не как нечто отличное от тела, а лишь обнаружение той же телесной жизни и в основе его полагают ту же материальную субстанцию, только более тонкую — эфир, «разреженный воздух». В других книгах Св. Писания жизнь человеческая нередко сравнивается с паром, облаком, тенью (Иак IV:14 [98]; Пс XXXVIII:7 [99]; CXLIII:4 [100]; Иов VII:7 [101]; VIII:9 [102]; XIV:2 [103]), но там эти слова только образы для бренности земной жизни человека и ими не решается вопрос, что такое жизнь духа человеческого по существу.


4. и имя наше забудется со временем, и никто не вспомнит о делах наших; и жизнь наша пройдет, как след облака, и рассеется, как туман, разогнанный лучами солнца и отягченный теплотою его.
5. Ибо жизнь наша — прохождение тени, и нет нам возврата от смерти: ибо положена печать, и никто не возвращается.

4–5. В этих стихах содержится три мысли: 1) что память об умерших скоро погибает, 2) что человеческая жизнь быстро и бесследно проходит и 3) что никакого возврата от смерти нет.

«Имя наше забудется». Внимание материалистов обращено на землю и они сожалеют не о том, прежде всего, что со смертью совершенно исчезнут, а о том, что память о них в людях будет кратковременна (подобные мысли см. Еккл II:16 [104]; IX:5 [105]). — «Нет нам возврата от смерти, ибо наложена печать…» Мысль та же, что и в конце 1-го ст., только дополнена образом. Как нет выхода из места заключения, на которое наложена печать (Дан VI:17 [106]; Откр XX:3 [107]; Мф XXVII:66 [108]), так нет возврата к жизни после смерти.


6. Будем же наслаждаться настоящими благами и спешить пользоваться миром, как юностью;

Раздел 6–20 ст. II-й главы можно разделить на две части: 6–9 ст. и 10–20 ст. В первой части писатель излагает взгляд вольнодумцев его времени на конечную цель и назначение земной жизни человека, во второй — их взгляд на отношения к другим людям, по преимуществу тем, которые не разделяют их воззрений.

6–9. Высшая конечная цель земной жизни есть, по мнению этих людей, чувственное удовольствие. Очевидно, противники писателя кн. Премудрости держались эпикурейской философии. Подобный взгляд на жизнь в Библии осуждается, кроме книги Премудрости, еще у пророка Исаии XXII:13 [109]; 1 Кор XV:32 [110].

6. 6 ст. представляет практический вывод из изложенного выше воззрения на жизнь и судьбу человека: раз со смертью все кончается и жизнь земная скоротечна (3–5 ст.), то остается одно — спешить «настоящими благами наслаждаться». Под «настоящими благами» (τωv όντων αγαθσών) можно разуметь блага, которые действительно существуют в противоположность мнимым, или блага, доступные теперь, которые предлагает данный момент, в противоположность благам отдаленным вообще и в особенности благам будущей жизни.

«Будем… спешить пользоваться миром, как юностью». В этих словах последовательно проводится эпикурейский взгляд на мир, как на источник наслаждения. Рекомендуется отовсюду извлекать наслаждения с такой же страстностью, как люди пользуются иногда юностью.


7. преисполнимся дорогим вином и благовониями, и да не пройдет мимо нас весенний цвет жизни;
8. увенчаемся цветами роз прежде, нежели они увяли;

7–8. В 7–8 ст. указываются главные предметы чувственных удовольствий, которыми в древности широко пользовались на пирах: вино, благовония, цветы. Всем этим нужно спешить пользоваться, пока есть возможность, «пока розы не увяли», и пользоваться полною мерою — «преисполнимся», «ибо это наша доля и наш жребий» (9 ст.). Слова «доля» и «жребий» (μερίς, κλήρος) в Библии употребляются в смысле назначения человека (III:14; Еккл II:10 [111]; III:22 [112]; V:17 [113]; IX:9 [114]). Отсюда мысль 9 ст. такая: не лишим себя ни одного из доступных нам удовольствий, потому что от жизни ничего более мы не можем ждать: человек определен к тому, чтобы наслаждаться.


9. никто из нас не лишай себя участия в нашем наслаждении; везде оставим следы веселья, ибо это наша доля и наш жребий.
10. Будем притеснять бедняка праведника, не пощадим вдовы и не постыдимся многолетних седин старца.

10. «Будем притеснять бедняка праведника». Большинство толковников под праведником (δίκαιος), о котором говорится в 10-м и последующих стихах, разумеют израильский народ вообще, в его отношении к притеснявшим его языческим народам, в соответствии с этим под нечестивцами разумеют язычников. Некоторые места первого отдела кн. Премудрости как будто подтверждают такое толкование (III:8; IV:15), но более решительно (см. II:12; III:10) выясняется тот взгляд, что и под нечестивыми у писателя разумеются иудеи же, отвергнувшие Моисеев закон и увлекшиеся подражанием всему языческому. Тогда «праведник», как коллективное понятие, нужно относить к лучшей части иудейского народа, оставшейся верной Иегове. Что в устах вольнодумцев выражение «праведник» имело иронический смысл, это само собой понятно. Название праведника «бедняком» (πένητα) может иметь двоякий смысл: 1) что благочестивому его праведность не приносит пользы, напротив он постоянно ведет борьбу с нуждой и недостатками, 2) или писатель хотел этим выставить в особенно ярком свете нечестие своих противников, говоря, что они свое преследование натравляют на беззащитных бедняков, на вдов и старцев.

Насилие над беззащитными и невинными в Св. Писании всегда представляется, как показатель крайнего нечестия (Иер VII:6 [115]; Зах VII:10 [116]; Мал III:5 [117]; Мф XXIII:14 [118]; Мк XII:40 [119]). В частности, непочтение к старости порицалось у всех древних народов и было прямым нарушением Моисеева закона (Лев XIX:32 [120]). Это требование закона писатель кн. Премудрости старается представить вместе с тем как и требование естественного человеческого чувства, отсюда его плеоназм «многолетних седин старца». Некоторые толковники в 10 ст. видят намек на 2 Мак VI:18 [121]; VII:1 [122],где описаны случаи жестокости язычников к иудеям.


11. Сила наша да будет законом правды, ибо бессилие оказывается бесполезным.

11. «Сила наша да будет законом правды». Нравственное падение выведенных писателем нечестивцев тем большее, что они побуждаются к насилию не раздражением и яростью, а ясно сознанным принципом, что сила — мерило справедливости. Это свое положение они, кажется, противопоставляли Моисееву закону, который справедливость саму по себе считает нормой. Такое превознесение силы, понятно, сопровождалось презрением ко всякого рода бессилию, слабости; это видно из 2-ой половины 11-го стиха.

Нечестивцы побуждаются к преследованию благочестивых не только общим своим принципом, но и особыми причинами: 1) тем, что праведник противодействует им и обличает их (12 ст.); 2) его вера в свою особую близость к Богу представляется им высокомерием (13, 16 ст.); 3) самым благочестием своим он заставляет их чувствовать стыд и уважение (14–15 ст.); 4) они знают, что их образ мыслей и поведения он презирает и, наконец, 5) (16 ст.) они хотят убедиться, действительно ли основательна его надежда на Бога (17–20 ст.).


12. Устроим ковы праведнику, ибо он в тягость нам и противится делам нашим, укоряет нас в грехах против закона и поносит нас за грехи нашего воспитания;

12. «Устроим ковы праведнику…» Речь о тайном умысле, заговоре, в отличие от явного насилия. Здесь писатель, очевидно, вспоминает место из пророка Исаии, III:10 ст. [123], и приводит его не по еврейскому тексту, а по переводу LXX. Это обстоятельство дает ценное указание на время происхождения книги Премудрости Соломона.

«Укоряет нас в грехах против закона». Закон (νόμος) без дальнейшего определения его в Св. Писании всегда означает закон Моисеев. Только иудею грех против закона Моисеева мог быть поставлен в вину, поэтому эти слова указывают, что описанные здесь противники писателя были иудеи. Виновные против закона, они заслуживали еще упрека «за грехи своего (нашего) воспитания». Здесь писатель очевидно разумеет то языческое воспитание, какое стали получать иудеи его времени, подпав под влияние греческой образованности (1 Мак I:14 [124]).


13. объявляет себя имеющим познание о Боге и называет себя сыном Господа;

13 ст. указывает другую причину преследования праведника: он нестерпим для своих врагов потому, что «объявляет себя имеющим познание о Боге и называет себя сыном Господа». Последнее выражение здесь употреблено в нравственном смысле о внутреннем отношении, в каком благочестивые по своему настроению и деятельности стоят к Богу. Праведник, именующий себя сыном Божиим, это верный Богу еврейский народ (см. XII:19–21; Исх IV:22 [125]; Ис I:2 [126]).


14. он пред нами — обличение помыслов наших.

14. «Он пред нами — обличение поступков наших», вероятно, в том смысле, что при сравнении, какое люди делают между праведником и нечестивыми, последние выставляются в худом свете, так что они сами начинают как бы стыдиться своих поступков.


15. Тяжело нам и смотреть на него, ибо жизнь его не похожа на жизнь других, и отличны пути его:

15. «Жизнь его не похожа на жизнь других…» Нечестивые вольнодумцы религиозность и добродетель считают какою-то непонятною для них странностью в человеке, отделяющею его от всех других. Весьма тонкое у писателя психологическое наблюдение. Выражение «пути его» означает образ, направление жизни.


16. он считает нас мерзостью и удаляется от путей наших, как от нечистот, ублажает кончину праведных и тщеславно называет отцом своим Бога.
17. Увидим, истинны ли слова его, и испытаем, какой будет исход его;
18. ибо если этот праведник есть сын Божий, то Бог защитит его и избавит его от руки врагов.
19. Испытаем его оскорблением и мучением, дабы узнать смирение его и видеть незлобие его;
20. осудим его на бесчестную смерть, ибо, по словам его, о нем попечение будет».

17–20. Нечестивые вольнодумцы подвергают праведника испытанию с двоякою целью, чтобы узнать 1) оправдается ли его надежда на помощь Божию (18, 20) и 2) устойчив ли он в своей нравственной жизни (19 ст.). Если надежда праведника не тщетна, если его слова о попечении о нем Бога не были простым самомнением, то Бог его защитит. Он избавит его даже от смерти. Равным образом в страданиях праведник обнаружит свои «смирение и незлобие», если только они у него есть.

Отдел книги Премудрости с 12–20 ст. многими древними и новыми экзегетами понимался как пророчество об отношении к Иисусу Христу Его врагов и об осуждении Его на смерть. Под «праведником» в таком случае разумелся Спаситель. Главное основание для такого толкования брали из 13-го и 16 ст., где враги обвиняют праведника в том, что он «называет себя сыном Господа» (13 ст.) и «Отцом своим тщеславно называет Бога» (16 ст.). Подобный же упрек и в тех же выражениях, по свидетельству Евангелия, бросали иудеи и Господу (Ин V:18 [127]; XIX:7 [128]); аналогичное же основание находят в 18 ст., сравнивая его с Мф XXVII:40 [129], 43 [130]; и наконец, в словах 20-го ст.: «осудим его на бесчестную смерть» видят указание на крестную смерть Спасителя. Но имея в виду неканонический характер книги Премудрости Соломона, можно и не усматривать в этом отделе пророчества в собственном смысле, но видеть в нем живое изображение общего для всех времен отношения нечестивых к праведным. Это изображение по силе своей истины оказалось приложимо и к лицу Иисуса Христа, величайшего из всех праведников. Такое понимание находит себе прочное основание в самой книге Премудрости, потому что под именем праведника (δίκαιος), изображаемого во II гл. 12–20, писатель этой книги, видимо разумел не определенное лицо, а родовое понятие (собственно благочестивого израильтянина вообще).


21. Так они умствовали, и ошиблись; ибо злоба их ослепила их,

21. С этого стиха писатель переходит к обсуждению и оценке того образа мыслей своих противников, который он изложил выше.

«Так они умствовали и ошиблись». Их мысли — заблуждение. Причина этого заблуждения двоякая: она кроется с одной стороны, в нравственной испорченности иудеев-вольнодумцев: «злоба их ослепила их», с другой — в их незнании божественного предопределения судьбы праведных по смерти (22 ст.).


22. и они не познали тайн Божиих, не ожидали воздаяния за святость и не считали достойными награды душ непорочных.

22. «Они не познали тайн Божиих». На основании контекста речи и по сравнению данного места с IV:17 и III:9 — здесь речь идет о тайне Божественного предопределения судьбы праведника по смерти. Незнание этой тайны происходило не оттого, что нечестивым было недоступно это знание, а оттого, что они не признавали воздаяния за гробом. Отрицая бессмертие, противники писателя, естественно, отрицали и идею воздаяния.


23. Бог создал человека для нетления и соделал его образом вечного бытия Своего;

23–24. Мысль о воздаянии чистым душам в будущей жизни дает повод писателю высказаться о происхождении смерти (23–24) и вместе с тем противопоставить судьбу нечестивых (24) судьбе праведных (III:1–3). Получение «воздаяния за святость», которое состоит в блаженном бессмертии, доступно всякому, потому что (23–24) смерть не входила в первоначальные планы творческой деятельности Божией и не проникла в существо природы человеческой, но составляет нечто, вошедшее в мир в силу постороннего воздействия, поэтому будущая судьба каждого зависит от него самого. — «Бог сделал человека образом вечного бытия Своего», поэтому определение бессмертия вложено в самую природу человеческую: «Бог создал человека для нетления».


24. но завистью диавола вошла в мир смерть, и испытывают ее принадлежащие к уделу его.

24. О смерти см. замечание к 12 ст. I гл. Смерть, о которой здесь идет речь, не телесная, а духовная это видно уже из того, что ее испытывают не все (см. 24 ст. и III:1 ст.). Причина ее в зависти диавола к совершенству первозданного человека. По зависти он ввел человека в грех, а грех приводит человека к смерти духовной. (I:12, 15).

«Испытывают ее принадлежащие к уделу его». Таким образом, смерть есть только возможность (а не необходимость), ее испытывают не все, она вошла в мир как что-то постороннее.

Глава III

1–3. Блаженство праведных по смерти. 4–6. Надежда на бессмертие служит для них источником утешения в страданиях земной жизни. 7–9. Другая надежда истинных благочестивых израильтян в том, что еще здесь на земле они восторжествуют и будут господствовать над народами. 10–19. Совершенно противоположна судьба нечестивых: их надежды на счастье земной жизни тщетны.
1. А души праведных в руке Божией, и мучение не коснется их.

1–3. Изображение судьбы благочестивых по смерти в противоположность выраженной выше (24 ст. II гл.) мысли о гибели нечестивых.

1. «А души праведных в руке Божией». Речь идет о душах умерших праведников, что ясно из противоположения их судьбы участи нечестивых. Нечестивые «испытывают смерть», души праведных «в руке Божией», т. е. пользуются особым благоволением, покровительством Божиим (см. VII:16 ст., Ис XXXI:6 [131]; Лк XXIII:46 [132]).

«Мучение не коснется их» — разумеются мучения по смерти (ср. Лк XVI:23 [133]).


2. В глазах неразумных они казались умершими, и исход их считался погибелью,
3. и отшествие от нас — уничтожением; но они пребывают в мире.

2–3. Только во мнении неразумных смерть праведных считалась уничтожением, в действительности же это есть только переход к высшей блаженной жизни.

«Неразумные» — те же самые люди, о которых была речь выше (I:3 ст.); «исход их», т. е. смерть: см. Лк IX:31 [134]; 2 Пет I:9 [135] (???).

По смерти праведные «пребывают в мире». Пребывание в мире означает прежде всего состояние свободное от земной печали, см. Евр. III:11 [136]; Откр XIV:13 [137]; а затем — с положительной стороны — блаженство в Боге.


4. Ибо, хотя они в глазах людей и наказываются, но надежда их полна бессмертия.

4–9. Как смерть, так и земные страдания праведных обычно нечестивыми считаются за постигшие их божественные наказания (4 ст.), в то время, как они (страдания) имеют совершенно другие цели (5–6): хотя сами праведники на земле и гибнут, но дела их служат к их торжеству и прославлению (7–9 ст.).

4. Связь 4-го ст. с предшествующим через «ибо» несколько затруднительна. Можно думать, что, ставя эту причинную связь, писатель хотел выразить ту мысль, что пребывание в мире праведных, о котором он говорил, как о блаженном состоянии по смерти (3 ст.), начинается уже здесь, на земле; ибо несмотря на все страдания праведные имеют твердую надежду на будущее блаженство и в этом находят успокоение.

«Они (праведные) в глазах людей наказываются», т. е. переносят лишения и несчастья, которые рассматриваются, как наказание Божие. Такой смысл следует из употребления этого глагола («наказываются») у писателя кн. Премудрости Соломона: XI:5, 17; XIII:1, 9, и из связи данного места с последующими 5 и 6 ст. Люди, в глазах которых наказываются праведные, это, прежде всего, нечестивые, которые согласно характеристике их у писателя ни в какое мздовоздаяние не верят и о страданиях, как Божественном наказании, со своей точки зрения, могли бы говорить лишь в ироническом смысле. Писатель здесь, очевидно, выражает не их взгляд, а общепринятое у евреев воззрение на божественное мздовоздаяние.

«Надежда их полна бессмертия». Это выражение по аналогии с другими подобными (Евр VI:11 [138]; X:22 [139]) означает твердую несомненную надежду. Предмет надежды — бессмертие.


5. И немного наказанные, они будут много облагодетельствованы, потому что Бог испытал их и нашел их достойными Его.

5. То, что обычно люди считают за наказание в руке Божией является только средством воспитания, возводящим человека на высшую ступень нравственного совершенства (XI:5–6, 10–11; Евр XII:5–11 [140]). Выражение: «немного наказанные, они будут много облагодетельствованы» по связи с предшествующим дает мысль о непродолжительности земных страданий и о вечном по смерти блаженстве праведных (ср. 2 Мак VII:36 [141]; 1 Пет I:6 [142]). Но, кроме указаний на время, здесь следует видеть указание и на степень. В этом отношении страдания земные, как бы они велики ни были, не могут быть сравнены с будущим небесным блаженством, которое бесконечно их превосходит (ср. Рим VIII:18 [143]; 2 Кор IV:17 [144]). Впрочем, многие толковники выражение «облагодетельствованы» относят не к блаженству по смерти, а к счастливому периоду земной жизни праведных.

«Бог испытал их», весьма часто встречающееся в Библии выражение для той мысли, что разными средствами, главным образом несчастием и страданиями, Бог испытывает послушание и веру людей (Быт XXII:1 [145]; Втор XIII:4 [146]; Суд II:22 [147]; Пс LXV:10 [148]; LXXXI:8 [149]).

«Нашел их достойными Его», т. е. достойными общения с Богом в жизни загробной, или вообще достойными Его благословения.


6. Он испытал их как золото в горниле и принял их как жертву всесовершенную.

6. Мысль о ниспосылаемых праведным страданиях и их последствиях выражается в двух употребительных образах. По первому образу нравственные испытания и очищение человека сравниваются с очищением и пробой металлов. Это весьма употребительный в Библии образ (см. Пс LXV:10 [150]; Иов XXIII:10 [151]; Притч XVII:3 [152]; Сир III:5 [153]; Ис XLVIII:10 [154]; Зах XIII:9 [155]; Мал III:3 [156]; 1 Пет I:7 [157] и др.). Во второй половине стиха доброе расположение души, обнаруженное праведными в испытаниях, сравнивается с всесовершенной жертвой, приятной Богу (ср. Рим VII:1 [158]; 1 Пет II:5 [159]).


7. Во время воздаяния им они воссияют как искры, бегущие по стеблю.

7–8. При объяснении данного места экзегетами высказываются три главных мнения. Одни видят здесь мысль вообще о славном времени, которое наступит для благочестивых израильтян в этой жизни без всякого указания на мессианско-эсхатологические чаяния, другие — о блаженном состоянии праведных по смерти на небе, после страшного суда, и третьи видят здесь выраженным мнение о близко ожидаемом всеобщем суде, воскресении мертвых и открытии на земле мессианского царства. Разберемся, какое из этих мнений более оправдывается текстом.

«Во время воздаяния им они воссияют». Выражение «время воздаяния» само по себе неопределенное и может быть прилажено ко всем трем упомянутым объяснениям. «Они воссияют» — этим образом защитники третьего мнения пользуются, как главным своим аргументом: видят в нем указание на светлые эфирные тела, в каких восстанут души праведных для участия в земном мессианском царстве. Но, во-первых, это выражение столь неопределенное, что по нему нельзя заключить о том разделял ли писатель кн. Премудрости веру в воскресение тела и даже соединял ли с этим выражением представление о каких-либо вообще чувственных образах, в которых восстанут души. Во-вторых, если по книге Премудрости души умерших праведных восходят к Богу на небо, то оттуда таким образом, нужно допустить, они должны возвратиться обратно на землю, чтобы облечься в новые тела и принять участие в мессианском царстве. Такое представление о судьбе душ по смерти весьма разнится от обычного иудейского учения о воскресении и мессианском всемирном суде и не имеет себе в Библии аналогии. Ибо по обычной иудейской эсхатологии души, как добрых, так и злых, пребывают по смерти в шеоле и восходят оттуда при общем воскресении для воздаяния. Наконец, в-третьих, выражение «как искры, бегущие по стеблю» — несомненно образное, отсюда и «воссияют» следует понимать тоже как образ, который употребляется и в других местах Св. Писания (Притч IV:18 [160]; Дан XII:3 [161], Мф XIII:43 [162]) и означает только то, что праведники будут испытывать радость, блаженство счастье. Таким образом, третье из упомянутых толкований, как недостаточно обоснованное, отпадает; обратимся к первым двум.

Нельзя признать и 2-й линии, что здесь говорится о блаженном состоянии праведных по смерти на момент настоящей земной жизни, а не будущей небесной, указывает образное выражение «Как искры, бегущие по стеблю». Сравнивая этот образ с подобными же библейскими образами (см. Зах XII:6 [163]; Мал IV:1–3 [164]), мы устанавливаем тот несомненный его смысл, что праведные, т. е. благочестивые израильтяне, примут участие в наказании своих врагов, они будут для них, что искра для соломы. Это наказание, несомненно, совершится в настоящей жизни, а не за гробом, ибо мысль о наказании злых через добрых в будущей жизни не имеет в Библии аналогии и ей чужда. По библейскому взгляду, наказание нечестивых через праведных произойдет здесь на земле в мессианские времена. Таким образом, 7 ст. содержит в себе мысль о наступлении главного времени для благочестивых израильтян в этой земной жизни и по связи этого места с последующими стихами мы должны в нем видеть выражение мессианской надежды в самой общей доступной для того времени форме.


8. Будут судить племена и владычествовать над народами, а над ними будет Господь царствовать вовеки.

8. Племена и народы, о которых говорится здесь — это язычники. Но и еврейский народ не в полном составе примет участие в этом суде и владычестве над народами, а только оставшиеся верными Иегове, отступники же «понесут наказание» (10 ст.), ибо только мудрость и благочестие ведут к господству (Сир 4, 15 (???)). Мы находим здесь, таким образом, известную мессианскую надежду о восстановлении и вечном потом существовании истинной теократии, которая сменит господство угнетавшей евреев языческой власти (см. Дан VII:18 [165], 22 [166], 27 [167]; Пс CXLIX:4–9 [168]; 1 Кор VI:2 [169]).


9. Надеющиеся на Него познают истину и верные в любви пребудут у Него; ибо благодать и милость со святыми Его и промышление об избранных Его.

9. «Надеющиеся на Него познают истину». В этих словах экзегеты нередко стараются найти платоновскую мысль о том, что души праведных и мудрых по смерти, освободившись от земных несовершенств, идут к Богу и в общении с Ним достигают высшего знания и истины (Федон. п. 81). Хотя это мнение не чуждо книги Премудрости Соломона (см. V:15; VI:19), но в данном случае здесь выражена не эта мысль, как видно из того уже, что речь идет не о времени по смерти, а о настоящей жизни здесь на земле когда явятся дела праведных. Поэтому истину которую познают праведные, нужно понимать не в общем смысле, а специальном: праведные узнают ту истину которая лежит в отношениях Бога к своим чтителям, это будет познание божественного плана, по которому Он управляет святыми (ср. II:22).

«Верные в любви пребудут у Него». Любовь без дальнейших определений ее всегда означает свойство субъекта (а не любовь, как божественное начало), поэтому здесь говорится о любви человека к Богу, а не о пребывании человека в любви Божией.


10. Нечестивые же, как умствовали, так и понесут наказание за то, что презрели праведного и отступили от Господа.

10. «Нечестивые же как умствовали, так и понесут наказание», которое есть естественный плод их настроения и убеждений. Об умствованиях этих нечестивых писатель подробно говорил выше. (II:2; ср. 1–3 ст.).

«Презрели праведного» — мысль следует видеть ту же самую, что и во II:10, 12, 18 ст.


11. Ибо презирающий мудрость и наставление несчастен, и надежда их суетна, и труды бесплодны, и дела их непотребны.

11 ст. указывает внутреннюю причину, почему нечестивый несчастен: «ибо он презирает мудрость», т. е. не согласует свое настроение и поступки с требованиями божественной правды (см. I:5). Несчастие нечестивых в том, что «надежда их суетна», т. е. бессодержательна, пуста, в противоположность надежд праведных, которая «полна бессмертия» (III:4). В таком случае писатель делает здесь глубокое сопоставление. По другому объяснению несчастие нечестивых в том, что их ожидания земных благ разного рода и успеха в своих начинаниях не осуществляются. Такое объяснение весьма согласуется с дальнейшими словами стиха: «труды бесплодны и дела их непотребны».


12. Жены их несмысленны и дети их злы, проклят род их.

С 12 ст. — IV:15 ст. начинается особый отдел, в котором говорится о значении бездетности и ранней смерти праведных и многочадия и долгой жизни нечестивых. По господствовавшему у евреев представлению многочисленное потомство (Исх XXIII:26 [170]; Втор VII:14 [171]; XXVIII:4 [172]; 1 Цар II:5 [173]; Пс CXII:9 [174]; Притч XVII:6 [175]) и долголетняя жизнь (Исх XX:12 [176]; Притч III:1–2 [177]) считались знаком божественного благоволения и наградой за добродетель, напротив, бесплодие было стыдом и несчастием (Лк I:24–25 [178]). Противники писателя — эмансипированные от отечественной веры иудеи — эту веру своих благочестивых соплеменников высмеивали и ссылались на опыт, который указывал совершенно противоположное. Псевдо Соломон приводит свои возражения, во-первых, касательно бездетности благочестивых: 12–IV:6 ст., во-вторых, IV:7–15, относительно их ранней смерти. В 12 ст. он говорит, что многочисленное потомство нечестивых не есть еще благо само по себе. Это, скорее, зло, ибо через размножение нечестие отдельных лиц распространяется на целые семьи, на цельный род. Речь здесь не о передаче греха по наследственности, а о распространении зла примером и дурным влиянием.


13. Блаженна неплодная неосквернившаяся, которая не познала беззаконного ложа; она получит плод при воздаянии святых душ.

13 и 14 ст. являются противопоставлением 12-му.

13. «Блаженна неплодная неосквернившаяся». Слова эти сходны с LIV:1 ст. прор. Исаии [179], где под неплодной разумеется израильский народ и с XXIII:29 Лк [180]. «Неплодная» — означает здесь женщину, состоящую в браке и не имеющую детей, а не девицу, таково употребление этого слова в Библии: (Быт XI:30 [181]; XXV:21 [182]; XXIX:31 [183]; Исх XXIII:26 [184]; Суд XIII:2 [185]; 1 Цар II:5 [186]; Лк I:7 [187], 36 [188]). Значит, в данном месте нельзя видеть отрицательного отношения писателя к браку. — «Неосквернившаяся», поэтому, может означать только незапятнанную греховным сожитием, дальнейшие слова: «которая не познала беззаконного ложа» определеннее высказывают эту мысль. Эта неплодная получит «при воздаянии святых душ», т. е. в будущей жизни (см. IV:2; III:1), «плод духовный» (см. Иак III:18 [189]). Такой смысл устанавливается на основании параллели этого места со 2-й половиной 14-го ст.


14. Блажен и евнух, не сделавший беззакония рукою и не помысливший лукавого против Господа, ибо дастся ему особенная благодать веры и приятнейший жребий в храме Господнем.

14. «Блажен и евнух…» По Мф XIX:12 [190], слово «евнух» употребляется в трояком значении: 1) означает того кто по природе лишен способности рождать детей, 2) кто этого лишен насильно людьми и 3) того, кто по доброй воле отказывается от брачного сожития.

Те экзегеты, которые видят в данном месте восхваление безбрачия, берут третье из указанных значений «евнух», но против этого восстает контекст речи. В предшествующем стихе речь шла о замужней, но бездетной женщине, поэтому и здесь «евнух» нужно брать в первом значении. Однако не всякий евнух от природы ублажается писателем, а лишь такой, который ни делом, ни мыслью не погрешил против Бога и закона: «не сделавший беззакония рукою и не помысливший лукавого против Господа». Такому «дастся… жребий в храме Господнем». Пребывание в храме для истинного израильтянина было высшим счастьем, ибо здесь он чувствовал близость Божества. Между тем по закону Моисееву евнух был лишен этого. (Втор XXIII). Писатель книги и говорит, что в мессианские времена такого исключения по внешнему признаку не будет.


15. Плод добрых трудов славен, и корень мудрости неподвижен.

15 стих кратко передает смысл двух предшествующих стихов, дополняя мыслью, что награда за мудрость и благочестие постоянна. Цель писателя — утешить бездетных благочестивых израильтян, он и говорит им, что они также будут иметь свой «плод» и свой «отпрыск» (ρίζα, корень), только более совершенный и постоянный («неподвижен»), чем развращенное и гибнущее потомство нечестивых. Таким образом, этот стих составляет глубокое противопоставление ст. 16-му. Слово «корень» (ρίζα) в переносном смысле употребляется в Библии для обозначения потомства (Сир XLVIII:25 [191]), и 2) затем в отвлеченном смысле всего того, что дает материю и питание к возникновению и развитию чего-либо; отсюда «корень бессмертия» (XV:3), «корень всех зол есть сребролюбие» (1 Тим VI:10), «корень горечи» (Евр XII:15 [192]). Из этих двух значений, следуя контексту речи, надо взять первое. «Корень мудрости» у писателя означает не то, что питает мудрость, а то, что является ее плодом, как бы своего рода «потомством». Мудрость здесь — правильное понимание божественной воли и неуклонное следование ей.


16. Дети прелюбодеев будут несовершенны, и семя беззаконного ложа исчезнет.

Стихи 16–19 составляют противоположение стихам 13–15: постоянному блаженству бездетных праведников противопоставляется ненадежное счастье нечестивых и при обладании ими потомством. Счастье нечестивых при обладании большим плотским потомством оказывается мнимым по двум причинам. 1) Если их дети достигают глубокой старости, то она бывает бесчестна (17 ст.); 2) если же умирают рано, то без надежды на блаженство бессмертной жизни (18–19 ст.).

16. «Дети прелюбодеев…» Имея в виду ветхозаветный образ выражения, по которому отношения Израиля и Иеговы представлялись под образом брака (Ос II:4 [193], 19–20 [194]; Иер II:2 [195]) и отпадение от Иеговы в идолопоклонство называлось прелюбодеянием, в данном месте под прелюбодеями разумеют вообще отступников от Иеговы иудеев. Но в виду противоположения писателем данного места стиху 13-му (где речь о брачных отношениях в тесном смысле) и 6 ст. IV гл., следует данное место понимать в тесном специальном смысле. Писатель хотел сказать в данном случае то, что многочисленное потомство нечестивых частью является следствием их развращенности и ни в каком случае не может служить знаком благословения Божия.

«…будут несовершенны», т. е. не достигнут того нравственного совершенства, которое уважается людьми (17 ст.) и «исчезнут», не просто умрут, а со смертью потеряют надежду на бессмертие в блаженном общении с Богом (19 ст., ср. Вар III:19 [196]). Таким образом, 16 ст. кратко выражает ту мысль, которая далее в 17 и 18 стихах раскрывается ближе с двух намеченных сторон.


17. Если и будут они долгожизненны, но будут почитаться за ничто, и поздняя старость их будет без почета.
18. А если скоро умрут, не будут иметь надежды и утешения в день суда;
19. ибо ужасен конец неправедного рода.

Глава IV

1–2. Продолжается противопоставление судьбы праведных судьбе нечестивых. 3–6. Бездетность не лишает праведных возможности оставить после себя благодарную память в потомстве, а нечестивые лишены этой возможности даже при наличности многочисленного потомства. 7–18. Ранняя смерть праведника — только скорейший переход к лучшей жизни. 19–20. Для грешника смерть — окончательная гибель.
1. Лучше бездетность с добродетелью, ибо память о ней бессмертна: она признается и у Бога и у людей.

Стихи 1–6 снова противопоставляют судьбу бездетных праведников судьбе нечестивых с их многочисленным потомством.

1. Преимущество бездетных, но добродетельных людей в том, что память об их добродетели сохранится в потомстве, это своего рода тоже бессмертие. В более поздних книгах Св. Писания Ветхого Завета часто говорится о бессмертии имени в потомстве, как высокой награде за праведность (Пс CXI:6 [197]; Притч X:7 [198]; Прем VIII:13; X:14). Ценимая людьми, добродетель «признается» и у Бога.


2. Когда она присуща, ей подражают, а когда отойдет, стремятся к ней: и в вечности увенчанная она торжествует, как одержавшая победу непорочными подвигами.

2. Раскрывает мысль о ценности добродетели: когда она живет среди людей, ей подражают, когда отойдет (т. е. добродетельный человек умрет), к ней стремятся.

«И в вечности увенчанная она торжествует», этими словами раскрывается мысль предшествующего стиха, что добродетель «признается и у Бога». «Венец» весьма часто в Библии является образом счастья и отличия (Иез XVI:12 [199]; Пс XX:4 [200]; LXXXVIII:40 [201]; CXXXI:18 [202]; Притч XII:4 [203]; Сир II:18 [204]); в особенности же — небесной награды верующим (Иак I:12 [205]; 1 Пет V:4 [206]; Откр II:10 [207]). Этот венец дается за «победу непорочными подвигами». Писателю вся жизнь человека представляется как борьба его со злом. Праведные достигают победы в этой борьбе подвигами святой жизни, которые здесь названы «непорочными». Аналогичное представление о жизни, как борьбе и о святости, как победном венце, находим еще у Ап. Павла 1 Кор IX:24–27 [208]; 2 Тим II:3 [209], 5 [210]; IV:8 [211].


3. А плодородное множество нечестивых не принесет пользы, и прелюбодейные отрасли не дадут корней в глубину и не достигнут незыблемого основания;
4. и хотя на время позеленеют в ветвях, но, не имея твердости, поколеблются от ветра и порывом ветров искоренятся;
5. некрепкие ветви переломятся, и плод их будет бесполезен, незрел для пищи и ни к чему не годен;
6. ибо дети, рождаемые от беззаконных сожитий, суть свидетели разврата против родителей при допросе их.

3–6. Писатель снова возвращается к мысли о том, что счастье богатых потомством нечестивых — кажущееся. Оно непрочно, нечестивых быстро постигает наказание и во время воздаяния сами же дети вынесут осуждение своим отцам. Мысль о непрочности счастья нечестивых выражена писателем в весьма употребительном в Библии образе. Именно, как благочестие и счастье праведных часто уподобляется прочно укоренившемуся, посаженному на тучной земле и потому зеленеющему и цветущему дереву (Иез XVII:8 [212]; Пс I:3 [213]; CXXVII:3 [214]; Сир XXV:14–16 [215]), так нечестивцы и ожидающее их наказание рисуются в образе, противоположном этому (Пс XXXVI:35–36 [216]; Иов XV:32–33 [217]; XVIII:16 [218]).


7. А праведник, если и рановременно умрет, будет в покое,

7. Ранняя смерть праведника уже потому не может считаться злом или выражением божественного гнева, что она для него есть только переход к лучшему существованию.

«Рановременно умрет…» Смысл может быть двоякий: или праведный умрет раньше, чем умирает нечестивый, или вообще раньше обыкновенного.

«Будет в покое…» Прежде всего, разумеется успокоение от земных страданий и бед, а затем и положительное блаженство, ср. III:1, 3. Будущая жизнь изображается как покой еще у Ап. Павла (Евр IV:9–10 [219]).


8. ибо не в долговечности честная старость и не числом лет измеряется:
9. мудрость есть седина для людей, и беспорочная жизнь — возраст старости.

8–9. 8–9 ст. дают основание для 7-го стиха и указывают тот масштаб, которым должен измеряться возраст человека. Мудрость и непорочная жизнь, а не количество прожитых дней, составляют почетную седину для людей. Аналогичные мысли находятся в кн. Притч XVI:31 [220] и Сир XXV:6 [221].


10. Как благоугодивший Богу, он возлюблен, и, как живший посреди грешников, преставлен,

10–14. 10–14 ст. содержат дальнейшее изложение мысли, что ранняя смерть праведника ни в каком случае не противоречит идее справедливости Божественного воздаяния и любви Божией к праведным; напротив, Бог, именно по любви, берет таких людей к себе, чтобы не подвергать их опасности нравственной порчи от окружающего их нечестия.


11. восхищен, чтобы злоба не изменила разума его, или коварство не прельстило души его.
12. Ибо упражнение в нечестии помрачает доброе, и волнение похоти развращает ум незлобивый.
13. Достигнув совершенства в короткое время, он исполнил долгие лета;
14. ибо душа его была угодна Господу, потому и ускорил он из среды нечестия. А люди видели это и не поняли, даже и не подумали о том,

14б-19. Большинство людей не замечает, что, посылая раннюю смерть праведника, Бог имеет благую для них цель. Не обращают внимания нечестивые и на то, что преждевременная кончина праведных выставляет их нечестие еще в более ярком свете и продолжают высмеивать эту раннюю смерть, чем обнаруживают свое неразумие.

14б. «А люди видели это и не поняли». Выражение «люди» (oi λαοί) в Ветхом Завете употребляется часто для обозначения всех народов вне Израиля. Здесь по сопоставлению данного места с II:12; III:10 должно разуметь всех отступивших от Закона иудеев, которые порвали духовную связь с израильским народом и даже были врагами тех, кто представлял собою в то время истинного Израиля. Выражение «люди» в Ветхом Завете является такой же антитезой всему антииудейскому, как в Новом Завете «мир» (κόσμος) противопоставляется всему христианскому.

Выражение «избранные» в Ветхом Завете прилагается обычно ко всему израильскому народу, как политическому целому, который Иегова избрал в свой любимый народ из всех народов земли (Ис LXV:9 [222]; Пс CIV:6 [223]). Здесь это слово употреблено в нравственном смысле и относится только к благочестивым и верным почитателям Иеговы, они же выше названы святыми.


15. что благодать и милость со святыми Его и промышление об избранных Его.
16. Праведник, умирая, осудит живых нечестивых, и скоро достигшая совершенства юность — долголетнюю старость неправедного;

16. «Праведник, умирая, осудит живых нечестивых…» Сопоставляя данное место с 8 ст. III гл., находят здесь мысль об осуждении нечестивых в будущей жизни. Но выражение «живых», противополагаемое факту смерти праведных, ясно говорит о том, что нечестивые будут осуждены, пока еще они живут на земле, и осуждены именно самою смертью праведных: «умирая, осудит». Каким образом ранняя смерть праведника осудит оставшихся в живых нечестивых показывают дальнейшие слова: «скоро достигшая совершенства юность (осудит) долголетнюю старость неправедного». Достигши нравственного совершенства в короткий срок, праведник этим осудит нечестивых, которые за всю долгую свою жизнь «не могли показать никакого знака добродетели» (V:13). О подобном же осуждении говорится у Мф XII:41 [224]; Евр XI:7 [225]; Рим II:27 [226].


17. ибо они увидят кончину мудрого и не поймут, что Господь определил о нем и для чего поставил его в безопасность;

17. 17 ст. повторяет мысль 14б–15 ст., точнее определяя, что «благодать и милость…» «и промышление» Божие о праведных проявляются именно в определении Богом их ранней смерти, которая ставит праведников «в безопасность». В безопасность от чего? сказано в 11–12а. Различие времен глаголов в двух стихах, говорящих об одном и том же факте (в 14б–15 стоит прошедшее время, а в 17 — будущее) объяснить можно тем, что этот факт многократно повторяющийся: он имел место в прошедшем, будет повторяться и в будущем.


18. они увидят и уничтожат его, но Господь посмеется им;

18. Недостаточно того, что нечестивые не хотят понять истинной причины ранней смерти праведника, они еще стараются унизить его, но этим только навлекают на себя позор.

«Уничтожат его…» — будут считать за ничто, презирать, поднимать на смех (4 Цар XIX:21 [227]; 2 Пар XXXVI:16 [228]; Лк XXIII:11 [229]). Скорая кончина праведника дает повод нечестивым высмеять его веру в помощь Иеговы, как тщетную, пустую.

«Господь посмеется им…» — такое выражение часто в псалмах противопоставляется дерзкой заносчивости нечестивых, чтобы представить их злобу бессильной, неразумной и гибельной для них самих (Пс II:4 [230]; XXXVI:13 [231]; LVIII:9 [232]).


19. и после сего будут они бесчестный трупом и позором между умершими навек, ибо Он повергнет их ниц безгласными и сдвинет их с оснований, и они вконец запустеют и будут в скорби, и память их погибнет;

19. Писатель книги Премудрости изобразил в 19 ст. унижение и гибель нечестивых такими чертами, которые очень напоминают картину гибели царя Вавилонского у пророка Исаии в XIV гл.


20. в сознании грехов своих они предстанут со страхом, и беззакония их осудят их в лице их.

Глава V

1–15. Нравственные мучения нечестивых по смерти. 16–24. Окончательное торжество праведных.
1. Тогда праведник с великим дерзновением станет пред лицем тех, которые оскорбляли его и презирали подвиги его;
2. они же, увидев, смутятся великим страхом и изумятся неожиданности спасения его

1–2. Состояние праведника по смерти будет противоположно состоянию нечестивых, его охватит чувство высокой радости, и о его счастье будут знать его земные противники и оттого придут в изумление.

«Великое дерзновение» праведника, очевидно, противопоставляется здесь страху и смущению нечестивых (IV:20; V:2). Для нечестивых торжество праведника будет «неожиданностью». Во время его земной жизни они «оскорбляли его и презирали подвиги его», считая их бесцельными и пустыми (подробно об этом писатель говорил во II гл. 10 ст., 12, 17–20); теперь они видят свою неправду. В Новом Завете в таких выражениях изображается состояние людей при наступлении всеобщего суда (1 Ин II:28 [233]; IV:17 [234]).


3. и, раскаиваясь и воздыхая от стеснения духа, будут говорить сами в себе: «это тот самый, который был у нас некогда в посмеянии и притчею поругания.

3–13. В этом отделе писатель художественно передает собственную речь нечестивцев (хотя 9–12 стихи являются несколько растянутыми и нагроможденными), в которой изображается их пробудившаяся в том мире совесть, их внутреннее смущение и раскаяние, равно как их удивление неожиданному счастью праведных. Эта речь является прямой противоположностью той высокомерной речи, какую в уста тех же людей писатель вложил во II гл.

3. «Воздыхая от стеснения духа», дух захватило, они не могут поэтому свободно говорить, а только могут стонать и вздыхать. Этим изображением писатель пользуется, чтобы выразить противоположность прежнему надменному смеху нечестивых (Иак IV:9 [234a]).

«Был у нас… притчею поругания», предметом насмешки, издевательства, злорадства. (См. Пс XLIII:15 [235]; Иер XXIV:9 [236]; 2 Пар VII:20 [237]).


4. Безумные, мы почитали жизнь его сумасшествием и кончину его бесчестною!

4. «Безумные!» Это сильное обращение нечестных к себе показывает, как тяжело им сознавать свое заблуждение.

«Жизнь его почитали сумасшествием» именно потому, что те блага, ради которых праведник переносил великие лишения и беды, нечестивым казались призрачными, они не верили в их реальность.

«Кончину его бесчестною»; указание на позорную смерть, которую они готовили праведнику (II:20).


5. Как же он причислен к сынам Божиим, и жребий его — со святыми?

5. «Сынами Божиими» и «святыми» в Библии нередко называются Ангелы (Иов I:6 [238]; II:1 [239]; XXXVIII:7 [240]; Тов VIII:15 [241]; XII:15 [242]), поэтому данное выражение, что «праведник причислен к сынам Божиим и жребий его — со святыми» понимают в том смысле, что он включен в общество Ангелов и в этом его высшее блаженство. Но нельзя забывать, что речь нечестивых V главы противопоставляется писателем их речи во II главе, и, в частности, данный стих отвечает 18 стиху той главы: он говорит о действительном исполнении того, чем всегда утешал себя праведник и в чем насмешливо сомневались нечестивые, поэтому выражение «сын Божий» нужно понимать в том же значении, как и во II:18. Праведник называется сыном Божиим в значении нравственном, как истинный чтитель Иеговы, и потому возлюбленный Богом.


6. Итак, мы заблудились от пути истины, и свет правды не светил нам, и солнце не озаряло нас.

6 стих является выводом из предшествующего. Видя прославленное состояние праведника, нечестивые сознают теперь заблуждение своей земной жизни.

«Солнце не озаряло нас…» — речь не о физическом солнце, а о «солнце правды», в соответствии с предшествующим «свет правды» (см. Мал IV:2 [243]).


7. Мы преисполнились делами беззакония и погибели и ходили по непроходимым пустыням, а пути Господня не познали.

7. «Ходили по непроходимым пустыням». Это образ для развращенной жизни, когда человек удалялся от истинного своего блага (ср. Ис LIII:6 [244]).


8. Какую пользу принесло нам высокомерие, и что доставило нам богатство с тщеславием?
9. Все это прошло как тень и как молва быстротечная.
10. Как после прохождения корабля, идущего по волнующейся воде, невозможно найти следа, ни стези дна его в волнах;
11. или как от птицы, пролетающей по воздуху, никакого не остается знака ее пути, но легкий воздух, ударяемый крыльями и рассекаемый быстротою движения, пройден движущимися крыльями, и после того не осталось никакого знака прохождения по нему;
12. или как от стрелы, пущенной в цель, разделенный воздух тотчас опять сходится, так что нельзя узнать, где прошла она;
13. так и мы родились и умерли, и не могли показать никакого знака добродетели, но истощились в беззаконии нашем».

9–13. Писатель приводит целый ряд явлений быстро и бесследно исчезающих. Эти явления служат у него образом скоропреходящего земного счастия, земного величия. Только «корень мудрости (добродетели) неподвижен» (III:15), по писателю; поэтому те, кто «не могли показать никакого знака добродетели», исчезают бесследно — «истощились в беззаконии».


14. Ибо надежда нечестивого исчезает, как прах, уносимый ветром, и как тонкий иней, разносимый бурею, и как дым, рассеиваемый ветром, и проходит, как память об однодневном госте.
15. А праведники живут вовеки; награда их — в Господе, и попечение о них — у Вышнего.

14–15. С 14-го стиха писатель ведет свое рассуждение о противоположной судьбе праведных и нечестивых. Надежда нечестивых на богатство, земные удовольствия и пр. погибнет, как прах, как иней и дым (часто употребляющиеся в Библии образы, см. Пс I:4 [245]; XXXIV:5 [246]; Ис XXIX:5 [247]; Ос XIII:3 [248]; Пс LXVII:3 [249]), «а праведники живут вовеки».

Из этого противоположения не следует, что писатель говорит здесь о совершенном уничтожении нечестивых по смерти, ибо выше он говорил о мучениях совести нечестивых в том мире. Поэтому «живут вовеки» означает не только продолжение жизни, но жизнь истинную, блаженную, которая продолжится вечно. С таким объяснением согласны последующие слова 15 ст.


16. Посему они получат царство славы и венец красоты от руки Господа, ибо Он покроет их десницею и защитит их мышцею.

16–23. Об этом отделе среди экзегетов мы встречаем такое же различие мнений, как и о III:7–8 ст. Одни относят образную речь писателя к воздаянию за гробом, другие понимают ее в мессианско-эсхатологическом смысле в отношении к грядущему мессианскому царству, а третьи видят здесь речь только о будущем вообще торжестве благочестивых израильтян в здешней жизни, без всякой примеси эсхатологических чаяний.

Против первого мнения говорят два обстоятельства: во-первых, приводимые здесь образы мало подходят к изображению будущей небесной жизни, во-вторых, двадцать четвертый стих может быть отнесен только к будущему состоянию земной жизни. Между тем этот стих тесно связан со всем предшествующим описанием, он является заключением ко всей представленной картине, поэтому вместе с 24-ым ст. и все это место следует относить к земной жизни. На возражение, что при таком понимании здесь будет наблюдаться резкий переход, скачок, от мысли о загробной жизни (15-го ст.) к счастливому для израильтян периоду их земной жизни следует заметить, что такие быстрые переходы у писателя книги Премудрости не редки. Что касается ближайшего определения изображаемого здесь момента земной жизни, то нельзя согласиться со 2-м мнением и относить его к будущему мессианскому царству, так как нет никаких определяющих это царство признаков. Остается видеть здесь речь в пророческом стиле о счастливом изменении вообще участи благочестивых израильтян, когда враги их — отступившие от веры иудеи и угнетатели язычники — получат должное воздаяние.

16. «Они получат царство славы и венец красоты от руки Господа». Защитники первого из упомянутых выше толкований данного отдела в этом выражении видят мысль о высшем небесном блаженстве праведных. Но выражение «царство» у писателя употребляется в общем смысле господства (I:14); «венец красоты» — библейский символ победы и господства (Ис XXVIII:1 [250], 5 [251]; LXII:3 [252]; Сир XLVIII:7 [253]). Поэтому основательнее понимать это место в отношении к победе, к торжеству благочестивых израильтян над своими врагами здесь на земле. Это торжество правоверных израильтян наступит вследствие покровительства им Бога: «ибо Он покроет их десницею и защитит их мышцею». «Мышца» и «десница» — обычные в Библии символы покровительства и защиты (Пс XVII:36 [254]; LXII:9 [255]; CXX:5 [256]).


17. Он возьмет всеоружие — ревность Свою, и тварь вооружит к отмщению врагам;

17. Писатель в целом ряде образов описывает божественный суд. Судья — Иегова — изображается вооруженным воином, Его свойства, которые Он проявляет при этом воздаянии, представляются под образом отдельных частей Его вооружения. Основанием такого образа представления для писателя могли быть следующие места из Ветхого Завета: (Пс XVII:14–15 [257]; XXXIV:2–3 [258]; Ис XLII:13 [259]; LIX:17 [260]; Зах XVIII:3 (???)). В подобных образах и в Новом Завете описывается духовное оружие христиан против зла (Еф VI:11 [261]; Рим XIII:12 [262]; 1 Пет IV:1 [263]).

«Он возьмет всеоружие — ревность свою…» «Ревность Иеговы» — это — Его горячая любовь к благочестивым израильтянам и их правому делу, равно как гнев против отступников и внешних врагов Израиля. «Всеоружие» — полное вооружение (2 Цар II:21 [263a]; Иов XXXIX:20 (???); Иудифь XIV:8 (???); 2 Мак III:25 [264]).

«Тварь вооружит к отмщению врагам». «Вооружить» — точнее передать — сделает орудием, ибо в греческом тексте стоит οπλοποιειν, а не οπλίζειν. Тварь (κτίσις) означает здесь неразумную неодушевленную природу. Главным образом разумеются могущественные стихийные явления через которые Бог наказывает злых и дает успех делу праведных. Подробнее об этом писатель говорит в рассказе о суде над Египтом (XVI:16–25). Здесь писатель, несомненно, выражает религиозное библейское воззрение на физическую природу, по которому она ставится в тесную связь с нравственными отношениями разумных существ и общим нравственным миропорядком.


18. облечется в броню — в правду, и возложит на Себя шлем — нелицеприятный суд;

18. Ср. Ис LIX:17–18 [264a].


19. возьмет непобедимый щит — святость;

19. «Святость» (οσιότης) — нравственное совершенство, такое свойство, о которое разбивается всякая сила зла.


20. строгий гнев Он изострит, как меч, и мир ополчится с Ним против безумцев.

20 ст. в общей форме выражает мысль о гневном суде Божием над нечестивыми, которая в следующих 21–22 ст. раскрывается подробнее.

«Мир ополчится с Ним». Ср. 17 ст. и XVI:17.


21. Понесутся меткие стрелы молний и из облаков, как из туго натянутого лука, полетят в цель.

21. Сравнение молнии, как орудия суда и гнева Божия со стрелами в Библии нередко. Пс VII:14 [265]; XVII:15 [266]; CXLIII:6 [267]; Авв III:11 [268].


22. И, как из каменометного орудия, с яростью посыплется град; вознегодует на них вода морская и реки свирепо потопят их;

22. Град и наводнение также частые в Библии образы гнева Божия (Ис XXVIII:2 [269]; Иез XIII:11 [270], 13 [271]; Откр VIII:7 [272]; XI:19 [273]; XVI:21 [274]).


23. восстанет против них дух силы и, как вихрь, развеет их.
24. Так беззаконие опустошит всю землю, и злодеяние ниспровергнет престолы сильных.

23–24. «Восстанет против них дух силы». Нельзя разуметь под духом силы бурю, ураган, потому что далее действие этого духа силы только сравнивается («как вихрь») с бурей. «Дух силы» — Дух Божественного Всемогущества, по аналогии с Ис XI:4 [275]; Иов XV:30 [276].

«Так беззаконие опустошит всю землю, и злодеяние ниспровергнет престолы сильных».

Заключение ко всей предшествующей картине. Из него мы ясно видим, что суд Божий над нечестивыми и связанное с ним торжество праведных представляется писателем имеющими совершиться здесь на земле.

Глава VI

1–11. Приглашение царей и правителей народов научиться премудрости если они хотят избежать карающего суда Божия. 12–21. При искреннем желании научиться премудрости легко, а результат этого научения весьма важен: помимо других благ премудрость приводит к блаженному бессмертию. 22–27. Желающим научиться писатель предлагает от лица Соломона полное учение о премудрости.

Писатель в том, что он сказал выше о будущей судьбе праведных и нечестивых, находит для себя побуждение снова обратиться с увещанием к тем самым владыкам земным, о которых была речь в I:1, выясняя им, насколько для них необходимо приобретение мудрости если они хотят избежать божественного наказания (VI:1–8) поэтому он приглашает их внимательно отнестись к его наставлению о мудрости (9–11).


1. Итак, слушайте, цари, и разумейтe, научитесь, судьи концов земли!
2. Внимайте, обладатели множества и гордящиеся пред народами!

1–2. «Итак, слушайте, цари…» Подобное же обращение находим во II-ом Пс 10 ст. [277] Выражение «концы земли» означает, прежде всего, отдаленные земли, а потом употребляется для обозначения всего пространства земли. Это широкое обращение, конечно, не мешает предположению, что писатель имел в виду прежде всего тех владык и царей, под властью которых были тогда евреи и если не называет их прямо, то только потому, что не считает это полезным.

«Обладатели множества». В соответствии с последующим «гордящиеся пред народами» следует разуметь множество народов, подвластных тогдашним восточным правителям.


3. От Господа дана вам держава, и сила — от Вышнего, Который исследует ваши дела и испытает намерения.
4. Ибо вы, будучи служителями Его царства, не судили справедливо, не соблюдали закона и не поступали по воле Божией.

3–4. Указываются основания, почему правители земли должны обратить внимание на предлагаемые им наставления: 1) потому что они свою власть получили от Бога (3 ст.); 2) этою властью до сих пор злоупотребляли и нарушали волю Вышнего (4 ст.). В основании обоих стихов лежит теократическое воззрение, что господство чужих народов и царей над Израилем в плане божественного мироправления является только средством научить их не гордиться своею силой, как собственной, и не злоупотреблять ею, в противном случае Бог ставит пределы их власти (3 ст.), ср. Рим XIII:1 [278]; Еккл V:7 [279]. — «Будучи служителями Его царства…» Вся вселенная рассматривается как Царство Божие, конечно, не в узком теократическом смысле, в каком только еврейский народ составлял Его Царство (III:8), а в смысле вообще господства и власти Его над миром. В таком общем и несколько отвлеченном значении слова «царство» употреблено еще в 20 стихе. — «Не соблюдали закона». Не Моисеева, разумеется, а вообще основных положений права и справедливости.


5. Страшно и скоро Он явится вам, — и строг суд над начальствующими,
6. ибо меньший заслуживает помилование, а сильные сильно будут истязаны.

5–6. Указывается новое побуждение «судьям земли» последовать наставлениям писателя в том, что их нарушения права и справедливости не останутся безнаказанными, «скоро будет суд над начальствующими». На этом суде они будут судимы с большею строгостью, чем люди «меньшие» их по своему общественному значению и власти.


7. Господь всех не убоится лица и не устрашится величия, ибо Он сотворил и малого и великого и одинаково промышляет о всех;

7. «Господь всех». Таким названием Бог, вероятно, противопоставляется слабым земным владыкам (VIII:3). В Его могуществе далее указывается основание для Его справедливости и беспристрастного суда.

«Он сотворил и малого и великого». Малый и великий — люди разного звания и состояния, как во Втор I:17 [280]; Откр XIII:16 [281].

«Одинаково промышляет о всех». Идея промышления Божия в мире раскрыта писателем книги Премудрости Соломона широко (XII:3; XIV:3; XVII:2; XI:10, 24) и имеет чисто религиозный характер. Бог представляется, как всеобъемлющая, отечески заботящаяся о мире любовь. Здесь, таким образом, писатель приводил своих читателей к христианскому миросозерцанию.


8. но начальствующим предстоит строгое испытание.
9. Итак, к вам, цари, слова мои, чтобы вы научились премудрости и не падали.

9. Новое обращение к царям «научиться премудрости» после доказательств необходимости этого. По контексту VI главы, понятие «премудрости» (σοφία) взято здесь у писателя в религиозном и практическом значении (ср. 3, 4, 10, 17–20 ст.). Это есть уменье сообразовать свои поступки с волей Божией, благочестие, добродетель.

Однако, в дальнейшем (VII:17–20; VIII:8) писатель указывает и теоретический, интеллектуальный момент в понятии σοφία.

«Не падали» — означает нравственное падение, грехи, как у Рим XI:11 [282].


10. Ибо свято хранящие святое освятятся, и научившиеся тому найдут оправдание.

10. Как в предшествующих стихах писатель отрицательным путем, страхом грядущего суда склонял к следованию за мудростью, так теперь (с 10 ст. и далее) для той же цели указывает ее положительные блага.

«Хранящие святое», т. е. закон и волю Божию, о которых была речь в 4-м ст.; «найдут оправдание», разумеется, на том суде Божием, которым угрожал писатель выше (5–6 ст.).


11. Итак, возжелайте слов моих, полюбите и научитесь.
12. Премудрость светла и неувядающа, и легко созерцается любящими ее, и обретается ищущими ее;

12. С 12–16 ст. писатель проводит ту мысль, что под условием искреннего стремления к мудрости нетрудно достигнуть ее; она идет навстречу ищущему ее.

«Премудрость светла и неувядающа…» Первый эпитет может значить или то, что премудрость легко постигается, ее свет идет навстречу и освещает путь к ней; или, по сравнению с блеском драгоценного камня и металла, может указывать на внутреннее достоинство премудрости (ср. Откр XVIII:14 [283], 16 [284]). Второй предикат говорит о том, что обладание премудростью имеет непреходящую ценность, в противоположность скоро вянущему венку, каким украшали победителей на войне (1 Пет I:4 [285]; V:4 [286]).

«Легко созерцается любящими ее, и обретается ищущими ее» (ср. I:1–2; IV:10). Основание этой мысли в том, что внутреннее духовное существо природы человека не чуждо премудрости.


13. она даже упреждает желающих познать ее.

13. «Она даже упреждает желающих познать ее». Стих этот усиливает мысль предшествующего: уже одно желание премудрости, хотя бы оно проистекало из неясного влечения к ней является значительным шагом к ее действительному обладанию.


14. С раннего утра ищущий ее не утомится, ибо найдет ее сидящею у дверей своих.

14-й стих выражает ту же мысль о легкости овладеть премудростью что и тринадцатый стих, только в образной форме. Премудрость олицетворяется, как невеста, или возлюбленная (см. VIII:2) которая «сидит у дверей» (Быт IV:7 [287]; Иак V:9 [288]) и ее не нужно долго искать.


15. Помышлять о ней есть уже совершенство разума, и бодрствующий ради нее скоро освободится от забот,

15. Ранее писатель говорил о том, что искреннее чувство приводит к премудрости; теперь говорит о том, какое значение она имеет для разума человеческого.

«Помышлять о ней есть уже совершенство разума…» Разум (φρόνησις) берется у писателя, как способность мышления, рассуждения. Отношение премудрости к разуму определяется в книге, как отношение высшего к низшему (VIII:6). «Рассудительность» — плод премудрости, одна из четырех главных ее добродетелей (см. VIII:7). Поэтому устремление разума к премудрости — есть стремление его к своему идеалу, своему совершенству. Тогда все мнимые блага земные будут для человека ничто и он «скоро освободится от забот» о них.


16. ибо она сама обходит и ищет достойных ее, и благосклонно является им на путях, и при всякой мысли встречается с ними.

16. Писатель возвращает к мысли 13 и 14 стихов; «обходит и ищет» — олицетворение премудрости, как и в книге Притчей VIII:2–3 [289].

«Является им на путях, и при всякой мысли встречается». Здесь мы имеем глубокое противопоставление у писателя: слово «пути» означает дела, поступки человека, «мысль» — вообще внутреннее расположение, настроение.


17. Начало ее есть искреннейшее желание учения,
18. а забота об учении — любовь, любовь же — хранение законов ее, а наблюдение законов — залог бессмертия,
19. а бессмертие приближает к Богу;
20. поэтому желание премудрости возводит к царству.
21. Итак, властители народов, если вы услаждаетесь престолами и скипетрами, то почтите премудрость, чтобы вам царствовать вовеки.

17–21. В этом отделе писатель сначала повторяет ранее высказанную мысль, что в стремлении к премудрости — начало и условие ее приобретения, а затем целым рядом посредствующих посылок приходит к заключению, что премудрость приводит к господству («царству») в истинном и собственном смысле, т. е. к высшему достоинству и блаженству в будущей жизни. Это заключение он предлагает вниманию властителей народов, в надежде, что если они услаждаются временным владычеством, то тем более должны предпочесть премудрость, которая дает вечное царство.

«Наблюдение законов — залог бессмертия…» не телесного, а духовного, в блаженном общении с Богом (см. замеч. к I:12 ст.).


22. Что же есть премудрость, и как она произошла, я возвещу,
23. и не скрою от вас тайн, но исследую от начала рождения,
24. и открою познание ее, и не миную истины;
25. и не пойду вместе с истаевающим от зависти, ибо таковой не будет причастником премудрости.

22–25. С этого места писатель начинает говорить от лица Соломона и высказывает намерение говорить о происхождении и существе премудрости. Это намерение он высказывает торжественно, целым рядом сильных выражений и с некоторым полемическим оттенком, как будто возражая против того направления религиозной жизни и в иудействе, и особенно в Египте, которое из религиозной истины делало тайну («не скрою от вас тайн»).


26. Множество мудрых — спасение миру, и царь разумный — благосостояние народа.
27. Итак учитесь от слов моих, и получите пользу.

26–27. Указывается на важное значение премудрости для общественного блага (ср. Притч XI:14 [290]) и из этого говорящий делает еще раз призыв последовать его наставлениям.

Глава VII

1–6. Всякий человек по своей природе и происхождению немощен, 7. поэтому он нуждается в помощи Премудрости. 8–10. Она для человека ценнее всех благ земных, 11–12. ибо она их виновница. 13–21. В Премудрости неистощимое сокровище всякого рода знания для людей. 22–30. По своему существу и происхождению Премудрость божественна.

Раскрытию учения о Премудрости предшествует речь Соломона, устами которого говорит писатель, о том, что он имел общее со всеми людьми телесное происхождение, чувствовал ту же самую беспомощность при рождении, что и все люди и будет иметь один со всеми конец — смерть. Таким началом писатель имел в виду двоякую цель: 1) противопоставить смирение выдающегося и славного царя надменности тех властителей народов, к которым он обращался в предшествующих главах; 2) показать, что не знатное происхождение и не высокое общественное положение дает право на обладание мудростью, она есть дар Божий и каждый человек ее может получить, если просит о том Бога.


1. И я человек смертный, подобный всем, потомок первозданного земнородного.
2. И я в утробе матерней образовался в плоть в десятимесячное время, сгустившись в крови от семени мужа и услаждения, соединенного со сном,

1–2. Соломон вместе со всеми людьми имеет общее физическое происхождение: «потомок первозданного земнородного», т. е. Адама (Быт II:7 [291]; Сир XVIII:1 [292]; 1 Кор XV:47 [293]). Даже способ и образ прохождения один и тот же (2 ст. ср. Иов X:10 [294]; Пс CXXXVIII:13–15 [295]).


3. и я, родившись, начал дышать общим воздухом и ниспал на ту же землю, первый голос обнаружил плачем одинаково со всеми,
4. вскормлен в пеленах и заботах;

3–4. При рождении он обнаружил ту же беспомощность, те же потребности, что и все. Выражение «Ниспал на ту же землю» сопоставляют с 19–20 ст. VIII гл. и видят в нем намек на предсуществование душ. Однако, хотя мысль о предсуществовании душ писателю кн. Премудрости Соломона не чужда, в данном месте находить ее нельзя: контекст речи говорит за то, что выражение «ниспал» указывает только на образ появления человека из лона матери.


5. ибо ни один царь не имел иного начала рождения:
6. один для всех вход в жизнь и одинаковый исход.

5–6. Указывается основание («ибо») для предшествующего. Соломон, хотя и царь, но не мог иметь никаких преимуществ относительно своего физического происхождения, потому что «Один для всех вход в жизнь и одинаковый исход» (смерть).


7. Посему я молился, и дарован мне разум; я взывал, и сошел на меня дух премудрости.
8. Я предпочел ее скипетрам и престолам и богатство почитал за ничто в сравнении с нею;
9. драгоценного камня я не сравнил с нею, потому что перед нею все золото — ничтожный песок, а серебро — грязь в сравнении с нею.
10. Я полюбил ее более здоровья и красоты и избрал ее предпочтительно перед светом, ибо свет ее неугасим.

7–10. Так как жизнь человеческая весьма жалка и беспомощна, то Соломон просил себе от Бога премудрости и, когда получил ее, оценил ее выше всех благ земных (ср. IX:5–6; VIII:21).

«Сошел на меня дух премудрости». Эти слова можно понимать двояко: или в том смысле, что Бог просветил естественный разум Соломона, в таком случае они будут значить то же, что и вышестоящие слова: «дарован мне разум»; или под духом премудрости нужно разуметь особую божественную силу, воздействующую на дух человека, и тогда сошествие духа премудрости нужно понимать, как сверхъестественное благодатное воздействие. Последнее объяснение заслуживает предпочтения, ибо во многих местах своей книги писатель представляет Премудрость, как Божественную силу, как нечто объективное (I:5; VII:22).

В перечислении благ земных, сравнительно с которыми предпочитается премудрость, у писателя замечается некоторая последовательность: сначала он указывает блага внешние, которые человек сам может создать, — богатство, власть (8 и 9 ст.); а затем называет такие блага, которые являются даром Творца: здоровье, красота, солнечный свет (10 ст.).


11. А вместе с нею пришли ко мне все блага и несметное богатство через руки ее;

11–12. Вместе с премудростью пришли к нему и те земные блага, которыми он пренебрег ради ее. Это его радовало, ибо премудрость учила его правильному пользованию ими, хотя он и не знал, что она их виновница.

11. Очевидно воспроизводит историю Соломона (см. 3 Цар III:13 [296]).


12. я радовался всему, потому что премудрость руководствовала ими, но я не знал, что она — виновница их.

12. «Я не знал, что она — виновница их». Понимание этих слов представляет трудность потому, что писатель устами того же Соломона учит о премудрости, как Божественной силе, творящей мир и управляющей им (22 ст.; VIII:1, 5), поэтому ни тот, ни другой не могли не знать, что премудрость эта есть виновница всех земных благ, которыми пользуется человек. Здесь слово «виновница» (γενέτις) употреблено не в значении первопричины, а в том смысле, что следование Божественной Премудрости ведет за собой, как естественное следствие, блага земные. Этого Соломон, говорит писатель, не знал, когда решил идти вслед премудрости, поэтому его решение свободно от всяких подозрений в корыстности.


13. Без хитрости я научился, и без зависти преподаю, не скрываю богатства ее,
14. ибо она есть неистощимое сокровище для людей; пользуясь ею, они входят в содружество с Богом, посредством даров учения.

13–14. Писатель повторяет высказанную им ранее (VI:23–25) мысль, что он преподает учение о мудрости со всею полнотою, ничего не скрывая, потому что ее богатства неистощимы (VIII:18). Главное же сокровище премудрости в том, что она приводит человека «в содружество с Богом», т. е. в тесное общение (ср. 27–28 ст.). К этому человек приходит «посредством даров учения». Какие это дары и как они приводят к Богу, писатель сказал выше (VI:17–19).


15. Только дал бы мне Бог говорить по разумению и достойно мыслить о дарованном, ибо Он есть руководитель к мудрости и исправитель мудрых.

15. Чтобы преподать совершенное учение премудрости, нужно иметь о ней достойное ее представление («достойно мыслить о дарованном») и уметь передать свое разумение премудрости точными словами («говорить по разумению»). О том и другом царь Соломон, устами которого говорит писатель книги, просит Бога, «ибо Он есть руководитель к мудрости».


16. Ибо в руке Его и мы и слова наши, и всякое разумение и искусство делания.

16–21. Описание человеческой мудрости в целом ее объеме и отдельных частях с чисто теоретической стороны. Это описание напоминает рассказ 3-й кн. Царств IV:29–34 [297] о мудрости Соломона. Из этого места мы узнаем о цикле наук, которые изучали образованные евреи в последние два столетия до Р. X. Науки эти следующие: хронология, астрономия, зоология, ангелология (учение о духах), психология, ботаника, фармакология и, по VIII:8 ст. история и риторика. Этот подробный перечень наук писатель сделал для того, чтобы показать, какое громадное богатство знаний мудрость человеческая черпает из не