«Отверженные» Гюго — один из величайших романов мировой литературы, который стоит в одном ряду с «Божественной Комедией», «Дон Кихотом», «Гамлетом», «Войной и миром». «Отверженных» можно было бы назвать христианской Илиадой. Целый космос, устроенный как ткань множества судеб людей, с их свободой, их падениями и взлетами. Но в центре всего этого множества — смирение и милосердие епископа Мириэля. «От небытия к Богу, от ангела к чудовищу» как определял сам автор путь своего героя. Вальжан в начале романа — на самом дне. Избыточный, расточительный дар Мириэля спасает его, запускает преображение, цепную реакцию благодати. А вот справедливость инспектора Жавера, хотя она неложная справедливость ведет к катастрофе. Справедливость губит, благодать спасает: «я пришел не судить мир, а спасти» говорит Христос. Можно только удивляться естественности, непосредственности христианства Гюго, его ясному уверенному свету, для нас уже давно недоступному. «Отверженные» — то есть те, к кому пришел Христос, грешники, мытари и блудницы, нищие, больные, последние. Собственно, ведь и сам Христос — Отверженный.
Константинопольский патриарх Афинагор говорил: «Более всех я любил Виктора Гюго и его роман Отверженные; книга, которая рассказала мне тогда о подлинном епископе, о человеке, знавшем о том, что молитва и любовь обязывают…»
Ольга Седакова отзывалась о романе так: «"Отверженные" Виктора Гюго (я очень рано прочла этот толстый том). Епископ Мириэль дарит обокравшему его каторжнику Жану Вальжану еще и серебряные подсвечники, которыми тот чуть не убил хозяина… Здесь я рыдала.
Во всех этих душераздирающих эпизодах из разных книжек общим было одно: происходило то, чего вроде бы и быть не может среди «нормальных людей» — и вместе с тем в этом невозможном узнавалось как будто исполнение твоего самого сильного желания: так и должно быть на свете. Б. Пастернак писал в письме: «Жизнь — это поруганная сказка». В таких жестах, действиях, взглядах — «не от мира сего» — сказка жизни как будто выздоравливала и сияла во всей красе».
«Отверженные» Гюго здесь представлены в полном объеме, в одном томе.
Несколько цитат Гюго из романа и по его поводу:
«До тех пор пока силою законов и нравов будет существовать социальное проклятие, которое среди расцвета цивилизации искусственно создает ад и отягчает судьбу, зависящую от Бога, роковым предопределением человеческим; до тех пор пока не будут разрешены три основные проблемы нашего века — принижение мужчины вследствие принадлежности его к классу пролетариата, падение женщины вследствие голода, увядание ребенка вследствие мрака невежества; до тех пор пока в некоторых слоях общества будет существовать социальное удушие; иными словами и с точки зрения еще более широкой — до тех пор, пока будут царить на земле нужда и невежество, книги, подобные этой, окажутся, быть может, не бесполезными».
«Эта книга — драма, в которой главное действующее лицо — бесконечность. Человек в ней лицо второстепенное».
«И нет ли, одновременно с бесконечностью вне нас, другой бесконечности, внутри нас? Не наслаиваются ли эти две бесконечности (какое страшное множественное число!) друг на друга? Не находится ли, так сказать, эта вторая бесконечность под первой? Не является ли она зеркалом, отражением, отголоском, бездной, имеющей общий центр с другой бездной? Обладает ли эта вторая бесконечность разумом, как первая? Мыслит ли? Любит ли? Желает ли? Если эти обе бесконечности одарены разумом, то у каждой из них есть волевое начало и есть свое «я» как в высшей, так и в низшей бесконечности. Низшее «я» — это душа; высшее «я» — это Бог…»
«Бог открывает людям свою волю в событиях — это темный текст, написанный на таинственном языке. Люди тотчас же делают переводы — переводы поспешные, неправильные, полные промахов, пропусков и искажений. Очень немногие понимают язык божества».
«Бог за всем, но все скрывает Бога. Вещи темны, живые творения непроницаемы. Любить живое существо значит проникнуть в его душу».
«Книга, лежащая перед глазами читателя, представляет собою от начала до конца, в целом и в частностях, — каковы бы ни были отклонения, исключения и отдельные срывы, — путь от зла к добру, от неправого к справедливому, от лжи к истине, от ночи к дню, от вожделений к совести, от тлена к жизни, от зверских инстинктов к понятию долга, от ада к небесам, от небытия к Богу. Исходная точка — материя, конечный пункт — душа. В начале чудовище, в конце — ангел».
Кроме собственно текста романа здесь представлены: две аудиокниги (читает Н. Козий, издательство «Правда», 1979; читает Евгений Терновский, «Нигде не купишь») и радиокомпозиция спектакля Театра имени Вахтангова:
Постановка Александры Ремизовой.
Композитор — Ростислав Архангельский.
Действующие лица и исполнители:
Жан Вальжан — Андрей Абрикосов;
Фантина — Цецилия Мансурова;
Козетта, ее дочь — Елена Коровина;
Мариус — Вячеслав Дугин;
Студенты:
Анжольрас — Анатолий Кацынский,
Легль — Жарковский Михаил;
Фельи, рабочий — Яков Смоленский;
Гаврош, мальчик — Надежда Генералова;
Инспектор Жавер — Александр Хмара;
Тенардье, трактирщик — Александр Граве;
Эпонина, его дочь — Лариса Пашкова;
Клаксу — Александр Кашперов;
Монпарнас — Лев Снежницкий;
Шенидье — Григорий Мерлинский;
Башка — Евгений Федоров;
Дядя Фошлеван — Алексей Котрелев;
Сестра Симилиция — Тумская;
Доктор — Емельянов;
Пояснительный текст — Эммануил Тобиаш.
В эпизодах и массовых сценах заняты артисты театра.
Премьера 1950 г.
Жанр: Иностранная классика
Издательство: радио «Культура»
Экранизации «Отверженных» Гюго:
Оссейна
Аугуста
Хупера
Дайана
