Ольга Лебединская
Сергей Кривовичев, священник и ученый: «Мы знаем много. Но есть вещи, которых не поймем никогда»
Человечество всегда стремилось к познанию мира. Сделаны великие открытия, показывающие, что во Вселенной все устроено разумно и неслучайно. Но если сегодня на уроке физики учитель скажет: «Закон сохранения энергии говорит о существовании Бога», представляете, что начнется? Академик РАН, доктор геолого-минералогических наук, кандидат богословия священник Сергей Кривовичев — о том, почему человек ограничен в познании Вселенной, к какому источнику надо подключиться, чтобы сделать научное открытие, и от Бога ли искусственный интеллект.
— Отец Сергий, а сможет ли наука когда-нибудь доказать, что Бог есть?
— Доказать наличие промысла Божьего или Его бытие научным путём невозможно. Хотя попытки такие были. Например, Курт Гёдель — австрийский математик, философ науки, предоставил формальные логические аргументы, доказывающие существование Бога. Его аргументы были основаны на модальной логике. И вызвали много критики. Можно, конечно, представить, что наука доказала бытие Божие. Но тогда вера станет для всех обязательной. А это нарушит сам принцип свободы человеческой воли.
Наука может подвести человека к вере, но не может насильно туда ввести. Переступить за порог — личная воля каждого. И Господь хочет именно нашего свободного произволения.
— А как именно наука подводит нас к вере?
— Изучая это мир, человек начинает задумываться. Кто мы? Откуда взялась Вселенная? Какой смысл ее существования?
Например, принцип неопределенности, открытый Вернером Гейзенбергом в 1927 году, подводит нас к тому, что не всё предопределено. Во Вселенной есть место случайным событиям. В самой глубине мироустройства есть некоторый простор. Кто-то скажет — для случая. А мы говорим — для Божественного действия.
Или теория Большого взрыва — идея начала Вселенной. Она пошла вразрез с наукой XIX века. Тогда считалось, что мир вечен. И в прошлое, и в будущее. Представляет собой непрерывную прямую. И вот в XX веке ученые доказывают, что Вселенная имела начало во времени. Даже если она не единственная, а одна из множества реально существующих параллельных вселенных, у нее было начало.
Можно провести аналогию со словами свт. Игнатия (Брянчанинова). Он говорил, что Вселенная — это не прямая во времени, а луч, который исходит из одной точки.
А если у Вселенной было начало, значит, было начало времени и пространства. И здесь мы выходим за пределы рационального понимания. Ведь даже сам вопрос, что было до этого, лишен смысла. Потому что времени не было.
Наука постепенно подбирается к ответам, как функционирует Вселенная, как она устроена. Но она никогда не сможет ответить на вопрос, в чем смысл такого ее устроения.
— Это вопрос к религии?
— Да, хотя и для нее не все открыто. Кто познал ум Господень? Есть сферы, находящиеся вне нашего понимания.
— Вот, например, такой вопрос. Вселенная огромна, пространства колоссальны. Величие ее указывает на величие Творца. Почему же человек — венец творения — помещен на самый ее край? Ведь Солнечная система находится на задворках Млечного пути.
У святителя Луки (Войно-Ясенецкого) есть такое объяснение. Земля — это метафизический центр Вселенной. Космический Вифлеем. А ведь, согласно теории относительности, у Вселенной вообще нет центра, нет центральной точки, от которой можно всё отсчитывать. Более того, любая точка во Вселенной может быть выбрана как начало отсчета координат. И такие системы будут абсолютно равнозначны.
Но давайте разовьем мысль святителя Луки. Вифлеем — это незначительное место на карте Палестины. Но там находились ясли, где родился Спаситель. Так же и Земля в масштабах Вселенной — та точка, где Он воплотился. Те же ясли. Поэтому Земля и является космическим Вифлеемом в метафизическом смысле.
— Почему человек так ограничен в возможности познания Вселенной?
— В этом-то и состоит закон духовного возрастания. Есть два учения о святых ангелах. Одно говорит, что они пребывают в статичном состоянии. А другое утверждает, что они непрестанно совершенствуется в добре. И этому совершенствованию нет предела.
Есть такая теорема о не противоречивости формальной арифметики. В любой системе аксиом найдется утверждение, которое изнутри этой системы будет недоказуемо. И для того, чтобы его доказать, мы должны ввести дополнительные аксиомы. То есть даже с точки зрения абстрактного математического знания, знания образов и математических пропорций, мир этого знания является бесконечно непостижимым. О том же говорит современная наука. Не может быть конца науки. Или, другими словами, не может быть конца познания. Действительно, кто познал ум Господень?
Стивен Хокинг в своей книге «Краткая история времени» говорит, что, когда мы построим полную физическую теорию, мы узнаем, чего же хочет Бог. Но теорема Гёделя как раз и говорит о том, что это невозможно. И Хокинг впоследствии отказался от этой мысли.
Если мы верим в Бога, как в абсолютное совершенство, абсолютную премудрость, у которой нет границ, в абсолютное благо, добро и любовь, сколько бы мы ни возрастали в этом благе и добре, мы все равно не достигнем предела. Как не достигнем предела и в познании истины. Я думаю, в этом и будет заключаться одна из тайн будущего века. Не будет статичного пребывания в благости любви, а будет именно возрастание в ней. И в познании Бога, приближении к Нему.
— Природный мир поражает разумностью своего устройства. Сокрыт ли Бог в нем?
— Идея о сокровенном Боге, о Боге, сокрытом в природе, — это библейская идея. «Истинно Ты Бог сокровенный. Бог Израилев» (Ис 45:15).
И вообще, что такое законы природы, где они хранятся? Вот мы говорим: Дмитрий Иванович Менделеев открыл периодический закон химических элементов, периодическую таблицу. «Открыл». Значит, это знание — таблица, где-то уже существовало? И он это знание оттуда извлек. Что же это за место?
Есть некая реальность, не зависящая от нас, которая содержит все законы природы. Ее называли и описывали по-разному. Владимир Николаевич Лосский называл ее «эонической вечностью», ссылаясь на преподобного Максима Исповедника, который говорил, что весь этот умопостигаемый мир, по образцу которого построена физическая Вселенная, это и есть закон природы. Иными словами, в нем, этом умопостигаемом мире содержатся все законы природы. Согласно Владимиру Николаевичу, этот мир является тварным — так называемая «тварная вечность».
— Так что же тогда мы изучаем, когда исследуем природу?
— Согласно святоотеческому учению, у каждой вещи есть свой логос. Который для нас непознаваем. Ученые описывают только какие-то внешние свойства природных явлений, то есть вещей — математические соотношения тех или иных характеристик, которые они имеют. Но вглубь, в суть этих вещей, мы проникнуть не можем. Это совершенно другой вид познания.
У преподобного Исаака Сирина подвижники на высших степенях совершенства эти логосы созерцают. Логосы тварных вещей. То есть они как бы проникают внутрь них. А наука не может созерцать, она может только описывать. Законы природы как раз и есть некоторые внешние описания сущности мира, внутренняя идея которого не может быть понята чисто рациональным путем.
— То есть, чтобы сделать открытие, нужно каким-то образом подключиться к Источнику?
— И об этом пишут многие математики. Например, Роджер Пенроуз, получивший недавно Нобелевскую премию за предсказание существования черных дыр. В своей книге «Новый ум короля» он пишет, что верит в существование реальности идей. Называет ее «платоновской реальностью».
Я много работаю с математиками. И вижу, как они общаются друг с другом. Когда один говорит другому: «Ты чувствуешь это?», другой отвечает: «Да, я чувствую. В этом что-то есть». Речь идет об идее или о каком-то принципе. Такое впечатление, что они уже общаются в другой реальности. Этим, кстати, обусловлен объективный характер научного знания. Ученый из Санкт-Петербурга прекрасно понимает ученого из Рио-де-Жанейро. И если копать эту тему глубже, мы неизбежно придем к идеализму.
Это же касается творчества. Ведь творчество есть отрешение от себя. Здесь можно выстроить аналогию с духовным подвижничеством. Главная цель подвижника — преодолеть свою самость, отрешиться от себя.
И чем больше человек может подключиться к этому духовному миру, чем больше он может от себя отрешиться, прийти в некоторый экстаз, выйти из самого себя, тем более великое открытие он может сделать, более прекрасное произведение искусства создать. И это не спиритизм или оккультизм, это именно подключение к миру умопостигаемых сущностей.
Многие ученые описывали, как они сделали свои открытия. Менделеев много размышлял, как собрать все данные воедино, а увидел готовую таблицу во сне. Анри Пуанкаре тщетно обдумывал некую математическую проблему. А решение мелькнуло в голове молнией, когда он поставил ногу на ступеньку экипажа с извозчиком. Это то, что мы называем интуицией. То есть большинство открытий делается не индуктивным или дедуктивным путем, а именно путем интуиции. И здесь уже может идти речь о промысле Божием.
— А почему к Источнику может подключиться любой, даже неверующий человек?
— На эту тему есть интересная книга святителя Григория Паламы «Триады в защиту священнобезмолвствующих». Там он спорит со своим оппонентом Варлаамом Калабрийским. Монах Варлаам высказывает возрожденческую мысль, что путем изучения наук мы можем приблизиться к познанию Бога. Приблизиться к Нему, утончив свою душу.
Святитель отвечает: нет, это низшее, природное знание, которое получается путем многократных упражнений, изучения, работы, постановки экспериментов и так далее. Это природный труд. А вот настоящее познание Бога — это познание сверхъестественное. Оно дается сверх естества. Через озарение Божественной благодатью, Божественной энергией.
А еще святитель Григорий Палама добавляет про научное знание: оно исполнено ядом гордости. Он уподобляет этот яд яду змеи. Но говорит, что его можно использовать. С большой осторожностью, чтобы не пасть жертвой этого яда. Что мы и наблюдаем в современной цивилизации.
— Какое место Господь предполагал для человека изначально?
— Мы не знаем точно, какая участь была у человека во Вселенной, какое у него предназначение, какая цель его появления. Но человек создан по образу и подобию Божьему. И способность к творчеству — это выражение этого образа и подобия. Многие отцы говорят, что человек был призван объединить природу материальную и природу духовную, став новым владыкой твари, соработником Бога. После грехопадения его творческие способности были искажены. Но сам дар творчества остался. И человек должен применить его на свободное служение Богу. Своей свободной волей.
— Определяет ли Господь все события, которые происходят на Земле?
— Это очень сложный вопрос. Вопрос предопределения. Господь дал нам свободу воли. Дар свободы — непреложный дар. В этом великая тайна любви Божией. Но при этом Он может повернуть любую ситуацию так, как Ему угодно, как угодно Его святой воле. Каким образом это происходит? Это мы тоже не знаем. Но современная наука приоткрывает некоторые окошки для понимания, как это может происходить.
Квантовая неопределенность говорит о том, что в глубине всегда есть роль случая.
Антропный принцип утверждает, что «мы наблюдаем не произвольную область Универсума, а ту, в которой существует познающий ее субъект, и в которой реализовались необходимые для его существования условия». Этот принцип впервые сформулировал наш российский ученый, астроном Григорий Моисеевич Идлис.
А еще он написал такие стихи:
Я сделал, Что мог. Кто может, Пусть сделает лучше. Так все же Каков на сегодня итог? Над целым Господствует Бог, А не случай.
Теория хаоса прямо указывает, что мы никогда не знаем начальных условий с абсолютной степенью точности. Всегда при определении любых физических величин есть некоторая погрешность, которая обычно определяется в скобках после последнего знака в той или иной численной характеристике. И даже начальное изменение этих условий может привести к кардинальным изменениям.
Через квантовую неопределенность, через неимоверно малое изменение начальных условий, можно коренным образом изменить результат того или иного природного явления. То есть поведение той или иной природной системы. И мы можем предположить, что именно через эти окошки на самых глубинах мироздания и действует Бог.
Поэтому молитва — это не просто какие-то слова, как думают неверующие люди. Действенность ее в том, что Господь может всё кардинально изменить Самому Ему ведомым образом.
— А если молиться своими словами, Он нас услышит?
— Почему нам Церковь дает некоторые каноны? Потому что мы иногда сами не знаем, о чём молиться и в какое правильное отношение к Богу поставить себя. Это можно сравнить с этикетом. Как дети должны вести себя со взрослыми? Надо здороваться, говорить «спасибо», «пожалуйста». Нужно понимать то место, которое мы занимаем в том или ином обществе. Я сейчас немного утрирую. Но Церковь как раз этому нас и учит через молитвенный опыт поколений. И Господь нас этом тоже учит. Он дал нам молитву «Отче наш». Он учил правильно молиться Своих учеников. И Церковь, ведомая Святым Духом, учит нас правильной молитве.
Поэтому молитва своими словами — это хорошо, но недостаточно. Когда мои прихожане говорят: «Нам очень сложно читать Последование к Святому Причастию, можно мы будем молиться своими словами?» — я говорю: «Вообще-то нет. Мы должны учиться, чтобы эти слова молитвы, которым нас учит Церковь, стали нашими собственными словами. Чтобы они составляли основу нашего существа».
— Что такое теологическая интуиция?
— Это мысли о Боге, которые возникают в процессе естественно-научного познания Вселенной. Мы видим, как многие открытия ученых прошлого приводили их к совершенно иному познанию замыслу Творца. Например, закон сохранения энергии вызывал настоящий религиозный восторг. Джеймс Джоуль, который дал количественное доказательство этого закона, говорил: «В природе все настолько сложно, как будто колесо вращается в колесе». Это отсылка к пророку Иезекиилю. «Но при этом ничего не растрачивается и не уничтожается. То есть все находится в постоянном движении. Энергия переходит из одной формы в другую, но она не исчезает. И всегда остается постоянной». И в этом он видел величайшее свидетельство о Творце.
Если сегодня на уроке физики учитель скажет: «Вот вам закон сохранения энергии. Он говорит о существовании Бога», — представляете, что начнется? Недавно один ученый биолог, член Академии наук, член-корреспондент, сказал, что очень может быть, что Адам жил 810 лет. На него тут же набросились. Но мы же не знаем, сколько жил Адам? Почему человек не может выдвинуть свою гипотезу? Конечно, это не научный факт. Мы не можем его подтвердить. И верующему ученому надо быть очень осторожным. И «не давать повод ищущим повода». А «ищущих повода» очень много.
— Как соотносится современное научное знание с Библией и с трудами Отцов Церкви?
— Писание богодухновенно. Только мы не всегда можем понять, в чем эта Богодухновенность заключается. Библия — не учебник естествознания. Но визионерская картина шестидневного творения находится в согласии с космологической картиной развития Вселенной, которую нам рисует современная наука. Где же находится это согласие? Мы этого тоже и не понимаем. И не способны понять.
Наука имеет текучее естество. Она меняется, возникают новые гипотезы, новые идеи. Новая теория ниспровергает старую теорию. Но существующее состояние науки не содержит ничего противоречащего Божьему откровению.
У христианских мыслителей первых веков были смелые идеи. «Шестоднев» святителя Василия Великого — не просто богословское, но естественно-научное сочинение. Там он говорит об абиогенезе, когда живое может возникнуть из неживого. Эти идеи высказывал еще Аристотель. Или богословское творение святителя Григория Паламы «150 глав», где он тоже высказывается по естественно-научным вопросам.
И многие уважаемые священнослужители — наши современники говорят, что, если идти за Отцами, нужно идти за каждым их словом. Да, отцы были боговдохновенны, когда говорили об отношении Бога и человека, о воплощении Слова Божия, о Пресвятой Троице. Но когда они говорят о строении Вселенной или об абиогенезе, не надо понимать их слова буквально. И всерьез говорить, что мыши могут рождаться из земли. Все-таки они выдвигали свои идеи, основываясь на научных концепциях того времени.
— Что вы можете сказать об ИИ?
— Компьютер справляется со многими задачами лучше, чем человек. Но эта эффективность вложена в него именно человеком. Духовным существом. А у компьютера нет собственной воли и творческого начала. Хотя он может имитировать и то, и другое. Но только согласно тем принципам и законам, которые в него вложили. Поэтому ИИ никогда не станет личностью. Хотя имитация разумной сущности порой приводит в замешательство, так как уж очень разумно это выглядит. Страшно то, что этими технологиями могут воспользоваться против человека. Мы настолько научились имитировать реальность, что уже непонятно, где она настоящая, а где ее имитация. И рукотворный мир начинает подменять собой мир Божий. Можно легко потерять ориентиры.
— И все-таки ИИ от Бога?
— Здесь можно задать более общий вопрос. Научно-техническая цивилизация — это зло
или добро? От Бога или нет? А ИИ — естественное развитие нашей цивилизации. Он, как и большинство научных достижений, нейтрален.
— А в вашей жизни сначала появилась вера или наука?
— Ученым я решил стать еще в детстве, так как сам из семьи ученых. Но конкретно не знал, чем буду заниматься. Думал о геологии. А по-настоящему понял свое призвание, когда покрестился. Мне было 19 лет. Внутри будто зажегся некий источник энергии. Это было как рождение свыше. Именно тогда я ощутил, что такое наука. Но мне всегда хотелось сочетать занятие наукой и служение. Вдохновлял меня Павел Флоренский — священник, богослов, ученый, инженер.
И сейчас, спустя много лет, я могу говорить, как священник и как ученый. Очень важно, чтобы в обыденном сознании наука не представлялась как нечто враждебное вере. А наоборот, была помощницей теологии. И поняв, что мир науки и техники не противоречит Божественному откровению, мы преодолеем предрассудки, которые еще остаются. И сможем сделать что-то угодное Богу, не переходя очерченные нам Божественным промыслом рамки.
Сергей Кривовичев — ученый и священник. Специалист в области структурной минералогии и неорганической кристаллохимии. Доктор геолого-минералогических наук, профессор РАН, член-корреспондент РАН, академик РАН. Генеральный директор Кольского научного центра РАН. Настоятель храма Успения Пресвятой Богородицы г. Апатиты, кандидат богословия, преподаватель Санкт-Петербургской Духовной Академии.
