Неотложная задача. О союзе христианской политики

НЕОТЛОЖНАЯ ЗАДАЧА (О Союзе христианской политики)

По мере того, как приближается реальное осуществление народного представительства, наступает время образования больщих политических партий и окончательного формулирования их партийных программ. Для этого формулирования имеются в настоящее время уже вполне достаточные данные, уже давно образовалось ядро будущих политических партий. В особенности это можно сказать относительно прогрессивных партий, социалистических и радикально-демократической. Приближается период политической агитации, при которой каждая партия старается всеми доступными для нее способами — книгой, брошюрой, листком, газетой, устной речью — распространять свои воззрения и вербовать их сторонников. В народную жизнь сразу хлынет (и отчасти хлынул уже) целый поток новых идей, программ, настроений, и политическая сознательность народа сразу поднимется (и уже поднимается) весьма значительно. Влияние новых веяний, однако, не ограничивается только политическим самосознанием. Дело вовсе не обстоит так просто. Вместе с политическими и социальными программами, формулирующими известные практические требования, будут пропагандироваться различные системы и общего мировоззрения, на котором эти требования обосновываются, с которым они неразрывно связаны. В народную душу вторгнется поток не только политических идей, но и общефилософских и религиозных учений. Социал-демократы будут пропагандировать свой экономический материализм, другие партии — разные иные разновидности позитивизма и материализма, но у всех у них их политическое credo является только частным выводом из общего мировоззрения, которое они и будут прежде всего стараться внушить своим сторонникам. Одним словом, при современной партийной агитации речь идет не о том только, чтобы приобрести голос в пользу той или иной партии или привлечь нового члена в партийную

==25

организацию, но прежде всего, может быть, о том, чтобы завоевать его душу, сделать его человеком своей веры, в силу этой веры и совершающим те или другие политические акты. Современные политические партии, в особенности социалистическая, опирающиеся на широкие народные массы, как они у нас складываются и как они существуют, напр<имер>, в Германии, Франции, Австрии, Италии, суть столько же политические партии, сколько и религиозные секты, проповедующие цельное религиозно-философское и, как частный вывод из него, политическое мировоззрение. Современный социал-демократ — настоящий и верующий в свой символ веры — согласится скорее сделать кучу политических ошибок и понести явный политический ущерб, нежели отказаться от какого-нибудь чисто теоретического положения или поступиться какой-нибудь партийной догмой*. Современное социалистическое движение в разных его разветвлениях и оттенках' есть не только политическое и социальное, но прежде всего религиозно-философское,— нужно никогда не упускать из виду этого обстоятельства.

Общая философская почва, на которой вырос современный социализм, есть атеистический гуманизм, религия человечества, но без Бога и против Бога. Та великая жизненная правда, которая содержится в социализме, верная и мужественная защита угнетаемого народа, трудящихся классов, вследствие исторических причин, о которых не время здесь говорить, неразрывно слилась в нем с воинствующим гуманистическим атеизмом, и в частности — с презрительно-враждебным отношением к христианству, и слова Маркса: «Религия есть опиум для народа» выражают едва ли не общее убеждение представителей современного радикализма и социализма, за единичными лишь исключениями. Есть между ними такие, которые, по соображениям политической целесообразности, об этом своем credo умалчивают или не выдвигают его в качестве партийного верования, но его подразумевают и разделяют, а следовательно, и проводят если не положительными утверждениями, то соответственными умолчаниями. Большинство же отличается атеистическим фанатизмом и как нельзя более

 Яркое подтверждение этого мы видим, напр<имер>, на Дрезденском партейтаге! германской.социал-демократии, где велась чисто догматическая грызня, приведшая для партии к некоторому политическому ущербу, но Бебель и др<угие> не остановились бы пред этим ущербом, чтобы сохранить догматику.

==26

далеко от религиозного индифферентизма, позволяющего относиться к религии исключительно с το4ΐΛι зрения политического расчета*.

Итак, те партии, которые наиболее мужественно и верно отстаивают интересы народных масс и требования социальной справедливости, неразрывно связывают эту защиту с проповедью атеистически-позитивных идей. Их ряды тесно сомкнуты и закалены продолжительной и доблестной борьбой, и силы их, хотя и ослабляются фракционной ненавистью и постоянными внутренними раздорами, очень велики; еще же больше их энергия, так что в течение непродолжительного времени они могут достигнуть огромных результатов и произвести в народной душе настоящий переворот.

II

Сила материалистического социализма состоит не только в указанных выдающихся качествах,— энергии и самоотверженности его сторонников, но и в полном отсутствии конкуренции, бессилии его противников: фактически ему принадлежит пока монополия искренней защиты трудящихся классов и отстаивания социальной правды, настолько, что материализм и социализм стали почти синонимами; понятия эти, по нашему мнению, соединены почти

 Для характеристики отношения современного социализма к религии весьма поучительна новая брошюра партийно-официозного характера (издание Vorwarts) Fr. Stampfer. Religion ist Privatsache. Eriauterungen zu Punkt 6 des Erfurter Programm. Berlin, 1905. Несмотря на официальное заявление немецкой социал-демократии, что «религия есть частное дело каждого», это обещание принципиальной терпимости индифферентизма для партии последователей воинствующего атеиста Маркса, конечно, мало искренно и мало соблюдается на практике, да и не может соблюдаться. Штампфер заявляет в своей брошюре, что «отношение социал-демократии к религии не может быть иным, нежели науки. Этим сказано вместе с тем, что значение религии как тысячелетнею исторического явления побуждает и социал-демократа к серьезному рассмотрению, и нельзя от него отделываться дешевой насмешкой. И на основании материалистического мировоззрения, религия... для огромных промежутков времени есть историческая необходимость. Но тотчас заключать отсюда, что эта религия или религия вообще есть необходимость и для настоящего и для будущего, является делом извращенной теологической логики... Социал-демократия не требует от своих приверженцев определенною религиозною или антирелигиозного исповедания, но все ее существо требует того, чтобы всякая попытка направить при посредстве таинственных обещаний или угроз (?) человеческое мышление в определенные формы, встречала самое решительное противодействие» (стр. 12, курсив автора). Это вполне откровенное и честное заявление свидетельствует, что программное положение: Religion ist Privatsache — может истолковываться в каком угодно смысле, но только не в смысле религиозного индифферентизма и безразличия.

==27

столь же неразрывной связью в современном сознании, как христианство и реакция и всяческое мракобесие.

Материалистический демократизм и социализм в своей борьбе с религией, которую привык изображать как активную силу темной реакции, человеконенавистничества и деспотизма, не только не встречал до сих пор никакого идейного противодействия, но имел могущественных союзников. Союзниками этими было, во-первых, официальное «православие», которое в течение веков позорило христианскую религию союзом с господствующей формой государственности, унижаясь до роли не только атрибута этой государственности, но и прямо полицейского средства. Вековые преступления против свободы совести тяжелым свинцом лежат на исторической совести русской церкви, и надолго еще самое слово церковь будет вызывать ассоциации о суздальских тюрьмах, синодских посланиях, темных деяниях «миссионеров» и т. п. Официальное «православие» не только отравляло своей казенщиной народную душу, но глубоко пропитало своим ядом землю, на которой стояло, и долго будет этот яд зачумлять все, что будет воздвигнуто на этом месте. Но все это, к сожалению, не только прошлое, но и еще горькое настоящее. Если в прошлом преступления эти творились частью по недомыслию, частью по слабости и во всяком случае под гнетом жестокой необходимости, под придавливающей и расплющивающей все живое тяжелой лапой «зверя», то теперь, когда резко обозначились правая и левая стороны, не находится уже и этого извинения. В настоящее время из среды белого и черного духовенства, священников и архиереев, выделилась партия «черной сотни», открыто служащая насилию и ненависти вместе с Грингмутомз, который хотел бы утопить в крови всю Россию. Их бог — самодержавие, понимаемое в смысле белого террора, прямого истребления всех несогласно мыслящих. Это — политический Исламз, выдаваемый за христианство. Я не могу выразить всего ужаса, скорби и негодования, которое овладевает мной при чтении газетных сообщений о деяниях этих Никонов, Гермогеновч и т. д. Нельзя миру бе^ соблазнов, но горе тем, чрез кого приходит соблазн. Какого же лучшего союзника могут желать враги религии, нежели эти Никоны? Ведь имей материализм хотя одного такого Никона,— его песенка у народных масс, руководящихся в своих воззрениях не сознательными философскими убеждениями, а симпатиями и антипатиями, жизненными, но не головными впечатления-

==28

ми, была бы давно спета. По делам их познаете их! Никоны и Гермогены суть вороны, каркающие над руинами рассыпающегося официального «православия», которые заслоняют собой до сих пор Христову церковь. Каждый шаг вперед в освобождении России довершает разрушение этого казенного здания официального «православия», которому суждено еще понести жесточайшие уроны, более даже жестокие, чем теперь думают. И надо с надеждой, а не с смущением смотреть на эти уроны, ибо ими очищается поле для будущей жизни свободной церкви. Да здравствует разрушение, долой вековую гниль и плесень, отравляющую новую жизнь!

Таково положение вещей: с крайней левой и с крайней правой наносятся жесточайшие удары религии, при чем с одной стороны Христова правда социальной жизни соединяется с головным, теоретическим безбожием, а с другой — практическое безбожие и сатанизм выдаются за учение Христа. И все это в такой критический момент русской истории, когда предопределяется на долгие годы ее духовная и общественная жизнь, когда происходят духовные роды, при которых неоказание своевременной помощи грозит уродством или же смертью. Поэтому бездействие никогда не было для нас так преступно, как в настоящий момент.

III

Такова горькая действительность: в среде христиан, вернее, лжехристиан, существуют только два отношения к общественным и политическим вопросам: или черносотенное, или мсртворавнодушное. Конечно, среди исповедующих истины христианства есть не мало лиц, вовсе не индифферерентных к общественности и принимающих горячее участие в делах современности, но они делают это не как христиане, а как политики, выполняя какое-то внешнее, нерелигиозное дело. Между общественностью и христианством остается какое-то разделение, воздвигается толстая стена, и хотя, конечно, обе сферы жизни, политическая и чисто религиозная, и связываются в индивидуальной психологии, но лишь подземными корнями, невидными для наблюдателя, чем вносится ненормальная и мучительная двойная бухгалтерия. Здесь, как и во всей современной культуре и жизни, образовались два отдельных, не соединяющихся между собою русла: русло, так сказать, языческое, внерелигиозное, в котором несется мощный по-

==29

ток почти всей нашей культуры и в частности политики, и русло христианское, в котором еле сочится все больше и больше иссыхающий за недостатком живой влаги источник христианских мыслей, настроений и чувств. Возможно ли привести в связь оба русла, уничтожить этот водораздел, а в частности, и для политики создать новое, христианское, русло, чтоб устранить это тягостное раздвоение и вместе с тем уничтожить недолжную монополию современного язычества на общественность?

Для мыслящего и сознательного христианина едва ли даже нужно ставить эти вопросы,— настолько ясен и сам собой подразумевается утвердительный на них ответ, и если придется останавливаться на выяснении и этих элементарных вопросов, то только в виду крайней спутанности понятий и величайшего духовного оскудения, произведенного в религиозной жизни вековым господством церковной казенщины.

Есть ли политика в широком смысле слова нечто, несвойственное и чуждое христианству, которое имеет дело с индивидуальной душою, ее нравственным миром и ее отношением к Богу, стремится исключительно силой нравственного воздействия претворить отношения человека к человеку, всецело установить их на основе братской любви, вне всякого принуждения и насилия, неразрывно связанного с государственностью и вообще самой идеей права и государства?

На это может быть только один ответ: если существует государство, а стало-быть и политика, как факты, нам данные и неустранимые человеческими силами, значит, надо так или иначе определить свое практическое отношение к этим фактам и форму своего активного воздействия на них. Зажмуриваться, чтобы не видеть, или просто отворачиваться, как от чужой сферы, очевидно невозможно,— это значит признать не только свое бессилие, но и бессилие и ограниченность и самого христианства, раз оно принуждено безмолствовать пред таким первостепенной важности фактом; это было бы, поэтому, отречением от христианства, хулой на него. Христианство, как, впрочем, и всякая религия, притязающая на абсолютность, простирает область своих интересов и влияния на все сферы жизни: по идее оно определяет всю человеческую жизнь от первого крика до последнего дыхания. Для него нет нейтральных или индифферентных областей, которыми оно могло бы не интересоваться или пассивно пасовать, как нет границ для

К оглавлению

==30

Бога, Который есть «огнь пожирающий». Для принципиального индифферентизма к политике и общественности не может быть никаких оправданий. Напротив, он является, во-первых, невыполнимым, во-вторых, явно противухристианским, приходя в противоречие с основным и центральным учением о богочеловечестве.

Не нужно тратить много слов для доказательства невыполнимости принципиального воздержания от политики. Государство и общество таким железным кольцом охватило всю нашу жизнь, что вполне освободиться от него нет никакой физической возможности. Толстовское «неделание» и монашеское отречение от мира, на самом деле, нисколько не освобождают от этого кольца, ибо пассивное отношение поддерживает и укрепляет существующий строй в такой же мере, как революционный образ действий его расшатывает. Вы не перестаете быть плательщиками, по крайней мере, косвенных налогов, не перестаете пользоваться охраной государства, нести в себе самом неразрывно слитые с вашей личностью плоды этой охраны в прошлом в виде культуры и т. д. Общественный и политический индифферентизм, возведенный в принцип, есть столь же безнравственное, сколь и утопическое мировоззрение.

Но оно является и антихристианским, ибо, по учению христианства, история есть богочеловеческий процесс, в котором собирается и организуется единое человечество, «тело Христово». Для этой задачи мало одних усилий личного усовершенствования и душеспасительства, но необходимо воздействие и на общественные формы и на внешние отношения людей между собою, необходима не только личная, но и социальная мораль, т. е. политика. Политика есть средство внешнего устроения человечества, и в этом смысле средство хотя и преходящего значения, но неоспоримой важности. Для того, чтобы отрицать политику и общественность, нужно отрицать историю, а для того, чтобы отрицать значение истории, нужно отрицать и человечество, как целое, рассыпая его единое тело на атомы — отдельные личности; наконец, отрицая целокупное человечество, неизбежно приходится отрицать и самое богочеловечество, т. е. отрицать, в конце концов, Христа и христианство. Отсюда вывод: христианин не может и не должен быть индифферентен к задачам политики и общественности, выдвигаемым современностью.

Если, таким образом, христианская политика не только не является contradictio in adjecto5, но есть необходимое

==31

жизненное осуществление заветов Христа, то естественно возникает вопрос, каковы же должны быть ее отличительные черты, что именно делает ее христианской политикой? Очевидно, только то, что определяющее направление дается ей заветами Христа, что она есть осуществление Его заповедей. Идеалы или конечные, абсолютные цели этой политики даются религией, средства же для этих целей, изменяющиеся и относительные, должны быть найдены разумом или наукой и, конечно, никоим образом не могут этим целям противоречить.

Не нужно долго доискиваться окончательного идеала или нормы общественных и политических отношений: эта норма, в «которой закон и пророки висят», дана в заповеди о любви к ближнему, которая должна простираться не только на внутренние чувства, но и на внешние или общественные и политические отношения. Учением о богосыновстве, об абсолютном достоинстве человеческой личности, носящей образ Божий, христианство утвердило непоколебимые основы всякого освободительного движения — идеал свободы личности. Идеал свободы личности и уважения человека к человеку и должен быть руководящей нормой христианской политики в области отношений как политических, так и экономических. Я позволяю себе быть кратким в разъяснении этих элементарных истин, ибо уже не раз со всей возможной обстоятельностью развивал эти идеи*. Кроме того, они раскрыты уже во всеоружии философского гения и нравственной мощи истинного христианина — Владимиром Соловьевым.

Мне уже приходилось указывать**, что принудительная защита, составляющая неустранимый признак права, без которого, в свою очередь, нет и государства, есть нечто, принципиально чуждое христианству. Государственность, как таковая, сведенная к своей сущности — праву, есть стихия, чуждая христианству, стихия мирская, низшая и преходящая. Естественный идеал христианства есть свободный союз людей, объединенных любовью в церкви, т. е. идеал безвластия (но в то же время и теократический: свободная теократия?). Идеал церкви, основанной исключительно на нравственных и религиозных отношениях, чуждых всякого принуждения, есть идеал, вне всякого

См. сборник «От марксизма к идеализму»* и ряд статей в Новом. Пути и Вопросах Жизни. 

 В статье «Политическое освобождение и церковная реформа», Вопросы Жизни, апрель — май.

==32

мнения, существенно анархический. Но этот. идеал, сохраняя значение абсолютной нормы, не мог быть осуществлен в жизни, благодаря коренной порче человеческой природы, о которой учит нас христианство и которая является неоспоримой и опытной истиной. Притом, пока человечество состоит не из одних только христиан (и притом не по име'ни только, но и по существу), до тех пор государство сохраняет свои права на существование. Если же невозможно, как мы уже видели, индифферентное отношение к вопросам государственности и неосуществимо фактическое ее отрицание, то, очевидно, для христианина остается только один исход: в меру сил и исторических возможностей содействовать тому, чтобы подчинять государственного Левиафана» христианским задачам, стремиться к его внутреннему просветлению, заставляя его служить христианским идеалам, в приближении к абсолютному идеалу свободы личности, общечеловеческой любви. Этот идеал остается во всяком случае не выполним без внешней, юридической свободы: каким образом я могу любить брата своего и иметь его рабом и вообще поддерживать порабощение, хотя бы и внешнее! Цепи рабства должны быть раскованы не только фактически, но и юридически. Эта общая задача разрешается постепенным упразднением насилия, деспотизма, бюрократической опеки и развитием самоуправления и общественного самоопределения, при котором правительство, власть и общество постепенно сливаются друг с другом. Это и есть путь политического раскрепощения, которое совершается в новое время. Очевидно, что на одном конце этого пути стоит самодержавный централистический деспотизм, превращающий в рабов тех, кто имеет несчастье быть его подданными, на другом же конце — свободный союз самоуправляющихся общин, федеративный союз демократических республик, всемирные Соединенные Штаты. Никакая из этих форм сама по себе не имеет, повторяем, абсолютного значения, все они суть только исторические средства; однако если мерить их по степени приближения к идеалу, то христианской формой правления по преимуществу является никоим образом не деспотический автократизм татарско-турецкого типа, возведенный в этот ранг Византией и раболепствующей официальной церковью, но федеративная демократическая республика, как это хорошо понимали в свое время английские диссиденты, эмигрировавшие в Америку?.

==33

Какова бы ни была форма политического устройства, она должна ограждать естественные священные права человеческой личности, свободу слова, свободу совести, свободу общения людей между собою, иначе говоря, свободу союзов и собраний и т. д. и должна исключать сословные и всякие иные привилегии, нарушающие правовое равенство людей. Эти права должны быть аксиомой христианской политики, и если можно подвергать сравнительной оценке разные политические формы с точки зрения их целесообразности, то те формы, которые не способны вместить этих прав свободного развития личности, подлежат безусловному осуждению. Поэтому и наше бюрократическое государственное устройство, попирающее все эти права и неспособное их вместить, есть по существу антихристианское, сколько бы ни распиналась за него официальная церковь под диктовку оберпрокурора и «булатного патриарха». Союз «бюрократизма» и «православия» есть во всяком случае богохульственная ложь, которая как нельзя скорее и решительнее должна быть отвергнута.

Не менее ясны христианские идеалы и в области социальной политики. Если недопустимо политическое порабощение, то еще менее простительно порабощение экономическое, как более жестокое и унизительное, превращающее человека в вещь и средство для удовлетворения низших потребностей. Между тем все способы производства, существовавшие до сих пор в истории,— рабский, феодальный и господствующий в наше время капиталистический,— основаны именно на таком порабощении человека человеком. Современный капитализм исторически может быть, конечно, оправдываем, и могут признаваться его заслуги и преимущества пред предшествующими эпохами, но нельзя все-таки отвергать, что он основан на насилии и неправде, подлежащих устранению. Поэтому стремления к уничтожению этой коренной неправды капиталистического строя, которые в общем и целом объемлются понятием социализма или коллективизма, должны быть без колебаний включены в требования христианской политики. Общность имуществ, коммунизм, озаряет лучшие времена первых веков христианства, и этот порядок и должен быть признан нормой имущественных отношений*. Конечно, есть существенная разница между христианским коммунизмом первых

 Ср. Эри. «Христианское отношение к собственности» (В. Ж.. август) ю.

==34

веков, который основывался на союзе любви, касаясь преимущественно потребления, но не организации производства (эта задача даже не ставилась пред тогдашним сознанием), и теперешним социализмом, стремящимся к внешнему устройству производственных отношений, механическому урегулированию и примирению интересов. Однако если это урегулирование, введение социалистической формы производства еще и не осуществляет само по себе любви между людьми, то, бесспорно, устраняет одну из могущественных причин к ненависти, заключающуюся во внешних формах человеческих отношений, уничтожает одно из важных препятствий, мешающих сближению людей между собой. Внешний механический социализм сам по себе, конечно, вовсе не имеет того перерождающего значения, которое приписывается ему сторонниками экономического материализма (надо постоянно и со всею энергией на это указывать), он есть только отрицательное средство, но и чисто отрицательное, освободительное значение его настолько велико, что задачи его должны быть признаны весьма существенными. Требования-коллективизма должны быть поэтому целиком включены в задачи христианской политики. Нужно отметить еще одну высоконравственную сторону даже чисто механического, внешнего, так сказать, социализма: он вводит всеобщую обязанность труда (для трудоспособных) и объявляет войну праздности и тунеядству. Социализм в этом смысле есть апофеоз труда, как нравственного начала, святыню труда кладет он в основание хозяйственного строя.

Эта общая задача — эмансипация личности — дается религией и есть в этом смысле религиозная истина абсолютного характера. Но для своего постепенного исторического осуществления она требует относительных исторических средств, которые указываются обстоятельствами и меняются вместе с последними. Средства эти должны быть найдены разумом, согласно указаниям научного опыта, и нахождение это составляет задачу общественной науки. До сих пор в сознании многих, почитающих себя христианами, существует недоверчиво-подозрительное или же, в лучшем случае, вполне индифферентное отношение к общественной науке, и этот непростительный индифферентизм составляет их настоящую духовную язву. Нечего отрицать, что под этикетом общественной науки преподносилось и преподносится не мало всякой ненужной, ненаучной и лжефилософской ерунды, и книжные изделия, носящие

2*

==35

название «социологии», носят на себе справедливо некоторую печать отверженности. Но эта накипь или нарост на здоровом стволе реальной общественной науки,— права и политической экономии,— не умаляет ее действительного значения. У большинства лиц христианского мировоззрения почти отсутствует даже элементарное знакомство с общественной наукой, и трудно выразить, насколько вредит им этот недостаток. В наших духовных школах не преподается даже начатков права и политической экономии, они остаются уделом «светского», атеистического гуманизма, и когда наши иерархи начинают проповедывать по общественным и политическим вопросам, то, помимо антихристианской реакционности (не всегда даже сознательной) их общего направления, они прямо поражают круглым своим невежеством в области, о которой говорят. До сих пор они находятся в кругу каких-то допотопных или, по крайней мере, докапиталистических представлений, в котором в качестве единственной реакции на социальные нужды известна только раздача милостыни и устройство богаделен. Они глухи и слепы к тчогучему социальному движению современности, которое не могут понять при помощи этих детских представлений, а, не умея понять, боятся и считают, что все оно от лукавого.

Такому странному и — скажу прямо — преступному отношению к социальному вопросу и социальной науке наших дней должен быть положен конец, если только представители церкви окончательно не обрекают себя на общественное самоубийство и не совершают измены делу Божьему. Знакомство с политической экономией и элементами юриспруденции является обязанностью в особенности для каждого пастыря, ибо без этого знакомства невозможно понимать социальную жизнь, невозможно читать газет, и разве только и можно идти в рядах черносотенной агитации. Социальная наука, которая есть не что иное, как социальная этика, должна войти как необходимый материал преподавания в духовную школу. Пора, наконец, понять в самом деле, что Христова заповедь: одеть холодного, накормить голодного, посетить заключенного в тюрьме — исполняется в настоящее время более чем в какой бы то ни было другой форме посредством сложной социальной техники — социального законодательства, рабочих организаций, стачек, кооперативного движения. Ведь если искренно желать исполнять заповедь Христову, то нужно и уметь ее исполнять, знать нужные и пригодные средства к

==36

ее исполнению. Все это совестно и скучно говорить и доказывать, и было бы совершенно излишне на Западе и в Америке, где движение так называемого христианского социализма давно не новость, но, к сожалению, приходится у нас.

Для того, чтобы сознательно и осмысленно участвовать в общественной жизни, нужно в ней разбираться, и прежде всего определить, где и кто является голодным, нагим, заключенным в темницу, и притом не в буквальном только, но и в более общем смысле слова, не индивидуально, но и, так сказать, социально. Говоря конкретнее, нужно уметь определить, какая из борющихся общественных групп (ибо, по правильному наблюдению марксизма, социальная жизнь пока есть борьба) является действительно угнетенной, на чьей стороне стоит социальная справедливость, ибо при существовании борющихся классов с различными и иногда противоположными интересами не могут, очевидно, считаться одинаково справедливыми требования обеих сторон, иначе пришлось бы упразднить логический закон противоречия, да зараз и исключенного третьего. И нельзя держаться над- этой социальной борьбой, нет, надо в нее активно и сознательно вмешиваться*.

В великой социальной борьбе наших дней, в которой на одной стороне стоит сила владения капитала, а на другой — эксплуатируемые и неимущие представители труда, страдающие и от безработицы, и от недостатка, и от порабощения, и от непосильного труда, Христова заповедь, об исполнении которой Он спросит нас, решительно повелевает стать на сторону труда, принципиально признать справедливость в общем и целом (конечно, частные исключения всегда возможны) именно требований труда. В этом смысле классовая политика (не нужно бояться этого слова), т. е. политика, сознательно преследующая защиту рабочих масс против их сильных угнетателей (не в индивидуальном, но социальном смысле), есть единственно возможная форма христианской политики для данного момента. Это вовсе не значит, чтобы мы разделяли догмы марксизма,— можно признавать классовую политику как факт,

 Во избежание недоразумений отмечу, что речь идет здесь именно о практическом отношении к социальной борьбе, о внешнем поведении в ней. Внутренне же надо, конечно, возвышаться над ней, относиться к ней извне, исходя из высших начал, принимать ее не как принцип (чему учит марксизм), но лишь как фактическую данность.

==37

как практическую необходимость, и быть в то же время совершенно чуждым этике и философии марксизма, оставаясь на почве христианства.

Вырабатывать заново конкретные требования или практическую программу христианской политики для нашего времени не приходится, ибо это давно уже сделано гуманистическим движением, хотя и чуждым религии, но бессознательно выразившим именно ее требования, нужно прямо учиться у него. Другими словами, следует прямо принять и усвоить основную программу, уже выставленную нашими демократическими социалистическими партиями в их практической, так сказать, деловой части.

Различие между отдельными программами должно быть сделано только на основании соображений социальной науки и большей или меньшей их практической при- ' емлемости. Сами эти партии, в своем фракционном фанатизме и буквоедстве, страшно преувеличивают различия своих практических программ и их оттенков (теоретические разногласия их нас не интересуют), между тем как разница заключается или в том, что одни ставят в свою программу лишь ближайшие шаги, другие же предусматривают и дальнейшие, или же расходятся в представлениях о способе достижения одинаковых идеалов. Стоя вне этих фракционных распрей, можно относиться к ним спокойно.

Проще всего обстоит дело относительно рабочего вопроса, в узком смысле слова, где сторонники христианской политики могут одинаково подписаться под практической программой той или другой социалистической партии или конституционно-демократической, существенно не разнящихся между собою. Нужно развитие социального законодательства в самом широком смысле слова, нужно развитие самопомощи среди рабочих в форме рабочих касс, союзов и коопераций, нужна, наконец, организация для чисто политических целей и для просвещения трудящихся классов. Все эти мероприятия представляют собою практический и постепенный переход к коллективизму, мост от настоящего к будущему.

Просто обстоит дело и с финансовым вопросом. Понятно и не требует особых доказательств и пояснений, что система обложения должна быть преобразована в соответствии требованиям социальной справедливости и податное бремя переложено на плечи имущих классов; средства для этого финансовая наука указывает в расширении прямого

==38

обложения на счет косвенного, в введении подоходного прогрессивного налога с возможно высоким existenzminimum'OMi!, совершенно свободным от обложения, в усилении наследственного налога и т. д. Здесь могут быть разногласия только в деталях, но не в принципе.

Самый сложный и трудный, хотя тоже не с принципиальной стороны, но с практической, вследствие невыясненности и спорности своей даже в самой социальной науке, являются аграрный вопрос и аграрная программа, и здесь между партиями существуют наиболее серьезные и глубокие различия. С религиозно-этической стороны дело как нельзя более ясно: земля Божия, а не помещичья и должна быть в распоряжении того, кто на ней трудится, а не должна быть обращаема в орудие эксплуатации и извлечения нетрудового дохода. Такое воззрение живет в нашем крестьянстве, и в нем ничего не может ни прибавить, ни убавить и христианская политическая экономия. (Эта же мысль составляет предмет настойчивой пропаганды и Льва Толстого.)

Вопрос становится труднее, как только заходит речь о практических мерах для осуществления этого требования, которые должны быть выбраны так, чтобы не принести вместо пользы вреда и не создать новых еще несправедливостей. Как осуществить переход земель от помещиков (разных категорий) в руки крестьян? Следует ли передавать земли в отдельные руки или же целым общинам, и, в последнем случае, каким и как? На эти вопросы разные экономисты и разные партии дают различный ответ. Я лично, в видах научной предосторожности и в виду наилегчайшей практической выполнимости, считаю стоящим на первой очереди основное аграрное требование программы конституционно-демократической партии, принятое теперь и земской организацией: увеличение крестьянского земельного фонда путем прирезок из частновладельческих (за выкуп), государственных удельных и монастырских земель. Конечно, это только первый шаг, за которым должны последовать и дальнейшие, но второго шага нельзя сделать ранее первого. Выставляя это в качестве реального политика и экономиста, как ближайшее и минимальное положение, я не устраняю, однако, того общего идеального требования, согласно которому только аграрный социализм есть нормальная форма аграрного устройства.

==39

Детали к практические подробности программы христианской политики должны быть, конечно, выработаны и установлены совместными усилиями всех единомышленников, но пока этих усилий не сделано, надо пользоваться великодушными трудами нашей демократической интеллигенции, которая всегда была печальницей трудящегося народа, и тогда еще, когда гнутье в бараний рог и проповедь Московских Ведомостей составляли единственную программу «христианской» политики.

IV

Мне приходилось уже раньше* касаться вопроса о различии так называемого клерикализма и христианской политики и указывать, что между ними нет ничего общего. Клерикализм преследует частные интересы данной церковной или вероисповедной организации, иногда идущие прямо в разрез с общечеловеческими и общегражданскими интересами, христианская же политика ставит цели общечеловеческой эмансипации, вселенской свободы, для которых не должно быть различия между национальностями, религиями, вероисповеданиями. На этом основании, тогда как клерикализм замкнут и конфессионален, христианская политика универсальна и чужда всякой исключительности. В общем понимании одинаковых задач и идеалов христианской политики могут сойтись и объединяться люди разных вероисповеданий и разных религиозно-философских оттенков,— православные и католики, протестанты и старообрядцы, сектанты и церковники, светские и духовные. Объединяются они в том, что в христианской политике видят выполнение заповеди Христовой, осуществление требований любви, и, кроме того, в том, что в земной жизни человечества, в историческом процессе они видят процесс богочеловеческий, устроение тела Христова. Поэтому к делу христианской политики отнесутся отрицательно и несочувственно те из христиан, которые отрицают всякие общественные задачи и деятельность, направленную для их разрешения: таково индивидуалистическое христианство Толстого с его торичеллиевой пустотой всяких не, разных заповедей «неделания», таково средневеково-монашеское христианство, которое отрицает всякие земные задачи и учит смотреть поверх земли, богоотверженной и греховной.

 В статье «Политическое освобождение и церковная реформа». Вопросы Жизни, апрель — май.

К оглавлению

==40

Кроме этих видов христианства антиобщественного (что, по нашему пониманию, есть contradictio in adjecto), идеалы христианской политики чужды еще, конечно, черносотенному сатанизму, который тоже называет себя христианством, богохульно выставляя основной его заповедью: ненавидь, бей, раболепствуй.

Поэтому, кроме толстовства и монашества (в специфическом выше разъясненном смысле), т. е. кроме буддийского понимания христианства, для всех других вероисповеданий и оттенков в понимании христианства, поскольку в них сохраняется вера в Богочеловека, неразрывно связавшего себя с этим человечеством и принявшего на себя эту плоть, нет никаких препятствий, невзирая на отдельные разногласия, объединиться в общем деле христианской политики. Последняя ставит себе такие цели, которые должны быть признаны всеми вероисповеданиями, раскалывающими современное христианское человечество, насколько заповедь любви и учения о богосыновстве их всех объединяет. Может быть, на общем деле христианской любви скорее и легче всего нашлась бы почва для примирения и объединения всех верующих во Христа, которых теперь разделяют исторические обиды и недоразумения вкупе с религиозной полицией. Дело христианской политики должно быть делом междувероисповедным и — в идее — всенародным, хотя пока мы ставим чисто национальные, русские, задачи.

Весьма важно отметить здесь, что дело христианской политики внешним образом может оставаться независимым от вопроса о церковной реформе в России, имеющей задачей раскрепощение церкви путем отделения ее от государства, разрыв союза между православием и самодержавием и возрождение церковно-общинной жизни. Конечно, это возрождение является общей почвой, на которой имеют произрастать разные проявления христианской жизни и культуры, в частности и христианская политика, ибо вообще в религиозной жизни все проявления ее внутренне связаны между собою. То относительное обособление, о котором я говорю, объясняется тем, что христианская политика и церковная реформа в узком смысле слова пока принадлежат, так сказать, разным порядкам, между собою отчасти не совпадающим. Дело русской церковной реформы в практической ее постановке может и не быть одинаково близко всем, кто способен объединиться на деле христианской политики. Конечно, если бы мы уже имели правиль-

==41

ное устройство церкви, полной силы, а не лежащей в мертвенном параличе", в оковах абсолютизма, может быть, было бы целесообразнее теперь же иначе определить и формально-взаимное отношение организаций, создающихся в целях христианской политики и церковной реформы. Однако в настоящее время не представляется возможным ждать, пока минует мерзость запустенияи на месте святом, чтобы тогда лишь приступит? к осуществлению идей и христианской политики. С другой стороны, успехи идей христианской политики, углубляющие и расширяющие сферу влияния христианства, создание христианской общественности само по себе является фактом огромной важности, свидетельствующим о жизненности христианства, и косвенно облегчают трудную задачу возрождения церковной жизни. Во всяком случае отношение этих двух линий — церковной реформы и христианской политики — вовсе не есть что-либо неизменное,— оно может определяться различно в зависимости от изменяющихся обстоятельств; общая задача и того и другого движения одна — выполнение заветов Христовых.

V

В отношении к прогрессивным, демократическим и социалистическим партиям и вообще к освободительному движению наших дней позиция христианских политиков определяется на основании сказанного сама собою: нужно очень резко различать правду и ложь этого движения и, всецело принимая и поддерживая его правду, бороться с ложью, которая эту правду отравляет. Мы знаем уже, в чем состоит эта правда. Демократическое движение, хотя и основывается на началах языческого гуманизма, стремится воплотить в общественных отношениях чисто христианские заветы любви, свободы и равенства. Поскольку оно это делает, оно является христианским движением и заслуживает всяческой поддержки и сочувствия. Думаем, что после всего сказанного нет нужды много распространяться об этом*. Гораздо важнее выяснить роковую двойственность,

 Близость практических задач социализма и христианской политики понимается и в лагере социал-демократов. Фр. Штампфер в брошюре, уже цитированной выше, высказывает по этому поводу следующее: «Может ли христианин, действительный христианин, быть социал-демократом? В этом смысле, т. е. имея в виду не догматическую и церковную, но этическую сторону, вопрос этот является почти равнозначущим с вопросом· "Может ли христианин быть христианином?" Всегда, когда христианство устремляло внимание на первоначальные нравственные свои основы, оно занимало благоприятную позицию к коммунизму. Начиная с

==42

присущую этому движению в целом и общественную правду его обращающую иногда в оружие для религиозной лжи, а самоотверженное служение ближнему — в духовное искушение. В начале мы уже говорили о философии и религии современного демократизма. Философия эта есть гуманистический атеизм, а религия — обожествление человека, выразившееся в знаменитой формуле Фейербаха: homo homini deus esti". Между представителями демократического движения есть люди, к религии просто индифферентные, которые делают свое специальное дело, оставаясь в беззаботности как о теизме, так и об атеизме и в этом отношении пребывая в сущности в детском состоянии. Но есть и другие — и в их числе их следует считать и самих вдохновителей  движения   и  духовных  его  отцов (напр < имер >, хотя бы тех же Маркса и Энгельса), которые никоим образом не могут считаться индифферентными к религии людьми. Атеизм, понимаемый как человекобожество, есть их религия, и именно из этой религии, а не из непосредственной и простой любви к человечеству, и проистекает их демократизм и социализм. В сознании выступают абсолютные, религиозные ценности, а не относительные, общественные. Можно сказать в этом смысле, что демократизм и социализм являются не самостоятельной ценностью, но лишь средством для атеизма, для борьбы с религией Богочеловечества во имя религии человекобожества. Такое отношение между атеизмом и социализмом вовсе не есть необходимое или единственно возможное; напротив, мы знаем, что существует, может и должен существовать и христианский социализм,— социализм не во имя человекобожества, но во имя Богочеловечества. Однако, имея в виду именно этот частный случай атеистического социализма, выступившего в истории в качестве средства борьбы с религией, и противопоставляют иногда прямо и без дальних объяснений христианство и социализм (такое противопоставление встречается, напр<имер>, очень

первых христиан, продолжая анабаптистами до христианского социализма в Англии и отдельных явлений новейшего времени, дает история этому подтверждение..

Первоначально христианство и социал-демократия (при всех глубоких теоретических разногласиях) имеют общую бессмертную идею о человеческом равенстве и братстве. Оба они обращаются к трудящимся и обремененным, первое с утешением, второе с призывом, и человеческим источником для обоих является любовь людей между собою  В лпом смысле не только христианин может быть социал-демократом, но и каждый социал-демократ быть "христианином"» (Fr. Stampfer. Religion ist Privatsache, стр. 25—7)

==43

часто у Достоевского и Соловьева, которых и самих можно, до известной степени, причислить к христианским социалистам, если не по программе, то, по крайней мере, по их общим тенденциям). Было бы лучше вообще избегать такого противопоставления, в особенности когда оно делается без оговорок, ибо в таком виде оно совсем не соответствует внутреннему отношению между христианством и социализмом. В чем же действительная и существенная разница между атеистическим и христианским социализмом, между социализмом человекобожества и социализмом Богочеловечества? При сходном отчасти теле они имеют вполне различные души, и потому одни и те же требования звучат совершенно различно, как бы в разных регистрах. Тогда как христианский социализм видит в политике религиозное делание, выставляет известные требования, как выражение высшей правды, исполнение заветов Христовых, социализм атеистический служит средством навсегда отгородиться от Бога, устроить жизнь так, чтобы совсем не было и потребности в религии. Царство Христа не от мира сего, и хотя социализм и является необходимой формой христианской политики, как исполнение заповеди любви, однако лишь как ее логическое последствие, но сам по себе с своими земными задачами не становится в качестве высшей ценности, сохраняя значение только средства. Царство же атеистического социализма вполне и всецело от мира сего, это те же идеалы иудейского мессианизма, ограничивающиеся задачей устроения земного царства^, которые некогда столь трагически столкнулись с чуждой и непонятной проповедью Евангелия Царствия Божия. Потому не могут не различаться и этические настроения социализма Богочеловечества и человекобожества: тогда как в первом доминирующую роль должно играть сознание высшей правды, объективной справедливости, во втором — мой и мое, проповедь интереса в грубом смысле этого слова, неизбежно получает большое, даже первенствующее значение*. Такие и конечные идеалы принимают грубо чувственные очертания и гедонистические черты (как опять-таки некогда в мессианических чаяниях народа Божьего), представления о материальном комфорте и удоб-

 Nota bene. Я говорю про порядок идеи, а не про фактическое положение вещей в данный момент, которое находится в полном противоречии с этим порядком: представители человекобожеского, атеистического социализма совершают подвиги самоотпержсния, а представители религии Богочеловечества проповедуют челонеконенанистничество.

==44

ствах жизни почти всецело заполняют картину будущего, как ее описывают теперешние социальные пророки. Скудность идеального духовного содержания в этих описаниях

поразительная.

Христианство потому уже не может разделить этого идеала гедонистического социализма, что он совсем для него не идеал, а лишь один из вариантов первоначального искушения — соблазн поклониться тому, кто камни превратит в хлебы1б. Главное же — христианству совершенно не соответствует вера в достижимость безмятежного благополучия на земле такими внешними и, в сущности, незамысловатыми средствами, как механический социализм. С своим дуалистическим учением о нравственной природе человека, о борьбе добра и зла в мире и человеческой душе, о первородном грехе оно может отнестись к представлениям о Zukunftstaat'ei7, как к детскому недомыслию или же нравственному извращению. Человечество никогда не успокоится и не устроится окончательно на земле, и каждая пора будет иметь достаточно и своих забот, и своих страданий, и последние более сознательные времена даже больше, чем первые. Социалистический «рай на земле» есть детское представление. Для того, чтобы признать обязательность требования социализма, совсем не нужно грубых представлений о Zukunftstaat'e, достаточно лишь считать любовь высшей из всех заповедей и стремиться к осуществлению ее в жизни везде и в тех формах, которые соответствуют каждому данному положению вещей. Только такое значение и может иметь для христианина социализм. Атеистический социализм есть религия, охватывающая и определяющая все миросозерцание и жизнечувствие своих сторонников, для христианина же социализм есть чисто внешнее, фактически данное средство, одна из производных подробностей его мировоззрения, которая сама по себе не имеет внутренней опоры, а получает ее от религии.

Эта основная противоположность проникает в ширь и в глубь, воспроизводя во всех мельчайших подробностях первоначальный контраст, но мы не будем здесь касаться этих подробностей. Ясно, что атеистический социализм, взятый со стороны своего человекобожеского идеала, содержит в себе начало безусловно антихристианское, создает плен для души, обманчивой личиной вводит в искушение, лукаво предлагая поклониться за хлебы. Поэтому между христианством (и в частности — христианским социализмом) и современным атеистическим гуманизмом и социа-

==45

лизмом существует религиозная бездна, и нужно отчетливо сознать эту бездну и определить ее действительную глубину. Тут существует принципиальная антитеза, и здесь возможна только непримиримая идейная борьба,— борьба за человеческие души, обманываемые личиной Христовой любви. Нужно бороться не с социализмом, как это делают иные невежественные или недобросовестные представители клира, но с религиозно-философской его основой, с духовным калечением человека, уступкой прав первородства за чечевичную похлебку". Но для этого следует признать ранее всего всю жизненную правду социализма"» и рядом с маской поставить настоящее живое лицо. Нужно врачу исцелиться самомуго и приступать к живому делу вместо гнусной и лживой проповеди пассивного безразличия и терпения, за которой скрывается просто трусливый индифферентизм, и этим вернее всего будет поражен в своем исключительном господстве теперешней антирелигиозный гуманизм.

Прибавим, во избежание недоразумений, что сделанное резкое противопоставление и сравнительная характеристика социализма атеистического и христианского касается исключительно их идейного фундамента и никоим образом не должна переноситься целиком на отношения между людьми, поселяя в них нежелательное обособление и взаимное озлобление. Живые люди вовсе не так цельно и последовательно воплощают известные идеи, чтобы можно было целиком характеризовать их этими последними, затем люди часто бывают в добровольном или невольном ослеплении, после которого из Савлов получаются Павлы21. Кто может так глубоко проникнуть в душу человека, чтоб определить, какова ее подлинная природа, а что является только наносным и посторонним влиянием! Кроме того, не нужно забывать и практической стороны дела. Ведь политика, какова бы ни была ее руководящая идея, конкретно состоит из ряда отдельных действий, совершаемых для достижения отдельных частных целей. Эти цели имеют вполне объективный характер, в котором, так сказать, погашается различие мотивов,— и является делом простого политического расчета стремиться к соединению сил для достижения общих практических целей. Поэтому христианскому политику во всех подобных случаях, в особенности в происходящей теперь освободительной борьбе, следует по возможности итти об руку с общим освободительным движением. Конечно, ради достижения частных практических

==46

целей никоим образом и никогда не следует приносить в жертву принципов, и в тех случаях, где это неизбежно, следует отказываться от выгод единения, но всегда следует стремиться к взаимной терпимости, к соединению, а не разъединению.

VI

Итак, какой же практический вывод должен быть сделан из всего предыдущего? Вывод тот, что все, верующие в Христа и в правду Христова учения, должны в настоящий критический период русской жизни приложить все усилия к созданию у нас хотя зачатков христианской общественности. В настоящее время у нас существует для здоровой общественности только одно идейное русло — атеистического гуманизма, а убийственное равнодушие или же антихристианское направление официальных христиан являются его лучшими и вернейшими союзниками. Такому положению вещей необходимо положить конец. Должно быть разрушено, наконец, самым делом убийственное предубеждение, отравляющее народную жизнь, что религия и общественный индифферентизм или реакция не одно и то же, и рядом с языческой общественностью и односторонней правдой его должна засиять всесторонняя правда вселенского, всечеловеческого христианства. Нужно начать.

Но как начать?

Не следует скрывать от себя, что дело это неимоверной трудности, не только само по себе и по своим задачам, но больше всего вследствие отсутствия надлежащих сил. Нельзя ведь отрицать, что наши лучшие общественные силы, самые искренние общественные работники сплошь примыкают к господствующему течению атеистического гуманизма,— на это было слишком много причин в нашей истории, кроме метафизических или, так сказать, мировых причин,— и этому сплоченному и сильному, прекрасно организованному и закаленному в жестоких боях полку гуманизма нечего пока противопоставить, кроме... деятелей «ведомства православного вероисповедания», этих главных, может быть, врагов христианской общественности и христианства в России. Ибо, если гуманистическая церковь вся, можно сказать, сияет доблестью своих приверженцев, отдающих жизнь ради исполнения заветов своей религии, если ей дано показать святость подвига, иметь мучеников,— «ведомство православного вероисповедания», кощунственно выдающее себя за церковь, разъедается пле-

==47

сенью равнодушия, ржавчиной злобы, гнилью бессилия и дряхлости. Взаимное соотношение церкви языческой и «ведомства православного вероисповедания» — странно и горько сказать — ныне напоминает века христианских гонений, но с той только разницей, что все наоборот: гонимые стали гонителями, а прежние гонители усвоили многие добродетели гонимых, и из них главную — верность своей религии не только словом, но и делом.

Однако отчаиваться и опускать руки было бы логикой неверия и малодушия, действительным атеизмом, который, по глубокому замечанию германского философа Фихте, «состоит в том, что рассуждают (man kliigelt) о последствиях своих действий и хотят подчиниться голосу своей совести не раньше, чем могут, по их мнению, предусмотреть благоприятный исход,— ставят, таким образом, свои собственные расчеты выше намерений Бога и-себя самих делают при этом Богом»*. Успех или неуспех нашего дела зависит не от нас, но мы должны знать свой долг и его честно исполнить.

С чего же начать в качестве первого приступа к этой безбрежной, превышающей, в сущности, всякие личные силы работе? Конечно, с того, с чего начинается и всякое общее дело,— с организации. Нужно сплотить, организовать в одно компактное целое тех разрозненных единомышленников, которые сердцем и душой преданы идее христианской общественности. Нужно устроить сообщество, имеющее прямой задачей влиять в истинно христианском духе на общественную жизнь, основать Союз христианской политики. Ни для кого не тайна, что росток подобного.сообщества уже таится в «подполье»", но нужно вывести его оттуда на вольный воздух, где бы он мог свободно развиваться. Конечно, всех условий для свободного развития мы не имеем еще и теперь, но приступить к самочинному начатию этого дела «явочным порядком», каким образовалось много обществ и союзов, уже возможно, тем более, что наружу можно вылезать не целиком, а только наполовину.

Союз христианской политики должен был бы проявить свое существование всеми теми признаками, какими проявляет себя и всякое другое общество: устройством съездов, учреждением кассы союза, путем членских взно-

 /. G. Fic/ife. Ueber den Grund unseres Glaubens an eine gottliche Weltregierung. Ges. Werke, B. V, 185.

==48

сов для целей союза, учреждением бюро Или администрации союза, принятием известного устава организации и т. д. Устав мог бы быть выработан и принят на учредительном собрании союза.

Деятельность такого союза прежде всего должна выразиться в создании литературы и прессы, имеющих задачей разработку и распространение идей союза. Такая литература, пропагандирующая начала христианской общественности, совершенно отсутствует и должна быть создана заново. Желательно при этом, чтоб она создавалась по определенному плану и по определенной программе, являясь не делом случайной индивидуальной инициативы, но планомерной деятельности союза. Следует стремиться к созданию и ежедневной христианской прессы, в которой бы общественная жизнь находила освещение с истинно христианской точки зрения. Необходим ряд книг и брошюр для народа и для интеллигенции, выясняющих задачи союзазз. Печатное слово есть самое могущественное средство пропаганды в наше время. Согласно вековым традициям нашей литературы, в ней безраздельно господствует или антирелигиозный гуманизм, или же полицейскиклерикальное охранительство, и с обоими этими направлениями — с каждым по-своему — предстоит трудная борьба.

Наряду с литературными должны стоять и задачи организационные. Следует стремиться к созданию новых кружков и обществ, разделяющих идеи союза, в особенности же в народе, среди рабочих и крестьян. Деятельность в народе есть вернейшая и вместе труднейшая задача союза, но нигде так не нужны его усилия, как именно здесь, где поток новых идей не встречает никакого сознательного противодействия и крутит народную душу как соломинку. Взамен традиционного обрядового понимания религии, разрушающегося при первом прикосновении критики, народу должно быть показано истинное служение в духе и истине, реформация необходима не только во внешней церкви, но и в народной душе.

Возникает вопрос: в каком отношении должны находиться подобные кружки или союзы к существующим демократическим партиям, несмотря на все свои фракционные распри и предубеждения отстаивающим интересы народные? Отношение это определяется собственными задачами союза христианской политики. Союз же имеет две задачи: борьбу с антирелигиозным обоснованием прогрес-

==49

сивно-демократических программ и проведение в жизнь этой же самой программы в ее практических требованиях. В виду этого, не притупляя идейных противоречий, следует оказывать таковым партиям всяческое содействие в достижении общих практических целей, если нужно и возможно, вступать для этой цели в прямой союз с ними. Нужно, однако, признаться, что позиция Союза христианской политики, для которого терпимость до последней возможности является обязательной, зависит в значительной степени и от отношения других, и, зная жестокие и грубые наши нравы, не приходится питать особенно радужных надежд. A priori, однако, здесь решить ничего невозможно, пока союз остается почти только в идее, да и вся русская жизнь всколыхнулась до дна, и неизвестно, когда и как она успокоится. Непосредственная задача союза состоит в том, чтобы создать очаг идейной пропаганды, а не новую политическую партию, последний же вопрос следует оставить открытым, пока не накопится жизненный материал для его решения. Опыт западно-европейской жизни дает материал для весьма разнообразных выводов об отношениях, например, членов рабочих союзов «христианских» и социал-демократических, и самое лучшее предоставить выяснение этого вопроса жизни и самим заинтересованным лицам.

Сказанное до сих пор может быть сформулировано в следующих положениях: 1) Следует немедленно приступить к основанию Союза христианской политики, который поставил бы своей задачей культивировать христианскую общественность. Он должен понять политическую деятельность, как религиозное делание, исполнение заповеди Божией.

2) Союз должен объединять всех, разделяющих и сходно понимающих основные задачи христианской политики, без различия конфессиональных убеждений и отношения к той или иной церковной организации.

3) Союз христианской политики ставит себе в качестве основной и общей задачи внешнее, т. е. политическое и экономическое, освобождение личности. В логическом развитии этой задачи он может остановиться только на идеалах анархического коммунизма, который мы и находим в первых христианских общинах; в качестве же практической программы он не может не принять требований радикально-демократического и коллективистического характе-

К оглавлению

==50

pa, которые воодушевляют теперь существующие демократические и социалистические партии.

4) Союз объявляет непримиримую борьбу тому человеконенавистническому, «черносотенному» образу действий, который усвоили себе и некоторые современные Анны и Каиафы и который они связывают с христианством. Что же касается прогрессивно-демократических партий, то многие их практические стремления и программы (мы не касаемся особенностей их тактики) заслуживают сочувствия и поддержки и в общем соответствуют требованиям и христианской политики, поскольку они суть христиане без Христа. Поэтому, стремясь к соглашению с ними в практических целях, союз должен считать своей естественной задачей борьбу с теми философско-религиозными атеистическими идеями, с которыми обычно связывается проповедь этих партий.

5) Ближайшей и важнейшей задачей союза является создание литературы и газетной прессы, распространяющих идеи христианской общественности. Параллельно должно быть приступлено и к практической организации, и к объединению лиц, разделяющих идеи союза, как в городах, так и в деревнях, как в интеллигентном обществе, так и в народе. Дальнейшие практические задачи деятельности выяснит сама жизнь.

И пусть девизом Союза христианской политики будет старая мадзиниевская24 формула: Бог и народ*.

Приложение 1

НЕКОТОРЫЕ ПРЕДПОЛОЖЕНИЯ

ОБ УСТРОЙСТВЕ УЧРЕДИТЕЛЬНОГО СЪЕЗДА С. X. П. И ОРГАНИЗАЦИИ СОЮЗА

Место и время учредительного съезда должно определить бюро по устройству съезда, самочинно составившееся из лиц, проживающих в столицах и сочувствующих задачам союза. Им же должен быть выработан по-

 В интересах выяснения этого важного и жизненного вопроса я просил бы своих читателей письменно или печатно отозваться на него (адрес для писем: редакции В. Ж. или же мой личный адрес: Киев, Б Житомирская, 26).

==51

чам союза. Им же должен быть выработан порядок дел, подготовлены доклады, проекты устава и программы.

К участию в съезде приглашаются лица, разделяющие основные задачи союза, готовые приложить свои силы к его целям и избранные делегатами от районов. Заявлять о желании принять участие в съезде нужно в секретариат учредительного бюро (адрес, срок и состав бюро будут объявлены в газетах). Окончательное решение вопроса о приглашении на съезд неизбежно приходится поручить учредительному бюро ввиду того, что съезд не должен быть чересчур многочисленным, ибо такая многочисленность невыгодно отразилась бы на его продуктивности. Кроме делегатов с решающим голосом могут быть допускаемы и гости из лиц, желающих вступить в члены союза и не попавших в число делегатов.

В видах более или менее правильного устройства съезда и неслучайного его состава, желательно, чтобы немедленно было приступлено к организации правильных кружков союза. Кружки эти, возникая в отдельных местностях и в отдельных общественных кругах, вступают в связь между собою через выборных представителей и затем входят в состав поуездной и погубернской организации. Внутренние их отношения определяются при этом совершенно автономно, соответственно специальным условиям и задачам их. Кружки могут иметь или смешанный характер, объединяя всех, разделяющих задачи союза в данной местности (и, быть может, иногда группирующихся около одного прихода), или профессиональный характер, как то: кружки духовенства, рабочих, крестьян, учащихся. Условия приема в разные кружки также определяются самими их членами, но во всяком случае на членов кружка естественно возлагается солидная ответственность за всех сочленов, и потому должно существовать нечто вроде суда чести за отдельные нехристианские поступки членов.

Задачею местных кружков является, во-первых, выяснение задач союза и вербовка новых членов, а во-вторых,— деятельность, направленная к осуществлению задач союза. Что касается первой задачи, то она выполняется деятельностью проповеднической, произнесением лекций, речей, рефератов, бесед в духе союза, распространением литературы союза, устройством книжных лавок, киосков, рассылкой книгонош и т. д.; организацией издательства на местах, причем местным организациям поставляется на

==52

вид желательность основания собственного, местного органа или, в случае невозможности, воздействие на другие органы, а также издание и составление проповедей, листков и т. д. в духе союза. В целях разрешения второй задачи следует основывать профессиональные организации, рабочие союзы и кооперации, крестьянские товарищества, в которых бы развивалась и крепла идея христианской общественности. Во время выборов в Государственную Думу желательно устройство избирательных комитетов, которые бы, сообразно обстоятельствам, намечали бы тех или иных кандидатов в народные представители или прямо из своей среды, или же из представителей демократических партий, внушающих наибольшее доверие к своей нравственной личности.

Погубернские организации избирают представителей на общие съезды, которые бывают по крайней мере один раз в год. На этих съездах кроме обсуждения текущих вопросов избираются центральные органы союза: а) совет союза; б) центральный комитет союза. Совет союза должен представлять собой как бы сокращенный съезд и по возможности включать в себя представителей от различных районов, которые могли бы собираться для обсуждения текущих дел по мере надобности. Совет выделяет из своей среды центральный комитет союза, по преимуществу из членов, живущих в столицах и вообще в крупнейших городах. Комитету надлежит ведать текущие дела союза, включать в состав союза новые группы и допускать их представителей к участию на съезде, наблюдать за центральными печатными органами союза, ведать финансовые дела, касающиеся центральной кассы союза.

Местные организации образуют периодическими взносами или пожертвованиями фонд, из которого делаются известные отчисления и в центральную кассу. Из этого фонда производятся расходы на нужды союза, как то: издательство, разъезды, сношения, корреспонденция, наем помещений и т. п.

Местная группа союза, вошедшая формально в его состав, получает право на выпуск своих изданий под общей фирмой Союза христианской политики, причем не соответствующие духу союза издания и частные ошибки или разногласия с общим направлением союза могут оговариваться центральным органом союза, куда все они должны посылаться.

==53

Погубернские организации, в случае выяснившейся жизненной потребности, вступая в связь между собой, могут образовывать и областные организации, а также устраивать областные съезды. Вообще желательно в тех или иных формах возможно широкое общение отдельных организаций или кружков между собой.

Профессиональные кружки рабочих и крестьян образуют кассы для своих специальных целей. Рабочие организации могут образовывать, напр<имер>, стачечный фонд, причем, сообразно обстоятельствам, вступают в связь с другими рабочими организациями, напр < имер >, социалдемократическими, или сохраняют независимость от них. Кроме этого, при союзе могут быть устраиваемы и специальные общества; общества: хоровые, музыкальные, литературные, философские и т. д., которые также нуждаются в средствах и помещении. Наконец, специальные сборы могут производиться или отдельными его группами для таких, напр<имер>, целей, как помощь голодающим или пострадавшим от антиеврейского погрома, от политической стачки и т. п. В таких случаях сбор и распределение сумм могут быть поручаемы или местным группам, или же нарочито выделенным организациям.

Приложение II

Союз христианской политики общим руководящим началом политики признает право на свободу и самоопределение за каждой человеческой личностью, в которой чтит образ Божий.

Идеалы свободы, равенства и братства в их христианском понимании составляют как бы общую посылку, из которой развертывается затем как общая платформа союза, так и частные практические его требования в данный момент. Христианство, со своим идеалом абсолютного усовершенствования человека и человечества, ставит такие задачи, разрешение которых не может вместиться ни в одной из эпох земного исторического существования человечества; оно поэтому всегда сохраняет критическое отношение к существующему и, не удовлетворяясь настоящим, учит идти все вперед и вперед. Поэтому Союз христианской политики не может выставить никакого окончательного земного идеала (или так называемой программы-maximum), ибо полное осуществление его чаяний лежит за пределами те-

==54

перешнего существования и теперешнего -мира. Поэтому христианство содержит в себе стимул к безостановочному прогрессу. Но для каждого данного момента, для того, что временно, Союз христианской политики может вырабатывать только временные программы, имея определенные указания о направлении, куда надо идти, и стремясь определить лишь ближайший шаг, который должен быть сделан в этом направлении в данный момент. Другими словами, в практической политике союз знает только так называемую программу-minimum, только те очередные практические требования, которые выставляются задачей момента. «Довлеет дневи злоба его»25. Само собой разумеется, что и эти очередные требования исторического дня могут и даже должны быть достаточно широки, так что осуществление их требует иногда работы поколения или поколений (напр < имер >, борьба с самодержавной бюрократией), тем не менее они имеют совершенно практический характер, явным образом представляют не цель, а только средства, очередной исторический шаг. Христианин предоставляет остальное Промыслу, покорно вступая на свою историческую чреду, какова бы она ни была.

Основные положения практической платформы союза христианской политики могут быть формулированы так: 1) В области политической. Должны быть гарантированы основным законом естественные, неотчуждаемые права человеческой личности: равенство всех перед законом без различия национальности, религии, сословия, имущественного положения; свобода совести и вероисповедания (в частности, православная церковь вместе с другими религиозными общинами освобождается от государственной опеки и своего положения «господствующей» и получает полную внутреннюю автономию и право устройства согласно церковным канонам. Вопрос об имуществе церкви в течение переходного времени должен быть выяснен компетентной коллегией представителей церкви; во всяком случае в будущем должно быть осуществлено полное отделение церкви от государства, включающее и устранение всякой имущественной зависимости церкви от государства, в виде жалования или статей дохода и т. д.). Далее, гражданам должны быть гарантированы свобода устного и печатного слова (с ответственностью по суду), право собраний, союзов, неприкосновенность личности, свобода передвижения, право быть задержанным только по суду.

==55

Законодательный орган государства должен быть устроен на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования, ибо лишь последнего требует действительное равенство прав всех граждан. Нельзя видеть никаких принципиальных оснований для исключения из этого прав и женщин, так что при осуществлении его следует считаться только с практическими затруднениями. Компетенция этого законодательного органа (однопалатное или двухпалатное устройство его мы считаем вопросом не принципиальным, а лишь вопросом конституционной техники, и здесь мы представляем различие во мнениях) должна простираться на всю законодательную область (включая и бюджет) и обнимать надзор за закономерной деятельностью министров. Вопрос о главе государства — выборном или наследственном — для нас также представляется одной из второстепенных подробностей конституции практического, а не принципиального характера. Необходимой принадлежностью конституции является широкое местное самоуправление, устроенное тоже на началах всеобщего, равного, прямого и тайного голосования, и национальная автономия, границы которой определяются фактическими условиями, историческими отношениями и волей народа. Насильственная оккупация и русификация против воли народа есть насилие и грех, не допустимый для христианского государства. Общему государственному устройству должно соответствовать и устройство суда независимого и несменяемого. Смертная казнь недопустима нигде и никогда. Надо стремиться к возможному смягчению уголовной репрессии и замене тюрем приютами и исправительными и воспитательными учреждениями.

2) Экономическая и финансовая политика должны быть направлены к развитию производительности народного труда и воплощению начал справедливости. Задачей экономической политики должно быть поощрение средствами государства промышленности и земледелия, причем должны быть гармонически примирены, внутренне согласные, интересы того и другого, хотя они враждебно противопоставлялись друг другу при прежнем режиме. Должны быть понижены таможенные пошлины, в соответствии действительной необходимости, прекращены такие явно несправедливые формы покровительства, как сахарная нормировка. Следует_рзаботиться о промышленном и агрономическом просвещении народа, агрономической помощи населению, устройстве мелиорации, размежевании, достав-

==56

лении дешевого и доступного кредита сельскому населению, поддержании кустарной промышленности,— словом, придти народу на помощь в его полезном труде. В финансовой политике следует осуществлять то начало, чтобы каждый нес тягости обложения в соответствии своему имуществу. В этих видах следует стремиться к сокращению косвенного обложения, в особенности предметов первой необходимости, как наиболее несправедливого и непропорционального, хотя и соблазнительного для финансистов своей легкостью и удобством. В частности, государство должно перестать быть кабатчиком и спаивать народ, вместо того, чтобы вести законодательную борьбу с пьянством. То значение, которое имеет винный откуп в нашем бюджете, безусловно неприлично для христианского государства. Вместо косвенного обложения должно быть усиливаемо обложение прямое, и в основу его должен лечь прямой, подоходный прогрессивный налог. Должен быть введен также прогрессивный налог на наследство и на имущество, и в частности на землю, возделываемую наемным трудом; налог должен быть определяем с таким расчетом, чтобы поглощать весь прирост земельной ренты, поскольку он является не следствием мелиорации и вообще индивидуальной предпринимательской деятельности землевладельца, но чистым рефлексом общественного развития. Этот незаработанный прирост, «unearned increment», как говорят англичане, представляя результаты всего общественного труда, должен идти на общие нужды.

Союз христианской политики должен стремиться к постоянному сокращению военного бюджета. Считая современный милитаризм величайшим нравственным злом и грехом и преследуя идеал всеобщего разоружения и общего мира, союз должен вести войну с войной, и в частности противодействовать всеми способами росту милитаризма и

военного бюджета.

3) Рабочий вопрос в самой общей форме состоит в той имущественной зависимости трудящихся от работодателей или капиталистов, которая является условием капиталистической эксплоатации. Сама возможность такой эксплоатации, связанная с существом капитализма, есть общественный грех, подлежащий устранению, и потому упразднение капиталистического строя и замена его таким, при котором эта возможность будет устранена и будет господствовать трудовое начало, т. е. социалистическим строем, является естественной задачей христианской политики. Од-

==57

нако эта общая задача, определяющая желательное направление социального развития, практически распадается на ближайшие частные задачи, на социальные реформы, постепенно пробивающие брешь в капитализме и пролагающие путь порядку социалистическому. Сюда относится прежде всего законодательная охрана труда, особенно детского и женского, как фабричного, так и домашнего и ремесленного, ограничение рабочего времени (ближайшим этапом здесь выставляется в настоящее время сокращение рабочего дня до 8-ми часов), страхование рабочих на случай старости и неспособности к труду, от болезни, несчастных случаев, расширение надзора фабричной инспекции, устройство примирительных камер и другие меры, вырабатываемые социальной жизнью и наукой. Сюда относится далее развитие самопомощи среди самих рабочих, путем устройства потребительных обществ и производительных ассоциаций, обществ для устройства дешевых и здоровых квартир и профессиональных рабочих союзов (трэд-юнионов, рабочих синдикатов) в целях совместной защиты прав рабочего класса. Всякие мирные средства борьбы, и на первом месте забастовки, когда они вызваны справедливыми и выполнимыми требованиями рабочих, находятся в полном согласии с стремлениями Союза христианской политики, который имеет в виду не только создать новые формы экономической борьбы, сколько одухотворить старые.

4) Аграрный вопрос разрешается, с христианской точки зрения, только полной передачей земли в пользование тех, кто ее возделывает. Однако разрешение этого вопроса на практике наталкивается на ряд трудностей, в виду которых следует приступать к его разрешению с постепенностью, не прибегая к слишком крутой ломке экономических отношений, грозящей всякими осложнениями. Практически сейчас в России в качестве мирного и закономерного выхода из существующих аграрных затруднений может явиться постепенная передача в руки трудящихся (крестьянских обществ или товариществ) земель государственных, удельных, монастырских (о церковных вопрос должен быть решен особо в связи с общим вопросом о церковных имуществах) и, наконец, частновладельческих, которые должны быть выкупаемы у их владельцев государством за справедливую цену. Такое отчуждение частновладельческих земель, совершаемое в меру необходимости и повторяемое по мере надобности, постепенно и, может быть, быстро, без

==58

насильственных мер, приведет к переходу, всех земель в руки трудящихся масс. Одновременно с этим должны быть выработаны рациональные меры для переселения и расширения земледельческого населения (самое понятие крестьян, как замкнутого сословия с ограниченными правами, должно быть упразднено), а также для урегулирования арендных отношений, поскольку они сохранятся, в целях предотвращения эксплуатации арендаторов со стороны землевладельцев. Равным образом следует позаботиться о законодательной охране, при посредстве органов сельскохозяйственной инспекции, сельскохозяйственных рабочих. Само собой разумеется, должно оказываться возможное содействие к устройству крестьянских союзов, в целях совместного ведения хозяйства, полного или частичного, т. е. помогать сельскохозяйственным корпорациям, возникающим в целях совместного удешевления кредита, продажи

или покупки.

5) Просвещение. Должно быть введено всеобщее бесплатное обучение, без обязательного преподавания закона Божия (по желанию родителей). Первоначальное обучение религии может составить дело приходской организации. Свобода частной и общественной инициативы в деле открытия школ всякого типа при свободе преподавания, в частности свобода открытия всякого типа школ христианскими общинами или союзами. Противодействие насилиям и ограничениям, подобным тем, которые произвела относительно школьных конгрегации современная Франция. Полная автономия и свобода преподавания в высших учебных заведениях. Реформа духовных семинарий и академий в целях уничтожения из них существующего кастового духа открытием туда доступа лишь лицам, действительно чувствующим себя призванными к богословскому образованию и впоследствии к пастырству.

Что касается отношения к политическим партиям, то члены Союза христианской политики не имеют нужды совершенно сливаться с какой-либо из них, хотя и могут поддерживать на выборах представителей тех партий, практическая программа которых наиболее приближается к платформе союза (очевидно, это можно сказать только про две социалистических партии и конституционно-демократическую). Там, где возможно, члены союза предпочтительно будут стремиться провести своего члена, поддерживаемого в то же время другими упомянутыми партиями или же выставляющего свою кандидатуру прямо от

==59

имени союза. Вопрос этот практически разрешается только на местах, по учете сил и на основании соглашения с политическими партиями. Представители реакционной партии, отстаивающей антихристианские начала в политике, ни в каком случае не могут быть поддерживаемы.

Вообще, главной своей задачей союз ставит духовное объединение и пропаганду своих идей, а не образование особой политической партии: последнее может явиться только одним из результатов такого единения.

https://vk.com/christian_socialism — собираем книги, лекции и т. п. о христианском социализме. Под «христианством» мы подразумеваем прежде всего «ортодоксальное христианство», под «социализмом» — марксизм, но не ограничиваемся этим: нам интересно все на пересечении «левого» и «религиозного».