В данных семинарах библеист В. В. Сорокин подробно разбирает ветхозаветную книгу Псалмов, написанную, по преданию, царем Давидом и являющуюся собранием возвышенных священных гимнов, обращенных ко Творцу вселенной. В данном собрании содержатся материалы с нескольких курсов — с 2006 по 2012 год — которые, в общей сумме, включают в себя 192 лекции. Преподаватель подробнейшим образом разбирает книгу по главам, углубляется в особенности оригинального текста (в том числе языковые), и поясняет слушателям огромное количество деталей. Цикл будет полезен всем людям, которые всерьез интересуются Ветхим Заветом, его смыслом и духовным содержанием.
Данный текст расшифровка семинара из курса о Псалмах, аудио и видео которого можно найти по адресу http://predanie.ru/sorokin-vladimir-vladimirovich/seminary-po-knige-psaltir/#/audio/
Предание.ру - самый крупный православный мультимедийный архив в Рунете: лекции, выступления, фильмы, аудиокниги и книги для чтения на электронных устройствах; в свободном доступе, для всех.
Псалом 39
Семинар 1
Читаем 40 псалом, у вас он 39 соответственно у большинства. А так он 40.
В надежде надеялся я на Ягве, и он склонился ко мне и услышал зов мой
И вытащил меня из ямы, поднял меня из ямы, из жидкой грязи вытащил меня, и поставил меня на скале и утвердил подошвы мои твердо.
И вложил мне в уста новую песнь хвалы Богу нашему. Многие увидят и испугаются и начнут надеяться на Ягве.
Благословен человек полагающийся на Ягве, а не надеющийся на тех, кто величается и кто опирается на ложь.
Многое сделал ты, о Ягве - Бог мой, много чудес и много замыслов твоих о нас, если бы стал говорить о них,то не было бы конца рассказам и утомился бы я от рассказов.
Жертвы и жертвоприношения не захотел ты, и закрыл от меня слух свой, вознесения были и всесожжения и жертвы за грех не потребовал ты.
И вот так сказал я: тогда вот я. Иду так как написано обо мне в книжном свитке.
Что бы исполнить волю твою и желание Бога моего, и Тора твоя внутри меня и праведность провозглашу я в собрании великом.
Вот уста мои не обманывают в этом, о Ягве, ты знаешь это.
Праведность твою не забыло сердце мое, о верности твоей и спасении твоем говорю я, не умолчал я о милосердии твоем и верности твоей на собрании моем.
Ты, о Ягве, не скрывай милости твоей от меня милосердием и верностью всегда окружай меня.
Потому что бедствия отступили меня и нет им числа, грехи мои одолевают меня так, что не могу я увидеть их все, до самой главы моей дошли они и сердце мое покидает меня.
Спаси меня, о Ягве, приди, о Ягве, на помощь мне и спаси меня.
Да постыдятся и обратятся назад все ищущие убить меня: пусть они все повернут назад и злые намерения пусть против них обратятся.
Пусть окажутся в стыде те кто говорят мне: так ему и надо.
И пусть возвеселятся и возрадуются о тебе все ищущие тебя и провозглашающие: да будет Ягве велик, будущее спасение твое.
А я верю и смирен, о господин мой, подай мне помощь твою и сопутствуй мне ты, о Боже мой, не отступи от меня назад.
Я не помню точно синодального текста, но особых отличий быть не должно. Какие то нюансы, связанные с многозначностью определенных слов, они действительно могут проявляться. Но иногда проявляются некие богословские интерпретации, например, яма часто проецируют, как ад. Ну я не знаю как это - нет синодального текста перед глазами, поэтому я точно не помню: есть такая интерпретация или нет.
Реплика из зала: ров
Ну значит, ров. Это хорошо, потому что иногда яму интерпретируют как могилу, или даже как ад, хотя слово вполне нейтральное. И еще подобные вещи. Но, я думаю, никаких таких принципиальных отличий быть не должно, совсем таких качественных.
Когда на этот псалом смотришь, то напоминает что то знакомое, то о чем мы не раз говорили. Я не хочу об этом напоминать снова. Это ситуация, когда человек, с одной стороны, - свидетель Божий, и он прямо об этом говорит. Тут так же не никаких подробностей и деталей, но упоминается собрание, а собрание - это очевидно не проповедь в храме, скорее всего это либо синагога либо какие-то общины синагогальные до пленного периода. Вроде тех общин бедняков, о который мы не раз говорили, и они были похожи на синагоги позднейшие: это были такие же общинные собрания с совместной молитвой, с чтением и обсуждением каких-то текстов. Торы еще не было в том виде, как мы ее знаем сегодня, но какие-то тексты там явно читали. И звучали живые свидетельства людей с которыми в жизни что-то происходило.
И вот тут ситуация, с которой мы в принципе сталкивались и не один раз, когда некий человек: кто и что с ним не понятно, он об этом не говорит, но с ним что-то произошло, он был в какой-то тяжелой ситуации - упоминается яма, жидкая грязь, лужа, тинистое болото. На счет болота - не знаю, скорее это грязная лужа, в Израиле это редко можно видеть, но иногда можно, есть такие места глинистые и если зимой в январе или феврале там окажешься, когда дожди идут, есть в ем увязнуть. Это, конечно, не Россия с ее замечательными дорогами, но это скорее что-то такое - вязкая жижа, в которой легко, как в болоте, можно утонуть.
Но, обычно, когда такие выражения появляются, значит с человеком что-то случилось. Это вещь крайне неприятное. Может быть что-то такое, что прямо жизни угрожало. Упоминаются “ищущие жизни моей”, как всегда. Кто-то хотел от этого человека избавиться, кто-то хотел его убить. И он просит о помощи в этой ситуации. И Бог каким-то образом его от этого избавляет. Ни каких подробностей, ни каких деталей. Традиционный такой образ: только что был в какой-то яме, в грязной луже, и Бог тебя вытаскивает из этой лужи, ставит на сухое твердое место, на камень, на скалу. Т.е. на то место, где никуда не провалишься. Не обязательно скала или горная вершина, может быть камень, голый камень, на котором можно хорошо обосноваться, или который появляется, если разгрести песок или что-то еще.
Помните, конечно, этот Евангельский образ: дом, построенный на песке, и дом, построенный на камне. Потому что в Израиле и в Палестине нет необходимости при строительстве закладывать какие-то мощные фундаменты, а только разгрести эти нанесенные слои до камня и на камне уже спокойно строить, не нужно котлованов, не нужно фундаментов, там камень достаточно прочный и выдерживает нагрузку хорошую. Но если этого не сделать, а построить прямо на песке, то в сезон дожде дом поплывет.
То же самое человек, он может плыть, погружаясь в эту мутную грязь - смесь песка, глины и воды, или он стоит твердо на этой самой скале. Я сейчас не случайно об этом заговорил, мы будем с таким образом встречаться довольно часто в псалмах, и что бы было понятно. Мы то живем на такой почве, где до камня можно не докопаться вообще, а тут его можно легко под ногами ощутить. И тут речь идёт о том, что Бог этого человека спасает каким-то образом, без деталей, просто общее описание. И человек готов об этом свидетельствовать, как о чуде, вмешательстве Божьим в свою жизнь. И тут ситуация, с которой мы сталкивались не один раз.
Этот человек прекрасно понимает, что он сам виноват в том, что с случилось, что это за его грехи. Тоже никаких подробностей не известно. Но есть понимание, что есть причина произошедшего и причина - это собственный грех, в данном случае.
Но вот интересно, но это не такая какая-то новость, потому что что-то похожее мы уже видели в других псалмах. Здесь возможность вообще спасения, во всех смыслах, в т.ч. может быть и от смерти, связывается с этим самым свидетельством, с праведностью в библейском смысле. Не случайно здесь упоминается, что человек свидетельствует о праведности. О какой праведности Божьей или человеческой - не говориться. И наверное очень правильно, что не говориться, потому что одно от другого не отделимо. У нас с вами об это речь шла как-то, вообще праведник в библейском смысле не о своей праведности свидетельствует, и вообще праведность человека не изначальна, не первична. Праведник свидетельствует о праведности Божией. И пока он остается свидетелем Божьей праведности, он и сам остается праведником. Это то самое состояние, которое предполагает постоянное отношение с Богом и постоянное свидетельство о Боге. Как мы уже говорили, часто то свидетельство вопреки собственной греховности.
И готовность свидетельствовать вопреки собственной греховности - это залог спасения. Иначе говоря, авто этого псалма просит Бога о спасении не потому, что он этого заслужил,что он хороший и его надо спасать, а потому то если Бог его не спасет - он потеряет свидетеля, которых много не бывает. Которых вообще слишком много быть не может и которых по жизни много не бывает.
Эта логика - нормально-библейская, и ветхо и новозаветная. В Новом Завете это все более отчетливо, но примерно та же самая логика. Та же самая, которая уже у Иакова есть, мы говорим об этом на семинарах по Пятикнижию: “Избавь меня от смерти, не потому что я этого заслуживаю, а потому что это в твои планы входит”. Иаков знает о том, что это входит в планы Божии и напоминает о его планах.
И здесь примерно то же самое, хотя другая эпоха, другая ситуация, и люди другие, и формы свидетельства другие. В сущности Иаков свидетельствует не словом, а здесь упоминается новая песнь. Надо сказать, что новая песнь - это особый поэтический жанр, гимнографический жанр, который видимо изначально был связан с практикой импровизации гимнографической или храмовой или синагогальной. Но в синагогу это в конце концов пришло.
Здесь контекст скорее синагогальный, но если предполагать, что жанр этой новой песни уже вошел в обиход, то приходится думать, что это происходит уж после плена. Потому что до плена в общинах бедняков не знаю: практиковался и назывался ли так этот жанр или нет. В принципе, изначально он был связан с храмовой литургией, когда в храме были пророки и подобные пророческие песни пели, в частности, по праздникам. Далее он даже в церковь уже вошел, но как бы то ни было, этот жанр был хорошо известен. И по-видимому автор этого гимна был одним из таких пророчествующих импровизаторов. Это могло быть и в до пленный период, но скорее всего, в после пленный период, потому что здесь под собранием все-таки понимается синагога, чем храм, на 100 % быть уверенным все-таки нельзя.
Очевидно, что для самого автора этого гимна жанр новой песни - это то, что ему хорошо известно, видимо, это его призвание, и более того, это его служение. Тут ситуация такая, что Бог ставит человека на такое место, где его пророческое свидетельство требуется. Поэтому он и говорит о себе с такой уверенностью, как о свидетеле. Отсюда и вся эта логика, о которой мы сейчас говорили, о помощи и спасении и т.д.
Интересно, что здесь еще упоминается жертва, жертвоприношение, причем несколько ее видов, перечислены все основные виды жертвоприношения: возношение или всесожжения, обычная жертва - жертва примирения, то что здесь называется просто жертвой, и жертва за грех. Т.е все те виды жертвоприношения, которые были известны, здесь упоминаются. Упоминаются в весьма любопытном контексте: Бог их не хочет. Что здесь имеется в виду: то ли та ситуация, когда и негде приносить? Т.е. ситуация пленная, когда храм разрушен. Тогда этот гимн пленный, а не синагогальный. Либо, что тоже ситуация вполне вероятная, Бог жертвы не требует в данном конкретном случае от данного конкретного человека. И к тому же упоминается некий книжный свиток, на самом деле, думаю что упоминается свиток Торы, что конечно, синагогальный обиход, и уже либо плен, либо после пленный. Более менее классический, когда свитки Торы уже появились в синагогах. Свиток книжный, точнее свиток написанный, списанный - это может быть свиток Торы.
Реплика из зала: не разборчиво.
Тора конечно, а по-другого определения закона в еврейском языке нет. Вообще Тора переводится, как закон, что может быть не всегда адекватно, потому что понятие Торы шире понятия закона во всех тех смыслах, в которых он употребляется в русском языке. Тора - это больше, чем просто закон, и как законодательный текст и как правопорядок. Все-таки в русском языке закон - это законодательство, как некий текст, либо правопорядок. А вот Тора - понятие куда более широкое. Эти аспекты она конечно в себя включает, но, посмотрите, здесь говориться о Торе, которая внутри меня - говорит автор псалма. Т.е. речь идет уже о внутренней Торе. Это, кстати, говорит о том, что псалом более поздний. О внутренне Торе заговорили после Иеремии, который впервые провозгласил реальность мессианского завета - Нового завета, как мессианского, и который первым заговорил о том, что условие этого Нового завета будет вырублено уже не на камне, как Декалог, вырубленный на камне, а будет написано в сердце.
Вот осмысление того, о чем говорил Иеремия, привело к формированию понятия внутренней Торы, о Торе, написанной в сердце. И автор этого псалма с этим понятием хорошо знаком. Вряд ли этот псалом мог появиться раньше эпохи Иеремии. И опять мы приходим либо к периоду плена, либо к после пленной эпохе.
С одной стороны, здесь перед нами некая корреляция, здесь Тора - как свиток, т.е. как текст, и при том текст в синагогальном контексте, текст, который читается в синагоге, и который сам по себе является свидетельством о праведности Бога - то, о чем тут собственно говориться. А с другой стороны говориться о внутренней Торе, в соответствии с которой человек - автор этого псалма - идет, как он сам о себе говорит. Здесь имеется ввиду “идет” - в самом широком смысле этого слова. Живет, проходит свой жизненный путь.
С другой стороны, очевидно, перед нами некое любопытное сочетание: вполне синагогального обихода с Торой, которая же существует и читается, с определенной традицией, уже сформированной, и с ярко выраженной традицией в синагогальном обиходе таким харизматическим элементом. Скорее всего, это могло быть в период плена. ну или сразу же после плена. По крайней мере до реформы Ездры в середине 5 века. После этой реформы харизматические элементы начинают быстро уходить. Если так, то получается что это могла быть пленная эпоха, когда и впрямь никаких жертвоприношений быть не могло по вполне объективным причинам. Или могла быть эпоха после пленная, но надо учитывать, что после плена храм тоже не сразу восстановили. Его восстановили сравнительно не за долго до реформ Ездры, не за долго по историческим меркам. Все таки можно предполагать, что когда этот гимн был написан синагога уже была, Тора уже была, храма еще не было, а харизматический элемент был еще довольно силен. Т.е. это или плен или сразу после плена.
Но вот что интересно, сам этот человек - автор гимна - не делает трагедии из того, что жертвоприношение не возможно. Для него становится понятно, что та внутренняя Тора, о которой он свидетельствует, и есть основание праведности. С одной стороны, это было понятно, потому что такой переход, трансформация понятия праведности был подготовлен уже кодексом святости - вторая часть Книги Левита, где лейтмотивом звучит: “Будьте святы, потому что я свят - говорит Ягве”. Т.е. очевидно что от человека требуется уже не только чистота, а требование чистоты было основным требованием по крайней мере священнической Торы, а нечто большее: постоянная освященность, постоянное пребывание в присутствии Божьем. Другое дела, что сам этот кодекс по содержанию мог не соответствовать заявленному требованию. Это уже отдельная тема.
Добиться такого состояния традиционными методами, т.е. просто соблюдением ритуальной чистоты, очевидно, было не возможно, отсюда и появились представления о внутренней Торе и о всем таком прочем. Они появились уже не в священнической среде, а в пророческой. Но вот в период плена и в период сразу после плена, когда храма еще не было, все это оказалось весьма актуально.
И вот здесь мы видим во что трансформировались представления о святости, об освященности и о праведности. Вообще говоря, праведность была неотделима от чистоты в традиционном представлении. Чистота была неотделима от жертвоприношения, во-первых, существовали жертвы за грех, которые очищали от невольных грехов, от греха произвольного очиститься было не возможно в принципе - согласно наиболее ранним представлениям о чистоте. А чистота была условием освящения, которое опять же происходило через жертвоприношение. Но это была уже не жертва за грех, а всесожжение или возношение, как его еще называют, или мирные жертвы, через которые человек освящался. И вдруг всего этого нет. Возможность жить такой жизнью мгновенно исчезает в период плена, в период после плена в первые десятилетия.
Трагедия? Оказывается, нет. Потому что представления о том, как очищаются и как освящаются, изменились. Потому что возникло понимание того, что очищает и освящает сама Тора. И это то, что изменилось в после пленный период в представлениях о жертвоприношениях. Когда храм после плена все-таки восстановили, точнее построили новый - восстанавливать там было уже нечего, кроме фундамента не осталось ничего - вот когда его построили заново, он не стал центром религиозной жизни, как это было до плена, в полной мере. Синагога осталась центром после плена, даже когда уже храм был. И тут не то чтобы влияние равината, которое пересилило влияние священства - можно и в таких категориях ситуацию рассматривать.
Я думаю, что дело было в другом. Пленный опыт был полезен не только в том, что показал возможность жить без храма и без жертвоприношения. И он не просто вывел на первый план раввинат, которому, в отличии от священства, храм был не нужен, что бы функционировать. Произошло нечто другое. В плену возникло понимание того, что строго говоря освящает то присутствие, которое связано с самим народом общины, а не с конкретным местом. Именно это сделало возможным празднование Песоха и некоторых других праздников (Пе́сах — центральный иудейский праздник в память об Исходе из Египта. Начинается на четырнадцатый день весеннего месяца нисан и празднуется в течение 7 дней в Израиле и 8 — вне Израиля. Википедия), которые вроде бы без храма не мыслимы. Празднование их в диаспоре, в синагогах, ведь не все могли собраться в этот храм. Толпы паломников шли в Иерусалим, уже в 5 веке, не говоря уже о 3 или 4 веке, в диаспоре евреев было больше, чем в самой Иудее. Не могут все евреи одновременно собраться в Иерусалиме или даже просто в Иудее или Израиле. Как говорил один еврей: “Могут, но по очереди”, он в последствии уехал в Канаду жить. Если говорить всерьез - не реально. Прошли те времена, когда храм был единственным местом присутствия Божьего. После того, что видел Иезекиия (Иезекии́ль — один из четырёх «великих пророков» Ветхого Завета) в своих видениях: как это уходило из храма и как оно отправлялось в Вавилон к департированным евреям - стало ясно, что все не так просто.
Семинар 2
И уже в 5 веке наверное это было, но формироваться оно начинает еще во время плена, в период второго храма и в период плена было понимание, что освящен весь народ. Что это народ Божий представляет собой некую духовную реальность. Не просто этническое единство, нее просто религиозную общину, а некое единое духовное тело. И то присутствие, которое обнаруживается, например, во время синагогальных собраний или праздничных трапез Пасхального седера или Шабата - а оно конечно обнаруживалось - все это связывалось с тем, что народ - это некое духовное тело, духовное единство, то что Павел скажет о Церкви - тело Христово - это трансформация о народе божьем, как о духовном теле. Павел получил традиционное раввинистическое образование и об этом не мог не знать.
Но тогда получается, что способы достижения освященности другие. И праведником становятся не в рамках той традиционной парадигмы: грех - очищение - освящение, т.е. нечистота - очищение - освящение. а в контексте представления о Торе. Причем о внутренней Торе по преимуществу, которая не отделима от внешней. Здесь ситуация та же самая, что и ситуация со спасением. Это ведь мы понимаем спасение, как оправдание на Страшном суде или ка спасение от греха. Так вообще религиозные люди понимают чаще всего. Но Библия никогда не отделяла такое спасение от спасения от физической гибели, как в данном случае. Тоже самое относится и к Торе.
Когда Иеремия говорит о внутренней Торе, он вовсе не отделяет ее от Торы внешней. На самом деле, это единое целое, и здесь перед нами тоже единое целое. Тора внешняя - Тора, как тот виток, на котором написан текст, читающийся в синагоге, и Тора внутренняя. Оказывается, что эта самая внутренняя Тора фактически переживается этим человеком как пророческое откровение. Потому что новая песня, о которой он говорит, традиционно связывается с пророческой средой и это пророческое откровение. А здесь автор этого псалма говорит, что та Тора, которая у него в сердце, и есть то самое откровение. Так раввинистическая традиция смыкалась с пророческой.
Тора действительно переживалась, как внутреннее откровение. Но с другой стороны, это переживание осмысливалось в контексте написанной Торы, Торы - как текста, где такое откровение находило свое внешнее выражение. Тогда чтение Торы становилось своего рода духовным переживанием, можно сказать молитвой. Но это была не совсем молитва. Это было переживание некой духовной реальности, некоторого духовного откровения. И в конце концов помогало человеку сохранять праведность. Оставаться праведником в библейском смысле.
С одной стороны мы видели, что определенная аскетика существовала уже в общинах бедняков, о которых мы с вами говорили. Аскетика - в смысле не внешнем: постов и т.п., а аскетика - в смысл духовном: выстраивании себя перед Богом. Отсюда представления о сердце - как о духовном центр личности, о важности того, что бы это сердце было прямым - в смысле цельным. о том, как это влияет на внутренне состояние человека, на речь - где это состояние и проявляется, на внешние его поступки и т.д. Все то, что в этой среде - среде бедняков - было очень хорошо известно, на столько хорошо, что и синагогой было усвоено и дошло до Новозаветных времен.
А вот дальше не случайно в этой же самой среде должно было появиться и представление о внутренней Торе, появиться и получить развитие. Потому что именно эта среда - среда бедняков Господних - и было тем местом куда пророческое направление попадало и где оно находило отклик. Наверное, то что Иеремия сказал о Торе, написанной в сердце, должно было отклик в той среде получить. А уже оттуда перейти в синагогу, потому что синагога много взяла из среды бедняков Господних, вероятно они и стали ядром синагоги в период плена. Для уверенного утверждения, конечно, мало информации, но перетекание идей и направлений заметно. Тем более, и синагога была, как и община бедняков, связана с пророческой мессианской традицией. Все-таки синагога - мессианская община.
Так вот, надо иметь ввиду, что представления о внутренней Торе связаны преемственно с представлениями о праведности, о внутренней цельности духовной, о которой говорили бедняки. Внутренняя Тора - это не просто озарение и откровение, хотя и то тоже верно. Внутренняя Тора может породить и новую песню, тот о чем говорили, породить некие пророческие проявления. Но кроме того, она еще в состоянии духовно выстраивать человека.
В конечном счете Тора - это прежде всего заповеди. Заповеди, которые определяют направление человеческой воли и проявление ее у человека, который Торе следует, особенно, если мы говорим о внутренней Торе. Внутренняя Тора определяет в первую очередь систему интенций, но и систему ценностей тоже. Систему интенций в том смысле, что волевые акты человека согласовываются с заповедями (у человека, который хочет следовать Торе). Если говорить о внешней Торе, то это доходит до некого автоматизма, может так и не назовешь, но до некоторого привычного состояния, когда в той или иной ситуации выбор происходит вполне ожидаемым образом.
В аскетической литературе есть такое понятие, как привычный грех. Это такая неприятная штука, когда человек что то делает, то что называется грехом, но это на автомате происходит. Особенно, когда складываются некие ситуации повторяющиеся и привычные, и опять здесь же и споткнулся. Каждый раз и на этом самом месте. Есть такой механизм, который функционирует почти не зависимо от человека.
К сожалению, добиться ситуации с привычной праведностью таким же образом не получится. Вот так на автомате можно только что-нибудь не хорошее сделать, а с хорошим так не получится. Но есть некий навык праведности. Надо сказать, что этому много внимания уделяется в другом жанре Библейском, в Книге Притч. Если ее взять, то там мудрость, которая понимается скорее как практический навык, чем как теоретическое знание, в Библии и вообще в древней восточной литературе, отчасти в греческой в античной, так вот, вообще можно бы сказать, что понятие мудрости, особенно в пленных и после пленных, - это навык праведной жизни, навык праведности. Внутренняя Тора как раз с этим и связана - с навыком праведности. Это не значит, что все происходит как привычный грех - без всяких усилий с нашей стороны. К сожалению, праведные поступки не как грешные, и тут надо прилагать усилия, сами собой они в падшем мире не происходят. В падшем мире что-нибудь греховное может само собой случиться, а праведное - нет.
Но опыт выбора в различных ситуациях, правильного выбора, вот эта внутренняя Тора дает. Это и есть то, что я условно назвал системой интенций. Когда воля уже натренирована на этот правильный выбор. Ну, и кроме того, внутренняя Тора формирует еще и систему ценностей соответствующую. Одно без другого не возможно. Система ценностей позволяет ориентироваться в мире. И это то, что нужно для Царствия Божьего. Теология для него не нужна. Она может там быть, может ее и не быть, для того, что бы жить в Царстве Божием, не обязательно быть богословом. И, более того, даже самые правильные теологические концепции в этом Царстве жить не помогут: можно очень правильно все понимать, но при этом очень не правильно все делать. Этот факт довольно давно и хорошо известный. Так же как религиозность как таковая не помогает, любая религиозность ограниченна и конечна и предполагает определенный форм и устои. Ведь не случайно, что это понимание о внутренней Торе стало развиваться особенно интенсивно, когда традиционные религиозные формы должны были рухнуть.
Если действительно, что этот псалом пленный, или после пленный, когда храма еще нет или уже нет, то это и означает, что все традиционные религиозные представления и понятия уже рухнуули. И вот тогда им на смену пришло другое: навык праведной жизни и система ценностей, соответствующая Торе. А это работает всегда. Не от каких религиозный установок и постановлений, и равно ни от какой исторической и культурной среды эти вещи не зависят. Применимо это во все времена и во всех условиях. И даже когда, казалось бы, вся традиционная религиозность рухнула, и ее больше нет, это продолжает работать.
Но видимо как раз тогда, когда все это рухнуло, то, что раньше было скрыто и не до конца осмыслено, хотя пророки об этом говорили и бедняки Господни догадывались, теперь оно стало ясно, явно и осознана как задача и поставлена как задача - обретение внутренней Торы. А когда она определена, то можно жить в соответствии с Торой. Даже при том, что казалось это все не реально: не храма, нет жертвоприношений - это конец всего. Какая может быть Тора, если не возможно даже очиститься, потому что очистительное жертвоприношение совершить негде? Если с точки зрения религиозной посмотреть - это полный тупик. Но, с другой стороны, если посмотреть на то, о чем здесь говориться, то возможна такая вещь как просто раскаяние - и Бог спасает. Но это в контексте этой самой внутренней Торы.
Здесь перед нами некая новая реальность, которая открывается человеку тогда, когда прежняя реальность перестала быть актуальной. Здесь очень важное откровение: оказывается, есть вещи более важные чем религия как таковая. И становиться понятным, что сама Тора - это не просто религиозный текст, и не просто сборник религиозных правил. Фактически, это первый шаг на пути понимания того, что мессианское царство или Царство Божие, как оно по преимуществу в Новом Завете называется, это реальность духовная, а не религиозная. И это понимание начинает формироваться только в период плена, когда все, что было, все вдруг исчезло: нет храма, нет страны, переменилось все, никакого уклада традиционного нет, ничего нет, вокруг мегаполис, где легко раствориться и легко ассимилироваться - и надо с этим что-то делать, как-то жить.
Этот псалом очень важен с точки зрения осмысления чего-то такого, что стоит за традицией, за религиозностью, и то, без чего в Царство Божие войти не возможно. Все таки, Иисус не случайно говорит, что он пришел для того, что бы Тору до полноты довести. Скорее всего, он имел ввиду внутреннюю Тору. Всегда был такой идеал, начиная еще с дохристианского периода, в среде раввинистической - стать живой Торой. Об этом говорилось еще до Рождества Христова. Подходили к этому по-разному, но идея одна и та же: стать живым выражением и воплощением Торы. И когда Иисус говорит, что он пришел довести Тору до полноты, то он имеет в виду именно этот момент.
Очевидно и то, что он доводит до полноты совершенно неожиданным образом. И при всей близости того, что говорит Иисус, к тому что говорил когда-то Гилель - здесь все-таки разные качества, при чем принципиально разные. С другой стороны эта внутренняя Тора все-таки подводит к Царству. Павел не случайно сравнивает Тору с педагогом в античном или в эллинистическом смысле, с педагогом, который ребенка подводит ко Христу.
Вы знаете, что означает педагог в античном смысле: это не учитель, а провожатый, обычно раб иногда свободный слуга, который отводит ребенка в школу и следит, чтобы он не завернул по дороге в другое заведение. Помните, Буратино по дороге в школу в цирк свернул, так вот что бы такого не случилось - нужен провожатый. Это и есть педагог.
Вопрос из зала: не разборчиво
Потому что дела закона то, что называется мецвод ( מצוות )- буквально заповеди, повеления - и Тора - несколько разные вещи. Вот Тора нас может подвести ко Христу, как педагог ребенка в школу. Кстати, отсюда делают вывод, что послужив один раз Тора больше не нужна. Это было бы так, если бы придя ко Христу мы больше не грешили. А пока это с нами происходит - Тора нам будет необходима, она каждый раз нас будет ко Христу возвращать. В этом ее задача в Церкви. А вот если эта Тора вырождается в дела закона, то дело плохо.
Вопрос из зала: как фарисеи?
Фарисеи - вопрос сложный. Фарисеи - это и сторонники Гилеля и сторонники Шамая, вообще говоря, кто такие фарисеи и какие там были школы и направления - это вопрос до сих пор открытий. Но важно понять, что дела закона, то что по еврейски называется мецвод ( מצוות ) - с одной стороны, заповеди, повеления. Но заповеди - это русский славянизированный перевод. Мецвод - буквально “повеление”. Но эти 10 заповедей - это мецвод, хотя чаще называют десятисловие, декалог - по-гречески. есть такие заповеди. А есть заповеди, которые мы сегодня называем религиозными обязанностями, когда Тора овнешняется несколько, когда речь идет не о внутренней Торе, а о том, как это проявляется во вне, и при этом начинает дробиться. Торы, как единого образа жизни, как системы ценностей, как навыка праведности нет в сознании человека, она распадается на некие религиозные обязанности, которые надо исполнить.
Что значит соблюсти Торы: сделать это, вот это и еще вот это. И дальше все зависит от конкретного интерпретатора - сколько и чего надо будет еще сделать. Дальше начинается своеобразный спорт: кто больше религиозных обязанностей исполните данную единицу времени - час, сутки и т.д. Это конечно бессмысленно. Это ко Христу не приближает, это религиозный спорт ради спорта. Как говорил один религиозный человек: “Кто в пост больше котлет не съест”. Это такой вариант. Тупик.
Реплика из зала: неразборчиво.
Ну, вы знаете, во все времена были те, кто жили, и те, кто не жили. В том числе и во времена Евангельские тоже. Но всегда было меньше тех, кто следовал Торе внутренней, людей, живущих в Царстве много меньше, чем людей религиозных. Это было во все времена. Во все времена людей, ищущих Царство Божие было меньше, чем религиозных. Люди религиозные за настоящим Христом вряд ли бы пошли и тогда и сейчас. Сейчас такие люди идут не за настоящим Христом, а за тем, какой он им кажется. И видят в нем религиозного вождя, каким он никогда не был и сейчас не является. Это вечная проблема.
Когда люди встречались с живым Иисусом и понимали, что любой религиозности приходит конец, и никаким благочестием тут ничего не выиграешь, и сколько бы там этих религиозных обязанностей не исполнил - все это здесь абсолютны бессмысленно, естественно это вызывало протест у религиозного человека. И только у тех, для кого это было не так важно, а их всегда меньшинство, у таких это протеста не вызывало. Поэтому естественно, что последователей у него всегда было меньше. Всегда, не думайте, что их сейчас больше.
Просто попытались на основе христианства сделать некоторое количество религий с переменным успехом: православие, католицизм, протестантизм и т.д. Это все религии, выросшие на основе христианства. Но именно потому, что из этого сделали религию, поэтому стало так много последователей. Религиозных людей всегда было достаточно, а тут такая религия хорошая, интересная и замечательная - почему бы не пойти. Но это вовсе не говорит, что христиан стало больше. Ситуация и тогда была неоднозначной и сейчас она не однозначная. И тогда были последователи и сейчас они есть. И тогда их было меньшинство и сейчас их меньшинство. Ничего кардинально не изменилось.
А религиозному человеку такое явление, как Иисус Христос - это страшно. Тут ведь вся религиозность обесценивается.
Реплика из зала: а праведность?
Так ведь религиозный человек не обязательно праведник.
Вот такой псалом интересный.
