О любви

О ЛЮБВИ, ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Добрый вечер, дорогие друзья. Сегодня с вами в прямом эфире радио «Радонеж» священник Андрей Лоргус.

Теперь о нашей беседе. Это тема ‒ любовь, но сегодня я хотел бы поговорить более о любви супружеской. Любовь – это великая добродетель человеческая. Это то состояние человека и человеческого духа, которое присуще человеку от творения. Это его райское состояние. Это та райская норма бытия человека, без которой человек и не будет человеком, не будет той богоподобной личностью, которую создал Господь по Своему образу и подобию, ибо Бог есть Любовь и для того, чтобы уподобиться Богу, нужно жить в любви.

Однако, как мы знаем с вами из жизненного опыта, из опыта человечества, переданного нам в истории, в текстах книг, а еще больше из художественной литературы, из романов, из лирики и, конечно, из собственного опыта, любовь очень часто соседствует с трагедией, с трагедией любви и с трагедией ненависти. Любовь очень часто соседствует с несчастьем и страданием, и вот об этом я хочу сегодня поговорить.

Я хочу поговорить о том, почему так часто с любовью соседствует страдание, почему так часто любовь не приносит человеку радость, а приносит несчастье. Для того чтобы разобраться в этом, как ученому, как богослову, мне хочется назначить несколько небольших тем, каждая из которых по-своему ответит на этот вопрос.

Любовь и страсть

Тема первая – это любовь и страсть. Этот термин «страсть», как состояние человека, как состояние его чувств, ума известен в православном богословии, в православной антропологии очень давно. Понятие страсти описано уже первыми учителями Церкви и первыми подвижниками, которые поставили для себя цель в жизни – победить страсти в душе человека. Что же такое страсть? По-разному определяют этот термин святые Отцы. Исаак Сирин пишет, что страсть – это болезнь по преимуществу воли. У святителя Григория Нисского встречается такое утверждение, что страсть есть помрачение ума. Святитель Феофан Затворник говорит, что страсть есть заболевание воли и сердца. Оказывается, что страсть – это болезнь, это ненормальное состояние души, тогда как любовь как раз является нормальным состоянием души. Опять же, вспомним, что нормальным по отношению к первозданному состоянию человека, к его райскому бытию.

Чем же отличается любовь и страсть? Любовь приносит радость, а страсть приносит страдание. Любовь просветляет ум человека, а страсть затемняет. Любовь поселяет в человеке мир, а страсть ‒ смятение. Страсть заставляет человека делать глупости, иногда идти на преступление. Любовь уводит его от греха и выводит его к добру.

Но почему любовь или влюбленность так близко соседствует со страстью? Механизм страсти таков, что в основе ее лежит доброе поползновение, естественное поползновение души, естественное движение ее, но форма, в которую это движение облекается, глубоко греховна по своему устройству. Поэтому любовь, возникшая в человеческом сердце, как божественный дар, очень часто может привести к страсти именно потому, что человек не знает, как жить с таким божественным даром. Это все равно как если глупцу достается большое наследство, и он растрачивает его направо и налево. Получив деньги, он выходит на улицу, начинает покупать дорогие игрушки, мелочи, раздаривает деньги или, еще хуже, он их прогуливает, пропивает ‒ и так на этом его богатство и заканчивается. Так и человек, который получает в дар от Бога большую любовь, начинает творить глупости. Он разменивает ее на мелочи. Он растрачивает ее там, где ее нужно было бы поберечь, он теряет голову, потому что не умеет, потому что не готов к этому состоянию, потому что не знает, что его надо беречь, что это дар, и дар Божий.

Конечно, страсть еще развивается в человеке, потому что в нем все страстно устроено по причине его греховного устройства и потемнения всей души. Но человек, просвещенный духовно, должен готовиться, должен понимать, что любовь может вызвать в нем небывалое смятение, небывалое движение душевное и с этим надо что-то делать. Этот дар, как тяжелейшую ношу, нужно вынести, нужно иметь мудрость, может быть, немножко даже хладнокровие, чтобы понести этот дар, не расплескав его, но самое главное, не сойти с ума.

Страсть прежде всего проявляется в страданиях. Мы говорим любовь – это великий Дар Божий, но почему же тогда люди от него страдают? Во-первых, любовь приносит страдания потому, что люди боятся любить. Часто объясняют это тем, что боятся поверить в любовь, боятся сказать о любви. Говорят так: «в наш жестокий век нельзя любить никого, потому что кого ни полюбишь, он тебя предаст, или нож в спину воткнет, или посмеется над тобой; так вот, чтобы не быть осмеянным, лучше вообще никого не любить». Это как в сказке про глупую Эльзу, которая не хотела выйти замуж, потому что у нее родится сыночек, он пойдет в погреб и на него упадет кирка со стены. Так и люди, которые встречаются с любовью, боятся полюбить, потому что если вдруг какая-то неудача в любви, им будет больно. Так вот боясь этой будущей боли, боясь будущего несчастья своего, они замыкают сердце свое от любви сейчас, чтобы не бояться, а любовь приходит и начинаются страдания. Выходит, что любовь вызывает страдания в человеке. Какая трагедия! А ведь эта трагедия повторяется во все века с человечеством.

Другая причина возникновения страданий заключается в том, что человек любит безумно, то есть, теряя ум, и по наивности своей полагает, что любовь должна тотчас в нем совершиться, чтобы было принесено удовлетворение, а это удовлетворение должно быть насыщенно тотчас, а если оно не насыщено, то значит, возникают страдания. По наивности человек любящий предполагает, что любовь должна быть тотчас воплощена в жизнь. То есть, любящий должен иметь, обладать своим предметом любви и должен этим удовлетвориться, а если удовлетворение не приходит, возникает страдание. Более того, если нужно обладать, то человек еще начинает бояться, как бы он не упустил свой предмет любви. Боязнь не обладать, боязнь потерять любовь, боязнь быть обманутым все время преследует человеческое чувство, как ложка дегтя в бочке меда, и страх отравляет любовь, а иногда он ее побеждает, а иногда этот страх не просто сопутствует любви, а о препятствует ей ‒ и в результате возникают страдания. Это есть страсть.

Очень часто страсть вызывает в человеке действительное сумасшествие. Человек как бы теряет здравое рассуждение. Так сильны его чувства, так эмоционально глубоко он переживает свои чувства, свою любовь, что он действительно теряет меру и совершает различные глупости. Он забывает не только об осторожности, он забывает о правилах приличия, он забывает о своем пути, о своей цели и вообще начинает пересматривать все цели. Однако чувства, эмоции – это то, что проходит. Им надлежит проходить, потому что состояния человеческие переменчивы. В своем греховном положении человек не может быть устойчивым. Все это проходит, а что-то главное остается, остается человеческая жизнь, ее смысл, а стало быть, цель этой жизни; должна оставаться и любовь, а страсть ‒ проходить. Так оно часто и бывает. По естественным причинам иногда страсть и угасает, но сохранится ли любовь? Беда в том, что страсть может любовь покорежить и просто уничтожить. Иногда от любви ничего не остается после сгоревшей в страсти души.

Такие соображения о страсти, мне кажется, помогают объяснить, почему любовь соседствует с трагедией, с несчастьем. Вовсе не потому что в этом виновата любовь, вовсе не потому что этот божественный дар сам по себе человеку не подходит. Нет, потому что любовь требует бережного и умного, свободного отношения человеческой личности к этому великому дару. Любовью надо уметь распорядиться. Это дар, который требует от человека ответственности. И тогда любовь будет в радость, а не в страдание, если человек отнесется к этому дару с ответственностью и распорядится им, как должно.

Любовь и гордость

Вторая тема – это гордость человеческая, которая очень часто губит любовь. Гордость несовместима с любовью. Об этом мы уже слышали от апостола Павла: любовь не гордится, не ищет своего (ср. 1 Кор. 13, 4-5). Любовь, прежде всего, располагает человеческое сердце и ум к тому, чтобы в любви увидеть другого человека, увидеть его душу, увидеть его личность, достоинство его. Полюбив другого человека, мы поневоле вглядываемся в мельчайшие черты его бытия. Нам все в нем нравится: его голос, его поступки, его лицо, его фигура. Нам нравится, как он думает и как говорит, как он дышит, как он смеется. Поневоле мы отвлекаемся от себя и, любя другого, мы меньше любим себя, и тогда нет места гордости. Но часто любовь соседствует с самолюбием и гордостью, когда человек видит весь мир и других людей, даже любимых, стоящими по отношению к нему в определенной зависимости, связи, когда все причины и смыслы бытия сходятся в самом человеческом сердце. «Я» является центром бытия не только самого себя, но и других людей. Такая человеческая гордость делает из любви зависимость любящего и любимого от своего горделивого положения. И вот ужас, человек через свою любовь к другому самоутверждается.

Ужас заключается в том, что человек поступает прямо противоположным образом, чем диктует ему любовь. Там, где он должен смиряться и вглядываться в личность любимого человека, там напротив, он всячески выставляет себя: «на, посмотри, какой я красивый, какой я умный, люби меня, хвали меня, служи мне, потому что я люблю тебя». Иногда человек саму свою любовь ставит себе в заслугу: «посмотри, как я люблю тебя, никто так тебя любить не может, а я люблю тебя так, что ты должен мной гордиться и мне быть за это благодарным. Благодари меня за то, что я так люблю тебя». Любовь становится здесь шантажом и это губит ее. В этой любви, оказывается, человек любит себя больше, чем того, кого он действительно любит. А еще любовь, пропитанная гордостью, вызывает в человеке презрение к другому. Того, кого любит, того же презирает. Так, к сожалению, бывает; в человеческом сердце, как в бездне, все умещается: и любовь, и презрение, и ненависть.

А ведь любовь должна научить нас обратному ‒ глубочайшему уважению и благоговению перед человеком, который есть образ и подобие Божие. Именно этому надо научиться. Это не дается сразу, не дается это в юности и не дается без любви. Для того чтобы благоговеть перед образом Божиим в другом человеке, перед богоподобной личностью, которая предстоит ему и которую Бог дал ему возможность полюбить, он должен научиться, как у престола Божия, стоя перед образом Божиим в другом человеке, благоговейно ему поклоняться, но не самому человеку, а образу Божию.

В нашей культуре сохранились замечательные черты поведения людей, например, поклон. Как хочется поклониться тому, кого любишь. Поклониться с благоговением, потому что перед тобой человек, образ и подобие Божие. Если мы, христиане, поклоняемся образу Божию, начертанному красками на доске, поклоняемся самому Богу, а не доске, то тем более мы должны поклоняться живому образу Божию, не рукописному, который есть человек, есть его личность. А если мы любим, то это сделать легко и приятно. Это поклонение становится внутренним качеством души, которое научает нас такому глубокому благоговению перед человеком. Любовь открывает возможность научиться видеть в человеке красоту, мудрость, свободу, достоинства, то есть, все черты образа Божия. И конечно, в гордости мы самоутверждаемся, а в любви утверждаем достоинства другого.

Именно любовь может победить гордость; как любовь побеждает страсть и страх, так любовь может победить гордость. Только надо быть внимательным к самому себе и, когда дар любви есть, использовать его не только для того, чтобы укреплять саму любовь, но и для того, чтобы победить в себе гордость. Так легко это сделать в любви и так трудно это сделать без любви к другому человеку.

Любовь и самолюбие

Есть еще одна человеческая черта, и это третья сегодняшняя тема, которую я бы хотел затронуть – любовь и самолюбие. Одна пожилая женщина учила меня так, когда я еще был юн: либо ты любишь ее, либо ты любишь себя; либо самолюбие, либо любовь. Она говорила от своего житейского опыта, а я в этом вижу глубочайшую христианскую мудрость: либо любовь, либо самолюбие. Опять, оказывается, любовь есть школа победы над своим грехом, в данном случае пороком самолюбия. Действительно, если я люблю себя, как же я могу видеть другого человека? А если я вижу другого человека, я вижу его красоту, я люблю его, мою душу тянет к нему, то я забываю про себя. У митрополита Антония Сурожского есть замечательные слова: любовь – это победа над эгоизмом и эгоцентризмом. Любовь – это выход за пределы своего «я». Я бы сказал так, любовь – это когда я покидаю свое жилище и поселяюсь у другого внутренне, духовно и живу в нем, и, живя в нем, мне радостно, радостно, потому что я нашел другого, я нашел друга, я нашел своего жениха, ‒ так говорит душа. И еще одно. Ведь если я люблю, возможно, и меня любят, и тогда я впускаю в свой внутренний мир другого человека. Я начинаю жить им, а уже не собою. Вообще-то говоря, я уже и забыл, есть ли я. Нет, меня в этот момент почти нет, я живу другим и живу в другом. Таким образом, я уже вышел из эгоизма и эгоцентризма, я просто про это забыл. Любовь научила меня ‒ в человеке все текуче, мы уже говорили, ‒ но пусть на мгновение, пусть на какое-то ограниченное время любовь научила меня жить другим, она научила меня любви, научила победить самолюбие. Как хорошо бы продлить это мгновение человеку и вообще забыть про самолюбие, про это тягчайшее духовное искушение и порок. А человеческая немощь мечется между «любить себя» и «любить другого».

Что это означает на практике? Если я люблю другого, я все время думаю о его смысле жизни, я все время думаю: а он чем живет, а он чего хочет, о чем он мечтает, что ему лучше, как ему послужить, как ему помочь ‒ и начинаю на мир смотреть его глазами, потому что я в нем, а он во мне. Я забыл про себя. Я смотрю его глазами, я чувствую его, я даже иногда, может быть, думаю, как он, и говорю его словами. Житейская мудрость наблюдает в супружеской любви такое соединение душ, такое духовное родство, когда супруги становятся похожи друг на друга. Это очень верно и так должно быть, потому что в любви мы проникаемся личностью и качествами личности друг друга и не только начинаем быть похожими, мы уподобляемся друг другу.

Конечно, с духовной точки зрения мне, как пастырю, должно здесь заметить, что надо уподобляться в самом хорошем и прежде всего, уподобляясь, замечать, что хорошо и чему надо уподобляться, а чему не надо. Но знаю, что это не всегда так бывает: иногда мы перенимаем и дурное друг от друга. Но уж если перенимаем, тогда и отвечаем друг за друга. Если мы смотрим на мир глазами любящего и любимого и допускаем при этом какие-то неправильные взгляды на мир, и приобщаемся каким-то грехам и порокам друг от друга, уподобляемся друг другу ‒ а в любви иначе нельзя, ‒ то тогда и ответственность разделяем за это. Если я научился от любимой или от любящего чему-то дурному, то, значит, и покаяться должен вместе с ней или ним и разделить ответственность. Это очень верно. Очень часто супруги приходят исповедоваться вместе, в одном грехе. И поскольку исповеди не бывает общей, то они исповедуются, конечно, порознь, но говорят: мы хотим покаяться в одном и том же грехе, которым мы вместе страдаем. Я думаю, что это не просто двойная сила покаяния, а это твердое препятствие на пути к возврату к греху и какому-то пороку, потому что когда уже двое сознательно препятствуют этому, тогда и благодать будет вдвойне, и тут грех не вернется. Но это возможно только тогда, когда любовь побеждает порок и самолюбие, тогда укрепляется взаимность, взаимность в этой любви.

Любовь и обладание

Еще одна тема – любовь и обладание, которую я упомянул в самом начале. Очень часто в нашем сознании это одно и то же: если я люблю, я должен обладать этим предметом, который мой. Я люблю, и значит, притягиваю к себе этого человека. Я хочу быть рядом, я хочу все время его видеть, я хочу им обладать, держать его в своих руках; но даже брак, даже счастливый брак не дает, на самом деле, подлинного обладания предметом своей любви, супругом или супругой. Даже в браке супруги остаются свободными личностями, потому что они подобны Богу, и тут невозможно проявить насилие и эту любовь каким-то образом отнять у другого. Надо всегда помнить, что как бы человек ни был привязан, как бы он ни был обязан узами брака тебе самому, он остается свободной личностью. Уважение к супругу или к супруге, как в свободному человеку должно оставаться во все годы супружества или супружеской любви.

Вопросы и ответы

Теперь я хочу дать вам слово. Пожалуйста, говорите, добрый вечер.

- Батюшка, ответьте, пожалуйста, на такой вопрос: очень часто, сплошь и рядом, - было это в жизни, есть и будет, наверное, когда ‒ я не о супружеской любви хочу сказать, а вот: она свободна, он свободен и вот любовь. Понимаете, горою становятся люди между и ничего не сделаешь, разбивают, а любовь чистая, искренняя, божественная. Как бывать в таких случаях, батюшка, скажите, пожалуйста? Спаси Господи.

- Я думаю, что за любовь надо бороться. Любовь требует того, чтобы получившие ее, как дар Божий, были еще ее достойны, понесли ее, приняли. За нее надо бороться, за свою любовь надо бороться. Естественно, не против людей. Полюбив, нельзя других наказать. Полюбив, нельзя отнять у других что-либо. Полюбив, нельзя разрушить брак и семью. Это тяжкий, тягчайший грех. Поэтому бороться надо не с людьми, бороться надо за свою любовь. Опять же: если эта борьба не принесет другому несчастья. Но бывает так, и очень часто, что любовь бывает односторонней. Он любит ее, а она его нет; тогда тут борьба только навредит. Тут борьба, где не все средства хороши. Нельзя насильно полюбить, влюбить в себя. Любовь должна всегда сопутствовать со свободой. Да, в этом случае любовь не принесет обладания и удовлетворения. В этом смысле она будет трагична, потому что она будет приносить несчастье необладания, однако любовь останется. Любовь не всегда нуждается в обладании и не всегда нуждается в удовлетворении. Это очень важно. Молодым это трудно понять, а вот в зрелом возрасте это вполне становится очевидным, можно любить и не обладать.

О ЛЮБВИ, ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Венчание

И вот еще вопрос, который мне передали: как надо готовится к венчанию, если мы 10 лет жили в гражданском браке, нужны ли свидетели? Прежде всего, к венчанию нужно подготовиться вдвоем, как к церковному Таинству, нужно принести покаяние, если такового не было, чтобы души вступающих в брак через таинство венчания были очищены от греха и пороков, которые были доселе. Если оба в этом смысле подготовлены, то тогда, конечно, можно и венчаться.

Что еще требуется для подготовки к венчанию, кроме практической, бытовой [стороны]? Конечно, нужно выбрать время, нужно договориться в церкви, нужно договориться со священником, желательно поговорить именно с тем священником, который будет венчать. Я сам, как священник, очень люблю венчания, мне всегда хочется знать о женихе и невесте как можно больше, и тогда моя молитва как священника во время таинства становится более радостной, осмысленной, и напутственное слово к [вступающим в брак] бывает более важным. Ведь если я знаю, какой путь до этого таинства прошли муж и жена, то и напутствие бывает [более] важным. Вы знаете, бывают венчания, где муж и жена уже прожили вместе долгую жизнь, 30 и даже 40 лет, но бывает, когда только-только вступают в брак.

Нужны ли свидетели? Строго говоря, нет. Тем не менее, традиционно свидетели при браке присутствуют. В каком смысле свидетели? Перед таинством венчания священник должен задать вопрос, свободно ли вступают в брак жених и невеста? И тут, конечно, свидетели нужны, в том смысле, что они будут свидетелями в церкви и на Страшном Суде в том, что муж и жена исповедовали свободное вступление в брак и другим не обещались.

Есть еще один вопрос, не относящийся к теме нашей сегодняшней беседы, и я позволю себе его отложить до следующей нашей встречи.

Брак и личность

Вот еще что очень важно, о чем я начал говорить: в любви и в браке личности людей остаются, и не только остаются, но еще и развиваются. Очень важно понять, что супружеская любовь, которая занимает десятилетия, большую часть нашей совместной жизни, меняет нас. Мы меняемся в любви. Конечно, когда люди, прожив 10-20 лет констатируют, что выходили замуж и женились они совсем другими, они бывают правы. Иногда женщина, прожив 10-20 лет со своим мужем, говорит: «нет, я же не за того выходила замуж, тот был мальчик, тот был такой робкий, такой несчастный, такой нежный, я его пожалела, вышла за него замуж, а теперь он превратился в деспота, он превратился в какого-то насильника надо мной, я не хочу с ним жить». Бывает так же и муж говорит: «я женился на такой изящной девушке, которая обещала быть верной, красивой, мудрой женой, а теперь что я вижу? Она неопрятная, она неряшливая, она совсем не такая изящная и совсем не такая красивая, а я в своих мечтах люблю все еще ту мою юную невесту». Все правильно ‒ так в жизни оно и происходит. Но ведь надо помнить, что мы все меняемся; еще задолго до наступления зрелости и старости мы все равно меняемся. И прежде всего меняются наши личности. Не сколько тела, сколько личность человека меняется, а уже тело приспосабливается к личности, и многое зависит в нашем внешнем облике именно от этого.

Брак не просто сопутствует изменениям личности. Именно брак формирует из нас личности. Я думаю, что именно супружество делает из женщины женщину, а из мужчины мужчину. Вернее так: в брак мы вступаем юношами и девушками, неопытными и не сформированными еще мужчинами и женщинами, а вот именно в браке ими становимся. Очень часто происходит такая вещь: мужчина бросает свою семью в возрасте 40-45 лет, потому что он встретил настоящую любовь, как ему кажется. Жена не просто страдает от того, что он ей изменил, и от того, что бросил. Она не понимает его черной неблагодарности: ведь это же именно она сделала из него такого замечательного и интересного, опытного, зрелого мужчину, и он теперь весь дар своей личности отдает другой, которая этого не заслужила. И это очень верно. Действительно, зрелость мужчины наступает поздно, гораздо позже, чем зрелость женщины. Так устроена природа наша ‒ не только телесная, но и духовная природа. И действительно, зрелость мужчины очень часто является плодом того труда, который понесла жена. Именно она ‒ в том числе и она ‒ сформировала из своего мужа мужчину. Она научила быть его мужественным, она научила быть его добрым, ласковым, нежным. Она научила его любить, она научила его трудиться, творить, быть ответственным за свое дело, за свою семью. И вот теперь весь этот дар он отдает другой. Высочайшая несправедливость и тягчайшее горе!

К сожалению, мужчины часто не понимают, какую роль в их жизни играет жена. Они часто не отдают себе отчета в том, что именно жены их научили быть мужчинами, научили быть начальниками, научили быть директорами, успешными писателями, политиками и т.д. Часто приписывают это себе. Это слепота духовная. Конечно, не иметь благодарности к матери и к своей жене – это духовная слепота.

То же самое происходит и с женщиной. Ведь для того чтобы стать женщиной, нужно не только созреть телом, созреть физиологически, психически, нужно не только выйти замуж и родить детей. Для того чтобы стать женщиной, нужно научиться быть женственной. Беда нашего времени заключается, в том числе, и в том, что мужские качества убывают, и большая часть нашего мужского населения не умеет быть мужчинами. Это и беда так называемых неполных семей, мальчиков, выросших с матерями. К сожалению, очень часто они не умеют быть мужчинами. С такими мужчинами, с такими мужьями женщины часто берут все на себя и становятся «мужчинами» в семье. Это очень плохо, потому что они становятся мужчинами, но не становятся женщинами. Они берут всю ответственность на себя, они выполняют мужские роли. Да, часто такие женщины скажут: «а что нам делать, у нас другого пути не было, потому что наши мужья не хотели брать на себя ответственность». Некоторые из них говорят: «я устала быть с таким мужем, я хочу, чтобы рядом был со мной нормальный мужик». Грубо, но верно. А другие наоборот ‒ и не хотят, чтобы рядом с ними был ответственный мужчина. Им нравится власть в семье. Им нравится, что муж подчинен, что картошку почистить он может, а вот принимать решения ‒ нет, это ее забота.

Жена да убоится своего мужа

Мы уже говорили о гордости и самоутверждении. Они разрушают любовь. А чтобы стать женщиной, нужно научиться уважать священность мужской роли в семье. «Жена да убоится своего мужа» ‒ что это означает? Означает ли это, что она должна со страха подчиняться ему во всем? Нет. «Да убоится», то есть, да убоится не разглядеть в своем муже ту священную, сакральную роль, которую апостол сравнивает с ролью Христа в Церкви (сравнивает, а не уподобляет!). Женщине нужно понять, что в облике ее мужа ‒ иногда человека, может быть, простого и ничем не примечательного ‒ рядом с ней стоит Сам Христос. [Должно быть] Благоговейное отношение не к самому мужу, как к таковому, лежащему на диване и глядящему в телевизор, но к его служению, к его мужской роли в семье. Да, иногда это совершенно не совпадает с тем реальным образом мужа, мужчины в семье, но «да убоится жена мужа своего», убоится не разглядеть этой самой священной роли.

Я понимаю, что сейчас, наверное, многие женщины в душе ругают меня за то, что я призываю их к такому великому отношению к своим мужьям ‒ многие из них [такого отношения] недостойны. Это верно, недостойны; а между тем, это есть. Вот так в человеке все соседствует: и священное, и греховное, и порочное. И не помнить об одном ‒ значит, не исполнить и другого. Мы говорим, что мужа воспитывает жена, но она воспитывает его, в том числе, и тем, что благоговейно относится к его священной роли на земле. В равной степени и муж должен относится к жене, к женщине в ее священной роли матери и жены.

Свобода в браке

Что такое личность? Это свобода, это творчество, это предстояние перед Богом. Супруги перед Богом стоят, хотя и вместе, но все-таки как [отдельные] личности. В супружестве личности не срастаются вместе, хотя теснейшим образом переплетаются их мысли и их чувства, и в будущем веке супруги так и будут рука об руку перед Богом. Но между тем перед Богом каждый человек стоит сам. Именно каждый сам есть образ и подобие Божие, а не две сросшиеся в браке личности, как это представляют себе некоторые последователи Платона ([вспомним] его миф об андрогине). Каждый человек есть самобытная личность, стоящая перед Богом. Именно поэтому не только в браке может быть зрелая и полноценная, богоподобная личность, но, скажем, и в монашестве. Иначе, если бы мы признали, что [такое возможно] только в браке, тогда невозможно было бы и монашество.

Как это важно: любовь призывает нас теснейшим образом соединиться вместе, а сознание того, что мы оба личности, заставляет нас признавать друг в друге свободу и самостоятельность. Мы хотим с любимыми все время быть вместе, чтобы не расставаться, однако свободной личности иногда бывает нужно время побыть наедине. Это право нужно уважать. Нужно уважать право любимого на свою самобытную, самостоятельную жизнь, которую, может быть, всю целиком на 100% он не может открыть перед нами. Есть разные люди, есть разные характеры, есть разные чувства. Иногда в любви люди раскрываются полностью. Есть такие личности, которые хотят полностью вывернуться наизнанку ради другого, но есть другие. Особенно среди мужчин часто встречаются такие, которые хотя и нежно любят, но вот так вывернуться наизнанку не могут. У них всегда остается внутренняя жизнь, о которой рассказать они не могут, может быть, и не хотят. В браке надо это право уважать.

В браке также надо уважать право на другое мнение. Да, я сказал о том, что мы в браке начинаем смотреть на мир глазами друг друга, но между тем, пути наших личностей могут быть разными, и надо уважать право своего супруга или супруги на свое мнение, отличное от моего. Уважать, а не бесконечно спорить, настаивать: «нет, ты подумай, что я тебе говорю», «нет, ты прими мою точку зрения», «нет, выслушай», «нет, ты меня не понимаешь». Сколько мы тратим времени на подобные разговоры? Это наше несчастье. Между тем, стоит только понять, что твой супруг или супруга ‒ самостоятельный человек, обладающий свободным правом иметь свою точку зрения, как все становится на свое место. «Ты так думаешь? Ну что же, я думаю вот так».

Конечно, супругам надо находить не только согласованные мнения или обсуждать их, нужно еще и принимать решения, [и для этого] идти на компромисс. Этот компромисс зависит и от распределения ролей в супружестве, и от религиозного отношения к супружеству, и от духовных качеств личности: смирения, послушания, кротости. Однако решение решением, а мнение может остаться [у супругов] разное.

Кроме того, нужно не только уважать свободу и право иметь мнение, но еще и уважать друг в друге ‒ это для супружества очень важно ‒ собственный творческий, жизненный путь. Да, в супружестве мы посвящаем жизнь друг другу. Создавая семью, мы ожидаем ‒ лучше сказать так, не требуем, а ожидаем, ‒ что мы оба будем строить семью и отдавать на служение семье самое лучшее, самое драгоценное и самое, может быть, большее и лучшее в себе. Но между тем, у каждого остается свой творческий путь. Чаще всего эта проблема возникает именно в женском пути, потому что традиционно ‒ а у нас все-таки воспитание такое и народ живет в значительной степени в традиционном укладе, хотя он уже в значительной степени изменился, ‒ традиционно на творческий путь женщины не принято обращать внимание. Подумаешь, у нее были какие-то способности в юности, а сейчас дети, сейчас я, семья, забота. Между тем, когда дети подрастут, у женщины появляется свободное время, и ей обязательно нужно трудиться над собой, нужно развивать те творческие способности, которые ей были даны Богом. Женщина может иметь свой творческий путь, и как важно, чтобы этот путь у нее был. Я думаю, что каждый мужчина должен быть в этом заинтересован, потому что это раскроет личность его жены и он в ней увидит не просто превосходство красоты, [не просто повод ей] гордиться, но прежде всего, совершающуюся в душе своей жены тайну Божественного творчества, которым Бог наделил каждого человека.

Это полезно и для детей, которые должны видеть как в отце, так и в своей матери творческое начало. Да, для многих женщин главным творческим действием является воспитание детей, но для многих помимо воспитания детей есть еще определенное творческое дело. Это не только работа, не обязательно какое-то увлечение или хобби, рукоделие ‒ это может быть что-то совсем не относящееся к ее жизни.

Личность – это загадка. Личность – это свободное, самостоятельное предстояние перед Богом и друг перед другом. Я думаю, что мы можем сказать: без любви нет личности, а зрелая личность должна жить, любя.

Вопросы и ответы

Теперь я опять предоставляю вам слово. Прошу вас, говорите.

- Батюшка, я хочу Вас попросить в контексте Вашей передачи немного пояснить слова Спасителя: «возлюби ближнего, как самого себя», именно последнюю часть. Спасибо.

- У этих слов есть много измерений, но вот в контексте нашей передачи, я думаю, важно сказать: первое, возлюбить самого себя – это не всегда означает самолюбие. С христианской точки зрения возлюбить самого себя необходимо, как образ Божий. Нужно познать и твердо в душе носить высочайшее достоинство самого себя, как образа Божия и божественной личности. Второе – психологический нюанс; ведь если человек не любит себя, то он и не знает, как можно уважать и любить другого. Что значит любить себя? Это не самолюбие, это не гордость, а любовь к тому драгоценному внутреннему, духовному миру, который мы в себе чувствуем, видим, прозреваем. Тут легко впасть в крайности; легко, полюбив себя, впасть в самолюбие, но, к сожалению, наша жизнь и состоит из подобных крайностей: то одно, то другое. Блажен тот, кто идет серединным путем, кто знает меру во всем этом. Спаситель, говоря эти слова людям, подразумевает, что себя-то мы любим, поэтому должны полюбить и других, как самого себя. Другой смысл этих слов совсем не относится к теме нашей беседы. Он заключается в том, что мы должны полюбить других, как часть себя, поскольку мы все есть единая божественная природа. Бог всех нас сотворил. Мы все братья и сестры. Полюбить ближнего, как самого себя, то есть, как часть самого себя. Так объясняют обычно это место.

Прошу вас, говорите еще. Добрый вечер.

- Батюшка, Вы говорили, что Господь наделил каждого своим творчеством. А что имеется в виду? Что такое творчество?

- Господь наделил нас способностями к тому или иному творческому действию. Я не встречал людей, которые совсем ни к чему не способны, у которых ничего нет. Вы знаете, даже у душевнобольных людей с детства есть определенные творческие желания. Каждого Господь наделил каким-то стремлением. Это может быть все, что угодно. Это может быть искусство, наука, труд, ремесло. Кого-то Он наделил творческими способностями общаться с людьми, быть не просто общительным, но быть руководителем, администратором ‒ это тоже дар. Все способности, все стремления как-то реализовать себя можно воспринимать как Божественный дар, и я думаю, что это очень важно.

Пожалуйста, еще. Говорите.

- Батюшка, у меня такой вопрос: прожила я уже много с мужем, но только сейчас поняла, что я была не готова к любви, к семье; у нас есть дети, но уже взрослые. Как быть в такой ситуации? Неинтересно стало жить вместе. Как быть? Терпеть дальше?

- Нет, ничего не надо терпеть. Нужно преобразить свою жизнь, чтобы жить было радостно. Научиться любить можно в любом возрасте, а вам тут не особенно нужно учиться, потому что у вас все это было, у вас была любовь. Вы много уже прожили вместе. Вы волей-неволей уже приросли друг к другу. Вам нужно, конечно, сменить свое отношение друг к другу, научиться любить. Это непросто, но это возможно. Ничего не надо разрушать. Строится все, особенно семейное устройство людей, очень сложно и долго, а вот в рамках уже построенного можно многое совершить. Научитесь любить. Да, это труд, это работа, но это благодатная, счастливая работа, это творчество. Любовь и семейная жизнь – это творчество, и может быть, одно из самых главных. Это творчество как для мужчины, так и для женщины, для мужа и для жены, это творчество, обоих достойное.

Ну что же, в каком-то смысле подходит к завершению такая большая тема, которую я взял на себя, говоря о любви. Конечно, о ней можно говорить бесконечно, ведь бесконечны человеческие сердца, бесконечна человеческая любовь и та лирика, которой мы описываем любовь. Я по своему опыту, пусть еще и не очень большому, знаю, как много любви в мире. Я знаю, как много людей пишут стихи и пишут их от избытка своего сердца, от любви. Эти стихи не печатаются, мы их не слышим, мы их не знаем, они приходят и уходят, они остаются в недрах семьи, в семейных архивах. Я знаю, что люди пишут их до глубокой старости, пишут своим супругам. Я им завидую ‒ не только потому, что они умеют писать стихи, может быть, стихи эти неумелые. Я завидую тому, что у них любовь не гаснет.

Всем супругам, да и всем людям я желаю такой любви, такого творчества до самых последних дней своей жизни. Знаю, что любовь может прийти как в молодости, так и в старости. Знаю, что этот дар, наверное, посетил каждого человека. Едва ли кто-нибудь скажет: «я в своей жизни никого не любил». Наверное, это невозможно. Но важно, чтобы этот дар был с благодарностью принят и чтобы он возрос, был реализован.

Когда садовник сажает растение, он, конечно, в глубине своей души надеется, что когда это растение вырастет, оно будет цвести и радовать всех. Так и любовь в человеческой жизни должна зацвести и всех порадовать.

Я завершаю эту тему, хотя понимаю, что, может быть, не сказал всего, что нужно, и хотел бы принести свои извинения, если я кого-то смутил или огорчил чем-то. Но мне очень хочется, чтобы в нашей жизни было больше любви, чем несчастья, больше любви, чем ненависти. Мне бы очень хотелось, чтобы мы все этому учились. Да поможет вам Господь. Всего доброго. Я прощаюсь с вами. С вами был священник Андрей Лоргус.