Тихон Задонский (в миру Тимофей Савельевич Соколов, при рождении Кириллов) родился в очень бедной семье, рано потерял отца. Тихон блестяще завершил духовное образование и сам становится преподавателем. Затем Тихон становится епископом сначала новгородским, затем воронежским. В качестве епископа Т
Тихон Задонский (в миру Тимофей Савельевич Соколов, при рождении Кириллов) родился в очень бедной семье, рано потерял отца. Тихон блестяще завершил духовное образование и сам становится преподавателем. Затем Тихон становится епископом сначала новгородским, затем воронежским. В качестве епископа Тихон разворачивает бурную активность по православному просвещению народа, выводу Церкви из полной деградации. По болезни уходит в монастырь, на покой. Там Тихон Задонский занимается аскетическим деланием и пишет свои основные труды.
Значение Тихона Задонского трудно переоценить. Он — один из крупнейших богословов Русской Церкви, причем в подлинно святоотеческом смысле — богословствовании от своего опыта. Тихону Задонскому пришлось жить в XVIII в. — веке атеизма по преимуществу, где вера понималась как этнографический признак простого народа. В России это усложнялось глубочайшим упадком Церкви после петровских реформ. На этом фоне фигура Тихона Задонского исключительна. И хотя в творениях Тихона Задонского встречается еще много «семинарской» лексики и даже самой логики тогдашних семинарий, тем не менее это по-настоящему святоотеческое богословие. Аверинцев называл Тихона Задонского «главным русским христологом», и действительно — фигура Спасителя, особенно страдающего, фигура Христа кенотического занимает в творчестве Тихона Задонского центральное место. Стоит добавить, что Тихон Задонский был не просто возродителем православного богословия, для него характерна та экзистенциальная тревога, которая станет всеобщей в следующую эпоху, в частности — опасение за будущее христианства, понимание атеизма не просто как греха, а чего-то фундаментального в судьбах Европы. Тихона Задонского также отличает открытость, смелость мысли: например он открыто следовал лютеранскому богослову Арндту и другим западным теологам мистического направления. Здесь предзнаменовано другое важное событие следующей за Тихоном эпохи — экуменическая встреча христианских конфессий. Эти три черты Тихона Задонского — христоцентричность, открытость, экзистенциальная тревога предопределили увлеченность Достоевского творчеством Тихона — старец Зосима (особенно его богословие) списано, часто дословно, с Тихона Задонского, а не с Оптинцев, как часто думают.
«У святителя Тихона был великий дар слова, художественного и простого сразу. Он пишет всегда с какой-то удивительной прозрачностью. Вот эта прозрачность больше всего и удивляет. В образе святителя Тихона поражает эта его легкость и ясность, его свобода, — и не только от мира, но и в мире. Это легкое чувство странника и пресельника, ничем не завлеченного и не удерживаемого в этом мире, — “и всяк живущий на земли есть путник…” В своем монастырском уходе Тихон оставался пастырем и учителем. Он оставался в мире своей чуткостью и состраданием. Он писал для этого мира, свидетельствовал о Спасителе погибающему миру, и не ищущему спасения. Это был апостольский отклик на безумие вольнодумного века. Это была первая встреча с новым русским безбожием. Это тонко почувствовал Достоевский, когда хотел именно Тихона противопоставить русскому нигилизму и в этом противопоставлении вскрыть мистическую проблематику веры и безбожия… Есть особенная настойчивость и некий импрессионизм у Тихона, когда он говорит об Уничижении и Страстях… И с тем большей силой чувствуется в его опыте обновление Византийских созерцаний. Эти светозарные видения, озарения Фаворского света, пафос Преображения, предчувствие Воскресной весны… Напряженная собранность духа сочеталась у Тихона Задонского с какой-то исключительной силой милующего внимания и любви. О любви к ближним, о социальной правде и милосердии он говорит не мягче и не слабее Златоуста… Святитель Тихон был большим писателем. В его книгах увлекает эта легкость и пластичность образов. В особенности книга “Об истинном христианстве” имела историческое значение. Это не догматическая система, скорее мистическая этика, или аскетика. Но это был первый опыт живого богословия, и опытного богословия, — в отличие и в противовес школьной эрудиции, без подлинного опыта…» — писал о Тихоне Задонском Флоровский в «Путях русского богословия».
О нем:
«Задонский чудотворец в воспоминаниях келейников»
«Житие святителя Тихона Задонского» Елагина
Зеньковский в «Истории русской философии»
