Глубоковский Н., проф.
К вопросу о пасхальной вечери Христовой
(Notandum к замечаниям проф. А. А. Некрасова).
В своей статье о «Новом годе», помещенной в первой книжке «Православного Собеседника» за 1897 г. (стр. 65 – 78), Казанский проф. А. А. Некрасов далеко не в первый раз касается вопроса о дне пасхальной вечери и смерти Христа Спасителя. В смысле аргументации своих воззрений дело подвигается у автора довольно туго, и к новому году он не дал нам ничего истинно нового – кроме нескольких полемических упреков личного свойства. Вот это-то обстоятельство и заслуживает нашего внимания, потому что касается непосредственно нас. Проф. А. А. Некрасов, между прочим, замечает, что «все четыре евангелиста пятницу называют первым опресночным или первым днем праздника пасхи» ( – тем самым убеждая, что пасхальный агнец был заклан вечером в четверг по нашему счислению? – )... Но – продолжает он – «мама» противоречия у самих евангелистов. Так, один из современных богословов пишет: «по ясному свидетельству первых трех евангелистов, Спаситель совершил вечерю в должное время, т. е. 14-го нисана, и – следовательно – был распят в первый день праздника. В противовес этому an. Иоанн не менее решительно удостоверяет, что Христос возлежал с учениками пред праздником пасхи (ХIII, 1), а утром евреи «не вошли (к Пилату) в преторию, чтобы не оскверниться, но есть пасху» (XVIII, 28), которая – значит – должна была быть еще вечером. Разноречие совершенно очевидное и не требующее доказательств». Между тем святой Иоанн Богослов говорит нечто совершенно иное» («Прав. Собеседн.» 1897, 1, 70 – 72; курсивы и вставка в скобах – наши), Оказывается, что почетным званием «одного из современных богословов» проф. А. А. Некрасов наградил меня, потому что к соответствующей выдержке под строкой у него имеется (72, и) ссылка: «Н. Глубоковский. «О пасхальной вечери Христовой». Спб. 1893 (Стр. 3 «Христ. Чтен.» 1893, № 7 – 8, стр. 3). Должен откровенно сказать, что а не могу считать для себя лестною подобную аттестацию, поскольку она получает у автора иронический смысл или будет простым его недоразумением, ибо какой же богослов тот, кто идет вопреки «всем четырем евангелистам»?! Выходит, будто я намеренно «выискиваю» в Евангелиях противоречия там, где господствует полневшее согласие, и извращаю слова Апостола Иоанна, если он «говорит нечто совершенно иное»… Охотно желаю верить, что такое впечатление насчет моего «богословствования» является помимо намерений проф. А. А. Некрасова; тем не менее оно слишком мрачно, – и я по необходимости вынуждаюсь очистить тот туман, каким окутал меня мой неожиданный оппонент... Для этого достаточно лишь немногих поправок. 1) Тотчас после приведенной, у г. А. А. Некрасова моей цитаты у меня замечено: «само собою понятно, что допустить его (разноречие) в Евангелиях относительно столь выдающихся и исключительных событий в жизни Господа положительно невозможно» (ibid., стр. 3); значит, я не «нахожу противоречий у самих евангелистов», а стараюсь устранить их, как факт, который только констатирую. Но верно ни это мое последнее свидетельство? – 2) В ответ на этот вопрос мне достаточно сослаться на всю литературную историю (по-видимому, совсем неизвестную проф. А. А. Некрасову) этому предмету, который с древнейших времен и доселе постоянно вызывал споры и недоумения. Несомненно поэтому, что в нем есть действительные затруднения, и никому нет надобности их «находить», Основания для сего даны уже в словах Апостола Иоанна, что «пред праздником пасхи Иисус... возлюбил Своих сущих» (ХIII, 1). Ранее (в книге «Чтение греческого текста святых Евангелий», Казань 1888, стр. 88. 144 – 148) это замечание проф. А. А. Некрасов относит исключительно к удалению Христа в Ефраим (XI, 64), а теперь считает возможным допустит, что оно обнимает «и тайную вечерю с умовением ног» (стр. 74), почему эти события будут тоже «пред праздником пасхи»; ко с ними связано (ХVIII. 2 сл.) взятие Господа, которое – по первым трем евангелистам – было «в день праздника пасхи»... Разве это не «очевидное (и для проф. А, А. Некрасова) разноречие»? 3) И проф. А. А. Некрасов не может отрицать, что Ин. XVIII, 28 с неотразимостью указывает, что день распятия не был для иудеев пасхальным; он полагает только, что – в отличие от «пятницы иудейской» XIX, 42 – пѴ27;то́к па́сце XIX, 14 означает «пятницу пасхи или пятницу пасхальную, а не обыкновенную и не пятницу пред пасхою» (стр. 71,1). Отсюда у него выходит, будто и св. Иоанн – согласно с другими евангелистами – считал и называл день распятия пасхальным. Это предположение, всплывавшее иногда в виде быстро лопавшегося пузыря на поверхности моря гипотез экзегетической гармонистки, ничуть не изменяет дела, поскольку – и по мнению проф. А. А. Некрасова – эта пятница для всех иудеев (даже для Иосифа и Никодима) была не пасхальною между тем Христос уже совершил вечерю пасхального агнца. Опять разноречие «совершенно очевидное», и весь вопрос лишь в его устранения. Тогда – зачем навязывать мне «нахождение» того, что и сам г. А. А. Некрасов, признает с такою резкостью, что осмеливается утверждать, будто «евреи должны были праздновать пасху в пятницу, празднуя же ее в субботу, праздновали незаконно» (стр. 75) – тем более, что в иудейском счислении новолуний автор не может допустить ошибки (стр. 69 – 70)?.. Нас слишком мало интересует это радикальное (и для нас лично – абсолютно невероятное) решение, новое разве потому, что оно давно забыто, – и мы ограничиваемся простым указанием, что и почтенный Казанский оппонент не менее нашего принимает существование разноречия в Евангелиях по рассматриваемому предмету, но для объяснения его рекомендует иные средства, не принимаемые ни «одним из современных богословов».
После этого мне остается только оказать вместе с проф. А. А. Некрасовым (стр. 78) «dixi», но я не моту прибавят «et animam levavi» до тех пор, пока он не засвидетельствует, что мои слова в его заметке получили совершенно неправильное освещение, но соответствующее действительности. Если это случилось не намеренно, то тем лучше для него, хотя и не тем приятнее дня меня...
