Как читать Святых Отцов: конец цитаты

Конец цитаты

Как известно, любимый спорт православных — это поединок на цитатах, преимущественно из святых отцов. Победителем в дуэли считается тот, чья цитата прозвучала последней. Словами вестников, исповедников, толкователей, служителей Любви бросаются словно камнями — не думая ни о боли, ни о миссии, ни о вразумлении. Прискорбная картина.

 

Очевидно, драка цитатами — это неправильное применение. В чем же тогда правильное? Иногда говорят, что обычный человек не смеет толковать Писание, и отцы укажут, научат толковать Писание верно. Правда, остается непонятным, как одни тексты помогут толковать другие тексты — текст на текст, слова к словам. Коли я не в состоянии понять текст апостолов, каким образом я могу понять текст продолжателей их дела, толкующий их же — апостолов — сочинения?

 

Ответ: надо читать отцов — их самих, а не тех, кто разорвал их тексты на куски. 

Продемонстрируем этот принцип на примере: прочтем три цитаты, с полной очевидностью утверждающих нечто одно. Прочитаем потом текст, откуда они вырваны и поймем, что они утвеждают нечто диаметрально противоположное. 

 

1. «Рабство не приносит никакого вреда, напротив — приносит пользу» — свт. Игнатий (Брянчанинов)

 

Итак, все очевидно: рабство приносит пользу, пишет свт. Игнатий.  Пишет не где-нибудь, а в архипастырском послании по поводу отмены крепостного права. Защищать рабство в момент, когда Россия праздновала освобождение народа — сильный ход, не правда ли? Неудивительно, что воззвание святителя стало символом сопротивления реформам, идущего из самого сердца Церкви, сопротивления «партии революции и беспорядка» 

Вчитаемся однако в текст. Если отбросить его сиюминутный повод, мы увидим целое богословие власти, господства и рабства — революционное богословие. 

«Несвободное состояние людей, имеющее многоразличные формы, как это должно быть известно и понятно всякому образованному, есть последствие ниспадения человеческого во грех. Первою властию была объявлена власть мужа, первою зависимостию — зависимость жены. С этой минуты власть сопряжена с насилием, подчинение сопряжено с страданием». Для апологии крепостного права довольно неожиданый тезис: всякая влась — плод греха, власть есть, потому что есть грех. При этом и первое неравенство — неравенство гендерное — тоже последствие греха, его тоже не замыслил Бог (замечательно это сведение политических и социальных реалий к вопросам пола: привет фрейдистам и феминистам). Читаем дальше. 

«Отношения власти и подчиненности рушатся с разрушением мира: тогда прекратятся начальство и власть (1 Кор. 15; 24), тогда установятся братство, равенство, свобода, тогда причиною единения власти и подчиненности будет не страх, а любовь». Не будет начальства и власти, будет свобода, равенство и братство — кто это говорит: ужасный церковный реакционер или один из лидеров «партии революции и беспорядка»? Если идеал Церкви — в ликвидации власти и рабства, в установлении свободы, то в чем же противоречие взглядов Церкви и революции? Читаем дальше. 

«Во Франции не раз удавалось мечтателям увлекать народ к усилиям осуществить эту мечту, могущую существовать в одном воображении. Какие же были последствия? Последствиями были потоки крови, потрясение государства внутренним беспорядком. Для исшествия из затруднительного положения народ должен был восстановлять власть и власти… Доколе человечество подвержено влиянию греха и страстей, дотоле необходимы власть и подчиненность. Они непременно будут существовать в течение всей жизни мира: только могут являться, являются, будут являться в различных формах». Иными словами, ошибка революции в том, что она не выходит из круга мира сего, действует по логкии власти, по логике страдания и крови. Революция недостаточно радикальна! Оправдание государства ровно такое как у «либерала» Соловьева: государство существует не для того, чтобы Земля стала Раем, а для того, чтобы она не стала адом. Но что же тогда, ничего не делать? Читаем дальше. 

«Быт этот (речь о крепостном праве) устарел в нравственном и государственном отношениях». Если можно изменить текущее положение к лучшему — надо менять, но не впадать в мечтательность. Главное же в следующем: «Гражданское рабство есть последствие греха — греха в обширном смысле, или той вечной смерти, которою заразился род человеческий в своем корне, в праотцах». Вообще же вся статья очень трезвая, ясная, и главное ее острие — против мечтательности и оголтелости. 

Я думаю, что так — и именно так — достигается «правильный градус» радикализма. Свт. Игнатий — критик намного более фундаментальный, чем любая политическая оппозиция: весь мир от начала пал, весь он сплошь мерзость. «Либералы» не видят этого, они еще рассчитывают на мир, они ангажированы властями мира сего. «Спаситель мира установил на земле Свое Царство, но Царство духовное, могущее пребывать во всяком человеческом обществе, как бы это общество по гражданскому устройству своему ни называлось — монархиею, или республикою, или чем другим. Потому что Царство Христово, будучи не от мира сего (Ин. 18; 36), не имеет никакого отношения к гражданской форме государств». Церковь, пространство спасения, находится вне пространства греха, власти и рабства. Церковь — это подлинная революция, ведущая к «жизни будущего века», где не будет ни господ, ни рабов. 

Что же все-таки значат слова «рабство не приносит никакого вреда, напротив, только пользу»? Сами эти слова принадлежат Иоанну Златоусту, и святитель Игнатий приводит их только для подтверждения своих рассуждений. Держа все вышесказанное в голове — тяжкое бремя власти князя мира сего, круг крови — мы понимаем теперь, что он имеет в виду. Истинное сопротивление властям — это отказ играть в их игры. Так святитель Игнатий и говорит: «употреби рабство посредством смирения в сильное средство спасения». 

 

2. «Я хочу, чтобы ты к мужу имела обращение, повиновалась ему, как тело голове, и с радостию признавала его господство» — свт. Иоанн Златоуст

 

Итак, женщина должна быть подчинена мужчине, причем с радостью. Так утверждает Златоуст в «Толковании книги Бытия». Вчитаемся однако в текст. 

«Как бы оправдываясь пред женою, человеколюбивый Бог говорит: вначале Я создал тебя равночестною (мужу) и хотел, чтобы ты, будучи одного (с ним) достоинства, во всем имела общение с ним, и как мужу, так и тебе вверил власть Над всеми тварями; но поелику ты не воспользовалась равночестием, как должно, за это подчиняю тебя мужу». 

Иными словами, по замыслу Божьму мужчины и женщины равночестны и равноправны. Бог хотел одинакового достоинства полов. Неравенство полов вводится на ряду со всеми последствиями грехопадения: изганием из Рая, стыдом, смертью. Насколько человечество Божье, настолько в нем женщина свободна; насколько человечество оторвано от Бога, настолько в нем женщина порабощена. И мы видим это в любом народе, в любую эпоху — порабощение женщины, насилие к ней, сведение ее к скоту. Таков падший мир. 

Не раз замечали, что в Евангелии подавляющее большинство «плохих» персонажей — мужчины. Это естественно, ведь тот мир, «не от которого» Его Царство — это мир мужского порядка, мир во власти мужчин. Поэтому среди Его учеников так много женщин. Разве дело спасения не в том, чтобы освободить человечество от последствий грехопадения — в том числе от гендерного неравенства? И мы видим это в Евангелии, а затем — во всей истории христианского мира, чающего Конца этого мира и торжества Небесного Иерусалима. Насколько Церковь «дома», т. е. свята, с Богом — настолько женщина освобождается, настолько ей возвращается ее райское равночестие с мужчиной. 

Что же тогда значат слова Залотуста о «радостном подчинении»? Как мы видим, это не заповедь на все времена, а простая констатация фактического положения, в которое попала женщина после грехопадения. И Христос приходит, чтобы разрушить и это тоже — разрушить все искажения, порожденные грехом. 

 

 

3. «Самое место, где была луна при своем сотворении, её величина и светлость показывают, что сотворена она в том виде, в каком бывает в пятнадцатый день» — преп. Ефрем Сирин

 

Итак, все очевидно: если преподобный Ефрем Сирин в своем «Толковании книги Бытия» считает нужным рассчитать, в какой момент своего цикла сотворена Луна и расчитать ее место в небе — то, конечно, книга Бытия требует буквалисткого толкования. Вчитаемся однако в текст.

«Не хотел я писать этого толкования на книгу Бытие, чтобы снова не повторять здесь изложенного уже в песнопениях и беседах. Но вынужденный к тому любовью друзей предлагаю здесь вкратце то, что в песнопениях и беседах предложил обширнее» — итак, преп. Ефрем не в одном только «Толквании на Бытие» толковал книгу Бытия. Где же еще? Например, в сочинении «О рае».Там читаем:

«Древо то было для него образом двери, плод — завесой, закрывавшей храм. Адам сорвал плод, преступил заповедь — и едва увидел славу, которая лучами своими осияла его изнутри, как побежал прочь, и поспешил искать себе убежища под смиренными смоковницами. 

Насадивший древо познания поставил его посреди, чтобы отделяло оно и высшее, и низшее, и святое, и Святая Святых. Адам приступил, дерзнул войти — и пришел в ужас. Как царь Озия покрылся проказой, так обнажил себя Адам, а поскольку поражен был, подобно Озии, то спешил удалиться. Оба бежали и скрылись, потому что оба устыдились плоти своей. 

Если бы все древа райские украшались той же светозарностью, какая облекала славу, то как Херувимы закрывают лица крылами своими, так и древа закрылись бы ветвями своими, чтобы не взирать на Господа своего. Но все они устыдились за Адама, оказавшего вдруг обнаженным, как скоро змий похитил его ризу, и сам лишился ног. 

Поскольку Адаму не был дозволен вход во внутренний храм, то храм сей был охраняем, чтобы довольствовался Адам служением во внешнем храме, и как служит священник, принося кадило, так служил бы и он, соблюдая заповедь. Заповедь для Адама была кадилом, чтобы ею вошел и пред лице Сокровенного, в сокровенный храм. 

Тайна рая изображена Моисеем, устроившим два святилища: святое и Святая Святых. Во внешнее святилище доступ был всегда свободен, а во внутреннее дозволялось входить единожды. Так, Бог заключил для Адама внутреннее рая и отверз внешнее, чтобы довольствовался он внешним».

Итак, здесь некая тайна: не деревья, а храм, не заповедь, а кадило и так далее. Здесь, в сочинении «О рае», мы находим, очевидно, толкование аллегорическое. В «Толковании» — буквалисткое. Какое из них правильное? Я не знаю — очевидно, оба. Какое значения для нашей веры имеют рассуждения преподобного Ефрема о Луне? У меня ответа нет. 

[При анализе текстов Ефрема Сирина мы основывались на лекции протидиакона Андрея Кураева «В чем согрешили Адам и Ева»] 

Цитаты о чтении Святых Отцов

Изречения Отцов, примеры точного исполнения евангельских заповедей, составляющего отличительную черту их деятельности. Кратки и просты изречения; деятельность Отцов — деятельность младенцев о Господе; но и изречения и деятельность их имеют глубокий смысл и глубокое значение. Они драгоценны, как плоды святого опыта, как точное, непорочное выражение воли Божией. К некоторым изречениям и повестям присовокуплены объяснения: потому что смирение Отцов, нравственные правила и учения их не всегда ясны для незнакомых с духовною монашескою жизнию. Братия, читайте и перечитывайте предложенное здесь учение! Вскоре вы усмотрите в нем чудное свойство: оно преисполнено жизни и силы; оно — присно юно: оно читается каждый раз, как бы читалось в первый раз, изливая в душу читателя обильные струи духовного разума и благодатных ощущений.

 

Святитель Игнатий (Брянчанинов) «Отечник»

Усвой себе мысли и дух святых Отцов чтением их писаний. Святые Отцы достигли цели: спасения. И ты достигнешь этой цели по естественному ходу вещей. Как единомысленный и единодушный святым Отцам, ты спасешься. Небо приняло в свое блаженное недро святых Отцов. Этим оно засвидетельствовало, что мысли, чувствования, деяния святых Отцов благоугодны ему. Святые Отцы изложили свои мысли, свое сердце, образ своих действий в своих писаниях. Значит: какое верное руководство к небу, засвидетельствованное самим небом,— писания Отцов. Писания святых Отцов все составлены по внушению или под влиянием Святого Духа. Чудное в них согласие, чудное помазание! Руководствующийся ими имеет, без всякого сомнения, руководителем Святого Духа.

 

Святитель (Игнатий Брянчанинов) «О чтении Святых Отцов»

«Привяжи обременную ладию твою к кораблю Отцев твоих, и они управят тебя к Иисусу, могущему даровать тебе смирение и силу, и разум, венец и веселие, аминь».

 

Препп. Варсонофий Великий и Иоанн пророк «Руководство к духовной жизни»

Одни из них были мучениками, этими первыми мистиками. Другие — монахами, обитателями гор и пустынь. Третьи — великими умами, просвещенными Святым Духом даже в самой их безоглядности (которую Предание сумело уравновесить через консенсус, то есть их согласие с другими отцами). Многие были епископами, пастырями местных Церквей, пользовавшихся в то время значительной автономией даже во взаимном общении, — пастырями, избранными общиной и проповедовавшими ей единственную «Весть», способную и сегодня пробиться к нам сквозь глубочайшее отчаяние нашего нигилизма: «схождение» Бога, ставшего человеком, в смерть и в ад, чтобы победить все виды смерти и ада.

 

В ту пору мистика не анализировалась в терминах религиозной психологии, как это происходит сегодня на Западе. Смерть и воскресение Христа были ключом к пониманию жизни и Вселенной, ключом великих метаморфоз. Некоторые из них стали как бы свечами или факелами, концентрирующими «свет и пламя», дарованные всем в огненной плоти Библии и таинств, в Церкви как «таинстве» Распятого и Воскресшего, воскрешающего нас и преображающего в Себе весь космос. В отличие от наших нескончаемых дебатов о церковной «институции», «церковное бытие», по выражению одного современного греческого богослова, воспринималось как сама реальность личности в общении, как пасхальное бытие, несущее в себе обетование воскресения человечества и мира.

 

Клеман «Истоки»

«Читая Святых Отцов в наши дни» Иоанн Бэр

«Чем больше читаешь Отцов, тем больше понимаешь, что они пишут и думают не в тех рамках, в каких пишем и думаем мы. Чтобы понимать их, а не просто перекладывать то, что мы думаем в их тексты. Для нас это сложно, потому что мы думаем, что знаем богословие. Мы думаем что богословие «вечно» — читая Отцов мы привносим это «вечное богословие» в их труды, даже не задумываясь об этом. «Догматическое богословие» мешает нам понимать «патрологию». Писание Отцов — полифоническая симфония. Целью чтения Отцов должен быть не поиск цитат для подтверждения наших догматических утверждений, а чтение партитуры этой патристической симфонии. Наше призвание в том, чтобы привести себя в гармонию с этой симфонией» — говорит отец Иоанн Бэр, ректор Свято-Владимирской Семинарии Нью-Йорка, выдающийся патролог. 

Книги о Святых Отцах и книги Святых Отцов

Путь отцов

Фудель Сергей Иосифович

Творения древних отцов-подвижников

Сидоров Алексей Иванович

Отечник

Игнатий (Брянчанинов), святитель

Носители Духа

Осипов Алексей Ильич

Путь отцов: Краткое введение в патристику

Аман Адальбер-Гюстав (Adalbert-Gautier Hamman)


Комментарии для сайта Cackle

Тематические страницы