Stabat Mater
«Секвенция Stabat Mater, приписываемая Jacopone da Todi (Jacopone da Benedetti) представляет собой синтетическую музыкально-поэтическую форму, в которой мелодическая структура неразрывно связана с ритмической структурой текста. Крайне экзальтированное содержание образов текста сочетается с предельно заостренной периодичностью простейших ритмических формул, и в этом заключается секрет гипнотического завораживающего воздействия традиционных секвенций вообще и Stabat Mater в частности. Однако с течением времени структурное единство мелодии и текста стало утрачиваться, и более поздние композиторские интерпретации Stabat Mater, созываемые Палестиной, Вивальди, Перголези и многими другими, разрушали это единство, игнорируя первоначальную ритмическую структуру и помещая текст в новую ритмическую среду, никак не связанную с первоисточником. В конце концов текст Stabat Mater стал восприниматься всего лишь как ряд эмоциональных образов, возбуждающих фантазию композитора, но отнюдь не как каноническая форма, предъявляющая свои жесткие структурные требования. А вместе с тем ритмическая заорганизованность структуры текста Stabat Mater является жизненным нервом этой секвенции. Не следует забывать о том, что пламенная экзальтированность как текста, так и первоначальной мелодии Stabat Mater зарождалась в атмосфере шествий самобичующих или «флагеллантов», заполнивших Италию в конце XII — начале XIII в. Каждый участник процессии флагеллантов истязал сам себя ударами хлыста, воспевая песнопения Божьей Матери в такт этих ударов. Удар хлыста по своей спине и подъем его для нанесения нового удара и составляет суть ритмической структуры Stabat Mater. Эта структура может проявлять себя на разных уровнях: на уровне ударного и безударного слога, на уровне четной и нечетной строфы, на уровне противопоставлений мужских и женских голосов, вокального и инструментального звучания, нисходящего и восходящего движения — но в любом случае в основе всех этих уровней должно ощущаться движение хлыста, опускающегося на собственную спину и поднимающегося для нового удара. Однако мы надеемся, что это самобичевание не должно продолжаться вечно. Ведь не следует забывать о том, что подлинная сопричастность страданиям Матери, видящей смертные муки своего Сына, оборачивается обещанием самого Сына распятому с ним разбойнику: «ныне же будешь со мной в раю». Именно в этом нисхождении и переходящем в вечность совосхождении заключается ритмическая тайна Stabat Mater».
Requiem
«То, что текст Missae Pro Defunctis, начинающийся со слов Requiem Aeternam, воспринимается ныне как повод для написания скорбной музыки, есть лишь одно из многочисленных следствий глобальной деформации сакрального пространства, порожденной эпохой Просвещения. В его власти оказались практически все великие музыканты Нового времени, не исключая Моцарта. А вместе с тем изначальная цель Missae Pro Defunctis заключается не в том, чтобы человек культивировал в себе скорбные чувства, естественно возникающие в момент прощания с усопшими, но в молитве о том, чтобы Бог даровал усопшему вечный покой и вечный свет. Однако этот вечный покой и вечный свет есть то, что практически неведомо человеку, погруженному во мрак блистательного Просвещения, полного неясных фантомов. Парадоксально, что один из этих фантомов — Черный Человек — приходит к Моцарту и заказывает Requiem — произведение о вечном свете. Можно ли представить, что такой Черный Человек приходит и к нам, но уже по совсем другой причине. Время композиторов кончилось, и ему по сути дела не к кому приходить. Однако, хотя время композиторов — а стало быть, и время Черного Человека, заказывающего Requiem, — прошло, остается канонический текст Missae Pro Defunctis, всегда открытый для посткомпозиторских интерпретаций. Одной из таких интерпретаций может являться, и молитва об обретении вечного покоя принципом композиции и о Черном Человеке, вступающем в область вечного света».
Владимир Мартынов
