Монография посвящена вопросам обеспечения личностного развития в образовании как определяющего фактора развития профессионализма при получении высшего и послевузовского профессионального образования взрослыми, то есть имеющими жизненный опыт людьми. Авторами сделан анализ существующих подходов к решению данных вопросов, предложена модель образовательной среды, учитывающая ценностное содержание образования, а также описан практический опыт реализации данной модели на Факультете дополнительного образования ПСТГУ. Изложение иллюстрировано схемами и таблицами. Главным достоинством книги является то, что все теоретические построения были проверены практическим опытом учебного заведения, в котором авторы занимаются педагогической и административной деятельностью.
Издание предназначено для практических работников образования, связанных в повседневной работе с образованием взрослых, магистрантов педагогических направлений подготовки, а также для всех, интересующихся проблемами антропологии образования, акмеологии, психологии развития и андрагогики.
Введение
О чем эта книга
Взрослый. Человек, достигший определенного возраста. Обладающий жизненным опытом и профессией. Видящий свои достоинства и недостатки. Способный сам планировать свою деятельность. Верно оценить последствия своих действий и принять ответственность за них. Зачем ему образование? Для того чтобы исправить недоделки школьных и студенческих дней? Получить новую высокооплачиваемую работу? Но разве он не может сделать этого сам, без посторонней помощи, ведь на то он и взрослый? Вот только некоторые вопросы, возникающие при виде словосочетания «образование взрослых». Образовывать надо детей, подрастающее поколение. А взрослый уже вырос, что в нем еще образуешь?
Описанные в настоящей книге исследования — это поиск ответа на вопрос: что может дать взрослому человеку образовательное учреждение, в которое он приходит за вторым высшим или дополнительным профессиональным образованием. Наше многолетнее общение со студентами заочной и вечерней форм обучения, со слушателями дополнительных образовательных программ показывает, что в большинстве случаев цель поступления в вуз для человека, уже имеющего профессию, вовсе не ограничивается желанием просто сменить ее или тем более «получить корочку». Попытки выявить и описать ожидания студентов и слушателей привели к несколько неожиданному результату, который можно охарактеризовать как «запрос на развитие». И попытки получить еще одно образование «для себя», и намерение сменить область деятельности или профессию, как правило, скрывали под собой осознанное или неосознанное желание изменить себя, раскрыть свои внутренние еще неведомые возможности, наполнить свою жизнь новыми смыслами.
Может ли профессиональное образование — высшее или дополнительное — способствовать человеку в решении задачи собственного развития или его итогом может быть только получение знаний, выработка умений, отработка навыков и постановка компетенций в узком значении современного образовательного стандарта, как возможности применения результатов обучения на практике? Первые обращения к теории высшего образования и образования взрослых показали, что данная задача не только ставится перед образовательными программами, но и признается как одна из основных. Однако более обстоятельное изучение предлагаемых методик и технологий приводит к выводу, что способов для личного развития предлагается ничтожно малое количество и, несмотря на декларации, сама задача оказывается на периферии образовательного процесса.
Описанное отставание практики от теории побудило к поиску решения проблемы в ином ключе, а именно свести задачу к развитию профессионализма обучающегося средствами, которые предоставляют высшее и дополнительное профессиональное образование. В основу нашего подхода положен тот факт, что взрослый человек, приступающий к обучению, традиционно определяется как «сложившаяся личность» и уже имеет и профессию, и профессиональные навыки. Следовательно, можно было предположить, что потенциал для его развития лежит именно в области профессионализма. И здесь соединение анализа теоретических исследований поданному вопросу, предпринятых авторами, с имеющимся у них практическим опытом организации образования взрослых привело к выводу о том, что профессиональное развитие неотделимо от развития личностного и — более того — образовательное учреждение обладает всем необходимым для того, чтобы создать условия и возможности для него.
Собственно все это, за исключением описания трудного пути проб и ошибок, которым на практике пришлось пройти авторам, и стало содержанием настоящей книги.
В первой главе дано последовательное изложение теоретических предпосылок и обоснований для используемых авторами практических решений поставленной задачи — обеспечения личностного развития в образовании как определяющего фактора развития профессионализма.
Во второй главе описаны характерные особенности, сопутствующие обучению взрослых, и показано, какие именно условия и возможности должны быть созданы в образовательном учреждении для решения этой задачи.
Третья глава содержит описание практики организации деятельности образовательного учреждения, ориентированной на образовательные программы для людей, имеющих жизненный и профессиональный опыт. То есть преимущественно речь идет о вечернем, заочном и дополнительном образовании. Однако, что и показано в заключении книги, принцип взаимосвязи личностного и профессионального развития является универсальным, и потому описанные приемы могут при определенной корректировке применяться и для вчерашних школьников — студентов очного обучения по мере их взросления.
В последней — четвертой — главе книги отдельно рассмотрен вопрос оценки образовательных результатов. Каким образом можно определить наличие изменений, связанных с личностным развитием и достигнута ли поставленная цель? В этой главе охарактеризованы общие принципы оценочных процедур и представлены опробованные на практике возможности для их реализации в вузе.
Образование взрослых в России: краткий экскурс
Система образования взрослых начала складываться в России в начале XIX века как ответ на проблему противоречия между все большим проникновением науки и технологий во все стороны человеческой жизни, с одной стороны, и неграмотностью подавляющего большинства населения, с другой. Деятелями Русского технического общества была проведена большая работа, приведшая к тому, что к началу XX века 60 школ для взрослых насчитывали 9000 учащихся [17]. Эта активность была обусловлена доказанной прямой взаимосвязью между уровнем образования рабочего и его профессиональной подготовкой.
Однако уже с середины XIX века известным русским хирургом и общественным деятелем Н. И. Пироговым был поставлен вопрос о роли образования в жизни общества и о недопустимости сведения его только к узкоспециальной и профессиональной подготовке, но о расширении его гуманитарной составляющей, необходимой как для развития личности обучающегося, так и общественного развития [79]. Его позиция была поддержана и другими видными представителями российской интеллигенции.
Распространение курсов для взрослых и успех их деятельности логично привели к тому, что в начале XX века в крупных городах начали появляться так называемые «народные университеты» или высшие школы, обучение в которых осуществлялось в виде лектория за символическую плату и без официального учета посещения занятий и успеваемости. До начала Первой мировой войны количество народных университетов достигало 16, что, однако, было совершенно недостаточно для такой огромной страны, как Россия, учитывая отсутствие общего среднего образования.
В 1920–х — 1930–х годах также прослеживаются оба ранее сложившихся основных направления образования взрослых, ориентированные либо на общее образование, либо на профессиональную подготовку [17]. Создавались «рабочие факультеты», институты повышения квалификации кадров народного образования, институты усовершенствования учителей [120].
В послевоенное время «Рабочие факультеты» стали исполнять роль подготовительных отделений для поступления в вузы. Для взрослых работающих учащихся были созданы вечерние факультеты и отделения.
Формальное дополнительное профессиональное образование оформилось в виде институтов и факультетов повышения квалификации, а также курсов переподготовки и повышения квалификации. Данная система формировалась главным образом по отраслевому принципу.
Принципиальным недостатком системы ДПО взрослых в СССР, сдерживавшим его развитие и снижавшим интерес учащихся, была ее ориентированность на социально–политический заказ в плане мировоззрения и на получение только узкопрофессиональных знаний и навыков с преобладанием фронтальных форм обучения, отсутствие ориентации на развитие потенциала личности [17]. Психология развития прочно была ассоциирована с детским возрастом, тема развития личности взрослых людей развития не имела.
Существующая ныне в России система образования взрослых, как высшего, так и послевузовского, является преемницей системы повышения квалификации и переподготовки, существовавшей в советское время. Выход на складывающийся рынок образовательных услуг, с одной стороны, и явно обнажившееся в условиях затянувшегося кризиса значение образования для обеспечения выживания нации, с другой, вынудил ее более чутко прислушиваться к потребностям общества и своих целевых групп. В частности, в числе задач дополнительного профессионального образования сейчас называется не только «техническое дооснащение» специалиста или его перевод из менее востребованной в более востребованную профессиональную область, но и развитие личности, обеспечивающее способность активно действовать в изменяющихся условиях, уверенность в себе, социальную и профессиональную мобильность [84, 118].
Чего ждет общество от профессионального образования взрослых?
Отход от утилитарного понимания образования зафиксирован в международных документах самого высокого уровня. В них в качестве приоритетных задач дополнительного образования называются формирование человека и гражданина, нацеленного на совершенствование общества, духовно–нравственной личности [42], передача и обогащение культурных и моральных ценностей [22]. ЮНЕСКО рассматривает образование и воспитание как всестороннее развитие, затрагивающее интеллектуальную, физическую, эмоциональную, моральную и духовную стороны личности [71]. По мнению авторов Декларации Гамбургской конференции 1997 года, обучение взрослых является важным фактором в формировании личности и делает жизнь осмысленной [25]. Так международное сообщество зафиксировало в своих решениях отход от установившегося прежде чисто утилитарного подхода к образованию как исключительно к средству воспроизводства трудового ресурса.
Ущербность и недостаточность узкопрофессиональной ориентации, в смысле постановки только профессиональных навыков, особенно заметной стала в 90–е годы прошлого века [82]. В условиях быстро меняющегося мира, перед вызовом глобализации, при значительном росте катастрофических последствий неквалифицированных и безответственных решений во всех областях современной практики, а особенно в области управления, растет потребность на «личности», осознание необходимости создания условий для их становления и проявления, поскольку их «производство» не может быть поставлено на поток [9, 17, 44, 57, 78, 102, 126].
Несмотря на развитие технологий, «человеческий ресурс» по–прежнему остается остро востребованным, но требования к нему качественно изменились: вместо массы высококвалифицированных исполнителей появилась потребность в специалистах, способных осуществлять свою профессиональную деятельность на принципиально ином уровне, который можно определить как творческий.
Чего ждет взрослый от системы профессионального образования?
Помимо запроса на профессионализм от общества, нужно зафиксировать наличие аналогичного запроса и от индивидуума. Он появляется как закономерное следствие профессионального развития от ученичества и исполнительства к профессиональному мастерству и творчеству. В процессе этого развития человеку требуется не только техническое дооснащение или переоснащение, но работа с ценностномотивационной сферой личности (А. К. Абульханова, И. А. Колесникова, А. К. Маркова, В. Д. Шадриков, и др.). В. Д. Шадриков прямо указывает, что «на всем пути профессионализации наблюдаются существенные изменения в мотивационной сфере. Критическими моментами в генезисе мотивации являются принятие профессии и раскрытие личностного смысла деятельности. В свою очередь, объективные возможности удовлетворения потребностей личности, содержащиеся в деятельности, приобретают индивидуальный характер» [124, с. 30].
Второй причиной возникновения подобного запроса может становиться конфликт между профессиональным и личностным развитием, преодоление которого должно иметь свои результатом обретение целостности личности (Ф. Е. Василюк, К. Роджерс, С. Л. Братченко). Его можно связать с выделяемым Ю. Б. Гиппенрейтер третьим этапом формирования самосознания личности, на котором происходит ценностнонравственное самоопределение и формируется «духовный центр личности» |26|. Мотивы профессиональной деятельности должны органично вписываться в общие жизненные мотивы человека. Л. Н. Антилогова указывает на то, что происходящие в течение жизни изменения в системе ценностей «играют роль «аксиологической пружины», передающей свою активность всем остальным звеньям системы» [8, с. 16]. Другие исследователи также указывают на принципиальное значение процесса возникновения и разрешения противоречий в смысловом пространстве личности для профессионального роста [64, 95]. Однако преодоление, переживание этого конфликта, будучи по существу творческим актом самореализации, самопреобразования, построения новой внутренней ценностной системы, может потребовать помощи со стороны других людей, обладающих соответствующим опытом (Ф. Е. Василюк).
Третья причина кроется в тех существенных изменениях, которые претерпела жизнь общества на протяжении двух предшествовавших столетий. Стремительные изменения, политические и военные катаклизмы привели к деформации и разрушению традиций. Особенно актуальной эта проблема становится в эпоху «постмодернизма», провозгласившего, в частности, относительное значение нравственных ценностей. Все это, как указывал В. Франкл, зачастую приводит к тому, что человек не может без посторонней помощи разобраться в собственной мотивации. К схожим выводам приходят и отечественные исследователи [см., например, 81]. Наличие явного запроса на «экзистенциальную составляющую» подготовки у слушателей системы повышения квалификации подтверждается их анкетированием [72].
Современные подходы к профессиональному образованию взрослых
Специфика современного запроса на подготовку и переподготовку профессионалов порождает существование двух новых парадигм образования взрослых — андрагогической (ориентация на социализацию личности) и акмеологической (ориентация на наиболее полную реализацию потенциала личности). Акмеологический подход предполагает целостное рассмотрение жизнедеятельности человека. В этом отношении профессиональное развитие является лишь одним из аспектов развития человека на протяжении всего его жизненного пути (А. А. Деркач, Н. С. Пряжников, А. Р. Фонарев и др.).
При этом профессиональная деятельность занимает в жизни человека очень большое место не только с точки зрения совокупного времени, отданного профессиональной Деятельности, но и с точки зрения ее смыслообразующего значения [134]. В рамках европейской цивилизации деятельность рассматривается как основной (если не единственный) способ самореализации личности. Без идентификации с профессией затрудняется ее социокультурная самоидентификация [80]. Поэтому профессиональное развитие является не только частным аспектом развития человеческой личности, но и одним из главных его средств [112].
Таким образом, как теория, так и практика современного профессионального образования указывают на необходимость удерживать оба аспекта взаимоотношений общего становления и развития человека на протяжении его жизненного пути и профессионального развития. Последнее является только частным аспектом первого, одновременно выступая в качестве важнейшего средства для него. Важность этого подхода подтверждается тем, что для любых видов дополнительного профессионального образования необходимым условием успеха называется умение педагога таким образом организовать общение в рамках учебного процесса, чтобы от воздействия на интеллектуально–познавательную сферу перейти к выращиванию мотивов и целей обучения, к работе с ценностными ориентациями, мотивами, профессиональными интересами [1,19, 28, 33, 34, 39, 45, 50, 53, 60, 62, 73, 80–84, 97, 106, 118 и др.].
В последнее время в науке широкую разработку получила идея вариативности возможных стратегий изменения человеком себя как саморазвивающейся системы. При выборе конкретной стратегии, вектора изменения системы утверждается значимость ценностных оснований выбора и работа с ними. Принципиально важным в данном контексте является учет результатов работ психологов, социологов и философов, изучавших опыт революционных и военных событий XX века, когда тысячи людей были насильственно отторгнуты от своей профессиональной деятельности и лишены социального статуса и тем самым лишены возможности профессиональной и социальной самореализации. Среди них можно назвать В. Франкла, поскольку базовым опытом для построения его системы логотерапии было пребывание автора в концентрационном лагере [115], а также С. Л. Франка, вынужденного жить и писать в эмиграции [116]. Их центральный вывод состоит в том, что главной мотивацией человеческой жизни является поиск и осуществление ее смысла. Не смысла жизни вообще, как теоретической проблемы, а уникального смысла своей собственной жизни в ее эмпирической данности. Самоактуализация, успех становятся результатом деятельности по реализации смысла, а не самоценностью.
Таким образом, следует признать, что помимо требований общества в современном запросе к профессиональному образованию принципиально важно учитывать наличие еще одной составляющей — запроса от самой личности. Образование для взрослого человека является не только способом профессионального совершенствования, но и раскрытия или актуализации для себя собственной мотивации на поиск и реализацию смысла и целостности личности.
1. Развитие профессионализма в высшем образовании
1.1 Понятия «профессионализм» и «развитие профессионализма» в психолого–педагогической литературе
Изучению проблемы профессионализма посвящено в последнее время достаточно большое количество работ. О необходимости интегрального подхода при исследовании феномена профессионализма, включающего в себя изучение всей совокупности личностных свойств в их наиболее характерном сочетании, говорилось еще в 30–е годы прошлого столетия (С. Г. Геллерштейн). В этом же направлении исследования проводились в разное время Н. А. Рыбаковым, Б. Г. Ананьевым, 1968; В. Д. Шадриковым, 1982; К. К. Платоновым, 1986; Н. В. Кузьминой, 1989; А. К. Марковой, 1995; Е. А. Климовым, 1996; В. А. Пономаренко, 1997; А. А. Деркачом, 1997; А. Р. Фонаревым, 2005; С. А. Дружиловым, 2002–2005; Н. С. Пряжниковым, 1996–2007; С. А. Минюровой, 2008. При этом разные авторы по–разному описывают и определяют профессионализм.
С. А. Дружилов определяет профессионализм как особое свойство личности выполнять стабильно и эффективно сложную деятельность в различных условиях [35]. Однако понятие профессионализма не ограничивается характеристиками высококвалифицированного труда; по определению С. А. Дружилова, оно включает в себя и особое мировоззрение человека и представляет собой интегральную характеристику человека, которая проявляется в деятельности и в общении.
В. А. Пономаренко относит профессионализм к категориям человеческого бытия, представляющего собой систему личностных, мировоззренческих, деловых, профессиональных, моральных и нравственных качеств [92].
Н. С. Пряжников связывает понятие профессионализма не только с определенными знаниями и навыками по конкретной специальности, но и с необходимостью овладения социально значимым опытом человечества, воплощенным в реализации профессиональных умений в творческой деятельности и эмоционально–ценностном отношении к миру. При этом указывается, что без особого внимания к ценностносмысловой сфере невозможно само формирование субъекта труда [93].
А. А. Деркач в определение профессионализма прямо вводит понятие профессионализма личности, которое представляет собой качественную характеристику субъекта труда, отражающую высокий уровень развития профессионально важных и личностно–деловых качеств, высокий уровень креативности, мотивационную сферу и ценностные ориентации, направленные на прогрессивное развитие [32]. По его мнению, профессионалом является тот, кто проявляет высокие показатели профессионализма личности и деятельности.
Ю. П. Поваренков рассматривает профессионализм как многоуровневое явление: с позиции социализации, как этап жизненного пути, как специфическую форму активности, как средство развития личности [89].
А. К. Маркова [70] отмечает, что профессионализм подразумевает в качестве обязательной составляющей наличие определенного отношения человека к своему труду, ценностные основания и смыслы, на которых он выстраивает свою профессиональную деятельность. Профессионализм рассматривается ею с двух сторон: мотивационной и операциональной. Ключевым моментом первой представляется духовное направление профессии, под которым подразумевается увлеченность профессией, стремление работать на благо других людей, стремление к профессиональному росту, отсутствие профессиональных деформаций, внутренний локус контроля. Ключевым моментом второй составляющей, называется «технологическое» обеспечение духовного наполнения профессии, в которое включается развитие себя средствами профессии, внесение творческого вклада в развитие профессиональной области. В качестве основного определения для профессионализма исследователем называются особенности мотивации личности, система ценностных ориентации и смысла профессиональной деятельности личности.
Как правило, исследователями различаются профессионалы, достигшие высокого уровня профессиональной компетенции, и профессионалы, достигшие уровня профессионального мастерства или даже просто мастерства или творчества. В первом значении профессионализм рассматривается с точки зрения общественной полезности, производственной эффективности. Во втором — с точки зрения акмео–логического развития самого человека. Это различие носит не количественный, но качественный характер (Н. К. Бакланова, А. А. Деркач, А. П. Ситников). Если для рассмотрения первого уровня можно ограничиться рассмотрением только «операционного профессионализма» (А. К. Маркова), то для второго необходимо принимать во внимание совокупность всех трех сторон труда: профессиональную деятельность, профессиональное общение («климат», «атмосферу труда»), личность профессионала (ценностные ориентации, внутренний смысл) (А. К. Маркова, А. А. Деркач). Профессионализм определяется, таким образом, не только деятельностными, но и личностными характеристиками своего носителя (Н. С. Пряжников). В качестве личностных характеристик в данном случае называются стремление к достижению социально значимого результата, учет потребностей общества при постановке и решении профессиональных задач (Н. К. Бакланова, А. К. Маркова, Н. В. Кузьмина); следование в профессиональной деятельности ценностным ориентирам, наличие системы жизненных ценностей, реализуемых в процессе профессиональной деятельности (Н. В. Кузьмина, А. К. Маркова); стремление внести собственный вклад в профессию (А. К. Маркова, Н. С. Пряжников); интерес к объекту деятельности, понимание его значимости; наличие профессионального самосознания.
Многие современные исследователи говорят о различных уровнях профессионализма. При этом характеристики и критерии разделения уровней в разных работах различаются [351: «номинальный», «потенциальный», «перспективный» и «оптимальный» уровни (М. Д. Устюжников); «первичный», «основной», «профессиональный», «творческий» (В. А. Бодров, В. Л. Марищук); «номинальный», «потенциальный» или «перспективный», «оптимальный» (М. А. Дмитриева).
С. А. Дружилов выделяет три уровня профессионализма: «потенциальный» (подразумевая возможность дальнейшего самосовершенствования), «нормативный» (как основной или средний) и «перспективный» (оптимальный). В дополнение к трехуровневой системе оценивания степени профессионализма, С. А. Дружилов вводит четвертый уровень, определяемый им как уровень мастерства. Характерной особенностью этого качественно более высокого уровня является то, что профессионал обладает способностью выходить за пределы своей профессиональной деятельности.
А. К. Маркова разделяет профессионализм на пять уровней, включая допрофессионализм и послепрофессионализм. Внутри некоторых уровней ею выделяются отдельные этапы. Отметим, что указанная этапность относится собственно к уровням, характеризующим собственно профессионала: профессионализм и суперпрофессионализм. Остальные уровни (допрофессионализм, непрофессионализм, послепрофессионализм) в предлагаемой ею характеристике этапов не имеют. Высшей степенью профессионализма называется мастерство в профессиональной деятельности, а к уровню супермастерства относится свободное владение профессией в форме творчества, овладение смежными профессиями и, наконец, творческое самосозидание, достижение вершин в развитии своей личности.
Таким образом, личностное и профессиональное развитие оказываются неразрывно связанными и взаимообусловленными.
Проблеме профессионального развития посвящено большое количество работ (С. Г. Вершловский, А. А. Деркач, Э. Ф. Зеер, Г. А. Игнатьева, Н. В. Кузьмина, А. К. Маркова, Н. Н. Нечаев, В. А. Сластенин, В. И. Слободчиков и др.). Профессиональное развитие рассматривается исследователями, как характеристика качественных изменений объекта, взаимосвязанная с преобразованием его внутренних и внешних связей в трех аспектах: как определенную последовательность способов и средств деятельности, как переход от позиции специалиста к позиции профессионала, как способность становиться и быть субъектом собственной деятельности в профессиональном поле.
Н. С. Пряжников, выделяя три типа самоопределения (самопозиционирования) — профессиональное, жизненное, личностное, и рассматривая соответствующие уровни в них, делает заключение о том, что в ходе развития и творческой реализации «профессиональное и жизненное самоопределение сближаются, взаимопроникают друг в друга» [93, с. 351]. А. Р. Трощий подчеркивает значение раскрытия творческого потенциала личности для достижения как профессионального, так и индивидуального акме [107].
А. Р. Фонарев рассматривает феномен профессионализма как процесс развития личности в профессиональной деятельности, подчеркивая, что развитие личности в профессии — это одно из средств ее целостного развития. Высший этап становления профессионализма характеризуется, по его мнению, тем, что в своей профессиональной деятельности профессионал начинает выходить за рамки своей профессии, что позволяет ему каждый раз находить в стандартной профессиональной задаче новые грани и таким образом решать ее всякий раз иным, своеобразным способом. Сама же возможность выхода за пределы профессии в смежные области труда обогащает профессиональную деятельность и создает условия для ее непрерывного совершенствования и развития, наполняет профессиональную деятельность новыми средствами ее выполнения. Отказ от нацеленности на выход за пределы профессии приводит, по мнению А. Р. Фонарева, к стагнации и последующему регрессу.
Д. Н. Завалишина в своей профессионал–генетической модели развития субъекта профессиональной деятельности выделяет три стадии развития, последняя из которых предполагает выбор субъектом способа существования в профессии. Именно на этой стадии, по мнению автора, человек и переходит с уровня опытного специалиста на уровень профессионала. Основным вопросом (противоречием), решаемым субъектом на этой стадии, является выбор между творческим и адаптивными способами существования в профессии [40].
1.2 Взаимосвязь профессионализма и творчества
Итак, профессионализм представляет собой сложное явление, включающее в себя в качестве одной из основных составляющих достижение человеком высокого уровня профессиональной компетенции в своей профессиональной деятельности. Вторая составляющая профессионализма определяется разными исследователями по–разному. Одна группа исследователей определяет профессионала как высококлассного специалиста, достигшего уровня мастерства или творчества в своей профессиональной деятельности. Другая концентрируется на том, что, помимо обладания профессионалом высоким уровнем профессиональной компетенции, необходимо наличие явно выраженной профессиональной позиции, которая проявляется в стремлении к достижению в своей деятельности социально значимого результата и продуктивного развития личности средствами профессии, превращение своей профессиональной деятельности в инструмент собственного нравственного развития. Различие в определении второй составляющей профессионализма, как представляется, вызвано тем, что при ее выявлении исследователи рассматривают либо внутренние, личностные основания и последствия профессиональной деятельности, либо ее внешние проявления.
При этом все исследователи в том или ином виде связывают развитие профессионализма со стремлением субъекта труда привносить в свою деятельность ценностные основания и осуществлять ее творчески. Достижение уровня творчества характеризуется как высшая степень развития личности в профессии. Многими авторами творчество характеризуется как высшее проявление профессионального мастерства: помимо упоминавшихся ранее, можно отметить также выводы В. С. Леднева, что для ряда профессий (врач, педагог, юрист) творчество является необходимым условием нормального функционирования [цит. по 103]; значение творческой деятельности и реализации творческого потенциала для развития личности у Н. Ф. Вишняковой [21], Е. Н. Шиянова и В. В. Колпачева [127] и др.
Здесь мы сталкиваемся со сложностью, вызванной тем, что понятие творчества не имеет общепринятого определения. Самое общее — как создание чего–то принципиально нового — плохо выполняет свою задачу, так как указанным словосочетанием возможно обозначить самые разные явления. В обиходе творчеством часто называется не сама деятельность, а ее результат (как объективация опыта, деятельности). Использование при рассмотрении проблемы творчества термина «креативность» (являющимся просто английским аналогом слова творчество, или творческая способность), в случае когда им заменяют понятие творчества, может свидетельствовать о попытке уйти от рассмотрения ценностных основ творческой деятельности, сосредоточившись исключительно на ее технологической стороне. Неопределенность понятия творчества сама по себе свидетельствует о неповторимости и уникальности этого явления, что и становится причиной трудно определимости его формальными методами и вызывает необходимость использования метафорического языка. Эта неповторимость имеет своей основой неповторимость человека как субъекта творческой деятельности, уникальность творческой личности.
Многие авторы указывают на то, что творчество является внешним проявлением особой ценностно–мотивационной установки (А. А. Деркач, Э. В. Сайко, И. А. Колесникова, Д. Н. Завалишина, К. Е. Романова, Е. Н. Пономарева, В. Н. Дружинин). Важным также является общее определение творчества как «взаимодействия, ведущего к развитию», данное Я. А. Пономаревым [91, с. 18]. Некоторые исследователи обращают внимание на то, что творчество подразумевает выход за пределы поля активности или за рамки системы [11, 78, 101]. Необходимо также привести мнение С. Л. Рубинштейна, указывавшего, что творчество предполагает не просто создание чего–то нового, но значимого с точки зрения культуры [99]. Т. В. Черникова рассматривает творчество в трех аспектах: как создание новых по замыслу и исполнению материальных и культурных ценностей, как решение нестандартных задач, а также как самовыражение — актуализацию человеком своих личностных потенциалов [123].
С учетом всех этих определений, И. А. Колесникова приходит к совершенно обоснованному выводу о том, что творчество необходимо рассматривать не просто как уровень развития профессиональной деятельности, но и более широко как «способ бытия в профессиональной сфере» [78, с. 60].
Таким образом, можно прийти к выводу о том, что упоминавшаяся в начале раздела вторая составляющая профессионализма связана не столько со способом деятельности, сколько в целом со способом осуществления бытия конкретным человеком. Именно способ бытия в профессии проявляется в качестве личностных оснований профессиональной деятельности.
1.3 Иметь, казаться или быть: модусы бытия
Остановимся подробнее на только что упомянутом понятии способа или, иначе, модуса бытия. Как видно из разделов 1.1 и 1.2, это понятие является удобным представлением для того, что мы назвали второй составляющей профессионализма. Будучи сравнительно широко представленным в отечественных и зарубежных психологических исследованиях, оно дает возможность обратиться к антропологическим основам проблемы развития профессионализма.
Тема способов осуществления бытия (модусов) разрабатывалась разными авторами на протяжении XX века. Среди разнообразных подходов и определений наиболее интересными в рамках рассматриваемой проблемы представляются версии X. Ортеги–и–Гассета и Э. Фромма, писавших о двух базовых способах человеческого существования — в модусе обладания и в модусе бытия. Эти способы определяются ими как антагонистические. Ортега–и–Гассет применяет для их обозначения словосочетания: «человека–массы» и представителя духовной элиты. Для первого характерно стремление к обладанию жизненными благами, для второго — служение высшему, альтруизм, стремление к творчеству [86]. Э. Фромм прямо связывает отказ от нацеленности на обладание, от эгоцентризма и себялюбия с вступлением человека в сферу подлинного, не призрачного бытия [117]. Тему служения в своих работах поднимал и нидерландский историк и теоретик культуры И. Хейзинга, писавший, что «искоренение понятия служения из народного сознания было самым разрушительным делом поверхностного рационализма XVIII столетия» [119, с. 37]. Он же указывал на возможность существования самой культуры только в случае, если определяющий ее направленность идеал выше интересов общества. Ориентация на этот метафизический идеал характерна для подлинных творцов культуры [5]. Русский философ С. Л. Франк писал, что, отдавая себя служению высшему и абсолютному благу, человек обретает себя и открывает смысл своей жизни [116]. В современных исследованиях модус обладания иногда разделяют на два: модус обладания и модус социальных достижений.
Модус, или способ бытия, осознанно и сознательно реализуемый личностью, характеризуется ее ценностной ориентацией [77, 130].
С целью выявления этой ориентации И. В. Калинин и Ю. В. Резниченко, развивая модель Э. Фромма, вводят дополнительный вектор «подлинности», выявляющий скрытую ценностную ориентацию модуса существования [55, 56[. Ценностная ориентация может быть направлена либо к вещи, либо к цели, либо к смыслу (Ф. Е. Василюк, В. И. Слободчиков). Дополнительное разделение модуса обладания на две составляющие (обладания и достижения), фактически приводит их в соответствие с этим трехчастным разделением ценностных ориентации.
Обобщая характеристики модусов, приводимые разными исследователями, можно выделить для каждого из них следующие характерные признаки (ср. [112]):
1. Модус обладания. Наиболее значимым проявлением является отношение ко всему, что не является самим деятелем, как к средству удовлетворения своих потребностей: самовыражению, самоутверждению. Самоутверждение определяется количеством имеющихся у деятеля вещей, друзей, информации и т. д. При этом характерно нежелание изменения самого себя и своей деятельности. В профессиональной деятельности деятель также стремится ограничиться вещными или вещеподобными результатами и оградить себя от необходимости личного участия в профессиональных ситуациях (личного «включения» в ситуацию, проблему и т. п., возникающие в ходе осуществления профессиональных обязанностей). Основной конфликт, который имеет место в случае осуществления профессиональной деятельности в модусе обладания, определяется как «Я и Другие».
2. Модус социальных достижений (или просто достижения). Является вариантом первого модуса с тем отличием, что самоутверждение выражается в выявлении и проявлении собственной значимости и своей уникальности. Чаще всего проявляется в стремлении к социальному статусу и должности или в стремлении к профессиональным достижениям. Оба они сходятся в стремлении к превосходству над другими. Власть при этом становится не самоцелью, но средством для обладания ее атрибутами. В профессиональной деятельности этот модус требует ведения деятельности в группе, что создает условия для проявления своей значимости и уникальности и признания их со стороны окружающих. При этом требуется наличие определенных отношений в группе, которые деятель постоянно стремится воспроизводить, превращая тем самым свою деятельность в беспроблемную, в том числе создавая у себя позитивный взгляд на себя, как на профессионала. Выходя из одной группы, деятель стремится войти в другую. Основной конфликт, который имеет место в данном модусе, — «Мы и Они».
3. Модус служения. Основным признаком осуществления деятельности деятелем в данном модусе является выстраивание субъект–субъектных отношений, осуществляемое вне утилитарных мотивов. Целью деятельности является не производство нового или приобретение чего–либо, а разрешение имеющейся проблемы, осуществляемое ради другого человека (других людей), для которого разрешение данной проблемы будет иметь положительное значение. В профессиональной деятельности проявление модуса служения выражается в отдаче себя другим, отсутствием противопоставления себя другим, с кем деятель имеет взаимоотношения по роду своей деятельности, стремлением приобщиться к ним, быть сопричастным им.
Если рассмотреть проявление различных модусов бытия человека в социальной сфере, то модус обладания характеризуется подходом к другому человеку как к объекту достижения собственных целей. Для модуса достижения преобладающим отношением является соперничество. Модус служения в основе своей имеет любовь, не в узком значении чувства, но как особое устроение человека, и проявляется в отношении к другому человеку как к цели [18, 95, 99, 113, 114]. Как ярко сформулировал С. Л. Рубинштейн, «любовь оказывается новой модальностью в существовании человека, поскольку она выступает как утверждение человека в человеческом существовании. Чтобы существовать как человек, человек должен существовать для другого не как объект познания, а как условие жизни, человеческого существования. Напротив, акт или чувство ненависти, презрения есть отказ в признании, полное или частичное перечеркивание бытия человека, значимости его бытия» [99, с. 373].
1.4 Взаимосвязь модуса бытия и уровня развития профессионализма
Итак, модус, или способ бытия, осознанно и целенаправленно реализуемый, накладывает отпечаток на все сферы жизнедеятельности, включая профессиональную. Характерные особенности, присущие модусу, выражаются как в отношении человека к своей профессиональной деятельности, так и в том, каким образом он эту деятельность осуществляет. И то и другое тесно связано с ценностными ориентациями личности. Как уже говорилось ранее, ценностная ориентация может быть направлена либо к веши, либо к цели, либо к смыслу, что определяет существование в модусе достижения, обладания или служения соответственно.
Такое разделение хорошо иллюстрируется данными эксперимента. Так, например, С. В. Манойлов на основании проведенного обследования сотрудников таможенной службы, анализируя устойчивые мотивационные образования, выделяет три типа ориентации должностных лиц: административную, социальную и индивидуалистическую. Каждому типу соответствуют свои ценностные ориентации и направленности личности. Так, для первой характерны ориентация на служение людям и направленность на деятельность; для второй — ориентация на известность, привлекательность, межличностное общение, направленность на взаимодействие; для третьей — ориентация на материальный успех, яркие впечатления от жизни, демократические ценности, направленность на себя. Пренебрегая терминологическими отличиями, можно констатировать, что в данном обследовании четко проявились особенности, характерные для трех рассматриваемых модусов |68|.
Схожие результаты дают исследования различных стратегий профессиональной жизнедеятельности педагогов [75]. Кроме того, было выявлено, что адаптивная модель поведения педагога, определяемая внешними детерминантами, ведет к профессиональной стагнации. При этом продуктивной является модель творческого профессионального развития, основанного на внутренней среде личности, через деятельность, обеспечивающую развитие личности учащихся, общение, приобщающее их к духовным и культурным ценностям, и, самое главное, через собственное духовно–нравственное развитие и становление, обеспечивающее учащимся основу их собственного нравственного становления.
А. Р. Фонарев также делает вывод о продуктивности для развития личности только одного образа бытия — бытия в модусе служения. Возможность выхода за свои пределы, построения своей жизни независимо от внешних обстоятельств, свободного и творческого отношения к жизни человеку предоставляет только модус служения. Кроме того, исследователь подчеркивает необходимость соответствия каждого поступка человека нравственным императивам, связанным с реализацией своего предназначения. В противном случае, по мнению А. Р. Фонарева, возможно возникновение различных невротических и психосоматических расстройств [113].
С. Л. Рубинштейн, описывая два основных способа существования человека, говорит, что рефлексивный способ, выводя человека за привычную ткань собственной обыденной жизни, может привести его к цинизму и моральному разложению, если не будет строиться на нравственном фундаменте отношения к другим людям как к ценности, оценке себя и своих действий по их значению для других [99].
Б. С. Братусь в своих работах убедительно показал, что следование нравственным ценностям составляет суть нормального развития (при этом он отмечает, что сама нравственная ориентация в этом случае не сводится лишь к следованию внешним обязательным нормам). Им приводятся данные, убедительно показывающие, что благоприятные условия для развития личности создаются в случае просоциальной ориентации личности, тогда как отклонения в развитии, невротические явления напрямую связаны с эгоцентрической ориентацией. Самоактуализация вне модуса служения приводит к одиночеству и самоизоляции человека [ 13, 15, 94|.
Помимо психологических исследований, о служении как о непременном условии достижения высокого уровня профессионализма говорят и практики менеджмента. Понятие служения является центральным для систем таких специалистов как С. Кови и П. Друкер (у последнего он представлен понятием «личного вклада») [36, 37, 59].
Иллюстрацией к выводам, сделанным А. Р. Фонаревым, Б. С. Братусем и другими, служат результаты исследований синдрома психического выгорания [16, 65], а также исследования стилей педагогического общения [47] и процессов профессиональной социализации курсантов военных вузов [33]. Например, в исследованиях А. Ю. Василенко [16] приводятся данные, свидетельствующие о том, что для людей с недостаточным уровнем альтруистичности, самоактуализации, позитивного отношения к людям и повышенной значимостью материальной обеспеченности профессиональное выгорание практически неизбежно. Применительно к системе дополнительного профессионального образования важно заключение автора о том, что развитие только внутренней профессиональной мотивации, гибкости поведения и общения не обеспечивает профилактику профессионального выгорания. Предотвращение этого явления обеспечивается системой личностных факторов, «связанных с самоактуализацией личности (утверждение позитивной экзистенциальной позиции и приоритета бытийных ценностей, актуализация осмысленности жизни, самотрансцендентность, индивидуализация и социальная интеграция личности в профессиональной деятельности, основанной на просоциальной этикофилософской позиции)» [16, с. 18].
М. С. Яницкий на основании исследования среди волонтеров показал, что декларируемые ими альтруистические ценности «являются «эксцентрированными» ценностями собственного развития и деятельность на благо других людей является необходимым условием и средством самоуважения и самореализации». Наоборот, для группы следственно–заключенных правонарушителей было выявлено «отрицание альтруистических ценностей — счастья других, чуткости, терпимости и широты взглядов, а также ценностей развития, самореализации и творчества» 1130].
Таким образом, возможность подлинного профессионального и личностного развития предоставляет человеку только модус служения, который стимулирует формирование высших жизненных смыслов, делает человека способным к открытости, готовности к выходу за свои наличные потребности, а в профессиональной деятельности — за пределы профессии и, следовательно, созданию условий, побуждающих к развитию себя как профессионала, совершенствованию видов деятельности, обогащению как личности не только себя, но и значимого другого. Результаты рассмотренных исследований свидетельствуют о том, что развитие в профессии, достижение профессионального мастерства, стремление к творчеству в профессии имеют прямую зависимость от степени альтруизма субъекта труда, направленности его в своей деятельности на другого и его потребности, позитивного восприятия людей, актуализации осмысленности жизни, самотрансцендентности, что соответствует реализации профессиональной деятельности в модусе служения.
Обобщая описания творчества, предложенные в исследованиях, связанных с профессиональным развитием (А. К. Абульханова, А. А. Бодалев, Н. Ф. Вишнякова, Н. А. Гончарова, А. А. Деркач, А. Н. Завалишина, И. А. Колесникова, А. К. Маркова, Е. Н. Пономарева, С. Л. Рубинштейн, Э. В. Сайко, А. Р. Фонарев), можно сказать, что творческий уровень развития профессионализма подразумевает проявление вовне особой ценностно–мотивационной установки, самораскрытие и реализацию творческого потенциала личности, выход за пределы деятельности, ориентацию как на имманентные, так и на трансцендентные профессиональной деятельности ценности и смыслы, привнесение в нее высших ценностей, создание значимых с точки зрения культуры результатов. Творчество реализуется и воспринимается в пространстве межсубъектных отношений, оно есть «взаимодействие, ведущее к развитию» (А. Я. Пономарев).
Нетрудно увидеть близкое свойство характеристик модуса служения и творческого осуществления деятельности. В пользу этого сближения также свидетельствует описание ценностного и творческого переживаний, данное Ф. Е. Василюком. Он показывает, что первое из них идет путем отказа от эгоцентрической установки и является подвигом по своему внутреннему психологическому содержанию и идеально преображает реальность. Второе же выстраивает новую жизненную реальность, осуществляя движение «от себя», сосредотачиваясь «на служении высшей ценности. Предельная точка этого движения — состояние безусловной готовности к самопожертвованию, точнее, абсолютно очищенное от любых эгоистических фиксаций состояние полного самозабвения» [18, с. 63].
Следовательно, мы можем теперь достаточно уверенно сделать вывод, что все представленные выше определения профессионализма и высших форм его развития, так или иначе, подразумевают осуществление личностью своей профессиональной деятельности в модусе служения. Представления о творческой природе деятельности на высшем уровне профессионального развития, о привнесении в профессиональную деятельность высших смыслов и личных ценностей, социальной ориентированности профессионализма можно определить как осуществление профессиональной деятельности в модусе служения.
1.5 Обобщение: развитие профессионализма в пространстве образования
Обобщение и систематизация исследований феномена профессионализма позволяет выделить в различных определениях профессионализма две основные составляющие. Одна из них говорит о высоком уровне профессиональной компетенции, то есть об инструментальной оснастке деятельности. Другая либо говорит о профессионале как о специалисте, достигшем высокого уровня мастерства или творчества, либо концентрируется на ярко выраженной профессиональной позиции, которая проявляется в стремлении к достижению в своей деятельности социально значимого результата, продуктивного развития собственной личности средствами профессии, превращении своей профессиональной деятельности в инструмент личного нравственного развития. Можно сделать вывод о том, что отмеченное различие связано с плоскостью, в которой исследователем рассматривается профессионализм: внутренними личностными основаниями деятельности или ее последствия во внешней и общественной деятельности. При этом все исследователи в том или ином виде связывают развитие профессионализма со стремлением субъекта труда привносить в свою деятельность ценностные основания и осуществлять ее творчески, что определяется указанными авторами как высшая степень развития личности в профессии, проявление особой ценностно–мотивационной установки, способа бытия в профессиональной сфере, ведущего к развитию.
Следует заключить, что профессионализм представляет собой сложное явление, объединяющее в себе две основные составляющие. Первая заключается в достижении человеком высокого уровня профессиональной компетенции в своей профессиональной деятельности. Вторая представляет определенный модус (способ существования) личности в профессии и проявляется вовне как творчество, связанное с выходом за пределы профессиональной области, а вовнутрь — как творческое самопреобразование, самосозидание, связанное с выходом за пределы собственной наличной данности, осуществляемой на единой нравственной ценностно–мотивационной основе в модусе служения.
Разработка темы модусов бытия человека различными авторами, позволяет связать модусы бытия с ценностными основаниями деятельности — к вещи, к цели или к смыслу, которым соответствуют модусы обладания, социальных достижений и служения. Кратко повторим, что модус обладания характеризуется подходом к окружающему, в том числе и к другому человеку, как к средству самоутверждения и самовыражения, из–за чего деятельность лишается своих ценностных качеств. Модус достижения проявляется в стремлении к достижению социального статуса, профессиональных достижений для реализации собственной значимости, проявления уникальности собственной личности. Он представляет собой более социально приемлемый вариант первого, не отличаясь от него принципиально своей эгоистической направленностью. Модус служения в основе своей имеет любовь и проявляется в отношении к другому как к ценности и цели, в выстраивании субъект–субъектных отношений вне утилитарных мотивов, в самоотдаче себя другому, сопричастности ему.
Теоретические и экспериментальные исследования, посвященные способам бытия человека, позволяют сделать вывод о продуктивности для развития человека, в том числе и как профессионала, только одного образа бытия — в модусе служения. При этом очевидно близкое сходство характеристик модуса служения и творческого осуществления деятельности. Творчество характеризуется исследователями как высший уровень освоения деятельности, когда она становится не только инструментом овладения или средством достижения (хотя эта функциональная нагрузка не снимается), но оказывается мощным средством развития личности, инструментом обретения смыслов, выхода за пределы наличной данности. Через нее происходит реализация жизненной миссии, открытие деятелем для себя нормального пребывания в сфере предельных ценностей и абсолютных смыслов, открытие этой реальности. Высший этап профессионализма связан не с достижением высоких результатов как таковых, но с преобразованием и преображением себя и своей деятельности. Таким образом видно, что по характеристикам творчество оказывается тождественным служению, так как творчество — это ориентация на то, что выходит за пределы индивидуума, это то, что его превышает. То же относится и к осуществлению деятельности в модусе служения.
Таким образом, мы можем в понятии профессионализма объединить характеристики его внешнего (инструментального) и внутреннего (личностного) проявлений: наличия высокого уровня профессиональной компетенции, и определенного модуса (способа существования) личности в профессии, который вовне проявляется как творческая над ситуативная активность, связанная с выходом за пределы профессиональной области, а вовнутрь — как творческое самопреобразование, самосозидание, связанное с выходом за пределы собственной наличной данности, осуществляемой на единой нравственной ценностномотивационной основе.
Модус, в котором осуществляется деятельность человека, определяет: продуктивно или деструктивно его профессиональное развитие, которое неотделимо от личностного, и в определенные периоды жизни становится его главным проявлением.
Осуществление профессиональной деятельности вне модуса служения (в модусе обладания или достижения) приводит к профессиональным деструкциям, стагнации и в конечном итоге — к регрессу профессионализма личности и самой личности. Уровень профессионального развития в этом случае ограничивается теми возможностями, которые предоставляет поле профессиональной деятельности, сама профессия. Овладевая ими в полном объеме, человек достигает уровня мастерского владения профессией, но не получает возможностей для выхода за пределы наличной данности своей профессиональной деятельности, так как все ценностные ориентиры сосредоточены для него внутри профессиональной деятельности и ограничены ею. Возможно комбинирование различных способов освоенной деятельности, но в этом случае ресурсы для их расширения отсутствуют, так как все возможности профессиональной техники исчерпаны. Выхода за пределы профессии, за пределы личности не происходит, так как для человека труда отсутствуют ситуации, в которых это необходимо, — другой человек, присутствующий в том или ином виде в поле его профессиональной деятельности, является для него всего лишь еще одним объектом, который при этом обладает заранее заданными характеристиками. Ценности непрагматического характера тоже не играют в этой ситуации существенной роли.
Только личностное отношение к другому, ради которого осуществляется профессиональная деятельность, как к ценности, делает условия, в которыхосуществляется профессиональная деятельность, всякий раз уникальными, а осуществление деятельности в модусе служения дает профессионалу возможность (и необходимость) включать эти уникальные условия в условия своей деятельности и таким образом побуждает конструировать ее всякий раз заново в новых, до того не бывших условиях, побуждает при необходимости выходить за рамки своей профессии и самости, так как цель его деятельности, ее ценностные основания в данном случае уже не ограничиваются достижением лишь профессионального результата, а сосредоточены на другом человеке. Только в этом случае появляются возможности для подлинного профессионального творчества, не являющегося комбинацией отдельных усвоенных приемов профессиональной деятельности, а также создаются и условия для позитивного развития личности как в творческом взаимообщении с другим человеком, так и в творческой реализации деятельности. В результате выстраивается взаимосвязь внешней и внутренней деятельности, когда профессиональное развитие обогащает личностное и наоборот — новые личностные качества привносятся личностью в свою профессиональную деятельность и влияют на нее определенным образом.
Следовательно, профессиональное развитие не только тесно связано с личностным развитием, но и обуславливается им: без стремления личности к осуществлению деятельности в модусе служения нет возможностей для развития профессионализма. Поэтому решение задачи профессионального развития связано с решением задачи принятия деятелем ценностей, соответствующих модусу служения, то есть в плоскости личностного развития. Переходя к вопросу возможности профессионального развития при получении профессионального образования, можно сформулировать фундаментальное требование к образованию: обеспечить устойчивую ориентацию на ценностные основания, характерные для модуса служения. Именно они могут выступать в роли условий для продуктивного личностного и, соответственно, профессионального развития.
Теоретические и практические предпосылки сформулированного выше фундаментального требования к профессиональному образованию взрослых можно представить в виде схемы (рис. 1). На схеме показаны взаимосвязи между запросом на профессионализм, его структурой и уровнями в современном понимании и выявленными требованиями к системе профессионального образования взрослых.
Прежде чем перейти к описанию практических шагов, вытекающих из сформулированных нами требований, необходимо ответить на неизбежный вопрос. Действительно ли все вышесказанное носит обязательный и универсальный характер? Не свидетельствует ли жизненный опыт, что профессионалов и творческих людей гораздо меньше, чем специалистов «средней руки» и обывателей? И если так, то стоит ли системе профессионального образования беспокоиться об очень немногочисленной группе людей или предоставить им самим решать свои проблемы?
Представляется, что статистический подход здесь неуместен. Если даже таких людей и меньшинство, они весьма востребованы современным обществом, образуют «становой хребет» любого предприятия или организации. И поддержать их в стремлении к совершенствованию мы обязаны. Несомненно, каждый человек свободно выбирает свой путь, то есть определяет направленность и модус своего существования и развития, и мы не можем его заставить идти тем путем, который считаем правильным. Поэтому предлагаемые подходы к построению образовательной среды и организации образовательного процесса могут быть полноценно реализованы только при наличии явно выраженного запроса от обучающихся на профессиональное развитие. Тем не менее авторы уверены, что эти подходы должны обязательно опционально практиковаться в образовательном пространстве любого масштаба с целью удовлетворения образовательных нужд тех, кто пытается осуществить самореализацию в модусе служения.
2. Условия развития профессионализма в профессиональном образовании
2.1 Профессиональные образовательные программы для взрослых: постановка задачи
В предыдущей главе было сформулировано фундаментальное требование к образовательному процессу, предполагающему профессиональное развитие в качестве одной из составляющих своей цели: должна быть обеспечена ориентация на ценностные основания, характерные для модуса служения. Далее мы рассмотрим, какие существуют теоретические возможности для развития профессионализма при обучении взрослых в типичных условиях высшей школы.
На современном этапе целью образования взрослых называется обретение каждым человеком возможности «быть самим собой», «становиться», формирование у него устойчивой потребности непрерывно «создавать себя» [97].
Во многих работах, посвященных системе образования взрослых, в центре внимания оказываются саморазвитие как осознанное самоизменение, направление, цели, задачи и средства которого задаются самим человеком, который таким образом является субъектом самоизменения [ 122, 125, 128]. При этом авторами осознается тот факт, что во взрослом возрасте более остро проявляется потребность в самопознании и познании других, появляется запрос на психологические знания, необходимые или кажущиеся необходимыми для удовлетворения этой потребности [81]. Значение образования взрослых состоит в возможности для обучающегося осознать себя, окружающую его реальность и их связь между собой [29].
Анализ работ, посвященных проблемам образования взрослых (С. Г. Вершловский, М. Т. Громкова, С. И. Змеев, И. А. Колесникова, Ю. Н. Кулюткин, В. И. Подобед, Н. А. Тоскина; Н. А. Ямпольская). дает возможность определенным образом типизировать востребованные образовательные программы: программы, нацеленные на повышение грамотности; программы профессионально ориентированные; программы общекультурной направленности.
В качестве основных задач, которые должны решать образовательные программы для взрослых, помимо компенсирующих и адаптирующих функций, называются также развивающие функции, направленные на удовлетворение духовных запросов личности, потребностей творческого роста. В содержании образования, имеющего своей целью обучение взрослых, выделяются три основные смысловые области: обучение грамотности (в широком смысле, в том числе компьютерной, функциональной, социальной и др.); профессиональная подготовка, переподготовка, повышение квалификации (Job Qualification); дополнительное образование, не связанное с трудовой деятельностью и определяемое, как обшекультурное (Life Qualification). Отмечается, что «в качестве обобщенных социально значимых показателей образованности (как результата получения образования) на стороне личности выступают грамотность, профессиональная компетентность и культура» [78, с. 33].
Очевидно, что в профессиональном образовании взрослых, особенно последипломном, на первый план выходит самообразование, саморазвитие. Указанные процессы предполагают наличие у человека способности размышлять над собственным выбором (рефлексии), осуществлять его в рамках предложенного содержания или выходить за эти рамки, создавая еще не существующее, но необходимое для себя [29, 53,97].
Особенностью образования взрослых является тот факт, что к нему обращаются люди уже сформировавшиеся как личности и как профессионалы (или специалисты) в определенной области. Обучение взрослых далеко не всегда связано лишь с их профессиональной областью, но и с поиском человеком «своего места в социокультурном пространстве, обретение смысла жизни, принятие на себя долга человека и гражданина» [80, с. 148].
2.2 Основные принципы построения современных образовательных технологий высшего профессионального образования в России
Анализ имеющихся научных подходов к образованию в целом (не только в высшей школе) позволяет провести их типизацию по основным принципам, на которых строится предлагаемая образовательная технология. Под технологией в данном случае мы будем понимать совокупность методов и приемов, построенных определенным образом для достижения заранее заданной цели с последующей оценкой степени ее достижения.
В первую очередь необходимо отметить подход, зачастую обозначаемый в современной литературе как традиционный или репродуктивный (со ссылкой на одного из первых теоретиков педагогики Я. А. Коменского). Основной задачей при данном подходе является усвоение учащимися содержания обучения. Обучение ориентировано на передачу учащимся знаний, умений и навыков и контроль качества результата на репродуктивном уровне. Данный подход характеризует постепенное, поэлементное расширение и углубление начального, близкого к нулевому объема профессиональных знаний и опыта. По мнению И. А. Колесниковой [78, с. 60], результатом такого подхода является бесконечное приближение к границам профессиональных знаний и опыта, установленным и уже достигнутым другими, критерием успешности — максимальное приближение к границам, очерченным нормативными программами. Поэтому такая образовательная модель предоставляет лишь для немногих учащихся, и лишь на конечном этапе, возможности достижения уровня творчества в профессиональной сфере.
Принципиально иной подход к построению образования разработан на основе обшепсихологической теории деятельности. Его основная идея состоит в том, что знания, умения и навыки не могут быть усвоены и сохранены вне деятельности человека (П. Я. Гальперин, Н. Ф. Талызина Д. Б. Эльконин). Эта идея была реализована в технологии поэтапного формирования умственных действий. В технологии поэтапного формирования умственных действий возможна выработка не только практических, но и творческих умений и навыков. При всех очевидных достоинствах данной системы обучения, применение ее на практике выявило определенные недостатки. В их числе необходимо назвать наличие ограничений по отношению к усвоению теоретических знаний, практическая сложность разработки методического обеспечения. Кроме того, при широком применении технологии поэтапного формирования умственных действий отмечено формирование стереотипных мыслительных и моторных действий обучаемых в ущерб развитию их творческого потенциала [54].
Также в рамках деятельностного подхода применительно к общеобразовательной (начальной и средней) школе была разработана концепция развивающего обучения (Л. С. Выготский, Л. В. Занков, Д. Б. Эльконин, В. В. Давыдов), идеи которой нередко не вполне корректным образом переносятся и на высшее профессиональное образование. Она базируется на понимании процесса развития ребенка как появления новообразований в его психике при освоении адекватного возрастным возможностям содержания образования. Технология развивающего обучения наиболее полно представлена в особой учебной деятельности (В. В. Давыдов, Д. Б. Эльконин).
В психологии и педагогике высшей школы разработан ряд различных образовательных технологий. Среди них наибольшее распространение получили технологии проблемного обучения (М. М. Махмутов, Ф. А. Зуева, И. И. Ильясов), предполагающие активную самодеятельность учащихся и нацеленное на творческое овладение профессиональными навыками, развитие мыслительных способностей; а также саморазвивающего обучения (саморазвитие личности) (К. Г. Селевко, А. А. Ухтомский), которое нацелено на удовлетворение целого ряда потребностей саморазвития личности, на личностное самосовершенствование; личностно–ориентированное развивающее обучение (Е. В. Бондаревская, В. В. Сериков, И. С. Якиманская), базирующееся на субъектном опыте жизнедеятельности обучающегося. Отдельное место занимает контекстное обучение (А. А. Вербицкий), применяемое в профессиональном обучении. Оно предполагает представление содержания профессиональной деятельности в виде системы профессиональных задач и проблем.
Основой образовательных технологий, построенных на принципах личностно–развивающего обучения, как правило, называется формирование индивидуальных маршрутов и траекторий продвижения в учебном содержании. Очевидно, что на практике недостатком подобной организации обучения является большой объем трудозатрат и минимальность контроля за деятельностью обучающихся со стороны образовательного учреждения, что приводит и к непредсказуемости образовательного результата [10, 30].
Анализ технологий, принятых в современном высшем образовании, показывает тенденцию к комбинированию трех описанных подходов: репродуктивного, деятельностного, развивающего [12, 23, 24, 33, 41, 45, 52, 58, 62, 85, 88, 100, 109–111, 121]. Ниже представлено обобщенное описание основных принципов построения практики образования в высшей школе.
В основу организации системы обучения (технологии) полагается организация преподавателем деятельности обучающегося от восприятия учебной информации к ее аналитическому осмыслению и реализации на практике. При этом содержанием обучения является не только то, что подлежит изучению (учебная информация или изучаемый объект), но совокупность тех действий, которые выполняют преподаватель и учебная группа. В качестве объекта изучения в общем виде берется объективированный опыт человечества. Роль преподавателя в этом случае состоит как в организации собственно деятельности обучающегося, так и в выделении из общего объема и подготовки для усвоения определенной части объекта изучения (объективированного опыта человечества). Тогда обучение представляет собой совместную деятельность или систему действий преподавателя и субъектов учения, направленную на усвоение выделенных и подготовленных преподавателем элементов объективированного опыта человечества.
Приоритетным является формирование профессионального сознания путем постановки учащегося в субъектную позицию для выстраивания отношений, специфических для той или иной сферы профессиональной деятельности (в системах: «человек — человек»; «человек — природа»; «человек — техника» и т. д.). На базе сформированных отношений происходит последующее формирование профессионального стиля мышления и построения целостной профессиональной деятельности, основанной на понимании закономерностей и логики развития тех или иных объективных процессов (И. А. Колесникова). Однако следует отметить, что в этих работах не раскрыто, в чем конкретно должна выражаться профессионализация сознания, а также отсутствуют практические технологии его формирования.
Для достижения этих целей в образовательном процессе практикуется личностно–ориентированный подход. Учитывая наличие таких личностных структур, как система ценностей личности, знания и опыт, особенности психологических процессов и биопсихические свойства, разнообразие потребностей, обусловленных развитием и направленностью личности, внешними обстоятельствами и уровнями притязаний самого субъекта, центром образовательной системы полагается развитие личности, понимаемое как формирование у индивида новых способностей и психических структур, позволяющих осуществлять новые способы проявления активности. Главным условием понимаемого таким образом развития является необходимость для субъекта учения выполнения операций или действий, требующих от него выхода за пределы уже достигнутого и связанного с обязательными волевыми усилиями. Такой выход обеспечивается внутрипредметным построением обучения, при котором преподаватель понуждает учащегося к совершению действий, требующих от него интеллектуальной напряженности.
Для личностно–ориентированного подхода характерны: ценностносмысловое отношение к будущему специалисту как индивидуальности, задача развития которой решается в ходе обучения; целевая установка на формирование личности креативного типа, для которой творчество, «выход за свои пределы», является способом профессионального бытия; вариативно–поисковый характер построения процесса подготовки и ориентация подготовки на самореализацию в профессиональной сфере.
Таким образом, в системе обучения присутствуют два субъекта — преподаватель и обучаемый (группа обучаемых), взаимодействующих между собой определенным образом. Преподаватель отбирает и подготавливает элементы объекта учения (опосредованное участие преподавателя в обучении) и организует деятельность учащихся с ним (непосредственное участие преподавателя в обучении), последовательно переводя от простых видов деятельности к более сложным, формируя у учащихся последовательно навыки, знания, умения. На высшем уровне должно происходить интеллектуальное развитие и формирование убеждений обучающегося. Последнее включает в себя ценностные ориентации, понимаемые в данном случае как эталоны для принятия решений или оценивания. В описываемых технологиях содержание эталонов не уточняется, из чего можно сделать заключение, что они, по мнению авторов, являются специфическими для каждой конкретной области деятельности и носят исключительно профессиональный характер, то есть не являются характеристиками личности или способами ее существования в профессиональной области в том числе.
Важным фактором признается субъектная позиция учащегося, проявляющаяся в участии в процессе формирования содержания подготовки и наличии собственной профессиональной позиции: ее смыслов, логики, способов осуществления. Как отмечает И. А. Колесникова, при подобной организации учебного процесса «преподаватели выполнят корректирующую, ориентирующую роль, выступая в качестве «компетентных коллег», помогающих в создании субъективированного содержания подготовки и обеспечивающих оптимальную логику вхождения в поле профессиональной активности и продвижения в профессиональной сфере» [78, с. 62]. Активная позиция обеспечивается необходимостью для учащегося самостоятельно определять глубину и объем подготовки и зависит от его информационных потребностей, направленных в профессиональную сферу. Обучение предлагается осуществлять в индивидуально–поисковом режиме, подчиненном определенной логике формирования обучающегося как субъекта своей профессиональной деятельности. Выделяют соответствующие этапы обучения, оговариваясь, однако, что границы этапов определяются как возможностями и традициями конкретного образовательного учреждения, так и значительными индивидуальными расхождениями в темпе продвижения разных учащихся от этапа к этапу. Для решения данной проблемы предлагается использовать ориентиры в виде профессионально–личностных показателей завершенности каждого из этапов подготовки. Целью взаимодействия преподавателей и обучающихся полагается обучение как управляемое усвоение отобранных элементов объективированного опыта человечества, необходимых для успешного осуществления деятельности в выбранной профессиональной области. Результатом является образование, которое определяется как системный результат усвоения субъектом специально отобранного множества элементов объективированного опыта человечества.
Аналогичные схемы организации образования предлагаются и в зарубежном опыте исследования образовательных систем [133, 135, 137, 138]. Под образованием подразумевается спланированный процесс помощи учащимся в формировании понимания и умений. Притом что образовательный институт может быть представлен самым различным способом, в большинстве случаев подразумевается учебное заведение, которое состоит из преподавателей и студентов, и определяется содержанием и традиционным учебным окружением. Основой взаимодействия учащихся и обучающих является активный процесс интерпретации (истолкования) учебного содержания: преподаватель интерпретирует и представляет учебный материал обучающимся, которые воспринимают действия преподавателей, учебное содержание, поведение и реакции одноклассников (одногруппников), а затем в свою очередь проявляют соответствующую активность. Отмечается, что в свою очередь, преподаватели воспринимают обучающихся определенным образом в соответствующем контексте и в продолжение всего времени обучения. Указанное многофакторное взаимодействие зарубежными исследователями определяется как образовательная динамика, которая характеризует особенности конкретного способа организации образования.
В организации образования выявляются четыре смысловых элемента: предметное содержание, учащиеся, среда (обстановка) и преподаватели, действия которых координируются при разработке (и последующей реализации) учебной программы. Указанная координация представляет собой специфическое требование образовательной работы. Кроме того, зарубежными исследователями делается особый акцент на динамике, которая определяет процесс взаимного восприятия преподавателями и студентами друг друга и своего окружения во времени и взаимного влияния друг на друга 1132].
Отдельно необходимо отметить модель развивающегося образования, выделяемую Э. Ф. Зеером [46]. Ведущими ценностями в этой модели являются не только развитие и саморазвитие всех субъектов образования, но и самого образовательного процесса (образовательной деятельности) в режиме взаимосодействия. «Смыслообразуюшим фактором становится открытое саморазвивающееся образовательное пространство. Ценностно–смысловая направленность образования — самодетерминация, саморегуляция и самоопределение личности в развивающемся образовательном пространстве» [46, с. 28[. Однако и в этом случае механизмы реализации саморазвития образовательной среды не указываются.
Во многих работах отмечается, что полноценное развитие индивида требует общения с другими людьми и дополнения субъективного опыта усвоенными знаниями и опытом других людей. При этом, помимо усвоения отобранных для данного образования элементов накопленного человечеством объективированного опыта и осуществления развития как условия и одновременносистемного результата усвоения этих элементов, в качестве необходимой и равноправной составляющей образования называется становление системы нравственных ценностей, одобряемых обществом (государством). Однако, рассматривая подробно способы усвоения и условия развития, само появление ценностных ориентации у учащегося предполагается одним из элементов высшего уровня деятельности при обучении. В отдельных случаях (например, в модели, предлагаемой Ю. Г. Фокиным) сами ценностные ориентации включаются в состав убеждений как эталонов принятия решений в профессиональной деятельности. Способы становления системы нравственных ценностей, одобряемых обществом (и, следовательно, не являющихся принадлежностью исключительно осваиваемой профессиональной области), в изученных технологиях обучения в высшей школе не рассмотрены и не описаны. В качестве побочных эффектов обучения называются такие формы усвоения, как подражание (преподавателю), научение (когда оно происходит вне связи с обучением и вызвано повторением определенных ситуаций, требующих реагирования) и обшение.
Подведем краткие итоги. В рассмотренных системах обучения предлагаются различные виды усвоения объективированного опыта человечества. В качестве основного способа полагается управляемое усвоение. Притом что в отдельных работах отмечается возможность становления убеждений, ценностных ориентации, нравственных норм и качеств личности, предусмотренных получаемым образованием, тем не менее механизм и способы влияния на такое становление не рассматривается, как и то, что представляют собой упоминающиеся ценностные ориентации и каковы формирующиеся личностные качества.
2.3 Особенности современного профессионального образования взрослых
При обучении взрослых в качестве одного из необходимых и характерных условий называется непосредственное общение обучающихся с преподавателем и между собой. Работы, посвященные послевузовскому образованию и обучению взрослых в целом (С. Г. Вершловский, М. Т. Громкова, С. И. Змеев, И. А. Колесникова, Ю. Н. Кулюткин, В. И. Подобед, Н. А. Тоскина, Н. А. Ямпольская), в основу организации образовательного процесса полагают не только деятельностную составляющую как способа реализации практической ориентации обучения, но и осуществление этой деятельности в сотрудничестве как внутри учебной группы, так и учебной группы с преподавателем. В качестве обоснования такого подхода полагаются следующие особенности взрослых, проявляющиеся в процессе обучения [19, 20, 28, 49, 50, 60, 61, 69, 78, 80–82, 90, 97, 106]:
• личная заинтересованность в результатах обучения, наличие индивидуально–личностных целей обучения;
• наличие определенных знаний и опыта, которые взрослый обучающийся может привносить в содержание изучаемого курса;
• способность самостоятельно ориентироваться в проблеме, выделять цели, определять задачи и намечать пути их решения;
• готовность к самосовершенствованию, к проявлению инициативы, стремление к новому;
• способность принимать ответственность за результаты проделанной работы и разделять ее с другими участниками образовательного процесса;
• стремление к выстраиванию субъект–субъектных отношениий в процессе обучения;
• психофизиологические особенности, связанные с биологическим возрастом.
Последний фактор имеет относительное значение, поскольку биологический возраст не является основной характеристикой взрослости. Взрослый обучающийся определяется, как социально сформированная личность, способная к самостоятельному и ответственному принятию решений в соответствии с нормами и требованиями общества, субъект общественно–трудовой деятельности, ведущий самостоятельную жизнь во всех сферах деятельности и активно регулирующий свое поведение. Таким образом, будучи субъектом образовательной деятельности, взрослый обучающийся является «активным делателем» и основание своей деятельности полагает на смыслах, ценностях, потребностях. Именно они называются исследователями в числе основных стимулов и руководств к обучению [78, 80, 81].
Предлагаемые для обучения взрослых модели организации образовательного процесса, предполагая те же принципы построения, что и организация обучения в высшей школе (ориентация на деятельность, личностно–ориентированный подход), делают больший акцент на сотрудничестве и расширении контактов в направлениях: учащиеся — преподаватели, учащиеся — учащиеся, преподаватели — преподаватели, внося, таким образом, в организацию обучения элементы коллективного обучения [61, 83, 106]. Для создания условий реализации принципа сотрудничества предлагаются такие технологии организации учебного процесса, при которых возможно активное взаимодействие и диалогическое общение субъектов образовательного процесса. Однако применение этих технологий предполагается только в рамках отдельного занятия. При этом подчеркивается, что эффективность таких технологий определяется тем, насколько преподавателю удается создать на занятии атмосферу доверия, открытого общения и взаимопонимания участников. Только в таком случае возможно максимальное самораскрытие и развитие способностей всех членов учебной группы. Главным фактором, делающим возможным проведение занятий в указанном режиме, определяется стремление и готовность взрослого обучающегося к самосовершенствованию и проявлению инициативы. Одной из задач, которая решается при применении элементов коллективного обучения, является формирование (или развитие) у обучающегося навыка разделения ответственности за результаты проделанной работы.
В этой связи необходимо отметить ряд исследований, посвященных разбору указанных технологий проведения занятий со взрослыми, которые говорят о необходимости не только создания особой атмосферы, но и об организации развивающего пространства (О. В. Агапова, С. Г. Вершловский, Е. И. Добринская, Н. А. Тоскина), развитие в котором осуществляется во взаимном общении и взаимном обогащении участников. Целью пребывания в таком пространстве для обучающихся является побуждение их к диалогу с самим собой, к формулированию и уточнению личностных смыслов, целей и ценностей обучения. Личностно–смысловая обусловленность становится в данном случае основным механизмом для переосмысления и переобустройства обучающимся оснований для собственной деятельности и целостного отношения к окружающему миру, к себе, к другим. Однако при этом создание развивающего пространства и достижение указанных целей также предполагается осуществить только в ходе отдельных занятий. Принципы, которые должны быть положены в основу указанного пространства, а также технологии его создания не рассматриваются.
Характерной особенностью, которая в современных образовательных технологиях присуща именно образованию взрослых, является роль преподавателя, который не только организует деятельность обучающихся и направляет ее, но является равноправным участником группы, действующим в ней также и в позиции сотрудника. Такое положение преподавателя — как равноправного участника обучения, в сочетании с необходимостью организации занятия таким образом, чтобы в ходе его сформировалась определенная атмосфера и в предельном требовании — развивающее пространство — предъявляет к преподавателю достаточно большие требования [10, 28, 49, 50, 60, 61, 78, 90, 106]. В системе образования взрослых преподавателю отводится роль, прежде всего, организатора обучения взрослых, умеющего совмещать в своей профессиональной деятельности три основные функции (С. Г. Вершловский). Это функции «психотерапевта», оказывающего помощь в восстановлении мотивации к образовательной и профессиональной деятельности и снижении уровня тревожности субъектов обучения; «эксперта», владеющего содержанием как профессиональной деятельности обучающихся, так и знаниями в области обучения взрослых; «консультанта», владеющего методологией сопровождения процесса самообразования взрослых (целевое повышение квалификации, опережающее обучение основам научно–исследовательской работы, помощь в создании проектов профессионального и личностного развития и т. д.).
Помимо компетентности в определенной области, преподаватель, работающий со взрослой аудиторией, должен владеть на достаточно высоком уровне навыками профессионального общения: владение различными видами устной речи (информационная, убеждающая, развлекающая); умение проводить деловые беседы; навык «активного слушания»; умение оказывать обучающемуся «развивающую помощь». Среди необходимых личных качеств называются позитивная Я–концепция и позитивная самооценка, которые, по мнению исследователей, создают предпосылки для гибкости в общении, умения оценивать других и принимать людей такими, как они есть, вера в способности обучающихся самостоятельно решать свои проблемы, чувствительности к потребностям обучающихся.
Перечисленные выше требования сводятся исследователями к умению преподавателя строить учебный процесс таким образом, чтобы в центре его всегда был обучающийся. Преподаватель должен уметь определить образовательные потребности и перспективы обучающихся, выявить их первоначальную подготовку и характер жизненного опыта, определить адекватную диагностике стратегию обучения, сформировать соответствующую программу и подобрать формы и методы обучения. В процессе обучения преподаватель должен уметь проводить оперативную диагностику, создавать комфортные психофизиологические условия обучения, корректировать соответствующим образом процесс обучения и оказывать воспитывающее и развивающее влияние. Среди важных умений диагностического плана называется умение оценивать адекватность процесса обучения психолого–педагогическим условиям для обеспечения гибкости учебного процесса [62].
Еше одна необходимая компетенция преподавателя, работающего со взрослой аудиторией, связана со способностью управлять групповыми процессами. В этой части работы деятельность преподавателя сводят к трем ключевым функциям: вовлечение, стимулирование, сплочение. Он должен уметь отчетливо и убедительно предъявить группе общие требования, коллективные правила и ценности, организовать внутреннюю деятельность группы и быть способным влиять на нее в процессе обучения, обеспечивать формирование у каждого члена группы чувства уверенности, защищенности, поддерживать оптимистическое настроение, формировать здоровое общественное мнение. При этом преподавателю необходимо уметь учитывать многоуровневость структуры межличностных отношений в коллективе и уметь осуществлять при необходимости изменение характера и вида коллективной деятельности, проводить ротацию ролей и обязанностей, способствовать управляемому развитию новых межличностных отношений.
Рассмотрев основные требования к преподавателю, сформулированные разработчиками современных методов образования взрослых, можно сделать вывод о том, что все они в той или иной степени связаны с созданием условий для развития личности обучающегося средствами профессии с учетом его личностных особенностей и потребностей. Современные подходы к образованию взрослых требуют от преподавателя не только делать акцент на обучающемся, но и уметь рассматривать каждого из них как индивидуальность, выявляя личностные особенности и учитывая их при построении учебного процесса, подборе средств и методов обучения. Однако при этом способ бытия учащегося в целом (и в том числе — способ его бытия в профессии) не учитывается, и такая задача в явном виде не ставится. Кроме того, способы достижения самим преподавателем указанных качеств в работах, посвященных технологиям образования взрослых, не рассматриваются.
2.4 Проблема диагностики и оценки результатов профессионального образования взрослых
В заключение обзора современных принципов и подходов, применяемых в образовании взрослых, необходимо обратиться к критериям эффективности образования отдельного обучающегося и образовательного процесса в целом, а также к способам диагностики результатов обучения.
Применительно к образованию взрослых, эффективность обучения понимается, как правило, в двух смыслах. В первом случае эффективным признается любой способ организации обучения, который приводит к минимизации затрат основных участников. Критериями эффективности в этом случае является объем времени и сил обучаемых и обучающих для формирования у взрослых обучающихся знаний, умений, навыков, предусмотренных целями конкретного этапа обучения. Во втором значении под эффективностью образовательного процесса понимается не только оптимизация времени и сил участников образовательного процесса, но и создание условий для общего развития личности обучающегося за счет ориентации на достижение запланированных результатов обучения [82, с. 128].
В узком значении критерием эффективности является степень достижения заранее заданного учебного результата. Во втором же случае диагностирование эффективности образования затруднено, так как критерии трудно формализуемы и могут проявляться в поведении обучаемых, в их эмоциях, словесных или даже мимических реакциях. При этом отмечается такой существенный факт, что критерии эффективности, связанные с развитием личности, могут отстоять по времени от момента обучения. Исследователями признается, что данная проблема нуждается в дальнейшем изучении. В этой связи особого внимания заслуживает методика фиксирования проявлений субъектной активности у обучающихся, которые позволяют выявлять развитие субъектности. Здесь выделяются такие аспекты, как принятие ответственности за обучение, антиципация результата, реализация открывающихся возможностей, решение о нейтрализации собственной активности, оценки личностно значимых преобразований в ходе обучения. В качестве основного диагностического принципа предлагается регистрация проявлений надситуативной активности [1].
А. М. Князев, исследуя вопрос психолого–акмеологичекого обеспечения в высшем образовании, предлагает следующие критерии его эффективности: высокий уровень мотивации обучаемых к учебной профессиональной деятельности; высокий уровень мотивации преподавателей к деятельности по предназначению; отсутствие нервнопсихического напряжения у субъектов образовательного процесса, связанного с учебной деятельностью; объективно измеряемый высокий уровень обучения, воспитания и развития личности; психологически обоснованное управление вузом [58, с. 13]. Очевидно, что в части диагностики и оценки результатов обучения приоритет отдается не столько полноте усвоения содержания образования, сколько позитивным личностным изменениям в обучаемом, выраженным в приращении внутреннего содержания образования и удовлетворенности результатами образовательной деятельности как у самих обучающихся, так и у преподавателей.
2.5 Теоретические предпосылки построения модели организации личностно–развивающего образования взрослых
Представленный обзор современных подходов к образованию позволяет сделать вывод о том, что на сегодняшний день разработаны различные способы организации образовательного процесса, имеющие своей целью реализацию отдельных элементов, присущих становлению и развитию профессионализма. Образование определяется как системный результат усвоения субъектом специально отобранного множества элементов объективированного опыта человечества. При этом во многих работах акцентируется внимание на том, что полноценное развитие индивида требует общения с другими людьми и дополнения субъективного опыта усвоенными знаниями и опытом других людей. Кроме того, в качестве необходимой и равноправной составляющей образования называется становление системы нравственных ценностей, одобряемых обществом. Однако ее содержание и способы становления в изученных технологиях обучения взрослых не рассматриваются. Аналогичные схемы организации образования предлагаются и в зарубежных исследованиях образовательных систем.
Можно констатировать, что на сегодняшний день технологии, ответственные за первую составляющую профессионализма — достижение обучающимся высокого уровня профессиональной компетенции в определенной профессиональной области, — представлены достаточно широко и полно. Относительно же второй составляющей профессионализма — модуса бытия в профессии — следует констатировать отсутствие единой целостной системы. Притом что в различных технологиях, как вузовских, так и связанных с образованием взрослых, присутствуют отдельные элементы, связанные с ценностной позицией обучающегося, с творческим подходом в профессии и саморазвитием. Следует отметить, что развитие и становление личности обучающегося рассматривается как результат его самостоятельной деятельности, а не внешнего воздействия. Внешнее воздействие на личность взрослого полностью исключается как неприемлемое.
Задача раскрытия ценностных оснований деятельности и реализации ее в определенном модусе в явном виде не ставится, так как одной из главных задач образовательной деятельности послевузовского образования становится социализация, и, следовательно, критериями ее являются действующие в соответствующем профессиональном сообществе социальные нормы. Поэтому способы и подходы для создания условий, при которых саморазвитие происходит на определенных ценностных основаниях или в определенных модусах в явном виде не разработаны и в целом не ставятся. Утверждается необходимость создания личностно–ориентированной, саморазвивающейся образовательной среды, но конкретные целостные описания способов ее построения отсутствуют. Разработки технологий построения образовательных процессов ограничиваются рамками отдельных курсов и тренингов для развития ценностно–смысловой сферы. Наиболее продуктивными в этой части с точки зрения работы с ценностной сферой являются технологии, направленные на индивидуальный подход к обучающемуся, а также деятельностиый подход, предполагающий обучение деятельности посредством деятельности.
Работы, посвященные послевузовскому образованию и образованию взрослых в целом, в основу организации образовательного процесса полагают не только деятельностную составляющую как способа реализации практической ориентации обучения, но и осуществление этой деятельности в сотрудничестве как внутри учебной группы, так и учебной группы с преподавателем. Предлагаемые для обучения взрослых способы (модели) организации образовательного процесса, предполагая те же принципы построения, что и организация обучения в высшей школе (ориентация на деятельность, личностноориентированный подход), делают больший акцент на сотрудничестве и расширении контактов учащихся и преподавателей как между собой, так и внутри группы. Для этого предлагаются к применению определенные технологии организации учебного процесса, однако эффективность их определяется только способностью преподавателя создать на занятии атмосферу доверия, открытого общения и взаимопонимания участников. Отдельные исследования говорят о необходимости организации развивающего пространства, развитие в котором осуществляется во взаимном общении и взаимном обогащении участников. Однако принципы, которые должны быть положены в основу указанного пространства, а также технологии его создания, не рассматриваются.
При этом личность преподавателя зачастую остается за рамками рассмотрения. К нему предъявляются только функциональные требования — подборка учебного материала, организация учебного процесса в рамках преподаваемой дисциплины и наличие собственного опыта деятельности, к которой он призван приобщить учащихся. Следует отметить, что главная роль в данном случае отводится образовательным технологиям, которыми владеет преподаватель, а не его личным качествам.
Также при рассмотрении предлагаемых технологий организации образовательной деятельности, как в институтах дополнительного образования, так и в высшем образовании, вне рассмотрения остается администрация образовательных учреждений, которая на практике занимается планированием и организацией образовательного процесса в целом (включая подбор преподавательских кадров, привлечение абитуриентов и т. д.) и его сопровождением в течение всего периода обучения.
Из обобщенной схемы, представленной на рис. 1, видно, что при образовании взрослых должны обязательно присутствовать условия и возможности для решения задачи развития специалиста до качественно иного уровня, связанного с творческой реализацией своей профессиональной деятельности. В главе 1 было показано, что решение этой задачи лежит в плоскости личностного развития, которое должно при этом осуществляться не случайным образом, базироваться на ценностях, характерных для модуса служения. Это предполагает целенаправленную работу с ценностно–смысловыми основаниями личности. Следовательно, необходимо определить, каким образом возможно организовать работу с ценностно–смысловой сферой личности в рамках образовательного процесса для того, чтобы обеспечить развитие продуктивных (то есть характерных для модуса служения) направленностей личности, их проявлений вовне.
Для этого следует рассмотреть возможности доработки теоретических подходов и практических способов организации образования в условиях образовательного учреждения, реализующего программы высшего и дополнительного профессионального образования, для создания возможностей продуктивного личностного развития или, другими словами, условий, при которых профессия становится средством служения.
Указанную задачу предполагается решать в рамках системы профессионального образования с точки зрения проектирования и обустройства образовательного пространства в целом. Структура сферы образования в данном случае в самом первом приближении выступает в своих трех предметных проекциях: образовательная среда — как социокультурное содержание образования, образовательные институты — как соорганизованная система деятельностей субъектов образования, образовательные процессы — как содержание встреч и конкретные способы совместно–распределенной деятельности субъектов образования [104].
При решении задачи предполагается, что передача знаний обучающемуся и развитие профессиональных навыков решается традиционными способами. Проектированию подлежат возможности и технологии организации образовательного процесса, опирающиеся на вторую из выявленных составляющих профессионализма, которая является универсальной и инвариантной по отношению к профессиональной сфере. Таким образом, работа должна проводиться в рамках образовательной среды и образовательных процессов.
Какими, с учетом представленных в данной главе результатов исследований технологий организации образования, могут быть предпосылки успешного решения задачи?
Во–первых, решение лежит в области содержания образования в целом, а не содержания учебных предметов (предметное содержание не тождественно содержанию учебного предмета, так как, прежде всего, не содержит ценностной составляющей). Этим содержанием, помимо предметного, оказывается сфера последующего профессионального действования, в которое также с необходимостью входит ценностная составляющая, причем с условием, что у всех субъектов образовательного процесса есть представление о ценном и должном. Учебное содержание должно стать материалом и поводом для личностного самоопределения, являясь, таким образом, не целью, а средством построения профессионального образования.
Во–вторых, условием решения задачи является одновременный учет позиции всех участников образовательного процесса, а не только обучающихся или преподавателей. Позиция окружающих начинает играть важную роль в тот момент, когда обучающийся ищет способ решения задачи своей жизни, одной из проекций которой является профессия. В данном случае происходит развитие или становление субъектности, выход из себя, отстранение от себя, выход вовне. Тогда принципиальным становятся качества тех людей, которые встречаются обучающемуся в этот момент, их профессиональная позиция и способы ее реализации в жизни. При этом несубъектная («неслужебная», «нетворческая») позиция хотя бы одного коллективного участника может привести к разрушению конструкции. Неприемлемый образ «профессионалов», обнаруживаемый обучающимся в образовательном пространстве, может привести к мысли о невозможности реализации творческого потенциала, служения в данной профессиональной области, уходу от нее или выработке безнравственного, циничного отношения.
В–третьих, при проектировании образовательного пространства следует осуществить подход к человеку не как к средству профессиональной деятельности, «ресурсу», а как к деятелю, субъекту, и к профессии как средству самореализации, средству служения и пространству для проявления любви. В отношении субъектности особое значение следует придавать внутренней мотивации трех видов (от веши, от цели, от смысла) и соответствующих модусов: обладания/достижения, служения/творчества. Модусы обладания и достижения в данном случае объединяются по признаку продуктивности для личностного и профессионального развития.
В–четвертых, модус служения предполагает выход человека за пределы наличной данности, имеющиеся границы деятельности и таким образом может осуществляться только в результате свободного личностного выбора и связанных с ним умения и желания принять на себя ответственность. Следовательно, решение задачи может быть осуществлено только путем создания условий, способствующих развитию определенных личностных качеств — позиционности, ответственности, способности к нравственному выбору, рефлексивного отношения к себе — в условиях свободного выбора.
Далее, в тексте будут сформулированы необходимые для личностного развития условия и возможности, которые должны быть созданы в образовательной среде учебного заведения и способы их создания при планировании и реализации образовательного процесса. Следует отметить еще раз, что модус, как составляющая часть профессионализма, является инвариантным по отношению к самой профессии и определяется личностными ценностными ориентациями. Таким образом, представленные ниже условия и возможности и способы их реализации представляют собой универсальный элемент организации образовательной деятельности любого образовательного учреждения, связанного с профессиональным образованием, и любой программы профессионального образования вне зависимости от того, к работе в какой профессиональной области готовятся обучающиеся.
2.6 Образовательная среда и ее компоненты
Для начала уточним понятия образовательного пространства и образовательной среды. Согласно определению В. И. Слободчикова, образовательное пространство включает в себя три взаимосвязанные предметные проекции — образовательные среды, образовательные институты, образовательные процессы [см., например, 103, 104|.
Под образовательной средой при этом понимаются социокультурные формы предметности, которые в том или ином виде представляют собой содержание образования, образовательный институт задается нормативно закрепленной системой деятельности субъектов образования, образовательный процесс представляет собой предметное содержание и определенные способы деятельности участников образования. В данной модели образовательного пространства каждый из упомянутых элементов определяется пересечением двух других: среда задается совокупностью образовательных институтов и образовательных процессов; образовательный институт нормативно определяет и организует содержание образовательной среды и образовательных процессов; характер образовательного процесса, в свою очередь, определяется типом образовательного института и содержанием образовательной среды.
В нашем случае одна из составляющих образовательного пространства — образовательный институт — является заданным изначально: образовательное учреждение, реализующее программы высшего и дополнительного профессионального образования. Таким образом, для решения поставленной задачи необходимо исследовать образовательную среду и образовательные процессы. При этом среда и процессы являются уже отчасти заданными образовательным институтом, что определяет, в том числе и нормативные условия совместной деятельности субъектов образования.
Образовательная среда рассматривается как система влияний, условий и возможностей для развития личности в целом и формирования ее в соответствии с определенным образцом (В. А. Ясвин). При этом указанные влияния, условия и возможности определяются социальным и пространственно–предметным окружением, образуемым средой [87, 131]. Социальный компонент представляет собой пространство межличностного взаимодействия между участниками образовательного процесса или встречу образующего и образующегося, при которой происходит совместное построение ими образовательной среды как предмета и ресурса своей образовательной деятельности (В. И. Слободчиков) и может быть обозначен, как способ организации. Образовательная среда является центром образовательного пространства, задавая цели, содержание и организацию образования посредством тех образовательных ресурсов, которые она в себе содержит. В качестве образовательных ресурсов выступают упомянутые элементы социального и пространственно–предметного окружения, которые по определению В. И. Слободчикова представляют собой «содержательные фрагменты культурной деятельности» человечества [131, с. 105], которые, в свою очередь, определенным образом задают не только содержание образовательной среды, но и тип образования или предмет совместной деятельности в составе образовательного процесса.
2.7 Условия для развития в ходе обучения по программам профессионального образования взрослых: требования к образовательной среде
Из представленных в предыдущем разделе определений видно, что структурно образовательная среда может рассматриваться как совокупность трех структурных компонентов: пространственного, предметного и межличностного или, иначе, социального. Помимо структуры, мы должны учитывать вектор развития среды. В нашем случае предполагается проектирование образовательной среды, ориентированной на личностное развитие обучающихся, которое происходит не хаотически, а ориентировано на заранее определенный образ — профессионала, реализующего себя в модусе служения (см. рис. 2).
Для того чтобы образовательная среда отвечала конкретным целям личностного развития по определенному образцу, необходимо, во–первых, чтобы при встрече создавались определенные влияния и условия (возможности), способствующие этому развитию, во–вторых, чтобы привнесенное субъектами в среду предметное содержание как минимум не противоречило заданному образу, а в идеале задавало сам образ для ее формирования. Кроме того, необходимо учитывать, что образовательная среда не может быть задана с полной и окончательной определенностью заранее, так как «среда начинается там, где происходит Встреча (сретенье) образующего и образующегося» (В. И. Слободчиков) [103, с. 105]. В процессе данной встречи начинают выстраиваться связи и отношения, задающие целостность и определенность образовательной среде.
Еще раз повторим утверждение, что профессиональное развитие непосредственным образом связано с личностным развитием и является не только его частью, но и играет в нем определяющую роль. При этом достижение высших уровней развития профессионализма становится возможным в том случае, если профессиональная (и любая деятельность) осуществляется в модусе служения.
Представленный выше обзор имеющихся образовательных моделей и технологий сточки зрения решения задачи развития обучающихся позволяет утверждать, что предлагаемый на сегодняшний день комплекс средств недостаточен для ее решения. Таким образом, не представляется возможным использование готовой образовательной технологии. Однако, как будет показано далее, возможно дополнение традиционных способов организации образования новыми элементами, а также иное (не стандартное) использование уже имеющихся. Последующий текст построен на принципе чередования теоретического обоснования предлагаемого дополнения с последующим описанием формы его реализации на практике.
Прежде всего, обозначим те характеристики образовательной среды, которые в данном случае являются заданными: в качестве обучающихся выступают взрослые люди, сформировавшиеся как личности и обладающие определенным профессиональным опытом и уровнем профессионального развития. Следовательно, наличие у обучающегося определенного уровня субъектности является не только параметром при определении способов организации, но должно быть рассмотрено в качестве существенного ресурсного потенциала среды, который необходимо задействовать при построении образовательного процесса. С другой стороны, — в части способа организации образовательной среды — развитие субъектности представляет собой необходимое условие для построения социального компонента, являясь антропологическим основанием встречи участников образовательного процесса.
Рассмотрим свойство субъектности с двух сторон: с точки зрения требований, ограничений и условий, которые оно порождает при возникновении образовательной среды (при встрече обучающегося и обучающего) и как наличного образовательного ресурса.
В исследованиях, посвященных субъектности [см., например, 2, 3, 31, 70, 78, 103], выделяются следующие ее признаки:
• осознание своей деятельности на всех уровнях (профессиональном, жизненном, личностном);
• самостоятельное целеполагание, предполагающее в том числе планирование и прогнозирование;
• инициативная и интенсивная включенность в деятельность;
• осознание дисбалансов и нарушений в собственном развитии и осознанное стремление к их устранению;
• стремление к саморегуляции на личностном уровне и владение ее приемами (самоконтроль и самокоррекция);
• настроенность на саморазвитие и самообновление как в личностном, так и в профессиональном плане (анализ и структурирование личного опыта и опыта других, упорядочение и интеграция личного опыта и опыта других);
• способность превращать собственную жизнедеятельность в предмет практического преобразования (быть «субъектом собственной деятельности» (В. И. Слободчиков)), делая ее тем самым способом преобразования субъектом самого себя.
Важным следствием субъектности для проектирования образовательной среды является способность человека не только адаптироваться к внешним условиям, но действовать неадаптивно, преобразуя внешние условия (К. А. Абульханова, А. А. Деркач, Е. А. Климов). Способность человека к самоуправляемому поведению, к тому, чтобы делать свою деятельность предметом анализа и изменения, В. И. Слободчиков определяет, как составляющую «родовой специфики человека» [103, с. 12] или «родовую способность человека к преобразованию мира и себя в мире» [там же, с. 51]. Будучи «субъектом собственной жизни» [там же, с. 157], человек проявляет субъектность такого рода в форме активного и целенаправленного преобразования собственной деятельности во всех областях жизни: общественной, профессиональной, личной. Это важное свойство может иметь не только положительные последствия для образовательной среды, но и играть деструктивную роль в случае, если содержание образовательной среды не соответствует ценностным ориентациям одного из ее участников. Его неадаптивная деятельность может привести к деформации или даже разрушению образовательной среды.
Таким образом, необходимо, чтобы при организации образовательной деятельности создавались условия, способствующие конструктивному самопреобразованию субъектов и преобразованию образовательной среды. Это преобразование не может быть однозначно прогнозируемо в силу уникального вклада каждого субъекта в формирование среды. При этом способы организации среды должны предоставлять возможность выявления и блокирования деструктивных действий по отношению к «внешним условиям», роль которых в рассматриваемом случае выполняет образовательная среда.
Уровень субъектности человека выражается в числе прочего способностью к реализации его личных базовых ценностей при взаимодействиях с другими людьми. При этом раскрываются характеристики человека, обеспечивающие его потребность в самоосуществлении, в утверждении им самого себя в социуме как условии этого самоосуществления. В ходе этого осуществляется привнесение субъектом в предметное содержание среды своего уникального вклада. Следовательно, уровень субъектности можно рассматривать только в условиях человеческой общности. С другой стороны, только в условиях общности личностный вклад в формирование среды будет возможен и востребован. При этом существует определенная взаимозависимость развития субъекта и группы (как стадии общности) в условиях и предпосылках: группа создает условия для самореализации личности, личность творчески воспринимает ценности группы 1129]. Субъект не только полностью владеет своей деятельностью от ее целей и мотивов до оценки результата и коррекции хода действий, но сами основания его деятельности содержатся в его смыслах и ценностях. В ходе самораскрытия субъектом внутренних смыслов и ценностей в процессе совместной деятельности они становятся всеобщим достоянием и таким образом преобразуются в ресурс образовательной деятельности, который может быть в той или иной форме использован другими участниками образовательного процесса. При этом развитие субъектности предполагает усложнение структуры и содержания деятельности субъекта, расширение поля его деятельности и, следовательно, обогащение образовательной среды новыми предметными ресурсами, то есть развитие образовательной среды.
Таким образом, для образования взрослых субъектность обучающихся становится одним из центральных факторов, определяющих устройство образовательной среды, и источником обогащения ее ресурсного потенциала. Можно сформулировать первую группу требований к образовательной среде, в которой создаются условия для личностного развития взрослого обучающегося:
• образовательная среда не должна входить в противоречие с имеющимся у обучающегося уровнем субъектности, и предоставлять возможности для ее развития в наиболее характерных проявлениях: включенность в деятельность, построение собственной деятельности, самопреобразование посредством деятельности;
• образовательная среда должна создавать условия для реализации личных базовых ценностей обучающихся при взаимодействии с другими участниками;
• образовательная среда должна быть способной к развитию, обусловленному развитием субъектности обучающихся (обеспечивать усложнение структуры и содержания деятельности субъекта, расширения поля деятельности).
Повторим еще раз, что перечисленные выше требования действительны в том случае, когда речь идет об образовании людей, имеющих жизненный опыт и, следовательно, обладающих достаточно высоким уровнем субъектности.
Перейдем теперь к требованиям, обусловленным необходимостью работы с ценностно–смысловыми основаниями деятельности.
Основной способностью, обеспечивающей механизм саморазвития, является способность к рефлексии, внутреннему диалогу [66, 105]. Продуктивная рефлексия создает необходимые условия для самоопределения личности в существующих условиях («здесь и теперь») и к трансцендированию из осознанных личностью границ. Личностная рефлексия связана с исследованием субъектом самого себя, и результатом ее является переосмысление человеком себя и своих отношений с миром. Поэтому для создания условий и возможностей для развития в проектируемой образовательной среде должны присутствовать условия и возможности для работы с ценностно–смысловыми основаниями деятельности (применительно к профессиональной области) как в предметно–информативном плане (теоретическое ознакомление с системой ценностей), так и в плане личной деятельности с целью выстраивания собственной системы ценностей. Важно следующее обстоятельство, отмеченное К. Роджерсом [98]. На определенном этапе развития большая часть осознаваемых ценностей воспринимается взрослым человеком от значимых для него групп, но не становится содержанием личного опыта. Подобная ситуация порождает противоречие между воспринятыми извне ценностями и личными ценностными основаниями. К. Роджерс полагал, что возникшее противоречие возможно разрешить на основе положительного опыта профессионального развития и с помощью образования.
Необходимо также учитывать следующее. Как заключает М. К. Мамардашвили, если картина мира и средства, использованные для ее описания, не содержат в себе смысла, то есть не отражают отношение к ней конкретного субъекта, то она требует доопределения предметного состава описания реальности ее смысловым наполнением, связанным с индивидуальностью познающего субъекта. Система требует доопределения смысловым элементом, который представляет собой дополнительную к содержанию «связь целого, для артикуляции которой не годятся указания, заимствуемые из предметов опыта и их наблюдений. И она (с ее абсолютными элементами, с абсолютными чертами "индивида") принципиально невидима, то есть высказывается сама через субъекта, но он ее высказать не может в том же предметном языке, в каком изображает понимаемые предметы знания» [67, с. 19]. На этом основании А. В. Фонарев делает заключение, что становление лич — ности профессионала предполагает именно совместное бытие людей и не может сводиться только к обучению и накоплению опыта; так как только в совместном бытии «нетематизируемый компонент установки, входит в субъектное бытие человека в свернутом виде» [112, с. 48|. По этой причине статичная структура образовательной среды с неизменяющимися (неразвивающимися) субъектами не может обеспечить условий для развития, и, более того, будет ему препятствовать, входя с ним в противоречие. Заметим здесь также, что требование развития относится ко всем субъектам среды. При этом образовательная среда должна обеспечивать обучающемуся возможности как овладения предметностью профессиональной деятельности, так и овладения самим собой как деятелем в профессии, которой он обучается, причем в определенном модусе — модусе служения.
Необходимо также помнить о том, что развитие высокоуровневых компетенций происходит только в обстоятельствах, отвечающих их ценностям, а их проявление происходит только при встрече с профессионально или личностно значимыми задачами [96]. Следовательно, должна быть предусмотрена возможность целенаправленного привнесения субъектами образовательного процесса определенного ценностного содержания. При этом ценностное наполнение образовательной среды не должно входить в принципиальное противоречие с ценностной системой каждого из субъектов, ее образующих, то есть должно быть ценностно однородным. Таким образом, образовательная среда, в которой создаются условия и возможности для личностного развития, должна представлять собой ценностно–однородную событийную общность, в которой деятельность ее участников осуществляется в модусе служения.
Следовательно, работа с ценностно–смысловой сферой личности, как общим контекстом жизнедеятельности, может стать основой для выстраивания взаимосвязи профессионального развития с личностным. Для этого необходимо расширить контекст профессиональной деятельности, перейдя от узко прагматических целей и социальных ценностей к области личностных смыслов, то есть от непосредствен ных целей и средств деятельности к ее смыслу и ценности. Подобный переход порождает новые смыслы уже внутри самой профессиональной деятельности, что расширяет ее и дает возможность профессионалу расширить свое смысловое пространство, то есть происходит процесс развития. Следовательно, в образовательной среде необходимо наличие возможностей для помощи обучающемуся в раскрытии его собственной мотивации на поиск и реализацию смысла. Кроме того, учитывая, что развитие в проектируемой образовательной среде осуществляется неслучайным образом, а возможности для личностного и профессионального развития предоставляет только осуществление деятельности в модусе служения, поиск смысла должен быть связан, прежде всего, ценностными основаниями, присущими именно этому модусу. Следовательно, система ценностей, соответствующая модусу служения, должна присутствовать как в способе организации, так и в ресурсном (пространственно–предметном) наполнении образовательной среды (см. рис. 2). Рассмотрим, каким образом система ценностей может проявляться в обеих проекциях.
Прежде всего, в образовательной среде должны присутствовать условия не только для раскрытия любой мотивации и реализации любого смысла в деятельности обучающегося, поскольку они, как мы видели, могут носить и деструктивный для личности характер. Ее устройство должно способствовать осознанию субъектом ценностного основания своей деятельности и выявлению именно модуса служения как основы для деятельности в профессиональной области. Учитывая особенности образования взрослых — наличие у обучающегося субъектной позиции, нельзя говорить о том, чтобы каким–либо образом «привить» обучающемуся конкретную систему ценностей. Модус существования личности и его изменение являются результатом свободного выбора. Поэтому в данном случае можно говорить лишь о наличии в образовательной среде условий, способствующих:
• осуществлению субъектом ревизии собственной системы ценностей;
• соотнесению субъектом собственной системы ценностей с ценностями, предлагаемыми ему извне (осмысление служения как продуктивного способа бытия);
• и возможности для субъекта произвести формирование новой системы ценностей, соответствующей модусу служения.
Решение первой части данной задачи — наличие условий, способствующих осмыслению обучающимся служения как самого продуктивного способа осуществления профессиональной деятельности – требует наличия соответствующей информации, которая давала бы теоретические образцы, обоснование, философское осмысление самого модуса (то есть его описание) и описание его реализации в жизни конкретных людей.
Рассмотрим способы решения второй половины задачи — формирование обучающимся собственной системы ценностей, соответствующей модусу служения.
Как было сказано ранее, модус служения в социальной сфере выражается в отношении к другому человеку, как к цели. Самоактуализация человека, выход за свои пределы (самотрансценденция) имеет просоциальную ориентацию и осуществляется ради другого человека. Таким образом, самотрансценденция субъекта должна носить вполне определенный характер — стремление к достижению цели, которая находится вне самого субъекта и которой является другой человек. Только в этом случае возможна практическая реализация модуса служения — деятельность человека должна быть направлена на другого человека как к основной ценности и основания для деятельности.
Следовательно, социальный компонент среды должен быть прежде всего ориентирован на формирование сообщества с субъект – субъектным типом взаимодействия. Только в этом случае появляются условия для самотрансценденции, направленности на другого человека, то есть возможности реализации модуса служения.
С другой стороны, простое приобщение к ценностям не тождественно процессу их усвоения. Необходимо воссоздать осознанные и принятые как нравственную норму ценности в себе. Как отмечает, в частности, Ф. Е. Василюк, процесс приобщения ценности на уровне служения ей характеризуется глубинной перестройкой сознания. Эта перестройка представляет собой сложную операцию, которую субъект осознанно производит над своей личностью и потому для реализации требует наличия другого человека, который являет для субъекта живое воплощение той ценностной системы, в которую он стремится войти [18, с. 64]. Ценности имеют значение не в теоретически–знаниевом представлении, а в конкретной деятельности реальных людей. То есть система ценностей должна не только декларироваться или демонстрироваться в качестве отчужденного от обучающегося предметного содержания, но раскрываться через людей, для которых она является основой жизнедеятельности.
Иначе говоря, процесс перестройки системы ценностей представляет собой творческое (и свободное) самосозидание личности при участии другого. Следовательно, в образовательной среде система ценностей, предлагаемая обучающемуся как наиболее продуктивная для его профессиональной деятельности, должна быть представлена не только в теоретическом описании, но и в практическом выражении посредством своих носителей, в том числе и по отношению к самому обучающемуся. В образовательной среде должны быть обеспечены условия для реализации межсубъектных ценностных ситуаций с участием непосредственных носителей ценностной ориентации, которая предлагается обучающемуся в качестве продуктивной для его профессионального развития, то есть модуса служения. Во взаимодействии с ними обучающегося в ходе образовательного процесса создаются необходимые возможности для деятельностного приобщения к ценностной системе, соответствующей данному модусу.
Вышесказанное подразумевает наличие осознанной и свободной ценностно–познавательной деятельности субъекта в сообществе, в ходе которой обучающемуся должны быть предоставлены образцы деятельности в модусе служения, в том числе и в случаях, когда ценностью для других является он сам.
Подводя итоги, можно сказать, что образовательная среда, в которой создаются условия и возможности для личностного развития как определяющего фактора развития профессионализма, должна отвечать следующим требованиям:
1. Образовательная среда должна предоставлять возможности для закрепления достигнутого уровня субъектности обучающегося и ее развития в наиболее характерных видах ее проявления: включенность в деятельность, построение собственной деятельности, самопреобразование посредством деятельности.
2. Образовательная среда должна быть способной к развитию, обусловленному развитием всех групп, формирующих образовательную среду, в том числе развитием субъектности обучающихся (способностью обеспечивать усложнение структуры и содержания деятельности субъекта, расширения поля деятельности), обеспечивая обучающемуся возможности как овладения предметностью профессиональной деятельности, так и овладения самим собой как деятелем в профессии, которой он обучается, в модусе служения.
3. Образовательная среда должна создавать условия для реализации личных базовых ценностей обучающихся при взаимодействии с другими участниками, а также условия и возможности для их работы с ценностно–смысловыми основаниями деятельности в профессиональной области как в предметно–информативном плане (теоретическое ознакомление с системой ценностей — направленности деятельности к смыслу; деятельности в модусе служения), так и в плане личной деятельности с целью выстраивания собственной системы ценностей (наличие условий, способствующих осмыслению обучающимися служения, как продуктивного способа осуществления профессиональной деятельности).
4. Система ценностей, соответствующая модусу служения, должна присутствовать как в способе организации, так и в ресурсном наполнении образовательной среды, для решения задачи достижения целей, которые можно охарактеризовать, как над учебные, о чем подробнее будет сказано далее — предложение учащемуся определенного модусa как наиболее продуктивного с точки зрения профессионального развития и создание возможностей для деятельностного приобщения к нему. При этом должна быть предусмотрена возможность целенаправленного привнесения субъектами образовательного процесса определенного ценностного содержания для формирования ценностно–однородного наполнения.
5. Межличностный компонент образовательной среды должен быть ориентирован на субъект–субъектный тип взаимодействия. В образовательной среде должны быть обеспечены условия для реализации межсубъектных ценностных ситуаций, участниками которых должны быть непосредственные носители ценностной ориентации, которая предлагается обучающемуся в качестве продуктивной для его профессионального развития. Во взаимодействии с ними в ходе образовательного процесса создаются необходимые возможности для деятельностного приобщения обучающегося к ценностной системе.
Условиями и возможностями для личностного развития в описанной образовательной среде будут:
• ценностная однородность образовательной среды, подразумевающая приоритет модуса служения для всех ее субъектов (на уровне понимания, приятия, реализации) и формирование событийной общности;
• опора на достигнутый уровень субъектности обучающегося и ее развитие через включенность в деятельность, построение собственной деятельности, самопреобразование посредством деятельности;
• традиционная для общества система ценностей, соответствующая модусу служения, представленная как в ресурсном наполнении образовательной среды, так и в лице ее непосредственны носителей;
• гибкое управление развитием образовательной среды, обусловленным развитием формирующих ее субъектов.
3. Создание условий для личностного развития при обучении взрослых по программам профессионального образования
3.1 Структура и направление развития образовательной среды
Подходы к образованию, рассмотренные в предыдущей главе, предполагают, что элементами, порождающими образовательную среду, являются преподаватели, обучающиеся и предметное содержание (см. рис. 3). Взаимодействие обучающихся и преподавателей представляет собой образовательный процесс, обеспечивающий достижение цели образовательной программы. Как правило, это взаимодействие (преподаватель — обучающиеся) осуществляется посредством учебного содержания, хотя отдельные модели (И. А. Колесникова, Ю. Г. Фокин, Э. Ф. Зеер, М. М. Левина) допускают непосредственное взаимодействие учащихся и преподавателей, однако отводя ему вторичную роль.
Таким образом, в типичных образовательных моделях в образовательном процессе присутствуют два совокупных субъекта — преподаватели и учащиеся и один объект — предметное содержание, и тогда способ организации образовательной среды (ее межличностный компонент, см. рис. 2 на стр. 49) можно представить схематично так, как показано на рис. 3, где стрелками обозначено наличие межгрупповых и внутригрупповых взаимодействий.
Схема на рис. 3 представляется неполной по двум причинам: во–первых, в ней отсутствует явное место для деятельной работы с ценностно–смысловым содержанием, которое могло бы происходить не в ущерб профессиональной составляющей подготовки (предметному содержанию и связанным с ним взаимодействиям), во–вторых, ввиду ее несоответствия реальной практической ситуации, существующей в образовательном учреждении. Поэтому схема требует дополнения.
Прежде определения необходимых дополнений заметим, что при реализации на практике схемы «преподаватель — обучающийся — предметное содержание» обучающийся нередко выступает в качестве «объекта педагогического воздействия», субъектность его остается невостребованной, и таким образом реализация центрального принципа — работы с субъектностью обучающегося не обеспечивается соответствующими механизмами. В образовательном процессе отсутствуют «штатные» возможности для субъект–субъектного взаимодействия и, следовательно, построения требуемой событийной общности и работы с ценностно–смысловыми основаниями деятельности, условия для совместной деятельности обучающихся и носителей ценностной системы (хотя такие возможности и присутствуют в неявной и необязательной форме и носят спонтанный характер, например, общения студентов с преподавателем после занятия, что отмечено на рис. 3 пунктирными стрелочками). Рассмотрим, каким образом следует модифицировать структуру, представленную на рис. 3.
С точки зрения образовательной среды, в которой система ценностей, предлагаемая обучающемуся, представлена не только в теоретическом описании, но и должна быть явлена в практическом выражении посредством своих носителей, следует говорить о наличии «надучебной задачи». Эта задача является частным случаем надситуативной активности, содержанием которой являются сами ценности, а также цели намерения, планы, замыслы и т. д. участников образовательного процесса, в которых при определенных условиях может быть обнаружена взаимосвязь с ценностной системой [13, 18]. Образовательный процесс не ограничивается исключительно учебными рамками, и это также очевидно при рассмотрении образовательного процесса в высшей школе — внеучебная или надучебная задача в вузовском образовании всегда формально констатируется в виде воспитательной работы. Воспитательная задача при образовании взрослых в явном виде и в том смысле, в котором она актуальна для среднего и отчасти высшего образования конечно, не ставится и ставиться не должна. Однако создание условий для реализации межсубъектных ценностных ситуаций, участниками которых должны быть непосредственные носители ценностной системы, которая предлагается обучающемуся, представляет собой задачу, аналогичную воспитательной задаче, то есть является основой для над учебной деятельности субъектов в процессе реализации программ профессионального образования для взрослой аудитории. Можно утверждать, что воспитание студентов является предтечей требуемого в нашем случае деятельностного приобщения обучающихся к ценностной системе в процессе реализации межсубъектных ценностных ситуаций.
Определим возможности осуществления над ситуативной активности в ходе образовательного процесса. Для этого обратимся ко второму замечанию к схеме на рис. 3 (стр. 59) — ее несоответствия реальной картине структуры образовательной среды, имеющейся в каждом образовательном учреждении. Далее мы покажем, что из числа участников образовательного процесса совершенно неоправданно исключена важная группа, формально именуемая учебно–вспомогательным персоналом (УВП). Надо оговориться, что данное название отражает только тот факт, что эта группа по отношению к учебному процессу выполняет сервисную функцию, которая, однако, играет не менее важную роль, чем базовая деятельность, осуществляемая преподавателями [6, 7, 52]. Поэтому термин «вспомогательный» не означает ее второстепенного значения и не дает оснований пренебрегать этой группой при выстраивании социального компонента образовательной среды.
В подтверждение этой мысли сошлемся на исследование, проведенное М. А. Захаровой среди студентов вуза, которое показало, что в числе факторов, влияющих на формирование профессионального «Я» будущего специалиста 47 % опрошенных назвали влияние администрации факультета и морально–психологический климат факультета. Наиболее значимыми факторами студентам представляются стиль общения преподавателей — 71 % и характер взаимоотношений в университете — 67 % [45]. Тем самым не только подтверждается ведущая роль отношений преподаватель–учащийся, но также выделяется такой значимый фактор, как стиль работы администрации факультета и университета в целом. Ведь именно он и определяет во многом упомянутый автором исследований «характер взаимоотношений в университете». Если учесть, что с администрацией студенты сталкиваются гораздо реже, чем с преподавателями, и не в состоянии оценить ее реальный вклад в названный показатель, указанный процент ответов необходимо рассматривать как подтверждение высказанного тезиса о роли УВП в формировании образовательной среды.
Следовательно, учебно–вспомогательный персонал также выступает в качестве субъекта образовательной среды и существенным образом влияет на качество образовательного процесса, поскольку именно он во многом определяет параметры организации образовательной среды, условия «встречи» преподавателя и обучающегося. Таким образом, возможность создания условий для деятельностного приобщения к предлагаемой обучающемуся ценностной системе должна быть изыскана в области взаимодействия на личностном уровне обучающегося не только с преподавателем, но со всеми участниками учебного процесса: учащимися, преподавателями, учебно–вспомогательным персоналом. Определим предмет этого взаимодействия.
Можно утверждать, что УВП также является одним из носителей учебного содержания, само присутствие которого в образовательной среде определяется назначением УВП, как тех, кто обеспечивает встре — чу обучающихся и преподавателей. Очевидно, что взаимодействие УВП с преподавателями и с обучающимися направлено в обе стороны, так как УВП (в частности, в вузе это деканы, заведующие кафедрами, методисты, инспекторы) осуществляется не только организация и техническое обеспечение учебного процесса, но и его настройка и диагностика состояния каждой из групп и учебного процесса в целом (рис. 4).
Рис. 4. Структура межличностного компонента образовательной среды при традиционном построении учебного процесса «преподаватель — обучающиеся — предметное содержание» в случае учета деятельности УВП, как участника образовательного процесса и носителя учебного содержания влияет на качество образовательного процесса, поскольку именно он во многом определяет параметры организации образовательной среды, условия «встречи» преподавателя и обучающегося. Таким образом, возможность создания условий для деятельностного приобщения к предлагаемой обучающемуся ценностной системе должна быть изыскана в области взаимодействия на личностном уровне обучающегося не только с преподавателем, но со всеми участниками учебного процесса: учащимися, преподавателями, учебно–вспомогательным персоналом. Определим предмет этого взаимодействия.
Можно утверждать, что УВП также является одним из носителей учебного содержания, само присутствие которого в образовательной среде определяется назначением УВП, как тех, кто обеспечивает встречу обучающихся и преподавателей. Очевидно, что взаимодействие УВП с преподавателями и с обучающимися направлено в обе стороны, так как УВП (в частности, в вузе это деканы, заведующие кафедрами, методисты, инспекторы) осуществляется не только организация и техническое обеспечение учебного процесса, но и его настройка и диагностика состояния каждой из групп и учебного процесса в целом (рис. 4).
Рис. 4. Структура межличностного компонента образовательной среды при традиционном построении учебного процесса «преподаватель — обучающиеся — предметное содержание» в случае учета деятельности УВП, как участника образовательного процесса и носителя учебного содержания.
Таким образом, три группы — преподавателей, обучающихся и учебно–вспомогательного персонала образуют новую, не учтенную на схеме рис. 3 (стр. 59), конструкцию внутри образовательной среды. Тогда в межличностном компоненте образовательной среды появляется новая составляющая, наличие которой обусловлено тем, что надучебная взаимосвязь между совокупными субъектами образовательного пространства должна реализовываться не стихийно, а определенным образом и по заранее известным принципам. Эти принципы и определяются целью проектирования и выстраивания образовательной среды (см. рис. 2 на стр. 49) и представляют собой в нашем случае заданное направление развития (модусом, предлагаемым обучающемуся в качестве продуктивного для его профессионального развития — модусом служения). Обозначим эту составляющую, как ценностное содержание, привнесенное субъектами образовательной деятельности в образовательное пространство. Ценностное содержание становится не только предметной областью, но определяет надучебную деятельность преподавателей и обучающихся. Необходимо оговорить, что и в этом случае надучебная деятельность не подлежит в полной мере технологизации и строгой регламентации и таким образом не перестает носить внутренне стихийный характер. Однако ее значимость и условия существования в образовательном пространстве изменяются, так как ценностная составляющая определяет принципы, следуя которым УВП выстраивает и корректирует учебное взаимодействие преподавателей и обучающихся, а также определяет назначение их внеучебного взаимодействия. При этом практика показывает, что каждый из субъектов вносит в ценностное содержание собственный вклад посредством направленного взаимодействия. При соблюдении условия ценностной непротиворечивости образовательной среды ценностное содержание взаимно обогащается и становится совместным для всех участников, формирующих образовательную среду.
Таким образом, можно предложить дополненную схему построения социального компонента образовательной среды, включающую в себя ценностную составляющую как отдельный элемент образовательной среды (рис. 5 на стр. 64).
При конфигурации образовательной среды, показанной на рис. 5, ценностная составляющая представляет собой важный фрагмент содержания образования, создающий необходимые условия для развития профессионализма в его ценностной части, которая представляет собой модус. При этом преподаватели и УВП являются в разной степени носителями определенного ценностного содержания, которое они целенаправленно привносят в образовательное пространство. Задачей этого привнесения является создание условий не только для овладения обучающимся учебным содержанием, но и для его саморазвития и самореализации в модусе служения.
Рис. 5. Построение межличностного компонента образовательной среды для обеспечения условий и возможностей для развития в ходе обучения по программам профессионального образования взрослых.
3.2 Требования к образовательному процессу
Итак, межличностный компонент образовательной среды включает в себя три совокупных субъекта — преподавателей, обучающихся, УВП (администрацию). Перечисленные совокупные субъекты взаимодействуют между собой посредством содержания образования, равноценными элементами которого должны быть предметное содержание и ценностная составляющая.
Взаимодействие субъектов образовательной среды осуществляется в ходе образовательного процесса. Для того чтобы обеспечить условия и возможности для личностного развития, при выстраивании образовательного процесса необходимо следующее:
• в явном виде должна ставиться задача самореализации и саморазвития в модусе служения для всех участников образовательного процесса, каждого индивидуума в рамках своей группы (преподаватели, обучающиеся, УВП) в присущей ей (группе) форме (I);
• необходимо обеспечить взаимодействие всех совокупных субъектов — обучающихся, преподавателей, УВП — в области и посредством ценностно–предметного содержания с последующим его взаимным обогащением (II);
• следует создать систему текущих диагностических процедур для выявления ценностных рассогласований и ожиданий между совокупными субъектами и/или внутри них с целью их гармонизации (III);
• выстроить гибкую иерархию совокупных субъектов образовательного пространства так, чтобы в различных ситуациях ведущую роль могли выполнять или преподаватели, или УВП, или обучающиеся (IV);
• предусмотреть в рамках образовательного процесса возможность обучаться, одновременно находясь в позиции любого другого субъекта образовательной среды, то есть преподавателя или УВП (V).
Для соблюдения перечисленных выше требований в типичном образовательном процессе следует выделить группу подпроцессов, которые влияют на формирование образовательной среды определенным образом. На рис. 6 (стр. 66—67) схематически представлена развертка типичных этапов образовательного процесса с выделением в каждом из них необходимых действий, ответственных за выполнение конкретных требований и соответствующих изменений в образовательной среде.
В последующих разделах будут подробно описаны представленные на рис. 6 подпроцессы в соответствии с этапностью типичного образовательного процесса.
Рис. 6. Функциональная модель образовательного процесса
3.3 Презентация образовательной среды
При реализации презентации образовательной среды (см. рис. 6), помимо традиционного привлечения абитуриентов, должна также удерживаться и осуществляться скрытая цель: постановка задачи самореализации и саморазвития в модусе служения для всех участников образовательного процесса, каждого индивидуума в рамках своей группы (преподаватели, обучающиеся, УВП) в присущей ей (группе) форме.
Участвуя в презентации образовательной среды (наблюдая, разбираясь с представленной информацией, анализируя ее), будущий участник сопоставляет свои ожидания (возможно, еще даже не формализованные) от образовательного учреждения и образовательной программы и, таким образом оценивает возможности образовательного учреждения эти ожидания удовлетворить. На данном этапе должен начаться процесс опознания будущими участниками образовательной среды учреждения как своей, то есть сродной ему по его ценностно–смысловым установкам или содержащей те ценности, которые он обозначает для себя как желательные, которые хотел бы сделать своими.
Презентация образовательной среды может осуществляться в следующих аспектах:
• презентация образовательных результатов (представление в какой–либо форме образовательным учреждением своих выпускников);
• презентация особенностей организации учебного процесса (описание в разных формах того, как обучаются студенты и слушатели в данном вузе, представление традиционных для вуза внеучебных мероприятий и т. д.);
• презентация участников учебного процесса (очное или заочное знакомство с руководством вуза, администрацией факультетов);
• требования к кандидатам на обучение и работу в качестве УВП и ППС.
3.4 Диагностика на входе и подготовка к запуску образовательного процесса
И для будущего обучающегося, и для возможного сотрудника или преподавателя на этапе поступления на обучение или работу (см. рис. 6) необходимо определить, сможет ли конкретный человек обучаться или работать в образовательной среде, не станет ли его присутствие в ней разрушительным для среды и не войдут ли ценностные основания деятельности будущего участника образовательного процесса в противоречие с ценностными основаниями, представленными в образовательной среде. Для этого необходимо провести выявление ожиданий у кандидата (для будущего обучающегося это можно определить как выявление образовательного запроса) и определить наличие предпосылок к личностному развитию и готовности осуществлять его в модусе служения как необходимого условия развития профессионализма.
Содержанием данной диагностики является работа с ценностномотивационной основой профессиональной деятельности кандидата: выявление и раскрытие личностного смысла в профессиональной деятельности; согласованность личностного и профессионального развития (соотнесение мотивов профессиональной деятельности и общих жизненных мотивов) или стремление к ней.
Для поступающих на обучение наблюдения проводятся в течение периода подготовки к набору на обучение и самого процесса набора и формирования учебных групп. Объектом наблюдения и последующего анализа являются обращения потенциальных кандидатов на обучение (личные и в письменной форме) к администрации факультета и в приемную комиссию факультета при подаче документов с различными вопросами о порядке поступления, содержании образовательной программы, условиях обучения, возможностях трудоустройства после окончания программы и т. д.
Наиболее эффективным приемом на данном этапе является проведение личного собеседования. Для кандидатов на обучение оно проводится деканом факультета, для кандидата на работу — его будущим начальником в форме индивидуальной беседы. Перед проведением собеседования с кандидатами на обучение желательно ознакомиться с личным делом поступающего. Беседа проводится в произвольной форме, но включает в себя ряд обязательных вопросов, нацеленных на:
• выявление установок и направленности личности кандидата (в отношении модуса служения);
• наличие стремления к работе со своими ценностно–мотивационными структурами;
• выявление способов и направления самореализации в профессиональной и семейной жизни;
• наличие готовности вносить конструктивный вклад в развитие образовательной среды.
Например, для поступающих на обучение в числе обязательных вопросов, задаваемых в произвольной форме, могут быть вопросы о мотивах поступления и ожидаемых результатах, о наличии возможности совмещения работы и учебы, а также семейных обязанностях (если таковые существуют); вопросы, позволяющие определить готовность поступающего преодолевать трудности по ходу учебы, в том числе мирно и конструктивно разрешать конфликтные ситуации, возможность взаимопонимания с окружающими, степень ответственности и т. д.
Диагностика «на входе» служит, во–первых, опознанию кандидатом на обучение среды, как родственной ему и соответствующей его потребностям; во–вторых, выявлению скрытых запросов (прежде всего, на самоосуществление и самореализацию в модусе служения) и помощи обучающемуся в активном занятии выявленной позиции. В предельном случае результатом диагностики может быть рекомендация отказаться от обучения в связи с невозможностью удовлетворить образовательный запрос или явной неготовностью претендента на обучение к конструктивному сотрудничеству. Тем самым решается задача поддержания ценностной однородности образовательной среды.
Аналогичные рекомендации возможны и для кандидатов на работу в качестве УВП и ППС.
Практика показывает, что среди взрослых кандидатов на обучение характерны следующие ожидания от обучения:
• систематизация разрозненных знаний;
• осмысление опыта выстраивания взаимоотношений с людьми в рамках профессиональной деятельности;
• получение импульса для профессионального и личностного развития;
• получение возможности заняться впоследствии преподавательской деятельностью;
• возможность самореализации средствами имеющейся у обучающегося профессии на качественно ином смысловом уровне;
• оценка реальной необходимости смены профессиональной области с целью «принести пользу» обществу и близким;
• переосмысление обусловленных накоплением жизненного и профессионального опыта сдвигов в собственной ценностномотивационной сфере.
При этом кандидат на обучение, как правило, неясно представляет себе, в чем именно заключается способ решения имеющейся у него проблемы, предполагая его, по преимуществу, в получении новых дополнительных знаний.
На этом этапе каждый кандидат производит соотнесение своих ценностных установок с требованиями к участникам образовательной среды и начинает выработку дальнейшей линии своего поведения.
Результатыдиагностики используютсядля решения нескольких задач.
Прежде всего, решается задача выявления ценностных рассогласований и ожиданий между совокупными субъектами и/или внутри них c целью их последующей гармонизации.
Также диагностика «на входе» необходима и для соблюдения такого требования к образовательному процессу, как возможность для обучающегося одновременно находиться в позиции любого другого компонента образовательной среды, то есть преподавателя или УВП: на этом этапе определяются условия и способ реализации этого требования для конкретных обучающихся.
Кроме того, результаты «входной» диагностики используются и при оценке результатов обучения для анализа произошедших изменений. На основании этого анализа делаются выводы о том, в какой степени выстроенный образовательный процесс, образовательная среда соответствуют поставленной задаче. Об этом будет сказано более подробно в соответствующем разделе.
Результаты диагностики необходимы и при формировании учебных групп и приеме на работу новых преподавателей и сотрудников, а также при закреплении за конкретной учебной группой сопровождающего ее сотрудника из числа УВП (методиста, инспектора и т. п.) и, при возможности, распределении учебных групп между преподавателями.
На этапе планирования учебного процесса (см. рис. 6 на стр. 66–67) осуществляется его предварительная настройка. Эта настройка включает в себя как применение определенных принципов при формировании учебных групп (в случае, когда число поступивших позволяет скомплектовать несколько групп, обучающихся параллельно), так и индивидуальную работу с поступившими на обучение. Поводом для взаимодействия только что поступивших с сотрудниками образовательного учреждения является обычный процесс оформления документов, оповещения о порядке проведения занятий и т. д. Однако это обычное решение организационных вопросов представляет собой включение обучающегося в процесс построения образовательной среды на заданных ценностных основаниях; в этот период закладываются основы деятельного приобщения обучающегося к ним. Таким образом, осуществляется вхождение в среду, взаимная адаптация обучающегося к условиям данной образовательной среды и формирование самой среды для конкретного контингента обучающихся.
Относительно формирования учебных групп необходимо отметить, что с точки зрения выявленных ценностно–мотивационных основ обучающихся наиболее целесообразно формирование «смешанных» групп, то есть включающих в себя людей с разной степенью осознанности ценностей, соответствующих модусу служения, и нацеленности на него. Таким образом, возможно соблюдение требования постановки задачи самореализации и саморазвития в модусе служения для всех участников образовательного процесса путем представления в каждой группе образцов деятельной реализации ценностной составляющей образовательной среды и побуждение остальных участников к более активному следованию этим ценностям.
В ходе подготовки к началу собственно обучения (планирования учебного процесса) происходит реконфигурация образовательной среды: в нее включаются новые участники, изменяется состав совокупных субъектов. Это влечет за собой изменения в характеристиках образовательной среды, прежде всего — в ее ценностной составляющей. Происходит обновление образовательной среды. Основная задача, которую ставит это обновление — сохранить ценностную однородность среды. Эта задача решается с помощью постоянной диагностики состояния среды и соответствующей «подстройки» образовательного процесса. Способы и формы для диагностики и коррекции будут изложены в следующем разделе.
Учебные функции профессорско–преподавательского состава подробно рассмотрены и описаны в литературе, посвященной инновационным способам организации образовательного процесса. Дополнительно при применении стандартных форм обучения по отдельным дисциплинам необходимо решить задачу привнесения определенного ценностного содержания при отборе фрагментов учебного содержания преподавателем. В данном случае этот отбор должен осуществляться с опорой на необходимость работы со смыслами и ценностными основаниями деятельности соответствующих модусу служения. Безусловно, данное требование осуществимо не для всех дисциплин. Однако, кроме этого, взаимодействие преподавателя с обучающимися и осуществление его профессиональной деятельности в целом в идеале представляет собой реализацию преподавателем своего служения. Последнее требование должно предъявляться в качестве обязательного к каждому преподавателю. Для этого существуют следующие возможности.
В рамках учебного содержания вариативность возможна как в изменении объема даваемых преподавателем знаний, так и в способах его подачи. Данные для принятия решения о необходимости такого рода вариативности преподаватель может получить от обучающихся при непосредственном контакте и от УВП. Таким образом, создаются предпосылки для построения взаимодействия, при котором обеспечивается личностный контакт преподавателя с группой обучающихся и с каждым обучающимся отдельно. Этот момент должен выступать в качестве обязательного при разработке учебных программ по отдельным дисциплинам и реализовываться преподавателями факультета в соответствующих технологиях преподавания как обязательная часть образовательного процесса.
Обязательность внеучебного взаимодействия определяется подходами к взаимодействию с обучающимися, разделяемыми членами преподавательской группы, так как в общении данного рода наиболее полно реализуется ценностное основание деятельности преподавателя. Эти подходы должны создавать условия для готовности преподавателя к такому диалогу в тот момент, когда это необходимо обучающемуся, поэтому при комплектовании группы ППС отдается предпочтение тем кандидатам, которые не только признают служение базовой ценностью, но и готовы воплощать свои ценностные позиции на практике.
Подбор и подготовка преподавателей и сотрудников УВП в общем виде включают в себя процедуры, в ходе которых кандидат должен быть поставлен в условия, в которых он имеет возможность (в идеале — необходимость) провести опознание среды и определить ее соответствие своим ценностным ориентациям. Со стороны образовательной среды происходит оценка будущего преподавателя или сотрудника с точки зрения наличия у него профессиональной позиции, его готовности воплощать декларируемые ценности на практике. Реализация описанных процедур для преподавателя представляет собой предварительную подготовку преподавателя к работе в особых условиях образовательной среды и заключается в формат краткосрочного повышения квалификации. Для сотрудников из числа учебно–вспомогательного персонала указанная процедура реализуется неформальным образом в рамках испытательного срока после приема на работу. Целью этих процедур является, прежде всего, создание условий для соотнесения сотрудником своих ценностных оснований для деятельности с модусом служения, как основным принципом, на котором строится деятельность других участников образовательного процесса и принятие или не принятие его в качестве принципа собственной деятельности.
3.5 Настройка учебного процесса
Описанные далее способы и формы реализации элементов образовательного процесса являются частью типичного устройства образовательного процесса в высшем учебном заведении (рис. 6 на стр. 66–67), но, как правило, возможности большинства из них либо не используются в полной мере, либо используются не систематически, а от случая к случаю. Тем не менее описанные подпроцессы отвечают за ценности, представленные в образовательной среде, и их деятельностное выражение, приобщение всех участников к ним и, таким образом, создают возможности для усвоения представленных в образовательной среде ценностей обучающимися, преподавателями, сотрудниками.
Основными задачами, которые необходимо решать на данном этапе, являются соблюдение ценностной однородности образовательной среды при ее соответствии ценностям, присушим модусу служения, и деятельностное приобщение обучающихся к ценностной системе. Возможности для решения этих задач обнаруживаются в плоскости учебного и внеучебного взаимодействия обучающихся и преподавателей, которые должны быть заложены в содержании и методике преподавания дисциплин образовательной программы, а также в деятельности учебно–вспомогательного персонала.
Функции преподавательской группы в образовательном процессе в общем виде сводятся к достижению троякой цели:
• удовлетворению личностного запроса обучающегося (в случае его непротиворечия заданному ценностному содержанию);
• достижению требуемого уровня освоения отдельным обучающимся преподаваемой дисциплины;
• вкладу преподавателя в достижение итогового результата обучения по всей образовательной программе.
Практика показывает, что наличие удовлетворенности обучаемого не всегда свидетельствует о достижении учебного результата, так как обучающийся может решить часть очевидных для него задач, но не получить достаточного задела для решения тех задач, которые встанут перед ним в будущем. При этом зачастую результат обучения и сам факт его наличия осознается обучающимся через некоторый промежуток времени после начала обучения или даже после его окончания. Данный факт необходимо учесть при построении системы диагностики «в процессе» и экспертной оценки развития обучающегося, которые будут описаны ниже.
Личное учебное общение преподавателя с обучающимся происходит по инициативе преподавателя и должно быть задано применяемыми технологиями преподавания. Выбор технологий обуславливается учебными и надучебными целями и определяется заданным в среде образцом развития: применяемые технологии не должны содержать в себе способов и приемов, противоречащих ценностным основаниям, присущим модусу служения. При этом создаются предпосылки для обогащения учебного содержания: постановка обучающимся личных проблем, к решению которых он стремится в ходе обучения, создает условия для целенаправленного расширения преподавателем учебного содержания дисциплины.
Личностное внеучебное общение происходит по инициативе самого обучающегося. Такое общение не формализуется и не может быть задано содержанием и технологией преподавания отдельной дисциплины. Поэтому, как было сказано ранее, определяется принципами, на которых строится преподавательская группа, так как в общении данного рода наиболее полно реализуется ценностное основание деятельности преподавателя. Принципы организации преподавательской группы должны создавать условия для готовности преподавателя к такому диалогу в тот момент, когда это необходимо обучающемуся и от него поступает соответствующий запрос. Пути достижения такого состояния группы преподавателей относятся к части процесса, ответственного за подбор и подготовку преподавателей, а также мониторинга деятельности преподавателей в ходе образовательного процесса, поощрение своевременной и конструктивной реакции преподавателя на запрос обучающегося и выяснение причин в случае отказа преподавателя от внеучебного взаимодействия. Мониторинг проводится представителями администрации; работа с преподавателями осуществляется в рамках деятельности кафедры в целом.
Функции учебно–вспомогательного персонала также в общем виде можно свести к задаче настройки и развития образовательного процесса в целом через выполнение функций, соответствующих циклу Шухарта–Деминга (PDCA), используемому в стандартах качества [27]: диагностика состояния каждой из групп, процессов, протекающих в них и состояния взаимосвязей между ними; настройка учебного процесса в целом (от начального этапа в течение всего обучения каждого конкретного обучающегося и до окончания им обучения); оценка результатов работы образовательного процесса; совершенствование деятельности.
Целью диагностики является обеспечение интересов обучающихся и выявление направлений (создание мотивов) для развития преподавателей. В этом случае диагностические процедуры могут быть отнесены к составляющим социального компонента образовательной среды — обучающимся, преподавателям, учебному содержанию. Данный вид диагностики может осуществляться несколькими способами::
• целью подтвердить или опровергнуть результаты входной диагностики (индивидуальная диагностика);
• пример, в форме встречи обучающихся с деканом факультета, в ходе которой можно обсудить проблемы, возникающие по ходу обучения, возможные пути их решения, планы администрации по развитию факультета и т. д.;
• условий их возникновения и результатов разрешения.
Настройка учебного процесса в целом (от начального этапа в течение всего обучения каждого конкретного обучающегося и до окончания им обучения) имеет целью создание наилучших условий для обучения конкретного обучающегося с точки зрения решения проблемы развития, осуществляемого в модусе служения.
Вариативность в программе обучения допустима не только в части содержания образования, но и способов его освоения, применительно к личностным особенностям обучающихся и условиям их профессиональной деятельности. Такого рода вариативность обеспечивается по большей части за счет вариативности организации обучения. Таким образом, в этом элементе образовательного процесса возможно создание устойчивой личностной связи между обучающимися и УВП. Допустимость вариативности организации учебного процесса в зависимости от возможностей обучающегося и его ожиданий от обучения предусматривается технологиями его осуществления и является обязательной задачей УВП. Это крайне важный момент является существенной частью созданного на факультете образовательного процесса. Важно отметить, что вариативность обучения при таком подходе становится не целью, а средством или, точнее, поводом для поддержания личностного контакта обучающихся и сотрудников из числа УВП.
Контакт между обучающимися и учебно–вспомогательным персоналом используется и преподавательской группой в ходе обучения для коррекции применяемых методик и технологий и элементов учебного содержания в случае, если этого требуют личностные особенности обучающихся, которые не могутбыть известны преподавателю. Только УВП имеет возможность заниматься прямой поддержкой обучающегося в процессе образования от начала до конца. Такой возможности лишены преподаватели, имеющие эпизодический (пусть и продолжительный) контакт с обучающимся в рамках единичного предмета или учебного модуля. Взаимодействие УВП должно быть организовано таким образом, чтобы одни и те же сотрудники факультета (заведующий отделением, методист, инспектор и т. п.) курировали ход обучения конкретной учебной группы от подачи документов и до итоговой аттестации. Эти же сотрудники осуществляют планирование и контроль текущего учебного процесса: во взаимодействии с кафедрой составляют расписание в соответствии с учебным планом и контролируют его выполнение в течение учебного периода (семестра). Такое положение УВП дает возможности соотнесения личностных возможностей конкретного преподавателя с индивидуальными потребностями обучающегося. Следует отметить, что в данном случае не идет речь об индивидуальном обучении, но обучении небольших групп обучающихся, каждая из которых имеют свои, иногда довольно ярко выраженные, особенности. Поэтому настройка (подстройка) учебного процесса в целом в ходе обучения конкретного обучающегося производится следующими способами:
• административные меры: подбор конкретного преподавателя
для каждой из учебных групп с учетом ее индивидуальных особенностей, разработка индивидуальных графиков обучения для конкретных обучающихся в случае необходимости, корректировка расписания и т. п.;
• решение имеющихся затруднений отдельного обучающегося и/ или преподавателя на уровне личностного общения, которое производится в течение всего обучения или времени работы определенного преподавателя.
Основным требованием при осуществлении перечисленных рутинных процедур является деятельность УВП в рамках заданных ценностных принципов. То есть взаимодействие административных сотрудников учебного заведения с обучающимися и преподавателями является способом деятельностного проявления модуса служения. Результатом настройки (подстройки) учебного процесса в целом в общем виде является решение имеющихся затруднений, сопровождающееся внутренним изменением участников групп образовательной среды путем взаимообогащения.
Очевидно, что при подборе преподавателей необходимо участие УВП, прежде всего при назначении конкретного преподавателя для работы с определенной учебной группой. Именно администраторы всилу их положения в образовательном процессе имеют возможность охарактеризовать особенности обучения определенной группы и представить ее достоинства и недостатки в контексте ценностной составляющей образовательной среды и таким образом определить, какие личностные особенности преподавателя могут быть наиболее востребованы данной группой с точки зрения развития. Необходимо создать устойчивую связь между преподавательской группой и УВП для получения преподавателем данных о психологическом портрете обучающегося, его психологических особенностях в динамике в течение всего периода обучения, анализа его деятельности с точки зрения модуса служения. Ключевые моменты, создающие предпосылки для появления и функционирования указанного взаимодействия, могут быть включены в стандартные процессы, например, в форме обязательного участия представителей УВП в заседаниях кафедры, регулярного проведения совета факультета для решения текущих вопросов образовательного процесса с участием ведущих преподавателей, привлечения преподавателей для Решения различного рода конфликтных ситуаций, возникающих в ходе обучения. Однако данная связь и форма представления информации об обучающемся полностью не технологизируется, так как ее наличие и способы осуществления определяются личностными особенностями тех, кто образует в данный момент преподавательскую группу и группу УВП, степенью их нацеленности на служение и заинтересованностью в людях в сочетании с заинтересованностью в достижении итогового или учебного результата.
Таким образом, при организации образовательного процесса в целом и деятельности учебно–вспомогательного персонала в описанных выше формах в образовательной среде реализуется следующее:
• ценностная однородность образовательной среды, подразумевающая приоритет модуса служения для всех ее субъектов (на уровне понимания, приятия, реализации) и формирование событийной общности;
• опора недостигнутый уровень субъектности обучающихся и ее развитие через включенность в деятельность, построение собственной деятельности, самопреобразование посредством деятельности;
• система ценностей, соответствующая модусу служения, представленная как в ресурсном наполнении образовательной среды, так и в лицеее непосредственных носителей (вдеятельностном выражении).
При построении взаимодействия между группами и внутри них рекомендуется применять принцип отказа от безусловной статичной иерархии групп. Имеющаяся традиционная для высшей школы иерархия в случае обучения взрослых может быть подвижной и изменяться в зависимости от конкретной решаемой задачи. Указанный принцип подразумевает, что в различных ситуациях главенствующую роль могут выполнять или преподаватели, или учебно–вспомогательный персонал, или обучающиеся. При наличии такой подвижной иерархии уникальный опыт и знания, которые прежде были присущи только одной (лидирующей) группе, становятся общим достоянием и таким образом происходит обмен и взаимное обогащение всех участников образовательного процесса, насыщение среды содержанием. При этом иерархия должна всегда присутствовать в той или иной форме. Реализация данного принципа при построении образовательного процесса позволяет решить две задачи:
• создать возможности для деятельного проявления модуса служения каждым из участников, включая и обучающихся;
• создать условия для проявления обучающимся достигнутого уровня субъектности и ее развития через включенность в деятельность, построения собственной деятельности и последующего самопреобразования посредством деятельности.
Требования учета уровня субъектности обучающихся предполагает, что они выполняют функции полноправных участников организации и осуществления учебного процесса. Указанное позиционирование группы обучающихся возможно осуществлять двумя способами (или по двум направлениям).
Первый способ применяется ко всем обучающимся и заключается в создании предпосылок для постановки обучающегося в позицию значимого субъекта образовательной среды. Возможна реализация с применением формальных и неформальных подходов.
Формальный подход: до сведения обучающихся доводится, что достижение ими надучебных целей имеет в данной образовательной среде (то есть для преподавателей и администрации) такую же значимость, как и достижение целей учебных. Неформальный подход: в течение всего процесса обучения стимулируется неформализуемый взаимный интерес участников образовательного процесса к достижению надучебной цели. Центральным моментом в реализации обоих подходов может послужить проведение описанной выше встречи с деканом в середине обучения. В ходе нее обучающиеся не только имеют возможность довести до сведения руководства свои замечания и предложения, но оказываются в роли полноправных организаторов образовательного процесса и получают подтверждение собственной значимости для построения среды.
Вторым способом, определенным в результате практического опыта, является возможность для отдельных обучающихся участвовать в учебном процессе, одновременно находясь в позиции любого другого субъекта образовательной среды, то есть преподавателя или учебновспомогательного персонала. Данная возможность обеспечивается тем, что взрослый обучающийся уже обладает профессиональным подходом к жизни и в силу этого стремится занять в обучении профессиональную позицию с самого начала учебного процесса, еще до того, как обучение будет закончено и будет получен официальный профессиональный статус. Имея опыт пребывания в профессиональной позиции, обучающийся нацелен на профессионализацию любой своей деятельности.
Эффективность указанного способа подтверждается практикой обучения взрослых, которые одновременно являются сотрудниками факультета или преподают отдельные дисциплины образовательной программы, которые непосредственно связаны с их текущей профессиональной деятельностью. Таким способом создаются условия, при которых обучающийся имеет возможность встать в профессиональную позицию в любой момент обучения. Наличие такой возможности оценивается членами группы, в которую стремится войти обучающийся, или которая видит возможность и необходимость включить его в себя, не прерывая его обучения. Организация образовательного процесса должна предусматривать возможность пребывания субъекта в двух или даже трех группах одновременно. Такой подход не приводит к дилетантизму, так как в данном случае ведущую роль играет имеющийся профессионализм обучающегося — имея профессиональное отношение к жизни, субъект сам способен определить условия, при которых он может стать профессиональным участником другой группы. Таким образом реализуется, кроме прочего, одна из возможностей для взаимного обогащения каждой группы участников образовательного процесса (коллективных субъектов образовательной среды) и, следовательно, их развития.
Описанные выше принципы реализовывались на практике на Факультете дополнительного образования ПСТГУ при реализации долгосрочных, продолжительностью 2, 3 и 4 года, программ профессиональной переподготовки. В ходе указанной практической деятельности было изучено содержание взаимосвязи обучающийся — преподаватель в выстроенных процессах. Изучение осуществлялось путем скрытого опроса обучающихся. Было установлено, что взаимосвязь обучающегося с преподавателем в образовательном процессе осуществляется по следующим параметрам.
Во–первых, обучающийся активно изучает личностные особенности преподавателя для опознания стиля его преподавания. Целью этой деятельности является стремление обучающегося к минимизации усилий при достижении учебного результата (изложение результатов обучения для преподавателя в наиболее приемлемой для него форме) и оптимизации процесса личного обучения в целом путем подстраивания под преподавателя, поиска возможностей личного взаимодействия.
Во–вторых, обучающийся активно наблюдает за отношением преподавателя к себе. Данная связь имеет мотивационный характер и одновременно служит самооценке степени достижения как учебных, так и надучебных результатов.
В–третьих, обучающийся отслеживает образцы поведения для достижения надучебных целей. Данная цель осуществляется в рамках всей образовательной среды, и, таким образом, указанная связь существует не только между группой обучающихся и группой преподавателей, но и между группами обучающихся и учебно–вспомогательного персонала, и внутри самой группы обучающихся.
Проведенное исследование позволило сформулировать вывод о том, что обучающийся с необходимостью позиционируется как полноценный создатель и участник образовательного процесса в целом. Следовательно, описанные выше процессы выполняют свои функции по формированию в образовательной среде условий и возможностей для личностного развития, связанных с опорой на имеющийся уровень субъектности обучающегося и его развитие посредством включения в деятельность.
3.6 Общие принципы диагностики состояния образовательной среды
Комплекс процессов для мониторинга состояния образовательной среды и достижения образовательных результатов (включая результаты развития) является необходимой составляющей образовательного процесса, которая должна использоваться систематически на каждом его этапе. Результаты мониторинга выявляются на основании экспертной оценки.
Основной задачей искомой образовательной среды является создание возможностей для работы с ценностно–мотивационной сферой личности. Поэтому традиционные способы диагностики, в основе своей имеющие сообщение обследуемым о себе определенного набора сведений, не вполне отвечают поставленным задачам. Нужно учитывать. что структура и отбор данных изначально закладывается исследователем и не всегда адекватно воспринимаются респондентом. Кроме того, то, что является для человека ценным в условиях интервью или опроса (которые к тому же не являются типичными явлениями жизни) может не быть для него ценностью в других жизненных ситуациях (С. Л. Рубинштейн) |99).
В свою очередь, поступки позволяют оценить не только текущее состояние индивидуума, но и направление его дальнейшего развития. Поэтому наиболее адекватным способом для оценки достигнутых результатов в данном случае является фиксация и анализ деятельности субъектов образовательного процесса. При этом следует подчеркнуть, что при работе с ценностно–мотивационной направленностью личности численные оценки имеют ограниченное применение (Ю. П. Зинченко) [48], что еще раз говорит в пользу использования экспертных оценок. При этом важную роль играет и то, как и чем субъект объясняет свои действия. Поэтому анализ результатов описываемых диагностических процедур в составе данной технологии носит качественный характер.
Применяемые диагностические процедуры можно разделить на два вида: плановая диагностика и ситуативная диагностика.
Целью плановой диагностики является анализ состояния участников образовательного процесса на заданном этапе. Данный вид диагностики проводится для всех групп, составляющих образовательную среду.
Диагностику обучающихся рекомендуется проводить:
• при поступлении на обучение (см. выше);
• в середине обучения (после изучения первого блока предметов, имеющих базовый характер относительно всей программы обучения);
• при окончании обучения (после окончания обучения по программе в период подготовки к итоговой аттестации);
• при прерывании обучения (в случае отчисления по собственному желанию);
• после окончания обучения через некоторый интервал времени (от нескольких месяцев до года в зависимости от продолжительности программы обучения).
Диагностика учебно–вспомогательного персонала проводится перед началом и по окончании учебного года после проведения очередной итоговой государственной аттестации.
Диагностика преподавателей проводится при подготовке к работе в качестве преподавателя и в течение учебного процесса (выборочный мониторинг результатов работы отдельного преподавателя).
Ситуативная диагностика проводится в случае возникновения конфликтных ситуаций между группами участников учебного процесса или внутри конкретной группы.
3 .7 Способы проведения плановой диагностики
В качестве первого элемента плановой диагностики обучающихся предлагается специально разработанная система анкетирования, в которой ответы респондентов даются в свободной форме. Явно выраженной целью разработанных анкет является выявление образовательных запросов обучающихся. Скрытой целью проведения анкетирования и анализа его результатов является постановка обучающегося или кандидата на обучения в условия, в которых ему требуется осмыслить и сформулировать свои ценностные основания для обучения и — в случае продолжающих или закончивших обучение — сопоставить их с теми ценностями, которые предлагает ему образовательная среда.
Анкетирование «на входе» рекомендуется проводить в скрытом виде — например, как было описано выше, в виде собеседования при поступлении на обучение с деканом факультета. Результаты анкетирования обучающихся должны позволять выявить их готовность к сознательной работе с ценностно–смысловой системой и к изменениям в профессиональной деятельности на основании ценностей. Кроме того, сведения, полученные с помощью анкетирования, делают психологический портрет обучающегося более полным и достоверным. Анализ ответов–отзывов выпускников дает возможность установить наличие изменений в ценностно–смысловой сфере и их взаимосвязь с образовательным процессом, а также оценки того, что способствует развитию образовательной среды.
Опрос обучающихся, не завершивших свое обучение, позволяет выявить некоторую общность их личностных особенностей. Это позволяет рассмотреть вопрос о возможности достраивания учебного процесса и образовательной среды без нарушения ее ценностной однородности. В этом случае анкета имеет форму личного письма руководителя, например уровня факультета, и предполагает ответ в свободной форме.
Следует отметить, что для краткосрочных курсов повышения квалификации продолжительностью менее полугода опрос целесообразно проводить только один раз по окончании курса, включая и тех, кто успешно завершил обучение, и тех, кто не довел его до конца, используя соответствующие типы анкет. Относительно частоты опроса для продолжительных программ (от одного года и более) в литературе можно встретить советы проводить опросы не реже чем раз в полгода (каждый семестр) при условии, что программа длительная, например двухгодичная [76|. На практике данная частота опроса была признана не целесообразной. Повторимся, что опросы и тесты являются в известной степени субъект–объектным способом исследования и могут негативно влиять на взаимоотношение субъектов среды, выстраиваемой по субъект–субъектному принципу.
На факультете дополнительного образования ПСТГУ, где применяются описанные в данной книге принципы и процессы, три этапа анкетирования для долгосрочных программ (от 2,5 до 4,5 лет) выглядят следующим образом:
1–й этап. Через полгода (один семестр) после начала обучения с целью сделать срез первых впечатлений от обучения, пока память еще свежа. Акцент делается на изучении мнения обучающихся о форме предложенного обучения, о способе организации образовательного пространства, об условиях, в которых проходит обучение, о структуре учебных материалов и т. п. Таким образом выявляется соответствие ожиданий слушателя тому, что он встретил в образовательной среде и его соответствие предлагаемым в ней ценностным основаниям деятельности.
2–й этап. В середине обучения. Задаются вопросы о содержательной части предметных модулей, о связи предметов друг с другом, о преимушествах и недостатках построения тех или иных модулей, а также о том, как удается применять полученные знания в своей жизни. В данном случае производится выявление изменений в ценностно–смысловой сфере слушателя и изменений в его профессиональной сфере.
3–й этап. В конце обучения опрос производится с целью определить результаты обучения, оценить степень личностных изменений и роль приобретенных знаний и навыков в жизни каждого слушателя. Выяснить, удалось ли достичь поставленных целей и в какой степени.
Для каждого этапа разработано два типа анкет, предлагаемых обучающемуся в форме личного письма–обращения декана факультета: для завершивших и для прервавших обучение, так как причины оставления учебы будут, очевидно, на каждом этапе различаться.
Диагностика обучающихся при прерывании обучения проводится в случае, если обучающийся прерывает обучение по программе по собственной инициативе (в противном случае прерывание обучения происходит по результатам диагностики). Целью диагностики является выявление необходимости коррекции построения технологии учебного процесса и (или) его реализации в части диагностических процедур при поступлении обучающегося (или подтверждение правильности их результатов), работы УВП и преподавателей, а также соответствия информации об обучении реальным целям и задачам учебного процесса.
Диагностика выпускников проводится после окончания обучения через некоторый интервал времени (около года). Целью диагностики является выявление «отложенных» результатов обучения, связанных, прежде всего с изменениями в профессиональной деятельности выпускника во взаимосвязи с пройденным им обучением. Вторичным эффектом диагностики является психологическая поддержка всех групп участников учебного процесса. Форма данной диагностики имеет своеобразный характер и представляет собой публичное общение с выпускниками.
Следующим элементом системы диагностики является упоминавшаяся выше встреча слушателей с деканом факультета. Сама встреча не формализуется, однако существует общий сценарий ее проведения: выступление декана перед слушателями, в ходе которого он делится со слушателями различными фактами из истории создания и существования факультета, ближайшими планами его развития и т. д. с целью представления слушателям в неявном виде задачи продуктивного развития обучающихся как центральной задачи образовательной деятельности факультета. Во второй части встречи слушателям предлагается высказать свое мнение, замечание, предложения о деятельности факультета. Эта часть проводится в форме диалога, целью которого является выявление возможных конфликтных ситуаций, определение необходимости и возможностей для адаптации процессов с учетом потребностей развития конкретных слушателей (без разрушения среды) и позиционирование слушателя как полноценного участника образовательного процесса, ответственного в том числе и за его построение и функционирование. В ходе встречи диагностируется включенность слушателя в образовательную деятельность факультета, однородность и непротиворечивость среде в целом ценностных оснований данной группы слушателей; оценивается общая направленность группы обучающихся (модус).
3.8 Ситуативная диагностика и корректирующие воздействия при возникновении конфликтных ситуаций
Основной целью диагностических процедур вообще является выявление изменений в ценностной структуре личности обучающихся и оценка их характера (продуктивности). Эту структуру уместно рассмотреть с точки зрения предлагаемых В. И. Слободчиковым базовых категорий, описывающих бытие человека, — сознания, деятельности и общности. Эти категории являются взаимосвязанными и взаимопроникающими, поэтому в данном случае их можно рассматривать как три проекции целостной человеческой личности. Соответственно, отслеживание изменений в этой целостности, ее ядре, необходимо осуществлять одновременно во всех трех проекциях. В ином случае может быть пропущено важное изменение, имеющее динамику в одной проекции и статичное с другой. Поэтому диагностика не должна ограничиваться только опросами, которые способны представить только одну из указанных проекций (сознания). Должна решаться задача сопряжения декларированных в среде и самим обучающимся ценностей и ее реализации. При этом необходимо учитывать, что сформированность ценностно–смысловой сферы проявляется только во многообразии отношения человека к себе и к другим в процессе осуществляемой им деятельности.
Поэтому специальным элементом системы диагностики должно стать текущее наблюдение за деятельностью участников образовательного процесса, а также особый вид ситуативной диагностики, которая представляет собой анализ конфликтных ситуаций, возникающих во взаимоотношениях между членами отдельных групп или внутри конкретной группы. Целью данного вида диагностики является коррекция построения технологии учебного процесса и (или) его реализации в случае, если это не приводит к разрушению или деформации образовательной среды и оказание необходимой помощи обучающемуся на данном этапе развития. Предельным результатом отработки конфликтной ситуации является или продуктивное разрешение личностного кризиса участника (или участников), или покидание участником (участниками) конфликта образовательного учреждения (отчисление, увольнение). Помимо задач развития (участников образовательного процесса, групп), в ходе разрешения конфликтных ситуаций решается и задача сохранения ценностной однородности и непротиворечивости образовательной среды.
Элементами рассмотрения в конфликтной ситуации являются: поведение участников (деятельностная проекция), описание ими проблем и ситуации, включая действия и характеристики других участников (сознательная проекция) и отношения, проявляемые к другим участникам конфликта, например дружелюбие, враждебность, равнодушие (общностная проекция), причем в их временной динамике. Наиболее интересным для разбора с нарративной точки зрения являются конфликты в системе дистанционного обучения, поскольку позволяют анализировать полную запись всех коммуникативных актов.
Практический опыт использования системы разрешения конфликтных ситуаций между обучающимися и преподавателями и между обучающимися и представителями администрации позволяет сделать предположение о том, что в ходе разрешения конфликтных ситуаций в неявной форме реализуются возможности воздействия обучающегося на организацию и содержание образовательного процесса. Другими словами, конфликтная ситуация представляет собой способ вмешательства обучающегося в управление учебным заведением, который применяется им в случае наличия отклонений в организации образовательного процесса или принципиального несоответствия его ожиданий от обучения получаемым результатам. Следовательно, при организации образовательного процесса должен быть предусмотрен механизм прогнозирования, выявления конфликтных ситуаций и реагирования на них адекватным образовательным задачам образом. Конфликтная ситуация является, следовательно, элементом настройки образовательного процесса и способом диагностики состояния групп–субъектов образовательной среды.
4. Оценка образовательных результатов: традиционные и специальные способы
4.1 Возможности наблюдения личностного развития обучающегося и оценки его направленности в результате образовательной деятельности (определение достижения надучебных результатов)
Как правило, основную ответственность за процесс обучения возлагают на преподавательскую группу, упуская при этом из виду те возможности, которые имеют сотрудники из числа УВП. Между тем именно они имеют возможность постоянного контакта с обучающимся на протяжении всего периода его обучения. Такой контакт — от поступления до выпуска — имеет большое значение, если образовательное учреждение ставит перед собой в качестве одной из образовательных целей развитие профессионализма. В этом случае следует иметь в виду, что обученность имеет две составляющие: достижение учебного результата и достижение надучебной цели — в нашем случае это приобретение опыта самореализации обучающегося в модусе служения. Достижение учебного результата определяется формированием у обучающихся знаний, умений, навыков, компетенций, изначально предусмотренных целями обучения в рамках данного предмета, диагностируется и оценивается традиционным способом с помощью процедур оценивания, заложенных в программе обучения по отдельному предмету.
Процедура выявления степени достижения надучебных результатов не может быть формализована полностью, тем не менее можно предложить некоторые подходы к ее осуществлению, исходя из представлений о взаимосвязи деятельности и ценностной ориентации личности.
Личность проявляется через деятельность, стержнем которой является система смыслов и ценностей. Смысловые универсалии, образовавшиеся в результате обобщения типичных ситуаций и ставшие мерой сопоставления мотивов, приобретают значение ценностей (В. П. Зинченко, В. Франки, Д. А. Леонтьев, Ф. Е. Василюк). Для достижения надучебных результатов важным является тот факт, что ценности по отношению к личности могут быть как трансцендентными (высшие ценности, идеалы, ценности, которые определяют как социальные и т. д.), так и имманентными (личностные ценности), каковыми они становятся в случае, если внешние ценности не только приняты, как нечто привлекательное и положительное, но пережиты личностью (В. Франкл), усвоены ею. В этом случае ценности становятся мерой сопоставления мотивов, критерием выбора при принятии различных решений. Система ценностей, принятая личностью, в которой существует определенная иерархия, представляет собой ценностную ориентацию.
Смысл занимает пограничное положение, знаменуя точку встречи идеального и реального, трансцендентных пока еще для субъекта ценностей и возможностей их реализации. В развитии смыслов выделяют обычно три стадии: императивную, прагматическую и стадию личностного смысла, которая приближается по своему значению к ценностной [4, 14, 18, 43). В работах Ф. Е. Василюка (см., например. 18) представлена четырехуровневая система развития ценностного сознания, в которой последняя стадия — стадия обретения личностного смысла — распадается на два этапа, соответствующих высшему уровню развития: этап обретения ценности, на котором ценность является частью жизни человека, и этап служения ценности при котором «уже личность оказывается частью объемлющей ее ценности, принадлежит ей и именно в этой причащенности ценности, в служении ей находит смысл и оправдание своей жизни» [18, с. 55]. Последний этап представляет собой деятельность на основании ценности и соответствует творческому переживанию своей жизни.
Механизм личностных изменений обучающихся при стремлении к достижению надучебных целей может быть представлен в понятиях интериоризации и экстериоризации. Будучи осознанной и принятой субъектом, формируемая система межличностных взаимоотношений и взаимодействий воспроизводится субъектом, переходя на внутренний план, постепенно превращаясь в навык, вплоть до автоматизации. Затем наступает этап экстериоризации — проявления в деятельности и коммуникации новых способов, освоенных в процессе обучения. Экстериоризация в данном случае не является спонтанной, поскольку изначально заложена в качестве элемента образовательного процесса. Она планомерно должна осуществляться под наблюдением преподавателей и администрации и обеспечивает корректирующую обратную связь, поскольку процессы экстериоризации и интериоризации цикличны и взаимообусловлены.
Механизм внутренних изменений может быть также описан через категорию переживания, как особого вида деятельности, направленной на преодоление смысложизненного конфликта [18], который, как сказано ранее, является одним из возможных побудительных мотивов к обучению.
Таким образом, достижение надучебных целей, связанных с определенным приращением личностного развития, может проявляться только в непосредственной деятельности обучающегося, не связанной с учебными ситуациями, и диагностироваться только при личностном контакте в различных ситуациях как в рамках учебных занятий, так и вне их. Кроме того, указанное изменение требует определенного времени и поэтому не всегда проявляется непосредственно в рамках обучения по отдельному предмету; необходим некоторый промежуток времени между окончанием обучения по предмету и осознанием и усвоением состоявшихся внутренних изменений. Поэтому диагностика надучебного результата может осуществляться только теми людьми, которые лично контактируют с обучающимся на протяжении всего периода обучения и таким образом имеют возможность зафиксировать наличие или отсутствие личностного развития. Преподаватель, как правило, не имеет такой возможности — его общение с обучающимся ограничено областью и временем изучения отдельного предмета. Очевидно, что эта возможность лежит в сфере деятельности сотрудников из числа УВП.
4.2 Основные принципы осуществления оценки личностного развития
Как уже было упомянуто выше, оценка ценностно–мотивационных оснований с помошью традиционных тестов малоэффективна, а их применение может негативно влиять на образовательную среду. Мы не будем подробно на этом останавливаться, сославшись, например, на исследования Дж. Равена (хотя имеется и собственный опыт проверки результативности «стандартных» тестовых методик [38]). Более предпочтительным оказывается применение таких методов, как описательные характеристики (statements) и событийно–поведенческие интервью (behavioral event interview methods) [96, с. 88]. К оценке личностного развития обучающихся следует подходить через создание системы экспертной оценки, которая предполагает анализ и оценивание изменений в ценностной системе обучающегося в трех проекциях — сознания, деятельности и общности и тем самым дает возможность выявить сопряженность декларированных в среде и самим обучающимся ценностей и их реализации обучающимся.
Достижение надучебных результатов должно оцениваться и анализироваться группой экспертов с точки зрения поведения участников, их целей и мотивов, а также системы выстраиваемых отношений с другими людьми. В качестве экспертов выступают администрация факультета, преподаватели и сами обучающиеся. Результаты могут анализироваться или только экспертами, или с участием самого обучающегося, а оценки также распространяться и на общее состояние образовательной среды.
Ниже представлены параметры для экспертной оценки личностного развития обучающихся:
• отношение к различным модусам бытия в профессиональной сфере;
• психологическая готовность к сознательной работе с системой ценностных оснований собственной деятельности;
• психологическая готовность к изменениям в профессиональной деятельности на основании ценностей;
• отношение к проявлению альтруистического/эгоистического поведения у окружающих;
• поведенческие проявления позиции служения в рамках учебного процесса.
Параметры оцениваются по качественным показателям (наличие или отсутствие его проявлений у обучающегося). При оценивании используется метод компетентных судей. В основе системы экспертной оценки личностного развития обучающихся положено наблюдение и оценивание (диагностика) деятельности субъектов образовательно го процесса, в том числе и в условиях конфликтных ситуаций. При этом диагностика в данном случае несет функцию конструктивно–преобразующую.
4.3 Оценка достижения надучебной цели
В общем случае оценка образовательных результатов имеет двоякую цель:
• оценить правильность выбранных подходов к обучению в целом на протяжении реализации всей образовательной программы;
• коррекция всех имеющихся процедур (в том числе и процедуры входной диагностики, связанной с опознанием обучающимся среды как «своей») с точки зрения их направленности на достижение поставленной образовательной цели.
Основным способом является анализ уровня достижения образовательных результатов, которые складываются из достижения учебной и надучебной целей. Очевидно, что анализу подлежат как результаты аттестации по отдельным дисциплинам, проводимые преподавателями, так и результаты итоговой аттестации по образовательной программе в целом, проводимой специальной комиссией, в которую входят ведущие преподаватели и администрация образовательного учреждения. Но при этом достижения учащегося должны оцениваться не только с точки зрения учебного содержания, но и с точки зрения наличия качественных изменений в соответствии с ценностными основаниями деятельности, предлагаемыми ему образовательной средой, то есть ценностями, соответствующими модусу служения. Поэтому представители УВП, непосредственно работавшие с определенной группой обучающихся, должны принимать участие в итоговой аттестации.
Оценка результатов должна стать основанием для осуществления четвертой функции УВП — совершенствование деятельности по организации учебного процесса как путем изменения административных процедур по организации и сопровождению обучения, так и путем развития самого коллективного субъекта образовательной среды (учебновспомогательного персонала), а также для анализа и корректирования деятельности преподавателей.
Способы оценивания достижения учебных целей хорошо известны и отработаны на практике. Текст настоящей главы посвящен тому, каким образом можно выявить достижение надучебной цели.
При проведении описанного выше исследования «на входе» в поле зрения попадает только характеристика кандидатом на обучение своей жизнедеятельности преимущественно в профессиональной сфере. (Использовано слово «жизнедеятельность», так как в качестве дополнительного предлагается задавать при собеседовании вопрос о семейном положении, наличии досуга и возможностей, в первую очередь временных, для обучения. Этот вопрос позволяет выявить отношение кандидата к своему бытовому окружению, степень ответственности, уровень взаимопонимания и т. п.) Также анализируются вопросы, которые абитуриент задает об учебном заведении, образовательном процессе, изменениях, которые могут иметь место в его профессиональной деятельности по окончании обучения.
В этот момент кандидат на обучение еще недоступен для рассмотрения в деятельностной и общностной проекциях. Это ограничение (единственная проекция — самопрезентация) не дает возможности полного сопоставления данных «на входе» и «на выходе». Такое сопоставление может быть проведено только в части самопрезентации обучающегося, а также первого интуитивного и последующего опытного впечатления, полученного о нем административными работниками образовательного учреждения.
Кроме самопрезентации «на входе», происходит также предъявление поступающему фрагмента образовательной среды, которая моделируется при поступлении силами УВП при оформлении документов, ознакомлении будущего обучающегося с условиями обучения и т. д.
Таким образом, на данном этапе в роли экспертов выступают как сам поступающий, который по результатам экспертизы предъявленного ему фрагмента среды принимает решение о поступлении или отказе от обучения, так и администрация факультета в лице отдельных сотрудников (заведующий отделением, инспектор), которые в дальнейшем будут сопровождать поступающего на протяжении всего периода обучения. Основная задача на данном этапе экспертизы — опознание вектора развития поступающего, текущего модуса, возможностей сдвига (развития), то есть изменения модуса от менее продуктивного к более продуктивному, или наоборот. Экспертиза со стороны администрации на данном этапе не влияет на факт поступления, который определяется только уровнем теоретической подготовки кандидата на обучение. Результаты экспертизы предварительно определяют способы работы с обучающимся. Полученная информация используется при формировании групп и подборе преподавателей. Преподаватели информируются о выявленных особенностях.
На 2–м и 3–м этапах проведения диагностики (в середине программы и по окончании обучения) имеется возможность получить представление о ценностно–смысловых структурах личности. По мнению В. В. Знакова. «нарративные описания субъектом различных ситуаций фактически являются внутренне присущими ему способами упорядочивания, придания смысла опыту, получения знания, которое структурирует его восприятие и понимание мира и себя в мире» [51, с. 379]. Также они дают ценную информацию для управленческой корректировки процессов.
Информация для экспертной оценки может быть получена посредством опросов и описанной выше встречи с деканом (анализ ответов на вопросы опросника; поведение во время встречи с деканом; задаваемые вопросы, реакция на вопросы одногруппников). В роли экспертов выступает администрация факультета. Экспертиза проводится по следующим параметрам: степень адаптированное обучающегося к среде; степень интегрированности обучающегося в среду; наличие изменений в ценностной сфере. Динамика изменений в обучающемся в ходе обучения также производится по результатам разбора конфликтных ситуаций (которые потом могут становиться «кейсами», учебными ситуациями для программ повышения квалификации преподавателей). По результатам экспертизы ситуации, выявляется отношение к проявлению альтруистического или эгоистического поведения у окружающих и собственные поведенческие проявления позиции служения в рамках учебного процесса. Данный вид диагностики применяется ко всем участникам образовательного процесса, включая преподавателей и администрацию.
Текущая оценка деятельности при отсутствии конфликтных ситуаций в явном виде не осуществляется.
4.4 Использование процедуры итоговой аттестации для оценки достижения надучебной цели
Достижение или недостижение надучебных целей можно диагностировать в рамках стандартной процедуры комплексного экзамена или защиты итоговой выпускной работы, если данная задача будет удерживаться при разработке форм и способов проведения данных контрольных мероприятий.
Использование результатов экспертной оценки осуществляется на 1–м этапе (окончание обучения) при подготовке и проведении итоговой аттестации по программе. Результаты экспертизы используются при рекомендации обучающемуся темы выпускной работы и подборе научного руководителя таким образом, чтобы закрепить выявленные продуктивные изменения. При проведении итоговой аттестации результаты экспертной оценки изменений в ценностной системе обучающегося учитываются аттестационной комиссией при выставлении оценки (преимущественно в спорных случаях). Во время предварительного закрытого обсуждения рассматривается не только содержание работы, но и такие качества обучающегося, как трудолюбие, добросовестность и т. д.
Отдельным интересным, хотя и ограниченным по своей ценности изначальной эмоциональной детерминированностью, источником оценки результатов обучения в части решения задачи развития могут стать устные выступления выпускников на неформальном собрании при вручении документа об успешном окончании образовательной программы. Значение этих выступлений состоит в том, что они происходят в момент, когда все формальные отношения между обучающимися и образовательным учреждением уже прекращены и главное значение имеет общность, сформировавшаяся в процессе обучения и еще не успевшая распасться в связи с окончанием совместной деятельности. В эти моменты иногда полезно выйти на обсуждение имевших место в процессе обучения конфликтов (или, наоборот, наиболее ярких и запоминающихся моментов) для ретроспективной оценки их роли в развитии образовательной среды и ее участников.
Практический опыт проведения таких собраний на факультете дополнительного образования ПСТГУ показали, что в словах благодарности (то есть отзывах) выпускников нередко сначала упоминаются сотрудники администрации факультета (УВП), а потом преподаватели. Следует отметить факт участия в таких мероприятиях выпускников прошлых лет, приход которых свидетельствует о сохранении общности, эмпатии и даже представления об участии в общем деле, трактуемом расширительно, и после окончании обучения. Также обращает на себя внимание, что их отзывы не претерпевают принципиальных изменений по прошествии времени, то есть результаты оказываются устойчивыми.
Как было сказано ранее, целесообразно через год после окончания обучения провести диагностику выпускников, с тем чтобы выявить наличие «отложенных» результатов обучения, которые могут быть связаны, прежде всего, с изменениями в профессиональной деятельности выпускника во взаимосвязи с пройденным им обучением. Такого рода диагностику можно проводить в форме ежегодной встречи сотрудников и преподавателей факультета с выпускниками.
4.5 Практический пример текущей диагностики: использование авторского опросника
В данном разделе будет описан опросник, который разработан и использовался для плановой диагностики состояния образовательной среды. Опросник позволяет выявить наличие изменений в ценностномотивационной структуре личности обучающихся и их взаимосвязь с заданными условиями и возможностями для личностного развития, а также факта самого их наличия в образовательной среде. Методика обработки результатов показана на примере анализа одного из результатов опроса.
Содержание опросника представлено в Приложении. Обучающимся предлагалось дать ответы в свободной форме на 16 вопросов. Вопросы сформулированы таким образом, чтобы выявить изменения в ценностной системе обучающихся и их взаимосвязь с условиями и возможностями личностного развития.
Анализ результатов опроса проводится путем выявления наиболее часто встречающихся в ответах характеристик и сопоставления их с признаками модусов. Первая группа вопросов (вопросы 1–3) предназначена для выявления образовательного запроса в формулировке обучающегося и примерного места образовательной программы в его жизни. Анализ ответов позволяет сделать следующие обобщения.
Люди приходят уже определившись с тем, что им нужно: упорядочение знаний с точки зрения их места и веса в системе ценностей. Или, точнее, анализ и упорядочение этой системы, осознаваемой, но плохо описываемой, с помощью этих знаний, получаемых от компетентных, аутентичных по отношению к избранной традиции (системе христианских ценностей) преподавателей. Незначительная часть пишет о системных знаниях, необходимых для повышения квалификации с инструментальной точки зрения профессиональной деятельности (редакторы, преподаватели, священнослужители). Судя по ее немногочисленности, она может быть подвидом первой, отличающейся тем, что респонденты менее склонны обсуждать свои внутренние потребности, предпочитая выставлять формальные мотивы. Те, кто не попадает в эти две (с учетом высказанного выше предположения относительно второй) категории, отсеиваются либо на входе, либо в первый же семестр образовательной программы, так как все ответы обучающихся говорят об оправдавшихся ожиданиях и открытии для себя еще больших возможностей. В качестве ожидаемого результата обучения многие видят личное развитие, совершенствование, преобразование своего внутреннего мира, а также обустройство пространства личного обшения в семье, среди знакомых, на работе. Многие ориентированы на преподавание или наставничество, связанные с потребностью делиться накопленным и осмысленным опытом, помощью людям в решении сложных жизненных вопросов.
Следующие два вопроса (4–5) выясняют отношение респондентов к степени учтенности в организации учебного процесса уровня развития их субъектности, опоры на имеющиеся профессиональные навыки и навыки самоменеджмента. Также оценивается возможность в процессе обучения занимать в специально созданных учебных ситуациях функциональную позицию других его участников — преподавателей и администраторов. Сложность освоения программы требует от обучающихся хорошей самоорганизации, целеустремленности, ответственности, умения планировать свое время и ресурсы, эффективно взаимодействовать с другими участниками образовательного процесса. Этот факт положительно воспринимается респондентами, отмечающими пользу, которую они получают благодаря такой организации работы. Также положительно оцениваются учебные ситуации, требующие от обучающихся вставать в позицию преподавателей или организаторов учебного процесса.
Вопросы 6–8 нацелены на выяснение наличия условий для работы с мировоззрением, выстраивания личной системы ценностей, а также оценку респондентами связанных с такой работой изменений в самих себе. Большинство опрошенных указывает на то, что принципиально их мировоззрение не изменилось (кроме тех, кто поступил на обучение, находясь в процессе смены или перестройки мировоззренческой платформы). При этом они указывают изменения в сторону расширения, углубления своего видения и понимания явлений и процессов, происходящих в мире и в них самих. Относительно последнего многие указывают. что появившаяся возможность описания и осмысления своего состояния и внутреннего опыта дала инструмент для изменений в поведении, отношении к людям (понимание, терпение, снисходительность). Также упоминаются изменения в понимании места профессиональной деятельности в своей жизни, появления большей сбалансированности между различными сферами жизни. Часть респондентов, как правило, уклоняются от ответа на вопросы этого ряда, указав, что задача на изменение себя не ставилась. Однако из их ответов на сопряженные вопросы опросника можно сделать вывод, что причина, скорее, в нежелании обсуждать личностные изменения в жанре письменного опроса, нежели в отсутствии изменений как таковых. Таким образом, общая картина ответов позволяет констатировать, что общая задача — выстраивание (а не перемена) мировоззрения ставится обучающимися и решается вместе с образовательным учреждением. Тип переживания (по Ф. Е. Василюку) колеблется от ценностного до творческого, но в основном преобладает первый.
Вопросы 9—10 ориентированы на выяснение оценки ресурсного наполнения образовательной среды и ее ценностной составляющей. Ресурсное наполнение образовательной среды практически всеми оценивается как полноценное и качественное. Образовательная среда («обстановка») факультета оценивается как комфортная, ценностнооднородная, не порождающая серьезных конфликтов. Моральный климат в учебной группе многими характеризуется как замечательный, дружеский, теплый, доброжелательный, творческий. Говорят о взаимопомощи (стремлении помогать и возможности и готовности обратиться за помощью), сотрудничестве, отсутствии острых конфликтов. Часто при описании используется слово радость. Респонденты высказываются о том, что общение вне учебного процесса является желательным, но немногие могут себе это позволить из–за большой занятости.
Последняя группа вопросов (11–16) раскрывает наличие и позитивную роль субъект–субъектного типа взаимодействия, осуществляемого на единой ценностной основе, и показывает паритетный вклад всех групп в формирование среды. Взаимодействие с другими обучающимися в рамках группы оценивается как положительный фактор, влияющий на успешность обучения. Конкуренции и противопоставления своей учебной группы другим (что характерно для модуса достижения) практически не отмечается и признается нежелательной. Отношение к неудачам и успехам других колеблется от несколько отрешенного («делаю выводы для себя») до эмпатического — сопереживания, сорадования, активного стремления оказывать помощь нуждающимся в ней. Практически все респонденты отметили, что огорчаются, когда кто–то из коллег не может продолжать обучение, и испытывают удовлетворение, если он потом возвращается. Полностью отсутствует противопоставление или конфликты между коллективными субъектами учебного процесса — обучающимися, администрацией и преподавателями. Единственное исключение, отмеченное многими респондентами, однозначно определяется уклонением преподавателя от принципов взаимодействия, принятых на факультете. Это исключение и однозначная реакция на него лишь подтверждает общую картину. Значение этого фактора для успешности достижения целей образовательной программы косвенно подтверждается тем фактом, что при ответе о причинах поступления на обучение обучающиеся старше 3–го семестра указывают на необходимость общения, что не характерно для респондентов 1–2 семестра.
Оценка УВП в целом более ровная, чем ППС, что связано с постоянством состава первой группы, трудностью подбора преподавателей предметников, отвечающих всем необходимым требованиям. По отношению к преподавателям выделяются такие качества, как требовательность, справедливость, профессионализм, опыт, любовь к своему предмету, умение «зажечь» им, умение отвечать на вопросы.
После выявления наиболее часто встречающихся в ответах характеристик определяется степень их присутствия в ответах диагностируемой группы обучающихся. Для анализа веса встречающихся формулировок приняты следующие диапазоны: высокий — более 50 % ответов; средний — 49–20 %; низкий — менее 20 %. Пример анализа одного из опросов представлен в табл. 1.
| Характеристики в ответах обучающихся | Частота появления | высокая | средняя | низкая |
| Изменения в ходе обучения | ||||
| духовный рост, развитие | + | |||
| решение личных этических проблем | + | |||
| умение грамотно общаться с людьми, отвечать на вопросы | + | |||
| общение в ходе обучения со специалистами | + | |||
| намерение послужить, принести пользу | + | |||
| приобретение новых, систематизация имеющихся знаний | + | |||
| самосовершенствование | + | |||
| намерение использовать полученные знания в воспитании детей, преподавании, организации образования | + | |||
| намерение изменить сферу деятельности в связи с полученными знаниями | + | |||
| никаких изменений | + | |||
| Наличие опоры на уровень субъектности | ||||
| использовал в ходе обучения имеющийся опыт самоорганизации | + | |||
| нет необходимости использовать опыт самоорганизации в ходе обучения | + | |||
| требуется использовать личный опыт в ходе обучения | + | |||
| полезно быть в роли преподавателя или организатора в ходе обучения | ||||
| мало заданий, позволяющих быть в роли организатора | ||||
| Выстраивание личной системы ценностей на основе предлагаемой базовой модели | ||||
| учеба помогла разобраться в себе | + | |||
| появилась возможность описать свое состояние | + | |||
| изменения в поведении, в отношении к людям (понимание, терпение, снисходительность) | + | |||
| более глубокое понимание жизненных проблем | + | |||
| понимание места профессиональной деятельности в своей жизни | + | |||
| учеба углубила, прояснила и расширила мировоззрение | + | |||
| учеба сформировала мировоззрение | + | |||
| учеба не оказала воздействия на мировоззрение, так как оно уже было сформировано до прихода на обучение | + | |||
| Наличие ценностной составляющей в ресурсном напатнении | ||||
| материалы по предметам были полезны не только при освоении курса, но и в жизненных ситуациях | + | |||
| планируют более тщательно изучить материалы после окончания обучения | + | |||
| недостаток материалов конспективного типа | + | |||
| Наличие ценностной составляющей в организации обучения | ||||
| обстановка на факультете способствует успешной учебе | + | |||
| нет никаких предложений по изменению обстановки на факультете | + | |||
| Саморазвитие группы | ||||
| групповая форма занятий очень полезна | + | |||
| хороший климат в группе (замечательный, дружеский, теплый, доброжелательный, творческий) | + | |||
| наличие взаимопомощи и сотрудничества в группе, отсутствие острых конфликтов | + | |||
| характеристика восприятия процесса обучения в группе как радость | + | |||
| отсутствие сотрудничества и взаимопомощи в группе | + | |||
| развитие личных отношений между обучающимися вне учебного процесса | + | |||
| жалость к не справляющимся и вынужденным оставить учебу | + | |||
| личное стремление помочь, радость чужим успехам | + | |||
| получить пользу на базе чужого опыта выполнения заданий | + | |||
| успехи или неудачи других ничего не значат | + | |||
| конкуренции между учебными группами нет | + | |||
| конкуренции между учебными группами не должно быть | + | |||
| есть разница между разноуровневыми учебными группами | + | |||
| Рать всех групп в формировании среды | ||||
| очень большое положительное значение имеет постоянное общение с преподавателем в ходе обучения | + | |||
| большое положительное значение имеет любовь преподавателя к предмету и умение «зажечь» им | + | |||
| положительное значение имеют требовательность, справедливость преподавателя, умение отвечать на вопросы | + | |||
| оправдание преподавательских неудач | + | |||
| деятельность администрации незаметна, следовательно, организация учебного процесса на высоком уровне | + | |||
| очень важна поддержка инспектора, внимание со стороны заведующего отделением | + | |||
Результаты данного опроса позволяют заключить, что на момент его проведения общая задача — выстраивание мировоззрения ставится обучающимися и решается в ходе образовательного процесса. При этом в ответах обучающихся превалируют характеристики, соответствующие модусу служения. О реализации его на практике можно заключить по оценке конкуренции между группами, как отсутствующей и недолжной, а также отсутствию конфронтации с ППС и УВП. Из ответов видно, что сформированная среда является непротиворечивой, ценностнооднородной, с преобладающими характеристиками, соответствующими модусу служения. Получаемые обучающимися знания оцениваются ими как формирующие их личностные качества, значимые в жизни и в профессиональной деятельности. Деятельность преподавателей и администраторов соответствует обшей направленности в среде и воспринимается обучающимися как положительная и полезная. Следовательно, ценностная составляющая присутствует в достаточной степени как в предметном содержании, так и в деятельностной реализации. При этом можно констатировать, что переживание обучающимися предъявляемого им ценностного содержания имеет разные уровни — от ценностного до творческого с преобладанием первого.
5. Вместо заключения: богословский взгляд на развитие человека и модусы его бытия
При прочтении этой книги у читателя может вызвать недоумение, что авторы, работающие в конфессиональном учебном заведении, ни словом не обмолвились о Боге, вере, спасении. Постараемся это недоумение снять. Принципиально «светский» подход был выбран с той целью, чтобы показать, что все исследователи и практики имеют дело с одной и той же человеческой реальностью. Что бы они об этой реальности ни думали, она существует по своим законам, слабо поддающимся требованиям типа: «Течет вода Кубань–реки, куда велят большевики», и эти законы невозможно игнорировать. Разногласия наступают в тот момент, когда обсуждается источник и смысл этой реальности и ее законов. Позволим и мы высказать свои представления об основных понятиях, которыми мы оперировали.
Представления о развитии и его моделях, выработанные в рамках гуманистической парадигмы, несомненно, являются большим шагом вперед по сравнению с позитивистскими и материалистическими подходами. И все же они остаются ограниченными, заключая человека в границы его тварной природы. Это ограничение не позволяет выйти за пределы таких конечных целей развития, как самореализация или абстрактно представленное человеческое единство, которые при всем их благородстве оставляют чувство неудовлетворенности. Нераскрытым остается также источник развития и способ выбора его направления. Все имеющиеся варианты плохо объясняют стремление человека к трансцендированию как относительно себя, так и относительно общества и мира, и могут быть сведены к привычной «социализации», пусть и вселенского масштаба. Недостаточно также рассмотрены ценностно–смысловые аспекты развития человека, поскольку, начиная с XVIII века, было принято считать, что собственно человеческая жизнь имеет характер нравственный и добродетельный.
Накопленное православным богословием знание о человеке и его назначении свидетельствует о том, что развитие как необходимость в человеке изначально заложена Богом, когда перед созданным по образу Божию человеком была поставлена задача достижения подобия Ему (Быт. 1. 26–27). Человеку изначально представлено Творцом все необходимое для достижения обожения, то есть перехода к иному способу бытия, как основной задачи своего существования в тварном мире. При этом неограниченность Божия делает возможным неограниченность развития человека. Таким образом, задача развития является заданной человеку извне, но так, что ее решение становится для него внутренней потребностью и в определенном смысле — способом существования. Еще раз подчеркнем, что внешняя заданность развития изначально определяется не требованиями социума по полноценному включению в себя нового члена, родившегося и возрастающего в нем, а врожденной каждому человеку задачей выстраивания личных взаимоотношений (точнее — соединения) с Богом путем уподобления Ему, или, другими словами, построения эталонной по отношению ко всем прочим со–бытийной общности «человек — Бог» через синергийное осуществление развития к Богу, через богоподобие (как приобретение свойственного Богу способа бытия). Представляется, что вышесказанное требует внесения определенной корректировки в имеющиеся психологические модели развития: учет существования со–бытийной общности, первичной по отношению к любой человеческой со–бытийности. Это общность первозданного человека и Бога, три единосущных Лица Которого являют идеальную и абсолютную со–бытийную, точнее, единобытийную общность, единство Любви. Именно общение с Богом первично для человека, по его подобию должны устраиваться все человеческие со–бытийности, и именно для достижения этого общения человеку даны имеющиеся возможности и способности. Вне его подлинное развитие невозможно. Отсюда и вытекают требования обустройства образовательной среды как со–бытийной ценностно–однородной (с «единым сердцем») общности.
Однако тезис о развитии как естественном способе существования человека нуждается в уточнении. В психологии личности развитие само по себе обычно по умолчанию принимается как явление позитивное, его остановка или замедление — как негативное. Иногда, впрочем, делается замечание о том, что развитие может приводить к негативным последствиям, «вырождению», «повреждению природы», и называется уже не развитием, но регрессом [74]. Как уже было сказано, развитие определяется самой природой человека, который предназначен Творцом к участию в Божественной жизни и имеет все соответствующие потенциальные возможности. Однако в силу своей свободы человек может эту способность реализовать и не на пути к Богу, а от Него к небытию. Поэтому сами по себе деятельностиые характеристики сменяющих друг друга этапов развития являются нравственно нейтральными. Значение перехода от одного к другому как конструктивного или деструктивного развития может быть оценено только с точки зрения внешней по отношению к науке аксиологической системы. В нашем случае — православной. Если же, например, рассматривать предложенную схему развития в контексте буддизма, то ее оценка может оказаться прямо противоположной той, которая представлена в настоящей книге. Здесь следует еще раз повториться, что аксиологические основания для оценки нормы, положительных и отрицательных результатов развития всегда берутся из вненаучных источников, поэтому обязательным условием корректности исследования является указание на эти источники.
Использованное в данной книге для описания личностного и профессионального развития человека понятие модуса бытия также в известной степени может быть соотнесено с представлениями православной антропологии. Опираясь на описание уровней (степеней) духовного развития человека в православной богословской литературе [см., например, 108], можно сделать предположение о том, что модусы можно рассматривать не только как принципиально различные способы существования человека, но и как проявления уровней духовного развития в социальной проекции. С этой точки зрения можно представить их как нормативные этапы душевно–духовного развития. Эти этапы являются заданными, но, в отличие от телесного развития, переход между ними определяется не только этапами физического развития и соответствующими ему способностями и возможностями которыми обладает субъект, но и его свободной готовностью принимать соответствующие каждому модусу ценности. При этом сам по себе модус, как способ осуществления бытия, является нравственно нейтральным понятием.
Представление о служении не как о деятельности, но как о ее модусе, обеспечивающем при должной направленности высшее развитие человека, имеет прямое подтверждение в Евангелии и заложено в основание европейской культуры, важнейшую роль в формировании которой сыграло христианство. Все Евангелисты обращают внимание на следующие слова Христа о служении: «Вы знаете, что князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют ими; но между вами да не будет так: а кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою; и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом; так как Сын Человеческий не /для того/ пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих» (Мф 20. 25–28, Мк 10. 42–45, Лк 22. 25—28). В другом месте сказано: «Больший из вас да будет вам слуга: ибо, кто возвышает себя, тот унижен будет, а кто унижает себя, тот возвысится» (Мф 23. 11 — 12). В данном высказывании отчетливо просматривается различие модусов: обладания/достижения («возвышающий себя») и служения (добровольно «унижающий» себя, становящийся слугой).
Для того чтобы эти слова не остались для учеников отвлеченной теорией, Иисус подтвердил их личным примером, умыв ноги участникам Тайной Вечери. В описании этого события большое значение имеет диалог между апостолом Петром, отказывавшимся от омовения, и Иисусом, сказавшим: «что Я делаю, теперь ты не знаешь, а уразумеешь после» (Ин 13. 7). Для Петра Иисус выполняет обслуживающую функцию, ведь для внешнего наблюдателя она неотличима от служения. Ее отличие состоит лишь в личной позиции свободного и добровольного принятия на себя функции обслуживания.
Также показателен совет апостола Павла рабам, многие из которых становились христианами. Обстоятельства их жизни могли быть свободно осмыслены и преобразованы в условия, обеспечивающие возможность совершенствования. Из положения рабов, вынуждаемых обслуживать своих хозяев, они могут стать служителями, совершаюшими свое служение ради ценностей, стоящих вне и выше их жизненной ситуации. «Рабы, повинуйтесь господам своим по плоти со страхом и трепетом, в простоте сердца вашего, как Христу, не с видимою только услужливостью, как человекоугодники, но как рабы Христовы, исполняя волю Божию от души, служа с усердием, как Господу, а не как человекам, зная, что каждый получит от Господа по мере добра, которое он сделал, рабли, или свободный» (Еф 6. 5–8).
Таким образом Библия прямо указывает на служение как самоотречение ради высшего смысла бытия, ради Бога, как средство развития и достижения совершенства, через преодоление собственной ограниченности. В этом состоит фундаментальный закон человеческого бытия, который теперь заново открыт и подтверждается результатами современной гуманитарной науки и практики.
Нам представляется, что все мысли, изложенные в этом кратком заключении, могут стать темой для дискуссии и дальнейших работ над проблемами, затронутыми в книге.
Литература
1. Абдалина Л. В. Психолого–акмеологическая модель развития профессионализма педагога: дис…. д–ра психол. наук: 19.00.13. Тамбов, 2008.
2. Абульханова К. А. Деятельность и психология личности. М.: Наука, 1980.
3. Абульханова К. А. Психология и сознание личности: проблемы методологии, теории и исследования реальной личности: избр. психол. тр. М.: Моск. психол. — соц. ин–т; Воронеж: МОДЭК, 1999.
4. Агафонов А. Ю. Человек как смысловая модель мира. Пролегомены к психоаналитической теории смысла. Самара: БАХРАХ–М, 2000.
5. Акмеологический подход в управлении кадрами. Профессионализм в воспитании и образовании//Управление персоналом. [Электронный ресурс]: http://uprperson.ru/
6. Анисимов О. С. Методологическая культура педагогической деятельности и мышления. М.: Экономика, 1991.
7. Анисимов О. С. Потребности и мотивы: сущность и типология // Мир психологии. 2008. № 1 (53) С. 229–236.
8. Антилогова Л. Н. О взаимосвязи ценностных ориентаций и нравственной активности личности // Сибирская психология сегодня: сб. науч. тр. Кемерово: Кузбассвузиздат, 2003. Вып. 2. С. 13–17.
9. Астафьева Н. Е. Теоретические основы дидактической системы информатизации педагогической деятельности преподавателей профессиональных учебных заведений. Дис. на… д–ра пед. наук. СПб., 1997.
10. Варне Л. Б. Преподавание и метод конкретных ситуаций/пер. с англ. К. Р. Кристенсен, Э. Дж Хансен / под ред. А. И. Наумова. М., 2000.
11. Богоявленская Д. Б. Психология творческих способностей. М.: ИЦ «Академия», 2002.
12. Бондаревская Е. В. Теория ипрактикаличностно–ориентированного образования. Ростов–на–Дону: Изд–во Ростов, пед. ун–та, 2000.
13. Братусь Б. С. Аномалии личности. М.: Мысль, 1988.
14. Братусь Б. С. Личностные смыслы по А. Н. Леонтьеву и проблема вертикали сознания // Традиции и перспективы деятельностного подхода в психологии: школа А. Н. Леонтьева. М.: Смысл, 1999. С. 284–299.
15. Братусь Б. С. Русская, советская, российская психология: Конспектов. рассмотрение. М.: Моск. психол. — соц. ин–т; Флинта, 2000.
16. Василенко А. Ю. Личностные факторы профилактики эмоционального выгорания в процессе профессиональной самоактуализации: автореф. дис…. канд. психол. наук: 19.00.01. Хабаровск, 2008.
17. Василькова Т. А. Основы андрагогики: учеб. пособие. М.: КНОРУС, 2009.
18. Василюк Ф. Е. Психология переживания. Анализ преодоления критических ситуаций. М.: Изд–во МГУ, 1984.
19. Вершловский С. Г. Взрослый как субъект образования. Педагогика. 2003. № 8. С. 38.
20. Вершловский С. Г. Общее образование взрослых: стимулы и мотивы. М.: Педагогика, 1987.
21. Вишнякова Н. Ф. Креативная акмеология. Психология высшего образования. Минск, 1996.
22. Всемирная декларация об образовании для всех и рамки действий для удовлетворения базовых образовательных потребностей, утвержденные Всемирной конференцией по образованию для всех, Джомтьен, Таиланд, 5—9 марта 1990 года.
23. Виленский В. Я., Образцов П. И., Уман А. И.. Технологии профессионально–ориентированного обучения в высшей школе: учеб. пособие / под ред. В. А. Сластенина. М.: Педагог, обш–во России, 2005.
24. Витвицкая Л. А. Субъекты образовательного процесса университета // Высшее образование сегодня. 2009. № 8. С. 72–74.
25. Гамбургская декларация об обучении взрослых принятая пятой Международной конференцией по образованию взрослых, Гамбург, Германия, 14–18 июля 1997 года / ЮНЕСКО.
26. Гиппенрейтер Ю. Б. Введение в общую психологию. М.: Изд–во МГУ, 1988.
27. ГОСТ Р ИСО 9004–2001. Системы менеджмента качества. Рекомендации по улучшению деятельности. М.: ИПК Издательство стандартов, 2001.
28. Громкова М. Т. Андрагогика: теория и практика образования взрослых: учеб. пособие. М.: ЮНИТИ–ДАНА, 2005.
29. Громкова М. Т. Психология и педагогика профессиональной деятельности: учеб. пособие для вузов. М.: ЮНИТИ–ДАНА, 2003.
30. Давыдов В. В. Проблемы развивающего обучения: опыт теоретического и экспериментального психологического исследования. М.: Педагогика, 1986.
31. Деркач А. А., Сайко Э. В. Субъектность субъекта в акмеологическом развитии и проблемы его субъектного самоосуществления // Мир психологии. 2008. № 3 (55). С. 205–219.
32. Деркач А. А., Дьячков В. М. Психологические условия и факторы оптимизации личностно–профессионального развития государственных служащих регионального управления. М.: МААН, 1997.
33. Дигин С. Н., Зырянов С. Г. Факторы профессиональной социализации курсантов военных вузов // Научный вестник Уральской академии государственной службы. 2008. Вып. 2 (3). Июнь.
34. Добрынина В. Н., Ратова И. В. Адаптация в обучении: учеб. — метод, пособие. Домодедово: ВИПК МВД России, 2002.
35. Дружилов С. А. Становление профессионализма человека как реализация индивидуального ресурса профессионального развития. Новокузнецк, 2002.
36. Друкер П. Задачи менеджмента в XXI веке. М.: Вильяме, 2003.
37. Друкер П. Эффективный руководитель. М.: Вильяме, 2008.
38. Егоров Г. В. Психолого–акмеологические детерминанты развития профессионализма слушателей при обучении в институтах дополнительного профессионального образования: дис…. канд. психол. наук: 19.00.01. Тамбов, 2011.
39. 3авалишина Д. Н. Методологический аспект смысложизненной ценности профессионального труда// Смысл жизни и акме: Шлет поиска: материалы VIH–Х симпозиумов / под ред. А. А. Бодалева, Г. А. Вайзер, Н. А. Карповой, В. Э. Чуковского. М.: Смысл, 2004.Ч. 1. С. 167–171.
40. Завалишина Д. Н. Модель развития субъекта профессиональной деятельности // Психология человека в современном мире: материалы Всерос. юбилейн. науч. конф., посвящ. 120–летию со дня рождения С. Л. Рубинштейна, 15–16 октября 2009 г. М.: Изд–во Ин–та психологии РАН, 2009. Т. 4. Ч. 1. Субъектный подход в психологии: история и современное состояние. С. 24–26.
41. Загвязинский В. И. Теория обучения. Современная интерпретация. М.: Академия, 2006.
42. Закон РФ «Об образовании» от 10.07.1992. № 3266–1.
43. 3алесский Г. Е. Психология мировоззрения и убеждений личности: монография. М.: Изд–во МГУ, 1994.
44. Звонников В. И. Какой менеджмент нам нужен? // Высшее образование сегодня. 2009. № 11. С. 12–19.
45. Захарова М. А. Факторная модель профессионального воспитания будущего учителя в вузе //Традиции и новации профессионального воспитании в высшей школе: материалы Всерос. науч. — практ. конф. (г. Кострома, 28–30 окт. 2009 г.) / под общ. ред. Н. М. Рассадина. Кострома: КГУ им. Н. А. Некрасова, 2009. С. 253–258.
46. 3еер Э. Ф. Психология профессионального образования: учебник для студ. вузов. М.: Академия, 2009.
47. Зеленская О. В. Стиль педагогического общения и его проявления в процессе самореализации педагогов ДОУ: дис…. канд. психол. наук: 19.00.01. Пермь, 2004. РГБ ОД, 61:04–19/787.
48. 3инченко В. П. Сознание и творческий акт. М.: Языки славянских культур, 2010.
49. Змеев С. И. Основы андрагогики: учеб. пособие для вузов. М.: Флинта: Наука, 1999.
50. Змеев С. И. Технология обучения взрослых: учеб. пособие. М.: Академия, 2002.
51. Знаков В. В. Понимание в мышлении, общении, человеческом бытии. М.: Изд–во Ин–та психологии РАН, 2007.
52. Иваницкий А. Т. Образовательный процесс в вузе как совместная деятельность субъектов // Акмеологические проблемы субъектности: интерпретация и диагностика: материалы науч. — практ. конф. / под обш. ред. проф. Ю. А. Шаранова. СПб.: Санкт–Петербургский ин–т психологии и акмеологии, 2009. 23 апреля. С. 151–159.
53. Игнатьева Г. А. Проектирование деятельностного содержания профессионального развития педагога в системе постдипломного образования: дис…. д–ра пед. наук: 13.00.08// Нижегород. ин–т развития образования. Нижний Новгород, 2006.
54. Инновационное содержание образования / сост. М. В. Богуславский. М., 2003.
55. Калинин И. В. Модусы человеческого существования как фундамент для построения ценностно–потребностной модели субъекта управления // Мир психологии. 2008. № 4. С. 189–201.
56. Калинин И. В., Резниченко Ю. В. Ценности «обладания» и «бытия» как основа для построения классификации руководителей// Известия Самарского научного центра РАН: Специальный выпуск «Актуальные проблемы психологии». Самара: СНЦ. 2006. № 4. С. 237–242.
57. Климов Е. А. Психология профессионального самоопределения: учеб. пособие. М.: Академия, 2004.
58. Князев А. М. Психолого–акмеологическое обеспечение в системе высшего образования: учеб. пособие / под обш. ред. А. А. Деркача. М.: Изд–во РАГС, 2007.
59. Кови С. Семь навыков высокоэффективных людей: мощные инструменты развития личности. М.: Альпина Бизнес Букс, 2008.
60. Корнер Т. В. Модульное обучение взрослых: дидактический и методический аспекты: учеб. пособие. СПб.: ГНУ ИОВ РАО, 2005.
61. Кулюткин Ю. Н. Психология обучения взрослых. М.: Просвещение, 1985.
62. Левина М. М. Технологии профессионального педагогического образования: учеб. пособие. М.: Академия, 2001.
63. Леднев В. С. Содержание образования: сущность, структура, перспективы. М.: Высш. шк., 1991.
64. Лунина В. В. Личностное развитие. Профессиональный рост // сб. науч. тр. СевКавГТУ. Сер.: Гуманитарные науки. 2008. № 6. С. 120–124.
65. Лэнгле А. Эмоциональное выгорание с позиции экзистенциального анализа// Вопросы психологии. 2008. № 2. С. 3–16.
66. Лэнгле A. Person. Экзистенциально–аналитическая теория личности: Сборник статей / пер. с нем. М.: Генезис, 2008.
67. Мамардашвили М. К. Классический и неклассический идеалы рациональности. Тбилиси: Мецниереба, 1984.
68. Манойлов С. В. Мотивы и акмеологическая направленность в профессиональной деятельности таможенников: дис…. канд. психол. наук: 19.00.13. СПб., 2004.
69. Маркова А. К. Психологические основы повышения квалификации // Педагогика. 1992. № 9–10. С. 65–67.
70. Маркова А. К. Психология профессионализма. М., 1996.
71. Международная стратегия действий в области образования и подготовки кадров по вопросам окружающей среды на 1990–е годы. Ч. 4. (Рекомендация №78/ЮНЕСКО.).
72. Мельничук А. С. Психологические особенности управленцев с высокой субъективной значимостью смысложизненного аспекта профессиональной переподготовки // Психологические проблемы смысла жизни и акме: материалы XI симпозиума / под ред. Г. А. Вайзер, Е. Е. Вахромова. 2006. С. 78–80.
73. Минюрова С. А. Психология саморазвития человека в профессии: монография. М.: Компания Спутник+, 2008.
74. Миронова М. Категория «развитие» в психологии и христианской антропологии // Московский психотерапевтический журнал. 2005, № 3. С. 75–98.
75. Митина Л. М. Поиск смысла жизни в многомерном пространстве — времени педагогического труда // Психологические проблемы смысла жизни и акме: материалы XI симпозиума / под ред. Г. Вайзер, Е. Е. Вахромова. 2006.
76. Морозов И. О., Логинова И. О. Оценка эффективности обучения в организации. М.: АйТи–Пресс, 2006.
77. Наумова И. Ф. Социологические и психологические аспекты целенаправленного поведения. М., 1988.
78. Основы андрагогики: учеб. пособие / под ред. И. А. Колесниковой [и др.]. М.: Академия, 2003.
79. Образование взрослых на рубеже веков: вопросы методологии, теории и практики: монография: В 4т. 12 кн./науч. ред. В. И. Подобед. Т. 1. Кн. 1. История развития образования взрослых в России / под ред. Е. П. Тонконогой. СПб.: ИОВ РАО, 2000.
80. Образование взрослых на рубеже веков: вопросы методологии, теории и практики: монография: В 4т. 12 кн. / науч. ред. В. И. Подобед. Т. 2. Кн. 2. Культурологические проблемы образования взрослых/ под ред. канд. пед. наук Е. И. Добринской. СПб.: ИОВ РАО, 2000.
81. Образование взрослых на рубеже веков: вопросы методологии, теории и практики: монография: В 4 т. 12 кн. / науч. ред. В. И. Подобед. Т. 3. Кн. 1. Образование взрослых: социально–психологические проблемы, поиски, решения/ под ред. Ю. Н. Кулюткина, Г. С. Сухобской. СПб.: ИОВ РАО, 2000.
82. Образование взрослых на рубеже веков: вопросы методологии, теории и практики: монография: В 4 т. 12 кн. / науч. ред. В. И. Подобед. Т. 4. Кн. 1. Теоретико–методологические основы проектирования технологий обучения взрослых / под ред. А. Е. Марона. СПб.: ИОВ РАО, 2000.
83. Образование взрослых на рубеже веков: вопросы методологии, теории и практики: монография: В 4 т. 12 кн./науч. ред. В. И. Подобед. Т. 4. Кн. 2. Проектирование новых институциональных форм образования педагогов / под ред. Е. А. Соколовской, Т. В. Шадриной. СПб.: ИОВ РАО, 2000.
84. Образование взрослых на рубеже веков: вопросы методологии, теории и практики: монография: В 4 т. 12 кн. / науч. ред. В. И. Подобед. Т. 4. Кн. 3. Развитие систем образования социально незашищенных групп взрослого населения / под. ред. Н. А. Тоскиной. СПб.: ИОВ РАО, 2000.
85. 0колелов О. П. Современные технологии обучения в вузе. Сущность, принципы проектирования, тенденции развития // Высшее образование в России. 1994. № 2.
86. Ортега–и–Гассет X. Восстание масс. 2008.
87. Панов В. И. Психодиагностика образовательных систем: теория и практика. СПб.: Питер, 2007.
88. Пидкасистый П. И. Организация учебно–познавательной деятельности студентов: учеб. пособие. М.: Педагог, общ–во России, 2004.
89. Поваренков Ю. П. Основы психологической концепции профессионализации // Психология сегодня: ежегодник Рос. психол. общества. М., 1996. Т. 2. Вып. 2.
90. Подобед В. И., Горшкова В. В. Образование взрослых: методологический аспект // Педагогика. 2003. № 7. С. 30–37.
91. Пономарев Я. А. Психология творчества. М.: Наука, 1976.
92. Пономаренко В. А. Психология духовности профессионала. М., 1997.
93. Пряжников Н. С., Пряжникова Е. Ю. Психология труда и человеческого достоинства: учеб. пособие. М.: Академия, 2007. 4–е изд., стер.
94. Психология и этика: опыт построения дискуссии/отв. ред. Б. С. Братусь. Самара: БАХРАХ–М, 1999.
95. Психолого–педагогическое сопровождение реализации инновационных образовательных программ / под ред. Ю. П. Зинченко, И. А. Володарской. М.: Изд–во МГУ, 2007.
96. Равен Д. Педагогическое тестирование: проблемы, заблуждения, перспективы / пер. с англ. М.: Когито–центр, 2001.
97. Развитие дополнительного педагогического образования в России: проблемы и перспективы: материалы науч. — практ. конф. / под ред. И. Д. Чечель. М.: АЛК и ПРО; Ч. I. 1998.; Ч. II. 1998.; Ч. III. 1999.
98. Роджерс К., Фрейберг Д. Свобода учиться / науч. ред. А. Б. Орлов / пер. с англ. С. С. Орлова и др. Freedom to Learn: A View of What Education Might. M.: Смысл, 2002.
99. Рубинштейн С. Jl. Проблемы общей психологии. М.: Педагогика, 1973.
100. Савельев А. Я. Новые информационные технологии в обучении // Современная высшая школа. 1990. № 3–4.
101. Серавин А. И. Исследование творчества. СПб.: Копи–Парк, 2005.
102. Силин А. Н., Фомичев И. Ю. Менеджмент и этика // Высшее образование сегодня. 2010 . № 9. С. 33–35.
103. Слободчиков В. И. Антропологическая перспектива отечественного образования. Екатеринбург: Издательский отдел Екатеринбургской епархии,2009.
104. Минюрова С. А. Психология саморазвития человека в профессии: монография. М.: Компания Спутник+, 2008.
105. Миронова М. Категория «развитие» в психологии и христианской антропологии // Московский психотерапевтический журнал. 2005, № 3. С. 75–98.
106. Митина Л. М. Поиск смысла жизни в многомерном пространстве — времени педагогического труда // Психологические проблемы смысла жизни и акме: материалы XI симпозиума / под ред. Г. Вайзер, Е. Е. Вахромова. 2006.
107. Морозов И. О., Логинова И. О. Оценка эффективности обучения в организации. М.: АйТи–Пресс, 2006.
108. Наумова И. Ф. Социологические и психологические аспекты целенаправленного поведения. М., 1988.
109. Основы андрагогики: учеб. пособие / под ред. И. А. Колесниковой [и др.]. М.: Академия, 2003.
110. Образование взрослых на рубеже веков: вопросы методологии, теории и практики: монография: В 4 т. 12 кн./науч. ред. В. И. Подобед. Т. 1. Кн. 1. История развития образования взрослых в России / под ред. Е. П. Тонконогой. СПб.: ИОВ РАО, 2000.
111. Образование взрослых на рубеже веков: вопросы методологии, теории и практики: монография: В 4 т. 12 кн. / науч. ред. В. И. Подобед. Т. 2. Кн. 2. Культурологические проблемы образования взрослых/ под ред. канд. пед. наук Е. И. Добринской. СПб.: ИОВ РАО, 2000.
112. Образование взрослых на рубеже веков: вопросы методологии, теории и практики: монография: В 4 т. 12 кн. / науч. ред. В. И. Подобед. Т. 3. Кн. 1. Образование взрослых: социально–психологические проблемы, поиски, решения/ под ред. Ю. Н. Кулюткина, Г. С. Сухобской. СПб.: ИОВ РАО, 2000.
113. Образование взрослых на рубеже веков: вопросы методологии, теории и практики: монография: В 4 т. 12 кн. / науч. ред. В. И. Подобед. Т. 4. Кн. 1. Теоретико–методологические основы проектирования технологий обучения взрослых / под ред. А. Е. Марона. СПб.: ИОВ РАО, 2000.
114. Образование взрослых на рубеже веков: вопросы методологии, теории и практики: монография: В 4 т. 12 кн./науч. ред. В. И. Подобед. Т. 4. Кн. 2. Проектирование новых институциональных форм образования педагогов / под ред. Е. А. Соколовской, Т. В. Шадриной. СПб.: ИОВ РАО, 2000.
115. Образование взрослых на рубеже веков: вопросы методологии, теории и практики: монография: В 4 т. 12 кн. / науч. ред. В. И. Подобед. Т. 4. Кн. 3. Развитие систем образования социально незашищен – Слободчиков В. И. Структура и состав образовательной сферы. Категориальный анализ // Психология обучения. 2010. № 1. Январь. С. 4–24.
116. Слободчиков В. И., Исаев Е. И. Основы психологической антропологии. Психология человека: Введение в психологию субъективности: Учебное пособие для вузов. М.: Школа–Пресс, 1995.
117. Технологии образования взрослых: пособие для тех, кто работает в системе образования взрослых / под обш. ред. О. В. Агаповой, С. Г. Вершловского, Н. А. Тоскиной. СПб.: КАРО, 2008.
118. Трощий А. Р. Акмеологический аспект творчества и его механизмов//Акмеология: личностное и профессиональное развитие: материалы междунар. конф., 7—8 октября 2004 г. М., 2004. С. 294–296.
119. Феофан Затворник, свт. Начертание христианского нравоучения. М.: Правило веры, 2005.
120. Фокин Ю. Г. Преподавание и воспитание в высшей школе: методология, цели и содержание, творчество. М., 2002.
121. Фокин Ю. Г. Психодидактика высшей школы: психолого–дидактические основы преподавания. М.: Изд–во МГТУ им. Н. Э. Баумана, 2000.
122. Фокин Ю. Г. Теория и технология обучения: деятельностный подход: учеб. пособие. М.: Академия, 2006.
123. Фонарев А. Р. Психологические особенности личностного становления профессионала. М.: Изд–во Московского психолого–социального института; Воронеж: Издательство НПО «МОДЭК», 2005.
124. Фонарев А. Р. Психология личностного становления педагога–профессионала: автореф. дис…. канд. психол. наук: 19.00.01. М., 2007.
125. Фонарев А. Р. Развитие личности в процессе профессионализации // Вопросы Психологии. 2003. № 6.
126. Франкл В. Э. Человек в поисках смысла: сборник / пер. с англ. и нем. М.: Прогресс, 1990 г.
127. Франк С. Л. Смысл жизни // Смысл жизни: Антология. М., 1994.
128. Фромм Э. Иметь или быть? М.: Прогресс, 1990.
129. Хазова С. А. Технология формирования опыта профессиональнотехнического мышления специалистов// Акмеология: личностное и профессиональное развитие: материалы междунар. науч. конф., 7–8 октября 2004 г. М.: Эко, 2004. С. 297–280.
130. Хейзинга Й. Homo Ludens. Тени завтрашнего дня Человек и культура; Затемненный мир / пер. с нидерл. Д. Сильвестрова. СПб.: Изд–во Ивана Лимбаха, 2010.
131. Худоминский П. В. Развитие системы повышения квалификации педагогических кадров советской общеобразовательной школы (1917–1981 гг.). М.: Педагогика, 1986.
132. Хуторской А. В. Современная дидактика. СПб.: Питер, 2001.
133. Цукерман Г. А., Мастеров Б. М. Психология саморазвития. М.: Интерпракс, 1995.
134. Черникова Т. В. Психолого–педагогические основания профессионального развития специалистов образования и социальной работы: дис…. д–ра психол. наук: 19.00.07. М., 2005.
135. Шадриков В. Д. Психология деятельности и способности человека: учеб. пособие. М.: Логос, 1996. 2–е изд., перераб. и доп.
136. Шаршов И. А. Профессионально–творческое саморазвитие личности: сущность и технология: учеб. пособие. М.; Тамбов: Изд–во Тамбовского ун–та, 2003.
137. Шейнов В. П. Психология лидерства, влияния и власти. Минск: Харвест, 2008.
138. Шиянов Е. Н., Колпачев В. В. Феномен творчества в контексте современного научного знания // Сб. науч. тр. СевКавГТУ. Сер.: Гуманитарные науки. 2002. № 7.
139. Щукина М. А. Об антропологическом статусе саморазвития личности // Вопросы психологии. 2007. № 4. С. 107–115.
140. Яблокова Е. А. «Акме» как феномен развития группы, организации, общности // Акмеология: учебник / под общ. ред. А. А. Деркача. М.: РАГС, 2004. С. 395–405.
141. Яницкий М. С. Ценностные ориентации личности как динамическая система. Кемерово: Кузбассвузиздат, 2000.
142. Ясвин В. А. Образовательная среда: от моделирования к проектированию. М.: Смысл, 2001.
143. Ball D. L., Forzani F. М. What Makes Education Research "Educational''? // Wallace Foundation Distinguished Lecture: Educational Researcher. 2007. Vol. 36. № 9. P. 529–540.
144. Cohen D. K., Raudenbush S. W., Ball D. L. Resources, instruction, and research // Educational Evaluation and Policy Analysis. 2003. — 25. P. 119–142.
145. Csikszentmihalyi M. Finding Flow: The Psychology of Engagement with Everyday Life. New York: Harper & Row Publishers, 1997.
146. Hawkins D. I, thou, and it // The informed vision: Essays on learning and human nature. New York: Agathon. 1974. P. 48–62.
147. Houle С. O. The Inquiring Mind. A study of the adult who continues to learn. Madison, Wisconsin: University of Wisconsin Press, 1961.
148. McDonald J. P. Teaching: Making sense of an uncertain craft. New York: Teachers College Press, 1992.
149. Schwab J. J. The practical: Translation into curriculum // Science, curriculum, and liberal education: Selected essays/ Westbury & N. J. Wilkof. Chicago: University of Chicago Press. 1978. P. 365–383.
Приложение
Пожалуйста, дайте развернутый ответ на поставленные вопросы. Чем более подробно Вы ответите, тем лучше. Если Вы отвечаете на бумажном листе и ответ не помешается на отведенном пространстве, продолжение ответов можно писать на оборотной стороне листа, указав номер вопроса.
1. Что Вас привело к нам в университет? Что Вы ожидали от образования, которое сейчас приобретаете (приобрели)?
2. Изменилось ли Ваше понимание причин, приведших Вас в университет, в процессе обучения? Оправдались ли Ваши ожидания от учебы?
3. Пригодятся ли Вам полученные знания и каким образом?
4. Считаете ли Вы нужным использовать имеющийся опыт работы и самоорганизации в процессе учебы? Была ли у Вас такая необходимость и возможность в ходе обучения?
5. Находите ли Вы полезными задания, требующие от Вас выполнения в том или ином объеме функций преподавателя или организатора?
6. Помогла ли учеба «разобраться в себе», решить какие–то проблемы в отношениях к своей работе, к ближним?
7. Оказала ли влияние учеба на Ваше мировоззрение? Если да, то какое?
8. Как относятся Ваши близкие, друзья к Вашей учебе? Менялось ли это отношение в процессе обучения (в начале, при поступлении; в процессе обучения; после завершения обучения (если Вы уже выпускник или близки к этому)? Отмечали ли они какие–либо положительные моменты в том, что Вы приобретаете теологические знания?
9. Насколько полно представлены учебные материалы по предметам? Были ли они полезны не только при освоении курса, но и в каких–либо жизненных ситуациях, а также в Вашей профессиональной деятельности?
10. Способствует ли обстановка на факультете успешной учебе или, наоборот, препятствует? Что бы Вы предложили изменить?
11. Имело ли значение общение с другими учащимися? Полезна ли именно групповая форма занятий?
12. Как Вы оцениваете «моральный климат» в Вашей группе? Можете ли Вы обратиться за поддержкой, советом к своим однокурсникам? Выходят ли ваши внутригрупповые отношения за рамки учебного процесса (то есть Вы общаетесь не только по поводу учебы)?
13. Какое значение для Вас имели успехи или неудачи других учащихся?
14. Можно ли говорить о существовании конкуренции или соревнования между Вашей и другими группами?
15. Какую оценку Вы можете дать преподавателям? На какие их качества, сильные и слабые стороны Вы обращали внимание во время учебы?
16. Как Вы оцениваете работу администраторов (инспекторов, заведующих и др.)? Можете ли Вы высказать пожелания, как улучшить их работу, сделав ее еще более полезной для учащихся?
17. Ваш возраст .
18. Профессия в настоящее время (кем Вы работаете)
19. Семестр Вашего обучения по программе.