Молитвы
Ежедневная молитва свт. Филарета
Господи: не знаю, чего мне просить у Тебя? Ты один ведаешь, что мне потребно.Ты любишь меня паче, нежели я умею любить себя.
Отче! Даждь рабу Твоему - чего сам я и просить не умею. Не дерзаю просить - ни креста, ни утешения! Только стою пред Тобою; сердце мое - отверсто.
Ты зриши нужды, которых я не знаю. Зри! - и сотвори со мною по милости Твоей: порази и исцели, низложи и подыми меня. Благоговею и безмолвствую пред Твоею святою волею и непостижымими для меня Твоими судьбами.
Приношу себя в жертву Тебе. Предаюсь Тебе. Нет у меня желания, кроме желания - исполнить волю Твою... Научи меня молиться. Сам во мне молись.
Молитва в день воспоминания тысячелетия России
Господи Боже, Царю веков, глаголяй на язык и царство и созиждаяй и насаждаяй их! (Иер. 18:9). Ко Твоему величеству припадающе со страхом и благоговением, благодарне исповедуем милости Твоя, многочастне и многообразне в десяти веках явленные народу и царству Российскому.
Ты бо, Господи, возглаголал еси Твое зиждительное слово на сей народ, и создал еси в нем царство, и насадил, и укоренил, и возрастил, и разширил еси его на земли обитания его, и поставил еси над ним от Тебе сущую власть, и укрепил еси его на сопротивных, и оградил еси его законами, наипаче же просветил и одушевил еси его спасительною верою, и аще иногда и жезлом посещал еси неправды его, но милости Твоея не удалил и не удаляеши от нас.
Тя убо, Владыку, Господа и Благодетеля славим, хвалим, благодарим, поем и величаем, и, от самых щедрот Твоих в вере и уповании утверждение и дерзновение пред Тобою приемлюще, смиренно молим: сохрани престол и царство Благочестивейшаго Самодержавнейшаго Великаго Государя Императора Александра Николаевича всей России в истинном величии, твердости и славе.
Прости, всемилостиве Господи, вся грехи наша и отец наших, и направи стопы наша к деланию заповедей Твоих.
Соблюди в нас православную веру в ея чистоте и силе, и да пребудет она, якоже бысть, средоточием общественнаго единения, источником просвещения, основанием и твердынею народнаго благонравия, правды законов, благодетельности управления, нерушимости благостояния.
Да не увянет и не изсохнет древнее насаждение добра, но да привиется к нему новое стеблие лучшаго, и да изыдет новый цвет благолепия и плод совершенства.
Тако призри на нас, и ущедри нас, да благословляеми Тобою, от дне до дне и от века до века благословим Тя, Господи.
Слава Тебе Богу, Благодетелю нашему, во веки веков. Аминь.
По окончании молебна и по возглашении многолетия Благочестивейшему Государю Императору и Высочайшей Фамилии следаны протодиаконом еще следующие провозглашения:
Просветившим Россию христианскою православною верою равноапостольным Великому Князю Владимиру и Великой Княгине Ольге, преемственне в течение веков созидавшим и укреплявшим единодержавие России Благоверным Царем и Великим Князем, новосозидавшим Российское царство и разширившим и прославившим оное в Бозе почившим Благочестивейшим Императорам и Императрицам, вечная память.
Всем избранным сынам России, в течение веков верно подвизавшимся за ея единство, благо и славу, на поприщах благочестия, просвещения, управления и победоносной защиты Отечества, вечная память.
Времена и лета в руце Своей положивый Господи, Твоим премудрым всеблагим Промыслом тысящелетне сохраняемому и возвращаемому царству Всероссийскому, пробави велию милость Твою и сохрани оное в вере и правде, во Богозаконии и благоустроении на лета и веки многие.
Молитва заключенного в темнице
Господи Боже, Создателю и Спасителю мой, Благословенно да будет имя Твое святое!
Благодарение и слава Тебе, Господи, о всех благих, яже приях от Тебе в житии сем.
Ныне же скорбь и болезнь обретох и имя Твое призываю.
Поношения нападоша на мя. Положиша мя в рове преисподнем, в темных и сени смертней. Скорблю о сем, и по сей скорби разумеваю, яко согреших пред Тобою, и по грехам моим приидоша на мя беды. Ибо праведники Твои не унывающе и в темницах пояху Тебе, и во страданиях радовахуся.
И аще беззакония назриши, Господи, Господи, кто постоит? Яко несть человека, иже не согрешит.
Но Ты, Господи, грехи всего мира носиши и покаянием очищаеши. Верую, яко и мене, грешнаго, не отвержеши от лица Твоего. За весь мир Единородный Сын Твой излия Свою Божественную кровь. Верую, яко и мене от грехов моих омыти может и хощет.
Сего ради с Давидом глаголю: исповем на мя беззаконие мое, Ты же, яко благ, остави нечестие сердца моего.
Страшуся суда и осуждения человеческаго, но наипаче да будет мне в страх Твой неумытный суд и вечное осуждение.
Аще неправда восстанет на мя: дерзлю словом Давидовым молитися Тебе: услыши, Господи, правду мою, и вонми суду моему, и правдою Твоею избави мя.
Аще же неправду сотворих, милосердием Твоим неправду мою уврачуй.
Не попусти уклонитися сердцу моему во словеса лукавствия, к сокрытию истины и к ложному оправданию.
Помози мне и уразумети, и возненавидети неправду мою, возлюбити же правду и во истине окрести облегчение души моей.
Облегчи время бедствия моего. А еще понести мне суждено, да понесу с терпением ради очищения грехов моих и ради умилостивления Твоего правосудия.
Аще и стыд покрыет мене пред некими человеки, да потерплю со смирением, да умилостивлю Тебе, Господи, да не постыжен буду пред лицом всего мира на Страшном Суде Твоем.
Прихожу к Тебе скорбнын и печальный, не лиши мене духовнаго утешения.
Прихожу к Тебе омраченный, яви мне свет упования спасения. Припадаю к Тебе изнемогший, возстави и утверди мене благодатию Твоею.
Паче же всего даруй мне желание и помози мне, Господи, творити во всем Твою волю, да в мире совести прославлю имя Твое святое, Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь.
Молитва к 700-летию Москвы
Господи Боже Вседержителю, Словом Твоим утвердивый небеса и Духом уст Твоих всю силу их, положивый светила на тверди небесней в знамения, и во времена, и во дни, и в лета, и в бытие видимых созданий Твоих в круги времен заключивый, благословивый начатки времен, и числа исполнения их освятивый! Ты, Господи, усты пророка Твоего Моисея, первым в месяцех лета нарекл еси месяц, в оньже агнцем избавительныя пасхи спасительное таинство Агнца закланного прежде сложения мира, Господа нашего Иисуса Христа, предобразил еси людем Твоим Израилю. Ты, в древнем законе Твоем, в предел седмицы дней и седмицы седмиц, праздники Твоя, в память благодеяний Твоих, поставил еси; и исполнение седмицы седмилетий, во обновление памяти судеб Твоих, летом оставления венчал еси; со благословением безтруднаго изобилия. Се ныне Твой новый Израиль, от древнего образа к новоявленной истине прешед, первый в месяцех, и новое лето начинает от явления во яслех вифлиемских Агнца, вземлющаго грехи мира, Господа нашего Иисуса Христа, и от начатия Его всеспасительныя крестныя жертвы, в страдательном пролиянии крове обрезания. Царствующий же град сей не месяца токмо и лета начало пред собою ныне зрит, и не седмицы дней токмо и лет исчисляет, но седмь протекших над ним веков помянув, судьбам Твоим чудится, и в помышлении о судьбах осьмаго своего века, пред лицем Твоим, Царю веков, благоговеет. Исповедуем милости Твоя древния, и о настоящих благодарим, и о будущих молим. Славим Твое благодатное избрание, и богатый о нас Промысл, яко малую некогда весь во град велий возрастил еси; и, прежде сбытия, еже славну быти граду сему во всех градех российских, и взыти рукам его на плещи враг его, и прославитися Тебе в нем, угодником Твоим святителем Петром предвозвестил еси; таже и приносимый престол Православия зде утвердил еси; и корень Единодержавия всероссийскаго зде насадил еси, и престол Царства возвысил еси, и угасшему светильнику царскаго рода отселе с вящшей светлостию возсияти даровал еси, и святым Твоим зде пожити и во благоухании святыни почити благоволил еси, ихже молитвами овогда убо, аки адамантовою стеною, от напастей ограждал еси град сей, овогда же и бедствующий вскоре избавлял еси, и во дни наши, мневшийся погибнути, от пепела и разрушения еси возставил, и новым благолепием украсил, и обилием исполнил.
Отце щедрот и Господи милости! Призри благосердием на сие благодарственное исповедание наше и не остави милости Твоея от нас. Благослови венец новаго лета благостию Твоею: и венец седми веков, иже на версе царствующаго сего града, и во осмем да не увядает. Обнови и умножи благословения Твоя на превознесенном Тобою рабе Твоем Благочестивейшем Самодержавнейшем Великом Государе нашем Императоре Николае Павловиче, и на державном его роде. Долгоденствие и благоденствие, и в делах царствия и во всех добродетелех преуспеяние им даруй. Сохрани Церковь Твою Святую неколебиму на основании Твоего Божественнаго слова, на камени Апостольския веры, и никоеже дерзновенное своемудрие человеческое да не прикоснется кивоту Божию. Реки, Господи, мир на люди Твоя, и на обращающия сердца к Тебе. Да будет близ боящихся Тебе спасение Твое, вселити славу в землю нашу. Милость и истина в ней да сретаются, и правда и мир да лобызаются. Не предаждь нас призрети в суеты и неистовления ложная, но да призрим на вся заповеди Твоя, и не постыдимся. Даруй нам благодать и благую ревность, да Твоего вечнаго царствия и правды его прежде и паче всего ищем, яко да и благая временному житию потребная вся приложатся нам, предстательствующими и покровительствующими молитвами Преблагословенныя Приснодевы Богородицы и святителей Петра, Алексия, Ионы и Филиппа, с нимиже во обращении веры Тебе Единому Триипостасному Богу, Безначальному Отцу и Собезначальному Сыну и Соприсносущному Святому Духу приносим подобающее благодарение, и поклонение, и славу, во веки веков.
Помянник, писанный рукою его высокопреосвященства <митрополита Филарета> от 9 октября 1844 года [1]
Помянник, "писанный рукою" свт. Филарета, в 1855 году был передан в ризницу Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, где собирался архив Святителя. Теперь подлинник находится в Российской государственной библиотеке, в 1999 г. он был показан на выставке "Духовные светочи России" в Музее имени Андрея Рублева в Москве.
Даже если бы не сохранился бесценный автограф и написанный здесь летящим почерком свт. Филарета текст был бы известен только в копии, само содержание его таково, что не оставляет сомнения в авторстве Святителя. Кто еще мог поместить почти в самое начало помянника внезапно скончавшихся, погибших "бедственною смертию" (от стихийных бедствий) и всех одиноких и забытых, о которых некому молиться, и лишь после них - Благочестивейшего Императора и Императриц. Кто еще, кроме свт. Филарета, мог "наипаче" поминать из царей и цариц тех, которые споспешествовали "миру Святыя Церкви и благому жительству человеческому".
Среди поминаемых отдельно покойных архипастырей первым стоит имя митрополита Платона (Левшина) (+1812) - наставника святителя Филарета, далее поминаются митрополиты, бывшие при его служении членами Святейшего Синода, в их числе - известный историк Церкви митр. Евгений (Болховитинов) (+1837); архиепископ Августин (+1819), управлявший Московской епархией во время войны с Наполеоном, архиепископ Кирилл (Богословский-Платонов) (+1841), одно время бывший викарием свт. Филарета, архиепископ Симеон (Крылов) (+1834) - преемник Святителя сначала на Тверской, а затем на Ярославской кафедре; наконец, епископ Иннокентий (Смирнов) (+1819) - противник подчинения Церкви "Двойному министерству", удаленный за это из Петербурга и скончавшийся в Пензе в возрасте 35 лет.
Помянник, судя по его содержанию, был составлен свт. Филаретом не для себя лично, не для келейных молитв, а для молитвенного поминовения в "обители сея", по всей видимости, в Гефсиманском скиту Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, освященном 28 сентября 1844 года, за две недели до составления помянника. В первых строках митрополит Филарет поминает "Отцев и братий наших, служивших в обителях Преподобного Сергия и в сей обители". В сей обители помянник, можно думать, и читался, начиная с Димитриевской субботы в октябре 1844 года (о частом чтении его, причем не в келейной обстановке, а в храме, свидетельствуют многочисленные сгибы листов и капли воска от церковной свечи, застывшие на последней странице).
При публикации мы сохраняем особенности орфографии оригинала, написанного по-славянски, все написания слов с прописной буквы также принадлежат свт. Филарету.
Редакция
Помяни Господи, усопших рабов Твоих, плодоносивших и добродеявших во Святых Твоих Церквах и в обителях Преподобнаго Сергия, и создателей обители сея, и отцев и братий наших служивших в обителях Преподобнаго Сергия, и в сей обители, миловавших нищия, посещавших болящия, заступавших немощныя, подвизавшихся за правду, и всех заповедавших нам недостойным молиться о них; и упокой души их идеже присещает свет лица Твоего. Аминь.
Упокой Господи души усопших рабов Твоих, внезапною или нужною[2] смертию скончавшихся, и предсмертнаго покаяния и причащением Святых Тайн напутствия несподобившихся, яко болезнию, ум и память отъемлющею, пораженных, или на брани убиенных, от разбойников и наветников разными образы жизни лишенных, от грома, от огня, от жара, от мраза, от ярости зверей <...> умерших, утопших, по бедственной смерти погребения лишенных, от нищеты, одиночества и неизвестности не имеющих ближняго, молящагося о них. Помяни их Сам, Господи, Ведый коегождо имя и душевную потребу, и даруй им очищение и прощение, и мира и ослабления сподоби их, непобедимою силою Животворящаго Креста, молитвами Пресвятыя Богородицы и всех святых. Аминь.
Помяни Господи Благочестивейших Императора Александра Павловича, Императриц Елисавету Алексеевну, Марию Феодоровну, благоверную великую Княгиню Александру Николаевну[3].
Помяни Господи усопших рабов Твоих Преосвященных Митрополитов: Платона, Амвросия, Михаила, Феофилакта, Евгения, Серафима, Архиепископов Августина, Симеона, Сергия, Кирилла, Стефана, Афанасия; Епископов: Самуила, Иннокентия, Августина[4].
Помяни Господи всех, иже от века и доныне, рабов Твоих, во истинной вере и уповании на милосердие Твое преставившихся, и елика в житии сем согрешиша, словом, делом, помышлением, и всяким чувством душевным и телесным, волею или неволею, в ведении или в неведении, прости им, и от всякия вины и юзы разреши их, и упокой души их, идеже присещает свет лица Твоего. Аминь.
Помяни Господи усопших рабов Твоих, Благочестивых Императоров и Императриц, Царей и Цариц, благоверных великих Князей, великих Княгинь и Княжен, Царевичей и Царевен, наипаче же миру Святыя Церкви и благому жительству человеческому споспешествовавших, и упокой души их, идеже присещает свет лица Твоего. Аминь.
Помяни Господи усопших рабов Твоих, Православных, Святейших Патриархов, Преосвященных Митрополитов, Архиепископов и Епископов, священно-Архимандритов, Игуменов, Иеромонахов, Протоиереев, Иереев и всех священническаго, монашескаго и клирическаго чина, и наипаче послуживших Православной вере и душам ближних своих, словом, и деянием, и молитвою, и упокой их, идеже присещает свет лица Твоего. Аминь.
Помяни Господи усопших рабов Твоих иже от правительствующаго Синклита, военачальников, градоначальников, и во всяком начальстве, и власти, и служении блага ради общаго потрудившихся, православных воинов, граждан, поселян, и всех Христиан, в православной вере и в покаянии скончавшихся, и упокой души их, идеже присещает Свет лица Твоего. Аминь.
Заупокойный помянник, составленный святителем Филаретом
Заупокойный помянник, составленный святителем Филаретом, митрополитом Московским и Коломенским, читавшийся в Гефсиманском скиту Троице-Сергиевой Лавры во время непрерывного чтения Псалтири
Помяни, Господи, всех иже от века и до ныне рабов Твоих, во истенней вере и уповании на милосердие Твое преставльшихся, и елика в житии сем согрешиша словом, делом, помышлением и всяким чувством душевным и телесным, волею и неволею, в ведении или в неведении, прости им и от всякия вины и юзы разреши их и упокой их, идеже присещает свет лица Твоего. Аминь.
Помяни, Господи, усопших рабов Твоих: благочестивых императоров и императриц, царей и цариц, благоверных великих князей, великих княгинь и княжен, царевичей и царевен, наипаче же миру Святыя Церкви и благому жительству человеческому споспешествовавших, и упокой души их, идеже присещает свет лица Твоего. Аминь.
Помяни, Господи, усопших рабов Твоих: православных святейших патриархов, преосвященных митрополитов, архиепископов и епископов, священноархимандритов, игуменов, иеромонахов, протоиереев, иереев и всех священническаго, монашескаго и клирическаго чина, и наипаче послужив-ших православной вере и душам ближних своих словом, и деянием, и молит-вою, и упокой их, идеже присещает свет лица Твоего. Аминь.
Помяни, Господи, усопших рабов Твоих, иже от правительства, военачальников, градоначальников и во всяком начальстве, и власти, и служении блага ради общаго потрудившихся, православных воинов, граждан, поселян и всех христиан, в православной вере и в покаянии скончавшихся, и упокой души их, идеже присещает свет лица Твоего. Аминь.
Помяни, Господи, усопших рабов Твоих, плодоносивших и добродеявших во святых Твоих церквах, и во обителех преподобнаго Сергия, и создателей обители сея, и отцев и братии наших, служивших во обителех преподобнаго Сергия и обители сей, миловавших нищия, посещавших болящия, заступовавших немощныя, подвизавшихся за правду, и всех заповедавших нам, недостойным, молитися о них, и упокой души их, идеже присещает свет лица Твоего. Аминь.
Упокой, Господи, души усопших рабов Твоих, внезапною или нужною[5] смертию скончавшихся и предсмертнаго покаяния и причащением Святых Таин напутствия несподобившихся, яко болезнию, ум и память отъемлющею, пораженных, или на брани убиенных, от разбойников и наветников разными образы жизни лишенных, от грома, от огня, от жара, от мраза, от ярости зверей и скотов умерших, утопших, по бедственней смерти погребения лишенных, от нищеты, одиночества и неизвестности не имеющих ближняго, молящагося о них. Помяни их Сам, Господи, ведый коегождо имя и душевную потребу, и даруй им очищение и прощение, и мира и ослабления сподоби их непобедимою силою Животворящаго Креста, молитвами Пресвятыя Богородицы и всех святых. Аминь.
Доклад Синода Государю[6] о причинах бедственного положения Православной церкви в России[7]
Ваше Императорское Величество, Всемилостивейший Государь!
Вступление Вашего Императорского Величества на прародительский престол пробудило силы государственной жизни. Все отрасли ея пришли в движение и по пути, указанному любовию Вашею, стали быстро стремиться к плодотворному преуспеянию.
По той мере, как стезя государственного развития, озаряемая светом Истины, становилась светлее и светлее, недостатки, крывшиеся в великом теле общества, стали обнаруживаться и возбуждать во всех благородных душах глубокое желание исправить их, уврачевать болезнь общества, разлить по всему организму его жизнь, чуждую отрицаний, исполненную ощущением сладости бытия, сколько доступно это на земле.
При таком всеобщем движении к совершенству не могли остаться незамеченными и некоторые недостатки, существующие в духовенстве русском. Стали появляться в журналах статьи, в которых указывалось на них, как бы мимоходом или в виде намеков. А за границею явилась целая книжка о русском духовенстве, в которой, как в мрачной картине, выставлены всякого рода недостатки духовенства. Враги святой веры, составляющей драгоценное наследие России, не замедлили воспользоваться этим разоблачением пороков сословия для своих старинных целей. От недостатков духовенства они делали заключение к недостаткам Святой Церкви и приглашали легкомысленных разорвать практический союз с нею. Печальные, хотя немногие, опыты отпадения некоторых заблудших показывают, что древний змий нашел в России не одну Еву.
Но как заключение от недостатков сословия обстоятельствами поставленного в правило положение недостаткам самой Церкви, созданной Господом, неосновательно, так большею частию поверхностны, преувеличены, несправедливы возгласы, направленные против духовного сословия. То, что составляет порок некоторых, представляется в этих возгласах принадлежностью всех. То, что привилось к нему силою обстоятельств или положения, в какие оно поставлено, изображается как свободное уклонение самого сословия от пути, по которому оно должно шествовать.
С другой стороны, нельзя вполне и отвергать этих порицаний. В некоторых из них выражается печальная истина. Недостатки в духовенстве есть, и иногда немалые. Как болезненное состояние какого-то ни было члена общества не может не отзываться болезненным ощущением во всем великом теле государства, тем паче болезненное состояние духовенства, занимающего по своему назначению весьма важное место в организме общественном. Но не только неблагоразумно и недобросовестно скрывать такое состояние, но, напротив, долг всякого благородного члена общества войти с полным вниманием в это положение и изыскать способы ко врачеванию его, чтобы все тело государства, исцеленное от всяких недугов, стройно развило в себе жизненные силы и восходило к указанному ему Богом совершенству.
Зная причины всех беспорядков, существующих в иерархии и духовенстве, а, с другой стороны, любя Святую Церковь,, любя Вас, Государь, мы допустили бы тяжкий грех пред Богом, пред людьми и пред Святой Церковью, если бы остались безмолвными зрителями бедственного положения Церкви и не возвысили пред Вами, Всемилостивейший Государь, своего голоса, когда по благосердию Вашему Вы сделали доступными себе вопли всяких нужд и страданий.
Выслушайте, Государь, голос людей, со всею искренностью сердца преданных Вам, голос истины, истекающей из глубокого сознания величия того, о чем они говорят. Дело касается Св.Церкви и следовательно и вечного спасения каждого из Ваших поданных и Вас самих, Государь.
Вашего Императорского Величества верноподанные.
О ПРИЧИНАХ БЕДСТВЕННОГО ПОЛОЖЕНИЯ ПРАВОСЛАВНОЙ КАФОЛИЧЕСКОЙ ЦЕРКВИ В РОССИИ
Для того чтобы известное какое-либо общество действовало соответственно предположенной ему цели, необходимо, чтобы оно беспрепятственно пользовалось данными ему силами и приводило в исполнение все те способы, которые нужны для осуществления цели. Было бы крайне несправедливо, если бы, отправляя какого-либо человека в далекий путь, связали назад его руки, а к ногам приковали большие чугунные шары, и, кроме того, положили ему преграды при каждом шаге его вперед. Очевидно, что он в своих движениях будет вял, измучится среди своих усилий приблизиться к цели, и всегда будет далек от нее.
Обращая на современное нам русское духовенство взор, добросовестный и беспристрастный, неповрежденный никакими предубеждениями и страстями, мы не можем не сказать, что очень многие в духовном звании стоят на высокой степени нравственного совершенства, многие принадлежат к образованнейшим людям, и многие, перейдя из духовного в светское звание, были весьма полезными деятелями на поприще государственной службы. Следовательно, если заключается в Церкви, по-видимому, отсутствие живой деятельности и благих предприятий, если усматривается в духовенстве даже какая-то нравственная дисгармония жизни и деятельности с своим долгом, то причин этого надо искать не в лицах, призванных пасти Церковь, и не в самом существе Церкви. Их надобно искать вне сословия Духовного и Святой Церкви.
Мы не намерены в настоящее время изображать все положение Святой Церкви и православного духовенства в России. Цель нашей речи - показать только то, как управляется Церковь в нашем Отечестве, ибо ход всякой машины зависит от того, кому принадлежит управление машиною.
Высшее место, в котором сосредоточивается видимая жизнь Святой Церкви в России, из которого исходят все распоряжения об удовлетворении христианским нуждам верующих, о воспитании пастырей, и занятиях, и нравственном направлении духовенства, есть полностью Святейший Синод. В чем же состоит деятельность Синода, и кто в нем составляет душу, управляющую действиями его?
При имени - Св.Синод - воображают, что там заседает под председательством Первого Митрополита несколько иерархов, не менее 12-ти (по числу Святых Апостолов), которые по очереди или по взаимному избранию приезжают из своих епархий на известное число лет, в живом сознании присутствия невидимой Главы Церкви - Сына Божия - и изрекают мнения, напоминающие Святых Отцов Церкви.
Воображают, что иерархи заседают в храме или, по крайней мере, в такой зале, в которой на первом месте стоит изображение Иисуса Христа, а по обеим сторонам Его - изображения 12-ти Апостолов и преемников их - Великих Святителей и Вселенских учителей, которые должны продолжать свое существование в деяниях всех последующих иерархов; думают, что предметы для суждения предлагаются Первенствующим Митрополитом, который есть главное ответствующее лицо пред Богом в судьбе и делах Российской Церкви, и что мнения, собираемые им и подвергаемые взаимному обсуждению, приводятся им самим к единству и выражаются в решении, которое или им же, или по поручению его кем-либо из самих же иерархов записываются в книгу.
Пусть кто-либо, проникнутый этими мыслями, войдет в здание Синода; с первого же раза поразит его отсутствие того ,что он считал необходимым для состава Синода. Посредине небольшой залы он видит стол, за которым сидят Митрополит Санкт-Петербургский, два или три Архиерея, временно присутствующие, и два священника. На правой стороне залы стоит другой стол, за которым сидит обер-прокурор с двумя или тремя своими чиновниками. Пред средним столом стоит аналой, пред которым Секретарь читает вслух, то есть докладывает дела.
Зритель будет искать символов, которые бы указывали на Духовное значение залы заседаний Синода, и, к изумлению, не встретит почти ничего, кроме того, что находится в каждом русском присутственном месте: в Сенате, в Гражданской палате, в Земском суде.
В этой обстановке не должно считать малостию ни одного предмета, иначе вовсе не вносили бы в залу этих вещей, если бы они не выражали характера управления и не служили символом чего-нибудь.
Со смешанным чувством стыда и негодования посторонний наблюдатель становится в стороне и слушает. Начался доклад. Чтение одного дела длится час. Вот, наконец, оно закончилось! Начинают подавать голоса. Нетрудно заметить, что архиереи, вызванные из епархий для временного присутствия в Синоде, подавая мнение, чувствуют себя в каком-то неестественном, принужденном состоянии. Если всмотреться в причины этого, то легко понять, что иначе и быть не может. Они вызваны только на год, вызваны указом Государя по представлению обер-прокурора. Чем руководствовался обер-прокурор, вызывая того, а не другого архиерея, неизвестно, только не законом, а каким-то личным соображением. Отсюда происходит, что архиереи, приезжающие в Синод, в первую половину года только присматриваются к делам, докладываемым в Синоде, а во второй половине заботятся уже о том, как бы благополучно возвратиться из Санкт-Петербурга в свои епархии. Последствия такого несамостоятельного положения обнаруживаются и в то время, когда они присутствуют в Синоде.
Из прочих трех членов, один, то есть Митрополит Санкт-Петербургский, поступает в эту должность, обыкновенно, в старости, и иногда из какой-либо дальней Епархии, а потому также не скоро может войти надлежащим образом в свое положение. Притом положение имеет в себе что-то неопределенное. Прежде Санкт-Петербургские Митрополиты при назначении на этот пост, наименовываемы были вместе и первенствующими членами Св. Синода. Со времени обер-прокурора графа Протасова об этом наименовании в указаниях Царских стали хранить глубокое молчание.
Итак, в самом положении, данном составу Синода, замечается уже не то намерение, чтобы иерархи, пользуясь данною им от Бога властью, способствовали к правильному развитию христианской жизни в России, но какое-то желание парализовать эту власть и запутывать развитие сей жизни.
Впрочем, этим не ограничивается несчастное положение, в какое поставлена высшая духовная власть Православной Русской Церкви. Из сказанного нельзя не видеть, что в одно заседание Синода Секретарь успевает прочитать не более 5 или 7 дел. Таких заседаний бывает по три в неделю, иногда по два. А между тем протоколов от одного заседания готовится и подписывается иногда по десяти и более, на считая статей журнала. Решения по этим делам пишутся обыкновенно в канцелярии и исходят большею частию от секретарей, Обер-Секретарей, управляющего Канцелярию Синода (а это все лица светские - наемные - прим.ред), и главное - от Обер-прокурора (также лицо светское, назначаемое самим Императором). Можно ли себе представить что-либо более беспорядочного для чувства православного христианина6 миряне управляют судьбою ея, миряне дают направление ей, миряне распоряжаются Духом и жизнью Церкви!
Что это не суть одни слова, посмотрите, кому принадлежит инициатива дел, распределение их для докладов в заседании, наблюдение над суждениями в Синоде, поверка и одобрение журналов заседаний и протоколов, а также окончательное утверждение их; кто распорядитель и начальник всех чиновников, служащих при Синоде, и проч., и проч.
Инициатива дел об улучшениях и изменениях по самому существу иерархической власти, очевидно, должна принадлежать Иерархам и преимущественно - Старшему Митрополиту, заседающему в Синоде. Но в Российском Синоде совсем не так. Вот один из бесчисленных фактов. Благомысленные и попечительные и Св.Церкви, и Отечества Иерархи давно стали ощущать нужду преобразования Духовных училищ. Живо и глубоко сознавал эту нужду особенно покойный Митрополит Санкт-Петербургский Григорий, который еще в 1834 году составлял предположение об улучшении училищ. Вступив на кафедру Санкт-Петербурского Митрополита и заняв посему первое место между Российскими иерархами, он вновь свойственной ему энергией занялся начертанием правил нового порядка духовно-учебных заведений, и внес его в Синод. Этот проект, плод опытности духовного старца, взят был в Канцелярию и исчез на продолжительное время. Прошли многие месяцы, и проект не был докладываемым Синоду. Митрополит неоднократно спрашивал то обер-секретарей, то управляющего Канцеляриею, то обер-прокурора; сначала они ссылались друг на друга, а потом обер-прокурор, без ведома Синода, сделал от своего лица распоряжение, чтобы ректоры семинарий составили проекты о преобразовании духовно-учебных заведений, а епархиальные Архиереи представили сии проекты к нему, обер-прокурору, с присовокуплением собственных мнений. О проекте Митрополита не было сказано ни слова. Итак, явно, что инициатива дел об улучшении в учреждениях, принадлежащих Святой Церкви, отнята у иерархов. И если кто-то из них входит в Синод с подобными предложениями, то с ними обращаются оскорбительным образом, хотя бы они вносились и Старшим Митрополитом.
Распределение бумаг, поступающих в Синод от Архиереев и лиц, и мест, по разным делам (то есть не проекты), распределение для доклада принадлежит также не иерархам, присутствующим в Синоде, и не первенствующему члену. Они даже не знают, что будет читаться в заседании (а случаются иногда дела весьма важные, требующие предварительного и продолжительного обсуждения). Все это находится во власти опять управляющего Канцелярии, а главное - обер-прокурора, который дает приказ, какие дела докладывать Синоду, какие вносить в журнал или протокол без доклада. При графе протасове избирались для доклада большей частью те дела, которые можно было употребить для насмешек над иерархами и над Церковью. Потом на вечерах чиновники забавляли публику рассказами об этих делах и о том, что Архиереи говорили в Синоде при чтении их, какую они имели позу, какую делали мину.
Наблюдение над подаванием мнений в Синоде и над самыми суждениями членов принадлежат опять же не первенствующему члену, а усвоено обер-прокурором себе. По ту и другую сторону иерархов сидят люди светские, чуждые им по своему образу жизни, по началам и целям своим, нередко расположенные к иерархии неприязненно. Могут ли откровенно, с чувством братского доверия высказать иерархи свои мысли? Они не имеют доступа к ИМПЕРАТОРУ, которому обер-прокурор представляет и о состоянии Церкви, и о состоянии Духовенства, и об иерархах, не только присутствующих, но и о всех отсутствующих. Может ли все это служить к одушевлению их и не отравлять самые мысли их? Бывали случаи, что после ревностного канонического суждения в Синоде члены в 24 часа должны были выезжать вовсе из Петербурга, или увольняться на покой, или подвергались еще более тяжкой участи. Можно ли под влиянием мысли о всем этом с покойным духом и каноническим достоинством рассуждать о делах Церкви?
Журналы и протоколы по составлению их Канцеляриею, представляются обер-прокурору. Если он одобрит, то они посылаются к членам Синода, для подписи, начиная с Митрополита Санкт-Петербургского. Если же не одобрит, то и журналы, и протоколы переделываются вновь. По подписании членами никакое определение не приводится еще в исполнение, доколе обер-прокурор вновь не даст повеления исполнить. Только после этого повеления определения приходят в силу и получают законность.
Посему услужливая канцелярия, изображая в указах определения Синода, употребляет всегда два числа, когда они состоялись: одно указывает на то время, когда в заседании было рассуждение, другое - на то, когда обер-прокурор дал окончательное повеление исполнить. При этом в указе обыкновенно прибавляется, что силу определения Синода должно считать с последнего числа, т.е. довольно явно уже указывается на то, что Синод заключается, собственно, в обер-прокуроре. При графе Протасове случалось, что, опасаясь беспокоить его, не представляли ему определений в первый раз. Но зато по одному и тому же предмету приготовляли по три определения, и по подписании их членами (эта уловка легко могла ускользнуть от внимания их, ибо определения посылались к ним в разные сроки среди бесчисленного множества дел) представляли все три обер-прокурору на выбор. То, которое более нравилось ему, приводилось в исполнение.
Все чиновники, служащие при Синоде, определяются, увольняются, повышаются или по определению обер-прокурора Синодом, или прямо обер-прокурором, или по одному представлению обер-прокурора Государем. Все новые должности и занятия чиновников назначаются обер-прокурором. Он есть начальник всех, к нему обращены взоры всех, ему каждый из чиновников желает угодить, услужить. Ему оказывают все безмолвное повиновение, и от него ожидают во всем распоряжений и приказаний. Члены Синода нашли бы иногда нужным отдать то или иное распоряжение, привнесть в исполнение ту или другую меру, но их голос исчезает в воздухе безвозвратно. Им обыкновенно отвечают: "Об этом доложим его Сиятельству", или: "Как прикажет граф". Тем всё и оканчивается.
Очевидно, что обер-прокурор есть полновластный начальник и распорядитель Синода, что в его руках заключается вся верховная власть над Св.Церковью. По его мысли действует и пишет все, что есть в Синоде, он дает движение и направление всему, что исходит от Синода. В руках его сосредоточена вся та власть, которая может принадлежать одному только Патриарху. Он могущественнее и независимее всякого Министра, ибо он никому не дает отчета в своих действиях, кроме одного Государя, и дает так, как захочет. Никто не может обличить его ни в какой несправедливости или своеволии - все поставлено в безусловной зависимости от него. Иерархи совершенно заслонены им от Государя, и никакое мнение их не допускается до Государя мимо обер-прокурора.
Положение Церкви, никогда небывалое прежде, совершенно противное каноническим основаниям, вовсе не согласное с мыслию Вселенской Церкви об учреждении Синода и достойное того, чтобы его подвергнуть публичному суду Церкви!
Представим сначала, что и обер-прокурор, и все чиновники, служащие в Синоде, проникнуты наилучшими намерениями. Но они, будучи не приготовленными своим образованием к служению Св.Церкви, не могут во всей обширности понимать дух Св.Церкви, ее нужды и средства к удовлетворению их. А потому действия и мнения их не могут быть вполне благотворны для Св.Церкви, а нередко даже могут быть и вредны для нее. Принадлежа к разряду чиновников, приставников внешнего порядка, т.е. формы письмоводства, эти люди, очевидно, станут стремиться заключить управление Св. Церковью в мертвые формы и жертвовать для них жизненным духом Св.Церкви. От сего произойдет в Св.Церкви омертвение, формализм без духа жизни. Не будучи облечены в духовный сан, т.е. не будучи настоящими, законными пастырями и правителями Церкви, а потому и не сознавая в себе ответственности пред Богом и Св.Церковью за состояние ее, они не могут иметь надлежащего самоутверждения при занятии делами Церкви, смиренного сознания о своих немощах, не могут иметь даже ясного и правильного понятия о различии между управлением церковным и управлением гражданским, понятия о том, что и обстановка лиц, и образ действий в первом должны быть иные, нежели в последнем. Таким образом управление Церковью (они будут) приводят мало-помалу в обыкновенное гражданское учреждение, и, пользуясь властью, упорно отстаивают свои предубеждения и образуют из себя оппозицию против истинной Духовной власти, а чрез то - и против всей Церкви, сами не подозревая того.
Нынешний обер-прокурор, граф Толстой[8] с виду предан Св.Церкви. Так и старается показать себя и управляющий Канцелярией Св. Синода Саламон. Но не будучи служителями Св.Церкви, таинством священства уполномоченными к управлению ею, и принадлежат к классу чиновников. А потому, взирая на свое служение только как на службу гражданскую, какими иногда понятиями руководствуются они в самых важных делах Церкви? Благомыслящие иерархи давно ощущали нужду в русском переводе Библии. Пользуясь благими расположениями нынешнего императора, члены и присутствующие Синода согласились испросить разрешения Государя на издание перевода. Было составлено определение и подписано духовными лицами Синода. Но граф Толстой - сам ли по себе, или по влиянию неблагонамеренных людей иезуитского духа, которыми был окружен, не хотел согласиться с мыслями иерархов, и потому определение Синода залегло у него. Проходили месяцы - и никакого движения не было дано делу. Стали усматривать даже, что граф ходатайствует у царя о награждении таких людей, которые прежним обер-прокурором Протасовым употребляемы были к опровержению мнения о необходимости русского перевода Св.Писания (например, Афанасий, Астраханский Епископ, сделан в это самое время Архиепископом). Догадались, что семена, иезуитски положенные Протасовым в учрежденных им при Синоде Департаментах, пускают отростки и при Толстом. Сочли нужным действовать на совесть Толстого. Наконец о состоявшемся определении, спустя около года, представлено Государю, который и утвердил его. Иерархи начали ревностно заниматься переводом. Но Толстой не отстает от партии питомцев иезуитских, так что издание русского перевода Библии, может быть, опять встретит какое-либо препятствие. А как часто приходится слышать от разных людей: "Что делают иерархи? Как они не поймут, что непременно надобно перевести Библию на русский язык и издать ее в этом переводе?" Но никто не знает, что иерархи в собственном доме - посторонние, в собственной области - чужие.
К каким жалким мерам прибегают иногда чиновники, взявшие в свои руки кормило правления Церковью, чтобы достигнуть, по мнению их, справедливого и основательного решения дел? Они посьшают дела то ко всем епархиальным Архиереям, то в Санкт-Петербурге отдают на рассмотрение какого-либо Архимандрита или протоиерея. Истина, конечно, более уяснилась бы, если бы эти лица вошли в личное совещание об ней. Но что же напишут сотни лиц, уединенных и удаленных друг от друга? А отсюда - какой повод к насмешкам, какой соблазн?
Иногда в чиновниках рождается какая-то ревность к порядку в храмах и в духовенстве. Но не будучи управляемы смиренным сознанием того, какое действительно место принадлежит им в Церкви как мирянам, не имея верного и полного знания о Св.Церкви и ее порядках, они своею ревностию разрушают и остальной порядок, внося в действия и отношения духовных лиц элемент мирской, разрушают дисциплину, подчиненность мирян пастырям, мирян и пастырей - Архипастырям. Обыкновенно они принимают от всех и каждого доносы и жалобы то на священников, то на Архиереев, вмешиваются в действия и распоряжения Архиереев. Клеветники и все неблагонамеренные люди радуются, видя, что клевете их дано значение, а авторитет Архиереев и священников разрушается, невинность их страдает. И кроме того, архиерей лишается возможности заниматься исполнением прямых пастырских своих обязанностей, т.е. учить народ и руководить пастырей словом, ибо канцелярии при нем не положено. Все бумаги (а чиновники втягивают Архиереев в большую переписку с собою) он должен писать сам. Письмоводитель, находящийся при нем, может только переписывать, но не составить бумагу.
Мы привели здесь один или два факта, чтобы показать, что и при благонамеренности обер-прокурора и главных его чиновников, пользуясь усвоенною им себе властью над Церковью, они наносят ей очевидный вред и содействуют не к оживлению, а к разрушению ее. Но эти факты повторяются каждый день, и истинная история Синода есть история именно подобных фактов. Вообще очень ясно видно, что:
1) Вся власть над Св. Церковью в России сосредоточивается в руках обер-прокурора. Это довольно характеристически выражается в тех фразах, которые слышны в устах лиц, сидящих в Синоде, когда член Синода говорит о каком-либо деле, рассматриваемом в Синоде, то он обыкновенно выражается так: "Синод рассмотрел, Синод решил". Но когда чиновники - от обер-прокурора до последнего подъячего говорят о том же деле, то они выражаются так: "Мы решили, мы предписали этому Архиерею".
Очевидно, Синод заключается, собственно, не в членах Синода, а в чиновниках. Иерархи приглашаются только для видимости, а не для сущности дела, которое им немало не представляется, ибо они о большей части дел совсем не рассуждают. А о тех, о которых им докладывается и о которых они, по-видимому, судят, они не выражают и не могут выражать своих мнений со всей откровенностью, ибо почти рядом с ними сидят наблюдатели, которые ловят каждое слово, каждую мысль, и которые могут истолковать их так, как члены и не подозревают. Мысли и действия членов находятся под опекою, под чужим игом!
2) Вся деятельность чиновников, служащих в Синоде, направляется не к пользе и благу Церкви, о духе и потребностях которой они не имеют вполне правильного понятия, но к предметам, составляющим обыкновенную стихию чиновнической жизни. Например, легкость отчетности к поверке книг для них гораздо важнее потребностей Церкви, хотя бы эти потребности были вопиющие[9]. Соблюдение, и притом не соединенное с трудом мертвого формализма, предпочитается у них развитию живых сил Церкви. К этому присоединяется еще могущественное начало самосохранения. Сознавая незаконность своего положения, они стараются скрыть ее от публики, замаскировывая себя именем Синода, именем Архиереев, архимандритов и протоиереев. История же о проекте преобразования духовных училищ для усиления в них духовного элемента, показывает, что чиновники приносят и этот элемент в жертву своей власти, чтобы сохранить похищенную ими власть над духовными школами.
Теперь представим, что чиновники, служащие в Синоде, не одушевлены наилучшими намерениями, что они, например, не имеют расположения к Св.Церкви, проникнуты честолюбием, корыстолюбием и проч. Что должна тогда переносить Св.Церковь?! Высшая администрация будет тогда положительно губить ее! За доказательствами не нужно обращаться к отдаленной эпохе. Воспоминания свежи и современны нам. Нужно только припомнить графа Протасова. Слишком долго бы исчислять все его действия, направленные к уничтожению и разрушению Св.Церкви при благовидных фразах. Укажем только на один или два случая. Блаженной памяти императору Николаю I Протасов, показывавший себя пред ним всегда жарким ревнителем Церкви, внушил в 1848г, что комиссия духовных училищ бесполезна и что нужно лучшую организацию духовно-учебных заведений. Государь приказал составить доклад. Доклад составлен и представлен Государю втайне от Синода. Государь, возбужденный Протасовым против Синода, утвердил доклад без ведома Синода. Что же мы увидели? Мы увидели вокруг обер-прокурора четырех директоров с вице-директорами, четыре департамента со множеством чиновников разных названий, увидели, что и Академии, и семинарии, и училища стали в совершенную зависимость от обер-прокурора и директоров вместо прежней комиссии духовных училищ, состоявшей из Архиереев с небольшою канцелярию. Увидели, что все эти великие и малые чины стали получать огромное жалование из денег, собираемых по копейкам и полушкам с восковых свечей в храмах Божиих. Спросят, чем занимается такое огромное число чиновников? Ответ: получением жалованья за бесполезные занятия. Немало было хлопот с тем, чтобы выставить покойному Государю в проекте занятия всех этих чинов, которые нужны были для назначенной цели, а вовсе не для пользы Церкви. Тут опять бессовестно обманывали и обманули Государя. Протасов столь старался воспользоваться доверием императора для личных своих видов, именно чтобы сделаться могущественным Министром с именем обер-прокурора, чтобы обеспечить своих клевретов хорошими окладами. И вот Синод поставлен вдали от своих родных детей. Синод заслонен от Св. Церкви бесчисленными чинами! От Синода осталось только имя, а вся власть над всею Церковью захвачена обер-прокурором, который, оставив старые имена Синода и обер-прокурора, стал совершенно небывалым прежде образом свободно и полновластно распоряжаться всеми делами и всеми суммами Св.Церкви!
Еще случай. В начале 1842 года одним монахом донесено было Митрополитам: Санкт-Петербургскому Серафиму, Московскому Филарету и Киевскому - Филарету же, присутствовавшим в Синоде, о тайном распространении наполненного проти-вохристианскими мыслями и литографированного при Санкт-Петербургской Академии перевода Ветхового Завета, и необходимости издать от Синода верный перевод всего Св.Писания. Прежде всего и более всего подлежит ответственности за обнаружение этого перевода тот, кто со своими чиновниками принял в полное свое заведывание Академии и семинарии. Это легко и скоро поняли. Как же устроились? Протасов начал с того, что, получив от Киевского Митрополита экземпляр записки, в первое же заседание доложил ее Синоду. Вот он уже и явился ревнителем Церкви! В Синоде Московский и Киевский Митрополиты поддержали ту мысль, что нужно издать исправный перевод Ветхого Завета, и Киевский - даже сильнее выражал эту мысль, чем Московский. Прошло полторы недели, и протокол не является. Потом Протасов просит написать Московского Митрополита проект протокола, объясняя, что канцелярия никак не совладеет с этим делом. Изумительно, что великий ум Московского Митрополита не остерегся. Он написал и даже подписал проект; тем проект получил через это уже форму частного мнения Митрополита. Следует второй акт трагедии. Одного несчастного - именно Афанасия - бывшего ректора Санкт-Петербургской Академии, ныне архиепископа Астраханского, уговорили написать против мысли двух Митрополитов опровержение в том виде, что эти мысли противны Св. Церкви и опасны для государства. Это опровержение дали подписать потерявшему память от дряхлости Митрополиту Серафиму. Потом, как мнение Московского, так и опровержение, подписанное Санкт-Петербургским Митрополитом, Протасов представил Государю. И все это делалось втайне. Можете вообразить, как поражен был Государь, когда увидел бумагу за подписью Первенствующего Митрополита, в которой Московский Митрополит представлялся как человек, опасный для государства! Понятно, что Государь не мог разбирать догматических тонкостей, и кончилось тем, что он уволил безвозвратно и Московского, и Киевского Митрополитов в свои епархии. Этого только и желал Протасов, ибо в России оставались только два этих иерарха, которые еще имели влияние на публику и которые отстаивали права иерархической власти. Митрополиты узнали о всех кознях уже тогда, когда должны были выезжать из Санкт-Петербурга. Вместо них были вызваны два молодых епископа, не имевшие ни авторитета, ни опытности уволенных Митрополитов. Но этого именно и хотелось Протасову, чтобы навсегда утвердить независимость власти обер-прокурора над Церковью. Впрочем, на этом Протасов не остановился. Ему нужно было прослыть ревнителем Православия не только пред императором, но и пред всею Россиею. С этой целью учреждены были им в разных местах России Комитеты для отобрания всех русских переводов Св. Писания. Тут вполне осуществилась инквизиция, небывалая прежде в России. Протасов со своими клевретами торжествовал как жаркий ревнитель Православия. Власть над Церковью безусловно взята им в свои руки. Все в Церкви доведено до рабского безмолвия. Кто же эти клевреты, столь ревностно заботившиеся о Православии? Балаби, впоследствии открыто объявивший себя иезуитом. Сербинович, воспитанник иезуитов, Франк-Геррнгутер, Войцехо-вич, публично осмеивающий Св.Церковь с ее догматами и проч. и проч.
Страшно, но истинно![10] Такое положение высшей церковной администрации не может не оказать на Св.Церковь в нашем отечестве самого пагубного влияния. При нем невозможно появиться и не появятся никаких благих предприятий в недрах Церкви, необходимых для удовлетворения современных потребностей народа, относительно веры, образования и православности. Св.Церковь имеет нужду в проповедниках Веры для возвещения ее в соседних странах - Китае, Японии, Америке, Тибете, Бухаре, Хиве, Кохане, Персии, Турции и во всех европейских государствах латинского, лютеранского и реформаторского исповедания, и, наконец, даже в России, - не только язычникам - магометанам, сареям, раскольникам разных сект, но и самим православным, ибо большая часть их стоит на жалкой ступени познания Веры и благочестия Христианского[11]. Св.Церковь имеет нужду в классических ученых изданиях Библии на Еврейском, Греческом и Славянском языках, в изданиях всех творений Св.отцов на Греческом, Латинском и Русском языках. В западных изданиях помещаются греческие творения только первых семи или восьми веков христианских, а творения последующих времен самою большею частью гниют в рукописях. Св.Церковь имеет нужду в ученых обществах, которые бы, состоя из ученых мужей православно-христианского духа и жизни, или занимались составлением книг, брошюр и статей, заключающих в себе разрешение всех вопросов, волнующих общество, анализировали направление современных систем человеческого мышления, вызвали в русском обществе духовные потребности и доставляли им своими трудами полное удовлетворение; или своим содействием, по крайней мере, облегчать исполнение всех подобных предприятий. Св.Церковь чувствует нужду ввести многие улучшения в постановлениях, касательно монашествующих и монастырей. Она имеет нужду в новой, лучшей, совершенно приспособленной к пастырскому назначению организации духовных школ и проч. и проч. Но во всем этом нынешняя высшая администрация Церкви или ровно ничего не понимает, или, что-нибудь понимая, не имеет желания и не чувствует в себе долга сделать, что нужно.
Вот главные причины неурядицы, усматриваемой ныне в Православной Церкви, той мнимой недеятельности и застоя, в которых обвиняют духовенство. Вот первый источник всех беспорядков, существующих в нем.
Имея столь худое влияние на общие дела Церкви отечественной, бюрократическая администрация Церкви совершенно парализует Св.Церковь в частях ее, действуя с положительным вредом на Епархиальное управление. Все Митрополиты, Архиепископы и епископы поставлены в непосредственную и совершенно равную зависимость от Синода. Но не забудьте, кто полновластный распорядитель в Синоде, и для Вас понятно будет, какое направление могут получить Архиереи от власти, действующей в Синоде! Чиновник, повторим, заботится не о том, чтобы дело, о котором он пишет бумагу, совершено было на месте правильно, тем менее о том, чтоб это совершение сопровождалось духом благоговения со стороны пастырей; попечение его направлено к тому, чтоб очищен был нумер, чтоб ответ Архиерея соответствовал вполне указу, как понимает его чиновник; и если когда возымеет какая-либо мысль о самом деле, то вся забота его ограничивается только тем, чтобы дело было благовидно по наружности. Отсюда происходит, что когда архиерей исправно присылает в Синод срочные донесения, исполняет указы по букве, хотя без духа, чиновники Синода распространяют об нем высокое понятие. Когда же Архиерей, исполняя свои обязанности, по чистой совести старается, например, утвердить в пастве дух веры и благочестия, часто проповедует слово Божие, хотя и не всегда заботится о точности в исполнении буквы указа, то при всех высоких своих достоинствах такой Архиерей бывает на худом счету. Граф Протасов прямо говорил: "Мне нужны архиереи не проповедники, а люди деловые," разумея под людьми деловыми исправных по бюрократии. Какие же последствия этого положения? Между Архиереями нет вообще ни письменных совещаний, ни личных свиданий для свободного рассуждения о делах Церкви, как постановлено каноническими правилами Церкви. Иной действует по правилам, им самим избранным, а иной - даже без правил, или, справедливее, как направляет его мысль о свойствах синодских чиновников об отношении его к ним и проч. и проч. Иезуиты посредством польских вельмож парализовали в Западном краю России в конце XVI столетия православных Архиеерев, чтобы ввести унию! Страшно подумать, но и нельзя скрыть этой думы, что и в России деется какая-то мрачная тайна.
Неправильное и незаконное положение высшей церковной администрации отразилось ужасным влиянием на консисториях по всей России. Секретарю консистории дано Синодскими бюрократами столь сильное значение, что каждый, принадлежащий к духовному сословию, стал заботиться о снискании его благоволения. Определение секретаря зависит от обер-прокурора, и каждый секретарь непосредственно сносится с ним. Секретарю подчинены все чиновники, вся канцелярия консистории, как обер-прокурору чиновники Синода. Ни одна бумага не исходит из консистории без подписи секретаря. Таким образом ни одно дело не минует его, и он в некоторых консисториях, подобно обер-прокурору, дает направление делам епархиального управления. Это положение дел вошло в закон со времени графа Простасова, который с Войцеховичем и Сербиновичем определял секретарей обыкновенно из своей канцелярии, и, отправляя их из Петербурга, давал им наставления, чтобы они всевозможно старались взять в свои руки всю епархиальную власть. Скоро действительно сделались эти секретари полновластными правителями консисторий; каждый из них сделал из себя в консистории то же самое, что сделал из себя Протасов в Синоде. Отсюда проистекли неисчислимые бедствия. Грабительство сделалось всеобщим. Секретари, назначенные Протасовым и поддерживаемые Войцеховичем, стали иметь ежегодно дохода каждый до 17-ти тысяч рублей серебром в год. Ни одна бумага не выходила из рук их без окупа (взятки - прим. ред.). За простой паспорт для свидания с сыном или братом в соседней губернии, бедные духовные платили секретарю по 10 и 20 руб. серебром. Обложены денежною податью были все благочинные. Благочинные, в свою очередь, собирали подать со священников и причетников, не щадили самих храмов. Нужно только вспомнить двух секретарей - Архарова в Перми и Васильева в Ставрополе. Всякий духовный стал заботиться только о том, чтобы очистить себя в бумагах; все внимание стало обращаться на исправность одной буквы, все обратилось в один формализм без смысла. Формализм проник и в самые священнодействия. Священник, совершив требу, считал себя исполнившим свой долг, с каким бы духом ни совершил ее, с каким бы духом ни присутствовали молящиеся. Дух и жизнь православно-христианская замерли под этими оковами канцелярского владычества.
Случалось, что секретари консисторий, пользуясь правом близости к обер-прокурору Синода и надеясь всегда на поддержку со стороны его, отправляли к нему какие-либо донесения на Архиереев, усиливавшихся обуздать их самоуправство, разврат и жадность к деньгам. Обер-прокурором грубо требовались по этим доносам объяснения от Архиеерев. Разгоралось дело. Авторитет был разрушаем, значение секретаря возвышалось. Нравственные люди падали духом. Люди безнравственные, интриганы оживали. Порочные люди в духовенстве отказывались от повиновения и уважения к Архиереям, в духовенстве развивалось и развивается дух немиролюбия, ябед и кляузничества. Элементы Церкви видимо разлагались. Нельзя было придумать ничего более злобного для расстройства Церкви, как подобный способ администрации.
Несчастное положение существующей ныне администрации церковной не могло не иметь самого пагубного влияния и на монастыри. Когда настоятель благочестив, когда он заботится утвердить дух благочестия в братии и не служит низким страстям секретаря с его чиновниками, то к каждой бумаге, поступающей от такого настоятеля в консисторию, делаются жестокие и низкие придирки. Ни один отчет, ни одна приходно-расходная книга не обходится без последствий тяжких и болезненных для настоятеля. А легкомысленным и неисправным монахам и послушникам делаются внушения подать какой-либо донос на настоятеля. И тогда начинаются истории, достойные времен Батыя и Тамерлана. Консистории, поддерживая негодяев, назначают таких же следователей: клевета распространяется, в монастырях начинается страшный беспорядок, и на месте святе появляется, наконец, мерзость запустения. Все начинает отвращаться благочестия, все начинает издеваться над святостью. Настоятель вместо того, чтобы заниматься утверждением иноческого духа в братии и предшествовать ей своим примером, вынуждается устремлять все попечение уже на то одно, чтобы расположить к себе всеми способами и правдами и неправдами секретаря, столоначальников и канцеляристов. А потом, развращаясь мало-помалу в душе, ограничивается уже одним наружным видом порядка, и приносит все существенное в жертву тяготеющей над ним силы.
Особенно бедственное положение церковной администрации не может не отзываться горькими последствиями и на мирянах. Те из них, которые не согреты чувством живой веры, при взоре на неустройство Церкви и духовенства, резко бросающиеся каждому в глаза, более и более хладеют к святой Церкви, легко ниспадают в состояние неверия и издеваются как над иерархами и учреждениями Церкви, так и над всем, что в ней есть прямо Божественного. Те, напротив, которые ищут утешения в Вере и Благочестии Христианском, болезнуют, видя незаконное вторжение в Святую Церковь чуждой ей власти, или изыскивают вне ее способы удовлетворения своим духовным потребностям и совращаются то в латинство или лютеранство, если они принадлежат, к так называемому, образованному классу; то в раскол, если это люди низшего класса.
Сколько страшных грехов лежит на тех, которые ввели новую бюрократию в Святую Церковь, обманув для своего властолюбия и корысти Государя! Страшно подумать! Искренние иерархи возносят вопли свои к Небесам о беспорядках церковных, которые существуют от мирских страстей.
Взглянем еще на действительность - именно на то, каково влияние бюрократической администрации в России на духовные училища, в которых получают образование молодые люди, готовящиеся к пастырскому служению. Духовные училища, как мы заметили выше, поставлены графом Протасовым вдали от Синода. Синод имеет с ними сношения не иначе, как посредством обер-прокурора и Духовно-учебного управления, которые сообщают ему и все сведения об этих школах, конечно, в том виде, в каком сочтут приличным. А ректоры и инспекторы духовных школ, как известно, Архимандриты или протоиереи. Следовательно, Синод и об этих лицах может иметь сведения только по милости или по капризу обер-прокурора и Духовно-учебного управления. В Духовно-учебном управлении сосредоточивается вся отчетность о предметах, преподаваемых в Духовных школах, о свойствах и успехах преподавания вообще, о состоянии учебной и нравственной части всех духовных школ. Там рассматриваются все проекты об улучшении сих заведений," все программы наук, все предположения о преподавании того или другого предмета и проч. и проч. Если бы в Духовно-учебном управлении находились даже такие люди, которые хотя получили светское образование, отличались бы по крайней мере светлыми дарованиями и обширными сведениями, то и тогда бы они не могли бы сделать полезного приложения своим дарованиям и образованию, ибо область духовного образования есть область, чуждая им. Они невинно допустили бы множество ошибок, вредных для Церкви и для юношества, готовящегося к пастырскому служению.
Но люди, наполняющие собою Духовно-учебное управление, вовсе неизвестны ученому миру. Это приказные - дети частных приставов, лекарей и проч, не имеющие понятия ни о духе пастырского образования, ни о науках, которые должны быть преподаваемы в духовных школах. А между тем они вполне проникнуты мыслию, что от них зависит дать разрешение, наставление, указания Академиям и Семинариям. Скажите, как же они наставят, какое сообщат вразумление? Этого мало. Как будто для того, чтобы Церковь видела, что над нею публично может издеваться мирская власть, господствующая над нею, начальником отделения в Духовно-учебном управлении по учебной части сделан некто Карл Томковид, из воссоединенных униатов. И, как слышно, поклонник Штрауса, издевающийся не только над иерархией, но и над всею Православною Церковью, и над всем, что есть Божественного в Христианстве. И этот человек - начальник такого отделения, в котором составляются все предписания и распоряжения об обучении православного духовного юношества! Не будем говорить о распоряжениях, делаемых подобными людьми по учебной и нравственной части и лишенных Духа истинно Христианского благочестия. Приведем несколько примеров того, как парализуются добрые желания и предприятия иерархов.
В некоторых семинариях светские наставники открыто жили с наложницами. Епархиальные Архиереи для отвращения соблазна, действовавшего к развращению воспитанников, будущих пастырей, старались ограничить их или устранить от семинарий. Духовно-учебное управление защитило их. Леность, пьянство, разврат сделались почти господствующими качествами многих наставников, а примеры их - убийственными для юных сердец воспитанников. Когда Протасов посещал Санкт-Петербургскую Академию, то открыто обнаруживал презрение к монашествующим студентам. В одно время заметив их в столовой с прочими студентами, запретил им быть с ними. С того времени монахи в Академии стали редки. В молодых людях развивалось пренебрежение к духовному званию, особенно к монашеству. Всякий стал воспитывать себя для светской жизни. Таким образом цель духовных заведений уничтожалась в самом корне.
В 1840 году Синод распорядился, чтобы наставники Академий составили конспекты по тем наукам, которые преподаются в семинариях для единообразного преподавания сих наук и для руководства профессоров и учеников, пока не изданы будут учебники. Некоторые из конспектов были очень дельны и смогли бы быть введены с большою пользою в семинариях. Но когда конспекты поступили в духовно-учебное управление, то исчезли, как в бездне, ибо чиновники не умели сладить с ними. Сначала они приглашали для рассмотрении архимандритов, живущих в Санкт-Петербурге, потом рассылали по разным местам России. Дело, разумеется, не могло обойтись без замечаний. Но если чиновники ничего не могли сделать с конспектами, то тем более не могли они ничего делать, когда дело увеличилось еще замечаниями. Наконец, нашлись они лучшим молчать о конспектах; а потому мало-помалу забыли уже и о том, что в духовно-учебном управлении было дело о конспектах, так что в 1853 году директор духовно-учебного управления Карасевский, когда напомнили об нем, счел нужным осведомиться и об этом предмете от начальников отделения, и распорядился закрытием комитета по рассмотрению конспектов, считавшегося до того времени существовавшим еще в духовно-учебном управлении.
В 1854 или 1855 году Синод сделал распоряжение об издании духовно-православных книг для народа. С этой целью составлен был комитет из духовных лиц для составления статей подобного рода. Объявлено было об нем Академиям, семинариям и лицам епархиальным предписанием участвовать в составлении статей. Многие способные люди духовного сана ревностно приступили к этому благому делу, и в первый год поступило в комитет до 200 статей. Во второй - столько же, в третий - около ста. Но духовно-учебное управление, ставшее между Синодом и духовными заведениями, передавая распоряжение Синода, присовокупило, что статьи должны быть представлены комитетом на окончательное рассмотрение духовно-учебного управления. Таким образом все то, что поступало в комитет, по надлежащем разборе, перешло в духовно-учебное управление. Чиновники духовно-учебного управления опять не смогли ничего решить и представили все статьи Сербиновичу. Когда узнано было об этом духовными, то ревность их к составлению статей скоро охладела, ибо подобный ход дела равнялся запрещению его. От Сербиновича статьи не возвращались более в комитет, и плод умер при самом появлении. С 1839 г, с того самого времени, когда основано духовно-учебное управление, оно рассылало по семинариям во множестве книги, которые относились большею частью к предметам, не входящим в круг пастырского образования: например, о бумагопрядильных фабриках, о цементе и проч. и которые притом давно уже вышли из употребления и составляли хлам для самих сочинителей. Однако на эти книги по требованию духовно-учебного управления высылались из бедных сумм, ассигнуемых на семинарские библиотеки, значительные деньги, так что в иной год не оставалось в семинариях почти ничего, на что можно было бы приобрести что-либо полезное для учеников и учителей. Явно, что директоры и чиновники духовно-учебного управления входили в денежные спекуляции для пользы своих знакомых.
В 1808 г. бывшею Комиссиею духовных училищ положено было в Опекунский Совет 6 млн. руб. ассигнаций, т.е. 1 млн. 750 тысяч на серебро. Этот капитал в 1841г возрос до 14 млн на серебро, не взирая на то, что в продолжение этих лет были открыты и содержимы бывшею в то время Комиссиею духовных училищ почти все существующие ныне академии, семинарии и училища. Хотя с того времени свечная прибыль, как известно, возрастала каждый год, а открыта была вновь только одна Академия и 2 или 3 семинарии, несмотря на то, основной капитал, которому следовало бы возрастать с каждым годом, уменьшился в 1856 г до 13 млн. руб. серебром, как видно из отчета обер-прокурора. Следовательно, если нынешняя администрация продолжится еще 20 лет, то должно опасаться, что наконец, нечем будет содержать духовно-учебные заведения, и надобно будет закрыть большую часть их.
При этом нельзя не коснуться вопиющего злоупотребления, обращенного при новой администрации в закон. Свечная прибыль, собираемая ежегодно со всех православных церквей государства, образуется из тех бедных копеек, на которые крестьяне и крестьянки покупают в храмах восковые свечи. Явно, что эти деньги - суть священная собственность церкви и должны быть употребляемы не иначе, как на удовлетворение нужд в самой церкви, т.к. из государственного казначейства не дается решительно ничего на содержание духовных училищ, то святые иерархи, заботясь дать святой Церкви образованных пастырей, назначили свечную прибыль с утверждения императора Александра I на содержание всех духовных училищ[12].
А кроме того собраны были в начале нынешнего столетия с церквей же упомянутые выше 6 млн. ассигнаций и положены в Опекунский Совет, чтобы по увеличении этого капитала в продолжение нескольких лет можно было проценты присовокуплять ежегодно к свечной прибыли, и на всю ту сумму не только содержать духовные школы, но и сооружать здания для них и улучшать способы воспитания детей. На эти-то деньги, деньги Церкви Божией, и единственные способы, которые она имела в своих руках для образования пастырей и для удовлетворения различных нужд своих, наложил Протасов с клевретами хищнические руки[13]. В 1839 г, учредив четыре Департамента и назначив в них огромное число чиновников - великих и малых - со столь же огромным жалованьем, довольно сказать, что некоторые из них, как, например, Сербинович, получают по 6 тысяч рублей серебром в год из этих сумм, т.е. сумму, которою можно было бы вполне обеспечить содержание 180-ти воспитанников семинарии или целых трех духовных училищ, или содержать миссионеров, или надзирателей в Академиях. Но можно ли исчислить все вопиющие нужды Св.Церкви в нашем Отечестве, которые так осязаются, что поражают собою всякого благомыслящего наблюдателя! А Протасов распорядился так для того одного, чтобы иметь ему министерскую обстановку. Обо всем этом никто из духовных, начиная от Первого митрополита до последнего пономаря, будучи заслонены обер-прокурором пред императором и лишены доступа к Государю, не может безнаказанно и без сугубого вреда для Церкви, возвысить своего голоса.
Государь!
Св.Церковь не есть человеческое учреждение, это есть Царство Божие на земле, Царство вечной Истины и Добродетели, основанное Сыном Божиим. Епископы совершают не свое дело. Они суть орудия, посредством которых Спаситель мира, Вечный Архиерей, продолжает Сам созидать в человечестве жилище Божества. Препятствовать им в делах церкви, которые сосредоточиваются в одной цели - в приведении всех и всего к Отцу Небесному - значит препятствовать Самому Богу насаждать и развивать в людях Божественную жизнь. Сын Божий, изливающий чрез епископов на людей токи благодати, невидимо предстоит среди светильников (Апок.1:12-13) и держит Звезды Церкви в деснице Своей (Апок.1:16).
Ставить в видимом средоточии Церкви человека, епископской хиротонией не уполномоченного к тому Божественной Главой Церкви - что это значит, как не заменять Божественный Дух и Жизнь греховным человеческим элементом, не могущим ничего другого ни сообщить, ни распространить вокруг себя, кроме гниения ума и омертвения сердца?
Государь, всмотритесь, против кого направлена введенная Протасовым администрация Церкви? Ни Вы, ни Ваш родитель, без сомнения, никогда не желали и не желаете такого страшного извращения Царства Божия в Вашем государстве. Но оно совершается пред очами Вашими и нашими![14].
Государь! И вы, и мы принадлежим к этому Царству, и Вы, и мы должны слушать Господа нашего Иисуса Христа, Царя и Правителя сего Царства. Господь завещал сие Царство Апостолам и преемникам их (Лк.22:29). Зная это, никто, кроме одних отступников никогда не дерзал возлагать своих рук на достояние Божие. Россия также всегда твердо держалась порядка, утвержденного Иисусом Христом и существовавшего в Церкви с времен Апостольских. Митрополиты и епископы пасли в ней Церковь. В конце XVI столетия митрополит наименован был Патриархом. Имя переменилось, но благодать в управлении Церковью оставалась так же неразлучною, как и прежде, ибо это было епископское лицо, посредством Таинства хиротонии сделавшееся органом Духа Святого в действовании на Церковь. При Петре I вместо одного епископа, называвшегося Патриархом, орудиями Божественного управления Церковью сделалось несколько епископов под названием Синода. Число лиц изменилось, но лица остались те же. Власть над Церковью по-прежнему исходила чрез епископов к Сыну Божию - Единственной Главе Церкви. Сам император Петр[15] не дерзал вмешиваться в дела церковные.
Вот что говорит он в Грамоте к Патриарху Константинопольскому: "Яко благопослушный превожделенные Матере нашия православно-Кафолические Церкве сын, содержащ всегда почтение к Вашему Всесвятейшеству, яко Первыя оные Православно-Кафолические Церкве архипастырю, по духу отцу нашему - судим, потребно есть уведомить...- заблагорассудили уставить со властию равнопатриаршескою Верховный Синод, т.е. высшее духовное соборное правительство для Управления Всероссийския государства нашего Церкви из достойных духовных особ, как Архиереев, так и Киновиархов, (т.е. архимандритов) число довольное.[16]
Итак, Петр I представлял на утверждение Вселенского и прочих Восточных Патриархов проекты о Синоде, состоящем из Архиереев и Архимандритов. Об обер-прокуроре и чиновниках, особенно с такою властию, какая восхищена сими чиновниками при Протасове, нет ни слова в его грамоте. Святейший Вселенский и прочие Восточные Патриархи в ответственных грамотах писали Петру I вот что: "Мерность наша, благодатию властию Всесвятого, Животворящего Духа узаконяем и провозглашаем... в Московском Святом великом Царстве учрежденный Синод. Есть и нарицается он нашим во Христе братом, Святым и Священным Синодом... и имеет власть творити и совершати, елика четыре[17] Апостольские Святейшие Патриаршие престолы. Воспоминанием, завещаем и уставляем ему, да хранит и содержит непоколебимы обычаи и правила Священных святых семи Соборов и прочая, елика содержит Восточная Святая Церковь. И да пребывает во все веки непоколебим".
Ясно, что Петр I ни сим своим лицем не вторгался, ввиду Вселенской Церкви, в управление Российскою Церковию, ни кого-либо из мирян не уполномочивал на такое вторжение[18].
Возымев намерение учредить вместо Патриарха собрание нескольких Архиереев для заведывания общими делами отечественной Церкви, он не мог признать сего учреждения законным, не испросив утверждения Вселенского и прочих Восточных Патриархов. И Святейшие Патриархи утвердили ничто либо иное, как именно Синод, состоящий из Архиереев и Архимандритов, завещав ему твердо держаться правил, издревле содержимых Св.Церковью, и требуя, чтобы Синод в том виде, в каком утвержден ими, оставался непоколебим.
Что же мы видим в нынешнем Российском Синоде? Мы не видим в нем ни того состава, ни той власти, которые должны принадлежать ему по желанию Петра I и которые утверждены Вселенским и проч. Восточными Патриархами. В Синоде мы видим существенную перемену, дающую ему совсем иной характер, нежели какой имел ввиду Петр Великий, и какой был утвержден Святейшими Патриархами Святой Православной Кафолической Церкви. Эта перемена, вкравшаяся в Синод, не путем канонических оснований, есть преступление, - преступление тем важнейшее, чем важнее предмет, которого оно касается, чем возвышеннее власть, которой деятельность им нарушается. Эта власть есть власть не человеческая, а Божественная, этот предмет есть собрание Архиереев, чрез которых Сам Бог действует в управлении Церковью, основанной Им на земле.
Государь! Не против людей возвышаем мы свой голос. Нам равно любезны все люди, к какому бы классу они не принадлежали. Мы восстаем против начала мирского, вытесняющего собою начало Божественное в отечественной Церкви. В первые времена христианства невидимый враг Божественной Истины и Жизни действовал на Церковь отвне, посредством гонений. Когда земные власти покорились Истине, то он в пределах самой Церкви возбуждал лживые учения и силился потрясти и низвергнуть Божественную Истину. Ныне он втеснил мирское начало в самое средоточие высшей администрации Российской Церкви, чтобы растлить Истину Божию в отечестве нашем и отравить жизнь духа верующих.
Обер-прокурор и без этой власти составлял всегда оппозицию против высшей власти Церкви. Эта оппозиция уже сама по себе была всегда вредна для Церкви, ибо человек, не облеченный саном духовным, не приготовленный воспитанием к полезному для Церкви служению, не знающий духа и канонических оснований Церкви, очевидно, не может иметь правильных понятий об обязанностях, лежащих на пастырях, и о своих отношениях к ним. Увлекаясь же эгоизмом, он легко мог направлять свою деятельность к ослаблению иерархии и к подавлению всего духовенства. В особой статье мы намерены представить сравнительную таблицу прав и преимуществ, принадлежащих православно-кафолической иерархии и духовным лицам прочих вероисповеданий в России. Из нее увидим, как и прочие вероисповедания возвысились в нашем отечестве пред Православием. Кто главный виновник этого, если не посредник между императором и Синодом, который, вместо того, чтобы доводить до сведения императора о нуждах Церкви и изыскивать способы к удовлетворению их, имеет в уме постоянно одну мысль - ослаблять значение иерархии пред царем, и возвышать на счет ее собственную власть? Ослабление и подавление иерархии необходимо отражается расслаблением и расстройством всей отечественной Церкви, ибо иерархия есть главная составная часть ее.
Но в нынешнем положении Синода, дающем обер-прокурору высшую власть над ним и над Церковью, эта оппозиция повредит не только иерархии и Церкви, но и поглощает собою иерархию; она положительно убивает дух Церкви и делает из нее не более, как обыкновенное гражданское учреждение, имеющее одни внешние формы бытия, но не оживленное Божественным началом, обращает ее в издыхающий труп, мало-помалу теряющий дыхание и жизненную деятельность, и близкий к одному только судорожному трепетанию.
Государь! Подобное состояние Св. Церкви не может больше продолжаться. Если православные миряне внимательно всмотрятся в нынешнюю администрацию Церкви, то отпадение от нее будет не десятками, а тысячами и миллионами лиц. Раскол, естественно, должен увеличиться. Епископы, будучи законными блюстителями Божественных сокровищ, дарованных человечеству, подавляются игом чужой власти в отправлении своей деятельности, пока хотя безмолвствуют, но не могут не сознавать незаконность и этой власти. На время они могут прикрыть свои чувствования, но не могут истребить в себе мыслей о том, чьи они служители, какой лежит на них долг в отношении к самой Церкви, искупленной кровию Его и вверенной попечению их. В живом сознании этого долга они никогда не могут быть искренне преданы нынешней высшей администрации отечественной Церкви, как бы ни были по-видимому расположены к ней. Ибо в этой администрации нет более характера православно-кафолического управления.
Государь! Протасов сделался помещиком над архиереями, все архиереи стали с того времени крепостными рабами обер-прокурора и его свиты. Окажите справедливость Св.Церкви, справедливость, в которой Вы не отказываете последнему подданному! И мы ваши поданные! Мы не были ни преступниками, ни изменниками царской власти. Государь, чем более будет укореняться это постыдное иго, тяготеющее над духовенством, тем глубже будет входить расстройство в жизнь народа. Пощадите своих подданных! Устраните своею отеческое благостию печальные последствия существующего зла. В особой статье мы намерены изобразить, в чем должно состоять высшее, вполне каноническое управление отечественной Церкви.
ОСОБЕННОСТИ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ
I). По слухам и сведениям, в положении собственности Православной Церкви предполагается значительное изменение. Некоторые капиталы духовного ведомства (ремонтный и пенсионный) уже взяты в государственное казначейство. Прочие церковные капиталы предполагается подчинить одинаковым правилам с суммами других министерств, т.е. вносить в сметы для рассмотрения в Государственном Совете и для поверки правильности их употребления. Предполагается даже самое поступление сборов по духовному ведомству обращать непосредственно в уездное казначейство.
II). Церковные Правила о церковной собственности гласят так:
Антиох. соб. прав. 24 "Доброе дело есть, да Церковное стяжание сохраняется для Церкви со всяким тщанием и благою совестью и с верою во Всевидца Бога, и распоряжати оным с рассуждением и властию приличествует Епископу, которому вверены все люди и души собирающихся в Церкви".
Св.Апостолов пр. 41. "Повелеваем Епископу имети власть над церковным имением. Аще бо драгоценные человеческие души ему вверены быть должны, то кольми паче о деньгах заповедать должно, чтобы он всем распоряжал по своей власти".
Карфагенского Собора правило 42 предписывает Епископу некоторые особенной важности распоряжения о церковном имуществе делать не без ведома Собора.
Согласно с сими правилами доныне действовали Святейший Синод и подвеломое ему духовенство с таким, не нарушающим сих правил дополнением, что важнейшие о церковной собственности распоряжения и отчетность представляемы были на Высочайшее усмотрение и разрешение Благочестивейшего Государя императора, защитника и покровителя Православной Церкви.
III). Если таким образом доныне государство оказывало уважение Апостольским и соборным правилам Церкви относительно церковной собственности. Если от сего не происходило для государства никакого затруднения, и даже сие было в некоторых отношениях облегчительно для государства, то и простые правила благоразумия и постоянства, и закон справедливости, и долг уважения к Православной Церкви со стороны Православного государства согласно требуют оставления дела в прежнем положении; то же советует и осторожность, чтобы не подать соблазна православному народу, если он увидит на деле, что государство уже не сохраняет прежнего уважения к Апостольским и соборным правилам.
IV). Для усмотрения, что в настоящем положении церковной собственности нет ничего для государства затруднительного и даже есть нечто облегчительное, нужно ближайшее воззрение на церковную собственность и частью на ее историю.
В прошедших веках благочестивое усердие Великих князей, царей и частных людей обогатило Православную Церковь ненаселенными и населенными имениями и нечаянно исполнил о древний закон о десятине в пользу духовенства. Из 10 млн крепостных людей 1 млн был в ведомстве духовенства. В прошедшем столетии государство взяло имения сии в свое управление, назначив из доходов с них оклады на некоторые церкви, монастыри и высшее духовенство. Если бы отдельное управление сих имуществ было сохранено, и все доходы с них, как требовала справедливость, обращаемы были в пользу церкви, церковь могла бы доныне удовлетворять своим потребностям, не много озабочивая государство. Но церковные имущества и доходы с них скрылись в общей массе государственных имуществ и доходов, а духовенству остались оклады, которые при постепенном повышении цен на все предметы, сделались совершенно неудовлетворительными. Например, на годовое содержание иеромонаха и ныне, как за сто лет пред сим, государство дает по старому счету (времен Петра I - прим.ред.) - 24 руб, а по нынешнему курсу - 6 руб. 90 коп. На хлеб и пищу монахов в штатах монастырей ничего не положено. А только в штате, например, первоклассного монастыря - Нового Иерусалима, имеющего Архимандрита, 32 монаха и неопределенное число послушников, сказано: обще властям для приезжих и праздников и на рыбу братии 57 руб. 12 коп. (в год, разумеется, по расценкам петровской эпохи!), на вино (для причастия) 51 руб. 12 коп., на. пиво - 20 руб., на дрова для церквей и всех зданий первоклассного монастыря 85 руб. 71 коп. На содержание духовных училищ прежде оно (государство) давало недостаточную сумму, но давно уже не дает никакой. Православная Церковь терпелива и нетребовательна. Она не обращалась к государству с усиленными на свою бедность жалобами и требованиями, но нашла себя принужденной у себя изыскать и употребить усиленные действа помочь своей бедности, к которым не прибегала бы без нужды. Она выгадывает копейку от свечи, которую богомолец поставляет пред иконою. От огарка сей свечи, от так называемого венчика, полагаемого на усопших, от церковной книги, которую печатает синодальная типография - и из сих копеек составляет суммы и капиталы, которыми, между прочим, содержит ныне 4 Духовных Академии, 50 семинарий, 199 низших училища. Дерзнем сказать откровенно: чтобы сию изысканную хозяйственность Церкви с благодарностью признало государство, как облегчительную для него, т.к. оно должно было дать средства на содержание духовных училищ не только по своей обязанности пещися о религиозном и нравственном образовании народа, но и по той обязанности, которую оно возложило на себя, взяв в свое ведомство древние церковные имущества. А сим, конечно, сообразно и то, чтобы духовное начальство оставлено было в спокойном распоряжении церковною собственностью и контролю пред государством.
V). Государство, без сомнения, не имеет намерения обратить церковную собственность в свою пользу, а намерено продолжать употребление оной в свои росписи, отчеты и контроль. Оно не получит никакой новой выгоды, а только новый труд считать чужие деньги.
И не только не соединено это с пользою, но еще соединено с опасением вреда.
Когда в 1809 году (эпоха Александра I - прим. ред.) начали отбирать из Церквей свечные деньги, мнение православного народа взволновано было ревностью за церковную собственность. И возникала мысль приносить в Церковь и возжигать пред иконами более масло, нежели свечи. Но когда сделалось более известным, что свечные деньги остаются в Духовном ведомстве (кстати, это было защищено стараниями самого митрополита Филарета - прим.ред.), назначаются на содержание духовенства и духовных училищ, и что из них будут выдаваемы пособия на построение церквей, тогда общественное мнение успокоилось, а свечная операция получила успешный ход. Посему и теперь, если церковные сборы будут обращаться непосредственно в уездное казначейство и сим очевидным образом выходить из духовного ведомства, нельзя не опасаться, что мнение православного народа вновь будет взволновано, и сбор церковных доходов будет потрясен и ослаблен. Куда пойдут церковные сборы из уездного казначейства, народ уже не увидит. И потому вид отнятия церковной собственности останется пред его глазами неизгладимым, и охладит усердие делать приношение Церкви.
VI). Должно предполагать, что предположение об обращении сборов по духовному ведомству непосредственно в уездные казначейства сделано без внимания к ближайшим обстоятельствам дела. Наименование "сборов" слишком неопределенно. Если бы все, что в церквах осталось от годового сбора, брать в казначейство, то церкви затем оставались бы без способов приобрести просфоры, вино, ладан, свечи; прекратилось бы Богослужение, а вместе с ним - и сборы. Если под названием сборов разумеются прибыльные от свечной продажи деньги, и если уездные казначейства будут их принимать небезотчетно, а наблюдением за верностью сбора, то казначейства должны будут обревизовать 29 тысяч приходных и 29000 расходных церковных книг, в которых записываются не одни свечные деньги, но и те, которые неотъемлемо принадлежат церквам на их собственные потребности и необходимые расходы по Богослужению. Причем надобно бyдет Обращать внимание не только на совершившийся год, но и на предшествовавший ему, дабы принимать меры против уменьшения свечного сбора. Соответственно надобно ему будет, чтобы в начале каждого января в каждое уездное казначейство явились священники всех церквей уезда (от 30-ти до 100 и более) с приходо-расходными книгами, отчетами и, в случае нужды, с объяснениями. Казначейству будет много дела, и поэтому многие священники принуждены будут немалое время ждать для себя очереди. Межу тем многие церкви - без Богослужения, рождающиеся - без крещения, умирающие - без духовного напутствия, умершие - без погребения. Бедные священники истощены издержками путешествия и проживания в уездном городе. И все эти работы и затруднения для того, чтобы казначейство приняло от иных церквей по два или по три, или по пять рублей свечных денег, и от немногих - по 20 руб. и более. (Например, от 21 церкви из 97 Дмитровского уезда).
Если бы рассуждено было возложить сие дело на церковных старост, то оно также было бы неудобоисполнимо. Большая часть сельских церковных старост не способны дать казначейству какие-либо объяснения. И при таких обстоятельствах не найдется желающих быть церковными старостами. А насильно избирать в сию должность прихожане церкви не могут.
В духовном ведомстве операция сия происходит несравненно облегчительнее: благочинные, дважды в год обозревая церкви, с тем вместе ревизуют в них книги приходо-расходные, и в конце года на месте принимают свечные деньги и отправляют в консисторию с ведомостями, по которым консистория из года в год следит за правильным ходом дела и верности сбора денег.
VII). Всякое хозяйство поддерживается бережливостью, а бережливость поддерживается надеждою, что употребивший ее, воспользуется плодами ее. К тому, что сказано выше (под числом IV) о бережливости церковного хозяйства и плодах ее, можно присовокупить, что церковная собственность, несмотря на то, что неудовлетворительна и для обыкновенных обстоятельств, служит еще запасом на чрезвычайные случаи. В 1812 году из церковного хозяйства дано было в пособие к составлению ополчения 1 млн 500 тысяч руб. И потом, по изгнании неприятеля при обременении государственного казначейства военными расходами на восстановление разоренных церквей и монастырей и на пропитание разоренного духовенства, дано из церковного же хозяйства 3 млн. 500 тысяч руб. Подобные пожертвования были и по случаю Крымской войны. Посему и справедливо, и полезно оказать и ныне прежнее доверие церковной бережливости, и не отнимать у нее опоры таким распоряжением, по которому она уже не властна была бы пользоваться своими плодами.
VIII). Есть ввиду соображение, которое, признавая значение церковной собственности в ее начале, ищет лишить ее значения в ее движении. Оно выражается так: "Монастырские и церковные капиталы имеют частный характер, пока состоят в монастырях и церквах под надзором местных блюстителей. При сосредоточении же их в Св.Синоде они теряют такое значение".
Здесь вновь нельзя не заметить, что сие соображение сделано без ближайшего дознания предмета. Доходы монастырские, пожертвования на монастыри и иногда составляемые из них капиталы для удовлетворения нуждам процентами или для сбережения на большие ремонтные издержки, вообще не сосредоточиваются в Св.Синоде. Монастыри не могли бы существовать, и пожертвования на них прекратились бы.
Есть и в церквах в таком же положении доходы (кроме свечного) и капиталы.
Что касается до самого соображения, не представляется основания, на котором оно было бы утверждено. Рубль свечного дохода - лежит ли в церковном хранилище, переходит ли в конце года в консисторию, поступает ли в начале следующего года в епархиальное училище на его содержание, пересылается ли в духовно-учебное управление при Св. Синоде, во всех сих случаях он есть церковная собственность и не превращается чрез сие движение в собственность государства. А перестанет быть собственностью церкви только тогда, когда его употребят в расход на нужду церковную и церковно-училищную.
Для подкрепления вышеозначенного соображения берутся в сравнение мирские капиталы государственных имуществ, которые, оставаясь в обществе, имеют характер сословный, а при централизации, "при переходе в руки правительства, теряют сие значение". Но сие сравнение не ведет к заключению, которое думают извлечь из него. Одно из двух: либо мирский капитал есть собственность государства, принадлежащая ведомству подчиненного сословия, или в таком случае он не изменяет своего значения при переходе в руки правительства. Или он есть собственность строго мирская, и в таком случае, при взятии его в руки правительства, назначение капитала теряется, а нарушается право собственности. Тем более нарушено было бы право собственности церковной, если бы она была перенесена в собственность государственную.
IX). Есть сведения, что вспомогательный капитал Римско-католического духовенства в России оставлен в полном его распоряжении, и что также остатки от штатных капиталов предоставлены в его распоряжение. Но Православная Церковь частично лишена уже подобных прав и может подвергнуться еще большему лишению. Если таким образом вероисповедание, господствующее в государстве, лишится прав, которые предоставляются терпимому вероисповеданию, то господствующее поставляется ниже терпимого.
Православная Церковь уверена, что сего не желает защитник ее и покровитель, Благочестивейший Государь Император. И она молит Бога, чтобы сие дело, важное для нее и для государства, представлено было взору его Величества в чистом и ясном свете. Охраняя собственность Церкви, он приобретет благословение для собственности государственной.
Житие преподобного отца нашего Никона, игумена Радонежского[19]
Житие изложено по рукописям Троице-Сергиевой Лавры, по житию преп. Никона, составл. Митроп. Моск. Филаретом, и друг. пособиям
Преподобный Никон родился в городе Юрьеве Польском, недалеко от обители преподобного Сергия. Он происходил от благочестивых родителей и с юного возраста был воспитан в богопочтении. Еще в ранней молодости он слышал об Ангельской жизни преподобного Сергия, подвизавшегося с братиею в своей обители близ города Радонежа. Подвиги преподобного Сергия, слава о которых далеко распространялась, приводили в умиление душу Никона, и сердце его горело желанием видеть сего святого мужа и подражать ему в жизни. С сокрушением сердечным и проливая обильные слезы, Никон горячо молил Господа Бога:
- Боже и Господи, Царю вечный и благосердый, сподоби меня видеть сего святого мужа и последовать ему во всей моей жизни, да спасуся и я его ради и достоин буду вечных Твоих благ, которые Ты обещал любящим Тебя.
И вот вскоре он оставляет дом своих родителей и стремится в обитель преподобного Сергия. Достигнув обители, Никон поспешил увидеть самого великого подвижника Сергия и, припав к его стопам, стал усердно молить, чтобы он постриг его в иноческий чин в своей святой обители. Преподобный Сергий видел благоразумие и душевную чистоту отрока и тотчас всем сердцем возлюбил его. Однако, провидя в нем духовными очами будущий светильник Божественного света, он не оставил Никона без испытания, но поступил с ним так же, как некогда поступил Евфимий Великий с Саввою Освященным, когда сей, еще в юношеском возрасте, пришел к нему. Он не принял Савву в свою обитель и отослал его в далекий монастырь к сопостнику своему - преподобному Феоктисту. Так и преподобный Сергий отослал юного отрока в научение к ученику своему Афанасию Высоцкому, основателю Серпуховского монастыря, - мужу, славившемуся добродетельною жизнью и искусившемуся в иноческих подвигах.
- Иди без всякого размышления, - сказал он отроку, - и, если Богу угодно, ты примешь там иноческий образ.
Со смирением принял Никон такое повеление от преподобного. Горя любовью к Богу и стремясь соделаться иноком, он с поспешностью отправился к блаженному Афанасию.
Когда он достиг обители его, то, смиренно подойдя к келлии Афанасия, тихо постучал в дверь. Афанасий, приотворив немного оконце, спросил его:
- Чего ты хочешь, и кого ищешь? - Старец любил безмолвие и не часто выходил из своей келлии.
Отрок, поклонившись ему до земли, отвечал:
- Великий авва, блаженный Сергий прислал меня к тебе, дабы ты облек меня в иноческий чин.
На сие старец, не глядя на него, со строгостью, сказал:
- Ты не можешь быть иноком: иночество - дело великое; ты молод, а правила старцев суровы.
Отрок ответил:
- Отче! не все люди одинаковы; ты только прими меня, а время покажет, могу ли я переносить трудности иноческого жития.
Но старец продолжал:
- Многие приходили сюда, но обленившись и не выдержав трудности постничества и воздержания, отбегали; и тебе я говорю, что ты не сможешь пребывать здесь; иди в другое место и предавайся посту.
Слыша сии слова, отрок, горя в душе Божественным огнем, со слезами обещал старцу терпеливо переносить всякую скорбь. Старец, видя обильные слезы отрока и его горячее стремление к иночеству, ввел его в свою келлию и обратился к нему с наставлением:
- Не оскорбляйся, чадо, тем, что я тебе сказал; подвиг иноческий - дело великое: иноки называются добровольными мучениками, и мучение их сугубое; многие мученики, кратковременно пострадав, приняли кончину; иноки же в течение всей своей жизни претерпевают страдания, и хотя не принимают ран от мучителей, однако, обуреваемые плотью и воюя с врагами мысленными, страждут до последнего издыхания. Посему, сын мой, если ты хочешь работать Господу, то приуготовь свою душу, дабы ты мог с терпением переносить все искушения и страдания, причиняемые врагами.
Отрок же припал к ногам старца и едва мог проговорить:
- Смилуйся надо мной!
Тогда старец поднял его и сказал:
- Встань, чадо! Господь наставит тебя на путь заповедей Своих. Все сие изрек я тебе потому, что сам я человек грешный, хотя и взял на себя устроение дела Божия; ныне желание твое исполнится.
Сказав сие, старец сотворил молитву и облек Никона в иноческий образ.
Афанасий наставлял юного инока добродетелям и поучал его переносить все страдания, ведущие к Богу, стараясь исполнить душу его мужеством и крепостью и являясь ему во всем примером. Никон же, упражняясь под руководством его в молитвах, преуспевал в добродетелях, в подвигах поста, в неусыпном бдении над собою; он хранил чистоту, смирение, кротость и поучался усердно в Божественном Писании. Видя такое прилежание отрока, Афанасий возымел о нем отеческое попечение и, побуждая его к дальнейшим подвигам, содействовал его постепенному иноческому совершенствованию.
Когда Никон достиг совершенного возраста, то, по желанию Афанасия и всей братии, почтен был саном священства, как достойный быть предстоятелем пред Богом. Доблестный же Никон, по принятии священства, сподобившись сугубой благодати, стал проявлять еще большее усердие к подвигам благочестия.
Пробыв несколько времени в обители, Никон снова возгорелся неудержимым желанием видеть великого старца и подвижника преподобного Сергия, дабы получить от него благословение и слышать от него богомудрое наставление. С горячей мольбой обратился Никон к Афанасию, дабы он, помолившись о нем, отпустил его с миром из обители. Афанасий не удерживал Никона и, молитвенно напутствовав его, отпустил от себя.
Придя в лавру преподобного Сергия и увидев богоносного отца, Никон с горячими слезами припал к стопам его и просил у него благословения. Преподобный не только с радостью принял его как посетителя, но и оставил в своей обители.
После сего преподобный Сергий повелел Никону со всяким прилежанием служить братии в обители и Никон со всем усердием выполнял возложенное на него послушание, неустанно упражняясь в молитве и бдении. За такие подвиги и благочестивое житие преподобный Сергий оказал Никону особенную любовь и доверие, и повелел ему пребывать в одной келлии с собою. Здесь в беседе с богомудрым наставником, преподобный Никон нашел для себя высшее училище духовного любомудрия и в близком примере святого - новое поощрение к подвигам добродетели; в его же прозорливом руководстве и сильной молитве Никон обретал силу к ограждению от искушений, укрепление против немощей и райское утешение в общении сей молитвы. Любвеобильное сердце Сергия было для Никона отверстою дверью, откуда исходил на него благодатный свет и мир. И верное сердце Никона к Сергию было также отверстою дверью для открытия своему отцу всех помыслов и намерений, дабы никакая мгла сомнения или смущения не омрачала чистоты его совести. И вот, подобно дереву, насажденному при источнике водном, Никон, с верою воспринимая все наставления и поучения учителя, в делах своих показал обильные плоды добродетелей.
Мудрый наставник, преподобный Сергий, внутренними очами прозревая имеющую воссиять в Никоне пресветлую благодать, пожелал поставить его настоятелем обители вместо себя. Первоначально Сергий возложил на Никона часть своих попечений о братии, поставив его как бы вторым после настоятеля. Это новое служение Никон проходил со всем вниманием и бдительностью, постоянно храня неусыпное попечение о вверенной ему братии, относясь к каждому с любовью и отеческою заботливостью. Найдя в Никоне столь искусного руководителя братиею, Сергий радовался духом и, наконец, за шесть месяцев до своего преставления призвал Никона и перед всеми вручил ему, как искусному вождю, попечение о монастыре и о братии. Никон, хотя и не желал принимать на себя трудных обязанностей руководительства всею лаврою, но не осмелился ослушаться своего наставника и со смирением, как послушный сын, повиновался повелению его.
В скором времени преподобный Сергий отошел ко Господу. Великою скорбью болело сердце верного ученика его.
Сокрушаясь и проливая обильные слезы, он обращался к святому, как бы к живому, говоря:
- Отошел ты, преподобный отче, вся моя надежда. В ком найду я после Бога, прибежище, и где найду утешение?
И припав к одру святого и обнимая его честные мощи, он желал лучше быть погребенным вместе с учителем своим, чем разлучиться с ним.
С великим плачем и рыданием предав святое тело своего учителя погребению, Никон принял после него начальство над лаврою. Он положил с точностью выполнять все, что учредил и заповедал великий основатель обители Сергий и, разделяя труды с братиею, как настоятель обители, имел попечение и заботливость о каждом. Преуспевающих в служении Господу он побуждал не ослаблять своих подвигов; нерадивых же и ленивых со скорбью поучал не забывать, что они отверглись мира и, заботясь о спасении своем, не должны предаваться мирским заботам, дабы не утратить вечной награды. Он имел обыкновение обходить все места обители, где трудились иноки, поощряя и увещевая с терпением переносить труд, при чем сам являлся образцом для братии, принимая участие в общих трудах. Своею кротостью, своею отеческою заботливостью о братии, мудростью в управлении и советах, Никон не только приобрел уважение и любовь братии, но слава о нем распространилась далеко за стены Сергиевой обители и имя Никона, как "освящение некое", прославлялось повсюду - по городам и весям. К нему шли многие благоговейные и именитые люди за наставлениями ради душевной пользы, и он всех принимал с отеческим благорасположением, являясь великим врачом духовным.
Но Никон, любивший больше всего безмолвие и молитву в уединении, не прельщался сею славою человеческою, и сильно тяготился ею. И вот с мыслию, что желающему творить волю Божию прежде всего нужно презирать и ненавидеть все соблазны мира, Никон стал уклоняться от начальствования над своею паствою и, наконец, заключился в уединенную келлию. Братия сильно скорбела о сем и, не желая, чтобы он покинул и оставил ее без своего руководства, со слезами просила его не оставлять их, как овец без пастыря. Но он оставался непреклонным в своем решении, прося братию не сокрушать его сердца своими мольбами. Видя столь непреклонное желание Никона, братия не стала удерживать его, зная, что он уклоняется от бремени начальствования не ради телесного покоя, но стремясь к высшим подвигам и богомысленному безмолвию. Не имея возможности оставаться без начальника, братия избрала одного из учеников Никона, по имени Савву, - мужа, сиявшего добродетельною жизнью - и, с благословения Никона, поставила его игуменом над собою.
Шесть лет пребывал в безмолвии Никон, пока паствою управлял Савва, пася ее с усердием и вспомоществуемый молитвами блаженного Сергия. Но, по истечении шести лет и Савва оставил начальствование. Тогда братия, как бы дав преподобному Никону отдохнуть от дел управления и насладиться вожделенным ему безмолвием, опять пришла к нему и со слезами умоляла и убеждала его снова принять ее под свое руководство. Видя, что Никон и теперь намерен уклониться от начальствования и власти, братия говорила ему:
- Не подобает тебе, отче, искать пользы себе одному, попекись и о спасении ближних.
Эта неотступная просьба иноков и любовь их заставили Никона расстаться с любимым уединением, и он уступил желаниям братии, но с тем условием, чтобы они уступили ему из каждого дня некоторую часть для уединенных подвигов и молитвы.
Тихо и богоугодно текла жизнь в святой обители. Никон же неустанно пребывал в молитвенном бдении, поучаясь в слове Божием и отеческих творениях.
Но вот распространился слух о нашествии на землю Русскую диких полчищ свирепого Эдигея. Приближение татарских орд приводило в ужас и трепет всю землю Русскую. Преподобный Никон, горячо молясь об избавлении от злого врага, призывал в молитвах великого основателя сей обители - преподобного Сергия, чтобы он простер свою молитву пред престолом Владыки всех Христа, да не предаст Он запустению святой обители от руки нечестивых агарян и да не поколеблет веру немощных торжество неверных. И вот, однажды ночью Никон сел, чтобы отдохнуть после молитвенных трудов и был в полудремоте или тонком сне. Вдруг видит он вошедших к нему в келлию святителей Петра и Алексия, в сопровождении преподобного Сергия, который, обратившись к нему, сказал:
- Так угодно Господу, чтобы случилось сие нашествие иноплеменников и коснулось сего места. Но ты, чадо, не скорби, а мужайся и да крепится сердце твое: искушение будет непродолжительно и обитель не запустеет, а распространится еще более.
Затем, преподав Никону мир и благословение, святые стали невидимы. Никон, пришед в себя, быстро встал и подошел к дверям своей келлии, но нашел их запертыми. Он отпер и вышел и увидел святых, удалявшихся от его келлии к церкви. Тогда понял он, что сие было не сон, а истинное видение.
С покорностью воле Божией Никон ожидал исполнения предсказания. Вскоре варвары, наводнившие своими полчищами землю Русскую, достигли и обители преподобного Сергия и предали все в ней разорению и огню. Преподобный Никон и братия, предваренные небесным извещением, заблаговременно удалились из обители и захватили с собой некоторые святыни и келейные вещи. Так спасены были некоторые книги и утварь преподобного Сергия, доселе уцелевшие.
По миновании опасности, Никон и братия возвратились на пепелище святой обители. Монастырь был сожжен дотла и святое место осквернено неверными. Но Никон не предался печали и унынию и не ослабел от подвига. Подобно тому, как доблестный воин при первом поражении от врага не бежит, но мужественно собирает силы и одерживает победу, так и он начал со спокойною твердостью трудиться над устроением обители. Как добрый пастырь, он собрал сперва рассеявшуюся братию и трудился с ней над монастырскими постройками. Менее чем в три года построены были здания, необходимые для иноческого общежития; для молитв же общих первоначально собирались, вероятно, в трапезную храмину. В то же время Никон поспешает постройкою деревянного храма, во имя Живоначальной Троицы, который и был освящен в 1411 году 25-го сентября, в день преставления преподобного Сергия.
Когда слух о возвращении преподобного Никона и о восстановлении обители распространился по окрестным местам, к нему отовсюду стали собираться во множестве иноки и миряне. Никон всех принимал с отеческим расположением, и, как добрый пастырь, никого не оставлял без своего попечения, наставляя каждого в полезных учениях, просвещая их душу и предлагая им правила для устроения своего жития. Монастырь возрождался на своем пепелище и распространялся более и более.
Как попечительный начальник, преподобный Никон не оставлял своих забот и о благоукрашении обители. Заключительным подвигом его в этом отношении было построение каменного храма над гробом своего учителя Сергия во имя Живоначальной Троицы.
При самом начале работ, при копании рвов для каменного храма, совершилось обретение и прославление нетленных мощей преподобного Сергия. Сие открытие мощей великого учителя Никон принял, как радостный венец и сладостную награду за свои труды и терпение. При общем ликовании святые мощи преподобного были положены в новую раку и на время были поставлены в деревянном храме, пока не было приготовлено им место в каменном храме. Как место покоя для мощей великого Сергия, новый храм устроялся и украшался с благоговейною любовью и с усердными молитвами. Для созидания сего храма Никон собрал мудрых зодчих и искусных каменотесов, которые с Божиею помощью быстро окончили его построение. Новый храм был освящен и при его освящении были перенесены и помещены в нем святые мощи преподобного Сергия. Как дело святых и покоище Сергия, не потрясаемый веками, сей прекрасный храм освящает и ныне молящихся в нем, и руки нечестивых врагов не прикасались к нему.
Никон заботился и о внутреннею, украшении храма и расписании стен его живописью. Для сего труда им были приглашены два инока-постника, славившиеся добродетельною жизнью: Даниил и Андрей, искусные в иконописании. Их тщанием и под их руководством храм был благолепно украшен иконописью. Когда Никон увидел, что украшение храма расписанием окончено, то с великою радостью возблагодарил Бога:
- Благодарю Тебя Господи, - говорил он, - и славлю пресвятое имя Твое за то, что не презрел мое прошение, но даровал мне недостойному видеть все сие моими очами.
В сие время Никон уже достиг глубокой старости, но ревность и бодрость духа не оставляли его, и немощь телесная не ослабляла строгости его подвигов. Достигнув совершенства в подвигах, он обладал всеми видами того богатства, которым человек богатеет в Бога. Он как бы горел удивительным стремлением к жизни по Боге: пищею для него было воздержание, богатством - нестяжательность; его старческое тело было прикрыто одним только власяным рубищем.
Наконец, преподобный Никон уже приблизился и ко своей кончине. Отчасти старость, а также великие постнические подвиги и продолжительные многие болезни изнурили его тело и оно изнемогло в своих силах.
Предузнав близость своего отшествия ко Господу, Никон велел призвать к себе братию. В то время, как она окружала его одр, стоя со слезами, преподобный, приподнявшись немного, обратился к ним с последним словом назидания.
Он завещал соблюдать установленный в обители чин молитвы дневной и ночной, не часто выходить из обители, хранить терпение в искушениях, соблюдать повиновение начальствующим в обители, ненавидеть праздность - гнездо пороков, любить трудолюбие, соединяя его с пением священных псалмов, с радостью хранить безмолвие, как матерь добродетелей, ведущую к совершенству. Присоединив к сему наставление о человеколюбии, он завещал братии:
"Если возможно, не отпускайте никого от себя с пустыми руками, дабы незаметно не оказать презрения Самому Христу, явившемуся вам под образом просящего. Бодрствуйте и непрестанно молитесь, дабы Господь и вас сохранил невредимыми от врага, и вы соблюли бы обет целомудрия и послушания, согласно с моими увещаниями.
Окончив свои наставления к братии - хранить все завещанные им правила, Никон умолк. И вот в видении, еще до разлучения души с телом, ему было показано место будущего упокоения вместе с преподобным Сергиям. Ясно не открывая о том братии, по своему смирению, Никон в предсмертном изнеможении неожиданно сказал:
- Отнесите меня в ту светлую храмину, которая мне уготована по молитвам отца моего; не хочу более здесь оставаться.
Сказав сие, Никон приобщился Пречистых Таин Тела и Крови Христовых. После сего, предупреждая братию о приблизившейся кончине своей, он произнес:
- Вот я, братия, разрешаюсь от союза телесного и отхожу ко Христу.
Преподав им последнее благословение, со словами, обращенными к самому себе - "изыди, душе моя, туда, где тебе уготовано, - гряди с радостью: Христос призывает тебя", - Никон, осенив себя напоследок крестным знамением, с молитвою предал свою честную и трудолюбную душу Господу. Это было 17 ноября 1428 года.
Никон пробыл в настоятельстве 36 лет, не нарушая ни в чем подвига иноческого, богоугодно пася врученную ему Христом паству, и научив ее высшим подвигам добродетели. Братия много сетовала, проливая слезы о разлучении со своим отцом и учителем. Проводив его с пением псалмов и надгробными песнопениями, братия с почестями, как подобает чтимому отцу, предали его честное тело земле, положив его близ раки преподобного Сергия, где и до ныне совершается память над ними во славу Святой Троицы - Отца и Сына и Святого Духа.
За свои великие подвиги и святую жизнь преподобный Никон был удостоен от Господа еще при жизни дара прозрения, а после кончины дара чудотворений. Из многих чудес преподобного упомянем здесь о некоторых.
Однажды Никон намерен был послать некоего из своих иноков, по имени Акакия, в одно из сел, принадлежавших обители святого Сергия. Не желая сему повиноваться, Акакий сказал:
- Я не для того отрекся от мира, чтобы обходить города и села.
Преподобный долго умолял Акакия, но он ни за что не хотел исполнить приказание своего игумена. Тогда преподобный предрек:
- Смотри, Акакий, как бы тебе по своей воле не пришлось быть там, и тогда получишь воздаяние за свое непослушание.
Вскоре после того преподобный Никон преставился ко Господу. Акакий же предал забвению все, что было предсказано ему святым отцом, и отправился в то самое селение, куда посылал его преподобный Никон. И вот его внезапно постиг там суд Божий, предсказанный святым: он впал в исступление ума, так что братия привели его обратно в монастырь. Здесь явился ему святой Никон и, держа в руках жезл, с укоризною сказал ему:
- Акакий! разве ты для того отрекся от мира, чтобы обходить города и села?
Тогда Акакия обуял великий страх и он начал неистово кричать. В таком тяжелом состоянии он находился несколько дней, пребывая у раки преподобных Сергия и Никона и с плачем молясь об отпущении своего согрешения; братия точно также усердно молилась за него. И тогда по благодати Христовой и по молитвам святых, Акакий получил отпущение в своем согрешении и исцелился. Обо всем этом он сам со слезами рассказывал многим, вопрошавшим его.
В своей земной жизни преподобные Сергий и Никон особенно близки были друг к другу. Эта взаимная близость не оставляете их и в жизни вечной, ибо любовь святых, как любовь Божественная, не подлежит закону времени. Оба вместе они неоднократно являлись и совокупно чудодействовали.
Один из жителей Москвы, по имени Симеон, родившийся по предсказанию святого, заболел столь сильно, что не мог ни двинуться, ни уснуть, ни принять пищи, но лежал как мертвый на своем одре. Страдая таким образом, он однажды ночью стал призывать к себе на помощь святого Сергия:
- Помоги мне, преподобный Сергий, избавь меня от сей болезни; еще при жизни твоей ты был так милостив к моим родителям и предрек им мое рождение; не забудь меня, страждущего в столь тяжкой болезни.
Вдруг пред ним предстали два старца; один из них был Никон; болящий тотчас узнал его, потому что лично знал сего святого еще во время его жизни; тогда он понял, что второй из явившихся был сам преподобный Сергий. Дивный старец ознаменовал болящего крестом, а после сего велел Никону взять икону, стоявшую у одра - она была некогда подарена Симеону самим Никоном. Затем больному показалось, что вся кожа его отстала от тела; после сего святые стали невидимы. В ту же минуту Симеон почувствовал, что он совершенно выздоровел: он поднялся на своем одре, и уже никто более его не поддерживал; тогда понял он, что не кожа сошла у него, а болезнь оставила его. Велика была его радость; встав, он начал горячо благодарить святого Сергия и преподобного Никона за свое неожиданное и столь дивное исцеление.
Особенно много чудес было совершено преподобными Сергием и Никоном во время осады Троицкого монастыря Поляками под предводительством Лисовского и Сапеги, когда святой обители пришлось испытать множество бедствий от врагов. Никон вместе с преподобным Сергием нередко являлись не только осажденным, ободряя и укрепляя их надеждою на помощь Божию, но и врагам, осаждавшим лавру, устрашая и угрожая им гневом Божиим. Многие из осаждавших и их военачальников видели, как по монастырским стенам ходили два светозарных старца, на подобие Сергия и Никона; один кадил стены кадильницею, а другой - кропил их святою водою.
Однажды, когда еще продолжалась осада монастыря врагами и среди осажденных появились от голода и всяких лишений болезни, - Никон явился во сне пономарю Иринарху и сказал ему:
- Скажи всем страждущим от болезни, что в сию ночь выпадет снег и пусть все, кто желает исцелиться от болезней, натираются этим снегом.
Иринарх с трепетом проснулся и на утро сказал окружающим о том, что поведал ему чудотворец Никон. И действительно, ночью выпал снег и кто с верою натирался этим снегом, тот делался здоровым.
Вот и еще случай из недавних времен (1846 г.). В монастырской больнице жестоко страдал от нервной горячки рясофорный послушник Гавриил; несколько дней он был без памяти, и думали, что не перенесет болезни. В ночь на память преподобного Никона, видит он, что душа его как бы разлучается от тела, и устремляется в какую-то бездну. Мысленно стал он молить преподобных Сергия и Никона о возвращении к жизни, чтобы покаянием приготовиться к вечности. (А лежал он все время, как видели другие, без памяти и движения). Вдруг видит, как бы двери отворились; входят два светоносные мужа, старцы, один с жезлом, - в сем он признал преподобного Сергия, а в другом - преподобного Никона. Преподобный Сергий, указывая жезлом преподобному Никону на болящего, говорит: "помоги"! Преподобный Никон подошел, и самым приближением наполнил больного силою и радостью. Больной приподнялся, перекрестился, а преподобные стали невидимы. Гавриил пришел в память; болезнь миновалась, осталась только слабость.
Записка о последствиях стеснения сект и снисхождения к ним (1858)
С некоторого времени в отношении к управлению делами о раскольниках повторяется мысль, что будто бы нигде стеснение сект не останавливало их успеха, а напротив того, будто бы содействовало их распространению, и что по сей самой причине должно бы отменить существующие о раскольниках постановления, как стеснительные для них, так что настоящее наше относительно раскола положение должно почитать переходным.
По сему предмету необходимо обратить внимание на следующие обстоятельства:
1) Существующая система действий относительно раскольников есть последствие многолетних наблюдений и опытов; при том она уже не только в прошедшее царствование, но и в настоящее утверждена высочайшей волею.
2) Православие и раскол так противоположны друг другу, что покровительство и защита Православия естественно должны стеснять раскол; снисхождение же к расколу естественно должно собою стеснять Православную Церковь. Существующая система неудобна для раскола, но разве лучше та, которая будет неудобна для Православия?
3) Примеры истории показывают, что если секты от стеснительных мер усиливались, то это только там, где сии меры были не тверды, где они подвергались изменениям; а где они были тверды, там успех сект останавливался и даже уничтожался.
Первая замечательнейшая в средней Европе секта гусситов, сначала было принявшая огромные размеры, потом энергическими мерами правительства подавлена так, что Богемия, где она возникла, совершенно обратилась в римско-католическую страну.
Спустя после через сто лет возникшее протестантство имело успехи только там, где сами государи явным образом приняли его сторону.
Но во Франции, где сего не было и где правительство, наконец, сильнейшим образом противодействовало протестантству, оно, после отмены Нантского эдикта, так ограничено, что уже не могло более распространяться.
Те же следствия были в Бельгии, где правительство употребило все усилия против распространения протестантства, а в Испанию и Италию по сей самой причине оно даже не могло и проникнуть, хотя и никак нельзя оправдывать ужасов безчеловечной инквизиции.
В Англии протестантство окончательно утвердилось жестокими мерами покровительницы его, королевы Елизаветы. С тех пор и до нашего времени латинское исповедание не имело там никаких успехов, но как только правительство уравняло последователей оного в правах с прочими гражданами, число приверженцев папы более нежели удвоилось и теперь постоянно и быстро умножается.
В Пруссии лет за двенадцать пред сим появились было неокатолические общества, но о них почти уже не слышно с тех пор, как правительство положило преграду их беззаконному распространению.
Если же истинная святая вера Христова распространялась в первые века посреди жесточайших гонений, то это было неопровержимое знамение Божественности учения Спасителя, и применять столь чудесное ее распространение к невежественным сектам значило бы унижать действие всевышней благодати.
Но к дальнейшему распространению христианства промысл Божий употребил впоследствии и покровительство властей; с принятием святой веры императорами римскими, распространение оной сделалось гораздо более быстрым и повсеместным. Наконец, и во всех европейских державах, равно как и в нашем Отечестве, распространению христианства особенным образом способствовало покровительство Государей.
И наша Православная Церковь уже сама горьким опытом убедилась, что стеснения не распространяют, а подавляют, если не навсегда, то на долгое время, истинное учение веры. Так было в западном крае России, где гонение Православия создало унию и могло бы вконец подчинить весь народ Риму, если бы Промыслу не угодно было возвратить тот край в недра православной России. Так и теперь в австрийских владениях Православие, стесняемое тамошним правительством, постепенно оскудевает.
Что касается нашего раскола, всем известно, что число последователей его сначала, несмотря на возникшие от них самые дерзкие смуты, было весьма малозначительно, за исключением тех, которые отпадали в раскол вследствие введенных Императором Петром I европейских обычаев, но только со времен Императора Петра III стали особенным образом возрастать успехи раскола, по мере как возрастало снисхождение правительства, и, наконец, достигли неожиданных размеров к концу царствования Императора Александра I. После сего раскол усиливался только в тех губерниях, где со стороны местных властей оказывалась ему потачка, ослабевал же там, где обращаемо было строгое внимание на его оказательства, на совращения и на другие злоупотребления. Итак, снисхождение к расколу содействовало и содействует его усилению гораздо более, нежели стеснение.
Никто, конечно, не станет в наше время одобрять мучительства и гонений, противных духу Христовой Церкви. Но разве можно почитать мучением и гонением всякое должное взыскание? Если бы не было воспрещения совращать православных в раскол или соблазнять их оказательством раскола, если бы ослушники сего не преследовались законом, то как же бы иначе правительство охраняло веру и верных ей? А если уклонившиеся от законного порядка и содействующие уклонению других ограничиваются законом в правах, злоупотребляемых ими для успеха секты на прельщение слабых мирскими выгодами, тут видно одно законное следствие общественного благоустройства, иначе не будет пределов своеволию и прельщению. Наконец, закрытие устроенных тайно скитов и других сектантских мест и сборищ есть простая потребность всякого благоустроенного государства, в коем подобное самовольство не дозволяется и людям господствующей веры. Без таковых законов, конечно, неприятных расколу, не было бы и покровительства Православию, и ни малейшего гражданского обуздания преступлений против веры. Но тогда нарушены были бы и самые уставы Вселенских соборов, на основании коих в христианской империи оказывается защита Православию от ересей.
4) Раскол не может идти в сравнение с терпимыми в России исповеданиями, которые не скрывают пред правительством своих учений и не касаются коренного русского населения. Напротив того, раскольники в действиях своих не дают правительству отчета и, по духу своего прозелитизма, никогда не разграничатся с православными. Оттого существует значительное число (до 600 тыс.) колеблющихся между Православием и расколом. Эти люди еще ходят к православному Богослужению, не исключают себя из Церкви, боятся ответственности и пред законом, к ним еще имеет доступ духовенство, их тайное уклонение от Православия еще не имеет наглости; но при послаблении законов все они сделаются быстрой и невозвратной добычей раскола, а явное их отпадение укажет путь другим.
5) Если нынешнюю, неоднократно высочайше утвержденную систему действий подвергнуть новому пересмотру и до окончания этого огромного труда решать текущие дела о раскольниках, имея в виду будущие о них постановления и нарушая существующие, то такое распоряжение не замедлит сделаться известным всем раскольникам, везде прибавит число и явных, и тайных, и обратит в ничто все усилия ревностных наших архипастырей, когда люди, склонные к расколу, получат убеждение, что правительство само облегчает им переход в общества, непокорные Церкви. И где же будет преграда отверстому для них пути? По какому праву правительство скажет одному из заблудших: "Ты можешь принять раскол" (т.е. преступить закон), а другому: "Ты этого не можешь".
6) Православный народ составляет несравненное большинство русского народа и, без сомнения, вернейшую опору правительства. Неужели оно может пожелать, чтобы число это умалялось к приращению раскола, составляющего язву и Церкви, и государства? И по какой причине? Потому только, что раскольники жалуются? Но они перестанут жаловаться тогда лишь, когда будут торжествовать.
Когда они перестанут жаловаться, тогда наступит охлаждение православного народа к правительству, покровительствующему расколу, дающему льготу неверным и непокорным к соблазну верных и покорных.
В заключение должно присовокупить, что если делать раскольникам уступки, то наше в отношении к ним положение действительно будет переходным к худшему для Православия, а лучше ли будет правительству оттого, когда оно ослабит Церковь, с которой тесно соединено, и когда на счет Церкви усилит раскол, с которым ему неестественно соединиться и который всегда будет работать к его же ослаблению?
Начатки христианского учения или краткая Священная История и краткий Катехизис
Краткая Священная История
Яко новорождени младенцы, словесное и нелестное млеко возлюбите, яко да о нем возрастете во спасение. 1Пет.2:2
Яко новорождени младенцы, словесное и нелестное млеко возлюбите, яко да о нем возрастете во спасение. 1Пет.2:2
Сотворение мира
Един Бог, во Святой Троице поклоняемый, есть вечен, то есть не имеет ни начала, ни конца Своего бытия, но всегда был, есть и будет.
Кроме Бога все имеет начало. Бог сотворил все из ничего.
Бог не имел нужды ни в какой твари, поелику Сам в Себе всегда был и есть совершенно доволен и блажен; а сотворил все единственно по благости Своей, чтобы твари получили от Него столько добра, сколько принять могут, и радовались и блаженствовали.
Бог сотворил все словом Своим; ибо Он всемогущ.
В начале Бог сотворил небо и землю неустроенные и дал им устройство в шесть дней.
В первый день сотворил Он свет.
Во вторый твердь, или видимое небо.
В третий отделил воду от земли и повелел земле произвести растения.
В четвертый создал солнце, луну и звезды.
В пятый рыб и птиц.
В шестый животных земных и наконец человека.
Тело человека Бог создал из земли и вдунул в него душу бессмертную.
В седьмый день Бог почил от всех дел Своих и освятил его, то есть учредил так, чтобы человек седьмой день посвящал особенно на служение Богу.
Блаженное состояние первых человеков
Первому человеку было имя Адам; а первой жене Ева.
Бог сотворил Еву из ребра, которое взял у Адама во время сна.
Человеки сотворены по образу и по подобию Божию. Образ Божий не в теле, потому что Бог бестелесен, но в душе, в чистом уме и святой воле.
Адам и Ева жили в раю, в прекрасном саду, который не человеческими руками посажен был, но приготовлен для них от Бога.
И рай, и всю землю, и все твари земные Бог отдал во власть человекам.
Превосходнейшее из дерев райских было древо жизни. Человеки, питаясь плодами его, не должны были умирать и телом.
Адам и Ева не имели нужды в одежде, потому что в воздухе не было ничего вредного и разрушительного для тела и потому что тела их были нетленны и чисты, а потому и не нужно было покрывать оныя.
Должность человека была познавать и любить Бога, и в сем наипаче состояло его блаженство.
Бог повелел ему также возделывать и хранить рай и запретил вкушать плод одного только дерева, которое называлось древо познания добра и зла, с тем, что если вкусит онаго, то смертию умрет.
Грех, смерть и надежда избавления
Прежде видимыя разумныя твари, то есть человека, Бог сотворил невидимую разумную тварь - духов, которые называются Ангелами.
Один из сих светлых духов, с некоторыми подчиненными ему духами, имел дерзость выйти из послушания всеблагой воле Бога Творца своего и чрез то лишился дарованного ему света и блаженства и сделался злым духом. Его называют диаволом.
Диавол позавидовал блаженству человеков и, чтобы лишить их оного, употребил хитрость. Он вошел в змия и склонил Еву вкусить запрещенного плода. Ева склонила к тому же Адама.
Таким образом, вкусив плода с древа познания добра и зла, первые человеки поступили против воли Божией, против заповеди Божией, против закона Божия, одним словом, согрешили.
Первыми последствиями греха были стыд и страх; потом постигли грешников изнурительные труды, болезни и смерть.
Бог проклял змия, изгнал Адама и Еву из рая и землю с ее произведениями лишил прежнего благословения, то есть прежнего совершенства и довольства.
Все люди происходят от Адама согрешившего и осужденного, и потому все родятся в состоянии греха и осуждения.
Впрочем, Бог, по милосердию Своему, вскоре после первого греха дал человекам надежду избавления от прельстителя диавола, от греха и от всех бед, которые от греха произошли. Бог обещал, что от жены родится Спаситель, Который победит змия, то есть диавола.
Род человеческий до потопа
Первый сын Адама был Каин, второй Авель. Каин занимался земледелием, Авель сделался пастырем овец.
Некогда принесли они дар Богу: Каин от плодов земных, Авель от первородных из стада. Бог, зная сердца, показал при сем Авелю знамение Своего благоволения, а Каину нет.
Каин из зависти и досады убил брата своего Авеля.
Бог проклял убийцу, и Каин после того в целом мире не находил спокойствия и безопасности.
Вместо Авеля Бог даровал Адаму третьего сына - Сифа. От Сифа произошли люди благочестивые и добрые, а от Каина нечестивые и злые.
Между потомками Сифа особенно знаменит святостью жизни Енох. Он так угоден был Богу, что взят на небо, без болезни и смерти телесныя.
По времени дети доброго племени вступили в супружества с детьми злого племени. От того почти все люди развратились. Ной остался один праведный и достойный благоволения Божия.
Потоп
Правосудный Бог осудил развращенный род человеческий на истребление потопом, а праведного Ноя избрал для возобновления и продолжения рода человеческого после потопа.
Для сего повелел Бог Ною построить ковчег, то есть род великого четвероугольного долгого корабля. В сей ковчег вошел Ной со своим семейством и взял из скота, зверей и птиц по паре, а некоторых по семи пар, чтобы оные могли развестись после потопа.
Сорок дней шел дождь; моря и реки вышли из берегов; вода покрыла всю землю; все люди и прочие животные земные потонули, кроме Ноя и бывших с ним в ковчеге.
По окончании потопа Ной принес Богу благодарственную жертву за свое спасение. Умилостивленный Бог обещал, что не будет опять всемирного потопа.
Род человеческий после потопа и происхождение народов
Ной имел трех сынов: Сима, Хама и Иафета. От них после потопа произошли все люди, которые живут ныне на земли.
Хам был непочтителен к отцу своему и за то лишен его благословения. От Хама вновь произошли злые люди после потопа.
По времени злые люди и злые дела между людьми умножились. Дошло до того, что перестали почитать Бога, а перестав Его почитать, стали совсем забывать Его. Когда же истинного Бога забыли, а между тем оставалось в совести некоторое чувство того, что нельзя быть без Бога, то вздумали почитать за Бога солнце, луну и другие твари. Сие называется язычеством и идолопоклонством. Познание истинного Бога едва сохранилось в потомстве Сима.
Происходя от одного человека, люди говорили одним языком и составляли один род. Гордость внушила им суетное предприятие построить башню до небес, чтобы прославиться. В наказание за сие Бог смесил языки их так, что они перестали разуметь друг друга, и рассеял их по всей земли. От сего произошли разные народы, говорящие разными языками.
Авраам и прочие патриархи народа еврейского
Чтобы сохранить между людьми познание и почитание истинного Бога, для сего Бог избрал Авраама, из потомства Симова.
Бог повелел Аврааму оставить дом, род и отечество и идти в неизвестную землю, которую обещал дать ему в наследие. Авраам поверил обещанию Божию и переселился из земли Халдейской в землю Ханаанскую.
Чтобы утвердить Авраама в вере, Бог являлся ему во сне и в различных видениях.
Однажды Бог явился Аврааму и обещал сделать его отцом множества народов, и быть особенно его Богом. В сем поставил Бог с Авраамом завет. Знамением сего завета было обрезание. В то же время Бог обещал даровать Аврааму сына Исаака.
В другое время Авраам увидел трех странников и позвал их к себе, для отдохновения и угощения. Оказалось, что в образе сих странников был Господь и с Ним два Ангела. Господь подтвердил Аврааму, что чрез год будет у него сын. Сие исполнилось, хотя Аврааму было тогда уже сто лет.
Веру и послушание Авраама Бог показал в пример потомству особенно следующим образом: Он повелел, чтобы Авраам сына своего Исаака принес во всесожжение. Авраам устроил жертвенник, положил на него дрова, а на них Исаака и уже поднял нож, чтобы заколоть его, но Ангел, по повелению Божию, удержал его руку.
За сие послушание Бог не только благословил Авраама, но и обещал благословить в семени его все народы земные (Быт.22:18). Сие означало, что от племени Авраама должен родиться Спаситель мира.
От Исаака родился Иаков, иначе называемый Израилем, а от Иакова двенадцать сынов. Все они называются патриархами, то есть праотцами, потому что суть родоначальники народа еврейского.
Благословение, данное Богом Аврааму, переходило к его потомкам сообразно с их достоинством. Сие особенно видно в Иакове и Исаве. Они были родные братья и близнецы, но весьма различных свойств. Исав был дик, и его любимое занятие было звероловство. Иаков был кроток и благочестив. Исав был старший и потому имел первое право на благословение отца своего, но, будучи невоздержан и нетерпелив, продал Иакову первенство свое за чечевичную похлебку. После того, хотя Исаак отец их и желал благословить Исава как первенца, но, будучи в то время слеп, принял Иакова за Исава, и таким образом благословение досталось достойнейшему.
Евреи в Египте
Один из сынов Иакова был Иосиф. Иаков особенно любил его за его невинность и простосердечие. Иосиф видел сны, которые предвещали, что его братья будут ему кланяться. По сим причинам прочие братья возненавидели его и тайно продали его в Египет.
В сей языческой земли Иосиф пребыл верен истинному Богу, и потому Бог прославил его. Иосиф истолковал Фараону, царю Египетскому, сны, которые предвещали семилетний голод. Фараон поручил ему заготовить хлеба на голодные годы и поставил его первым по себе властелином в Египте.
Когда настал голод, братья Иосифовы пришли в Египет купить пшеницы. Иосиф узнал их, открыл им себя, простил их вину против него и призвал их, вместе с отцом своим, в Египет. Евреи оставались там и по смерти Иакова и Иосифа и весьма размножились.
Новый царь Египетский стал опасаться евреев, как пришельцев. Он стал поступать с ними, как с рабами, и старался изнурить и обессилить их тяжкими работами, а наконец велел убивать их младенцев мужескаго пола. Чтобы сохранить их от истребления и избавить их, Бог послал Моисея.
Когда Моисей родился, мать хотела его скрыть, чтобы не убили египтяне, но, когда скрывать было не можно, вынесла его на реку и пустила в осмоленной корзине на воду. Там нашла его дочь царя Египетского и воспитала его, как сына. Но он захотел лучше страдать с народом Божиим, нежели владычествовать с язычниками, и потому скрылся из дома фараонова.
После, по повелению Божию, явился он к фараону с братом своим Аароном и потребовал именем Божиим, чтобы евреи были отпущены из Египта. Поелику же фараон упорствовал, то Бог сотворил великие чудеса и поразил Египет различными казнями, из коих последняя была избиение Ангелом в одну ночь всех первенцев египетских.
В сию самую ночь Бог вывел евреев из Египта, повелел им, пред самым вступлением в путь, совершить Пасху и впредь совершать оную в память избавления их.
Египтяне преследовали евреев, но Бог чудесно сохранил евреев и погубил египтян. Сильным ветром разделил Он Чермное море, так что евреи прошли по сухому дну его; а когда за ними вступили египтяне, море покрыло их, и они потонули.
Празднование Пасхи состояло в том, что закалывали в жертву непорочного, то есть не имеющего никаких телесных недостатков, агнца, которого благоговейно вкушали с пресным хлебом и с горькими травами.
Жертва сия была прообразованием, то есть некоторым предварительным образом и подобием того, как обещанный Спаситель мира должен был принести Самого Себя в жертву для избавления человеков от рабства диавола и греха.
Закон и Священное Писание
До Моисея люди руководствовались законом естественным и Священным Преданием. Под именем закона естественного разумеется то, что Бог показывает человеку чрез разум и совесть. Под именем Священного Предания разумеется то, когда учение о Боге и о богоугодной жизни, открытое человекам непосредственно от Бога, чрез пересказывание и пример переходит от родителей к детям и далее к потомству. Сохранению Предания способствовало то, что люди долго жили, а именно: прежде потопа до девятисот лет и более, а после потопа до трехсот и более. Таким образом, один человек мог несколько сот лет пересказывать о делах Божиих и человеческих.
Около времен Моисея жизнь человеческая сделалась гораздо короче прежнего, а потому Предание недостаточно было для сохранения истины. Кроме сего, злые дела между людьми умножились, а от того разум и совесть более и более помрачались. Посему для сохранения и распространения истины между человеками, Бог благоволил дать Закон откровенный и Священное Писание.
Закон откровенный есть учение о Боге и о угождении Богу, которое открыл человекам Сам Бог. Священным Писанием называются книги, написанные по вдохновению от Бога.
В пятидесятый день после исшествия евреев из Египта, Бог явил им Свое присутствие на горе Синае, в огне, дыме и трубном звуке, и дал им Закон, которого главные десять заповедей суть следующие:
1. Аз есмь Господь Бог твой, да не будут тебе бози инии разве Мене.
2. Не сотвори себе кумира, и всякого подобия, елика на небеси горе, и елика на земли низу, и елика в водах под землею: да не поклонишися им, ни послужиши им.
3. Не приемли имене Господа Бога твоего всуе.
4. Помни день субботный, еже святити его: шесть дней делай, и сотвориши в них вся дела твоя, в день же седьмый суббота Господу Богу твоему.
5. Чти отца твоего и матерь твою, да благо ти будет, и да долголетен будеши на земли.
6. Не убий.
7. Не прелюбы сотвори.
8. Не укради.
9. Не послушествуй на друга твоего свидетельства ложна.
10. Не пожелай жены искренняго твоего, не пожелай дому ближняго твоего, ни села его, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ни всякаго скота его, ни всего, елика суть ближняго твоего (Исх.20:2-17).
Сии заповеди написаны были на двух скрижалях, или досках каменных, и положены в Кивот Завета, сделанный из драгоценного дерева и обитый золотом, а кивот сей положен был в Скинии, или подвижном храме Божием. В Скинии находился также Алтарь для курения фимиама, светильник и трапеза для предложения хлебов. Пред Скиниею был устроен жертвенник, на котором учреждено было приносить различные жертвы. Для служения в Скинии были избраны - первосвященник, священники и левиты, из племени Левия сына Иаковлева.
Бог требовал повиновения своему закону и в то же время вновь обнадеживал евреев тем, что даст им землю Ханаанскую, обещанную Аврааму. Он также возобновил им обещание о Спасителе мира, под именем великого Пророка, Которого Моисей был только прообразованием.
Моисей написал Закон Божий и обетования Божия в первых Священных книгах.
Странствование в пустыне и вход в землю обетованную
Евреи шли в землю Ханаанскую чрез пустыню Аравийскую.
Чтобы они лучше могли утвердиться в вере в Бога, Он сотворил для них во время сего странствования многие чудеса.
Ангел Божий шел пред ними, днем в облаке, а ночью в столпе огненном, и показывал им путь.
Как у них не стало хлеба, то Бог питал их манною, которая по утрам сходила с неба.
Однажды, когда они не находили воды, кроме горькой, Бог повелел Моисею положить в оную некоторое дерево, и она сделалась годной к употреблению.
В другое время, когда они совсем не находили воды, Моисей, по повелению Божию, ударил посохом в каменную гору, и из нее потекла вода в таком множестве, что ее довольно было для шестисот тысяч евреев.
Несмотря на все сие, евреи не были верны Богу. Когда Моисей, по повелению Божию, был на горе Синае сорок дней, в то время они слили золотого тельца и поклонялись сему идолу, как Богу. Многократно роптали на Моисея и на самого Бога. Когда, приблизясь к земле Ханаанской, узнали, что народы, живущие в ней, сильны, евреи оказали в себе столь мало надежды на Бога, Который вел их в сию землю, что хотели было идти назад в Египет. Бог наказал их за сие четыредесятилетним странствованием в пустыне.
Под конец сего странствования Моисей умер на границе земли обетованной. Иисус Навин ввел в оную евреев, победил жившие в ней народы и разделил ее двенадцати племенам еврейским.
Бог вспомоществовал в сем народу Своему новыми чудесами. Река Иордан потекла вверх и оставила сухое дно, чтобы евреи могли перейти чрез нее. Стены осажденного города Иерихона пали от того только, что вокруг его носили Кивот Завета и Священники вострубили в трубы.
Судии
Когда евреям надлежало поселиться в земли обетованной, Бог повелел им изгнать из нее всех прежних жителей. Евреи сего не исполнили, и от того произошло для них много бед.
Старые жители земли Ханаанской были язычники. Они вовлекали в язычество и евреев, а чрез то сии лишались благодати и помощи Божией. Язычники преодолевали их и порабощали.
Когда, вразумляемые несчастиями, евреи обращались к истинному Богу, Он являл им Свое милосердие и посылал им избавителей. Люди мужественные, надеющиеся на Бога и Самим Богом возбуждаемые, принимали над ними начальство, побеждали язычников и доставляли народу своему мир и спокойствие. Сии люди известны под именем судей Израилевых.
Например, Гедеон явлением Ангела призван был избавить евреев от мадиамлян с тремястами безоружных, ночью обошел он стан неприятелей и внезапным звуком труб и светом светильников привел их в такое смятение, что они бросились убивать друг друга и обратились в бегство. Гедеон преследовал их, истребил их войско и вождей.
Последний судия был Самуил пророк. Он победил филистимлян, восстановил упадшее служение истинному Богу и управлял евреями с совершенным бескорыстием.
Цари
Два сына Самуила предались лихоимству и нарушили правосудие. По сему случаю евреи пожелали иметь царя.
Бог чрез Самуила назначил им в царя Саула, из племени Вениаминова. Самуил помазал его священным миром, но Саул не исполнил воли Божией.
Вместо его Бог избрал Давида, младшего из семи сынов Иессея, из племени Иудина. Давид прославился тем, что на войне пращным камнем убил Голиафа, филистимлянина, необыкновенного роста и силы. Саул позавидовал его славе, но Давид с кротостью и терпением перенес от него долговременное гонение, почитая в нем Помазанника Божия.
Кротость и благочестие Давида приобрели ему особенное благоволение Божие. По смерти Саула он царствовал над евреями, победил многие народы, распространил свое царство, но, что всего важнее, подобно Аврааму, вновь получил обетование, что от его племени родится Спаситель мира, Который будет царствовать вечно.
Преемником Давида был Соломон, сын его. Он славен мудростию, которую испросил от Бога молитвою. Вместо прежней Скинии он создал во славу Божию великолепный храм в столичном городе Иерусалиме. Его царствование было мирное.
При всей мудрости Соломон не довольно был осторожен. Он впал в роскошь, пристрастился к языческим женщинам, и они вовлекли его даже в идолопоклонство. Таким образом лишился он благоволения Божия и расстроил свое царство.
По смерти его царство его разделилось. Два племени, Иудино и Вениаминово, остались верны сыну его Ровоаму, прочие десять отложились, и над ними, без всякого права, воцарился Иеровоам. Так произошли два царства, Иудейское и Израильское.
Иеровоам опасался, чтобы его подданные не присоединились опять к царству Иудейскому, если будут ходить в Иерусалим на поклонение истинному Богу, и потому старался совратить их в идолопоклонство. Зло сие распространилось, а с ним языческое повреждение нравов; и от того царство Израильское разрушилось. Поелику та же зараза проникла и в царство Иудейское, то разрушилось и оно, только позже Израильского.
Пророки
Издревле Бог избирал некоторых благочестивых людей и исполнял их Духом Своим, дабы они открывали волю Его прочим людям. Их называют пророками, потому что между прочим они предсказывали будущее.
По разделении царств Иудейского и Израильского особенно часто являлись пророки. Они обличали идолопоклонство и пороки, предсказывали за оные наказания, а благочестивых людей утешали и подкрепляли надеждою благодати Божией и спасения.
Сильный обличитель идолопоклонства был пророк Илия. Он предсказал Ахаву, царю Израильскому, идолопоклоннику, трехлетнее бездождие и голод; а под конец сего времени, чтобы доказать ничтожность ложных богов и могущество истинного Бога, свел с неба огонь на приготовленную жертву. Илия воскресил сына Сарептской вдовы, сподобился беседовать с Богом на горе Хориве и наконец взят на небо, подобно Еноху.
Падение царства Иудейского, Иерусалима и храма предсказали многие пророки, особенно Иеремия, который также предсказал и восстановление Иерусалима.
Но главный предмет предсказаний пророческих был обещанный Спаситель мира. Они называли Его сыном Давидовым, Мессиею или Христом, то есть Помазанником, Царем правды, Богом крепким, Князем мира, Отцом будущего века и со многими подробностями описывали то, как Он явится на земли: например, что Он родится от Девы, что будет безгрешен, но постраждет за грехи наши, чтобы Своими страданиями избавить нас от грехов; что Бог дарует человекам новый вечный Завет и что самые язычники обратятся к Христу и будут поклоняться Ему, как истинному Богу.
Иудеи в Вавилоне
Неправедное царство Израильское разрушено ассирианами так, что уже после не восстановлялось. Большая часть народа отведена в плен и рассеяна по разным странам.
Царство Иудейское разрушено Навуходоносором, царем Вавилонским; Иерусалим разорен, храм сожжен, большая часть народа отведена в Вавилон. Однако Бог не допустил погибнуть сему народу, в котором надлежало родиться Спасителю мира.
Навуходоносор видел страшный сон и не мог не только понять, но и вспомнить его. Бог открыл сию тайну пророку Даниилу также во сне, и он привел царю на память и истолковал страшный сон его, который предвещал четыре царства, одно за другим следующие, в продолжение которых Бог устроит Царство вечное. Посему Навуходоносор прославил истинного Бога и дал великую власть Даниилу в царстве Вавилонском.
Анания, Азария и Мисаил, по повелению того же Навуходоносора, брошены были в разожженную печь за то, что не поклонились золотому идолу. Но Бог чудесно сохранил их невредимыми. Посему Навуходоносор вновь прославил истинного Бога и дал Анании, Азарии и Мисаилу начальство над иудеями, находящимися в царстве его.
Таким образом иудеи в Вавилоне сохранились от господствовавшего там идолопоклонства, и даже исправились от прежней своей наклонности к идолопоклонству. Чрез них мало-помалу и язычники начали познавать истинного Бога.
Даниилу Бог открыл между прочим, что Христос явится в мире в конце седмидесяти седмин, то есть спустя около четырехсот девяносто лет, после восстановления Иерусалима.
Времена седмин Данииловых
Кир, царь Персидский, покорил себе Вавилонское царство и, согласно с пророчествами, дал иудеям свободу возвратиться в свое отечество и вновь построить Иерусалим и в нем храм Божий.
Возвратясь в Иерусалим, иудеи оставались в зависимости от царей Персидских и под покровительством их создали второй храм Иерусалимский.
Пророки Аггей и Захария побуждали и ободряли их в сем деле, а Малахия предсказал, что в сем самом храме явится Христос.
Когда Александр Македонский разрушил царство Персидское и основал Греческое, тогда иудеи вошли более прежнего в сношения с греками, сирианами, египтянами и наконец, с римлянами. Священное Писание переведено на греческий язык, самый употребительный между народами тех времен.
Будучи малосильны, иудеи много терпели от соседних народов. Самое жестокое гонение претерпели они от сирийского царя Антиоха Епифана, который хотел было ввести у них языческое богослужение и в самом храме Иерусалимском поставил идола. Семейство Маккавеев, священнического рода, восстало на защиту истинной веры. Они восстановили богослужение по закону Божию, защитили свое отечество, и сделались начальниками иудеев.
Впрочем, иудеи в сии времена почти непрерывно видели себя в опасности нового порабощения от язычников. В сих трудных обстоятельствах они ободряли себя надеждою, что скоро придет обещанный Христос. Но многие из них ошибались, думая, что Он придет устроить земное царство, в котором они будут господствовать.
Предтеча Христов Иоанн
Между священниками второго храма Иерусалимского был некто, именем Захария. Он имел жену Елисавету. Оба они были люди добродетельные. Они дожили до старости, не имея детей, потому что Елисавета была неплодна.
Однажды, когда Захария вошел в храм для каждения, ему явился Ангел и возвестил ему, что от Елисаветы родится у него сын, именем Иоанн, который будет предшествовать Христу Спасителю и приготовит людей к принятию Его. Захария усомнился и в наказание за то был нем, доколе действительно родился у него сын, и он, видя исполнение слов Ангела, велел назвать его Иоанном.
Иоанн жил в пустыне, носил одежду из верблюжьего волоса и кожаный пояс, питался акридами и диким медом, пищею самою скудною и суровою.
По повелению Божию явился он на Иордане: проповедовал покаяние и приближение Царствия Небесного, то есть Христова, и исповедающих грехи свои крестил в Иордане.
Благовещение Пресвятыя Девы
Вскоре после того, как Ангел предвозвестил рождение Иоанна Предтечи, Архангел Гавриил явился Пресвятой Деве Марии в Назарете. Она происходила от племени Иудина, из рода Давидова, следственно царского; впрочем, жила в бедности. Обручена была Иосифу, из того же племени, но только для того, чтобы он имел о Ней попечение, а в самом деле намерена была оставаться Девою.
Архангел благовествовал Ей, что Она родит Сына, без мужа, от Духа Святаго, наречет Ему имя Иисус и что Он наречется Сыном Вышняго и будет царствовать во веки. Мария приняла сие с верою и смирением и зачала во чреве от Духа Святаго.
Вскоре после сего, когда Она пришла к Елисавете, Бог открыл Елисавете сию тайну, и она назвала Марию Материю Господа.
Рождество Христово
В то время земля Иудейская была в зависимости от римлян. В Риме владычествовал Август. Он повелел сделать народную перепись. Посему Иосиф и Мария из Назарета пришли в отечественный свой город Вифлеем. Здесь от Пресвятыя Девы родился Господь наш Иисус Христос и положен был в яслях, потому что по причине стечения народа нельзя было найти места в доме.
Поклонение пастырей
В ту же ночь вифлеемским пастырям, находившимся на страже у стада своего, явился Ангел и возвестил, что родился Спаситель, Который есть Христос Господь, и, дабы они могли узнать Его, Ангел присовокупил, что они найдут младенца, лежащего в яслях. Так и подлинно нашли они Господа и первые поклонились Ему.
Обрезание Господне
Чрез восемь дней по рождении Спасителя он был обрезан, по обычаю ветхозаветному, и наречено Ему имя Иисус, назначенное Ангелом еще прежде зачатия Его во чреве.
Иисус значит Спаситель.
Сретение Господне
В четыредесятый день по рождении младенец Иисус принесен Иосифом и Мариею в храм Божий, как предписано в законе Божием чрез Моисея.
В сие время жил в Иерусалиме Симеон, муж благочестивый, которому обещано было от Бога, что не умрет, доколе не увидит Христа Господня. По внушению Духа Божия, он пришел в храм, взял на руки младенца Иисуса и сказал: Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему с миром: яко видеста очи мои спасение Твое (Лк.2:29-30).
Вместе с Симеоном Анна Пророчица восхваляла тогда Бога и говорила о Спасителе всем, которые с верою ожидали Его.
Избиение младенцев
На поклонение родившемуся Спасителю пришли также с Востока волхвы, то есть мудрецы, которые узнали о Его рождении по явлению некоторой особенной звезды.
В то время царем Иудейским был Ирод, происшедший не из царского рода. Когда он услышал, что волхвы спрашивали, где родившийся Царь Иудейский, то пришел в смятение, опасаясь, чтобы родившийся Царь со временем не отнял у него царства. Посему он выведывал, где именно находится Христос и кто Он, а когда не мог найти Его, то велел в Вифлееме и во всех окрестностях его избить всех младенцев ниже двухлетнего возраста, надеясь и Христа убить в числе их.
Но прежде, нежели сие исполнилось, Ангел явился Иосифу во сне, открыл ему намерение Ирода и велел удалиться с младенцем Иисусом и Материю Его в Египет.
Там были они до смерти Ирода, а потом возвратились в Назарет.
Крещение Господне
Имея около тридцати лет от рождения Своего на земле, Иисус Христос пришел на Иордан к Иоанну и требовал от него крещения: не потому, чтобы имел в том нужду, но чтобы нам показать пример.
Иоанн желал, напротив, сам от Него креститься, однако повиновался Его воле и крестил Его.
Когда Иисус, по крещении Своем, выходил из воды, тогда отверзлись над Ним небеса. Дух Святый, в виде голубя, сшел на Него, и слышен был с небеси глас Бога Отца: Сей есть Сын Мой возлюбленный, о Немже благоволих (Мф.3:17).
Проповедь Христова
После крещения Господь Иисус Христос провел сорок дней в пустыне, в посте и молитве, выдержал искушение от диавола, и победил его словом Божиим; потом явился в мире.
Он проповедовал по городам и селам и в храме Иерусалимском. Главное содержание проповеди Его было сие: Покайтеся, и веруйте во Евангелие (Мф.4:17).
Евангелие значит добрую весть о том, что Бог прощает людям грехи и дарует Царствие Небесное чрез Христа.
Покаяться значит возненавидеть грехи, признаться в них, просить от Бога прощения и твердо решиться жить по воле Божией.
Апостолы
Для распространения между людьми Евангелия Иисус Христос избрал из множества учеников своих двенадцать чтобы посылать их в разные места для проповедования. Посему и назвал их Апостолами.
Имена их суть сии: Петр и Андрей, Иаков и Иоанн, Филипп и Варфоломей, Матфей и Фома, Иаков Алфеев и Симон Зилот, Иуда Иаковлев и Иуда Искариотский, который после сделался предателем.
Молитва Господня
Иисус Христос часто молился, особенно в ночное время, в уединении.
Апостолы просили Его научить их молиться. Он дал им, а чрез них и всем нам следующую молитву:
Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго. Яко Твое есть Царство, и сила, и слава во веки. Аминь.
Притчи Христовы
Нередко Иисус Христос предлагал народу Свое учение в притчах, то есть в подобиях и как бы в загадках.
Для примера вот одна притча вкратце, с изъяснением.
Вышел сеятель сеять. Семя иное упало подле дороги и потоптано или склевано птицами; иное на место каменистое и, выросши, скоро засохло; иное в терние и заглохло; иное на добрую землю и принесло обильный плод.
Сеятель есть Иисус Христос. Семя значит слово Божие. Земля значит сердце человеческое. Как семя, упадшее подле дороги, потаптывают прохожие или выклевывают птицы, так диавол похищает слово Божие из сердец людей рассеянных. Как на каменистом месте семя хотя пускает ростки, но вскоре засыхает, так люди непостоянные, не глубоко проникнутые учением Христовым, хотя принимают оное, но во время гонения отпадают от онаго. Как множество худой травы заглушает пшеницу на поле, так множество житейских забот и пристрастий заглушает действующую силу слова Божия в сердце. Как на доброй земле семя приносит обильный плод, так в добрых сердцах, с верою приемлющих и с терпением сохраняющих слово Божие, производит оно обильный плод даров духовных, добродетелей и блаженства.
Чудеса Христовы
Кроме Божественного учения, Иисус Христос явил Себя, как Спаситель мира, Божественными делами, или чудесами.
Он творил чудеса обыкновенно из милосердия к бедствующим, ибо все чудеса Его над людьми были благотворные.
Он давал больным здравие, слепым зрение, глухим слух, немым язык, умершим жизнь; и все сие делал только прикосновением и словом, а иногда и без прикосновения, одним словом.
Преображение Господне
После учения о покаянии и вере Иисус Христос проповедовал учение о Кресте.
Он предсказывал, что Он, для спасения мира, должен страдать, умереть и потом воскреснуть. Он говорил также, что и последователи Его должны отвергнуться себя, взять крест свой и последовать Ему, то есть для сохранения веры в Него и для спасения душ своих должны быть готовы всего лишиться и все перетерпеть.
Как страдания Его должны были устрашить учеников Его, то Он предварительно показал некоторым из них славу Свою, чтобы подкрепить их надеждою.
Однажды, когда Он молился на горе, лицо Его просияло, как солнце, одежда Его сделалась бела, как снег. Ему явились Моисей и Илия; светлый облак осенил Его и бывших при Нем Апостолов, и слышен был глас Бога Отца: Сей есть Сын Мой возлюбленный, Того послушайте (Лк.9:35).
Свидетелями сего славного Преображения Господня были апостолы Петр, Иаков и Иоанн.
Воскресение Лазаря
Одно из чудес, особенно прославивших Господа Иисуса, прежде Его страдания, было воскрешение Лазаря.
Иисус Христос пришел в Вифанию, где жил Лазарь, на четвертый день после его смерти. Лазарь был уже похоронен. Когда Господь велел открыть гроб, тогда Лазарева сестра Марфа сказала, что уже слышен от тела гнилой запах. Несмотря на то, Господь сказал: Лазаре, гряди вон! (Ин.11:43) И Лазарь воскрес и вышел из гроба.
Вход Господень в Иерусалим
Когда после воскресения Лазарева Иисус шел в Иерусалим, по случаю приближавшегося праздника Пасхи, тогда многие из народа взяли пальмовые ветви, вышли Ему навстречу и восклицали: Осанна сыну Давидову! Благословен грядый во имя Господне! Осанна в вышних! А иные постилали одежды свои по дороге. Иисус сел на осла, покрытого одеждами учеников. Таким образом произошел торжественный царский вход Его в Иерусалим.
Иуда предатель
Иудейские начальники и ученые негодовали на Иисуса Христа за то, что Он обличал их пороки, и завидовали славе Его после воскрешения Лазаря; и после почести, оказанной Иисусу Христу народом при входе Его в Иерусалим, злоба врагов Его дошла до крайности. Они согласились убить Его. А чтобы народ не воспрепятствовал их злому умыслу, они старались взять Его тайно посредством хитрости.
Один из Апостолов, Иуда Искариотский, заразясь корыстолюбием, предложил иудейским начальникам предать им Иисуса за деньги. Они обещали ему тридцать сребренников. Он согласился, исполнил свое намерение и погиб в отчаянии.
Тайная Вечеря
Когда наступил вечер, в который по закону Моисееву надлежало совершать Пасху, Иисус Христос пришел для сего с Апостолами в горницу, приготовленную в доме одного иерусалимлянина.
Здесь умыл Он им ноги, чтобы показать им пример смирения.
На сей вечери с точностью предсказал Он приближавшиеся происшествия. Указал своего предателя, а Петру, который показал себя готовым умереть вместе с ним, сказал, что сей Апостол в сию ночь, прежде пения петуха, трижды отречется от Христа.
В сие же время, для будущего воспоминания Своих страданий, смерти и воскресения и для всегдашнего соединения Своего с верующими, установил великое Таинство Святаго Причащения. Он взял хлеб, благословил его, преломил и дал Апостолам, говоря: Приимите, ядите, сие есть Тело Мое (Мф.26:26). Потом взял чашу с вином, благословил ее и дал Апостолам, говоря: Пийте от нея вси, сия есть Кровь Моя Новаго Завета (Мф.26:27-28).
Сие самое совершается доныне в Божественной литургии.
Страдание Господа нашего Иисуса Христа
После Тайной Вечери вышел Иисус Христос в сад Гефсиманский.
Там начались Его внутренние страдания за грехи наши. Он скорбел и тужил, и молился до кровавого пота. Ангел явился Ему для укрепления Его.
Потом иудеи пришли с оружием, взяли Его по указанию Иуды предателя и отвели к первосвященникам иудейским, между тем как ученики Его разбежались. Здесь явились клеветники с ложными доносами на Него, но ничего не могли доказать. Наконец, когда на вопрос первосвященника: Сын ли ты Божий? - Он ответствовал: ты глаголеши, и присовокупил, что вскоре увидят Его одесную величества Божия; тогда объявили Его достойным смерти, били по ланитам и другими образами ругались Ему.
Поутру представили Его на суд к римскому правителю в Иудее.
Он, находя Иисуса невинным, хотел отпустить; но народ, по наущению первосвященников, требовал Его смерти. Пилат велел бить Иисуса, возложить на Него багряную одежду, и терновый венец и в таком виде показал Его иудеям, думая тем привести их в жалость, но они в исступлении кричали: распни Его! Малодушный Пилат уступил их требованию, умыв руки пред народом в знак того, что признает Иисуса невинным.
Иисуса отвели на гору Голгофу и там распяли на кресте между двумя разбойниками.
Один из сих, уже будучи на кресте, покаялся и говорил Иисусу: Помяни мя Господи, егда приидеши во Царствие Твоем. Господь ответствовал ему: Днесь со Мною будеши в Раи (Лк.23:42-43).
Будучи на кресте, Иисус молился за врагов Своих, утешал Пречистую Матерь Свою и повелел апостолу Иоанну быть у Ней вместо сына.
В сие время страдания Его солнце затмилось, земля потряслась, камни распались, многие мертвые воскресли и явились многим в Иерусалиме.
Наконец Он сказал: совершишася (Ин.19:30), и предал Дух Свой Богу Отцу Своему.
Великая Суббота
Иисус Христос умер на кресте вечером с пятницы на субботу.
Иосиф Аримафейский, тайный ученик Его, снял тело Его со креста, выпросив на то позволение у Пилата, обвил оное чистою плащаницею и положил в новом каменном гробе в своем саду.
Враждующие против Иисуса иудеи слышали, что Он предсказывал Свое воскресение. Предсказанию сему они не верили, а, поступая сами лукаво и по себе судя о Апостолах, опасались, чтобы они не похитили тела Иисусова. Посему в субботу выпросили у Пилата военную стражу и приставили ее ко гробу, в котором тогда лежало тело Иисусово, и гроб сей запечатали.
Воскресение Христово
Поутру, в третий день по субботе, который ныне называется воскресным, некоторые благочестивые жены пошли к гробу Господа Иисуса, чтобы помазать тело Его миром, чего не успели сделать при погребении.
Между тем Ангел отвалил камень, которым закрыт был гроб Господень. Стражи, приведенные в ужас его явлением, разбежались.
Мироносицы увидели гроб открытый и в нем нашли только ризы Господни. Ангелы явились им и сказали, что Иисус распятый воскрес.
Потом и Сам воскресший Господь явился и Мироносицам, и Апостолам, и многим многократно. Фоме, который сомневался о Его воскресении, Он позволил даже осязать Свои раны.
Он являлся Апостолам в продолжение четыредесяти дней, говорил с ними о Царствии Божием. Обещал им вскоре сошествие Святаго Духа, повелел им идти во весь мир проповедовать Евангелие всем народам и крестить их во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа (Мф.28:19).
Вознесение Господне
Явясь Апостолам в четыредесятый день по Воскресении Своем, Господь вывел их из Иерусалима на гору Елеонскую, благословил их и в виду их вознесся на небо. Вслед за сим явились Ангелы и сказали им, что Он опять придет с неба так же, как видели Его идущего на небо.
Сошествие Святаго Духа
По вознесении Господнем Апостолы возвратились в Иерусалим и пребывали в единодушной молитве, ожидая сошествия Святаго Духа. В пятидесятый день от Воскресения Господня, поутру, внезапно сделался шум с небес, как бы от сильного ветра, и на каждого из них ниспустились огненные языки. Вместе с сим они исполнились Святаго Духа и начали говорить разными языками, которых дотоле не знали. Собрался народ и дивился сему необычайному явлению. По сему случаю апостол Петр начал проповедовать с таким успехом, что в тот же день крестилось около трех тысяч человек. Таким образом из древней Иудейской начала образовываться новая христианская Церковь, то есть собрание верующих в Христа.
Деяния святых Апостолов
В другое время, когда апостол Петр исцелил хромого у двери храма Иерусалимского и на сие чудо сбежался народ, опять одною проповедию Петр обратил ко Христу пять тысяч человек.
Неверующие иудеи, желая воспрепятствовать распространению учения Христова, воздвигли гонение сперва на Апостолов, а потом и на прочих верующих в Христа в Иерусалиме. Апостолы претерпели заключение в темнице и раны, а первый диакон Стефан побит камнями.
Но Бог обратил сие гонение в пользу христианства, потому что рассеявшиеся из Иерусалима, по причине гонения, распространяли учение Христово в других местах.
Савл, один из гонителей, идучи в Дамаск, внезапно увидел в отверстых небесах Господа Иисуса, Который сказал ему: Савле, Савле! Что Мя гониши? (Деян.9:4) Сим явлением Господь Сам обратил к Себе Савла и соделал его Своим Апостолом. Он крестился в Дамаске, и сделался ревностным проповедником веры Христовой под именем Павла.
Корнилий, сотник римского войска, непросвященный чистым познанием истинного Бога, впрочем набожный и благотворительный, по наставлению Ангела призвал к себе апостола Петра, чтобы услышать от него слово спасения. Когда Петр ему и бывшим у него проповедовал о страдании, смерти и воскресении Иисуса Христа и о спасении верою в Него, Дух Святый сошел на всех слышавших слово. Петр крестил их, и с сего времени стали проповедовать Христа не только иудеям, но и язычникам.
Апостол Павел проповедовал многим языческим народам, особенно многим племенам греческим.
В учреждаемых церквах, для совершения Таинств и преподавания учения христианского, Апостолы поставляли епископов, пресвитеров и диаконов.
Священное Писание Нового Завета
Апостолы не только проповедовали словом, но, дабы Учение Христово вернее сохранилось, написали оное в книгах, по вдохновению Святаго Духа, по подобию древних пророков.
Первая книга Нового Завета есть Евангелие от Матфея, написанное около восьми лет спустя по Вознесении Господнем. Оно содержит историю земной жизни и учения Христова.
После его написаны три подобные Евангелия евангелистами Марком, Лукою и Иоанном, которому Церковию преимущественно присвоено наименование Богослова, потому что в его Евангелии преимущественно возвещается предвечное рождение Господа Иисуса Христа и исхождение Святаго Духа от Бога Отца.
Апостолы Иаков, Петр, Иоанн, Иуда и Павел написали двадцать одно послание о учении Христовом и о правилах жизни христианской.
Послания простее можно назвать письмами.
Апостол Иоанн Богослов в Апокалипсисе написал пророчество о судьбе христианской Церкви до скончания мира.
Дополнение к Истории Священной из церковной
Христианство с чудесною скоростию распространилось по всей вселенной, но во многих местах претерпевало многие гонения от иудеев и язычников.
Римский Император Константин Великий, обращенный к Христу явлением знамения креста на небеси, дал мир Церкви Христовой и сам крестился. Константинополь сделал он христианскою столицей своей Империи.
От Константинополя приняли проповедь христианства и народы славянские. Святые Кирилл и Мефодий, посланные Патриархом в Моравию, освятили славянский язык своим переводом Слова Божия и учреждением богослужения на славянском языке. Из Моравии труды их перешли в Болгарию, Сербию и Россию.
Болгары приняли крещение с князем своим Борисом от епископа, посланного патриархом Фотием, который отринул лжемудрования и притязания Римского Папы.
Церковь Сербскую благоустроил св. Савва, первый архиепископ Сербский, поставленный от Константинопольского патриарха. Монастыри Афонские для Болгарии и Сербии были рассадниками просвещения и благочестия.
В Россию из Константинополя принесла христианство Великая княгиня Ольга, а утвердил оное в России и сделал господствующим вероисповеданием сего государства Великий князь Владимир. Един Господь, едина вера, едина Церковь. Единомудренных чад единой Православной Кафолической Церкви всех связует закон любви. О сем разумеют вси, яко мои ученицы есте, - рек Господь, - аще любовь имате между собою (Ин.13:35).
Церковь, после Апостолов, управляется Священным Писанием и Апостольским преданием, а в особенных случаях, для обличения лжеучителей и разрешения сомнений, собираются Соборы. Они бывают Вселенские, то есть собрания пастырей и учителей веры из всех Церквей во вселенной, и Поместные, или частные, некоторых особенных Церквей. Девять Поместных и семь Вселенских оставили правила свои в руководство Церкви.
Произведение двух первых Вселенских Соборов, Никейского и Константинопольского, особенно достойное внимания есть Символ веры, то есть краткое изложение учения христианской веры, сделанное для сохранения истины и в обличение ложных учений.
Сей Символ веры есть следующий:
Верую во единаго Бога, Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым. И во единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, единороднаго, Иже от Отца рожденнаго прежде всех век: Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу, Имже вся быша. Нас ради человек, и нашего ради спасения, сшедшаго с небес, и воплотившагося от Духа Свята, и Марии Девы, и вочеловечшася. Распятаго же за ны при Понтийстем Пилате, и страдавша, и погребенна. И воскресшаго в третий день по Писанием. И возшедшаго на небеса, и седяща одесную Отца. И паки грядущаго со славою судити живым и мертвым, Егоже Царствию не будет конца. И в Духа Святаго, Господа, Животворящаго, Иже от Отца исходящаго, Иже со Отцем и Сыном спокланяема и сславима, глаголавшаго пророки. Во едину Святую, Соборную, и Апостольскую Церковь. Исповедую едино крещение во оставление грехов. Чаю воскресения мертвых. И жизни будущаго века. Аминь.
КРАТКИЙ КАТЕХИЗИС
Введение
Вопрос. Какое учение самое нужное для всякого человека?
Ответ. Учение христианское.
Вопрос. Почему оно нужно?
Ответ. Потому, что ведет к Богу, к вечному спасению, или, иначе сказать, к вечному блаженству.
Вопрос. Как можно приблизиться к Богу?
Ответ. Мыслями, желаниями, делами.
Вопрос. Кто приближается к Богу мыслями?
Ответ. Тот, кто право верует в Него.
Вопрос. Кто приближается к Богу желаниями?
Ответ. Тот, кто молится Ему.
Вопрос. Кто приближается к Богу делами?
Ответ. Тот, кто поступает по воле Божией и по закону Божию.
Вопрос. Как удобнее научиться право веровать?
Ответ. Посредством Символа веры.
Вопрос. Как научиться молиться?
Ответ. Посредством молитвы Господней.
Вопрос. Как научиться поступать по воле Божией и по закону Божию?
Ответ. Посредством десяти заповедей Божиих.
О Символе веры
Вопрос. Как разделяется Символ веры?
Ответ. На двенадцать членов.
Вопрос. Как читается первый член Символа веры?
Ответ. Верую во единаго Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым.
Вопрос. Какое учение веры заключается в сем члене?
Ответ. В нем заключается следующее учение:
1) Бог есть един.
2) Будучи един по существу, Он есть Троичен в Лицах.
3) Первое Лице Пресвятыя Троицы есть Бог Отец.
4) Сей Триединый Бог сотворил небо и землю, все видимое и невидимое.
5) Бог все содержит в своей власти и всем управляет.
Вопрос. Как читается второй член Символа веры?
Ответ. И во единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, единороднаго, Иже от Отца рожденнаго прежде всех век: Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу, Имже вся быша.
Вопрос. Какое учение веры заключается в сем члене?
Ответ. В нем заключается следующее учение:
1) Второе Лице Святыя Троицы есть Сын Божий, Иисус Христос.
2) Иисус Христос есть един только сын Божий, и нет другого Сына Божия такого, как Он.
3) Сын Божий рожден от Бога Отца прежде всех веков и времен и потому так же вечен, как Бог Отец.
4) Иисус Христос есть истинный Бог, рожденный от истинного Бога, и есть со Отцом единого существа.
5) Сын Божий не сотворен, а Им сотворено все.
Вопрос. Как читается третий член Символа веры?
Ответ. Нас ради человек, и нашего ради спасения, сшедшаго с небес, и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловечшася.
Вопрос. Какое в сих словах учение о Сыне Божием?
Ответ. В них содержится следующее учение:
1) Сын Божий сшел с небес, принял на Себя естество человеческое, то есть душу и тело человеческое, сделался человеком, не преставая быть Богом, и явился на земли, где и наречен Иисусом Христом.
2) Иисус Христос родился на земли от Пресвятыя Девы Марии, Которая зачала Его наитием Святаго Духа и всегда пребывает Девою.
3) Иисус Христос пришел на землю, чтобы спасти человеков от греха, в котором они родятся и живут, и от смерти, на которую осуждены, начиная от первого человека.
Вопрос. Как читается четвертый член Символа веры?
Ответ. Распятаго же за ны при Понтийстем Пилате, и страдавши, и погребенна.
Вопрос. Какое здесь учение о Иисусе Христе Сыне Божием?
Ответ. Здесь представляется следующее учение:
1) Иисус Христос распят на кресте, претерпев многие и тяжкие страдания, умер и погребен.
2) Все сие претерпел Он не за Себя, поелику Он ни в чем не виновен и совершенно безгрешен, но за нас, то есть Он претерпел все наказания за все человеческие грехи и самую смерть, чтобы избавить нас от греха и смерти.
Вопрос. Как читается пятый член Символа веры?
Ответ. И воскресшаго в третий день по Писанием.
Вопрос. Какое здесь учение о Иисусе Христе?
Ответ. Иисус Христос в третий день по смерти Своей воскрес из гроба, как о сем написано в книгах Пророческих.
Вопрос. Как читается шестой член Символа веры?
Ответ. И возшедшаго на небеса, и седяща одесную Отца.
Вопрос. Какое здесь учение о Иисусе Христе?
Ответ. Иисус Христос в четыредесятый день по воскресении Своем вознесся с телом на небо и восседит одесную Бога Отца, будучи равен Ему в могуществе и славе.
Вопрос. Как читается седьмой член Символа веры?
Ответ. И паки грядущаго со славою судити живым и мертвым, Егоже Царствию не будет конца.
Вопрос. Какое здесь учение о Иисусе Христе?
Ответ. Иисус Христос паки приидет с небес во славе для того, чтобы судить всех человеков, живых и мертвых, которые для того все воскреснут.
Вопрос. Как читается восьмой член Символа веры?
Ответ. И в Духа Святаго, Господа, Животворящаго, Иже от Отца исходящаго, Иже со Отцем и Сыном спокланяема и сславима, глаголавшаго пророки.
Вопрос. Какое учение веры содержится в сем члене?
Ответ. В нем содержится учение о Святом Духе и есть следующее:
1) Дух Святый есть третье Лице Пресвятыя Троицы.
2) Дух Святый исходит от Бога Отца.
3) Дух Святый вместе с Богом Отцем и Сыном дает жизнь тварям, особенно духовную жизнь человекам.
4) Духу Святому приличествует одинаковое со Отцем и Сыном поклонение и прославление, как истинному Господу и Богу.
5) Когда пророки и Апостолы возвещали волю Божию человекам или когда писали Священные книги, тогда они говорили по вдохновению Духа Святаго.
Вопрос. Как читается девятый член Символа веры?
Ответ. Во едину Святую, Соборную и Апостольскую Церковь.
Вопрос. Какое здесь учение?
Ответ. Истинная христианская Церковь едина, Святая, Соборная, или вселенская, Апостольская, то есть от Апостолов непрерывно и неизменно продолжающаяся и до скончания мира продолжаться имеющая; потому должно почитать ее, повиноваться ей и беречься раскола, то есть отделения от единой Православной Церкви.
Вопрос. Как читается десятый член Символа веры?
Ответ. Исповедую едино крещение во оставление грехов.
Вопрос. Какое учение содержится в сем члене?
Ответ. В нем содержится учение о таинстве Святаго Крещения и поставляется в обязанность всякому верующему креститься единожды.
Вопрос. Почему Крещение называется Таинством?
Ответ. Потому, что в нем тайно действует благодать Божия.
Вопрос. Кроме Крещения есть ли еще другие Таинства?
Ответ. Всех Таинств семь:
1) Крещение.
2) Миропомазание.
3) Причащение.
4) Покаяние.
5) Священство.
6) Брак.
7) Елеосвящение.
Вопрос. В чем состоит Крещение?
Ответ. В том, что верующий погружается троекратно в воде, во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа.
Вопрос. Для чего крестится человек?
Ответ. Для того, чтобы таинственно омыться от грехов и получить благодатную жизнь.
Вопрос. В чем состоит Миропомазание?
Ответ. В том, что крещеный помазуется святым миром, с произношением таинственных слов: Печать дара Духа Святаго.
Вопрос. В чем состоит Причащение?
Ответ. В том, что верующий под видом хлеба причащается самого Тела Христова и под видом вина самыя Крови Христовы.
Вопрос. Какую пользу получает причащающийся?
Ответ. Он соединяется со Христом и в Нем становится причастным жизни вечной.
Вопрос. В чем состоит Покаяние?
Ответ. В том, что согрешивший после Крещения исповедуется в грехах своих пред священником и чрез него получает прощение от Самого Иисуса Христа.
Вопрос. В чем состоит Священство?
Ответ. В том, что чрез архиерейское рукоположение дается избранному власть совершать Таинства.
Вопрос. В чем состоит Таинство брака?
Ответ. В том, что по свободному согласию жениха и невесты союз их благословляется в Церкви, во образ Христа с Церковию.
Вопрос. В чем состоит Елеосвящение?
Ответ. В том, что больной помазуется елеем и призывается на него благодать исцеляющая.
Вопрос. Как читается одиннадцатый член Символа веры?
Ответ. Чаю воскресения мертвых.
.Вопрос. Какое здесь учение?
Ответ. Все умершие человеки, в определенное судьбами Божиими время, воскреснут с телами, которые уже будут нетленны и неразрушимы.
Вопрос. Как читается двенадцатый член Символа веры?
Ответ. И жизни будущаго века.
Вопрос. Какое здесь учение?
Ответ. После всеобщего воскресения и Суда Христова будет вечная жизнь, в которой верующие и окончившие земную жизнь в покаянии и добродетели получат вечное блаженство, а нераскаянные грешники подвержены будут вечному мучению.
О молитве Господней
Вопрос. Как можно разделить молитву Господню?
Ответ. На призывание, семь прошений и славословие.
Вопрос. Как читается призывание?
Ответ. Отче наш, Иже еси на небесех.
Вопрос. Для чего Иисус Христос повелел нам призывать Бога под именем Отца?
Ответ. Для того, чтобы мы стояли пред Богом в молитве не только со страхом, как рабы пред Господом, но и с любовию и надеждою, как дети пред отцом.
Вопрос. Как читается первое прошение молитвы Господней?
Ответ. Да святится имя Твое.
Вопрос. Чего мы чрез сие просим от Бога?
Ответ. Просим Его помощи на то, чтобы нам с благоговением содержать святое имя Его в уме и произносить устами, а также, чтобы святыми делами и жизнью способствовать к распространению славы Его между человеками.
Вопрос. Как читается второе прошение молитвы Господней?
Ответ. Да приидет Царствие Твое.
Вопрос. Чего мы чрез сие просим от Бога?
Ответ. Просим помощи Божией, чтоб не царствовал в нас грех, но чтобы Дух Божий управлял нами ко благу и блаженству.
Вопрос. Как читается третье прошение молитвы Господней?
Ответ. Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли.
Вопрос. Чего мы чрез сие просим?
Ответ. Чрез сие прошение мы приносим волю свою в жертву Богу и просим, чтобы Он творил с нами, что Ему угодно, по Его премудрости; также, чтобы и прочие человеки охотно повиновались Его воле на земли, подобно как совершенно повинуются ей Ангелы на небеси.
Вопрос. Как читается четвертое прошение молитвы Господней?
Ответ. Хлеб наш насущный даждь нам днесь.
Вопрос. Чего мы чрез сие просим?
Ответ. Просим, чтобы Бог, по благому Своему промыслу, даровал нам то, что нам необходимо, чтобы существовать или жить, как то, пищу, одежду, жилище; просим же сего на нынешний день, без дальней заботы о будущем, потому что такая забота была бы противна надежде на Бога.
Вопрос. Как читается пятое прошение молитвы Господней?
Ответ. И остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим.
Вопрос. Чего мы чрез сие просим?
Ответ. Просим, чтобы Бог простил нам грехи наши, подобно как и мы прощаем тех, которые согрешили против нас или обидели нас.
Вопрос. Но что будет, если мы не простим других?
Ответ. В таком случае сами мы не можем ожидать прощения от Бога; и потому непременно надобно прощать обиды и стараться быть в мире со всеми.
Вопрос. Как читается шестое прошение молитвы Господней?
Ответ. И не введи нас во искушение.
Вопрос. Чего мы чрез сие просим?
Ответ. Просим, чтобы Бог не попустил диаволу как-нибудь прельстить нас и ввести в грех.
Вопрос. Как читается седьмое прошение молитвы Господней?
Ответ. Но избави нас от лукаваго.
Вопрос. Чего мы чрез сие просим?
Ответ. Просим, чтобы Бог избавил нас от всякого зла и бедствия.
Вопрос. Как читается славословие молитвы Господней?
Ответ. Яко Твое есть царство, и сила, и слава, во веки. Аминь.
Вопрос. Для чего сие прибавляется к молитве?
Ответ. Для того, чтобы молящийся не только просил себе милостей от Бога всемогущего и всем управляющего, но приносил Ему славу, принадлежащую Ему по справедливости.
Вопрос. Что за слово - Аминь?
Ответ. Слово священное, подтвердительное. Оно значит: истинно, или да будет.
О десяти заповедях Божиих
Вопрос. Какая первая заповедь закона Божия?
Ответ. Аз есмь Господь Бог твой, да не будут тебе бози иныи разве Мене.
Вопрос. Что повелевает Бог сею заповедию?
Ответ. Сею заповедию Бог повелевает нам:
1) Умом нашим познавать Его.
2) Сердцем нашим веровать в Него, надеяться на Него и любить Его.
3) Устами нашими исповедовать и прославлять Его.
4) Всем существом нашим поклоняться Ему и всеми силами благоговейно служить Ему.
5) Кроме же единого истинного Бога никаких мнимых богов не признавать и не почитать и принадлежащей единому Богу чести тварям не воздавать.
Вопрос. Как должно рассуждать о почитании святых Ангелов и святых человеков?
Ответ. Их должно почитать не так, как почитаем Бога, но как служителей Божиих, которые могут приносить молитвы наши к Богу и нам подавать благодать Его, почему и помощи просить должно чрез них у Бога.
Вопрос. Какая вторая заповедь Божия?
Ответ. Не сотвори себе кумира, и всякаго подобия, елика на небеси горе, и елика на земли низу, и елика в водах под землею: да не поклонишися им, ни послужиши им.
Вопрос. Что запрещает Бог сею заповедию?
Ответ. Запрещает поклоняться идолам.
Вопрос. Что такое идол?
Ответ. Вещественное изображение какой-нибудь твари, или какого-нибудь вымышленного божества, которому поклоняются вместо истинного Бога.
Вопрос. Как должно рассуждать о почитании икон?
Ответ. Иконы, то есть изображения истинного Бога во плоти и святых Его, употреблять должно для благоговейного воспоминания дел Божьих и святых Его, и молиться пред ними должно Богу и святым Его. Впрочем, сие правильное и святое икон почтение может обращено быть в порок идолослужения, когда кто к святым иконам все свое почтение привязывает и на их вещество надеется, не вознося ума и сердца к тому, что оные изображают.
Вопрос. Какая третья заповедь Божья?
Ответ. Не возмеши имене Господа Бога твоего всуе.
Вопрос. Что запрещает Бог сею заповедию?
Ответ. Запрещает употреблять имя Божие напрасно.
Вопрос. Когда же можно употреблять имя Божие?
Ответ. Можно употреблять имя Божие в молитве, в учении о Боге, в клятвах и присягах по требованию начальства, и то со страхом и благоговением.
Вопрос. А в обыкновенных разговорах божиться позволительно ли?
Ответ. Нет. Сие противно третьей заповеди Божией.
Вопрос. Какая четвертая заповедь Божия?
Ответ. Помни день субботный, еже святити его: шесть дней делай и сотвориши (в них) вся дела твоя, в день же седьмый суббота Господу Богу твоему.
Вопрос. Что повелевает Бог сею заповедию?
Ответ. Шесть дней в неделе трудиться и делать дела, к каким кто призван, а седьмый день посвящать Богу, то есть особенно употреблять на молитву, на поучение о Боге и на богоугодные дела.
Вопрос. Почему Богу должно посвящать седьмый день?
Ответ. Потому, что Бог сотворил мир в шесть дней, а в седьмый день почил от всех дел своих.
Вопрос. Какой именно из семи дней должно праздновать?
Ответ. В древние времена праздновали субботу, а со времени Воскресения Христова христианская Церковь празднует день воскресный Богу.
Вопрос. Нет ли еще дней, которые должно посвящать Богу?
Ответ. Есть:
1) Праздники Господни.
2) Праздники Пресвятыя Богородицы.
3) Праздники святых.
4) Дни постные, которые освящать должно приличным воздержанием по установлению Церкви.
Вопрос. Какая пятая заповедь Божия?
Ответ. Чти отца твоего и матерь твою, да благо ти будет, и да долголетен будеши на земли.
Вопрос. Что повелевает Бог сею заповедию?
Ответ. Повелевает почитать родителей и повиноваться им.
Вопрос. Одних ли родителей почитать должно?
Ответ. По сей же заповеди почитать должно и тех, которые в разных отношениях заступают для нас место родителей, а именно:
1) Государя, как Отца целого народа и Государства.
2) Пастырей и учителей Духовных.
3) Старших возрастом.
4) Воспитателей и благодетелей.
5) Начальников и господ.
Вопрос. Какая шестая заповедь?
Ответ. Не убий.
Вопрос. Что запрещает Бог сею заповедию?
Ответ. Запрещает отнимать у людей жизнь насилием или хитростию и всяким образом нарушать безопасность и спокойствие ближнего; и потому сею заповедию запрещаются также ссоры, гнев, ненависть, зависть, жестокость.
Вопрос. Какая седьмая заповедь Божия?
Ответ. Не прелюбы сотвори.
Вопрос. Что запрещает Бог сею заповедию?
Ответ. Прелюбодейство, или всякую беспорядочную и нечистую плотскую любовь, а также и все, что может возбуждать беззаконную любовь, как то: пиянство, нескромные и бесстыдные слова и телодвижения, чтение соблазнительных книг, пение и слушание соблазнительных песен, смотрение на соблазнительные изображения и зрелища.
Вопрос. Какая восьмая заповедь Божия?
Ответ. Не укради.
Вопрос. Что запрещает Бог сею заповедию?
Ответ. Запрещает присваивать чужую вещь насильно или хитростию.
Вопрос. Какая девятая заповедь Божия?
Ответ. Не послушествуй на друга твоего свидетельства ложна.
Вопрос. Что запрещает Бог сею заповедию?
Ответ. Запрещает ложно свидетельствовать против кого-нибудь в суде или кроме суда кого-нибудь оклеветывать, бесчестить и злословить в лицо или заочно и в каком бы то ни было случае, лгать или обманывать.
Вопрос. Какая десятая заповедь Божия?
Ответ. Не пожелай жены искренняго твоего, не пожелай дому ближняго твоего, ни осла его, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ни всякаго скота его, ни всего, елика суть ближняго твоего.
Вопрос. Что запрещает Бог сею заповедию?
Ответ. Запрещает не только делать худое, но и желать худого и думать о худом, чтобы от худых мыслей и желаний не дойти до худых дел.
Вопрос. Как должно сохранять себя от худых дел, желаний и помышлений?
Ответ. Должно всегда памятовать, что Святый, Правосудный и Всемогущий Бог непрестанно нас видит, и потому при мысли о грехе должно говорить с Иосифом, сыном Израилевым: Како сотворю глагол злый сей, и согрешу пред Богом? (Быт.39:9)
Прибавление к краткому Катехизису. Христианские наставления, приспособленные к званию воинов
Главные правила поведения
1. Святый апостол Петр написал: Бога бойтеся, царя чтите (1Пет.2:17). И Сам Господь наш Иисус Христос сказал: Воздадите кесарева кесареви, и Божия Богови (Мф.22:21). Вот главные правила поведения для христиан, как подданных.
2. Итак, христианский воин непрестанно должен иметь в виду две главные обязанности: во-первых, благочестиво служить Богу, во-вторых, верно служить Государю.
В отношении к Богу
3. Веруй всем сердцем в единого Бога Отца, и Сына, и Святаго Духа, как верует Православная Церковь. В сей вере заключается Божественная, всепобеждающая сила. Сия есть победа победившая мир, вера наша (1Ин.5:4).
4. Молись с верою. Поелику Бог есть Творец всего, то ничто доброе не делается без Бога, и только то делается с Богом, что делается с молитвою. Вся елика аще вопросите в молитве верующе, приимете (Мф.21:22).
5. Когда дела службы не допускают тебя прийти на молитву в Церковь в узаконенный день и час, призывай имя Бога и Господа нашего Иисуса Христа, где и когда можешь, по слову Давида: Благословите Господа вся дела Его, на всяком месте владычества Его; благослови душе моя Господа (Пс.102:22).
6. Люби Бога, как Всеблагого Отца, и страшись прогневать Его злыми делами, как всеведущего и правосудного Судию. Очи Господни на праведныя, и уши Его в молитву их; лице же Господне на творящие злая, еже потребити от земли память их (Пс.33:16-17).
7. Если ты согрешил, не медли принести покаяние, в надежде прощения ради Спасителя грешных, Иисуса Христа, Сына Божия, Которого Кровь очищает нас от всякаго греха (1Ин.1:7).
В отношении к Государю
8. Сохраняй во всех случаях верность к Государю, ибо ты дал Ему клятву в верности пред Богом. И потому если сделаешься неверен Государю, тем самым окажешься неверен пред Богом, и клятва Божия падет на душу твою.
9. Будь доволен положением, какое определено тебе от Государя. Сию заповедь особенно Бог дал воинам чрез Иоанна Крестителя: Довольни будите оброки вашими (Лк.3:14).
В отношении к начальникам
10 Повинуйся начальникам из повиновения к Государю, который их поставил: ибо заповедь Божественная говорит: Повинитеся всякому человеку начальству Господа ради; аще царю яко преобладающу: аще ли же князем, яко от него посланным во отмщение убо злодеем, в похвалу же благотворцем (1Пет.2:13-14).
В отношении к сослуживцам
11. Живи в братском согласии со всеми, особенно добрыми сослуживцами, и будь готов помогать во всяком труде и нужде. Брат от брата помогаем, яко град тверд (Притч.18:19).
12. Но если соглашают тебя на дело порочное, противное закону и присяге, то вспомни апостольское слово: Повиноватися подобает Богови паче, нежели человеком (Деян.5:29); и не только с твердостию откажись от согласия на зло, но еще старайся благоразумно воспрепятствовать злу.
В отношении к делам службы
13. На страже будь бдителен. Воин нерадивый или неверный в деле стражи виновен против своей присяги и, сверх того, делается совиновным во всяком преступлении, которое по поводу нерадивой или неверной стражи совершиться может.
14. На войне будь храбр, надеясь на Бога, всесильного Защитника и Помощника. Скажи себе то, что говорил Давид: На Бога уповах, не убоюся, что сотворит мне человек? (Пс.55:12). Се, очи Господни на боящияся Его, уповающия на милость Его, избавити от смерти души их (Пс.32:18-19).
15. Не теряй бодрости духа в опасности. Если ты верен своей должности, то Бог или спасет тебя от смерти, или спасет тебя смертию, которая принесет тебе нетленный венец. Или не приидет к тебе зло, и рана не приближится телеси твоему. Яко Ангелом Своим заповесть о тебе, сохранити тя (Пс.90:10-11): или душа твоя будет в руце Божией, в числе тех, которые пред лицем человеческим аще и муку приимут, упование их бессмертия исполнено (Прем.3:1.4). Помни слово Спасителя: Не убойтеся от убивающих тело, души же не могущих убити (Мф.10:28).
16. Будь трудолюбив и охотно переноси тягости службы. Еще первому человеку, а в нем и всем человекам, Бог дал сию заповедь: В поте лица твоего снеси хлеб твой (Быт.3:19).
К самому себе
17. Не столько береги тело свое от ран и от изнурения подвигами, сколько душу свою от язв греха и тело от осквернения и расслабления делами греховными. Берегись забвения о Боге, которое помрачает и ожесточает душу, и плотского невоздержания, которое и душу, и тело расстраивает.
18. Старайся сделаться победителем над своими худыми склонностями, так же как над внешними врагами. К сей совершенной победе поощряет тебя Царь Небесный, когда говорит: Побеждаяй наследит вся, и буду ему Бог, и той будет мне в сына. Страшливым же и неверным, и скверным, и убийцам, и блуд творящим, и чары творящим, идоложерцем, и всем лживым, часть им в езере, горящем огнем и жупелом, еже есть смерть вторая (Апок.21:7-8).
Святитель Филарет (Дроздов). Избранные творения. Составитель А.И. Яковлев - М.: "Паломник", 2003. - С. 11-58. // Печатается по изданию: Начатки христианского учения или краткая Священная История и краткий Катехизис. Изд. 102. М., 1861.
Мнение Преосвященного Филарета о драматическом сочинении Н.В. Сушкова "Начало Москвы"
5 января 1853 г.
Граф Орлов [Главноначальствующий III-м Отделением Собствен. Его Величества Канцелярии], препровождая к Обер Прокурору Св. Синода пьесу Сушкова "Начало Москвы", писал: "дирекция Императорских театров препроводила на разсмотрение цензуры III-го Отделения Собственной Его Величества канцелярии сочинение Н. Сушкова под названием: "Начало Москвы". Цензура III-го Отделения нашла, что сочинение написано вполне благонамеренно и не без достоинств, как в литературном, так и в сценическом отношении, но вместе с тем внимание цензуры остановил религиозный дух пьесы, могущий показаться неуместным на театре, хотя автор и объяснил, что содержание его сочинения удостоилось одобрения Его Высокопреосвященства Митрополита Филарета. Препровождая означенную пьесу на усмотрение Вашего Сиятельства, покорнейше прошу уведомить меня, не изволите ли находить с своей стороны препятствий к разрешению представления оной на Московском театре".
В ответ, на сделанный по сему предмету графом Протасовым запрос, Митрополит Филарет писал:
Конфидициально.
Ваше Сиятельство, Милостивый Государь!
Ваше Сиятельство требуете от меня (от 25 ноября № 8049, в получении 30 декабря) сведения действительно ли я читал сочинение Г. Сушкова: "Москва, поэма в лицах и действии", и, по моему мнению, оно может произвесть на публику, особенно же на Московскую, самое благоприятное впечатление.
Г. Сушков [Сушков, Николай Васильевич д. ст.сов., почитатель и автор "Записок о жизни М. Филарета". Ск. 7 июля, 1871 г.], известный мне, как человек православно-христиански мыслящий, провождающий жизнь согласно с правилами Церкви, и искренно преданный Царю и отечеству, действительно сообщал мне означенное сочинение, когда оно было напечатано, и я, по недостатку времени, и по непринадлежности до меня сочинений сего рода, не столько прочитал, сколько просмотрел оное, и нашел оное написанным в духе благонамеренности и патриотизма. Впрочем, помнится, сказал я сочинителю, что для меня необычайно встретить под заглавием поэмы - драму, и в ней не мало стихий, по старым понятиям, не очень дружных с высоким наименованием поэмы. Что касается до отношения сего сочинения к театру; и я не признаю себя умеющим судить о сем, и театральное начальство не должно признать меня способным судить о сем; потому что я должен судить согласно с 51 правилом 6 Вселенского Собора и с учением Св. Златоуста, по которым не могу дать одобрения никакому зрелищному представлению. Но чтобы по возможности удовлетворить требованию Вашего Сиятельства предположим, что есть или могут быть театральные представления, которые могут пользоваться терпимостью со стороны христианской религии и нравственности. Теперь вопрос, в решении которого желаю споспешествовать Вашему Сиятельству, должен получить следующий вид: сочинение, о котором идет речь, может ли быть представлено на театре, не производя впечатления неблагоприятного для религии, нравственности и приличия? Вот некоторые виды к разрешению сего вопроса.
В первой части, в первом явлении, средину декорации, представляющей пустыню, занимает крест, и явленный чудотворный образ Спасов, который у сочинителя предполагается началом церкви Спаса на Бору и Москвы. Припоминаю слышанное когда-то, что в Берлине, в декорации театра виден был алтарь и литургия Римской церкви. Протестанты оправдывали себя тем, что это Богослужение чуждого вероисповедания. Но в случившихся при том православных - благочестивое чувство было оскорблено, и они смотрели на сие с неудовольствием. Не сильнее ли почувствуется неприличие, когда на театре представится православным святыня православной церкви? Первая сцена первой части начинается тем, что пустынник Букал произносит переложенную в стихи церковную песнь: "Царю Небесный", которая в церкви читается в начале вечерни и утрени, и поется в начале молебна. Думаю, что люди строгого благочестия будут недовольны, зачем священная церковная песнь вынесена на театр, а люди не строгого благочестия также будут недовольны, зачем на театре хотят петь молебен. Следственно в обоих случаях соблазн. Букал длинный монолог заключает молитвою и словом: аминь. И затем тотчас следуют: ау! ау! ау!чур меня! чур меня! Не думаю, чтобы такой скачок был сообразен с чувством приличия. И в книге он неприятен, а на сцене, вероятно, более.
Стр. 14. - Кудесник говорит: слава! слава, сатана! Это слишком тяжело для христианского слуха. притом кудесник представлен чтителем Перуна и Белобога. А чтители Перуна и Белобога не славят сатану именно.
Стр. 15. - Кудесник сводит с неба молнию, и зажигает лес. Слишком много для кудесника, и особенно в сравнении с благочестивым пустынником Букалом, и в присутствии креста и чудотворной иконы. Во все продолжение первого действия драмы главное лицо на сцене есть пустынник схимонах Букал. Он молится, учит молиться, предсказывает, разсказывает чудеса от иконы Спасовой (не исторические, а вымышленные); около его, или около его кельи, поют песни, слышится множество суеверных разсказов, между прочим, сны и гаданья о женихе, которые оказываются также справдливыми, как предсказания схимонаха; воют кликуши, неизвестно от чего, и неизвестно от чего с воплем уходят. Это смешение истинного с ложным, погружение святого в мирское нечистое, странно видеть в словах книги, и, думаю, еще страннее будет в лицах на театре. Писатель, сколько понимаю, имел добрую мысль представить происхождение Москвы религиозным. Но когда он одел сию главную идею разными видами тогдашней современности, - сия одежда явилась, по моему мнению, слишком светскою для духовной идеи. Ограничивая мои замечания первою частию поэмы, надеюсь, что Ваше Сиятельство не потребуете полного разсмотрения театрального сочинения.
С совершенным почтением и преданностию имею честь быть
Вашего Сиятельства покорнейший слуга Филарет М. Московский.
Источник: Святитель Филарет митрополит Московский. Мнения, отзывы и письма. М., 1998. Репринт.
О догматическом достоинстве и охранительном употреблении греческого семидесяти толковников и славянского переводов Священного Писания (1845)
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ О тексте семидесяти толковников
Учению Восточной Церкви о достоинстве текста семидесяти толковников противостоят два западных учения. Римская Церковь признает самодостоверным, настоящим, самоподлинным (authentica) текст латинского перевода, известный под именем Вульгаты. Новейшие западные вероисповедания и секты вообще имеют правилом держаться исключительно текста еврейского и не усвоять догматической важности никакому переводу. Не только в первом из сих учений, но и в последнем православный богослов должен усмотреть тонкую односторонность и стать между ними в твердое положение, определяемое существом дела, под руководством Слова Божия и Предания.
I. В православном учении о Священном Писании тексту семидесяти толковников надлежит усвоять догматическое достоинство, в некоторых случаях равняющее оный подлиннику и даже возвышающее над тем видом еврейского текста, какой представляется общепринятым в изданиях новейшего времени. Изъяснение и доказательство сего дадут следующие и подобные следующим соображения.
1. Текст семидесяти толковников есть древнейший перевод еврейских священных книг, сделанный просвещенными мужами еврейского народа, когда он еще не перестал быть народом Божиим, когда язык еврейский был еще живым языком, и когда иудеи не имели еще побудительных причин превращать истинный смысл священных книг неправильным переводом. О времени составления перевода семидесяти свидетельства различны, но то несомненно, что начало его восходит далеко за двести лет до рождества Христова. Следовательно, в нем можно видеть зеркало текста еврейского, каков он был за двести и более лет до рождества Христова, исключая те места, в которых видны признаки изменения, происшедшего от разных причин впоследствии. Важность сего замечания поддерживается тем, что текст еврейский в начале времен христианства был в руках врагов его, и потому мог подвергаться даже намеренному повреждению, как о сем говорит святой Иустин мученик в разговоре с Трифоном.
2. Священные писатели Нового Завета в некоторых местах ближе держатся текста семидесяти толковников, нежели еврейского, и таким образом в отношении к сим местам сообщают первому преимущественную пред вторым важность. Так, святой евангелист Лука в родословии Христа Спасителя, согласно с текстом семидесяти толковников, упоминает Каинана, вопреки еврейскому тексту книги Бытия, в котором сего имени в родословии патриархов нет.
3. Текст семидесяти толковников от начала христианства доныне постоянно употребляется в чтении церковном, и, следовательно, имеет свидетельство первенствующей и всех времен Восточной Церкви о своем достоинстве.
4. Псалма 114 стиха 13 вторая половина: Верен Господь во всех словесех Своих и преподобен во всех делех Своих, - сама собою представляет неоспоримое доказательство, что здесь текст семидесяти толковников есть неповрежденный и полный, а в нынешнем еврейском тексте сия половина стиха потеряна. Ибо псалом сей на еврейском языке писан по алфавиту, и в сем месте в еврейском нынешнем тексте недостает стиха, который бы начинался буквой "мем", и сей-то стих сохранился в переводе семидесяти толковников, в вышеприведенных словах.
В псалме 21 стиха 17 слова: Ископаша (пронзили) руце мои и нозе мои, - представляют пример важного пророческого изречения, сохраненного неповрежденным в тексте семидесяти толковников, между тем как нынешнее еврейское чтение сего места: "как лев", вместо "пронзили", самой принужденностью состава слов и смысла обнаруживает повреждение текста, в котором не без причины можно подозревать неблагонамеренную руку еврея, искавшего средства уклониться от силы пророческого свидетельства о распятии Господнем.
II. Впрочем, уважение к тексту семидесяти толковников не должно быть такое исключительное, чтобы текст еврейский надлежало оставить совсем без внимания. Справедливость, польза и необходимость требуют, чтобы и еврейский текст также в догматическом достоинстве принимаем был в соображение при истолковании Священного Писания. Изъяснение и доказательство сего дадут следующие соображения:
1. Текст семидесяти толковников, очевидно, не во всех местах представляет желаемую ясность. Какое же может быть ближайшее пособие к достижению оной, как подлинный текст еврейский, с которого текст семидесяти толковников есть перевод? Сего существенного пособия не может сделать вовсе неупотребительным подозрение, которому подпали евреи в повреждении еврейского текста. Подозрение сие падает на немногие места текста еврейского, из числа тех, в повреждении которых евреи находили свою выгоду для споров с христианами, и потому оно довольно сильно, чтобы опровергнуть исключительную привязанность к тексту еврейскому и чтобы показать догматическую важность текста семидесяти. Но оно не дает основания тому, чтобы совсем отвергнуть употребление текста еврейского. Немногие поврежденные или подозрительные в поврежденности места текста еврейского известны и обличены, и потому неопасны для исследователя. Но есть другие многие места, которые повреждать евреи не имели нужды и которые, не быв сомнительны, с пользой могут, а иногда и по необходимости должны быть употреблены в соображение при истолковании Священного Писания.
2. Поскольку Апостол важнейшим преимуществом евреев признает то, что вверена быша им словеса Божия (Рим. 3:2), и сего преимущества не отъемлет у них, несмотря на то, что не вероваша неции, то кольми паче самые словеса Божия, им вверенные, то есть еврейские священные книги, неотъемлемо сохраняют то же достоинство и во времена Новозаветной Церкви, какие имели во времена Ветхозаветной. Что так рассуждали о сем святые отцы, в свидетели сего можем призвать святых - Афанасия Великого, Кирилла Иерусалимского, Григория Богослова, Иоанна Дамаскина. Когда они хотели определить число канонических ветхозаветных книг, они определили оное по тексту еврейскому, а не по тексту семидесяти толковников, несмотря на то, что имели в глазах и в употреблении сей последний. Вместо того, чтобы, по разделению канонических книг в тексте семидесяти, насчитать их до 39, они определили число их, по древнему разделению в еврейской Библии, 22; и притом святой Афанасий и святой Григорий признали достойным внимания православных и то замечание, что число сие соответствует числу букв еврейского алфавита.
Теперь представим, что мы ищем церковного определения числа канонических книг Ветхого Завета. Мы находим в принятых Вселенской Церковью правилах святого Афанасия и святого Григория Богослова, что их 22. Если станем поверять сие число с текстом семидесяти толковников, оно окажется с ним несходным и непонятным, понятным же и точным окажется оно по еврейской Библии. Таким образом открывается, что церковное определение о числе канонических книг Ветхого Завета не может быть понято и доказано иначе, как с помощью еврейского древнего текста.
3. К употреблению еврейского текста открывают путь богодуховенные писатели Нового Завета, которые иногда приводят изречения из книг Ветхого Завета по тексту еврейскому, а не по тексту семидесяти толковников. Так, святой евангелист Матфей (2:15) приводит слова пророка Осии (11:1): От Египта воззвах Сына Моего, согласно с текстом еврейским и несогласно с текстом семидесяти, в котором читается: εξ Αιγυπτου μετεκαλεσα τα τεκυα αυτου, что значит: От Египта воззвах чада его. Кто стал бы сличать текст евангелиста с текстом семидесяти, тот встретил бы сомнение о точности приведенного евангелистом свидетельства и не мог бы разрешить сего сомнения. Но по сличении с текстом еврейским, приведение свидетельства оказывается точным, сомнение исчезает, и остается заключить, что греческие переводчики не точно перевели текст еврейский, стараясь ближе приложить его к народу еврейскому, потому что тайна Христова не была еще так открыта, как открылась в Новом Завете.
Так, без сомнения рассуждали и трудившиеся над славянским переводом Ветхого Завета, ибо они в переводе вышеозначенного изречения последовали не тексту семидесяти, а еврейскому. Но вот другой пример приведения слов Ветхого Завета в Новом по тексту еврейскому, отличному от греческого, ясно видимый и в славянской Библии. Святой евангелист Матфей (12:18) приводит пророчество Исаии о Христе в следующих словах: Се Отрок Мой, Егоже изволих, избранный Мой и пр. Но в книге пророка Исаии (42:1) читается следующее: Иаков отрок Мой, восприиму и, Израиль возлюбленный Мой и пр. Имена ~ Иаков, Израиль, которые затмевают отношение слов пророка к лицу Христа и дают повод относить их к народу еврейскому, в тексте еврейском не находятся, а прибавлены семидесятые толковниками, конечно, по той же причине, что тайна Христова не довольно еще была открыта.
4. Сам Христос Спаситель руководствует к употреблению еврейского текста, когда начало псалма 21 на кресте произносит на еврейско-сирском наречии и с буквальной точностью по еврейскому тексту: Боже мой, Боже мой, вскую мя еси оставил, - а не по тексту семидесяти, в котором читается: Боже, Боже мой, вонми ми, вскую оставил мя еси?
5. Как важно для священных догматов употребление еврейского текста при изъяснении Священного Писания, примером тому служить может изречение книги Притчей (8:22) о Премудрости Божией: Господь созда мя, начало путей Своих. Известно, что из употребленного здесь семидесятью толковниками слова εκτισε, созда, ариане извлекали доказательство своего лжеучения, будто второе Лицо Пресвятой Троицы, Сын Божий, сотворен. Но лжеучение с мнимым доказательством своим падает, и догмат остается непоколебимым, как скоро принят будет в соображение текст еврейский и в нем слово стяжа мя, которое выражает то же, что святой евангелист Иоанн изобразил словами: Слово 6е у Бога. 6. Святые отцы подают пример употребления еврейского текста в истолковании Священного Писания. Святой Василий Великий во втором слове против Евномия, рассуждая о вышеприведенном изречении книги Притчей: Господь созда мя, защищает православное толкование оного посредством еврейского текста: "Не умолчим, что иные толкователи, которые собственные значения еврейских слов показали, стяжа мя, вместо созда мя перевели". Но же во второй беседе на Шестоднев пишет о Духе Божием: "Како же Он верху воды ношашеся, скажу тебе не свое мнение, но мужа сириянина, который сколько от мирской мудрости отстоял, столько близок был к истинному о вещах сведению. Он говорил, что сирский язык и яснее, и по своей близости к еврейскому языку лучше некоторым образом к разуму Писаний подходит, и потому таков разум речения сего сказывал: оное, говорил он, слово: ношашеся - толкуют у них вместо согревал и оживлял водное естество, по подобию кокоши, яйца согревающей и живительную силу согреваемым испащающей. "Это есть существенное исполкование еврейского слова. Пример сей показывает, что святой Василий не останавливался на одном тексте семидесяти, но, согласно и с другим святым мужем, искал совершеннейшего разумения слов Писания в возможной близости к еврейскому тексту. Еще подобный пример находится в четвертой беседе святого Василия на Шестоднев, где он текст 9 стиха 1 главы книги Бытия исправляет по тексту еврейскому и слова: И собрася вода, яже под небесем, в собрания своя, и явися суша, исключает из текста, как не находящиеся в еврейском, а прибавленные в переводе семидесяти толковников.
И святой Златоуст в четвертой беседе на книгу Бытия пишет; "Да знаете, что не сим языком, то есть нашим (греческим), но еврейским сии книги суть сложены. Почему сказывают, которые сей язык довольно знают, что имя "неба" во множественном числе у евреев глаголется". И далее: "Сие, молю, твердо содержите, да возможете заграждать уста тем, которые силятся противные в Церковь внести догматы, и с рассуждением знайте силу положенных в Писании слов". Итак, святой Златоуст, для защищения православных догматов, признает нужным вникать в точную силу слов еврейского текста и внушает сию мысль не только богословам, но и народу верующих, к которому простирает беседу.
7. Святой мученик Лукиан греческий текст всего Ветхого Завета пересмотрел и исправил с еврейского, как о сем пишется в житии его, в Четией Минее октября под числом 15. "Ветхий и Новый Завет на греческом языке лукавством еретиков растленный от языка еврейского исправи". Сожаления достойно, что текст святого Лукиана не сохранился в ясной отдельности, но скрылся в смешении с другими разнопереводными текстами. Таким образом, он оставил нам не только пример, но и потребность возобновлять работу, им произведенную и после него утраченную.
8. Святой Златоуст, в толковании псалмов не довольствуясь текстом семидесяти, нередко приводит другие переводы с еврейского и тем доказывает, что нужно в изъяснении Священного Писания употреблять и еврейский текст. В толковании псалма 7, стихов 10 и 11, он пишет следующее: Испытаяй сердца и утробы Боже праведно. Помощь моя от Бога, спасающаго правыя сердцем. Иный: Испытатель сердец Бог праведный, защитник мой. И иный: Бог праведный. Семьдесят же толковников рекли тако: Испытаяй сердца и утробы. Боже. Праведна помощь моя от Бога. Здесь примечательно между прочим то, что хотя святой Златоуст в своей Псалтири читал сей стих так, как написано в начале сего отрывка и как сей стих читается и ныне в славянской Библии, но чтение сие не принадлежит семидесяти толковникам, а иному неизвестному переводчику, ибо святой Златоуст привел на конец инаковое речение семидесяти толковников, каковое и в нынешних изданиях их текста читается. При таком разнообразии переводных текстов особенно нужно прибегать к подлиннику.
9. В псалме 11,3 читал святой Златоуст, и читается ныне; Устне льстивыя в сердце, и в сердце глаголаша злая. Неясность сего состава слов очевидна. Святой Златоуст изъясняет оные посредством другого перевода, согласного с текстом еврейским. В сердце и в сердце. Еже иной толковник рекл: В сердце ином и ином, научая, что велия есть двойственность в их сердце". Очевидно, что так должен поступать и нынешний толкователь текста, читаемого в Псалтири.
10. Выше, под числом 8, замечено, что святой Златоуст в обыкновенном употребляемом Церковью тексте Псалтири нашел стих, не семидесятью толковниками положенный. Блаженный Иероним нашел более. Во вступлении к пророчеству Даниила он пишет: "Пророчество Даниила в церквях Господа Спасителя не читается по переводу семидесяти толковников, а употребляется издание Феодотиона". Сие свидетельство Иеронима тем менее может быть оставлено без внимания, что оно приводится и приемлется в греческой Кормчей книге, по благословению Вселенского Патриарха и Синода изданной в Лейпциге, 1800 года, под заглавием: Πυδαλιο&3957;. Притом свидетель который дал оное, не таков, чтобы ему можно было отвечать одним пренебрежением. Это муж ученый, на Западе признанный святым, знакомый с Востоком. Свидетельству его благоприятствует то, что перевод Даниила семидесяти толковников, не во всем сходный с употребляемым в Церкви, почерпнутый из Оригеновой четверотекстной Библии (tetrapla), с древней рукописи издан в Риме в 1772 году. Если посему признать, что в употребляемом Церковью тексте семидесяти толковников есть некоторые, хотя не многие места, по какому-либо случаю внесенные или измененные постороннею рукою, то для отвращения сомнения, для достижения ясности и достоверности, благоразумная и осторожная справка с текстом еврейским оказывается необходимой.
11. Святая Православная Вселенская Церковь ни на каком Соборе, ни чрез кого из святых отцов не изрекла такого правила, чтобы в изъяснении Священного Писания держаться исключительно текста семидесяти толковников, с устранением текста еврейского. И в сем случае самое молчание ее, также как в других случаях ее правила, есть свидетельство ее непогрешительной предусмотрительности и твердости, возвышающей ее над Западной Церковью новых времен. Сия последняя на Тридентском соборе определила признавать самодостоверным и самоподлинным (authentica) латинский текст Вульгаты. Сколь несправедливо сие определение в сравнении Вульгаты с текстом семидесяти толковников, который далеко превосходит ее и древностью, и достоинством, и употреблением в христианской Церкви от самого ее начала, столько же обнаруживает оно недостаток непогрешительной прозорливости, свойственной истинно церковному определению. Папа Сикст V, с приписываемой его званию непогрешительностью, объявил самодостоверным и самоподлинным издание Вульгаты 1590 года; а после него Климент VIII, с таким же преимуществом непогрешительности, нашел сие издание нетерпимо неисправным и заменил другим, отличным от прежнего изданием, которое также объявил самодостоверным и самоподлинным. Которой же из противоречащих непогрешительностей должны следовать богословы, клир и народ, и как после исполнить соборное определение? Сей неудачный западный опыт показывает, какая мудрая предосторожность заключается в том, что древняя Вселенская Церковь в продолжении столь многих веков не составляя по сему предмету строгого исключительного правила для охранения неприкосновенности священного текста, в изъяснении его ограничилась следующим правилом: "Аще будет исследуемо слово Писания, то не инако да изъясняют оное, разве как изложили светила и учителя Церкви в своих писаниях" (Шестого Вселенского собора правило девятнадцатое). Учители же Церкви, как выше показано, пользовались, где нужно, еврейским текстом. И это так нужно, что сей потребности не отвергают и римские богословы, несмотря на вышеозначенное определение в Вульгате. Например, толкование Калмета основывается обыкновенно на разборе текста еврейского. На немецком языке есть новый перевод Библии с Вульгаты, сверенный с оригинальным текстом и посредством кратких замечание объясненный доктором И.Ф. Аллиоли. Третье издание сего перевода, пересмотренное и исправленное (Landshut. 1838) сделано с одобрения папского престола и по одобрительным отзывам многих архиепископов и епископов. Из сих наименованы 24, и прибавлено: и другие.
12. Да будет принято в соображение и то, как о рассматриваемом теперь предмете рассуждало священноначалие Российской Церкви. В предисловии Святейшего Синода к изданию Библии о переводе семидесяти сказано: "Егда потом между иудеами еллинскаго языка употребляющими часто преписовашеся, и от злобоненавистных иудеев развращашеся, с переводами Аквилы, Феодоциона, Симмаха, близ двух сот лет сносим, смешен есть". Вот сильная причина к употреблению в пособие текста еврейского, дабы толкователь Священного Писания Ветхого Завета утверждал свое дело на основании незыблемом и неподверженном пререканиям.
13. По сей действительной нужде Святейший Синод при исправлении славянского перевода Библии поверял оный не только с греческим, но и с еврейским текстом, как о сем извещает он в своем предисловии: "Послежде и в самом Синоде оное все было разсмотряемо, и в случаи каковаго либо сумнительства с греческими составами, и святыми отцы, и текстом еврейским сносимо, и по довольном разсуждении определяемо".
14. При сем придти может мысль, что, как сношение с текстом еврейским уже произведено Святейшим Синодом, то сия удовлетворенная потребность не должна уже озабочивать нынешних богословов. Не то оказывается при внимательном рассмотрении сего дела. Кроме того, что сличение всех слов всех бывших в виду текстов Ветхого Завета составляет работу необъятную, Святейший Синод к 1756 году не имел в виду некоторых изданий Библии, которые по сличению многочисленных рукописей изданы после. Так, например, при рассмотрении перевода пророчества Даниилова, он имел текст греческий, который, по свидетельству блаженного Иеронима, не есть точный текст семидесяти, а не имел в виду издания текста семидесяти толковников, которое сделано после, в 1772 году. Воспользоваться сим текстом предлежит нынешнему толкователю. Подобно сему рассуждать надлежит и о сличении текста еврейского. Открытие древних пособий, бывших прежде в неизвестности, требует продолжения работы для употребления оных в пользу и в защиту священной истины, к обличению превратных толкований, которые имеют иногда обольстительную внешность по тому самому, что ссылаются на подлинный еврейский текст, и которые потому нельзя опровергать одним молчанием о еврейском тексте, но должно обличать основательным рассмотрением оного.
III. Но дабы при употреблении еврейского текста в пособие к изъяснению Священного Писания не дать места произволу, поставить в сем деле преграду против уклонения от точности православных догматов и охранить священную важность текста семидесяти в древней его чистоте, для сего в учении о Священном Писании, или в священной герменевтике, должны быть предлагаемы охранительные правила, извлеченные из существа дела и из примеров церковных и отеческих.
В сем кратком обзоре настоящего предмета нельзя представить целую систему таковых правил. Но дабы яснее видно было, о чем идет речь, вот некоторые правила:
1. Если какое место Ветхого Завета богодухновенными писателями Нового Завета приведено по тексту греческому, в сем случае, очевидно, надлежит держаться греческого текста предпочтительно пред еврейским, потому что богодухновенные писатели не могли погрешить в выборе истинного текста. По сему правилу текст псалма 15:10 ниже даси преподобному твоему видети истления, приведенный в Деяниях апостольских (11:27) по переводу семидесяти, есть подлинный и несомнительный текст, несмотря на прекословный вид еврейского слова.
2. Текста семидесяти твердо надлежит держаться дотоле, доколе не представится важной причины перейти под руководство текста еврейского. Так, вышеприведенный текст о Премудрости Божией: Господь созда Мя в начало путей Своих, подает основательную причину к вопросу: точен ли перевод семидесяти в слове созда, когда речь идет о несозданном? По сей самой причине исправители перевода славянской Библии обратились к еврейскому тексту и против слова созда поставили исправление с еврейского: стяжа.
3. Если текст еврейский представляет признаки повреждения, очевидно, надлежит держаться текста семидесяти. По сему правилу вышеприведенные слова: Верен Господь в словесех Своих и преподобен во всех делех Своих, составляют истинный священный текст, хотя их нет в еврейском.
4. Особенным признаком истинного чтения в тексте семидесяти может служить соображение, открывающее, что несогласное с греческим еврейское чтение дает ложный смысл. Примером сего может служить по греческому чтению переведенный текст 2 Пар. 22:2 двадесяти дву лет сын Охозиа иарствовати нача. Еврейское чтение: четыредесяти двух лет, сказанное и в славянской Библии на поле, есть ложное, потому что по сей хронологии Охозия был бы двумя годами старее своего отца, который начал царствовать тридцати двух лет и царствовал 8 лет (2 Пар.21:5).
5. Если какое место Ветхого Завета богодухновенными писателями Нового Завета приводится по еврейскому, а не по греческому тексту, очевидно, надлежит следовать сим непогрешительным свидетелям. Примером сего могут служить вышеприведенные слова: От Египта воззвах сына Моего.
6. Если кто из святых отцов толковал какое-либо место Ветхого Завета по еврейскому тексту, справедливо и безопасно последовать сему руководству. Примером сего может служить вышеприведенный текст: И Дух Божий ношашеся верху воды, истолкованный святым Василием Великим по силе еврейского текста.
7. Если какого места Ветхого Завета, читаемого по тексту семидесяти, смысл определен согласным толкованием святых отцов, как пророчественный о Христе, а нынешний еврейский текст сего места представляет иное чтение, пророчественному значению неблагоприятствующее, то в сем случае согласное свидетельство древних отцов дает основание не доверять подлинности нынешнего еврейского чтения. Примером сего может быть псалом 109, ст.3: Из чрева прежде денницы родих Тя. Согласное древнеотеческое толкование сего изречения в пророчественном смысле заключается в употреблении его в Церкви как прокимна. Текст сей есть истинный, переведенный семидесятью толковниками согласно с еврейским текстом, им современным, которого следы примечаются здесь в переводе Феодотиона и в некоторых рукописях. И потому не должно увлекаться нынешним обыкновенным чтением, которое надлежит признавать изменением древнего истинного.
IV. Вышеизложенные охранительные положения и правила о употреблении священных текстов, при благоразумном и благонамеренном употреблении, должны удовлетворить требованиям Православия в важнейших отношениях.
1. Они суть те самые правила, которым Православная Церковь от начала постоянно следовала, как выше доказано примерами святых и действиями Святейшего Синода при исправлении славянского перевода Библии.
2. Они поставляют охранительную преграду против опасной произвольности толкований и против заразы так называемой неологии и рационализма.
3. Они охраняют от односторонности новейших иностранных христианских вероисповеданий, которые, держась исключительно текста еврейского и не признавая руководства в писаниях святых отцов, предают ветхозаветный текст Библии необузданному своеволию критики, отчего поврежденные места еврейского текста легко принимаются за подлинные, иные перетолковываются, особенно пророчественный смысл затмевается, унижается достоинство ветхозаветных книг, и неологии и рационализму пролагается широкий путь.
4. Они предохраняют и от односторонности Западной Церкви, которая, признав самоподлинным текст Вульгаты, поставила себя в противоречение и с древней Вселенской Церковью, и саму с собою, потому что текст Вульгаты, одобренный одним Папой, другим Папой отвергнут, и два Папы издали два разные текста, из коих каждый объявлен был самоподлинным. Следствием сего противоречия было другое, что просвещеннейшие богословы Западной Церкви, несмотря на признанный самоподлинный текст Вульгаты, который по сему качеству должен был окончательно удовлетворить всех, не переставали искать другого самоподлинного текста в еврейской Библии.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ О славянском переводе Библии
Неясность славянского перевода Библии в некоторых местах, особенно Ветхого Завета, есть простая естественная причина, которая желающих разуметь Священное Писание побуждает обращаться, по мере возможности, к другим текстам, оригинальным или переводным на разных языках. Но при недостатке строгой осмотрительности, удовлетворенные ясностью, легко получают предубеждение в пользу текста ясного против неясного, хотя может случиться, что неясный текст верный, а ясный есть только догадочный или совсем погрешительный. Такое предубеждение может быть вредно для православных догматов, если оно привязывается к переводу Библии, сделанному вне православного исповедания под влиянием неправославных мнений, или, гоняясь за ясностью, без руководства бродит между разными переводами и критическими исследованиями, весьма часто опасными при настоящем состоянии иностранной библейской критики. Одно из предохранительных от сего средств для православной России есть познание достоинства славянского перевода Библии и употребление оного со справедливым уважением.
I. В российских духовных училищах в учении о Священном Писании надлежит между прочим изъяснять достоинство славянского перевода Библии и его церковную важность.
Сюда относятся следующие соображения:
1. Особенное достоинство и важность принадлежит славянскому переводу Библии по его происхождению. В начале своем оно не есть произведение обыкновенной учености, но плод апостольской ревности святых Кирилла и Мефодия.
2. Древность сего перевода и постоянное сохранение необыкновенны между переводами Священных книг на прочие живые языки европейские. Он получил начало в девятом столетии по Рождестве Христовом, и язык сего перевода в продолжение тысячи лет продолжает быть живым языком в Православной Церкви, хотя ныне уже не общенародным, однако еще довольно понимаемым внимательными посетителями храмов и читателями Священных книг, даже не имеющими училищного образования. Часть сего перевода, именно, Евангелие, по списку, сделанному Остромиром в одиннадцатом столетии, теперь в печатном Издании читается точно так, как за восемьсот лет, и не представляет значительных разностей от изданий славянского текста, сделанных по исправлении оного под смотрением Святейшего Синода.
3. В тех частях, в которых перевод сей представлял несовершенства и недостатки, происшедшие частью от несовершенства славянского языка во время составления перевода; частью от неверности переписчиков и других причин, достоинство его возвышено посредством исправления, произведенного в прошедшем столетии под наблюдением Святейшего Синода.
4. Как перевод сей следует в Ветхом Завете тексту семидесяти толковников, то сказанное о достоинстве текста семидесяти большей частью относится и к славянскому тексту.
5. Славянский текст Нового Завета древностью, чистотою и полнотой своей и вне Православной Церкви приобрел уважение исследователей Священного Писания, которые пользуются свидетельствами сего текста для указаний разнообразных чтений (variantes lectionets).
6. Великую важность славянскому переводу Библии сообщает его употребление в православном церковном Богослужении. Язык богослужебный в России везде понятен прилежным посетителям храмов Божиих, но уже от него далеко уклонилось наречие, находящееся ныне в устах народа. Сколь нужно для веры и назидания народа то, чтобы язык Богослужения был понятен, столько же нужно стараться о том, чтобы язык славянский, как богослужебный, продолжал быть понятным народу и не сделался мертвым. А для сего действительнейшее средство есть то, чтобы славянский текст Библии, постоянно обращающийся в церковном, не был отчужден и от народного употребления.
II. Достоинству, важности и церковной потребности славянского перевода Библии должны соответствовать правила о сохранении оного в постоянном уважении.
Таковы суть следующие правила:
1. При преподавании учения в духовных училищах свидетельства Священного Писания должны быть приводимы с точностью по существующему славянскому переводу.
2. Если текст славянский требует изъяснения, то оно должно следовать за текстом, буквально приведенным.
3. Два предыдущие правила постоянно должны быть соблюдаемы и учениками, когда они дают отчет в принятых уроках.
4. В церковных поучениях тексты Священного Писания также должны быть приводимы по существующему славянскому переводу. Такое приведение может сопровождаться изложением текста на русском наречии, если то нужно по свойству текста или по степени образования слушателей.
5. Преимущественно по существующему славянскому переводу должны быть приводимы тексты Священного Писания и в других сочинениях, поскольку темнота славянских выражений не потребует заменить более ясными, согласными с греческим или еврейским текстом и с толкованиями святых отцов.
III. Впрочем, употребление славянского перевода не может быть исключительным так, чтобы совсем исключено было в изъяснении Священного Писания употребление по Ветхому Завету перевода семидесяти толковников и текста еврейского, а по Новому Завету оригинального текста греческого.
К объяснению и подтверждению сего положения представляются следующие соображения.
1. Славянский перевод Ветхого Завета по большей части следует греческому тексту семидесяти толковников. Но как в соображениях о тексте семидесяти из писаний святых отцов и из самого Священного Писания Нового Завета доказана необходимость в известных случаях обращаться от текста семидесяти к еврейскому, то сим равномерно доказана необходимость в тех же случаях и от сходного с текстом семидесяти текста славянского обращаться к еврейскому тексту.
Например, в славянском переводе Евангелия от Матфея 12:18 читается пророчество Исаии о Христе: Се отрок Мой и пр. Но в самой книге Исаии 42:1 в том же славянском переводе читается иначе: Иаков отрок мой и пр. Сия разность производит недоумение. Но оно разрешается, как скоро приемлется в рассуждение текст еврейский, содержащий слова пророка точно те, которые приводит евангелист.
Святой Златоуст в толковании псалма 158:11 пишет: И рех: еда тма поперет мя. Иный: Если реку: может быть, тма покрыет меня. И далее: И нощь просвещение в сладости моей. Иный: Нощь светла окрест мене. Выражения, которые святой Златоуст поставил здесь как принадлежащие иному переводчику, суть перевод с еврейского ближайший и яснейший, нежели перевод семидесяти толковников. Славянские выражения: Еда тма поперет мя и Нощь просвещение в сладости моей сходны с выражениями греческими. Следовательно, как святой Златоуст нашел приличным и нужным к выражениям греческого текста присовокупить в изъяснение перевод с еврейского, равно прилично и нужно русскому толкователю к славянским выражениям присовокупить в изъяснение перевод с еврейского, употребленный Златоустом.
2. Приведенные теперь два примера показывают, что хотя Святейший Синод при пересмотре славянского перевода Библии сличал оный, где нужно, и с еврейским текстом, однако и теперь есть в славянском переводе тексты, в которых сие сличение не только полезно для ясности, но и нужно для оправдания точности пророческих изречений.
3. Даже в тех местах Ветхого Завета, которые Святейшим Синодом исправлены по еврейскому тексту, сличение славянского текста с еврейским и греческим оказывается иногда необходимым. Известно, что некоторые исправления славянского текста Святейшим Синодом не внесены в оный, а положены на брезе, или на поле. Из сего для читателя славянской Библии происходит правило, чтобы чтение, положенное на брезе, почитать, верным, предпочтительно пред находящимся в ряду текста. Но если с сим правилом станет он читать текст 2 книги Паралипоменон 32:2: Двадесяти дву лет сый Охозиа царствовати нача, и признает сие чтение погрешительным, а правильным положенное на брезе: четыредесяти двух, то впадет в явную погрешность, ибо здесь положенное на брезе чтение есть погрешительное, а находящееся в ряду текста есть истинное. Для подтверждения сего последнего нужна справка с греческим текстом.
4. Евангелие от Луки главы 3 в стихе 33, в славянской Библии в родословии Христа Спасителя читается: Арамов, Иорамов, Есромов. Но в славянской же Библии в книге Руфь 4:19 - читается: Есром же роди Арама, а Иорама между ними нет. Подобно сему и в первой книге Паралипоменон 2:9 - Арам поставлен сыном Есрома, а не Иорама. Сей пример разноречия славянского текста с самим собой показывает, что он не во всех частях очищен от чтений сомнительных, требующих исследования и исправления, и что для сего необходимо сличение славянского текста по Ветхому Завету с еврейским и греческим семидесяти толковников, а по Новому с оригинальным греческим текстом.
5. После вышесказанного с благоговением надлежит усмотреть в Православной Российской Церкви ту же мудрую осторожность в отношении к славянскому переводу Библии, какая усматривается в древней Вселенской Церкви в отношении к тексту греческому. Святейший Синод, по трудах исправления славянской Библии, не провозгласил текста славянского исключительно самостоятельным и тем прозорливо преградил путь затруднениям и запутанностям, которые в сем случае были бы те же, или еще большие, нежели какие в римской Церкви произошли от провозглашения самостоятельным текстам Вульгаты.
IV. При употреблении текстов греческого перевода семидесяти толковников и еврейского в пособие славянскому переводу книг Ветхого Завета, охранительным руководством должны служить, с приличным применением, те охранительные правила, которые ограничивают употребление текста еврейского в пособие греческому семидесяти толковников.
Изъяснение и подтверждение сего положения заключается в соображениях о тексте семидесяти толковников.
Если нужно показать применение правил в примере, пусть примется в рассмотрение вышеприведенный текст псалма: И нощь в просвещение сладости моей. По применению второго охранительного правила здесь представляется вопрос: есть ли уважительная причина обратиться к тексту греческому? Ответ должен быть утвердительный, потому что текст невразумителен. Но поскольку греческий текст представляет точно те же слова и также невразумителен, то по тому же правилу следует обратиться к тексту еврейскому, по которому текст получает следующий вид: И нощь светла окрест мене. Сей вид текста должен быть принят с уважением по шестому охранительному правилу, ибо употреблен святым Златоустом и представляет мысль понятную истинную и согласную с содержанием псалма, который говорит о вездесущии и всеведении Божием. Нощь светла окрест мене, пред вездесущим и всевидящим оком Божиим.
V. По книгам Нового Завета обращение от славянского перевода к греческому оригинальному тексту менее, нежели по книгам Ветхого Завета, подвержено затруднениям, и потому должно быть допускаемо с большей свободой, впрочем, также и с основательной разборчивостью, с уважением к древности и с доследованием руководству святых отцов.
Например, послания к Римлянам главы I в стихе 4 читается о Христе Спасителе: нареченнем Сыне Божии. Здесь есть основательная причина искать пособия в оригинальном тексте, потому что слово нареченный в приложении к Сыну Божию имеет для догмата неудовлетворительное значение. По обыкновенному употреблению сего слова, нареченный сын противополагается истинному, естественному сыну. В греческом тексте читается ορισνενιοσ γιου θεου, что можно перевести: дознанном Сыне Божием, то есть о Сыне Божием, о Котором сперва люди не имели точного познания, но, наконец, по учению и чудесам Его точно, определенно дознали, что Он есть истинный Сын Божий. Так сие место изъясняет и святой Златоуст. "Что значит orisqeiζ? Указанный, открывшийся, дознанный, исповеданный по суду и приговору всех". Признать в сем случае текст славянский совершенно неподвижным и не допустить, чтобы слову нареченным предпочтено было по силе греческого оригинального текста слово дознанном - не значило бы твердо защищать православные догматы, это значило бы противоречить толкованию святого Златоуста.
Так надлежит устроять и направлять путь православного богослова и чтителя и читателя Священных Писаний по законам самого Православия и по правилам благоразумной осторожности. Надобно внушать апостольское предостережение: Не мудрствовати паче, еже подобает мудрствовати (Рим. 12:3). Но также не должно поставлять преград исполнению повеления Самого Господа нашего Иисуса Христа: Испытайте писаний (Ин. 5:39).
Наконец, дабы в вышеизложенных соображениях об охранении текста семидесяти толковников и славянского перевода Библии не оставить ощутительного недостатка полноты, необходимо коснуться еще одного.
Предложенные охранительные правила удобно могут и должны иметь ближайшее действие на образователен и образуемых в духовных академиях и семинариях, и на образованное в сих заведениях духовенство, и вообще могут быть употреблены людьми при образованности, знакомыми более или менее с оригинальными языками Священного Писания. Но как распространить сие охранительное действие и на тех, которые не могут непосредственно пользоваться пособием оригинальных текстов Священного Писания, каковы вообще люди светского звания и даже сельские священники и диаконы, в немалом числе? - На сие правильный церковный ответ есть тот, что всемерно надлежит пользоваться руководством и пособием толкований святых отцов. Но, к сожалению, сим воспользоваться могут только немногие, и то с трудом и не вполне. Хотя и есть на нашем отечественном языке в переводах писаний святых отцов толкования на многие части Священного Писания, но они составляют столь значительную библиотеку, что не у многих светских образованных людей достанет ревности и времени собрать оную и деятельно употреблять, а большая часть священников не имеют довольно способов на ее приобретение. Каким же удобнейшим образом можно было бы оказать в сем случае потребную помощь? - Вопрос сей требует особенного внимания для споспешествования истинному просвещению духовенства и православного народа. Для усмотрения, как трудно уклониться от сего вопроса и как может быть открыт путь к его разрешению, можно здесь вновь указать на вышеупомянутый новый немецкий перевод Библии с объяснительными примечаниями, одобренный папским престолом и многими архиепископами и епископами римской Церкви. Несмотря на особенное догматическое направление сей Церкви, по которому она удерживает Священное Писание в руках духовенства и неохотно допускает до рук народа, ее иерархия признала, однако же, нужным одобрить сие краткое и удобное для народа пособие к разумению Священного Писания. Церковь апостольская восемьдесят пятым правилом святых Апостол предлагает святые книги Ветхого и Нового Завета "для всех, принадлежащих к клиру, и мирян" и со святым Златоустом говорит: "Послушайте, молю, вси житейстии людие, и стяжите книги цельбы душевныя. Аще ничтоже ино хощете, поне Новый Завет стяжите". Если же мирянам, то кольми паче служителям! Церкви, обязанным руководствовать мирян, как нужно изучать Священное Писание, так нужно иметь и удобнейшие пособия к разумению оного.
В день святого Иоанна Богослова. Майя 8, 1845 года
В 1856 году, в благословенные дни священного коронования благочестивейшего Государя, Императора Александра Николаевича, Святейший Синод входил в рассуждение о доставлении православному народу способа читать Священное Писание, для домашнего назидания, с удобнейшим по возможности разумением, и потом, с Высочайшего соизволения, принял для сего деятельные меры.
О значении церковной молитвы о соединении церквей
При начале Божественной литургии, между первыми молитвенными прошениями к Господу Богу, Православная Церковь произносит следующее: "О мире всего мира, благостоянии святых Божиих церквей и соединении всех, Господу помолимся".
Слыша сие, некоторые, расширяя сердце свое любовью, миролюбием и веротерпимостью, молятся не только о "благостоянии и соединении", то есть о сохранении в единстве "святых Божиих церквей" православных, частных, составляющих Вселенскую Церковь, например Константинопольской, Александрийской, Антиохийской, Иерусалимской, Российской, но и воссоединении церквей, уклонившихся от Православия, например, Римской, Армянской.
А некоторые, ограждаясь строгой ревностью о Православии, молятся при сем только "о соединении святых Божиих церквей" православных.
Кто не уважает ревность о Православии? Кто не признает достоинства всеобъемлющей любви? Которого же, однако, из двух вышеуказанных значений молитвы преимущественно должен держаться соединяющий молитву свою с молитвой Православной Церкви? Или, лучше сказать, которое из двух значений преимущественно внушает нам сама Православная Церковь словами своего чиноположения?
Точно ли Православная Церковь молится только о православных церквях? Уча нас в сей самой молитве простирать нашу любовь до пределов "всего мира", стесняет ли она пределы своей любви к церквям? Не желает ли она спасения инославным церквям, чрез возвращение их в соединение с Православной Церковью?
Как выражает Православная Церковь свою молитву о соединении церквей? - "О мире всего мира, и благостоянии святых Божиих церквей, и соединении всех, Господу помолимся". Если бы молитва должна была иметь ограниченное значение о православных только церквях, то надлежало бы поставить слова так: "О благостоянии и соединении всех святых Божиих церквей Господу помолимся". Но не так поступлено, а разделена молитва на две части: 1) "о благостоянии святых Божиих церквей", 2) "и соединении всех". Молитва сия приносится всегда, и в мирное, и в немирное для церквей время. Следовательно, первая часть молитвы имеет следующее значение: "о благостоянии", то есть о состоянии мира и единства "святых Божиих церквей" православных, чтобы "благостояние", уже им дарованное, было сохранено, а если где-либо, чем-либо нарушено, было вновь даровано благодатью Божией. Согласно с сим и вторую часть молитвы должно разуметь "о соединении церквей", чтобы оно было сохранено, поскольку существует, и восстановлено было, поскольку где-либо нарушено. В сей второй части молитвы поставлено слово "всех", которого нет в первой, а сие дает разуметь, что значение второй части обширнее, нежели первой. Из того, что вторая часть не соединена с первой, а отделена, должно заключить, что не все, содержащееся в первой, должно быть отнесено ко второй, и потому нет нужды дополнять вторую так: "о соединении всех святых Божиих церквей", а надлежит дополнить так: "о соединении всех церквей". Посему Православная Церковь молится о соединении церквей так, чтобы соединение православных церквей существующее было благодатью Божией сохранено, и чтобы благодатью Божией восстановлено было соединение с Православной Церковью и тех церквей, которые отделило от нее какое-либо неправое учение.
Против сего изъяснения молитвы не представят ли в качестве возражения то, что в диптихах, на проскомидии, неправославных не поминают? - Ответствуем, это дело иное.
Иное дело молиться о соединении с Православной Церковью неправославных церквей в обширном составе молитв, объемлющих весь мир, а иное поминать неправославных в диптихах при таинстве Евхаристии. Неправославные самим неправославием отлучили себя от общения таинств Православной Церкви, сему соответствует непоминание их при таинстве Евхаристии и исключение из диптихов.
А что и в Литургии верных можно молиться о воссоединении церквей, отделившихся от Православной, о том зри в Литургии Василия Великого молитву: "Утоли раздоры церквей". Раздоры церквей оттого, что иная церковь не покоряется в некоторых частях православному учению и, следовательно, впадает в состояние раскола: Святой Василий и такую церковь не исключает из своей молитвы: "Утоли раздоры церквей".
Когда Антиохийский патриарх Иоанн со своими епископами не покорился православному определению Ефесского собора и на председателя его, святого Кирилла Александрийского, произнес осуждение, и, следовательно, впал со своей церковью в состояние раскола, можно ли подумать, что святой Прокл и Константинопольская церковь, молясь о соединении всех церквей, не молилась сей самой молитвой и о воссоединении Антиохийской церкви?
Итак, пусть благочестивая ревность молится преимущественно "о благостоянии Святых Божиих церквей" православных и о сохранении в них благодатью Божией "единения духа в союзе мира". Но пусть и всеобъемлющая любовь христианская молится и "о соединении всех" церквей, и о воссоединении в Православной Церковью уклонившихся от нее неправыми учениями, да будет, по обетованию Господа нашего Иисуса Христа, "едино стадо", как уже есть Он "Единый Пастырь" и Владыка Своей Церкви на земли и на небеси, во времени и в вечности.
Дополнение. Сие исследование написано было по чтению славянского текста литургии, в котором слово "все" не иначе можно было изъяснить, как чрез дополнение из предыдущей части текста "всех церквей". Уже по написании сего, нам случилось иметь в виду греческий текст литургии, в котором читается не twn paswn, а twn pantwn, то есть "всех" христиан. Но сие не противоречит нашему толкованию, потому что, если бы надлежало дать тексту ограниченное значение, то надлежало бы сказать: peri tuV twn panwn orqodoxwn cristianwn enozewV, "о соединении всех" христиан православных между собою, и о соединении с ними и с Православной Церковью и прочих христиан, не принадлежащих к единству Церкви Православной.
О стологадании[20]
О стологадании печально слышать, что многие, как будто дети какою-нибудь новою игрою, с жаром занялись оным, не подумав, чем играют и чем кончиться может игра. Разделяю ваше мнение, что занятие сие непозволительно.
Представим себе, что сын в доме отца, имея свободу пользоваться всем, что ему нужно, и многим, что приятно, не довольствуется сим и, встретив хранилище, от которого ему не дано ключа, подделывает ключ и отпирает оное, положим, не для того, чтобы украсть, а только чтобы посмотреть, что там скрыто. Не есть ли это неблагородно? Не должно ли быть совестно сыну? Не должно ли быть неприятно отцу? Вот суд о всяком гадании или ворожбе, в том числе и о стологадании, по самому простому взгляду на сие дело.
Но если внимательнее посмотреть на опыты: суд должен сделаться строже.
Я не любопытствую, но общее любопытство, а в некоторых желание знать истину и отречься от лжи и вреда приведены в такое движение, что до меня сами собою доходят многие сведения о стологадальных опытах, и притом такими путями, что нельзя сомневаться в истине сих сведений.
Одному гадателю стол дал предсказание о некотором происшествии, которое должно было возбудить ожидание и могло расположить к некоторым приготовлениям, и назначил время, в которое сему происшествию надлежало последовать. Назначенное время прошло, и предсказанного не случилось. Что, если бы, при вере в стологадание, сделаны были некоторые приготовления, соответственные предсказанному происшествию? Это необходимо кончилось бы стыдом, а могло кончиться и вредом.
Пред одним страстным стологадателем стол оклеветал близкую к нему особу. Теперь, говорят, борющийся с подозрением стологадатель и оскорбленная особа проводят бессонные ночи.
Сих немногих опытов довольно, чтобы понять, как немало виновны и как ведут себя к неблагоприятным последствиям непокоряющиеся премудрому и благому Богу, запершему от нас сокровенное и будущее, и покушающиеся отпереть оное поддельными ключами.
Но это еще не все. Стологадатели поняли, что дерево не может понимать вопросов и давать сообразные с вопросами ответы. Посему они спрашивали, кто им отвечает, и многие из них получили в ответ имена разных умерших. Теперь спрашивается: действительно ли стологадателям отвечают души умерших, которых имена им объявляются, или имена сии употребляются ложно и под ними скрываются некие неизвестные? В сем последнем случае сии неизвестные суть лжецы, приписывающие себе чужие имена, но ложь не принадлежит чистым существам, отец лжи есть диавол. Итак, стологадатели осторожно должны размыслить, с кем имеют дело и от кого хотят узнать сокровенное. Здесь можно вспомнить наставление Преподобного Антония Великого относительно демонов: Если выдают они себя за предсказателей; никто да не прилепляется к ним.
Но если отвечающие стологадателям суть действительно умершие, то суд о сем деле давно произнесен самим Богом чрез пророка Моисея, в семнадцатой главе книги Второзакония. Да не навыкнеши творити по мерзостем языков тех: да не обрящется в тебе очищая сына своего и дщерь свою огнем, волхвуя волхвованием и чаруяй и птицеволшебствуяй, чародей обавая обаванием, утробоволхвуяй и знаменосмотритель, и вопрошаяй мертвых: есть бо мерзость Господеви Богу твоему всяк творяй сия: сих бо ради мерзостей потребит я Господь Бог твой от лица твоего (Втор.18:9-12). Знают ли сей суд столоволхвователи, вопрошающие мертвых? Помышляют ли, какому строгому осуждению подлежит дело их? Оно причисляется к мерзостям, за которые хананейские народы Бог осудил на истребление.
Если бы кто из стологадателей сказал, что он не домогается беседы с мертвыми, а просто от стола получает знаки в разрешение вопросов любопытства или надобности, справедливость требует сказать и сему: не прав и ты. Ты не знаешь, кто тебе отвечает, но знаешь, что дерево отвечать не может: следственно, ты должен заключить, что неизвестный, тебе отвечающий, есть один из тех, которые наименовали себя другим, при подобных опытах.
А в четвертой главе пророчества Осии читается следующее наречение: Во знамениих вопрошаху и в жезлех своих поведаху тем (Ос.4:12). Яснее с Еврейского: Народ Мой древо свое вопрошает; и жезл его отвечает ему. Пророк показывает два вида гадания: Древом и жезлом. Под именем древа, без сомнения, разумеются деревянные идолы, от которых, неизвестными нам приемами, получаемы были ответы (см.: Суд.18:5,6). Очевидно, это дело богопротивное, как соединенное с идолопоклонством. Под именем жезла отвечающего разумеется гадание посредством жезлов, по приметам, на которую сторону они падают, быв поставлены, или ложатся ли замеченною стороною вверх или вниз, и прочее, что называлось жезлогаданием или жезловолхвованием. Хотя в сем втором виде гадания не видно отношения к идолопоклонству, однако и он вместе с первым осужден пророком, как измена истинному Богу: Духом блуждения прельстишася и соблудиша от Бога своего (Ос.4:12). От сего обвинения не может увернуться стологадание, как бы ни старалось оно изъяснить себя легким и благовидным образом.
Для тех, которые смотрят на стологадание как на новое открытие неизвестной доныне силы в природе и на сем, может быть, думают основать для себя законное право продолжить над нею исследования, небесполезно заметить, что их делу не принадлежит честь не только разумного, но и случайного нового открытия в природе, они только каким-то образом пробрались в область старого языческого суеверия. Тертуллиан в 23-й главе своей Апологии Христианства, обличая мечты языческой магии (magiae phantasmata) и приписывая их действию демонов, говорит: per quos et caprae et mensae diuinare consueuerunt: Чрез них и козы, и столы обыкновенно производят гадания. Он только не объясняет, какие приемы употреблялись, чтобы столы способствовали гаданиям.
Скажет ли кто, что его стол говорит нечто достойное принятия? Не должно и сим прельщаться. Дух пытливый в отроковице города Филиппов говорил о Павле и Силе, по-видимому, достойное приятия: Сии человецы раби Бога вышняго суть, иже возвещают нам путь спасения (Деян.16:17). Но Апостол не только не был сим доволен, но и не мог перенести сего с терпением: он изгнал духа.
Простите, что я разговорился. Для вас сие не нужно, но, может быть, сим возбудится ваше внимание, чтобы ближнему, могущему принять, подать совет Премудраго: Вышших себе не ищи и креплших себе не испытуй. Яже ти повеленна, сия разумевай: несть бо ти потреба тайных. Во избытцех дел твоих не любопытствуй: вящшая бо разума человеческаго показана ти суть: многи бо прельсти мнение их, и мнение лукавно погуби мысль их (Сир.3:21-24).
Примечания 1. Евхаристическая молитва из чинопоследования литургии Василия Великого. - Примеч. сост. 2. Благослови сии Дары. - Примеч. сост.
Обращение святителя Филарета к императору Николаю I по случаю закладки Храма Христа Спасителя
Благочестивейший Государь!
Есть для некоторых важных дел особенная судьба Провидения Божия, по которой одному избранному дается возвышенная мысль, а другому предоставляется величественное исполнение. В ожидании сего плотскому оку представляется, что дело не успевает: но пред очами Провидения оно преуспевает. Вместо одного избранного имеет оно двух; и сквозь одно дело просвечивает много добродетелей: в предприемлющем не только доброе намерение, но и смирение, и терпение и покорность судьбам Божиим, когда он должен уступить другому исполнение, в исполняющем - не только благое делание, но и бескорыстие, великодушие, братолюбие, когда исполняем мысль другого как бы свою.
Так Давид, благодарный Богу за утверждение своего царства, помышляет создать Ему храм в Иерусалиме, и в сем утверждается в совещании с Нафаном. Мысль прекрасна; Пророк изобрел ее; Пророк одобрил; однако и два Пророка не угадали судьбы Провидения, пока она им не явилась. Исполнителем мысли Давидовой Бог назначает Соломона. "Той созиждет дом имени Моему и управлю престол его до века" (Цар.7,13).
Так, Александр Благословенный, благодарный Богу за спасение своего царства, помышляет создать, для священных воспоминаний и благодарных молитв, Храм Христу Спасителю, в столице, бывшей всесожжением за спасение Отечества и возрожденной из пепла. Мысль его провозглашена; церковь благословляла начинание Благословенного. Ты, един из братии Его, стоял тогда подле Него: и - теперь мы видим, что Тебе еще тогда указал Вседержитель исполнить священный обет Державного Брата Державною рукою.
Итак, Россияне, мы в современных происшествиях читаем древнюю книгу Богоправимых царств! Священные времена проходят пред нами в деяниях наших Царей! Какое утешение для веры! Какая надежда для отечества! Благочестивейший Государь! Да утвердится сердце Твое во Господе; да вознесется род Твой в Бозе Твоем; Спаситель мира, спасший Россию, да благопос-пешит Тебе создати сей Дом имени Его, и да управит престол Твой до века.
Москва, 10/23 сентября 1839 года
Объяснение псалма LXVII[21]
Надписание
| 1. В конец, псалом песни Давиду. | 1. К настоятелю Св. Давидов псалом песни. |
В надписании сем показывается: а) назначение, б) писатель, в) особенный род псалма.
а) Еврейское слово מנצח (менацеах) происходит от נצח, что значит непрерывность, продолжение, напряжение. Почему 70 толковников не без причины למנצח ламнацеах преложили в конец, что должно значить: псалом, назначаемый для непременного сохранения и важного употребления на долгие времена. Впрочем, новейшие толкователи, утверждаясь на том же словопроизводстве מנצח, переводят к настоятелю, что будет значить: псалом, назначаемый к настоятелю, или начальнику певцов для хранения и употребления при богослужении.
б) Псалом надписывается, по строгому преложению с Еврейского, Давиду.
Некоторые дают сему выражению особливую знаменательность и полагают, что им означается не просто псалом, написанный Давидом, но Псалом Давиду, внушенный от Духа Святаго.
в) Псалом песни, по изъяснению св. Златоуста, есть такой род псалма, в котором за песней, воспеваемою гласом и языком человеческим, следует псалом, совершаемый звуком орудий мусикийских[22].
Происхождение
Происхождение сего псалма некоторые думали объяснить победой Езекии над Ассирянами. (См. Толкование на Псалтирь.) Но сие происшествие не заключает в себе достаточных оснований к тому, чтобы поставить Давида песнопевцем Езекии.
Другие почитали сей псалом песнею победы над Филистимлянами (Clarius inter crit. Sacros[23]). Но и сему мнению из всего псалма благоприятствует одно имя благовестниц (Пс.67:12). См.: 1Цар.18:6,7.
Мнение, что настоящий псалом относится к исшествию сынов Израилевых из Египта, лучше других соглашается с содержанием оного (Пс.67:8,9). (Grotius[24] inter cr. Sacr.). Сие, однако, не препятствует искать особливого случая, которым дух Божественного песнопевца обращен был на сей предмет.
Таковым случаем не без основания полагают перенесение кивота Господня в Иерусалим со псалмопением (2Цар.6:5,14). (См. Толкование на Псалтирь.) Догадка сия утверждается на том, что настоящий псалом начинается тем восклицанием, которое употреблял Моисей при воздвижении кивота (Чис.10:34).
Содержание
Общее содержание сего псалма есть прославление победоносного и спасительного Царства Божия, которое изображается в нем частью исторически, частью же пророчественно. В сем последнем отношении особенный предмет оного есть превознесение (Exaltatio) Иисуса Христа, как сие изъяснил Апостол Павел (Еф.4:7-10).
Расположение
Для удобнейшего рассматривания состав псалма разложен быть может на четыре главные части.
I) Вступление, в котором открывается случай и начало настоящего пророческого восхищения - ощущение присутствия Божия с его действиями (2-4).
II) Предложение. Оно есть воззвание к пению и радованию пред Богом (5).
III) Изложение. Здесь пророк представляет образец той песни, к пению которой призывал. Он воспевает прошедшие и будущие чудодействия Царства Христа, молит его противу врагов и торжествует их низложение (6-32).
IV) Заключение, в котором он снова и притом целые царства призывает к пению и прославлению Бога (33-36).
I
| 2. Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его, и да бежат от лица Его ненавидящии Его. | 2. Восстанет Бог и расточатся враги Его, побегут ненавидящие Его от лица Его. |
В переводе Семидесяти речь сия произносится как желание и молитва, но по силе текста Еврейского может оная быть принята в более обширном и всеобщем смысле как сказание. Полный разум ее есть сей:
"Как Моисей при воздвижении кивота Господня говорил: востани Иегова и рассыплются врази Твои и побегут ненавидящие Тебя от лица Твоего, так и мы (говорит Давид к Церкви Иудейской и Израильской), вознося тот же кивот Господень, исповедуем благотворное могущество присутствия Божия в Церкви. Когда только восстанет Бог, изыдет из покоя вечности Своей и явит Свое присутствие и вседействующую силу во времени, в избранном соборе истинных своих поклонников на земле, тогда враги Его могущества, которые собирались вкупе на Господа и на Христа Его (Пс.2:2), дабы разрушить их Царство, разделятся и в намерениях, и в силах - расточатся; тогда ненавидящие Его истину, которым слово Царствия Его кажется юродством, не возмогут снести Его света, их обличающего, и побегут от лица Его".
Хотя же таким образом Бог восставал и являлся многочастно и многообразно; впрочем, важнейшее и торжественнейшее восстание, прообразованное воздвижением кивота, есть то, когда кивот Божественного человечества Иисус Христова вместе с завесою плоти (Евр.10:20), взимаясь от земли, предшествовал нам в горний Иерусалим, и в то же время враги Царства Христова и ненавидящие учение Его, начиная от стражей гроба Его, расточились.
| 3. Яко исчезает дым, да изчезнут, яко тает воск от лица огня, тако да погибнут грешницы от лица Божия. | 3. Как рассеявается дым, рассеешь их. Как растаявает воск от лица огня, погибнут грешники от лица Божия. |
Здесь Давид уже сам продолжает Моисеево изображение победоносного присутствия Божия. К врагам ненавидящим Бога он присовокупляет третий род людей, низлагаемых Его присутствием, - грешников, которые хотя и не восстают на Царство Иисуса Христа силою и не отмещут мыслию Его учения, но не последуют Ему своею деятельностию, надмеваются гордостию житейскою и сердцем прилепляются к миру. Подобием дыма и воска пророк изображает и свойство, и участь их. Как дым, их гордость омрачает их, как воск, их пристрастия объемлют тленное. Как дым, их гордость чем более возносится, тем становится ничтожнее, как воск, их пристрастия питают огнь гнева Божия на потребление их.
| 4. А праведницы да возвеселятся, да возрадуются пред Богом, да насладятся в веселии. | 4. Но праведники возвеселятся, и восскачут пред лицем Божиим и насладятся в веселии. |
За первым действием всемогущего присутствия Божия, открывающимся в низложении противных сил, следует второе - восхищение и блаженство сынов царствия, к которым, собственно, и простирается Божие присутствие. Они веселятся - в вере, приобретая ею мир Божий, превосходящий всяк ум, скачут - в делах любви, наслаждаются - в надежде славы.
II
| 5. Воспойте Богу, пойте имени Его, путесотворите возшедшему на запады, Господь имя Ему, и радуйтеся пред Ним. | 5. Пойте Богу; бряцайте имя Его; путесотворите шествующему по пустыням, во Иаге имя Его; и взыграйте пред Ним. |
Два слова в сей речи производят несогласие в переводах: ץבבוה и יה.
Первое из них, по переводу Семидесяти запады, по Акиле и Симмаху значит την αοικητον необитаемую страну, что согласно с употреблением оного слова во многих местах Святаго Писания: Иов.24:5; 29:6; Ис.33:9; 40:3; Иер.50:12. Но Евреи, как то Кимхий, разумеют под оным высочайший круг небес или то, что Апостол Павел называет απροσιτον (1Тим.6:16).
Слово יה некоторые почитают сокращением имени יהוה, но догадка сия приводится в сомнение тем, что имена сии употребляются иногда оба вместе (Ис.12:2; 26:4). По сей причине другие полагают, что יה собственно значит благолепие, от יאה (Иер.10:7).
Пророк призывает Церковь к пению и бряцанию. Как между пением и бряцанием наружным та разность, что первое совершается более простым и беспосредственным действием поющего, а второе представляет более сложности, разнообразия и орудий посредствующих, то во внутреннем и духовном разумении, по изложению некоторых (Breviar[ium] in Psal[mos] in Opp[eribus] Hieronym[i] - Evs[ebii] Caes[ariensis] Comm[entarium] in Psalmos[25], пением означается созерцание, а бряцанием - деятельность, а оба вместе составляют прославление Бога в телесех и в душах.
Далее пророк повелевает путесотворить, то есть устроить и украсить путь шествующему по пустыням. В приспособлении настоящего псалма к известному особливому случаю воззвание сие может иметь сей определенный смысл:
"Как для торжественного шествия победителей или владык изравнивают и уготовляют путь, так церкви Иудейская и Израильская благоговением и духовною радостию да устроят и украсят путь Седящему на херувимех (1Цар.4:4; Пс.79:2; 98:1) кивота, и в сем знамении присутствия Своего, яко в колеснице, начиная от пустыни Синайской, победоносно и торжественно шествующему в избранное место селения своего, Иерусалим".
Но более обширное и высшее знаменование дать можно сему воззванию Давида, если сравнить оное с подобным воззванием Исаии (Ис.40:3), которое изъяснено в Новом Завете (Мф.3:2,3). По сему соображению уготование пути Богу есть покаяние и обращение, и шествие Бога по пустыням есть то же, что приближение Царствия Божия. Посему-то чрез шествие на запады или по пустыням Евсевий разумеет воплощение, другие - смерть Иисуса Христа, иные - продолжение и распространение Церкви в мире, ее прехождение от народа к народу, от Иудеев к язычникам, от стран восточных к западным (Breviar[ium] in Psal[mos] - Comm[entarium] Tyrin[26]).
Слова во Иаге имя Его некоторые соединяют в один разум с предыдущими: шествующему по пустыням во Иаге, то есть в благолепии Своего имени. Но Семьдесят толковников и Симмах дают оным собственный полный разум:
"Тот, которого торжество украсить призывается Церковь, есть Иаг, по самому имени Бог благолепия".
"И пред сим-то Богом, - присовокупляет пророк, - в ощущении благодатного присутствия Его, взыграйте верующие и любящие, отложа попечения житейские и страх рабский".
| 6. Да смятутся от лица Его, Отца сирых и Судии вдовиц: Бог в месте святем Своем. 7. Бог вселяет единомысленныя в дом, изводя окованныя мужеством, такожде преогорчевающия живущия во гробех. | 6. Отец сирых и судия вдовиц, Бог в жилище святыни Своея. 7. Бог вселяет одиноких в дом, изводит заключенных в оковы: между тем как Возмутители обитают в безводной. |
Воззвав Церковь к торжественному славословию, Давид предначинает теперь сие славословие собственною песнею и воспевает во-первых вообще утешительные для бедствующего человечества свойства и действия Божии - провидение благое и праведное, и смотрение благодатное.
Бог есть Отец сирых: не только тех, которые судьбою лишены земных родителей, но еще, и наипаче, тех, которые сами не зовут себе отца на земли (Мф.23:9), дабы усвоить себе Отца, иже на небесех, Отца духовом. Не оставлю вас сиры (Ин.14:18), глаголет им единородный Сын Отца небесного.
Бог есть Судия вдовиц: Он дает беззащитным покров и бесчадным питателей, наипаче же вдовствующую и бесчадную Церковь обручает Себе во век, и обещает многа чада пустыя паче нежели имущия мужа (Ис.54:1-8).
Ибо таковым пророк видит его не в мире, в сем роде прелюбодейном и грешном, но в жилище святыни Своея - в Церкви и в душе верующей.
Бог вселяет одиноких в дом: тех, которые, взыскуя Его, презрели все и соделались с Давидом одиноки и нищи (Пс.24:16). Бог возводит к сожитию святых во благодати и славе (см.: Мк.10:29,30).
Бог изводит заключенных в оковы: и благим провидением избавляя невинно страждущих, и благодатным смотрением разрешая связанных сатаною грешников (Лк.13:16), и отверзая соблюдающим слово Его двери к распространению Евангелия (Апок.3:8), и от всех зол временных и вечных исхищая исповедающих пред Ним свою немощь (см.: Пс.106:10-14).
Но поелику, несмотря на толикое богатство благости и милосердия, открываемое Богом, Царство Его имеет своих возмутителей, то для сохранения сего Царства они предаются правосудию, изгоняются из дома Божия и повергаются в безводной стране - в мире, где они дотоле будут алкать и жаждать, не видя помощи ни от неба, ни от земли, доколе не обратятся к Богу, источнику воды живыя. Давид в предостережение указует Израилю на сие бедствие: Исаия предсказывает сие решительно (см.: Ис.8:21,22), и событием сколько возмущение Израиля осуждено, столько правосудие Божие оправдано.
| 8. Боже, внегда исходити Тебе пред людьми Твоими, внегда мимоходити Тебе в пустыне, 9. Земля потрясеся, ибо небеса кануша от лица Бога Синаина, от лица Бога Израилева. | 8. Боже! когда Ты исходил пред народом Твоим; когда Ты ступал по пустыне: (Села) 9. Земля содрогалась, и небеса искапали от лица Бога, - сей Синай, от лица Бога, Бога Израилева. |
В сем втором отделении славословия Давидова прославляются чудеса Божии, совершившиеся в изведении Евреев из Египта и в ниспослании закона.
Слова, изображающие сии чудеса, пренесены из песни Деворы и Барака (см.: Суд.5:4,5).
Средина сей речи пресекается в Еврейском тексте словом םלה села, которое толкователи переводят и объясняют весьма различно:
а) Семьдесят толковников: διάψαλμα. Но в книге Аввакума они же переводят εις τέλος (Авв.3:9);
б) толковники Халдейский и Сирийский: во веки;
в) Абен-Езра: ей или то же, что Аминь;
г) из новейших Раванелл: знак возвышения голоса, и вместе восклицание напряжения и внимания (Bibl[iotheca] Sacra);
д) Лютер и Каловий: музыкальный знак молчания;
е) текст славянский в молитве Аввакума: Господь.
Изображение твари, приведенной в необычайное движение явлением Божества в столпе огненном и облачном, кажется, взято с образа человека, когда он, будучи поражен какою-либо великою нечаянностию, объемлется благоговейным ужасом. Нередко в сем случае высшие части тела искапают пот, а в нижних ощущается содрогание. Так при чудесном шествии Бога пред народом Израильским земля содрогаясь открывала сушу в море и воду в камне, небо искапало манну, как пот, наипаче же Синай и трепетал и таял, когда Бог богов и природы явился как Бог Израиля.
| 10. Дождь волен отлучиши, Боже, достоянию Твоему и изнеможе, Ты же совершил еси е. 11. Животная Твоя живут на ней: уготовал еси благостию Твоею нищему, Боже. | 10. Дождь благоизволений (щедрый) пролиешь, Боже, насладию Твоему, и удрученное Ты исправил его. 11. Животныя Твои вселятся в нем: Ты уготовишь по благости Твоей нищему, Боже. |
Третье отделение славословия Давидова: Бог прославляется за дарование народу Своему земли обетованной.
"Ты даровал, - взывает к Богу пророк, - Израилю, которого избрал паче всех языков (Втор.7:6) и чрез то соделал как бы наследием Своим (Втор.9:29), такую землю, которая хотя лежит на горах и не имеет великих рек, однако, по Твоему промыслу, щедро напаяется дождем (Втор.11:11,12)".
"Сколь ни удручен был народ Израильский странствованием в пустыне, но введши его в сию землю, Ты соделал то, что вскоре он умножился, укрепился, обогатился".
"Земля его наполнена стадами, которым Ты даешь на ней пищу и которые даешь ему в пищу".
"По благости Твоей, Ты уготовал на ней и нищему потребное: ибо дал и обилие плодов, и закон оставлять бедным останки на полях и в винограде и предоставлять им весь самородный плод седмаго лета".
Евсевий под именем наследия разумеет здесь собственное наследие Сына Божия (см.: Пс.2:7,8), то есть истинную Церковь; под именем дождя вольнаго - слово Евангелия, которое противоположно рабству закона и с которым Сын Божий нисходит на землю не в ужасах Синайских, но яко тихий дождь на руно (Пс.71:6); под именем животных - души, живущие сущею в Боге жизнию, или, по словам Исаии, наслаждающиеся от животных (жизненной сущности) славы Его (Ис.66:11); под именем нищаго - человечество Иисуса Христа, который нас ради обнища богат сый, да мы нищетою Его обогатимся (2Кор.8:9).
Но как первым изъяснением открывается более порядка и союза в частях песни пророческой, то последнее кажется более приспособлением текста преобразовательным, нежели существенным его изложением.
| 12. Господь даст глагол благовествующим силою многою. 13. Царь сил возлюбленного, красотою дому разделити корысти. | 12. Господь даст глагол. Благовестницы, как воинство великое. 13. Цари воинств побегут, побегут: и пребывающая в доме разделит добычу. |
Четвертое отделение славословия Давидова: радость о дарованных от Бога Израильскому народу победах.
Речь песнопевца, стремительная и краткая, а потому и трудная к разумению, должна быть изъяснена чрез понятие благовестниц, какое дает о них история Евреев. Весьма вероятно, что сим именем означается собор жен и дев, которые, по обычаю Евреев, в торжествах победительных шествовали с пением и ликами и таким образом являлись благовестницами народной славы и веселия (см.: Исх.15:20; Суд.5:11; 11:34. 1Цар.18:6,7; Пс.67:25,26). Из сего понятия открывается в словах песнопевца следующий разум:
"Введши в землю обетованную и утвердив на ней Израиля, Господь еще от времени до времени дает новые случаи к проповеданию чудес Его".
"Брани народа Израильского столь благословенными сопровождаются успехами, победительные торжества его столь великолепны, что сонмы жен, когда они в торжественных шествиях сретают и прославляют победителей, уподобляются целым воинствам".
"Сии благовестницы поют: Цари с воинствами целых царств стремительно бегут от лица Израиля, добыча победителей столь велика, что и женам, не исходившим из домов, даются участки".
И здесь некоторые под именем благовествующих разумеют благовестников Евангелия, под именем силы - дары Святаго Духа (см.: Деян.1:18), под образом жены, разделяющей добычу брани, - Церковь, которая, пребывая заключенною в себе самой, непрестанно приобретает новые добычи от врагов своих видимых и невидимых чрез обращение грешников.
Изъяснение сие имеет достоинство церковного предания (см. чин литургии пред Евангелием[27]): впрочем, оно удобнее может быть принято как вторичное и преобразовательное, нежели как первоначальное и буквальное.
| 14. Аще поспите посреди предел, криле голубине посребрене, и междорамия ея в блещании злата. 15. Внегда разнствит Небесный цари на ней, оснежатся в Селмоне. 16. Гора Божия, гора тучная, гора усыренная, гора тучная. 17. Вскую непщуете горы усыренныя? Гора, юже благоволи Бог жити в ней: ибо Господь вселится до конца. | 14. Если возляжете посреди конобниц: будете как криле голубя покрытаго сребром, и котораго перья в желтении злата. 15. Когда будет рассыпать Всемогущий царей в оном наследии: оснежится в Селмоне. 16. Гора Божия, гора Васан, гора Хребтов, гора Васан. 17. Почто назираете, горы, хребты? Се гора, в которой возжелал Бог обитать, Иегова будет обитать до конца. |
Пятое отделение Давидова славословия. Здесь он переходит от прошедших чудес Божиих к будущим и возвещает беспримерное попечение Божие о Церкви и непрерывное в ней присутствие Божие до конца мира.
Для основательного изложения речи, наполненной свойственным песнопевцу восхищением и потому довольно загадочной, предварительно требуют особенного рассмотрения некоторые слова.
שפחום Седмьдесять толковников, конечно, принимали за одно со словом משפחים (Быт.49:14) и потому дали оному значение пределов. Но у Иезекииля слово שפח значит наставлять коноб[28] (Иез.24:3), и שפחום - два ряда камней, на которые коноб наставляется (см.: Иез.40:43).
יונה обыкновенно значит голубь. Тирин думает, что голубица есть символ Вавилонского царства, принятый в память Семирамиды, и в сем знаменовании принимает слово יונה у Иеремии (см.: Иер.25:38; 46:16; 50:16). Но по мнению других оно значит в сих местах озлобляющаго, как и у Софонии (Соф.3:1).
כצלמון Феодотион предлагает: В тени, но большая часть толковников принимают сие имя за собственное горы Селмон, лежащей среди земли обетованной, близ Сихема (Суд.9:48). Абен-Езра описывает ее белеющею от снегов и осененною деревами.
Васан есть страна, лежащая на восточной стороне Иордана, завоеванная Евреями от царя Ога (см.: Чис.21:33,35), обильная скотоводством (см.: Чис.32:5,33), почему юнцами Васанскими (Пс.21:13,14) называются сильные земли. ןבנכים Седмьдесять толковников смешивали со словом ןבינח, что значит: сыр (Иов.10:10). По мнению новейших, первое значит: Хребты.
Из различного разумения сих более или менее для целой речи важных слов произошли различные оной истолкования, коих сравнение может служить подтверждением лучшего мнения.
Толкование по примеру Евсевия и других древних:
"Если вы почиете в пределах двух заветов, Ветхого и Нового, то вы обрящете криле голубя, то есть воскрыляющие к Богу слова Святаго Духа, которые в простом буквальном значении являются покрытыми сребром (Ис.11:7), а в чистейшем сокровенном разумении открываются в желтении злата. Когда Небесный Царь разделяет оныя голубиные криле земным сопричастникам Своего Царствия, пророкам, Апостолам и ученикам, тогда и сами они являются белы, как снег на вершине горы Селмон. Сей горе уподобляется Церковь Христова. Она есть гора Божия, по присутствию Божию, гора тучная пажитями для словесных овец, гора усыренная здравыми плодами их силы и деятельности, гора тучная, как страна Васан. Почто вы помышляете обрести многие горы усыренные? Почто вы, Иудеи, желаете превознести Моисея пред Христом? Почто вы, ересеначальники, думаете создать многие церкви? Едина есть гора, в которой Бог желает обитать (Ис.2:2,3; 2Кор.6:6), и едина Глава сей горы, в которой Божество жить будет во веки (Кол.1:18)".
Толкование по предложению Тирина:
"Если вы чада победоносной ныне Церкви и возляжете некогда посреди пределов чуждых, и соделаетесь крилами голубя покрытаго сребром и желтеющаго златыми перьями, то есть будете подданными богатого и великолепного царства Семирамиды, но когда Всевышний рассыплет над сим царством царей, когда он будет судить царей вавилонских и предаст их царство царям персидским, тогда вы явитесь, как снег на мрачном Селмоне, вознесены из мрака пленения, чисты от скверн языческих, светлы радостью избавления, гора Сион паки будет горою Божиею, и прочее".
Толкование по знаменованиям слов Еврейских, наиболее доказанным, и по взаимному соображению частей песни пророческой, в которой без сомнения должен быть некоторый порядок мыслей:
"Не одно видимое благоденствие и приобретаемые победы над врагами внешними должны возбуждать Израиль к прославлению Бога, но и внешние искушения и победы над врагами невидимыми. Не одна благодарность за прошедшие чудеса, сделанные Богом для Церкви, должна быть предметом славословий, но и вера в ее будущее и всегдашнее охранение, утверждение, распространение. Если и будет время, когда вы, чада победоносного и торжествующего ныне Израиля, возляжете посреде конобниц или горнил, когда вы будете повержены в огнь искушений, хотя бедствие и печаль помрачат ваш образ и уподобят вас служителям конобов, спящим в пепле и углии, но и тогда из всех окружающих вас зол, от пленения Вавилонского, от бегства Египетского, от гонения Сирийского, излетите вы наконец в чистоте и благолепии, как криле голубя покрытаго сребром и котораго перья в желтении злата. Когда Всемогущий будет рассыпать в своем наследии царей, когда он рассыплет и отвержет царей Иудиных и Израилевых, как семя, не принесшее плода, когда рассыплет и сокрушит царей языческих, подавляющих его наследие, когда наконец сотворит в нем цари и иереи (Апок.1:6) из рыбарей и мытарей, тогда ты явишься, о Церковь, превыше земных бурь и мраков, в небесной чистоте и лепоте неприкосновенной, как снег на вершине мрачного Селмона. Ты явишься вновь горою высочайшей или собственно Божией, явишься как Селмоном по величественной высоте твоей, так и Васаном по обилию и крепости живущих в тебе, явишься сложенною из многих хребтов гор, из многих царств мира, явишься горою Васанскою, ибо пределы твои прострутся далее Иордана, так что новый Сион воздвигнется в пределах язычества".
"Итак, почто с завистию и злобою назираете сию гору Господню, вы, горы хребтов, великие и сильные державы? (см.: Иер.51:24,25). Церковь, несмотря на ее прохождение от страны в страну, есть единственная в целом мире гора, в которой возжелал Бог обитать, и Иегова, Бог Осуществователь не сущих, открывшийся на горе Хориве и Синае и грядущий воцариться на горе Сионе, будет обитать на таинственной горе Церкви Своея до конца мира, сохраняя ее, утверждая, распространяя вопреки всем враждебным усилиям, воздвигаемым на ее разрушение".
| 18. Колесница Божия тмами тем, тысяща гобзующих, Господь в них в Синае во святем. 19. Возшел еси на высоту, пленил еси плен, приял еси даяния в человецех, ибо непокаряющияся еже вселитися. | 18. Колесниц Божиих две тмы, тысящи усугубляющих. Господь в них. Синай во святом. 19. Ты восшел на высоту; пленил плен; приял дары в человеках; и даже пленил противящихся тому, чтобы обитал в них Иаг Бог. |
Шестое отделение Давидова славословия - средоточие всей песни: прославление Мессии победоносного и воцаряющегося.
Сказав, что Церковь вопреки всем усилиям зависти и злобы пребудет всегдашним и единственным блаженным селением Божества, пророк как бы ищет обитателя и владыку сего селения, и обретает его, и беседует с ним.
"Я вижу, - говорит он, - на горе Божией две, или паче многие тмы колесниц Божиих, Ангелов, служащих Ему (Дан.7:10), посылаемых за хотящих наследовании спасение [Евр.1:14], готовых поборствовать воинствующей на земле Церкви против духов злобы поднебесных".
"За ними следуют тысящи усугубляющих или составляющих второе воинство, собственное воинство Церкви земное и небесное" (Апок.19:11-12).
"Господь в них: Он сам является предводительствующим сими воинствами".
"Святилище присутствия Его столь обширно, что Синай со всеми чудесами своими является там, как часть украшений оного".
Представив, таким образом, всю Церковь единым святилищем или храмом, поставленным среди воинств Мессии, пророк обращается к нему Самому и в созерцании будущего восклицает:
"Ты уже не на Синае, ниже на Сионе: ты восшел на высоту, на небо, которое есть престол Твой" (Ис.66:1).
"Ты пленил плен и в крови завета Твоего испустил узники ада (Зах.9:11); Ты приял дары Святаго Духа для раздаяния их человекам" (Деян.2:33).
Так излагает слово לקחה (давать) Апостол (Еф.4:8; согласно с его употреблением у Евреев. См.: Быт.48:9).
"Раздаянием сих богатых даров Ты пленяешь наконец и тех, которые противились тому, чтобы обитал в них Бог благолепия".
Событие сие изображает Апостол Павел (см.: Рим.9-11).
| 20. Господь Бог благословен, благославен Господь день дне; поспешит нам Бог Спасений наших. 21. Бог наш Бог еже спасати, и Господня, Господня исходища смертная. | 20. Благословен Господь. Со дня на день возлагает на нас новые дары. Бог Крепкий спасение наше. (Села). 21. Бог крепкий наш, Бог крепкий во Спасение: и Иегове Господу исходища смерти. |
Седьмое отделение славословия Давидова - заключение предыдущего: благодарение Богу Мессии за продолжение даров Святаго Духа и за победу над смертью.
"Благословен Господь: все размышления о чудесах Божиих в Церкви должны оканчиваться, естественно, благодарением и восхищением".
"Со дня на день возлагает на нас: единожды возложил тяжкое иго закона, но со дня на день возлагает благое и легкое иго Евангелия и те дары, которые воплощенный Сын Божий приял от Отца для человеков".
"Бог крепкий спасение наше: раздаяние оных даров не имеет другого конца, как сообщение немощной твари силы Божией для достижения блаженства".
"Бог крепкий наш: для сообщения нам спасительной силы Бог усвоил Себя нам чрез воплощение".
"Бог крепкий во спасение: усугубление сей мысли и слова: спасение не только изображает непреложность спасения, но и некоторым гадательным образом указует на самое имя Спаситель - Иисус".
"Иегове Господу исходища смерти: даруемое Им спасение относится не ко временному только благоденствию, но паче к вечному животу. Он имеет ключи ада и смерти" (Апок.1:18).
| 22. Обаче Бог сокрушит главы врагов Своих, верх влас преходящих в согрешениях своих. 23. Рече Господь: от Васана обращу, обращу во глубинах морских. 24. Яко да омочится нога Твоя в крови, язык пес Твоих от враг от него. | 22. Только Бог поперет главу врагов Своих, верх власатый простирающегося в согрешениях своих. 23. Рек Господь: от Васана возвращу, возвращу от глубин моря. 24. Да углубишь ногу Твою в крови, язык псов Твоих, от врагов, от онаго верха власатого. |
Восьмое отделение Давидова славословия: суд над язычеством и победа Церкви.
Верх власатый означает или человека зверонравного, или главу многочисленного народа, как у Моисея (см.: Втор.32:42).
Васан, сильнейшее из царств языческих, противоборствовавших Евреям на пути к земле обетованной (см.: Втор.3:1-5), может в настоящем случае означать язычество в отношении к его могуществу, или, по положению своему на восточной границе земли обетованной, - восточное язычество. Морем означаются народы запада и островов, или вообще народы в отношении к их многочисленности, как в Апокалипсисе (см.: Апок.12:12; 17:15).
Кровопролитие иногда означает победу над плотью и кровью, в брани духовной приобретаемую Кровию Агнца Христа. Так изображена победа самого Иисуса Христа, приобретенная посредством Его страданий, у Исаии (см.: Ис.63:1-6).
По сим замечаниям значение слов пророческих открывается следующее:
"Хотя цель и дух владычества Мессии есть спасение человеков от смерти и пленение самих возмутителей в послушание веры, но поелику Церковь Его всегда будет иметь врагов, то и Он всегда будет иметь необходимость низлагать их, попирать и расточать".
"Особенно не пощадит Бог верх власатый - сильного земли, который, как глава власами, потрясает подвластными ему народами, который имеет время долготерпения Божия и не обращается, дабы употребить власть свою к распространению благочестия, но простирается отчасу далее в согрешениях своих, и приходит в глубину зол".
"Господь рек в Своем предопределении: хотя бы Церковь Моя подвержена была нападению и угнетению столь сильного врага, как царство Васанское, или рассеяна по всему востоку, Я избавлю ее и возвращу от Васана, хотя бы она совершенно и невозвратно казалась погрязшею в море языков и расточенною от востока до запада, Я соберу ее и возвращу от глубин моря" (см.: Ис.11:11.12).
"Воистину, Господи, - ответствует пророк на глас предопределения, - победа Твоя и Церкви Твоей над язычеством будет столь велика, столь решительна, столь уничижительна для врагов Твоих, что трудно изобразить ее с достойным ее величием. Дабы представить ее в чувственных образах, можно сказать, что при низложении врагов Твоих в подножие ног Твоих (Пс.109:1) Твоя нога будет углублена в крови их, и язык псов Твоих полижет ее, полижет особенно кровь оной главы врагов Твоих".
| 25. Видена быша шествия Твоя, Боже, шествия Бога моего Царя, иже во святем. 26. Предвариша князи близ поющих, посреде дев тимпанниц. 27. В церквах благословите Бога, Господа от источник Израилевых. 28. Тамо Вениамин юнейший во ужасе, князи Иудови владыки их, князи Завулони, князи Неффалимли. | 25. Видели шествия Твои, Боже, шествия Бога крепкого моего, Царя моего во святом. 26. Предваряли певцы, потом бряцатели, посреде девы тимпанницы. 27. В церквах благословите Бога, Господа от источника Израилева. 28. Там Вениамин малый, обладатель их, князи Иуды, порфира их, князи Завулона, князи Неффалима. |
Девятое отделение Давидова славословия. Ближайшее знаменование сей речи есть изображение шествия кивота в виде победительного торжества. Но как из предыдущих отделений песни ясно видно, что мысль пророка вперена была в будущие события царства Христова, то дабы не прервать порядка его созерцания, должно и здесь присовокупить к наружному и открытому смыслу слов гадательный и внутренний.
"За победою должно следовать победительное торжество: последует оно и за победою Мессии и Церкви".
"Те, которые имеют отверстое око веры, могут оное видеть прежде окончательного и всеобщего события в частных предначертаниях и преображениях. Они видят шествия твои, Боже, подобные тому, как ныне шествуешь, Боже крепкий, защитник народа Израильского и Царь царя его, являясь ему во святыне Твоего кивота: и помышляют о том победительном и торжественном шествии Твоем, как ты приидешь и приидет с Тобою ожидаемое Царствие Твое - царствие благодати, мира и святыни".
"В настоящем торжественном шествии предваряют сонм народа певцы, потом являются бряцатели; посреди сих двух хоров шествующих шествуют девы, биющия в тимпаны. Так некогда после победы Михаила и Ангелов его (Апок.12:7) в торжестве Христа и Церкви сперва услышится глас велий глаголющ (Апок.12:10-12), потом громоподобная песнь девственников (Апок.14:2-4), после Моисейская песнь имущих гусли Божии (Апок.15:2-4)".
"Взирайте все на сей образ, и не токмо каждый по себе, но целые церкви или соборы благословляйте Бога: благословляйте вы, происшедшие из источника Израиля (Ис.48:1; 51:1), и благословляйте Господа благоволящего произыти из источника Израиля" (см.: Рим.1:2-4).
"Здесь Вениамин малый по времени рождения и по числу своего племени (см. Суд.21:3; 1Цар.9:21), однако же обладатель Израиля в лице Саула, здесь князи Иуды, от которого целый род порфироносный ведет свое начало, здесь князи Завулона и князи Неффалима, меньших и отдаленнейших колен Израиля: убо здесь все колена Израиля. Равно и там - в пришествии Мессии - он сам явится как Порфирородный колена Иудова, большая часть первых князей таинственного царства Его произойдет из колена Завулонова и Неффалимова и един меньший по имени своего избрания - от Вениаминова (Апостол Павел[29])".
| 29. Заповеждь Боже, силою Твоею, укрепи Боже сие, еже соделал еси в нас. 30. От храма Твоего во Иерусалиме Тебе принесут царие дары. 31. Запрети зверем тростным: сонм юнец в юницах людских, еже затво рити искушенныя сребром: расточи языки хотяшия бранем. 32. Приидут молитвенницы от Египта: Ефиопия предварит руку свою к Богу. | 29. Повелел Бог Твой укрепиться Тебе. Укрепи Боже то, что Ты соделал нам. 30. От храма Твоего по Иерусалиму, Тебе принесут цари дар. 31. Прети зверю тростника, сонму тельцов в юницах народов, посыпающему сотрения сребра. Расточи народы, которые браней желают. 32. Приидут вельможи от Египта. Ефиопия ускорит своя к Богу. |
Десятое, и последнее отделение Давидова славословия: молитва за Церковь и против врагов ее.
Молитва обращена к Богу, которому Бог Его повелел укрепиться, то есть к Богочеловеку Мессии. Давид неоднократно в подобных выражениях заключает тайну воплощения (Пс.44:8; 109:1).
Предмет молитвы, по-видимому, ограничивается Церковию Иудейскою, но если она (молитва. - Сост.) должна быть следствием описанных в предыдущих частях псалма восхищений, то ее сокровенное значение должно простираться далее и обнимать всю Церковь Вселенскую.
В первой части молитвы испрашивается внутреннее утверждение Церкви.
"Поелику Бог, Отец Твой, повелел и положил в судьбах Своих, чтобы Ты, о Боже воплощенный, укрепился или паче укрепил владычество Твое, Церковь, то укрепи в нас то, что Ты соделал нам, продли чудесное сохранение Церкви Твоея, созидание в ней новыя Твоея твари, причастие Твоих заслуг и даруемые Тобою мир и радость о Духе Святе. Мы не имеем права на сии блага, но ты сохрани и доверши собственное Твое дело".
Вслед за сим молением пророк открывает предчувствие события своей молитвы, распространяющегося на всю Церковь.
"Когда ты, о Боже воплощенный, укрепишь дело Твое на земле, тогда начиная от храма, который есть место таинственного присутствия Твоего (см. Апок.21:22) по всему Иерусалиму - по всему пространству Церкви Твоея, которая есть вышний Иерусалим (Гал.4:26), не один какой-либо народ или царь, как Иудейский, но многие народы и цари принесут Тебе дар, или дань покорности и служения царству Твоему".
Во второй части молитвы испрашивается приведение Церкви в безопасность от врагов.
Зверь тростника значит или зверя, живущего в тростнике, дикого и нечистого, или зверя Египетского, поелику тростник есть произведение преимущественно Египетское (см.: Ис.19:6) и символ Египта (см.: Ис.36:6; Иез.29:6,7), или врага, вооруженного стрелою или копием из трости. Как бы то ни было, пророк сим открывает общее значение своей загадки: он говорит ясно, что дело идет о народах, браней желающих. Подробности не могли и не долженствовали быть ясны для его времени, а может быть, еще и доселе не открылись окончательным событием.
"Прети зверю тростника, то есть удержи, воспяти стремление врагов, подобно зверям (Пс.73:19; 79:14) нападающих на Твое наследие и некогда имеющих соединить все свои силы под образом двух зверей из моря и от земли (Апок.13:1-11). Прети сонму тельцов, то есть сонму сильных, которые среди народов являются как крепкие тельцы между младыми юнцами. Прети сему лукавому сонму, который, дабы показаться истинною Твоею Церковию, подобною сребровидной голубице (см.: Пс.67:14), осыпает себя сотрением[30] сребра, украшается притворною чистотою, Словом: расточи народы, которые желают браней и возмущают покой Твоего царства благодатного".
Окончив молитву, паки пророк видит ее событие и славные последствия.
"Приидут вельможи от Египта в Иерусалим: Ефиопия ускорит простерти руки свои, дабы принести дары Богу".
Событие сие предначалось пришествием в Иерусалим царицы Савской, но в большей полноте открыться долженствовало после пленения Вавилонского (см.: Пс.86:4; Ис.19:24; Соф.3:10), совершилось во время пришествия Мессии, начиная от евнуха царицы Кандакии, и может быть, еще совершится (см.: Пс.71).
III
| 33. Царства земная, пойте Богу, воспойте Господеви. 34. Возшедшему на Небо небесе на востоки; се, даст гласу Своему глас силы. 35. Дадите славу Богови, на Израили велелепота Его, и сила Его на облацех. 36. Дивен Бог во святых своих. Бог Израилев: Той даст силу и державу людем Своим. Благословен Бог. | 33. Царства земные! Пойте Богу, бряцайте Господу. 34. Шествующему в небесах небес древних: се даст во гласе Своем глас силы. 35. Дадите силу Богу: на Израиле превознесение Его, и сила Его на облаках. 36. Страшен еси, Боже, от святилищ Твоих: Бог Израилев сей даст силу и крепость Народу. Благословен Бог. |
Изобразив чудеса присутствия Божия в Церкви и ее славную судьбу, сопряженную с превознесением Мессии, и заключив пророчество молитвою, Давид прекращает собственную песнь. Он возвращается к тому, с чего начал, и, представив действительнейшие побуждения к прославлению Бога, с новою силою призывает к прославлению Его не одну Израильскую, но Вселенскую Церковь всех мест и времен, так как мысль его занята судьбою ее всеобщей.
"Не твою одну судьбу, о Израиль, я ублажаю, и потому не тебя одного приглашаю к участию в моем славословии. Царства земные! Царства даже языческие! Бог дарует и вам Господа Мессию, убо и вы пойте Богу, бряцайте Господу. Служите не ничтожным божествам, которые вы мните обретать на земле, ниже силам небесным. Но Богу, шествующему в небесах небес, обитающему превыше зримых или постигаемых тварями небес, живущему в небесах небес древних (קדם, см.: Пс.42:2), или еще без сравнения паче самых небес Ветхому деньми, ходящему в небесах небес востока (ибо קדם значит и сие) вечного, незаходимого, производимого присутствием оного несозданного Солнца".
"Се даст Он во гласе Своем глас силы. Если, то есть, возглаголет, то возглаголет гласом сильным. Вы слышите сей крепкий глагол в громах естественных, но се несравненно нуднее услышится он в седми таинственных гласах и громах судеб его (см.: Апок.10:3; Пс.23)".
"Дадите, воспишите силу Богу: и дабы самые неведущие сего Всемогущего Бога могли его узнать, се Его знамение: на Израиле вы узрите Его превознесение, ближайшие следы Его чудодейственного величия; существенная же сила Его превыше облаков".
"Страшен еси, Боже, от святилищ Твоих, каковы Синай и Сион".
"И сей самый Бог, столь чудесно являющийся Израилю, есть единый всеобщий источник силы и крепости для всех народов".
"Но можно ли изобразить сего Бога? Его можно только признавать, любить и благословлять. Благословен Бог!"
Примечания 1. 2. Сокращенные ссылки свт. Филарета на использованные им издания сегодня с трудом поддаются безусловной расшифровке. Данный текст может быть интерпретирован и так: Среди критических исследователей Св. Писания - Клариус. Клариус Исидор, +1555, автор критического издания Библии Biblia Sacrosancta. - Примеч. сост. 3. См. примеч. выше. Гротиус Гуго, +1685, историк, богослов, юрист. Ему принадлежит Annotata ad Vetus Testamentum - Комментарии к Ветхому Завету. - Примеч. сост. 4. Краткое толкование на псалмы в сочинениях блаж. Иеронима. - Евсевий Кесарийский, Толкование на псалмы. - Согласно Миню, первое из указанных сочинений принадлежит не блаж. Иерониму, а неизвестному автору. - Примеч. сост. 5. Очевидно, комментарий Тирина. Тирин Якоб, +1636, его Commentarium in Vetus et Novum Testamentum, для которого он воспользовался святоотеческими схолиями, выдержал 26 изданий. - Примеч. сост. 6. Возглас перед чтением Евангелия: Бог... да даст тебе глагол, благовествующему силою многою во исполнение Евангелия возлюбленного Сына Своего, Господа нашего Иисуса Христа. - Примеч. сост. 7. Коноб - котел. - Примеч. сост. 8. От paulus (лат.) - малый. - Примеч. сост. 9. Сотрение - то, что раздробляется, растирается. - Примеч. сост.
Ответ Обществу любителей духовного просвещения на избрание попечителем оного, 1863 г. [31]
Приветствую, отцы и братия, ваш новый добровольный союз, в который собрала и соединила вас любовь к духовному просвещению, заключающая в себе любовь к Богу, к вере, к благочестию, к Православной Церкви, любовь к вашим собратиям, также сознающим нужду и питающим желание углубить и расширить свои духовные познания, но не имеющим для того средств и пособий, - наконец, вообще любовь к чадам Церкви и желание оказать духовную помощь людям, при некоторой теплоте веры нуждающимся в чистом свете истины или преследующим призрак истины и мечты благополучия, но лишенным или самих себя лишающим жизни по вере и надежды блаженства.
Не сомневаюсь, что так понимаете вы настоящий союз ваш, и в сем значении с надеждою призываю ему благословение Отца светов.
Вспомним некоторыя черты, которыми духовное просвещение, или, что то же, духовную мудрость изображает Апостольское слово: Яже свыше премудрость, первее убо чиста есть, потом же мирна, кротка, благопокорлива (Иак.3:17). Не подумаем, что это выше вашего настоящего предприятия, потому что Апостол говорит о премудрости свыше. Всякое даяние благо и всяк дар совершен свыше есть, сходяй от Отца светов (Иак.1:17). Не только совершенную Господь дает премудрость, но и в малом начатке от лица Его познание и разум (Притч.2:6). Итак, трудящиеся в пользу истинного просвещения должны иметь в виду и в соображении черты, отличающие истинную мудрость, дабы произведение труда их не оказалось обезображенным и дабы вместо истинной мудрости не явилось у них ложное мудрование.
Мудрость Христианская должна быть чиста - чиста по ее источнику, по ее побуждениям и цели. Ее чистый источник есть Бог - Его слово, заключенное в Священных Писаниях, уясненное Церковными определениями, учением и духовными опытами Богомудрых мужей. Ее чистая цель также есть Бог - Его познание во Христе, и Ему благоугождение блаженнотворное. Деятельное нужно внимание для охранения сей чистоты от нечистых влияний несмиренного разума, который сам хочет быть источником истины; который не признает своих пределов пред бесконечным и непостижимым; который, истину вечную находя старою, имея побуждением любопытство и целью тщеславие, без разбора гоняется за новым и как руководительному началу следует духу времени, хотя бы это было время предпотопное; который, ленясь потрудиться, чтобы возникнуть в истинную область духа, погружается в вещество и здесь погрязает.
Мудрость Христианская мирна. И подвизающийся для нее должен быть мирен. Он должен быть мирен в себе, не взволнован страстями. Только в тихой, а не в волнуемой воде отражается образ солнца, только в тихой, не волнуемой страстями душе может отразиться высший свет духовной истины. Мирным нужно быть любителю мудрости и в отношении к другим, не словопретися, как учит Апостол, ни на кую же потребу, на разорение слышащих (2Тим.2:14), и если нужно стать за истину против нападающих на нее, должно делать сие со спокойною твердостию, без раздражения, так, чтобы можно было потом сказать себе в совести: С ненавидящими мира бех мирен (Пс.119:6).
Мудрость Христианская кротка. О сем качестве, кажется, особенно нужно в настоящее время напомнить имеющим притязание на просвещение или на служение просвещению. Дух порицания бурно дышит в области Русской письменности. Он не щадит ни лиц, ни званий, ни учреждений, ни властей, ни законов. Для чего это? Говорят: для исправления. Но мы видим, как порицание сражается с порицанием, удвоенными и утроенными нападениями, и ни одна сторона не обещает исправиться. А что в самом деле должно произойти, если все будет обременено, и все будут обременены порицаниями? Естественно, уменьшение ко всему и ко всем уважения, доверия, надежды. Итак, созидает ли дух порицания или разрушает?
Летят с разных сторон стрелы порицания и на наше звание. Примем их бронею правды (Еф.6:14) и постараемся отвечать на справедливые порицания, по возможности, исправлением, на несправедливые - терпением.
Прискорбно, что даже внутри нашего стана явились господие стреляний (Быт.49:23), которые иногда против братий своих наляцают лук, в повременных изданиях и в книгах. Вы, братия, не допускаете и не допустите подобного. Не забудете слов премудрого: Кроткий муж сердцу врач (Притч.14:30), так как и напротив, жестокое слово не врачует, а прилагает к болезни болезнь.
Мудрость Христианская благопокорлива. Она проповедует и дарует свободу, но с тем вместе учит повиноваться всякому начальству Господа ради (1Пет.2:13). Нынешнее мудрование много разглагольствует о свободе, но нередко забывает о повиновении Господа ради и производит непокорность. Ревнители истинного просвещения должны поднимать дух народа из рабской низости духовного оцепенения к свободному раскрытию его способностей и сил, но в то же время утверждать его в повиновении законам и властям, от Бога поставленным, и охранять от своеволия, которое есть сумасшествие свободы.
Вот мысли, которые встретились мне при вашем, братия, вступлении на новое поприще деятельности, близ которого и меня поставили вы вашим избранием.
Что скажу в ответ на сие избрание? Уже не время мне обещать вам удовлетворительную в отношении к вашему обществу деятельность, и потому, может быть, справедливо было бы отказаться от вашего избрания. Однако не отказываюсь потому, что не могу по сердцу оставаться в отношении к вам чуждым. По мере сил и возможности будем пещись об общем деле и друг о друге.
Письмо о раскольничьих священниках[32]
В.П. М.А. и О.
В записке, препровожденной к В.В., изложены крайние затруднения, которые произошли бы в случае исполнения дать раскольникам священников от гражданского начальства.
Трудно представить, чтобы на оные было обращено внимание, когда не сомнительно, что и гражданские законы изменять по желанию какой-либо непокоримой партии было бы вредно и несообразно с достоинствами государственного правительства, а тем более нарушать церковные правила по желанию раскольников, что впрочем изменить некоторые законы гражданские - зависит от власти государственной. А изменить церковные законы, основанные на Слове Божием, и на правилах Святых Соборов, от нынешней церковной власти не зависит. Чтобы поколебать церковные правила, относящиеся до иерархии, значило бы поколебать и самую иерархию, и произвести в духовном здании Церкви расселину. Известно ли, что минута землетрясения может произвесть в самом (стенном) здании такую расселину, которая долго или совсем не позволит возвратить оному прежнюю совершенную целость...
Должно полагать, что не останется усмотренным такое близкое неблагоприятное последствие от предоставления раскольникам священников, независимых от духовного начальства - потрясение может быть даже до разрушения церквей единоверческих. Уже один слух о том, что мысль о гражданских для раскольников священниках пользуется сильным покровительством по влиянию многочисленных богатых, сильных раскольников, произвел то, что немалое число новых единоверцев поколебались, и даже вопреки ясным доказательствам и собственноручным подпискам против совести объявили себя неприсоединенными к единоверческой Церкви, о чем и Св. Синоду доложено. Посему, когда сии многочисленные богатые, сильные раскольники отправляют свое Богослужение в двух огромных и великолепных часовнях Рогожского кладбища, нельзя не опасаться, что немногочисленные прихожане Малой Единоверческой Никольской церкви, притесняемые и теперь, как известно Св.Синоду, подвергнутся крайнему искушению. Действиями такого перевеса раскола над единоверием не может не отозваться во всей России, чему уже опытные доказательства видите в письме Екатеринбургского единоверца. Рогожинские раскольники отправляют благодарственное Богослужение за внесение в ревизию незаконных браков, а Сибирские единоверцы страждут, а сибирские раскольники ободряются в своем упорстве.
Между тем, по здешним слухам, усиливается надежда раскольников воспользоваться снисхождением правительства свыше меры и отторгнуть себе от Церкви священников. При размышлении о угрожающих от сего последствиях, вновь с силою встает долго озабочивающий вопрос, нет ли еще средства со стороны духовного начальства оказывать споспешествование снисхождению правительства к раскольникам без нарушения церковных правил и без опасности расстройства иерархии?
Призывая в помощь Божественного Пастыреначальника, Господа нашего Иисуса Христа, и призывая молитвы Святителей Петра, Алексия, Ионы, Филиппа, решаюсь представить суждению иерархии следующие предложения.
1) Учредить в Московской Епархии Второго Викария с наименованием епископа Богородского (уезд города Богородска имеет одну Церковь с служением по чину единоверческому и наибольшее из всех уездов Московской епархии число раскольников).
2) Поручить ему особо Единоверческие Церкви Московской епархии.
3) По усмотрению надобности и по удобству можно поручить ему Единоверческие Церкви и некоторых ближайших епархий.
4) Пребывание его основать при существующей, благолепно устроенной Церкви единоверческого в Москве кладбища, при котором есть и два двухэтажные каменные здания. Здесь устроить Архиерейский Дом и вместе единоверческий монастырь по подобию Чудова.
5) Епископу Богородскому подчинить Богородское Духовное правление, чтобы оно заменяло ему консисторию для единоверческих дел.
6) Разрешить ему в виде опыта по желанию прихожан часовен рогожского богадельного дома с согласия Московского Епархиального Архиерея от одного до трех заштатных священников, честного поведения, по наставлении в чине церковного служения по старопечатным книгам допустить совершать в часовне рогожского богадельного дома Вечерню, Утреню, Часы, Молебные пения, Таинства покаяния, Крещения, Миропомазания, брака, Елеоосвящения, погребения и поминовения усопших, а также и в домах означенных прихожан.
7) Предпринятием сего поручения священник должен пред Св.Евангелием и Крестом дать епископу обещание, что он, приемля по снисхождению даемого поручения совершать служение между неприсоединенными к Православной Церкви, пребывает и пребудет в соединении с Православной Церковью неизменно, что не совершит ни над кем, а тем паче не допустит совершить над собою действия, которым бы знаменовалось отчуждение от Православной Церкви как осуждение и проклятие на нее.
8) Епископ Богородский от таковых священников требовать будет отчета в их служении и плода оного.
9) Если прихожане часовен будут благоговейно слушать Богослужение, совершаемое такими священниками, принимать от них благословение, исповедываться у них, и если по должном на исповеди испытании совести их признаны будут достаточными и получат разрешение грехов священническою молитвою и благословением, то в лице таковых отчуждение от Православной Церкви можно признать прекратившимся.
10) По довольном наблюдении священников над таковыми прихожанами, если сии будут продолжать являть усердие к Церковному Богослужению, доброе житие по заповедям Божиим и доброе расположение к данному им священнику, то можно будет удостаивать и причащения Св.Таин, на каковый конец представить их священнику совершать Литургию в одной из единоверческих церквей для приготовления Запасных Святых Даров.
11) По той мере, как таковых устроение будет утверждаться и распространяться в сих прихожанах, можно будет приступить и к рассуждению о том, чтобы одну из часовен их обратить в Церковь освящением ее на древнем Антиминсе.
12) Если Бог благословит сей опыт желаемыми плодами умиротворения и духовного благоустроения, то те же меры постепенно применять к некоторым другим значительным часовням, находящимся среди множества обывателей, чуждающихся Церкви и пользующихся с 1827 г. терпимостью. Представляю сии предположения на испытание Вашему В. - И если найдете их не неудобоисполнимыми и другими членами Св.Синода, то будет по слову Писания, спасение во мнозе совете. Повторяю, что представляю на испытание, потому что я старался открыть путь к выходу из затруднения, но достиг ли сего, решительно утверждать не смею.
Декабр.24, 1857 г.
Предисловие к "Книге Хвалений или Псалтири на российском языке"[33]
К христолюбивому читателю.
По приведении к окончанию переложения Священных книг Нового Завета на русский язык переложена из книг Ветхого Завета и книга Псалмов. Она избрана потому, что издревле в Православной церкви есть обыкновение издавать ее часто отдельно от прочих Священных книг, и также потому, что книга эта обращается у православных христиан в особенном употреблении молитвенном, церковном и домашнем, и, следовательно, есть ближайшая потребность сделать ее по возможности для всякого вразумительной.
Издается она не на славянском и русском наречии вместе, как изданы книги Нового Завета, но на одном русском, для того между прочим, чтобы издание могло быть совершено скорее и, будучи дешевле, тем удобнее могло притти в употребление между людьми всех состояний.
Впрочем, кто пожелает сличить русское переложение со славянским, тому не трудно будет для этого взять славянскую Библию, со дня на день в большом количестве повсюду распространяемую.
Такового не бесполезно будет здесь кратко предварить о разностях в некоторых словах, которые усмотрит он между славянским и русским переложением. Знающим Псалтирь на языке еврейском, на котором она первоначально написана, и в переводе греческом, с которого сделан перевод славянский, известно происхождение и свойство таких разностей. Но и незнающим этих языков соотечественникам нашим уже показаны эти разности в толковании на Псалтирь, изданном с дозволения Святейшего Синода в Синодальной типографии в двух частях в 1814 году.
И ныне при составлении русского переложения принимаем был в соображение не один греческий перевод Псалтири, но и подлинник еврейский. Не трудно всякому рассудить, справедливо ли поступлено, что в составлении перевода обращено было внимание на подлинник.
В тех местах, где в еврейском подлиннике встречались слова, более или менее отличные своим значением от слов греческого перевода, и где слова еврейские в сравнении с греческими представляли более ясности и более взаимного согласия в целом составе речи, переводчики, без сомнения, обязаны были с особенной точностью держаться слов еврейских. Объясним это примерами.
Псалом II в стихе 12 в славянском переводе читается: приимите наказание, а в русском: почтите Сына. Эта разность показана и в вышеупомянутом толковании на Псалтирь. О происхождении и свойстве этой разности трудно удовлетворительно изъясниться с незнающими еврейского и греческого языков, но поскольку для них-то и нужно здесь изъяснение, постараемся изъясниться, сколько можно. Из сличения в этом месте слов еврейских с греческими усматривается, что греческий перевод сделан с тех самых слов, которые и ныне читаются в еврейской Псалтири, но с утратой ясности; славянский перевод соответствует греческому; русский перевод представляет ясное значение слов еврейских; и насколько согласен он с составом целой речи, не трудно усмотреть из стихов 7 и 8, где сказано: возвещу определение Господа: Он сказал Мне: Ты Сын Мой; Я ныне родил Тебя. Проси у Меня, и дам народы в наследие Тебе. А Сына чтить повелевается в стихе 12. Не удивительно, что в греческом переводе этого места нет такой ясности. Перевод этот сделан прежде Рождества Христова, когда понятие о воплощении Сына Божия, конечно, не могло быть так ясно, как ныне.
Псалом XVI в стихах 13 и 14 в славянском читается: избави душу мою от нечестиваго, оружие Твое, от враг руки Твоея; Господи, от малых от земли, раздели я в животе их, и сокровенных Твоих исполнися чрево их; насытишася сынов, и оставиша останки младенцем своим. Кто не примечает, что слова эти не довольно вразумительны? Поэтому в толковании, изданном по благословению Святейшего Синода, к этому славянскому переводу присовокуплен новый, более вразумительный, перевод этого места с еврейского. По той же причине и в русском переложении, по силе еврейского текста, яснее изложено это место так: защити душу мою мечем Твоим от нечестивого, рукою Твоею, Господи, от людей сих, от людей мира, коих удел есть здешняя жизнь, которых чрево Ты наполнил из Твоего хранилища, так что и сыны их будут сыты, и остаток оставят своим детям.
Псалом XVII в стихе 21 читается в славянском переводе: и воздаст ми Господь по правде моей, и по чистоте руку моею воздаст ми. А в русском: воздал мне Господь по правде моей, и за чистоту рук моих наградил меня. Точно так переведено это место и в толковании: воздаде ми, награди мене. И каждый читатель может усмотреть из предыдущих стихов псалма, что Давид говорит здесь не о будущем, а о том, что уже совершилось.
Псалом XVIII в стихе 5 читается в славянском: в солнце положи селение Свое. А в русском: солнцу поставил Он в них (то есть в небесах) жилище. Так переведено это место с еврейского и в толковании.
Псалом XX в стихе 13 читается в славянском: положиши я хребет, в избытцех Твоих уготовиши лице их. Кто не видит и здесь, что слова эти невразумительны? По сличении с текстом еврейским, в русском переложении это место изложено так: Ты поставишь их целию, из луков Твоих пустишь стрелы в лице их. Согласно с сим переведено и в толковании: положиши их в цель; стрелы Твои напряжеши противу лица их.
Псалом XXI в стихе 3 читается в славянском: Боже мой, воззову во дни, и не услышиши, и в нощи, и не в безумие мне. Очевидно, что и здесь невразумительны слова: и не в безумие мне; и, следовательно, для лучшего уразумения их нужно было прибегнуть к еврейскому подлиннику, по силе которого и сделан следующий перевод русский: Боже мой! Я вопию днем, но Ты не внемлешь мне; и нощию, но нет мне покоя. В толковании подобно этому сказано: и несть мне молчания.
Псалом XXIX в стихе 6 читается в славянском: яко гнев в ярости Его и живот в воли Его. Невразумительность слов гнев в ярости Его подала и здесь причину вновь перевести это место с еврейского, и оно переведено в толковании так: яко мгновение ока во гневе Его. Подобно этому и ныне на русский переведено так: На мгновение гнев Его, на всю жизнь благоволение Его.
Псалом LXVII в стихе 7 читается в славянском: Бог вселяет единомысленныя в дом, изводя окованныя мужеством, такожде преогорчевающия живущия во гробех. А в русском: Бог одиноким дает семейство; узников выводит на места обильныя; а непокорные живут в знойных. Кто не видит, что и здесь русский перевод не без причины отступает в некоторых словах от славянского? Ибо славянский невразумителен. Кто не может через еврейский подлинник удостовериться в правильности русского перевода, тот найдет об этом свидетельство в часто упоминаемом толковании, изданном от Святейшего Синода.
Того же псалма стих 13 в славянском читается так: Царь сил возлюбленнаго, красотою дому разделити корысти. При всем уважении к древним переводчикам, осмеливаемся сказать, что слова эти ни мало невразумительны. Переводчики, конечно, с разумением написали их в переводе, но ныне, по принятым правилам словосочинения, нельзя открыть с убедительностью, что они здесь разумели. Очевидно, что надлежало и здесь обратиться к еврейскому подлиннику, и с него сделан следующий русский перевод, согласный и с толкованием, изданным от Святейшего Синода: Цари воинств бегут, бегут; а сидящая дома делит добычу. В толковании на первую часть этого стиха сказано: враги, хотя бы в ополчении величайших сил устремилися на церковь, однако разсыпаны будут. Во второй части описывается, как говорит тоже толкование, такое множество добычи, что не токмо воины обогатилися ею, но и самыя жены, спокойно в домах пребывающия, возьимели в ней участие.
Псалом LXXXIX стих 12 в славянском читается так: десницу Твою тако скажи ми, и окованныя сердцем в мудрости. А в русском: научи нас так счислять дни наши, чтобы нам приобресть сердце мудрое. И здесь должно повторить то же объяснение, что вместо невразумительного прежнего перевода сделан вразумительный с еврейского подлинника.
Чтобы не повторять того же многократно, оканчиваем эти выписки, предоставляя желающему продолжать такое сличение переводов и удостоверяя его однажды о всех случаях этого рода, что если где переводчики более или менее уклонялись от древнего перевода, то всегда приведены они были к этому необходимостью искать, сколько можно, ясного разумения Священной книги, и это разумение заимствовали всегда из еврейского подлинника, вникая в него со всевозможным тщанием.
Впрочем, если люди, сведущие в языках еврейском и греческом, с которых переложены Священные книги на славянский и русский, усмотрят в каких-либо местах предлагаемого здесь перевода, что эти места могут быть представлены в большей исправности и в более совершенном виде, на сей случай трудившиеся в переводе искренно и убедительно просят таковых сотрудничествовать в этом богоугодном деле сообщением своих замечаний и исправлений, которые приняты будут с благодарностью и взяты в соображение при других изданиях этого перевода.
Бог, благоволивший святому Слову Своему быть проповеданным на всех языках и наречиях, да благословит этот малый труд во славу имени Его, да покроет благодатью Своей недостатки трудившихся и сердца читающих эту Богодухновенную книгу да расположит так, чтобы они искали в ней не искусства письмен, но силы Духа Господня, дышущего через уста Пророка, и чтобы они ощутили эту силу к назиданию, утешению и спасению душ своих.
Рассуждение о нравственных причинах неимоверных успехов наших в войне 1812-1813 гг.
Слово произнесено архимандритом Филаретом (Дроздовым) 20 мая 1813 г. на собрании членов "Беседы любителей русского слова"
...когда мы находились среди таких событий, которые, ниспровергнув чаяния нашего врага, превзошли нашу собственную надежду и показали в нас надежду отчаянной Европы, какой сын Отечества не обязан, для себя и Отечества, восходить мыслью и сердцем к источнику сих благословенных событий, дабы всеми силами охранять оный и, если можно, распространять его благотворные излияния?
<...>Вернейшие успехи брани предуготовляются прежде брани; меч пожинает большей частью те лавры, которые посеяны миром. Казалось, никто лучше врага не знал сей опытной истины. Пред настоящей войной мы имели пять лет искреннего мира с ним, а он столько же, если не более, времени приготовления к войне с нами.
Покрываясь личиной нашего союзника, не простирал ли он тайную руку на расторжение других наших союзов? Не он ли наипаче раздувал попеременно на той или другой границе обширной империи пламя войны, которая хотя не изнуряла ее, но развлекала, хотя приобрела ей новую славу и новые области, но не дала насладиться отрадой и плодами желанного мира? Когда желание всеобщего мира убедило нас оказать холодность непреклонной морской державе, не питал ли он тогда сокровенного желания отяготить действие сей меры над нами самими? Не старался ли он устроять себе в собственных ваших пределах невидимое передовое ополчение, посылая следами сиротствующих сынов царства французского, которые бегут к нам от пожравшей их Отечество заразы - толпы извергов мятежа, которые несут свою язву с собою, и сынами севера, столь же чуждыми низости подозрения, как и слабости ухищрения, приемлются иногда в их безопасные жилища, как змея в недро? Я не буду ответствовать на сии вопросы, ибо не желаю проникать в дела тьмы, которых прозорливое правительство не желало, может быть, обнажать по великодушию или совсем не хотело примечать из презрения.
Но когда среди мира, долженствовавшего сохранить Европе остаток ее свободы, Франция разрушала престолы, поглощала города, подавляла слабых союзников, когда войска, столь нужные на юге, не оставляли севера, но еще час от часу в большем числе, подобно тучам, неслись туда же из порабощенных царств, для кого могли быть загадкой намерения властолюбивой державы? Чем огромнее были ее приготовления, тем яснее показывали, против кого напрягает она свои силы.
Что же мы делали в сие время? - О! Что мы тогда делали, то, может, не токмо врагам, но и доброжелателям нашим казалось недальновидным или недостойным сынов силы; но последствия дают нам право говорить, что то было премудро и велико. Мы свято сохранили мир, терпеливо напоминали о его законах вероломному союзнику и, наконец, весьма тихо приблизились к своим границам токмо для того, чтобы с миром идти навстречу самой брани.
Если превосходное число войска, бодрость воинов, обнадеженных сим превосходством, благовременные и обильные к войне приготовления, свобода избрать образ, время и место военных действий суть начатки военных успехов, то, взирая, с одной стороны, на целую почти Европу, прельщением и угрозами вовлеченную в предприятия одного властолюбца, с другой - на Россию, оставленную союзниками, похищенными великим вихрем или устрашенными, занятую войной с многочисленным народом и под маниями кроткого монарха, в тишине ожидающую приближения новой и опаснейшей бури,- не мог ли бы кто сказать, что Наполеон, еще не начиная войны, уже побеждает? Так, по крайней мере, думал он сам, и должно признаться, что его предсказания о завоевании России, только ныне смешные, могли казаться тогда не столько неимоверными, как то, если бы кто стал предсказывать конечное истребление бесчисленных союзных полчищ. Но непорфирородный царь, возжелавший быть еще непомазанным пророком, не провидел того, что, кроме физических и политических, государства одушевляются и действуют высшими нравственными силами, что насилие возбуждает против себя те самые силы, которые ему покоряются, что ухищрения могут быть перехитрены или разрушены нечаянностью, что правота всегда могущественнее коварства и злобы, своей твердостью и провидением. Высокоумный повелитель надменного мнимой образованностью народа не знал и, к продолжению бед Европы, не изучил и доселе сего простого языка нравственности.
Необыкновенным открытием военных действий враг довершил чертеж вероломства и, по-видимому, приобрел новый залог чаемых успехов. Он начал брань не так, как государь, который, не могши убеждением расположить другого монарха или народ к справедливым, по его мнению, пользам своей державы, торжественно возвещает ему и другим, что употребит данную ему провидением силу для достижения своей цели, он начал брань или как некий бог браней, который никому не обязан открывать своих предопределений, как некий крамольник, внезапным восстанием поспешающий предупредить казнь, который чувствует себя достойным. Сим наглым попранием народных прав он открыл себе путь безнаказанно попирать нашу землю, между тем как мы принуждены были в одно время и отражать его нападения и только еще приводить к единству движения распростертого по пространным областям войска, коего числа и в соединении не могло быть страшно для слиянных сил шестнадцати народов.
Дано кровопролитнейшее из всех известных в наши времена сражение, в котором чем более победа колебалась между превосходством сил и совершенством искусства, между дерзостью и неустрашимостью, между отчаянием и мужеством, между алчбою грабежа и любовью к Отечеству, тем торжественнее увенчана правая сторона. Но какой опять мрак после столь светлой для нас зари! Многочисленная потеря закрыта неисчислимыми остатками, победители утомлены победой, и дерзость "врага столиц" в свою чреду могла величаться, если не покорением столицы, по крайней мере вступлением в ее священные стены, обнажением ее благолепия, уловлением ее славного имени в поругание.
Если взаимно сообразить нетерпеливое стремление Наполеона в Москву и его упорное в ней медление, вопреки страстям его, то могут открыться мысли, которые имел он, войдя в сию столицу: "Теперь,- думал он,- я наступил на сердце России. Кто принудит меня обратить вспять мою ногу? Быв отнюдь не так силен, как ныне, я ступил в Вену и раздавил Германию. Москва, по крайней мере, должна вместе с собой смирить предо мною Россию".
Вообразим же, что в сию самую минуту, когда гордость и удача вдыхали утеснителю Европы столь высокомерную надежду, явилась бы истина и произнесла бы над ним свой суд: "Ты не наступил на сердце России, но, преткнувшись, оперся на грудь ее и вскоре будешь отражен и низвержен. Россия не будет унижена, но вознесется в славе, доселе невиданной. Война, расположенная по чертежу коварства и злобы, достигла своего предела: начинается брань Господня. Ты расхитил преданную в руки твои судьбой столицу и будешь стрегом (заключен.- Ред.) в ней, как уловленный хищник в темнице; а сие возбудит рабов твоей великой темницы к покушению сокрушить свои оковы. Поражаемый отовсюду, ты прибегнешь к обыкновенному твоему оружию лживого языка, но принужден будешь дать твоей империи повеление, чтобы она тебе верила, то есть признаться пред целым светом, что твоя империя тебе не верит. Ты побежишь, как тать из той земли, в которую вторгнулся, как разбойник; и в столь же краткое время, как ты пришел сюда, тебя увидят в заточении собственного твоего дома, твои татьбины* - в руках законных владетелей, твою великую армию - в плену, в снегах и в холмах могильных". Кто мог бы тогда отличить сии верные прорицания от суетных прещений? Кто узнал бы голос истины?
Но наконец истина оправдана от сынов своих, и судьба России от глубокого мрака изведена, как полдень, путями Провидения. Да возвестится истина! Да благословится Провидение!
Участь государства определяется вечным законом истины, который положен в основание их бытия, в который, по мере их утверждения на нем или уклонения от него, изрекает на них суд, приводимый потом в исполнение под всеобъемлющим судоблюстительством Провидения.
Что есть государство? Некоторый участок во всеобщем владычестве Вседержителя, отделенный по наружности, но невидимой властью сопряженный с единством всецелого. Итак, чем постояннее оно удерживает себя в союзе верховного Правителя мира соблюдением Его закона, благочестием и добродетелью, тем точнее входит во всеобщий порядок Его правления, тем несомненнее покровительствуется Им, тем обильнее приемлет от Него силы к своему сохранению и совершенствованию. Оставив Бога, оно может быть на некоторое время оставлено самому себе, по закону долготерпения, или в ожидании его исправления, или в орудие наказания для других, или до исполнения меры его беззаконий, но вскоре поражается правосудием, как возмутительная область Божией державы.
Что есть государство? Великое семейство человеков, которое, по умножении своих членов и разделении родов, не могши быть управляемо, как в начале, единым естественным отцом, признает над собой в сем качестве избранного Богом и законом государя. Итак, чем искреннее подданные предаются отеческому о них попечению государя и с сыновней доверенностью и послушанием исполняют его волю, чем естественнее государь и поставляемые им под собой правители народа, по образу его, представляют собой отцов великого и в великом меньших семейств, украшая власть благотворением, растворяя правду милосердием, простирая призрение мудрости и благости от чертогов до хижин и темниц, тем соединяющие правление с подчинением узы - неразрывнее, ревность ко благу общему - живее, деятельность - неутомимее, единодушие - неразлучнее, крепость - необоримее. Но когда члены общества связуются токмо страхом и одушевляются токмо корыстью собственной, когда глава народа, презирая его, употребляет орудием своего честолюбия и злобы, тогда есть покорные невольники, доколе есть крепкие оковы, есть служители кровопролития, доколе есть надежда добычи, а при наступлении общей опасности все связи общества ослабевают, народ без бодрости, престол без подпоры, Отечество сиротствует.
Что есть государство? Союз свободных нравственных существ, соединяющихся между собою, с пожертвованием частью своей свободы, для охранения и утверждения общими силами закона нравственности, который составляет необходимость их бытия. Законы гражданские суть не что иное, как примененные к особым случаям истолкования сего закона и ограды, поставленные против его нарушения. Итак, где священный закон нравственности непоколебимо утвержден в сердцах воспитанием, верою, здравым, неискаженным учением и уважаемыми примерами предков, там сохраняют верность к Отечеству и тогда, когда никто не стережет ее, жертвуют ему собственность и собой без побуждений воздаяния или славы, там умирают за законы тогда, как не опасаются умереть от законов, и когда могли бы сохранить жизнь их нарушением. Если же закон, живущий в сердцах, изгоняется ложным просвещением и необузданной чувственностью, нет жизни в законах писаных, повеления не имеют уважения, исполнение - доверия; своеволие идет рядом с угнетением, и оба приближают общество к падению.
Приложим сии всеобщие истины к настоящему положению Отечества, они покажут состав и меру его величия.
Верует Российское царство, что владеет Вышний царством человеческим и, неотступно держась верой и упованием всемощного сего Владыки, и от Него прияло мощь, дабы, не колеблясь, удержать на раменах своих всю тяжесть своего бедствия, когда всеми земными силами было бы боримо, или оставляемо. Когда правота и великодушие упреждены были в мерах безопасности вероломством и нарушением народных прав, благочестивейший монарх не поколебался, но поручил свое дело Богу и не усомнился в народе своем. Верный народ не поколебался, но вверил судьбу свою Богу и монарху. Продолжение и возрастание общей опасности нигде не могло быть примечено, разве при алтарях, где моления становились продолжительнее, возрастало число притекающих, отверзающиеся Господу сердца, уже не таясь собратий, изливались в слезах умиления, и где отходящие на брань принимали последнее напутствие. Когда против чрезмерного числа вражеских полчищ правительство вынуждено было поставить неискушенных в брани граждан, вера запечатлела их собственным своим знамением, утвердила своим благословением, и сии неопытные ратники подкрепили, обрадовали, удивили старых воинов. А когда неистовые скопища нечестивцев не оставили в мире и безоружную веру, когда наипаче в богатой древним благочестием столице исполняли свои руки святотатствами, оскверняли храмы живого Бога и ругались Его святыне, усердие к вере превращалось в пламенную, неутолимую ревность наказать ее хулителей и даже в ободряющую надежду, что враг Божий недолго будет счастливым врагом нашим. Наконец, с того времени, как по исполнении дней тяжкого искушения Господь сил увенчал нас оружием своего благоволения, на необозримом поприще сколь знаменитых, столь, же трудных подвигов, не тем ли наипаче высоким чувством одушевляется и укрепляется победоносное воинство, что идет под невидимым предводительством Бога отмщении?
Крепкий союз любви между подданными и государем, которого привыкли они видеть нежным отцом своим и мудрым неусыпным промыслителем, есть другой источник силы, сохранившей невредимой целость государства против напряженнейших усилий к его потрясению и сообщившей благоустройство и живость его действиям во дни нестроения. Тогда как уже враг некоторые области его занимал, а многим угрожал, оно принуждено было только еще собирать новые силы и пособия военные. Какие же необыкновенные меры потребны были для того, чтобы сие исполнено было и с невозмущенной точностью, и с неутомимой поспешностью, и с удовлетворением необъятных нужд и без опасного стеснения народа? Одно слово государя. Будучи уверен в чувствах своего народа, он пригласил его ко всеобщему восстанию против врага, и точно все восстали. Каждый поместный владелец учреждал посильное войско для слияния в общую силу, множество свободных рук оставляли весы, перо и другие мирные орудия и простирались к мечу. Свободные пожертвования на потребности брани приносимы были не только свободными щедро, но и теми свободно, которые сами могли быть представлены другими в пожертвование. Те, которых семейства были в опасности, обращались от них к общей опасности. Семейства менее, нежели обыкновенно, плакали, провожая новых ратников, забывали родство, помышляя об Отечестве. Приверженность народа к своему правительству не ослабевала и там, где затруднялись или прерывались сношения с правительством. Можно сказать, что в Москве в самое время несчастного ее превращения из столицы Российской в ужасный стан французский подданные Александра были вернее своему государю, нежели рабы Наполеона своему повелителю; ибо известно, что своевольство французского войска, еще более пагубное для него самого, нежели для опустошенной им столицы, не могло быть укрощено ни присутствием, ни повелениями, ни правосудием, ни самой жестокостью Наполеона. Между тем как граждане московские, сохраняя послушание к единому законному государю, по многократным и ласковым, и грозным требованиям, не хотели даже предстать иноплеменному властителю, решаясь страдать и умирать, но убегать с ним сообщения и оставляя его с одними телохранителями носиться по безлюдным путям вокруг Кремля, как толпы привидений, около надгробных памятников.
Простые, ни чистые и твердые правила нравственности, переданные от предков и не ослабленные иноплеменными нововведениями, поддерживали сию верность к своим обязанностям, среди опаснейших соблазнов и величайших трудностей. Когда глас законов уже почти не слышен был среди шума бранного, закон внутренний говорил сердцу россиянина столь же сильно и повелительно: "Не смущайся сомнением и неизвестностью, в клятве, которую ты дал в верности царю и Отечеству, ты найдешь ключ к мудрости, разрешающей все недоумения. Находясь целую жизнь под защитой законов и правительства, воспользуйся случаем быть хотя единожды защитой законов и правительства. Не страшись опасностей, подвизаясь за правду, лучше умереть за нее, нежели пережить ее. Искупи кровью для потомков те блага, которые кровью купили для тебя предки. Уклоняясь от смерти за честь веры и за свободу Отечества, ты умрешь преступником или рабом; умри за веру и Отечество - ты приимешь жизнь и венец не небе". Вот правила, которые русский народ не столько умеет изъяснить, сколько чувствовать, уважать, исполнять! Вот чудесное искусство быть непобедимым, собирающее войска без военачальников, претворяющее целые селения в ополчения, ополчающее на брань слабые руки жен, побеждающее победителей! Вот истинно "свободная наука" не образованного по новейшим умозрениям народа, которой он обличил западных просветителей в буйном и рабском невежестве и которую теперь с толиким успехом освобождает от рабства приемлющих его в ней наставления!
Но благочестивые, верные и добродетельные сыны России не почтут похищением славы своей и то, что она вознесется до престола Царя славы. Да будет наша слава в том, что наша вера и правда привлекли на нас око Его благости, да воспишется Ему то, что Он сотворил нами. Свет видел, что мудрость, неусыпность и мужество управляли нашим делом, но как часто над ними виден был собственный перст Божий! Не Бог ли, в руке Которого сердце царево, внушил царю в самом начале брани сие решительное, даже прорицательное чувство - "не полагать оружия, доколе ни единого врага не останется в пределах России", - чувство, которое всему народу вдохнуло столь же непоколебимую решимость? Не Бог ли, непостижимый в путях Своего Промысла, даровал Александру сие чудное провидение, что вначале пришел вождь, который понес на главе своей неизбежные неприятности, можно сказать, новой для российских воинов войны оборонительной и отступательной и тяжесть народного мнения. Потом, когда надлежало изменить лицо брани, явился другой, уготованный на спасение, прославленный многолетними подвигами, испрашиваемый желаниями народа, явился муж, который на беспокойного и недремлющего врага навел долгую дремоту, доколе не обновил крепости утружденного нашего воинства и доколе, во исполнение числа сего воинства, не ополчилась с нами вся природа? Не Господь ли сил в одном и том же пути одну рать истреблял болезнями, хладом и гладом, а другой соблюл крепость, вложил огнь и дал крылья? Благословен Бог воинств!
Ныне заблудившиеся народы, познайте пути к потерянному вами и тщетно в суетных мечтаниях искомому благоденствию! Бич Божий поражает Европу так, что его удары раздаются во всех концах Вселенной. Услышите глас наказующего и обратитесь к Нему, дабы Он был и вашим Спасителем.
Ныне благословенная Богом Россия, познай твое величие и не воздремли, сохраняя основания, на которых оно воздвигнуто!
А ты, который не токмо трудности в деле брани Господней вверяешь Господу, но Ему же кроткой благодарностью возвращаешь и дарованные тебе победы! Ты, который твердостью в правде спас твою державу и благостью в могуществе спасаешь царства других! Возвеселися его силою, и о спасении его возрадуйся! - Мы верим и чаем, что и паки, когда жребий брани прийдет пред лице Его, "помянет Он всю кротость твою" и еще "даст тебе хотение сердца твоего".<...>
Письма
Письма митрополита Филарета (Дроздова) к архиепископу Филарету (Гумелевскому)
Два знаменитых иерарха XIX столетия, два Филарета: митрополит Московский Филарет (Дроздов) и архиепископ Черниговский Филарет (Гумилевский) - были в тесной духовной связи друг с другом. Об этом свидетельствуют, в частности, письма московского святителя к своему подопечному: вначале иеромонаху (инспектору Московской духовной академии), потом архимандриту (ректору той же Академии), наконец собрату-архиерею. Из этого издания, вышедшего в свет в 1884 году, мы публикуем три небольших письма, чтобы хоть немного прикоснуться к тайне взаимоотношений двух выдающихся церковных архипастырей и писателей.
№1
Для двух новопостригаемых у вас, отец Ректор, я послал чрез Сухаревское подворье к вам две рясы. И о сем вам сказано.
Говорил мне издатель журнала министерства (народного) просвещения, что он хочет отнестись к вам и к прот. Голубинскому, с приглашением доставить ему что-либо в его журнал.
Я бы советовал принять сие приглашение. Когда соберемся мы издавать свой журнал? Между тем недоверчиво спрашивают, что у нас думают, особенно по философии. Пусть бы что-нибудь прочитали и увидели что мы, по благости Божией, мудрствуем в целомудрии. Скажите сие о.Протоиерею. Мир всем вам.
Окт. 31. 1838
№2
Преосвященнейший Владыко, Возлюбленный о Господе Брат!
С прискорбием участия узнаю из Вашего письма, что вновь приражается к Вам нечто неприятное. Но как Вы не объясняете, а другим путем я не знаю, что это такое: то ничего не могу сказать по вопросу, чего хотят от Вас.
Нет ли близ Вас лица, которое бросает на Вас свою неблагообразную тень? Помнится, я обращал Ваше внимание на такое лицо: но Вы едва употребили предосторожность.
Как бы то ни было, об оставлении службы помышлять Вам рано, и не думаю, чтобы это было нужно. Надобно стараться извести на свет правду, если ее затмевают.
Покров и защиту от Господа Вам призываю.
Вашего Высокопреосвященства покорнейший слуга Филарет М. Московский. Марта 18. 1865.
№3
Преосвященнейший Владыко, Досточтимый о Господе Брат!
Благодарю за сообщение мне Вашего труда: Святые южных славян. Вы сделали новое открытие в полноте Православной Церкви.
Простите нас за требование Вашего протодиакона без пользы. Он служил в Успенском соборе первую литургию с замешательством. Чтобы ободрить его, я предложил, чтобы он взял наставление от нашего старого протодиакона, и служил сперва в непраздничный день, а потом уже в праздничный. Успеха не было, и мы его отпустили.
С истинным почтением и любовию о Господе пребываю.
Вашего Высокопреосвященства покорнейший слуга Филарет М. Московский. В Лавре, 1866. Июля 6
Письма к архимандриту Антонию (Медведеву)[34][35]
1(5)[36]. 30 мая 1831 г.
Опять долго не пишу Вам, о. наместник. Не гневайтесь. Еще мало собираюсь с силами.
Если Вы писали в Саров, то надобно подождать ответа. Но человека, который замечен уже немирным к начальнику, боюсь и я. Хотя причина сего иногда может быть и в начальнике, но сыны мира и с немирным начальником умеют сохранять свой мир в терпении. Скажите мне еще раз, что Вы думаете о занятии казначейского места.
Каким цветом красить перила в церкви, это решить я не умею, особенно заочно. Пусть решит вифанский архимандрит.
Если просят о взятии больного мальчика, думаю, не должно отказать, когда прежнее его пребывание в монастыре подает некоторую надежду для последующего. Пути Божии неисследимы, премудрость Божия многоразлична. Если есть надежда сколько-нибудь послужить облегчению души связанной и случай к тому не произвольно нами изыскан, а подан Провидением Божиим, не надобно отталкивать такой случай. Молитвы Преподобного Сергия да помогают Вам.
2(6)[37]. 5 июня 1831 г.
Преподобный о. наместник! Письмо сие доставит Вам граф Сергий Павлович Потемкин, знаемый Лавре и мне, желающий быть знаком и с Вами. По родовому свойству Потемкиных он любит между светскими занятиями и беседу монашескую. Желаю, чтобы общение Ваше было в мире и в благое.
Помышлял быть у Вас, но силы мало и посвящение викария приспело[38].
Сегодня получил Ваше письмо, менее прежнего решительное, о избрании в казначея А. - добрый и верный человек, но едва ли для сей должности
3(10)[39]. 30 июня 1831 г.
Отец наместник! Начальнику Археографической экспедиции[40], от которого сие получите, доставьте возможную удобность осмотреть лаврский архив и древности и для сего дайте ему помещение в самой Лавре. Если он пожелает видеть рукописи в академической библиотеке, способствуйте ему и в том. Желаю, чтобы он у Вас гостил с миром и удовольствием.
Мне хочется к Вам, но еще не знаю, можно ли будет.
4(11)[41]. 3 июля 1831 г.
И хочется мне к Вам, о. наместник, и не надеюсь. Однако во всяком случае не излишне предварить Вас, чтобы меньше занимались ожиданием, особенно если прииду во время церковной службы, чтобы никто не оставлял своего места в церкви.
5(12)[42]. 9 июля 1831 г. Перерва
Не прогневайтесь на меня, о. наместник с братиею, что я у Вас не был. Усиливался, но не мог.
Теперь надобно Вам сюда присылать кого следует к посвящению.
Новому казначею надобно занять казначейские келлии, а старого отпустите из Лавры в его монастырь, если отчет его за прошедший год проверен собором[43] и не остается требовать от него каких-либо пояснений.
Вы не сказали мне или я запамятовал, что две старухи богомолицы (говорят, из дома Колесовых) умерли у Вас от холеры.
Молитесь о петербургских. Холера там очень сильна. Однако в первых числах сего месяца, кажется, последовало облегчение. На нашем подворье больны Павел и Вениамин.
Здравие и мир Вам и братии.
6(15)[44]. 8 августа 1831 г.
Желаю, о. наместник, чтобы Вы хорошо праздновали в Вифании. А я был в Новоспасском.
Помышлял я быть у Вас в Успенском соборе, но и сие не состоится. После дня коронования[45] поищу времени для пути к Вам.
Благодарю, что Вы благодушно приняли слова мои. Бог да управит нас на путь правды и мира.
Потерпите еще Л., если можно терпеть без соблазна. А когда буду у Вас, напомните поговорить о нем.
Погребение в лавре двум, помнится, монахам предоставил я отнюдь не по уважению вклада, а по уважению того, что они при добром поведении несли с пользою для Лавры послушания, а священством по безграмотству не награждены, потому я и согласился оказать им благодарность, удовлетворяя их желанию местом погребения.
Вклад же монаха по смерти - дело невеликое: монаху надобно, не откладывая, отдавать излишнее Богу или бедным.
7(23)[46]. 2 марта 1832 г.
В одном из писем Ваших, о. наместник, именно от 10 февраля, видна какая-то забота. Если это от моего молчания, то знайте, что я молчу иногда долго по немощи и по спутанности моей делами и что молчание сие в тягость мне самому, а того вовсе нет здесь намерения, чтобы оно было в тягость Вам. Дела официальные имеют право первенства пред частною перепискою, а они у меня всегда есть - вот почему часто неисправен я в переписке. Если Вас озаботило какое-нибудь необтесанное слово мое в резолюции по делу, то знайте, что и сие бывает у меня только для того, чтобы дать выразуметь силу дела, и что, говоря такие слова, я бываю, как и в другое время, мирен с Вами. Будьте спокойны и свободны. Будем уповать на Господа, что Он всегда будет мир наш.
По слухам не надобно предаваться духу подозрения, а еще менее - осуждения, но когда слух о брате до надзирающего доходит, то не есть ли сие какое-нибудь указание Провидения? Именно указание усилить внимание и наблюдение, дабы потом лечить или болезнь порока, или болезнь подозрения, разносимую слухами.
Богомольцы в пост - правда, что не вовремя для безмолвия монахов, но вовремя для своего безмолвия. Отлучась от города и семьи, они, безмолвные, упражняются в молитве. Что же делать? Надобно друг друга тяготы носить! Мне нравится в некоторых монастырях обычай не отпирать ворот на первой неделе поста по крайней мере до первой преждеосвященной литургии. Но у нас удобно ли сему быть? Надобно сказывать богомольцам, чтобы со смирением избирали место в церкви, что и удобно, потому что тесноты в пост не бывает.
Мир Вам и братии. Молитвам Вашим и их себя поручаю.
8(25)[47]. 17 марта 1832 г.
Благословение мира и спасения Вам, о. наместник, и истинной братии, а претыкающимся милость исправления да приидет.
Явился ли архимандрит О.? Если не явился, то, кажется, пора уже Вам репортовать о сем. Времени от указа много. Он странствует в Москве по светским домам очень долго и может впасть в приключение, по которому и нас с Вами могут спросить: чего смотрели?
Что делать с иеродиаконом Н.? Сугубо худо, что пост оскорбляет. Не надобно ли почаще посылать его в Махру?[48] Или совсем туда?
Послушника из черниговских мещан надобно выслать. Отец архимандрит Симоновский похвалил мне его не в добрый час. Архимандрит хитрил для послушника с добрым намерением, послушник перенял хитрость, не переняв доброго намерения.
Старинные печи исправить без переборки едва ли надежно. Повреждены спайки, некоторые изразцы также повреждены. Впрочем, делайте, как знаете.
Скажу Вам новость лучше тех, о каких пишут в публичных листах. Дело об открытии мощей Святителя Митрофана, первого епископа Воронежского, получило благоприятное начало - знамения истины и благодати есть; можно надеяться, что сие совершится к славе Божией и утешению Церкви. Господу помолимся.
9(29)[49]. 16 июля 1832 г.
Извините меня, о. наместник, что долго не писал к Вам. Путь мой начался с трудом. Боль в ухе и в левой половине головы заставляла заботиться, чем сие кончится. Однако по закрытии окон боль сделалась легче; на подворье топленая комната помогла мне ночью, а утром - врач и лекарство. Теперь имею остатки простуды терпимые.
Вы что-то опять долго не присылали ризницы для Симбирска, и я получил от преосвященного Анатолия вторичное требование.
Преосвященный митрополит Иона, бывший экзарх Грузии, будет в Лавре в начале следующей недели. Я пригласил его остановиться в моих келлиях. Примите его со вниманием, угостите, упокойте, покажите ему, что пожелает видеть, и представьте ему святую икону от обители и настоятеля.
За мирное мое у Вас пребывание благодарю Вас и братию. Мир и благословение Божие всем Вам призываю.
10(31)[50]. 30 июля 1832 г.
Прискорбно, о. наместник, замечать разделение там, где должно быть единство. Но поскорбим о вещи и не оскорбимся на людей. Да сотворит Господь, да вси едино будут, как Он хощет.
Уважаю намерение, которым Вы оправдываете дело. Может быть, и я что-нибудь делал по такому намерению, но не всякое дело оправдывается намерением. Впрочем, да простится Вам человекоугодие дела, а мне самоугодие спора.
Что Вы принялись за исправление Ваших келлий прежде утверждения сметы, в том никакой беды нет. И я буду покоен, когда Вы устроитесь покойно.
Вениамина я рукоположил, и он, кажется, принял сие со вниманием.
Над Л. я задумался. Лучше бы Вам подождать ответа на письмо прежде отправления его. Вы знаете завещание: Руки не скоро возлагай[51], а это было бы слишком скоро, когда недели за три встретил я Л. под руками инвалидов. Не сержусь, не осуждаю, но боюсь. Вчера неудержимо слабый, а сегодня иеродиакон - какое тут уважение к таинствам? Какое наставление для братии? Не соблазн ли это? Не искушение ли самому, кому поблажают? Вы хотите, чтобы благодать сделала то, чего мы с Л. не начали? Не то говорит благодать: Сии убо да искушаются прежде, потом же да служат непорочни суще...[52] Вы и Л. не должны гневаться на то, что я покоряюсь сему правилу. Я бы удивился, что Вы так его мне подкинули, но думаю, не назвали ль Вы его мне пред моим отъездом? Если это и так, не надобно мимоходом подкидывать слова о таких предметах, над которыми надобно остановиться и рассуждать.
Отыскан ли плетеный покров на главу Чудотворца? Ожидаю от Вас развязки сего.
Впрочем, мир Вам и братии. Прошу молитв и о моем мире.
11(748)[53]. 1 апреля 1850 г.
Есть ли у Вас, отец наместник, письма Святогорца?[54] На случай посылаю. Желаю знать Ваше мнение, хорошо ли давать сей книге свободный ход. Посмотрите между прочим загнутые страницы. Найдете сказание, что нечистый дух боится креста и в то же время является в архиерейском облачении, на котором есть кресты. Найдете рассуждение начальника злых духов с подчиненным и происшествие, которое ведет к заключению, что лучше исполнить грехи делом, нежели бороться с мыслями греховными. Найдете жареных рыбок, плавающих в живоносном источнике, которых Андрей Николаевич Муравьев почитает сказкою.
Жаль Ивана, и не знаю, что с ним будет. Приходил ко мне просить позволения жить подле своей деревни в келлии или в пещере, откуда его уже выгнало гражданское начальство. Говорит, что следует наставлению Ивана Яковлевича[55], что в больнице.
Против усердия устроить ризу на образ Преподобных Сергия и Никона спорить, думаю, не надобно, тем паче что прочие иконы нижнего яруса в иконостасе в окладах.
Соглашаюсь и на устроение изображения Преподобного Сергия внутри верхней доски раки Преподобного Сергия, как предполагаете Вы и усердствующий.
Божие благословение добродеющим в церкви и Вам и братии.
12(777)[56]. 1 ноября 1850 г.
Мир Вам, отец наместник, и братии. Господь да сохранит Ваш внутренний мир, хотя бы нечто и волновалось вне.
Дело ризничего и В. печально. Надлежало и от ризничего ожидать более точности, нежели оказалось. Надлежало сказать Вам о вкладе, как скоро он обещан, а тем паче, когда получен. Но в больном старце откладывание, а иногда забвение вероятно. Не таким представляется дело В. Оно очень темно, если ризничий говорит правду, и нет причины думать, чтобы он при дверях смерти стал клеветать. Но, если и положить и то, что правду говорит В., и в сем случае не светло его дело. Ризничему, заклинающему якобы молчать, В., если честен, должен был отвечать: "Нет, я не дам клятвы; вклад, данный в церковь, не может сделаться Вашим потому, что вкладчик умер; не могу участвовать в грехе и Вам окажу истинное усердие и любовь тем, что не допущу Вас до греха, пойду и объявлю начальству о вкладе, не упомяну только о том, что Вы мне сие запрещали". Напротив того, В. говорит, что дал клятву прикрывать кражу ризничего. Тут можно сказать: От уст твоих сужду ти[57].
Простите меня за то, что скажу. Я не верил моему инстинкту и замечаниям о людях, охотно веря, что Вы лучше их знаете. Это говорил я Вам о Георгии, сколько помню, ранее последних происшествий. К несчастию, инстинкт мой оправдался. О В. я Вам также говорил, что вижу в нем искусственное и поддельное, а не простое, и потому он не внушает мне доверия. Посему думаю, что справедливо будет, не пускаться вдаль по дороге, в начале которой послано нам предостерегающее указание, и что надобно поискать В. другого послушания, а ризнице другого ризничего.
Сделайте опыт собрать и написать мне соображение для просьбы о лесе. Посмотрю по делу и, может быть, решусь в надежде на Преподобного Сергия ради призираемых им в обители и при обители его смиренных земли.
Мне почти насильно присылают иностранные ведомости, и грешу, что отчасти читаю, хотя время нужнее для других дел. Отовсюду пишут о двоедушии Пруссии, которая, заключив мир с Данией, тайно посылает или по крайней мере отпускает солдат в помощь бунтовщикам, воюющим с Данией, и между прочим поговаривают о введении Русских войск к Прусской границе, потому что наш Государь не одобряет двоедушия Пруссии[58]. Вероятно, до сего не дойдет, но, конечно, правительство наше озабочено. Да дарует Бог более мира, чтобы Государю Императору досужнее было слушать и наши маленькие докуки.
Приятно было прочитать, что Англичане отдают справедливость политике нашего Государя, прямодушной и умеренной, и признают, что она дает ему более веса в Европе, нежели какому другому правительству, политике того или другого правительства. Господи, спаси Царя.
13(783)[59]. 4 декабря 1850 г.
Мир и здравие Вам, отец наместник, а меня простуда одолевает. Четверг и пятницу провел я на Перерве тихо и спокойно, но, возвратясь оттуда, вчера с небольшою простудою был на службе, а сегодня принужден сидеть дома с больною головою.
Мир душе о. Иосифа. Он был воистину скитянин в тихости и простоте.
Мардарий, кажется, не многих лет. Не полезно ли будет ему остаться несколько в терпении в ожидании схимы? Можете сказать мне о сем опять.
Благодарение покровителю нашему, Преподобному Сергию, что хозяйство Лавры при возрастающих издержках не в скудости. По справедливости благодарю и Вас за многообразное попечение.
Евангелие отдать сомневаюсь по надписи, что дано в церковь Св. Духа в придел Предтечи. Это свидетельство о приделе, которого уже нет. Не лучше ли отдать одно из двух других? Посмотрите их и скажите мне, что будете думать. Между тем присланное возвратится к Вам.
Историю Вифании начал я читать и не имею до сих пор спора. Но, взглянув на некоторые приложения, не могу не спорить. Что, кроме смеха и пересудов, могут произвести стихи, в которых Юпитер собирает богов рассуждать о митрополите Платоне и решать, чтобы парки не перерезали у него нить жизни? Богословские положения, в которых полагается оправдание верою без упоминания о делах, и таинства называются обрядами; если цензор пропустит к напечатанию, то не только себя, но и Академию подвергнет нареканию в неправославии, и справедливо. Вифанский ректор Гедеон в простоте сердца написал о оправдании, заглянув в какую-нибудь иностранную книгу, найдя, что это похоже на сказанное в посланиях Апостола Павла, и не заботясь о том, не надобно ли разуметь сии послания согласно с посланием Апостола Иакова. Владыка[60] на Вифанские стихи и прозу смотрел как на детские упражнения, читая вскользь и не все. Что я забытое, кстати, не хочу неблаговременно напомнить миру, на то, надеюсь, он соизволяет.
Наставления о учении в Вифанской семинарии хорошо сделать известными, особенно относительно Богословия. Но в порядке ли списаны? По содержанию они должны начинаться с низших классов.
Наставления, как стоять в церкви, точно ли верно списаны во всех частях?
Диптиха откуда взята?
На сии вопросы желаю иметь ответ прежде возвращения рукописи.
Иларий достоин креста. Но есть опасение, не сочли бы в Петербурге, что уже четыре иеромонаха в Лавре награждены крестами, чего и в Невской Лавре прежде не бывало. О другом есть сомнение.
Варлаама я расположен утешить. Но не надобно ли несколько посмотреть, какие окажет успехи в Махре, и удостовериться, что не кончит в Махре, чем кончил в скиту.
Простите мне помыслы, не во всем согласные с Вашими. Мнюся бо и аз рассуждать отчасти, ибо и должен есмь.
14(804)[61]. 23 марта 1851 г.
Отцу наместнику радоватися и здравствовати. Такожде и братии.
За исцеление девицы слава Богу дивному во святом Своем.
Больного князя видел я ни бодрствующего, ни дремлющего. Однако супруга его довольна и тем облегчением, которое имеет в хождении за ним. Милосердный Господь да совершит, что начал.
Странно приключение крестьянской вдовы. Но может быть вопрос: чуждый ли нечистый дух представлял ей мечтание или отшедшая душа привлекаема была земною страстию? Читал я случай или слышал, что умершая мать каждую ночь приходила к оставшемуся младенцу и по видимому кормила его грудью. Днем младенец не брал молока, и чрез несколько дней, питаясь только мечтательною пищею, умер. Подлинно между сетями ходит человек, поставляемыми от врага, и сам себе вяжет сети или вражеские укрепляет своими страстями. Сокруши, Господи, сети и избави всякое создание Твое.
Икона Небесных Сил хорошо составлена. Но на что было употреблять труд доставлять ее? Оскорблявшейся иконописательнице я сказал, что Бог, приемлющий намерения, принял жертву ее, хотя исполнение намерения и не соответствовало ожиданию, а притом три написанные ею иконы действительно поступили в церковь.
Теперь же я не знаю, где найти ее, чтобы показать ей икону.
Благодарю за благословение от скитских трудов. Работа хороша.
Отцам Матфею и Харитону призываю помощь Божию. В просьбе о кладбищенском служении неодобрительно то, что она писана, кажется, рукою кладбищенского священника и приметно он настраивает просителей. Требую дело из консистории.
Мир Вам и братии.
15(849)[62]. 1852 г.
Мир Вам, отец наместник, и братии.
Вы спрашиваете, не согрешает ли иеромонах, без благословения отделяющий при священнослужении часть Святых Даров и уносящий в келлию для приобщения во дни неисхождения из келлии.
Почти удивляюсь, что спрашиваете. Как можно почитать правым такое дерзновение?
Спрашиваю: для чего созидается и освящается храм? Для богослужения вообще? Оно совершается и вне храма. Для таинств? И большая часть таинств могут совершаться вне храма. Только одно таинство - таинство Тела и Крови Христовы непременно требует освященного храма. Следственно, храм созидается и освящается наипаче для того, чтобы в нем было священнодействуемо и хранимо Тело и Кровь Христовы. Для сей величайшей на земле Святыни требовалось святое хранилище. Из сего следует, что только по крайней нужде Тело и Кровь Христовы могут быть выносимы из храма, а имеющий оные в простом доме или келлии без нужды оскорбляет сию святыню. Но какая необходимость живущему в монастыре или близ монастыря приобщаться не в церкви? Неужели более оказать должно уважения его келейному безмолвию, нежели сей Божественной святыне?
Не указывайте на мученические времена. Тогда была необходимость иметь близко Божественное напутствие, потому что оно могло потребоваться внезапно, без возможности прибегнуть к церкви.
Не указывайте на пустынножителей древних: отдаленность от храма давала причину иметь запасные Святые Дары. Но и, напротив, иные пустынножители многие годы проводили, не дерзая сего требовать, и только пред кончиною по особенному устроению Божию сподоблялись святого причастия.
Можете указать на совершенных затворников. В сем роде есть люди, о которых нельзя судить по общим правилам, но которым не всякий может подражать. Должно же думать что и они при внутреннем влечении и призвании свыше и на затвор, и на приобщение Святых Тайн в затворе решались не по своему только рассуждению, но по благословению духовных отцов и начальствующих.
Если монах грешит, делая без благословения малое дело, как же не тяжко грешит он, решаясь без благословения на дело великой важности и святости?
Прошу настоятельно вразумить и охранить тех, которые подали Вам причину к предложенному Вами вопросу, и остеречь от самочиния, которое противоположно послушанию и смирению и в котором скрываются своеволие и гордость.
Подвизаяйся не венчается, аще незаконно подвизатися будет[63].
Се послушание паче жертвы благи. Якоже грех есть идолопоклонение, тако непокорение (1Цар.15:22,23).
Простите. Это не я говорю, а говорят святые книги.
16(893)[64]. 5 ноября 1852 г.
Мир Вам, отец наместник, и братии.
Уже не одно письмо Ваше есть у меня о некоторых предметах, о которых не дал я Вам ответа, частию по неудобствам времени, частию потому, что в самых предметах есть неудобосказуемое.
Вы помышляете о уединении. Размышляя о потребностях службы и о моих обязанностях, не вижу, как мог бы я не остаться виноватым, если бы на сие согласился.
Вы указывали мне на Сергия, как на способного занять Ваше место. Что я в сем не убеждался, то могли полагать и Вы по моим прежним замечаниям, которые Вам известны. Теперь, кажется, и Вы лишились убеждения, которое прежде имели, и потому, кажется, ясно, что был бы я не прав, если бы последовал Вашему прежнему убеждению.
Теперь говорите Вы о Анатолии. Он на своем месте в скиту. Но и там случались затруднения, которые только Вашими усилиями были прекращаемы. Лавра не легче скита. Притом здесь требуется и внешнее образование. Разрешите ли Вы сии недоумения удовлетворительно?
О духовнике Филарете давно думал я сказать нечто. Для чего он усилено требует сына из Оптиной пустыни? Сын, говорят, не хочет идти иначе как разве его пошлют, а не отпустят. Я говорил о сем с Филаретом и заметил в нем по сему предмету некоторую упругость, которой прежде в нем не видал. Мне кажется, сыну быть в монастыре на хороших руках не при отце лучше, нежели при отце. При отце естественная любовь удобнее может брать верх над духовным братолюбием или так может показаться другим, что также не полезно. Разве тут есть что-нибудь особенное, что мне неизвестно?
Слава Богу, что пещерное общество не поколебалось отделением положившего ему начало.
Слава Богу и за то, что правило Преподобного Пахомия правит келлией Филарета. Но и здесь мне хочется спросить: у места ли дети? По них ли одинаковый с отцом путь?
Возвращаясь к неудобосказуемому слову, прошу Вас дать себе и мне подумать, довольствуясь между тем временным уединением, которое Вы можете иметь в ските.
Судья близ, при дверех[65], для всех, а не для тех одних, которые помышляют о сем по некоторым знамениям, и Его может мирною совестию сретить и борющийся с затруднениями в обществе, которого не умели и не смогли отпустить в уединение. Преподобный Сергий не оставит предстательствовать о Вас за Вашу любовь к нему и к его обители. Может быть, и человеколюбие Ваше к моей немощи принесет Вам некий динарий воздаяния.
Рясофорный Сергий и мне кажется, подает надежду.
Инструкция казначею написана была против прежнего неустройства, и никак не с мыслию двуначалия. Охотно соглашаюсь, чтобы в ней яснее выражено было единоначалие наместника. Дайте время пересмотреть ее.
Странны предприятия преосвященного И. Неужели дело идет к тому, чтобы архиереи сами расстраивали монастыри? Господи, прости мне сие слово. Простите и Вы меня и помолитесь о мне.
17(894)[66]. 6 ноября 1852 г.
Некто пришедший из Петербурга сказывал мне, как там, в кругу, близком к высокому средоточию, судят о наших недостатках. Между прочим говорят, что в скиту ночуют женщины. Когда я хотел опровергать сие, мне сказали, что это правда и в Москве известно. С 16-го на 17-е прошедшего августа по случаю праздника ночевала в скиту генеральша К. и еще одна девица. К сожалению, трудно мне не поверить сему. Итак, если Анатолий не знал сего, то это не похвально. Если знал и не сказал мне, и это не похвально. Если он не видел одного случая беспорядка, кто поручится за то, что не пропустил и десяти? Если скрыт от начальства один случай беспорядка, как оно может быть спокойно и не опасаться, не скрыто ли десяти? Знаю правило, что Христианину и монаху должно поступать искренне и правдиво, но не знаю, на чем может быть основано исключение из сего правила, будто с начальством можно поступать неискренне и неправдиво. Скажут: генеральша - почтенная старица. Это правда. Но мир к своим пересудам сего извинения не прибавляет - и соблазн есть. Сделайте милость - примите сие не в скорбь и не во гневе, но в подкрепление бдительности и осторожности.
Вдова Василия Алексеевича Мазурина с братом принесли мне 3000 рублей серебром для скита на вечное поминовение его и сродников. Я хотел послать оные к Вам, но остановился, думая, что надобно положить в сохранную казну, что может сделать здешний эконом.
18(916)[67]. 26 февраля 1853 г.
Благодарю, отец наместник, за рисунок Преподобного Павла.
Слава Богу, что Иоасафу и Анании лучше.
Вы предлагаете мне вопрос, на который отвечать не дело моей малой меры: есть ли ныне нужда в пророчествах, хотя и частных? И люди великой меры возьмутся ли отвечать на сие? Господь, правящий миром, ведает, нужно ли Ему и ныне сие орудие, которое Он употреблял нередко прежде. Пророк Амос (3-я глава) свидетельствует: Не сотворит Господь Бог дела, аще не открыет наказания своего к рабом своим пророком[68]. Пророк представляет как бы обычным для Господа, чтобы о всяком деле, которое Он творит, открывать рабам Своим, Пророкам. Того, чтобы Господь прекратил сей обычай, в слове Божием, сколько знаю, не видно. Пророчества особенно назначены были, чтобы указать пришествие Христово. Они исполнились во время земной жизни Христовой, но не прекратились. Мы могли бы спросить, есть ли нужда предсказывать Апостолу Павлу, что его свяжут в Иерусалиме, когда он на сие идет, хотя бы его удерживали? Однако Агав предсказал сие[69]. Скажете ли, что сие было нужно для того, чтобы к назиданию явить Апостольскую твердость и готовность на страдание за истину? Вот Вы и признали, что есть нужда в пророчестве частном. Антоний Великий не предсказал ли Афанасию Великому конец Юлиана Отступника? Феодор Освященный не предсказал ли ученикам мрак арианства в Церкви и потом обильный свет Православия? Где же сему предел? Отец Серафим не предсказал ли многое многим? Если Господь сие устрояет, то должно думать, что сие на что-нибудь надобно.
Всякому подвизающемуся о своем спасении можно и должно сказать: Несть ти потреба тайных[70] - "Не ищи знать сокровенное или будущее". Для спасения нужно веровать, исполнять заповеди, очищать сердце, а не любопытствовать. Желать знать сокровенное опасно, а желать открывать оное еще опаснее. Но все сие не препятствует тому, чтобы Провидение Божие открывало тайное и обращало сие для своих благих целей даже и при несовершенстве орудия, как можно примечать на опыте.
Рассудите сие и скажите мне лучшее. Что Вы писали, то все признаю достойным приятия.
Благодарю за вид Лавры. Вид нов, но непонятен. Чужие здания перемешиваются с Лаврою. Надобно посмотреть пристальнее на досуге.
19(988)[71]. 26 марта 1854 г.
Как всегда с благодарностию приемлю откровенно сказываемую правду, так благодарю Вас, отец наместник, и за откровенное слово о древнем антиминсе. Но думаю, что я обязан видеть дело иначе, нежели как Вам кажется.
Никак не хочу я поддерживать мысли, будто Церковь ныне лишена полноты благодати. Кажется, и единоверцы не должны так думать, иначе не приняли бы единоверия. Антиминс может быть древний, но для освящения храма потребна и ныне действующая благодать Божия.
Св. Синод в указе о единоверческой церкви говорит, что следует примеру Апостольскому: Иже немощным бысть яко немощен, но с тем да немощные приобрящет[72]. А в приложенных к сему указу пунктах, именно в четвертом, владыка Платон преподал согласие, да будут антиминсы, освященные при первых Патриархах или вновь освящены по старопечатным книгам. Итак, я не думаю ничего делать более, как исполнить решение владыки Платона и Св. Синода. Доколе не было сих правил, можно было рассуждать, лучше ли им быть или не быть, но, когда они облечены законностию, остается повиноваться им.
Притом по старопечатным книгам был бы нужен день для освящения антиминса и другой - для освящения церкви. При древнем антиминсе освящение совершится в один день, причем, если нужно, и положение мощей в древний антиминс и старопечатному чину не будет противно, и с новым чином согласно. Я же не знаю, как достанет у меня силы и для однодневной службы освящения, которая в старых книгах в сравнении с новыми или, лучше сказать, с истинно древними и Греческими имеет повторения и расширения. Трижды надобно обойти церковь и при сем пропеть 24 тропаря.
Если на Преображенском распоряжение не полно, трудно на сие жаловаться. И того, что делается, трудно было ожидать, и против сего есть сильные прекословия. Идут к тому, чтобы тут было просто человеколюбивое заведение.
Если скитский Михаил самочинно приобрел славу пожертвования и скромно корпию щипать отказался, что же из него будет? Надобно ли таким быть в скиту. Не надобно ли по крайней мере настоять, чтобы щипал корпию, дабы не поспел в самочинии и не представлял соблазна другим.
Тихон по летам может быть иеромонахом, но недавно в обители. Не произвести ли в иеродиакона и остановиться на некоторое время?
О храме милосердия можно поговорить по времени. Мне надобно будет дать ответ в обещании, данном при рукоположении во епископа, церквей свыше потребы не строить.
Матери Феодора принять служение при доме призрения, вероятно, было бы полезно для дома, но будет ли мирно для нее. Будут ли довольно удобны отношения между нею и княжною? Вы можете лучше сие видеть и предвидеть. Для меня это не ясно и несколько представляется сомнительным.
Мир Вам и братии. Отцу Филарету - мир и здравие.
20(1092)[73]. 11 марта 1856 г. Москва
Преподобный отец архимандрит Антоний!
Исполнилось двадцать пять лет Вашего служения в Свято-Троицкой Лавре в звании наместника настоятеля, в непрерывном подвиге, объемлющем большую часть обязанностей настоятеля, отвлекаемого другими обязанностями.
Знав Вас только по случайной встрече, я получил желание избрать Вас в сие служение в таких обстоятельствах, когда дело сие требовало скорости, а Вы находились вдали, в ведомстве другого начальства. Сомнение о успехе предприятия не остановило моей решимости. Я предал сие дело покровительству Преподобного Сергия в уповании, что он устроит оное, если оно Ему благоугодно. Тогда устранение предвиденных препятствий и скорое совершение дела показало, что Преподобный Сергий благословил Ваше избрание - теперь двадцатипятилетний опыт показывает, что Преподобный Сергий благословил Ваше служение.
В продолжение Вашего служения братство Лавры умножилось, чему причину с утешением полагаю в назидательном руководстве; благоустройство церковное и духовное возвысилось, а также и хозяйственное благосостояние Лавры; учреждены две больницы, начальное училище, училище иконописания, угощение странных; основан общежительный Гефсиманский скит, который по благодати Божией возрастает с благою надеждою.
Ваша награда - в Господе. Ваше утешение - в благоволении Преподобного Сергия. Изъявляя Вам искреннюю к Вам благодарность моей мерности, не думаю умножить утешение Ваше, но исполняю требование моего сердца. Молю Преподобного Сергия, да благословит Вас продолжить полезное служение Ваше в обители его и еще понести мою тяготу на моем приближающемся к своему пределу поприще.
Желаю, чтобы сие прочитано было в трапезе пред братнею Лавры, а также и в Вифании и в ските.
Надобно, чтобы сие осталось и в делах собора в подлиннике или в списке.
21(1093)[74]. Совершенно секретно. 18 марта 1856 г.
Отцу наместнику и братии мир.
Благодарю за иконы.
Горько слышать случившееся с мирскими в начале поста. И люди, в которых мы видели подвижников, позволяют так уничижительно побеждать себя вину. А надлежало думать, что сии остатки подвижников будут рассадником подобных.
Мне одно затруднение за другим приходит. Пишут и говорят, что в Петербурге происходит совещание о новых преимуществах римско-католического духовенства у нас, как-то: в Саратове полагают устроить семинарию сего исповедания; детей от православных в супружестве с римско-католиками, которые по нынешнему закону должны быть крещены в Православии, дозволить крестить в римском, если хотят, и прочее. Членам Св. Синода говорили о сем, они отвечали, что им сие неизвестно и потому они ничего делать не могут. Но, когда дело решится, поздно будет всякое представление. Мне говорят, чтобы я писал о сем. Но это значит выйти из своих пределов, притом я не знаю определенно и достоверно, что именно угрожает. Помолитесь Преподобному Сергию, чтобы он вразумил мое безумие, должен ли я говорить, и что, и кому, или молчать и приносить скорбь свою Посещающему Православную Церковь у нас и за границею трудным испытаниям.
Вот что еще странно. На сих днях было у меня от нашего ведомства из Петербурга с несколькими вопросами доверенное лицо, но в двукратной по нескольку часов беседе о вышеписанном ни слова не сказано.
72(1140). 23 января 1857 г.
Отцу наместнику и братии мир.
Давно не отвечаю Вам, отец наместник, о слове Святителя Димитрия о Божией Матери: Поклоняются Твоему безгрешному зачатию от святых родителей[75]. И теперь не надеюсь отвечать достаточно. Не знаю, что делается со мною, но я так не успеваю делать предлежащих мне дел, что начинаю думать, не указуется ли мне признать свое бессилие и совсем оставить их, может быть, даже с неприятностию очевидной неисправимости.
Слова Святителя Димитрия можно понимать о зачатии чистом от произвольного греха, ибо сие было после долгой честной жизни, в старости, не по желанию плоти, но в послушание предречению Ангела. Но не невероятно и то, что он понимал оное так, как о сем мудрствуют ныне на Западе.
Он получил первоначальное образование так, что в сем более участвовали западные наставники и западные книги. Встреченное мнение, ознаменованное благоговением к Божией Матери, могло быть принято по чувству сего же благоговения, тогда как не приходило на мысль строго исследовать оное в отношении к догмату искупления рода человеческого от первородного греха единственно Кровию воплощенного Сына Божия.
При сем вспоминаю разговор мой с пустынским архимандритом Игнатием[76]. Книгу о подражании Христу он так не одобрял, что запрещал читать. Я возразил ему, что Святитель Димитрий приводит слова сей книги, оговариваясь, что Фома Кемпийский хотя иностранный купец, но приносит добрый товар[77]. Архимандрит отвечал мне: "Мы не знаем, когда Святитель Димитрий введен был в благодатное достоинство Святаго отца и, может быть, указанное мною написал еще тогда, когда был просто благочестивым писателем или проповедником".
И св. Варсонофий Великий говорил, что Святые отцы под охранением благодати Божией писали чистую истину, однако между тем иногда, не оградив себя молитвою, писали мнения, слышанные от наставников, не строго испытанные, которые читающий без оскорбления Святых отцов может и должен отложить в сторону, не обязываясь принять оные.
Рассуждения о зачатии Божией Матери писать нужно ли и полезно ли, сомневаюсь. Кажется, у нас довольно спокойно смотрят на вопрос о сем. Не возбудить бы распрей, которых разрешение трудно предвидеть. Положим, что иной, остерегаясь, чтобы не поколебать догмат искупления, представляет рождение Божией Матери чистым только от произвольного греха, а иной, благоговея к Божией Матери, почитает оное чистым и от первородного греха, не имея того в мыслях, какое отношение сего мнения к догмату искупления. Бог с ним с обоими. Если спросят нас, мы будем говорить словами стихиры на Благовещение: Сын Божий вселился в утробу Пресвятыя Девы Духом Святым предочищенную.
Неужели святая Церковь в 1850 лет не успела еще установить своих догматов? Западная церковь, видно, так думает, когда теперь провозглашает новый догмат, не бывший прежде догматом. Православная Церковь Восточная довольствуется и спасается догматами, достаточно установленными на седьми Вселенских Соборах.
Мне кажется, благословно рассуждение некоторых французских епископов, которые говорили, что поднятый папою вопрос Церковь не решила догматически, а оставила каждому свободно рассуждать о нем без предосуждения своему православию и спасению и что по сему некоторые Святые имели утвердительное об оном мнение, а некоторые - отрицательное, и, следственно, если утвердительное мнение сделать догматом, то противоположное сему отрицательное мнение сделается ересью, и окажутся Святые с еретическим мнением. Что же с ними делать? Исключить ли из Святых, признанных уже Святыми в Церкви? Признать ли, что люди с еретическими мнениями могут быть Святыми? На что добровольно производить сию неразрешимую запутанность? То есть на что обращать мнение свободное в догмат? Так думаю я или, точнее, пишу, почти не думавши. Что Вам дано уразуметь, Вы мне скажите.
23(1187)[78]. 26 ноября 1857 г.
Мир о Господе отцу наместнику и братии обителей.
Благодарю, отец наместник, за человеколюбивое попечение о моей ветхости. Северное окно в алтаре моей церкви и северное окно близ облачального места уже закрыты деревянными с войлоком щитами. Но в церкви, кроме того, два окна на севере и два на запад, и эта прозрачность действует на меня неблагоприятно. В пользе трения тела жесткою шерстью по состоянию моего тела сомневаюсь, и притом самому это делать неудобно, а чужих рук при моем теле не люблю. Подумаю заставить себя.
Посылаю два билета в 50 р. и 30 р. в скит. Говорят, вкладчица давно скончалась, билеты пошли в разные монастыри и, наконец, принесли ко мне.
Возьмите моих денег 150 или 175 р. и в 1-й день декабря раздайте служителям, богадельням и нищим; что-нибудь и ученикам, если рассудите.
Посылаю описание нового дворца. В Лаврскую или в Александровскую библиотеку? Дайте на сие ответ и исполните.
Приезжающие из Петербурга сказывают, что там сильный говор об изменении положения крестьян[79]. И дважды мне сказывали, но не знаю, из какого источника почерпнули сведение, что Преподобный Сергий явился Государю Императору и дал наставление не делать сего. Господь да сохранит сердце Царево в руце Своей и да устроит благое и полезное.
24(1394)[80]. 15 июля 1861 г.
От Господа мир отцу наместнику и братии.
Благодарю за доставление рукописей.
Благодарю и за пиво, хотя это и стыдно. Мне приходило на мысль попросить у Вас немного, потому что оно мне казалось по вкусу и по требованию природы, но посовестился прибавлять еще прихоть ко многим моим прихотям. Теперь буду употреблять, как полученное с благословением.
Павлу Алексеевичу[81] сказал я о грабежах. Он спросил о дороге. Я отвечал, что кувшины отняты на Переславской дороге, а о грабеже женщины и крестьянина не знаю. Он требует дополнения сведений и имени помещика. Не велите ли написать, что известно, и доставить мне.
Жар здесь продолжается и утомляет меня. Дождя с приезда моего нет.
Ожидают здесь великих и высоких путешественников.
Поверзите меня пред Преподобным отцом нашим Сергием.
25(1438)[82]. Конфиденциально. 22 марта 1862 г.
Мир мног отцу наместнику и братии обителей.
Простите меня. Мне кажется, Вы напрасно так строго смотрите на сокращение воспоминаний в молитвах Царствующего дома и на облегчение в праздновании Царских дней.
В древних изданиях греческих в великой ектении сказано только: "О благочестивейших и Богохранимых царех наших". Не предписано даже имя царя произносить. А о царском семействе и намека нет.
В древних русских печатных изданиях литургии нет полного именного списка современного Царствующего дома. Это введено не в давнее время, когда царский род был скуден, и нужно было молиться, чтобы он не пресекся и чтобы у всех был в мыслях наследник престола.
При умножении царского рода, очевидно, неудобно всех именовать на ектениях и для каждого праздновать два дня - рождение и тезоименитство.
Апостол предписывает творить молитвы за царя[83] и указывает на царский род.
Братья, и сестры, и племянники царя не отстранены от сопразднования с Ангелами дней их, а могут быть с ними в общении, как и все православные христиане, слушая в сии дни Божественную службу с воспоминанием Ангелов их и молебное им пение.
Святая Церковь не престает воспоминать весь Царствующий дом по именам на проскомидии, на великой ектении, на Херувимской песни и в тайной молитве на освящении даров.
Записка, которую Вы читали, была представлена Государю Императору графом Александром Петровичем[84]. Что было с нею далее, не знаю, но Высочайшей резолюцией повелено дальнейшее рассуждение о сем деле в Государственном Совете прекратить, с тем чтобы прежний порядок оставался в своей силе.
И так есть милость Господня к Церкви его. О, если бы ревностнее старались приобретать сию милость.
Верьте или нет, только это правда, что доклада о деньгах мне еще не дали прочитать.
Утром обещал я написать письмо сие и только в 11 часов вечера пишу.
Вероятно, дошел до Вас слух об оскорблении святыни в одной из гимназий Петербургских. Что делалось во Франции по разрушению законного правительства, то в России при законном правительстве.
Боже, суд Твой цареви даждь![85]
26(1459)[86]. Лето 1862 г.
Отцу наместнику и братии мир.
Благодарю за известие о посетителе. Он очень доволен Лаврою и Вами.
Государь Император спрашивал меня о железной дороге, и, когда я сказал, что был на обновлении[87] ее с молитвою, Он прибавил: "Желаю, чтобы Вы проехали по ней". Видно, надобно исполнить царское слово.
Представление о Стряпческом подворье я утвердил тотчас по получении. Торги часто не в пользу. Надежность арендатора дороже большой цены.
Подлинно много опутано монашество мирскими узами, и не всегда поневоле. За то и хотят нас освободить от всего, и мир освободить от нас. Это говорят опять в Петербурге.
Пожары не всем подали мысли лучше прежних[88].
Не могу много писать, потому что задавлен делами. А завтра убедили ехать в Саввин для освящения храма.
Когда и как обновим Влахернский монастырь?
Прилагаемую рукопись отдайте о. ректору Академии.
27(1567)[89]. 10 декабря 1864 г.
Мир Господень отцу наместнику и братии обителей.
Одолели меня дела и немощи. В нужном не успеваю и потому во многом медлю.
Одно из заботливых дел было проект из единоверцев, поповщины и беспоповщины составить всестарообрядческую церковь с полною иерархиею и соборами. Во многих местах прельстились сим проектом; прельщали и Московских единоверцев, но сии по милости Божией пребыли верны и восстали со своим единоверческим проектом против раскольнического, и депутаты их были милостиво приняты Государем Императором.
Сии и подобные дела были причиною, что дело о подворье долго у меня лежало. Теперь оно посылается.
Откуда Вы взяли сведение, что я обманут лукавством и словесно согласился на проезд? Сего совсем не было, и я узнал о происшедшем поздно.
В письме от 2 декабря Вы требуете, чтобы я дело сие передал в учрежденный собор[90]. Из дела увидите, что еще прежде сие мною положено, только дело у меня оставалось по нерешимости сказать ли определеннее, на что нужно собору обратить внимание. Резолюция осталась без дополнения, чтобы собор свободнее действовал, не ограничиваемый моею мыслью.
Что еще пишете в письме 2 декабря, о том желаю остаться в печальном молчании, не скорбя ни на кого, как только на самого себя. Безмолвно повергаюся пред милосердным миротворцем, Преподобным отцом нашим Сергием.
Во всем, чем оскорбил Вас или нарушил Ваш мир, простите меня, готовящегося к исповеди, и помолитесь, да будет мне даровано чистое покаяние и исправление.
Можно ли признать справедливым сказанное в записке Морозова, что он имеет право открыть проезд?
28(1636)[91]. Конец 1866 г.
Выходя от всенощной и встретя Ваше письмо, я озаботился было мысленно, не случилось ли чего нечаянного. Слава Богу, нет.
Для меня не понятно, почему Вы не довольны тем, что доставили сведение полезное и охранительное. Вы сделали доброе дело. Было бы не хорошо, если бы словом Вашим воспользовались неосторожно. По милости Божией, думаю, Вы не имели причины опасаться сего.
Мне кажется, игумения сама могла бы сделать то же, что Вы, к охранению ближнего.
По милости Божией, если о мне судят неблагосклонно, я полагаю, что заслужил, и не изменяю моего благорасположения к неблагосклонному судье.
Писем я обыкновенно не берегу, а предаю их огню, кроме тех, которые нужны по какому-нибудь продолжающемуся делу или которые могут составить полезное воспоминание, никого не оскорбляющее. И те, о которых Вы заботитесь, не существуют.
Простите, что начал письмо, не осмотрев бумагу, и начал без начала. Забочусь о завтрашнем утре.
На новую икону Вы не положили венцов. Что же с ними делать? Если положить, то надобно бы прежде освящения, но с ними, кажется, неудобно посылать? Что же делать?
Искренне призываю благословение Божие и мир душе Вашей.
Обручение Государя Наследника Цесаревича мы праздновали молебно по телеграмме только в Москве. Ждем для прочих мест указа с манифестом.
29(1643)[92]. 4 декабря 1866 г.
Что монастыри архиереям вместо аренды давать не полезно, об этом я говаривал и тем, которые берут, и тем, которые дают.
Говорил я и о том, что викариев умножать надобно с рассмотрением, где нужно и где благонадежно. Теперь дают викария всякому епископу, который укажет монастырь, чтобы дать его в снедь викарию. Умножают викариев тогда, когда с трудом находят кандидатов для архиерейства.
Впрочем, мы не знаем всех соображений, которыми руководствуются распоряжающиеся. Господь да устрояет полезное Церкви Своей.
Если дары от милости Божией Матери и от народного благочестия так беспощадно, как сказывают, влекутся в постороннюю некую выгоду, это угрожает многими неприятными последствиями.
Народ это увидит и ограничит свою щедрость и может охладеть в своих чувствованиях, когда в чаемых богоугодных молитвенниках видеть будет служителей корысти и хищения.
Старания поддержать образованное духовенство монашеское подлинно недостает. Белое духовенство ищет власти себе, светская власть холодна к монашеству частию потому, что не понимает его, частию потому, что встречает несчастные примеры, которые обобщает.
Что же делать при видах века сего? Счастлив, кто может иметь дерзновение сказать с Апостолом: Желаю разрешитися, и со Христом быти[93]. Но и он не настоял на сием желании. Потерпи Господа, - говорит Пророк[94].
Протоиерею Д. Г. пошлите от меня 80 р.
Ко мне приходил г. Мотовилов и говорит, что имеет сообщить что-то очень нужное. Не касается ли это Дивеевского монастыря? При настоящих обстоятельствах скорее можно им повредить, нежели принести пользу. Я не мог его видеть.
30(1681)[95]. 12 ноября 1867 г.
Отцу наместнику и братии мир.
Портрет, как я и прежде сказал, при избытке украшений кажется мне гордым[96]. Чем бы поблагодарить фотографа?
Еще икона в храм праведного Филарета[97]. О ней возвещает прилагаемое при сем письмо. Я говорил, что икону, дошедшую от бабушки, хорошо было бы сохранить для детей - отвечают, что уже решительно обрекли ее в сей храм. Она будет к Вам доставлена.
Письма к игумении Сергии [98]
Предисловие
Игумения Сергия, к которой адресованы были помещаемые здесь письма митрополита Московского Филарета, была второю игумениею Спасо-Бородинского монастыря, с 1862 по 1871 год.
Первою же настоятельницею и вместе с тем основательницею этой обители была игумения Мария, (в мире Маргарита Михайловна Тучкова, урожденная Нарышкина).
История первоначального основания Спасо-Бородинского монастыря весьма трогательна и поучительна.
Спасо-Бородинский монастырь основан поистине, можно сказать, на крови православных русских воинов. Он служит многознаменательным церковным памятником кровопролитнейшей битвы, - битвы, по выражению одного писателя, исполинов, происходившей 26 августа 1812 г. на Бородинском поле, в 9-ти верстах от уездного города, Московской губернии, Можайска. В этот день, на том самом месте, где стоит нынешний Спасский монастырь, погиб в сражении один из пяти братьев Тучковых, командир Ревельского полка, храбрый генерал-майор Александр Александрович Тучков, супруг Маргариты Михайловны. Пораженная вестью об этом тяжком горе, Маргарита Михайловна поспешила, по отступлении неприятелей из Москвы, на роковое поле битвы, чтобы там, между трупами убитых, отыскать дорогое для нее тело ее супруга: но ее поиски оказались тщетными. Ей удалось только узнать место той батареи, на которой Александр Алексеевич был смертельно поражен: и она тут же положила в своих мыслях построить на этой батарее храм во имя нерукотворенного образа Спасителя[99], с тем, чтобы при нем жили шесть инвалидов и чтобы в нем совершалось поминовение по убитом ее муже. Император Александр Павлович одобрил эту благочестивую мысль и на сооружение предполагаемого храма пожаловал 10.000 руб.: но мысль эта приведена была в исполнение не ранее 1818 года. Апреля 30 дня этого года Московским архиепископом Августином дана была грамата на построение церкви, а в 1820 г. церковь была освящена во имя Нерукотворенного образа Спасова. При этой церкви благочестивая, преогорченная вдова поселилась с своим единственным сыном Николаем (род. 6 апр. 1811 г.) и свою жизнь посвятила молитвенной памяти мужа и воспитанию сына. Лишившись в 1826 г. и этого последнего сокровища своего[100], Маргарита Михайловна внесла 20.000 руб. ассигнациями в сохранную казну на имя Можайского Лужецкого монастыря с тем, чтобы за проценты с этого капитала иеромонахи помянутой обители ежедневно отправляли богослужение в построенной ею церкви. Между тем, около усадьбы Маргариты Михайловны начали строиться кельи добровольных отшельниц от мира, частью из дворянских фамилий, а частью из зажиточных купеческих семейств; к ним приютились бедные вдовы и девицы, готовые на честный труд с молитвою. Таким образом, к 1833 г. таких отшельниц и тружениц собралось до 53 душ. Тогда по просьбе Маргариты Михайловны и представлению Московского архипастыря, митрополита Филарета, святейшим синодом, с Высочайшего соизволения, разрешено из собравшихся сестер устроить общежительную пустынь, под начальством самой Маргариты Михайловны. Вслед за тем, 1 января 1838 г. по Высочайше утвержденному докладу Св. Синода, пустынь эта обращена во второклассный женский монастырь. В 1839 г. была построена и освящена небольшая зимняя церковь во имя праведного Филарета. В 1840 г. 28 июня Маргарита Михайловна пострижена была, в Сергиевой лавре, самим митрополитом в монашество, с наречением имени: Марии, а 29 числа возведена в сан игумении, основанного ею монастыря[101].
К 1851 г. собралось в монастырь до 200 сестер, и существующие церкви оказались невместительными для такого числа подвизающихся в обители и приходящих богомольцев. Поэтому игумения Мария приступила к сооружению нового, в обширных размерах, каменного храма[102]; но ей не суждено было дождаться до окончания построения оного.
При постепенном умножении числа иночествующих в обители, умножались для игумении Марии труды, заботы и огорчения, а все это, при ее преклонных летах, неблагоприятно действовало на ее, и без того не крепкое, здоровье. Наконец от денно-нощных молитвенно-аскетических подвигов, она окончательно изнемогла и 29 апреля 1852 г., на 73 г. от рождения, скончалась, указав пред смертью на преемницу себе в лице вдовой княгини Волконской, жившей около пяти уже лет в ее монастыре.
Княгиня София Васильевна Волконская происходила из рода князей Урусовых. Отец ее Василий Алексеевич Урусов в чине генерал-майора занимал должность Обер-Кригс Коммисара и жил в Ярославле. Мать Анна Ивановна - дочь бригадира Семичева. После домашнего тщательного образования и воспитания. София Васильевна на 18 году от рождения[103] вступила в брак с отставным гусарским майором, князем Александром Андреевичем Волконским. В течении двадцатилетней супружеской жизни, потерявши четверых малолетних детей и наконец лишившись в 1847 г. мужа, она увидела в этих тяжких лишениях перст Божий, указующий ей на уединенную монашескую жизнь. Похоронив в Спасо-Бородинском монастыре своего мужа, она решилась навсегда остаться здесь. Игумения Мария с радушием приняла в свою обитель благочестивую и высокообразованную княгиню вдову. А эта последняя, чрез 40 дней по смерти мужа, облекшись в монастырское послушническое одеяние, со всею ревностью предалась исполнению возлагаемых на нее монастырских послушаний. Строгость жизни, при образованном уме, скоро обратила на нее особенное внимание как настоятельницы, так и сестер обители. Когда скончалась игумения Мария, княгиня София Васильевна призвана была, по избранию сестер, занять ее место и продолжать ее труды по сооружению начатого храма и по внутреннему благоустройству обители. Хотя преосвященнейший митрополит одобрил это избрание, но не спешил делать распоряжение о пострижении княгини Софии в монашество. Не ранее как 4 октября того же 1852 г. она пострижена была в монашество с именем Сергии, и 5 числа самим митрополитом посвящена в сан игумении.
Игумения Сергия, при всех дарованиях своих и высокой образованности, не имела однако ж на первых порах своего начальствования достаточной опытности ни в хозяйственных, ни в административных делах. Поэтому мудрый и попечительный архипастырь, митрополит Филарет, и словесно, при личных с нею свиданиях, и письменно, отечески руководил ее на первых шагах ее начальственного поприща, как видим это из печатаемых нами писем.
Письма эти, в числе 22, обнимают период времени с 1852 по 1859 год. Впрочем начальствование над Спасо-Бородинским монастырем игумении Сергии продолжалось далее 1859 г. Она оставалась там до 1871 г., и в этом году 15-го марта перемещена была в Московский Вознесенский первоклассный монастырь, где и скончалась 29 октября 1884 г., на 76 г. от рождения.
Подлинные, мною издаваемые письма митрополита Филарета к игумении Сергии, получены мною в январе 1890 г. от келейницы покойной игумении, почтенной монахини Зиновии, чрез священника Вознесенского монастыря о. Александра Пшеничникова.
А. Савва [Тихомиров] [] Тверь. Авг. 4 д. 1890 г.
Письма
I.
Рабе Божией Софии[104] Божие благословение, и мир, благопоспешество в добром и полезном.
Не малы затруднения в делах Вашей обители: однако укрепляйтесь в молитве к Богу о помощи и в уповании на Его благость. Благословивший начало и существование обители поможет ее благоустроению, если будем верны, тщательны и деятельны со смирением.
Представляющиеся Вам вопросы должны быть разрешены правилами хозяйственного благоразумия. Нуждам настоятельным надобно стараться удовлетворить благовременно, и отсрочить то, что терпит отсрочку.
Общую трапезу надобно обеспечить заготовлением того, чего заготовлению теперь есть благовременность.
О строительных работах храма совещайтесь с архитектором, не прекратить ли их скорее, чтобы не умножить долгов. Да и время благоприятное уже оканчивается.
Уплату за строительные материалы и работы надобно произвести преимущественно тем, которым неудобно ждать, если нельзя удовлетворить всех.
Если недостанет для уплаты всем: доставьте мне счеты уплаченного и неуплаченного. Я поищу способа сделать Вам заем без процентов.
Хорошо ли Вы сделали, что остановили построение деревянного корпуса? Недостроенное не будет ли разрушаться, и не погибнет ли и то, что сделано? Не лучше ли достроить и покрыть, а отложить внутреннее устройство? Совещайтесь о сем с г. Быковским[105], который, как слышу, завтра к Вам отправляется.
В строении неудобно расположенном можно жить: когда дело идет не о лучшем, а о необходимом помещении.
Вы говорите, что колокольня, по словам Виллуана[106], не опасна: а Макария говорить, что по его же словам, она может простоять два года, если будет связана железом. Это не значит, чтобы она была не опасна. И стоит ли труда связывать железом, когда опять предвидятся развалины чрез два года? Совещайтесь о сем с г. Быковским прилежно.
Св. Синод пострижение Ваше разрешил. Думаю, лучше быть сему в Москве. Устроив необходимые дела в обители, приезжайте в конце нынешнего или в начале будущего месяца.
Мир всей обители.
Филарет М. Московский. Сент. 22. 1852.
II.
Божие благословение преподобной игумении Сергии и сестрам.
Совершив сегодня полугодовое поминовение предшественницы[107], отвечаю на письмо, вчера от Вас полученное.
Удивляюсь непонимающим, что людей не имеющих законных письменных видов нельзя держать в монастыри. Сие запрещает закон, и за нарушение сего закона в законе же предписано взыскание. Если при Вашей предшественнице допущено было нарушение сего закона: то надобно благодарить Бога, что не было это примечено и не подвергло монастырь нареканию и ответственности; но нельзя сего терпеть и продолжать беспорядок, который чем долее продолжался бы, тем тяжелее была бы ответственность. Я Вам сказывал пример, что суд наложил на причетника тяжелый денежный штраф за держание в доме без правильного письменного вида крестника, из деревни отстоящей только на пять верст от дома сего причетника. Неужели хотят ваши непонимающие, чтобы Ваш монастырь, обремененный долгами, был еще обременен штрафами за держание беспаспортных? С монастыря за нарушение закона строже взыщется, нежели с сельского причетника. Прочитайте сие непонимающим; чтобы вразумились, и не обременяли себя грехом напрасного ропота.
Напомните также, что сказано было начальством вскоре после кончины предшественницы Вашей, именно, как она устраивала монастырь вновь, и при том способами лично ей принадлежавшими, то по сим обстоятельствам имела некоторое право на снисхождение, если распоряжалась более произвольно, нежели строго законно. Теперь дело другое. Монастырь устроился, и нет обстоятельств, которые бы извиняли слабое наблюдение установленного порядка.
Но Вы благодушествуйте и не смущайтесь, если в некоторых замечаете нерассудительное неудовольствие, в котором они, если вразумятся, не могут жаловаться на начальство, которое дало законное предписание, и еще менее могут жаловаться на Вас, когда Вы по необходимости исполняете предписанное начальством.
Мир Вам и мир всем.
Филарет М. Московский. Окт. 31. 1852.
Пересматривая голоса, поданные относительно избрания настоятельницы, истребованные мною вскоре после кончины игумении Марии, я нашел, что еще тогда старшие монахини, как-то: Мелетия. Тавифа, и пр. избирали Вас. Они должны теперь споспешествовать Вам, вразумлять нерассудительных и утверждать общее спокойствие.
Возвращаю копию свидетельства Заблоцкой. Представьте ее свидетельство ко мне, скажите при том - сколько лет она живет в монастыре, одобрительно ли ведет себя, и просите разрешения. Она останется в монастыре; Вы, делая донесение, будете правы в том, что допущено Вашею предшественницею; мы будем искать способа развязать дело без неприятности.
Подобным образом можно поступить и относительно Потемкиной, о ней, думаю, найдутся сведения в Одигитриевском общежитии[108].
Макария может придти ко мне, если находит нужным.
К облегчению дела о письменных видах примите в соображение следующее:
Не надобно требовать, чтобы у всех были увольнения в монастырь. Можно довольствоваться паспортами, только непросроченными.
Есть у Вас несколько лиц духовного звания из здешней епархии. Сих не нужно удалять, а написать ко мне, чтобы им даны были свидетельства из консистории для проживания.
Есть ли есть такие же из других епархий: пусть просят таких же свидетельств от тамошних начальств.
Особенная осторожность требуется в отношении к людям податного состояния.
Особенно удивительно, если ропщут и на требование, чтобы ходили в церковь. Такие люди пусть не только грозят выходом из монастыря, но и действительно выйдут.
Разве, может быть, не хотят ли увольнения от некоторых церковных служб для успеха в некоторых нужных работах? Это можно разрешить по рассуждении.
Нехождение в трапезу не так важно, как нехождение в церковь. В сем могут быть причины извинения. В сей части восстановлять порядок можно с некоторою постепенностью.
Вы говорите: что будет, если приметесь искоренять худшее? - Но это наипаче искоренять надобно. Что было до Вас, в то без нужды не входите. Но при Вас, если бы случилось то, что хуже нехождения в трапезу, надобно пресекать сильнее, нежели нехождение в трапезу. Надобно по возможности избегать необходимости вдруг сильно действовать на многих: можно открывшемуся беспорядку в одном лице противупоставить умеренные, но твердые меры, чтобы одни исправлялись делом, а другие остерегаемы были примером.
Не изнемогайте от того, что есть трудности. Не удивительно, что на добрые предприятия сердится враг душ; из сего естественно происходят искушения. Но Бог верный исправитель благих намерений. Роптания были иногда и против преподобного Сергия: но он был великодушен и непобедим; и его терпение благословилось благословением непоколебимым. Господь да подкрепляет Вас душевно и телесно на пользу общую, в которой есть польза и вашей души.
Окт. 31 1852.
III.
Преподобной игумении Сергии, сестрам и обители мир.
Благодарю за молитвенное о мне воспоминание. Но с сею мыслью идти Вам в Москву излишне было бы и тогда, если бы это было не в Ваш праздник.
Если какое слово мое послужило Вам, как пишите, к утешению, и следственно можете примечать в нем доброе намерение: то Вы не с скорбью, а с беспристрастным размышлением примите от меня, если случится и такое слово, которое не совсем по мысли Вашей.
Жаль, если Ваши сестры слишком опираются на нетвердую мысль: как было прежде, так и должно быть. Если случилось, что прежде был ослаблен порядок: неужели так и должно быть? - Однако и Вам надобно принять в рассуждение, что немногие охотно выдерживают решительную вдруг перемену, хотя бы то было и от худшего к лучшему. Потому-то от ослабления порядка к точности надобно переходить с некоторою постепенностью. Пороков ненадобно терпеть, но впадших в некоторые порочные действия, если не потеряна еще надежда исправления, надобно с терпением исправлять, а к недостаточности иметь снисхождение.
Монахиня Палладия[109] сама рассказала мне о некоторых своих поступках: и когда я изъяснил ей, как они были неприличны, и как должно было ей, как старшей прежде всех показать пример уважения и послушания начальнице, она признала свою вину. Не вошла ли бы она в порядок, если бы Вы кротко сказали ей: забудем прошедшее, станем поступать, как требуют обстоятельства, по устроению Божию пришедшие; и если бы Вы с своей стороны оказали внимание к ее старшинству? Если тут кроется помысл любоначалия (хотя она также признала свою неспособность к начальствованию): любоначалие может быть побеждено смирением конечно удобнее, нежели сильным оказательством власти, которое тяжело было Палладии, - в чем она и признается.
Серафима[110] ищет места в Москве. Думаю допустить сие, чтобы освободить Вас от нее, и чтобы оказать уважение к покойной предшественнице Вашей, которой она служила.
Тавифа объявила себя больною, но не в больнице. Может быть, это приведет к распоряжению о ней, которое Вас от нее освободит.
Евграфа[111] оставить у Вас просят родственники покойной, представляя, что у него сильна мысль, чтобы умереть при ее гробе. Так или нет, но я думаю, что в состоянии душевного и телесного здоровья, в котором он находится, если поступить с ним круто, это может на него подействовать так неблагоприятно, что надобно будет раскаяться. Между тем Кирилл Михайлович[112], чтобы Евграф и Деворра[113], за которых ходатайствует, не были Вам в тягость в хозяйственном отношении, предлагает 150 р[ублей] с[еребром] в год на их содержание. Советовал бы я Вам понести сие бремя. Деворру, чтобы лучше удержать от беспорядка, можно взять в монастырь. Беспорядки Евграфа можно ограничить надзором; и если он и найдется не в порядке, сие не касается до монастыря.
Скажу Вам вообще: что найдете Вы возможным сделать в уважение к памяти основательницы обители Вашей, то все не будет потеряно, но принесет Вам благословение от Бога и от людей. Сие должно увеличить и доброе к Вам расположение сестер, которые любили ее.
Оброки крестьянам, говорят, и за 1852 г. покойная простила. Если это правда: то трудно сие поправить. А если не правда: то донесите мне о неисполнении ими своей обязанности. Я войду в надлежащие сношения.
О перемене леса на другую землю дела теперь завести нельзя.
Правил Вашего общежития[114] сделайте список и доставьте мне. Юрьевский устав[115] не во всех частях применим к Вашей обители. Если хотите: заметьте в нем правила, которые Вам кажутся нужными, чтобы я мог судить, что сделать из прежних правил и из предполагаемого Вами дополнения. Для сего посылаю экземпляр Юрьевского устава.
Опись монастыря не имел я времени смотреть. Сим спешить не очень нужно.
Поговорив с монахинею Макариею более прежнего, замечаю, что она может быть Вам полезна. Но она со слезами говорит, что располагала себя к уединенной жизни, и только по особенному случаю пришла в Ваш монастырь. На сие надобно обратить внимание. Не приятно одною властью заковать человека в должность, как в оковы, и видеть его действующим с ранами от сих оков. И не принесет всей желаемой пользы такая служба. И не прочна она будет: ибо если Макария ушла и будет проситься из Вашего монастыря, в котором не пострижена, и в который пришла по особенному случаю: трудно будет достаточно убедиться, что это противно послушанию. Что же надобно делать? - Одно уже делается: она представляется к пострижению. Но сего недовольно. Надобно стараться, чтобы она не по неволе только, но и по некоторому убеждению приняла должность. Для сего, думаю, полезнее будет, чтобы Вы обращались с нею не во всем, как с подчиненною, а часто особенно наедине, как с сестрою, и чтобы не всегда только приказывали, но и советовались с нею. Умна пословица: ум хорошо, а два лучше. И слово Божие говорит: спасение во мнозе совете. Надеюсь, что Макария не злоупотребит сего доверия, но из сего может произойти та польза, что когда она будет действовать не по приказу только, но и по собственному убеждению о необходимости действования, мысль и совесть ее будут покойнее, и она удобнее примирится с настоящим своим положением, и не будет рваться в уединение. Так я думаю. Бог да поможет Вам верно усмотреть полезное, и верными путями достигнуть оного.
Филарет. М. Московский. Дек. 10. 1852.
IV.
Преподобной игумении Сергии с сестрами Божие благословение и мир.
Благодарю за добрые желания на праздник и на новое лето. Да дарует Бог Вам новое лето такое, в которое было бы менее прежнего трудностей и более исходов благих.
На письмо Ваше от 15 декабря желал я отвечать скоро, видя, что Вы не покойны: но недосуги и нездоровье заставили умедлить. Теперь пишу, имея больные глаза: потому что нельзя уже долее откладывать.
Прежде скажем, что нужно, на ваше письмо.
Напрасно Вы принимаете в духе подозрения то, что говорится просто. Это значит самому себе сеять семя беспокойства.
Вы удивляетесь и скорбите о том, что я писал о Палладии и Макарии. Не вижу причины ни удивляться, ни скорбеть.
Палладия сама рассказывала мне, как неприлично она поступила, и прибавила, что лучше бы поступила, если бы Вы были снисходительнее. Я обличил Палладию: а Вам сказал, что может быть, действительно, если бы Вы обошлись с бывшею начальницею с большим вниманием, она не наделала бы глупостей. Что тут удивительного? О чем тут скорбеть?
Макария со слезами говорила мне, что она не располагала себя к молве общественной должности, а желает уединения. Посоветовав ей быть в послушании, я показал Вам, что надобно особенным образом устроить обхождение с нею, чтобы она удобнее победила свое нерасположение к общественной должности, и чтобы из сего происходили мир и польза? Чему тут удивляться? О чем скорбеть?
Когда Вы не расположены были оставить при монастыре Евграфа, и некоторых других: я предложил Вам понести сие бремя с предлагаемым пособием, и прибавил, что сделанное Вами в уважение памяти покойной предшественницы Вашей будет Вам в благословение. Не естественно ли было употребить сию мысль, чтобы подкрепить терпение Ваше в несении бремени Вам неприятного? Чему же тут дивиться? О чем скорбеть? К чему подозревать, будто Вам приписывают неуважение к памяти покойной. Скажу Вам теперь, что мнение некоторых о недовольном уважении Вашем к памяти покойной посторонним путем дошло до меня еще тогда, как Вы в первый раз были в Москве. Но я так невероятным почитал сие, что даже не хотел оскорбить Вас вопросом о сем, и мое действование показало, что я нерасположен внимать клевете и увлекаться подозрениями.
Касательно ранней литургии я Вам не противоречил: но потом, по подобному случаю встретив ропот клиросных в другом монастыре, я подумал, не случилось бы подобного и у Вас. От сего остеречься тем более нужно было, что у Вас уже есть ропщущие, когда Вы восстановляете порядок, прежде ослабленный. Посему формальное представление Ваше о ранней литургии я оставил без действия, оставя сие дело на соглашении Вашем с Лужецким Архимандритом[116], чтобы оно по удобности могло продолжаться, а в случае затруднения могло прекратиться без нового представления.
Теперь о вновь открывшемся случае.
Макария на прошедших днях приходила ко мне два или три раза, но не могла меня видеть по моей болезни. Сегодня подала она прошение о увольнении к родственникам, без подписи Вашего согласия, и это тогда, как сделано представление Св. Синоду о ее пострижении. Как это понять? Если Макария так непостоянна и непокорна: для чего вы одобряли ее мне в высокой степени, и представили к пострижению? Если же Вы справедливо одобряли: от чего такой внезапный взрыв своеволия? Как после сего начальство будет доверять Вашим одобрениям? Желаю избежать неприятности требовать от Вас по сему объяснения чрез Консисторию. Напишите мне приватно, что это значит, и что Вы думаете. Мне же, по моим о ней замечаниям, думается, что хорошо бы сберечь ее для Вашей обители. С нею я не мог говорить, кроме немногих слов при подаче прошения, и не хотел. Желаю, чтобы Вы объяснили мне нечаянность, и сказали, что находите справедливым и полезным.
Филарет М. Московский. Дек. 30. 1852.
V.
Преподобной игумении Сергии с сестрами Божие благословение и мир.
Забытое прежде скажу теперь.
Вы справедливо заметили, что монахине неприлично зажигать светильник на святом престоле. Монахиня может пользоваться правами диакониссы, входить в предъалтарие к жертвеннику, и в другое предъалтарие[117]: но к престолу прикасаться могут только священнослужители. Прекратите нарушение порядка.
Неожиданна и непонятна открывшаяся перемена расположений Макарии, и отношений между Вами и ею. В описанных Вами поступках ее такая противоположность, что для объяснения сего невольно приходить на мысль, нет ли преувеличения в том, что Вы знаете чрез других. Это случается даже без намерения, когда возникает дух недоверия и подозрения. Что нужно сказать Макарии, я сказал, и еще скажу, если увижу ее. Но не могу не сказать и Вам, что в Ваших словах к ней много власти и суда, и недовольно снисхождения и милости. Огонь не погашается огнем, а водою.
Вы говорите: "враг сильно овладел ею". Это слишком тяжкий суд на ближнего. Если бы Вы в ее поступках старались видеть более недоразумения и ошибки и некоторые действия страсти, а притом не без забот думали бы о том, не допущено ли было ошибки и с Вашей стороны: Вашим смирением и миром удобнее могли бы Вы привести и ее в смирение и мир. Не в сем духе сказаны последние слова Ваши: "вы слишком дерзновенно" и пр. Апостол дает нам наставление и пример обращаться с братиею не подобно властелинам, а подобно кормилице, имеющей на руках младенца. Если он и упрямо раскричится: его не бранью и угрозами, но ласкою и кротостью приводят в покой. Не подумайте, что пишу сие в неудовольствии на Вас. Желаю только показать Вам образ действования, который, по моему мнению, или, лучше, по учению отцов, более надежен.
Возвратить к Вам теперь Макарию мне кажется сомнительно и ненадежно в отношении к миру. Посему изъявив неодобрение за принесение просьбы без благословения настоятельницы, я увольняю ее на два месяца. Молитесь, чтобы Бог дал ей лучшие расположения, и чтобы Вам даровал искусство сохранять Ваш и общий мир.
Филарет М. Московский. Генв. 14. 1853.
Если по донесению, в котором Вы говорите, что Тавифа не может оставаться в монастыре, то это может произвести неприятное для Вас впечатление в ней и, может быть, и в других. Итак рассудите вновь, может ли она быть оставлена, и если не может, то возвратите мне сие донесение, а если найдете возможным оказать ей снисхождение и оставить ее, то в сем смысле и донесение напишите.
Генв. 21. 1853.
VI.
Божие благословение преподобной игумении Сергии и сподвизающимся.
О долговых бумагах Дмитрия Благонравова[118] справлялся частно в присутственном месте, и узнал, что тех, о которых пишете, в деле нет, и они в присутственное место не поступали, а есть долговые бумаги Г. Колесовой[119], представленные Вашему монастырю. Он узнал, что долгов на 300,000 р[ублей] с[еребром]; что кредиторами первого разряда достанется копейки по две на рубль, а кредиторам второго разряда, к которым причислена Колесова, ничего. Посему и деньги употребленные Вами на гербовую бумагу, кажется, надобно почитать потерянными невозвратно.
Возвращаю Вам бумаги, потому что по ним нет основания действовать. И не думаю, чтобы можно было что-нибудь посему делать, не имея причины сомневаться в полученных сведениях. Если бы предшественница Ваша начала дело ранее: то может быть успела бы возложить свой иск на имение должника, прежде нежели оно переведено в другие руки.
Писал я к Вам о Тавифе и ожидаю Вашего ответа.
Филарет М. Московский. Генв. 28. 1853.
VII.
Божие благословение преподобной игумении Сергии и сестрам.
Думал я, что у Вас есть сборная книга на построение храма: а посланная Ваша говорит, что нет. В таком случае ранее надлежало Вам напомнить о сем. Пришлите прошение о выдаче сборной книги, наименовав, кому вверить оную из вашей обители, и обстоятельно изложив надобность. Храмы у вас малы. Построение нового предпринято предшественницею Вашею, опиравшеюся на значительный дар Платона Васильевича[120], и имевшею надежду на другие пособия, которые ожидание однако не довольно оправдали. Упомяните, что сделано, и что начальство уже употребило особенное усилие подкрепить дело займом из другого монастыря. Таким образом в книге может быть сделана надпись, которая заключит в себе и воззвание. Тогда можете вы написать к Константину Васильевичу[121], и, либо копию с надписи на книге к нему послать или самую книгу ему на некоторое время вверить.
Мне хотелось побывать у Платона Васильевича: но с начала года до сих пор почти непрерывно болезненное состояние и другие обстоятельства не позволили доныне.
О неплатящих должного крестьянах можете писать к местному начальству, не останавливаясь затем, что есть о сем дело в Консистории. Дело сие я потребую, чтобы наблюсти за ним.
Филарет М. Московский. Марта 31. 1853.
При сем посылается Вам на созидание храма сто рублей серебром, с тем, чтобы вся обитель помолилась о здравии и благоденствии рабов Божиих Алексея и Анны. Запишите сей вклад в книгу, и о получении меня уведомьте.
VIII.
Божие благословение и мир преподобной игумении Сергии и сестрам обители.
Клавдия и Серафима от Вас выведены. Следственно теперь Вы можете быть спокойны, и спокойно выслушать, что я должен Вам сказать.
Учитесь делать должностные дела в порядке и осмотрительно.
В донесении о Клавдии и Серафиме вы говорите о возмутительном их духе и о дерзости, но не представляете никакого доказательства. Посему строгий порядок требовал бы назначить следствие, которое не могло бы обойтись для вас без неприятностей. Хорошо, что я мог взять основание для решения дела из Вашего письма, из слов Иоанны[122], и особенно из писем Серафимы. Но как это не официально: то другой начальник не основался бы на сем, и подверг бы Вас трудностям следствия.
Обвинение в дерзости одно из слабых обвинений. Дерзко сказал упоминаемый в притче сын отцу: не иду; но когда дело сделал лучше слова, то оправдан.
Легко может показаться, что начальник высоко себя ставит, обвиняя подчиненных в дерзости.
Ваше слово; "перестань тешить беса", не хорошо, если бы и не в церкви сказано было, тем более в церкви. На что Вам поминать о нем без нужды? Только спокойные и кроткие обличения вразумляют людей: жестокие более раздражают, нежели пользуют.
Что монахиня одна подошла прикладываться к образу, это не такой беспорядок, за который бы тотчас надобно было вступиться. Вы больше произвели беспорядка, заведя о сем суд во время богослужения, и употребя вышесказанные слова.
Если бы вы, заметив небольшой беспорядок Клавдии, помолились о нем внутренно, и спокойно продолжали слушать службу, а на другой день сделали ей увещание скромными словами, не поминая беса: то, может быть, дело кончилось бы как должно и с ее стороны.
Приказание Ваше, чтобы Клавдия просила прощения у Вас, - другой начальник не употребил бы. Начальник должен быть выше оскорблений подчиненных, и вступаться за правду, за порядок, за спокойствие других, а не за себя. Один начальник, которому подчиненный в прошении написал обидные слова, дал на сие следующую резолюцию: "объявить просителю, что ежели бы он такие слова написал или сказал не мне, а другому, то я наказал бы его, как обидчика". Мне думается, что такое решение и для начальника спокойнее, и для подчиненного полезнее.
Советую остерегаться резкости в поступках и словах, и управлять слова и действия кротостью и терпением, с которым примите и то, что здесь написано.
Филарет М. Московский. Гефсиманский скит. Июня 2. 1853.
IX.
Божие благословение и мир преподобной игумении Сергии, и сподвизающимся.
Доволен я Вашим письмом от 3 дня сего июля.
Что Вы с миром принимаете мои предостережения, - это успокаивает и меня, и подает благую надежду.
Это не редкость, что внимательный человек в естественном характере своем находит то, что нужно исправить, и что трудно переломить. Правильно то, что человек прибегает к Богу, прося в сем помощи. И если не скоро дается помощь: не надобно унывать, но продолжать ударять в двери милосердия, а с тем вместе и самому подвизаться должно, чтобы удерживать неблагоприятные движения сердца и воли. В минуты негодования и гнева не надобно позволять себе говорить и действовать: а надобно взять время, утишить страсть рассуждением и молитвою, и потом с умеренностью произнести обличение, и с снисхождением определить наказание согрешившему. Плод правды сеется в мире творящим мир (Иак.3:18).
Ваши, возвратившиеся из Петербурга, говорить, что тамошние советуют Вам самим приехать в Петербург. Не спешите склоняться на сию мысль. Польза от сего весьма сомнительна. И время для сего не самое благоприятное.
Впрочем Господь да вспомоществует Вам во всем благом невидимо и видимо.
Филарет М. Московский. Июля 10. 1853.
Х.
Преподобной игумении Сергии с сестрами Божие благословение и мир.
Относительно продажи дома, подаренного Графом Дмитрием Николаевичем[123] обители Вашей, делается распоряжение, согласное с тем, что Вы пишете.
Долг на Вашем монастыре уже есть: и не желательно, чтобы был другой. Но если необходимо, и если можно занять без процентов, с обеспечением уплаты продажею дома: можете на сие решиться, при уверенности, что сия операция совершится без запутанности.
Если Консистория спрашивает Вас, согласны ли платить купцу Расторгуеву: это вопрос необдуманный. Спрашивать надобно не о согласии, а о том, есть ли справедливая и законная причина платить. Посмотрю дело.
Филарет М. Московский. В Москве. Октября 2. 1853.
XI.
Божие благословение и мир преподобной игумении Сергии, и сподвизающимся, на новое лето, и на многия.
Слышу, что Вы продолжаете тяготиться Вашим положением. Рассудите, что искушение перенести можно, яко не даст Господь искуситися паче еже мощи, если мы терпим и на него уповаем; - что перенесенное искушение приносит пользу; а желание избежать искушения не всегда может быть успешно. Некоторые, тяготясь искушениями настоятельской службы, отказывались от нее, и впадали в новые не меньшие, или большие искушения. Напротив того, не далее, как сегодня, видел я одного настоятеля, который много потерпел от немирного состояния братии: но поелику терпел, то наконец победил, и теперь, и он и братия, наслаждаются миром. Вы освободились от некоторых тяжелых Вам людей. Думаю, и распоряжениями начальства достоинство Вашего начальствования поддержано. Должно надеяться, что можете, и будете иметь мир, растворяя действия власти терпением и любовью, по слову Апостольскому, якоже доилица греет своя чада (1Сол.2:7).
Помощь и милость Господня да пребудет с Вами. Мир родительнице Вашей. Мир всем сущим в обители.
Филарет М. Московский. Генв. 9. 1854.
XII.
Преподобной игумении Сергии с сестрами Божие благословение и мир.
Мир и радость, подаваемые Воскресшим Господом, да пребывают с Вами.
Благодарю за освященный молитвами и священными воспоминаниями хлеб.
Бог благословит Вас за труд любви к отечеству. Корпии и бинты препровождаю к Генерал-Губернатору[124] от имени Вашей обители.
Что касается до займа: мы уже много истратили. Впрочем Ваше дело просить, а наше дело будет подумать, можно ли удовлетворить.
Филарет М. Московский. Апр. 27. 1854.
Доверенность Г. Благонравову отдана. Он обещал действовать.
XIII.
Божие благословение преподобной игумении Сергии, и сестрам.
Донесение, которым Вы изъясняете нежелание возвратить изгнанных, я отдал в Консисторию, без прекословия. Но не хощу Вас не ведети, что начальство Серпуховского монастыря ни мало не замечало в них беспокойного духа, а замечало только печаль по Вашей обители. Если они исправились: то заслуживаюсь помилование. Если тамошнее начальство умело содержать их в мирном расположении духа: почему не уметь и Вам? Отдаю Вам сие на размышление: но ничего от Вас не требую.
Филарет М. Московский. Июля 18. 1854.
XIV.
Божие благословение преподобной игумении Серии, и сподвизающимся.
Кажется, без удостоверения могли Вы видеть, что начальство действует по рассуждению, без гнева: потому что оно оставило в действии Ваше мнение, свободно изъявленное, и не предпочло мнения, изъявленного Вами не охотно, хотя с своей стороны более склонялось к последнему. Писанное же Вам письмо не в изъявление неудовольствия, а для Вашего рассуждения, не окажется ли возможным оказать согрешившим, без вреда для других, снисхождение впоследствии времени.
Филарет М. Московский. Ав. 2. 1854.
XV.
Божие благословение и мир преподобной игумении Сергии и сестрам.
Благодарю за доброе воспоминание. Поздравляю Вас с праздником.
Отдал я в консисторию донесение о уплате Перервинскому монастырю[125] долга неотсроченного.
Обратите внимание на то, чтобы приходорасходная книга отпущенной из казны строительной суммы ведена была с законною правильностью.
Филарет М. Московский. Дек. 2. 1855.
XVI.
Преподобной игумении Серии, и сестрам, о Господе радоватися.
Радость Господа воскресшего да пребывает с Вами, и надежда достигнуть благодати Его блаженного воскресения.
Вы просите сборной книги: но ничего не говорите, с какою пользою употреблена прежняя. Ничего не говорите и о том, что происходит и предполагается на сие лето с Вашею церковью, и с данными для нее средствами. Не уклоняйте от внимания начальства того, на что оно обязано обратить внимание.
Ф. М. Московский. Апр. 30. 1856.
ХVII.
Божие благословение и мир преподобной игумении Сергии и сестрам.
Святейший Синод, усмотрев, что слишком много людей ходит с сборными книгами на церкви и монастыри, и не редко не на важные надобности, что для монастырских иногда соединено бывает с опасностью разорения душ, - дал указ[126], чтобы сборные книги даваемы были только в случае необходимой нужды строить церковь, без которой негде было бы совершать священнослужение.
Точно ли необходима строящаяся у Вас церковь, когда у Вас есть две, хотя небольшие? По сему неудоборешимому вопросу, неудобно решиться дать Вам сборную книгу. Что, если книга придет в Петербург, и там ее отвергнут, как несогласную с указом?
Слава Богу, что здание достроено и покрыто, и следственно без опасности может ожидать внутреннего устройства, можно помедлить, и потом время бездействия употребить в доказательство того, что помощь необходима.
Подумайте о сих соображениях, которые заставили меня на сей раз оставить прошение Ваше без действия.
Филарет М. Московский. Нояб. 17. 1856.
XVIII
Божие благословение и мир игумении Сергии и сестрам.
Сорадуюсь Вам о милости Благочестивейшей Государыни Императрицы. Господи, спаси Благочестивейших, и благоверные чада их.
Вы дважды уведомили меня о получении 1000 рублей на строение храма: а почему ни однажды не уведомили о получении билета в такую же сумму?
Против каменного пола для новой церкви не спорю.
Но на что двойные рамы, если устроение печей отменяется? Желаю понять это.
Филарет М. Московский. Мар. 6. 1857.
XIX.
Божие благословение преподобной игумении Сергии и сестрам.
Барон Лев Карлович[127] скончался. Его присные желают, чтобы находящаяся у Вас отрасль рода его[128] не была в отсутствии во время погребения его. Думаю, надобно удовлетворить сему желанию родственной любви, дав путешественнице добрую сопутницу.
Филарет М. Московский. Апр. 28. 1859.
XX.
Божие благословение и мир игумении Сергии и сестрам.
Дать сборную книгу разрешено.
О назначении ликов святых на некоторые места храма издали мне судить трудно. Можете следовать своему рассуждению и совету ближайшего духовенства.
Забота о свечах для храма не должна быть чрезмерна. Высокие и толстые свечи, и умножение их без нужды нередко вредят благообразию храма. Свет свечи должен означать благоговение к святой иконе и давать удобство видеть ее: а большая свеча заграждает ее для зрителя. Должно делать нужное и приличное, а не мечтать о великолепии бесполезном.
Ф. М. Московский. Июня 12. 1859. В Г. С.
XXI.
Божие благословение преподобной игумении Сергии и сестрам обители.
Вы, кажется, думаете, что освящение Вашего храма может быть 20 дня, или пред сим. Не удобно сему быть. Около 20 дня ожидается Высочайшее посещение Москвы[129]: и, если бы оно и не продолжилось до 26 дня, во всяком случае в сей день мне должно быть в Москве. И так не спешите к 26, а смотрите на следующие дни. Могу ли я предпринять путешествие, не ручаюсь. Вчера исполнил я церковный долг в Кремле, а 28 дня прошедшего месяца не мог предпринять путешествия в Новодевичий монастырь.
Филарет М. Московский. Ав. 2. 1859.
XXII.
Божие благословение и мир игумении Сергии с сестрами обители.
Не вините меня, что не был на Вашем торжестве. Мне желательно было общение в молитве с Вами при освящении храма[130], которым довершается устроение Вашей обители. Но Богу угодно было устроить иначе. И в здешних монастырях, двух, празднующих вчера и ныне[131] быть не мог.
Успокоясь от трудов созидания храма вещественного, продолжайте внимательно подвизаться в благоустроении и благоукрашении не вещественных храмов душ Ваших.
Филарет М. Московский. Сент. 15. 1859.
Примечания: 1. 2. Николай Александровича Тучков умер 15-ти дет от рождения, не окончивши полного курса учения в Пажеском корпусе. 3. Посвящение Марии во игумению совершено было по древнему чину посвящения во диакониссы, с возглашением слов: повели, повелите.... и: аксиос - 3-жды. 4. Закладку храма совершал преосв. Филофей, епископ Дмитровский, викарий Московский, впоследствии митрополит Киевский († 1882 г.). 5. Она родилась в 1809 г. 6. Письмо это писано игумении до ее пострижения в монашество. 7. Быковский Мих. Доримед., коллежский сов., архитектор при Моск. опекунском совете. 8. Виллуан А.И. - свободный художник †1878 г. 9. Т.е. игумении Марии (Тучковой), сконч. 29-го апр. 1852 г. 10. Одигитриевское общежитие (иначе Зосимова пустынь) в Верейском уезде. Основана в 1826 г. схимонахом Зосимою (из дворян Верховских) †24 окт. 1833 г. 11. Казначея и временно управлявшая монастырем по смерти игумении Марии. О ней см. письма митр. Филарета к архим. Антонию, № 881, стр. 159. 12. Серафима была келейницею у игумении Марии. 13. Евграф - дядька сына покойной игум. Марии, потом монастырский сторож, параличный старик. 14. К.М. Нарышкин - родной брат игумении Марии, ум. в чине генерал-майора 7 янв. 1867 г. 15. Деворра - няня Николая, сына игумении Марии, лютеранка, принявшая православие, затем постриженная в монашество. 16. Правила эти впоследствии напечатаны в 1-м т. Сборника, изд. по случаю празднования 100-летнего юбилея со дня рождения Филарета М. М., прилож. № 7, м. 1883 г. 17. Устав Новгородского Юрьевского монастыря сост. А. Фотием и напеч. в первый раз в 1830 г. 18. Иннокентием. 19. Относительно вхождения в алтарь монахиням см. Кормч. ч. 2, гл. 57, прав. 11 (л. 275), - Номоканон при большом Треб. прав. 66. - Номоканон изд. А. Павловым, Одесса, 1872 г., стр. 83 и сл. 20. Дм. Благонравов - адвокат. См. ниже п. 12. 21. Колесова Варв. Ив. - ревностная сотрудница и помощница игумении Марии. 22. П.В. Голубков, коллежский советник, богатый Моск. купец - благотворитель и издатель иностранных сочинений о России. Он пожертвовал на построение нового храма в Спасо-Бородинском монастыре 15.000 р. - Сконч. 3 апр. 1855 г. 23. К.В. Прохоров - мануфактур советник, Московский 1 гильдии купец (†5 апр. 1885 г.). 24. Иоанна (в мире Любовь Ивановна Флейшер), известная своею строгою, постническою жизнью. 25. Граф Дм. Никол. Шереметев, † 12 Сент. 1871 г. 26. Арс. Андр. Закревскому. † 11 янв. 1866 г. 27. Николо-Перервинский монастырь в 7-ми верстах от Москвы, приписный к Чудову монастырю. 28. Ук. от 30 сент. 1856 г. Указ этот основан на определении Св. Синода от 3 сент., составленном митр. Филаретом. См. дополнит. том собр. мнений и отзывов Митр. Филарета, Сп. 1887 г., № 119, стр. 429 и сл. 29. Барон Л.К. Боде, обер-гофмейетер, президент Московской Дворцовой Конторы, заведовавший Кремлевским дворцом, † 28 апр. 1859 г. 30. Послушница Вера Александровна баронесса Боде, впоследствии монахиня Валерия - родная племянница умершего Барона. 31. Ожидалось (и последовало) прибытие в Москву Государя Императора по случаю обновления восстановленного Романовского дома. См. речь по этому случаю Митр. Филарета в 5 томе его сочинений, стр. 502. 32. Храм, заложенный в 1851 г., освящен 26 августа 1859 г.. в честь Владимирской иконы Божией Матери преосв. Леонидом, еп. Дмитровским, викарием Московским. 33. 13 сентября храмовый праздник в Покровском монастыре, а 15-го числа в Никитском женском монастыре.
Святитель Филарет Московский. Письма к игумении Сергии. М.: Изд-во им. свт Игнатия Ставропольского, б/г. Репринт // Письма Московскаго Митрополита Филарета к игумении Спасо-Бородинскаго монастыря Сергии, изданы архиеписком Тверским и Кашинским Саввою. Тверь. 1890. Текст приводится с сохранением авторского стиля, но по возможности с соблюдением правил современного русского языка. Части слов, восстанавливаемые из сокращений, заключаются в квадратные скобки.
Письма митрополита Филарета, Московского и Коломенского, к игумении Спасо-Бородинского монастыря Марии (Тучковой)[132]
1. Благословение Божие Вам и сыну Вашему!
Книги буду читать; не обещаю читать поспешно. Детей вдовы надлежало бы взять кому-либо из детей Православной Церкви. Или нельзя ли поместить их в здешний дом трудолюбия, хоть бы пенсионерками, для чего потребное каждый год можно было бы собирать, ибо там не дорого? Не грех было бы отложить для них кусок Юрьевской бронзы или золота; но мысль сия не дойдет туда. А что лишнее у сей бумаги, то потрудитесь передать вдове правой рукою, не сказывая левой.
20 февраля 1825 г.
2. Здравие, мир и спасение!
Благодарю за многократное воспоминание обо мне, немощном. Не прогневайтесь за то, что посетивших принять не мог. Лекарство мое - покой и безмолвие; отворив дверь одному, бываю пойман многими, а потому принужден иметь ее затворенной на время.
Возвращаю книжку. Прочитал около трети: глаза не позволяют более, и любопытство не сильно. Что может быть принято, то кажется знакомым. А иного лучше бы не читать, как например, страницы, где рядом стоят Моисей, Магомет, и - не хочу выговорить,- с признаками равности обоюдно выраженными. Дрожжи революционной философии бродят в уме автора, и он еще не отстоялся для чистой истины, хоть она и есть в сем смешении, бесспорно, есть. Счастлив умствователь, который не забывает новое вино своих мудрований поставить пред вечным солнцем, чтобы дрожжи предрассудков и до страсти любимых мнений упали на дно, прежде нежели он понесет сосуд свой ставить на трапезу.
3 марта 1825 г.
3. Мир вам!
Благодарю с Вами Господа, призвавшего Вас к трапезе Своей. Да укрепит Он сердце Ваше и исполнит истинной жизнью.
Почему Вы думаете, что радость далеко? Она близко за скорбью, как в Песни песней, жених за стеною близ невесты. Вечером водворится плач, а утром - радость (Пс.29:6). Далеко ли?
Одиночество - дело не худое, когда умеют им пользоваться. Не хорошо ли, когда никто и ничто в мире не останавливает человека? Тогда, если он знает и помнит Бога, прямо идет к Нему. Одиночество на земле ведет в общество небесное.
Господь и радость Его да пребывают с Вами, особенно ныне.
Испросите мне прощение у родных Ваших за то, что я не принял их после служения, по немощи моей.
Одно слово Вам: Христос воскресе![133]
2 апреля 1827 г.
4. Мир Вам!
Молитва Господня, которую мы слышали сегодня в Евангелии, есть крайняя высота священного восторга, бесконечная для созерцания, неисчерпаемое сокровище надежд христианских. Благодать Господня да сподобит нас не лишиться причастия благ, которые ею всем нам испрошены.
Апостольское же чтение нынешнего дня[134] - прощальное. Сия мысль пришла мне в домовой церкви, а преосвященному Кириллу - в Архангельском соборе.
Вещь, которую вы называете полезною, едва понятна для меня в сей форме. Первая польза может быть та, если я основательно пойму ее. Повинуюсь и благодарю.
Что сделало бы меня сегодня несвободным, не предвижу.[135]
15 мая 1827 года.
5. Мир Вам!
"Христос раждается, славите". Сие сказал свт. Григорий Богослов в слове, а прп. Иоанну Дамаскину так это понравилось, что он заставил всю Церковь петь сие. Желаю, чтобы Вы не сделали из себя исключения, но чтобы во дни радости Христовой радовались о Христе и прославляли Его, забывая собственную печаль. Если Вам и вспомнится Рахиль, плачущая о чадах своих, не останавливайтесь на сем воспоминании, но смотрите далее, что говорит ей пророк Иеремия: Да освободится глас твой от плача, и очи твои от слез, ибо есть награда за дела твои, - говорит Господь (Иер.31:16).
Господь говорит это и Вам, если только хотите слышать и принять слово милости и надежды. Вы сами некогда писали мне, что, не имея, с кем беседовать, говорите с пророком: пою Богу моему, дондеже есмь, да усладится Ему беседа моя и да возвеселюся о Господе (Пс.103:33-34). Это так хорошо, что я не желаю Вам иных бесед, а желаю, чтобы Вы в том самом, что Вы делаете, упражнялись и успевали более и более.
По Бородинской приходской церкви ничего предпринимать не думаю, имея опыт не достаточно успешный. Пусть пекутся прихожане и священник, которому надобно быть ревностнее, чтобы получить помощь.
На что Вам в вашей церкви алтарь просторнее того, в котором и архиерейскому служению теснота не мешала? Посему не почитаю нужным переделывать иконостас, если нет на то другой причины. Если иконостас переделывать нужно по причине какого-нибудь повреждения, то можно кстати и переставить его, если подлинно нужно распространить алтарь. Впрочем, не запрещаю Вам, только сами смотрите, чтобы не озаботить себя предприятием ненужным. Не нужнее ли молитва, нежели улучшение расположения молитвенного храма?
Архимандрита принадлежащей ему части дохода лишить нельзя, и что Вам вмешиваться в раздел? Вы довольно помогаете монастырю Лужецкому. Помолитесь Богу, чтобы помог мне доставить монастырю доброго архимандрита, который бы там жил. Тогда лучше можно будет позаботиться о том, чтобы упрочить Ваши распоряжения по церкви вашей.
Мир душам Вашим.[136]
23 декабря 1827 г.
6. Мир Вам!
Зная вашу веру и упование, заставляю себя думать, что печаль ныне менее властвует над Вами, и изнуренное страданиями сердце начинает чувствовать утешения, которые, подобно каплям росы, источаются из Источника вечного блаженства.
Два года мучительной, отчаянной скорби - достаточная жертва миру и плоти. Не дивитесь сему названию: и плач святых о временном лишении не назван благоприятной жертвой Богу, а наше продолжительное и тяжкое сетование не только не богоугодно, но даже бывает грешно. Нам сказано: не скорбите, как прочие, не имеющие упования (1Фес.4:13).
Время Вам взирать на переселившихся в вечное блаженство так, как на отбывших в отдаленный город на службу Царю, самую почетную. Вы рады поспешить к ним, но готовы ли к тому, чтобы там быть с ними? В небесном царстве нет печали, и с печалью туда не принимаются. Не говоря о другом приготовлении, требуется довольно времени, чтобы здесь при помощи Божией освободиться от бремени скорбей, с которыми душа не может вознестись на небеса. Молитесь об исцелении скорби Вашей и вместе с тем просите у Господа продолжения жизни временной, сколько потребно для приготовления к вечной.
Супруг Ваш - с мучениками, сын - с девственниками. Вас ведет Господь тем и другим путем, чтобы соделать Вас участницей той и другой радости. Мученики не проливали слез во время страдания, и девственники не сетовали об одиночестве. Последуем им, насколько можем. Наше дело - нести налагаемые кресты с любовью, детским смирением и христианским терпением, а не измерять их и не сравнивать с другими, не сетовать в лишениях, а бодрствовать над собой и крепиться, дабы, изнемогши, не лишиться уготованной награды. Время Вам без ужаса и горести верить, что нет для Вас лучшего пути к небесному царствию. Припоминайте чаще: сила Божия в немощи совершается (2Кор.12:9). Господь в свое время препоясывает и ведет Своих избранных так, как бы они не желали, но туда, куда желают дойти.
Берегите ваше здоровье для спасения души, беседуйте с родными и знаемыми, помогайте во имя Господа Иисуса Христа бедным, утешайтесь, утешая несчастных. Не грешно думать, что, может быть, Вы избраны орудием для утешения тысячи страждущих. Если и за чашу воды обещана награда (Мф.10:42; Мк.9:41), то сколь велико будет воздаяние за тысячу чаш? И как мы осмелимся отказываться от труда и воздаяния? Не требуется ли время для заслуг, порознь малых, но в совокупности составляющих великое?
Благодарите Господа за дарование Вам двух лет жизни и желайте прожить на земле еще двадцать, а как жить и что делать - Он вразумит и покажет. Говорите сердцем и душою: буди имя Господне благословенно отныне и до века (Иов.1:21)!
Господь Иисус Христос да дарует Вам мир и утешение и совершит во славу пресвятого имени Своего спасение Ваше![137]
7. Мир Вам!
Спешу сказать коротко то, что почитаю нужным.
Можно вести жизнь монашескую и без обета. Дать обет и остаться в мире кто узаконил?
Когда хочешь принять благословение, надобно смотреть, имеет ли право благословлять обещающий благословение и как и в какой степени получил он это право.
Что делается на всю жизнь, то лучше делать нескоро, нежели торопливо.
Пасущий Израиля пасет и остриженное, и неостриженное в стаде Своем. Да пасет Он Вас на месте злачном (обильном), да питает на воде тихой, наставляя Вас на стези правды имени ради Своего (Пс.22:2,3).[138]
22 февраля 1828 г.
8. Возлюблю Тебя, Господи, Крепость моя! Господь - Утверждение мое (Пс.17:2,3)!
Мир Вам!
Возблагодарим Его воистину благодарением любви, ибо Он явился крепостью и утверждением Вашим в самой глубокой немощи. Да продолжит Он укреплять Вас и душевно, и телесно!
Вы больны, а я здоров, но вот одним письмом отвечаю на Ваши три. Кто тут виноват? Очевидно, я. Однако так как не хочется мне одному нести большое бремя вины, то я помышляю сложить небольшую частицу его и на Вас. При столь малых силах не должно было Вам писать так много.
Это замечено не для прошедшего, что было бы бесполезно, а хочу сказать, что вообще надобно Вам меньше писать. И всего для малых сил надобно понемногу, чтобы они могли переносить без истощения труд и движение, и удобно возобновлять силы отдохновением и покоем. Бережливость сего рода особенно нужна, когда зима борется с весной. Может быть, Вы скажете, что, говоря это, я вмешиваюсь в дело Григория Яковлевича[139]. В таком случае, Вы властны спросить его, походит ли на правду то, что я говорю. А что и он подтвердит, в том послушайтесь охотнее двоих, если неохотно слушаете одного.
Благословение и мир Божий Вам и многим, и всем сынам и дочерям мира![140]
13 марта 1828 г.
9. Христос воскресший да будет и с Вами, и да воскресит Вас духовно, да будет и воскресение по телу блаженно!
Видеть невидимые, но подлинные грехи человеку иногда препятствуют видимые, но мнимые добродетели. Иной, например, без истинной надобности, по собственной воле и выдумке, обременит тело свое веригами и вздумает, что он уже вступил в истинный чин Христовых крестоносцев по духу, а не замечает, что на внутренней стороне вериг написано: в самовольном служении и изнурении тела (Кол.2:23). Это, впрочем, говорю не против вериг, для которых есть люди, и времена, и причины.
Еще говорят Отцы: если нет сокрушения и умиления, должно подозревать, нет ли тщеславия.
Надобно испытывать себя: искуси мя, Боже, и увеждь сердце мое, и виждь, аще есть путь беззакония во мне, и настави мя на путь вечен (Пс.138:23,24).[141]
19 апреля 1828 г., Санкт-Петербург.
10. Мир Вам!
Касательно Вашего приезда в Москву, я уже сказал на днях сестрицам Вашим, что удобнее Вам одной приехать к трем, нежели трем к одной.
Живость многолюдства Вам не нравится, и встреча с мертвым кажется встречей двух мертвых: что же Вам угодно будет? Не бегайте упорно людей: между ними есть люди Божии. Встречайтесь мирно с мертвыми: Бог не есть Бог мертвых, но живых (Мф.22:32). Если покойная тетушка проливала о Вас слезы сострадания, пролейте над нею слезы любви, но светлые, а не огненные. В ином смысле все мертвецы, но для всех есть воскрешение и жизнь вечная. Останемся в надежде жизни: ибо упованием мы спаслись (Ис.30:15).[142]
4 июня 1828 г.
11. Мир пустыне и обитающим в ней!
Да слышится утешительный глас вопиющего в пустыне (Мф.3:3), да наполнятся дебри, да смирятся холмы, да узрят спасение Божие ожидающие спасения Божия!
Доброе слово: Вот я, Господи! (Исх.3:4) Я не умею к сему прибавить, и, мне кажется, дело не в том, чтобы прибавить, а в том, чтобы хорошо было сказано. "Если сказало сердце" - хорошо сказано.
Если хотите учиться молитве у человека, то вот Вам ответ: О чем помолиться подобает, не знаем (Рим.8:26).
Если скажете: Господи, научи нас молиться (Лк.11:1),- на это ответствовано более, чем однажды.
Вы желаете, чтобы Вас научили любить Господа. Но учил ли нас кто любить некоторых любезных нам человеков? Не любили ли мы сильно, не учась любить сильно? Неужели удобнее любить то, что менее достойно любви? Отпускаются грехи ее многие, ибо она возлюбила много (Лк.7:47). Где училась она так любить? Вместо елея у нее были слезы покаяния; любовь Божия к кающемуся, как небесный огонь, упала на них,- и светильник ее возгорелся.
Хорошо Вы замечаете, что Господь нас сближает с добрыми и смиренными душами, чтобы дать пример нам. Возлюбим Его в этих орудиях Его и их возлюбим в Нем!
Странник у меня был. Не он гоним, а закон духа гоним законом буквы, и служители его не ведают, что творят, или не умеют сотворить по букве то, что видят по закону духа. Я предложил ему, что мог.
Что Вы за послушание ходите в пещеру, то не потеря, а может быть, и приобретение. Молитва в келье может иметь то же достоинство, что и молитва в пещере, в таком случае послушание доставляет чистую прибыль. Бог да благословит послушание Ваше, и послушанием да введет Вас в свободу, ибо я уверен, что ради Него послушание Ваше, в малом ли, в великом ли, а не ради человека.[143]
24 октября 1828 г.
12. Милость, мир и утешение от Господа! Не знаю, где найдет Вас это письмо, и потому повторю Вам: на болезнь гневаться не должно, а заботиться о здоровье должно; внимательно посоветуйтесь с опытным врачом.
"В мире стало пусто, - говорите Вы. - И так небольшое число любезных душ составляет полноту мира". Верно ли это? Почему пусто там, где, как и прежде, пребывает везде Сый и вся Исполняяй? Я с вами во все дни до скончания века (Мф.28:20). Когда же могло сделаться пусто? Христос с Вами, исполненный благодати и истины (Ин.1:14)!
Мир пустыне Вашей и обитающим в ней.[144]
12 февраля 1829 г.
13. Бог да благословит Вас таким благословением, каким благоволит Он и какое для Вас приличествует, только верно - благословением, в котором Он не отказывает никому, разве только тому, кто не хочет благословения, по написанному: не восхотел благословения - и оно удалится от него (Пс.108:17). А Вы, верно, хотите благословения, когда просите; и если бы не просили, я не усомнился бы в том, что хотите.
Напрасно изобрели Вы мысль о ложном стремлении к Богу и окружили ее разными догадками, Вас затрудняющими, вместо того, чтобы молиться и говорить: "или хощу, или не хощу, спаси мя!"[145]
Вы вышли из Москвы и стремитесь в Спасскую пустынь. Пройдя много ли, мало ли, и не видя пустыни, Вы останавливаетесь, и вместо того, чтобы идти далее, мучите себя заботой, не сбились ли с дороги. Что не видно цели пути, это правда, но из этого еще не следует, что Вы сбились с дороги. А сомнение не приближает к цели. Разберите сами, не походит ли сия притча на ваше состояние.
Если это не все, прибавим: у Вас мелькнуло что-то в глазах, и Вам показалось, что это церковь Спаса. Но потом это скрылось. Вот опять беда? Нимало. Сойдя под гору, Вы не видите того, что видели с горы, но это бывает не только тогда, когда возвращаетесь назад, но и тогда, когда продолжаете идти. Вы спрашиваете: "По мере слабости телесной не возвышалась ли бы сила духовная"? Иными словами это значит: не должна ли благодатная сила действовать так, как воле заблагорассудится?
Вспомните слова Господни: Душа Моя скорбит смертельно (Мф.26:38), - и этой смертной скорбью исцелите скорбь Вашу, еще не смертельную.
Господь да подкрепит Вас.
21 июня 1829 г.
14. Мир вам!
Един Богатый - не только правдой для праведных, любовью для добрых, но и милосердием для грешных. Мы же все бедны, и тот ближе к богатству, кто более знает и чувствует свою бедность, да не будет тяжко ее чувствовать с надеждой на Того, Который нас ради обнищал, будучи богат, дабы мы нищетою Его обогатились (2Кор.8:9).
В немощи вашей душевной ли, телесной ли, да совершается сила Божия, исцеляющая и спасающая.
7 августа 1830 г.
15. Радуйтесь о Господе, и мир, принесенный Им с небес, да посетит душу Вашу!
Что касается умножения живущих с Вами, вот что мне думается. Принимать слишком много и потом не знать, что делать с принятыми, - едва ли это порядок. У свв. Саввы Освященного или Феодора Освященного в пустынях жили сотни и тысячи, но не читаем, чтобы они кого-то приняли потому, что тот дает деньги или землю и тем поддерживает общежитие: так думали в старину.
Бог да утвердит и совершит Ваше устроение душевное.
24 декабря 1830 г.
16. Бог да благословит Вас и сущих с Вами, и в чем требуете прощения, да простит, и даст Вам обрести мир и радость о Нем.
Прошу себе и от Вас прощения, между прочим, за слова, которыми прекословлю Вам иногда, хотя, впрочем, делаю сие, желая мира Вам.
Гонение мира на тех, кои хотят быть не от мира, предсказано Господом. Должно ли смущаться тем, что исполняется слово Его? Пусть гонят из мира. Но куда же? Поищите, куда можно гнать из мира, и не найдете куда, - только к Богу. Далее мира нет ничего, кроме Бога. Итак, беда ли гонение, если сам гонимый не испортит дело гонителей, которое они хотели делать как можно хуже и которым управляет сокровенно Бог лучше, нежели можно вообразить? Себе должен внимать и гонимый или опасающийся гонения, и сострадающий гонению, чтобы не подать справедливой причины гонению и тем не лишить себя справедливой защиты провидения Божия.
Сомневаюсь, нужное ли дело делает иеромонах Макарий, приглашая издалека людей, которых, может быть, Бог к Вам не призывает. Иное было бы дело, если бы кто невинно гонимый искал убежища; тогда принять его есть дело человеколюбия. Но надобно стараться и добрые дела вести с осторожностью, чтобы впереди их не шло наше мудрование и наша воля.
Когда Вы присылаете мне простое и нужное рукоделие, тогда я имею истинное приобретение и охотно думаю, что во время холеры ноги мои сохранились от судорог с помощью чулок, связанных добрыми и человеколюбивыми руками, но сосуд с позолоченными краями из пустыни человеку, около которого и без того много роскоши,- разве только в обличение роскоши? В таком случае обличение можно было бы написать и послать с меньшей заботой, чтобы оно не разбилось по дороге. Довольно мир учил нас суете и прихотям; подвигнемся напоминать друг другу о простоте и удовлетворении в нужном легчайшими, неизысканными средствами.
Просил прощения в прекословии и опять прекословлю, опять простите, да и Вам умножится прощение и благословение.
28 февраля 1831 г.
17. Мир вам!
Вы в бедах, говорите Вы. В каких? По крайней мере, не в одной ли беде, то есть не в опасности ли болезни? Если это так, то вспомните, что умереть можно каждую минуту, когда и нет угрожающей болезни; что опасность пришла к Вам не к первой и что Бог Провидением Своим сохранил многих, окрест коих она ходила. Кому еще нужно подвизаться в земной жизни, того Бог оставит в ней, только бы сам он на себя не навлек беды. Кого пришло время взять с миром из мира, - "блажени, яже избрал и приял еси". Для того же, чтобы с нами был Бог, знаете, что надобно: чтобы мы были с Ним. Молю Его, да дарует Вам сие в молитве, и в вере, и любви.
9 августа 1831 г.
18. Мир вам!
Вы обещаете не повторять слов о Вашей скорби, заметив, что кто-то не любит этого. Полно, справедливо ли Вы заметили? Неужели он подлинно меньше любит повторение печального воспоминания о кротком чаде, которое взял Отец Небесный, нежели рассказы о резвых чадах земли, чье веселье долго ли продолжится и какие принесет плоды - неизвестно? Впрочем, как бы то ни было, дело здесь должно состоять не в человекоугодии, не в том, чтобы не делать того, чего кто-то не любит, но в том, чтобы человек старался сделать себя таким, каким Бог любит видеть человека.
Бог же в слове Своем говорит: возложи на Господа печаль свою (Пс.54:23). О умерших не скорбите, как прочие, не имеющие упования (1Фес.4:13), и т.д. Послушал бы я, как бы стали Вы доказывать, что слова эти, сказанные всем христианам, к Вам одним не относятся? Иисус Христос называет Святого Духа иным Утешителем (Ин.14:16), следовательно, в то же время и Себя Самого разумеет Утешителем. Кто же осмелится похитить у Божества имена сии, по своей воле присваивая себе скорбь безутешную на все дни жизни? Но я не обретаю утешения? Бывает сие. Но не должно забывать, что Бог может безутешному через минуту даровать утешение, и надобно жить в этой вере и надежде утешения, если не в самом ощущении утешения.
Вы говорите о внутреннем устроении и тут же - о колокольне. Первого я Вам усердно желаю. Об устроении же колокольни не знаю, что сказать Вам. У прпп. Антония и Пахомия Великих не было и маленькой колокольни. Думаете ли Вы, что потому их пустыни были крайне недостаточны и несовершенны? Вернее то, что могу сказать с апостолом: сами, как живые камни, устрояйте из себя храм духовный (1Пет.2:5).
26 февраля 1832 г.
19. Благодать Воскресшего, Воскресителя нашего, да будет Вам верным и незагражденным источником истинной жизни, мира и радости!
Познать ничтожность поверхностного блеска, который ныне в людях называется просвещением и образованностью, есть одна из степеней для восхождения к мудрствованию здравому и правому. Кто возведен на нее, тот да благодарит Вождя Невидимого.
Кто долго жил любовью к сотворенному, хотя и не беззаконной, и потом познал долг и потребность жить любовью к Несозданному, тот пусть терпеливо переносит ощущение скудости любви. Оно должно иметь место по порядку, когда тварная любовь должна умереть, дабы родилась любовь Божественная.
12 мая 1832 г.
20. Мир Вам!
Заповедь Вам не моя, но Господня: возьми крест на всякий день (см. Мф.16:24), - то есть всегда с готовым сердцем, с послушанием, с любовью принимай скорбь, изнутри или извне находящую по судьбам Провидения Божия.
Глава крестоносцев да сотворит Вам крест ваш в ношении удобном, в действии спасительном.
16 июня 1832 г.
21. Мир пустыне и пребывающим в ней!
Говорят, что пустыня хочет быть штатным монастырем. Нетрудно угадать, что может произойти. И едва ли не лучше как можно менее составлять своих планов и как можно более допускать вводить себя в планы Провидения, которые, конечно, лучше наших.
Одна из обитающих у Вас проговорилась мне, что Вы ищете певицы для клироса. Не роскошь ли это пустынная? Хорошо поет Богу не тот, кто поет искусно, а тот, кто поет разумно и усердно. Прошедшим летом, в Лавре, в больничной Церкви я слышал, как один престарелый пел один и рознил сам с собою; но вечерня была хороша. В древних пустынях держали правило: приходящего не изгоню (Ин.6:37). А чтобы набирали, того я не слыхал.
Желаю, чтобы пустыня Ваша была не изысканным устройством красна, но благоугодна Богу простотою и чистотою Божией, тихим и безмолвным житием.
Мир и спасение Вам призываю.
12 июня 1832 г.
22. Мир Вам и сущим с Вами!
Да, полезнее заботиться о приготовлении к будущему, нежели гадать о времени перехода. Всегдашнее внимание к приготовлению делает его благим, рано ли, поздно ли. Любопытство же не сделает его лучше. И когда напоминают о времени, возбуждают к приготовлению. Да поможет Вам Бог непрерывно пожить в ожидании блаженного упования на Господа нашего Иисуса Христа и в очистительном приготовлении к принятию обетования сего верно и невозбранно.
Тому, у Которого обителей много на небесах (Ин.14:2), поручайте и обитель земную. Он, взирая на намерение и веру, устроит ее сохранение через того или другого. Мы можем обещать попечение, но только Он может даровать успех.
13 августа 1832 г.
23. Мир Вам!
Радуйтеся Ему с трепетом (Пс.2:11). Это тотчас пришло мне на мысль при чтении письма Вашего. Хорошо, если радуемся Богу, Помощнику нашему. Но когда к радости о Боге присоединяется радость о дарах Его нам, не всегда заметишь, как примешается сюда радость о себе, и сия примесь лишит радость Божественную чистоты, ей свойственной. Потому очень надобна осторожность присоединять к приятному приятное, - к радости трепет, к радости о Боге - трепет о своем недостоинстве, которое может и чистый источник возмутить излишним движением, и свет затмить или превратить в поверхностный блеск и призрак.
Вы справедливо опасаетесь дерзновения. Отцы велят в отношении и к людям, и к месту, где человек пребывает, сохранять бездерзновенность. Тем более - к Богу и небесам.
Не знаете ли Вы, что чадо Николай отошел с верой, с детской любовью к Божественному, что таковых есть царствие Божие (Мф.19:14)? Не довольно ли сего, чтобы Вы вспоминали его с миром и упованием? Надобно ли еще докучать небесам, чтобы от времени до времени посылали Вам оттуда вестника сказать, что там делает чадо Николай? Перестаньте, по крайней мере, теперь; отдайте на волю Отцу Небесному и милосердное извещение, и священную безвестность.
Отец Алексий написал ко мне прошение о билете в больницу, и больше ничего. Я велел дать билет, и трудно было сделать что-нибудь еще, - как ломиться в дверь сердца к ближнему, когда ее не отворяют? Однако я поручил одному из духовных постараться войти с о.Алексием в искреннее сношение.
Вы спрашиваете, как враг смеет коснуться служителя алтаря? Так же, как дождь сквозь худую кровлю проходит в алтарь и в комнату, как ветер сквозь скважину задувает свечу в алтаре и в комнате. Алтарь и служение остается святым, а не радеющий о целости своей храмины обличается последствиями сего небрежения, малого или великого, и побуждается поправить кровлю, заградить скважину, чтобы предупредить больший вред.
За сим благословение, мир и радость вашей пустыне от Родившегося в яслях и Прославленного пред пастырями.
20 декабря 1832 г.
24. Мир Вам и пустыне Вашей!
Благословим Бога, тайнодействующего и дарующего испытать и ощутить, что Его тайнодействия приносят Его силу и жизнь, Его свет и мир. И если Он милостив к незаслужившим, будем верны милующему. Кто чувствует внутренне, что Господь близ него, тот должен тихо, но бодренно стать у двери своего сердца и не допускать в него молву земных помыслов, не совместимых с присутствием Гостя Небесного. Да живет потаенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа, что пред Богом многоценно (1Пет.3:4), как говорит апостол, следовательно, очень достойно бдительного хранения от человека. Мир Божий да соблюдает сердце, и разумение, и житие Ваше.
Апостол велит молиться друг за друга (Иак.5:16), не полагая различия между молящимися. Да исполняем сие в простоте.[146]
15 января 1833 г.
25. Прочитав Ваше изречение о том, что консистория Вас теснит, я пожалел о минуте, в которую оно написано, думал, что следующая минута легко поправит дело. К большему удивлению моему, нашел в другом письме Вашем тот же взгляд на дело.
Не защищаю консисторию; жалуюсь иногда на нее и я за невнимательность или бездеятельность, но дух притеснения совсем не есть дух Московской консистории.
Послушайте же: духовный человек никого не осуждает; а винить невинного и мирские не почитают добродетелью. Подумали ли Вы о сем, произнося суд Ваш на Московскую консисторию?
Минута искушения показывает, столько ли мы преуспели в духовности, как казалось в минуты восторга или в часы мира.
Вы прилагаете к себе изречение апостольское: "брошены, но мы не пропадем" (см. 2Кор.4:9). Смиренно ли и справедливо ли? Кто Вас бросил? До Вас еще никто не касался перстом. Не в воображении ли только представляете Вы себя гонимыми и отверженными?
Вы признаетесь в ропоте и дерзновенности. Не то ли это значит, что Вы признаетесь только в несоблюдении терпеливого молчания, а между тем думаете, что роптали и дерзновенно говорили против людей несправедливых и достойных осуждения? Если так, то истина и смирение самым признанием Вашим не удовлетворены.
Видите, как мой взгляд отличен от Вашего. Выбирайте, кто видит правду: Вы или я. Может быть, из сего разбирательства извлечется некоторая польза для самопознания. А если найдете, что я защищаю гонителей и сам гоню, терпите меня без гнева, и да даст Вам Господь мир и венец терпения, как за всякую скорбь, так и за ту, которую наношу Вам прекословием.[147]
30 января 1833 г., Санкт-Петербург.
26. Да веселится пустыня, и да цветет, яко крин.
Государь Император утвердил положение Св. Синода о дозволении при Спасской церкви на Бородинском поле устроить женское богоугодное общежительное заведение. В положении Св. Синода сказано, чтобы сие было основано на правилах, подобных тем, на которых с соизволения блаженной памяти Императора Александра учреждена Борисоглебская Аносинская богадельня, что ныне - монастырь. А так как правила эти были правила монастырского общежития, кроме только пострижения, то, кажется, Вы теперь имеете вполне то, что просили. Благодарите Бога, молитесь за Государя и будьте богоугодным общежитием не по имени только, но и по искреннему усердию благоугождать Богу и споспешествовать в том друг другу, с единодушием, любовью и смирением.
Возвращаю письмо миссионера. Он идет путем, который сам избрал. Путь миссионера легок не бывает. Если укрепится, получит воздаяние свыше. Если препятствия непреодолимы, может сказать начальству. Неприлично посторонним влечь его назад. И если бы кто посторонний, вмешавшись в чужое дело, отвлек миссионера от его подвигов, не зная, точно ли это нужно, и лишил пользы тех, коим он проповедует, что бы это было: благодеяние или грех?
Пекитесь о сестрах вашего общежития, а о миссионере молитесь. Мир Вам. Мир всем.[148]
8 марта 1833 г., Санкт-Петербург.
27. Поскольку письмоносец достигнет вас не ранее праздника, то на вашу долю достается от меня первое:
Христос воскресе!
Вот некоторые мысли по поводу ваших мыслей.
Неприятно, когда человек находит себя не таким, каким бы желал. Но лучше ли было бы то, если бы он был собою доволен, и сказал: ни в чем не имею нужды, как сказал кто-то в третьей главе Апокалипсиса (см. Апок.3:17)? Припадем с нашею нищетою к Богатому милосердием и у Него испросим одеяния белого, которого самим для себя ни сшить, ни соткать не удастся.
Привязывающийся к месту земному пусть вспомнит изречение апостола: земля и земные дела сгорят (2Пет.3:10).
Привязывающийся к единодушным пусть старается еще теснее привязать их и себя к Единому, связующему Своих союзом любви чистой и свободной.
Пусть вера дает дерзновение. Но не надобно забывать и то правило, которое дают Отцы по внушению смирения: стяжи без дерзновения. Мир Вам и общежитию.[149]
27 марта 1833 г., Санкт-Петербург.
28. Благословение Божие Вам и пустыне, на всякий день, следовательно, и на двадцать шестой день августа. А на сей и еще особенно благословение Матери Господней, страдавшей Матернею скорбью многие годы и до Креста, и во время распятия Ее Сына, и, будучи много искушенной, без сомнения, много могущей помочь.
Прибыть в Москву можете, но, услышав о сем намерении, признаюсь, я подумал о сей несообразности: хотели и домогались пустыни, имея волю быть в мире, а когда пустыня есть, чаще прежнего оглядываемся в мир.
Петр Иванович, мне кажется, пользуется скорбью, как должно послушнику Провидения. Господь да помогает ему.
Пользуйтесь благом тихого сидения в пустыне, и молитесь о тех, коим суждено много странствовать.[150]
23 августа 1833 г.
29. Мир Вам!
С утешением воображаю вас тихим собором празднующих вчера за трапезою Господней праздник Господа, а вместе с тем и душ, в Него верующих, праздник, столь Ему приятный, что Он Сам сказал о нем: "желанием возжелал" (Лк.22:15). Да будет праздник ваш по Его желанию, да и ваши благие желания исполнятся или получат надежду исполнения. Будучи уверен, что вы вспомнили на сем празднике и меня и что сие воспоминание приносит и мне благо, благодарю вас перед Господом, или лучше молю Его, да дарует вам благо, ибо кто, кроме Него может дарить благо? Да дарует Он Вам благо мира, благо здравия, а если и немоществование видит благим для вас, да дарует вам благодушие в немоществовании.
На пути мы все, и хорошо думать о сем, чтобы не забыть путевых распоряжений. Против ваших я не имею возражения.
Меня письмо Ваше нашло странствующим из Москвы в монастыре Перервинском, где я провел трое суток, где дело делается беспрепятственнее и тишина слышнее. Но надобно было возвратиться опять в молву города.[151]
2 декабря 1834 г.
30. Спасского общежития настоятельнице и подвизающимся с тобою благословение, мир и помощь от Господа!
Вы говорите о крестах монашества. Хорошо со смирением и послушанием принимать их от руки Божией, но не надобно вырабатывать их самому для себя. Вы видите в Писании, что некоторым дается имя, которого никто не знает, только Принимающий (см. Апок.1:17), и не трудно Вам понять, что неправильно было бы разглашать такое имя против распоряжения Давшего его.
Поймите же, что и Вы поступили неправильно. Вам сказано, что имя дано Вам не для мира. И Вы не имели для мира никакого доказательства на то, что оно Вам дано. Для чего же было поступать против сих указаний? На что после отречения от своей воли своя воля? На что перед людьми тщеславиться тем, что получили Вы только для Вашей души и для Бога? Смирите ваш помысл: это была не добродетель, а погрешность. Это не было законное исповедание истины, ибо истинные христиане самое имя Христово исповедовать не решались своевольно и как вздумалось бы. Притом, без пользы провозгласив ненужное миру имя, Вы отнимали помощь не только у себя, но и у общежития: на что было делать это без нужды?
Но кончим состязание законом. В указе Св. Синода от 21 июля 1804 года сказано, что о рясофоре в представлениях упоминать не следует, и рясофорные с переменой прежних имен пишутся не надлежаще, то есть не должны так писаться. Предписывается Вам не нарушать сего указа.
Вчера, в один день с вышеупомянутым отношением, получил я Ваше письмо об обращении общежития в монастырь, что, впрочем, было уже мне здесь не безызвестно, потому что по всеподданейшему письму Вашему взято было от меня некоторое сведение. Господь да устроит о Вас благое, и из ненарочно спутанных нитей да соткется Вам благодатный покров. Но как было Вам не догадаться, что в письме о таком предмете не должно касаться никаких посторонних и частных дел, потому что оно должно поступить в присутственное место? И простому общежитию не всегда можно было поступать, как случится. Но если хотите быть чинно устроенным монастырем, извольте учиться порядку.[152]
4 февраля 1837 г., Санкт-Петербург.
31. Благословение и мир от Господа начальнице общежительствующих Мелании и сподвизающимся в послушании любви!
Видите, что не отняли у Вас имени, данного с благословением. А что в глаза миру поставлено старое имя, о чем плакать? Великого князя Владимира нарекли во святом Крещении Василием; неужели плакать надобно было ему о том, что его продолжали называть Владимиром? Не всегда добрые имена провозглашаются пред всеми. Есть имя новое, которого никто не знает, только Принимающий (Апок.1:17). Только бы дали сие имя; пусть не сказывают о нем другим. И если бы кто сказал, что он не из тщеславия хочет объявить сие имя, я усомнился бы: прав ли он. Может быть, не из тщеславия, но с послушанием ли? С рассуждением ли?
Если Вас любят, благодарите Бога за имеющих любовь и за то, что Он дает вам утешение видеть сие. Бойтесь только думать, что Вы заслужили сие. В чадах Божиих любит любовь Божия, а она любит и недостойных, по снисхождению и человеколюбию. Посему не может человек сказать: "Видно я достоин, если меня любят". Нет, милость Божия - то, что тебя любят добрые души; питайся их добротою и любовью и взаимно служи им любовью.
Знает ли Александр Иванович, что дочь его не совсем здорова? Надобно сказать ему, чтобы усерднее приносили память ее к стопам святителя Митрофана. В добрые минуты потихоньку вынимайте из сердца ее углубившиеся помыслы страсти, тогда и в нервы ее приходить будет тихий свет, и нападающая тьма не обымет их.
10 апреля 1837 г., Санкт-Петербург.
32. Мир Вам и обители!
О св. Иоанне Крестителе кто-то хорошо говорит: подлинно чудно, что он из утробы материнской стремился ко Христу и почти всю жизнь провел в разлучении с Ним. Вот покорность судьбам Божиим! Вот поучение о том, как настраивать себя, когда что близкое к нам переходит из видимого в невидимое.
Не в силах удержать отходящего, мы держимся потом за припоминательные образы. Судьба говорит: "Не держись и сего упорно". Спросите, где я слышал, что она так говорит? Ответствую: она говорит не словами, а событиями. Она берет у Вас припоминательные образы и тем проповедует покорность и самоотвержение.
Если так будете понимать вашу потерю или похищение у Вас, то не слишком будете печалиться о потерянном или похищенном.
17 июля 1837 г.
33. Мир и благословение от Господа Вам и сподвизающимся с Вами!
Отец Аникита точно преставился. Потеря для иерархии. Но то, что Бог Святой судил, кто разорит? Святейший Синод, взяв о.Аникиту из Ильинского скита на Афоне, исхитил его от чумы, которая потом опустошила сей скит, но в Афины смерть пришла к нему скорее, нежели Св. Синод успел взять его. Такие случаи напоминают и нам на пользу нашу помнить последняя.
Между тем, здравие Вам и крепость, к созиданию обители и к назиданию душевному.
18 сентября 1837 г.
34. Молитвами преподобной Мелании Бог да благословит Вам новое лето к обновлению жития и духа по образу Создавшего в правде и преподобии истины!
Желанный Вами образ прп. Мелании доставлен мне из Лавры прп. Сергия, в навечерие дня ее после вечерни, и теперь к Вам препроводится.
В день преподобной Мелании Св. Синодом, подписан доклад о преобразовании Спасского общежития в общежительный монастырь. Разумеется, что Св. Синод не выбирал сего дня, но так Бог устроил.
Ныне узнал я, что доклад сей высочайше утвержден. Принесите и приносите благодарные молитвы Богу о Благочестивейшем Государе и супруге его, и наследнике его.
Теперь, если правда, что Вы еще в Москве, позвольте сказать, что монастырским прилично спешить в монастырь.
Господь да утвердит обитель Вашу Своим благословением и благодатью и да соделает ее обителью мира и спасения приходящим и пребывающим в ней.
3 января 1838 г., Санкт-Петербург.
35. Христос воскресе!
Благодатная радость Воскресения Его да укрепит надежду Вашу о нашем с Ним совоскресении, тайно в духе начинающемся и светло наконец долженствующем совершиться во всем существе нашем, даже до тела смирения нашего: надежда же сия да будет сильнее страха смерти. Сего и довольно.
Что страх смерти есть, это еще не беда. Видели его и в многоподвизавшихся Отцах. Тем более естественно, что к нам он приходит. Но скажите страху: "Ты прав, если судьба наша должна решиться только правосудием Божиим. Но теперь уже дело в особенном положении: Христос умер и воскрес, чтобы уничтожить страх смерти, чтобы Кровью Своею смыть рукописание грехов наших, чтобы простить нас, верующих в Него, и судить нас судом милосердия, которое сжалится над нами между прочим и потому, что мы боимся своего недостоинства. Итак, страх, я тебя не боюсь; оставайся, если так угодно Богу, при мне, и будь моим стражем от забвения и развлечения; но не мешай мне веровать, любить и уповать".
Если вам нужно лечиться, не отвергайте сего.
Сомневаюсь, чтобы та была лучшая начальница, которая более прочих желает быть начальницей. Не то говорит закон духовный.
Настоятельница и духовная мать в двух лицах, что ни говорите, это не совершенное единство, а соединенное двойство, которое может расколоться неблагоприятным для общества образом. Господь да сохранит от сего.
Бог да благословит и сохранит Вас и всех сущих с вами.[153]
16 апреля 1838 г.
36. Господь да благословит пустыню, посвященную имени Его, и труждающихся в ней во имя Его.
Благословляю с Вами Бога, подавшего Вам неожиданную помощь, и благословение Его призываю благотворителю.
А о строении теперь и не знаю, что сказать, не зная, что Вы до сих пор сделали. Готическим вкусом прельщают Вас едва ли к лучшему. Это архитектурная мода теперешнего времени; а мода скоро проходит. Тогда скажут, может быть: "Смешно, что вкус иностранный, иновременный, неестественный принят за образцовый". Но это не так важно. Важнее то, что от навязываемого вам готического вкуса строение будет дороже и менее прочно, по причине мелочных и торчащих украшений. По моему мнению, для пустыни хорошо то строение, которое соответствует назначению, дешево и прочно. За сим выбирайте вкус, какой хотите.
Брать в долг на построение подворья - дело очень сомнительное. Надежда на прощение неверна, и не хорошо делать долг с надеждой не платить. По моему мнению, лучше не иметь ни подворья, ни долга, нежели иметь с подворьем тягость и заботу долга. И в Спасской пустыни не имеем постоянного града (Евр.13:14), а мы еще в городе хотим иметь твердое жилище! Если Бог даст, хорошо; благословен Он. А домогаться сего предлагаемым образом не считаю свойственным пустыне. Уповайте на Бога, на то, что Он даст вам в Москве странноприимца, если и подворья не будет.
31 августа 1838 г., Санкт-Петербург.
38. Именем Господним благословение и мир преподобной игумении Марии со всеми подвизающимися в обители!
О Досифее молитесь, но молитесь миром, как велит Церковь, и тогда подастся мир душе взволнованной.
О Марии молитесь и подумайте: кажется, око ее довольно привыкло смотреть в мир и надобно искусство и труд, чтобы обратить его к безмолвию обители. Помнится, я говорил Вам и прежде, что Москва ей не полезна.
Паки мир вам и спасение.
3 сентября 1838 г., Москва.
38. Безначальному Младенцу да воздадутся хвалы и поклонения ваши в вере и любви с младенческой простотой, и да примет Он их предстательством Пречистой Своей Матери, и да благословит Он вас быть и пребыть непорочными пред Ним.
Не завидуйте тем, которые рано постригаются. Может быть, тем труднее будет управлять.
Радуюсь, что Бог помогает Варваре Ивановне Колесовой входить на путь послушания с отложением всякой посторонней тяжести.
Апостольник, если вникнем в наименование, есть знамение призванных в апостольскую, совершенно Богу посвященную жизнь. Может быть, это было покрывало дев, общежительствовавших при церквах, но не в монастырях, которое, когда сделался более общим образ монашеский, иными удержано, а иными оставлено. По первоначальной форме, это должно быть покрывало, покрывавшее голову и плечи, прорезаемое в одном месте, чтобы можно было свободно дышать, читать и говорить.
Какая теперь полная форма этого покрывала, не знаю, так как видел его только на плечах, но очевидно, что оно уже не в древней простоте. Из того, что в некоторых монастырях не носят апостольника, нельзя вывести заключения, что его можно или должно носить. Из того, что в других его носят монахини, нельзя вывести заключения, что его можно носить не монахиням. Пример же монахинь, носящих апостольник и за то осуждаемых монахинями, не побуждает к подражанию. И по какому праву будут у Вас одни в камилавке, а другие в апостольнике? Из сего, думаю, Вы увидите, что мысль Ваша об употреблении апостольника не довольно созрела, чтобы можно было исполнить ее с основанием.
Вы говорите, что камилавка дорога. Чудно! Да разве монашеский чин требует бархата и опушки? Напротив, он с трудом снисходит к сему. Чем проще и дешевле камилавка, тем более она монашеская. Если голова не терпит тяжести, делайте камилавку тонкую, как покрывало. Кто сему препятствует?
Впрочем, я рассуждаю, а не требую непременно перемены того, что допустили Вы на случай немощи.
Двум сестрам, связанным дружбой до того, что скорбь от разлучения их жительством простирается до припадков, надобно сказать, что в доме Отца Небесного обителей много (Ин.14:2), что они не могут требовать от Него помещения в одну небесную обитель, ибо там дается каждому то, что уготовано по вере, делам и предопределению; что человек приносит в будущую жизнь то, что стяжал в настоящей; что, следовательно, если бы и на небесах их разделили и поместили в разные обители, они со своей частной привязанностью и скорбью друг о друге не могли бы блаженствовать и, следовательно, были бы неспособны для рая. А поэтому надобно благовременно упрямую частную привязанность умерять и подчинять общей любви, кроткой и послушной. С таким и подобным вразумлением надобно чрезмерно связанных дружбой побудить самих постепенно приучить себя благодушно переносить разлучение.
На будущее лето в монастырь ничего особенного постороннего допускать не советую. Не желал бы я и гостиницы на монастырской земле, хотя, может быть, и прельщают Вас выгодой. Если на вашей земле, особенно той, которая не близко к монастырю, есть возвышенное место, где прилично устроить места для зрителей и особенно зрительниц, в сем не вижу неприличия для обители вашей. Так мне думается; а если придет с убеждением другая мысль, постараюсь написать Вам о том вскоре.
Отцу Мефодию незаконным путем пришла ложная скорбь. Из сего надобно вывести наставление, что лучше мирно ждать то, что придет законным путем, особенно монаху.
Об этом примере скорбного помысла, которого вскоре надобно постыдиться: зачем мы его имели и им напрасно осуждали другого,- можно поразмышлять и Вам. Когда мы смиренны, то для нас довольно, если другие к нам расположены, хотя бы по чьей-нибудь милости, а не по одному нашему достоинству. Если имеем доброе мнение о ближнем, то охотнее думаем, что он благоволит к нам ради любви к Богу, а не ради какого-либо человеческого посредства. Впрочем, сие говорю не против Вас, а в помощь Вам против помыслов.
30 декабря 1838 г.
39. Христос воскресе!
Вера и любовь к Воскресшему да будут Вам, настоятельнице и сестрам, путем приближения к чину мироносиц, да и вам изречется Господнее: "радуйтесь",- полное, святое, неотъемлемое.
Радуйтесь, и я сорадуюсь, что начинаете иметь монахинь; и да умножатся.
Если Вам угодно, сказываю, что дела Ваши мне не наскучили. А если в них иногда встречаются трудности, о том и Вас прошу не скучать, если нельзя миновать их. Но не излишне предусматривать трудности и проявлять предосторожность. Принимая слишком много людей, не подвергаете ли Вы сами себя трудности в том, что касается достаточного надзора за ними и руководства, и удовлетворительного содержания? Почитаю нужным обратить на это Ваше внимание.
1 апреля 1839 г., Санкт-Петербург.
40. Благословение и утешение от Господа.
Есть благой и благодетельный чин в делах судеб Господних. Призывая Вас к любви небесной, Господь постепенно взял от Вас предметы земной, хотя, впрочем, и непорочной любви. Оставалась подле Вас душа, которая разделяла с Вами память этой любви, и было дано Вам время привыкать к лишениям. Он взял, наконец, и ее. Отдайте Ему и сей залог с миром, с молитвой и надеждой. Теперь Ваше чадо и Ваша подруга - Спасская обитель. Примите утешение и храните Ваш покой для ее мира и утешения.
Суровой пищи, жесткого ложа и подобного сему Господь не требует от Вашей немощи, но - тихой молитвы, любви, попечения о сестрах и сохранения Вашего здоровья для исполнения Ваших обязанностей. Снисхождение к строптивым - дело иное; вот это хорошо вместо жесткого ложа.
Мир Вам и сущим с Вами.
18 января 1840 г., Санкт-Петербург.
41. Благословение и мир от Господа.
Слышу, что Вы в Москве, а Варвару Ивановну останавливаете в Петербурге. Что сие значит? Не хотите ли непременно взять арендные деньги? На сей случай скажу Вам, что если я узнаю о сем предприятии Вашем, то постараюсь остановить его, и дать Вам время еще раз обдумать Ваше намерение. Вычет процентов за 16 лет похитит у Вас около половины капитала. Взяв остальное, Вы мало сделаете прочного для монастыря, а многого лишите себя и монастырь. По моему мнению, Вам не должно брать вдруг арендных денег, а должно получать ежегодно, и часть издерживать, а часть обращать в состав капитала для монастыря. На случай же кончины Вашей нужно написать всеподданнейшее письмо, чтобы дарованное Вам предоставлено было монастырю в остальные годы.
А колокольню строить? Не Вавилонский столп надобно Вам строить; можно построить по времени; не беда, если и долго не построится. Но есть способ и вскоре построить небольшое здание, ибо сбор по книге простирается уже до 20000 рублей. Чтобы монастырь лучше помнил обязанность молиться за благотворителей, надобно из этой суммы, если не половину, то непременно 5000 рублей обратить в постоянный капитал в пользу монастыря. Прочее останется в вашем распоряжении, на настоящие потребности обители, особенно строительные.
Священник Петр Никифоров - скромный и воздержанный человек, и годился бы вам для богослужения. Но как его устроить у вас? Где будет жить? Чем? Что значит сдать место? Правила церковные обязывают нас избирать достойных, а не входить в торговые сделки.
Соглашаясь на принятие тульской монахини, Вы поступили по Вашему человеколюбию, а я, отказывая, поступил по долгу справедливости. Ваш монастырь уже обременен многолюдством. И справедливо ли допускать чужих занимать штатные монашеские места и тем заграждать путь некоторым из потрудившихся в вашей обители? Хорошо, что, разрешая дело, не знал я о ходатайствующих и не имел скорбной мысли о том, что не исполняю желания многих добрых душ.
Когда Варвара Ивановна сказала мне, что Вы на нее гневаетесь, и показала Ваше письмо, я истолковал ей его и показал, что оно написано не от гнева, но от любви. Она успокоилась. Но в одном из Ваших писем и мне видится, что Вы несколько нетерпеливо говорите о ее борьбе. Она чувствует неправильность своего немирного расположения и скорбит о том, но еще не находит сил победить искушение. Не осуждайте ее, а помогайте ей словом назидания и любви и молитвой.
Мир Вам и обители.
9 марта 1840 г., Санкт-Петербург.
42. Божие благословение и мир игумении и сестрам обители!
Если правда, что место для колокольни дано не совсем согласное с Вашим назначением, перестаньте об этом думать. Лучшее - то, чтобы она была построена и чтобы кончилась забота. Есть что созидать более нужное, и прочное, и высокое: сами созидайтесь в храм духовный (1Пет.2:5), как советует ученик Великого Зодчего; созидайте друг друга благим разумом, любовью и взаимно добрыми примерами.
30 июля 1840 г., Москва.
43. Мир Вам и обители!
Крестному ходу почему не быть так же, как бывал прежде? Пусть он начнется из Бородина с молебным пением; перед образом Спасителя на памятнике пусть прочитают Евангелие и молитву "Спаси, Боже, люди Твоя", с осенением крестом; потом с окончанием молебного пения пусть придут в обитель к Литургии.
С сестрой Елизаветой мы беседовали об избрании у вас казначея. Она дивится, что некоторые желают сего послушания. Если подлинно желают, то дивлюсь и я. Отказываться от послушания было бы неправильно, а желать - более неправильно. Выбирать надобно не желающих, а знающих дело и имеющих силу понести труды и немощи немощных.
Господь да управит общество ваше духом смирения и любви.
21 августа 1840 г., Москва.
44. Благословен Бог. Благословенно сердце Царево. Благословен возлюбленный первенец его, и избранная им в спутницы жизни да будет сонаследницей благословений.
Я рад, что Вы избраны быть при Миропомазании принцессы. При помощи Божией она будет в Вас иметь подле себя душу молящуюся, чувствующую нежность веры, чистоту Православия и святость Таинства. Бог поможет Вам возвестить в сердце ее слова мира, любви и утешения. Хорошо, что и Вы получаете новое побуждение молиться с любовью о возлюбленном Царском семействе. Подвиг надобен, а молиться с любовью есть легчайший и приятнейший из подвигов.
На Ваш вопрос: "Что отвечать?" - я не хотел бы отвечать, потому что так же, как Вы, не желаю быть виною отказа. Но думаю, что Вам свойственнее избрать один из домов, где есть церковь; и из сих один, кажется, несколько более других походит на монастырь.
Господь да наставит Вас и да управит пути Ваши.
Мир обители Вашей и подвизающимся в ней.
21 октября 1840 г., Москва.
45. Бог Слово да речет мир на люди Своя, и на обращающие сердца к Нему, в них же и душу рабы Его Марии да покроет мир!
Но для чего призываем мир? Почему Сам Господь повелевает призывать его? Без сомнения, или потому, что имеем в нем недостаток, или несовершенно им обладаем, или обладаем не без опасности нарушения и утраты его. Так бывает со всем во времени: неизменное, ненарушимое, безопасное принадлежит вечности.
Посему неудивительно, что состояния души изменяются, и притом иногда так, что трудно дать себе отчет в причинах происшедшей перемены. Не только естественные состояния переходят из одного вида в другой, но и благодатные восходят по дару Божию и нисходят по устроению Божию, да смиряется человек.
Итак, должно не слишком тревожиться вследствие перемен, но рассматривать, во-первых, не от нашей ли небрежности или неверности произошла перемена лучшего в худшее, дабы поспешить нашу небрежность или неверность очистить покаянием и исправить; во-вторых, каким образом в постигшем нас состоянии мы можем соответствовать намерениям Провидения и худшее обратить в средство к лучшему.
В мире и утешении да приносим жертву прославления и благодарности Богу, даровавшему их; в скорби и лишении да приносим Ему жертву терпения, преданности судьбам Его. Скажем лучше душе нашей унывающей: почему ты прискорбна, душа моя! Уповай на Бога (Пс.41:12); а беспечной напомним заповедь: служите Господу со страхом (Пс.2:11); укажем ей и на бесплодную смоковницу (см. Мф.21:19). Но, дабы вместо побуждения к плодоношению не была бы она погублена ужасом, вспомним и Благого Делателя, окапывающего и удобряющего (см. Лк.13:8).
Благословение Вам и сущим с Вами от Господа на радость праздника праздников.
Христос воскресе!
5 марта 1841 г., Санкт-Петербург.
46. Мир душе рабы Божией Марии, несмотря на приражающиеся волны смущения от нерадящих о мире!
Смотрите спокойно на людей, которые не видят, что творят, произнося немирные слова и, следовательно, лишая мира самих себя прежде, нежели нарушать его в других. Я сказал бы: смотрите на них с сожалением, если бы не опасался того, чтобы тут не вкралось осуждение ближнего.
Бывало, искали достоинства в том, чтобы говорить мягко, а теперь ищут в том, чтобы говорить резко, и потому говорят иногда хуже, нежели думают.
Если за благотворительное дело надобно заплатить терпением неприятных слов, пусть Вас не затрудняет чистая уплата. Хорошо, что надобно платить такой монетой, которую не нужно занимать в долг.
Берегитесь чувства досады. Гнев мужа правды Божией не соделывает (Иак.1:20). Не расстраивайтесь за то, что другие неблагоустроены.
Болящим вашим здравствовать желаю, а Евфросинии - не думать о начальстве, дабы или в послушании мирствовать, или, если призовет Господь, начальствовать не по страсти.
Мир всем вам.
10 ноября 1841 г.
47. Преподобной игумении Марии с подвизающимися с тобой в единой ограде, особенно же в единении духа и сердца, именем Господним благословение, мир и спасение!
Дело Алаторской монахини препровождено в Консисторию. Не знаю, что она скажет, и не знаю, что делать с тем, что ваша тесная обитель все более наполняется. Где вы помещаетесь? В этом отношении, может быть, не худо было бы, чтобы рой отроился от вас в Полоцкий монастырь. Но может быть, там мед более нужен, нежели пчелы. Устроение монастыря там в ходу; в способах, кажется, есть недостаток; но в людях, видно, недостатка нет.
Нас ради Пострадавшего и Воскресшего молю, да путем спасительного созерцания страстей Его введет вас в полную радость Воскресения Своего.
11 апреля 1842 г., Санкт-Петербург.
48. Преподобной игумении Марии благодать и мир от Господа, и сподвизающимся с тобой.
О Евфросинии написано уже, думаю, к вам из Консистории. Она была сейчас уже у меня, и говорит, что здоровье не препятствует ей отправиться. Когда она сказала мне, что ей со стороны Полоцких предложено было отказаться, то мне представился вопрос: будет ли ее служение удобно и полезно, тогда как оно и при лучших обстоятельствах должно быть не без трудностей? Я не скрыл от нее сих мыслей и отдал ей их на размышление. Она говорила, между прочим, что ей неудобно отказаться, потому что дело оглашено. Мне кажется, что это не столько ощущение неудобства, сколько наклонность принять призыв. Впрочем, я почитаю долгом не останавливать дела, начатого без меня, и желаю, чтобы сколько можно полезнейшим образом исполнилось желание N. пекущегося об утверждении и расширении православия в сем крае.
Пригласить с собою Ефросиния может, без сомнения, только желающих по согласию Вашему на их увольнение, а брать, кого хочет, не спрашивая согласия, было бы и несправедливо, и неполезно.
Радуюсь, что у вас мирно. Да сохранит вам Господь сие сокровище; и Вы стерегите его и не допускайте покушающихся похитить.
Иной хочет в Полоцк, иной в Воскресенск. А иной спрашивает, нельзя ли поискать мира ближе, нежели за несколько сот верст.
Мир паки всем вам; и болящим облегчение да подастся.
22 августа 1842 г.
49. Преподобной игумении Марии - о Господе радоваться!
Благодать Господня да покрывает Вас и обитель Вашу.
Благо искать мира в помышлении о небесном и о ничтожности земного. Впрочем, земными потребностями нельзя пренебрегать тем, кто должен заботиться о братии. То, что для неба, да делаем как дело, а то, что нужно для земли, - как поделье, и не столько для себя, сколько для братии.
Покров Господень Вас да покрывает всегда.
5 октября 1842 г., Москва.
50. Радуюсь, что Господь принял служение Ваше и удалявшегося приблизил к Себе.
Мария говорит, что одиннадцать лет она бежит из Хотькова и все туда возвращается как бы неведомой силой. Может быть, и действительно неведомой силой, может быть, в сем преломлении воли есть благо, которого она не нашла бы в поэтическом полете из монастыря в монастырь.
Пока не гоню ее из вашей обители, а о том, остаться ли ей у вас, надобно немало рассуждать.
Возвращаю вашу книжку. Это священная история под именем истории Иерусалима. Сочинитель не без веры, но смешивает с нею модный теперь романтизм. Хорошо ли книги Исход, Левит, Числа и Второзаконие называть еврейской одиссеей? Хорошо ли говорить о народе еврейском: "От великолепной и гигантской эпопеи Иеговы он перешел к скудной комедии таинственных лжецов, заключенных в темных пещерах?" Это буквальный перевод из вашей книги. Мне кажется, для монастырей можно найти чтение лучше сего.
Мир и здравие Вам и странноприимцам Вашим.
21 ноября 1842 г.
51. Преподобной игумениИ Марии, и сподвизающимся с тобой - о Господе радоваться.
Благодарю вместе с вами Бога за то, что Вы благополучно возвратились и что помощница Ваша получила облегчение в болезни. Помощь Господня да не оставит вас всех и во всем благопотребном, и особенно во спасении душ.
Возвращаю письма из Полоцка. Странно, что ваших там не получают. Не медлит ли кто-нибудь отдавать их, чтобы сильнее действовать к удержанию Палладии, не имеющей опоры? Или грех так думать? Судя по письмам, много там развлечения от посещений, может быть, для утешения приходящих. Да найдут они делание благое дома. Палладии, думаю, лучше возвратиться.
Софье Ивановне благословение Божие призывал и призываю; и образ ей в благословение посылаю, не состязаясь с нею за то, что не посетила меня, когда была в Москве.
Не о ее ли бабушке сказание читал я? Если так, то доброе от нее благословение и наставление дано внучке.
Вашей гостье Марии все указывает на возвращение в Хотьков, кроме ее собственных мыслей и желаний, которые Господь хочет покорить Своей воле и Своей неисповедимой премудрости. Увидим, как далее явится путь Господень, который чаще всего не такой, как пути человеческие.
Мир всем вам. Вифлеемский Младенец, Отец будущего века (Ис.63:16), да благословит вас благословением временным и вечным, да будете, как дети, в непорочности, простоте и любви на земле, и совершенные наконец чада Его на небесах.
18 декабря 1842 г.
52. Воистину воскресе Христос!
Радуйтесь, сестра, о Господе, как повелел Сам воскресший Господь, и никто да не отнимет радости Вашей, и ничто да не принудит Вас поступить вопреки повелению Господа. Не для того ли перенес Он все страдания, чтобы никакие наши скорби не были непереносимы? Не для того ли умер и воскрес, чтобы Ему быть нашей надеждой в смерти и жизнью по смерти, чтобы нам удобно было не страшиться смерти и не скорбеть об умерших?
Мир душе девы Екатерины. Она совершила свой подвиг с верой и терпением, Вы совершили служение любви. Молитесь о ней в мире, и она о Вас да молится в мире.
Невидение телесное не должно считаться важным недостатком. Оно не пресекает невидимого общения веры и любви.
В прошедшем служении любви польза, без сомнения, есть и в благопокорности судьбе Божией польза будет.
Благодать и мир со всеми вами да пребывает.
25 апреля 1843 г.
53. От Господа благословение рабе Его Марии во облегчение, мир и здравие!
Вы так поступаете, как бы были здоровы и заботились о больном. Правда, что мы были очень озабочены первым известием, но имели уже и другие, которые, умерили заботу сострадания и увеличили надежду на то, что Господь, посетивший Вас испытанием терпения, поддержит Вас и восставит.
Не нужно было трудить правую руку, чтобы не увеличить труд левой. Тавифа могла пересказать то, что Вы написали. Видеть письмо Ваше полезно мне только для того, чтобы в твердости почерка приметить сохранение части силы и покоя, подающее надежду полного восстановления.
Прошу Вас всевозможно сохранять спокойствие духа. Это врачевство, которое Вы всегда можете давать сами себе и которое важно не менее внешних врачебных средств и для тела, и намного более для души.
Я знал человека, который, сделавшись болен, говорил себе: "Теперь Господь не требует от тебя ни усилий, которые, может быть, ты употребил бы не вполне или неверно, или не к делу, ни дел, за которые тебе надлежало бы отвечать, но требует, чтобы ты просто и послушно принимал то, что Он творит с тобою". И таким образом имел в болезни мир более чем в здоровом состоянии.
Господь да поможет Вам перенести болезнь с миром и с пользой, ибо все Он посылает на пользу.
Мир Вам и сущим с Вами, и обители Вашей.
17 июля 1843 г.
54. Благословение и мир от Господа преподобной игумении Марии, сестрам и обители!
Мне сказали, что Вы спрашивали: взять ли из сохраненной казны деньги на построение келий? Вопрос, не легко разрешимый. Вам было сказано, что при средствах, которые существуют на несколько лет и должны прекратиться, надлежит составить капитал, сколько-нибудь обеспечивающий содержание обители на будущее время. А между тем советовано Вам было не умножать числа сестер свыше имеющихся у Вас возможностей в плане помещения и продовольствия.
Капитал до сих пор сбережен малый. Число сестер, как слышу, доходит до ста тридцати. По сему ходу дел надлежит опасаться, что, взяв капитал и построив кельи, Вы еще увеличите число живущих, уничтожив и малое прежде сбереженное обеспечение для будущего. Надобно, хотя и неприятно, по долгу предосторожности подумать, как бы не случилось, что чем более людей собираете Вы при себе, тем более останется после беспомощных, которые оставят обитель, ища хлеба, и не скоро найдут другую.
Я представляю Вам мысленный взгляд на сумрачное будущее, чтобы оно не представилось взгляду на самом деле, но чтобы при помощи Божией все согласовать и приготовить светлый вид для грядущих дней. Не худо было бы, чтобы Вы рассмотрели мои сомнения и написали мне, как их разрешаете. Без того я не знаю, что сказать Вам решительно.
Прошу терпения для первой части сего письма. Лучше некоторый спор для прочного мира, нежели под видом мира беспечное равнодушие и отвержение предосторожности.
10 декабря 1843 г., Москва.
55. Преподобной игумении Марии - о Господе радоваться!
Прочитав еще раз письмо Ваше и видя, что Вы обещаете не шить золотом, неизлишним нахожу напомнить Вам, что я сего не требовал решительно, а только обращал Ваше внимание на неудобства, которые могут встретиться по причине преобладания работ роскошных. Шейте золотом, если это нужно и полезно обители, но поддерживайте и простые нужные работы и рукоделия, и готовность обратиться от изящного и великолепного к простому и необходимому, когда обстоятельства сего потребуют.
Желаю Вам и сущим с Вами Младенцу Господу Иисусу поклониться в младенческой простоте сердца и преданности веры и любви.
15 декабря 1843 г.
56. Воистину воскресе Христос!
Радуйтесь о Господе воскресшем с мироносицами, принося Ему вместо мира молитву, благоухающую именем Его, ибо миро излиянное имя Его (Песн.1:2). Господь да благословит миром и радостью Вас и подвизающихся с Вами.
Радость земная проникнута печалью, потому что душа сокровенно чувствует неудовлетворительность земного и потребность лучшего. Печаль о Господе проникнута радостью, потому что душа предчувствует то, что сказано апостолом: печаль по Богу спасение соделывает (2Кор.7:10).
Да взыщем радости, в которой бы не скрывалось жало печали. Да не страшимся и печали, которая в радость будет.
3 апреля 1844 г.
57. Преподобной игумении Марии - благословение и мир!
Вы уже знаете, что разрешено то, что Вы сделали без разрешения. Итак, видите, что нет беды в том, что делается в духе братолюбия. Оно не мешает управлять и не изгоняет рассуждения. Отставим от начальства страсть и свою волю; и братолюбие пусть управляет, и рассуждение да будет ему помощником.
10 мая 1844 г.
58. Благословение Вам и мир!
Вы так сильно оправдываетесь против моего письма, что оно может оказаться виноватым. О ваших долгах, если я слышал, то забыл, и потому не имел о них мысли. А в том нет спора, что долги платить надобно и что сия нужда сильнее многих других. Но Вы не оправдываетесь в том, что составляло всю силу моего спора, - в том, что Вы приняли слишком много людей, и оттого едва достает средств для настоящего, и год похищает все, из чего надлежало бы нечто сберегать для многолетних нужд и для обеспечения лет будущих.
Вы построили трапезу, а теперь хотите строить другую, вероятно, потому же, что для умножившегося числа людей та сделалась тесной. Не понадобится ли через несколько лет построить третью? Какие средства для сего достаточны? И как не говорить о бережливости при ваших ограниченных средствах? Вот в чем нужнее было Вам себя оправдать, а меня вразумить. Впрочем, я не сужу и не осуждаю, а забочусь о том, чтобы достигнуть чего-нибудь успокоительного для меня и для Вас.
Длинный двор между строением и каменной стеной в четыре аршина[154] ширины едва ли годится на что-нибудь. Ни ветер, ни солнце не будет осушать его, а снег, вероятно, заносить будет так, что вам трудно будет отворять двери на двор. Не лучше ли вместо двора устроить коридор, а чтобы дать место двору, урезать конец предполагаемого здания.
Одноэтажное здание, трапеза и кухня будет стоить 20 тысяч рублей. Чего же должно стоить помещение для множества сестер ваших, живущих, конечно, очень тесно, в ветшающих деревянных зданиях? Не выгоднее ли было бы над теми же стенами, под той же кровлей устроить небольшой второй этаж для помещения сестер?
На что вам колокола? Прежде жаловались, что нет колокольни, теперь, видно, скучно ходить на нее. Опустите от колокола на землю веревку: это дешевле, нежели употребить 1200 рублей на покупку новых колоколов.
Мир всем вам.
21 декабря 1844 г.
59. Преподобной игумении Марии и подвизающимся с тобою - благословение и мир, во благоугождение воле Божией, всегда благой и совершенной, в забвение своей воли, не всегда благой и всегда несовершенной.
Сорадуюсь вашей радости при созерцании Богоявления. Явившаяся миру благодать Божия, спасительная всем человекам, да является спасительно уму вашему, и сердцу, и жизни. Да славим Прославленного на Иордане гласом Отчим, да смиримся пред Смирившимся на Иордане под руку раба. Да возлюбим ради Того Прославившегося и ради Того Смирившегося, да явит нам Свою любовь.
Обратимся к делам нашего смиренного служения.
Если признаем себя несведущими, на что простираться в отдаленные отношения? Не проще ли обращаться к своим, нежели к чужим? Не легче ли домашнее вразумление незнания и исправление погрешности, нежели гласное указание незаконности, которое делается издали? На что предполагать недоброжелательность в деле, неудача которого просто объясняется несоблюдением заданного порядка.
Дело, испорченное между прочим просрочкой паспорта, вытащено на дорогу. Но вам надлежит рассуждать: стоит ли оно стольких усилий. Удаление из Горицкой обители в обитель несуществующую, разногласие с монахиней, ради которой послушница оставила обитель, - это не такие черты, которые были бы для Вас ручательством и обнадеживали при принятии послушницы.
Нередко слышу о ваших, странствующих по Москве. Не надобно ли Вам обратить на это внимание? Не надобно ли употребить Вам более твердости, хотя и не всем приятной, вместо снисхождения, которое подвергает вверенных Вам опасности преткновения, а Вас - ответственности за неохранение? Не надобно ли вспомнить отеческое слово, что монахи вне келий, а особенно вне монастыря, как рыбы вне воды, скоро умирают.
Спасайтесь и пекитесь о спасении вверенных Вам.
12 января 1845 г.
60. Именем Господним благословение преподобной игумении Марии с сестрами единодушия и дочерьми послушания!
Постившийся сорок дней, чтобы исправить наше невоздержание, и совершенным подвигом Победивший всякое искушение, дабы приобрести нам силу к побеждению искушений, да укрепит вас на подвиг поста к очищению душ и телес, да очищенными сердцами и устами причаститесь Пречистого, да вкусите сладость скорби в страдании Его и непреходящую радость в Воскресении Его.
От Софьи Ивановны получил я письмо. Желаю, чтобы ее не смущали, как она жалуется, обстоятельства, но или были благоприятны, или не могли бы поколебать духа, утвержденного в спокойной преданности воле Божией. Что наши желания не исполняются - это иногда не хуже, а лучше.
Мир всем вам.
25 февраля 1845 г.
61. Божие благословение настоятельнице и обители.
Дающий молитву молящемуся, уповаю, не отнимет у Вас молитвы. А опыт говорит, что после молвы трудно сообщить сестрам, чтобы любили ограду обители и остерегались молвы внешней.
От немощного тела не требуйте много, чтобы оно не изнемогло больше, но оказывайте ему снисхождение для сохранения его силы, дабы, как говорит св. Максим, иметь в нем соработника в служении лучшему.
О форме ведомостей, посланных ко мне, забота пустая, но заботьтесь о правильной форме того, что должно идти к высшему или светскому начальству. Сие сказалось к слову, но примите это не как случайное, но как нужное предостерегающее замечание.
Для чего вострепетали Вы 23 февраля от мысли умереть 14 июня, когда без всякого предварения знали, что могли умереть в тот же день, 23 февраля? Если живем - для Господа живем; если умираем - для Господа умираем (Рим.14:8), скоро или нескоро, предвиденно или непредвиденно. Впрочем, если мысль с 14 июня напоминает Вам о приготовлении к великому пути, пользуйтесь сим напоминанием, уготовляя себя очищением, верою, молитвою, любовью.
Сон еще не пророк; о пророке учит пророк Иеремия: когда приходит слово, познают пророка (Иер.28:9), т.е. когда придет срок предсказания и оно исполнится, тогда только, а не прежде, можно знать, что это подлинно пророк и предсказание. Итак, пользуйтесь напоминанием к полезному, которое хорошо, как бы ни пришло, но не связывайте и не смущайте себя мыслью о дне и часе, неведомом и после напоминания о нем.
О представлении некоторых сестер к пострижению, думаю, Вам предписано. Представляйте с нужными сведениями. Что разумеете Вы, говоря, что Вы хотите остаться при прежнем звании? Попечительницы? Сего звания при монастыре уже нет. Настоятельницы общежития? Спасского общежития, по воле Вашей, а не моей, уже нет; есть Спасский монастырь, в котором должна быть не просто настоятельница, а игумения. При звании светском? Чудно, что когда Вы не могли быть в духовном звании официально, тогда хотели принадлежать к нему хотя бы сокровенно, с затруднением для Вас и для тех, которые взирали более на доброе желание, нежели на затруднительные последствия; а теперь, когда место, Вами созданное, в котором Вы начальствуете, по желанию Вашему сделалось духовным, Вы останавливаетесь на пути к духовному званию и хотите остаться при пострижении, известном Богу, которое, однако же, Вы сами сделали известным всем.
Вам нужна аренда для пользы обители. Справедливо, уважаю это. Но для этой цели надлежало Вам оставаться начальницей Спасского общежития и не домогаться иного вида общества и начальства. Теперь лишить Вас начальства было бы обидно для Вас и вредно для места; но сохранить Вам начальство не иначе можно, как преобразованием его прямо в духовное. Думаю, Вы слышали от меня, как при учреждении монастыря княгиней Мещерской, она должна была сделаться игуменией, тогда как хотела быть только монахиней. Вы должны были видеть в этом Вашу историю, когда захотели учредить монастырь. Сей один способ знал я для благоустроения Борисоглебского монастыря, сей один знаю и для вашего. Если Вы знаете другой, не менее надежный, научите меня. Ваше влияние на сестер не должно быть устранено. Если же будет другая игумения, будет два начала, более или менее затрудняемые одно другим.
Впрочем, я отнюдь не хочу, чтобы была моя воля, но да будет воля Божия, да будет благопотребное к созиданию обители, и душа Ваша да изберет то, что к миру ее. Рассуждайте еще, если угодно, и пишите ко мне о том, что найдете лучшим.
62. Божией милостью и благодатью мир душе игумении Марии!
Что нет постоянства в состоянии душевном, конечно, это не есть порядок и совершенство. Но вспомните, что постоянное и неизменное - на небесах, а мы живем в мире перемен и сами подвержены переменам, чему и нужно быть для того, чтобы мы могли измениться к лучшему. Итак, будем, насколько можем, стараться изменять себя к лучшему; а невольные изменения без нетерпения и тревоги, что не было бы полезно, станем переносить, призывая непрестанно помощь свыше.
Благо, когда можем служить Богу с внутренним жаром и услаждением. Подвиг становится нетрудным, потому что сам себя награждает. Но если, несмотря на невольную холодность, с миром и твердостью продолжаем служение Богу, не благо ли и сие? Призрит Господь на неуслаждаемый подвиг и не лишит его награды, теперь скрываемой. Не сами ли Вы мешаете устроению внутреннему внешней заботой? Возверзи на Господа печаль твою (Пс.54:23).
Не сравнивайте вашего монастыря со Спасо-Евфросиниевским, чтобы не прокралась мысль зависти, чтобы не утратился помысл смирения. Спросите себя: можно ли требовать для игумении Марии того, что делают для преподобной Евфросинии? Ответ, кажется, не труден. В Полоцке чтут память святой, восстанавливают древнюю славу православия, утешают недавно воссоединенных с православием. Вы не имеете подобных прав на щедрость правительства. Вам могут сказать, что Вас не просили построить монастырь, а сделали Вам одолжение и тем, что дозволили. Можете возразить, что и Ваше место важно. Это правда; и если бы оно заговорило о своих правах, я слушал бы с благоговением и не стал бы оспаривать его прав. Но Вам должен сказать, что Вы не имеете от него полной доверенности на представление прав его правительству, которое само знает их.
Для чего Вам усиленно желать большой церкви? Имеете где молиться и принять освящение? Следовательно, потребность вашего братства удовлетворена. Посторонним Вы ничем не обязаны. Правила древние и новые говорят, что чем менее монастырь, особенно женский, соприкасается с мирскими людьми, тем лучше.
Что принесло бы Вам предприятие построить большой храм? Труд построения и потом тягость содержания. А что новое приобрели бы Вы для Вашего душевного спасения?
Слишком ли близко будет предполагаемое здание трапезы к церкви, о сем не могу судить, не имея в виду плана. Но если и близко, что за беда? Это не трапеза пиров, а трапеза принимающих пищу с молитвой, благоговением, благодарением Богу и растворяющих телесную пищу духовной пищей душеполезного чтения. Не многих забот заслуживают наружные благовидности.
Не надобно засматриваться на живущих в жилищах благолепных и великолепных, надобно чаще вглядываться на живших в пещерах и в хижинах. Пусть будут, какие случатся, рукотворенные храмины, забота должна быть о том, чтобы в них обрелись помещенными нерукотворенные храмы Божии. В сей заботе желаю Вам совершенного успеха.
14 марта 1845 г.
63. Преподобной игумении Марии - о Господе радоваться!
Не желать ничего, кроме спасения, хорошо, и желаю, чтобы сие состояние было Вашим. Но себе ли только желаете Вы спасения или и ближним? Надеюсь, что и ближним. И желание спасения себе не достигнет исполнения, если откажемся от желания спасения ближним. А если желаем спасения ближним, то имеем нужду позаботиться об их мире, особенно о тех из них, которые особенным устроением Божиим поручены нашему попечению. Итак, не говорите: "Не хочу думать о деле строения". Не думайте о нем по желанию, но думайте по обязанности. Потому что дело сие нужно для успокоения сестер вашей обители.
Прежде Вы хотели заботиться о многом, а теперь не хотите ни о чем. На что сей переход из крайности в крайность? Надобно стараться идти твердым и спокойным шагом по царскому пути. Прежде Вы надеялись много, теперь совсем теряете надежду. Не было ли в прежнем расположении несколько самонадеянности? Нет ли ее в теперешнем осуждении ближних, которые не соответствовали нашей надежде? Желаю, - а Вы остерегитесь, - чтобы ни того, ни другого не было.
Пользуйтесь тем, что происходит не по желанию, чтобы упражняться в терпении. Если бы все было по желанию, как же приобрели бы мы добродетель терпения?
План храма и других зданий смотрел я сейчас. Хорошо. Довольно, что построили в воображении, если еще не дают построить на земле. Первое построение дешевле. Но второе преходяще, как первое. Молитесь прилежно в малом храме, и будете иметь великий или на земле, или на небесах.
Возвращаю письмо. То, что пишут, мне уже известно в продолжение нескольких месяцев. Пусть потрудятся искать тайны в простом деле человеколюбия, если то находят нужным. Когда я соглашался послать монахов в Грузию, я говорил наместнику, что случай сей может быть перетолкован. Это уже не первый случай, когда я доверяю людям, не желая уступить своей недоверчивости, которая была бы в тягость другим. Воля Господня да будет.
Мир Вам и сущим с Вами.
2 мая 1845 г.
64. Мир Господень, превосходящий всякий ум, да соблюдает сердце Ваше и разумение Ваше; сердце - в преданности воле Его, разумение - в послушании веры.
На бездействие ума, может быть, не слишком нужно жаловаться. Пусть он молчит и слушает, как сердце взывает к Богу, сердце да дает и уму движение к Богу.
Если сердце не умягчается пред Богом, Отцы велят испытывать себя: не препятствует ли сему вкравшийся жестокий помысл, например, самомнения или неправильной заботы о чем-либо земном. Надо всячески отвергнуть его и повергнуть себя перед Богом, забывая себя и свое, с единым желанием служить Ему.
И при продолжающейся хладности сердца держать себя пред очами Господа и ждать, как Вы говорите, есть положение духа правильное, по учению святых. Терпя потерпех Господа и внят ми, и услыша молитву мою. Если это перевести ближе к подлиннику и вместе - к нашему просторечию, то надобно сказать: "Ждал, ждал я Господа, и Он обратил на меня внимание и услышал молитву мою". Ждите и Вы Господа, и вонмет Вам, и услышит молитву Вашу.
Мир Вам и всем вашим.
18 августа 1845 г.
65. Преподобной игумении Марии Божие благословение и мир, также и сестрам.
Что начато как дело веры, то так и продолжать надобно. Если дело начато с несовершенствами, надобно у Источника совершенств просить усовершения его без надежды на себя, с надеждой на благодать Божию, которая благоволила делу начаться и расти. Но надобно употребить попечительность и предусмотрительность, какая с нашей стороны возможна.
6 октября 1845 г.
66. Мир Вам!
Возвращаю письмо. Да спасет Господь писавшего, дав ему смиренное покаяние. Он исповедует свои страдания, а не погрешности. Он уже видит и проповедует первое воскресение, а Отцы наши любили проповедовать очищение от страстей и грехов, не дерзая касаться тайн и судеб. Он щедро преподает учение после того, как Церковь взяла у него власть учить и поставила его на месте кающихся. Простите меня за сии замечания. Желайте ему блага, но оставьте его идти своим путем. Вы имеете царский путь, церковный и отеческий.
17 января 1846 г.
67. Преподобной игумении Марии благословение и мир!
То, что Вы мне писали перед сим точнее пересказывает сестра Ваша, бывшая в Петербурге. Требуют формального представления плана. Если хотите, я это сделаю, но для сего надобно формальное представление от Вас, с приложением плана и формального свидетельства архитектора о том, какое препятствие встретилось со стороны грунта для произведения строения по прежде утвержденному плану. Но не ручаюсь Вам за скорость, которую Вам обещают.
Если же хотите строить по утвержденному уже плану, то поговорите с архитектором, нельзя ли устроить и подвал, но так, чтобы не углубляться в землю, а поднять выше стены подвала. Наместник мой говорит, что так же устроен подвал в Одигитриеве, и с успехом, хотя и на земле болотной.
Вы знаете, что я предпочтительно советовал строить двухэтажное здание. Но это было тогда, когда дело не было запутано. Теперь, при запутанности дела, трудно сказать, что лучше. И я не могу сказать того, в чем не чувствую убеждения.
Одно могу сказать твердо: не останавливайтесь на мысли о том, чтобы не затруднять меня представлением. Мое назначение - служить пользе порученных мне, без затруднения или с затруднением, только без нарушения закона и порядка.
Да хранит Господь Вас и обитель Вашу.[155]
16 июня 1846 г.
68. Божие благословение и мир преподобной игумении Марии и подвизающимся с тобою!
Состражду скорби Вашей о полях ваших. Да запретит Господь червю потреблять злак, созданный на службу человекам и во уготовление хлеба для них.
Здесь уже несколько дней по утрам морозы. Кажется, они должны убить червя.
Между тем надлежало вам прибегнуть к наказующему и милующему Господу с общей молитвой. Мне сказывал один очевидец, что когда помещику в селе управитель донес о том, что червь повреждает поля, помещик тотчас пригласил священника, собрал народ. Пошли на поля, совершили освящение воды с молитвой, положенной на сей случай, окропили поля и края их, где опустошение означало след червя. На другой день управитель принес помещику с поля множество мертвых червей, в доказательство того, что бедствие кончилось.
Это было не в нынешнем году, но Бог и Господь наш Иисус Христос вчера и сегодня Тот же и вовеки (Евр.13:8). Взывайте ко Господу, да не до конца прогневается и не по грехам нашим воздаст нам, но да призрит на смирение наше, и нищих Своих да насытит хлебом (Пс.131:15). Припадем к Нему вместе.
10 сентября 1846 г.
69. Мир преподобной игумении Марии, и сестрам, и обители!
Вопрос о девице Н. трудно разрешить благонадежно. Она жила у вас, и потом не захотела жить; потом жила в Одигитриевском общежитии, и опять не захотела жить, хотя и там, так же, как у вас, было о ней попечение. Посему не могу сказать решительно: "Примите ее". Притом же ваша обитель наполнена и переполнена. Одно заслуживает внимания: у вас осталась келья, принадлежавшая девице Н. По уважению к сему обстоятельству, вот что можете сделать.
Предложите старшим сестрам: согласятся ли они иметь ее в обители месяца три как сестру-гостью. Если согласятся, примите ее на сие время, не обязываясь на дальнейшее. Когда же пройдет сие время, тогда смотрите, мирна ли она с сестрами и они с нею, и смотря по тому, опять совещайтесь с сестрами, согласятся ли принять ее решительно. Если и согласятся, надобно поместить ее не широко, без стеснения сестер, занявших места в обители прежде нынешнего ее прихода.
В благосклонности Одигитриевских не сомневайтесь. Они желали упокоить ее у себя, но не смогли сего достигнуть, и будут утешены, если она найдет покой у вас. И ваше с ними общение не пресеклось.
Общением нашим с Господом да расширится взаимное общение наше в Господе, да все в Нем едино будем (Гал.3:28). Сего Вам желаю, сего и мне просите от Господа.
13 сентября 1846 г.
70. Мир Вам!
Если и со апостолами бывали беды от лжебратии, то не надобно дивиться, если с нашей немощью встречаются скорби от несовершенства братолюбия. Вы не будете иметь недостатка в людях, но жаль душу, которая в пристани волнуется и хочет в путь, сама не зная куда. Пожелайте добра отходящей, как пребывающей, и останьтесь в мире.
7 октября 1846 г.
71. Мир Вам и обители!
Ваш Ангел-Хранитель учит Вас тому, чтобы чисто созерцать Божественное в его безмерной высоте над ничтожностью человеческого, хотя и призванной в служение Божественному, по безмерному снисхождению тому, чтобы смирение было просто и чтобы под покровом его не скрывалось человекоугодия и кичливого хитрословия собственного разума. Примите наставление и внимайте себе.
Скажите Софье Ивановне, что Святейший Синод дал ей благословение быть Саррой, то есть душой, благодатно господствующей над страстями, желаниями и чувствованиями, или Соломией, то есть душой мирной, или иным кем угодно, кем нарицает и творит Дух Господень, облекая человека в ангельский образ. Господь да дарует ей облечься как в знамение, так и в свойство и добродетели спасаемых, и сохранит одежду невесты до дня брака Агнча.
Долго ли А. с именем сестры вашей обители будет жить в Москве в мирском доме? Хочет ли она дождаться того, что случилось с Е. в Клину и дать вам другой труд ответа? Пока она считается вашею, Вы не свободны от обязанности не оставлять ее без внимания в волнах, а направлять куда-нибудь, только к берегу.
Однако Вы примите сие напоминание спокойно и делайте должное, не скорбя бесполезно.
25 октября 1846 г.
72. Преподобной игумении Марии - мир!
Что написать по просьбе бегствующей, тому она учит Вас очень буквально. Можете сказать, что соглашаетесь уволить ее с тем, чтобы не занимала вакансии в вашей обители. Но если и не прибавите сего условия, оно должно быть соблюдено.
Самооправдание - не монашеское качество, но оправдание дел управления необходимо. Думая написать оправдание, Вы пишете обвинение, говоря, что нечем было заплатить за лес. Отчего это, когда вам даны были деньги по смете и когда в некоторых материалах надлежало быть значительному сбережению денег. Надобно Вам подумать о сем, чтобы дело не было запутано и чтобы в ответственность по запутанности не впутали Вы и начальство, Вам доверяющее. Не беспокойтесь, а осмотрительность употребите.
Мир всем вам; легкого ветра легкомысленных слов человеческих не превращайте в бурю.
29 октября 1846 г.
73. Мир Вам!
Успокойтесь, преподобная мати. Если бы и подлинно немаловажная случилась неприятность, монашеское было бы дело - принять ее великодушно и преданностью Богу, пославшему искушение, утишить трепещущее сердце. Но Вы убоялись страха там, где не было страха (Пс.13:5). Послушница взята начальством не за преступление, а за неимение письменного вида. Нашелся добрый человек, который засвидетельствовал, что она ваша, и ее отпустили, и беда кончилась. Вы поступили просто, а городничий поступил по строгости полицейской, и нельзя жаловаться, что она сильнее оказалась на большой дороге, нежели на проселочных. О происшествии сем и ко мне писано, и Консистория посему спрашивает Вас, но и это не беда. Спрашивать не значит оскорблять, и дать ответ не значит понести оскорбление.
Не тревожиться надо бы, а рассуждать; и рассуждение покажет, что Вам послано наставление быть осторожнее, увольнять не без нужды, с билетом, с означением места и времени. Менее было бы притязания, если бы не было сказано, что послушница без письменного вида была в Петербурге.
Что касается Е., надобно и ей спокойно принять случившееся, и даже с благодарностью к устроению Божию. Она некогда бегала от помещика. Причина бегства была хороша, но бегство есть нарушение закона. Закон гражданский не поймал ее, чтобы наказать, потому что провидение Божие хранило ее за добрую причину бегства, а теперь оно же допустило ей небольшое гражданское прещение за бегство, чтобы показать, что всякое нарушение закона требует очищения, и благо нам, если очищение совершается временной скорбью.
Мир всей обители вашей.
30 октября 1846 г.
74. Мир и благословение от Господа преподобной игумении Марии и сестрам обители.
С благодарностью получил я Ваше письмо и благословенный хлеб от вашего праздника. Так как праздник пространнее отверзает двери молитве, то надеюсь, ваша праздничная молитва особенно во благо мне будет. Впрочем, и не в праздник да не забвен буду в молитвах ваших.
Мысль о Вашем неумении, внесенная в письмо, не для жалоб предназначенное, дает мне разуметь, что Вы не довольно спокойно смотрите на некоторые слова, дошедшие до Вас от меня через Консисторию. Напрасно. Если Вам сказано, чтобы не слишком многих принимали в обитель, то это не прещение, а подкрепление Вам, чтобы Вы, когда нужно, могли отказать в принятии, не сетуя на себя, а следуя направлению начальства и передавая его отказ, в чем уже, конечно, Вашей вины не будет. О намерении г-жи Нарышкиной построить у вас церковь написано г. обер-прокурору, чтобы уважил ее просьбу. Между тем Вы молитесь спокойно в малом храме, не возбуждая в себе жажды иметь великий, который потребует немалых забот.
4 декабря 1846 г.
75. Преподобной игумении Марии благословение Господне и мир!
Силою Креста Своего да исцелит Господь всякую скорбь Вашу и да дарует Вам утешение духовное!
Не зная в точности, какого рода молва о послушнице, огорчившая Вас, и из какого источника возникла клевета, не могу судить о сем определенно. Не думаю, чтобы игумения А. пренебрегла, если бы могла, возможностью противодействовать клевете. Но клевета не просит позволения у начальствующих и не принимает от них приказаний замолчать.
Говорил я Вам, что обучение музыке - не монастырское занятие. Если бы отказались от сего, меньше было бы нужды в сношениях с миром, подвергающих толкам и пересудам.
Правда, и пророк, видно, чувствовал тягость клеветы, когда написал: избави мя от клеветы человеческой (Пс.118:134). Но не надобно приписывать ей больше тягости, нежели есть. Иная клевета изгоняет, приводит в нищету, повергает в темницу, - это тяжко. А то не легче ли, когда клевета проходит мимо ушей, как ветер? Войди в клеть твою и не слушай шума ветра.
Сравните двух человек: оговоренного клеветой и порицаемого справедливо. Который несчастливее? Конечно, порицаемый и виновный. Итак, подверженный молве клеветы - не самый несчастный. И может быть, не несправедливо сказать о том человеке: счастлив, что оклеветан молвой и не обвинен совестью.
Врачуйте уязвленное сердце здравым рассуждением, молитвой и упованием на Бога. И если опытом доказывается неприятность клеветы, то учите сестер не позволять себе много свободы в надежде на свою непорочность, но строгим наблюдением за собой, как броней, ограждать себя от стрел языка человеческого.
Господь да избавит от клеветы человеческой всех вверенных Вашему попечению, и да сохраните заповеди Его.
9 июля 1847 г., Троице-Сергиева Лавра.
76. Здравствуйте, преподобная мать игумения, душевно и телесно, Вы и сестры Ваши.
Мы здоровы, но не все. Помощник инспектора семинарии пошел из семинарского дома в дом отца, московского же священника, на именины своей матери. Прийдя, прежде нежели сели за именинный обед, занемог и на другой день умер. Жаль отца, но кто мог сие предвидеть и не пустить сына к матери?
Не смущайтесь и Вы, что не предвидели, для чего отпустили вашу казначею в Москву. Вы желали ей здравия, а Господь, может быть, провидел, что Вы много страдали бы при виде ее кончины и погребении, и судил устранить от Вас сие зрелище. Она вступила в больницу благополучно, но прежде нежели началось лечение, поспешила перейти туда, где "нет ни болезни, ни печали, ни воздыхания". Прошу Вас принять сие с послушанием воле Отца Небесного, а послушные дети, если плачут, то не очень много и тихо. Господь да укрепит Вас. Великодушием и спокойствием охраните Ваше здоровье, особенно нужное теперь, когда помощница взята у Вас.
Не думайте только о преставившейся, а подумайте, кем заменить ее, и скажите мне.
27 ноября 1847 г., Москва.
77. Преподобной игумении Марии Божие благословение и мир.
Вы жаловались, что Вам препятствуют молиться. Вы бы вспомнили авву, который, придя в царский дом, в ожидании царя стоял в углу и читал про себя часы.
Но благодарите Бога за то, что в другой раз дано Вам участвовать в молитве, благие последствия которой вожделенны и драгоценны для Царского дома и России.
Благодарите Бога и за утешение встретить светлый взор возлюбленных Царя и Царицы и чад их и услышать слово милости.
Господь да управит возвращение Ваше.
26 февраля 1848 г.
78. Преподобной игумении Марии и подвизающимся - мир и спасение.
Что Вы признаете свою вину в поспешном предприятии устроить церковь и в поспешной отмене предприятия, то хорошо, во-первых, потому, что всякое признание вины ведет к смирению, во-вторых, потому, что сие научает осторожности. Я же нимало не сетую на отмену предприятия, которое и прежде видел служащим не к пользе, а к обременению. Но не излишне было бы знать, как разместите Вы иконы и как на это смотрит вкладчица.
Тогда как одно поспешное предприятие расстроилось прежде начала, посланные Вами говорили мне о другом, гораздо более важном, - о приготовлении материалов для большой церкви. Если я неохотно согласился на первое, то тем более не должен спешить в последнем.
У вас есть церкви, чтобы вам молиться, следовательно, потребность обители удовлетворена. Строить церковь для многолюдства не есть нужда и обязанность обители, которая не для того построена, чтобы была погружена в постороннее многолюдство. Если придет многолюдство молящееся, слава Богу! Но монастырь не виноват и не должен смущаться, если тесно посторонним. Если откроется возможность создать большой храм, Бог благословит усердствующих. Но силиться и спешить, и начинать дело при недостатке значило бы затруднять себя.
Время, кажется, не говорит: "Расширяйся и будь великолепен", а, кажется, говорит: держи то, что имеешь (Апок.3:11), береги, что есть. С терпением желаю, чтобы обитель ваша имела пространный храм; а более желаю, чтобы вы, пребывающие в ней, были церквами Бога Живого, и Дух Божий жил в вас, по слову Писания (см. 1Кор.3:16).
Хорошо, что Вы вдали от шума и слухов. Слухов, озабочивающих более прежнего, нет, но нет также и утешающих. Небо дало дождь, но требует молитвы.[156]
24 мая 1849 г., Москва.
79. Преподобной игумении Марии - о Господе радоваться и мирствовать!
Слава Богу, что есть утешающие послушанием, а если есть и такие, для которых нужно терпение, то надобно думать, что и такие нам нужны, чтобы мы могли упражняться в терпении и при помощи Божией достигнуть в нем успеха. Где было бы терпение, если бы все было по желанию и терпеть было бы нечего?
Чтобы делать кирпичи для здания, к построению которого нет средств, надобно быть прозорливым и предвидеть, когда и какие средства откроются. Мне не дано сего дара, и потому я просто боюсь, чтобы поспешно сделанные кирпичи не рассыпались прежде начала строения.
Слышите о печали Государя Цесаревича и Государыни Цесаревны? Да утешит их Господь. Кажется, не трудно отпустить невинное дитя к Ангелам: они воспитают лучше земных наставников. Но как ни очевидны сии мысли, печально и с ними смотреть на сетующих родителей. Да дарует им Господь послушание судьбе Его, дабы, в послушании отдавая Ему принимаемую Им жертву, приобрели благословение к сохранению того, что имеют, и к восполнению понесенного лишения.
Благословение Господне Вам и сущим с Вами.
23 июня 1849 г.
80. Преподобной игумении Марии - мир и спасение от Господа, а также и сущим с тобою.
Если есть чувство равнодушия к земному, только бы душа не отторглась неба, то да хранит душа сие чувство и да держится неба. Но сему не противоречит то, чтобы быть не равнодушным к скорбящему ближнему. В этом есть братолюбие, а оно не отторгает от неба. Надобно только заботу братолюбия умерить. Не забота поможет ближнему, а слово или дело утешения и молитва.
Господь да поможет игумении Саломии душевно и телесно. Но ни Вам идти к ней, ни ее брать к себе не было бы ни удобно, ни в порядке. Помолитесь о ней; скажите ей через письмо слово утешения, и затем - "друг друга и весь живот наш Христу Богу предадим", как ежедневно учит Церковь.
Вы говорите, что нет у Вас покаяния, а мне кажется, что оно есть в письме Вашем. Да дарует Вам Господь, чтобы Вы имели плоды покаяния, а не то, чтобы их видели.
Письмо Государя Цесаревича у княжны Анастасии Михайловны. Надеюсь, она Вам возвратит. Радуюсь, что высокие призирают на смиренных. Поучимся у них смирению, и добротой их да возбуждаемся к приятной о них молитве.
Имейте мир в Господе и на Его милосердие возлагайте печали Ваши. Нельзя без них, когда живем, как Вы сами говорите, во юдоли плачевной. Посему Господь и принял Себе имя Утешителя. И, конечно, не перестанет быть тем, чем Себя именует.
30 января 1850 г.
Письма к императору Александру II
Кто познал ум Господень? Сказал благомудрый апостол и в сем вопросе находил разрешительный ответ на трудные думы.
Кто разрешит думы, возбужденные событиями двенадцатого дня[157]? Для чего из благолепного сада внезапно унесено младое древо, тщательно взращенное, уже готовое к плодоношению, обещавшее вожделенные плоды? Для чего невидимая рука угасила светлые надежды, которые должны были обеспечивать продолжение света для будущего России? Неужели не услышаны молитвы Благочестивейших Родителей о своем первенце, молитвы верного народа?
Не дадут на сие собственного ответа ни испытующая мысль, ни оставленное самому себе чувство скорби.
Успокоительное разрешение сих дум да ищется лучше в священном слове истины: Кто познал ум Господень? Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его (Рим.11:34,33). Но при сей непостижимости, несомненно известно, что все пути Господни - милость и истна к хранящим завет Его (Пс.24:10).
Посему несомненно, что верен Господь и в услышании молитвы. Он услышал ее, принял и исполнил, только не по мысли родительской и отечественной любви, которая желала удержать Благоверного Царевича для трудных в трудные времена подвигов земного царства, но исполнила по разумению Своего Божественного ума, который предзрел, как лучшее, то, чтобы скоро призвать его в Царство Небесное. Премудрость и любовь Господня присутствовали при сем решении.
Итак, не Богу ли повинется душа (Пс.61:2) скорбящая? Пред Его непостижимою премудростию и всегда несомненною благостию да преклонится испытующая мысль, волнующиеся чувствования да утихнут, и печаль растворится чистым духовным утешением.
Молю Всеблагого Бога Отца и Воплощенного Сына Его, безмерными скорбьми искушенного, для облегчения наших скорбей, Пречистую Матерь Его, испытавшую беспримерные материнские скорби, да великая родительская печаль Ваших Императорских Величеств благодатным утешением будет растворена, облегчена, услаждена, и лишение, которое потерпела ваша родительская любовь, будет вознаграждено в благоверных чадах Ваших, которых благость Божия Вам сохраняет.
18 апреля 1865 года
Благотворно устроила святая Церковь, что каждый член ее в своем имени носит воспоминание святого и доброго и, следственно, побуждение к доброму и святому.
В имени святого Александра заключается воспоминание великого князя, который пред лицом неверного властителя, при угрозе смерти, не поколебался исповедать свою веру, который мудростью отражал от Православия покушения неправославных, который Невскою победою предуказал из дали веков твою невскую столицу.
Несомненно, что при наречении твоего имени присутствовала также мысль о Александре I, Благословенном, который, в годину испытания, укрепился верою; и верою одолел утеснителя Европы и сделался ее руководителем.
Какие возвышающие, достойные тебя воспоминания! […]
27 августа 1865 года
Справедливо изволите рассуждать, что событие 4 апреля[158] попущено на нас за оскудение веры и за расслабление нравов. Но, по милости Божией, это еще не наказание. Провидение через событие сказало нам: "Вы достойны страшного наказания, и оно было на един волос от вас; возбудитесь исправлением и милосердием, исправьтесь". Послушаемся ли мы? Тяжек заботливый вопрос. Заботливая мысль Вашего Величества о том, что N…[159] не принадлежит к Православной Церкви, свойственна любви к Православию и к присной душе. Да принесет оную душа Ваша в молитве мирной Спасителю всех и да почиет в безмолвии пред Его премудростью и милосердием, не испытуя судеб Его. Богат Он милостью и средствами спасения верующих.
Может быть, не благовременно теперь представить вашему вниманию событие, довольно верно мне известное. Недавно жила в Москве одна больная[160], искренне преданная Православию, которой по временам виделись некоторые усопшие и с нею молились, подкрепляя ее терпение; а иные просили молитв о себе. Однажды между ними она увидела протестантского пастора, которого прежде знала в одном из южных городов России, который очень благорасположен был к Православию, но остался не присоединенным к Православной Церкви. Видящая спросила его: "Зачем ты здесь? Ты не наш". Он отвечал: "Нет, ваш, в предсмертные часы моей жизни мне явился преподобный Сергий и помазал меня Святым Миром". Можно ли утверждать, что это истина? Но и напротив, можно ли доказать, что это мечта?
В преданности переносимые страдания Ваши и болезнь да примет Господь как жертву Ему благоугодную и всеспасительную. […]
1866 год
Примечания 1. 2. 4 апреля 1866 г. было совершено покушение на жизнь императора Александра II. 3. В Собрании мнений и отзывов митрополита Филарета, V.881, прямо: "Сестра Ваша". 4. Дворянка Харьковской губернии Ю.Н. Перова. Приехала в Москву в 1841 г. для лечения тяжелой болезни и скончалась 26 ноября 1853 г.
Письма к родным
Ваше высокоблагословение, дражайший родитель!
Получить доброе известие о Вашем здравии?- сего уже довольно было меня обрадовать. Но видеть исполнение желания?- новое доказательство нежной снисходительной попечительности - после сего кто может быть меня довольнее? Чем же я должен ответствовать Вашей любви? Конечно исполнением Ваших наставлений, Ваших советов, Ваших желаний!
4 мая 1802 года
Ваше высокоблагословение, дражайший родитель!
Я получил Ваше трогательное письмо. Чувствую цену доверенности, с которой Вы ближе показываете мне свое положение и позволяете участвовать в своих мыслях. Они подают мне случай внимательнее размыслить о свете. Я представляю, что и я некогда должен вступить на сию сомнительную сцену, на которую теперь смотрю со стороны, где нередко невежество и предрассудок рукоплещет, освистывает злоба и зависть… И мне идти по сему пути, где мечут под ноги то камни, то золото, о которые равно удобно претыкается неопытность или неосмотрительность…
Я молю Бога, чтобы далее и долее хранил Вас для меня, дабы при руководстве Ваших советов и Вашей опытности легче мог я снискать свою. […]
10 декабря 1802 года
Архипастырь[161] осчастливил нас прибытием своим, но в то же время и опечалил жалобами на свое здоровье. Сего дня он не священнодействовал; да мы совершенно не имели удовольствия и видеть его. К утешению, мы читаем его новую проповедь на прошедший Новый год, присланную нам от него, при конце коея замечательно смиренное прошение прощения пастырем у паствы. Так христианин всегда готовится к смерти: но она страшится тех, которые видят ее… Я желаю Вам видеть ее и не быть от нее видимым. […]
2 февраля 1804 года
В одном из Ваших писем Вы различаете заботы об одном себе и заботы о многих. Сравнение, по-видимому, ясно, и перевес виден. Но для чего ни слова не сказали Вы о утешениях одного и утешениях многих? Я почитаю сие нужным к совершенному сравнению и желал бы знать Ваше мнение.
Когда я нахожу в некоторых склонность к честолюбию и даже пронырству, я спрашиваю: не хотят ли сим дополнить умеренное попечение об одном себе? Когда примечаю в иных рождающуюся жестокость характера или страсть к пьянству, я думаю: не доказывает ли сие пустоты, которую оставляет в них недостаток утешения со стороны других?
Я знаю, что состояние не дает пороков: только мне кажется, что они указывают иногда на неудовольствия, сопряженные с состоянием.
Я бы описал Вам и сии неудовольствия, сколько я замечал их: но я и так уже написал то, о чем бы только говорить должно. […]
Май-июнь 1806 года
О себе скажу Вам, что я встречаю иногда неприятности, иногда затруднения; но более нахожу удовольствий в своем состоянии и полезных занятий. Меня затрудняет несколько будущее: но я, не могши прояснить его мрачности, успокаиваюсь, отвращая от него взоры, и ожидаю, доколе упадут некоторые лучи, долженствующие показать мне дорогу. Может быть, это назовут легкомыслием: но я называю это доверенностью к Провидению. Если я чего-нибудь желаю и мне встречаются препятствия в достижении предмета желания, я думаю, что не случай толкнул их против меня, и потому без ропота медлю и ожидаю, что будет далее. Мне кажется, что несколько лет нерешимости простительнее, нежели минута опрометчивости там, где дело идет о целой жизни. Пусть, кто хочет, бежит за блудящим огнем счастья: я иду спокойно, потому что я нигде не вижу постоянного света. Я предлагаю Вам сии мысли, ожидая им справедливого суда от Вашей опытности, и надеюсь узнать со временем Ваше мнение. […]
21 декабря 1806 года
Не знаю точно, понравится ли Вам новость, которую скажу теперь: впрочем, если в Ваших письмах говорит Ваше сердце, надеюсь, что я не оскорбил Вас и не поступил против Вашего соизволения, сделав один важный шаг по своей воле, по довольном, смею сказать, размышлении. Батюшка! Василья скоро не будет; но Вы не лишитесь сына: сына, который понимает, что Вам обязан более, нежели жизнью, чувствует важность воспитания и знает цену Вашего сердца. Простите мне; я не думал осмелиться хвалить Вас и не знаю, как это вырвалось[162]. […]
1 ноября 1808 года
Вы желаете ведать обстоятельства моего нового состояния. Но я почти не вижу около себя нового. Тот же образ жизни; те же упражнения; та же должность; то же спокойствие, кроме того, что прежде, с некоторого времени, я иногда думал: что-то будет? Что-то выйдет? А теперь и этого не думаю. Его высокопреосвященство[163] удостаивает меня такого благоволения, какого не смел и желать… Я редко видел начальника, чаще отца, наставника. […]
14 декабря 1808 года
Повторяю: будьте спокойны. Можно лишиться земных благодетелей: Промысл небесный никого не оставляет. Можно расстаться с любезными: Тот, Который один любит каждого из нас более, нежели все люди вместе, всегда с нами. Он благотворит нам и тогда, когда мы не хотим. […]
25 декабря 1808 года
Я за неизлишнее почитаю известить Вас, что я имел случай быть в здешней ризнице. Какое это собрание древнего и нового, богатства и вкуса! Какое множество серебра, золота, жемчуга, камней! Жаль, что, пробегая все сие глазами, я только растерялся, и получилось одно смешанное воображение предметов.
Древние изображения угодников шитые и плащаница показались мне странны и страшны, хотя некоторые из присутствующих и хвалили, смотря на оные, искусство предков…
Множество риз, отягченных жемчугом и золотом; полужемчужная пелена Годунова, коея жемчуг преимущественно крупен: другая пелена, на коей совершенно ничего не видно кроме жемчуга, - все сие удивляет, но не привлекает. Сколь ни много здесь редкого и драгоценного, но утомленный взор скоро уклоняется отселе искать другого предмета.
Все уже забыто при одном взгляде на одежды престола и жертвенника, бархатные, украшенные шитьем и жемчугом. На одной из них виден Иисус Христос, несущий большой жемчужный крест. Все зрители восклицают, - и я иду прочь едва не последний.
Изумляешься, когда между столь редкими произведениями искусства и природы видишь ризы, сделанные из простой темной китайки. Рамена, их носившие, составляют их цену. Тут же есть и сосуд деревянный с дискосом, которые употреблял преподобный. […]
Без даты
Мы имели экзамен и получили вакацию. Мне первый опыт удался не так худо, как я, по новости, опасался. Мне одному в семинарии досталась благодарность и одобрение исключительное от их высокопреосвященств - Новгородского и Рязанского[164], присутствовавших на испытании. Я знаю, что из сего не должно делать ни хороших заключений о себе, ни худых о других. […]
Июнь-июль 1809 года
Utinam bonum esse contingat, minus sollicitum, an bene mihi sit[165]!
Что жалуются на меня в л[авре], это я знаю. То правда, что я молчалив. А там нашлись люди, которые слишком говорливы. Я не писал того, что чувствую: а они говорили то, чего я не знаю. […]
21 июня 1809 года
Не имея ничего более сказать Вам о себе, я хочу сообщить Вам то, что слышал я от одного генерала, человека, заслуживающего всякое вероятие, об одном необыкновенном человеке. Это женщина, которая более пятнадцати лет… лежит на одном месте… Следующее происшествие случилось с одною госпожою, от которой лично узнал о нем упомянутый генерал.
Сия госпожа нарочно ездила к страдалице с больною своею сестрою после того, как многие врачи отказались от нее. На просьбу о помощи страдалица сказала: "Что я могу сделать? Разве я не то же, что ты?" - Но дай мне какое-нибудь наставление, - продолжала просившая. - "Молись Богу". - Я молилась, но Бог не услышал меня. - "Так видно мало веры". - Наконец, по настоятельной просьбе, страдалица советовала к ране приложить березовый лист. Но теперь зима, - сказала госпожа. Та ответила: "Глупая! У тебя есть веники. Не лекарство лечит, но Бог". Сие наставление было исполнено, и больная через три дня совершенно выздоровела.
Я пересказал Вам сие происшествие точно так, как его слышал: поелику в подобных вещах ничто так не нужно, как верность. Мне кажется, что я вижу здесь истинные лучи света: желал бы знать Ваше мнение. […]
20 декабря 1810 года
Напрасно говорите Вы о моих заслугах: я чувствую в глубине моего сердца, что счастлив не по заслугам. Вашим добродетелям и молитвам приписываю я и то, что Бог соделал меня отчасти орудием Вам по достоинству принадлежащего воздаяния. Не оставьте просить Бога, чтобы я не был неблагодарен к Его Промыслу, которого следы вижу и осязаю в моей жизни!
Не лишним почитаю сказать, что я был при испытании в Институте глухонемых. Они и оне говорят между собою руками, а с посетителями мелом на доске. Реша[ю]т арифметические задачи и богословские вопросы. Душа у них в глазах. Их видеть любопытно, приятно и жалко. […]
26 февраля 1812 года
Ваше высокоблагословение! Любезнейший родитель!
В последнем письме моем, при котором посылал к Вам деньги, сказал я, что слабость Вашего здоровья занимает меня и наяву, и во сне. В сем состоянии остаюсь я доныне. Стараюсь последовать примеру преданности в волю Божию, каковый всегда видел в Вас, и лучшее утешение в настоящем положении моем есть та мысль, что твердейшее основание спокойствия и надежды Вы полагаете во Враче душ и телес. К Нему и я прибегаю в недостойных моих молитвах и, не имея возможности ближе служить Вам во время Вашей немощи, молю Его всемогущим Своим Промыслом устроить все так, чтобы внешняя скорбь Ваша растворена была внутренним утешением веры и упования и чтобы обычные ли человеческие средства или единая Его невидимая сила возвратили телесному составу Вашему крепость его, и вместе с Вами всему роду нашему дано было с новым утешением узреть в сем благая Господня на земли живых. […]
1 февраля 1816 года
Примечания 1. 2. 16 ноября, в Трапезном храме Троице-Сергиевой лавры ее наместником, архимандритом Симеоном, В.М. Дроздов был пострижен в монашество. - Прим. сост. 3. Митрополит Платон (Левшин). - Прим. сост. 4. Митрополит Амвросий (Подобедов) и архиепископ Феофилакт (Русанов). 5. О если бы удалось быть хорошим человеком и менее беспокоиться о том, будет ли мне хорошо (лат.).
Письмо к свт. Феофану Затворнику по поводу следствия над виновными Дивеевского монастыря[166]
Преосвященнейший Владыко, Достопочтенный о Господе Брат!
Теперь получил и прочитал Ваше письмо: и прежде всего взаимно простираю к Вам целование общения и сорадования о имени Господа, Единородного Сына Божия, пришедшего во плоти в мир во спасение наше. - Благодать Его и мир да пребывает со духом Вашим.
О Дивеевских делах ближе было бы Вам обратиться к первенствующему члену Синода или г. Синодальному Обер-Прокурору: потому что я официально участвовал в сих делах дотоле, доколе исполнял указ С. Синода, которым предписано было мне наблюдать за следствием и представить оное с мнением. Следствие произведено; мнение мое представлено; и данное мне поручение окончилось.
Впрочем как Вам угодно было оказать мне братское доверие сообщением сведений и требованием моего мнения по некоторым вопросам: то с братскою откровенностью скажу, что разумею:
Благочинную в Дивеевском монастыре действительно нужно было переменить. Она усиленными мерами составляла список сестер в пользу новой начальницы Гликерии, и вписала в него и безумных и отсутствующих.
Казначея, по сведениям следователей, прежде вела себя беспристрастно в отношении к партиям; а уже по избрании в сию должность стала усильно поддерживать Г. как начальницу. Может быть, ее можно было бы вразумить: но когда Вы уже дозволили переменить ее, возвращаться назад было бы вредно.
Старица, сосланная в Ардатов, заслуживает внимания. Она призналась в своей вине, что сказала преосвященному Нектарию: Иоасаф нас гнал, и ты гонишь; Бог тебя накажет. Это сказано было наконец после бесполезного смиренного упрашивания о Елисавете. Преосвященный мог бы равнодушно смотреть на грубую откровенность старухи. Если же и надобно было наказать ее: шестимесячного изгнания довольно; и можно возвратить ее. Такое мнение представил я С. Синоду.
Что мысль начальницы не объявлять, где находятся отсутствующие сестры, - это очень неблагонамеренно. По всей вероятности они разосланы для происков.
Сборщицы в Петербурге, также вероятно, делают пользу своему карману, и вред миру обители. Едва ли послушают они настоятельницы. Не излишне было бы Вам истребовать их в обитель чрез сношение с г. Обер-Прокурором.
Именем человеколюбия благодарю Вас за то, что поручили Саровскому строителю не лишать помощи Дивеевский монастырь. Я слышал, что он, испугавшись клеветы, хотел во всем отказать и пресечь всякое сношение.
К слову скажу Вам, что доказано следствием: - избрание Г. не правильно, И. вреден Дивееву в духовном и хозяйственном отношении; начальница Дивеевского Елисавета и строитель Саровский люди почтенные и оклеветаны неблагонамеренно.
К партии Г. и И. принадлежит от 40 до 50 сестер. Из них около 20 прежде, за два или три года, в ведомостях были неодобренными. Всех их оставить в монастыре неудобно; но и всех выслать неудобно. Нельзя ли ограничиться удалением немногих, более явно нарушающих порядок и имеющих вредное влияние на других. Настоятельница может отклонить таковых от увлечения толпы. Для вразумления сих последних неугодно ли будет Вам употреблять священника Садовского, который много лет служит духовником обители и пользуется заслуженным уважением. Преосвященные Иеремия и Антоний относились к нему с особенною доверенностью и давали ему иногда предписания непосредственно.
Сказав Вам, что разумею, и предавая то на Ваше рассуждение, остаюсь с истинным почтением, и яже о Господе любовью
Вашего Преосвященства покорнейший слуга Филарет М. Моск.
В Москве. Января 1-го 1862.
Судя по тому, что есть в следствии, вот те, которых могли присудить Благочинная П., Г.С., Л. В.[167].
Письма к А.Н. Муравьеву [168]
1(3)[169]. 1 декабря 1833 г.
Извините за вчерашний вечер. Я колебался выговорить Вам отказ, но потом обрадовался, выговорив, когда узнал, что с Вами был человек, которому, верно, не понравилось бы увидеть больного подле одра среди небрежного вида монашеской келлии.
2(6)[170]. 5 июля 1834 г.
М[илостивый] Г[осударь] Андр[ей] Николаевич].
Я все хотел сказать Вам, что я почувствовал, как подлинно жестоко не отвечать на письмо, писанное больною рукою, и как это не сказалось вскоре по отъезде моем из Петербурга, но мне пришла другая мысль, что здоровая рука, вероятно, захочет мстить за больную и не захочет писать письма к руке, которая, будучи здорова, не написала ответа. Но 26 июля вечером узнал я, что в руке Вашей есть добродетель незлобия, т.е. получил Ваше письмо.
Стану рассказывать, как было. Письмо Ваше получил я в то самое время, как после служения, проповеди, обеда в Москве и потом, после экзамена в Коммерческом училище, в сумерки складывал я бумаги, чтобы как-нибудь скорее после следующей полуночи уехать в Лавру, что и сделалось. Здесь не видел, как проходили дни в занятиях то церковных, то Академических, то прочих, как, наконец, ныне, совершив праздник Преподобного Сергия, по благости Божией и его молитвами в мире после обеда почувствовал себя свободным - и вот Вам отвечаю.
С родителем Вашим[171] я встретился приятным образом. Он застал меня в спорном несколько разговоре с одною любомудрствующей особою и брал мою сторону. Я думал, что еще буду беседовать с ним, но, быв у меня во второй раз, он нашел у меня викария с делами и по сему ли обстоятельству или по другой причине оставался у меня недолго.
Приключение полуумершей и здесь неодинаково признается, особенно от разноречивых преданий оного. Поверив оное по возможности, я смотрю на оное подобно Вам. Между тем я еще не прочитал об оном записки, доставленной за несколько дней до отъезда моего из Москвы, подписанной очевидцами. Видите, что меня недостает иногда и на легкие дела, к которым одно любопытство может привлечь достаточно.
У Патриарха Никона, по моему мнению, не было никакой своей Теократии. Теократия своя - только Богу и не была поручена Никону. И акты, собранные в начале Кормчей[172], по моему мнению, не Теократии принадлежат. И собрал их в начале Кормчей не Никон, а его предшественники, ибо Никон только окончил, а не произвел издание Кормчей. Вот Вам небольшие возражения на начало Вашего чтения Кормчей, а что продолжать хотите, то хорошо.
На неправильный состав скитского патерика сержусь, если угодно, и я с Вами, но от чтения его не откажусь, если будет время. Тот, кто сделал сей алфавитный свод частных патериков, думал угодить нам с Вами удобностию прочитывания сказаний о том или другом отце; он думал, что мы будем искать в патерике руководства для нашей настоящей и будущей жизни, а не хронологии прошедшего времени, для нас чужого.
Ко мне в Лавру на праздник приехал преосвященный Иеротей. Он заботился о дальнейшем ходе своего дела, но я не знаю, что мы можем сделать особенного, не имея примера оттуда, где он был. Если бы в его книге была строчка от Высочайшего Двора, сие было бы полезно для хода его дела.
Цензурный комитет здешний представил в Синод мнение об описании Соловецкого монастыря, которое архимандрит хотел напечатать чрез светскую цензуру. Обратите на сие дело внимание, чтобы взять осторожность. Тут есть весьма неприличная статья о мощах Святителя Филиппа, которую, по счастью, светский цензор рассматривал не по-светски, но которую архимандрит очень не духовно назначил к печатанию. Тут есть и Святые, не признанные никем, кроме Соловецкого архимандрита, и видения, которые извольте посмотреть сами и покажите владыке[173] и князю Петру Сергеевичу[174], чтобы приняли труд унять архимандрита.
А мне довольно для сего дня.
Мир душе Вашей призываю.
Филарет, м[итрополит] Московский
3(7)[175]. 1834 г.
Примите, М[илостивый] Г[осударь] Андр[ей] Ник[олаевич] искреннюю благодарность за посещение меня двумя письмами.
Ответствую на первое прежде.
Слава Богу, что выбор епископа Варшавского[176] так удался. При всем том еще довольно трудно извлечь из сего распоряжения довольно пользы.
По рассмотрению о неодобряемых диаконах жаль, что архиереи немало ошибались, и, следовательно, потребовалось немало поправок. Поправки сии легко могут обратиться в пользу недостойных и дерзких, от которых хотели очистить службу. В действиях преосвященного Нижегородского и прежде замечена торопливость и произвольность; впрочем, и то надобно сказать, что в Нижегородской и Тамбовской епархиях много в духовенстве буйства и нет недостатка в крючкотворстве; посему архиереям естественно было крепко ухватиться за чрезвычайный случай, чтобы управиться с теми, для которых обыкновенные меры не были довольно сильны.
Что Вы прочитали Кормчую, то хорошо, и что Вам встретились при сем вопросы, сему так и надлежало быть. В таком виде имеем мы Кормчую, и, к сожалению, представить в лучшем виде не позволяют препятствия едва ли непреодолимые.
Что Ваше путешествие в половине сентября не состоялось, на то я не сердит по расчету, что Вы проехали бы через Москву, когда я был болен в Лавре, где пробыл я от 15 до 26 сентября.
Преосвященный Фаворский не довольно успевает. Лето и Макарьевская ярмарка делали Москву довольно пустою, а пожары - испуганною и погруженною в свою заботу. Несколько тысяч рублей собрал посланный архимандрит в Нижнем. У меня сделали сбор от церквей и духовенства, но еще не дошли руки счесть его.
Как жаль, что между тем Иерусалим постигнут новым бедствием землетрясения! Кто разуме ум Господень![177]
Перехожу ко второму письму.
В испрошенном мною оставлении в Москве на зиму не вижу ни печали, ни радости чьей-либо, но просто следствие нужды и стечения обстоятельств. Я просил позволения не ехать в Петербург, будучи в таком состоянии здоровья, что не уверен был, соберусь ли с силами доехать до Лавры для принятия Государя. И теперь нередко чувство немощи и болезненности приносит мне мысль: "Хорошо по крайней мере, что не ехать далеко". Дума Ваша приехать в Москву зимою да созреет и да исполнится. Милости просим.
В представлении о возвращении в Симонов иконы Святителя Николая также не вижу я того, что Вам видится, т.е. ни моего смирения, ни победы архимандрита, с которым я не думаю сражаться. Я открыл Св. Синоду действование неправильное и сомнительное, Св. Синод распорядился, как требовали справедливость и предосторожность. Потом неправильное действование удержано, подлога не открылось, я даю мнение прекратить предосторожность, в которой не настоит необходимой надобности. Если худо провозглашать вымышленное чудо, худо также не признавать и действительного исцеления. Сперва я заботился, чтобы не было первого худа, потом остерегаюсь, чтобы не было второго.
Я смотрю на дела, а не на архимандрита, если он думает найти в сем свою победу - пусть ее торжествует.
Если подлинно хотят дать прокуроров консисториям, пусть дадут без меня, дабы при рассуждении о сем не поставили меня защитником архиерейского самовластия, тогда как я защищал бы права иерархические по ходу дел и пользы подчиненного консисториям духовенства.
Сия глаголя, не досаждаю ли Вам, как сущему от обер-прокурорства? Простите, свет истинный да показует Вам лучшее.
Филарет, м[итрополит] Московский
4(11)[178]. 12 августа 1835 г.
М[илостивый] Г[осударь] Андр[ей] Ник[олаевич]!
Худые глаза мои и сквозь очки не все хорошо разбирали в двух письмах Ваших, особенно во втором, но душа моя хорошо, надеюсь, поняла Вашу. Но вот что не хорошо, так долго молчу и, чтобы возвращение Ваше не застало меня безответным, боюсь приближения онаго, тогда как желаю. Надобно скорей уничтожить причину бояться и дать себе свободу желать.
Слава Богу, что Вы утешены Лаврою. В известии о сем и для меня есть капли утешения, которого лишает меня мое странствование. Желаю, чтобы легко написалось, что пишете о Вашем небольшом путешествии, и чтобы то было на пользу читающим.
О развалинах архиерейского дома в Ростове я заботился еще тогда, когда назывался Ярославским. Но судьбе не угодно было, чтобы я видел оные, а угодно было скоро дать мне иные заботы. Но что делать с сими развалинами? Надобно ли употребить несколько сот тысяч рублей, чтобы поместить тут уездное училище?
О преосвященном Августине[179] многое и неудобосказуемое слово. Сильная воля не есть все, что нужно для полезного действования.
Относительно ректора академии Поликарпа[180] Вы обвиняете меня в послаблении, а другие почитают меня гонителем его. Укажите мне дорогу между сими крайностями - я тотчас пойду по ней, но и тут надобно прибавить: если позволят.
Неудивительно, что бедный преосвященный Мелетий[181], засланный в суровый климат, не выходил из кабинета. При других обстоятельствах он поступил бы, думаю, иначе.
Теперь уже не он в Иркутске; жаль, если и преосвященный Иннокентий[182] не будет довольно настоятелен по требованию места. Что по его характеру не невозможно. Надобно, чтобы местные архиереи были деятельны, прежде нежели могут быть полезны у них викарии.
Благодарю почтенного родителя Вашего за воспоминание обо мне. Найдут ли сии строки Вас у него, чтобы передать ему сию благодарность и то, что в минуты, которые лучше других, я вспоминаю его иногда и Вас пред Тем, пред которым воспоминание лучше всех других воспоминаний и для воспоминающего и для воспоминаемого.
Прикажете ли сказать что-нибудь и обо мне?
В начале прошедшего месяца был я в Сергиевской пустыне. Там здорово. Там видел я братца Вашего[183] и похвалился, что напишу Вам о нем известие, и видите, как тщеславно похвалился.
Больше сказать нечего. Исчезоша в суете дни[184].
Между тем от чтения и письма болят у меня глаза. Приезжайте, садитесь, говорите; кроме того что мне приятно будет слушать, глаза мои отдыхать будут.
Филарет, м[итрополит] Московский
5(17)[185]. 6 января 1836 г.
Приказный протокол Собора 1660 г. лучше, нежели надутое соборное деяние. А любопытнее всего старец Епифаний в своих сказках, в которых он мыслит за целый Собор и выводит на чистую воду Греков, которые из своей книги речения прочтоша небывалые.
Что касается до рукописи о Армянской Церкви, она еще не любопытна, а только заставляет подозревать, что нужно было бы написать любопытное. Ссылается на тридцать избранных летописей, которые лежат в Эчмиадзине[186] не раскрыты, а чаще всего выписывает она из книги вовсе не редкой - из нашего катехизиса - и приставляет к сим выпискам имя Армянской Церкви. Армяне прежде доказывали единоверие свое Греческой Церкви потому, как говорят они, что это большая Церковь; теперь то же делают с Российскою. И как же? Они осуждают монофизитов и признают одно естество. А когда выписывают из нашего катехизиса, тогда говорят и два естества, но, говоря, как единоверные, не соединяются с Восточною Вселенскою Церковию. Они доказывают нам, будто мы поем трисвятое не Пресвятой Троице, как будто они лучше знают, что мы делаем, нежели мы сами.
Разве то любопытно, что у них большой урожай патриархов и что женский монастырь Окочуванке имеет своего епископа. Неужели тут и вся епархия? А должно так понимать сказанное, потому что о монастыре, принадлежащем к какой-нибудь епархии, не говорят, что он имеет своего епископа.
Не лучше ли бы предложить г. Лазареву[187] велеть пересмотреть 30 эчмиадзинских летописцев, нет ли достойного перевода и издания к пользе наук и к чести Армянской нации и издателя?
6(25)[188]. 7 августа 1836 г.
Беда с Вами моей лености, М[илостивый] Г[осударь] Анд[рей] Ник[олаевич], или, если хотите говорить снисходительнее, моей немощи. Я думал в конце июля иметь возможность с Вами без труда беседовать живою грамотою или, как Гомер приказал говорить Гнедичу, крылатыми словами. Но полученное вчера вечером письмо Ваше заставляет меня тащить сегодня по сей бумаге мертвые слова и дать им вместо крыльев колеса почтовой телеги.
Святитель Митрофан не прогневается на Вас за отсрочку путешествия ради послушания. Послушанием с любовию Вам надобно мирить с должностию начальника, не по желанию, говорят, ее принявшего. И Вы лучше привыкнете к сухому делу должности, делая оное ради послушания с любовию.
И я не без послушания принимаю Ваши письменные тетради, но не ручаюсь за скорость возвращения их. Нынешнее лето не соответствует моим ожиданиям, кроме путешествия в Ростов, которое лучше ожидания.
В Феодоровском монастыре церкви, особенно соборная, хорошо возобновлены. Более там я нигде не был и только в церкви же видел некую особу в одежде послушницы, которую игумения назвала вкладчицею. Горицкий монастырь или собор жалок, потому что хотел быть слишком важен. Место прекрасное, но трудно выдумать, что из него сделать. И преосвященный Парфений[189], которому я предложил сей вопрос, не сказал ничего. В Данилове монастыре хороша одна рака мощей; впрочем, он и Никитский незавидны[190].
В Ростове все мне нравится, кроме несносного озера, которое везде ставит в глаза какой-то оловянный вид и портит грунт и здания. Под кровом Святителей Якова и Дмитрия провел я двое суток с большим утешением. Церкви архиерейского дома достойны сожаления, но я их полюбил больше, нежели Горицкий собор, и желал бы для поддержания их выдумать хотя викариатство Ростовское. Мне кажется, викарий и ярмарка без большого обременения для казны поддержали бы сей древний архиерейский дом. Собор Ростовский хорош и хорошо держится, но не так превосходно, как Вы говорили. Книжки Ваши архимандритам и протоиерею отданы. Но, чтобы возвратиться к речи о сем лете с возвращения в Ростов, я большею частию не здоров; и лечусь малоуспешно, и делаю мало, и прогуливаюсь мало, хотя это также должность, возлагаемая врачом. Потому не ручаюсь за скорое исполнение и Вашего поручения.
Учреждению монастыря в Варшаве и я рад, хотя там, кажется, не довольно верят моему доброжелательству, как изъяснили одной московской особе в присутствии преосвященного[191]. Но я ни на минуту сего не приписываю его душе.
Донесено ли Св. Синоду о исцелении малолетней девочки от расслабления ног у Святителя Тихона и от параличного состояния глаза у Святителя Митрофана? Сенатор Петр Иванович Озеров сам видел, как во время молебна у Святителя Митрофана девочка внезапно обратилась к матери и что-то сказала, а мать сделала движение восторга, и оказалось, что это была минута прозрения. Вероятно, Господь еще утешит Церковь свою прославлением Тихона. Сие мне, не бывшему ни в Задонске, ни в Воронеже, подает случай мечтать (ибо желать было бы дерзко), что, если бы меня послал Св. Синод?
Христианская философия аббата Ботеня не пленила меня, то есть не заставила себя читать до конца. Посмотрите, как он, желая поставить веру в Воскресение Христово, отвергает доказательства истины сего события и говорит, что оно не имело свидетелей, кроме самого Воскресшего. Это значит ломать нижний этаж, чтобы заставить Вас перейти на верхний. Да как же будет стоять верхний, когда нижний будет сломан, если бы, по несчастию, сие удалось аббату? Как Вам угодно, а я более, нежели аббату, верю Апостолам, которые именно называют себя свидетелями воскресения Христова (см.: Деян.1:22).
Для Головина в академии не было вакансии, и, если была бы, не знаю, не был ли бы предпочтен другой. А Вы согласитесь, что академия должна выбирать человека, какой лучше для академии, а не какой лучше для одного постороннего человека. Сие рассуждение не очень хорошо для того, чтобы им кончить письмо, но так случилось, и Вы не заставите меня жалеть, что говорю, что думаю. Господь да сохранит Вас в мире.
Филарет, м[итрополит] Московский
7(28)[192]. 13 марта 1837 г.
У меня боль с двух сторон горла, подобная тому, как бы кто ломился в запертую дверь. Мне толкуют, что это начало нынешней болезни, и говорят, что надобно оставаться дома. Что прикажете?
Если боль уменьшится, желаю исполнить обещание быть в академии. Но еще обещаться не могу.
Позвольте заметить, что если придете ко мне в 12 часов, то опоздаете в академию. В 12 или с небольшим, кажется, надобно быть там.
8(29)[193]. 15 марта 1837 г.
Вчерашний вечер дал мне случай к утешительному размышлению, что враги меньше могут вредить человеку, нежели друзья. Найдет ли враг случай, изобретет ли план задушить человека долгим разговором во время болезни горла, для друга это возможно.
Не угодно ли по пути в Св. Синод зайти взять грамоты, чтобы о них не допрашивать человека безгласного.
9(31)[194]. 5 августа 1837 г.
Хотя, М[илостивый] Г[осударь] Анд[рей] Ник[олаевич], я очень беспамятен и очень терплю от сего, однако не нужно было в другой раз сказывать мне о почтовом четверге в Волоколамске. Еще до письма Вашего, сей час полученного, думал я, что завтра третий четверг, а я еще в первый хотел Вам послать хотя несколько строк, не видя возможности послать себя, дабы Вы не занимались напрасным ожиданием.
Здоровья мне отмерено ровно столько, сколько нужно было на время необходимого движения. Утомление и простуда накопленные, но преодолеваемые нуждою, наконец взяли свое. В последние дни перед праздником Успения Пресвятыя Богородицы я просил преосвященного Дионисия[195] заменить меня в праздник, однако на праздник я ожил, почувствовал себя лучше именно в сей день, но на другой день, празднуя в Андрониеве монастыре, простудил глаз, между тем как расположился наутро ехать в Воскресенск. Отложить не хотелось. Я зажмурился и поехал. И оттого не видал церквей даже по дороге в Воскресенск. Какого больше требуете Вы от меня обозрения?
Делом о мраморе для Гроба Господня меньше теперь спешу, потому что в нынешнем году нельзя уже достать мрамора и употребить. Нашли новый род мрамора, который Кампиони предпочитает известному прежде, а другие спорят против сего. Я разрешить сего не умею и сегодня должен был послать о сем вопрос к скульптору Витали, но забыл, и сие остается до завтрашнего утра. Обложить стены в три аршина высоты, входную арку и ее лицевую часть сделана смета в 2500 рублей.
Я Вас не обидел, то есть в Калугу также не писал доныне[196]. Постараюсь написать, и, если забуду дать отчет, можете допросить меня еще раз.
Хорошо, что уединение позволяет Вам заниматься желаемым и полезным. Бог да благословит Ваши занятия, особенно то, которое имеет целью пользу духовную.
Мне, видно, не прийти, чтобы вмешаться в беседу между Вами и почтенным родителем Вашим. Будьте Вы перед ним свидетелем моего почтения и благодарности за его воспоминание обо мне.
Сего довольно, в среду после всенощной, а завтра, в четверг, праздник, и надобно не писать к Вам, а молиться, и о Вас, аще дарует Господь с любовию и с желанием всякого блага.
Филарет, м[итрополит] Московский
10(50)[197]. 22 июня 1839 г.
М[илостивый] Г[осударь] Анд[рей] Ник[олаевич]!
Не должно пропустить добрый случай, чтобы не сказать Вам: мир.
На письмо Ваше я Вам отвечал. Если можно иметь от Вас другое, хорошо бы узнать от Вас, если что знаете, о времени прибытия в Москву Государя Императора, в Москву ли прямо или мимо нее в Бородино и уже оттуда в Москву. Я получил повеление быть в Бородине, но ничего не знаю, когда там быть и что там потребуется. Наугад распорядиться не очень удобно.
Не худо бы знать, что делается с изданием правил. Показан ли Греческий текст академику Грефе и как он отозвался? Дело позволяет надеяться отзыва благоприятного, а если бы случились замечания, желательно знать, чтобы видеть правду или показать ее.
Каково кончено дело Чудовской церкви, спросите Ивана Акимовича, который ее видел. А я начинаю в сем деле видеть Промысл Божий. Медленность и запутанность надобны были, чтобы оно сделалось. Если бы сначала узнал я правду, какая потребуется издержка, я не почел бы ее возможною и отказался бы от дела. Если бы дело сделалось скорее, я не знал бы, как платить. И теперь дивлюсь, что за один иконостас отдано более 100 000 р., и мы еще не слишком затруднены. Благодарение Богу и Святителю Алексию.
При стеснении делами и людьми меня несколько расстраивает лечение. Чувствую, что оно нужно и не без пользы, но уменьшает количество работы, которая от меня требуется.
В Синодальной ризнице все приходит к окончанию, и, кажется, будет изрядно, сколько позволяет место.
Для любопытства расскажу Вам одно из моих ежедневных похождений. Осмотрев Донское училище, я пошел в соборную монастырскую церковь и к преосвященному Аарону[198] послать доложить, может ли он принять меня.
Проведя немало времени в соборе с архимандритом и братиею, я пришел к преосвященному. Он принял меня в шелковой шапке с шелковым же околышем. В комнатах был тяжелый масляный запах от пола, впрочем, давно окрашенного, потому что проветривать комнаты у преосвященного не в обычае. Комнаты отделаны хорошо, но все в беспорядке: везде пыль и сор, на всех креслах книги, так что я не нашел места, где сесть. Архимандрит говорит, что это всегда так бывает. Архимандрит изъявил мне желание иметь обитателем вместо преосв. Аарона преосв. Михаила, бывшего Оренбургского, живущего там в нужде и бедности, и я не могу похулить желания архимандрита, не желая, впрочем, худшего жилища преосвященному Аарону.
Неприятное здесь рассказывают о пожарах в Симбирской губернии. Если правда, это кажется не русский огонь. Да дарует Бог, чтобы истина была лучше рассказов.
Теперь смотрю в Лавру, потом желательно в Бородино для освящения церкви и внесения вклада Государя Наследника, а также и в Воскресенск, где дело кончить обещали к началу августа. Но время у нас не для путешественников: сыро и не тепло.
От истинного Солнца света уму и теплоты сердцу Вашему с любовию желаю.
Филарет, м[итрополит] Московский
11(53)[199]. 10 июля 1839 г.
Преподобный Сергий да подаст благословение Божие душе Вашей, любезный Андр[ей] Ник[олаевич]. А я благодарю Вас, что, благоговейно вспомнив день его, и мое смирение воспомянули.
Я пробыл в Лавре от 27 июня до 7-го дня сего месяца и не видел, как прошло время в экзаменах, осмотрах, в богослужении обыкновенном и в частных торжественных священнослужениях для праздников и для рукоположений.
Расскажу Вам приключение в навечерии праздника. Время было очень сухое и жаркое. Так что полукафтанье, бывшее на мне на молебне, проникнутое потом, не годилось для употребления, когда надлежало идти ко всенощной. Во время всенощной, в начале чтения кафизмы, стал я на обыкновенном месте среди народа. Приходит наместник и на ухо просит позволения отлучиться, потому что на Переяславской улице пожар. Я сказал: "Бог да поможет" - и отпустил его, не сделав никакого вопроса, чтобы не произвести смущения в близстоящих и далее в народе. Когда приблизилось время чтения о чудесах Преподобного Сергия, мне представилось, что квартирующие в нашей гостинице и теперь находящиеся в церкви могут потерпеть потерю, если пожар близко к гостинице или коснется ее. Однако я мысленно предал дело и день попечению Преподобного Сергия и стал читать. Предстоящие слушали. Церковь оставалась наполненной. Когда я кончил чтение и потом дочитывалась вторая кафизма, я, облачаясь к полиелею, думал, как бы с ненарушенным миром воспеть: Хвалите имя Господне. Перед самым начатием полиелея приходит наместник, обдает меня сильным пожарным запахом и говорит: "Опасность прошла, один дом сгорел, другой догорает". Я сказал: "Надобно, чтобы там был наблюдающий из наших". Он отвечал: "Сделано", и мы пошли с миром хвалить имя Господне и ублажать Преподобного Сергия. На другой день узнал я, что из трапезной церкви народ, узнав о пожаре, большею частью вышел. О причине пожара говорили, что хозяева дома, крытого соломою, пришед из гостей, не вздумали идти ко всенощной, а для чего-то затопили печь и вышли на улицу - вероятно, праздно смотреть на проходящих богомольцев. Дом загорелся у них за спиною. Яковлевский архимандрит, ехавший к нам к празднику во время пожара, сказывал, что с трудом проехал мимо пожара, а потом видел утешительное зрелище, что пред всяким домом Переяславской улицы, угрожаемой пожаром, стоял человек с иконою в руках. Пожар остановлен Лаврскою пожарною командою под предводительством наместника. Становой пристав посада с одною трубою, без воды явился на место, когда наместник уже удалялся по миновании опасности.
А вот приключение Московское. Исправляющему должность генерал-губернатора еще прежде говорил я, что как мне необходимо отлучиться в Лавру, то, если без меня получится указ о бракосочетании[200], благоволил бы тотчас меня уведомить, и я поспешу. Не получая известия, поспешил я, однако, 7-го дня утром возвратиться в Москву. В субботу, отпраздновав в Казанском соборе, читаю в ведомостях манифест о бракосочетании и забочусь, что если указ не получится, то будет странность слышать в церкви молитву о Великой княжне и обрученном ее женихе, когда из ведомостей все знают, что брак совершился. Пред самым благовестом ко всенощной получаю указ Св. Синода, пишу к справляющему должность генерал-губернатора, означаю на пакете, что дело весьма нужное, распоряжаюсь по Синодальной конторе и консистории и спокойно готовлюсь к службе. В 10 часов вечера сказывают, что служитель, посланный к исправляющему должность генерал-губернатора, слышал, что он в Бородине, что никто не уполномочен раскрыть мой пакет и что его пошлют в понедельник в Бородино. Хорошо, что служка был сметлив сие выведать и пересказать. Ночью написал к гражданскому губернатору: "Повестка дана". Сенаторы и чиновники на молебне были, но не в большом числе.
Перевода грамоты Петра Первого у меня верно нет. Разве по худой моей памяти намерение почел я исполненным и она лежит у меня в Петербурге? Не думаю и сего, но, чтобы употребить все возможное против остановки дела, предоставляю Вам пересмотреть бумаги в моей комнате, и особенно в ящике моего письменного стола. Прошу при сем, если где вскроете печать, положить печать вновь. Не хвалю архимандрита Платона, что не сберег чернового листа.
Думаю, что на сих днях пошлю Вам проект исправления погрешительных мест в книге "О ересях и расколах в Русской Церкви"[201]. Нельзя ли показать Графу Николаю Александровичу[202], а также и Вас прошу сказать, кажутся ли Вам исправления удовлетворительными?
Что цензурный Комитет не нашел сомнения выпустить Вашу книгу, то, надеюсь, уже знаете. За присланный мне экземпляр благодарю.
Ваш покорнейший слуга и Богомолец
Филарет, м[итрополит] Московский
12(87)[203]. 28 февраля 1843 г.
Между тем как Вы, М[илостивый] Г[осударь] Анд[рей] Ник[олаевич], жалуетесь, вероятно, на мое долгое молчание, мне хочется похвалиться, что не поздно к Вам пишу, потому что семь дней только, как получил письмо Ваше от 8 ноября. Только не обратите жалобы на доставителя, который был у меня несколько раньше, но не видел меня больного.
Кончина Владыки Серафима[204], хотя жизнь его пред тем не представлялась уже довольно жизненною, произвела во мне чувство сиротства. Утешение нашел я в том, что незадолго пред тем он написал ко мне письмо, которое и при получении обрадовало меня, будучи первым по отбытии моем из Петербурга. Письмо писано было не его рукою, но он к последним формулам приписал слово Богомолец, и я принял сие от него, как последний дар молитвы и благословения. Назначение преемника ему более меня успокоило. Между тем я пригласил духовенство вверенной мне епархии совершить о нем четыредесятидневное поминовение церковное, которое я в своей домовой церкви начал днем ранее погребения его, а Москва - вообще в самый день погребения. Как будто в изъявление за сие благоволение он повидался со мною чрез несколько дней во сне, вначале по-обыкновенному, а потом во время самого сна имел я сознание, что вижу преставльшагося, тогда как другие, находящиеся тут же, в алтаре Казанского собора, не видят его. Господь да вчинит его в Церкви написанных на Небесех.
Чтобы послать Вам продолжение перевода истории Патриархов Иерусалимских, о том, сколько могу, забочусь, но недеятельность некоторых переводчиков еще не уступает настоянию.
Палмер[205], говорят, вновь в Петербурге. Любопытно, чего еще он домогается и с каким успехом.
Благодарю за напоминание и побуждение писать к преосвященному Камчатскому[206]. Письмо к нему при сем получите, и прошу препроводить. А деньги для Кенайской миссии я решился препроводить чрез синодального обер-прокурора, чтобы в виду была сия потребность.
О деньгах на колокол прошение имел я прежде получения Вашего письма, и как оно не согласно с волею завещателя, то сказал, что советуется держаться воли завещателя, который отказал деньги не на колокол, а на украшение церкви.
Помнится, что прежде предлагал я, чтобы, если какое украшение сделано в недавнее время в церкви, указали на оное для поставления оного на счет завещанной суммы, что дало бы право дать ей другое назначение. Впрочем, я даю теперь сему делу новое движение.
13(102)[207]. 3 июля 1844 г.
Рукопись Ваша, М[илостивый] Г[осударь] Анд[рей] Ник[олаевич], послана чрез эконома 24-го дня прошедшего месяца, как говорит наша почтовая книжка. Есть ли тут медленность моей канцелярии, теперь не знаю, а то помню, что за мною медленности не было.
Болезнь, о которой, помнится, упоминал я Вам в письме при отправлении рукописи, продолжается и не допускает меня в Лавру.
Богови да повинется душа моя.
Мир Вам.
Ф[иларет], м[итрополит] Московский
14(114)[208]. 11 мая 1845 г. Москва
Господь да продлит благословение и хранение над путешествием Вашим, возлюбленный о Господе Ан[дрей] Ник[олаевич], как было доныне.
Письмо Ваше, писанное в Риме на Страстной неделе, получил я в Москве в день преполовения Пятидесятницы. И приятно и горько. Горько, потому что я уже сетовал на себя за мои нечастые к Вам письма, а теперь узнаю, что Вы и из тех ни одного не получали. Я писал к Вам 21 февраля, 22 марта, 4 апреля и имею сведение, что каждое из сих писем в свое время вручено Льву Григорьевичу Сенявину и принято с обещанием препроводить немедленно. Пошлю сие с особенною просьбою о незамедлении.
Но приятно мне было странствовать с Вами по Риму и освободиться от заботливой мысли, что Вы там и как увидите, и видеть начинающееся оправдание опытом той надежды, что путешествие Ваше будет полезно не одним Вам.
Может быть, не излишне будет Вам узнать, что, ходя с Вами по Риму и катакомбам, я не думаю усиливать встречающиеся прекословия, а мирить Вас. Прочитав, например, что Вы довольны были видеть папу без суетной пышности, я взял карандаш и оградил вместительными знаками слово суетной, предлагая Вам чрез сие отказаться от сего упрека, который хотя может найти виноватого, но, надеюсь, не в Григории XVI, не по воле следующем обычаю предшественников.
В изъяснении подземной церкви, в которой я рад был найти горнее место и сопрестолие, я предложил бы Вам и отцу Марки[209] мою догадку о северной храмине, которую, как Вы говорите, называют притвором оглашенных. Мне кажется невероятным, что это часть храма для женского пола, который, стоя в ней, пением и словом мог пользоваться из настоящей церкви. Но для чего здесь трапеза, которую Вы хотите признать жертвенником? Быть ей жертвенником было бы очень далеко от Престола. Я думаю, что это место причащения женского пола. Вы знаете, что в древности Святые Дары раздавали народу под двумя видами порознь. Посему и по множеству причащающихся нужно было употреблять много священнослужителей. И так естественно было по освящении Даров в главной церкви отделить для той части храма, где стоял женский пол, пресвятаго Тела на особый дискос и пресвятыя Крови в особую чашу и с ними послать пресвитера и диакона или двух диаконов, которым для удобства и безопасности раздаяния нужна была в женском отделении храма особая трапеза. Мне кажется, это ясно.
Впрочем, о катакомбах Римских, конечно, удобнее делать верные догадки в Риме, нежели в Москве.
Извольте видеть, что я не без занимательности читал два путешественнические Ваши письма. Между прочим, приятно мне было получить их из Рима и быть уверенным, что это от слова до слова Римские письма, в которых нет ничего, что, родись после, принадлежало бы более воспоминанию и обдумыванию, нежели живому непосредственному впечатлению. Вы не запретите ли мне прочитать сии письма знакомым, а напечатать без разрешения Вашего не смею.
Вот весна. По Вашему предположению мне надлежало быть в Киеве. А я, быв зван на обновление новоучрежденного посада за 70 верст, не нашел в себе довольно здоровья и для сего путешествия и отказался. Здесь сыро и холодно. Береза зеленеет, а яблони и липа еще мертвые. В других местах наводнения были велики и не безвредны.
Впрочем, мы, Вас знающие и часто поминающие, милосердым Богом хранимы, безбедно продолжаем наше земное пришельствие.
Мир душе Вашей.
Филарет, м[итрополит] Московский
15(117)[210]. 29 сентября 1845 г.
Андрею Николаевичу мир.
Катехизис посылаю.
Желаю знать, лучше ли прежнего здравствуете и выходите ли сегодня или остаетесь дома.
Вчера не мог я увидеть Вас, потому что утром ходил по соборам с Великим князем Константином Николаевичем[211] под снегом и по снегу, и ноги мои за сие прогневались.
Видел я князя Сергия Михайловича[212], и поручение Ваше исполнил. Он остается в городе до половины следующей недели - таким образом, Вы найдете время увидеть его.
Филарет, м[итрополит] М[осковский]
16(121)[213]. 26 ноября 1845 г.
Здравствуйте, любезный во Господе Анд[рей] Ник[олаевич], душевно и телесно в день Вашего Ангела и на дни и лета многая. Да хранит он и возвращает веру, которую благодатию своею в сердце Вашем посеял, и да приносит она плоды жизни и благоделания. Премудрым Провидением своим да управит он путь Вашей жизни, как лучше для Вашего спасения, но и как лучше для служения Царствия его и для споспешествования благу ближних, да умножится Ваше вечное благо.
Слово мое обыкновенно опаздывает, хотя не столько опаздывает мысль. Из Москвы не успел я писать к Вам и с трудом вырвался 23-го дня, быв пред тем шесть дней сряду, кроме других дел, занят священнодействием, праздновав Святителю Митрофану на всенощной, а в самый день его слушав литургию в пять часов утра, чтобы укрыться из города прежде осады моего дома приходящими, и до сего дня живу в Лавре и гляжу в скит, чтобы там еще потом провести несколько дней.
Название книги Письма о Риме и Италии не нравится мне не потому, что просто, а потому что дает читателю неправильную и вредную для книги мысль, будто писано о Риме без бытности в Риме. В названии Письма из Рима, было бы много неправды. Собственно из Рима посланы немногие письма. Справедливо и полно было бы название Римские и Итальянские письма.
Впрочем, для наречения Вашего письменного детища законных святцев нет. Никто, кроме журналистов, судить Вас не станет, если с некоторым ущербом скажете Римские письма, хотя тут есть и Венецианские, Неаполитанские, Флорентийские и прочие.
О Дмитриевой субботе постановления не знаю, кроме предания нашего, Русского. Может быть, поминовение Преподобным Сергием падших в Мамаевой битве было началом общаго поминовения? День поминовения, может быть, определился первою удобностию по возвращении из похода. Или, может быть, по кончине Дмитрия Донского в ближайшую подле Ангела его субботу (обычный в неделе день поминовения усопших, потому что в сей день Господь наш пребывал в усопших) определили поминать его и сподвижников его, и, как всякому при сем, кстати было помянуть и своих присных, то поминовение сделалось всеобщим.
Благодарю Вас и Льва Григорьевича за исполнение моей просьбы.
Божие благословение на Вас и на труды Ваши призывая, остаюсь в надежде читать еще Римския и Итальянския письма, которых еще не читал.
Ваш смиренный Богомолец и слуга
Филарет, м[итрополит] Московский
17(129)[214]. 25 февраля 1846 г. Москва
Письмо Ваше, возлюбленный во Господе Анд[рей] Ник[олаевич], получил я сегодня утром и вечером приступаю к ответу.
Бог благословит заботу, чтобы Вам вменялось в вину обличения виденного Вами на Западе. Как Вы, по Апостолу, себе рассуждаете[215], стараясь не льстить себе, то, по тому же Апостолу, надеяться можно, что не будете осуждены. Церковь великих Святых Вы не обличаете, а чтите - обличаете же то, что чуждое внесено в Церковь суетою и, по древнему выражению, дышит светской гордостию. Что сие обличение от мирянина, тем же хуже: не так сильно подозрение в пристрастии, как было бы против писателя духовного звания. И если мы, принадлежащие к сему званию, или не имеем случая, или ленимся сказать полезное для братии наших, иногда похищаемых чуждою хитростию и по неведению предающихся похищению, пусть оно сказывается хотя чрез мирского человека по внешнему званию. Если же Вам не угодно говорить и писать в защиту Православия в звании мирянина, милости просим в духовное звание.
Но поспешу к тому, чем велите спешить.
Прочитал я оба письма. Что сказано о празднике Тела Христова в Риме, то при сохранении благоговения к святыне так естественно для очевидца, что умолчать сие было бы пристрастное человекоугодие. Довольно, что не сделано более строгих замечаний, которые были бы справедливы. Какое основание учреждать праздник для святыни, которую чтили, но для которой не уставили особенного праздника века Апостолов и Вселенских Соборов? Какая сообразность учреждать годовой праздник для таинства, которое совершается во все праздники и почти во все дни? Почему в четверг после недели всех Святых, а не в Великий Четверток, в день установления таинства? Какая сообразность в чиноположении нести в крестном ходе Тело Христово и отложить оное без употребления, для которого оно даровано, и тут же начать новую литургию для совершения Тела Христова?
Благодарю за назидательные мысли на Везувии.
С удовольствием прохожу с Вами по Кассинской обители и ее истории.
Сильному ли влиянию Иезуитов приписать должно право не присутствовать при процессиях и даже при процессии Тела Христова, при которой и Папа не имеет права не присутствовать, если не воспрепятствует болезнь? Не оттого ли это, напротив, что Иезуитство по первоначальному учреждению было не совсем духовный, а полудуховный орден, компания (Compania Jesu), товарищество и отказалось от всякого блеска? Не угодно ли в сие вникнуть.
Почему Вы Бенедиктинцев и еще два ордена называете собственно монашескими, исключая из сего другие? Если это верно, то не излишне было бы объяснить.
Выражение правильное духовенство поймет только тот, кто при сем вспомнит другое, с которого оно выковано: Clerus regularis. Выражение светское духовенство у нас представляется несогласным само с собою, потому что у нас светское противополагается духовному. Затруднение в словах происходит от неодинакового положения вещей. Не наша вещь требует нового слова. Не назвать ли Clerus regularis духовенством подуставным, которое живет под уставами орденов в обителях, а Clerus secularis - духовенством мирским, которое живет и служит между мирянами?
Приходские священники в процессии точно ли в стихарях? И если так Вы видели, то и в подризниках ли? Мне не случалось вникнуть в подробности полного и неполного облачения западных. Олтарь роскошен или великолепен? Благочестие доставляет Олтарю подобающее великолепие - роскошь, как порок, может, кажется, оставаться в домах.
Просмотрите еще в тетрадях мелкие замечания карандашом.
Чтобы не быть небрежным исполнителем Вашего поручения, может быть, я делаюсь привязчив. Встретив выражения "чудный предмет, очаровательный вид", читатель присоединяется к впечатлению, полученному зрителем и писателем. Но, если такие выражения возобновляются часто, могут ли они производить хорошее действие? Одно, другое и третье чудно - следственно, нет различения предметов, а это не удовлетворяет в описании. И как чудное обыкновенному противоположно, то частое повторение чудного дает подозрение о усилии преувеличить.
Мне думается, что Кассинские монахи посвящают время богослужению и келейной молитве и едва ли придет им на мысль посвятить время Андр[ею] Ник[олаевичу], или если бы они и вздумали, то он не принял бы сего посвящения, а просто просил бы уделить ему краткое время. За сей мой помысел прошу прощения.
О Арабской надписи мнимо Петровой кафедры ясно помню, что была статья короткая в "Вестнике Европы", и как я имею обычай не беречь журналы, то я лист с сею статьею вырезал и положил в книгу вместо закладки.
О Розене что могу я Вам сказать? Наставников в академию и семинарии определяет Петербургское начальство, и меня о том не спрашивают, и вакансий теперь нет. Если он человек благонадежный, ходатайствуйте за него у имеющих власть - мы добрым людям рады.
О Италианской книге когда писали Вы мне? С помощью усиленных очков прочитав вновь три микроскопические письма Ваши, не нахожу сего. Попытаюсь искать книги.
Св. Иоанн Дамаскин в статье о девстве нимало не благоприятствует мнению новых мудрствователей. Он говорит, что рождение детей могло быть иначе, нежели ныне, если бы не было падения. Но это не ведет к новому мнению. Потом он ясно говорит, что, после того как сделано преступление и пришла смерть, Адам позна жену свою. Письмо о сем предмете дополнено, и выражения, которые Вы находили не устраняющими возражений, пояснены. Хотят напечатать. Но, может быть, ранее пришлю Вам исправленный список.
Статью о лютеранах напечатать в журнале на Русском можно не без пользы для своих, но как не минует сие и лютеранских глаз, то лучше, как я говорил, вооружить ее оружием по роду противников, то есть свидетельствами Священного Писания. А может быть, и то не худо, чтобы не тревожить без нужды тех, которые нас не тревожат, когда более нужно отражать нападающих на нас.
Господь да будет Вам помощником и пребудет.
Пред ним и Вы меня вспомните.
Филарет, м[итрополит] Московский
18(200)[216]. 18 сентября 1849 г.
Андрею Николаевичу целование мира и любви с желанием здоровья.
Описание храма Св. Софии печатается, и особые экземпляры будут Вам представлены. Выслушайте отчет в некоторых дерзостях, которые мы с цензором себе позволили.
Квадрат не кажется нам символом смерти, а овал - воскресения. И храм Софии строен конечно не по Египетской символике. Цензор положил исключить из текста указание на Египет, и я решился пропустить все символическое изъяснение чертежа храма.
Царское одеяние, данное Патриарху, сей по смирению переименовал в саккос, вретище. В сем есть причина не возвращать сего переименования царю.
Догадка, что малый омофор есть древний архиерейский, а большой перешел от царя, поспешна. Это можно усмотреть взглянувшему на постепенность в облачениях. Диакон носит иго Христово на одном раме - орарь, священник на обеих - епитрахиль, епископ на обоих раменах напереди и назади и одевается крестом - это омофор, и, очевидно, большой, а не малый. На самых древних иконах всегда епископы в больших омофорах, а в малых даже никогда. Это признак, что малый омофор есть новое изобретение для удобства. И в ризницах древних малых омофоров нигде нет. Посему мы должны были догадку Вашу о первоначальности малого омофора опустить.
Мы позволили себе также несколькими выражениями чрез опущение уменьшить продолжение Вашего гнева на вошедших в бывший Христианский храм с покрытыми головами.
Если не согласитесь с нашими мнениями, Вы можете восстановить опущенные нами места при полном издании Вашего путешествия.
Впрочем, за описание Софийского храма мы Вам благодарны, и, без сомнения, благодарны будут все, для которых священная Православная древность что-нибудь значит.
Число колонн в одном месте статьи поправлено согласно с Вашим письмом от 2 августа.
Мы по обыкновенной переменчивости дел человеческих то радуемся, то печалимся. На одной неделе молились благодарственно о прекращении брани и печально - о упокоении души представльшагося Великого князя Михаила Павловича[217].
А многоцерковная Москва продолжает заниматься церквами, хотя это и не так, как прежде, свободно ныне по действию законов. В течение осми дней я был на трех обновлениях церквей, в том числе Михаило-Архангельской церкви у меня в Чудове, которую по возвращении Вашем посмотрите. Мы получили по городской почте письма неизвестных с выражением благодарности за возобновление сей церкви без повреждения древности.
Преподобен ли Афон? Жалки ли Афины? Зрит ли на небо Афинский столпник? Надеюсь о сем что-нибудь от Вас услышать.
Филарет, м[итрополит] Московский
19 (206)[218]. 1 марта 1850 г. Москва
Анд[рей] Ник[олаевич], мир и велия милость Божия, да не мала будет и Ваша милость к ближнему.
Сегодня во сне видел я Вас возвратившимся и обрадовался и в то же время сказал: "Вот беда, что Вы нашли меня очень виноватым в долгом молчании". Видите, что и во сне я помню вину мою, а так долго не умею исправиться. Если то, что и от Вас долго не имею писем, делается в наказание мне, то принимаю оное, как праведное. Только да довлеет уже сего Вашему правосудию - да придет милость, чтобы сказать мне о Вас добрую весть.
С тех пор как молчу, имел я не раз не только по нескольку дней немощи, но и немало дней по делам и обстоятельствам трудным.
Требованные Вами лампада и облачения чрез Константинопольское посольство к Вам посланы. Работа икон приближается к тому, чтобы можно было послать. Одно не сделано: покров на гробницу Св. Апостола Андрея. В монастырях не нашлось, кто бы вышил шелком лик его, как Вы желали. Думаю отложить о сем заботу до Вашего возвращения. Не достанутся ли в добычу Англичанам, которые берут все Греческие суда? Об этом будет Ваша забота.
Здесь теперь идет дело о обращении Сергиевской церкви по указанию Вашему в подворье Русского на Афоне монастыря. Надобно поперечить прихожанам, которые находят церковь нужною себе. И легко ли устроить подворье, если посмотреть на примере преосвященного Илиопольского, который, купив дом для Антиохийского подворья, до сих пор не может заплатить долга и третий месяц живет в Петербурге на Троицком подворье без пользы для своих дел?
Слышите ли наши новости? Преосвященный Игнатий Воронежский отыде ко Господу. Князь Ширинский-Шихматов - министр просвещения, Норов - его товарищ. Сии конечно пожелают просвещать восточным светом - да поможет им Восток свыше.
Имею к Вам просьбу. Обитатель Павловского Посада, недавно бывшего селом, раб Божий Давид завещал тысячу рублей, не более, в Старый Иерусалим на беднейшие монастыри и церкви. Дайте мне совет, куда назначить и куда больше или меньше, чтобы распоряжение было полезно и угодно любезной душе Давида.
В сии дни прощения утешьте меня словом прощения и вестию о Вас.
Филарет, м[итрополит] Московский
20(214)[219]. 6 августа 1850 г. Москва
Андрею Николаевичу радоваться.
Прежде письма Вашего от 11-го дня сего месяца уже я к Вам писал, и потому знаете, сколько неизвинительно и сколько достойно снисхождения мое молчание.
Читаю Ватопед[220].
Когда с хоругвями и крестами священный сонм с архипастырем предстал Вам, мне показалось, что слово "предстал" очень важно, и я вспомнил слышанное - якобы некоторые спутники Ваши с улыбкою рассказывали о принятии Вами торжественных встреч. Рассудите, не убавить ли несколько света в Вашей картине.
Вы говорите, что Патриарх Иеремия из чудесной раковины сделал малый дискос, на коем возносят часть святаго хлеба после трапезы. Кажется, Вы говорите о возношении панагии, то есть просфоры, принесенной на проскомидии в честь Пресвятыя Богородицы. Ее возносят не на дискосе. Название сие присвоено одному из сосудов, в которых совершается таинство Евхаристии. Малое блюдо с крышкою, на котором полагается и на котором возносится панагия, называется панагияр. В Ватопедском письме 19 августа, на конце, обещаете Вы завтра рассказать о сей обители повесть и поэтические легенды. Довольно бы для меня повести, а легенды мне не по вкусу. Под именем легенды ныне понимают полубаснословное - если не совсем баснословное - повествование. А название легенды взято из церковных и монастырских обычаев; и у нас весьма почтенная книга называется легенда, [что] по нынешнему употреблению есть неверие и насмешка над благочестивыми сказаниями, которые legenda sunt, т.е. должны быть читаемы на утрени, на первой кафизме или на шестой песни канона.
В письме 20 августа Вы рассказываете о иноке, которого рука, поразившая икону, иссохла и потом сделалась нетленна, когда тело предалось тлению. Надобно сильное свидетельство достоверности, чтобы провозглашать такое сказание.
Храм, говорите Вы, служит воскресным или Господским - Кириакон. В Греческом слове есть только второе значение, а не первое, а Вы сильно опираетесь на первое.
Чтение Вашей рукописи и сие письмо, начатое довольно давно, продолжить и окончить ныне мог я потому, что не праздную в Новоспасском, а сижу в келлии по нездоровью. Вчера с трудом совершил и литургию и приобщил домашних, ныне, почувствовав себя более слабым, принужден был отказаться от праздника. Однако видите, сижу и пишу, и о сем слава и благодарение Богу.
Посылаю рукопись Вашу и снятый с нее список, на котором есть также мои замечания. Что не разобрано переписчиком, то искать в рукописи и разбирать не имею времени и силы.
Филарет, м[итрополит] Московский
21(301)[221]. 2 марта 1855 г. Москва
М[илостивый] Г[осударь] Анд[рей] Ник[олаевич]!
Поистине сильный гром возгремел над Россиею[222]. Падем в смирении пред Тем, которого глас грома над земным кругом и которого молнии освещают вселенную.
Слава Богу, что светлые вести о воцарившемся Государе Императоре разрешают облако и озаряют души надеждами.
Благодарю за утешительные вести и совет.
Испытующий сердца видит, что я сердечно участвую в печали Августейшего семейства. Но писать к нему либо из него я почитаю выше моей меры.
Узнав, что Государыне Императрице Александре Федоровне благоугодно иметь от меня слово, я написал и просил князя Сергея Михайловича представить Ее Величеству мое письмо.
Подобное произошло потом в отношении к Государыне Императрице Марии Александровне.
Печаль на печаль наводят мне некоторые, говоря, зачем я не прошусь к погребению в Петербург. Но сего не просил и митрополит Платон, который в несколько крат более меня мог иметь дерзновения. Успокаиваю себя тем, есть в сем воля Божия, потому что ветхость моя не представляет для меня возможным дальний путь. Нынешнею зимою имел я нужду быть в Перервинском монастыре, верстах в десяти от Москвы, но не решился, чувствуя, что приеду туда совершенно больной. После каждого выезда на служение мне нужно несколько часов, а иногда и сутки, чтобы себя восстановить.
Если составите описание последних дней в Бозе почившего Государя, то сообщите мне, чтобы возобновить утешительный плач о Царе Христианине.
Утешение и мир Вам от Господа.
Филарет, м[итрополит] Московский
22(304)[223]. 25 апреля 1855 г.
Анд[рею] Ник[олаевичу] мир.
Вы хотите знать о моей болезни.
Вы знаете, что простудная болезненность у меня всегдашняя. Когда я сильнее ее, считаю себя здоровым. Когда она пересиливает меня, принужден признавать себя больным. Она очень усилилась по случаю служения в холодной церкви в холодное время в одежде, не соответствовавшей степени холода. Простудная боль особенно держится в левой стороне тела, в зубах и в левом крае языка. Почему, чтобы не дразнить болезнь, я мало говорю. Болезнь упряма. Не надеюсь скоро оставить келлию.
Здравствуйте Вы.
Филарет, м[итрополит] Московский
23(361)[224]. 17 апреля 1859г.
Целую Вас, М[илостивый] Г[осударь] Анд[рей] Ник[олаевич], во имя Господне: Христос Воскресе. Радуйтеся, здравствуйте, а мне простите воскресением все, в чем я пред Вами виноват. Невольническая жизнь моя все более становится невольническою. За один час спорят несколько дел.
Мир душе Вашей.
Филарет, м[итрополит] Московский
24(437)[225]. 2 января 1867 г.
М[илостивый] Г[осударь] Анд[рей] Ник[олаевич], радоватися и здравствовати в новое лето паче прошедшаго, да продолжает восходить дух, да не спешит временная жизнь уклоняться к западу, да будет мир окрест, наипаче же внутри.
Простите, что долго молчу, и даже во дни, которые особенно должны отверзать сердца и дверь слова. Нелегко и несвободно влачу дни. Время требует работы, люди дают много работы, дух не отказывается от работы, но ветхое тело ленится и хочет одра и покоя.
Благодарю за слово утешения в письме 26-го дня, полученное 30 дня.
Что в воскресенье, в навечерии Рождества Христова, читано одно Евангелие на литургии и на вечерне, это произошло от недогадки, к которой подан повод замешательством в уставе.
В ординарном уставе навечерия назначено на литургии, которая с вечернею, Евангелие от Луки, зачало 5, собственно праздничное, как и вся служба вечерни. Но в субботу экстраординарную прошла отдельная литургия в свое время, и для нее потребовалось Евангелие, как означено в указании чтений при Евангелии, от Матфея 53. Таким образом, Евангелие от Луки 5 должно оставаться на вечерни и в тот день навечерия, в который литургия отделена от вечерни. Но здесь, в уставе и в Минее, ошибкой указано Евангелие от Матфея. Служащие правильно прочитали Евангелие от Матфея на литургии, но потом должны были догадаться, что повторение не уместно и что пропустить Евангелие праздничное есть нелепость.
Спрашивал священника, чрез которого сносилась со мною Г-жа М., благодарила ли она Вас? Он говорит, что писала. А я скажу Вам, что можно было и не думать о благодарности. Хорошо помочь страждущему и не восприять мзды своей. Правду ли я говорю?
Ф[иларет], м[итрополит] Московский
Комментарии
Письма святителя Филарета к церковному писателю и историку А.Н. Муравьеву, чиновнику Св. Синода, печатаются по изданию: Письма Филарета, митрополита Московского к А.Н. Муравьеву (1832-1867). Киев, 1869.
1(3) - С.3; 2(6) - С.5-8; 3(7) - С.9-11; 4(11) - С.23-25; 5(17) - С.31-32; 6(25) - С.38-40; 7(28) - С.43; 8(29) - С.44; 9(31) - С.45-47; 10(50) - С.67-69; 11(53) - С.72-75; 12(87) - С.120-122; 13(102) - С.142; 14(114) - С.158-160; 15(117) - С.165; 16(121) - С.167-169; 17(129) -С.186-190; 18(200) - С.312-314; 19(206) - С.324-325; 20(214) - С.339-341; 21(301) - С.465-466; 22(304) - С.469; 23(361) - С. 553; 24(437) - С.648-649.
Письма Высокопреосвященного Филарета Митрополита Московского к Екатерине Владимировне Новосильцевой [226]
Письмо 1-е
Ваше Превосходительство, Милостивая Государыня!
Мне должно благодарить за гостеприимство, которым я весьма утешен потому, что вижу в нем одно из выражений любви к служению, мне преданному.
Тот, Который обещал воздаяние всякому приемлещему приходящего во имя Его, да исполнит над Вами Свое верное обещание, каким Сам знает образом! За обличение моей неосторожности благодарю: я не видал горы, а положился на своих лошадей так же, как и в Серпухове: Бог сохранил. Но в последний день пути, ходя по сырой земле, промочил я ноги, тоже повторил здесь в Кремле: сие уже соделало у меня остановку, тогда как время очень дорого.
Говеть открыто, особенно, когда нет никого, кто бы с Вами вступил на сей путь, удобным не почитаю. Следственно должно поступить скромно. А в сем случае извинительно будет, если в приготовлении не все чиноположение соблюдется. Трех дней в сих обстоятельствах довольно. Молитвослов, кроме Литургии, можно прочитать у себя уединенно, сколько позволят обстоятельства. Надобны только часослов и псалтирь, которых поелику много у меня, то на случай надобности посылаю. Извините, что подарок монастырский.
Духовник ли к Вам, или Вы в Москву приедете, все равно; выберите, что удобнее. Уединенное путешествие, при помышлении о себе и о Боге, может составить часть говения.
Благословение и благодать Господня да будет с Вами.
С сим желанием есть Вашего Превосходительства покорнейший слуга и богомолец
Филарет А. Московский.
июня 10, 1822 г.
Письмо 2-е
Долго я умедлил; но не хочется совсем оставить без ответа письмо Ваше от 21-го июня. Если Вы утешены тем, что Вам дали просфору, то и я утешен видя, что Вы с надлежащим вниманием принимаете чиноположение церковное, которое все, до самых подробностей, направлено к соединению верующих и послушных душ с Богом, и к общению в Нем между собою. Если бы вообще с такими направлениями и с полным вниманием участвовали в богослужении: как удобнее и сами мы воскрилялись бы к небесному и расправляли бы крылья друг другу.
Поручение Ваше на 28-й день, сколько помню, как умел, исполнил, только едва ли в назначенный час: но пред Богом все часы одно.
Смущения во время исповеди не бесполезно бы поискать причины. Случается от остатков самолюбия, обыкновенного в нашем плотском человеке, что кающиеся беспокойно негодуют, видя себя виновными и нечистыми, вместо того, чтобы кротко и умиленно сетовать пред возлюбленным Господом, Которого мы оскорбили. В таком смущении надобно обличить себя заранее, и притом помыслить, что Бог уже видит нас во всей нашей виновности и нечистоте прежде нашей исповеди и ожидает только искреннего признания нашего, чтобы нас очистить и простить. Рех: исповем на мя беззаконие мое, и Ты оставил еси нечестие сердца моего. Случается, что забота о том, чтобы не опустить на исповеди какого греха, производит беспокойство в духе и замешательство в мыслях и памяти. В предупреждение сего надобно помыслить, что сердце глубоко, и потому просить Бога, испытующего сердца, чтобы Он привел, нас в познание грехов наших и от тайных наших, т.е. таких грехов, которых мы не приметили и не исповедали, очистил нас, как и Давид молился. Грех, приведенный на память после исповеди, если нет удобности открыть духовному отцу, и если он не слишком возмущает совесть, можно исповедать пред одним Богом с твердым намерением убегать его и исповедать при первом случае. Писать исповедь можно иногда с пользою; а иногда с большею простотою и чистотою изливается, сердце кающегося на словах, не приготовленных заранее. Духовник по состоянию кающегося может разрешить подобные случаи: только бы кающийся спрашивал с искренним желанием и с верою получить слово спасения. Простите, если я сказал много и не нужное.
Благодарю, за хлебы. А я требованную крупицу, т.е. проповедь послал из Лавры. Дошла ли до рук, не знаю.
Господь да благословит Вас во всяком добром упражнении, и наипаче в попечении о душе, в христианской заботливости о близких к Вам по закону природы и сердца.
С сим искренним желанием и истинным почтением есть Вашего Превосходительства покорнейший слуга и богомолец
Ф. А. М.
Спб. Авг. 12, 1822 г.
Письмо 3-е
Ваше Превосходительство, Милостивая Государыня!
Пишу сие сейчас по получении письма Вашего от 25-го августа, ибо мне не хочется долго носить мысль, что я молчанием оказал Вашему Превосходительству несправедливость. На письмо, полученное в Лавре, не собрался я отвечать до Петербурга. Здесь почему-то уверен я был, что графиня Анна Алексеевна поедет в Москву в конце августа, и потому я просил ее посредствовать в доставлении писем к знакомым ей и мне, и пред Успеньевым днем послал к ней два письма для доставления Вам и Варваре Михайловне.
На другой день сего праздника был я у нее, и, помнится, она сказала мне, что, оставаясь сама в Петербурге письма отправит. Из сего видите, что напрасно подозреваете меня, в гневе, не знаю, за что. - Сохрани нас Бог от несчастия гневаться на кого бы то ни было, особенно на людей, ищущих Бога и желающих служить Ему!
Письмо мое соответствовало содержанию Вашего письма, но что именно писано, теперь почти не помню. Любопытно знать, дойдет ли оно до рук Ваших. Спросить о нем графиню Анну Алексеевну не надеюсь иметь скорого случая.
Желаю, чтобы Господь благословил радость Вашу о сыне и сделал ее постоянною; чтобы близость к сердцу матери послужила к утверждению юноши в добрых мыслях и чувствованиях.
Вашего Превосходительства покорнейший слуга и богомолец
Филарет А. Московский.
Спб. Сент. 12, 1822 г.
Письмо 4-е
Ваше Превосходительство, Милостивая Государыня!
Благословение и спасение от Господа!
Вашего превосходительства письмо от 26 октября, нет нужды, что не коротко. В содержании его есть такое, что не обременяет, а облегчает. Душе, если она не совсем погружена в духовное бесчувствие, столь естественно стремление к Богу, что, видя другую душу на сем пути, она пробуждается и воскриляется, и в сем случае неприметно может быть исполнено сказанное: аще кто поймет тя по силе поприще едино, иди с ним два. По сей заповеди не в тягость мне идти с Вами по тому поприщу, по которому частью заставили Вы уже меня идти мысленно в письме Вашем, и о, если бы Тот, Который есть путь и истина, и жизнь, даровал мне благодать усмотреть и сказать Вам иногда, где стезя вернее, или шествие надежнее! Но простите меня, что я ограничусь выше приведенною заповедью и не решусь выступить вперед, чтобы стать вождем. Общая и необходимая обязанность моя столь превышает всякую меру мою, что не совместно было бы принимать на себя произвольно частные обязанности, коих исполнение требует постоянного внимания. Тот, без Которого никто не приходит к Отцу, да будет Вождем Вашим, или и есть верно, хотя невидимо. Впрочем, я готов, во всяком случае, сказать Вам волю Божию, когда Вы того потребуете, и когда мне то по вере Вашей дано будет. Вот ответ на содержание письма Вашего вообще.
Теперь, по колику позволяет время, скажу нечто на некоторые предметы в особенности.
Скорби дали Вам чувствовать нужду в утешении веры. Хорошо, что Вы сие заметили. Быв счастливее в мире, может быть, Вы не познали бы сей нужды, и не обрели бы сего утешения. Что же из сего? - Признайте, что скорби суть благодеяние Божие, и благодарите за них Бога. Благо мне, яко смирил мя еси, да научуся оправданиям Твоим.
О театре, в котором я от роду не был, и о котором потому имею догадливое только понятие, трудно мне судить, до какой степени может быть невинно участие в сей забаве. Быть в театре по нужде для другого человека, конечно, лучше, нежели по собственной склонности к музыке. Музыка, хотя бы и без слов была, если не есть безвкусная, то не есть немая: и театральная музыка, без сомнения, по большей части говорит языком какой-нибудь страсти, и потому много ли, мало ли, нарушает внутреннюю тишину и рассевает. Я знаю человека, который иногда принужден быть в театре: тогда он старается не внимать представлению, а размышлять о суете забав, а иногда, чтобы преодолеть рассеяние, закрывает глаза, и собирается на молитву.
Изображению Распятого Спасителя почему не быть над постелью? Но притом надобно, чтобы близость сего изображения напоминала присутствие Изображенного, и чтобы Вы тем побуждали себя к молитве и благоговейному размышлению, а праздные и суетные мысли отгоняли. - Нощию взысках Бога. Поминах Тя на постели моей.
Ежедневных размышлений Франциска Салийского я не читал: впрочем, знаю, что писатель сей доброго духа: что - за ежедневные размышления, изданные от Синода, не приходит на мысль. Когда-нибудь скажете мне точное заглавие сей книжки. Новый Завет читать полезно бы по порядку по одной главе в день, или по две, когда время позволяет. Хорошо бы и Псалтирь читать по порядку, по кафизме, например, в известные времена. В ней найдутся молитвы, наставления, утешения на разные случаи и состояния духа. Впрочем, лучше не число молитв и чтений умножать, а стараться немногое читаемое читать не спешно, углублять внимание, и, так сказать, давать себе время в покое вкушать дух и силу того, что читаем.
Чтобы уменьшить излишнее разнообразие чтения, всего скорее оставить чтение чьих-нибудь новых проповедей. Довольно, если однажды прочитаны. Мысленное и сердечное употребление изречений Священного Писания, в разных случаях, дабы поставить себя в присутствие Божие и сохранит или восстановит спокойствие духа, есть дело доброе и могущее принести плод, как Вы, кажется частию и примечаете. Продолжайте сие упражнение во имя Господне.
Самолюбие - враг общий. Но Тот, Который бесконечною Любовью пожертвовал за нас, положив за нас душу Свою на Своем Кресте распяв все страсти наши, имеет власть дать нам победу над самолюбием нашим. Будем для сего приметно взирать на Его распятие, и молиться о нашем сораспятии, не сетуя что, не вдруг даруется победа, но и не облениваясь в подвиге.
Меня прервали; а за письмом сим сегодня уже другой раз приходят. Одно прибавлю. Что говорите обо мне, то принимаю, как указание, чем должно быть мне. Но лучше не искушайте меня словами, которые выше моей меры. Вспомните, что сказал Апостол: "аз не у себя мню достигоша". Даже, когда Самому Иисусу Христу сказали: Учитель Благий, Он отклонил сию похвалу сказав: никтоже благ, токмо Един Бог. Судите по сему, как между нами похвала или неуместна, или опасна. Хвала Единому Богу, дарующему всякое благо, и совершающему силу в немощи, каковых даров усердно Вашему Превосходительству желаю.
Вашего Превосходительства покорнейший слуга и Богомолец
Филарет А. Московский.
Ноябрь 13, 1822 г.
Всем, которых вышенаименовали в письме Вашем, желаю благословения Божия. Не судите много, особенно людей, в коих добром намерении и Вы, и я уверены. Кто имеет, от кого взять совет, тот хорошо делает, если берет постоянно, и не обращается без нужды, от одного к другому, и от другого к третьему…
Письмо 5-е
Ваше Превосходительство, Милостивая Государыня!
Всеобщая Христианская радость о Рождестве Спасителя да будет Вашею собственною радостью истинною, чистою и полною.
Найденный и волхвами, и пастырями, и мудрыми, и простыми в яслях, чрез мудрую простоту веры, чрез простую мудрость любви, да найдется Вами в сердце в котором Он не гнушается возлечь, как в яслях, пока устроит его Себе престолом. Или не весте, пристыжая спрашивает Апостол, - или не весте, яко Иисус Христос с вами есть, разве точию чим не искусснн есте? Какое сокровище носим мы в себе благодатью крещения и Причащения, и часто случается, что и небрежем и не знаем оного! Но сие обличение написал я для себя: а для Вас хотел только написать поздравление. Да будет на Вас благословение безмолвного Слова, Младенца, Которым Одним действительны немощные слова благословений человеческих.
Вы готовитесь к Причащению. Посетитель душ Сам да уготовит в Вас Себе обитель, как Ему благоугодно. Если возмутит Вас мысль, что Ваша для Него обитель недовольно украшена: вспомните ясли, и успокойтесь. Надобно только очищать их и удалять бессловесных, когда приходит Слово, Сказав, что достойне, могу за сим поблагодарить Ваше Превосходительство за доброжелательное воспоминание о моем дне. День мой недостоин сего, но тем достойнее благодарности моей пред Богом дело любви Вашей.
Уже знаю, что намерение Ваше и некоторых других, принести вместе молитву о моем недостоинстве, исполнено самым делом. И просфору я получил. Вы доставили мне сим не только утешение, но и назидание. Вот древнее общение учеников Христовых и детей Церкви! Ибо знаю, что не имею ни малейшего права на Ваше ко мне участие, кроме того, что при всем недостоинстве моем считаюсь хотя по святому имени своему "Филарет" прилежащим молитве непрестанно. Если с сими образцами сравним наши молитвенные упражнения, то, думаю, не гордиться, а сокрушаться надобно, что мы от них так, неизмеримо далеки. Если чаще будете думать о добродетелях святых, и притом обратясь к себе, постараетесь примечать каким образом и малое добро, какое нами делается, дается нам по милости (чему, может быть, пример есть и в нынешних сладких слезах Ваших, и в радости (перед Утренею), то найдете оружие против искушений духовной гордости.
Что в праздники некоторых святых не случается Вам быть у Божественной службы по затруднениям домашней жизни, тем себя не возмущайте. Кто усердно исполняет должность, повинуясь всякому человеческому постановлению ради Господа, тот молится. Притом можно, и должно, и в делах житейских неприметно похищать некоторые минуты для Бога. Для чего у нас Благовест? - Скажете чтобы звать в церковь. Но это перед начатием Божественной службы. Для чего же в средине священнослужения благовест, просто называемый к Достойну т.е. к тому времени, когда поют: достойно и праведно есть и пр.? Одна из причин сего установления есть та, чтобы сим пользовались и те которые не могут быть в Церкви. Сей благовест пред самым освящением Даров. И так услышав его, вспомните, что в сие время Дух Святой сходит на алтарь, и является на нем Тело и Кровь Христова; вспомни сие, подумайте как близко Божество, и во глубине души поклонитесь Господу, и просите, чтобы Он какими ведает средствами дал Вам участие в благодати служащих теперь Алтарю и причащающихся Таинству. Сие может быть сделано без слов, и без многого продолжения времени, одним обращением мысли и чувством сердца, если обстоятельства препятствуют сделать более. Господь приемлет таковые усилия вырваться из суеты мира и прилепиться к Нему.
Ранним наставницам не подражайте: хорошо сеять тому, кто уже собрал жатву, но и не судите их. Но будем предупреждать день, который откроет дело каждого. Позаботимся о нашем деле. Где наставляют не призванные и притом с гневом, оттуда надобно удаляться тихо, чтобы не подкладывать огню дров.
Если встретится препятствие говеть и приобщаться в пост: сие невозбранно можно вознаградить в другое время. Надобно только выбрать и расположить время приличным для приготовление к тому образом.
Но одобряю слова, которые Вы произнесли о моих проповедях, будто не можете повиноваться. В деле духовном надобно остерегаться угождений человеческих, а повиноваться полезнее, нежели противное сему. Проповеди мои не для ежедневного чтения. Не запретил я Вам совсем читать их; но если прочитаны, то надобно отложить до временя и досуга. Я настою на сие. Книга кратких поучений, изданных от Синода, сомневаюсь, довольно ли для Вас вразумительна. Испытайте отложить ее, а читать вместо нее беседы Макария Египетского. Надеюсь, что найдете в них пищу, просто приготовленную, но чистую и здравую. Позвольте попенять еще за непослушание лекарю. Я боялся, прочитав, что Вы встали прежде его позволения. Последующие известия успокоили меня. За предостережение от жалующихся на меня, как за дело человеколюбия, искренне благодарю. Господь да хранит Вас, как бережете других! Я сделал, что мог, а не мог сделать всего, чего требовали: ибо требовали, чтобы человека, правда виноватого, но уже осужденного и наказанного, опять за то же осудить и наказать иначе. Кроме того, что закон сего не велит, и сельская пословица знает, что с одного вола по две кожи не снимают. Я писал дважды, изъясняя сие дело: если, не смотря на то, хотят оставаться недовольными, воля их! Я знаю закон угождения: бых всем вся, да всяко некия спасу. Но знаю и другой закон, которым ограничивается угождение: еще бы человеком угождал 6ых; не бы убо Христов раб был. Я готов быть не по одной поговорке, а самым делом, Вашим покорнейшим слугою: но сделайте милость, дайте мне быть хотя сколько-нибудь, рабом Христовым.
Ящик и со стеклом в целости получил. Смотрю на работу Вашу с удовольствием, и по самой работе, и по мысли что не праздно проводите время. Господь да благословит время Ваше, дабы оно, сколько можно более, употребляемо было на исполнение воли Его, на попечение о душе, и на служение ближним с любовью и радостью. Сего и всякого благословения желая Вам, с истинными почтением есть
Вашего Превосходительства усердный Богомолец
Филарет А. Московский.
Письмо 6-ое
Ваше Превосходительство
Милостивая Государыня!
Письмо Ваше обещает, что Вы вспоминаете сегодня обо мне с молитвою: потому и я вспоминаю о Вас сегодня с благодарностью и молитвою. Господь да благословит для Вас наступившее лето, и да соделается оное для Вас по благодати летом Господним, а по утешению благодати летом приятным. Если же и горькая трава примешается к хлебу (ибо мне кажется, что мы на выходе только из Египта): знайте, что и сие по воле Божией, и да будет на здоровье душе!
За приключение на исповеди, себя осуждая за грех, Бога благодарите за помощь. Видите ли, как Он благ? Вы согрешили гордою мыслью: но когда сердце Ваше отвергло ее, то Он чувство греха употребил в средство, чтобы даровать Вам слезы, в которых Вы нашли наконец утешение. Но явив Вам милость, теперь Господь требует от Вас справедливости, вновь возбудив в совести Вашей обличительное чувство. Справедливость требует, чтобы Вы, осудив Духовника, хотя только мысленно, осудили себя за то перед ним, и получили от него прощение. Самохваления при сем можно избегнуть, если скажете только, что Вы согрешили против него мыслью гордою и осудительною, потому что наставление о молитве показалось Вам ненужным, или недостаточным. На сем можно остановиться. Но если он спросит Вас о Ваших молитвенных упражнениях, то скажите кратко, из послушания, искренно, как пред Богом, Который есть Свидетель исповеди, и который знает прежде исповеди. Без нужды не должно говорить о своих духовных упражнениях. Но гордиться есть ли чем, хотя и скажем о наших упражнениях? Спаситель в саду Гефсиманском молился до кровавого пота: вот молитва напряженная! Молясь на Фаворе, Он просветился даже до одежды: вот молитва благодатно действенная! Апостол учит быть в молитве служителем Христа, Которого Вы любите и ищете, и Церкви, которой Вы послушны и преданы. Глава и Пастыреначальник наш да воздаст Вам всем по сердцу Вашему такими благословениями, какие наиболее желательны для утешения, утверждения и усовершенствования душ Ваших! Скажите сие молившимся с Вами, пока я еще что кому сказать успею. - О если бы, вместо недоверчивости и разделений, столь ныне обыкновенных, более сообщались дети Церкви в любви, которая всему верит и всего надеется! И немощные в единстве нашли бы силу. И малые колоски в снопах были бы целее и безопаснее.
Говорите, что я о себе не помню. Желал бы я, чтоб по слову Вашему было. Но не могу сим похвалиться. Скажу только и себе, и Вам, что хорошо, сколько можно менее оглядываться на себя, и сколько можно неуклоннее взирать к Богу. Очи наши ко Господу Богу нашему, дондеже ущедри ны!
Как Вы о какой-то Вашей работе заботитесь, то и я скажу о своей работе, которая начата и оканчивается впрочем без дальней заботы.
Проповеди мои прошедшего года и житие Преподобного Сергия отпечатаны и переплетаются. Пришлю Вам, и некоторым другим, благосклонно приемлющим мое недоученное учительство.
Вашего Превосходительства покорный слуга и богомолец
Филарет А. Московский.
С. Петербург Декабря 18, 1822 г.
Письмо 10-е
Не могу пропустить доброго случая, чтобы не сказать Вашему Превосходительству несколько слов.
Сделав пред сим некоторые замечания на случаи, описанные в письмах Ваших опасаюсь, чтобы слова мои не привели Вас в новые затруднения. Не стала бы Вас тревожить мысль, что Вы все не так делаете, или что мне не так кажется. Первого я не думаю; а о втором не возбраняю Вам пользоваться своим рассуждениям, какое Бог Вам дал. Но случается, что я вижу доброе, благодарю Бога, прошу сохранить оное, не сказываю о том человеку: потому что похвала не всегда возбуждает, но иногда и усыпляет. А когда примечаю, что могло быть лучше, искренно напоминаю о том людям, желающим исправления и усовершения, не из строгости против их недостатков, ибо знаю, что сам более других имею нужду в снисхождении, но из желания видеть доброе лучшим и растущее зрелым. Принимайте и Вы напоминания с подобным расположением, т.е. чтобы стараться достигать лучшего, а не смущаться недостатками или словами обличения. Лучше обличения откровенна тайныя любве: достовернее суть язвы друга, нежели вольная лобзания, врага. Сие написал Соломон. -
Вашего Превосходительства усердный Богомолец
Филарет А. Московский.
СПБ. февраль 28. 1823.
"Русский инок", вып. 1-4, 8 1911 г.
Государственное учение Филарета, митрополита Московскаго [227]
Издавая в свет основные черты государственных взглядов Филарета, митрополита Московского, мы имели в виду как самое высокое и безотносительное их значение в ряду политических учений, так и то, что они суть выражение исторически сложившихся государственных воззрений нашей православной иерархии, принимавшей живое участие во многовековом строении великого Русского царства.
Мы изложили государственное учение митр. Филарета его собственными словами. Большая часть приводимых выдержек помещена была по случаю 100-летняго юбилея иерарха, в "Московских ведомостях".
Вместо предисловия мы находим лучшим и наиболее соответствующим предмету передовую статью "Московских ведомостей" от 24 дек. 1882 г., появившуюся накануне 100-летней годовщины великого святителя Православной Церкви.
Вместо предисловия
26 дек. 1882 г. исполнилась 100-летняя годовщина дня рождения великого святителя нашей Церкви, митрополита Филарета, скончавшегося 85 лет от рождения в 1867 г. Церковь Всероссийская в лице Святейшего Синода и Московская епархия, коею святитель правил более 40 лет, с особым торжеством почтили его память.
Чествование памяти митрополита - дело не только достойное, но и особенно полезное в наши дни. Нам полезно оживить теперь его память и еще полезнее снова услышать его замолкнувшее слово. Он учил в те времена, еще не далекие, но как бы отделенные от нас целым столетием, когда в жизни нашего отечества не поднималось никаких вопросов и до нашего слуха лишь из чужих стран доносился гул смятений. Слово великого учителя, исполненное мудрости, внималось благоговейно; но оно раздавалось на высоте, оно обращалось к духовному созерцанию. В проповедях свт. Филарета таится учение государственной мудрости, которое в те времена могло казаться отвлеченностью, хотя поучительною, но не вызываемою требованиями жизни. Все внимали этим назиданиям, удивляясь их глубине, зоркости мысли, силе слова; но не находили применимости к жизни в его указаниях, наставлениях, советах, относящихся к государственным вопросам, потому что вопросов этих не было, их жизнь не задавала. Уже при конце жизни знаменитого архипастыря начались в России движения и появились нововведения, которые должны были изменить весь общественный быт наш; но начавшиеся реформы еще не выразились в своих последствиях, еще жизнь не заговорила, вопросы имели более теоретический характер в то время, когда угас светильник, в продолжение 50 лет горевший в Русской Церкви. Протекло 15 лет со дня кончины Филарета, и сколько событий совершилось, как изменилось все вокруг! Отечество наше стоит незыблемо на своих основах, но какое смятение в умах, какие колебания в самом правительстве! Если бы Бог продлил до сего дня жизнь митрополита Филарета, если бы он и доселе мог сохранить силу своего слова, как практически поучительно раздавалось бы оно теперь, с какою жаждой внимали бы поучениям государственной мудрости умы, не оторвавшиеся от Церкви; как тепло, при силе и глубине своей, отзывалось бы его слово в сердцах! Назидания митр. Филарета, обращенные к гражданскому смыслу, не казались бы теперь только умозрением, а были бы прямым ответом на горячие вопросы жизни. Но, уходя от нас, митрополит Филарет оставил нам в наследие свои поучения, которые в наши дни не только не утратили своего значения, но приобрели большее, чем имели в те отдаленные времена, когда сам владыка произносил их с церковного амвона. Теперь станут они понятны не умозрительно только, но и опытно; теперь могут они стать действенною в нашей жизни силой.
Совершившаяся 100-летняя годовщина митрополита Филарета побудит собрать и обнародовать все, что он оставил нам в наследие, во славу Церкви и на пользу нашего отечества. Кроме творений, изданных при его жизни, кроме проповедей его, известных не в одной России, сохранилось еще множество писем его к разным лицам, писем, которые возвращают нам его нравственный образ в большей жизненности, чем знали его люди, не знавшие его близко. Много уже обнародовано, но многое еще ожидается, а между тем, чествуя память великого святителя, мы сделаем и достойное его памяти, и полезное для себя дело, если изберем из его проповедей то, что относится к вопросам государственного порядка, которые теперь в большом ходу, смущая и волнуя умы. Многое в этих поучениях покажется нам сказанным по возбуждению текущих событий и вопросов. Владыка говорил как бы в поучение именно нашему времени. Читая его, мы как бы внимаем его голосу, как будто он сам восходит снова на свою святительскую кафедру для вразумления мятущихся, для укрепления колеблющихся, для утверждения самой власти в сознании ее незыблемости и святости. Мы выбрали некоторые места из проповедей митр. Филарета, относящиеся к политическим вопросам, и предлагаем их читателю в некотором последовательном порядке. Мы приведем его учение о государстве, верховной в нем власти, отношения к ней подданных и других сторонах государственного строения, а также воззрения его на течение государственной жизни нашего отечества с начала текущего столетия до смерти святителя. Теперь же нам лучше умолкнуть и предоставить слово великому иерарху, слово, которое всего вернее и лучше оживит память о нем.
("Московские ведомости", №357, 1882 г. см. также №№9, 49 и 51, 1883 г.)
I. "Откуда сие множество людей, соединенных языком и обычаями, которое называют народом? Очевидно, что сие множество народилось от меньшего племени, а сие произошло из семейства. Итак, в семействе лежат семена всего, что потом раскрылось и возросло в великом семействе, которое называют государством. Там нужно искать и первого образа власти, и подчинения видимых ныне в обществе. Отец, который естественно имеет власть дать жизнь сыну и образовать его способности, есть первый властитель; сын, который ни способностей своих образовать, ни самой жизни сохранить не может без повиновения родителям и воспитателям, есть природно подвластный. Но как власть отца не сотворена самим отцом и не дарована ему сыном, а произошла вместе с человеком от Того, Кто сотворил человека, то открывается, что Он глубочайший источник и высочайшее начало первой, а следовательно всякой последующей между людьми власти в Боге".
Митр. Филарет указывает на непроизвольный характер государства как силы природы, предваряющей всякий договор и соглашение.
"Должно, говорят мудрецы века сего, повиноваться общественным властям на основании общественного договора, которым люди соединились в общество и для общего блага общим согласием учредили начальство и подчиненность. Вот прекрасное основание для того, чтобы на нем построить государство в высокоумной книге или в мечтательной голове, а не в природе вещей. Если думают, что нельзя иначе основать общество, как на общественном договоре, - то не на нем ли основаны и общества пчел и муравьев? И не надобно ли подлинно выламывающим соты и разрывающим муравейники поручить отыскивать в них... хартию пчел и муравьев? И доколе сего не сделано, ничто не препятствует нам думать, что пчелы и муравьи составляют общества не по договору, а по природе, по впечатленной в существе их идее общения, которую Творец мира и в сем низком круге созданий своих осуществить благоизволил. Если же нашелся в природе пример составления общества человеческого? И к чему годится вымысел общественного договора? Никто не может спорить против того, что начальный вид общества есть общество семейное. Итак, младенец повинуется матери, а мать имеет власть над младенцем потому ли, что они договорились между собою, чтоб она кормила его грудью, а он как можно менее кричал, когда его пеленают? Что если бы мать предложила младенцу слишком тяжкие условия? Не прикажут ли ему изобретатели общественного договора идти к чужой матери и договариваться с нею о его воспитании? Сколь удобно в сем случае приложение общественного договора: почти столько же оно удобно и во всех других случаях для всякого человека, от младенца до старца, от первого до последнего. Всякий договор человеческий может иметь силу только тогда, когда вступают в него с сознанием и по доброй воле. Много ли же в обществе людей, которые слышали о договоре общественном; а из немногих, которые о нем наслышались, многие ли о нем имеют ясное понятие? Спросите, не говорю простого гражданина, спросите мудреца договоров: когда и как вступил он в общественный договор? Во время совершеннолетия? Но кто определил сие время? И был ли он вне общества до совершеннолетия?
Посредством рождения? Это превосходно. При сей мысли охотно, поздравляю всякого россиянина с тем, что он умел, не знаю с родителями ли своими или с самою Россией, договориться, чтоб ему родиться в могущественной России... Опасаться только надобно, что ни рожденный, ни родители не думали о сем договоре в свое время, и потому ссылаться на него не значит ли подделывать оный? И следственно, не вернее ли, как и проще, и в повиновении и в прочих отношениях к обществу разбираться по праву и обязанности рождения действительного вместо вымышленного договора - сего сновидения общественной жизни, которое, будучи рассказано не в добрый час, произвело и производит вещественные бедствия человеческих обществ. "Поведаша мне законопреступницы глумления, но не яко закон твой Господи" (Пс.118:85) (Изд. 1877 г., т.3, стр.448,449).
"Что повиноваться должно, надобно ли сие доказывать? Где есть общество человеческое, там необходимо есть власть, соединяющая людей в состав общества; ибо без власти можно вообразить только неустроенное множество людей, а не общество. Но власть действует в обществе и сохраняет оное посредством повиновения. Следственно, повиновение необходимо соединено с существованием общества. Кто стал бы колебать или ослаблять повиновение, тот колебал бы или ослаблял бы основание общества. Много ли в обществе людей, способных к повиновению по идеям и умозрениям? Когда смотрю на опыты, как на подобных умозрениях хотят в наше время основать повиновение некоторые народы и государства, как там ничто не стоит твердо, зыблются и престолы и алтари, бразды правления рвутся, мятежи роятся, пороки бесстыдствуют, преступления ругаются над правосудием, нет ни единодушия, ни доверенности, ни безопасности, каждый наступающий день угрожает, - видя все сие, не могу не заключить: видно, не на человеческих умозрениях основывать должно государственное благоустройство". (Изд. 1848 г., т.2, стр.181).
"...Три рода повиновения: корыстное для собственной пользы, рабское из страха, честолюбивое для достижения преимуществ. Что же должно сказать об их достоинстве? Бесспорно, что все они лучше неповиновения, все могут в разных случаях с успехом быть употреблены против искушений неповиновения; но есть ли тут добродетель чистая и твердая?
Добродетель не довольно чистая не может быть довольно постоянною, подобно как нечистое золото изменяет свой вид и обнаруживает примесь. Как естественно то, чтобы всякое действие равно было своей причине и дальше ее не простиралось, - так надлежит ожидать, что повиновение, основанное только на страхе, на корысти, на удовлетворении честолюбия, поколеблется, когда честолюбию нет удовлетворения или по невнимательности награждающего, или по алчности самого честолюбия; когда повиновение, требуемое общею пользою, противно частным выгодам; когда устрашающая законным отмщением или наказанием власть или не довольно сильна, или не довольно проницательна и деятельна..."
"...Бог, по образу Своего небесного единоначалия, устроил на земле царя; по образу Своего вседержительства - царя самодержавного; по образу Своего царства непреходящего, продолжающегося от века и до века, - царя наследственного.
О, если бы все цари земные довольно внимали своему небесному достоинству и к положенным на них чертам образа небесного верно присоединяли требуемые от них богоподобную правду и благость, небесную недремленность, чистоту мысли, святость намерения и деятельности! О, если бы все народы довольно разумели небесное достоинство царя и устроение царства земного по образу небесному и постоянно себя ознаменовывали чертами того же образа, - благоговением и любовью к царю, смиренным послушанием его законам и повелениям и взаимным согласием и единодушием и удаляли от себя все, чему нет образа на небесах, - превозношение, раздор, своеволие, своекорыстие и всякое зло мысли, намерения и действия! Все царства земные были бы достойным преддверием Царства Небесного. Россия, ты имеешь участие в сем благе паче многих царств и народов. "Держи, еже имаши, да никгоже приимет венца твоего" (Апок.3:11).
"...У некоторых народов в наши времена о государственном устройстве и об отношениях между предержащею властью и подданными столько споров и распрей, что от них все общественные связи трещат, все столпы политических зданий колеблются; пусть бы они прочитали у нас (русских) явственнее на сердцах, чем на хартиях, написанное краткое, но всеобъемлющее постановление государственное, которое заключается в следующих словах: святость власти и союз любви между государем и народом..." (Изд. 1877 г., т.3, стр.442).
"...Пророк, между судьбами Божиими по всей земли отличая особенную судьбу помазанных, не довольствуется собственным указанием на то очевидное действие сей судьбы, что Бог не оставил человека обидети их; Он отверзает небо и дает услышать оттоле Творческое слово, созидающее их безопасность: не прикасайтеся помазанным Моим...
Неудивительно, что громовым гласом нужно было возвещать сию заповедь народам языческим, глухим для кроткого слова Божия. Кто бы подумал, что для христианских народов нужно вновь написать ее кровью христианских народов? Но она написана кровью и огнем на жесткой скрижали Европы; и в просвещенном веке есть мудрецы, которые доныне еще не умеют прочитать сих грозных и вместе спасительных письмен...
Правительство, не огражденное свято почитаемою ото всего народа неприкосновенностью, не может действовать ни всею полнотой силы, ни всею свободой ревности, потребной для устроения и охранения общественного блага и безопасности. Как может оно развить всю силу свою в самом благодетельном ее направлении, когда его сила непрестанно находится в ненадежной борьбе с другими силами, пресекающими ее действия в столь многоразличных направлениях, сколько есть мнений, предубеждений и страстей, более или менее господствующих в обществе? Как может оно предаться всей своей ревности, когда оно по необходимости должно делить свое внимание между попечением о благосостоянии общества и между заботой о собственной своей безопасности? Но если так нетвердо правительство - нетвердо также и государство. Такое государство подобно городу, построенному на огнедышащей горе: что значат его твердыни, когда под ним кроется сила, которая может каждую минуту все превратить в развалины? Подвластные, которые не признают священной неприкосновенности владычествующих, надеждой своеволия побуждаются домогаться своеволия и преобладания, между ужасами безначалия и угнетения и не могут утвердить в себе послушной свободы, которая есть средоточие и душа жизни общественной" (Изд.1848 г, т.2, стр.133,134).
"...Заповедь Господня не говорит: не восставайте противу предержащих властей. Ибо подвластные и сами могут понимать, что, разрушая власть, разрушают весь состав общества и следственно разрушают сами себя. Заповедь говорит: не прикасайтеся даже так, как прикасаются к чему-либо без усилия, без намерения, но легкомысленно, по неосторожности; ибо случается нередко, что в сем неприметно погрешают. Когда власть налагает на подданных некое бремя, хотя и легкое и необходимое, как легко возбуждается ропот! Когда подвластные видят дело власти, несогласное с их образом понятия, как стремительно исторгаются из уст их слова осуждения! Как часто необученная послушанию мысль, подчиненного нечистым прикосновением касается самых намерений власти и налагает на них собственную нечистоту! Клеврет мой, кто дал тебе власть над твоими владыками?" (Изд. 1848 г., т.2, стр.136).
"...Государь и государство требуют от подданных верности вообще и в особенных служениях, должностях и поручениях. В сей верности необходимо нужно твердое удостоверение, потому что без сего не был бы обеспечен общественный порядок и даже не было бы общественной безопасности. Чем же обеспечить верность? Законами? - Но чтобы законы имели полную силу и действие, для сего нужна строгая верность в их употреблении. Следственно, предложенный вопрос здесь не разрешается, и только получает особенный вид: чем обеспечить верность в употреблении законов? Итак, чем же? Не честностью ли, предварительно дознаваемою? Для сего удобнее находить время и способы в необширном кругу частных сношений, нежели в необъятном пространстве государственных отношений. Власть употребляет ближайшие и важнейшие свои орудия, без сомнения, с предварительным испытанием и дознанием, поколику достигает и проницает человеческий ограниченный взор; но можно ли испытанием и дознанием решительно определить честность каждого из тысяч и тем людей прежде употребления их как орудий государства? Опять возвращается вопрос: чем обеспечить верность? Не честным ли словом? Честное слово можно принять обеспечением только из уст человека дознанной честности; а где предварительное полное дознание честности неудобоисполнимо, там не обеспечивает слово, которое само себя провозглашает честным... Чем же обеспечить верность? Не страхом ли наказаний? Как неприятно было бы, если бы и было возможно, основать общее спокойствие на одном общем страхе! Но это и невозможно; потому что могут быть нарушения верности, которых человеческая проницательность не может открыть и правосудие человеческое не может преследовать. Страх наказания нужен и полезен для обуздания склонных к преступлениям, но недостаточен для образования качества верноподданных. Таким образом, неудовлетворительность более близких и обыкновенных средств к обеспечению верности приводить к крайнему средству - к запечатлению обещаемой верности великим и страшным именем Божиим, дабы каждый так уважал верность, как благоговеет пред Богом; дабы тот, кто вздумал бы дерзновенно коснуться своего обещания; неизбежно встретился с именем Божиим, которое не есть только произносимый звук, но призываемая сила Божия, проницающая души, испытующая сердца, благословляющая верных и карающая неверных..." (Изд. 1861 г., т.3, стр.348,349).
"Когда темнеет на дворе, усиливают свет в доме. Береги, Россия, и возжигай сильнее твой домашний свет: потому что за пределами твоими, по слову пророческому, тьма покрывает землю и мрак на языки. Шаташася языцы и люди поучишася тщетным. Перестав утверждать государственные постановления на слове и власти Того, Кем царие царствуют, они уже не умели ни чтить, ни хранить царей. Престолы там стали не тверды; народы объюродели. Не то чтоб уже совсем не стало разумевающих; но дерзновенное безумие взяло верх и попирает малодушную мудрость, не укрепившую себя премудростью Божией. Из мысли о народе выработали идол: и не хотят понять даже той очевидности, что для столь огромного идола не достанет никаких жертв. Мечтают пожать мир, когда сеют мятеж; не возлюбив свободно повиноваться законной и благотворной власти Царя, принуждены раболепствовать пред дикою силой своевольных скопищ. Так твердая земля превращается там в волнующееся море народов, которое частью поглощает уже, частью грозит поглотить учреждения, законы, порядок, общественное доверие, довольство, безопасность.
Но благословен Запрещающий морю! Для нас еще слышен в событиях Его глас: до сего дойдеши и не прейдеши. Крепкая благочестием и самодержавием Россия стоит твердо..." (Изд. 1861 г., т.3, стр.226).
"Царь, по истинному о нем понятию, есть глава и душа царства. Но вы возразите мне, что душой государства должен быть закон. Закон необходим, досточтим, благоверен; но закон в хартиях и книгах есть мертвая буква: ибо сколько раз можно наблюдать в царствах, что закон в книге осуждает и наказывает преступление, а между тем преступление совершается и остается ненаказанным, закон в книге благоустрояет общественные звания и дела, а между тем они расстраиваются. Закон, мертвый в книге, оживает в деяниях; а верховный государственный деятель и возбудитель и одушевитель подчиненных деятелей есть Царь" (там же, стр.302).
"Нельзя не обратить внимания... на печальный образ народа и общества, разделенного на толки и соумышления. Разделяя народ и общество на отдельные соединения, они повреждают единство целого - первое условие общественной жизни; уменьшают общую силу, рассекая ее на частные, взаимно противоборные силы; ослабляют общественное доверие; волнуют тысячи народа, вместо того, чтобы устроять его благо правильной деятельностью в спокойном послушании власти; колеблют здание общества, обращая в вопросы и споры то, что признано при учреждении обществ, положено в их основание и утверждено необходимостью; ведут в обществе внутреннюю войну, конечно, не к спокойствию его и не к безопасности, а иногда еще бедственнее - заключают между собою притворное перемирие для сильнейшего восстания против истины и правды. Благо народу и государству, в котором единым, всеобщим, светлым, сильным, всепроникающим, вседвижущим средоточием, как солнце во вселенной, стоит Царь, свободно ограничивающий свое самодержавие волей Царя Небесного, мудростью, великодушием, любовью к народу, желанием общего блага, вниманием к благому совету, уважением к законам предшественников и к своим собственным, и в котором отношения подданных к верховной власти утверждаются не на вопросах, ежедневно возрождающихся, и не на спорах, никогда некончаемых, но на хранимом свято предании праотеческом, на наследственной и благоприобретенной любви к Царю и Отечеству и, еще глубже, на благоговении к Царю царствующих и Господу господствующих. Господи, Ты даровал нам сие благо!" (там же, стр.226).
"Какой борьбы предметом бывает у иных народов избрание в общественные должности! С какою борьбой, а иногда и с тревогами достигают того, чтобы узаконить право избрания общественного! Потом начинается, и то утихает, то возобновляется борьба, то за расширение, то за ограничение сего права. За неправильным расширением права общественного избрания следует неправильное употребление оного. Трудно было бы представить себе вероятным, если бы мы не читали в иностранных известиях, что избирательные голоса продаются; что ищущим избрания сочувствие или несочувствие выражают не только утвердительными или отрицательными голосами, но и камнями и дрекольем, как будто может родиться от зверя человек, от неистовства страстей - разумное дело; что невежды делают разбор между людьми, в которых должно усмотреть государственную мудрость, беззаконники участвуют в избрании будущих участников законодательства, поселяне и ремесленники рассуждают и подают голоса не о том, кто мог бы хорошо смотреть за порядком в деревне или в обществе ремесленников, но о том, кто способен управлять государством.
Богу благодарение! Не то в отечестве нашем. Самодержавная власть, утвержденная на вековом законе наследственности, некогда в годину оскудевшей наследственности обновленная и подкрепленная на прежнем основании чистым и разумным избранием, стоит в неприкосновенной непоколебимости и действует в спокойном величии. Подвластные не думают домогаться права избирать в общественные должности по уверенности, что власть радеет о благе общем и разумеет, чрез кого и как устроить оное. Власть, по свободному изволению и доверию подвластных к подвластным, дает им право избрания общественного, назначая оному разумные пределы" (Изд. 1861 г., т.3, стр.322-323).
"Вода, хотя и есть в ней ил, является чистою, когда он лежит на дне; но когда каким-нибудь неправильным движением ил поднимается вверх, вся чистая дотоле вода теряет вид чистоты, становится мутною. Подобно сему общество человеческое, хотя есть в нем часть людей недобрых, является чистым и благополучным, когда сия несчастная стихия лежит на дне, когда люди недобрые, по справедливости униженные в общем мнении, не достигают власти, почета и влияния на других; но когда недобрая стихия поднимается вверх, когда люди недобрые достигают власти, почета и влияния на других - тогда они мутят и чистую воду, и добрых людей или своим влиянием вводят в соблазн, или своею силой подвергают затруднениям и скорбям, и, возрастая в силе, вредят целому обществу" (там же, стр.324).
"Некоторые люди, не знаю, более ли других обладающие мудростью, но, конечно, более других доверяющие своей мудрости, работают над изобретением и постановлением лучших, по их мнению, начал для образования человеческих обществ. Уже более полувека образованнейшая часть рода человеческого видит их преобразовательные усилия в самом действии, но еще нигде и никогда не создавали они тихого и безмятежного жития. Они умеют потрясать древние здания государств, но не умеют создать ничего твердого. Внезапно по их чертежам строятся новые правительства и так же внезапно рушатся. Они тяготятся отеческой и разумной властью царя и вводят слепую и жестокую власть народной толпы и бесконечные распри искателей власти; они прельщают людей, уверяя, что ведут их к свободе, а в самом деле ведут их от законной свободы к своеволию, чтобы потом низвергнуть их в угнетение..." (Изд. 1861 г., т.3, стр.291).
"Свобода есть способность и невозбранность разумно избирать и делать лучшее. Она есть достояние каждого... Но в неисчислимости рода человеческого многие ли имеют так открытый и образованный ум, чтобы верно усматривать и отличать лучшее? И те, которые видят лучшее, имеют ли довольно силы решительно избрать оное и привести в действие? Что сказать о свободе людей, которые хотя не в рабстве ни у кого, но покорены чувственности, обладаемы страстью, одержимы злой привычкой? Наблюдение над людьми и над обществами показывает, что люди, более попустившие себя в это внутреннее рабство - в рабство грехам, страстям, порокам, - чаще других являются ревнителями внешней свободы, - сколько возможно расширенной свободы - в обществе человеческом пред законом и властью. Но расширение внешней свободы будет ли способствовать им к освобождению от рабства внутреннего? Нет причины так думать. В ком чувственность, страсть, порок уже получили преобладание, тот, по отдалении преград, противопоставляемых порочным действиям законом и властью, конечно, неудержимее прежнего предастся удовлетворению страстей и внешней свободой воспользуется только для того, чтобы глубже погружаться во внутреннее рабство" (там же, стр.291).
"Изменить царю и отечеству на войне, расхитить государственное сокровище, осудить невинного на тяжкое наказание - эти вопиющие неверности против царя, отечества и закона поражают всякого, и тяжесть преступления входит в число средств, предохраняющих от покушения на оное. Но не исполнять царской службы и пользоваться воздаянием или наградой за службу, ввести виды личной корысти в распоряжение делами и средствами общественными, принять в суде ходатайство вместо доказательства и оправдать неправого - это, говорят, небольшие неточности не очень малы, особенно же потому, что беременны большими неверностями. Эта неопасная по видимому неправда вмале ведет за собою неверность во мнозе" (там же, стр.320).
"Защищение отечества против воюющего врага, очевидно, невозможно без самоотвержения, без готовности пожертвовать даже жизнью. Но и в мирных отношениях всех дел государственных верность не обеспечена, если не готова к самопожертвованию. Надобно ли, например, в суде или в начальствовании, правого, но немощного, защитить от неправого, но сильного соперника или преследователя? Кто может сие сделать? Без сомнения, только тот, кто готов подвергнуться гонению скорее, чем предать гонимую невинность. Надобно ли пред лицом сильных земли высказать несогласную с их мыслями и желаниями, но спасительную для общества истину? Кто может сделать сие? Без сомнения тот, кто готов пострадать за истину, лишь бы общее благо не потерпело ущерба" (Изд. 1861 г., т.3, стр.221).
"Обыкновенная о правде мысль в обществе та, что правду соблюдать должны правящие, а подчиненные и все общество имеют право требовать и ожидать ее от правящих. Мысль справедливая; но в ней только половина той правды; которой благоустрояется общество, и потому от нее не может произойти полного мира; как можно примечать на самом опыте, что люди, требующие от правящих правды, как от подданных дани, безо всяких других рассуждений, при малейшем виде или даже только подозрении неправды, поднимают ропот, начинают судить и хотят писать новые законы правителям... Правду соблюдать должны все и каждый, по своей возможности, в своем круге; и с большей строгостью должны требовать правды от самих себя, нежели от других...
Радость и счастье царя и царства начинается тогда, когда ощущается сила, отражающая страх коварств или насилий, в котором каждое общество естественно находится. Если закон гражданский ручается за безопасность частную, то спокойствие общественное и неприкосновенность самого закона охраняется силою. Сердце государства слабого потрясается от каждого движения, происходящего близ его пределов, и легкий ветер молвы кажется ему грозной силой" (Изд. 1873 г., т.1, стр.191).
"В царствах более или менее союзных с Россией и частью соседних, у многочисленных народов образованных, в минуты дремания правительств из вертепов тайных скопищ, безнравственных и безбожных, внезапно исторгся вихирь мятежа и безначалия, который, колебля и разрушая порядок одного царства за другим, угрожает миру и безопасности всех народов Европы, и против державы Российской особенно дышит яростью с шумом и воплями, как против сильной и ревностной защитницы законной власти порядка и мира..." (Изд. 1861 г., т.3, стр.228).
"Род строптив и преогорчеваяй, род, иже не исправи сердца своего и не увери с Богом духа своего (Пс.77:8), волнует народы... царства раздельшияся на ся колеблются... неправда домогается восхитить силу, а сила не довольно чтит правду... мечтают на мятеже основать законность, во всенародных распрях найти источник общественного согласия, иметь свободное управление посредством порабощенного правительства... безначалие хочет быть началом очевидно не созидательным, а разрушительным" (там же, стр.251).
"Зачем иные самонадеянные умы, вышед из повиновения вседержавной премудрости Христовой, домогаются самопроизвольно и суемудренно господствовать над делами и над законами и над общенародным разумением? Почто на страже правды и честности поставляют не высокий и сильный страх Божий, а малодушный и ничтожный страх мнения человеческого? О, если бы никто в царстве земном не действовал в забвении о власти небесной!" (Изд. 1861 г., т.3,стр.313).
"В наше время многие народы мало знают отношения государства к Царству Божию... Им не нравится старинное построение государства на основании благословения и Закона Божия; они думают гораздо лучше воздвигнуть здание человеческого общества в новом вкусе на песке народных мнений и поддерживать его бурею бесконечных распрей. Их новые построения никогда не достраиваются, каждый день угрожают падением, часто действительно рушатся..." (там же, стр.240).
"Се тьма покрывает землю, и мрак на языки" (Исх.60:2). Народы христианские, или, чтобы говорить определеннее, люди, которым попущено быть языком сих народов, представителями и провозгласителями их мудрования, направителями их деятельности, большею частью не то что не знают, но, что гораздо хуже, не хотят знать христианства; царства земные не ищут, не признают Царствия Божия и менее обращают внимания на оное, нежели на царство последнего из соседей, делают для себя новые постановления, не основанные на постановлениях божественных, с такою прочностью, какая свойственна зданиям без основания: постановления их рушатся в их глазах; однако они не примечают, в чем недостаток, и воздвигают другие, не более надеждые. (Так в 1830 г. митрополит Филарет говорил о конституциях во Франции, начиная с 1789 г.). Сии строители нового Вавилона трудятся для того, чтобы все привести в смешение, чтобы, опровергнув принятые общественные понятия, утвержденные на самой истине вещей или упроченные обычаем и древностью, кончить тем, чтобы не понимать друг друга. Они хотят царей не освященных Царем царствующих; правителей порабощенных своим подданным; напротив того, приписывают царскую и самодержавную власть народу, то есть рукам или ногам предоставляют должность головы, и сия должность у них царствует мятежами, крамолами, разбоями, грабежами, сожигательствами, и достойный сего мнимого самодержавия народного плод есть отсутствие общественной и частной безопасности. Так шатаются языцы, потому что поучаются тщетным, потому что в своих неблагословенных сборищах собираются на Господа и на Христа Его. Но за то и Господь уже мятет их яростию своею; яко сосуды скудельничи сокрушает их (Пс.2:9) и не престанет сокрушать, дондеже взыщут оставшиися человецы Его и Его царствия (Ам.9:12).
...Поспешим вполне воздать неотъемлемую славу Царю Небесному на земле, еще взирающей к вечному Востоку, еще не объятой мраком Запада, еще не примесившейся к новому смешению Вавилонскому..." (Изд. 1877 г., т.3, стр.461-462).
"...Как из малых племен возникают и возрастают народы, и не подавляются сильнейшими соседями, но и сильнейших по временам преодолевают или себе подчиняют? Как, напротив того, великие народы, которых естественная сила увеличивается искусствами ей служащими, не всегда возвышаются, но в свою чреду падают и рассыпаются? И непосвященная в таинства судеб Божиих история на сие ответствует, что благочестие, хотя иногда не довольно просвещенное, но искреннее, правота и доброта нравов возвышают и облекают победоносной силой дух народа; что, напротив того, уменьшение в народе благочестия, повреждение нравов, преобладание пороков, разрушают единодушие, ослабляют верность и мужество, похищают у законов силу и почитаемые средствами общественного благоустройства образованность и просвещение обращают в орудия дерзости, беспорядка и разрушения...
Если невнимательность и холодность к вере уменьшает благоговение к священной клятве и таким образом ослабляет союз верности, соединяющий подданных с Царем и царством; а хитрость еще к большему ослаблению сего союза не страшится употреблять клятву, чтобы связать ею в общем составе государства особенные узлы своевольных соумышлений и беззаконных скопищ - то это великая утрата общественной силы, состоящей в соединении.
Если склонность к роскоши, праздности, забавам расстраивает порядок в семействах, истощает богатства их, делает то, что дети, забытые родителями во время воспитания, взаимно забывают их после воспитания - не прострется ли сие расстройство и на семейство семейств? Где будет богатство государства, которое из богатств подданных слагается? Где будут сыны отечества, когда детей семейств не будет?
Если различные состояния общества от неправильного движения страстей, подобно вывихнутым членам тела, выходят из свойственных им мест и пределов, не столько занимаются своими обязанностями, сколько чужими, втесняются в дела совсем до них не принадлежащие, например, воин хочет законодательствовать; не призванный Церковью поставляет себя учителем веры; поселянин прилагает ухо к молве о вольности, которой не понимает и которою не умеет пользоваться; гражданин мечтает о благородстве имени, не принадлежащем его званию, не поставляя в справедливую цену благородства духа, в приобретении которого никто ему не препятствует, - что может от сего последовать, как не то, что и весь состав тела государственного производить будет не стройные и не здравые движения?
Если в служении Царю и царству явно поставляют целью личную честь и выгоду, к чему такое стремление приведет удобнее: к пожертвованию ли собою отечеству, или, напротив того, к пожертвованию себе отечеством? Имеяй уши слышати, да слышит" (Изд. 1848 г., т.2, стр.143).
"...Да, есть в том польза, когда алтарь и престол союзны - но не взаимная польза есть первое основание союза их, а самостоятельная истина, поддерживающая и тот, и другой. Благо и благословение царю - покровителю алтаря; но не боится алтарь падения и без сего покровительства. Прав священник, проповедующий почтение к царю - но не по праву взаимности, а по чистой обязанности, если бы то случилось и без надежды взаимности, а по чистой обязанности, если бы то случилось и без надежды взаимности.
Вот человек, который недавно был рыболовом и который, перестав быть таким, не сделался более важным для Иерусалима и Рима. И несколько других, подобных ему, вопиют иерусалимлянам и римлянам, иудеям и язычникам: "Бога бойтеся! Веруйте в Господа Иисуса!" Сей голос проходит века. Тысячи и мириады иудеев веруют в Иисуса, ими распятого. Миллионы бывших многобожников убоялись Бога единого. Повсюду христианские алтари на развалинах синагог иудейских и капищ языческих. Какой могущественный царь помог сему огромному перевороту? Константин Великий? Но как? Он пришел к алтарю Христову, когда сей уже стоял на пространстве Азии, Европы и Африки; пришел не для того, чтобы со своим величеством повергнуться пред его святыней. Живый на небесах рано посмеялся тем, которые поздно вздумали унизить его Божественную религию до зависимости от человеческих пособий. Чтобы сделать смешным их мудрование, Он три века медлил призывать сильного царя к алтарю Христову; а между тем со дня на день восставали на разрушение алтаря сего цари, народы, жрецы, мудрецы, сила, искусство, корысть, хитрость, ярость. Что же наконец? Все сие исчезло, а церковь Христова стоит - не потому, что поддерживается человеческою силой...
Вот и другое воззвание бывшего рыбаря: "Царя чтите". Пусть поищут мудрецы сомнений и подозрений, какая взаимность, выгода, надежда могла заставить проповедника пристрастно благоприятствовать царю. Кто был царь, который прежде и ближе других встретился с проповедью святого Петра? Ирод. Какие же услуги оказал Ирод христианству? "Возложи, - говорит книга Деяний Апостольских, - возложи Ирод царь руце озлобити некия от церкви. Уби же Иакова, брата Иоаннова, мечем. И... приложи яти и Петра, его же и ем всади в темницу" (Деян.12:1-4). Ангел чудесно избавил Петра от темницы и от царя, и после того Петр проповедует: "Царя чтите". Чем также наградила Петра за подвиги апостольские держава римская? Не крестом почести, а крестом распятия. Петр ожидал сего... и почтение к царю проповедывал подданным царя, от которого пострадать готовился. На чем же основывалась сия проповедь? Конечно, не на взаимности, выгоде, надежде. На чем же. Без сомнения, на истине Божественной, а не человеческой: "Бога бойтеся, царя чтите". Первая из сих заповедей тверда самостоятельно: в мысли о Боге необходимо заключается мысль о благоговении к Богу. На первой утверждается вторая: ибо если вы боитесь Бога, то не можете не уважать того, что поставил Бог; но как, по слову другого апостола, несть власть, аще не от Бога; сущия же власти от Бога учинены суть, и власть верховная ближайший на земли к Богу Божий слуга есть, то, благоговея истинно пред Богом, вы не можете не чтить усердно и царя..."
"...В наше время у некоторых народов возникла новая мудрость, которая вековыми трудами государственной мудрости обработанные и усовершенствованные государственные установления находит не только требующими исправления, но совсем негодными и хочет все переломать и перестроить. По огромности предприятия можно подумать, что это, должно быть, огромная мудрость: и вот случай прельщения. Итак, может быть, неизлишне испытать сию новую мудрость на оселке апостольском. Чиста ли она? - Нет. Она совсем не говорит о благоговении к Богу, которое есть единственный источник чистоты, и потому не имеет мысли о том, что христианство называет чистотою. Мирна ли она? - Нет, она живет и дышит распрями не только ее последователей с непоследователями, но и последователей между собою. Кротка ли? - Надменна и дерзновенна. Исполнена ли милости и плодов благих? - Нет, жестока и кровожадна. Несомненна ли? - Напротив, она ничего не произвела, кроме сомнений, подозрений, нареканий и недоверенности...
Страстные любители знаний могут возразить, что это - смешение понятий: что иное - знание, а иное - деятельность, иное - мудрость, а иное - добродетель. Не спорим, что они разделены в понятии: но так ли в жизни? Можете взять отдельно голову и сердце - мертвые; но в живом человеке они находятся в единстве, и голова не живет без сердца. Так, можете взять отдельно мудрость и добродетель в мертвом понятии: но в истинной жизни они находятся в единстве; ум не живет без сердца, а мудрость - без добродетели" (Изд. 1861 г., т.3, стр.233).
"...Истина есть жизненная пища духа человеческого. Уничтожьте истину - в уме останется пустота, глад, жажда, томление, мука, если только он не в омертвении или не в обмороке крайнего невежества. Если вздумаете питать его образами воображения, имеющими преходящий блеск, но не заключающими твердой истины, ему вскоре наскучит черпать воду бездонным сосудом, жажда его останется неутолимою и мука неисцельною.
Что значит любопытство детей, их желание о всем спросить и все узнать? Это естественная жажда истины, еще не знающая определительно, чего жаждет, и потому стремящаяся поглотить что только можно.
Что ищет судия в законе и в судебном деле? Истины. Если бы вы могли уверить его, что он не найдет истины, вы уничтожили бы закон и правосудие.
Чего ищет наука в неизмеримом пространстве вселенной и в тайных хранилищах природы человеческой? Истины. Утвердите, что нельзя найти ее - вы поразите науку смертельным ударом.
Но можно ли действительно находить истину? Должно думать, что можно, если ум без нее не может жить, а он, кажется, живет и, конечно, не хочет признать себя лишенным жизни.
Были люди, которые хотели доказать, что истина недоступна познанию человеческому. Но что значит доказать? Значит истину, скрывающуюся во мраке неизвестности или во мгле сомнений, вывести на свет посредством одной или нескольких истин, ясно познанных и несомненно признанных. Итак, истина существует прежде доказательств, уже присутствует при их рождении и смеется над теми, которые хотят доказать ее отсутствие или несуществование, но для сего принуждены ее же призвать на помощь.
От любомудрия новейшего времени можно услышать что ограниченное, многочастное, условное, относительное чувственно являемое, изменяющееся, преходящее не представляет совершенной истины; что коренная совершенная истина должна быть найдена в непреходящем, в неизменяемом, в умосозерцаемом, в отрешенном, в безусловном, в единичном, в бесконечном. В сих словах нечто слышится о истине; но не слишком ли мало в них ясности? Многие ли удобно и верно уразумеют каждое из них? Но разве истина только для немногих мучителей собственного ума, а не для всего человечества? И неужели к началу света надобно идти непременно темным путем? Менее ли удовлетворительно и не более ли понятно для всех, если скажем, что корень и основание истины, средоточие истин, солнце мысленного мира есть чистое умопредставление, или, по-вашему, идея Бога, Творца, Вседержителя, и что сия истина весьма доступна познанию всех человеков; "зане разумное Божие яве есть в них; Бог бо явил есть им; невидимая бо Его от создания мира твореньми помышляема видима суть и присносущная сила Его и Божество" (Рим.1:19-20).
В слух столицы язычества, в слух народов и мудрецов языческих, сказал св. апостол Павел, что разумное Божие яве есть в них. Так он был уверен, что против сей истины не может быть основательного возражения. Но вслед за сим он же, не опасаясь быть в противоречии с самим собою, сказал, что сии самые люди, для которых разумное Божие яве есть, примениша истину Божию во лжу и почтоша и послужиша твари паче Творца. И на сие очевидным доказательством также имел он пред собою целый мир языческий и опыты веков и тысячелетий.
После сего извольте усмотреть, ревнители истины, в каком положении находится человечество к истине. Истина так необходима ему, как пища, истина доступна его познанию - и между тем целый мир в продолжение веков и тысячелетий не умел найти и привести в действие первую коренную, преимущественно необходимую, яве поставленную истину. Не несчастно ли человечество, не умея познать истину, преимущественно необходимую и спасительную? И еще - не виновно ли оно пред Богом, не приняв истины, которую Бог явил есть? Что же далее по естественному последствию предыдущего и вместе по правосудию Божию? Неразрешимая мгла сомнений? Блуждание во мраке неизвестности или вслед за обманчивыми призраками? Гладная смерть духа и, по кратковременной призрачной душевной жизни, погибель всего человека? Такова точно была и была бы навсегда судьба человечества, если бы Бог, Который познавательное о себе явил человекам посредством естества сотворенных вещей, по преизбытку милосердия, не явил себя вновь посредством Своего воплощенного Слова, Своего Единородного Сына, Господа нашего Иисуса Христа.
Так определяется значение и открывается сила изречений Христа Спасителя, что Он на сие пришел в мир, да свидетельствует истину; что только пребывающие в словеси Его имеют надежду уразуметь истину; что Он Сам есть истина и путь к истине и жизни. Благодать и истина Иисусом Христом бысть, говорит возлюбленный ученик Его...
Не скажет ли мне кто-нибудь: это истина Божия; предоставляем ее богословам; нам предлежит подвиг о истине естественной, полезной для человека и для общества человеческого? А мне, братия, предлежит забота и подвиг о том, чтобы вы не отстраняли от себя истины Божией. Для чего хотят рассекать истину? Рассекать - значит убивать. Нет жизни без единства. Неужели, думают, что истина Божия и Христова есть нечто постороннее для истины естественной, полезной человеку и обществу человеческому, и что последняя так же может жить без первой, как и в соединении с нею? Посмотрите на народы и на общества человеческие, христианские и нехристианские. Не так ли ясно светит истина естественная - естествоиспытательная, умственная, нравственная, созидательная, благоустроительная и благоукрасительная для человеческих обществ, где сияет солнце истины Божией и Христовой? Не ночь ли покрывает естественные способности и жизнь народов, над которыми не взошло благодатное солнце истины Божией и Христовой? Исторгните солнце из мира - что будет с миром? Исторгните сердце из тела - что будет с телом? Надобно ли сказывать? Исторгните истину Божию и Христову из человечества - с ним будет то же, что с телом без сердца, что с миром без солнца.
Но я по призванию любомудр и естествоиспытатель; какое же должно быть мое отношение к истине откровения? Не мечтай, что ты можешь создать мудрость; помышляй лучше, что мудрость может придти и пересоздать тебя; и когда с Соломоном найдешь, что во множестве самодельной, неудовлетворящей мудрости множество досады и только крушение духа, тогда и не медли исповедать и твоему естественному любомудрию призвать на помощь Того, в Нем же суть вся сокровища премудрости и разума сокровенна" (Кол.2:3)...
Я изыскатель истины бытописаний человеческих - чем должен я истине Божественной? Не попусти себя тупым взором видеть в бытии человечества только нестройную игру случаев и борьбу страстей или слепую судьбу; изощри твое око и примечай следы провидения Божия премудрого, благого и праведного. Остерегись, чтобы не впасть в языческое баснословие, доверчиво. Остерегись, чтобы не впасть в языческое баснословие, доверчиво следуя тем, которые в глубине древности мира указывают т.н. доисторические времена. У язычников басня поглотила истину древних событий - мы имеем истинную книгу бытия, в которой нить бытия человеческого начинается от Бога и первого человека, и не прерывается, доколе наконец входит в таковую ткань разнородных преданий и бытописаний.
Я исследователь звезд, планет и их законов; чего от меня требует истина Божия? Ты очень искусно возвысил проницательность своего зрения, чтобы видеть в небесах невидимое простому оку - потщись возвысить так же искусно проницательность твоего слуха, чтобы ты мог ясно слышать и возвестить другим, как небеса поведают славу Божию. Указано тебе для примера на одного из подвижников твоего поприща. Когда он усмотрел, что одна долго наблюдаемая звезда в продолжение наблюдений переменила свой сребровидный свет в виде раскаленного угля и потом исчезла, он заключил, что с нею совершилось подобному тому, что предречено о нашей земле: "земля же и яже на ней дела сгорят" (2Пет.3:10), и потому сказал: "Слава Богу! Пред нами новое свидетельство того, что миру предстоит конец, что, следственно, он имел начало, что есть Бог, Творец мира и Владыка судеб его".
Я любитель и возделыватель изящного слова; должен ли я свободу и красоту слова поработить строгости высшей истине? Рассуди, велико ли будет достоинство твоего дела, если красивые цветы твоего слова окажутся бесплодным пустоцветом? Не лучше ли, чтобы в них скрыто было плодотворное семя назидательной истины и чтоб они издавали благоухание нравственной истины?
Все мы, христиане, - и любомудрствующие, и в простоте смиренномудрствующие, - да не забываем никогда, что Христос есть не только истина, но и жизнь. В своем слове и в своем примере Он соделался для нас путем, чтобы привести нас к истине и чрез истину к истинной жизни. Кто думает обеспечить себя достижением некоторого познания истины Христовой и не довольно старается обратить ее в действительную жизнь по учению и примеру Христову, тот самою истиною обманывает себя и подвергает себя опасности умереть на пути..." (Изд. 1861 г., т.3, стр.333-338, "Слово по случаю 100-летия Московского университета").
"Господь открывает... свое училище, какого никто кроме Него, ни до Него, ни после Него, не мог образовать, - училище, всегда довольно высокое для самых возвышенных умов и душ, и вместе довольно простое для самых простых и смиренных земли; училище, которое не ласкает надеждою степени учительской, а хочет сделать все народы не более как учениками, но которое, будучи так неприманчиво, при первоначальном образовании своем привлекло и переучило по-своему древле ученый мир; училище, в котором, без нарушения справедливого уважения и любви к известным наукам, можно заметить преимущественно достойные неповерхностного любопытства предметы учения. Слово жизни - философия не по стихиям мира, художественными опытами убиваемым и раздробляемым на мелочи и, по естественной соразмерности последствия с причиною, дающим не очень живые и не очень огромные познания, но по живым и животворным началам премудрости Божией в тайне сокровенной, юже уготови Бог прежде век в славу нашу; созерцание верховной Единицы в единосущной Троице и Троицы в Единице как истинного корня всего числимого, как безмерного основания всего измеряемого; познание земли и неба - не то могильное познание земли, которое по глыбам и слоям сходит в глубину ее как в могилу и остатками разрушения хочет истолковать жизнь погребенную и оставшуюся без надежды воскресить погребенную и сохранить оставшуюся; не то стеклянное познание неба, которое посредством дальнозрительных стекол следит пути звезд, не пролагая зрителю пути на небо,- но познание земли и неба в начале добрых зело, потом земли, проклятой в делах человека, и неба, сделавшегося нечистым (Ин.15:15), далее земли, которая с сущими на ней делами сгорит, и неба, которое прейдет, - наконец, нового неба и земли новой, в которые можем переселиться и мы, если правдою жить будем; законодательство не какое-нибудь древнее греческое и римское, которому время дало важность и которого время показало слабость, потому что государства, которые хотели благоустроить и упрочить сия законодательства, давно исчезли, - но законодательство, которым Царь неба и земли благоустрояет свое царство всех веков и свое владычество во всяком роде и роде... Врачебная наука, - преподающая средства не только исцелять от болезней душевных, но и давать воскресение от смерти духовной, показывающая способы не только сохранять от разрушительных нравственных недугов жизнь, какую имеем, но и обретать новую, лучшую, открывающую не мечтательное, а подлинное всеисцеляющее врачевство, плоть и кровь Богочеловека и единственное начало высшей жизни, благодать Св. Духа. Не занимательны ли должны быть сии предметы? Не достоин ли ревностного слушания и последования единственный Учитель, Который преподал и преподает их в своем вселенском училище? И что же препятствует слушать Его и поучаться от Него? Напротив, как близко и как удобно! Приступите к Нему и просветитеся" (Изд. 1848 г., т.2, стр.3,4, "Слово при освящении храма Св. мученицы Татианы в Московском университете").
"Семейство древнее государства. Человек, супруг, супруга, отец, сын, мать, дочь и свойственные этим наименованиям обязанности и добродетели существовали прежде, чем семейство разрослось в народ и образовалось государство. Посему жизнь семейная в отношении к жизни государственной есть некоторым образом корень дерева. Чтобы дерево зеленело, цвело и приносило плод, надобно, чтобы корень был крепок и приносил дереву чистый сок. Так, чтобы жизнь государственная сильно и правильно развивалась, процветала образованностию, приносила плод общественного благоденствия, для сего надобно, чтобы жизнь семейная была крепка благословенной любовью супружеской, священной властью родительской, детской почтительностью и послушанием, и чтобы вследствие того из чистых стихий жизни семейной естественно возникали столь же чистые начала жизни государственной, чтобы с почтением к родителю родилось и росло благоговение к царю, чтобы любовь дитяти к матери была приготовлением любви к отечеству, чтобы простодушное послушание домашнее приготовляло и руководило к самоотвержению и самозабвению в повиновении законам и священной власти самодержца..." (Изд. 1848 г., т.2, стр.169).
"...Что нынешнее воспитание располагает к своеволию, это правда. Я нередко дивлюсь, с какой важностью и самостоятельностью ведут себя малолетние дети при родителях, и сии как будто не смеют прикоснуться к ним" (Письма митрополита Филарета к архимандриту Антонию, т.3, стр.133).
"В нынешние времена о предметах, правилах и способах воспитания так много рассуждают, пишут, спорят, что это едва ли не уменьшает доверия воспитателям от воспитываемых, которые слышат их препирающимися между собою и видят недавно одобренное осужденным. Может быть, это и неизбежно, по причине умножившихся и оразнообразившихся требований жизни общественной и частной, которым воспитание должно удовлетворять. Притом гласность некоторые почитают всеобщим врачевством против общественных зол, хотя она иногда и бывает источником общественных болезней, если слишком неудержимо расширяет уста свои не только для правды, но и для неправды" (Изд. 1861 г., т.3, стр.309).
"...В мудровании сынов века сего видны две мысли, которые располагают их жить в настоящем со слепою надеждой или, напротив, с отчаянною беспечностью в отношении к будущему: первая - что мир идет по своим законам, и потому один или несколько человек напрасно усиливались бы дать сей огромной машине желаемое направление; другая - что человечество само собою идет к совершенству, и потому немного важности в том, как ударяешь ничтожным веслом твоим по широкой реке времени, которая и без того течет и все по ней плывущее влечет к морю совершенств разного рода...
Думают одним взором обнять все человечество: указывают какой-то самодвижный ход оного к совершенству; превозносят успехи т.н. просвещения и образованности; обещают золотой век. И там, где наиболее думают, что все сие делается и сделается само собою и менее всего заботятся о благословении и просвещении свыше - там именно и в то же самое время не находят ни добродетелей, ни нравов, ни спокойствия, ни безопасности, пороки необузданны, распри бесконечны, союзы ненадежны, мудрость сделалась не более как промышленностию, и познания - товаром, книги и зрелища наполнены преступлениями и ужасами, как темницы и места казней. Скажите, пожалуйста, неужели сие-то и есть прямая дорога и естественный ход к совершенству человечества? Или, напротив, не суть ли это распутия, дебри, пропасти, уклонения, заблуждения, падения?" (Изд. 1848 г., т.2, стр.143).
...Какой ныне и между нами жребий праведников? Каков суд изрекаем мы на себя и на наших современников, когда сами обыкновенно говорим, что наши времена не суть времена святых, что благочестие и нравы отцов наших остались почти без наследников; что бедствия, которыми столь многие невинные жертвы восхищены от среды лукавствия, не остановили, если только не ускорили, успехов лукавствия, - и говорим о сих печальных явлениях с таким участием, как о ночных призраках во время дня?" (Изд. 1873 г., т.1, стр.217-218).
"В наше время и близ нас не умножаются ли уста, глаголющия суету в забвении Бога и Его заповедей? Не глаголют ли они часто, свободно и обязательно, в беседах, на зрелищах, в книгах?
Дело суеты начинается тем, что уменьшается внимание к Божественному, заглушается вкус к духовному и усиливается наклонность к чувственному: пленяются изящным, ищут приятного с охлаждением к истинному и доброму; более занимаются игрой, чем слушают рассудка и нравственного чувства. Но только Божественное, духовное, истинное и доброе, как бессмертное и сродное, доставляет душе постоянное услаждение; а чувственное, как тленное, не может удовлетворить ее. Приятное, не упроченное истинным и добрым, мгновенно и перестает быть приятным при повторении и пресыщении, отсюда рождается непрестанная жажда нового: страсти при ослаблении вожжей рассудка и нравственного чувства легко превращаются в бешенных коней. Дело суеты, получив силу, не может остановиться на одних забавах, но, смотря по обстоятельствам, больше или меньше, скорее или медленнее, подается вперед. Куда? Это слишком очевидно в наше время у сынов чуждых. Многочисленные у них уста, глаголющие суету, сперва говорили суету приятную, потом нескромную, потом соблазнительную, потом явно порочную, наконец возмутительную и разрушительную. Взволновали умы: вызвали, поощрили, даже вновь образовали людей, их же десница - десница неправды, и таким образом произошли воды многи, потом зла, которое подмывает основание всякого общественного благоустройства и благосостояния общественного и частного. Так у сынов чуждых. Довольно ли мы осторожны?" (Изд. 1873 г., т.3, стр.229-230).
"Земледельцы на деревенских полях вдали от столиц сеют семена свои, чтобы собрать от них насущный хлеб; но Бог дает избыток плода, который проходит селения, питает города и восходит на трапезу цареву. Подобно сему сейте слово истины и правды - кто может - на большом, а другие - на малом поле; поощряйте к сему друг друга; посев может сделаться обширным и общественным. От ревностного распространения в обществе слов истины и правды должен произойти плод общественного здравомыслия и правдолюбия, а от сего обилие общественного мира и благоустройства; и это будет добрый дар подданных царю, пекущемуся о благе их, содействие его подвигу в благоустроении царства...
Привычка легкомысленно метать слово на ветер, к сожалению, очень обыкновенная, не дает нам приметить, какое сокровище часто расточаем без пользы или со вредом для себя и для ближних... Какое сокровище расточает человек, какой высокий дар повергает и попирает, какую могущественную, животворную и благотворную силу делает бездейственною и мертвою или, напротив, злотворною, когда употребляет слово не для истины, правды и благости, но на празднословие, на срамословие, на ложь, на обман, на клевету, на злоупотребление клятвы, на распространение зломудрия. Не будьте к сему невнимательны или равнодушны, чтущие достоинство слова; ревнуйте о нем; одушевляйте и вооружайте ваше слово истиною и правдою и, действуя им верно и твердо, не допускайте разлития глаголов потопных (Пс.51:6).
Близ пути слова правды особенно приметны два распутия: на одной стороне - лесть, на другой - злоречие. Один говорит: "Надобно с ближними обращаться приятным для них образом, особенно в высшими", - и вследствие сего льстит. Другой говорить: "Надобно черное называть черным", - и под этим предлогом предается злоречию. Ни тот, ни другой не на правом пути - оба на распутиях, которые не ведут к добру...
Злоречие, которым некоторые думают исправлять зло, - неверное для этого врачевство. Зло не исправляется злом, а добром. Как загрязненную одежду нельзя чисто вымыть грязною водой, так описаниями порока, столь же нечистыми и смрадными, как он сам, нельзя очистить людей от порока. Умножение пред глазами народа изображений порока и преступления уменьшает ужас преступления и отвращения от порока, и порочный при виде таких изображений говорит: "Не я один, таких много: не очень стыдно". Укажите на темный образ порока, не терзая чувства и не оскорбляя вкуса чрезмерным обнажением его гнусностей; а с другой стороны, изобразите добродетель в ее неподдельной истине, в ее чистом свете, в ее непоколебимой твердости, в ее чудной красоте..." (Изд. 1873 г., т.3, стр.304-305).
"...Открывать и обличать недостатки легче, нежели исправлять. Несчастие нашего времени то, что количество погрешностей и неосторожностей, накопленное не одним уже веком, едва ли не превышает силы и средства исправления. Посему необходимо восставать не вдруг противу всех недостатков, но в особенности против более вредных и предлагать средства исправления не вдруг всепотребные, но сперва преимущественно потребные и возможные" ("Письмо к преосвященному Иннокентию Камчатскому, бывшему митрополиту в Москве", "Русский архив", 1881 г., т.2, стр.28).
"...Усиленное стремление к преобразованиям, неограниченная, но неопытная свобода слова и гласность произвели столько разнообразных воззрений на предметы, что трудно между ними найти и отделить лучшее и привести разногласие к единству. Было бы осторожно как можно менее колебать, что стоит твердо, чтобы перестроение не обратить в разрушение. Бог да просветит тех, кому суждено из разнообразия мнения извлечь твердую истину" ("Письмо к ректору Московской Духовной Академии прот. А.Г. Горскому от 10 апр. 1867 г.", "Творения св. отцов", изд. 1882 г., кн.4, стр.432-433).
"Сильное движение управления от единства к народовластию неблагоприятно началам духовного управления и может обессилить апостольскую и церковную идею послушания..." (там же, стр.437).
"Дух порицания бурно дышит в области русской письменности. Он не щадит ни лиц, ни званий, ни учреждений, ни властей, ни законов. Для чего это? Говорят: для исправления... А что в самом деле должно произойти, если все будет обременено и все будут обременены порицаниями? Естественно уменьшение ко всему и ко всем уважения, доверия, надежды. Итак, созидает ли дух порицания или разрушает?" ("Речь при открытии Общества любителей духовного просвещения в Москве").
Об избрании судей Филарет еще в 1818 г. (в то время викарий С.-Петербургской митрополии) произнес в петербургском Казанском соборе слово, многие места коего имеют прямое приложение и к новым судам, хотя строй их уже совсем не тот, что прежде:
"...Избирателям судей не так же ли нужно знать и чувствовать важность суда, как и самым судиям? Избрание судей есть сеяние того, что должно принести плод в суде; а суд есть жатва того, что посеяно в избрании - можно ли надеяться доброй жатвы после худого сеяния и может ли быть доброе сеяние, когда сеятель не думает о том, что сеет? Сеятели правды и мира, не посеять бы вам неправды и раздора, клеветы и мздоимства? Благородные мужи и граждане, облекаемые ныне в сан избирателей и таким образом поставляемые судьями будущих судей! Готовясь произнесть клятву в верности сего чрезвычайного служения вашего престолу и отечеству, рассмотрите прежде внимательно, какое важное дело предлежит вам. Видите, что вы творите? (2Пар.19:6,7).
...Устроение суда чрез избрание важнейших блюстителей общественного порядка и правосудия есть одно из важнейших дел человеческих; от него много зависит благо или зло многих людей, благоустройство или нестроение общества, совершенство или несовершенство союза между государем и государством.
Суд есть ограда собственности и личной безопасности, а судия есть страж сея ограды. Без суда всякая земля была бы, подобно как некогда земля Ханаанская, землею поядающею живущие на ней: не было бы другой собственности, кроме добычи хищника, до которой не достигла рука другого хищника; не было бы другой безопасности, кроме безопасности вооруженного и бодрствующего воина или безопасности сильного притеснителя, доколе он не встретился с сильнейшим... Но что крепкая ограда, если страж ее ненадежен! Что и укрепленный законами суд, если в нем действует недостойный судия! Правда, закон поставлен не только для подсудимых, но и для судии, дабы вразумлял его и управлял им; но мудрость и справедливость закона суть заключенные сокровища, если не отверзутся мудростью и справедливостью очи судии. Закон подчинен необходимости и не может подвигнугься, чтоб удержать при себе судию; но судия свободен и может уклониться от закона. Как искусный ловец и хитрых зверей уловляет, и поражает сильных, и приводит в безопасность кроткое стадо, - так искусный судия, простирая мудрую сеть законного изыскания и действуя силою законов, и уловляет коварных, и низлагает дерзких преступников, и приводит в безопасность добрых граждан; а у неискусного или невинные увязают в сети, простираемой для виновных, или виновные расторгают ее. Судия справедливый, изъясняя закон совестью, делает добро и невинному, которого оправдывает, и виновному, которого осуждает, пресекая для одного зло, которое он претерпевал, в другом - еще более существенное зло, которое он делал; а судия несправедливый бедственнейшим образом умножает зло, которое должен был истреблять или хотя уменьшать...
Не ограничиваясь благом частных людей, которое и не может быть без общего, суд есть также орудие общественного благоустройства и благосостояния. Судия, как блюститель общественного порядка, должен обнимать и проникать мыслью весь состав общества, должен постигать единство сего многочленовного тела в самом основании оного и потребности его во всем их разнообразии, дабы мог быть надежным охранителем его жизни и врачом его болезней. Если мы бываем осмотрительны в избрании врача и для легкой болезни даже малейшего из членов нашего тела, какая осмотрительность потребна... Видите, что вы творите.
Орудие благосостояния для целого тела общества и членов его есть особенным образом орудие верховной власти, которая есть глава и сердце сего тела. И все члены тела соединены со главою и покорены ей, способствуют ее благотворному владычеству над прочими? Все они почерпают силу жизни от источника сердца; но не важнейшие ли те, которые, будучи ближайшими преемниками ее, должны распространять ее по всему составу? Судия есть око верховной власти, дабы надзирать благосостояние всего тела государства и каждого из членов его; ее мышц, дабы приводить их в правильное движение; ее руки, дабы простирать ее для охранения их. Он есть преемник и сопроводитель животворной силы, текущей от сердца во все тело государства - любви государя к подданным. Но какой будет союз главы или сердца с целым составом тела, верховной власти - с обществом, если тусклое или померкшее оно не будет представлять главе ни состояния, в котором находятся члены, ни опасностей, которые им угрожают? Если расслабленная мышца не будет подымать тяжести членов, которые чрез нее должны быть приводимы в движение, или будет производить только беспорядочные содрогания? Если рука, по воле главы долженствующая покрывать и охранять члены, будет их обнажать и терзать? Если орудия мудрости и благости государя будут преграждать их благотворные влияния, а не распространять по всему составу государства? Вам, избиратели, предлежит посредством избрания представить достойные орудия верховной власти, представить ей таковыми еще прежде самих себя в самом избрании; ваше дело долженствует если не укрепить уже теснейший союз государя с государством, по крайней мере способствовать к сохранению его совершенным и ненарушимым - союз всегда вожделенный, но тем более драгоценный в нашем отечестве, чем очевиднее основывается он на любви и украшается доверенностью государя к подданным, как свидетельствует самое право избрания вам дарованное... Вам, избиратели, предлежит оправдать сию высокую доверенность, не огорчить сию державную любовь. Видите, что вы творите" (Изд. 1877 г., т.1, стр.250-254).
"Попечение об устройстве такой системы наказаний, которая была бы направлена к цели исправлять виновных и противодействовать поползновениям к проступкам и преступлениям и которая бы с тем вместе умягчала правосудие кротостию, коснувшись пределов духовного ведомства, породило вопрос: какое может быть правильное воззрение на телесные наказания со стороны христианства?
При рассмотрении сего вопроса прежде всего надобно иметь в виду, что Христос Спаситель созидал Церковь, а не государство. Силою внутреннего благодатного закона Он благоустрояет внутреннюю и внешнюю жизнь человеков. Государство старается силою внешнего закона поставить в порядок и охранить в порядке частную жизнь человека и общественную жизнь государства.
И посему государство не всегда может следовать высоким правилам христианства, а имеет свои правила, не становясь чрез то недостойным христианства. Например, христианство говорит: хотящему судитися с тобою и (посредством неправды в суде) ризу твою взяти, отпусти ему и срачицу. Но государство не может сказать ограбленному: отдай грабителю и то, что еще не отнято у тебя. С таким правилом не могло бы устоять государство, в котором есть и добрые, и злые. Оно по необходимости говорит ограбленному: иди в суд; по суду грабитель (хитрый или наглый) должен возвратить отнятое, и быть обличен и наказан.
Вот изречение Христа Спасителя, касающееся наказаний, определенных в законе Моисеевом: "Слышасте, яко речено бысть: око за око, и зуб за зуб. Аз же глаголю вам не противитися злу" (Мф.5:38-39). То есть: по закону Моисееву, выколовший у другого глаз должен быть наказан выколотием глаза, выбивший зуб - выбитием зуба; но вы не противоборствуйте делающему вам зло, не воздавайте обидою за обиду, терпите великодушно, предоставляйте Богу отмщение. И вот опять правило, которому не может следовать законодательство государственное. Спаситель не кодекс уголовный исправляет, не о том говорит, чтоб изменить род и степень наказания, Он преподает духовный закон - терпеть и не домогаться наказания за обиду.
Итак, вопрос об употреблении или неупотреблении телесного наказания в государстве стоит в стороне от христианства. Если государство может отказаться от сего рода наказания, находя достаточными более кроткие роды оного - христианство одобрит сию кротость. Если государство найдет неизбежным в некоторых случаях употреблять телесное наказание - христианство не осудить сей строгости, только бы наказание было справедливо и не чрезмерно.
Некоторые полагают, что телесные наказания действуют разрушительно на народную нравственность. Нельзя думать, чтобы Господь Бог чрез Моисея узаконил телесное наказание виновному: "числом четыредесять ран да наложат ему" (Втор.25:3), с тем, чтоб это разрушительно действовало на нравственность еврейского народа.
Полагают, что телесное наказание поражает в наказываемом всякое чувство чести. В силе сего возражения против телесных наказаний многое препятствует убедиться. Преступник убил в себе чувство чести тогда, когда решился на преступление. Поздно щадить в нем сие чувство во время наказания.
Тюремное заключение виновного менее ли поражает в нем чувство чести, нежели телесное наказание? Можно ли признать правильным такое суждение, что виновный из-под розог идет с бесчестием, а из тюрьмы - с честью?
Если какое сознание подавляет виновного, производит в нем упадок духа и тем препятствует ему возвысится к исправлению, то это сознание сделанного преступления, а не понесенного наказания. Имеющие случай обращаться с совестью таких людей замечают иногда, что они чувствуют внутреннее облегчение, понеся унизительное наказание, сим удовлетворяют правосудию, укрепляются в надежде небесного прощения и побуждаются к исправлению. Прежде, когда телесные наказания были суровее, приезжающие в Сибирь со страхом встречались с людьми, имеющими клеймо на лбу и не имеющими ноздрей; то тамошние уверяли, что это люди честные и достойные полного доверия. Видно, телесное наказание не препятствовало им из бездны преступления возвыситься до совершенной честности. Неизвестно, так ли теперь: может быть, не бывшие под наказанием не такой, как прежде, пример подают наказанным.
Но да возвратится слово на христианскую точку зрения. Апостолы, претерпев от синедриона безвинно телесные наказания, "идяху радующеся от лица собора, яко за имя Господа Иисуса сподобишася безчестие прияти" (Деян.5:41). Апостол Павел пишет к коринфянам: "трищи палицами биен бых" (2Кор.11:25), не думая, что тем унижает себя пред ними. Итак, по христианскому суждению, телесное наказание само по себе не бесчестно, а бесчестно только преступление.
Некоторые полагали бы совсем уничтожить телесные наказания и заменить их тюремным заключением. Для сего при многолюдном городе потребовалось бы построить и содержать почти город тюремный. Для сего потребовались бы огромные издержки, единовременные и непрерывные. Из каких сумм? Из государственных доходов. Откуда государственные доходы? Из налогов на народ. Итак, чтоб облегчить истинную или мнимую тягость виновных, надобно положить новую тягость на невинных. На сей случай и христианское, и человеческое милосердие может сказать: хорошо миловать виновных, но еще нужнее не отягощать невинных.
Указано в направлении против телесных наказаний следующее изречение: Святители всех вероисповеданий постоянно защищали личность существа, созданного по образу и подобию Божию.
Много указано свидетелей; жаль, что ни один не наименован и не показано, хотя о некоторых, что именно говорят они. Указаны даже и не существующие. Тех, кого мы называем святителями, в некоторых исповеданиях они не признаются и не существуют. Из того, что святители защищают личность существа, созданного по образу и подобию Божию, нельзя вывести заключения против телесных наказаний. Защищать личность существа, созданного по образу Божию, не значит защищать личность преступника. И что значит: защищать личность человека? Не значит ли сделать ее неприкосновенною? Но если можно сделать личность виновного неприкосновенной для розог, можно ли сделать личность всякого виновного неприкосновенною для оков?
Богодухновенные писатели защищают личность созданного по образу Божию не от телесного наказания, а от порока и его последствий. "Ты побиеши его жезлом, душу же его избавиши от смерти" (Притч.23:14).
Есть мысли, блещущие нравственною красотою, так что в них, как в солнце, не вдруг можно усмотреть темное пятно, хотя оно и есть. Таково следующее изречение: закон милосердия и кротости безусловно осуждает всякие насильства и истязания. Прекрасно. Однако если рассмотреть внимательно, то в сем блистательном изречении найдется некоторое пятно, то есть нечто не истинное. Нельзя осудить всякое насильство безусловно. Если кто буйствует неукротимо, то необходимо насильство, чтобы связать его. Если надобно поймать и задержать преступника, вора, разбойника, - он, конечно, не допустит сего добровольно, - а надобно употребить насильство, чтоб его схватить и сковать.
Таким образом, мысль блистательная, но не строго верная, не обещает надежных заключений в отношении к вопросу о наказаниях.
Слышно, что недавно в Англии рассматриваем был вопрос об уничтожении телесного наказания в военном звании и что тамошние военачальники подали голос сохранить оное, не опасаясь разрушить в воинах чувство чести, особенно для них важное, и даже признались, что без сего им трудно было бы сохранить дисциплину в нижних военных чинах. Но слово уже выходит из пределов предложенного вопроса.
"Время молчати".
II. "Особенное время, на которое Имеющий в руце Своей власть земли как необходимо потребного воздвиг Александра II, было не тихое утро России, но бурный вечер Европы. Буря мятежа разрушила и престол царя, и алтари Христовы у народа, который дотоле, по видимому, дышал только легким ветром; и ужасные развалины омывал продолжительный дождь кровавый. Из порывов безначалия родился, как сильный вихрь, похититель власти (Наполеон I), который то уносил престолы с мест, где они были, то поставлял их на местах, где их не было, и который, наконец, подняв большую часть Европы, нес обрушить ее на Россию.
Что если бы на сие время, когда так укрепился и возвысился сей излишний на земли, что если бы не воздвиг Господь потребного на ней? Что было бы с народами, которые со дня на день, умножая собою число порабощенных, чрез сие самое умножали число орудий порабощения и увеличивали силу поработителя? Что было бы со священным царским достоинством, которое непорфирородный царь оскорблял сугубо и унижением порфирородных и возвышением непорфирородных? Что было бы с народным духом, что было бы с просвещением и разумом образованнейшей части света, когда неограниченное самолюбие никаких границ не уважавшего властителя непременно требовало, чтобы все умело только раболепствовать пред ним, чтобы добродетель подвизалась только исполнять его волю, истина - ему ласкательствовать, знание - изобретать только средства для его цели, искусства - производить ему памятники его славы или размножать его идола? Чего надлежало ждать и христианскому богослужению от мнимого в своей земле восстановления оного, который дал ему вид восстановления только для того, чтобы чрез то получить себе вид освящения?
Какая бездна зол открывается при сем размышлении! Потому какое беспредельное благодеяние Имеющего в руце своей власть земли, что воздвиг на ней Александра, дабы заключить сию бездну!...
Бог, который воздвиг Александра на время необычайных браней и подвигов, научил его противопоставлять оружиям воинства плотским не одни плотские, но наипаче духовные?; хитрости - правду, дерзости - твердость и терпение, надменности - кротость и смирение, надежде на искусство и силы человеческие - упование на помощь и провидение Божие. И что же последовало? Идол Франции сокрушился о грудь России... Невольным поклонникам его дана свобода выйти из заблуждения. Союзом названные оковы многих царств распались. Александр с победою - в столице разрушивших тебя, возрожденная потом столица Александра! (говорится о Москве, сожженной в 1812 г., и о Париже, взятом русскими войсками). Ни к чему не прикоснется; ничего не требует; не показывает и не применяет славы победителя; дарит им пленных; воздает христианскую честь их царю мученику (Людовику XVI); дает им безопасность провозгласить изгнанного царя и восстановить законный, но давно разрушенный престол. Какая необыкновенная победа над врагами!..
...Неукротимый дотоле дух браней связан. Союзам царей и царств, для которых не находили дотоле более приличного закона, как закон своекорыстия и взаимной зависти, Александр сильным примером своим положил в основание закон бескорыстия и благоволения - словом, закон христианский. Несогласия народов или прекращены, или обессилены. Крамолы если не уничтожены, то приведены в отчаяние. Дела, которые решал меч, уже разрешаются советами. Многочисленное воинство Александра стоит в тишине, как величественная стража мира не только России, но и Европы. Оградясь от врагов внешних, Александр обращается против врагов внутренних, против неправосудия, неблагочиния, неблагочестия; как солнце, правильными шествиями обходит землю ему подвластную...
Царю царей! Ты взял сего царя, как праведного от лица неправды, когда она готовилась вновь разродиться отступлением от царей; ибо разрушителя крамол всемирных надлежало устранить от тяжкой судьбы видеть их отрасль, проникшую даже в отечество" (Слово при гробе императора Александра II, т.2, стр.253-254).
В своем знаменитом рассуждении "О причинах наших успехов в войне 1812 года" митрополит Филарет говорил:
"...Участь государств определяется вечным законом истины, который положен в основание их бытия и который, по мере их утверждения на нем или уклонения от него, изрекает на них суд, приводимый потом в исполнение под всеобъемлющим судоблюстительством Провидения.
Что есть государство? Некоторый участок во всеобщем владычестве Вседержителя, отделенный по наружности, но невидимою властью сопряженный с единством всецелого. Итак, чем постояннее оно удерживает себя в союзе верховного Правителя мира соблюдением Его закона, благочестием и добродетелию, тем точнее входит во всеобщий порядок Его правления, тем несомненнее покровитительствуется Им, тем обильнее приемлет от Него силы к своему сохранению и совершенствованию. Оставив Бога, оно может быть на некоторое время оставлено самому себе, - по закону долготерпения, или в ожидании его исправления, или в орудие наказания для других, или до исполнения меры его беззаконий, - но вскоре поражается правосудием, как возмутительная область Божией державы.
Что есть государство? Великое семейство человеков, которое, по умножении своих членов и разделении родов не могши быть управляемо, как в начале, единым естественным отцом, признает над собою в сем качестве избранного Богом и законом государя. Итак, чем искреннее подданные предаются отеческому о них попечению государя и с сыновнею доверенностью и послушанием исполняют его волю; чем естественнее государь и поставляемые им под собою правители народа по образу его представляют собою отцов великого и в великим меньших семейств, украшая власть благотворением, растворяя правду милосердием, простирая призрение мудрости и благости от чертогов до хижин и темниц, - тем соединяющие правление с подданными узы неразрывнее, ревность ко благу общему живее, деятельность неутомимее, единодушие неразлучнее, крепость необоримее. Но когда члены общества связуются токмо страхом и одушевляются токмо корыстию собственною, когда глава народа, презирая его, употребляет орудием своего честолюбия и злобы, тогда есть покорные невольники доколе есть крепкие оковы, есть служители кровопролития доколе есть надежда добычи, а при наступлении общей опасности все связи общества ослабевают, народ без бодрости, престолы без подпоры, отечество сиротствует.
Что есть государство? Союз свободных нравственных существ, соединившихся между собою с пожертвованием частью своей свободы для охранения и утверждения общими силами закона нравственности, который составляет необходимость их бытия. Законы гражданские суть не что иное, как примененные к особенным случаям истолкования сего закона и ограды, поставленные против его нарушения. Итак, где священный закон нравственности непоколебимо утвержден в сердцах воспитанием, верою, здравым, неискаженным учением и уважаемыми примерами предков, - там сохраняют верность к отечеству и тогда, когда никто не стережет ее, жертвуют ему собственностью и собою без побуждений воздаяния или славы. Там умирают за законы, тогда как не опасаются умереть от законов и когда могли бы сохранить жизнь их нарушением. Если же закон, живущий в сердцах, изгоняется ложным просвещением и необузданной чувственностью - нет жизни в законах писаных; повеления не имеют уважения, исполнение - доверия; своеволие идет рядом к угнетением, и оба приближают общество к падению.
Приложим сии всеобщие истины к настоящему положению отечества (в 1812 г.): они покажут состав и меру его величия.
Верует Российское царство, что владеет Вышний царством человеческим, и, неотступно держась верою и упованием всемогущего сего Владыки, от Него прияло мощь, дабы, не колеблясь, удержать на раменах своих всю тяжесть своего бедствия, когда всеми земными силами было или боримо, или оставляемо. Когда правота и великодушие упразднены были в мерах безопасности вероломством и нарушением народных прав, благочестивейший монарх не поколебался, но поручил свое дело Богу и не усомнился в народе своем. Верный народ не поколебался, но вверил судьбу свою Богу и монарху. Продолжение и возрастание общей опасности нигде не могло быть примечено, разве при алтарях, где моления становились продолжительнее, возрастало число притекающих, отверзающиеся Господу сердца, уже не таясь собраний, изливались в слезах умиления и где отходящие на брань принимали последнее напутствие. Когда противу чрезмерного числа вражеских полчищ правительство принуждено было поставить не искушенных в брани граждан, вера запечатлела их собственным своим знамением, утвердила своим благословением, и сии неопытные ратники подкрепили, обрадовали, удивили старых воинов. А когда неистовые скопища нечестивцев не оставили в мире и безоружную веру, когда, наипаче в богатой древним благочестием столице, исполняли свои руки святотатствами, оскверняли храмы живого Бога и ругались его святыне, - усердие к вере превращалось в пламенную, неутомимую ревность наказать хулителей и даже в ободряющую надежду, что враг Божий не долго будет счастливым врагом нашим. Наконец, с того времени как по исполнении дней тяжкого искушения Господь сил увенчал нас оружием Своего благоволения на необозримом поприще колико знаменитых, столько же трудных подвигов, - не тем ли наипаче высоким чувствованием одушевляется и украшается победоносное воинство, что идет под невидимым предводительством Бога отмщений?
Кроткий союз любви между подданными и государем, которого приобыкли они видеть нежным отцом своим и мудрым, неусыпным промыслителем, есть другой источник силы, сохранившей невредимою целость государства против напряженнейших усилий к его потрясению и сообщившей благоустройство и живость его действиям во дни нестроения. Когда уже враг некоторые области его занимал, а многим угрожал, оно принуждено было только еще собирать новые силы и пособия военные. Какие же необыкновенные меры потребны были для того, чтобы сие исполнено было и с невозмущенною точностью, и с неутомимою поспешностию, и с удовлетворением необъятных нужд, и без опасного стеснения народа? Одно слово государя. Будучи уверен в чувствованиях своего народа, он пригласил его ко всеобщему восстанию противу врага - и точно все восстали. Каждый поместный владелец учреждал посильное войско для слияния в общую силу; множество свободных рук оставляли весы, перо и другие мирные орудия и простирались к мечу; свободные пожертвования на потребности брани приносимы были не токмо свободными щедро, но и теми свободно, которые сами могли быть представлены другими в пожертвование. Те, которых семейства были в опасности, обращались от них к общей опасности; семейства менее, нежели обыкновенно, плакали, провожая новых ратников: забывали родство, помышляя об отечестве. Приверженность народа к своему правительству не ослабевала и там, где затруднялись или прерывались сношения с правительством. Можно сказать, что в Москве, в самое время несчастного ее превращения из столицы Российской в ужасный стан французский, подданные Александра были вернее своему государю, нежели рабы Наполеона своему повелителю: ибо известно, что своевольство французского войска, еще более пагубное для него самого, нежели для опустошенной им столицы, не могло быть укрощено ни присутствием, ни повелениями, ни правосудием, ни самою жестокостью Наполеона; между тем, как граждане московские, сохраняя послушание к своему государю, по многократным и ласковым, и грозным требованиям, но хотели даже предстать иноплеменному властителю, решаясь страдать и умирать, но убегать с ним сообщения, оставляя его с одними телохранителями носиться по безлюдным путям вокруг Кремля, как толпы привидений около надгробных памятников.
Простые, но чистые и твердые правила нравственности, преданные от предков и не ослабленные иноплеменными нововведениями, поддерживали сию верность к своим обязанностям среди опаснейших соблазнов и величайших трудностей. Когда глас законов уже почти не слышен был среди шума бранного, закон внутренний говорил сердцу россиянина столько же сильно и повелительно: "Не смущайся сомнением и неизвестностью; в клятве, которую ты дал в верности царю и отечеству, ты найдешь ключ к мудрости, разрешающей все недоумения. Находясь целую жизнь под защитою законов и правительства, воспользуйся случаем быть хотя однажды защитою законов и правительства. Не страшись опасности, подвизаясь за правду: лучше умереть за нее, нежели пережить ее. Искупи кровью для потомков те блага, которые кровью купили для тебя предки. Уклоняясь от смерти за честь веры и за свободу отечества, ты умрешь преступником или рабом; умри за веру и отечество, и ты приимешь жизнь и венец на небе". Вот правила, которые российский народ не столько умеет изъяснять, сколько чувствовать, уважать, исполнять! Вот чудное искусство быть непобедимым, собирающее войска без военачальников, претворяющее целые селения в ополчения, ополчающее на брань слабые руки жен, побеждающее победителей! Вот истинно свободная наука необразованного по новейшим умозрениям народа, которою он обличил западных просветителей в буйном и рабском невежестве и которою теперь с толиким успехом освобождает их от рабства!..
"Господи, в руци Котораго власть земли и Который потребнаго воздвигаеши во время на ней" (Сир.10:4)! На какое трудное время обрел Ты потребным избранного и воздвигнутого Тобою (императора) Николая! В то самое время, когда он вступал на родительский и прародительский престол, ему надлежало перешагнуть чрез опасность или, лучше сказать, чрез бездну, грозившую поглотить и престол, и царство. Он не поколебался; заградил бездну; мы успокоились..." (Изд. 1877 г., т.3, стр.464).
"...Лукавое с дерзостью явилось было в то самое время, когда Николай I должен был воссесть на прародительский престол; и внезапная буря угрожала общественному порядку и безопасности. Но царь, твердый правдою своего призвания и упованием на Бога, не поколебался ни на мгновение: крепостию своего духа запретил буре; утвердил престол в то самое время, когда воссел на него; в первый день царствования сделался избавителем царства" (Изд. 1861 г., т.3, стр.249).
"Вскоре потом две нехристианские державы, одна за другой, вызывали его на подвиги бранные; и хотя открытая сила врагов подкрепляема была не менее значительной тайной силой завидующих России, однако правда и крепость нашего царя в брани и уверенность в победе низлагали открытое и обезоруживали скрытое противоборство...
Так было и тогда, когда народ не совсем иноплеменный (поляки), утраченное им достоинство царства получивший только по милости русского царя и доведенный до беспримерного в прежней истории его благоустройства и благосостояния, воздал за благодеяния неблагодарностью и за благоуправление мятежом. Грозен и неотвратим был громовой удар царской правды, поразивший крамолу и своеволие: но вслед за тем, подобно как громовое облако благотворным дождем, разрешилась царская правда царскою милостью...
Хотите ли видеть во внутренних делах государства невозмущаемую затруднениями правду цареву? Посмотрите на законодательство. Век прошел до Николая I в неутвердившихся предположениях и в неуспешных трудах, чтобы дать благоустройство русскому законодательству. Он совершил сие в немногие годы.
...Единство веры есть важное подкрепление единству народности, и оба сии единства вместе имеют важное отношение к силе государства. Около двух миллионов русского народа, прежде единоверных, в три прошедших века чуждою хитростью и насилием отторжены были от Православной Церкви, и употреблены продолжительные всевозможные усилия прикрепить их к церкви западной. Правительство же русское поступало с ними по правилам веротерпимости. Посему сколько должно было желать, столько же мало можно было надеяться их воссоединения с Православною Церковью. Но они вдруг собственным движением, под предводительством всех своих высших пастырей, почти всех священнослужителей тихо и свободно пришли в Православную Церковь, подобно как овцы возвращаются во двор овчий, из которого недавно вышли...
Но я не жатву собираю, а только срываю некоторые колосья на поле царского двадцатипятилетия.
Можно ли, однако, не упомянуть о последних событиях (венгерская революция), когда правда царя нашего подвиглась на защищение оскорбленного царя-союзника? Для сопротивления поднят был почти поголовно целый народ, обольщенный и обладаемый сынами лукавства, из многих народов соединившимися в единомыслие лукавства..." (Изд. 1861 г., т.3, стр.249-250).
"Поистине Россия может, - говорил митрополит о войне 1853-55 гг., - приносить Богу правды древнюю жалобу: умножися на мя неправда гордых.
После неправды соседа, который, быв защищен царем России от сильного мятежника, нарушил царственные договоры и древние права святых мест, утеснил православных христиан и тем начал распрю, сколько еще родилось неправдье. Восстала неправда гордых, которая не могла спокойно смотреть на победоносное могущество России, - впрочем, ни для какого царства и народа не тягостное, а для многих благотворное, - и, судя по себе, не хотела верить правде России, вымышляла мечтательные на нее подозрения и обвинения и раздражала ими умы народов. Возбудилась неправда своекорыстия и, недовольствуясь многими уже широкими путями к приобретению, взыскала открыть себе новые оружием и кровопролитием. Была ли правда в предприятии миротворства, когда предложившие условия мира, какие они нашли безобидными для обеих разногласящих сторон, получив на оные согласие России, вместо того, чтобы соединиться с нею и поддерживать общее уже с нею дело мира, обратились на сторону противника ее и возжгли войну? Была ли правда и в другом подобном предприятии, когда доверенные воюющих и невоюющих держав нашли путь, которым все они полагали возможным дойти до мира, но две державы вновь обратились решительно на путь войны, не оправдывая сего никакими причинами и скрывая свои намерения? Не явны ли неправды войны, в которой враги наши свои неудачи против укрепленных мест думают вознаградить опустошением беззащитных, коварно употребляют знамя мира, чтоб убивать и грабить не ожидающих битвы, не щадят немощного пола и возраста, оскорбляют святыню поруганием и святотатством? Есть ли правда в союзе, в который вступили христиане с неверными против христиан, с желанием договоры, в пользу христиан, по праву заключенные, без права уничтожить, в котором защищающие попирают защищаемого, в который не побуждениями справедливости, а угрозами и прельстительными обещаниями стараются вовлекать царей и народы, чтоб они проливали кровь за дело им чуждое?" (Изд. 1861 г, т.3, стр.288).
"Нельзя равнодушно воспоминать, какие трудности надлежало преодолевать в сей брани российскому воинству, какие тягости должен был понести народ, каким лишениям и страданиям подвергались от врагов наши соотечественники, близкие к позорищу войны. Но с сими печальными воспоминаниями соединено утешительное и величественное. Наши воины моря, начав свои подвиги истреблением турецкого флота, когда должны были уклоняться от чрезмерного превосходства морской силы нескольких держав, не только не уступили своих кораблей, но и сделали из них подводное укрепление для защиты пристани и города. Потом соединенные воины моря и суши одиннадцать месяцев победоносно противостояли в Севастополе многочисленнейшим войскам четырех держав и беспримерным доныне разрушительным орудиям. Наконец, хотя и допущены враги работать над оставленными им развалинами для умножения развалин, но в Севастополе доныне (до заключения Парижского мира) стоит русское воинство. На Дальнем Востоке малое укрепление с горстью людей отразило морское и сухопутное нападения несравненно сильнейших врагов, по признанию участвовавших в том более молитвою, нежели силою. На западе два сильнейшие флота бесполезно истощали свои усилия против одной крепости, а на другую смотрели только издали. На севере было странное противоборство: с одной стороны - военные суда и огнестрельные орудия, с другой - священнослужители и монашествующие, со святынею и молитвою ходящие по стене, и несколько человек со слабым и неисправным оружием: и обитель осталась непобежденною, и святыня неприкосновенною. Против России действовали войска четырех держав; и в числе сих были сильнейшие в мире. Из держав мирных некоторые были вполне мирны, а некоторые своим неясным положением уменьшали удобство нашего действования, и все обращалось в удобство для врагов. И несмотря на все сие, в Европе мы непобеждены, а в Азии мы победители. Слава российскому воинству! Благословенна память подвижников отечества, принесших ему в жертву мужество, искусство и жизнь!" (Изд. 1861 г., т.3, стр.343).
По случаю заключения Парижского мира митрополит Филарет 29 марта 1856 года сказал государю императору Александру Николаевичу следующее:
"К тебе очи наши и сердца, как прежде, тогда как не прежнее видим в твоем втором царском лете.
Ты наследовал войну упорную против нас и против мира - и даровал нам мир.
Твоя правда и мужество не отказались от войны - твое человеколюбие не отказалось от предложенного мира.
Не победили России враги - ты победил вражду..." (Изд. 1861 г., т.3, стр.378).
В апреле 1856 г. митрополит Филарет в письме своем к князю С.М. Голицыну как бы разъясняет свою мысль, что Россия не была побеждена под Севастополем:
"Возвращаю вашему сиятельству киевское поучение. Простите, оно не очень меня пленило. Первый год царствования (Александра II) описан чертами свыше нужды темными. Какая в этом польза? Мы должны говорить для наставления: наставления из сего никакого не выведено.
Проповедник говорит, что Севастополь "отдан врагам". - Неправда. Северная часть его не отдана доныне.
Говорит: враги торжествуют. - Неверно. Англичане побеждены нами; и для французов не велико торжество, когда они от нескольких укреплений отбиты и одно только взяли.
Борется с вопросом: почему враги не наказаны? Здесь опять неточность. Они не мало наказаны: их много погибло собственно от войны, много истреблено болезнями и бурею на море. Следственно, правосудия не только ожидать должно в будущем, но частью оно уже и явилось.
Говорит, что государь "не мог отречься от мира". - Опять неточность, имеющая неблагоприятный вид. Что за невозможность? Государь властен был продолжать войну, но заблагорассудил предпочесть мир.
Если Бог посылает неприятное, надобно сие смиренно признавать, но не преувеличивать, ибо сие может вести к упадку духа, а не к пользе" (автограф этого письма в настоящее время в числе других находится в редакции "Православного обозрения", в коем наследники князя С.М. Голицына печатают письма к нему митрополита Филарета).
В день священного коронования императора Александра Николаевича, 26 авг. 1856 г., митрополит сказал государю в Успенском соборе следующее:
"Благочестивейший, Богом венчанный Великий Государь Император!
Благословен Царь царствующих! "Он положил на главе твоей венец от камене честна" (Пс.20:4). С уверенностию говорю сие потому, что из уст пророка беру слово, изображающее судьбу царя, праведно воцарившегося.
Бог венчал тебя: ибо Его провидение привело тебя к сему законом престолонаследия, который Он же положил и освятил, когда прияв царя в орудие своего богоправления, изрек о нем свое определение: "от плода чрева твоего посажду на престоле твоем" (Пс.131:11).
Бог венчал тебя: ибо Он "дает по сердцу" (Пс.19:5), а твое сердце желало не торжественного только явления твоего величества, но наипаче таинственного осенения от Господня Духа владычняго, Духа премудрости и ведения, Духа совета и крепости.
Мы слушали твою о сем молитву ныне: Сердцеведец внял ей ранее; и когда ты медлил приять венец твой, потому что продолжал защищать и умиротворять твое царство, Он ускорил утишить бурю брани, чтобы ты в мире совершил твою царственную молитву и чтобы венец наследия был для тебя и венцом подвига.
Итак, "Господа силою возвеселися Боговенчанный царь, и о спасении Его возрадуйся зело!" (Пс.20:1).
Возрадуйся такожде и ты, благочестивейшая Государыня, о славе твоего всепресветлейшего супруга, свыше освещаемой и освящаемой и лучом священным и тебя озаряющей...
Светло возрадуйся, Православная Церковь, и твоя соборная молитва веры, любви и благодарности да восходит к престолу Всевышнего, когда Он на избранного от людей своих полагает печать Своего избрания, как на вожделенного первенца твоих сынов, на твоего верного и крепкого защитника, на преемственного исполнителя древнего о тебе слова судеб: будут царие кормители твои (Пс.49:23).
Светися радостию, Россия! Божие благословение воссияло над тобою в освященной славе царя твоего. Что может быть вожделеннее, что радостнее, что благонадежнее для царства, как царь, который полагает сердце свое в силу Божию (Пс.17:14), которому царский венец тогда приятен, когда принят от Царя Небесного, который царские доблести, намерения, деятельность желает освятить и освящает помазанием от Святого?
Поистине, благочестивейший Государь, чтобы от венца царева, как от средоточия, на все царство простирался животворный свет "честнейший каменей многоценных" (Притч.3:15) мудрости правительственной, чтобы мановения скипетра царева подчиненным властям и служителям воли царевой указывали всегда верное направление ко благу общественному, чтобы рука царева крепко и всецело обымала державу его, чтобы меч царев был всегда уготован на защиту правды и одним появлением своим уже поражал неправду и зло, чтобы царское знамя собирало в единство и вводило в стройный чин миллионы народа, чтобы труда и бдения царева доставало для возбуждения и возвышения их деятельности и для обеспечения их покоя, - не высший ли меры человеческой потребен для сего в царе дар? Но посему-то наипаче и радуемся мы, что, будучи рожден царствовать, будучи приснопамятным родителем твоим уготован царствовать, действительно царствуя, еще взыскуешь свыше дара царствовать. И верен "Вознесший Тебя от людей своих" (Пс.88:20), по вере твоей и твоего народа в приемлемом тобою ныне священном помазании даровать тебе невидимо помазание благодатное, светоносное, пребывающее, действующее тобою к нашему истинному благополучию, к твоей истинной радости о нашем благополучии, - подобно как древле, по царском помазании благодатно и благотворно ношашеся Дух Господень над Давидом от того дне и потом" (1Цар.16:13) (Изд. 1861 г., т.3, стр.379-380).
Вспоминая в другой своей беседе с паствою коронование императора Александра ИИ, митрополит говорил:
"Вспомним, что это был достопамятный Бородинский день, в который Россия одна противостояла всей Европе, в который дух завоевания и преобладания, не знавший дотоле преград, приразился челом к стене, встретясь с духом любви к Царю и отечеству. Сему дню по достоинству досталась честь быть днем Царского венца и торжественным свидетелем любви народной к Царю.
Вспомним тогдашнее ясное и тихое утро. Оно как бы нарочно приготовлено было, чтобы явиться зеркалом и образом души Царевой.
Вспомним тогдашнюю в Кремле и окрест Кремля прекрасную тесноту, которая выражала сердечное стремление к Царю всего народонаселения московского и, по возможности, чрез представителей всего народа русского, или точнее, всех народов царства Всероссийского.
Найдется ли довольно сильное слово, которое изобразило бы тогдашний всеобщий восторг? - И пусть не найдется. Это ненайденное слово вам и слышимо, и понятно: поелику от тогдашних сердечных воскликновений есть и ныне верный отголосок в верных сердцах.
Особенно желал бы я, чтобы каждый сын России в таком же свете узрел ныне мысленным оком, как мы тогда мысленным и чувственным оком зрели Благочестивейшего Царя нашего и Благочестивейшую Супругу Его, и совершавшееся с Ними в сем святилище (В Большом Успенском соборе в Кремле) в священнейшие минуты священного дня. Как смиренным являлось Их величие пред лицом Царя царствующих и вместе как величественным Их смирение! Какое благоговение пред святынею! Какое одушевление молитвы! Какое небесное безмолвие в церкви, когда венчанный Царь один преклонил колена и горячая молитва о благословении свыше на Него и на царство Его просиявала из Его сердца, и очей, и уст и тихо воспламеняла все сердца: сливала их в одно кадило, в один благоуханный фимиам; и его, без сомнения, невидимо принимал Ангел Хранитель России, "и взыдедым кадильный молитвами святых от руки Ангела пред Бога" (Апок.8:4).
Да взираем на сие и ныне оком радующегося сердца, но притом, как я сказал, и оком размышляющего ума.
Как тщится Царь, благословенный на царство Родителем и законом престолонаследия, снискать высшее благословение и освящение! Как тщится с своей стороны святая Церковь усвоить Царю вышнее благословение и освящение!
Священнодействие царского венчания Православная Церковь начинает тем, что предлагает Благочестивейшему Императору произнести во всеуслышание православное исповедание веры. Что сие значит? - Это значит, что Церковь, как сама основана неколебимо на камени веры, так желает и царское достоинство, и желаемое благословенное царствование утвердить непоколебимо на камени веры. Поистине, если Господу нашему Иисусу Христу, владычествующему всем по Божеству, вследствие заслуги спасительного страдания и воскресения, новым образом, как Богочеловеку, дадеся, по собственному изречению Его, "всяка власть на земли, как на небеси" (Мф.28:18); если Он, по слову Тайновидца, есть "князь царей земных" (Апок.1:5), - то царь и царство могут быть истинно благословенны и благоденственны только тогда, когда угодны Ему и Его верховному владычеству; а угодны Ему могут быть тогда, когда право исповедуют и деятельно хранят веру, которая есть сила, средство и цель Его владычества. Сию истину деятельно признал благочестивейший Государь наш при своем царском венчании. О, если бы сею истиною одушевлялись и все сыны царства, и наипаче все особенным званием и должностью призванные служить державной воле Царя и благу царства!
Весь чин царского венчания святая Церковь как облаком духа облекает, как благоуханием священного кадила исполняет - обильною молитвою. Каждое восприемлемое Царем знамение величества, порфиру, венец, скипетр, державу она осеняет Божественным именем Пресвятой Троицы. И сего не довольно. Чтобы усвоить царю более внутреннее, таинственное освящение, она священным помазанием полагает на нем печать дара Духа Святого: приближает его к самой Трапезе Господней и в лице священнодействующих и священнослужащих укрепляет его на великий подвиг царствования Божественною пищею Тела и Крови Господней.
Взирая мысленно на сие столь же священное, как величественное зрелище, кто не помыслит с благоговением, как велико поистине значение православного Царского величества. Оно осенено, объято, проникнуто освящением свыше. Мне кажется, что здесь недавно слышал я древние иерусалимские пророческие от лица Божия гласы: "Вознесох избраннаго от людей Моих; - елеем святым помазах его; - истина Моя и милость Моя с ним" (Пс.88:20,21,25) (Изд. 1861 г, т.3, стр.300-301).
Известно, что митрополит Филарет участвовал в составлении достопамятного манифеста об освобождении крестьян от крепостной зависимости, начинавшегося незабвенными словами: "Осени себя крестным знамением, православный Русский народ, и призови благословение Божие на твой свободный труд..." Встречая в этом году в Успенском соборе в Кремле Царя-Освободителя, святитель Церкви сказал ему следующие знаменательные слова:
"Приветствуем тебя в седьмое лето твоего царствования. У древнего народа Божия седьмое лето было летом законного отпущения из рабства (Исх.21:2).
У нас не было рабства в полном значении сего слова; была, однако, крепкая наследственная зависимость части народа от частных владельцев. С наступлением твоего седмого лета ты изрек отпущение.
Обыкновеннее сильные земли любят искать удовольствия и славы в том, чтобы покорить и наложить иго. Твое желание и утешение - облегчить твоему народу древние бремена и возвысить меру свободы, огражденной законом. Сочувствовало тебе сословие благородных владельцев и в добровольную жертву сему сочувствию принесло значительную часть своих прав. И вот более двадцати миллионов душ обязаны Тебе благодарностью за новые права, за новую долю свободы.
Молим Бога, чтобы добрый дар был разумно употреблен; чтобы ревность к общему благу, справедливость и доброжелательство готовы были всюду для разрешения затруднений, иногда неизбежных при новости дела; чтобы получившие новые права из благодарности порадели уступившим древние права, чтобы приятная мысль о труде свободном, сделала труд более прилежным и производительным, к умножению частного и общего благоденствия. Да будет твоя к твоему народу любовь увенчана неувядающею радостию под осенением Провидения, благодатно простираемым вместе с тобою над совенчанною тебе твоею супругою и твоими благословенными чадами" (Изд. 1861 г., т.3, стр.383-384).
Обращаясь в отчете своем за 1863 г. к состоянию своей паствы, митрополит Филарет говорил следующее:
"Состояние благочестия в православной пастве представляет вообще вид благоприятный и свидетельствуется прилежностью к особенно чтимым святыням, посещением святых храмов, усердием к слушанию катихизических поучений, пожертвованиями на устроение храмов и благотворительными учреждениями. Но нельзя не видеть и противоположных сему печальных явлений, и преступно было бы равнодушно молчать о них. Литература, зрелища, вино губительно действуют на общественную нравственность. Чрезмерно размноженные светские повременные издания, усильно распространяемые в народе, неблагоприятно действуют даже тем, что возбуждают и питают не столько истинную любознательность, сколько бесплодное любопытство; дают много чтения приятного и занимательного, но мало назидательного, доставляют познания отрывочные, смешанные, сбивчивые, но с тем вместе поглощают внимание и время, отвлекают от чтения книг основательных, делают умы поверхностными и ленивыми для глубоких размышлений о важнейших предметах знания. Такое направление литературы вредно для религиозной, нравственной и гражданской жизни обществ; но зло, происходящее от современной литературы, на этом не останавливается. В литературных произведениях и легкого, и серьезного содержания, даже представляемых в учебное руководство юношеству, божественное откровение подвергается сомнению, священные предания унижаются до сравнения с баснями, правила христианской нравственности и установления церковные не уважаются, усилие дать основание неверию в чудеса доходит до того, что проповедуются баснословные ученые нелепости, как, например, в переведенной книге Циммермана утверждается, будто скиния свидения была не иное что, как большая электрическая машина.
О том, до какой степени чужды нравственности и вредны зрелища, духовенство может судить только по чужим отзывам и внимает им с осторожностью, чтоб не произнести суда неправильного или излишне строгого...
Но если начальство зрелищ, невзирая на неудовольствие здраво и основательно мыслящей части общества, для денежных выгод, рассчитанных на поползновенных к нечистым удовольствиям людей, станет повторять подобные зрелища и сильнее введет чрез них бесстыдство и растление в нравы, то правительство православно-христианское будет ли свободно от ответственности за сие пред Богом? Во Франции подобные зрелища возбудили против себя некоторые меры правительственные, но там сии меры, как поздние, уже недействительны. Надобно ли потачкою злу воздвигать препятствия к преспеянию добра, чтобы потом входить в позднюю с ними борьбу? Не лучше ли предупредить возникающее злое.
Между тем, как зло от литературы и зрелищ действует более на высшие и средние классы общества, дешевое вино губит низший класс народа. Места продажи так размножились, что в некоторых городах на 10 и 11 домов приходится по питейному заведению. Дешевизна и удобство приобретения вина ведет к тому, что не мужской только пол, но и женский, не взрослые токмо, но и малолетние упиваются вином. Многие домы и души у поселян вконец разорены. Пьянство, вошед в привычку, требует себе постоянно новых пожертвований и лишает человека и способов к жизни, и способности к труду, ввергает людей в нищету, праздность, пороки и преступления. К церкви менее прибежности, менее благоговения к святыне и уважения к духовенству. В один прошедший год многие из народа понизились в нравственности так, что, не видя, трудно поверить их упадку...
Но зло растет, и благонамеренным трудно будет устоять, если чиновники (по акцизному сбору) будут настоятельно убеждать к открытию кабаков, как это в некоторых местах замечено. Если в преследовании финансовых видов не довольно обращается внимания на нравственность народа - это невыгодный расчет. Лучшее богатство государства и самая твердая опора престола - христианская нравственность народа.
Настоящее время представляется довольно благоприятным для распространения истинного просвещения в народе чрез умножение хорошо устроенных училищ сельских. Народ по освобождении от крепостной зависимости видит перед собою открытыми разные поприща общественной деятельности и более прежнего признает пользу грамотности и желает умножения школ. Светское начальство сим озабочено, но сия самая забота служит причиною новой заботы для начальства духовного, ибо есть основание опасаться, что светское начальство такое устройство сообщит новым училищам, которое по светскому своему характеру не будет благоприятно действовать на утверждение веры и нравственности в народе. Предполагается образовать особых светских наставников, которым будут вверены училища, а духовенство будет лишь приглашаемо, где заблагорассудит светское начальство, к преподаванию Закона Божия. Не говоря уже о том, что такие училища будут дорого стоить, - тогда как теперешние училища, руководимые и часто содержимые духовенством, почти ничего не стоят, - наставников, требуемых в великом числе, нелегко избрать и приготовить, между тем как теперь в священнослужителях представляются люди готовые и свидетельствованные. Со времени принятия христианства и до настоящего времени русский народ не имел других учителей кроме духовенства. Духовный отец, испытующий своих прихожан, поучающий их во храме, освящающий их таинствами, молящийся с ними во всех важнейших торжественных случаях жизни, принимающий самое близкое участие в их скорбях и радостях, был и есть самый естественный учитель и начальник сельского училища. И что духовенство оправдало свое призвание наставлением народа, тому доказательством служит вся русская история. Какие трудности перенес русский народ! Он перенес трудные времена княжеских междоусобий, татарского ига, самозванцев и борьбы с поляками, а потом французами, он великодушно подчинился преобразовательному перелому начала XVIII в. и заслужил удивление сдержанностью своею после объявления ему Положений 19 февр. 1861 г. Во всех этих случаях в течение 900 лет он имел для всей своей массы одно училище - церковь, был руководим одним учителем - духовенством. Все сие, конечно, не ведет к тому, чтобы поспешно переменить систему народного просвещения, которая сама собою установилась и оправдана опытом веков. Если в ней есть недостатки, то удобнее и благонадежнее исправить их, нежели изыскивать и вводить системы новые, искусственные, неиспытанные, неоправданные, не сильно обнадеживающие успехом и сильно угрожающие в случае неудачи, потому что эта неудача прострется на всю Россию. Несовершенство сельских училищ и учителей духовного ведомства происходит наиболее от недостатка способов. Учитель имеет потребные сведения, их нужно лучше приспособить к делу. Пусть дадутся способы учителю и учебные пособия для учеников; он не затруднится усвоить себе благонадежную методу преподавания, даже без помощи особых педагогических наставлений, посредством книг и собственного опыта и совещаний с людьми подобных занятий. Надежда сия основывается на опыте...
...С некоторого времени в области русского слова распространяется род безначалия, невнимания к принятым прежде правилам, неуважение к признанным прежде образцам - под видом народности и общепонятности, развивается направление не к народности чистой, благородной, правильной, но к простонародности смешанной, низкой, безправильной. Как одного из вредных последствий сего направления, если не удастся исправить оного, надлежит опасаться того, что язык под пером писателей, а затем и в устах народа быстро уклоняться будет от славянского церковного наречия, что прекрасный, сильный, проникнутый духом христианского учения церковный богослужебный язык сделается наконец вовсе непонятен присутствующим при Богослужении... Если государство по справедливости заботится о том, чтобы язык государства возмогал над языком разноплеменных подданных, менее ли заслуживает заботы то, чтобы язык Церкви не сделался наконец языком чужестранным чрез своенравное нимало не нужное от него удаление языка народного (Письмо к президенту Императорской Академии Наук графу С.С. Уварову).
В 1862 г. митрополит Филарет распорядился, чтобы в московских церквах за каждою службой употреблялась молитва, которая обыкновенно читается на праздничных литиях и где просят Господа, чтоб Он отвратил от нас гнев свой, праведно на нас движимый и прочее. Это, говорит А.Н. Муравьев, произвело, особенно в Петербурге, толки, будто митрополит предсказывает какую-то предстоящую нам беду. По этому поводу Филарет писал к упомянутому лицу:
"Не молитву, а известное молитвенное прошение, не по предписанию, а по примеру чаще обыкновенного стали употреблять в Москве, потому что умножились грехи наши и наипаче требуют покаянной и усиленной молитвы. Кажется, это ясно для благонамеренных; а если надобно объяснение, то скажу, между прочим, что литература цензурная и безцензурная широко распространяет мысли и учения противорелигиозные, противонравственные, противоправительственные, и многие сильно заражаются..."
"...Мы дожили до какого-то туманного времени, - говорил митрополит в другом письме. - Мгла покрывает умы. В одних видишь неожиданное, в других не видишь ожидаемого" (Письма митр. Филарета к А.Н. Муравьеву, стр.594-597).
Во время польского мятежа 1863 г., когда смута в умах поставила и у нас под тяжкий вопрос единство и нераздельность России, митрополит Филарет с глубоким одушевлением поддерживал стоявших на страже этой основы нашего народного и государственного существования. В эту трудную годину святитель благословил издателя "Московских ведомостей", который получил от него, кроме других выражений сочувствия, образ Архистратига Михаила (в день его 8 ноября 1864 г.) с собственноручною знаменательною надписью. Поддерживал он и Муравьева в его борьбе с мятежом в Северо-Западном крае.
"Было слышно и видно, - писал к нему владыка в мае 1863 г., при самом его назначении туда, - что многодеятельная служба вашего высокопревосходительства потребовала наконец облегчения, дабы часть должностного труда была заменена долею покоя. Но как царское слово вас вызвало на защиту и умиротворение отечества, вы забыли потребность облегчения и покоя: не колеблясь, приняли на себя бремя, требующее крепких сил и неутомимой деятельности, нашли новую силу в любви к царю и отечеству.
Верные сыны царя и отечества узнали о сем с радостью и надеждой. Ваше назначение есть уже поражение врагов отечества. Ваше имя - победа.
Господь сил да совершит вами дело правды и дело мира.
Да пошлет тезоименного вам небесного Архистратига; да идет он пред вами с мечом огненным и да покрывает вас щитом небесным.
С сими мыслями и желаниями препровождаю вам вместе с сим в благословение икону Св. Архистратига Михаила..."
"Приветствовав прежде в лице вашем подвижника царственной правды и народности русской, имею, - писал митрополит 21 сент. 1864 г., - долг еще приветствовать вас, как подвижника православия в стране, где оно некогда господствовало, потом долго и вновь недавно страдало и где вы поднимаете из земли его древнюю погребенную славу. Господь да продолжит сохранять вашу крепость, вашу деятельность и умножать плоды ее.
Древняя плащаница, вашею настоятельною ревностью открытая, из рук похитителей и поругателей, и возвращенная и назначаемая в московский Новодевичий монастырь, как место ее происхождения, и составленный о ней акт мною получены".
После покушения Каракозова на жизнь покойного Государя Императора Александра Николаевича по поводу призыва графа М.Н. Муравьева на борьбу с крамолой митрополит Филарет в июле 1866 г. писал к нему:
"К трудным подвигам, по невидимым мановениям Провидения Божия, призывает вас Верховная власть и притом так, что на призывающий глас Царя с сильным сочувствием откликается голос народа.
И теперь встревоженное страшною минутой отечество с участием заботы и надежды взирает на ваш подвиг, и ревностные сыны его молят Бога, чтобы вам дано достаточно крепости и средств обнаружить и упразднить корень зла, чтоб он не прозябал более.
С утешением узнал я, что среди трудного подвига служения Царю и отечеству вы в то же время совершаете добровольный подвиг служения Богу: созидаете храм Господень (в своем имении).
Приимите на престол сего храма Св. Евангелие, приносимое от моего усердия, с призыванием вашей душе, вашему житию и вашим деяниям благословения земного и небесного, от времени до вечности".
По случаю кончины графа М.Н. Муравьева московский митрополит писал к брату покойного А.Н. Муравьеву следующее:
"Со дня на день мысль моя обращается к вам, чтобы сказать слово участия о событии, печальном для всех любящих отечество, для вас еще по особенной причине. Но моя ветхость худо движется, и моя мысль, подвигшись, своею тяжестью безмолвно погружается в думу.
Посильно молимся о приснопамятном болярине Михаиле, да в благости своей Господь помянет его крепкий до смерти подвиг в верности царю и любви к отечеству и да наградит его покоем и венцом небесным.
Мы вписали его имя в диптихи церковные. Слово о кончине его у всех на устах и у всех с чувством утраты, почему много молитв о нем взыдет на небо.
Что думать о его внезапной кончине? Можно думать, что она не должна увеличивать чувство печали. Непосредственно от трудного подвига государственного он перешел к подвигу духовному. Устранясь от всего мирожительского, среди сельской простоты, он праздновал освящение храма, им созданного, возрадовался духовно; душа его возвысилась, и тогда речено ангелу его: добра сия минута, чтобы взять сию душу.
Его, сами себя, друг друга и весь живот наш Христу Богу предадим".
Во время этнографической выставки в Москве, при посещении митрополита Филарета собравшимися представителями разных славянских племен, святитель сказал следующее:
"Имею неожиданное утешение приветствовать вожделенных гостей и братий, которых здесь вижу и которых сверх ожидания видит ныне Москва.
Благословен Бог и Господь наш Иисус Христос, посетивший и посещающий бедственно разделенное человечество и направляющий оное к единому спасению и спасительному единству.
Славяне и славяно-россы - род един. Но его начало затемнено временем. Движением дел человеческих разделены отрасли его. Это разделение неблагоприятно было единству языка его.
Бог воздвиг двух святых братий по плоти и по духу, которые сделались отцами нашими по духу, родив нас благовествованием Христовым, и наше естественное братство обновил и возвысил братством духовным. Нет сомнения, что любовь родственная усовершенствована и укреплена любовью христианскою. Единство духа и языка охранено тем, что язык славянский сделался языком веры и Церкви. Мы, россияне, наследовали сей дар Божий от старейших в христианстве братий наших и не престаем быть благодарными. Состраждем скорбям, сорадуемся надеждам братий наших, и сквозь разделение зрим к единству. И вот нечаянный случай из отдаленных стран подъемлет ревнителей славянского братства и соединяет их в средоточии русского единства, чтобы непосредственно из сердца в сердце излить братское чувство и, вопреки внешним разделениям, найтись в живом внутреннем единении.
Видев знамения Провидения в нашем прошедшем, осмелимся и в настоящем видеть знамение во благо.
В духе христианства да растет наше единение, и в таком единении сила, способная победоносно созидать и распространять общее и частное благо.
Приветствуем вас искреннею любовию и благою надеждою по вере во всеблагое Провидение Божие".
По поводу греко-болгарской распри митрополит в январе 1866 г. писал к патриарху Константинопольскому:
"Достойно... молитв ваших, чтобы народ, долго пребывавший в послушании Константинопольского престола, а ныне взволнованный, борющийся, искушаемый, был умиротворен и охранен в православии предоставлением ему довольной свободы иметь пастырей и учителей удобопонимаемых, слушать богослужение на понятном языке и обучать детей на природном языке..."
Поэзия
Песнь увещевательная. Перевод стихотворения свт. Григория Богослова[228]
Близок последний труд жизни: плаванье злое кончаю
И уже вижу вдали козни горького зла:
Тартар ярящийся, пламень огня, глубину вечной ночи,
Скрытое ныне во тьме, явное там в срамоте.
Но, Блаженне, помилуй, и, хотя поздно мне, даруй
Жизни останок моей добрый по воле Твоей.
Много страдал я, о Боже Царю, и дух мой страшится
Тяжких судных весов, не низвели бы меня.
Жребий мой понесу на себе, преселяясь отсюда,
Жертвой себя предая скорбям, снедающим дух.
Вам же, грядущие, вот заветное слово: нет пользы
Жизнь земную любить; Жизнь разрешается в прах.
Перевод в прозе, не принадлежащий свт.Филарету
Покаянная песнь при конце жизни
Последний подвиг жизни близок; худое плавание кончено; уже вижу и казнь за ненавистный грех, вижу мрачный тартар, пламень огненный, глубокую ночь и позор обличенных дел, которые теперь сокрыты. Но умилосердись, Блаженный, и даруй мне хотя вечер добрый, взирая милостиво на остаток моей жизни! Много страдал я, и мысль объемлется страхом, не начали ли уже преследовать меня страшные весы правосудия Твоего, Царь?
Пусть сам я понесу свой жребий, переселившись отсюда и охотно уступив снедающим сердце напастям; но вам, которые будете жить после меня, даю заповедь: нет пользы в настоящей жизни; потому что жизнь эта имеет конец.
Стихотворный диалог Пушкина и святителя Филарета
Однажды митрополит Филарет служил в Успенском соборе. Пушкин зашел туда и, скрестив по обычаю руки, простоял всю длинную проповедь. После обедни возвращается домой. - Где ты был так долго? - спрашивает жена. - В Успенском. - Кого там видел? - Ах, оставь, - отвечает он и, положив голову на руки, зарыдал. - Что с тобой? - встревожилась жена. - Ничего, дай мне скорее бумаги и чернил.
Из бесед старца Варсонофия с духовными детьми
Однажды митрополит Филарет служил в Успенском соборе. Пушкин зашел туда и, скрестив по обычаю руки, простоял всю длинную проповедь. После обедни возвращается домой. - Где ты был так долго? - спрашивает жена. - В Успенском. - Кого там видел? - Ах, оставь, - отвечает он и, положив голову на руки, зарыдал. - Что с тобой? - встревожилась жена. - Ничего, дай мне скорее бумаги и чернил.
Из бесед старца Варсонофия с духовными детьми
Пушкин:
Дар напрасный, дар случайный,
Жизнь, зачем ты мне дана?
Иль зачем судьбою тайной
Ты на казнь осуждена?
Кто меня враждебной властью
Из ничтожества воззвал,
Душу мне наполнил страстью,
Ум сомненьем взволновал?..
Цели нет передо мною:
Сердце пусто, празден ум,
И томит меня тоскою
Однозвучный жизни шум.
Митрополит Филарет ответил на эти стихи:
Не напрасно, не случайно
Жизнь от Бога мне дана,
Не без воли Бога тайной
И на казнь осуждена.
Сам я своенравной властью
Зло из темных бездн воззвал,
Сам наполнил душу страстью,
Ум сомненьем взволновал.
Вспомнись мне, забвенный мною!
Просияй сквозь сумрак дум —
И созиждется Тобою
Сердце чисто, светел ум!
В ответ митрополиту Филарету Пушкин написал «Стансы»:
В часы забав иль праздной скуки,
Бывало, лире я моей
Вверял изнеженные звуки
Безумства, лени и страстей.
Но и тогда струны лукавой
Невольно звон я прерывал,
Когда твой голос величавый
Меня внезапно поражал.
Я лил потоки слез нежданных,
И ранам совести моей
Твоих речей благоуханных
Отраден чистый был елей.
И ныне с высоты духовной
Мне руку простираешь ты,
И силой кроткой и любовной
Смиряешь буйные мечты.
Твоим огнем душа палима
Отвергла мрак земных сует,
И внемлет арфе Серафима
В священном ужасе поэт.
Первоначальный текст последней строфы, измененный по требованию цензора, был таков:
Твоим огнем душа согрета
Отвергла мрак земных сует,
И внемлет арфе Филарета
В священном ужасе поэт.
Мысли и изречения
Духовное наследие
О божественных свойствах Пресвятой Троицы
Бог есть круг, средоточие которого везде, а окружие нигде. Бог есть Любовь по существу, даже Само существо любви. Все Его свойства суть облачения любви, все действия - выражения любви. В ней обитает Его всемогущество во всей своей полноте. Любовь есть Его истина, когда осуществляет возлюбленное ею; она есть Его премудрость, когда учреждает существующее или существовать имеющее по закону истины; она есть Его благость, когда премудро раздает истинные дары свои; наконец, она есть Его правосудие, когда степень и род ниспосылаемых или удерживаемых даров своих измеряет премудростью и благостью, ради высочайшего блага всех своих созданий. Любовь Отца - распинающая. Любовь Сына - распинаемая. Любовь Духа - торжествующая силой крестной. Бог Отец есть Отец Славы, Сын Божий есть сияние Славы Его. Источник добра и силы - один Бог. Если человек стоит в добре и через то пребывает в общении с Богом, то он непрестанно почерпает от Бога силу делать добро и потому свободен он желать добра и силен делать его. Но если он допустил себя до греха и через это разлучился с Богом, то по мере удаления от Бога уменьшается для него возможность черпать от Бога и силу. А когда воля человека, по природной свободе своей, делает опять движение к добру и к Богу, сила делать добро уже не соответствует желанию его, и человек не может прийти к Богу сам собой, без особенного, чрезвычайного низведения к нему силы Божией: нужна помощь, посредством которой расстояние между Богом и человеком было бы заполнено, разделение уничтожено, общение, никем не пресекаемое, восстановлено. И такое посредство есть Богочеловек. Дух Святой есть невещественный огонь, который действует двумя силами: светом и теплотой - светом веры и теплотой любви. Он разгоняет тьму неведений и сомнений; открывает обманы призраков, которых разум, погрязший в чувственности, нередко принимает за истины; дает человеку видеть себя самого в наготе растленной природы, познать мир по отношению к душе и ощутить присутствие Бога, как источника света. Как всегда есть Бог, так всегда есть и чудеса, потому что Бог как всегда существует, так всегда же и действует: если Он действует, то очевидно, что есть дела Божий. Дела собственно Божий - суть чудеса.
Бог - источник благодати
Благодать возобновляет и возвращает человеку все, что грехом разрушено. Она вновь человеку почерпает духовную жизнь из Бога, Который является ее источником, вводит его в сочленение бессмертного Тела Христовой Церкви, и когда земная храмина его тела разорится, уготовляет храмину нерукотворенную на Небесах. Признавать, что в нас и для нас в этом мире нет истинного духовного блага, и просить усердно духовной милости от Подателя всех благ - Бога - есть дело нищего духом. Благодать есть даяние от Благого, даяние благое, даяние по единой благости, без предварительного права или заслуги и достоинства приемлющего. Человек живет непрерывными благодеяниями Божиими: он весь составлен из даров и благодеяний Божиих, он бесконечно погружен в благодеяния Божий.
О близости Творца к Своему творению
Если душа человека есть дыхание из уст Господних, как повествует Книга Бытия, то какова близость между дыханием и дышащим - такова должна быть близость между Богом и человеческой душой. Для того, чтобы с нами был Бог, надобно, чтобы мы были с Ним. Будь всегда с Богом, если хочешь, чтобы Бог был с тобою. Ищи Бога мыслью на Небесах, любовью в сердце, благоговением в храме, везде ищи Его - делами, для Него предпринимаемыми и совершаемыми. Иди путем, который ведет к Богу, и тем же путем будешь приближаться к премудрости. Путь же к Богу известен: благочестивое размышление, молитва, вера. До Бога ни низко, ни высоко, ни близко, ни далеко, потому что Он вездесущ и потому ближе к тебе, нежели твоя душа к твоему телу; только умей найти эту близость верой и молитвой.
О дарах Божиих
Не даров у Бога недостает для нас, а нас недостает для даров Его. Благодарность Богу за полученные от Него дары есть сосуд, в который благодать Божия полагает новые. Бог по беспредельной благости и милосердию всегда готов все даровать человеку, но человек не всегда готов принять от Него что-нибудь. Как милосердию Божию свойственно открывать для нас, даже и недостойных, сокровища благодати Своей в ожидании нашего покаяния и исправления, так равно и правосудию Его свойственно отнимать Божественные дары, оскорбляемые пренебрежением, и наказывать неблагодарность.
Церковь дарована Богом для спасения
Можно сказать, что не столько человек созидает и посвящает храм Богу, сколько Сам Бог дарует Свой храм человеку. Имея усердие к созданию храма, имейте усердие ко храму созданному. Можешь пить воду в своем доме; но надобно, чтобы по временам ты приходил почерпать ее из источника или реки. Подобно сему можешь и в твоем доме, и в уединенной храмине сердца твоего вкушать от воды благодати в молитве. Но надобно, чтобы по временам приходил ты почерпать воду благодати в храме Божием, где она особенно жива и живоносна, как в источнике, и обильна, как в реке.
Верность и преданность Господу проявляется в соблюдении Его закона и заповедей
Вера, противоположная погибельному навыку, колеблемости, отступлению вспять, непостоянству, измене, есть верность, верность Богу и Христу в неизменном исповедании Православной веры, верность в отношении к заповедям Божиим, состоящая в неленостном их исполнении, верность в отношении к Таинствам, дарованиям, служениям, в тщательном употреблении силы по намерению Божию, во славу Божию. Вера научает не столько исследовать, сколько чувствовать и со смирением взывать к Отцу Небесному. Ревность по вере есть духовный огонь. Как мудрость светит в уме, как любовь согревает сердце - так ревность, сложное действие этих двух сил, воспламеняет все существо того, в ком она есть. Она является в нем напряженной деятельностью, которая все, что может ей покориться, могущественно направляет к своей цели: способное к очищению очищает и возвышает, смешанное разделяет, нечистое и тленное разрушает, противоборствующее отражает и рассыпает. Преданность Богу - лучшая жертва Ему и вернейший залог Его благословений. Преданность Богу есть такое расположение духа, в котором человек всего себя, все, что ему принадлежит, все, что с ним случиться может, предоставляет воле и Провидению Божию, так что сам остается только стражем своей души и тела. Если цель всех законов есть правда, порядок, благо и если всеобщее основание всякого блага, порядка и правды лежит в благой, премудрой и святой воле Божией, то всеобщее основание и корень законов -не делать и не попускать ничего противного воле Божией, а это и значит бояться Господа.
Справедливость Суда Божия
Смотрите, как дивен Суд Божий! Как он точен и строг! Наказание с преступлением измеряются одной и той же мерой. Если человек постыдится Христа - вот преступление; Христос постыдится человека - вот наказание. Удовлетворить Правосудию Божию -значит предать грешника вечной смерти; после этого совершенно исчезает для него возможность Вечной Жизни. Болезнь телесная есть одно из орудий Правосудия Божия. Горькое, посылаемое от руки Небесного Врача, более благоприятно здравию душевному, нежели сладкое, предлагаемое миром.
Многими скорбями подобает войти в Царство Небесное
Человек рождается, живет и умирает, находясь под законом страдания, будучи еще более других тварей покорен этому закону. Роженица мучится, младенец плачет, умирающий страдает, плачут оставшиеся после умершего. С начала жизни человек страждет от недостатка сил, от несовершенного развития способностей, под конец жизни - от утраты сил и способностей. Если между этими крайностями есть какая-то середина, она через край наполняется страданиями, оттого что человек никогда не находит способностей и желаний своих удовлетворенными. Бог действует во временной жизни человека, поврежденного грехом, не столько как судия, потому что этому еще будет особое время в конце веков, но преимущественно как врач, чему теперь-то и есть время. Поэтому и определяет человеку меру бедствия и скорби не как отсчитанное воздаяние за дела, но как прием врачевства, способный победить силу греховной болезни. Разум, недостаточно покоренный вере и не вполне ею просвещенный, не вдруг усмотреть может, подлинно ли и почему путь к Царствию Божию должен лежать непременно через скорби. Всякое благо, всякая радость, всякое удовольствие в природе, более или менее дорогое, покупается страданием. Если вы охотно идете и тернистым путем, помышляя, что он ведет в отеческий дом, то проходите охотно поприще скорбей, ведущих в Царствие Божие. Кто не подвергает себя добровольно очистительной работе внутренней скорби покаяния и самоукорения, а также внешних скорбей не приемлет с терпением и смирением, тот еще не находится на пути к Царствию Божию, указанном в Евангелии. Бог хочет от тебя терпения и надежды, когда подвергает душу лишению, для ее испытания и очищения. Если и Христос, не сотворивший греха, пострадал, можно ли нам, грешным, роптать на страдание? Если опасность, бедствие, скорбь колеблют твое мужество, истощают твое терпение, помяни Матерь Господа, стоявшую при Кресте Его. Как приражение железа к твердому камню высекает искры, которых до того не было и признака, так при ударах скорбен блистают из твердой души искры добродетели, которые без того не возбудились бы.
Молитва - высшая потребность души и источник всякого блага
Молитва есть одна из высших потребностей души человеческой, одна из существенных принадлежностей Богопочитания. Душа, погруженная в чувственность, рассеянная, омраченная грехом, не чувствует, что по своему началу она есть дыхание уст Божиих. Но сила этого чувства без ее ведома возникает из ее глубины и движет сердце к Богу, хотя бы и к неведомому или только погрешительно знаемому. В наше время мы много хвалимся и не довольно каемся. А время советует меньше хвалиться и больше молиться. Сердца твоего требует Господь. Молитву Церковь влагает в уста, чтобы она проникла в сердце. Чтобы нищему принять милостыню, надобно ему протянуть руку; чтобы младенцу принять пищу, надобно ему открыть уста. Подобно сему надобно человеку простираться к Богу, чтобы достигнуть благодати его, надобно иметь отверстую душу, чтобы принять дары Его. Молитва есть простертая рука для принятия благодати Божией, отверстые уста для вкушения пищи Небесной. Благодатный дух дарован молитве от Бога для помощи грешникам, восчувствовавшим и возненавидевшим свою греховность, решительно возжелавшим очищения и совершенного исправления, - тем, у кого недостает только силы делать добро, а не доброго намерения.
Какая молитва угодна Богу?
Приносишь фимиам, но не приносишь молитвы; возжигаешь свечу, но не горишь духом! Молитва духом есть такое молитвенное состояние, в котором человек, воскрыляемый верой и любовью, самой, так сказать, вершиной существа своего, своей высшей способностью и силой, которой он как бы сопределен Божественному, стремится и восторгается к Духу Божию, приемлет наитие Его, предается этому наитию, так что уже не столько сам человек молится, сколько дышит в нем Дух Святый, дышащий, идеже хощет, Сам Дух Святый ходатайствует о нем воздыханиями неизглаголанными (Рим. 8, 26), то есть глаголом, нередко превышающим разумение человека чувственного. Молиться Отцу Небесному во имя Господа Иисуса значит не устами только произносить звуки этого имени, но к Самому призываемому возводить внимание ума, обнимать Его верой, любовью принимать Его в свое сердце. Молитва умом есть такой образ молитвы, когда ум молящегося хоть и возвышается к Богу с благоговейными мыслями, с благочестивыми желаниями, со святыми чувствами умиления или радости, но не предается влечению духовного восторга неограниченно, а управляет своими мыслями, желаниями, чувствованиями так, что духовные силы действуют в обыкновенном, им свойственном порядке, а молитвенные прошения и славословия изрекаются в словах, понятных всем. Посему и слушающих могут побуждать к участию в молитве. Надобно различать дело молитвы от услаждения в ней. Дело делает человек и должен делать постоянно и неослабно по правилу и порядку, а утешение дарует Бог по благодати, когда это нужно для привлечения или подкрепления человека и когда человек оное принять может. Подобным образом и чувство собственной немощи не на то употреблять должно, чтобы тяготиться и упадать духом, но чтобы оставлять надежду на себя и через молитву о помощи переходить к надежде на Бога.
Молитвой освящай день
Когда утром пробуждаешься от сна, помысли, что Бог дает тебе день, которого ты сам себе не мог бы дать, и отдели первый час или хотя первую четверть часа даруемого тебе дня и принеси ее в жертву Богу, в благодарной и благопросительной молитве. Чем усерднее ты это сделаешь, тем более освятишь свой день, тем крепче оградишь себя от искушений, каждый день встречающихся. Подобно сему, когда отходишь ко сну, помысли, что Бог дает тебе покой от трудов, и отыми начаток от времени твоего покоя, и посвяти его Богу чистою и смиренною молитвой. Ее благоухание приблизит к тебе Ангела для охранения твоего.
Молиться можно везде
Если человек год работал Богу и не оставит доброго намерения - работа сия не может пропасть от перемены обстоятельств. И в семейной жизни можно находить и отделять время для молитвы и молчания. Домашнюю молитву Господь примет вместо церковного богослужения, когда в сем участвовать нет удобства. Двум господам работать никто вам не советует. Но работать Господу можно и в уединении, и в семье. Если же точно видите препятствие в сем последнем положении, останьтесь в первом.
Благодать испрашивается молитвой
Молитва есть главная нить, которой разрешается весь узел духовных тайн, и ключ, которым отверзаются все сокровища благодати. Щедро Бог дарует благодать, но не расточает ее напрасно.
Молитвой проверяется духовное состояние человека
Молитва есть дело такой важности в жизни духовной, что если бы кто хотел решить для себя, находится ли он на пути к совершенству жизни духовной, то ему надлежало бы примечать, имеет ли он какой-нибудь успех в молитве. Состояние человека без духа молитвы есть состояние человека бездыханного.
Послушание любви и послушание страха
Есть послушание любви, послушание страха, послушание веры. В начале человек жил, как сладкой пищей, послушанием любви к Богу Всеблагому и Всесовершенному. Но после того, как эту блаженную жизнь отравил он вкушением от запрещенного древа, для него необходимо, как горькое врачевство, послушание страха перед Богом, праведным Судией, и послушание веры в Бога и Христа, Помилователя. Исцелителя и Спасителя, чтобы, наконец, по мере исцеления вновь питаться сладкой и бессмертной пищей - послушанием любви. Так от послушания зависит духовная жизнь человека и христианина, почему слово апостольское и нарицает христиан чадами послушания: Как послушные дети не сообразуйтесь с прежними похотями, бывшими в неведении вашем (1 Пет. 1, 14). Страх рабский при служении Богу есть внутреннее расположение души, которая боится Бога, карающего за грех, и потому отвращается от греха и убегает от всего, Богу неугодного. Страх сыновний есть внутреннее расположение души, благоговейно любящей Бога, как Всеблагого Отца, и по любви боящейся оскорбить Его. Высшая степень сыновнего страха есть страх чистый, совершенно пронизанный любовью и освобожденный от рабской боязни. Напротив того, низшая степень рабского страха есть страх раба лукавого и ленивого - такое внутреннее состояние человека, в котором он боится не столько Бога, сколько гонения за грех и потому, хоть отчасти и служит Богу внешне, но внутренне не ненавидит греха, не подвизается против него для добродетели и готов предаться ему, как скоро может представить его не таким тяжким,, чтобы за него грозила вечная мука.
О радости духовной
Праздник без духовной радости, без сердечного в нем участия, без внутреннего чувства есть тело без души. Когда радость Господня, утешение внутреннее или духовное посещает и наполняет сердце, тогда человек находит себя духовно услажденным и насыщенным так, что алкание внешних услаждений утихает и перестает. Как ничтожен их вкус, как низко погружение в них, как отвратительно их излишество, показывает тогда ему опыт лучшего и высшего. Тогда если радость духовная возбуждает и движет его, то движет, по свойству своему, к делам духовным и богоугодным. Действие радости, обыкновенной на земле, подобно действию вина: состояние радости есть состояние упоения.
О внутренней свободе
Рождение естественное достигается и совершается необходимым ходом природы, а рождение духовное - свободным стремлением к Богу и верой во Христа. Истинная свобода есть свобода христианская, свобода внутренняя, а не внешняя, свобода нравственная и духовная, а не плотская, которая всегда всё во благо устрояет и никогда не бывает мятежной, она может жить в хижине так же удобно, как и в доме вельможи или царя; ею пользуется подвластный, не переставая быть подвластным, эта свобода и в узах и в темнице ненарушима, как то можно видеть у христианских мучеников.
О любви к Богу и ближнему
Любовь к Богу ревнует по Богу; любовь к человеку милует человека. Любовь к Богу требует, чтобы был соблюден Закон правды Божией; любовь к человеку не оставляет и нарушителя Закона погибать в неправде своей. Любовь к Богу стремится поразить врага Божия; любовь к человеку вочеловечивает Божество, чтобы посредством любви к Богу обоготворить человечество. Любовь к Богу все обращает в средства к нашему спасению и блаженству; без нее никакие средства не достигают цели. Не будет светить светильник без елея, и молитва не озарит духа без любви. Не взыдет без огня курение кадила, и молитва без любви не взыдет к Богу. Любовь Божественная изгоняет из сердца самолюбие, попаляет в нем терние плотских желаний, очищает его и привлекает в душу новый свет. Закон всеобщей любви, стремящейся обнять всех человеков, необходимо должен дать человеку так много дела, что не останется места досугу. Учение, которое не сердцем любящим приемлется, есть семя, сеемое в снег. Сколь высоко не восходила бы лествица ваших добродетелей, она не возведет вас на Небо и неожиданно может бедственно обрушиться вместе с вами, если вверху ее нет последней ступени, которая одна только крепко и непоколебимо прикасается к Небу. Спросите ваше сердце: любит ли оно Того, Которого веру и Закон приемлет, Которому приносит покаяние и молитву? Что сказать о побуждениях к добродетели, о страхе суда и надежде воздаяния, которыми заменяют любовь те, кто не познал силы её? Это есть подпоры, необходимые для созидающих дом душевный. Но не на них лежит высота и красота здания духовного. Работающий из страха есть раб, трудящийся за воздаяние есть наемник. Жизнь человеческая в своей деятельности движется между тремя пределами, приражаясь к которым неправильно, приводит она в замешательство собственные движения и повреждает сама себя. Эти духовные пределы суть: сам человек, ближний и Бог. Чтобы дать жизни во всех отношениях верное направление к истинной цели, то есть к вечному спасению и блаженству, спасительная благодать дарует и научает употреблять три силы: целомудрие, чтобы человек плотоугодием не повреждал сам себя; правду, чтобы он корыстолюбием не приражался к ближнему; благочестие, чтобы он гордостью и нечестием не оскорблял Бога.
Смирение - соль всех добродетелей
Смирение есть соль всех добродетелей. Как соль придает пище вкус, так смирение сообщает добродетелям совершенство. Без соли пища легко повреждается; без смирения добродетель удобно растлевается гордостью, тщеславием, нетерпеливостью и погибает. Слава Христу Богу, явившемуся в смирении естества нашего, да явит нам образы смирения. Он явился в вертепе, чтобы мы довольны были и убогой кельей, в яслях, чтобы мы не требовали мягкой постели, в пеленах, чтобы мы любили простую одежду, в лепете младенческом, да будем как дети простотой и незлобием и да не употребляем своего языка на празднословие. Сие да мудрствует в вас и да мудрствует во мне, о сем прошу молитв ваших. Смирением можно научить и других смирению; гордостью нельзя смирить гордых. Находясь на дне глубокого колодца, и днем можно увидеть звезды, это справедливо; только глубина должна быть узкая и крутая, мало доступная солнечному свету. Чем глубже человек в смирении, тем лучше видит Небо. Как град, на вершине горы стоящий, сколь ни скромны его здания, виден издалека, так и душа, приближенная к Небесным силам, вознесенная на гору Закона Божия, чистотой, верой и любовью в Боге обитающая и соделавшаяся обителью благодати Божией, - сколь ни скромны ее слова, сколь ни смиренны ее действия, и в смирении своем открывает свою возвышенность и скромностью не может скрыть своей внутренней славы от очей сколько-нибудь очищенных. Одно смирение может водворить в душе мир. Душа несмиренная, непрестанно обуреваемая и волнуемая страстями, мрачна и смутна, как хаос; положите во основание ее смирение, тогда только начнет являться в ней истинный свет и образовываться стройный мир правых помыслов и чувствований. Гордое мудрование с умствованиями, извлеченными из нашей земной природы, восходит в душе как туман с призраками слабого света; дайте туману сему упасть в долину смирения, тогда только вы можете увидеть над собою чистое высокое небо. Движением и шумом надменных и от всего мятущихся мыслей и страстных желаний душа оглушает сама себя; дайте ей утихнуть в смирении, тогда только будет она способна вслушаться в гармонию природы, еще не до конца расстроенную нынешним человеком, и услышать в ней созвучия, достойные Премудрости Божией. Так в глубокой тишине ночи бывают чутки и тонки отдаленные звуки. В обличении заблуждений и заблуждающихся терпимость, спокойствие, кротость, снисхождение, осторожность так же нужны, как и ревность.
О сердце сокрушенном
Как из разбитого сосуда истекает то, что в нем есть, так из сокрушенного сердца источаются слезы покаяния и печали по Богу. Если даются слезы, надобно благодарить благоутробного Бога и пользоваться ими для очищения души. Но как ничего не должно быть чрезмерно, то и слезам иногда Надобно поставлять предел, через обращение ума к другому доброму занятию. Когда человек, входя в самого себя, усматривает перед лицом Божиим свои недостоинство, нечистоту, греховность, тогда дух его, который до того, может быть высился и величался каким-нибудь своим добрым качеством или преимуществом внешним, от обличения совести, как от молнии дерево, сокрушается и низлагается.
Чистая совесть открывает волю Божию
Если искренно желаешь знать волю Божию, есть и для тебя Ангел, который близок и готов открыть ее. Это твоя совесть. Внимай совести твоей, не заглушай тонкого гласа ее шумом страстей твоих - и будет открываться тебе воля Божия, и будешь на пути послушания.
Закон Божий есть закон жизни
Дав бытие, Бог дал бытию Закон, по которому оно действовало бы ко благу. Действование по этому Закону есть жизнь. Произвольное отступление от этого Закона есть грех. Уклонение от Закона есть неизбежное падение в низший круг действования, расстройство, разрушение, смерть. Если цель всех законов есть правда, порядок, благо и если всеобщее основание всякого блага, порядка и правды лежит в благой, премудрой и святой воле Божией, то всеобщее основание и корень законов - не делать и не попускать ничего противного воле Божией, а это и значит бояться Господа.
Жизнь дана человеку для стяжания бессмертия. Все видимое исчезает, как тень
Мир считает забавы почти такой же потребностью жизни, как труд, пища и покой. Он думает жить, играя. Нет: жизнь не игра, но дело важное. Земная жизнь дана человеку для того, чтобы из неё посредством свободной воли, силой Божией благодати выработать вечное блаженство. Кто понял сие дело и занялся им, как должно, тот едва ли найдет много времени для игр и забав. Какая польза строить на песке, писать на воде, гнаться за ветром или бегущей тенью? Для чего корыстолюбивые, честолюбивые, завистливые несытыми глазами хотят поглотить весь мир? Прежде, нежели они смогут насытиться, исчезнет мир, и прежде, нежели мир исчезнет, исчезнут они из мира. Видимое, когда не на него единственно смотрим, но стараемся проникать далее, становится увеличительным стеклом для созерцания невидимого. Как жизнь временная есть едва приметное мгновение перед вечной, так жизнь телесная, или чувственная едва заслуживает названия жизни в сравнении с жизнью духовной. Если безрассудно привязывать себя слишком крепкими узами любви к видимому, которое вскоре может быть похищено временем, то не более благоразумно и самому себя отягчать бременем печали о видимом, которое уже временем похищено. Если твари низших степеней разрушаются для воссоздания, умирают для новой жизни, то человек, венец земли и зеркало Неба, падет ли во гроб для того только, чтобы рассыпаться в прах безнадежнее червя, хуже зерна горчицы? Забвение невидимого и пристрастие к видимому были началом зла в человеке: то же начало действовало и действует и теперь в распространении зла между людьми. Как никого не спасает одно внешнее пребывание в пустыне, так и не погубляет никого внешнее жительство в мире.
Грех разрушает человека и ведет его к погибели
Грех, как отлучение от Бога есть вместе и отчуждение от жизни Божией и, следовательно, раньше или позже - смерть. Для существа телесного, разрушимого - временная, а для духовного, неразрушимого - вечная, потому что кроме Бога нет и никогда не будет другого источника жизни. Таким образом, грех и смерть ручаются в мире друг за друга, что они тут. Грех, допущенный человеком, уже пробил себе дорогу к его сердцу. Если усилием свободной воли, при помощи благодати человек изгоняет его - он старается возвратиться по проторенной дороге. По следам прежних греховных впечатлений идут новые страстные и греховные движения, возбуждаемые воспоминанием или присутствием искушающих предметов и привычкой. Грех лишает душу мира, ум - света, тело - нетления, землю - благословения, всякую тварь - всякой доброты. Он начинает тем, что вселяет ад в человека и оканчивает тем, что человек во ад вселяется. Видеть невидимые, но подлинные грехи иногда препятствуют человеку видимые, но мнимые добродетели. Спешите выпалывать едва возникающие из земли сердца плевелы, чтобы они возросши не подавили пшеницы. Поспешайте сокрушать яйца змеиные, пока не родился ядовитый и смертоносный змей. Поспешайте изринуть из внутреннего святилища идола страстного помысла и пехотного желания, пока он не потребовал убийственных жертв. Хорошо просить прощения у Бога и у людей во грехах, но лучше не делать того, в чем надобно просить прощения. Пока человек ходит в мире, поникнув к земле, собирая и поглощая пажить земных благ и чувственных удовольствий, до тех пор он и тело его не есть жертва Богу: он или бывает жертвой тварей, работая вместо Бога богатству, боготворя чрево, или, напротив, ставит себя идолом и требует себе в жертву всего, что земля производит. Через чувства, которыми человек сообщается с видимым миром, если они слишком отверсты по неосторожности, а еще более - по пристрастию к видимому, входит греховная смерть в душу. Что же нам делать? Без сомнения - тщательно затворять окна, которыми входит смерть. То есть удерживать чувства, через которые прелесть и соблазн входят в душу. Отчаяние есть ад в душе, прежде нежели низведет во ад душу. Человек, потеряв опыт первоначального чистого бытия своего и вселенной, потерял и понятие о нем. Как рыба, движущаяся в воде, не знает той лучшей и более совершенной жизни, какой животные живут в воздухе, так бедная душа человеческая, погруженная в грубый и тленный мир стихий и в нем живущая, не знает тонкой и нетленной жизни райской.
Грех врачуется покаянием и постом
Попечение, которое проявляет Церковь о чистоте одеяния души твоей, можно уподобить твоему попечению о чистоте одежды своего тела. Если бы тебе случилось упасть в грязь, то не поспешил бы ты омыть свою одежду? Так, если ты впадешь в тяжкий грех, то чем скорее очистишь совесть свою покаянием, тем лучше; Церковь готова принять тебя во всякое время. На помощь покаянию призывает она пост, когда и само богослужение помогает возбуждению покаянных чувств. Облегчение поста для немощных дозволительно по правилу церковному и весьма справедливо, потому что немощь тела сама собою доставляет то, что достигается посредством поста, то есть укрощение чувственности и бездействие плотских страстей. И, следовательно, для немощного не нужно усмирять плоть постом, а напротив, поддерживать немощное тело питанием и врачеванием, чтобы оно не сделалось вовсе не способным служить душе.
Не плати злом за зло
Воздаяние обидой за обиду не только не уничтожает содеянного зла, но и не останавливает распространения зла, даже, бывает, усиливает его. Гнев гневом не врачуется. Какое жалкое состояние - платить ненавистью за ненависть и обидой за обиду? Что если враг сильнее тебя? К чему тогда послужит твое желание отомстить? Разве к ускорению твоей погибели? И при равных силах чего ожидать, если не взаимного падения и бедствия? Наконец, хотя бы он был и не в состоянии противостоять тебе, разве менее опасно тайное коварство, нежели открытое нападение? А терзающие заботы, ухищрения, замыслы, а предприятия, обращающиеся на собственный вред, а мучительные мысли даже о предполагаемой своей удаче и еще мучительнейшие об удаче противника и, наконец, сама удача, сопровождаемая великими угрызениями совести, а иногда и всеобщим презрением? Ах, сколько терзаний претерпевает ненавидящее сердце - оно есть ад на земле, пламя геенское. Не смущайся и не раздражайся на ближнего своего, если слышишь от него укоризну себе. Размысли, справедлива ли она? Если несправедлива, то стрела пролетела мимо тебя; от чего же тебе быть больным, когда ты не ранен? Если же справедлива, то не сетуй на укорителя, как на врага, который наносит рану, но благодари его, как врача, который открывает ее и побуждает тебя к уврачеванию ее. Не раздражайся, если получил от него и обиду, делом нанесенную. Размысли, что лучше, обидчиком ли быть или обиженным? Без сомнения, лучше быть невинным, нежели виновным. Размысли и о том, лучше ли раздражаться или терпеть? Раздражение может сделать вдруг и виновным, и более прежнего несчастным; напротив того, терпением и непорочность сохраняется, и несчастие уменьшиться может. Добрая победа не в том состоит, что ты сделал зло врагу, но в том, что враг не мог сделать истинного зла тебе. На порицание лучше отвечать кротостью, нежели порицанием. Чистой водой надобно смывать грязь. Грязью грязи не смоешь. Худые слова всего лучше опровергать хорошими делами. Услышав слово, осуждающее и порицающее ближнего, остерегись, чтобы через слух не принять участие в грехе чужого языка. Не прилагай сердца твоего к словам, которые вреднее для осуждающего, нежели для осуждаемого.
Уклонися от зла и сотвори благо (Пс. 33,15)
О всяком деле, предпринимаемом тобою, не спрашивай, будет ли оно приятно, выгодно для тебя и похвально перед людьми, но прежде всего испытывай, будет ли оно угодно Богу, не будет ли оно противно Его заповедям. Чем искреннее будете вы человеколюбивы и боголюбивы в сердце, тем меньше трудностей будете вы находить в делах служения вашего, тем больше - успеха, тем больше- блаженства. Кто не старается успевать в познании Сына Божия и Его спасительного учения и думает угодить Богу как случится - тот приносит слепую жертву. Кто мнит служить Богу, но тайно ищет в том своей выгоды или славы человеческой - тот святотатственно служит себе и людям, а не Богу жертву приносит. Кто делает добрые дела для корысти временной или для славы человеческой, тот еще не вышел из области язычества; он делает для себя кумиров из добродетели на продажу или на зрелище, он восприемлет мзду свою от человеков, и потому Небеса и Бог ничего более не должны ему. Желание - это семя или зародыш всякого свободного дела, когда ему должно начаться, и душа его, когда оно продолжается. Как от души зависит жизнь, сила, достоинство тела - так жизнь, сила, достоинство всякого дела зависят от желания совершающего его. Если желание нечисто - дело недостойно. Если желание слабо - дело не может достигнуть своего совершенства. Если духовного желания нет - дело есть мертвое. Вещь, кажущаяся золотой, может быть или из чистого золота, или из нечистого, или на поверку вовсе не из золота. В огне золото становится чище, так как примесь отделяется и подделка становится явной. Так добродетель человека может быть чистой и твердой, когда в Боге содеяна и в силе Божией неизменна, или нечистой, по причине примеси помыслов тщеславия, своекорыстия и самоугодия, или, наконец, вовсе лицемерной. В огне искушения чистота ее возвышается, нечистота отделяется, лицемерие обличается. Свет слова без силы дел есть блеск без жизни, скоро преходящий. Свет добрых дел продолжает нередко светить и тогда, когда слово угасло, и за смертью делателя простирает долгую и широкую зарю.
0 двойственной природе человека
Подлинно, есть в природе человеческой странная двойственность и противоречие направлений: с одной стороны, чувство нужды в Божественном и желание общения с Богом, с другой - какая-то тайная неохота заниматься Божественным и склонность убегать от собеседования с Богом. Нетрудно понять, отчего это так. Первое из этих направлений принадлежит природе первозданной, а последнее - природе, поврежденной грехом. В видимом временном мире, в котором живет человек, нет ничего неподвижного, но все идет и проходит. И жизнь человека идет и проходит. Человек покоится иногда телом, но его сокровенные помышления, его тайные желания непрестанно в движении. А потому если он не идет путем спасения, то верно идет путем погибели, или если не идет, то падает - ниспадает из жизни духовной в плотскую, из жизни человеческой - в скотскую. И не приметит, как обрушится в жизнь адскую, в смерть вечную - невозвратно. Претыкаемся в мыслях - и падаем в делах. Претыкаемся сомнениями, ложными мнениями, смущениями помыслов и расстройством чувствований душевных - впадаем в грех, в преступление. Опрометчивость и непостоянство в равной степени есть вредные домашние враги добрых намерений, переметчики на враждебную сторону искушения. Непостоянство разрушает начатое устроение души; опрометчивость, не полагая достаточного основания, также готовит не что иное, как разрушение.
Мир лукавый не дает истинного мира человеку
Мир, даруемый миром, есть краткая дремота под шум опасной бури, безопасность, основанная на неведении. Напротив того, мир, даруемый Христом, утверждается на непоколебимой уверенности в примирении с Богом. Образ мыслей и чувствований, получающий одобрение мира, нередко есть наиболее опасный. Соблазны мира сильны не сами собой, но нашей произвольной слабостью. Сперва ищем необходимого, потом думаем о полезном и приятном, наконец и лишнее нам представляется необходимым.
Как относиться к земному богатству?
Обходись с земным богатством, как с гостем, которого надо с честью принять и с честью проводить. Напоминай себе часто, что через недолгое время или богатство тебя оставит, или ты оставишь богатство. Если и естественно желать лучшего на земле, то несогласно с разумом искать оного с забвением и утратой наилучшего Небесного. Кто решительным направлением своей воли, склонностью к страстям совратился и двинулся на путь неправый, на путь стяжания богатства, роскоши, тщеславия -тот легко и неприметно катится по этому наклонному пути, не примечая, что этот наклонный путь простирается до самого ада. Искусство все превращать в золото отнюдь не так важно, как искусство превращать мертвое золото в живую и от смерти избавляющую добродетель. Житейское попечение связывает наш ум, обременяет его тяжкими земными пристрастиями, покрывает его силой помыслов чувственных, суетных и нечистых; из орла, которому надлежало бы в чистом воздухе зреть на Солнце истины духовной и божественной, превращает его в крота, роющегося в земле, в прахе и тлении дел житейских, плотских, чуждых для духа. Кто хочет плыть, тому прежде надлежит отвязать или, для скорости, отсечь веревку, которой лодка его прикреплена к берегу. Кто желает действительно быть на пути к Небу, тому необходимо или постепенно, со вниманием и усилием разрешить, или, если боится закоснеть и если чувствует в себе довольно силы, решительным ударом отсечь все страстные, земные привязанности. Надобно освободиться от похотей плоти, чтобы предаться влечению духа. Надобно попрать ногами земное, чтобы мудрствовать горняя. Надобно извергнуть из сердца мир, лежащий во зле, чтобы нашлось в нем довольно пространства для беспредельной любви к бесконечному Богу. Сколько различных искусств, веществ, орудий употребляет разумный человек для того, чтобы наполнить малое и несмысленное чрево! Как унижается разум, когда истощается в изобретениях, чтобы дань, ежедневно требуемая чревом, как неумолимым владыкою, была ему приносима как можно в большем изяществе и была им приемлема как можно в большем количестве! И как насмехается над этим раболепствующим разумом чрево, концом всех его забот об изяществе полагая нечистоту и смрад! Что значит та гордость, с которой имеющий на себе дорогую одежду едва удостаивает взора покрытую рубищем или полураздетую нищету, равно как и то непостоянство, с которым он так часто меняет наряды? Не есть ли это нечто подобное тому, как если бы больной вздумал тщеславиться множеством своих струпов и красотою перевязок; или если бы раб, принужденный носить оковы, желал иметь их в великом числе и сделанными как можно искуснее? Наша одежда есть произведение беззакония; она есть обвязывание греховной раны, притом не содержащее целебного елея; она есть слабое средство для кратковременного сохранения осужденного тела от действия стихий, совершающих его казнь; она есть прикрытие нравственного безобразия, соделавшегося естественным; она есть защита от стыда телесной наготы, изобретенная обнаженным в совести человеком; она есть видимый знак человека-преступника; она есть всеобщий и всегдашний траур, наложенный раскаянием смерти первобытной непорочности; она есть знамя победы нашего врага, которое он выставил наружу, овладев нашей внутренностью. В ад можно прийти или упасть, хотя того не хочешь и не думаешь о том; на Небо нельзя взойти, когда не хочешь и не думаешь о том. Наша леность неохотно принимает примеры долготерпения в вере. Она охотнее ищет примеры, подтверждающие, что спастись можно легко и скоро. И благополучие может быть опаснее бедствия, и бедствие спасительное благополучия. Не завидуй же благополучию и не унывай в бедствии. Где недостает истинного блага, там истинное благополучие, конечно, немыслимо.
О нищете
Не презирай нищеты, когда встречаешь ее у других; не страшись ее, если она тебя посетить хочет; не стыдись ее, если она уже поселилась с тобой. Нищета есть один из горьких плодов проклятия, которое на лице всей земли грех человеческий посеял, а гнев Божий допустил произрастать. Есть нищие, убитые несчастьем, их надо побуждать и руководствовать к исканию помощи. Есть нищие гордые, которые не хотят преклонить головы перед благодетелями, а хотят, чтобы благодетели поклонились им со своими благодеяниями. Таковы суть перед Богом люди, которые не умеют или не хотят призывать Бога в скорбях своих. Кто чувствует внутреннее призвание к добровольной нищете, кто, испытав себя и убедившись в этом призвании, посвятил себя ей обетом, тот да держится этой нищеты как можно вернее, как можно искреннее, как можно совершеннее.
Слово может живить и умерщвлять
Когда горит дом, толпы народа бегут сражаться с огнем, спасая бревна и доски часто неизвестного хозяина. Но когда душа горит огнем злой страсти, похоти, ярости, злобы, отчаяния, так же ли легко находятся люди, которые поспешили бы живою водою слова правды и любви угасить смертоносный огонь, прежде нежели он объял все силы души и распространился до слияния с огнем геенским? Слово человеческое может быть изострено, как меч, и тогда оно будет ранить и убивать; и может быть умягчено, как елей, и тогда будет врачевать. Бывало, искали достоинство в том, чтобы говорить мягко, а теперь ищут в том, чтобы говорить резко, и потому говорят хуже, нежели думают. Обличать человека по своей воле едва ли нужно, разве сам он подаст случай сказать ему истину. Обличать, отстаивая свое, трудно, так как примешивается самооправдание. Притом обличение может обратиться в неприятность тому человеку, через которого пошла молва. Не лучше ли просто помолиться, чтобы Бог вразумил каждого смотреть на дело ближнего простым оком, без осуждения и подозрения?
О молчании
Как вещественный сосуд негоден, когда он течет, так и духовный сосуд ничего не стоит, если не хранит влитой в него благодати, в ненарушимом, смиренном молчании, но течет и выдыхается без нужды и без пользы, - словом праздным, или нескромным, или нетерпеливым, или тщеславным. Постоянная жизнь в безмолвии - не для многих. Но посещение безмолвия для всякого должно быть вожделенно. Кто не удаляет себя, хоть однажды в день, хоть на непродолжительное время, от всякого внешнего земного занятия, попечения, пристрастия и не вводит своей души в благоговейное безмолвие перед Богом - тот еще не познал пути мира для души своей. Помолимся, да благословит Господь и слово, и молчание; да не будет ни слово праздно, ни молчание бессловесно.
Истина Христова просвещает целые народы
Как можно думать, что истина Божия и Христова есть нечто постороннее для истины естественной, полезной человеку и обществу человеческому и что последняя также может жить без первой, как и в соединении с нею? Посмотрите на народы и общества человеческие, христианские и нехристианские. Не там ли ясно светит истина естественная: естествоиспытательная, умственная, нравственная, созидательная, благоустроительная и благоукрасительная для человеческих обществ, где сияет солнце истины Божией и Христовой? Не ночь ли покрывает естественные способности и жизнь народов, над которыми не взошло благодатное солнце истины Божией и Христовой? Исторгните солнце из мира: что будет с миром? Исторгните сердце из тела: что будет с телом? Надобно ли сказывать? Исторгните истину Божию и Христову из человечества: с ним будет то же, что с телом без сердца, что с миром без солнца.
Истинное просвещение состоит в познании воли Божией и своей немощи
Лучший и действительно спасительный подвиг разума человеческого, руководящий к совершенству и блаженству человечества, может состоять только в том, чтобы беспристрастно изведать и измерить свои силы, средства, недостатки для достижения этой великой цели; понять возможность, признать потребность откровения свыше; приблизиться к великой благочестия тайне (ср.: 1 Тим. 3,16), положить к ее стопам свое оружие и свой венец и предать себя в благородный плен, в свободное послушание вере в Бога, явившегося во плоти. То, что в мире обыкновенно называют просвещением, есть не более как лунное мерцание света и жизни, а не полный свет и жизнь духа. Истинное начало жизни духовной, подобно солнцу, изливает теплотворный свет, который сияет в уме истиной и согревающей сердце любовью к добру. Просвещение приносит благие плоды обществу только тогда, когда основанием ему служит вера. Мир языческий, жалкий в невежестве, когда приобщается к образованности, становится отвратительным в своем разврате, который обыкновенно идет рядом с образованностью и обращает ее в свое орудие. Спят человеки духовно, когда беспечно смежают очи ума и не стараются взирать на свет истины Евангельской и Закона Божия, чтобы непрестанно ими просвещаться и просвещать пути жизни своей. Обыкновенный разум человеческий не знает духовного могущества Божия и даже боится догадок о нем. Какой же мудрости ожидать от этого разума? Он, как слепой, хотя и чувствует наличие глаза, но не в силах им увидеть света, заключает, что солнца точно так же нет на небе, как нет у него в глазах, и что верить бытию и действию солнца и света было бы суеверием и мечтательством. Всякому подвизающемуся о своем спасении можно и должно сказать: несть ти потреба тайных, не ищи знать сокровенное или будущее. Для спасения нужно веровать, исполнять заповеди, очищать сердце, а не любопытствовать. Желать знать сокровенное опасно; а желать открывать оное еще опаснее. Но вот сие не препятствует тому, чтобы Провидение Божие открывало тайное и обращало сие для своих целей, даже и при несовершенстве орудия, как можно примечать на опыте. Знание без любви есть зимнее солнце, которое не оживляет и не взращивает. Истину, хотя и печальную, надобно видеть и показывать и учиться от нее, чтобы не дожить до истины более горькой, уже не только учащей, но и наказующей за невнимание к ней.
О важности семьи и воспитания
Чтобы жизнь государственная сильно и, правильно развивалась, процветала образованностью, приносила плод общественного благоденствия - для этого надо, чтобы жизнь семейная была крепка благословенной любовью супружеской, священной властью родительской, детской почтительностью и чтобы вследствие того из чистых стихий жизни семейной естественно возникали столь же чистые начала жизни государственной, чтобы с почтением к родителю родилось и росло благоговение к Государю, чтобы любовь ребенка к матери была преддверием любви к отечеству. Желающие иметь достойных детей благоразумно поступят, если предварительно самих себя сделают достойными родителями. Небо приходит в движение, чтобы сберечь на земле жизнь или непорочность младенца, а нет ли между людьми таких, которые без сострадания слышат вопль младенца у нищеты на коленях, которые смотрят на возрастание собственных детей не с большим вниманием, чем на траву, растущую в поле? Премудра и спасительна та родительская любовь, которая, стесняя саму себя, несколько удерживает ласку к детям, несколько скупится на утешение им, чтобы сберечь это в поощрение и в награду их послушанию или успехам в полезном учении. Худой гражданин царства земного и для Небесного Царства не годен.
Дорожи данным тебе временем
Бытие и жизнь человека в своем начале есть свободное даяние Творца - дар, которого никто не мог у Него вынудить, никто не имел права истребовать. Следовательно, и продолжение бытия, и жизнь есть непрерывное продолжение того же даяния Божия. Жизнь временная есть ежеминутное благодеяние Божие. Бессмертие человека есть бессмертное, бесконечное благодеяние Божие. Нет времени, которым не опасаясь можно было бы пренебрегать, ибо во всякое время можно спастись или погибнуть. Проводи начинающийся день так, чтобы он мог вести тебя ко дню невечернему, а не к ночи вечной. Помни прошедшее; положись на Господа в будущем; употребляй во благо настоящее.
Крест поднимает на Небо
Посмотри на птицу, когда она желает вознестись от земли: она простирается крестом и взлетает.
Мудрые советы (из его писем к наместнику Троице-Сергиевой Лавры Архимандриту Антонию (Медведеву) [229]
Господи, благослови; прости дерзновение, и настави нас на истину Твою (IV, 220)
Господи, благослови; прости дерзновение, и настави нас на истину Твою (IV, 220)
1) Для чего созидается и освящается храм? Для богослужения вообще? - Оно совершается и вне храма. - Для таинств? - И большая часть таинств могут совершаться вне храма. Только одно таинство, таинство Тела и Крови Христовы непременно требует освященного храма. Следовательно храм созидается и освящается наипаче для того, чтобы в нем было священодействуемо и хранимо Тело и Кровь Христовы. Для сей величайшей на земле святыни требовалось святое хранилище. Из сего следует, что только по крайней нужде Тело и Кровь Христовы могут быть выносимы из храма; а имеющий оныя в простом доме или келии без нужды - оскорбляет сию святыню.
2) Хорошо, когда вольная уст и рук приносятся Господу; о сем Он благоволит (Пс. 118, 108). Не надобно с домогательством вынимать из уст и рук ближнего дары Господу.
3) Вклад монаха по смерти - дело не великое; монаху надобно не откладывая отдавать излишнее Богу или бедным.
4) Недостаток благоговейного внимания в пении едва-ли не бывает особенно в праздники, когда, стараясь петь хорошо, сим внешним вниманием вредят внутреннему. Надобно поговаривать поющим, что пение искустное приятно людям на краткое время, а пение благоговейное Богу угодно и людям полезно, вводя в них дух, которым оно дышит.
5) Пения по нотам я не запрещал, но пения партесного никогда в женских монастырях не находил порядочным, и потому никогда не одобрял. В нем более труда, нежели пользы, более тщеславия мнимым искусством, нежели назидания и помощи молитве. Учите и пусть учат прочих утверждать церковный порядок на благоговении и страхе Божием (II, 257).
6) Как худой век охотнее верит худому, нежели доброму, то соблазн идет скорее назидания, и надобно беречься не только зла, но и небрежености, может быть немного виновной, однако питающей соблазн.
7) Апостол (Павел) собрал милостыню и промышляет добрая не токмо пред Богом, чтобы она была верно употреблена, но и пред человеки, чтобы не сомневались в добром ее употреблении. Вот пример и наставление для людей, проходящих должности общественные.
8) Если бы мы смотрели только на свое недостаточество, то все могли бы убежать от своих должностей; но мы должны взирать на волю и устроение Божие, и где провидением Божиим поставлены, там по возможности трудиться и действовать.
9) Отложите помысл завидовать скитскому монаху, пользующемуся миром и свободою. Понести некоторое лишение внутреннего утешения в служении ближнему не есть утрата.
10) Безмолвие, конечно, вещь хорошая. Но думаю, кто призван послужить в обществе, не должен уходить от сего без особенного указания от провидения Божия.
11) Понести тяготы братии есть дело терпения, а в терпении, думаю, есть зерно безмолвия.
12) Благословен Бог, не оставляющий нас унывать в недостоинстве нашем, но присутствием благодати Своей утверждающий дерзновение упования. Да воздвигнемся к деланию благому при столь близкой помощи.
13) "Я - ничто; но Ты, Господи, призиваешь меня служить Тебе: влеци мя в след Тебе; твори из моего ничтожества, или хуже нежели ничтожества, что Тебе благоугодно!" Нет сомнения, что чем совершеннее человек предается Господу, тем обильнее Господь дарует ему Свое общение. Дивна милость Господа, Который на пути внутренней, сокровенной жизни, где нет старца-наблюдателя и указателя, Сам указует, когда не довольно доброе, потому что требуется лучшее, и изрекает Свое слово: оставь себя, и служи Господу. Ангел ли Господень, по воле Господней, образует слово в сердце, или иное сокровенное действие благодати Божией, пусть останется сие в Его всеведении. Но можем быть уверены, что послано слово благое: воспользуемся им внимательно.
14) Всякий действующий больше или меньше распространяет жизнь, какою живет, новую или ветхую. Дар распространять в других высшую жизнь есть высший: благо тому, кто употребляется благодатию в орудие сего.
15) Если есть надежда сколько нибудь послужить облегчению души связанной, и случай к тому не произвольно нами изыскан, а подан провидением Божиим, не надобно отталкивать такой случай.
16) Должно стоять на страже, где кто поставлен; но могут встретиться обстоятельства, в которых желательно уступить место более крепкому и более искусному. Господь да творит волю Свою.
17) Некоторые оставляли место, на которое поставлены были провидением и законною властью, а потом чувствовали более затруднения, нежели прежде.
18) По истине, благо человеку, когда Господь Иисус Христос есть его сердце и его жизнь, - и не только ему благо, но - чрез него - и приближающимся к нему. Ибо какая сила в средоточии, такая распространяется и в окружность и действует в ней. И обратно: лишающий себя сего добра, своим нерадением, лишает чего-нибудь и других.
19) Если бы мы были более отвлечены от земного и более очищены, чтобы созерцать милу воскресения Христова, действующую на все проврежденное падением Адамовым, от духовного до телесного, сколько новых источников удивления, благоговения, благодарения и прославления нам бы открылось! Но пыль земных сует и пристрастий засыпает око ума, и не отвращая очей от суеты, мы сами себе заграждаем созерцание истины. Однако и одна мысль, в самой темноте нашей довольно видимая, что Господь предан бысть за прегрешения наша и воста за оправдание наше (Рим. 4, 25), - какой уже свет проливает и на седящих во тьме! Да возстанем! Да престанем умножать грехами страдания Господа; не оставим готового для нас в Нем оправдания.
20) Душа, утвержденная в Боге, не должна колебаться, что-бы ни происходило вне ея, и наипаче в особенном служебном предстоянии Господу... Долг служащего зреть ко Господу, а не окрест себя.
21) Молитесь, да будет воля Божия; вы знаете, что нет ничего лучше воли Божией.
22) Молитесь за ближнего, устраняя огорчение, и просите вынимать за него часть на проскомидии. Молитва без любви не бывает услышана.
23 Церковь молит нам Ангела мирна, верна наставника, хранителя душ и телес: молитва важная, и желательно, чтобы каждый и каждый раз прилагал к ней сердечное внимание. При священнослужении Церковь просит ангелов сослужащих нам: и в сем случае важно для служащего, чтобы он с полным вниманием и разумением приносил сию молитву (I, 172). Утешительно и прекрасно единство и союз Церкви небесной и сущей на земли.
24) Земля празднует дни святых, и они святую обязанность имеют быть на земли. Потому надобно с ними соединяться. Они просят наших молитв и говорят: "мы принесем ваши молитвы, уже очищенныя нашим посредством, перед престол Всевышнего". Предстательство святых есть звено, соединяющее слабое существо земных с небом... Хорошо священнику иметь сие в мыслях, когда говорит отпуст. О, если бы и все со вниманием, а не по памяти именовали дневного святого!
25) Церковь учит нас молиться об усопших, не рассуждая, во аде ли кто из них, хотя вероятно, что есть такие между поминаемыми в Церкви. Это хорошо и смиренно, потому что не знаем жребия отшедших, не берем ни о ком осуждающей мысли, что он в аде, и не дерзновенно просим. В молитвах Пятидесятницы имеем свидетельство, что Господь сподобляет приимати молитвенныя очищения о иже во аде держимых. Но может быть, Церковь имела особенную мысль: сию, многое дерзновение заключающую, молитву отнести к особенному важному дню, а не предоставлять всякому человеку и времени.
26) Макарий Великий молился даже о язычнике умершем. Дерзновение чудотворца не удобно обратить в общее правило (IV, 277). Один из святых римских пап (Григорий Двоеслов), случайно вспомнив о добродетелях языческого императора Траяна, молился о нем, и имел откровение, что молитва его не отвержена, но чтобы он впредь не приносил таких дерзновенных молитв.
27) О живом лютеранине можно молиться дома и просить ему благодати Божией, привлекающей в единство истинной Церкви; но о умершем - иное дело. Мы его не осуждаем, но его была воля остаться до конца вне пределов Православной Церкви. Зная некоторых лютеран, имевших уважение и веру к Православной Церкви, но скончавшихся вне соединения с нею: в утешение присных верных, я дозволял о них молитву, не открытую в Церкви, (С которой они открыто не соединились в жизни), а в доме.
28) Прискорбно лишаться добрых и полезных; но если отходит добрый в добром уповании, то скажем ему: иди и молись о нас. О призываемых от нас в будущий век с благою надеждою - не скорбите много. По любви к ним скажем: идите с миром, хотя нам и жаль; а они воздадут нам молитвами.
29) Если жалуемся на леность и холодность, надобно поискать, не впал ли в душу какой из тех помыслов, кои тяготят долу, а не воспаряют горе; а это помыслы, в коих что-либо присвояется себе, или замечаются недостатки ближних.
30) Надобно внимательно осмотреться, не остается-ли в совести что-либо пренебреженное, что служит дорогою искусителю входить в помыслы и возмущать их.
31) Враг злиться на добро. Когда стоят в добре с силою и чистотою, стрелы младенец бывают язвы его (Пс. 62, 8). Примесь несовершенства, неправости, невнимания, лености, страстного в помышлениях и побуждениях дает доступ ходящему по нечистым путям, и он становится дерзок и нагл.
32) При нападении темных сил, человек внутренно молящийся подобен заключившемуся в твердой крепости; а обращающий речь к сопротивным подобен делающему вылазку, что можно крепкому, а слабому опасно.
33) К совету - не внимать действиям дукавых, а утверждать ум в присутствии Божием и в молитве, не нужно ли присовокупить совет - испытывать внимательно себя, не удерживает ли человек добровольно какого страстного помысла, или чего темного в совести, что открывает дорогу и доступ обитателям тьмы, и тщательно зранить и возстановлять мир совести.
34) Благословенна сила святыни, так удобно побеждающая силу вражию, и в нашей немощи совершающаяся. Но как жалок человек, уже посетившую его силу света удержать не сумеющий! И как удобно живот паки аду приближается!.
35) Не будем холодны к увещеваниям любви и кротости. Святый Петр мог бы учить со властию, как Апостол, но он говорит: возлюбленнии, молю вы, - и облекает свое слово любовию и смрением, потому что они суть свойства совершенных; и потому что знал он потребность своего увещевания для нашего спасения, и знал естественное действие слова любви и кротости, которое как елей, во все проникает, от которого, как от луча солнца, сам собою тает лед и холодных сердец, иначе нелегко разбиваемый силою. Он предваряет об опасности, потому что любит. Он жертвует собственным достоинством, униженно умоляя, когда имел право повелевать, дабы сердцем открыть путь к нашему сердцу и внушить нам спасительныя расположения.
36) При общих молитвах употреблять только то, что благословено и принято Церковью, а не вводить нового по частному изволению, хотя и доброго, которое может отворить дорогу к нововведениям сомнительным. Мне кажется, надобно стараться не о расширении церковного правила, но о том, чтобы существующее правило совершаемо было больше и больше степенно и неспешно, чтобы больше давать места вниманию, размышлению, умилению и созерцанию.
37) Вы говорите, только бы молился человек, какими бы то ни было словами. - Согласен, и прибавлю, что в простоте верующий иногда нестройными словами молится лучше разумеющего, чему есть пример в сказаниях отцов. Но иное - молиться для себя, иное - публиковать молитву для употребления другим. Церковь дает нам молитвы, взяв из уст святых, чтобы молитвы были хороши и чувством, и примером, и разумом. Неправ тот, кто предлагает другим свои безтолковые выражения молитвы.
38) Стыдно видеть, что в соблюдении воскресного дня неправославные лучше православных. Иногда беспорядок сей становится неисправим человеческими средствами: надобно страшиться исправительных мер с Неба, более сильных, нежели какие уже испытываем.
39) Слава Богу, что смиренные земли усердно притекают к Господу и угоднику Его (Сергию). На их простых сердцах да успокоивается взор милосердия Господня, да не яростно воззрит на нас, более знающих, но не делающих.
40) Братолюбное сближение для добрых упражнений - вещь хорошая. Желательно, чтобы особенные сближения не были многоприметны, чтобы не делать вида отделения частного из братолюбия всеобщего.
41) Право, надобно быть осторожну. Не наша, думаю, мера успокоивать себя чистотою намерений тогда, как отступаем от правил обыкновенной осторожности.
42) Лучше употребить осторожность, может быть, и ненужную, нежели не употребить осторожности, может быть, нужной; сим не будет нанесено вреда никакому доброму делу.
43) Прискорбно замечать разделение там, где должно быть единство. Но поскорбим о вещи и не оскорбимся на людей. Да сотворит Господь, да все едино будут, как Он хочет.
44) По слухам не надобно предаваться духу подозрения, а менее осуждения.
45) Не допускайте внешним волнениям нарушать внутренний мир, но сим миром утишайте оныя.
46) Если не отрекался некто и с ненавидящими мира быть мирен (Пс. 119, 6), не отрекайтесь иметь мир с погрешающими, неотрекающимися от исправления. Будьте мирны с потерявшими мир ошибкою, по ухищрению врага.
47) Забудем прежние немощи брата, чтобы Бог забыл наши грехи.
48) Старец Серафим (Саровский) учил не бранить за порок, а только раскрывать его срам и последствия. Прекрасный совет. Молитвы старца да помогут нам научиться исполнению.
49) Обличать за себя трудно, чтобы не примешалось самооправдание. Не лучше ли помолиться только, чтобы Бог вразумил каждого смотреть на дело ближнего простым оком, без осуждения и подозрения.
50) Упрямого - слово со властию может ожесточить больше; он лучше может увидеть правду, если ввести его в свободное разсуждение.
51) Несознательность - нехороший признак; она укрепляет гнездо искушения, вместо того, чтобы разорить оное.
52) Дар прощать выше дара исправлять наказанием; (но) успевает тот, кто берется за дело своей меры.
53) Милость хороша, но и правды обижать не надобно.
54) Вы желаете оказать милосердие согрешившему. Доброе дело. Но и правосудие нужно. Суд Божий есть - сказал благочестивый царь Иосафат. То есть: суд есть такое дело, которое Бог вверяет человеку, чтобы служить правосудию Божию.
55) Не употребляй одной милости, где нужна и справедливость, хотя не строгая, а снисходительная... Миловать и тайно врачевать - безспорно хорошо, когда так приемлется врачевание. Но когда явен проступок и явно неповиновение исправлению и человек стремится далее на строптивый путь,.. надобна некоторая осторожность, чтобы своеволие и худой пример не являлись побеждающими и торжествующими.
56) Немощь брата надобно покрывать и тихо исправлять, доколе нет соблазна многим; а когда соблазн является, то надобно - или предать дело правосудию, или присоветовать брату удалиться инуды, чтобы и он меньше смущался и других менее смущал.
57) Мне кажется, по нынешней порче людей, правило - удалить человека, опорочившего себя, без наказания - не достигает цели, которой хочет человеколюбие... Умеренная епитимия вскоре по проступке яснее говорит поползновенным: берегись!
58) Нужно, чтобы человек в своих действиях вообще сохранял спокойную твердость и остерегался всякаго волнения и раздражения, ибо волнение и раздражение нерв усиливает способность принимать впечатления темного невидимого.
59) Гнев гневом не врачуется. Твердая, но спокойная истина вразумляет обманывающую саму себя страсть.
60) Вы называете злоязычие бесоязычием. Может быть, и так. Но осмотримся, не браним ли ближнего, нас огорчившего, когда думаем усиленно жестким словом бранить беса? Вы еще изобреди выражение обесовленный человек. Это сильнее, нежели беснуемый; это значит - почти превратившийся в беса. Сделайте милость, осмотритесь, в любви ли ходит сие выражение.
61) Мне кажется, неизлишне обратить внимание на то, правы ли мы, чтобы удобнее действовать на неправых с любовью и смирением... Постараемся же исправлять погрешивших с терпением, чтобы исправить опущенное, может быть, и нами.
62) Надобно терпеть искушение, когда оно найдет, а не вводить самого себя в искушение и с тем вместе других, когда нам заповедано молиться: не введи нас во искушение.
63) Всякому водвизающемуся о своем спасении можно и должно сказать: несть ти потреба тайных (Сир. 3, 22); не ищи знать сокровенное или будущее. Для спасения нужно веровать, исполнять заповеди, очищать сердце, а не любопытствовать. Желать знать сокровенное - опасно, а желать открывать оное - еще опаснее.
64) Неполезно дорого ценить и высоко ставить самого себя. Кто не ценит себя высоко и остерегается от притязаний, тому не очень трудно и в таком месте, которое хуже обитаемого.
65) Послушание в простоте есть вещь, лучше которой желать не надобно. Мне кажется, простее - сказать и показать начальствующему, что делается, нежели не сказать и сделать по своему разуму. А притом эта простота и осторожнее простоты, делающей по своему.
66) Необходимо остерегаться, чтобы самолюбие не окрадывало того, что мнится делать ревность, чтобы борьба и развлечение в делах не мешали тихо входить в клеть свою и помолиться Отцу втайне... Да, они мешают: преследуют, и входящий недовольно крепко затворяет за собою дверь, или и совсем не входит... Ты реки: Аз есмь дверь, введи нас во внутренняя и затвори за нами.
67) Слава дел Божиих идет сама собою; а люди из самых благодеяний Божиих иногда делают себе искушение.
68) Надобно остерегаться, чтобы мы нашим невниманием не повреждали того, что Бог творит Своею благодатию... Болезненно, когда делается зло, и еще болезненнее, когда из добра выделывают зло.
69) Страждующему самомнением попытаюсь предложить следующий рецепт: взять довольно жесткого самообличения, положить в довольно глубокую ступку смирения и довольно толочь пестом терпения; сей порошок принимать каждый раз, когда начнут бить в голову высящиеся помыслы.
70) Полное и чистое открытие истины и совести лучше неполного и смешанного с расчетами; за то самое строгое умолчание принадлежит приемлющему открытие.
71) Опасение, что худо напишешь, - мирское. Опасение, чтобы не написал много или мало, часто бывает того же рода. Надобно опасаться, чтобы не написать больше того, что говорит истина, или меньше того. Сия осторожность не так трудна, и она только надобна... Только на истине и правде основать можно спокойствие себе и другим.
72) Что нынешнее воспитание располагает к своеволию, это правда. Я нередко дивлюсь, с какою важностью и самостоятельностью ведут себя малолетние дети при родителях, - и сии как будто не смеют прикоснуться к ним.
73) Чтобы не произошло вреда знанию, не надобно позволять себе неблаговидностей, в которых нет нравственного зла, но в которых не достает порядка, и которые дают случай неблагоприятным мнениям.
74) Когда расположение к недоброму мнению готово, всякий случай, сколько нибудь неблаговидный, усиливает худое мнение; при таких обстоятельствах никакая осторожность не будет достаточна, но тем не менее нужна бдительная осторожность.
75) Игумения желает, чтобы сестры и малости не могли принести ей в подарок, что бывает обыкновенно. Это хорошо. Начальницу ничем лучше нельзя дарить, как послушанием и любовью.
76) От уныния всегда да сохранит Бог, и человек, уповая на Бога, охранять себя должен... Возскорбим, опечалимся, да приимет сие Господь, как жертву покаяния, но да сохранит нас от уныния... Ученик пророка Иеремии Варух скорбел о своих личных несчастиях. Господь повелел Иеремии сказать Варуху: Се яже Аз насадих, Аз разорю; и ты ли выщети себе великих? Не ищи (Иер. 45, 4-5). Вот Иерусалиму угрожает разрушение, народу Божию плен: скорби об общественном, и пред сим не почитай великими твоих личных несчастий.
77) Да приидут молитвою и верою к великому Утешителю и верному Помощнику Господу Иисусу обремененные лишениями и скорбями... Верен Господь бедствующему по делам благотворения усугубить воздаяние, наипаче же вечное, аще верны будем Ему безпрекословным послушанием судьбам Его и неколеблющимся упованием.
78) Ты еси прибежище мое от скорби обдержащия мя. Радосте моя, избави мя (Пс. 31, 7): так взываю с душою вашею к Единому избавителю от скорби и уныния. Да благословит Он с миром, и тишиною, и ясностию, что все зависит от Его благодати. Да даст Он ей - все полагать к стопам Его - и уныние и утешение, и желание жизни, и желание смерти, - и принимать от Него всякое даяние благое и носить в преданности воле Его. Да не попустит Он вам делать временное с пристрастным услаждением, дабы мглою временного не затмевался свет вечного! Аминь.
Сборник мыслей и изречений митрополита Московского Филарета, извлеченных из переписки с разными лицами
Духовная жизнь и нравственность
• Поистине благо человеку, когда Господь Иисус Христос есть его сердце и его жизнь, - и не только ему, но чрез него и приближающимся к нему. Июо всякая сила в средоточии, такая распространяется и в окружности, и действует в ней. И обратно, лишающий себя сего дара своим нерадением, лишает чего-нибудь, может быть, и других. Господу помолимся, да будет сердцем живущих Ему и животом умерших себе и миру - смертью же для тех, в коих живет еще ветхий человек, дабы, по крайней мере, не распространять жизни ложной, когда надлежало бы жить истиной и ее распространять.
• Если жалуемся на ленность и холодность, надобно поискать, не впал ли в душу какой из тех помыслов, кои тяготят долу, а не воспаряют горе, а это помыслы, в коих что-либо присвояется или приписывается себе: успех дела, похвала, замечание недостатков ближних с перевесом в нашу пользу. Искуси мя, Господи, и испытай мя, и виждь, аще есть путь беззакония во мне, и настави мя на путь вечен.
• Провидение Божие не случайно попускает поражающие события, но или в наказание, или в наставление. Мало ли на свете ипохондриков и умоповрежденных, которые переносят неприятности своей жизни, и если не хранят сами себя, хранимы бывают Провидением? Почему это? Не потому ли, что в них прежде вкоренены были некоторые благие мысли и чувствования, и были в их прежней жизни некоторые благие дела, вследствие чего не оставляет их совсем благодать охраняющая? Если попускается врагу душ играть жизнью человека, то не потому ли, что не довольно были в нем утверждены прежде начала добра, с которыми соединено бывает благодатное охранение? И так от случая сего рода служителям духовного просвещения надлежит обратиться к заботливому помышлению о том, довольно ли стараются они приобретать учению своему вышнюю силу против силы преисподней? Довольно ли они глубоко проникают в души наставляемых? Довольно ли переходят в жизнь? С сими помышлениями прибегнуть к Богу и стараться усилить в себе благую ревность было бы, конечно, справедливее, полезнее и угоднее Богу, нежели стараться несчастную смерть закрыть блистательным погребением.
• Что из глубины в день можно видеть звезды, это справедливо; только глубина должна быть узкая и крутая, малодоступная солнечному свету. - Чем глубже человек в смирении, тем лучше видит небо.
• Всякому подвизающемуся о своем спасении можно и должно сказать: Несть ти потреба тайных, не ищи знать сокровенное или будущее. Для спасения нужно веровать, исполнять заповеди, очищать сердце, а не любопытствовать. Желать знать сокровенное опасно, а желать открывать оное еще опаснее. Но вот сие не препятствует тому, чтобы Провидение Божие открывало тайное и обращало сие для своих целей, даже и при несовершенстве орудия, как можно примечать на опыте.
• Слава Христу Богу, явившемуся в смирении естества нашего, да явит нам образы смирения. Он явился в вертепе, чтобы мы довольны были не красною келлией, - в яслях, чтобы мы не требовали мягкого одра, - в пеленах, чтобы мы любили простую одежду, - в несловесии младенческом, да будем яко дети простотою и незлобием и да не разрешаем своего языка на празднословие. Сие да мудрствуется в вас, и да мудрствуется во мне, о сем прошу молитв ваших.
• Горьким горькое усладить нельзя, а только сладким. Так и горькие случаи не могут быть услаждены горьким о них суждением; а кротость, терпение и любовь могут не только усладить проистекшее из горького источника, но и горький источник исправить.
• Бог хочет терпения и надежды, если подвергает душу лишению, для ее испытания и очищения.
• Приятно вспоминать в молитве души, о которых знаешь, что они зрят к Господу и в Нем сближаются с нами, и Он один ведает, кто из двух более благотворит другому, молящийся или просящий молитвы.
• Молитва приближает к Богу, и близ сего средоточия существ и миров неразлучно то, что является разлучением в мире перемен.
• Душа, постоянно ищущая Господа и молящаяся, принадлежит Ему, несмотря на то, что нижняя чувственная область ее, иногда против ее воли, волнуется приражением и действием несродных ей сил.
• За всех ли, за одного ли, как премудро учит Церковь, миром Господу помолимся. Душа молящегося в мире, если и вскипает, то тихим и чистым огнем, но не пригорает, кипит, но не выкипает, изливается, но не истощается.
• Душа, молящаяся усердно, не входит ли в общение с тем, за кого молится? В сем общении не простирается ли иногда ток силы к душе, ищущей помощи?
• Молитва друг о друге есть лучшее из общений. Несовершенства же молитвы должно по возможности исправлять, но не не должно унывать от них. Надобно различать дело молитвы от услаждения в ней. Дело делает человек, и должен делать постоянно и неослабно по правилу и порядку, а утешение дарует Бог по благодати, когда то нужно для привлечения или подкрепления человека, и когда человек оное принять может. Подобным образом и чувство собственной немощи не на то употреблять должно, чтобы тяготиться и упадать духом, но чтобы оставлять надежду на себя и чрез молитву о помощи переходить к надежде на Бога.
• Если вы хотите учиться молитве от человека, то вам ответствуется: О чесом помолимся, якоже подобает, не вемы. Если вы скажете: Господи, научи ны молитися; на сие ответствовано более, нежели однажды.
• Благоговение к святыне надлежит обретать постоянное, по возможности, а не на короткое время возбуждающееся. Если трепет пред святынею приходит и проходит, надобно, чтобы оставалось в душе смиренное и умиленное желание общения с Господом.
• Надобно стараться быть в молитве постоянну и неколеблему нечаянностями, но также надобно в ней быть тиху и смиренну и не давать дерзновения воображению.
• Кто переходит от восторга к холодности и не довольно утвердился в мирном устроении духа, тому еще довольно дела продолжать свое воспитание.
• Если человек год работал Богу и не оставит доброго намерения, работа сия не может пропасть от перемены обстоятельств. И в семейной жизни можно находить и отделять время для молитвы и молчания. Домашнюю молитву Господь примет вместо церковного Богослужения, когда в сем участвовать нет удобства. Двум господам работать никто вам не советует. Но работать Господу можно и в уединении, и в семье. Если же точно видите препятствия в сем последнем положении, останьтесь в первом.
• И то лишение, что не можете посещать храм Божий, принимайте не со скорбию только, но также с мирным послушанием воле Божией. Имя Господне да обитает в сердце вашем, и фимиам молитвы да восходит горе от души вашей, и тогда вы не чужды храма Божия.
• Если даются слезы, надобно благодарить благоутробного Бога и пользоваться ими для очищения души. Но как ничего не должно быть чрезмерно, то и слезам иногда надобно поставлять предел, чрез обращение ума к другому занятию.
• Отпущаются греси ея мнози, яко возлюби много. Где училась она так любить? Вместо елея у нее были слезы покаяния; любовь Божия к кающемуся, яко небесный огнь, упала на них, и светильник ее возгорелся.
• Я не смел бы сказать ближнему: хочу, чтобы ты любил меня; но, думаю, не сказал бы: не хочу, чтобы ты любил меня. Тут есть что-то отражающее и отчуждающее, и это может тяжко ударить в сердце ближнего.
• Знать слово осуждения не безполезно. Это врачевство против гордости и наставление об осторожности.
• Обличать человека по своей воле едва ли нужно, разве сам он подаст случай сказать ему истину. Обличать за себя трудно, чтобы не примешалось самооправдание. Притом обличение может обратиться в неприятность другому человеку, чрез которого перешли речи. Не лучше ли помолиться только, чтобы Бог вразумил каждого смотреть на дело ближнего простым оком, без осуждения и подозрения.
• Имейте мир со своей стороны; и не судите строго, если с другой стороны не довольно явственны выражения мира.
• Не худо поставить щит против нападающего, но не надобно выставлять себя для стрел.
• Входить в спор всегда нежелательно, и особенно когда неправый может наговорить более правого, не боясь быть остановлен и надеясь, в случае нужды, бранью и насмешкою убить соперника, которого не может ранить доказательством.
• Не неправедно и не безполезно будет меру терпения наполнить водою кротости и возлить на огнь ревности, чтобы он горел тихо и разгорался без нужды до пожара, могущего, сверх опасения, повредить мирные скинии любви, снисхождения и смирения.
• Мне кажется, врагов бывает мало, а более недоброжелательствующих по ошибочному пониманию людей и дел их.
• На порицание лучше отвечать кротостию, нежели порицанием. Чистою водою надобно смывать грязь. Грязью грязи не смоешь.
• Клевет бояться не должно, а брать против них осторожность нужно. Клеветы и учат осторожности, а осторожность делает безсильными клеветы.
• На что человеку самому себя возмущать неблагоприятными догадками, по какому-нибудь ничтожному поводу к оным? И надобно ли делать зависимым свое спокойствие от мнения человеческого? Если мы поступаем право: слава Богу, и мнение человеческое лишить нас сего не может.
• Надлежало бы более трудности находить в том, чтобы судить людей, нежели в том, чтобы смотреть на них просто, как смотрят на колеблемые ветром дерева или на текущую реку; но, видно, и в том есть трудность, чтобы не судить. Что же делать? Надобно учиться постепенно, сперва осуждать себя за осуждение ближних, потом удерживаться от осуждения словом, когда мысль на то подвигнется, далее удерживать самую мысль. Кто довольно знает и судит себя, тому недосужно судить других.
• Не бегайте упорно людей, между ними есть люди Божии. Надобно стараться и добрые дела вести с осторожностью, чтобы впереди их не шло наше мудрование и наша воля.
• В отношении к людям разных исповеданий надобно со всею свободой и силою открывать убеждение в достоинстве православного исповедания; но в обличении заблуждений и заблуждающих терпимость, спокойствие, кротость, снисхождение, осторожность так же нужны, как и ревность.
• Легкого ветра легкомысленных слов человеческих не превращайте в бурю... Иная клевета изгоняет, приводит в нищету, повергает в темницу, это тяжело. А то не легче ли, когда клевета проходит мимо ушей, как ветер? Вниди в клеть твою и не слушай шума ветра.
• Обхождение простое, мирное, спокойное, как без изысканной ласки, так и без ухищряемой холодности, полезно в отношении к немирным и не повредит мирным.
• В уповании на Бога, понесем трудности и сохраним наш мир, хотя бы не встречали его со стороны других. Ибо речено: с ненавидящими мира бех мирен. Да дарует же Господь и им возлюбить мир.
• С оком подозрительным можно дойти до человеконенавидения; кто хочет иметь любовь к ближнему, тот должен иметь око простое.
• Сердиться не полезно. Гнев мужа правды Божия не соделывает. Можно гневом только произвести или увеличить раздражение другого, а привести в лучшее расположение можно только терпением и миром. Духовный закон говорит, что надобно помочь ближнему, и притом не оскорблять другого.
• Правду говорить дело хорошее, когда нас призывает к тому обязанность или любовь к ближнему, но сие делать надобно, сколь возможно, без осуждения ближнего и без тщеславия и привозношения себя, как будто лучше другого знающего правду. Но при том надобно знать людей и дела, чтобы вместо правды не сказать укоризны и вместо мира и пользы не произвести вражды и вреда.
• Слово человеческое может быть изострено, как меч, и тогда оно будет ранить и убивать, и может быть умягчено, как елей, и тогда будет врачевать.
• Не судите, да не судимы будете, хотя бы казалось, что и не без причины осуждаете, потому что ближний своему Господеви стоит или падает. А еще хуже, если судите, как судят судии помышлений злых. Вы думаете, что люди празднословят, а они говорят о пользе души и о делании добра.
• Осуждением ближних много лишаем мы сами себя. Надобно сего беречься и заглаждать сие осуждением и укорением себя, и молиться, чтобы Бог милостив был к тем, которых мы осудили, а к нам вместе с ними.
• Старайтесь намерение и сердце ближнего понимать в хорошую, а не в худую сторону, тогда вы будете безопаснее от вредной погрешности, а он удобнее сделается лучшим.
• По рассуждению древнего философа, ударом осла не должно тревожиться.
• О магнетизме, когда спрашивали меня, употреблять ли, отвечал и я, что христианам даны высшие и вернейшие силы, вера и молитва, а, следовательно, пускаться в низший путь, ощупью пролагаемый своемыслием человеческим, есть упадок.
• Правда и то, что добро есть сила, а не добро немощь; но все не без заботы, чтобы страстная воля не смешала и не затмила света. Господу помолимся.
• Не любим, - сказано, - словом или языком, но делом и истиною. Итак, любовь не теряет от молчания. Истина не перестает, когда перестает слово.
• Помолимся, да благословит Господь и слово, и молчание; да не будет ни слово праздно, ни молчание безсловесно.
• Всякий действующий больше или меньше распространяет жизнь, какою живет, новую или ветхую. Дар распространять в других высшую жизнь есть высший: благо тому, кто употребляется благодатью в орудие сего. Но, не дерзая приписывать себе сего, человек может желать, чтобы по крайней мере не распространять жизни ложной, плотской, греховной, лицемерной, неправым словом, недостойным примером. Жизни лицемерной, представляющей только поверхностный образ благочестия, особенно приличествует имя ложной.
• Блажени есте, егда поносят вам. Блажени! Не надобно ли стараться приближаться к блаженству? Как же достигнем быть блаженными, егда поносят, если не можем снести, когда говорят, что мы под следствием или судом еще не осуждены, между тем, как много и осужденных судом, но которые потому еще не в поношении?
• Внимая себе, не без внимания должны мы взирать на многие окрест скорби, от скудости и другие, по праведным судьбам посещения Божия. Они должны побуждать иных к терпению, иных к исправлению, иных к благотворению, а посвятивших себя Богу наипаче к усугублению молитв о наших грехах и о людских неведениях.
• Есть печальные, которые жаль что не растворяют своей печали утешением. Есть утешенные, которые жаль, что не примешивают к своему утешению несколько печали, которая происходила бы от любви и смирения. Есть люди, для которых невидимое как будто не существует - невыгодное устранение от неминуемого. Но есть также люди, которые силою воли сделали, так сказать, пролом в духовный мир, или думают, что сделали, и стараются удержать его открытым. Надобно ли? В порядке ли? Не скромнее ли остаться в ожидании и надежде пред затворенными вратами града - в ожидании, когда отверзет их имеяй ключ Давидов?
• Одно смирение может водворить в душе мир. Душа не смиренная, непрестанно порываемая и волнуемая страстями, мрачна и смутна, как хаос; утвердите силу ее в средоточии смирения, тогда только начнет являться в ней истинный свет и образовываться стройный мир правых помыслов и чувствований. Гордое мудрование, с умствованиями, извлеченными из земной природы, восходит в душе, как туман, с призраками слабого света; дайте туману сему упасть в долину смирения, тогда только вы можете увидеть над собою чистое высокое небо. Движением и шумом надменных и оттого всегда безпокойных мыслей и страстных желаний душа оглушает сама себя, дайте ей утихнуть в смирении, тогда только будет она способна вслушаться в гармонию природы, еще не до конца расстроенную нынешним человеком, и услышать в ней созвучия, достойные премудрости Божией. Так, в глубокой тишине ночи, бывают чутки и тонки отдаленные звуки.
• Сердца чувствительного и любящего не браню, ибо лучше ли холодное и каменное? Каменное надо разбить, холодное согреть, чувствительное и любящее надобно возвысить от любви естественной и духовной. Для сего последнего путь одинокий есть благий путь Провидения, чтобы оно, погрузясь в связи семейные, не погрязло совсем в одной естественной любви. И детство сердца не во всех отношениях страшная вещь. Господь велит быть детьми. Апостол толкует: Не дети бывайте умы, но злобою младенствуйте. Следовательно, будьте незлобивы, как дети, будьте добры, как дети, будьте простодушно любящи, как дети. Не надобно жаловаться на то, что Бог дал в природе, но возвышать оное к благодати, и будет все благо.
• Это не редкость, что внимательный человек в естественном характере своем находит то, что нужно исправить и что трудно переломить. Правильно то, что человек прибегает к Богу, прося в сем помощи. И если не скоро дается помощь, не надобно унывать, но продолжать ударять в двери милосердия, а с тем вместе и самому подвизаться должно, чтобы удерживать неблагоприятные движения сердца и воли. В минуты негодования и гнева не надобно позволять себе говорить и действовать, а надобно взять время, утишить страсть рассуждением и молитвою, и потом с умеренностью произнесть обличение и со снисхождением определить наказание согрешившему. Плод правды сеется в мире творящем мир.
• Искушение перенести можно, яко не даст Господь искуситися паче еже мощи, если мы терпим и на него уповаем; - что перенесенное искушение приносит пользу; а желание избежать искушения не всегда может быть успешно.
• Множество чудес не ведет ни к какому заключению. - Одно чудо может быть достаточным доказательством Божества. И тысячи чудес могут показать только пророка. Воскрешение Лазаря являет Чудотворца Бога, но чтобы сие видеть, надобно открыть в оном черты, возвышающие сие чудо подобными, по-видимому, чудесами Богоносных человеков.
• Почему вы думаете, что далеко радость? Она близко, позади скорби, как в Песне песней, жених за стеной близ невесты. Вечер водворится плач, а заутра радость.
• Очень надобная осторожность присоединять к приятному пряное, к радости трепет, к радости о Боге трепет о своем недостоинстве, которое может и чистый источник возмутить излишним движением, и свет затмить или превратить в поверхностный блеск и призрак.
• Невидимые, но подлинные грехи видеть иногда препятствуют человеку видимые, но мнимые добродетели.
• Нередкая в наше время черта, что некоторые люди мнят знать дело, ревновать о пользе, службу приносити Богу, а в самом деле угадывают (и то не всегда удачно) мысль, которая теперь в моде и покровительствуется сильными, и служат ей в надежде, что и она им послужит.
• Радость земная проницается печалью, потому что душа сокровенно чувствует неудовлетворительность земного и потребности лучшего. Печаль о Господе проницается радостью, потому что душа предчувствует то, что сказано апостолом: Печаль яже по Бозе, спасение соделовает. Да взыщем радости, в которой бы не скрывалось жало печали. Да не страшимся и печали, которая в радость будет.
• Истину, хотя и печальную, надобно видеть и показывать, и учиться от нее, чтобы не дожить до истины более горькой, уже не только учащей, но и наказующей за невнимание к ней.
• Вы говорите, что неуверенный в победе всегда будет побежден. Позвольте мне несогласиться с сим. При обстоятельствах, не располагающих к уверенности в победе, сражающийся за правое дело и надеющийся на Бога может одерживать победы сверх ожидания. Бывают случаи, когда выдержание боя с некоторым уроном есть заслуга в том, что не допущено совершенное от врагов поражение и разрушение.
• Отторгнемся хотя на время от всего земного и преходящего, к которому привязаны, то по необходимости, то по воле, и свободно и не развлеченно воззрим к небесному и вечному. Се из тридневного гроба восходит Свет жизни вечной. Одни видят и веруют, другие не видят и веруют: и все блаженны тем, что веруют.
• Когда длбрые души вземляются, они уносят с собою часть милости Божией, нисходящей на них и чрез них, и оставшимся нам, грешным, более угрожает гнев Божий.
• Надлежало в свое время думать, куда вас несет, а куда занесло, не без крыла Провидения, там и надобно сидеть или ходить путями правды.
• Не безполезно в болезни испытать чувство отрешения от мира, чтобы и после болезни придерживаться сего чувства. Неудивительно, если чувство сие не так легко приходит после болезни, как во время болезни; в болезни Бог дарует оное на потребу немощному, а в здравии требует, чтобы он подвизался обрести оное.
• Против нашей немощи, греховности, ничтожности есть безконечная благость и всемогущее милосердие Божие. А против лености Бог положил нечто и в нас, ибо если умеем победить леность и трудиться неутомимо и неусыпно для выгод мирских, как можно часто видеть во многих, то почему не возбудить себя к подвигам для Царствия Небесного? А поскольку возбуждаемся, Бог и дело Свое указует, и силу творить оное дарует, не так, впрочем, иногда, чтобы нам тотчас видеть и успех дела, но довольно, что не дает препятствиям и отчаянию победить нас. Впрочем, дом душевный, по большей части, строится подобно тому, как по сказанию о церкви Киевской лавры: пока строили, она все была немного выше земли, а явилась вся, когда вся была достроена.
• Печаль может быть справедлива, но никогда не должна быть чрезмерна. Печаль многи уби, - говорит опытный мудрец, - и несть пользы в ней. Печаль никогда не должна быть сильнее веры в Бога и надежды на Него. Что бы ни произошло, надобно веровать в Его милосердие и надеяться от Него помилования. Для сего надобно отвлекать мысль от предмета печали и занимать ум и сердце молитвою. Не должно смущаться тем, что в сих обстоятельствах молитва не совершенна. Приносите Богу намерение молитвы, Он призрит и даст молитву молящемуся.
• И плач святых о временном лишении не назван благоприятной жертвой Богу, а наше продолжительное и тяжкое сетование не только не богоугодно, но даже грешно. Нам сказано: Не скорбите, якоже прочии, не имущии упования. Наше дело нести надагаемые кресты с любовью, детским смирением и христианским терпением, а не измерять их и не сравнивать с другими, не сетовать в лишениях, а бодрствовать над собой и крепиться, дабы, изнемогши, не лишиться уготованной награды.
• Утешители, а не исцелители зол вси, - говорит Иов о друзьях своих. Таковы и все человеки. Один Бог может утешить истинно, и тогда как дарует, и тогда как отъемлет.
• Если терпишь искушение и скорбь от ближних, упражняй себя в терпении и в прощении оскорбляющих. Так за динарий искушения можно купить сокровище добродетели. Если терпишь скорби безвинно, благодари Бога. В слове "безвинно" есть сильное врачевство против скорби.
• Когда котел кипит в огне, тогда не смеют к нему приблизиться ни насекомое, чтобы осквернить, ни наглое домашнее животное, чтобы похитить пищу, приготовляемую в нем для человека. Но когда снимется с огня и остынет, тогда насекомые роятся около него и падают в него, и наглый пес может приблизиться, осквернить, похитить. Подобно сему, когда душа человека кипит огнем Божественного желания, сей духовный огнь служит ей в одно время и силой для действования, и броней для защиты. Но если небрежение допускает угаснуть сему огню, и благочестивое усердие остывает, то суетные, лукавые, нечистые помыслы родятся и роятся в области чувственной, падают в глубину души и оскверняют ее, и может прийти наглая страсть, и расхитить в душе, что в ней уготовлялось для благоугождения Богу.
• Когда горит дом, толпы народа бегут сражаться с огнем за бревна и доски неизвестного хозяина. Но когда душа горит огнем злой страсти, похоти, ярости, злобы, отчаяния; — так же ли легко находятся люди, которые поспешили бы живою водой слова правды и любви угасить смертоносный огонь, прежде нежели он обнял все силы души и распространился до слияния с огнем геенским?
• Душу свою человек не до глубины видит. Подобно есть Царствие Небесное семени, еже человек всевает в землю, и семя прозябает и растет, якоже не весть он. Между снятием и жатвой бывает не только дождь, и ветер, и холод, и жар, но и зима. Да сеет человек доброе семя в душе, да поливает, да хранит посеянное и да ожидает милости от Бога, Который един возвращает.
• Когда ассирияне под стенами Иерусалима кричали к стоящим на стенах иерусалимлянам, произнося хульные слова на Бога и усиливаясь поколебать их в вере к Богу и в верности царю, тогда благочестивый Езекия не велел своим отвечать, а сам пошел в храм и молился. Так должны поступать и христиане во время обуревания помыслов. Не отвечай, ие слушай, углубляйся в свое сердце, призывай имя Господа Иисуса, ограждайся крестным знамением, внешне и внутренне.
• То правда, что некоторых Бог посредством бедности ведет ко спасению, но сие Он Сам делает, а вам сего делать не поручил, а вам сказал Сын Божий: От сущих творите милостыню. Исполняйте сию заповедь и спасайтесь ею. А для того, нужно ли кого очистить бедностью, Бог не попросит у вас помощи. Если хочешь сделать добро и искушаешься помыслом тщеславия, и если дело терпит время, не спеши делать и укроти помысл тщеславия. Но если надобно накормить голодного, поспеши накормить, и также поспеши осудить и попрать твое тщеславие.
• Свобода, исключающая всякую возможность уклонения от добра, есть всесовершенная. Божеская; нелепо было бы требовать, чтобы Бог сотворил человека Богом вместо твари. Не дать человеку свободы, ограниченной, свойственной твари, не исключающей возможности уклонения от добра, значило бы сделать человека машиной. Машина, если не может делать зла, то не может делать и добра и блаженствовать.
• Василий Великий на вопрос: как произошло зло? — отвечает: оно произошло так, как происходит темнота, когда зажмуришь глаза. Сотворивший око не виноват, что ты закрыл глаза и тебе стало темно. К чему служит свобода? — К тому, чтобы избирать добро и блаженствовать по-Ангельски и по-человечески, а не только бродить по земле, как скот, или прозябать, как трава.
• Для дела духовного преимущественно нужно благословение Божие, которое приобретается чистыми побуждениями, а не тогда, когда в залог поставляется угождение тщеславию.
• От несчастного примера может родиться несчастный обычай.
• Надобно, чтобы простота была не без мудрости.
• Как не догадался до сих пор, что простота обличает, а изысканность мучит?
• Стыдно и то видеть, что в соблюдении воскресного дня неправославные лучше православных. Иногда безпорядок сей становится неисправим человеческими средствами, надобно страшиться исправительных мер с неба, более сильных, нежели какие уже испытываем.
• Есть служение Богу и в том, чтобы не сильно настоять на исполнении своего, впрочем, доброго желания и благодушно внять тому, что предлагается с добрым намерением и любовью.
• Не должно бояться делать ближнему добро в уповании на Бога, а не на себя. Господь не лишит Своего охранения и защиты делающего сие.
• Личную откровенность, которой в избытке не решился бы человек требовать, должно принимать, как дело свободного рассуждения, с таким уважением и со страхом Божиим, как следует принимать тайну христианской души, которая есть Божия.
• Надобно опасаться, чтобы не написать больше того, что говорит истина, или меньше того. Сия осторожность не так трудна: и она только надобна.
• Только на истине и правде можно основать спокойствие себе и другим.
• Уничижение по воле, разумеется, легче переносить, нежели от других, как и всякий подвиг, но что полезнее?
• Вид страдания добрых производит особую печаль, не жестокую, но глубокую.
• Можно стучать в запертую дверь с молитвою, но с советами можно только войти в отверстую.
• В молчании все родится и растет. Дела, о которых рано провозглашают, часто кончаются звуком слов.
• Хорошо молчание с кротостью и со смирением, хорошо и слово с любовью к добру и ревностью к правде.
• Радуйтесь о Господе и тогда, когда образ мира сего не обещает радости, или, что не лучше, прельщает людей веселием, подобным треску терния, горящего под котлом.
• Твердой истине слабые доказательства не только не пользуют, но и вредят, открывая уязвляемое место врагам.
• Каковы бы ни были обстоятельства, унывать не надобно; от уныния делам не лучше, а нам самим хуже.
• Отцы учат нас не останавливать мыслей наших на тех людях, которые занимают лучше нас положение, хотя, по-видимому, не больше — или не меньше — имеют на то права, но лучше смотреть на тех, которые не менее, или не более нас, имеют права на положение приятное, но находятся в более неприятном, нежели мы. Первое ведет к ропоту или зависти, а последнее располагает быть довольным нашим положением.
• Добродетель ли призывать другого, чтобы он шел положить душу свою за братию, а свою душу уносить, куда ей хочется и где ей легче?
• Будите мудри, яко змия, и цели, яко голубие. Сие правило дано нам на все случаи жизни, и в трудных не недостаточно.
• Учиться приносить в жертву Богу все, что нас как-нибудь занимает между человеками, — вот это дело!
• Не полезнее ли заботиться о том, как встретить кончину с миром и благой надеждой, нежели о выборе места в земле для земли, непременно такого, какое нам пришло на мысль, и готовить памятник и сочинять надгробие?
• Если невольно чувствуется тягость жизни, надобно возводить взор к милующему Богу, но жаловаться на тягость жизни не должно. Бог дает и продолжает ее для нашего спасения, следовательно, это дар, дарующего благодарить должно, а не жаловаться.
• Не всякий подвиг, о котором слышится, надобно перенимать. Не всякий подвиг всякому полезен и удобен.
• Если сказано: богатство аще течет само собою, не прилагайте сердца, не гораздо ли хуже, чтобы сердце за ним гонялось?
• Опытная мудрость говорит: в радости не забудь готовиться к скорби, в скорби не забудь надеяться лучшего.
• Если Господь даровал быть раю в душе вашей, то и да сохранится он в ней, и вы не оставляйте делать его и хранить, посильным упражнением в добре и воздержанием себя от всего, что бывает не по воле Божией, а по своеволию человеческому.
• Думать, что кого-нибудь не любим, не согласно со спокойствием души. Потому не надобно сего думать. А надобно молиться за ближнего, с мыслью о своей обязанности и о воле Божией.
• Научитесь быть просты, не называть людей изысканными именами, которые выше их, и не заниматься ненужными убеждениями.
• К тому, от кого желаем слышать правду, особенно духовную, должны и сами мы обращаться с простою правдой и не величать человека напрасно, потому что если он будет слаб и прельстится величанием, то он не будет стоять в правде, следовательно, и не надежно будет услышать от него правду, а если будет строг, то может случиться, что и отвечать не станет.
• Заповедь не любить сына и дочери паче Господа может сохранить и тот, кто живет в одном доме с сыном и дочерью, и может нарушить тот, кто живет не в одном доме. Но в котором из сих положений лучше надеетесь сохранить заповедь, то изберите.
Наш век
• Усиленное стремление к преобразованиям, неограниченная, но неопытная свобода слова и гласность произвели столько разнообразных воззрений на предметы, что трудно между ними найти и отделить лучшее и привести разногласие к единству. Было бы осторожно как можно менее колебать, что стоит, чтобы перестроение не обратить в разрушение. Бог да просветит тех, кому суждено из разнообразия мнений извлечь твердую истину.
• Век сей так страстен к безпорядку и вздору и так забыл первые начала здравого смысла и приличия, что между ревностью строгой, которой он не помышляет и не переносит, и между недостатком ревности, преступным против истины, трудно пробираться тропинкой ревности терпеливой.
• Век, сделавшись худ, легче верит худому, нежели доброму, и особенно там, где доброе должно быть примерным.
• Дело Божественное хотят подчинить закону развития, взятому от дерева и травы. И если хотят приложить к христианству закон развития, как не вспомнят, что развитие имеет предел? Из земли выходит былинка, потом она становится деревом, растет, дает цвет—плод, развитие кончилось; следует постоянная жизнь плодоношения, потом старость и разрушение. Семя веры посеяно в начале мира, росло века, процвело и принесло плоды в открытии христианской Церкви, за сим и по закону развития должна следовать постоянная жизнь плодоношения, и если не сохраним живого дерева, иные ветви отломятся, увянут, засохнут, или полуотломленные будут зеленеть полужизненно, доколе живое дерево превратится в древо очевидно райское, а вялое, сухое, умершее посечется и во огонь вметнется.
• В наше время мы много хвалимся и не довольно каемся. А время советует меньше хвалиться и больше каяться.
• Ученик пророка Иеремии Варух скорбел о своих личных несчастиях. Господь повелел Иеремии сказать Варуху: се яже Аз насадил, Аз разорю; и ты ли взыщеши великих? Не ищи. Вот Иерусалиму угрожает разрушение, народу Божию плен: скорби об обещанном, и пред сим не почитай великими твоих личных несчастий.
• Когда Варух тосковал об отечестве и о себе, Господь сказал ему чрез Иеремию: се, яже Аз соградих, Аз разорю. Какое страшное решение. Господи, не разори. Порази елико сие заслужили, но сохрани Твое в небе. Потряси землю, чтобы мы пробудились, чтобы возопили к Тебе, чтобы Ты услышал наш вопль покаянный и чтобы не до конца прогневался на небе.
• Наши изуродованные суетой обычаи, не исправляемые и грозным временем, угрожают более, нежели внешние враги.
• Мне кажется, что дела наши не к золотому веку ведут. Кто-то говорит, надобно молиться, чтобы гроза не застигла нас, не предохраненных, не окончивших и, может быть, не начавших дела, рассеянных вне и не собравшихся внутрь. Мне сие слышится и, однако, дремлется. Пошлите мне петела Петрова будить меня.
• Мне и вечерняя заря нынешнего, и утренняя наступающего года не покажется светлой. Облака темнеют, наносится дальний гул грома, громоотводов или нет, или их ломают. Волны восходят, Иисус же спаше. Восстани, Господи, запрети волнам и разжени тучи.
• Век сей лукав, чистому добру неохотно верит; случаи к нареканию и клевете ловит жадно; жалом насмешки, даже неосновательной, язвит иногда не без вреда успехам добрых предприятий.
• Что делать при видах века сего? Счастлив, кто может иметь дерзновение сказать с апостолом: Желаю разрешитися, и со Христом быти. Но и он не настоял на сие желание. Потерпи Господа, — говорит пророк.
• Непокойный век умножает дела.
• Дивлюсь я нередко нынешнему времени, в которое люди, при возрастающей, по-видимому, образованности, оказываются не так осмотрительными в поступках, как в прежнее время; и даже те же люди, при возрастающей опытности, являются менее основательными, нежели за несколько лет. Это примечается и в малом, и в великом.
• Братия, да внимаем и времени сему, чтобы возбуждать себя от небрежения и дремания. Шатаются языцы. Людие поучаются тщетным. Из христианских обществ исходят мужие, глаголющии развращенная. Безрассудные хуления провозглашаются как мудрость. Соблазн и беззаконие открывают себе широкие пути. В таких обстоятельствах особенно требуются живые жертвы, — за себя и за других, подвизающияся в покаянии, молитвах и исправлении. К нашему званию паче других простирается сие требование.
• Видите, до чего мы доживаем. Когда говорится некоторым, могущим не только слышать, но и действовать, для чего охранители не единодушны и не деятельны, когда противники единодушны и деятельны? — Отвечают только, что это правда. Господи, спаси Царя и Отечество!
• Да будет блажени умирающии о Господе! Не должно ли сказать и то, что за сими словами следует у Тайновидца: горе живущим на земле!
• Преставление добрых во времена искушений бросает тень на следующее время. Мужие праведныи вземлются, и никтоже разумеет сердцем: от лица 6о неправды взялся праведный.
• Для века сего не довольно действовать справедливо, надобно иметь осторожность, чтобы буквой закона и формой не вооружились против правды.
• Блажен, кто может сидеть в своем углу, оплакивать свои грехи, молиться за Государя и за Церковь и не имеет нужды участием в общественных делах приобщаться чужим грехам и умножать свои грехи!
• Печально то, что видим, и паки печально то, что видящие не видят.
• Спаси, Господи, благородное сословие. Оскудевает степенный болярин.
• Если хотя за один год взять все худое из светских журналов и соединить, то будет такой смрад, против которого трудно найти довольно ладана, чтобы заглушить оный.
• Вы думаете, что уравнение евреев с христианами в правах гражданских поведет к христианскому просвещению евреев. От Бога вся возможно суть, но по ходу человеческих дел едва ли ожидать сего можно. Быть может, что есть воля судьбы Господней, чтобы евреи прежде освободились, а потом просветились верой, дабы их обращение не казалось вынужденным. Но не искомая честолюбивая свобода просветит их.
• В старые годы богатый дворянин или доставил бы место и содержание бедному дворянину с семейством, или призрел бы семейство его и дал ему самому свободу следовать своему влечению. Ныне трудно найти сие.
• Как наше время походит на последнее? Соль обуявает. Камни святилища падают в грязь на улицу. С горем и страхом смотрю я на изобилие людей, заслуживающих лишения сана. Но и то правда, что боюсь чужих грехов, а не своих!
• Что это за несчастие, что о злоупотреблениях все говорят, и никто не может победить их?
• Жалуются, что в Церкви часты праздники, а в театре праздники ежедневно. Праздники потеряны в духе, оттого не хотят их и в обряде. Что же? Может быть, уже надобно и нам не столько требовать их в обряде, сколько оплакивать их в духе, не сжалится ли Господь праздников, не сотворит ли по Своему слову: вечер водворится плач, а заутра радость, — праздник принятого покаяния и данной благодати.
Управление и служба
• Всякий человек по мере сил и принятой обязанности должен назначить себе пределы действований и не переходить их без нужды. Так сохраняются силы в действований и дело идет лучше, нежели когда хотят гнаться за двумя зайцами вдруг.
• Чужие ошибки не оправдывают наших, и за то, что нам указывают наши ошибки, не должно скучать своим местом и желать другого, в котором встретиться могут свои неприятности, может быть, тем более уязвляющие, если мы, перекидывая себя с места на место по произволу, сами на них наткнемся.
• Открывать и обличать недостатки легче, нежели исправлять. Несчастие нашего времени то, что количество погрешностей и неосторожностеи, накопленное не одним уже веком, едвали не превышает силы и средства исправления. Посему необходимо восставать не вдруг против всех недостатков, но в особенности против более вредных, и предлагать средства исправления не вдруг все потребные, но сперва преимущественно потребные и возможные.
• Как вы пришли в страну, где есть безпорядки привычные, то надобно как можно тихо приводить людей к порядку, чтобы порядок не показался стеснением.
• Только спокойные и кроткие обличения вразумляют людей, жестокие более раздражают, нежели пользуют.
• Лучше избыток доверия, нежели избыток подозрения. Ибо лишнее доверие — моя ошибка, а лишнее подозрение — обида ближнему.
• Когда возникает помысл недоверия, непременно дается неприятное значение иному, что делается просто и случайно.
• Есть джебратия. Так и должно казаться. И надобно, как можно более верить доброму, как можно менее худому. Однако опыты показывают, что и взор осторожности нужен. Есть добрые искренно, которые не поступят противно искренности; и есть желающие казаться добрыми, которые не всегда суть то, чем кажутся.
• Хлопотать много по страсти, без нужды, не надобно, а пещись о порядке с рассуждением и миром надобно. Вспомните писанное: буди бдя и утверждая прочая, имже умрети. Мы бы сказали, для чего же заботиться, бдеть, утверждать то, что уже обречено умереть? Оставим, пусть кое-как остается до смерти. Но не то повелевает истинное слово: буди бдя и утверждая. Не будь нерадив. Не допусти до разрушения прежде времени. Если скажем: не станем починивать ветхого дома, — будущей весной перейдем в новый, а ветхий будет сломан, то придет прежде весны зима и заставит нас раскаяться, что решились доживать кое-как без починки.
• По доносу, который никого не щадит, но никого не именует, нельзя делать исследования.
• Если от нас потребуют ответ за строгие решения, то едва ли не более за слабые, — вследствие чего человек, осужденный, наказанный, и вновь виновный в оскорблении священнослужения, продолжать будет порочную жизнь и умножать соблазны.
• Надобно доходить до правды, чтобы отдать справедливость правому. Прикрыванием неправого часто оказывается несправедливость правому, и страждет взаимная доверенность, без которой, право, тяжело.
• Надобно обуздывать невежество безумных человек, только с правдой и с умеренностью, а не с гневом, ибо гнев мужа правды Божией не соделывает.
• Имейте терпение и поминайте слова, что достовернее суть язвы друга, нежели вольные лобзания врага.
• Слово не смел, - никогда не казалось мне ни приятным, ни полезным, а неприятным и неполезным - нередко.
• Если человек обманул меня однажды, под предлогом не безпокоить, не должно ли мне каждую минуту опасаться, что он и теперь меня в чем-нибудь обманывает? Так, для того, чтобы не безпокоить однажды, лишают спокойствия навсегда и разрушают доверенность.
• Не только надобно поступать справедливо, но и с умеренностью, и с предусмотрением, чтобы и строгость, и снисхождение вели к улучшению дел и людей.
• И правила и служба требуют достойных, а не сирот. О сиротах вмешиваем в дела заботу по нужде, и как бы украдкою от правил.
• Чтобы сильно предстательствовать за человека, надобно его верно знать. Если не дано нам довольно глубокого взора, не будем спешить своей уверенностью и дадим время наблюдению по правилам.
• Надобно различать скорость чрезмерно усиленную домагательством, которая подлинно не производит прогного, от скорости умеренно усиленной действием причин. Помню я холодную весну, в которую хлеб долго не рос, а потом при усилевшейся теплоте вдруг поднялся и урожай был хорош.
• Боюсь человека, который замечен не мирным к начальнику. Хотя причина сего иногда может быть и в начальнике, но сыны мира и с немирным начальником умеют охранять свой мир в терпении.
• Человек нерассудительный и не исправляющийся при руководстве как будет благоразумным и исправным начальником? Получившие начальство по старости, без способности, всегда мало полезны, а во времена взыскательные — беда с ними.
• Говорите о людях по необходимости терпимых. Надобно, чтобы они не были вредны: а терпеть вредных не должно быть необходимости.
• Миловать и тайно врачевать — безспорно хорошо, когда так приемлется врачевание. Но когда явен проступок и явно неповиновение исправлению, и когда человек стремится далее на стропотный путь, не знаю, довольно ли сказать: поди с миром. Надобна некоторая осторожность, чтобы своеволие и худой пример не являлись побеждающими и торжествующими.
• Снисхождение к преткнувшемуся и падшему надобно иметь, но снисхождение к небрежному и закосневающему в падении имеет в обществе неблагоприятное действие, охлаждая ревность и распространяя небрежение. Надобно беречь каждого, но еще больше беречь дух всего общества.
• Подумайте и то, не надобно ли иметь дар, чтобы прощать, иначе будешь поблажать. Илий думал, что кротко поступал с детьми своими, но не было то в милость никому, а в погибель всем. Аммон покрывал брата духом любви и духом благодати, сказав ему: внимай себе, потому следствие было в сем покаяние, в других назидание. Дар прощать выше дара исправлять наказанием. Успевает тот, кто берется за дело своей меры.
• Начальник должен быть выше оскорблений подчиненных и вступаться за правду, порядок, за спокойствие других, а не за себя.
• Если не отрекался некто с ненавидящими мира быть мирен, не отрекайтесь иметь мир с погрешающими, не отрекающимися от исправления.
• И в строгости остеречься надобно, да не преломится сокрушенная трость.
• Истинная обязанность начальствующего и помощника ему не в том состоит, чтобы с завязанными глазами ходить между подчиненными, а в том, чтобы, узнав протыкание брата, не думать, что мы лучше его, и чтобы действовать в отношении к нему так же безгневно, как и прежде сего сведения.
• Не излишне обратить внимание на то, правы ли мы, чтобы удобнее действовать на неправых с любовью и смирением.
• Хорошо, если встречают по любви и смирению, или хотя бы по обычаю, но приказывать о сем, значит встречать самого себя.
• Как можно отказаться от обязанности знать истинное положение человека, который в нашем близком подчинении, который следственно нам поручен, и за которого мы должны будем дать ответ?
• Обвинение в дерзости одно из слабых обвинений. Дерзко сказал упоминаемый в притче сын отцу: не иду; но когда дело сделал лучше слова, то оправдан. Легко может показаться, что начальник высоко себя ставит, обвиняя подчиненных в дерзости.
• Неприятно одною властию заковать человека в должность, как в оковы, и видеть дело его действующим с ранами от сих оков. И не принесет всей желаемой пользы такая служба.
• Утешительна в скорби человеку мысль, что он не сделал зла другим. Слава Богу, что это так. При сем не излишний и не безполезный вопрос: не было ли мало употреблено осторожности, и нет ли случаев, в которых полезно усилить ее?
• Хорошо, если встречают по любви и смирению, или хотя по обычаю, но приказывать о сем значит встречать самого себя.
• Неоднократно и говорил я, и писал, что о делах местных, имеющих некоторую важность, надобно представлять на месте, чтобы можно было разсуждать о деле не с немою бумагою, а с живым человеком и с местной очевидностью. Правильный надзор за счетом нужен и против греха неверности, и против греха напрасного подозрения.
• Делаемое в полном послушании закону, конечно, более благословенно, нежели по рассуждению частному, упреждающему закон.
• Если бы я знал, то был бы осторожнее и, при помощи Божией, старался бы очищать людей от дел, а если сие не успешно, то место от людей. Хорошо не раскрывать картин тьмы, но если сего не делать, как будет судить судья? То же и в управлении. Притом, можно указать зло, для предосторожности, не развивая обширных картин мглы без нужды.
• Поставлять людей на опыт хорошо, но не в искушение.
• Скорое правосудие уменьшает силу сделанного соблазна.
• Обращайте в делах внимание на то, что позволяет или не позволяет закон и начальство, и верховный закон, — не делать ближнему того, чего себе не желаем.
• Благо великим, когда близ их есть одушевленные благочестивой мыслью, и благо сим, когда они сию мысль искренне представляют великим.
• Опасно искать общественного служения, когда знаем свои недостатки, препятствующие проходить оное с успехом, но и того, думаю, остерегаться надобно, чтобы не оставить служения, к которому призваны и в которое допустили себя ввести, по своей воле, по нетерпеливости, по неудовольствию видеть свою личность меньше своего места. Надобно в сем испытать себя, прежде нежели оставим свое место. Если точно видим, что способности и силы наши не позволяют нам исполнить, чего требует служение наше, можно решиться оставить оное, чтобы не быть виной ущерба общего блага, и на сей конец представить начальству, какая способность или сила наша, по примечанию нашему, не соответствует потребности, и ожидать с послушанием, решится ли оно еще терпеть наши недостатки или признает нужным занять место наше иначе. Что касается до искушений от раздражительности, случаи к ним более или менее есть везде. Тишина духа утишает нервы.
• Если не по собственному произволу переменяете место, тем лучше, ибо тем вернее по устроению Божию. А куда ведет Бог — добрый путь!
• Недавно некто, встречая трудности в запущении дел своей службы, решился оставить оную. Узнав о сем, я напомнил ему слово Господне: аще гонят вы во граде, бегайте в другий.
• Приходит на мысль предложить вашему размышлению слово Господне: Аще гонят вы во граде, бегайте в яругой. Видите, оно позволяет удаляться только тогда, когда гонят, а когда еще не гонят, надобно стоять и, несмотря на прекословия, свидетельствовать об истине.
• Господь не говорит: уходите, когда вам трудно, нет, будьте там, где поставлены, делайте порученное вам до последней возможности, только тогда, когда гонят, не сражайтесь, — а отходите.
• Если бы смотрели только на свое недостоинство, то все могли бы убежать от своих должностей, но мы должны взирать на волю и устроение Божие, и где Провидением Божиим поставлены, там по возможности трудиться и действовать.
• Если действующий в пределах своих обязанностей увидит неудовлетворительность своего дела, он может успокаивать свою совесть тем, что действовал по обязанности, как умел. Но если последствием действия вне круга обязанностей окажется вред, то действующий понесет в совести двоякий упрек, что сделался причиной вреда и что действовал, когда не обязан был действовать.
• Если скрыть от начальства один случай безпорядка, как оно может быть спокойно и не опасаться, не скрыто ли десяти?
• Купцы не имеют иного оружия, как деньги, а как скоро где встречается какое опасное притеснение, готовы тотчас употребить сие оружие.
• Надобно при открывающихся случаях глядеть не на теперешнюю минуту, а сколько нибудь далее.
• Кажется, нужнее поощрять и наставлять людей, нежели переписывать уставы.
• Скучно, что люди во всем видят безпорядки и злоупотребления и за безпорядки одного человека в одном месте хотят перестроить целый мир.
Язык
• Бывало, искали достоинства в том, чтобы говорить мягко, а теперь ищут в том, чтобы говорить резко, и потому говорят хуже, нежели думают.
• Дева, истина христианская, может получить и благолепную одежду размышления и слова возвышенного, и скромную одежду слова простого, но достоинству ее не соответствует одежда лоскутная и с грязными пятнами слова низкого и небрежного.
• Слова не мелочи, когда дело идет о догматах и о святых, и особенно в такое время, когда правильность и точность слова нужно охранять с разумением, от умножения в письменности невнимания к законам языка, логики и вкуса.
• Не расточайте великих слов для мелочей. Берегите их для того, что истинно велико.
• Вы говорите доброе, но часто как будто без управления пускаете слово, и оно идет не прямым путем, не сказывает, что сказать хотели, сказывает иное, не дает себя разуметь.
• Убеждение бывает к какому-либо действию, а в какой-либо истине удостоверение.
Воспитание и учение
• Что нынешнее воспитание располагает к своеволию, это правда. Я нередко дивлюсь, с какой важностью и самостоятельностью ведут себя малолетние дети при родителях, и сии как будто не смеют прикоснуться к ним.
• Есть оскорбление праздников хуже учения: торги, безвременное открытие питейных домов, зрелища. Если это неисправимо, не остается ли терпеть и то?
• Для иных семинарий не нужно, а для иных не излишне было бы сказать и сие: посмотрите в книгу поведения и, если найдутся замеченные неоднократно в предосудительных поступках, обнаруживающих повреждение нравственности, и не оказавшие совершенного исправления, — измите злое от вас самих.
• Мне кажется недостаток не столько в уставе училищ, сколько в исполнителях. Ректоры слабо смотрят за учением и поведением, и архиереи недовольно ревностны, от каковых первый есмь аз. Некоторые даже почитают училища чуждыми для себя.
• Хорошо дать церковную одежду ученикам, если есть надежда сделать ее постоянной, а если будут лицемерить и вне училищ переодеваться в светскую одежду, то пользы не будет.
• Учение грамоте по церковным книгам, без сомнения, пришло к нам из Греции. Думаю, и везде в христианстве так было прежде. Жаль, что суетный век не понял важности сего и сбился с сего пути так, что теперь трудно возвратить от глупых распутий тех, кто более других имеют притязания на просвещение.
Богослужение
• Сердца требует Господь. Молитву Церковь влагает в уста, чтобы она проникла в сердце.
• Слава Богу, что дал Он тоску по церкви. Когда можно, пусть она приведет вас в церковь, а когда нельзя, скорбь лишения Господь примет от вас, как жертву. Услышав благовест, приходите мыслью в церковь, припоминайте себе тамошнее действие и молитесь.
• Православная Церковь молится о соединении Церквей так, чтобы соединение Православных Церквей существующее было благодатию Божией сохранено, и чтобы благодатию Божиею возстановлено было соединение с Православною Церковию и тех Церквей, которые отделило от нее какое-либо неправое учение.
• Иное дело молиться о соединении с Православною Церковию неправославных Церквей в литургии оглашенных, а иное поминать не православных в диптихах при таинстве Евхаристии. Неправославные самым неправославием отлучили себя от общения таинств Православной Церкви: сему соответствует непоминание их при таинстве Евхаристии и исключении из диптихов.
• Вы вините Архимандритов, что они, кадя не входили в алтарь. Ведомо да будет Вам, что так следует по чину, которому Ваш покорный слуга, вероятно, несколько научился в Успенском соборе в тридцать слишком лет. Здесь один Архиерей, представляя образ Христов, входит в Святая святых, Архимандриты и священники проходят пред Святая святых, и, смотря только в царские врата, кадят в алтарь.
• Один праздник Благовещения устав соединяет со днем Пасхи, поскольку оный есть праздник не только Пресвятой Богородицы, но и Христов. Праздникам святых устав общей службы велит, как звездам пред солнцем, скрыться пред днем Пасхи и только при вечере его являть свой свет.
• Церковные чиноположения Страстной и Светлой недели, или, как древние говорили, Пасхи страдания и Пасхи воскресения, подлинно чудное сокровище. Каждый день Страстной недели видишь в церкви происходящее в Иерусалиме и на Голгофе в тот день. С какой полнотой и точностью из четырех Евангелий соткана одна непрерывная ткань событий и созерцаний! Как знаменательно сближены пророчества с событиями, и взаимно светят пророчества событиям и события пророчествам! Нельзя не убедиться и не чувствовать, что тако изволися Духу Святому и отцам Церкви.
• Совершение Златоустовой литургии в постные дни, в существе, не есть важное изменение порядка. В древности не так на сие смотрели в некоторых местах, как ныне вообще в Православной Церкви.
• Желающим поминовения усопшего (в Вел. пост) можно исполнить сие в субботу.
• Никогда не разрешал я совершать Златоустову литургию для поминовений или праздника в Великий пост, кроме дня святителя Алексия; но сей ныне мы перенесли с понедельника на воскресенье Разрешал же я в пост Златоустову литургию только в домовых церквах, по двум крайним нуждам: для рукоположения в священника, чтобы приходская церковь не оставалась бы долго пуста в такое время, и для приобщения мночисленных кадетов, которых вдруг к субботе исповедать и в субботу приобщать невместимо.
• Зная некоторых лютеран, имевших уважение и веру к Православной Церкви, но скончавшихся вне соединения с нею, в утешение присных верных я дозволял о них молитву, не открытую в Церкви, с которой они открыто не соединились в жизни, а дома.
• Надобно поговаривать поющим, что пение искусное приятно людям на краткое время, а пение благоговейное угодно Богу и людям полезно, вводя в них дух, которым оно дышит.
• Пения по нотам я не запрещал, но пения партесного никогда в женских монастырях не находил порядочным, и потому никогда не одобрял. В нем более труда, нежели пользы, более тщеславия мнимым искусством, нежели назидания и помощи молитве.
• Пусть регент настраивает хор, а епископ распространяет дух гармонии в церкви, да будет вся она единым духовным хором и органом Божиим.
• Если язык богослужебный должен быть сохранен богослужебным, то должно стараться, чтобы он как можно более сохранялся общепринятым, а для сего полезно, чтобы не отвыкли читать на нем Священное Писание.
• Общеобязательного Богослужения не умеем исполнить с полнотою, без поспешности и сокращений, а изобретаем протяженные службы, обильные более словами, нежели силою.
• Вы говорите: только бы молился человек, какими бы то ни было словами. Согласен, и прибавлю, что в простоте верующий иногда нестройными словами молится лучше разумевающего, чему есть пример в сказаниях отцов. Но иное молиться для себя, иное публиковать слово молитвы для употребления другим. Церковь дает нам молитвы, взяв из уст святых, чтобы молитвы были хороши я чувством, и примером, и разумом. Не прав тот, кто предлагает другим свои безтолковые выражения молитвы.
• Вообще, мне кажется, не излишняя осторожность, чтобы при общих молитвах употреблять только то, что благословлено и принято Церковью, а не вводить нового, хотя и доброго, по частному изволению, которое может отворить дорогу к нововведениям сомнительным. Мне кажется, надобно стараться не о расширении церковного правила, но о том, чтобы существующее правило совершаемо было больше и больше степенно и неспешно, чтобы больше давать места внимания, размышлению, умилению и созерцанию.
• Православное Богослужение, древнее, мудрое, полное благодати и назидательности, мы исполняем слабо, спешим, сокращаем и еще стесняем оное новосоставленными песнопениями, подражая одному или двум истинно церковным, во внешней словесной форме, не много заботясь о том, ясен ли в них дух жизни. Что же нужнее: стараться ли дать большую силу существенному Богослужению или усложнить стесняющую его силу?
• О акафистах моя мысль, чтобы употреблять древние Иисусу Сладчайшему и Божией Матери, а не вводить новых, которые дозволено напечатать, но которые не получили еще полного характера церковного.
• Всем новым творцам акафистов надобно пожелать, чтобы их акафисты были произведением духа, а не литературы, чтобы они читающего возводили к созерцанию или погружали в умиление, и питали назидательностью, а не осыпали градом хвалебных слов, с напряженным усилием отовсюду собранных. Св. Григорий Богослов не написал акафиста св. Василию Великому.
• Не излишне был бы рассудить, полезно ли для Церкви печатать новосоставляемые службы и акафисты, в которых много слов и мало духовных мыслей и назидательности, и занимать сим неразборчивых, тогда как не находят довольно времени и усердия в точности исполнить богодухновенными отцами преданные существенные службы.
Монастыри и монашество
• Будуте иметь мир, растворяя действия власти терпением и любовью, по слову Апостольскому, якоже доилица грет своя чада. (I Сол. 2, 7).
• Апостол дает нам наставление и пример обращаться с братией не подобно властелинам, а подобно кормилице, имеющей на руках младенца. Если он и упрямо раскричится, его не бранью и угрозами, но лаской и кротостью приводят в покой.
• Прекрасен совет отца Серафима не бранить за порок, а только показывать его срам и последствия. Берегитесь самонадеяния, берегитесь поступать по первым движениям собственной воли, рассуждайте о всяком деле со вниманием; очень мало дел, которые безопасно было бы делать как случится, советуйтесь часто со старшими и благонамереннейшими из братии, любите слушать правду и умейте не гневаться за правду грубую.
• Немощь брата надобно покрывать и тихо исправлять, доколе нет соблазна многим, а когда соблазн является, то надобно или присоветовать брату инуды, чтобы и он меньше смущался, и меньше смущал других.
• Как должность духовного отца не входит в должность архимандрита, то лучше как можно реже выступать из пределов обязанности в область произвольного деиствования, и принимать на исповедь людей мужского пола, с рассмотрением благословной вины, а людей женского пола — только по самой настоятельной нужде.
• Монахине неприлично зажигать светильник на святом престоле. Монахиня может пользоваться правами диакониссы, входить в предалтарие к жертвеннику и в другое предалтарие, но к престолу прикасаться могут только священнослужители.
• Если удостоены утверждения женские общежития, имеющие целью только собственную тихую и благочестивую жизнь сестер, то можно полагать, что не менее, или даже более достойно утверждения общежитие, которое к вышеозначенной присоединяет другую цель — оказывать человеколюбие бедствующим ближним.
• Как скучно видеть, что монастыри все хотят богомольцев и дохода с богомольцев, то есть сами домогаются развлечения к искушения. Правда, им недостает иногда способов, но более недостает нестяжания, простоты, надежды на Бога и вкуса к безмолвию.
• Некто, живущий не в монастыре, но монастырски, слышал в видении: монастыри плачут, и вопль их восходит на небо. Я думаю, что монастыри плачут о том, что живущие в них много строят стен каменных, а мало пекутся о созидании дома душевного, от них же первый есмь аз.
• Очень жаль, что и монахи смотрят вверх, а не в землю, как учили отцы.
• Иное дело идти на Афон для безмолвия, а иное, после удаления на Афон для безмолвия, с именем афонского безмолвника идти жить в молву московскую на подворье.
• Пчелы улетают из улья и возвращаются, принося мед; монахи выходят из монастыря и часто возвращаются, потеряв немало меда и принося что-нибудь не так хорошее, как мед.
• Безмолвие, конечно, вещь хорошая. Но думаю, кто призван послужить в обществе, не должен уходить от сего без особенного указания от Провидения Божия.
• Не надобно по лености делать меньше, нежели требуют, но не надобно делать и больше по произволу. В келлии можно молиться, сколько угодно, для церкви есть порядок более строгий. Как могут спросить: зачем не молятся? Так могут спросить: зачем молятся?
• Братолюбивое сближение для добрых упражнений 0 вещь хорошая. Желательно бы сего было больше. Но надобно, чтобы особенные сближения не были многоприметны, чтоб не делать вида отделения частного от братолюбия всеобщего.
• О каком величии говорите вы между монахами? Болий в вас да будет вам слуга. Куда же мы денем сие слово?
• О монахах Епископу пещись должно, но способом попечения надобно соображать с обстоятельствами времени и места. В управление женскими монастырями меньше удобства входить близко, и здесь труднее выбор начальствующих, здесь нужна особенная осторожность.
• Кто не оказал заслуг и в характере требует искушения: как того рекомендовать к архимандрии?
• Торжествовать вступление в должность благочинной угощением, значит провозглашать по-светски свой чин, которого еще не дано, а не вступать в дело послушания с тихостью и смирением.
• Скит для уединения, а не для показывания. И тех, которые сами желают посетить скит, надобно допускать с рассуждением, чтобы сие не было в рассеяние безмолвствующим. А приглашать никого не должно.
• Надобно, чтобы скитяне хранили его [скит - А.Л.] от известности, за которою легко вкрадывается молва.
• Не надобно усиливаться для голоса привлечь в скит человека, который не привлекается туда духом.
• Если Матфею предлагают заслуженный крест, то вероятно, по незнанию, что он уже монах. По закону и полученный до монашества крест, при вступлении в монашество, отдаляют. Может отвечать так: если по закону следует получить мне крест, то я согласен принять его на память службы и царской милости.
• Монашество сделано на то, чтобы шли служить Богу и Церкви с пожертвованием всего; теперь идут в оное, имея в виду выгоды впереди (например, должность ризничего) и позади (например, производство сына на свое место); и того еще мало! Смотря на сие и на многое подобное, подумаешь, не пора ли нам сказать самим себе: время начати суд от дома Божия?
• Скажите наместнику, чтобы он разбирал свои помыслы. Его подпись: убогий Феофил есть тщеславная и гордая. Без нужды называть себя убогим есть тщеславиться своим мнимым смирением. Имя лица без имени должности пишут только люди, которых имя очень известно, например, государи, а Феофил!!! Скажите ему, что монаху надо быть просту, и простотой неподдельной, но прибавьте, чтобы он принял и мои речи просто и чтобы не думал, что я, обличая его, уничижаю в своих мыслях или гневаюсь на него, нет, я только исполняю сказанное: лучше обличения откровенна тайныя любве.
• Начальница желает, чтобы сестры и малости не могли принести ей в подарок, что бывало обыкновенно. Это хорошо. Растолкуйте и сестрам, что это хорошо и что начальницу ничем лучше нельзя дарить, как послушанием и любовью.
• Тем, которые жалуются, что мало ученых монахов, не безполезно было бы посоветовать, чтобы тщательнее образовали в монашеском духе и в способности к службе тех немногих, которые выходят из их рук.
• Сердце Царево в руце Божией было, когда он не соизволил на умножение монахов в общежительных монастырях, это было бы не полезно. Видя в ведомостях, что послушники одобрены более иеродиаконов и иеромонахов, спрашиваю настоятеля, отчего это? Отвечают: нынешние люди непостоянны. Сначала усердны и берегут себя, чтобы заслужить монашество или священство, и потом обленяют. При таких обстоятельствах хорошо, что штат ограничен, и потому послушники не так скоро достигают монашества, имеется более времени испытать и направить их. Если бы дана была воля епархиальным архиереям постригать, сколько хотят, прибегали бы толпы молодых монахов без монашеского духа и жизни, которые оказали бы только услугу порицателям монашества.
• Монахов нельзя выписывать, как товар: надобно завести их, а это делается вниманием управления.
• Древним правилам не противно, а с обстоятельствами настоящего века сообразно, не постригать женский пол ранее 30 лет возраста.
• Когда мне случалось говорить с пишущими устав монастырский, я всегда советовал умереннее законополагать для всех, чтобы исполнение было вернее. А ревнующие могут втайне приносить особые добровольные жертвы, под особым руководством.
• Чтобы меньше затрудняли слабости молодых, надобно внимание во время представления к пострижению. Кто только наружно стеснял себя, чтобы пролезть сквозь сию дверь, тот, прошед, скоро расплывается, а извергнуть за ограду труднее, нежели не принять в оную.
• Думаю, что древние отцы поступали в монашество только в присутствии единодушных и единомолитвенных братии, в устранение от мирских любопытствующих глаз.
• Хорошо, если человек возращается на место первого обещания, усмотрев свою неудачу и погрешность в удалении от онаго. Но если он ищет возвратиться туда, где прежде проложил себе пути к суете и удовлетворению страстям: то не должно ли опасаться, что возвратится на искушение?
Церковные дела
• Учите, и пусть учат прочих, утверждать церковный порядок на благоговении и страхе Божием. Тогда будет он хорош без умножения и разнообразия полицейских распоряжений.
• Представления к рукоположению должны быть с предосторожностью и возможным дознанием благонадежности. Может быть, не худо бы взять и сделать известным представляемым к рукоположению правило, что удостоенный рукоположения не должен по крайней мере три года произвольно искать перемещения из той обители, в которой получил рукоположение.
• Вы знаете завещание: руки скоро не возлагай. Не сержусь, не осуждаю, но боюсь. Вчера неудержимо слабый, а сегодня иеродиакон, какое тут уважение к таинствам? Какое наставление для братии? Не соблазн ли это? Не искушение ли самому, кому поблажают? Вы хотите, чтобы благодать сделала то, чего мы не начали, не то говорит благодать: сии убо да искушаются прежде, потом же да служат, непорочны суще.
• Мысль, как смотрят ныне на духовенство, ничего не значит при выборе сего звания. Мало ли как смотрят и на христианство! Сказано, горе, егда добре рекут вси человецы, а нигде не сказано, чтобы была беда, когда иные худо смотрят. Кто не чувствует иного побуждения в духовную службу, кроме наемнического, чтобы иметь хлеб, тому лучше не вступать в оную. Но кто видит, что призывается к оному рождением, воспитанием, склонностью, и боится духа наемничества, тот может вступить в оную, дав себе слово выбирать место не то, которое выгоднее, но то, на котором удобнее принести некоторую пользу чадам Церкви.
• Если испросят позволения посвящать во священники не ученых прежде 30 лет возраста, то сделают дело, сколь противное церковным правилам, столь же вредное для управления. Эти люди теперь обыкновенно исключенные ученики, т.е. выброшенные, как негодные. Их долго надобно испытывать, чтобы годились в священники, а ранее производство во священники из таковых дает самых худых священников.
• Вы знаете, что в нашем звании надобно не только поступать безпорочно, но и от безпорочных дел удерживаться, если бы они подавали случай неведущим или неблагонамернным сделать для них неблагоприятное толкование.
• Вспомнить и в дело употребить воспоминание, что Апостолы и древние Отцы Церкви устрояли и распространяли Церковь и разрушали загромождение ересей не силой внешних законов языческого мира, но силой крепкой веры, любви и самопожертвования.
• Надобно чтобы обращение (иноверных) созревало под действием слова силы и духа, тогда оно надежно, а не тогда, когда более рукою плоти совершается.
• Крестьянка совращена в раскол неволею, ничего не знает, как сама говорит, однако ж, не хочет оставить раскола. Как изъяснить сие? Упорством ее? Пусть так. Но не надобно ли к изъяснению сего присовокупить еще причину: что в нас, служителях истинной веры, мало духовной силы, а может быть, и духовного разума... Смиримся с нашей школьной ученостью, которая не имеет и столько силы, сколько невежество, может быть, умилосердится Бог, смиренным дающий благодать.
• Призвание наше, по возможности, исправлять людей, а не раздражать. Кому можно, надобно сказать с кротостью и доброжелательством наедине, как оскорбительно для Церкви и для него лично презреть благочестивые правила, чтобы уловить сладкий кусок или приятный звук, и как это соблазнительно для других, и горе тому, кем соблазн приходит. Потом учить и обличать в проповедях, без близкого указания лица.
• В обличении заблуждений и заблуждающих терпимость, спокойствие, кротость, снисхождение, осторожность так же нужны, как и ревность.
• Мудрый говорит нечто подобное следующему: по уважению и любви к высшим не очень удаляйся от них, но и не очень приближайся к ним, чтобы не случилось быть им в тягость.
• Нередкая в наше время черта, что люди мнят знать дело, ревновать о пользе, службу приносити Богу, а на самом деле угадывают (и то не всегда удачно) мысль, которая теперь в моде и покровительствуется сильными, и служат ей, в надежде, что и она им послужит. Не так созидается истинное благо Святой Церкви. Простите меня.
• Исцеленному должно быть наставление - не всем о сем разсказывать, чтобы не присеял враг плевел тщеславия, но только по надобности, людям благонамеренным, или таким, в которых опытом нужно возбудить веру. Не читали ли Вы, что и Господь употреблял сию осторожность? Например по воскресении дщери Иаировой: Запрети им много, да никтоже увесть сего. (Марк. 5, 43).
• Слава дел Божиих идет сама собой, а человеки из самых благодеяний Божиих иногда делают себе искушение. Посему и Господь иногда глаголал: возвратися в дом твой к твоим и поведай, елика ти сотвори Бог, а в другое время повеле никомуже поведати бывшее.
• Дела Божий надобно открывать, но верующим или имеющим нужду в подкреплении веры, а не без разбора; а выставление оных напоказ, с побуждениями своекорыстными, наводит опасение, да не горше что будет избавленному.
• Есть предметы, о коих по надобности можно писать, хотя они и неприятны, но есть другие, о коих речь бывает собственно только между духовным отцом и сыном, о таких не должно писать, разве под общим наименованием тяжкого искушения или греха; ибо письмо подвержено разным нечаянностям и может обнаружить тайну совести ближнего.
• Теперь посторонние к нам строги, а мы хотим быть к себе снисходительны. По порядку, посторонние должны быть к нам снисходительны, а мы к себе строги.
• Оценка драгоценностей кажется мне делом не церковным. Но если надобно, пусть оно сделается.
• Хорошо, когда вольная уст и рук приносятся Господу, о сем Он благоволит. Не надобно с домогательством вынимать из уст и рук ближнего дары Господу.
• Надобно пожелать пастырям древнего искреннего общения и взаимного совета о полезном для Святой Церкви, без предубеждения к собственному каждого мудрованию.
• Если и светские должны служить безкорыстно, кольми паче духовные. Духовному лицу подумать, что он несравнен в награде со светским - это искушение, которое надобно победить; и жаловаться на сие есть некоторая уступка искушению.
• Нам, которых доверчиво и вместе поучительно называют духовными, должно пешись о внутренних и духовных украшениях. Тем, которые вводили разнообразие внешних украшений, надлежало иметь проницательную и осторожную мысль. Но когда обычай установлен, неудобно сделать ненужным то, в чем прежде нужды не знали.
• Апостол вечно не хочет делать невинного дела, если оно может послужить поводом к соблазну, хотя неосновательному. Не имам мяса ясти и проч. Не так ли должно и поступать?
• Доброе дело назидать души, но притом те, к назиданию которых человек призван. Но также доброе дело и то, чтобы не подавать повода к смущению и соблазну.
• Если мысли и слова мои покажутся вам суровы: то вспомните слова Соломона: достовернее суть язвы друга, нежели вольная лобзания врага.
• Надобно когда-нибудь напомнить то, что очень понятно, но чего не хотят приметить — что люди светские, работая в церкви, по светским идеям не зная дел церковных и не удостоивая принять совет от людей церковных, могут впадать в погрешности и причинять соблазн.
• Апостол требует, чтобы священнослужитель даже чада имел не в укорении блуда. И примечательно, что он говорит не о деле только, но и о укорении, о худой молве. Как же будут в церкви смотреть на служащего диакона, о котором укорение блуда очень гласно?
• Когда, рассуждая с одним светским человеком, основательным и опытным, о выборном начале, я упомянул, что некоторые архиереи приложили оное и к избранию благочинных, тогда он сказал: это нелепо, благочинный — доверенное лицо архиерея, как могут посторонние подставлять человеку, против его убеждений, доверенное лицо? Выборное начало приложить можно к должностям духовников, депутатов, членов духовных правлений и даже консисторий. Не удобнее ли в сем случае согласиться со светским человеком?
• Если бы признать, что всякий жребий показывает волю Божию, то по делам не было бы нужно ни рассуждать, ни собирать сведения, а только бросать жребий. Но Богу угодно, чтобы мы искали справедливого рассуждением, трудом и доброй волей.
• При очищении причетнического звания, не худо бы одинаковому правилу подвергнуть низведенных в причетники священников и диаконов. Сии люди очень затрудняют архиереев, заботящихся о чистоте епархии. Падший со степени священства в грубые поступки хуже причетника: более грешит, более соблазняет, более оставляется огорченною Благодатию. Скажуть: исправился. Поверишь - он сделает хуже прежнего.
• И мысль о юбилее для меня непривлекательна. У евреев юбилей был важный закон и в отношении к церкви и в отношении к гражданскому порядку. Он освобождал впадших в рабство, и возвращал заложенные земли. Папы в средние века ввели его в Римскую церковь, чтобы получать доходы от посещающих Рим и от индельгенции.
• Ректор Академии пишет ко мне, чтобы по случаю юбилея дал я деньги на составление какого-то капитала и собирал деньги с других.
• У евреев в юбилей прощали долги, а у нас в юбилей налагают подать.
• В каноническом праве западном римском и протестантском есть постановление, чтобы доход одного или нескольких месяцев от вакантного места отдавать сиротствующему семейству занимавшего место, и если сирот нет, то употреблять на человеколюбивое дело, по усмотрению епископа. Неужели это худо?
• Праведно ли строить церкви, не только без нужды, но и при избытке, по одному произволению?
• По древнему обычаю, алтарь должен быть с предалтариями, а жертвенник в предалтарии должен быть доступен мирянину для приношений. Где сие есть, там советую мирянину не проникать далее предалтария. К сожалению, древнее расположение храма большей частью утрачено, и идущий с просфорой к жертвеннику по необходимости идет в общем алтарном пространстве. В таком случае советую, как можно, не приближаться к престолу.
• Не завидую свечному богатству; но дивлюсь, как решаются на такое многосложное дело и как умеют вести оное. Оно требует не мало искусства, работы, счетов, верности, многих озабочивает, едва ли не тяготит. Теперь, когда примером подается повод к тому, что все архиереи могут сделаться фабрикантами, и многие священники приказщиками, желал бы я знать, как сие устроено и откуда берут мастеров.
• Рай — алтарь отверст, все наполняется благоуханием святыни, созерцают Творца и творение, восклицают слава и аллилуиа Сотворившему вся, ни о чем не просят, так как в блаженном состоянии нет нужд. Часть сия оканчивается, когда затворяются двери рая — алтаря.
• На что притворы? — Отвечаю; очень нужны, для исполнения даже обыкновенного устава. Лития предписана в притворе, а теперь поневоле совершают ее в церкви, только близко спиною к западным дверям, в чем нет мысли. Для оглашения нужен притвор, а теперь оно также совершается в церкви, чем нарушается чин, или на открытой паперти, что неудобно. Нужен притвор и для родивших, приходящих для разрешительной молитвы. На что крещальня? Очень нужна, хотя не такая обширная, как бывало прежде. Хорошо ли, что теперь на время крещения приносят в церковь ширмы, которые опять понесут в спальню? — На что верхние хоры? — Прекрасно было бы, если бы сделаны были с удобностью, и чтобы можно было восстановить, хотя не во всех церквях, древний порядок, чтобы женский пол отделен был от мужского.
• Неприятно видеть в алтаре пустое дерево иконостаса, когда передняя сторона позолочена, тут есть несообразность и неискренность; хотят хвалиться перед зрителями, а святыня, говорят, не осудит. Но сего не будет, когда в иконостасе с обеих сторон будет дерево.
• Спрашиваю: для чего созидается и освящается храм? Для Богослужения вообще? Оно совершается и вне храма. Для таинств? И большая часть таинств могут совершаться вне храма. Только одно таинство, таинство Тела и Крови Христовых, непременно требует освященного храма. Следовательно, храм созидается и освящается наипаче для того, чтобы в нем было священнодействуемо и хранимо Тело и Кровь Христовы. Для сей величайшей на земле святыни требовалось святое хранилище. Из сего следует, что только по крайней нужде Тело и Кровь Христовы могут быть выносимы из храма, а имеющий оные в простом доме или келлии, без нужды, оскорбляет сию святыню.
• Почему не приобщать мирян преждеосвященными Дарами? Ибо какими, как не преждеосвященными, приобщают больных? Детей нельзя приобщать, потому что соединение, в которое погружаются Св. Дары, освящается только их прикосновением, а не было освящено и преложено таинственно.
• Чтобы вместо Преждеосвященной литургии служить Златоустову для дня чьего-либо рождения, священник не должен сего делать, а мирянин просить.
• Быть освящению храма в Великий пост возбраняет устав. Правда я однажды нарушил сие правило, разрешив освящение в Великий пост церкви, но это было по вине, думаю, весьма благославной, чтобы приходу сгоревшей церкви доставить и утешение и удобство пользоваться святынею в пост и в Пасху.
• Забота о свечах для храма не должна быть чрезмерна. Высокие и толстые свечи и умножение их без нужды нередко вредят благообразию храма. Свет свечи должен означать благоговение к святой иконе и давать удобство видеть ее, а большая свеча заграждает ее для зрителя. Должно делать нужное и приличное, а не мечтать о великолепии безполезном.
• Если таинство брака, совершенное не греко-российским священником, признать недействительным, то надобно недействительным признать и таинство крещения, совершенное не греко-российским священником. Но, как последнее было бы прямо против канонических оснований, то и первое утверждать сомнительно и опасно, чтобы не быть в противоречии с правилами и с самим собой.
• Вопрос о счете трех последовательных браков трудно разрешить без собрания случаев. На первый раз мне представляется, что может не идти в счет брак малолетнего, в случае разлучения прежде совершеннолетия, и брак насильно восхищенного, не сопровождавшийся сожитием. Брак с неспособными сюда отнести сомневаюсь: ибо таковый брак расторгается по трехлетнем купно-житии, которое если почесть ни за что, то понятие о браке будет слишком тесное и грубое.
• Трудно выговорить, чтобы облачение приобщить к наследству; ибо по древним церковным правилам церковная собственность всегда отделялась от личной; и не слыхано, чтобы омофор переходил к наследникам или наследницам.
• Встречное обвинение жены, по всем свидетельствам распутной, если бы соединено было с очевидными доказательствами истины, в сем только случае могло остановить развод и подвергнуть следственному очищению мужа. Кроме сего случая, встречное и бездоказательное обвинение должно быть оставлено без уважения. Иначе всякий виноватый, доказанный, мог бы путать обвинителя встречной ябедою.
• Хорошо делать новые законы, чтобы отвратить новые, из измененных видов и отношений общежития возникающие преступления, или чтобы надежнее охранить и обезпечить людей честных и невинных. Если бы надобен был какой закон, для того чтобы уменьшить преступления против святости брака, столь явно иногда попускаемые, или чтобы обезпечить ищущих брака по рассудку, в страхе Божием, в естественном законном послушании родителям, может быть, и меня не устрашила бы дерзость новости. Но делать новый закон, чтобы угодить людям необузданных страстей, которые, где вчера видели святость родства, туда сегодня простирают преступные желания; полно, стоит ли труда?
• В наш расслабленный век едва ли можно епитимий вести точно следом за правилами, надобно всего паче по состоянию кающегося наблюдать, чтобы епитимия вела его к исправлению, предохраняя от двух крайностей — от безстрашия по причине послабления и от отчаяния по причине строгости.
• "Для чего ты не стараешься, чтобы древнее здание связано было новыми связями" (без которых оно стояло и стоит, и которые, может быть, и не выработаются)? На сей строгий вопрос, может быть, надобно отвечать: надобно прежде позаботиться о том, чтобы воспрепятствовать подкапыванию здания.
• Любопытно было бы знать, как мог Пальмер не предпочесть Востока Западу? Это, думаю, потому, что политические облака останавливали глаз, чтобы он не проникал в духовный свет, потому что на Западе более образована способность искать и привлекать; и наконец потому, что благовиднее и удобнее отчалить от Англии и причалить к Ирландии, нежели представиться одиноким сыном Востока посреди Запада. Что будет с добрым Пальмером? - Да посетит его Восток свыше, когда земной Восток может быть недовольно деятелен, чтобы принять его в свои объятия.
• Читайте святителя Тихона и посмотрите, что такое простота церковная.
• Скудность в средствах для исправления и улучшения в церквям не должна обезнадеживать. Это надобно делать постепенно так чтобы вместе с сим исправлялось и народное мнение. Явится хороший пример, найдутся подражатели.
• Окладами на иконах никогда я не пленяюсь. Представляют богатство, а живость изображений закрывают.
• Символические изображения внесены в Церковь не по духу церковных постановлений и не на пользу народу, который их не понимает и который должен быть поучаем церковными изображещями. Если встретятся и вне алтаря символические изображения, надобно заменить их историческими.
• В служении нужна простота, естественность и внятное слово, без поспешности, но и без косности. Проповедываний без аналогия я бы не посоветовал.
• Говорение без аналогия как будто хочет намекнуть, что говорится без приготовления. Я имел перед собой аналогии, когда и без написанного говорил. Однажды случилось мне говорить без него; но потому что поздно на дороге в церковь думал, говорить ли, и что говорить, и решился говорить тогда, как уже поздно было сделать остановку, для истребования аналогия.
• Народ наш еще не довольно настроен к напряженному и вродолжительному вниманию, краткое, близкое к разумению и к сердцу слово он берет и, не роняя, уносит.
• Правила церковные обязывают нас еще с вечера готовиться к литургии молитвой и охранением себя от всего, нарушающего мир душевный и чистоту мысли; и я, будучи на месте священника, не дозволил бы себе, облачившись к литургии, затем разоблачиться и обратиться к посторонним делам.
• Позволительно ли служителю алтаря христианского приносить к нему смрад по неестественной прихоти употребленной ядовитой траны, и ие должен ли готовящийся к сему служению предварительно остеречься, чтобы не оставить в себе привычки, несообразной с достоинством служения?
• О естественном и законном употреблении сказал апостол: Не имам ясти мяса во веки, уа не соблазню брата моего. Неужели служащий алтарю или готовящийся к сему решится сказать: буду угождать неестественной прихоти — пусть соблазняются.
• Надобно ли сказывать, что крестный ход бывает для взаимного возбуждения к молитве, а не для празднословия и рассеяния? Что священники должны подавать пример народу? Что им надобно смотреть на предносимую святыню, а не на толпу народную, песнословить, а не празднословить, молиться Богу из глубины души, а не рассеиваться и рассеивать других безвременными приветствиями? Солдат в строю пред офицером станет ли кланяться и разговаривать? Разве менее благочиния нужно служителю Божию пред Богом?
• На возложение крестов наперсных чина нет: и как быть чину на то, что есть отступление от древнего чина? На людей особенного достоинства возлагаю я в церкви на малом входе.
• Скажите консисторам, неужели они не слышат вопля, который от их мест слышан до Петербурга и до Синода? Сегодня случилось мне читать у пророка Иеремии, между просим, XXI, 11-14; XXIII, 1-3. Попросите их от меня позаботиться, чтобы не подвергнуться сему грозному суду.
• Все Консистории на свете также деятельны для пустой формы дел, как недеятельны для их сущности.
• Немалая предосторожность в том, чтобы подчиненные, как можно ближе и непосредственнее видели действия начальника, как исходящие от него самого, а не управляемые влиянием посредников. Может случиться, что Секретарю заплатят, чтобы затмить важное обстоятельство в деле; и Консистория не досмотрит: но когда архиерей, не доклад слушая, а разсматривая подлинное дело, откроет истину и даст свое решение, люди увилят, что не за что платить Секретарю и Консистория будет учиться вострее держать ухо.
• Что монастыри давать архиереям вместо аренды не полезно, об этом я говорил и тем, которые берут, и тем, которые дают.
• Викариев умножать надобно с разсмотрением, где нужно, и где благонадежно.
• Надобно, чтобы местные Архиереи были деятельны, прежде могут быть полезны у них Викарии.
• Правило говорит, что епископ не может одним словом своим обвинить человека не обличенного, и справедливо; иначе всякого честного человека можно было бы сделать виноватым.
• Надобно самим епископам возбуждать в себе и окрест себя церковный дух.
• Не светлая то черта, что преставившийся епископ оставил около 100,000 рублей. Может быть, она просветлеет, если найдется о них завещание общеполезное.
• Недавно Кишиневское епархиальное начальство за безчиние в церкви приговорило священника к низведению в причетническую должность, а Государь Император, по дошедшему до него сведению, повелел лишить его сана. Решение Государя - свято; Бог благословит его за ревность по доме Божием, а нам стыд, нерадивым стражам святыни Господней.
• Об орденах Митрополит Платон представлял блаженныя памяти Императору Павлу. Но дух века сего поставил на своем. Когда уже есть обычай общий, частному лицу надлежит употреблять его в пользу, в какую только можно, и не делать из него страсти.
• Если бы надлежало объявить войну какой одежде, то, по моему мнению, не шляпам священнических жен, но великоплепным рясам архиереев и священников. По крайней мере, это во-первых, но сие-то и было забыто. Священницы Твои, Господи, да облекутся правдою.
• Архиерейское домоправление есть фантазия. При архиерее положены эконом и ризничий, как хранители и исполнители, а все определяет он сам. Так по закону. Но иные архиереи за лучшее признают выдумать домоправление.
• Разлука с родными также есть выгода, хотя болезненная. Замечено, что в нашем состоянии близость родных более стесняет, нежели облечает, и вообще, когда Промысл отторгает от частного любления, сие, по намерению его, есть влечение ко всеобщей любви, к которой, ей, надобно поспешать, хотя и не без утомления в пути.
• Архиерею осторожно должно вести себя в отношении к родственникам, которые служат в его епархии, а из других епархий родственников лучше совсем не брать.
• Писано есть: врази человеку суть домашние его. Сие слово не раз сбывалось над епископами, когда они очень близко себя окружают родственниками и без осторожности приемлют их советы и ходатайства. Имеяй уши слышати, да слышит.
• Аще гонят вы во граде, бегайте в другой, сия власть дана служителям не города или дома, но служителям мира, которые, куда бы ни пришли, везде у своего места. Требовать себе такого права для нас много. Если все побегут и никто не останется на месте, то бегущим некуда будет и прибежать. Сия нелепость указывает на истинную обязанность каждого стоять на своем месте и охранять его. Вы хотите иметь опыт в другом месте, почему вы знаете, что не попадете в место еще труднейшее.
• Мало ли из нас нездоровых? Взять ли со всех иго Христово и положить на крепких силою волов и ослов?
• Надобно, чтобы духовное возбуждение от архиереев простиралось на начальников и наставников училищ, а оттуда на учеников. А если не так, то какой комитет вдохнет во всех них дух жизни? Составьте какой угодно комитет, выдумайте какой угодно устав, он будет мертвая буква, и новое будет слабее старого, которое разорите. Одно для духовных училищ потребно и очевидно: устраните чуждые предметы учения, насильно навязанные и без пользы обременяющие.
• Нужно найти в духовенстве людей, особенно преданных Православию и своему служению, и их со вниманием, благоволением и терпением направлять и поддержать. Для них особенно должны быть открыты отношения к начальству свободные и простые. Тогда можно пробудить действие одушевленное и можно возбудить других к подражанию.
• Надобно обращать внимание и на то, чтобы действовать в мире с гражданским начальством. Мирные власти подкрепляют одна другую в деле общеполезном и делают ход его благопоспешным и благонадежным.
• Подумаем, возлюбленный брат, понятно ли, полезно ли учим, ведем ли на путь подчиненных учителей, или сбиваем с пути, если начнут играть словом Священного Писания, как вздумается. Смирим свой помысл, уменьшим доверие к себе, испытаем свое дело, прежде нежели оно пойдет в народ.
Примечания
1. (ОР РГБ, ф. 316, п. 63, ед. хр. 13, л. 3-4 об.) Русское возрождение, № 80, 2002, сс. 150-155
2. Нужная, т.е. насильственная смерть (слав.)
3. Императрица Елизавета Алексеевна - супруга Александра I; вдовствующая Императрица Мария Федоровна - мать Александра I и Николая I; Великая Княгиня Александра Николаевна - младшая дочь Николая I, умершая от чахотки 29 июля 1844 г. в возрасте 19 лет.
4. Здесь поминаются митрополит Московский Платон (Левшин), митрополиты Новгородские и С.-Петербургские Амвросий (Подобедов), Михаил (Десницкий), Серафим (Глаголевский), экзарх Грузии митр. Феофилакт (Русанов), митр. Киевский Евгений (Болховитинов), архиепископ Московский Августин (Виноградский), епископ Оренбургский Августин (Сахаров) и другие архиепископы и епископы.
5. С принуждением, насилием; в нужде.
6. В названии документа "Письмо императору Николаю I о причинах...", данном составителем книги, содержится ошибка. Император Николай I, который в заголовке документа назван в качестве его адресата, в самом документе именуется "блаженной памяти императором" и "покойным государем". Из этого следует, что Святейший Синод обращается к сыну императора Николая, императору Александру II. О датировке документа. В докладе говорится, что "...за границею явилась целая книжка о русском духовенстве, в которой, как в мрачной картине, выставлены всякого рода недостатки духовенства". С большой уверенностью можно сказать, что речь идет о книге "Описание сельского духовенства", которая была анонимно издана в Лейпциге в 1858 г. и вызвала в России, куда ее немедленно начали нелегально ввозить, скандал сходный с тем, что был в свое время произведен книгой маркиза де Кюстина. Автором "Описания..." был потомственный священник о.Иоанн Стефанович Беллюстин (1819-1890), служивший иереем в соборе г. Калязина Тверской губернии. Это дает terminus post quem для датировки документа - он был написан, когда с момента смерти императора Николая I прошло не менее трех лет. Что касается terminus ad quem, то в качестве него можно принять начало проведения Великой реформы и создание "Особого присутствия" по церковным делам, которое относится к 1861-1862 гг. Получается, что доклад Святейшего Синода был подготовлен и подан императору где-то в это время. Книга о. Иоанна Беллюстина содержит многие материалы, подтверждающие бедственное положение Русской Православной Церкви и вполне сходные с тем, о чем идет речь в докладе, но только причину бед Беллюстин видит вовсе не в злоупотреблениях с стороны царей и их чиновников, а в том, что реальная власть в Церкви находится в руках т.н. "ученого монашества", т.е. монахов-выпускников Духовных Академий, из которых в те времена, как, впрочем, и сейчас, рекрутировались кадры для продвижения на высшие церковные посты. Таковых Беллюстин называет "эготистами", "макиавелями", "книжниками и фарисеями", которые в отношениях с приходским белым духовенством руководствуются в основном "сатанинскими расчетами". Что же касается императора Николая I, то о.Иоанн выражает пожелания, чтобы его память пребывала блаженной во веки за то, что император хотел установить для приходских священников государственное жалованье и тем самым сделать их финансово независимыми от прихотей епархиальных архиереев.
7. Династия Романовых в письмах Митрополита Филарета. (Архивные находки). С.Шевченко, составление. -М.:, 1999 г. Отдельное спасибо Викторову В.В., указавшему на ошибку в названии и датировке документа (см. примечание 4).
8. Оба обер-прокурора, назначаемые на эту должность исключительно императором, оказались членами масонских лож, тех тайных обществ, с которыми Николай I так безуспешно боролся, начиная с восстания декабристов.
9. В 1858 г. один Архиерей сказал директору хозяйственного управления при Синоде: "Весьма бы нужно издать Новый завет, Псалтирь, Канонники и др. Богослужебные книги в самых малых форматах, чтобы можно было пользоваться ими в дороге и в прогулке". Директор отвечал: "Это нельзя сделать, ибо трудно будет проверить отпечатанные листы и составлять отчеты". .
10. Это впервые царю как набат прозвучало, кто же истинный глава русского христианства - нелегалы воинствующей антихристианской секты под защитой недреманого ока монарха!
11. Октябрь 1917 г. подтвердил слова Митрополита. С большим энтузиазмом немалое число православных восприняло большевистский лозунг о борьбе с "опиумом для народа", собственными руками разрушая храмы и монастыри.
12. Когда Петр I упразднил Патриаршество и реформировал Церковь, он повелел забрать в гос.казну все абсолютно из самой церкви, обещая через эту самую гос. казну выплачивать церкви на все ее нужды. И вот результат: еще при его жизни сплошь и рядом месяцами священники не получали своего жалованья, а через 100-200 лет бюрократический монстр, запущенный в Россию с легкой руки "великого" Петра, поставил Православную Церковь России на колени в финансовом отношении. В сельские приходы уже вообще не выплачивали священникам жалованье. Белорусский священник Савва Богданович в книге "Сельский священник в Государственной Думе", изданной в С-Петербурге в 1911, пишет, до какой степени нищеты доведены сельские приходы, где антиминсы - плат с вшитыми в него кусочками мощей святых угодников, на котором совершают богослужение, и который заменяет престол, сплошь из линялого, застиранного ситчика, поскольку на более дорогой материал в приходе нет средств. Несчастные сельские священники, чтобы прокормить семью, наравне с крестьянами бьются на пашне, продолжая выполнять и свои обязанности в храме! Это же подтверждают и документы Русской Зарубежной Церкви, опубликованные в различных сборниках о русском возрождении. Даже татаро-монголы (!!!) освобождали русских православных священников и монахов от податей, а свои, русские цари, ограбили церковь до последней нитки.
13. См. об этом же донесении м.Филарета Синоду о бесполезности подчинять церковные суммы государственному контролю.
14. В черновых набросках вслед за этими словами идут еще более страшные - пророчество о судьбе царского престола в России, вынесенные нами на обложку брошюры: "Что ж, Вам удалось поставить на колени Российскую Православную Церковь. Но помните, следующая очередь Вашего престола". И все же в "чистовик" м.Филарет не решился вставить это предсказание, считая, что оно чересчур заденет самолюбие монарха, о чем чуть позже напишет своему другу и духовнику, наместнику Троице-Сергиевой лавры, архимандриту Антонию.
15. Это маленький компромисс ради того, чтобы письмо достигло цели. Петр I не только дерзал, но к концу жизни перестал стесняться откровенно вмешиваться во внутренние дела Церкви. Устав, или "Регламент" (Петр I заполонил чиновничью Россию немецкой терминологией) Св. Синода поручил он написать Феофану Прокоповичу, правой своей руке в делах российской духовности, а после сам лично правил его, сообразуясь с догматами протестантизма, поклонником коих он был до конца дней своих. Ради приверженности лютеранству он не позволил при своей жизни издавать главный труд Первенствующего митрополита в Св.Синоде Стефана Яворского "Камень веры", в котором разоблачался сектантский характер этой конфессии.
16. Царские и Патриаршие грамоты о учреждении Св. Синода.
17. Патриархи Восточных Православных Церквей дали "добро" на замену Патриаршества в России Синодом исключительно по причине абсолютного бесправия своего, ввиду того, что весь Восток в то время находился под турецким игом, и милостыню, которую себе выпрашивали покоренные Престолы, исходила лишь от России. Да и то один из восточных Патриархов, боясь гнева Божия за такое беззаконие, сумел отвертеться от подписания петровской грамоты, мотивируя свое уклонение очередным походом турок. Отсюда число "4", а не "5", поскольку в то время на Востоке было пять Патриарших престолов. (См.подробности об этих незаконных деяниях в книге проф. Н.Ф. Каптерева "Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович").
18. Скрытый намек на незаконность действий со стороны Петра I, потому что всем известно, что, получив под давлением "добро" от Восточных Патриархов на упразднение Патриаршества в России, Петр I, уже не испрашивая позволения восточных первоиерархов, своим указом переступил все границы дозволенного, и ввел-таки мирян в управление Церковью в России. Он ввел в Синод должность обер-прокурора - доверенное светское лицо, которое осуществляло сначала "пригляд" за духовенством, а затем, как видно из письма м. Филарета, полностью подмявшего под себя Православную Церковь России. Обер-прокурор всегда назначался исключительно царем.
19. Жития Святых Святителя Димитрия Ростовского. Ноябрь. – М.: Синодальная типография, 1905, стр. 464-477.
20. Святитель Филарет (Дроздов). Избранные труды, письма, воспоминания. - М.: Православный Свято-Тихоновский Богословский институт, 2003. С.552-554. // Печатается по: Сушков Н.В. Записки о жизни и времени святителя Филарета, митрополита Московского. М., 1868. прил. С. 65-68. У Сушкова отрывок озаглавлен: Выписка из письма от 29 октября 1853 года, - без указания адресата. О причинах написания письма см. воспоминания академика Ф.И. Буслаева (Московский журнал. 1999. № 3. С. 20).
21. Святитель Филарет (Дроздов). Избранные труды, письма, воспоминания. - М.: Православный Свято-Тихоновский Богословский институт, 2003. С.529-547.
22. См.: Свт. Иоанн Златоуст. Полное собрание творений. М, 1996. Репринт. Т.5. Кн.2. С.595-596. - Примеч. сост.
23. Сокращенные ссылки свт. Филарета на использованные им издания сегодня с трудом поддаются безусловной расшифровке. Данный текст может быть интерпретирован и так: Среди критических исследователей Св. Писания - Клариус. Клариус Исидор, +1555, автор критического издания Библии Biblia Sacrosancta. - Примеч. сост.
24. См. примеч. выше. Гротиус Гуго, +1685, историк, богослов, юрист. Ему принадлежит Annotata ad Vetus Testamentum - Комментарии к Ветхому Завету. - Примеч. сост.
25. Краткое толкование на псалмы в сочинениях блаж. Иеронима. - Евсевий Кесарийский, Толкование на псалмы. - Согласно Миню, первое из указанных сочинений принадлежит не блаж. Иерониму, а неизвестному автору. - Примеч. сост.
26. Очевидно, комментарий Тирина. Тирин Якоб, +1636, его Commentarium in Vetus et Novum Testamentum, для которого он воспользовался святоотеческими схолиями, выдержал 26 изданий. - Примеч. сост.
27. Возглас перед чтением Евангелия: Бог... да даст тебе глагол, благовествующему силою многою во исполнение Евангелия возлюбленного Сына Своего, Господа нашего Иисуса Христа. - Примеч. сост.
28. Коноб - котел. - Примеч. сост.
29. От paulus (лат.) - малый. - Примеч. сост.
30. Сотрение - то, что раздробляется, растирается. - Примеч. сост.
31. Святитель Филарет (Дроздов). Избранные труды, письма, воспоминания. - М.: Православный Свято-Тихоновский Богословский институт, 2003. С.524-526.
32. СВЯТО-ТРОИЦКОЙ СЕРГИЕВОЙ ЛАВРЫ ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА ОПИСЬ 1906 г. ОТДЕЛ 7, № 259 Донесение митрополита Филарета Синоду по делу о раскольничьих священниках. 1857 г.(4 л.)/ Династия Романовых в письмах Митрополита Филарета. (Архивные находки). С.Шевченко, составление. -М.:, 1999 г.
33. Митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский СЕРАФИМ, Архиепископ Московский ФИЛАРЕТ, Архиепископ Ярославский СИМЕОН
34. Наместник Троицко-Сергиевой лавры архимандрит Антоний (Медведев) (1792-1877 гг.) долгие годы был ближайшим сотрудником и духовным другом святителя Филарета. Архимандрит Антоний причислен к лику Радонежских святых. Письма публикуются по изданию: Письма митрополита Филарета Московского к наместнику Свято-Троицкой Сергиевой лавры архимандриту Антонию (Медведеву). 1831-1867 гг. Ч.1-4, М., 1877.
35. Святитель Филарет (Дроздов). Избранные труды, письма, воспоминания. - М.: Православный Свято-Тихоновский Богословский институт, 2003. - С. 701-724; 933-935 (комментарии).
36. Письма митрополита Филарета Московского к наместнику Свято-Троицкой Сергиевой лавры архимандриту Антонию (Медведеву). 1831-1867 гг. Ч.1-4, М., 1877. Ч.I. С.9-10
37. Письма митрополита Филарета Московского к наместнику Свято-Троицкой Сергиевой лавры архимандриту Антонию (Медведеву). 1831-1867 гг. Ч.1-4, М., 1877. Ч.I. С.10-11
38. Николай [Соколов] из ректоров Тамбовской семинарии сделан епископом Дмитровским 8 июня 1831 г. - Прим. публ.
39. Письма митрополита Филарета Московского к наместнику Свято-Троицкой Сергиевой лавры архимандриту Антонию (Медведеву). 1831-1867 гг. Ч.1-4, М., 1877. Ч.I. С.13-14. Речь идет о визите известного русского историка, архивиста и археографа П.М. Строева. Созданная по его проекту Академией Наук в 1828 г. Археографическая экспедиция имела целью обозрение, разбор и описание провинциальных рукописных собраний, в течении 6 лет экспедиция объехала 14 губерний и осмотрела более 200 архивов и библиотек. Собранные ею материалы частично были опубликованы в "Актах археографической экспедиции" (СПб., 1836. 4 т.) и других сборниках документов. В 1834 г. экспедиция была преобразована в постоянную организацию - Археографическую комиссию. Описание богатейшего рукописного собрания Лавры заняло много лет и было завершено трудами ее наместника архимандрита Леонида (Кавелина). - Прим. сост.;
40. П.М. Строев. - Прим. сост.
41. Письма митрополита Филарета Московского к наместнику Свято-Троицкой Сергиевой лавры архимандриту Антонию (Медведеву). 1831-1867 гг. Ч.1-4, М., 1877. Ч.I. С.14
42. Письма митрополита Филарета Московского к наместнику Свято-Троицкой Сергиевой лавры архимандриту Антонию (Медведеву). 1831-1867 гг. Ч.1-4, М., 1877. Ч.I. С.14
43. Имеется в виду собор старцев Троице-Сергиевой Лавры. - Прим. сост.
44. Письма митрополита Филарета Московского к наместнику Свято-Троицкой Сергиевой лавры архимандриту Антонию (Медведеву). 1831-1867 гг. Ч.1-4, М., 1877. Ч.I. С.17
45. Имеется в виду годовщина коронования Императора Николая I - 22 августа 1826 г. - Прим. сост.
46. Письма митрополита Филарета Московского к наместнику Свято-Троицкой Сергиевой лавры архимандриту Антонию (Медведеву). 1831-1867 гг. Ч.1-4, М., 1877. Ч.I. С.29-31
47. Письма митрополита Филарета Московского к наместнику Свято-Троицкой Сергиевой лавры архимандриту Антонию (Медведеву). 1831-1867 гг. Ч.1-4, М., 1877. Ч.I. С.31-32
48. Имеется в виду Махрищенский монастырь, приписанный к Троице-Сергиевой Лавре и служивший местом исправления для провинившихся монахов. - Прим. сост.
49. Письма митрополита Филарета Московского к наместнику Свято-Троицкой Сергиевой лавры архимандриту Антонию (Медведеву). 1831-1867 гг. Ч.1-4, М., 1877. Ч.I. С.36
50. Письма митрополита Филарета Московского к наместнику Свято-Троицкой Сергиевой лавры архимандриту Антонию (Медведеву). 1831-1867 гг. Ч.1-4, М., 1877. Ч.I. С.37-39
51. 1Тим.5:22. - Прим. сост.
52. 1Тим.3:10. - Прим. сост.
53. Письма митрополита Филарета Московского к наместнику Свято-Троицкой Сергиевой лавры архимандриту Антонию (Медведеву). 1831-1867 гг. Ч.1-4, М., 1877. Ч.III. С.28-29
54. Письма о монашеской жизни на Афоне иеросхимонаха Сергия (Веснина) (1814-1853), опубликованные под псевдонимом Святогорец, пользовались большой известностью в России в XIX в. Вышло восемь изданий Писем. - Прим. сост.
55. Иван Яковлевич Корейша (1780-1861), известный московский юродивый, живший в Преображенской больнице для умалишенных. - Прим. сост.
56. Письма митрополита Филарета Московского к наместнику Свято-Троицкой Сергиевой лавры архимандриту Антонию (Медведеву). 1831-1867 гг. Ч.1-4, М., 1877. Ч.III. С.54-56
57. Лк.19:22. - Прим. сост.
58. Имеется в виду Датско-прусская война 1848-1850 гг., вызванная стремлением герцогств Шлезвинг и Гольштейн со значительным немецким населением выйти из состава Датского королевства. Война, в которой активное участие принимали отряды германских революционеров, закончилась Берлинским миром (2 июля 1850 г.) в значительной степени благодаря позиции императора Николая I, который потребовал от Пруссии вывода ее войск из Ютландии. - Прим. сост.
59. Письма митрополита Филарета Московского к наместнику Свято-Троицкой Сергиевой лавры архимандриту Антонию (Медведеву). 1831-1867 гг. Ч.1-4, М., 1877. Ч.III. С.62-64
60. Митрополит Платон (Левшин). - Прим. сост.
61. Письма митрополита Филарета Московского к наместнику Свято-Троицкой Сергиевой лавры архимандриту Антонию (Медведеву). 1831-1867 гг. Ч.1-4, М., 1877. Ч.III. С.87-89
62. Письма митрополита Филарета Московского к наместнику Свято-Троицкой Сергиевой лавры архимандриту Антонию (Медведеву). 1831-1867 гг. Ч.1-4, М., 1877. Ч.III. С.127-129. В примечании публикаторов объясняется датировка письма: "Письмо без означения времени, когда писано; сохранилось между письмами 1852 года. Судя по почерку и складкам письма, можно предполагать, что оно было приложено к следующему за сим";
63. Аще же и пострадает кто, не венчается, аще не законно мучен будет (2Тим.2:5). - Прим. сост.
64. Письма митрополита Филарета Московского к наместнику Свято-Троицкой Сергиевой лавры архимандриту Антонию (Медведеву). 1831-1867 гг. Ч.1-4, М., 1877. Ч.III. С.169-171
65. См.: Мф.24:33. - Прим. сост.
66. Письма митрополита Филарета Московского к наместнику Свято-Троицкой Сергиевой лавры архимандриту Антонию (Медведеву). 1831-1867 гг. Ч.1-4, М., 1877. Ч.III. С.171-172. В примечании сказано: "Письмо - без подписи"
67. Письма митрополита Филарета Московского к наместнику Свято-Троицкой Сергиевой лавры архимандриту Антонию (Медведеву). 1831-1867 гг. Ч.1-4, М., 1877. Ч.III. С.198-199
68. Ам.3:7. - Прим. сост.
69. См.: Деян.21:10-11. - Прим. сост.
70. Сир.3:22. - Прим. публ.
71. Письма митрополита Филарета Московского к наместнику Свято-Троицкой Сергиевой лавры архимандриту Антонию (Медведеву). 1831-1867 гг. Ч.1-4, М., 1877. Ч.III. С.277-279
72. 1Кор.9:22. - Прим. сост.
73. Письма митрополита Филарета Московского к наместнику Свято-Троицкой Сергиевой лавры архимандриту Антонию (Медведеву). 1831-1867 гг. Ч.1-4, М., 1877. Ч.III. С.394-397. В примечании к письму говорится: "При сем письме сохранилась копия с отношения, которым митр. Филарет просил обер-прокурора Св. Синода об исходатайствовании о. наместнику за двадцатипятилетнюю службу в сей должности Всемилостивейшей награды по благоусмотрению Св. Синода. Представление это изложено было в следующих выражениях: В[аше] В[ысокопревосходительство] М[илостивый] Г[осударь]. Двадцать пять лет исполнилось службы архимандрита Антония в звании и должности наместника Свято-Троицкой Лавры и настоятеля Спасо-Вифанского монастыря. На наместника Лавры по необходимости падает значительная часть обязанностей настоятеля Лавры, который только в меньшую часть года может действовать в Лавре личным присутствием. По важности и обширности обители, посещаемой многочисленными богомольцами, служение наместника, как ближайшего действователя для соблюдения в оной благоустройства, имеет не меньшую, если не большую важность, нежели служение настоятеля какого-нибудь первоклассного монастыря. В продолжение служения наместника архимандрита Антония число братии Лавры значительно увеличилось ищущими доброго монашеского руководства; благоустройство церковное, духовно-нравственное и хозяйственное возвышено; учреждены две больницы для своих и посторонних (в пример общеполезности которых можно представить, что в прошедшем 1855 году в Лаврской больнице лечимы были 71 военнослужащих, и заболевших на походе и 3 пленных турок), заведено училище для бедных детей разного звания, училище иконописания, и разные рукоделия, служащие братии к доброму провождению времени, и к пользе; образовано общежительное отделение Лавры под именем Гефсиманского скита, при покровительстве Преподобного Сергия возрастающее с доброю надеждой. Все сие обязывает меня предстательствовать, чтобы по случаю совершения двадцатипятилетия служения наместника архимандрита Антония с отличным достоинством представлен он был во всемилостивейшее Его Императорского Величества благоволение. За шесть лет перед сим он сопричислен к ордену Св. Владимира в третьей степени. Были примеры, что наместник Свято-Троицкой Александро-Невской Лавры архимандрит Товия, и Симоновский архимандрит Герасим сопричислены были к сему ордену во второй степени. Или же, другой соответственный достоинству род награды может состоять в благословении Св. Синода архимандриту Антонию вместо наперсного креста употреблять панагию - по примеру Донского архимандрита. Покорнейше прошу В[аше] В[ысокопревосходительство] предложить о сем Св. Синоду на его благорасмотрение, и споспешествовать моему предстательству. Для чего и послужной список архимандрита Антония при сем прилагается. Марта 16, 1856".
74. Письма митрополита Филарета Московского к наместнику Свято-Троицкой Сергиевой лавры архимандриту Антонию (Медведеву). 1831-1867 гг. Ч.1-4, М., 1877. Ч.III. С.397-398. Публикаторы указывали, что о требованиях преимуществ для римо-католиков святителю Филарету писал А.Н. Муравьев в письме от 12 марта 1856 г. (Письма митрополита Московского Филарета к А.Н. Муравьеву. С.486,487)
75. Димитрий Ростовский, свят. Поклонение Пресвятой Богородице // Димитрий Ростовский, свят. Сочинения. М., 1857. Т.1. С.276. - Прим. сост.
76. Святитель Игнатий (Брянчанинов). - Прим. сост.
77. Димитрий Ростовский, свят. Слово на память преподобных отец наших Варлаама и Иоасафа Индийских // Димитрий Ростовский, свят. Сочинения. М., 1833. Т.3. С.428. - Прим. сост.
78. Письма митрополита Филарета Московского к наместнику Свято-Троицкой Сергиевой лавры архимандриту Антонию (Медведеву). 1831-1867 гг. Ч.1-4, М., 1877. Ч.IV. С.65
79. В январе 1857 г. был образован "негласный комитет для обозрения мер по устройству быта помещичьих крестьян"; 20 ноября был опубликован рескрипт Александра II на имя В.И. Назимова, ставший гласным началом подготовки крестьянской реформы. - Прим. сост.
80. Письма митрополита Филарета Московского к наместнику Свято-Троицкой Сергиевой лавры архимандриту Антонию (Медведеву). 1831-1867 гг. Ч.1-4, М., 1877. Ч.IV. С.299
81. Павел Алексеевич Тучков (1813-1864), генерал-губернатор Москвы в 1859-1864 гг. - Прим. сост.
82. Письма митрополита Филарета Московского к наместнику Свято-Троицкой Сергиевой лавры архимандриту Антонию (Медведеву). 1831-1867 гг. Ч.1-4, М., 1877. Ч.IV. С.339-341
83. См.: 1Тим.2:1-2. - Прим. сост.
84. Граф Александр Петрович Толстой (1801-1867), обер-прокурор Св. Синода в 1856-1862 гг. - Прим. сост.
85. См.: Пс.71:1. - Прим. сост.
86. Письма митрополита Филарета Московского к наместнику Свято-Троицкой Сергиевой лавры архимандриту Антонию (Медведеву). 1831-1867 гг. Ч.1-4, М., 1877. Ч.IV. С.359
87. Обновление (устар.) - освящение. Летом 1862 г. был открыт участок Ярославской железной дороги от Москвы до Сергиева Посада, 22 июля был совершен пробный рейс. - Прим. сост.
88. В мае 1862 г. вспыхнули пожары в центральной части Санкт-Петербурга, сгорело много зданий, это вызвало слухи о поджогах. - Прим. сост.
89. Письма митрополита Филарета Московского к наместнику Свято-Троицкой Сергиевой лавры архимандриту Антонию (Медведеву). 1831-1867 гг. Ч.1-4, М., 1877. Ч.IV. С.448-449
90. Собор старцев Троице-Сергиевой Лавры. - Прим. сост.
91. Письма митрополита Филарета Московского к наместнику Свято-Троицкой Сергиевой лавры архимандриту Антонию (Медведеву). 1831-1867 гг. Ч.1-4, М., 1877. Ч.IV. С.496-497. В примечании говорится "Год и число не написаны". Письмо датируется по упоминанию об обручении наследника престола великого князя Николая Александровича
92. Письма митрополита Филарета Московского к наместнику Свято-Троицкой Сергиевой лавры архимандриту Антонию (Медведеву). 1831-1867 гг. Ч.1-4, М., 1877. Ч.IV. С.500-502
93. Флп.1:23. - Прим. сост.
94. Пс.26:14. - Прим. сост.
95. Письма митрополита Филарета Московского к наместнику Свято-Троицкой Сергиевой лавры архимандриту Антонию (Медведеву). 1831-1867 гг. Ч.1-4, М., 1877. Ч. IV. С.533.
96. Имеется в виду фотография, воспроизведенная на обложке книги (из фондов ГИМ). - Прим. сост.
97. Устроенный в Лавре в память пятидесятилетия архиерейского служения Владыки, в котором спустя несколько дней после сего и положено тело скончавшегося Архипастыря, известно что в храм помещены все иконы, поднесенные ему в день юбилея. - Прим. публ.
98. Святитель Филарет Московский. Письма к игумении Сергии. М.: Изд-во им. свт Игнатия Ставропольского, б/г. Репринт // Письма Московскаго Митрополита Филарета к игумении Спасо-Бородинскаго монастыря Сергии, изданы архиеписком Тверским и Кашинским Саввою. Тверь. 1890.
99. В такое наименование М.М. положила устроить храм по тому побуждению, что у нее остался в руках принадлежавший церкви Ревельского полка храмовый образ Нерукотворенного Спаса, врученный ей на сохранение вместе с другими утварями, ее супругом, при разлучении с нею в пределах Минской губернии, где он находился с своим полком пред отступлением к Смоленску.
100. Николай Александровича Тучков умер 15-ти лет от рождения, не окончивши полного курса учения в Пажеском корпусе.
101. Посвящение Марии во игумению совершено было по древнему чину посвящения во диакониссы, с возглашением слов: повели, повелите.... и: аксиос - 3-жды.
102. Посвящение Марии во игумению совершено было по древнему чину посвящения во диакониссы, с возглашением слов: повели, повелите.... и: аксиос - 3-жды.
103. Она родилась в 1809 г.
104. Письмо это писано игумении до ее пострижения в монашество.
105. Быковский Мих. Доримед., коллежский сов., архитектор при Моск. опекунском совете.
106. Виллуан А.И. - свободный художник †1878 г.
107. Т.е. игумении Марии (Тучковой), сконч. 29-го апр. 1852 г.
108. Одигитриевское общежитие (иначе Зосимова пустынь) в Верейском уезде. Основана в 1826 г. схимонахом Зосимою (из дворян Верховских) †24 окт. 1833 г.
109. Казначея и временно управлявшая монастырем по смерти игумении Марии. О ней см. письма митр. Филарета к архим. Антонию, № 881, стр. 159.
110. Серафима была келейницею у игумении Марии.
111. Евграф - дядька сына покойной игум. Марии, потом монастырский сторож, параличный старик.
112. К.М. Нарышкин - родной брат игумении Марии, ум. в чине генерал-майора 7 янв. 1867 г.
113. Деворра - няня Николая, сына игумении Марии, лютеранка, принявшая православие, затем постриженная в монашество.
114. Правила эти впоследствии напечатаны в 1-м т. Сборника, изд. по случаю празднования 100-летнего юбилея со дня рождения Филарета М. М., прилож. № 7, м. 1883 г.
115. Устав Новгородского Юрьевского монастыря сост. А. Фотием и напеч. в первый раз в 1830 г.
116. Иннокентием.
117. Относительно вхождения в алтарь монахиням см. Кормч. ч. 2, гл. 57, прав. 11 (л. 275), - Номоканон при большом Треб. прав. 66. - Номоканон изд. А. Павловым, Одесса, 1872 г., стр. 83 и сл.
118. Дм. Благонравов - адвокат. См. ниже п. 12.
119. Колесова Варв. Ив. - ревностная сотрудница и помощница игумении Марии.
120. П.В. Голубков, коллежский советник, богатый Моск. купец - благотворитель и издатель иностранных сочинений о России. Он пожертвовал на построение нового храма в Спасо-Бородинском монастыре 15.000 р. - Сконч. 3 апр. 1855 г.
121. К.В. Прохоров - мануфактур советник, Московский 1 гильдии купец (†5 апр. 1885 г.).
122. Иоанна (в мире Любовь Ивановна Флейшер), известная своею строгою, постническою жизнью.
123. Граф Дм. Никол. Шереметев, † 12 Сент. 1871 г.
124. Арс. Андр. Закревскому. † 11 янв. 1866 г.
125. Николо-Перервинский монастырь в 7-ми верстах от Москвы, приписный к Чудову монастырю.
126. Ук. от 30 сент. 1856 г. Указ этот основан на определении Св. Синода от 3 сент., составленном митр. Филаретом. См. дополнит. том собр. мнений и отзывов Митр. Филарета, Сп. 1887 г., № 119, стр. 429 и сл.
127. Барон Л.К. Боде, обер-гофмейетер, президент Московской Дворцовой Конторы, заведовавший Кремлевским дворцом, † 28 апр. 1859 г.
128. Послушница Вера Александровна баронесса Боде, впоследствии монахиня Валерия - родная племянница умершего Барона.
129. Ожидалось (и последовало) прибытие в Москву Государя Императора по случаю обновления восстановленного Романовского дома. См. речь по этому случаю Митр. Филарета в 5 томе его сочинений, стр. 502.
130. Храм, заложенный в 1851 г., освящен 26 августа 1859 г.. в честь Владимирской иконы Божией Матери преосв. Леонидом, еп. Дмитровским, викарием Московским.
131. 13 сентября храмовый праздник в Покровском монастыре, а 15-го числа в Никитском женском монастыре.
132. Принадлежу Вам. Жизнеописание игумении Спасо-Бородинского монастыря Марии (Тучковой). Письма свт. Филарета Московоского к ней. - М.: "Ксения", 2003. С. 92-175
133. Опубликовано в журнале "Душеполезное чтение". 1868. Ч. 1. С. 61-62.
134. Деян.21:8-25
135. Опубликовано в журнале "Душеполезное чтение". 1868. Ч. 1. С. 260-291.
136. Опубликовано в журнале "Душеполезное чтение". 1868. Ч. 1. С. 62-64.
137. Опубликовано в журнале "Чтения в Обществе любителей духовного просвещения". 1868. Кн. 4. С. 85-87.
138. Опубликовано в журнале "Чтения в Обществе любителей духовного просвещения". (пропуск в тексте - А.Л.)
139. Высоцкого, известного в то время доктора в Москве.
140. Опубликовано в журнале "Чтения в Обществе любителей духовного просвещения". 1868. Кн. 4. С. 87-88.
141. Опубликовано в журнале "Чтения в Обществе любителей духовного просвещения". 1868. Кн. 5. С. 61-62.
142. Опубликовано в журнале "Чтения в Обществе любителей духовного просвещения". 1868. Кн. 5. С. 61-63.
143. Опубликовано в журнале "Чтения в Обществе любителей духовного просвещения". 1868. Кн. 4. С. 88-89.
144. Письма с 12 по 23 опубликованы в журнале "Чтения в Обществе любителей духовного просвещения". 1868. Кн. 5.
145. Из молитвы на сон грядущим св. Иоанна Дамаскина.
146. Опубликовано в журнале "Чтения в Обществе любителей духовного просвещения". 1876. XI. С. 148-149.
147. Опубликовано в журнале "Чтения в Обществе любителей духовного просвещения". 1868. Кн. 5. С. 74-75.
148. Опубликовано в журнале "Чтения в Обществе любителей духовного просвещения". 1868. Кн. 5. С. 74-75.
149. Опубликовано в журнале "Чтения в Обществе любителей духовного просвещения". 1868. Кн. 5. С. 76-77.
150. Опубликовано в журнале "Чтения в Обществе любителей духовного просвещения". 1868. Кн. 5. С. 77-78.
151. Опубликовано в журнале "Душеполезное чтение". 1868. Ч. 1. С. 64.
152. Письма с 30 по 34 опубликованы в журнале "Чтения в Обществе любителей духовного просвещения". 1868. Кн. 5. С. 78-84.
153. Письма с 35 по 66 опубликованы в журнале "Чтения в Обществе любителей духовного просвещения". 1868. Кн. 5. С. 85-126.
154. Аршин равен 71,12 см.
155. Письма с 67 по 77 опубликованы в журнале "Чтения в Обществе любителей духовного просвещения". 1868. Кн. 5. С. 126-135.
156. Письма с 78 по 80 опубликованы в журнале "Чтения в Обществе любителей духовного просвещения". 1868. Кн. 5. С. 135-140.
157. 12 апреля на 22-м году от рождения в Ницце скончался наследник престола цесаревич Николай Александрович.
158. 4 апреля 1866 г. было совершено покушение на жизнь императора Александра II.
159. В Собрании мнений и отзывов митрополита Филарета, V.881, прямо: "Сестра Ваша".
160. Дворянка Харьковской губернии Ю.Н. Перова. Приехала в Москву в 1841 г. для лечения тяжелой болезни и скончалась 26 ноября 1853 г.
161. Митрополит Платон (Левшин). - Прим. сост.
162. 16 ноября, в Трапезном храме Троице-Сергиевой лавры ее наместником, архимандритом Симеоном, В.М. Дроздов был пострижен в монашество. - Прим. сост.
163. Митрополит Платон (Левшин). - Прим. сост.
164. Митрополит Амвросий (Подобедов) и архиепископ Феофилакт (Русанов).
165. О если бы удалось быть хорошим человеком и менее беспокоиться о том, будет ли мне хорошо (лат.).
166. Творения иже во святых отца нашего Феофана Затворника. Собрание писем. Выпуски V, VI, VII и VIII. Том II. - М.: Правило веры, 2000 Собрание писем святителя Феофана. Выпуск пятый. Издание Афонского Русскаго Пантелеимонова монастыря. Москва. Типо-Литография И. Ефимова, 1899. С. 3-6.
167. В оригинале все имена названы полностью, но при печатании оставлены только начальные буквы.
168. Святитель Филарет (Дроздов). Избранные труды, письма, воспоминания. - М.: Православный Свято-Тихоновский Богословский институт, 2003. - С. 725-750; 935 (комментарии). Печатаются по изданию: Письма Филарета, митрополита Московского к А.Н. Муравьеву (1832-1867). Киев, 1869.
169. Письма Филарета, митрополита Московского к А.Н. Муравьеву (1832-1867). Киев, 1869. С.3
170. Письма Филарета, митрополита Московского к А.Н. Муравьеву (1832-1867). Киев, 1869. С.5-8
171. Николай Николаевич Муравьев (1768-1840), генерал-майор, основатель Московского училища колонновожатых. - Прим. сост.
172. Кормчая книга - древнейший сборник церковного права, составленный на основе византийских канонов. - Прим. сост.
173. Митрополит Серафим (Глаголевский). - Прим. сост.
174. Князь П.С. Мещерский - Прим. сост.
175. Письма Филарета, митрополита Московского к А.Н. Муравьеву (1832-1867). Киев, 1869. С.9-11
176. Епископ Антоний (Рафальский), рукоположен 8 июля 1834 г. - Прим. сост.
177. Рим.11:34. - Прим. сост.
178. Письма Филарета, митрополита Московского к А.Н. Муравьеву (1832-1867). Киев, 1869. С.23-25
179. Августин (Сахаров), епископ Оренбургский, живший на покое в Москве. - Прим. сост.
180. Поликарп (Гайтанников), архим. (†1837). - Прим. сост.
181. Свят. Мелетий (Леонтович), в 1831-1835 гг. архиепископ Иркутский. - Прим. сост.
182. Иннокентий (Александров), епископ Иркутский. - Прим. сост.
183. У А.Н. Муравьева были братья Николай (1794-1866), Михаил (1796-1866) и Сергей (1809-1847). - Прим. сост.
184. Пс.77:33. - Прим. сост.
185. Письма Филарета, митрополита Московского к А.Н. Муравьеву (1832-1867). Киев, 1869. С.31-32
186. Эчмиадзин - монастырь армянской церкви, известный богатым собранием рукописей. - Прим. сост.
187. Имеется в виду Лазарев Христофор Иоакимович (1789-1871), сибирский заводчик, один из основателей и попечитель Лазаревского института восточных языков в Москве. - Прим. сост.
188. Письма Филарета, митрополита Московского к А.Н. Муравьеву (1832-1867). Киев, 1869. С.38-40
189. Архиепископ Владимирский. - Прим. публ.
190. Феодоровский, Горицкий, Данилов, Никитский монастыри находятся в г. Переславль-Залесском. - Прим. сост.
191. Антоний (Рафальский), впоследствии митрополит Петербургский. - Прим. публ.
192. Письма Филарета, митрополита Московского к А.Н. Муравьеву (1832-1867). Киев, 1869. С.43
193. Письма Филарета, митрополита Московского к А.Н. Муравьеву (1832-1867). Киев, 1869. С.44
194. Письма Филарета, митрополита Московского к А.Н. Муравьеву (1832-1867). Киев, 1869. С.45-47
195. Бывший епископ Пермский. - Прим. публ.
196. По поводу некоторых беспорядков в Пафнутиевом монастыре, виденных мною по пути из Калуги в Москву. - Прим. А.Н. Муравьева.
197. Письма Филарета, митрополита Московского к А.Н. Муравьеву (1832-1867). Киев, 1869. С.67-69
198. Аарон (Нарциссов), бывший епископ Архангельский, живший на покое в Москве с 1830 г. - Прим. публ.
199. Письма Филарета, митрополита Московского к А.Н. Муравьеву (1832-1867). Киев, 1869. С.72-75
200. Имеется в виду бракосочетание Великой княгини Марии Николаевны с герцогом Лейхтенбергским. - Прим. сост.
201. Вероятно, речь идет о книге Н.А. Руднева "Рассуждение о ересях и расколах в Русской Церкви со времени Владимира Великого до Иоанна Грозного" (М., 1838). - Прим. сост.
202. Граф Николай Александрович Протасов, обер-прокурор Св. Синода. - Прим. сост.
203. Письма Филарета, митрополита Московского к А.Н. Муравьеву (1832-1867). Киев, 1869. С.120-122
204. Серафим (Глаголевский), митрополит. - Прим. сост.
205. Уильям Пальмер, диакон Англиканской Церкви. - Прим. публ.
206. Свят. Иннокентий (Вениаминов). - Прим. сост.
207. Письма Филарета, митрополита Московского к А.Н. Муравьеву (1832-1867). Киев, 1869. С.142
208. Письма Филарета, митрополита Московского к А.Н. Муравьеву (1832-1867). Киев, 1869. С.158-160
209. Марки, католический священник, церковный археолог, исследователь римских катакомб, его учеником был Дж. де Росси. - Прим. сост.
210. Письма Филарета, митрополита Московского к А.Н. Муравьеву (1832-1867). Киев, 1869. С.165
211. Великий князь Константин Николаевич (1827-1892), брат Императора Александра II. - Прим. сост.
212. Князь Сергий Михайлович Голицын (1774-1859), камергер, председатель Московского опекунского совета, попечитель Московского учебного округа, близкий знакомый Святителя Филарета. - Прим. сост.
213. Письма Филарета, митрополита Московского к А.Н. Муравьеву (1832-1867). Киев, 1869. С.167-169
214. Письма Филарета, митрополита Московского к А.Н. Муравьеву (1832-1867). Киев, 1869. С.186-190
215. См.: 1Кор.11:31. - Прим. сост.
216. Письма Филарета, митрополита Московского к А.Н. Муравьеву (1832-1867). Киев, 1869. С.312-314
217. Великий князь Михаил Павлович (1798-1849), брат императора Николая I. - Прим. сост.
218. Письма Филарета, митрополита Московского к А.Н. Муравьеву (1832-1867). Киев, 1869. С.324-325
219. Письма Филарета, митрополита Московского к А.Н. Муравьеву (1832-1867). Киев, 1869. С.339-341
220. Ватопед - один из известнейших монастырей на Афоне. - Прим. сост.
221. Письма Филарета, митрополита Московского к А.Н. Муравьеву (1832-1867). Киев, 1869. С.465-466
222. Имеется в виду кончина 18 февраля 1855 г. императора Николая I. - Прим. сост.
223. Письма Филарета, митрополита Московского к А.Н. Муравьеву (1832-1867). Киев, 1869. С.469
224. Письма Филарета, митрополита Московского к А.Н. Муравьеву (1832-1867). Киев, 1869. С. 553
225. Письма Филарета, митрополита Московского к А.Н. Муравьеву (1832-1867). Киев, 1869. С.648-649
226. "Русский инок", вып. 1-4, 8 1911 г.
227. Перепечатано из "Православной Жизни" № 9-10, 1997 года Свято-Троицкий Монастырь в Джорданвилле Holy Trinity Monastery, Jordanville, NY 13361; E-mail: orthrus@telenet.net P.O.Box 36, Jordanville, NY 13361-0036, USA © Holy Trinity Monastery 1997
228. Опубликовано в журнале "Духовная беседа" (1868. Т. 1. С. 22) Покаянная песнь при конце жизни
229. Источник: Мудрые советы святителя Филарета Московского. - М. 1999.