Одна из главных книг по моральной и политической философии XX в. Немецкая мыслительница еврейского происхождения Арендт пишет об Эйхмане, бывшим оберштурмбанфюрером (подполковником) СС, который заведовал отделом гестапо IV-B-4, отвечавшим за «окончательное решение еврейского вопроса».
И вот оказывается, что Эйхман — не безумец, не патологический садист, не фанатик нацизма, что он даже не антисемит. Эйхман — простой исполнительный чиновник, военный; он просто делал свою работу, он просто исполнял данные ему приказы; так именно великое зло и свершается; великое зло свершается исполнительными чиновниками и военными, ничего не знающими кроме начальства и командования. И вот это и оказывается основным: «уроки, которые были преподаны нам в ходе долгого курса человеческой злобы, — уроки страшной, бросающей вызов словам и мыслям банальности зла». Цитаты:
«Что ужаснее всего, он совершенно очевидно не испытывал безумной ненависти к евреям, как не был и фанатичным антисемитом или приверженцем какой-то доктрины. Он «лично» никогда ничего против евреев не имел; напротив, у него имелась масса «личных причин» не быть евреененавистником. Чтобы доказать это, он пошел еще дальше: он-де никогда не испытывал дурных чувств по отношению к своим жертвам. Увы, ему никто не поверил. Судьи не поверили потому, что, будучи людьми порядочными и, возможно, слишком даже совестливыми для своей профессии, не могли и представить, что обыкновенный, «нормальный» человек — не слабоумный, не циничный и не жертва пропаганды — оказался абсолютно неспособным отличать добро от зла.
«Беспощадная жестокость» — качество, очень высоко ценившееся правителями Третьего рейха, в послевоенной Германии, которая проявила настоящую гениальность в выработке взглядов на свое нацистское прошлое, часто характеризовалось как ungut — что-то, в чем отсутствует добро. Словно в тех, кто обладал этим качеством, не было ничего противоестественного — просто они не сумели действовать в соответствии со стандартами христианских заповедей. Как бы там ни было, люди, которых контора Эйхмана посылала в другие страны в качестве «советников по еврейским вопросам» — они могли быть участниками обычной дипломатической миссии, входить в состав военного корпуса и прикомандировываться к местному командованию полиции безопасности, — были отобраны именно потому, что это свойство было у них развито в самой высшей степени.
Нацисты, в принципе, были как антихристианами, так и антисемитами.
В соответствии с его [Эйхмана] религиозными взглядами, которые со времен нацизма изменений не претерпели (на процессе в Иерусалиме он объявил себя GottlKubiger — нацистское определение тех, кто порвал с христианством, — из-за чего отказался приносить присягу на Библии), этому событию [своему рождению] приписывался «высший смысл», нечто идентичное «движению вселенной», которой подчиняется всякое человеческое существование, само по себе лишенное «высшего смысла».
= Подобная терминология выбрана неспроста. Определение Бога как Hdheren Sinnestrager лингвистически означает, что ему дается определенное место в военной иерархии, поскольку нацисты, указывая — подобно древним «носителям дурных вестей» — на груз ответственности и соответствующую значимость тех, кто должен был выполнять приказы, превратили армию из «адресата приказов», Befehlsempjangery в «носителя приказов», Befehlstrager. Более того, Эйхман, как и все, кто был связан с «окончательным решением», официально считался «носителем тайны», Geheimnistriiger, что само по себе имеет значение, которое нельзя недооценивать. =
Адольф Эйхман взошел на эшафот с величайшим достоинством. Он полностью контролировал себя, и даже более того: он был самим собой. Ничто не могло бы продемонстрировать этого более убедительно, чем абсурдная простота его последних слов. Он начал с того, что подчеркнул, что он — Gottglaubiger: так, по нацистской моде, называли себя люди, отказавшиеся от христианства, а он не верил в жизнь после смерти. Словно в последние минуты он подводил итог урокам, которые были преподаны нам в ходе долгого курса человеческой злобы, — урокам страшной, бросающей вызов словам и мыслям банальности зла».
