Дневник, том VI

Прав. Иоанн Кронштадтский. Творения. Дневник, том VI. 1864, август-декабрь. Спасение души. О скорбях и искушениях.

Предание.ру - самый крупный православный мультимедийный архив в Рунете: лекции, выступления, фильмы, аудиокниги и книги для чтения на электронных устройствах; в свободном доступе, для всех.

• Том VI. 1864, август–декабрь. Спасение души: О скорбях и искушениях
• Предисловие
• Записи на второй стороне переплета дневниковой тетради
• Запись на третьей стороне переплета дневниковой тетради
• Примечания

Том VI. 1864, август–декабрь. Спасение души: О скорбях и искушениях

Предисловие

Перед нами книга дневников святого праведного Иоанна Кронштадтского, записи которой относятся ко второй половине 1864 года. Темы духовных размышлений от дневника к дневнику в основном повторяются, но глубина их осмысления, акценты меняются, что связано зачастую с обстоятельства ми служебной, семейной и глубоко личной жизни отца Иоанна. Святой Иоанн Кронштадтский погружен в глубокие размышления о целостности мира, о взаимосвязи в нем духовного и вещественного, о вселенной, ее Создателе, о человеке как части вселенной, его высоком предназначении, о незыблемых законах мироздания, нарушение которых грозит бедой всем людям, о спасительной роли Церкви Христовой.

Читая дневники, мы вместе с отцом Иоанном размышляем об истинных причинах несовершенства земного мира, згой стичного и жестокого, о причинах, сокрытых в самом падшем человеке. «Христос и мир должны бы быть одно: ибо мир Тем бысть, но мир и Христос давно давно разошлись в разные стороны, и правила мира совсем другие, чем правила Христовы. Правила мира — правила диавольские», — записывает отец Иоанн в настоящем дневнике. С тревогой, настойчиво при зывает Кронштадтский пастырь человека наконец понять главную задачу его земной жизни, заключающуюся в спасении своей души: «Человек! В тебе есть бесконечно великая и высокая вещь, бесконечная по бытию и могущим в бесконечность развиваться силам. Это — душа твоя… Цель земной жизни твоей и всех даров тебе Божиих: приготовление к вечности, твое обращение к Богу и исправление. Каждый день Бог ждет тебя к Себе».

Неоценимым сокровищем для нас, совершающих ныне свой путь спасения, является подробный и искренний рассказ отца Иоанна о собственном опыте борьбы с несовершенством, гре ховностью своего земного сердца: «Невозможно, — говорите, — победить грех. Неправда: возможно, нет только у нас охоты, решимости вступить в… борьбу с ним…» Через какие труды и скорби приходится пройти, чтобы «победить грех», прибли зиться к Богу, чтобы обрести мир, покой, гармонию в сердце! Святой пастырь предупреждает нас и о том, как легко этот обретенный мир душевный, то есть Бога в себе, можно потерять, если не беречь его постоянно, не бороться за него: «Всю жизнь противься врагу: и убежит от тебя…».

Беспредельна искренность покаянных откровений отца Иоанна: на страницах дневника он раскрывает свою душу без утайки, как перед духовником, и это помогает ему исправлять себя и наставлять нас: «Ты знаешь пути Божии, как Бог наказует и за что, и как и за что милует тебя: научи же этим путям тех, которые не знают их — да исправятся и научатся спасать душу свою». «Воистину познах, Господи, яко без Тебе семь мерзость, немощь, ничто, и с Тобою только есть нечто, только при помощи Твоей благодати могу быть и святым, и сильным, и сделать многое».

В дополнение к богослужебной практике в храме, препода ванию в гимназии и пансионе отцу Иоанну поручено было в этом году вести катехизаторскую деятельность в соборе. Он задумывает цикл проповедей под общим названием «О обязан ностях христианина», обдумывает порядок изложения темы, делает наброски проповедей, формулирует главную задачу: «Надо показать, какое величайшее, бесценное сокровище наша вера христианская <…> Какая богатейшая, неистощимая Сокровищница духовных даров — Церковь Христова Право славная!.. Надо только уметь все это понимать, выполнять как следует и этим пользоваться к своему освящению и спа сению!» Его размышления о христианском вероучении и за дачах христианина — как священника, так и простого ми рянина — присутствуют на многих страницах дневника; его наставления, советы, всегда глубоко продуманные, высказаны лаконично и убедительно. Священник прочитает о том, как отец Иоанн оценивал состояние современного ему общества, роль, обязанности и недостатки священства, найдет много конкретных полезных советов для подготовки и произнесения проповедей в храме за богослужением. Мирянин получит ясный ответ на вопросы: «Что значит веровать в Бога? <…> Что значит православный? Что значит Христов? <…> В чем состоит главное заблуждение христиан? и мое? <:…> Отче го происходит плотская жизнь христианина? <_> В чем же жизнь наша состоит?»

Эти беседы, советы, адресованные отцом Иоанном своему современнику, необходимы и нам. людям не менее сложного времени, для выполнения чрезвычайно трудной задачи — достижения образа истинного христианина, к чему зовет отец Иоанн. Его призыв к пасомым, занятым собиранием земных богатств для себя одного, — призыв «остановиться и опомниться»: «Купцы! Вы все только продаете: собирайте себе сокровище и на небе, не только на земле…» — сохраняет свою актуальность и сегодня. «Что же дороже всего на свете: душа или земные вещи? — спрашивает он нас. — Конечно, душа дороже всех вещей, всего мира, потому что она — Божие дыхание. —и беседы, советы, адресованные отцом Иоанном своему современнику, необходимы и нам. людям не менее сложного времени, для выполнения чрезвычайно трудной задачи — достижения образа истинного христианина, к чему зовет отец Иоанн. Его призыв к пасомым, занятым собиранием земных богатств для себя одного, — призыв «остановиться и опомниться»: «Купцы! Вы все только продаете: собирайте себе сокровище и на небе, не только на земле…» — сохраняет свою актуальность и сегодня. «Что же дороже всего на свете: душа или земные вещи? — спрашивает он нас. — Конечно, душа дороже всех вещей, всего мира, потому что она — Божие дыхание. —и беседы, советы, адресованные отцом Иоанном своему современнику, необходимы и нам. людям не менее сложного времени, для выполнения чрезвычайно трудной задачи — достижения образа истинного христианина, к чему зовет отец Иоанн. Его призыв к пасомым, занятым собиранием земных богатств для себя одного, — призыв «остановиться и опомниться»: «Купцы! Вы все только продаете: собирайте себе сокровище и на небе, не только на земле…» — сохраняет свою актуальность и сегодня. «Что же дороже всего на свете: душа или земные вещи? — спрашивает он нас. — Конечно, душа дороже всех вещей, всего мира, потому что она — Божие дыхание. —и беседы, советы, адресованные отцом Иоанном своему современнику, необходимы и нам. людям не менее сложного времени, для выполнения чрезвычайно трудной задачи — достижения образа истинного христианина, к чему зовет отец Иоанн. Его призыв к пасомым, занятым собиранием земных богатств для себя одного, — призыв «остановиться и опомниться»: «Купцы! Вы все только продаете: собирайте себе сокровище и на небе, не только на земле…» — сохраняет свою актуальность и сегодня. «Что же дороже всего на свете: душа или земные вещи? — спрашивает он нас. — Конечно, душа дороже всех вещей, всего мира, потому что она — Божие дыхание. —и беседы, советы, адресованные отцом Иоанном своему современнику, необходимы и нам. людям не менее сложного времени, для выполнения чрезвычайно трудной задачи — достижения образа истинного христианина, к чему зовет отец Иоанн. Его призыв к пасомым, занятым собиранием земных богатств для себя одного, — призыв «остановиться и опомниться»: «Купцы! Вы все только продаете: собирайте себе сокровище и на небе, не только на земле…» — сохраняет свою актуальность и сегодня. «Что же дороже всего на свете: душа или земные вещи? — спрашивает он нас. — Конечно, душа дороже всех вещей, всего мира, потому что она — Божие дыхание. —и беседы, советы, адресованные отцом Иоанном своему современнику, необходимы и нам. людям не менее сложного времени, для выполнения чрезвычайно трудной задачи — достижения образа истинного христианина, к чему зовет отец Иоанн. Его призыв к пасомым, занятым собиранием земных богатств для себя одного, — призыв «остановиться и опомниться»: «Купцы! Вы все только продаете: собирайте себе сокровище и на небе, не только на земле…» — сохраняет свою актуальность и сегодня. «Что же дороже всего на свете: душа или земные вещи? — спрашивает он нас. — Конечно, душа дороже всех вещей, всего мира, потому что она — Божие дыхание. —и беседы, советы, адресованные отцом Иоанном своему современнику, необходимы и нам. людям не менее сложного времени, для выполнения чрезвычайно трудной задачи — достижения образа истинного христианина, к чему зовет отец Иоанн. Его призыв к пасомым, занятым собиранием земных богатств для себя одного, — призыв «остановиться и опомниться»: «Купцы! Вы все только продаете: собирайте себе сокровище и на небе, не только на земле…» — сохраняет свою актуальность и сегодня. «Что же дороже всего на свете: душа или земные вещи? — спрашивает он нас. — Конечно, душа дороже всех вещей, всего мира, потому что она — Божие дыхание. —и беседы, советы, адресованные отцом Иоанном своему современнику, необходимы и нам. людям не менее сложного времени, для выполнения чрезвычайно трудной задачи — достижения образа истинного христианина, к чему зовет отец Иоанн. Его призыв к пасомым, занятым собиранием земных богатств для себя одного, — призыв «остановиться и опомниться»: «Купцы! Вы все только продаете: собирайте себе сокровище и на небе, не только на земле…» — сохраняет свою актуальность и сегодня. «Что же дороже всего на свете: душа или земные вещи? — спрашивает он нас. — Конечно, душа дороже всех вещей, всего мира, потому что она — Божие дыхание. —и беседы, советы, адресованные отцом Иоанном своему современнику, необходимы и нам. людям не менее сложного времени, для выполнения чрезвычайно трудной задачи — достижения образа истинного христианина, к чему зовет отец Иоанн. Его призыв к пасомым, занятым собиранием земных богатств для себя одного, — призыв «остановиться и опомниться»: «Купцы! Вы все только продаете: собирайте себе сокровище и на небе, не только на земле…» — сохраняет свою актуальность и сегодня. «Что же дороже всего на свете: душа или земные вещи? — спрашивает он нас. — Конечно, душа дороже всех вещей, всего мира, потому что она — Божие дыхание. —и беседы, советы, адресованные отцом Иоанном своему современнику, необходимы и нам. людям не менее сложного времени, для выполнения чрезвычайно трудной задачи — достижения образа истинного христианина, к чему зовет отец Иоанн. Его призыв к пасомым, занятым собиранием земных богатств для себя одного, — призыв «остановиться и опомниться»: «Купцы! Вы все только продаете: собирайте себе сокровище и на небе, не только на земле…» — сохраняет свою актуальность и сегодня. «Что же дороже всего на свете: душа или земные вещи? — спрашивает он нас. — Конечно, душа дороже всех вещей, всего мира, потому что она — Божие дыхание. —и беседы, советы, адресованные отцом Иоанном своему современнику, необходимы и нам. людям не менее сложного времени, для выполнения чрезвычайно трудной задачи — достижения образа истинного христианина, к чему зовет отец Иоанн. Его призыв к пасомым, занятым собиранием земных богатств для себя одного, — призыв «остановиться и опомниться»: «Купцы! Вы все только продаете: собирайте себе сокровище и на небе, не только на земле…» — сохраняет свою актуальность и сегодня. «Что же дороже всего на свете: душа или земные вещи? — спрашивает он нас. — Конечно, душа дороже всех вещей, всего мира, потому что она — Божие дыхание. —и беседы, советы, адресованные отцом Иоанном своему современнику, необходимы и нам. людям не менее сложного времени, для выполнения чрезвычайно трудной задачи — достижения образа истинного христианина, к чему зовет отец Иоанн. Его призыв к пасомым, занятым собиранием земных богатств для себя одного, — призыв «остановиться и опомниться»: «Купцы! Вы все только продаете: собирайте себе сокровище и на небе, не только на земле…» — сохраняет свою актуальность и сегодня. «Что же дороже всего на свете: душа или земные вещи? — спрашивает он нас. — Конечно, душа дороже всех вещей, всего мира, потому что она — Божие дыхание. —и беседы, советы, адресованные отцом Иоанном своему современнику, необходимы и нам. людям не менее сложного времени, для выполнения чрезвычайно трудной задачи — достижения образа истинного христианина, к чему зовет отец Иоанн. Его призыв к пасомым, занятым собиранием земных богатств для себя одного, — призыв «остановиться и опомниться»: «Купцы! Вы все только продаете: собирайте себе сокровище и на небе, не только на земле…» — сохраняет свою актуальность и сегодня. «Что же дороже всего на свете: душа или земные вещи? — спрашивает он нас. — Конечно, душа дороже всех вещей, всего мира, потому что она — Божие дыхание. —и беседы, советы, адресованные отцом Иоанном своему современнику, необходимы и нам. людям не менее сложного времени, для выполнения чрезвычайно трудной задачи — достижения образа истинного христианина, к чему зовет отец Иоанн. Его призыв к пасомым, занятым собиранием земных богатств для себя одного, — призыв «остановиться и опомниться»: «Купцы! Вы все только продаете: собирайте себе сокровище и на небе, не только на земле…» — сохраняет свою актуальность и сегодня. «Что же дороже всего на свете: душа или земные вещи? — спрашивает он нас. — Конечно, душа дороже всех вещей, всего мира, потому что она — Божие дыхание. —и беседы, советы, адресованные отцом Иоанном своему современнику, необходимы и нам. людям не менее сложного времени, для выполнения чрезвычайно трудной задачи — достижения образа истинного христианина, к чему зовет отец Иоанн. Его призыв к пасомым, занятым собиранием земных богатств для себя одного, — призыв «остановиться и опомниться»: «Купцы! Вы все только продаете: собирайте себе сокровище и на небе, не только на земле…» — сохраняет свою актуальность и сегодня. «Что же дороже всего на свете: душа или земные вещи? — спрашивает он нас. — Конечно, душа дороже всех вещей, всего мира, потому что она — Божие дыхание. —и беседы, советы, адресованные отцом Иоанном своему современнику, необходимы и нам. людям не менее сложного времени, для выполнения чрезвычайно трудной задачи — достижения образа истинного христианина, к чему зовет отец Иоанн. Его призыв к пасомым, занятым собиранием земных богатств для себя одного, — призыв «остановиться и опомниться»: «Купцы! Вы все только продаете: собирайте себе сокровище и на небе, не только на земле…» — сохраняет свою актуальность и сегодня. «Что же дороже всего на свете: душа или земные вещи? — спрашивает он нас. — Конечно, душа дороже всех вещей, всего мира, потому что она — Божие дыхание. — » И поясняет: «Наша стихия есть любовь… наша жизнь — любовь»: «любовь есть сила и власть…» И не случайно слова отца Иоанна, произнесенные им в храме, обладали такой силой убеждения, что оказывали влияние на очень многих его современников, способствовали их обращению к Богу, отказу от бездумного накопительства и устремлению к истинным ценностям жизни. И поясняет: «Наша стихия есть любовь… наша жизнь — любовь»: «любовь есть сила и власть…» И не случайно слова отца Иоанна, произнесенные им в храме, обладали такой силой убеждения, что оказывали влияние на очень многих его современников, способствовали их обращению к Богу, отказу от бездумного накопительства и устремлению к истинным ценностям жизни. И поясняет: «Наша стихия есть любовь… наша жизнь — любовь»: «любовь есть сила и власть…» И не случайно слова отца Иоанна, произнесенные им в храме, обладали такой силой убеждения, что оказывали влияние на очень многих его современников, способствовали их обращению к Богу, отказу от бездумного накопительства и устремлению к истинным ценностям жизни. И поясняет: «Наша стихия есть любовь… наша жизнь — любовь»: «любовь есть сила и власть…» И не случайно слова отца Иоанна, произнесенные им в храме, обладали такой силой убеждения, что оказывали влияние на очень многих его современников, способствовали их обращению к Богу, отказу от бездумного накопительства и устремлению к истинным ценностям жизни. И поясняет: «Наша стихия есть любовь… наша жизнь — любовь»: «любовь есть сила и власть…» И не случайно слова отца Иоанна, произнесенные им в храме, обладали такой силой убеждения, что оказывали влияние на очень многих его современников, способствовали их обращению к Богу, отказу от бездумного накопительства и устремлению к истинным ценностям жизни. И поясняет: «Наша стихия есть любовь… наша жизнь — любовь»: «любовь есть сила и власть…» И не случайно слова отца Иоанна, произнесенные им в храме, обладали такой силой убеждения, что оказывали влияние на очень многих его современников, способствовали их обращению к Богу, отказу от бездумного накопительства и устремлению к истинным ценностям жизни. И поясняет: «Наша стихия есть любовь… наша жизнь — любовь»: «любовь есть сила и власть…» И не случайно слова отца Иоанна, произнесенные им в храме, обладали такой силой убеждения, что оказывали влияние на очень многих его современников, способствовали их обращению к Богу, отказу от бездумного накопительства и устремлению к истинным ценностям жизни. И поясняет: «Наша стихия есть любовь… наша жизнь — любовь»: «любовь есть сила и власть…» И не случайно слова отца Иоанна, произнесенные им в храме, обладали такой силой убеждения, что оказывали влияние на очень многих его современников, способствовали их обращению к Богу, отказу от бездумного накопительства и устремлению к истинным ценностям жизни. И поясняет: «Наша стихия есть любовь… наша жизнь — любовь»: «любовь есть сила и власть…» И не случайно слова отца Иоанна, произнесенные им в храме, обладали такой силой убеждения, что оказывали влияние на очень многих его современников, способствовали их обращению к Богу, отказу от бездумного накопительства и устремлению к истинным ценностям жизни. И поясняет: «Наша стихия есть любовь… наша жизнь — любовь»: «любовь есть сила и власть…» И не случайно слова отца Иоанна, произнесенные им в храме, обладали такой силой убеждения, что оказывали влияние на очень многих его современников, способствовали их обращению к Богу, отказу от бездумного накопительства и устремлению к истинным ценностям жизни. И поясняет: «Наша стихия есть любовь… наша жизнь — любовь»: «любовь есть сила и власть…» И не случайно слова отца Иоанна, произнесенные им в храме, обладали такой силой убеждения, что оказывали влияние на очень многих его современников, способствовали их обращению к Богу, отказу от бездумного накопительства и устремлению к истинным ценностям жизни. И поясняет: «Наша стихия есть любовь… наша жизнь — любовь»: «любовь есть сила и власть…» И не случайно слова отца Иоанна, произнесенные им в храме, обладали такой силой убеждения, что оказывали влияние на очень многих его современников, способствовали их обращению к Богу, отказу от бездумного накопительства и устремлению к истинным ценностям жизни. И поясняет: «Наша стихия есть любовь… наша жизнь — любовь»: «любовь есть сила и власть…» И не случайно слова отца Иоанна, произнесенные им в храме, обладали такой силой убеждения, что оказывали влияние на очень многих его современников, способствовали их обращению к Богу, отказу от бездумного накопительства и устремлению к истинным ценностям жизни. И поясняет: «Наша стихия есть любовь… наша жизнь — любовь»: «любовь есть сила и власть…» И не случайно слова отца Иоанна, произнесенные им в храме, обладали такой силой убеждения, что оказывали влияние на очень многих его современников, способствовали их обращению к Богу, отказу от бездумного накопительства и устремлению к истинным ценностям жизни. И поясняет: «Наша стихия есть любовь… наша жизнь — любовь»: «любовь есть сила и власть…» И не случайно слова отца Иоанна, произнесенные им в храме, обладали такой силой убеждения, что оказывали влияние на очень многих его современников, способствовали их обращению к Богу, отказу от бездумного накопительства и устремлению к истинным ценностям жизни. И поясняет: «Наша стихия есть любовь… наша жизнь — любовь»: «любовь есть сила и власть…» И не случайно слова отца Иоанна, произнесенные им в храме, обладали такой силой убеждения, что оказывали влияние на очень многих его современников, способствовали их обращению к Богу, отказу от бездумного накопительства и устремлению к истинным ценностям жизни.

О любви к Богу и ближнему своему как первых, главных за поведях христианства и о всем Творении как едином организ ме размышляет отец Иоанн удивительно просто и бесспорно: «Вселенная есть единое тело, в котором одно другому, одни тела небесные или земные служат другим телам небесным или земным на пользу. Так и государство есть тело, в котором члены, начиная с Государя, министра и митрополита до по следнегосолдата, чиновника, ремесленника… должны служить друг другу… — Велик Творец наш, бесконечен: Он печется как о благосостоянии одного человека или одного создания, так осо бенно о благосостоянии всех человеков и всех созданий. — Все люди должны быть единым телом».

Отец Иоанн напоминает о соборном характере христиан ства: «И у апостолов и у христиан все сообща делалось, а у нас врозь… Кто не замечает, что наши дела плохо идут оттого, что все мы самолюбиво живем врозь». «Не оттого ли правы наши развратились, что все — и пастыри, и пасомые — дума ют только о себе, о земных выгодах, удобствах и удовольствиях, нерадя друг о друге и о своем небесном предназначении? —ец Иоанн напоминает о соборном характере христиан ства: «И у апостолов и у христиан все сообща делалось, а у нас врозь… Кто не замечает, что наши дела плохо идут оттого, что все мы самолюбиво живем врозь». «Не оттого ли правы наши развратились, что все — и пастыри, и пасомые — дума ют только о себе, о земных выгодах, удобствах и удовольствиях, нерадя друг о друге и о своем небесном предназначении? —ец Иоанн напоминает о соборном характере христиан ства: «И у апостолов и у христиан все сообща делалось, а у нас врозь… Кто не замечает, что наши дела плохо идут оттого, что все мы самолюбиво живем врозь». «Не оттого ли правы наши развратились, что все — и пастыри, и пасомые — дума ют только о себе, о земных выгодах, удобствах и удовольствиях, нерадя друг о друге и о своем небесном предназначении? —ец Иоанн напоминает о соборном характере христиан ства: «И у апостолов и у христиан все сообща делалось, а у нас врозь… Кто не замечает, что наши дела плохо идут оттого, что все мы самолюбиво живем врозь». «Не оттого ли правы наши развратились, что все — и пастыри, и пасомые — дума ют только о себе, о земных выгодах, удобствах и удовольствиях, нерадя друг о друге и о своем небесном предназначении? —ец Иоанн напоминает о соборном характере христиан ства: «И у апостолов и у христиан все сообща делалось, а у нас врозь… Кто не замечает, что наши дела плохо идут оттого, что все мы самолюбиво живем врозь». «Не оттого ли правы наши развратились, что все — и пастыри, и пасомые — дума ют только о себе, о земных выгодах, удобствах и удовольствиях, нерадя друг о друге и о своем небесном предназначении? —ец Иоанн напоминает о соборном характере христиан ства: «И у апостолов и у христиан все сообща делалось, а у нас врозь… Кто не замечает, что наши дела плохо идут оттого, что все мы самолюбиво живем врозь». «Не оттого ли правы наши развратились, что все — и пастыри, и пасомые — дума ют только о себе, о земных выгодах, удобствах и удовольствиях, нерадя друг о друге и о своем небесном предназначении? —ец Иоанн напоминает о соборном характере христиан ства: «И у апостолов и у христиан все сообща делалось, а у нас врозь… Кто не замечает, что наши дела плохо идут оттого, что все мы самолюбиво живем врозь». «Не оттого ли правы наши развратились, что все — и пастыри, и пасомые — дума ют только о себе, о земных выгодах, удобствах и удовольствиях, нерадя друг о друге и о своем небесном предназначении? —ец Иоанн напоминает о соборном характере христиан ства: «И у апостолов и у христиан все сообща делалось, а у нас врозь… Кто не замечает, что наши дела плохо идут оттого, что все мы самолюбиво живем врозь». «Не оттого ли правы наши развратились, что все — и пастыри, и пасомые — дума ют только о себе, о земных выгодах, удобствах и удовольствиях, нерадя друг о друге и о своем небесном предназначении? —ец Иоанн напоминает о соборном характере христиан ства: «И у апостолов и у христиан все сообща делалось, а у нас врозь… Кто не замечает, что наши дела плохо идут оттого, что все мы самолюбиво живем врозь». «Не оттого ли правы наши развратились, что все — и пастыри, и пасомые — дума ют только о себе, о земных выгодах, удобствах и удовольствиях, нерадя друг о друге и о своем небесном предназначении? —ец Иоанн напоминает о соборном характере христиан ства: «И у апостолов и у христиан все сообща делалось, а у нас врозь… Кто не замечает, что наши дела плохо идут оттого, что все мы самолюбиво живем врозь». «Не оттого ли правы наши развратились, что все — и пастыри, и пасомые — дума ют только о себе, о земных выгодах, удобствах и удовольствиях, нерадя друг о друге и о своем небесном предназначении? —ец Иоанн напоминает о соборном характере христиан ства: «И у апостолов и у христиан все сообща делалось, а у нас врозь… Кто не замечает, что наши дела плохо идут оттого, что все мы самолюбиво живем врозь». «Не оттого ли правы наши развратились, что все — и пастыри, и пасомые — дума ют только о себе, о земных выгодах, удобствах и удовольствиях, нерадя друг о друге и о своем небесном предназначении? —ец Иоанн напоминает о соборном характере христиан ства: «И у апостолов и у христиан все сообща делалось, а у нас врозь… Кто не замечает, что наши дела плохо идут оттого, что все мы самолюбиво живем врозь». «Не оттого ли правы наши развратились, что все — и пастыри, и пасомые — дума ют только о себе, о земных выгодах, удобствах и удовольствиях, нерадя друг о друге и о своем небесном предназначении? —ец Иоанн напоминает о соборном характере христиан ства: «И у апостолов и у христиан все сообща делалось, а у нас врозь… Кто не замечает, что наши дела плохо идут оттого, что все мы самолюбиво живем врозь». «Не оттого ли правы наши развратились, что все — и пастыри, и пасомые — дума ют только о себе, о земных выгодах, удобствах и удовольствиях, нерадя друг о друге и о своем небесном предназначении? —ец Иоанн напоминает о соборном характере христиан ства: «И у апостолов и у христиан все сообща делалось, а у нас врозь… Кто не замечает, что наши дела плохо идут оттого, что все мы самолюбиво живем врозь». «Не оттого ли правы наши развратились, что все — и пастыри, и пасомые — дума ют только о себе, о земных выгодах, удобствах и удовольствиях, нерадя друг о друге и о своем небесном предназначении? —ец Иоанн напоминает о соборном характере христиан ства: «И у апостолов и у христиан все сообща делалось, а у нас врозь… Кто не замечает, что наши дела плохо идут оттого, что все мы самолюбиво живем врозь». «Не оттого ли правы наши развратились, что все — и пастыри, и пасомые — дума ют только о себе, о земных выгодах, удобствах и удовольствиях, нерадя друг о друге и о своем небесном предназначении? —ец Иоанн напоминает о соборном характере христиан ства: «И у апостолов и у христиан все сообща делалось, а у нас врозь… Кто не замечает, что наши дела плохо идут оттого, что все мы самолюбиво живем врозь». «Не оттого ли правы наши развратились, что все — и пастыри, и пасомые — дума ют только о себе, о земных выгодах, удобствах и удовольствиях, нерадя друг о друге и о своем небесном предназначении? — »

«О, какие мудрые и святые должны быть во всем житии православные христиане!» — восклицает отец Иоанн и записывает в дневнике крупными буквами слова, которые можно прочитать как завещание нам, людям XXI века, желающим стать истинными христианами:

«ЛЮБИ БЛИЖНЕГО БЕЗ СОМНЕНИЯ, ВСЯКОГО И ВО ВСЯ КОМ СЛУЧАЕ».

Игумен Петр (Пиголь)

Записи на второй стороне переплета дневниковой тетради

Прихоти начальника не должно исполнять.

На хлеб да на влагу земную доколе мы будем надеяться и связывать ими свои сердца и отторгать их от Бога? Разумно ли это и с чем это сообразно?

Доколе сласти будем любить, то есть я? — Вижу, что это вредно для души, и продолжаю делать то, что прямо вредно.

† Не гонись за многообразными искушениями и не унывай от них.

Если при искушениях ты скорбишь о том, что посрамился пред людьми, то ты изобличаешь в себе честолюбивый дух. Скорби о том, что Бога прогневал, например чревоугодием, безмолвствованием тогда, когда надо говорить, обличить человека.

Ни одного стакана лишнего не пить.

Доколе играть в пищу и питье, в самую опасную игру, — доколе играть сердцем своим, долженствующим быть храмом Святаго Духа (Ср.: 1 Кор. 6, 19)^у [1]? — Надо употреблять пищу скудную и суровую, нежирную.

Псалом «Помилуй мя, Боже…» (Пс. 50) — щелок, коим отмывается грязь душевная — грехи; метелочка, которою сметается пыль греховная.

Сколько раз в тесноте греховной я обращался к Богу с молитвою об очищении греха презорства нищих и озлобления на них: и все еще остается в сердце эта бестолковая гордость, чтобы снова внутренне и едва не наружно презирать их! Сам по душе хуже всякого нищего — а нищих телесно презираю! Которая нищета и нагота хуже — духовная или телесная? Уж конечно духовная. — Вот что значит жить в довольстве, изобилии, пространном жилище, одеваться со вкусом и прочее. Того и гляди — будешь гоняться за внешностию, а внутреннее–то и оставишь без внимания, между тем как оно–то и имеет всю цену. — Но человек зрит на лице. Бог же на сердце (1 Цар. 16, 7).

Я дело рук Божиих (Ср.: Пс. 8, 7; 27, 5; 91, 5; 101, 26; 110, 7; 137, 8)^у; я рождение Его: Он обо мне промышляет. Вам и власи главнии ecu изочтени суть (Мф. 10, 30). Вот попечительность нежнейшая, до мелочи, так сказать.

Смирение — основание христианских добродетелей: потому, 1) что человек пал гордостию, от которой пришел восстановить его Сын Божий, 2) что Сам Сын Божий смирил Себе, послушлив быв даже до смерти, смерти же крестныя (Флп. 2, 8). Кто же мы? А кто опишет смирение Пресвятой Девы?

Если ты хочешь быть рабом Христа Господа, то люби врагов своих (Мф. 5, 44) и каждый день это делай.

Если распространяет кто зловоние в комнате — не озло– бись на него: потому что это не есть собственно зло; зло от сердца исходит, а зловоние — от афедрона (Ср.: Мф. 15, 17–19), и изнеженной благоуханиями плоти полезно для усмирения ее пустить и зловония, чтобы она помнила свое собственное зловоние. Зловоние ближнего — мое зловоние.

Ты же постяся помажь главу (душу) твою, то есть слезами умиления и милостынею, и лице твое, то есть сердце твое, умый (Мф. 6, 17).

— Молись всем сердцем, а не половиною; пусть оно не спит во время молитвы и не служит плоти, то есть ветхому человеку (Рим. 6, 6; Еф. 4, 22; Кол. 3, 9)^у.

— Восхваляя Владычицу, Ангелов, святых, во 1–х, восхваляем Бога, действующаго вся во всех (1 Кор. 12, 6), во 2–х, восхваляем себя: ибо они — едина Церковь с нами и готовы нам всегда на помощь, и служат украшением всего человечества, славою, цветом его.

К несчастию нашему, бывает пресыщение и верою своею и отупение в вере. [2]

— Раздражительность есть нелепость — дух злобы (Ср.: Еф. 6, 12)^у. Припомни, как раздражительный (например, ты) раздражается на бездушные вещи за то, что они не служат ему так, как ему хочется, и не слушаются его (видишь, вещи не слушаются): и он нередко бьет и ломает их — бьет неодушевленные вещи. Чуждайся раздражительности как злого, нелепого духа. Делай все спокойно, с рассуждением, неспеша. Раздражительными бывают большею частию избалованные счастием люди и малодушные от природы.

(Помни, что mens sana in corpore sano [3]: попекись же несколько и о здравии тела.)

† Бесконечно милостивый и снисходительный Господи Иисусе! Даждь мне благодать быть снисходительным к подобным мне, немощным и грешным человекам. Даждь мне зреть мои пре грешения и не осуждать брата моего [4].

Научая инаго, себе ли не учиши? (Рим. 2, 21.)

Иисус Христос умер за нас (Рим. 5, 8): мы умрем для греха, для плотской греховной жизни: умертвимся Его ради житейским сластям — для чаю сладкого, пирогов, вин, варенья… Елицы во Христа Иисуса крестихомся, в смерть Его крестихомся… да во обновлении жизни ходить начнем (Рим. 6, 3, 4).

† Как грех входит в душу мгновением помысла, так тем же мгновением помысла о его лживости и выгоняй его из сердца. Например, твое сердце омрачил мгновенный лукавый помысл о ком–либо из ближних и уязвил тебя; чтоб излечиться от этой сердечной язвы, скажи себе во глубине души, что этот мгновенный помысл — ложь, ничто: и смятение твое исчезнет.

† Где лучшее, очистившееся, святое человечество, отжившее на земле свой век и скончавшееся? — На небесах — наслаждается пребывающею некончаемою жизнию и простирает оттуда руку помощи странствующим еще на земле своим братиям; например, Владычица наша Богородица, апостолы, святители (святитель Николай), мученики, преподобные, бессребреники. Где будем мы по смерти? — Там, куда сами себя уготовим: или в раю, или в аду, но непременно в котором–либо из них. Будем же готовиться. Для чего празднуем мы святым, как не для своего поощрения к добродетельной жизни и для побуждения к достижению вечной жизни?

О благородство наше! Мы составляем Церковь Божию, многого множества стадо Божие, семейство Божие—мы чада Божии (Ср.: Ин. 1,12; 1 Ин. 3,1,2; Рим. 8,16; 9,8; Флп. 2,15)^у; Кто же Глава этой Церкви? — Сам Христос (Еф. 1, 10, 22; 4, 15; 5, 23; Кол. 1, 18)^у; Начальница мысленнаго наздания [5] (то есть христиан) — Божия Матерь из нашего же рода, а не ангельского; основания после Господа — апостолы, пророки, святители, мученики, преподобные, праведники и все святые — вот в каком мы сообществе небесном; а на земле мы в сообществе патриархов, митрополитов, архиепископов, епископов, архимандритов, игуменов, иеромонахов, протопресвитеров, пресвитеров, диаконов и всего собора и всех мирян. Да дорожим своим церковным, духовным, Божественным благородством, да жительств<уем> в чистоте и святости.

— Златые слова, драгие слова, пресладкие слова молитвы Господней. Медленно, с чувством надо их произносить.

Чтобы тебе непреткновенно служить в храме Божием и в домах верующих, чтоб непреткновенно, непостыдно, здравомысленно, с силою преподавать Закон Божий людям и ученикам — призывай в простоте сердца Матерь Божию, Благосердую и Скорую Помощницу и Пребыструю Заступницу христиан.

Господи! Ты знаешь, как удобно и скоро — на одном помысле, на одном движении сердечном, на одном слове может запнуть и уязвить нас сатана: защити нас, Владыко; помилуй нас и очисти грехи наши, Владыко, — молитвами Всепречистыя Владычицы нашея Богородицы.

Душа проникает тело; Христос — душу. Или не весте, яко Христос в вас? (2 Кор. 13, 5.) Надо помнить это, веровать в это — и быть дерзновенным, никого не бояться, но и — смиренным.

Не своих си кийждо, но и ближняго смотряйте (Флп. 2, 4).

От пресыщения бывает робость, малодушие: пристрастие к пище и питью, холодность к Богу и ближним. Сердце отолстевает (Ср.: Мф. 13, 15).

О, как скоро является на помощь Богородица призывающим Ее истинным сердцем! Я призвал Ее во время утрени, по окончании свети л ьничных молитв, читаемых пред Царскими вратами (я был смутен), прося себе мира и непреткновенного изглаголания ектении: и прекрасно проговорил ее и миром пренебесным исполнился после того. Но на молитве: Христе, Свете Истинный [6] — споткнулся и опять смутился и уязвился.

Молитеся за творящих вам напасть (Мф. 5, 44), потому что молитвою из зверей вы сделаете их агнцами, из злых — добрыми, из лукавых — младенцами. — Опыт, но прежде слово Спасителя в том уверяет.

Характер христианской веры — оставлять ближнему согрешения их, долги их духовные и вещественные, потому что Господь Иисус Христос, пострадав за нас и умерши за нас, приобрел тем право прощать нам бесчисленные грехи наши и прощает, да и нам повелевает не гоняться за обидами и погрешностями других, столь свойственными нашей немощной, земной, грешной, падшей природе. Любовь вся покрывает (1 Кор. 13, 7). Гоняться за обидами и погрешностями истинными или кажущимися — значит иметь зло на сердце и служить диаволу, который учит и делать погрешности, и внушает зло, и производит злобу в сердце.

— Помни ты, ничтожнейший, — от Кого все получил и непрестанно получаешь, и благодари Бога за все, за все дары Его благости — малые и великие, — чтобы в противном случае не зазнаться, не заесться и не поставить все ни во что, к своей погибели, как сатана зазнался и ни за что не хотел благодарить Бога, возмечтав быть равным Ему (См.: Ис. 14,12—15). Благодари за пищу, питье, деньги, жилище, за родителей, за жену, за братьев, за сестер, за дыхание, за жизнь, за очищение грехов, за освящение, за просвещение, за мир души, за радости, за скорби, болезни, напасти, наипаче за Пречистые Тайны Тела и Крови, за баню пакибытия (Тит. 3, 5), за Миропомазание, за дарование покаяния, за сочетание брачное; за свет, за воздух, за огонь; за общество, за знакомых, за родственников, за начальников, наставников, за всё и всё.

— Диавол имеет обыкновение воздвигать свою адскую бурю в наших душах тогда, когда нам приходится совершать общественное служение пред народом или быть в обществе людей для благочестивой цели… Больше всего он воюет чрез нашу сладострастную блудную плоть и через пристрастие к пище, питью, деньгам, одеждам и разной вещественности. Потому во время совершения дела Божия надо считать все за сор (Ср.: Флп. 3, 8), также и вооружиться благостию, кротостию, смирением и терпением.

Утверди себя дома поутру молитвой искренней, а потом выходи на дело.

Слове Божий! Даждь ми слово [7] и отыми от мене бессловесное житие, бессловесие страстей, бессловесие языка.

Смотри — ни на мгновение не усумневайся любить и уважать ближнего, даже врага, как себя (Ср.; Мф. 19,19; 22, 39; Лев. 19,18)^у; да не усумнится сердце твое; да не лукавит сердце твое пред очами Божиими; да ходит оно в повелениях Божиих, да отрицается непрестанно диавола, его злобы и гордыни [8].

Помни, христианин, что нельзя быть рабом сластей житейских и вместе рабом Христовым: сласти полюбишь, Христа разлюбишь. Итак, не люби наслаждаться чаями, пирогами, винами и подобным, а употребляй все без пристрастия, без жадности, как воду, как хлеб, а лучше предпочитай всем пирогам и сластям — хлеб обыкновенный ржаный, он не нежит плоти, а укрепляет. Пристрастие к сластям — чаю, кофе, пирогам — блуд сердца, потому что блуд производят и питают в чреслах. Ты знаешь, что враг тебя искушает пристрастием к пище–питью и надеянием на них: очнись же и прими предосторожность, и познай нелепость, безумие своего сердца. Не верь ему, презирай его, а хлеб считай за сор, прах. Просто!

Чревоугодник не радит о молитве: ибо сердце его огрубело от чревоугодия сластями и спиртуозностями и не чувствует силы слов молитвенных, духа их. Чревоугодник потому молится лицемерно большею частию. О, как тонко наше сердце и как надо его беречь — это золото!

— Пристрастие сердца к сластям — нелепость; к прекрасной плоти — нелепость; к деньгам — нелепость; к одеждам — нелепость; к вину — нелепость; к великолепным покоям — нелепость (Иоаннова пустыня (См.: Мф. 3, 1; 11, 7–9)). — К единому Богу прилепляться — лепо есть, ибо к Нему единому прилепляться благо (Ср.: Пс. 72, 28)^у. К Нему и прилепись всецело, о душе моя: Его единого возлюби, человек, всем сердцем твоим и всею мыслию твоею и всею крепостию твоею (Мф. 22, 37; Втор. 6, 5)^у, а о тленных земных вещах не радй. Прилепившийся к Богу, естественно, не радит о земном. Помни, что душа наша проста и не может в одно время любить Бога и плоть, вещество. Она — небесна и образ Божий (Ср.: Быт. 1, 27)^у.

Все из земли — и все в землю. Вот начало и конец всего, что на земле: тел наших, пищи, питья, одежд, жилищ, денег, книг и прочего; все это не мы, а мы — наши души, наши сердца, наши дела. — Наши тела — временные одежды, из земли сотканные Зиждителем. Они обратятся в гной, смрад и в землю.

Чревоугодие и пьянство — блуд сердца.

— Кто жаден до пищи и питья, кто любит сласти и пресыщение, тот не радит о истинной Пище — о Теле и Крови Господа Иисуса Христа. Это — опыт. Равным образом, кто жаден до денег, тот нерадив к Богу и к душе ближнего.

Чревоугодием можно погубить все свое христианство, всю свою веру. Это тоже идолопоклонство. Сердце чревоугодника делается слабо для всего доброго, лживо, лукаво; на молитве неискренно, холодно; язык у чревоугодника льстит, лжет.

† Пост — сущность христианства. Чревоугодие — сущность язычества.

Смирение — тоже сущность христианства, от него бывает послушание и терпение.

† Купцы! Вы все только продаете: собирайте себе сокровище и на небе (Мф. 19, 21), не только на земле: вы, торгующие материями для одежд, давайте иногда бедным даром, прикройте наготу своих членов: ибо ближние — члены наши (Ср.: Рим. 12, 5; 1 Кор. 12, 27; Еф. 4, 25)^у; дайте взаим Христу (Ср.: Притч. 19, 17), да получите от Него сторицею здесь и в будущем живот вечный (Мф. 19, 29); так же делайте торгующие хлебом, мясом, рыбой, плодами; сапогами или кожами, содержатели домов или хозяева. Все умудряйтесь во спасение; все своеобразно оказывайте любовь к ближнему, наипаче же — Самому Христу. Хлеб нам насущный даждь нам днесь (Мф. 6, 11). Но у всех вас не на нынешний только день, а на многие годы запасены блага земные (Лк. 12,19): поделитесь же с нуждающимися в дневном пропитании, в необходимой одежде, жилище.

Все снеди, всякой хлеб, простой и сдобной, все масла коровьи и растительные, все вина, все плоды — земная грязь, земная слизь, земной прах, как и самое наше тело — и так все презирать, то есть ни к чему не прилепляться сердцем, ничего не жалеть, но прилежать о думи, вещи безсмертней [9] — о своей и о душах других, соприкосновенных нам людей.

При воспитании мы трудимся не для настоящего, а для будущего детей. Слова гувернера Федора Максимовича Говениуса [10]  [11]. Из ученика надо сперва сделать человека, а потом ученого. Его же. Я должен достигать этого изучением Истории Священной.

† Красота и великолепие членов человеческих есть красота и великолепие членов Христовых (Ср.: 1 Кор. 6,15; 12, 27; Еф. 5,30)^у. Кто бесчестит члены свои или чужие, тот бесчестит Художника их — Пречистого Христа Бога — и будет наказан от Него. — Христиане должны сознавать себя как члены Христовы^у и хранить тела свои в чистоте и святости. — Противнику, усиливающемуся вовлечь в мерзости греховные, не поддаваться, призывая Спаса в помощь.

† Сколько раз, о Владыко мой Господи, Источниче жизни (Ср.: Пс. 35, 10), я оскорблял Тебя привязанностию к земному — к тому, что есть земля, прах, грязь, смрад, что безжизненно, мертво, противоположно моей природе, не соединимо с нею? Сколько раз я оскорблял и извращал свой бессмертный дух привязанностию к тленному?

Господи! Яства мои, напитки мои, тело мое — та земля, по которой я хожу; будущий смрад, которого я так отвращаюсь, который так презираю, коего так чуждаюсь как мне несвойственного и чуждого, ибо я должен быть духовным благоуханием Святыни. — Одним словом; пища, питье, деньги, тело мое — не я, а нечто чуждое мне, временная тяжесть, временные оковы, данные мне для моего смирения, чтоб я помнил, что я — земля, плоть и кровь, что душа — Божественное дыхание Бесконечного Владыки (Быт. 2, 7), что все для меня Господь, от небытия в бытие меня приведший [12], а я — ничто. Прости же меня, о Владыко мой, что я привязывался доселе к тленному, и научи меня отныне презирать плоть — преходит бо, прилежати же о души, вещи безсмертней. [13]

Я — весь грешный, всегдашний грешник, а не перестаю любить себя, все люблю себя. Так и ближнего, несмотря на его грехи и слабости, не переставай любить, ибо сказано: возлюбиши ближняго твоего, яко сам себе^у; еще больше люби его, чем больше замечаешь в нем душевных немощей, ибо каждая страсть есть душевная немощь и бич, прежде всего для того, кто ею одержим. Грех — сам себе наказание, как добродетель — сама себе награда. — Но тем паче люби кротких и смиренных, бедных и незнатных, несущих крест нищеты и лишений.

Господи! Благослови меня попрать самолюбие плотское и духовное. Буди! Греховное самолюбие — причина нелюбви к Богу и ближнему, всех возмущений душевных, всех страстей.

ВСЯЧЕСКАЯ И ВО ВСЕХ ХРИСТОС (Кол. 3,11). — А диавол — мечта, призрак, ничто. Единаго Сущаго (Ср.: Исх. 3, 14) вем, вся во всех, Его святыню.

Не нам, не нам, а имени Твоему славу даждь (Ср.: Пс. 113, 9).

— Не много знай, да много делай. Узнавши, исполняй.

† ВО ИМЯ ОТЦА И СЫНА И СВЯТАГО ДУХА. АМИНЬ.

† Будите убо вы совершены, якоже Отец ваш Небесный совершен есть (Мф. 5, 48).

† Веруяй в Мя, дела, яже Аз творю, и той сотворит, и больша сих сотворит (Ин. 14, 12).

При составлении бесед Катехизических [15] сладости пищи и питья надо отвергнуть и попоститься [16], ради Бога, да вселится Он в сердце твое и будеши трость книжника Скорописца (Пс. 44, 2). Отныне ты должен говорить себе: Мое браишо есть, да сотворю волю Пославшаго Мя и совершу дело Его (Ин. 4, 34).

Плоть моя — многоглавое чудовище, злое, гордое, презорливое, хульное (относительно Бога и святых и ближних), самохвальное<?>, слепое, безумное, нелепое, нечистое, жадное, завистливое, скупое, малодушное, нетерпеливое, торопливое, ропотливое, земнолюбивое, непокорное, грубое, огрызающееся, совершенно враждебное не только Богу и ближнему, но и мне самому. †

† О Спаситель наш возлюбленнейший! Как неисчетно много сделал Ты для нас Своим Пришествием, Своими Страданиями и Смертию за нас! — Если бы не Ты, погибли бы навеки от этого чудовища.

Весь живот наш Христу Богу предадим [17], то есть себя отвержемся и предадим Христу Богу, Спасителю и Обновителю.

Я должен непрестанно идти против себя, против своего сердца, против своего ветхого человека? против своего плотского мудрования… (Рим. 8, 6, 7.) Сердце прилепляется, например, к житейским сластям, жадно до них: я должен попирать сласти и ни во что ставить сахар, мед, сливки, масло, молоко, пироги, мясо, варенья, плоды — считать их за песок, прах, слизь и ни для кого их не жалеть, как не жалею никому песку и пыли, ибо все это — земля, прах, как и тело мое. — Кто способен к этому? — Искренно верующий, что Иисус Христос есть Сын Божий. Сердце прилепляется и к прекрасным лицам, как к какому лакомству, к нарядным, а от неблагообразных и бедно одетых отвращается, даже презирает их, как будто они виноваты, что бедны, как будто бедность есть мерзость, порок; я должен ни во что ставить внешность и из–за внешности презирать в душу человека, которая одна и та же у красивого и безобразного, богатого и бедного, знатного и незнатного, ученого и невежды, у начальника и подчиненного, у взрослого и мальчика или младенца, и во всяком человеке почитать и любить образ Божий^у, разумную, свободную и бессмертную душу.

Не засаривай желудка своего излишеством в пище и питьи: крайне внемли себе (Ср.: Лк. 21, 34). Помни, что в связи с желудком находится сердце, храм Святаго Духа?

Трудящийся пусть ест, а не трудившийся — нет (См.: 2 Фес. 3, 10): в противном случае пища и питье будут обращаться во вред его душе и телу. Премудры, жизненны законы Творца.

† Мысль, слово, дело должны быть неразлучны как три силы единой души, как составляющие целость единой души, как Отец, Сын и Дух Святой — суть едино.

Мысль, слово, дух, с коим говорим, или сердце, с коим говорим, доброе или злое: ибо или от доброго, или от злого сердца говорим (Ср.: Лк. 6, 45).

Разум, сердце, воля — должны быть неразлучны. Задумал, пожелал, сделал — только в добром отношении. А в худом не надо и думать о худом и желать худого, чтобы от худых мыслей и желаний не дойти до худых дел.

О Пребожественная, Всезиждительная и Всесовершительная Троице, Отче, Сыне и Душе Снятый, Начало нашей тричастной души — слава Тебе!

Человек есть образ Божий? — великое существо — и блажен, кто познает величие своей природы, ее святость и досточестность и будет жить сообразно с этим величием и этой святостию. — Да бежим же все от страстей плотских, да любим друг друга усердно. От чиста сердца друг друга любите прилежно (1 Пет. 1, 22), наипаче же да любим Первообраз наш Господа Бога — Отца, Сына и Святого Духа. — Но не любящий брата не может любить Бога. Не любяй брата своего… Бога како может любити? (1 Ин. 4, 20.) — Возвратимся к первобытной, святой простоте своей благодатию Господа нашего Иисуса Христа, Спасителя нашего.

Отец соизволяет и ввергает семя в землю матери. Мать оживотворяет и растит семя, которое потом является сыном или дщерью. О, дивна дела Твоя, Господи [18] (Ср.: Пс. 138, 14) — Троице Святая!

Бог Отец, Дух Святой и Дева Мария и Происшедший от Духа Святого и от Нее временно и безначально от Отца Сын Божий — Господь наш Иисус Христос. Безлетно от Отца возсиявый — Сын Единородный; Тойже от Тебе, Чистыя, пройде.. [19]

Как важны, священны, чисты, единодушны должны быть отношения мужа и жены, отца и матери! С каким уважением надо смотреть на их отношения, как свято, с каким благоговением!

Но при рождении людей бывает два начала — отец и мать, а при рождении Сына Божия — Одно — Отец, Который есть и Производитель Духа Святого. Впрочем, собственно говоря, и при рождении детей у людей начало одно — отец, а мать уже второстепенное начало. Не будь отец отцом, не была бы и женщина матерью. — Мать есть оживотворенная и насеянная, и оплодотворенная земля. — А все — Зиждительная Троица — Отец, Слово и Святой Дух! Слава Тебе, Боже!

Помни, всякий человек, что ты живешь в мире, который есть дело рук Отца Небесного^у, как и ты; Отец Небесный есть Господь всего мира, как и всего рода человеческого; но как Он все прему дростию сотворил (Пс. 103, 24), то все премудро, то есть чрез посредство премудрых законов Своих, и сохраняет; и Он дал людям Свои блаженнотворные и спасительные законы, которые мы непременно должны исполнять; исполняя же их, будем и в мире сем покойны и довольны, и в будущем веке блаженны; а не исполняя их, будем и здесь терпеть скорбь и томление духа, и в будущем — вечное мучение. Надо слушаться Господа всякому, живущему в мире Божием, и не поднимать головы своей.

— Не биться, не беспокоиться во время службы или домашней молитвы, или класса от наветов и искушений диавола, а крепиться, молиться внутренне и быть покойным. А то он твоим нетерпением потешается и выделывает разные фокусы.

— Делай все напротив того, чего хочет в злобе своей сердце твое.

Всю жизнь противься врагу: и убежит от тебя; а он, как жало, действует во плоти твоей (Ср.: 2 Кор. 12, 7). — Августа 28 дня 1864 года.

Всякой грех прямо противоположен истине: он — нет, нет и нет; тогда как добродетель есть, есть и есть. — (Один равен 0 [нулю], а другая — всему.)

Как земной храм есть храм славы Господней, так вся вселенная есть беспредельный, нерукотворенный храм славы Господней, начиная от Серафима до былинки, червя, насекомого, инфузории.

— Сущностию наших сердец должна быть святыня, любовь, послушание, кротость и смирение. Мы — людие Его и овцы пажити Его (Пс. 99, 3). Мы — все Божии и все пасемся на Божьей пажити, не на своей, то есть едим–пьем все Божье: как же можем мы жалеть чего–либо для ближних, ядущих–пьющих у нас, или сердиться на них за то? — На Божьей, не нашей пажити они пасутся. Откуда мы, глупые, взяли, что то и то — наше? Что есть нашего? — Где смирение? — Что мы за боги такие? Что за гордецы?

Доколе мы не считаем все земное за сор (Флп. 3, 8), каково оно действительно и есть, особенно когда диавол так прельщает нас сильно земным и чрез него порождает в нас нелюбовь, злобу, зависть, гордость, презорство? Самые тела надо считать за сор. К единому Богу да к душе ближнего — по образу Божию созданной?, да прилепляемся (Ср,: Пс. 72, 28; 1 Кор. 6, 17).

† И молимся–то мы лицемерно, и живем скверно. Все надо изменить: все худо.

† Не иначе надо называть всех ближних как так: отец, мать, брат, сестра, чадо, дитя, по христианской любви, не исключая никакого нищего или нищей; надо совершенно отказаться от воззрений злого и прозорливого, и прелюбодейного, и лживого сердца на лица и вещи и надо стяжать взор Божий. Человек зрит на лице, Бог же на сердце (1 Цар. 16, 7). — А у нас, у нашего сердца свои взгляды диавольские, свои законы — диавольские, своя воля, одна с диавольскою. О окаянное мое сердце! О лживое, злое, презорливое, наглое, унылое мое сердце! Чревоугодливое, прелюбодейное, скверное, хульное мое сердце! — Презираю тебя, отрицаюсь тебя, чуждаюсь тебя, знать не хочу тебя. Помоги, Господи: без Тебе не могу творити ничесоже (Ин. 15, 5). Кто познает себя и отвержется себя, по слову Господа, иже хощет по Мне ити, да отвержется себе, и возмет крест свой, необходимо следующий за самоотвержением растленной грехом и противоборствующей всякому добру природы, — и по Мне грядет (Мф. 16, 24). О, как много крестов у того, кто идет против своей, закоренелой во зле, природы! — Крест гордыни, злобы, лицезрения, прелюбодеяния, чревоугодия, уныния и — мало ли их: куда ни обратись, все кресты.

Все люди Божьи — и все твари Божии: как я, ничтожная тварь, мерзкая, презрю кого–либо и что–либо? — Нелепо, безумно, нерезонно. С чего это я взял — презирать кого–либо и что–либо? — Грех один, грешную плоть свою, грешное сердце свое ради греха я должен презирать, а кроме этого — ничего, не то что никого.

† Если во время молитвы или священнодействия замечаешь хладность в сердце, бессилье для искренней молитвы, лицемерие, приближенье к Богу на словах, а не сердцем, то знай, что в тебе — диавол, и постарайся принудить себя к теплой молитве и сердечному раскаянию во грехах, поболи сердцем, поплачь, потрудись — на земных поклонах, со слезами проси Владычицу, чтобы Она, Премилосердая, дала тебе сердце сокрушенное и дух смиренный (Пс. 50,19).

† Хоть и очень больно, да надо: вот что нужно сказать о всех разжженных стрелах лукаваго (Еф. 6, 16) и о многоразличных скорбях, от него нам наносимых. Эти искушения показывают нас самим себе в истинном виде, а без них мы, пожалуй, подумали бы о себе, что мы — праведники; кроме того огненными страданиями очищается ржавчина страстей наших, очищается сердце наше, смягчается, одуховляется, смиряется. — Итак, не малодушествуй и не скорби при искушениях многоразличных, а радуйся. Всякую радость имейте, братия моя возлюбленная, егда во искушения впадаете различна (Иак. 1, 2)… Егоже любит Господь, наказует, биет же всякаго сына, егоже приемлет (Евр. 12, 6).

† С престола Славы Своея (Мф. 19, 28; 25, 31) Господь преподает нам заповедь о любви. Евангелие есть завет любви: Сия заповедую вам, да любите друг друга (Ин. 15, 17). С Креста Своего тот же преподает урок. — Итак, возлюбим друг друга, [20] да удостоимся вечного спасения со славою вечною от Господа нашего Иисуса Христа.

А диавол, вопреки Спасителю, нудит нас к злобе на ближнего и презорству — из–за всякой безделицы, из–за всякой малейшей неисправности ближнего: поэтому оставлять долги должником (Ср.: Мф. 6, 12) или кротко и с любовию вразумлять.

† Помни три эти заповеди: люби Бога всем сердцем и ближнего, как себя^у, ни к чему земному не прилепляйся сердцем, даже к плоти своей не имей пристрастия, хоть бы били, секли, резали, распинали ее.

† Научись каждое слово произносить от благо го сердца (Ср.: Мф. 12, 35), искренно, просто — твердо, с верою.

Христиане — сыны и дщери Божии: с какою же чистотою, благостию, кротостию и почтением надо обращаться с ними и как самого себя содержать. Каждому из нас должно свой сосуд стяжавать во святыни и чести.

Имей, христианин, достаточно мужества и духу — отвергнуться себя (Мф. 16, 24), то есть своего сердца, своего растленного ума и своей воли или своего характера грешного. Но ты знаешь, кого отвергаешься: отвергаешься адского змия, гнездящегося в нашем сердце [21] и покорившего его себе; отвергнешься своего ветхаго человека, тлеющаго в похотех прелестных (Еф. 4, 22), чтобы облечься в нового, обновляемого по об разу Создавшаго его (Кол. 3,10). Аще кто во Христе, нова тварь. — Древняя мимоидоша, и бы ига вся нова (2 Кор. 5, 17). Се, нова вся творю (Откр. 21, 5). — Помни это.

Тайный член и удовольствие от его раздражения и от лядвий даны людям для законного продолжения рода человеческого, и ни для чего другого, — как аппетит дан для ядения и питья и поддержания жизни.

Человек есть прекрасное растение, плод Господа Всетворца; дело рук Его пречистых^у. — Но он же есть земля и пепел. Земля ecu, и в землю отыдеши (Быт. 3, 19). Аз есмъ земля и пепел (Ср.: Быт. 18, 27; Иов. 30, 19).

— Научись почитать всякого человека как об раз Божий? в простоте души: и тогда научишься почитать Подлинник, или Первообраз — Самого Господа Бога. — Не любяй брата своего, егоже виде, Бога, Егоже не виде, како может любитиЧ (1 Ин. 4, 20.) — Итак, почитай нищего и странника, и юродивого, и неопрятного, и безобразного лицом как образы Божии^у и не обращай лукавого взгляда на их наружность: наружность у всех одна — земля, которая в землю и пойдет (Ср.: Быт. 3, 19).

† Воистину за счастие почитай угостить чемлибо кого–либо из ближних, к тебе приходящих, как сына Божия или дщерь Божию. О, какое благородство и величие человека–христианина! О, какой сор пред ним все драгоценные сласти, все драгоценности мира сего! — О, как высока добродетель любви и гостеприимства! Сам Бог есть Любовь (1 Ин. 4, 8, 16). Бог из любви к нам душу Свою положил (1 Ин. 3, 16) и нам повелел полагать жизнь свою за людей (См.: Ин. 15, 13; 1 Ин. 3, 16). — Ближние — члены Христовы^у и вместе члены наши^у. Научись любить ближнего как себя^у и из адских мучений в душе и теле, последующих тотчас за враждою к брату или за скупостию, за жалением для него чего–либо съестного или из денег или из одежд и прочего.

— Жизнь моя в руце Божией (Ср.: Прем. 3, 1): на Него моя надежда. Не деньгами, не пищею и питьем одними живет человек, но Господом Богом (Ср.: Мф. 4,4; Втор. 8,3): Он есть Живот наш. Аз есмь Истина и Живот (Ин. 14, 6). Кончено: сомневаться нечего. — А ты, диаволе, — ложь и смерть.

Заметь: братьям твоим теперь тяжко жить вдвоем — не поскупись как свои члены накормить — напоить их: они — одна кровь с твоей женой [22]  [23]. Да и папенька отъезжает [24]  [25]: вместо его… Нелепого диавола не слушай. Смущения его ни во что вменяй и гони<?>: ради Господа потерпи.

Доселе еще я, окаянный, не научился смотреть на нищих истинными очами, а смотрю на них ложными очами гордости и презрения; доселе еще я не научился взирать на них как на бедствующих, крестоносных чад Бога моего, как на меньшую братию Христову (Ср.: Мф. 25, 40), наследников Божиих, снаследников же Христу (Ср.: Рим. 8, 17), с неохотою часто подаю им милостыню (Христу ли с неохотою, образам ли Божиим^у, чадам ли Божиим^у с неохотою?) и озлобляюсь на них сердцем своим презорливым за то, что они подходят под благословение (ведь не мое оно, а Божие, и на то я Богом поставлен, чтоб преподавать всем благословение Господне и служить всем всячески) и будто бы отнимают у меня время (о предлог нелепый!), которого потребно не более одной или двух–трех минут и то, когда их много; или как будто бы они замарают своим прикосновением или укусят мою руку. О омрачение сатанинское! О злоба и гордость диавольская! Да доколе будет у меня такой извращенный взгляд на человека! Доколе я буду полагать человека в его одежде, в его богатстве, в роскоши, в пище и питьи, в его домах или нарядных квартирах — в этой суете, в этом прахе, а не в сердце его, ибо трудно найти истинного, настоящего человека в богатстве, довольстве или роскоши живущего, и доколе я не буду считать настоящими людьми нищих и бедных, чуждых прелести богатства, денег, богатых одежд, домов, странников и пришельцев на земле (Ср.: 1 Пет. 2, 11; Евр. 11, 13; Пс. 118, 19), не имеющих где главу подклонити (Мф. 8, 20) подобно Сыну Божию, переносящих крест лишений, тесноты, оскорблений, более всех нас — сообразных Иисусу Христу? Итак, полагай за честь обращаться с нищими и вообще делай все напротив своему лживому, диавольскому сердцу. Отрекись себя, то есть своего сердца. Божию волю едину знай.

17 сентября 1864 года. Благодарю Тебя, Пребыстрая Заступнице, Госпоже Владычице Богородице, яко дивно, явно, быстро и всемощно спасла еси мя от тесноты и смущения бесовского, объявших меня (после обедни), и во время молебна даровала мне силу и спокойствие прочитать непреткновенно Евангелие о мудрых и юродивых девах, ожидающих Жениха [26] (См.: Мф. 25,1–13) [27]. (Народу было много в церкви.)

Что значит день Тезоименитства? [28]  [29] — Значит то, что Господь даровал мне бытие, причислил меня к обществу спасаемых.

Лукавый обдержит нашу душу часто: не хочешь лукавить сердцем, мыслию, глазами, языком, но тебя нудит, неволит лукавый — и все изменяет тебе: и сердце, и мысль, и язык, и очи, и лицо. — Господи! Избави нас от лукаваго (Мф. 6, 13).

Те, коим мы подаем милостыню или кои каклибо обижают нас, суть великие благодетели наши: ибо дают нам повод к получению награды от Бога Щедрого, Всеблагого, Праведного, Всеведущего. Надо радоваться обидам, случаям подать милостыню. А у нас что? У нас откуда–то взята мысль, что надо отмстить обидой за обиду или сердиться, озлобляться на тех, коим мы часто подаем милостыню. — О, кто познает растление<?> и извращенность своей природы и умудрится презирать, распинать ее со страстьми и похотьми (Гал. 5, 24) и делать все напротив ей? У кого достанет столько мужества и беспристрастия в отношении к себе самому?

Кто хочет быть другом Богу, тот должен быть врагом и противником самому себе, а не самолюбцем; также врагом и противником миру — прелюбодейному и грешному (Мк. 8, 38).

Дым не дыми, вода не плесни, пальцем меня не тронь, рукой не толкни, на ногу не наступи, панталоны до задницы не дотронься — вот какая нетерпеливая, гадкая плоть наша, или ветхий наш человек. Просто беда! — Чуть не по ней что, раскапризничается, разозлится.

Каждую минуту надо бодрствовать над своим сердцем, особенно при обращении с людьми, с любимыми кушаньями, напитками, одеждами или другим чем, чтоб сердце не почувствовало какой–либо страсти к людям или не прилепилось страстно к вещам и не пожалело их для других людей: ибо мы все едино. Едино тело есмы мнози (1 Кор. 10, 17). Един Бог и Отец всех (Еф. 4, 6).

Еже Бог очистил есть, ты не скверни (Деян. 10,15; 11, 9). Если помыслы будут тебе представлять кого–либо нечистым, скажи им: что Бог очистил, вы того не скверните. Ибо христиане — Церковь Святая. За них Аз свящу Себе, да и тии будут священи во истину (Ин. 17, 19).

Все страсти — в высшей степени безумие, беспорядица, одним словом: беззаконие. Все сотворенное у Творца подчинено премудрым законам и строго исполняет эти законы, и потому прекрасно и благотворно существует. Человек по своей гордости, легкомыслию, забвению и неблагодарности не исполняет этих законов — и оттого бедствует и, если не исправится, будет бедствовать вечно. А кто виноват? Конечно, человек. Разум и свободную волю имеет; закон внутренний и внешний имеет; знает, что законно и что нет; благодать в помощь дается: заповеди Творца исполнить может; если же не исполняет — и мучится и будет вечно мучиться, а кто виноват? — Люди! Учитесь у неразумной природы исполнять законы Творца.

Как незаметно зависть прокрадывается в наши сердца при виде благоденствующего нашего брата или при беседе с ним или с его женою!

Пищу, питье, деньги, одежду диавол употребляет предлогами к ненависти к ближнему. Все отдай — а ближнего люби^у.

Попечение о пище, питии, деньгах, одеждах, об украшении жилища враг тоже употребляет средством к нарушению нашего душевного спокойствия и к отвлечению нашего внимания от Бога, от души, от вечности. — Потому нет ничего лучше, как жить в простоте души, с надеждою на Бога, пекущегося об нас, и не поставлять жизнь свою в прямой зависимости от пищи, питья, одежды и прочего, а от Бога, питающаго и птиц, одевающаго и траву полевую (Ср.: Мф. 6, 26,30). Ибо попечение, или беспокойство об этих предметах, лишая нас душевного спокойствия, света очию сердца (Ср.: Пс. 37,11) и светлого, здравого, спокойного размышления, не только не приносит нам ни малейшей пользы, а напротив, прямо вредит душе и телу: когда душа беспокойна, тогда и кровь в волнении и тело обессилевает. А главный вред тот, что душа ниспадает в чувственность — из своей духовной сферы в материальную, отпадает от Бога, забывает Его попечение, оскорбляет Его грехом духовного прелюбодеяния и пренебрегает своим небесным назначением.

Итак, живи в простоте Божией. — Ни о чемже пецыся: Господь близ (Флп. 4, 6, 5). Веруй, надейся и помни, что у Господа как у неистощимо богатого Отца с избытком достаточно будет пищи, питья, одежды и всего необходимого для жизни — на всю жизнь твою: ибо Он есть Отец щедрот (2 Кор. 1, 3); у Бесконечного — все бесконечно. — Твое дело только прилепляться к Богу^у сердца твоего (Ср.: Пс. 72,26), любить ближняго, как себя^у, ничего для него не жалея, и считать за сор (Ср.: Флп. 3, 8), за воду все вещественное — ядомое, пиемое, одеваемое и то, в чем живем, — и самое тело свое, зная, что все это будет землей и гноем. — Твое дело только очищать душу свою от тли грехов — да не подвергнешься вечному пламени, да избавишься тесноты и омрачения и запаления греховного на долгое время в настоящей жизни и возможешь как должно делать дела своего звания, да возможешь горняя мудрствовать (Кол. 3, 2).

Попечение о благах земных — бельмо на сердечном оке, оковы души, теснота, мрак и скорбь ее — яд душевный. — Не съедено то и то: попечение — куда это девается; не съест ли прислуга; не выбросят ли вон, не пропадет ли даром то, за что заплачены деньги (а и деньги–то что? — земля). Да не из–за этого ли суетного попечения о земном у нас в пренебрежении обязанность угождать Богу; не из–за того ли пренебрежение к вечным интересам души, словом, пренебрежение о вечности? — Постоянные опыты каждого из нас говорят, что из–за того.

Не только к частным вещам, но и ко всему имению не надо иметь пристрастия, то есть если потеряешь и все имение, не только что какую–либо малейшую его часть, — то не надо скорбеть, а переносить великодушно и с покорностию воле Божией и с надеждою на Бога, говоря: Господь даде, Господь отъя: буди имя Господне благословенно (Иов. 1, 21). И не только к вещам, к телу своему не надо иметь пристрастной любви, ибо оно — греховно, и земля и пепел (Быт. 18, 27; Иов. 30, 19).

Какая богатейшая неистощимая Сокровищница духовных даров — Церковь Христова Православная! Какое богатство пренебесное Таинств, Богослужения вообще, какое богатство молитв внутреннее, богатство священных напевов и самых песней, чтений из книг Священного Писания и из творений святых отцов! Какая торжественность и священная таинственность церковных действий или действий священнослужителей! Какая небесная обстановка храмов: алтаря и его принадлежностей — престола, жертвенника, святых икон, врат Царских и боковых! Надо только уметь все это понимать, выполнять как следует и этим пользоваться к своему освящению и спасению!

Господь ко мне: если Я — Владыка, Господь и Судия твой, то ты Мне повинуйся, будь сообразен Мне.

Владычица: если Я — Матерь Бога и Владычица воистину, то ты, червь ничтожный, повинуйся Мне и будь сообразен Мне — свят, человеколюбив, кроток и смирен сердцем (Мф. 11, 29).

Владыко! Научи творить волю Твою недостойного раба Твоего (Пс. 142, 10).

Владычице! Просвети, умудри, утверди меня творить заповеди Сына Твоего!

— Нищим: мы — в сластях житейских валяющиеся, негодные, мерзкие, а вы — годные и благородные. — Вас–то и надо почитать по духу больше других. Иди наперекор всегда обманчивому сердцу твоему, мучителю твоему. Само озлится, да само же и уязвит себя люто. Сердце — глупый однолетний ребенок, хватающийся за горячее уголье и обжигающийся. Глупому ли ребенку давать волю? Пожалуй, скоро не только обожжется, но и сгорит. — Господи! Дай память о сем.

Чревоугодие — великая прелесть в самом действии, всегда увлекающая к объядению; и после действия — прелесть: потому что чревоугодник и во время совершения священного дела торопится и спешит сердцем своим к любимым яствам и напиткам и небрежно, раздвоенным сердцем совершает святое дело, если это бывает в доме.

— Не щади себя для служения ближним, хотя бы целый день они приглашали тебя служить им; взирай на Крест Распятого за нас Господа Иисуса и смотри, до чего Он не пожалел Себя ради нашего спасения [30], до чего Он послужил нам — даже до Креста и Смерти (Ср.: Флп. 2, 8), и помни, что Он сказал нам: аще кто хощет быти в вас болии, да будет всем слуга (Мф. 20, 26). Аще кто <хощет по Мне ити,> да отвержется себе и возмет крест свой, и по Мне грядет (Мф. 16, 24). Служи всем с готовностию и охотою, как Он служил с охотою, и не жди платы за служение ближнему; дадут тебе плату за труды — бери, не дадут — не проси: туне приясте, сказано, туне дадите (Мф. 10, 8). Бог Сам назначит, что тебе дать или ничего не дать. — О пище и питье во время совершения священного дела не думай; служа ближнему, не спеши в своем служении, чтобы поскорее отделаться и домой идти — есть–пить. Поминай Спасителя, рекшего: Мое брашно есть, да сотворю волю Пославшаго Мя и совершу дело Его (Ин. 4, 34). Так и ты.

Ветхий наш человеку бесится, когда нас зовут на труды в пользу ближних, считая это за беспокойство и томление, — а эти труды весьма полезны для души и тела, как показывают всегдашние опыты трудящихся охотно или с кротостию принуждающих себя к охотному отправлению своих обязанностей относительно ближних. Труды, особенно духовные, — настоящая пища души и тела: они оживотворяют, умиротворяют и укрепляют душу и тело. Итак, с охотою надо идти всегда на всякие труды ради ближнего. Да и какое великое и благородное дело — служить благу ближних. Сам Иисус Христос, Сын Божий, с небес сошел для служения людям и, служа им, душу Свою за них положил (Ср.: 1 Ин. 3, 16). Какой высочайший подвиг — служить стаду Христову, наследию Его, купленному Кровию Его (Ср.: Еф. 1, 7; Кол. 1, 14).

Господь меня создал, и Господь мне все подает: жизнь, дыхание, свет, пищу, питье, одежду, жилище, молитву, Слово Свое, Животворящее Свое Тело и Кровь: Ему я и должен служить всю жизнь неизменно, Его заповеди хранить и исполнять. — С чего же я служу часто диаволу? Что я за сумасшедший? — за идиот, то есть глупец?

Окаянный я человек (Рим. 7, 24), — я совсем отдался сластям житейским да деньгам, одеждам и вообще стяжанию, а не ближним; не о душах ближних я пекусь, а об их грошах: гроши их любезны, а не души их, и, так сказать, я продаю и покупаю ближнего за деньги и считаю его малоценнее этого праха земного. Я жалею для него сластей, денег и прочего, и сор считаю наравне с ним, даже ниже его.

Вот мерило нашей любви к Богу и ближнему: Евангелие, Деяния Апостольские, Послания, молитвы церковные, молитвы при совершении Таинств и прочее. Чувствуем ли мы, что мы таковы, каковыми были святые отцы в отношении к верующим?

— Слава Тебе, Господи Иисусе Христе; слава Тебе, Пресвятая Владычице! Была у меня бессонница ночью от объядения и небрежной молитвы. Я встал, помолился Спасителю, прочитал: Помилуй мя, Боже… (Пс. 50) и Господи Боже… покаянием [31] и Божией Матери: Нескверная, неблазная [32]; Простри длани… [33]; Не ввери… [34]; Предстательство… [35]; лег потом и прекрасно заснул, — и здоров, и легок встал. Молись всегда горячо и не торопясь: молитва дает прекрасный сон, спокойный и здоровый. Утром тоже молись горячо: молитва дает благополучный, спокойный день, предохраняет от искушений врага. Вот как необходима искренняя молитва!

— Молитва упорядочивает и укрепляет душу и тело.

Да будет твердь (святые) посреде воды (людей), и да будет разлучающи посреде воды и воды (Быт. 1, 6), то есть да разлучают они земнородных от земли и привлекают их к небесам — своим житием, своими молитвами.

— Как можно бунтовать в присутствии Божием! А всякий грех есть бунт, мятеж в присутствии Бога — Царя, Отца и Промыслителя; неповиновение Ему, дерзость пред Ним.

Благодарю Тя, Господи Иисусе Христе Боже мой, яко даровал еси мне спокойно, в любви, победоносно, собеседовательно и величественно провести класс с дитятей Франком [36]  [37] и большую часть класса с учениками гимназистами (в субботу 19 дня сентября) о Имени Твоем. Когда я держал неопустительно Имя Твое пречистое в сердце, оно было для меня источником света, мира, чистоты, мудрости, словесности, величия, любви, хотя враг, как молния, летал около меня в мысленном мире. Но лишь на минуту я упустил Имя Твое из сердца при воззрении на одного лепотного мальчика, бесплотный мерзавец, как молния, вторгся в мое сердце, омрачил и стеснил мое сердце и набросил стыд и посрамление на лицо мое. В сем согрешил я пред Тобою, Господи! — Господи! Даждь мне взирати на лепоту сих чад Твоих как на Твою лепоту: они Твои чада^у — Имя Твое наречено на них; они дела рук Твоих^у — Твоя Кровь течет в жилах их. (А с Франком отлично говорил.)

Лобызай чужое умственное благонамеренное произведение, как свое, и отнюдь не презирай его по зависти. Мы — одно (Ср.: Ин. 17, 11, 21, 22)^у, и во всех нас действует. Один и Тот же Бог (Ср.: 1 Кор. 12, 6).

— Если не встречаться или не жить с гордецами и не терпеть презорства от других, — брани, насмешек, противоречий и прочего, — то как научимся терпению?

Первые люди не поверили Божией угрозе, что смертию умрут (Быт. 2, 17), а поверили лжецу диаволу (Ср.: Ин. 8, 44), что будто не умрут (См.: Быт. 3, 4): и умерли по вкушении запрещенного плода (См.: Быт. 3, 19), и доселе человечество умирает и умерло бы вечною смертию, если бы не подал руку помощи Сын Божий. Многие люди нынешнего времени не верят истине вечности мучений, возвещенной Самою Истиною — Спасителем мира, и верят диаволу, что мучения будут не вечны, — и непременно вринутся в вечную муку, если не оставят своего неверия и не будут жить по заповедям Спасителя, подавшего нам в такой крайней опасности нашей руку помощи; но уже никто не подаст им руку помощи, никакой Спаситель, если они не уверуют от всего сердца в единого Спасителя мира от вечного осуждения — Иисуса Христа. — Верьте после этого, если хотите, диаволу, что не будет вечных мучений: сказываю вам Именем Господа Иисуса Христа, что они готовы начаться, чтобы никогда не кончиться. Вот для чего учат учеников Ветхозаветной и Новозаветной Истории — чтобы дети и взрослые знали верность слов обетований и угроз Господа Бога и трепетали грехов, с такою строгостию караемых, и ожидали исполнения Божиих обетований и угроз несомненно, и чтоб жизнь свою устрояли по заповедям Христовым и были христиане делом, а не по имени. Вот для чего Богослужение, проповеди, посты.

— Видевый Мене, виде Отца (Ин. 14, 9). — Почему? Потому что Аз во Отце, и Отец во Мне (Ин. 14, 10, 11). Значит, видевый христианина благочестивого, виде Иисуса Христа и всю Троицу, потому что сказано: ядый Мою Плоть, и пияй Мою Кровь, во Мне пребывает, и Аз в нем (Ин. 6, 56); или: не весте ли, яко Христос в вас (Ср.: 2 Кор. 13, 5)? Не весте ли, яко храм Божий есте, и Дух Божий живет в вас(1 Кор. 3,16)? Или: мы тело Церкви, а Глава — Христос (Ср.: Кол. 1, 18); мы — члены Его^у, Он — Глава^у. Или: елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся (Гал. 3, 27). Не ктому живу аз, но живет во мне Христос (Гал. 2, 20).

Создан был не существовавший дотоле мир прекрасный, весь новый, и человек — венец творения, для которого вся земля, — также прекрасный. Но вот человек растлил себя грехом, а с собою подверг растлению (ветхости) и природу. Но Милосердый Творец восхотел обновить растленного грехом человека [38] и вот посылает на землю Единородного Сына Своего Иисуса Христа, Который учением, чудесами и Крестною Смертию и Воскресением обновляет нашу растленную природу. — Вот что Ветхий и Новый Завет.

Какой признак того, что христианин, часто принимающий Животворящие Тайны, становится совершеннее и тверже в своей вере? — Признаки следующие: во 1–х, попрание денег, лакомств, пышности в одежде и жилище; во 2–х, любовь к Богу и ближнему и 3) мудрствование о горнем (Ср.: Кол. 3, 2), желание благ Горнего Царства и стремление к ним. А кто еще имеет пристрастие и любовь к деньгам, к лакомствам, к нарядным одеждам и жилищу, кто хладен к Богу, к Богослужению, к Слову Божию; кто нетерпелив, несострадателен к бедствиям и скорбям других, недоброжелателен искренно или любит превозноситься пред другими, гордится или позволяет себе бесчиния в присутствии других, например, бесчинный крик, кто ищет себе только лучшего, а о других не заботится, кто взыскателен и без меры и разума строг к слабостям других — тот еще далеко не приблизился к совершенству, хотя он и делает иногда и даже часто добрые дела, например подает милостыню, принимает гостей, молится Богу и прочее.

К деньгам не надо иметь привязанности даже под предлогом подаяния нищим, то есть не алкать от других денег даже для доброй цели — для оказания милосердия. Иуда под предлогом подаяния бедным грел в груди своей беса сребролюбия и презрения к лицу своего Учителя и Господа и Бесценнаго не убоялся предать [39] за 30 сребреников. Так и ныне сребролюбцы готовы продать и продают друг друга за деньги. Давай только деньги, а до души твоей мне дела нет — делами своими говорит сребролюбивый священник и лжепастырь, каков, например, я — грешнейший паче всех; давай мне только деньги, а там делай что хочешь, только концы грешков скрой, — говорит сребролюбивый правитель, — будь притеснитель вдов и сирот, грабитель, гуляка, пьяница, развратник, обманщик, ростовщик и прочее; давай мне только деньги, а там пей сколько тебе угодно, хоть до смерти упейся вином, — говорит винопродавец или продавец хлебного вина; давай мне только деньги, а то бери у меня какую угодно милую суету — альбомы и всю бесконечную суету, на которую недальновидные засматриваются и которою прельщаются, — это кто говорит? — Содержатель магазина и его приказчики. Давай мне только деньги, а то тешься у меня и будь празден хоть всю ночь, хоть надорвись от смеху или распаляйся страстями, — говорит содержатель театра со своею актерскою свитою, — нам до ваших душ дела нет: потому что до них дело только Иисусу Христу, за них пострадавшему и для них воскресшему и обещающему им воскресение и какое–то Горнее Царство и блаженство; а нам — нам бы на земле вдоволь натешиться да потешить других, да деньги собрать, а вашего воображаемого блаженства мы не домогаемся; или до душ человеческих дело только священникам: пусть они разбирают и судят их грехи, а наше дело — получше потешить публику да реноме себе составить, чтоб больше любителей театров расплодить. Таким образом, вместо того чтобы подвизать друг друга, особенно по мере приближения Судного дня, люди из–за денег развращают друг друга, опустошают храмы вещественные и храмы нерукотворенные: в первых — мало народу даже в праздники; вторые — лишаются Духа Святого за свое пристрастие к праздности и суете. Где бы взять Евангелие или Писания святых отцов да читать Слово Божие или идти в храм Божий, а они гонятся за суетным празднословием актеров и актрис, любуются на их кривляния и притворство. И это любят христиане — Христовы дети, позванные к небесному блаженству. Где дух Христов (Ср.: Рим. 8, 9), где нрав Христов девался? Где горнее мудрствование (Ср.: Кол. 3, 2)? Оземленели совсем мы, братья христиане, и не христиане по делам своим стали.

— По благодати Господа моего Иисуса Христа, Святых Пречистых и Животворящих Его Таин — я наслаждался миром, дерзновением и величием духа весь день (19–го сентября 1864 г.) субботу: и два класса хорошо провел, и всенощную хорошо служил, то есть покойно, и дома вел себя прилично. Благодарение Господу за великий Его дар!

Церковь наша Православная или храмы православные — истинное небо. Алтарь — престол, Крест, Евангелие, лики святых. — Иконы в храмах, или лики святых, Божией Матери, Ангелов и человеков, показывают, что святые, живущие на небесах, и на земле живущие христиане — едина Церковь, едино семейство Божие, что святые всегда близки к нам; эта близость доказывается, между прочим, чудотворными иконами, святыми мощами и особенно приискреннею близостию Господа Иисуса Христа (Ср.: Евр. 2, 14), в Коем вся Церковь — небесная и земная: ибо Он Глава^у всех (Ср.: Еф. 1, 10) и Живот всех (Ин. 14, 6). С девятнадцатого числа объяснять наглядно внутренностию храмов, особенно ликами Господа, Божией Матери, Ангелов, святых: тут Господь, Божия Матерь, Ангелы и святые — разных времен, разных мест; тут и патриархи, и пророки, и апостолы, и святители, и мученики, и преподобные, и праведные, и бессребреники.

Сласти — блуд: избегай их.

В тебе есть ветхий человек^у; и в других тоже. Но ты знаешь, как он зол, нетерпелив, как не терпит обличений, укоризн со стороны других, как скуп, завистлив, непослушен с первого разу; знаешь, как он тебя связывает, как кандалами, делая невольником, мрачным, умопомешанным, требуешь снисхождения себе других; знай же, что и другие, как имеющие того же ветхого человека, требуют снисхождения.

Ближнего иного ненавижу за то, что он сребролюбив, скуп или лукав, хитер, зол. Страшное дело: другого за тот самый грех ненавижу, коему сам подвержен. Отчего же себя люблю — себя, грешника? — Окаянные, слепые мы человеки (Ср.: Рим. 7, 24; Откр. 3,17), слепые, потому что злоба ослепила нам глаза. Ну, не молиться ли надо о грешниках, заживо уловленных в сеть вражию (Ср.: 2 Тим. 2, 26)? Не тем ли больше любить, чем они более несчастны, чем больше бедствуют внутреннею, ужаснейшею бедою, которой они не замечают и замечать не хотят. Внешняя, телесная беда обычно <?> видна и ее стараются избегать, ее стараются предотвратить, а внутренней беды, душевной, многие и не замечают; сами кругом в пламени и не думают, что в пламени. О лесть греховная!

Блудник, прелюбодей! Что вы делаете? Как вы смеете сквернить члены Христовы^у? Ты христианин? Ты знаешь, веруешь от всего сердца, что Сын Божий принял твою природу и сделался совершенным Человеком и освятил всю природу, все члены наши, — чтоб мы все жили свято и свято, по Закону Божию употребляли свои члены: как же ты смеешь их сквернить (См.: 1 Кор. 6, 15)? Ты, блудница и прелюбодейца, разве не знаешь, на какую степень чистоты возвышена женская природа Приснодевою Богородицею, — между прочим, в пример всем женам, чтобы они свято жили в этом мире и соблюдали непорочным свое тело? Как же ты смеешь сквернить свои члены, христианская женщина, скажи мне? Ты, дева, нарушившая и сквернящая свое девство, свое тело, — скажи, как ты сквернишь свое тело, тело, которое должно благоухать целомудрием и чистотою? Христианская дева, скажи мне, как ты смеешь это делать? Бываешь ли ты в церкви? — Если бываешь, то ты слышишь за каждою службою Похвалу Божией Матери: Пресвятую, Пречистую, Преблагословенную, Славную Владычицу нашу Богородицу.. [40] — чрез эту Похвалу Божией Матери тебе дается наставление, как ты должна вести саму себя, с какою чистотою, святостию, ибо по мере своей мы все должны подражать Ей в чистоте, кротости и смирении. А о святых мученицах или мироносицах, преподобных женах разве не слышишь? Видишь, в твоем естестве как они жили и как угодили Богу! Подражай им, если высок для тебя пример Преблагословенной, Препрославленной Матери Божией. А нечистоту свою с сего же дня и часа оставь. Христиан ожидает тем тягчайший Суд, чем они больше имели благодатных пособий жить целомудренно и праведно и свято.

Мы все сосуды Божии — ради служения Ему, ради славы Его Им соделанные (Ср.: Рим. 9, 23). И должны служить Ему всеусердно, всем сердцем, всеми силами и всем существом.

Мир прелюбодейный и грешный (Мк. 8, 38) разрушает дело Божие, дело Искупителя, отторгает вслед себе последователей Христовых.

Без Бога ни до порога, то есть без мысли об Нем, без внутренней молитвы к Нему о помощи и заступлении.

Скупец — безумен: потому что 1) прилепляется к бездушной вещи, к праху и отступает сердцем от подобного себе человека, даже ненавидит, презирает его за потребление любимой им и принадлежащей ему собственности; 2) он мучит себя жалением вещи без надежды вознаградить себя за мучение; и 3) он лишается Бога — Источника воды живы (Огкр. 21, 6; Иер. 2, 13; 17, 13), Бога щедрот (2 Кор. 1, 3), ненавидящего скупость, бесценного Сокровища нашего — из–за тленного сокровища. — Кроме того, скупец без меры самолюбив: сам желает как можно больше или с радости» готов иметь больше и делать себе как можно лучше и приятнее, а ближнему этого не желает, ближнему завидует, на ближнего негодует, досадует, сердится, когда он получает много или когда он делает себе лучше, чем он, или даже так же, как он. О самолюбие, о злоба, о зависть, о любостяжание, о скупость!

Враг сильно искушал меня сегодня в классе, сластьми палил меня — аз же, надеясь на Господа моего, хотя и с трудом, но победил его [41]. Слава Господу о сем! (Сентября 21,1864 г.)

Без строгости ученики ослабеют в деле и к тебе уважение потеряют. Строгость укрепляет души. — Строжи же с милостию.

Живущий в богатых чертогах! — Не забудь о неизреченном чертоге небесном, в который по окончании веков войдут праведники, возлюбившие Бога и ближнего, на бесконечную жизнь. Промышляй человеколюбиво о тех, которые живут в тесных, низких, сырых, грязных подвалах или подземельях и принуждены дорого платить за свой уголок и, может быть, иногда не имеют и хлеба. — Помни, что мы — едино тело (Рим. 12, 5; 1 Кор. 10,17; 12,12; Еф. 3, 6; 4, 4)^у. Ты читаешь в Символе веры: верую во Едину Святую Церковь. Но это и есть вера во Едину Церковь, то есть во едино семейство Божие, которое составляют христиане, когда ты промышляешь о своей нищей братии как о своих членах^у и, по возможности, помогаешь им. Вси вы братия есте, — сказал Христос (Мф. 23, 8).

Вы, братия мои, дети Божии^у, сыны и дщери Божии, и Отец наш Небесный здесь в храме всегда находится между нами, как Отец среди детей; не забывайте этого и с радостию, усердием ходите в храм, как в дом Божий, с верою, благоговением, страхом Божиим входите в него [42], памятуя, что в нем обитает Бог Всесвятый, Всеведущий, Всеправедный, Всемогущий, Вездесущий, Всясодержащий, Судия всей земли — Тот, Кто умерщвляет и оживляет, смиряет и возносит, убожит и богатит, низводит во ад и возводит (Ср.: 1 Цар. 2, 6, 7).

Первый класс во вторник (22 сентября 1864) провел о имени Господни [43] победоносно, имея в сердце слова: всяческая и во всех Христос (Кол. 3, 11), и соблюдая в нем простоту Божию; с детьми говорил отечески, просто, с твердостию, громогласно, плодовито, плавно. Но враг сильно борол мерзостию плотскою. Половину другого класса (в пятом классе) провел также прекрасно [44]  [45], когда спрашивал учеников; в другую половину — сатана сбил с толку сердце мое и отчасти язык мой, омрачил, запалил, стеснил, сконфузил меня. Кончив объяснение, я стал ходить по классу и призывать Спасителя в помощь, но просто, всем сердцем призвать не мог: враг осётил [46] меня кругом. От чего же это случилось? — От мгновенного нечистого помысла и нечистого движения сердца при воззрении на ученика, словом, от уклонения сердца моего от Христа: Христа непрестанно надо носить в сердце при всех взглядах, движениях, словах и во всех надо видеть Христа, везде сущаго и вся исполняющего [47], а диавола и его помыслы, как призрак, ложь, мечту, безумие, нелепость, парадокс, одним словом — грех, беззаконие — презирать, отметать во мгновение. То и беда, что мы останавливаемся на них как на чем–то действительном, тогда как они — мечта и нелепость, пошлейшая глупость глупца, на которую не следует ни на мгновение обращать внимание. †

Помысл нечистый, движение сердца нечистое есть диавол; как святый, чистый, добрый помысл есть, так сказать, Сам Господь, ибо Он везде и все наполняет. [48] Он есть Мысль, Слово и Дух.

Не смущайся от скверных, лукавых и хульных помышлении [49], навеваемыхтебеотскверного, нечистого, омерзенного и лукавого духа, но будь покоен, вменяя их в ничто и нимало им не сочувствуя. Не даждь во смятение ноги твоея, се не воздремлет храняй тя (Пс. 120, 3). А мы, малодушные, смущаемся от них, как от чегонибудь действительного.

Что такое какой бы то ни было грех? — Есть нелепое семя диавола, или самый диавол, например озлобление, раздражительность, гордость, презорство, мстительность, сребролюбие, скупость, чревоугодие, пьянство, блуд, хула на святыню, неверие, нечувствие или окаменелость сердечная, леность к молитве и к Закону Божию или к исполнению заповедей Божиих, ложь, обман, клевета, сквернословие, страсть к картам, театрам, нарядам, к увеселениям.

Мы все орудия или сосуды Господа Бога, которые Он употребляет ежедневно для исполнения Своих промыслительных намерений и дел. Потому мы — каждый на своем месте — должны рачительно исполнять свое дело как следует слугам Божиим и быть скоропослушными без прекословия Государю, начальникам, наставникам, родителям и даже подчиненным, коим потребна наша помощь и наше содействие или услуга. — Послушание паче жертвы благи (1 Цар. 15, 22). Не должно быть подозрительным и раздражительным, когда ближайший нам начальник делает нам приказание или дает послушание, не согласное с нашими взглядами, но законное и клонящееся к утверждению или восстановлению какого–либо порядка. Начальник отвечает за свои приказания и пред людьми, и пред Богом: наше дело слушаться.

Когда придет в душу блудный, хульный или другой какой–либо греховный помысл или когда в сердце и в плоти ощутишь нечистое движение, тогда мыслию о Распятом нас ради немедленно прогони его, вспомнив слова Апостола: иже Христовы суть, плоть распята со страстьми и похотьми (Гал. 5, 24), — распинайся каждый день. — Если диавол наведет свою нечистую, мерзкую и огненную бурю, терпи: и это крест. — Не малодушествуй и не ропщи, если Господь призываемый не вдруг явится на помощь. Иные мученики долго терпели. Иов терпел долговременное насилие от диавола (См.: Кн. Иова), как и ныне есть многие, терпящие от него долговременные козни. — Но главное — будь бодр и трезвен на всякое время и не даждь во смятение ноги твоея (Пс. 120, 3). Трезвитеся, бодрствуйте, зане супостат ваш диавол, яко лев рыкая, ходит, иский кого поглотити (1 Пет. 5, 8).

С великим благоговением и смирением надо стоять пред Богом и Владычицею и святыми Ангелами и святыми Божиими человеками и глубоко сознавать свою греховность и свое непотребство и искренно просить помощи в беде своей душевной.

Будь прост в жизни и на молитве, как Бог, как Мысль.

Чем более восстаешь против плоти, тем делается больше ее греховная раздражительность, тем она делается злее, нетерпеливее, блуднее, унылее, завистливее<?>, скупее, сребролюбивее.

Вселенная есть единое тело, в котором одно другому, одни тела небесные или земные служат другим телам небесным или земным на пользу. Так и государство есть тело, в котором члены, начиная с Государя, министра и митрополита до последнего солдата, чиновника, ремесленника, пономаря, крестьянина, должны служить друг Другу. Иже аще хощет в вас вящший быти, да будет всем слуга (Мф. 20, 26). — Велик Творец наш, бесконечен: Он печется как о благосостоянии одного человека или одного создания, так особенно о благосостоянии всех человеков и всех созданий. — Все люди должны быть единым телом^у. — Возлюбиши искренняго твоего, яко сам себе^у.

Есл и сердце мое есть храм Духа Святаго (1 Кор. 6, 19), по Писанию, то как я оскверню храм Божий (1 Кор. 3, 16) каким–нибудь нечистым помыслом, нечистым или злым, горделивым и презорливым движением сердца или недобрым, праздным или нечистым словом и делом? — Да не будет сего.

О пресыщении и пьянстве. Если подумаешь, отчего люди часто пресыщаются и опиваются, то невольно овладевает сердцем жалость и скорбь: многие пресыщаются от лакомой пищи, которую они очень любят и которою дольше хотят насладиться, так же как и напиваются свыше меры от пристрастия к известному напитку — приятность напитка подстрекает пить больше, сверх потребности; и вот жадный до удовольствий тянет или быстро осушает чаши и стаканы с приятным питьем, между тем как вскоре чувствует или опьянение, или тяжесть всего тела и сердечное окаменение, а впоследствии — боли в желудке, приливы к голове, тупость способностей, особенную тупость и окаменение сердца; многие пресыщаются от того, что не хотят бросить даром или отдать бедным или животным остатков пищи и питья, которые, например, куплены в известном месте и тут же надо их съесть или которых нельзя есть и пить завтра, например если завтра пост; другие, заготовив много на день кушанья или заварив много чаю, боятся, чтоб все это, оставшись, не испортилось или не пропало даром как стоящее денег, или купили вина, пива — да много, стараются выпить разом — нельзя, думают, ведь пришли повеселиться или угостить других, так надо пить, не оставлять же, — и вот стараются (уж и старание!) набивать как можно туже в свой желудок, как в какой ящик или чемодан, или в бочку, или ведро, — как будто набивать таким образом желудок есть приобретение или жизнь для человека! О безумие человеческое! О жизнь не человеческая, а бессловесная и хуже бессловесных! Где разум? Где совесть? Где вера? Где Евангелие? Где сознание благородства и святости своей природы, обновленной Богочеловеком и принятой в единство Божества, или в причастие Божескаго естества (2 Пет. 1, 4)? Где памятование о Пречистых и Животворящих Тайнах, которые принимаем мы внутрь себя и соединяемся с Самим Богом? Где памятование о обетах Крещения, о отрицании от сатаны и всех дел его [50], между коими не последнее место занимают объядение и пьянство (Ср.: Лк. 21, 34)? Да помним обеты Крещения… Братия! Будем чаще взирать мысленно на Господа нашего Иисуса Христа, нас ради постившегося в пустыне и не вкушавшего ни пищи, ни питья в продолжение сорока дней и ночей (См.: Мф. 4, 2), и поревнуем о воздержании и посте: воздержание и пост есть великая христианская добродетель. От всего греховного удержим себя, не от одной пищи и питья.

О пресыщении табаком. Есть многие, которые вредят своему здоровью из–за своей жадности к курительному табаку: закурили сигару — хороша, нельзя оставить, надо докурить — и курят и вдыхают в себя крепкий дым и постепенно разрушают нежную легочную сеть. О жадность!

Страсть к картам. Сели в карты играть; завязалась игра — широко развернулась она — надо кончить: и часы за часами летят в служении демону праздности, суеты и сребролюбия. А все делает жадность к выигрышу — к ограблению ближнего! Или к первенству.

Господи Иисусе Христе! Благодарю Тебя, яко услышал еси молитву мою о болящем рабе Твоем Константине (цирюльнике) и ради благодати священства, во мне обитающей, ради Невесты Твоея пренепорочныя и прелюбимыя — Церкви Твоея Святыя — исцелил еси его по множеству милости Твоея. Аминь. — Сентября 23. 1864 г.

Благодарю Тя, Господи Иисусе Христе, Боже мой, победа моя, яко о Имени Твоем даровал еси мне победити мерзость плотскую и с силою и свободою Закон Твой отрокам Твоим преподавати. Аминь. — 23 сентября.

Иисус Христос пострадал за людей на Кресте и умер. А ты хоть в трудах страдай для ближних, то есть делай для них с готовностию то, что по долгу священства должен делать. — Если б ночи пришлось не спать ради служения ближним, и то не сетуй: ты служишь Христу, Сыну Божию, за тебя пострадавшему и Своими страданиями от вечных мучений тебя освободившему и вечное блаженство тебе даровавшему. — О неисчетно милостивый Господи! Спаси нас. Еще — переноси на себе недостатки, немощи, погрешности ближних. Терпи, когда они докучают тебе чемлибо, и не раздражайся, не озлобляйся на них, но будь всегда кроток и смирен сердцем (Мф. 11, 29), охотно перенося из любви к ним всякие беспокойства, по примеру Господа Иисуса Христа и апостолов, преподобных и богоносных отец наших.

Не желаю, чтоб другие на меня раздражались, — не должен и я на других раздражаться, даже на последнего нищего; не желаю, чтоб меня ослушались, — и я должен охотно слушаться всех, даже последнего нищего. — Я коже хощете, да творят вам человецы, тако и вы творите им (Мф. 7, 12; Лк. 6, 31). Елика себе не хощете, и другим не творите.

Сласти и пресыщение съедают веру и благочестие или страх Божий и делают сердце грубым и бесчувственным, лживым и непостоянным.

Немощи (духовные и телесные) немощных носите (Ср.: Рим. 15, 1), и тако исполните Закон Христов (Гал. 6, 2).

Скажи мне, человек: разумно ли грязью земною набивать свой желудок, хотя бы эта грязь была и сладкая? — Ибо что вся наша пища как не земля, не грязь, хотя премудро преобразованная в питательную сущность? Чем она после бывает, по смерти и еще до смерти тела? — Гноем, смрадом, углем! — Не прельщайся же приятною грязью, но употребляй ее для поддержания и укрепления тела — мало–мало. Излишнее употребление пищи и питья расслабляет тело, особенно когда у человека нет соразмерных питанию трудов.

Некоторые не терпят кадильного дыма, но этот дым, как разложение чрез огонь серы древесной [51]  [52], благовонной, очень здоров, прогоняет зловоние и предохраняет от тления. От чего в лесах здоровый воздух? — От сернистых начал древесных. Серу в порошке принимают даже внутрь как лекарство. Сера — сок древесный, жизнь деревьев. Да и могло ли быть, чтобы Бог, определивший курение фимиама в церквах, и самая Церковь могли ввести курение, вредное для здоровья? — Никак. Оно в высокой степени полезно. Оно лучше всяких душистых порошков и бумажек.

— Молись с твердостию, несмотря на невольное двоение сердца или на возникающие в душе скверные, лукавые и хульные помышления [53], всеваемые от врага, вечного противника молитвы; впрочем, всеми силами старайся о простоте и искренности сердца на молитве: и ты получишь просимый дар, например, прощение беспокоящего тебя греха, помощь в известном деле и прочее. Обычное дело врага — бороть нас как во время молитвы, так и вообще во время наших душеспасительных занятий — какими–нибудь мечтами, призраками, омрачением, теснотою, скорбию.

— Ту, Которую Господь благословил преимущественным или единственным благословением как едину Чистую и совершенно Благоуголившую чистотою, кротостию и смирением, Этот Цвет райский, Это Солнце пресветлое, диавол хулит и поносит его рабам Божиим — и поношения поносящих Пресвятой Деве Богородице нападают на нас (Ср.: Пс. 68, 10). Как хулить Ту, Которую Господь благословил всеми благословениями, Которую из всех родов человеческих избрал как едину Пречистую, Которую Матерью Себе со делал, во утробу Которой вселился, от Которой воплотился, с Которой соединился вечным, пресвятым соединением Духа Святого? — Которую на веки бесконечные обожил и не только Ее, но чрез Нее и всех благочестно живших и вкушавших Пресвятое и Пречистое Тело и Кровь Его.

Нелепый хульник, презренный, скверный, мечтатель, чуждый всякой истины, яко истины несть в нем, егда глаголет лжу, от своих — от своего, а не от Божьего говорит, яко ложь есть (а что общего у лжи с истиною? — ничего) и отец лжи (Ин. 8, 44).

† Все терпи благодушно: всякие неприятности, беспокойства для тела и для души — и терпением все выиграешь: и спокойствие духа, и здравие тела; тогда как нетерпением и раздражительностию только уязвишь надолго и душу и тело и все существо свое расстроишь. Притом при нетерпении чего обыкновенно мы боимся? — Призраков своего воображения и своей мнительности, что мы и сами сознаем и видим но миновании действия раздражения или по удалении нашем от того лица и той вещи или того действия, которые приводили нас по нашему малодушию в раздражительное состояние. — Итак, все терпи спокойно: все действительные или мнимые неприятности душевные или телесные. Терпи, потому что 1) Бог повелевает все терпеть; 2) потому что чрез движение нетерпения входит в душу диавол с своею злобою и раздражительностию, бранью, укоризнами, мечтательностию, унынием и прочими грехами; 3) потому что чрез терпение сохраняется мир душевный и здравие тела: кровь не волнуется и 4) потому что где терпение, там Бог, Виновник терпения, там смирение и все доброе. Когда борет тебя нетерпение, поминай распятого за нас, всех со Креста научающего терпению, — и легко победишь свое нетерпение и научишься терпению. Что такое нетерпение? — Есть злоба и гордость диавольская. Смиренный человек считает себя достойным терпеть всякие труды, неприятности, прискорбия, болезни, лишения, ибо, говорит, по грехам моим я достоин не только прискорбий, неприятностей, горечей, лишений, но и тысячи смертей. — Нетерпеливый человек забыл себя, кто — он; забыл, какой он грешник и чего он заслуживает по правде Божией. Богатство, пространное жилище, прекрасная пища и питье, обильное насыщение, мягкие и нарядные одежды, знакомства с подобными ему людьми, честь от других, любовь к покою испортили его. Он должен измениться и непрестанно взирать на пример Господа Иисуса Христа от Его колыбели до гроба.

Когда молишься Господу, молись так, как бы около тебя и в тебе никого и ничего не было, кро ме Господа, Единого Сущего (Исх. 3, 14); так же и молись Матери Божией как Матери Сущего и с Ним всюду сущей, и в Нем сущей; так же Ангелам и святым: ибо во всех их почивает Един Сущий^у их Живот, их Совершенство, Свет, Сила, Мир, Блаженство неизреченное, все. Бог всяче ская во всех (1 Кор. 15, 28). — Если на земле всяческая и во всех Христос (Кол. 3, 11), то не паче ли на небе — во святых Своих?

Удивительна злоба человеческая! Он (именно я) раздражается и озлобляется иногда самыми искренними выражениями любви к нему других, их непритворными радостными ласками, самою их радостию — о чем бы надо радоваться. О лукавство! О злоба! Радуйся с радующимися (Рим. 12,15), люби любящих, но люби и нелюбящих, ненавидящих, клянущих тебя, делающих тебе неприятности, потери, обиды, напасти (Ср.: Мф. 5, 44), хлопоты, излишние труды, ибо человек есть образ Божий^у, хотя и носит язвы прегрешений [54], и ради Бога, Коего он есть образ, люби его; образ Божий — существенная, истинная вещь в человеке, а грехи — несущественная, мечтательная, призрачная, случайная, как грязь, как яд змиин, извне прибывший, который надо изгонять, искоренять. Тем паче надо жалеть о грешниках, чем они грешнее, чем лютее их страсти, неисцельнее, — молиться о них, да не погибнут во веки.

Благодарю Тебя, Господи Иисусе Христе Боже мой, за покровение меня кровом крилу Твоею (Пс. 16, 8), кровом Имени Твоего: когда я обниму в сердце моем и над всеми воспитанниками Имя Твое, тогда мерзкое, тинное и мрачное наводнение в нем изсушается [55], сердце мое умиротворяется и просвещается. Но лишь выпущу его из сердца, тотчас врываются в него, как стремительный поток, сатанинские мерзости. — Господи! Вижу воистину, яко всяческая и во всех Ты еси, Христе! (1 Кор. 15, 28; Кол. 3,11.) Утверди, Боже, всех в Тебе, Спасителю наш, возглави Собою всяческая, Христе, Боже наш! — Сентября 24. 1864 г.

Больше всего заботься о простоте души, о святости, Божией простоте, состоящей в образе и подобии Божием (Быт. 1, 26, 27)^у: она и спасет тебя; все, что не составляет черты образа и подобия Божия!, все грехи, страсти, недостатки отвергай. Наипаче будь кроток и незлобив и смирен сердцем (Ср.: Мф. 11, 29).

Если люди приносят Богу плоды добродетелей многоразличных, то и земля обильно произращает плоды свои, а если в людях иссякает добродетель сердечная, то и земля теряет силу плодородия. Поучимся у бездушной природы, приносящей нам в изобилии плоды земные, приносить плоды Господу. — Смоковница… Всяко древо, не творящее плода…(Мф. 3, 10; 7, 19). (Священная История Ветхого Завета. Дни творения.)

Все потребное для жизни у меня будет всегда: в этом меня уверяет неложный Господь мой Иисус Христос, говоря: не пецытеся, глаголюще: что ямы или что пиемы, или чим одеждемся: весть бо Отец ваш Небесный, яко требуете сих всех (Мф. 6, 31, 32), а если знает, то как Всеблагий Отец и Промыслитель, конечно, и подает. — Ив этом я уверен. Но враг прихотями моими запинает меня: чаем, кофе, сахаром — их бывает жалко, когда не вовремя или когда бывает излишне подают и расточают. Но все это сор и мечта, и раздражение, щекотание плоти. Истина — Бог. Он — жизнь моя. На Бога, как на гору, вали все свои заботы и печали: Он создал тебя, Он и промышляет. А я — ничто.

Благодарю Тебя и паки благодарю Тебя, Господи Иисусе Христе Сыне Божий со Отцем и Духом Святым, за Твою милость — за Твою силу, за Твою помощь, явленные мне в Святых Тайнах и воздействовавшие в 3–х классах (у девиц в пансионе и в гимназии) [56]  [57]. Сила моя, Щит мой, Простота моя, Мир мой, Легкость моя, Свет мой, Слово мое, Власть моя, Дерзновение мое — благодарю, благодарю, благодарю Тебя, — [я] тварь ничтожная — Тебя, Творца моего, благодарю и славлю и пою во веки. Аминь. Утверди, Боже, раба Твоего; утверди, Господи, сие, еже соделал ecu во мне (Пс. 67,29). — Буди, Буди! (Пс. 40,14; 71, 19; 88, 53; 105, 48.)^у (25 сентября 1864 г. Пятница. Служил раннюю обедню в Думе — Прокофьеву.) — Не даждь во смятение ноги твоея: и не воздремлет Храняй тя (Пс. 120, 3). Не многослоен, Держись простоты Божией. Помни, что Господь вся во всех (Ср.: 1 Кор. 15, 28; Кол. 3, 11). Аминь.

Чай раздражает внутренние нервы: он большое пособие врага бесплотного.

Бесплотный враг смутно и болезненно привязывает сердца людей к благам здешнего мира — к пище, питью, деньгам, одежде, жилищу, театрам, вечерам клубным, прекрасным жилищам, для того чтобы отвлечь их внимание от своей души, от Второго пришествия Христова и будущего Суда Страшного, от вечного блаженства и вечных мук, чтоб отвлечь от любви к Богу и ближнему, потому что человек не может служить двум господам (Мф. 6, 24).

Помни слова Апостола: Елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся (Гал. 3, 27). Каждый христианин после Крещения во Христа облечен. — О благородство! О величие! О святыня — христианин! Как озлобиться на какогонибудь христианина! Как презреть кого–нибудь, даже последнего нищего! — Безумно, дерзко, грешно! Как всякому нужно содержать себя! — Целомудренно, воздержно, свято, кротко, смиренно, в послушании, в страхе Божием и в присутствии Божием!

Воистину познах, Господи, яко без Тебе есмь мерзость, немощь, ничто, и с Тобою только есмь нечто, только при помощи Твоей благодати могу быть и святым, и сильным и сделать многое.

Но отчего это, будучи немощнее всех, хуже, мерзостнее всех, я раздражаюсь и озлобляюсь против ближних моих, например слуг, сторожей, нищих, подчиненных и прочих за малейший их проступок, даже за малейшую оплошность в каком–либо деле и часто выговариваю за это? — Оттого что я не познал общей нашей немощи, требующей непременно снисхождения; оттого что я самолюбив и горд и ищу угодного себе от других; что я нетерпелив и не хочу перенести на себе малейшей неприятности; оттого что я, неблагодарный и злонравный, забыл или забываю, какое бесчисленное множество грехов простил и непрестанно прощает мне Господь и как щедро прощает Он и другим как Бог милости, щедрот и человеколюбия [58]; (тьма талантов (Ср.: Мф. 18, 24)); забыл, что любовь не раздражается, не мыслит зла и вся покрывает, вся терпит и николиже отпадает (1 Кор. 13, 5, 7, 8), — а я отпадаю, — что истинную любовь никто и ничто не может разлучить с любимым. — Познай глубже свою немощь и на себе узнай, какого бесконечного снисхождения к немощам своим заслуживает человек. — Мало ли ты еще познал свою немощь, свою душевную беду из многоразличных искушений бесовских? — Еще ли не научился кротости, смирению, снисхождению к общим немощам человеческим?

Дивное дело! Я иногда сержусь на кажущиеся только неисправности ближнего. Я готов придираться злобно к каждому его шагу, к каждому действию, к каждой мине, к каждому движению голоса. Я весь бываю в каком–то злом обольщении: мне все бывает ненавистно в человеке.

Красота и великолепие членов человеческого тела. Сам Господь, Зиждитель наш, воспринял на Себя все эти члены, так что мы сделались членами Его^у. Как же мы должны святить все эти члены! С какою святынею на них взирать! Поистине в нашем теле все Божие.

Страсти ослепляют сердечные очи, и человек видя не видит (Мф. 13,13), то есть дальше своего носа, как говорится, ничего не видит; впрочем, на плотские вещи и дела он зорок, а на духовные — слеп, совершенно слеп. Блажен, кто очистит сердце свое благодатию Божиею от страстей плотских и прилепится всем сердцем к Богу: тогда бельмо с очей сердца его спадет, и он увидит Бога и себя в истинном свете. Блажени чистии сердцем: яко тии Бога узрят (Мф. 5, 8).

Когда придут к тебе гости и сердце твое будет капризничать, беспокоиться, выдумывая разные предлоги к неудовольствию на них или презирая их, не верь ему: это злоба дьявольская; твое дело ласково принять, непременно ласково, поговорить с ними, как с братьями и сестрами, если можно, угостить радушно, — а то так просто отпустить с миром и ласкою, чтобы никто со скорбию и неудовольствием не оставлял твоего жилища. Если раздражаешься на кого, больше обласкай его.

Когда слугам пожалеет сердце сластей, например сахару, пирогов, варенья, плодов, и скажет, много, — не верь ему и будь для слуг всегда щедр, ибо слуги всегда меньше видят даров благости Господней, чем хозяева, чрез руки коих проходят дары сии, — слуг почитай за равных себе и люби, как себя^у. — Вси вы братия есте (Мф. 23, 8). Едино тело есмы мнози (1 Кор. 10, 17). Много мне дано — больше я должен служить всем, больше смиряться, потому что больше мне дано ознать свою немощь, греховность, растление, окаянство. — Говори: я одинаковой с ними растленной и грешной, рабской природы, и по грехам моим я должен бы им служить, а они служат мне, грешнику непотребному. Молись об них за их услуги. — За малое вознаграждение они много делают тебе помощи и услуг, хотя во всем подобны они тебе, одинаково дети Божии^у, как и ты, одинаково наследники Царствия Небесного. — Сын Человеческий не прииде, да послужат Ему, но послужити и дати душу Свою избавление за многим (Мф. 20, 28).

Чем больше будем любить сласти, чем больше до них будем жадны, тем больше будем холодны к людям и к Самому Богу. Я с боязнию смотрю на того человека, который жаден до сластей и вообще до питья [59] и питья и во время стола ни с кем не говорит, ни на кого не смотрит, — потому что для него приятнее и дороже всех пища и питье: его сердце не к людям обращено, а к пище и питью; он похож на хищного зверя, который косится на подходящих к нему в то время как он ест, которого не тронь во время терзания им жертвы, у коего не тронь лакомого куска, а то — озлится и, пожалуй, самого тебя растерзает. Так, жадные до пищи и питья обыкновенно бывают скупы и из–за куска, особенно сладенького, косо смотрят на ближнего, сердятся и ссорятся.

Господи! Я хуже, мерзостнее, злее, скупее всех и немощнее всех: я ничто и гадость; научи меня смирению и даждь мне с любовию и почтением смотреть на всех Твоих созданий разумных — на образы Твоей славы [60] — человеков. — Укрепи, Господи, умудри, Господи! Очисти, Господи!

Благодарю Тебя, Господи Иисусе Христе, Боже мой, яко от великой тесноты, смущения, малодушия и омрачения, постигших меня за маловерие и отчаяние по причине многих грехов моих во время и после Причащения Святых Таин, избавил еси меня. Окаянный, я думал, что бездну милосердия Твоего может преодолеть бездна грехов моих [61]. Но моя бездна — ничто в сравнении с Твоею бездною милосердия. — На что же Я–то? — рекл Ты во мне! — Разве Я пришел не для того, чтоб недуги ваши приять душевные и телесные и болезни ваши понести (Мф. 8, 17; Ис. 53, 4)? — Да, — отвечал я, — и уверовал, что несть грех, по беждающий человеколюбие Твое [62] — и так легко, легко мне вдруг стало. Итак, не смущайся множеством грехов своих во время держания Агнца на руках и во время Причащения, но уповай на бесконечное милосердие Спасителя, сего Агнца, вземлющаго грехи всего мира (Ин. 1, 29). Что твои грехи в сравнении с грехами всего мира? — Ничто. Слава Тебе, Бесконечный Владыко!

Бесконечность Жертвы Иисуса Христа Сына Божия предполагает, с одной стороны, бесконечность дарований Божиих ради сей Жертвы верующим в Него; с другой стороны, бесконечность наказаний, от которых избавлены Его Страданиями и Смертию верующие в Него и коим подвергнутся неверующие в Него или Евангелию и Церкви. — Значит, будет и вечное блаженство и вечные муки. — Если бы не так, Сыну Божию не надо бы было воплощаться, истощать Себя для нас, страдать и умирать за нас. Это дело сделал бы какой–либо ограниченный, блаженный, сотворенный дух, Херувим или Серафим, или другие Небесные Силы.

Не напрасно святые отцы Церкви наполнили свои молитвы и разные творения описанием ужасов будущих мучений и сами гак часто просили Господа избавить их от геенны. В каноне и акафисте Иисусу Сладчайшему почти на всякой странице есть речь об избавлении от геенны.

Из–за зловония телесного, издаваемого кемлибо, например прислугою, нищими (не говорю о богатых и знатных, коим мы охотно все прощаем), не издавай сам зловония духовного, зловония злобы и презорства, которое бесконечно хуже зловония телесного. — Внимай, что говорится. — Также и из–за курения брата не сердись на него, но все переноси охотно, все покрывай, как покрываешь свои подобные слабости. Не служи врагу ни под каким предлогом. А враг искушает нас обыкновенно нашим самолюбием и плотолюбием: из–за всего, противного плоти, старается возбудить в нас злобу и нетерпение.

Куды как хорошо для плоти движение, ходьба, труд и некоторое утомление! Вообще как нега плоти вредна, так труд полезен: не так бесится плоть.

Всякой должен замечать за собою, какая за ним водится господствующая страсть, которою диавол искушает его: и немедленно должен исправляться. Иной искушается чревоугодием, лакомством, пресыщением, иной — сребролюбием, иной — завистию, злобою, гордостию, иной — праздностию и картежною игрою, иной — театрами, иной — другим чем. Всякой должен немедленно приступить к исправлению своего сердца и возлюбить своего Творца и Господа — всем сердцем и всею душою^у и ближняго, как себя^у. — Чревоугодник не может работать вместе Богу и чреву: работая чреву, любя лакомства, пресыщение, он по необходимости не радеет о Боге, о душе, о ближних, о своем и других спасении; сердце окаменено пищею и питьем имеет. Таков вот я, грешник. Господи! Спаси мя!

Помни, что на вечное упокоение готовишься. Трудись, терпи и молись.

Я то и то сделал доброе, Господи, — иной говорит в сердце своем, — я заслуживаю у Тебя такойто милости. — Или: я служу за такого–то, я заслуживаю Твоей особой милости, — и, таким образом, милостивый возносится милостию своею, а это гордость и мерзость Господу. — Раби неключими есмы, яко, еже должны бехом сотворити, сотворихом (Лк. 17, 10).

Иной из ближних наших сделается болен, и мы говорим в сердце: так тебе и нужно; лучше познаешь свою гордость, свое сребролюбие, свою скупость, свою хитрость. Но и это злорадство, осуждение и есть мерзость Господу. Посмотри сам на себя, каков ты. А судить всех нас — дело Божие, наказывать и вразумлять — тоже. Наше дело — любить других, как себя^у.

Ям Тело Твое, Господи, и пию Кровь Твою [63]. Возможно ли большее снисхождение и приближение Господа к твари Своей преступной, неблагодарной и злонравной [64]? Чего же достойны сами удаляющиеся от Господа? От Церкви? — Еретики, раскольники: одержимые страстями добровольно?

Христиане! Где у вас Глава вашей веры, Царь и Отец ваш? — На небе. — Куда Он возводит Своих последователей чрез веру и Церковь, благодатию Духа Святого? — На небо. — Хорошо. Зачем же вы живете так, как будто ваше отечество — земля, как будто вечной жизни нет; как будто вечных благ, уготованных любящим Его (1 Кор. 2, 9), нет; как будто вечных мучений, уготованных за нерадение и беззаконную, нераскаянную жизнь, тоже нет? Что скажут об вас евреи, магометане, язычники, глядя на вашу жизнь?

Иереи Мои, — глаголет Господь, — любят спокойствие, негу, деньги, одежды богатые, квартиры роскошные и великолепные убранства, отличия и награды земные, а овец Моих не пасут, себя пасут, а не овец Моих (Ср.: Иез. 34, 2), — не так как апостолы Мои, день и ночь трудившиеся над проповедью Моего Евангелия и тысячам бед подвергавшиеся. Иереи Мои — псы немые, не могущие лаять (Ис. 56,10) по причине пристрастия своего к тленным благам, расточили овец Моих, и волк расхищает их (Ин. 10,12). — На что же Я с небес сходил? На что Я страдал и Кровь проливал, из мертвых воскрес, на небо вознесся? Зачем опять приду? — Где ожидание Моего грозного Пришествия? — Вся вера, вся надежда, вся любовь христиан житейскими сластями подавлена, ибо не может человек двум господам работать: или единаго возлюбит, а другого возненавидит, или о едином предлежати, о друзем же нерадети начнет (Мф. 6, 24; Лк. 16,13).

Господи, благослови! Не верь ни в чем сердцу своему, к чему оно тебя смущает. Пустяки, — говори, — вздор, нелепость. И самое смущение сердца — мечта; истинное состояние сердца есть спокойствие. Говори смущению: не верю тебе, не знаю тебя.

Если икона Владычицы Тихвинская в таком лучезарном, наподобие солнца, виде явилась верным, то в каком свете Она пребывает вечно на небесах [65] [66] ^— пред престолом Сына Своего и Бога? Если Она честнее Херувимов и славнее, без сравнения, Серафимов [67]; а Херувимы и Серафимы исполнены неизреченного света, то в каком свете Она вечно пребывает? И достойно и праведно [68]: ибо Тот Самый, Кто воссиял безлетно от Отца, то есть Сын Единородный, — пройде от Нея — Чистыя Приснодевы, естеством Бог сый и естеством быв человек, нас ради [69]. О Таинство великое и неизреченное! О благородство человеческой природы! — Люди! Христиане! Цените ли вы свое благородство? Стремитесь ли вы к горней, вечной славе? — Презираете ли вы дольнее как ничего не значащий сор? — (Как меня жегнул сегодня у Молдавского диавол жалением хлеба — просфоры! Как он иногда жжет, когда приглашаешь кого к себе в гости, — все хлеба–соли жалеет. О хлебе, говорит, единем жив будет человек, а не о глаголе Божием (Ср.: Мф. 4, 4; Втор. 8, 3); к хлебу, как к Богу, привязывает, а в самом деле к себе — лжецу, чтобы не работали Богу, чтобы Его Животом не считали, чтоб на Его Промысл не полагались.)

Сердце твое злится, гордится, презорствует, зложелательствует, злорадствует, скупится, завидует, сребролюбствует, жаждет беспокойно отличий, ленится, ищет неги, бездействия или раздражается? — Смущается, конфузится или капризничает, упрямится, не слушается, унывает или порывисто радуется, смеется — говори ему: не верю тебе, отвергаю тебя, презираю тебя, распинаю тебя, моего ветхого человека^у, и облекаюсь в нового, созданного по Богу — в правде и преподобии истины (Ср.: Еф. 4, 24). — Тако бо подобает нам, говори, исполнити всяку правду (Мф. 3,15).

Весь живот наш Христу Богу предадим [70] — весь живот, то есть со всеми искушениями, трудами, скорбями, болезнями, напастями, со всеми так называемыми случайностями, например посещениями известных или неизвестных лиц, гостей и прочее — ибо все и всё в руке Божией.

Почему да будет воля Единого Бога во всех — на небе и на земле (Мф. 6, 10)? Потому что все от Него и Им и в Нем (Ср.: Рим. 11, 36): Он Творец, создавший всех Себе ради и ради нашего блаженства; Он есть Сущий (Исх. 3, 14) — все для всех, притом мы — Его образы^у, а в образах Его — и в наших умах и сердцах и волях должен живо и точно отражаться Он, наш Творец и наш Отец.

Сохрани Бог священника, стоящего пред Престолом Господа Сил (Пс. 83, 2), Великого и Страшного, — от того, чтобы он забылся в своем высоком сане, то есть забыл свое высокое положение, место и вознерадел о своем деле: ибо емуже дано много, много взыщется от него (Лк. 12, 48). Какое он должен иметь воздержание! Сколько он должен бдеть над своими помыслами!

Тяжек внутренний крест мерзостей различных, всеваемых в сердце от врага, особенно во время молитвы. Надо молиться, плакать и бороться, призывая в помощь Господа и Владычицу, да Ангела–хранителя.

За празднословие, за лицемерие свое на молитве, в Богослужении, в Таинствах получаем хорошую плату, да еще жалеем подавать бедным, сами лишь пространно питаясь лестьми [71] своими. Горе нам!

Ты называешь часто на молитве Бога Царем, а помнишь ли и исполняешь ли всегда Его Законы? Называешь Господом, а работаешь ли Ему усердно? Ибо если Он — Господь твой, то ты — раб Его и должен служить Ему все дни живота своего (Пс. 26, 4). — Владыкою называешь: Владыка ли Он твой? — Не диавол ли твой владыка? Отцом называешь? — Отец ли? — Не диавол ли? — Например, если ты только чревоугодник, то уже лжешь, называя Бога такими именами: ты раб диавола.

Беда — чревоугодие, лакомство и излишество в пище и питьи, например в питьи чаю, не говоря о вине: страшный, великий блуд; Содом и Гоморра. Отчего содомляне и гоморряне так страшно блудодействовали (См.: Быт. гл. 18–19)? — От пресыщения, от изобилия хлеба и вина. — Плоть — живой механизм: он имеет свои силы; эти силы неизбежно приходят в известное, сильнейшее действие, когда мы в изобилии будем подливать или подкладывать им материалу — пищи и питья, и душу выбьют из ее гнезда — сердца: всё в расстройство, весь строй души могут разрушить, как жернова на мельнице, как колеса парохода или как руль корабля. Вот как вредно чревоугодие и пресыщение! Вот почему необходим пост! Надо ум — управлять собою! Заповеди Спасителя надо помнить! — У кого много благ земных, тот помни это особенно, потому что тебе больше случаев и средств предаваться чревоугодию; а бедного самая бедность от этого удерживает. Только и он может сделаться винопийцею, как это можно видеть на нищих. — Внимайте; для иного (холостяка) очень мало надо пищи и питья, хотя аппетит и играет; а для другого — гораздо больше (женатого). Всяк за собой примечай.

Ужасошася всяческая о Божественной слеше Твоей: Ты бо, неискусобрачная Дево, имела ecu во утробе над всеми Бога и родила ecu безлетнаго Сына [72]. Итак, слава Владычицы — Божественная, не человеческая: ибо Она имела во утробе Бога над всеми и родила безлетнаго Сына подобно Богу Отцу, в недре Коего пребывает Сын и из чрева Коего родился Сын, по Писанию: из чрева прежде Денницы родих Тя (Пс. 109, 3). — О честь высочайшая! О величие несказанное! О святыня безмерная! — Но, христиане, чрез Божию Матерь и вы удостоились высочайшей славы и благородства неизреченного, ибо чрез Владычицу стал Господь Сил с нами (Пс. 45, 8, 12)«, чрез Нее мы Сына Божия познали и сподобились и сподобляемся Его пречистаго Тела и Кровиасошася всяческая о Божественной слеше Твоей: Ты бо, неискусобрачная Дево, имела ecu во утробе над всеми Бога и родила еси безлетнаго Сына [73]. Итак, слава Владычицы — Божественная, не человеческая: ибо Она имела во утробе Бога над всеми и родила безлетнаго Сына подобно Богу Отцу, в недре Коего пребывает Сын и из чрева Коего родился Сын, по Писанию: из чрева прежде Денницы родих Тя (Пс. 109, 3). — О честь высочайшая! О величие несказанное! О святыня безмерная! — Но, христиане, чрез Божию Матерь и вы удостоились высочайшей славы и благородства неизреченного, ибо чрез Владычицу стал Господь Сил с нами (Пс. 45, 8, 12)«, чрез Нее мы Сына Божия познали и сподобились и сподобляемся Его пречистаго Тела и Крови [74]. Чрез Нее Бог в нас пребывает и мы в Боге. Чрез Нее Бог в нас пребывает и мы в Боге.

От чего часто происходит наше смущение? — От нашего самоволия и самоуправства в житейских делах и от того, что не возвергаем печаль свою на Бога — Вседержителя (Ср.: Пс. 54, 23), не отдаемся на Его волю и Отеческий Промысл, не поверяем Ему устроить наши дела. — Сами себе, друг друга и весь живот наш Христу Богу предадим [75].

Великое слово — дева, девственница, девственник. Большая часть из нас растлили девство свое внутреннее и внешнее, душевное и телесное, или если не телесное, то душевное, а дева в истинном смысле этого слова есть чистая — и по душе, и по телу. Такова Пресвятая Дева Мария, Матерь Господа Иисуса Христа. Она едина Чистая, несравненная и по чистоте Своей с земнородными и даже с Ангелами. Мы все нечисты пред Нею, даже так называемые девственники наши: потому что и их сердце нечисто, хотя тело и девствует. Как же я нечист в сравнении с Пречистою? — Но, Пречистая, очисти мя молитвами Твоими всеблагомощными и всеблагоприятными: Ты можешь меня очистить, как всего мира Очищение [76] как Чистоты сокровище [77]. Итак, благоговей пред Девою ты, потерявший давно девство, еще в летах младенческих, и впоследствии всего себя растливший блудною нечистотою.

Скорбь, теснота, зло, уныние, болезнь, смущение — все это хотя и бывает во мне, но не есть я, — а Я составляет радость, дерзновение, пространство, благость, мир, вера, упование.

К Кому прикасаешься, Кого в себя приемлешь, какой дух ты должен иметь, христианин? — Дух кротости, смирения, святости, дух не земнолюбивый, а горнелюбивый, Боголюбивый, человеколюбивый. Ты весь должен быть в Боге, должен дышать и жить Им.

Что я за безумец, за изверг? Сам в гостях с удовольствием ем и пью и люблю, когда радушно меня угощают; но если приду домой и увижу у себя гостей, огорчаюсь и утесняюсь в сердце своем; какая–то скупость овладевает мною, и мне жаль бывает для человека хлеба и харчей, чаю да сахару. Но лишь живо сознаю и почувствую свое безумие и оставлю жалость хлеба–соли, мне опять станет легко. Боже мой! Страсти как лютые гарпии грызут меня и, конечно, поделом!

Когда враг будет всевать в тебя в классе нечистые, плотские помыслы и вожделения, напомяни ему и себе о содомлянах и скажи: «Содом и Гоморра».

Когда всевать будет зависть благополучию и недоброжелательство к брату, скажи ему: возлюбит и ближняго твоего, яко сам себе^у. Радуюсь о увеличении своего благосостояния — хочу радоваться и о увеличении благосостояния ближнего, ибо мы — одно тело^у. Притом Отец Небесный есть Отец Щедрот (2 Кор. 1, 3) для всех, не для меня одного: ибо все Его дети, а я — недостойнейший, недостойнее всех получать дары Его благости, ибо за грехи ли их получать? А я — величайший грешник по сердцу и по делам. — Господня земля, и исполнение ея (не моя), вселенная и ecu живущии на ней (Пс. 23, 1). — Еда единии вселитеся на зем ли? (Ис. 5, 8.) — Божию заповедь надо исполнять точно и скоро, без раздумывания, в простоте сердца, не увлекаясь капризами и призраками своего воображения или своего сердца грешного, темного, скверного и ума своего омраченного, ибо сердце наше, ум наш и воображение и воля наша растленны грехом, мрачны, нечисты, бессильны, мятежны, немирны. Плевать на них в их греховном состоянии как на порождение диавола и орудия его, как и на тело. — У растленного грехом человека все — орудие диавола: и душа и тело; орудия многоразличных страстей. — Обновителю растленного естества нашего [78] Иисусе, помози нам!

Диавол — древний мерзавец: знай же твердо, от кого все мерзости в сердце и в помышлениях; он же древний хульник: знай — от кого хулы в сердце. Он лукавец: помни, от кого проистекает лукавство, и будь простосердечен, держись простоты Божией: что и как написано в Божием Слове, так тому и верь.

О некоторых добрых людях говорят: у него стоит только попросить чего–либо, сей час даст. Это тем паче надо приложить к ВладычицеБогородице, к Ангелам и святым Божиим человекам — благим рабам Благого Владыки; только надо уметь просить — именно с верою, сердечно, усердно, просить истинно полезного и нужного для души и тела, а не для прихотей.

Господь, Владычица, о Которых я говорю, читаю, Коих пою, славлю, благодарю, Коим молюсь, — больше всех тех, пред лицом коих я говорю: и я с величием всегда должен говорить об Них, никого не стыдясь, ни пред кем не упадая духом.

Произведения Петра Великого тщательно сохраняются и с почтением в особенных зданиях, в почетных местах как царских рук дело [79]  [80]. Теперь — человек — дело рук Божиих^у и живой об раз Божий? как должен быть охраняем от всяких скверных, лукавых и хулъных помышлений [81] других человеков, тем паче худых дел других? — Это прекрасная Царская статуя.

Когда говорим: верую во Единого Бога Отца, во Единого Господа Иисуса Христа, во Единого Господа Духа Святаго [82] — то признаем себя рабами, которые всегда должны быть готовы исполнять волю Господа своего, во все дни жизни своей.

Хлеб насущный (Мф. 6, 11) — потребный для существования, для поддержания жизни. Это значит, что всякой должен наблюдать за собою, сколько требуется ему покушать только для поддержания жизни, сколько требует его тело, и соблюдать строгую меру в принятии пищи и питья; также не есть только для наслаждения и лакомства. — Под хлебом насущным здесь особенно разумеется Тело и Кровь Спасителя и Слово Его святое, также искренняя молитва, беседа с людьми благочестивыми.

Курящим табак, особенно детям, я не дал бы дышать свежим воздухом, не дал бы есть–пить дотоле, пока они будут курить: питайтесь, дескать, табаком, когда вы до него жадны, когда вы извратили природу. Да и чай распаляет плоть и кровь и питает страсти.

Когда начнется в душе действие страсти, действие диавола, то постарайся скорее ввести верою Христа в сердце твое (Еф. 3, 17): и страсть, как дым, исчезнет (Ср.: Пс. 36, 20; 67, 3). — Опыт.

— О любви. Все мы — веточки одного древа великого — рода человеческого, или Одного Живого Древа — Господа нашего Иисуса Христа; члены Его Тела^у. — Потому должны жить во взаимной любви. — Едино тело есмы мнози (1 Кор. 10, 17).

Когда молишься, приведи в единство разум, сердце и волю: что мыслит ум, что говорит язык, то пусть чувствует сердце (ничем посторонним не занятое), к тому пусть стремится воля. Не всяк глаголяй Мне: Господи, Господи, внидет в Цар ствие Небесное: но творяй волю Отца Моего, Иже есть на небесех (Мф. 7, 21). А у нас как бывает большею частию? — Язык говорит, а разум не разумеет, сердце не сочувствует (потому что другому чему–либо сочувствует), в воле нет твердой решимости или никакой решимости исполнять то, к чему обязывает молитва. Это неразумно, беспорядочно!

Для чего разум познаёт и собирает многоразличные сокровища познаний? — Для сердца и воли, для просвещения и исправления сердца и для утверждения воли в добродетели в Законе Божием. Вот цель познаний (главная) по разным наукам. Если не имеется эта цель в виду, познания теряют свою цену; не имеют своего центра, своей главной, истинной мысли. — Тогда все здание познаний построено на песке (Ср.: Мф. 7, 26) и песком связано. Как миражный домик, оно скоро разлетится, рассыплется и завалит, и задавит сердце. — Что толку в познаниях, если вы не научите человека бороться со страстями, с искушениями и побеждать эти страсти и искушения? Вы нагрузите корабль и, пустив в море, не дадите ему ни руля, ни рулевого — или разведете пары в паровой машине и пустите ее бежать на парах без машиниста. Очевидно, и корабль, и машина должны разбиться, и вы должны за них будете отвечать хозяину корабля и машины. Знания надмевают (Ср.: 1 Кор. 8, 1). Многие ведущие люди, не имеющие во главе своих познаний — познания воли Божией, бывают горды, вольнодумны, дерзки, самолюбивы, непокорны властям. Учить других — большая мудрость! Не напрасно сказано: не мнози учители бывайте, ведяще, яко лишшее осуждение приимем (Иак. 3, 1). Христианские дети — дети Божии^у после отрождения [83] их водою и Духом (Ин. 3, 5). Что если вы испортите Божиих детей? Если они развратятся от ваших уроков? Какой ответ дадите вы Отцу Небесному, какой ответ Господу Иисусу Христу, искупившему их честною Своею Кровию, и Духу Святому, Коего они храмы (Ср.: 1 Кор. 3, 16; 6, 19), обитель, жилище, дом? Что об вас скажут Ангелы–хранители их?

Что об вас скажут апостолы, святители — эти пастыри и учители, — мученики, преподобные, все святые, не без участия, при том самого искреннего, взирающие с небес святых на дело просвещения христианских детей? Ибо дети — собственность Божия, святыня Господня, достояние Божие.

Мы обыкновенно неохотно принимаем приглашение бедных людей — служить им по обязанности нашей: но для чего мы поставлены и живем? — Для служения им; и значит, должны радоваться, что можем служить Господу в лице ближних, служить Господу, исполняя Его повеление — быть слугами ближних, как и Сам Он пришел не да послужат Ему, но послужити, и дати душу Свою избавление за многих (Мф. 20, 28). Мы охотно принимаем приглашение к столу, дома или к кому–либо из знакомых, друзей, родственников, но это приглашение надо принимать равнодушно и иногда неохотно, ибо ядение и питье не есть дело разумного существа, особенно христианина, а отправление неразумной, вещественной природы, которая должна разрушиться. Брашна чреву, и чрево брашнам: Бог же и сие и сия упразднит (1 Кор. 6, 13). Несть Царство Божие брашно и питие (Рим. 14,17). Мое брашно есть, — говорит Спаситель, — да сотворю волю Пославшаго Мя и совершу дело Его (Ин. 4,34). Вот как не надо доверять своей природе, своему сердцу. Оно всегда готово идти наперекор воле Божией. Потому раб Божий да отвержется себе (Мф. 16, 24), своего сердца и своей воли как греховной, растленной и да следует воле Божией. Позвали на служение ближнему — иди беспрекословно, охотно, с радостию. Приглашающих принимай с веселым видом, кротко, с любовию и уважением, а не с гордостию, неохотою, с раздражительностию. Еще: если ты искушаешься страстями: злобою, гордостию, презорством, скупостию, жадностию, чревоугодием, любостяжанием, — ты — частый причастник Божественного Брашна Тела и Крови Христовых, ты — предстоящий самому Престолу Господню, чтец и служитель Слова Божия, ты — сын молитвы, ты — учитель веры, совершитель пренебесных Таинств, — то что сказать о мирянах, большею частию чуждых всего этого? Если ты считаешь себя заслуживающим снисхождения как немощный и грешный, то не заслуживают ли они? Если ты сам любишь в других послушание, то люби его и в себе и будь охотно послушен высшим и низшим.

Охотно служи ближним и без мзды, ибо сказано: Мзда Моя со Мною (Откр. 22, 12).

Вас награждает начальство, но есть ли эта награда и Божия награда, то есть, соглашается ли, сочувствует ли ей Господь? Не противна ли она Ему как неправедная? Подумайте об этом, получающие хорошие денежные вознаграждения или ордена и различные отличия!

С радостию поспешай на служение о Господе ближнему и задушевно, сердечно совершай для них все службы — молитвословия, молебны, Таинства, — выговаривая от души каждое слово, зная, что такая служба пред лицем Божиим принесет тебе самому величайшую душевную пользу. — Есть многие, в числе коих и я, которые, быв приглашены, например, служить молебен, неохотно принимают это приглашение и служат неохотно и неискренно, торопясь, и оттого не только пользы для души своей не получают, которую надо было бы получить, но и проклятие Божие на главу свою навлекают: ибо проклят всяк, творяй дело Господне с небрежением (Иер. 48, 10).

— Благодарю Тебя, Господи Иисусе, за мудрый и простой поток слова в пансионе девическом. [84]  [85] Благодарю Тебя, Владычице Богородице, яко услышала еси молитву мою и помогла мне учить девиц Твоих. Утверди меня. Благодарю Тебя, Господи Иисусе, за победу над врагом, одолевавшим меня стыдом и унынием и побежденным простотою Твоею о имени Твоем; благодарю Тебя, яко мужество мне даровал еси — не быть преодоленну от его уныния. Даждь мне мужаться присно, Господи Боже мой. — Когда враг подстрекает ко греху, говори: не соизволяю, какой бы ни был грех, хоть бы уныние и малодушие; и еще говори: хотя согрешил, но уповаю на милость Божию, на Господа Иисуса Христа, на имя Его; хотя согрешил, но подстрекаемый тобою, и каюсь в грехе, омерзение к нему питаю, ненавижу его и самую плоть свою: Господа единого знаю.

Слово есть фотография тех лиц, вещей и дел или мест, которые они изображают, — или есть тень лиц, вещей и дел.

Неверующие! Вас осудят патриархи, как Авраам, Исаак, Иаков, праотец Иов; и прежде их Енох, Сиф, Ной; пророки, апостолы, мученики, преподобные, постники и все святые. Они были такие же, как вы, люди и были верующие и боящиеся Бога.

С радостию всегда спеши, по просьбе верующих, на славословие Владычице, да управит все дела твои во благо. Не говори в сердце: туда и туда надо мне поспеть, то и то делать, и не огорчайся на просящих тебя отслужить молебен Богородице Деве — простой или с акафистом, и не служи с строптивостию, раздражением, упорством и неохотою, но как громогласная труба Духа пой с душевным веселием победительные и благодарственные песни Матери Божией; или пой, как соловей поет в ясный вечер лета. Диавольское упорство и да не именуется в тебе, имей к нему омерзение совершенное.

На чужой каравай рта не разевай. Чужой хлебсоль есть — чужие грехи на себя принимать. Если неправдою он добыт — чужую неправду на себя берешь частию и должен терпеть за нее. Свой хлеб — благословенный хлеб. Сластей убегай — связывают сердце. Никтоже достоин от связавшихся житейскими похотьми и сластьми приходить или приближаться Царю славы. [86]

Если видим повреждение в прекрасной и драгоценной статуе, надо ли делать это повреждение большим или лучше исправить это повреждение зависящими от нас средствами? — Конечно, лучше исправить. А мы делаем напротив. Если кто согрешит против нас или только нам кажется это, мы часто ненавидим его, сердимся на него, браним его, и таким образом поврежденный — а может быть и нет, — образ Божий^у, человека — эту прекрасную, драгоценную, одушевленную статую, храм Духа Святаго (1 Кор. 6, 19) — более повреждаем или, если она не была повреждена, — повреждаем ее дыханием своей злобы, да и сами себя повреждаем. Ну есть ли разум к беде призывать другую беду, к одному злу — другое зло, к чужому — свое? — О сети сатанинские! О нелюбовь взаимная! А Чьи мы последователи? — Господа Иисуса Христа, Сына Божия, заповедавшего нам взаимную любовь — прежде Креста и со Креста и после Креста и вообще всею жизнию Своею, учением, чудесами, делами Своими заповедавшего нам любовь! — Зло других надо лечить любовию, гордость — смирением, нетерпение и раздражительность — терпением и спокойствием духа, сребролюбие и скупость — щедростию, зависть — доброжелательством, строптивость — кротостию, лукавство — простотою, грубость — ласковостию, чревоугодие — примером воздержания, свое упрямство — послушанием. — Никого отнюдь за грехи не презирай, как сам первый грешник и как грехи — больше зло диавольское, а всех почитай и жалей как больных, немощных душевно, и о всех молись: Господи, помилуй и спаси их — да и меня, грешного и многогрешного.

— Если диавол нападает на меня с верою и надеждою, что одолеет меня и измучит меня, и во всяком случае нападает на меня, одолеет или нет, — то я ли потеряю веру и надежду на милость Господа своего, я ли отчаюсь в Его милосердии и прощении? Ибо милосердие Господа моего бесконечно больше злобы диавольской! — Итак, возуповаю я на Господа моего и никогда не отчаюсь в милосердии Его.

Церковь есть дом Божий, семейство Божие; Глава^У в этом доме, в этой семье, Отец ее есть Иисус Христос со Отцем и Духом Святым. Матерь и Владычица — Пресвятая Богородица, старшие братья и сестры — святые, это на небе — в верхнем отделении Церкви; в нижнем же — архиереи, пастыри и учители, отцы наши после Господа и носящие образ Его; все люди живые — старшие братья и сестры. Поэтому ко Господу надо обращаться всегда как к Главе и Отцу, с верою, упованием и любовию, также к Владычице и святым отношения должны быть детские, искренние, благоговейные, твердые, всегдашние и неизменные, несмотря на разные противодействия, неприятности, огорчения, скорби, потери, болезни, напасти, — потому что все это служит во благо в руках Отца Небесного. Верующему в Бога вся по спешествуют во благое (Рим. 8, 28). — Лопата у Господа в руце Его (Мф. 3, 12), то есть диавол со своими многоразличными искушениями — огнем, водою, болезнями, потерями и прочим.

Не раздражайся, когда бедные и незнатные просят твоего благословения: не будь лицеприятен и лжив сердцем. Ведь ты — Ваше Благословение [87], твоя обязанность благословлять народ именем Господним. Будь всем слугою (Ср.: Мф. 20, 26).

Отчего это мы охотно прощаем беспорядки богатым, знатным, осанистым и хорошо одетым людям, а на бедных, незнатных, невидных и бедно одетых людей за те же беспорядки раздражаемся и презираем их? О лживое, превратное, превращающее Божий порядок сердце! — Не все ли мы — люди, не все ли — образ Божий^у, не все ли — члены Христовы^у? Не всех ли надо почитать и любить, как заповедует Апостол: всех почитай те, братство возлюбите (1 Пет. 2, 17). Мнимому ли благородству крови, деньгам ли, одеждам ли, плоти ли и крови мы отдаем почтение? Не об разу ли Божию, насажденному в душе человека, не духу ли его бессмертному, разумному, свободному, царственному, величественному, хотя часто и скрывающему свое величие в виде смиренном, под бедною одеждою, под бедною кровлею, за бедною трапезою, за нищетою? — О, поистине всяк человек ложь (Пс. 115, 2)! Но особенно ложь те люди, которые при своем довольстве пресыщены всем — яствами, напитками, сребром и златом, одеждами мягкими и богатыми, жилищем великолепным, наподобие храма красящимся (Ср.: Пс. 143, 12), обращением с людьми именитыми и гордыми. Но, блажени нищии духом, яко тех есть Царство Небесное. Блажени алчущий ныне, яко тии насытятся. Блажени кротцыи, яко тии наследят землю (Мф. 5, 3, 6, 5).

Помни, что жизнь есть борьба с началами и властями и миродержителями тьмы века сего, духами злобы поднебесными (Еф. 6, 12), и хоть трудна и упорна, и нечиста, и противна она, но борись неустанно, надеясь на Бога Помощника, зная, что борешься с злыми, лрезорливыми и мерзкими духами. Облекись во вся оружия Божия, да возможеши противитися в день лют и вся содеявше стати (Еф. 6, 13).

— Не имей жадности к пище–питью, к деньгам, не прельщайся драгоценностями и сладостями века сего, также отличиями или наградами: это показывает дух жадный, веществолюбивый, земнолюбивый, а не Боголюбивый. Поминай искушение Спасителя в пустыне (См.: Мф. 4, 1–11) и подражай Ему в духе. Дух жадности к земному — дух диавола. Горняя мудрствуйте, идеже есть Христос одесную Богу седя (Кол. 3, 2,1).

Победительная и благодарственная восписую [88] недостойный раб, Госпоже Владычице Богородице, ибо по молитве моей Всеблагая и Всеблагомощная Царица моя два раза сегодня избавила меня от преткновения во время Литургии: 1) на Великом выходе при перечислении Царской фамилии и, во 2–х, на благодарственном молебне при чтении молитвы благодарственной.

Если нет в сердце Бога, то есть диавол: ктонибудь один. Почто исполни сатана сердце твое? (Деян. 5, 3.)

Если во мне есть Дух Божий, тогда я мирен и крепок духом и здрав телом; а когда во мне диавол поселится чрез пристрастие к земным сластям и чрез озлобление на ближнего, тогда я расслабеваю духом и сердцем, омрачаюсь, стесняюсь, горю, безумею.

4–е число октября достопамятно наигорьким искушением для меня. Венчал я три свадьбы с диаконом Петром Александровичем и во время первого венчания искусился его вялостию и неповоротливостию — огорчился на него и потому не мог докончить венчания свадьбы, то есть не мог выговаривать слов по причине препятствия засевшего в сердце сатаны. После венчания были крестины — их совершил непреткновенно, твердо, при параде собравшихся для второй свадьбы. Я думал исправить свою погрешность исправным повенчанием второй и третьей свадьбы; но мой брат Петр Александрович соблазнил меня опять своею вялостию, тупостию и неповоротливостию, и я совсем растерялся и смутился; не мог совершенно венчать, связанный сатаною по ребрам моим; третью свадьбу венчал также скверно — преткнулся в самом начале и не мог читать молитв; под самый конец явился некоторый дух умиления во мне, и я исправно кончил венчание. — Вот теперь–то я познал сатану и его злобу, да и свое самолюбие и злобу. Зачем мне было огорчаться на вялость и неповоротливость брата моего? Разве не может брат мой искушаться так же, как я? Разве не может бывать с ним замешательство, тупость и вялость, как и со мною? Он благочестивый человек, и враг его искушает так же, как и других благочестивых. Разве я сам без слабостей и преткновений? О, еще с какими слабостями и преткновениями! Вот сегодняшний день (не говоря о многих прежде бывших) явил мне и людям, с какими великими я немощами! Как я могу страшно претыкаться и падать во время совершения самого Таинства (Брака), а иногда и Таинств Покаяния и Причащения (а бывало и Крещения)! — По–настоящему мне следовало бы ни во что вменить погрешности брата, покрыть их своею любовию снисходительною, памятуя общую человеческую немощь и многоразличные немощи отдельных людей (в том числе и свою собственную), надо бы стерпеть их, а я огорчился на него; враг же тому и рад был и вселился в меня и начал теснить, жечь, смущать, поражать унижением и малодушием и мучить меня — и отнял у меня слово, не допуская меня читать молитвы. Ох, я сомнительный маловер! Ох, я злобный! Прозорливый! — Причиною искушения был еще и обед скоромный у Шарыповой; хотя немного, но приятно покушал; и это, как я чувствовал, расслабило мое сердце. — Надо поститься, бдеть и молиться (Ср.: Мф. 26, 41). — Согреших тяжко, Спасе мой, — спаси меня! Согрешил, но предаюсь в Твою волю.

Познал я лютость врага, злобу его адскую! И как же дорог для меня мой Спаситель, при таком великом, сильном, лукавом, злобном враге! Как я должен мерзить всяким, даже мгновенным помыслом злобы или движением сердца к злобе — и всеми страстными движениями как движениями диавольскими, например блудом, любостяжанием, чревоугодием, скупостию, завистию, ненавистию, гордостию, упрямством, непослушанием, лукавством.

Какому всенародному посрамлению подвергла меня сегодня моя злоба! И поделом. У себя бревно нипочем, а у другого сучец — беда (Ср.: Мф. 7, 3). — Вот как мало любви и снисхождения к ближнему! Сам бываю расслаблен, вял и рассеян — нипочем, а другой — беда!

Глубоко, Человеколюбие, согрешил я ныне неволею. Вот случай явить Тебе на мне Свою безмерную благость и очистить беззакония мои, претыкания мои, злобу мою, нерадение мое! Несть грех, побеждающ человеколюбие Твое [89].

Что все и всевозможные грехи мои в сравнении с Твоею благостию? — Как росинка утренняя. Когда волею или неволею впадешь в тяжкий грех, тогда дай место добродетели упования на милость Божию.

Что в вещественном мире солнце, то в духовном — Бог. Около солнца обращаются планеты и освещаются; в духовном около Господа обращаются Ангелы, и от Него просвещаются, и Им живут.

Аще око твое будет просто, все тело твое светло будет (Мф. 6,22) — то есть если ты будешь находиться в простоте Божией, не имея греха на сердце, то вся душа твоя светла будет; аще же око твое лукаво будет, например если сердце озлобилось на ближнего, — все тело твое, то есть вся душа твоя, темна будет (Мф. 6, 23). И потому надо всеми силами ревновать о простоте души, то есть о безгрешности. — Вот я венчал свадьбу, но лишь усумнился в выговоре слова, как тотчас сбился с толку. Не надо сомневаться. Или лишь озлобился на кажущуюся неисправность диакона, как тотчас сердце помрачилось, стеснилось, обессилело, язык связался, и я не мог венчать. Не верь врагу, мечтателю: он миражи показывает.

Как я желаю и иногда прошу снисхождения других, когда преткнусь в чем, согрешу в чем? Надо снисходить и к другому, когда он погрешит против меня, и говорить в себе: «Это ничего». — Я сам погрешаю. Бог тебя простит, брат. Не будь тороплив: это тоже диавольская увертка. Тише едешь, дальше будешь.

Любовь долготерпит, милосердствует, не раздражается, не мыслит зла о ближнем, вся терпит, вся покрывает, любы николиже отпадает (1 Кор. 13, 4, 5, 7, 8), хотя бы на нас другие озлоблялись, делали нам разные неприятности, обиды, били или бранили нас. Ибо если другие злы или неисправны, то следует ли мне быть тоже злым и к одной беде прибавлять другую? Или следует ли мне быть неисправным? Любовь есть совершенство (Ср.: Кол. 3, 14), а зло и вообще грех, неисправность, преткновение — несовершенство. Если другие как слабые люди грешат, претыкаются, то я, конечно, не должен на них огорчаться, озлобляться и к несовершенству других прибавлять еще свое — новое. — Будите вы совершены, то есть любящи, как Отец ваш Небесный совершен есть (Мф. 5, 48). Не соблазняйся грехами и преткновениями других. Или исправляй с любовию, или покрывай с любовию. Туши огонь водою.

Все от Бога — и мысль, и чувство (благое), и слово, и дело (благое), ибо Он един все соделал и делает как Един Сущий (Исх. 3, 14); и в диаволе и бесах, пока они были святыми Ангелами, — все было Божие, а когда они пали и отверглись от Бога и Бог низверг их как смрадных, злобных и негодных в бездну, у них все стало свое — своя злоба, гордость, ложь, зависть и прочее полчище страстей. — И сатана и диавол [90] составляют чистое отрицание жизни, истины и добра: они — смерть, ложь, зло.

Уничижая в душе непорочные, святые, премудрые молитвы церковные (некоторые мысли и выражения), сам себя уничижаешь и посрамляешь. Уничижаяй Мя безчестен будет (1 Цар. 2, 30). — С полнейшим уважением относись ко всем молитвам. Лукавство и гордость бесовскую отбрось. Хоть сквозит тебя лукавый лукавством своим во время чтения брачных молитв, но ты смейся над его лукавством, презирай его и благоговей пред непорочными Божественными молитвами матери–Церкви, наставленной Духом Святым, и слова ее — слова Святого Духа.

Сколь Ты благ, милосерд и щедр, Господи Боже мой! От каких великих и тяжких грехов Ты очищаешь и спасаешь меня, да явиши, яко несть грех, побеждающ человеколюбие Твое [91] и яко щедроты Твои бесчисленны уповающим на милость Твою (Ср.: Пс. 146, 11)! Велика, необъятно велика злоба и лукавство диавола, коими прельщает он рабов Твоих, но Твоя благость бесконечна, Твои щедроты неисчетны. Вот, Милосте моя, глубоко я пал при венчании двух браков, преткнувшись при чтении молитв лукавством и злобою диавольскою на брата, якобы прегрешившего, и связал Ты язык мой, и не мог я читать молитвы за то, что сердце мое лукаво взирало на чистые слова молитв брачных и озлобилось на сослужащего диакона за его нерасторопность. И какая скорбь и теснота (Рим. 2, 9), какое омрачение, какое посрамление и уничижение объяли меня! Я весь сгорал внутренним огнем! Я думал: беда! Когда я заглажу грех мой, когда возвратятся ко мне опять милости Твои? Но вот и возвратились они: Ты очистил, Ты покрыл грехи мои чрез Причащение Тела и Крови Агнца Твоего, вземшаго на Себя грехи мира (Ин. 1, 29) и мои: и вот я умиротворен после бури малодушия и посрамления; дух мой покоен, прав Тобою, Всеправедный Агнче Божий; я здрав и после расслабления телесного; во внутренностях моих не свирепствует адский огонь; сатана не торжествует во внутренностях моих: убежал, убежал себе и скрежещет зубами своими (Пс. 36, 12), стоя издали, не смея приближиться ко мне, омытому Твоею Кровию! О, сколько велики щедроты Твои, Господи Боже мой, — противу неисчетных грехов моих и множества козней вражиих! — Благодарю Тебя, славлю Тебя, поклоняюсь Тебе, Боже мой, Отче, Сыне и Душе Святый! Агнче Божий, вземляй грехи мира (Ин. 1, 29) и моя прегрешения непрестанно вземлющий и очищающий, благодарю Тебя, славословлю Тебя, поклоняюся Тебе. — Се, разумно, разумнее вижду, как велика любовь Твоя, щедроты Твои к нам, падшим; как необходимы были Твои Страдания и Смерть за нас и излияние Твоей Крови — во очищение грехов (Ср.: 1 Ин. 1, 7) наших! — Но, Агнче Божий, соверши мя во стезях Твоих (Пс. 16, 5)! Господи! Дорого я стою Тебе: не погуби мене со беззаконьми моими [92] (2 Пар. 36, 23) и не попусти мне охладеть пред Тобою сердцем моим и в пагубные пути тещи. [93] Исхить меня из челюстей адского змия, присно готового пожрать меня! Спаси, Господи, и помилуй и всех христиан и весь мир! Всех просвети, Господи, всем даруй сердечно познать Тебя, — всех грехи возьми, якоже грехи мои бесчисленные вземлеши, очищавши и убелявши меня; — всех соедини, Господи, любовию Духа Твоего Святого, — да ecu единем сердцем и единеми усты [94] от восток солнца и до запад (Пс. 112, 3) прославляем всеспасительное имя Твое — Отца и Сына и Святого Духа. Аминь. — Октября 6 дня 1864. Утро.

— Часто мы произносим в церкви в слух народа: Пресвятую, Пречистую, Преблагословенную, Славную Владычицу нашу Богородицу и Приснодеву Марию со всеми святыми, сами себе, друг друга и весь живот наш предадим Христу Богу [95], Предаем ли мы себя, друг друга и всю жизнь свою со всеми радостями и горестями, успехами и неудачами, с добродетелями и грехопадениями Христу Богу нашему — Главе верующих Всемогущей, Всеблагой, Всеведущей, Премудрой, Всепромысляющей? Он — Агнец Божий, вземляй грехи мира (Ин. 1, 29); Он — Обновитель растленнаго естества нашего [96]; Он — Свет, Сила и Помощь наша; Он — Награда наша. Он — Отец будущаго века (Ис. 9, 6).

Нищие — овечки Христовы, кроткие и смиренные. — Чрез богатых и сильных мира сего диавол дышит на них гордостию, презорством, озлоблением и гонением. Но мы должны помнить, что нищие несут нищету Христа Бога, нас ради обнищавшаго (Ср.: 2 Кор. 8, 9), или они служат образом Христа, нас ради обнищавшаго.

Да отвержется себе (Мф. 16, 24). Христианину необходимо ежедневно отвергаться себя, своего растленного грехами сердца. Например, растленному моему естеству или сердцу вожделенна злоба и презорство к обижающим, но я должен немедленно отвергнуть ее от сердца ради Господа и любить врагов своих и делать добро творящим мне напасть (Ср.: Мф. 5, 44), памятуя, что природа моя растленна. Приятны любостяжание, чревоугодие, блуд, прелюбодеяние, леность, зависть, хищение, скупость, грубость, жестокость, непослушание и упрямство, неблагодарность и прочее, но я должен презирать их, зная, что все это — гнилые, мертвые плоды ветхаго человека^у.

Окаянный я человек (Рим. 7, 24)! Хочу исправлять согрешающего, а сам делаю хуже — потому что озлобляюсь на него и смущаюсь духом от своей злобы и его неисправности, и дело свое, которое делаю, расстраиваю. — Господи! Научи меня не озлобляться на согрешающего и не смущаться, но быть в мире и после с кротостию и любовию исправлять брата (Ср.: Гал. 6, 1).

Пятно на одежде; пятно на душе, или грех. Как в мире обращаются с теми и другими пятнами?

6 октября 1864 г. Благодарю Тебя, Господи Иисусе Христе Боже мой, что Ты, моя Всесильная Помощь, избавил меня совершенно от мерзостей адского змия и духа уныния во время двух классов, 1–го и 5–го [97], чрез Причащение мое Святым Твоим Божественным и Животворящим Тайнам. — Правда, была и борьба, но эта борьба с мерзкими силами увенчалась успехом. — Благодарю Тебя, Господи, за спасение Твое. Утверди мя, Боже мой! — Мое преподавание да будет непрерывным чудом Твоих милостей ко мне, недостойному. — Господи! Дерзновения Твоего, сановитости Твоей не лиши меня пред людьми Твоими и отроки Твоими.

— Ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь во Мне пребывает, и Аз в нем (Ин. 6, 56), то есть так, как Иисус Христос находится в Отце, и Отец в Нем, и Они составляют одно. Аз и Отец едино есма (Ин. 10, 30). Соединение истинных христиан со Христом доказывается, между прочим, их нетленными и чудодейственными мощами: в мощах святых почивает Бог, творящий, чудеса (Пс. 76, 15). Как в Теле и Крови Спасителя, претворенных из хлеба и вина, пребывает всецелый Христос, проникающий всякую частицу хлеба и вина нераздельно и всецело, так и в душе и теле святых Божиих человеков и истинных причастников Пречистого Тела и Крови Спасителя. Причастник весь обожается, весь делается Божественным, огненным, светлым, весь светом, силою. Но ядый и пияй недостойне, например, чревоугодник, пресыщенный, суд себе яст и пиет (1 Кор. 11, 29).

Как в капле воды, как в осколке стекла сияет все солнце, так в причастнике — Христос. Как уголь в пламени бывает весь проникнут огнем и светом, так душа истинного причастника — Христом, Солнцем правды (Мал. 4, 2), Огнем Божественным. Великое дело — Причастие Святых Таин. Но кто достойно их причащается? Кто прост, незлобив и чист сердцем? Кто не пристрастен к пище, питью, деньгам? Кто терпелив и нераздражителен?

Той есть Глава телу Церкви (Кол. 1,18). — Ты составляешь член этой Церкви, которой Глава Христос. Каково же твое благородство, сан, каковы твои надежды в будущем и как ты должен вести себя в настоящем, чтобы поддержать и сохранить это благородство и сделаться наследником тех обетований, которые даны членам Тела Христова^у. — Еще — члены тела, благороднейшие, непорочные, очищенные от греха, составляют святые Церкви Небесной, и, во–первых, высшая всей твари Владычица Богородица, потом Предтеча, все пророки, апостолы, святители, мученики, преподобные и все святые: в каком ты сообществе как член тела Христова и как ты должен ревновать о подражании им, чтобы в противном случае, за подражание богопротивным людям века сего и духу века сего, не быть изверженным из этого общества, как псу смердящему? — Вот какую обязанность налагает на нас понятие о Церкви как о теле Христовом, коего мы составляем члены!

Все молитвы и священнодействия надо совершать с пониманием, или сознанием их значения и важности, и с чувством. Надо делать все сердечно, с охотою — пред очами Божиими: ибо Самому Господу Иисусу Христу работаем (Ср.: Кол. 3, 24). Все, что делаете, — говорит Апостол (Кол. 3, 22, 23) [98], — делайте от души, как для Господа, а не для человеков, зная, что в воздаяние от Господа получите наследие (то есть Царство Небесное), ибо вы служите Господу Христу (Кол. 3, 23–24). Это он говорил рабам, наставляя их повиноваться господам своим по плоти. Как же высоко в сравнении с служением рабов — служение новозаветных священников, слуг Христовых и строителей Таин Божиих (1 Кор. 4, 1)! Не самому ли Господу Иисусу Христу они работают (Кол. 3, 24) в лице членов Его ТелаУ, которое есть Церковь (Кол. 1, 24)? И с каким благодушием и радостию они должны совершать все свои службы, памятуя, Кому они служат! О высокая обя занность, о высокая честь! Тварь удостоивается служить Творцу, создание — Создателю! Господи! Даждь нам силу с готовнос гию и охотою всегда служить Тебе! — Господи! Ты видишь наши немощи, нашу неготовность, наше нетерпение, нашу злобу, нашу раздражительность, наше лукавство, наше лицемерие! Господи! Сотвори нас достойными служителями Нового Твоего Завета, служителями Святых Твоих Таинств (Ср.: 1 Кор. 4, 1)!

При виде нищих по плоти надо вспоминать о нищете своей души, то есть о греховности своей. И глубоко смиряться пред Господом, испытующим сердца и утробы (Иер. 11, 20). — Господи! Помилуй мя, обнищавшего волею, и обогати мя добродетелями.

От плоти Его есмы и от костей Его (Еф. 5, 30) — мы, то есть Церковь Его. Адам по приведении к нему Богом созданной из ребра его жены, сказал: сия ныне кость от костей моих и плоть от плоти моея (Быт. 2, 23), и этими словами предсказал союз Христа с Церковию Своею (См.: Еф. 5, 30–32).

Тот, кто жаден к пище и питью, показывает этим, что он связывается житейскими стремлениями [99] и не очень высоко ценит обетования небесного блага: ибо нельзя служить двум господам (Мф. 6, 24). Вспомни Исава, продавшего свое первородство за похлебку брату своему (См.: Быт. 25, 29–34).

Фотография — тоже камень претыкания.

Принимай всякого как родного отца, родную мать, родного брата, родную сестру, с неподдельною ласкою: ибо все мы братья во Христе, ближе, чем родные братья. — Братство возлюбите (1 Пет. 2, 17). — Сласти, всякую пищу и питье за сор вменяй (Ср.: Флп. 3, 8) и из–за лишения их любви не разоряй.

Смотри: ты — избалованный сластями человек: они расслабили твое сердце, сделали его лицемерным, блудным, хладным к Богу и ближнему; они связывают тебя на молитве общественной и в классе. Презирай их, как приятные, но тяжелые оковы, как преграду между Богом и тобою, между тобою и ближним. И все, что полагает преграду любви к ближнему, ниспровергай и охотно жертвуй ему. Имей всегдашнюю вражду с самим собою, памятуя слова Писания: всяк человек ложь (Пс. 115, 2). Человек суете уподобися (Пс. 143, 4).

Если мы замечаем, что кто–либо не любит нас, не расположен к нам или презирает нас, смеется над нами, то и мы обыкновенно чувствуем к нему нерасположение, даже нелюбовь, презрение, озлобление; но это совершенно противно учению Спасителя: к таким людям надо непременно оказывать любовь, как более имеющим в ней нужду — наша любовь к ним может излечить их вражду и претворить ее в любовь; напротив, нелюбовь наша к ним только усилит их вражду к нам. Потому–то Божественный Спаситель и Обновитель растленнаго естества нашего [100] говорит: любите враги ваша, благословите клену щия вы, добро творите ненавидящим вас и молитеся за творящих вам напасть (Мф. 5,44). — Не почтил кто тебя, посмеялся над тобою или обругал тебя: поставь это ни во что и вместо озлобления покажи к нему любовь и докажи, что это для тебя ничего не значит; что он обижает самого себя, а не тебя; что ты его жалеешь за то, что он делает вред собственной душе.

Мученики добровольно отдали тела свои на рассечение, а мы не хотим добровольно расстаться не только с телами, а с сластями своими — с лакомством своим, с пьянством своим, с сребролюбием своим, с играми своими; не хотим расстаться с скупостию своею и, когда ближние берут наши вещи, наши сласти, озлобляемся на них, тогда как мученики не озлоблялись и на мучителей своих, на распинателей своих, на убийц своих и молились за них. Ох мы — маловеры! Ох мы — сластолюбцы! Плотоугодники! — Молиться за обижающих (Ср.: Мф. 5, 44) и не давать воли сердцу обижаться на них. Доколе нам своевольничать? Доколе не отложим ветхаго человека (Ср.: Еф. 4, 22)?

Что залепило и ослепило наши сердечные очи? Что сделало нас хладными к Господу Богу, хладными, гордыми, презрительными, безучастными к ближнему? Что делает нас лицемерными, злыми, раздражительными, мерзкими прелюбодеями в сердце? — Чревоугодие, жадность к пище и питью, сласти. Это испытано.

Вместо Дародателя не прилепляйся к дарам: это — великое оскорбление щедрому Подателю всех благ. За все будь искренно благодарен Господу и благодарность свою выражай благотворениями одушевленным Его образам? — людям, ибо Он Сам ни в чем не нуждается, ни от рук человеческих угождения приемлет, требуя что, Сам дая всем живот и дыхание и вся (Деян. 17, 25). Итак, с веселым сердцем и лицом принимай гостей и нищим подавай милостыню, зная, что Он Сам принимает в лице их твой дар и сторицею воздаст тебе за оный; в долг давай. С уважением и любовию обращайся со всяким человеком как с образом Божиим^у.

Не забывай идти против ветхаго человека? своего, против сердца своего; если оно жалеет ближнему сластей — не жалей, а с радостию предлагай, сколько хочет; если злится на кого из ближних — то ты обласкай его сердечно. (Слава Тебе, Господи!)

Дух земной, или дух любви, пристрастия к земному, — не земной дух. Горняя мудрствуйте (Кол. 3, 2). У сердца моего ничего общего с землею не должно быть: потому что [оно] один дух <с Господом> и к Богу Духу да к ближнему должно прилепляться (Ср.: 1 Кор. 6,17); да кроме того земной плод был причиною нашего удаления от Бога и нашей погибели. — Надо пользоваться земными благами умеренно и не прилепляться к ним сердцем. — Господи! Помоги.

Сласти — ложь и дебелость сердца. Доселе меня дурачила привязанность к сластям: и к Богу я был хладен, и к ближнему — враждовал на ближнего за сласти. — Отныне помоги, Господи, этого лестного врага презреть и ни за что считать всякие сладости и ценность их и угождать ими с радостию ближнему. — Даруй мне, Господи, возлюбить неизреченный свет и неизреченную сладость Твоего лицезрения [101] и будущих благ и от тли страстей [102] очиститься. — Буди, буди! у — Даждь мне неуклонно стремиться к этой цели — к почести горняго звания (Ср.: Флп. 3,14).

Господи! Я согрешил и грешу пред Тобою: я поставил целию — наслаждение земными благами. — Я из самого храма и от молитвы — не ради молитвы — стремлюсь иногда сердцем и мыслями к этим сладостям, если они пред моими глазами. — Господи! Сладость моя Нетленная, Пречистая, не оставь меня!

Ты языком воссылаешь часто славу Отцу и Сыну и Святому Духу, но сердце твое не воссылает, будучи связано житейскими сластями [103], и ты — льстишь языком своим (Ср.: Пс. 5, 10; 14, 3). А надо сердцем славить Господа, гореть сердцем, радоваться сердцем при Его славословии.

† Об искушениях и скорбях. Без искушений и скорбей человек не узнает своего душевного состояния, не научится веровать, искренно молиться; без искушений не очистится от мерзости страстей и не научится смирению.

Презрел я сегодня нищего, коему подал три копейки, и диавол с торжеством вошел в мое сердце, соделавшееся только лишь храмом Божиим (1 Кор. 3, 16) чрез причащение Святых Таин: огонь горел в моих внутренностях и во всем теле; дух стеснился; ум и сердце омрачились; я был внутренне уничижен, бесчестен; не имел дерзновения: язык был связан, и целый класс, даже и другой я был сам не свой. (Франк и IV класс.) Вышел из класса — то же. Вхожу в пустой класс, призываю Господа, Владычицу—неискренно молюсь и потому не получаю прощения и умирения. Наконец говорю себе: сатана лапу свою запустил, хвост свой распустил, несколько раз, много раз это повторяю — и сатана, гордый, надменный, не стерпел своего посрамления и вышел; мне скоро стало легко. — 10 октября 1864 года.

Когда видишь нищего, просящего у тебя милостыни, — вспомни, от Кого и где родился твой Спаситель Сын Божий: от бедной Девы — Пречистой, в яслях Вифлеемских и повит бедными пеленами (См.: Лк. 2, 7); вспомни, от кого ты родился и где родился, и как жил сначала — и отнюдь не гордись пред бедным человеком и не презирай его за то, за что надо его уважать и любить, то есть за бедность. — Нищие — крестоносная братия Христова (Ср.: Мф. 25, 40). — А мы что? Мы забываемся и пресыщаемся в своем довольстве, и голову высоко поднимаем.

Сосуд избран Ми есть сей (Деян. 9, 15). Почему избранные Богом люди называются сосудами Его? — Потому что они, как сосуды наполняются водою или другою жидкостию, так они наполняются Духом Святым. И сатана наполняет, как сосуды, своих слуг. Почто исполни сатана сердце твое солгати Духу Святому? (Деян. 5, 3.)

Да будет воля Твоя (Мф. 6, 10), потому что если не исполняем воли Божией, то исполняем волю диавола: средней нет; кому–нибудь из двух повинуемся: или Господу, или диаволу.

(Обою ею един уд показавый сопряжением [104].)

Не гнушайся делами Божиими — прекрасными, премудрыми, благостными, сладостными. — Се — вся добра зело (Быт. 1, 31). — Все уды благопотребно насаждены, да всеми благодарим изрядно Художника, да все во славу имени Его употребляем. — Только диаволу свойственно гнушаться человеческих членов и мечтать об них лукавое и нечистое — изобретателю и учителю всякой нечистоты. — А для чистых все чисто: нечистым же все нечисто, но осквернися их и ум и совесть (Тит. 1, 15). — Слава Господу Всетворцу за все дела Его. — Не забудем, что все мы от единой плоти произошли и в Адаме были едина плоть. Не забудем, что ничего у нас своего нет, а все — Божие, до волоса на голове, до ногтя на руке и ноге, который обрезываем, до влаги, которая во рту или в носу. Я весь — орудие Божие, дело Его рук^у.

Не всегда спеши, а иногда пожди, пожди долго и потерпи благодушно, и не взыщи на медлительных, как Господь долго ожидает твоего обращения и исправления и не взыскивает на тебе по строгости Суда Своего. Любовь долготерпит (1 Кор. 13, 4); а нетерпение показывает нашу нелюбовь и самолюбие, да свое плотоугодие: вишь, поесть да попить, либо в гости поспеть, либо поиграть, либо отдохнуть хочется. — Живи, как Бог велел, а не как хочется. Если будешь иметь дьявольскую торопливость, то будешь часто иметь случаи озлобляться и раздражаться на ближних, которые будут ненамеренно или намеренно медленно что–нибудь делать, не по твоему желанию. — Господь всем долготерпит; и ты долготергш ко всем. Долготерпите ко всем, говорит Апостол (1 Фес. 5, 14). В терпении вашем стяжите души ваша, говорит Владыка всех (Лк. 21, 19).

Насыщся ложь буду (Притч. 30, 9); значит, пресыщение и чревоугодие извращают все христианство, которое есть истина. Действительно, от пренебрежения добродетелями воздержания и поста вера и добродетель христиан иссушаются, иссякают: они делаются хладными к Богу, ко храму, к молитве вообще, предаются же житейским сластям, играм, обычаям, привычкам. Истинная любовь к ближнему, радующаяся с раду ющимися и плачущая с плачущими бескорыстно (Ср.: Рим. 12, 15), — иссякает; является любовь только корыстная, или плотская и нечистая. — Потому для христианина необходимы воздержание и пост. Чрево свое нежить не надо. — Умерщвляю тело мое и порабощаю (1 Кор. 9, 27). А как умерщвлять? — Чрез воздержание да чрез труды.

Не стыдись слов матери–Церкви, невесты Христовой святой и непорочной (Ср.: Еф. 5, 27), да не постыдится тебя Христос при Втором Своем страшном Пришествии. Лживых ли, гордых ли, прелюбодейных и грешных (Ср.: Мк. 8, 38), как трава отцветающих (Ср.: Иак. 1, 10) и преходящих, людей ты стыдишься или страшишься? Безумие.

Служение ближним — вот это и есть настоящая жизнь, а не ядение да питье, да щегольство, да сон, да гулянье, да игра в карты, да посещение театров и прочее. Аще кто хощет в вас вящший быти, да будет всем слуга, якоже Сын Человеческий не прииде, да послужат Ему, но послужити… (Мф. 20, 27–28.)

Не озлобляйся на бедных и незнатных за то, что они не вовремя, как тебе кажется, просят тебя служить им, — им время тогда, когда нужно. Да и с чего и за что и про что сердиться на бедных и незнатных? Зато, что они бедны, голы, просты, кротки и безответны, как овечки, — а богатые хорошо одеты, горды и всегда могут ответ дать? — Какая непоследовательность, нелогичность! Конечно, тем и другим служить должно охотно, но бедным охотнее, с большею готовностию.

Следует ли засматриваться на великолепные домы изящной архитектуры, на богато убранные комнаты, на красивые одежды, на богато набранные столы, на серебро и золото, на красивые лица, на богатые образа и прочее? — Не следует, ибо все это похоть очей (1 Ин. 2, 16), и кто будет с жадностью смотреть на все означенные предметы, тот непременно будет отвращать взор свой или чуждаться сердцем и с презрением смотреть на домы бедные, на комнаты простые, тесные, низкие, нечистые, на одежду простую, на стол простой, на вещи простые (не серебряные и не золотые), на лица простые или некрасивые, на иконы простые, без серебряных окладов, — и достоинство всех вещей будет полагать только в богатстве или дороговизне и изяществе, даже самых людей будет мерить излишком <?> богатства, красоты и знатности. А как этот взгляд ложен, всякой может сей час рассудить, если он мало–мальски умеет здраво рассуждать. Не душа ли человеческая драгоценнее, благороднее и прекраснее всего на свете, хотя бы она и была в человеке по наружности грубом, простом и худо одетом? — Не душа ли есть образ Бессмертного Бога^у, Царя небесе и земли? Не она ли дает красоту телу? Не она ли созидает великолепные домы, убирает пышно и изящно земные наши жилища, строит красивые одежды, делает разные золотые и серебряные и из драгоценных камней украшения, не она ли делает все прельщающие зрение вещи? — Вот ее–то и надо уважать и любить и беречь в себе и в других, кто бы они ни были, потому что душа у всех одна — у богатых и бедных, у знатных и незнатных, у царя и подданных, у старцев и младенцев, у мужчин и женщин. Ее–то надо стараться очищать от ржавчины или тли страстей [105] многоразличных; на нее–то надо взирать всякому чаще и направлять жизнь ее по заповедям Живого Бога, чтобы сделать ее участницею вечной жизни и Божественнаго естества (Ср.: 2 Пет. 1, 4), — а ни на что земное не засматриваться; не засматриваться и на театры, или театральные представления, хотя бы они и прикрывались эгидою (личиною) нравственности, ибо они — прелесть мирская и бесовская: ибо где игра словом, благороднейшим и величайшим даром Божиим, отличающим нас от бессловесных, и где непрестанный смех — там нет Бога; а при лежать о душе, вещи безсмертней [106], приседеть [107], подобно Марии, Слову Божию (См.: Лк. 10, 39) и слагать словеса Божии в сердце своем (Лк. 2, 19, 51); да прилежать домашней молитве, рассмотрению своего душевного состояния и покаянию, воздержанию и делам милосердия. — Кто засматривается на земное, тот изобличает в себе земнолюбивый дух, а это противно Духу Христову. Христианин должен горняя мудрствовать (Кол. 3, 2).

К чему ведет неумеренное употребление богатства? — К роскоши, гордости и надменности, растлению сердца и жизни! К чему ведут сласти и невоздержание? — Тоже к растлению сердца и нравственности. — Итак, блаженны те, которые благоразумно, по воле Божией, употребляют свое богатство, раздавая бедным. — Но блаженнее люди бедные и простые. Их сердце, свыкшееся с нуждою и горем, живет верою и надеждою на Бога; в нем всегда молитва к Богу; внешняя и внутренняя теснота не дает гнездиться в сердце их разным греховным помыслам и страстям, потому что они всегда в заботе о дневном пропитании, часто в горести и печали от тесных обстоятельств. Потому–то Душелюбец Господь признаком своих последователей поставляет путь тесный. Внидите узкими враты: яко широкий путь и пространная врата вводят в пагубу, и мнози входящий им, а тесный путь — вводит в живот, мало их есть, иже обретают его (Ср.: Мф. 7,13–14). — Итак, надо уважать бедных, помогать им. — Октября 11 дня 1864 года.

Вот еще страшная и странная лесть богатства (Мф. 13, 22) и высоты служения, которое мы исправляем в церкви или в мире: мы презираем низших — подчиненных и за ничтожное, может быть, вовсе не намеренное непочтение их к нам озлобляемся на них — вместо того чтобы не замечать этого или покрыть братскою снисходительностию. Видим в других сучец, в себе не замечаем бревна (Ср.: Мф. 7, 3). Хотим себе чести, других не почитаем и равняем с животными. О фарисеи, лицемеры мы! (Ср.: Мф. 23, 13, 14, 15, 23, 25, 27, 29). О нелюбовь! О безумие! Да разве они не во всем подобные нам люди? — Разве не бываем мы и действительно не хуже мы их — по одной своей гордости и презорству и затмению своего сердечного ока, которое у них светло? А ведь еще мы образованные, еще умниками считаемся! Безумники по жизни. — Простота, кротость, смирение, любовь — вот наша мудрость, вот наше образование!

Доколе мы будем забавляться, как дети, златом и сребром на иконах, а не почитать сердечно самых икон, не молиться пред ними духом и истиною (Ин. 4, 23,24)? Доколе мы будем брезгать живописью икон и говорить в себе: эта икона нехорошо написана и эта тоже, и из–за иконы унижать Первообразную, например, Владычицу, и из–за иконы, которая нам не нравится, хладеть к Самой Истинной Богородице? — Какое безумие! Какое омрачение сердца! Преукрашенная Божественною славою [108] Владычице! Помилуй и спаси меня.

Надо иметь сердечное уважение к слову — Священного Писания, молитв, писаний отеческих, к словам речей наших и к благонамеренному слову писателей светских. Слово — высокая, предрагоценная, препочтенная вещь!

Человек–грешник особенно жалок тем, что грешит тяжко и не сознает своих грехов, часто даже очень доволен, что проводит мерзкую, греховную жизнь, хвалится ею, забавляется грехами, как игрушкою. Господи! Просвети, вразуми одержимых такою прелестию! — Часто сами родители, видя такую беспутную жизнь своих детей, равнодушно смотрят на нее, думая, что это пройдет или что это — не беда. Горе и родителям таким!

Что это значит, братия, что за уродливость в нашей разумной природе? Чем более кого Господь ущедряет, тот тем более иногда бывает скуп к другим, более гордится пред другими, презирает других, притесняет других, тем более живет беззаконно, вместо того чтоб быть ему более и более щедрым, милостивым и смиренным, чтоб более призревать и заступать других? — О слепые мы, неблагодарные и злонравные [109] твари! На что же дан нам разум? На что Божие Слово? — На что сердце — это чувствилище, как не на то, чтоб чувствовать нам Божественную любовь, Божественные благодеяния и соответствовать им, чтоб чувствовать любовь к подобным себе и сострадать им?

Тебе, Господу моему, Первоначальной и Неточной Сладости, Виновнику всех сладостей духовных и вещественных, покланяюся и благодарю за все Твои сладости духовные и земные — залоги будущих неизреченных сладостей.

Когда идешь с Животворящими Тайнами причащать больного — внемли себе (Ср.: Лк. 21, 34), да молчит плоть твоя, то есть ветхий твой чело век^у, и ни что же земное в себе да помышляет; никакая страсть да не смущает и не раздирает твоего сердца: ни сребролюбие, ни чревоугодие, ни злоба, ни гордость, ни раздражительность и нетерпение, ибо Царь царствующих и Господь господствующих приходит заклатися и датися в снедь верным. Предходят же Сему лицыАн гельстии со всяким началом и властию [110] неизменно, всегда. А у нас часто как назло в это время возникают страсти и гложут нас.

Для тебя, человек, сотворены небо и земля (ибо наше житие на небесех есть (Флп. 3, 20)), для тебя все, что на земле, для тебя солнце, месяц* звезды; для тебя Сын Божий воплотился, пострадал, умер и воскрес и вознесся на небо, и придет опять; для тебя — Украшение человечества, Святыня совершеннейшая, Столп непоколебимый —Матерь воплощенного Спаса Христа, чтоб спасать и покрывать тебя от бед и грехов: и как же ты отвечаешь, человек, на эту попечительную любовь к тебе Творца твоего, неизреченно тебя любящего? — Невниманием к себе, к своему вечному благу и к тому, что сделал и делает для тебя Бог, непокорностию Его святым заповедям. — Чего же тебе ожидать после этого, после всех этих всемогущих средств Божиих к твоему спасению? Конечно, вечной муки, — за оскорбление бесконечного к тебе Милосердия — бесконечная тебе мука. — Идут сии в муку вечную (Мф. 25, 46). — Вспомнишь ты тогда свои глумления над истинами Евангелия, вспомнишь тогда свои театры, свои папиросы… свои все грехи…

Держись любви и предлоги бесовские и плотские, чрез кои иссякает любовь, как–то: деньги, пищу, питье, одежду и все прочее, — удаляй от своего сердца, ни во что вменяя всякую вещественность, когда дело идет о пользе ближнего.

Диавол, не имея в себе ни тени добра, пользы, а только зло и прямой вред, как сущая злоба, не может и другим сообщить никакой пользы, а только зло: зло — его единственная стихия и желание. А польза телесная и духовная — от единого Бога: Он–то как Отец Всеблагий все строит нам на пользу. †

Отчего люди бывают очень раздражительны злы, капризны? — От чревоугодия: плоть изнеживается от чревоугодия; привыкнув постоянно встречать ощущения, ей угодные и приятные, она злится и раздражается, когда встречает чтолибо противное ее желаниям и ожиданиям, неприятное для ней: и чуть–чуть кто–либо сделал что неладно, это выводит ее из себя. Надо сохранять пути жестоки (Пс. 16, 4) и есть простую и грубоватую пищу, и спать не на мягком ложе и возглавии, и одеваться не в мягкие одежды, и на лицо свое не засматриваться и не заниматься им — тогда будем способны переносить от других все; тогда не будем обращать внимания как на что–то стоящее внимания — на богатые палаты, на богатых людей, на богатые одежды, экипажи, на красивые лица, на богатые столы или трапезы — и все это сочтем за сор, за мыльные пузыри.

Жажди слова простого, задушевного, искреннего, а не ученого, не искусственного, холодного, лицемерного, не согретого неподдельным чувством, — каковы наши учебники Священной Истории Ветхого и Нового Заветов и Церковной, и о Богослужении Православной Церкви. — Не узнаешь в них иногда подлинника: так они извращены авторским искусством и хитрословием. [111]  [112]

Чем не запинает меня враг в богоугодных делах, например, в преподавании Закона Божия? — Запинает, например, упадком духа и ложным стыдом в случае некоторого замешательства при рассказе или некоторой неточности или неполной уверенности в истине того, что сказал; замешательству бы быть только минутным или неточность в двух–трех речах осталась бы неточностию, не препятствуя дальнейшей точности в речи, или несовершенной уверенности в одном обстоятельстве не мешать бы дальнейшему рассказу, — так ведь нет: грех имеет свою силу, свои претензии, свою пропаганду, свой завоевательный дух: забрался в душу на мгновение — так старается в ней остаться часы и дни или по крайней мере часы; захватил пядень — надо захватить все, всю область души. — Ну к чему же служит ложный стыд, к чему упадок духа? К чему прилагать к одним грехам новые грехи? Еда падали не востает (Иер. 8, 4)? В том достоинство, в том совершенство нашей веры и упования христианского, чтобы нам не коснеть во грехе, а тотчас, сознавши его, вставать, а отнюдь не малодушествовать в какой–то гордости: ибо кто без греха (Ср.: Ин. 8, 7), кто без слабостей из людей? Малодушествовать по сделании ошибки или греха значит — жалеть, что мы оказались несовершенными, что нас сочтут несовершенными, значит — желать, чтобы нас считали совершенными, тогда как ни один человек не обладает ни в чем совершенством и всякому свойственно претыкаться и падать. Напротив, ты не стыдись признаться несовершенным и, если в чем преткнешься, тотчас оговорись, что ты сделал ошибку, но не краснея — ибо это общая всем слабость — и считая безумием претензию на совершенство. — Не вводи и детей в соблазн своим тщеславием и лицемерием; не маскируй себя пред ними, но будь с ними прост и откровенен, охотно сознавая пред ними свои немощи, и эта откровенность расположит тебя много в их пользу. Не стыдись сознаться в грехе; стыдись намеренно делать грех, считая его нелепостию, мечтою. — Елижды аще падеши, востани тотчас, и спасешися [113]. Будь смирен, кроток и незлобив. Если кто что сделал нехорошо, не озлобься, но с духом кротости и любви поправь его или сделай ему замечание. — Всякого греха берегись как самого диавола; имей к нему омерзение как к самому диаволу, виновнику и учителю всего полчища грехов и страстей. — Избегай чревоугодия и лакомства и невоздержания, пролегающего диаволу в сердце наше путь — ко всяким грехам.

В преподавании старайся быть совершенным. А для этого всегда готовься, как готовишься к совершению Богослужения, а в особенности к Причащению. Преподавание Закона Божия — великое дело, Ангельское дело! Святое дело делай свято, спокойно, с осанкою, твердо; делая его так, удобно расположишь учеников к слушанию и исполнению выслушанного.

Чревоугодие омрачает душу, притупляет разум и сердце; делает для человека неощутимым присутствие Божие; охлаждает к Богу и ближнему; делает лицемером на молитве и в преподавании, потому что сердце, загрубевшее от чревоугодия, не сочувствует молитве и истинам веры, делает внутренне хульником, бесстрашным, каменным, лукавым, скверным, злым и раздражительным, ленивым, капризным, упрямым и непослушным и унылым.

С чревоугодием и пресыщением внутреннее око помрачается, пристрастие к земле увеличивается; от сердца сильнее и обильнее начинают исходить прелюбодеяния, любодеяния, лжесвидетельства, хулы (Ср.: Мф. 15, 19); истина веры теряет силу для него и берет силу многообразная ложь бесовская, ибо чрез пресыщение она вселяется в сердце человека; человек хладеет к Богу и к духовной жизни, к чтению Слова Божия; все мысли и чувства тяготеют к земле и о земном мудрствуют (Ср.: Кол. 3, 2).

Как надо глубоко чувствовать и пламенно благодарить Бога и Божию Матерь за то, что мы читаем в разных молитвах, канонах, акафистах! Как надо сокрушаться и плакать о своей нераскаянности, о своей неисправности, о своей неблагодарности! Что нам даровал и дарует Владыка и чем мы Ему воздаем? Как живем? — Ходим ли достойно своего звания (Еф. 4, 1)?

С какою алчбою и с какою радостию надо нам всегда спешить на славословие сердцем и устами Господа нашего Иисуса Христа и Пречистой Его Матери! О, дай нам, Господи, эту алчбу и эту радость!

Владычица Богородица — ближайшая ко мне, грешному, Мать и Промыслительница, для Коей дорога судьба моя, ибо я — чадо Сына Ее, я причастник Тела и Крови Его; я едино с Ним срастворение. С какою же надеждою <я> должен всегда обращаться к Ней в молитвах моих — об избавлении меня от всех немощей и искушений, от всех мерзостей греховных! А Она удобно всегда и может, и хощет избавить меня от них: только я в простоте сердца да призываю Ее. Она может даровать мне и эту простоту сердечную, если я буду воздыхать о недостатке ее и просить ее у Ее Препростой и Непоколебимой Святыни. — Даруй же мне ее, Владычице!

Враг преследует меня то сомнением, то ложным стыдом, унынием (конфузливостию), то злобою и презорством, то самомнением, то нетерпением, поспешностию и раздражительностию, то лицемерием и лицезрением, то мерзостию плотскою, то любостяжанием и сребролюбием, то скупостию, то жадностию к пище и питью и чревоугодием. О многовидная молния бесовская, опаляющая меня, о нечистый смрадный огнь адский, нередко пожирающий меня! Но Ты, Христе, Агнче Божий, вземляй грехи мира (Ин. 1, 29), возьми от меня бремя тяжкое греховное [114], просвети и умудри меня воевати на страсти, научи руце мои на ополчение, и персты мои на брань (Ср.: Пс. 143, 1) и наставь меня к тихому пристанищу [115] Божественных Твоих заповедей молитвами Пречистыя Матере Твоея и всех святых Твоих. Аминь.

Верую в Церковь [116], то есть я признаю, что Глава^у верующих — то есть православных христиан — есть Иисус Христос, а верующие все — Тело Его^у, члены Его^у, что все мы — одно во Христе^у, одна семья, одно сердце, одна душа (Деян. 4, 32) и потому должны жить во взаимном уважении и любви, никого, даже последнего нищего, не презирая, никакого пьяницу, но о всех болезнуя, всем сострадая, о всех имея попечение, как о своем собственном теле. Вот чему учит нас девятый член [117] [118]. — Еще верую в Церковь [119] — значит то, что я признаю всех святых, начиная с Божией Матери, за едино Божие семейство, с истинными христианами, подвизающимися на земле, одушевляемое Одним Духом Божиим под Единым Главою — Христом (Еф. 1, 10), имеющее Единого Отца Бога, с любовию молящееся о нас Богу и ходатайствующее о нашем спасении, и пособствующее нам в немощах наших, в бедах, напастях, скорбях и болезнях, и молящееся о прощении наших согрешений.

Ветхозаветная История говорит, что человек сотворен по образу и подобию Божию (Быт. 1, 26, 27), и доказывает примерами, что человек есть образ Божий^у, чадо Божие^у, — примерами Авеля, Еноха, Сима, Ноя, Авраама, Исаака, Иакова, Давида, Илии, Исаии, Иезекииля, Иеремии, Даниила, Самуила и прочих святых мужей ветхозаветных; но с другой стороны, она показывает, что люди могут сделаться удобно и образом сатаны, чадами диавола, если не захотят повиноваться Богу, а захотят служить своим страстям, и это показывается на Каине (См.: Быт. 4, 2–8), Ламехе (См.: Быт. 4, 23), Сауле (См.: кн. 1 Цар., гл. 13), на развратных жителях Содома и Гоморры (См.: Быт. 13, 13), на современниках Ноя (См.: Быт. 6, 5–8); она показывает, что самолюбие, гордость, пристрастие к земному — есть служение диаволу, а братолюбие, кротость и смирение и стремление к горнему — от Бога и есть служение Богу.

Какова леность и злоба, и лицемерие плоти! Благословлять встречающихся на пути и в храме не хочется, особенно простых и бедных людей (добрых–то, достойных–то, кротких–то и смиренных)! Руку протянуть лень; целовать ее давать не хочется — замарают! О злоба! А богатый да знатный где хочешь подойди под благословение — все ладно; когда хочешь — все ничего, хотя в зиму, в дождь, в пыль, под открытым небом — с самодовольным видом, с подобострастием благословляю; к счастию или несчастию (ибо это лицемерие), только мало знатных и богатых людей, подходящих под благословение! — Но ты всем слуга нелицеприятный должен быть, о иерей! Всех одинаково, с охотою благословляй, ибо благословение Христово, не твое; а Христос не смотрит на лица, а на сердце (Ср.: 1 Цар. 16, 7). Всех нищих и бедных называй братьями, сестрами, детьми, матерями или отцами, смотря по возрасту; всех благословляй от благого сердца, с ласковым и кротким видом, не торопясь — потому что успеешь. О покоелюбивая плоть, торопливая, нетерпеливая плоть, злая, капризная плоть, глупая плоть!

14 октября 1864. Благодарю Тя, Господи Иисусе Христе, Боже мой, яко простотою Твоею сохранил еси мя от мерзостей, омрачения, уничижения, тесноты и скорби (Рим. 2, 9) бесовской.

Если чувствуешь скорбь и тесноту и какоето озлобление на всех, лечись любовию, ласкою, благотворением ближнему: ибо тогда в тебе — дух злобы^у.

Помни, что враг всуе, как говорится, ни с того, ни с сего, носит вражду на нас; борись с ним, крепись и мужайся: где смущаешься — там бодрись и старайся быть в мире, где пресекается слово — там сильнее возвышай его, но не торопись; главное — не унывай. Один и тот же дух злобы^у у тебя, который был в юности, тот и теперь.

У Неймана вчера прекрасно сохранил меня Господь в простоте и несомненности — только под самый конец, пред самым выходом враг запнул нелепою скупостию. — О материализм! О прилепление сердца к пище и питью! О надеяние вещественное!

Первый класс (1–й) в гимназии провел хорошо — в рассказе и вопросах; другой, 2–й (6–й) — нехорошо [120]  [121]: сначала хорошо — победоносно, мирно, величественно, — потом враг напал и огнем палил, уничижал, стыдил, когда отдал ученику читать урок из истории к следующему классу. — А во время соборного служения обедни — на Царской фамилии запнулся; смущение, робость овладели, бессилие.

Господи! Да не оскверняется дух мой в Твоем всегдашнем присутствии гордостию, злобою, презорством, зложелательством, завистию, сребролюбием, скупостию, унынием, бесчувственностию, ропотом, хулою, непослушанием и прочим.

Избаловался я довольством и лакомством. Но сохрани, душа моя, пути жестоки (Ср.: Пс. 16, 4), ибо они — благо для тебя.

Благодарю Тебя, Владыко, и Тебя, Владычице Богородице, яко сподобил еси мя победити злое смущение и преткновение на соборном служении Литургии, во время Великого входа и на заамвонной молитве. Утверди, Боже, сие, еже соделал ecu во мне (Пс. 67, 29). — (Не торопись, говоря Царскую фамилию и вообще молитвы, слово за словом произноси.)

Благодарю Тебя, Господи, что Ты даровал мне провести спокойно, с законоучительскою сановитостию и властию время урока в 5–м классе. — Но как палил меня враг во время урока во 2–м классе сластию плотскою! — Он не давал мне возможности говорить искренно и с силою; я был сам не свой, сидел словно на угольях; словно закован был в оковы всеми своими внутренностями; я, как овца, закалаем был от него. — И чем же по окончании класса я победил его? — Твердым убеждением в том, что вся эта тьма, вся эта тина есть плод одного помысла неправедного, всеянного в сердце лукавым, и что убеждение в неправедности этого помысла, или в том, что вся эта тина есть ложь, мечта диавольская, — есть верный путь к уничтожению этой нечистой и смрадной тины.

Крепись и мужайся, Иоанн! [122]  [123] Несть твоя брань к плоти и крови, но к началам и ко властем и к миродержителем тьмы века сего, к духовом злобы поднебесным (Еф. 6,12).

Всякому ближнему служи с готовностию, с любовию, с кротостию и смирением, в той уверенности, что ты служишь Самому Христу и от Него получишь воздаяние. Ибо кто верующие, коим служишь? — Члены Тела Христова^у, которое есть Церковь (Кол. 1, 24), в коих Христос пребывает. Господу Иисусу Христу работаете (Кол. 3, 24). — Какая честь! Какое достоинство! Сколько случаев — заслужить благоволение Господа Иисуса Христа, милости Его, доказать любовь свою к Нему! Пасение овец Его, служение им Он Сам принимает за выражение любви нашей к Нему. — Служение ближним ведет к почести горняго звания (Флп. 3, 14). Иже аще хощет в вас быти болий, да будет всем раб (Мк. 10, 44). — А мы, а я как служим? — С неудовольствием, с ропотом, с озлоблением! О неверные рабы! Истязуяй сердца и утробы (Откр. 2, 23; Пс. 7, 10; Иер. 11, 20), помилуй нас! — Сребролюбие нередко вяжет сердца наши тогда, когда мы готовимся причащать больных Пречистым Телом и Кровию Христовою! — Исповедуя больных, мы чувствуем, что сами гораздо грешнее их — сами связаны по рукам и ногам различными страстями, как оковами; что мы не веруем, как должно, в Бога Отца — Вседержителя, в Сына Его Единородного, нас ради сшедшаго с небес, воплотившагося, распятого за ны, страдавши и погребении, и воскресишго, и вознесшагося на небо и паки грядущаго — судити; в Духа Святаго, Господа Животворящего, от Отца исходящаго, глаголавшаго пророки; во Едину Святую Церковь [124] как общество спасаемых, как общество, преследующее духовное, небесное отечество, как странников и пришельцев на земле (Ср.: Пс. 118,19; 1 Пет. 2,11; Евр. 11,13), как общество единодушное, единомудренное, святое, соборное и апостольское; не храним обетов Крещения, одежды Крещения, обручения Духа [125]; не ожидаем воскресения мертвых и жизни будущего века [126], а ожидаем только улучшений в настоящей жизни, наград настоящей жизни, довольства и всевозможного комфорта в настоящей жизни.

Мы, священники одного храма, должны быть одно по взаимной любви [127]  [128], как Бог–Троица, Которому мы предстоим во время Литургии и Коему вообще служим, как един Хлеб Небесный, Коего причащаемся (1 Кор. 10, 17), — да и другие верные, видя нашу любовь, возлюбят друг друга [129].

Разные кресты у людей: у иного страсть к пьянству, у иного к лакомству, у иного к блуду, у иного скупость, у иного гордость, злоба невольная, презорство, у иного леность, у иного уныние, страх бесовский, у иного какая–либо болезнь; у иного — неправда от людей: и все надо терпеть, как Иисус Христос все претерпел, ибо начальнику злобы — диаволу дана свобода в этом веке и надо терпением стяжавать душу свою (Ср.: Лк. 21,19). Горе нетерпеливым! — Сатана скоро веер гнет их в пещь (Ср.: Мф. 13, 42, 50) отчаяния и малодушия.

Так как диавол чрез пищу и питье вселяется в человека, то есть чрез неумеренность, лакомство, излишество, то Господь, как Премудрый Врач, врачуя подобное подобным, дал нам в пищу Свое Собственное Тело и Свою Кровь, чтоб они очистили наши души и тела. В самом деле — пища и питье, принятые в излишестве или в виде сластей, составляют как бы тело диавола: это чувствуешь всегда после лакомства или излишества.

Какое благо доставляет сердечная, искренняя молитва на сон? — Свободу от духов злобы^у и спокойный сон; а неискренняя, холодная, вялая молитва — дает им место в сердце и бывает причиною беспокойного сна. Не надо шутить молитвою: с Богом надо быть искренним и нелицемерным. — Утренняя молитва, искренно совершаемая, дает благополучный день и успешную борьбу с духами злобы, постоянно коварствующими над нами. — Молись же искренно о себе и за других, как за себя: береги себя и других, как себя^у. — Мы — едино тело^у.

Не жалей и не ласкай плоти своей, если это не необходимо для его [тела] здоровья, например если оно больно. Изнуряй его поклонами, толчками, спаньем на голом полу, грубою, но не тяжелою пищею, простым питьем, грубою одеждою, смрадным запахом или хоть и дымом — это но отношению к телу, а по отношению к душе, которая тоже составляет плотского человека, — удручай ее презрением других и с радостию принимай это презрение (лишь бы оно было напрасное, а не заслуженное: ибо ты должен заботиться о чести ради славы имени Божия (Ср.: Пс. 78, 9)); с рад остию принимай обиды, злословия, не обижайся на неисправность других, но с охотою прощай ее, если она сделана по опрометчивости и не вредна для других, считая ее за свою неисправность; радуйся, если тебе завидуют, бранят: ибо все это бичи, лекарства для гордости, злобы, нетерпения, изнеженности, лености ветхого человека^у.

Если бы диавол, или Господь чрез диавола, не будил нас от греховного усыпления, то мы заспали бы греховным сном. Потому радуйся, если впадаешь в различные искушения (Ср.: Иак. 1, 2), да искушение твое паче злата гибнущего обрящется в похвалу и в честь и в славу (1 Пет. 1, 7) в день Господа нашего Иисуса Христа (Ср.: 2 Кор. 1, 14). Искушение соделовает терпение (Иак. 1, 3); терпение же — искусство побеждать искушения; искусство же упование; упование же не посрамит (Рим. 5, 3–5); то есть если я надеюсь известным образом победить искушение, то и побежду. Так, например, ты знаешь, от кого происходит все полчище страстей — злых, скверных, гордых, сомнительных, унылых, — знаешь, что он и они в существе своем (то есть ничто, мечта, привидение), и побеждай их простым помыслом в державе крепости Господней (Еф. 6, 10). Ты уже побеждал и знаешь, как побеждать — ибо диавол один и тот же.

Каков ты молодец и станешь ли ты после этого осуждать братиев?

— Надо радоваться и благодарить Бога, что Он посылает труды: ибо они весьма полезны для души и тела, укрепляя ту и другое, а не обращать их лукаво, по самолюбию слепому, в повод к злобе на домашних и к ропоту на них, что они покоятся и ничего не делают или очень мало делают: это их несчастие и, может быть, болезнь; надо их пожалеть и наставить их, как приняться за дело, или дать им, или же посоветовать делать то или это дело. Сказать им, как строго заповедовал Апостол труд и как осуждает ленивых: иже аще кто не хощет делати, ниже да яст (2 Фес. 3, 10). — Ты же, носящий тяготы других, исполняешь Закон Христов (Ср.: Гал. 6, 2).

Мерзкий зверь — диавол — красивых мальчиков и девиц — этих ангелов — делает желательными, а от некрасивых и безобразных отвращает и делает ненавистными. О мерзкий плотоугодник! И все чрез плоть! Распинать плоть со страстьми и похотьми (Гал. 5, 24)! Замечать нелепости его! Мраки его! — К прекрасным и нежным лицам заставляет, как к сахару, льнуть, а от безобразных и грубых отвращаться, а лесть и то и другое, ибо и прекрасное — земля и пепел (Быт. 18, 27; Иов. 30, 19; Сир. 10, 9; 17, 31), и безобразное тоже; драгоценен же в человеке образ Божий, по Коему он сотворен (Быт. 1, 27). Так диавол и к лакомствам приковывает сердце, и к деньгам, и к одеждам, и к прекрасному жилищу и его обстановке — вообще старается погрузить нас в земное, занимать земным, сквернить плотню, чтобы оскверненных отдалить нас от любви Божией и ввергнуть в погибель вечную. — Но душа наша есть дыхание Божие (См.: Быт. 2, 7) и к Богу должна стремиться, презирая все сладости плотские — все земное, ибо все — земля, хотя премудростию и всемогуществом Божиим и создано все (Ср.: Пс. 103, 24) благолепно. Презирати убо плоть: преходит бо, прилежати же о души, вещи безсмертней [130].

На детей смотри как на Ангелов Божиих — со всякою чистотою. Имейте святыню со всеми, еяже кроме никтоже узрит Господа (Евр. 12, 14).

Благодарю Тебя, Господи, за успешное преподавание Закона Твоего отроку Франку и отрокам — ученикам гимназии 4–го класса. — 17 октября 1864. — Но от нечистоты бесовския избави мя, Господи! Господи! Я Ангела Твоего оскорбил! Прости, очисти, не вмени! — Господи! Слава образу Твоему! И подобию Твоему^у! — Господи! Отрицаюся нечистот сатанинских [131]!

— Иногда вдруг диавол такую кашу сделает внутри тебя, без всякой видимой причины, что только удивляешься своей крайней немощи, как ты вдруг изменился к худшему и весь стал зло невольное. В это время надо помнить, от кого это, и простым помыслом изгонять врага с помещик) Божиего, ибо без Бога ничего не можем (Ср.: Ин. 15, 5). Надо любить всякого без различия состояния, не оказывая предпочтения никому, так чтобы уважали одного и пренебрегали другого, пришедшего к нам человека: все одно^у и все — образ Божий^у и члены Христовы^у: верую во Едину Святую Церковь, — говорится… [132] Не слушать клеветы диавола многоразличной; например, он клевещет так: такой–то пьет, такой–то подлец, лицемер, скупец, гордец; такой–то переводит все, что видит и слышит, и на всякого учит озлобляться. А ты люби и люби, презирая грехи других, зная, что и сам грешник первый, но сам любишь себя и хочешь быть любим другими.

Зачем приписываем какую–то важность и действительность помыслам и движениям врага в нашем сердце? — Они — мечта, призрак, ничто. Доселе ли не познал ты, что враг в существе своем? — Ложь.

Словеса Церкви Святой — слова, вдохновение Духа Святого, например в Литургии, в Крещении, в Браке, в Елеосвящении и прочих Таинствах.

В Божественных Своих Тайнах Господь есть очищение грехов моих, умиротворение мое, свет мой, пространство мое, легкость моя, дерзновение мое, уничтожение мраков и пакостей и дерзостей бесовских, хулений, сомнений его и всех его козней. — Вот, смотри: если ты не веришь, что в Причащении бываешь един дух с Господом (1 Кор. 6,17), — то будешь, непременно будешь за это неверие единого духа с диаволом и горькимпрегорьким опытом дознаешь это. — Сердце сердца моего — Господь, Простый и Бесконечный, — простого, и ничего посредствующего между ними нет по соединении и не должно быть.

Что душа для тела, то Господь для души: всю ее проникает, оживотворяет, умиряет, просвещает, укрепляет, распространяет, облегчает, делает дерзновенною. — Гляди осторожно пред Причастием, чтоб враг не вошел в сердце как–либо. Господи! Помози.

— Если дьявол чрез один помысл вселяется в сердце, то не паче ли Господь чрез единый помысл праведный?

Не устрашайся напастей бесовских в сердце, но презирай их; Бог видит, что тебя обидит сатана, — не унывай, но уповай, хотя и согрешаешь невольно.

— Если ты дал слово придти отслужить молебен кому–либо в известный час, а между тем спустя несколько минут после данного слова тебя зовут к больному — причащать или соборовать, — иди наперед поспешно к больному, а потом уже служить молебен, ибо молебен может терпеть отсрочку, а больной — не может.

— Если после усердной молитвы пред Святыми Тайнами и великого дерзновения пред Богом враг запнет тебя в храме или вне его на молитве и лукавством займет и стеснит сердце твое, и озлит тебя и омрачит и обессилит тебя: не бойся, не малодушествуй, не унывай, но терпи его козни, зная его суетную на нас вражду, призывай в помощь Господа и уповай на милость Его (Ср.: Пс. 32, 18; 146, 11).

О, как ужасно воюет враг на рабов Божиих! Постигнуть невозможно! Какую бурю зла он воздвигает пред самым Причастием Божественных Таин! Опытный и всякий христианин да крепится и мужается в державе крепости Господней (Еф. 6, 10) и да не надеется на свое искусство и силу, но на единого Господа.

Я имею свободную волю: к злу никто меня принудить не может, если я не захочу сам сделать его. Я хочу быть кротким и смиренным (Ср.: Мф. 11,29) и терпеливым: и никто принудить меня не может к злобе и гордости против ближнего или к раздражительности и нетерпению — я все на себя перенесу покойно и терпеливо.

При виде мертвеца смирись духом, говоря себе: я сам мертвец, имеющий в живом теле мертвую душу, — воздохни и, если можешь, пролей слезы о себе и о почившем. Еще помяни, что и тебя тот же стол ждет, на котором лежит почивший.

Крест Божественного оставления есть самый тяжкий крест, потому что тогда овладевает тобою диавол, источник всякого зла и мучения. Нас оставляет Господь иногда для испытания, чтоб мы сами убедились из опыта, каково быть без Бога, и крепче держались Его. Иногда за наше оставление Бога, за наше маловерие или за наше пристрастие к земным благам.

— Тверди одно о всяком грехе, когда он тебя искушает: нелепость, нелепость, нелепость. Господи! Я весь — грех, весь немощь, весь болезнь: помози мне, Пастырю добрый (Ин. 10, 11, 14); помози мне, Иисусе Всесильне!

Замечай лукавство плоти: ладану ей не кади; вони ей не подпускай другой, а сам свою охотно нюхаешь; все — одни предлоги к злобе, одно мечтательное нетерпение, одна изнеженность и раздражительность плоти, одна нелепость греховная. Не все ли мы — греховное зловоние? Не все ли, с другой стороны, — земля, воздух, вода, теплота — по телу своему. Любовь —одна неизменная должна быть всегда существом нашим, жизнию нашею.

Хочу быть чистою и непоколебимою любовию: [133] помози мне, Господи! Злобу же мою многоразличную отыми от меня, Господи! — Були! Пре подобие отче Иоанне Рыльский, моли Бога о мне, грешнем, яко аз усердно к тебе прибегаю, скорому помощнику и молитвеннику о душе моей [134]! — 19 октября 1864 г. [135] — О, сколь горька и тесна злоба!

— Плоть наша, или ветхий человек^у, медлен на добро, неподвижен и изумительно быстр на зло; но надо принуждать себя быть скорым на всякое добро, на всякую ласку, подобно молнии, и твердым в добре, наподобие камня. Господи! Помози! О нелепое зло!

— Благодарю Тебя, Избавителю мой, Господи, яко несколько раз избавил ecu мя, по молитве моей, от обышедшия мя (Ср.: Пс. 31,7) злобы. — 19 октября 1864.

— Благодарю Тебя, Мудросте моя, Господи Иисусе, умудряяй мя побеждати мудрейших паче мене — простотою, яже от Тебе. — Октября 19. 1864.

— Не только не жалей того, чего хотят от тебя ближние, но и делай больше, чем они желают; и себя не жалей ни для кого, то есть для разных услуг. Поминай раба Авраамова и Ревекку (См.: Быт. 24, 1–27) или паче самого Авраама (См.: Быт. 18, 1–8). — Аминь.

Молясь Господу, надо помнить Его Беспредельное Величие и Велелепоту и исповедание от всей твари умной, Его Святость Бесконечную, Его Всеведение, Премудрость и Неизменяемость; молясь Владычице, надо помнить Ее несравненное после Господа Величие, и Святость, и Благость, и непоколебимость во святыни; молясь Предтече и прочим святым, также надо помнить их величие и святость и доброту. Вообще же надо молиться всем — с упованием, что получишь просимое.

Безбрачный Воеводо и Господи! Яко избавлься от диавольских козней, с силою многою и быстрою объявших меня, похвальная восписую Ти, создание и раб Твой, — но яко имеяй милосердие неизреченное, от всяких мя бед свободи, зовуща: Иисусе, Сыне Божий, помилуй мя! [136]

И блудом и злобою он [диавол] осквернил меня, а Господь мой очистил меня, и вем, яко не престанет и не изнеможет никогда же очищать меня, просвещать меня, освещать и утверждать меня, по великой Своей милости (Ср.: Пс. 50, 3), — точию [137] вера моя и упование мое да не изнемогут. — Иисусе, Милосте Бесконечная [138], слава Тебе. — Октября 20 дня 1864 г.

— То сребролюбием, то плотолюбием, то плотоотвращением и человеконенавидением борет меня враг — и все нелепостию. — Боже, Животе мой, помилуй мя!

— Помни, что сердце у тебя одно и просто и жизнь его одна — Господь. К единому Господу, как сродному себе, можешь и должен прилепляться^у, как капля воды к морю или реке, или воде в сосуде.

Нельзя работать двум господам — богатству и Богу (Мф. 6, 24): и преподаванием Закона Божия заниматься, и ради денег ездить на кладбище — обедни служить и отпевать покойников. Это роскошь, поелику не есть необходимо, да и много времени займет. Да там есть свой священник [139]  [140]. Не гонись за сребром, не прилепляйся к сребру — да Бога не прогневаешь. Богови прилеплятися благо есть (Пс. 72, 28). Возложи на Господа упование: Он тебя препитает (Пс. 54, 23). Помни, что всецелой душой надо заниматься Законом Божиим, а не раздвоенным сердцем: не можете служить Богу и мамоне (Мф. 6, 24). Не будет там успеха в преподавании, где занимаются делом раздвоенным сердцем. Две силы противоположные расслабляют сердце. — Господи! Принадлежи мне всецело! Господи! Да презираю деньги. — Паралич в сердце делает алкание земных благ и не дает ему предаться Господу, отревает от Него. А дьявол–то на что, пленяющий сребром и златом? — Предоставь кладбище кладбищенским священникам. — О, все алчба [141] сребра! Сребра! — Но из алчбы сребреников Иуда Бесценного продал и сам погиб (См.: Мф. 26, 14—16; 27, 3–5).

Одно Начало, оживотворяющее меня и всю вселенную и промышляющее о мне, как и о всей вселенной, и о частях ее малых и великих, и о существах ее малых и великих, — это Господь Бог. Он нас и всесотворил и оживотворил, Он обо всех и промышляет, всех подымает и ведет к известной цели. На Него единого и возложим все упова ние (Ср.: Пс. 72, 28) и не будем безумно возлагать упование на бездушные или одушевленные твари. — Все — одно; все Господом оживотворяется и от Него единого благопромышляется.

Запнул было меня враг сребролюбием: надо да надо, говорит, служить обедню на кладбище для старосты по Анне [142]  [143], успеешь и в класс; и долго водил за нос, омрачил, стеснил, палил, да Господь помиловал: просветил меня и открыл мне несообразность подобного желания. — Как и теперь внутренне и прямо открывает. Слава Тебе, Господи!

Диавол запинает или усиливается запнуть меня то злобою, то мерзостию плотскою — смотря по тому, чем удобнее, сподручнее: при виде нищих, которым часто подаю, — злобою, при виде благообразных мальчиков и девушек — плотскими, мерзкими помыслами: так и снует, так и вертится, усиливаясь сбить меня с толку или отвращая от милостыни. О козни! О хитрости адские! — Но о имени Господни [144] уповаю, побежду тебя. Господи! Ты зде: зри, Господи! Помози, Господи! Очисти, Господи!

Во время молитвы усиливается запинать хулою или задает вопрос: освящен ли этот образ Богородицы? И влагает сомнение насчет освящения: ведь ты, говорит, не видел, как его освящали. — Верю, что освящали. — Да если бы и не освящали образа, я верю, что Владычица освящена вечным освящением еще во храме, особенно по выходе из храма, когда после Благовещения Архангела Дух Святой найде на Нее и Сила Вышняго осенила Ее (Лк. 1, 35) к зачатию Сына Божия; так Она вечно свята, и я в Боге призываю Ее, вечную Святыню нашу, и знаю, что всякий образ Ее свят — самым ликом и наименованием Ее освящается. Для меня довольно одного имени, что известный образ есть образ Владычицы, — и я благоговею пред ним и пред Изображенною на нем. — Буди! Буди! ^у — Это все козни диавольские, что он развлекает и смущает нас сомнением касательно освящения образа.

Вот так зверь не допускает любить детей искренно, как не допускает любить искренно Владычицу и святых Божиих и Самого Господа Бога; разделением стоит мечтательным. — Господи! Призри на мя и помилуй мя! Владычице! Очисти мя! Святые Божии! Молите Бога о мне, грешнем. Буди!

Христос оделся во всего меня, человека [145], а я должен облечься во всего Христа (Ср.: Гал. 3, 27), Господа моего!

20 октября. Дивно Ты спас меня ныне, Господи, несколько раз от лютого запинателя диавола: во–первых, от злобы на нищего; во–вторых, от мерзостей сердечных во время классов и от бурь нечистых бесовских. — Обедню даровал со дерзновением отслужить, причаститься с дерзновением. Благодарю, Господи!

— Иногда враг в злобу облечет тебя, иногда в какую–то дерзость и бесчувственность, иногда в блуд и сладострастие и прочее, и все надо терпеть с молитвою на устах и в сердце и смирением в душе, с упованием на Господа, близ как всегда сущего, не попускающего искуситися нам паче, еже можем (1 Кор. 10, 13).

Когда вкушаешь какую–нибудь сладость, вспомни, что Первая Бесконечная Сладость, Источник всякой сладости — духовной и вещественной — есть Господь Бог, и к Нему единому прилепляйся^y, Его единого всем сердцем люби, а к сладостям самым отнюдь не прилепляйся, да не прогневаешь Господа своего, Первую Неточную Сладость свою.

Когда вкушаешь горькое, то вспомни, что и горечи все от Бога — для нашей же пользы, и за горькое благодари так же, как и за сладкое, ибо как сладкое, во множестве употребляемое, расслабляет дух и тело, так горькое укрепляет.

Благодарю Тебя, Господи Иисусе Христе, Боже мой, яко открыл еси и открывавши мне истину Твою и не попускавши мне, по грехам моим, ходити во тьме. Ей, Господи, не отыми от мене света Твоего, да не покрыет меня чуждая тьма окаяннаго, [146] да не пожрет меня лукавый… сей лев, ищу щий, кого поглотити (Ср.: 1 Пет. 5, 8). Господи! В простоте Твоей сохрани меня!

Как враг ругается, Господи, над благочестивыми и именно над ними. О сон мерзкий! Плотской! Те, которые распинают свою плоть (Ср.: Гал. 5, 24), — те и служат предметом его мечтательных козней. Но все его козни — мечта, как помыслишь об этом, ничто.

Тело к веществу как вещественное, а душа как дух к Духу да прилепляется, то есть к Богу, а плоть да презирает, равно как всякое вещество.

— Блаженны и праведны люди бедные: они не пресыщаются, но всегда довольствуются только необходимым; не лакомятся, но всегда употребляют простую пищу. Достойны они всякого уважения. А богатые всем пресыщены, горды, жестокосерды, лживы… В плоть живут и сеют… (Ср.: Гал. 6, 8).

Не презирай и не оскорбляй Господа в лице бедного и нищего, да не оскорбишь и нищего и более всего — себя самого; с любовию, уважением и сердечным соболезнованием подавай бедному и несчастному. — Хоть ты делаешь милость, но паче делает милость тебе Господь, принимая от тебя милостыню, чтобы воздать тебе тысячекратно.

— Господи! Благодарю Тебя, яко преизобильно явил еси силу благости и могущества Твоего на мне, грешнем, во время Литургии противу злобы бесовския и моея; яко грехи мои злобы, смущения и преткновения словесного очистил еси Святыми Твоими Тайнами и мир Твой и силу Твою и дерзновение Твое даровал еси мне пред людьми Твоими! Господи! В благости Твоей приими от твари Твоей, от червя Твоего исповедание силы Твоей и благодеяний Твоих — и прочее время живота моего [147] укрепи мя пребыти во святыни Твоей и в благости Твоей. — Господи! Без Тебе не могу творити ничесоже (Ср.: Ин. 15, 5).

И се вся добра зело (Быт. 1, 31). Словеси Духа Святого о творениях Божиих. Если Господь Сам засвидетельствовал о тварях Своих, что они все добры зело, то кто смеет сказать, что что–нибудь недобро или нечисто; кто смеет на кого–либо или на что–либо смотреть нечистыми очами? — Только нечистому ничтоже чисто, а чистым все чиста суть (Тит. 1,15). Только диавол, только этот нечистый и скверный и омерзенный дух может хулить творение Божие, мерзить его мечтами своими или изливать на них злобу свою.

Смущение и сомнение во время молитвы о том, прочитаю ли я известные слова, — есть прямо коварство диавола. Не надо упадать духом, а мужаться и крепиться духом и не торопиться.

Сам в гостях любишь сладкое угощение, а если у тебя брат, часто тебя посещающий, любит сладкий чай и кладет сам в чай сахар — этого не любишь! Лицемер: ведь он — брат твой. Если другие получают от тебя милость: не паче ли брат, единокровный брат жены твоей? — Ну, много ли нужно ему? Не безделица ли? Зачем око твое лукаво (Ср.: Мф. 6, 23)? — Как же ты всуе ненавидишь брата твоего (Ср.: Мф. 5, 22)? А ведь йена видяй брата своего человекоубийца есть (1 Ин. 3, 15). — О, чего ты достоин? Сам любишь сладко у других есть–пить, а когда у тебя ест–пьет брат сладко, то жалеешь ему и не любишь его? А ведь другие тебя с радостию угощают тем, что есть у них лучшего. Чем ты лучше брата? — Окаянный ты!

Пользуйся всеми дарами Божиими во славу Божию (1 Кор. 10, 31), только брату своего ничего не жалей, ибо блага природы — общее достояние людей, а не частных лиц. — Дары любви Божией употребляй для выражения любви к ближнему, а отнюдь не злобы. Иначе — осудишься как злой и неблагодарный раб (См.: Мф. 18, 32–34). Помни, что диавол все ищет употребить в повод к злобе — самые дары благости Божией и щедрот Божиих. — С радостию предлагай всякому, к тебе приходящему, дары благости Господней, давай и больше, чем кто употребляет или ожидает. — Нуждаста Его, глаголюще: яко к вечеру есть… и вниде с нима облещи (Лк. 24, 29). Понуждай употреблять пищу и питье твое, чтобы было видно, что ты ничего не жалеешь для братии, а желаешь с избытком дать им от твоих трудов от избытка сердечной любви и уважения к ним. Покажи, что ты за ничто считаешь все вещественные блага земли в сравнении с человеком, которому все покорено от Бога под нозе его (Ср.: Пс. 8, 7), не считай его частых посещений тебя, а радуйся всякий раз его посещению, как посещению своего брата родного, кровного, сердечного, любимого. Распространяй довольство и радость между окружающими тебя и посещающими тебя, будь для них ангелом–утешителем, да и тебя утешит всегда Дух Утешитель (Ин. 14, 16, 26; 15, 26; 16, 7).

Да будет сердце твое со всяким благонамеренным человеком, да не гневается оно ни на кого всуе (Мф. 5, 22).

— Враг постоянно сражает меня, заставляет исполнять свою волю; дома сражает скупостию, злобою, чревоугодием; вне дома — смущением, малодушием, унынием, сомнением, преткновением в молитве, плотскими, мерзкими помыслами и прочим. Я это вижу ясно — чего же я еще его слушаюсь? — Тысячу раз ясно дознал я на себе его обаяние, его мечты, свою глупость в последовании его мечтам — и все–таки следую им. Что это за безумие, за непоследовательность, за нелогичность, за несмысленность?

Господи! Просвети лице Твое, и спасуся (Ср.: Пс. 79, 4, 8).

Господи Иисусе! Молитвами рождшия Тя Приснодевы [148] даждь мне с благостию и чистотою сердечною взирать на всех и на все, на все невинные движения и действия людей Твоих, паче же присных, и не огорчаться на жену свою. Буди! Буди! ^у

О лукавство плоти! На низших, нищих, равных, сожительствующих, к коим получил привычку, озлобляюсь из–за безделицы; высшим, богатым и знатным, начальствующим, не зависящим от меня готов все прощать, даже противное Закону Божию, и бываю к ним слишком добр и ласков. — Господи! Во истине Твоей даруй ми ходити (Ср.: Пс. 85, 11).

Будь к другим искренен, добр, прост, как к себе. Не исполняя этого правила, мы будем виновны против собственного душевного благосостояния и покоя душевного. Люби ближнего, как себя^у, без размышления: и будешь блажен. — Ничто да не разлучает тебя от любви к ближнему (Ср.: Рим. 8, 39); все, даже самые обиды его обращай в повод к любви, которая николиже отпадает, долготерпит, милосердствует, не превозносится, не гордится, не раздражается, не мыслит зла о ближнем, все покрывает (1 Кор. 13, 8, 4, 5, 7). Против заповеди о любви к ближнему мы грешим много всякой день и сами себе чрез это наносим ежедневно множество ран.

О плоть глупейшая, злейшая! Из–за полотенца, намоченного на голове жены и пахнущего влажностью, ты озлобляешься, выходишь из себя, брезгаешь: то есть из–за ничего, из–за пустяков; не надо бы на это и внимания обращать и быть покойным и благостным, а тут возбуждается злое беспокойство. — А если что приятное обонять, есть–пить, смотреть, осязать — то к этому устремляюсь с жадносгию и с удовольствием. — О плоть лукавая, злая, нечистая! — Только бы ей ненавидеть да предаваться сластям — всеми чувствами да мерзостям плотским! Помоги, Господи, укротить моего зверя.

— Твой союз с женою означает союз Христа с Церковию (См.: Еф. 5, 23–32): благоговей же к этому союзу и не нарушай его ни единым помыслом и словом вражды, ни единым действием нечистым. Живите во взаимном уважении, терпя друг друга любовию (Ср.: Гал. 5, 13). Благодари Господа за дарование тебе нежного друга и люби его. Благоговей пред союзом Христа с Церковию и держись этого союза: ибо и ты принадлежишь к нему. Муж и жена — плоть едина (Ср.: Мф. 19, 5, 6; Мк. 10, 8; Еф. 5, 31; Быт. 2, 24); Христос и Церковь — плоть едина. — О, как святы должны быть муж и жена!

Радеть о плоти, которая будет гной, пища червей, земля, прах, попираемый ногами и развеваемый ветром, — на что это похоже? Из–за плоти не любить ближнего или из–за пристрастия к ней оскорблять Господа — на что это похоже? Из–за пристрастия к плоти оскорблять образ Божий^у в человеке — на что это похоже? — Прочь, смрад плоти, смрад плотской нечистоты! Слава образу Божию в человеке! Не прельщайся видимым, ни прекрасным, ни безобразным: это мыльный пузырь, который лишь появился, как готов лопнуть; на душу все внимание обращай.

Как ничто считай плоть и все плотское и вещественное; все же внимание обращай на душу; всю цену отдавай душе. — Кто привязан к плотскому, вещественному, видимому, тот, естественно, не радит о душе: ибо нельзя двум господам работать; или одному прилежати, о друзем же нера дети начнет (Мф. 6, 24).

Каким образом, согрешая, я оскорбляю не только Господа, но и Пречистую Его Матерь, и все небесные Силы, и святаго Ангела хранителя [149] и всех святых? Потому что едина Церковь — Ангелов и человеков, а ты — член Церкви; во всех один Дух Божий живет, значит, у всех как бы одна душа; у всех одна Глава — Христос^у. Еди но тело есмы мнози (1 Кор. 10,17), а у тела хоть много членов, но их проникает и оживляет одна душа. — Дорожи своим сочленением, да вознерадев, не будешь отсечен, как сухая ветвь, и будешь брошен в огонь (Ср.: Ин. 15,6). —Смотри же на всех людей с уважением, чистотою, святынею как на члены тела Христова^у, на храмы Духа Святаго (1 Кор. 6,19). К Господу и святым Его, в коих Он почивает [150], относись с сердечною молитвою, святи в себе имя Господне (Ср.: Мф. 6, 9); старайся подражать святым в жизни своей — да будешь достойным сочленом их.

Елей означает Духа Божия Животворящего. Доколе есть елей в лампаде, дотоле горит светильна: истощили елей — и светильна гаснет. Так, когда Дух Божий перестанет оживотворять человеческий организм, душа выходит и тело, как светильня, угасает и делается хладным углем.

Любовь все переносит (1 Кор. 13, 7), то есть если что неладно сделает ближний, или переносит труды, которые надо бы ему переносить. Любовь тяготы другого носит (Ср.: Гал. 6, 2) безропотно, беззавистливо, с любовию; я, говорит, потружусь, — а он пусть отдохнет; он старше, немощнее меня; или он занят делами какими–либо; а мне Господь, призирающий надела мои, воздаст Отечески–щедро за излишние труды мои; да по грехам моим я и стою тяжких трудов, чтоб плоть моя пораспиналасъ со страстьми и похотьми (Ср.: Гал. 5, 24); мне надо грешное тело умерщвлять и порабощать, да не како буду неключим (Ср.: 1 Кор. 9, 27); — радоваться я должен многим трудам, а не роптать на то, что много дела. Надо жалеть, что брату мало дела: в бездействии душа расслабевает и предается грехам невольно, — а не завидовать ему, что он мало делает.

Благодарю дивного в помощи Господа моего Иисуса Христа, укрепившего мя и Литургию непреткновенно совершить, и причаститься во спасение, и классы провести благопоспешно в силе Его.

Все считай за помои: вина, чай–кофе, сливки, молоко — все, когда это предлагается человеку. Ибо кто человек? — Образ Божий^у. Для кого все? — Для человека. Человек бесценен, а все земное пред ним ничтожно.

Прекрасно, с достоинством вел я себя во все продолжение стола с гостями, пока крепился и ничего не жалел для них, считая все сласти помоями; но лишь пожалел брату вина — сердечное око мое смутилось и помрачилось, дух уничижился, и весь я стал в стесненном положении. — Ничего не жалей, но предложи и больше того, чем сколько берут, по наставлению Спасителя. Аще кто хощет судитися с тобою и ризу твою взяти, отпусти ему и срачицу (Мф. 5, 40).

Вот истинный мудрец, Апостол, который сказал о себе, что он вменяет все за сор в мире, да Христа приобрящет (Флп. 3, 8). Подражай ему. А мы что делаем? Высоко ценим деньги, вина, сласти, сахар, чай, кофе, шоколады и прочее; одежды, домы великолепные, экипажи, лошадей и прочее. Итак, все в мире сор, и при исходе души из тела все ясно оказывается сором, даже самое тело, которое скорее зарывают в землю, чтобы не поем ради ло окружающий воздух и людей, как самый скверный кал. — Христе, помози!

Вчера (26 октября) враг смутил, омрачил и стеснил меня клеветою на сослужащего диакона Александра: показалось мне, что диакон может утаивать деньги из братской кружки по причине записи их в двух местах, а не в одном: в книжке и на листе бумаги. Как ядовита была эта клевета! Как мне было тесно, тяжко! Как я был посрамлен сам в себе! Даже до отчаяния в помиловании Божием доходило! Впрочем, враг во всяком грехе, страсти приводит к некоторому отчаянию! — Сохрани Бог впредь меня от этой клеветы, от этой мнительности моей! — О окаянное сребролюбие! О Иудины сребреники (См.: Мф. 26, 15–16)!

А то смущением во время молитвы запинает, смущает, омрачает, теснит; то мерзостию плотскою; то злобою, то завистию, то раздражительностию и нетерпением. По жалу и насилию в сердце, также по омрачению, тесноте, скорби тотчас узнаешь его, многоглавого зверя.

С любовию, радушием и миром сиди и кушай во время стола домашнего, радуясь о том, что свои или посторонние вкушают дары Господней благости от твоих трудов. Мы все едино (Ин. 17, 11, 21, 22), овцы пажити Господней (Пс. 78, 13; 99, 3). — Никому ничего не жалей: ибо жаление от диавола.

Будь рад общению с добрыми людьми и не слушайся предлогов бесовских, будто бы это общение для тебя очень изъянно и будто бы к тебе ходят гости только есть да пить. Помни, что от сообщения с добрыми людьми, от беседы с ними происходит много пользы для души, и особенно то, что она [душа] оставляет дикость свою и грубость и делается любезною и мягкою. Если бы даже ходили к тебе есть да пить, то много ли нужно для человека и стоит ли об этом думать? И не вознаградит ли за них щедрый всех Отец (Еф. 4, 6)? — Если бы даже ходили гости есть да пить, то и тогда будем рады им, потому что принимаем словесные существа, а не бессловесные, члены Христовы^у, хотя, быть может, и больные; да кто же из нас не болен духовно, кто не подвержен страстям? Если же кто, приходя к тебе в гости, коварствует над тобою, ругается над твоим достоянием, например неумеренно употребляет сласти, — то побеждай благим злое (Рим. 12, 21), перенеси это в кротости, с любовию, вся покрывающею (1 Кор. 13, 7) и все побеждающею (побеждай благим злое), и старайся не замечать этого. — Отец Небесный благ на неблагодарных и злых (Ср.: Лк. 6, 35): и ты подражай Ему, нашему общему всех, Превысочайшему и Пребезначальному Отцу. — Всякое зло да будет пред тобою как ничто. Не побежден бывай от зла, но побеждай благим злое (Рим. 12, 21).

Бог везде: видимым знаком Его вездеприсутствия служит человек; человек есть образ Божий^у; в каждом человеке чти образ Божий. Не любяй брата своего, егоже виде, Бога, Егоже не виде, како может любити? (1 Ин. 4, 20.)

Человек зрит на лице, Бог же на сердце (1 Цар. 16, 7). И ты подражай Господу; смотри на сердце человека, а не на лицо его: богат он или беден, знатен или незнатен; здоров или болен; в счастии или в несчастий. Ибо человек есть сердце, а не лицо его, не богатство его, не одежда его, не деньги его, не дом его, даже не ум его, не образование его. Образование света большею частию имеет ложное направление, ибо образует большею частию ум и надмевает его познаниями, не образуя, не очищая сердца, не усовершая его в любви к Богу и ближнему и даже чрез гордость и самомнение отвращая его от этой любви. Простые, необразованные люди без образования лучше, проще, добрее бывают образованных.

О, как диавол клевещет и злится на бедных мира сего! В лице их учит нас презирать Бога: ибо бедные те же образы Божии^у. О внешность мечтательная, как ты обаятельна! Как ты лжива! — Просвети, Господи, мысленные очи сердца нашего [151]. Клевещет и на братию, или сослужащих: такой–то, говорит, вор, притвор, злой, лукавый, гордый, а от нас самих взоры отвлекает, от наших то есть грехов, праведниками даже выставляет нас пред нами. О лукавство! О ложь! О подлость!

Благодарю Тебя, Господи Иисусе Христе, Боже мой, яко не затворил ecu мене в руках искусителя (Ср.: Пс. 30, 9) и обладаемого от него по молитве моей избавил еси от рук его. Как Ты близок, Владыко, всем призывающим Тебя истиною (Ср.: Пс. 144, 18). Ты истинно, как воздух, всегда около нас, над нами и в нас. Ты, как мысль о Тебе, всегда присущ нам, подобно как мысль наша всегда с нами; Ты как Слово всегда с нами, ибо слово, как и мысль, всегда с нами; Ты, как душа благая, всегда с нами, ибо дух наш всегда с нами. — Будь поэтому внимателен к каждой мысли, к каждому слову, к каждому движению души своей, чтобы всякое движение было благостно, кротко, мирно.

Господь — мой свет, моя сила, мое богатство духовное и вещественное, хотя я и не богат внешне; мой мир; мое пространство внутреннее; моя Святыня, мое дерзновение — а я ничто! Без Него я пустой дом, безобразный, нечистый, смрадный.

Отчего смущаемся и претыкаемся на молитве? — Оттого, что слукавнует как–либо сердце наше: или усумнится в чем, или возгордится, или озлобится на кого, или поскупится мысленно, или убоится чего, или позавидует кому в чем. — Надо быть простым, как Бог прост. Также оттого, что людям думаем понравиться или устрашает нас присутствие сильных и знатных. (Это иерею<?>.)

В слове надо различать три вещи: мысль, слово и силу его — сии три составляют одно в трех, как Бог един в Трех Лицах; и это потому, что мы — образ Троицы. Потому, когда молишься, например, то внимай себе, чтоб твои слова не были чужды мысли и силы, но, обнимая ясною мыслию каждое слово, полагай силу его на сердце свое.

За одно только частое чревоугодие и излишество в пище скольких мучений и даже отвержения от Бога заслуживаю? Адам и Ева однажды согрешили чревоугодием (См.: Быт. 3, 6) — и со всем потомством осуждены на скорби и болезни и самую смерть.

Дикость сердечная, по которой мы отвращаем взор от людей, происходит от диавола. — Надо прямо смотреть в глаза всем. О сколько бед! Сколько бессилия, борьбы!

МИЛОСТЕ МОЯ, ОТЧЕ СВЯТЫЙ, БЛАГОДАРЮ ТЕБЯ, ЯКО В СЫНЕ ТВОЕМ И РАДИ СЫНА ТВОЕГО ЕДИНОРОДНОГО, по молитве моей оставление грехов с миром Твоим даровал еси и явился еси мне пребыстрый Помощник в скорби и тесноте (Рим. 2, 9) моей греховной. ОТЧЕ СВЯТЫЙ! Даждь мне благодать присно обращатися к Тебе со дерзновением и любовию, яко чаду возлюбленному к Отцу своему, о имени Господа нашего Иисуса Христа, Твоего же превозлюбленного, Единородного Сына. Аминь. ОТЧЕ СВЯТЫЙ! Отыми от нас злобу нашу. — Буди! — Отче Святый! Ты зришь ярость и злобу бесовскую и наше сердечное растление, и нашу рассеянность и невнимательность, а его бодрость и неусыпность. Остени нас святыми Твоими Ангелами [152]–хранителями, да не будем обидимы от сатаны.

На все слабости человеческие смотри снисходительно, без злобы к имеющим их, потому что ты сам, больше всех других, — человек со множеством слабостей и страстей. Выдерживай себя спокойно пред людьми, тебя обижающими или тебя испытывающими, или над тобою лукавящими. Побеждай благим злое (Рим. 12, 21). — Иначе, хоть не живи с людьми, ибо все люди с грехами. Не подозревай в людях зла, которого часто в них нет. Отыскивай добрую сторону в людях, явно тебе недоброжелательствующих, и за малое добро, в них примечаемое, прощай им немалое зло. Един Бог без греха. [153] Помни, что у тебя у самого бервно во оце; из–за своего бервна мирись со всеми ближними, во оце коих ты можешь видеть только сучец (Ср.: Мф. 7,3) и в коих в самом деле, может быть, есть только малые грехи. Все мы — болезненный, или лучше — греховный струп, все жалки, достоплачевны, то есть достойны слез жалости и сострадания, все помрачены смыслом, все подлежим насилию греховному. — Надо молиться друг за друга. Молитеся друг за друга, яко да исцелеете (Иак. 5, 16). — Поминай Господа Иисуса Христа, с грешниками беседовавшего, и не чуждайся грешников ты, первый грешник, да не осудит тебя Христос, пришедый в мир греш ники спасти (Ср.: 1 Тим. 1, 15).

Все мы, как трава, и все должны смиренно обращаться с ближними, как травка смиренно растет в поле, никого не презирая, никого не толкая, ни против кого не вооружаясь. Или мы все — как листочки на дереве; каждый листочек знает свое место, не презирает, не толкает других. Так и мы. Богатые или бедные — все мы равны, все человеки, все по образу Божию^у, все члены Христовы^у. Но бедные требуют сострадания и вспомоществования богатых. Для этого Бог посылает богатым щедрые дары Свои, чтобы они, то есть, уделяли бедным. А у нас в обществе великое заблуждение: богач думает, что богатство — его собственность. Хищнически захватили дары Божии в руки свои, сами пресыщаются ими и бедным не помогают.

Если твое самолюбие и гордость запрещает тебе сделать какое–либо доброе дело, сказать искреннее слово любви, смирения, прощения, примирения, — то вспомни, что ты победою своей гордости возвеселишь Ангелов небесных и Самого Отца твоего Небесного. Не сомневайся и не смущайся сделать доброе дело или сказать смиренное слово: это сомнение и смущение — от диавола. Делай добро в простоте сердца.

Не продавай человека дешево — за сделанное им или делаемое зло: помни, что душа его — дух бесконечный; что молитвою об нем, кротким обращением с ним, вразумлением его, можно сделать из него многое — из злого можно сделать доброго человека. Равным образом если кому помогаешь вещественною милостию и часто ктолибо беспокоит тебя просьбою о пособии, не озлобляйся на него, не презирай, не ставь его за ничто из–за твоей милостыни: он образ Божий^у, член Христов^у, — но в ничто ставь все твои милостыни, да возвеличит тебя Христос, как ты возвеличиваешь Его в лице бедных.

Слепой ли, жадной, лакомой и скупой, ненавистливой, презорливой и завистливой плоти ты слушаешься, жалея для брата пищи, питья, лакомства, денег? Слепой ли и злой плоти, которая готова все захватить в одни свои руки, одна всем владеть, одна все съесть–спить, не давая другому ничего, злясь на всех, кто не по желанию нашему ходит к нам есть и пить? Но помни, что это ветхой человек^у, что христианин должен непременно отложить ветхаго человека, тлеющего в похотех прелестных, облещися же в новаго (Еф. 4, 22, 24), что аще кто во Христе, тот нова тварь (2 Кор. 5, 17). — Дары любви к нам Божией — деньги, лакомства, пищу, питье — приноси в жертву любви к ближним, особенно к своим, а отнюдь не обращай их в повод к ненависти, да не прогневаешь сильно Любвеобильного и Щедрого благ Подателя. Не забывай, что слепая и злая плоть готова все обращать в случай, повод к злобе: плюнул кто — готова того ненавидеть из–за плюновения; курит кто — готова ненавидеть; много кадит кто — тоже; поет нестройно — тоже; взглянул не так — тоже; ест–пьет много — тоже. — Нова тварь, нова тварь. Доколе мы будем ветхими? при столь частом Причащении Животворящих Таин? — На хлеб ли, на пищу ли, на сласти ли мы надеемся, а не на Господа? Идолопоклонники мы! Чревоугодники мы, и паче всех я! — Не о хлебе едином жив будет… <но о всяцем глаголе Божием> (Мф. 4, 4; Втор. 8, 3) — а глагол–то Божий мы и оставляем. Что за христианин я? — О негодная плоть! Где бы все обращать в предлог к любви, а она все обращает в предлог к злобе! Нелепая! Не знать — из–за чего сама бесится и язвит саму себя! — Дрянь! Наедается и напивается ежедневно до пресыщения, а после сама охает! — А нова тварь (2 Кор. 5, 17), новый человек мало вкушает и готов все с другими разделить с любовию. Имеет пристрастие к пище и питью, к деньгам, а из–за того хлад к Богу и к ближнему, и к вечности, и к будущему отечеству, и к святым — ежедневно ощущает. Не можете Богу работати и мамоне (Мф. 6, 24). Вот к чему ведет жадность–то; вот что значит жаление–то ближнему пищи и питья.

Презирая человека за его немощи телесные, мы презираем — страх сказать — Самого Творца, создавшего его, для его смирения, с немощами телесной природы; и презираем в человеке образ Божий^у. — Всех надо всячески почитать, а о немощах и грехах молиться, чтобы Господь избавил их от них.

Для неверующего святые иконы храма и домашние кажутся мертвыми тенями, не видящими, не слышащими, а для верующего — они как живые лица, видящие и слышащие его; неверующий не молится, потому что не хочет говорить с тенями, по его мнению, которые ничего не слышат и не видят; верующий искренно молится, потому что знает, с Кем беседует. Насаждей ухо, не слышит ли? Создавый око, не сматряет ли? (Пс. 93, 9) — шепчет он про себя, когда помыслы будут говорить ему, что его никто не слышит, не видит.

— Как сердце будет чувствовать сладость любви Божией, когда оно отягчено пищею и питьем и когда оно чувствует только сладость их? — Сердце одно: если оно любит одно, то не может любить другого.

При совершении служб, Таинств, молитвословий, при преподавании Закона Божия, при произношении проповедей надо быть дерзновенным, смелым, веселонравным, светлозрачным, а упадок и мрачность духа считать мечтанием бесовским и никак не поддаваться ему; равно быть выше всякой раздражительности и озлобления на ближнего, но быть благостным и снисходительным, в простоте сердца смотря на немощи человеческие, на бездну немощей падшей нашей природы, да и на себя привлечем бездну милосердия Божия.

Благоговей пред жизнеисходным членом, пред этим жизненным путем, коим все мы исходим на свет сей, и не смотри на него нечисто. Все члены и отправления человеческого тела заслуживают всякого уважения как дело рук Божиих^у.

На словеса Церкви смотреть как на злато чистое (Ср.: Пс. 118, 72, 127). Стыдящийся их посрамляется сам; а в простоте сердца громогласно произносящий их получает сам дерзновение в сердце и весело воззрит на людей. Слова Церкви — слова Христовы. Каждое слово цени как Самого Христа — Слово Божие; постыдишься слов Церкви — постыдишься Христа и возвеличишь диавола — прелестника мерзкого, хульного, злобного, гордого, презорливого.

Люди без сердца, плотские, каков я, полагающие все удовольствие в красоте плоти и благоуханиях плотских, обыкновенно бывают неснисходительны к немощам и плотским нечистотам других, тогда как сами хотят, чтоб к ним были снисходительны; они презирают подверженных телесным слабостям, например тех, которые от желудочной болезни мараются под себя — в одежду, например идучи по дороге или дома, тогда как если бы это случилось с ними самими, они желали бы, чтобы эта слабость или немощь покрыта была полным снисхождением и сочтена за ничто — за немощь плоти, как, например, кашель, насморк, харкание и подобное. † Надо болезновать о немощах других и жалеть их, а не обращать немощей их в повод к огорчению и сердчанию на них и презрению к ним. Подобного рода поведение означает дьявольский нрав. Любовь беспредельно снисходительна к немощам человеческим, тогда как пустое, плотское сердце, злое сердце, гордое и презорливое до крайности, бесконечно взыскательно к немощам, промахам, недобрым привычкам и грехам человеческим, забывая свои немощи, промахи, привычки, грехи и считая себя как бы за ангела безгрешного и совершенного. Означенная и подобные ей немощи напоминают нам, что мы — земля, вода и воздух. Человек! Не забывай никогда, что ты гной и зловоние — и смиряйся; да не имей пристрастия ни к чему земному, потому что все прах и гной будет. Помни, что тела наши будут удобрением земным, наравне с удобрением полей. † После ли этого еще будешь иметь пристрастие к плоти? После этого ли будешь иметь пристрастие к наслаждению плоти — к сластям пищи и питья; после этого ли будешь утопать в сладострастии; после этого ли будешь заниматься щегольством и украшением плоти? После этого ли будешь изысканно украшать свое жилище, зная, что жилищем плоти твоей будет гроб и несколько аршин пространства внутри земли — пространства мрачного, сырого, тесного? — О, как осуетились мы в этой жизни! Как ослепили мы сердечные свои очи!

Вот хочу венчать свадьбу — и вот чувствую, как лукавый лезет в мое сердце, в мою грудь и давит меня злым унынием [154], смущением, страхом, сомнением. Хотя я и знаю, что это мгла бесовская и она удобно может рассеяться от моей веры, моего упования, дерзновения, — как это и было часто, — но как я не укрепил духа своего предварительною молитвою и воздержанием, то я ослабеваю в борьбе со врагом или со врагами бесплотными и они одолевают меня: я смущаюсь, тороплюсь, запинаюсь, прерываю речь, малодушествую, раздражаюсь от всякой безделицы и делаюсь жалким игралищем бесов. — На редких службах враг часто сражает меня, но на частых благодатию Божиего я укрепился, хотя, правда, и на них не совершенно. Господи! Даждь ми совершенство в служении Тебе.

Все, из–за чего мы смущаемся, сомневаемся, озлобляемся, оказывается вскоре после совершения дела мечтою, пустяками, на которые не следует обращать внимания. — Единой долготерпящей любви да держимся (Ср.: 2 Тим. 2, 22): она да покрывает все (Ср.: 1 Кор. 13, 4, 7).

— Люби всю семью человеческую, как себя^у, и молись за нее, как за себя. — В каждом человеке почитай образ Божий^у и всех людей считай за одно. Всяческая и во всех Христос (Кол. 3, 11).

— Чтоб тебе не претыкаться на молитве общественной, читай каждое слово не спеша, сердцем, а не языком только, то есть с сердечным вниманием, в простоте, считая пустотою, не стоящею внимания, все смутные, нечистые, скверные, лукавые и хульные помыслы. [155] — Как мы смотрим на речи совершенно глупых или умопомешанных людей? Мы не даем никакой цены их словам: для нас все равно, сказаны они или нет, или как будто они не сказаны; мы смотрим на них как на движение ветра: пронесся ветер, и нет его. Так смотреть следует на все мечты диавола — прелестника, лжеца, клеветника, хульника скверного, чуждого всякой истины духа. †

Диавол усиливается разрушить любовь между людьми бесчисленными способами, но большею частию через страсти человеческие, через проказы, промахи, забвения людские, которые он же учит делать. Средство победить его козни — спокойствие и терпение и любовь к насилуемому и уродуемому диаволом человечеству. Что был бы человек, какой совершенный, если бы не было злой причины, злого существа — диавола? — Ведь он [человек] был чистый образ Пречистого Бога?. — Итак, терпением и долготерпением надо побеждать всякое зло (Ср.: Рим. 12, 21). Любы долготерпит (1 Кор. 13, 4). † Кроме того — надо внимать себе, своему сердцу и не давать в нем возникать и усиливаться никакой вражде, злобе, зависти, нечистоте. † Но без терпения — беда: злодей может тотчас ввергнуть тебя во множество зол и чрез тебя соблазнить многих, например раздражить, смутить и прочее. Так меня, нетерпеливого, он раздражил вчера во время Литургии многим (так показалось, что многим) курением ладану. Раздражает меня курение ладану пред Херувимскою песнию, да и только [156]  [157]: смутило меня, и я не всем сердцем читал молитву: Никтоже достоин <от связавитхся…>… сластьми [158] (дым–то, вишь, не сласть плоти, когда во множестве курится, а горечь некоторая: и той не хочется стерпеть) и Иже херувимы [159] — и затем не мог проговорить Царского дома: оттого, что сердце было возмущено и занято врагом, и обедню всю после служил как–то смутно, неискренно, без дерзновения; причастился тоже без дерзновения; но после, дерзнув сказать проповедь с упованием на Бога, произнес ее спокойно, твердо, сильно — и успокоился, и обедню кончил хорошо, и вышел в мире. Только после у пристава Иванова споткнулся на водоосвятительной молитве и на «Отче наш» пред закуской — смутился и у су мни лея.

Господь ищет свободно царствовать в нас — созданиях Своих, образах Своих^у, членах Своих^у — чрез молитву, слово Свое, чрез Святые Тайны Свои, а диавол тирански тоже ищет, усиливается в нас царствовать и с силою врывается — непрошенный тиран, хищник, вор — в наше сердце и сидит себе там и пакостничает, наводя на тебя сомнение в истине, клевету и хулу на истину, запиная тебя, раздражая тебя, помрачая тебя и лишая спокойствия. — О, какая злая, насильственная держава вражия! О, какой Благодетель Спаситель наш! Да держимся же Его повелений. †

— Отче наш, Иже ecu на небесех (Мф. 6, 9).

Эти слова указывают на дух любви, соединяющий христиан: О сем разумеют ecu, яко Мои ученицы есте, аще любовь имате между собою (Ин. 13, 35); указывают на общественность нашу — то есть на церковность, и поучают нас взаимному, христианскому общению. Бяху им вся обща (Ср.: Дели. 2, 44).

— Слово истины есть жизнь, плод, дело, а слово лжи, то есть диавольское, есть смерть, шелуха одна (без плода), призрак. Так, например берешь иногда шелуху зерна пшеничного или ржаного, овсяного, ячменного и думаешь, что это зерно, а в самом деле это шелуха, одна форма зерна, оболочка. А слово диавольское ничтожнее всякой шелухи.

Бедные–то во Христе и заслуживают полного нашего уважения и любви. В них–то и почивает по преимуществу Христос, обнищавший нас ради (Ср.: 2 Кор. 8, 9) и родившийся от бедной Девы, не имевшей средств вещественных к нанятию дома в Вифлееме на время родов и родившей в убогом вертепе Божественного Младенца (См.: Лк. 2, 7). А что Христос почивает в бедных, презираемых гордыми людьми мира сего, чадами и учениками диавола, — об этом Он Сам говорит: взалкахся, и даете Ми ясти; возжадахся, и напоисте Мя; странен бех, и введосте Мене; наг, и одеясте Мене; болен и в темнице, и приидосте ко Мне (Мф. 25, 35–36); то есть Он как бы Сам алчет и жаждет и наготует в бедных, которые суть члены Христовы^у нерукотворенные, духовные, или — точнее: Сам Христос, как написано: всяческая и во всех Христос (Кол. 3, 11), как во всех росинках, освещенных солнцем, — сияет солнце, и все они, хоть будь их миллион — как бы малые солнцы. † Понеже сотвористе единому сих братий Моих меньших, Мне сотвористе (Мф. 25, 40); видишь, в каждом бедном Христос, и Христос Сам принимает благодеяние. Не смотри на грехи бедного и не суди: Христос есть Агнец Божий, вземляй грехи мира (Ин. 1, 29), а не ты. Вси предстоим судищу Христову (Ср.: 2 Кор. 5, 10). Кийждо свое бремя понесет (Гал. 6, 5). Ты кто ecu, судяй чуждему, а не твоему рабу? (Рим. 14,4.)

Благороднейшее, истиннейшее и прочнейшее духовное отечество и чадство, чем плотское. Родители о временной жизни детей, о временном их воспитании пекутся; духовные отцы, законоучители — о вечном их благе, о спасении душ их. — Помни это — и делай свое дело ревностно.

Благодарю Тебя, Пресвятая и Преблагая Мати Господа Вышняго [160], яко мольбу мене, грешнаго и немирнаго, быстро услышала еси и избавила еси мя от грехов моих и от беспокойства, тесноты и томления их. Это было пред утренним чаем. — 1 ноября 1864.

2 ноября 1864. Благодарю Тебя, Всепетая, Госпоже Богородице, яко но молитве моей явилася еси в один день многократно Заступницею и Помощницею от обышедших мя зол (Ср.: Пс. 31, 7); яко преблагостно, всеблагомощно, пребыстро мя спасала еси от мерзостей нечистых духов и от мерзостей сердца моего — и спокойствие, и непоколебимость, и величие святыни даровала еси, и свет разума. — И во предняя помогай рабу Твоему, Пречистая!

— Побеждай благим злое (Рим. 12, 21): гордость — смирением, злобу —благостью, зависть — доброжелательством, скупость — щедростью, грубость — ласкою; неблагодарность — благодарностью.

Ненавидеть или жалеть тебя следует тогда, когда ты поражен бываешь действием гордости или злобы сердечной на ближнего? Говоришь: за что меня ненавидеть? Я сам тогда страдаю чревоношением гордости и злобы, как жестокими муками рождения. Значит, ты хочешь, чтоб тебя пожалели тогда и помогли тебе избавиться от этих, справедливо так называемых, страстей — молитвою, добрым, ласковым, вразумительным и назидательным словом? — Хорошо, не питай же и ты ненависти к гордым и злым людям, а лучше пожалей их да обойдись с ними ласково, дружелюбно и обходись всегда с ними так: и ты сделаешь их самих добрыми и смиренными. Как хочешь, чтоб поступали с тобою люди, так поступай и ты с ними (Ср.: Мф. 7, 12). — Люби ближнего, как себя^у. Ах! Искусно надо жить с людьми! Надо отбросить греховное самолюбие и побеждать всегда благим злое (Ср.: Рим. 12, 21).

Без огорчения и, напротив, с радостию иди служить ко всякому мирянину, бедному и богатому, ради Христа, Который пришел послужить нам и дать душу Свою избавление за многих (Мф. 20, 28); помни, что ты Христово дело делаешь и от Него получишь воздаяние. — Не жалей своей плоти для служения ближним, как и Господь Иисус не пощадил Себя для нашего спасения, но на труды, беспокойство, страдания и смерть отдал Свое пречистое Тело. Тяжкий грех жалеть свою грешную плоть, когда должно употреблять ее в орудие служения ближним, — и за это неизбежно следует наказание от Господа.

Господи! Доселе я не знаю на деле Альфы Христианской: любви к ближнему^у. Других осуждаю в праздности, а сам грешу в сто раз хуже — озлобляюсь на них: ибо что хуже злобы диавольской? — Это зло из всех зол. — Очисти мя, Спасе, и соделай меня благим и кротким. — Даждь мне благодать считать себя всегда первым грешником.

Под теплым одеялом не спать, на пуховиках и мягких подушках не спать: это нежит и расслабляет плоть, а вместе и дух. Чаю очень горячего не пить: нежит и расслабляет плоть, а вместе и душу. Кушаньев очень вкусных не есть или есть очень мало, например пирогов, заливных и прочего, потому что нежат и расслабляют плоть, а вместе с тем и душу.

Одежд нежных, мягких, красивых, дорогих не носить: потому что нежат и расслабляют плоть чрез зрение и осязание, привязывают сердце к земному и напыщают душу этой суетою; человек научается мало–помалу полагать в них свою жизнь, свое удовольствие, счастие, достоинство и как бы сущность человека и смотреть на других, худо одетых, с презрением.

Светских книг, газет, вообще книг и статей легкого содержания не читать — нежат и расслабляют душу и наполняют ее суетою.

На богатые дома, на богатые стекла, на внутренние украшения комнат, на мебель богатую не засматриваться: это нежит и расслабляет душу чрез зрение плотское — побуждает ее желать земного богатства и наслаждений и отвлекает зрение сердечное от вечной жизни на небесах. Святые отцы боялись этой суетности и запирали себя в тесные, аршина два комнаты, чтобы пространство жилища не повлекло к раздолью плоть, чтобы не привязаться им к земному жилищу, тогда как ожидает их вечное, и из–за привязанности к земному не потерять вечного.

В том и мудрость христианина должна состоять, чтобы не давать никакой цены какому бы то ни было греху и не соизволять [161] на него, как на мечту, как на ничто, как на нелепость. Господи! Истина Твоя да победит сего мечтателя со всеми мечтательными его сообщниками! Господи! Защити Твои создания!

Добродетели и пороки в людях находятся в такой непостижимой смеси и таком разнообразии, что нет возможности простому смертному оценить вполне верно ни одного человека; только Господь Бог один вполне знает наши добродетели и грехи. Потому нельзя нам осуждать ни одного человека, кроме себя самих, — ив этом мы должны упражняться непрестанно. Вот некоторый пример смешения добродетелей и пороков в человеках. Например, я благочестив, молюсь ежедневно Богу, подаю милостыню, но я часто бываю исполнен злобою, гордостию и презорством, лукавством, лицемерием, скупостию, завистию; я сребролюбив, чревоугодник, одержимскверныдш и хульньши помыслами. [162] А другой — не молится или весьма мало наружно молится, не подает милостыни или только изредка, но он незлобив, не горд, не лукав, не скуп, не завистлив, хотя и любит деньги, как сам земля, и не прочь сладко съесть–спить; он шутник и иногда не совсем чист в шутке, но он прямодушен, любит говорить смело правду ученым и знатным мира сего — а это прекрасные качества. — В каждом человеке есть много добра, неведомого нам, и может быть немало и зла, но оно все, или почти все, — наружи, а потому заметно и бросается в глаза, тогда как в других оно кроется в сердце. Потому надо зреть свои прегрешения и не осуждать брата своего [163]: един есть Судия, могий спасти и погубити (Иак. 4, 12).

Все терпи, всякие обиды от своих или чужих: за терпение будет от Господа награждение, ибо Он Отец, Судия и Промыслитель наш. Поминай Иосифа — эту гонимую невинность, награжденного с неизреченною щедростию от Отца Небесного (См.: Быт., 41).

Благодарю Тебя, дивная Победа моя, Господи Иисусе Христе! От каких врагов злобных, сильных, хитрых, быстрых — спасаешь Ты меня! — О велелепота моя, Господи Иисусе Христе! О полнота бытия и истины, Иисусе Христе! Слава Тебе, Господи, в лепоте дел Твоих, наипаче в лепоте членов человеческих, ихже руце Твои пречистеи сотвористе и создаете (Пс. 118, 73).

Вечный тебе позор, премерзкий и нелепейший и ничтожнейший враже наш и Божий! Ничто, воистину ничто все твои козни, все всеваемые тобою помыслы мерзкие, блудные, хульные, сомнительные, унынные, отчаянные, злобные, завистливые, скупые, презорливые, злобные… Истина же есть единая любовь.

С охотою предлагай гостям и больше того, чем сколько они сами едят, пьют, — да будет любовь твоя избыточествующая, как и Отец наш Небесный есть Бог милости и щедрот… [164]

Сей ласку — и пожнешь сам в изобилии ласку. В тоже меру… возмерится вам (Мф. 7, 2). Приближайся сердечно, в простоте к людям: и приближатся к тебе.

Ни одного нищего мальчика или нищей девушки не оскорбляй ни одним обидным словом, но будь к ним неизменно ласков; в противном случае уязвишь душу свою и гневу Божию подвергнешь себя. Помни, что Отец их Небесный хранит их чрез Ангелов Своих и наказует за оскорбление их. Блюдите, да не презрите единого от малых сих… (Мф. 18, 10).

На жениха смотри как воистину на Христа, на невесту — как на святую и непорочную Церковь (Аминь) и на них вообще — как на члены Христовы^у: ибо всяческая и во всех Христос (Кол. 3, 11). — Ноября 4 дня 1864 года.

Ни одну молитву церковную не произноси языком сомнения, да не оскорбишь Бога Истинного, глаголющего устами Церкви.

Дивное дело! Когда я побеждаю бесплотных врагов, сидя в классе, и бываю мирен сам в себе о Господе Иисусе, тогда мирно сидят и все ученики мои, так мирно, что слышен, как говорится, полет мухи; но когда меня одолеют бесплотные враги и лишат меня мира душевного, силы духа и света очию сердца моего (Ср.: Пс. 37,11), тогда и ученики мои бывают немирны, начинают разговаривать, вертеться, быть недовольными мною; и в них входит какой–то мятежнический дух. Дивная таинственная связь между мною и ими; мы, действительно, одно духовное тело^у. Как же необходимо законоучителю, пастырю — побеждать духовных врагов, в нем воюющих: побеждая их в себе, он побеждает их и в наставляемых, и в пасомых; силою Бога, в нем пребывающего, он бывает тогда силен над всеми и за всех. — Господи! Помоги мне быть светом для людей Твоих и отроков Твоих. — Ноября 3 дня 1864.

— Признаки греха: лишение мира, свободы, силы, света сердечного, или: смущение, теснота, бессилие, мрак душевный. †

Веди речь без сомнения: диавол ловит нас и в речи и запинает нас сомнением, недоверчивостию к себе и упадком духа. Совершен будь во всем: в речи и в деле, или — в мысли, в слове и деле.

В баню как можно реже ходить — месяца через три, и то по требованию телесной нужды. Баня расслабляет. Кофе не пить: кофе раздражает нервы и душу.

Пристрастие к пище и жаление пищи — диавол; сребролюбие и жаление для ближнего денег — диавол. Иуда сребролюбец, предатель Христов. Пристрастный к пище и деньгам ни за что ставит ближнего и продает его, так сказать, постоянно за пищу и питье и деньги, потому что сердится на него за то, что он ходит к нему есть–пить или берет его деньги. Все злоба диавольская. — Христианская вера ни во что велит ставить все земное и горняя мудрствовать (Ср.: Кол. 3, 2).

Ужалил меня сегодня враг сребролюбием в бане (за тестя заплатил) и дома пищелюбием (брат Константин за вечерним чаем). В какую тесноту, скорбь, омрачение, бессилие поверг он меня в тот и другой раз! Какими сетями опутал! Какие оковы наложил! — Вот и прилепляйся к земным благам — к этим прелестным, сладким оковам! — Но Господь мой, Спас мой, по молитве веры спас меня в оба раза от оков бесовских! Да, земные блага — приятные оковы врага поначалу, а потом — тяжелые, тяжелые оковы, когда их запустит враг подальше в самую внутренность сердца.

Как у людей различны взгляды на жизнь! Один поставляет жизнь в насыщении пищею и питьем, в пляске, в песнях шумных; другой — поставляет удовольствие в том, чтоб со вкусом одеваться; третий — в чтении книг без разбору; четвертый — в спорах; пятый — в том, чтоб судить и рядить всех, — и мало ли кто в чем? — Но как мало людей, поставляющих жизнь в истинном благочестии, в занятии Словом Божиим, усердною молитвою, в делании добрых дел! Всяческая суета всяк человек живый (Пс. 38, 6)!

Неразумный батюшка сидит да слушает переливание из пустого в порожнее, где бы остановить пустые речи. — Оттого–то у нас так и плодится празднословие, что некому его остановить, а все его слушают да читают.

Видя густой дым кадильный, не раздражайся на кадящего или положившего много ладану в кадило, но помяни, что и тело твое, как дым, исчезнет, еще помяни слова песни церковной: яко исчезает дым, да исчезнут (Пс. 67, 3). — Свойство дыма — непостоянство, исчезновение. — Но дым кадильный благоуханен и здоров, как древесная сера. — Не давай места нелепой злобе диавол ьской, ищущей все мелочи жизни обратить в предлог к злобе.

Борьбою или гимнастикою плотскою укрепляется тело; борьбою душевною со страстьми укрепляется душа, силы ее, добродетель ее.

Не составляй себе заранее строгого плана внешних своих действий и не говори: это должно быть так, а это так, но будь готов ко всяким нечаянностям и видимым случайностям в жизни. Плану Божию, не своему, следуй: да будет воля Твоя (Мф. 6, 10) (не моя); силе обстоятельств повинуйся. Если же будешь упорен в исполнении своего внешнего, плотского плана, то будешь встречать множество огорчений от неисполнения твоих желаний. — Покоряйся обстоятельствам: ибо и ими большею частию обставляет нас премудрый Промысл Отца Небесного. — А если видишь, что они не от Бога, мужественно борись с ними, в терпении и кротости. В самом деле, как часто бывает, что я хотел бы сделать то, а обстоятельства заставляют сделать другое! — Но план внутренних действий должен быть всегда неизменен; напротив, все делать обдуманно, неторопливо; со всеми обращаться кротко, с любовию, назидательно: ни на кого не раздражаться.

Враги любви к Богу и ближнему^у: пристрастие к земному, гордость, лукавство, жестокосердие, презорство, злоба, зависть, сребролюбие, скупость, жадность, чревоугодие, блуд и прочие страсти; чтоб любить Бога и ближнего, надо воевать на страсти.

Там–то я бесчувствен, холоден, зол, презорлив, где нужно теплое сострадание, благость сердечная и ласка с уважением к человеку, именно — где бедность, болезнь, беда. О злоба моя! О бесчувствие мое, о презорливость моя! Могу ли я оплакать вас? Но что я говорю — оплакать? Я не могу плакать об них: я окаменил сердце мое. — О, к чему служит мне пространное, чистое, светлое, удобное жилище? Поистине к окаменению сердца моего: я не сочувствую живущим в тесных, нечистых, мрачных комнатах, в многолюдстве. К чему мое богатство или хоть мои деньги, мои лакомства, мое ежедневное насыщение, когда все это окаменяет мое сердце! Насытившисъ^у я делаюсь ложь (Ср.: Притч. 30, 9), бесчувствен, безжизнен, как принятая пища. † Вы, насыщен нии ныне, братия мои и лишающие других куска хлеба, взалчете (Лк. 6, 25). Посмотрите, вон в бедности, в тесноте, нечистоте живущие умирают от того, что их некому призреть, подать помощь: они будут наследниками Царства Небесного, а вы изгнаны будете во тьму кромешнюю (Мф. 8, 12). Вы всю жизнь обратили во внешность, или всю жизнь поставили во внешности: в пище, питьи, одевании, торговле, собирании богатства, пировании, посещении театров, в картежной игре, красном пустословии; а сущность дела христианства презрели, то есть любовь к ближнему, общительность, благотворительность. Что вам принесут в день Суда лавки ваши, магазины ваши, деньги ваши, наряды ваши, пирушки ваши, театры ваши, карты ваши, многоразличная суета ваша? Все исчезнет, вся суета земная, а души ваши, преисполненные грехов, обнаженные от добрых дел, где будут? — Послушайте истины и не огорчайтесь на провозвестника истины: он говорит не от себя, от лица Божия.

Где величие святыни и беспредельность благодеяния ко мне Божия, там я, по какому–то безумию и тупости ума и сердца, бываю часто бесчувствен. Господи! Оживотвори, помилуй и спаси мя. Я весь — зло и немощь. Только Ты один все благое во мне производишь. Даждь мне в Тебя облечься, Твой дух, Твою силу, Твою мудрость восприять.

Не зазнавайся с тестем. Помни его благодеяние тебе: дочь его, воспитание его, кормление, одеяние его, — за тобою, тебе отдана, и с местом его. — Теперь вы кормите его на месте его, одевайте его, покойте его, как он некогда беспокоился за всех. Взаим воздаяти родителем праведно есть (Ср.: 1 Тим. 5, 4).

Прилепление к ближнему — прилепление к Богу, ибо ближний — образ Божий?. — Итак, когда придет к тебе ближний в гости, угощай его с охотою, как бы Сам Бог пришел к тебе, и оставь свою скупость, свое пристрастие к сластям, не жалей их для ближнего, да не предпочтешь сластей ближнему. Мне прилеплятися Богови Самому и в лице ближнего ради Господа благо есть (Пс. 72, 28). — Аминь.

Никогда не озлобляйся ни на кого ни за какую погрешность или промедление, но, его погрешность принимая за свою, проси у погрешившего прощения, что ты ввел его в искушение. Если же промедлил брат и ты должен был ждать его, не огорчись и на это, но скажи себе: я также провел бы в праздности время после дела, на которое я ожидал брата, — и во всяком случае огорчение или раздражение, беспокойство нисколько не поправит дела, не исправит уже допущенной погрешности брата, а будущую погрешность можно и должно предотвратить не огорчением на брата, а кроткою просьбою — быть вперед исправнее. Вообще озлобляться на ближнего не должно, хотя бы он и погрешил в чем и сильно, как желаем, чтоб на нас не озлоблялись за проступки, но снисходительно прощали их нам. Ближний — образ Божий?, досточтимый, член Христов^у: на Христа ли, на образ ли Божий будем сердиться? Бога ли оскорблять, уничижать? Злоба на ближнего есть вместе и презрение, уничтожение его. Сохрани Бог от озлобления на кого бы то ни было и за что бы то ни было. — Озлобление расстраивает душу озлобляющегося, портит его дело и возмущает провинившегося: злоба — безумие. — Для чего я спешил сегодня окрестить младенца? — Чтоб после поесть да попить. За что озлобился на дьячка? [165]  [166] За ничто, по одному капризу и своеволию — поставить на своем.

Велико имя Господне: сегодня два класса о имени Господни [167] победоносно просидел и хорошо говорил. Слава лепоте членов Христовых^у. — 1864. Ноября 4. — А ведь какое уныние, вялость были в душе сначала: имя Господне победило природу.

О смутная, слепая торопливость! — Торопливость греховная! Человек! Куда ты торопишься во время или до твоего дела и дела священного? — Невесть куда; разве в случае если замедлит кто или что наше дело — тогда озлиться на того или на то. — О слепота! О слепая торопливость! — Пожди немножко или и довольно — не беда: поспеешь все сделать, а не поспеешь, так злобою все же дела не поправишь.

Не раздражаться никакими погрешностями, никакими обидами ближних, но быть благодушным и покойным и общего зла не увеличивать еще собственным злом — раздражительностию. — Кротость и терпение все побеждают. Христианские мученики… Расхищение имений ваших с радостию прилете, ведяще себе имение пребыва ющее и лучшее (Евр. 10, 34).

Можешь ли ты озлобляться на Христа? Нет: потому что Он — Бесконечная Любовь, Бесконечное Совершенство; потому что Он — твой Бог, Творец, Спаситель. — Но ближний есть член Христов^у, коего грехи Он вознес на теле Своем на древо (1 Пет. 2, 24), то есть грехи коего (как и всех нас) казнены на Древе Креста, за коего Он все претерпел. Ты ли после этого не будешь терпеть и сносить погрешностей ближнего, ты, которому Иисус Христос так бесконечно много простил и прощает? — Итак, если мы должны смотреть чистыми очами на лепоту всех членов человеческих как на святую лепоту членов Самого Христа, — так очами благости и любви, терпения, кротости и снисхождения должны смотреть на человеческие немощи, слабости, погрешности, опрометчивости, забвения и незлонамеренные неточности, неисправности в исполнении долга. — Благодарю Тебя, Мудросте моя, Господи Иисусе!

По действию духа злобы^у я бываю нередко весь духовно болен, весь зло, весь болезненное, злое раздражение, или нечистое раздражение, или хульное, лукавое. — Боже мой! Какое я зло бываю, какая мерзость, лукавство, хула, гордыня, когда предоставлен только самому себе, когда благодать, для испытания моего, скрывается от меня! И если бы не явился мне на помощь Спаситель мой, Иисус, паче же наш, если бы не являлся мне постоянно, по призыву моему, и не спасал меня от злоб моих, тогда я сделался бы весь страшною злобою, мерзостию, гордынею, хулою, в себе самом носящим вечный огонь наказания. Благодарю Тебя, Агнче Божий, вземый грехи мира (Ср.: Ин. 1, 29) и мои прегрешения и непрестанно вземляй… — Слава Твоему милосердию! — Ноября 4. 1864.

Наемник… видит волка грядуща, и оставляет овцы, и бегает: и волк расхитит их и распудит овцы (Ин. 10, 12). Это у нас и делается — наемники, сборщики денег, а не пастыри, не радят о овцах своих, потому что радеют о сребрениках, потому мысленный волк [168] расхищает стадо. Но кровь погибших взыщется с пастырей. Мало пастырю быть трезвым, целомудренным, воздержным, кротким; ему надо еще иметь апостольскую ревность о спасении душ, нимало не пристрастным к земному, потому что пристрастие к земле охлаждает к Богу и ближнему; надо быть общительным, благотворительным и милостивым, словесным, наставительным; правдолюбивым, смелым, нелицеприятным, обличителем нечестия, сострадательным, спокойным, величественным.

Вся сила в том и надо всем помнить то, что Владыка и Господь всех дал людям Свои блаженнотворные заповеди, а сатана с подчиненными злыми духами внушает и принуждает не исполнять эти заповеди и тем ввергает их во всякое зло. — Отсюда надо непрестанно иметь в сердце заповеди Божии и стараться всеусильно исполнять их. Какие заповеди? — Люби Бога всем сердцем, а не земное, и ближнего, каксебя^у. — Против этих двух заповедей направлены все козни сатаны: и он обращает нашу любовь к нам самим (самолюбие), а не к Богу и ближнему, к деньгам (сребролюбие, скупость), к пище, питью, сластям (сластолюбие, чревоугодие), к приобретению земных благ (любостяжание), а ближнего учит вменять ни во что (гордость, презрение, ненависть).

Обою ею един уд показавый сопряжением [169]. Если Сам Бог указал известный член для сопряжения, то гнушаться этим сопряжением нельзя, ибо это определение и дело Божие, дело, чрез которое Сам Бог плодит род человеческий, как у животных и растений, и тем паче произносить громогласно слова эти стыдиться нечего; напротив, надо как трубою произносить их, чтобы люди не смотрели унизительно, лукаво, мерзко, а возвышенно, просто, свято на известный детородный член и употребляли его свято. Лукавый, нечистый взгляд на этот член и все нечистые дела — от диавола.

Свидетельство трехчастности души во образ Троицы — вера, надежда и любовь (Ср.: 1 Кор. 13, 13).

В тихом омуте, говорят, черти водятся, то есть в тихом человеке. Это правда: водятся, то есть приступают к тихому человеку, как к крепости подступают неприятели — штурмовать ее: не на лишенные же всякого укрепления места нападать им, потому что они уже, так сказать, взяты; не на людей же, совершенно с ними не борющихся и заживо отдавшихся в плен, они станут нападать.

Ты жив во веки, Животе мой Иисусе Христе: Ты охраняешь, защищаешь и спасаешь меня; Ты очищаешь грехи мои, освящаешь меня, умиротворяешь, просвещаешь, оживотворяешь, облегчаешь, распространяешь мои внутренности; дерзновенным меня делаешь. Ты, Господи, Щит, охраняющий меня, Ты — Сила моя противу врагов сильных; Ты — Свет мой противу тьмы их; Ты — Чистота моя противу мерзости их; Ты — дерзновение мое противу злого уныния и упадка духа, навеваемого на меня ими; Ты — свободное прохладное дыхание души и тела моего противу их стесняющего, огневого, палящего дыхания. — Ты жив, моя Радосте, моя Легкость, мой Мир, моя Святыня, моя Правда, моя Милость — мое всякое Благо. Да будет Тебе слава во веки — яко не покидаешь Ты меня, червя Своего, и при всей ярости невидимых врагов моих, готовых поглотить меня каждую минуту, хранишь меня в безопасности, — вем же, яко и до конца сохранишь меня и во Царствие Свое спасешь меня. — Ноября 4. 1864.

Чем бы надо пренебрегать, как сором, к тому я имею пристрастие, окаянный. О пище и питье говорю, да о деньгах.

Садись за стол спокойно, не торопясь сердцем и руками к яствам, без жадности; равно если деньги получаешь, получай их без жадности, спокойно, равнодушно. Беспокойная торопливость в том и другом случае свидетельствует о пристрастии нашего сердца к земному и о недостатке любви к Богу и ближнему; она напоминает о словах Спасителя: никтоже может двема господинома ра ботати: или единого (пищу, питье, деньги) возлюбит, а другого (Господа) возненавидит; или единого держится, о друзем же нерадети начнет (Мф. 6, 24). Так, чревоугодливый священник не может быть верным служителем Господа или хорошим законоучителем детей, или хорошим проповедником Слова Божия.

— Распинай волю свою и радуйся случаю распять ее. Например, ты хотел сегодня вечером идти в гости к какому–либо знакомому, а между тем к тебе пришли гости; не огорчайся на них, но прими их с любовию и радушием и угости их чем Бог послал. Это будет распинание страсти к праздной гостьбе и пирушкам.

— Не огорчайся на погрешности ближнего и имей к нему всякое снисхождение, зная, что ты и сам не чужд их и имеешь сам нужду в снисхождении других. Не раздражайся на ближнего, как на Самого Христа, памятуя, что Христос прощал и прощает тебе без числа прегрешения твои многие и лютые. — Будь ко всем кроток, снисходителен, милостив, как желаешь себе этого от других, как желаешь себе <этого> непрестанно от Бога: потому что бесчисленные немощи и погрешности у всех нас.

Мир ничто и диавол ничто: все — Бог; и мы во всякую минуту пред лицем Его пресветлым находимся, пред очами Его, тьмами тем крат светлейшими солнца (Ср.: Сир. 23, 27). † Да памятуем это непрестанно и Его единого в сердцах наших да носим непрестанно; ни к чему да не прилепляемся, кроме Его, — ни к чему земному, и в храме сердца своего да не делаем мерзости запустения (Мф. 24, 15; Дан. 9, 27) или кумирослужения — сребру и злату, пище и питью и прочим житейским кумирам.

Двойственность нашей природы, состоящей из души и тела, диавол усиливается всеми мерами употребить во зло; чрез плоть он прилепляет нас к земному, удаляя душу от Бога и ввергая ее в разные плотские страсти, внушая употреблять во зло — посредством чрезмерности и незаконности самые естественные потребности пищи, питья, соития, жилища, украшений, разных житейских вещей или естественные побуждения к умножению рода. — Надо и плоть употреблять во славу Божию, смиряя восстания и распадения ее постом и молитвою.

В начале христианства апостолы и их преемники собирали соборы из своей братии и дружно беседовали о делах Церкви и церковного благоустройства. И мы должны подражать им. Кто не замечает, что наши дела плохо идут оттого, что все мы самолюбиво живем врозь. — И у апостолов и у христиан все сообща делалось, а у нас все врозь.

Без Бога, без Божией Матери — не можем творить ничего доброго (Ср.: Ин. 15, 5), бессильны мы, горды, лукавы, лицемерны, непокорны, нечисты, блудны, мерзки, хульны, злы, раздражительны; завистливы, чревоугодливы, скупы, сребролюбивы, нетерпеливы, унылы — и ни одной из этих страстей не одолеть, так в своей злобе, в своих мерзостях и останемся, если усердно, от всей души не будем умолять Господа и Пречистую Богородицу. Слезы, слезы теплые, искренние, от сердца сокрушенного нужны нам — вот что; а не чаи, кофе, сласти разные, табак, театры, клубы, картежные игры, танцы, игра на фортепиано. — Суету возлюбили мы, лжи ищем, а единое на потребу (Лк. 10, 42) оставили, презрели, ни во что вменили. — Все, кажись, имеем, а благодати Божией в сердцах своих не имеем; твердости в добрых расположениях нет у нас; животрепещущей веры, упования христианского, любви нелицемерной не имеем: имеем, вишь, туловище, а головы не имеем. — И покои богатые, и одежд много, и все богатые, и стол отличный, и мебель, и сервизы столовые и чайные, и экипажи, пожалуй, — да веры живой в сердце нет, любви к Богу и ближнему нет; а это все равно что тело без души.

— Пристрастие к пище, питью, сластям, к плоти — жало диавольское. Берегись. Ревнуй о посте и воздержании — да благодати Святого Духа сподобишься. Огнь мучений плотских, огнь болезни, скорбей, напастей — это благо души; а огнь сластей — жало диавола.

— Молись за всякого недугующего душевно, а не обижайся, не сердись на него — да не пособник диаволу будеши. Горд, кто высокомерно с тобою обходится: обойдись с ним смиренно, снизь себя ради его блага; пусть пример лучше всякого красного слова научит, убедит его смиряться; пусть он увидит из любезности твоего смирения всю отвратительность гордости и напыщенности, ее нелепость, дикость. Не оттого ли мы и недугуем гордости ю, что видим и в других гордость и мало находим примеров истинного смирения, а оттого ходим в слепоте ума и сердца, не имея примеров и побуждений для воли? — Побеждай благим злое (Рим. 12, 21). Молитва, любовь и терпение все побеждают, а гордость да злоба и нетерпение все ниспровергают.

— Доколе во мне не умрет этот глупый, злой и гордый ребенок — сердце? Доколе мне бороться с его гордостию, лицемерием, злобою, лукавством, нечистотою, жадностию, скупостию, сребролюбием, пристрастием к пище, питью, сластям, одеждам, богатым домам и комнатам, ко всему домашнему блестящему скарбу, с его унынием, угрюмостию, завистию и прочим. — Господи! Спаси мя. — О терние греховное! О лесть греховная! — О мрак и теснота греховная! О бессилие греховное!

— Не живи и 10 минут в праздности: грех не дремлет — диавол сей час может искусить на грех.

— Дерзновение и смелость в храме при совершении всех служб. Сомнение, смущение, теснота, скорбь, мрак, принуждение<?> ко греху<?>, уныние — мечта диавол а, как хула и прочие грехи. Уродливость греха.

Мы — члены Христовы^у, мы — тело Его^у, а Он — Глава наш^у: прочь же всякой грех, всякой помысл грешный. Христе! Храни нас. Заступи, спаси, помилуй и сохрани нас, Боже, Твоею благодатию! [170] Благодатная! Соблюди нас!

— С великим благоговением должно читать Слово Божие и молитвы церковные как словеса Духа Божия — с простотою, дерзновением. — А то, вишь, мы горды и зазнаемся с самыми Боговдохновенными словесами — надо быть всегда ниже их, почитать их как Самого Бога.

— Иные люди с известными господствующими страстями растут и развиваются, потому что под влиянием обстоятельств, благоприятствующих страстям, выросли. К таким людям надо иметь великое снисхождение, как желаем этого себе, — хотя и не оставлять их без вразумления. Вот я, например, одержим известными страстями и волею–неволею часто увлекаюсь ими, раболепствую им, И не рад, да подчиняюсь их силе, их гнету, их обаянию, хотя и молюсь Спасу всех об избавлении от них — и получаю это избавление после усердной молитвы.

Бяху им вся обща (Ср.: Деян. 4, 32). Не желай частных доходов, желай общих, да не обольстит тебя сатана лестию сребролюбия и не введет во вражду с собратиями по службе. — Не завидуй сокровиществующему брату: сокровиществует, и не весть, кому соберет (Пс. 38, 7). Не внегда избыточествовати кому живот его есть от имения его (Лк. 12, 15). Не теряй любви и уважения к брату богатящемуся и жестокосердому из–за богатства его, не озлобляйся на него за его жестокосердие и скупость; но свои грехи и немощи бесчисленные вспоминай и на себя озлобляйся за злобу свою, зависть и гордость свою, а о брате все молись да молись: помяни, Господи, такогото, например, о. Матфея, и спаси его имиже веси судьбами. [171]

— Надо возобновлять время от времени ласки к супруге, иначе любовь может погаснуть. А ведь жену надо любить, как свое тело (Ср.: Еф. 5, 28). Мужие, любите своя жены и не огорчаитеся к ним (Кол. 3, 19). — Всякая добродетель требует упражнения и упражнением совершенствуется, а без упражнения иссякает, ослабевает. — Для добродетели нужна практика.

— Ни на кого и ни на что не раздражаться и не озлобляться. Без числа я согрешал озлоблением, каялся в этом грехе, просил Господа об очищении его: Он очищал этот грех, омывал меня, а я снова, неблагодарный и злонравный [172], впадал в тот же грех. Господи! Даждь мне благодать ни на кого никогда не озлобляться и не служить врагу моему. Буди!

Обоняние и все запахи презирай — благовонные и зловонные, или лучше не будь к ним ни пристрастен, ни брюзглив; прелесть цветов презирай и блеск; мягкое и приятное на ощупь презирай; к звукам не будь пристрастен, когда они хороши, гармонически приятны, и не раздражайся, когда они безобразны, нестройны; вкус презирай: к лакомствам не имей жадности и к горькому — отвращения. — Распинай плоть свою с ее страстьми и похотьми (Гал. 5, 24).

— Прочь всякое лицезрение при Богослужении. Всяка плоть сено (Ср.: 1 Пет. 1, 24; Ис. 40, 6). Един Бог Сый (Исх. 3, 14) и Бесконечен.

— Благодарю Тебя, Предивный в милости и помощи Боже мой! Благодарю Тебя, Преблагая Владычице, Заступнице усердная [173], яко меня, призывающего Твою благость, не посрамлявши, но избавлявши от великих напастей. — Ноября 8 дня 1864.

— Не спеши, совершая молебен Владычице, к какой–либо требе, из–за денег, и не оставляй Ее, Всеблагую, да не скорбишь [174] Ее.

— Не спеши, употребляя Святые Тайны, к какой–либо требе, ради интереса своего, и не оказывай пренебрежения к Господу и усердия, жадности к деньгам. Не думай о деньгах, совершая молитвословие, и не унижай тем дела Божия; туне прилете, туне дадите (Мф. 10, 8), сказано. — Дадут, ладно; не дадут, не проси.

— Великая вещь — слово: когда на сердце лежит злоба, тогда следует только, в противность ей, заговорить приязненно с теми, к коим чувствуем злобу, — и она тотчас, как иней от жару или лед от огня, растает: и душа будет покойна; напротив, если будем молчать, она будет душить, беспокоить и мучить нас.

— Нашему ветхому, плотскому человеку^у только бы есть да пить, или чревоугодничать, одеваться со вкусом да деньги собирать и вообще заниматься временным, вещественным, а не Богу да ближнему служить, хотя это служение в высшей степени полезнее и для души, и для тела. В церковь зовут на молитву или на домашнюю молитву — лень идти; на обед зовут — готовы бежать. Так же в театр. Молебен зовут служить бедные и простые люди, больного исповедовать и приобщать, особенно если бедного, — сердимся, раздражаемся, неохотно, с досадою и ропотом в сердце идем, хотя после сами увидим, что раздражаться на это — безумие и что служить Богу — благо есть (Ср.: Пс. 72, 28), что, служа ближнему, мы в лице его служим Господу, а не человеку, что от Него получим воздаяние, и, значит, надо служить всякому ближнему с радостию, а не воздыхающе (Евр. 13, 17); что тяготы носить друг друга (Гал. 6, 2), брат — брата есть долг и дело любви христианской. Презирать надо ветхого человека?. С радостию надо служить Господу. Не будем злыми рабами (Ср.: Мф. 18, 32).

— Богатство наше — Господь в сердце; Сладость наша — Господь в сердце; Сила наша — Господь в сердце; всякое благо наше — Господь, всех благ богатый Податель, а земное все — земля и пепел (Быт. 18, 27; Иов. 30, 19; Сир. 10, 9; 17, 31) и гной или тление. — Только душу бодет.

— Радоваться надо благополучию ближнего, как своему, и не иметь пристрастия ни к каким благам земным, но всякое благо полагать во едином Господе.

Нелепость греха, например раздражительности. К чему раздражаться, беспокоиться и раздражать других, допустивших какой–либо грех с ведения или по неведению, намеренно или ненамеренно? От этого дело нисколько не поправляется, напротив, расстраивается. Это значит увеличивать зло, которое мы сами ненавидим, — это значит ломать еще больше вещь, которую мы хотим сберечь, обезобразить то, чему сами хотим дать привлекательный вид, сжигать то, что хотим сберечь от огня. То же сказать надо и о зависти, гордости, чревоугодии, нечистоте, унынии, боязливости и робости, отчаянии и прочих грехах. Все они — в высшей степени безумны, нерациональны, нелепы, нелогичны, аномальны. — Хорошо называется всякий грех беззаконием (то есть делом, чуждым разумности, всякого смысла, логики, здравого рассуждения), то есть все равно что безумием. Все живущее и существующее живет и существует по известным законам бытия и этим доказывает свое происхождение от Бесконечной Жизни, обладающей бесконечным Разумом, бесконечною Премудростию, воззвавшей их от небытия к бытию [175] и даровавшей всему мудрые и жизненные законы бытия. Где нет, следовательно, закона, там нет и жизни: ибо жизнь и закон одно и то же.

— О, сколь Ты милостив ко мне, Спаситель мой: столько раз я пред Тобою согрешаю, и лишь припаду к Тебе с сердечною молитвою о прощении моих согрешений, о избавлении меня от сопротивных и скверных, и злобных, и скупых, и любоеластных, и сребролюбивых, и мрачных сил, как Ты тотчас даришь меня очищением, просвещением, миром, свободою, пространством, легкостию! Благодарю Тебя, Спасителю мой! Не оставь меня, Спасе мой, до скончания жития моего на земле Твоей, а по скончании моем защити меня от них чрез Ангела Твоего и приведи меня к Тебе, Животу моему. Доколе, Господи, буду я в соседстве с моею прескверною плотию?

— Господи! Благодарю Тебя, что Ты даровал мне благополучно, победоносно, в спокойствии духа провести два класса в гимназии: 2–й и 3–й. Диавол восставал на меня и чрез скверные помыслы, и чрез буйных воспитанников, но я победил их спокойною важностию и повелительностию о имени Твоем, в державе Твоей (Еф. 6, 10).

— Так, Ты с нами, Господи, во вся дни (Мф. 28, 20): Ты окружаешь нас, Ты взираешь на нас, Ты внимаешь нам благостно; † Ты прощаешь, очищаешь нас, милуешь нас, помогаешь нам. Благодетелю присный! Что мы Тебе принесем за Твои милости? Что воздадим за толикие благодеяния [176]?

— Почему нужно обо всем просить Господа? — Потому что мы ничего своего не имеем, а все получили и получаем от Него, по единой Его благости, — как нищие, например, просят у нас милостыни каждый день; и потому что без Него не можем делать ничего доброго, даже мысли до брой не можем иметь (Ср.: 2 Кор. 3, 5), желания, расположения доброго. Без Мене не можете творити ничесоже (Ин. 15, 5). — Итак, молиться обо всем надо Господу для того, чтобы непрестанно помнили свое ничтожество и свою всецелую зависимость от Господа, — да не похвалится всяка плоть пред Богом (1 Кор. 1, 29).

— Отчего называется плоть, или тело наше, плотию? — Оттого, что оно сплочено, составлено, сложено из стихийных начал; земли, воды, воздуха, теплоты и света. А что сплочено, сложено, то должно разрушиться.

— Никого, к тебе приходящего, не опечаль, — напротив, всякого приходящего утешь и, если просит чего у тебя, дай ему, если можешь, хотя бы и часто он просил у тебя — ибо и нам каждый день Бог подает. Виждь во всех благочестивых христианах, особенно в нищих, — Христа; (верь) и бойся оскорбить кого–либо из них чем–либо, да Христа не оскорбишь. — Если же не можешь, с кротостию скажи, что не можешь дать ему, но никогда его не оскорбляй ничем. Это безумно, ни с чем не сообразно. Как, я оскорблю образ Божий^у, член Христов^у, бесценное, возвеличенное существо в мире — этого обоженного? И из–за чего — из–за праха, из–за денег, которые тоже дар Божий мне и братии моей; из–за пищи и питья, из–за одежды, жилища? — Что может быть этого безумнее? † Обижая ближнего, я обижаю прежде всего себя, ибо мы — одно тело^у; удар, обращенный мною на другого, обращается на меня самого: таков закон правды Божией. — Не забудем, что чрез нас враг оскорбляет ближнего нашего, образ Божий, и мы ему, вселукавому, злобному и нечистому, служим, обижая других.

— Как мне сердиться на ближнего за его грехи, когда те же грехи, кои в нем, есть и во мне, а я охотно их прощаю себе или прошу в них прощения у Бога? Или требую снисхождения к себе людей.

— Неверные друзья — люди, деньги, пища, питье, одежда, чины и прочее, потому что жизни не дают; но вот вернейший Друг — прости мне, Иисусе, Сыне Божий, за это название — Господь наш Христос Иисус, Который всегда Один и Тот же (Ср.: Евр. 13, 8), неизменяем в Своей истине, животворности, спасительности: вся и все изменяет, кроме Иисуса Христа; все неверны, непостоянны, ненадежны; а главное — жизни не дают. Люди изменчивы и смертны; деньги, разные драгоценности, пища, питье, одежда, богатое жилище — пустое раздражение плотских чувств, к коим малейшая привязанность тяготит и стесняет душу. † Храни же меня, наипаче моесердце, Иисусе мой, Обновитель растленнаго естества моего [177].

— Враг скрадывает нас во время молитвы дремотою и спанием сердечным и плотским: иногда засыпаешь во время молитвы. Это грешно. Надо [178] к своим мыслям и сердцу.

— Благодарю Тя, Господи Иисусе Христе, яко Ты даровал еси мне сохранити спокойствие духа в классе 3–м при двояких искушениях — со стороны диавола немирного и со стороны учеников буйных.

— На всякого человека смотри как на Христа, а на лицо его как на лице Христово. Уди его от плоти Его и от костей Его (Еф. 5, 30). Христос в вас — упование славы (Кол. 1, 27). Просто взирай на всякого человека. Ты научен уже от Господа, как взирать на всех и как побеждать лукавого, внушающего скверные помыслы касательно лица ближнего.

Лакомство и пресыщение ожесточают сердце человека, делают его чуждым Богу, полагая преграду между ним и Господом и между ближним, производят в нем пренебрежение к духовному, делают его мерзким, дерзким и своевольным. Не можете Богу работати и мамоне (Мф. 6, 24). — Рабу Божию надо пренебрегать пищею и питьем.

Ко всем будь ласков от сердца, ко всякому бедному, нищему, убогому, подчиненному.

— Не унывай в скорбях и теснотах сердечных — они от грехов очищают и на будущее время предохраняют.

Сами угождать Богу ленивы, а хочем, чтоб нам все угождали, и если подчиненный какой не угодил, раздражаемся на него, часто из–за безделицы.

— Если Господь дал для человека в пищу и питье бесценное Пречистое Тело и Кровь Свою, то чего мы пожалеем для человека, имеющего нужду в жизненных потребностях или в духовном наставлении? — Самого меня Господь удостаивает Своих Бессмертных, Божественных, Животворящих и Страшных Таин [179]: чего же я пожалею для ближнего, истинно нуждающегося, если Господь для меня Себя не пощадил?

Благодарю Тя, Господи Иисусе Христе Боже мой, яко даровал еси мне благодать с дерзновением и с достоинством провести второй (5–й) класс в гимназии во вторник; перед этим классом я лишился было дерзновения; скорбь и теснота (Рим. 2,9), и уничижение, и уныние были в моей душе, происшедшие от неудовлетворительного рассказа урока в 1–м классе. — О, как надо быть аккуратным, исправным и словесным! Но и унывать грех после допущенной погрешности; это значит — ко греху прилагать другой грех: испорченное дело еще больше портить. Неразумно, нелогично!

— Благодарю Тебя, Владычице, Пресвятая Богородице, яко молитву мене, грешнаго, услышала еси и от тесноты греховной спасла меня! — Но свята и совершенна мя в своем роде соделай, да святынею моею прославлю Тебя, Пресвятая! — Умудри меня, да духовною мудростию моею прославлю Тя, Препрославленную.

О, как страшно парализируют нашу душу во время Богослужения земные помыслы и заботы! Не дают молиться, обессиливают, омрачают, погубляют душу! Меня смутило сегодня во время молитвы излишне большое курение ладану во время Херувимской песни, и я не мог спокойно от негодования служить Литургию, самую важную часть ее; о стенах, вишь, бездушных беспокоился, что закоптятся, а о своем нерукотворенном храме не позаботился, пренебрег его: о плоть окаянная! О ветхий, человек^у! Везде ты хочешь первенствовать, царствовать! — Да прочь же ты, окаянная! Всякое житейское, то есть земное, попечение отложим [180], во время Литургии и о камне да об известке и дереве и о самых телах своих земных вознерадим, ум и сердце в Бога вперивши. — О, как просто наше сердце! Воистину не может оно служить Богу и мамоне (Мф. 6, 24), то есть плотскому и земному. Я должен быть один дух с Господом (1 Кор. 6, 17) во время служения Ему и ничем не развлекаться. Даждь мне сие, Господи! С земными попечениями борись, как с самим диаволом, ибо диавол чрез них насилует нас, хотя под благовидными умными предлогами. Но от плодов его в сердце — от смущения, тесноты, мрака — сей час узнаешь (Ср.: Мф. 7,16, 20), кто это действует в тебе, кто производит такие помыслы земные и пристрастие. Ибо сердце есть душа наша простая, а не ум — многомысленный и многовидный. Сердце — солнце, ум — лучи: каково сердце, таковы и лучи. Сердце — море, ум — испарения его. Каково море, таково и испарение.

— Если замечаешь, что кто–либо без всякой видимой причины на тебя сердится, не сердись на него взаимно, но, вспомнив о своих бесчисленных немощах и беззакониях внутренних и внешних и о частом причащении Святых Таин Тела и Крови Христовой и неисправимости своей, несмотря на столь великую благодать, — покрой снисхождением грех брата или сестры и помолись за них тут же сердечно Господу, сказав: Господи! Помилуй его или ее и очисти грехи его; Сам его просвети и укрепи творити заповеди Твои, а я — худой учитель, сам полный самолюбия и многоразличных страстей. Господи! Отпусти ему грех его: ибо если я, причастник Святых Твоих Таин, подвержен всяким грехам и не могу тотчас отражать их от сердца моего, то кольми паче брат мой или сестра моя сия, которые редко–редко удостаиваются причащения Животворящих Твоих Таин.

— Для чего образуют наше слово в училищах? — Для того чтобы мы умели приносить прежде всего словесную жертву свою Ипостасному Слову Божию, Господу нашему Иисусу Христу посредством внутренней и наружной молитвы к Нему, посредством слова в храме Его или посредством проповеди святых истин веры словесным овцам Его и посредством слова мудрости, веры и любви при взаимном обращении друг с другом. — Слово мудрое, доброе, простое животворно действует на сердца наши: оно просвещает, очищает, умиротворяет, радует, оживотворяет наши души, ибо слово наше — образ Ипостасного Слова, создавшего мир словом повеления Своего (Ср.: Евр. 11, 3). †

На отца — беда озлобляться: снисходи к немощам отца бесконечно много, потому что он — отец; потому что он — образ Небесного Отца, Который бесконечно много тебе самому прощает; потому что ты бесконечно много своему отцу (хоть и женину) обязан; потому что он — старец.

Благодарю Тя, Господи Спасе мой, яко от толикия бури злобы моея избавил еси и укрепил еси провести 5–й класс с дерзновением.

Бегай чревоугодия — этого бедствия душевного и телесного; бегай и благоуханий многих.

Все братские немощи — мои немощи; за него, как за себя, я должен молиться Богу: ибо без Него не можем творити ничесоже (Ср.: Ин. 15, 5).

Как сильно, злобно противится воля наша плотская — воле Божией! Назначили меня катихизатором в соборе — дело доброе и для меня и для слушателей будущих полезное, но как этого мне поначалу не хотелось, как я негодовал и озлоблялся на брата, свалившего на меня сказывание бесед! [181]  [182] Какие предлоги: и классы (хотя они более должны помочь делу), и неимение времени, и трудность составления и переписки, и прочее. А после, как пораздумал спокойно, все эти предлоги показались водяными пузырями; дело представилось и приятным, и удобным, и легким, еже да будет мне по благодати Господа моего Иисуса Христа, умудрившего апостолы Своя быти проповедниками миру.

ПОКАЗАЛОСЬ. Часто с нами бывает диавольский мираж, диавольское казание. Не верить ему. Грех.

Господи! Я согрешил пред Тобою, как Иуда, пожалев пролитого елея из лампады пред Твоим образом (См.: Мф. 26, 7–9; Мк. 14,4–5). — Но помилуй мя, Господи, и очисти грех безумия моего, † грех пристрастия моего к земному.

Взем ли уды Христовы, сотворю уды блудницы (1 Кор. 6, 15), — уды Христовы, то есть свои или других лиц мужеского или женского пола, ибо все христиане — члены Христовы^у, кроме явных и упорных беззаконников.

Не лукавь, сердце мое! Не попусти, Господи, сердцу моему уклониться в помыслы лукавства (Ср.: Пс. 140, 4), но избавь меня от всех ловящих душу мою.

Благодарю Тебя, Господи, за избавление от бесчувствия.

Сын Божий Себя истощил для твоего спасения: ты ли себя не хочешь истощить для своего собственного спасения и спасения других? Он исполнил всю волю Отца Небесного для тебя: ты ли не будешь стараться исполнять ее для себя?

— Плоть моя — дым скоропреходящий — исчезнет, не будет ее. Видя около себя дым, вспоминай это.

За привязанность к суете как мы сами себя бичуем! Платье замарали — беда.

Во время Богослужения презирай плоть и все и к единому Богу совершенно прилепись: ибо Он — все, а прочее все, как ничто — все, то есть материальное, кроме Таинства Тела и Крови Христовой.

Каждый излишний глоток может сделаться причиною насилия диавольского, как служение ему; может усилить плоть насчет духа, ожесточить сердце и увеличить привязанность плоти к миру, и удалить душу от Бога, охладить ее к Богу, особенно — сладость, тогда как надо с каждым днем ослаблять эту греховную привязанность к миру и сластям его и усиливать привязанность к Богу, презирая сласти. Кто этому удивляется или не верит, тот должен вспомнить, что душа наша, как дух, проста, как мысль, и то, что через малейшую, едва заметную частицу Плоти и Крови вселяется в нас Христос Господь в причащении. Так и диавол может в нас войти чрез лишний глоток, а чрез лишний стакан — тем больше и тем сильнее может нами овладеть и наделать нам горечи и борьбы упорной.

Слава благости Твоей, слава человеколюбию Твоему, слава щедротам Твоим, Господи!

Не жалеть пристрастно ни плоти своей, ничего материального: это измена в любви к Богу. Господи! Помоги мне разорвать это пристрастие моего сердца к плоти своей и к земному. (Я пожалел пролитого деревянного масла и нашел, что сердце мое изменило через это Богу: ибо показало жалость масла и некоторую строптивость, горечь.)

— Каждый ежедневно или увеличивает ношу свою греховную, или уменьшает ее, потому — каждый должен иметь к себе непрестанно величайшее внимание, ибо величайшей важности дело делает: душу свою для вечности спасает и с духами злобы? борется.

Надо размышляюще сердцем всегда молиться, с чувством, любовию к тем, за кого молишься, и желанием им искренним благ от Господа, например Царской фамилии, усопшим, всем поминаемым живым и умершим.

Лишний стакан чаю, лишний кусок хлеба может охладить наше сердце к Богу, к святым Его и к ближним, потому что усилит грешную плоть насчет духа.

А ведь чай так приятен, заманчив, так легко пьется.

С кротостию и любовию обращайся с теми, которые зовут тебя на какое–либо дело или просят твоей помощи, или сделали какой–либо проступок против Бога или против тебя: и сам сыт будешь правдою, кротостию своею, и овцы целы будут. А то откуда у нас взялось безумие, сумасшествие — раздражаться на ближних, имеющих с нами зависимое, подчиненное соприкосновение? — Забываем, что они — наши собратия, имеющие равные с нами права и достоинства человеческие и христианские, что они — образыБожии^у, члены Христовы^у, что все мы — едино тело^у, что злоба и раздражительность никогда не поправляет, а расстраивает дело, а главное — души, и раздражающегося и тех, на кого раздражаемся, что мы служим через это диаволу человекоубийце (Ср.: Ин. 8, 44) и богоубийце: ибо он — Христа убил, хотя сам того не зная — для нашего вечного блага, а для своей погибели вечной! — Научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем: и обрящете покой душам вашим (Мф. 11, 29). Значит, нет покоя в душах тех людей, которые не навыкли кротости и смирению: терние гордости, презорства и злобы колет их и непрестанно беспокоит, возмущает, раздражает.

Во всякой речи, тем более в проповеди, необходим порядок, стройность, последовательность. Смотри: какой порядок в мире у ГосподаВсетворца! А ты — малый мир; ты — образ Божий^у. Немного, да в порядке, и просто: и выйдет хорошо.

Пристрастие к земному скрадывает нашу душу, нищею оставляет ее, а плоть снабжает, обогащает и укрепляет. Каждый день Господь строит спасение души нашей, — и каждый день мы чрез пристрастие к земному противимся Благому Богу нашему.

Истинная любовь, истинный друг познается в несчастий: он соболезнует несчастию ближнего, принимает его как свое, помогает ему избавиться от него или облегчает его чем и как может. А то верный знак нелюбви к ближнему и недружества, когда мы остаемся равнодушными к его несчастию или еще втайне и радуемся ему, говоря: так–де ему и надо; это ему за то и то, впредь не будет таков! Так мы поступаем с теми особенно, которые — странное дело — свои нам или и посторонние, но надоели нам своим частым нахождением у нас, хлебосольством нашим, или тем, что вообще неблагоприятствовали нам. — Но в несчастий ближнего надо забывать все неприятности его, нам причиненные, и сострадать его горю, как своему, помогать в горе, как бы оно было наше; утешать печального; подать благой совет в затруднении или непримечаемой опасности ближнего (брат Алексей потерял 8 мест (бочек) с корабля) [183]  [184], — да и мы встретим то же от ближних, когда случится с нами что–либо подобное. Любите враги ваша и благотворите (Мф. 5, 44). Грехи ближнего надо презирать, за ничто вменять, как сами желаем, чтоб Бог презрел все наши согрешения. — Самолюбие распинать. А то мы иногда еще и злорадствуем.

— Иной большие милостыни раздает чужим бедным, а своим куска сахару, пирога, вообще — хлеба–соли жалеет. Это — лицемерие. Аще о своих, паче же о присных не промышляет, веры отверзся есть, неверного горший есть (1 Тим. 5, 8).

Боже мой! Какой я самолюбивой, скупой: чтоб не пожалеть Божьих же даров, сладости ближнему, даже отцу, я должен искренно о том просить Господа, а иначе и для отца сожмется сердце мое, и ему будет жаль сладости! Сам по себе я скупой, самолюбивой! Все хорошее себе бы только одному захватить, а другим — что похуже, то оставляю; иногда, впрочем, как будто состязаюсь сам с собою — и равную и равно хорошую долю отдаю ближнему.

Точно так же, чтоб мне не быть гордым, прозорливым, злым, завистливым, чревоугодником, объедалой, пьяницей, блудником мерзким, унылым и отчаянным, я должен просить о том Господа, а сам по себе не могу. Вот какой я грешный! Немощный!

Благодарю Тебя, Победа моя, Господи Иисусе Христе! Се, каждый день хвалюсь я Именем Твоим, Силою Твоею. — 13 ноября 1864 года.

Один прекрасный Мастер скроил и сшил прекрасную одежду и одел ею Свой живой образ и подобие^у; но один злой человек, бывший другом этого Мастера и лишенный дружества и всех даров Его за свою дерзость и непокорность, — будучи зол на Него и завидуя Его славе, но не в состоянии будучи причинить Ему Самому никакого зла, — всячески сквернил и издевался над этою одеждою, и плевал на нее скверною своею слюною так, что всю ее страшно испакостил и самый образ Его осквернил и обезобразил. Мастер все терпел: а Он был Сам Премудр, Могуществен, Благороден, Пречист. Сделал Он Сам Себе такую же одежду: недруг Его давай и на Него плевать, на Его одежду, но его скверные слюны уже не могли пакостить одежды на Самом Мастере: слюны пакостника возвращались на него самого и горьким ядом падали на него. С тех пор пакостник много упал в своей наглости, дерзости и силе, потому что Мастер облек Своею одеждою Свои живые образы и подобия^у, и хотя по временам пакостник продолжал плевать на них, но его скверная слюна, падавшая на них, вскоре очищалась очистительным составом этого Мастера, приготовленным из Его одежды. Мастер — Иисус Христос. Одежда — тело человеческое; живой образ Его^у — человек. Бывший друг Мастера — Денница, потом сделавшийся сатаною (См.: Ис. 14, 12–20). Издевательство над одеждою и плевание на нее недруга означает поругание диавола над человеком и плотию его посредством многоразличных нечистых и скверных помыслов и страстей. Чтобы очистить оскверненные Свои образы и их одежды, Мастер Сам сшил Себе одежду и ею облек Свои образы: это значит, что Сын Божий принял на Себя душу и тело человеческое и одел нас в Себя — в Таинстве Крещения: ибо елицы во Христа крестиишся, во Христа облекошася (Ср.: Гал. 3, 27). Очистительный состав Мастера — Его Пречистое Тело и Кровь, в виде хлеба и вина принимаемые верующими и очищающие их души и тела. †

Нравоучение: еже Бог очистил, ты не скверни (Деян. 10,15; 11,9) и не действуй заодно с пакостником. Помни, какого Премудрого и Пречистого Мастера одежда человеческого тела, и взирай на нее со всякою чистотою и уважением. — Господи! Помоги.

Владыко, дивный мой Владыко, благодарю Тебя, что Ты окружаешь меня радостями избавления. (В квартире управляющего Таможней Евграфа Андреевича Всеволожского.) Противу силы и злобы и мерзости бесовской, и простоты его — колика Твоя Сила, Благость, Святыня, колика Твоя Простота!

Курить в моих комнатах — это хуже, чем мараться под себя в моем жилище, при моих глазах. — Курящие табак не достойны дышать воздухом, ибо по безумию избрали для дыхания дым, которым ни одно животное не дышит, которого всякое животное отвращается, всякая птица, насекомое.

Не от вас ли, окаянные курильщики, не от вашего ли плотского самолюбия всепоглощающего распространилось столько нищих? Не от вас ли, пожигающих дары Божии, многим нечего есть, пить, нечем одеться, нечем за квартиру заплатить? Не от того ли, что вы пожигаете ни за что, для пустого удовольствия своей плоти, дары Божии и не хотите делиться ими с нищими своими братиями — да еще и браните и преследуете их? — Курение ваше делает вас язычниками, хуже язычников; ни пища, ни питье, а самая нелепая прихоть — курение табачное; вы знать не хотите заповедей Христа, Спасителя нашего, о любви к ближнему: любите друг друга (Ин. 13, 34; 15, 12, 17) — ибо вы считаете должным любить только себя и презирать бедных. Взыщется с вас за эти сигары ваши, папиросы ваши, трубки ваши; смотрите, остерегитесь: не пришлось бы вам сгорать вечным огнем, как вы теперь жжете в зубах ваших папиросы ваши. — На то ли вам даются дары Божии? — О разумники века сего, до конца объюродевшие (Ср.: Рим. 1, 21, 22)! Чего вам ждать от милосердия Божия в будущем веке? Вы истощили это милосердие в нынешнем веке: в будущем вас ожидает неумолимо правда Божия, если вы не обратитесь от безумных дел своих и не исправитесь. — Вы не знаете, что делать от пресыщения; а братия ваши — нищие, которых вы презираете, — истаявают от голода и холода. — У первых христиан образцовых было все общее, как была одна у всех душа и одно сердце (Деян. 4, 32), и ни одного нищего между ними не было; а у нас всякой полный господин своего имения, хотя часто, разумеется, безумный, потому что держит его в сундуках своих и употребляет его только на себя; оттого у нас расплодилось так много нищих, оттого то есть, что всякой живет только для себя, в свое удовольствие: нежит всячески грешную плоть свою. — Сотворите братия, плоды, достойны покаяния (Мф. 3, 8; Лк. 3, 8); или вас постигнет праведный Суд Божий: ибо суд без милости не сотворшему милости (Иак. 2, 13).

Чудная Любовь Александровна Всеволожская: какая она ровная, спокойная, в своей любезности какая разговорчивая! Как спокойно и плавно течет речь ее! Как просто, наивно!

В чужих руках кусок или чашка, блюдо, стакан сласти кажутся большими, и жаль ее, этой сласти, а у себя как велики ни будь кусок, чаша, блюдо, стакан — все нипочем, все кажется мало и ничего себе не жаль, все ни за что ставим, лишь бы себе угодить, вкусу своему, жадности своей. Сами сластолюбствуем — а как другие, с нами живущие, особенно наши слуги или пришлецы, сладко кушают и пьют из нашего, паче же Божьего добра, жаль им сластей — сердце, пристрастное к сластям, смущается и сжимается, и таким образом истинной жизни лишаемся чрез свою жадность к земным наслаждениям и чрез нелюбовь к брату, который есть бесценный образ Божий^у коему покорена вселенная со всем, что на ней (Пс. 23, 1): с овцами и волами, скотами полевыми, птицами небесными и рыбами (Ср.: Пс. 8, 8, 9) и со всеми плодами. — А ведь все мы — одно тело^у. Не надо обращать внимания на капризы, и лукавство, и самолюбие плоти, потому что она нелепа; вот еще образчик ее самолюбия, жадности и нелепости: когда нам дают другие щедро, например деньги, или угощают вкусными яствами и напитками щедро и с радушием — радуемся этому и нахвалиться не можем на любовь, щедрость других, ласку, радушие, простоту, удивляемся им, плакать готовы от радости излиться в красноречивых, задушевных выражениях чувств своей благодарности; а как самим доведется дать другим по нужде или по ошибке щедро или приглашать в гости, — скорбим о том сердцем и жалеем, что щедро дали или пригласили таких и таких, в которых мы не имеем надобности. О лукавство, самолюбие и злоба плоти! О нелепость, бессмыслица, сумасшествие плотского человека! Отчего не делаем сами того, что в других хвалим, что в других нам нравится, тогда как имеем средства к тому? Якоже хощете, сказано, да творят вам человецы, тако и вы творите им (Мф. 7, 12).

Если мы не избудем своего самолюбия, и скупости, и жадности, — не войдем в Царство Небесное; если не перестанем прилепляться к суете мира сего, — не войдем в Царство Небесное; если не перестанем идолопоклонствовать сердцем, — не войдем в Царство Небесное. Если не прилепимся всем сердцем ко Христу Спасителю, презрев сласти плотские, — не войдем в Царство Небесное. Ты познал, что сласти отвлекают, отрывают тебя от Христа Жизнодавца и от любви к ближнему и приковывают твое сердце к земному, лишая его мира, света, свободы, пространства, легкости и поселяя в нем скорбь, тесноту, мрак, тяжесть и рабство постыдное: и довольно этого, чтобы презирать их и не радеть об них, ниже всякого праху ставить их, как вред величайший тебе причиняющих, а прах считать своим уделом и в прах смиренно повергаться, и прахом покрываться как имеющему некогда обратиться в прах. Так, время уж от сна востати и все сласти презирать как причину тли душевной, тли греха и смерти, как в грех Иудин ввергающие. Господи, помози! — Ноября 14 дня. 1864.

Как можно меньше сластей вкушать. То ли дело в простоте Христовой (яже в сердце) жить и к единому Ему прилеплятьсяЧ Какая свобода, какой мир! А сердце–то просто: прилепился к сласти какой, так уж от Христа отлепился и от жизни Его, мира Его, света Его.

Воспеваю дивное заступление Божией Матери, мне, недостойному, явленное. Через мерзкий помысл диавол вошел в мое сердце и страшное навел на меня бесчестие, скорбь, тесноту, мрак, огнь, уныние, бессилие и эти пакости увеличивал все больше и больше, — но вот я вошел в IV класс (суббота), прочитали молитву ученики, а в душе моей все то же бесчестие и уныние, та же скорбь и теснота (Рим. 2, 9): ученики улыбаются; некоторых (Славина <?> и Мурашова) высылаю из–за парт вон — к стене, а они улыбались потому, что видели странным лицо мое и что рукою крестил я сердце мое. Но вот в тесноте я воззвал к Владычице, как находящейся близ самого меня, как в самые уши Ее, — и — дивное чудо — Пребыстрая Заступница тотчас же явила мне всесильную помощь Свою: бесплотные злодеи, меня теснившие и уничижавшие, рассыпались, как прах; грех очистился; в душе воцарились тишина и величественное спокойствие, и торжество духа. Взбранной Воеводе победительная… яко избавльшеся от злых, благодарственная восписую Ти раб Твой, Богородице; но яко имущая державу непобедимую, от всяких нас бед свободи, да зовем Ти: радуйся Невесто Неневестная [185]. — Явно было чудо спасения моего.

— Не имей пристрастия к деньгам ни под каким благовидным предлогом, например под предлогом подаяния нищим: это дьявольская хитрость; но трудись с упованием на Бога, совершенно благодушно, безропотно: и Господь, промышляющий и о птичках (См.: Мф. 6, 26; 10, 29–31), пошлет тебе нужное, как в руку положит. Если ты гделибо трудился и труд твой остался почему–либо без вознаграждения, не скорби о том: Бог испытывает тебя, хочет показать тебя тебе самому: не имеешь ли ты пристрастия к деньгам — так, что из–за них не радишь и о Боге, и о ближнем, и о душе своей; и если имеешь, то немедленно постарался бы исправиться, прилепился бы к единому Богу^у, всех благ Подателю [186], единому Животу нашему. † Весть Отец ваш Небесный, яко требуете сих всех (Мф. 6, 32). Предоставь Господу, общему всех Отцу (Ср.: Еф. 4, 6) и Промыслителю, заботиться о тебе. Его дело было сотворить тебя, Его же — забота поддержать тебя сотворенного. Довольствуйся насущным.

Не имей также пристрастия и к благовидным лицам мужеским и женским, но смотри на них как на члены Христовы^у прекрасные, как на Самого Христа, красного добротою паче сынов человеческих (Пс. 44, 3), и подивись в них премудрости Божией.

Пространные врата — пространное зло, а малое добро; узкие врата (Ср.: Мф. 7, 13,14) — широкое добро, а малое зло.

Великая игра — настоящая жизнь: или выиграем мы будущую жизнь, конца не имеющую, или проиграем ее. Подобает нам лишше впимати слышанным (Евр. 2, 1). А вы, пристрастные к картежной игре, что думаете? — Картежников не следует допускать до Причастия, если не дадут обещания бросить карты и вместо них — читать Евангелие. О, как враг окрадывает нас! Смеется над нами.

А меня окрадывает чревоугодием.

Что мы делаем, христиане? Иисус Христос пришел нас от грехов спасти, чтоб мы начали жить новою жизнию; а мы, как бы наперекор Господу, грехи ко грехам прилагаем, в ветхую жизнь, исполненную страстей многоразличных, больше и больше вдаемся. — Каких мы прихотей не изобрели? Как мы не угождаем плоти? Как не служим общему нашему врагу? Как не опечаливаем нашего Спасителя? — Чего же нам ожидать за такую жизнь? — Страшно и подумать. Страшно некое чаяние огня, хотящаго поясти сопротивныя (Евр. 10, 27).

Как ты почтен, человек, от Бога, куда тебя хочет возвести Бог и что ты делаешь, чем ты себя делаешь? — Тебя хочет возвести Бог от тления в нетление (Ср.: 1 Кор. 15, 42), в вечное Свое Царство, в соединение с Собою; а ты ввергаешь себя добровольно в тление, прилепляешься к тлению, к земным благам, а не к Богу. Тебя хочет сделать Владыка богом, а ты делаешь себя диаволом?

Ты учишься математике, — ты должен взвешивать, измеривать свои действия: числом, мерою и весом.

— Когда изгоним мы сердечною молитвою из себя бесов, то они, не терпя этого, от злобы щелкают и стреляют в деревянных вещах, готовы сгрызть их вместо нас. Они вселяются в нас чрез излишество наше в пище и питье.

Помни, во время ведения речи или молитвы, что Слово Ипостасное, будучи Само Миром, вечно соединено с Духом Святыни, мира, свободы, и произноси слова спокойно, свободно, с сердечною святынею.

Имена Царской фамилии произноси с благоговением, как Царский дом, как самого царя. С какою сердечностию, благоговением стал бы ты выговаривать их имена, если бы ты стоял пред ними и просил их о чем–либо! — Так и в церкви с благоговением и любовию произноси имена их на молитве как образов Божиих^у, как представителей Царя царей (Откр. 17, 14; 19, 16) — Отца, Сына и Духа Святого.

Кратковременная, несколько минут продолжается только сласть пищи и питья, а сколько потом мучений терпеть приходится сластолюбцу и именно — мне: много часов, а иногда, пожалуй, и не один день! Какие тяжелые последствия сластей; а между тем все сласти да сласти ем и пью — и прилепляюсь к ним, и Господа из–за них отвращаюсь сердцем, и ближнего, и души своей. О безумие! — Манная каша для меня огромное зло, а молоко и мясо — блуд.

Когда во грехе каком–либо, то есть в тесноте греховной, ожесточишься, — тогда удержись внутренне от дерзости и хулы на Бога; не говори: если есть у Тебя еще милость для меня — то помилуй меня, если нет — покарай окончательно. Диавол хочет показать Богу, что ты только в счастии Его любишь, благодаришь, славишь, а в несчастий — отречешься от Него; а Бог испытывает твое терпение — есть ли оно у тебя, ибо сказано: терпением вашим с тяжи те души ваша (Лк. 21, 19). И еще: аще благая прияхом от руки Господней, злых ли не стерпим? (Иов. 2, 10.)

Что я молчу и не благодарю Господа моего, Владычицу мою Пресвятую Богородицу? — Чего просил, то и получил: Литургию отслужил премирно и Царскую фамилию проговорил непреткновенно, говоря в себе: некуда торопиться; никто меня не гонит.

Ах! Как страшно и сильно замедляют сласти душевные стопы мои и как затрудняют и останавливают мое путешествие ко Христу, на небо! Сласти — болезнь моя сердечная! Разум и Слово Божие требуют, чтоб я презирал их, — а простой, насущный хлеб (Мф. 6, 11), укрепляющий сердце человека (Ср.: Пс. 103, 15), считал выше всех сластей. — Замечательно, что чем выше, лучше, приятнее сласть, тем больше привязывается к ней сердце и тем больше жаль ее другим, и тем больше уязвляемся мы от врага, когда пожалеем ее ближнему. † Все сласти надо считать за полынь — ради Христа — не потому чтобы они были худы: ибо всяко создание Божие добро, и ничтоже отметно, со благодарением приемлемо (1 Тим. 4, 4). а потому что чрез них сильно прельщает нас враг наш. Они — сети вражии крепкие. Сладосте моя, Господи Иисусе Христе! даждь мне к Тебе единому прилепляться всем сердцем, а все земное презирать: ибо невозможно двум господам работать — Богу и мамоне (Мф. 6, 24). Господи! даждь мне быть выше всего земного, наипаче всех земных сластей. Господи! Всякое земное и вещественное мудрование во мне успи [187]. Господи! даждь мне благодать все сласти считать не своими, а Твоими и людскими.

Пожалел варенья: и ко классу готовиться не мог.

— Священник хотя живет на земле телом, но мыслями и сердцем и желаниями он должен жить на небе — со Христом и на земле жить для неба, для пользы ближних и славы Божией.

Христианин должен соответствовать намерениям об нем Христа своего: это его обязанность непременная; иначе он не истинный христианин.

А этому соответствию должны поучать священники и жизнию своею и словом своим. Обеты Крещения напоминать чаще; Таинство Крещения в подробности передать, чтобы в подробности видеть обязанности христианина. — Сие да мудрствуется в вас, еже и во Христе Иисусе (Флп. 2, 5).

— Не пожелай… (Исх. 20, 17) ничего, что есть у ближнего твоего, потому что желание наше — Христос, крайнее всех желание, и всех упование, и богатство.

— Если так близок к нам диавол и его аггелы, то, конечно, ближе к нам Господь, Владычица, святые Ангелы и святые. Да призываем; да чтим их; да подражаем им. — Да презираем все мерзости диавола и ни во что да вменяем их, как они и суть ничто: мираж.

— Люби молиться, то есть служить молебны Владычице, в церкви и в домах. — Она прекрасный, бдительный, Всеблагомощный, Благий Пастырь людям Господним и твоим словесным овцам. И дома люби молиться Ей.

— Не торопясь, не суетясь, спокойно принимайся обдумывать и писать проповедь, избрав наперед предмет, тему (положение), о котором бы говорить, веди слушателей шаг за шагом, ровно к выразумению известной истины.

— Пасти овец Господних, научать словесных овец Господних, работать Господу Самому — какое счастие! С какою охотою надо это святое дело делать. — Симоне Ионин, любиши ли Мя? — Паси овцы Моя (Ин. 21,16,17).

† Доколе мне поставлять жизнь в ядении и питьи, доколе мне любить это грубое наслаждение пищею и питьем и не считать его наравне с испражнением, то есть за ничто? — Доколе я буду думать, что и жизнь и наслаждение жизни состоят в том, чтобы больше есть да пить! О человекязычник, хотя верующий в Господа! О человек грубый, плотский, земный, бесовский! — Но обрати мя, Господи!

— Доколе мне не полагать жизнь в занятии молитвою, Словом Божиим, в служении усердном ближним и наконец — в чем? — В скорбях и напастях Царствия ради Небесного, ради спасения души моей, ибо скорби и напасти, как огонь для очищения злата и сребра, необходимы для очищения сердца моего, к которому прилипает тля страстей.

— Доколе мне не быть твердо уверенным, что все для меня Господь (Ср.: Кол. 3, 11) — Создатель мой, что Он меня непрестанно проникает и знает все мои нужды?

— Господь предоставил самому человеку как свободному дело спасения вечного, при свободном (то есть нимало не стесняющем) содействии благодати Своей — для того чтоб более светлым соделать венец славы его, чтоб тем выше было его блаженство. О Благость Бесконечная! — Как Сам Господь чтит образ Свой^у — человека! — Только мы–то сами не умеем давать себе истинной цены! Чаще бы нам надо размышлять о следующих словах Символа веры: нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с небес и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы и вочеловечшася, распятаго… страдавша… погребенна и воскресшаго… и возшедшаго на небеса, и седяща одесную Отца, и паки грядущаго… судити…

— Мое сердце омрачено всеми бесовскими преложении [188] (переменами). Бесы в злобе своей и в мерзостях своих чрезвычайно переменчивы и разнообразны: и меня также подвергают своей безумной переменчивости посредством страстей многоразличных. Но я как образ Божий^у должен быть неизменяем и непреклонен в моей вере, уповании и любви!

Плоть моя — жилище и сеть зломудренного и нечистого велиара. — Не очень надо ее питать и греть и покоить: усилится — беда.

— Диавол учит нас мыслить, чувствовать, говорить и делать дерзости людям и Богу. Господи! Укрепи меня в борьбе с плотик» моею и гнездящимися в ней демонскими полками.

Господь говорит: люби ближнего, как себя^у а противник Божий и наш — диавол внушает нам ненависть, гордость, презрение, скупость друг к другу, особенно к нищим; зависть к богатым и вообще живущим в довольстве и изобилии. Заповедь Господня говорит: люби Бога всем сердцем^у, а диавол учит любить себя самих всем сердцем, своего ветхого человека^у, которого надо отложить (Ср.: Еф. 4, 22) со всеми его сластями, злобою, гордостию, праздностию и прочими страстями, роскошью, лакомством.

Слава Тебе, Господи, Простота моя! (Избавил меня Господь Простотою Своею.)

Чрез вкушение запрещенного плода диавол вселился в человеческое сердце, и оттого мы все тяготеем к земле, любим больше земное, чем небесное, духовное.

Отчего я говорю нетвердо Царский дом? — Оттого 1) что боюсь каких–то бесовских призраков — страхов, народа боюсь, овец боюсь своих; а во–вторых — от привычки к ним, к их именам, и от малого уважения к ним; как, например, от привычки к нищим пренебрегаешь ими. Надо благоговеть пред Царскою фамилиею — образом дома Царя Небесного — и дышать к ней любовию. Эта фамилия — дом нашего земного отца отечества.†

Многие проповедники отвращаются проповедничества, потому что это не еда, не бал, не такое дело, за которое дадут богатую плату, а, пожалуй, дадут еще выговор. — Но как много пользы от проповедничества — и для самого проповедника, и для пасомых!

— Весь живот наш со всеми искушениями, падениями, скорбями, радостями, болезнями, горестями, недостатками Христу Богу предадим [189]. Скорби возвращают нас в себя из житейского, суетного рассеяния и заставляют подумать серьезно о своей душе, о ее назначении, о ее духовных потребностях, о Источнике ее жизни (Нс. 35, 10) — Боге, о суете, ничтожестве всего земного. Они отрывают сердце от суеты земной, делают ее горькою, убийственною, пустою в глазах человека, чего он не мог бы видеть, если бы скорби не вразумили его.

† Все от Бога: душу, тело и все блага, нас окружающие, имеем — все должно и приносить в жертву Богу, если Он потребует того.

Добрые дети приносят своим родителям в жертву не только драгоценности земные (кои для них дороги), но и волю свою, жизнь свою. — Апостолы, мученики.

— Благодарю Тебя, Господи, яко даровал еси мне благодать — одолеть злобу к ближнему, к брату моему, и оказать ему любовь и приветливость. А то — пришел брат–протоиерей в храм, и давай диавол злобу разжигать. Так и всегда он делает.

Смиряйся пред братиями ты, меньший, худейший и грешнейший всех; брат мой — образ Божий^у образ Троицы: Отца, Сына и Святого Духа. Искренно проси благословения у собрата и отца, как у Самого Христа: и не смутишься, и не преткнешься в словах; а то ты льстишь языком своим (Пс. 5, 10; 14, 3): оттого враг и треплет тебя.

Благодарю Тебя, Всепетая Богородице, яко заступила еси меня, злонравного, гордого и нечистого, и тогда как враг сильно возмутил меня и не позволял мне за мое маловерие и гордость произносить ектении — Ты умирила мое сердце, укрепила и просветила его и даровала мне мирно произнести великую ектению и совершить всю последующую службу. — Ноября 17 дня 1864.

Взбранной Воеводе победительная, яко избавльшеся от злых, благодарственная восписую Ти раб Твой, Богородице. [190] Призвал я Владычицу в крайней тесноте моей, как Живую, как получил сей час чудную и быструю помощь; мерзкие и наглые и свирепые бесы вышли: вместо тесноты стало пространно и легко. — (IV класс в субботу.) Благодарю Тебя, Господи, и Владычице!

Чудак, глупец! С теми и обходись ласково, от души, которые к тебе неласковы, холодны, горды. Побеждай благим злое (Рим. 12, 21). В этом сущность христианства состоит. Аще любите любящим вы, кая вам благодать есть? Ибо и язычницы тожде творят. И аще целуете други ваша токмо, кая вам благодать есть? — Обаче люби те враги ваша… и благословите… И будет мзда ваша многа, и будете сынове Вышняго…(Мф. 5, 46, 47, 44; Лк. 6,32,35). Докажи делами своими, что ты ученик Христов, кроткий, смиренный, незлобивый; докажи, что ты — нова тварь (2 Кор. 5, 17), а не ветхая, греховная; докажи, что ты стоишь выше зла, что ты презираешь его.

Друг другу повинующеся, смиренномудрие стяжите (1 Пет. 5, 5). Если плоть скажет: я сам священник, священство — дар Божий, благодать Божия, а я — грешник ничтожный. Чем я докажу благодать священства как не смирением?

Учи других примером кротости и смиренномудрия и непритворной любви: пусть они в лице твоем увидят привлекательность и красоту добродетели и безобразие своих страстей.

Что имаши, егоже неси приял (1 Кор. 4, 7)? Все, что имеем мы, все существо наше — от Бога: душа, тело, каждая часть тела — от Бога. — Уды наши — уды Христовы (1 Кор. 6,15). Сущий Господи (Исх. 3, 14)! Слава Тебе; Вся во всех (Кол. 3, 11), слава Тебе! Владыко! Посрами во мне врага нечистого, гордого, злого, да воздам славу Тебе.

Помни ты это, что тебе кажется только в других нечто злое, а не в самом деле оно есть; прельщает тебя диавол–прелестник, начальник гордыни, злобы и лукавства. — Нет ближнего налицо: ничего, пришел; подошел кто и давай разжигать злобу на него, вопреки заповеди Спаса: сия за поведаю вам, да любите друг друга (Ин. 15, 17). О сем разумеют… любовь между собою (Ин. 13, 35); или блудную страсть, скверный огонь блудный, — вопреки заповеди Божией: не прелюбы сотвори (Исх. 20, 14), не малакийствуй, не мужеложествуй. Надо внимать себе. Надо просить Господней помощи в искушениях страстей. А Господь близ (Флп. 4, 5): тотчас поможет; была бы наша решимость к добру.

— Союзом любве связуеми Апостоли. [191] И нам так же следует. А диавол между нами–то, священниками, и старается поселить вражду.

Человек есть прекраснейшее растение и тем досточестнейшее, что в нем живет бессмертный дух, по образу Божию сотворенный (Быт. 1, 27), и вообще весь человек есть образ Божий^у, человек есть великая святыня Господня. Святи будите, яко Аз свят есмь. Господь Бог ваш (Лев. 11, 44, 45; 1 Пет. 1, 16). — Бог есть Любовь (1 Ин. 4, 8, 16), и мы должны жить в любви.

Лишь я ниспущусь сердцем в земность чрез чревоугодие, пресыщение, любостяжание — тотчас мне делается чрезвычайно тесно, а когда живу не ниспускаясь сердцем к земному — мне бывает очень легко.

— Прилепляемся мы к тому и другому, а Богто ведь тут и видит это: к Нему единому надо прилепляться сердцем.

Сердце чревоугодника грубо и не может принимать тонких влияний Духа жизни.

Во время священнослужения ничем не развлекайся, ни помыслами житейскими, ни окружающими предметами, но плоть презри совершенно и будь весь в Боге.

Люди богобоящиеся, благочестивые вносят своими суждениями, делами истинный взгляд на вещи, например на богатство; они делами своими доказывают, что богатство есть дар Божий и собственность не наша только, но и бедных братий наших.

Сласти, вообще — пища, питье, деньги, одежда, вечера, пляски, театры, журналы — хворост, дрова, огонь, коими диавол разжигает печь плоти нашей, печь нечистых страстей плотских.

— Сердца наши, как сердца детей, непрестанно должны быть привязаны к Отцу Небесному, Который присно с нами, а не к видимым вещам — дарам Его благости и щедрот.

— Скупой боится, что от угощения других или подаяния милостыни у него истощится его имение, и потому трясется над своими сластями и рублями, забывая, что Отец Небесный не оставит его и, какою мерою меряет, тако и отмеряет ему Сам (Ср.: Мф. 7, 2), по правде Своей. Очевидно, что это мечтательный страх, страх вроде того, которому подвергается священник во время службы, боясь, что он не выговорит известных слов молитвы или возгласа; или страх вроде того, который испытывает какой–либо человек, не бывалый в обществе, когда идет говорить с какимлибо важным человеком. Этот страх — пустой. — Надо быть смелым: и все отлично выйдет.

Где смрадной проход, туда сатана и лезет, потому что это его место, тут он и пакости делать учит людей. — Потому он и нечистым называется. Жало — змей.

Что такое человек? — Семя. Тако будет семя твое (Быт. 15, 5), сказал Бог Аврааму. СемяАвраамле есмы (Йн. 8, 33). Что такое человек? — Плод. От плода чрева твоего посажду на престоле твоем (Пс. 131, 11). Благословен Плод чрева Твоего (Лк. 1, 42).

Я коже вознесе Моисей змию в пустыне… да всяк… не погибнет, но имать живот (Ср.: Ин. 3, 14, 15). Значит, если бы Иисус Христос не вознесся на Крест, то мы погибли во веки от духовных змеев, бесов.

Знаешь уже, что это диавол — и размышлять нечего. Просто говори и живи по–Божьему, считая себя ниже и хуже всех. Припомни из канона Спасителю слова: от Адама согрешившия вся… превзыдох страстьми… [192] Не слушай шепота вражия.

О дикая и нелепая, безумная, бессловесная, слепая скупость и с нею алчность! Она не знает родства и жалеет сластей или денег для жены, отца, матери! Скупой ноет сердцем и раздражается на родных своих, когда они употребляют щедро сласти или деньги его; он болит сердечно, когда у него перемен на столе — разумея о съестных припасах — больше надлежащего. О, в какое унижение повергают нас страсти, как мы прогневляем чрез них Бога, создавшего нас по образу Своему и по подобию^у! Они делают нас образом сатаны.

А как нелепа страсть блудная! Рассвирепевший блудник также нс знает родства, ни матери, ни сестры; он свирепеет на мужеский пол и женский. Его соблазняет то, он нечистыми очами сердца, лукаво смотрит на то, что должно быть предметом благоговения, на что надо смотреть чистыми, светлыми очами. Его соблазняет прекрасное дело Пречистых рук Творца; он, как диавол, смотрит на все лукаво, презорливо, нечисто!

А как скверним мы страстями своими, особенно блудною, храм тела своего, храм Духа Святаго (Ср.: 1 Кор. 6, 19)! После этого имей пристрастие к земным благам, особенно к сластям и деньгам. — Да они прямо отвращают от Бога.

Сказал Господь первым человекам: если вкусите плодов запрещенного древа, то смертию умрете (Ср.: Быт. 2,17), — и исполнил Свою угрозу. Теперь сказано, что грешники пойдут в огонь вечный, а праведники в живот вечный (Мф. 25, 46), — и исполнится, ибо Истина Сама говорит.

Благодарю Тебя, Пресвятая Богородице, Избавительнице крепкая и быстрая на Тебя надеющихся, ибо Ты избавила меня от лютого беса, злобы, презорства и сребролюбия, запнувшего меня во время утрени помыслами: пожалел я денег вольноприходящему чтецу Цветкову. Надо ценить человека и презирать сребро. Я воззвал к Тебе в простоте сердца — на местной иконе Твоей [193] — и вскоре получил мир, свободу духа, прохладу.

Боже мой! Как снуют бесы: то бесы сребролюбия, то злобы, гордости и презорства, то сомнения, хулы, смущения, уныния, то блуда, то чревоугодия, жадности и скупости, то лукавства, бесчувствия к Божиим благодеяниям и к бедствиям ближнего — так и снуют, так и лезут в душу — жечь ее, смущать ее, теснить ее, делать ее сумасшедшею и удалять ее от Господа Бога.

Чтецы посторонние — беда, как будто не все мы — дети Отца Небесного и не все читаем первую и величайшую, главнейшую молитву: Отче наш… (Мф. 6, 9). Любовь взаимная — снисходящая немощам ближнего — вот что дорого Отцу Небесному. Много немощей плоти и духа есть у всех нас. Желаем, чтоб нам снисходили, — будем и сами снисходить. Не станем забываться.

Какие благовидные предлоги ни приводит диавол ко греху, а плоды его в сердце показывают, что эти предлоги — от него. Ах, как он волнует и смущает нас! — Но как Господь умиротворяет нас!

К Отцу Небесному надо прилепляться и любить чад Его^у, образы Его^у, а не к дарам Его вещественным, и забывать Подателя их или ненавидеть, презирать других из–за потребления этих благ. — Столько нас облагородил Владыка, возводя нас к Причастию Божественнаго Естества (Ср.: 2 Пет. 1,4) — чрез взаимную любовь и Причащение Божественных Таин Тела и Крови Своей, а мы прилепляемся к тлену, праху, гною, диаволу, ибо привязанность к земному есть дух диавольский, повиновение диаволу. Горняя мудр ствуйте, сказано, а не земная, идеже есть Христос, одесную Бога седя (Кол. 3, 2, 1). — Все для всех и теперь, но особенно в будущем веке будет Бог (Ср.: 1 Кор. 15, 28; Кол. 3, 11) — а не деньги, не пища, не питье, не жилище, не друзья, не отец и мать, не начальники, не князи, не богачи…

Змеи духовные жалят меня, но имя Иисуса Христа Распятого спасает меня от их жал; надо только с верою и любовию носить Его в сердце. Погибли бы мы от змей, как евреи в пустыне (См.: Числ. 21,6), если бы не Христос.

Действуй и читай спокойно, размышляя сердцем.

Все, мною видимое, — дело рук? и дары мне Бога моего: к Нему Единому да прилепляюсь^у.

Для вас Я оставил небо, — говорит Господь, — истощил Себя, смирил Себя до человеческого образа (Ср.: Флп. 2, 7, 8), до вертепа, до яслей, обрезания, крещения, искушения, ходьбы, утомления, сна, до разных лишений — до претерпения человеческой злобы, лукавства, брани или хулы, заплевания, заушений, биения, Креста и Смерти; а вы для Меня не хотите оставить своих прихотей, своей злой развращенной воли, своей гордости, злобы, сребролюбия, лихоимства, угождения слепому и ненасытному чреву, скверных блудных дел, пьянства, татьбы, клеветы, пристрастия к одежде. Я всю жизнь проводил для вас в молитвах, трудах, всю жизнь для вас положил; а вы для Меня, или паче для себя же, не хотите пожить по Моим спасительным заповедям; проводите время в суетных играх, забавах. Забава ли жизнь ваша, когда чрез нее добывается вечное блаженство или вечные мучения? — Я хочу вас возвести на небо и соединить с Собою; а вы прилепились вместо Меня к земле и к врагу Моему диаволу и служите ему, не Мне. Так отошлю же Я вас к диаволу и аггелам его в огнь вечный (Ср.: Мф. 25,41).

Как не уязвлять, не палить, не размягчать страданиями, теснотами моего сердца, лукавого, хладного, бесчувственного: иначе оно совсем загрубеет и окаменеет. Верному Зиждителю спасения моей души Христу Богу да предам весь живот мой [194] со всеми напастями, искушениями и скорбями!

Какая нужна любовь архиерею, священнику и диакону — к Богу и ближним^у, чтобы молиться за все наследие Христово, за всю Церковь — за Императора и Дом его, за Синод, все священство, воинство, за всех христиан православных, завесь мир! Какая нужна великая душа, чуждая всяких пристрастий к земному — какая возвышенность духа! И после этого ли нам прилепляться к земному!

Царство Небесное есть дар любви и милости Божией: я должен заслужить его дарами милости к ближнему.

Утро 22 ноября. Воскресенье. 6 часов. Слава силе Креста Твоего и Твоему вездеприсутствию, Господи! Проснувшись, я ощутил, что нет мира в костех моих от лица грех моих (Пс. 37, 4): какое–то занывание и скорбь были в боках; но вот лишь я перекрестил рукою тот и другой бок, сказавши слова: вера твоя спасе тя, иди в мире (Мк. 5, 34), — и тотчас исчезла моя скорбь, как рукою снял ее Господь, ибо поистине Крест есть Его рука; и я ощутил глубокий, сладкий мир в душе моей. Слава Тебе, Господи, слава Тебе.

Благодарю Тебя, Господи, яко даровал еси мне гордыню мою попрати и испросити у отца Матфея и брата моего (и у отца Павла Тра<чевского>) благословения в церкви и у людей Твоих прощения. — Благодарю Тебя, Владычица, Пребыстрая моя Заступница: помолился я Тебе в сердце и поклонился местному образу Твоему  [195]  [196], и Ты спасла меня от смущения и преткновения на службе и после бури и смятения бесовского водворила тишину Божественную в сердце во все время утрени. — Благодарю Тебя, Господи, яко даровал еси мне гордыню мою попрати и нищую женщину назвати матерью без лукавства и благословить ее спроста, как и прочих. Благодарю Тебя за несомненность и быстроту сердечную противу быстроты и злобы и сомнения бесовского. Утверди, Боже, сие, еже соделал ecu во мне (Пс. 67, 29).

19 ноября 1864. Сегодня я служил Литургию, по благодати Божией, непреткновенно сердцем и устами и громогласно. Причастился с дерзновением. Но после панихиды, стоя пред Животворящими Тайнами, я пожалел денег братских на извозчика, которые взял диакон. И после этого объяла меня тягость, скорбь, мрак, теснота. Как мне было больно расставаться с миром Божиим, владычествовавшим во мне после Причастия Святых Таин! Но я не отчаявался и просил Господа — отъять от меня недуг сребролюбия и возвратить мне снова мир Свой и правду Свою — и вот вскоре я почувствовал, что как будто какая чешуя отвалилась от внутренностей моих. — И мне стало так мирно и легко. Благодарю Господа о сем. С этим миром я целый день пробыл.

— Когда чувствуешь влечение сердца к злобе на брата, то тотчас обращайся с молитвою сердечною к Спасителю, такою: Господи! Даруй мне любить брата моего, как себя^у; се, без Тебя не могу творити ничесоже (Ин. 15, 5). — Нет ничего хуже злобы: это ад на земле.

Жидкости больше 3–х стаканов никогда не пить, а то и меньше — два и один.

Не побежден бывай от зла — от гордости или злобы брата мнимой или действительной, но побеждай благим злое (Рим. 12, 21). Любите враги ваша…(Мф. 5, 44).

Иные люди, к которым принадлежу и я, презирают тех людей, озлобляются на тех, которые имеют малые дарования и, однако же, ищут быть известными в свете наравне с великими деятелями или хоть меньше их; между тем сами, имея лучшие, быть может, дарования, по своей недеятельности и развлечении или многострастности ничего не делают. Зачем озлобляться и презирать ближнего, особенно высокого отца, заего немощь? Мы имеем дарования, по благодати Божией, различные: один хорошо, например, сочиняет, свободно, возвышенно, плавно, стройно пишет, а другой — несвободно, с трудом, потому что имеет меньшие дарования; зато, может быть, он жизнь хорошую ведет. Прежде времени никогоже судите (1 Кор. 4, 5), дондеже день озарит (2 Пет. 1, 19). О сердце злое! Худо или слабо пишущих, то есть сочиняющих, презирает, а хорошим писателям нередко и завидует. — О уродливое, велиарово сердце! Главное дело — наша жизнь и усердие добру!

Всякий грех считай за мечту диавола, за смрад диавольский и не допускай в сердце своем гнездиться никакому греху, а когда видишь его явно в других, тогда молись Богу о том, чтобы Бог про светил мысленные очи сердца их [197] и очистил грехи их, и даровал им силу не согрешать; но диавол часто клевещет на людей, взводит на них грехи, коих в них нет. Но от стопы его тяжелой в сердце сей час можно узнать его козни.

Господи! Научи меня благоговеть пред делами рук Твоих^у, наипаче пред образом Твоим^у — человеком! — Господи! Благоговею пред делом рук Твоих — человеком! Господи! Он весь Твой. Господи! Да буду я весь Твой. Господи! Да будут все Твои. Господи! Ни единым помыслом да не принадлежу я диаволу!

Доселе я проповедовал по готовым образцам, теперь своею речью буду беседовать [198]  [199] с вами<?>.

— Веровать в Бога значит как бы видеть Его всегда пред собою, призывать Его, уповать на Него, любить Его, на молитве чувствовать, что Он с тобою — видит и слышит, что Он с тобою при всех делах; верить в каждое слово Божественное Церкви, как в Него Самого, как бы Он Сам стоит и поучает.

Показать сущность христианской православной веры; чего она требует; как должны жить христиане, как должны быть правы в вере и в жизни. Как осуществлять веру ежедневно в жизни, веру в Троицу, веру в заслуги Спасителя, в ходатайство, заслуги и силу Божией Матери, святых.

Ближе к делу и к природе преподавать учение катехизическое.

Благодарю Тебя, Господи, что Ты даровал мне бурю бесовскую при назначении мне бесед, и победить неохоту и отвращение к труду необходимому и душеспасительному [200]  [201], и озлобление попрати. О плоть грешная! Есть бы да пить все.

Даждь мне, Господи, спасительную жажду, рвение проглаголать слово Твое людям Твоим и все, чем Ты обогатил меня, предложить им как богатство Твоего света, Твоего милосердия, Твоей силы, Твоего недремлющего Промысла, Твоей правды. — О тернии греха и о легкости внутренней добродетели; об уродливости греха и естественности добродетели; о простоте Божией, о простоте души и добродетели; о простоте диавола и всякого греха: грех во мгновение входит в Душу.

Надо угождать Богу, всем и каждому; но все, наибольшая часть об этом мало думают; многие вовсе не думают. Жизнь вся расположена богопротивно, по–язычески, и они думают, что живут хорошо, по–христиански. Разоблачить жизнь; занимаются чинами и отличиями, проводят время за картежною игрою, в ядении, и питье, и лакомстве; в курении табаку; в театральной игре и смотрении на игру; в собирании денег, в покупках, продаже, построении жилищ и меблированных комнат; в снимании портретов [202] [203].

Чтобы угождать Христу, надо противиться диаволу (Иак. 4, 7). Без того нельзя: обычаям века или света; своей плоти.

Идеи проповеди иметь и главные ее отделы, стороны, части. А то неумеющий, неискусный проповедник часто бродит, как в лесу непроходимом, путаясь во множестве своих мыслей, и дороги не находит к исходу. Отчего? Оттого, что мысленных путей — отделов проповеди — не проложил, плана не составил в голове. Сочинение есть мысленный дом. Но прежде построения дома план дома делают и потом по плану выкладывают кирпичами или бревнами. — Как хорошо по плану идет работа! Как дурно, туго без плана! [204] [205]

Общие мысли, из которых могли бы составиться прекрасные отделы, неискусный проповедник ставит как частные мысли, без объяснения, между другими общими или частными мыслями.

Проложить для беседы путь новый, живой, простой, краткий. Начать с того: вот мы называемся христианами: какие возлагает на нас обязанности это название? — Прояснить идею и обязанности христианина.

Символ веры объяснить кратко, в двух–трех беседах.

О угождении Богу и спасении души в мире вы не услышите, потому что мир прелюбодей ный и грешный (Мк. 8, 38) не любит говорить об этом. Займемся же этим делом самонужнейшим здесь — и тем с большим вниманием послушаем слово об этом.

Как угождать Богу? Вот, например, приближается, вторгается в душу твою помысл нечистый, блудный, хульный — отсеки его, вырви его, не допусти ему возгнездиться в твоем сердце. И ты угодишь Богу. Ибо мерзость Господу по мысл неправедный (Ср.: Притч. 15, 26).

Вторгается скупость — жаление ближнему благ земных — не допусти ей сделаться госпожою твоего сердца: и ты угодишь Богу. Раздавай щедро, если можешь, милостыню; угощай странников, гостей…

— Хочет овладеть сердцем леность к молитве, к делу общественному — не допусти ей овладеть тобою, воздвигни себя к деланию: и ты угодишь Богу.

Необходимо угождать Богу.

— Физическим законам подчиняемся охотно и без размышлений. Хотим есть — и едим; пить — и пьем; спать — спим; отчего не подчиняемся духовным с такою же охотою; без размышлений, с полным доверием к Законодателю, именно отчего не любим Бога всем сердцем и ближнего, каксебя^у тогда как знаем, что это животворно, как есть и спать для тела животворно.

— Нелепость и гибельность наших страстей для души и тела.

— Если ты пристрастно любишь только себя, то ты не можешь любить Бога и ближнего: надо себя любить в Боге и ближнем, для Бога и ближнего: ты член Тела^у. Надо любить все тело, не один член, как Бог простирает любовь и промышление Свое на все создания.

— Слово «христианин» предполагает, во–1–х, веру живую в Господа нашего Иисуса Христа, Главу Церкви, в Бога Отца и Духа Святого; во–2–х, молитву как беседу детей с Отцем; стремление угождать Ему во всем как Господу, искупившему нас от вечной смерти Кровию Своею, от рабства греху и диаволу; или послушание Ему полное, то есть исполнение Его заповедей; в–3–х, ратоборство наше противу плотских страстей, мира прелюбодейного и грешного (Мк. 8, 38) и диавола, князя мира сего (Ин. 14, 30), ктому не работати нам греху; в–4–х, искание небесного отечества, к которому мы позваны и для коего искуплены: горняя мудрствуйте, идеже есть Христос (Кол. 3, 2,1); ожидание с небес Господа нашего Иисуса Христа и беспристрастие к земной жизни, к своей плоти и ко всем сладостям и сокровищам мира сего. †

— Христианин — член Христов^у, дух Христов должен иметь (Рим. 8, 9), кротость и тихость Христову, незлобие Христово; носить крест Христов, крест скорбей, распинания плоти своей (Ср.: Гал. 5, 24), лишений, гонений, обновляться духом (Ср.: Рим. 7, 6), к горнему стремиться, к земным вещам не прилепляться; Христа ожидать, воскресения мертвых чаять [206], Суда и воздаяния, вечной жизни.

Во Христа веровать, на Христа уповать как на Бога и Спасителя Всемогущего, Его любить паче всех и всего. Ему повиноваться, заповеди Его соблюдать (Ср.: Ин. 14, 15), Ему жизнь свою предавать, спасать всячески свою душу — это первое желание нашего Спасителя и главнейшее наше дело. Для этого Сын Божий воплотился, странствовал, учил, чудодействовал, пророчествовал, пострадал, умер и Воскрес и Вознесся на небо.

Что значит — православный? Что значит — Христов? — Член Христов^у, кто поселил Христа в сердце.

Мы называемся православными христианами. Что это значит? Значит, что мы право веруем и уповаем по–христиански, по христианским заповедям живем. Но как многие из вас не только не по–христиански живут, но и не знают своей христианской веры и христианского упования. Поэтому по благодати Божией я поучу вас сначала тому, в чем состоит православная христианская вера и наша христианская надежда, а потом побеседуем с вами о наших христианских обязанностях. Ибо со званием христианина соединяются весьма важные и непременные обязанности, которые надо неопустительно всем исполнять.

Христианин тот, кто приготовляется к вечному соединению с Богом.

Молитва, покаяние, пост…

В беседах на учение веры и нравственности смотри как на новое для тебя и народа учение, со всею живостию.

Прилагать к практике беседы. Например, объясняя третий член [207], можно указывать на иконы Владычицы в церкви и дома с изображением Предвечного Младенца, показывающие достоинство человеческой природы; как дорожить собою, в какой чистоте и святости жить.

Люди из низкого состояния, принятые в благородное общество, стараются вести себя достойно этого общества, показывают благородство во всех своих поступках и боятся запятнать себя даже одним каким–либо бесчестным делом. Как же должны вести себя христиане, принятые в общение и сочленение с Самим Сыном Божиим и всею Святою Троицею, с Пречистою Богородицею, с Ангелами и всеми святыми? Как, как? — Поистине по–небесному, небесные нравы должны показывать: духовность, святость, любовь, кротость, смирение, незлобие, послушание, трудолюбие, терпение, мужество и прочие добродетели. Пред лицем Божиим, пред Богоматерью, пред Ангелами и святыми ходи так, как бы ты видел их своими очами, с благоговением, любовию, с кротостию и смирением.

Имея бесценное, должен ли я дорожить ничтожным; имея вечное, должен ли дорожить временным; имея небесное — земным? Имея в себе бесценного Христа, Самого Бога, за что я должен считать все тленные блага мира? Не за гной ли, не за сор ли? — Так. Что же я делаю? Безумец — я поступаю вопреки здравому смыслу, вопреки собственному благу. Я бесконечно ценю ничтожное и презираю бесценное; ценю временное и не ценю вечного; ценю земное и презираю небесное; за великое считаю блага тленного мира; я — страшно сказать — пренебрегаю Царем Славы (Пс. 23, 7, 8, 9, 10), моим Творцом и Господом; я постоянно нарушаю Его заповеди, изгоняю Его из сердца своего чрез пристрастие к земным удовольствиям.

Зачем и желать идти к тем, которые тебя огревают, не любят тебя и к которым, ради их гордости, сам не чувствуешь сердечного расположения? Да и сам–то достоин ли ты быть у них? Имеешь ли одеяние брачное (Ср.: Мф. 22, 11, 12) — сердечную приязнь к ним? Если нет, так и зачем быть там: себе только в тягость и гостям брачным. — Скажи мне: стал ли бы ты негодовать, если бы Господь Бог не пригласил тебя на Свою вечерю, если бы затворил для тебя чертог Свой небесный? Конечно, нет: ты счел бы себя недостойным этого чертога, ибо Отец Небесный Всеблаг и Праведен. Так и здесь: не пригласил тебя брат на брачный пир — сочти себя недостойным быть на нем.

Словеса Церкви — слова Духа истины (Ин. 14,17; 15,26; 16, 13): оттого они оживляют, просвещают и очищают душу.

— Во время войны воинам до забав ли, до игр ли, до лакомств ли? — Нынешняя жизнь есть, в собственном и преимущественном смысле, война с начальствами и властями и миродержателями тьмы века сего, с духами злобы поднебесной (Еф. 6, 12). Итак, до театров ли нам, до картежных ли игр, до лакомств ли? До забав ли жилищами, мебелью, одеждами богатыми, лакомствами, деньгами, книгами и прочим? О, воистину не до забав, иначе враги легко, легко возьмут нас в плен.

Смотри, человек, какова у тебя ось, на которой вращается колесница существа твоего, то есть сердце твое? — Отбрось все, что препятствует ей свободно обращаться, то есть все пристрастия к земному: пристрастие к пище, питью, деньгам, забавам и прочему.

Евгений Богородский; ружье, как он всверлил его в стену; сам повис около него и давай вертеться — вертелся, вертелся и сломал его. А Анна Константиновна смотрит да смеется. Так мы смотрим да почти смеемся, как диавол сверлит наши сердца и ломает нашу сердечную ось.

— Многоядение ведет к расслаблению тела и души; оно производит тоскливость, уныние, нечистые движения в сердце, доставляет легкую победу над нами диаволу.

Много скорбей у истинного христианина, потому что он воин, потому что он в постоянной войне с плотью, миром и диаволом; а сколько уязвляет его плоть, которую он старается распять (Ср.: Гал. 5, 24), как она беснуется страстями, которые он хочет исторгнуть из ней! Как вооружается против него мир своими соблазнами, своим коварством, насмешками, презрением, гонениями! Как особенно вооружается против него диавол с своими клевретами — духами злобы^у, сколько огненных стрел (Ср.: Еф. 6, 16) устремляет он в его сердце!

— То лукавством, сомнением, холодностию и притворством поражает наши души диавол при служении Богу и в обыденной жизни, то какимто малодушным страхом, унынием и отчаянием, то каким–то легкомысленным расслаблением и смехом — но все это мечты, пустяки, водяные пузыри, призраки.

— Сластолюбивое пристрастие к плоти и к сластям пищи и питья, так же как и к деньгам — дело одного жалоносца–искусителя диавола. — Чтобы не иметь нечистого пристрастия к плоти, надо вооружиться постом, надо отвергнуть сласти и многоядение.

Сам не приглашаешь в гости: это ничего, так быть, по–твоему, должно; а когда тебя не приглашают, обижаешься — отчего, говоришь, меня не пригласили, когда других пригласили, ведь я товарищ или такой же знакомый, как другие? Но посмотри, друг мой, беспристрастно на свои отношения к лицу, тебя не пригласившему на свое семейное торжество: каков ты к нему по сердцу своему, искренно ли к нему расположен, не питаешь ли к нему отвращения или, по крайней мере, холодности, которую, может быть, нередко замечал, не делал ли ты ему обид, не показывал ли презрения, не говорил ли грубостей, укоризн досадительных, не был ли к нему скуп? Если так, то нечего и жаловаться на то, зачем ты не приглашен. В тоже меру меришь, возмеривается тебе (Ср.: Мф. 7, 2). — Присоедини к этому и какой его род, состояние и звание, воспитание или образование, иной характер, не согласный <с> твоим, и прочие обстоятельства — и охотно извиняй своего собрата, не теряя из–за этих мелочей жизни своей любви и расположенности к нему. Помни, что любовь все прикрывает, не раздражает ся и не мыслит зла (1 Кор. 13, 7, 5). Себя охотно извиняешь в погрешностях против ближних — извиняй погрешности и ближнего против тебя, не ставь в счет никаких обид, не обижай сам себя памятованием обид. Помни великие слова Спасителя: мы оставляем должником нашим (Мф. 6, 12) — и исполняй их. Помни, как без числа много Бог во Христе простил и прощает тебе. Прощающе друг другу, якоже и Бог во Христе простил есть вам (Еф. 4, 32).

Помни, что каков ты имеешься к людям, таковы и люди к тебе: в нюже меру… (Мф. 7, 2). Поэтому какими хочешь видеть к себе людей, таким будь и сам к ним. Якоже хощете, да творят вам… (Мф. 7,12). Оказывая ласку, щедрость другим, оказываешь ее более себе, чем им. — Принуждай себя ко всякой ласке к ближнему. Если сам к другим холоден, не обижайся, если и к тебе будут холодны другие. Люди не слепые: они тотчас внутренним чутьем постигают сердечное твое расположение или нерасположение.

Блуд, злоба, нетерпение, раздражительность плоти, зависть, сребролюбие, скупость, пристрастие к пище, жадность, леность, омрачение (тупость), уныние и малодушие, огонь тесноты, ропот, дерзость, хула, лукавство и двоедушие, сомнение, неверие, холодность и бесчувствие грехов своих или милостей Божиих, славы Божией, ложь, обман, кража и прочие сим подобные одного поля ягоды — от диавола все. Господи, помилуй!

— Сонные мечтания, сонные грезы — все диавол ьские козни, то есть они не имеют никакой действительности и истины, а одна мечта падшего духа или падших духов, чуждых всякой истины, которые во тьме своей занимаются одними мечтами, призраками жалкими и соблазняют еще неопытных в духовной брани людей. Что немощнее злого духа для крепко верующего христианина? — Ничто, ибо диавол, собственно говоря, есть ничто как совершенная ложь (Ср.: Ин. 8, 44), мечтательная сила; а Господь наш, Глава наш, Бог наш есть Истина, Сила, Живот, Святыня и Очищение.

Ем сам много и с жадностию — ничего; другой со мною ест так же — беда; неприязненно, презорливо смотрю на него: зачем ешь много, зачем ты такой плотской человек? О окаянный я! Но когда я изменюсь сердцем? Когда не будет у меня ока лукавого (Мф. 6, 23)? Доколе буду видеть су чец во оце брата, бревна у себя не видя (Ср.: Мф. 7,3)?

Помни, что брата, которого ты не любишь и коего ненавидишь за какие–нибудь грехи или всуе, любит Бог Человеколюбец и что за него Христос умер (1 Кор. 8,11), так что он своему Господу стоит или падает (Рим. 14, 4). Не осуждай же его и Божьего Суда не восхищай себе.

Помни, что как ты, так и ближний твой имеет с собою всегда злобного, неумолимого врага — плоть свою, страстьми люте бесящуюся [208], и как ты желаешь, чтобы к тебе имели снисхождение, когда находит на тебя внутреннее бесчестие и поношение страстей, когда, как пленника, они увлекают тебя в позорный плен свой, так имей, непременно имей снисхождение и к брату своему, к сестре своей и не раздражайся на них. Все мы часто находимся в плену и омрачении и великой внутренней злобе и в бесчестии. Если бы не долготерпел Владыка о наших собственных согрешениях — давно бы нас не было на лице земли, давно были бы мы во аде.

Как любит, ценит, уважает, ласкает меня неизменно жена моя, Богом данная мне подруга жизни! Так ли я люблю, уважаю, ласкаю ее?

Сколько тщеславия плотию, самоуслаждения своими внешними достоинствами, своим лицом, руками; а внутреннее опущено из виду; нет ревнования о добродетели, о внутренней красоте души.

Я должен иметь самоуверенность, твердость, смелость в суждениях!

Сколько у меня немощей! Спасе! Простри мне руку помощи!

Сам Бог трудился для нас, показывая нам пример жизни, пример воздержания, поста, кротости, незлобия: как мы должны ценить это? Что будет нам за небрежение о христианском житии? За невнимание к делам Господа?

Все сласти, прекрасные одежды, жилище, деньги, вещи из злата и сребра и драгоценных камней и дерева — сор и терние; они — та же земля и прах и, кроме того, бодут душу, прилепляющуюся к ним. — Смотри на конец всех вещей, чем они бывают, и, кроме необходимого, ничего не употребляй.

Сколько у нас неискренности, лицемерия в самом порицании греха! Порицаем на словах, а в сердце сочувствуем греху, протягиваем ему, так сказать, руку. Например, порицаю роскошь и сочувст<венно> удивляюсь роскоши, восхищаюсь ею. Порицаю чревоугодие и сам охотно угождаю чреву, пленяюсь лакомствами, яствами и напитками. А ведь о всем этом, если не покаюсь, Бог приведет меня на Суд.

Покаяния искреннего, с исправлением сердца и жития, не приношу Зиждителю моему — не уподобляюсь Ему, не угождаю Ему строгим исполнением заповедей Его! Какой ответ дам Ему? Каюсь в чревоугодии, но неискренно, потому что после опять угождаю охотно чреву. Каюсь в невоздержании, но сам после опять ем — пью сверх потребности.

Во мне ветхий человек^у, и в ближнем — тот же ветхий человек: снисхождение, прощение погрешений. Ветхий наш человек большой насильник, помрачитель да и недотрога.

Небожители — Ангелы изумляются дерзости нашей и говорят: они пьют Кровь Бога своего и нашего и что же делают? — Предаются делам плотским, ненависти, гордости, зависти, скупости, сребролюбию, чревоугодию, пищенадеянию, страсти одеваться.

Неверные, видя нашу жизнь плотскую, удивляются нам и говорят: вот они веруют, по их словам, во Христа, Сына Божия, Который завещал им Небесное Царство, духовных благ исполненное, и не прилепляться ни к чему на земле, не любить мира и того, что в мире (1 Ин. 2, 15), а они что делают? — Они больше нас любят мир, больше нас утопают в удовольствиях мира, в роскоши, в чревоугодии. Он завещал им любить друг друга (Ин. 13, 34; 15, 12, 17), а у кого больше зависти, ненависти, гордости, как не у христиан?

Презирать не только сласти, деньги, одежду, жилища, но и самую плоть удручать, изнурять, попирать, а ближнего любить и ни на мгновение ни за что не ненавидеть. Ненависть — безумие из безумий, нелепость из нелепостей.

Бойся пресыщения, да не развратишь сердца своего и да не отступит оно от Бога: всякое излишество ведет к отступлению от Бога и расслабляет душу и тело. Это в пище, и в одежде, и в жилище. — Горе насыщенным: они взалчут (Ср.: Лк. 6, 25).

— Если ты холостой человек и не имеешь много трудов механических, изнуряющих силы, — то для тебя очень мало требуется пищи: и ты помни это, и довольствуйся ежедневно малым количеством ее. Сохрани тебя Бог от того, чтобы ты обратил пищу в наслаждение и сделал ее желанным предметом своего сердца. Смотри на пищу, да и на самое тело, как на песок и глину, а на все сласти — как на простые слизи земные. — Все внимание твое да будет обращено на веру твою, на будущие блага, состоящие в надежде христианина.

— Человек создан по образу и по подобию Божию (Ср.: Быт. 1, 26, 27) и всяким дарованием украшен от Бога. Поэтому всякого человека надо почитать и немощам его снисходить.

— Мир из ничего приведен Богом в бытие [209] и Им существует; так и я — из ничего приведен в бытие и Богом существую, как и мир, а не пищею, не питьем, не деньгами, ни другим чем, ибо все это — Богом данные и подаваемые средства для телесной моей жизни.

Человек есть образ и подобие Божие^у; но диавол, наперекор Создателю, хочет сделать человека своим образом и подобием чрез страсти многоразличные.

Портрет Царя. Нравоучение. Вы — живые портреты Царя царей (Откр. 17, 14; 19, 16) — Бога.

— Многоядение и лакомство расслабляет душу и тело; в душе производят тоскливость, уныние, малодушие, душевное бессилие. Безумно многоядение и лакомство, то есть всегдашнее чревоугодие.

— Скорби пробуждают нас от греховного сна и возбуждают дремлющую нашу веру, надежду и любовь и, кроме того, очищают душу от грехов, ибо скорбящий искренно кается в содеянных грехах, молится, иногда плачет. Если от скорбей происходят противные явления, то это происходит уже от злого сердца человека.

Помни, всякий человек, что твое естество растлено грехом, нечисто, мерзко, чуждо Бога — Источника жизни (Ср.: Пс. 35, 10), подвержено непрестанной смерти и что оно обновлено и обновляется Божественным Спасителем нашим Господом Иисусом Христом чрез святые Таинства Церкви, чрез Богослужение и поучения, и управления церковные. Долг всякого христианина — заботиться об отложении всего ветхого, греховного в его природе, именно страстей и похотей многоразличных, и обновлении себя, своего сердца по образу Христову (Ср.: Кол. 3, 10; 8, 9) или по образу апостолов, святителей, мучеников, преподобных и прочих святых — этого не надобно забывать. А то и христианину можно сделаться скоро язычником по жизни своей, как это и есть. Час уже нам от сна восстати.

От какого бесчестия, позору греховного, внутри нас кроющегося, избавляешь Ты нас тут, Сладчайший Иисусе, и прикрываешь нашу срамоту Своею пречистою, пресветлою ризою духовною, ризою правды Своей! О, сколь Ты Благ, Всемогущий Иисусе! — Какое высочайшее благородство Ты всем нам туне подаешь! Нет у нас никого теперь низкого и бесчестного, кроме добровольных грешников, нет ничего низкого и бесчестного, кроме греха.

Надо показать, какое величайшее бесценное сокровище наша вера христианская, которою мы не умеем пользоваться к своему вечному благу, какие великие блага, превосходящие всякое понятие, можно извлечь из ней человеку.

— Вся ecu добра, ближняя моя, и порока несть в Тебе (Песн. 4, 7). Это о Богоматери и о Церкви. Владычица преукрашена Божественными благолепотами [210]; Церковь, то есть общество избранных святых, также. Вся ecu добра, ближняя моя, — это говорится и о Богослужении и о Таинствах церковных; все молитвы, чинопоследования добры и непорочны, все содержание молитв и вообще служб — дыхание Духа Божественного.

— Невозможно, — говорите, — победить грех. Неправда: возможно, нет только у нас охоты, решимости вступить в решительную борьбу с ним; нам жаль расстаться с ним, мы щадим, ласкаем грех, как чадо любезное, а оттого он и осиливает всегда нас. Слово Божие уверяет нас, что все возможно верующему (Мк. 9, 23). Если мы не можем одолеть грех с помощью благодати Божией, то, значит, мы неверующие или маловерующие. Но что за христианин тот, кто не вступает в решительную борьбу со грехом? Христианин — отъявленный враг греха и друг добродетели.

— Очистивши сердце молитвами, таинствами, не надо оставаться бездейственным на будущее время, но непрестанно бодрствовать над своим сердцем, и так как оно будет часто оскверняться волею или неволею, по немощи, невнимательности, пристрастию к земным вещам и лицам, то прилежать непрестанной молитве, покаянию и воздержанию. Это долг христианина. Елижды падеши, востани. [211]

— Цель земной жизни твоей и всех даров тебе Божиих: приготовление к вечности; твое обращение к Богу и исправление. Каждый день Бог ждет тебя к Себе.

— Я — земля, но мне, земляному, Художник — Слово Божие дал прекрасную, художественную форму как изумительному растению. Слава лепоте Божественной членов моих, слава Художнику–Слову. Слове! Сохрани во святыни все члены мои, наипаче — сердце мое!

Холостым людям или и женатым, но ревнующим о жизни целомудренной, надо оставить сласти или как можно меньше употреблять их — для избежания плотской нечистоты или сладострастия, и особенно ночных грез. — В противном случае мы сами будем возбуждать в себе огнь сладострастия. Сласти предоставим женатым да детям первых возрастов, но и они должны знать меру.

Дела <?> Божьи; ветвь Божья и чашечка Божья; благоговей пред делами рук Зиждителя^у, говори: яко возвеличишася дела Твои, Господи, вся премудростию сотворил ecu (Пс. 103, 24)! Весь человек — Божие прекраснейшее произведение, чудно–художественная вещь, святая, поколику образ Божий^у живой — бессмертный по духу, разумно–свободный. А слово — простая духовная вещь — образ простого Ипостасного Слова: дорожить им надо, истинетвовать надо в слове, благоговеть пред словом. — Слово — истина, дело, бытие. Слово — семя мира, семя всех существ, основа всех существ. Рече: и быстъ (Ср.: Пс. 32, 9; 148, 5).

Презираю все законы плотские, то есть законы ветхого человека?, как глупые, не стоящие никакого внимания, например жалость сластей и вражду из–за сластей на ближнего и прочее: все земное за сор и помет вменяю (Флп. 3, 8) — как и делается все чрез недолгое время сором и пометом; да и самая плоть моя, питаемая и утучняемая многообразною нищею и питьем, чрез несколько времени сделается пометом, хуждшим всякого помета. Хочу работать Господу (Ср.: Кол. 3, 24), а не плоти–прелестнице, которой доселе большею частию работал и пожинал горькие плоды смерти.

О плоть, нечистая и скверная сеть велиара! Не создание Божие прекрасное порицаю, а нечистоты и мерзости, живущие во плоти и от плоти проистекающие, а живущего, говорящего и действующего в ней велиара, срастворившегося с моею плотию. — О, как суетны, пусты и ничтожны все плотские помыслы!

А истина Божия, истина Евангелия и Церкви есть действительность живая и животворящая, есть сердце наше, жизнь наша, покой наш, радость наша.

ВСЕ — ГОСПОДЬ БОГ ВО ВСЕХ (Ср.: 1 Кор. 15, 28; Кол. 3, 11), ВСЕ — ЕГО МНОГОРАЗЛИЧНАЯ БЛАГОДАТЬ, а мы — ничто.

Обещание, данное какому–либо богатому или знатному человеку, твердо помнишь и стараешься его исполнить при первом удобном случае, кольми паче должны мы помнить обеты Господу нашему Иисусу Христу, данные при Крещении, и неотложно исполнять их: ведь Он наш Господь. И обеты исполнять должны мы для своего же блага. — От чего происходит плотская жизнь христианина? — От забвения обетов и несоблюдения обетов, данных при Крещении. О, если бы все мы помнили свои обеты! О, если бы заботились исполнять их!

Это все (земное) сор, дым, а вот бесконечной важности дела — вера, надежда и любовь; или Искупление Христово, или Его Воплощение, учение, пророчества, чудеса, Страдания, Смерть, Воскресение и Вознесение на небо и Второе пришествие.

Ходишь в прямоте, так и стоишь в широте (Ср.: Пс. 118, 45). Сердце наше точно барометр. Ах, важная вещь сердце!

От пресыщения земными благами не побрасывайся ими, но с благодарностию и духом кротости пользуйся ими, иначе лишит тебя их Щедрый Податель, и тогда рад будешь ими пользоваться с благодарностию, да будет поздно. Цени все дары Божии, которые при тебе — великие и малые, и ничем не пренебрегай, но и ни к чему не привязывайся.

К чему мне служили доселе все сласти и жадность к ним и вообще пространное питание плоти моей? — Вся эта пустая работа, эта жадность к сластям и пространное питание, была величайшим бедствием для души моей: как я был от моей жадности малодушен, робок, мрачен, стеснен, бессилен! Насущный хлеб укрепляет тело, а чуть излишнее количество хлеба и все — ненужное лакомство — тогда пища обращается в расслабление души и тела. — Но во время молитвы никуда негожею делается пища: к единому Богу надо прибегать, Он один укрепляет.

Некому да и нечем (помогать бедным), даже в деревнях. Отчего? — От роскоши. Слышите? И в деревнях завелась роскошь.

Живописать Автонома Леонардова, написать по нем черты светской жизни, безалаберной, нелепой.

Когда нам нужно показать взаимную любовь, заповеданную Спасителем, тогда враг мира и любви обыкновенно старается разделить нас чрез действующие в нас страсти — злобу, гордость, презорство, лукавство, подозрительность и недоверчивость, и мы не заповедь нашего Спасителя исполняем, а волю общего врага. Но чесо видиши, человек, сучец в оце брата твоего, бервна же во оце твоем не чуеиш (Мф. 7, 3)? Что мечтаешь о брате, что он сребролюбив, скуп, горд, напыщен, лукав, суетен, — а сам питаешь к нему зависть, презорство и недоброжелательство? Зачем забываешь заповедь Спаса: любите друг друга (Ин. 13, 34; 15, 12, 17)? Зачем забываешь, что брат — образ Божий?, член Христов^у, омытый и омываемый Кровию Христовою, чадо Божие^у, наследник Божий, наследник Небесного Царствия, и внимаешь мечтам злого сердца своего: он де такойсякой — и едва не считаешь его не диаволом, едва не хуже грязи? — Смири гордое сердце свое и сознайся, что ты премерзкий из грешников; знай осуждай себя и кайся постоянно во грехах своих: ибо свое бремя понесет каждый (Гал. 6, 5), а брата предоставь суду Божию; дай действовать в нем Богу, по Его усмотрению и воле, как Он действует в тебе; дай Ему содевать его спасение; а ты со страхом и трепетом свое спасение содевай (Ср.: Флп. 2, 12) и не полагай претыкания брату или соблазна. Все время бесценное губишь на осуждение и пересуды и нелюбовь ближнего, на развлечения; привязанности к земным вещам, словам: на жизнь вне себя, тогда как нам следовало бы тщательным образом заниматься исправлением своих внутренностей, своего сердца. Льстивая болтовня; комплименты продолжаются по часам, а на Слово Божие не уделяется получаса, на посещение Богослужений — тоже.

Кто любит ближнего, как себяУ, тот не унижается пред ним, не раболепствует ему, как бы он высок или благороден и знатен, или богат, или даровит ни был, потому что он видит в нем другого себя, предназначенного от Бога для другого, известного служения в обществе. Кто любит в себе и в ближнем образ Божий*, тот не станет потворствовать чужим порокам — ласкательству, праздности, рассеянности, гордости, зависти, злобе, пьянству, распутству, краже или другим порокам, но будет тщательно обличать их и, по возможности, исправлять. Кто уважает в себе и в других христианина, тот не попустит в себе и в других господствовать противухристианскому направлению в жизни, в литературе, в обычаях, но будет ревностно обличать противухристианское направление духа времени, именно — рассеянность, бегание за удовольствиями и прочее.

— Человеколюбие! Благодарю Тебя, яко помиловал еси мя паки!

— На молитве и вне ее помни всегда, что Господь един и Тот же (1 Кор. 12, 5, 6; Евр. 13,8) и никогда не изменяется, всегда пресвят, преблаг, прещедр, премудр — и всегда с одинаковою любовию и благоуветливостию внемлет нашим молитвам и неусыпно призирает на нас с высоты небес вековых, — только мы изменчивы и непостоянны: то верны Ему, то не верны, то благи, то злы, то признательны, то ропотливы, то великодушны и бодренны и радостны, то малодушны, унылы, мрачны и печальны; то чисты благодатию Божией, то смрадные грешники, то признательны, то неблагодарны, то хладны, то горячи, то веществолюбивы, то Боголюбивы, но больше самолюбивы, чем Боголюбивы (Ср.: 2 Тим. 3, 4).

С охотою надо заменять брата, когда он просит нас о том, или в случае болезни, или потому, что к нему прибыли дорогие гости, или потому, что ему надо отлучиться куда–либо по делу или для получения какой–либо выгоды. Надо желать ему вечного блага, вечной прямой выгоды, как и себе; а тяготу его нести (Гал. 6, 2) как свою собственную — так, как будто бы ее не брату, а мне надо было нести, как будто бы его вовсе и не было. Помни, что мы — одно тело^у, тело любви. Не давай места вражде (Ср.: Еф. 4, 27).

— Имея Бога даже наедине всегда пред собою (Ср.: Пс. 15, 8), не посмей и наедине и пред людьми помысла скверного или лукавого, или злого, или завистливого, или хульного иметь; не посмей взора косого или злобного и сердитого на кого–либо обратить; сердца надменного и злого и мстительного на кого–либо иметь, но со всеми и ко всем будь прост, кроток, смирен, благ и незлобив, ласков и снисходителен.

— Люблю Владычицу, как Святыню, как Силу Благую, как Свет, как дыхание света и истины…

— Человек с недобрым и злым сердцем часто приписывает обыкновенным, простым словам и действиям других людей, особенно своих сослуживцев, смысл подозрительный, злой, завистливый, скупой, горделивый и презорливый и таким образом и свое сердце трогает и других ни за что раздражает, когда высказывает другим свои сердечные подозрительные мысли. Надо исправить свое сердце при помощи Божией и смотреть на все просто, стараться не замечать и самого зла, которое от этого само пройдет без последствий и как бы замрет, ибо зло большею частию усиливается от того, что мы сами даем значение, силу; между тем как, незамеченное, пренебреженное, оно иногда так и прошло бы. Господи! Сердце чисто созижди во мне, и дух прав обнови во утробе моей (Пс. 50, 12). — Бывайте друг ко другу блази, милосерды, прощающе друг другу, якоже Бог во Христе простил есть вам, тако и вы (Еф. 4, 32).

Не о хранилищах денежных, не о деньгах надо рабу Господню заботиться, а о храме сердца своего, чтобы не прокралась в него любовь земная, упование на земное и не изгнала оттуда любви ко Господу и упования на Него; сердце — небо мысленное, храм Божества: ничто земное не должно жить в нем, никакое пристрастие к земному, тем паче ничто скверное и греховное. — Великое дело — внутренний, духовный храм, то есть сердце: от того исходи живота; потому всяцем хранением блюди твое сердце (Притч. 4, 23). — Но иной в храме или дома на молитве стоит и помышляет с пристрастием и беспокойством о хранении своих тленных сокровищ, а свое духовное, небесное сокровище — сердце давно расхищено врагами: и тому сокровищу ничего не помог своими помыслами, заботами, и это растерял. Так окрадывает нас наша алчность к земному, наше пристрастие к благам земли, не могущим дать жизни сердцу; так, неразумные, нелепые, оставляем мы Источника Живых вод (Иер. 2, 13; 17, 13) — Господа, с Которым отрада и покой при самом малом и без Которого нет отрады и покоя душе, хотя бы мы обладали самым огромным богатством. Душа проста, как и дух, и ей нужна Живая вода — Господь (Ин. 4, 10): нет Ее — и непокойна она, не жива она. И прочее все, то есть вещественное, от Господа подается. Все — Господь, как для мира все Господь, как для животных — все Господь, для душ и тел их (Ср.: 1 Кор. 12,6; 15, 28; Кол. 3,11).

О, как роняет нас в глазах чужих и наших собственных пристрастие к житейским сластям: каким сором непотребным оказываются они тогда, не могущим нимало дать жизни и спокойствия для сердца и роняющих самую телесную жизнь! Ибо когда пала душа, умерло сердце, тогда и тело падает, и тело немощно, вяло, трепетно, как это видим весьма часто… О, как необходимо — и житейское благоразумие требует — быть выше всех пристрастий земных! Как необходимо быть щедрым без сожаления к другим! Надо помнить меру добру, наткану, потрясну и преливающуся (Лк. 6, 38). — Надо помнить, что Бог есть Отец щедрот и всяких сладостей (Ср.: 2 Кор. 1, 3) и дары Его для всех: мы овцы пажити Его, и овцы руки Его (Ср.: Пс. 94, 7). Господня земля, и исполнение ея (Пс. 49, 12). Мы ничего не внесли в мир сей: яве, яко ниже изнести что можем (1 Тим. 6, 7). — Все излишества необходимо отсекать и все сласти ни во что вменять как не составляющие необходимой принадлежности жизни.

Ох, я окаянный — на любовь нищих отвечаю сердечною злобою; на их уважение — презрением, на их сердечность — бессердием, на их ласку — грубостию; на их осклабление — угрюмостию! К чему ты торопишься отделаться от них, преподать им благословение Божие, не твое? Разве не успеешь сделать какого–либо дела дома или вне? — Но на благословение слишком мало требуется времени, да если бы и довольно требовалось, по довольному числу нищих, то это время у тебя свободное и ты провел бы его также в праздности. Но сверх того, благословлять других есть твой прямой долг. Что ты за священник, если не будешь преподавать людям Божия благословения, на что ты получил право и власть от архиерея? — Одною тенью священника хочешь быть, а не самым священником? — Слова: Ваше Благословение, которыми тебя называют, — суть ли один пустой звук или означают дело? — О, коль нелепо мое сердце! — А ведь если богатые, да знатные, да хорошие подходят под благословение — то сердце радуется, лице осклабляется, если же подходившие прежде к благословению не подходят теперь, то скорбим об этом, как о какой потере! О лицезрение, лицемерие, честолюбие, безумие! Не все ли мы братья и сестры, отцы и матери, знатные и незнатные, богатые и бедные, простые и образованные, — не всех ли Господь Иисус Христос не стыдится нарицать братьями, как сказано: не стыдится братию нарицати их, глаголя: возвещу Имя Твое братии моей (Евр. 2, 11—12)? Не всех ли Господь Саваоф называет сынами и дщерями — без различия пола и возраста, звания и состояния: Аз буду вам во Отца, и вы будете Мне в сыны и дщери, — глаголет Господь Вседержитель (2 Кор. 6, 18)? Не от всех ли нас требует вера наша, чтобы мы не взирали на лица? Не на лица зряще имейте веру в Господа нашего Иисуса Христа (Иак. 2, 1). Чины, отличия, образование, красота, богатство, знатность рода — это все случайные, временные отличия наши, а не существенные и постоянные; в главном все мы сходны: все человеки, все имеем одну душу, соз данную по образу и подобию Божию (Быт. 1, 26, 27), все члены Христовы^у, храмы Святаго Духа (1 Кор. 6, 19), все члены тела Церкви (Кол. 1, 18). Итак, бегай безумия, бегай нелепости, бегай гордости, презорства, злобы — распни свое сердце злобное и горделивое, эту змею, это безумие, эту тьму; знать тебя не знаю, — говори, — отрицаюсь тебя [212], распинаю тебя со всем твоим мудрованием. Люби во всем простоту: в пище, питье, одежде, жилище — тогда не будешь чуждаться простоты нищих.

— Надо радоваться о всяком озлоблении плоти, всякому случаю служить ближним чем–либо; презирать покой и негу плоти; из–за беспокойства плоти не озлобляться на тех, кои просят нашего им служения; вообще отсекать свою волю, свои желания (как свои), предположения и намерения плотские, зная, как греховно сердце наше, как растленна воля наша.

— Ходи в простоте и незлобии сердца, поступая со всеми уважительно, ласково, снисходительно, мирно. Помни о постоянном коварстве злого адского пса над тобою и ближними и берегись его всякую минуту, чтоб на кого–нибудь не озлобиться, кого бы не презреть, кому бы не позавидовать, для кого бы не поскупиться или чтобы не впасть в чревоугодие, пьянство, блуд, дерзость, неверие, уныние, малодушие, смущение, суетный страх, сомнение, ложь, обман, сребролюбие и прочие страсти.

— При встрече с людьми, с их вспышками страстными надо принимать во внимание 1) их природный нрав, полученный от родителей; 2) образовавшийся характер воспитанием или тою средою, в которой он провел свою молодость; 3) природный склад ума; 4) господствующие в нем страсти; 5) образ воззрения на мир и жизнь и на взаимные отношения или приличия света, полученные в школе или в некоторых домах, в которых он был принят как близкий или только знакомый человек, — и не винить их строго за их характер, за их норов, вспышки, приемы, образ речи, но, если можешь, покрывать все любовию (Ср.: 1 Пет. 4, 8), исправляя любезно и с кротостию (Ср.: Гал. 6, 1) то, что в них есть противного истине, вере и нравственности и христианскому образу жизни.

При Богослужении, проповеди Слова Божия и учительстве детей будь мужествен, возвышен, дерзновен: как трубу возвышай глас свой (Ср.: йс. 58, 1). Ложного страха бесовского не бойся (Ср.: Ис. 8, 12).

Благодарю Владычицу Богородицу, Матерски [213] меня услышавшую и укрепившую меня прекрасно служить службу Божию. О, если бы так было мне во все дни живота моего (Ср.: Пс. 26, 4).

Паки и паки благодарю Пречистую и Преблагословенную [214] Богородительницу, присно простую и смиренную мольбу мою к Ней слышащую и стопы мои во время Богослужения исправляющую (Ср.: Пс. 36, 23) — сердце мое очищающую, просвещающую, умиряющую, распространяющую, дерзновением облагающую и утверждающую!

По мере сластей твоих приключатся горечи болезней телу твоему: все же сие строит премудрый и всеблагой Промысл, устрояющий спасение душ наших.

Дух Истины (Ин. 14, 17; 15, 26; 16, 13), Дух Святой дышит в нас мирно, свободно, благостию, чистотою, светом, а дух лжи и злобы — смутно, принудительно, злобою, мерзостию, омрачением. От плод их познаешь их (Мф. 7, 16, 20).

Так как человек есть образ Божий^у, бесконечно превознесенный над всем земным, не говоря над материальным и бездушным, но и над одушевленными существами, каковы животные, птицы, рыбы, гады, насекомые, пресмыкающиеся, — то ему все покорено (Ср.: Пс. 8, 7), вся земля — под ноги, и потому безумно и дерзко было бы, если бы кто стал жалеть для человека из даров Божиих чего–либо, в чем он нуждается для своей жизни, например, гостю, нищему или вообще ближнему. Не надо ничего жалеть. — С другой стороны, так как человек есть образ Божий^у, но он носит язвы прегрешений [215], которые нанесли и наносят ему невидимые разбойники, то ради того именно, что он есть образ Божий, надо прощать ему согрешения, прощать эти немощи, слабости поврежденной его природы, если он их сознает, чувствует и кается. — Честь отдается Царю, когда благосклонно обращаются с его образом. От того милостивии помилована будут (Мф. 5, 7).

— Ты — священник — всех считай равными и не зри на лица (Ср.: Иак. 2, 1), ибо все человеки, все образы Божии^у, все члены Христовы^у, храмы Святаго Духа (1 Кор. 6, 19) (и бедные, и сирые еще больше, как страдальцы в этом мире, значит, их еще больше надо уважать и любить); принимай всех в простоте, без сомнения, без лукавства, без гордости и презорства. Не чуждайся необразованности и грубости речи, грубого лица, грубой одежды, смрадного запаха изо рта, но помяни, что ты сам — смрад, сам гной, земля и пепел (Ср.: Быт. 18, 27; Иов. 30, 19), сам смрад страстей. — Смотри же: не будь двойствен, не служи миру, то есть понятиям и обычаям мира, и Христу, — но служи единственно Христу.

Христос и мир должны бы быть одно: ибо мир Тем бысть (Ин. 1, 10), но мир и Христос давнодавно разошлись в разные стороны, и правила мира совсем другие, чем правила Христовы. Правила мира — правила диавольские. — В мире бе Сын Божий, и мир Тем бысть, и мир Его не позна; во своя (к иудеям) прииде, и свои Его не прияша (Ин. 1, 10–11). Так, например, мирское дело — нищих презирать, богатых почитать; благородных и образованных уважать, простых и невежд — за ничто считать.

Есть пресыщение любовию; пресыщение знаниями, пищею, питием, одеждами, деньгами, жилищем, книгами, людьми.

Всему время; всем природным занятиям указывает время сама природа, как время есть, пить, спать, совокупляться для размножения рода, и думать об этом нечего и грешно, ибо это будет раздражать плоть и услаждать чувственно и нечисто сердце, отвлекая его от Бога. О том, для чего назначено время ночью, не следует думать днем. Елика суть истинна, елика честна, елика пречиста, елика прелюбезна, аще кая добродетель и аще кая похвала, сия помышляйте (Флп. 4, 8).

— О чрево, чрево, о плоть моя окаянная! Когда я хочу молиться, она влечет меня ко сну; когда хочу быть добрым и снисходительным, она влечет меня к злобе и взыскательности; когда хочу смиряться, она меня нудит гордиться — и так во всем.

— Укорит ли кто тебя в одном каком–либо грехе, а ты сам себя обличи во всех грехах и скажи: какого я греха не сделал, какого зла не вообразил в душе моей? Всяк грех содеях, всякую нечистоту вложил в душу мою, непотребен бых и Тебе Богу моему и человеку [216]. Вот это будет истина, вот это будет нелестно, нелицемерно, непритворно. А то у нас как бывает? Укорил кто в одном каком грехе — сей час обижаемся как не имеющие его, как совершенные в своем роде?

— Отче Мой, да мимоидет от Мене чаша сия: обаче не якоже Аз хочу, но — Ты (Мф. 26, 39). Спаситель учит нас здесь любомудрию в страданиях — в напастях, болезнях и скорбях; показывает здесь нашу человеческую немощь и учит нас покорности воле Божией и терпению в несчастиях, в напастях, скорбях и болезнях.

Обещавши что–либо сильному, богатому и знатному человеку или другу, уважаемому, так помнишь свое обещание и стараешься его исполнить скорее, боясь впасть в какую–нибудь немилость, неблаговоление или потерять дружбу, расположение его, хотя от неисполнения и не будет ничего, — а обещались Господу Богу на Крещении, обещались теперь при покаянии — и забываем свои обеты и не исполняем их.

— И молясь Богу, мы работаем большею частик) своей же плоти, ибо торопимся помолиться, чтобы дать скорее покой плоти, и молимся плотски, не от сердца, без силы.

Дорожи всяким случаем оказать ближнему любовь: гость или гостья пришла — будь рад им и с радушием побеседуй с ними, и угости их; нищий просит милостыни — ласково подай милостыню и не оскорби его ни взглядом, ни словом; услужить кто в чем просит — услужи охотно.

Не смотри на лица (Ср.: Иак. 2,1) и не будь лицезрителем и лицемером: на всех взирай с любовию и уважением, в простоте сердца, будет ли то нищий или богатый, простой или знатный, малый или взрослый, ибо все, с одной стороны, равно — образы Божии^у, чада Божии^у, члены Христовы^у, купленные Кровию Христовою, все человеки, одаренные разумно–свободною, бессмертною душою; с другой — все грешны, все с нечистым сердцем, все скверны пред Богом, — благородные или неблагородные, знатные и простые, богатые и бедные, цари и подданные, начальники и подчиненные, воины и земледельцы, купцы и мещане. Несть бо разнствия; ecu бо согрешиша и лише ни суть славы Божия (Рим. 3, 22–23). Обновителю растленнаго нашего естества. [217] Господи Иисусе! Исправи мое лукавое, растленное сердце. О, как я немощен, как я грешен!

— Деньги, пища, питье, воздух, свет, теплота — средства к жизни, а Святые Тайны — Тело и Кровь Христова — есть Самая Жизнь, притом вечная! О, какое богатство, какая почесть, слава!

— ЛЮБИ БЛИЖНЕГО БЕЗ СОМНЕНИЯ, ВСЯКОГО И ВО ВСЯКОМ СЛУЧАЕ.

— Будь послушен начальнику или настоятелю без сомнения, горечи, прекословия и ропота, доброхотно покоряя волю свою его воле, во всем, что не противно Богу, ибо воля твоя нуждается во врачевстве послушания как растленная, преслушная, своенравная, плотская. Она хочет щеголять под предлогом благолепия Богослужения, не заботясь об украшении внутреннем — о кротости, смирении, послушании, воздержании, посте, целомудрии и прочих добродетелях. — Ревнуй о послушании; благоговей пред этою добродетелью; и в малом будь послушен, не только в великом: например, велят тебе стать прямо или на другом месте — стань, как велят, и не ослушайся.

Внимай своему сердцу, да не воздашь кому и внутренне, не только наружно зло за зло (1 Пет. 3, 9; Рим. 12, 17; 1 Фес. 5, 15), взгляд за взгляд, слово за слово, то есть недоброе, насмешку за насмешку; неправду за неправду; гонение за гонение, но непременно побеждай благим злое (Рим. 12, 21) и из–за мечтаний диавола не нарушай заповеди Божией, глаголющей; люби ближняго, как себя^у; а все грехи действительно — мечта диавола, ибо он ложь есть и отец лжи, и истины несть в нем, по слову Спасову (Ин. 8, 44).

Бывает еще и то часто, что мы внутренне не любим и ненавидим брата по какой–то внутренней подозрительности зла в нем против нас, видим что–то лукавое в его глазах, непочтительное в приемах, в походке, тогда как наибольшею частию это оказывается ложью. Чтобы этого избежать, надо положить себе за правило: любить ближнего, несмотря на его грехи и немощи, ибо и сами немощны, и истинная любовь в том и состоит, чтобы долготерпетъ, милосердствовать (Ср.: 1 Кор. 13, 4) и прощать согрешения брата и любить самых врагов наших (Ср.: Мф. 5,44); любить всякого искренно, от сердца, чтобы, в противном случае, враг не подточился и не запустил своего жала злобы, зависти, скупости, гордости, презорства и других грехов; любить в простоте, не обращая внимания на внешность, например на то, что он беден или богат, незнатен или знатен; мужеского пола или женского. Это все внешности, которую прейдут: надо в каждом любить человека, образ Божий?, член Христов^у, раба Христова, купленного ценою Крови Сына Божия (Ср.: 1 Кор. 6, 20; 7, 23), любить его душу. — Никакие грехи брата как порождение мечтательности бесовской да не отвращают тебя от любви к ближнему, но грехи ненавидь в нем, презирай, а самого его люби, молись за него, наставляй его, утешь<?> его, ибо грехи — мечта, а человек, а образ Божий^у есть истина; только еретика человека по первом и втором наказании отрицайся (Тит. 3, 10).

— Отнюдь не смей презирать за какой–либо грех не только отца или мать, но и всякого человека, ибо о всяком грешнике надо жалеть и молиться, как этого требует любовь христианская, а не прибавлять к злу зло, не погружать, так сказать, человека в большую беду. А чтоб этого избежать, надо прилежно рассматривать свои грехи, особенно внутренние: зрение и сознание крайней своей нечистоты и бедности не допустит до осуждения ближнего и омерзения чужими грехами. Сам собою гнушаться будешь, а брата извинишь или помолишься об нем.

— Что, если бы Господь поступал с нами так, как мы поступаем с ближними, если бы Он нас карал по правде Своей за каждый грех? Давно бы мы были в вечном огне и в лютейших муках. Но Он долготерпит к нам и милует нас — щадя нас с Отеческою любовию.

Отчего мы раздражаемся на ближнего? Оттого, что не уважаем его как должно, не любим его, как себя^у. Кого мы уважаем, любим, тем охотно, с радостию прощаем все или стараемся не заметить их погрешностей. Верный признак неуважения к ближнему — раздражительность на него. Но кто ближний? — Образ Божий^у.

Грешен лицезрением (нищих и богатых; красивых и безобразных; знатных и незнатных; знакомых и незнакомых). Тогда как священник должен быть ко всем ровен как слуга Божий, у коего нет на лица зрения (Рим. 2,11).

Грешен нетерпением, раздражительностию, озлоблением, смущением, унынием. Сердце — злой капризный ребенок: не обращать на него внимания, на его капризы, причуды. Грешен леностию, сонливостию на молитве.

Не лакомься с жадностию и нещадением чужим добром, чужим хлебом–солью, чаем–сахаром и не говори в себе: вот я добрался до даровщиныто; вот поем–попью, ведь он у меня тоже ест–пьет.

Поверь, скоро–скоро сам ты назовешь эту плотскую расчетливость и жадность безумием; сам увидишь, что это — силки плоти и диавола, чрез кои он вовлекает тебя в невоздержание; сам увидишь, что не есть приобретение для человека много есть и пить, особенно чужого. Будь постоянно воздержан и не изменяй своей добродетели, которой, впрочем, у тебя нет; не прельщайся чужими брашнами и напитками, ибо все это прелесть: довольствуйся насущным хлебом и похлебкою. Еще помни, что в тоже меру меришь, возмерится тебе (Ср.: Мф. 7, 2): сам не щадишь чужого добра — и твоего не пощадят, да сам же, своею рукою должен будешь отдать другому столько же и больше того, чем сколько взял у своего ближнего — так что на себе узнаешь вскоре, как худо расширять рот и чрево свое для чужого добра.

— Чего себе не желаешь, и другому не желай; хочешь, чтоб того и того не делали с тобою: и другим не делай (Ср.: Мф. 7, 12).

Разъезды по гостям — бедствие для души и тела: только ешь да пьешь.

— Слава молитве Твоей, Господи: как она оживляет, успокоивает, веселит, укрепляет, облегчает, просвещает! А пища и питье, чуть–чуть принятые сверх меры, — отягощают, омрачают, повергают в уныние!

Не отвергай с надменней ласки провинившегося пред тобою ближнего, но порадуйся ей: она означает то, что он сознает нанесенное им тебе оскорбление, раскаявается в своем поступке и заискивает твоего расположения. Не ломайся же над ним: это — дьявольская ломка.

В брате — Господь: радуйся, брата угощая; радуйся, брату подавая милостыню. Брат — образ Божий^у; брат — член Христов^у, храм Духа Святаго (1 Кор. 6, 19). А прегрешения его вземлет на Себя Агнец Божий (Ср.: Ин. 1, 29), пострадавший, умерший и воскресший за всех нас. Тебе не судить его: Един есть Судия, могий спасти и погубити (Иак. 4, 12). — Ты свои грехи знай, а ближнего люби, как себя^у, во всех случаях и обстоятельствах жизни. †

Странное, нелепое явление: у других угощаюсь щедро, с удовольствием; когда у меня брат щедро угощается — жаль ему сластей. — Просвети, Господи, исправь, Господи! Утверди, Господи!

— Жизнь, крепость и сладость и прочие свойства, заключенные в хлебе, овощах, плодах, вине, маслах, есть жизнь и крепость Божия, то есть Богом сообщенная для оживления и укрепления наших тел и соединенных с ними душ. Но это жизнь стихийная, грубая, второстепенная, преходящая. А главная жизнь и крепость наших душ и тел заключается в причащении Святых Таин, в молитве, в чтении Слова Божия и писаний святых отец, и наипаче — в любви к Богу и ближнему.

Еще обо мне помнят! Благодарю Тебя, Господи, Памяте предвечная [218]! Благодарю Тебя, что Ты не забыл воззвать меня к бытию! [219] А чрез меня, Господи, благоволишь или нет? Буди воля Твоя! Но вем, яко всяможеши (Ср.: Мк. 14, 36), невозможно же Тебе ничтоже (Иов. 42, 2)!

— Помни, что одно Начало бытия и жизни всех — Бог: к Нему единому прилепляйся^у; на Него единого надейся. — Будь прост; не двоись сердцем; не будь предан отчасти благам земным и отчасти Богу: это аномалия, нелепость, беззаконие. Богу весь отдайся. Сыне, даждъ Ми твое сердце (Притч. 23, 26).

ГОСПОДЬ ДЛЯ МЕНЯ — ПОЛНОТА ВСЯКОГО БЛАГА. — Что ми есть на небеси? и от Тебе что восхотех на земли? Исчезе сердце мое и плоть моя, Боже сердца моего, и часть моя, Боже, во век (Пс. 72, 25–26)!

Как тебе кажется о ближнем и то и другое злое и недоброе, так и другим о тебе кажется злое; но это все сатана–клеветник делает. Презирай его наветы и клеветы. Внемли себе (Ср.: Лк. 21, 34). — Супостат ваш диавол, яко лев рыкая, ходит, иский кого поглотити (1 Пет. 5, 8) — или диавол, значит клеветник (Откр. 12,10), — с самого дела взято. — По смущению, огню, скорби и тесноте (Рим. 2, 9) сей час его узнаешь. Потому, зная козни врага над людьми, не сердись на ближних, когда видишь, что они на тебя враждуют без всякой причины: диавол в них враждует.

20 декабря 1864. Слава Избавителю Богу, дивная со мною сотворившему во время ранней Литургии (воскресенье) и благостно, щедро, быстро, могущественно избавившему меня от козней врага–запинателя. Обедню служил весьма хорошо, мирно, громогласно, от души и причастился неосужденно, в мир, радость, веселие и крепость души и тела [220]. Но мгновение нетерпения и озлобления на певцов расстроило мой душевный мир, мою душевную гармонию. — Трудно было возвратить ее. — Новое Причащение при потреблении Святых Даров возвратило мир. — А пред образом Владычицы молитву читал смутно, дурно; раскапризничалось сердце: забрался как–то диавол — ловец мой неусыпный.

Кем все существует, живет, благоуправляется, ведется к предназначенной цели? — Сущим (Исх. 3, 14), Тем, Который все создал и все ведет к известным целям… И так вселенная вся с бесчисленным и разнообразным множеством тварей существует и управляется Создателем… Как же ты, будучи разумным существом, поставляешь свою жизнь в зависимость от денег, пищи, пития? — Не Творец ли все это подает? Тот, Который дал тебе жизнь, не подаст ли средств к жизни? Питающий птиц и множество животных, не пропитает ли тебя (Ср.: Мф. 6, 26)? — Зачем веришь нелепому лжецу, обманщику, ругателю, клеветнику, хульнику диаволу? Зачем прилепляешься к праху? — Зачем не попираешь деньги, пищу, питье сердечным произволением? — Зачем не воздаешь славы Творцу, доселе так щедро тебя питавшему? О, как беспечальны и простосердечны мы должны быть! — Как просто надо жить и как мы лукаво живем!

Одно Начало, Бытие и Жизнь всего; одно же Начало, Бытие, Жизнь твоя — Бог.

На Промысл Божий надейся, а не на разум свой, а не на деньги, не на сласти, не на пищу и питье; верь, что, угощая других, ты сокровиществуешь себе щедрые дары Отца Небесного, Питателя всех тварей. — Ищите прежде Царствия Божия (в себе) и правды Его (любви к ближнему, как к себе^у) — и сия вся приложатся вам (Мф. 6, 33) (а не уменьшатся). Аще забудет жена помиловати исчадие чрева своего? Аще же и забудет сих жена, но Аз не забуду тебе (Ис. 49, 15), — глаголет Господь. — Был ли ты хоть один день голоден в жизни? — Нет; а теперь тебе 36 лет; так о чем же ты беспокоишься? Скупость, жаление вещественных благ ближнему — одно безумие, одна слепая похоть плоти, одна жадность твоя. — Странное дело: что вредно для тебя, что становится часто и пречасто преградою между тобою и Богом, между тобою и ближним, — что надо презирать, ни во что вменять, — того ты жалеешь другому, из–за того возмущаешься, из–за того делаешься нерасположенным к ближнему. А из–за расточения всего этого ты должен был бы радоваться.

Да не будет с тобою того, чтобы ты был расположен к одним родственникам, например по матери или отце, и ненавидел и презирал других, например по жене [221]  [222], из–за какого–либо предлога, но ко всем будь равно расположен, всех почитай и люби, ко всем будь ровен, по благодати Господней. Не завидуй одним родственникам, на счет твой живущим, паче же Божими дарами, — изза бедности других и не говори в себе: вот вы хорошо живете, прохлаждаетесь, а эти живут худо, в недостатках. Дух злобы (Еф. 6, 12) всячески ищет предлогов к злобе: не верь его мечтам, нелепостям. Нет ничего нелепее злобы; нет ничего нелепее всякого греха. — Сотворю ли беззаконие из–за того, что другие творят беззаконие или живут беззаконно; к злу буду ли прибавлять новое зло? — Да не будет (Рим. 3, 4, 6), Господи! На учи и укрепи мя, Владыко, творити волю Твою (Пс. 142, 10) — презирать всякой грех и посмеваться над ним, подобно Павлу Препростому [223]  [224].

19 декабря. Благодарю Тебя, Спаса моего и Бога, яко был ecu Помощником моим (Ср.: Пс. 26, 9) и в сей день и был ecu мне во спасение (Пс. 117, 21, 28); славлю Имя Твое сладчайшее, великое и дивное; очищающее, умиротворяющее, просвещающее, распространяющее сердце мое. С Франком прекрасно провел я урок; с учениками IV класса — тоже, несмотря на ежеминутное коварство и мерзости вражии: Имя Твое, Рад осте моя, Святыня моя, все козни вражии препобедило; трудно, очень трудно приходилось душе моей, влекомой врагами ко греху, но вера во Имя Твое, призывание Имени Твоего в трудности победило. — Потом дома несколько раз я погрешал, взывал к Тебе о помиловании: и Ты услышал меня и избавил меня. — Благодарю Тебя, Спасителю мой! Не оставь меня спасением Твоим даже до скончания жития моего! — Буди! Аминь.

— Сласти, умащающие внутренности и приятно их раздражающие, должно в самом ограниченном количестве употреблять: в противном случае они сделают сердце грубым, бесчувственным и недоступным для Божией благодати, которая сама есть духовная масть, умащающая душу. — Почему и преподается новокрещенным под видом мира. Вообще надо бегать чревоугодия и пресыщения.

— Что значит веровать в Бога? — Значит все — весь мир — считать за ничто, а Господа Бога единым Сущим (Исх. 3, 14) и Всенаполняющим, Его носить в сердце непрестанно, с Ним беседовать, Его благодарить, Его славить немолчно, у Него просить помощи, под Его покров прибегать во всех обстояниях, нуждах, скорбях, теснотах, болезнях.

Не веровать в Бога — значит мир видимый считать всем, а Господа — как за ничто, мир считать сущим и всенаполняющим, к нему прилепляться, его суетою обольщаться, им жить, на него надеяться, в его утехах жить, после смерти ничего не чаять. Опять, веровать в Бога — значит людей века сего, живущих по духу мира сего, со всем их богатством, со всею их роскошью, гордостью, занятиями, забавами считать за ничто, а святых Ангелов и святых Божиих человеков, начиная с Божией Матери, считать всем для себя и для других, после Господа Бога: с ними как бы жить, ходить, их иметь пред глазами, с ними беседовать, их помощи и ходатайства просить. Еще веровать в Бога значит презирать мирскую мудрость как суетную, а Слово Божие считать для себя единственным правилом жизни.

Сколько было доселе из–за пристрастия к сластям и деньгам и одеждам косых взглядов, огорчений, вражды, угрюмости, злой молчаливости, распрей, взаимных неудовольствий и смущений. Презирать же этот сор и нимало не жалеть его; действовать дружно: если другие за столом сладко едят–пьют, и ты немного не отказывайся сладко поесть–попить, а то если из скупости и с горечью сердца будешь сам несладко есть–пить — тогда других обидишь, сей час увидят твою скупость и огорчение и скажут: вот, он жалеет нам пищи и питья. — Все одно и общее.

Слава Имени Твоему, Господи! Слава Имени Твоему, Господи! Слава Имени Твоему, Господи! — 18 декабря 1864.

Если ты велел в какой–либо из постных дней, например в пятницу, приготовить жене блюдо постное, не рыбное, и она не приготовила его, а приготовила рыбные блюда, не по твоему желанию, — не сердись на нее, но пошли для себя за какою–нибудь легкою — растительною пищею в лавку или к соседям и кушай во славу Божию, а если нет ни у кого, ешь хлеб с водою. Но всячески сохрани мир с домашними и из–за чрева не разоряй мира.

В простоте сердца сиди за столом и вкушай дары Божией благости с благоговением, считая всех равноправными на пищу и питье. Не смотри лукавым оком на ядение и питие других и не измеряй глазами своими кусков и чаш сладости, употребляемых другими; но как себе ничего не жалеешь, так и другим ничего не жалей. Заповедь Господню исполняй на всякое время, на всякой час, во всяком случае. Как же бывает с нами большею частию? — Себе не жалеем ничего и готовы позволить себе всякую роскошь в пище, питьи, одежде, жилище, обстановке жилища, — а позволь себе делать то же на счет наши ближние, даже родственники, например, стань они естьпить так же сладко, как мы, — и беда, тотчас оком лукавым и злым сердцем (Срл Пс. 100, 5) будем глядеть на них, и неспокойны, и мрачны будем. О самолюбие, о окаянство, о гордость, скупость, зависть, пристрастие к вещественности!

Смотри на пищу и питье, деньги и одежды как на сор и тлен, равно и на самую квартиру и ее обстановку. Доколе ты будешь услаждаться тем, что приятно раздражает твои чувства — зрение, вкус, слух, осязание и обоняние. — Что, так сказать, приятно колет их? Не нелепость ли это? Помни слова святого пророка Давида: гордым оком и несытым сердцем с сим не ядях. Прехож дах в незлобии сердца моего посреде дому моего (Пс. 100, 5, 2)!

— Союз мужа и жены изображает союз Христа и Церкви, но Христос возлюби Церковь и Себе предаде за ню. Апостол говорит: мужие, любите своя жены, якоже и Христос возлюби Церковь и Себе предаде за ню (Еф. 5, 25).

О, как иссушает чревоугодие любовь к Богу и человеку, даже к жене своей и к присным своим! Как загрубляет его, ожесточает, холодит! Большая часть этого действия выпадает на долю сластей — чаю–сахару, пирогов, пива, вина, мяса, молока.

Человек — образ Божий^у, а грехи, невежество, негладкость, неблагообразие слова, неблагообразие лица, вялость, дряхлость старости — это нечто случайное; надо иметь уважение и любовь неизменную к образу Божию^у, а грехи, невежество, необразованность человека презирать и наставлять его, содействовать его духовному преспеянию и, как невежествующему, больше снисходить: и самому не покрываться волею тьмою неразумия. Враждуют на ближнего из–за пищи, одежды и прочего. Нелепость. А заповедь Владыки — где? Разве можно ее забывать хоть на мгновение, на минуту? — Она должна быть непрестанно в сердце. Какая заповедь? — Люби ближняго, как себя^у. Мы все — одно дыхание Божие (См.: Быт. 2, 7); чада одного Адама и Евы, дети одного Иисуса Христа. Одна природа — духовная и телесная — у всех. Все мы — одно духовное тело^у.

У первых христиан все было обще (Деян. 4, 32), а у тебя хоть дома–то пусть все будет общим: не жалей никому ничего, пусть все члены семейства употребляют все сласти, как свои собственные, и все прочее, относящееся к жизни.

— Не имей рвения и раздражительности, когда на тебя говорят неправду или правду, или какнибудь двусмысленно, или примером каким–либо указывают на тебя, на твои дурные стороны, но радуйся, что в глаза говорят тебе правду и дают тебе этим случай узнать себя и возможность исправиться. Все, что болезненно, смутно тебе сказывается внутри, надо исторгнуть вон и быть простым, бесстрастным, мирным.

Все земное — земля и пепел (Быт. 18, 27; Иов. 30,19): вся красота или некрасивость лиц человеческих; красота одежд; все сладости пищи и питья; все сребро и злато; все изящные домы; вся в них прекрасная утварь. — Все люди — от волоса на голове до ногтя на ноге — дело рук Божиих^у: и надо благоговеть всегда пред этим совершеннейшим делом рук наших.

Окаянный я человек (Рим. 7, 24): доселе живу я не Спасителю моему, не Создателю моему, не Обновителю моему, не Святыне моей, не Дыханию моему, не Свету моему, не Силе моей, не Миру и Пространству сердца моего, — а себе, себе — плоти своей многострастной: гуляю, наслаждаюсь свежим воздухом, чревоугодничаю, пресыщаюсь, не наблюдаю сред и пятниц, не занимаюсь духовным созерцанием, не забочусь об очищении и исправлении сердца своего, жития своего, не пекусь всею силою о спасении людей Божиих; не поучаюсь непрестанно в Слове Бога моего, не пишу церковных поучений, не соблюдаю воли Бога моего, а творю волю плоти своей: чего захотела плоть греховная, то и делаю; не просвещаю мысленных очей сердца моего [225]; не созерцаю всегда пред собою Света моего Предвечного — Господа моего, Творца моего, Благодетеля моего. Убо плоды дел твоих снеси (Ср.: Пс. 127, 2), — говорит Господь чрез пророка. — Господи! Не даждь сему на мне исполниться; но даждь мне, Господи, покаятися истинно и благоугодити Тебе.

Есть оковы, которые легко и приятно надевать, но трудно и горько носить. Это — лакомство и пресыщение. О, когда я буду воздержанным?

В чем нуждаюсь я после согрешения, когда дух уныния, скорби и тесноты (Рим. 2, 9) давит меня? — В снисхождении, в ласке, в ободрении; ах, как тогда бывает для меня благовременна ласка, ободрение, снисхождение! Как елей на рану; как она меня успокоивает, утешает, ободряет, воскрешает! Но горе для меня тогда взор суровый, неприветливый, строгий, взыскательный, обличающий! Он не исправляет, а убивает меня. Отсюда необходимость сообразоваться с характерами согрешающих, если мы поставлены начальниками и судиями их! Иначе надо действовать на унылого и иначе на дерзкого и самонадеянного, но неисправного. На первого надо действовать снисхождением и ласкою, на последнего — строгостях) и суровостию. Едине ведый человеческого существа немощь, [226] —Едине ведый множество грехов моих, очисти меня и умиротвори меня. — Направь стопы мои, Человеколюбие и Всесильне, творить повеления Твоя и оправдания Твоя и исправно проходить великое мое к Тебе служение иерея и воспитателя юношей. — Господи! Без Тебя не могу творити ничесоже (Ср.: Ин. 15, 5): помози мне.

— Пресвятая Богородица есть Мать христиан по благодати, Царица и Владычица наша Пречистая, Всеблагая и Всеблагомощная: Она ли нас не очистит, по молитве нашей, от многоразличных скверн греховных? Она ли не заступит нас в беде, скорби, печали, нужде, обстоянии? Только надо обращаться к Ней всегда с верою и упованием и не дичиться Ее, не чуждаться сердцем своим: какие дети дичатся своей матери и бежат от ней; какие дети хладны и бесчувственны к своей матери? Но горе наше, что мы — чувственны, грешны, нечисты: мы любим то и стремимся к тому, что видим, слышим, осязаем, а к невидимому холодны; доколе скорби, болезни, нужды и печали не заставят нас обратиться к миру невидимому и искать помощи свыше там, где нельзя ее найти на земле? Отсюда нужда скорбей, болезней и напастей как возбудителей веры и упования на Бога и на святых Божиих.

19 декабря 1864. Благодарю Тя, Господи Иисусе Христе Боже мой, Милосте моя Бесконечная, [227] яко сегодня четыре раза явил на мне всемогущую десницу Твою, победив по молитве моей действовавшие во мне грехи, или паче сопротивные силы, на меня со всею злобою и силою ополчившиеся, и даровавшего мне дерзновение, величие, слово разума пред людьми Твоими (в Думе собравшимися) [228]  [229] и пред ученики моими (во II и III–м классах). Господи! Победителю мой или во мне! Слава Тебе! Да будет мне тако, Господи, во вся дни живота моего. — Господи! Я немощь: но сила Твоя в немощи совершается (2 Кор. 12, 9). Я грешник: но Ты пришел в мир грешников спасти (1 Тим. 1, 15).

Господи! Я согрешил пред Тобою: осерчал на сестру мою за ее бездействие. Сучец во оце сестры вижу, а у себя бервна не вижу (Мф. 7, 3); малые грехи в другом вижу, а у себя больших не хочу замечать; большие себе спускаю, с других за малые хочу взыскать.

Господи! Еще согрешил я: позавидовал брату моему в его богатстве и в душе возненавидел его; но благополучию и довольству брата надо радоваться, как своему, и молиться, чтобы он изза временного благополучия своего не лишился вечного, чтоб Бога не забыл, чтоб от Бога сердце его не отступило. Я молился Тебе, чтоб Ты простил мне грех мой сей: и Ты оставил мне нечестие сердца моего (Пс. 31,5). Благодарю Тебя. — Вечер. 4½ часа.

Хоть десять раз на неделе или в день человек придет к тебе есть хлеба–соли и пить чаю или просить денег — не обижайся на него и не служи диаволу, иначе огнь, мрак, скорбь и теснота (Рим. 2, 9) на тебя. Истинно. Ласкай всякого, по крайней мере не обижайся ни на кого, но говори в себе: Господня земля, и исполнение ея, вселенная и ecu живущии на ней (Пс. 23, 1). Моего ничего. Все лучше меня; я хуже всех; все стоят больше или меньше даров Божиих; я не заслуживаю никаких.

Уважай, уважай всех людей, как уважают тебя другие, как хочешь, чтоб уважали тебя, и отнюдь не оскорбляй их ничем, особенно не жалей им пищи, питья, сластей, когда они приходят к тебе поесть и попить у тебя; из–за этого сору, праху не оскорби царя всей земли, каков есть человек, которому все отдано во власть на земле. Обладайте ею, сказано (Быт. 1, 28).

— Не думай о других того, чего не хочешь о себе. Любовь не мыслит зла (1 Кор. 13, 5). Не слушай клеветника внутреннего.

— Аще не Господь бы был в нас, никтоже бы от нас возмогл противу вражиим кознем одолети. Побеждающие же от зде возносятся. [230] Слава силе Твоей, Господи!

Не смотри лукавым оком на сладко ядущего и пиющего у тебя постороннего человека и не скажи в сердце: вот он много берет сладкого, хорошего, другим мало оставляет; или: вот он сахар кладет в чашку и раз, и другой, и третий, — а смотри на это простосердечно, как бы это делал ты сам, и порадуйся от души, что брат или сестра утешаются у тебя пищею и питьем: Господня бо земля, и исполнение ея (Пс. 23, 1), и все сладости ее, — и сладость вещественную принеси в жертву любви Божией, которая произвела для нас все эти сладости и еще уготовала в будущем бесконечные духовные сладости в лицезрении Божием. Раздаваемою сладостию вещественною покупай сладость любви к Богу и ближнему: услаждая любовию и вещественною сладостию ближнего, образ Божий^у, ты услаждаешь Бога. Иначе за что тебе давать сладость вечных благ? — Услаждай ближнего словом и делом, насколько это позволительно, чисто, не грешно.

Ставши на молитву и читая молитвы, помни, что ты стоишь лицем к лицу (Ср.: Быт. 32, 30; Исх. 33, 11), глаз на глаз с Создателем своим, Питателем и Просветителем и Животом своим — и молись с сердечною любовию и с благоговением.

— Любезна Богу наша взаимная общительность, особенно — пастырей с пасомыми (<Пасите еже в вас стадо Божие >, посещоюще… по Бозе (1 Пет. 5, 2)). Зачем мы редко посещаем своих духовных чад и держимся только своего дома? — Мы забываем, что живем в обществе и должны друг друга подвизать, научать, утешать. — Сладостна для души общительность взаимная; дух оживляется, крепнет при взаимной беседе.

Во время обедни надо распалиться всею силою любви к Богу, благодарения к Богу, славословия, благоговения и далече отбросить от себя всякое житейское попечение. [231] Ибо подумай, что ты делаешь, о иерей, какое совершаешь Таинство, Таинство какой любви? — Такой, по коей Бог Отец не пощадил Сына Своего Единородного и за нас на смерть дал (Ин. 3,16; Рим. 8, 32), да вечно нас соединил с Собою во Царствии Своем; по коей Сын пострадал и умер позорною и мучительною смертию и Себя дал в снедь и питие. [232] Подумай, ведь сердце у тебя одно: если ты хоть на мгновение прилепился к земному, ты уж изменил Сущему (Исх. 3, 14), Господу Иисусу; а если взять во внимание то, как диавол, запнувши нас во мгновение пристрастием к земному, усиливается потом самым нахальным звериным образом удержать нас в своих лапах, — тогда тебе омерзеет все земное. Смотри, что он сделал с Сыном Божиим — довел до чего; тебя ли не доведет до страданий? Вот и надо страдать, да нести крест свой на земле, а не в неге и роскоши жить, — а во время Литургии думать только о Боге.

Человек приходит, то есть рождается в мир и живет в нем, и тут — с одной стороны, приемлет и окружает его бесконечная любовь Божия, с другой — невыразимая злоба диавольская со множеством козней, и это нахождение человека между двух сил продолжается во всю жизнь при непрестанной борьбе его с силами противными и злыми, при молитве его к Отцу светов (Иак. 1, 17), чтоб Он простил его прегрешения и принял в общение с Собою — Источником жизни (Ср.: Пс. 35, 10), любви и мира.

Злые духи коварствуют над человеком, обольщая его сластями земными и опутывая ими, то есть пристрастием к ним, как тенетами, сетями, красотою и ценностию вещей, — отвлекая от любви к Богу и ближнему и производя в сердце его хладность к Зиждителю всего, забвение и нерасположение, холодность, гордость, ненависть, зависть, скупость к ближнему, коего надо любить, как себя^у, и не жалеть ему ничего, потому что все покорено под ноги нам (Ср.: Пс. 8, 7), а не мне одному; потому что все — сор, земля, прах… О похоть плоти! О жало мое: вижу тебя, знаю тебя! — Но ты жало, тьма, скорбь. А Бог мой — Мир, Живот, Свет, Пространство, Сила!

Человек, не имеющий пристрастия к земному, к земным благам — сластям, блеску, нарядам, как бывает величествен, важен, спокоен, силен духом! Но как низок сам в себе и пред людьми, мелок, смутен, бессилен духовно человек пристрастный! Он сам себе посрамление. Возьмите в пример скупого, жадного к пище и питью. — Это подобие животного: весь он — земной; дальше земли и дальше денег, денежных расчетов, наслаждений грубых больше он ничего не видит. Где его разум и бессмертная душа? Где ее высшие силы, проявления, стремления? — Заглушены, задавлены чувственностию.

Человек, не имеющий пристрастия к земным благам, искренно чтит Бога, уважает и любит образ Его^у — человека — и никогда не променяет его на прах, не будет питать к нему ненависти и зависти из–за праха. А пристрастный — весьма часто из–за денег, пищи и питья, из–за одежд и жилища и его утвари — озлобляется на ближнего, презирает его, завидует ему, скупится, ни во что ставит его; да что говорить — его, и самого Господа Бога из–за денег, пищи и питья и прочего он отвергается: ему надо, чтоб были у него только деньги, да больше, как можно больше сластей, одежд, богаче квартира, чтоб ему бы одному обладать всем, что есть лучшего в мире, а другим бы оставить только то, что похуже. — Сочеловеки! Сочлены! Образумимся. — Потечем вслед Господа! Возлюбим друг друга! [233] Любы от Бога, а не любяй, не позна Бога, яко Бог любы есть (1 Ин. 4, 8). Вражда — от лукавого. Не будем враждовать. Господи! Помоги.

Драгоценнее Закона Божия да не будет для тебя ничто. — Декабря 14 дня. 1864.

А каким внутренним миром обладал я до пожаления своей скуфьи! [234] Какая простота была в сердце! — О лесть земная! Лесть лиц, одежд, пищи, питья, денег, домов или жилищ, экипажей, картежных игр, театров, книг светского содержания.

Но каким пресладким, пространным, пренебесным миром одарил меня Господь мой по причащении Святых Таин — этого описать невозможно; как после сокрушительной бури наступает великая тишина, так после бури бесовской Господь ниспослал мне великую тишину. — Слава за сие Господу Иисусу Христу, Миру моему, Животу моему бесконечному.

Плоть наша любит, чтобы все было ловко да удобно, да скоро, и не терпит в других неловкости, неповоротливости и медленности, и раздражается на них, когда замечает в них это. А не угодно ли, плоть моя, переносить тебе благодушно и с радостию все неловкости, ошибки и погрешности ближних и любить их при всех их погрешностях, — как Господь перенес на Себе всю тяжесть вечных твоих мучений, которым ты должен был бы подвергнуться, да и временных лютых скорбей, которые ты должен был бы терпеть за грехи свои. Не угодно ли тебе доброхотно, с преданностию Господу, терпеть на себе все погрешности ближних, — оставлять долги должникам твоим (Ср.: Мф. 6,12), да и тебе Отец Небесный простит грехи твои? — Будь чистою любовию и не смей ни к кому питать из–за чего бы то ни было ненависти и презорства. Все мы одно (Ср.: Ин. 17, 11, 21, 22), и во всех Господь (1 Кор. 12, 6), и все должны быть любовию (Ср.: 1 Кор. 16, 14). — Наша стихия есть любовь; наше дыхание, наш свет, наша пища и питье, наше одеяние, наша жизнь — любовь.

Сами по Божией воле не живем, а хотим, чтоб другие делали по–нашему, как нам кажется лучше и удобнее, если же не по–нашему желанию делают, озлобляемся.

Как просто надо жить, и как мы лукаво живем! А от того сколько бедствуем!

Блудник, прелюбодей, малакий, мужеложник — не разливайтесь в блуде. Теперь сладки вам мерзкие дела ваши, но придет время, дни, месяцы, годы, когда вы принуждены будете стеня проклинать тот час, ту минуту, когда вы узнали грех и сделали его впервые и делали его потом. — Бойтесь растления, да не растлит вас Бог огнем вечным.

Земля вся — пылинка ничтожная; из этой пылинки Своим всемогуществом, премудростию и благостию Господь сотворил множество существ разнородных и разновидных, одушевив их, и между ними человека, одушевив его Своим непосредственным дыханием; кроме того из той же земли сотворил Он множество растений и между ними — деревьев плодовитых и бесплодных — и в недра земные вложил множество металлов и драгоценных камней, которые человек извлекает из недр земли и своим умом выделывает из них разные вещи. Что же дороже всего на свете: душа или земные вещи? — Конечно, душа дороже всех вещей, всего мира, потому что она — Божие дыхание (Быт. 2, 7), образ и подобие БожиеУ, а все прочее — земля и пыль. К кому человек должен прилепляться сердцем: к Богу — своему Первоначалу и Первоначалу всего, к своему Первообразу или к этой бездушной и ничтожной пыли, вызванной Богом из ничтожества, попираемой нашими ногами и опять имеющей возвратиться в ничтожество? —К плоти ли и крови или к Божественному Духу? — Но плоть и кровь Царствия Божия наследити не могут, ниже тление нетления наследствует (1 Кор. 15,50). — Итак, зри горе: ты для того и сотворен с лицом, обращенным вверх, для того и одарен горе воспаряющим разумом.

— Кто любит Бога всем сердцем и всею мыслию и всею крепостию^у, тот все дела веры и благочестия делает от всего сердца, ни о чем постороннем не думая, ничем не развлекаясь, ничем внутренно не обольщаясь, ни к чему земному внутренно не прилипая умом, сердцем и воображением. Но тот не любит Бога всем сердцем, кто во время служения Богу, например молитвы, думает о чем–либо постороннем и прилепляется к чему–либо сердцем своим. Не можете Богу ра ботати и мамоне (Мф. 6, 24), Богу и богатству и вообще земному. О, как сильно и как надолго отвлекает нас от Бога пристрастие сердца к земному. Но пыль все земное; драгоценности; похоть плоти и похоть очей (1 Ин. 2,16); и самые очи — прах. — Будь выше всего земного: прилепляйся к Несозданной Сладости и Красоте, к вечной, бесконечно–совершенной.

Благодарю Господа моего Иисуса Христа, чрез Святые Тайны в меня вселившегося, что Он даровал мне победоносно о Имени Своем провести два класса в субботу — с мальчиком Франком и в IV классе, и быть величественным, здравомыслящим, умным собеседником, законоучителем. Под самый конец класса от лукавого воззрения на красивого мальчика–дитятю враг победил меня: и я вдруг омрачился, посрамился, обессилел и погрузился в тесноту. Надо прямо смотреть всем в лицо, в простоте сердца: красота лица детского — Божия красота. Мерзкий враг, противник Божий, обезобразивший, извративший, растливший себя, не терпит этой красоты и клевещет на нее, сквернит ее в наших помышлениях. Но все его внушения и козни — нелепость, мечты, бред пустой: как только помыслить об этом легко, так они — бред, сновидение пустое; ложь, отсутствие всякой истины.

Доколе я имел в сердце слова: всяческая и во всех Христос (Кол. 3,11), — я видел во всех детях Христа, до тех пор я был спокоен, величествен, пространен сердцем; как же скоро усумнился в этом и неистинно, не в простоте Божией взглянул на лицо прекрасное, — тотчас уязвился, уронился, стал стеснен, мрачен и источник благодати как бы изъят в сердце. О, как яд змиин страшен, убийствен! — Господи! простотою Твоею сохрани меня! — Ты во всех, Господи! во всех Ангелах, во всех святых, наипаче в Пречистой Матери Твоей, и во всех христианах, ведущих Тебя, почитающих Тебя, любящих Тебя! Всяческая во всех Христос. Будет Бог — всяческая во всех (1 Кор. 15, 28)! — Будет… потому что во многих теперь царит диавол.

Человек немощен духом и телом; умом, словом и делом; потому надо ему много снисходить и как бы не обращать внимания на его немощи… например, на слова неудовольствия, каприза, раздражительности; на погрешности его ненамеренные, погрешности немощи, недоразумения, увлечения. Любовь все покрывает (1 Кор. 13, 7) и все улаживает. Она сердобольно <?> жалеет о человеке, подверженном столь многим и великим немощам, а но раздражается на него, не бьет его,. шая, что его грехи и страсти большею частию бывают делом вражия насилия, что самая злоба его или гордость, зависть и прочие страсти суть белое дело диавола, чем его, хотя и он, без всякого сомнения, виновен в них, идя против природы, против совести, против писаных повелений Божиих.

Ложь, клевету диавольскую, на нас наносимую ближними, надо презирать и в ничто вменять, а не раздражаться за нее, не гнаться за нею. Гоняются ли за ветром, за водяными пузырями? За призраками?

Не будь изыскан, разборчив и брезглив, но будь доволен тем, что имеешь и что дают другие. И из–за изысканности бывают нередко ссоры. Сколько бывает раздору оттого, что мне, например, не по вкусу моему купили вещь; не по вкусу приготовили стол; сшили одежду или купили не такой материи, какой мне хотелось, и прочее. Будь всем доволен и выше всего ставь взаимную любовь и мир. На слова будь крайне осторожен. Сердцу непрестанно внимай. Помни, что диавол никогда не спит. Трезвись мыслию и сердцем. — Простоты держись.

Муж и жена у сказано, будут два в плоть едину (Мф. 19, 6; Быт. 2, 24). Таина сия (супружеская) велика есть. Аз же глаголю во Христа и Церковь (Еф. 5, 32). Как же должны друг друга любить муж и жена.

13–е Декабря. Новая, хорошая скуфья [235] [236] едва сегодня не расстроила всей моей обедни. О, какую бурю адскую воздвиг во мне сатана! Ужас, исчезновение, да и только! Теснота, скорбь (Рим. 2, 9) крайние! А из–за чего вся беда? — Из–за одного мгновенного жаления скуфьи, что дымится от дыму кадильного. Вот нелепость! Вот как убийственно и на мгновение пожалеть чего–либо земного во время Богослужения! Так и дома: пожалеешь сластей для ближнего — и беда: теснота, мрак, зло, посрамление лица так и овладеют тобою! Отсюда нравоучение — пренебрегать всем земным, за ничто считать, или за сор (Флп. 3, 8) и помет. После грехопадения проклята земля за дела человека (Быт. 3, 17) — сколько раз она подверглась грозным казням. За грехи человека! Но почему презренна земля, так это потому, что на ней распят Богочеловек. Но и благословенна она за то, что напилась Крови Его. — Итак, все земное ни за что вменяй и самую плоть свою. [237]

Зачем ты, враже мой, сделаешь и делаешь непрестанно несовершенным человека? Без твоего коварства он был бы совершен, и я не мог бы на него сердиться и раздражаться (ибо и сердчание и раздражительность от тебя же). Ты, враже исконный (Ср.: Ин. 8, 44), виноват; на тебя и буду гневаться, не на ближнего, а ближний стоит жалости. Зачем ты у богачей сжал сердце для бедных и довел этих последних до нищеты чрез жестокосердие богатых? — Опять ты виноват. А на немощь плоти как я буду гневаться? И хотел бы, да не могу хорошо, например, петь, читать, как косноязычный не может чисто говорить.

Слава Тебе, Господи, двукратная и славная Победа моя во время V и П классов; какое величие, спокойствие после греховного уничижения, смущения, тесноты! Но согрешил пред Господом — рассказывал Евангельские притчи языком вялым, сердцем слабым и раздвоенным, — за то и уязвился от врага, как расклинка <?> [238] огненная вошел он во внутренности мои, жжет, палит, теснит, раздражает. Избави, Господи!

Изводи из камня, из металла, из денег воду жизни нищим — питай, пои, одевай их.

Отчего дана такая воля диаволу над нами? — С одной стороны, в показание правды Божией (Рим. 3, 25), за оставление нами Бога, перебежку на сторону врага Божия; с другой стороны — для того чтобы мы, узнавши льстивость, и коварство, и смертодыхание врага, бежали от него и крепче прилеплялись к Господу Богу, к Коему прилепляться так благо (Ср.: Пс. 72, 28), мирно, радостно, животворно, спасительно.

Будь искренен и простосердечен пред Богом и людьми. Искренно, без стыда признавай себя грешником, даже в самых гнусных грехах, громогласно исповедуя их и предавая их омерзению и позору. Если ты был лжив в жизни, на деле, то хоть в этом будь истинен, не скрывая ничего, не обманывая себя и людей и не оскорбляя Господа своею ложью и лицемерием, и мнимым святошеством. Не имей ложного диавольского стыда, происходящего от гордости и самомнения, — стыда признавать себя мерзким грешником, всех превзошедшим беззакониями, но порази своего ветхого, мерзкого человека^у в самом его сердце, признав себя всего растленным, и на такое искреннее сознание своего растления, немощи, окаянства, бедности, нищеты, наготы (Ср.: Откр. 3, 17) сойдет к тебе Господь и прострет зиждительную руку помощи, ибо Ему при твоей искренности, при искреннем сознании своих грехов и послушании Ему удобно обновить твою растленную природу и исцелить язвы души твоей и умиротворить тебя. Но если по гордости, лжи, стыду и лицемерию солжешь пред Богом и людьми — не признаешь себя от души мерзким грешником, не попрешь своего греховного самолюбия, то и не получишь прощения от Бога как лжец, и лицемер, и мнимый праведник. Ибо Христос пришел в мир грешники спасти, а не праведников (Ср.: Мф. 9, 13; 1 Тим. 1, 15), ибо нет праведного ни одного, все уклонились вкупе неключими… до единаго (Пс. 13, 3). Оправдаеми туне благодатию Его (Рим. 3, 24), тех, кои открывают свои душевные язвы, а не закрывают, работая и в этом диаволу. А что ты все грехи по одиночке соделал, в этом нет сомнения! Ибо в тебе часто находился всецелый диавол со всею полнотою своих мерзостей.

Усумнишься в одном: вот и зайдет в твое сердце диавол–лжец, внушающий сомнение в истине. [239]

Ты обижаешься, что тебя не благодарит сестра за хлеб–соль; да разве твои хлеб–соль, а не Божьи? Не дар ли тебе Божий все твое имение? — Чистый дар Божий. Ты непотребный раб, не заслуживающий таких щедрых дарований. Но вот что тебе надо помнить: любовь не раздражается, вся покрывает, николиже отпадает (1 Кор. 13, 5, 7,8), — любовь считает себя обязанною другим и готова благодарить тех самых, коим следует благодарить ее. Не следуй гордости житейской (1 Ин. 2, 16); будь смиренномудр и искренно благодари всех за одно сообщество с собою. Радуйся, что плоды трудов твоих, Богом тебе посылаемые, ты разделяешь с другими: ты делаешь дело, угодное Богу, питающему всякую плоть (Ср.: Пс. 135, 25). Не обижайся же на то, что тебя не благодарят, а радуйся, что чрез это не питается твоя гордость: все относи к Богу, а себя и свои труды считай за ничто. Считай всех братьями и сестрами, коих вместе с тобою питает и одевает один Отец Небесный туне, как непотребных раб Своих; Он всех освещает, всем воздух разлил для дыхания, всех покоит сном и Он же питает и одевает; а мы — ничто, нашего ничего: наги вошли в мир, наги и отойдем (Ср.: Иов. 1, 21). Внимай себе… (Ср.: Лк. 21, 34.) [240]

Дух страстей — дух диавола. Прилепление к Богу^у — жизнь; прилепление к вещественности, плотяности — смерть. Прилепляющийся к Богу в придачу получает и вещественные блага. — Ищите прежде Царства Божия и правды Его: и сия вся приложатся вам (Мф. 6, 33). Лишше же сею от неприязни есть (Мф. 5, 37). Пища и питье необходимы, а лишше сею —курение, нюхание табаку от неприязни есть. И опять в пище: известная мера пищи и питья необходима для человека, а что сверх меры, то от духа неприязненного, духа похотения, духа жадности, пристрастия. — Например, два–три стакана чаю — ничего, а четвертый уже от духа неприязненного. Так и в пище.

Чрез блуд, прелюбодеяние, рукоблудие и мужеложество теряется всякое уважение к человеческой природе и в особенности к телу, которое есть прекрасный, художественный, величественный храм Духа Божия (1 Кор. 3, 16; 6, 19), дело пречистых рук Божиих^у и скиния бессмертного духа человеческого, созданного по образу и подобию Божию^у.

Постороннего человека, бывающего у нас, хотя и часто, надо радостно принимать как своего члена^у: ибо все мы — одна Церковь Христова, одна семья, члены одного Христа^у, дети одного Отца Небесного. — Притом, Господня земля и вся полнота ея (Ср.: Пс. 23, 1), значит, и мой дом, моя квартира, все, что в квартире; моего собственно ничего нет; наг я вошел в мир, наг и отойду (Ср.: Иов. 1, 21). Мы очень самолюбивы, сластолюбивы, пристрастны к земному и мало ценим и любим друг друга, забывая, кто мы и что мы, и от Кого мы, и для чего мы, и чьи мы. А предлогов–то плотских, бесовских, пустых, нелепых — к тому, чтоб не любить Бога и ближнего, сколько –— не перечтешь от множества; что ни шаг, то предлог; что ни встреча с ближним, то предлог; что ни шаг ближнего, то предлог, особенно шаг — у нас дома. О, как извращены все наши понятия и взаимные отношения! Какими зверями стали мы по грехам нашим, хуже зверей.

К каким я крайностям расположен! Бедным подаю милостыню, а состоятельных людей готов в дом к себе не принимать и ничего им не давать! Надо всех ласкать, всех любить, как членов Хри стовых^у и своих: не надо быть односторонним.

Еда… аз убо что легкотою деях? (2 Кор. 1, 17.) — Надо трудиться, а не слегка делать все, не сплеча.

Просите, ищите, толцыте (Мф. 7, 7). Попросил, не сиди сложа руки, а ищи и найдешь; мало того — толцы, то есть еще удвой силы.

10 Декабря. Благодарю Господа, от адских козней бесовских избавившего меня во время Литургии чрез причащение Святых Таин Своих! После адского томления, упадка духа и отчаяния как я успокоился невыразимо, утешился, как стало легко! О, что было без Тебя нам, Спасе наш Господи! Какая беда! Какое томление! Исчезновение! Теснота! И в классах прекрасно вел себя о имени Господни [241] (в 1–м и 5–м классах). Вечерню прекрасно служил о имени Господни и укрепляемый Владычицею.

Пища была щи с рыбой, печенки из рыбы и сладкий суп из плодов.

Чревоугодие сильно сказывается, когда приступаешь работать Господу (Ср.: Сир. 2, 1), а дотоле легкость плотская, но погибельная чувствуется. Чревоугодие растлевает сердце и обессиливает его.

Что видишь сучец немощи во оце брата твоего (Мф. 7, 3)? Брат вздорным голосом поет, а у самого вздорит сердце и враждует с Богом и ближним?

Говорим: яко Твое есть Царство (Мф. 6, 13)? Что же Ему не повинуемся, как Царю? Сила — а не надеемся на Его силу и не водимся Его силою? Слава — что же хулим Его делами? — Себе славы ищем. Слова одни.

Всех я хуждший и всех гюследнейший. Эго сердечное убеждение принесло мне покой сердечный и свободу от нападений лукавого.

Все для всех Господь (Ср.: 1 Кор. 15, 28; Кол. 3, 11); мы — ничто. Без Мене не можете тво рити ничесоже (Ин. 15, 5). Одно Начало жизни для всех — Бог, всем все подающий, обо всех промышляющий.

Нищие за тобою ходят. Это Ангелы за тобою ходят, это Христос Сам за тобою ходит, ожидая от тебя милости, чтобы тебя самого помиловать на Страшном Суде Своем.

Отымите лукавства от душ ваших (Ис. 1, 16). Вот и это лукавство отыми — смотреть с зависти ю и негодованием на то, что другие, даже родные твои — жена твоя, тесть твой — сладко пьют. Так им хочется — и пусть себе делают, как хотят. Ведь и все сладости покорены Господом под ноги человеку (Ср.: Пс. 8, 7): он господин всего — только бы им не возобладало что: вся ми леть суть, но не аз обладай буду от чего (1 Кор. 6, 12). — Все употребляй, как подножный сор, нимало не прилепляясь ни к чему — ни к злату и сребру, ни к сластям, ни к одеждам, ни к жилищу, ни к утвари домашней.

Удивительно: что для меня бесполезно и сильно вредит мне — сласти, этого я жалею, к этому прилепляюсь, об этом болю сердцем, из–за этого теряю любовь к ближнему. Вот как само себя наказывает пристрастие к земному. Познай назначение всего земного для человека, познай величие человека, этого образа царского, этого наместника Божия на земле. Вся покорил ecu под нозе его… (Пс. 8, 7) к ногам Апостол положих (Ср.: Деян. 4, 35, 37; 5, 2).

Как благо мне с Тобою, Господи, когда я соединяюсь с Тобою в причащении Святых Таин; как я покоен, величествен, силен, свободен, светел! Но как худо мне без Тебя, когда, особенно, я лакомо и сверх меры поем! Тогда диавол овладевает мною весьма удобно и живет во мне. — Декабря 8. 1864.

Василья Ивановича Петрова за сладкую беседу благодарю, наипаче же Господа моего и Пречистую Его Матерь, дивно меня хранивших в непорочности и смирении сердца! — Слава простоте Твоей, Господи!

Берегись после Причащения кушать и пить много: не засаривай и не заливай помоями Царской опочивальни. Разумей, что говорится (Ср.: 2 Тим. 2, 7).

Верую во Едину Святую Соборную и Апостольскую Церковь. [242] Верю, что святые Божии человеки — свои, родные нам, находятся с нами в тесной связи и принимают живейшее участие в нашей вечной судьбе. Потому призывай их с упованием, как старших своих братьев, с верою в их молитвы.

Надежда христианская, что Господь не оставит нас на волю врагов бесплотных, но избавит от них, если мы будем к себе внимательны.

Если книги твои зачитывают и не отдают, — не ради об этом, распинай страсть стяжания и приучайся к нестяжательности, — а ближнего не смей ненавидеть за то, что он обращает твою книгу или другие чьи в свою собственность.

Благодарю Тя, Господи, Чудо благости и заступления меня, грешного! Вчера сконфузился было в третьем классе от недостаточного объяснения вопроса в четвертом члене [243]  [244]: каким образом Крест, Сошествие во ад и Смерть Спасителя избавляют нас от греха, проклятия и смерти, — и сильно поверг меня сатана в уныние, и малодушие, и тесноту, но вера в Спасителя, в Его заслуги все козни вражии превозмогла, все грехи отъяла: и я умиротворился, возвысился духом и утешился и просветился духом. Весь 4–й класс держал себя спокойно, ровно, величественно, здравомысленно!

Владычице Пресвятой Богородице восписую благодарственная и победительная яко избавльшеся от злых [245] обстояний бесовских во время утрени. Я торжественно служил утреню Ея только заступлением.

Пристрастие к земному есть дух диавола и служение ему. Это ложь бесовская. Стремление к горнему есть от Духа Божия и есть служение Христу.

Горе нам от мечтательных духов злобы^у, вдруг увлекающих на свою сторону нашу троечастную душу, то есть ум, сердце и волю, ко греху. Но мечта, нелепость — все козни врага. Троице! Защити образ Твой^у! — Прости наше пристрастие к земному, яко земнии есмы, из земли образованные.

Надо говорить и творить, потому что человек — образ Троицы^у: слово и дело — одно.

Сластолюбцы паче, нежели Боголюбцы (2 Тим. 3, 4).

Елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся (Гал. 3, 27). — Но как усиливается облекать в себя и облекает собою очень часто диавол. — Блюдите, како опасно ходите (Еф. 5, 15).

Тебе щедро Бог посылает за труды: и ты не жалей денег, чтоб щедро наградить служащих тебе. А у нас как бывает? — Желаем, чтоб к нам другие были щедры, а сами к другим скупы.

Имей ко всякому человеку высокое уважение как к образу Божию^у и члену Христову^у и ради его высокого достоинства, ради того, что он образ Божий и член Христов, имей к нему всегда великое снисхождение, прощая ему погрешности против тебя. Переноси на себе неисправности ближнего, как Христос перенес на Себе вечную казнь за грехи твои. Живи в любви со всеми, презирая в человеке лишь его нечестие и пороки, а не его самого. Если же кто так сильно сплелся с пороками и нечестием, что и не хочет отстать от них и презирает тебя, и преследует тебя, то предоставь его воле Божией, все–таки не переставая молиться за него.

Если за грехи ты кого не любишь, так не люби прежде всех и больше всех себя как первого и величайшего грешника, да знай еще, что не любить и ненавидеть ближнего есть первый и величайший грех. Из–за мечты ли бесовской, обаянию которой подлежим все мы, ненавидеть мне ближнего? Не из мечтаний ли эта мечта, не из нелепостей ли нелепость? Но доколе ты будешь повиноваться диаволу? Доколе не Господу Богу? Доколе не будешь жить в простоте и несомненности любви? Доколе не будешь жалеть одержимых поветрием бесовским, разумею страсти многоразличны? Доколе не будешь презирать грехи других? — Се, благодарю Тя, Господи, яко миром исполнил еси душу мою за мудрование истины.

Не верь себе, своему сердцу злому, своему зрению, своему слуху, своему вкусу (аппетиту), чреву, обонянию, осязанию: все это в содружестве с диаволом. Верь в одном своему сердцу — это в любви к Богу и ближнему^у, в этом верь.

Беда мне от сластей, от чревоугодия: я делаюсь весь нечист, вместилище диавола; силы к добру во мне нет. Горе мне без Причащения: я весь бываю наг, полон нечистоты и срама.

Живот наш Христу Богу предадим… [246] — то есть заповедям Его, водительству Его. Доселе я, окаянный, не исправил сердца своего.

Господь обожить нас хочет, а мы противимся Ему и стараемся овеществить себя, оплотянить; тогда как многие подобострастные нам человеки чрез свое послушание Христу Спасителю уже освятились и обожились, — мы, неразумные, что делаем? — Мы сквернимся и, так сказать, одьяволяемся. — Святый да святится еще, и сквер ный да сквернится еще (Ср.: Откр. 22, 11).

У чревоугодника (каков я) и сытого нет благоговения к Богу и святым Его; он бывает какой–то деревянный, бесчувственный, лживый, гордый, ленивый, непотребный.

Что в теле нашем есть своего собственного? — Ничего. Ибо власа единаго белого или черного не можем сотворити (Ср.: Мф. 5, 36). Все у нас Божье, все члены, все части.

Ты, — говорит враг, — ревнуешь о простоте Божией, а я сам прост и молнией могу запасть в душу твою при малейшей твоей оплошности.

С Богом беседуй всегда, непрестанно, как с Вездесущим Отцом, любящим нас, промышляющим об нас.

Жадность к пище, как и порывание к злобе, — от диавола, и надо обуздывать свою жадность и ненасытность. Сонливость и неискренность, лживость сердца на молитве —также от диавола. Отвращение сердца от иных лиц без всякой видимой причины — также от диавола; надо ко всем иметь расположение, всех любить, как се бя^у. Если любящих только любите, кая вам благодать есть? Если целуете други ваши токмо, кая вам благодать есть? (Лк. 6, 32; Мф. 5, 46, 47.) — Надо преодолевать злое расположение сердца к кому–либо — с кем не хочется говорить, с тем и говори.

Где хочет пропасть смелость, там–то и будь смел, мужествен, спокоен.

Приведе его (израненного) в гостинницу и прилежа ему (Лк. 10, 34). Что гостинница? — Церковь. Кто гостинник? — Священник.

Хорошо пить чай никак не больше одного стакана. А то сколько у нас бывает прихоти из–за ароматического чаю! Пьем два, три и четыре стакана — потому что приятно.

Аще целуете други ваша токмо, что лишше творите? Не и язычницы ли тожде творят? (Мф. 5,47.) То есть если вы приветствуете только тех, которые вас приветствуют, кои и к вам ласковы, то что особенного делаете? — И язычники то же делают; то есть это делают и не обновленные благодатию, в состоянии греховного растления, — в ветхом человеке^у; но вы должны идти против своей природы растленной и побеждать ее, приветствовать и тех, кои пред вами горды, возносливы, грубы, кои на вас злобятся, вам завидуют — вас обижают, бесчестят, злословят, беспокоят; вы должны приветствовать и нищих как братьев своих.

Иисус Христос пришел спасти нас от смерти и тли земной; потому, очевидно, надо презирать плоть [247] и всю тлю земную, все блага земные. [248]

Верующему вся возможна (Мк. 9, 23). Но вера — мгновение, как и сомнение — мгновение. — О, какая нелепость — это сомнение, например, в том, что мне не прочитать известной молитвы, но так нелепы все грехи и страсти!

Слова Священного Писания и святых отцов или слова Церкви — истинное дело. Когда диавол будет смущать тебя и нудить пропускать слова при чтении, говори ему в себе: это не пустые слова, не такие, как твои; эти слова — истина, жизнь, дело; эти слова — красота, драгоценность <…> ни одного не пропущу. А для этого не стану торопиться и стану говорить от сердца, с сердечным вниманием. [249]

Фимиам на угольях растопляется и в виде дыма возносится вверх. Так душа, распаляемая Духом, отрешается от тяжестей земных, от каменности, глыбоватости, вещественности своей и парит к небесам. А это производит пост. Потому в великопостную службу и поется: да исправится молитва моя, яко кадило… [250] (Пс. 140, 2). Таинство душ…

Ни единому же ничимже должни бывайте, еже любити друг друга, Любяй бо друга закон ис полни (Рим. 13, 8). — А любви к ближнему противится плоть с своими страстями. — Как легко мыслишь, так удобно, с такою простотою люби ближнего, — так оказывай презрение и ненависть к своему плотскому, ветхому человеку^у.

Из–за пристрастия к плоти, своей или чужой, непрестанно я нарушаю заповедь Спасову о любви к Богу и ближнему^у; заповедь о святости. — Боже мой! доколе это я буду оскорблять Тебя?

Благодарю Тебя, Господи Иисусе Христе Боже мой, яко не попустил еси мне сегодня (1 Декабря) впасть в уныние, малодушие и посрамление во время классов I и V.

Благодарю Тебя, Господи, яко от занявшего меня жалением одежды врага избавил еси мя. —При служении Богу надо отложить всякое житейское попечение [251] — все в сор вменить (Ср.: Флп. 3, 8).

Бог дал мне бытие, Он и поддерживает мое бытие как Художник и Творец. Я весь — Его, хотя и грешен.

Если чрез воплощение Свое и чрез причащение мое Пречистых Его Таин Господь соединил и соединяет меня, отпадающего от Него, с Собою, то с чем я более должен соединяться, к кому и к чему прилепляться мне, кроме Его? — К Нему единому: с Ним жизнь и всякое благо (Ср.: Не. 72, 28). Вот почему один помысл неправедный после Причастия наказывается строго.

О пренеисчетный в милости Господи Иисусе Христе Боже мой, благодарю Тебя, яко милостивно услышал еси молитву мою в полунощи и избавил еси душу мою от сопротивных сил, всельшихся в меня с вечера за неискренность, хладность и разленение моего сердца на вечерней молитве и беспокоивших меня до того, что я не мог спокойно спать. Когда же я прочитал, стоя на коленах, псалом: Помилуй мя, Боже… (Пс. 50), сознавая и чувствуя грех свой, и молитву: Господи, Боже наш, покаянием оставление человеком даровавый.. [252], — вот Ты вселился в меня и прогнал сопротивные силы, и умиротворил меня. Я заснул после этого безмятежным сном, и сны мои были такие благодатные, сердце мое было такое просвещенное, что я видел ясно в себе благодать Твою, Боже мой! — И этот дар послал Ты мне за преодоление лености плоти моей, что я не поленился встать в самую полночь — в пору сладкого сна, — и за молитву веры, которую ты мне даровал. — О Владыко, даждь мне всегда неленостно и искренно молиться Тебе, преодолевая ленивую плоть свою, наипаче же леность плотского сердца своего.

Ох, я окаянный! Из–за куска сахару, из–за лишнего золотника листа древесного (чаю) Твои бесценные повеления нарушаю — чтоб любил я ближнего, как себя^у, наипаче же отца моего. — Очисти, просвети, укрепи и спаси мя, Владыко и Судне мой! Да буду я чужд для всего имения, свойствен же Тебе и всякому ближнему, душе его наипаче.

Никогда не мирись с плотию; всегда враждуй против ней, ибо она коварный друг; прикинется голодною — для того чтобы вовлечь тебя в жадность, и пресыщение, и сластолюбие. Чай — коварный друг; приятностию или приятною своею теплотою увлекает к излишеству и расслабляет тело и душу.

Сласти — беда для души и тела моего, а плоть жадна до них, жалеет их для других; сама бы все их поглотила. О слепая!

Попрать надо (помоги, Боже) совершенно свое самолюбие, — и видя как бы не видеть оскорблений, делаемых нам другими, подсматриваний за нашими немощами, подысков, но все покрывать любовию и молиться за врагов своих, за недоброжелателей своих.

О, сколь многоразлична над нами злоба диавол ьская, как всех осетил диавол своими адскими тенетами многоразличными: злобою, завистию, гордостию, презорством, тайными насмешками над немощами ближнего; сомнением, страхом, унынием, ропотом, хулою, отчаянием; или любостяжанием, искательством наград, суетным весельем, празднословием, чревоугодием, объядением, пьянством, любодеянием, татьбою, лжесвидетельством и клеветою, лукавством и подозрительностию, обманом, ложью, божбою напрасною, клятвою ложною — хладностию к Богу, к храму Его, к Слову Его, к ближнему! — В нашей душе или Бог или диавол царствуют.

Но чем бы ни отвращал нас диавол от любви к Богу и ближнему^у, не поддадимся ему, зная его всевозможные усилия лишить наши души единого на потребу (Лк. 10, 42) — любви к Богу и ближнему.

Когда ты исполнишь какую–либо заповедь Спасителя, например о житомерии [253]во время (См.: Лк. 12, 42–48) Слова Божия, и враг подстрекает тебя пожелать земной награды, то немедленно исправься от этой гордости и самомнения и скажи в себе: раб неключимъ есмь; якоже должен бех сотворити, сотворих (Ср.: Лк. 17, 10), — и отнюдь не желай и не ищи себе воздаяния за труды. Воздаяние будет от Бога в день Суда. Награды не сообразны с христианским смирением. Они питают гордость, честолюбие и тщеславие, зависть, недоброжелательство, бывают источником различных неудовольствий.

Благодарю Тя, Господи, яко мене, ничтожного и грешного, ввел еси в число созданий Твоих — и в сонм людей Твоих, и если я пребуду Тебе верен, обещал еси ввести мене в Царство Твое Вечное, в общение Ангелов Твоих, наипаче же в общение с Собою, Трисиятельным Богом [254].

Попрать всякое пристрастие к плоти и к вещественности, потому что это пристрастие, будучи делом диавола, его богопротивной и злой воли, есть постоянная причина нашей хладности к Богу и ближнему, нашей вражды против Бога и ближнего, нашего постоянного противления Богу и ближнему. Надо считать и плоть свою за сор (Флп. 3. 8), и все блага земные за сор и самое ничтожество, ибо разве не видишь, как и плоть обращается в смрадный гной и прах, и все земное разрушается и исчезает, как ничто. — Итак, к плоти не надо иметь ни малейшего пристрастия и ко всем ее чувствам: к зрению, к слуху, к вкусу, или чреву, обонянию и осязанию. Видишь нищего неблагообразного, в раздранном рубище: не презри его, смотри, по пристрастию к чувству зрения, коего прихоти — видеть только благообразное и ценить его, а неблагообразное — презирать и ни во что вменять; но считай в человеке одинаково и благообразное и неблагообразное, зная, что душа его есть образ Самого Бога^у, Виновника всякой красоты в мире и Источника жизни (Ср.: Пс. 35, 10). Слышишь, что какой–либо приходящий в церковь мещанин или солдат отставной, или купец небогатый поет неблагообразным голосом, — не презирай его из–за голоса, не озлобляйся на него, но помни, что голос есть нечто внешнее, случайное, временное, и имей уважение к его бессмертной душе, по образу Бо жию^у сотворенной, зная, что если бы он имел от природы хороший голос, то и пел бы хорошо; будь снисходителен к природным немощам как не зависящим от воли человека.

Если ладану положил сторож церковный много в кадило и дымит оно слишком, — опять не озлобляйся на сторожа, не брезгай дымом, но будь спокоен, терпя множество дыма, зная, что он разойдется, как туман и еще скорее, или кротко, ласково заметь сторожу не класть много ладану в кадило. Если накурил кто сильно в комнате, не сердись. Если кто остался у тебя жить в гостях или пришел в гости ненадолго и ест у тебя хлебсоль, сладости твои, — не оскорбляйся на него, не дыши на него негодованием, озлоблением, раздражительностию — не внимай чреву и вкусу или жадности своей. Будь одно не с пищею и питьем, а с душами человеческими. Вообще презирай капризы плоти, которая ищет для всех чувств только приятного, а неприятного отвращается. Считай ее за гной непотребный, за прах — да помни, что она сеть <?> и гнездилище диавола, что чрез нее враг отвращает от Бога и ближнего и ввергает нас в тысячи зол.

Ни во что вменяй пищу и питье и всячески почти в лице ближнего естество человеческое. — Познай велиара, гнездящегося во плоти и действующего чрез нее для распространения и утверждения в людях своего царства.

Как вредно спать под теплым одеялом, ибо сильно расслабевает от этого тело, а вместе с ним и душа, и делается во всем существе какая–то тяжелая нега и разнежение! О, как надо беречь тело от расслабления теплыми одеялами! — Теперь что сказать о чае и кофе? Не вредны ли они для нас? — Очень и очень вредны, если употребляются часто и в довольном количестве, потому что они незаметно расслабляют (а не укрепляют) тело и с ним душу. Потому редко и весьма немного нужно пить чай и кофе, а в пост стараться не употреблять их — по крайней мере до службы. — Береги храм Духа Святаго(1 Кор. 6, 19)!

Будь готов с радостию молиться Владычице Богородице с верными христианами или наедине день и ночь: ибо Она день и ночь молится о нас [255] и Ее молитвами все мы утверждаемся и находимся в безопасности от сильных искушений врага и свобождаемся от недугов, напастей, бед и скорбей, и страстей.

От прелести вражия спасый нас, Господи, — спаси мя и ныне, Господи, от прелести страсти сея, обышедшия мя, или страстей, обдержащих мя. Так говори, когда тебя насилует какая–либо плотская страсть.

Какой благой раб Твой, святой Апостол Твой, Господи, Андрей Первозванный. Лишь только я припал к нему в греховной тесноте моей с молением — исходатайствовать у Тебя милость мне, грешнику, возжелавшему сребра во время совершения Таинства Елеосвящения и за то пораженному от диавола смущением и теснотою, — и он тотчас мне исходатайствовал у Тебя, Владыко всех, прощение мне, непотребному: я чрез дветри минуты почувствовал себя совершенно спокойно. Как скоро у Царя Небесного милость испрашивается, особенно когда ее испрашивают святые Его!

Желание сребра во время совершения Богослужения — от диавола. О иудино сребролюбие! Ищи прежде Царствия Божия и правды Его, ищи сердечного служения Богу и ближнему, усердного, доброхотного, а там Бог все приложит тебе (Ср.: Мф. 6, 33). Имей непрестанно в сердце любовь к Богу и ближнему^у, а там Бог позаботится все необходимое для тела даровать тебе.

Пресвятая Дева Мария воспитывалась в Иерусалимском храме; так всецело занята была молитвою и чтением Священного Писания, что забывала о пище. Но зато Бог посылал к ней Архангела с пищею.

Не унывай оттого, что приходится тебе много треб совершать, но напротив, радуйся, что тебе приходится часто беседовать с Отцом твоим Небесным, с Пречистою Матерью Божией и со святыми и быть — если только бываешь — вне суеты земной. Вообрази, какой ты удостоен чести — ты, земля и пепел (Быт. 18, 27; Иов. 30, 19), — беседуешь с Безначальным Царем славы (Пс. 23, 7, 8, 9, 10). — Отыми от себя диавольское уныние; не дичись и не чуждайся Отца Небесного: ведь ты сын Его по благодати; с какою же любовию, с каким сияющим лицом должен ты беседовать с Ним, с какой любовию молиться о людях, чадах Его^у по благодати, членах Тела Церкви Христовой^у.

Много ли моему маленькому телу нужно, — а странное дело: чем меньше ему нужно, — тем большего оно алчет и жаждет; чем более смутно, стеснительно и болезненно для души и тела пристрастие к земным сластям, к земным сокровищам, — тем более я пристращаюсь к ним. — Что за безумие? Что за тьма, меня окружающая? О, как хорошо не иметь дела со всеми этими благами земли или пользоваться ими равнодушно, как сором, ибо и тела наши — сор, земля и пепел (Быт. 18, 27; Иов. 30, 19), как они ни прекрасны, как мы ни ценим, ни ласкаем, ни — едва — не обоготворяем их, как ни тешим их сластями, блеском, приятными звуками, красотою, благоуханиями, осязанием. — Все суета и сон! — О плотское раздражение, нервическое раздражение, вещественное сотрясение, — доколе я не буду презирать тебя и не считать тебя наравне с сотрясением бездушного инструмента? — Боже мой! доколе ты не будешь богом сердца своего? Доколе эти чуждые боги (Ср.: Пс. 43, 21), не могущие дать света, жизни и покоя душе моей, но только мрак, скорбь и тесноту (Рим. 2, 9), — эти сласти разумею, эту всю привлекательную вещественность, — будут обладать мною, моим сердцем? Странное дело! Они всегда смертоносны и для души и для тела, поражая как бы апоплексиею и ту и другое, — а я все влекусь к ним, прельщаюсь ими, прилепляюсь к ним. Как просто идти, кажется, путем мудрости, ан нет — идешь путем безумия: одно мгновение искушения и — часто — падаешь в вещественность: там прелесть, обман! Так забавляется мною злой велиар! — Но, Христе мой, Ты мне помози одолеть прелесть сластей! Тебя же даждь мне любить всегда всесердечно, а ближнего же моего, как себя^у, и для него не попусти мне щадить сластей, этого сору, и не говорить в себе лукаво: я меньше их употребляю их, а они больше меня вкушают их из моего достояния. Это твоя слава, твоя честь, что ты меньше их употребляешь; ты иерей — ты вкушаешь пречасто Сладчайшего Иисуса, ты должен мудрствовать о горней бесконечной сладости и не прилепляться святотатственно, идолопоклоннически к земным сладостям, ибо нельзя служить двум господам (Мф. 6, 24). — Ты долгим опытом научился, как диавол чрез сласти сильно отлучает твое сердце от Христа и вооружает тебя против Него, против Его заповедей и против ближнего, как он чрез сласти отрезает тебя от ближнего, охлаждает к нему, внушает к нему пренебрежение. Этого довольно, чтоб попрать все сласти. Больше нечего и умствовать. Нет больше предлогов прилепляться к сластям, любить их.

Помни, что сердце есть источник мысли, слова, любви и храм Божий (1 Кор. 3, 16), а оно находится в тесной связи с полостию желудка. Не засаривай же желудка пищею и питьем, то есть не употребляй пищу и питье без разбора и неумеренно, но поревнуй о воздержании и посте, чтоб внутренняя храмина твоя была чиста, светла, пространна и благообразна, как подобает Царскому чертогу.

Господи! Благодарю Тебя, яко от лукавства, мерзости, жестокосердия и бесчувствия к болящему товарищу и брату — Ивану Казимировичу Лютынскому — избавил Ты меня, по молитве моей внутренней к Тебе. Благодарю Тя, яко услышал еси мя в тесноте бесовской. Услышь меня всегда в тесноте вражией. — 28 Ноября 1864.

Господи! На Невидимого Тебя я взирал как на видимого: Имя Твое было для меня Самим Тобою.

Слава правде Твоей, Господи; слава миру Твоему, слава животу Твоему, иже в нас! Был я в гостях у Василия Михеича Чернявского, священника кладбищенской церкви, и прекрасно о Господе держал себя, спокойно, просто, развязно, собеседно, отражая козни бесовские именем Господним и обличая их внутренне словами: «мыльные пузыри». Впрочем, эти слова я относил только к блудным и презорливым помыслам, готовым осквернять мою душу. Подумал я, что вот, по благодати Божией, с миром и торжествующим видом уйду из гостей, оставив приятное впечатление в принимавших меня и в себе. Но вот когда я стал пить третий стакан чаю, лукавый дух скупости запнул меня: я вспомнил о своей прислуге, что ей надо дать чаю и сахару и — что же? О окаянный и скупой, и самолюбивый!

Пожалел для ней этой сласти и булок! Сам ел–пил с приятностию, душевным довольством и благодари остию у других, а для своей прислуги, которую должен любить, как себя^у, и желать ей того же, чего себе, поступать с нею так, как желаю, чтоб поступали со мною, — пожалел Божиих даров. Один мгновенный помысл, одно мгновенное чувство скупости и алчности — и весь душевный механизм, весь покой сердечный рушился; мое лицо исполнилось бесчестия и уничижения; внутри у меня было теснота и рабство, огнь и мрак. Я боролся с собою и долго безуспешно, потому что употреблял не очень верные приемы к опровержению диавольских козней. Наконец я сказал сам себе: диавол равен сам себе во всех своих кознях, значит, как блудные помыслы — по ничтожеству своему, слабости и пустоте своей подобны водяным пузырям, так и помыслы скупости и сребролюбия, и злобы, и зависти, и гордости, и уныния, и раздражительности, и вся бесконечная вереница грехов и страстей. — Когда я сказал это с сердечным убеждением, мне стало гораздо легче; лицо мое прояснилось; теснота весьма значительно уменьшилась, хотя смрад скупости и алчности из души еще не совсем выкурился. Нравоучение. 1) Не надо иметь сердечного пристрастия ни к чему земному, ни к какой сладости или драгоценности, ни к чему, что прельщает взор, вкус, слух, осязание и обоняние. 2) Наслаждаясь сладостями сам, нимало не жалей их и другим, как не жалеешь себе. 3) Ходя в гости к другим и угощаясь у других, — люби принимать их себе и угощать их радушно; особенно же не жалей ничего своим домашним, не исключая и прислуги; наблюдай единство и взаимную любовь.

Владыко Человеколюбче! Благодарю Тебя, что Ты долго и победоносно поддерживал меня в гостях и мира Твоего не лишал меня за поддержание чистоты сердечной о имени Твоем! Но грех пристрастия моего к земным сластям прости мне и изгладь его по множеству милости Твоея, и на будущее время прелесть сию даждь мне попрати победоносно, еже буди! буди! у — Ноября 27 дня 1864 года. Господи! Слава Имени Твоему! Слава истине Твоей! Слава благодати Твоей!

Берегись нетерпения, злой раздражительности, ропота и дерзости пред Богом, когда окружат тебя со всех сторон беды и тесноты для искушения твоей веры, любви и терпения или когда ты сам навлечешь их — своим неблагоразумием, например невоздержанием в пище и питье. Но смиряйся пред судом правды Божией и терпи изволением сердца постигшее бедствие.

Любовь к Богу^у надо ежедневно поддерживать и возгревать покаянием, молитвою, постом, размышлением о неисчетных Его благодеяниях к нам, любовию к ближнему, прощением обид, снисхождением к его немощам, милостынею к бедным; а любовь к ближнему^у — должно поддерживать и возгревать ласкою сердечною, беседою непритворною, услугою, гостеприимством, прощением обид, снисходительностию к его немощам, молитвою за него. — Если же не будем заботиться и прилагать старание об этом, любовь и к Богу и к ближнему мало–помалу иссякнет. Это подтверждает опыт и Слово Божие: Царствие Небесное, — говорит оно, — нудится, и нуждницы восхищают е (Мф. 11, 12).

Не поддавайся унынию, малодушию, ропоту, внутренней дерзости, как Каин (См.: Быт. 4, 5–15), в скорби, болезни, неудаче в деле, но смиряйся, терпи и молись.

Хоть бы десять раз в день кто пришел к тебе — не обижайся на него за то: ибо подумай, сколько раз в день ты припадаешь к Богу, и Он не гневается на тебя за то, не отвергает от Себя, — и напротив, хвалит тебя за такое дерзновение. Обижаться на другого за его частое к нам хождение знаешь что значит? А вот что: мы хотим одни вселиться на земли (Ср.: Ис. 5, 8); совместничества в мире Божием терпеть не можем, — между тем как все мы составляем одно семейство Божие^у и все имеем одинаковые права на дары Божии.

Не в Твое ли имя пророчествовахом; не Твоим ли именем бесы изгонихом, и Твоим именем силы многи сотворихом? И тогда исповем им: николиже знах вас: отыдите от Мене (Мф. 7, 22–23), делателие неправды (Лк. 13, 27). Это ко мне, грешному, относится. Я в Его имя пророчествую, проповедую, я бесов многократно Его именем изгонял и Его именем силы многи сотворил; но жизнь моя исполнена мерзостей, неправд. Господи! Обрати мя — и обращуся (Иер. 31,18); на прави пути моя, молюся [256]. Прежде даже до конца не погибну, спаси мя [257].

Сердце, обремененное множеством пищи, тупеет ко всему духовному, делается бессмысленным и косным, бесчувственным: оно не сочувствует и Христу Распятому, не чувствует Его бесконечно великих благодеяний и милостей всей Святой Троицы; оно и к подобному нам человеку хладно и враждебно, и презорливо.

А любостяжательный и в церкви думает и говорит о своей прибыли. О, какое терние — любостяжание! Оно готово променять Царство Небесное на деньги; храм обращает в лавку торговую; оно готово всякого человека продать, даже отца и мать. Дальше своих выгод любостяжательный человек ничего не видит, как чревоугодник дальше своего чрева. Оно поглощает все его внимание. Сердце чревоугодника не способно к высоким и обширным созерцаниям.

Сердце чревоугодника не способно чувствовать силы или истины слов молитвы и Священного Писания или службы Божией, потому что сила и истина слов молитвы и Священного Писания есть Дух Святой, а сердце чревоугодника — плотяно. Не имать Дух Мой <пребывати в человецех сих… зане суть плоть> (Быт. 6, 3). Чревоугодники, надеясь больше всего на пищу, лишают себя Духа Божия.

Пристрастие к земным благам, к плоти не только препятствует к нашему сердечному очищению и усовершенствованию в добродетели, которое должно простираться до уподобления Божеству (Святи будите <яко свят>… Господь Бог ваш (Лев. 11, 44; 19, 2)), но и отодвигает нас постоянно назад. Мы уподобляемся кружащимся на одном месте. Между тем как сбросивший с себя оковы мирских страстей свободно стремится вперед и день ото дня преуспевает во святости, в любви Божией и к ближнему. Матерь Божия, Предтеча, апостолы, мученики, иерархи, преподобные, бессребреники.

Грешный я человек! Доселе еще я полагаю целию жизни наслаждение пищею и питьем. Доселе еще я не научился, подобно Господу моему, презирать пищу и питье.

Земля ли, слизь ли меня занимает?

Благодарю Тя, Пресвятая Троице, Боже мой, яко молитвы веры и упования моего о болящем рабе Твоем Константине (Скворцове) не посрамил еси! Или что я говорю — «молитвы веры и упования»? Мало я имел веры и упования, ибо был связан мрежами вражиими и служил молебен с стесненным сердцем. Ты Сам, Господи, дал знамение и молитвы служителя Твоего о крепко болящем, о исцелении его не посрамил еси, — врага же бесплотного, стужавшего мне во время молитвы, вконец посрамил еси, ибо тогда как он шептал мне, что болезнь инспектора Константина слишком закоренела и упорна, что внутренности его очень повреждены и повреждение не может исправиться без особого чуда Божия, а чудес Бог даром не расточает, то есть без особой нужды, — вот Ты, Всемогущий Отче наш, на другой же день даровал рабу Твоему облегчение, и с того дня он стал поправляться и быстро выздоравливать, а теперь вот и совершенно поправился, и пригласил меня воздать Тебе благодарение, — еже и сподоби нас принести Тебе чистым и сокрушенным сердцем (Ср.: Пс. 50, 12, 19), со умилением, да и во предняя не лиши нас упования на Твои неистощимые щедроты и ничимже препинаемое все могущество Твое. Буди, буди! у — Ноября 25 дня 1864.

— Какое греховное безумие наше, бессмыслица наша — прилагать грехи ко грехам волею или неволею, а не исправлять тотчас грех противоположным добром! Погрешил кто в чем — раздражаемся, вместо того чтоб покрыть это снисхождением, ибо человеку так же свойственно погрешать, как дышать; или чтоб с кротостию вразумить, мы озлобляемся на него. Или если я сам в чем согрешил, особенно в очах других, то вместо того чтобы сознать свою немощь и смириться пред Богом, прося Его милости, — предаюсь унынию, малодушию и допущенный уже грех, допущенную неисправность увеличиваю больше и больше; нравственное безобразие делаю еще более безобразным. Согрешил ты в очах других, но имей христианскую мудрость сделать незаметным грех свой своим спокойствием и спокойным деланием своего дела; согрешил — и тотчас же встань и поправься; как враг имеет хитрость и злобу — тотчас ввергать нас в новый грех, если на одном не сразил нас. О, если бы только на мгновение, а лучше если бы и не на мгновение не действовал в нас никакой грех! Ни на минуту, ни на мгновение не предавайся унынию и отчаянию диавольскому, а все уповай и уповай — до конца дней своих. — Ныне же пребывают вера, надеж да, любы — три сия (1 Кор. 13,13). Согрешил ты: что ж удивительного? Говори в себе: я грешный человек. Немощи подвергся, что ж странного? Я немощен по природе. Несовершенным оказался? Но я и не был никогда совершен и не мечтаю, что я совершен. Вот та беда, что мы грешны, а хотим, чтоб об нас думали как о праведниках; мы немощны, а хотим, чтоб считали нас сильными; исполнены недостатков и несовершенств, а хотим, чтоб считали нас совершенными. Какая гордость бесовская! — Допущенную по немощи или ненамеренно погрешность старайся сам не замечать, но как ничто считай ее и продолжай свое дело. Господи! Ты мое совершенство: просвети и укрепи мя.

Не во многоглаголании спасение, не во многоядении — здравие: в сердечности слов — спасение; в умеренности и малоядении — здравие и долгоденствие.

Презирай наслаждение пищею и питьем; употребляй пищу и питье только для насыщения.

Собственно говоря, пророчества новозаветные (как и ветхозаветные), например о Втором пришествии, о воскрешении мертвых, о будущем Суде, о вечном блаженстве, о вечных мучениях, — не есть пророчества, а видения действительных событий, как бы ныне существующих, видимых и осязаемых — так они сходны с действительностию. Слово Божие означает непременно дело настоящее, прошедшее или будущее: у Него нет пустого слова, как это бывает часто у нас. Итак, вострепещем пророчеств Господних, пророческих и апостольских, и да готовим все на последний исход дела свои (Ср.: Притч. 24, 27).

Милосердия двери отверзи нам, [258] то есть чрез Тебя, Владычица, чрез Твои молитвы удостаиваемся, окаянные, недостойные, милости Господней и прощения грехов.

Тя бо и едину надежду имамы. [259] Потому что Ты — Матерь Самого Бога, Преблагая и Всемогущая Владычица наша, Заступница наша, дарованная нам от Господа заступать, спасать и покрывать нас от бед и грехов. — Сентября 20. 1864.

Ах! Как я доселе мало мудрствовал систематически горняя, а все земная! (Кол. 3, 2.) — Мне надо постоянно думать о горнем, а то я засну греховно.

Благодарю Тебя, Господи Иисусе Христе Боже мой, яко отъял еси грех злобы моея, осуждения, презорства и скупости к ближней моей, к подруге моей жизни, юже сочетал еси мне. О, сколь многоразличен и многовиден грех, сколь настойчив и быстр, и сколь тесен, свиреп! Благодарю Тебя, Чудо спасения моего, Господи, Крепость моя!

Что я сам собственно? — Злоба, гордость, зависть, любостяжание, сребролюбие, чревоугодие, блуд, татьба, уныние, малодушие и прочие страсти. Все благое во мне Господь — воздух мой, свет мой, сила моя!

Оставльше вся, в след Его идоша (Лк. 5,11,28). А вы в воскресенье лавок не хотите оставить, чтобы идти в храм Божий. — Не можете Богу работати и мамоне (Мф. 6, 24). Разговоры в церкви оставь. Оставльше вся… (Лк. 5,11) страсти: злобу, злоречие, клевету, гордость. Пьянство оставь, сребролюбие оставь, чревоугодие оставь…

Благодарю Тебя, Господи, за многократное избавление.

Из–за пристрастия к земным благам в пренебрежении Евангелие, Церковь, вечная жизнь.

Привязанность к земному ниспровергает, иссушает всю любовь к Богу и ближнему, приводит в забвение Таинство Искупления, Страданий Спасителя: все это для него как ничто, в церкви он думает о своих сокровищах, потому что где со кровище, там и сердце (Мф. 6, 21). И к ближнему хладен, несочувствен, хоть все с голоду умирай, а он один оставайся. Пристрастный к земному скуп, завистлив, горд.

Пристрастный к земному извращает порядок вещей: ничтожное считает за великое, великое за маловажное; видимое — за важное; невидимое — за ничтожное; видимое любит; невидимого отвращается.

Чаю не хочу оставить; страсти к нарядам; чрево угодил <?> и пресыщения<?>.

Плоть моя говорит: поесть–попить побольше, хотя и нет нужды, есть приобретение для меня; дух мой говорит: а для меня без нужды не есть и не пить и даже при чувстве голода есть и пить как можно меньше — есть великое приобретение. И слова плоти оказываются ложными всегда, а слова духа — справедливыми. Сама же плоть вскоре по принятии пищи сама чувствует тяжесть и то, что она попала в сети свои; да и душа испытывает на себе истину слов своих, ибо всегда находит, что она всегда бывает бодрее, свободнее, спокойнее, светлее после малого ядения и питья, да и тело свое находит более здоровым, легким и развязным.

Нашептывания, искушения врага бесплотного суть ночные грезы, лишенные всякой действительности и существенности. Воистину враг чрез отпадение от Бога, Который есть Истина и Жизнь (Ин. 14, 6), весь стал мечтою, хотя сам и существует и ужасным призраком смерти, хотя по видимому и живет. Христе — Истина и Живот, избавь нас от лютых мечтаний врага сего.

Скажи мне: к дому ли и утвари домашней и к сластям, в доме находящимся, нужно иметь привязанность и любовь или к хозяину дома? — Конечно, скажешь, — к хозяину дома. Зачем же все мы имеем привязанность к миру и к вещам, в нем находящимся, а не к Господу его?

Как наказывает Бог за неподаяние милостыни! Отказал я двум мальчикам: и, пришедши домой, разбил лампу; сделал то, что обедню заздравную Мурашова (Александра Васильевича) 23 Ноября нельзя было служить.

В сыром виде рыбы не есть: ужасная тяжесть для души.

Как ничтожна твоя любовь к жене своей, когда она (любовь) разбивается о поставленный в комнате сосуд с извержением женским и ты ходишь мрачен от ней, сам не свой, обаянный сатаною, который потешается над твоим безумием и малодушием и над твоею суетною, лицемерною любовию. Твоя жена во время твоей немощи с любовию сама выносит твой мочеизвергательный и калоизвергательный сосуд и готова обонять зловоние его, и как бы не чувствует его, потому что оно твое; а ты лишь взял и увидел такой сосуд, с ее извержением, — как и нос на сторону отвернул и возгнушался негодными останками пищи и даже женою самою! Какой ты сластолюбец, какой ты бездушный, неразумный, что из–за земли, из–за грязи человеческой чувствуешь нерасположение к человеку — этому образу Божию^у, члену Христову^у, брату, сестре своей? Разве ты сам состоишь весь из золота, из благовония? — Разве ты не та же грязь и зловоние? Вместо того чтобы при виде человеческого извержения тебе смиряться и назвать себя гноем, смрадом, землею, а все, что в душе, признать Божиим даром или признать всю душу Божиим дыханием, значит себя — ничем, — ты гордишься, брезгаешь, презорствуешь, совсем забывши себя, кто ты — какое зловоние грехов и страстей многочисленных, какое зловоние телесное, которое часто сам испускаешь и не чувствуешь его или обоняешь его с некоторым удовольствием — потому что оно твое? — Итак, чужое зловоние считай как свое и из любви к ближнему терпи его, как свое, особенно если эта немощь случается с больным. (Иногда погода располагает к ветрам желудочным.) Вся вам любовию да бывают (1 Кор. 16, 14). Да будет тебе это навсегда уроком, что не должно верить нелепым капризам своего сердца — брюзгливого, гордого, злого, прозорливого, сластолюбивого, ароматолюбивого, красотолюбивого, — не верь ему, отвергайся его, презирай его — во всех случаях, когда оно будет смущать тебя. — Как ветхую, грязную, брошенную в помойной яме тряпку, пренебрегай его, а всякого ближнего люби неизменно, как себя^у, и из–за нечистот плотских не презирай его, не враждуй против него, не досадуй на него. Да не будь сластолюбив: сластолюбие в пище и питьи делает человека изнеженным и брюзгливым; ароматных чаев избегай, духов, пирогов благовонных и сладостных. Не балуй своего зверя — разумею — сердца: его надо всегда на узде да на хлебе и воде держать; да в трудах упражнять, чтоб не злился, не бесился.

При посещении больных с Животворящими Тайнами или для Соборования сердце наше поражает лукавство, холодность, иногда злоба, презорство и отриновение от ближнего, и оказывается, что сердце наше изнежено сластями, просторным и удобным жилищем и оттого бесчувственно, безучастно относится к ближнему, не имея к нему любви, а к его имуществу, и тайно думая о вознаграждении за труды, и жалея денег, а не души его, не сострадая о болезни души и тела его. — О окаянство! Воспитывай в себе истинную любовь к душам человеческим, презирая плоть и вещественность.

Украшаем стены жилищ своих, одеваем дерево и камень в драгоценные и прекрасные обои, а о нерукотворенных храмах Духа Святаго (1 Кор. 6, 19) — о сердцах своих — небрежем; одеждою добродетелей — кротости, смирения, милосердия, нестяжания, воздержания, чистоты, простосердечия — не одеваем их; дерево и камень одеваем, а члены Христовы^у, а меньшую братию Его (Ср.: Мф. 25, 40) оставляем ходить в рубищах, оборванными так, что стыдно на них посмотреть — до такой степени они в пренебрежении; или босыми. О безумие наше! О язычество! О невежество духа веры! Сами одеваемся пышно, великолепно, дорого, имеем по нескольку одежд излишних, — а бедным уделить и одной одежды не хотим, забывая слова Предтечи: имели две ризе, да подает неимущему (Лк. 3,11). Какой же нам ожидать милости от Владыки в день Суда? — О юродивые девы! О елея добрых дел не имеющие девы (См.: Мф. 25,1–13)!

Богатые, изнеженные в своих чистых и просторных жилищах люди одеждами и сластями, сердятся на всякую безделицу — на тараканов, попавших на их одежду или ползущих по столу; на дым кадильный, расстилающийся в их комнате во время молебствия или в храме и осеняющий их (о безумие!); на толчок ненамеренный, сделанный кем–либо и никакого вреда не причинивший им; на слово негладкое, не льстящее их тонкому самолюбию; на взгляд не совсем приветливый, на все, на все, что не по ним.

Все приносит нам плоды: яблоня — яблоки; виноградная лоза — виноград; вишневое дерево — вишни; земля — многоразличные плоды; кокоши — яйца; пчелы — мед; коровы — молоко, масло; волы и тельцы — мясо; море — рыб; суша — всякие плоды. Что же мы приносим Владыке, какие плоды? Есть ли у нас хотя плоды покаяния (Лк. 3, 8), если мы, действительно, каемся во грехах своих? — Всяко древо, не творящее плода добра, посекается и во огнь вметается (Ср.: Мф. 3,10; 7,19) (пророчество).

Любовь есть сила и власть: если всегда со всеми поступать по любви, то без гнева нашего будут нас подчиненные или дети уважать и бояться. А злоба есть бессилие и унижение духа человеческого.

Не радости и утешений жди от Господа за дела милости к ближним, а огненных бичей и крепкой борьбы от диавола, ненавидящего всякое добро; и не малодушествуй, а терпи мужественно нападения злобы от диавола, или скупости, зависти невольной, уныния, нечистоты и прочего и отнюдь не ропщи на Бога и не обвиняй Господа в своем искушении. Да помни, что искушения огненные для тебя необходимы.

И скорбь, и болезнь, и теснота, и бессилие внутреннее — все от диавола, все мечта. — Злоба и досада на кого–либо и внутреннее смятение при этом — тоже от диавола.

Крест напоминает нам о той истине, что мы искуплены Кровию Сына Божия от вечной смерти и есмы Его достояние, рабы, работники; что мы должны путем скорбей, болезней, напастей стремиться, под руководством Христа и Его Церкви, к вечной жизни и не предаваться удовольствиям жизни — театрам, пирушкам, концертам, гуляньям, плясанью, играм различным, не устроять себе райков из своих жилищ, не одеваться изысканно и считать все это за мыльные пузыри и за кратковременные фейерверки; но стараться всевозможно соблюдать веру в сердце в Господа Иисуса Христа и очищать свое сердце, рас пиная плоть свою со страстями и похотями (Гал. 5, 24). Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей (Пс. 50, 12). Ибо это главное дело нашей жизни — очистить сердце свое от страстей, — а это многотрудное, многоскорбное и многоболезненное дело. — Вот наш крест! Терпеть чужие погрешности, злобы, неправды, гордость, зависть, клеветы — тоже крест; пьянство…

Господи Иисусе! Какое благорастворение Духа в душе моей после неосужденного приятия Пречистых и Животворящих Таин Твоих! Какой мир, какая легкость, какое пространство; какое дерзновение пред Тобою и пред людьми Твоими! О, если бы Ты утвердил меня, Владыко Всесвятый, в состоянии сем! О, если бы Ты даровал мне право ходити пред лицем Твоим (Ср.: Быт. 17, 1) во все дни живота моего (Пс. 26, 4)! Да будет, Владыко! Аминь. — Да прославится имя Твое Святое! — Сентября 14 дня 1864 г.

Обыкновенные нападки диавола: хула, мерзость плотская, злоба, гордость и презорство, злое нетерпение и раздражительность от всякой безделицы, или каприз сердца; сребролюбие, чревоугодие, скупость или жаление другому того, что приятно для себя; уныние, боязнь, скорбь, теснота, огнь адский и омрачение при всех этих греховных состояниях. — Но в простоте святыни Твоей сохрани нас, Господи!

Разве брат мой, как и я предназначенный наслаждаться бесконечною сладостью небесного блаженства, для которого все сладости на земле сотворены Господом, бесконечные по множеству и разнообразию, — разве он не стоит немногой сладости, которая на трапезе моей, — сладкого чаю, варенья, пирога, — разве не стоит поесть сколько ему хочется (а ему очень немного нужно), — тогда как сам я ем–пью сколько хочу? Разве он хуже меня? Еще: я причащаюсь часто Безсмертной Трапезы [260] Животворящих Таин Тела и Крови Господней, а он очень редко, потому я должен научиться давно пренебрегать сластями житейскими, земными, преходящими, тленное, грешное тело услаждающими, и все свое наслаждение полагать, всю жизнь свою — во вкушении Пречистых и Бессмертных Таин Тела и Крови Господа. А брат мой, не удостаивающийся столь часто Святого Причастия, по некоторой необходимости полагает свое наслаждение в тленных брашнах. Итак, ты, столь часто удостаиваемый нетленного Брашна, с какою радостию должен делиться с братом, с ближними тленными брашнами, потому что ты вкушаешь Безсмертную Трапезу очень часто, а они только раз в год! [261]  [262] — Прославь Щедрого, исполненного сладостей неизреченных, Господа, и не щади, не жалей для брата своего, образа Божия^у, земных сладостей: не твои они, а Божии: Господня бо земля, и исполнение ея; вселенная и ecu живущии на ней (Пс. 23, 1). — По сладостям земным суди о небесных; о Боге — веяния сладости, каков Он.

Страшное поистине будет Судище, потому что Праведный, Всемогущий и Всеблагий Судия будет судиться с Своими неблагодарными, злонравными [263] и неверными тварями, которых бесконечно много облагодетельствовал и которые воздали Ему за бесчисленные благодеяния неверностию и бесчисленными беззакониями, бесчисленными оскорблениями. — Человека хочет сделать Бог богом [264], а человек сам делается, как бы наперекор Господу, скотом несмысленным (Пс. 48, 13, 21) и самым диаволом.

До Тела ли и Крови Господней нам? Нам бы до чаев да кофеев, да до табаку, да до винца и пивца, да до мяс и разных сластей. Можем ли работать Богу и мамоне, Богу и чреву? — Не можем. Не может человек двум господам служить (Срл Мф. 6, 24; Лк. 16, 13): не может, не может, хоть голову разбей. — Но брашна чреву и чрево брашнам: Бог же и сие и сия упразднит (1 Кор. 6, 13). Несть Царство Божие брашно и питие, но прав да и мир и радость оДусе Святе (Рим. 14, 17).

Что причина нашей холодности к вере, к Церкви? — Чувственные наслаждения: чай, кофе, табак, театр, игры — в карты, в шахматы, в шары. Они сделали сердца людей грубыми, земными, как бы навозными червями, живущими в навозе, они отбили людей от веры, от молитвы, от Церкви. А сердце — дух; просто: один очень приятный глоток сладкого питья может нарушить его равновесие, одна приятная струя табачного дыма.

Когда человек богатый или знатный или начальник пожмет нас за руку — приятно нам бывает, а когда нищий и бедный возьмет да пожмет нашу руку или близко очень подойдет к нам, то неприятно бывает, сердимся на него: как–де ты смел мою руку пожать? Как так близко подошел ко мне? Как будто нищий — какая нечисть, чума или холера! О лицезрение грешное! О прелесть бесовская! ДА ДОКОЛЕ МЫ БУДЕМ презирать Христа в лице нищих? Доколе будем презирать нищих, коих слава Христос? — О пресыщенные мы твари, забывшиеся в своем довольстве! Горе нам, насыщенным ныне, ибо мы взалчем (Ср.: Лк. 6, 25). Но умилосердись над нами, Господи! Если человек хочет быть истинным членом Христовым? и другом Христу, Сыну Божию, нас ради обнищавшему (2 Кор. 8, 9), — люби нищих и за честь считай подавать им милостыню, за честь считай, если они тебя ласкают, если руку твою пожимают или целуют тебя, ибо в лице их Сам Христос, Коего они члены: мы все едино тело^у духовное, и у тела этого глава — Христос^у. — Но аще в теле страждет один уд, ему состраждут все уды (1 Кор. 12, 26). — Итак, не презирай нищего, который совершенно такой же человек, как ты, равный тебе и равной с тобою чести достоин, да и еще большей, как более сообразный Христу, чем ты, живущий в богатстве, в роскоши и изобилии и сластях многоразличных. Кто из вас более по образу и по подобию Божию^у? — Думаю, что нищий, простой и смиренный, а не богатый, гордый и надменный — ибо богатым свойственна гордость и надменность, как нищим — простота и смирение. Все достоинство человека — в образе Божием^у, которым он почтен [265], и в степени уподобления Богу; чем кто сообразнее Богу, тем тот досточтимее; чем кто смиреннее, добрее, проще, тем досточтимее; чем кто гордее, злее, хитрее, тем презреннее; чем более кто терпит скорби, болезни, бедность, тем досточтимее, потому что несет крест Христов; чем кто живет веселее, без искушений, без скорбей и болезней, да еще в богатстве, тем менее заслуживает чести, ибо он не несет креста Христова и в сердце его — мерзость страстей.

Самолюбец и материалист, а не Боголюбец и душелюбец, или ближнелюбец. Кто? — Я. Господи! научи меня попирать самолюбие и всякую приятную материальность. Господи! научи меня отвергаться себя (Ср.: Мф. 16, 24).

Священники должны объяснять, истолковывать народу, в чем должен состоять пост, ибо и в пост многие не постятся, хотя и думают, что постятся, ибо употребляют очень приятную, лакомую пищу, чай, кофе, сласти, читают всякие книги, позволяют игры, вечера…

Сласти питают и усиливают самолюбие (а не братолюбие) и пристрастие к плоти, леность, изнеженность, неохоту служить Богу и людям. — Опыт. Чай — большое расслабление для тела и души; большая нега грехолюбивой плоти, особенно сладенький. Осторожно, немного и похолоднее надо его пить. (После обедни.)

ЧАЙ — ИСТАЯ БОЛЕЗНЬ ДУХА И ТЕЛА; яд, особенно если его выпьешь стакана три или четыре в крепком виде. Опыт. Я дурно служил из–за него обедню, весь в раздражении.

Отнюдь не пить крепкого чаю, особенно много; пить не больше двух стаканов.

Что значит приготовиться к обедне? — Значит изгнать из сердца скрывающегося и гнездящегося в нем злого духа, [266] чтобы служить Литургию спокойно, без преткновений, с дерзновением, громогласно.

Необходимость для рода человеческого Спасителя и Страданий Его за человеков. Ради страданий своих и в силу их мы избавляемся теперь по вере и молитве к Богу от величайших бед, именно от лютых грехов и страстей, от несносных скорбей и теснот, от великого мрака, уныния и расслабления и бессилия греховного; от упадка духа страшного, убийственного, уничтожающего нас в глазах собственных и других, от мучения лютейшего, иногда безотрадного; так мы избавляемся от скорби, огня, тесноты, злобы, зависти, гордости и презорства, скупости, сребролюбия, чревоугодия, блуда, страсти к одеждам, непослушания, грубости и прочего. Но что нам даровал пострадавший нас ради и умерший Сын Божий Иисус Христос? — Искупив нас от клятвы законной (Ср.: Гал. 3, 13) и вечной погибели, Он даровал нам бессмертную и блаженнейшую жизнь в Боге и с Богом. — Упразднив смерть, дарова нам живот вечный; разрушив клятву, даде благословение» [267].

Мы постоянно все в бедах [268]; мгла греховная объемлет нас; жало змия палит нас, диавол теснит страшно; а силы своей нет — бороться с ним. Нам постоянно нужен Спаситель!; мгла греховная объемлет нас; жало змия палит нас, диавол теснит страшно; а силы своей нет — бороться с ним. Нам постоянно нужен Спаситель!; мгла греховная объемлет нас; жало змия палит нас, диавол теснит страшно; а силы своей нет — бороться с ним. Нам постоянно нужен Спаситель!; мгла греховная объемлет нас; жало змия палит нас, диавол теснит страшно; а силы своей нет — бороться с ним. Нам постоянно нужен Спаситель!; мгла греховная объемлет нас; жало змия палит нас, диавол теснит страшно; а силы своей нет — бороться с ним. Нам постоянно нужен Спаситель!

Человек есть немощь, грех, забвение, то есть он постоянно забывает свое вечное назначение и то, пред Кем он ходит, что делает. Снисходить надо к людям, к их погрешностям.

Чревоугодие — враг христианской веры: оно изгоняет веру из сердец и, значит, Господа Иисуса Христа, Который вселяется верою в сердца наши (Ср.: Еф. 3, 17); оно искореняет из душ горнее мудрствование (Ср.: Кол. 3, 2) и воцаряет земное — о земном, например, как бы хорошего чаю достать да попить, вкусный пирожок сделать и съесть и прочее. Чревоугодие приковывает дух к земле, отрывая его от горнего нашего отечества; оно иссушает любовь к Богу и к ближнему^у, особенно к душе его. Бывает и у чревоугодников любовь, но она бывает любовь плотская, любовь застольная, за блюдами да за стаканами, да за картами, да еще за чем–нибудь; очевидно, это не христианская любовь, а плотская; в такой любви жили и содомляне, и допотопные люди.

Слава Тебе, Господи, Щит мой несокрушимый от стрел и козней вражиих, — только бы держать Тебя, не опуская из сердца.

Лучшей, обильнейшей части у других — надо радоваться, как радуемся, видя у себя обилие и доброкачественность даров Божиих. Только о скупости и недоброкачественности вещей, данных другим, надо жалеть. Научи меня, Господи! — Якоже себе даждь мне любити ближнего^у во всем; даждь мне радоваться изобилию и доброкачественности его пищи и питья, его одежд, его всех благ, как радуюсь этому у себя. Щедрый! научи меня щедротам и простосердечию! — Научи меня желать другим всего лучшего, как себе желаю этого.

Человек! осмотрись кругом: сколько дал тебе Бог и что ты Ему воздаешь? Небо тебе служит; земля тебе всем служит. Приходи в церковь: здесь видишь Спасителя, престол Его, Крест Его; Пречистое Тело и Кровь Его и прочие Тайны. Это все для тебя, для твоего восстановления, очищения и обновления; видишь Божию Матерь: Она — Пречистая для тебя произращена, чтобы чрез Нее устроить твое спасение, и Она день и ночь молится об нас [269]; видишь святых: это твои молитвенники, и прочее. Для тебя вочеловечение Сына Божия, для тебя Его учение, Его чудеса, Его пророчества, Его Страдания, Смерть крестная, Воскресение и Вознесение на небо. Для тебя будущее воскресение тел, для тебя Суд; для тебя вечное блаженство, для тебя и мука вечная.

Для тебя, человек, Ветхий и Новый Завет; для тебя столько домостроительства. Ужели ты всем этим пренебрежешь, всем этим величественным и дивным спасением?

Горе вам, прелюбодеи и прелюбодейцы! Прелюбодейца! Ты сушишь мужа; ночей он не спит; работа из рук валится; пища в гортань не идет; — горькую пьет он из–за твоего распутства. Прелюбодей! Ты разлучаешь мужа с женою, которых Бог сочетал; ты мужа убиваешь; жену его держишь в постоянном грехе. О, суд без милости (Иак. 2, 13) будет тебе от Владыки и Судии всех! Не знаю, чем ты можешь загладить вину свою. О, человек — хуже хищного зверя! О, человек, подобный диаволу! Прелюбодеи Царствия Во жия не наследят (1 Кор. 6, 9, 10).

(Что такое лихоимство? — Когда из желания обогащения продают товар очень дорого или худой отдают за хороший.)

† … [270] (да и теперь), вникай в состояние бедного класса народа, бедного населения: в нем чрезвычайно много неустройств и бед многоразличных — от пьянства, прелюбодейства, от тесноты, грязи, холода и разных недостатков; некому за ними присмотреть; некому утешить; некому дать добрый совет, тогда как богатых есть кому и чему утешать: у них и комнаты нарядные, чистые, просторные; у них и деньги; и разные сласти, и нарядные одежды; у них и обеды и вечера с танцами; и театры, и клубы, и гулянья; у них и ласкатели найдутся всегда — утешить их. А у бедных —ничего этого нет: напротив, у них беда беду погоняет. Недостатки, пьянство с горя или для веселья: да отчего же и не выпить иногда немного? ведь не все же горевать: другие веселятся, отчего же им не повеселиться? Только то беда, что веселиться–то не умеют, неумеренно, неблаговременно, некстати; доберутся с жадности да и упьются, и пить начнут; у них неверность жены мужу и мужа жене, и часто из–за недостатков и неудобств жизни; бедный муж боится детей иметь, чтобы больше не обеднеть, а злой товарищ пользуется этим и оскверняет ложе его, или в тесноте живут, и злой человек пользуется теснотою.

Наше ли имение? На себя ли только надо его тратить? На наряды ли? На украшение ли квартир?

Старец Евтихий — великий старец: он прозорливец, многие слова его показывают в нем ведателя человеческих сердец: вы, говорит, боитесь смотреть прямо и долго на икону Спасителя и Божией Матери, а ведь никто ему про то не говорил и при нем мы этого не показывали. — Действительно, мы уклончиво взираем на икону Божией Матери и даже Спаса Христа. Сердца наши дичатся Господа и Его Пречистой Матери, тогда как нам следовало бы чаще и любезно на Них взирать, как детям на отца и матерь. О греховная нечистота и одичалость!

Твердо знай и помни, что где бы ты ни был — дома ли, в церкви ли, в школе ли, — везде на всякое время присутствует Сам Господь, Сущий (Исх. 3, 14), а ты или вы уже в Нем и Им существуете; Им мыслите, говорите, желаете, упокоеваетесь, просвещаетесь, радуетесь и делаете разные дела добрые или просто житейские. — К Нему и должно непрестанно возводить очи сердца, с упованием на Его милость. Также и Владычица Богородица, как Матерь Сущего, находится везде и во всякое время и нас, детей Своих, назирает, и спасает, и помогает во всяком добром деле, если мы на Нее уповаем и Ее призываем в помощь.

Как природа человеческая возвеличена, досточтима, достолюбезна, достойна благоговения, и как мы сами унижаем себя многоразличными страстями, гордостию, презорством, злобою, завистию, сребролюбием, скупостию, чревоугодием, леностию, нечистотою, лицемерием, лицезрением, земнолюбием, унынием, тоскою, забвением Бога, жестокосердием, обманом, ложью, хулою, лукавством и прочими грехами! Помни же, что человеческая природа величественна, досточтима и достолюбезна! Человек–христианин есть сын Божий и наследник Божий во Иисусе Христе.

Если бы не скорби да болезни или труды и напасти и различные несчастия, — тогда сердца наши одебелели и отолстели бы совсем и Бога бы забыли (Ср.: Втор. 32,15) и пропитались бы всякою греховною нечистотою, — и погибли бы мы навеки во грехах своих. А то благость Отца Небесного бережет нас, не хотя да кто погибнет, но да ecu в покаяние приидут (2 Пет. 3, 9), и для этого наказует нас жезлом Своим, посылая на нас скорби, болезни и напасти как очистительный огонь, попаляющий плотяность, земляность, нечистоту наших сердец: больно, да здорово. — Егоже бо любит Господь, наказует, биет же всякаго сына, егоже приемлет (Евр. 12, 6; Притч. 3, 12).

Когда враг будет тебя соблазнять красотою плоти, говори в сердце: всяка плоть — сено и всяка слава человеча (красота лица, драгоценных украшений, одежд, знатность, богатство) яко цвет травный (1 Пет. 1, 24; Ис. 40, 6).

Желание излишних одежд — от диавола: он внушает нам пристрастие к этой суете, чтобы не иметь в сердце Бога, чтобы не любить Его, а этот тлен. О плоть ничтожная, о земля, о гной, о смрад, доколе стану тебя блажить, покоить, ласкать и наряжать?..

Иной жадный ест пищу–питье — хорошие, приятные, сколько хочет, много, а как доведется давать из тех же кушаньев–питий другим, своим же, — жаль и немногого, и кажется, что они едят–пьют много и лучше тебя. Какая жадность и зависть! Да не больше ли иногда нас работают и заслуживают поесть–попить побольше и получше другие, а не мы! И не радоваться ли надо тому, что наши же домашние или наши воспитанники, или слуги, или нищие едят–пьют лучше, а не хуже нас? Слава Богу, что подобные нам человеки живут не хуже нас, и мы, грешники, недостойные Божиих даров, не будем в том осуждены.

О плоть моя окаянная, бессмысленная!

Сами делаем тысячи погрешностей и охотно извиняем себе, особенно если они не в присутствии других сделаны, — хотя в присутствии Божием, — а к братиям своим, к их погрешностям внимательны и взыскательны до чрезвычайности: где же любовь к ближнему, как к самому себе^у? Если ближний есть тот же слабый и многогрешный «я» в другом только лице, то отчего к себе я снисходителен и невзыскателен, а к нему взыскателен? Отчего на себя не озлобляюсь, а на него озлобляюсь? Отчего на себя не разжигаюсь нохотию, а на другого разжигаюсь? Отчего себе желаю и ищу сострадания, а ему не состражду? Сам люблю, когда мне сочувствуют, а другим не сочувствую? Отчего себе ничего не жалею, а ему жалею? Отчего себе не завидую, а ему завидую? Отчего себя не презираю, а его презираю? Отчего себя жалею, когда болю или нахожусь в несчастий, или не получаю должного, а о ближнем, в таких же обстоятельствах находящегося, не жалею? О самолюбие! О беззаконие! — Надо всегда помнить, что мы — едино тело есмы^у, а Глава наш — Христос^у, Агнец Божий, взявший на Себя грехи мира (Ср.: Ин. 1, 29), — Если будем отпущать человеком согрешения их, отпустит и нам Отец наш Небесный; аще ли же не отпущаем человеком согрешений их, ни Отец наш Небесный отпустит нам согрешений наших (Ср.: Мф. 6, 14–15).

Как обращаться православному христианину с иноверными иностранцами или с неправославными русскими подданными, например, в гостях или по делу службы? — Как желаем, чтоб они с нами обращались, то есть как с своими братьями, не обращая внимания на различие вероисповеданий и не ставя им различие вероисповедания в вину или преступление и отнюдь не презирая их за это: потому что 1) это дело их совести, и во–2–х, потому что многие и весьма многие католики, лютеране, англиканцы или реформаты, даже евреи, магометане и язычники по душе лучше многих из нас, хотя вера наша есть единственно истинная, правая и спасительная, чистого исповедания. Чем в большем заблуждении относительно веры находятся наши братия — люди других вер, тем более надо об них жалеть, большую являть к ним любовь, тем больше об них молиться, чтобы Господь их просветил и привел в недра Своей Церкви. — Итак, смотри, чтоб сердце твое не ставило в сучок или бревно (Мф. 7, 3) ближнему веру его неправого исповедания и не делало это обстоятельство поводом к нерасположению к нему, но тем больше будь к нему любезен и ласков, чем более он заслуживает участливой любви по своей вере или вероисповеданию и чем большего совершенства требует от тебя Господь как от здравого члена Своего, члена истинной Церкви Своей. О, какие мудрые и святые должны быть во всем житии православные христиане! Как они должны воздерживаться от осуждения своих собратий — неправославных — и от духа вражды к ним! — Мняйся стояти да блюдется сам, да не падет (1 Кор. 10, 12). — Какая причина несоединения Церквей? — Гордость, вражда, зависть, осуждение. Кротость и смирение, любовь и взаимное уважение, доброжелательство искреннее давно бы соединили Церкви. Нет ничего убедительнее голоса кротости и смирения, любви и искреннего доброжелательства.

Помни, что все части и формы нашего тела Сам Творец и Господь наш принял и освятил, и свято смотри на все члены человеческого тела, — помни и сотворение нас вначале руками Божиими, как сказано: руце Твои сотвористе мя и создаете мя (Пс. 118, 73).

Как мы лукавы и мерзки, какими странными мечтами и призраками окружает наш ум и сердце диавол, что мы не можем прямо, спокойно, без лукавых и хульных помыслов взирать на Пречистый лик Преблагословенной Матери Божией и Матери нашей по благодати! Также по сердечной нечистоте не можем иногда взирать спокойно, прямо, с чистотою на лица человеческие, например, на лица нищих, которым часто подаем милостыню, на лица красивых, молодых мужчин и девиц или женщин. — О, какими сетями мечтателя–диавола мы опутаны! Какими призраками окружены! Истина Божия да воссияет в нас.

В чем усматривается наша любовь к ближнему^у? — В прощении обид, в извинении его погрешностей, в милосердии и милостыне к бедным, в сострадании несчастным, в утешении печальных, в кротком и ласковом обращении со всеми, в строгости к закоренелым грешникам, в самоотвержении из любви к ближнему и в перенесении на себе трудов и неприятностей ради спокойствия и пользы его. Любовь должна постоянно обитать в нашем сердце как существо его.

Славлю Тебя, Отче, Сыне и Душе Святый, Боже мой, яко избавил мя оси днесь от тесноты вражией и от мечтаний его.

Пресвятая Владычица Богородице — Гора святыни, чистоты, величия, твердости, заступления. Мы — трости, ветром колеблемые (Мф. 11, 7), Она — Гора недвижимая; сравни трость с горою: которая больше и тверже и насколько которая больше и тверже? Итак, мы — тросточки, Она — Всенепорочная Гора: такое название Самим Господом Богом дано Ей, Преблагословенной (См.: Дан. 2, 45). Такое название внушает нам великую надежду и отраду. Мы должны, призывая Ее в своих молитвах, надеяться на Нее, как на каменную гору, твердо, не колеблясь, ибо Она Всеблагомощная и Пребыстрая Заступница рода христианскаго. [271] Итак, Она Гора святыни — а мне хоть бы песчинкой быть, только бы святой; Она Гора величия, твердости — а мне, по молитвам Ее, сделаться хоть бы малым камешком, да только твердым, не дресвяным [272], который в щебень разбивают. Пречистая! Очисти меня иссопом молитв Твоих [273]. Пресвятая! Освяти. Великая — возвеличь ради славы Твоего Сына. Непоколебимая Палато Вседержителя! Укрепи нас, колеблющихся, нетвердых, непостоянных. Заступница рода христианского [274]! Присно нас заступай, просвещай, направляй на путь истины и добродетели и не попусти, чтобы враг исконный одолел нас и посрамил лица наши, чтобы страсти плотские пленили разумы и сердца наши.

Называй детей детьми так просто, как они называют тебя батюшкою, — ласкай детей в простоте сердца, не колеблясь, дабы в противном случае враг не запнул тебя злобою и не посмеялся над тобою.

Чем меня не искушает действующий во плоти и чрез плоть уязвляющий и оскверняющий душу мою диавол? Он меня искушает и красотою и привлекательностию плоти и пожеланием ее; или неблагообразием ее и презорством ее и злобою на неблагообразного; или вообще злобою и раздражительностию на ближнего из–за ничтожных погрешностей или промахов, которые надо ни во что вменять; или скупостию, или завистию, или… но что мне говорить? — Всем он меня искушает; всеми стрелами адскими силится уязвить меня. — Боже! не оставь меня. Дай мне ведать единую святую любовь, которая от Тебя. Плоть моя истинно сеть диавольская, подруга велиара, готовая к услугам раба его: враг раздражает, злобит меня чрез неприятное ей обоняние, например табачного дыма, пускаемого в комнате моей курящими табак; он озлобляет меня на ближнего, на брата моего, нередко ко мне ходящего и нещадно поедающего мои сласти, хотя сласти для меня самого вредны и духовно и телесно и хотя брат немного их съест–сопьет; он всеми возможными нелепостями жжет, палит меня, он возжигает во мне страсть блудную и, тесня и омрачая, палит меня, не соизволяющего ей; я почти постоянно в борьбе, в тесноте, омрачении, в огне — и потому в молитве, в у слышании от Господа, в милостивой помощи, в мире, — не на долгое время, до нового искушения, — в легкости, торжестве и в радости. О всем да будет благодарение Господу! — Едино да памятую, что и диавол и козни его всевозможные суть ложь, мечта, призрак, ничто.

Чадо мое! все видимое есть тварь: ни к чему не прилагай сердца своего (Ср.: Пс. 61, 11), но прилепляйся сердцем своим к Творцу всего и твоему Создателю^у. Если будешь прилепляться к созданию, сердце твое будет скорбеть, смущаться, будет в тесноте, озлоблении и омрачении; а если прилепишься к Создателю, то будешь покоен, радостен, светел умом и сердцем своим. Истинно, с постоянного опыта моего говорю тебе. Пожалел я сегодня сахару для слуг (показалось, что много дала жена): и сильно стеснилось мое сердце; мрак такой овладел и бессилие. Но вот помолился я Господу о согрешении, сознал, что к твари безумно прилепляться, или к сластям Его, а надо к Нему единому — Всетворцу прилепляться^у, Источнику живота нашего (Ср.: Пс. 35, 10), — и мне стало от этого сознания вдруг легко–легко: сердце мое соединилось с Господом, недалече единаго коегождо нас сущим (Деян. 17, 27). — Аминь.

Ближнего надо любить, как самого себя^у и не позволять себе видеть разные сучки во оце его, — а почаще смотреть на свое бревно, чтоб вынуть его (Ср.: Мф. 7, 3, 5).

При частом обращении слабых людей мира сего с людьми (например старцами), твердыми в благочестии, делается впоследствии, по действию духа злобы^у, зависть у первых к последним, которые хотели бы, чтоб они не имели твердости в благочестии, в котором слабы они, мирские люди, и является какая–то злоба и презрение к ним, не терпящая вида их и злонамеренно изыскивающая в их словах и поступках что–либо противузаконное — с тем чтобы иметь повод презирать и отвергаться их — вместо того чтобы помолиться об них Господу, исправляющему стопы наша (Ср.: Пс. 36, 23), и с кротостию и любовию, без смущения и духа злобы, укоризны, презрения и злорадства заметить им о действительной их немощи… Вся вам любовию да бывают (1 Кор. 16, 14), сказано. Аще и впадет человек в некое прегрешение… <исправляйте таковаго духом> кро тости (Гал. 6, 1). Старца не укоряй, по умоляй яко же отца (1 Тим. 5, 1), особенно же того, который готов принять кроткий совет, исполненный любви.

Я Божий сосуд, не диавольский, — для Божиих дел созданный: да делаю же я дела Божии, диавольских же отнюдь да не делаю. Господи! помоги!

Диавол то и дело понуждает нас выискивать какие–нибудь греховные сучки в брате (См.: Мф. 7, 3) (как будто мы сами безгрешны), чтоб дать повод к вражде с ним, хотя брат если согрешает, Богу согрешает, как и мы — Богу, общему всех Судии и Мздовоздаятелю (Евр. 11, 6), пострадавшему за наши грехи и умершему и Единому имеющему власть оставлять их [275] (Ср.: Мф. 9, 6) верующим в Него и кающимся. Мы все грешники, все неоплатные должники, все недоумеем всякого ответа [276] пред Богом о грехах своих и принуждены взывать только: Господи! помилуй нас; все одному Господу стоим или падаем (Рим. 14, 4); все одной немощи подвержены; поэтому на грехи собратий своих должны смотреть как на свои и молиться за них как за свои, да помилует всех нас Господь. Ходите в любви (Еф. 5, 2).

Какая это любовь к ближнему^у, когда ты пресыщаешься, а ближний голодует по твоему жестокосердию, когда твоя трапеза уставлена множеством кушаньев, а он имеет едва насущный кусок хлеба?

Молоко есть блуд. Мясо — тоже. Сласти — тоже.

Ох, ты нелепейший враже мой, — да как я доселе следую тебе, повинуюсь тебе? Ты вооружаешь меня злобою на других за то, что они стоят всякого почтения, любви и ласки, — ты производишь во мне ложный стыд того, что есть добро и что составляет истинную славу мою. — Господи Иисусе Подвигоположниче наш! Сотвори, да Твой немощный сосуд благодатию Твоею всегда посрамляет и посрамит лживого, нелепого, мечтательного сопротивника Твоего и нашего, — буди, буди, буди^у, Творче и Владыко наш, Господи! Господи! Да будет существом сердец наших любовь, и никогда это чудовище злобы, грызущее нас!

Благословенна Ты в женах (Лк. 1, 42). Это великая похвала Божией Матери от Самого Бога. Ева навлекла на себя и на весь род человеческий проклятие своим непослушанием; а Пресвятая Дева Мария привлекла на Себя и на род человеческий благословение Своим послушанием. Бла гословенна Ты в женах: то есть Отец Небесный Сам восхваляет Тебя за Твою святость, чистоту, послушание.

Что такое благословение священника? — Благословение Иисуса Христа и вместе Отца нашего Небесного. Адам навлек проклятие на себя и на род человеческий, а Господь Иисус Христос, новый Адам — заслужил нам благословение (См.: 1 Кор. 15, 22, 45) и это благословение чрез священников преподает всем желающим принять оное. А диаволу это противно, и он внушает и священникам многим не преподавать его, и мирянам не принимать его; но блаженны принимающие.

Божественный Предтеча Духа Святаго исполнился еще во чреве матери своей (Лк. 1,15). Пресвятая Дева Мария — также во чреве матери своей, и потом во всю жизнь, — и для зачатия Сына Божия во утробе Своей всеосвященной Дух Святой особенно нашел на Нее и Сила Вышняго осенила Ее (Ср.: Лк. 1, 35), — Сам Дух Святой и Всеосвящающий и всем жизнь Дарующий сочетался с Нею ближайшим и теснейшим сочетанием с того дня и на веки вечные, и всю Ее преумастил благоуханием Святыни, и всю Ее утвердил непоколебимо на бесконечные веки, как Адамант, как Столп или как Гору. Освяти и нас — Твое наследие, Владычице Богородице; утверди и нас непоколебимо прейти настоящий век, неискушенны от злых [277]. Аминь.

Имеем ли мы — христиане — в себе Духа Божия (Ср.: 1 Кор. 7, 40)? — Имеем по благодати Господа нашего Иисуса Христа, ради веры в Него, ради Крещения в Него и помазания святым миром, особенно же ради Причащения Святых Его Таин. Ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь во Мне пребывает, и Аз в нем (Ин. 6, 56), — а где Иисус Христос, там и Дух Святой, Дух Христов (См.: Рим. 8, 9). Не весте ли, яко храм Божий есте, и Дух Божий живет в вас? (1 Кор. 3, 16.) Не напрасно мы молимся Духу Святому: прииди и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны, и спаси, Блаже, души наша [278]. Он вселяется в нас и ходит с нами, по Писанию: вселюся в них и похожду (2 Кор. 6, 16; Лев. 26, 12). Потому надобно нам, христианам, соблюдать и душу, и тело в чистоте — беречься гордости, злобы, упрямства, непослушания, зависти, сребролюбия, чревоугодия, блуда, лжи и обмана. — Мы должны помнить постоянно, Чьи мы храмы, Чье жилище, и еще о том, что Дух Святой прост, как мысль святая, как святое чувство сердца, и что один помысл неправедный есть мерзость Господу (Ср.: Притч. 15, 26), — потому надо быть простым о Господе всякому христианину, или целым, как голубь (Мф. 10,16). Подай, Господи! — А если согрешим и потеряем святую простоту, тотчас надо каяться Всяисполняющему Господу и на всяком месте внимающему молитве молящегося, читая, например, покаянный псалом Давидов (Пс. 50) от всей души, — и простится наше согрешение, и опять мы будем селением Духа Всесвятого. Да любим только Бога всем сердцем и всею мыслию, и ближняго, как себя^у, желая всякому того же, чего себе (См.: Мф. 7, 12), и не делая другому того, чего не желаем себе от других. Да ходим в этой жизни со всякою чистотою, пред лицем Господа (Ср.: 4 Цар. 20, 3), Вседержителя и Всеисполнителя.

Не уничижи, не презри никакого человека как дела рук Божиих^у, как образа Божия^у. Можешь ли ты сделать что–либо подобное? Что я говорю? — Можешь ли сделать хотя волосок один (Ср.: Мф. 5, 36)? — О сердце глупое! брюзгливое! презорливое, слепое!

Благодарю Тебя, Дивный в силе Господи, укре— пивый меня Божественными Твоими Тайнами прекрасно, с подобающею возвышенностию духа и благословением препроводить оба класса (в субботу 5 сентября). Благодарю Тебя, яко отроков Твоих от сердца даровал еси нарицати чадами и яко сердца их ко мне преклонил еси. — Господи! помилуй меня согрешающа Тебе много на всякий час. [279] — Аминь.

В простоте Твоей, Господи, сохрани меня, — говорил я внутренне Господу, — и сохранил меня Господь, хотя враг и с наглостию и лютостию врывался в грудь мою, обольстив меня мгновением воззрения на мальчика. — Великое дело — простота.

И дома при гостях Господь сохранил меня в моей простоте и величии. Благодарение за дар Его благости и всемогущества!

Не огорчайся на жену свою, хотя она и говорит иногда что–нибудь пустое, например, о пищепитьи, об угощении гостей, о нарядах; уважай в ней человеческое достоинство, образ Божий^у и друга своего. Будь к ней всегда кроток и ласков.

Благодатная (Лк. 1, 28), [280] и то есть Вся Ты — Благой дар и все в Тебе — благой дар Господа, как и Мария Пресвятая Дева сказала о Себе, что Господь призрел на смирение Ея (Ср.: Лк. 1, 48). — О обоженная Дева, чрез Которую и мы обожены, — слава Тебе! Ты — Луч умного Солнца. Ты — светило незаходимого Света. Ты — Молния, души просвещающая. [281]

Пречистое прозябение Пречистого Творца и Насадителя и Возрастителя, Богородице Мария, соделай меня из мерзкого сосуда диавольского сосудом благодати Божией, сосудом святыни; соделай и меня чистым прозябением, ибо Ты все можешь, Всеблагомощная Владычице! Призри на мое окаянство, бедность, нищету, слепоту и наготу (Ср.: Откр. 3, 17) и не оставь меня быть навсегда порадованием диаволу.

Плоть наша есть истый диавол: ласкать ее — значит ласкать диавол а, усиливать его во вред нам; чревоугодие вконец искореняет веру и страх Божий и делает человека плотским, диавол ьским. — Содомляне и Гоморряне, современники Ноя, от чего погибли или прежде всего от чего развратились и сделались плотскими? Иисус Христос объяснил это, сказав об них: ядяху, пияху… (Ср.: Мф. 24, 38), то есть от чревоугодия. — Потому надо давать плоти только необходимое — хлеб и похлебку. Хлеб наш насущный даждь нам днесь (Мф. 6, 11). Эти слова Спасителя учат воздержанию и употреблению суровой, не лакомой пищи. — Лакомство противно духу христианской веры. Аще живем духом, духом и да ходим (Гал. 5, 25). Плотия [282] угодил не творите в похоти (Рим. 13, 14).

Все приятное для плоти должно попирать, и все неприятное ни во что вменять, или лучше считать за самое приятное, потому что неприятное (но не вредное) для плоти полезно для души, существеннейшей части нашего существа. — Иже Христовы суть, распята плоть свою со страстьми и похотьми (Гал. 5, 24). Наша плоть любит покой и негу, а это вредно и для плоти, и для души: надо принуждать себя к труду и суровой жизни, надо оставаться спокойным в душе, когда кто или что нарушает покой нашего тела или когда обдает нас дымом, поражает обоняние зловонием или делает нам толчок. Презирати убо плоть, как землю, прах, гной; а прилежати о души вещи безсмертней… [283]

Наука тебе — не укорять старцев и не говорить в горечи того, что внушает враг. — Внимай себе (Лк. 21, 34).

Старца, сказано, не укоряй, но умоляй, якоже отца (1 Тим. 5, 1); хоть и видишь в нем грехи, не укоряй: ты такой и такой, то и то говоришь, делаешь, но умоляй, как отца; умоли, чтоб он остерегся, если в чем погрешает. — Не суди, да не судим будеши (Ср.: Мф. 7,1). — Когда укоряешь старца в смущении, — знай, что враг действует и говорит в тебе; он научает тебя видеть во оце брата сучец (Ср.: Мф. 7, 3), — а своего и бревна не замечать. Но своему Господу стоит или падает ближний (Рим. 14, 4).

Благодарю Тебя, Господи, яко от тесноты скупости и от самой скупости избавил мя еси и умиротворил еси сердце мое.

Отчего земля с водами, как легкий мяч, носится в воздушном пространстве, вращаясь около себя и около солнца? Оттого, что она внутри наполнена огнем, веществом самым легким, стремящимся вверх с необоримою силою, как это видим в пожарах, в печах и на свече, еще оттого, что воздушная атмосфера гнетет ее со всех сторон равномерно, и наконец, от притяжения солнца. Дивна дела Твоя, Господи! [284] (Пс. 138, 14.) (Огонь, земля, вода, воздух, свет — порядок стихий. Огнедышащие горы.)

То, что смутно внушает нам диавол, — не есть, нет, ничто; а что внушает мирно Бог, Слово Божие говорит, или Церковь, писания святых отцов — то есть и есть твердая истина — мирная, животворная. Поэтому будь всегда прост и веруй в истины веры, открытые в Слове Божием и в писаниях святых отцов, без сомнения: и будешь просвещен и покоен; и ни под каким предлогом не внимай смутным нашептываниям из–за угла, воровским внушениям и поджиганиям духа лжи, клеветы, злобы^у, считая их за ничто: и не будешь беспокоен, мрачен, уныл. Аминь. Да совершен будет Божии человек, на всякое дело благое уго тован (2 Тим. 3, 17).

Любовь не раздражается и вся покрывает (1 Кор. 13, 5, 7); а мы, чуть–чуть кто не угодил нам в чем или оскорбил чем, — раздражаемся и не только не покрываем, а ложно преувеличиваем погрешность ближнего. — О самолюбие! О недостаток любви к ближнему! Ты обиделся на вздорный голос брата. Знай, что вздорный голос иногда бывает очень приятен, потому что происходит от простой и верующей, любящей души, а и стройный неприятен и отвратителен, если происходит от сердца лукавого, страстного, в коем курится злоба, зависть, гордость и другие страсти. Бог смотрит на сердце, а человек на лицо (Ср.: 1 Цар. 16, 7), на голос и прочее. Надо и на то смотреть, учился ли известный человек петь; имеет ли от природы хороший орган или нет; молод или стар; упражняет ли он свой голос, имеет ли для этого время, побуждение, средства и прочее. От многих условий зависит голос. Но нет большего беспорядка и большего вздора пред Богом, как диавольская злоба, ибо она — сам диавол. Про сто око твое да будет (Ср.: Мф. 6, 22).

Не озлобляйся ни на чей беспорядок и обиду, но с кротостию и незлобием переноси все беспорядки, погрешности, обиды. Если воин сделал беспорядок, то вождю не следует тоже производить беспорядок: иначе он сделается [285] общим и по своим последствиям более вредным. Или: если один грех сделан, то безрассудно прибавлять к нему еще другие, например уныние, раздражение, ненависть и прочие.

Мука вечная и настоящая для злых духов и грешников — служит уроком для нас, как преступно дерзко и безумно оскорблять Творца, бесконечно нас и этих, бывших некогда светлыми, духов туне облагодетельствовавшего, тогда как они должны были бы вечно благодарить и славословить Его; и тогда как они очень хорошо могли сознавать своим светлым умом этот долг и имели к тому все средства, все силы. Казнь эта научает нас также быть за все благодарными Творцу своему и пользоваться своими способностями и силами к славе Имени Его святого и взаимному благу. Вечная казнь злых духов научает еще тому, что несомненно будет вечная казнь для грешников нераскаянных.

Не забудь уважать всегда всякого человека — и последнего нищего, потому что он — образ Божий^у, другой ты, и потому что он обожен Господом Иисусом Христом. — Ни на мгновение ни к кому не имей ненависти всуе, кроме как за ненависть к Богу и к людям, но и тогда ненавидь в них грех и диавола, а их пожалей и пролей об них теплую молитву.

Надо смотреть на конец всех вещей — на то, чем они будут, а не на то, чем есть ненадолго, и тогда исчезнет прелесть их для нас; и на тела наши также надо смотреть, то есть надо представлять чаще, чем они будут и чем стали тела многих из наших собратий и сестер умерших. Мы провожали многих из них по смерти на место вечного покоя и что видели? — Безобразие, гной, смрад.

Молясь Богу, мы каждый раз напоминаем себе, что Бог есть Источник бытия нашего и жизни и всех благ духовных и телесных; что Он есть Отец и Промыслитель и Судия наш — ныне и по воскресении; что Он — Свет наш, Мир наш, Сила наша и Крепость, Пространство наше и будущее упокоение и блаженство наше. — Молитва научает смиряться пред Виновником нашего бытия; надеяться на Него; она возбуждает и поддерживает чувство благодеяний Божиих к нам, внушает к Нему горячую, детскую любовь; она очищает и просвещает сердце и подкрепляет силы нашего духа Божественной благодатию.

По восприятию Господом Иисусом Христом человечества в теснейшее, неразрывное единение с Собою, — все, оказываемое нами человеку и человечеству во имя Его, принимает Он Сам как оказываемое Ему Самому — подобно тому как ради соединения человечества с Божеством Его одна минута или один час Страданий Его равняется целой вечности наших мучений и имеет бесконечную заслугу пред Богом, — так что как бы все человечество мучилось в Нем всю вечность. — Слава Беспредельному во всем Господу. Понеже сотвористе единому сих братий Моих меньших, Мне сотвористе… (Мф. 25, 40). Не стыдится братию нарицати их, глаголя: возвещу имя Твое братии Моей, посреде церкви воспою Тя (Евр. 2, 11–12). — Не ведевшаго греха по нас грех сотвори, да мы будем правда Божия о Нем (2 Кор. 5, 21). Христос ны искупил есть от клятвы за конныя, быв по нас клятва (Гал. 3,13).

Учим Историю Ветхого и Нового Завета, но как она проходится без одной общей идеи, которой не указывают законоучители постоянно, в каждом уроке, — с утомительною подробностию, — то благочестие в юношестве и в христианах вообще не только не увеличивается, не возгорается, а напротив, упадает и охладевает. Какая же главная идея Истории? — Вера в Бога и повиновение Богу делает нас довольными и счастливыми при всех обстоятельствах жизни, а маловерие, неверие и непослушание Богу и невесте Его — Церкви (Пестунии) бывает причиною всякого рода недовольства и несчастия; или: праведность есть источник блаженства нашего — грех есть источник всех возможных зол в жизни и виновник вечного мучения.

Во всякой страсти проявляется забвение Бога и ненадеяние на Него, самозаконие, крайнее наше самолюбие и пристрастие к своей плоти и нелюбовь, пренебрежение к ближнему: например, в гордости, честолюбии, злобе, зависти, скупости, чревоугодии, любостяжании. Себе бы все да себе, а другим ничего, или другие живите в бесчестии, в бедах, скорбях, напастях, болезнях, в голоде, холоде, в наготе, в невежестве, в пороках. О, как злоба диавольская овладела нами! — Презирать плоть, ненавидеть душу свою, чтоб возлюбить Бога и ближнего^у. Быть доброжелательным, щедрым, избегать лакомства, вообще неги плоти: лакомства сильно воюют чрез плоть на душу; к лакомствам сердце прилепляется, вместо того чтоб к Богу да к ближнему прилепляться.

Для чего допущен грех в царстве Всесвятого и Всеблагого? — Для того чтобы разумные и свободные твари, испытав гибельность и мучительность греха, научились ценить добро, утвердились в добром произволении и чтоб, испытав смерть, научились дорожить жизнию, чтоб, узнав мерзость и нелепость нечистоты, возлюбили святость и вообще чтоб научились из противоположного — из греха и его последствий — ценить бесконечно великие дары нам Г ос пода Бога и не зазнавались, не гордились дарованиями, полученными от Господа, не мечтали сравняться с Ним, подобно Деннице (См.: Ис. 14,12–20). Без беды и греха не знали бы мы всей цены Божиим благодеяниям. — Это видим из опыта. Когда мы живем во всяком довольстве, в роскоши, в утехах, мы скоро зазнаемся, пресыщаемся благами жизни, теряем чувство благодарности к Подателю всех благ — Богу; а как испытаем нищету, бедствия различные, напасти, болезни, скорби, уничижение — тогда и узнаем всю цену изобилия, душевного спокойствия, здоровья и всех благ, даром от Господа получаемых, тогда делаемся смиреннее и припадаем с молитвою к Богу и не смотрим на других свысока и с презрением. — Да, человек, тебе необходимо всегда смиряться и говорить в себе: «Я — ничто; все — Бог (Ср.: 1 Кор. 15, 28); — нет ничего моего, все Божие: насущное мое — то, что необходимо для меня нынешний день, — и то не мое, Божие; самые труды, коими я добываю хлеб насущный, есть Божие мне благодеяние: ибо они необходимы для моих душевных сил, ищущих деятельности и умиротворяемых этою деятельностию, необходимы и для здоровья телесного, которое укрепляется от трудов. В частности, мучения греха служат наукою — не прилепляться к всегубительной чувственности, а к единому Богу — Жизнодавцу, в Нем полагать жизнь и блаженство, как в нашем Первоначале, Первообразе, Первоисточнике: наибольшая часть грехов и мучений греховных происходит от пристрастия сердца нашего к чувственным благам — к пище, питью, деньгам, одеждам, жилищу и прочему. Презирати убо плоть: преходит бо. [286] Гной будет, земля будет тело и все, что для тела. Брашна чреву, и чрево брашнам: и Бог же и сие и сия упразднит (1 Кор. 6, 13). — Сластей избегать, даже малости; грубую пищу употреблять.

Сласти воюют во удех наших (Иак. 4,1) страшно. Сам испытал. Сердце чрезвычайно прилепляется к ним, болит ими; жизнь, наслаждение полагает в них; от Бога отвращается, от ближнего, пренебрегает Господом и ближним; не радит о своем спасении и спасении ближних.

Распинай плоть свою (Ср.: Гал. 5, 24) — и оживишь душу свою; коли будешь нежить сластями да одежами, да сном на мягкой постели, да сидением на мягких креслах, да разъездами в каретах и дрожках, да житьем в богато украшенных и меблированных покоях плоть свою, то умертвишь душу свою. Смотри на Рождшегося в яслях Спасителя: какому любомудрию Он учит нас — нас гордых, пышных, желающих обогатиться, мечтающих о нарядах и всевозможных украшениях, пресыщенных, уклонившихся от простоты в многоразличное лукавство! — Смотри на духовного нашего Врача: и врачуйся, если сознаешь свою душевную болезнь. Вот Спаситель твой простирает к тебе руку помощи: спасайся, если сознаешь, что ты близок к пропасти, в которой вечная погибель. Сознайся, что ты грешник, что ты погибаешь и можешь погибнуть навеки, — и Спаситель готов помочь тебе, если ты веруешь в Него, пришедшего в мир, пострадавшего за нас, умершего, воскресшего, вознесшегося и опять готового прийти судить живых и мертвых. [287] — Узнай, кто виновник греха, какое ужасное чудовище, — чего он домогается от тебя чрез грех, домогается того, чтоб ты непрестанно оскорблял своего Творца–Бога, Отца, Промыслителя, Благодетеля, Спасителя, твоего Живота, твое Дыхание, твое Все, — и возненавидь всякий грех и презри родителя его (греха), этого всезлобного, прегордого, презавистливого, лживого убийцу, мечтателя, урода, всего себя извратившего и сделавшегося совершенным противником Богу и людям. — Господи! Защити Твои создания. — Господи! дел руку Твоею не презри! (Пс. 137, 8.)

Как мерзкий, скверный, весь нечистый буду я притекать со страхом, смирением, удивлением и благоговением к Пречистой, Преблагословенной, в совершенстве исполнившей заповеди Господа и Сына Своего, Деве Марии!

7–го сентября. Благодарю Тя, Господи Иисусе Христе Боже мой, яко непреодоленным от скверного и злобного врага сохранил мя еси в продолжение двух классов, хотя и со всею яростию устремлялись на меня оные бесплотные злодеи; благодарю Тя, яко ради краткой моей молитвы: «в простоте Твоей, Господи, сохрани меня», — — сохранил еси.

Быв у старца Евтихия, я все время нахождения у него чувствовал насилие от диавола, и потом, когда вышел от него, ощущая то же насилие, и сказал: «Прочь от меня, сатана, не поддамся тебе», — то он, потеряв надежду на успех, отшатнулся от меня, и мне стало легко. За все благодарю Тебя, Милосте Моя! — Но в чем преткнулся я со старцем сим, прости меня, Спасе, седмьдесят крат седмерицею оставляти (Мф. 18, 22) повелевый падающим в грехи, занеже яко величество Твое, так и милость Твоя! [288] — Спасе мой! Имене Твоего ради удали от меня искушения! Спасе и Свете мой, просвети меня! [289]

Такой–то, говоришь, согрешает, превозносится, а других унижает, потому я ненавижу его.

Предлог это бесовский к злобе: перестань служить диаволу. Своему Господу падает такой–то, не тебе; станет же, силен бо есть Бог поставити его (Рим. 14, 4). Лучше помолись об нем, если то правда.

Заметь: за службу ближним ради Христа — великая награда в вечности и вечная. — Мзда Моя со Мною (Откр. 22, 12). Служи ближним, как самому себе: небойсь, Господь не попустит искуситися паче, еже можешь (Ср.: 1 Кор. 10, 13) — все рассчитано. После трудов приятно почить в вечности — покой непременяемый, бесконечный.

Священник, занятый во время службы чемлибо житейским, 1) не может быть занят Богом, созерцанием Его благодеяний к нам грешным, Его любви безмерной к нам, Его искуплением; не может ценить Его Крестной Жертвы; 2) не может любить искренне ближних, о которых он должен пламенно молиться, как о себе^у, даже и больше, чем о себе.

Нетерпение, раздражительность и озлобление на ближнего происходит от гордости раздражающегося и от неуважения к лицу или к лицам, на которых озлобляется, — потому надо иметь смиренное настроение духа и уважение к личности всякого человека. — А то мы за безделицу готовы разбить человека и с грязью смешать. О дьявольская злоба! О нетерпение! О изнеженность! Ничего на себе перенести не хотим! — Господи Иисусе! Ты что перенес, претерпел ради нас? — О недостойные, непотребные мы рабы Твои! Как будто вопреки Тебе — вопреки Твоему терпению мы нетерпеливы, вопреки Твоей благости — злы, Твоей кротости и смирения — горды; вопреки Твоего самоистощения — изнеженны.

Как блеснуть молнии (так быстро и просто) и как помыслить умом — так верна, так проста и быстра та истина, что все страсти, все движения зла и нечистоты и всякого греха в нашем сердце происходят от диавола и суть — ничто, мечта, призрак, и раздумывать нечего.

Напиши на сердце своем заповеди Бога Живого: возлюбиши Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею мыслию твоею и всею крепостию твоею; и ближнего твоего, якоже себе^у, — и исполняй их всеусильно во все дни живота твоего, чтоб иметь тебе мир душевный, пространство сердца и свет мысленный. — Не для того даны эти заповеди, чтоб им оставаться в письмени, а для исполнения. Это не слово человеческое, которое расточается иногда для пустословия, — а Слово Божие, творческое, зиждительное: оно требует исполнения. Сие сотвори, и жив будеши (Лк. 10, 28). — Дети, братия и сестры, отцы и матери! Начертайте эти заповеди на сердцах своих. Горе неисполняющим их: они будут пожинать плоды смерти в сердцах своих.

Что за игралище жалкое — человек в этом мире? С одной стороны ему предложены заповеди Бога Живого, исполняя которые он может быть доволен собою и счастлив; с другой стороны — стоит около него неотлучно сильный и всезлобный обольститель, который наущает его постоянно преступать эти заповеди и по его немощи и рассеянности, равно — по человеческому самолюбию, успевшего почти всегда в своих замыслах, и таким образом ввергает неосторожного и самолюбивого в лютую скорбь и тесноту, или в смерть духовную. — Заповедь Божия говорит: люби всякого человека, а диавол склоняет почти непрестанно к злобе на ближнего и страшно уязвляет злобою, также к зависти, гордости, скупости и прочим страстям — и мучит этими страстями. Камень претыкания для нас ближние! И рад бы не поддаваться греху, но стрелы страстей поражают сердце мгновенно, и не вырвешь их вдруг оттуда, когда они уже вонзены. Только искреннее покаяние исторгает их и возвращает мир душе. — А покаяние совершается не всегда вскоре. О проклятое зло! — О чудовище страшное зло!

О Спаситель вседражайший и вселюбезнейший, пришедший нас изъять от этой вечной беды! — Слава, благодарение и поклонение Тебе от всех верных Твоих! — О, какие страшные муки в вечности ожидают грешников нераскаянных! — Лютость их достаточно в кратких словах изображена Спасителем: Он — вечная Истина — не любил многословить; да и не затем пришел, чтобы много, и красно, и лестно говорить, а чтобы сказать истину кратко, просто и сильно. Что же Он сказал о лютости вечных мук? — Он сказал: Ту будет плачь и скрежет зубом (Мф. 8,12). Когда плачут и скрежещут зубами? — Когда не могут выносить, от чрезвычайной боли (или душевной тесноты), каких–либо болезней и скорбей. — Горе!

В служении Богу и в обращении с людьми помни следующее правило христианское: презирати плоть и все плотское: преходит бо; прилежати же о души, вещи безсмертней [290], или о душах, вещах безсмертных. Оно [правило] много свету проливает на жизнь и отношение наше к Богу и к нам вещей, на душу и ее назначение и на отношение наше к подобным нам человекам. Мы должны презирать вещи мира сего, к коим может прилепиться наше сердце и самое тело наше многострастное, и прилежать о своей душе и о душах ближних, не щадя для них ничего вещественного, если они нуждаются в нем.

Благодарю Тя, Господи Иисусе Христе Боже мой, за избавление меня от напрасной вражды на брата моего, по молитве моей. О, какая вражда и буря бесовская объяла меня, Господи! Какое смущение! И се Ты державно избавил меня, отъяв от омраченного сердца моего вражду и смущение! Какое спокойствие, какую легкость, какое дерзновение пред моими гостями, какую веселость и любезность, какой торжественный вид Ты даровал мне после победы над врагами бесплотными в державе крепости Твоей (Еф. 6, 10)! Благодарственная восписую Ти, Владыко, Владыко Господи Иисусе Христе, Спасе мой! [291] — Господи! избавь меня навсегда от напрасного гнева на брата (Ср.: Мф. 5, 22).

Вечери христианские имеют чисто языческий характер: собираются в карты играть, есть–пить, пустословить, а дельного ничего ни от кого. Это ли люди, призванные в удел Божий (Ср.: 1 Пет. 2, 9)?

Ради нашего очищения и спасения Владычица родилась; родилась — ради нашего освящения и спасения вошла в храм Господень; ради нас воспитывалась в нем, занималась молитвою, чтением Слова Божия и рукоделием, чтобы сделаться достойною, пречистою Материю Бога–Спасителя, поучая и нас более всего поучиться в Божественном Слове, в молитве и в делах полезных. Для нас, для нашего спасения, для научения нас жертвовать всем для Господа посвятила Она Господу чистоту Свою девственную… для нас сделано Ей Благовещение небесным Посланником. Для нас Она зачала, носила во утробе и родила Бога во плоти; для нас Его воспитывала достойнейшим образом; для нас Она прекрасно исполнила все высочайшее Свое служение Богу–Слову, от Нее воплотившемуся, и вместе Богу — Отцу и Сыну. Для нас Она сострадала страждущему Спасителю на Кресте. Чем мы воздадим Ей за все это? — Смирением, чистотою, любовию взаимною.

Моление — Владычице! Спаси меня.

Богородице–Владычице! Ты, земля благая, произрастила нам Колос Жизни [292], очищающий, питающий и оживотворяющий нас, грешных, гладных и мертвых прегрешеньми! Что воздадим Господу, тако благоволившему о нас, и Тебе, произрастившей нам Такой Бесценный Колос? — Будем воспевать Тебя немолчно, а Ты нас научи, Ты нас очисти, освяти, умудри, утверди!

Помни, что необходимо для сластолюбивой и грехолюбивой плоти озлобление многоразличное или умерщвление: необходимо даже адское насилие диавольское, чтобы познал ты из этого насилия всю горечь, всю чудовищность, всю нелепость, дикость, все безобразие, сумасшествие греха. После различного озлобления плоти и души они всегда становятся смиреннее, целомудреннее, терпеливее, благостнее.

Всякий грех происходит от сомнения и неустойки в противоположной ему добродетели и ниспадения в диавольскую стихию; например, злоба происходит от сомнения в любви и неустойки в ней и ниспадения в диавольскую область. Вот как сомнение в истине Божией пагубно для души! Любовь как молния! и вражда как молния, только грубее и дебелее и не столь быстра.

Бесится окаянная плоть моя от лишнего дымку (например ладану в церкви), запаху неприятного, крика, например младенцев, неприятного кушанья, толчка ненамеренного, от неловкости других или задержки намеренной или ненамеренной; грубого и простого вида людей, грубого и необразованного слова, простого вида деревянных домов. (Эка гордая и пышная!) Не обращать внимания на ее глупые капризы, на ее пуфы [293]. А как полезно для души противное: Господь весть. Пострадавый плотию ареста от греха (1 Пет. 4, 1), говорит Апостол. Для плоти нужно иногда и неприятное, то есть для всех чувств. Нужно страдать и терпеть и не нежиться: в неге расслабевает душа и заражается разными грехами, а тело расслабевает. — Опыт и Слово Божие!

Чем я был и чем стал? Был бедняком, бахилою [294], серым раздраным кафтаном, бездомном, мерзким блудником, неучью темным, а стал богатым; теперь хожу в смазных сапогах и нипочем; одеваюсь в прекрасные подрясники, рясы, имею большую и великолепную квартиру; часто соединяюсь с Самим Пречистым Жизнодавцем, Творцом и Господом, — Который меня очищает и освящает; умиротворяет, просвещает, услаждает, укрепляет в вере и добрых расположениях и делах; научен всей премудрости Божеской и человеческой, возведен на превеличайший степень священства, стою у самого престола Господа Славы и по благодати, дару и власти Господа совершаю Богослужение и Таинства, поучаю народ Господень, овец паствы Его глаголам живота вечного (Ин. 6, 68), путеводствую их к вечному Царствию, уготованному любящим Господа от сложения мира (Мф. 25, 34). Итак, Господи мой, Благодетелю мой, Спасе мой! Я был ничто; я был духовно растлен, как и теперь еще не совлекся ветхого человека с деяньми его (Кол. 3, 9); Ты и обнови и соверши меня, Ты и доведи меня до вечного пристанища, доверши щедроты Твоя надо мною, Преблагий и Прещедрый Господи, Ты, Коего щедроты на всех делех Твоих (Пс. 144, 9), — дел руку Твоею не презри (Пс. 137, 8). Буди! буди!^у

Вспомни, как бессловесное животное — лев — благодарен был к старцу Герасиму за то, что он вынул у него из лапы спицу [295]  [296]. А ты благодарен ли старцу Евтихию за то, что он с отеческою любовию излечил своим спуском твой злой чирей? — Поминай еще его первое обращение, его слова — мудрые и прозорливые, которые он говорил, яко власть имый (Мк. 1, 22), а на сатанинское отреяние не смотри: на благочестивых и добродетельных людей диавол всегда клевещет и гонит их, как Христа Спасителя, как всех благочестивых (См.: Ин. 15, 20). — Если диавол внушает сильную напрасную ненависть к кому–либо, то это верный знак, что тот человек имеет в себе много добра. — Дознано опытом, и Слово Божие примеры показывает, Саул к Давиду (См.: кн. 1 Цар.).

Тысячи неурядиц, расстройств, нелепостей произвел диавол и доселе производит в роде человеческом — ив отдельных государствах, владениях, городах, селениях, семействах, в каждом человеке: печальная картина. Кто избежит сетей врага? — Вера и смирение. Чего научает избегать всякое печальное последствие какого–либо греха, какой–либо страсти? — Гордости и высокоумия, и научает жить по спасительным заповедям Божиим, отвергать волю диавола и жить по воле Божией. — Господь давал и дает людям познать грех от плодов его (Ср.: Мф. 7,16).

Если плоть твоя завесится от чего–либо в церкви или дома, или в гимназии, или в гостях: что–нибудь, быть может, придется не по ней, — взгляни тогда мысленно на Распятого на Кресте Спасителя и помяни свою обязанность как христианина распинать плоть свою со страстями и похотями (Ср.: Гал. 5, 24). Воззри на Крест Спасителя: там гвозди в руках и ногах Божественного Страдальца, а ты не хочешь стерпеть какой–либо безделицы, какой–либо малой неприятности и неисправности от ближнего (например дыму излишнего, чаду); там плоть распята, умерщвлена, а ты печешься об ее услаждении, неге.

Чем человек пал? — Тем, что отвратил взор души от небесного и устремил его к земному, отвратил взор от небесного своего отечества, от духовных сладостей и прилепился к земным наслаждениям, — отверг волю Бога–Творца и Благодетеля и послушался диавола–искусителя, ядию прельстившего [297] нарушить Божественную заповедь. — Что же теперь следует делать послушникам Иисуса Христа? — Презирать ядь, наслаждения земные и все земное, распинать плоть свою (Ср.: Гал. 5, 24) и горняя мудрствовать (Кол. 3, 2). Чаще причащаться Животворящей Пищи, возвращающей нам праведность и жизнь.

Единого знаю Повелителя Своего — Жизнодавца, Творца своего — Бога; не вем другого законоположника.

Где средоточие действия многострастной плоти? — В сердце.

Плоть моя, гной мой, прах мой — что скажешь? Что думаешь? Думаешь ли о том, что скоро будешь гноем, а потом прахом? — Заранее вижу мысленно, как ты будешь гноем и прахом, по неизбежному закону для грешных; а я — грешнейший всех. Земля ecu, и в землю отыдеши (Быт. 3, 19).

А, кавалер! Это ты — разлучитель мой от Бога и ближнего: понимаю. Прочь о имени Господни [298] от раба Господня. Прочь, разделитель! Мы все едино^у; все Божии чада^у: и Господь Отец наш, все для всех (1 Кор. 12,6; 15,28; Кол. 3,11). — Знаю, кто ты, враже мой: и больше ничего мне не надо. Знаю и Бога моего.

А, это ты, расстроитель дела Божия, разрушитель премудрого Его порядка в мире нравственном! Прочь, чудовище, урод, изверг создания Божия! Не гневайся за истину, что правду говорю. Ты же, о Премилосердый Владыко, защити раба Твоего от пасти сего дракона, сего змия древнего.

Помни, человек, постоянно, что есть человек, что есть душа его и что все земное; помни, для кого вся земля: не для людей ли, для этих детей Отца Небесного, как написано — то есть не для тебя только и не для меня, не для одних богатых и знатных, а для всех вместе, чтобы все любили друг друга, как себя^у, и делились дарами Божиими.

Слово: ДЕТИ — говорить громче, свободнее и с охотою — при вступлении в класс или при входе в гимназию. Говорить вполсердца и вполголоса — значит служить диаволу. Надо от всей души, от всего сердца.

Враг сильно препятствует сходиться и сближаться с благочестивыми людьми и внушает к ним ненависть напрасную. Смрад бесовский — мечтательный: когда разойдется, тогда увидишь, что эта ненависть была совершенно напрасна (как и всегда напрасна, кроме ненависти к злу, а не к человеку), нелепа, ни с того, ни с сего, мечтательна; одним словом: она не должна была быть, как и никогда не должна быть, ибо она есть нравственная произвольная болезнь, вольное безумие, сумасшествие, самоизвольная болезнь, самоизвольный бред, самоизвольное уродование — как и всякая страсть, всякий грех, — самоизвольное бичевание, жжение на огне, вриновение в смерть и в челюсть сатаны, нашего исконного врага и убийцы (Ср.: Ин. 8, 44), врага Господа Бога и человеческого, мучителя, урода самоизвольного и всех стремящегося уродовать — наследника вечной тьмы и геенны.

Враг прельщает безобразным и нищенским видом человека и прекрасным и красиво одетым — в первом случае возбуждает отвращение, ненависть и презорство к человеку, в последнем — привлекает к нему взор, какую–то довольную любовь и уважение, только из–за тряпок: одень ту же особу без ведома нашего в нищенское платье, явись она к нам — и к ней будет то же чувство, как и к нищей, то есть чувство некоторого отвращения. О плоть моя, орудие искуса диавола! Ты вся — ложь; чрез все ты меня прельщаешь: чрез зрение, чрез слух, чрез вкус, осязание и обоняние. Хочешь только приятного, а от неприятного воротишь назад нос. Но это — грех и пища греха. Тебе надо неприятное. Это истина.

У Господа Бога Мать из земнородных, из дщерей человеческих! О величие необъятное! О надежда христиан непоколебимая! Чего не сделает Христос Бог для Матери Своей, молящейся о нас день и ночь! [299] Только и сами будем Ей прилежно и нелицемерно молиться и нравы свои исправлять.

Богослужение есть беседа душ верных со Христом, Женихом душ их, с Божией Материю, с Ангелами, нашими старшими братиями, и со всеми святыми. Ах, какая пресладкая беседа.

Благодарю Тебя, Скоропослушница и Преблагосердая Заступнице, Царице наша Богородице, что Ты заступила меня по молитве моей в обстоянии бесовском и от страха бесовского избавила душу мою, и со дерзновением даровала прочитать заамвонную молитву. Благодарю и за избавление во время молебна от тесноты греховной. — Августа 26. 1864 г.

Сласти пищи и питья возбуждают и питают страсть сладострастия, или страсть блудную. Это дознано опытом. Сласти реже и умеренно надо употреблять, а если можно — и вовсе их избегать.

† Приглядение к кому или чему–либо и нерадение о тех лицах, вещах или действиях, к которым присмотрелись, тоже — ложь плоти и дьявольская прелесть: надо быть всегда в одинаковых отношениях почтения и любви или благоговения и страха к известным лицам, например, вообще к людям, в особенности к святым, — также к священным вещам и действиям.

Не брезгай целоваться ни с каким человеком, этим образом Божиим^у, исключая пьяниц, явных блудников, татей, изуверов, богохульников и подобных: ибо целоваться с такими значит потворствовать делам их злым; считай за честь и удовольствие выразить к ближнему, благочестно живущему, свою любовь и уважение, несмотря на некоторые его грехи (а не явные пороки), кажущиеся или действительные, и не осуждая его (на то есть Бог Судия истинный и нелицемерный); но смотри на свои грехи великие (ежедневные, непрестанные) и считай себя хуже всех, попранием всех, и за удовольствие считай — всех почитать и любить. Будь нелицеприятен и нелицемерен в любви; нелицеприятен: то есть нищего и богатого одинаково почитай и люби, ибо тот и другой равно человек, равно образ Божий^у; душа у всех одна; нелицемерен: то есть не словом и языком только люби, а делом и истиною (1 Ин. 3, 18). — Итак, помни свои великие грехи, чтоб презирать себя, а не других, чтоб свои грехи оплакивать и каяться в них. — Говори: я скверный; чревоугодник, блудник, гордый, злой, раздражительный, льстивый, завистливый, скупой, нерадивый, ленивый, легкомысленный, непостоянный; смеющийся, когда нужно плакать о грехах своих; унывающий, когда нужно бы торжествовать духом и радоваться. А вы, братия мои, — говори, — в сравнении со мною золото.

Когда придут к тебе нежданные гости и отвлекут тебя от дела на некоторое время, не огорчайся на них за это: ибо 1) они не виноваты и не имели намерения отвлекать тебя от дела; 2) огорчением дела не поправишь; 3) безумно к одному непроизвольно сделанному злу прибавлять еще зло произвольное; но обойдись с ними как можно любезнее и исполни великую заповедь Божию о любви к ближнему: возлюбиши ближнлго твоего, яко сам себе^у, чтобы исполнить и заповедь о любви к Богу^у: ибо ближний есть образ Божий^у и любовь к нему переходит к Самому Богу… Не любяй бо брата своего, сказано, егоже виде, Бога, Егоже не видя како может любити? (1 Ин. 4, 20.)

† Плач младенца — мой плач; его немощь — моя немощь.

Что такое младенец — человек? Немощь, и в самой колыбели уже грех — оттого он часто плачет и иногда показывает свою злость. — Но он не имеет еще разума. А вот то худо, если взрослый человек, с разумом, озлобляется на неразумного младенца. Младенец не имеет языка, и вместо языка у него плач; им он выражает свое желание есть, пить, свою боль. Надо отзываться состраданием на его плач. †

Не о воздержании ли должен ревновать причастник Божественных Таин? Где же оно у тебя? И для чего же ты причащаешься? Для того ли, чтоб храм Божий (1 Кор. 3, 16), кивот Господень, каково — чрево и сердце, засорить–залить пищею и питьем?

Священная История есть опытное доказательство верности Господа Бога словам Своим и лживости диавола. Сие сотвори и жив будеши (Лк. 10, 28), а не сотворишь — смертию умрешь (Ср.: Быт. 2,17) — вот Слово Божие. Диавол прельстил человеков нарушить заповедь Божию, сказав: будете яко бози, ведуще доброе и лукавое… (Быт. 3, 5) — и солгал. До конца пребудет верным Слово Господа, до конца пребудет лживым слово диавола. Отсюда что следует? — Как можно стараться следовать словам и повелениям Господа; всемерно убегать внушений диавола. Как его узнать? — По мгновенной смерти сердечной и по гласу совести.

Диавол не допускает нас сблизиться искреннею любовию с ближними, например, с родственниками, знакомыми, учениками нашими, стоя в сердце камнем разделения и вражды или какойто дикости между нами. Презирать эту мглу.

Милостыню надо подавать с радостию, ибо милостыня от смерти избавляет (Тов. 4, 10) и тебе <?> очищает всяк грех. Самому Христу Богу — в лице нищего подаем. Принимать не устаем от Бога и рады принимать; не устанем и давать с радостию же.

Диавол извращает наш ум вольномыслием, наше сердце — злобою и разными страстями и нашу волю — земными стремлениями; все хочет поставить вверх дном — мечтатель. Господи! спаси нас от этого извратителя нравственного порядка Твоего! — Господи! он хочет, он всеми силами домогается уничтожить между достоянием Твоим любовь святую христианскую; он готов все добрые начинания и дела наши смешать, перепутать, уничтожить. — Господи! Ты зриши.

Помни правило, или заповедь: Ядый ядущаго да не осуждает и не ядый ядущаго да не укаря ет (Ср.: Рим. 14, 3). Если ты не ешь сладко, не осуждай того, кто ест сладко; особенно не жалей сладкого ближнему, ибо Бог наш есть Бесконечная Сладость, даровавший нам и на земле множество сладостей — в наслаждение наше и в залог и показание будущих сладостей. Диавол лукав: внушая жалеть ближнему сладостей, под тем предлогом, будто они вредны или под предлогом дороговизны, он вливает в сердце яд ненависти к ближнему, поддающему наши сладости. — Считай все за сор (Флп. 3, 8), за ничто и не обращай внимания на ядущих: чрез зрение враг искушает нас сильно. Аще око твое десное соблазняет тя, изми е и верзи от себе… (Мф. 5, 29.) Не верь себе, своему сердцу, своему глазу… они приводят тебя ко греху: вся плоть служит усердно греху, со всеми чувствами. — Следуй единственно Писанию или Евангелию.

Изобличаешь свое пристрастие к сласти и сердечную злобу.

Что было бы с нами, если бы Господь совсем затворил нас в руках вражиих (Ср.: Пс. 30,9)? Если теперь так несносно оставаться несколько минут, час, день в руках вражиих, когда Он предает нас врагу только отчасти, слегка, не отвергая нас от Своей благодати окончательно, но оставляя много отрады, — то что будет с нами грешными, если Господь пошлет нас в огнь вечный, уготованный диаволу и аггелом его (Мф. 25, 41), когда отвергнет нас от лица Своего (Пс. 50, 13) и не оставит никакой отрады? — Тогда будет поистине плач и скрежет зубов (Мф. 8, 12; 13, 42, 50).

Пред Богородицею как пред Царицею и Владычицею Пресвятою надо стоять с благоговением и страхом и с великим смирением и чистотою.

Зачем у нас юношеством заправляет светское начальство? Зачем духовное начальство, зачем пастыри выпустили из рук своих от Самого Бога данную им власть воспитывать наследие Божие? А светское начальство почти совсем отдалило юношество от веры и Церкви.

Отец Ты мой Нежнейший и Святейший, Господи Иисусе! Чем Ты меня питаешь? — Плотию и Кровию Своею Животворящею, очищающею грехи, дающею святыню, жизнь, мир, свет, пространство, легкость — Ты, питавший меня сосцами матери в детстве, теперь питаешь меня почти ежедневно Своею Плотию и Кровию, да и тогда не лишал меня этого Животворного Брашна. Что я принесу Тебе, Господи, за все сие?

Если мой внутренний, ветхий человек^у почти постоянно капризничает, злится: и то ему неладно, и другое и третье, пятое и десятое, — а я уже взрослый человек, мужчина 35 лет, — то что сказать о детском сердце, что сказать о младенцах? Можно ли сердиться на их капризы? Не искоренять ли их лучше нашим разумом и кротостию, если они уже понимают, — и не терпеть ли равнодушно, если они уже [еще] младенцы? — Господи! призри на общую нашу немощь и помилуй нас, — от стенящего сердца вопием Тебе.

В церкви мы как на небе: пред очами нашими как живые стоят — Господь, Пречистая Богородица, Ангелы, святые, бывшие подобостраст ными нам человеки (Деян. 14,15), угодившие Господу своею любовию к Нему и из любви Божией презревшие мир и плоть свою. Мы беседуем с ними, как с живыми, в священных чтениях, песнопениях и молитвах; мы чтим их каждением, как живых, и, кадя им, поклоняемся им, как бы приветствуя их любезно и умоляя их — молиться за нас. Мы воспоминаем в церкви Воплощение Господа нашего, Его Крещение, Его чудеса, Его Преображение, вход в Иерусалим, Его Страдания, Смерть и погребение; слышим Его слово, проповедь; созерцаем Богоявление Пресвятой Троицы; воспоминаем Рождение Его Пречистой Матери, Введение Ее во храм, Благовещение, Успение, Ее бесчисленные благодеяния роду христианскому в чудотворных иконах; воспоминаем жизнь и подвиги святых, от века благоугодивших Господу [300], и учимся (должны учиться) подражать им, чтобы так же, как они, угодить своему Господу, Всетворцу и Благодетелю, и наследовать уготованное нам Царство от сложения мира (Мф. 25, 34).

Но для многих это пустая форма: так они привыкли ко всему этому, пригляделись — очерствели, загрубели. А на что разум? — Чтобы разуметь, размышлять, рассуждать. — В церкви мы отрождаемся водою и Духом (Ин. 3, 5) и усыновляемся Богу, приемлем в Миропомазании дары Духа Святого, укрепляемся в духовной жизни; обожаемся в Пречистых Тайнах Тела и Крови Господа; очищаемся от грехов в Тайне Покаяния и прочее [301].

Дивный во спасении надеющихся на Тя, Господи Иисусе Христе, Боже наш, стенящих в покаянии и сокрушении сердца о грехах и призывающих Имя Твое всеспасятельное, — благопослушливый и скорый в заступлении, — СЛАВА Тебе от ничтожного, скверного и нечистого червя Твоего, которого Ты из челюстей змия адского избавил [302], — и огнь, тесноту, скорбь, мрак, уныние, уничижение обратив ни во что же, даровал еси мне мир неизреченный, легкость, пространство сердца, животворную теплоту, свет, радость и величие духа. — Я читал несколько раз: Помилуй мя, Боже… (Пс. 50) и Господи Боже наш покаянием оставление человекам даровавый… [303] и потом служил молебен у секретаря полиции. Лишь начал молебен, все кончилось, вся теснота. — СЛАВА ТЕБЕ, ГОСПОДИ!

Презрением нищего согрешил, Господи, спаси мя от греха моего. Уважай и люби нищего, как себя^у: тот же человек и образ Божий^у, и чадо Отца Небесного^у, а деньги — сор, земля, и то Божья, не наша… А презритель Бога и образа Его — диавол, исконный гордец и презритель. Научись никого и ничего не презирать, кроме диавола и греха. — Тебя столько времени учил и учит Господь Бог: еще ли не научился? — Смотри на свои язвы, струны, гноения, мерзости, злобы сердечные. — Никого не суди, да сам не будешь осужден (Ср.: Мф. 7, 1), окаянный грешник! — Ты будешь ко всем снисходителен, и Господь к тебе: в нюже бо меришь: возмерится и тебе (Ср.: Мф. 7, 2).

Говоришь: просфиры нехороши, черствы, нужны мягче; положим, это так, да зачем раздражаешься из–за того, что они черствы, — это показывает твое пристрастие к хлебу, к плоти своей, к вещественности вообще.

Говоришь: сегодня пост строгий, не надо и рыбы кушать, — зачем сделали рыбу? Тебе говорят: для того и того–то — для матери, которая кормит младенца и которой без рыбы трудно обойтись, и для такого–то слабого мужчины; ты говоришь: могут и они кушать постное и не рыбное, — и опять раздражаешься, что сделана рыба, когда не следовало. Положим, что это правда, надо пост держать, — да зачем раздражаться и жалеть рыбного блюда; это опять означает пристрастие сердца к яствам и нравственный материализм. А твое сердце должно прилепляться к единому Богу^у и потом к ближнему ради Бога — так, что из любви к ближнему не должно ничего щадить. Не осуждай ядущих. Брашно нас не поставляет пред Богом (1 Кор. 8, 8). Смотри на пищу как на сор.

Желание и искание награды за труды — от диавола: он подстрекает нас гоняться за ними и раздувает в сердце пламень честолюбия: это доказывает беспокойное, порывистое, нетерпеливое искательство честолюбцами наград. Скажи мне, ищущий награды, — отчего ты беспокоишься, смущаешься, когда долго, по твоему мнению, не представляют тебя к награде? — Что, она пища твоя, питье или другая какая необходимость, без которой тебе жить нельзя? — Да скажи мне, кто тебе дал право ценить высоко твои труды? Кто тебе дал право думать, что твои дела хороши и стоят награды, а не порицания? Вправду ли они стоят награды? Ты можешь сказать это по совести? — Поставь дела свои пред судом беспристрастной совести и нелицеприятного, праведного суда Божия: думаю, что ты не найдешь себя тогда достойным награды за свои труды, а смиренно сознаешь их недостаточность и недобросовестность и то, что ты достаточно вознагражден за них получаемым тобою жалованьем. — Но хоть бы и в самом деле мы ревностно и успешно исполняли свои обязанности: то ведь это наша обязанность, мы должны так, а не иначе делать свое дело и по Христовой заповеди считать себя неключимыми рабами; яко еже должны бехом сотворити, сотворихом (Лк. 17, 10). Но, главное дело, мы себе не оценщики: по самолюбию, по гордости, по другим страстям мы всегда можем в себе ошибаться и приписывать себе больше надлежащего. Другим предоставим право судить нас — тем, которые поставлены на то, и не будем сердиться на них, если они вовремя, по нашему мнению, не представляют нас к награде, — хотя не будем унижаться пред ними и заискивать их благоволения ради представления нас к награде. Будем держать себя с достоинством, показывая, что не мы ищем награды, а награда ищет нас. Что награда для нас — чистая совесть и сознание исправности в своем деле; или Сам Господь, Который некогда воздаст каждому по делам его. — Мзда Моя со Мною (Откр. 22, 12). Мы — Его работники. Богу есмы споспешницы (1 Кор. 3, 9).

Священник, желающий угодить Господу достойным прохождением своей должности, должен отказаться от своей воли, чтоб беспрекословно, без озлобления и раздражительности исполнять волю других, потому что священник — орудие милости Божией для верных; он должен быть слугою всех (Мф. 20, 26) во всякое время. — Так, например, после окончания церковной службы он хотел бы сей час идти домой или в гости, а между тем его просят отслужить молебен, панихиду, и не один и не одну иногда, а несколько, или зовут крестить, исповедовать, причащать, соборовать… в подобных случаях сердце иногда кипит от злости и досады на требователей и на то, что воля его не исполняется и надо делать не то, что хочется, а то, чего не хотел бы делать. Но надо с корнем вырвать из сердца всякую злобу и раздражительность и быть неизменно кротким, ничем не раздражаться, как бы ни было известное дело нам неприятно: должно отсечь свою волю ради воли Господа Иисуса Христа, быть волом молотящим (Ср.: 1 Кор. 9, 9; Втор. 25, 4) или конем, безмолвно бегущим всюду, куда бы ни погнал его хозяин или всадник. Не слушаться ни на мгновение своего злого, безумного, нелепого сердца, плотского сердца! Ему бы только себе угождать и кто этому препятствует, на тех злиться и тех попирать.

Господи! Слава милосердию Твоему несказанному, что Ты, Владыко, столько раз ныне простил мне мои согрешения и утешил меня! О великие слова Псалма 50–го и молитвы: Господи Боже наш, покаянием… [304] — Августа 2 дня. 1864.

Вся мудрость христианина, как я дознал опытом, заключается в воздержании, или в отсечении различных похотей плоти, похотей относительно пищи, питья, одежды, жилища, убранства, — и все неразумие, вся беда, вся гибель заключается в невоздержании, или в удовлетворении различным похотям плоти. Когда воздерживаешься от похотей — душа ясна, не связана, легка, чиста, спокойна и к Богу удобно прилепляется, — к этому Первоначалу своему; а когда предаешься невоздержанию — она бывает нечиста, помрачается, связывается и опутывается как бы какими вервиями и сетями, бывает в тесноте, тягости от пристрастия к земному и обременения земными вещами и беспокойна.

Какой неизреченный свет, какая бесконечная сладость ожидают избранных в будущем веке! Душа моя! вспоминай об этом чаще, воображай чаще эту будущую славу и помни, чего ты можешь лишить себя навеки чрез свою беспечность — чрез свое пристрастие к земным наслаждениям. Воображай, с другой стороны, огнь неугасимый, червя неусыпающаго (Ср.: Мк. 9,44, 46, 48), скрежет зубов (Мф. 8,12; 13, 42, 50) — и помяни, что оттоле исхода во веки веков не будет: ибо мука будет вечная. Идут сии в муку вечную (Мф. 25, 46). Не сказано: пойдут, — а сказано: идут в муку вечную, — что гораздо сильнее: во избежание всякого сомнения, мука вечная представлена как бы настоящею. — Господь уже видит грешников, идущих в муку вечную. — Ужаснись, душа моя! Вострепещи, душа моя!

Если ты стал на молитву и чувствуешь, что сердце твое холодно, то возстени душою о том, что ты с хладною душою стоишь пред ежеминутным твоим Благодетелем, дающим тебе жизнь и дыхание, и все (Деян. 17, 25), Которого должно немолчно благодарить, непрестанно славословить. — В Боге все живет и движется (Ср.: Деян. 17, 28).

Зачем мы пренебрегаем зовом, званием Божиим? Тогда как Господь позвал нас на небеса и повелевает не очень ценить земное — мы прилепляемся к земле и считаем ее истинным своим отечеством? Прилепились к земным благам и забыли о небесных? — Какое оскорбление чрез это Господу нашему Иисусу Христу, Себя не пощадившему для нашего вечного спасения и предавшему Самого Себя на Страдания и Смерть! — Грешники нераскаянные, непокорные, неверующие, — трепещите Суда Его!

Ты, образ Божий^у, бесчестишь имя Божие в себе; ты знаешь, кто в тебе царствует (диавол); знаешь, чью волю творишь (диавола) ежедневно и ежечасно. Потому мы и говорим в молитве Господней: Отче наш… да святится имя Твое… да приидет Царствие <Твое…> да будет воля Твоя… (Мф. 6, 9–10).

Диавол в руках диавола [305], то есть диавол ничего не может сделать без допущения Божия.

Когда подаешь милостыню нищему, воображай его внутреннее величие как человека, как образа Божия^у, как уда Богочеловека^у, как чада Божия^у, и не обращай внимания на грязную, грубую и оборванную его одежду и немытое, быть может, лицо. Это — все шелуха, так сказать, человека, не самый человек: человек внутри, такой же, как ты, а быть может, в тысячу раз лучше тебя. Недаром сказано о будущем веке, что мнози последни будут перви (Мф. 19, 30). Те, которых ты считал последними в этом мире, всех ниже и хуже, коих ты презирал, те будут первыми за простоту, смирение, терпение и прочес. Итак, подавая милостыню нищему, говори: это человек, как и я; это член Богочеловека. Бог принял его образ и Сам принимает милостыню в образе его.

Такой–то человек согрешает: да ему же и тяжкая возня с своими грехами; не осуждай его, не смейся над ним, не сердись на него или не завидуй его греховной жизни, а помолись об нем.

Слышит ли и исполняет Господь наши молитвы за других? — Тот, Кто дал заповедь любить ближняго, как себя^у, без сомнения так же слышит нашу молитву о других и милует их за нашу молитву, как слышит нашу молитву за себя и милует нас самих, только бы мы молились о других искренно, как о себе. Собственно говоря, молясь за других, мы молимся за себя, потому что все мы одно духовное тело^у, одна Церковь, или одно семейство Отца Небесного, одно духовное стадо. Молясь о других, мы делаем подобное тому, что делают члены в теле для общего его благосостояния. — Молитеся друг за друга, яко да исцелеете (Иак. 5,16). Аще радуется един уд, с ним срадуются ecu уди; аще же страждет един уд, с ним страждут ecu уди (Ср.: 1 Кор. 12, 26). — Молитва — Отче наш… есть лучший образец молитвы. А в ней мы молимся не о себе только, а обо всех! — Божественная молитва!

Иной толкует о том, что нищие — тунеядцы [306]  [307], что не должно подавать им милостыню, — а сам первый тунеядец, потому что за ничтожные и не совсем добросовестные, часто лицемерные и неправедные труды свои пречасто получает большое вознаграждение вещественное или гонорарное. Сам не видит своего тунеядства, а в других и нетунеядство называет с презрением тунеядством: ибо многие нищие от нужды ходят по миру, а не от прихоти и лености. — Любезный брат! если судить нас в тунеядстве будет Сам Бог, то Он едва ли не тебя первого назовет тунеядцем и эти сотни и тысячи рублей, лежащие или лежавшие в твоих сундуках, покажет тебе и всему миру в обличение твоего жестокосердия, сребролюбия и тунеядства: и они должны будут снести плоть твою аки огнь, егоже снискал ты в последний день. Злато ваше и сребро изоржаве, и ржа их в послушество на вас будет (Ср.: Иак. 5, 3). — Если разобрать праведным судом дела наши, то окажется, что многие сделались и тунеядцами, и отчаянными пьяницами по нашему к ним жестокосердию, невниманию, презрению. Говоришь: он тунеядец, пьяница; ну дай ему работу; многие не могут достать работу; многие и хотели бы, да не могут: убеди его не предаваться пьянству. Может быть, пьянствует, потому что некому его вразумить. — Вот например, у многих есть предрассудок, что для праздника надо непременно выпить вина. Обличи их: скажи, что праздникам–то особенно и прилично и свойственно воздержание и особенная ясность и бодрость душевная, чтобы духом созерцать предмет и цель праздника. Еще есть пословица глупая: кто празднику рад, тот до свету пьян, — обличи эту нелепую пословицу, скажи, что она нелепа, глупа, что только язычникам, для которых пища и питие первое и последнее наслаждение, так свойственно говорить, а не христианам, которым заповедано воздержание. Подадите, сказали, в вере вашей добродетель, в добродетели же разум, — в разуме же воздержа ние… (2 Пет. 1, 5–6).

Два замечательных случая. У одной девушки и одного старичка — досмотрщика таможни — отнялись было языки. Когда позван был священник исповедать и причастить их, пред самым приходом его уста и язык отверзлись. — (Скобкиной девушка.) Потом они поправились.

Старца не укоряй, но умоляй, якоже отца (1 Тим. 5, 1). Не говори ему: ты так и так поступаешь, то и то говорил: не укоряй его, а умоляй его, как отца, памятуя, что он есть образ Божий^у. Почти лицо старчо, сказано, и да убоишься Господа Бога твоего (Лев. 19, 32). Не извиняй ничем свои оскорбления старцу; не говори: это ничего и это нипочем; не говори ему обидных слов и не раздражай его почтенной седины, да не прогневается на тебя Господь: ведь во всех Господь. Всяческая и во всех Христос (Кол. 3, 11). Храм Божий есте, и Дух Божий живет в вас (1 Кор. 3, 16). К Нему приидем и обитель у Него сотворим (Ин. 14, 23), то есть постоянное местопребывание. — Господи мой! Согрешил я сегодня против старца; помилуй меня.

Угождай Господу смирением пред всеми, считай себя за ничто (нищий духом (Мф. 5, 3)), грешнее, хуже, ниже всех и делом показывай постоянно это убеждение свое; ко всем будь кроток, ласков, снисходителен. Совершая всякую добродетель [308], считай себя рабом неключимым (Лк. 17, 10).

Кто ненавидит грех и хочет избегать грехов, тот, по благодати Божией, может это сделать (то есть избегать их). Надо только быть постоянно внимательным к своему сердцу и помыслам и движениям плоти и непрестанно представлять себя пред очами Господа Иисуса Христа, содержа в уме и в сердце Имя Его. Притом же душа имеет врожденное тонкое чутье (совесть) ко греху и мгновенно дает знать человеку о том или другом противозаконном движении плоти и души, что то грех, и сознание о грехе, кроме того, в то же мгновение подтверждается смущением в душе и помрачением ее; а в плоти ощущается или очень приятное или неприятное раздражение.

Всяк, царя себя творяй, противится кесарю (Ср.: Ин. 19,12). Так говорили архиереи и книжники Пилату о Спасителе нашем, взводя на Него клевету, будто Он запрещает кесарю дань давать, творя Себе Христа царя, хотя Господь никогда не запрещал отдавать подать царю и Сам уважал власти (См.: Мф. 22,17–21). Господь таким образом ложно обвиняем был в самопревозношении и в унижении царского величества, потому что врагам не нравилось Его величественное, властное, решительное слово, Его величественный вид и некоторое — справедливое, впрочем — презрение к сильным мира — к сильным грешникам, ко многим прочим грехам, присоединяющим еще лицемерие: например, Он говорил об Ироде–царе: шедше рцыте лису тому (Лк. 13, 32). Так и ныне служит для некоторых соблазном в старцах благочестивых их властное, величественное, строгое, иногда прорицательное, иногда укорительное и бранное слово, может быть, праведное, обращенное к высоким лицам, например к архиереям или к простым лицам, и их величавый, строгий вид, — и они ставят им это в вину самопревозношения. (Императрица приедет, — говорил о себе старец; предсказывал: такая–то игуменьей будет… такой–то архиереем… возвестите нам грядущее… напоследок <?>) Но они (старцы) вообще имеют вид и слово и обращение смиренные. — Кто же величественному, владычественному Духу Божию может запретить говорить властно, строго, пророчественно и обличительно, подобно Господу Иисусу, назвавшему Ирода лисицей, как один старец назвал одно весомое духовное лицо плутом — если в них Дух Божий, то кто может противиться Духу Божию (Ср.: Деян. 7, 51)? — Кто может пререкать Ему? — Господи! Ты Сам нас вразуми, да не оскорбим Тебе в старцах благочестивых, исполненных Духа Твоего! Но и от духов лестчих [309], Господи, избави нас имене Твоего ради, славы ради имене Твоего (Ср.: Пс. 78, 9).

Уклонитеся от них.

Правило: беспокоящие душу помыслы отвергай немедленно как клевету и ложь врага, ищущего поселить между тобою и ближним вражду. Например, помысл говорит: такой–то горд, ругает других, возносит себя. Не верь ему и скажи: не судите, да не судимы будете (Мф. 7, 1); или: всякой свое бремя понесет (Гал. 6,5). Ты кто ecu, судяй чуждему рабу? (Рим. 14, 4.) — Знай свои грехи. — Опытом дознано много раз.

В лице ему противустах, яко зазорен бе (Гал. 2, 11).

Да буду я, по благодати Господа моего, совершен и всецел. Подай, Господи! Буди славы ради имени Твоего (Пс. 78, 9) и спасения ради ближних моих. Господи! да не одолеет моя злоба Твоей неизглаголанней благости и милосердию [310]. — Господи! исцели язвы души моей. — Господи! даждь мне неизменно стремиться к лучшему. Даждь мне не изменяться к худшему. Буди по неизглаголанной Твоей благости и силе…

Распространить книгу о христианских должностях в народе [311]  [312]. Господи! Помоги, напомяни, средства даруй; — усердие пастырям даруй к распространению таких и подобных книг; охоту к чтению даруй.

О окаянная привычка лукавой плоти. Привыкнув к человеку благочестивому, Божьему, святому, мы и его считаем как ничто, а себя так возвышаем; себя никогда не уроним в своем мнении; себе не забудем ожидать от других почтения, а не почтит кто — оскорбляемся. Как же мы не наблюдаем почтения относительно ближнего? — Что видим сучец во оце его (Мф. 7, 3) и в сердце питаем к нему за это злобу и презрение? — Зачем не видим в себе бревна и отчего, имея в себе бревно, или множество великих грехов, не питаем к себе злобы и презрения? Ужели нам до других (рабов своего Господа) есть дело, а до себя нет? Какие же мы умники! Какое извращение всякого порядка! — А ведь знаем, что всякой свое бремя понесет (Гал. 6, 5).

Я первый грешник, Господи: меня отвергни, а не брата моего, не отца моего, его лет ради. На себя да озлобляюсь преступления ради законов Твоих, в Евангелии Твоем изреченных, любвеобильнейший Иисусе! А брата моего, отца моего помилуй, Господи, очисти, Господи, просвети, Господи, утверди и спаси, Господи: всябо возмож на Тебе (Мк. 14, 36); и грехи наши яко мечта, яко призрак диавольский, яко ничтоже (Ср.: Пс. 38, 6), точию да не ожесточимся лестию греховною. Господи! яко воск да растают грехи наши от лица Твоего (Пс. 67, 3); яко роса утренняя да иссушатся от Тебе — Солнца правды (Мал. 4, 2), беззакония наша.

Все мы чада Твои^у — во Христе — и должны жительствовать во взаимной любви и простосердечии, еже буди нам, Господи, Господи!

Слава силе Креста Твоего, Господи, слава благоутробию Твоему, Господи! Почувствовав по пробуждении утром занывание и смущение моих внутренностей, я несколько раз оградил их крестом: и смущения не стало, хотя нервная некоторая боль осталась от засорения желудка. — Слава и благодарение Тебе, Господи, не презирающему Своего создания многогрешного. Даждь, Господи, и мне не презирать никакого человека, никакого грешника: ибо он — другой я. Грешны мы, да будем любить друг друга: любовь покроет множество грехов (Ср.: 1 Пет. 4, 8).

Враг сильно погружал меня ныне в классе (2–м и 3–м) уничижением, унынием, теснотою, упадком духа, — но, о Владыко Всемогий, Премудрый, Преблагий, Препростый, Ты не дал врагу погрузить меня унынием, но даровал мне мудрость и силу восторжествовать над ним простотою моею и верою в Тебя. Он ввергал в меня уныние, упадок духа, а я, научаемый благодатию Твоею, крепился и не поддавался малодушию, говоря внутренно, что это — мечта, призрак — так истинно, как подумать об этом. Не унывал и говорил это в сердце, говоря в то же время урок — и что же? Враг, видя, что козни его изобличены, названы мечтою, миражом, мыльными пузырями, был побежден мудростию Христовою, простотою Христовою. А уж как меня теснил было в 3–м классе — как упирался, изгибался, какую тесноту, какой жар, какое посрамление производил в лице, — а я стоял и сидел, по благодати Божией, как наковальня, не обращая внимания на его козни, и хотя несовершенно, а посрамил его и вышел из класса победителем. — О сем благодарю Тебя, Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий! — Укрепи меня в прочее время!

У смотрителя приходского училища Хренева опять тоже запнул меня грех — теснил сердце и посрамлял лицо мое. Но опять простотою душевною по благодати Божией я изгнал его! Как просто, мгновенно пришел ты ко мне от моего неосторожного взгляда на плоть — так же просто, мгновенно и выходи: мечтою вошел, мечтою и выходи — знать тебя не хочу.

Не обращать внимания на возникающий в сердце грех, но подавлять его в самом начале, как огонь.

Для человека какого бы то ни было (не рабочего мужика) так мало требуется пищи и питья, так мало, что было бы безумие жалеть для какого бы то ни было гостя, хотя и частого, хлеба–соли, чаю–сахару и всякого кушанья; едва начал человек есть, как уже и сыт. — Да и всякий грех есть безумие, мечта, призрак; только мы во время прегрешения не замечаем и не сознаем, что он — безумие и мечта, смерть, а считаем его чемто даже умным, основательным, существенным, думаем найти в нем жизнь, которой в нем не бывало. — Господи, научи меня, укрепи меня никому ничего не жалеть, никак не согрешать. — И как я часто многого не жалею ближнему, например денег, а большею частию опять малого жалею, например из сластей! — Что за нелепость! Что за нелогичность, за бессмыслица, ералаш, бредня, аномалия! Что за каприз! Что за животность, зверонравность! — Прекрасно назван грех беззаконием. Грех есть беззаконие (1 Ин. 3, 4); именно он беззаконие. Все в мире подчинено законам, а грех — отсутствие всякого закона, чтото беспорядочное, нелепое, странное, дикое, безобразное, отвратительное, мерзкое; грех, и на мгновение допущенный, разливается подобно стремительному потоку в душе и всю ее потопляет, пока размышлением и раскаянием не изгонится вон. Грех чрезвычайно сильно замедляет нравственное усовершенствование и отодвигает человека назад. О, если бы не согрешать одними и теми же грехами, а искоренять их мало–помалу или вдруг.

Преподавание в гимназии разнообразить в каждом классе [313]  [314].

Если согрешил старец, — Господу согрешил, не мне, не мне истязывать его, а Господу его и моему. А я должен свои грехи помнить, самого себя осуждать и исправляться. Итак, невзирая на видимые грехи старца, почти лицо старчо (Лев. 19, 32) и не переставай почитать его. Господа ради.

Те, которые в этом мире последние, нищие, худые, больные, неблагообразные, горемычные — те и должны быть от нас любимы и почитаемы по преимуществу и пользоваться нашим попечением и надзором, ибо они в том нуждаются и на то имеют полное право по своему горестному положению, как страждущие члены в теле (Ср.: 1 Кор. 12,22,26). — А мы кого почитаем, ублажаем, к кому прилипаем, к кому охотно идем, кому потворствуем? — Ублажаем богатых — и без того в этом мире блаженных, которых и без нас есть кому ублажать, которым есть кому льстить; потворствуем богатым.

А бедных, странное дело, не любим, не почитаем сердечно; неохотно к ним идем, например побеседовать, неласковым взглядом встречаем их — не так, как богатых; не всегда с охотою подаем им и милостыню. Разумно ли это, логично ли? Согласно ли это с духом веры, с заповедями Господа нашего Иисуса Христа? — Неразумно, несогласно. Богатых есть чему и кому ублажать, почитать, ласкать — их все ублажает, убаюкивает: и множество сребра и злата, и светлые, чистые и пространные покои, и мягкие, чистые и приличные, даже изысканные одежды, пища и питье — вина, чай, кофе; мягкие постели, диваны, кресла, экипажи; театры, гулянья, увеселения разные — все их ублажает, нежит, убаюкивает. — Не знаю только, какова их душа при всем этом удовольствии плоти. Далее — богатым почти постоянно льстят сыны века сего (Лк. 16, 8) — оказывают им почтение, услуги. Чем же пользуются в этом мире бедные, бездомки, не имеющие где главу подклонить (Ср.: Мф. 8, 20) или имеющие тесный уголок за дорогую цену, — бедные, одетые в изорванные и грязные рубища, иногда босые, больные, дряхлые, едва передвигающие ноги — неблаговидные, угнетенные судьбою, ибо, конечно, так судил Бог, по известным Ему причинам? Чем пользуются? — Больше презрением, как какие–либо нечистые и вредные животные; а многие от них бежат, как от заразы, как от морового поветрия. — Так вот их–то, по христианской истине, по всему праву, по христианской сострадательной любви надо призреть, обласкать; не сегодня только и завтра, а всегда им оказывать помощь, услугу. — Господь да вразумит нас и поможет нам. А то у нас совсем плотский, не христианский образ мыслей и поведения; взгляд на дело ложный, превратный, диавольский. Христиане! вразумитесь! — Так ли Христос Бог учил и учит нас жить в этом мире? так ли нам повелел жить между собою? — Он завещал нам взаимную любовь и сострадание. Сия заповедаю вам, да любите друг друга (Ин. 15, 17). По любви ли мы поступаем, когда сами обогащаемся, роскошествуем, а нищих забываем? — На пищу, питье, одежду, жилище, прохлаждение для смертного смрадного тела своего не жалеем ничего: тут иногда сотни и тысячи нипочем; а бедному собрату, члену Христову^у, жаль несколько копеек. Сами тешим взор свой изысканным украшением своих жилищ, а на нищего и глядеть не хотим; сами ядим и пьем все наилучшее, трапезу свою уставляем всякими сластями, а нищему на кусок хлеба жаль дать. — Сами одеваемся как можно лучше, красивее, чище, моднее, не щадя для этого ничего, бросая нипочем десятки и сотни рублей, а нищему жалеем дать на кафтан, на сапоги, на рубашку. Где тут христианская вера? Где Христовы заповеди? — Где истина Христова? Где вера в Церковь как единое стадо (Ср.: Ин. 10, 16), единое семейство Христово, или Божие? Где взаимная любовь? Где братство? Вси вы братия есте (Мф. 23,8), сказал Христос. Где горнее мудрствование (Ср.: Кол. 3, 2)? — Все земное. Гдераспинание своей плоти со страстями и похотями (Ср.: Гал. 5,24)? Где самоотвержение для Господа и ближнего, ношение креста Христова (См.: Мф. 16, 24) и последование за Христом? — Вместо самоотвержения везде видишь крайнее самолюбие; а от креста Христова, от скорбей и добровольных лишений все бегут и хотят насладиться кратковременным, ложным блаженством настоящего века. — Следовать за Христом наибольшая часть христиан забыла; да или и не знают вовсе, как за Ним следовать, ибо они знают и умеют следовать только миру. Обличая в этом других, обличаю и себя. — Что же нам делать? Обратимся ко Господу с усердною нелицемерною молитвою, чтобы Он изменил к лучшему нехристианские нравы наши и душетленные обычаи. — Господи! исправи стопы наши к деланию заповедей Твоих. [315] Земное и вещественное наше мудрование успи [316] и даруй нам всегда мудрствовать горняя (Ср.: Кол. 3,2). Согрей и воспламени сердца наши любовию к Тебе нелицемерною и любовию друг к другу. Имеяй две ризе, да подаст неимущему, и имели брашно, такожде да творит (Лк. 3, 11), — и да возрадуем Тебя, Спаса нашего, все — благочинным житием по Твоим святым и блаженнотворным законам.

Господь воздает за всех, которые были должны и не отдали нам, — хотя и все у нас не свое, а Божие, и сами не свои, а Божии: как душа и тело от Него, так и все нужное для души и тела от Него же; а сами в себе и по себе мы — только грех, окаянство, нищета, ничто. Он Глава наш^у; Он Правда наша: Он и нас истяжет, которые считаем других своими должниками.

Человеколюбие! научи меня человеколюбию! Да не будет тощь [317] глас молитвы моей. Научи меня не осуждать ближнего, не озлобляться, не памятозлобствовать, не презирать, не быть к нему хладным, каменносердечным.

Говори спокойно и не торопясь молитвы при Богослужении общественном и частном, считая за ничто все пакости бесовские и совершенно презирая их как немощные дерзости. [318]

Человече — ничтожный! Червь, пресмыкающийся по земле! Что сделал для тебя Господь, для твоего вечного спасения и что ты делаешь сам для себя — как отвечаешь ты, образ БожийУ, на эту любовь, на это попечение о твоем вечном благополучии Отца Небесного? — Ты предался беспечности и нерадению, тогда как должен бы был бодрствовать и трудиться. — Како мы убежим… (Ср.: Мф. 23, 33.)

Вначале Господь создал вещество вселенной, безводное, беспорядочное; вначале была тьма. Господь сказал: да будет свет: и стал свет (Быт. 1, 3). Так и в душе человека бывает, доколе Господь, видя покаяние человека, не скажет: да будет свет, — ив душе грешника (грех — хаос) становится Свет; потом Господь делает твердь посреде воды (Быт. 1,6) — посреде сердца человеческого, дает ему твердо стоять на камени заповедей Своих [319]; потом отделяет воду от земли — душу от пристрастия к земному и произращает из души различные добродетели, как духовные прозябения; потом, как небо — солнцем, луною и звездами, украшает душу сиянием разных добродетелей и Сам — Солнце правды (Мал. 4, 2) — вселяется в человеке как в мысленном небе.

Доколе будут нас занимать и прельщать наряды наши, платья наши, платочки наши, эти тряпки наши, и доколе ими будем угождать диаволу и из–за пристрастия к ним пренебрегать Господа и рабов Его, образы Его^у живые — человеков? Доколе из–за них будем пренебрегать небесным званием нашим, небесным отечеством нашим?.. О, горе, горе нам, пристрастным к земле, к праху. О, как мы не рад им о Тебе пред лицем Твоим, Господи; пред самым лицем, пред Святыми Тайнами Твоими, из–за того что диавол овладел нашими сердцами чрез тряпки наши, сребреники наши, приковал нас к земле! О, как мы не радим о ближнем нашем, даже больном, лежащем пред очами нашими, оттого что сердцами нашими владеет диавол, пристрастие к земному, к которому он же прельщает, ибо он, будучи прост, знает хорошо, что мы не можем работать одним и тем же сердцем двум господам — Богу и богатству (Ср.: Мф. 6, 24), деньгам, одеждам, пище и питью, небесному и земному, Богу и ему, диаволу.

Не желать денег за требы даже под предлогом подаяния бедным: Бог пошлет без нашего желания, без нашей жадности.

Из–за того, что земное, прелесть земная, прелесть нарядов, денег, жилищ разукрашенных, сладкой пищи и питья овладела нами, мы нищих и бедных ни за что ставим за худую одежду их, за неопрятные лица их, за смирение их, забыли совсем о душе их, что она — образ Божий^у, невеста бессмертного Царя Христа, как забыли о Христе, о небе, о небесных благах, ихже око не виде… (1 Кор. 2, 9).

Все считать за сор (Флп. 3, 8). Христе! просвети, научи и утверди!

Ты зришь, как диавол ярится и все усилия адские употребляет к тому, чтобы приковать нас к земному, тогда как Ты влечешь нас к небесному, в наше истинное и вечное отечество. Господи! если тело мое истлеет и чрево мое, и одежды мои, и жилище мое разрушится и самая земля сгорит (Ср.: 2 Пет. 3, 10), то зачем мне льнуть сердцем к земному? сердцем, которое должно быть храмом Твоим (Ср.: 1 Кор. 3, 16; 6,19), для которого единственное сокровище — Ты, живот и покой, и сладость, и пространство сердец наших? — Господи! Просвети! Помози! Очисти!

Минутные фейерверки все наши чины, отличия, все наши удовольствия, театры, маскарады, наши наряды, наши столы, богато убранные, наши деньги, наши нарядные квартиры, наша мебель, наши сервизы, наша жизнь. Да и жизнь наша есть как бы минутный фейерверк. Но блажен, кто эту краткую жизнь употребил во славу Божию и во благо ближних: он приготовил себе вечную обитель.

Духу ложного стыда и уныния так же нужно противиться, как духу злобы, зависти, чревоугодия, блуда, любостяжания. — Не стыдись и не унывай, сказавши или сделавши что–либо не так, как должно, неловко: стыд и уныние — новые грехи. Хотя и скажешь или сделаешь что неладно, не стыдись, не малодушествуй и не унывай; здесь стыд и уныние происходят от гордости, от мысли: каким образом я мог ошибиться, — и от забвения той истины, что нам свойственно ошибаться как немощным и грешным. Стыд и уныние есть новый грех ко греху ошибки. Ошибился, неладно сказал, сделал: по крайней же мере не унывай и не упадай духом, особенно пред народом, пред учениками. И ни после какого греха ненамеренного не упадай духом, а уповай на милость Божию. Упал духом Иуда: и погиб (См.: Мф. 27, 3–5). Не упал духом Савл: и стал Павлом (См.: Деян., гл. 9), не упал духом благоразумный разбойник: и сделался наследником рая (См.: Лк. 23, 39–43). Не упала духом Мария Египетская: [320] и сделалась равноангельною из великой грешницы [321].

То, что ты ставишь в пику старцу Евтихию, не бывало ли и с тобою: не отзывался ли и ты о некоторых высоких лицах, заслуживающих порицания, в выражениях, означающих их свойства (например плут); не слышал ли того от других и, между тем, пропускал мимо ушей и, может быть, даже самодовольно улыбался; не был ли ты равнодушен, когда говорил о некоторых резко, но истинно, сам старец, и не считал ли это должною данью истине, — как же ты вдруг ни с того ни с сего стал ставить это старцу в пику, возненавидел его и бросил его? А вспомни его любовь к тебе отеческую, его мудрые, духовные речи, его советы душеспасительные, его прозорливость, его целебную мазь, которую он с любовию отца нежного дал тебе и которая заживила тебе рану на твоем чреве (чирей), — вспомни, как ты сам от души убеждался, что он — нелестный старец, и сознайся, что происшедшая с ним размолвка и неприязнь к нему из–за некоторых благовидных предлогов есть дело диавола, есть твое жестокосердие и забвение действительных прекрасных качеств старца, и оскорбление его (надо просить прощения) крайнее, оскорбление его маститой старости, его отчества, его любви, его благотворительности, его любезности?

Так враги Христовы, несмотря на Его бесчисленные благодеяния, поставили Ему в пику дватри случая, вовсе непредосудительных, и из–за них осудили Его на смерть (См.: Мф. 26, 60–66)! Но если б и действительно старец погрешил, так ведь он человек, не ангел: он подвержен слабостям, как всякий человек, и надо иметь снисхождение к общей нам немощи, как желаем этого себе, и должны посмотреть на себя, как мы грешны сами. — Итак, каюсь пред Тобою, Господи, и пред тобою, старец: прими, Господи, мое покаяние, и ты, старец, прими мое раскаяние. — Согрешил я на небо и пред тобою (Лк. 15, 18).

Мати наша Пресвятая Владычица Богородица! Воспитай нас в духе Твоем — во смирении Твоем, во святыни Твоей, в преданности воле Божией, в покорности властям, во взаимной любви. Аминь.

Имей непрестанно это убеждение, что ты грешнее, хуже, немощнее, ниже всех, и тогда Господь будет с тобою: ибо сила Моя, говорит Он, в немощи совершается (2 Кор. 12,9), да и истина требует сознать себя таким: разве ты в своем сознании не точно таков?

Отца Константина Добронравова — помяни, Господи!

Господь мне посылает на бедных деньги, чтоб подавать им: я охотно должен исполнять поручение Господа, Отца сирот и вдовиц (Ср.: Пс. 67, 6).

Какой у Господа нож для обрезания нашего жестокосердия? — Скорби сердечные. Больно режет: терпи; зато здорово сердце будет.

Презираю тебя, о имени Господа Иисуса Христа, во всех твоих кознях и мерзостях греховных, диаволе, извратитель Божия порядка, клеветник, лжец, злобный, гордый, мерзкий: посмеваюсь над всеми твоими мерзостями греховными, над всем унынием твоим, ввергаемым, подобно огню, в душу мою, и торжествую о Господе моем даже и тогда, когда согрешу нежеланно и ненамеренно, в надежде на Спаса моего, очищающаго вся беззакония моя (Пс. 102, 3); если и волею согрешу, по забвению, по увлечению, и тогда не отчаюсь и ко греху не приложу другого, более тяжкого греха. Довольно, если согрешу по немощи немного: не стану безумно умножать своего бремени. — Согрешил — скажу: Господи! прости, вразуми и утверди.

Господь соединил нас с Собою, принял в причастие Божественнаго естества (Ср.: 2 Пет. 1, 4), а мы, окаянные, неблагодарные и злонравные [322] слагаемся сердцами своими с тленными, прелестными вещами видимого мира — с прахом ног своих! С чем это сообразно? Какое сродство между нашим сердцем, которое есть дух, и между вещами тленными, сложенными из стихий, удоборазрушающимися, как и наше тело, как и самая земля: ибо если разрушаются части, то разрушится некогда и целое, потому что целое состоит из частей.

Когда позовут тебя причащать больного, всячески остерегайся, чтобы сердце твое не было прилеплено к чему–либо земному: ибо никтоже достоин от связавшихся житейскими похотьми и сластъми приходити или приближитися или служити Господу Иисусу, Царю Славы. [323]

Земные пристрастия наши все дело Христово в ничто обратили и обращают, то есть для нас самих, дело искупления нашего. Христос хочет очистить нас от грехов, оторвать от пристрастия к земному и на небеса возвести. А мы сами тонем во грехах, сами более и более прилепляемся к земному и не радим и не думаем о горнем нашем отечестве, как будто его и не будет. Горе нам, христианам по имени и язычникам по делам. Гоняемся за мечтою, за тленом и оставляем истину, вечные блага: гоняемся за временною гостиницею и теряем вечный дом — небо.

Как ни отшлепал тебя враг (диавол), а знай, что это будет тебе в пользу, и чем больше посрамления перенес ты от него, чем дольше ему противостоял, тем тебе лучше, тем благоразумнее и крепче будет дух твой.

Равным образом, чем больше и дольше принуждаешь себя к сердечной, истинной молитве, чем больше противостоишь помыслам, например скверным, лукавым и хульным [324], тем более очистится, умиротворится и окрепнет твоя душа, так что, что ни молитва сердечная — то тебе новая доля благодати Божией, очищающей, освящающей, просвещающей — и укрепляющей, и на будущее время предохраняющей.

Не будь жаден до сладкого и вообще приятного кушанья, а то сердце наше, как муха, доберется до сладкого да и прилепится к нему и от Господа своего — Источника живота (Ср.: Пс. 35,10) своего — отщетится и охладеет к Нему и сладости в Нем чувствовать не станет, ибо жадность к плотским сладостям непременно уничтожает вкус к духовным сладостям. — Чрез сладости земные враг сильно воюет на наше сердце.

Крайне избегай пресыщения в пище и питии, — пресыщенный пищею и питьем скоро пресытится всеми и всем — святыми Божиими человеками, обыкновенными грешными людьми живущими, — пресытится своею верою, Богослужением, Таинствами, обрядами, книгами, всем, и все ему сделается противно. А чтоб избежать этой болезни — пресыщения, надо быть умеренным во всем, за все всегда благодарить Бога, считать себя не достойным непрестанных милостей Божиих, а достойным наказания по грехам своим; представлять себе и помнить ответственность или ответ пред Богом в употреблении всех даров Его, к которым Он сделал нас Своими приставниками и раздаятелями, а не самовольными обладателями.

Благодарю Тебя, Господи, яко даровал ми еси в державе крепости Твоей (Еф. 6, 10) и о имени Твоем враги моя бесплотные, с яростию восставшие на мя и погружавшие меня, победити. Благодарю Тебя, яко даровал еси мне, по молитве моей, от души, непостыдно нарицати детьми чада Твоя, моя же ученики, Тобою мне порученные. Умудри и укрепи меня, Владыко, и прочее время живота непреткновенно и непостыдно проходити великое к Тебе сие служение учительства отроков Твоих. — Аминь.

Сентября 2 дня 1864 года. Среда. Служил раннюю обедню. Слава Животворящим Тайнам Твоим, Господи Иисусе Христе, Сыне Божий!

Благодарю Тебя, благоутробнейший и благопослушливейший Владыко, что Ты скоро и совершенно избавил меня от насилия диаволнекого и тесноту духа и уничижение претворил в пространство и величие духа, смущение в мир. — Помогай мне тако всегда, Благостыня; избавляй меня тако всегда, Всемогущий! Даждь мне, Владыко, благодать из благодарности к Тебе быть благопослушным ко всем нищим людям Твоим, к начальствующим, равным и низшим, только о Имени Твоем, славы ради Имене Твоего (Пс. 78, 9), а не из угождения их порокам и страстям. — Аминь.

За все надо в этой кратковременной жизни, исполненной многоразличных дарований Господа, — благодарить Небесного Отца нашего, особенно за веру нашу Православную; что мы родились в ней и пользуемся спасительными плодами ее, за Слово Божие, за учение веры, за молитвы, Богослужение и Таинства. Какие всерадостнейшие открыты нам Господом истины в Слове Его Святом! Какие надежды нам даны утешительнейшие! Какие примеры для нашей жизни представлены в житиях святых! Какие поучительные животворные сладчайшие слова в Слове Божием, в молитвах, которые мы читаем ежедневно! — О, какое величие и благородство нашей человеческой природы! Как надо беречь, хранить это величие и благородство, чтобы не оскорбить, не унизить, не запятнать или совсем не уничтожить его грехами, страстями, порочным житием! Как надо просить Бога ежедневно, чтоб Он не попустил нам в пагубные пути тещи [325] и даровал нам силу всегда помнить о нашем происхождении, о нашем назначении; о наших обетах при Крещении, о смерти, о будущем воскресении и Суде, о вечном блаженстве и вечных мучениях!

Ко всем всевозможно, всячески будь ласков и утешителен, потому что все люди в какой–либо душевной или телесной внутренней или внешней беде бывают или находятся, все одержимы более или менее какою–либо скорбию и печалию, особенно печалью греховною или о грехах. Братолюбием друг ко другу любезни (Рим. 12, 10). А к явным, бесстрашным, вольномысленным грешникам надо быть строгим, доколе не обратятся.

Как к бедному, так и к богатому, как к простому, так и знатному одинаково поспешай с охотою на требу. К бедному и простому даже охотнее, ради Господа; ко всем же будь скор на служение ради единыя Главы всех — Господа Иисуса Христа^у, Коего мы — уды^у. Аминь.

Что ни сделал доброго другой, считай это как свое, или паче — Божье, и отнюдь не завидуй брату в том, что он, не ты сделал, а благодари Господа за чужой труд и доброе дело, как за свое, ибо мы — члены единого тела, имеющие делание на пользу общую, все — Божье, не наше, и все–то мы — Божьи. Написанную кем–либо книгу священного содержания читай как Божью книгу: не довольна бо есмы помыслити что от себе, яко от себе… (2 Кор. 3, 5). Считай всех братий–христиан за одно^у и о прочих внешних молись, чтобы Господь просветил их и сделал с нами одно.

Грядущего ко Мне не измену вон (Ин. 6, 37), говорит Господь; и; кроток есмь и смирен сердцем (Мф. 11, 29); Он допускал к Себе всех и кротостию и любовию и со всеми грешниками беседовал — всем служил, Господь сый всех (Гал. 4, 1); а мы, если придет к нам кто прямо в кабинет (вишь — кабинет) или в гостиную, или в залу (видишь — гостиная да зала еще), особенно из бедных, — гневаемся и озлобляемся. О чванство! о самолюбие! о гордая неприступность! Нет, брат; если кто пришел к тебе прямо в кабинет или там куда в другую комнату, знакомый или нет, — прими его ласково и с любовию, как гостя, да посади его, да спроси его о здоровье, да побеседуй с ним, если есть время; а нет, так скажи, что нет, в другое время прошу пожаловать: таким образом ты исполнишь заповедь Христову о любви к ближнему, как к себе^у. Не сибаритничай, не важничай, а всех принимай как братьев и сестер, если они с благочестивыми намерениями приходят, а от неблагочестивых и неблагонамеренных с кротостию и незлобием, под благословными причинами уклоняйся, чтобы не погубить времени; а если ищут пользы душевной, с радостию беседуй.

Человеколюбче! благодарю Тебя за превеликую Твою милость, яко умудрил и укрепил мя еси в совершенной простоте Твоей препроводить два класса и торжествовати мя сотворил еси над духами злобы^у, лукавства, страха, сомнения и нечистоты и лицо мое сиянием светлости Твоея благоукрасил и ясно и любезно его сотворил еси. Утверди сие, Господи мой, даже до конца и всегда победительна над враги соделай меня молитвами Пресвятыя, Пречистыя и Преблагословенныя Владычицы нашеяБогородицы и Приснодевы Марии и всех святых Твоих. [326] Аминь. — 3 сентября 1864 г.

Никакого пристрастия к плоти и к веществу: все земля, сор, прах, гной, эфемерность, фейерверк. — Один Бог — Бог сердца нашего (Пс. 72, 26), Сокровище его, полнота его, покой, пища, питье, одеяние, пространство и веселие его. — Мы все одно (Ср.: Ин. 17, 11, 21, 22; 1 Кор. 10, 17): что себе, то и другому; себе желаю хорошо: и другому желаю всего хорошего, и с другим должен охотно делиться своею избыточествующею собственностью, если другой, то есть ближний, нуждается в ней и просит ее. Господи! против сей заповеди Твоей я согрешил: прости меня и научи, и укрепи мя творити волю Твою (Пс. 142,10).

Святые все святы и пресвяты; как помыслить об этом, так проста и несомненна их святыня; а сомнение в их святости — клевета на них диавол ьская, лукавство, злоба, зависть, мечта, ложь диавол ьская. — Аминь.

Главное дело — не робей — ни в церкви, ни пред учениками (не упадай духом, а будь великодушен и выше их: ибо они — овцы, дети), ни в гостях.

Постоянно тебя погружает враг разными страстями: постоянно возникай, крепись и мужайся [327]  [328] и не поддавайся в державе крепости Господа Иисуса (Еф. 6, 10).

Чтобы непреобориму от вражиих наветов и козней провести наступающий день, помолись как можешь крепче Господу Богу и Пречистой Богородице: это лучшее средство утвердить в вере, чистоте и смирении слабое, удобопреклонное ко греху и удобовозметаемое диаволом сердце твое. Помяни, как Сам Господь Иисус Христос молился часто, чтобы укрепить Себя молитвою, и нам заповедал: бдите и молитеся, да не внидете в напасть: — дух бо бодр (то есть злой дух), а плоть (человек) немощна (Мф. 26, 41).

Не молись сонным, хладным, бессмысленным и бесчувственным сердцем, а сердцем бодренным, горящим, размышляющим, чувствующим силу слов молитвенных, потому что Господь Бог есть вечно — Бодрый, есть Огнь, Разум беспредельный, Любовь неизреченная. — Так же молись Пресвятой Богородице, Ангелам и святым, ибо и они — огнь от Огня.

Прося христианам преспеяния жития и веры и разума духовнаго [329] (Ср.: Кол. 1, 9), свободы от грехов и страстей, — прежде всего сам всеусильно старайся преуспевать в житии и вере и в разуме духовном, тогда будешь искренно молиться о преспеянии и других; в противном случае будешь молиться ложно, лицемерно, не желая наследию Божию от души изменения нравов христиан на лучшие.

Помни, что исповедников нельзя по головке гладить, по пословице, а надо с твердостию обличать и вразумлять их и требовать исправления нравов.

Не обижайся, когда и служанка скажет тебе правду и изобличит тебя в чем–либо, например, в каком–нибудь твоем капризе; от всех учись ради Господа и спасения души своей; в устах всякого уважай глас истины и обличение греху, ибо всякий — такой же человек, как ты, — образ Божий^у и чрез него, как чрез образ Свой, Бог может проглаголать истину.

Благодарю Тебя, Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, яко благопоспешил еси мне в 1–м классе (пятница); но преткнулся я на мальчике Франке, коего взял приготовить в Правоведении: нелепый враг уязвил меня злобою и презорством к нему, вложил в меня мечту якобы о неблагообразии его, как иногда влагает мечту прелести к мальчику, представляя желанного, как плод какой прекрасный, его доброту. Возникал я из злобы и презорства бесовского, но возникнуть совершенно не мог и под конец все–таки был значительно побежден и с тернием греха в сердце вышел из гимназии и шел по дороге, и домой такой же пришел. Господи! умудри и помози.

Благодарю Тебя, Господи, яко примиритися со старцем, Тебе благоугодным, сподобил мя еси и лесть бесовскую, смущающую, омрачающую и стесняющую, прогнал еси и мир Твой, свет Твой, пространство Твое в сердце мне даровал еси. Слава Тебе, Мир наш! Слава в вышних Богу, и на земли мир (Лк. 2, 14)! — Сентября 4 дня 1864 г.

Для себя не жалеем самых дорогих яств, самых дорогих материй на одежду и за один цвет иногда платим немалую сумму; для украшения стен и потолков и полов своих жилищ, для омеблировки их не щадим огромных сумм, а бедному нескольких копеек жалеем на дневное пропитание, на необходимую и дешевую одежду или на наем квартиры. Что если бы из любви к бедным и из желания подавать им милостыню мы держали самый дешевый и простой, хотя, разумеется, здоровый стол, если бы покупали только простые, дешевые, хотя приличные, материи, если б держались умеренности в украшении квартир, — сколько бы у нас оставалось рублей, даже иногда десятков рублей оставалось от одного месяца в пользу нищих, которые были бы чрез наше благоразумие и сострадательную любовь сыты и прилично одеты и имели бы кров, под которым бы могли свободно склонить свои головы горемычные? Где же нам найти мудрых дев, которыя прияли елей в сосудех со светильники своими (Мф. 25, 4)? К несчастию, много юродивых, непостижимо юродивых дев (Мф. 25, 2, 8), которые по слепому самолюбию живут только в свое удовольствие, тешат только себя лакомствами, одеждами разными, украшениями своего тела и пышным убранством своих жилищ! Да для чего же, братия христиане, живут в одном с нами обществе бедные наши собратия? Разве не для оказания им нашей христианской любви, по Писанию: возлюбиши искренняго твоего, яко сам себе^у? Разве они не наша плоть и кровь, разве они не человеки? — Разве не члены наши?

Блажени милостивии, яко тии помиловани будут (Мф. 5, 7).

Не награды я достоин за свою службу в сане священника и в должности законоучителя, а, судя по справедливости, наказания, потому что недостойно служу Господу в той и другой должности, допускаю много лености, нерадения, холодности, опущений, неосмотрительности, нерасчетливости. Итак, Владыко Господи, не осуди меня по делом моим [330]: прошу у Тебя этой только милости! Я не смею ожидать какой–либо награды за дела мои, потому что они далеко не совершенны и потому что если что есть в них доброго, — то это дело Твоей благодати: она со мною недостойным трудится; мои только немощи и недостатки. Господи! И то величайшая для меня милость и награда, что Ты поставил меня быть священником для людей Твоих и законоучителем для отроков Твоих, для детей Твоих. Соделай меня, Владыко, способным проходить великое Тебе сие служение и не посрами меня, при прохождении его, по грехам моим; но очисти меня от всякой скверны плоти и духа (2 Кор. 7,1), освяти, просвети, умиротвори и утверди меня: ибо я раб Твой. Аминь.

Святые Божии человеки, как сребро Господне разжженное, искушенное землие, очищенное седмерицею (Пс. 11, 7), или как злато чистое. Большого внимания к себе и больших трудов стоила им эта святыня; впрочем, благодать Божия вседействующая облегчала для них подвиги самоочищения. — Горе безумно хулящим святых Божиих и изрыгающим клевету на них! Они хулят Духа Святого (Ср.: Мф. 12, 31), проникающего их, как вода губку или как огонь железо раскаленное, — и освящающего их.

Если ты, брат, свою душу не любишь, а плоть, если о своих духовных пользах не заботишься, как можешь ты любить души других и заботиться о их духовных нуждах? — Не можешь. Возлюби наперед свою душу, удовлетворение ее небесным потребностям: и тогда будешь душелюбцем, то есть будешь любить души человеческие, а не тела их, и будешь всемерно заботиться об удовлетворении их духовным потребностям.

И за то мы подвергаемся осуждению, что даем высокую цену вещам, как, например, плодам, которые дал Бог без цены в пищу и наслаждение всем (Ср.: 1 Тим. 6, 17), не исключая и нищих.

Не ешь и не пей с товарищами, к тебе пришедшими, когда ты уже ел и пил и не чувствуешь более потребности есть и пить, а угощай их и собеседуй с ними. От несоблюдения этого можно часто предаваться чревоугодию и излишеству, а это весьма вредно для души и тела. Внемли же себе, да не когда отягчает сердце твое объядением и пиянством, и найдет на тебя внезапу день той (Ср.: Лк. 21, 34).

Желать, чтобы все было по–моему, озлобляться и раздражаться, когда происходит что–либо противное моим желаниям, особенно сверх чаяния, есть признак того, что я изнежен и горд, а раздражаться на то, что известная вещь не повинуется моим усилиям, не соединенным с рассудительностию, — есть безумие. Один человек в сырую погоду открыл окно в своей комнате, от дождей довольно сильно разбухшее, оно открылось довольно туго. Но потом, когда оно постояло открытым часа два и надо было закрыть его, оно уже не затворялось, несмотря ни на какие усилия закрыть, несмотря даже на то, что рама снизу была несколько подрезана, самый обоконник тоже подрезан, наконец на то, что рама сильно была забиваема в свое место молотком. Этот человек, видя, что рама не затворяется (а прежде она довольно свободно затворялась), во все время запирания сильно раздражался и ярился на то, что такая ничтожная и бездушная вещь столь сильно сопротивляется его усилиям, и не знал, что делать с такой подлой ослушницей. Ей–ей, он считал ее злою и, называя ее дубиной, говорил ей с досадою: да запирайся же ты, дубина негодная! Вообразите, какое злое и несмысленное сердце! ярится на оконную раму, разговаривает с бездушною рамой! Где бы спокойно рассмотреть, отчего она не закрывается, и удалить причину, препятствующую тому, он предается бессловесной ярости, наподобие злой цепной собаке, которая грызет палку, которая бьет ее, или злого зверя, который в ярости грызет дерево или железо, попавшееся ему, когда не может схватить зубами своей жертвы. — Все случаи надо обращать в урок своей жизни, смиренно признавать свою немощь и ничтожество и отнюдь ничем не раздражаться, подобно зверю, но быть непременно кротким и терпеливым. Урок.

Если в такое короткое время от сырой погоды так разбухло окно, что его уже нельзя было затворить, то вообрази, как разбухает и отолстевает наше сердце, которое столь нежно, — от многоядения и многопития и как бывает несоединимо с Богом, Который есть Дух (Ин. 4, 24), а не плоть; ибо сказано: не имать Дух Мой пре бывати в человецех сих во век, зане суть плоть (Быт. 6, 3)? — Итак, не надо усырять сердце свое многоядением и многопитием, особенно вином, иначе нам не соединить его с Богом, несмотря ни на какие усилия.

Всех я грешнее, Господи: всех горделивее, честолюбивее, непочтительнее, презорливее, злобнее, лукавее, завистливее, скупее, чревоугодливее, любостяжательнее, жестокосердее, ленивее, нерадивее, унылее, малодушнее, страшливее, нетерпеливее. Я и блудник, и хульник, и лжец сердцем, словами и делами. Господи! бездну грехов моих очисти; растленного обнови меня; скверного очисти и освяти; немощного укрепи; омраченного прелестию просвети; заб л у ж дающего научи мя присно ходить путем заповедей Твоих и имиже веси судьбами спаси мя недостойнаго раба Твоего [331] имене Твоего ради. Аминь. Господи! даждь мне себя одного ненавидеть, а всех любить; себя одного презирать, а других почитать; себя одного считать не стоящим никакой чести, а других — заслуживающими всякую честь, как сотворенных по образу Божию (Быт. 1, 27), хотя и носят они язвы прегрешений [332]; себя всех грешнее, а других — несравненно менее грешными и имеющими в себе много доброго, как и воистину, как я сам дознал это на многих. Господи! просвети всех нас светом лица Твоего, [333] светом благодати Твоея! Господи! я превзошел всех прегрешениями!

Когда кто рождает кого, то этот рожденный есть как бы часть родившего, или как бы другой родивший, и должен быть по всему похож на него, именно: должен иметь такую же душу и тело, как имеет родитель, и сходные душевные качества. Так, Бог Отец родил Сына Единородного, и Он есть совершенный Образ Отца; так и родители земные рождают детей по образу своему: добродетельные — добродетельных, порочные — недобрых.

Каков же рожденный от Богоматери наитием Святого Духа и какова, как всесвята Богоматерь, совместно с Духом Всесвятым воплотившая Божественного Сына! Непостижима Святыня Твоя и величие Твое, Богомати! — Сын Твой Божественный есть Плод чрева Твоего (Лк. 1,42), есть Часть, так сказать, Тебя, всецелая, всесовершенная Часть. Ты честнее Херувимов, Ты слаянее Серафимов [334] — этих вечно пламенеющих Светов и Любовей.

Человек! В тебе есть бесконечно великая и высокая вещь, бесконечная по бытию и могущим в бесконечность развиваться силам. Это — душа твоя. Но она же имеет в себе и бесконечное множество немощей и недостатков как следствий греха. Попекись же ты о душе — вещи безсмертной [335], а плоть презирай как преходящую, то есть давай ей только необходимое и удаляй от ней все страсти и похоти. Ты, иерей, воспользуйся этим наставлением (я себе говорю) и позаботься всеми мерами о душах пасомых, особенно непросвещенных: в них сокрыто много залогов добра. Воспитывай их. Исповедь.

Ты знаешь сам свои великие грехи и великие немощи, и то, как трудно избавиться от них, хотя и не рад им, и изнемогаешь нередко в борьбе с ними; ты хочешь, чтоб люди были снисходительны к тебе и многое, многое прощали тебе по любви, которая все покрывает (1 Кор. 13, 7), как бы не замечая грехов слабости и забвения или омрачения. Приложи это и к другим: и другие люди с подобными же немощами — будь снисходителен к их душевным недугам, к их прегрешениям: ведь они сами не рады им, а если и услаждаются ими, то по слепоте душевной, по заблуждению сердца. Помолись об них по–братски Господу, чтоб Он, Врач душ наших [336] уврачевал их душевные страсти; а озлобление на них — безумно и предполагает в тебе самом множество грехов: ибо если в тебе живет злоба, — это величайшее нечестие, по которому и сам падший Денница называется духом злобы^у, — то, конечно, в тебе есть и все прочие грехи, ибо в тебе — сам диавол, сам дух злобы, учитель всякого греха. Врачу, исцелися сам (Лк. 4, 23). Молитеся друг за друга, яко да исцелеете (Иак. 5, 16). — Не внимай сердцем клевете диавола на ближнего: супостат наш постоянно старается внутренне клеветать нам на него и этим возбуждать в нас злобу на него.

За столом ли сидишь, говоришь ли с кем, в храме ли стоишь и молишься, — помни, что всегда с тобою противница твоя и противница Богу, усердная слуга диавола и гнездо ее [его] — многострастная плоть твоя, которая своими нелепыми восстаниями везде силится нарушить покой твой, затмить свет сердечных очей, сделать сердце твое скверным сосудом страстей. Смотри на нее не иначе как на врага Божия и твоего собственного и никогда не мирись с нею — до конца жизни и противься ей всеми силами, как самому диаволу, то есть когда она восстает на дух страстями, гордостию, непослушанием, злобою, презорством, скупостию, жадностью, чревоугодием, объядением и пьянством, завистью, сребролюбием, леностию, унынием, сомнением, блудом, хулою, татьбою, лжесвидетельством, ложью, лицемерием и прочими страстями.

Аще кто злословит отца или матерь, смер тию да умрет (Исх. 21, 16).

Презреть отца — значит презреть Бога Безначального Отца, из Негоже всяко отечество па небесех и на земли именуется (Еф. 3, 15); презреть старца — значит презреть Ветхаго деньми (Дан. 7, 9, 13, 22) — Господа, Коего образом служит старец, образ Божий^у. Надо всемерно чтить родителей, как повелевает Господь: Чти отца твоего и матерь твою, — и это как для воздаяния им должного и утешения их, так и для нашего собственного блага. Ибо сказано: за это — благо тебе будет, и долголетен будеши на земли (Исх. 20,12; Втор. 5,16). — И вообще надо всех, не исключая никого, почитать, как сказано: всех почитайте (1 Пет. 2, 17), ибо все досточтимы, как образы Божии^у, но родителей преимущественно — как виновников нашего бытия, воспитания и благополучия, как первых после Бога любителей и благодетелей наших. Я презрел, по злобе своей и гордости своей, мысленно отца своего (ест–пьет хлеб мой, — Божий, не мой), хотя словесно почтил его, испросив прощения и благословения, и в возмездие за это смерть разлилась в душе моей и в составах телесных; и хотя наружно я был жив, но внутренно мертв: скорбь, теснота (Рим. 2, 9), мрак, недостаток дерзновения пред Богом и людьми воцарились во мне; я начал тотчас каяться в себе и говорить: помилуй мя, Боже… (Пс. 50) и Господи Боже наш, покаянием оставление человеком даровавый… [337] Искренно осудив себя и испросив у Бога прощения своему безумию и дерзости, я вскоре получил облегчение, но не совсем: прошедшее заблуждение сердца моего еще тяготило и омрачало меня. Боже мой! — думал я, — какой закон греховный действует в удех моих (Рим. 7, 23) и пленяет меня своею мнимою законностию, под видом некоторого права научая меня идти явно против заповедей Божиих, под видом какого–то права понуждая меня озлобляться на ближнего, даже на отца и мать, презирать ближнего, даже отца и мать, быть скупым даже для отца и матери. Во плоти моей, в плотском уме и сердце моем действует какая–то своя, злая логика, своя адская система и последовательность — своя злая сила, действуют свои, особенные, сатанинские права и законы, — и от их своеобразной последовательности, от их насилия надо непрестанно охранять душу свою, сердце свое, помышления свои, надо отвергнуться этого плотского закона, хотя он и сроднился, сросся с нами, с нашим сердцем (уды ваша (Кол. 3, 5)), хотя он и приятен нам часто. Постоянно надо иметь в сердце на всякий случай повеления Божии и поступать сообразно с ними, а отнюдь не по воле сердца своего злейшего. Господи! прости мя. Согреших Тебе!

Вспомни, как один иеромонах не усумнился принять от тебя благословение, старец от тебя, молодого, а ты, по гордости, не хочешь, стыдишься, тебе тяжело сказать отцу жены своей и твоему: Папенька, благослови (около Дымского монастыря — из Соловецкого монастыря иеромонах) [338]  [339]. О гордость в человеке бесовская! Где у нас смирение? Сын Божий смирил Себе, во образе человечестем быв и пострадав даже до смерти (Флп. 2, 7, 8), а мы не хотим смириться и пред высшими себя. О окаянство! О слепота!

У плоти свой закон: озлобляйся, гордись, завидуй, скупись, жадничай, вини во всем, во всех грехах своих не себя, а других, люби деньги, больше наживай их, люби сласти, люби больше есть да пить, да спать, да со вкусом одеваться, гулять, веселиться, в гостиницы ходить, в театры выезжать, в карты играть, а в церковь не заглядывать; ленись, лги, обманывай, божись напрасно, лицемерь… Господи! спаси нас от смертоносного закона сего, да не погибнем.

Каждое слово молитвы есть и должно быть делом: по отношению к неизменяемой истине Божией есть дело, ибо как говорится, так и есть; и по отношению к нам должно быть делом, то есть мы должны исполнять то, что говорим, должны быть такими, какими желаем быть по словам молитвы; — или мы есть то и находимся в таком положении, в каком представляют нас слова молитв, ибо молитвы суть живописное изображение греховности и бедности нашей, или фотография нашей растленной грехами природы и вопль ее о помиловании и помощи. Горе, кто льстит на молитве — он пребудет неисправим: надо каждый день и час сознавать свое греховное растление, свою душевную беду, — глубоко окаявать себя и смиряться пред всеми — и сильным, но смиренным воплем просить себе у Бога помилования, очищения, всесильной Его помощи и утверждения сердца во истине и правоте (Ср.: Пс. 110, 8). Даруй, Господи, всем нам измениться благим изменением.

Ты знаешь пути Божии, как Бог наказует и за что, и как и за что милует тебя: научи же этим путям тех, которые не знают их, — да исправятся и научатся, как спасать душу свою. Научу без законный путем Твоим, и нечестивии к Тебе обратятся (Пс. 50, 15).

Хочешь принести жертву любви и благодарения распятому нас ради на Кресте Господу? — Состражди страждущим ближним; плачь с плачущими (Рим. 12, 15); поболи сердечною болезнию с больными; утешь плачущих и печальных; алчущего накорми, жаждуща напой; нагого одень; неимущему кров дай кров; невежду наставь; заблуждающего обрати на путь истины; обуреваемому страстьми дай совет, как избавиться от них.

Три еврейских отрока Анания, Азария и Мисаил попрали пламень пещный [340] (См.: Дан. гл. 3, 20–24); а мы не хотим попрать пламень плоти своей, пламень страстей своих: гордости, презорства, злобы, зависти, скупости, любостяжания, чревоугодия, блуда и прочих.

Христианин! взирай на Крест и смотри: поучайся от него обязанности своей распинать плоть свою со страстями и похотями (Ср.: Гал. 5, 24). — Ты угождаешь чреву, а тут оно изнурено гладом ради тебя; ты любишь наряжаться в одежды мягкие и дорогие, а тут тело Господа твоего совсем обнажено и ко Кресту пригвождено… Ты бесстыдно простираешь на грех руки и ноги, а тут они пригвождены за тебя ко Кресту…

Благодарю Тя, Господи Боже мой, яко лесть сласти, по молитве моей (я свободен: если не прошу, — значит, если хочу оставаться во грехе, то мне не дастся свобода от него) от сердца моего отъял еси и от тесноты и мрака душу мою избавил еси. Истинно Слово Твое, егоже рекл еси: проси те, и дастся вам (Мф. 7, 7) и прочее. — Человече! если чувствуешь недостаток сил к побеждению какого–либо греховного навыка или обычая, или страсти и похоти, — тотчас становись на молитву и проси силы свыше от Бога, проси просто, немногословно, как Бог тебя научит.

Когда кто из взрослых плачет истинными слезами, мы состраждем ему. Но младенец плачет истинными слезами, потому что еще не умеет притворяться, плачет, чувствуя боль или сырость. Потому надо ему сострадать, а не сердиться на него, невинного младенца, что он кричит. Терпения у него нет, потому что он еще ничтожен и потому что разума нет. — Свое бессловесное сердце надо обуздывать и не давать в нем гнездиться злобе ни под каким благовидным предлогом. Приучай себя ко благости и терпению.

Сластолюбцу. Эта сласть, которую ты с удовольствием и наслаждением ешь и пьешь и которая щекочет приятно твой язык и гортань, после будет приятно щекотать во чреве, а там и в чреслах и в этом тайном члене, орудии сладострастия. А сатана тут пособник: будет наводить на тебя разные нечистые помыслы, наклоняя тебя к делу сладострастия. Потому надо весьма благоразумно и осторожно обращаться с пищею и питьем и избегать сластей всяческих, или лакомств и питья вин, и сохранять крайнее воздержание в пище и питьи. — Хочешь удобно избежать любодеяния или сладострастия — храни воздержание и пост. Внимай: не напрасно заповедал нам пост Начальник нашей веры Господь Иисус и апостолы.

Деньгами не услаждаться и не вожделевать их, особенно, когда они соединяются с делом Божиим, с Исповедью и прочими Таинствами: единым Богом услаждаться и Его единого вожделевать. Что ми есть на небеси, и от Тебе что восхотех на земли? — Исчезе сердце мое и плоть моя (как бы нет их): Боже сердца моего, и часть моя, Боже, вовек! (Пс. 72, 25—26.)

Тело для удовлетворения потребностей своих пусть желает и ищет пищи и питья, одежды, жилища, денег и прочего нужного, но сердце ничего этого да не вожделевает, как сокровища своего, как наслаждения, как последней своей цели, ибо сокровище наше — Бог, наслаждение наше — Бог, последняя цель и край наших желаний есть Бог, а все земное и самое тело — нечто придаточное, заднее, неважное, случайное, временное, нечто постороннее, чуждое нам, как, например, лодка, в которой мы плыли и потом, когда совершили свое плавание, оставили ее на берегу, как ненужную более, как всякая вообще вещь, которая до времени была нужна, а потом, по достижении цели нашей, сделалась совершенно не нужна и оставлена на произвол, на тление и разрушение. Это последует и со всеми нашими телами, которые все разрушатся и истлеют, как развалившиеся и согнившие домы, как изношенные одежды и обувь, как разбившиеся сосуды, как рассыпавшийся от влаги кирпич. Будешь беречь свое сердце как храм Божий (1 Кор. 3, 16), как вместилище Бога, как невесту Божию, которая должна принадлежать единому Богу, должна Его единого любить — образ Первообраза, невещественная Невещественного. Да будет един Бог сокровищем сердца нашего и — ничто земное. Об этом было нам бесчисленное множество вразумлений от Бога, об этом миллион раз вопияло и непрестанно вопиет нам сердце наше, то есть чтоб мы к единому Богу прилеплялись^у, Его единого любили и ни к чему земному не прилипали, ничего земного не любили, а все бы за сор считали (Флп. 3, 8) вместе и с телом своим, — что и да будет при Господнем содействии. — Аминь. Августа 14 дня 1864 года.

На всякого человека смотри как на любовь.

Если ты подозреваешь кого в гордости и это подозрение беспокоит, мучит тебя и ты чувствуешь к известному лицу презрение и ненависть, — то это верный знак, что подозрение то от диавола и есть клевета его на ближнего твоего. Себя осуждай, а брат не тебе, а своему Господу стоит или падает (Рим. 14, 4), о себе сам слово отдает Богу, а не ты. Врачу, исцелися сам (Лк. 4, 23).

Слуг береги и ласкай их и не жалей им домашних сладостей: им только утехи у тебя, чтоб покушать хорошо. У тебя много утех: и жилище, и пища с питьем; ты все лучшее ешь и пьешь, и одежд у тебя хороших довольно, и деньги есть, и в гости ты выходишь и там утешаешься, а у слуг все утехи у тебя — какие ты дашь. У них то и праздник, и гостьба, и утеха, и удовольствие, когда дашь им хорошо поесть и попить.

Общая у нас немощь, братия: грехи и страсти; общий у нас Спаситель; общая мать — Церковь, эта пестуния, поставленная Им для чад Его на земле, искупленных Кровию Его; (общее наследие для нас уготовано) общие и одинаковые средства исцеления наших немощей преподаются нам в Церкви; одна и та же у всех нас природа.

Как нам не любить друг друга; как не приходить в храм для молитвы и поучения?

От чего только не беспокоится наше глупое сердце? — Духовные дети переходят на исповедь к другому духовнику [341]  [342] — собрату по церкви: и сердце болит, и душу теснит; не от того, что жаль духовных детей, а жаль их грошей, что эти гроши перейдут к другому; сердце болит от оскорбленного самолюбия: чем–де я хуже других? разве я не так же исповедую, как другие, разве у меня не та же власть вязать и решить (См.: Мф. 18, 18)? Хотя, может быть, и совсем не из–за того перешли духовные дети к другому священнику, будто я не умею исповедовать, а просто по своему — духовных детей — капризу, своенравию и непостоянству. И вот наказание нам в нас самих за то, что мы не радим о душах своих прихожан, а радим о себе да о своем кармане. Перешла овца к другому пастуху, — ну и Бог с нею, — лишь бы перешла она к пастуху, а не к волку; тебе же лучше: не придется отвечать за душу ее пред Богом; а то все равно, кто бы ее ни исповедовал: я или другой кто, — мне бремени того нет. Да притом и смириться надо: такой–то или такая–то нашли худость мою неспособною дать благоразумный духовный совет, прилагать пластырь на раны сердечные, — нашли меня скудоумным в сравнении с другими; и поделом мне, ибо я действительно, сам обремененный и связанный и омраченный грехами, часто не знаю, какой совет дать кающемуся грешнику, словом: бываю плохой врач и требую сам исцеления, по сказанному: врачу, исцелися сам (Лк. 4, 23).

Сам Господь, видя мою немощь, отторгает у меня словесных овец и передает их другому, по грехам моим, да не погублю их от своего скудоумия, да не сбудется и над нами это слово: слепец слепца если водят, оба в яму впадут (Ср. Мф. 15, 14). — Итак, не беспокойся о переходе своих духовных детей к собратам–священникам; не тужи о своих волнистых овцах, как не тужишь о нищем, что он ныне исповедуется не у тебя, а другого священника. Доколе в нас будет это глупое и низкое лицеприятие — это ласкательство богатым и презрение к нищим? Тому ли вера наша учит? Не сами ли мы почти ежедневно просим у Господа: даруй нам веру непостыдну, надежду известну, любовь нелицемерну? [343] Не слышим ли Апостола, глаголющего: не на лица зряще имей те веру Господа нашего Иисуса Христа. Аще бо внидет в сонмище ваше муж, злат перстень нося, в ризе светле, внидет же и нищ в худе одежде, и воззрите на носящаго ризу светлу и ренете ему: ты сяди зде добре; и нищему речете: ты стани тамо, или сяди зде на подножии моем: и не разсмотристе в себе (в душе своей не размыслили), и бысте судии помышлений злых (Иак. 2, 1–4). Доколе в нас будет эта бесовская ложь? Доколе еще радение о своих только выгодах, о своем почете и о своем кармане? — Пастырю надо всемерно заботиться о спасении душ человеческих, о научении и исправлении их, о целении их немощей душевных. — Не от того ли нравы наши так развратились, что все — и пастыри, и пасомые — думают только о себе, о земных выгодах, удобствах и удовольствиях, не радя друг о друге и о своем небесном предназначении? Не от того ли мы не любим нести Крест, заповеданный нам Господом, не любим идти путем тесным, а все хотим жить в удовольствии, в богатстве, роскоши, чревоугодии? — Вера наша вся поколебалась от того, что мы любим только земное: деньги, пищу–питие, одежду, дома великолепные и квартиры богато убранные; земное мы полюбили, а от небесного отвратились, ибо нельзя служить двум господам, нельзя работать Богу и мамоне (Мф. 6, 24), то есть богатству или вообще земному. Только на презрении земного основывается и утверждается любовь к небесному. Забота о земном, о чувственном, исключающая заботу о небесном, духовном, есть служение диаволу; он и поучает ей, он и укореняет ее в нас: знает он, враг, двойственность нашей природы, знает, что Бог есть Дух (Ин. 4, 24; 2 Кор. 3,17) и требует от нас духовной жизни, чтоб и самое тело освящалось и одуховлялось, чтобы оба согласно работали Господу, как один человек; знает, что в плотском человеке [Дух] не пребывает.

Диавол знает, что мы земнолюбивы, и вот к земному, скоропреходящему, мечтательному привязывает наше сердце и отторгает его от Бога, и чрез эту ложную любовь сердца, чрез это ложное направление его сам поселился в наших сердцах и живет в них и действует в них как властелин, управляя ими, как хочет. Господи! Просвети нас и научи нас презирать плоть и все плотское, при лежати же о душах своих безсмертных [344]. Господи! избавь нас от ложного направления сердца.

Когда молишься, смотри за собою духовными очами: истинно ли молишься, истинным ли сердцем; веруешь ли в присутствие и слышание Того, Кому молишься, желаешь ли от души, чего просишь в молитве, например прощения грехов своих и исправления в них; не лицемеришь ли, говоря одно, а думая и чувствуя другое; не хладно ли сердце, когда язык говорит слова молитв? Всем ли сердцем благодаришь Господа и Пресвятую Богородицу, всем ли сердцем славишь Господа и Владычицу и не льстишь ли языком своим (Ср.: Пс. 14, 3). Внимай себе (Ср.: Лк. 21, 34): Бог любит искреннее, простое, горячее сердце — и ненавидит льстеца. Приближаются Мне людие сии усты своими… сердце же их далече от Мене… (Мф. 15, 8; Ис. 29, 13).

От того, что мы слишком полюбили земное, что много печемся о житейском, у нас в пренебрежении вера, Церковь, Богослужение, в пренебрежении Господь, Владычица, все воинство святых; в пренебрежении наше назначение, наше вечное блаженство. — Доколе это? Доколе сердца будут страстно заняты земным? — Странники и пришельцы! (Евр. 11, 13.) когда вы будете думать об отечестве? Минутные существа по земному телу, но вечные по душе! когда вы будете думать о вечности? — Доколе прелесть злата и сребра — в деньгах и вещах? сластей пищи и питья? одежд, домов, экипажей, театров? фейерверков, ракет — этих потех одним — опасных и коварных другим? — доколе карты? — доколе роскошное убранство комнат?

Где отечество христианина? — На небе, а не на земле. Земля — временный странноприимный дом. В чем состоит главное заблуждение христиан? и мое? — В том, что они на деле считают землю своим отечеством, и блаженство, уготованное христианам на небе, переносят на землю и хотят вкушать его здесь, и потому стремятся к всевозможным удовольствиям, — кто к каким склонен, забывая совершенно о будущих благах, ихже око не виде… (1 Кор. 2, 9), то есть благах неописанных, и не развивая для них духовного вкуса, ставши совершенно плотию и развивая только вкус плотской. — Горе христианам: они ложные христиане; истинные христиане горняя мудрствуют (Кол. 3, 2), — истинные христиане говорят: наше житие на небесех есть… (Флп. 3, 20) — и живут сообразно с своими словами, исполняя заповеди Христовы, нося крест свой, отвергаясь себя (Ср.: Мф. 16, 24), своих страстей и похотей, — и благотворя всякому по силе своей.

Какая еще есть важная погрешность в нашей жизни, от которой происходит много зла в мире? 1) Забвение людьми смерти своей: в мыслях у них убеждение, что они вечны — и заботятся собирать как можно больше денег, заводить одежд, строить дома и прочее. 2) Забвение о вечности, или слабая вера в воскресение тел<?>, в воздаяние по смерти и в жизнь вечную или в муку вечную. От этого тьма зол происходит в нравственной жизни. Потому святые отцы научили нас просить у Господа как великого блага памяти смертной. Господи! даждь ми память смертную. [345] Поминай последняя твоя, и во веки не согрешиши (Сир. 7, 39).

Когда кто любит какого–либо человека, например дети родителей, жена мужа, то утром по пробуждении от сна приветствуют друг друга и вечером, отходя спать, прощаются, целуя их руку или целуясь взаимно: так или подобным образом должны поступать добрые дети и все люди по отношению к Господу Богу: они утром должны приветствовать Отца Небесного молитвою и благодарить Его за хорошо проведенную ночь и вечером как бы прощаться с Ним, то есть просить у Него прощения во грехах и благополучного препровождения ночи. — Когда кто сильно кого любит, тотчас по пробуждении от сна, видя бодрствующим любимого человека, называет его по имени и выражает ему свою любовь ласкою: так и дети и вообще люди по пробуждении от сна тотчас должны вспомнить о Господе, бесконечно нас любящем, поцеловать крест Его, висящий на груди нашей, или, видя образ Его, тотчас поклониться Ему с благоговением и признательным сердцем.

Не огорчайся на жену ни за какие ее погрешности, но, покрывая ее погрешности, с кротостию и любовию делай ей замечания за вины ее, а если она замечает их и сознает их, не говори ничего. Любы вся покрывает (1 Кор. 13, 7). Господи! прости! — Нет ничего приятнее для Господа мира и любви, и нет ничего противнее злобы и вражды.

Когда душа помучится от огненных и утеснительных прилогов вражиих, тогда она делается смиреннее, целомудреннее и гораздо менее поползновенною ко греху. А то сласти житейские и безнаказанность очень расслабляют и портят душу и делают ее удобопреклонною и поползновенною ко всякому греху. Вообще страдания плоти и души весьма полезны для нас. Слава о сем Небесному Врачу душ наших! [346] Слава и за то, что Он попускает греху или диаволу — мучить нас: ибо это лопата в руце Его, да отребит гумно Свое — сердца наши, и соберет пшеницу в житницу, плевы же сожжет огнем негасающим (Мф. 3,12).

Противу всякого слова истины у диавола находится слово или помысл сомнения; всякому слову хвалы противополагает слово хулы; слову чистоты, святыни — слово нечистоты и мерзости своей; слову прошения — слово отриновения; слову благодарения — слово неблагодарности; слову смирения и почтительности — слово дерзости: он ищет царить в простоте своей лукавой и злобной по всему пространству мысли, желаний и деятельности внутренней и внешней. Адский пес лает неутомимо на истину Божию, клевещет на нее нещадно; чернит ее по–адски. — Господи! Ты вся веси (Ин. 21, 17): избавь рабов Твоих от хулителя истины Твоей и научи нас достойно восхвалять Тебя — Бога в Троице, и святых Твоих — Владычицу нашу Богородицу и всех святых Твоих, в нихже Ты почивавши непрестанно и вечно. Буди! Аминь.

Диавол вселяется в наши сердца чрез сласти, чрез излишество в пище и питьи, чрез пожелание и алчность к деньгам, вообще к земному: и он–то в изнеженном сластями житейскими теле нашем производит злую раздражительность (не тронь меня и пальцем), нетерпеливость, леность (а нам нужно терпение — в терпении вашем спасайте души ваша (Лк. 21, 19)), злобу, зависть, скупость, любостяжание и сребролюбие, татьбу, честолюбие и гордость, лицемерие и лицеприятие и прочие грехи. Потому в видах собственного исправления, собственной душевной пользы надо отказывать себе в сластях и в излишестве: воздержанию и посту надо прилежать. — Христе! научи и помоги!

Будь смирен всегда в мыслях и благодари Бога за все, особенно за Его Божественное откровение Таин веры, за познание Его, за познание тебя самого, откуда ты, кто ты и для чего ты; за познание происхождения мира, его цели; особенно за познание Христа, Сына Божия, Которым спасаемся в жизнь вечную; за дарование в Нем всех благодатных средств ко спасению; за познание верою загробной нашей участи, именно: общего нашего воскресения, Страшного Суда — и нескончаемых блаженства праведных и мучений грешников.

Священник, служащий в соборе раннюю обедню, должен наблюдать в городе за тем, чтобы питейные домы и гостиницы были заперты во время обедни и до обедни; предписать всем содержателям этих домов и домохозяевам, чтоб наблюдали за этим. В церкви во время обедни поздней тот же священник наблюдает за порядком, чтоб не разговаривали, не смеялись, не ходили в неприличной одежде. — Поставить из сторожей представительного наблюдателя, который не взирая <на> лица (Иак. 2, 1) должен останавливать бесчинных.

Иереям, диаконам, чтецам внушать служить — благоговейно, громко, раздельно, неторопливо. — Буди! — Не велеть мести в церкви пол между ранней и поздней обеднями: от пыли душно и тяжело для легких и всего человека.

Нет моей воли: покоряюсь воле других. Попираю свою волю. — Но за волю Божию твердо стою.

Кто любит лакомства или платье нарядное, или комнаты богатые, мебель богатую, или деньги, — тот оказывает предпочтение вещам пред Богом, пренебрегает Божественным, не радит к Богу, для того тяжело вспоминать о Боге и заниматься делом Божиим; для того Бог и Божественное есть что–то постороннее, лишнее. Увы нам, грешным! Своего Преблагого и Прещедрого Отца, все нам подающего, не любим и любовь свою к вещам обращаем. Вещи любим, а Бога, даровавшего нам душу и тело и все вещи, не любим. Вещи любим, а ближнего, по образу Божию^у созданного, не любим, ибо из–за вещей друг на друга озлобляемся, сердимся; друг другу завидуем, друг друга презираем; друг друга обижаем; оказываемся жадными и скупыми.

† Презирать земную, временную жизнь и стремиться к небесной, вечной, к истинному и некончаемому отечеству. — 1864 г. Августа 16.

Все у меня Божие: и душа, и тело; мысль самая, законы мысли и слова, и законы жизни (совесть); тело со всем премудрым его устройством: с органами дыхания, питания, кровообращения, со всеми костями и жилами; и позыв на пищу и питье — от Бога, и ко сну, и прочее, — весь я Божий; кругом я в милостях Божиих каждый день; но жаль, что и кругом во грехах — в злобе, в гордыне, в неблагодарности, в лености, в нетерпении, чревоугодии, любостяжании, в любви века сего, в непомышлении о будущем, истинном веке, в Богопрогневании каждый час и минуту! — Увы мне грешному!

Церковное Богослужение есть выражение Промысла, попечения Божия о нашем спасении вечном. Таинства — тоже.

Какая скорая Послушница Пресвятая Владычица Богородица, изображенная на иконе, именуемой «Иверская»! Погружаемый злобою, лукавыми и хульными помыслами [347] и обуреваемый скорбию, я воззвал к Ней в сердце моем: отыми от мене, Владычице, дикость сердечную и даждь мне чистоту и благость и любезность сердечную, — и тотчас дикость сердечная отпала от моего сердца, — и оно умирилось, очистилось до нового моего забвения. Спасай меня присно, Пресвятая Дево Владычице, Всеблагая и Всеблагомощная!

Противу бесчисленного множества злых козней диавольских Преблагий Бог являет к нам непрестанно бесчисленное множество благодеяний Своих, милостей Своих, Сам непосредственно, чрез Пречистую Деву Богородицу, чрез Ангелов и святых.

Что мне заботиться много о том, что скоро будет гноем и пищею червей и горстию праха, то есть о плоти моей, равно и о всем том, где она живет, сидит, лежит, чем питается, одевается и прочем? — Позабочусь всеми мерами о вечной душе моей, об этом образе Божием^у, носящем на себе язвы прегрешений [348], и о исцелении ее от грехов и страстей. — Но слово надо доказать делом: надо естьпить — только для поддержания жизни и крепости сил, а не для лакомства; одеваться прилично и по требованию звания, а не для щегольства; жилище строить, украшать и обставлять мебелью сообразно с нуждою, без роскоши, не гоняясь за роскошью, не бросая рубли и десятки рублей, как прах, ибо этот прах может доставить пищу голодным, одежду нагим, кров не имеющим его, может помочь больным; может избавить от позора бедную злополучную девичью невинность… Не будем, как кумиры, жить в великолепных домах, как в храмах, — а лучше будем украшать внутреннюю храмину сердца своего чистотою, кротостию и смирением, святою простотою, сострадательностию и милосердием, да соделаемся сами храмами Божиими (1 Кор. 3, 16) и да достигнем Небесного Царствия некончаемого.

17 августа 1864 г. Благодарю Тя, Господи Иисусе Христе Боже мой, спасший меня ныне от великой бури бесовской и смущения с омрачением пред началом молебна в гимназии по случаю начала учения [349]  [350]. Одним именем Твоим, которое я призвал с верою, на которое возложил надежду свою, Ты спас меня: буря исчезла, смущения и помрачения не стало. Славлю милость Твою, Сладчайший Иисусе! — Аминь.

Паки благодарю Тебя, Господи Иисусе Христе, Боже мой, яко паки и паки даровал еси мне в державе крепости Твоея победити (Ср.: Еф. 6, 10) всенечистого, лукавого, злобного и простого врага в доме Шишмарева (Ивана Семеновича), трижды на меня нападавшего. В первый раз победил легко мгновенный нечистый помысл и начинавшееся смущение и тесноту, сказав: «Господь очищение греха моего, умиротворение мое, просвещение мое, пространство мое. Господь со мною: чего мне бояться?»; во второй — труднее, в третий — еще труднее и долго боролся.

Сребролюбивому, жадному и скупому. Странно, дико, нелепо, как сердце наше, или все равно — душа наша — прилепляется к тому, что вовсе ей несродно, — дух прилепляется к веществу, живое к бездушному, вечное к временному, бесконечное по бытию к преходящему, наподобие дыма, разумное и одаренное свободою — к не имеющему ни разума, ни свободы, и отвращается Бога и ближнего своего, по образу Божию сотворенного (Быт. 1, 27). — Сребролюбец, чревоугодник, скупец! Ну как, скажите, сердце ваше может надеяться на деньги, на пищу–питье и прочее? Как может надеяться жизнь — на то, в чем нет жизни, — душа на бездушную материю? И для чего вы смущаетесь, когда вам приходится расставаться с деньгами или вашими любимыми сластями, или когда только сделают вам на них намек один? — Не на Бога ли надо надеяться, дающего нам вся обильно в наслаждение (1 Тим. 6, 17)? — Видишь, Кто Попечитель наш, Кто все подает нам? — Да, на Него все упование возложим, всю печаль вашу, — сказано, — возверзите наНь, яко Той печется о вас (Ср.: 1 Пет. 5, 7): вот это будет самое сродное для души дело — то есть живой душе надеяться на Источника жизни (Ср.: Пс. 35, 10), на Творца всего, на Промыслителя всего и всех благ Подателя, [351] а не на бездушную, грубую, не имеющую никакого ума и попечения об нас материю. — Бог Отец всех (Еф. 4, б): Он всех и все создал, привел из небытия в бытие [352], и Он же о всех печется и всем все подает. Он Владыка, Вседержитель и Податель всего. Яко Твоя держава, Господи, и Твое есть Царство, и сила, и слава [353] Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков. — Аминь.

Души наши, как мухи в меду, к сластям мира сего прильнули да и погрязают в них: и тела наши и помышления наши утопают в роскоши и сластях мира сего, а от Бога — Источника жизни (Ср.: Пс. 35, 10), дыхания нашего и всякого блага, отпали; к земному странствию прилепились, а о небесном отечестве забыли. Господи! помилуй нас.

Пришествию ближнего к нам в дом, наипаче странника — крестьянина, монаха, монахини — надо радоваться как пришествию к нам Ангелов Божиих, как Самого Бога, по Писанию: странен бех: и введосте Мене (Мф. 25, 35), — а не огорчаться на то, что к нам ближние приходят и (мнимо) беспокоят нас. Мы не звери, которые не допускают в берлогу или логовище свое никого постороннего: мы люди — и созданы для общения и взаимной любви. — Доколе мы не научимся взирать на ближнего как на досточтимый образ Божий^у, как на обоженное существо? Ибо сказано: человеком делается Бог, да богом Адама (и происшедший от него род) соделает. [354]

Привязанность наша к богатству и сластям мира сего познается из смущения, огорчения, сердчания, скорби и омрачения нашего — в том случае, когда мы теряем или предполагаем потерю наших денег, или предполагаем утайку их другими, или видим, что они незаконно оттягиваются от нас и присвояются другими, или когда лишаемся сластей и скорбим об них, например в пост, или когда нужно бывает делиться ими с частыми гостями, или когда купцы продают нам недоброкачественную сласть за большие деньги, например худой сахар вместо хорошего и прочее. Надо ли тут смущаться (значит, добровольно убивать духовную жизнь привязанностию к вещественному), огорчаться, сердиться, скорбеть и мучиться? — Из–за праха ли горевать? О душе своей не горюем; о том, что она мертва прегрешениями, что она гневу Божию подлежит, что она от единения с Творцом своим — Источником жизни (Ср.: Пс. 35, 10) — отпала, что ей смерть вечная грозит, — о том не горюем, от того не смущаемся, из–за этого на себя не огорчаемся, не сердимся, об этом не скорбим, не плачем неутешно! О окаянство! О заблуждение! О вольное безумие! — Согрешихом, Господи, и беззаконновахом, и неправдовахом пред Тобою, пред лицем Твоим ниже соблюдохом, ниже сотворихом, якоже заповедал ecu нам, — но не предаждъ нас до конца, Отцев Боже! [355] Научи нас все считать за сор и уметы (Флп. 3, 8) и Тебя, мира нашего, не лишаться изза праха, но всю печаль нашу возвергатъ на Тебя (1 Пет. 5, 7), все потери наши вещественные считать как ничто, как самые приобретения наши, когда мы с Тобою соединены, ибо весьма часто и большею частию приобретения земных благ бывают поводом к разлуке с Тобою: ибо блага мира сего служат часто крепкою преградою между нашим сердцем и Тобою, Богом сердца нашего (Ср.: Пс. 72, 26), Животом, миром, радостию, светом, пространством сердца нашего. — Аминь. Не напрасно избранные Твои добровольно избирали бедность и нищету Царствия ради Твоего.

Чрез страсти многоразличные домогаемся какого–то мнимого пространства жизни, — а между тем чрез них–то мы и теряем жизнь сердца, мир, радость, пространство, кровь волнуем и тело подвергаем болезням, ибо страсти, как огонь, палят тело и, производя беспорядок, смерть в душе, делают и в организме телесном беспорядки болезненные. — Итак, страсти — мечта, дикость, нелепость.

В чем же жизнь наша состоит? — В вере в Бога, в уповании на Него деятельном, в благочестии к Богу или в любви к Богу и ближнему^у, деятельной, нелицемерной, — в довольстве своим положением, в благодарении за все; в удивлении милостям и щедротам Божиим, не по достоинству нашему на нас изливаемым от Бога ежедневно, вместо того чтобы нас наказывать за наши грехи и бесчисленные неверности к Богу. — Отсюда происходит смирение, вменение себя в ничто и вменение всего Богу нелицемерное. — Утверди, Боже, сие в нас (Ср.: Пс. 67, 29)!

Истинен старец Евтихий: боголюбив, братолюбив, прозорлив, прост. Он один и тот же; а я изменяюсь, безумный, как луна, сомневаюсь в нем, но сомнения мои касательно его всегда оказываются несправедливыми, всегда посрамляют меня. — Господи! утверди меня быть со старцем сим таким, каким я был сегодня, по благодати Твоей (18 августа 1864 г.). Враг клеветник да посрамляется так, как был посрамлен сегодня державным Именем Твоим.

20 августа. Благодарю Тя, Господи Иисусе Христе, Боже мой, яко от беды грехов моих, злобы и презорства нищего, от скорби, тесноты (Рим. 2, 9) и омрачения, постигших меня за злобу мою, избавил еси мя, по молитве моей, и Литургию безбедно и со дерзновением и с простотою и с мудростию змииною (Ср.: Мф. 10, 16) совершити даровал еси мне, паче всех недостойнейшему рабу Твоему. — Чтобы угодить Владыке живота [356], надо всякого человека, и самого последнего нищего, почитать и любить, как себя^у, и отнюдь ни пред кем не возноситься, никого не презирать: и последнего пьяницу, и самую отчаянную блудницу, и убийцу — потому что не знаем, что из них некогда будет и что будет из нас, не знаем, кто как окончит жизнь: кто победителем и кто побежденным. Ни на кого также не озлобляться, но сохранять ко всем неизменную благость и кротость, как бы кто ни согрешал, как бы кто ни беспокоил нас чем, намеренно или нет, ибо нет ничего хуже злобы бесовской, делающей из человека духа злобы^у; между тем как злоба наша на ближнего прикрывается разными благовидными предлогами. А какой предлог для злобы? Может ли злоба когда–либо быть законной? — Не может: для злобы нет никакого основания, никакого извинения; она решительно, безусловно виновна. — Не надо также прилепляться сердцем ни к одной вещи, ни к одной сласти, ни к какой одежде или украшению и знаку отличия, пик какому убранству жилища, ни к какой прекрасной вещи, ни к деньгам, ни к другим сокровищам, но прилепляться к единому Богу^у как Источнику нашего живота (Ср.: Пс. 35, 10), нашему Первообразу, от Которого мы получили жизнь чрез Божественное дыхание: и вдуну, сказано, в лице его дыхание жизни (Быт. 2, 7) — Он Один заменит всегда все для нас: Бог с нами и что для нас? Что ми есть на небеси?.. Боже сердца моего, и часть моя, Боже, во век (Пс. 72, 25, 26).

Вредит ли чай благочестию? — Вредит: щекочет, нежит и расслабляет сердце и делает его очень раздражительным, удобопреклонным ко всякой страсти: к гордости, презорству, злобе, зависти, скупости, сластолюбию, чревоугодию, лености, праздности и прочим. — Дознано. — Надо употреблять питья простые и укрепляющие: воду, воду с вином и прочее. Сластями изнеженное сердце делается истуканом самолюбия, раздражительным от самых мелочей, любящим покой, прохладу и не терпящим беспокойства, трудов, презирающим всех и все, что не по его вкусу.

Как по прочтении по окончании учебного года ученических списков одни оказываются переведенными в высшие классы, а другие оставленными в тех же классах или исключенными — и одни идут с радостию домой, а другие с печалию выходят вон, так будет в скончание века сего (Ср.: Мф. 13, 40) с праведными и грешными: кто окажется переведен в Царствие Небесное, а кто — исключен. — Многие, кои здесь были первыми, там будут последними (Мф. 19, 30), то есть вон изгнаны будут — во тьму кромешную (Мф. 8, 12; 22, 13; 25, 30), а кои здесь — послед ними, тамо будут первыми (Мф. 19, 30). Вот как здешнее положение дел обманчиво, как легко ошибиться в людях: иной, кажись, хорош, а то нет: худ; а иной кажется худ, а выходит хорош. Один Бог знает тайны сердца (Пс. 43, 22). Иже во свете <приведет тайная тмы и объявит> советы сердечныя… (1 Кор. 4, 5).

С Богом одним живи, с Богом сердца твоего (Пс. 72, 26), а к вещественному ни к чему не прилепляйся; сердце твое, или жизнь твоя, душа твоя — от Бога произошла и получает жизнь свою — у Тебе источник живота (Пс. 35, 10), а не от вещества. Бог же и тело наше образовал из вещества; Он же и питает, и растит, и хранит его; Его забота, попечение — мы. Нам только заповеди Его надо хранить. — Промышление Божие о нашей душе и теле нашем есть некоторое продолжение творения.

Что такое похоть? — То, что желается и делается по удовлетворении и сверх настоящего, законного хотения; например, кто–нибудь удовлетворил чувство голода и подкрепил силы пищею и питием, — а еще хочет и просит есть и пить и стремится к пище и питью; или, например, кто–либо подкрепил силы сном, а еще спать хочет и ложится спать; или кто имеет необходимую и приличную одежду, но не довольствуется ею, а хочет дорогой, нарядной или не довольствуется необходимым числом одежд — двумя–тремя, а хочет многих одежд; или не довольствуется простым жилищем, уютным, а хочет и ищет жилища роскошного, украшенного, просторного; или мебелью, посудою, простою и необходимою, а хочет заводить и заводит мебель, посуду, сервиз — богатую, красивую, сверх нужды. Или кто хочет и ищет чинов, отличий, наград, связей ненужных и обременительных; кто заводит излишние книги и прочее. Вот что называется похотями. Они — греховны, и надо их христианину отсекать и довольствоваться только необходимым, насущным, — чтоб множеством вещей не развлеклись ум и сердце, не отпали от Бога и не прилепились к веществу; чтоб иметь чем помогать нуждающимся ближним, ибо они — и пища, и питье наши, и одежда, и жилище прекрасное (храмы Божии (Ср.: 1 Кор. 3,16)); они наши книги; наши сокровища, наша награда, наше богатство.

Наблюдай братское единение с ближними во всем: что себе, то и другим; чего себе желаешь, того не жалей и другим; сам сладко кушаешь и пьешь — и другим не жалей сладкого кусочка и питья; своих кусков не считаешь — и чужих не считай: сколько кто хочет, столько и ест–пьет. Все мы, — говори, — одно: все братья, все Божьи дети. — Поступая так, будешь всегда спокоен и доволен собою и весел и разговорчив, а коли будешь жалеть другим еды–питья иль денег — будешь всегда в тесноте, омрачении, огорчении, всегда будешь неспокоен, нерадостен, неразговорчив. Истинно и поделом: не будь самолюбцем окаянным, а вселюбцем, люби всех, как себя^у, по Господню словеси. — Со мною бывали случаи: как пожалеешь другому сладенького, так тотчас тобою овладеет теснота, огорчение на ближнего, недовольство собою и омрачение; как скажешь от души себе самому: себе не жалею ничего — и другому не жалею ничего; себя не усчитываю, сколько съел–спил — и другого не хочу усчитывать, ибо все мы — одно (Ср.: Ин. 17, 11, 21, 22; 1 Кор. 10, 17): и станет у тебя на сердце спокойно и весело, и прямо, без зазрения совести, смотришь всем в глаза, и говоришь со всеми свободно и рассудительно; в противном же случае — совесть убивает, смотреть прямо в глаза не можешь другому; неловко себя чувствуешь; упадаешь в своем мнении; презренным какимто делаешься в своих собственных очах; кажется тебе, что все на тебя смотрят с неудовольствием и все чуждаются и прочее и прочее. — Вот какая беда, какое наказание — не любить ближнего, как себя^у. — Слава Господу, тако определившему, тако наказующему грехи наши нашими же грехами!

Все ежедневные вразумления Божии нам клонятся к тому, чтобы научить нас горняя мудрствовать, а не земная (Кол. 3, 2), о небесном отечестве воздыхать да о грехах своих, а не о деньгах да о сластях, да об одеждах и домах. — Доколе же я буду безумничать? Тысячу раз я каялся искренно в своей приверженности к земным благам, тысячу раз от Долготерпеливого и Милосердого Владыки получал прощение в своем вольном безумии: и все еще продолжаю безумничать, все еще не хочу вразумиться. Господи! помилуй. О лесть вражия! Лесть плотская! Лесть сластей! Лесть видимого и временного, преходящего! — Окаянная, многострастная плоть! Смрад ты будешь, земля и пепел (Ср.: Быт. 18, 27; Иов. 30, 19): вот твой конец, твои плоды, результат всего. Вот какова прелесть земных благ!

Благодарю Тя, Господи Иисусе Христе, Боже мой, яко державным Твоим именем лицо от стыда, а сердце от тесноты и омрачения избавил еси и дерзновение пред учениками моими даровал еси. Отчего враг укрепился было на меня (Ср.: Пс. 37, 20)? — От неискренности моего сердца в приветствии детей. — Надо истинствовать сердцем. (20 августа 1864 г.).

На том основании, что мы одно духовное тело (Ср.: 1 Кор. 10, 17; Еф. 4, 4), поведено нам молиться друг за друга и обещано исполнить наши молитвы. На этом основании Церковь молится о всех и за всех; [357] да и мы должны молиться за всех. — Молитеся друг за друга, яко да исцелее те (Иак. 5,16).

Смирил Себе, послушлив быв даже до смерти, смерти же крестныя (Флп. 2, 8). Вот наши христианские добродетели: смирение, послушание, терпение всякой неправды до смерти и — распинание плоти со страстьми и похотьми. Иже Христовы суть, плоть распята со страстьми и похотьми (Гал. 5, 24). — А у нас что? — Всевозможная нега плоти, всех чувств ее: зрения, слуха, вкуса, обоняния и осязания. Мы живем совершенно наперекор Евангелию эпикурейством, утопаем в наслаждениях. — А гордость житейская (1 Ин. 2, 16)? А своеволие, упрямство и непослушание Божию Слову, Божию Евангелию, Церкви, заповедям и уставам ее?

Мы на постое у Господа Бога на земле сей живем. Как–то станем рассчитываться за постой, за все — хлеб–соль, одежду, просвещение и за все дела, которые делали на этом постое! Нам, временным постояльцам, дом сей — земля — и самая жизнь даны с тем, чтобы мы жили в нем по повелению Хозяина Господа. А мы что делаем? — Живем по прихотям диавола.

Марфа (мир, плоть наша) везде печется и молвит о мнозе (Лк. 10, 41). Это тотчас видно, когда посмотришь на мирские дела: печется о мнозе в науках, искусствах, в пище, питье, одежде, жилище, в деньгах, в сокровищах, в письменности. Люди языки человеческими глаголют и ангельскими, а любое не имеют (Ср.: 1 Кор. 13, 1). А вот Мария (Церковь) благую часть избра, яже не отымется от нея (Лк. 10, 42). Эта Часть — Слово Божие, Богослужение, Таинства, священные обряды. — Блажен, кто придержится храма Божия, тот Божий есть.

О лакомстве и чревоугодии пишу и осуждаю их, а сам предаюсь охотно лакомству и забываю о греховности его: охотно извиняю его себе. О лицемерие! Где же истинное покаяние? Где омерзение ко греху? Где твердое намерение исправления? Где плоды, достойные покаяния (Лк. 3, 8) (то есть соответственные покаянию)?

Лакомая пища — большая прелесть: ешь и ешь все и незаметно наедаешься много — так и поджигает аппетит. И делаешься, тоже незаметно, рабом чрева, и к Богу хладеешь и к ближнему, делаясь жадным самолюбцем, — и здравие души и тела расстраиваешь. — Как усиливается плотский, ветхий человек^у от чревоугодия и многоядения? Он растет и крепнет исполински, страсти все усиливаются: гордость, презорство, злоба, зависть, ненависть, скупость, любостяжание, блуд, скверные, лукавые, маловерные и хульные помышления, [358] раздражительность, одичалость душевная, отвращение от Бога и Церкви Божией, от молитвы, вообще от дел благочестия.

Чревоугодие делает сердце грубым и не способным чувствовать сладость Божия Слова и молитвы.

Никаких сластей не жалеть, все за прах, сор, за гной, за навоз считать (Ср.: Флп. 3,8) — просто. А мы прельщаемся, как не имеющие разума, как будто не знающие конца всех вещей и конца своего тела. Конец всех вещей — истребление огнем (См.: 2 Пет. 3, 7); а конец тела — гной, смрад, персть земная. — Поди на кладбище — и увидишь. Вот что из наших тел выходит!

Не много мне нужно для насыщения и укрепления тела, а многое хотение — прихоть.

Роскошь в украшении жилищ — вред для души: 1) сам служишь прелести, отвращаешь взор души от небесных доброт и приковываешь их к земным, однодневным, призрачным; 2) впадаешь в роскошь и отнимаешь необходимое у бедных и таким образом преступаешь заповедь Господню о любви к ближнему^у: двадцать рублей стоит у тебя один стул, на который, может быть, придется только раз в год кому–нибудь сесть? Для чего же это?.. Зеркало 60–70 рублей для чего? — Для того чтобы засматриваться на свою грешную плоть? Не есть ли это безумное мотовство? Между тем бедный человек, если бы получил у тебя цену хотя одного стула твоего, — то он был бы сыт почти целый год или он разом мог бы и одеться, и отдать за постой на квартире, и быть сытым целый месяц. Ведь мы, братия, одно тело^у духовное, ведь мы члены друг другу^у и должны промышлять друг о друге, как члены тела взаимно пекутся друг о друге: и аще радуется один член, ему сорадуются все прочие; если страждет один, ему состраждут все (Ср.: 1 Кор. 12, 26). 3) Ты соблазняешь других к роскоши, ослепляешь другим глаза и поселяешь в них недовольство своим жилищем, которое у иного гораздо хуже твоего, и поджигаешь его на такую же роскошь, если он имеет средства, а если не имеет, возжигаешь в нем зависть: ведь мы все чрезвычайно как любим подражать друг другу в земном и тянуться за другими; между тем как небесное от этой земной привязанности все более и более приходит в упадок» и учение Спасителя нашего Бога остается гласом вопиющаго в пустыни (Мф. 3, 3; Ис. 40, 3); Его Страдания Крестные и Смерть нас ради остаются для нас бесполезными — и если бы только бесполезными! — Нет: они делаются для нас причиною жесточайших мучений в вечности, если не раскаемся и не обратимся всем сердцем к Богу, и не будем горняя мудрствовать (Ср.: Кол. 3,2). † Аще кто имать богатство мира сего, и видит брата своего требующа, и затворит утробу свою от него, како любы Божия пребывает в нем? (1 Ин. 3,17.)

Когда другие, низшие меня по месту или по образованию, хотя и не по летам (вот я в Академии, а они в Семинарии окончили курс: о дерзость! Незаслуженные великие дары Божии обращаешь в повод к возношению! Да ведь кому много дано, с того много и взыщется (Лк. 12, 48)), сделают что хорошее, завидую: зачем–де не я сделал это, — а сам спал? О гордость! да как можно считать себя лучше кого–либо? Не все ли от единого Бога? Не все ли образ Божий^у? Не все ли у нас Божие? Что имаши, егоже неси приял?.. (1 Кор. 4, 7.) Все — от Бога, и за все надо Его, Всеблагого, благодарить, а всякого человека и добрые дела его уважать как дар Божий и за них благодарить Господа, умудряющего нас ко взаимному благу. Соединимся все взаимною любовию как братия и как дети Отца Небесного. — Господи! помилуй нас. Особенные пред ближними моими дары Божии да не послужат к превозношению, но к глубочайшему смирению, что меня Господь, хуждшего, негоднейшего, немощнейшего, грешнейшего, мерзостнейшего всех, так возлюбил, облагодетельствовал, просветил, очистил, возвеличил, чтобы хотя от чувства величайших Его ко мне благодеяний я избыл страстей и всех моих мерзостей, ибо где умножися грех, преизбыточествова благодать (Рим. 5, 20). Я недостойнее и невежественнее последнего сельского, недостойно себя ведущего иерея, ибо я при образовании и вещественных средствах и при городской обстановке, а главное, при частом священнодействии имею все средства вести себя достойно, — и не веду себя так. Господи! помилуй мя. Господи! поддержи меня. — Я меньший всех святых иереев.

О зависть бесовская! Как она только не воюет против добра и правды всячески: и злобою, и завистью, и гонением.

Если брат твой соблазняется каким–либо делом твоим, хотя бы оно было доброе, но резко бросается в глаза, то, если он выскажет о своем искушении кому–либо или тебе самому, — попроси у него смиренно прощения в его искушении и скажи, что вперед ты постараешься устранить это искушение. Так поступай, но не огорчайся на него и не говори: я делаю доброе дело, да мне же делают замечание; сам такой–то не хочет делать того и того, например помогать бедным, а когда видит меня делающим это явно, обижается и выговаривает. Нет: не говори так, не возносись своею милостынею и не осуждай брата, не подающего милостыни. Не судите, сказано, да не судимы будете (Мф. 7, 1). Помяни фарисея и мытаря. Первый и молился, и милостыню подавал, и постился, однако же за одно превозношение осужден, а другой при своих согрешениях бил только себя в грудь и говорил: Боже! милостив буди мне грешному (Лк. 18, 13), — и вышел из храма, оправданным больше фарисея (См.: Лк. 18, 10–14).

Будь готов для других служить с такою же охотою, с какою желаешь служения себе других. Якоже хощете, да творят вам человецы… (Мф. 7, 12.) Иже хощет в вас вящший быти… (Мф. 20, 26.) Будь послушен без размышления — немедленно. Просят поласкать дитя — тотчас ласкай. Младенцев, вообще детей, и всех люби, как свою плоть и кровь. — Вообще будь скор на всякое до бро и недвижим на зло. Будь мудр на добро (Ср.: Рим. 16, 19), как змия мудра делать зло, и цел как голубь (Мф. 10, 16).

Сласти и все приятное — огонь плоти. А кто огня желает? Кто к огню прилепляется? — Не бежит ли скорее от него? Так и от сластей надо бежать, ибо они сильно воспламеняют плоть, и диавол чрез них сильно воюет на душу, прилепляя сердце и плоть к земному, все страсти воспламеняя и отревая сердце от Бога и небесного. Стремись к сладостям духовным, в Боге и в богомыслии, в чтении Слова Божия, в посте и молитве обретаемым, презирая сладости плотские, приятно щекочущие плоть, но теснящие и попаляющие душу, которая вечно враждебна плоти и которая имеет свои совсем особенные сладости, ощущаемые в самых злостраданиях плоти, и за злострадания, за горести ее многоразличные, даруемые Богом. Я тоже избыточествуют страдания Христовы в нас, тако Христом избыточествует и утешение наше (2 Кор. 1, 5). Егда немощствую, тогда силен есмь (2 Кор. 12,10).

Несостоятельные люди — солдаты, крестьяне — подают милостыню, а состоятельные — купцы, офицеры и барыни — не подают. Отчего бы это так? Или тем нужна милость Божия, а этим не нужна? — Кая польза человеку, аще приобрящет мир весь, душу же свою отщетит, или что даст человек измену на души своей? Приити бо имать Сын Человеческий во славе Своей, и тогда воздаст комуждо по делом его (Ср.: Мф. 25, 31; 16, 26, 27).

Как бы мне распять мою блудную, чревоугодливую, злобную, гордую, презорливую, скупую, любостяжательную, ленивую и глупейшую плоть (Ср.: Гал. 5, 24)? Много она зла делала и делает мне. — Нелепость угождения плоти дознана на деле: надо решиться только, с Божиего помощию, не угождать ей. Господь победит врага, яко всесилен. [359]

От пристрастия к земным благам, хотя бы мгновенного, сердце наше болит, занывает, стесняется, омрачается, раздражается. С крепким убеждением ума и сердца всякое плотское восстание, раздражение или пристрастие к чему–либо надо считать за мечту, ложь или раздражение нервов. — Плоть моя! ты будешь гноем, землею, — говори ей. Но главное, надо призывать Господа в помощь, без Которого не можем творити ничесоже (Ср.: Ин. 15, 5), и к Нему единому прилеплятъся^у всем сердцем.

Не вотще писал это: вот и избавил меня Господь от действия страсти за истинное мудрование! Вот в сердце моем живот и мир. А то была теснота и смерть: мудрование бо плотское смерть есть непреложно, неизменно, всегда, а мудрование духовное — живот и мир (Рим. 8, 6), по законам вечной Правды Божией.

Жизнь сердца нашего есть Бог, вера в Него сердечная, надежда на Него твердая и любовь неизменная и нелицемерная, [360] а не блага вещественные мира сего. У Тебе Источник живота (Пс. 35,10). Мене оставиша, Источника воды живы (Иер. 2, 13; 17, 13). Итак, ничто в мире сем да не будет любезно и вожделенно для нашего сердца, кроме святаго и великолепаго, и животворящаго Имени Отца и Сына и Святаго Духа и в особенности — Имя Спасителя нашего Иисуса Христа, в коем мы обретаем, купно со Отцем и Духом Святым, живот, дыхание, свет, премудрость, покой, сладость, легкость, пространство и твердость сердец наших. Все же земное — суета, тщета, дым скороисчезающий; мираж, привидение и временное раздражение нервов. — Аминь. Или: театральная сцена. Пока театр продолжается, смотря на актеров и на собравшихся людей, утешаешься им; кончился театр — и нет ничего: все замолкло; свечи потухли; народ вышел. Обаяние кончилось.

Диавол насилует смертное наше тело, нудя его к страстям. А наше дело бороться с оружием Слова Божия в руках и в устах, во уме и сердце Сладчайшего Имени Спасителя.

К кому должны быть прежде всего простерты мои благотворения, угощения, ласки, мое смирение и почтение? — К отцу моему по жене, коего место я заступил по милости Божией и на коем пользуюсь всеми щедротами Господними, коего дочь стала любящею, хранящею меня женою. Его должен я неизменно чтить и любить сердечно и никаких ложных внушений и клевет диавола, подстрекающего к гордости, злобе, презорству к отцу, не слушать. Личность отца неизменно почтенна и достолюбезна: всякий дух презорства и вражды — ложь, мечта, злоба диавольская. — Аминь. Имей строгое различие между духом диавольским и Духом благодати: не сочетавайся ни на минуту с первым; постоянно будь в единении со вторым.

Так как сласти плотские, деньги, одежда, богатые жилища и прочее служат почти постоянно предлогом к вражде — то тем более все это презирать, как сети вражии.

Дивное дело: себе никакой драгоценности не жаль, никакой мягкой, дорогой, прекрасной одежды, и если б было можно, облачался бы, как Соломон во славе своей (Ср.: Мф. 6, 29) или как евангельский богач, который облачался в порфиру (пурпурного цвета) и виссон (Лк. 16, 19) (мягкая, нежная, дорогая и прекрасная одежда); а ближнему жаль и кусочка дорогой, прекрасной ткани, и сердце болит, когда приходится отдавать по долгу или приличию, или нужде. О самолюбие! о земнолюбие! о прелесть очес! О страсть глупейшая! О мечта сердечная! О ложь бесовская! — Не благодать ли Духа Святого — одежда наша? Не Господь ли — одеяние наше? — Надолго ли нам нужны будут эти одежды? И нужны ли мягкие одежды и дорогие? — Не нежат ли они плоть нашу, которую надо распинать? с ее страстями и похотями (Ср.: Гал, 5, 24)? И за зловоние ли страстей будем так нежить ее? За грехи ли ее? За противление ли Богу? Власяницу ей грубую надо; вериги ей надо; камень в изголовье ей надо; доски под бока ей надо, а не постель: вот ей что надо — зато не так будет бесноваться страстями, покроче [361] будет, поручнее и к Богу прибойнее. А то — пакостями занимается.

Если б мы любили ближнего, как себя: у, то не делали бы себе очень пространных и дорогих жилищ и дорогой мебели, а жили бы потеснее и попроще, а лишний уголок отдавали бы даром или за малую цену ближнему — бедному: ведь все жалуются на недостаток и дороговизну квартир; ведь многим голову некуда приклонить. Лисы язвины имут, и птицы небесныя гнезда, сии же не имут, где главу приклонити (Мф. 8, 20). А все по жестокосердию вашему, богатые, по сребролюбию вашему: настроили домов, да и берете за постой цены самые высокие, как говорится, из рук вон: хочешь бери, хочешь, нет; значит, что нужда заставит взять, особенно виноторговцев, которые почти все дома в городе взяли под питейные лавки. А ваша разве земля? — Не ваша: Господня земля, и исполнение ея; вселенная и ecu живущии на ней (Пс. 23,1). Ты и сам Божий и делаешь большую дерзость пред Богом, что Божий дар продаешь за высокую цену или не хочешь уделить в своем доме уголка бедному человеку (надо посоветоваться об этом с богатыми людьми). А ведь это было бы дело милосердия, благоугодное Господу.

Любовь и почтение, оказываемые благочестивым людям, переходят к Самому Богу, Которому служит человек благочестивый и Коего он есть живой образ^у (портрет), и приносят нам самим мир и благословение Божие. Итак, не сомневайся любить всякого человека и почитать его, особенно благочестивого, особенно старца: другого почитаешь — себя почитаешь, ибо в нас одна природа и мы одно духовное тело^у. — Диавол уязвил меня, гордого — презрением старца–странника: и я сильно мучился за свое лукавство. Покаялся от души — и простил мне Господь грех мой.

Не жалей сребра, переданного с избытком за какую–либо вещь, тобою купленную, но считая за сор все — и деньги, и купленную вещь, — будь покоен душою в Господе Боге, Который непрестанно печется о нас и дарует нам все нужное для жизни с избытком, — и никогда не оставит нас. Той бо рече: не имам от тебе отступити, ниже имам тебе оставити (Евр. 13, 5; Быт. 28,15).

Когда враг будет представлять тебе грехи брата против Бога, против Церкви или против ближних, или именно против тебя и подстрекать тебя к злобе на ближнего, тотчас молись в сердце так: помилуй меня, Господи, в лице брата моего такого–то или сестры моей такой–то, ибо мы — одно духовное тело^у и грехи его или ее — мои грехи; его или ее немощи — мои немощи. Когда я молился таким образом в сердце моем о брате моем, на которого под разными предлогами диавол возбуждал во мне злобу и производил во мне огнь палящий и тесноту, — у меня на сердце становилось спокойно и легко. Враг бесчисленные предлоги к вражде между нами представляет каждый час, минуту — и надо быть убежденным касательно их однажды навсегда, что это пустые предлоги только, не больше; что не должно видеть сучец во оце брата (Мф. 7, 3, 5), что мы сами грешнее всех, — что ничего нет нашего, — все Божье, и ничего не жалеть из вещества ни для кого.

Враг занимает и запинает наше сердце вещами маловажными и отвлекает наше сердце от самого важного; занимает преходящим и отвлекает от вечного: разумей, что говорится (Ср.: 2 Тим. 2, 7). — Пристрастием к вещественному чрезвычайно суживается кругозор нашей души, и именно он ограничивается только вещественным, никогда не простирается дальше сундука с деньгами или стола с любимыми яствами и напитками, или нарядного гардероба, или золотых часов, богатой домашней мебели, чайного или столового сервиза и прочего; между тем как кругозор нашей души должен бы быть бесконечен и возноситься чаще в горние вечные селения, к Богу, к святым Ангелам и к святым блаженным человекам и к их неизреченной вечной славе. О, как возвеличен человек от Бога и как сам себя унижает человек! Человек почтен титлом сына Божия и готовится в наследники Богу, снаследники же Христу (Рим. 8, 17), — а он — жалкий человек — и я первый, — прилагается скотом нес мыс ленным и уподобляется им (Пс. 48, 13, 21).

Что в брате имеется, то и во мне, какие у него грехи есть, такие и у меня; и непременно все, что имеет худого какой–либо брат, есть и во мне, ибо одна у нас греховная природа. Разница только в том, что он, может быть, грешит явно, а я — тайно; или он не делает какого–либо доброго дела, а я, подвигнутый благодатию Божиею и сознанием множества грехов своих, делаю, хотя и делаю не всегда охотно, благодушно, а часто и с огорчением в сердце. Вси согрешиша и лишени суть славы Божия, оправдаеми туне благодатию Его, избавлением, еже о Христе Иисусе (Рим. 3,23–24). Потому и сказано: не судите, да не судими будете (сами): имже бо судом судите, судят вам; и еюже мерою мерите, возмерится вам. — Что видиши сучец во оце брата твоего… (Мф. 7, 1, 2, 3.) Всякий грех ближний делает не сам от себя, а по научению диавольскому, ослепленный от него и насилуемый им.

Как исполнять делом заповеди о любви к Богу и ближнему^у? — Вот как: грех постоянно усиливается царить в нашей душе и в нашей плоти; в наших мыслях, чувствах, желаниях, намерениях, предприятиях, словах и делах. Если ты любишь Бога, борись со всяким грехом и не допускай ему гнездиться в сердце, например злобе, гордости, зависти, скупости и прочим страстям; всеми мерами старайся, чтоб в тебе было одно доброе; чтоб в тебе царствовал Бог, а не диавол; всеми силами возненавидь грех, всею силою, всею крепостию возлюби добродетель: и ты будешь любить Бога всем сердцем и всею мыслию и всею крепостию, как написано (Мф. 22, 37; Втор. 6, 5). А как исполнять заповедь о любви к ближнему^у? — А вот как: с каким бы ты человеком ни встретился в жизни и где–либо: дома ли, в церкви ли, на улице ли, в чужом ли доме, — желай ему искренно добра, как себе, и смотри на него, как на себя; если видишь в нем немощи, грехи, пороки — пожалей его и помолись об нем внутренно или дома на молитве, или в церкви и помоги ему в душевной беде братским словом участия. Если он хорош, благороден, честен, благочестив, будь к нему искренно расположен и ласков и почтительно беседуй с ним. Словом, когда бы ты и с кем бы ты ни встретился, имей в сердце заповедь Спаса: возлюбиши искренняго твоего, яко сам себе^у. — Я коже хощете, да творят вам человецы, тако и вы творите им (Мф. 7, 12).

Верую во Святую Церковь… [362] Что внушают эти слова? — Жить в святости: и душу и тело соблюдать в чистоте. Побуждение какое? — Глава нам — Христос; а мы — тело Его^у. С другой стороны, никого не презирать, не осуждать, не почитать скверным, ибо очищение всех нас — Христос; и всякой своему Господу стоит или падает (Рим. 14, 4). А Церковь небесная, торжествующая, вступившая в совершенное и теснейшее единение с Господом, вся свята, не имущая никакой скверны или порока…{Еф. 5, 27). Итак, Церковь свята: да не дерзну я о ком и думать худое без основания; да не осуждаю никого. Да ревную всемерно о своей святости.

Все грехи наши, вся бездна их для Господа Бога как паутина: одним дуновением Он может расторгнуть ее и диавола, как паука ничтожного, посрамить. Не напрасно козни вражии называются сетями. Посреде хожду сетей многих. [363] Не надо отчаиваться в тесноте греховной, а надо молиться Всемилостивому Спасу: и спасет Он, яко благ и человеколюбец [364]. — Только избегать надо новых сетей; а не то, коли будем нерадивы и невнимательны к себе, то можем и совсем в них увязнуть.

В Причащении человек с Богом соединяется: человек в Боге и Бог бывает и пребывает в человеке. Вот доказательство очевиднейшее, что человек есть дыхание Божие, то есть душа его (См.: Быт. 2, 7), что он — образ и подобие Божие^у.

К каждой благой мысли, слову и истине, выражаемой ими, имей высокое уважение, ибо эти простые начала суть образ простоты Божией: образ Бога Отца, Который есть Бесконечный Разум, или Беспредельная Мысль, — Бога Сына, Который есть Собезначальное Слово Безначального Отца, и Бога Духа Святого, Который есть Дух истины (Ин. 14, 17; 15, 26; 16, 13), или Истина, как говорит святой апостол Иоанн Богослов: Дух есть Истина (1 Ин. 5, 6).

Чревоугодник, привыкший нежить и услаждать плоть и душу свою, — не любит никакого беспокойства и раздражается, когда встречает какое–либо беспокойство; например, если младенец сильно кричит, он и на него раздражается; если кто из подчиненных неладно что считал, — раздражается и готов бывает бить его. Не надо любить негу плоти и душевного нашего человека: а то чрезвычайно нетерпелива душа наша.

На людей смотри как на богов, по Писанию: Аз рех: бози есте, и сынове Вышняго ecu (Пс. 81, 6), — с таким уважением и готовностию служить им чем можешь; но особенно смотри с уважением на людей простых, смиренных, приверженных к Богу, благочестивых. Мы обожены Господом Иисусом Христом. Божественное Тело и обожает мя и питает. [365] — Ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь — во Мне пребывает, и Аз в нем (Ин. 6, 56).

Иногда соблазняют кого–либо поесть да попить или похлебать чего–либо такими словами: покушай или — выпей: ведь к завтра испортится; или: иначе бросить придется, но ведь это денежные обрезки, деньги плачены, а мы небогатые; и иные жадные хоть сыты и довольны, а еще, как невольники, едят и пьют потому только, что жаль бросить денежные обрезки; жаль, что пирог или что другое испортится. Да пусть себе портится блюдо чего–либо в кладовой, лишь бы не в моем желудке: хуже, если будет портиться в моем желудке и вредить желудку, гноить мой желудок, отягощать мое сердце или чем прогневлять Господа.

Идите от Мене, проклятии, в огнь вечный, уготованный диаволу и аггелом его (Мф. 25, 41). Что огонь вечный действительно будет — тому порукою служат 1) неложные слова Господа: Его слово — истина, как слово диавола — ложь; 2) огонь, в котором уже и теперь находится диавол и его аггелы и которым он палит всех одержимых страстями. От юности моея враг мя искушает; сластьми палит мя. [366] — Мы испытываем этот огонь здесь. Чего же больше? На что еще доказательства? Но здесь только некоторые начатки. А что будет там, когда совершенно вринутся в него грешники?

Бедные люди! как мучит их враг рода человеческого! В тех домах вражда и ссоры, драки; в других — пьянство и буйство; там злый мучитель — сребролюбие и скупость; а то и в одном доме все вместе.

Сочувствую вам, братья и сестры, в общей нашей беде — грехе — и плачу вместе с вами от этого злого тирана — греха, от этого тяжкого бремени, этого сатанинского ига.

Святые, подобострастные нам человеки (Деян. 14, 15), сделались гражданами небесными [367] — вечными. Поминайте это чаще, братия, и подражайте им в вере, в уповании, в любви ко Господу и ближнему — и во всем житии. Для того и совершаем мы ежедневно память кого–либо из них.

Да проплачь ты о грехах своих искренно: и будет легко на сердце.

Хороший хозяин или хозяйка в доме — так и все хорошо, чисто, в порядке; везде видишь дело ума, везде видишь плод попечительности! Так и на пароходе, на корабле, вообще на судне, на коих хороший управляющий… От этих вещей заключение сделай о порядке вселенной… и познай, что в ней всякую минуту действует Мироправитель.

Человек произошел от Бога и есть образ Божий: у, чадо Божие*; какое средство сообщения человека с Богом и вместе доказательство, что он есть образ Божий и как бы друг Божий (Ср.: Ин. 15, 14; Иак. 2, 23)? — Молитва, которая есть беседа души с Богом и соединение с Ним сердечное и жизнь души, свет ее, покой ее.

Одно слово «дети», которым ты называешь воспитанников, есть хорошее, по благодати Божией, поучение, ибо учит их любви взаимной… как молитва «Отче наш» учит нас любви.

Утром стакан молока в скоромное время, в постное — миндальное или стакан чаю с полубулкою; в полдень обед; после обеда до вечера — ничего не есть и не пить, а вечером стакана два чаю и чего–нибудь закусить. Больше никогда ни есть, ни пить. Помоги, Владыко!

Вместо чаю есть щи да кашу за ужином; поутру стакан воды или молока скоромного или м индального.

Не есть на ночь жаркого, картофелю, сливок с чаем не пить, черного хлеба, а булку. Иногда и вовсе ничего не надо есть вечером.

Нелестный человек. Прост.

Старец Евтихий мудр как опытный старец и научаемый Духом Святым с самым корнем хочет вырвать злобу на брата Матфея и осуждение его.

Враг всезлобный старается всячески запереть мое сердце для смиренного старца Евтихия и для нищих людей своих — сомнением, подозрением, озлоблением, презорством.

Лесть богатства и домовитости большую роль играет: надмевает незаметно. А сам не нищий ли душевно? Не странник ли на свете? Сегодня жив, а завтра говорят: убирайся в землю, не тяготи ее.

Сам я первый отвратительнейший грешник, а других, как грешников, чуждаюсь. Сам хуже всех, а других охуждаю [368].

Для чего часто молимся о Государе и Доме его, о Синоде, Митрополитех, всяком Епископстве православном, диаконстве, о всем причте и людях? [369] — Для того же, для чего часто молимся о себе. Оттого, что каждую минуту имеем нужду в Боге, каждую минуту всех окружают враги невидимые или видимые, каждую минуту сети, козни врага всем расставлены, просим, чтоб Господь заступил и спас всех нас.

Когда враг надоедает и убивает душу унынием, тогда потребно мужество. Это — не последняя добродетель: много надо великодушия и терпения, чтобы не предаться унынию, когда враг, соодолев нам в каком–либо грехе, войдет в нас и покроет стыдом и уничижением лицо наше.

У образованного юношества нашего голова отягчена разными познаниями светскими (и духовными, может быть), а сердце пусто. И беда оттого!

Ты должен будешь сказать Богу о гимназистах: Се аз и дети, яже ми даде Бог (Ис. 8, 18). Смотри же: хорошо ли ты их воспитываешь, так ли как детей, любишь ли их как детей; искренно ли называешь их детьми?

Плоть наша злая змея, злой зверь, злой дух — презирать ее, презрительницу Божиих повелений.

ДУХОНОСНЫЙ ВОИСТИНУ СТАРЕЦ Евтихий. Беседуя с ним, скоро изменяешься к лучшему. Это спичка во оце брата (Ср.: Мф. 7, 3, 4). Пред Богом он говорил о себе, что он, как свечка, всегда пред Богом.

Мяса не есть: грубым делает сердце, блудною — плоть, да притом гордою. Вообще делается человек твердосердечным, не чувствующим тяжесть грехов и прилагающим грехи ко грехам.

Не есть рыбы с постным маслом; щей на постном масле: нездорово все это. Пироги — блуд.

Ветхозаветная История — фотография Новозаветной.

Законоучитель! держи себя в гимназии, для славы Божией, с твердостию и важностию, как представитель Бога и Церкви.

Напиши объяснение на заповеди, на молитву Господню и на о Верую». [370]  [371]

Мы все дети Отца Небесного. Отче наш, Иже ecu на небесех… (Мф. 6, 9). Но некоторые из нас или потому что дали естественное бытие — по воле и творчеству Божиему — детям своим, или духовно рождаем и воспитываем их в жизнь духовную, называются отцами: и истинные духовные отцы важнее, дороже, почтеннее отцов естественных — как душа важнее тела, потому что они делаются виновниками их духовного возрождения и просвещения и спасения. — Называть детей детьми от души.

Мысль, слово, сердце — чтоб это было одно в речи нашей: мы образ Троицы Единосущной^у.

Не ешь то, что несвежо и протухло: и грешно, и нездорово, потому что есть протухшее значит принимать яд и отравлять себя. Не желай и не давай есть того, что протухло, и другому. Ели ко… себе не хощете, и другим не творити (Ср.: Мф. 7, 12). — А есть люди, которые по скупости и жадности едят протухшее и другим дают есть. Господи! да будут всегда свежи и здравы и наши души, и наши тела. — Особенно надо соблюдать воздержание в пище и питии и есть–пить без жадности — с мыслию о Боге–Питателе и благодарностию в сердце.

Ничего не имею на старца Евтихия, на свои грехи смотряю и сокрушаюсь, и плачу об них. Закрываю зрение для чужих грехов. — Господи! просвети меня, темного.

Купить особую белую <?> книгу для молитв.

Мужичкам–сборщикам надо больше подавать, потому что ими пренебрегают и мало подают и не допускают; а монахам — поменьше: их лучше принимают и больше подают. Не смотреть на лица (Ср.: Иак. 2,1).

Молока–то бы тебе не надо есть, да и мяса — тоже. Миндальное молоко хорошо, легко. Трески не ешь. Бойся, как яду, излишества в пище и питье — особенно мяса, молока как можно меньше ешь.

Сухарей белых не ешь, а черный хлеб; все черного хлебца держись; он укрепляет лучше тело и не засаривает живота.

Брусники с сахаром не есть, и с рыбой: крепит и засаривает; без сахару лучше.

Как листы древесные втягивают в себя кислород и выпускают из себя азот, так и волосы человека на голове тоже — как листья — имеют отправление, потому не надо заплетать волос и умащать их липкими помадами — вредно.

Шампанского отнюдь не пить и никаких сладких вин.

Не имея позыва ко сну, не ложиться спать, как без алчбы не есть и без жажды не пить.

Постных пирогов с постным маслом не есть: засаривают желудок и гортань. Пироги давно замечены как вредные деятели на тело и сердце.

Тыквенная каша полезна и легка.

Не употреблять молоко в сыром виде, а в вареном.

Не прельщайся пищею и питьем, очень приятно раздражающими: они тем больше впоследствии отягощают тело, чем приятнее были при вкушении. Не гонись за приятным, а за полезным. Черный хлеб и простой чай всему предпочитай. Сласти на чресла садятся блудом, или блудным огнем, блудным раздражением.

Запись на третьей стороне переплета дневниковой тетради

Чай с булкой нежит и расслабляет, а не укрепляет.

Жена! не нежь мою плоть–злодейку, мерзавку теплыми одеялами.

Чай с сахаром полезен, успокаивает: это видно на моем отце. А я же золотушен: и все горячащее для меня довольно вредно.

Языческая жизнь христиан: литературное пьянство; пьянство роскоши, похотей и прихотей; пьянство театральное, пьянство картежное, пьянство музыкальное; пьянство одежд; пьянство винное — нет только пьянства духовного.

Старец Евтихий — богонаученный и богопросвещенный старец. Слова его — свет, сила, власть.

О. протоиерей Павел Васильевич Трачевский добрый и благочестивый человек, о. Матфей — тоже.

Сборник поучительных и назидательных мыслей. — Луг духовный [372]  [373].

Готовиться хорошенько ко классу.

Брусничное на патоке варенье хорошо, здорово.

Борьба со страстями плоти человека.

Воздух души моей переменяется у старца.

Для меня и белый хлеб лакомство, потому что я на черном вырос.

Поешь довольно — заниматься нельзя: тяжело.

Состояние желудка имеет чрезвычайно большое влияние на расположение духа. Если у меня в желудке есть какая–либо неправильность, например запор, — то я бываю мрачен, уныл, тяжел для себя самого. Лещ жирный с гречневой кашей полезен.

Отчего я раздражителен и нечист, мерзок сердцем? — От излишества в пище и питье.

Выписать «Домашнюю Беседу» на 1865 г [374]  [375]

В хорошем чистом подряснике не мыться, в нужное место — не ходить; не молиться дома.

Молока, масла, сливок не есть; мяса тем больше.

Примечания

Хронологически настоящий дневник является не только продолжением предыдущего, поздние записи в котором относятся к началу августа 1864 г. (см.: наст. изд., т. V, с. 54, 67, 224), а представляет вторую половину того же 1864 года (с августа по декабрь). Другой особенностью и этой дневниковой тетради, как и предыдущих, остается неупорядоченность хронологии записей: как и ранее, не все записи в дневнике датированы, а указанные даты далеко не всегда последовательны — часть августовских, сентябрьских и ноябрьских записей оказались в конце дневника, за декабрьскими.

Еще одна удивительная особенность: дневник открывается датой, которой должен был бы заканчиваться. На одном из первых листов дневниковой тетради, оформленном как титульный, четко поставлена дата: «1 января 1865 г.».

Как уже говорилось, нам остается только догадываться о причинах таких особенностей: по–видимому, первоначально записи делались в различных дорожных блокнотах и лишь потом переписывались в общую дневниковую тетрадь.

К 1864 году ни служебная, ни педагогическая, ни личная (домашняя) жизнь отца Иоанна не изменилась (подробнее об этом см. наст. изд., т. V, с. 431–432). Между тем, шел к концу девятый год его священнического служения — и в дневнике появляется ряд записей, в которых нашел отражение приобретенный Батюшкой за все предшествующие годы опыт. «Труды, особенно духовные, — пишет он, — настоящая пища души и тела: они оживотворяют, умиротворяют и укрепляют душу и тело. Итак, с охотою надо идти всегда на всякие труды ради ближнего. Да и какое великое и благородное дело — служить благу ближних. <…> Какой высочайший подвиг — служить стаду Христову, наследию Его, купленному Кровию Его» (наст, т., с. 41).

Глубоко осознавая себя членом Церкви, «которой Глава Христос», отец Иоанн восклицает: «Каково же твое благородство, сан, каковы твои надежды в будущем и как ты должен вести себя в настоящем, чтобы поддержать и сохранить это благородство и сделаться наследником тех обетований, которые даны членам Тела Христова», в число коих входит, «во–первых, высшая всей твари Владычица Богородица, потом Предтеча, все пророки и апостолы, святители, мученики, преподобные и все святые: в каком ты сообществе как член Тела Христова и как ты должен ревновать о подражании им». И заключает: «Вот какую обязанность налагает на нас понятие о Церкви как о теле Христовом, коего мы составляем члены!» (там же, с. 103). А вот как позднее, уже после смерти отца Иоанна, писал об этом его осознании себя едино с Богом епископ Волынский и Житомирский Антоний (Храповицкий): «Излюбленная мысль отца Иоанна, которая главенствует в его проповедях и дневниках, есть та дорогая для православного сознания истина, что все мы в Боге составляем одно: ангелы, святые угодники и христиане, совершающие свое спасение, живые и умершие. <…> Проникнутый этим созерцанием всех в Боге, отец Иоанн вмещал в своем сердце, вместе с Богом, всех людей. И этим объясняется близость его ко всем», которая «сказывалась в присущем ему чувстве самого искреннего, горячего и ко всем одинакового сострадания <…>. И для всех у него доставало благодатного участия и одобрения» (см.: Духовные цветы на могилку дорогого Батюшки о. Иоанна Кронштадтского / Сборник посвященных светлой памяти пастыря–праведника слов и речей <…>. СПб., издание Иоанновского монастыря. 1909, с. 62–65). В этом плане характерна одна из ранних (августовских) записей в дневнике. Вот ее текст: «…Считай за честь и удовольствие выразить к ближнему, благочестно живущему, свою любовь и уважение, несмотря на некоторые его грехи (а не явные пороки), кажущиеся или действительные, и не осуждая его (на то есть Бог Судия истинный и нелицемерный); но смотри на свои грехи великие (ежедневные, непрестанные) и считай себя хуже всех, попранием всех, и за удовольствие считай всех почитать и любить. Будь нелицеприятен и нелицемерен в любви; нелицеприятен: то есть нищего и богатого одинаково почитай и люби, ибо тот и другой равно человек, равно образ Божий; душа у всех одна; нелицемерен: то есть не словом и языком только люби, а делом и истиною» (наст, т., с. 373). К людям явно порочным, которых нельзя считать «сотворенными Богом по образу своему», в этой записи отнесены «пьяницы, явные блудники, тати, изуверы, богохульники и подобные», «ибо целоваться с такими значит потворствовать делам их злым» (там же, с. 373).

Стараясь любить людей не «словом и языком», а «делом и истиною» и внимательно изучая их «взгляды на жизнь», отец Иоанн с сокрушением констатирует: «Один поставляет жизнь в насыщении пищею и питьем, в пляске, в песнях шумных; другой <…> в том, чтоб со вкусом одеваться; третий — в чтении книг без разбору; четвертый — в спорах; пятый — в том, чтобы судить и рядить всех, — и мало ли кто в чем? — Но как мало людей, поставляющих жизнь в истинном благочестии, в занятии Словом Божиим, усердною молитвою, в делании добрых дел!» (там же, с. 173). Но это о людях вообще. А вот что, ссылаясь на стих 12 гл. 10 Евангелия от Иоанна, Батюшка замечает уже по поводу пастырей, которые «не радят о овцах своих»: «Мало пастырю быть трезвым, целомудренным, воздержным, кротким; ему надо еще иметь апостольскую ревность о спасении душ, нимало не пристрастным к земному, потому что пристрастие к земле охлаждает к Богу и ближнему; надо быть общительным, благотворительным и милостивым, словесным, наставительным <…>, сострадательным, спокойным, величественным» (там же, с. 179 180).

Именно таким пастырем с первых дней своегосвященнослужения стремился быть и был он сам (см.: наст. изд., т. III, с. 434–435, т. IV, с. 20–21, т. V, с. 434–435). Вот запись из настоящего дневника: «Не щади себя для служения ближним, хотя бы целый день они приглашали тебя служить им; взирай на Крест Распятого за нас Господа Иисуса <…>. Служи всем с готовностию и охотою, как Он служил с охотою, и не жди платы за служение ближнему; дадут тебе плату за труды — бери, не дадут — не проси <…>. Бог Сам назначит, что тебе дать или ничего не дать» (наст, т., с. 40–41).

Об основе и характере пастырского служения отца Иоанна говорят и такие записи: «Вот мерило нашей любви к Богу и ближнему: Евангелие, Деяния Апостольские, Послания, молитвы церковные, молитвы при совершении Таинств и прочее. Чувствуем ли мы, что мы таковы, каковыми были святые отцы в отношении к верующим? » (там же, с. 42). И еще: «Все молитвы и священнодействия надо совершать с пониманием или сознанием их значения и важности, и с чувством. Надо делать все сердечно, с охотою — пред очами Божиими <…>. О высокая обязанность, о высокая честь! <…> Господи! Даждь нам силу с готовностию и охотою всегда служить Тебе!» (там же, с. 103– 104).

С такою же «готовностию и охотою» продолжает отец Иоанн исполнять свои обязанности катехизатора, проповедника, духовного отца и депутата Кронштадтского благочиния. Что касается первых двух обязанностей, с которыми «поначалу» у него были сложности разного рода («…и неимение времени, и трудность составления и переписки, и прочее»), то теперь все изменилось и «…дело представилось и приятным, и удобным, и легким, еже да будет мне по благодати Господа моего Иисуса Христа, умудрившего апостолы Своя быти проповедниками миру» (там же, с. 198–199). И далее: «Во всякой речи, тем более в проповеди, необходим порядок, стройность, последовательность. Смотри: какой порядок в мире у Господа Все– творца? А ты — малый мир; ты — образ Божий. Немного, да в порядке, и просто: и выйдет хорошо» (там же, с. 202). И еще: «Не торопясь, не суетясь, спокойно принимайся обдумывать и писать проповедь, избрав наперед предмет, тему (положение), о котором бы говорить, веди слушателей шаг за шагом, ровно к выразумению известной истины» (там же, с. 215). Затем с сожалением отмечает: «Многие проповедники отвращаются проповедничества, потому что это не еда, не бал, не такое дело, за которое дадут богатую плату, а, пожалуй, дадут еще выговор. — Но как много пользы от проповедничества — и для самого проповедника, и для пасомых!» (наст, т., с. 218). И как бы в заключение восклицает: «Даждь мне, Господи, спасительную жажду, рвение проглаголать слово Твое людям Твоим и все, чем Ты обогатил меня, предложить им как богатство Твоего света, Твоего милосердия, Твоей силы, Твоего недремлющего Промысла, Твоей правды» (там же, с. 231). А далее записывает текст небольшой беседы (в форме тезисов) под заглавием «О обязанностях христианина» (там же, с. 234–235).

Значительное место в дневнике продолжают занимать размышления отца Иоанна как педагога, законоучителя и духовного отца — в кронштадтской гимназии (см. об этом наст. изд., т. V, с. 435–436) и во впервые упоминающемся в настоящем дневнике «пансионе для девиц» (наст, т., с. 66). «Благодарю Тебя, Господи Иисусе, за мудрый и простой поток слова в пансионе девическом. Благодарю Тебя, Владычица Богородице, яко услышала еси молитву мою и помогла мне учить девиц Твоих» (там же, с. 87). Упоминаются еще и индивидуальные занятия его с «мальчиком Франком», которого отец Иоанн взялся «приготовить в Правоведение», т. е. в Императорское училище правоведения, учрежденное в 1835 г. по мысли и на средства принца П. Г. Ольденбургского, которое было перворазрядным закрытым учебным заведением, предназначенным «для образования благородного юношества на службу по судебной части». В училище принимались только дети из сословия потомственного российского дворянства, внесенного в 5–ю или 6–ю части родословной книги; дети военных чинов не ниже полковника, а гражданских — 5–го класса, или статского советника. При поступлении в училище сдавались письменные и устные экзамены по всем предметам гимназического курса, в том числе и по Закону Божьему (см.: Правила и программы для желающих поступить в VI, V и IV классы Императорского училища правоведения. СПб., 1864. С.3,6).

Продолжая размышлять о характере и принципах своего законоучительства (см. об этом: наст. изд., т. V, с. 435436), отец Иоанн пишет: «Родители о временной жизни детей, о временном их воспитании пекутся; духовные отцы, законоучители — о вечном их благе, о спасении душ их. — Помни это — и делай свое дело ревностно» (наст. т., с. 166), тем более, что, воспитывая, «мы трудимся не для настоящего, а для будущего детей <…>. Из ученика надо сперва сделать человека, а потом ученого <…>. Я должен достигать этого изучением Истории Священной» (там же, с. 21). И далее с сокрушением прибавляет: «Учим Историю Ветхого и Нового Завета, но как она проходится без одной общей идеи, которой не указывают законоучители постоянно, в каждом уроке, <:… > то благочестие в юношестве и в христианах вообще не только не увеличивается, не возгорается, а напротив, упадает и охладевает. Какая же главная идея Истории? — Вера в Бога и повиновение Богу делает нас довольными и счастливыми при всех обстоятельствах жизни, а маловерие, неверие и непослушание Богу и невесте Его — Церкви (Пестунии) бывает причиною всякого рода недовольства и несчастия: или: праведность есть источник блаженства нашего — грех есть источник всех возможных зол в жизни и виновник вечного мучения» (там же, с. 356). И, стараясь именно так, с этой «общей идеей», преподавать «Историю Ветхого и Нового Завета», отец Иоанн призывает себя «быть совершенным», ибо «преподавание Закона Божия — великое дело, Ангельское дело! Святое дело делай свято, спокойно, с осанкою, твердо; делая его так, удобно расположишь учеников к слушанию и исполнению выслушанного» (там же, с. 120–121). Исполнять же это «святое дело» он считает необходимым самостоятельно, а не по имеющимся учебникам, в которых «не узнаешь <….> иногда подлинника»: «Жажди слова простого, задушевного, искреннего, а не ученого, не искусственного, холодного, лицемерного, несогретого неподдельным чувством…» (там же, с. 119).

Заметное место в дневнике продолжает занимать «духоносный воистину» (там же, с. 467) старец–странник Евтихий (подробно о нем см. наст. изд., т. V, с. 436–438), с которым отец Иоанн по–прежнему часто видится и который продолжает проявлять к нему любовь «отеческую», давать «советы душеспасительные»; старец и «прозорливец», и «целитель», и «предсказатель», и «благотворитель», и «богонаученный и богопросвещенный» (см. наст. т., по Указ. имен).

Постепенно сглаживалась и острота отношений отца Иоанна с членами причта — со. Павлом Трачевским и особенно с о. Матфеем Веселовским (см. об этом: наст. изд., тт. Ill, IV и V — по Указателям имен). Так, о последнем в настоящем дневнике говорится: «Не теряй любви и уважения к брату богатя щемуся и жестокосердому из–за богатства его, не озлобляйся на него за его жестокосердие и скупость…» (наст, т., с. 187), а также за многочисленные перепоручения, например, отслужить вместо него «молебен, панихиду, и не один и не одну иногда, а несколько», или «крестить, исповедовать, причащать, соборовать…» (там же, с. 382). И вообще, — как бы подытоживает отец Иоанн — «не имей рвения и раздражительности, когда на тебя говорят неправду или правду, или как–нибудь двусмысленно, или примером каким–либо указывают на тебя, на твои дурные стороны, но радуйся, что в глаза говорят тебе правду и дают тебе этим случай узнать себя и возможность исправиться. Все, что болезненно, смутно тебе сказывается внутри, надо исторгнуть вон, и быть простым, бесстрастным, мирным» (там же, с. 276).

Мало, однако, изменились отношения отца Иоанна с семьей жены: он по–прежнему сетует на «брата» А. К. Несвицкого за его частые посещения, уговаривает себя не обижаться на А. К. Несвицкую за ее неблагодарность, убеждает себя быть ласковее с женою и тестем: «Да не будет с тобою того, чтобы ты был расположен к одним родственникам, например по матери или отце, — говорится в дневнике, — и ненавидел и презирал других, например по жене, из–за какого–либо предлога, но ко всем будь равно расположен, всех почитай и люби, ко всем будь ровен, по благодати Господней. Не завидуй одним родственникам, на счет твой живущим, паче же Божиими дарами, — из–за бедности других…» (там же, с. 271–272). В последних словах чувствуется боль сына, который не только по причине стесненности материальной не мог регулярно помогать матери и тем более надеяться на ее скорый приезд к нему из далекой Суры — особенно после ее первого, довольно тягостного (прежде всего для нее) пребывания в Кронштадте в 1860 г. (см.: наст. изд., т. II, по Указ. имен).

Вообще же весь текст дневников за 1864 год (т. е. тт. V и VI) свидетельствует о том, что к следующему десятилетию своего священнического служения отец Иоанн подошел уже не только опытным и мудрым священником, но что перед читателем предстал — в самом начале своего творческого пути — духовный писатель, автор не только проповедей и речей, но прежде всего книги «Моя жизнь во Христе, или минуты духовного трезвонил и созерцания, благоговейного чувства, душевного исправления и покоя в Боге» (1893–1894 гг.), в которую вошли, в частности, и отдельные записи из томов I–VI настоящего издания. И все это благодаря Господу, — отмечает отец Иоанн, — «Который меня очищает и освящает; умиротворяет, просвещает, услаждает, укрепляет в вере и добрых расположениях и делах», «научен всей премудрости Божеской и человеческой, возведен на превеличайший степень священства»; именно поэтому, — заключает отец Иоанн, — я «стою у самого престола Господа Славы и по благодати, дару и власти Господа совершаю Богослужение и Таинства, поучаю народ Господень <…>, путеводствую их к вечному Царствию, уготованному любящим Господа от сложения мира* (наст, т., с. 367). И уже как чуткий к слову писатель, он восклицает: «Надо иметь сердечное уважение к слову — Священного Писания, молитв, писаний отеческих, к словам речей наших и к благонамеренному слову писателей светских. Слово — высокая, предрагоценная, препочтенная вещь!» (там же, с. 116).

Текст дневника печатается по подлиннику.

При подготовке текста к публикации издатели придерживались следующих принципов. Текст печатается в соответствии с современными нормами орфографии и пунктуации и одновременно с максимально возможным сохранением особенностей авторского языка и стиля — «живого языка» источника, богатого не только церковнославянизмами, но и устаревшими и просторечными словами и формами слов: «болю сердцем», «запивший», «голодует», «хочем», а также «противузаконный», «величайший степень священства», «объядение» и другие. Издатели не выправляют текст и в том случае, если встречаются в нем две формы слова и даже когда эти формы стоят рядом, в одной строке, как например: «Все люди Божьи — и все твари Божии». Сохраняются авторские особенности написания слов с прописной (Богослужение; Слово Божие — в значении Евангелия и др.) либо строчной буквы, некоторые авторские пометы текста знаками, например: «† », «—» в начале, конце, середине текста; авторские подчеркивания отдельных слов в рукописи дневника воспроизведены при публикации полужирным шрифтом, написанные крупными буквами слова и словосочетания — выделяются прописными. Малопонятные современному читателю церковнославянские, диалектные и устаревшие слова и выражения снабжены подстрочным переводом (церк. — слав. — по Словарю Г. Дьяченко; диалектные и устаревшие — по Словарю Вл. Даля).

Слова, написанные в рукописи под титлами и в сокращении (например: «дны» вместо «должны», «дн» вместо «должен», «крую» вместо «которую»; «в.» вместо «весьма»; «и др.» вместо «и другие»; «об–но» вместо «обыкновенно»), установленные имена современников печатаются полностью. Некоторые вычеркнутые в рукописи слова и словосочетания восстанавливаются, если они являются существенной частью следующего далее текста. Перечеркнутый косой чертой текст (что, по–видимому, относится к особым его пометам), печатается полностью. Немногочисленные слова и фразы, не поддающиеся в рукописи прочтению по разным причинам, в опубликованном тексте опущены, пропуск их обозначен звездочкой, отсылающей к подстрочному примечанию; слова, прочитанные предположительно, обозначаются в тексте знаком <?> в конце слова, например: «воскресенье<?>, 12<?> января» или так: «непременно> д<олжны> б<ыть>». Отсутствующие в рукописи слова и предлоги, легко восполнимые по смыслу, дополняют текст в угловых скобках, например: «Человек может не хлебом одним <быть> жив…». В квадратных скобках даны редакционные пояснения текста. Поскольку в дневнике отец Иоанн также иногда пользуется, помимо круглых, и квадратными скобками, каждый случай авторских квадратных скобок оговаривается под строкой.

Цитаты из Священного Писания сверены с текстом Библии издания Российского Библейского общества в переводе на церковнославянский (М., 1993) и русский (М., 1995) языки. В соответствии с общепринятыми нормами все цитаты из Библии выделены курсивом и в круглых скобках указан их источник. Перевод церковнославянского текста не дается. В случаях расхождения текста цитат Священного Писания в дневнике отца Иоанна Кронштадтского и в вышеупомянутых изданиях Библии текст рукописи не выправляется, сохранены в цитатах и авторские смысловые знаки препинания («?», «!»). В некоторых случаях издатели сочли возможным для облегчения понимания дневникового текста дополнить цитаты Священного Писания, приведенные в дневнике в сокращении: дополнения заключены в угловые скобки < >. Источник неточных и скрытых цитат (аллюзий) указывается в круглых скобках с пометой: Ср. — «Сравни». При отсылке к контексту Священного Писания в круглых скобках ставится: См. — «Смотри». Цитаты из богослужебных текстов также выделяются курсивом, ссылка на источник (предлагается первоначальный источник) дается под строкой. Особо отмечены случаи наиболее частого употребления в дневнике отдельных слов и выражений из библейских и богослужебных текстов. При обращении к таким часто цитируемым выражениям после ссылки на источник ставится символ^у — «Указатель», который означает, что в дальнейшем источник этой цитаты дается только в том случае, если она представлена в полном виде, а при цитировании отдельных слов и выражений из нее или при аллюзиях дается ссылка на Указатель. В Указателе обозначены все случаи обращения к священным текстам; номера страниц с часто цитируемыми выражениями и аллюзиями, после которых в тексте не дается ссылка на источник, ставятся в Указателе в квадратных скобках [].

Все подстрочные примечания и переводы принадлежат редакции.

Примечания