Обрезание Господне

 Христос — иудей

I. «Иисус не был христианином; Он был Иудеем», — говорит великий историк, бывший христианин. «Иисус был Иудеем и оставался Иудеем до последнего вздоха», – говорит маленький историк, настоящий иудей. Это, конечно, парадокс. Если нет связи между Христом и христианством, откуда же оно взялось и куда его девать во всемирной истории? Сын человеческий – Сын Израиля – не соединяет ли в Себе, как лебедь, – обе стихии, землю и воду, – землю иудейства и воду всемирности?

Что такое «парадокс»? Слишком иногда удивительная (paradoxоs, значит – «странный», «удивительный»), неимоверная, и, потому, кажущаяся ложью, истина. Только таким «парадоксальным» языком мы и можем говорить о многом в Евангелии, потому что оно само – величайший Парадокс, слишком для нас удивительная и неимоверная истина.

II. Нет ли, в самом деле, чего-то в живом лице Иисуса не только исторически, но и религиозно-подлинного, чего христиане, люди «крещеные», не могут в Нем понять, ни даже увидеть, а иудеи, «обрезанные», видят сразу, хотя еще меньше христиан понимают?

Первый ответ на вопрос: «Кто Он такой?» – первое от Иисуса впечатление зрительное видевших Его лицом к лицу: «Иудей, Обрезанный».

Более неизгладимую печать оставляет на человеке кровь обрезания, чем вода крещения, – это, увы, не парадокс и для нас, христиан, а наш собственный религиозный опыт. Скорее можно узнать христианина, забыв, что он крещен, нежели иудея, забыв, он обрезан.

Мы все забываем, что Иисус – Иудей, а ведь недаром поминает нам об этом чистый Эллин, вчерашний язычник, Лука, так упорно и настойчиво: «на восьмой день обрезан… по закону Моисееву… принесен во храм, чтобы представить Его пред Господа, как поведено в законе Господнем» (2, 21–24; 39)

Что это значит? Правы, конечно, иудеи по-своему, когда говорят, что Иисус не только нарушил, но и разрушил, уничтожил Закон. Жертвы, очищения, суббота, обрезание – где все эти столпы Закона в христианстве? «Ветхое близко к уничтожению», – говорит Павел и делает, что говорит: Ветхий Завет уничтожает Новым.

III. И вот, все-таки: «Я пришел исполнить Закон». Разрушив, исполнить, – тоже «парадокс» – уже не Евангелия, а самого Иисуса. Чтобы исполнить Закон, разрушив его, надо было Ему сделать это не насильственно, извне, а изнутри, естественно, как прорастающее семя разрушает оболочку свою, чтобы, дав много плода, исполнить внутренний закон жизни; а для этого надо было принять на Себя закон внешний, войти в него до конца, родиться не только человеком воистину, но и сыном Израиля воистину; быть «Иудеем из Иудеев, обрезанным из обрезанных»; тайну Отца совершить в Себе самом, прежде чем тайну Сына.

Слишком для себя легко и бескровно мы разрываем связь человека Иисуса с Израилем, забывая, как эта связь близка сердцу Его – к нерасторжимой в Нем связи Сына с Отцом, и какая смертная для Него боль – может быть, крест всей утаенной жизни Его – этот разрыв.

Вот в этом-то смысле, парадокс: Христос не христианин – неимоверная истина.

Дмитрий Мережковский «Иисус Неизвестный»

......................................................................................................

 Затененный праздник

Праздник Обрезания обычно проходит незаметно… И не знаешь: двунадесятый ли это праздник или нет?

Пасха стоит — выше и вне двенадцати (тринадцатый праздник). Следовательно, остаются (по месяцам): Крещение, Сретение, Благовещение, Вход во Иерусалим, Вознесение, Троица с Духовым днем, Преображение, Успение, Рождество Божией Матери, Воздвижение Креста, Введение во храм и Рождество Христово… Итого двенадцать. Ясно, что первый — Обрезание — уже не есть двунадесятый праздник; но он чтится.

Но почему же он проходит так незаметно? И вообще, в этот день — как–то не испытываешь ничего яркого и ясного.

Причин этому несколько:

а) При великом свете Рождества Господня и при грядущей Крещении — Богоявлении Троицы — этот праздник Обрезания, утесненный между ними, теряется, как звезда при двух солнцах.

б) Ему даже и времени нет: 31 декабря отдается Рождество; 2 января начинается уже предпразднство Крещения. А на Обрезание остается всего–навсего лишь одни день: ни предпразднства, ни попразднства нет, только одни день праздника.

в) А к этому добавьте еще память такого великого светильника Церкви, как Василий Великий, почивший 1 января; торжество ему тоже ослабляет Обрезание.

г) Но со времен Петра Великого, перенесшего Новый год с церковного празднования 1 сентября на западное 1 января, люди знают этот день именно как Новый год, а не как Обрезание…

Может быть, даже многие и не знают этого праздника?

Во всяком случае в сознании верующих этот праздник один из самых затененных. Точно и не праздник он для богомольцев.

д) Но нет ли причины и в самом существе праздника? Может быть, в нем мало праздничных элементов?.. Например, Преполовение тоже считается праздником. Но Преполовение проходит тоже малозаметно.

Ясно, что Обрезание, праздник, как–то мало захватывает нашу душу по самому существу своему.

В чем же дело? Не пропускаем ли мы это?

Я раньше и не задумывался над смыслом Обрезания.

Вениамин (Федченков) «Размышления о Двунадесятых праздниках»