Ключевский выделял два вида человеческих союзов: государство и Церковь. Это специфически христианское разделение — во всех остальных культурах духовная и светская власть едины; более того государственной власти приписывают божественную природу — от египетских фараонов до японских императоров. Христос через апостолов создает иной тип общественной связи — Церковь. Разбожествление власти — христианское ноу-хау.
Библия возводит происхождение власти к грехопадению: «к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою» (Быт: 3, 16). Так что гендерное неравенство и подчинение властям стоят в одном ряду со стыдом, тяжким трудом и смертью.
Религиозный Закон появляется у еврейского народа, когда он выходит из рабства египтян. Стать народом Божьим возможно было только в пустыне свободы. Первая заповедь: «Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства».
Сначала у Израиля не было государства, им управляли боговдохновенные вожди — «судьи». Однаком народ недолго выдерживал богодарованную свободу, она казалась евреям уродством: «Но народ сказал: нет, пусть царь будет над нами, и мы будем как прочие народы: будет судить нас царь наш, и ходить пред нами, и вести войны наши» (1Цар. 8:19-20).
Дальнейшая история отношений Израиля и его царей полна ужаса, крови, несправедливости. С окончания эпохи Судей и до конца Ветхого Завета продолжалась борьба царей и пророков.
Христос утверждает Царство не от мира сего. Его конституция — Нагорная проповедь — абсурдна для мира: «не суди», «подставь другую щеку». Государство держится на подчинении, а Церковь — на любви: «вы знаете, что князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют ими; но между вами да не будет так: а кто хочет между вами быть бо́льшим, да будет вам слугою; и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом» (Евангелие от Матфея, глава 20).
Поэтому неудивительно, что власти — Пилат и Синедрион — убили Христа под улюлюканье толпы, всегда послушной власти. Но Он воскрес и основал Церковь.
Двухтысячелетняя проповедь Евангелия создала заново человеческое общество. Цари больше не боги, да и цари в христианском мире — исчезающий вид. Рядом с очеловечением (десакрализацией) власти идут отмена рабства, равноправие полов и другие социальные преобразования, которых не знает нехристианский мир.
Что такое государства, как не большие разбойничьи шайки; так как и сами разбойничьи шайки есть не что иное, как государства в миниатюре. И они также представляют собою общества людей, управляются властью начальника, связаны обоюдным соглашением и делят добычу по добровольно установленному закону. Когда подобная шайка потерянных людей возрастает до таких размеров, что захватывает области, основывает оседлые жилища, овладевает городами, подчиняет своей власти народы, тогда она открыто принимает название государства, которое уже вполне присваивает ей не подавленная жадность, а приобретенная безнаказанность.
Кесарь имеет непреодолимую тенденцию требовать для себя не только кесарева, но и Божьего, т. е. подчинения себе всего человека. Это есть главная трагедия истории, трагедия свободы и необходимости, человеческой судьбы и исторической судьбы Государство, склонное служить Кесарю, не интересуется человеком, человек существует для него лишь как статистическая единица. А когда оно начинает слишком интересоваться человеком, то это самое плохое, оно начинает порабощать не только внешнего, но внутреннего человека, между тем, как царство Духа не может вместиться в царство Кесаря. Дух бесконечен и устремлен к бесконечности. Кесарь же конечен и хочет наложить на Дух печать своей конечности. Есть требования кесаря, которые исполняют все живущие на земле. Все мы воздаем кесарево кесарю, хотя бы в форме революций, в которых мы участвуем. Требование революции тоже кесарево требование, только революция духа стояла бы вне этого, но она не может быть смешиваема с революциями политическими и социальными, она принадлежит к другому плану бытия.
связывать православие, которое есть религия свободы, с реакционными политическими или классовыми стремлениями, представляет собой вопиющее противоречие, которое находит для себя объяснение в истории, но не в догматике православия. Разумеется, в течение долгих веков православие было связано с монархией, которая оказывала незаменимые услуги Церкви, хотя и наносила ей тяжелые раны. «Христианская» государственность, обеспечивавшая «господствующее» положение православной Церкви, оказывалась для нее и оковами, задерживавшими ее свободное развитие, и многое в исторической трагедии православия, как в падении Византии, так и в современной России, объясняется именно этим нарушением равновесия в отношениях Церкви и государства. И неправильно эту историю, со всеми светлыми и мрачными сторонами, превращать в Апокалипсис и видеть в прошлом потерянный рай, царствие Божие на земле. Революция страшною ценой неисчислимых жертв навсегда (надо думать) освободила православие от чрезмерной связи с монархической государственностью. Связь эта никогда не была исключительно определяющей. Православная церковь существовала в разных странах при разных политических режимах, одинаково — в Новгородской и Псковской республиках, как и при деспотии Ивана Грозного, как и под иноверной и инославной властью, и она не теряла своей полноты и силы. Так и в настоящее время Церковь существует и под игом коммунизма, и в беженстве, и во всем мире при разных политических условиях. Не существует никакой внутренней и нерушимой связи между православием и тем или иным политическим строем, а потому православные могут иметь разные политические взгляды и симпатии
О войне
«Нет ничего справедливого и несправедливого, что не изменялось бы с изменением климата. Только три градуса широты опрокидывают законодательство; меридиан решает истину… Жалкая справедливость, ограниченная рекою! Истина — по сию сторону Пиренеев, а по ту — ложь». «Что может быть нелепее того, чтобы человек имел право меня убить только потому, что живет на том берегу реки и что его государь поссорился с моим?» «За что вы меня убиваете? — Как за что? Разве вы не живете на том берегу? Если бы вы жили на этом, я был бы убийцей… а теперь я — доблестный воин»
О собственности
«Эта собака моя», — говорят глупые дети. «Это место под солнцем мое», — говорят умные взрослые. «Вот начало и прообраз всех завоеваний». «Что такое собственность? Забытый грабеж». «Равенство собственности, конечно, справедливо. Но так как люди не могут заставить людей подчиняться справедливости как силе, то заставляют их подчиняться силе как справедливости».
О законе
«Кража, кровосмешение, детоубийство, отцеубийство — все некогда считалось добродетелью». «Кто пристальнее вглядится в основание законов, тот найдет его таким слабым, что если не привык к чудесам человеческого воображения, то удивится, что и одного века достаточно, чтобы сделать закон достойным уважения. Все искусство основывать и разрушать государства заключается в том, чтобы нарушать установленные обычаи, исследуя их в источнике и показывая в них недостаток власти и справедливости».
В Новом Завете есть два взаимоисключающих высказывания о «власти властей». Сатана во всрем «искушения в пустыне» говорит Христу: «Тебе дам власть над всеми сими царствами и славу их, ибо она предана мне, и я, кому хочу, даю её». Христос отвечает: «отойди от Меня, сатана; написано: Господу Богу твоему поклоняйся, и Ему одному служи» (Лк. 4:8). Апостол же Павел пишет: «Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены» (Рим. 13:1).
Не вдаваясь в толкование, отметим, сколь симптоматично забвение первого и постоянное вспоминание второго высказываний. Надо только помнить, что «князь мира сего» — Сатана, а не Бог. Бог — это тот, кто на Кресте.
Японский император считался богом — таковы были религиозная вера и государственный закон. Это крайний случай единства Церкви и государства.
В фильме император Хирохито понимает весь ужас этой ситуации и ради спасения своей страны идет на капитуляцию, отказываясь от своей «божественности». В противовес ему Гитлер в самоослеплении продолжает войну и приводит Германию к полному крах; Ленин просит убить его, открывая путь Сталину. Хирохито же, смиренно и человечно отказываясь от претензий власти, свою страну спасает.
Когда мы путаем власть с Богом, то выбираем смерть. Отделяя Божье от кесарева — выбираем жизнь.
Книги о Церкви и государстве
Читайте еще
Комментарии для сайта Cackle