Психологические манипуляции в Церкви — как распознать и что делать

Владимир Берхин, президент фонда «Предание»

Очень рад всех видеть, очень рад, что такое количество людей сегодня собралось, хотя это и немножко неожиданно. Обычно приходит гораздо меньше, но, видимо, в этот раз мы что-то важное угадали с тематикой, с лектором и с моментом, когда устроили эту лекцию. На самом деле нас гораздо больше, еще как минимум 50 человек смотрят нас в трансляции и еще не буду думать, сколько еще человек в пути, и как они здесь поместятся, когда придут.

Благотворительный фонд Предание организовал эту лекцию для всех желающих, исключительно заботясь об их духовной пользе.

Когда я думал, с чего это вдруг такое количество людей внезапно заинтересовалось и собралось послушать лекцию на подобную тему, я решил, что, видимо, это оттого, что мы решили поговорить про самое-самое важное. Причем про самый понятный, близкий всем аспект самого важного.

Самое важное для человека - это свобода. А самый простой способ лишить человека свободы – это когда эту свободу отнимает другой человек, причем отнимает ее не силой, а как-то хитро над человеком издевается, как-то на него так воздействует словами или какими-то действиями, что человек теряет свободу. В принципе, это под силу каждому и, наверно, каждый с этим сталкивался.

Видимо поэтому пришло столько людей, видимо поэтому всех это так волнует. Некоторые комментаторы грозились нам даже судом за организацию подобной лекции, я очень надеюсь, те слова, которые будут сказаны сегодня, помогут кому-то стать несколько свободнее.

Наталия Скуратовская

Я практический психолог, не академический специалист, я практик и с церковными темами работаю уже 6 лет. Работаю преимущественно в контексте пастырской психологии, консультирования священников и прихожан, в том числе и жертв психологического насилия, о котором Владимир упомянул. Действительно эта тема возникла неслучайно, возникла по мотивам многих личных историй самых разных людей, многих разочарований. Конечно, свобода это очень важно, но не менее важна любовь, которую каждый человек ожидает встретить в Церкви.

Не приказ и не честный договор

Прочитав Евангелие, узнав что Бог есть любовь, человек устремляется с открытым сердцем навстречу этой любви, этой свободе во Христе. То, с чем он сталкивается в реальности говорить не о том, что Церковь сама по себе плоха, а потому что люди, которые в этой Церкви спасаются, остаются людьми, со всеми присущими им слабостями, которые далеко не всегда как мы знаем искореняются с годами, некоторые даже усугубляются. А манипуляции - это обычный, в общем-то, фон человеческого общения.

Где-то мы с ними готовы мириться. Например, торгуясь на рынке мы ожидаем каких-то манипуляций, в процессе деловых переговоров, в принципе, законы жанра предполагают что каждая из сторон старается добиться для себя максимальной выгоды. Но есть ситуации, в которых по внутреннему ощущению манипуляции для нас неприемлемы. Это семья и это Церковь. Потому что в нашей жизни должны быть места, в которых мы можем быть сами собой, в которых мы можем быть открыты.

Манипуляции, конечно, зачастую очень больно ранят, но в то же время, хочу это четко обозначить, все мы так или иначе манипулируем другими потому, что манипуляция - это любое воздействие на другого человека с целью навязать ему свою волю, добиться чтобы он сделал то, чего от него хотим мы, не учитывая того, что хочет он сам. И подчеркиваю, это воздействие именно скрытое. Если есть власть приказать, человека можно заставить, он будет недоволен, но он это сделает. Если мы учитываем интересы другого, мы с ним договоримся, и возможно он сделает то, что мы хотим от него получить, добровольно. А манипуляция это не приказ и это не честный договор. То есть это обращение к слабостям и уязвимостям, которые есть у каждого из нас, для того, чтобы обрести над человеком некую власть.

Обращаю ваше внимание, что манипуляция может быть направлена на разные вещи, не обязательно на все сразу, мы можем контролировать поступки и чувства. Наверняка в своей жизни сталкивались с тем как легко манипулировать чувствами, именно потому что у нас есть чувства мы и становимся легкой добычей для манипуляторов. Просто потому что мы живые.

Мы не будем добиваться полной неуязвимости, то есть мы не будем жить в скафандре после этой лекции. Мы, просто надеюсь, такие ситуации начнем просчитывать заранее, предотвращать и оказавшись в ситуации когда нами кто-то пытается сманипулировать, просто не вступать, то есть вовремя выходить из этого контакта или разворачивать ситуацию таким образом чтобы она была равноправной, чтобы она была честной.

Не вина, а беда

Манипуляция – это в большинстве случаев не обязательно осознанное злонамеренное действие, когда мы хотим поработить чью-то волю.

В большинстве случаев манипуляция, во-первых, не осознается, а, во-вторых, является для человека настолько привычной, что он просто не знает, как общаться по-другому, потому что с ним так общались в детстве, он к этому привык, он вынес из детства опыт: какие приемы работают, какие не работают. То есть если я буду ныть, мама мне все разрешит, и поэтому дальше я буду прикидываться жертвой и манипулировать своей слабостью. Или наоборот, что если я буду всегда улыбаться, ко мне будут относиться хорошо дома или в школе, и поэтому я никому не покажу своих подлинных чувств, я буду манипулировать своей неуязвимостью.

В то же время обычно к этому в комплекте идут какие-то провокации, чтобы окружающих из душевного равновесия выводить и на их фоне быть эталоном и образцом спокойствия. И делается это с целью выгоды. Это самый простой способ манипуляции, когда мы можем ее вскрыть, просто спокойно сказать: «Вот вы делаете то-то, то-то и то-то», когда мы можем использовать контрманипуляцию, явно и открыто тем самым дав понять, что игру мы раскусили, готовы в нее сыграть, но предлагаем в нее не играть.

Другая цель – это власть. Не обязательно формальная власть над умами, власть над душами, это очень соблазнительно, и это то, с чем мы часто имеем дело в церковном контексте. Наконец, это контроль, который не обязательно прилагается к власти, они могут идти в комплекте, могут идти по отдельности. Очень часто манипуляции с целью контроля это не вина человека, а беда, потому что если человек невротик, ему просто жизненно необходимо контролировать ситуацию вокруг себя. Если вы часть этой ситуации, значит ему придется пытаться контролировать вас.

Поэтому первое, что я прошу вас запомнить, что, когда мы встречаемся с манипуляциями, это не повод для агрессии, для конфронтации, для того, чтобы дать решительный отпор. Это повод для сочувствия. Сильные, уверенные в себе, спокойные, умные и добрые люди крайне редко нуждаются в манипуляциях. Поэтому, если вами манипулируют, пожалейте этого человека для начала, это и по-христиански, и психологически будет первым правильным шагом для того, чтобы с манипуляцией разобраться. Гнев не лучший советчик в том числе и для того, чтобы справиться с манипуляцией.

Не надела платок – прямиком в ад

Итак, какие же они бывают? Как я уже сказала, осознанная и неосознанная.С осознанными, особенно в церковном контексте, мы встречаемся гораздо реже, чем с неосознанными. Почему? Потому что неосознанные манипуляции – это не только те, которые человек смутно осознает, но и трансляция тех манипуляций, которым человек сам когда-то подвергся. То есть, например, если человек искренне уверен, что если вы не соблюдаете определенный набор предписаний, то вы попадете в ад, он искренне вас от этого спасает, всячески вам препятствуя. Если вы пришли в церковь без платка – он будет сообщаться вам, что все, вы попадете в ад. Или если вы выберете себе не того человека в спутники жизни, которого вам советует ваш духовник, то спасения не видать, вы погибнете оба.

Собственно говоря тот, кто такую манипуляцию применяет, не делает это в большинстве случаев с холодным расчетом. Иногда бывает, конечно, что и просчитывает, но чаще всего - нет такого: «Ага, если я буду контролировать сферу личных отношений, если я буду контролировать круг знакомств, и все аспекты жизни моего знакомого, то он полностью в моей власти». Таких коварных манипуляторов все-таки мало. Обычно это происходит оттого, что что есть некое искажение духовной жизни у пастыря, хотя собственно говоря то же самое могут говорить и многоопытные прихожане, когда человек скорбящий приходит в церковь.

Расскажу крайний пример из известного мне опыта. В церковь приходит мать, потерявшая ребенка, не воцерковленная, просто в отчаянии, и первое с чем она сталкивается – ей начинает рассказывать добрая женщина, что ребенка она потеряла потому что с мужем она не венчаная, Господь ее покарал, и если она не хочет, чтобы умерли остальные дети, ей надо сделать то-то, то-то и то-то. То есть это не потому что это их так научил священник, это потому что такая картина мира и такой образ Бога живет в их сознании, что Бог истребляет детей, например, и причем тут же проявляется эта особенность манипуляции – это несвязанное сообщение. То есть Бог истребляет детей во всех невенчанных браках или этой женщине особенно не повезло? На это есть тоже стандартный ответ, что Бог кого любит, того и наказывает, вот Господь тебя избрал, решил тебя спасти – это тоже одно из таких стандартных манипулятивных воздействий. Но чаще всего это происходит не в формате осознанной манипуляции и чаще всего этому человеку надо помогать самому справиться с теми страхами, которые держат его в этой ловушке.

Ну, и наконец, манипуляция может быть вербальная, то есть словесная, с помощью речи, а может быть невербальная, с помощью действий, поступков, когда слова являются только дополнением или не присутствуют вовсе. Ну, например, если мы объявим человеку бойкот, потому что он что-нибудь не сделал, это манипуляция. Если мы каждый раз, когда члены семьи делают не то, что мы хотим, у нас сердечный приступ, и все должны все бросить и бегать вокруг нас – это глубокая невротическая манипуляция, которая уже вышла на психосоматический уровень. Так бывает, и слабое здоровье – это отличный способ контролировать окружающих, которым многие пользуются.

Манипуляция любовью

Чтобы быть абсолютно неуязвимым для манипуляций надо быть мертвым, потому манипуляции опираются на наши чувства. Некоторые из них естественны и есть у каждого из нас, а некоторые из них деструктивны и по-хорошему надо бы их постепенно в себе изживать, но тем не менее это то, на что манипуляция может опереться.

Первое и главное - это, конечно, любовь. Собственно, базовые потребности человека - это пища и любовь. Это то, что нужно даже новорожденному младенцу. И манипуляция любовью очень простая. Бывает любовь безусловная, а бывает любовь с условиями – «Если ты не сделаешь то-то и то-то, я не буду тебя любить». Например, мама говорит: «Если ты получишь тройку, я не буду тебя любить». При этом отец говорит: «Если ты не поступишь в институт, ты не мой сын, в нашей семье дураков не было». И абсолютно безразлично, чего при этом хочет сын, главное – условие поставлено. Невыполнение условия наказывается отторжением, эмоциональной изоляцией или исключением из некоторого сообщества. Почему я привожу примеры из детства? Чувствительность к этим манипуляциям формируется именно в детстве.

Человек, у которого было детство, полное безусловной любви, например, на манипуляцию любовью попадается гораздо реже, потому что у него есть интуитивная уверенность в том, что он несомненно достоин любви, что ему не надо никому доказывать что-то, чтобы эту любовь завоевать. Он просто хороший и его просто любят.

Человек, которым в детстве манипулировали родители подобным образом, к этой манипуляции очень уязвим, потому что у него другая картина мира, у него нет базового доверия к людям, у него есть установка, что любят только в том случае, если ты соответствуешь ожиданиям. И когда мы обращаемся к церковному контексту, то понимаем, что тут ставки еще выше, потому что грозят не только утратой любви значимых окружающих, но тебя не будет любить Бог. То есть Бог тебя отвергнет, если ты не сделаешь то-то и то-то. Если ты будешь делать так, как мы скажем, Бог тебя будет любить. Я, конечно, упрощаю, но так схема воздействия более понятна.

Второе тут – нет спасения вне Церкви, что если ты не будешь делать предписанный набор действий, то ты не православный, мы тебя отвергнем. А поскольку версий православия в общем есть изрядное количество и есть абсолютно не совместимые друг с другом, а неофит, открыт ко всему, готов поверить всему. И в этот момент вот именно те условия, которые будут поставлены, станут лейтмотивом всей его духовной жизни на долгие годы. А эти поставленные условия вполне могут быть манипулятивными.

Манипуляция страхом

Манипуляция страхом проста и очевидна: понять, чего человек больше всего боится и именно этим его напугать. Это и угроза из детства: «Если ты не съешь суп, ты вырастешь хилым, девушки не будут тебя любить», «Если ты плохо сдашь выпускные экзамены, ты пойдешь в дворники и умрешь под забором».

В церковном контексте опять же ставка предельно высока. Понятно, это спасение и это возможность быть с Богом. К сожалению, к этому подвязывается такое известное нам всем понятие как страх Божий. Страх Божией это не страх Бога карающего, это страх нашего собственного несовершенства, то есть осознание того что перед лицом Божиим мы открыты такими, какие мы есть. Бог нас несомненно любит, поэтому страх оскорбить Бога, и есть страх Божий. Но чаще трактовка бывает буквальная – Бога надо бояться.

Манипуляция виной

Следующее – это чувство вины, которое очень легко в человеке спровоцировать, особенно если он привык к этому, опять же, с детства, что у мамы карьера не состоялась потому что посвятила себя детям. В скобках подразумевается – дети должны это отработать, так что пожизненно. Чувство вины провоцируется часто в супружеских отношениях: вот из-за тебя у меня не получилось то-то и то-то, из-за тебя я отказался там от таких-то возможностей. Человек, которому предлагается почувствовать себя виноватым, вынужден оправдываться и вынужден как-то искупать свою вину.

При переходе в церковный контекст наше чувство вины становится безграничным, потому что никто из нас не безгрешен. Важным в нашей духовной жизни является покаяние и собственно говоря грань между покаянием – метанойей, переменой себя с Божией помощью – и беспросветным чувством вины, когда вы понимаете, что, чего бы вы ни сделали, это всегда будет плохо, грань бывает незаметной и проходится очень легко, тем более что чувство вины – оно, к сожалению, так сложилось, в нашей современной православной субкультуре – чувство вины активно эксплуатируется, потому что оно есть у каждого и все мы знаем о пользе покаяния.

Манипуляция неуверенностью в себе

Следующее – это неуверенность в себе, когда человек в себе не уверен, легко сделать его беспомощным. Главное побольше ему помогать, объяснять, что без вас он не справится, что сам он ничего не может. Если это с человеком происходит в детстве, он вырастает в состоянии выученной беспомощности: он не способен принимать ответственность за свою жизнь, он не способен самостоятельно принимать решения, потому что его жизненный опыт подсказывает ему, что сам он не справится, сам он не сможет.

Вот представьте приходит такой человек в Церковь, ищет духовного окормления и находит зачастую себе комплиментарного партнера, того, кто восполнит его неполноту. В данном случае человек инфантилен, у него выученная беспомощность, он найдет себе духовника, который все будет решать за него. Идеальный вариант - какой-нибудь младостарец, конечно. Идеальный прихожанин, который сам ничего не решает, ничего не знает, боится своих желаний, боится доверять себе, просит благословения как говорится посморкаться. Если такой прихожанин придет к священнику, который воспринимает духовное руководство иначе, то уже у священника будет ощущение, что им манипулируют, и это правда. Манипуляция жалостью тоже имеет место быть - «Я такой беспомощный, я без вас пропаду, я ничего не знаю, я ничего не могу, поэтому вы должны принять за меня полную ответственность и на вашей шее я въеду в Царствие Небесное, сам я делать ничего не хочу и думать не хочу». В данном случае манипуляция часто бывает обоюдной.

Манипуляция гордостью и тщеславием

Следующая ловушка – это гордость и тщеславие. Думаю, излишне на эту тему много говорить, все мы знаем, насколько гордость и тщеславие опасны в духовном смысле, но в то же время гордость и тщеславие являются ахиллесовой пятой в плане манипуляций.

Это манипуляция уже не силовая, это манипуляция при помощи лести. Что если человеку высказать, какой он замечательный, что никто кроме него это сделать не может, он особенный, он исключительный, мы в него верим? Если человек падок на такую лесть, то он из кожи вон вылезет, чтобы оправдать наши завышенные ожидания. Или мы можем взять его на слабо – сказать: «Не уверен, что у тебя это получится, это только для самых сильных духовно», и тут же человек начинает доказывать свое превосходство над так сказать общей массой.

Манипуляция жалостью

Жалость нельзя пусть с состраданием и сопереживанием.

Сопереживание – это качество, которым, я считаю, должен обладать каждый христианин, потому что это способность разделить боль другого человека, и помочь другому человеку, а жалость – она, во-первых, всегда сверху вниз, то есть мы чувствуем себя сильными на фоне слабого, а, во-вторых, если нами манипулируют при помощи жалости, то опять же апеллируют к нашей тайной гордости: «Он слабый – я сильный, я могу ему помочь, я такой маленький бог в общем для кого-то».

Манипуляция жалостью отличается от реально жизненных ситуаций тем, что человек не готов ничего для себя делать, ему нужно, чтобы все сделали вы, потому что сам он ничего не может. У него есть причины или у него нет подходящего состояния, или не понимает, не знает, не умеет, и просто без вас не справится, и если вы помогли ему один раз, то вы ответственны за его дальнейшую жизнь, потому что он без вас пропадет.

Многие знают этот известный манипулятивный треугольник – в котором у нс есть агрессор, жертва и спасатель. Манипуляция при помощи жалости - это такой посыл жертвы к спасателю: «У меня есть жизненные обстоятельства, или враг, который меня со свету сживает, и только ты можешь меня спасти». Вот опять же манипуляция жалостью невозможна по отношению к человеку, у которого нет тщеславия как вещи связанной.

В церковном контексте мы с этим сталкиваемся достаточно часто, и не только в лице ежедневной приходской жизни, но и в лице многочисленных просителей, которые приходят и говорят: «Вы же христиане, вы должны мне помочь, дать денег, одеть, обуть». Если вы им скажете: «Мы вам, конечно, поможем, но помогите нам двор подмести, дрова порубить», вам на это скажут: «Нет, что вы, вы мне просто так должны помочь, почему вы такие корыстные, почему я вам должен отработать?».

Манипуляция надеждой

Наконец, манипуляция надеждой, когда человеку обещается награда, которую манипулятор на самом деле обеспечить не может, и выставляются некие условия, которые…

Надежды в Церкви бывают различные, кроме надежды на спасение есть надежда на принятие, на понимание, к этому можно пристегнуть самые разнообразные обещания.

Упражнение

Сейчас я попрошу вас сделать одно упражнение. У нас есть семь чувств основных, за которые можно зацепиться, я попрошу вас разделиться на семь групп. Я попрошу вас в течение пяти минут записать на листке как можно больше типичных церковных фраз, которые манипулируют именно этим чувством.

Любовь

 — Если Бога любишь, то обязан выполнять то-то, то-то, то-то

 — Показывая пальцем на Распятие, говорят: «Вот что Он сделал для тебя, а что ты сделал?»

 — Надо любить врагов.

 — Кому Церковь не мать тому Бог не отец.

 — Кого Бог любит, того и наказует.

 — Обязан любить ближнего безрассудительно, родителей надо любить (подчиняться).

Наталия Скуратовская: Все-таки основную манипулятивную фразу я вам добавлю:

 — если ты не будешь таким, каким от тебя требуется, то мы не будем тебя любить. Манипуляция любовью – это угроза отнять любовь, что она есть только до тез пор, пока.

Страх

 — посылаются скорби, если неправильно поступил, на тебя стена упадет или ребенок больной родится.

 — страх не спастись

 — страх отлучения от причастия

 — страх быть отвергнутым общиной, что выгонят тебя с клироса и алтаря

 — страх уголовных статей

 — через священника с тобой говорит Бог, и не послушаешь его – не спасешься

Наталия Скуратовская: Да, и тут идет вполне очевидная подмена, но то же самое священники, довольно часто архиереи так говорят: архиерей же - образ Христа. И вот соответственно все что пришло в голову – это Господь на сердце положил, и каждое слово – это просто голос Бога. Вообще-то, такое самоощущение святые отцы называли прелестью, но тем не менее оно бывает, что не послушаешься меня – не послушаешься Бога. Очень верное уточнение.

Чувство вины

 — плохо молишься – каешься

 — неподобающее поведение

 — внешний вид в храме, и не только в храме

 — не держишь пост

 — редко ходишь в храм

 — читаешь неправославную литературу

 — обвинения в экуменизме, это может даже – ну вот я сталкивалась обвинение просто в общении, не литургическом, а просто общении

 — детей воспитываешь – в строгости или не в строгости

 — детей сколько – много или мало, почему мало

 — супружеские отношения – не вовремя и неправильно

 — нет духовника, если нет – ты сама виновата, ты себе не нашла его, поэтому у тебя так все плохо

 — не покрестила ребенка – ты виновата, нужно было с самых младенческих лет его носить, если что-то – если заболел – сама виновата

 — плохой крестный, то есть я покрестила ребенка, я крестная и не выполняю обязанностей, не приношу его в церковь ко всем службам

 — невенчанный или гражданский тем более брак

 — протестная активность, участие в оппозиционном движении

 — не той рукой свечу передала

 — не шумите – отвлекаете

 — почему без платка, почему в брюках?

 — почему без мужа пришла, почему ты пришла одна, ты не заботишься о его духовном состоянии, где дети, опять же, дети должны быть рядом и полностью нужно отстоять литургию, где каноны, если не вычитал все каноны, тебя к причастию не допустят, сама будешь виновата, что не осилила.

 — почему пришла только когда плохо, где ты была раньше?

 — вопрос такой, он всегда употребляется: и не стыдно?

 — давно, наверное, причащалась?

 — редко ходишь в храм.

Вопрос из зала: Грехи объективно существуют, значит ли это, что любое указание на грех будет манипуляцией на чувстве вины?

Наталия Скуратовская: Конечно, не значит. Грехи объективно существует, и покаяние объективно существует, и я собственно с этого начала, что надо отличать покаяния от навязывания чувства вины.

Цель покаяния – не самоуничижение, а изменение. Понятно, что абсолютного совершенства мы вряд ли в этой жизни достигнем, и сказать: «Я достоин Божией любви, потому что я ее заслужил, я ее заработал», мы не сможем никогда. Нас Священное Писание учит, что по закону-то никто не спасется, только по милости Божией.

Если мы рассчитываем на милость Божию, то в чувстве вины мы погрязнуть не можем, мы падаем, мы поднимаемся, то есть мы согрешили, мы покаялись, мы стараемся к этому греху не возвращаться. А если вместо того, чтобы просто стараться к этому греху не возвращаться, мы начинаем или нам это навязывают себя пилить и поедом есть, - вот это уже нездоровое состояние, оно нездоровое и психологически, потому что это невроз, оно нездорово и в духовном плане тоже, потому что здесь нет надежды на изменение.

Вопрос из зала: Как человеку сказать о грехе, чтобы не манипулировать чувством вины?

Наталия Скуратовская: Вообще, человек сам должен сказать о своем грехе, потому что даже когда учат душепопечению, духовному окормлению, то правильный подход – как подвести человека к мысли, что то-то и то-то в его жизни неправильно, как ему задать наводящие вопросы, то есть покаяние должно идти изнутри, а не навязываться снаружи,

Сила действия рождает противодействие, поэтому если очень хочется обличить кого-то в грехах, единственный возможный способ – мы с одним из священников на моем приходе этот вопрос обсуждали – единственный способ сказать человеку о грехе – это сказать о таком же своем грехе. Например: «Я тоже иногда очень гневаюсь. У тебя может такое бывает?» . Или: «У меня такое случается, что апатия, интернет, дела все заброшены, а потом приходится врать и оправдываться. У тебя такое бывает?». То есть рассказать сначала о себе. Хочешь открыть кого-то – откройся сам.

В чем психология сходится со святоотеческой традицией, с аскетикой вообще? Чтобы изменить другого, надо меняться самому. Точно так же и в данном случае – чтобы не породить чувство вины в человеке, надо так с ним построить отношения, чтобы он от какого-то греха отказался, чтобы не огорчать вас, например.

Реплика из зала: У нас в детстве была такая сказка, «Маугли». Помню, как он находил общий язык с разными животными: «Мы с тобой одной крови». Мне кажется, что именно это, об этом мы сейчас с вами говорили.

Наталия Скуратовская: Да. «Мы боремся с одним и тем же грехом, мне знакома твоя борьба». И даже если грех какой-то, который вам совсем не знаком, у этого человека такой грех, а у вас какой-то другой, и тоже есть свой опыт борьбы. В принципе, для священника это очень важное умение – во-первых, понять состояние своего пасомого как свое собственное, для этого нужна эмпатия, нужно умение буквально влезть в шкуру этого человека, а во-вторых, очень важно не осуждать. Не на словах, а на деле просто понять: «Да этот человек, например, блудник, а я аскет и постник, но вот он с блудом справиться не может, а я не могу, например, справиться со своей гордыней. Как это горжусь и пощусь, пощусь и горжусь. И у меня тоже есть опыт борьбы». Ну вот как-то спроецировать

Вопрос из зала: Тут большой перечень был касательно таинства исповеди и по поводу чувства вины. На уровне анекдота, но тем не менее это быль: это грех из из брошюрки «2200 православных грехов» - «подбрасывание собственного ребенка с последующим неловлением его». Я вам как психологу хочу задать вопрос, а где граница между какой-нибудь педофилией, за что сейчас судят о. Глеба Грозовского, и между чадолюбием?

Наталия Скуратоская: Граница, как обычно, в злоупотреблении свободой другого человека, в том числе и ребенка. Если вы злоупотребляете его свободой, это уже недостойное поведение.

Кстати, спасибо за пример замечательный про книжки о подготовке к исповеди в формате «1000 и 1 грех», которые не забудьте написать себе на бумажку. Потом бедные священники совмещают литургию с чтением этих бумажек написанных под копирку и выясняют точно ли человек знает, что такое мшелоимство.

Неуверенность в себе:

 — Ты не спасешься, ты грешник, надо выполнять все ритуалы и предписания

 — надо часто причащаться, нельзя часто причащаться

 — батюшка знает лучше

 — нужно взять благословение, нельзя принимать решение самому

 — почитай у святых отцов, святые отцы говорили по этому поводу… Ну вот примерно так

 — послушание выше поста и молитвы

Гордость и тщеславие

 — батюшка, вы наш благодетель, помогите, дайте…

 — Вы наша последняя надежда, соответственно, кроме вас никто этого не сделает

 — разбейтесь, из последних сил, не имея ни времени, ни сил, без вас никак и все пропадет, и дело сгорит

 — мы русские, мы православные (апеляция к гордости)

 — гордость и тщеславие священника часто подпитывается обожанием прихожан, кругом «фрейлин» вокруг батюшки

Вопрос из зала: А комплекс отличника ближе к чему?

Наталия Скуратовская: Тут разные могут быть причины, но страх потерять любовь- это один полюс, а другой гордость и тщеславие, то есть желание доказать свое превосходство

Вопрос из зала: О манипуляциях, которые встречаются в писаниях святых отцов. Например, кто не отрекся от своей воли, тот еще не свернул на путь, ведущий к Богу. Вопрос в том, является ли это манипуляцией, и если да, то что с этим делать.

Наталия Скуратовская: Вы знаете, мы эту тему уже даже и с коллегами обсуждали, и на других наших церковно-психологических мероприятиях. В общем, вердикт нашего коллективного разума такой, что чтобы отречься от своей воли, надо сначала эту волю иметь, а не выдавать инфантильную неспособность отвечать за свою жизнь за отсечение воли. Это первое. Второе. Если человек добровольно отрекается от своей воли, он это делает не в пользу человека, а в пользу Бога, то есть когда мы говорим о послушании, послушны до смерти мы должны быть кому – Богу. А если кто-то претендует на место исполняющего обязанности Бога, то он манипулирует.

Жалость

 — «У меня нет дома / кормильца / кто-то умер, опять же зависит от того как сказать. Это с манипулятивным оттенком сказанное

 — на жалость часто манипулируют в отношении церковных послушаний - «Мы тут спим по три часа и как нам тяжело, придите, пожалуйста, потаскать вещи

 — я слабый человек, у меня такая тяжелая жизнь, да, поэтому мне надо все прощать

Надежда

 — Будешь выполнять все правила – спасешься

 — помолиться конкретному святому – получишь исполнение конкретной просьбы

 — будешь ходить в храм каждую субботу и воскресенье – Бог тебя не накажет

 — чем хуже здесь в земной жизни, тем легче будет там

 — батюшка не ошибается, да, надежда на непогрешимость

 — пожертвовав денег кому-то, ты обязательно приобретешь больше

 — смиряйся и станет лучше, причем смирение не в нормальном смысле, а в таком, нехорошем

Наталия Скуратовская

Как противостоять?

Теперь я думаю в реальной жизни вы будете тренироваться распознавать эти манипуляции, теперь давайте посмотрим, что же можно сделать. Вкратце о манипулятивных приемах. То есть что конкретно делать, когда мы сталкиваемся с манипуляциями.

Можно манипулировать информацией, эмоциями или поведением. Самое распространенное в нашем церковном контексте пожалуй смешивать информацию и мнения. Это проявляется даже в догматических вопросах, когда догмат смешивается с теологуменами и все это объявляется абсолютно правдой. А еще инода с какими-то измышлениями, то есть к Преданию примешиваются традиции совершенно не христианские. И все это выдается за православие. Именно вот этот вот коктейль, когда у нас идет смешение информации и мнений. Выход тут один – сосредоточиться на фактах, то есть научиться различать факты и интерпретации. Что на самом деле сказано, что является привнесенным нашим собеседником или кем-то еще до него.

Дальше - прикрытие авторитетом. Об этом уже сегодня упоминалось. Самое высшее - это прикрытие авторитетом Бога и готовность говорить от Его имени. Например, тот разговор, который был в обсуждении предварительном нашей лекции, кто спасется, кто не спасется. Там дама одна была, которая рассказывала, что мы все не спасемся, потому что вообще никогда ни в чем нельзя сомневаться, если в чем-то сомневаешься в Церкви – даже не в самой Церкви, а в том что в Церкви бывают какие-то сложные ситуации и начинаешь об этом говорить, то не спасешься. Собственно говоря, часто такие вещи люди говорят о чьем бы то ни было спасении апеллируя что сам Бог, вот в Евангелии написано, что те кто ходит к психологам не спасутся никогда, об этом написано в Священном Писании.

С авторитетами поступаем просто, тем более авторитетами выступают часто отцы, Священное Писание… Не оспаривая авторитета, мы можем не дать собеседнику говорить от имени этого авторитета. Например, знал бы Иоанн Златоуст, что из его наследия в памяти останется только «освяти руку свою ударом» , он бы наверное принял обет молчания просто в ранней юности.

Дальше - специфический язык. Если вы чувствуете, что использование специальных терминов, и даже если это термины церковные, вам не понятное, служит для того чтобы вы поняли насколько вы некомпетентны и насколько вообще ничего не понимаете, переходите на привычный вам язык в любой ситуации, в которой вам пытаются навязать не свойственный или не очень понятный язык. Пересказывайте то же самое другими словами или просите уточнить человека, что он имел в виду, просите попроще вам объяснить, это хорошая контрманипуляция.

Вопрос из зала: А учение возможно хотя бы без отчасти манипулятивного воздействия?

Наталия Скуратовская: Собственно, я с этого начала, что какие-то элементы манипуляции – это фон вообще человеческого общения.

Всегда быть открытыми, всегда искренними, всегда спокойными - наверное, это означает стяжать дух мира и тогда уже никакие манипуляции не страшны и вообще все это незачем. Но пока мы только стремимся, мы сами используем какие-то манипуляции, и к нам используют какие-то манипуляции, но мы говорим только о тех, которые ну так или иначе используются во вред.

Если мы будем параноидально отслеживать любую коммуникацию с позиций: «А он не манипулирует? А что еще противопоставить?», это будет еще хуже, это настолько повредит нашему душевному равновесию и психическому здоровью, что отслеживать каждую манипуляцию не надо. Надо только в тех ситуациях, когда вы чувствуете, что проламываются ваши границы, нарушается ваша свобода.

Понимаете, иногда человек манипулирует, и ему можно и подыграть, потому что приятно это. Не может сказать прямо и ищет какие-то такие подходы, намекает или жертвой прикидывается или ложится болеет. Например, хочет муж чтобы жена о нем позаботилась, сказать не может и лежит болеет, любимая вокруг него бегает. Да, это тоже манипуляция, но такая, в общем, милая, понятная семейная штука. Если он этим не злоупотребляет и не заставляет жену как-то все бросать, быть при нем сиделкой…

Реплика из зала: Карлсон - шикарный манипулятор?

Наталия Скуратовская: Карлсон - просто учитель манипуляции.

Давайте вернемся к нашей теме.

Сужение или подмена контекста – это то, с чем встречаемся очень часто. Это и выдергивание цитат из контекста, и помещение одних духовных советов, данных совершенно другим людям, в неподходящий для них контекст. Собственно говоря, одна из сложностей с которыми мы сталкиваемся достаточно часто что духовные наставления, которые сейчас используются в Церкви, не дифференцированы по их адресатам. То есть что-то, например, было сказано только для монашествующих, а что-то говорилось в определенной ситуации. Большая часть того, что говорилось про отсечение своей воли и абсолютное послушание – это говорилось в совершенно определенной ситуации: есть человек отринувшийся от всего мирского, у него есть авва, то есть это не случайный, единственный священник в поселке. Значит, ситуация другая в том, что касается свободы того, кому эту самую волю можно доверить и в какой мере ее можно доверить. Изменение контекста здесь чревато тем, что перед человеком ставятся манипулятивно ставятся нерешаемые, в принципе, задачи. Сейчас, кстати говоря, и относительно поста говорят, что Типикон писался для монастырей, а для живущих вне монастырей это проблематично. Я не знаю, я как-то так привыкла и мне кажется что нормально по Типикону поститься, ну и что такого.

Вопрос из зала: А скажите, пожалуйста, а ложь является манипуляцией?

Наталия Скуратовская: Ложь однозначно является манипуляцией. Это настолько очевидно, что я это даже не записала, потому что настолько очевидно, что является. Однозначно, да противостоять? Если вы знаете что это ложь, то, конечно, вы знаете правду. Если вы подозреваете, что это ложь, можно задавать уточняющие вопросы, чтобы человек запутался.

Следующий пример, с которым мы часто встречаемся, это эмоциональное заражение. Известно, что эмоции часто заразительны, и в принципе хороший способ манипуляции – ввести самого себя в такое состояние, чтобы оно было заразительным или изобразить его достоверно. Это может быть восторг, и он передастся всем и все ваши слова будут приняты на веру. Это может быть тревога, к примеру, насчет ИНН. Нет таких манипуляций, которые работают на всех. Эмпаты, например, очень хорошо заражаются чужими эмоциями, то есть, с одной стороны, это хорошая возможность понять чужие эмоции, а, с другой стороны, постоянный риск, что тебе подсадят каких-нибудь тараканов. Радоваться чужой радостью, плакать чужими слезами - это нормальное естественное состояние для человека, наделенного эмпатией. Кстати, эскалация конфликтов тоже очень часто происходит за счет заражения гневом.

Если вы чувствуете, есть какой-то эмоциональный посыл, который вы разделить не готовы, вы говорите: «Стоп! Какая информация подается мне вместе с этим эмоциональным посылом?». Даже если эмоция очень приятная. Разделяем эмоции и информацию.

Наконец, давление на эмоции - это всяческие невербальные демонстрации. Это обиды, это агрессия явная, скрытая, это обесценивание того, что вы говорите, это демонстративное неуважение к вам… Собственно те вещи, которые призваны вызвать вашу неуверенность в себе, ваше чувство вины. Противостоять этому можно, естественно, сохраняя спокойствие. Сохранять спокойствие гораздо проще, если вы понимаете, что происходит с вашим собеседником, почему он так себя ведет.

На самом деле, это несчастный человек, который вынужден таким вот образом демонстрируя негативные эмоции и выманивая негативные эмоции из вас, в ответ добиваться более-менее сносного в психологическом плане существования. Поэтому очень важно сохранять спокойствие, понять, посочувствовать агрессорам. Наверное, у него было тяжелое детство, наверное, в этом детстве им много манипулировали, а потом были не менее тяжелые отрочество, юность и зрелость, не очень счастливая семейная жизнь, потому что человек не может в одном месте манипулировать, а в другом нет…

И, наконец, воздействие на поведение. Контроль над поведением – это мощная вещь, особенно, когда он происходит неосознанно. Не там сидишь, не там стоишь, не так стоишь, не туда смотришь, делай то, не делай это…. На самом деле, это опасно, когда это закамуфлировано, когда, скажем, говорят: «В вот не сложно ли тебе после службы задержаться, а то архиерей приезжает, надо весь храм отдраить три раза начать уже сейчас и готовить изысканное блюдо, а то с утра не успеем».

Это может быть нормальной просьбой, а может быть манипуляцией. Понимаете, любая манипуляция может быть просьбой, текст тот же, а вся разница в том, оставляется вам выбор или нет.

Ещё есть такое понятие как активизация стереотипов. Это любимое в религиозных сообществах, поскольку позволяет осуществлять деление по принципу «ты наш – ты не наш». Настоящий православный должен… и вот это – мы же русские, мы же православные – это тоже апелляция к стереотипам. С одной стороны, гордость, а с другой стороны, страх, что если ты поведешь себя не как наш, посмеешь сказать, что, в общем, не все русские или не все православные делают это, то мы тебя не признаем русским и православным, будешь, в общем евреем, или католиком тайным. Когда вы сталкиваетесь с тем, что вас приписывают к некой общности с тем, чтобы заставить действовать в соответствии с формализованными законами, точнее с их интерпретацией, которая выгодна вашему собеседнику, то тут всегда опять же надо сделать шаг назад, сказать: «Стоп! А точно как это все православные, например, обязаны посещать все службы в храме даже если они ежедневны, выстраивать свой рабочий график под это, или все-таки есть варианты?».

Вопрос из зала: А «Кому Церковь не мать, тому Бог не отец» – это манипуляция или нет?

Наталия Скуратовская: Это часто используется как манипуляция – пример церковного фольклора, который вынут из контекста, изменил свой смысл и начал использоваться манипулятивно, причем в определение того, а что же такое Церковь как мать привносится много голословных утверждений. Например, вы не должны замечать никаких недостатков, потому что вы же свою мать не осуждаете, если ваша мать болеет вы же не будете… Ответы: «Если моя мать болеет, я буду ее лечить и вызову врача», - тут они бесполезны.

Дальше у нас давление статуса. Например, в иерархическом обществе это вещь естественная. И в иерархической структуре, каковой является Церковь, это тоже вещь естественная: это отношение к священному сану, отношения между разными уровнями церковной иерархии. Выйти из этого можно только отделив статус от смысла высказываний, то есть ну вот легкая отсылка к трансактному анализу. Краткое содержание: внутренне состояние каждого человека можно обозначить, что там есть взрослый, там есть ребенок, там есть родитель, то общение сверху вниз это общение родителя с ребенком, общение на равных это общение на уровне взрослый-взрослый или ребенок-ребенок, ну или два родителя, но два родителя обсуждают несовершенства детей обычно и какие все плохие, нас не слушаются. Общение взрослых это общение на уровне логики и фактов, общение двух детей – общение на уровне эмоций.

Общение после лекции

Наталия Скуратовская: Ещё раз повторю, манипуляции – это фон человеческого общения, это то что делает каждый из нас, но граница допустимости манипуляций – это свобода другого человека, то есть нарушаем мы ее или не нарушаем.

Для собственного душевного здоровья и равновесия количество манипуляций, которые каждый из нас совершает, лучше ограничивать. У каждого из нас есть привычные манипуляции, и собственно это есть психологическая и духовная гигиена: отучиться манипулировать людьми теми способами, которыми мы умеем это делать хорошо.

В то же время когда мы встречаем других, это не означает, что мы должны обличать: «Ах, это манипуляция, это дьявольское дело, и ты исчадие ада, ты злодей, ты пытаешься меня поработить». Нет, манипуляции часто бывают неосознанные, поэтому исходная позиция – это сочувствие, понимание, логика.

Самое простое, но я бы сказала не самое эффективное, если нам с этим человеком по каким-то причинам необходимо общаться регулярно, это сокращение контактов до возможного минимума. Мы знаем что нами манипулируют – мы выходим из контакта, это уход от захвата. Ну, мы уже поняли, что каждая манипуляция предполагает некую зацепку. То есть что вот устанавливается контакт, найдена или прочувствована слабая точка, у кого-то это страх, у кого-то это жалость, у кого-то это гордость, к этой вашей слабой точке подключились и применили к ней манипуляцию. Но пока этот момент не наступил, если вас эмоциональной манипуляцией еще не зацепили или манипуляцией искажением информации не запутали, у вас есть контроль над ситуацией, поэтому если вы чувствуете, что ясность сознания поплыла, чувствуете, что говорят ерунду, а возразить вроде и нечего, или давят на эмоции и вроде надо посочувствовать, мы же христиане, мы же должны, мы же обязаны и всегда виноваты – в этот момент надо уходить от захвата.

Можно выйти из контакта, на пять минут в туалет отойти, а вы продолжайте, продолжайте, а можно перехватить инициативу, например, начать задавать вопросы, о чем уже много говорили. Можно если вы сидите, встать, если вы стоите – сесть, изменить свое положение в пространстве, можно начать испытывающе смотреть на собеседника. Просто у каждого человека есть свои любимые способы манипуляции, у них есть свой темп, свой ритм, свои приемы, у них это получается, на это попадаются. У вас, естественно, тоже такие есть. То есть если сбивается этот ритм, темп, привычные приемы и вообще только начал контакт устанавливаться, начали из вас слезу выжимать, а вы вышли, ну как-то бесполезно, вы вернулись – надо начинать сначала слезу выжимать, ну как-то разбивает манипуляцию. Вот изменение темпа – это тоже очень мощное средство, потому что очень часто манипулятор не дает нам возможности сосредоточиться: давай-давай, быстрей-быстрей, если не сейчас – то никогда, это последний шанс, срочно решайся…

В общем, естественно в этой ситуации надо максимально замедлиться, сделать шаг назад и сказать: я так не могу, мне нужно подумать, то есть замедлиться и отложить решение. Иногда, наоборот, вас изматывают замедлением, длинными паузами – можно попробовать ускорить ваше сообщение. Информационные помехи, которым замаскировывается любая манипуляция, отсеиваем, докапываясь до сути, до фактов, до реальных проблем, желаний, мотивов вашего собеседника и до использования непредсказуемости, то есть чем менее вы предсказуемы, тем сложнее вами манипулировать, парадоксальность реакций в общем как это – делает человека практически неуязвимым.

Отключение эмоций не в смысле их блокировать совсем, а в смысле научиться их отделять от подаваемой в комплекте с ними информации. То есть эмоции отдельно, факты отдельно. Дальше, сохранять возможность диалога. Сознание человека в естественном своем состоянии рефлексивное, оно диалогичное, мы взвешиваем «за» и «против», согласие и несогласие. В процессе манипуляции нас вовлекают в монолог, причем этот монолог не наш.

Если вы чувствуете что у вас по какому-то вопросу одна единственная верная истина в последней инстанции и альтернативы быть не может, это хороший повод эту истину проанализировать, а не явилась ли эта уверенность плодом манипуляции. То есть можно ли посмотреть на ситуацию с разных сторон, на человека с разных сторон, на ту или иную идею. Очень этому помогает создание расширенного контекста или перемещение из того контекста, который вам навязывают в тот контекст, который для вас органичен.

Вот если вам говорят, что есть единственный способ спасения, вот так, так и так, вы говорите – а может еще какой-то есть?

Вопрос из зала: Контекст можете привести? На примере?

Наталия Скуратовская: Мне кажется, очень простой пример – человек который спасся рядом со Христом на кресте. Он не причащался…

Вопрос из зала: Что посоветуете, когда люди более высокого статуса манипулируют людьми статусом ниже? Архиерей священником? Например, всем надо молиться перед черной доской каждый день

Наталия Скуратоская: В случае «всем нужно молиться перед черной доской каждое воскресенье» речь идет не о манипуляции, а о приказе.

То есть здесь, скажем так, бывают манипуляции и манипуляцию человек волен и не принять, потому что это скрытое воздействие. Ну, например, архиерей не хочет казаться деспотом, он хочет казаться добрым, милосердным, но при этом хочет, чтобы ему все беспрекословно подчинялись, поэтому он не скажет прямо, что в определенный день определенное воскресенье все священники города должны приехать в определенный храм помолиться перед чудотворным образом Спаса, который такой черный и никакого лика не видно. Он будет говорить иначе: «Это главная святыня нашего города», и чтобы заразить людей своей верой, показать им пример, и если это будет сказано так – у них появится возможность предложить альтернативы.

Манипуляции надо противостоять даже из позиции иерархического подчинения, то есть, собственно говоря, я неоднократно наблюдала, как один и тот же архиерей с разными священниками общается по-разному. Например, священник, с кем привычней общаться сверху вниз, тот священник получает по полной тирании, деспотизма, деструктивных воздействий. К тому же архиерею приходит другой священник, внутренне зрелый, взрослый, в ответ на те же самые попытки – вот это я сделаю, а вот это, извините, не успею, не смогу, не буду, а когда к нему начинают применять те же угрозы – в запрет пойдешь: «Пожалуйста, владыка, хоть отдохну, а вы пока послужите на моих десяти приходах, а я пока на дачу поеду, вот давно хочу отдохнуть»…

С одной стороны, это такая встречная манипуляция, как бы принятие манипуляции, но принятие в таком контексте, что собеседник согласиться с этим не может, а с другой стороны взрослая, равноправная позиция, и дальше они спокойно начинают обсуждать, что же делать, ему действительно надо куда-то съездить, а священник не может, что же делать, кто же может туда поехать, и начинается конструктивный разговор.

Вопрос из зала: Насколько вы готовы идти до конца в таких лекциях? Вы же преподаете семинаристам и вот здесь православным мирянам, вообще интересующимся и призываете всех быть с точки зрения психологии и, наверное, психиатрии грамотными. А почему я, например, не имею права говорить, что никакое не Тело Христово, а эффект плацебо?

Наталия Скуратовская: Понимаете, не факт же, что высказанные вами гипотезы верны. Я считаю, что возможность обсуждения сомнений должна быть в любом случае, в том числе, и вероучительных сомнений. Но реальное обсуждение возможно только при условии, что две стороны готовы выслушивать ответы, вместе думать и заранее оставлять такой шанс, что гипотеза ошибочна. Собственно, вспомните, как вообще формировалось богословие. Когда святые отцы древности спорили друг с другом, иногда очень жестко спорили, и все истины рождались далеко не самым мирным путем, как проходили Вселенские соборы…

Да, привлекали политику, манипуляций много было, но тем не менее, допустимость обсуждения богословских вопросов в ранней Церкви была. После того, как догматика сформировалась, есть некая табуированность в обсуждении этих тем.

Но если у живого человека есть сомнения, он должен иметь возможность их обсудить, и вот опять же чтобы это мнение было не навязанным, а обдуманным или выстраданным. Знаете, есть вопросы покруче - та же теодицея, над которой многие полегли, в том числе и священники. Например, почему Бог допускает страдания невинных? Он есть, он немилосердный или невсемогущий?

Прошу, уважаемые отцы, братья и сестры, нам уже пора завершать, и какие-то вопросы мы сможем обсудить в личном общении. Мы подняли такую огромную неподъемную тему, что, в принципе, можно в каких-то форматах ее продолжать, возможно, взять один аспект. По моим ощущениям, мы за два часа успели разобраться, что такое манипуляции, либо сложности душепопечения, либо противостояние манипуляциям на приходе.

Кстати, Татьяна предложила хорошую идею можно работать в формате группы, где мы будем обсуждать не абстрактные вещи, а конкретные вопросы насущные для участников.