Тщательным изучением греческого оригинала творений Евстафия Антиохийского занялся российский ученый епископ Никанор (Кудрявцев). И вот что мы получаем в результате этого исследования: Святитель действительно не использовал относительно Лиц Троицы термина «ипостась», и очень редко применял термин «персона». Но в отношении каждого из Лиц Троицы Евстафий использовал уникальный термин, радикально подчеркивающий личностное достоинство Каждого из Троицы: Прилагательное μοναδικός («монадикос», «единичный») и даже существительное «Монада».
Наверное, у многих читателей сразу возникнет ассоциация с Лейбницем, но задолго до Лейбница этот термин использует византийская теология в учении о Троице, однако, применяет Его ко всей Троице. После того, как персоналистическое бытие Каждого из Троицы было подчеркнуто каппадокийским языком «Трех Ипостасей» (понимаемых как Трех самовластных и разумных Лиц), термин «монада» (Единая) стал использоваться как синоним «триада» (Троица), т. е. между «монада» и «триада» ставили знак равенства. Именно такое употребление данного термина мы встречаем в творениях Максима Исповедника, Феодора Студита, Григория Паламы и др. И только Евстафий Антиохийский в своих творениях говорит о том, что каждое Лицо в Троице — это самостоятельная Монада.
С точки зрения автора этих строк, значение этого уникального богословского мнения не было по достоинству оценено ни в теологии, ни в философии. А ведь, по сути, европейское учение о «личности» было бы куда как проще выводить из личности-монады Евстафия, чем из категорий Аристотеля. Но Евстафия обошли вниманием даже современные теологи-персоналисты (митр. Иоанн Зизиулас, Христос Яннарас и др.) — видимо, из-за его репутации «криптомодалиста».
Архимандрит Феогност Пушков
