Иером. Агапий. Введение
Поскольку я живу в Беларуси, то опираюсь на данные по ситуации в нашей стране. Думаю, что они вполне сопоставимы и с данными по российским регионам.
Так вот. Эти данные говорят, что задолго до пандемии у нас начала свирепствовать другая эпидемия. Вирус которой, не встречая серьезного сопротивления – проник, вероятно, в каждую четвертую семью.
Имя этой эпидемии – химическая зависимость. То есть зависимость от химических веществ, изменяющих сознание. Основные употребляемые вещества – алкоголь и многочисленные виды наркотиков. Статистика:
На февраль 2014-го года по наркотической зависимости, «на учете состоит свыше 16 тыс. человек, еще несколько тысяч отбывают наказание в местах лишения свободы и проходят лечение анонимно… в последнее время в 14,5 раза увеличилось число пациентов наркодиспансеров моложе 15 лет»[1].
В общей сложности, количество больных алкоголизмом, алкогольным психозом, наркоманией и токсикоманией, состоящих на учете в лечебно-профилактических организациях системы Минздрава Республики Беларусь на 2015 г. – 196025 чел.[2]
К 2023 г., диагноз «синдром зависимости от алкоголя» выставлен примерно у 145 тысяч белорусов.[3]
Под наблюдением у психиатра-нарколога наркологической службы республики в 2021 г. – 12 833 человека с зависимостью от наркотиков.[4]
Все это – на менее чем 10 миллионов населения.
Понятно, что на учете стоят далеко не все зависимые. Тем более что употребление некоторых «новомодных» наркотических веществ не поддается какой-либо статистике.
Тема больная. Но ней не любят много говорить, в том числе и в церковной среде. Одна из причин, на мой взгляд: в проповеди трезвости видят угрозу так называемому умеренному употреблению алкоголя. Вторая – в действительно воцерковленных семьях уровень злоупотребления алкоголем меньше, чем в других социальных слоях, и тем более низок процент зависимых от других наркотических веществ. Потому проблема попросту вне поля зрения.
А в семьях, где зависимость есть – держится «фасад благополучия». И бывает, что люди работают бок о бок, дружат – и даже не подозревают, что у коллеги дома существует серьезная проблема. Сам зависимый – может иметь престижный статус, вокруг считают, что у него счастливая семья. Жене говорят – «какой у тебя замечательный муж»… И только по вечерам, когда нет посторонних глаз, – супруга и дети «по полной программе» получают психотравмы от нетрезвого «главы семьи». Почему они не могут обратиться за помощью и перестать поддерживать «имидж счастья» – об этом будет говориться в книге…
Проблема есть, и важно показать – в первую очередь самим семьям, попавшим в ловушку зависимости – что о ней можно и нужно открыто говорить. Открытый проговор сам по себе уже является одним из шагов к выздоровлению.
Все вышеизложенное и побудило меня подготовить проект этой книги. Ее задачи:
1. Помочь семьям зависимых найти пути выздоровления и показать, что эта тема – не «табу»; что есть те, к которым можно обратиться, и получить понимание, поддержку, помощь;
2. Помочь священно-церковно-служителям и другим работникам в социальной сфере сориентироваться в этой многоуровневой проблеме;
3. Специалисты, работающие с одним аспектом зависимости (физиологическим, психологическим, социальном или духовном), могут ознакомиться здесь с другими аспектами, чтобы иметь более цельную картину.
Немалое внимание в книге уделяется вопросу формирования зависимости на уровне биохимии. Эта часть сборника сложна для восприятия неспециалистами. Но я не пытался ее адаптировать. На мой взгляд, именно устойчивое желание со стороны родственников и других заинтересованных лиц решать проблему просто, «в два приема», даже не пытаясь вникнуть по-настоящему в суть – порождает множество откровенно шарлатанских и спекулятивных методов «лечения». На радость самой болезни. Посудите сами. В нашей стране можно найти не одну сотню самых разных предложений «лечения» – начиная от «рецептов от народных целителей» и заканчивая самыми разнообразными методами «кодирования», капельницами на дому и даже интернет-услугами. Многие «труженики на благо народа» обещают «исцеление за сеанс» или вообще заочно. Ведь большинство ищущих помощи хочет именно так – «быстро и эффективно», анонимно, не тратить времени, не работать мозгами. Но если бы даже сотая часть этих «методик» реально помогала – проблема давно уже бы успешно решалась. А она – такая же актуальная, как и двадцать лет назад. Значит, если мы хотим получить помощь себе или зависимому близкому – нужно отказаться от мысли, что процесс выздоровления может быть легок. Необходимо серьезное обучение. И начать – с понимания сложности и многоуровневости проблемы.
Особенно важно ознакомиться с медицинской частью приходским социальным работникам и священнослужителям. В церковной и околоцерковной среде до сих пор можно встретить мнение, что алкоголизм и наркомания – это одержимость бесами и, значит, нужна отчитка. Есть священники, отрицающие необходимость медикаментозной помощи, и убежденные, что болезнь можно излечить постом и молитвой. Не раз встречался я, при проведении консультаций, с высказыванием – что нет болезни, а есть распущенность воли, слабохарактерность. И, следовательно, нечего «мудрить» – нужно «закалять волю», научиться себя контролировать. «Батюшка, Вы его просто поисповедуйте». «Я ведь не пью, почему же он не может бросить?». Бывают случаи, когда больные в состоянии запоя или в «системе» употребления наркотиков приезжают в монастыри (или их привозят полунасильно родственники) с надеждой, что здесь запой прекратится сам по себе, благодаря святости места. В то время, как в наркологии давно известно, что «выдирать» резко из запоя попросту небезопасно. Кстати, скорее всего (обычно так и бывает), что данный человек на следующий день после поступления в монастырь продолжит свое употребление, и потом монастырское руководство будет мучиться вопросом, что с ним делать.
Поэтому и важны главы, посвященные биохимической составляющей болезни – они помогут читателю осмыслить, в чем ошибка подобных убеждений, и почему нужно дружить с наркологами. Впрочем, если сомнений в том, что зависимость – это серьезная болезнь с биохимическими нарушениями – нет, и легких путей не ищется, то читатель смело может пропустить эти главы.
Далее идет раскрытие социальных, психологических и – что важно – духовных аспектов зависимости. Мое глубокое убеждение – именно выпадение из религиозного измерения жизни ведет к потребительскому отношению к ней, что характерно для зависимых (причем, не только от наркотиков и алкоголя – зависимостей много). Кроме того, наркотические вещества являются тем суррогатом, с помощью которого человек пытается утолить подавленную и часто неосознаваемую жажду Бога. Надо видеть ребят нашего реабцентра, как порой они, будучи до реабилитации вообще без религиозных понятий, начинают впитывать в себя предлагаемый духовный опыт. И сколько из них сами, совершенно добровольно, без всякого внешнего побуждения, высказывают желание исповедоваться и причащаться. Далеко не все из них затем продолжают воцерковляться после центра. Во многом – из-за того, что они не находят в этом плане поддержки близких, и из-за отсутствия в храмах живых общин, готовых принять и поддержать их хрупкий росток веры, пробившийся в стенах «Анастасиса».
Та часть книги, что включает в себя мои авторские тексты – касается ролей, которые играет близкое окружение зависимого. Зависимость – болезнь всей семьи, и развивается она, как правило, в контексте внутрисемейных отношений. Именно семейная атмосфера, создающаяся из определенных поведенческих и эмоциональных реакций родственников, обычно является «подпиткой» болезни. Отсюда – важность работы с окружением больного.
Хотя речь идет там именно о членах семьи, но на самом деле в навязываемые зависимостью роли вовлекаются и многие другие лица – работодатели, врачи, коллеги, даже просто соседи. Яркий пример этого вовлечения показывает фильм режиссёра Роберта Земекиса «Экипаж» (США, 2012).
Отдельная тема в сборнике – это так называемая Программа 12-ти Шагов, являющаяся одной из наиболее доступных и одновременно эффективных программ выздоровления, которая применима как к зависимым, так и к их близким. Считаю важным способствовать преодолению тех предубеждений, которые существуют относительно ее среди ряда священно-церковно-служителей.
Некоторые главы сборника – это выдержки из трудов других авторов. Одна из целей публикации этих глав – побудить читателя найти и познакомиться с используемыми здесь трудами полнее. То есть, данный сборник – это скорее начальное пособие, которое должно помочь сориентироваться, в каком направлении можно двигаться, чтобы, изучив многогранные проявления болезни, поставить ей границы. Хорошее знание болезни – надежное оружие в противостоянии ей. Возможно, также, кто-то захочет обратиться к этим автором и за личной помощью.
И последнее: мало прочесть сборник. Требуется кропотливый труд над собственным сознанием, мировоззрением, эмоциями – всей семье, а не только зависимому. Нередко это – труд всей жизни. Но – идущий осилит путь.
Благодарю искренне авторов используемых в сборнике трудов, за любезное разрешение использовать главы из их книг. А еще больше – за саму их деятельность[5].
Мельников А. В. ЧТО ТАКОЕ АЛКОГОЛЬ[6]
Традиционно алкогольные напитки относят к пищевым продуктам, но это, мягко говоря, ядовитый «пищевой продукт». А если называть вещи своими именами, то следует четко и ясно сказать, что алкоголь по химическому строению и всем основным признакам является типичным наркотическим веществом. Как и любой другой наркотик, алкоголь вызывает эйфорию (опьянение), пристрастие, потребность в увеличении дозы, зависимость, синдром отмены. В международной классификации болезней алкоголизм и другие наркомании рассматриваются в одном и том же разделе. То, что государство называет пищевым продуктом (очень удобно!), для врачей является сильным наркотиком. По существу, алкоголь − это единственный сравнительно дешевый, доступный, официально разрешенный государством наркотик. То обстоятельство, что алкогольная зависимость формируется не так быстро, как, скажем, зависимость у морфийных наркоманов, свидетельствует только о частных особенностях алкоголя как наркотика.
Ученые изучили алкоголь досконально. Однако социологические опросы показывают, что наши бытовые представления об алкоголе часто противоречат научным данным. Людям свойственно больше ориентироваться на личный опыт и собственные ощущения. Если человеку кажется, что алкоголь его бодрит, то вряд ли он легко согласится с бесспорным научным фактом, что алкоголь относится к психоактивным веществам тормозящего, а не стимулирующего, действия. Но отрицать или игнорировать науку бессмысленно и вредно. Об алкоголе сложено и циркулирует столько вредных мифов и заведомой лжи, что давно пора познакомиться с сухими отрезвляющими фактами.
Как бы ни различались алкогольные напитки по внешнему виду, вкусу, запаху и цене, все они состоят всего лишь из двух компонентов: этиловый спирт и вода. Нетрудно догадаться: люди тянутся к ним не ради воды. Для повышения привлекательности в некоторые напитки добавляют красители, ароматизаторы, сахар, углекислый газ. Большого значения они не имеют, потому что алкоголь употребляют исключительно ради эффекта, производимого спиртом на организм. Главное, что отличает одни алкогольные напитки от других, – это концентрация этилового спирта. Эту субстанцию мы будем рассматривать сейчас под микроскопом.
Но прежде давайте вспомним элементарные сведения из школьного курса органической химии, изучающей соединения углерода (С). Спиртами (или алкоголями) называют производные углеводородов, в которых один или несколько атомов водорода (Н) замещены гидроксильной группой (ОН). Спирты, содержащие одну гидроксильную группу, называют одноатомными, содержащие две и больше – многоатомными. Среди огромного разнообразия спиртов для нас представляют интерес первые пять одноатомных спиртов. Представляю их химическую формулу по порядку:
СН3ОН – метиловый спирт (метанол или древесный спирт). Первый представитель одноатомных спиртов. Формула каждого последующего спирта увеличивается на одну и ту же группу СН2, то есть на один атом углерода и два атома водорода;
С2Н5ОН или СН3СН2ОН – этиловый спирт (этанол или винный спирт);
С3Н7ОН или СН3СН2СН2ОН – пропиловый спирт (пропанол);
С4Н9ОН или СН3СН2СН2СН2ОН – бутиловый спирт (бутанол);
С5Н11ОН или СН3СН2СН2СН2СН2ОН – амиловый спирт (пентанол).
Все перечисленные спирты являются очень ядовитыми техническими жидкостями, которые применяются в химической промышленности в качестве растворителей и для синтеза многих веществ. Смертельная доза метилового спирта для человека составляет 30-100 мл, этилового – 250-400 мл, пропилового – 100-400 мл, бутилового – 200-250 мл, амилового – 30-50 мл. Все они очень похожи по своим физико-химическим свойствам, а метиловый и этиловый спирты по запаху и вкусу практически неразличимы. Люди предпочитают этиловый спирт, но и все остальные перечисленные спирты обладают наркотическим действием и как особо вредные примеси присутствуют в алкогольных напитках. Спирты с числом атомов углерода шесть и более в алкогольных напитках не обнаруживаются, а спирты, содержащие в своей цепочке 16 и более атомов углерода, являются твердыми веществами. Из многоатомных спиртов стоит упомянуть этиленгликоль (основа антифриза и тормозной жидкости), который пользуют отдельные наши сограждане, демонстрируя при этом чудеса выживаемости или погибая по собственной глупости. Формула этиленгликоля, между прочим, очень похожа на формулу этанола.
Из этилового спирта, который мы пьем, производят порох, пластмассы, синтетический каучук, ацетон, уксусную кислоту, хлораль и многие другие соединения. Он используется как прекрасный растворитель и в качестве топлива для двигателей внутреннего сгорания и реактивных двигателей. Получают этанол несколькими способами, в том числе:
1) Из газа этилена при соединении с водой, реакция выглядит так:
С2Н4 + Н2О = С2Н5ОН. Этилен, в свою очередь, получают из нефти.
2) Из хлорэтила при взаимодействии со щелочью:
С2Н5Сl + NaOH = C2H5OH + NaCl
3) Из древесины (целлюлозы) путем соединения с водой в присутствии катализаторов, такой спирт называют гидролизным.
4) Из растительных продуктов, содержащих крахмал (картофель и другие овощи, хлебные злаки) и из фруктов и ягод, содержащих сахар. Этиловый спирт образуется при сбраживании сахаристых веществ:
C6H12O6→2C2H5OH + 2CO2
Реакция идет только до 12−14 градусов. Чтобы повысить концентрацию спирта применяют перегонку, это ремесло прекрасно освоено у нас в деревнях.
Хочу обратить ваше внимание, что из картофеля и этилена, из винограда и древесины, из бананов и хлорэтила, получают одно и то же вещество с формулой С2Н5ОН. В Англии проводилось специальное сравнительное исследование токсичности для животных и человека пищевого спирта и спирта, применяющегося в промышленности. Разницы выявлено не было.
Переходя к описанию свойств алкоголя, замечу, что в дальнейшем изложении под часто употребляемым словом «алкоголь» будет подразумеваться этиловый спирт. Для наглядности все свойства алкоголя разделим на фармакологические (то, как вещество с химической формулой С2Н5ОН действует на организм) и психологические (то, как люди воспринимают данное вещество).
Фармакологические свойства алкоголя
Фармакологические свойства складываются из токсического эффекта и наркотического.
Алкоголь относится к группе ядов общетоксического действия, вызывающих судороги, отек мозга, параличи, кому. Типичными представителями ядов общетоксического действия, помимо алкоголя, являются синильная кислота и угарный газ.
При приеме внутрь алкоголь быстро всасывается отчасти в желудке, а в основном в тонком кишечнике, и уже через 5−10 минут появляется в крови. Пик концентрации алкоголя в крови наступает через час после приема натощак и через 1,5 – 2 часа, если желудок был наполнен пищей. Тяжесть отравления алкоголем прямо пропорциональна его концентрации в крови. При содержании алкоголя 0,1% (100 мг в 100 мл крови) у человека отмечается эйфория, завышенная самооценка, говорливость, снижается внимание и критические способности, что соответствует легкой степени опьянения. Человек в таком состоянии ненормален и нездоров в первую очередь из-за повреждения рассудка. В норме мыслительным процессом руководит наше сознание. Если в кровь попал алкоголь, то он обязательно будет присутствовать и в головном мозге, и уже этанол начнет управлять мышлением. В легком опьянении у некоторых людей, по их собственным ощущениям, прорезаются красноречие и искрометный юмор, они становятся душой компании. Но это только видимость. Трезвые люди слышат при этом вместо остроумия нуднятину или пошлость. Типичным нарушением мышления является алкогольная персеверация – бесконечное назойливое повторение какой-нибудь одной и той же глупости. Трезвым людям становится еще хуже, когда подвыпившие начинают петь. Они не поют, а горлопанят, всегда мимо мелодии и поперек ритма, хотя им самим кажется, что алкоголь пробуждает в них талант Паваротти. И уж совсем жалкое зрелище, когда вдохновленные этиловым спиртом идут впляс, сами «танцоры» уверены, что выдают колена не хуже солистов ансамбля Моисеева. Очень хорошо отрезвляет в таких случаях просмотр подробной видеозаписи мероприятия. Многие персонажи съемки отказываются верить увиденному трезвыми глазами.
При концентрации 0,2% значительно нарушается координация, человек не может самостоятельно идти, речь становится бессвязной, язык заплетается. Это средняя степень опьянения (отравления). Концентрация 0,4% ведет к коматозному состоянию. Смерть от остановки дыхания наступает при содержании в крови 0,6 – 0,7% алкоголя.
Попадая в организм человека, алкоголь дезорганизует работу всех органов и систем, а не только головного мозга, специалисты называют это «биохимической бурей». Как и все известные яды, этиловый спирт вызывает гипоксию – кислородное голодание клеток организма, вплоть до паралича дыхательного центра при тяжелых отравлениях. Алкоголь также разрушает мембраны клеток, ведет к обезвоживанию организма. Этиловый спирт, являясь отличным горючим для двигателей внутреннего сгорания, повышающим октановое число, не может служить источником энергии для людей. Организм человека не обладает способностью утилизировать калории алкоголя. Универсальным «топливом» для всех органов и клеток организма человека служит глюкоза. Алкоголь наоборот, нарушает усвоение глюкозы. Дело в том, что как только алкоголь всасывается в кровь, организм бросает все силы на обезвреживание этого яда чтобы обеспечить выживание. Алкоголь сначала превращается в уже известный нам крайне ядовитый ацетальдегид, затем в тоже токсичную уксусную кислоту, и только после этого распадается на углекислый газ и воду, которые выводятся из организма через легкие и почки. Цепочка расщепления алкоголя выглядит следующим образом:
СН3СН2ОН → СН3СНО → СН3СООН → СО2 + Н2О
Ферменты, окисляющие алкоголь, потребляют и истощают запасы НАД (никотинамидадениндинуклеотид), который необходим для углеводного обмена. Дефицит НАД ведет к угнетению энергообеспечения организма, снижается уровень глюкозы в крови, исчезают стратегические запасы углеводов в печени в виде гликогена.
С медицинской точки зрения алкогольное опьянение – это острое отравление этиловым спиртом. А последствия хронического отравления, складывающегося из отдельных острых отравлений, мы уже знаем. Мы знаем, во что и в кого алкоголь превращает человека.
Теперь о наркотическом действии.
Для того чтобы понять, как действуют наркотические вещества, нужно знать строение нервной системы. Головной мозг состоит из 14-16 миллиардов нервных клеток (нейронов). Нервные клетки похожи на другие клетки организма, но имеют одну важную особенность, они умеют общаться друг с другом. Один возбужденный нейрон способен передавать импульс другим нейронам. С позиции физиологии вся многообразная психическая деятельность человека сводится к передаче нервных импульсов от одних нейронов к другим. В здоровом мозге процессы возбуждения и торможения сбалансированы. Передача импульсов осуществляется электрохимическим путем. Возбужденный нейрон по длинному отростку, называемому аксоном, проводит электрический импульс. Аксон заканчивается синапсом, местом, где электрический импульс от одного нейрона передается другому с помощью химической реакции. Поступивший электрический сигнал обеспечивает выделение в синапсе химических веществ – нейромедиаторов, которые возбуждают другой нейрон. Все наркотические вещества действуют на уровне синапсов, стимулируя выделение тех или иных нейромедиаторов, или подавляя их разрушение и обратный захват. Наркотики с психостимулирующим действием повышают концентрацию нейромедиаторов возбуждающего действия. Например, кокаин повышает уровень моноаминов в синапсах блокируя их обратный захват. Алкоголь вызывает дисбаланс между стимулирующими и тормозными медиаторными системами, прежде всего, повышая активность нейромедиаторов тормозного типа, таких как ГАМК (гамма-аминомасляная кислота) и глутамат. Поэтому алкоголь относят к наркотикам – депрессантам, психоактивным веществам, подавляющим психику.
По последствиям употребления и силе зависимости алкоголь является тяжелым наркотиком. Не менее тяжелым, чем героин. Объясняю. Показателем тяжести физической зависимости от наркотика является выраженность синдрома отмены. Хорошо известно, что физическая зависимость резко обостряется и достигает своего максимума, когда концентрация наркотика в крови падает и он полностью выводится из организма. Как бы ни жаловались героиновые наркоманы на тяжелые ломки, они в этом состоянии не гибнут, а умирают от сопутствующих заболеваний или передозировки. А алкоголики погибают прежде всего именно в ломках на пике физической зависимости. Погибают смертью, которую врагу не пожелаешь.
Итак, хотим мы того или нет, жидкость с формулой С2Н5ОН является сильным ядом и тяжелым наркотиком. Можно упорно отрицать это, можно отказываться верить, можно убеждать себя контраргументами, можно апеллировать к нашим предкам, традициям и к чему угодно, но от этого химическая формула вещества не изменится. Это объективная реальность, а теперь рассмотрим субъективную сторону проблемы.
Психологические свойства алкоголя.
Не менее важным вопросом, чем фармакологические объективные свойства алкоголя, является отношение к нему людей и общества в целом. Здесь мы видим старые, не меняющиеся веками, несмотря на прогресс науки и медицины, архаичные стереотипы:
– алкоголь ассоциируется у большинства людей с праздником, весельем, радостью. Можем ли мы представить, например, праздничный стол без спиртного?... Но трезвый человек также знает, что находиться среди пьющих в течение всей вечеринки – это сущая пытка.
– мы наделяем алкоголь магическим действием точно также, как это делали наши предки в языческий период. Произнося тост, мы высказываем самые искренние пожелания, в конце чокаемся и пьем, и верим, что это поможет сбыться всему самому доброму, что мы пожелали.
– люди воспринимают алкоголь как символ успеха. Автогонщики отмечают победу, поливая друг друга шампанским на пьедестале почета. Футболисты и хоккеисты наливают игристое в выигранный кубок и пьют по очереди из завоеванного трофея…
– многие считают алкоголь верным способом получения удовольствия и привычным проверенным способом решения проблем, хотя «удовольствие» это наркотическое, а проблемы с помощью алкоголя еще никто не решил. Людям свойственно преувеличивать ожидаемое удовольствие, а также игнорировать реальные последствия употребления алкоголя. Предвосхищение эффекта алкоголя и конечный результат часто не имеют ничего общего.
– алкоголь нередко является предметом гордости и восхваления. Виноделы и коллекционеры испытывают неподдельную гордость за свою продукцию, также как и устроители многочисленных фестивалей, ярмарок, выставок, аукционов алкоголя. Многие люди творческих профессий на разные лады воспевают алкоголь в своих произведениях. Вдохновляет на создание произведений алкогольной тематики всегда личный богатый опыт пьянства авторов и ничто другое…. У Хэмингуэя даже в таком героическом произведении как «Старик и море», главный персонаж, пожилой человек с несгибаемой волей, подкреплял свои силы вином. Автобиографический роман «Праздник, который всегда с тобой» − это острая ностальгия по «старым добрым временам», когда вино было либо хорошим, либо очень хорошим. Хэмингуэй, что типично для пьющих людей, сохранил на всю жизнь живые воспоминания о первых годах знакомства с алкоголем. В этом произведении он использовал еще один распространенный прием самооправдания. Это сравнение себя с тем, кто пьет больше. Маститый писатель негодует и возмущается по поводу пьянства своего старшего товарища и коллеги, тоже Нобелевского лауреата, Скотта Фицджеральда, при этом подчеркивает, что сам-то он употребляет в меру. Хэмингуэй не подозревал, что всего через несколько лет «умеренное употребление» доведет его до самоубийства.
– к алкоголю относятся как к лекарству. Почти все ныне запрещенные наркотики в какой-то период времени применялись поначалу в качестве лекарств. Фрейд писал восторженные статьи о кокаине и предлагал лечить им различные заболевания. Много лет назад героин, марихуана, амфетамины считались лекарствами. Алкоголь традиционно широко применялся в медицине 100 – 200 лет назад, когда не было настоящих лекарств. За счет наркотического действия алкоголь мог давать больным людям иллюзию улучшения, но не более того. В настоящее время, когда медицина располагает эффективными лекарствами от многих болезней, применение алкоголя выглядит абсурдным. Алкоголь как лекарство – это пережиток прошлого.
– алкоголь многими воспринимается как полезный для здоровья продукт. На каждом шагу мы слышим, что красное вино в умеренных дозах полезно для сердца. В огромных количествах тиражируются статьи о пользе алкоголя и о «новых сенсационных открытиях». Качество подобных публикаций не выдерживает никакой критики, они либо носят откровенно заказной характер, либо авторы искренне заблуждаются, пытаясь неосознанно оправдать собственный нездоровый образ жизни. И хотя на земле еще не родился тот счастливчик, которому удалось бы с помощью алкоголя укрепить свое сердце или сосуды, хотя еще ни один человек не оздоровил себя ни малыми, ни большими дозами спиртного, многим хочется верить в сказку о пользе алкоголя и они верят.
– алкоголь считается универсальным подарком...
– алкоголь может с успехом выполнять функцию денег. Бутылка самогона или водки в деревнях является обычным способом оплаты услуг, потому что полностью устраивает договаривающиеся стороны. Удобно, просто и выгодно.
– алкоголь применяется для решения частных задач. Принято считать, что переговоры идут легче в неформальной обстановке со щедро накрытым столом. Многие верят, что алкоголь помогает завязать нужные знакомства и считают большой удачей попьянствовать вместе с влиятельной персоной…
Выпивающим людям очень нравятся разговоры о так называемом эндогенном алкоголе. Они полагают, что якобы организм самостоятельно вырабатывает некоторое количество алкоголя, и он у каждого человека присутствует в крови. Это и есть «эндогенный алкоголь». А раз он вырабатывается, стало быть, алкоголь участвует в обмене веществ и, следовательно, необходим организму. Еще бытует версия, что у алкоголиков исходный уровень «эндогенного алкоголя» понижен, поэтому они вынуждены восполнять естественную потребность организма.
Любые подобные разговоры об «эндогенном алкоголе» − это изящная попытка оправдать пьянство. В действительности у части людей никакого «эндогенного алкоголя» в крови нет вообще нисколько, у другой части – обнаруживается в ничтожном количестве как побочный продукт или отходы углеводного обмена (эффект брожения). Но нужно понимать, что желудочно-кишечный тракт человека, в котором у части людей может присутствовать намек на брожение, − это все-таки не самогонный аппарат. Алкоголь на самом деле присутствует в крови только у тех, кто опрокинул стакан. И ни в каком обмене веществ даже у пьющих людей алкоголь не участвует, а лишь отбирает силы и ресурсы организма на его обезвреживание.
Люди наделяют алкоголь мистико-мифическими свойствами, и не очень хотят знать правду. А ее надо бы знать.
Человек, поверивший, что алкоголем можно укрепить сердце или здоровье в целом, может легко стать жертвой. Никакое наркотическое вещество, будь то алкоголь, табак, марихуана, кокаин, героин, барбитураты, амфетамины или галлюциногены, не может по определению быть полезно ни в малых, ни в средних, ни в больших дозах. Алкоголь – абсолютно непригодное средство для оздоровления, ни одному энтузиасту это не удалось. А вот убить организм алкоголем можно легко, примеров тому тьма, и вы знаете это не хуже меня…
В нашей стране принято алкогольную смертность списывать на отравления некачественным суррогатным алкоголем. Это не совсем справедливо. Продавцами фальсифицированного алкоголя должны заниматься компетентные органы, это всем понятно. Однако мы должны отдавать себе отчет в том, что любой алкогольный напиток, независимо от того, произведен ли он на законных основаниях с соблюдением государственных стандартов или изготовлен кустарно, содержит основной компонент С2Н5ОН, а значит, является наркотиком и ядом. Понятие «качественный алкоголь» идентично словосочетанию «качественный героин». Если кто-то полагает, что «качественный алкоголь» не дает отравлений, то это равносильно утверждению, что от дорогостоящего спиртного самых известных производителей не пьянеют. Вымирают россияне прежде всего не от качества, а от количества, от несовместимых с жизнью огромных суммарных доз всякого алкоголя, дешевого и дорогого. Смертность в стране пойдет на убыль только в случае снижения душевого потребления алкоголя.
Из всего вышесказанного о психологических свойствах алкоголя можно заключить, что значительная часть нашего населения в XXI веке продолжает доброжелательно относиться к алкоголю. Люди упорно не хотят видеть очевидную, прямую, подтвержденную веками горького опыта, связь между потреблением алкоголя и огромной смертностью, тяжелыми страданиями, болезнями, преступностью, разрухой в масштабах страны. В отличие от всех других наркотиков, алкоголю каким-то невероятным фантастическим способом удается сохранять положительный образ, и в этом состоит его главная психологическая особенность. Например, у героина и табака образы устойчиво отрицательные. Каждый понимает, что нормальный человек не станет колоться героином, и каждый курильщик в глубине души осознает, что курение – занятие вредное и глупое, и сожалеет, что втянулся и попал в зависимость.
У людей нет вопросов к алкоголю, есть претензии только к его жертвам – больным алкоголизмом, к несчастным людям, попавшим в рабскую зависимость. И до тех пор, пока у нас нет вопросов к алкоголю, любой из нас и в любом возрасте может стать его жертвой. Резкое несоответствие между реальными фармакологическими свойствами алкоголя (токсическим и наркотическим эффектами) и психологическими (положительным образом в общественном мнении) делает алкоголь исключительно коварным и опасным.
Если бы проводился конкурс на лучшее определение алкоголя, главный приз я присудил бы моей бывшей пациентке Елене М. У нее была тяжелая зависимость, неоднократно лечилась, в том числе и стационарно, но всякий раз безрезультатно. Ее муж, прочитав мою книгу, принципиально отказался от алкоголя. А у Елены не получалось. Тогда она обратилась ко мне, прошла реабилитацию, и жизнь стала налаживаться. Год спустя она заглянула порадовать доктора. Передо мной красивая ухоженная цветущая женщина. Вместе с мужем ведут здоровый образ жизни, занимаются спортом, ходят в бассейн. На вопрос, как она сейчас относится к алкоголю, Елена ответила потрясающе метко: «Отношусь как к химическому оружию массового поражения».
Сторонники алкоголя столетиями эксплуатируют один единственный аргумент, что спиртное следует употреблять в небольших количествах и тогда все будет замечательно. Собственно, этим все и руководствуются, в том числе и алкоголики, они так просто мечтают научиться употреблять понемногу. Пей, но знай меру – это доминирующая точка зрения в нашем обществе. К чему привел в итоге этот подход, знают в каждой семье. Знают, но, как зомбированные, продолжают повторять изрядно надоевшие слова про пресловутую умеренность.
Малые дозы алкоголя – это блеф, их никогда не было, нет и не будет. Но бесконечные разговоры о них остаются главным инструментом подсаживания молодежи на алкоголь.
Важно понять, что алкоголь ровным счетом ничего не дает человеку кроме наркотического дурмана. А забирает время, деньги, жизненную энергию, уважение и совесть, забирает душу и тело, здоровье и жизнь. Забирает все. Химическое оружие массового поражения[7].
Мельников А. В. ПОЧЕМУ ВОЗНИКАЕТ ЗАВИСИМОСТЬ[8]
Популярное утверждение о том, что многие пьют и не спиваются, неверно в корне. Спиваются все, кто действительно пьет. Просто одни деградируют быстрее, другие – медленнее. Быстрее спиваются лица с наследственной отягощенностью алкоголизмом, с неустойчивой психикой, тяжелым характером, с травмами головы, заболеваниями печени. В тех случаях, когда человек регулярно выпивает и при этом у него внешне вроде бы все в порядке, речь идет либо о хорошей маскировке, либо о стадии компенсации болезни, когда час расплаты еще не настал.
Не спивается тот, кто не пьет. Еще раз подчеркну, существует только один-единственный, но верный, способ стать алкоголиком – начать регулярно закладывать за воротник (даже если понемногу).
Начинается все обычно вполне невинно и благопристойно: день рождения, Новый год, свадьба, рождение ребенка, бесконечные праздники. Продолжать можно долго. Во всех этих случаях выпивка предполагается как нечто само собой разумеющееся. Попробуй-ка, организуй свадьбу без спиртного – с тобой здороваться перестанут. И никому в голову не приходит, что даже однократная изрядная выпивка является ненужным испытанием для организма, испытанием на прочность. Степень прочности, то есть биологическая защита от алкогольной зависимости у каждого человека индивидуальна, как телосложение или цвет радужной оболочки глаз. Это врожденная характеристика, зависящая от особенностей обмена веществ, ферментных систем, функции печени и некоторых других показателей. Нам важно понять, что эта индивидуальная биологическая защита, подобно шагреневой коже, невосполнима. Ее нельзя повысить, ее нужно просто беречь от разрушения. За одну тренировку с отягощениями мышцы не накачаешь, результат дают регулярные упражнения. С алкоголем все наоборот. Даже каждая выпивка в отдельности расшатывает и ослабляет биологическую защиту, а регулярные упражнения с алкоголем ведут к непоправимым последствиям. В природе не существует такого организма, который не сломался бы под тяжестью систематических алкогольных эксцессов.
Алкоголизм – это болезнь привыкания. Если для достижения прежнего опьяняющего эффекта человеку приходится постепенно увеличивать дозу алкоголя, это означает, что процесс привыкания идет полным ходом.
Когда биологическая защита в результате серии алкогольных ударов разрушается, формируется алкогольная зависимость на биохимическом уровне. В организме происходят глубокие необратимые изменения ферментных систем печени и другие биохимические нарушения, в результате чего больной алкогольной наркоманией навсегда утрачивает способность контролировать потребление спиртного.
Часто спрашивают, что следует считать частыми выпивками, какая доза является безопасной. Безопасным для здорового человека можно считать употребление алкоголя не чаще одного раза в месяц в такой дозе, чтобы оставаться трезвым. Только редкое символическое употребление алкогольных напитков страхует от формирования алкогольной зависимости. Любую выпивку, сопровождающуюся опьянением, следует считать потенциально опасной[9].
Чтобы не заработать себе алкоголизм, здоровым людям нужно очень бережно расходовать данную каждому человеку от рождения индивидуальную биологическую защиту. Иными словами, выпивать следует как можно реже и как можно меньше. Другого способа защиты от заражения алкогольной наркоманией не существует.
Теперь давайте разберемся в механизмах формирования алкогольной зависимости, и мы поймем, почему невозможно восстановить контроль над потреблением алкоголя. Мне пришлось использовать довольно много медицинских терминов, я сознательно пошел на это. Пусть лучше будет трудный язык, чем общие, мало что дающие для понимания фразы. Считаю, что здесь необходима предельная конкретность. Постарайтесь разобраться в описываемых биохимических нарушениях. Можно несколько раз, не спеша, перечитать этот раздел, и все должно встать на свои места.
Как уже отмечалось, алкогольная зависимость характеризуется серьезными необратимыми изменениями определенных функций. Прежде всего, это касается особенностей расщепления попадающего в организм алкоголя. Алкоголь является токсичным чужеродным веществом для человека, и организм каким-то образом должен его обезвреживать. Этим занимается печень. При приеме внутрь алкоголь в желудке и тонком кишечнике всасывается в кровяное русло и с кровью доставляется в печень, где окисляется в конечном итоге до углекислоты и воды. В цепочке превращений алкоголя для нас важен начальный этап. Сначала алкоголь в печеночных клетках, называемых гепатоцитами, в результате воздействия фермента алкогольдегидрогеназы превращается в ацетальдегид, который в свою очередь с помощью фермента альдегиддегидрогеназы окисляется с образованием ацетата. Избыток ацетата способствует отложению жира в гепатоцитах, что ведет к развитию жировой дистрофии печени.
Как оказалось, алкогольный ацетальдегид является во много раз более токсичным веществом, чем собственно алкоголь. У пьющих людей организму приходится защищаться от больших доз алкоголя. Делает он это за счет компенсаторного повышения активности алкогольдегидрогеназы, которая приобретает способность быстро превращать большие дозы алкоголя в ацетальдегид. Но теперь нужно бороться уже с повышенными дозами очень токсичного ацетальдегида. На это силенок у печени уже не хватает, наступает истощение альдегиддегидрогеназы, активность этого важного фермента падает. Это означает, что у алкоголика при приеме спиртного быстрее, чем у здорового человека, накапливается в организме вредоносный ацетальдегид, да еще в повышенных концентрациях, и медленнее разрушается. Именно ацетальдегид и вызывает хорошо известное каждому пьющему отравление организма с тяжелым похмельем и утратой контроля. Печень старается, как может, защитить организм от больших доз алкоголя, но вместо защиты организм получает гораздо более тяжелое отравление ацетальдегидом. Однажды сформировавшись, этот порочный круг остается с человеком навсегда и каждой новой дозой алкоголя человек лишь подливает масла в огонь.
При систематическом злоупотреблении алкоголем и нарастании доз спиртного даже повышенной активности алкогольдегидрогеназы оказывается недостаточно для окисления алкоголя. И тогда, опять же в защитных целях, активизируется еще одна система окисления алкоголя – так называемая микросомальная этанолокисляющая система (МЭОС). Она функционирует также в гепатоцитах. Деятельность МЭОС приводит к еще большему накоплению ацетальдегида. В какой-то момент весь ацетальдегид уже не помещается в печени и начинает распространяться по всему организму, попадает, в том числе, и в головной мозг, что только усиливает отравление. К тому же в других органах, по сравнению с печенью, ацетальдегид распадается значительно медленнее, соответственно дольше сохраняется отравление.
Итак, за счет повышенной активности алкогольдегидрогеназы и МЭОС в организме алкоголика при приеме даже небольших доз спиртного образуются высокие концентрации очень токсичного ацетальдегида, вызывающего тяжелое похмелье. Кроме того, высокая концентрация ацетальдегида сохраняется у алкоголика более длительное время, чем у здорового человека, в связи с истощением альдегиддегидрогеназы и накоплением ацетальдегида помимо печени и в других органах. Указанные биохимические реакции обусловливают неудержимое влечение к алкоголю, тогда уже не имеет значения, сильная у человека воля или слабая, с собой он в любом случае ничего поделать не может. Контролировать свои поступки способен только трезвый человек.
Проще говоря, алкоголь совершенно по-разному действует на здорового человека и пьющего. Токсичность алкоголя у здорового человека и алкоголика различается настолько, как будто речь идет о совершенно разных веществах. Для наглядности можно представить, как 100 г сухого вина для здорового человека превращаются в пол-литра сивухи для алкоголика.
Особенно важно запомнить, что рассматриваемые нарушения активности ферментов печени и патологические особенности окисления алкоголя сохраняются у пьющего человека навсегда, независимо от того, продолжает он пить или нет. Это означает, что алкоголик никогда не сможет выпивать понемногу, ни через 10 лет трезвости, ни через 20, ни через 30 лет…
Представить последствия первой рюмки спиртного для алкоголика не труднее, чем угадать, что произойдет, если наступить на грабли. И хотя начальная доза, провоцирующая срыв, индивидуальна, искать «безопасную» дозу бессмысленно, с годами она только уменьшается, для многих достаточно буквально смочить губы, чтобы ввергнуть себя в запой.
В медицине токсический эффект ацетальдегида используется при лечении алкоголизма препаратом дисульфирам. Он блокирует альдегиддегидрогеназу, и в случае употребления алкоголя в крови резко возрастает концентрация ацетальдегида, что вызывает крайне неприятное состояние с сердцебиением, удушьем, ощущением жара, страхом, в тяжелых случаях – с опасным для жизни падением артериального давления, коллапсом и возможным летальным исходом. В общем, что такое ацетальдегид можно проверить на себе, только опыты ставить не советую – последствия непредсказуемы, дозу можно не рассчитать. Лучше поверьте мне на слово и помните, что во всем виноват ацетальдегид.
Примерно половине населения Китая, Кореи, Японии и других стран этого региона «не повезло» с наследственностью. У них отмечается генетическая слабость альдегиддегидрогеназы, поэтому они плохо переносят алкоголь из-за быстрого накопления ацетальдегида. Малые дозы алкоголя вызывают у них покраснение кожи лица, ощущение дискомфорта. Но, с другой стороны, вследствие сверхчувствительности к алкоголю, у них в целом ниже риск формирования алкоголизма.
Как показали исследования известного американского специалиста Марка Шакита, низкая чувствительность к алкоголю является фактором риска алкоголизма. Возьмем двух здоровых мужчин. Допустим, одному требуется две рюмки водки, чтобы достичь желаемого состояния опьянения, другому – пять. При прочих равных условиях второй мужчина будет употреблять алкоголь в больших дозах, чем первый, поэтому риск алкоголизма у него будет выше. Шакит обследовал группу здоровых студентов на переносимость алкоголя, а через десять лет при повторном обследовании тех же самых испытуемых обнаружил, что лица с низкой чувствительностью к алкоголю становятся алкоголиками в 4 раза чаще, чем лица с высокой чувствительностью.
Помимо феномена ацетальдегида существуют и другие механизмы алкогольной зависимости, связанные, в частности, с биогенными аминами и нейропептидами.
К биогенным аминам или моноаминам относятся дофамин, норадреналин и серотонин, их еще называют нейромедиаторами. С помощью нейромедиаторов осуществляется передача нервных импульсов в центральной нервной системе. Каждый из них имеет большое значение. Нарушение обмена дофамина ведет к психическим расстройствам, норадреналин повышает психофизическую активность человека, серотонин влияет на настроение и влечения. Механизм нарушений в системе биогенных аминов при алкоголизме сложен, неоднороден и до конца не изучен. Известно, что алкоголь оказывает влияние на все три моноамина. Можно считать доказанным дефицит серотонина при алкоголизме, что характерно также и для депрессий. Поэтому оказалось оправданным применение при алкоголизме антидепрессантов – психотропных средств, используемых при лечении депрессий. Хорошо зарекомендовали себя антидепрессанты нового поколения, называемые селективными ингибиторами обратного захвата серотонина, в частности, флуоксетин. Как показывают клинические исследования, флуоксетин, повышая концентрацию серотонина, снижает влечение к алкоголю. Но при использовании флуоксетина или других антидепрессантов ставится задача полного отказа от алкоголя, об умеренном употреблении не может быть и речи. К тому же психотропные средства с алкоголем несовместимы.
В последние два десятилетия серьезно исследуется также роль нейропептидов или эндогенных опиатных пептидов в формировании алкогольной зависимости. Нейропептиды, к которым относятся эндорфины, энкефалины и динорфины, – это особые белковые вещества, необходимые для нормального функционирования центральной нервной системы и организма в целом. Состоят эндогенные опиатные пептиды из разного числа аминокислот. Один из наиболее активных и изученных пептидов – бета-эндорфин состоит из 31 аминокислоты. Нейропептиды участвуют в механизмах обезболивания, совладания со стрессом, поддержания постоянства внутренней среды организма, удовлетворения физиологических потребностей, регуляции эмоций. Их условно можно назвать гормонами удовольствия. Достаточная концентрация нейропептидов позволяет человеку испытывать приятные ощущения. Их активный выброс происходит, например, во время занятия любовью. По своему строению и действию они имеют сходство с опиатными наркотиками, но таковыми не являются. Вырабатываются нейропептиды не только в головном мозге, но и в спинном мозге, половых железах, кишечнике, поджелудочной железе.
У предрасположенных к алкоголизму людей выявлен исходно пониженный уровень нейропептидов. Поэтому эти лица пытаются алкоголем компенсировать недостаток эндогенных опиатных пептидов. Прием небольших доз алкоголя вызывает у них значительное повышение концентрации нейропептидов, что, в свою очередь, побуждает выпивающего человека увеличить дозу алкоголя, создавая проблему самоконтроля. В экспериментах на животных показано, что вещества, блокирующие действие опиатов, ведут к снижению потребления алкоголя у грызунов. Аналогичные результаты получены при клинических исследованиях больных алкоголизмом.
О механизмах зависимости я рассказал далеко не все. Существуют еще тетрагидроизохинолины, бета-карболины, холецистокинин, глутаминовая и гамма-аминомасляная кислоты, кальциевые каналы, всевозможные рецепторы, проницаемость мембран и т. д. Полагаю, что и без этого я вас достаточно загрузил и теперь вы не сомневаетесь, что алкогольная зависимость, т. е. неумение контролировать дозу – это не слабоволие, а биохимия. Поэтому пытаться восстановить контроль над употреблением спиртного, когда механизмы самоконтроля уже разрушены, – дело гиблое.
Итак, давайте раз и навсегда уясним себе, что алкогольная зависимость – это биохимическая зависимость. На биохимическом уровне проблема алкоголизма в настоящее время не решается, и даже не видно света в конце тоннеля. И это несмотря на то, что в развитых странах расходуются огромные средства на научные исследования в области биохимии алкоголизма. Проблема алкоголизма решается в настоящее время на психологическом уровне, но не в глобальном масштабе, а на уровне одного отдельно взятого пьющего человека, выбирающего – пить или не пить.
У человека всегда есть выбор. Я допускаю, что кто-то на этом месте или еще раньше может закончить чтение с выражением нестерпимой скуки, решив не забивать себе голову чепухой, и привычно пойдет в магазин за поллитровкой, дабы взбодриться. А вскоре после этого все его помыслы будут направлены на решение серьезной проблемы. Как обеспечить семью, накормить, обуть и одеть детей? Нет! Как помочь престарелым родителям? Тоже нет! Есть проблема поважнее – как надежнее спрятать бутылку от родственников, чтобы на утро была опохмелка. Но я также уверен, что найдутся и заинтересованные читатели, которые иначе оценят мои усилия и сделают более перспективный выбор.
Для того чтобы эта книга принесла вам пользу, запомните два крайне важных положения или, если угодно, два постулата:
1. Пьющий человек не способен восстановить утраченный контроль над употреблением спиртного, даже если будет прилагать нечеловеческие усилия. Это невозможно по определению и от человека не зависит. Но отсутствие «тормозов» – это не повод страдать и чувствовать себя несчастным. Самое разумное в такой ситуации – прекратить биться головой о стену и попытаться наладить трезвую жизнь.
2. Пьющий человек безоговорочно способен не пить вообще и в этом его единственный шанс.
Алкоголики – это люди, обладающие особой чувствительностью к алкоголю, можно сказать, страдающие «аллергией» на спиртное. Одна рюмка вызывает бурную цепную химическую реакцию с неудержимым влечением. Но непреодолимая тяга появляется именно в тот момент, когда человек начинает пить. Ничто и никто, включая самую зловредную жену, глядя на которую всегда хочется напиться, не могут спровоцировать тягу так, как это делает первая порция алкоголя. Физическую нестерпимую тягу сам алкоголь и порождает, и поддерживает. До тех пор пока алкоголь присутствует в жизни пьющего человека, от тяги избавиться невозможно. Но если отказаться от первой рюмки, поведение человека всегда будет под его полным контролем. Любая разновидность аллергии, не только алкогольная, успешно лечится путем устранения контакта с раздражающим агентом.
Савина Е. А. БИОЛОГИЯ ЗАВИСИМОСТИ[10]
Главная часть нашего организма, которая страдает от употребления наркотиков или алкоголя, — это головной мозг. Именно там формируется и механизм зависимости от вещества. Рассмотрим поэтому подробно, что там происходит. Мозг управляет почти всей жизнью человека: движением, связью с окружающим миром, ходом внутренних процессов в организме, чувствами. Это орган, с помощью которого наша душа думает, чувствует, и даже «держит что-то в чулане» — бессознательном.
А. Влияние наркотика на мозг
Есть в мозге особая область под названием лимбическая система. Она находится в основном во внутренней поверхности полушарий, в глубинной части мозга. Эта система управляет эмоциями и принятием решений. Особенно она связана с чувствами страха, злости (раздражения) и удовольствия. Это необходимые эмоции, позволяющие выжить, а также закрепить полезный (приятный) жизненный опыт: то, что нам нравится, мы хотим повторить еще раз! Эта система, недаром находящаяся в центре мозга, управляет самыми первичными, жизненно необходимыми реакциями. Наркотики и алкоголь активируют эту систему таким образом, что мы чувствуем удовольствие. И поэтому нам хочется повторить его! Очень важно понять, что мы не обдумываем это решение: по развитию более ранняя, первичная структура мозга уже дала команду быстрее, чем лобные доли, «рассуждающие» о цене употребления. Это одна из причин того, почему так силен контроль наркотиков и алкоголя над мозгом. Как же наркотики и алкоголь осуществляют этот контроль?
Мозг состоит из нервных клеток — нейронов. Все клетки нашего тела к чему-то приспособлены: мышечные — к сокращению, движению; клетки кожных покровов — к защите тела от окружающей среды; а нервные клетки приспособлены к передаче информации. Она передается от одной клетки к другой по цепи в виде слабого электрического импульса, и по мере этого движения информация перерабатывается. Клетка получает импульс через длинные волокна-дендриты (рис. 1); импульс проходит тело клетки и по особенно длинному отростку — аксону — направляется к следующей клетке в цепочке. Все это похоже на обычную электрическую цепь, где по проводам от устройства к устройству течет ток. Как вы понимаете, для того, чтобы цепь работала, нужно, чтобы в цепи был хороший контакт. Для этого контакт осуществляется каждым аксоном примерно в 1000 точках, вот как важно передать сигнал дальше! А как обстоят дела в точке контакта? Посмотрим на рис. 2. Здесь схематично изображен контакт двух нервных клеток. Удивительное дело, но контакта-то и нет! Вместо этого (как, впрочем, и в других электрических цепях случается) есть промежуток между клетками под названием синапсная щель, и через нее импульс «проскакивает» к другой клетке. Для этого первая нервная клетка выделяет специальные вещества — нейромедиаторы — и они помещаются в специальные «сумки»-пузырьки, в каждом — много медиаторов. Клетка готова к передаче импульса. Под действием импульса «сумки» раскрываются, и медиаторы выходят за пределы первой — «передающей импульс» клетки в синапсную щель. Там они «плывут» ко второй —»принимающей» импульс клетке, к ее дендритам, у которых для приема медиаторов есть специальные гнезда — рецепторы. Медиатор «встраивается» туда, как ключ в замок. Данному рецептору, как замку, подходит только тот медиатор, для которого он приспособлен. Тысячи маленьких замочков. И тысячи маленьких ключей, которые открывают их, и тогда вторая клетка получает сигнал: импульс есть! Она несет импульс по своим дендритам к телу клетки, потом по своему аксону — дальше и дальше… Цепь работает, сигнал передается. Если рассказать об этом образно, механизм передачи импульса от клетки к клетке (рис. 2) выглядит так: одна клетка, получив импульс и испытывая сильное «желание» передать его дальше, осуществляет это, как бы перекинув «мячики»-медиаторы с посланием через пропасть между клетками —а вторая клетка эти «мячики» ловит, «читает» послание и бежит передавать дальше. Отработанные медиаторы могут либо вернуться назад в передающую клетку (если получится — «обратный захват»), либо их уберут «санитары»-ферменты, которые регулярно «чистят» синапсную щель, чтобы можно было распознать, когда сигнал есть, а когда — нет.
Рис. 1, 2. Контакт двух нейронов а) в покое б) при передаче импульса
Изменения в системе при передаче импульса:
1. 1. Под действием импульса пузырьки выделяют медиаторы в синапсную щель
2. 2. Они достигают рецепторов и возбуждают импульс в принимающей клетке
3. 3. Неиспользованные медиаторы уничтожаются ферментами или обратно захватываются и попадают в пузырьки передающей клетки
Мы посмотрели, как работает здоровый мозг. Но в лимбической системе, отвечающей за разные чувства и мотивации, так много разных эмоций! Поэтому должна быть целая «палитра» медиаторов, сложным сочетанием которых и достигается вся особенность, уникальность нашего эмоционального состояния. Сегодня известно около 50 медиаторов. Посмотрим особенности некоторых важных для нашей темы медиаторов в таблице. Сказать, что наши чувства — это движение медиаторов между нервными клетками, значит ошибиться. Конечно, наши чувства — это не какие-то там простенькие медиаторы, мы — больше, сложнее этих веществ! Чувство — это свойство человека, а не сравнительно простых, «биологических» нервных клеток. Да, это верно. Медиаторная передача — это только сухой, бездушный, молчащий музыкальный инструмент, точнее — целый оркестр, как мы только что поняли. Для того, чтобы зазвучала великая музыка, приходит музыкант: душа. Только вот какая же музыка звучит? Может ли наша душа играть на инструменте, который ИСПОРЧЕН? Как — испорчен? А вот как — употреблением наркотиков или алкоголя. Что же бывает, когда мы употребили наркотик? Большинство наркотиков вызывают удовольствие тем, что изменяют передачу импульса в клетках с медиатором дофамином (рис. 3, 5). Импульс передается искаженно. Есть много способов, которыми наркотики вмешиваются в этот процесс.
Первый способ — это увеличить количество медиаторов независимо от реального исходного импульса. Это похоже на мегафон: человек негромко что-то говорит, а звук такой мощный, что слышно за километр! Наркотики, такие, как алкоголь и никотин, так возбуждают передающую клетку, что она производит больше дофамина. Амфетамины(«экстази», «винт» и др.) заставляют хранящие запасы дофамина пузырьки выбросить их, как бы выдавливают их. Это не связано с тем, каков был «заказ» на дофамин, наркотическое насилие вызывает быстрый и долгий эффект. Второй способ — заставить «принимающую» клетку работать с ошибками. Марихуана («трава», гашиш, анаша) и опиаты активируют рецепторы «принимающей» сигнал нервной клетки. А вот кофеин препятствует другому медиатору — аденозину, вызывающему чувство покоя — попасть в предназначенные для него рецепторы, поэтому человек сохраняет возбуждение, не успокаивается, не отдыхает. Действие других наркотиков очень разносторонне. ЛСД, например, активирует одни и блокирует другие серотониновые рецепторы. Третий путь воздействия наркотика на передачу импульса — это не дать медиатору уйти из синапсной щели. Так действуют кокаин и амфетамин. Оба наркотика блокируют обратный захват дофамина передающей сигнал клеткой, в результате чего еще быстрее растет количество дофамина между клетками, что вызывает чувства эйфории и благополучия. Многие антидепрессанты также не дают ферментам убирать отработавшие свое медиаторы из синапсной щели.
Все наркотики действуют похожим образом: они влияют на систему мозга, связанную с переживанием удовольствия. Почти все они имеют возможность увеличивать количество дофамина в лимбической системе. Например, героин прямо стимулирует производство дофамина. Но действие наркотиков не ограничивается изменением дофаминовой передачи импульса в лимбической системе, хотя это, возможно, основной механизм их действия. Доказана роль серотониновой передачи, влияние норэпинефрина и ряда других медиаторов — помните, в палитре у нас до 50 медиаторов, и, даже если не все они участвуют в формировании зависимости от наркотиков и алкоголя, их много — отсюда и все оттенки действия наркотиков на человека.
Рис. 3. Контакт двух нейронов у наркомана, употребившего наркотик.
Изменения в системе:
1. Наркотика больше, чем медиатора, в тысячи раз!
2. Наркотик «затыкает» порты и препятствует обратному захвату медиаторов
3. Уменьшается резко выработка медиаторов – они не нужны
4. Увеличивается резко количество рецепторов: в них огромная потребность
5. Увеличивается количество ферментов – надо «чистить» синапсную щель
6. Импульс передается даже при отсутствии сигнала в передающей клетке
Таблица Некоторые нейромедиаторы и их роль в организме.
| Нейромедиатор | Роль в организме | Нарушение функции |
| Ацетилхолин | Контролирует и усиливает работу мышц. Играет | Нервно-мышечные нарушения, дефекты контроля, |
| большую роль в мышлении, | недостаточное внимание | |
| сосредоточении, | и сосредоточенность, проблемы с кратковременной памятью | |
| внимании и механизмах памяти. | ||
| Дофамин | Координирует комплекс двигательных активностей. | Раздражительность, бессонница, депрессия, утомляемость, нет радости, дефицит родительских чувств. Человек с трудом переживает стыд и вину, просто |
| Играет большую роль в мотивации поступков, связан с позитивным подкреплением, т.е. закреплением приятного\полезного жизненного опыта. Введение | не чувствует их, за что получает ярлык «бессовестного». | |
| алкоголя вызывает выброс дофамина в отделе мозга (кубовидное ядро в лимбической системе), которое является ключевым звеном в структурах мозга, связанных с | ||
| развитием зависимости. Создает переживание удовольствия. Обычно вызывает замедление процессов. | ||
| С дофамином связаны альтруизм, удовлетворение, | ||
| радость, хорошее отношение к людям, родительские чувства, а также способность переживать стыд и вину. По некоторым данным, при взаимодействии дофамина с продуктом переработки алкоголя — ацетальдегидом — получается сильнейший наркотик, аналог морфина, | ||
| который долго сохраняется в мозге. | ||
| GABA | Основной замедлитель медиаторов в мозге. | Нет душевного покоя, даже минимального, необходимого для нормальной жизни, |
| (Гамма-аминомасляная | Торможение, безопасность, совладение со стрессом (похоже на успокаивающие лекарства), составляет до 40% всех медиаторов. Кратко — это вещество, позволяющее справляться со стрессом. | спокойствия. |
| кислота) | При резком недостатке могут возникать приступы страха и даже судороги. Недостаток GАВА — важнейший фактор в синдроме отсроченного стресса, может приводить к возникновению различных фобий (устойчивых страхов). | |
| Алкоголь, успокаивающие | ||
| лекарства действуют на производящие GАВА нейроны и ускоряют ее выброс, что приводит к чувству покоя, снижается агрессия и страх. | ||
| Серотонин | Включен во многие функции, в т.ч. настроение, сон, температура тела, осязание, аппетит, и др. Связан с | |
| чувством самообладания, уверенности в себе, достоинства, высокой самооценкой. Позволяет осознавать реальность | Эмоциональные вспышки, тревожность, раздражительность, нарушения сна. У женщин в | |
| как она есть и помогает выживать в трудных условиях. | период ПМС именно его недостаток вызывает в первую очередь капризность и раздражительность. При | |
| недостатке серотонина человек чувствует беспокойство, состояние на грани слез, плохо спит. Серотониновые передачи импульса в нейронах связаны с ростом толерантности к алкоголю | ||
| (и к наркотикам?) и похмельем. | ||
| Человек не может объяснить свои чувства, испытывает депрессию. Коротко говоря, раздражительность и депрессия указывают на | ||
| низкий уровень серотонина. | ||
| Норэпинефедрин | Работает и как медиатор, и как гормон. В основном, дает чувство энергии, возбуждение, вызывает готовность и уверенность в действиях, собранность. | Вялость, депрессия, «все равно», «мне ничего не надо» |
| (производное дофамина) | ||
| Эндогенные | При недостатке этих медиаторов снижается переносимость боли. Человек начинает мучительно переживать боль от естественных физиологических процессов: движения в суставах, позвоночнике, движения пищи по кишечнику и пр. (ломка). | |
| (произведенные | Опиоидные пептиды — это класс медиаторов, | Возникает чувство неполноценности, низкая самооценка, неудовлетворенность |
| самим организмом) | вызывающих микроэффект, похожий на морфин или | собой и жизнью. |
| опиодные пептиды: | героин. В организме человека опиоидные пептиды взаимодействуют с другими медиаторами и так влияют | |
| энкефалины, | на множество физиологических процессов. Особенно важная их роль — контроль физической и | |
| эндорфины (эндоморфины) | эмоциональной боли. Высокий уровень некоторых | |
| опиоидных пептидов связан с чувством эйфории. | ||
| Алкоголь влияет на активность опиоидных пептидов, что усиливает удовольствие от алкоголя. Опиоидные | ||
| пептиды — это стабилизаторы эмоций, чувство благополучия, нормальный режим сна. Говорят, что опиоидные пептиды отвечают за реакцию на | ||
| родительскую ласку. Отличаются они друг от друга размером цепочки: эндорфины, более длинные, | ||
| заведуют контролем физической боли, а энкефалины, | ||
| более короткие, снижают эмоциональную боль. | ||
Отсюда и такое понятие как «наркотик выбора» — т.е. это тот наркотик, который предпочитает человек; по-видимому, это связано с особенностями биохимической регуляции его мозга. Опытным путем человек нашел для себя самый лучший наркотик (что не мешает ему при необходимости поменять его), и этот наркотик «поймал его на крючок».Способность наркотика вмешиваться в такие тонкие (и точные) механизмы работы мозга кажется странной. Как это возможно? Ответ прост: химическая структура наркотика похожа на структуру естественного вещества, выделяемого организмом для обеспечения работы мозга. Например, героин (и морфин, и др. опиаты) в своей «ключевой» части (помните: «ключ-замок», точное соответствие медиатора и его «принимающего устройства»?) очень похож на выделяемые организмом вещества (они так и называются: эндогенные опиоиды), которые служат для снижения болевого порога. Когда, например, сгибается разгибается сустав или кишечник сокращениями продвигает пищу, организм должен испытывать боль. Выделяемые нашим организмом опиоиды служат тому, чтобы мы при нормальной работе организма не корчились от боли. Когда же в кровь попадает героин, организм опознает его как «своего», включает его в работу нервных клеток, — а тот уже вершит в них свое «черное дело» (рис. 3, 5). Чтобы представить себе степень, с которой при этом совершают насилие над организмом, надо сказать, что количество наркотика превышает в тысячи раз количество естественных опиоидов, нужных организму для нормальной работы. Представьте себе, скажем, что вам надо съесть не грамм соли — посолить суп — а килограмм…
Посмотрим, каковы последствия этого насилия. Нормально работающий мозг должен одновременно изучать обстановку вокруг, оценивая значимость того, что происходит, для выживания, и адекватно на это реагировать. Эта трудная работа по сосредоточению, вниманию, обучению, принятию решений и чувственному восприятию действительности требует эффективной связи между разными участками мозга и разными уровнями в этих участках. Поэтому, когда формируется зависимость, в этот процесс включается весь мозг, и потому нельзя найти единственное «место» зависимости.
Особенно страдает, как это теперь понятно, лимбическая система: вентральный средний VTA и вентральный передний мозг NAc (кубовидное ядро, здесь формируется реакция удовольствия), и область на дне четвертого желудочка в переднем мосте, отвечающая в большей степени за синдром физической зависимости.
Б. Формирование зависимости
В формирование зависимости включены многие участки мозга, в частности те, которые отвечают за память и осознание смысла. При действии многих наркотических веществ лимбическая система становится главным координатором функций других зон мозга. Наркотические вещества активизируют ее как главную систему, и это приводит к изменениям в других участках мозга. Усиливающее активность мозга действие кокаина, опиатов и амфетамина зависит от лимбических дофаминовых проводящих путей из вентральной области VTA в кубовидное ядро NАc. Похоже, эти системы связаны с выбором наркотических веществ, но процессы эти еще очень мало изучены.
Давайте посмотрим, что происходит с мозгом при регулярном употреблении алкоголя. Особенностью алкоголя (рис. 4, 5) является то, что алкоголь, в отличие от большинства наркотиков, не имеет определенного медиаторного аналога в мозге. Алкоголь стимулирует выброс дофамина, он как бы «выдавливает» пузырьки с медиаторами, заставляя клетку работать в десятки раз интенсивнее, чем в нормальных условиях. Но результат все тот же: в синапсную щель выбрасывается огромное количество дофамина. Алкогольное насилие меньше героинового во много раз, зато оно происходит очень долго. Поэтому, кстати, чтобы стать алкоголиком, мужчине надо «потрудиться» обычно лет 10–15, а чтобы стать наркоманом, ему хватит полугода-года.… Вот и вся разница. Быстро и страшно или долго и потому менее пугающе, но человек ЛОМАЕТ свой механизм дофаминовых передач импульса, и именно так портит свой « музыкальный инструмент» души. Кстати, вы видите существенную разницу между тем, как вам сломают руку: опустив на нее тонну сразу, или долго прибавляя по гире, пока тонна не наберется? Или вы надеялись выдержать тонну?
Реакции мозга на алкоголь у зависимого от него человека существенно отличаются от реакций здоровых людей. Возникает парадоксальное чувство освобождения от напряжения, прилива энергии и свободы. Это при том, что для мозга здорового человека алкоголь является депрессантом, т.е. замедляет действие процессов в мозге!
Рис. 4. Контакт двух нейронов у алкоголика, употребившего алкоголь
Изменения в системе:
1. 1. Алкоголь «выдавливает» медиаторы в синапсную щель;
2. 2. Остается обратный захват через порты;
3. 3. Количество медиаторов уменьшается вследствие их быстрого расходования;
4. 4. Резко увеличивается количество рецепторов;
5. 5. Увеличивается количество ферментов – надо «чистить» синапсную щель;
6. 6. Импульс передается даже в отсутствии сигнала в передающей клетке.
Рис.5. Контакт двух нейронов у наркомана «на ломке» или алкоголика в похмелье
Отсутствие наркотика или алкоголя не позволяет передать импульс, т. к.:
1. 1. Медиаторов мало;
2. 2. Ферментов много: как только медиатор выходит в синапсную щель, его тут же уничтожают;
3. 3. Рецепторов очень много: «не насытишь»;
4. 4. По-прежнему есть механизм обратного захвата медиаторов.
Особенности действия алкоголя на мозг алкоголика: во-первых, алкоголь снижает возбуждение, вызываемое медиатором глютаматом вNDMA — подвиде глютаматного рецептора. Во-вторых, алкоголь поддерживает замедляющее действие медиатора GABA в а-подвиде рецептора. Эти рецепторы связаны с ионным обменом в клетке, и изменение их действия изменяет заряд клетки. В этом процессе участвуют также дофамин, серотонин, и опиоидные пептиды. Алкоголь изменяет действие дофамина, норэпинефрина и серотонина. При приеме алкоголя уровень этих медиаторов увеличивается. Это приводит к ощущению прилива энергии (норэпинефрин), удовлетворению (дофамин), уравновешенности (серотонин). Люди чувствуют себя лучше, уходит обычная подавленность, люди лучше управляют собой, выпив необходимое количество алкоголя. Одновременно повышается кровяное давление. У людей без алкогольной зависимости этот эффект не наблюдался. В тех же исследованиях было обнаружено, что алкоголь тормозит действие кортизола у алкоголиков. Кортизол служит для слежения за опасными ситуациями, создавая готовность организма к борьбе или бегству. Затормозив действие кортизола, человек не чувствует опасности. У него нет причин для беспокойства и, кстати, нет причин бросать пить. У здоровых людей алкоголь вызывает увеличение уровня кортизола.
Человек чувствует облегчение, расслабленность и снятие нравственных барьеров: он может поэтому вдруг стать необыкновенно ласковым, а может разозлиться и начать драться, потому что он больше не чувствует сдерживающего напряжения. Если человек с биохимией, измененной в результате постоянного употребления алкоголя, чувствует себя увереннее, активнее, менее подавленно, испытывает чувство удовольствия, уравновешенности и безопасности, когда он пьет, — почему бы ему не пить? И он пьет!
В мозге наркомана и алкоголика происходят резкие изменения. Поскольку у наркоманов наркотики конкурируют и вытесняют из рецепторов нейронов эндорфины и энкефалины, происходит формирование «ложных нервных импульсов» в структурах мозга. В результате мозг и организм в целом утрачивают способность правильно реагировать на окружающую обстановку. Предметы меняют очертания, размеры, искажается их смысловая оценка, что вызывает неожиданные реакции на звуки, слова, появление людей. В результате длительного воздействия наркотиков, особенно стимуляторов и психотропных веществ изменяется архитектоника, структура нервных сетей во многих отделах центральной нервной системы. Одни синапсы повреждаются и исчезают, другие образуются вновь в неожиданных, несвойственных организму местах. Возникновение новых синапсов, новых цепей и связей, извращение нейромедиаторного механизма приводит к болезненному функционированию систем. По-видимому, в этом причина, в том числе, множества вегетосоматических расстройств: потливости, дрожи и пр., характерных для различных наркоманий. Все наркотики, включая героин, способны менять свойства клеточных оболочек, делая их для некоторых веществ излишне проницаемыми, а для других — закрытыми. В результате клетка начинает жить в иных условиях, нарушается гормональная и иммунная регуляция, возникают многочисленные неврологические и соматические расстройства. Этот процесс, в свою очередь, влияет на выживание клеток мозга. Установлено, например, что дыхание клеток в срезах головного мозга в значительной степени подавляется морфином. Клетки мозга перестают дышать… совсем как наркоман при передозировке.
Никто из нас не собирался стать зависимым от наркотиков или алкоголя. Мы научились таким способом получать удовольствие — вот и все, и почему-то были уверены, что не «подсядем». Может быть, потому что это звучит слишком плохо, чтобы это случилось с нами, и не хочется принимать это в расчет. Мы заметили грозные признаки, когда стала расти доза. Рост дозы продолжался, как бы мы ни пытались употреблять реже или меньше. Наркотик требовал своего, а контроль употребления нам не удавался. Попытки «сбить» дозу, менять наркотик один на другой, заменять наркотик алкоголем, пить только пиво или только определенные «благородные» напитки, в конечном счете, ничего не изменили — алкоголя или наркотиков требовалось все больше и больше. Затем доза вроде бы перестала расти, но это огромное количество наркотика уже долго организм не выдерживал…
Это первый признак зависимости — развилась толерантность к наркотику. Организм научился разрушать, «не пускать» наркотик к рецепторам мозга, перерабатывая какую-то часть «по дороге» с помощью ферментов. А мозг приспособился к тому, чтобы не так сильно реагировать на присутствие наркотика. Например, мозг кокаинового наркомана сократил количество «приемников» дофамина — рецепторов, что снижает эффект стимуляции кокаина. Мозг героинового наркомана, напротив, научился не воспринимать так сильно активацию принимающего нейрона и потому выделять меньше дофамина. Мозг (умница!) стремится снизить насильственное влияние наркотика на организм. Запомним: это называется «сохранение гомеостаза», т.е. организм стремится поддерживать свое нормальное на сегодняшний день состояние, «защищаясь» от насилия извне. Итак, ферментов стало больше, активация «передающего» нейрона замедлилась, а количество рецепторов «принимающего» нейрона и их чувствительность уменьшились. Все это делает влияние наркотика не столь мощным — организм приспособился к тому, что наркотик есть.
Но когда мы решили остановиться, стало понятно, что теперь жизнь устроена иначе. Мы мучились от «кумаров», похмелья или ломок в разной степени, в интервале от плаксивости и постоянного насморка и головных болей до поноса, дрожи, потливости, болей в животе, спине и суставах, бессонницы и депрессии…
Рассчитанные теперь уже на огромный поток наркотика системы мгновенно уничтожают по крохам собираемые мозгом собственные ресурсы выработки медиаторов, и их катастрофически не хватает не только на удовольствие (хоть сколько-нибудь), но и на простой болевой порог, на минимум! Рецепторы перестают «улавливать» эндогенные опиоиды в их сверхмалых количествах. Алкоголик переживает похмелье, а наркоман — «ломку»: малейшее движение, простое сокращение мышц в организме вызывает ощущение резкой боли, теряется нормальная реакция на естественные факторы: температура, голод, жажда… «Кумар» или «ломка» радикально могут сниматься только новыми дозами наркотика или алкоголя, потому что продукт распада алкоголя ацетальдегид, реагируя с медиатором дофамином, приводит к образованию морфиноподобного вещества и уровень опиатов в мозге на некоторое время повышается. (Смотрите, значит, у алкоголика в мозге тоже образуются морфиноподобные вещества! Действительно, наркомания и алкоголизм — одна и та же болезнь). Именно поэтому у алкоголика, если он начнет употреблять наркотики, очень быстро формируется наркомания, а наркоман — уже практически алкоголик (сам он об этом часто не знает!).
Возникает вопрос: если не хватает медиаторов, значит, надо их принять в виде лекарства — это же не наркотики! — и все наладится! На этом «глубоком» выводе построены программы «выздоровления» с использованием биодобавок. Ошибки две: во-первых, недостаточно просто положить вещество в рот, чтобы оно без изменений достигло цели именно в той части мозга, где его не хватает. Скажем, серотонин присутствует в бананах. Где вы видели, чтобы наркомана в ломке можно было успокоить бананом?! Мы гораздо сложнее устроены. Во-вторых, добавление извне медиаторов, которых так не хватает организму, снижает его способность восстанавливаться самому, мы идем здесь путем заместительного лечения — по сути, делая то же, что делает наркотик. Биодобавки, может быть, помогут пережить острый период похмелья или ломки, но дать человеку выздоровление они не в состоянии.
Организм приспособился жить с наркотиком и отказывался жить без него. В большинстве случаев это можно было остановить двумя способами: вновь употребить наркотик или пройти лечение, чтобы как-то это пережить. Когда, промучившись, мы постепенно налаживали свое физическое состояние, казалось, можно начать нормально жить. И тут оказалось, что на этом наша зависимость не закончилась. Самое главное нас ждало дальше: тяга.
Наш мозг так приспособился к употреблению наркотиков, что теперь без них нам плохо. Мозг создан так, чтобы сохранять свое привычное состояние —сохранять свой теперь уже измененный гомеостаз. Мы становимся сверхчувствительными к отсутствию наркотика. Возникает тоска. Чуть-чуть, или так, что невозможно терпеть. Бывает, что мы почти забыли о том, как нам было трудно остановиться, жизнь наладилась — и тут тяга «накрыла» нас неожиданно, без связи с какими-то обстоятельствами. Дело в том, что мы остались зависимыми от наркотиков. Тяга — это комплекс психо — и физиологических механизмов, вызывающий сильное (хотя и не всегда осознаваемое — но об этом впереди) желание употребить наркотик или алкоголь, потому что организм нуждается в нем! Это уже не ломка или похмелье, связанные с резким прекращением употребления. Тяга — это печальное подтверждение того факта, что мы сломали нормальную работу нашего мозга. Дело не в том, что «так сложились обстоятельства», или мы где-то ошиблись и попали в опасную для употребления ситуацию. Дело в том, что наш мозг не может нормально работать без наркотика, и отказывается все время «сидеть на голодном пайке», требуя восстановить «нормальное» состояние употребления наркотика. Подтверждением этого служат исследования работы мозга наркоманов с помощью теперь уже обычного метода «послойного рентгена» мозга — компьютерной томографии. Сегодня это широко распространенный метод, позволяющий увидеть травмы, опухоли и иные органические и функциональные нарушения в работе мозга. Томограммы мозга наркомана в тяге существенно отличаются от томо грамм в паузе между приступами тяги. Меняется работа мозга: попробуй, усилием воли откажись от мысли об употреблении… если мозг, который «заведует» этими решениями, требует наркотик.
Наркотики могут наносить и иной ущерб мозгу. Алкоголь, метамфетамины («экстази») потихоньку просто убивают нервные клетки. В отличие от других клеток организма, нейроны во многих областях мозга имеют малую способность к восстановлению, или вообще ее не имеют. Алкоголь убивает нейроны в части мозга, помогающей запоминать новое. Способность к обучению уменьшается… Метамфетамин токсичен для нейронов, содержащих дофамин. «Экстази» также замечен в пагубном деле нейронов, содержащих серотонин…Стимуляторы (кокаин, фенамин и др.) влияют непосредственно на адренергетические элементы сетей нейронов, усиливая эффект катехоламинов. Наконец, наркотики существенно снижают активность всего мозга. Например, томографические исследования мозга кокаиновых наркоманов показали, что обмен глюкозы, «горючего» для клеток, сильно снижен, и этот эффект сохраняется много месяцев спустя после прекращения употребления наркотика. В случае алкоголя основной вред организму наносит образующееся при переработке организмом алкоголя крайне токсичное вещество — ацетальдегид, количество которого превышает естественный фон в 50–100раз, и может еще более повышаться. При этом способность организма удалять этот яд — с помощью системы специальных ферментов — значительно снижается, что и связывают с формированием зависимости от алкоголя. Нарушается работа клеток мозга из-за повреждения их оболочек, и меняется весь «обмен веществ», т.е. вместо жиров и углеводов в обмен активно включается алкоголь, и человек просто уже не может без него жить! При этом меняется вся биохимия клетки, включая активность витаминов, гормонов, в том числе адреналина, половых гормонов и пр. Ацетальдегид включается в обмен медиаторов: дофамина, норадреналина, серотонина и эндогенных опиоидов. Эти процессы лежат в основе формирования алкоголизма. Теперь сформировавшийся измененный обмен медиаторов может работать только в присутствии алкоголя и ацетальдегида, т.е. при введении в организм все новых и новых доз алкоголя. Даже относительно кратковременное употребление опиатных и некоторых других наркотиков (героин, морфин, метадон, кодеин) вызывает значительное снижение половой функции. Имеется множество данных о других гормональных нарушениях у наркоманов. Эфедрин, в первую очередь, нарушает серотониновое равновесие в мозге и нервных структурах. Эфедроновая зависимость, очень быстро формируемая, после короткого всплеска мозговой активности снижает физическую и умственную работоспособность. Резкое снижение уровня серотонина нередко приводит к психозам. Различные варианты наркотика на основе конопли (каннабиса) — анаша, гашиш — резко меняют свойства оболочек нервных клеток, что вызывает характерный сдвиг в обмене веществ в нейроне и в клетках сердечной мышцы. В этом зависимые от препаратов конопли очень похожи на зависимых от алкоголя. Недаром в народе так и говорят: я не хочу пить, и поэтому курю «травку» — а в чем разница, почему нельзя? Последствиями этого сдвига является повышенное чувство голода, жажды, снижение артериального давления и болевой чувствительности. Возникает повышенная аллергическая готовность и иммунологическая незащищенность, поэтому эти наркоманы очень подвержены различным инфекционным и простудным заболеваниям. Бытует представление о том, что препараты конопли не формируют зависимости. Это печальное заблуждение: в действительности, зависимость вполне устойчива, другое дело, что обычно вскоре она маскируется иными, с более резкими последствиями: опиатной или первитиновой, например. «Травка» становится тогда удобной ступенькой для человека, развивающего опиатную зависимость. Кроме того, не следует забывать, что по характеру действия препараты конопли относятся к галлюциногенам (как ЛСД), а потому системно употребляющие «безобидную травку» наркоманы нередко страдают психозами и серьезными непреходящими нарушениями психики.
Иногда думают (и не только родственники, но и сами наркоманы, находящиеся в отрицании своей зависимости), что тяга обусловлена страхом перед ломкой. «Я не могу бросить, потому что меня будет ломать! Ты знаешь, что это такое?!!» Но тяга — это именно поломка в лимбической системе, она вызывает сильное влечение к наркотику, даже когда нет ломки. Если суммировать данные об основных изменениях в мозге, вызванных употреблением наркотиков или алкоголя, то можно сказать, что наркотик замещает собой естественные медиаторы, «обманывая» мозг, при этом его количество превосходит естественные количества медиаторов в тысячи раз. Это неминуемо вызывает изменения в синапсной передаче, которые можно представить в следующем виде:
1. Передающая импульс клетка перестает вырабатывать достаточное количество медиаторов, необходимых для передачи сигнала. Наркотик замещает его функцию, и труд по выработке медиаторов уже не нужен, а потому постепенно сокращается (прекращается?).
2. Принимающая импульс клетка, приспосабливаясь к большим количествам «фальшивых» медиаторов — наркотиков — развивает систему рецепторов и снижает их чувствительность.
3. Ферментные системы, «раскормленные» большим количеством наркотика, который надо удалять из синапсной щели, работают в форсированном режиме.
4. Формируются сетчатые структуры цепей нейронов, неестественные для нормальной работы мозга.
Отличие алкоголя от наркотика состоит только в том, что алкоголь не замещает собой медиаторы, а «выжимает» пузырьки с медиаторами так, что собственных медиаторов выбрасывается в десятки раз больше, чем это обусловлено нормальной работой мозга. В результате идет тот же процесс, что в перечисленных пунктах, но несколько медленнее, чем при наркотической зависимости.
В результате этих изменений при отсутствии наркотика мозг переживает сильнейший стресс, который выражается в ломке или похмелье. Острый стресс удается с течением времени погасить, но в определенной степени указанные изменения сохраняются на всю жизнь. Как же теперь жить? Неужели всегда наркоман или алкоголик должен переживать стресс — или он обречен на употребление вещества? Вовсе нет. Длительные наблюдения за процессом выздоровления наркоманов и алкоголиков показывают, что мозг может вернуть себе способность жить не просто хорошо, а нередко лучше, чем у относительно здорового «независимого» человека. Это требует абсолютного отказа от употребления любых психоактивных веществ и специального процесса поддержания себя, который называется выздоровлением. Можно предложить модель изменений, которая, на наш взгляд, описывает основные факты, наблюдаемые нами в выздоровлении наркоманов и алкоголиков:
1. Передающая импульс клетка очень медленно начинает вырабатывать необходимое количество медиаторов. Это связано с необходимостью отмены любой заместительной функции (в т.ч. медикаментозной) для того, чтобы стимулировалось восстановление. На уровне биологических процессов в мозге, вероятно, групповая и индивидуальная психотерапия в выздоровлении стимулирует восстановительные процессы в этом «узле» работы мозга.
2. Принимающая импульс клетка не сокращает количество рецепторов, но переводит часть из них — тоже очень медленно — в неактивное, спящее состояние. Таким образом, постепенно баланс медиаторов и активных рецепторов переходит в практически нормальное состояние. «Спящие» рецепторы, однако, могут быстро «проснуться» от нескольких и даже одного употребления вещества, и наркоман тут, к сожалению, поймет, что его зависимость никуда не делась. Поэтому употребление любых психоактивных веществ категорически противопоказано.
3. Ферментные системы также сокращают свою активность, но вскоре могут вновь ее «включить», если их к этому спровоцирует употребление.
4. Сетчатые структуры, вероятно, остаются навсегда, но на фоне нормализующейся работы синапсов они, возможно, менее значимы.
5. Мозг — не резинка, и при множественных срывах в выздоровлении все же наступают некоторые необратимые изменения, не проходящие даже при глубокой и точной работе по выздоровлению, но длительная трезвость и выздоровление все же приводят к замечательным улучшениям даже в этих случаях.
Очень важно понимать, что мозг — не просто набор зон со своей специализацией, как конструктор: замени или отключи «неправильный» блок — проблема решена. Это целостный орган, и болезнь одной зоны неизбежно сказывается на всем мозге и организме в целом. Хорошие врачи лечат пациента, а не «кусочек» его. Мы слишком сложно устроены, чтобы можно было просто «разобрать и собрать без лишних деталей». Не телевизоры мы, а наркоманы или алкоголики со сложнейшими изменениями в организме, которые, кстати, до конца не изучены. В маленьком объеме популярной книги, конечно, нельзя войти в обсуждение деталей механизмов только упомянутых процессов и нарушений, но даже если бы мы с вами были многоученые врачи-биохимики, то и тогда могли бы обсудить занимающий нас предмет только в общих чертах. Но это обычное дело. Мы научились уважительно обращаться с этим «черным ящиком» — мозгом. У нас есть лекарства, помогающие справляться со многими проблемами. Наконец, у нас есть наш умный организм, который обладает потрясающим запасом возможностей восстанавливаться, особенно если мы ему будем в этом помогать.
Иером. Агапий. АЛКОГОЛИК ИЛИ НЕТ
Если попробовать суммировать существующие определения алкоголизма, то можно сказать так:
Алкоголизм – духовное и биопсихосоциальное заболевание, в основе которого лежит зависимость человека от алкоголя, характеризующееся нарушением контроля над приемом спиртного, пристрастием к алкоголю, потреблением алкоголя, несмотря на отрицательные последствия, и искажением мышления.
История. Парень попал в тюрьму из-за преступления, совершенного в состоянии алкогольного опьянения. По выходе, не имея социального устройства, решил временно пожить в монастыре. По пути, «чтобы не заболеть простудой», принял дозу спиртного, достаточно большую, чтобы вести на территории монастыря неадекватно, среди прочего – угрожая самоубийством, если не примут. Принят не был. Утром пришел протрезвевшим. Алкоголиком себя не считает. Ему был задан вопрос: «Ты уже испытал, к чему может привести употребление алкоголя. Неужели не понимаешь, что, при дальнейшем употреблении, история может повториться?» Ответ: «…Да я ж не пью, а сейчас – только из-за простуды, да и на душе отчаяние, вот и выпил…». Можно ли назвать здоровым человека, пьющего, несмотря на то, что уже пострадал от алкоголя достаточно серьезным образом, но для которого «решением» его вопросов является дальнейшее употребление алкоголя?
В качестве симптома-предвестника алкоголизма можно назвать разрушение духовной жизни. «Зеленый змий начинает разрушать дух злоупотребляющего алкоголем человека задолго до того, как он станет алкоголиком. Пьянство не только препятствует вере и молитве, но и приводит пьющего к потере моральных принципов».[11] На этом этапе скрыть начало своего падения от самого себя несложно. Возможно, если человек вел подлинно церковную жизнь и знает первые признаки духовного охлаждения – он может начать беспокоиться и прилагать усилия для возвращения к нормальному состоянию. Но из тех, кто обращался к нам за помощью, – существенного религиозного опыта не было ни у кого. В лучшем случае, одна-две «случайные» исповеди, без особого понимания сущности таинства. Или же – усвоение «внешних» форм благочестия, при отсутствии опыта самонаблюдения, без знания духовных основ жизни сердца. Многие начинают воцерковляться – с уже имеющейся в наличии зависимостью.
Болезнь имеет 3 стадии, которые могут тянуться разный период. Важно заметить, что на первой стадии выпивки учащаются, но человек не испытывает похмельного синдрома. В оправдание употребления, он находит социально приемлемые объяснения (день рождения друга; неприятности на работе; немного «передозировал», но с кем не бывает?), и родственники с радостью их принимают – это позволяет отодвинуть в будущее тяжелое осознание алкогольной зависимости. Как писал Р.Бернс:
«Для пьянства есть любые поводы:
Поминки, праздники, встречи, проводы,
Крестины, свадьба и развод,
Мороз, охота, Новый год,
Выздоровленье, новоселье,
Успех, награда, новый чин,
И просто – пьянство без причин «.
И только на второй стадии, когда проблема становится слишком уж явной – беспокойство начинает нарастать.
Как определить – развилась ли у данного человека зависимость? Для этого существуют вполне доступные, помимо медицинских, используемых врачами, тесты. И чем раньше мы побеспокоимся регулярными выпивками – собственными или близкого нам человека – тем лучше. Наиболее явными симптомами являются:
1. Употребление спиртного в заметном, особенно для близких, количестве не реже раза в неделю. Это признак психологической (неумение по-другому «расслабиться», снять эмоциональное напряжение) и социальной (неумение общаться на трезвую голову, нежелание оказаться «белой вороной» в пьющем окружении) зависимости. Биологическая – вопрос времени.
2. Употребление спиртного в большей мере, чем планировалось вначале.
3. Повышение толерантности. Для достижения определенного уровня опьянения нужно выпить больше, чем раньше. Пьющий человек и его пьющее окружение могут считать это положительным моментом, признаком «настоящего русского». Но это – показатель прогрессирования болезни.
4. Исчезновение рвотного рефлекса – нормальной реакции организма на отравление. Рефлекс срабатывает только при очень значительных дозах, или отсутствует вовсе.
5. Необходимость на следующий день после принятия спиртных напитков «похмелиться» – только тогда человек вновь чувствует себя в норме. Это, фактически, переход к этапу запоев. Многие алкоголезависимые, не желая признавать наличия проблемы, считают, что двух-четырехдневный запой – это случайность («плохая водка») или норма (вот сосед пьет беспробудно месяц – он действительно алкоголик). Запомните: если есть необходимость похмелиться – болезнь зашла очень далеко.
6. Отрицание болезни («анозогнозия»). Проблемы, связанные с алкоголем, или отрицаются вовсе, или их наличие связывается больным с внешними обстоятельствами. От бесед на данную тему больной старается уйти. Типичный способ – перейти на раздраженную интонацию, что отбивает у окружения желание продолжать разговор.
Если Вы чувствуете, что у Вас проблема с алкоголем есть, но Вы не уверены, что имеете дело именно с болезнью, предлагаю один из существующих тестов.
1. Является ли для Вас существенным наличие алкогольных напитков на столе (на семейных праздниках, в гостях, на банкетах и фуршетах). Не вызывает ли их отсутствие чувства дискомфорта, нехватки чего-то, затрудненности в общении и т. д.?
2. Приходилось ли Вам напиваться, если вы были расстроены, напряжены или поссорились с кем-то?
3. Выпиваете ли Вы теперь больше, чем когда только начинали пить?
4. Случалось ли Вам во время застолья выпивать более, чем Вы планировали вначале?
5. Случалось ли Вам забыть часть предыдущего вечера, хотя Ваши друзья говорили, что Вы не «отключались»?
6. Когда Вы пили в компании других людей, пытались ли Вы выпить еще немного украдкой, чтобы они не видели?
7. Приходилось ли Вам чувствовать себя не очень хорошо, если не было выпивки?
8. Торопитесь ли Вы выпить в последнее время?
9. Приходилось ли Вам чувствовать себя немного виноватым по поводу своих выпивок?
10. Случалось ли Вам выслушивать, как члены Вашей семьи или друзья выражали тревогу по поводу Ваших выпивок?
11. Усилились ли в последнее время проблемы с памятью?
12. Часто ли Вам хочется продолжить пить, хотя друзья уже говорят, что им хватит?
13. Не доводилось ли Вам напиваться «просто», без причины?
14. Приходилось ли Вам сожалеть в трезвости за то, что делали или говорили в пьяном виде?
15. Пытались ли Вы менять напитки или пить как-то по-другому для того, чтобы контролировать употребление?
16. Приходилось ли Вам нарушать данные самому себе обещания контролировать употребление или вовсе перестать пить?
17. Штрафовали ли Вас или лишали прав за вождение автомобиля в пьяном виде, были ли иные проблемы с законом из-за этого?
18. Пытаетесь ли Вы избегать своих родных или друзей, когда Вы пьете?
19. Появилось ли у Вас больше проблем с деньгами, работой, учебой или семьей в результате Ваших выпивок?
20. Советовал ли Вам когда-либо доктор перестать пить?
21. Бывает ли, что Вы нерегулярно или очень мало едите в то время, когда пьете?
22. Бывает ли, что у Вас дрожат руки по утрам, и приходится немного выпить или принять успокаивающее или другое лекарство, чтобы прийти в порядок?
23. Замечали ли Вы, что Вы уже не можете пить так много, как раньше?
24. Бывает ли, что Вы пьете по нескольку дней?
25. После нескольких дней пития, приходилось ли Вам видеть или слышать то, чего нет?
26. Обращались ли Вы к кому-либо за помощью по поводу пития?
27. Приходилось ли Вам чувствовать подавленность или беспокойство перед, в течение или после периодов пития?
28. Были ли у ваших кровных родственников проблемы с алкоголем?
Если Вы ответили «да» на более чем 2 вопроса – у Вас, скорее всего, уже развивается зависимость. Вопрос только в уровне ее развития.
Для «диагностики» близкого Вам человека может подойти тест Вернона Джонсона, из его книги «Как заставить наркомана или алкоголика лечиться»:
1. Стал ли человек за последнее время пить больше, чем раньше?
1. Не страшно ли вам находиться рядом с человеком, когда он (или она) пьет — из-за того, что вас могут оскорбить словом или действием?
2. Случается ли, что человек забывает или отрицает факты, имевшие место, когда он был пьян
3. Не тревожит ли вас то, что он пьет
4. Отказывается ли человек говорить о своем пьянстве или даже обсуждать саму возможность того, что у него, похоже, возникла проблема на этой почве?
5. Случалось ли человеку нарушать обещания ограничить или прекратить употребление спиртного ?
2. Приходилось ли ему (ей) обманывать вас, когда дело касалось пьянства, или же скрывать от вас сам факт этого?
6. Случалось ли вам попадать в неловкое положение из-за того, что человек пьет?
7. Приходилось ли вам лгать, чтобы выгородить его перед окружающими и скрыть пьянство?
8. Случалось ли вам извиняться за его недостойное поведение в состоянии алкогольного опьянения?
11. Можно ли сказать, что большинство друзей этого человека — горькие пьяницы?
12. Просит ли он (она) прощения за свое пьянство или пытается оправдать его?
13. Чувствуете ли вы себя виноватым в том, что ваш близкий пьет?
14. Не тяготят ли вас праздники или вечеринки со спиртным (или наркотиками) из-за того, что он (она) пьет?
15. Чувствуете ли вы беспокойство и нервное напряжение, находясь рядом с этим человеком?
16. Случалось ли вам помогать человеку — “укрывать” случай пьянства, звоня начальству или уверяя окружающих, будто ему “нездоровится”?
17. Отрицает ли человек, что у него возникла проблема с пьянством, поскольку он (она) пьет лишь пиво (или вино)?
18. Наблюдаются ли заметные изменения в поведении человека, когда он пьет? (Например: обычно спокойный человек может вдруг стать шумным и разговорчивым, или же он, всегда такой тихий и мягкий, может внезапно сделаться злым и раздражительным).
19. Избегает ли он вечеринок без спиртного?
20. Случалось ли ему садиться за руль, находясь под сильным воздействием алкоголя?
21. Случалось ли ему быть оштрафованным за вождение в состоянии алкогольного опьянения?
22. Не страшно ли вам ехать вместе с ним, когда он управляет машиной, находясь под воздействием алкоголя?
23. Не приходилось ли вам слушать от кого-то еще, что этот человек пьет?
24. Случалось ли человеку выражать раскаяние за свое поведение под воздействием алкоголя?
25. Если этот человек — ваш супруг (супруга) и у вас есть дети, то не боятся ли они своего одурманенного спиртным родителя?
26. Не кажется ли вам, что у этого человека занижено представление о себе, как о личности?
27. Случалось ли вам когда-нибудь находить припрятанное им спиртное?
28. Испытывает ли он (она) финансовые затруднения, которые, скорее всего, связаны с пьянством?
29. Бывает ли, что человек только и ждет случая выпить?
Если вы ответили утвердительно на любой из этих вопросов, то вероятность того, что у человека, о котором вы беспокоитесь, возникли проблемы, связанные с пьянством, довольно высока. Если вы дали положительный ответ на любые пять вопросов, то вероятность еще выше. А если вы ответили “да” на любые семь и более вопросов, то можно со спокойной совестью утверждать, что у него определенно возникла проблема с химической зависимостью.
Существует очень простое определение химической зависимости, которое может оказаться полезным для вас:
Если употребление алкоголя или других наркотиков (табачные изделия) приводит к любым устойчивым нарушениям в личной, общественной, духовной и материально-экономической сфере жизни человека, и если при этом он не прекращает их употреблять – он химически зависим.
Возможно, человеку, не подверженному химической зависимости, и придется единожды вступить в конфликт с законом. Возможно, ему случится однажды получить выговор от начальства. И у него могут возникнуть неприятности в семье из-за какого-нибудь одного единственного случая употребления спиртного или наркотиков. Но этого единственного события ему будет достаточно, чтобы заставить себя задуматься: “Если у меня и дальше будут подобного рода неприятности, то я лучше сразу же брошу эти глупости”. И он, действительно, так и поступит.
Напротив, человек, подверженный химической зависимости, будет продолжать употреблять наркотик, даже если это порождает непрерывную полосу трудностей в отношениях с кем-либо или со всеми, кто ему дорог. Своим поведением он (она) заявляет: “Для меня важны семья, друзья и работа, но пьянство или употребление наркотиков— важнее”. Это не что иное, как придание эмоциональной значимости косному веществу— реакция явно аномальная, именно она и указывает на наличие заболевания химической зависимостью[12].
Если Вы вдруг обнаружите, что, в таком случае, алкоголезависимыми являются многие из Вашего окружения – не удивляйтесь. Только по официальной статистике Статистического комитета, в Беларуси на учете десятки тысяч больных алкоголизмом. А ведь неучтенных больше.
Айвазова А. Е. ЧЕТЫРЕ УРОВНЯ РАБСТВА[13]
Много лет назад одному умному лекарю пришел в голову гениальный вопрос: почему лекарство, которое помогает одному больному, не оказывает никакого воздействия на другого? И древние врачеватели, чьи имена дошли до нас и до сих пор вызывают уважение, применяли к своим больным индивидуальный подход. Им, конечно, было проще, у них не было нормы в 10 минут на одного больного, как у наших врачей. Прошло время, и современные эскулапы тоже встали перед этим вопросом.
В ходе исследования, медицина пришла к необходимости многосторонней формы подхода к лечению каждого пациента. Вывод: одного пациента должны обслуживать несколько специалистов.
В первую очередь, конечно, врач. Все-таки у человека что-то болит. Нo если мы возьмем для примера больных с одинаковым диагнозом и проследим ход их лечения, то получится следующее. Оказывается, при назначении лекарства важно учитывать не только возраст, пол, физические особенности (такие как рост, вес, наличие других болезней), но и характер больного.
Один человек будет принимать лекарства точно по назначению врача. Другой же, будучи человеком безответственным, вспыльчивым и неуравновешенным, перестанет их употреблять сразу же, как только станет немного легче. Таких вариантов можно привести несчетное количество. Но напрашивается вывод: нужен специалист по характеру, иными словами — психолог, который знает и умеет ориентироваться в личностных особенностях человека. Его задача — при назначении лечения учесть характер пациента, а также помочь устранить причину болезни, которая очень часто находится глубоко в подсознании.
Может случиться так, что болезнь человека — единственная возможность отдохнуть от непосильной работы. Сознательно он не разрешает себе быть более чутким и внимательным к своей персоне, с детства приучен к тому, что должен быть «хорошим», трудолюбивым мальчиком или девочкой, потому что именно эти качества его мама или папа особенно в нем ценили или они сами были такими же. Но человек должен уметь не только работать, но и отдыхать. И часто случается так, что болезнь становится единственным легальным способом отдыха. Только в этом случае не мучает чувство вины за вынужденное безделье. Ведь отдых такой человек считает именно бездельем.
А еще болезнь может быть способом привлечь к себе внимание. Занятые родители уделяли время своему малышу только в случае крайней необходимости, например, болезни. И ребенок быстро сообразил, как сделать себя центром внимания окружающих. Впоследствии, не умея уделять внимание самому себе, его организм вспомнил такой способ как болезнь. И только лежа в постели, с температурой и другими сопутствующими явлениями человек получает возможность вспомнить о своем бренном теле.
Всем известно, что болезнь — это последствие неправильного отношения к жизни. Современного человека мучает большое количество разнообразных болезней. Многие из них расцвели пышным цветом благодаря развитию цивилизации. Сначала человек придумал средство передвижения, чтобы быстрее преодолевать расстояние, не утруждая себя. И одним из последствий этого стало развитие остеохондроза, геморроя и т. д., и т. д. Перестав уделять внимание процессу принятия пищи и самой пище, человек столкнулся с огромным количеством болезней нарушения пищеварения. Можете продолжить это перечисление самостоятельно.
Причин возникновения болезни может быть очень и очень много. Не устранив причину, надеяться на выздоровление глупо. Можно вылечить печень, но если ты не осознал, почему заболел и в чем причина, то заболит кишечник. Многие могут сказать, что причина проста, печень заболела из-за неправильного питания; но дело не в том, как вы питаетесь, а в том, п о ч е м у вы так питаетесь. Ведь как правильно питаться, знают все, но делают это единицы. Значит, дело, опять же, в человеке, в его характере, в его отношении к себе и к миру.
Но и это еще не все. Представьте, что один пациент имеет благополучную семью, неплохую работу, круг общения, интересы. А другой живет в постоянных скандалах, конфликтах с начальством, у него нет нормального общения и низкий социальный уровень. Кому из них лечение поможет, не говоря уже о возможностях лечиться? Значит, необходим еще один специалист, и на этот раз по социальной работе, который бы взял на себя оказание помощи в решении социальных проблем.
И еще одна, на мой взгляд, немаловажная проблема. Верит ли пациент в то, что надо быть здоровым, что ему могут помочь, что он этому миру нужен? Знает ли он о своем месте в этом мире? Что значат для него такие понятия как любовь, доброта, вера, смысл жизни? Это вопросы духовного плана. Человеку верующему выздороветь бывает проще, он верит в смысл жизни. А если не знаешь, зачем живешь, то какой смысл заботиться о себе?
Итак, проблема выздоровления многогранна. Если быть более точным — четырехгранна: у нас есть тело, характер, отношения с другими людьми и душа.
Сейчас попробуем подробно рассмотреть все четыре уровня, которые я уже перечислила выше, и дадим им названия. А называются они так:
√ физический (биологический, физиологический);
√ психологический (личностный);
√ социальный (бытовой);
√ духовный.
Прежде чем подробно осветить каждый уровень, необходимо уточнить следующий момент. Каждый человек рождается на свет с определенными потребностями. Потребности — это то, что мы хотим, что нам необходимо для жизни. Они как зерна, из которых впоследствии вырастает наш характер. И потребности у нас у всех при рождении одинаковые. Вот только способы их удовлетворения мы выбираем разные. Чаще это тот опыт, который мы перенимаем у родителей или который они навязывают (и в хорошем и в плохом смысле) нам. Потребность можно сравнить с голодом. Если не утолишь, жить не сможешь.
Физический уровень
На физическом уровне у нас есть потребности не только в пище, отдыхе и т. п., но и в удовольствии и снятии боли. Да-да, наш организм нуждается в удовольствии и довольно сильно. Как же выглядит это удовольствие? Если обобщись, то это удовольствия тела. Немаловажен тот факт, что тело должно быть здоровым. Больное тело лишено удовольствия. Его единственная радость — состояние, при котором оно не чувствует боли.
На том же уровне мы испытываем удовольствие от сбалансированной физической нагрузки, вкусной и полезной пиши, водных и воздушных процедур и еще многого другого. Причем все, что нам необходимо для этого, находится обычно рядом с нами. Надо лишь приложить немного усилий. И, безусловно, необходимо, чтобы кто-нибудь научил нас всему этому. Иначе как же мы узнаем, что источник удовольствия находится не за тридевять земель, а, например, в соседнем спортивном зале. Как маленький мальчик научится получать удовольствие от своего тренированного тела, если папа не занимался спортом? Разве что в уличной драке, да и то с теми, кто послабее.
Человек — существо ленивое и хочет получить все сразу, не вставая с дивана. Что можно делать, не вставая с дивана? Например, пить пиво или курить сигарету. И при этом тоже получать удовольствие. Действительно, химические вещества привносят в наш организм гормоны удовольствия, например, эндорфины и энкефалины. И не имея другого опыта получения приятных ощущений, человек довольствуется химическими веществами. А главное — делать ведь особо ничего не надо. Достать из пачки сигарету легче, чем ходить в спортзал. И формируется устойчивая привычка, очень логичная для сознания: «Получаю удовольствие при минимуме затрат».
Для того чтобы лучше понять этот механизм, приведу пример. Если у вас есть корова, то вы обеспечены молоком. За коровой, конечно, надо ухаживать, иначе молока она не даст. Надо заготавливать сено, пасти, чистить, в конце концов, доить. Гораздо проще купить молоко в соседнем магазине. Одна опасность – молоко в магазин могут не привезти или магазин может закрыться. То есть вы стали зависимы от магазина, а не от молока. С коровой же, несмотря на большие физические затраты, вы человек независимый. Корова ведь ваша.
А теперь представьте, что корова — это ваш внутренний завод по производству гормонов удовольствия, без которых долго жить человек не может. А магазин — это химическое вещество, содержащее эти гормоны, которое находится вне вас, и, соответственно, повлиять на него вы не в состоянии. Что произойдет с вашей коровой, если вы долгое время будете пользоваться магазинным молоком? В худшем случае, она умрет, в лучшем — заболеет и перестанет давать молоко. То же самое происходит с вашим внутренним заводом по производству гормонов удовольствия. Из-за длительного простоя он разрушается, и наладить производство потом крайне сложно. Вспомните, что произошло с производственным комплексом страны, после того как увеличился импорт. Когда Запад понял, что прошло достаточно времени, чтобы наши заводы рассыпались, они сразу подняли цены на товар, который мы у них покупали по дешевке. Так поступает профессиональный барыга, который вначале дает наркотик бесплатно, а когда понимает, что его клиент стал зависим от зелья, сразу резко повышает цену.
Так человек, приобретая удовольствие из внешних источников, не реализуя свои, внутренние резервы, попадает в зависимость. Опасность заключается в том, что вашей зависимостью будут обязательно пользоваться. Цена на молоко при таком спросе в магазине будет неизменно расти. И в один прекрасный день достигнет такой суммы, что вы не в состоянии будете ее оплатить. И встанете перед выбором: либо голодная смерть, либо ставить на ноги свою корову.
Столько молока, сколько раньше, она давать не будет, но все же прокормить сможет, главное — научиться быть рачительным хозяином. Хозяином самому себе быть лучше, чем рабом. Казалось бы, очевидный факт, однако многие люди предпочитают быть рабами. Меньше ответственности. И решают выбраться из рабства только в том случае, если хозяин становится слишком жесток.
С ростом зависимости растет и количество неприятностей. Именно они доставляют массу проблем употребляющему наркотик человеку. И именно они приводят алкоголика или наркомана к ужасной для него мысли: «Надо бросать». Она действительно ужасна. Ведь на этот момент алкоголь или наркотик стали не просто частью его жизни, они стали частью самого человека. И физической и духовной. Организм уже не в состоянии функционировать без наркотического вещества, а душе нет покоя, если человек трезв.
Если попытка бросить употреблять химические вещества – только бегство от неприятностей – то шансов попасть в другое рабство великое множество. К примеру, человек, бросая пить, может начать колоться, и наоборот. Тут много вариантов. Получается, он просто меняет хозяина, не желая брать на себя ответственность за собственную жизнь.
Попробуй объясни человеку, что лучше ухаживать за собственной коровой, чем покупать молоко в магазине. Особенно, если ему мало лет, и он не созрел ни личностно, ни эмоционально, ни духовно. И действительно, в зависимость легче попасть человеку незрелому, независимо, кстати, от возраста. Представьте себе взрослого (читай мудрого) человека, употребляющего то, что разрушает его организм. Можете вы назвать его мудрым? Конечно, нет. Вот, кстати, и ответ на вопрос, что делать, чтобы ребенок не пристрастился к наркотикам. Помогать ему взрослеть.
Алкоголь растормаживает человека, и его состояние становится видным окружающим. Его тянет «в люди», общаться. Конечно, алкоголик в состоянии опьянения не думает о том, что его могут ждать неприятности. Но имея опыт таких неприятностей, его это не останавливает. Его не останавливает и последующее физическое состояние, которое не назовешь приятным.
Молодые люди, начинающие свой наркоманский путь с курения анаши, знают о риске. И те, кто играет с жизнью в казаки-разбойники, внутренне готовы быть пойманными и наказанными. Хотя «серьезные» наркоманы тщательно скрывают свое употребление, им достаточно знания о том, что они умирают понемногу каждый раз при употреблении. Страх перед жизнью превалирует над страхом перед смертью. Возможно, именно это и отличает здорового человека от больного…
Мы находимся во власти иллюзий. Современные школьники уже точно не знают — благодаря яблоку или пиву Ньютон открыл закон всемирного тяготения. Мы привыкли гордиться тем, как много может выпить русский мужик. Только вот кому он после этого нужен?
Природа не создала ничего, что не было бы необходимо человеку. Все дело заключается лишь в цели употребления.
Но вернемся к физической потребности. Это и потребность в снятии боли.
Что такое боль? Это сигнал опасности. Ну как еще можно узнать, что какой- либо орган стал плохо функционировать, если бы он не заболел. Боль — прекрасный способ обратить внимание на нарушение в деятельности организма. Никто добровольно не лечится, если у него ничего не болит. Только сильная зубная боль заставляет нас пойти к стоматологу. Даже если дырку в зубе вы заметили давно, до того как зуб заболел, вы же не бежите сразу к стоматологу. А разрушительный процесс идет. И если не страшная боль, то неизвестно, чем бы закончились эти разрушения. Но и тут человек умудряется обмануть процесс. Что он делает? Пьет обезболивающее. Ограждает себя от боли вместо того, чтобы заняться лечением. И делает это до тех пор, пока обезболивающее не перестает действовать. Вот тогда, собрав все оставшееся мужество, он осуществляет поход к врачу. И теперь готов на все, только бы унять эту боль.
Именно так происходит с больным химической зависимостью. Наркоман в отсутствие наркотика клянется всем и самому себе, что будет лечиться. Только помогите.
А как становится легче, берет свои слова обратно. Слова-то его, что хочет, то и делает.
Первые упоминания о наркотике относятся к X веку до н. э. Использовали его долгое время так же, как и алкоголь, в качестве анестетика, т. е. обезболивающего. До сих пор современная медицина не нашла ничего лучшего, чтобы обезболить организм, например, для проведения операции. И вряд ли найдет. Видимо, природа для того и создала многие из веществ наркотического действия. Это потом оказалось, что у них есть побочный эффект в виде эйфории...
Говоря о физическом уровне болезни, очень важно сказать о том, что болезнь эта может быть генетически обусловленной. По статистике около 80% детей алкоголиков становятся алкоголиками или наркоманами. Достаточно, чтобы кто-либо из родителей злоупотреблял веществом.
В нашем организме существует определенный механизм выработки химических веществ – опиоидов, которые выполняют различные функции. Они снимают боль, помогают нервной системе справляться со стрессами и т. д. Чем лучше работает наш внутренний завод по производству необходимых веществ, тем человек устойчивее к воздействию химических веществ извне.
У одних этот «завод» выпускает много продукции, у других мало. Родители-алкоголики передают своим детям низкий уровень этих веществ, делая их, таким образом, не способными противостоять химическим веществам. И если ребенок здоровых родителей, употребив алкоголь, будет чувствовать себя плохо, то ребенок алкоголиков может почувствовать эйфорию.
Это может зависеть и от генотипа. Например, народы Крайнего Севера мало устойчивы к действию алкоголя. Они быстрее заболевают… Низкую устойчивость к алкоголю имеют и жители мусульманских стран. Может быть, поэтому Коран запрещает мусульманам употреблять вино?
У славянских народов, как вы догадываетесь, довольно высокая устойчивость к алкоголю. «Что русскому хорошо, то немцу смерть». Это правда. Доза спиртного для русского и для немца разная. Количество вырабатываемых веществ зависит от многих факторов, биологических, природных условий, климата и других. Главное, что природа сама устанавливает необходимый баланс. В истории не было случаев, чтобы люди умирали от того, что не употребляли какие-нибудь химические вещества. Зато обратное происходит в массовом порядке.
Итак, мы с вами выяснили, что человек должен научиться доставлять своему телу удовольствие и вовремя реагировать на боль.
Психологический уровень
Чего хочет каждый ребенок? Конечно, любви. Это самое главное, И, как выясняется, именно этого ему часто и не хватает.
Оказывается, родительская любовь в чистом виде и в достаточном количестве встречается крайне редко. Вместо нее ребенок часто получает игрушки, сладости, жалость, чрезмерную заботу, замечания, условия, требования, ремень, упреки в сломанной жизни и еще многое другое, что дают ему родители под соусом любви. Родители так ее понимают, потому что так понимали их родители. Их так научили. И они думают, что любят. Многим родителям и в голову не приходит, что любовь — это совсем другое.
Это принятие личности такой, какая она есть, даже если ей от роду день. Любовь — это дать почувствовать ребенку, что он огромная ценность. Любовь — это создать ему условия, в которых он чувствовал бы себя безопасно и стабильно. Условия, в которых он смог бы развить в себе сильные и слабые стороны, научиться любить мир и улучшать его своими творениями. Воспитание — это любовь, а не насилие над личностью. Любви не может быть слишком много. Много может быть заботы, жалости, внимания, опеки. И тогда для любви остается слишком мало места. Она вытесняется суррогатом. А если ребенок не получил достаточно любви, то ему теперь придется столкнуться с двумя трудностями. Первая: он не умеет любить сам. Вторая: он не умеет принимать любовь и отличать ее от суррогата. А кроме того, он будет стремиться всю свою жизнь дополучить эту любовь, так как остался голоден. Вот эта, возможно, самая сильная потребность и будет главным мотивом в жизни. Опасность в том, что процесс этот неосознанный, скрытый от человека.
И тут на сцену выходит химическое вещество. Справедливости ради хочу сказать, что вам может повезти чуть больше, и вы встретите на пути поиска любви другого человека, или сигарету, или азартную игру, или сладости, или, или, или...
И то, что вы встретите, даст вам ощущение любви. И не важно, что или кто это будет. На какое-то время голод будет утолен. Ненадолго, так как его источник находится не внутри вас, а снаружи. И теперь стоит вам проголодаться, а любви хочется не реже чем пищи, вы будете прибегать к этому источнику, как зверь к водопою. Как большинство животных погибает возле воды, теряя бдительность, так и человек не успевает порой уловить момент, когда он попадает в расставленные химическим веществом сети.
Коварное вещество дает ощущение любви. Под его воздействием мы раскрываем чувства, которые не умеем выражать в трезвом состоянии. И стоит ослабить контроль сознания под действием, например, алкоголя, как человеку становится легко и приятно оттого, что он может сказать своей жене про свою любовь. Ну, или не жене. И к себе он лучше относится в эти моменты — жалеет, уважает, делает то, что хочет. Ну чем не любовь?
Как известно, самая сильная боль — душевная. Хуже всего нам бывает от собственных негативных чувств. Светлых, позитивных бывает так мало. А вещество помогает их испытать. Мы испытываем радость, удовольствие, счастье и другие приятные чувства, когда наш мозг дает команду организму, и он вырабатывает определенные химические вещества. Похвалили ребенка (или как говорят психологи «погладили»), и мозг сразу отреагировал. Мы все нуждаемся в таких поглаживаниях. Очень нуждаемся.
Вещество же упрощает этот процесс. Ничего не делаешь хорошего ни себе, ни другим, а чувства только позитивные. Такие моменты не забываются. Их хочется повторять и повторять. Ведь в них человек был самим собой. Все остальное время он, возможно, делал то, что требовали от него окружающие или терзался внутренними комплексами.
Что такое комплекс? Это плохо работающий внутренний механизм. Он может проявляться как внутренняя установка. Например, «у меня никогда ничего хорошего не получится». Это про себя. А вот про других: «Все женщины — стервы». Установки формируются на протяжении всей жизни, особенно в детстве, когда все, что говорят нам родители, как на магнитную ленту, записывается в нашем мозгу. Мы принимаем их постулаты безоговорочно. Потом можем их перепроверять. А можем оставить так, как есть. Главное, что помнить их не обязательно. Они работают без участия нашего сознания, так как находятся в подсознании. Поменять их очень трудно. Но можно. Это инструмент, с помощью которого мы строим свою жизнь. Если жизнь не удается, значит, инструмент не тот. Надо поискать другой или создать его. Но многие предпочитают забивать гвозди собственной головой, используя ее в качестве инструмента. Больно, конечно, зато привычней. И молоток искать не надо. А может быть, человек и не знает, что гвозди забивают молотком, а не собственной головой.
Границы психологического уровня очень широки. Если вы хотите разобраться в нем поподробнее, вам поможет литература по психологии.
Что же касается химической зависимости, то научиться любить себя для алкоголика или наркомана значит бросить употреблять то, что разрушает. Отказаться от всего, что причиняет вред телу и душе себя любимого. Заботиться о себе и беречь, как самую большую драгоценность. Тем более что кроме самих себя у нас никого больше нет. Только наша собственная жизнь. Когда понимаешь это, становится грустно от мысли, что много времени потратил впустую, и радостно, что еще есть время наверстать упущенное.
Запомните, если человек начал злоупотреблять алкоголем или принимает наркотики, он себя не любит. А стало быть, жить не хочет. Значит, хочет умереть? Неизвестно, быть может, он еще не решил. Не решил потому, что не считает собственную жизнь ценностью. И помочь ему найти самого себя и осознать свою ценность — единственный выход. Но решать придется самому. Тут никто не должен вмешиваться. Особенно если дело касается выбора между химическим веществом и жизнью. И любой его выбор надо уметь уважать.
Эти строчки я пишу для тех, кто пытается иногда ценой своей жизни спасти алкоголиков или наркоманов, которые уже сделали свой выбор. Для тех, кто думает, что знает, как надо жить, и осуждает тех, кто живет по-другому.
Социальный уровень
Еще не успев родиться, мы с вами вступаем в отношения с другими людьми. Помню, как мои дети, находясь еще в утробе, отвечали толчками и пинками на мои обращения к ним. Это был условный язык нашего общения. И каждый делал это по-своему, своим определенным способом. Это были первые шаги в трудной науке общения с другими людьми, которое начинается с родителей.
Просто потому, что они первые люди, с которыми встречается ребенок при появлении на свет. Чем дальше, тем народу больше: бабушки, дедушки, братья, сестры, родственники, соседи, приятели, одноклассники, учителя, супруги, собственные дети и внуки. Список можно дополнить самому. И все они могут стать друзьями или врагами, желанными или ненавистными, авторитетными или презираемыми. Все зависит от того, умеем ли мы строить взаимоотношения с ними.
Строить эти отношения приходится сразу и постоянно. Очень быстро ребенок понимает, что общение с мамой отличается от общения с бабушкой или папой. Нужны разные методы, ведь важен результат. Результатом любого общения является ПОНИМАНИЕ. Об этом написано во всех учебниках по психологии общения. Конечно, это открыли не психологи, даже если они на это претендуют. А вот как достичь понимания в сложных ситуациях психологи могут помочь.
Иногда моя работа очень напоминает работу переводчика. Мне приходится переводить маме то, о чем говорит ее дочь, жене – что имел в виду муж, говоря то-то и то-то. Мы так редко понимаем окружающих, еще реже, чем себя. Мы думаем за них, верим, обманываемся, разочаровываемся, не сомневаемся в выводах и т. д., и т. д., и т. д. Все, что угодно, кроме истинного понимания. То же самое по отношению к нам испытывают и они.
Не хочу повторяться, но придется. Общению нужно учиться. Если ваши родители это умели, то вам повезло больше, чем другим. Если вы выросли в более или менее здоровом обществе, то вам повезло еще больше. Если дворовая компания, одноклассники в школе и ровесники всегда относились к вам доброжелательно, принимали таким, какой вы есть, не старались переделать на свой лад, а общество помогало развиваться и защищало вас, то вы гений общения. Если такие есть — напишите мне, сочту за честь познакомиться.
Для остальных сообщаю: у человека с рождения имеются социальные потребности, такие как потребность в принятии, уважении, потребность быть частью коллектива, потребность в общении с себе подобными, в признании, в том, чтобы его принимали таким как он есть, в самореализации. Я перечислила лишь самые необходимые.
Подросток, попадая в компанию, удовлетворяет зачастую там свои социальные потребности чаще, чем дома, в семье. В компании его принимают таким, каков он есть, никто его не заставляет быть «послушным», «отличником», «аккуратным» и т. п. И дворовая компания становится ему ближе, чем семья. Она дает ему возможность удовлетворять эти потребности. А в подростковом возрасте это важнее, чем есть, спать и даже дышать.
Недаром выражение «не души меня» часто обращено к родителям, которые этого не понимают. Ну а если в компании дадут еще и какой-нибудь наркотик попробовать, то он сможет удовлетворить и физические потребности в удовольствии, и испытать «любовь» к себе или к окружающим. Потом, если приходится уходить из компании, наркотик он забирает с собой, как напоминание о счастливых мгновениях. Как аромат духов любимой женщины. Женщины давно уж и след простыл, а запах будит воспоминания.
Вот так, ненавязчиво, вещество помотает нам строить взаимоотношения с другими. Так знаменитая фраза «ты меня уважаешь, и я тебя уважаю» непосредственно связана с алкоголем. Познакомиться проще всего, попросив закурить, — опять наркотик помог. Чтобы не оплошать на первом свидании, можно прихватить алкоголь или пригласить выпить. Перед разговором с начальником справиться со страхом поможет опять-таки рюмочка коньяку. Один мой знакомый, чтобы не волноваться перед свадьбой, накурился анаши. Ведь известно, сколь «велико» желание мужчин связать себя узами брака.
В конце концов, наступает момент, когда человек уже не может вступать в какие-либо отношения без спасительного вещества. Курильщик чувствует себя «голым» без пачки сигарет в кармане. Алкоголик в итоге общается только с алкоголиками. Наркоман же для здорового человека как инопланетянин. Со своими обычаями, традициями и своим языком. Длительное общение с химическим веществом приводит к изоляции от людей, которые живут в другом мире с другими правилами.
Так, бывшему заключенному трудно приспособиться к жизни вне тюрьмы, так как она становится вторым домом. Правила выживания там просты и понятны. Не то, что в жизни. Многие пациенты сравнивали употребление с тюрьмой. Каждый сам выбирает себе форму существования. Есть и те, кому в тюрьме спокойней, потому что привычней. Правил не много, они не меняются. Все просто и доступно. Другое дело в жизни, где все может измениться за считанные секунды. Все время надо приспосабливаться. И себя при этом не потерять. Очень трудная задача.
Можно бесконечно ругать алкоголь или наркотик. Но все это пустая трата времени. Правда же заключается в том, что человек — хозяин своей жизни. Он может поддаваться искушению, а может устоять перед ним. Может ошибиться и может исправить свою ошибку. Поэтому говорить о том, что алкоголь и наркотик «сломал волю» было бы неверным. Да, вещество парализует волю. Алкоголиками или наркоманами становятся не только люди со слабой волей, это миф. Для многих она становится испытанием воли. Возможно, самым трудным. Достаточно вспомнить, что вещество погубило многих сильных и умных людей. Врага нельзя недооценивать. Искушение всегда велико. Оно может быть сильнее человека. И он может ему поддаться и не справиться потому, что вещество сильнее человека. Сильнее сотни человек. Но не сильнее жизни.
Духовный уровень
Взаимодействуя с веществом, человек нашел удовольствие, любовь и понимание. В принципе, у него уже все есть. И все в одном стакане или дозе.
У химически зависимого есть и свой бог. Имя ему — химическое вещество. Невозможно не верить тому, кто дал тебе столько. Оно выполнило все свои обещания. Оно ведь не обещало, что все это даром, правда? Время расплаты приходит так быстро, чтобы человек не смог убежать. Чаще всего это происходит тогда, когда петля уже туго затянута на шее.
Человек — существо верующее. Чтобы выжить в этом страшном и опасном мире, нужна мощная поддержка. Вера в Бога помогает человеку придать смысл происходящему, ощутить себя не таким одиноким и брошенным, найти ответы на вопросы. Выбрать себе Бога человек может сам. Лучше, конечно, если ему в этом помогут как можно раньше те, к кому он прислушивается и кому верит. Они научат этого Бога любить, расскажут о нем, объяснят, что надо делать и как, чтобы вера эта принесла покой в душу и облегчила страдания, которые предстоят в его жизни.
Если таких людей человек в жизни не встретил, он беззащитен перед наркотиком. И наркотик будет ему Богом. Не верить ни во что мы не можем. Такова реальность. Чтобы этого не произошло, Бог, которого человек себе выбирает, должен быть очень сильным, справедливым, всеведущим и добрым. Как отец. Если у ребенка его не было, то всю жизнь ему будет не хватать опоры. Есть на этом свете Высшая сила, и не верить в нее значит быть глухим, слепым и несчастным. Не думаю, что я должна доказывать это вам, уважаемые читатели.
Мы можем почитать как Бога близкого человека, общество людей с какими-то идеями, сатану, «звезду», кого угодно. Но в этом случае шансов быть обманутым слишком много. От такого обмана люди могут умереть. Так же, как и смерть за идею, смерть от разочарования в кумире — очень частое явление. Достаточно вспомнить огромный рост смертей во время перестройки. Это были люди, не сумевшие пережить крушение идеалов. У них уже не было на это сил.
Говорят, Богу все равно, веришь ты в него или нет. Он все равно есть. Разница существует лишь для человека. Это не значит, что все пациенты, с которыми мне довелось работать, были атеистами. Многие считали себя людьми верующими. Был даже один священнослужитель. Возможно, главное заключается в том, что ты реально в этой жизни делаешь. Кстати, думать — это тоже делать. Нечистые помыслы тоже относят к грехам. Поэтому ходить в церковь, отмечать религиозные праздники, иногда вспоминать о Боге, еще ничего не значит. Можно ничего этого не делать. Но при этом быть верующим человеком. Верующим в жизнь, в любовь. И творящим ее. Звучит немного патетично, но в этом и заключается правда. К каким бы духовным источникам я ни обращалась в поисках ответов на свои вопросы, все они приводят к этим простым понятиям. Задача моей книги не обратить кого-то в веру, а сказать то, что мне удалось понять и узнать про одну из самых тяжелых в мире болезней — химическую зависимость.
Иером. Агапий. ДУХОВНЫЕ КОРНИ ЗАВИСИМОСТЕЙ
Глубоко убежден, что основная причина тяготения человека к веществам, изменяющим сознание, заключается в поврежденности человеческой природы в результате грехопадения. Человек – образ Божий, и только на пути к своему Первообразу он находит радость и полноту бытия. «Господи, Ты нас создал для себя, и беспокойно сердце наше, пока не успокоится в Тебе!» (блаженный Августин). И если человек не находит пути к восстановлению связи с Богом[14], он будет «духовною жаждою томим». И тогда будет пытаться насытиться тем, что есть под руками, в том числе и откровенными суррогатами (вспомните евангельскую притчу о блудном сыне).
С другой стороны, со времен грехопадения человек оказался в «панцире» индивидуализма. Мир дробится на множество замкнутых на самих себе индивидуальностей. Правда, от этого в душе становится еще более пусто. Современная цивилизация только способствует тотальному одиночеству. Человек задыхается от собственного гипертрофированного эгоцентризма. Ему плохо. Вот тут «на помощь» и приходят обезболивающие и дающие эйфорию, иллюзию свободы и счастья, наркотические вещества. Заменяющие религию. Впрочем, попытки заменить религию чем-то другим (идеологией, философией) бывали в истории и целых государств... Добавьте еще, что почти все, что мы делаем – обессмысливается смертью (если человек не открывает для себя глубочайшего смысла жизни, по выражению старца Паисия Святогорца) и неизбежной конечностью цивилизации…. Действительно, как при всем этом не стараться «забыться», «убежать» от самого себя! Только вот от себя удрать нельзя…
Малоизвестный в широких кругах, но очень талантливый писатель-публицист и аналитик И. Л. Солоневич (1891 – 1953; с его трудами было бы полезно познакомиться многим, особенно политикам и общественным деятелям), выразил значение религиозного измерения жизни в следующих словах:
«…С губельмановской точки зрения все ясно: «опиум для народа». Есть и другие точки зрения несколько более «обременительные для серого вещества мозга». Я не буду излагать их. И не буду опровергать знаменитого в истории человечества пионерского собрания, которое «слушало» – «о существовании Бога» и «постановило» – «Бога нет». Но даже и в аду, особенной сенсации это историческое решение не вызвало – мир продолжает жить своими законами, независимо от губельманов, пионеров и даже комсомольцев.
Но в числе этих законов есть и такой: ни нация, ни культура без религии невозможны. Одновременно с умиранием религии, умирает и нация. Так было в Греции, когда веселое скопище эллинских богов стало заменяться атавизмом софистов; так было в Риме, когда его государственный пантеон исчез в скептицизме Петрониев и синкретизме (смешение религий) Антонинов (III и IV век по Р. X.). Последний удар по «язычеству» был нанесен в 395 году (эдикт Грациана), а 476 год считается официальной датой конца Рима – фактически Рим был кончен значительно раньше. Франция начала падать – физически и политически с эпохи революции и ее атеизма. Германия накануне своего разгрома переживала те же попытки искоренить религию, какие переживал и СССР. С той только разницей, что у нас это делалось грубо насильственным путем, а в Германии даже особых насилий не потребовалось.
Я не собираюсь ставить вопроса в чисто клерикальном разрезе: Бог, де, карает неверующих. Но в религии концентрируются все национальные запасы инстинктов, эмоций и морали. Религия стоит у колыбели, у брачного алтаря и у гроба каждого человека. В ней формулируются все те представления о конечном добре, какие свойственны данному народу – готтентоту одни, нам – другие. Умирание религии есть прежде всего умирание национального инстинкта, смерть инстинкта жизни. Тогда вступает в свои права эпикурейское смакование последних радостей жизни, – которое с такой блестящей полнотой выражено у Анатоля Франса: ведь после нас все равно потоп. И тогда вступают в свои права пункты и договоры: неверие в Бога невозможно без недоверия к человеку...
Мы можем сказать: Господь Бог вложил инстинкт жизни в каждое живое существо. Мы можем сказать и иначе: инстинкт жизни формулирует Господа Бога, как свой величайший и заранее недостижимый идеал, как точку концентрации всего лучшего, что в человеке есть.
Это «лучшее», конечно, не одинаково для всех. Но когда точка, в которой концентрируются все лучшие идеалы нации, начинает распадаться в атеизме, – начинает распадаться и сама нация. Безусловное, безграничное и недостижимое Добро, которое на всех языках человечества называется Богом – заменяется всякими другими благами.
С заменой веры в абсолютное Добро верою в относительную колбасу – все остальное начинает принимать тоже относительный характер, – в том числе и человек. С потерею веры в Бога, теряется вера и в человека. Христианский принцип «возлюби ближнего своего, как самого себя», ибо ближний твой есть тоже частица абсолютного Добра – заменяется другим принципом: человек есть средство для производства колбасы. Теряется ощущение абсолютной нравственности.
Нравственность, раньше отодвинутая в вечно достигаемый и вечно недостижимый идеал – перестает существовать. Следовательно, перестает существовать и вера не только в человека вообще, но и в «ближнего», и даже в самого ближнего. И тогда начинается взаимоистребление.
Результаты его мы можем видеть на совершенно практических примерах: атеисты французской революции истребили самих себя, включительно до Робеспьера. Атеисты русской революции истребили самих себя... Верующий человек, идя на преступление, знает, что это преступление – в особенности православный человек. Здесь есть какой-то тормоз. Пусть – в несовершенстве жизни нашей тормоз этот действует слабо, – но он все-таки есть. Преступления и французской и русской революций шли без всяких тормозов. Робеспьер посылая на эшафот своих ближайших друзей, едва ли терзался какими бы то ни было угрызениями совести. Трудно представить себе, чтобы совесть говорила и в Сталине…
С материалистической точки зрения человек, по существу такой же физико-химический процесс, как горение спички. Погасить жизнь или погасить спичку – не все ли равно? Простое физико-химическое воздействие на простой физико-химический акт.
Это будет совершенно логическим выводом из логически законченного атеизма – но при этом выводе никакая человеческая жизнь невозможна вообще.
Практика всей истории человечества доказывает воочию: там, где побеждает атеизм – умирает нация. От знаменитого пионерского собрания, протокольно постановившего «Бога нет» – существование или несуществование Бога ни в какой степени не меняется – но меняется жизнь пионеров: они становятся беспризорниками. Философия дидеротов ничего не изменила в основах мироздания – каковы бы они ни были – но начала сводить к небытию французский народ.
Латинская поговорка утверждает: «кого Бог захочет погубить, отнимет разум». В применении к большевикам эту поговорку можно было бы видоизменить: «кого Бог захочет истребить – отнимет совесть». Они, как и революционеры 1789 года, провозгласили мораль без Бога – и истребили самих себя. Я не очень высокого мнения о наших комсомольцах, но думаю, что кремлевский пример безбожной организации жизни не соблазнит даже их.
Однако, в комсомольской среде антирелигиозная пропаганда укоренилась, по-видимому, довольно основательно. Комсомол, молодежь, есть, отчасти наше будущее, наша «смена». Какую же смену исторической декорации принесет с собою эта смена поколений?
Эта тема заставляет меня сделать небольшое отступление в «молодежную сторону». Мы живем в явно демагогическую эпоху. Всякая демагогия есть обращение к наименее умным слоям народа с наиболее беспардонными обещаниями. Обращение к «молодежи» было совершенно неизбежным – и притом обращение к ее наиболее глупому слою «ей, де, молодежи, предстоит переделать мир».
Во времена органические и, следовательно, бездемагогические, – нация, общество, государство, – отцы говорили юнцам так: «ты, орясина, учись, через лет тридцать, Бог даст, генералом станешь и тогда уж и покомандуешь – а пока – цыц!»
В эпохи революционные, то есть, в частности, демагогические, тем же юнцам твердят о том, что именно они являются солью земли и цветом человечества и что поколение более взрослое и более умное есть «отсталый элемент». Именно эта демагогия и вербует пушечное мясо революции …
…Православие – не только догматически, но и практически – выступает в мире, как религия наибольшей человечности и наибольшей любви. Как религия наибольшей надежды и наибольшего оптимизма. Православие оптимистично насквозь, и учение о Богочеловеке есть основной догматический опорный пункт этого оптимизма: Бог есть абсолютная Любовь и абсолютное Добро, и между Богом и человеком есть нерушимая непосредственная личная связь – ибо Бог, как и человек, есть ЛИЧНОСТЬ, а не слепая сила природы.
Человек, следовательно, в этом мире не одинок. И не бесцелен. Если вы когда-нибудь интересовались астрономией – и не с практической целью зазубрить эксцентритет планетных орбит или число тысяч световых лет до одного из таинственных провалов в Галактике, – то вам, вероятно, знакомо непосредственное ощущение бессмыслицы и жути. Где-то на задворках бесконечности болтается микроскопический сгусток межзвездной пыли – наш Млечный Путь. Где-то в этом сгустке бесследно затеряна солнечная система. На одной из ее пылинок появилась поверхностная ржавчина – земная кора, и на поверхности этой ржавчины – подвизаются, видите ли, великие люди и формулируются, видите ли, великие идеи. Бескрайнее одиночество, бессмыслица и жуть. И если материя – все, а дух – ничто, то все в мире не имеет никакого смысла. В том числе и вы, и я. И книга, которую я пишу… Тогда все это совершенно и абсолютно бессмысленно: нелепая гниль на микроскопически тонкой плесени земной коры.
Христос сказал: не хлебом единым жив будет человек. И если вы живете интересами не только вашей хлебной карточки, то вопроса о смысле и цели жизни вы не можете не поставить перед собой. Для огромного большинства человечества этот вопрос и ставится и разрешается инстинктивно, почти бессознательно, – как инстинктивно и бессознательно ставится и решается вопрос о поле, о любви и о семье. Или, иначе, как ставится и решается вопрос о жертве в пользу защиты родины. Вы никогда и ничего не сможете сказать о Боге человеку, рожденному духовным евнухом. Это точно так же недоказуемо, как недоказуема женская красота для, скажем, Шопенгауэра: что-то в человеке не работает.
Мне никогда не приходилось беседовать со Сталиным, – но если бы пришлось, я не вижу решительно никакой возможности доказать ему реальность существования, скажем, чувства дружбы и товарищества: у него их нет. Для него Бухарин, пока он был жив, и Ленин, если бы он остался жив, – какие-то гнилостные процессы на плесени земной коры и раздавить их своим сталинским сапогом ничего решительно не стоит, – не надо даже никакого морального усилия над самим собой. Совершенно ясно и просто – зарезать своего ближайшего друга с тем, чтобы на вырученные из его кармана деньги наслаждаться мороженым или вином, бифштексами или властью: никакой нравственности нет. В мире микроскопической плесени позволено все. И тогда люди истребляют друг друга. «Бытие Бога» доказывается, так сказать, «от противного». Не хотите? – Ну, что ж, попробуйте без Бога...»[15]
1 И сказал змей жене: подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю?
2 И сказала жена змею: плоды с дерев мы можем есть,
3 только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть.
4 И сказал змей жене: нет, не умрете,
5 но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло.
6 И увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание; и взяла плодов его и ела; и дала также мужу своему, и он ел.
7 И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги, и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания.
8 И услышали голос Господа Бога, ходящего в раю во время прохлады дня; и скрылся Адам и жена его от лица Господа Бога между деревьями рая.
9 И воззвал Господь Бог к Адаму и сказал ему: [Адам,] где ты?
10 Он сказал: голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся.
11 И сказал [Бог]: кто сказал тебе, что ты наг? не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть?
12 Адам сказал: жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел.
13 И сказал Господь Бог жене: что ты это сделала? Жена сказала: змей обольстил меня, и я ела.
Так Библия описывает историю грехопадения.
Змей действует как наркодилер, обрабатывающий новичка – поступившего в ВУЗ студента, который до сих пор не знал ничего, кроме родительского дома и его нравственных устоев.
Итак, есть продукт. Прародители предупреждены, что он для них смертелен – как родители предупреждали сына, что наркотики – это плохо. Однако на территории ВУЗа (а рай – это была именно школа, в которой человек учился быть сыном Божиим) появляется некто, кто активно уверяет, что ничего страшного не произойдет, наоборот, человек столько для себя откроет! Причем наркодилер умело пользуется ошибками Евы. Первый его вопрос ложен: «подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю?» Он гиперболизирует заповедь Творца о невкушении плода, распространяя его на все деревья рая. И добивается результата: у Евы пробуждается любопытство, она вступает в беседу со змием. Это была его первая задача – привлечь к себе внимание – и он ее достиг. Далее, Ева допускает вторую, после вступления в разговор, ошибку.
Она отвечает: «…только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть». Отвечая отрицательно на вопрос змия, она, вместе с тем, сама допускает преувеличение заповеди. Бог предупреждал, чтобы прародители не вкушали от древа, в восприятии же Евы нельзя даже прикасаться под страхом смерти. И искуситель на этом окончательно улавливает прародительницу: «Да кто сказал тебе, что от алкоголя (наркотиков) умирают? Твои родители просто не хотят, чтобы ты взрослел, чтобы ты всю жизнь был под их опекой – вот и не позволяют тебе пить (или наркотики). Я вот раз в неделю употребляю спайс, и ничего, все под контролем, никакой зависимости. Зато знаешь, как себя чувствую?! Да ты и представить себе не можешь! Ну, так что, слабо?»
Пропаганда действует эффективно. С этого момента у Евы меняется взгляд. Теперь она смотрит на плоды дерева, на мир, через призму идеологии потребительства, а не заповедей Бога. Плод к себе манит. Увлекаясь воображением, что может дать ей вкушение, она попросту забывает о Творце, о Его предупреждении. Все предстает в ином свете. «И увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание». По апостолу Иоанну Богослову – похоть плоти, похоть очес и гордость житейская. Эйфория, обладание тайными знаниями (эзотерика), раскрытие скрытых способностей, преодоление ограничений, возможность стать богом, – все это пьянило и манило. И рука протягивается к плоду. Объявляется самовластие. Теперь мир принадлежит человеку не как дар, а как подчиненный ему его же волей, могуществом и разумом. В состоянии этого наркотического упоения, когда кажется, что теперь весь космос со всеми его мирами – на ладони – Ева вовлекает в эту эйфорию и Адама…
Только наркотический эффект не длится вечно. Наступает «утро», когда возвращается сознание. В том числе – и сознание происшедшего. То, что вчера казалось «расширением сознания» и богоподобием – сейчас воспринимается как пьяный кураж, алкогольное безумие. И – ужас от совершенного преступления – против Бога, против любви. Против человечности: «и все хорошее в себе поистребили».
Теперь остаются – боль за сделанное, стыд, чувство вины. А еще – Адам и Ева стали друг другу чужими. Стыд и чувство вины – разъединяют. Больно смотреть друг другу в глаза, помня, что вчера вместе натворили. Потеряна целостность. Они уже видели в себе не образ Бога, а – плоть. Эта нагота заставляет как-то закрыться, что-то надеть, чтобы не так виднелось открытое без-образ-ие. «И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги, и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания».
И в этот момент в раю ощутимым образом является Творец.
Наверное, Адам и Ева почувствовали то же, что чувствует после употребления наркотического вещества человек, когда утром к нему заходят родители, доверие и любовь которых он вчера предал. Они не осуждают, у них в глазах– скорбь и боль. Только лучше бы ругали. А еще лучше – не видеть их сейчас. И без них в душе погано, а присутствие их любви – еще больше усиливает чувство вины. А поскольку, что делать с этим чувством – неведомо – срабатывает защитный блок: отгородиться от них. Прародители пытаются спрятаться от Бога (печальный юмор: хотели обрести знания, а в результате – пытаются спрятаться от Всевидящего – совершенно неумное действие; так грех искажает способности человека).
Бог понимает их состояние, и не «вламывается в спальню». Он, как бы не видя их, взывает: «Адам, где ты?». Это вопрос не о месторасположении, а о его внутреннем состоянии. Это – мягкий призыв выйти из панциря страха, стыда и вины, открыться, возвратиться с покаянием, сказать: «Прости!» – чтобы получить прощение и исцеление. Это – попытка помочь человеку справиться с самим собой, встать от падения. Но грех уже заразил прародителей, все более проникая, как коррозия, вглубь психоэмоциональной структуры. Они, фактически, не слышат послания в вопросе Бога, или делают вид, что не слышат. Ведь легче закрыться «защитными панцирями», чем покаяться. Покаяние – это больно, оно требует труда и изменений. Мешает пробужденный эгоцентризм. Не хочется убирать это сладостное гипертрофированное «я». И потому, на прямой уже, вопрос Бога – «не ел ли ты от дерева» – в котором все еще звучала надежда на преодоление Адамом своих защитных механизмов, вырабатываемых болезнью – тот попросту перекладывает свою вину на Еву, та – ни змия…
Перед нами – описание того отрицания болезни, которое совершают тысячи алкоголиков и наркоманов, с целью защитить свое употребление и отказаться от предлагаемой реабилитации. Психологи и сотрудники реабцентров поймут, о чем речь. Есть прямое отрицание – «я не наркоман; я не пил». А есть – косвенное, и более коварное. Человек признает наличие употребления, но, включая рационализм, находит ему объяснение – от «дня рождения друга», до того, что его «спровоцировали»: «плохой день; плохой руководитель; да это ребята на курсе уговорили, ну, не мог отказать!».
Это отрицание, эта защита от тех, кто любит (но больному сознанию они рисуются как враги – ведь они «учат жить», они «не хотят принимать меня, какой я есть» – «да отстаньте от меня!») сводят на «нет» все попытки помочь преодолеть защитные механизмы. «Наркоманская субличность» окончательно взяла «верх» над здоровой частью. Теперь, чтобы помочь и спасти, остается одна возможность: метод «жесткой любви». Позволить зависимому один на один остаться со своей болезнью, и понести все последствия своих поступков, чтобы «острая боль» пробудила здоровую часть и желание выздоравливать. И самому, уже по-настоящему, попросить о помощи. Прародители утеряли рай, чтобы вдали от него, вкусив сполна плоды своего выбора – осознали, что потеряли – и покаялись.… Так родители и родные зависимого, обучаясь в программе Ал-Анон (Нар-Анон) и по иным методикам – отстраняются от болезни близкого и выставляют жесткие границы, вплоть до отселения. В надежде, что, перестав быть «обезболиваемым» и спасаемым ими от последствий собственного употребления, но при этом зная, что его любят и ждут – тот пробудился и захотел вернуться в отчий дом. И этот метод – эффективен. Многие наркоманы и алкоголики начинают менять свою жизнь именно тогда, когда почувствовали, что они уже «на дне», и нет больше «лазеек». Адам и Ева потеряли рай – и принесли покаяние, смиренно приняв возвещенные Богом наказания, пролив пот для добывания «хлеба насущного». Живя – и пребывая по смерти – в ожидании обетованного Спасителя, Который, принеся себя в жертву за грехи всего мира, и сойдя за ними в ад, возвел их «паки в рай», просвещая «блистаньми Воскресения»…
Для выхода из зависимости требуется жажда спасения. Мне не раз доводилось слышать признание выздоравливающих – «я благодарен Богу, что я алкоголик». Пока не было болезни, жизнь шла своим чередом. Когда же она случилась – эти люди осознали свое бессилие перед алкоголем, невозможность справиться без помощи свыше. Они нашли Церковь, и в ней, как ее главу, Христа. Теперь жизнь обрела вертикаль, и тот глубочайший смысл, который не даст никакая психология.
………………………………………………………………………………………….
Грех – болезнь, радиация, разъедающая сущность человека, вносящая разлад – между умом, волей и чувствами, между человеком и обществом, между человеком и природой и т. д. А еще это – измена Богу. А измена – всегда трагедия. Если у вас были случаи в жизни, когда вы сделали очень больно близкому человеку – вспомните свои чувства. Тогда самим настолько больно, что тяжело посмотреть ему в глаза, хочется как-то закрыться, стереть этот поступок из памяти. Не у каждого, и не всегда хватает сил, чтобы честно эту боль «прожить». Не отсюда ли нередкие у зависимых суициды – как попытка уйти от самих себя, от собственного сознания? Или – вот отрывок из «Маленького принца»:
«- Что это ты делаешь? – спросил маленький принц.
– Пью, – мрачно ответил пьяница.
– Зачем?
– Чтобы забыть.
– О чем забыть? – спросил маленький принц, ему стало жаль пьяницу.
– Хочу забыть, что мне совестно, – признался пьяница и повесил
голову.
– Отчего же тебе совестно? – спросил маленький принц, ему очень
хотелось помочь бедняге.
– Совестно пить! – объяснил пьяница».
Знакомо?
Первым людям тоже стало больно после своего преступления – и они пытались спрятаться от Бога. Жить в присутствии Того, который есть Любовь – но уже преданная – оказалось невыносимым. А грех в потомках продолжил развиваться. Человек стал привыкать жить вдали от Бога. И, вместо поиска утраченного рая, обустраивать свою жизнь в этом падшем мире. То есть ненормальное, измененное состояние воспринимать как норму. Измененное сознание (искаженные восприятие мира и сам образ мышления) стало «естественным» достоянием всего человечества. Изменение сознания под влиянием алкоголя и других психоактивных веществ – всего лишь яркое проявление, и, может быть, дальнейшее углубление того искажения, что постигло всех нас. Человечество все более переставало ощущать свою падшесть. Особенно – при достижении определенного этапа технического развития.
На теперешнем уровне современной европейской цивилизации, homo sapiens может выбирать между Кока- и Бела-колой, «Клинским» и «Балтикой», «Тойотой» и «Мерседесом», кандидатами на пост президента и мэра города – но он лишается выбора «дышать небом». Фактически, мы наблюдаем ту ее модель, которая описана в фантастических мирах Оруэлла, Хаксли, Брэдбери. Самая тоталитарная идеология – это идеология «МакДональдса», чипсов, гаджетов, «Комсомолки», «Стервы», жевательных резинок, секса. Сознание среднестатичного обывателя подавляется разного рода примитивными наборами звуков и слов, которые почему-то носят название «музыки» и «песен», и которые ломаются в наше сознание из окон автомобилей и в пассажирском салоне маршрутного такси. А также – рекламами, «слэнгами», развлекательными программами и политическими шоу. Даже такие трагедии, как войны, катастрофы – ставятся в новостных телеканалах и в фильмах в один ряд с рекламой шампуня и анонсами выступлений поп-звезд.
Окруженный этим с колыбели, человек даже не знает, что мир может быть другим. Он в два-три годика уже подсаживается родителями к телевизору, в пять-шесть – получает модель поведения из мультфильмов типа «Маша и медведь». Затем – почти неконтролируемый доступ к компьютеру («стрелялки», Интернет), к восьми у него свой мобильный телефон – с играми и другими «прелестями». Главные произведения киноискусства для него – «Шрек», «Бэтмен», «Черепашки-ниндзя», «Покемоны» и прочее из этого ряда. Произведений, где нет погонь и крови, но есть хоть какой-то серьезный смысл – он попросту не воспринимает. К 14-ти – такой человек уже полностью детерменирован на определенный образ жизни и иерархию ценностей, где нет места понятиям долга, чести, целомудрия, совести. Кстати, из практики общения скажу – многие 14-18-летние юноши и девушки не знакомы даже с самим словом – «целомудрие». Оно в их лексиконе отсутствует напрочь. А когда говоришь о свободе – ассоциации со свободой политической, «правами» и т. д. О внутренней – самые смутные понятия. И хорошо, если они вообще есть. Не думаю, что это случайность. Еще никто не отменил закона, выраженного Оруэллом: кто контролирует язык, тот контролирует сознание… Лет в 16 (плюс-минус два года), появляется опыт употребления пива и слабоалкогольных напитков, сигарет. А еще – этот homo sapiens окружен бессодержательной информацией и новостями, в которых нет новостей, и 98% которых устаревают к утру следующего дня. Грохот цивилизации, его постоянный шум, заставляющий быть человека экстравертом, т. е. обращенным вовне, не дает услышать тихий зов Неба. Он даже не замечает собственной пустоты. А если вдруг увидит – сработает «защитная» реакция: скорее уйти от нее в дальнейшее потребление того, что есть под руками. Для христианства он уже непроницаем[16].
На глубине, тоска по небесному Отечеству, по своему Первообразу, никуда не исчезнет полностью. Ее можно только заглушать – ежедневной «текучкой» дел, психоактивными веществами, сериалами и политикой.… В этом измерении употребление психоактивных веществ, делающих – на время – человека «богом», помогающих «отключиться» и «оторваться», остается нормой... Так человек вырастает наркоманом, алкоголиком, игроманом... Или просто потребителем.
Подлинное выздоровление личности начнется тогда, когда человек перестанет довольствоваться «суррогатом духовности» (так один мой знакомый выздоравливающий назвал состояние в употреблении) – и повернется к Дающему «жизнь с избытком» (Ин. 10, 10).
Этот поворот сделать нелегко. Нужно пробиться через собственный панцирь стереотипов, страстей, отрицания – и всего того, чем нас «окутывают» Интернет и телевизор, «общественное мнение» и система образования. В конце концов, через собственную лень и страх перед необходимостью заново учиться жить. Как важны здесь понимание и поддержка семьи – тех, кто любит, кто рядом!
Зависимому вообще сложно сделать первому шаги к Евангелию. Помимо безрелигиозного воспитания – у него, как правило, нарушены психические и психологические процессы – в т. ч. и сама способность к развитию духовной сферы. Потому важно, чтобы именно члены семьи взяли на себя ответственность – каждый за себя – за собственный духовный рост, за воцерковление, за жизнь по Евангелию. Тогда в семье постепенно – не сразу – будет формироваться атмосфера, способствующая пробуждению и исцелению зависимого. Наркозависимость – семейная болезнь. И по пути выздоровления следует идти всей семье. А главное: Бог – это Тот, Кто ценен Сам по Себе, а не как средство для трезвости. И есть смысл искать Его каждому из нас не только ради ближнего – но и ради самих себя.
Айвазова А. Е. ЧТО СТОИТ ЗНАТЬ РОДНЫМ ОБ АЛКОГОЛИЗМЕ[17]
Сопротивление
У химической зависимости, как и других болезней, есть множество симптомов, по которым эту болезнь можно определить. В предыдущих главах я уже о них говорила. Но некоторым симптомам я хочу уделить особое внимание. И первый из них — сопротивление.
Никто и никогда не встречал не сопротивляющегося лечению алкоголика или наркомана. Это все равно, что отсутствие кашля при бронхите. Алкоголик или наркоман должен сопротивляться, иначе либо он не больной, либо обманывает вас.
Процесс сопротивления выглядит часто бурно и активно. Чем больше давление со стороны окружающих, пытающихся спасти зависимого, тем сильнее он сопротивляется. Что заставляет его это делать? Он не хочет выздороветь? Хочет. Не хочет лечиться? В принципе готов. Не понимает, что он больной? Но это уже и ежу понятно. Так в чем же дело?
Поставьте себя на его место. А теперь скажите вслух: «Я — алкоголик (наркоман)». Что вы чувствуете? Дискомфорт, не правда ли? Признать себя алкоголиком или тем более наркоманом — значит признать себя человеком, стоящим на самой низшей ступени социального общества, отбросом, изгоем. Это значит признать, что жизнь не удалась, что для общества ты пропал. Кто пойдет на это добровольно?
Еще одна причина сопротивления заключается в том, что отказ от химического вещества — это огромная потеря. Ведь оно столько давало человеку: ощущение любви, умение свободно общаться, забвение в горе, возможность расслабиться и многое, многое другое. Болезнь нашептывает: «Не расставайся со мной. Нам было так хорошо вместе». И это правда. Никто не начинает пить, чтобы причинить себе зло. Человек пьет ради удовольствия и выгод, которые дает алкоголь. Но когда зло начинает перевешивать эти выгоды, наступает решающий момент для очень важного решения, принять которое очень трудно. Смириться с потерей выгод бывает просто невозможно. Разрывая отношения с близкими людьми, которые стали в тягость, мы всегда испытываем боль. Пытаемся вспомнить что-то хорошее, что связывало. Пробуем начать все сначала, думая, что сможем еще все исправить. Но вещество не человек, оно не меняется, так же как не меняется организм, в котором произошли необратимые изменения. И лазейка «я смогу пить как нормальный человек» – это ложь. Ложь, которой так много в этой болезни. Ложь, которая тоже является одним из основных симптомов заболевания.
Ошибочно думать, что алкоголику не стыдно за то, что он делает, что он не чувствует вину и угрызения совести. Наоборот, ему так больно, что он всеми силами старается скрыть это от всех, в том числе и от себя. Мы всегда защищаем рану, накладывая гипс или повязку. Чем она серьезнее, тем толще защита. А так как чувствуем мы душой, то защищать приходится именно ее. И тогда человек достает доспехи, пытаясь себя защитить. Эти доспехи называются «психологическими защитами».
Я приведу лишь несколько видов защит, встречающиеся наиболее часто.
Первая называется «преуменьшение». Звучит так:
— Я пью только по выходным.
— Я пью только вино (пиво, шампанское ...).
— Я пью только в компании.
— Я пью, но я же работаю.
— Я пью, но у меня же хорошая семья.
— Я могу бросить, когда захочу, я уже много раз это делал.
Человек как бы преуменьшает значимость происходящего тем, что преуменьшает количество выпитого или размер неприятностей. Поверив в сказанное, ему и окружающим становится легче: «Ну вот, все не так уж и плохо». Если бы вы знали, сколько раз мне приходилось это слышать не только от алкоголиков, но и от их жен и матерей. Думаю, вам тоже.
Другая распространенная защита — рационализация. Это не что иное, как объяснение причин своего пьянства. Это тот род оправданий, к которому прибегают, когда человек не прав. Пословица «оправдывается, значит не прав» относится именно к такому случаю. На самом деле человек пытается себя защитить. Наиболее типичные оправдания это: нервозность, стресс, трудная работа, глупый начальник, стерва-жена, неблагополучные условия жизни в стране... можете продолжить сами.
Проекция — еще один вид защиты. Про нее тоже есть пословица: «В своем глазу бревна не замечает, а в чужом соломинку видит». Алкоголик может сказать: «Все пьют, не я один». Или: «На себя посмотри». Или: «Я разве пью, вот сосед Колька — вот он пьет». Человек проецирует свои проблемы на других.
Это основные психологические защиты. Но проявлений у них множество. Это объяснения, оправдания, противоречие, сарказм, угрозы, нападки, согласие, комплименты, ерзанье, молчание, уход в себя, убегание, критичность. Окружающие видят со стороны превосходство, высокомерие, надменность, упрямство, вызывающее поведение, агрессию, фальшивость, безразличие, угрюмость, подозрительность, страдание, обидчивость. Все перечисленное скрывает такие чувства, как неадекватность, злость, печаль, боязнь, стыд, боль, обиду, чувство вины или одиночество.
Взяв в качестве основного героя алкоголика, я не забыла о наркоманах. Все эти проблемы, возникающие в жизни, в полной мере относятся и к ним. Трудностей и неприятностей у наркомана еще больше, чем у алкоголика, небольшие отличия есть во взаимоотношениях с окружающими и в отношении к себе. Поэтому и я в своей книге иногда говорю о тех и других вместе, а иногда разделяю. Чтобы облегчить вам дальнейшее восприятие материала, а себе — его изложение, далее я буду применять в основном слово «зависимый».
Итак, сопротивление — симптом болезни, который проявляется не только в самой болезни, но и в процессе лечения. Казалось бы, раз человек пришел лечиться сам, добровольно, то чего он сопротивляется? Однако не будем забывать, что мы имеем дело с очень сложной и хитрой болезнью.
Уже находясь в стационаре на лечении, зависимый может:
√ уклоняться от посещения лечебных мероприятий либо присутствовать на них формально, не работая;
√ объявлять о своей незаинтересованности в лечении или несогласии с формами лечения;
√ отказываться выполнять задания врача;
√ различными способами срывать лечебный процесс;
√ искать ошибки в лечении;
√ определять сам, что ему нужно лечить и как;
√ проверять на «крепость» персонал, сопротивляясь его указаниям;
√ приводить массу доводов в объяснении невозможности лечиться таким способом или в это время;
√ проспать лечебную процедуру;
√ может пожаловаться на зубную боль или головную боль, боли в животе и т. д. именно перед процедурой
и многое, многое другое, что создается болезнью
Почему так происходит? Представьте, что болезнь — это живой организм, поселившийся в человеке. Постепенно из гостя она превращается в хозяина положения. И тогда сам человек перестает жить своей жизнью, так как командует им болезнь. Не успеешь оглянуться, а хитрая и коварная гостья уже вовсю распоряжается в твоем доме — душе. И она будет делать все, чтобы остаться там навсегда. И любой, кто будет посягать на ее права, будет безжалостно уничтожен и изгнан. Но так как сама болезнь не имеет глаз, речи, рук и ног, то все это она заимствует у хозяина. И это она бьет жену или мать, она кидается с бранью на прохожих, она может убить. Она прогоняет друзей, особенно тех, кто видит ее. Она ищет оправдания и лжет, она извиняется и не сдерживает обещаний. Просто она хочет жить. И все, кто готов с ней сражаться, — враги. Это близкие, родные, врачи и даже сам больной. Но убить своего хозяина она не может, иначе ей тоже придет конец, и поэтому она доводит его до изнеможения, полного бессилия перед ней. Особенно когда он употребляет вещество. Так как именно оно — пища болезни. Без вещества она умрет. И она будет делать все, чтобы его добыть, любым способом, любой ценой. И убивает она своего носителя только тогда, когда он не может ей ничего дать. Тело разрушено, душа тоже. Недаром говорят, что алкоголик и наркоман продают свою душу дьяволу. Согласитесь, что на роль ангела эта болезнь не подходит. А на дьявола и его приспешников — очень.
Но болезнь невидима, а человек, ее носитель, вполне реален. И то, что он творит во время болезни, приписывается ему. И не только окружающими, но и им самим. Болезнь не видна и ему. Это еще одна хитрость. Она позволяет болезни быть еще сильнее. Ведь нет ничего опаснее невидимого врага. Вот она и становится невидимкой. И попробуй ее найди. Видны только разрушения, ею сделанные, а самой болезни нет. Почему? Потому, что болезнь эта психическая, а не физическая. Но так как тело наше связано с душой напрямую, то все болезни души, даже незначительные, отражаются на теле. Но это тема для другой книги.
В процессе лечения зависимый должен пройти несколько очень важных этапов. Во-первых, по симптомам в организме, поведению нужно опознать болезнь. Во-вторых, принять ее существование. Сделать это непросто, мы уже говорили, почему. Есть процесс сопротивления. Бороться с ним можно только одним способом — осознавать его. Так как сопротивление — часть болезни, то оно так же, как и сама болезнь, боится того, чего боятся все невидимки — света. В данном случае — света нашего сознания. Поэтому осознавая, мы уже боремся с ней. И уже после того, как больной признает наличие у себя болезни, он должен отделить ее от себя. Она будет цепляться руками и ногами, кричать, что любит, просить не бросать ее, драться и кусаться, прикидываться слабой и невинной. Главное — удержаться и не поддаться на все ее провокации. И при этом знать, что имеешь дело с очень сильным и хитрым врагом.
Не всем по плечу сделать это легко и быстро. Иногда требуется несколько попыток. Многие пациенты не один раз ложатся в клинику. И только когда сопротивление сломлено, начинается процесс лечения. Бывало, что весь курс лечения уходил на борьбу с сопротивлением. Конечно, таким пациентам приходилось нелегко после выписки; они оставались беззащитными перед жизнью, и болезнь опять поселялась в них. Важно помнить: то, что удалось выгнать ее из дома не значит, что она далеко ушла. Чаще всего она подстерегает за углом и только и ждет, когда вы расслабитесь. Что значит «расслабитесь», я подробно опишу в главе, посвященной срыву.
Срыв
Именно срывом опасен алкоголизм. Бросить пить легче, чем не начать снова.
Есть множество распространенных ошибочных мнений по поводу срыва. Попробую их перечислить.
√ Срыв происходит неожиданно. Факт: процесс срыва начинается задолго до возобновления употребления. Пусковым механизмом может быть боль и дискомфорт трезвости.
√ Выздоравливающий человек будет осознавать предупреждающие сигналы срыва. Факт: многие не видят этих сигналов. Только потом, оглянувшись назад, они смогут их проследить. Это происходит потому, что имеется недостаток информации об этом процессе, работает процесс отрицания и, конечно, организм еще долго будет приходить в себя и учиться жить без химических веществ.
√ Если ты не пьешь, то ты выздоравливаешь. Факт: это самая распространенная ошибка. Выздоравливать — значит делать очень многое. Значит работать и устранять все причины, которые когда-то привели к употреблению.
√ Если ты осознал сигналы, то можешь предупредить срыв. Факт: к сожалению, это не всегда так. Силы воли и самодисциплины может не хватить.
√ Те, кто срывается, просто не хотят жить трезво. Факт: решение бросить может не означать решения никогда больше не пить. Но это не значит, что у человека нет мотива быть трезвым. Возможно, он не достиг той боли, после которой он примет другое решение.
√ Те, кто часто срывается, не смогут быть трезвыми. Факт: просто они не научились предотвращать срыв.
√ Можно заменить зависимость к алкоголю на «менее опасную». Факт: любая зависимость опасна. Не говоря уже о том, что поменять одну на другую и вернуться к прежней очень легко.
√ Если начал употреблять, то уже не остановиться, пока не «достигнешь дна». Факт: никогда не знаешь, что может случиться, если начнешь пить. Поэтому нельзя утверждать, что не сможешь остановиться.
√ Успешность выздоровления зависит от того, что, бросив, ни разу не употребишь и не сорвешься. Факт: очень немногим хватило одной попытки. Иногда срыв нужен, чтобы проверить свое решение быть трезвым.
Трудно сказать, кто более трагично переживает срыв — сам алкоголик или его близкие. Но знания о болезни, о том, что для алкоголизма срыв — обычное явление, поможет сохранить спокойствие и контроль над происходящим, не потерять веру. Потеря веры — самое страшное, что происходит при алкоголизме.
Происходящий процесс иногда лучше видится близким, а не самому выздоравливающему. Но проблема в том, что если срыв уже начался, то говорить с алкоголиком крайне трудно. Он все будет отрицать и раздражаться. А так страшно его раздражать. Ведь если раньше он просто уходил и напивался, то теперь этот путь для него закрыт. И все раздражение выливается на близких. И они терпят. Но покой уже утрачен. Постарайтесь договориться между собой о том, что если вы заметили что-либо подозрительное, то имеете право об этом сказать алкоголику, а он выслушать. Сделать это надо заранее. Правда, это вовсе не означает, что вам удастся сохранить эту договоренность, но попытаться все же стоит.
Вернон Джонсон. ЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ СИНДРОМ ХИМИЧЕСКОЙ ЗАВИСИМОСТИ[18]
«Во всей округе только один человек не знал,
что я алкоголик. И этим человеком был я сам».
Анонимный алкоголик.
В Институте Джонсона мы наблюдали достаточно случаев, чтобы прийти к печальному выводу: любой член нашего общества, который потенциально может стать химически зависимым, непременно таковым будет.
Большинство людей, случись им заболеть какой-либо болезнью, начинают пытаться найти от нее лечение, при условии доступности для них медицинской помощи. Вот тут-то и кроется отличие химической зависимости от всех других заболеваний. Люди, страдающие ею, как правило, сами добровольно не ищут лечения, так как не сознают, что они больны. Это происходит потому, что химическая зависимость всегда сопровождается эмоциональным синдромом, который является ее уникальной особенностью и эффективно блокирует сознание того, что болезнь существует.
Что мы знаем об эмоциональном синдроме
Для того чтобы понять, что такое эмоциональный синдром, необходимо проследить поступательное развитие заболевания с самого его начала. Мы воспользуемся наглядным средством, называемым “Схемой эмоций”, чтобы на примере проиллюстрировать, что происходит, когда — и почему. Проще говоря, “Схема эмоций” представляет собой прямую линию, вдоль которой можно теоретически разместить весь спектр доступных человеку эмоций, располагая их от душевной боли до эйфории.
Схема эмоций:
Представим себе нашего “героя”, которого мы назовем Эдд. Он — обычный, нормальный человек — настолько нормальный, что такого в жизни, вероятно, и не бывает!
В один прекрасный день Эдд впервые пробует напиток, содержащий этиловый спирт. Он и так, как обычно, чувствует себя неплохо, но под действием напитка ему становится еще лучше — в самом деле, ну очень хорошо. Довольный собой, он движется в желанном направлении от 1 к 2 на нашей “Схеме эмоций”. Он думает: “Вот здорово! Как же я раньше не знал об этом чуде?” Когда действие напитка спадает, он возвращается обратно, туда, откуда стартовал в эмоциональном плане. Эдд только что вступил в фазу 1 химической зависимости.
Фаза 1: познает колебание настроения
Первое возлияние влечет пьющего в желанном направлении и дарит ему приятный опыт без каких бы то ни было эмоциональных затрат (от 1 к 2 и снова обратно к 1).
Рано или поздно, он совершает “мудрое” открытие: если от одной порции спиртного становится хорошо, то от двух или трех будет еще лучше! Он понимает, что может регулировать степень перехода своего настроения, дозируя потребление спиртного. Когда эта доза перестает действовать, он по-прежнему возвращается в первоначальное положение на “Схеме эмоций”, без каких-либо неприятных последствий.
Фаза 1: познает колебание настроения
Пьющий узнает, что степень перехода настроения зависит от дозы (от 1 к 3 и снова обратно к 1).
В процессе “учебы” Эдд приобрел значительный опыт, и вот что он выяснил:
Алкоголь всегда ведет его в правильном направлении — к приятным ощущениям: на душе тепло, настроение самое благостное, и, быть может, слегка кружится голова. Он может регулировать размах колебания настроения, выбирая дозу; и – всякий раз получается!
Эдду не приходится долго раздумывать над тем, как выбрать желаемое настроение и выпить ровно столько, сколько нужно, чтобы его добиться. Он достигает цели экспериментально — действуя — и эмоционально — чувствуя. Это, известно, лучший способ научиться чему-то новому. Эдд листает страницы учебника по питию; он напрягает лишь локоть, держа бокал в руке. Не важно, что он предпочитает пить: пиво, вино или чистый спирт. Любой из этих напитков приводит его в одинаково счастливое состояние.
Со временем и по мере накопления опыта, Эдд четко усваивает: вернувшись домой с работы в конце долгого утомительного дня, после одной рюмки он всегда начинает чувствовать себя немного лучше, тогда как две или три позволяют ему отринуть все заботы. А после четвертой он чувствует себя просто потрясающе! Он не только наслаждается переменой настроения, но и активно стремится испытать эту перемену. К тому же, он всегда возвращается к первоначальному настроению; он пока еще не расплачивается эмоционально за свое поведение, связанное с выпивкой.
Теперь Эдд находится в фазе II.
Фаза II: Стремится к переходу настроения
Случайный “перебор” в дозе (от 1 до 4), но без каких-либо реальных эмоциональных затрат (снова возврат к 1).
Он уже не просто знает, как употреблять алкоголь, чтобы “установить с ним связь”. Это связь вполне определенная: своего рода слепая вера. Эдд верит в способность алкоголя снять стресс, смягчить беспокойство и избавить от раздражительности. Он перешел на уровень активного культурного пьяницы — стал полноправным членом нашего пьющего общества — пьет довольно регулярно и (обычно) не выходит за рамки пристойного.
Еще немного времени и опыта, и его связь с алкоголем углубляется настолько, что он пронесет ее через всю свою жизнь. Опыт базируется на опыте, усиливая и укрепляя его.
Он может оставаться в фазе II неделями, месяцами или годами. Но невозможно предсказать, как быстро будут развиваться события. Возможно, много позже, оглянувшись назад, он скажет: “Не пойму, что случилось. Бывало, выпивка доставляла мне столько радости. И лишь последние два года все пошло кувырком”. Как и большинство химически зависимых людей, он будет переоценивать период счастливого потребления и недооценивать период, когда дела пошли скверно.
Он может даже сознательно напиться по случаю, если на то есть особый повод, который того стоит. Он приходит домой и объявляет жене: “Каролина, милая, я получил прибавку к жалованию! Одевайся; сегодня вечером мы гуляем”. Перебрав сверх меры, на следующее утро он просыпается в жестоком похмелье. Голова трещит, желудок бунтует, и непонятно, почему так мучит жажда — ведь он довольно выпил накануне. Но даже в этом неприятном положении, страдая физически, Эдд может восстановить свoe эмоциональное состояние без затрат. Он думает: “Что ж, я и правда изрядно набрался накануне! Уверен, что сегодня это не повторится! Но повод был славный, я хорошо провел время, дело того стоило”.
Многие культурные выпивалы, никогда не переходят из Фазы II к следующей фазе. Они продолжают выпивать в подходящее время и в подходящем месте, к тому же в приемлемых количествах (“столько, сколько надо”). Выпивка по-прежнему приводит их к эйфории и, вовремя остановившись, они по-прежнему возвращаются в обычное состояние (несмотря на случайные похмелья). Жертвы химической зависимости, однако, никогда не останавливаются на этой фазе. В случае Эдда, наступает момент, когда его пьяное поведение и неумеренные возлияния начинают требовать эмоциональную дань. Это момент, когда он попадает в пагубную зависимость, что сигнализирует об истинном начале болезни. Существует прямая зависимость между эмоциональными затратами и степенью зависимости. Чем выше затраты, тем серьезнее зависимость.
Как провести различие между так называемым “нормальным” культурным пьянством или употреблением наркотиков и пагубной зависимостью? Прежде всего, мы должны собрать достаточно сведений о поведении человека, чтобы понять, не изменился ли со временем его характер. Затем мы начинаем задавать себе вопросы.
1. Наблюдаются ли у человека какие-либо признаки усиления ожидания желаемого воздействия алкоголя? Не кажется ли, что человек только и ждет, чтобы испытать это воздействие?
Эдд входит в комнату, бросает портфель на стол и заявляет: “Приятель, как приятно взбодриться сухим мартини! Мне нужно выпить; я заслужил глоток”.
Он может приспосабливать свое поведение таким образом, чтобы в течение дня с гарантией обеспечить себе возможность “принять” в определенный момент (или моменты). Он понимает, что нельзя пить весь день напролет, как бы алкоголь не поднимал настроение. Эдд понимает что алкоголь— мощная сила, и что необходимо ограничить его употребление. Поэтому он формирует собственный “свод правил” пития. Среди них бывают и такие, как “правило шести часов”: “Весь день буду трудиться без отдыха, но как только приду домой — в шесть часов — обязательно выпью”.
Эдд придерживается этих навязанных самому себе правил — какое-то время. Но однажды он ловит себя на том, что с нетерпением поглядывает на часы. Только четыре. Еще два часа ожидания. Еще два долгих часа. В следующую субботу, в четыре часа, он сидит дома перед телевизором или подстригает лужайку. Он не видит причин, почему бы не глотнуть пивка прямо сейчас. Какой смысл дожидаться шести?
На следующей неделе он проверяет свои часы в полдень. К счастью, это время ленча. Стаканчик вина не повредит.
Медленно, незаметно Эдд меняет свой образ жизни и правила, чтобы удовлетворить свое все возрастающее ожидание желаемого воздействия алкоголя. Он видит своих коллег, выпивающих за ленчем, видит соседей, балующихся пивом за подстриганием лужаек. Раз все это делают, значит, можно и ему.
Эдд не сознает, что последнее время он без конца “переписывал” свои собственные правила до тех пор, пока у них не осталось ничего общего с первоначальным вариантом. В конце концов, он может вовсе от них отказаться.
2. Не начал ли человек более строго придерживаться времени и поводов, ставших привычными для выпивки?
Не чувствует ли человек себя “обиженным”, если кто-то или что-то неожиданно нарушает его установившийся обычный режим пития? Эдд уже на полпути к заветному шкафчику, когда Каролина заявляет: “Обед на столе; помни, сегодня у нас собрание учительско-родительской ассоциации”. Эдд на ходу останавливается и говорит: “Что значит, обед на столе? Я еще не хочу есть”.
Каролина отвечает: “Если ты не поешь сейчас, то у тебя просто не будет возможности. Мы должны выйти через полчаса”.
Эдд, теперь уже с раздражением, возражает: “Но я же в это время отдыхаю! (Следует понимать: “В это время я выпиваю — руки прочь!”)
Каролина говорит: “Можешь отдохнуть и позже, когда вернемся домой. Знаешь, я так рассчитывала, что ты там будешь. Сегодня мой доклад”.
Эдд возражает: “У меня действительно выдался тяжелый день. По-моему, я не выдержу это собрание. Я бы и рад поприсутствовать, но не могла бы ты пойти без меня? А так у меня будет возможность расслабиться, а когда ты вернешься, то обо всем мне расскажешь. Договорились?”
Эта сцена будет разыгрываться вновь и вновь с бесконечными вариациями. Эдд ни в коем случае не позволит вмешиваться в отведенное для выпивки время.
3. Не приходится ли человеку для достижения того же эффекта, что и прежде, увеличивать порцию спиртного?
Обычно Эдд перед обедом пропускал один бокал мартини; в последнее время он выпивает и второй. А иногда и третий. Но с виду он все тот же, прежний Эдд. Увеличение потребления алкоголя привело к устойчивости к его воздействию. Алкоголику, который заявляет, будто способен “перепить любого”, частенько это удается просто потому, что для достижения перехода настроения, к которому он стремится, ему требуется большее количество спиртного.
Наблюдается еще одно существенное изменение: теперь бывают случаи, когда Эдд изо всех сил домогается этой второй (или третьей, или четвертой) рюмки. Вот почему мы задаемся вопросом:
4. Сколько же изобретательности приходится проявить человеку ради того, чтобы получить добавочную порцию спиртного?
Многие годы вы приглашали Эдда к себе на вечеринку, но вот в последнее время он начал брать на себя роль бармена-виночерпия. Теперь именно он суетится рядом со словами: “Позволь мне наполнить твой бокал”. Естественно, поэтому у него предостаточно возможностей скоренько наливать и себе. Поэтому пока все остальные “уговаривают” вторую “Маргариту”, Эдд управляется с третьей или четвертой.
Каролина тоже заметила кое-какие перемены. Раньше по субботам его бывало не заставишь пойти по какому-нибудь домашнему поручению — сходить в бакалейную лавку, забрать одежду из химчистки и т.п. Теперь он сам предлагает свою помощь. Но в его маршрут так или иначе входит и посещение местного “водопоя”.
Эдд фактически заранее изыскивает способы, как встречаться с алкоголем почаще. Некоторые из них хитроумны — можно сказать, изобретательны. Чем больше изобретательности, тем сильнее зависимость.
Он может тайно прятать (или даже не прятать) бутылки в разных укромных местах, просто дабы быть уверенным, что у него “не иссякнут запасы”. Любопытно, но это единственный способ, в котором алкоголики не отличаются особой изобретательностью. Они всегда прячут свои бутылки в тех же самых местах, что и другие алкоголики — в гараже, в подвале, в верхнем ящике встроенного буфета.
Наркоманам немного легче делать свои “заначки”, поскольку они не занимают столько места, как спиртное. А человек, нашедший их, может и не знать предназначения того, что он обнаружил. Сигарету с марихуаной можно засунуть в пачку обычных сигарет; таблетки модификатора настроения можно хранить на дне баночки аспирина. Порошкообразный кокаин для непосвященных похож на некоторые из средств, обычно применяемых в домашнем хозяйстве: детскую присыпку, порошок-разрыхлитель для выпечки, сахарную пудру. Часто первым сигналом для супругов (или родителей), указывающим да то, что кто-то из домашних употребляет наркотики, служит обнаружение специфических принадлежностей, связанных с употреблением наркотиков.
Что касается Эдда, то для него Фаза III уже не за горами. Настает день, когда он выпивает слишком много и, в результате этого, ведет себя довольно странно, а затем, привычно переживая обратный переход настроения, он впервые “проскакивает” отметку нормы на “Схеме эмоций”. На следующее утро, добравшись до аспирина, он размышляет о вчерашнем вечере и вспоминает грубые замечания, сделанные им в адрес гостеприимного хозяина, или абажур, который он напялил себе на голову, или как Каролина отняла у него ключи от машины и, настояв на своем, сама отвезла его домой. “Что же произошло вчера вечером?” — размышляет он. — “Обычно после спиртного со мной такого не бывает”. Он чувствует себя неловко. И он, возможно, сконфужен. Ему явно нехорошо.
Фаза III: пагубная зависимость
Платит эмоциональную дань (возвращаясь к обычному состоянию, “проскакивает” за 1).
Затем — и это особенно важно — он незамедлительно отвечает на собственный вопрос: “Конечно! Я же не закусывал перед тем, как выпить. Я пил на пустой желудок! В следующий раз, прежде чем столько выпить, сперва закушу”.
Улавливаете скрытый смысл? Он уже планирует, что сделает в следующий раз, чтобы не напиться до крайности!
Эдд дает свое первое рациональное объяснение произошедшему. Это разумная, естественная, заботливая реакция на ущерб, нанесенный своему “я”; это общечеловеческий способ восстановления задетого самолюбия.
Здесь необходимо сказать еще несколько слов о поиске рационального объяснения.
• Во-первых, все люди пытаются разумно объяснить свое поведение, если оно вызывает у них нечто вроде законного дискомфорта. Таково назначение рационального объяснения: способствовать нашему самоуспокоению, если мы совершили нечто такое, чем не особенно гордимся.
• Во-вторых, всякий поиск рациональных объяснений обязательно должен иметь неосознанный, невольный характер для того, чтобы они срабатывали. Изыскивая рациональное объяснение своим поступкам, мы не должны сознавать этого; действительно, чем больше мы отдаем себе отчет в том, что и зачем мы ищем, тем менее успешны будут наши поиски.
• В-третьих, рациональное объяснение носит позитивный характер: пока сила нашего “я” остается на нормальном уровне, мы обычно оцениваем себя достаточно высоко. Рациональные объяснения облегчают нам жизнь.
Когда нормальный человек ищет разумное оправдание своему поведению, чтобы сгладить ощущение неудачи, обычно бывает достаточно привести несколько реальных фактов, чтобы вернуть его от “умствования” к действительности. (“Не говори мне, будто я вовсе не упоминала об обеде в доме моей матери. Мы говорили об этом вчера вечером, и я еще раз напомнила тебе сегодня утром”. “Ты права! Думаю, мне просто не хотелось идти”.) Но когда поиском разумных объяснений занят химически зависимый человек, это совсем другое дело. Поиск рациональных объяснений становится неотъемлемой частью его жизни. Любому странному поведению всегда находится разумное оправдание, и человек все дальше уходит от реальной действительности, все глубже погружается в иллюзии. Этот процесс все больше и больше закрепляется и, по мере того как прогрессирует болезнь, фактически помогает человеку заниматься самообманом. Рассудок продолжает подавлять чувства и восставать против здравого смысла до тех пор, пока правда не становится недосягаемой.
Нам неизвестно, почему человек скатывается к пагубной зависимости с позиции, которая условно соответствует “нормальному” культурному употреблению спиртного или наркотиков. Но мы можем точно описать, как это происходит, как в поведенческом плане, так и в эмоциональном.
Вновь стоит особо подчеркнуть, что химически зависимый человек по-прежнему совершенно не подозревает о том, что его болезнь прогрессирует. В то время как поведение человека становится все более странным, поиск разумных объяснений усиливается, чтобы компенсировать рост числа случаев, требующих эмоциональных затрат. Разумные объяснения больше не торопятся вслед за событиями; они становятся частью повседневной жизни. Они – это незримый, изощренный, необходимый— и потенциально опасный — ответ на чувство страдания.
Чем больше человек верит своим разумным объяснениям, тем больше впадает в самообман.
Наблюдателю, хорошо знакомому с симптомами химической зависимости, не составит труда распознать Фазу III. Она поддается описанию, имеет четкие признаки проявления и предсказуемый, прогрессирующий характер.
Что касается Эдда, то ему опять случилось “перебрать и еще больше “отличиться”. На следующее утро ему не просто не по себе; он переживает приступ раскаяния. Его больше не удивляет то, что произошло накануне вечером. Он казнит себя: “То, что произошло вчера, было так глупо”.
Фаза III: пагубная зависимость
Испытывает угрызения совести (эмоциональные затраты) по поводу пьянства и сопутствующего поведения (от 1 до 4 и обратно к -1).
По мере того, как идет время, и он продолжает пить неумеренно— возможно, не каждый день, но достаточно часто — его поведение из странного перерастает в возмутительное, приступы раскаяния сменяются угрызениями совести. Теперь утром после попойки его реакция на “вчерашнее” переходит от “это было глупо” к “Я был так глуп. Как я мог сделать такое?” Эмоциональная боль становится все более невыносимой.
Вслед за следующей пьянкой или той, что последовала за ней, Эдд впадает в серьезную самокритику. Прежнего “Я был глупцом” уже недостаточно; теперь он бранит себя: “Я был дураком. Надо бы позвонить такому-то, извиниться”. Он чувствует себя ужасно. Его самооценка низка как никогда.
Фаза III: пагубная зависимость
Платит постоянно возрастающую эмоциональную дань, что приводит к снижению самооценки, деградации его “я” (от 1 до 4 и, со временем, к -1, -2, -3, -4).
Итак, новый, еще более болезненный виток все ускоряющегося падений вниз, из которого выйти еще труднее. В конце концов, эмоциональное истощение становится хроническим состоянием Эдда— он чувствует себя ужасно, даже когда не пьет. Возможно, это чувство и неосознанно, но оно всегда неотвязно преследует его. Поначалу испытываемое им состояние сродни разбитости; но неизбежно, по мере того, как Эдд продолжает пить и демонстрировать эксцентричное поведение, оно постепенно перерастает в искреннюю ненависть к самому себе. Последствия каждой попойки отдаются эхом самообвинения: “Я — полное ничтожество!” Достигнув этой стадии, Эдд уже очень болен.
Настал тот самый момент, когда любой наблюдатель непременно заметит: происходит нечто серьезное. Меняется характер человека, и ранее невидимые перемены настроения теперь очевидны — вспышки гнева, жестокости и недоброжелательности, периоды замкнутости. Из-за не правильного характера питания химически зависимый человек может излишне поправиться или, наоборот, пoхудеть. Он (или она) может перестать соблюдать правила личной гигиены.
Фаза III: Пагубная зависимость
Типичная реакция больного в этой фазе — стремление к тому, что мы называем “географическим лечением”. Эдд так и не признал, что именно из-за пьянства в его жизни все пошло кувырком; и не признает, потому что до сих пор об этом не знает. Вместо этого он полагает, что причину бед следует искать в других людях или обстоятельствах. “Эта Каролина — такая придира; сумей я выгнать ее, мне бы полегчало!” Или: “Не могу больше терпеть свою работу. Из-за нее и пью!” Или: “Похоже, пора убраться из этого города — начать новую жизнь. Мне нужны перемены!” Он может сопроводить свои убеждения сумасбродными поступками.
Его пьянство полностью вышло из-под контроля. Он заглядывает в бар пропустить стаканчик-другой после работы — и его с трудом выпроваживают восвояси перед самым закрытием заведения. Он приносит домой бутылку, собираясь вечером пропустить пару рюмок, а на следующее утро она пуста.
На заключительных стадиях этой фазы, ненависть к самому себе замещается явно саморазрушительными чувствами и настроениями. За “Я — полное ничтожество” следует “Я настолько гадок, что можно бы разом со всем и покончить”.
Просто резко крутану руль на скорости 60 миль в час, и эта опора моста сразу решит проблемы всех и каждого, в том числе и мои...Окно кабинета достаточно высоко, все, что от меня требуется — это перегнуться... Зачем открывать дверь гаража, когда заводишь машину? Можно принять одну-две таблетки — а можно пригоршню...
Фаза III: Пагубная зависимость
Пьяница достигает острых хронических стадий саморазрушительных и, в конечном счете, самоубийственных настроений.
Если болезнь не остановить, у Эдда может развиться явная склонность к суициду, вызванная хроническим состоянием, известным под названием алкогольной депрессии — несомненно, одной из главных причин самоубийств в обществе в наши дни.
В этот момент, вы, возможно, мысленно спрашиваете себя, имея в виду Эдда (или вашего близкого, страдающего химической зависимостью), почему он не понимает, что с ним происходит, и не бросит пить?
Представьте себе десять — двадцать миллионов опытных алкоголиков, которые ведут себя точно так же, как Эдд. Теперь представьте себе миллионы тех, кто их знает и замечает те же самые симптомы и отклонения в поведении, которые столь явно проявились у вашего близкого. И все они задают тот же самый вопрос — и этот вопрос поставлен неверно.
Для правильной постановки вопроса отбросьте последние четыре слова. А затем спросите: “Почему он не понимает, что с ним происходит?” Ответ прост: потому что не может.
На первый взгляд, это может показаться невероятным. Почему человек, целиком и полностью изменивший свой образ жизни, не ведает, что творит? Как получается, что человек не в состоянии распознать, что с ним происходит, в то время как наркотик становится средоточием его жизни? Как можно не замечать ухудшения своего здоровья, душевного состояния и отношений с окружающими? Он что же, слеп?
Да, самым настоящим образом. Объяснение кроется в эмоциональном синдроме, о котором мы здесь рассказываем.
По мере того, как эмоциональная потребность в алкоголе все более и более обостряется, за пьяным поведением следуют подкрепляющие его рациональные объяснения, сам процесс поиска которых (сначала вполне безобидный) превращается в патологическое нарушение психической регуляции. Неприятные впечатления алкоголика о самом себе блокированы на подсознательном уровне надежной, высокой и монолитной стеной разумных объяснений. Вот почему он верит в то, что всем остальным кажется совершенно невероятным.
Из-за этой стены негативные впечатления о себе для него недосягаемы, непостижимы. Он даже не знает об их существовании. Но они, тем не менее, постоянно присутствуют в форме изменчивого “сгустка” беспокойства, вины, стыда и раскаяния.
Фаза III: пагубная зависимость
Изменчивый “сгусток” негативных впечатлений о самом себе.
Разумные объяснения поступков блокируют эти негативные впечатления, приводя к психическому разладу.
В то время как Эдд носит внутри себя этот “изменчивый сгусток”, он больше не чувствует себя хорошо, если не выпьет, и он не чувствует себя хорошо даже тогда, когда пьет. На этой стадии ему больше не удается достигать веселого “подъема” прежних дней. Он пьет, чтобы восстановить нормальное настроение — и вступает в четвертую фазу болезни.
Фаза IV: пьет, чтобы почувствовать себя нормально
Вынужден стартовать с позиции хронической депрессии, всякий раз удаляется на более низкую эмоциональную позицию. Больше не способен стартовать с этой позиции и пьет, чтобы почувствовать себя “хорошо”.
Он пьет, стартуя с позиции ниже нормы, на которой теперь живет своей эмоциональной жизнью. Если он выпивает достаточно, то чувствует себя так, как раньше, когда он не пил. Самое пугающее в этой фазе состоит в том, что каждый “обратный ход маятника” увлекает его все дальше и дальше влево по шкале. Он чувствует себя хуже, чем прежде, несмотря на то, что употребил столько спиртного, сколько требовалось, чтобы почувствовать себя нормально. В конце концов он вынужден пить, потому что ему просто невмоготу быть трезвым. В результате, страдания изнурительны, но дело стоит затраченных усилий, если ему хотя бы ненадолго удается почувствовать себя нормально.
По мере того как тянется болезнь, “изменчивый сгусток” постепенно растет. Эдд все ниже падает в своих собственных глазах, его “я” становится все более ущербным, и рано или поздно одних лишь разумных оправданий становится недостаточно для того, чтобы надежно спрятать и заблокировать неприятные впечатления. В этот момент точно так же самопроизвольно и неосознанно, внезапно включается еще одна могучая система защиты. Мы называем эту систему проецированием.
Проецирование — это процесс перенесения ненависти к самому себе на других. Как и рациональное объяснение, оно эффективно лишь тогда, когда происходит не осознанно.
Эдду кажется, будто все вокруг его ненавидят. Вот если бы они все отстали, тогда бы он почувствовал себя хорошо! Начальник — хуже занозы, Каролина — зануда, дети сводят его с ума, соседи тайно следят за ним, мать прижимает до предела. Он начинает сваливать свое плохое на строение на них.
Фазы III и IV: пагубная зависимость и потребность пить, чтобы почувствовать себя нормально, ведут к проецированию
Казалось бы, он заявляет: “Я ненавижу вас всех”. На самом же деле, он говорит: “Я ненавижу себя”. Но он-то этого не сознает, и вы этого не сознаете, помимо того, вы сами в плену своих собственных сильных негативных чувств.
Примечание от составителя: Существуют и другие виды самозащиты. Но вышеописанного, наверное, достаточно для объяснения, почему зависимость так тяжело поддается лечению. Человек, больной химической зависимостью, просто не умеет быть честным перед самим собой и окружающими. И вопрос мотивации на выздоровление во многом зависит от его окружения.
Иером. Агапий. ЧТО Я ДЕЛАЮ НЕ ТАК?
Наркозависимость в семье.
Мало кто ожидает заранее, что в его семье появится алкогольная или наркотическая зависимость. Поэтому, когда признаки этой беды все же оказываются налицо – близких охватывают страх перед последствиями и перед осуждением в обществе, стыд, чувство вины, обиды, злость, отчаяние. Теряя эмоциональную трезвость, члены семьи часто неспособны сориентироваться, куда им лучше обратиться за помощью, как им себя вести. Этим активно пользуются разные «нетрадиционные целители» и прочие шарлатаны. Впрочем, и не каждый священник может дать грамотный совет. В нашем обществе, несмотря на то, что уровень распространения разных зависимостей давно напоминает массовую эпидемию – царит непонимание сущности болезни. И потому «оказание помощи» сводится к использованию простых и быстродействующих мер – в виде «кодировки», «отчиток», «капельниц» и т. п. Но опыт давно показал, что такой упрощенный подход не помогает, и только теряется драгоценное время: зависимость имеет свойство прогрессировать.
Если мы хотим понять, чем по-настоящему мы можем помочь себе и нашему близкому, попавшему в ловушку зависимости – нам следует:
Во-первых, увидеть наши собственные ошибки, которые могут оказаться фактором, провоцирующим дальнейшее развитие болезни;
Во-вторых, знать, где можно получить подлинную помощь.
Об ошибках.
Первая ошибка – нежелание и страх признать перед собой и другими наличие зависимости на ее первых стадиях развития. Зависимому отрицать болезнь свойственно в силу самого ее действия – ведь она захватывает сознание, изменяет образ мысли, вовлекает в самообман. И никакие доводы рассудка не способны пробить его защиту. В оправдание он находит социально приемлемые объяснения (день рождения друга, неприятности на работе). Наркоман убеждает близких, что его состояние – «случайность», «одноразовое употребление за компанию», и что шприц, оказавшийся в его кармане – не его, а друга Родственники же принимают эти объяснения – это позволяет им самим отсрочить тяжелое осознание наличия проблемы.
Но чем раньше мы обеспокоимся, тем лучше. Важно понять: безопасных доз наркотика, как и алкоголя, не бывает. А если употребление еженедельное – с большой степенью вероятности можно говорить не о злоупотреблении, а о болезни.
Вторая ошибка – мнение, что проблема решится, если прекратится употребление. Наркозависимость – духовное и био-психо-социальное заболевание. Синдром отмены, ведущий к запоям или ежедневному употреблению наркотиков,– только одна из деталей. Главное – происходят нарушения в области мышления, восприятия жизни, атрофируется духовная сфера. Эти нарушения часто остаются даже после нескольких лет воздержания. Отсюда и неэффективность различных воздействий – от эмоционально-стрессовой терапии до т. наз. «подшивок». Не давая им оценки, можно сказать: человек получает через них установку на неупотребление, но жить «чисто и трезво» не обучен. Духовно-личностный рост отсутствует. Выходят наружу личностные и внутрисемейные конфликты, которые раньше «маскировались» употреблением. В результате – новые «срывы». Или развиваются другие страсти. Я не раз сталкивался с фактами разводов именно после прекращения употребления наркотиков или алкоголя – когда семья не работала над «ошибками в системе».
Третья ошибка – попытки «отрезвить» «доморощенными» методами, через манипуляции и скрытые воздействия (подсыпать в пищу или в водку полученные у «нетрадиционных целителей» «снадобья», тетурам, подливать незаметно святую воду, уговорить «серьезно с ним поговорить» его друзей или священника). Если у зависимого нет запроса на выздоровление – все это заранее обречено на провал.
Четвертая ошибка – принятие на веру, что временный перерыв в употреблении, когда ничего не делается для выздоровления, и только даются обещания, что «это было последний раз» – будет пожизненной ремиссией. Только реальные шаги к выздоровлению могут закрепить ремиссию.
Пятая ошибка – нежелание обратиться к специалистам. «Зачем нам идти к наркологу (консультанту) – это же о̒н пьет!» – говорят родные алкоголика. Хотя, если бы он болел воспалением легких, то они бы наверняка обратились к врачу за консультацией. При том, что квалифицированный психиатр-нарколог, да если еще имеет образование психотерапевта – может оказать немаловажную помощь в выработке правил поведения в отношении зависимого. А, возможно – и в лечении их собственных нервных и психосоматических расстройств. Так же как психолог может помочь в проработке тех семейных дисфункций, которые могли создать почву для развития зависимости, и которые как раз и скрываются за «надводной частью айсберга».
Очень многое зависит от семьи. Искреннее покаяние, применение Евангелия во всех сферах жизни (а не просто внешнее усвоение церковных правил)– откроют двери для Божественной помощи. И когда родители (жена и проч.) будут учиться быть счастливыми (подлинное же счастье, в моем понимании,– в причастности человека, как образа Бога, к Своему Первообразу) – их счастье, душевный мир, подаваемый Богом – несомненно, коснутся и страдающей души самого зависимого.
Тяжело, но нужно принять факт: «таблетки» от алкоголизма или наркомании не существует. Если бы лекарство от зависимостей существовало, его изобретатель был бы удостоен Нобелевской премии, а химические зависимости были бы истреблены.
Итак, запомним:
- без ведома больного зависимость не вылечить;
- только сам зависимый может принять решение стать трезвым;
- просто не пить (не употреблять наркотик) – мало!
Как себя вести близким
Так что же делать, когда наличие проблемы уже явно, но больной и слышать не хочет о необходимости что-то менять в своей жизни?
Мы можем повлиять на других людей, изменяя наше отношение к ним. Шансы на успех тем выше, чем больше членов семьи (и окружения) работает в этом направлении.
Состояться необходимым изменениям могут помочь следующие возможные принципы и правила:
1. Следует усвоить, что зависимость – это болезнь, а не «ярлык» и позор для семьи. Нужно принять этот факт и перестать его стыдиться.
2. Истерики и морали – обычно дают эффект, обратный желаемому. Скорее всего, зависимый давно знает все, что Вы ему хотите сказать. Нотациями и криками можно только заставить его защищаться, давать пустые обещания.
3. Наркозависимый – хороший манипулятор, способный спекулировать на жалости. Верить можно только конкретным делам и выполненным договоренностям, а не словесным обещаниям.
4. Не шантажируйте словами типа: «если бы ты меня по-настоящему любил...». Человек стал именно зависим, и не может контролировать себя «силой воли» – она порабощена. Такого рода призыв к совести только увеличит его чувство вины, но ничего не изменит.
5. Не грозите, напр., разводом, или выгоном из дому, если не можете или не собираетесь выполнить обещанное. Пустые угрозы позволяют не воспринимать всерьез то, что говорите.
6. Не проверяйте, где, как, что и сколько зависимый употребляет. Что от этого изменится?
7. Не перепрятывайте и не уничтожайте спрятанные «дозы» или алкоголь. Он все равно найдет возможность употребить, но при этом может быть спровоцированным на неуправляемые агрессивные действия против Вас, включая физическое насилие.
8. Не пытайтесь его закрывать насильно дома, надеясь, что он «отойдет». Известны случаи, когда зависимый в подобной ситуации «выходил» из квартиры через балкон соседей, рискуя сорваться с шестого этажа.
9. Не упрекайте, не ссорьтесь, когда он находится под воздействием алкоголя или наркотиков – все равно он Вас не слышит.
10. Не начинайте пить вместе, надеясь, что так ему достанется меньше. Не начинайте употреблять с ним наркотики, надеясь вытащить его из «компании». Этим только оттягиваете момент, когда он решится попросить помощи, и сами можете попасть в зависимость.
11. Не оберегайте зависимого от ситуаций, где употребляют. Он должен научиться сам говорить «нет». Предостерегая остальных, чтобы не предлагали ему алкоголь, уберегая от «компаний» и звонков других наркоманов, Вы показываете ему свое «главенство», и он будет чувствовать унижение и злость, еще более удаляясь от Вас.
12. Не ходите за ним, как за маленьким. К примеру, если он намусорил в своей комнате, пусть мусор лежит до тех пор, пока он сам его не подберет. Если он не помнит свое неадекватное поведение дома, спокойно объясните ему, как что произошло.[19]
13. Не подавляйте свою эмоциональную боль, но четко, без истерик и скандалов, говорите о ней.
14. Не доставайте ему бюллетень. Не выручайте его из милиции, при других затруднительных ситуациях. Пусть он сам объясняется, извиняется, оплачивает долги и штрафы.
15. Дайте ему любовь и поддержку во время попыток воздержания и сохранения трезвости. Но и не принимайте «отсиживание» на даче или в монастыре за процесс выздоровления. Для этого нужна специальная программа реабилитации.
16. Не ожидайте немедленного эффекта от этих правил. Сегодняшняя ситуация в Вашем доме – это итог событий, которые накапливались годами. Для изменения ситуации потребуется время.
17. Не пытайтесь контролировать его употребление и его жизнь — это Вам все равно не удастся. Здесь Вы бессильны. Вместо этого постарайтесь осознать, что, если долгое время Вы поступали противоположно описанным правилам, то сами невольно стали пособниками его химической зависимости.
Для пробуждения здоровой части личности, больному зависимостью следует ощутить на себе все последствия своего поведения. Но в большинстве семей, неправильно понимая долг любви, и не зная сути болезни, часто пытаются оградить его от неприятных последствий употребления. Они берут на себя его семейные функции, живут заботой о нем, приучая к безответственности за собственную жизнь, – и в результате еще больше способствуют его заболеванию. Так создается замкнутый круг: болезнь – неверные реакции близких – усиление болезни. Постепенно то, что было реакцией на болезнь, становится образом жизни семьи. Это явление получило название со-зависимости. И если главная характеристика зависимости – увеличивающееся употребление психоактивного вещества[20], то главный признак болезни родных – то, что их поведение все более сводится к нездоровым реакциям на употребление зависимым этих веществ. Выражаются они, в первую очередь, в навязчивом желании «спасать и контролировать», и в сужении мыслей до основных двух – «где он и какой он». Даже молитва может стать просто одним из способов сосредотачивать свои мысли «на нем». Пример подчиненности болезни – когда женщина (мать, жена алкоголика), забывает про любимые платья, рецепты, сериалы, вышивки, про свои потребности и желания. У алкоголика жизнь вращается вокруг алкоголя, у членов его семьи – вокруг самого алкоголика. Результат созависимости – расстройства у участников этой печальной карусели нервной системы, психосоматические заболевания. Созависимость – болезнь, которая продолжается, даже когда сам зависимый выздоравливает, уходит по причине развода или даже умирает. Тогда применять усвоенные навыки опеки можно по отношению к детям или другому значимому лицу.
Главная победа зависимости – в том, что она подчиняет своим ролям членов семьи, и тем самым закрепляет свое положение.
Помимо того, что эти роли вредны с точки зрения психологии, они приводят и к духовной подмене. Можно сказать, что болезнь зависимости ставится на пьедестал, и ей в жертву приносятся – финансы, здоровье, личные интересы, забота о себе и о других членах семьи, отношения с близкими, время, эмоции…. И под видом жертвенности и помощи больному – происходит нарушение Второй Заповеди: не сотвори себе кумира. Этими «приношениями» зависимость питается и растет – разрушая всех, кто оказался в зоне ее влияния. Такая тонкая духовная подмена – одна из главных причин, почему усердные молитвы и подача церковных «записок» «не помогают». Какую силу будут иметь они, когда в доме сотворен божок, вокруг которого вращается жизнь семьи?
Другая духовная подмена состоит в том, что, увлекаясь ролью МЧС и КПП, родные по своему внутреннему мироощущению становятся «кариатидами», которые, «если устанут – небо упадет». Или – даже «богинями», которые должны всегда успеть «спасти», предотвратить или решить проблемы алкоголика. Показательный случай: пьяный муж «вышел» из балкона и разбился насмерть, и жена звонит мне, делясь чувством вины – почему она не успела придти раньше домой с работы, чтобы остановить его?! Т. е., она считала, что должна была это предвидеть и спасти.
К несчастью, сами зависимые настолько привыкают к этому «спасательству», что тоже начинают верить во всесильность своих жен и родителей – полностью снимая с себя всякую ответственность за поведение, и все чаще попадая в опасные ситуации, где есть риск для жизни и безопасности– как их собственной, так и тех, кто рядом с ними.
Т. о., беря на себя роль «богинь» – родные, молясь Богу о помощи зависимому, на самом деле становятся «буфером» между Богом и человеком – оставаясь убежденными, что они «все делают правильно», и что без них «он пропадет».
Само содержание их молитвы нередко подразумевает, что Бог должен каким-то образом останавливать зависимого от принятия «дозы» – как «милиционер с дубинкой». Или «запрограммировать» его на трезвую жизнь. И тоже спасать от последствий употребления – от исключения из ВУЗа, от увольнения с работы, от лишения водительских прав…. Иными словами, они хотят, чтобы Бог включился в те же созависимые роли, «обезболивая», «спасая» и «контролируя». Но в том то и дело, что Бог не созависим, и не будет идти на поводу наших неуместных ожиданий. Может, человеку действительно надо пройти через боль тяжелых потерь – от лишения прав на вождение до заключения в «исправительную колонию» – чтобы осознать свою болезнь и захотеть выздоравливать? А мы – не готовы доверять Его действиям, они обычно неприемлемы для нас. Семья боится последствий, ей стыдно – и она всеми силами старается не допустить подобной жесткой «химиотерапии»…
Поневоле возникает вопрос: кто больше болен – зависимый или его родные? Мой ответ: болезнь – одна на всех, семейная. Разные – роли в этом печальном драмтеатре. Для того, чтобы начать процесс выздоровления – нужно выйти из драмтеатра, перестать играть навязанные болезнью роли, и научиться жить реальной жизнью, независимо от того, употребляет зависимый или нет. Чем больше «актеров» покинет драмтеатр – тем меньше возможностей у «режиссера». А если он останется один, «играть» будет некому – тогда и для зависимого начнется реальная жизнь. А в реальной жизни употреблять ой как невыгодно.
Куда обратиться
Практика показала, что в одиночку с этой семейной болезнью не справиться. Нужна помощь извне. Ведь родные сами теряют контроль над собой (эмоциями, поведением) – как зависимый потерял контроль над употреблением. Помочь им могут квалифицированные психологи, психотерапевты, консультанты. Важно только быть осмотрительными при выборе конкретного специалиста, чтобы не получить вред из-за его некомпетентности.
А еще – существует прекрасный опыт выздоровления от созависимости – в группах взаимопомощи типа Ал-Анон и Нар-Анон. Члены Содружеств родственников алкоголиков (Ал-Анон) и наркоманов (Нар-Анон) – это лица, которые, осознав, что сами стали носителями семейной болезни зависимости (т.е., созависимости), взяли на себя ответственность за собственное выздоровление, используя известную программу 12-ти Шагов. При этом у самого зависимого значительно повышаются шансы на его выздоровление.
Членство в содружествах анонимное. Контактный телефон и адрес интергруппы Ал-Анона в Беларуси: 8 (029) 550 54 24 (с 20.00 до 22.00) 220050 г. Минск, А/Я 458 е-mail: alanon.belarus@gmail.com. Там же Вы получите информацию о действующих группах Ал-Анон в Беларуси.
Если Вы проживаете в местности, где нет общества Ал (Нар)-Анон, обратитесь в местную группу самопомощи Анонимных Алкоголиков или Наркоманов – АА, АН. Полезную информацию можно найти на таких сайтах и форумах, как http://al-anon.ucoz.ru/ , http://www.fgump.ru/ , http://www.alanon.su// http://www.mosnaranon.narod.ru/ и др. Не ждите, пока кто-то начнет работать вместо Вас![21]
Что же предложить Вашему близкому, когда он готов принять помощь? Не спешите его тянуть в храм, к таинствам. Для этого нужно созреть. И далеко не каждый священник сможет оказать грамотное пастырское окормление.
Есть два взаимодополняющих эффективных пути.
Первый. Найдите и предоставьте ему адреса и телефоны ближайших групп самопомощи АА или АН. Телефоны доверия АА в Беларуси – 8029 2768317; 80447807329. Тел. информационной линии АН: 8029 2742274.
Второй: реабилитационный центр. Вначале соберите о заинтересовавшем Вас центре доступную информацию, чтобы деньги, вложенные в реабилитацию, не были потрачены зря или даже во вред. В Беларуси действует пока один православно-ориентированный центр – «Анастасис» в д. Сосновка Слонимского р-на (8(01562) 76669; http://anastasis.by/[22]). Но возможно, у зависимого нет религиозного запроса. Тогда, наверное, лучше обратиться в государственные реабцентры, где многие уже получили адекватную помощь.
В Минске действует духовно-ориентированная реабилитационная программа для зависимых и их родственников при храме в честь иконы Божией Матери «Неупиваемая Чаша» (www.chasha.hram.by; 8 017 2995974)
Сеть квалифицированной помощи, в т. ч. и по церковной линии – понемногу ширится. Надо ее только поискать. Хорошо было бы, если бы номера их телефонов стали включать в телефонные справочники.
Учитесь, заботьтесь о своем духовном росте, делитесь опытом выздоровления с другими, и убедитесь, что этот долгий, но радостный труд не напрасен!
Некоторые, познакомившись с предлагаемым подходом, возражают: но ведь он может погибнуть! Как же его не спасать? А вдруг от отчаяния покончит с жизнью? Запомните: когда Ваш близкий, страдающий алкоголизмом, угрожает Вам, что покончит с собой – он пытается Вами манипулировать и заставить дальше играть нужные для поддержки болезни роли. Если он и в самом деле дошел до такой деградации, что хочет уйти из жизни – он выполнит намеренное, и Вы не сможете этого предотвратить. А если наглядно пытается это сделать – то он рисковый игрок, имитирующий суицид, надеющийся, что в последний момент его спасут – как и бывает (практика). Правда, когда-нибудь имитация в самом деле может получиться, но в глубине души он, скорее всего, этого сам не хочет. Если попытка суицида бывает именно после изменения отношения родных к его болезни, то, возможно, очень поздно родственники обратились за помощью – болезнь зашла слишком далеко. А может: его перестали «выручать» не из любви к нему, а просто от усталости, желания вычеркнуть его из своей жизни? Важна мотивация, ради чего меняется подход. Нормальная мотивация – ради любви, из желания помочь ему и себе, из понимания необходимости отделять личность, (любимого мужа, сына и т. д.) от его больной части.
Конечно, игнорировать эту угрозу тоже нельзя. Поэтому, здесь очень важно грамотно построить с ним на эту тему беседу, как и вообще грамотно строить отношения. То, что помогает в одной семье, не сработает в другой. Отсюда – жизненно необходима консультация и помощь врача-психотерапевта и групп типа Ал-Анон.
Зато, когда мы, любя, даем возможность человеку почувствовать всю боль, которую он сам себе наносит, появляется реальный шанс на его спасение, и к тому же мы выздоравливаем сами – от его алкоголизма.
Иером. Агапий. ЕСЛИ ОН ПЬЕТ[23]
Наверное, самый тяжелый для принятия близкими наркомана или алкоголика факт – то, что они сами являются частью семейной болезни зависимости. В их мышление с большим трудом проникает мысль, что они сами могут нуждаться в помощи – и не меньше зависимого. Потому ее стоит раскрыть более подробно.
Каковы бы ни были личностные особенности алкоголиков, члены их семей обычно реагируют на проявления болезни вполне предсказуемым образом.
Ч. 1 Жили-были Оля и Коля.
История болезни.
«Она из женщин, живущих для других.
Это видно по тому, как другие загнаны»
(К. Льюис. Письма Баламута)
Для наглядности действия семейной болезни зависимости, приведем образную историю, основанную на реалиях.
Девушка Оля выросла в семье отца-алкоголика. Фактически, члены этой семьи жили с двумя доминантными мыслями: если он в запое – когда тот закончится; если трезв – в тоскливом предожидании и страхе, когда он запьет. Говорить об этом вслух нельзя – табу. К тому же, нередко мать (и другие взрослые члены этого патологического круга) пытались даже как-то оправдать пьяного отца, уменьшить проблему, – по крайней мере, в течение первых лет развития алкоголизма. Это, конечно, не удавалось – дети прекрасно понимают, в чем неблагополучие семьи, но приходится подчиняться условиям игры, и делать вид, что не замечают присутствия болезни. Созданию «табу» способствует и то, что алкоголизм жестко осуждается обществом, в сознании которого алкоголик – уже недочеловек. И проговаривать проблему вне семьи недопустимо. Тем более, что могут и на учет поставить, как неблагополучную. А кому «опека» госорганов приятна?
Итак, говорить о проблеме нельзя. Как нельзя и верить родителям – сколько раз папа обещал бросить пить, сколько раз мама обещала помочь разобраться с уроками или сходить в гости к любимым крестным – но папа домой в очередной раз приходил пьяным – и маме не до дочери.… А поскольку Оле не с кем было поделиться своими болью, стыдом, и пр. – чувства приходилось прятать как можно глубже, «замораживать» – и делать при этом вид, что с тобой все в порядке. Основной принцип поведения – «не говори, не верь, не чувствуй».
А еще мать, от собственного чувства бессилия, могла срываться на Оле – по поводу и без повода, еще больше развивая в ней чувство вины и низкую самооценку («я плохая», «у меня ничего толком не получается», «я плохо стараюсь, поэтому меня мало любят», «я не умею себя правильно вести»).
Ответить на такое отношение со стороны родителей каким-либо нормальным образом очень трудно – разве что сбежать из дому, или лет в 14 тоже начать что-нибудь употреблять – то ли пиво, то ли сигареты, или то и другое вместе. А также мстить обществу за то, что плохо. Так развивается девиантное поведение. Чаще оно проявляется у подростков мужского пола.
Ей, как и другим девочкам в похожих семьях, оставалась роль просто терпеть. И быть примерной в семье и школе – может, тогда хоть немного дадут любви – не за то, что есть, а за то, что «хорошая». Правда, мама, занятая проблемами мужа, достижений дочери замечала редко, но всегда замечала все ее оплошности. А оплошность могла состоять только в том, что не вовремя попалась маме на глаза.
На самом деле, родители ее любили, но у папы эту любовь заслонял алкоголь, а у мамы – папин алкоголизм. И выражения любви – ласкового прикосновения, теплого шептания, прогулки по парку – почти не было.
Так формировалась установка жить чужой, а не своей жизнью: «только когда я буду чем-то значимой в жизни другого человека, он меня будет любить».
Как сказала по этому поводу В. Москаленко, «родители оставались для дочери либо физически, либо эмоционально недоступны, а часто и так и так. Папа мог оставить семью, мама могла быть занятой на двух работах. Папа мог и жить в семье, но если он нетрезв или занят своими делами, то с ним душевно не пообщаешься. Так выглядит эмоциональная недоступность. Результат у дочери – неутоленный эмоциональный голод. Голод на любовь. Родители девочки, будущей невесты алкоголика, могли ссориться. Дочь видела свою роль в том, чтобы примирить их или не допустить ужасных последствий ссоры. Когда дух войны проносится по дому, ребенок как-то быстро понимает, что нужно сделать, чтобы не дошло дело до вызова милиции, чтобы папа не побил маму, чтобы соседи не слышали криков. Ребенок быстро спрячет лежащий на столе нож, может выключить телефон, задернуть занавески на окнах. Да мало ли что еще. Ситуация сама подскажет, что делать. Так девочка вырастает сверхбдительной. Она все детство простояла на вахте, всегда была начеку. Эта же ситуация способствовала тому, что она росла очень смышленой, решительной, серьезной и ответственной. В будущей жизни с мужем-алкоголиком эти качества будут востребованы ежедневно.
Естественно ли ребенку занимать позицию между конфликтующими родителями? Естественно ли кому бы то ни было жить, не зная расслабления и доверия окружающему миру? Ожидать все время подвоха, как будто в каждую минуту может случиться нечто трагическое? Дети из алкогольных семей могут думать, что это естественно. Они же не знали иного внутрисемейного устройства жизни»[24].
С такими – неосознанными – установками девушка вошла во взрослую жизнь…
Конечно, ей очень хотелось, чтобы у нее все было по-другому, чем у папы с мамой. Она надеялась, что когда выйдет замуж – начнется новая жизнь.
Но Оля не знала, что такое трезвые гармоничные взаимоотношения. Для подобных ей, свадьба – это возможность удрать от семейного ада. Потому замуж можно не выйти, а выскочить. Вступив в брак эмоционально незрелой. Кстати, личностно развитому человеку долго общаться с такой Олей может оказаться нелегко. Если у него хватит любви, терпения, такта – можно надеяться, что она отогреется, и может получиться счастливая семья. Но больше шансов, что с ней окажется тот, у которого в семье похожая проблема. На тему этого подсознательного выбора написано много, и здесь нет необходимости вдаваться в подробности.
«Слабое место женщин – ориентация на внешнюю форму, а не на внутреннее содержание. Женщина обычно ничего не может противопоставить красивому эффектному ухаживанию. Она теряет голову, начинает верить, что ее безумно любят. Ей кажется, что так будет всегда. Она искренне убеждена, что не может жить без него»[25].
И вот Оля встречает парня, по имени Коля. Она убеждена, что с этим парнем будет счастлива. Что она сможет подарить ему всю свою заботу, нежность, любовь – и получить в ответ принятие, тепло, взаимность. То, что его отец тоже оказался пьющим человеком – она во внимание не брала. Тем более, что до брака все было довольно хорошо. Ведь в период ухаживания многие стараются быть лучшими, чем есть на самом деле. Это, конечно, неплохо. Только вместо реальной работы над собой, люди пытаются быть «белыми и пушистыми» искусственно, не меняя по-настоящему свой характер, мировоззрение, навыки. Вполне возможно, что ее молодой человек Коля, только несколько раз пробовал пиво, и не хочет спиться, как его отец. Но он мало знает, что такое предрасположенность, и что зависимость проявляется не только в употреблении спиртных напитков. А главное – он не знает, как уметь преодолевать собственный характер и длительные трудности и проблемы. Зато он знает, как все это «решал» его отец…
«Помните, что в детстве у будущей невесты алкоголика образовался неутоленный голод на любовь? Можно даже сказать больше – неутоленный эмоциональный голод. В семье не удовлетворялись такие мощные эмоциональные потребности, как потребность в прикосновении, в одобрении, в ободрении, в приятии. Голодный человек плохо делает покупки. Голодный съест и объедки на пиру жизни. Может быть, поэтому девушки не выходят замуж, а выскакивают за своих алкоголиков. Любое сближение, прикосновение принимают за любовь, о которой долго мечтали.
Иногда бывает, что девушки из описываемой семьи выходят замуж за разведенного человека. Они поверили его словам, что первая жена не смогла его понять, что она была чуть не террористкой в семье. И ему так хочется настоящей любви, «а с тобой – так хорошо»… Как тут не растаять? Хочется верить, что все будет хорошо. И верят, и идут навстречу своим страданиям с выключенными огнями, предупреждающими об опасности. Даже такой знак, как «он бил свою жену», не предостерегает. Новый брак – это не жизнь с чистого листа. В повторный брак человек привносит все свои старые проблемы и добавляет новые, поскольку он привносит свою личность. А личность – величина постоянная...
Низкая самооценка, с которой невесты вступают во взрослую жизнь, требует обязательной подпитки извне. Жених с проблемами – это поле деятельности, на котором можно проявить свои до сих пор недооцененные действительно лучшие качества. «Уж я-то постараюсь быть ему и верной, и преданной, и хорошей хозяйкой». Если у жениха есть дети от первого брака и можно заменить им мать, то это просто шанс стать героиней. Вопреки мифу о злой мачехе стать любящей приемной матерью. Вот тогда он меня оценит.
Девиз невесты: «Я тебе нужна? Возьми меня». Почему-то ей в голову не приходит: «А зачем он мне нужен? Чтобы я ему доказывала, что я – хорошая? Я и так в этом не сомневаюсь». Но так может думать девушка с нормальной самооценкой, ей не надо доказывать, она себя ощущает хорошей. Другой законный вопрос невесты с адекватной, хорошей самооценкой мог бы быть таким: «А какие мои потребности он удовлетворяет? Никакие. Значит, он мне не нужен».
Женщина может стремиться ублажать все желания и прихоти жениха только потому, что ей необходимо зарабатывать подпитку извне для своей критически низкой самооценки. Самоотверженная любовь... Зачем же отвергать себя? И если ты сама себя отвергаешь, то почему же он тебя не отвергнет?
Страх быть брошенной, быть отвергнутой, страх быть ничьей так и гонит замуж. Кажется, в детстве ей тоже не удавалось испытать чувство полной принадлежности отцу и матери, родители держали дистанцию. Принадлежать кому-то – человеку, группе, коллективу, семье, нации – комфортно. Не надо только при этом терять себя.… Когда ты с кем-то, возникает иллюзия, что ты сильнее, что так безопаснее. Только все это иллюзия. Эти женщины так настрадались в родительском доме, что готовы отказаться от реальности, готовы верить в иллюзии. В иллюзорном мире, может быть, и легче жить. Однако выход из иллюзий и столкновение с реальностью неизбежны. Чем дольше в иллюзиях пребываешь, тем больнее выход из них…
Невесты, будьте бдительны!
Вы играете в опасную игру под названием «Вначале я выйду замуж за мужчину, а потом сделаю из него человека». В этой игре невесты остаются в проигрыше. Ваш жених пьет и не думает обращаться за помощью в лечении алкоголизма. Это знак того, что никто, в том числе и любящая невеста или жена, его не изменит. Многие женщины в подобной ситуации ставили вопрос ребром: или я, или водка. Побеждала водка.
Я понимаю, что девушке трудно самой себе поставить вопрос: «Мой жених пьет, не имеет никаких интересов, не связанных с выпивкой, не чувствует ответственности за свою жизнь, за жизнь своего ребенка. И это все, чего я достойна?»
Возможно, внутренний монолог невесты пойдет таким путем. «Отсутствие чувства собственного достоинства во мне – вот причина, по которой меня тянет, как магнитом, к проблемным мужчинам. Жених-алкоголик – личность, уже руинированная. На его фоне я буду выглядеть очень выигрышно. Каждый день я буду иметь право сказать (или только думать), что я лучше его, я выше его...
…Я ему даю так много – все внимание ему, только его проблемы для меня и важны, о своих я ему не рассказываю, зачем беспокоить любимого мужчину? Он не любит моих жалоб. Я соглашаюсь на супружескую близость по первому его требованию, не считаясь с тем, хочу я этого или нет. Разве он все это не оценит?» Не обольщайся, дорогая, не оценит»[26].
…И вот прошла свадьба. Началась отладка совместной жизни. Необходимо решать проблемы быта, работы, притираться друг к другу. А когда появился ребенок, у нее больше напряжения, она стала менее сдержана в своих негативных эмоциях, чем прежде. А он не умеет оказывать должную поддержку в заботе о ребенке и других семейных вопросах, и даже толком не знает, что от него требуется. И оба совершенно не знают, как по-настоящему открыться друг другу, у обоих нет опыта выражения своих глубинных чувств, оба не привыкли к естественному поведению, оба не знают, как строить свой досуг вдвоем…. Список можно продолжать. А на работе – то день рождения у кого-то в коллективе, то получение зарплаты, и премиальные надо «замочить». Отказываться от выпивки он не умеет – или не хочет. О том, что многие из «ребят» сами балансируют на грани алкоголизма или уже в зависимости, и чем придется платить за «общение» с ними – в голову не приходит. Тем более, что у него в семье тоже сложилась низкая самооценка, и принятие его своим окружением для него очень значимо – он получает необходимую подпитку.
И вот он начинает приходить домой нетрезвым. Настроение приподнятое, мир кажется неплохим. Но только жена дома в объятия не стремится, ребенок смотрит непонятными глазами – ему хоть всего годик, но ведь чувствует, что папа не такой, каким должен быть. Наутро, когда после «вчерашнего» голова побаливает, и на душе тоскливо, а тут еще супруга устраивает истерику – как ты посмел вчера напиться?!... На работе подходит техник безопасности – у тебя же руки дрожат, перепил, наверное, вчера, как же тебя к станку подпустить?..
Что случилось? Жена ругается, техник отчитал, небось премиальных лишат, а тут еще погода испортилась…. Но тут подходят «ребята»: что, проблемы? Пошли, после работы пивка «дернем» – отпустит. Точно, отпустило, и погода повеселела, и начальство не такое уж и плохое, и жена снова – «прекрасная маркиза».… Что случилось дома вечером и на следующее утро – понятно, только с добавлением от супруги – у тебя отец алкаш, и ты алкаш…. Достало все.… Но рецепт у бывалых ребят уже есть…. Так появляется регулярное употребление после работы. Но если его отцу, скажем, понадобилось лет десять, чтобы дойти до алкоголизма, ему требуется в два раза меньше. И когда у него начались запои, супруга повторяет то, что делала в подобной ситуации ее мама, и чему научилась с детства. Если ему плохо – вызвать «скорую». Утром, с похмелья – когда пожалеть, принести «Минской 4», а когда – устроить скандал. Иногда – оба действия. Появляется пьяным – в сердцах разбить стакан или просто уйти плакать. Если увидела лежащим «никаким» у подъезда – дотащить до квартиры, уложить в постель, снять сапоги. Она попеременно является «жертвой», «мученицей», «спасательницей», «преследовательницей». В случае его тяжелой агрессивности – «служанкой», «подножным ковриком» – чтобы не дать повода для поднятия руки. Теряется главное – она перестает быть просто человеком, личностью, забывает о своем достоинстве как женщины. А если она еще православная – все это может оправдываться необходимостью «смирения» и «несения креста».
«Пока она полностью вовлечена в проблемы своего мужа, у нее есть прекрасный повод избегать заниматься своими собственными проблемами. Она тоже боится близких взаимоотношений с самой собой. Получается удобная конструкция в сознании: у Коли проблема – алкоголь, моя проблема – Коля, в остальном я безупречна.
Глубокая проблема Оли в том, что она давно отказалась от своих реальных чувств, это ее метод обезболивания (анестезирующий эффект). Она давно живет не активно, а реактивно, лишь реагирует на события жизни мужа. Правда состоит в том, что проблема Оли – сама Оля, а не Коля. Но она, как и он, предпочитает жить в мире иллюзий. Реальность о самой себе ее пугает.
Протесты, угрозы развестись – все это только дымовая завеса. Она страданием зарабатывает чувство собственного достоинства, прикрывает свою слабость, свою несостоятельность в том, чтобы заставить жизнь течь по проложенному руслу. Жизнь не подчиняется ее воле, а признать это – для нее равносильно поражению.
Поскольку Оля заморозила свои истинные чувства, в особенности такие как любовь, нежность, доверие, спокойствие, а испытывает лишь ненависть, негодование, гнев, страх, то тем самым она отказалась от себя, не желает иметь дело с собой и все ее чувства стали реактивными. «Он меня довел!» Она боится отвечать за себя. Ей в таком случае нужна драма алкоголизма. Тут не соскучишься.
На первый взгляд – Оля женщина сильная, все умеющая, не боится трудностей. А под этой оболочкой – хрупкое, слабое существо, навеки перепуганная девочка. Она боится, что ее могут бросить, что ее не любят. Замена любви – быть нужной кому-то. Страх быть отвергнутой и нелюбимой движет ею, когда она помогает мужу. Она даже перегибает палку, он не просил так много помогать ему. А кто из нас не делает лишнего со страху?»[27].
Что она добивается тотальным контролем?
У человека и так низкая самооценка, ему уже и так плохо – несмотря на внешний фасад отрицания болезни, в глубине души Коля понимает, что есть серьезные проблемы. А когда еще добавляется то, что над ним начинает доминировать женщина, всем своим поведением показывающая ему недоверие, что он не мужчина, не глава семьи, а беспомощный ребенок, которого нужно спасать, выручать, держать под строгой опекой – самооценка падает еще ниже. И ее нужно срочно повысить. Как? Найти тех, кто его уважает и принимает таким, каков он есть. А где «уважают»? Там, где пьют….
Постепенно супруга понимает, что у нее в семье повторяется то, что было и в семье родителей. Но, во-первых, инерция сильней сознания. Во-вторых, она не знает, как разорвать этот круг. В-третьих, обратиться к специалистам ей психологически трудно (см. описание детства), к тому же в данной местности их может и не быть. В-четвертых, хоть все это больно, но привычно.
Однако Коля, наконец, осознал свою проблему – от нее умер его отец. Пришло решение выкарабкиваться. Для этого есть разные пути. Может, он прошел сеанс эмоционально-стрессовой терапии, может, пошел в группу анонимных алкоголиков, или просто стал принимать выписанные наркологом лекарства. И вот он не пьет – день, два, неделю, три – какое счастье!... Вроде бы. Но что в результате?
С одной стороны, болезнь алкоголизма без боя не сдается и в прошлое так просто не уходит. Ведь у него разрушено духовное, психическое и психологическое здоровье, нет опыта жить на трезвую голову. Если, при этом, он просто пролечился в наркологии, без долгосрочной программы реабилитации – «тяга» никуда не исчезла, и не пить порой приходится, стиснув зубы[28].
А с другой – еще интересней. У обоих супругов есть опыт жизни в болезни, но нет – в выздоровлении. А сейчас нужно выстраивать взаимоотношения заново. Только как – неизвестно. О чем говорить вечерами? А как совместно провести выходные? А целый отпуск с трезвым мужем – это же целый ужас! Ведь они не научились внутренней близости, доверию, общению, нет четко построенной иерархии ценностей. При этом, за все время его пьянства, она привыкла быть главой семьи, и самой решать все вопросы – начиная с покупок и взятия ребенка с детсада-школы, и заканчивая ремонтом кухни. А тут он вспомнил, что хозяин в семье вообще-то он, а жена – з а м у ж е м. Она привыкла к тотальному контролю, а у него появляются личные интересы, он строит давно разрушенные границы личности. Посмотрите ниже треугольник Карпмана – ведь он для нее стал образом жизни. Еще добавьте то, что она действительно много из-за него и ради него потерпела, и как хочется сейчас предъявить все счеты за поломанные года!... В результате – он-то не пьет, но ей, или, правильней, обоим, почему-то дискомфортно и плохо. Оля чувствует себя выбитой из колеи. И продолжает следовать прежней модели поведения. Приходит муж домой – обнимая, по привычке принюхается – есть ли запах алкоголя? Получил зарплату – на рефлекторном уровне «сканирует» квартиру на наличие «заначки». Задержался с работы – тут же звонит: «Где ты?». Задержался в очереди в магазине за продуктами – у нее подозрение и тревога, что он снова вместе или вместо мяса и молока взял свой привычный «продукт». Эмоции «на взводе» – и он их увидит на ее лице после возвращения. А это его напрягает – ведь родному мужу в искренности желания быть трезвым не доверяет!... Хочет на рыбалку – «пора на дачу, и вообще, мы давно мою маму не навещали» – она же боится, что он на рыбалке выпить может, и она не сможет его проконтролировать! Приглашают их на день рождения – «не пойдем»: там же выпивка будет. Она не верит, что он может сказать «нет». А если все-таки пошли – сама предупредит хозяина: «Вы ему не наливайте» – не задумываясь, что вызовет бурю протеста («Я, что, мальчик? Сам не могу решить, что мне нужно, а что нет?!»). Возникает домашний конфликт – вместо проговора данной ситуации, вспоминает все его грехи прошлого – да и вообще, он же ей так обязан!... И при всем этом – постоянное полусознательное чувство ожидания – что он запьет. Этот страх не проходит с днями трезвости, а наоборот, еще усиливается. Конечно, она этого не хочет, но тоскливое предожидание плохого, которое тянется неделями, становится невыносимым. Дойдя до какого-то предела, оно ощущается уже на физическом уровне, оно витает в воздухе – и для нее уже лучше, чтобы он, наконец, в самом деле, сорвался, чем дальше мучиться неизвестным!... В результате всех этих и подобных взаимоотношений – он снова запил и все стало на свои привычные места!..
Дальше истории Оли зависит от того, насколько она готова понять, что ей, не помешает обратиться за помощью для себя, и к тем, кто может ей помочь по-настоящему – и от того, насколько она готова работать над собой ради собственного счастья.… То же касается и Коли.
Только процент готовых работать над собой невысок. И это одна из причин процветания алкоголизма и сравнительно невысокой эффективности реабилитационных центров: эффект усилия наркологов, психотерапевтов, священников снижается окружением. После реабилитации человек возвращается в семью, которая продолжает болеть.
Ч.2. КПП и МЧС, а в итоге – «жертва»
Алкоголизм – болезнь избыточного материнства
(член Ал-Анон)
Я Вас догоню и причиню добро, навяжу Вам счастье.
Приведу еще один большой отрывок из работы Москаленко.
«Контроль.
Отличительная особенность жен алкоголиков, а также других созависимых, – контролирующее поведение.… Чем хаотичнее ситуация дома, тем больше усилий по контролю. Они думают, что могут сдерживать пьянство своего близкого либо «запретить» употребление наркотиков. Они думают, что могут контролировать восприятие других через производимое впечатление.
Созависимые уверены, что лучше всех в семье знают, как события должны происходить, как другие члены семьи должны себя вести. Даже на консультации у психотерапевта в присутствии других членов семьи мать в императивной форме делает замечание 21-летнему сыну. «Когда прощаются, смотрят в глаза». Созависимые боятся позволить близким быть теми, кто они есть по своей природе и позволить событиям протекать естественным путем, дать жизни состояться.
Для контроля над другими созависимые пользуются различными средствами – угрозами, уговорами, принуждением, советами, подчеркиванием беспомощности других. «Муж без меня пропадет», «Сын не может понимать необходимость лечения, поэтому я должна его упрятать в больницу».
В качестве средства контроля над другими часто используются манипулирование и навязывание чувства вины.
Контроль – это прямое принуждение, приказ, требование, высказывание: «Делай так, как я тебе говорю». Манипулирование служит тем же целям, но достижение цели происходит хитрыми, утонченными и более замаскированными путями. Если я манипулирую другим человеком, то я не буду честно говорить ему: «Мне от тебя нужно то-то и то-то». Я боюсь попросить прямо, он может сказать «нет». Но я могу навешать на него чувство вины, и тогда он легко выполнит мою волю. Я могу поставить его в положение без выбора, я могу использовать лесть, соблазн. Значит, я манипулирую.
Однажды я слышала, как 70-летняя мать говорила 43-летнему сыну: «Когда ты мне возражаешь, у меня болит сердце». Кто ей после этого возразит? Тем более что болезнь сердца реальная, она перенесла инфаркт. Она манипулировала сыном. Он больше не смел возражать.
Даже если манипулирование достигает своей цели, близкий человек делает то, что требует от него созависимая супруга, то все равно взаимоотношения омрачаются плохим чувством у обоих... Люди – живые, поэтому они не любят подчиняться чужой воле, они воспринимают это как насилие.
Легко распознать грубое, бросающееся в глаза контролирующее поведение… Явно контролирующее поведение наблюдается и тогда у жены, когда она тащит мужа на консультацию, подсыпает тайно ему в чай лекарство, тащит его в или из больницы. Либо выискивает бутылки со спиртным, выливает спиртное в раковину, выгоняет или отчитывает его друзей по телефону…
Более мягкие формы контролирующего поведения рассмотреть труднее. Под личиной нежности, самоотверженной заботы, ласки и доброты она делает все то же дело – лишает его ответственности за свою жизнь, парализует его волю. Когда я слышу рассказ доброй жены о том, как она выхаживает мужа во время похмельного синдрома, то обращаю внимание на то, сколько она льет сладкой патоки. И лекарство подаст, и рассол, и что только он ни пожелает. Так и хочется вставить: «Да при таком уходе я б сама пила!» Все это тоже контролирующее поведение жены.
Хорошо удается контролировать других женам-жертвам. Вздохи, слезы, заявления о своих непомерных страданиях, о своей слабости и беспомощности, умение вызвать к себе жалость, а в других чувство вины – вот приводные ремни контроля над другими.
Жены больных алкоголизмом могут комбинировать грубые и мягкие тактики контролирующего поведения. Они думают – авось, что-нибудь сработает. Ничто не работает, а они все надеются. Наконец, приходят на консультацию и ставят вопрос: «Как мне его заставить лечиться?»
Цель контроля – заставить. Заставить других людей делать так, как считают нужным и правильным созависимые. И не только делать, но даже заставить думать и чувствовать так, как это будет правильно по мысли созависимых. Их призвание – держать и не пускать на самотек. Остановить течение жизни, переделать людей и устроить все так, как им нравится. Как пелось в популярной песенке: «Если я тебя придумала, стань таким, как я хочу». Так кого же ты хочешь любить – реального человека или свою придумку?..
…Здесь я должна сообщить созависимым плохую новость: контролирующее поведение – это самопораженческое поведение. Даже если удается кого-то заставить что-то делать, то плата за это велика. Цена – разрушение взаимоотношений с близким человеком. При этом дело оборачивается тем, что созависимые не только не могут контролировать чью-то жизнь, но теряют контроль над своей собственной жизнью.
Попытка взять под контроль практически неконтролируемые события приводит к депрессии. Невозможность достичь цели в вопросах контроля созависимые рассматривают как собственное поражение, как утрату смысла жизни. Повторяющееся поражение усугубляет депрессию. В такие серые дни кажется, что прошлое бессмысленно, будущее неопределенно. Активизируются подавленные ранее эмоции страха, душевной боли. Ранее контролирующее поведение предназначалось для маскирования боли.
Выздоровление от депрессии достигается через состояния умиротворения, спокойствия в отношении себя и других, доверия, принятия себя со всеми своими реальными чувствами.
Контроль – это прямой отклик на наши страхи, панику, беспомощность, утрату доверия. Когда все идет плохо, мы можем перестать доверять себе, Богу, высшим силам Вселенной, самому процессу жизни. Исчезает доверие, включается кнопка контроля. Если удается вернуть доверие, то может уйти за ненадобностью и потребность контролировать.
Известно, что созависимые не доверяют себе, не доверяют своим чувствам, своим решениям, не доверяют другим людям или пытаются доверять людям, не заслуживающим доверия, теряют веру в Бога и доверие к Нему.
Другим исходом контролирующего поведения созависимых является поведение, обусловленное фрустрацией (т.е. крушением надежд), гневом. Боясь утратить контроль над ситуацией, созависимые сами попадают под контроль событий или своих близких, больных зависимостью. Например, мать наркомана увольняется с работы, чтобы контролировать поведение сына. Но наркомания продолжается и практически контролирует жизнь матери, распоряжается ее временем, профессией, самочувствием, психическими ресурсами.
Когда мы, созависимые, пытаемся взять под контроль людей и ситуации, относящиеся к области «не наше дело», мы сами становимся контролируемыми. Пока мы думаем, действуем в чьих-то интересах, мы теряем способность думать и действовать в своих собственных интересах. Наши близкие, больные зависимостью, – большие мастера контролировать других. Здесь все сбалансировано. В алкогольном браке встретились равные партнеры.
Будем внимательными к себе. Стать на путь контроля других – значит, утратить контроль над собой. Значит, проиграть и сражение, и войну. Значит, потерять себя, свою жизнь. Это нам нужно? Боимся поражения? Не надо. В победе человек показывает, что он может, в поражении – что он стоит...
Да, если пришла беда, то первое, что инстинктивно делает человек, – пытается мобилизовать все силы и силой преодолеть трудность. Но зависимость – это такая трудность, которую силой не преодолеешь. Я пишу эту книгу в надежде на то, что понимание проблемы поможет.
Когда я хочу продемонстрировать женам неэффективность, бесполезность всех их контролирующих усилий, я прошу их сделать следующее.
– Перечислите все, что вы делали до сих пор для сдерживания пьянства своего близкого.
– Ой, я уже что только не пробовала. И по-хорошему его уговаривала, и плакала, и умоляла. А потом я и по-плохому поступала. Я кричала, оскорбляла, «алкашом» его называла, грозила, что его убью и с собой покончу.
– А теперь все эти действия запишите в столбик и поставьте знак «+» против того действия, которое помогло вам добиться своей цели, и знак «–» против напрасных усилий.
– Да, что тут писать. И так ясно, что одни минусы.
– Хотите продолжать дальше упражняться в бесполезном поведении?
– А что делать?
– Не знаю. Может быть, перестать тревожиться о нем и начать заботиться о себе?
Итак, поведение может быть каким угодно, но оно отражает прямо-таки навязчивую потребность жены контролировать жизнь мужа.
Контроль – это манипуляция людьми, обстоятельствами, вещами с тем, чтобы чувствовать себя безопасно.
Контроль – это минимизация и подавление чувств с тем, чтобы чувствовать себя безопасно.
Контроль – это компенсация за чувство неадекватности.
Желание заботиться о других, спасать других
Кто работает в области наркологии, тот часто слышит от родственников: «Хочу спасти своего мужа (сына)».
Спасать других – призвание созависимых. Они любят заботиться о других, часто выбирают так называемые помогающие профессии – врача, медсестры, учительницы, психолога, воспитательницы. Как будто созависимые созданы для своих алкоголиков. Призвание созависимых – любить алкоголиков, выходить за них замуж, рожать им детей, лечить алкоголиков, воспитывать их, посвятить им всю свою жизнь. Все это было бы хорошо, если бы отношение к значимым близким действительно помогало спасать больных зависимостью от психоактивных веществ. Забота о других перехлестывает разумные и нормальные размеры, может принимать карикатурный характер.
Их поведение вытекает из убежденности в том, что именно они, созависимые, ответственны за чувства, мысли, действия других, за их выбор, за их желания и нужды, за их благополучие, за недостаток благополучия и даже за саму судьбу. Созависимые берут ответственность за других, спасают их от ответственности за самих себя, при этом совершенно безответственны за собственное благополучие. Плохо питаются, плохо спят, не посещают врача, не знают своих собственных потребностей.
Спасая больного, созависимые лишь способствуют тому, что он будет продолжать употреблять алкоголь или наркотики. Тогда созависимые злятся на больного. Попытка спасать почти никогда не удается. Это всего лишь деструктивная форма поведения, деструктивная и для зависимого, и для созависимого человека.
Однако желание спасать так велико, что созависимые могут делать то, что в сущности не хотели делать. Созависимые говорят «да», когда им хотелось сказать «нет». Они делают для близких то, что те сами могут сделать для себя. В действительности они делают больше за кого-то, чем для кого-то. Они удовлетворяют нужды своих близких тогда, когда те не просят их об этом и даже не согласны, чтобы созависимые это для них делали.
Такая «забота» о других предполагает некомпетентность, беспомощность другого, неспособность делать то, что делает за него созависимый близкий. Все это дает возможность созависимым чувствовать себя постоянно необходимыми, незаменимыми. «Спасатель» нуждается в том, чтобы в нем нуждались. Таковы психологические выгоды от спасательства – подпитка низкой самооценки, удовлетворение потребности быть нужным. В глубине души «спасательнины» не чувствуют себя любимыми или достойными любви. И тогда поведение определяется посланием: если я нелюбима, то я буду необходима…. Потом «спасательницы» злятся на тех, о ком заботятся. «Спасательницы» чувствуют себя использованными и выброшенными. Иногда той тряпочкой, о которую люди вытирают ноги у двери.
Когда созависимые пытаются спасать, они действительно хотят уравнять свою миссию с делом Бога. Они полностью обесценивают способность другого сделать для себя то, что действительно спасет его.
Такое нездоровое заботливое поведение граничит с пособничеством. Рядом с каждым алкоголиком в семье есть человек, который способствует поддержанию алкоголизма в активном состоянии. Пособник своими действиями помогает алкоголику продолжать пить, спасает его от страданий, от неудобств, вызванных последствиями его алкоголизации, и тем самым облегчает алкоголику возможность пить дальше. Нездоровая роль жены или матери алкоголика называется пособник. Когда мы, созависимые, спасаем таким вот нездоровым образом?
• Когда звоним на работу начальнику мужа и говорим, что он простудился и не придет на работу, а на самом деле он в похмельном состоянии.
• Когда платим долги его кредиторам.
• Когда берем такси и грузим его пьяное тело, доставляем домой.
• Когда ищем захмелевшего супруга в темноте или по тем адресам, где он может находиться.
• Когда делаем что-то такое, чего мы не хотели делать. Не хотелось же раньше тратить силы в супружестве на то, чтобы тащить его из лужи.
• Делаем для другого человека то, что он сам в состоянии сделать для себя.
• Оказываем помощь тогда, когда нас не просили об этом, либо даем больше того, чем нас попросили.
• Когда мы говорим за других людей. Если на консультации больной и родственница, то обычно говорит она.
• Когда мы миримся с несправедливым разделением обязанностей, например, все домашние дела взваливаем на себя, а муж может пить.
• Когда мы не говорим о своих потребностях, нуждах, о том, чего мы хотим.
В общем, мы спасаем каждый раз, когда берем на себя излишнюю заботу о другом взрослом.
Я думаю, какие хорошие слова: забота, спасать кого-то, жертвовать собой, любить до самоотречения. Это похоже на милосердие. Почему же смысл поведения разрушающий, деструктивный? Я стала врачом, чтобы научиться спасать людей от смерти. Мне казалось, что это очень благородно, альтруистично. В наркологии я узнала о нездоровой роли спасательницы. Где граница доброго и злого поведения?
В медицине бывают острые и хронические болезни. В жизни бывают периоды обычного течения событий и кризисные состояния. Я думаю, что полезно спасать только при острых болезненных состояниях – например, когда человек без сознания, в коме, в шоке, при острой травме, при остром аппендиците. Дети и старики – это отдельная тема. Они в силу возраста беспомощны, поэтому их надо спасать. Но когда больной в хроническом болезненном состоянии, то его надо не спасать, а помочь ему самому преодолеть свой недуг. Алкоголизм и наркомания, не считая состояний острого отравления, относятся к хроническим болезням. Помогать необходимо, но при этом верить в целительную силу самой личности больного. Не в медицине, а в жизни людей спасают лишь в чрезвычайных ситуациях. Да, если человек тонет, то это чрезвычайная ситуация, спасать необходимо.
Какие чувства сопровождают акты спасания? Иногда спасательница испытывает неловкость и дискомфорт в связи с проблемой человека, иногда свою святость, жалость к нему. Жены алкоголиков вообще склонны путать жалость с любовью…
Созависимые чувствуют себя нужными в данный момент. В этом чувстве заключена великая награда.
После того, как жена алкоголика начала его спасать, она неизбежно будет двигаться в сторону другой нездоровой роли в семье – роли преследовательницы. Она «щедро» помогла, допустим, приволокла его пьяного домой, затем не удержалась от упреков и негодования. Когда жена спасала, она делала, что не желала делать, она отказывалась от собственных нужд и планов на это время, как же она может не злиться? Объект спасения протрезвляется, не благодарит и даже не принимает многочисленных советов жены. Жена входит в роль обвинителя. Гнев и ярость обрушиваются на «спасенного» алкоголика.
Алкоголик – живой, и переменившееся настроение жены прекрасно чувствует. Он использует этот момент, чтобы перейти в наступление. Бывает, что в этот момент он ударит жену. Это вырвался его праведный гнев за то, что кто-то посчитал его некомпетентным и взял на себя его ответственность. Люди возмущаются, когда их считают некомпетентными, никчемными, неспособными.
Наступает поворот в движении созависимой супруги к излюбленной роли на дне треугольника – роли жертвы. Это предсказуемый и неизбежный результат спасательства. Жертву переполняют горькие чувства беспомощности, обиды, подавленности, печали. Разрастается до невероятных размеров чувство жалости к самой себе. Вот опять меня использовали и отбросили. Я так старалась, я сделала доброе дело, а он... Ну почему, почему это всегда случается со мной? Почему? На все свои законы есть.
«Спасая» химически зависимого своего близкого, созависимые неизбежно подчиняются закономерностям, известным под названием «Драматический треугольник С. Карпмана» или «Треугольник власти» (Karpman S., 1968, 1971).
Созависимые пытаются спасать других, потому что для созависимых это легче, чем переносить дискомфорт и неловкость, а часто и душевную боль, сталкиваясь с неразрешенными проблемами своих близких. Созависимые не научились говорить: «Это очень печально, что у тебя такая проблема. Чем я могу тебе помочь?» Созависимые говорят так: «Я здесь. Я сделаю это за тебя».
Прислушаемся к своим чувствам. Человек со здоровой самооценкой хорошо себя чувствует в отношении себя самого, других людей. Он хорошо себя чувствует, когда дает что-то другим. Созависимый может чувствовать себя при своих бесконечных и безразмерных «даю» нехорошо, горько, обиженно. Все-то ему кажется, что его недооценили.
Если, заботясь о других, мы в этом качестве перестаем заботиться о себе, предаем свои важные потребности и интересы, то это знак того, что мы занимаемся плохим делом, вредным и для себя, и для того, о ком заботимся.
Надо срочно взять на себя ответственность за себя и позволить другим людям делать то же самое. Самое доброе, что мы можем сделать для себя, – перестать быть жертвой.
Если созависимый человек не научится распознавать моменты, когда он становится спасателем, то он будет постоянно позволять другим ставить в положение жертвы.
Сдвиг ролей в треугольнике сопровождается изменением эмоций, причем довольно интенсивных. Время пребывания созависимого человека в одной роли может длиться от нескольких секунд до нескольких лет; за один день можно двадцать раз побывать то в роли спасателя, то в роли преследователя, то в роли жертвы.
Цель психотерапии в данном случае может заключаться в том, чтобы научить созависимых распознании, свои роли и сознательно отказаться от роли спасателя. Это предотвратит неизбежность попадания в роль жертвы.
Один из участников игры «Спасатель – преследователь – жертва» может однажды сказать: «Все, хватит, я выхожу из игры». Если этого не произойдет, спасатель и спасаемый могут погубить друг друга.
Отказаться от спасательства – вот одна из задач преодоления созависимости.
Как уже подчеркивалось выше, у созависимых приобретает особую значимость такое качество, как направленность вовне. Лица, которые почти полностью зависят от внешних оценок, будут делать все возможное, чтобы сохранить взаимоотношения с кем-то важным для себя. Даже если эти взаимоотношения тяжелы и разрушительны. Рассказы жен больных алкоголизмом о своей жизни – это драма, жизнь в аду. Даже если разведутся с алкоголиком, то часто все равно продолжают жить вместе.
Из-за низкой самооценки для созависимых приобретает особую важность вопрос: «Что скажут другие?» Созависимые тратят много энергии на то, чтобы управлять тем, какое впечатление они производят на других. У людей с адекватной, здоровой самооценкой точка отсчета в оценке себя находится внутри, созависимые добровольно отдали точку отсчета окружающим. Созависимые стремятся быть «хорошими», действительно могут делать много хороших дел, и они верят, что им удается производить нужное впечатление на окружающих, контролировать восприятие окружающих.
Они не уверены, что законно занимают место в жизни. Им необходимо подтверждение этого извне. Созависимые не доверяют своему собственному восприятию, пока другие не подтвердят его.
Возможно, эта их особенность движет ими, когда они стремятся заботиться о своих близких, больных зависимостью. Здесь забота не является любовью, а скорее это проявление власти над другим человеком. Практика угоднического поведения тоже определяется этой характеристикой созависимых.»[29]
В этой главе приведены только некоторые аспекты зависимости и созависимости. Существуют и другие варианты их появления и развития. Для более подробного раскрытия понадобилась бы объемная книга, и никакая книга не вместит судьбы живых людей. Однако изложенного достаточно, как надеюсь, чтобы понять, в каком направлении необходимо работать с целью выздоровления семьи.
Все изложенное касается не только психоактивных зависимостей, но может быть приложимо, в определенной мере, при других психологических проблемах в семье. Например, когда супруг не желает выполнять свои семейные обязанности, изменяет жене. В таких случаях супруга нередко начинает подстраивать свою жизнь под ситуацию, и действовать согласно треугольнику Карпмана. А почему, например, ей должно быть стыдно за его измены, и почему она должна испытывать чувство вины? Ведь это он изменяет, и ему должно быть стыдно за немужское поведение! В данной ситуации жене тоже не будет бесполезным учиться беречь свое достоинство как личности, и, любя мужа, беречь свои границы, и жить полноценной жизнью, независимо от его поведения. Если же она привыкнет ощущать себя жертвой, то и после развода может «притянуть» к себе такого же, неспособного к полноценной семейной жизни.
Ч.3 Добавление
Основной текст данной главы был написан мною осенью 2012 года. Дальнейшая практика давала новые наблюдения, формировались новые мысли. Считаю небесполезным разместить здесь несколько дополнительных вариантов «сценария» семейной болезни наркозависимости, записанных мною в 2013-14 годах.
А
Трезвость в семье становится доминантной идеей, причем трезвость практически любой ценой. Она, незаметно для Оли, превращается в самоцель, вытесняя если не все остальные цели, то многие. Все ее надежды и ожидания связаны с трезвостью мужа – причем трезвостью, понимаемой очень узко. Быть трезвым = не пить. Опять-таки, из-за непонимания сущности болезни алкоголизма. Свести все к выпивке – и ему, и ей проще, чем заниматься изучением литературы, работать со специалистами, учиться строить здоровые взаимоотношения. Бросит пить, и все наладится – главное убеждение Оли. Как – неважно. Возможно, она не считает возможным обращение к «нетрадиционным целителям» и использование откровенно «магических» средств («заряженной воды»). Она даже поняла, что подливание святой воды, заказ молебнов тоже неэффективны. Что чтение ею по ночам Псалтири и акафиста в честь иконы «Неупиваемая Чаша» (днем ведь времени нет) только усиливает износ ее организма. Но выбор все равно богат. Мужа нужно «догонять и причинять добро». Путем открытого давления и скрытых манипуляций принудить лечь в наркологическое отделение. Причем анонимно – она сама оплатит счет. Отвезти «на отчитку». «Сдать» на время в монастырь в трудники. «Снарядить» на исповедь и причастие. Устроить на прием к православному психотерапевту. И он согласится – не ради себя, а чтобы успокоить жену на время, освободиться от давления, получить «бонусы» на дальнейшее употребление или «выторговать» еще какие-то «поблажки» (отложить вопрос о разводе). Он даже признает себя больным зависимостью. Вот, он же, бедненький, тоже старается что-то делать, да болезнь, понимаете, сильнее. Поэтому и дальше, «бедный», пьет, не зная, что еще с собой можно сделать… Реальный случай – молодой парень согласился пройти 28-дневный курс в реабцентре. В ответ на обещание мамы после центра подарить недельную путевку в Египет. Конечно, после центра он через непродолжительное время снова начал пить.
Б
Мамы и жены алкоголиков/наркоманов должны обладать:
Знаниями юриста
Опытом психолога
Навыками реаниматолога и нарколога
Способностями МЧС-ника
Молитвенностью монаха
Боевыми качествами ОМОНа
Дедукцией следователя
Деловой хваткой бизнесмена
Расторопностью официанта
Улыбкой голливудского актера
Видя проблему мужа или уже сына, наша Оля пытаются отвлечь его от алкоголя, «загружая» семью нужными и ненужными проектами. В ход могут пойти: генеральный ремонт дома, строительство дачи (под кредит в банке), приобретение в рассрочку автомобиля («появится ответственность, и не будет пить»), разведение сада на гектар, открытие ИП, создание фирмы, где он будет работать или быть со-владельцем. Если проблема с сыном или дочерью: вовлечение в спортивные и другие секции, «общественно-полезные мероприятия», устройство в престижный ВУЗ…. Надежда ясна. Загруженный кипучей деятельностью, он не будет думать о выпивке. У него проснется осознание необходимости выплачивать кредиты и, значит, больше работать и меньше пить.… Только потом оказывается, что он пил и будет и пить, и нести ответственности за все это не собирается. А поскольку ремонт развернут, автомобиль в рассрочку взят – ей теперь самой приходится быть и проектировщиком, и прорабом, и нанимателем рабочих, и бухгалтером. А еще искать дополнительные заработки для оплаты кредитов и проч. Ну, а в случае с фирмой, – ее муж (или сын) вдруг открывает для себя, что есть доступ к финансам самой фирмы и к кредитам в банке. И можно пи-ить (или – наркотики, казино; а нередко одно, плавно и не очень, переходит в другое)!!! Кто и как будет их выплачивать – это мужа (сына) не заботит совершенно. Главное – сейчас можно «оторваться». Точнее – он убежден, что «дражайшая половина» (или мама) сама этот вопрос уладит, чтобы не было позора семье и самой не попасть на скамью подсудимых. Как – ее проблема.… В результате, Оля действительно становится очень даже неплохим специалистом не только в поклейке обоев и штукатурно-малярных работах, но и в ведении бухгалтерского учета, составлении проектов и смет, менеджменте, осваивает на уровне юристов трудовое законодательство.… П. ч. допустила глобальную ошибку. Ее действия вытекали из расчета на его здравый рассудок. Она до сих пор не может понять, что ее любимый имеет совсем иную логику, и в силу своей болезни не способен к адекватному восприятию жизни в целом и данной ситуации в частности. Что для него семья и прочее – только фон для употребления, плюс магическое средство решения всех его проблем, связанных с выпивкой. Фон + средство – и БОЛЬШЕ НИЧЕГО! У него действительно может быть все в порядке с процессом мышления (это и сбивает нередко с толку родных), – только работает это мышление на защиту болезни. Вроде, он рассуждает как здравый человек.… В том то и дело, что как. Зависимость – психическое заболевание. Т. е., влияющее на мозг, на сознание человека.
В
Иногда – такими или другими подобными способами, Оля все-таки добивается продолжительной трезвости. И вначале – эйфория: наконец-то! Сейчас все будет по-другому! Столько сможем наверстать! И начинается ожидание появления на семейной сцене любящего мужа и отца своих детей, осознавшего, сколько боли он принес, сколько сил и здоровья было принесено ради него, и теперь своей любовью, благодарностью, вниманием – к ней, к детям – наполняющего семью. Теперь можно пожинать плоды своих трудов по водворению трезвости…
Только эйфория эта скоро исчезает. И не только потому, что у нее продолжает работать выработанная годами модель поведения. Оказывается, просто воздержание от употребления, без реальной внутренней работы, практически ничего не меняет. Да, он не пьет. Но так же холоден, так же безразличен к эмоциональным потребностям супруги и детей. Возвращаясь с работы домой, он предъявляет к семье кучу требований, фактически превращая ее в «обслуживающий персонал». И Оля выполняет эти требования – чтобы создать комфорт для «трезвости» Коли. С ужасом осознавая, что продолжает падать в ту же воронку, что и ранее. Что она так же беспомощна, брошена, не нужна, что ей просто пользуются…. Может, он даже начал активно посещать собрания Анонимных Алкоголиков. И так же пропадает на группах и форумах сообщества, как раньше в запоях. А там у него – «спикерские», там он может перед новичками показать, какой он трезвый, как он «выздоравливает». А раз он трезвый, то «все возможно» – и он вступает в «любовные» отношения с «подругами» из АА. А если, по договоренности с наставником в АА, берет на себя обязательство вести дневники, прописывать Шаги, выходить регулярно по скайпу на связь с ним – это, конечно, будет за счет внимания к семье. И ремонтировать кран, мыть окна, обновлять покраску – по-прежнему остается долей Оли. Когда он пил, то, по крайней мере, на чувстве вины мог хоть что-то делать, что-то компенсировать. А сейчас ведь не пьет – и чувства вины вообще нет (может, и есть, да глубоко запрятано). И, похоже, кроме быта, их ничего не связывает. Они совершенно чужие люди. П. ч. никто из них не работал над взращиванием нежного цветка любви. У нее – любовь больна созависимыми отношениями. У него – покрыта толстым слоем потребительского взгляда на жизнь. Нередко оказывается, что алкоголь, на самом деле, позволял не видеть личностные и семейные противоречия. Они были еще и до появления алкоголизма, и, скорее всего, как раз и явились одной из причин его развития. Это – инфантилизм (включая безответственность), амбиции, неадекватная самооценка. Это – «счастье в деньгах» или «удовольствиях». Это – воспринятый от своей родительской семьи взгляд на супругу, как на просто домохозяйку и часть быта (ибо таковы были взаимоотношения его отца). Список можно продолжать. И теперь Оля чувствует себя окончательно в тупике. Столько сил, энергии, времени, эмоциональных, духовных и финансовых жертв, в т. ч. пре-ступленья через стыд (когда на глазах соседей пьяного тащила домой, поднимала с подъезда, приезжала забирать «родного» с вытрезвителя, унижалась перед участковым и избитыми прохожими, чтобы не составлялся протокол) – и все для чего?! Чтобы осознать, что все это с самого начало было напрасным, заведомо обречено на провал?! Да, здесь могут возникнуть не только отчаяние и жестокая депрессия, но и мысли о суициде. Отправить потихоньку детей к их бабушке, а самой…. А, может, лучше вместе со своей «крошкой» в пеленках – из окна? Чтобы та не мучилась, как она, в этом бездушном, жестоком и бессмысленном мире?..
Возможно, Оля пробовала ранее посещать психолога, собрания Ал-Анон, побывала на собеседовании у опытного священника. И ей говорили, что сама по себе трезвость ничего не меняет, от нее лучше не становится. Но тогда она эти слова просто не слышала. Трезвость мужа была пределом ее желаний, окном в новый мир семейного счастья. И уж тем более она не была готова выздоравливать ради себя самой. До ее сознания не могла дойти такая мысль. Она ее воспринимала с полным недоверием. Сейчас же – на горьком опыте Оля убеждается в правдивости тех слов. И что теперь делать? Бороться? И тут Оля со всей ясностью осознает, что не знает, – с чем. Горькая ирония: алкоголя больше нет, а значит, «что хотела, то уже получила». А силы истощены. До предела. Она бороться больше не способна.
Дальше возможны следующие варианты.
1. Окончательно опустить руки и безвольно «плыть» по течению. Без целей, без смысла. Оля «заморозится», и станет – даже не такой, как ее мама, а еще ниже. Не чувствовать. Не быть.
2. Окончательно возненавидеть мужа, и развестись. Что часто и случается. Легче построить новую семью, чем пытаться отладить то, что работало неправильно и разрушалось многие года. Какого качества будет новая семья, если она вообще будет – другой вопрос. Часто вместо семьи такие женщины устраивают сожительство. П. ч. расписываться – страшно. Лучше жить без обязательств. Чтобы, если что, легче было уйти. Не понимая, что вновь позволяют собой пользоваться, допуская по отношению к ним легкие, «необязательные» отношения. Нередко – насилие. А уйти или выселить, как оказывается на самом деле, не легче, чем и при росписи…
Впрочем, бывает, что, наученные горьким опытом, но не потерявшие себя как личность, эти женщины порой вступают во вполне нормальный брак, сразу, при знакомстве, ставя здоровые границы. Но это случается гораздо реже.
3. Она окончательно принимает свое поражение, что жизнь вышла из-под контроля, – и вступает в Ал-Анон, находит другой вариант психологической реабилитации, где прекрасно включается в программу выздоровления, и через год-два – перед нами уже другая женщина, умеющая жить и радоваться жизни. Способная помочь своим опытом другим. В этом, последнем случае, – муж, вместо «сухой трезвости», нередко тоже постепенно начинает оживать для своей семьи. Или покинет ее – п. ч. Оля вокруг него больше «не пляшет», и комфорт для легкой жизни не создает, да и дети от мамы учатся здоровым отношениям. Не будучи сам готов к выздоровлению, он пойдет искать себе следующую «жертву». Может, вернется к маме, «вытягивая» из нее последние силы. Но это уже история не Оли. Оля его отпустит – во всех смыслах этого слова – и будет полноценно дальше жить.
Г.
Время от времени, женщины с подобной психикой поступают в женские монастыри. Еще, наверное, чаще – «прибиваются» к крупным храмам или поселяются где-нибудь недалеко от достаточно известного монастыря. Именно из их среды чаще всего возникают черные, «а-ля монашеские» юбки, платки, четки. Но легче усвоить внешние формы благочестия, чем заниматься внутренней работой. Скорее всего, они даже не знают, что можно жить и чувствовать по-другому. Слова апостола Павла – «Радуйтесь, и паки реку радуйтесь», «Стойте в свободе, которую даровал Вам Христос» – они не слышат. Зато прекрасно попадают в резонанс с их внутренним устроением разные полуцерковные и внецерковные книжки и рассказы про антихриста, ИНН, штрих-коды, колдунов.
Когда их собирается вокруг храма или монастыря в достаточной мере – идет раздел. Начинаются взаимные подозрения в занятиях «порчей» и колдовством. Принцип: «У меня заболела спина, п. ч. вчера в храме у меня за спиной находилась С., вот она и спортила». И начинают просить у «батюшки» «кадильный пепел и фимиам», перехватывают сменяемые у чудотворной иконы цветы, норовят, чтобы во время молебна священник положил на их голову Евангелие и т. д. Ведь неинтересно объяснять все банальным сквозняком и небрежением о здоровье! Идет дублирование семейной ситуации с обвинениями. Но – сейчас рядом алкоголика нет. Может, муж бросил, может, умер от алкоголя, может, они так и не смогли выйти замуж, наглядевшись в семье на страдания матери и будучи привязанными к ней симбиотически. А созависимость – осталась. И тогда потребность быть «жертвой обстоятельств» и винить других трансформируется вот таким образом – в поиск «врагов». Как правило, эти «примонастырские» женщины – зрелого возраста. За время прожитой жизни они научились не доверять счастью. Легче жить в постоянных страданиях (часто – искусственных) и в ожидании страданий, чем – доверять, раскрываться – и вновь жестоко обмануться. «Счастье – не для нас». А поскольку причина этих реальных и надуманных страданий должна быть – к услугам книга «Россия перед вторым пришествием» и рассказы про «порчу». Кругом – колдуны, и скоро – антихрист.
Зайцев С.Н. СОЗАВИСИМОСТЬ – УМЕНИЕ ЛЮБИТЬ. ПОСОБИЕ ДЛЯ РОДНЫХ И БЛИЗКИХ НАРКОМАНА, АЛКОГОЛИКА (выдержки из книги)[30].
Созависимость — это отказ от себя.
Созависимый — это тот, кто полностью поглощен тем, чтобы управлять поведением другого человека и совершенно не заботится об удовлетворении своих жизненно важных потребностей.
Созависимость — это устойчивая личностная дисфункция, связанная с отчуждением, неприятием своих собственных чувств, мыслей, желаний, потребностей, с устойчивой потребностью восполнения своей личности личностью другого человека, с полной зависимостью своего настроения и душевного состояния от настроения и состояния другого…
Лично мне больше нравится другое определение, определение из одного слова.
Созависимость — это… любовь…
…Хрестоматийный пример созависимости мы видим в фильме «Бриллиантовая рука». Перед отправкой корабля корреспондент радио задает вопросы туристу: «Скажите, как вас зовут?» Но созависимая жена выхватывает микрофон у мужа: «Семен Семенович Горбунков». Корреспондент опять пытается задать вопрос туристу: «А прежде вы уже бывали за границей?» Но жена опять не дает мужу ответить. Она выхватывает микрофон и отвечает за него: «Мы хотели купить шубу, но решили все-таки вначале съездить за границу». Можно себе представить, какие эмоциональные перегрузки испытывает человек, за которого думает, отвечает, решает жена или мама. Если бы мы проследили эту семью в жизни, то обнаружили бы, что через 5–7 лет у Семена Семеновича Горбункова, очень вероятно, сформировалась бы алкогольная болезнь, если бы жена к тому времени не исправила свое поведение. Собственно, алкоголизм уже начинает формироваться. Мы видим, как общественные интересы (с бутылкой в ресторане «Плакучая ива» или в гостинице) превалируют над интересами семьи, детей.
Это и есть та самая созависимость, которая является основным пусковым фактором для болезни, а в дальнейшем не дает ей угаснуть.
Но созависимость — это зеркальное отражение химической зависимости. Все признаки, все симптомы болезни находят свое отражение в созависимости. Мышление созависимых искажено не меньше, чем у алкоголика или наркомана. Созависимый тоже запутался, тоже не рад своей жизни и тоже не видит выхода. Он изо всех сил пытается изменить ситуацию, но для решения проблемы он использует один из трех заведомо неэффективных способов. Есть три любимых роли созависимых: роль спасателя, роль праведного преследователя и роль жертвы… Но достаточно преодолеть в себе созависимость, и все изменится к лучшему.
А вот пример, как это происходит: На приеме алкогольно-зависимый со своей женой. Я попытался рассказать ей о созависимости, но ее замечания поставили меня в тупик. В своих высказываниях она дополняла и уточняла мой рассказ. То есть, эта женщина была знакома с проблемой созависимости не хуже меня.
— Скажите, а кто вы по профессии? — Я думал, что она работает психологом, психиатром, психотерапевтом или в смежной области. Ее ответ обескуражил меня еще больше.
— Я работаю наладчиком по станкам на машиностроительном заводе.
— Но откуда вы все это знаете. Я покупаю специальную литературу, езжу на курсы усовершенствования, общаюсь с коллегами. А вы?
— А у нас в городе есть врач (как позже выяснилось — психолог). Он тоже ездит на специализации и тоже читает литературу. Он набрал группу по коррекции созависимости, и я уже целый год занимаюсь в этой группе. Собираемся мы один раз в неделю. Первое время, когда мы — жены алкоголиков — соберемся, а врача еще нет, мы делились своими бедами: Мой-то так напился, что у подъезда валялся! А мой надрался и в милицию попал! А мой… Но тут приходил «врач», он хлопал в ладоши и говорил: «Стоп, стоп, стоп. Давайте-ка лучше поговорим о том, что было хорошего в моей жизни за эту неделю». Он научил нас отстраняться от болезни и концентрироваться на себе.
И вот, когда я походила в эту группу четыре месяца, когда я узнала, что такое созависимость и как она проявляется, только тогда я поняла, в чем мои действия были ошибочными.
Мой муж, если напьется, то наутро не может проснуться на работу. Никакой будильник его не разбудит. Раньше я будила его в таких случаях. Я тормошила, поливала водой и чуть ли не пинками отправляла его на работу. А тут я поняла, что все это во вред, что не надо его спасать, не надо заботиться о его болезни. И я не стала его будить. Он опоздал на работу и ко мне с упреками: «Что ты наделала! У меня из-за тебя неприятности!» Но я ему объяснила, что неприятности у него не из-за меня, а из-за водки. Я сказала, что не обязана будить его пьяного и впредь никогда не буду этого делать. Если он не пройдет специального лечения и не откажется от алкоголя, то снова опоздает на работу. Его уволят. И вот тогда я не стану покупать ему сигареты и не буду кормить его. Даже корочки хлеба не дам. И пусть он подумает, сможет ли он устроиться на работу по специальности после увольнения за пьянство в возрасте 46 лет. Муж опять опоздал на работу. Начальник вызвал его на ковер и предупредил: «Еще одно опоздание — за ворота. Желающих занять твое место достаточно». Он испугался и жил трезво семь месяцев.
Но вот он опять сорвался. Но ведь долго не пил — в семье уже нет почвы для болезни. Он сам выяснил по телефону, где и какое лечение, выбрал мой кабинет. А жена сказала: «Хорошо, я готова оказать тебе моральную поддержку. Сегодня я не пойду в бассейн, а провожу тебя к врачу».
При таком подходе проблема решается.
…»Мой сын пьет по-страшному. Жить трезво не хочет. От лечения отказывается, т.к. в лечение не верит. Прежде лечили, но его хватало только на короткое время. Жена его выгнала. Живет со мной, нигде не работает. Моя жизнь становится просто невыносимой! Подскажите, что делать?»
Первый порыв — пустить слезу и посочувствовать. Сын — бессовестный. Невестка — негодяйка. Врачи — проходимцы. Судьба — злодейка. Как не пожалеть несчастную маму?..
А если не поддаться первому чувству и взглянуть на эту ситуацию с другой стороны? Речь в письме идет о родном сыне, за судьбу которого отвечает именно мама. Что, если прочитать строки письма, переведенного с неврастенического языка расстроенных эмоций на сухой и бесстрастный язык достоверных фактов и объективности? Что, если прочитать письмо через призму личной материнской ответственности?
Вот что мы услышим в этом случае. В результате моих заведомо недостаточных действий сын спился и опустился. Я и сейчас позволяю моему сыну пить по-страшному. Он не хочет жить трезво, потому что я навожу чистоту в доме, обстирываю его и плачу за квартиру. Он не хочет жить трезво, потому что я состою рабой при его болезни. От лечения он отказывается, так как я на этом не особенно и настаиваю. Попрошу робко и униженно, а как рыкнет, так я снова его начинаю пеленать, нянчить и гладить по головке. Только бы дитятко не кричало, не плакало. Прежде начинали лечить, но я не доводила курс лечения до конца и после первой его рюмки опускала руки, приходила в уныние, отказывалась от дальнейшего сотрудничества с врачом. Не хотела выполнять его рекомендации, так как считала, что я лучше знаю своего сына, что он и сам одумается со временем. А сейчас я хочу, чтобы какой-то кудесник взмахнул волшебной палочной и за пять минут исправил то, что я сотворила за десятилетия. Но пусть он все сделает сам и не требует от меня, чтобы я пальцем пошевелила для сына, чтобы я тоже что-то меняла в своем жизненном укладе.
Итак, формула успеха для преодоления созависимости состоит из двух половинок. Как минимум — не создавать условий для пьянства или употребления наркотиков (1), а как максимум — эффективно противодействовать пьянству или употреблению психоактивных веществ (2). Что означает — не создавать условий и эффективно противодействовать — надо расшифровать.
Рассмотрим первую половину формулы для преодоления созависимых отношений: не создавать условий для пьянства. По сути она представляет из себя ряд рекомендаций по формам проявления здоровой любви и заботы по отношению к близкому и отличается от сверхзаботы и слепой любви при созависимости следующим:
1. Родные и близкие пациента четко представляют себе, что личность химически зависимого раздвоена, и могут по поступкам и по отношению пациента к лечению в любой момент времени определить, когда они имеют дело с мужем (сыном, братом и т.д.), а когда с болезнью. Если пациент соглашается принять медицинскую помощь в полном объеме — это здоровая часть личности. Если уклоняется от лечения в полном объеме (как скажет врач) — это болезнь.
2. Любовь и забота близких направлены только к здоровой части личности, в то время как алкогольная субличность («болезнь», «дьявол», «зверь»), полностью лишена внимания близких, игнорируется ими.
3. Забота по отношению к алкогольно-зависимому сбалансирована его любовью и заботой о родителях, жене и детях и проявляются строго симметрично. Сколько сын заботится о маме, ровно столько мама заботится о сыне. Сколько муж заботится о жене, ровно столько жена заботится о муже.
4. Родные и близкие перестают относиться к алкогольно-зависимому как к дурачку, как к глупенькому и слабенькому, нуждающемуся в жалости и постороннем уходе. Теперь они относятся к нему как к взрослому, умному, сильному и ответственному человеку, который способен и даже должен позаботиться не только о себе, но и о своих близких: родителях, жене, детях, бабушках и дедушках и т.д. Возможно, химически зависимый, а точнее, болезненно измененная часть личности, «болезнь», будет сердиться, обижаться и гневаться. Но члены семьи проявляют твердость, и больной отказывается от алкоголя и наркотиков.
5. Родные и близкие отдают себе отчет в том, что химически зависимый, как и всякий взрослый человек, имеет право на ошибки и имеет право расплачиваться за свои ошибки «по полной программе». Они отстраняются от «болезни» и выдерживают достаточную паузу, чтобы больной мог проанализировать свой опыт и сделать правильные выводы, принять помощь врача психиатра-нарколога.
6. Созависимые избавляются от панического страха за жизнь близкого, порожденного неверием в Бога. Теперь они доверили судьбу химически зависимого Божьему проведению: Не я спасу сына (мужа, внука и т.д.), а Бог его спасет. Не я буду заботиться о химически зависимом, а Бог о нем позаботится. Я же буду только молиться о его здоровье и просить Бога помочь ему справиться с болезнью. Но не больше. Все, что я должна (должен) была сделать для сына, я уже сделала для него, когда ему не было 18 лет. А теперь пришло время ему позаботиться обо мне.
7. Если симптом созависимости — концентрация на другом, то преодоление созависимости означает — сконцентрироваться на себе. Полюбить себя, уважать себя. Заботиться о себе. Заняться удовлетворением своих потребностей, укреплением своего здоровья, быть счастливым человеком, радоваться жизни. Если вы будете счастливы, то это и есть то лучшее, что вы можете сделать для химически зависимого. Родные и близкие больного занимаются удовлетворением своих потребностей, независимо от того, как он на это реагирует — сердится или пытается вызвать жалость к себе.
Предвижу возражения, что надо любить ближнего. Сказано же: «Полюби ближнего, как самого себя...» Обратите внимание — вначале надо полюбить самого себя, а только потом ближнего! И полюбить надо не больше, а именно как самого себя! И полюбить надо ближнего — читай здоровую часть личности, а вовсе не его пороки, не его болезнь! Любить другого надо, но себя надо любить не меньше. Поверьте, вы это заслужили.
Вот женщина на приеме говорит: «А ведь верно. Я прихожу на рынок и смотрю по сторонам. Сыну (27 лет) надо купить на зиму куртку, ботинки, шапку. Я же не думаю, что мне самой тоже много чего надо!» Именно так. Думать не о том, что нужно пьянице или наркоману, а о том, что нужно себе, и поступать соответствующим образом.
Преодолеть созависимость — это значит заняться своим личностным ростом. Уделять внимание тому, как, в каких сферах жизни вы могли бы реализовать себя как личность. А может быть, на курсы вождения записаться, или в бассейн, или на шейпинг? А может быть, повысить свой профессиональный уровень? А возможно, сходить на концерт, в театр, или к подруге чаще заглядывать, или съездить в гости к сестре?
Преодолеть созависимость — это значит заняться укреплением своего здоровья. Может быть, сходить к стоматологу или съездить в санаторий? Подумайте, вы будете нужны мужу, детям, внукам и правнукам не только в ближайший год, но и через десять, тридцать, пятьдесят лет. Так позаботьтесь об этом сейчас!
Созависимая мама алкоголика воспринимает предложение съездить в санаторий как оскорбление: «Что вы говорите! Да он же за это время все из дома вынесет, все вещи пропьет». Таким образом, она перекладывает ответственность на другого. Преодолеть созависимость — это значит взять ответственность за происходящее на себя.
— А вы предпримите меры, чтобы сын имел возможность пропивать только свои вещи, а не ваши. А какие именно действия для этого от вас требуются — обсудите с лечащим врачом. И даже если его рекомендации вам очень не понравятся, выполните их безоговорочно.
8. Преодолеть в себе созависимость — это значит поверить в мужа (сына), поверить в то, что он не плохой, не слабый и не глупый. Просто он не такой, каким вы хотите его видеть. Да, сейчас он запутался. Но он не враг себе и не враг вам. Поверьте, что у него достаточно ресурсов для выздоровления. Да, изменять годами и десятилетиями сложившиеся стереотипы поведения трудно и больно. Но вы способны на это, даже если придется зубами скрежетать, даже если придется искусать себе все руки. Кроме вас или, точнее, за вас этого никто не сделает. Можно найти другого врача, а вот другую маму для своего сына вы уже не найдете.
Хотелось бы, чтобы вы поняли меня правильно. Я не предлагаю бросить сына (мужа) в беде: погибнет — погибнет, выплывет — выплывет. Ни в коем случае! Наоборот. Я предлагаю любить близкого вам человека еще больше, еще сильнее, но только другой любовью. Не той любовью, которая губит. Не той любовью, которая привела к формированию болезни и не дает ей угаснуть.
Любить — значит уважать право человека на собственную судьбу, на собственную индивидуальность, в конечном счете — уважать право на собственное выздоровление.
Помощь близкому нужна: советом, своим жизненным опытом, моральной поддержкой. Не больше. Но и в такой помощи нельзя переусердствовать. Такую помощь можно предоставить только тогда, когда больной просит о ней. Вот когда сын придет к маме и спросит совета: «Мама, как мне быть? Совсем я в жизни запутался». Вот тут-то и можно рекомендовать: «Обратись к врачу, пройди полный курс лечения, устройся на работу, и жизнь войдет в свою колею». Навязывать свои советы — себе нервы портить — бессмысленно и неэффективно.
Женщина на приеме говорит: «А мой сын никогда не придет спрашивать совета». Дай-то Бог. Значит, он и без вашей помощи способен справиться с любыми трудностями и с болезнью. Надо уважать его за это. Вот пусть и справляется, но только без вашей пенсии, без ваших продуктов, без вашей оплаты за его квартиру и без ваших денег на сигареты. А если не справится, то все-таки придет за советом.
Не создавать условий для пьянства (для употребления наркотиков) — это значит восстановить симметричность отношений. Ваша забота о сыне (муже) не должна превышать его заботу о вас. А если он вообще о вас не заботится, значит надо отсоединиться (не от близкого, а от его болезни) и выдержать достаточную паузу, пока не проснется здоровая часть личности и не начнет бороться за свою жизнь. Вот тут-то вы и поможете ей всей силой свой моральной поддержки. Мама алкоголика говорит: «А у моего сына вообще нет здоровой части личности. Он весь состоит из болезни!» Если это действительно так, то мы говорим о бомже на вокзале. Тех нужно просто отправлять в интернат для психохроников. Если еще не так далеко зашло, значит, вы увидите своего сына таким, каким любили и любите — добрым, внимательным, заботливым. Но для этого надо выполнить все рекомендации своего лечащего врача по коррекции созависимости. Для этого нужно провести границу между своей и его личностью, между своей и его жизнью и ни при каких обстоятельствах не позволять болезни вмешиваться в свою жизнь. А сын (муж) сам разберется со своей болезнью при помощи психиатра-нарколога.
Выше я рассказал, чем здоровая забота и здоровая любовь отличается от вредящей заботы и слепой любви при созависимости. Но это только половина формулы успеха — не создавать условий для пьянства (для употребления наркотиков). В части случаев достаточно только таких изменений, чтобы близкий человек отказался от психоактивных веществ.
Глава о том, как эффективно противодействовать пьянству и употреблению наркотиков.
Если вы хотите более быстрого, стойкого и надежного результата, то надо выполнить еще и вторую половину формулы успеха для преодоления созависимости — эффективно противодействовать пьянству (наркомании). Эффективное противодействие отличается от вредящего контроля при созависимости тем, что выполняется под руководством врача и предполагает получение результата — трезвости в намеченные сроки.
Эффективно противодействовать — это значит обратиться за помощью и принять помощь. Обратиться к врачу психиатру-наркологу и выполнить все его рекомендации.… Не бывает неэффективного лечения алкоголизма и наркомании. Бывает несоответствие объема помощи — тяжести заболевания. Значит, надо наращивать объем помощи до тех пор, пока болезнь не выбросит белый флаг и не капитулирует. Если некоторые рекомендации вызовут у вас сомнения — спорьте с врачом, приводите доводы в пользу своей позиции. Но если не сможете склонить его в свою сторону, то несмотря ни на что, не считаясь ни с чем, все-таки выполните предложенное врачом. Помните, речь идет о жизни близкого человека, а с алкоголизмом и наркоманией долго не живут.
То, что сам наркоман (алкоголик) пока еще не хочет лечиться и жить трезво — не имеет никакого значения. Его сознание искажено алкоголем (наркотиками), и он в силу своего болезненного состояния просто не способен сейчас принять правильного решения. Он болен, а вы-то здоровы. А вам-то что мешает обратиться к врачу и последовательно, точно, неукоснительно выполнять все его рекомендации до получения нужного результата? До сих пор, а сын (муж) болен не один год, вы этого не сделали! Мешает — созависимость.
Вторая половина формулы успеха — эффективное противодействие пьянству — представляет из себя рекомендации по проявлению эффективного контроля за болезнью:
1. Все санкции направлены не против сына (мужа, внука и т.д.), а только против алкогольной субличности, против «болезни».
2. Родные и близкие не боятся испортить отношений и идти на конфликт. Они четко представляют себе, что могут испортить отношения не с сыном (мужем, внуком и т.д.), а только с «алкогольной субличностью».
3. Применение санкций по отношению к болезни и отстранение от химически зависимого на время, необходимое, чтобы проснулась здоровая часть личности, отличается от вредящего сверхконтроля при созависимости тем, что предполагает конкретный результат — трезвость в намеченные сроки — чаще в течение 2–3-х месяцев, но обычно не более 1 года, если родные и близкие выполняют рекомендации последовательно и полностью, а не импульсивно и выборочно.
4. Родные и близкие перестали общаться с «алкогольной субличностью», с болезнью. Они понимают, что все, что могли сказать химически зависимому, они уже давно сказали и даже повторили не один раз. Время для разговоров прошло, а теперь пришло время действовать, действовать последовательно, решительно, бескомпромиссно, до получения результата — трезвости сына (мужа, внука и т.д.) после полного курса противоалкогольного лечения.
Симптом созависимости — «семейный секрет», значит, преодолеть в себе созависимость — это применить широкую огласку. Если он лечится у врача, выполняет все назначения и рекомендации, делать этого не следует. Если же уклоняется от специального лечения или принимает лечение формально, чтобы жена или мама отвязались, чтобы в очередной раз доказать им, что его лечить бесполезно, то он должен себе усвоить, что вы больше не станете ничего скрывать от окружающих. Наоборот, вы, после консультации и согласования с лечащим врачом, позаботитесь о том, чтобы весь город знал, что он болен алкоголизмом (наркоманией) и уклоняется от специального лечения. Можно совместно с врачом составить план таких мероприятий и ознакомить с ним больного. Больной должен понять, что это не пустая угроза, что вы обязательно будете следовать намеченному плану, если он не возьмется за лечение серьезно: «Сорвался — немедленно к врачу. Опять рецидив — снова к врачу. Исчерпаны возможности амбулаторного лечения — в стационар. Рецидив после стационара — снова в больницу, но не на месяц, а на два, на три, на четыре. Будешь лечиться хоть десять лет, пока тебе самому не надоест жить такой жизнью, пока сам не поймешь, что я никогда не отступлю перед твоей болезнью».
Действовать открыто. Составить план мероприятий по широкой огласке из 10–20 пунктов и ознакомить с ним химически зависимого. Предупредить его о том, что если он не обратится за помощью к психиатру-наркологу или не станет выполнять все назначения врача, то план будет выполняться последовательно и строго.
Примерный план широкой огласки:
1) Если в течение 3-х дней после ознакомления с планом ты не обратился к врачу-наркологу, не начал лечение, то я напишу и отправлю письма всем твоим и своим родственникам, где укажу, что ты попал в беду. Я сообщу, что у тебя хронический алкоголизм и ты уклоняешься от лечения. Попрошу откликнуться, помочь советом.
2) Если в течение следующих 3-х дней ты не начал лечение, то я переговорю со всеми твоими друзьями и знакомыми. Попрошу повлиять на тебя.
3) Еще 3 дня не действуешь? Пишу заявление директору школы, где учатся твои дети. Прошу вызвать тебя на педсовет и провести с тобой воспитательную работу, т.к. твое пьянство плохо сказывается на успеваемости и здоровье детей.
4) Еще 3 дня не был у врача? Пишу заявление начальнику районного ГАИ, где указываю, что ты садишься за руль с похмелья и прошу принять меры, вплоть до лишения водительских прав.
5) Еще 3 дня не принял решение лечиться? Обсуждаю проблему с соседями (спрошу у них совета), в совете общественного самоуправления, с управдомом и т.д.
6) Еще 3 дня не хочешь ничего менять? Пишу заявление участковому инспектору милиции с просьбой принять профилактические меры и обратить особое внимание на твое пьянство.
7) Опять за 3 дня не побывал у врача? Пишу заявление в отдел по защите прав несовершеннолетних с просьбой лишить тебя родительских прав.
8) Опять за 3 дня не надумал лечиться? Я снимаю тебя пьяного на фото и на видео. Из снимков с пояснительными подписями делаю стенгазету и вывешиваю перед подъездом.
9) 3 дня без изменений? Показываю видео с твоими пьяными художествами всем знакомым.
10) Все равно не хочешь лечиться? Пишу заявление директору твоего предприятия, где укажу, что ты растратил свое здоровье на производстве, болен алкоголизмом и уклоняешься от лечения. Попрошу направить тебя к врачу и выделить материальную помощь на лечение.
И т.д. и т.п., еще 5–10 пунктов по нарастающей, от менее к более болезненным мероприятиям. И вот когда первые 2–3 пункта из этого плана уже выполнены, а впереди еще 10–15 мероприятий, пациент начинает задумываться о том, надо ли ему это? Он понимает, что родные перешли от слов к действиям, что это не пустые угрозы, которыми его пугали раньше, а четкая и бескомпромиссная позиция по отношению к его пьянству. Тут-то у него начинает формироваться потребность в трезвой жизни. Успех этой санкции — широкой огласки — обеспечен тем, что у пациента на I и до середины II стадии есть стыд и совесть.
Преодолеть в себе созависимость — это занять бескомпромиссную позицию по отношению к болезни. Женщина на приеме жалуется: «Я угрожаю мужу разводом, а он только смеется». Муж: «Ну как же мне не смеяться. Она уже пять лет угрожает». Да, такие действия ничего, кроме смеха, не вызовут. Если не собираетесь разводиться — не пугайте. Если решили развестись — после первого предупреждения пишите заявление и несите его в суд.
Действовать в таких случаях следует обдуманно, взвешенно, с подготовкой и без лишних эмоций. Совместно с врачом психиатром-наркологом наметить план санкций по отношению к болезни из 10–30 пунктов для принуждения к лечению. Обязательно надо ознакомить с намеченным планом больного и действовать строго по плану до получения согласия на лечение. В случае рецидива требовать от больного немедленного обращения к врачу для продолжения лечения, а в случае отказа продолжить выполнять санкции. Если даже после полного разрыва отношений больной продолжает употреблять алкоголь (наркотики) — выдержать достаточную для решения проблемы паузу. До тех пор, пока он не обратится к врачу, с больным можно говорить только на одну тему — о лечении. Восстанавливать отношения можно только после того, как он прошел противоалкогольное лечение в полном объеме и живет трезво не менее 2-х месяцев. При первой же рюмке снова применять санкции по отношению к болезни вплоть до полного разрыва отношений и опять выдержать паузу, чтобы проснулась здоровая часть личности. Иногда для окончательного решения проблемы необходимо повторять эту процедуру несколько раз.
Примерный план санкций по отношению к болезни:
Даю три дня на размышления. Если ты за это время не обратился к врачу — перестаю тебе готовить.
Еще три дня не был у нарколога или был, но отказался выполнять назначения — перестаю стирать твои вещи.
Не реагируешь? И я перестаю откликаться на твои просьбы и предложения.
Опять три дня впустую? Перестаю с тобой разговаривать на любые темы, кроме как о лечении.
Уклоняешься от лечения? Предпринимаю меры к раздельному ведению хозяйства: разделение вещей, мебели, врезка замка в свою часть квартиры, возможно — установка железной двери.
И это на тебя не влияет? Через три дня оформляю раздел лицевого счета.
Не произвело впечатления? Подаю заявление на развод.
Не желаешь лечиться? Через три дня судебный исполнитель описывает имущество.
И т.д. вплоть до полного разрыва отношений с болезненно измененной частью личности.
А когда отношения полностью разорваны, всей своей жизнью показать ему, как вы можете радоваться, быть счастливой и самодостаточной. Это и будет лучшей помощью для химически зависимого. Если не получится выполнить эту рекомендацию, то просто молиться о его здоровье.
Болезнь не может содержать себя долго. Лишенный жизненных благ, любви и внимания, химически зависимый искренне захочет вернуть их себе, обратившись за медицинской помощью (на этот раз в полном объеме) и отказавшись от психоактивных веществ. А радость освобождения от порока будет так велика, как велик и удивителен Божий мир.
Иером. Агапий. ИЗ ОПЫТА РАБОТЫ С СЕМЬЯМИ ЗАВИСИМЫХ
Семейная болезнь зависимости от психоактивных веществ развивается, как правило, по стандартным схемам. Поэтому и первичная работа с семьей зависимого человека легко поддается обобщению.
Для удобства буду говорить о пьянстве, как о более масштабном явлении. Но 90% нижеизложенного в равной мере относится и к ситуациям, когда семья столкнулась и с другими видами зависимостей.
Как я строю полноценную беседу, когда позволяет время?
Сначала я спрашиваю, когда обратившиеся с этой бедой сами исповедовались, причащались, и вообще, насколько они воцерковлены. Почему это важно? Болезнь зависимости называется обычно био, психо и социальной. Но глубоко убежден, что самая важная сфера, которая повреждена за время употребления – это духовная. Причем она повреждена, не начав и развиваться. Зависимые, в большинстве случаев, растут в семьях, где религиозность, максимум, сводится к причащению два раза в год. Подлинно евангельского измерения жизни нет и близко. Родители в этих семьях могут быть вполне порядочными, образованными людьми, только Бог там, как известно, «в душе». Из-за отсутствия воспитания в христианстве, зависимому тяжело самостоятельно строить свой личный религиозный опыт. Ему нужна помощь семьи. А этот опыт важен, ведь только Бог может действительно ис-цел-ить человека, возвратить ему целостность жизни. «Косметический ремонт» же здесь явно недостаточен. Психотерапевтическое вмешательство может помочь что-то «подкорректировать», стать хорошим пособием, дать какие-то точки опоры – но не более того. Неслучайно, что знаменитая 12-тишаговая программа прямо поворачивает работающего по ней к Богу. Поэтому, если вижу, что люди далеки от подлинной религиозности, прямо говорю о необходимости подлинного обращения, о покаянии, о умении благодарить Его, доверять Ему – и жить в Его присутствии. Болезнь имеет глубокие духовные корни, и обойти это молчанием нельзя.
Дальше выясняю, что семья знает вообще о данной зависимости, знакома ли она с концепцией болезни. После уже не одной сотни таких вопросов я открыл для себя удивительную вещь: люди годами живут с больным человеком, но не имеют практически никакого представления, с чем имеют дело. Вот если он ангиной заболеет, или воспалением легким – идут на консультацию с врачом, берут медицинскую энциклопедию – в общем, понимают, что, если хотят помочь близкому, нужно знать, как это делать. А когда дело касается одной из самых распространенных болезней – встречается глухая стена непонимания и элементарного невежества. Примеры: стойкая убежденность родственников, что если зависимый бросит пить, все остальное нормализуется само собой. Или: если он не будет пить лет пять, потом понемногу будет можно. Комментировать эти заблуждения не буду – этому посвящено содержание книги.
Третий мой вопрос – особый. Кого они считают главным пособником зависимости в большинстве случаев? Часть отвечает – компания. Кто-то начинает называть «виновных» – плохое начальство, тяжелая работа («ему надо расслабиться»). Кто-то указывает на доступность алкоголя. Кто-то подозревает «порчу» или «генетическую предрасположенность»… Иногда: плохо его любим, мало внимания уделяли.… Фактически, большинство подобных ответов – это принятие оправданий самого алкоголика. О выздоровлении, в таком случае, говорить не приходится. Поэтому, для дальнейшей работы, важно раскрыть ложность этих оправданий (лучше, конечно, если это будет делать не священник, а специалист). В среднем, только в одном из десяти случаев интуитивно догадываются, что я имею в виду. А для остальных, чтобы поняли, к чему клоню, напоминаю один из эпизодов русской народной сказки.
Пришел как-то добрый молодец к бабе-Яге: «Повернись, избушка, ко мне передом, к лесу задом». Избушка на-курьих-ножках повернулась, заходит добрый молодец внутрь. И баба-Яга спрашивает: «Почто пришел еси, добрый молодец?» И отвечает тот.… А что он отвечает? Сколько раз спрашивал у посетителей – почти никто не вспомнил! А ответ – знаменитый! «Ты меня сначала накорми, напои, баньку протопи, спать уложи – а утром поговорим». Человек пьет, может, уже и не работает, наносит тяжелый моральный, а со временем – и материальный ущерб. В ответ – жена/мать/сестра/брат –
● Накормит,
● Напоит,
● спать уложит,
● простыню свежую застелит,
● брюки постирает и выгладит,
● с подъезда поднимет,
● «Скорую» вызовет,
● «минералку» или пиво поутру принесет,
● борщами, котлетами после запоя выходит,
● бюллетень достанет,
● за разбитое окно у соседей «договорится»,
● штрафы оплачет,
● участковому, чтобы не оформлял на ЛТП, поплачется («не забирайте, люди, – плачут дома детки!..»)…
Сказка!!! Человек живет в самой натуральной сказке, оторванный от всяких реалий! Как я порой грустно шучу, да если бы у меня такая жена была – я тоже бы пил! Пить то, оказывается, выгодно. С трезвого – спрашивают, требуют ответственности за семью – чтобы и зарплату приносил, и в семье какие-то функции выполнял. А пьяный – можно ничего не делать, жить «на всем готовом», да еще, может, и пожалеют («детство трудное было; в армии плохая часть попала»). Так кто, еще раз спрашиваю, главный пособник прогрессирования болезни?
Надо, конечно, видеть, как иной раз воспринимают этот рассказ посетители. Для некоторых это просто откровение, помогающее впервые увидеть себя со стороны и посмотреть на реалии новыми глазами. Они приносили в жертву время, здоровье, все свое внимание, в ущерб другим членам семьи, – считая, что делают это для него. А оказывается, что здесь действительно была жертва – но не Богу, и даже не самому зависимому, а – его болезни, которая этой жертвой подпитывается, и за счет которой растет и процветает. Женщина, к примеру, забывает, что у нее есть любимые платья, подруги, фильмы, вышивки, рецепты, другие члены семьи, что нужно заботиться и о собственном здоровье – в общем, «отдает ему всю свою жизнь» – только он об этом, правда, не просил. И потом его винит – «я столько ему дала…»
Это отдельная тема – про то, как мать сына-наркомана приносит в жертву болезни не только себя, но и мужа (обделен вниманием, уходящее целиком на сына) и других детей. Во-первых, не до них, во-вторых – «ну, почему они ничего не делают, когда ему плохо?! Почему это нужно только мне?!». В-третьих – младшие дети становятся прекрасной мишенью, на которой можно «сорвать» свою злость и агрессию. И ненавидеть себя за эти срывы – до следующего, когда снова станет «плохо».
Поскольку от всего этого становится еще хуже, и притом всем участникам драмтеатра – развиваются чувства бессилия, гнева, жалости к себе, безысходности. Проговорить эти чувства, как правило, особо не с кем, и вообще, говорить об алкоголизме родного человека ни в семье, ни в коллективе у нас не принято (пословица «сор из избы не выноси» – вредная пословица: сор из избы нужно выносить, чтобы изба была чистой). Приходится их подавлять – так, разве иногда поплакать «в подушку». А подавленные чувства – прямой путь к психосоматическим заболеваниям. Отсюда – бессонница, неврозы, могут возникнуть гипертензия, стенокардия, мигрень, онкология.… А по другому вести себя родные не умеют. Они считали свои поведенческие реакции на болезнь алкоголизма нормой – иначе какие же они любящие родители или жены…. Наконец, наступает период, когда они уже и не могут вести себя по-другому. Болезнь полностью захватила их сознание. Самая важная победа алкоголизма – когда он подчиняет своим ролям всю семью, становится семейной болезнью. Беда в том, что члены семьи плохо осознают зависимость – от своих стереотипов, поведенческих реакций, бесконтрольных эмоций, что у них тоже нарушено мышление и адекватное восприятие реалий. Что, даже если он начнет выздоравливать, их болезнь, скорее всего – останется с ними. И, кстати, может служить причиной того, что они же будут вновь провоцировать его на срыв – не понимая и не желая этого. А пойти за помощью к специалисту (если таковой имеется) даже не догадываются – это же он пьет, нам-то зачем? А затем, мае даражэнькія, что выздоровление в семье нужно начинать с себя. Нужно взять, в первую очередь, ответственность за собственные здоровье и жизнь. Да и как Вы можете помочь ему, когда сами больны? Как Вы сможете контролировать его, когда Ваши собственные поведение, чувства, жизнь стали неуправляемы (не говорю уже о том, что попытки контролировать поведение взрослого человека, а не трехлетнего ребенка – не есть признак здравомыслия)?
Что нужно делать? Конечно, выздоравливать. Как? Изучать соответствующую литературу. Обратиться за помощью к тем, кто может помочь. Это – работающие в области созависимости психологи и психотерапевты, консультанты. А еще – члены групп самопомощи типа Ал-Анон (в Интернете про них много ссылок, достаточно ввести в «поисковик» ключевые слова «созависимость» и «Ал-Анон»). Священники же правильно поставленным духовным окормлением могут помочь научиться доверять Богу, и черпать в таинствах Церкви силы для своего духовного роста.
В конечном итоге, требуется ежедневная, кропотливая, поначалу довольно нелегкая (со временем она будет приносить радость) работа над собой – над эмоциями и чувствами, над образом мышления, над реакциями, над способами общения и т. д….
Вот в такой беседе и проходит первичная встреча с обратившимися за помощью. Задача ее – постараться, если не сломать, то хотя бы поставить под сомнение стереотипы взаимоотношений в семье и отношений с Богом, а затем попробовать сформировать мотивацию на необходимость собственного выздоровления, и не бояться принять помощь компетентных лиц. Такая полноценная беседа занимает, в среднем, от полутора до двух часов, с небольшим перерывом «на чай».
После беседы реакция слушателей разная.
Одни слушали, но так и не услышали, будучи погруженными в свою внутреннюю боль и – в болезнь близкого человека. Боль тупая и привычная, с ней уже научились жить. И я понимаю: «размораживаться», открываться – еще больней. Проще закрыться с помощью защитных механизмов и не «копаться» в себе…. У этой мамы действительно давно нет личной жизни – она вся в «нем». Ему будет хорошо – и ей, ему плохо – и ей. У нее уже парализована воля. Она не ищет своего выздоровления для себя самой – а ведь никто не может гарантировать, что если она будет выздоравливать, выздоравливать начнет и сын. А какой смысл жизни вне его? Зачем тогда выздоравливать – без него? Она, скорее, согласна понемногу «сгорать» вместе с ним. Вместе с ним и умереть – раньше его или позже. Принимаю этот выбор – и отступаю в сторону, склоняясь перед тайной свободы человека.
Другие – прекрасно поняли, о чем идет речь, признали правоту предложенной концепции. Признали – но принять внутренне еще не готовы. Правда слишком тяжела, и слишком много нужно менять в своей жизни. Поэтому, несмотря на признание, они все равно сохраняют надежду: может, все-таки, проблема решится как-то по-другому (позиция, конечно, «страусиная»). Вот если бы Вы, батюшка, дали простой действенный рецепт (молитву, «отчитку», какую-нибудь «святыньку») – с радостью бы приняли. Только у меня таких рецептов нет. Если бы были – ко мне давно бы уже каждый день очередь на прием выстраивалась, как порой выстраивается к некоторым «нетрадиционным целителям», обещающим выздоровление за два сеанса. И не нужно было бы только мечтать о финансах на покупку компьютера для нашего реабцентра и ДВД-дубликатора для своей работы.
Что ж, созависимым, как и алкоголикам, свойственно отрицать свою часть семейной болезни алкоголизма. Алкоголик на словах может и признать наличие зависимости, но найдет кучу оправданий для отказа от выздоровления. В созависимости человек тоже может признать ее наличие, но работать над собой не будет. Какие оправдания? Самые распространенные – вот:
-Но это все-таки о́н пьет, мы из-за него́ страдаем. Он бросит пить – и мы тоже придем в норму. Это – анозогнозия, прямое отрицание своей части болезни. Практика давно показывает, что, даже если он приходит к трезвой жизни, его семья часто продолжает жить усвоенными больными стереотипами, и годами продолжает страдать нарушениями в эмоциональной сфере;
- Нет группы рядом, надо ехать в другой город. Только потраченное время, в процессе выздоровления, с лихвой окупится;
- Много работы дома (особенно на селе); на двух работах приходится работать, чтобы что-то на детей заработать. Только ведь и то и другое – результат пьянства мужа и взятия на себя его доли ответственности за семью – а это и есть закрепление положения, это и есть проявление созависимости;
- Часто болею, нет сил посещать собрания в другом конце города. Только ведь болезни эти на добрую половину и есть результат созависимости (психосоматика), и их лечение было бы успешнее в процессе освобождения от нее;
- Боюсь оставить без присмотра квартиру, дом. И этим самым у алкоголика воспитывается иллюзия, что жена или мать всегда будут рядом, и всегда успеют его спасти от беды. Соответственно, у него растет и безответственное отношение к собственным здоровью, безопасности, жизни. А это приведет когда-нибудь к последствиям, прямо противоположным мотивам жены или матери – они ведь не богини, чтобы всегда успеть. А если что-то захочет пропить – пропьет. Страшное уже случилось, а не в будущем. Разве этот процесс разрушения остановишь присмотром?
И т. и т. п. Детали разные, суть одна.
Третьи – вернувшись домой, частично познакомились с выданным на дом материалом, и дошли таки до психотерапевтической группы или Ал-Анона, зарегистрировались на рекомендованном интернет-форуме. Поучаствовали пару недель – и исчезают с поля зрения.
Кто-то – начинает время от времени посещать собрания Ал-Анон – именно время от времени, и именно просто посещать: послушать, поговорить о своей беде – но не работать реально. Конечно, эти посещения ничего не поменяли. Он по-прежнему пьет, ей по-прежнему плохо.… Не помогло! Посещение собраний прекращается.
Единицы – по-настоящему осознали, что выздоровление им надо, и с разной степенью активности, находя разные возможности, включаются в работу. Кто-то с разной периодичностью приезжает к нам. Кто-то нашел себя в сообществе Ал-Анон. Кто-то с пользой поработал с психотерапевтом. Кто-то включился в одну из интернет-групп. Кто-то самостоятельно, но честно трудится по предоставленным мною подсобным материалам. Через год или даже раньше это уже другие люди. И именно благодаря этим людям я все же чувствую, что мое служение кому-то нужно, и это дает силы, после периодов уныния и тоски из-за столкновения со «страной глухих», вновь вставать и трудиться дальше.
Иером. Агапий. АСПЕКТЫ СОЗАВИСИМОСТИ
В предыдущих главах Вы познакомились с некоторыми определениями, причинами возникновения и формами проявления созависимых отношений.
При мотивации и, затем, реабилитации наркозависимого, существенную роль имеют три фактора:
А) Родным и близким зависимого очень тяжело принять идею, что они сами являются носителями семейной болезни зависимости;
Б) Только при взаимодействии с другими членами семьи можно надеяться на высокий процент успешности реабилитации;
В) Следовательно, семья нуждается в мотивации на принятие семейной программы выздоровления.
Отсюда возникает необходимость в достаточно серьезном усвоении концепции созависимости. Вновь воспользуюсь интернет-публикациями В. Москаленко.
Параллелизм проявлений зависимости и созависимости.
Созависимость — зеркальное отражение зависимости. Основными психологическими признаками любой зависимости является триада:
• обсессивно-компульсивное мышление[31], когда речь идет о предмете зависимости (алкоголизме, наркомании)
• отрицание как форма психологической защиты;
• утрата контроля.
Химическая зависимость поражает как индивида, так и его семью:
• физически;
• психологически;
• социально.
Указанные выше признаки относятся и к созависимости. Сходство зависимости и созависимости усматривают в том, что оба состояния:
• представляют собой первичное заболевание, а не симптом иного заболевания;
• приводят к постепенной физической, психической, эмоциональной и духовной деградации;
• при невмешательстве могут привести к преждевременной смерти;
• при выздоровлении требуют системного сдвига, как в физическом, так и психологическом плане.
Пристрастие к алкоголю и наркотикам и созависимость в равной степени отбирают у больного и его близких, совместно с ним проживающих, энергию, здоровье, подчиняют себе их мысли, эмоции. В то время как больной навязчиво думает о прошлой или будущей выпивке (потреблении химических веществ), мысли его жены (матери) столь же навязчиво направлены на возможные способы контроля над его поведением. Для наглядности представим параллелизм проявлений обоих состояний в виде таблицы.
Таблица. Параллелизм проявлений зависимости и созависимости
| Признаки | Зависимости | созависимости |
| Охваченность сознания | Мысль об алкоголе или другом веществе | Мысль о близком, больном химической |
| предметом пристрастия | доминирует в сознании | зависимостью доминирует |
| в сознании | ||
| Утрата контроля | Над количеством алкоголя или другого | Над поведением больного и над |
| вещества, над ситуацией, над своей жизнью | собственными чувствами, над | |
| своей жизнью | ||
| Отрицание, мини- | « Я не алкоголик», «Я не очень много пью» «Друг приг- | «У меня нет проблем, проблемы у моего мужа» |
| мизация, проекция | ласил на день рождения» | |
| Агрессия | Словесная, физическая | Словесная, физическая |
| Преобладающие чувства | Душевная боль, вина, стыд, страх | Душевная боль, вина, стыд, ненависть, |
| негодование | ||
| Рост толерантности | Увеличивается переносимость все | Растет выносливость к |
| больших доз вещества | эмоциональной боли | |
| (алкоголь, наркотики) | ||
| Синдром похмелья | Для облегчения синдрома требует новая | Порвав взаимоотношения с зависимым человеком, созависимые вступают |
| доза вещества, к которому | в новые деструктивные | |
| имеется пристрастие | взаимоотношения | |
| Опьянение | Часто повторяющееся состояние в результате | Невозможность спокойно, |
| употребления химического вещества | рассудительно, | |
| т.е. трезво, мыслить | ||
| Самооценка | Низкая, допускающая саморазрушающе | Низкая, допускающая |
| поведение | саморазрушающее поведение | |
| Физическое здоровье | Болезни печени, сердца, | Гипертония, головные боли, невроз сердца, язвенная болезнь, онкология |
| желудка, нервной системы | ||
| Сопутствующие психические нарушения | Депрессия | Депрессия |
| Перекрестная | Зависимость от алкоголя, а наркотиков, транквилиза- | Помимо зависимости от жизни больного, |
| зависимость от | торов может сочетаться | возможна зависимость от |
| других веществ | у одного индивида | транквилизаторов, алкоголя, и др |
| Отношение к лечению | Отказ от помощи | Отказ от помощи |
| Условия | Воздержание от химического вещества, знание | Отстранение от человека, с которым |
| выздоровления | концепции болезни, | имеются длительное время близкие отношения, знание концепции |
| долгосрочная реабилитация | созависимости, долгосрочная реабилитация | |
| Эффективные | Программа 12 шагов, | Программа 12 шагов, |
| программы | психотерапия, группы | психотерапия, группы |
| выздоровления | самопомощи типа АА | самопомощи типа Ал-Анон |
Перечень сходных признаков, представленных в таблице, не является исчерпывающим. Как зависимость, так и созависимость являются длительным, хроническим состоянием, приводящим к страданиям и деформации сфер жизни. У созависимых эта деформация выражается в том, что они вместо любви питают к зависимым-близким одновременно жалость и ненависть, теряют веру во всех, кроме себя, хотя своим здоровым импульсам тоже не доверяют, нередко испытывают жгучее чувство ревности, или безнадежности. Жизнь у зависимых больных и их созависимых близких проходит в условиях социальной изоляции (общение с собутыльниками не является полноценным).
Химическую зависимость часто называют болезнью безответственности. Больной не отвечает ни за последствия употребления химического вещества, ни за разрушение своего здоровья, он также безответственен по отношению к другим членам семьи, не выполняет родительских обязанностей. Созависимые лишь внешне производят впечатление сверхответственных людей, однако они в равной степени безответственны к своему состоянию, к своим потребностям, к своему здоровью и тоже не могут выполнять родительских обязанностей. А дети, растущие в семье отца-алкоголика и созависимой матери – обычно являются детьми, лишенными родительской любви и внимания. Часто от супруги зависимого можно слышать признание, что, испытывая агрессивные эмоции, связанные с пьянством мужа, она «срывается» на детях, отчего они страдают, порой еще больше, чем от самого пьянства отца. Она об этом сильно жалеет, кается на исповеди, но не в состоянии контролировать свое компульсивное поведение.
На консультации присутствуют члены семьи: мать пьющей дочери и вторая, уже замужняя дочь.
Вопрос к матери: Когда последний раз Вы были в гостях у второй дочери с зятем, и вообще близко с ней общались?
Ответ: А зачем? У нее хорошая семья, она в помощи не нуждается.
Вопрос: Получается, для того, чтобы Вы вспомнили об этой дочери, которая тоже нуждается в Вашей любви, ей тоже нужно начать пить?
Дочь: Мама, это действительно так!
Для мамы ответ дочери показался, похоже, откровением.
Созависимость может развиваться в качестве психологической защиты от реалий, но эта защита ложная.
Важно отметить, что созависимость проявляется не только в отношении зависимого, но и других членов семьи, попавших в общую ловушку. Однако это уже тема дисфункциональности семьи, и выходит за пределы данной публикации (как пример – см. ниже пункты 3 и 4 в «Дополнительных причинах развития созависимости»).
Примеры проявления созависимого поведения:
1. Отрицание наличия зависимости у близкого человека. Употребление психоактивных веществ оправдывается зависимым, и его оправдания поддерживают созависимые. Характерно для первой стадии зависимости и созависимости. Употребление же наркотиков вообще может не замечаться в упор, несмотря на явные признаки;
2. Преуменьшение тяжести проблемы;
3. Совместные выпивки/употребление. Это несет в себе идеи, что алкоголик/наркоман: выпьет/употребит меньше; увидит на что это похоже со стороны; поймет нашу боль за него; если я не могу победить его, то присоединюсь, чтобы не чувствовать боли; и т. д.;
4. Сдерживание (подавление) своих чувств;
5. Поиск виновных;
6. Принятие обвинений зависимым в свой адрес («я пью, потому что ты…»);
7. Взятие на себя ролей спасателя, преследователя, жертвы (см. треугольник Карпмана);
8. Переключение почти всего внимания на него, в ущерб собственным интересам и в ущерб интересам других членов семьи;
9. Наличие гаммы противоположных чувств по отношению к зависимому: жалость и агрессия; любовь и ненависть; сострадание – и полная холодность, как реакция на нервное перенапряжение; желание заставить понять его нашу боль – и чувство бессилия, перерастающая в злобу и готовность удушить. Такой «клубок» разрушит нервное здоровье любого человека, а развивающийся невроз приводит к еще большей потере контроля над чувствами, и нас с каждым разом понемногу «несет» все дальше – если не начать выздоравливать;
10. Анозогнозия, т. е. отрицание болезни созависимости. Проблема явна для специалистов, для членов семьи, страдающих, скажем, от созависимого поведения матери – но не для ее самой. А если и видит, то обвиняет в провоцирующих факторах других[32].
Встречаются случаи, когда, познакомившись с концепцией созависимости, человек начинает видеть ее в своих близких, и даже может начать указывать им на это, призывать меняться, но отказывается «просканировать» в свете полученных знаний собственную жизнь. Иногда в беседе с такими людьми чувствуется, что в глубине души они подозревают правду о себе, но всеми силами стараются не пропустить ее в сознание. Пример: в процессе семейной консультации отец пьющего «открыл» для себя зависимость от сына своей супруги, но в упор не хочет признаться себе самому, что его собственное поведение и эмоциональное состояние зависит целиком от жены. А мать, в свою очередь, «обнаруживает» созависимость у невестки, и наоборот.
Показателем прогресса созависимости является рост толерантности (переносимости) к эмоциональной боли. К примеру, на первой стадии жена (мать, дочь) терпела оскорбления, упреки, угрозы. Со временем она начинает терпеть его замахивания рукой («но он же не бьется» – пока). Еще через какой-то промежуток времени, она будет позволять наносить ей удары, побои («лишь бы детей не бил»). Свои синяки покажет маме, подругам, но что-то менять во взаимоотношениях не будет («чтобы не было еще хуже; вызову милицию – так он же потом дом сожжет»). На поздних стадиях созависимости, если не произошел еще развод или его арест (может, и смерть), она уже может оказаться неспособной реагировать, даже когда он будет бить детей. Такую женщину узнать на приеме не трудно – отсутствующий взгляд, изможденное лицо, отсутствие живой мимики и совершенная неспособность воспринять слова консультанта относительно ее самой.
Дополнительные причины развития созависимости.
Нередко глубинные причины созависимости кроются в нашем детстве и отрочестве. Рассмотрим некоторые из них.
1. Частые конфликты в семье. В этих условиях нередко развивается чувство одиночества, склонность к депрессии и деструктивным формам поведения. Усугублять внутренний кризис могут частые негативные отзывы мамы об отце (и наоборот): «Посмотри, какой твой папочка!»
2. Гипоопека. Образно говоря, родители заботятся, чтобы ребенок был сыт, обут, одет, имел школьные принадлежности, но его внутренний мир остается вне сферы их интересов. «Вот тебе DVD и компьютер, а нам не мешай отдыхать».
3. Наличие в семье авторитарной личности (личностей). Нередко ей является мать, реже – отец или оба родителя. Может быть и свекровь (теща). Свое понимание жизни, семейных ценностей, в чем заключается счастье – эта личность жестко и последовательно навязывает другим. Фактически, эта личность сама больна, она стремится заполнить за счет других собственную внутреннюю пустоту.
4. Гиперопека. «Не простудись, не поранься, не ушибись; никуда вечером не пойдешь; сама найду тебе жениха…» В общем: «Не бойся, я с тобой!» – тогда мать уверена, что ребенок будет в безопасности. Гиперопека может сочетаться с наличием авторитаризма. Результат гиперопеки – пружина или ломается (безволие), или срывается (бунт, девиантное[33] поведение). В обоих случаях – это нередко выливается, впоследствии, в зависимость от компаний не лучшего поведения, от секты, от наркотиков – и от будущих мужа или жены. Протестуя против тотального контроля, дети ищут свободы – и попадают под другой контроль, сами того не понимая, и считая, что это их свободный выбор. В том то и дело, что они не были свободны, и не умеют пользоваться свободой.
5. Развод и, как следствие, отсутствие одного из родителей, обычно отца. В результате у детей нет образа, каким должен быть настоящий муж и отец, и не умеют правильно строить семейные отношения. Это легко приводит к созависимым отношениям.
6. Воспитание в детском доме и интернате.
8. Алкогольная или другая зависимость одного из родителя или обоих.
9. И другие семейные дисфункции.
Тест на созависимость
1. Беспокоит ли Вас то, что Ваш близкий человек (муж, сын, сестра, отец) пьет слишком много (употребляет наркотики) ?
2. Испытываете Ля Вы финансовые затруднения из-за того, что он пьет?
3. Приходится ли Вам лгать, чтобы покрыть его пьянство ?
4. Есть ли у Вас ощущение, что для него вы¬пивка имеет большее значение, чем Вы сами?
5. Думаете ли Вы, что его поведение есть результат влияния на его друзей (сослуживцев)?
6. Обвиняли ли Вы родственников (напр., его родителей, «плохую невестку») в том, что он пьет?
7. Часто ли из-за пьющего расстраиваются (задерживаются или отменяются совсем) Ваши планы провести семейный обед или ужин.
7Высказываете ли Вы угрозы, например, такого содер¬жания: «Если ты не бросишь пить, я от тебя уйду»?
8Пытаетесь ли Вы, целуя вернувшегося домой мужа, тайно уловить запах спиртного?
9Боитесь ли Вы расстроить его, из-за боязни запоя, последующего за этим?
10. Испытываете ли Вы неловкость, замешательство, приходилось ли страдать или стыдиться из-за поведения этого человека?
11. Кажется ли Вам, что его пьянство каждый раз портит Вам праздник или отпуск?
12Не приходится ли Вам из-за его пьяного поведения думать о вызове милиции?
13Искали ли Вы спрятанные мужем спиртные напит¬ки?
14Есть ли у Вас такое чувство, что если бы он любил Вас, то бросил бы пить?
15Приходилось ли Вам отказываться от приглашений в гости и участия в каких-либо общественных мероприятий из страха, что он там напьется?
16Испытываете ли Вы чувство вины, думая о том, сколько времени продолжается его пьянство?
17Считаете ли Вы, что все Ваши трудности разрешат¬ся, когда муж бросит пить?
18Проявляли ли Вы когда-нибудь несправедливость к детям, родителям, сослуживцам только потому, что были раздражены и озлоблены на пьянствующего мужа (напр., «срываясь» на детях»)?
19Угрожали ли Вы попыткой самоубийства, или, к примеру, инфарктом, и т.п. с целью напугать пьющего, чтобы он сказал: «Я прошу прощения» или «Я люблю тебя», или заставить дать обещание бросить пить (лечиться)?
20Есть ли у Вас ощущение, что никто не понимает Ваших трудностей?
За каждый ответ:
Да – 2 очка, Иногда – 1 очко, Нет — 0 очков.
0-5 – у вас нет созависимости. 5-10 – у вас есть склонность к созависимости. 10-20 – выраженная склонность к созависимости. 20 и более – Ваше поведение является созависимым и Вам нужна помощь.
Если проще: если у Вас хотя бы три ответа «да», скорее всего, созависимость уже начала развиваться. Если больше – она есть однозначно.
Дополнение. Иллюстрации на тему взаимосвязи зависимости и созависимости[34]
Дерево зависимости:
Почва:
- насилие (физическое, психологическое, социальное, сексуальное, духовное), возможно перенесенное человеком в детстве, или в отрочестве.
Корни:
- ложный стыд
- ложное чувство вины
- страх
- обида
- гнев
Ствол:
- созависимость близких и друзей, которые своим поведением питают зависимость.
Ветви:
- алкоголизм
- наркомания
- сексоголизм
- трудоголизм
- пищевые зависимости
- религиохный фанатизм
- игромания
- интернет-зависимость
- властолюбие
- корыстность, любовь к деньгам
Плоды зависимости падают с ветвей и попадают в почву, снова и снова удобряя ее. Так система становится замкнутой. Если разомкнуть эту систему – например, исключить из нее созависимость или ослабить корни (страх, гнев, обиду, ложное чувство вины или стыда) – дерево зависимости погибнет.
P.S.
Зависимость – невозможность управлять повседневными процессами жизни.
Созависимость – компульсивное поведение, основанное на зависимости близких.
Дерево свободы
Почва:
- Воспитание человека.
Корни:
- дисциплина
- послушание
- труд
- ответственность
- терпение
- пост
- молитва
- прощение
- учеба +опыт
- одобрение
- развитие
- восприятие
Ствол:
- любовь, независимость, творчество.
Ветви:
- чувство собственного достоинства
- милосердие, доброта
- доверие, вера, уверенность
- покаяние, смирение, служение
- семья, радость, душевный покой
- щедрость серца, гостеприимство
- здоровье, здравомыслие, долголетие
- честность, искренность, принятие Бога, себя и других
- безопасность, решительность
Плоды дерева свободы падают с ветвей и попадают в почву, снова и снова удобряя ее. Так система свободы становится стабильной. Если разомкнуть эту систему – например, исключить из нее любовь и независимость или ослабить корни (дисциплину, послушание, труд, ответственность, терпение и т.д. ) – дерево свободы может погибнуть.
P.S.
Свобода – право выбора человека и способность поступать в соответствии со своими желаниями, интересами, целями и понятиями о нравстенности.
Иером. Агапий. ЖЕРТВЕННОСТЬ, ВЕДУЩАЯ К НАСИЛИЮ
На встречах и исповедях членов семей, попавших в ловушку зависимости, тема физического и психологического насилия[35] звучит постоянно. Причем не только по отношению к самим консультируемым или исповедуемым. «Часто срываюсь на ребенке; злюсь на мужа; виню себя (фактически – аутоагрессия, приводящая к разрушению психики и физического здоровья); обвиняю часто (далее – перечень «обвиняемых»)…». Пьет отец или брат данной особы – она «срывается» на своем, ни в чем не повинном, муже. Отец изменял маме, мама злость «выливала» на дочь – теперь, став тоже мамой – она так же относится к собственным детям. Страдая сама от своего компульсивного поведения, виня себя, что она «плохая мать». Потом она идет на исповедь, от всей души кается в своем поведении – чтобы снова и снова все повторять. Не потому, что она плохая – а потому, что у нее такая сформированная психология, и ей вообще-то, следует порекомендовать долгосрочную психологическую реабилитацию.
Вот тут начинается самое трудное – мотивирование этих «жертв» на выздоровление. И, по моим наблюдениям, наиболее всего трудно помочь – воцерковленным женщинам. Потому что они убеждены:
– им помогут «молитвы, святыни, иконы, акафисты», а если не помогают – нужно интенсивней к ним прибегать;
– выполняя роль «спасательницы-жертвы-мученицы» – тем самым исполняют христианские заповеди.
И потому они не обращаются к психологам, они не позвонят на телефон «горячей линии» по проблеме насилия, они не пойдут за помощью в милицию или другие социальные службы. И, тем более, не подадут на развод.
Потому всякие проводимые конференции, семинары по противодействию и профилактике насилия, работа специалистов – часто попросту не доходят до адресата. Особенно православного адресата. Вот что-то с алкоголиком-наркоманом сделать – да, тут они «готовы на все». Правда, это «все» включает что угодно, любые виды давления и манипуляций, чтобы «заставить бросить пить» – кроме изменения собственного поведения.
Первый шаг к выздоровлению – это отстранение от болезни зависимого. Однако, именно принцип отстранения наиболее тяжело воспринимается созависимыми. «Если я устану – небо упадет» – так можно выразить их внутреннее ощущение. К тому же, и неопытные в данной области священники тоже говорят о необходимости «нести крест» жизни с алкоголиком, о терпении, о жертвенности ради этого несчастного ближнего. О важности усиленных за него подвигов молитв, поклонов, паломничеств. Не к этому ли призывает Евангелие?
На фоне такого убеждения, предложение отстраниться звучит, скорее, как веяние либеральной психологии, пропитанной «индивидуалистическим эгоизмом». В связи с этим, замечу: отстраниться – не значить устраниться. Не бросить на произвол судьбы, а создать разумную дистанцию, которая будет полезна для всех членов семьи. Которая позволит отделять человека от его болезни и, не допуская последней разрушать нас, сохранить к самому человеку любовь и уважение. Иначе, как показала практика, со временем любовь и уважение исчезают и погибают, порой – навсегда. Не сразу – после многих лет «жертвенной» жизни.
А плоды такой жертвенности:
• Психосоматические заболевания (стенокардия, мигрень, гипертензия; ну а неврозы и бессонница – само собой разумеются)
• Повышенная раздражительность;
• Небрежение о нуждах других членов семьи; редкое выражение любви к ним;
• Агрессия на других членов семьи;
• Частые обвинения других членов семьи, что они ничего не делают, чтобы помочь (фактически, «обезболить») зависимому;
• Развитие чувства исключительности («если не я, то кто»);
• Тотальное чувство недоверия;
• Внутреннее одиночество и пустота; чувство, что «меня никто не понимает и не слышит, не ценит моей жертвенности ради них всех»;
• Развитие чрезмерной опеки над детьми, подавляющей становление их как взрослых личностей;
• Частые депрессии, отчаяние.
Список можно продолжать.
Парадоксально для кого-то будет звучать, но «насильник» – алкоголик или наркоман – сам является нередко «жертвой» в руках родных-»жертв», которые изобретают разные способы, как подчинить его своему требованию «бросить употреблять». Вот отслеженные мною проявления прямых и косвенных попыток воздействия на зависимого со стороны близких:
1. Взывали к рассудку;
2. Ругались, кричали, «закатывали» истерики;
3. Выискивали, перепрятывали или выливали спиртное в раковину, разбивали о пол бутылки, выбрасывали наркотики;
4. Многократными разговорами, с повторением одних и тех же фраз, пытались донести до его сознания, что семье больно (словно он этого не знает);
5. Угрожали самоубийством, разводом, лишали, в качестве наказания, супружеской близости;
6. Били, обливали пьяного водой;
7. Постоянно вторгались в его комнату проверить – на месте ли, не пьет ли, живой ли, чтобы в случае чего «соответственно среагировать»;
8. Усердно молились – не столько о спасении в вечности, сколько чтобы бросил пить;
9. Покупали «минералку», ставили на дому капельницы;
10. Покупали и приносили спиртное («лучше пусть пьет под моим присмотром»);
11. «Вытаскивали» и приводили домой из питейных заведений и притонов;
12. Устраивали анонимно в наркодиспансер;
13. Запирали в квартире;
14. Вызывали участкового или наряд милиции, но письменное заявление или не подавали, или забирали обратно, боясь административных последствий, которые могли лечь на семью «ярлыком» и привести к материальному убытку;
15. Завозили в монастыри, на отчитку, на молебны, «пусть батюшка с тобой поговорит»;
16. Устаивали на работу, в ВУЗ;
17. Привозили на «кодировку»;
18. Вынуждали поступить в реабилитационный центр;
19. Выгоняли из дому (чтобы потом пожалеть и принять обратно);
20. Подливали (незаметно) в пищу святую или «заряженную у целительницы» воду, добавляли тетурам, гомеопатические и прочие средства «от алкоголизма»;
21. Пытались «занять» ремонтом дома, и другими проектами;
22. Меняли место жительства;
23. Пытались отгородить от «компаний»;
24. Посылали его фото экстрасенсу;
25. Дарили на день рождения автомобиль, уповая на то, что «за рулем пить – не будет»;
26. «Вставали грудью» или ложились перед дверью, надеясь, что через живого человека он не переступит, чтобы пойти за спиртным;
27. Пили вместе с ним, уговаривали выпить тех, кто присутствовал рядом – чтобы ему досталось меньше;
28. Забирали, у пьяного (употребившего наркотики) из карманов деньги, карточку («ты, пьяным, сам потерял!»).
В среднем, в отдельно взятой семье, регулярно, по кругу, выполняется, по отношению к зависимому, от 10-ти до 15-ти пунктов. Время от времени, список пунктов обновляется. Результат во всех известных мне случаях – всегда один: нулевой. И болезнь продолжает прогрессировать. Не знаю, как кому, но мне этот список говорит явно не об уважении и любви, а о чистейшей воды манипуляциях и контроле. Человека попросту пытаются «поломать», заставить соответствовать своим ожиданиям, ставя «психологические» доморощенные эксперименты. Так, манипулятивность самого наркозависимого сочетается с ответными манипуляциями и насилием его окружения. И все «во имя любви к ближнему своему». То, что у человека есть свобода, которую даже Бог не нарушает – в расчет не берется. А потом, когда устают, истощив все силы – его же в этом винят и разводятся…
Больше всего мне в этой карусели больно за детей. Ибо они теряют не только отца – алкоголика или игромана. Не умея работать со своими негативными чувствами, супруга зависимого, по принципу громоотвода, «выплескивает» их на детей, превращая и их в своих жертв.
Вот живые примеры, рассказанные уже находящейся в программе выздоровления от созависимости супругой алкоголика, и которые типичны в таких семьях:
«*Открываю детский шкаф, вижу там неимоверный хаос, скомканную одежду, грязную вместе с чистой... Вдруг меня охватывает ярость, я резким движением вышвыриваю всё из шкафа и начинаю – то со злобными, то с саркастическими комментариями – всё убирать-сортировать-складывать. Рассказываю ребенку про соседку по общаге-неряху, сравниваю её с той.
*Опаздываем в школу-садик-на работу. Дочка не слушается, пищит, когда причёсываю её, ленится одеваться. Я трачу на уговоры много сил, в итоге раздражаюсь, начинаю одевать её сама и с гневными нотациями резким движением нахлобучиваю не неё шапку. Дочь садится на корточки, обхватывает головку руками и плачет от страха. Я себя ненавижу.
*Сравнивала её с другими детьми, указывала на проступки при подружках. Причем сама хорошо помню, как такое делала моя мама, и когда-то клялась, что так поступать не буду.
*Преувеличивала последствия обычных детских проступков, на каждый придумывала искромётную мораль и говорила, говорила, говорила, пока дочка не «отключалась» – она стояла как столбик и смотрела бесчувственными глазами
* Ребёнок капризничает за едой, которую я очень старалась приготовить, отказывается есть. Ковыряет вилкой и нудит. Я психую, хватаю тарелку и выбрасываю еду в мусорное ведро. Ребёнок кричит «нет! не надо!», потом плачет, чувствует себя виноватым.
*Громко выкрикивала имя ребенка, когда он допускал оплошность, которой сам же пугался, могла ещё и нотацию прочитать не отходя от кассы, хорошенько закрепив страх и чувство вины.
*(от моих родителей): я могла прийти из школы и обнаружить на полу содержимое ящиков моего письменного стола – так мама стимулировала меня к поддержанию там порядка».
Или – от другой выздоравливающей:
«Когда я ждала мужа с работы, а он задерживался (потому что выпивал после работы), у меня не было никакого желания заниматься детьми, они меня раздражали (как и все вокруг). На любую их оплошность могла отреагировать очень резко и грубо, они этого не заслуживали. Для их отца у меня был готов и чистый уютный дом, вкусный ужин, и мое внимание, которого он, в общем-то, своим поведением не заслуживал, а моим детям (которые несомненно заслуживают всего самого хорошего) доставалось только раздражение и злость....»
Практически каждый день ребенок-подросток (чаще «достается» девочкам) слышит со стороны эмоционально уставшей матери упреки в свой адрес, до нее постоянно доносится, что она – «ничто». Не всегда напрямую, обычно – через постоянную критику ее действий; почти все, что она делает, даже ее успехи – получают заниженную оценку, ее внутренний мир игнорируется мамой. Итог развития этих детей:
• Хроническое чувство вины;
• неспособность получать и давать любовь;
• убежденность, что она недостойна дружбы и уважения;
• подсознательный страх перед близкими отношениями (что впоследствии может привести к выходу замуж за будущего алкоголика, игромана, изменника и других подобных лиц, с которыми, вместо эмоциональной близости, будут повторяться созависимые отношения, и которых легко будет винить в своих несчастьях);
• в браке – подсознательный страх рожать «в этот больной мир» ребенка, и отсюда – бесплодие, выкидыши, родовые травмы;
• трансляция всего накопленного в детстве-отрочестве-юности негатива уже на своего мужа (даже если он не пьет и вообще оказался прекрасным человеком) и на собственных родившихся детей…
Думается, всем понятен ответ на вопрос: могут ли быть такие плоды от евангельской жертвенности.
Именно этот разбор «плодов» и привел меня, после, далеко не кабинетных, размышлений и осмысления опыта многочисленных встреч с семьями зависимых, к вопросу духовной подмены.
Фактически, когда семья заболевает зависимостью или другими дисфункциями – происходит стирание границ личности у всех членов семьи. «Жертва» вовлекается, часто – почти без остатка – в болезнь близкого. И, как он зависим от своей страсти (алкоголизм, супружеские измены), – так она живет его болезнью, пытаясь ограждать его и семью от последствий зависимости (роль «МЧС») контролировать употребление алкоголя («КПП»). И потом сама же страдая от обратной, со стороны зависимого, реакции («мученица») – когда тот «срывает» на ней чувство собственной несостоятельности. Нередко она сама провоцирует насилие по отношению к себе – как упреками, нотациями, так и потаканием насилию несопротивлением, не понимая, что когда человек потерял контроль над собой, то беззащитность и беспомощность перед ним только усиливают его склонность к насилию, и что только твердо выставленные границы могут «отрезвить» его.
Другой вред от несопротивления насилию – у «жертвы» увеличивается толерантность, т. е. порог переносимости эмоциональной боли, подобно тому, как на первой стадии алкоголизма у человека повышается переносимость алкоголя. Вначале, скажем, жена терпит словесные оскорбления: «но он же не бьет меня; я сама виновата, что спровоцировала его». Поскольку отпора не получено, а разрушение личности у зависимого продолжается – он начинает все чаще применять нецензурную брань в адрес супруги и детей. Она уже готова и это перенести. Далее – начнет взмахивать на нее рукой, хватать нож или другие предметы, чтобы ударить, и только в последний момент останавливается. Теперь она и к этому готова. Наконец, появляется новый этап – он ее ударил. Если бы это случилось еще в добрачных отношениях или вскоре после свадьбы – она бы сразу с ним рассталась. Но сейчас – дети, совместные имущество и быт, переносимость эмоциональной боли возросла – и она с покорностью принимает насилие. На это принятие могут провоцировать и ее близкие, например, мама («такова наша доля», «а другого ты не найдешь», «это всегда так было»). Или неопытный священник («ты молись за него, покрывай обиды терпением и любовью»). Тогда, по-прежнему не встречая отпора, зависимый муж переходит к серьезным побоям, порой причиняя травмы, требующие лечения. Если бы им обоим кто-то сказал на заре их отношений, что такое возможно в их семье – они бы возмутились: «Чтобы у нас да такое было?! Мы же так любим друг друга! Это невозможно!..». Но теперь физическое насилие стало реальностью…. На последней стадии развития толерантности к боли, он может ее и детей выгонять на улицу, загонять под кровать, истязать – супруга эмоционально уже «заморожена», у нее полностью подавлена воля и она попросту неспособна что-либо менять. Предложение развестись или подать заявление в милицию отвергается: «А как квартиру делить?» «А вдруг еще что хуже будет?»; «Он же тогда может нас убить, он и так уже два раза дом бензином обливал, угрожая поджечь»; «Он покончить с собой угрожает, если подам на развод». Она не понимает, что страшное уже случилось: они разрушили себя как личности. Ей сложно принять, что убийство или суицид и так могут произойти: ведь зависимость – болезнь безумия…
Семейная болезнь алкоголизма проявляется и в других сферах жизни – в общении с друзьями и подругами, в рабочем коллективе.
Во-первых: члены данной семьи стараются уменьшить общение с «внешним кругом», чтобы как можно меньше людей знало о том, что происходит в доме.
В результате – даже ближайшие коллеги на работе часто не подозревают о семейной ситуации. В моей практике консультаций были случаи, когда семья страдала от насилия, но при этом сам алкоголик имел очень хороший «имидж» ответственного сотрудника, коммуникабельного, жизнерадостного человека. И многие «внешние» считали его хорошим мужем и отцом. «Фасад благополучия» построен надежно. И только «внезапная» трагедия (убийство, суицид супруги или нанесение ею пьяному мужу ножевых ранений, избиение пьяной матерью до смерти малыша за то, что «не давал спать») может приоткрыть «завесу» над семейной тайной. А на TUT.BY и газетах потом будут размышлять – как такое могло произойти.
Во-вторых: привыкнув, что им нужно отвечать не только за свои обязанности, но и за алкоголика, и что им нужно все контролировать, все предусматривать – члены семьи становятся сверхответственными и на работе. Они могут брать на себя не свою часть задач. Они боятся отказать, оказаться “плохими” сотрудниками. Но внутри “кипят” скрываемые страсти: обиды, раздражение, злость за то, что “я всем все должен (должна)”. Потом эти задавленные негативные эмоции будут выливаться на членов семьи, переходить в психосоматические заболевания.
Многие из членов семей алкоголиков боятся конфликтов, отстоять свои права и оказываются социально беззащитными, “притягивающими” к себе проблемы (например, с устройством на работу, которая будет им по душе и достойно оплачиваться). Ими легко манипулировать и управлять, чем часто и пользуются работодатели, коллеги по работе, соседи. Другая крайность – когда в ответ на безответственность алкоголика и неблагоприятные ситуации члены семьи становятся «сильными», «неприступными» и «управляющими». Они могут стать преуспевающими бизнесменами и бизнес-леди, окруженными почитанием, завистью и вниманием. Но за этими внешними характеристиками часто прячется испуганный ребенок, который боится близких эмоциональных отношений, поскольку они могут причинить боль. Такое явление получило название контрзависимости. Дети таких родителей могут получить, например, два высших образования и «красный» диплом, движимые неосознанной необходимостью доказать самим себе и папе с мамой, что они к чему-то способны, что они достойны внимания и одобрения. Только сами они в это не верят – иначе им не пришлось бы ничего доказывать.
Внутреннее состояние «жертв» может остаться прежним и даже ухудшаться и в случае, когда алкоголик начинает выздоравливать – что является пределом мечтаний большинства жен и матерей алкоголиков. Несмотря на его трезвость, они попросту уже неспособны к доверительным отношениям. Их руки годами судорожно держались за управление всеми семейными процессами, и они не могут теперь разжаться, отдав выздоравливающему алкоголику принадлежащую ему часть ответственности. Зато теперь так хочется «предъявить все счета» и ожидать полного возмещения нанесенного ущерба!.. Когда же, вопреки чаяниям, не видят его стремления вести себя так, как им рисовалось в мечтах о его трезвости, разочарование и обиды вновь овладевают ими, и, сами того не желая, они провоцируют конфликты – чтобы снова почувствовать себя «жертвенными жертвами».
Как происходит подмена христианской жертвенности ролью «жертвы»? Где эти лини, по которым проходит подмена?
Известно, что получаемая извне информация принимается в сознании через призму уже имеющегося опыта. И когда слова Нового Завета или приходского батюшки о жертвенности попадают в сознание нашей матери или жены зависимого – они преломляются через призму мышления, охваченного болезнью мужа (сына). Иными словами, воспринимаются разумом, у которого неадекватное восприятие реалий; разумом, лишенным христианской добродетели трезвенности. И слова Священного Писания и святых отцов о жертвенности – наполняются другим содержанием – из опыта «жертвы». «Жертва» слышит в этих словах – то что ей уже знакомо. И потому она находит в этих словах только подтверждение своему опыту.
Да, кажется, речь идет о христианской жертве, и внешне – на лицо ее проявления (отдача времени, здоровья, сил ради того, чтобы спасти больного зависимостью). Но внутреннее устроение и действия «жертвы» таковы, что вся эта жертвенность может только питать семейную болезнь зависимости. Перечислю отслеженные мною грани, на которых происходит подмена.
• Жертва христианская – осознанная. Жертва в созависимости – это спонтанная, доходящая до автоматизма реакция, неконтролируемая сознанием. Человек живет выработанными рефлексами, совсем по Павлову («он сделал – она среагировала»).
• Жертва христианская – свободная, истекающая из свободной воли. Быть жертвой в созависимости – это состояние навязчивое. Даже когда «жертва» пришла-таки к осознанию ложности своей роли – ее действия остаются компульсивными. Она сама уже не хочет, к примеру, при невозвращении сына-алкоголика домой к вечеру, ждать его до трех ночи – а ноги все равно несут раз за разом к окну или на улицу – высматривать его.
• Жертва христианская проистекает из любви. В нашем случае, жертва, как правило, сопряжена с чувствами саможалости, злости, агрессии, обиды, осуждения. Часто в ней сквозит желание показать свое «достоинство» (роль «мученицы») на фоне «спасаемого» («пусть и страдаю с ним, все равно не брошу – он без меня пропадет!»; «Да я бы оставила его, но жалко, он же с собой может что-нибудь сделать!»). Подлинной любви здесь нет. Зато есть больное «я», требующее подпитки самооценки. Что и происходит через взятые на себя страдания.
• Христос принес Себя в жертву за весь мир, однако за каждым оставляет свободу принять или не принять ее. И христианская жертва ближнему не насилует воли человека, ради которого она приносится. Жертва в созависимости этого выбора не желает признавать. «Да я всю жизнь ему отдаю, а он, негодяй.… Я хочу быть с ним!» Если вопрос касается наркозависимости – «жертва» добивается его отрезвления любыми доступными способами, не спрашивая, а хочет ли он жить трезво. В любовной зависимости, если «жертва» не принимается – она может начать манипулировать (привороты) или мстить (возможными способами «отравлять» жизнь ему и его избраннице).
• Христианская жертва, даже если не достигла своей цели, не разрушает личность того, кто ее совершает. Такая жертва способна «отпустить» и принять выбор человека, не умаляясь сама. Так Бог принял отпадение от Себя Адама и Евы, равно как принимает выбор тех, кто отвергает Голгофскую Жертву – но при этом остается Полнотой Любви и Жизни, ничего не теряя в Своей Благости. Созависимая жертва приходит к разрушению психики, потери себя как личности. «Жертвы» в любовной зависимости, при их отвержении, нередко предпринимают попытки суицида.
• Христианская жертва, в конечном итоге, приносится Богу. Ибо и человек, ради которого она совершается, воспринимается как образ Божий. В созависимой жертве, конечный объект – наркотическая болезнь. В случае любовной зависимости – что-то в человеке, воображаемый идеал, которым хочется обладать. Но не сам человек во всей его целостности и с его личностной свободой. Фактически, болезнь, или созданный мечтательностью образ человека, претворяются в идола. И этому идолу приносятся в жертву – время, финансы, здоровье, отношения с другими членами семьи (оказавшимися поневоле вовлеченными в дуэт «зависимый – жертва»), работоспособность. В конечном итоге – и отношения с Богом Истинным. Ибо в центре внимания «жертвы» стала именно болезнь, а не Бог. Более того: проявляется (неосознанное, конечно) желание, чтобы и Бог включился в созависимые роли – спасая, контролируя, уберегая от вредных (с точки зрения «жертвы») действий объекта, «программируя» его на трезвость или ответную «любовь». Можно сказать, что происходит нарушение Второй Заповеди Синайского Закона – «Не сотвори себе кумира».
Однако человек, несущий эту «жертву», полностью увлечен ситуацией, и не замечает, что́ на самом деле он несет своей «жертвенностью». А если и замечает, что ее действия не только не имеют положительного эффекта, но привносят новые дисфункции – она не может понять, почему так происходит. Ведь в собственных глазах она делает все правильно. Так ведь и священник учил, да и в обществе принято – жертвовать ради семьи и близких– иначе какая она хорошая мать или жена[36]…. И «жертвенность» будет продолжать разрушать «жертву» и ее семью.
Чтобы остановить эту «карусель» – необходима помощь извне. Для этого и существуют работа с психологами, психотерапевтические группы, группы взаимопомощи типа Ал-Анон. Работа этих групп устроена так, что участники получают возможность, наконец-то, увидеть происходящее со стороны и – с помощью опыта и поддержки других членов группы – создать дистанцию от болезни зависимого, отстраниться. А благодаря достигнутому отстранению – начинается обучение другим, более здоровым формам реагирования. И те проявления ее болезни, что описаны выше – постепенно заменяются более адекватным отношением к себе и другим членам семьи. Вместо опрокинутого идола рождается (не сразу, конечно), на этот раз подлинное, доверие Богу и готовность жить в согласии с Его волей. И, главное, человек обретает способность к проявлению подлинной, а не искаженной, любви.
Иером. Агапий. ПУТИ ВЫЗДОРОВЛЕНИЯ
Если Вы дочитали до этой главы – значит, у Вас уже есть понимание необходимости программы выздоровления.
В этой главе представлены основные направления для работы над своей реабилитацией, доступные в Беларуси. Не вижу необходимости представлять то, чего у нас пока нет. Напр., в штате Миннесоты, США, действует модель реабилитации, впервые, наверное, включившая работу над всеми сферами, затронутых болезнью. Эта модель так и называется – миннесотской, и многие реабцентры ориентируются на нее. Но не уверен, что существует достаточно мест, где она работает на таком же уровне, как в самих Миннесотах – это дорогостоящий проект, требующий наличия команды специалистов в разных областях. Поэтому здесь эта модель не представлена. Кто заинтересуется – найдет в Интернете.
1. Покаяние и воцерковление. Мое убеждение – главной причиной развития зависимостей является поврежденность духовной сферы, в результате потери связи с Богом. Человек – образ Божий, и только в жизни с Первообразом, в Богообщении, он находит полноту бытия, свое настоящее призвание и выражение, счастье, целостность жизни, утверждение себя как личность. При потере вертикального измерения жизни, при отпадении от Творца, человек начинает создавать себе идолов. Создаются они из всего, что есть под рукою. В первую очередь, из самого себя (сравните с высказыванием АА: алкоголик представляет собой законченный бунт своеволия). А также – из работы, власти, престижа, здоровья, еды, кумиров эстрады (вторая заповедь библейского закона по-церковнославянски звучит: «Не сотвори себе кумира»). Из «общественного мнения» и мнения соседей и родственников. И даже из собственной семьи. Зависимый человек ставится созависимым на пьедестал – и жизнь вращается вокруг него. Или – на пьедестал возводится единственное чадо. Или – в центре отношений между супругами ставится только сексуальная сфера. Имидж супруга.… А когда Единый Сущий разбивает идолов, с которыми мы срослись, нам о ч е н ь б о л ь н о…
И здесь можно сказать одно: требуется покаяние. В том, что мы жили и живем, как умеем, как хотим, как принято, как «несет», как навязывается СМИ, но не так, как открывает Бог в Новом Завете с нами. Бог есть Любовь. Любовь – это уважение к выбору. Бог принимает наш выбор, и смиренно уходит из нашей жизни. Только не стоит потом удивляться, что мы одиноки и несчастны. Но это и радость христианства – что Бог есть Любовь. Он ожидает нашего обращения – когда мы захотим вернуть обратно Его в нашу жизнь – и использует каждую возможность, чтобы ненавязчиво попытаться нас пробудить. И поэтому нам открыто покаяние, таинство исповеди и другие таинства Церкви.
Настоящее и полное выздоровление, точнее, исцеление (от слова «целостность») и спасение возможны только тогда, когда мы вернемся к Замыслу Бога о нас.
Задание.
1. Прочитайте еще раз главу «Духовные корни зависимости». Что Вы вынесли из нее? Обсудите с консультантом, в семье, на терапевтической группе.
2. Если есть возможность – попросите священника провести беседу на тему покаяния. Постарайтесь понять значение греческого термина «метанойя» (можно воспользоваться доступной литературой, интернетом). Вынесли ли Вы из них для себя что-то важное? Если да, что именно? Подспорьем для выполнения задания может являться фильм Анастасии Дадыковой «Прости… грех и покаяние» (М.: ООО «Интересное кино!»; www/intreskin.ru)
2. Помощь психотерапевта или психолога. К настоящему времени, в психологии и психотерапии накопился немалый плодотворный опыт работы с семьями, страдающими от зависимостей. И если в Вашей местности есть компетентный в данной сфере специалист, работа с ним несомненно будет на пользу. Есть практика работы по скайпу. Важно, насколько в самом деле данное лицо компетентно в этой области. Настоятельно не советую обращаться к тем, кто пользуется оккультными (магическими) средствами, к тем «специалистам», которые «сыплют» понятиями вроде: «чистка кармы», «укрепление биополя», «снятие порчи». Или кто предлагает «исцеление за два сеанса». Это не помощь, а однозначный вред. Важно понять: чудо-таблеток или чудо-психотехник не бывает. Зависимости, в т. ч. и созависимость, требуют долгого труда над собой, и задача психолога или психотерапевта – помочь человеку в этом труде – вместе с ним, но не вместо него. Формат, в котором идет работа со специалистом – может быть индивидуальным или в терапевтической группе. По моему мнению, терапевтическая группа – более эффективна, в индивидуальной же работе можно установить необходимое доверительное отношение с психотерапевтом, и отработать отдельные, слишком личностные аспекты. Кстати, неплохую информационную, психотерапевтическую, а также медикаментозную поддержку Вам (включая родственников зависимых) могут оказать и многие психиатры-наркологи.
3. Медицинская помощь. Имею в виду официальную медицину, а не популярные сейчас шарлатаны и самозванцы.
Как правило, по организму зависимых и созависимых лиц проходит тайфун. Нервная система, иммунитет – подорваны. Пока человек находится в употреблении, наркотические вещества оказывают действие «заморозки», и многие болезни не замечаются. А когда употребление прекращается – все симптомы выходят наружу. Тоже касается и родных: пока они живут его болезнью, им подчас даже некогда обратить внимание на проявления болезней. А они – есть и прогрессируют. Хотя эти болезни и вторичны, производны от самих зависимостей, но и с устранением причин – сами так просто не пройдут. И врачебная помощь, параллельно с психотерапевтической, просто необходима. Обращаться следует, конечно, к врачам той специализации, по которой у Вас проблемы. Но, возможно, в первую очередь Вам не мешало бы получить помощь невропатолога и психиатра (страх и стыд здесь ложны). Вопросы бессонницы, атеросклероза, неврозов, психосоматики, депрессии – их прямая компетенция.
Медицинская помощь, может даже, должна быть первичной – чтобы, приведя хотя бы в относительный порядок организм и улучшив самочувствие – быть способными адекватно и в полной мере воспринимать помощь на психологическом и духовном уровне.
Популярность сейчас получили фитотерапия и ароматерапия, и в них есть смысл. Но, опять-таки, в этих направлениях орудует какое-то число лжецелителей и недоучек, помощь которых может оказаться минимальной или нулевой, а то и вредной. Хороший пример работы в области фитотерапии представляет собой книга Цыганкова и Вишнева «Преодоление созависимости», где используется комплексный подход – духовный, психотерапевтический и опыт лечения фитотерапией.
Работу с наркологом не стоит игнорировать и в дальнейшем. Даже когда синдром отмены давно позади, биохимия мозга восстанавливается не сразу. А это будет сказываться и на самочувствии, и на мышлении. Поэтому консультации, курсы приема назначенных препаратов – очень даже будут уместны. С наркологом нужно дружить, причем – всей семье. Только не считайте за лечение «капельницу на дому». Это просто несерьезно.
4. 12-тишаговая программа содружеств (со)зависимых. Ее эффективность проверена многолетним опытом и миллионами людей на нашем земном шаре. Практически каждый уважающий себя реабилитационный центр давно принял на вооружение эти 12 шагов. Причина эффективности проста – на своей глубине эта программа имеет, хотя и косвенно, христианские корни, и выросла она не в кабинетах специалистов, а из личного опыта выздоровления самих зависимых. Ее нельзя назвать универсальной – поскольку нет ничего универсального в этом мире. Возможно, она подходит не каждому в силу каких-то личных особенностей. Кто-то выздоравливает и вне ее. Но для 90% (со)зависимых она может дать – и дает (тем, кто честно по ней работает) многое. Еще немаловажный момент – эта программа доступна для всех, в том числе и финансово.
Не касаясь истории программы, приведу краткое описание основных видов содружеств, к которым сможете обратиться за помощью и поддержкой и Вы. Описание составлено, в основном, по материалам самих содружеств.
Анонимные Сообщества (Анонимные Алкоголики, Анонимные Наркоманы, Ал-Анон и др.) – сообщества, объединяющие, соответственно, алкоголиков, наркоманов или их родственников, выздоравливающих от зависимости или созависимости по программе 12-ти шагов. Их объединяет одна Программа, одни Традиции (правила организации и работы групп); различаются они по видам зависимости. Сообщества состоят из групп, члены которых собираются с определенной периодичностью, чтобы делиться друг с другом опытом выздоровления и работы по Шагам. На собрание может придти любой человек с данной зависимостью, единственное условие – желание бросить употреблять психоактивное вещество, или (для родственников) – выздоравливать от своей части семейной болезни. На собраниях не требуется членских взносов и регистрации. Приветствуются добровольные пожертвования на нужды группы и Сообщества в целом, но они никак не влияют на отношение к данному члену. Каждый представляется только по имени или выбранному псевдониму. Собрания бывают двоякого типа: закрытые, только для зависимых, и открытые, которые могут посещать члены «параллельных» сообществ и другие интересующиеся лица. Группы не имеют жесткой структуры управления. Собрание ведет избираемый на время данной встречи председатель. Общение между группами происходит на созываемых форумах, часто инициируемых одной из групп, к примеру, в связи с юбилеем открытия. Для решения вопросов, касающихся деятельности всех групп (к примеру, издания необходимой литературы), сообщество выбирает из себя совет обслуживания (региональный, международный)
Анонимные Алкоголики (АА)
Анонимные Алкоголики – это содружество, объединяющее мужчин и женщин, которые делятся друг с другом своим опытом, силами и надеждами, чтобы решить свою общую проблему и помочь другим избавиться от алкоголизма.
Единственное условие для членства в АА – это желание бросить пить.
Члены АА не платят ни вступительных, ни членских взносов. Мы содержим себя сами благодаря нашим добровольным пожертвованиям.
АА не связано ни с какой сектой, вероисповеданием, политическим направлением, организацией или учреждением; стремится не вступать в полемику по каким бы то ни было вопросам, не поддерживает и не выступает против чьих бы то ни было интересов.
Наша главная цель – оставаться трезвыми и помочь другим алкоголикам обрести здоровый, трезвый образ жизни.
Анонимные Наркоманы (АН)
Анонимные Наркоманы – это Сообщество мужчин и женщин, которые учатся жить без наркотиков…. До того, как мы пришли в Братство АН, мы были не в состоянии управлять своей жизнью. Мы не могли жить и радоваться жизни, как другие люди. Нам хотелось чего-то иного, и мы полагали, что нашли это в наркотиках. Наркотики были для нас важнее благосостояния наших семей, наших жен, мужей и наших детей. Нам приходилось покупать наркотики любой ценой. Многим людям мы причиняли вред, но больше всего мы повредили себе. Из-за неспособности отвечать за свои поступки мы практически сами создавали свои проблемы. Казалось, что мы больше не можем смотреть жизни в лицо.
Большинство из нас понимало, что мы совершаем медленное самоубийство, однако наркомания — такой коварный враг жизни, что мы ничего не могли с ней поделать. Многие из нас кончали тюрьмой или искали спасения в медицине, религии, психиатрии. Ни один из этих методов не подошел. Наша болезнь все время возвращалась или усиленно прогрессировала, пока мы в отчаянии не стали искать поддержки друг у друга в АН…
Мы также понимаем, что больше, чем все остальное, нашему выздоровлению будет мешать неприятие нами духовных принципов или равнодушие к ним. Три самых необходимых духовных свойства: честность, непредубежденность и готовность к новым идеям. Если они у вас есть, вы сможете достичь своей цели…
Взгляд на алкоголь как на нечто отличное от других наркотиков привел к рецидиву большое число наркоманов. До того, как мы пришли в АН, многие из нас рассматривали алкоголь иначе, но мы не можем позволить себе оставаться в заблуждении. Алкоголь — это наркотик. Мы — люди, страдающие наркоманией, и мы должны воздерживаться от любых наркотиков…
Мы используем все, что помогло выздоравливать другим наркоманам в Товариществе… Наша главная цель — оставаться «чистыми» и нести весть другим наркоманам, которые все еще страдают. Встречаясь с другими наркоманами, беседуя и помогая им, мы можем остаться «чистыми»…
…Придя в АН, мы оказались среди людей, которые делились с нами своим опытом. У нас появилась надежда. Если Программа оказывала действие на них, то она может оказать действие и на нас…
Ал-Анон
Семейные группы Ал-Анон – это Содружество родственников и друзей алкоголиков, которые делятся друг с другом своим опытом, силой и надеждой, чтобы решать наши общие проблемы. Мы верим, что алкоголизм – это семейная болезнь, и что перемена отношения к ней способствует выздоровлению.
У Ал-Анона только одна цель: помочь семьям алкоголиков. Мы помогаем, соблюдая сами Двенадцать Шагов, давая приют и утешение семьям алкоголиков, понимая и ободряя самих алкоголиков.
В то время как большинство из нас знает, что алкоголизм – это болезнь, очень немногие признают его как «семейную болезнь», которая может сказаться эмоционально, духовно, а зачастую и физически на трёх-четырёх членах каждой семьи.
Семейные группы Ал-Анон и Алатин убеждают нас в том, что нет такого положения, которое было бы слишком тяжёлым, и нет такого несчастья, которое было бы столь огромным, чтобы его нельзя было преодолеть. Понимая, что алкоголизм – это болезнь, и осознавая, что она вне нашей власти, так же как и другие люди вне нашей власти, мы готовы совершить полезные и конструктивные перемены в нашей собственной жизни. И только тогда мы сможем быть полезны другим…
Это просто невыносимо для большинства из нас – жить вместе с запойным пьяницей, не имея духовной поддержки. Мы нервничаем, раздражаемся, возмущаемся. Наши мысли путаются и перспективы искажаются. Изменение нашей жизненной позиции может оказать огромную помощь; это в конечном итоге та самая сила добра, которая вдохновляет алкоголика обратиться за помощью…
Программа, также являющаяся духовным способом жизни, основана на Двенадцати Шагах Анонимных Алкоголиков; изучение этой программы и её Двенадцати Шагов укрепит ваш дух для решения многочисленных трудных проблем.
Цель Ал-Анона – помочь семьям и друзьям алкоголиков, давая надежду, предлагая дружбу и предоставляя возможность научиться расти духовно, следуя Двенадцати Шагам, взятым у Анонимных Алкоголиков, а также делясь опытом, как справиться с заболеванием алкоголизма и как следование программе помогает понять и поддержать алкоголика.
Взрослые Дети Алкоголиков (ВДА)
«Взрослые дети алкоголиков» – это Cообщество мужчин и женщин, которые выросли в окружении проблемы зависимости или другой дисфункции.
Первый этап в сообществе ВДА – это исследование ранней детской жизни. Потом мы учимся возможным альтернативам. Учимся чувствовать и выражать самих себя, находим свою ценность. Учимся тому, что нам не обязательно быть идеальными, и замечаем, как стремление к этому привело нас к одержимому поведению в удовлетворении чужих желаний и бросанию себе очередных вызовов. Мы учимся изменять свою жизнь: учимся выбирать, а не поддаваться разрушающим импульсам. Посещая собрания и работая по программе «12-ти Шагов», мы учимся, как стать цельными здоровыми людьми, которыми мы заслуживаем быть. Мы можем только делиться друг с другом своим опытом, силой надежды и обратиться к тебе, чтобы ты поделился своей историей и своим выздоровлением с нами.
Нар-Анон
Нар-Анон – это группы для членов семей и близких наркозависимых, работающие по программе “12 шагов”. Нар-Анон сотрудничает с группами для самих наркозависимых “Анонимные Наркоманы” (АН), но функционирует независимо от них. Мы, испытавшие на себе проблемы наркомании и алкоголизма наших близких и, до сих пор, подверженные им, способны понять человека, как не многие другие. Мы тоже были одиноки и в отчаянии, но в сообществе обнаружили, что никакая ситуация не является абсолютно безнадёжной, и что мы можем жить в согласии с собой, и даже, обрести душевный покой, вне зависимости от того, пьёт ли алкоголик или нет, употребляет наркотики наркоман или нет…
Программа помогла многим из нас найти решение проблем, что, в свою очередь, привело к достижению ясности и умиротворения в нас самих и улучшения обстановки в наших семьях…
На собраниях члены Ал-Анон/Нар-Анон учатся преодолевать такие негативные эмоции, как раздражение, отчаяние, ненависть, жалость к себе и т.п.
Понимая, что наркомания – это болезнь, и осознавая, что она вне нашей власти, так же как и другие люди вне нашей власти, мы готовы совершить полезные и конструктивные перемены в нашей собственной жизни. И только тогда мы сможем быть полезны другим…
Мы предлагаем вам так же как мы, выздоравливать по Программе «12 Шагов», которая заимствована нами у Анонимных Алкоголиков. Эта Программа духовная, поэтому для выздоровления необходимо обладать тремя духовными свойствами: честностью, открытостью, готовностью. Если они у нас есть, мы сможем достичь своей цели …
Группы Алатин
Алатин (англ. Alateen, от alcohol – алкоголь + teenager – тинейджер) – добровольное неформальное содружество тинейджеров (молодежи 13-19 лет), страдающих от пьянства родителей. А. – часть семейных групп Ал-Анон. Известно, что дети алкоголиков обременены множеством далеко не детских проблем, коренящихся в пьянстве родителей (или одного из них). Члены А. собираются, чтобы помочь себе и друг другу: они делятся опытом, учатся понимать, что такое алкоголизм и, главное, пытаются уменьшить влияние алкоголя на свою жизнь.
Психотерапевтический эффект групп А. заключается в том, что их участники: 1) избавляются от чувств одиночества, покинутости, неполноценности, стыда; заботясь о других и ощущая заботу других о себе, они встречаются с теми, кто на собственном опыте знает их проблемы; 2) учатся понимать и решать свои проблемы; 3) оказываются способными, продолжая любить родителей, отстраниться от их проблем (т. е. не брать на себя непосильный груз ответственности по контролю и изменению поведения родителя-алкоголика) и решать проблемы своего собственного роста[37].
Дети алкоголиков обычно испытывают смешанные чувства любви и ненависти, страха и жалости к своим родителям-алкоголикам, и остро нуждаются в помощи.
В Алатине девочки и мальчики учатся думать как личности, не испытывая страха. Они развивают способность эмоционально отойти от проблем своих родителей, сохраняя свою любовь к ним.
Многие нашли в Алатине новый образ жизни и здоровую программу, чтобы жить и наслаждаться жизнью.
Ал-Анон и Алатин сходятся в том, что шефство Ал-Анона необходимо для групп Алатина и что, если оно правильно организовано, то может оказать неизмеримую помощь. Шеф не может быть родителем члена группы. Встаёт вопрос, – в каком объёме он или она должны участвовать в собраниях группы и до какой степени они должны «руководить» группой. Большинство подростков хотят сами заправлять делами у себя и обращаются за советом и помощью только в исключительных случаях…
Существуют и другие сообщества, работающие по 12-ти шаговой программе. Здесь перечислены только основные, наиболее известные.
Кроме 12-ти шагов, существуют и 12 Традиций сообществ, которые обеспечивают их жизнеспособность, но рассказ о них выходит за рамки задач данной книги – с ними Вы ознакомитесь, посетив группы того или иного сообщества.
В чем причина эффективности работы в Содружествах? Исходя из опыта посещения открытых собраний и общения с членами различных Содружеств, могу назвать следующие.
1. Анонимность. Благодаря ей – «стираются» различия в социальном, образовательном и других уровнях, и это позволяет чувствовать себя свободней, а также дает возможность ходить на группы, не опасаясь, что кто-то из «внешних» узнает о зависимости данного человека;
2. Согласно правилам собраний, ничто из услышанного не должно разглашаться за пределами стен комнаты для собраний, что создает пространство доверия;
3. На группах «не учат жить», не обсуждают выступления, не перебивают, не критикуют. Это прибавляет новичкам чувство уверенности. Каждый делится своим опытом, но новички в этих историях узнают самих себя, и понимают, что они не одиноки в своей беде. Что есть те, кто понимает их изнутри, но у кого уже есть и опыт новой жизни. А раз что-то в Сообществе помогло им – значит, может помочь и новичку;
4. В Сообществах давно поняли, что у каждого своя мера возможности постижения и принятия Бога, и потому там бережно относятся к религиозному опыту каждого, не навязывая свои взгляды и мерки, но и не теряя собственной религиозной самоидентификации. То же касается и политических взглядов – они не обсуждаются. Поэтому потенциал, накопленный Содружествами, доступен каждому, независимо от религиозной или политической принадлежности. Зависимость не знает расовых, конфессиональных, социальных и прочих границ, захватывая и подчиняя себе всех. Поэтому и Сообщества, объединяясь для совместного выздоровления, не считают возможным разделяться по этим признакам;
5. У (со)зависимых бытуют две крайности – или погружаться в саможалость, никого вокруг не слыша, или усердно учить окружающих, как жить, не замечая, как на это окружение реагирует. В группах, благодаря регламенту и дисциплине, человек, часто впервые, начинает учиться – не просто слушать, а именно слышать других, говорить о себе, относиться с бережностью к религиозным и другим различиям. А затем этот опыт установления здоровых границ переносится в собственную семью и другие социальные сферы жизни, что немало способствует выздоровлению от семейной болезни зависимости;
6. Опираясь на опыт других членов группы, человек учится «разжимать пальцы», нередко сведенные «добела», доверяя ситуацию Богу, Каким и как он смог Его принять, и тем самым позволяя Ему реально действовать в его жизни;
7. Имеется конкретная программа духовно-личностного роста, и литература данного Содружества, включающая в себя его мировой опыт, с помощью которой человек обучается применять принципы программы во всех сферах своей ежедневной жизни. Затем, с багажом удавшегося или неудачного опыта он приходит на собрания, чтобы поделиться им и принять опыт других;
8. Для многих Содружества становятся второй семьей; человек берет на себя, совершенно совершенно добровольно, с благодарностью, служение в группе (помыть посуду после чаепития, закупка литературы, подготовка тем для собрания и т. д.) – и у него появляется опыт свободного и радостного дарения себя другим, и принятия такого же дарения от других – не потому, что «должны», а потому что это радостно;
9. В литературе Сообществ избегаются, насколько возможно, психологические и прочие спецтермины, она пишется достаточно простым и ясным языком. Поэтому работа в группах доступна в плане восприятия и усвоения.
Что же касается проблемы и трений, то они возникают в тех группах, в которых нарушаются Традиции данного Сообщества.
5. Реабилитационные центры. Отличие центров реабилитации зависимых от наркологических отделов – в них не применяется медикаментозное лечение. При необходимости, медикаментозный курс проходится перед поступлением в реабцентр. Задача центра – способствовать духовно-личностному росту, эмоциональному взрослению, помочь обрести ответственность, обучить навыкам работы над собой, мотивировать на дальнейшее выздоровление после центра.
Стандартный курс в реабцентрах – 28 дней, в некоторых – до года и более, и может иметь несколько этапов ресоциализации.
Работа проводится под руководством специалистов (психологов, психотерапевтов, психиатров-наркологов, консультантов, волонтеров). Применяются индивидуальные и групповые занятия, трудотерапия, видеолектории. В развитых центрах, родные тоже вовлекаются в той или иной мере в реабилитационный процесс (на совместных терапевтических группах, работа с консультантом), их мотивируют на вступление в группы взаимопомощи (Ал-Анон, Нар-Анон).
К настоящему времени большинство реабилитационных центров, помимо прочего, используют Программу 12-ти Шагов. Помимо общего знакомства, идет проработка первых Трех Шагов. Во время пребывания в центре, реабилитант получает рекомендацию – по окончании курса продолжать заниматься в соответствующем анонимном содружестве. То есть, процесс реабилитации рассматривается как фундамент для дальнейшей работы над собой.
Помимо государственных центров, существуют религиозные, общественные (основанные общественным фондом), частные коммерческие, сектантские реабцентры. Качество реабцентров тоже бывает разное. Не все, что позиционирует себя как реабилитационный центр, является таковым на самом деле. Нельзя назвать реабцентром общину, где «реабилитация» сводится к труду, молитве и изучению Библии. Община трудников при монастыре – тоже не может быть реабцентром.
Главное отличие центра реабилитации от терапевтической общины – наличие психотерапевтических (психологических) методик и команда квалифицированных специалистов. Соответственно, такой центр не может быть бесплатным. При наличии развитой инфраструктуры и профессионалов, его себестоимость высока. И, если у центра нет серьезных спонсоров – оплата ложится на реабилитантов, или, чаще, на их близких. Или рабочую организацию, направившую данного человека на реабилитацию (с последующим вычетом из зарплат внесенной за него суммы). Что ж, из книги уже можно было убедиться, насколько серьезна и жестока болезнь. И выздоровление от нее не может быть дешевым. Цена входа в зависимость даже не замечается, а стоимость выхода….
Иером. Агапий. ПРОГРАММА «12 ШАГОВ»
В церковной среде еще мало известно о деятельности сообществ взаимопомощи, таких как Анонимные Алкоголики (АА), Ал-Анон, и других[38]. Поэтому неудивительно, что, когда члены данных содружеств приходят в православный храм с просьбой предоставить им помещение для собраний и оказать поддержку через информирование заинтересованных лиц среди прихожан, они сталкиваются с элементарным непониманием:
· Во-первых, зачем эти группы вообще нужны;
· Во-вторых – не являются ли они сектой.
Если же на группу попадают неподготовленные прихожане или прихожанки («мне посоветовали»), то нередко они ожидают, что там будут совершаться молебны, отчитки или что-то в этом роде. Вместо этого – какие-то разговоры со странными ритуалами, типа зажженной свечи и взятия за руки. «Как это может помочь мне, моему мужу (сыну), и не секта ли это?» — возникает у них вопрос. А если в данной группе, как местами бывает, вся «работа» сводится только к разговорам и жалению себя перед другими – отторжение у новичка будет устойчивым…
Цель данной публикации – представить принципы работы и жизни сообществ служителям Церкви и тем православным христианам, которые соприкасаются с проблемой зависимостей в своей практике или в своей семье. Речь будет идти о сообществах АА и Ал-Анон, как наиболее знакомых для меня, и наиболее распространенных.
Я не уполномочен выступать от их имени, и отражаю только свое личное понимание их деятельности. Данный очерк вытекает из детального изучения внутренней литературы сообществ и активного сотрудничества с ними на протяжении нескольких лет.
Основой, с которой знакомится новичок, придя в сообщество, – является так называемая программа духовно-личностного развития «12 шагов». Вот эти шаги.
1. Мы признали свое бессилие перед алкоголем, признали, что мы потеряли контроль над собой.
2. Пришли к убеждению, что только Сила, более могущественная, чем мы, может вернуть нам здравомыслие.
3. Приняли решение препоручить нашу волю и нашу жизнь Богу, как мы Его понимали.
4. Глубоко и бесстрашно оценили себя и свою жизнь с нравственной точки зрения.
5. Признали перед Богом, собой и каким-либо другим человеком истинную природу наших заблуждений.
6. Полностью подготовили себя к тому, чтобы Бог избавил нас от всех наших недостатков.
7. Смиренно просили Его исправить наши изъяны.
8. Составили список всех тех людей, кому мы причинили зло, и преисполнились желанием загладить свою вину перед ними.
9. Лично возмещали причиненный этим людям ущерб, где только возможно, кроме тех случаев, когда это могло повредить им или кому-либо другому.
10. Продолжали самоанализ и, когда допускали ошибки, сразу признавали это.
11. Стремились путем молитвы и размышления углубить соприкосновение с Богом, как мы понимали Его, молясь лишь о знании Его воли, которую нам надлежит исполнить, и о даровании силы для этого.
12. Достигнув духовного пробуждения, к которому привели эти шаги, мы старались донести смысл наших идей до других людей и применять эти принципы во всех наших делах.
При поверхностном прочтении 12-ти Шагов, может возникнуть иллюзия: «Да я уже половину Шагов и так сделал(а), а на остальную половину мне еще две недели понадобится. И эти анонимные группы мне для этого не нужны». Но когда тот же читатель слышит чей-то реальный опыт работы по Шагам – тогда он сам улыбается своей наивности, понимая, сколько впереди труда, и как непросто даются эти Шаги, особенно первые, несмотря на их простоту.
На самом деле, принять эту программу непросто. Ее сложность – в направленности во внутренний мир человека, и в необходимости отдавать ей время. Семейная болезнь зависимости проявляется в ежедневных делах, поведенческих реакциях, мыслях, чувствах, искажает религиозную сферу. Поэтому и программа требует своего применения в ежедневной жизни. А для этого необходимы постоянные наблюдения за собой, анализ своего опыта, очень полезно и даже нужно делиться получившимся и неудачами с другими, кто находится в этой же программе, изучать литературу данного сообщества, где отражается богатейший опыт данного Содружества. А ведь мы, в большинстве, не привыкли к внутренней работе.
Проведу параллель с жизнью в Церкви: можно научиться постам, знать наизусть вечерние и утренние молитвы, но при этом совершенно не уметь справляться с раздражительностью, гневливостью, пересудами. Вместо реального прощения легче научиться подавлять и прятать от самих себя имеющиеся обиды. Можно регулярно исповедоваться, и давно забыть радость подлинного, очищающего покаяния. Почему? Внешнее — всегда легче. А наша цивилизация только подыгрывает нашей экстравертности, нацеленности на внешнюю среду, в ущерб внутреннему миру. Но пока не произойдет перенаправление на собственное сердце – трудно ожидать духовного роста и положительных изменений в жизни.
Относительно соотношения программы с православием скажу более. Программу 12-ти Шагов можно воспринимать как приводной механизм, помогающий понять законы Евангелия, опыт отцов Церкви – человеку, воспитанному в отрыве от религиозной культуры и с больным (на почве (со)зависимости) мышлением – и применять затем в повседневности. Иными словами, программу можно назвать мостиком в Церковь.
Коренное отличие: программа не может привести к обо́жению, к тому Царствию Христову, которое, по словам Писания, «внутрь вас есть» и которое, в полноте, явится в Его Второе Пришествие. Но это и не является задачей программы. Она принадлежит земной плоскости, и может только приготовить человека к поиску Вертикали, показать на ее существование – сама Вертикаль вне ее. Если глубже вчитаться в программу – она вся призывает перерасти ее и идти дальше. Она пробуждает (у тех, кто способен почувствовать) жажду Бога. Дальше – это путь религии. А вот умение быть честным, опыт самоанализа и здоровой самокритики, которым обучает программа – помогут в религиозной сфере делать меньше ошибок и быстрее выбираться из заблуждений, которых так много в наших представлениях о религии. Для тех, кто воспитан в атеистическом, агностическом (безразличном к вопросам религии) и оккультном окружении – это немало.
Попробую вкратце изложить основу программы.
Зависимость, по выражению выздоравливающих алкоголиков – «бунт своеволия». Формируется противопоставление себя окружающему миру. Все должно вращаться вокруг меня. Есть два мнения: «мое – и неправильное». «Я пью – потому что…» (далее перечисление причин, по которым выходит, что виновны все – кроме самого алкоголика). И даже, когда человек осознает свою зависимость, своеволие продолжает действовать – «я сам справлюсь». Это и есть проявление Адамового греха в нас – «будете как боги». Поэтому так труден и одновременно так необходим Первый Шаг: признать и принять (не только умом, а всем нутром) свое бессилие перед алкоголем (наркотиками), что жизнь стала неуправляемой, все внутри и вокруг вышло из-под контроля: «Мы признали свое бессилие перед алкоголем, признали, что мы потеряли контроль над собой».
То же можно сказать о Первом шаге для близких зависимого. Они многие года приносили в жертву время, здоровье, финансы, социальные интересы и контакты, все свое внимание. Они же чувствовали мученицами, спасателями… и вообще, он же без их забот пропадет!.. И теперь принять, что на самом деле они так же бессильны, как и он сам? Немалый удар по ощущению «незаменимости» и «нужности». Но если честно посмотреть на ситуацию – их собственная жизнь давно неуправляема, их эмоции и реакции бесконтрольны, их сознание подчинено болезни. И только с полного осознания и принятия этого факта – бессилия поменять алкоголика и потери контроля над собой – возможен старт к новой жизни.
Этот шаг говорит о добродетели смирения. Если я не перестану уповать на «я сам(а)», то не смогу, признав поражение, обратиться – по-настоящему, от всей души – за помощью. Пока остается надежда, что «само как-нибудь остановится» – я не буду по-настоящему открыт для Бога.
Это полностью созвучно христианству. Я не могу сам победить грех и его последствия (смерть). И потому мне нужен Спаситель. Не наставник или учитель нравственности, а именно – Спаситель. Но для того, чтобы я принял Спасителя – я сначала должен осознать, что нуждаюсь в спасении. А если я – «не грабил, не убивал, живу как все» и вообще, более-менее порядочный человек – я могу принять Христа как учителя древности, как Бога даже… Но не как Спасителя. Зачем меня спасать, если я не чувствую себя тонущим?.. Потому и наследуют царство Христово «нищие духом» – те, кто знают свою падшесть, и потому жаждут спасения.
Именно осознание невозможности своими силами «выкарабкаться» из болезни зависимости, позволяет человеку, выросшему в безрелигиозной или фомально-обрядовой религилозной среде, обратить свой взор в Небо. А в сообществе он встречает людей, которые проделали определенный путь, и которые говорят про себя: «не я — бог (богиня)», но есть Сила выше нас». И эта Сила может вернуть потерянное здравомыслие и целостность жизни (Второй шаг). Каждый постигает эту Силу в данной ему мере. Но в Шагах однозначно говорится, что это — Личность, способная принять наши молитвы и готовая выйти нам навстречу. Новичок видит изменения, что происходят в жизни членов сообщества, и к нему приходит понимание: то, что они говорят — правда. «И пусть я еще не знаю, что это за Сила, но Ее стоит принять, Ей стоит довериться». Так человек выходит из своего «панциря» и постепенно открывается Солнцу. И тогда — он уже сам видит, как и его касаются преображающие лучи. Это укрепляет его доверие Высшей Силе, Которую теперь он смело и прямо может назвать Богом, Которому учится препоручать свою волю и жизнь.
Препоручение воли – Третий шаг — следующий важный этап. Начавшие выздоравливать убедились на личном опыте, что их воля не просто больна — она стала инструментом в руках болезни. Поэтому любая попытка выздоравливать «силой воли» — только самообман. И нужно учиться отсекать ее, подчиняя себя совершенной и благой воле любящего Бога. Так программа вплотную подводит к Евангелию — «Сами себя и весь живот (жизнь) наш Христу Богу предадим».
А дальше – начинается кропотливая работа над собой. За время жизни в болезни накапливается немало чувств вины, стыда, горечи, обид, злости. Они часто настолько сильны, что выливаются на окружающих. Забрасывается забота о собственном здоровье и других важных потребностях. Взглянуть на все эти «завалы» страшно. Потому только теперь, когда пришло сознание, что человек не одинок и что есть Бог, Любовь Которого выше грехов, и нет грехов, которые нельзя простить — можно, опираясь на Его помощь и поддержку друзей в группе, честно, и при этом безопасно для собственной психики, заглянуть в свою душу, заняться анализом своей жизни и характера, и начать работу по восстановлению своей личности. При этом часто обнаруживается, что алкоголь на самом деле — всего лишь надводная часть айсберга, что нередко пьянство помогало скрывать глубинные внутрисемейные противоречия, давало возможность списывать на алкоголизм собственное неумение быть счастливыми, заботиться о себе... Но Четвертый Шаг – не только о недостатках характера и нравственных ошибках. Проходящие его обнаруживают в себе и те таланты, достоинства и подлинные добродетели, которые им присущи – чтобы затем можно было опираться на них в процессе духовного развития.
Благодаря этому анализу, открывается громаднейший пласт работы над чертами своего характера и образом мышления. Но многое лучше видно со стороны, к тому же в проделываемой работе может подводить прежнее мышление, болезнь все равно будет пытаться брать свое. В связи с этим, на данном пути очень полезны рука и глаз товарища, который уже знает этот путь. Так появляется, кроме группы, понятие наставничества, т. е. передача опыта «от сердца сердцу». По-другому, наставничество еще называется спонсорством. Но не в современном смысле этого слова, а в буквальном. Спонсор на латинском означает «поручитель, покровитель». Иными словами, функция спонсора – та же, что и у восприемника при таинстве крещения – помогать и поддерживать в духовном росте. Но не становиться «гуру» – это будет искажением самих принципов анонимных сообществ.
Продолжаются шаги вплоть до дел покаяния — возмещения нанесенного ущерба, где это возможно, — и все более глубокого поиска Бога. А радость обретения новой жизни побуждает нести этот опыт тем, кто еще страдает от болезни: «Достигнув духовного пробуждения, к которому привели эти шаги, мы старались донести смысл наших идей до других людей и применять эти принципы во всех наших делах»…
Несмотря на то, что Программа ведет к религиозному опыту, сами Сообщества, работающие по ней, принципиально держатся в стороне от любой конфессии. В этом есть два положительных смысла.
Первый: в противном случае эти сообщества легко могли стать еще одной протестантской организацией, или даже выродиться в секту.
Второй: это позволяет, не втягивая группу в религиозные споры, и бережно относясь к (без)религиозным убеждениям других, сохранять и отстаивать от любых посягательств собственную религиозную самоидентификацию.
И, конечно, программа открыта для традиционных конфессий, в том числе и православию.
Пример такой положительной открытости — это проводимый уже на протяжении многих лет в Беларуси в Жировичах семинар «Анастасис», в рамках которого члены сообществ с удовольствием посещают монастырское богослужение, исповедуются у местных священников и принимают, подготовивишись, Святые Таинства. А в Москве плодотворное сотрудничество с сообществами налажено игуменом из Данилова монастыря Ионой (Займовским).
Игумен Иона (Займовский). ПРОГРАММА «МЕТАНОЙЯ»: ТРЕЗВОСТЬ КАК НАЧАЛО ВОЦЕРКОВЛЕНИЯ
В качестве ведущего семинара «Анастасис», прошедшего 2-4 августа 2013-го года в Жировичах, был приглашен руководитель программы «Метанойя» при Даниловом монастыре в Москве» игумен Иона (Займовский). Его доклад отражает многолетний опыт сотрудничества с движением Анонимных Алкоголиков и использования 12-тишаговой программы.
В 2005 г. по благословению Патриарха Московского и всея Руси Алексия II и соизволением наместника Свято-Данилова монастыря архимандрита Алексия начала свою работу Программа профилактики и реабилитации для зависимых от психоактивных веществ (алкоголь, наркотики) и их родственников «Метанойя». Сотрудники программы – священнослужители, специалисты в области зависимостей, психологи, волонтеры-добровольцы. На сегодняшний день программа «Метанойя» работает в Москве (2 группы), Белгороде и на Украине в Донецке.
Новаторской для России и для Русской Православной Церкви особенностью нашей программы является методическое сочетание церковного молитвенно-аскетического и богослужебного опыта и опыта обретения трезвости в рамках международной духовно-ориентированной программы самопомощи и взаимной поддержки «12 Шагов», выработанной в 30-40-е гг. ХХ в. в рамках движения «Анонимные Алкоголики» (далее – АА).
В рамках этого доклада я хотел бы с опорой на опыт Программы «Метанойя» понять, как соотносятся такие реалии нашей жизни как выздоровление от химической зависимости и воцерковление. А также на основе практики я постараюсь сформулировать некоторые принципы, касающиеся подготовки к воцерковлению химически зависимого и его родственников. Благодарю за помощь в подготовке этого текста моего коллегу и друга, кандидата философских наук Романа Кузьмина. Мой доклад будет состоять из 4 небольших частей и рассчитан на 20-25 минут.
1. Место трезвости в динамике духовной жизни
В церковной среде сегодня, как мне кажется, существует два мнения в понимании места трезвости (полного и длительного воздержания от химически активных веществ, таких как алкоголь и др. наркотики) в динамике духовной жизни. Схематично их можно назвать (1) трезвость как следствие воцерковления и (2) трезвость как фундамент воцерковления. Вероятно, в чистом виде ни та ни другая позиция не встречаются, тем не менее, они существуют как своего рода векторы, руководящие принципы, направляющие усилия как пастырей, так и мирян.
В рамках первого взгляда, если говорить именно о православной христианской перспективе, трезвость зависимый обретает в результате вхождения в молитвенную, аскетическую и богослужебную жизнь Церкви. Химическая зависимость рассматривается почти исключительно как проявление страсти, в борьбе с которой применяется весь доступный аскетический арсенал, а трезвость – это своего рода дополнительный результат хорошей церковной жизни. К химически зависимому не применяют особый подход, его рассматривают наряду с другими людьми, каждый из которых имеет свои страстные наклонности и грехи.
В рамках второго взгляда обретение трезвости – это только самое начало пути к Богу. Химически зависимый – это человек, нуждающийся в особом попечении, учитывающем медицинскую, психическую и социальную стороны заболевания. Радикальные духовные изменения возможны только как следствие био-психо-социальных изменений личности. На опыте мы знаем, что человек, не обретший первоначальную трезвость, может стать фанатично религиозен, понимая при этом Бога, религию и веру искаженно, через призму своей зависимости.
Общим в обоих подходах, и это мне кажется важным, является признание ключевой роли Бога в исцелении человека. Разным является понимание природы зависимости и ее места в динамике духовной жизни. Схематичными оба подхода я называю потому, что в действительности, на практике обретение трезвости и воцерковление идут рука об руку, взаимодополняя друг друга.
В рамках нашей Программы мы придерживаемся, скорее, второй позиции. Мы считаем, что трезвость необходима алкоголику и наркоману, чтобы сохранить жизнь. А для того, чтобы эта жизнь была глубокой и осмысленной, требуется в той или иной мере ее воцерковление.
Мы исходим из принципа, что фундаментальная потребность всякого человека – Богообщение. Однако мировая практика работы с зависимостями свидетельствует о том, что саму эту потребность зависимый человек может всерьез осознать только после более или менее длительной реабилитации от разрушительного воздействия химических веществ и дисфункциональных отношений. Зависимость делает людей духовно незрячими. Обретение ясного взгляда на себя и других, желание духовного и телесного исцеления – это необходимые условия осознанного обращения к Богу, которое мы понимаем как синоним исцеления в подлинном смысле слова.
Итак, зависимость – это болезнь, но болезнь особого рода. Мы считаем, что алкоголизм и наркомания (а не просто злоупотребление алкоголем и наркотиками) – это биологически детерминированное деструктивное поведение и мышление, которые, впрочем, человек способен с Божией помощью остановить и ограничить.
Не правы медики, когда они думают, что зависимость можно вылечить медикаментозно – такую односторонность мы называем «медикализм». Не правы и психологи, если считают, что зависимость – это только следствие тех или иных психических или социальных затруднений и нарушений («психологизм», «социологизм»). Но и пастыри не правы, если исходят из чисто духовного взгляда на проблему, игнорируя больное естество; такой подход я называю «спиритуалистическим» и он, безусловно, также нуждается в восполнении.
В нашей Программе «Метанойя» мы предлагаем сначала обрести сколько-нибудь устойчивую трезвость, «абстиненцию» (понятно, что никто не застрахован от срывов), а потом уже приниматься за переоценку своей жизни и, возможно, идти по пути ее воцерковления.
2. Главный парадокс программы «12 Шагов»
Хорошо известно, что история движения «Анонимных Алкоголиков» отмечена примечательным противоречием: это движение зародилось в активной и харизматичной протестантской христианской среде (в так называемых Оксфордских группах), однако уже через несколько лет вышло из нее и с тех пор принципиально отграничивает себя от любых церковных (и вообще религиозных) структур. С другой стороны, есть свидетельства основателя движения д-ра Роберта Смита и других о том, что все основные принципы программы АА были почерпнуты в Священном Писании (см. ниже). Однако ни в одной из так называемых программных книг мы не найдем ссылок на Библию. В то же время история связи и расхождения с христианским сообществом не замалчивается Анонимными Алкоголиками, а подробно описывается в официальных изданиях («Доктор Боб и славные ветераны» и «АА взрослеет»).
Не вдаваясь в дискуссию о том, почему так произошло, я отмечу только, что позиция, занятая АА еще в конце 30-х годов, позволила им успешно и плодотворно сотрудничать с христианскими сообществами, а также с католической и православной Церквами (у нас в России значительное число групп АА собираются в помещениях при церквях). Я считаю, это стало возможным благодаря тому, что фундаментальные положения Программы сохраняют христианскую основу. Это, прежде всего, вера в любящего и прощающего всесильного Бога-личность, которому есть дело до малейших движений нашей души и для которого нет ни одного абсолютно потерянного человека, – именно такого Бога нам открывает Христос Господь в Евангелии.
Примеры исконно христианских идей в АА можно было бы множить. Если внимательно почитать основную литературу АА («Анонимные Алкоголики», «12 Шагов и 12 Традиций»), то в ней исподволь все время проводятся или христианские или близкие к ним идеи о покаянии, молитве, жертве, служении Богу и ближним и др. Я бы даже сказал, что интуитивно движение АА нацелено на воссоединение с Церковью Христовой, своей Матерью, хотя это осознается единицами и вряд ли осуществимо непосредственно.
Мой опыт общения с АА свидетельствует, что аа-евцы с 10-ю и более годами устойчивой трезвости постоянно ищут углубления духовной жизни: одни – во все более глубоком и тщательном исполнении предписаний Программы «12 Шагов», другие – в той или иной религиозной практике, третьи – в Церкви Христовой. Но чаще всего – именно в Церкви. Все они понимают, что на пути духовного движения не может быть остановок. Программа помогает достичь трезвости, измениться, восстановить общение с Богом и ближними, но она не отвечает на вопрос о смысле и предназначении жизни, о посмертной судьбе человека, о Богопознании.
Таким образом, необходимо признать, что Программа имеет свои ограничения. Помимо зависимости от алкоголя и явных «дефектов характера», с которыми алкоголик сталкивается лицом к лицу, совершая работу по Шагам, со временем открываются все новые и новые духовные задачи, решение которых гениально описано в святоотеческой литературе.
Как же тогда с церковной позиции классифицировать это явление – некое духовное делание, внешнее по отношению к Церкви, но, тем не менее, христианское в своём основании? На мой взгляд, в этом случае нужно руководствоваться принципом Иустина Философа, согласно которому «все хорошее – наше». Именно это и происходит по факту почти везде, где АА встречаются с Православной Церковью.
Какое же место мог бы занять этот опыт с точки зрения церковной икономии? Я думаю, что правильнее всего рассматривать работу по программе «12 Шагов» двояко. Первое – как особую подготовку к воцерковлению и Крещению (подготовку для специфической группы людей – химически зависимых и их родственников, далеких от Церкви). Второе – как возможность углубить свою веру для людей церковных, но все еще пребывающих в плену зависимости и не могущих найти выход. Возможно, в этом втором случае можно было бы говорить о правильно понятой церковной епитимьи. На сегодняшний день значительное число участников нашей Программы «Метанойя» относится ко второму типу, однако все больше людей, приходящих к нам, считают себя православными, но на деле не научены основам веры.
3. Пассивное миссионерство
Сегодня все чаще говорят о необходимости полноценной и длительной катехизации перед св. Крещением. Говорят и о выработке различных подходов к разным оглашаемым – детям, молодежи, старикам, психически больным людям. Не пришло ли время выработать особы церковный подход к химически зависимым людям? Американский диакон Павел Гаврилюк в своей книге «История катехизации в древней Церкви» реконструирует канон огласительной практики в древности. Он отмечает, что на этапе так называемого «предоглашения» (то есть времени, предшествующего оглашению) осуществлялось «первое знакомство с христианством»; он далее отмечает что, «поводом к приходу в церковь могли быть чудеса, исцеления, а также пример святых и мучеников» (Гаврилюк Павел. История катехизации в древней Церкви. М.,2001,С.10).
Я считаю, что именно такое знакомство с начатками духовной жизни, а также «чудеса и исцеления» происходят на группах самопомощи, особенно, если они связаны с церковной средой. В программе 12 Шагов ее участники на практике познают, что такое закон и благодать, что такое два пути (путь в жизнь и путь в смерть), что такое личная ответственность за поступок и т.п. А главное, у них пробуждается интерес и вкус к духовной жизни – а именно в этом состоит цель любого предоглашения. Возможно, только некоторые из них, обретя устойчивую трезвость, придут потом в Церковь Христову. Но они будут более подготовлены к восприятию вести о спасении, чем многие люди, не проведшие над собой духовной работы такого рода.
Я осмелюсь утверждать, что работу по Программе 12 Шагов с церковной точки зрения можно было бы считать своего рода предоглашением. Если так смотреть на этот опыт, то он перестает казаться какой-то странной альтернативой Церкви (как до сих пор думают некоторые), а занимает свое вполне законное место. При этом отказывать химически зависимым людям в проведении этой духовной работы было бы неправильно, поскольку тем самым мы чаще всего затруднили бы им и обретение трезвости, и вхождение в Церковь.
Поэтому наша позиция в Программе «Метанойя» – это позиция «пассивного миссионерства», когда мы не проповедуем Христа открыто, не привлекаем в Церковь, а просто разделяем жизнь со страдающими людьми, стараясь помочь им и себе в обретении подлинной трезвенности. Мы не скрываем своих церковных взглядов и убеждений, но и не предлагаем разделять их в обязательном порядке. Наше общее поле – Священное Писание и 12 Шагов. Если же участник Программы обращается к нам с вопросами веры, то тогда мы начинаем касаться катехизических вопросов.
4. Принципы предоглашения химически зависимых и их родственников
В завершении моего доклада я попытаюсь сформулировать 4 принципа, которых, на мой взгляд, следует придерживаться в церковной работе с химически зависимыми и их родственниками:
1. Священнослужители и миряне-катехизаторы должны овладеть знаниями о природе зависимости и эффективных путях ее преодоления, иметь четкое представление о тех лечебных учреждениях, группах самопомощи, программах 12 шагов, куда можно направить больного. Аморфное и спиритуалистичное понимание алкоголизма должно смениться современными знаниями и сотрудничеством с профессионалами и группами самопомощи. В Русской Православной Церкви существует богатая традиция помощи зависимым от алкоголя (прп. Серафим Саровский, св. прав. Иоанн Кронштадтский, свящ. Александр Рождественский, свящ. Петр Поляков, священномученик Митрофан (Краснопольский), святой Патриарх Тихон (Белавин) и др.). Однако, сегодня одного только восстановления дореволюционных братств и обществ трезвости недостаточно. За ХХ век и медициной, и психологией, и наукой о зависимостях (аддиктологией) накоплен ценный опыт, которым не стоит пренебрегать церковным людям. Кроме того, православные братства едва ли привлекут тех страдающих людей, кто себя православным не считает или чьи представления о вере весьма смутны. В этом отношении группы самопомощи и взаимной поддержки по программе 12 Шагов имеют существенный миссионерский потенциал.
2. Воцерковлению и или крещению выздоравливающего должна предшествовать кропотливая работа по восстановлению личности. Ее должны осуществлять и священник, и психолог-консультант по зависимостям. Именно такой работой заняты двенадцатишаговые группы самопомощи и взаимной поддержки. Соединение духовной и психологической (психиатрической) помощи, как писал выдающийся отечественный православный психиатр Д. Е. Мелехов, есть «веление времени, диктуемое интересами больных и широкого всестороннего понимания человеческой личности».
3. Необходимо донести до химически зависимого мысль о том, что он волен в выборе: пить ему или не пить, употреблять наркотики или нет. Человек – существо, наделенное свободой выбора. Бог не станет заставлять его измениться и нарушать тем самым его свободу. Благодать Божия действует в человеке только при условии его согласия. А полный отказ от алкоголя нередко представляется алкоголику страшнее смерти. Он хочет и одновременно не хочет бросить пить (как сказал один выздоравливающий: «Пить не хочу, но похоже придется»). Помочь ему понять этот парадокс духовной жизни, а также сориентировать его на то, чтобы осознанно выбрать Бога и жизнь, создать благоприятные условия для этого и мотивировать зависимого «на выздоровление» – вот основная задача такой работы.
4. Нельзя забывать, что алкоголизм – это системная, семейная болезнь. Рядом с зависимым человеком в разрушительной атмосфере годами живут его близкие: жены и мужья, дети и родители. Опыт показывает, что исцеление необходимо не только зависимым, но и так называемым созависимым – людям, хоть и не употребляющим алкоголь, но часто и подолгу пребывающим в дисфункциональных, больных отношениях, построенных на обмане, насилии, стыде, страхе и вине. Этим людям надо помочь научиться заново строить здоровые и доверительные отношения с Богом и ближними, отказаться от желания контролировать других и манипулировать всеми и вся (в первую очередь, алкоголиком), от желания играть роль жертвы или палача. Все сказанное в равной мере относится к наркоманам, к зависимым от азартных игр и к их семьям.
Путь исцеления зависимого и его близких начинается с осознания истинного положения вещей, с честности и мужества. Серьёзные изменения не происходят внезапно, на духовную работу уходят многие годы. Истины веры обретают для человека жизненно-практический смысл, если он может соотнести их со своим опытом – зачастую опытом весьма болезненным и даже трагическим. Работа по принципам 12 Шагов позволяет перебросить этот мостик от повседневной и простой духовной борьбы за трезвость к источникам веры, вдохновения, любви и силы, хранящимся в сокровищнице Церкви.
Иером. Агапий. ИЗ ПЕРЕПИСКИ
Данная переписка велась на открытом форуме православных психологов,где я трудился под псевдонимом священника Евномия. При чтении предлагаемой подборки, прошу обращать внимание не только на содержание писем и ответов, но и на то – как «звучат» эти письма. Попробуйте «увидеть» характер, чувства тех, кто обращается – в свете того, что Вы уже усвоили из предыдущих глав относительно ролей, которые играют члены семьи больных химической зависимостью. Редакция писем сведена к минимуму. Письмо «Измена супруга» вставлено с целью показать, что созависимость – глобальное явление, что сам алкоголизм или наркомания – это всего лишь «надводная часть айсберга».
Пьет брат
Живу с отцом и с братом. Проблема в том, что брат пьющий, причем более 20 лет. У меня не возникает желания впускать его в дом пьяного, потому что он имеет своё жильё. Но отец постоянно впускает, говоря, что пусть он живет здесь, а то спалит по пьянке то жильё. А когда я умру, то выгони его в то жильё. Так говорит отец. Как правильно построить взаимоотношения с братом и отцом так как ущемляется моя личная жизнь? Дмитрий.
Ответ.
Это называется перекрестная созависимость. Вроде, мы понимаем, как нужно строить отношение к субличности близкого, ставшего зависимым (важно четко осознавать – мы можем любить брата, но не пускаем в дом его болезнь). А родители – нет. Наше противостояние болезни вызывает нападение на нас с их стороны. И мы подчиняемся своей любви к родителям – в ущерб себе, – и дальше приходится быть участником драмтеатра. А если пойти наперекор – у нас же есть страх: а вдруг у отца из-за переживания инсульт случится? И всю жизнь будем винить себя... Давно понял, что зависимость от созависимых – еще тяжелее, чем зависимость от алкоголиков.
Что делать? Не знаю. И вряд ли можно из этой ситуации выйти «без потерь». Нужно сначала определить приоритеты. И ответственность – на Вас. Я могу и ошибиться. Ответ знаете только Вы. Я же попробую помочь Вам его найти.
1. И Ваш брат, и отец – имеют свободу – как им себя вести, и Вы не можете насильственно или манипулятивно заставить их принять Ваше решение. Любые действия в этом направлении еще туже будут затягивать петлю созависимых отношений на Вашей же шее, и еще более будут способствовать семейной болезни алкоголизма.
2. Однако Вы можете донести до отца сведения о психологии зависимости-созависимости, и как последняя питает болезнь. Для этого – внимательно познакомьтесь с моими публикациями, а на сайте психотерапевта Зайцева С. Н. скачайте и прочтите книгу «Созависимость – умение любить» и видеолекцию для родственников (http://www.bibliapteka.ru/ ). Хорошо было бы ее посмотреть вместе с отцом. Правда, Вы для отца не авторитет, скорее всего, и Вас он может просто не слушать. Но есть специалисты. И можете пригласить его сходить к ним – и уже они донесут эти идеи. Если Вы живете в Москве – то прямиком к Зайцеву. Если в Беларуси – могу подсказать, к кому можно обратиться. А брату можете предоставить телефоны анонимных алкоголиков и центров реабилитации – также оставляя ему право принять или не принять.
3. Отец может принять информацию – и Вам станет проще. Может и не принять – и это его право выбора.
4. У Вас тоже есть право на свою жизнь и на свою позицию. Не Вы виновник их болезни, и Вы не отвечаете за их выздоровление. Поэтому – Вы можете дальше участвовать в этом драмтеатре, страдать вместе с ними (только от этого никому лучше не будет) – и я с уважением приму Ваш выбор страдать. Но Вы также можете, осознав бессилие помочь брату и отцу – сохраняя к ним любовь, отстраниться от них – как психологически (поставив границы), так и физически (вплоть до переезда в другой дом или квартиру). Обратите внимание – пишу «отстраниться», а не «устраниться». Разницу улавливаете?
5. Четко осознав, что Вы не можете изменить брата и отца – Вы можете определиться, что Вы хотите, и какие видите направления для достижения желаемых целей (только повторяю еще раз – исходя из понимания, что близких Вы не можете изменить; если у Вас другой цели и не было – значит, стоит подумать, как, в какую сторону изменить свой запрос – что Вы хотите для себя).
6. Возможно, Вы настолько включились в те роли, что навязала Вам семейная болезнь, что Вам самостоятельно трудно или даже невозможно выбраться из этой затягивающей «воронки», и Вы сами потеряли контроль над своими эмоциями, мыслями, и живете не своей жизнью, а – отца и брата. В таком случае Вы можете обратиться за помощью – для себя – к специалистам или в группы самопомощи для родственников алкоголиков Ал-Анон.
Развод или терпение? Муж – игроман.
Здравствуйте, батюшка! Ситуация в моей семье критическая, хотя и стандартная для современности. С мужем в браке семь лет, есть сын семи лет и дочь. Дело в том, что мой муж игроман и как оказалось – с большим стажем. Я этого не знала, когда выходила замуж, даже не догадывалась, очень любила. Практически сразу после свадьбы начались финансовые проблемы. Глаза мои открылись, когда нас с ребенком выписали из роддома и нужны были деньги на лечение малыша, но на счету их не оказалось. После этого начались бесконечные долги, которые он не возвращал, кредиты, зарплаты его мы не видели. Семь лет мы с его родителями боролись, ждали, надеялись.Но все тщетно, в общей сложности за него выплатили около миллиона рублей (российскими). Все, ни денег ни терпения ни у меня, ни у родителей нет. Сыном он не занимается, либо в компьютере сидит в танчиках ,либо днями и ночами где то пропадает. На уме только друзья, пиво и развлечения, вообщем не семейный он человек. Устроилась на вторую работу, думала может совесть его взыграет, стыдно станет. Нет....Выгнала его к родителям, подала на алименты, но он и там живет и не горюет. Никаких попыток с его стороны воссоздать семью нет, хотя разводиться не хочет. Я не знаю, как мне быть. Понимаю, что наверное, это мой крест и нужно нести его без ропота, не знаю, как правильно поступить. Ведь получается, что я являюсь инициатором развода. Это мой грех. Молюсь за него, жалко, пропадает и не осознает этого. Предлагала сходить к батюшке, не хочет. Заранее благодарна Вам. Храни Вас Господь!
Екатерина.
Ответ.
Здравствуйте, Екатерина.
Как понимаю, семьи как таковой уже нет, и официальный развод будет лишь констатацией данного факта. И если Вы решитесь на этот шаг – Вы имеете на это право. К тому же, как показала практика, порой развод – единственный шанс сохранить хоть какое-то уважение и любовь к супругу, п. ч. продолжение жизни рядом с ним – может убить эти чувства окончательно.
Но сам по себе развод тоже не решит весь узел имеющихся проблем. Следует понять:
1. Любя его, но не понимая, что имеем дело не только с любимым супругом, но, в большей степени, с его больной частью – хитрой, манипулирующей, безжалостной субличностью – мы направляли энергию любви не в то русло, и своими ошибочными действиями и ложными представлениями о том, как мы должны ему помогать – только подпитывали болезнь, являясь невольно пособниками зависимости;
2. В результате – болезнь беспрепятственно прогрессировала, а мы все больше вовлекались в навязываемые ею роли;
3. Это приводило к разрушению нашей собственной личности, когда наши эмоции, сама жизнь – все больше подчинялись болезни. Иными словами, мы жили не своей жизнью, а болезнью мужа;
4. Естественно, это все приводило к накоплению обид, горечи, злости, усталости, которые убивали нашу способность любить;
5. Наше следование ложной установке общества, что «сор из избы не выносят» (вредная пословица – сор из избы нужно выносить, чтобы изба была чистой) приводило к тому, что мы продолжали стараться поддерживать «фасад благополучия», чтобы как можно меньше людей знало о проблемах, и не было даже кому толком раскрыть наше внутреннее состояние, поделиться своими чувствами, эмоциями; мы продолжали играть роль МЧС и «жертвы, мученицы» – и этим самым окончательно закрепляли положение вещей. Фактически, именно мы замкнули на себе круг, лучше сказать, «электрическую цепь», что и приводило к «коротким замыканиям», и все хронически «искрило», угрожая «пожаром»;
5. И во всем этом мы виним самого супруга, хотя половина проблемы – в нас самих. Обратите внимание – в Вашем письме супруг представляется только негативными чертами, нет ничего положительного. А на этом фоне Вы в письме представляетесь как невинная жертва, которая так пыталась ему помочь, а он, негодяй, не ценит Ваших забот и усилий его спасти, вернуть в семью... Разумеется, все это писалось под воздействием накопившихся Ваших негативных эмоций (обид, усталости, чувства вины)…
Спасибо,батюшка! Все Вы говорите правильно. Муж мой на самом деле добрый, чуткий, безотказный. Да моя вина во всей сложившейся ситуации тоже есть, бесспорно. И все это написано, действительно, под воздействием эмоций. И как правильно замечено, что жили мы не своей жизнью, а болезнью мужа. А «фасад благополучия» и сейчас держим, на работе никто не знает правды. Но единственное, что я не могу понять, вспомнить где и когда я допустила ошибку. Просто мы две противоположности. И сейчас это настолько стало очевидным. Я ни в коем случае не оправдываю себя, но муж не домосед. А если находится и дома, то или за компьютером или с пивом. Я человек не пьющий и могу посидеть с ним, поговорить. Недавно была ситуация. Муж пришел к нам домой и остался на ночь, сын очень обрадовался, достал своих солдатиков, чтобы папа поиграл с ним. Но вдруг в 9 часов вечера ему позвонил знакомый и муж сказав, что через 30 минут будет ушел и пропал (обычная для нас ситуация), сын, конечно, расстроился. Пришел муж поздно, выпивший. При первом же звонке по телефону он срывается и бежит по делам, и пропадает. А потом либо пьяный приходит, либо вообще может не прийти. И вины он не чувствует. На все уговоры остаться дома, уходит сказав: Скоро буду и все....Мы почти три месяца живем отдельно, но изменений в его поведении не наблюдается. Почему он бежит из дома к друзьям, да так, что никто и ничто удержать его не может, не понимаю. Спасибо за Вашу помощь, внимание и поддержку.
Продолжаю ответ.
В книге Москаленко В. «Созависимость: характеристики и практика преодоления» (В Интернете доступна) обратите внимание на главу «Параллелизм проявлений зависимости и созависимости».
Вообще, моя задача – помочь Вам выработать конкретную программу дальнейших действий. И имейте в виду – одна зависимость легко меняется или тянет за собой и другие. Судя по тому, что Вы ответили – у Вашего мужа выраженная склонность к алкоголизму (это не ругательный термин, а медицинский диагноз). Пишу это для того, чтобы Вы поняли, к чему дальше будут вести Ваши усвоенные роли, если не займетесь собственной реабилитацией и обучением новым правилам поведения, реакций, меняя кардинально отношение к себе самой и к реалиям.
Наша беда (подчеркну: не вина, а беда) – что мы оказались вовлеченными в роли, навязанные нам болезнью, и тем самым стали пособниками зависимости. И это – зона нашей ответственности. Не исключено, что, если бы вовремя обратились за квалифицированной помощью, ситуация с мужем могла бы стать другой. У меня есть немало знакомых семей, в которых супруга или мать брали на себя ответственность за свое собственное выздоровление от семейной болезни, переключая внимания с супруга (сына, дочери) на себя, на свою часть болезни – и теперь это счастливые семьи. Благодаря этой работе, их близкие зависимые:
1. оказались один на один со своей болезнью и ее последствиями, неся предельную боль за свои поступки, и их никто не «обезболивал»;
2. при этом, принцип отстранения давал возможность этим матерям и женам оказывать близким-зависимым моральную поддержку, сохранять доверие, уважение к личности, по-настоящему доверить ситуацию Богу и позволить Ему действовать в их жизни.
И это приводило к кризису, после которого зависимые принимали факт своей болезни, и начинали сами выздоравливать.
В прочих семьях (и их много) все вращаются вокруг зависимого, создавая самую благоприятную почву для прогресса болезни, а затем, когда наступает предельная усталость – винят во всем самого зависимого и подают на развод, не желая нести ответственности за свои ошибки, и думая, что «они сделали все что могли» (в том то и дело, что они делали все что могли – для подпитывания зависимости), и что развод спасет их от дальнейшего разрушения их и детей.
И это их очередная грубая ошибка, «страусиная позиция» – спрятаться, пытаться уйти от реалий. Они не хотят принять факт, что они сами давно стали носителями семейной болезни, и усвоенные ими дисфункции, разрушительные модели поведения – будут передаваться детям и внукам. Так, к примеру, появляются внуки алкоголиков. Вроде, сами родители и не пьют, а вот модели взаимоотношений, усвоенные от пьющего отца и созависимой матери – сохраняются и передаются дальше[39].
Важно понять: достаточно два-три года пожить рядом с действующим алкоголиком-наркоманом-игроманом, чтобы у членов его семьи тоже произошли серьезные искажения в психике, духовной сфере, в восприятии мира, в отношении к самим себе. Нередко же эти дисфункции появляются и без наличия зависимости. Они могут возникать из-за того, что в детском-подростковом возрасте они жили в атмосфере семейных конфликтов, оказались свидетелями родительского развода, или в семье наличествовал выраженный авторитарный режим (со стороны мамы, или отца, или даже бабушки), или за «фасадом благополучия» не было эмоционального тепла, открытости.... Список можно продолжать (на эту тему у меня очень откликается фильм Б. Грачевского «Крыша»).... А затем все это проявляется во взрослой жизни этих уже выросших детей. А каждая ошибка или неудача еще более «ломает» их, укрепляя подсознательное восприятие себя как «жертв», «мучениц», «неудачников(иц)», что «любовь нужно заслуживать», поскольку «сами по себе они не стоят того, чтобы их любили», а для этого нужно быть «очень хорошими, ответственными, заботливыми, жертвенными» – в общем, развивается перфекционизм. Или наоборот: «раз я плохой (ая), то таким(ой) и буду». Так появляются будущие невесты будущих алкоголиков, наркоманов, игроманов, будущие авторитарные мамы и бабушки, будущие супруги будущих изменяющих мужей. Так готовится почва для будущих разводов, в которых уже их дети станут перед жутким выбором между папой и мамой... И все это развивается в новых поколениях по законам то ли алгебраической, то ли даже геометрической прогрессии – охватывая все больший процент семей, неся вырождение всей нации...
Мы с Вами не может отвечать за нацию. Но мы можем, осознав сущность происходящего – взять на себя ответственность за собственную духовно-психологическую реабилитацию, для которой неважно – разведемся мы или нет. П. ч. задача реабилитации – научиться быть счастливыми, и максимально нейтрализовать действие болезни созависимости, чтобы она минимально передавалась детям.
Так я подошел к главной мысли: Вы сами будете выбирать, разводиться или нет, но главные вопросы – что из Вашей ситуации понесется в дальнейшую жизнь, готовы ли Вы учиться быть счастливыми? Приходит ли понимание, что сам по себе развод не решит комплекса проблем, и что для этого нужна конкретная программа конкретных шагов? Что главный человек, который нуждается в помощи – это не муж, а Вы сами? Что Вам не дано спасти мужа или кого бы то ни было, но Вы можете менять себя? А когда Вы будете меняться – вокруг Вас тоже многое и многие изменятся? И вновь в цветущем яблоневом саду в лунную ночь при тихом веянии ветра Вы будете видеть эльфов!
Огромное Вам спасибо! За то, что открыли мне мои проблемы в ином свете. Действительно насколько мы слепы и очень многого не знаем. Я и правда думала, что «несу свой крест», и раз так случилось, то так и должно быть. И продолжала бы это делать, если бы не попала к Вам. У меня действительно, как у слепого котёнка, открылись глаза на то, что всё это время мы жили по его сценарию, облачившись в роли, которые нам уготованы были. И действительно, во многом потакали, не осознавая этого, думая, что это приносит пользу. Сейчас я действительно понимаю, что мне не дано спасти мужа, а нужно спасаться самой, меняя себя. И по-моему, «лёд немного тронулся». За эти три месяца я стала более спокойной, спокойно сплю по ночам (не нужно нервничать, ждать, думать всякие глупости), мы стали посещать чаще храм. В апреле совершили поездку в замечательный и очень красивый город Санкт-Петербург (без мужа). Конечно, предстоит ещё очень много и серьёзно поработать. Спасибо Вам, за то, что Вы есть!
Пищевая зависимость
Здравствуйте.
У меня очень большой лишний вес. Когда я беру себя в руки и начинаю меняться, худеть и хорошо выглядеть, то мне очень не хочется, что бы это кто-то замечал и что либо мне говорил. Так как у меня сразу срабатывает реакция – портится настроение и все возвращается на круги своя.
Вот не давно скинув много лишних кг., и преобразившись, хорошо одевшись шла легкой походкой по улице. Мимо шла женщина, которая ходит к моей соседке постоянно и она мне говорит: «Вижу взялась за себя, на диете сидишь. Похудела. Какая ты молодец. Хорошо выглядишь. Продолжай в том же духе».
В ее голосе не было издевок или какого либо злорадства. Она сказала это от души.
Но моя реакция была следующая. Я как будто вся сжалась в комок, душа внутри меня свернулась вся и я выдала ей недовольным голосом «ни за что я не бралась и ни на какой диете ни сижу».
Очень долго у меня было плохое настроение, после этого и вес снова начал возвращаться.
Сейчас я опять худею, хорошею, и я уже боюсь опять услышать комплименты и пожелания в свой адрес.
У меня желание отсидеться где-то в темном чулане, что бы меня ни кто не видел пока вес полностью не уйдет и что бы своими комплиментами мне ни кто не помешал добиться цели.
Может это и есть то, что люди называют сглазом?
Так было уже много раз и даже когда близкий родственник замечает, что я худею и говорит мне об этом. Тут же срабатывает, что я начинаю больше есть и возвращаться в исходную позицию.
Но я больше всего удивилась, когда мой знакомый (очень верующий человек) полный похудел и я ему также сделала комплимент. Он мне сказал, «Ну все. Зря ты мне это сказала. Теперь я начну поправляться»
Первые мои мысли были «О Боже! Я не одна такая».
Что это за беда такая и как преодолеть это в себе? Помогите пожалуйста понять.
Ириса
Дополнение: Я уже писала давно, что у меня сильная пищевая зависимость, и что я с детства полная. Из-за веса вся жизнь наперекосяк. Из-за этого тяжелый характер и психика расшаталась. Чуть что – взрываюсь, чуть что не так – плачу))) Много знаний о своей проблеме, много неудач. В себя не верю, надеюсь только на помощь Божью.
Недавно поняла, что надо искать решения своих проблем в святоотеческих учениях о страстях и в психологии. Работаю над собой очень серьезно и уже есть некоторые маленькие победы благодаря Божьей помощи.
Хотелось бы конечно мне еще лично с православным психологом пообщаться, но возможности не позволяют пока куда-то ехать и не уверена, что я смогу раскрыться полностью кому-то. Поэтому пытаюсь изучать все сама, а что не понимаю спрашивать.
Цепляюсь за каждую зацепку, слово, книгу. Много общаюсь со своим священником, читаю святых и психологию по своей проблеме.
Буду рада, если вы посоветуете православную психологию по проблеме заедания эмоций. И о психологии полного человека. Так как я скачиваю с интернет книги и иногда заказываю через интернет магазин и вроде написано психология, а начинаешь читать – одна эзотерика.
Что бы вы мне посоветовали, какие книги?
Ответ.
В святоотеческом наследии – богатейший потенциал, однако наша беда, что мы не умеем по-настоящему пользоваться им. К тому же, к сожалению, в наших храмах редко встретишь здоровую терапевтическую среду, помогающую реально работать над собой и исцеляться от своих страстей и духовных недугов, от которых и вырастают т. наз. «комплексы», «проблемы» и проч. (не люблю, правда, в последнее время эти психологизмы). Для этого нужен не приход, а живая община, в которой священник – не только «жрец», и уж тем более не обслуживающий персонал в бюро религиозных услуг, а – предстоятель данной местной Церкви. Сейчас такое – редкость. Поэтому и возникает, порой, необходимость обращаться за помощью к психологии и т. п., в той мере, в какой это не противоречит христианским убеждениям и истинам.
Одним из направлений, вполне совместимым с христианством, и являющимся хорошим инструментом для работы над собой, является т. наз. Программа 12-ти Шагов, используемая различными анонимными сообществами по выздоровлению от различного рода зависимостей. Дополнительный плюс – программа используется в терапевтической среде таких же зависимых, и это помогает раскрыться, увидеть реальное выздоровление опытных членов и поверить, что мне это тоже поможет. Среди этих сообществ есть и для тех, кто имеет пищевую зависимость, вырастающая, как правило, на эмоциональной почве. В Сети можно найти интернет-сообщества, может, удастся найти и живую группу, выписать литературу, которая ими издается. В качестве примера укажу известную социальную сеть Форрест Гамп http://www.fgump.ru/, где собираются на одной площадке многие из этих сообществ, среди них – и данное, и там есть у него свой форум (найдете среди списка форумов). Возможно, на нем или в других вы найдете свое.
Нашла свой ответ и много других ответов на свои вопросы в книге «Наркотик под названием еда»
Ее писали 5 авторов. Это команда профессиональных врачей, психологов, богословов. Написано все как раз для верующего человека.
Попутно выявила в себе созависимость. Работаю по книге и программе 12 шагов.
Как говорится, наконец, увидела свет в конце туннеля.
Решила написать, может кому-то пригодиться и кто-то ищет ответы на те же вопросы, что и я.
Ириса.
Опять же пишу для таких же, как и я. Благодаря советам в этой теме Евномия пришла в интернет – общество анонимных обжор, и иду по программе 12 шагов. Буквально за неделю все изменилось в моей жизни, в отношении с едой, людьми и я начала выздоравливать от своей пищевой зависимости. Я перечитала сотни книг о своей проблеме, очень много лет боролась, искала, истратила кучу денег на специалистов, а все оказалось настолько легко и просто, настолько все понятным и еще ко всему бесплатным. В голове и душе воцарило спокойствие и порядок.
Программа не противоречит православию, а наоборот способствует воцерковлению и встряске своего внутреннего ветхого человека.
Спаси Господи! Помощи всем.
Я всегда верила, что Господь не оставит без помощи уповающих на Него!
Что делать? Отчаянье
У меня муж- потеряный человек. Пьет и пьет. А напьется – начинает дебоширить.
Я готова на любой шаг, лишь бы вернуть покой в семью.
Честно, мне плевать на его здоровье. Готова даже давать ему тетурам или колме…. Все равно, ведь не пойдет в больницу. Сколько раз просила, умоляла, ругалась. Как горохом об стенку. Радосинь.
Ответ.
Беда в том, что подчас мы хотим, чтобы он бросил пить, а бросать нужно не нам, а ему… Т. е., мы решаем, как ему жить и вести себя, чтобы нам было хорошо, не задумываясь особо, а ему – каково без выпивки? Готов ли он в самом деле жить без алкоголя? Знаете, иногда, путем открытых и скрытых воздействий, удается привести мужа к воздержанию. Только жить без алкоголя он не умеет. И потом жены признаются: пил – было плохо, перестал – стало еще хуже…
Вопрос нужно ставить – не как бросить пить, а как научиться жить трезво, чтобы жизнь была полноценной. Любые попытки «отрезвить» с помощью манипуляций и скрытых воздействий (подсыпать в пищу или в водку полученные у «нетрадиционных целителей» «порошки и снадобья», подливать незаметно святую воду, уговорить «серьезно с ним поговорить» его друзей или священника), заранее обречены на провал и даже вредны.
Извините, не знаю как к Вам обращаться, Радосинь. Знаете, я в Вашем письме читаю слова человека, который делал типичные ошибки, что и во многих других семьях, ставя под контроль жизнь мужа, и беря на себя всю ответственность за ситуацию в семье – лишая тем самым мужа ответственности, а себя – личной жизни. А поскольку ситуация бесконтрольна – наступает период тяжелой усталости от непосильной ноши. А на почве усталости – замораживаются подлинные чувства, и остается негатив: чувства вины, отчаяния, злости, ненависти (готовы чуть не убить – а изредка и до этого доходит). И, разумеется, теряется всякое уважение к мужу как личности. Для таких жен воедино сливаются сам муж и его больная субличность, хотя на самом деле, это два разных человека...
Важно осознать – мы не можем навязать другому правила своей жизни, но мы можем поставить границы, менять свое отношение к ситуации. А когда я меняюсь – вокруг меня многие и многое тоже меняется.
Не так давно у меня на приеме были родственники зависимого – шесть на одного. Шесть каменно-устало-унылых лиц с написанным на них вопросом: «когда же бросишь пить?». А в отношении меня: «что Вы с ним сделаете?». Знаете, после общения с ними мне этого человека было просто жалко, и я подумал, что в таком окружении ему будет сложно выздоравливать, хотя и был у него на это, пусть небольшой, но запрос.
У алкоголика есть несколько орудий. Назову некоторые.
1. Способность вызывать гнев или провоцировать близких к потере самообладания. Но как только он спровоцировал – «Ага, я ж говорил, что они меня не любят – кричат, критикуют, злятся, истерики закатывают, постоянно какие-то требования предъявляют. Не любят. Поэтому я пил и буду пить».
2. Способность вызывать тревогу, что приводит к выплате за него штрафов, устраивание в больницы, доставание бюллетеней, в общем – «обезболивание», снятие с него последствий его поступков. Но этим самым – он получает «поощрение» на дальнейшую безответственность, но при этом у него может развиваться чувство собственной несостоятельности, а значит – ущербности. И тогда включается функция «компенсации» – и он «мстит» близким за то, что они способствуют этой несостоятельности.
3. «Не выносить сор из избы». И тогда болезнь, не встречая противодействия со стороны привлеченных семьей специалистов – благополучно прогрессирует.
4. Вытекает из предыдущих – семья живет его болезнью, принимает на себя навязанные болезнью роли, теряет личные границы, – и в результате оказывается беззащитной перед его агрессией.
Подлинный выход – это учиться с помощью специалистов или семейных групп взаимопомощи типа Ал-Анон – ставить границы его болезни, продумать меры физической и психологической безопасности, выздоравливать от навязанных болезнью ролей. Это не быстрый процесс, «за два сеанса» не получится. Но если такая цель будет поставлена, и мы по-настоящему этого захотим – она вполне достижима.
Вы пишете: «Я готова на любой шаг, лишь бы вернуть покой в семью…». Знаете, я настолько часто слышал эту фразу, а потом видел, что за ней стоит, – что я ей не верю. Почему? П. ч. подразумевается «я готова отвезти его на отчитку, скармливать тетурам, ругаться, взывать к рассудку, умолять поступить в реабцентр и даже оплатить его» и т. д. – то есть что-то делать с ним. Но ни разу никто из сказавших эту фразу – не захотел взять на себя ответственность за собственные роли в этом драмтеатре, и начать выздоравливать от них. Как только они слышали, что не могут заставить его бросить пить, но могут обратиться к специалистам за помощью себе (к психотерапевту, наркологу, участковому, Ал-Анон), а не для него – весь энтузиазм сразу пропадал, и больше я с ними не встречался. А особенно разочаровывало их, что работать нужно – не день и не месяц а, подчас, годами (поскольку духовный рост, который предлагается им – бесконечен). И только те, кто понял, что им самим нужна помощь, что они сами заболели семейной болезнью, и кто захотел поменять свою жизнь – мы с ними благополучно работаем – и они действительно меняются. И во многих этих семьях мужья – или обретают трезвость, или их болезнь входит в рамки, которые не разрушают семью, или – развод как спокойный взвешенный шаг с сохранением уважения к личности мужа, когда в самом деле помочь ему нельзя и нужно строить безопасность и счастье других членов семьи.
Хочу развестись, разлюбила пьющего мужа
Здравствуйте. Я православная, психолог, мне 40 лет. Замужем 12 лет, 3 сына от 5 до 10 лет. Муж пьёт (и ещё раньше играл) и все эти годы я молилась, прощала, разговаривала по душам, ругалась, бежала в храм и каялась и т.д. и т.п. ВСЁ! Я больше НЕ хочу этого кошмара!!! я устала. Попросила мужа сделать выбор между нами и вином... и закодироваться или как-то кардинально начать лечиться, прошло полгода и ничего не изменилось. Его устраивает его жизнь. А меня нет. Почему я должна терпеть этот ужас? Священники призывают к терпению, а мне кажется, что я отношусь к людям, которые слишком долго терпят тогда, когда надо бы решительно действовать. Я унываю и не хочу молиться, потому что мне очень больно. У меня есть любимая работа, хобби, хорошие друзья, но отношения между мужчиной и женщиной – это главнее! А у нас отношений нет, муж или работает или пьёт. Мы спим в разных комнатах, а страшнее то, что, как мне кажется, я его больше не люблю. А без любви мне плохо. Хочется семьи, ещё детей и любимого человека рядом. Нам не куда разъезжаться, мы только купили квартиру – первую свою! А я со страхом туда еду. И я не представляю как всё будет, но очень хочу развода. Я не права?
P.S. Мы не венчаны, т.к. муж не христианин и не хочет им быть. Татьяна
Ответ.
С данными священниками не согласен – они просто не понимают по-настоящему, что происходит в Вашей семье. Согласно Основам Социальной Концепции Рус. Прав. Церкви (документ, обязательный для ориентации всем членам Церкви), «перечень оснований к расторжению брака дополняется такими причинами, как заболевание СПИДом, медицински засвидетельствованные хронический алкоголизм или наркомания». Т. о., препятствий к разводу нет. Не стоит из зависимости делать идола и приносить ему в жертву время, внимание (обделяя при этом себя и других близких), здоровье, отношения с родными и детьми, финансы…
Однако у меня другое замечание. Вы глубоко эмоционально устали и срослись с его болезнью. Сейчас, как Вы сами понимаете, Ваше мышление тоже не способно к адекватности. А действия, построенные на эмоциях, на эмоциональном выгорании и проч. – могут не принести ожидаемых результатов. Тем более в таком серьезном шаге, как развод. А потом – будет чувство вины, усиливаемое установкой священников, что «нужно было терпеть, а я вот, нарушила совет…». Коль Вы психолог, не мне Вас учить, что такое созависимые отношения. Так вот, в Вашем письме я вижу глубоко созависимого человека, который в полной мере проиграл роли треугольника Карпмана. А сейчас – в стадии замораживания своих подлинных чувств. Самое странное – Вы, похоже, даже толком не изучали психологию зависимого мышления, иначе бы не писали, что «попросила мужа сделать выбор между нами и вином». Все, что Вы делали – с самого начала было обречено на неудачу! И другого результата, кроме нынешней ситуации, быть попросту не могло. Я в этих строках как перед собой вижу женщину, которую просто «несет». «…и все эти годы я молилась, прощала, разговаривала по душам, ругалась, бежала в храм и каялась и т.д. и т.п». Для полноты не хватает глагола «дралась». Бывает, в практике.
Извините, что пишу жестко – поскольку Вы сами специалист, считаю возможным говорить без «обходных маневров». Беда, что в семейных взаимоотношениях Вы полностью потеряли дистанцию, даже не пытаясь применить к себе собственные знания. Ощущение, что полностью отключили сознание и компульсивно реагировали, совсем по Павлову.
Рад, что, наконец, начало приходить осознание ситуации, и есть готовность ее менять. Но убежден, что Вы недооцениваете своей роли в ней, как и он – своей. Алкоголизм – семейная болезнь. И если мы заражены ею (усвоив навязанные болезнью роли) – болезнь остается в наших головах и сердцах, и сама по себе не проходит.
Итак, вы имеет полное право на развод, но не угрожайте им – а идите на этот шаг без сомнений. Если он поймет, что это по-настоящему – и будет разными способами пытаться вернуть Вас – в т. ч. обещанием «кодировки» (не люблю этого слова – слишком много всякой всячины в него влагается, нет на самом деле такого понятия) – это только оттянет время и – будет способствовать дальнейшему развитию Вашей совместной болезни. В наших регионах есть только два по-настоящему эффективных пути выздоровления – реабилитационные центры и группы взаимопомощи Анонимных Алкоголиков. Поскольку болезнь запущена – лучше начинать с центра. Если он отказывается – значит, выздоравливать не хочет.
А еще – у меня в практике было немало случаев, когда супруга и родители зависимого начинали кардинально менять свое отношение к себе самим и к болезни через программу Ал-Анон, работая с психологом или по методу Зайцева – и эти семьи не только сохранились – они стали счастливыми. А когда развод все же происходил – это шаг предпринимался не от усталости или под действием негативных эмоций, а был спокойным, взвешенным решением с сохранением уважения к мужу, вытекающим из понимания, что это необходимо для собственного выздоровления от созависимости, и чтобы помочь выздоравливать от нее детям. А муж – он просто глубоко болен, и мы бессильны перед этой болезнью… Такой развод действительно допустим, поскольку психотравмы, связанные с ним, сведены до минимума.
Если Вы будете готовы поработать в предлагаемом там направлении – я готов быть к Вашим услугам, помочь проделать первые шаги.
Измена супруга
Здравствуйте!.. Ситуация, к сожалению, банальна: я, муж, любовница... С мужем мы вместе 15 лет, в официальном браке 2,5 года, есть маленький сын. Оглядываясь на предыдущие годы, сейчас понимаю, что грешила страшно, поэтому даже не задаюсь вопросом за что мне все это... прекрасно понимаю, что заслужила.
Муж изменил мне во время беременности, не планируя никаких постоянных отношений, подкрепляя это тем, что Она живет в другом городе и какие-либо постоянные отношения невозможны даже по чисто географическим причинам. Он до сих пор утверждает, что это была его первая измена за все эти годы, о которой он жалеет по сегодняшний день. Но все складывается иначе: через некоторое время Она переезжает в Москву, в многомиллионном городе снимает жилье неподалеку и началось... Охлаждение в наших отношениях я стала замечать достаточно давно, пыталась говорить с мужем, но он отмахивался, говорил, что все будет в порядке, что должно пройти какое-то время, жизнь войдет в привычную колею и мне, в общем, не о чем беспокоиться. У меня, по большому счету, не было особых причин ему не верить. Непростая беременность, рождение первенца, хлопоты и новые заботы, ограничения – все это вносит определенный дисбаланс, плюс я многое списывала на его кризис среднего возраста, некоторую финансовую и бытовую неустроенность и нестабильность, которая до рождения ребенка не ощущалась настолько остро...
О их связи я узнала от Нее. В совершенно циничной форме. Муж долго отпирался, но потом все признал, у нас состоялся очень непростой разговор, в ходе которого он признался, что в интимной сфере его интерес ко мне сильно поубавился, но при этом он меня все также любит, просил прощенья, клялся, что бросит. Бросил... Я уезжаю с сыном на дачу и, через некоторое время, начинаю получать своеобразные «приветы» от его пассии, сначала носящие чисто издевательский характер, а далее свидетельствующие о том, что их общение продолжается. Муж все отрицал, предполагал, что это своеобразная месть с ее стороны. Со временем выяснилось, что доля правды в ее «приветах» все же была...
Я не буду расписывать в подробностях как я провела то лето, до сих пор стыдно перед ребенком... Почти год мы прожили в своеобразном аду. У мужа были моменты просветлений, когда он в очередной раз просил прощенья, уверял, что любит, что на этот раз бросил ее навсегда. Потом снова входил в какое-то зомбированное состояние: стеклянный взгляд, ледяной голос, пытался меня бросать (каждый раз исключительно по телефону, никогда лично), потом приходил в себя, просил прощенья, говорил, что несмотря ни на что я самый близкий для него человек. Я прощала... Я пыталась отпустить его в «новую жизнь»- тоже не получилось. Слез было пролито море и моих и его, хотя сентиментальным человеком его никак не назовешь... Каждый раз, когда вставал вопрос о расставании он уверял меня, что это не навсегда, что мы еще обязательно будем вместе... Он до сих пор в это верит... Некоторую надежду на лучшее внес его разговор с батюшкой. Какое-то время он был прежним, мы общались как раньше, по-доброму, тихо и спокойно, но у меня уже начали случаться истерики на ровном месте. Договорились не торопить события, остаться вместе. Через некоторое время все вернулось – стеклянный взгляд, ледяной голос и фраза «Я давно хотел бросить тебя, но ты все время уговариваешь меня остаться». Я снова уговаривала, и он снова оставался, снова уверял, что на стороне все кончено и никаких отношений там больше нет... И это снова оказывалось не так. Я написала ему письмо. Я прощалась с ним. Прощалась в письменной форме, потому что хотела многое сказать, а сказать все от начала до конца не получалось, потому что за это время я превратилась в абсолютную истеричку в клиническом смысле этого слова. За письмом последовал очередной эмоциональный «всплеск». Он просил прощенья на коленях, говорил, что если раньше у него были определенные сомнения, то сейчас он действительно хочет все наладить и верит в то, что это возможно, не может без нас с сыном и т.д... Речь зашла даже о венчании – и для него и для меня это очень важный и ответственный шаг. Снова попросил дать ему кокое-то время прийти в себя, потому что сам понимает, что не совсем адекватен. Собирался снова поговорить обо всем с батюшкой, сходить к психологу при храме. Записался к психологу. Днем сходил к психологу, а вечером бросил меня. Снова по телефону. Решил остаться с Ней, несмотря на то, что осознает всю бесперспективность этих отношений... По возрасту она годится ему в дочери, совместный быт, дети семья – всего этого он не сможет ей дать. Понимает, что это не надолго, и еще много чего понимает, но сейчас он так решил.
Я старалась описать ситуацию без лишней эмоциональной окраски – не знаю правильно или нет.
Я действительно очень люблю этого человека, я действительно, мягко говоря, очень тяжело переживаю происходящее. Я знаю его более 20 лет, мы многое пережили вместе за эти годы, я видела его в очень разных жизненных обстоятельствах и понимаю насколько все вышеописанное ему не свойственно (ни слезы, ни ползанье на коленях ни, тем более, то как он поступал и обращался со мной все это время).
Себя я довела почти до полного эмоционального и физического истощения, меня преследуют навязчивые мысли. Стыдно в этом признаваться, но я «хочу» повеситься. Я ни на минуту не принимаю эту мысль, ни в коем случае не намерена этого делать. Суицид в моем понимании противоестественен в принципе, но тем не менее...
Я не отрицаю наличия зависимости от этого человека, искренне хочу от нее избавиться, понимаю, что без посторонней помощи я с этим не справлюсь, но очень боюсь ошибиться в выборе специалиста. Не могу избавиться от мысли, что муж осознал, что должен остаться с любовницей именно после посещения православного психолога. Просто мне казалось, что православная психология отличается от светской тем, что границы нормы у первой гараздо уже и уход от жены и ребенка к молодой любовнице явно находится за их пределами. Поправьте если не так. Я ни в коем случае никого не виню в случившемся, просто наверное так совпало...
Что касается церковной жизни, то все попытки ее наладить пока терпят фиаско. За этот год я начала регулярно посещать службы в храме, довольно часто исповедовалась, но по каким-то совершенно нелепейшим причинам ни я ни муж НИ РАЗУ так и не смогли дойти до причастия. Надо отметить, что муж намного лучше меня осведомлен в вопросах веры и религии, сам много раз объяснял мне некоторые моменты, сам подталкивал на этот путь.
Я теперь смогу когда-нибудь снова себя уважать? Все это время он предавал меня, потом давал надежду, помогал мне подняться и снова «швырял об землю», предавал... Я прощала. Действительно прощала, а получается просто позволяла вытирать об себя ноги. Я сама себя перестала уважать после этого, чего же требовать этого от других.
Я не знаю как строить отношения дальше. Понимаю, что пока буду видеть его, боль не утихнет... Но у нас сын, который любит папу и нет никакой возможности организовать их общение без моего участия. А у меня просто нет сил на это участие…
Я прошу прощенья, что не получилось изложить все коротко, просто мне очень больно. Люблю и ненавижу, не хочу видеть, но хочу вернуть... Боюсь, что не смогу не простить, если на него опять «накатит». Не знаю, как воспринимать это – как конец отношений или как испытание, не верю, что этот ужасный год может перечеркнуть все предыдущие...
Анна
Ответ.
Здравствуйте, Анна.
1. Вы очень хорошо описали ситуацию, и это радует – есть здравомыслие и, чувствуется, готовность работать.
2. Вы сами, насколько понимаю, осознаете духовные корни болезни (я рассматриваю данные ситуации именно как семейную болезнь, п. ч., в православном богословии грех переживается именно как болезнь, как радиация, а не просто как преступление закона). Думаю, Вы уже вполне искренне раскаялись в допущенном грехе добрачной связи. Правда, многие священники допускают типичную ошибку – принимают исповедь в подобных грехах слишком просто, не предлагая духовного лекарства – епитимии. А здесь нужно не просто внутреннее раскаяние и исповедь, а серьезный духовный длительный подвиг, соответствующий тяжести греха. Чем больше онкология – тем больше химиотерапии. А еще требуется и реабилитация после лечения. Так и здесь. На эту тему лучше поговорить с вашим местным священником.
3. К сожалению, ситуация довольно запущена. Знаете, когда читал эти строки, то увидел, что Ваши взаимоотношения – один к одному с семьями алкоголезависимых. Психология – точная копия. Это касается как его, так и Вас. Только вместо алкоголя – измена (фактически, сексуальная зависимость). Поясню.
Алкоголик: у меня разовые потребления, я не собираюсь пить регулярно
Ваш муж: «постоянные отношения (с любовницей) невозможны «
Алкоголик: выпивал, п. что... (стрессовая ситуация на работе, не может перенести потерю друга и т. д.), скоро все будет в порядке, что должно пройти какое-то время, жизнь войдет в привычную колею и родным, в общем, не о чем беспокоиться
Ваш муж: «все будет в порядке, что должно пройти какое-то время, жизнь войдет в привычную колею и мне, в общем, не о чем беспокоиться»
Алкоголик: отрицает пьянки, обвиняет в провокациях, в клевете (ну, только немного выпил, а то, что Вы говорите, такого не было)
Ваш муж: «Муж все отрицал, предполагал, что это своеобразная месть с ее стороны»
Алкоголик: просит прощения, клянется, что «в последний раз» (особенно, когда разводом «пахнет»), падает на колени, уверяет в любви...
Ваш муж : «просил прощенья, клялся, что бросит...Он просил прощенья на коленях, говорил, что если раньше у него были определенные сомнения, то сейчас он действительно хочет все наладить»
Алкоголик: при употреблении – измененное состояние, что отражается на взгляде, в голосе, в поведении.
Ваш муж : «зомбированное состояние: стеклянный взгляд, ледяной голос»
Алкоголик: когда в семье «прижимают к стенке» – признает наличие проблемы и неадекватность, обещает пойти за помощью к специалистам или соглашается на реабцентр. В некоторых случаях – даже доходит до специалиста и даже может пройти курс в реабцентре. Только не ради выздоровления, а чтобы «отстали» и «усыпить бдительность». Реально же ничего не меняется, и болезнь, благодаря всем этим манипуляциям, на которые поддаются родные, продолжает благополучно прогрессировать.
Ваш муж: «Собирался снова поговорить обо всем с батюшкой, сходить к психологу при храме. Записался к психологу. Днем сходил к психологу, а вечером бросил меня. Снова по телефону. Решил остаться с Ней».
Не случайно описываю подробно сравнения. Когда нам будет понятен диагноз, тогда сможем видеть и пути выздоровления. И одно дело, когда понимаем «про себя», другое, когда прописано. Продолжим. Проведем параллель с действиями жены алкоголика.
Жена алкоголика: давно замечает, что есть проблемы (пьет, к примеру, каждую неделю), но ей страшно посмотреть правде в глаза (что муж заболевает алкоголизмом), и потому принимает его оправдания, объяснения, обещания. Пока ситуация совершенно не обострится. В результате, упущено немало драгоценного времени, и он уже вполне захвачен алкогольным мышлением, потерял критичность к себе, и помочь им гораздо сложнее.
У Вас: «Охлаждение в наших отношениях я стала замечать достаточно давно...У меня, по большому счету, не было особых причин ему не верить»
Жена алкоголика: нередко алкоголик винит в употреблении «жену, соседей, тещу и работу», и она принимает эти обвинения, в том числе и те, которые адресованы ей. Чувства вины и стыда – постоянные попутчики членов семьи зависимых. Но на самом деле он пьет не потому, что она плохая, а потому что болен алкоголизмом и ничего с этим не делает.
У Вас: «Непростая беременность, рождение первенца, хлопоты и новые заботы, ограничения – все это вносит определенный дисбаланс, плюс я многое списывала на его кризис среднего возраста, некоторую финансовую и бытовую неустроенность и нестабильность, которая до рождения ребенка не ощущалась настолько остро...» На самом деле он изменяет, п. ч. изменяет, п. ч. духовно болен.
Жена алкоголика: пытается «поутру» поговорить с ним о вчерашнем пьянстве, но ему и без нее плохо, и он отмахивается от разговоров про алкоголь, старается от них уйти, в т ч. проявляя агрессию. И тогда она, чтобы его не злить, «не провоцировать на выпивку» и не трепать себе нервы, сдается, и уходит от разговора. Только внутри ведь ей все равно плохо.
У Вас: «пыталась говорить с мужем, но он отмахивался, говорил, что все будет в порядке» (что Вы чувствовали после неудачных попыток, не знаю)
Жена алкоголика: Из-за происходящего ей очень плохо, она теряет эмоциональный контроль над собой, а от этого больше всего страдают дети. Мало того, что они теряют папу, теперь теряется и мама, нередко она «срывается» на них, по мелочам (в раздражении застегивая пуговицы) и по крупному, и они не могут понять, в чем их вина. Комплекс неполноценности им обеспечен – если родители не начнут выздоравливать.
У Вас: «Я не буду расписывать в подробностях, как я провела то лето, до сих пор стыдно перед ребенком»
Жена алкоголика: Когда его «прижала к стенке» – у него появляется временная ремиссия (более чем сомнительного качества), и она так хочет верить, что все будет позади! Нет понимания, что без серьезной реабилитации все рано или поздно (обычно рано) начнется по-новому кругу.
У Вас: «Некоторую надежду на лучшее внес его разговор с батюшкой. Какое-то время он был прежним, мы общались как раньше, по-доброму, тихо и спокойно...»
Жена алкоголика: после многочисленных обещаний, которым она заставляла себя верить, и новых срывов, у нее развиваются неврозы, бессоницы, и псиосоматические заболевания – гипертония, мигрень, стенокардия. Не говоря уже о том, что истерики и депрессии стали обычной нормой ее жизни, причем уже не зависимо от того, пьет он или не пьет
У Вас: «но у меня уже начали случаться истерики на ровном месте... Себя я довела почти до полного эмоционального и физического истощения, меня преследуют навязчивые мысли»…
Список параллелей можно продолжать, но, думаю, достаточно. Пожалуйста, сообщите, насколько и где я ошибся, а где верно. Можете что-то добавить.
То, что с Вами происходит, у психологов получило название созависимости. Это такая же болезнь, как и зависимость, но на эмоциональной почве. Чаще всего ее рассматривают в контексте семьи алкоголиков и наркоманов, но на самом деле она проявляется и во многих других случаях.
Вчера, когда уже начал готовить ответ, на прием пришла молодая женщина – с такой же ситуацией, как и у Вас. Детали разные, суть одна. В ходе беседы выяснилось, что на ее подростковый период пришелся активный пик алкоголизма ее отца. Сейчас тот не пьет, но тогдашнего пережитого в семье, включая созависимые роли матери, хватило, чтобы этот «букет» она перенесла во взрослую жизнь, и вышла замуж за человека, который ей изменяет. И теперь у нее полная возможность реализовать усвоенные от родительского дома модели поведения. Не удивлюсь, если и в Вашей семье отец или пил, или был развод, или измена, или просто плохие отношения, которые тяжело ложились на Вашу неокрепшую душу.
Есть такая таблица В. Москаленко – параллелизм проявлений зависимости и созависимости[40]. Пожалуйста, соотнесите эту таблицу с Вашей ситуацией.
Что Вы чувствуете после прочтения моего ответа? Какие у Вас мысли? Готовы ли вы продолжить нашу совместную работу? Если хотя бы на 50% мой подход верен, то мне есть, что Вам предложить, и с радостью готов идти вместе с Вами.
С искренним желанием помочь, свящ. Евномий.
Большое спасибо за отклик! Ваши предположения и сравнения оказались верны, на мой взгляд, процентов на 99, что, с одной стороны, огорчает, но с другой дает определенную надежду на «выздоровление».
Анна.
Иером. Агапий. АЛКОГОЛИК НА РАБОТЕ И В ДОРОГЕ, ИЛИ ОБРАЩЕНИЕ К РАБОТОДАТЕЛЯМ И ДРУГИМ ЗАИНТЕРЕСОВАННЫМ СЛУЖБАМ
Сначала немного данных.
«Согласно справке Государственного секретариата Совета безопасности Беларуси по анализу деятельности государственных органов за 9 месяцев 2012 года, уровень затрат, связанных с пьянством и алкоголизмом, в 2008 году составил 7,2% от ВВП. А доходы, полученные за счет реализации алкогольной продукции, в том же году составили 1% от ВВП. Таким образом, на производстве и продаже спиртного страна сильно теряет в деньгах»[41].
«Почти пятая часть погибших на производстве в 2013 году находились в состоянии алкогольного опьянения. Только из-за пьянства белорусов в рабочее время страна потеряла минимум 1,6 млрд рублей. Такие данные опубликованы в докладе «Медико-социальные и социально-экономические последствия употребления алкоголя в Республике Беларусь» за 2013 год.
В прошлом году из-за алкоголя в Беларуси прогуляли 6297 человеко-дней. Стоимость одного такого дня, по подсчетам специалистов, – 129 тысяч рублей. Ущерб по всей стране составил 0,8 млрд рублей.
В прошлом году зафиксировано 1816 случаев, когда люди выпивали на рабочем месте. «Если каждый из них (случаев. – Прим. TUT.BY) сопровождался снижением работоспособности от 70 до 100%, то экономический ущерб может составить по данным 2013 года […] 0,2 млрд рублей», – отмечают в докладе.
6321 человека уволили по причине употребления алкоголя на рабочем месте. «Если считать, что уволенный с работы не работает после увольнения всего неделю, т.е. 7 дней, то общая сумма потерь составит […] 0,6 млрд рублей».
В 2013 году на производстве был травмирован 2001 человек, из которых 119 человек в момент травмирования находились в состоянии алкогольного опьянения. В результате несчастных случаев на производстве погибло 168 человек, 35 из них были пьяными. Каков при этом ущерб – ученые не уточнили»[42].
А теперь попробуем разобрать – что делать директору производства (предприятия, организации), когда он сталкивается с прогулами или появлением в состоянии опьянения сотрудника? Особенно, если этот человек – ценен и как специалист, и как просто человек?
Насколько понимаю, обычная схема действия руководителей такова:
- Сделать устный выговор и простить
-сделать письменный выговор, и простить
-дать штраф, и простить
попробовать уговорить его бросить пить, и простить
- направить на «кодировку», и простить
-»дать еще один последний шанс» и простить
-когда деградация зашла далеко, заметно потеряна квалификация, или нанесен серьезный ущерб, или просто «лопнуло терпение» – уволить…
Да, жалко Петрова; жалко его семью, которая из-за его увольнения потерпит в бюджете; есть вопрос – а кем его заменить на работе. И потому, не понимая, с чем имеют дело, руководители непонятно чего ждут (в отличие от болезни, которая благополучно «съедает» Петрова), откладывая решение вопроса. Но у больного алкоголизмом совсем другая логика! Если «меня столько прощали – значит, я им нужен!» И у него «растет корона» незаменимости. А болезнь тем временем прогрессирует, отнимая способности и здоровье, все больше увеличивая риск травмы на производстве или производства брака. Не говоря уже о том, что денег рано или поздно на выпивку может начать не хватать – и начнется воровство.
Некоторые руководители, пытаясь «что-то сделать» с алкоголиками – организовывают «бесплатные сеансы» кодирования для «нуждающихся». Но статистика – упрямая вещь. Если бы «кодировка» помогала хотя бы в 30-ти случаях из ста – проблемы, связанные с алкоголем, давно бы заметно уменьшились.
В предыдущих главах показывалось, что алкоголизм – био-психо-социо-духовное заболевание, которое можно охарактеризовать как алкогольное безумие. В центре реабилитации «Анастасис» я слышал истории, как человек, уволенный за пьянство, добивался приема на другую работу – и в тот же день уходил в запой, с соответствующими последствиями. Не потому, что он такой дурак. А потому что болезнь овладела всем его сознанием…. Вот и «кочуют» увольняемые алкоголики с одного предприятия на другое. А у директоров – головная боль: где найти трезвых сотрудников, которые смогут нормально работать? И как предохраниться от случаев производственных травм, случающихся по причине похмельного синдрома – из-за которых столько «разборок», и за которые, в конечном счете, отвечать ему, директору.
Но есть иной выход. В США с тотальным пьянством и алкоголизмом столкнулись раньше нас. И у них есть опыт. Простой и эффективный. Он состоит – в направлении проблемных сотрудников на посещение групп АА или в реабцентры.
Сейчас почти в каждом городе существуют группы Анонимных Алкоголиков. Хорошие ребята, обучающиеся трезвому образу жизни и готовые поделиться опытом с другими. Есть центры реабилитации для зависимых. Любой руководитель может обратиться в АА или в реабцентры – с предложением организовать встречу на своем предприятии. Выступать будут не наркологи. Сотрудники (рабочие) – услышат личный опыт. И та «защита», что не может быть пробита другим лектором – «даст трещину» от выступления этих ребят.
А второй этап – договориться о сотрудничестве с реабцентрами. И, когда возникает очередная проблема с очередным «залетчиком» – пригласить его в кабинет. Где, без нажима, спокойно, с уважением к личности – проговорить: «Ты хороший человек и специалист, Петров, и ты знаешь мое к тебе расположение. Но за последние полгода у тебя столько-то нарушений трудовой дисциплины, столько-то замечаний от техника по безопасности. И я боюсь потерять тебя. Да, тебе не хочется признавать, что у тебя болезнь алкоголизма. Но со стороны многое виднее. Эта болезнь, если ее не лечить – будет прогрессировать. И я не хочу ждать, к чему она приведет – потом помочь тебе, возможно, и не удастся. И потому – выбери два варианта. Первый – я тебе даю направление в реабцентр на 28 дней (лучше – больше), на это время тебе предоставляется внеочередной отпуск. Центр нами оплачивается (потом будут вычисляться проценты с зарплат). Ты проходишь курс – и твое место остается за тобой. Мы тебя ждем. Если не хочешь – к сожалению, дальше ты здесь работать не сможешь. Выбирай. И сейчас. Чтобы завтра уже поехать в центр. Слова обещаний и клятв больше не принимаются».
Не все выберут реабцентр. Но те, кто по-настоящему ценит свое рабочее место, или кто уже раньше был увольняем за пьянство – выберут, скорее всего, центр. Хорошо, если курс продлится даже месяца три, а не стандартные 28 дней – опыт лучше закрепится. А после возвращения, эти люди окажут прекрасное воздействие на атмосферу предприятия. И кто-то последует их опыту новой жизни, кому-то легче будет тоже дать согласие на поступление в этот же центр – и так образуется «закваска» трезвости в данной организации.
Тоже хочется сказать и руководителям ГАИ и других силовых ведомств. Хорошо, конечно, что сейчас ужесточена система наказания за управление автомобилем в нетрезвом виде. Для «просто любителей» выпить – она может оказать отрезвляющее действие. Но если человек, скажем, уже на первой стадии алкоголизма – он еще не стоит на наркологическом учете, у него еще нет запоев – однако его мышление уже захвачено алкоголем, и рано или поздно – он снова и снова будет садиться «за руль» в нетрезвом виде. Со всеми вытекающими угрозами ЧП. И ни лишение прав, ни штрафы, ни конфискация автомобиля не остановят его безумных действий. В сводках МВД достаточно фактов, когда лишенный прав водитель садился за руль – причем даже не своей, уже конфискованной, машины – а «позаимствовав» во время «вечеринки» у родственника. И это заканчивалось трагедией. Алкогольное мышление санкциями не отрезвишь.
Так вот. В США, насколько мне известно, есть другой подход. Если шофер задержан в нетрезвом виде – он ставится перед выбором: или тюремный срок, или – посещение нескольких десятков (я слышал – 90) собраний Анонимных Алкоголиков, о чем он должен предоставить справку. Или – получает направление в реабилитационный центр на 28 дней[43]. Понятное дело, подавляющее большинство выберет «меньшее зло». А в центре – человек получит то, что не даст никакое исправительное учреждение.
Тоже можно сказать и о направлениях в ЛТП. Никому не секрет, что процент вступивших на путь трезвости после этого учреждения – невысок. А ведь можно поставить условие: или ЛТП, или реабцентр.
Тоже можно сказать и о тех, кто совершил, в результате наркотического опьянения – еще не тяжкое – преступление.
В нашем обществе и госструктурах пока недооценивается эффективность центров реабилитации. Но, именно грамотно работающие реабцентры дают наиболее высокий процент выздоравливающих среди прочих направлений. Не лучше ли помогать им развиваться – чем вкладывать средства в «бесплатные сеансы кодирования»?
Еще раз подчеркну: беда сознания общественности, включая ответственных лиц различных ведомств – это непонимание сущности заболевания алкоголизмом, и желание решить связанные с ним проблемы как можно более простым путем. Отсюда – и популярность «кодирования». Конечно, проще – организовать один сеанс, чем направлять подчиненных на целый месяц. На радость болезни. В таком тяжелом заболевании простого выхода нет, и полумеры не действуют! Можно сколько угодно ругать США. Но что-то – можно оттуда и взять. Не только Кока-колу. Но и богатый опыт в помощи больным зависимостями и их родственникам.
Адрес центра реабилитации «АНАСТАСИС»: 231826, Республика Беларусь, Гродненская область, Слонимский район, деревня Сосновка, улица Школьная, дом 2, р/с 3015043273223 в ЦБУ № 422 «АСБ Беларусбанк» г. Слоним, код 152101689, УНП 590318569 http://anastasis.by/ Тел/факс: 8 (01562) 7 66 69; телефон: 8 (01562) 7 66 44.
Иером. Агапий. СЕРДЦЕ МАТЕРИ. Вместо послесловия
Эта притча известна многим еще со школьной скамьи. Гордая и строптивая девушка потребовала от юноши, чтобы он доказал свою любовь к ней – убив собственную мать, и принеся ей вырванное материнское сердце. Безумная любовь повлекла юношу к родному дому. Тёмной ночью переступил он его порог.… А когда возвращался, сжимая в ладонях сердце матери, споткнулся и упал. Охнуть не успел, как услышал:— Ты ушибся, сынок. Сильно болит?..
Дело об убийстве 18-летней Юлии Соломатиной[44] вызвало немалый резонанс. Не само убийство, а то, что в преступление был вовлечен еще один человек – мама убийцы. Приехавшая по вызову своего нетрезвого сына, и помогавшая избавиться от трупа, расчленяя тело. А потом, вместе с ним, скрывавшаяся где-то лесу…
Да, первая реакция на информацию – шок: как такое вообще возможно!? И можно, наверное, понять возмущение общественности и вопрос: почему такой сравнительно мягкий приговор за эту не вмещающуюся в сознание жестокость[45]? Только вот у меня нет желания «забросать камнями» соучастницу. Мы судим эту мать, даже не осознавая сущности трагедии.
Несмотря на то, что алкоголизм и прочие химические зависимости являются проблемой примерно каждой третьей семьи, информации – что делать, когда твой близкий пьет или склонен к саморазрушающему поведению, как болезнь влияет на членов семьи – почти нет. Хотя от этой болезни, как и от онкологии, не защищена ни одна семья. Есть – попытки «помощи» через организацию бесплатных «кодировок», есть бесплатные наркологические отделы. Но никто не рассказывает, как пережитое в детстве в семье отца-алкоголика влияет на взрослую жизнь, как формируется атмосфера, в которой развивается зависимость. Нет знания, куда обратиться за помощью, чтобы защититься от психологического и психического разрушения, которое несет с собою химическая зависимость близкого. Нет информации, что делать маме, которая видит, что ее сын становится алкоголиком. Об этом в популярных газетах, журналах, порталах не пишут.… И потому, когда болезнь случается, люди перед ней беззащитны.
Алкоголизм осуждается обществом, и семья, в которую он пришел – старается скрывать факт наличия этой болезни. Но куда деться со своими чувствами боли, обид, стыда, вины? С кем мама может поделиться тревогой за сына – чтобы получить помощь и поддержку? Только не говорите про социальные службы. К ним в таких семьях недоверие. Боятся – что поставят на учет как неблагополучную семью, что могут младших детей забрать из «опасной среды» в интернат, что на работе найдут повод уволить «виновника»…. А с кем могут поделиться болью дети пьющего отца? Кому в школе или в институте скажешь, что кто-то в семье пьет? В результате – с детства ребенок учится носить только в себе и подавлять свои разрушающие эмоции и чувства, закрываясь от тех, кто его окружает. Но его сознание полностью контролируется обстановкой в семье. Он может быть на школьных или студенческих занятиях, а его мысли и чувства – «что там, дома?». От них можно отвлечься на время, но потом они нахлынут снова. Он не знает свободы, он не знает, что такое здоровые отношения – и что такое подлинная любовь, как она выражается.… И когда такие дети переходят во взрослую жизнь – часто дублируют то, что было в их родительской семье. На языке психологии это называется паттернами. Так и вырастают будущие алкоголики и наркоманы, а также – жены и мамы будущих алкоголиков или наркоманов. И пока не изменится отношение общественности к подобным проблемам в семьях (а это семьи наших однокурсников, коллег, соседей за партой наших детей); пока мы не научимся спокойно, без осуждения, сплетен и нездоровой «жалости» принимать тех, кто может сказать: «я мать (дочь, сын, брат) алкоголика», как любого другого нормального человека, – синдром семейной болезни зависимости будет захватывать все новые и новые жертвы.
Распространенное в обществе мнение – мамы и жены должны терпеливо относиться к больным алкоголизмом, «спасать» их, «нести крест» жизни с алкоголиком; они должны постоянно жертвовать собой ради семьи – на радость болезни алкоголизма. В целом, быть жертвенными, заботливыми…. Почему-то от мужчин такого не ожидается. Папа может вообще уйти из семьи, если его сын стал наркоманом. Или родился с синдромом Дауна, с ДЦП. «Сражаться» должна мама. Пока жива. Мамы и «сражаются». Чему потом удивляться?..
Я не знаю внутренних мотивов действий этой женщины. Но я не один год работаю с родственниками химически зависимых лиц – наркоманов и алкоголиков. И у меня одна мысль – а была ли там вообще эта мама? Как сознающая собственное бытие личность, как центр самосознания?
Обычное представление об алкоголиках – что это деградирующие люди, которые теряют семьи и работу, уходят в длительные запои. Но на самом деле, среди алкоголезависимых процент таких лиц небольшой. Да и те стали такими не сразу. Большинство алкоголиков – это вполне приличные внешне люди, с которыми мы общаемся каждый день – друзья, соседи, просто знакомые, сотрудники в коллективе. В большинстве случае мы не подозреваем, что у них есть серьезные проблемы с алкоголем. Только домашние видят изменения в психике и поведении больного. Общественные правила требуют держать «фасад благополучия» перед «внешними». И он держится. Семья делает все возможное – чтобы: 1. «Спасти» больного; 2. Избежать при этом огласки.
Не имея информации, что происходит, близкие не понимают, что имеют дело не с любимым человеком, а с его хитрой, лживой, манипулирующей субличностью, для которой нет понятия «мама», «семья», «ответственность», а есть фон употребления и средство для снятия с себя последствий употребления. Они видят, что их родному человеку плохо – и, думая спасти его, уберечь – становятся, фактически, «средством от симптомов», вместо того, чтобы мотивировать больного на выздоровление.
Как поступит мама, когда увидит, что ее сын лежит пьяным на дороге, получил отравление, не имеет чем оплатить выписанный милицией штраф, избил прохожего? Голос сердца требует – спасти. Поднять с дороги и притащить в дом, уложив в постель; вызвать «Скорую»; поставить на дому капельницу (в наркологии ведь на учет возьмут – и тогда прав водительских лишится, а то и на работе истекающий контракт не продлят); выплатить за него штраф (чтобы не получил «срок»); с побитым прохожим – «договориться», чтобы не писал заявление в милицию.… Она искренне не понимает, что этими действиями только способствует дальнейшему развитию болезни, не давая виновнику проблем возможности быть зрелой личностью, отвечающей целиком за свои действия.
Впрочем, на какой-то момент, эта мама может начать краешком сознания понимать, что что-то не так: чем больше она старается «помочь» – тем хуже ситуация. Она может, наконец, услышать мнение профессионала, что своими действиями она становится пособницей зависимости. А что тогда делать? Оставить лежать у подъезда? Так ведь соседки тут же нападут – что это за мать, что смотрит, как сын на улице лежит? Или просто будут «зубоскалить». А если ему «химию» дадут за невыплату штрафа – как вообще она сможет выходить из дому, попадаться на глаза окружающим? Она будет чувствовать на себе ярлык «плохой матери». «Долг матери – быть жертвенной». А сколько раньше насаждалась идея – «все лучшее – детям»?!.. И мама зависимого попросту не знает, что есть и другие способы взаимоотношений и выражения любви, кроме предельной отдачи себя вот этому «сыночку», у которого, вообще-то, давно на руках паспорт – знак признания его взрослым…
Нередко мама такого сына находится в разводе. А если муж и есть, то между ними все равно нет эмоциональной близости. Обычно муж спокойно отдает ей всю ответственность за семейную атмосферу, душевно оставаясь закрытым. Считая, что так и должно быть, что эмоции – для женщин, а мужчины их могут проявлять только под воздействием алкоголя.… Нередко муж – не отец, а отчим этого сына, также эмоционально далекий человек. В любом случае, мама не стала в браке счастливой. Она чувствует эмоциональное одиночество. И тогда вся ее привязанность направляется на «ребенка» – неважно, сколько тому лет. То, что давно пришло время «перерезать пуповину» попросту не замечается. Сын – главный, если не единственный, смысл и содержание ее жизни. Без него – она, по собственному ощущению, одинокая, никому не нужная женщина. Потому что она не нужна самой себе. Даже религиозность не меняет этой иерархии ценностей. Она может искренне верить в Бога – но не уметь по-настоящему Ему довериться, отдать в Его руки себя и сына. Скорее, она, неосознанно, «добивается» в молитвах, чтобы Бог также «вращался» вокруг ее сына, как и она сама – «спасая, оберегая»… опять-таки, от последствий употребления алкоголя[46]…
А болезнь прогрессирует. Если раньше сын выпивал «хорошенько» два-три раза в месяц, то уже – каждую неделю. А там, глядишь, и первые запои начались. Если раньше он был просто раздраженным после выпивок, или если что-то мешало ожидаемой выпивке, – то сейчас у него развилась вполне ощутимая агрессия, уже независящая от того, пьяный он или трезвый. Если раньше у него еще были трезвые друзья, какие-то интересы, – то сейчас весь круг общения и интересов связан с выпивкой. А поскольку при употреблении он теряет контроль над поведением – его может «нести» то к женскому полу с определенными намерениями, то на «разборки» с «обидчиками», то на «подвиги» «лихачества за рулем», ныряния в прорубь. И мама понимает, что его сын в серьезной опасности. Тут уже окончательно не до себя. Она полностью забывает про любимые платья и рецепты блюд, сериалы, подруг. Вся ее жизнь теперь подчинена одному – «быть на страже». Ведь если что-то с сыном случится – у нее самой все оборвется. На языке психологии такое состояние получило название созависимости. Совместная зависимость. Сама того не заметив, она стала придатком к болезни своего сына, которая продолжает «захватывать территорию». И как у алкоголизма есть свои стадии, так и у созависимости – свои. Созависимость – такая же болезнь, прогрессирующая, все более подчиняющая себе сознание, все существо данного человека. И то, что для такой мамы (или жены) было ранее немыслимым – терпеть унижение и насилие, бегать «выручать» по притонам, унижаться перед участковым, чтобы «не оформлял» – теперь становится реалией…
Я встречал не раз таким мам. Спрашиваю их – как Вас зовут? В ответ они называют имя пьющего сына, или дочери. Могу обстоятельно рассказать о сути созависимых отношений, и затем предложить им принять участие в группах по выздоровлению от созависимости – они выдают: «А он(а) туда не пойдет». И я понимаю, что они меня не слышали, и не могли слышать – потому что их нет. Страшно звучит, но это реальность – передо мною есть физическая оболочка мамы. Ее же самой, как женщины, как личности – нет. Есть только болезнь сына (дочери). Ничего другого для нее не существует. Если ее сын попадает в тюрьму – она посылает ему бандероли с продуктами, в которых отказывает себе. Она купит сыну новые ботинки, вместо порванных им – а сама будет ходить без теплой зимней обуви…
Таким образом, алкоголизм, как и другие зависимости – семейная болезнь. Он подчинил своим ролям окружение зависимого, и питается за их счет. На самом деле, подпитывающих болезнь много. Это и «покрывающие» прогулы на работе сотрудники, это и начальник, жалеющий семью зависимого, и потому терпящий пьющего работника – вместо того, чтобы направить его в реабцентр. Это может быть и соседка-врач, «вытаскивающая» его из постпохмельного синдрома. И священник, который призывает маму и жену больного к «терпению его немощей». Но главные роли, все же, отведены тем, кто является самым близким зависимому. Брат или сестра алкоголика могут устать от «спасательства», и отвернуться от него. Начальник, в конце концов, может уволить. «Ребята» тоже не будут вечно «прикрывать» – в ущерб себе. Кто остается? Любящие супруга и мама. Впрочем, супруга тоже может, рано или поздно (обычно – поздно) развестись – это в обществе еще кое-как приемлемо[47], хотя часто и осуждается («у хорошей жены муж пить не будет»; «не захотела нести свой крест»; «нарушила обеты венчания»). А с сыном как быть?.. Вот и остается около алкоголика та, для кого он всегда сын, каким бы он ни был. «Если не я, то кто?». Это ощущение незаменимости компенсирует все ее невзгоды, связанные с запоями любимого великовозрастного ребенка. Он может к этому времени потерять жену и работу – и жить за ее счет. Он может начать вымогать у нее деньги на выпивку. Он может начать ее избивать. Сердце матери – все вытерпит. И, когда сын попадет за совершенные преступления в тюрьму, или закончит жизнь, в пьяном состоянии, суицидом, или получит за совершенное высшую меру наказания, или умрет от передозировки наркотиков – она так и не сможет принять, что многое могло быть по-другому. Если бы ее любовь была еще и мудрой, направленной не на подпитку болезни, а на здоровую часть сына. Что, если бы вовремя она дала ему возможность – самому оплатить вот тот первый в жизни штраф, самому решить вопросы с зарабатыванием на жизнь, самому отвечать за свои действия – болезнь так далеко, скорее всего, не зашла бы, и не привела к таким трагедиям.… И она будет продолжать помогать ему, пока он жив – ходатайствуя об амнистии, вымаливая потерпевших или их родственников о прощении сына. Она готова полезть в долги, что выплатить за него многотысячную компенсацию. Она готова ради сына на все, кроме самого главного – изменить отношение к себе самой и к болезни сына. Вся инерция материнского инстинкта, воспитания в понятиях ложной жертвенности, отказа от себя ради будущего детей, все ее страхи за сына – несут ее дальше. Она многие годы жила, будучи уверенной, что действует во благо сына, и именно так, как требует материнская любовь. Такая мама может, наконец, обратиться за консультацией и узнать о сути созависимых отношений. Например, попав на группу Ал-Анон. Или после встречи со мной. Или сходив к психологу. Но принять, что вся эта жертвенность – не только была не нужна, но и как раз и способствовала разрушению личности сына, как и ее самой? Что нужно, перечеркнув все эти годы самоотверженности – начинать все с нуля? Фактически, заново учиться жить? Не каждый человек способен на принятие таких реалий.… Считается, что на третьей стадии алкоголизма выздоровление маловероятно. Так и на этих стадиях созависимости – немногим удается обрести трезвомыслие и выйти из драмтеатра, в который превратилась жизнь. Потому вот и важно, чтобы информация о том, что делать, когда твой близкий стал наркозависимым – пришла своевременно. Лучше – до появления болезни…
Можно ли человека винить в том, что он болен болезнью, о которой никто вовремя не предупреждал, о существовании которой он не имел представления, и признаки которой считались в его окружении добродетелями? А ведь такая мама именно больна. У нее искажены мышление, психика. Вытравлено почти все, что не касается болезни сына. Она теперь живет только реактивно: его действия – ее реакции, за многие года ставшие автоматическими. Сознание отключено. Точнее, принимает участие только в одном – продумывании, как помочь, уберечь, спасти. Других мотивов для реакций нет. Моральная, этическая сторона ее ответных действий не существует. Ведь ради своего зависимого сына она забывает про существование даже других детей. То есть, они есть – но только как фон ее жизни. Или же – потенциальные помощники в деле «спасения сына». Как личностей – их для нее нет, как нет и ее самой. Что же говорить о чужих людях?..
Итак – была ли в данной трагедии мама – как самосознающая, свободная личность? Или была физическая оболочка с программой по защите «ребенка» внутри? Не знаю, и не сужу…. Только вникните в описание дела: «Нужно пояснить, что в тот момент женщина и ее муж, который приходится обвиняемому отчимом, находились на своей родине, в городском поселке Бегомль, там супружеская пара проводила отпуск. Но после этого звонка женщина быстро собрала вещи и помчалась на первом транспорте в столицу к своему сыну, который в это время начинал избавляться от главных улик – тела убитой девушки»[48]… Поехала, даже не уточняя, что случилось. Он позвонил – и она сорвалась с места. Нажал на кнопку – программа включилась.
Такие изменения в жизни мамы происходят не сразу. Они накапливаются годами, понемногу – как и сама зависимость. И главная беда (не вина) такой мамы – что рядом вовремя не оказывается человека, который мог бы взять ее мягко и твердо за руку – и показать пути выздоровления. А эти пути существуют. Это – помощь специализирующихся на созависимых отношениях психологи, консультанты. Это – имеющиеся почти в каждом городе группы самопомощи для родственников алкоголиков Ал-Анон (а в Минске их больше десятка). Это целые сайты и форумы. Это – специализированная литература. Есть и грамотные в этой области священники. Есть целые семинары по данной проблематике…. Не хватает малого – вовремя показать пути…
Но кто из нас, окружающих эти семьи, покажет, направит на получение квалифицированной помощи, если мы не хотим иметь дела с такими семьями? Разве у нас принимают в обществе семьи, которые «не как мы»? Разве часто мы видим на улице людей с инвалидностью, пап и мам с детьми, у которых ДЦП или синдром Дауна? Они прячутся за стенами клиник и квартир, п. ч. – их в обществе не приветствуют. А ведь таких семей с инвалидами в Беларуси – тысячи.… Семей алкоголиков, наркоманов и игроманов – еще больше.
Наше отношение к болезни алкоголизма и к семьям алкоголиков – один из важнейших факторов в развитии этой семейной болезни. Беда случившейся трагедии – в том, что ей причастны и мы. Тем, что не хотим знать такие семьи, не хотим связываться с чужой болью и бедой. Что считаем – «мы тут при чем?». Я пробовал – прямо и через других – обратиться в читаемые газеты с публикациями на эту тему. Интереса предложения не вызвали – ни в редакции газеты «Республика», ни на tut.by…
Для чего я пишу все это? Поначалу и не хотел. Но, встретив в Интернете такое пристальное внимание к трагедии, вопросы, в которых так и звучало – надо более жестко наказать! – рука потянулась к ноутбуку сама. Для того чтобы, во-первых, сказать, что проблема – не только в самих семьях алкоголиков, наркоманов, насильников. Она – во всех нас, в нашем восприятии. Во-вторых – что о ней можно и нужно говорить, что это не стыдно – наличие в семье алкоголизма. В-третьих, есть у меня дерзновенная надежда, что данная публикация – будет одной из тех капель, которые, вызывая «круги в воде», помогут изменить отношение хотя бы части общества к проблеме зависимости и к членам семей, где есть зависимость. К роли мам – в любых семьях. И тогда трагедий, подобных вышеописанным, будет поменьше. Будет меньше мам и жен, которые воспринимаются и сами воспринимают себя как «служанки, домохозяйки, обслуживающий персонал». А будет больше – просто счастливых мам.
Иером. Агапий. РЕКОМЕНДУЕМЫЕ МАТЕРИАЛЫ
Интернет-ресурсов, посвященных проблеме зависимостей – немало. Полезный материал теряется в изобилии сайтов коммерческих структур и откровенных шарлатанов. Относительно печатного рынка – обычно печатается то, что легче сбыть, а не то, что действительно может принести пользу. В церковной сети магазинов – тоже сложно найти что-то практическое, не считая брошюрок с молитвами и акафистами.
Чтобы помочь интересующимся сориентироваться в поисках полезного материала, представляю список того, с чем работал сам, и который можно найти в продаже и в Интернете.
У большинства нижеуказанных авторов – много книг и публикаций. Я приведу только некоторые из них, в качестве образцов. Если читателю понравится – он сам сможет найти другую литературу данного автора.
Литература
1. Авдеев Д. А. Очерки православной психотерапии. – М.: «МБЦ прп. Серафима Саровского», «Омега», 2011
2. Айвазова А. Е. Психологические аспекты зависимости. – СПб.: Речь, 2003
3. Вишнев В. Н., Цыганков В. А. Трезвая жизнь. – М.: Амиантов Д. И., 2011
4. Вишнев В.Н., Цыганков В.А. Преодоление созависимости. – М.: Амиантов Д. И., 2009
5. Иона (Замойский), игумен. Странички трезвости. – М.: Арефа,2010
6. Зайцев С. Н. Созависимость – умение любить. – М.: «Философская книга», 2011.
7. Кулон Антон. Синяя книга белорусского алкоголика. – Мн.: Харвест, 2013.
8. Кардер Д., Хенслин Э. и др. Семейные секреты, которые мешают жить. – М.: Изд-во «Триада», 2008
9. Мельников А. В. Алкоголизм/ руководство по выздоровлению для пьющих людей и их близких. – М.: Практическая медицина, 2011 (http://www.alcoholism.ru/).
10. Москаленко В. Д. Зависимость: семейная болезнь. – М.: Институт консультирования и системных решений, 2014
11. Савина Е. Духовной жаждой томим. Выздоровление от алкоголизма и наркомании. М.: Изд-во «Лепта», 2015
12. Спиккард Э. Страсть к спиртному. – М.: Триада. 2013
13. Теренс Т. Горски. Путь выздоровления. План действий для предотвращения срыва. – М.: Институт общегуманитарных исследований, 2013
14. Уцелеть… в семье? Роль семьи в формировании у детей психоактивных зависимостей (и другие книги цикла «Психоактивные зависимости» серии «Безопасность России»). – М.: МОФ Родная страна, 2010.
Медиаиздания:
1. Главная роль. (DVD; изд-во Минского Свято-Елисаветинского монастыря)
2. Зависимость и созависимость. (DVD; Центр реабилитации «Анастасис», Жировичский монастырь, 2013).
3. Зайцев С.Н. Видеолекция для родственников. – http://www.bibliapteka.ru/
4. Иного пути нет или группа риска от 14 до 24. (DVD; изд-во Минского Свято-Елисаветинского монастыря).
5. Крыша (режиссер – Б. Грачевский). Министерство Культуры Российской федерации, 2009
6. Независимость (DVD; М.: ООО «Интересное кино!»)
7. Прости… грех и покаяние (DVD; М.: ООО «Интересное кино!»; www/intreskin.ru)
8. Тернистый путь к исцелению (DVD; авторский фильм Андрея Полушина. 2006)
9. Что помогает от пьянства. – медиапроект Сергея Андрушкина, журнал «Толк и польза» (DVD, 2 фильма).
10. Фильмы из серий «Истина семьи», «Формула счастья», «Толковый клуб» (медиапроекты журнала «Толк и польза»).
11. Фильмы медиапроекта «Общее дело»: «Давайте выпьем», «Береги себя», «Чижык-пыжик», «Женский день» и другие (автор и руководитель – архимандрит Тихон (Шевкунов); М.: ООО «Мастерская», благотворительный фонд «Ютис».
Интернет-ресурсы с полезными материалами для зависимых и их близких:
1. Сайт реабцентра «Зебра» http://www.zebra-center.ru/
2. Сайт реабцентра «Старый свет» http://stsv.org/
3. Портал «Алкоголь и здоровье» https://www.infoalcohol.net/
4. Православный центр помощи «Метанойя» http://metanoia.msdm.ru/
5. Сайт Минского прихода «Неупиваемая Чаша» http://chasha.hram.by/
6. Информационно-консультативный пункт по проблемам алкоголизма и наркомании Гродненской епархии http://orthos.org/eparhiya/otdely/socialny/ikpan
7. Православный центр помощи «Метанойя»: http://metanoia.msdm.ru/
8. Сайты и форумы Анонимных Сообществ:
Для алкоголезависимых:
Для наркозависимых:
Для игроманов и их близких:
Для родственников и близких алкоголиков, в т. ч. – подростков:
Взрослых Детей Алкоголиков (для тех, кто вырос в дисфункциональной атмосфере):
http://www.detki-v-setke.narod.ru/
Для родственников наркоманов:
http://www.mosnaranon.narod.ru/
Для тех, у кого созависимое поведение, не обязательно связанное с зависимостью близкого:
Социальная сеть для всех, кто работает по 12-ти Шагам:
Орфография и пунктуация автора сохранены
Примечания
1. http://mvd.gov.by/main.aspx?guid=1671
2. http://m.med.by/content/stat/stat2016/2015_1.pdf
3. https://sputnik.by/20231123/okolo-145-tysyach-belorusov-zavisimy-ot-alkogolya--rnpts-psikhicheskogo-zdorovya-1081372076.html
4. https://www.pac.by/about/scientific-activity/edinyy-den-informirovaniya/edi-mart2022-narkopotreblenie.php
5. Часть глав и выдержек взята из общего доступа в интернете. На другие было получено согласие авторов.
6. Публикуется по: Мельников А. В. Алкоголизм, гл. 2, 10 (http://www.alcoholism.ru/ Печатается с сокращениями, с разрешения автора.
7. История. 19-летняя мама решила вылечить трехмесячную дочь от глистов средством, подсказанным народной молвой. Она добавила в молоко 40 грамм водки. Этого хватило, чтобы малышка умерла от острого отравления этиловым спиртом. В отношении женщины возбуждено уголовное дело по статье, предусматривающей наказание за причинение смерти по неосторожности. - http://www.kp.by/online/news/778874/ - прим. составителя
8. Публикуется по: Мельников А. В. Алкоголизм (http://www.alcoholism.ru/ Печатается с разрешения автора.
9. «Как считает заведующий сектором наркологии Республиканского научно-практического центра психического здоровья Владимир Максимчук, злоупотреблением считается потребление спиртных напитков от пяти раз в месяц и чаще. За помощью к специалистам также следует обращаться, если в связи с потреблением алкоголя у человека изменилось поведение: он стал рассеянным, необязательным, лживым и так далее» - Алкоголизм - проблема, но массовое пьянство - проблема еще большая 03.12.2011, 18:27 Общество Елена СПАСЮК, Naviny.by – прим. составителя.
10. Взято из: Савина Е. А. Возвращение Кая. Выздоровление от алкоголизма и наркомании. – М.: Изд-во Адрус, 2006. Печатается с разрешения автора и с изменениями, внесенными самим автором.
11. Спиккард А., Томпсон Б. Страсть к спиртному. М., Триада, 2013 г. Перевод с английского А. Меннер, Е. Загородная, с. 68
12. http://narcotics.su/johnson1-2.html
13. Айвазова А. Е. Психологические аспекты зависимости. – СПб., Изд-во «Речь», 2003; взято из: http://www.klex.ru/6n1; печатается с сокращениями.
14. Так переводится латинское слово «religare» - воссоединять
15. http://book.e-reading-lib.org/chapter.php/53650/103/Solonevich_-_Narodnaya_monarhiya.html
16. Рекомендую на эту тему почитать публикацию Катерины Мурашовой «Кого боятся подростки» - http://snob.ru/selected/entry/45522
17. Айвазова А. Е. Психологические аспекты зависимости. – СПб., Изд-во «Речь», 2003.
18. Джонсон В. Как заставить наркомана или алкоголика лечиться - http://aa-book.net/books/books.php?book=kak_zastavit
19. Здесь может помочь видеосъемка его поведения в состоянии опьянения. Разрыв между собственной памятью и тем, что он видит с камеры, действительно может подтолкнуть его к серьезным размышлениям.
20. Психоактивные вещества – вещества, вызывающие изменение сознания, психики.
21. Информацию по другим русскоязычным и прочим странам легко найти в Интернете.
22. Информация о центре «Анастасис» приведена по состоянию на март 2017 г.
23. В главе использованы выдержки из книги В. Москаленко «Зависимость: семейная болезнь» (М.: Институт консультирования и системных решений, 2014) и ее интернет-публикаций.
24. http://www.perejit.ru/main/alko?id=227
25. Мельников А. В. Практическое руководство по лечению алкоголизма http://www.alcoholism.ru/chapter20.htm
26. http://www.perejit.ru/main/alko?id=227
27. http://www.perejit.ru/main/alko?id=227
28. Я это называю: не пить со сжатыми челюстями и голодными глазами.
29. Москаленко В. Д. Зависимость: семейная болезнь, ч. 2. -http://www.koob.pro/moskalenko_v_d/dependence
30. http://www.bibliapteka.ru/
31. Т. е., навязчивые, постоянное повторяющиеся мысли и образы.
32. Примеры косвенного отрицания приведены в главе «Из опыта работы с семьями зависимых»
33. Т.е., отклоняющееся от принятых норм
34. Взято из: http://metanoia.msdm.ru/stati/news/7-illyustratsii-k-lektsiyam-aleksandra-karenina-derevo-zavisimosti-i-derevo-svobody.html
35. Последнее - не менее отвратительно, чем физическое, и более опасно: разрушая личность человека, психологическое насилие остается «невидимым». При этом, часто даже не идентифицируется как насилие – настолько к нему привыкли. Нередко, завуалированные формы психологического насилия настолько въедаются в жизнь семей и коллективов, что принимаются как норма общения.
36. Я это называю: я люблю свою любовь
37. http://vocabulary.ru/dictionary/30/word/alatin
38. Глава писалась в начале 2014 года.
39. См. примеры в гл. «жертвенность, ведущая к насилию»
40. См. главу «Аспекты созависимости»
41. http://news.tut.by/society/372619.html, от 29 октября 2013
42. http://news.tut.by/society/415554.html, от 15 сентября 2014
43. На этой практике основан американский фильм, который так и называется – «28 дней». Настоятельно рекомендую к личному просмотру и показу в аудиториях.
44. Трагедия произошла в июле 2014 года. За отказ вступить в сексуальные отношения 26-летний минчанин, находясь в нетрезвом состоянии, убил 18-летнюю Юлию Соломатину. Проснувшись утром и осознав происшедшее, он позвонил находящейся в это время в отпуске матери, прося срочно приехать, ибо ему нужна помощь – не объясняя сути. Когда мать приехала – вовлек ее в уничтожение тела и других следов убийства. Среди прочего, мать части расчлененного тела пропускала через мясорубку – чтобы легче было избавиться. Потом какое-то время скрывались в лесу. Пока не решили «пойти с повинной»…. Статья написана в 2015 году, когда были опубликованы результаты расследования и приговор суда.
45. 2 года колонии.
46. Уже заканчивая эту публикацию, я все-таки более подробно познакомился с этой темой на TUT.BY. И получил подтверждение своим мыслям: «"Мать постоянно молилась, читала псалмы. Но от себя не убежишь…" - вспоминал о событиях лета 2014 года 26-летний минчанин, который сегодня оказался на скамье подсудимых». И муж оказался отчимом… http://news.tut.by/society/432500.html
47. Только развод не решает проблем. Они сами уже стали носителями семейной болезни. Нередко потом они обращаются за помощью – уже для собственных сына или дочери, которые стали на путь наркомании или алкоголизма.
48. http://news.tut.by/society/432500.html