В истории Русской Православной Церкви второй половины ХХ века нет более известного и более пререкаемого имени, чем имя митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима (Ротова). Он — яркий пример православного архипастыря, история жизни которого исключительно интересна и важна для понимания церковной истории советского времени. 15 октября ему исполнилось бы 90 лет. О судьбе владыки рассказывает доктор исторических наук Сергей Фирсов.
Когда атеисты уйдут
Со времени кончины митрополита Никодима прошло более сорока лет, но споры о нем не прекращаются до сих пор. О владыке неоднократно писали как о партийном работнике, секретаре обкома, генерале КГБ и даже тайном католике. Но митрополит Никодим никем из этого списка не был. Скорее его можно назвать тем, кто на интуитивном уровне принимал правила игры, существовавшие в государстве. В Советском Союзе среднестатистический человек очень внятно чувствовал, что можно, а что нет. Это касалось и Церкви. Митрополит Никодим хорошо знал эти правила. Некоторые современные ревнители пытаются судить о нем, не сообразуясь с обстоятельствами времени, когда Церковь не имела возможности публично противостоять государственному атеизму. Напротив, она должна была найти ответы на вызовы со стороны доморощенных строителей рая на земле, задавшихся целью в короткие сроки изжить религиозные предрассудки. А еще Церковь должна была терпеливо ждать.
Надежды Н. С. Хрущева и его соратников не в последнюю очередь основывались на том, что в сорок послеоктябрьских лет выросло новое поколение советских людей, воспитанных в духе воинствующего безбожия и глумления над религией и церковностью. Неверующие строители коммунизма верили, что как только старое поколение, сформировавшееся до революции, уйдет, его смена забудет дорогу в храм. И ленинская идея об атеизации всей страны окажется полностью реализованной. История показала, что так не получилось. На смену дореволюционным старушкам пришли старушки – бывшие пионерки и комсомолки, а то и партийные.
Тайный ученик
Борис Георгиевич Ротов родился 15 октября 1929 года в селе Фролово Кораблинского района Рязанской области. Советский человек по рождению, он принадлежал к поколению, формировавшемуся тогда, когда социализм был провозглашен как данность. Его отец, Георгий Иванович Ротов, был советским служащим, инженером землеустроителем рязанского земельного управления. Всю жизнь работал, занимал средние административные должности, состоял в партии, был правильным советским человеком, прошел две войны. Мать Елизавета Михайловна до 1927 года работала сельской учительницей. Это была интеллигентная советская семья. В школе Борису Ротову лучше давались гуманитарные науки, но в целом он учился неплохо. Когда ему исполнилось 10 лет, в 1939 году, его отца призвали на советско-финскую войну. Затем на Великую Отечественную. Оказывать влияние на сына отец-коммунист в то время не мог, воспитывали его мать и бабушка. Будущий архипастырь, крещенный в младенчестве, с раннего детства полюбил ходить в храм, любил богослужения. Привела его туда бабушка, мать мамы, бывшая замужем за православным священником. Борис рос, все более интересуясь церковной жизнью и втайне мечтая о пастырском служении.
В 1942 году, в 13 лет, Борис Ротов в первый раз надел стихарь и получил благословение иподьяконства. Первые шаги на церковном поприще он делал в Рязани, где уже после войны окончил среднюю школу. Летом 1947 года поступал в Московский медицинский институт, но не набрал необходимых баллов и перевелся без экзаменов в Рязанский педагогический институт на факультет естествознания. Жизнь его к тому времени уже определилась. В неполные 18 лет, что юридически было запрещено советским законодательством, его тайно рукоположили во диаконы, а спустя два дня он был пострижен в монахи. Первым, кто заметил будущего митрополита, был постригавший его епископ Ярославский и Ростовский Димитрий (Градусов), который стал для него добрым наставником и любящим покровителем. Он выбрал для Бориса Ротова имя тайного ученика Христа Никодима. Тайно даже от родителей юный монах начал свое служение в Церкви.
В ноябре 1949 года отец Никодим был рукоположен в сан иеромонаха. Тогда же решил открыться родителям и уйти с 3-го курса светского вуза. С тех пор и до гробовой доски его жизнь была полностью посвящена Церкви. В дальнейшем имя Никодим митрополит оформил как свое гражданское, сменил паспорт. Очень редкий в советское время случай.
Стремительный взлет
Умевший быстро учиться (он сам про себя говорил: «Я быстро думаю»), впитывавший знания, как губка, отец Никодим очень быстро сумел пройти все ступени церковно-административной лестницы. Уже в 26 лет он являлся серьезной церковно-политической фигурой. В феврале 1956-го его отправили на служение в Иерусалим. В августе он назначается заместителем начальника миссии. Весной 1957-го возводится в сан игумена, а в сентябре становится во главе миссии. Далее становится архимандритом.
Только исключительными дарованиями отца Никодима объясняется столь стремительный взлет будущего архиерея. Способности полемиста и дипломата, глубоко православного священнослужителя, блестящего знатока церковных традиций. Он не боялся своего времени, времени борьбы с религиозными пережитками. Но при этом не шел на открытую конфронтацию с официальными советскими властями. Удивительное сочетание многих достоинств пастыря и политика, умевшего находить разумные компромиссы. Люди старого воспитания не могли совмещать пастырство и политику так виртуозно, как митрополит Никодим.
Самый молодой архиерей
Блестяще зарекомендовав себя в Иерусалиме, а это было дипломатическое назначение, в июле 1959-го он становится и заместителем председателя Отдела внешних церковных сношений. В новых условиях, когда председатель ОВЦС митрополит Николай (Ярушевич) вошел в прямое столкновение с Советом по делам Русской Православной Церкви, выступив против начавшегося в СССР гонения на религию, и попытался противостоять государственной антирелигиозной политике, коммунистическая власть была заинтересована в церковном иерархе, который отказался бы от открытого осуждения действий ЦК КПСС. Его нашли в лице архимандрита Никодима (Ротова).
В июне 1960 года его назначили председателем ОВЦС и возвели в сан епископа. В июле 1960-го в Троице-Сергиевой лавре была совершена хиротония Никодима во епископа Подольского, викария Московской епархии. Его хиротонию совершал Патриарх Алексий I.
Владыка Никодим стал самым молодым архиереем, на тот момент ему было 30 лет. Конечно, это вызвало некомплиментарные суждения. Родившийся и выросший в советской среде новый руководитель ОВЦС не имел того груза прошлого, который был за плечами его предшественника митрополита Николая, окончившего Духовную академию в 1914 году. Митрополит Никодим никогда не привлекался за «антисоветскую» деятельность и показался достойным представителем церковных кругов за границей. Послужной список он имел правильный, характеристики достойные.
Несмотря на то, что в СССР шла борьба с религией, Хрущев не желал, чтобы его обвиняли в притеснении верующих и проявлял заинтересованность в налаживании межрелигиозных отношений. Он даже переписывался с Папой Римским Иоанном XXIII и поддерживал с ним хорошие отношения.
В Совете по делам Русской Православной Церкви сделали ставку на митрополита Никодима. Однако коммунистические кураторы не учли одного, что митрополит Никодим был человеком глубокой веры, заинтересованным в сохранении Русской Церкви. У руководителя ОВЦС была своя стратегия выживания.
Многолетний соратник владыки протопресвитер Виталий Боровой охарактеризовал ее следующим образом: «Владыка стремился к установлению постоянных связей, контактов и взаимных обменов в необходимом Церкви объеме, чтобы выжить внутри советского организма, а не вне его, так, чтобы Церковь смогла сыграть активную роль в обществе тогда, когда государство осознает ее необходимость». Он глубоко верил, что такой момент настанет. Международная деятельность и престиж, который эта деятельность приносила Церкви, усиливала ее позиции в отношении к государству.
Спаситель духовных школ
«Ставить на владыку было выгодно, поскольку у него все получалось», — говорил митрополит Питирим. Весной 1961 года владыка Никодим утверждается постоянным членом Синода. В июне возводится в сан архиепископа, в августе 1963-го становится митрополитом. С тех пор и до кончины владыка был правящим архиереем одной из самых почетных кафедр — Ленинградской.
Митрополит часто брался за разрешение дел, которые кроме него никто не мог устроить. Например, при поступлении абитуриентов в духовные школы ему приходилось выдерживать настоящие баталии с уполномоченным Совета по делам религии по Ленинграду и Ленинградской области Григорием Семеновичем Жариновым, который более 25 лет был местным обер-прокурором. Он имел право утверждать список поступавших в духовные школы, несмотря на формальное отделение Церкви от государства. Жаринов безжалостно сокращал эти списки, отдавая предпочтение самым слабым, мало подготовленным, недостаточно грамотным абитуриентам. Это был сознательный отбор, чтобы будущие священники своим неглубоким умом дискредитировали Церковь. Митрополит Никодим старался, и часто успешно, проводить своих кандидатов, прикрываясь государственными интересами, заявляя Жаринову о необходимости квалифицированных людей для международной церковной работы. Умудрялся отстаивать даже людей с высшим образованием. Таких ведь старались не брать. Митрополит Никодим добился организации учебы семинаристов за рубежом, в Афинах и Риме. Уникальное достижение в условиях советской действительности!
Желая побольше узнать о тех, кто хочет связать свою судьбу с церковным служением, в дни приема абитуриентов владыка Никодим принимал их всех и часами беседовал с поступавшими. Затем в течение учебного года проводил личные беседы со студентами и общие собеседования с выпускниками. Эти беседы, часто заканчивавшиеся поздней ночью, остались в памяти многих его учеников. Опасаясь того, что власти могут закрыть ЛДА, он добился принятия в духовные школы иностранных студентов. Международная огласка, когда в академии учились, например, православные эфиопы, уже не давала властям остановить учебный процесс.
Не обновленчество, но обновление
Совмещая обязанности митрополита Ленинградского с обязанностями председателя ОВЦС, владыка Никодим был вынужден все дни недели работать в Москве, лишь на субботу, воскресенье и по большим церковным праздникам приезжая в Ленинград. За короткое время пребывания в городе на Неве он не только совершал богослужения и занимался епархиальными делами, но и всегда устраивал прием посетителей, желавших его видеть.
Сейчас сложно представить, но при владыке Никодиме некоторые части богослужения — Апостол, Евангелие, Шестопсалмие — в Духовной академии читались на русском языке. Требовательность к совершению богослужений у владыки была очень высока. Он буквально пробудил ленинградское духовенство. При непосредственном его участии с 1969 года в храме ЛДА стала совершаться Литургия апостола Иакова. Следуя древней практике, митрополит во время литургии читал молитвы вслух.
Ни модернизмом, ни обновленчеством это не было, хотя обвинений предъявлялось достаточно.
Отдохновением и радостью для митрополита Никодима было церковное творчество. Владыка написал ряд богослужебных чинопоследований. Например, была составлена служба праведной Тавифе, праведному Иоанну Русскому, Собору Ростовских и Ярославских святых, тропарь равноапостольному Николаю Японскому и службу ему. Это митрополит делал урывками, когда летел в самолете.
Это был живой во всех смыслах человек, и как архипастырь тоже: он стремился не к обновлению, а к оживлению Церкви. Мелочей для митрополита Никодима не существовало. Сила, ум, воля — всеми этими качествами владыка обладал в полной мере. Он умел разбираться в людях, смотрел далеко вперед. Братски относился к католикам. Считал возможным в исключительных случаях их причащение у православных пастырей и в 1969 году добился оформления этого. После его кончины, в 1986 году, данное положение было отменено. С интересом изучал опыт иезуитов и методы воздействия Католической Церкви на современный секулярный мир. Хотел окончить свои дни либо в Иерусалиме, либо в Риме. Его желание осуществилось.
Советское как данность
Напряженность ритма жизни и сила воли сказались на здоровье митрополита. После 1972 года он пережил подряд несколько инфарктов. И скончался от одного из них в Ватикане, на приеме у Папы Римского Иоанна Павла I в сентябре 1978 года. Владыке было 48 лет. Согласно завещанию, его похоронили на братском участке Никольского кладбища Александро-Невской лавры.
Кем же был владыка Никодим? Прежде всего глубоким монахом. По воспоминаниям, даже светская одежда ему абсолютно не шла. За каждой службой митрополит непременно причащался и не мыслил без этого полноценной жизни. В своих многочисленных поездках требовал, чтобы вся делегация следовала его примеру и приступала к Святым Тайнам.
Митрополит Никодим (Ротов) был не только архипастырем, церковным политиком, глубоким вдумчивым богословом. Для многих церковных людей он был наставником, несмотря на свой молодой для архиерея возраст, умевшим вовремя сказать нужное слово, утешить, ободрить или при необходимости осадить. Владыка оказался советским человеком в церковной среде, но нетипично советским. Основные черты советского архиерея — это не примирение с действительностью, но восприятие советской действительности как некой данности. Типичный советский архиерей это, прежде всего, человек всего боящийся. Митрополит Никодим тоже, конечно, боялся, но умел скрывать страх и отлично понимал, с кем он играет, а потому действовал безбоязненно.
Подготовила Наталия Щукина по лекции “Православные архипастыри советского времени. Штрихи к социально-психологическому портрету”
