Как бросить пить: Никита Плащевский о жизни без алкоголя и наркотиков
Почему люди пьют? Как это влияет на физическую и эмоциональную природу человека? Актер и психолог Никита Плащевский поделился историей своей жизни и рассказал о том, что помогло ему отказаться от алкоголя и наркотиков.
Обманчивое взросление
В подростковом возрасте, как, наверное, и у всех, алкоголь для меня стал очень привлекательным. Родители собирались на праздники, мы детьми очень радовались, было интересно, вкусно, весело. А во главе большого стола всегда стояли бутылки и графины. В 14 лет мне хотелось быть взрослым, и в алкоголе я видел путь к этому.
В конце 80-х достать спиртное было сложно, но мы ухитрялись. Однажды мы с другом выпили коньяк и сидели на крылечке около столовой. Туда приехали милиционеры, чтобы забрать остатки еды для своих собак. Повара вынесли большой бак с хлебом и попросили нас помочь. И тут мы кое-как, два таких красавчика, поднялись и пошли к ним. Нас, конечно, сразу же вычислили. Одним из милиционеров оказался мой сосед, поэтому в отделение нас не стали оформлять. Сосед отвез меня на машине домой, проводил до квартиры. Я шел и с каждым шагом боялся все больше и больше. Мой папа интеллигентный человек, врач — анестезиолог-реаниматолог, меня ужасало показаться ему в таком виде.
«Это ваше?» — спросил сопровождающий. «Наше», — коротко ответил отец. Впервые в жизни он меня сильно наказал.
Однако это не отбило у меня интерес к алкоголю. Напротив, появился протест: «Это моя взрослая жизнь. Делаю что хочу! Никто мне не указ!»
Пьяная жизнь и первое опасное падение
Когда я поступил в театральный вуз, алкоголь стал ассоциироваться с творческой жизнью. Мне казалось, что все художники, писатели, актеры должны бухать. Я стал доказывать — себе прежде всего, что стал частью этой творческой жизни. Надо было напиться, как-то накосячить. При этом должны быть обязательно девчонки. Если девчонки не видели и не рассказывали потом, то, считай, и не пил вовсе, зря нажрался. Вкус был противный, все время тошнило, утром чувствовал себя отвратительно, но меня это не останавливало. К концу первого курса я научился с утра спокойно вставать, а днем быть пьяным, считая, что все классно. Но продлилось это недолго.
Меня всегда почему-то преследовал комплекс самозванца. Когда в школе занимал первые места, чувствовал, будто всех обманул. Театральную академию окончил с красным дипломом, но думал, что мне дали его незаслуженно. Потом меня взяли работать диджеем на радиостанцию «Европа Плюс», это было большой удачей, но я считал себя недостойным. Каждый день вел передачу «Презент», но с самого утра начинал бояться. Потом был эфир, и я напивался.
Первый опасный случай произошел, когда я разбил нос своей любимой девушке. Все вышло случайно: напился, лег спать, потом встал и начал мочиться прямо на кровать. Для меня это в тот момент казалось нормальным. Помню все очень отрывисто. Моя девушка сказала совершенно спокойно: «Никитушка, пойдем провожу тебя в туалет». Я развернулся, не бил, а просто отмахнулся... Но у нее оказался открытый перелом, торчала кость. Она вызвала скорую.
Я спрятался на балконе, а наутро протрезвел и осознал, что совершил нечто непоправимо страшное! Это сделал я, но как будто не я... Начались проблемы оттого, что не понимал и не помнил, что делал. Так я потерял работу на радиостанции.
«Друзья», оказавшиеся предателями
Скорее всего, я удачливый человек. Вскоре я стал работать арт-директором в ночном клубе, потом у меня появилась своя компания по организации праздников. Алкоголь стал мне мешать в работе, и я перешел на наркотики. Решил, что всех обманул: от меня не пахло спиртным, я был социальным, управлял автомобилем, работал, вроде все хорошо.
Я женился, вскоре у нас родилась первая дочка. В год и два месяца она заболела острым лимфобластным лейкозом. Жена жила в отделении больницы полгода, было непонятно, выживет ребенок или нет...
Я стал работал усерднее, чтобы заработать для семьи. Но алкоголь и наркотики были моими друзьями-предателями. Друзьями — потому что, казалось, помогали справляться со стрессом. Предателями — потому что они меня все время подставляли.
Даже от употребления легких наркотиков мое сознание менялось. Я принимал неверные решения, хотя казалось, что все правильно рассчитывал. Брал ненужные кредиты, договаривался не с теми людьми. Последствия догоняли меня позже, но я уже не чувствовал этого, потому что алкоголь и наркотики служили обезболивающими.
Мои родители-врачи учили, что нельзя принимать обезболивающие, пока не выявлена причина. Организм сообщает, что надо идти к врачу, лечить, оперировать. Если мы приняли обезболивающее, то избавились от боли, но не от причины. А потом что-то ломается, и человек умирает.
То же самое происходит и в жизни. Мы испытываем множество чувств, таких как грусть, тоска, отчаяние, утрата. Организм сигнализирует, как приборная доска в машине: устали / не устали, больно / не больно. Когда мы общаемся с человеком, наши чувства подсказывают нам, комфортно нам с ним или нет. Когда мы выполняем работу, наши ощущения дают нам понять, нравится это нам делать или противно. По этим маркерам можно осознать, как жить и что выбирать.
Но когда я покурил, выпил, ушел в игру с головой — это все равно что съел обезболивающее. Я продолжал общаться с теми, кто мне неприятен, выполнять работу, которая не нужна, заходить туда, куда не стоило.
Мой контрольный выстрел
У моей дочери была ремиссия, жена беременна вторым ребенком. И тогда произошел второй опасный момент в моей жизни. Внезапно у дочки случилось осложнение, врачи отправили ее на срочное обследование. Утром я должен был вести дочку в больницу. В тот момент я бухал уже четыре дня: вечером сильно напивался, наутро меня мутило. Чтобы прийти в себя, выпивал в течение дня и к вечеру снова был пьян. Такая карусель, которую можно остановить через капельницу или жуткие ломки.
«Утром буду в форме! Я отец, мужик, кремень!» — говорил я себе. Часам к пяти мою решительность накрыло чувством вины, сердце колотилось так, что готов был выпрыгнуть в окно. Моей «твердой» воли хватило на два часа, а к семи я был пьян.
Я плакал, понимая, что предал своего ребенка. Именно тогда я осознал, насколько зависим, и все мои убеждения, философия, мысли и идеи — бессильны. Это был мой рубеж. Теперь я знаю, что алкоголизм — это физическая болезнь. Об этом хочу поговорить прямо сейчас.
Алкоголизм — физическая болезнь
Первым предположившим, что алкоголизм не психологическая, а физическая болезнь, был американский доктор Силкуорт. Если у человека есть аллергия на пыльцу, какой бы силой воли он ни обладал, организм отреагирует на аллерген. Связано это с моральными качествами, убеждениями или философией? Никак. Один человек, например, как моя мама, может выпить бокал вина на Новый год и легко отказаться от второго. Другой не может остановиться физически, если пригубит хоть немного.
Организм таких людей, как у меня, реагирует на любое количество алкоголя. Включается «механизм тяги», когда хочется выпить еще.
Алкоголиком может оказаться любой человек. По внешнему виду нельзя определить, страдает ли он этой болезнью. Кто-то рождается с такими особенностями, другие переходят от умеренно пьющего к алкоголику, потому что со временем ломаются некие механизмы в организме.
Почему люди пьют?
Я думал, спиртное сделает меня крутым и самостоятельным. Обычно в такую ловушку попадают школьники. Зачем пить взрослым? Ради вкуса? Он противный. Ловить кайф? Больше подходит. У человека есть инстинкт быть счастливым, искать, где лучше. Маленькие дети еще ничего не соображают, но уже ищут сладкое. Мы вырастаем и продолжаем искать вкусное чувство эйфории.
Я всегда стеснялся знакомиться с девушками и не умел танцевать. Но когда я выпивал, лучше меня танцора не было. Мне было наплевать, как это выглядело со стороны. Главное, я чувствовал себя лучшим. Что еще нужно для счастья?!
Еще люди пьют, потому что повторяют друг за другом. Есть такое понятие, как зеркальные нейроны. Например, я зеваю, вы в ответ зевнете, это более чем естественно. Разные научные эксперименты доказывают, что мы легче подражаем известным личностям. Так устроен наш мозг, хотим мы этого или нет. В детстве во дворе мы идем к старшим подросткам и учимся у них. Читаем новости про звезд и подражаем им.
Да, важно стать частью коллектива, но — принимая взрослые решения.
Взросление и эмоциональная грамотность
В психологическом смысле чем взрослый человек отличается от невзрослого? Что такое взросление? Думаю, что взрослый — тот, кто умеет проживать весь опыт, который с ним случается.
Ребенок теряется и выходит из себя из-за лопнувшего воздушного шарика. Взрослый же человек учится спокойно, конструктивно проживать свои чувства. Говорят, алкоголизм и наркомания — это болезнь замороженных чувств.
Когда человек начинает пить, то перестает эмоционально развиваться. Как это работает? Если бросила девушка, какие чувства одолевают? Страшно и одиноко, даже испытываешь отчаяние. Дальше есть два пути: напиться или пройти урок. Пройдите урок, погрустите, побудьте в отчаянии. Позвольте душе повзрослеть, а сердцу сделать выводы. Благодаря принятому опыту мы не будем вступать в подобные отношения и по-другому относиться к девушкам. Взрослее — не значит жестче. Важно не затолкать свои чувства, а пережить их.
Учиться ценить каждое чувство
Если создать шкалу чувств, то самая высокая точка счастья будет — восторг. Удовлетворение и покой — те же чувства радости, хоть и неяркие. Печаль и горе с одной стороны, а в самом низу, после чего человек идет бухать или вешается, — отчаяние. Чувство страха может выражаться от беспокойства до паники, когда ничего не соображаешь. Гнев начинается с недовольства и раздражения. Если вы видите разницу, это уже хорошо.
Когда я провожу встречи с ребятами в реабилитационных центрах, с теми, кто только что оторвался от бутылки, они сразу говорят о чувствах на 8–10 баллов. Если мы ранжируем печаль, они не называют скуку, а сразу — отчаяние и уныние. Страх для них — это ужас и измена, а радость — сразу эйфория. Эти ребята вообще не замечают несильных чувств.
Когда наши эмоции в красной зоне, мы становимся неуправляемыми. Я пил и не мог остановиться, потому что в сильных эмоциях мною руководила одна мысль: «Пусть будет что угодно, лишь бы не так, как сейчас». Я не научился в свое время выражать свои чувства и вести себя по-взрослому. Когда мне кто-то не нравился, я подкалывал того человека, проявлял трусливую агрессию. Сейчас мне стыдно за те поступки.
Повзрослеть — значит понять, что никто не обязан обо мне заботиться. Я должен научиться слушать себя, стать для самого себя родителем. Если мне грустно, нужно спокойно прожить эту грусть. Чувства просят, чтобы их признали, приняли и прожили. От них не надо убегать никаким способом.
Нет ничего плохого в том, чтобы бояться, скучать, печалиться. Я два года хожу к психологу, которая учит меня вытаскивать злость. Мы должны учиться правильно «отдавать» продукты своей психической деятельности.
Возврат из рабства в настоящую жизнь
Лимбическая система мозга человека отвечает за то, чтобы было хорошо. Здесь же лежат все наши зависимости. Игнорируя общение со своими чувствами, мы находим другой путь, и мозг запоминает, когда «было хорошо». Он связывает удовольствие с алкоголем, с фильмом и прочим, и в дальнейшем старается пройти по выстроенным связям, к нашим «гостям из прошлого». Это путь в рабстве чему-то.
Нашему телу требуется сон и еда. Нашей душе важно понимать свои чувства. Нашу социальность формируют 5–6 близких отношений, в которых мы можем быть самими собой, честными, принимать друг друга. Душевная сфера у каждого своя, главное, разделять хорошее и плохое.
Если с каждой сферой нашей жизни мы разберемся и станем взрослыми, потребность обезболить себя или выкинуть в искусственную эйфорию, употребив наркотик, станет совершенно бессмысленной.
Я алкоголик и наркоман, хотя я не употребляю уже гораздо больше 10 лет. Мне нельзя курить и пить, иначе это закончится плохо. Сейчас я исследую себя, мне это нравится. У вас может быть свой путь. Если через 10 лет кто-то попадет в сеть, как было со мной, знайте, что выход есть. Даже имея проблемы с зависимостями, как у меня, можно жить счастливо и свободно.
Подготовила Ксения Шевелева по лекции «Возвращение из рабства. 12 лет без алкоголя и наркотиков»
