В настоящей книге под одной обложкой собраны произведения двух замечательных византийских богословов, учителя и ученика, — прп. Симеона Нового Богослова (X–XI вв.) и прп. Никиты Стифата (XI в.). Первую часть книги составляют «Главы богословские, умозрительные и практические» прп. Симеона Нового Богослова: 100 глав «практических и богословских», 25 «умозрительных и богословских» и еще 100 глав «практических и богословских». Сборник представляет собой свод всего святоотеческого богословия и аскетики, важнейшие догматические, нравственные и практические вопросы изложены в «Главах» с предельной ясностью и краткостью. «Главы» прп. Симеона являются наименее личным и субъективным, наиболее традиционным по форме из всех его произведений. Тем не менее и в них ясно прослеживается новизна его богословской мысли: это особенно относится к 25 главам, помещенным в середине сборника и являющимися его духовной сердцевиной. Далее публикуется «Послание об исповеди» прп. Симеона Нового Богослова. В этом сочинении автор развивает учение о власти «вязать и решать», которая, по его мнению, принадлежит не только рукоположенным священникам, но и монахам, наделенным духовным опытом. Сборник завершает сочинение преп. Никиты Стифата «Жизнь и подвижничество иже во святых отца нашего Симеона Нового Богослова, пресвитера и игумена монастыря святого Маманта Ксирокерка». Текст «Жития преп. Симеона» представляет особый интерес прежде всего потому, что автором его является человек, лично знавший святого и бывший его верным учеником. Несколько цитат:
Из «Послания об исповеди»: «С тех пор, как воспринявшие престолы апостолов оказались плотскими, сластолюбивыми, славолюбивыми и склонными к ересям, оставила их божественная благодать, и власть эта отнята от таковых. Поэтому так как они оставили все другое, что должны иметь священнодействующие, одно только требуется от них — хранить православие. Но думаю, что и это они не [соблюдают]; ибо не тот православный, кто не вносит новый догмат в Церковь Божию, но тот, кто имеет жизнь, согласную с правым учением. Но такого и такового современные патриархи и митрополиты или, поискав, не находят, или, найдя, предпочитают ему недостойного, требуя с него только одного — письменно изложить Символ веры, и тем одним довольствуются, что он — ни добра не ревнитель, ни со злом не борец. Тем самым они будто бы сохраняют мир Церкви, но этот [мир] хуже всякой вражды и является причиной великого беспорядка. От этого и священники испортились и стали, как народ. Ибо, как сказал Господь, никто из них не является солью (Мф., 5:13), чтобы посредством обличений связывать и хоть как-то сдерживать нравственный распад, но, напротив, сознавая и скрывая страсти друг друга, они сделались хуже народа, а народ хуже их. Некоторые же из народа оказались даже лучше священников, являясь словно бы углями на фоне беспросветного мрака последних. Ибо если бы священники, по слову Господа, сияли жизнью, как солнце (Мф., 13:43), не были бы заметны раскаленные угли, но казались бы почерневшими в сравнении с более ярким светом. Поскольку же только обличье и одежда священства остались в людях, а дар Духа перешел на монахов, и благодаря знамениям и чудесам стало очевидно, что делами [своими] они вступили на [путь] жизни апостольской, то и здесь, опять же, диавол сделал свойственное ему. Ибо, видя их, что они, как некие новые ученики Христа, снова явились в мире и просияли жизнью и чудесами, он ввел [в их среду] и смешал с ними лжебратьев и свои собственные орудия; и, мало-помалу умножившись, они, как видишь, стали негодными и сделались весьма не монашествующими монахами».
Из «Глав богословских и деятельных»: «Не то спасает, если кто однажды и одному кому окажет милость, хотя то, если кто и одного презрит, повинным делает огню вечному. Ибо — взалкахся и возжадахся — сказано не про один случай, и не про один день, но указывает на всю жизнь. Равным образом — напитасте, напоисте, одеясте, и прочее что следует, не на однократное дело указывает, но на всегдашнее и в отношении ко всем. Христос Господь и Бог наш исповедал, что Он такую милость Сам приемлет от рабов Своих (в лице нуждающихся). Кто подал милостыню сотне нуждающихся, но, могши дать и другим, накормить и напоить многих, — отказал умолявшим его и вопиявшим к нему, тот будет судим от Христа, как не напитавший Его; потому что и в этих всех Он есть тот же самый, котораго питаем мы в каждом из бедных. Кто ныне всем нуждающимся все потребное для тела доставил, тот, если завтра, имея возможность тоже сделать, вознерадит о некоторых братиях и оставит их умирать с голода, жажды и холода, — того самого оставил умирать, того самого презрел, Кто сказал: понеже сотвористе единому сих меньших, Мне сотвористе (Мф., 25:40). Того ради Господь благоволил восприять лице каждаго беднаго и каждому бедному Себя уподобил, чтоб никто из верующих в Него не возносился над братом своим, но чтоб каждый, видя в брате своем Бога своего, почитал себя меньшим и худшим брата своего, как есть меньше Сотворшаго его, и как Сего, принимал его и чтил, и в помощь ему готов был истощить все имение свое, как Христос и Бог наш истощил кровь Свою для спасения нашего. Как иные заключают Христа Господа в одном бедном, тогда как Он нераздельно разделается, и есть весь во всяком бедном? Предположим теперь в уме своем, что сто бедных суть, как один Христос, ибо Христос совершенно нераздельно пребывает. Кто потому дал по монете девяносто девяти бедным, а одного разбранил, прибил и выгнал ни с чем, кому тот, думаешь, сделал это? Конечно Самому Христу, Который сказал, говорит и всегда будет говорить: понеже сотвористе единому сих меньших, Мне сотвористе (Мф., 25:40). Из сказаннаго видно, что Господь Себе усвояет и принимает за сделанное собственно для Него Самого, что сделано для бедных братий наших. И слово Господа: Мне сотвористе, не ограничивается только теми, к которым мы немилостивы были, ни теми, которых онеправдовали, или которых собственностию покорыстовались, или которым наделали всякаго рода других зол, но заключает и тех, которых мы презрели. И этого одного достаточно к нашему осуждению; потому что, презирая их, мы презираем Самого Иисуса Христа».
