Авторы бестселлеров «Последняя неделя» и «Первое Рождество», Маркус Дж. Борг и Джон Доминик Кроссан вновь объединились, чтобы представить новое понимание раннего христианства—на этот раз, чтобы выявить радикального Павла, образ который был затушёван церковью.
Павел уступает только Иисусу, как самой важной личности, в рождении Христианства, и все же он продолжает быть спорным, даже среди христиан. Письма Павла могут быть использованы как для призывам к Радикальной благодати, так и для поддержки систем угнетения - рабству, подчинения женщин, осуждения гомосексуализма. Борг и Кроссан используют новейшие библейские и исторические знания, чтобы объяснить причины смешанной репутации Павла и показать нам то, что учёные знали на протяжении десятилетий: что поздние "письма Павла" были созданы ранней церковью, чтобы разбавить эгалитарное послание Павла и превратить его в нечто более "приемлемое". Авторы утверждают, что в Новом Завете на самом деле есть «три Павла»: первый «радикальный Павел»: автор семи подлинных писем, второй «консервативный Павел»: автор трех спорных посланий, и третий «реакционный Павел»: автор трех недостоверных писем.
Внимательно изучая эту прогрессию Посланий Павла - от подлинных до недостоверных - авторы показывают, как послание апостола медленно, но неуклонно дерадикализировалось, чтобы соответствовать римским социальным нормам в отношении рабства, патриархата и покровительства. По правде говоря, Павел был привлекательным апостолом Иисуса, чьё видение жизни "во Христе", одна из его любимых фраз, удивительно верно посланию самого Иисуса
Об авторах
Маркус Дж. Борг (Marcus Borg, 11 марта 1942, Фергус-Фолс, Миннесота, США — 21 января 2015, Портленд, Орегон, США) — американский исследователь Нового Завета, теолог и писатель. Участник Семинара Иисуса. В прошлом — заслуженный профессор религии и культуры университета штата Орегон — должность, с которой он ушёл на пенсию в 2007 году. Борг являлся одним из широко известных и влиятельных голосов прогрессивного христианства и главной фигурой в исследованиях, связанных с «историческим Иисусом».
Джон Доминик Кроссан - почётный профессор религии. Преподаёт в Университете Депол в Чикаго. Он является автором нескольких бестселлеры, в том числе "Бог и Империя", "Исторический Иисус", "Иисус: Революционная биография", "Рождение христианства", и "Кто Убил Иисуса? Он живет в Миннеоле, штат Флорида. Посетите автора в интернете по адресу www.johndcrossan.com.
[пер. с англ. для сайта Esxatos]. — 2018. – 110 с. – (Современная библеистика). Электронное издание. ISBN 978-0-06-180330-7 (англ.)
Перевод для сайта Esxatos исключительно в рамках частного использования осуществлён с издания: THE FIRST PAUL: Reclaiming the Radical Visionary Behind the Church’s Conservative Icon. Copyright © 2009 by Marcus J. Borg and John Dominic Crossan HarperCollins e-books. ISBN 978-0-06-180330-7
Цитаты и разъяснения
Глава 1. Привлекательный или ужасный?
Глава 2. Как читать Письма Павла
Глава 3. Жизнь странствующего Апостола
Глава 4. "Иисус Христос есть Господь"
Глава 5 "Христос Распят”
Глава 6 "Оправдание благодатью через веру”
Глава 7. Совместная жизнь "во Христе”
ЭПИЛОГ. Смерть Апостола
Цитаты и разъяснения
Павел считал себя евреем, после своего обращения, и до конца своей жизни. У Павла было обращение от одного способа быть евреем к другому способу быть евреем, от еврея фарисея к еврею-христианину
«Они — избранный народ Божий, и Бог их любит, любит ради их праотцев. Неотъемлемы Его дары и неизменно призвание!» (Рим 11:28-29).
Теперь мы скажем то, что Павел и представить себе даже не мог: есть два Завета, один еврейский и один христианский, оба бесплатные дары Божественной благодати, оба приняты изначально и оба живы только верой. Это единственный способ сегодня перечитать то, что Павел назвал Божьей “тайной " перед лицом продолжающейся истории.
Это позволяет углубиться в теологию Павла, которая настаивает на "вере-с-делами" против "дел-без-веры". Не путайте это.. с псевдо-проблемой Реформации (да, псевдо-проблемой!) «веры против дел»
Кроме того, нет убедительных доказательств того, что Лука, автор двухтомного Евангелия, знает какие-либо Послания Павла, а если знает, то согласен с их теологией. Этот Лука пишет два поколения после Павла, в другое время и в другом месте, для другой аудитории и ситуация, с другой целью и намерением; хотя он точно знает, что именно он намерен сделать в конце первого века, но это не совсем то, что Павел намеревался сделать в 50-х годах.
В христианском Евангелии, искусстве и мистике Воскресший Христос сохраняет раны исторического распятия даже на своем прославленном и трансцендентном теле. Эти раны не заживают и не исчезают, они всегда будут там. Принимая всерьез утверждение Павла, что он видели воскресшего Иисуса, мы предполагаем, что его видение было одновременно и тела Иисуса распятым (Римом) и прославленным (Богом). Такое потрясающее видение уже содержало бы в себе все основополагающее послание веры и богословия Павла, полный смысл жизни и смерти Павла.
У Римского имперского богословия не было проблем с человеком, который был, с одной стороны, Сыном Божьим, а с другой - воплощённым Богом. Это богословие также никогда не предполагало созыва Совета в Никее, где будут решать, как человек может быть одновременно человеком и полностью Богом. Римские богословы – это поэты и художники, которые презирали любое подчинение Римского богословия греческой философии. То же самое сделал Павел для христианского богословия в 1 Коринфянам 1-4
1 «distributive justice» - как «дистрибутивным правосудием» и «распределительная справедливость» т. е. справедливое распределение благ; 2«share community» - как «коммуны», т.к. в них был обеспечен доступ всем ко всем ресурсам.
3 «atonement» - английское слово atonement означает "искупление" или "примирение". Atonement - это at-one-ment. Примиряясь между собой, люди воссоединяются и снова становятся at one - едины. Т.е. «искупление» это «объединенция».
Глава 1. Привлекательный или ужасный?
Павел уступает только Иисусу, как самому важному человек в происхождении Христианства. Однако он труднопонимаем, даже среди христиан. Некоторые находят его привлекательным, и другие находят его ужасным; третьи - не знают, что думать о нём и другие мало что о нем знают. На обложке Newsweek за 6 мая 2002 года вопрос «Что бы Иисус сделал?» Текст внутри упоминает Павла, ссылаясь на отрывки, приписывается ему защиту рабству, антисемитизму, женоненавистничеству и гетеросексизму:
«Библейскую защиту рабства: «Рабы, повинуйтесь вашим земным хозяевам со страхом и трепетом, в простоте сердца, как вы повинуетесь Христу», - пишет святой Павел. Антисемитизм долго оправдывался такими отрывками из I Фес: «Иудеи убили и Господа Иисуса, и пророков», а покорность женщин имело основание в I Тим: «как и во всех церквах святых, женщины должны молчать в церквах.. Если есть что-то, что они хотят знать, пусть они спросят своих мужей дома. Позорно для женщинам говорить в церкви». И все же в каждом случае просвещённые люди отходили от мировоззрения, которое выражают такие отрывки...
И если наука теперь учит нас, что быть геем может быть для некоторых "естественным" состоянием, как может сегодня Библия, включать осуждение Святого Павла, который бесспорно, осуждал гомосексуализм как "неестественное"?»
Это относится к отрывкам из писем, приписываемых Павлу, которые многие считают более ужасающими, чем привлекательными. Итак, мы начинаем нашу историю о Павле, говоря о его важности, причинах его смешанной репутации и основах нашего видения его тестов.
Значение Павла очевидно из самого Нового Завета. В Новом Завете есть двадцать семь «книг», хотя назвать их «книгами» это немного неправильно, некоторые это только страница или несколько страниц. Из этих двадцати семи «книг» - тринадцать - письма, приписываемые Павлу. Не все были, на самом деле, написаны Павлом, но они несут его имя. К ним добавляют книгу «Деяний», в которой Павел является главным героем шестнадцати из его 28 глав. Таким образом, половина Нового Завета о Павле.
Более того, согласно Новому Завету, Павел главным образом отвечал за расширение раннего движения Иисуса, включая язычников (неевреев), а также евреев. Результатом, со временем, стала новая религия, хотя Павел (как и Иисус) были евреями, который видел себя внутри иудаизма, и он не собирался создавать новую религию.
Это не означает, что христианство является ошибкой. Это означает, что двумя наиболее важными фундаментальными фигурами христианства были евреи, чья страсть была Богом и народом Израиля. Когда Павел говорил с не евреями, это было о Боге Израиля, как Он раскрыт в Иисусе. Тем не менее, Павел больше, чем любая другая фигура в Новом Завете, отвечал за появление христианства, как новой религии, которая, хотя и включала евреев, все больше отделялась от иудаизма.
Значение Павла простирается за пределы Нового Завета в историю христианства. Многие из наиболее важных богословов и реформаторов были сформированы письмами Павла. Святой Августин (354-430) был обращён в христианство отрывком из писем Павла. До своего обращения он был одарённым, блестящим и проблемным молодым человеком, у которого был ребёнок от женщины, с которой он не был женат. Его духовное путешествие привело его, через философию манихейства, к религии, которая подчёркивала, греховность плоть, и святость Духа.
Однажды, как рассказывал Августин эту историю, он услышал, голос ребенка: «возьми, и прочти». Он взял текст Нового Завета, и его взгляд упал на послание к Римлянам 13:13-14:
«13 Давайте жить так, как подобает при свете дня: без оргий и пьянства, без разврата и безобразий, без раздоров и зависти. 14 Пусть одеянием вашим станет Господь Иисус Христос! Так не поддавайтесь своей плотской природе и ее вожделениям».
В свой "Исповеди", которую обычно рассматривают как первую в мире духовную автобиографии, он сообщает:
«В тот же миг, когда предложение было прочитано, в мое сердце проникло что-то, вроде света полной уверенности, и весь мрак сомнения исчез».
После этого опыта, опосредованного Павлом, Августин стал самым влиятельным богословом первого тысячелетия христианства. В течение более чем тысячи лет - от Августина до протестантской Реформации шестнадцатого века - Павла продолжал почитаться, так как его писания были частью христианской священных книг. Но во время Реформации, он стал самым важным писателем. Мартин Лютер (1483-1546) имел свой преобразующий опыт радикальной благодати, при подготовке лекций о Павле. Павел стал основой его богословия, особенно идеи Павла о противопоставлении благодати и закона, и верой и делами, язык, который остаётся важным для лютеран до сих пор.
Жан Кальвин (1509-64), другой наиболее важный деятель Реформации, также сделал Павла центром своего богословия. Последователи Кальвина включают в себя миллионы протестантов: пуритане, пресвитерианцы, баптисты, конгрегационалисты (сегодняшняя объединённая церковь Христа) и другие реформатские деноминации.
Два века спустя Павел сыграл центральную роль в рождении методистской церкви. Её основатель Джон Уэсли (1703-91) был призван к своей миссии по реформированию Английской церкви, слушая чтение комментария Лютера к посланию Римлянам Павла. Его деятельность, в конечном итоге, привела к новой деноминации, теперь второй по величине протестантской деноминации в Америке. Таким образом, сотни миллионов протестантов во всем мире, независимо от того, знают они это или нет, имеют Павла в качестве их первичного «богословского предка».
Очевидно, Павел имеет значение. Но то, как в чём он важен и насколько он важен, сильно различается среди христиан. Есть очень разные понимания важности Павла, его посланий и т.д... В какой-то степени то же самое можно сказать и об Иисусе, ибо его трактуют по-разному. Но все христиане согласны с тем, что Иисус был восхитительным, привлекательным и трогательным. С Павлом совсем не так.
КАТОЛИЧЕСКИЙ ПАВЕЛ И ПРОТЕСТАНТСКИЙ ПАВЕЛ
Католики и протестанты видят значение Павла совсем по-разному. Для протестантов (по крайней мере, исторически, мы не уверены в теперешнем положении дел) интерпретация теологии и языка Павла является основополагающей для понимания христианства. Для католиков это не так. Хотя они считают Павла святым, а его письма Священным Писанием, они не сделали Павла центральной фигурой, как протестанты.
Это различие легко прослеживается в истории протестантского и католического богословия со времён Реформации. Но мы проиллюстрируем это, т.с. автобиографически.
М. Борг: я вырос в Лютеранской форме христианства, и у нас Павел был важнее Иисуса. Конечно, ни один из моих пасторов или учителей воскресной школы никогда не говорил этого. Действительно, они были бы озадачены таким заявлением. Но когда я оглядываюсь назад на свой опыт взросления в лютеранстве, мне становится ясно, что меня учили видеть Иисуса, Бога и Христианское Евангелие через призму Павла, опосредованную Лютером. Я конечно не знал об этом. но я принимал как должное, что наш способ видеть Иисуса, Бога и христианство - это не какой то особый способ видеть их, а Путь как таковой. Для меня, как лютеранина, основополагающим христианским посланием было оправдание благодатью через веру, павловская и лютеранская фразы, часто сокращается до «оправдание верой». Для меня это означало, что я буду принят Богом «верой», а вера означала веру в Иисуса и Бога, как понимали это Павел и Лютер.
До тех пор, пока я не пошёл в семинарию в двадцать лет, я не понимал насколько, мой способ видеть Павла и Евангелие лютеранский. Не то, чтобы Лютеранская точка зрения была просто неправильной, она намного лучше, чем многие. Но я узнал, что есть и другие точки зрения, чтобы увидеть Павла, некоторые из которых значительно добавляют ему богатства и полноты.
В другой семинарии, спустя десятилетия, я столкнулся с различием между католическим и протестантским восприятием Павла из первых рук. Как то я был приглашённым профессором Нового Завета в богословском консорциуме, в который входили три католические семинарии, ряд католических студентов посещали мои курсы. Когда я читал лекцию о понимании Павлом оправдания благодатью, я заметив, что некоторые из католических студентов выглядели озадаченными, один из них спросил: «Что это за оправдание благодатью? Почему это имеет значение?» Я понял, что эта мысль в значительной степени чужда им. Их озадаченность отражала не богословскую наивность, а различное значение Павла для протестантов и католиков.
Кроссан: я, с другой стороны, вырос в блаженном неведении о противоборствующих интерпретаций Павла и даже ожесточённых спорах Реформации о нем. Как католик, я знал его в первую очередь как вторую половину дня праздника 29 июня, посвящённого свт. Пётру и Павлу, и моя память говорила, что в Ирландии конца 1930-х и начале 1940-х годов это был священный день, как воскресенье. Затем, в 1945 году, в классической школе-интернате в Ирландии, я столкнулся с «Ромулом и Ремом» и понял, что герои-близнецы языческого Рима были замещены «Петрусом и Паулусом», героями-близнецами христианского Рима - двойной R, плавно уступающей, двойному P - с обоими людьми всегда в этом порядке.
Далее, в 1959 году, когда я впервые стоял на площади Святого Петра в Риме и посмотрел на статуи Святого Петра (на базилике первая) и Апостол Павла, я понял, что их единство было в том, что они как апостолы вместе мученически погибли в Риме.
К тому времени я знал, что между Петром и Павлом существовала напряжённость, отражённая в тексте Нового Завета. Павел обвинил Петра в «лицемерии» (см. Гал.2: 11-13). И позже автор, пишущий от имени Петра, отметил, что «А еще считайте, что безграничное терпение Господа - это ваше спасение, как об этом вам писал с мудростью, данной ему Богом, и наш любимый брат Павел, он говорил об этом во всех своих письмах. В них есть вещи трудные для понимания, и люди невежественные и нестойкие извращают их, как и остальные Писания, себе на погибель».(2 Пет. 3:15-16). Таким образом, эти римские статуи представляли собой визуальное согласование процесса, четвертого столетия, когда Петра и Павла отмечали вместе, как мученических основателей нового христианства Рима (матч с Константинополем!).
Наконец, я заканчиваю культовый образ этого основополагающего примирения в более позднем четвером века. Это бронзовая висящая лампа виллы аристократического Валерия на Целианском холме Рима, которая теперь хранится в Национальном археологическом Музей во Флоренции. Лампа имеет форму лодки. Пётр сидит на корме у руля. Павел, стоит на носу. Пётр правит. Павел ведёт. И лодка плывет против ветра!
В год Павла, 29 июня 2008 г. Папа Бенедикт XVI, провозгласил, что есть надежда, что мы сможем вытащить Павла из мира Реформации и вернуть его в римский мир, чтобы увидеть его должным образом! Даже если протестанты соглашаются о важности Павла, они смотрят на его послание совсем иначе. Два видения расходятся. Для некоторых, Павел был посредником радикальной благодати, безусловной благодати. Так это было для Лютера. Послание Павла об оправдании благодатью, через веру, принесло радостное освобождение от его беспокойного стремления быть правым перед Богом, выполняя Божьи требования, со страхом, который мучил его тридцать лет. Радикальная благодать для Лютера – это то, что Бог принимает нас такими, какие мы есть, и жизнь христиан заключается в том, чтобы жить более полно в этом осознании. Для Лютера послание Павла было о конце требований как основе наших отношений с Богом.
Для других протестантов, включая даже многих «потомков» Лютера, теология Павла понимается не как отмена требований, а как новое требование, а именно, вера в его богословие—это то, что мы должны сделать, чтобы спастись. В своей Лютеранской форме, несмотря на акцент на Божью благодать, «оправдание благодатью, через веру» было услышано как «оправдание верой» и, таким образом, как вовлечение в страшную форму праведных дел: «дела» теперь были «верить». Вера означала веру в правильный набор доктрин (которые оказались лютеранскими), и это и были новые врата спасения. То, что Лютер испытывал как радостное освобождение от тревог, стало источником глубочайшей тревоги. Вера-исповедание - стала новым требованием, которое мы должны выполнить и которым мы должны соответствовать.
Эти представления о том, что мы спасены, веря в набор учений об Иисусе, Боге и Библии продолжается среди многих протестантов в наше время. Это особенно распространено среди тех, кто подчёркивает, что «верить правильно» основа что бы «быть христианином» и, таким образом, необходимое условие спасения.
ПАВЕЛ - СПОЙЛЕР
В дополнение к этим различным «положительным» интерпретациям Павла, большое число христиан имеют негативное впечатление от него. Для большинства, причиной является трудность чтения и понимания Посланий Павла. Они очень не похожи на Евангелия, которые полны историй и запоминающихся притч. Напротив, в письмах, адресованных христианским общинам, в которых уже говорилось об Иисусе, не часто говорится о его послании и учении. Они поражают многих читателей как «богословские», в негативном смысле этого слова: абстрактные, многословные и непонятные.
Кроме того, письма Павла касаются местных вопросов в этих общинах, включая их вопросы и конфликты, и поэтому они не имеют большого смысла, если мы не знаем местный контекст и детали проблем. Когда мы читаем Павла, мы читаем чужую почту, и если мы не знаем, что его спрашивали, то его письма могут быть довольно невразумительными.
Третья причина, была упомянута в начале этой главы; а именно, отрывки из писем, приписываемых Павлу, одобряют рабство, подчинение женщин и т.д. Они использовались на протяжении большей части христианской истории для оправдания систем угнетения. Еще сто пятьдесят лет назад некоторые христиане использовали отрывки из Послания Павла для защиты рабства. Говард Турман, известный афроамериканский пастор, богослов и мистик двадцатого века, сообщил, что его мать, глубоко набожная христианка, не хотела читать Павла из-за отрывков о рабстве.
Подчинение женщин в церкви и в обществе длилось даже дольше, чем рабство. Только в последние сорок лет большинство протестантских деноминации начали рукополагать женщин в священнослужителей. В католической церкви такого нет, и в большинстве консервативных протестантских церквей тоже, и многие учат подчинению жён мужьям. Для этих позиций отрывки из писем Павла служат главным оправданием. Осуждение гомосексуализма продолжается во многих церквах. Даже в церквях, в которых отношение к гомосексуализму меняется, изменение часто вызывает конфликт.
Таким образом, Павел был использован для поддержки систем культурных конвенций, угнетающих более половины человечества. Неудивительно, что рабы, женщины, геи и лесбиянки и те, кто заботится о них, часто находят Павла ужасающим.
Кроме того, мы отмечаем отрывок из Павла, который не упоминается в статье Newsweek, который была использована для оправдания систем угнетения. Полный текст Рим. 13: 1-7 «Пусть все подчиняются властям, потому что всякая власть от Бога, и все существующие власти поставлены Богом.2 Поэтому тот, кто противится власти, противится тому, что повелел Бог, а всякий, кто противится, навлекает на себя Его суд. 3 Власти страшны не для добрых дел, а для дурных. Хочешь не бояться властей — делай добро, и они тебя похвалят. 4Они слуги Бога и действуют тебе во благо. А если делаешь зло, тогда бойся: они не напрасно носят меч, они слуги Бога и исполняют Божий приговор над теми, кто творит зло. 5Вот почему ты должен подчиняться властям не только из страха перед Божьим наказанием, но и по совести. 6 Поэтому вы и налоги платите, ведь власти, исполняя свои обязанности, тем служат Богу. 7Итак, отдавайте им то, что вы им должны: кому налог, кому подать, кому уважение, кому почёт».
В знакомой и краткой фразе из более старого перевода часть первого стиха гласит: «Силы, которые были освящены Богом». На протяжении веков этот отрывок использовался христианскими правителями для легитимации их правления и требовать послушания ему, Обычные христиане понимали это, как требования политического покоя.
Мы вернемся к этому отрывку в главе 4. Пока же отметим, что во время Второй мировой войны многие Немецкие христиане использовали этот отрывок для оправдания послушания Третьему Рейху. Ближе к нашему времени и месту, многие христиане в этой стране (США) его использовали против гражданского неповиновения во время движения «За гражданские права». Совсем недавно ряд известных евангельских проповедников использовали его для законной поддержки решения американского правительства вторгнуться в Ирак: христиане должны подчиняться своим правительствам, что бы они ни делали. Но это все более неубедительно для многих христиан.
Некоторые считают Павла не просто иногда высказывающим неверные суждения в отношении конкретных вопросов, но «спойлером», который исказил послание Иисуса. Несколько книг, некоторые из которых написаны учеными, утверждают, что Павел изменил учение и послание Иисуса, превратив религию Иисуса в религию об Иисус. Павел ошибался не только в нескольких отрывках, но и во всем. Иисус-это хорошо, а Павел - плохо.
Мы не разделяем этих негативных взглядов на Павла, даже если мы вполне готовы сказать, что он ошибался в некоторых вещах. Видеть Павла позитивно не означает одобрять все, что он когда-либо писал. Но мы среди его почитателей. Мы видим в нем призывающего апостола Иисуса, чье видение жизни «во Христе»,одна из его излюбленных фраз, удивительно верно посланию и видению самого Иисуса. Когда мы принимаем во внимание различные обстоятельства их деятельности, Иисус обращается к евреям, живущим в еврейской стране, а Павел к евреям и язычникам в городах Римской Империи за пределами еврейской родины. Павел предстаёт как верный апостол радикального Иисуса, который стал Его Господом. Для многих людей встреча с этим Павлом будет похожа на встречу с Павлом в первый раз.
ВСТРЕЧА С ПАВЛОМ СНОВА
Начнем с того, что поместим Павла в нужное временя и пространство. В главе 3, мы будем рассматривать жизнь Павла в деталях. На данный момент мы расставим некоторые маркёры, начиная с Иисуса. Иисус родился около 4 года до нашей эры, возможно, годом или двумя ранее. В конце 20-х годов, он начал свою общественную деятельность и вскоре был казнён Римской имперской властью, вероятнее всего, в 30 году нашей эры.
Мы не знаем, когда родился Павел, но наиболее вероятная датировка - первое десятилетие первого века. Основание для датировки проста. Павел жил и активно работал, в 60-е годы первого века. Вряд ли к тому времени ему было лет семьдесят или восемьдесят. Таким образом, Павел и Иисус были примерно современниками, Павел немного моложе Иисуса.
Хотя оба были евреями, они выросли в разных условиях: Иисус в маленькой еврейской деревне в Галилее; Павел в Тарсе, значимом городе в Южной Азии, современной Турции. Иисус прожил свою жизнь на родине. Павел был продуктом еврейской «диаспоры», термин, относящийся к еврейским общинам за пределами родины.
Мы впервые слышим о Павле в Деяниях, через несколько лет после распятия Иисуса. В Деян. 7, в Иерусалиме, он присутствует при убийстве камнями последователя Иисуса по имени Стефан, о котором обычно говорят как о первом христианском мученике. История мученичества Стефана заканчивается в Деян 8: 1 кратким комментарием «и Саул одобрил их убийство». Саул - его имя, которое будет изменено на Павла, после обращения. Павлу было тогда, наверное, лет двадцать и почти наверняка не старше тридцати.
В следующий раз мы услышим о нем в Деяниях 9. Все еще назваёмый Савлом, он теперь сам преследует последователей Иисуса. Затем, через три-пять лет после смерти Иисуса, Савл пережил судьбоносный опыт воскресшего Христа вблизи Дамаска в Сирии. Это превратила его из Саула, гонителя Иисуса, в Павла, апостола Иисуса к язычникам. В течение примерно двадцати пяти лет после этого, пешком и по морю, Павел исходил Восточную Римскую Империю, в основном Малую Азию и Грецию, и, наконец, Рим. Здесь, согласно христианской традиции, он был казнен, скорее всего, в начале 60-х годов.
При его жизни письменных Евангелий еще не было. Первое Евангелие Марка, было написано примерно в 70 году, а остальные три Евангелия Нового Завета - Матфея, Луки и Иоанна - в последние десятилетия первого века. Подлинные письма Павла, большинство или все написанные в течение 50-х годов, являются, таким образом, самыми ранними Писаниями в Новом Завете.
Имея в виду эту хронологию, мы теперь обратимся к основам того, как мы видим Павла. Это не особая точка зрения, но общий мейнстрим современных исследований Нового Завета, которому учат в религиозных университетах и колледжах, а также в семинариях магистральных конфессий.
Что отличает учёных мейнстрима от фундаменталистов и многих консервативных учёных, так это то, что первые не начинаются с предположения, что Библия отличается от других книг тем, что она имеет божественную гарантию быть безошибочной и непогрешимой. Напротив, учёные мейнстрима рассматривают Библию как исторический продукт, который может быть изучен, как и другие исторические документы, без конкретных христианских богословских убеждений, ограничивающие результат.
Это подход, описан современным католическим ученым Джоном Мейером, который начинает своё многотомное исследование исторического Иисуса, прося нас представить четырех очень компетентных историков, все специалисты по изучению происхождения христианства католика, протестанта, еврея и атеиста, запертых в библиотеке, пока они не смогут прийти к консенсусу об Иисусе. О чем они могут договориться? Конечно, они могли бы договориться по тем вопросам, по которым их конкретные религиозные убеждения не будут решающим фактором. Может быть, это было бы не много, но это было бы основополагающим.
При таком подходе три главных утверждения лежат в основе нашего видения Павла. Во-первых, не все письма, приписываемые Павлу, были написаны им, или можно сказать, что в Новом Завете больше одного Павла. Во-вторых, важно поместить его письма в их исторический контекст. В-третьих, его послание, его учение, его Евангелие, основана на его жизни, на изменение и сохранение опыта воскресшего Христа; Павел, мы будем аргументировать, лучше всего понимается как еврейский мистик Христа.
ТРИ ПАВЛА
Новозаветная наука, развиваясь в течение последних двух столетий, пришла к выводу, что тринадцать писем, приписываемых Павлу, делятся на три категории: письма, написанные Павлом, письма, которые он не написал, и те, с которыми есть неопределённость. Согласно общему научному консенсусу, не менее семи писем являются «подлинными» - то есть написаны самим Павлом. Эти семь включают три более длинных (Римлянам, 1 и 2 Коринфянам) и четыре более коротких (1 Фессалоникийцам, Галатам, Филиппийцам и Филимону). Написанные в 50-х годах первого века, плюс-минус год-два, они являются самыми ранними документами в Новом Завете, раньше, чем Евангелиях (напомним, что Марк, первое Евангелие было написано около 70 г.). Таким образом, подлинные Послания Павла являются древнейшим свидетельством того, чем должно было стать христианство.
Согласно почти столь же твёрдому консенсусу, Павел не написал три письма: 1 и 2 Тимофея и Тита, широко известных как «пастырские письма». Учёные подсчитали, что они были написаны около 100 года, возможно, десятилетие или два спустя. Они рассматриваются как «Паулина», потому что у них есть то, что выглядит как более поздние исторические установки и стиль написания отличный от семи подлинных писем. Таким образом, письма к Тимофею и Титу были надписаны именем Павла, через несколько десятилетий после его смерти. В случае, если некоторые читатели могут подумать, что писать от чьего-то имени было нечестно или мошенническим, мы отмечаем, что это было распространённой практикой в древнем мире. Это был литературная условность того времени, в том числе и в иудаизме.
Третья группа, письма по которой нет научного консенсуса, однако, по мнению большинства, они не исходят от Павла. Часто называют «спорными» письмами, к ним относятся к Ефесянам, Колоссянам, 2 Фессалоникийцам. Мы среди тех, кто видит их как «пост-Павловы», написанные через поколение или около того после его смерти, на полпути между подлинными письмами и более поздними пастырскими письмами.
Таким образом, в приписываемых ему письмах есть как бы три “Павла”. Чтобы дать имена этим "Павлам", мы называем Павла семи подлинными письма Радикальным Павлом. Мы называем Павла из трех пастырских посланий Реакционным Павлом, ибо автор этих посланий не просто развивает послание Павла, но и противодействует ему в важных моментах. То, что мы видим, как мы проиллюстрируем в главе 2, является сильным приспособлением мысли Павла к обычным нравам его времени. По сравнению с радикальным Павлом, мы называем Павла спорных писем как Консервативным Павлом.
Наша цель состоит не в том, чтобы поднять дискуссию об использовании таких терминов, как “радикальный", “реакционный” и “консервативный". Скорее, мы настаиваем на том, что эти пост-Павловы, псевдо-Павловы письма являются анти-Павловыми письмами!. Они представляют, как мы утверждаем в следующей главе, укрощение Павла, приручение страсти Павла к нормальности Римского имперского мира, в котором он и его последователи жили.
Мы не хотим слишком усложнять ситуацию введением четвёртого Павла, но природа наших источников требует этого. Как упоминалось ранее, более половины книги Деяний относится к Павлу. Деяния написаны тем же автором, который написал «Евангелие от Луки». Деяния, скорее всего, были написаны в конце первого века, примерно через тридцать лет после смерти Павла.
Литературная форма Деяний очень отличается от писем, ибо это повествование, действительно, единственное повествование о Павле, которое мы имеем в Новом Завете. Оно больше фокусируется на деятельности Павла, чем на его сообщение. В нем рассказы о том, как Павел обратился, чтобы быть последователем Иисуса, причём рассказано три раза; его три миссионерские поездки; и его арест в Иерусалиме, тюремное заключение и выступления перед различными должностными лицами. Затем его везут в Рим в качестве пленника для суда императором. Деяния Павла заканчиваются домашним арестом в столице империи, где он по-прежнему проповедуя Евангелие.
Поскольку Деяния не сообщает о смерти Павла, некоторые учёные утверждали, что Деяния должны были быть написаны, пока Павел был ещё жив, что означает, самое позднее, начало 60-х. Этот аргумент предполагает, что цель Деяния состояла в том, чтобы представить «жизнь Павла» и что наиболее правдоподобным объяснением отсутствия упоминания о смерти Павла является то, что он еще не умер. Но цель книги Деяний состоит в том, чтобы рассказать историю распространения Евангелия из Иерусалима в Рим (см., например, Деян 1:8). Деяния завершается тем, что Павел проповедует Евангелия в столице империи. Для автора, закончить книгу тем, что «а затем Рим казнил его», было бы, мягко говоря, странной кульминацией.
Возвращаясь к вопросу об использовании Деяний в качестве источника для Павла, можно отметить значительное расхождение во мнениях ученых относительно того, в какой степени портрет Павла в Деяниях согласуется с радикальными письмами Павла или отличается от них. Деяния сообщает много, чего нет в письмах Павла. Это не удивительно и не особенно важно, учитывая различные литературные жанры. Однако в тех случаях, когда Деяния и письма дублируют друг друга, Деяния иногда согласуются с письмами, а иногда нет, что затрудняет оценку исторической точности актов в отсутствие дублирования.
Некоторые ученые считают, что Деяния и Письма могут быть хорошо гармонизированы. Другие утверждают, что существуют серьезные различия. Из-за этого несогласия мы будем использовать Деяния не как первичный источник для Павла, а как важный вторичный источник. Нашим первоисточником станут семь подлинных писем, дополненных, когда это уместно, Деяниями. В главе 3 мы подробнее рассмотрим этот вопрос.
ИСТОРИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ
Наша вторая фундаментальная концепция также является общей с научным мейнстримом. Это основа любого исторического изучения древних текстов, а именно, важность помещение текстов в их исторический контекст. Что происходило в то время? Какие обстоятельства были рассмотрены автором? Что значили слова и аллюзии автора в их древней историко-литературной среде? Без контекста можно придать любой смысл тексту.
Контекст Посланий Павла походит на набор концентрических кругов. Центральный круг-это контекст сообщества, для которого он писал. Это то, что происходит внутри и в окружении движения ранних последователей Иисуса, которое усматривается в контексте иудаизма, который усматривается в контексте Римской Империи.
Хотя мы знаем большинство его писем по названиям городов, Павел писал не городам, а небольшим общинам ранних последователей Иисуса в них-в Фессалониках, в Коринфе и в Филиппах в Греции; в Галатии в Малой Азии; и в самом Риме. Одно подлинное письмо, адресовано Филимону, но оно было также предназначался и для более широкой группы, поскольку должно было прочитано сообществу. В этих письмах, написанных христианским общинам, целью Павла не было провозглашение послания Иисуса в целом или о рассказа о Нем. Получатели его писем уже были проинструктированы об этом.
Кроме того, за исключением письма в Рим, Павел принимал активное участие в жизни этих общин. Его письма были написаны людям, которых он хорошо знал, и в большинстве своём они касались вопросов или проблем, возникших в этих общинах в его отсутствие. Это «разговоры в контексте», если использовать фразу современного ученого Кэлвина Руцеля, разговоры в контексте отношения Павла к этим сообществам. Чтобы понять их, необходимо установить контексте этого разговора.
Второй концентрический круг контекста - это раннее движение последователей Иисуса, фраза, обычно используемая учеными, чтобы называть последователей Иисуса в первые десятилетия после его смерти. Использование этой фразы признает, что называть их «христианами», как если бы они стали членами новой религии, отличной от иудаизма, является анахронизмом. Согласно Деяниям 9: 2, они были известны как последователи «Пути», Пути Иисуса. Однако, несмотря на риск анахронизма, мы иногда будем называть их «христианами» или «христианскими евреями» или «христианскими язычниками».
После драматического переживания Павлом воскресшего Христа он стал частью движения. Хотя Павел достаточно знал об Иисусе до своего Дамасского опыта, чтобы стать гонителем последователей, его превращение в Апостола Иисуса включало в себя больше узнать об Иисусе от тех, кто был частью движения. По сути, это то, чего мы ожидаем, и Деяниях сообщает об этом. Кроме того, Павел поддерживал свое участие в христианских общинах. Как выразился современный ученый Питер Бергер, Саул стал Павлом в момент религиозного экстаза; но Павел мог остаться Павлом только в контексте христианской общины. В своей апостольской жизни Павел стремился выразить в более широком средиземноморском мире, что движение Иисуса означало как для евреев, так и для язычников.
Третий концентрический круг контекста - иудаизм первого века. Подобно Иисусу, Павел был пассионарным евреем. Еврейское Писание (для христиан, Ветхий Завет) и Еврейская практика сформировали его мысли и жизнь, как до, так и после того, как он стал последователем Иисуса. Действительно, до конца своей жизни, Павел думал о себе как о еврее, а не как об обращённым в новую религию. Без понимания еврейского контекста Павла многое непонятно в его письмах.
Четвёртый концентрический круг контекста - Римская империя. Хотя это не более важно, чем другие круги, это самый большой и всеобъемлющий контекст. Павел и все его общины жили под римским владычеством.
Это имеет значение не просто как информация о времени и месте Павла. Скорее, это имеет значение, потому что римское правление было узаконено имперской теологией, которая провозгласила, что император был Сыном Божьим, Господом, Спасителем мира и тем, кто принёс мир на землю. Она также провозгласила, как мы увидим, особенно в главе 4, что мир и справедливость пришли через военную победу и имперский порядок.
Пока же мы просто отмечаем, что провозглашение Павлом Иисуса Сыном Божьим, Господом и Спасителем прямо противоречило римскому имперскому богословию. Для Павла, как последователя Иисуса, Бог, известный в Иисусе, был Господом, а император-нет. В этом контексте наиболее краткое утверждение Павла об Иисусе - "Иисус есть Господь" – была государственной изменой. Неудивительно, что Павел, как и Иисус, в конце концов был казнен Римом.
В этом четырехкратном контексте многое из того, что написано в письмах Павла, становится ясным. Хотя смысл некоторых отрывков остается неопределенным, либо потому, что мы недостаточно знаем об обстоятельствах, либо потому, что Павел иногда был неясен, но его подлинные письма дают понимание Павла и его Послания, которое согласуется с посланием Иисуса. Послание Павла бросило вызов нормальности цивилизации, тогда и сейчас, с альтернативным видением того, какая жизнь на Земле может и должна быть. Мы убеждены, что радикальный Павел был верным последователем радикального Иисуса.
ЕВРЕЙСКИЙ МИСТИК ХРИСТА
В остальной части этой книги мы будем обсуждать жизнь и письма Павла, миссию и теологию. Но здесь, сразу же, мы подчеркиваем самый важный основополагающий факт о нем: Павел был еврейским мистиком Христа.
Мы начинаем со слова «мистик» и близких по смыслу – «мистический» и «мистицизм». Из-за разнообразия смыслов и неоднозначных коннотаций в современной культуре, они нуждаются в объяснении. Наиболее распространённая коннотация этих слов в современном употреблении - пренебрежительная. Сказать про что - то "это звучит мистически" или "похоже это мистицизм" означает, что это не всерьез. Это что-то неопределенное, нечеткое, необоснованное, возможно, потустороннее и неуместное.
В академическом мире термин не пренебрежительный, а скорее неоднозначный. Он используется некоторыми учеными в очень узком и точном смысле, а некоторыми в гораздо более широком смысле. Те, кто определяет его узко, видят в нем необычное и очень специфическое религиозное явление. Они рассматривают мистицизм, в иудаизме и христианстве, как пост библейское развитие и не используют термины “мистика” или “мистицизм” для библейского периода.
Мы относимся к числу тех, кто определяет термин более широко. Кратко в пять слов, которые, конечно, нужно пояснить, мистицизм - это есть единение(union) с Богом. Мистик - это тот, кто живёт в единении (union) и общении с Богом. Разница между единением и общением относительно невелика: первое предполагает чувство «единства» с Богом, второе, чувство связи с Богом, которое глубоко и интимно.
У большинства мистиков есть «мистические переживания» - т.е. экстатические переживания, в которых есть яркое чувство присутствия Бога, или Священного, или их реальности. Термины, которые мы используем взаимозаменяемы. Экстатический опыт является неординарным состоянием сознания. В этом опыте человек, как бы «из» или «за» обычного сознания и в этом состоянии имеет чувство «переживания» Бога. Бог становится эмпирической реальностью. В этом смысле, мистики знают Бога. Они не просто верят в Бога, но перешли от веры к реальному опыту.
Столетие назад Уильям Джеймс в книге «Многообразие религиозного опыта» приводится классическое определение мистических переживаний. Такой опыт, по его словам, предполагает живое чувство единства и просветления. Поскольку мы только что говорили о первом, мы переходим ко второму.
«Просветление» имеет не одну коннотацию в контексте мистических переживаний. Опыт часто включает свет. Иногда он включают в себя видения света или существо света-photism, если использовать термин Джеймса. Они также могут включать в себя видение мира как сияющего, как полного света. Земля «исполнена славы Божией» (ИС. 6: 3), то есть мир, полный сияющего свечения священного. Иногда этот свет становится желтым или золотым. Мирча Элиаде, самый известный ученый двадцатого века сравнительных религий, назвал это «опытом золотого мира».
«Просветление» имеет еще одну коннотацию в контексте мистических переживаний. Они часто включают в себя чувство «прозрения», яркое чувство видения более ясно, чем когда-либо прежде. И то, что человек видит – «как же на самом деле обстоят дела». Использовать другое слово Уильяма Джеймс, noetic - оно включают сильное чувство познания, а не просто экстатическое чувство. Люди, которые имеют такой опыт, испытывают радикальный сдвиг восприятия - они начинают видеть по-другому.
«Просветление» это не только трансформированный способ видеть, но и то, что продолжается потом у испытавшего это. Многие говорят об этом как о переходе от тьмы к свету, от слепоты к зрению, от сна до пробуждения. Так, например, Будда после своего мистического опыта под деревом Бо стал «просветлённым», «пробуждённым». В Новом Завете тот же самый эффект упоминается с изображением слепоты и зрения в стихе знакомого гимна «Удивительная благодать»: «Я когда-то был слеп, но теперь я вижу» (см. также Иоанна 9). Зрение трансформируется; мистики видят по-другому из-за того, что им довелось пережить.
В этом широком смысле такие тексты как Деяния и Послания Павла показывают, что Павел был мистиком и был «просветлённым». В этом важнейшем факте, Деяния и Павел сходятся. Позже, в главе 3, мы также увидим некоторые различия. Согласно Деяниям, Павел имел мистический опыт Иисуса, который был преобразующим событием его жизни. Это изменило его от Саула, преследователя Иисуса, до Павла, провозглашающего Иисуса. В Деяниях это произошло на «дороге в Дамаск», фраза, которая вошла в наш язык, чтобы описать радикальный, изменяющий жизнь опыт. Мы называем это сокращённо опытом Павла в Дамаске.
Автор Деяний рассказывает историю трижды, один раз в рамках своего повествования (Деяния 9) и два раза в речах, приписываемых Павлу (Деяния 22; 26). Есть отличия в деталях, например, что пережили мужчины, путешествующие с Павлом, что исключает принятие трех рассказов, как точные факты. Очевидно, автор Деяния не заморачивался фактической стороной дела, иначе он бы мог согласовать эти три истории. Три рассказа сходятся в главном: Павел увидел Великий Свет и он услышал Голос, к которому он обратился как к «Господу»; голос отождествил себя с Иисусом; и опыт преобразил его.
Проиллюстрируем первый и самый полный рассказ. Павел направлялся из Иерусалима в Дамаск в Сирии, чтобы найти последователей Иисуса и привести их в Иерусалим. Затем
"3 Но по дороге, когда он уже был недалеко от Дамаска, его внезапно молнией озарил свет с неба. 4 Упав на землю, он услышал голос, говоривший ему: «Саул, Саул! Что ты Меня гонишь?» 5 «Кто Ты, Господь?» — спросил Савл. «Я Иисус, которого ты гонишь»". (Деян 9:3-5)
Павел видел «свет с неба», photism, по выражению Уильяма Джеймса. Он также услышал голос, который Джеймс называет «слышанием», иногда, но не всегда это часть мистического опыта.
Павел обратился к свету и голосу как к «Господу» и спросил « Кто ты?» Это говорит о том, что Павел не видел визуальную фигуру, а свет, как говорится в самом тексте. Затем голос объявил «Я-Иисус», отождествляя свет как Иисуса. Конечно, это был Иисус после Пасхи, воскресший Христос; исторический же Иисус, Иисус до Пасхи, был мёртв уже несколько лет.
По мере развития истории, тема «просветления» появляется снова. Свет был настолько ярким, что ослепил Павла (Деян 9: 9). Затем, три дня спустя, его привели к христианскому еврею в Дамаске по имени Анания. Анания возложил руки на Павла: «И Анания пошел, вошел в дом и, возложив на Савла руки, сказал: «Савл, брат мой, Господь - Иисус, который явился тебе в пути, - послал меня, чтобы ты прозрел и исполнился Святого Духа» (Деян 9:17-18). Теперь Павел видел по-другому, свет, который был Иисусом, и Дух, которым он был теперь наполнен, принесли просветление: «нечто вроде чешуи упало с его глаз, и его зрение восстановилось».
История в Деяниях 9 заканчивается крещением Павла, раннехристианским обрядом вхождения в общину. Павел стал «во Христе», как он выразился в своих письмах. «Во Христе» было для Павла новой идентичностью, которая включала новое сообщество и новый способ жизни.
Этот опыт был настолько решающим, что разделил жизнь Павла на две части: до Дамаска и после Дамаска. Обычно это называют опытом обращения, но это не совсем так, в зависимости от того, что мы подразумеваем под «обращением». В религиозном контексте слово имеет три значения, не все из которых относятся к Павлу. Первое - это обращение из нерелигиозного в религиозное, второе - обращение из одной религии в другую, и третье - обращение в рамках религиозной традиции.
Опыт Павла не был ни одним из первых двух. Очевидно, что он был глубоко религиозен до своего Дамасского опыта. По его собственным словам, он был исполнен религиозной страсти «ревностный к традициям моих предков»; «как к закону, фарисею; как к ревности, гонителю церкви; как к праведности по закону, непорочный» (Гал. 1: 14; Фил. 3:5-6). Более того, он не переходил из одной религии в другую. Христианство не только еще не было религией, отделённой от иудаизма, но Павел считал себя евреем, после своего обращения, и до конца своей жизни. У Павла было обращение: от одного способа быть евреем к другому способу быть евреем, от еврея фарисея к еврею-христианину.
Опыт Павла в Дамаске был его «призывом» к остальной части его жизни. Это призвало его к призванию, так же как в «историях о призваниях» великих еврейских пророков. Все три повествования в Деяниях сообщают, что его Дамасский опыт был поручением ему его призвания - стать апостолом язычников.
Подлинные письма Павла подтверждают картину, описанную в Деяниях. Павел имел опыт контакта с Иисусом, как живой реальности, и этот опыт преобразил его. Мы начинаем с Галатам 1: 13-17. Он описывает свою прежнюю жизнь как ревностного гонителя движения Иисуса. Затем он пишет:
«13 Вы, конечно, наслышаны о том, как я жил, когда был иудеем. Я беспощадно преследовал и уничтожал Церковь Божью.14 Во всем народе мне не было равных среди моих ровесников в том, что касалось нашей религии, и особенно ревностно я придерживался отеческих преданий. 15 Но Бог решил, по Своей великой доброте, избрать меня и предназначить Себе на служение еще до рождения из чрева матери и, 16 явив мне Своего Сына, велел возвестить о Нем всем народам. И тогда я ни к кому из людей не обратился за советом, 17 даже не пошел в Иерусалим к тем, которые стали апостолами до меня, но ушел в Аравию, а потом вернулся обратно в Дамаск» (Гал 1:13-17).
По его собственным словам, Павел свидетельствует, что у него был опыт Божественного Откровения («Бог был рад открыть мне своего сына»), который преобразил его и дал ему новое призвание. Два стиха позже, в 1:17, он связывает этот опыт с Дамаском. Коснувшись некоторых последующих событий в его жизни, он говорит: «После этого я вернулся в Дамаск».
В других письмах Павел также говорит о переживании Иисуса. Он делает это дважды в 1 Коринфянам. В 9: 1 он говорит, что «видел Иисуса, Господа нашего». Ничто в Деяниях или в его письмах не говорит о том, что Павел когда-либо видел Иисуса до Пасхи. В этом отрывке, очевидно, указано, что он видел Иисуса, воскресший после Пасхи, который является Христом и Господом.
Позже в том же письме он говорит об Иисусе, явившемся ему. В 15: 3-8 он называет людей, которым явился Воскресший Христос, и включает себя в список: «он явился и мне». Павел имел личный опыт воскресшего Христа и, что интересно, такой же что и, по его словам, был у всех тех, которых он упоминает в списке, в то числе Петра и других христианских апостолов.
Во 2 Коринфянам Павел говорит, что он «имел видения и откровения Господа». Обратите внимание на множественное число: мы не должны представлять, что Дамасский опыт был его единственным опытом воскресшего Христа. Затем он говорит о «человеке во Христе, который . . был схвачен и вознесен на третье небо». Хотя Павел здесь пишет от третьего лица, но он почти наверняка говорит о себе: « Наяву или в видении — не знаю, один только Бог знает — 4 он был перенесен в Рай и там слышал неизреченные слова, которые человеку нельзя разглашать». (2 Кор 12:1-4).
В отрывке говорится о входе на другой уровень реальности (третье небо, Рай), в экстатическом состоянии (”будь то в теле или вне тела, я не знаю“), где он слышал «слова которые человеку нельзя разглашать». Мы не думаем, что последняя фраза означает секретную информацию, которая в принципе может быть раскрыта. Скорее, это лучше всего понимать как нечто за пределами слов "вещи, которые невозможно выразить словами", как выразился более ранний перевод. Опять же, чтобы использовать язык Уильяма Джеймса, это мистический опыт, как невыразимый- превыше слов.
В другом отрывке в том же письме использует язык мистицизм
«18Мы же все, не закрывая лица покрывалом, видим, как в зеркале, сияние Славы Господней и преображаемся, становясь Его подобием и сияя все более яркой славой. Это совершает Господь, а Он есть Дух». (2 Кр 3:18)
«не закрывая лица» - это мистический образ - завеса снята. Так же и "видя славу Господа", сияющее сияние Господа "как бы отражается в зеркале" (см. Также 1 Кор. 13: 12: "а пока мы смутно видим в зеркале"). В результате мы "трансформируемся".
Все эти отрывки, как и многое другое, что можно процитировать, указывают на то, что Павел имел мистический опыт воскресшего Христа. Он «видел» Иисуса после Пасхи как Свет и Славу Божью, того, кто его просветлил и преобразил его.
Павел был не просто мистиком. Более точно, он был еврейским мистиком Христа. Он был еврейским мистиком Христа, потому что, как уже упоминалось, Павел был евреем и в своем уме никогда не переставал быть евреем. Он был еврейским мистиком Христа, потому что содержание его мистического опыта был Иисус как воскресший Христос и Господь. Впоследствии личность Павла стала "во Христе". И как христианский мистик, он заново увидел свой иудаизм в свете Иисуса.
Мы не представляем эту идею как консенсусную точку зрения. Ученые и богословы часто писали о Павле, не учитывая его призвание и послание как апостола Иисуса в его мистическом опыте пост-Пасхального Иисуса. Они относились к письмам Павла, как если бы они были в первую очередь о некотором наборе идей, которые необходимо систематизировать и объяснить.
Но наш взгляд не является уникальным(idiosyncratic). Столетие назад немецкий новозаветный ученый Адольф Густав Дейссман в своей книге «Павел: исследование социальной и религиозной истории» писал: «Всякий, кто отнимает мистический элемент у Павла, человека древности, грешит против слова Павла ‘Дух не угашайте”» (1 Фес. 5:19). Дейссман также утверждал, что фраза Павла "во Христе" (которая встречается более ста раз в подлинных письмах) «означает яркий, мистически опыт, как и соответствующий "Христос во мне"». Мы исследуем эти фразы в главах 5 и 7.
Помимо того, что Павел видел мистические переживания воскресшего Христа, которые превращаюют его из гонителя последователей Иисуса в проповедника Иисуса, есть еще одна важная трансформация, которую необходимо подчеркнуть. И это то, что его опыт воскресшего Христа изменил его восприятие власти, тех сил, которые распяли Иисуса.
Переживание Павлом воскресшего Христа несло с собой убеждение, что Бог воскресил Иисуса, что Бог оправдал Иисуса, что Иисус есть Господь. Но если Бог оправдал Иисуса, то силы, убившие его - римская имперская власть в сотрудничестве с еврейской Верховной жреческой властью - ошибаются. Это создает фундаментальную оппозицию в теологии Павла. Кто Господь: Иисус или империя? В Павле мистический опыт Иисуса Христа как Господа привел к сопротивлению имперскому видению и пропаганде другого видения того, каким может быть мир.
Глава 2. Как читать Письма Павла
Разумно помнить, что, когда мы читаем письма, никогда не предназначенные для нас, современных людей, любые проблемы понимания являются нашими, а не писем. Иногда, правда, чужая почта нам все равно понятна, даже через две тысячи лет. Вот письмо, обнаруженное в Оксиринхе в Египте и датированное «[годом] 29 Цезаря [Августом], Пэйни 23», то есть для нас 18 июня 1 года до нашей эры:
«Иларион, Алисе-жене, сердечные приветствия, как и моим дорогим Берусу и Аполлонариону. Знайте, что мы все еще в Александрии. Не волнуйтесь, если все вернутся, я еще останусь в Александрии. Я прошу и умоляю тебя позаботиться о маленьком ребенке и как только я получу жалование, я пошлю его тебе. Если – да сопутствует тебе удача, – ты родила и он мальчик, пусть он живет, если девочка – выбрось ее. Ты просила Афродисиаса передать мне: "Не забудь меня". Как могу я забыть тебя? Прошу тебя, поэтому, не волноваться». ( Перевод Кураева А. POxy 4.744)
Илларион и другие оставили родной Оксиринх для работы в Александрийской столице Египта. Но, оказавшись там, Илларион не смог написать домой. Поэтому его взволнованная жена Алис, которая по египетским обычаям также была его сестрой, послала ему сообщение с кем-то по имени Афродизия. Это его ответ из Александрии. В начале, в своем письме, он приветствует Алису, мать их Берусу, и их сын Apollonarion. Мы также можем ясно видеть ужасную разницу в отношении этого отца к тому, чтобы иметь сына и иметь дочь. Дочь должна быть "изгнана" - оставлена или на ступенях храма, и обречена на рабство, или даже на мусорной свалке обречена умереть.
Для более полного понимания этого единственного письма сегодня нам необходимо: во-первых, изучить само письмо; затем поместить его в контекст жизни этой семьи; и, наконец, поместить его в более широкую культурную и социальную матрицу современного письму Египта. Но даже когда мы работаем через эти переплетенные слои контекста, мы всегда пытаемся сделать только одно: превратить письмо в «историю». Эта изначальная «история» была хорошо известна всем, кто первоначально упоминался в письме, но—для нас-перевод необходим не только с греческого на английский, но и от письма к рассказу. И что перевод был сделан, надо задавать вопросы письму, много вопросов.
Напомним, что, как мы говорили в Главе 1, когда мы читаем Павла, мы читаем чужую почту. Единственный способ понять письмо Павла, это превратить их в историю Павла, разбирая его путь через Матрицу Павла одного письма, в пределах всех его других писем, в рамках диаспоры иудаизма в Римской Империя.
В первом разделе этой главы мы делаем это для одного из писем Павла. Мы переходим из письма назад в историю, что бы полностью понять все, что связано с ним. Тем самым мы реконструируем его историческую ситуацию, чтобы понять его богословскую функцию. Так мы будем читать все письма, и вы будете рады узнать, что выбранный текст будет в одну главу письма к Филимону, а не шестнадцать глава Послания к Римлянам!
Во втором разделе этой главы, мы сосредоточимся на теме этого письма рабстве. Мы покажем, на примере рабства, как радикальный Павел, письма к Филимону, трансформируется: во-первых, в консервативного «Павла» писем к Колоссянам и Ефесянам, а затем в реакционного «Павла» письма к Титу. Мы посмотрим, как в самом Новом Завете исторический Павел становится: пост-Павлом, псевдо-Павлом и анти-Павлом.
В третьем и последнем разделе этой главы мы спрашиваем, является ли письмо к Филимону лишь особым случаем, не имеющим никакого отношения к более глубокому богословию Павла и более поздней пост Павловской традицией. В поиске ответа, мы рассмотрим отношение Павла к рабству и к патриархату. И мы показываем точно такое же превращение Павла в анти-Павла с патриархатом, как и с рабством.
Вывод этой главы заключается в том, что радикальный Павел выступает против, а консервативный и реакционный «Павлы» принимают, нормальность Римской иерархии в ее наиболее очевидных социальных выражениях. Это наше первое понимание того, как радикальное равенство христианского богословия Павла противостоит и заменяет нормальную иерархию в римском имперском богословии. И трагедия в том, что традиция пост-Павла не только дерадикализуется, но ещё латинизируется(Romanized).
Письмо, выбранное для нашей цели, является единственным письмом, которое исторический Павел когда-либо писал отдельному человеку, а не общинам в целом. Поскольку в нем всего одна глава, мы приводим ее целиком.
РАДИКАЛЬНЫЙ ПАВЕЛ О РАБСТВЕ
Как мы видели выше, древние письма начинаются с «отправителя- получателю» - формат больше напоминает стиль "от-к" наших служебных записок, чем наших личных писем, которые адресуются получателю в начале и подписываются отправителем в конце. Павел начинает это письмо:
«1 От Павла, узника Христа Иисуса, и от брата Тимофея — дорогому нашему сотруднику Филимону, 2 а также сестре Апфйи, нашему соратнику Архйппу и церкви, что собирается у тебя дома». (1-2)
Фраза "и Тимофея" указывает на то, что Тимофей является писцом-секретарём, которому Павел продиктовал письмо. Обратите внимание на семейный язык «брат» для Тимофея и «сестра» для Апфии (жена Филемона?) а также эгалитарный язык «сотруднику» для Филимона и ”соратник" для Архйппа. Но, прежде всего, обратите внимание на вступительную фразу: «Павел, узник Иисуса Христа». На это направлен наш первый фокус.
Обычно, как мы увидим более подробно в главе 3, Павел открывает свои письма, идентифицируя себя как «апостол Иисуса Христа» (Гал. 1:1; 1 Кор. 1: 1; 2 Кор. 1: 1; Рим. 1:1). Но здесь он «узник Иисуса Христа». Даже в своем письме к христианам в Филиппах, которое написано из того же заключения, что и в письме к Филимону, Павел изначально не идентифицирует себя как заключённого. Он просто начинает с «Павла и Тимофея, слуг Христа Иисуса» (1: 1). Таким образом, именно «узник» (не «апостол» или «слуга»), важен для Павла. Почему?
С одной стороны, Павел достаточно свободен, чтобы написать это письмо, и в нем он упоминает семь человек, которые поддерживают его в тюрьме: Тимофей, Онисим, Епафрас, Марк, Аристарх, Димас и Лука (23-24). С другой стороны, в первой половине письма(1, 9), он дважды упоминает, что является «заключённым» и дважды ссылается «во время моего заключения» (10, 13). Эта вторая цитата, которая помогает нам понять, реальную ситуацию Павла.
Фраза «во время моего тюремного заключения» буквально «в моих цепях» (греческий en desmois). Это, кстати, то же самое выражение, которое Павел использует в своем письме к христианам в Филиппах, скорее всего, написанное из этого же заключения (1: 7, 13, 14, 17). Но что означает «в цепях» и позволяют ли это свободное общения и поддержку? Чтобы понять точную ситуацию «в цепях» Павла в начале 50-х годов, мы посмотрим на аналогичную «в цепях» для другого заключённого в конце 30-х годов
В 7 году до н. э. Аристобул был казнен своим отцом Иродом Великим, а его маленький сын, Агриппа, воспитывался в императорском доме в Риме с будущими императорами Калигулой и Клавдием в качестве его товарищей по играм. К 41 году Агриппа имел территорию и титул, равный титулу его деда, Ирода Великого, назначенный Римом - «Царь Иудейский». Но он правил только до 44 года, когда, как лаконично записывает Лука, «Ангел Господень поразил его, и он был съеден червями и умер» (Деяния 12: 23)
Между тем, около 36-37 гг. н. э., когда императору Тиберию было уже за семьдесят, Агриппа открыто молился о том, чтобы император поскорее бы умер, а Калигула занял его место. Иосиф Флавий кратко рассказывает историю в «Иудейской войне»(2.179-180) и, более полно, в «Иудейских Древностях» (18.168–237). Когда Тиберию было сообщено об этом замечании, он арестовал Агриппу и заключил его в тюрьму до слушания. Но другие императорские покровители обеспечили "что солдаты, которые должны были охранять его, и Центурион, который будет отвечать за них, а также наденут ему наручники, должны быть гуманными, что ему должно быть позволено купаться каждый день и посещать его свободных друзей, и что он также должен иметь телесные удобства. Его друг Силас и двое его вольноотпущенников, Марсий и Стоех, посетили его, принеся ему его любимые яства и выполняя любую услугу. Они принесли ему одежду, которую они притворялись, чтобы собираются продать, но, когда наступила ночь, они сделали ему кровать, при попустительстве солдат» (18. 203-4)
Здесь мы видим, как узник может быть связан цепями (десмой) с солдатом, но все же быть допущен к общению со своими друзьями. И, наконец, со своевременной смертью Тиберия, Калигула «в обмен на железную цепь дал ему [Агриппе] золотую, равную по весу»(18.237). Во времена династических переходов государственная измена может быть просто плохим временем.
Быть "в цепях", прикованным к солдату в казарме в ожидании суда, это опасная ситуация, в которой казнь была возможна в любой момент. Но даже в этой смертельной ситуации, для Павла, как и для Агриппы, заключённый мог получить любую помощь и поддержку, которую он мог себе позволить, не находясь в тюрьме. Считайте взятку частью зарплаты солдата.
Наконец, где был заключён Павел, когда он писал Филимону и христианам в Филиппах? Оба эти письма пришли из проконсульской тюрьмы в Эфесе, столице Римской провинции в Малой Азии. Когда, например, Павел упоминает "всю имперскую гвардию" в послании к христианам в Филиппах (1: 13), по гречески просто “во всей Претории”, то есть во всей губернаторской тюрьме. Позже, в 1 Коринфянам, он пишет, что «сражался с дикими животными в Эфесе»(15:32). Это следует воспринимать метафорически, так как никто не пережил такого «сражения», чтобы писать о нём!
Эта же метафора была использована, более полувека спустя, Игнатием Богоносцем в своем послании к Римлянам—и, возможно, в имитации письма Павла. «От Сирии до Рима я сражаюсь с дикими зверями, по суше и морю, днем и ночью десять "леопардов" [то есть рота солдат], и они становятся лучше от доброго лечения»(5: 1). Когда он отправился на мученическую смерть в Рим, Игнатий, как и Павел, был свободен получать поддержку и помощь от других христиан, мог написать семь писем к церквям по пути следования, но всегда был прикован к тому или иному солдату, известному как “леопард".
Итак, после объяснительного отклонения, мы возвращаемся к письму Павла Филимону. После имён отправителя и получателя протокол древнего письма требовал приветствия: «Благодать вам и мир от Бога, Отца нашего и Господа Иисуса Христа!» (3)
В этом приветствии "вам" - множественное число. Но эта фраза "благодать и мир" появляется в приветствии каждого из семи подлинных писем Павла. Поэтому мы пока оставим его, но вернёмся к более подробному рассмотрению этого в главе 4.
После приветствия Павел, как обычно, пишет благодарения:
«4 Я всегда благодарю Бога моего, вспоминая о тебе в своих молитвах,5 потому что слышу о твоей вере и любви к Господу Иисусу и всему святому народу Божьему. 6 Я молюсь, чтобы твоя вера, общая для всех нас, привела к постижению всех тех благ, что есть у нас благодаря единению с Христом. 7 Твоя любовь меня очень обрадовала и поддержала, потому что благодаря тебе, брат, успокоилось сердце народа Божьего».
Благодарственные стихи Павла обычно переплетают получателей с Богом и Христом. Прочитайте, например, то, что он говорит в 1 Фес 1:2-3 и 1 Кор 1:4-9. Когда Павел пишет, например, христианам в Филиппах, из Ефесской тюрьмы, он говорит: «Каждый раз, когда я вспоминаю вас - а вспоминаю я вас всегда, во всех своих молитвах за вас всех, - я с радостью благодарю моего Бога 5 за то, что вы участвовали в проповеди Радостной Вести с самого первого дня и поныне» (1:3-5).
На первый взгляд, таким образом, этот элемент благодарения в Филимоне вовсе не необычен. "Вы" в приветствии множественное число, но в благодарении «Тебя» является единственным, сосредоточенное на самом Филимоне. Хотя письмо касается личного вопроса, оно не является частным. В нем также участвуют дважды упомянутые святые (5, 7).
То, что делает это благодарение очень необычным, - это то, что находитя сразу после него. А именно, далее следует, что благодарность за то, что латинская риторика называет пленением бенефенции («захватить вашу доброжелательность»), и мы могли бы называть это просто «грубо льстить». Это похоже на сильную похвалу щедрости человека, которая предшествует просьбе о займе. На мгновение представьте себя на месте Филимона. Вас сначала называют «дорогим другом и сотрудником» Павла, затем похвалили за «вашу любовь ко всем святым и вашу веру в Господа Иисуса» и, наконец, назвали «мой брат». Затем, когда вы купаетесь среди тех почестей, вы попадаете в это:
«8 И поэтому, хотя я, апостол Христа, смело мог бы указать тебе на твой долг, 9 я предпочитаю обратиться к тебе с просьбой, потому что люблю тебя. Это я, Павел, Божий посол и узник Христа Иисуса»(8–9)
Во-первых, заметьте, независимо от указания Павла или призыва, это долг Филимона. Что бы это ни было, Филимон должен сделать это без какого-либо приказа или призыва от Павла или кого-либо еще. Бедный Филимон вынужден-резко и лаконично-столкнуться с этими тремя словами в этих последовательных отношениях:
указание = долг = просьба
Это не просто вопрос обращения или указание Павла , но, без вариантов, долг Филимона- ай-ай-ай!
Во-вторых, мы теперь видим, по его повторению (9), почему “узник” был первым знаком идентификации Павла как отправителя письма (1). Как Филимон может не исполнять свой долг, когда Павел так ясно исполняет свой? Обратите внимание, что каждый раз Павел не просто “узник”, но “узник Иисуса Христа ". Эта фраза имеет великолепную и преднамеренную двусмысленность - означает ли этот греческий родительный падеж заключённого из-за Иисуса? Является ли Павел узником Иисуса из-за Рима или узником Рима из-за Иисуса? "Подумай об этом, дорогой Филимон”, - действительно говорит Павел. "И так, дорогой Филимон, ты можешь отвергнуть меня, который не только узник Иисуса Христа (1, 9), но и старик (9)?” Но мы до сих пор не знаем, что это такое - какой “долг” Филимон должен исполнить? От чего он не может отказаться?
Павел продолжает своё письмо:
«10 прошу тебя за моего сына, который стал мне сыном здесь, в тюрьме, - за Онйсима. и Когда-то он был для тебя бесполезен, а теперь он и тебе, и мне стал очень полезен».(10-11)
Цитата с 8-9 на 10-11 очень ясна на греческом языке: это не "я предпочёл бы обратиться к тебе”, а «я обращаюсь к тебе». Павел обращается к Филимону (исполнить свой долг!) относительно кого-то по имени Онисим. Мы сейчас, почти на полпути в тексте письма, слышим его имя в первый и единственный раз.
Отношения между Онисимом и Павла описывается как “сын” и “отец”, метафора для обращённого и апостола. Onesimus, что в переводе с греческого означает "полезный", является обычным рабским именем. Павел использует это имя, чтобы деликатно о чем-то каламбурить - Онисим сделал что-то, что он стал временно “бесполезным” для его хозяина, Филимона.
Ясно, что Онисим сбежал к Павлу без разрешения Филемона, как именно мы представляем эту ситуацию? С одной стороны, он явно сбежавший раб. С другой стороны, он сбежал в самое опасное место, которое только можно себе представить - в римскую тюрьму. Разве он не подвергал опасности свою жизнь и жизнь Павла?
Если мы предположим, что Онисим не просто неосмотрительно здесь, есть еще один способ понять его действий. Когда грозило суровое наказание или даже смерть, римское право позволяло рабу бежать не только в определённые храмы за убежищем, но и к другу (лат.ad amicum) хозяина просить заступничества и милосердия.
Поясним это на примере. Хотя Сенека Младший стал жертвой в конце правления Нерона, он начал его как философ у молодого императора. Он написал трактат о милосердии и гневе в том же десятилетии, что Павел написал это письмо Филимону (которое можно было бы назвать, как бы, по долгу службы). В первом исследовании Сенека упоминает “что рабы имеют право искать убежище у статуи бога" (1.18.2). В последнем, он дает нам историю о рабском (коротком) уходе ad amicum.
Анекдот касается того, что «наш обожествлённый Август обедал с Ведием Поллио» в дворцовом особняке на берегу Неаполитанский залив
«Один из слуг разбил хрустальный кубок. Ведиус приказал схватить его и казниить необычным способом - его должны были бросить в бассейн с гигантскими миногами, . . . . Мальчик вырывался на свободу и бежал. Мальчик бросился к ногам Цезаря, прося только о какой-то другой форме смерти, что бы просто не быть съеденным. Потрясённый беспрецедентной жестокостью, Цезарь выпустил его на свободу, приказав разбить перед ним все кубки!» (3.40.2–4)
Сенека отмечает, что раб бежал “на верх“, к тому, кто был другом его хозяина, но который также мог действовать "с позиции превосходства". Это может быть притча, а не история, но когда Поллио уехал из этого особняка к Августу, император снес его и превратил в сад.
Наша разумная реконструкция намерения и ситуации Онисима заключается в том, что у него были очень серьезные проблемы с его владельцем, Филимоном, и он бежал - на законных основаниях по римскому праву - ища заступничества Павла, которого он признал несколько “высшим” другом своего хозяина. Но сейчас ситуация изменилась, потому, что языческий раб стал обращенным в христианство. Так в чем же состоит долг Филимона в этой изменившейся ситуации? Принять его обратно прощённым, христианским рабом? Или отдать его Павлу как раба апостола? Это нечто гораздо более радикальное!
Павел продолжает: «12 Я отсылаю его тебе, его, который стал частью меня самого! 13Мне, правда, очень хотелось оставить его при себе, чтобы он помогал мне вместо тебя здесь, в тюрьме, куда я брошен за Радостную Весть. 14Но я ничего не хотел делать без твоего согласия. Пусть твое доброе дело будет по доброй воле, а не по принуждению».(12-14)
Поэтому Павел, разумеется, не просит Филимона оставить Онисимуса, порабощенного или освобожденного с ним в Эфесе. Он отсылает его назад как свое «собственное сердце». Во-первых, обратите внимание на укус во фразе «на вашем месте». Павел мог бы также сказать: «Онисим был здесь, чтобы помочь мне, и где вы, дорогой Филимон?»- с сарказмом. "Может быть, он был здесь как ваш представитель?" Во-вторых, как вы могли ожидать теперь самое подходящее время для другого упоминания о «моем тюремном заключении за Евангелие» - «в моих цепях Евангелия». Это та же преднамеренная двусмысленность, что уже дважды видели: Рим положил Павла в цепи из-за Евангелия или имеет ли Евангелие Павла в цепях из-за Рима? Наконец, обратите внимание также, что фраза о «добром деле» Филимона «добровольная, а не что-то вынуждена».
Это позволяет углубиться в теологию Павла, которая настаивает на "вере-с-делами" против "дел-без-веры". Не путайте это, кстати, с псевдо-проблемой Реформации (да, псевдо-проблемой!) веры против дел, столь полезной для ее полемических трактатов против евреев, и протестантов против католиков. Филимон должен освободить Онисима свободно, как дела , которые по своей сути, идут от веры, а не как дела, исходящей из принудительного послушания Павлу. Это причина того, что Павел на горках, вверх-вниз, похвалы и вины, "хороший полицейский–плохой полицейский" и прочей риторики в этом письме.
Павел продолжает «15 Может быть, он потому на время и был с тобой разлучен, чтобы ты потом принял его навеки 16 и уже не как раба, а много больше, чем раба, — как дорогого брата, особенно дорогого мне. Но несравненно больше он дорог тебе — и как человек, и как брат в Господе!» (15-16)
Там мы, наконец, это— "долг” и "доброе дело", чтобы освободить Onesimus свободно. Филимон не должен освобождать его по необходимости, чтобы он мог навсегда остаться с Павлом; скорее, Онисим должен вернуться домой к добровольному освобождению (manumission) от Филимона. Может быть, говорит Павел Филимону, именно поэтому все это и произошло— Онисим был "отделен" (пассивный залог здесь указывает на свободу воли Бога?) от Филимона в рабство, чтобы он мог вернуться к нему за свободой.
Фраза "и как брат в Господе" является ключевым элементом для понимания смысла Павла. Филимон не может удержать Онисима как христианского раба, утверждая, что внутри, духовно, в наших душах мы все равны перед Богом и Христом. Равенство освобождения должно быть как физическим, так и социальным, а также духовным и богословским.
Павел продолжает, повторяя свою точку зрения:
«17 Так вот, если мы с тобой делаем общее дело, прими его, как принял бы меня. 18А если он в чем-то перед тобой провинился или что-то тебе должен, считай это за мной. 19 Вот я пишу тебе собственной рукой: «Я, Павел, обязуюсь возместить тебе убытки». Я уже не говорю о том, что и ты мне должен. Должен самого себя!»
Еще раз укус сарказма очевиден - как будто у Павла может быть “счет”, подлежащий выплате Филимону, который должен Павлу самому “себе ” как христианин. И, что еще хуже, Павел пишет этот текст сам большими буквами, как если бы он подписывался под долгом, как бы говоря: “может быть, дорогой Филимон, тебе нужна подпись, чтобы сделать все это законным?" К этому моменту бедный Филимон, должно быть, и не знал куда ему деваться! И помните, что все это не просто в личном, но публичном письме.
Павел продолжает:
«20 Да, брат, теперь и я хотел бы получить от тебя пользу ради Господа. Успокой мое сердце как брат во Христе! 21 Я пишу тебе, потому что уверен: ты меня послушаешься. Знаю, ты сделаешь даже больше, чем я прошу. 22 А тем временем приготовь для меня, пожалуйста, гостевую комнату. Я надеюсь, что Бог по вашим молитвам вернет меня вам».
Посмотрите внимательно на ритм этих трех стихов. Первый - нежный (20). Он обращается к Филимону еще раз как к “брату” и упоминает “успокоить мое сердце”, как будто Павел заканчивает, ссылаясь на те же самые слова в начале письма (7). Как вы помните, за предыдущим стихом последовал призыв Павла а не приказывал Филимону (8-9).
Но в настоящих трех стихах, следующий стих, 21, скорее аннулирует те предыдущие стихи, 8-9. Фраза” уверенный в своем послушании “(21) отменяет ”И поэтому, хотя я, апостол Христа, смело мог бы указать тебе на твой долг, 9 я предпочитаю обратиться к тебе с просьбой, потому что люблю тебя. Это я, Павел, Божий посол и узник Христа Иисуса" (8-9). Так это все-таки команда, но от кого? Павел или Христос или Бог или все остальные? Третий стих вновь обращается к языку друзей и равных, но он также имеет небольшое преимущество, как бы говоря: "не думай, дорогой Филимон, что проконсульская тюрьма означает, что ты никогда меня больше не увидишь".
И заключение
"23 Тебе передает привет Эпафрас, мой товарищ по тюрьме, как и я, узник Христа Иисуса, 24а также Марк, Аристарх, Демас и Лука, мои сотрудники. "Благодать Господа Иисуса Христа да будет с духом вашим! "(23-25)
Заключение письма, как и его открытие, повторяет, что все дело Филимона и Онисима является личным, но не частным; это напоминает Филимону, что это публичное дело, и все смотрят, что он будет делать. Хотя мы можем сосредоточиться на Марке и Луке из-за Евангелий, названных в их честь, но не написанных ими, именно Епафры заслуживают нашего самого пристального внимания.
Так же, как наши имена часто сокращаются от, скажем, Маргарет до Мэгги или Джеймс до Джима, так было и в древниевремена. Павел сократил Присциллу Луки (деяния 18: 2, 18, 26)до Приски (Рим. 16:3; 1 Кор. 16:19; 2 Тим. 4: 19) и даже в своих собственных письмах Епафродит (Фил. 2:25; 4:18) в Епафрас (Филимон. 23).
Пока Павел находился в Ефесской тюрьме, филиппийские новообращённые послали ему материальную помощь с Епафродитом, который также должен был остаться и помочь ему. Но, пишет Павел "А еще я посчитал необходимым отослать нашего брата Епафродйта. Он мой сотрудник и соратник, вы прислали его мне в помощь — служить моим нуждам. . . .Он ради дела Христова был на грани смерти, рисковал жизнью, чтобы оказать мне помощь, которую вы сами не смогли оказать. ” (2: 25, 30). Какова история личности по имени Епафродита в послании к Филиппийцам 2: 25-30; 4: 18 и Епафрас в послании к Филимону 23?
В фразе, описывающей Епафраса, “заключенный” ,по греческий - это не то же самое, что Павел для себя “узником” (desmios) или “в цепях” (Ан desmois) в этих четырех стихах Филимону (1, 9, 10, 13). Это, однако, то же самое слово Павел использует как для Андроника и Юнии в Римлянах 16:7. Почему это другое слово и что оно означает? В поисках ответа мы берем один последний стих в более широкую контекстуальную матрицу Римского заключения.
Автор второго века Лукиан из Самосаты написал сатиру на жизнь и смерть христианина по имени Перегрин, который позже обратился, в киники по имени Протей. В своем тексте «Кончина Перегрина» Лукиан описывает поддержку, которую Перегрин получил во время своего христианского периода в сирийской тюрьме. Он упоминает, что христианские " чиновники даже спали внутри с ним после подкупа охранников " (12). В таком случае Лукиан считает Перегрина лицемером, а чиновников - дураками. Однако его суждение сильно отличается, когда это происходит не с христианским верующим, а с языческим философом.
В «Токсарид, или Дружба», Лукиан рассказывает историю, но на этот раз с одобрением, о другом заключённом, которому помогали во время заключения. Рассказ о двух друзьях, Димитрии, философе, и Антифиле, докторе, из Египта. Однажды, когда Димитрий был в отъезде, Антифилуса несправедливо арестовали якобы за кощунственное ограбление храма, совершенное его рабом Сайрусом. Без поддержки и помощи от кого угодно, заключение Антифилуса было просто ужасным:
«Здоровье его начало подкашиваться, и неудивительно: постель его была без матраса, и всю ночь он не мог даже ноги вытянуть, которые были закреплены в колодах; днём- одевали ошейник, но по ночам ему приходилось подчиняться тому, чтобы быть связанным по рукам и ногам. Зловоние, а также близость темницы, в которой очень много узников, приводили к нехватку воздуха. Все это в совокупности делало ситуацию невыносимой для того, кто был совершенно непривычен, чтобы выдержать такие трудности». (29)
Это, вполне, дает нам представление о том, какой была бы тюрьма для Павла, если бы он не был достаточно известен, и поддержанным присутствием, по крайней мере, семи друзей.
Когда Димитрий вернулся, он пошел прямо в тюрьму, нашел Антифилуса, и сначала ему разрешили служить ему. Он пошел работать носильщиком в гавань и отдавал половину зарплаты, чтобы подкупать охранника, и половину, чтобы помочь другу. Но когда тюремщик запретил подобные свидания, Дмитрию пришлось принять опасное решение:
"Димитрий не мог придумать другого способа, получить доступ к своему другу, кроме как пойти к префекту и заявить о соучастии в ограблении храма. В результате этого заявления он был немедленно отправлен в тюрьму и с большим трудом одержал верх над тюремщиком после многочисленных просьб поместить его рядом с Антифилом. Теперь его преданность другу предстала в самом ярком свете. Несмотря на то, что он сам был болен, он не думал о своих страданиях: его единственная забота заключалась в том, чтобы облегчить страдания своего друга и обеспечить ему как можно больше покоя; и общение в нищете, безусловно, облегчило его нагрузку". (32)
Это, несомненно, гипербола, притча, а не фактическая истории, но мы должны представить что-то подобное - м.б. менее экстремальные—с Эпафрасом и Павлом. Эпафрас решил жить в тюрьме вместе с Павлом, как если бы он был его личным рабом—не как сокамерник преступника но как сокамерник тюрьмы, свободно принимая все опасности для здоровья и даже жизни, связанные с этим решением. Когда вы читаете письмо к Филимону, думайте не только об Онисиме; но и об Эпафрасе (Епафродите).
КОНСЕРВАТИВНЫЙ ПАВЕЛ О РАБСТВЕ
Представьте, на секунду, ситуацию, когда Онисим пришёл домой с письмом для Филимона и объявил, что есть хорошие и плохие новости или, лучше, что хорошие новости для него было плохие для его хозяина. (Мы не делаем, кстати, предположим, что их город был колоссальным, несмотря на псевдо-Павлово письмо к Колоссянам, 4:9).
Освобождение Онисима нельзя было держать в секрете. А что, если бы у Филимона были другие рабы - произошло бы немедленное массовое обращение в христианство?! Какие слухи о христианах распространились бы по всей рабской инфраструктуре деревни или города? Критики могли бы легко обвинить христиан, несправедливо но, возможно, неизбежно, советовать рабам бежать от своих владельцев или даже убивать их в своих постелях. Тем не менее, даже представив все это, несомненно печально, что письма радикального Павла к Филимону был так быстро и тщательно «дезинфицировано» консервативным Павлом в письмах к Колоссянам и Ефесянам.
В обеих этих письмах псевдо-Павел обращается к христианским рабам и христианским рабовладельцам и тем самым изображает эти отношения как совершенно нормальные. Вот тексты, к Ефесянами, вероятно, основанные на Колоссянах:
«22 Рабы, во всем подчиняйтесь своим земным господам. И не напоказ, как это делают подхалимы, но от чистого сердца и из благоговения перед Господом. 23Что бы вы ни делали, трудитесь от всей души — как если бы это было для Господа, а не для людей.24 Ведь вы знаете, что Господь даст вам в награду наследие. Ваш Господин — Христос, вы служите Ему. 25А кто причиняет зло, тому в той же мере воздастся злом, Бог беспристрастен. 4 И вы, господа, поступайте с рабами по правде и справедливости. Помните, что и у вас есть Господин на небе». (Кол. 3:22 - 4:1)
«5 Рабы, повинуйтесь своим земным господам со страхом и трепетом, от всего сердца, как если бы вы служили Христу.6 И не напоказ, как это делают подхалимы, а как рабы Христа, исполняющие волю Бога, от всей души. 7 И с охотой, как если бы служили не людям, а Господу.8 Знайте, что Господь вознаградит за всякое доброе дело, кто бы его ни совершил, раб или свободный. 9 И вы, господа, относитесь так же к рабам. Оставьте угрозы. Помните, что и у них, и у вас один Господин на небесах, а Он никому не оказывает» (Эф 6:5-9)
Вы, кстати, заметили, что число советов для рабов четыре к одному к числу советов для владельцев!
По сравнению с нормами христианских общин, которые основывал радикальный Павел, эти тексты противоречивы, консервативны и регрессивны. Они не просто пост-Павловы; они анти-Павловы. Для норм римского общества, эти письма могут быть даже слишком либеральными. Прежде всего, они выступают за взаимные обязанности рабов и владельцы - пусть даже в соотношение четыре к одному. Во-вторых, Павел напрямую обращается к рабам, а также к владельцам, а римские рабовладельцы никогда не согласятся с этим вмешательством в их собственность.
РЕАКЦИОННЫЙ ПАВЕЛ О РАБСТВЕ
Даже остатки того, что можно найти в письмах, римские рабовладельцы могли посчитать слишком либеральным, и это всё полностью устранено в письме к Титу:
«9 Скажи рабам: пусть во всем повинуются своим господам, пусть будут услужливы, не прекословят 10и не воруют, пусть проявят себя честными и надежными, чтобы этим еще больше украсить учение о нашем Спасителе Боге». (Титу 2:9-10)
Там нет ничего о какой-либо взаимности обязательств для рабов и хозяев. И нет ничего адресованного непосредственно рабы. Есть только один стих, и он начинается: "скажи рабам.”
РАБСТВО И ПАТРИАРХАТ
Теперь вы можете ясно видеть, на примере темы рабства, как радикальный Павел, конечно в подлинных письмах, преобразуется сначала в консервативного Павла, и, наконец, в реакционного Павел, и конечно, это уже не его письма. Как грустно, как ужасно, ужасно грустно.
Наш последний вопрос в данной главе. Точка зрения радикального Павла о рабстве вместе с его дерадикализации в пост-Павловых письмах и наконец реакционные традиции, уникальным, особенным, или отдельный случай? Является ли история, рассказанная в письме Филемона, просто изолированной, очень личной ситуацией между Павлом, Филемоном и Онисимом? Наш ответ категорически отрицательный, потому что мы находим точно такой же процесс в отношении патриархата. Другими словами, радикальность Павла заключается не только в рабстве или даже патриархате. Речь идет о радикальном отказе Павла-в рамках христианства-от нормальных иерархических предпосылок Римское Императорское общества.
Поэтому смотрите, как и в случае с рабством, радикальный Павел трансформируется сначала в консерватора, а затем в реакционного псевдо-Павла в отношении патриархата.
РАДИКАЛЬНЫЙ ПАВЕЛ О ПАТРИАРХАТЕ
Видение Павлом гендерного равенства простирается от жены и мужа в христианской семье до женщин и мужчин в христианском собрании, особенно в христианском апостольстве. Другими словами, она включает в себя все аспекты христианской жизни.
Равенство в семье. Сам Павел был безбрачным "аскетом", и, возможно, уже был таковым в своей дохристианской жизни, по крайней мере, он никогда не упоминает Иисуса как образец отречения от этой части нормальных социальных отношений в мире. В 1 Коринфянам он говорит своим новообращенным, что «я желаю, чтобы все были как Я сам» (7: 7a). Тем не менее, он никогда не предполагает, что каждый христианин призван к безбрачию: «каждый имеет особый дар от Бога, один имеет один вид, а другой-другой» (7:7б).
В качестве причины своего безбрачия он упоминает «надвигающийся кризис», в котором «назначенное время стало близко» и «нынешняя форма этого мира уходит» (7: 26-31). Но, опять же, он подчеркивает, что это личное предпочтение, а не апостольское повеление: «Я говорю это для вашей же пользы, а не для того, чтобы сдерживать вас, но для того, чтобы способствовать доброму и беспрепятственному преданности Господу» (7:35 ).
Поскольку Павел ошибался относительно времени этого завершения, мы подчёркиваем, что только его видение особого христианского безбрачия, но никогда общей христианской жизни, было выведено из этого неправильного предположения. Это последнее видение включало в себя настоящую жизнь во Христе, независимо от любых будущих действий Христа.
Вышесказанное является лишь введением к важному факту, что на протяжении всего 1 Кор 7 Павел сознательно напрягает свой синтаксис, чтобы убедиться, что любое обязательство жены уравновешивается обязательством мужа и наоборот. Речь всегда идет о взаимных и двухсторонних правах и обязанностях.
В 7:3-4 речь идет о воздержании. Последовательность обязанностей Павла такова: муж / жена и жена / муж (7: 3); Жена/муж и муж/жена (7:4). Все, что они решат относительно воздержания и секса, должно быть “по соглашению " (7:5).
В 7:10-16 тему развода. Развод не допускается в христианском браке, и порядок снова решительно взаимный: жена/муж и муж/жена (7:10-11). Для смешанных Христианско-языческих браков развод допускается, если языческая пара отказывается жить в мире (7:15). Это относится как к языческой паре-языческой жене мужа-христианина, так и к языческому мужу жены-христианки (7:12-13). Обратите внимание, например, на взаимность в этих утверждениях: «Потому что неверующий муж через жену посвящается Богу и неверующая жена — через мужа. Иначе и дети ваши были бы нечисты, а так они посвящены Богу».(7:14); «И откуда ты знаешь, женщина, не спасешь ли мужа? И ты, муж, не спасешь ли жену?»(7: 16).
В 7: 25-28 предмет девственности. Павел начинает с мужчин, спрашивая: «не связан — не ищи жены» (7: 25-27), а затем движется к женщинам (7:28).
В 7:29-35 тема снова воздержание. Павел проповедует подражание его собственному статусу целибата, поскольку оно даёт свободу от “дел мира". Это относится, еще раз, одинаково к обоим супругам: «женатый мужчина обеспокоен о делах мира, как доставить удовольствие жене. Замужняя женщина озабочена делами мира, как угодить мужу» (7: 32, 34).
Невозможно не признать преднамеренного баланса между женщинами/мужчинами и мужчинами/женщинами на протяжении всей этой главы. То, что правильно для одного, правильно для другого; то, что неправильно для одного, неправильно для другого. Жена и муж равны в семье.
Равенство полное. Из первых стихов 1 Коринфянам 7 ясно, что христианское равенство между мужем и женой породило конфликт, когда жена, а не муж, пожелал соблюдать то безбрачие, за которое выступал Павел. Как равенство работает в этой ситуации? Совет Павла: «Не избегайте друг друга, разве только на время, по обоюдному согласию, чтобы провести время в молитве, а затем снова сойтись, иначе Сатана, нащупав слабое место, может искусить вас.» (7:5). Хороший совет, конечно, но, опять же, как будет работать равенство, если жена настаивает на своем праве на безбрачие даже в браке?
Абсолютно никакого соглашения о проблеме, которую Павел обсуждает в 1 Коринфянам 11: 1-16, но это явно было спровоцировало его на острую «риторическую панику». Но какова была проблема, вызвавшая его очень сильную, но очень странную реакцию? Что поставлено на карту, когда женщины возглавляют собрание, но только если их волосы покрыты?
Наша лучшая гипотеза—но это может быть и по другому—основывается на 11:1-16 и 7:1-7. Некоторые замужние женщины настаивают на своем праве на безбрачие в браке и провозглашают свой “девственный” статус, снимая с себя платок. Это порождало конфликты не только внутри семьи, но и внутри собрания. Это был случай, когда равенство и безбрачие противостояли друг другу в брачном договоре. Развод - единственное решение?
Аргумент Павла о том, что замужние женщины должны быть покрывать голову, основан на творении (11:8-13) и природе (11:14-15). Это даже есть символ равенства обязательств, добавляя, что " если мужчина носит длинные волосы, это унижает его, но если у женщины длинные волосы, это ее слава". Творение и природа, конечно же, должны были закрепить аргумент Павла, но затем, как бы признавая пустоту этих аргументов, он заключает отступлением: "А тому, кто захочет со мной поспорить, скажу: другого обычая нет ни у нас, ни в других Божьих церквах. ” (11:16). Аргумент Павла основан на творении и природе, или просто обычай?
Во всем этом, независимо от того, как проблема решается, и независимо от того, насколько справедливы аргументы Павла, самое важное другое. С самого начала его обсуждения ясно, что Павел предполагает Христианское собрание, которое включает в себя как "любого мужчину, который молится или пророчествует”, так и “любую женщину, которая молится или пророчествует "(11: 4-5). Это равенство считается само собой разумеющимся— женщины и мужчины равны в общинном христианском собрании так же, как и в частной христианской семье.
Равенство в апостольстве. Заключительная область равенства является как самой важной, так и самой кульминационной для Павла. Действительно, если женщины и мужчины равны в христианском апостольстве, трудно представить, что они уже не равны в христианском собрании и христианском доме. Наше главное свидетельство из Рим 16: 1-16, и мы подчёркиваем, как Павел упоминает женщин и мужчин, когда он приветствует христиан в Риме, которых он знает либо лично, либо, по крайней мере, по имени.
Во-первых, это женщина, которая доставляет, и поэтому читает и объясняет, письмо Павла из Коринфа христианам в Риме. «Представляю вам нашу сестру Фебу, служительницу церкви в Кенхрёях. 2 Примите ее во Имя Господа, как подобает верующим, и окажите помощь, если она будет в чем нуждаться. Она сама многим помогала, в том числе и мне». (Рим 16:1-2). Феба - сослужительница Павла.
Во-вторых, две супружеские пары получают необыкновенную похвалу. Одна из них христиано-языческая пара: «3 Привет от меня Прйске и Аквиле, которые вместе со мной служат Христу Иисусу. 4Они рисковали за меня собственной головой, и им не один я благодарен, а все церкви из язычников». (Рим 16:3-4). Обратите внимание, что Прйскa упоминается первым в этом обозначении. Другая христианско-еврейская пара: «Привет Андронику и Юнии, моим соплеменникам, которые были со мной в тюрьме, они широко известны среди апостолов и поверили Христу раньше меня». (Рим 16:7).
В-третьих, из общего числа двадцати семи отдельных христиан в приведенном выше списке десять-женщины (Фиби, Приска, Мария, Юния, Трифаена, Трифоса, Персиса, неназванная мать, Юлия, неназванная сестра) и семнадцать-мужчины (Аквил, Эпаенат, Андроник, Амплиатус, Урбан, Стахис, Апеллес, Иродион, Руфа, Асинкрита, Флегонта, Гермеса, Патрова, Ермия, Филолога, Нерей, Олимпан). И среди них, пять женщин (Мария, Трифена, Трифоса, Персиса, и Безымянная мать) и шесть мужчин (Epaenatus, Амплия, Урбана, Стахий, Апеллес, Руфус) являются объектом особого внимания.
В-четвертых, Павел использует глагол "усердно трудиться" (kopiao) для обозначения преданной апостольской деятельности. Он применяет его к себе дважды, в Галатам 4:11 и 1 Коринфянам 15:10. Но здесь он использует его в четыре раза и исключительно для женщин, для Марии (16:6), Трифены, Трифосы и Персиды (16:12).
Наконец, мы возвращаемся к только что упомянутой Юнии (16: 7), к случаю, который был бы комическим, если бы не был трагическим. В первом тысячелетии, христианства комментаторы правильно признали, что Юния - это женское имя. Она была женой Андроника, как Приска была женой Аквила. Затем, во втором тысячелетии из христианки она превратилась в мужчину. Юнии как сокращённым для мужского имени Юниунус. Это, однако, было явно неправдой, потому что, было более 250 известных случаев женского Юнии в древности, не было ни одного мужского Юнии как сокращённого для Юниунус.
Причина этого довольно отчаянной фальсификации вполне ясна. Если бы Юнии было позволено остаться женщиной, то, поскольку она была “видной среди апостолов”, очевидно, что женщина могла быть апостолом. У Павла, конечно, не было проблем с этим сочетанием пола и функции. Для него женщины, как и мужчины, были призваны Богом быть апостолами Христа. Христианское гендерное равенство, существующее в браке и доме, также остаётся в собрании и апостольстве.
КОНСЕРВАТИВНЫЙ ПАВЕЛ О ПАТРИАРХАТЕ
Мы снова вернулись к этике для больших семей включающих рабов. Прочитаем вместе эти тексты для домохозяйств христианских домов. По мере того, как вы это делаете, обратите внимание на их несколько уровней иерархии. Вертикально сверху вниз, от родителей к детям до рабов. Горизонтально внутри каждого набора порядок от нижнего к высшему: первые жены, потом мужья; первые дети, потом отцы, первые рабы, затем хозяева:
Жены и мужья
Кол. 3:18,19 18 «Жены, повинуйтесь мужьям, это ваш долг перед Господом. 19 Мужья, любите жен и не будьте с ними резки.»
Эф 5:22-24,25-33 22 «Жены- своим мужьям, как Господу, 23 потому что муж - глава жены, точно так же, как Христос - Глава Церкви, Своего Тела, и Он его Спаситель. 24 И как Церковь подчиняется Христу, точно так и жены должны во всем подчиняться мужьям. 25 Мужья, любите жен, как Христос полюбил Церковь. Он отдал Свою жизнь ради нее, 26 чтобы посвятить ее Богу Своим словом; Он очистил ее, омыв водой в купальне,27 чтобы она предстала перед Ним во всей красе — ни пятна, ни морщины, ни другого изъяна, — то есть святой и непорочной. 28 Так и мужья обязаны любить своих жен — как свое собственное тело. Кто любит жену, тот любит себя. 29 Еще не было человека, который ненавидел бы свою плоть. Наоборот, он питает ее и лелеет, как Христос — Церковь, 30 потому что мы — части Его тела. 31 «Вот почему оставит человек отца и мать и соединится с женой, и станут двое единой плотью». 32 Здесь есть великая тайна, но я так понимаю, что слова эти относятся к Христу и Церкви.33 И вы тоже, каждый из вас, должны любить своих жен, как самих себя. И жена пусть почитает мужа».
Дети и родители
Кол 3:20,21 20 «Дети, во всем повинуйтесь родителям, ведь это приятно Господу. 21 Родители, не раздражайте детей, не то они станут малодушными.»
Эф 6:1-3,4 «Дети, повинуйтесь родителям ради Господа, ведь это ваш долг. 2 «Чти отца своего и мать» — вот первая заповедь, за которой следует обещание: 3 «тогда будет тебе хорошо, и проживешь долгую жизнь на земле». 4 Родители, не раздражайте своих детей! Растите, воспитывайте и наставляйте их, как велит Господь».
Рабы и господа
Кол 3:22-25 22, 4:3 «Рабы, во всем подчиняйтесь своим земным господам. И не напоказ, как это делают подхалимы, но от чистого сердца и из благоговения перед Господом. 23Что бы вы ни делали, трудитесь от всей души — как если бы это было для Господа, а не для людей.24 Ведь вы знаете, что Господь даст вам в награду наследие. Ваш Господин — Христос, вы служите Ему. 25А кто причиняет зло, тому в той же мере воздастся злом, Бог беспристрастен. 4:3 Молитесь также и о нас, чтобы Бог открыл нам двери да Слова и дал нам возвестить тайну Христа. Ради нее я в цепях»
Эф 6:5-9 5 «Рабы, повинуйтесь своим земным господам со страхом и трепетом, от всего сердца, как если бы вы служили Христу.6 И не напоказ, как это делают подхалимы, а как рабы Христа, исполняющие волю Бога, от всей души. 7 И с охотой, как если бы служили не людям, а Господу.8 Знайте, что Господь вознаградит за всякое доброе дело, кто бы его ни совершил, раб или свободный. 9 И вы, господа, относитесь так же к рабам. Оставьте угрозы. Помните, что и у них, и у вас один Господин на небесах, а Он никому не оказывает предпочтения».
На самом деле, как мы видели выше в римском отношение к рабам, римский отец семейства, вероятно, рассмотрел бы упомянутые выше предложения как слишком либеральные. Прежде всего, они требуют взаимных и ответных, пусть даже неравных и иерархических, обязательств. Во-вторых, к тем, кто считается низшими , жены, дети, рабы, обращаются напрямую, а не через их предполагаемых начальников-мужей, отцов, хозяев, было нарушением правил.
Как бы то ни было, мы сосредоточимся здесь на женах и мужьях, чтобы подчеркнуть как в этих двух текстах христианское гендерное равенство Павла дерадикализовано обратно в римскую гендерную иерархию.
Кол 3:18 «Жены, повинуйтесь мужьям, это ваш долг перед Господом».
Кол 3:19 19 «Мужья, любите жен и не будьте с ними резки».
Эф 5:22-24 22 «Жены — своим мужьям, как Господу, 23 потому что муж — глава жены, точно так же, как Христос — Глава Церкви, Своего Тела, и Он его Спаситель. 24 И как Церковь подчиняется Христу, точно так и жены должны во всем подчиняться мужьям».
Эф 5:25-33 25 «Мужья, любите жен, как Христос полюбил Церковь. Он отдал Свою жизнь ради нее, 26 чтобы посвятить ее Богу Своим словом; Он очистил ее, омыв водой в купальне,27 чтобы она предстала перед Ним во всей красе — ни пятна, ни морщины, ни другого изъяна, — то есть святой и непорочной. 28 Так и мужья обязаны любить своих жен — как свое собственное тело. Кто любит жену, тот любит себя. 29 Еще не было человека, который ненавидел бы свою плоть. Наоборот, он питает ее и лелеет, как Христос — Церковь, 30 потому что мы — части Его тела. 31 «Вот почему оставит человек отца и мать и соединится с женой, и станут двое единой плотью». 32 Здесь есть великая тайна, но я так понимаю, что слова эти относятся к Христу и Церкви.33 И вы тоже, каждый из вас, должны любить своих жен, как самих себя. И жена пусть почитает мужа».
Заметьте, что жены и мужья получают один стих в Колоссянах, но в Ефесянам соотношение составляет три к девяти. Это указывает на то, что мужья являются большей проблемой во втором из этих двух псевдо-Павловых писем. Кроме того, в Ефесянам возлагают гораздо более тяжелое бремя на мужей, чем на жен. Для жен повиноваться мужьям, как это делает Церковь, конечно, легче, чем мужьям жертвовать собой ради своих жен, как это сделал Христос для церкви. Этот последний предписание, означает, что в случае религиозных преследований мужья должны быть готовы умереть, если это спасет их жен. Это, конечно, печально, что последующая христианская традиция требовала подчинения от жен, а затем, вместо того, чтобы требовать самопожертвования от мужей, передавала это женам.
РЕАКЦИОННЫЙ ПАВЕЛ О ПАТРИАРХАТЕ
Ученые называют «пастырскими» письмами к Тимофею и Титу. Тема женского лидерства в христианском собрании возникает в письме псевдо-Павла к Тимофею, и в этом известном тексте есть категорически запрет на это:
«Пусть женщина учится молча, в полном послушании. 12 Я не разрешаю женщине учить или руководить мужчиной. Пусть молчит! 13Ведь первым был создан Адам, а потом уже Ева. 14И обманут был не Адам, это женщина была обманута и стала нарушительницей! 15 Впрочем, и она будет спасена, рожая детей, если, конечно, будет жить с верой и любовью, свято и разумно». (1 Тим 2;11 -15)
Мы называем этот отрывок "реакционным“, а не просто” консервативным", потому что он явно реагирует на то, что происходило в этих общинах! Не было бы причин запрещать то, что никто и представить себе не мог. Например, нет Римского указа, запрещающего женщинам-сенаторам говорить, потому что никто никогда не предполагал такой возможности, не говоря уже о том, чтобы практиковать ее.
Существует, однако, еще один текст на тему лидерства женщин из подлинного письма Павла, который требуется тщательное обсуждение, чтобы наши утверждения об этом не казались надуманными. Ученые предположили, что некоторые фрагменты, в семи оригинальных письмах Павла, были добавлены позднее. Но это считается убедительным для учёных, если выполняются определённые критерии. Вот основные. Во-первых, текст до и после «вставки» должен быть прочитан лучше, если предполагаемая вставка будет удалена. Во-вторых, должны быть объективные доказательства проблемы с её присутствием в рамках рукописной традиции. Наконец, это должно противоречить другим аутентичным текстам автора. И эти три критерия присутствуют в 1 Коринфянам 14: 33b-36:
«Как и во всех церквах народа Божьего, женщины во время собраний должны молчать. Им не разрешается говорить. Их удел подчиняться, как велит и Закон. А если им хочется чему-то научиться, пусть спросят дома у собственных мужей. Ведь для женщины говорить в собрании — позор. Или вы думаете, что слово Бога только от вас исходит? Или только к вам пришло?»
Во–первых, тема текста перед этим отрывком, 14:26-33а, - пророчество, и эта же тема продолжается в 14:37-40 после него. Другими словами, если вы удалите 14: 33b-36, непрерывность будет лучше, чем с ним.
Во-вторых, этот спорный раздел дается не после 14:33a, а в конце главы, после 14:40, в некоторых ранних рукописях. Кроме того, эти стихи приводятся в качестве отдельного пункта во всех греческих рукописях. То же самое и в нашем современном официальном греческом Новом Завете. (Библия РБО Учебное издание. РБО 2017) Именно поэтому новая пересмотренная стандартная версия, приведённый выше фрагмент, помещает в отдельный абзац и в скобках.
Наконец, это молчание женщин в церкви не только противоречит общей позиции радикального Павла, только что показанной выше, но и прямо противоречит тому, что он сказал ранее в 1 Коринфянам. Он там наставляет мужчин, что в христианском собрании
«4 Всякий мужчина, если молится или пророчествует с покрытой головой, позорит своего Главу. 5А всякая женщина позорит своего главу, если молится или пророчествует с непокрытой головой. Ведь она ничем не отличается от бритой женщины». (11: 4-5). Какой бы ни была проблема с покрывалами в Коринфе, ясно, что и мужчины, и женщины публично служат в христианском собрании!
Таким образом, лучшим объяснением для 14:33b–36 является то, что писец только что скопировал 14:33a, в котором говорится: «Бог есть Бог не беспорядка, а мира», и, рассматривая женщин-учителей в качестве примера такого расстройства, добавил Это резюме 1 Тимофея 2: 8-15 на полях рукописи на данный момент. Затем она была вставлена в текст в разных местах-после 14: 33а или 14: 40 последующими переписчиками
ДЕРАДИКАЛИЗАЦИЯ ПАВЛА
Мы завершаем эту главу напоминанием о последствиях дерадикализации. Мы рассмотрели два случая: рабство и патриархат. Видел одинаковый по смыслу процесс:
| Радикальный Павел | Консервативный Павел | Реакционный Павел | |
| Рабство | Филимон | Кол 3:18-19, Эф 5:22-33 | Титу 2:9 |
| Патриархальность | 1 Кор 7, Рим 16 | Кол 3:22-4:1 | 1 Тим 2:8-15, 1 Кор 14:33b-36 |
Эти примеры убеждают нас в сознательной дерадикализации Павла, как только мы движемся от подлинных писем к спорным то по мере продвижения мы переходим от радикального и исторического Павла к консервативному и реакционному псевдо-Павла или даже анти-Павлу. Это, разумеется, ставит ряд вопросов, для дальнейшего рассмотрения.
Откуда у Павла это видение христианского равенства? На чем оно основано и как оно связано с Богом и Христом? Мы отложим эти основные вопросы до Главы 4.
Глава 3. Жизнь странствующего Апостола
Для воссоздания исторического Иисуса необходимо провести тщательное сравнение и филигранную оценку четырех основных новозаветных источников Матфея, Марка, Луки и Иоанна. Чтобы восстановить жизнь исторического Павла, мы должны сделать то же самое для двух основные источники Нового Завета: собственные письма Павла и «Деяния Апостолов» Луки. И для Павла, как и для Иисуса, мы должны всегда признавать различия в этих источниках, различия в авторских намерениях и исторических ситуациях. Поэтому в этой главе посмотрим, где Павел и Лука соглашаются или не соглашаются, и особенно там, где они соглашаются сравнивая с информацией, где они не соглашаются.
ТАРС
В Деяниях Павел говорит по-гречески римскому офицеру в Иерусалиме «я еврей, из Тарса в Киликии, гражданин важного города» (21:39). Тотчас же он повторяет ту же самую претензию к более широкой еврейской аудитории на арамейском языке: «Я еврей, рождённый в Тарсе в Киликии» (22: 3).
В первом столетии Тарсус был столицей римской провинции Киликии, доминирующим городом плодородной равнины, которая его окружала. В тридцати милях к северу находились холодные вершины Таврских гор, а в десяти милях к югу были теплые воды средиземноморского побережья. Сегодня Адана на реке Сейхан далеко опередила Тарсуса на реке Сиднус как доминирующий город плодородной равнины Чукуровы, но во времена рождения Павла, Тарс, а не Адана, был царём Киликии. И Тарс на Сидне был местом рождения и счастливым, и несчастным для Павла как странствующего апостола Иисуса
Павел родился около 8 года, и его рождение в Тарсе дало ему три очень хороших дара и один довольно плохой, хотя он сам вряд ли бы согласился этим. И все эти подарки, хорошие или плохие, полезные или бесполезные, пришли из одной и той же городской функции: местоположение, местоположение, местоположение.
Первым хорошим подарком было пограничное положение города, между греческим и семитским мирами. Сегодня мы считаем, что линия раздела это Средиземное море между Западом и Востоком, которое простирается вдоль Дарданелл до Босфора и разделяет современный город Стамбул на европейские и азиатские части. На рубеже эры, вы могли бы более легко представить это, как простирающийся вдоль реки Киднус, разделявший древний Тарс на две части.
Тарс смотрел и на Запад, и на Восток. Те, кто родился там, могли легко представить себе, что они идут на север через Киликийские ворота в Таврских горах, а затем на запад в Малую Азию и Грецию. Они могли бы так же легко представить себе, идя на восток через сирийские ворота в горах Аманус, а затем на юг к Израилю и в Египет. Тарс дал Павлу раннее видение моря и гор, ущелья и реки, дал ему раннюю перспективу сложных реальностей, но открытыхмного возможностей.
Второй хороший подарок-труд и благодарность за то, что может быть достигнуто тяжелым трудом. Жители Тарса создали люди, но, по своему, и город формировал людей. На юге и в Средиземном море они построили безопасную гавань из дарованной их рекой Большой лагуны. На севере и на Анатолийском плато, они проложили дорогу, для повозок через дар гор - глубокое ущелие в горах. В Тарсе соединены открытый вид на Средиземное море, испарения болотной Киликийской равнины, ледяной холод таврского хребта, и жар Анатолийского плато. Конечно, география была судьбой, но упорный труд мог изменить ландшафт и, таким образом, изменить историю.
Третьим хорошим подарком стало образование в греческом университетском городе. В "Географии" Страбона, написанной, когда Павел был молодым человеком, университетский статус Тарса получает очень высокие оценки. Он «превзошел Афины, Александрию или любое другое место, которое можно назвать, где были школы и лекции философов». Тарс также имел "все виды школ риторики", и, действительно, «Рим, лучше всего может продемонстрировать количество ученых людей из этого города; ибо он полон выходцев из Тарса и александрийцев» (14.5).
Афины и Александрия, возможно, издевались бы над таким сравнением, но делали это тихо. В конце концов, был такой Тарсийский философ по имени Афинодор, который преподавал девятнадцатилетнему Октавиана в Аполлонии на северо-западе Греции, когда двоюродный дедушка его ученика Юлий Цезарь был убит в 44 году до нашей эры. Афинодор сопровождал Октавиана в Рим и оставался с ним в течение следующих тридцати лет, пока его студент не стал Божественным Августом, император Римского мира.
Афинодор, в конце концов, вернулся домой в Тарс за несколько лет до того, как Павел родился и, как директор своего университета, успешно приступил к реформе конституции этого города и возглавил его правительство. Уильям Митчелл Рамзи, первый профессор классической археологии в Оксфорде, пришел к выводу, что «Тарс, в царствование Августа, является одним из примеров, известных в истории государства, которым управляет университет через последовательные принципы».[1]
В этой среде такой умный мальчик, как Павел, мог получить не только традиционное еврейское образование, но и некоторые общие знания греческих философских школ и греческой риторики. И, конечно, в этой бурной обстановке, он был бы обучен апологетике и полемике для «внешнего использования». Это было образование, великолепно подходящее для апостола, постоянно находящегося вдали от дома, который научился носить Писание в памяти, переплетать цитирование с импровизациями и без устали спорить.
Но был и плохой подарок в Павлу в Тарсе – это малярия, но это конечно только гипотеза. Однако задумаемся на мгновение о том, что представляла из себя, Киликийская равнина между горами и морем. Подумаем о его богатом плодородии и сельскохозяйственном процветании, питаемом тремя реками, которые ежегодно снабжали тающие снегопады таврского хребта. Несмотря на лучшее римское дренажное оборудование, эта среда также означала болота, комаров и малярию.
Первое пребывание Павла во вновь созданной римской провинции Галатия не было частью какой-либо запланированной программы миссионерской деятельности, потому что, как он напомнил Галатам в более позднем и довольно "драчливом" письме:
«13Вы знаете: когда я был у вас в первый раз, я смог возвестить вам Радостную Весть только потому, что заболел. 14 Но моя болезнь не оттолкнула вас. Вы не отвернулись от меня с презрением, а приняли как Божьего вестника, как самого Христа Иисуса. 15 Так куда теперь девался ваш восторг? Раньше, я уверен, вы бы глаз своих не пожалели, если бы их можно было отдать мне!» (1 Гал. 4:13-15)
Во-первых, “шип” (греч.skolops) означает больше, чем незначительный укол. Это, как объясняет стандартный греческий лексикон, «что-то острое», такое как «(заостренный) кол», а затем что-то, что вызывает серьезныеповреждения от шипов, осколков и т. д.
Во-вторых, Павел делает связь между его экстазом (буквально, “стояние вне тела”) и “шип / кол во плоти". Он начинает с описания "видений и откровений Господа", когда он был " восхищен до третьего неба - будь то в теле или вне тела”, и ему было разрешено услышьте “то, что не должно быть сказано, что ни одному смертному не дозволено повторять” (12:1-3). Он продолжает:
«7 Мне ведь были такие откровения! И потому, чтобы я не заносился, Бог дал мне занозу в тело — ангела Сатаны, он меня колотит, чтобы я не заносился. 8 Трижды взывал я к Господу, моля избавить от него. 9Но Он сказал мне: «Достаточно тебе Моего дара. Ведь сила сильнее всего проявляется в слабости». И вот мне всего приятнее хвалиться своими слабостями, чтобы обитала во мне сила Христа». (2 Кор 12:7-9)
Мы выделили курсивом “слабость” и “тело" в 2 Коринфянам 12:7-9, чтобы связать его с теми же словами, выделенными курсивом выше в Галатам 4:13. Поэтому мы думаем, что у Павла была какая-то повторяющаяся болезнь, которая могла вызвать или сопровождать экстатический опыт. Но что это за смиряющая(humbling) болезнь?
Наш ответ зависит от другой, более ранней книги Уильяма Митчелла Рамзи «Святого Павла путешественника и римского гражданина». Он объединил Галатам 4: 13 со 2 Коринфянам 12: 7 и предположил, что повторяющаяся болезнь Павла «была разновидностью хронической малярии», которая «имеет тенденцию повторяться в очень неприятных и простудных пароксизмах, всякий раз, когда энергия каждого облагается налогом для больших усилий. Такая атака на время абсолютно недееспособна: страдальца может лежать и чувствовать себя трясущимся и беспомощным слабым, когда он должен быть на работе. Он чувствует презрение и отвращение к себе, и считает, что другие испытывают равное презрение и отвращение». [2]
Он добавляет, в качестве дополнительного доказательства своего диагноза, что фраза Павла «шип во плоти», то есть его перевод сколопса, «является своеобразной головной болью, которая сопровождает пароксизмы [хронической малярийной лихорадки]: в моем опыте несколько человек, незнающих фразу Павла, описали его как" как раскалённый шип, пронзающий лоб».[3]
Мы предполагаем, вслед за Рамсеем, что Павел заразился малярией в молодости в Тарсе, которая вызывал озноб и лихорадку, неконтролируемую дрожь и обильное потоотделение, сильную головную боль, тошноту и рвоту. "Шип или кол во плоти" может иметь это самый постоянный след Тарса в Павле.
Только в Деяниях Лука дает нам важную информацию о Тарсе, как родина Павла. Но Лука из двухтомного труда «Евангелием от Луки» и «Деяниям апостолов», не тот же самым Лука, упомянутым Павлом в Филимоне 24 или в пост-Павловском письме к христианам Колоссах 4:14 «14Вас приветствуют дорогой наш врач Лука и Демас.» и 2 Тимофею 4:11. Кроме того, нет убедительных доказательств того, что Лука, автор двухтомного Евангелия, знает какие-либо Послания Павла, а если знает, то согласен с их теологией. Этот Лука пишет два поколения после Павла, в другое время и месте, для другой аудитории и ситуация, с другой целью и намерением; хотя он точно знает, что он намерен сделать в конце первого века, но это не совсем то, что Павел намеревался сделать в середине.
Но, во всяком случае, несмотря на то, что только Лука записывает, что жизнь Павла началась в Тарсе, и Лука, и Павел подчеркивают, как она была изменена навсегда преобразующим видением Христа в Дамаске, это великий и древний город, взятый под Римский контроль Помпеем в первом веке до нашей эры. Но до этого кульминационного момента, что еще мы знаем о биографии Павла?
МЕЖДУ ТАРСОМ И ДАМАСКОМ
Во-первых, что касается религиозного и образовательного статуса, Павел и Лука согласны с тем, что Павел был ревностным фарисейским евреем. Это может показаться очевидным, но некоторые из его собратьев-евреев и христиан, тогда и сейчас, осуждали Павла, как отступником от иудаизма, так и от христианской веры. Но в своем сердце, уме и совести он жил и умер как еврей - мессианский или христианский еврей, эти вещи неразрывно связанными. Слушайте его собственные слова:
«Я спрашиваю: так неужели Бог отверг Свой народ? Нет! Я сам израильтянин, потомок Авраама, из племени Вениамина».( Рим 11:1)
«Они иудеи? И я! Израильтяне? И я! Потомки Авраама? И я!» (2 Кор 11:22)
«Во всем народе мне не было равных среди моих ровесников в том, что касалось нашей религии, и особенно ревностно я придерживался отеческих преданий».( Гал 1:14)
«Обрезанный на восьмой день, родом израильтянин, из племени Вениамина, чистокровный еврей; по отношению к Закону - фарисей, 6по рвению - гонитель Церкви, по праведности, достигаемой исполнением Закона,- человек безупречный».( Фил 3:5-6, 5)
Кроме того, во 2 Кор 11:26 Павел перечисляет опасности, с которыми он столкнулся, один из которых «опасность от моего собственного народа». Обратите внимание, что опасность исходит не от “евреев”, а от “моего собственного народа". Деяния Луки дают аналогичную информацию, но она даётся там как автобиографическая информация из собственных уст Павла:
«Я иудей, - возразил Павел, - гражданин Тарса, что в Киликии, а это город не из последних. Прошу тебя, разреши мне поговорить с народом». (Деян 21:39)
«Я иудей, — продолжал Павел, — родился в киликийском городе Тарсе, получил образование здесь, в этом городе, под руководством Гамалиила и был воспитан в самом строгом соблюдении отеческого Закона. Я ревностно исполнял все обязанности перед Богом — так же, как и вы сегодня». (Деян 22:3)
«Увидев, что часть Совета состоит из саддукеев, а часть — из фарисеев, Павел громко воскликнул: «Братья, я фарисей и сын фарисеев! Меня судят за то, что мы уповаем на воскресение мертвых!» (Деян 23:6)
«Они знают меня издавна и могут подтвердить, если пожелают, что я принадлежал к самому строгому направлению нашей религии — фарисеям».(Деян 26:5)
Чтобы понять термин "фарисеи", мы должны игнорировать полемические нападки на них в Евангелиях. Вместо этого подумайте об их законах чистоты как о видимых признаках невидимой Духовной Святости.
Мы также думаем, что Лука, вероятно, существенно улучшает, а не просто описывает религиозно-образовательный статус Павла, называя его не только “фарисеем”, но и “сыном фарисеев” и “воспитанный в этом городе [Иерусалиме] у ног Гамалиила". Кажется, гораздо более вероятно, что Павел получил свою высшее религиозное образование в Дамаске, а не в Иерусалиме. Но в любом случае, если Гамалиил был его учителем в Иерусалиме, Павел не следовал совету своего учителя о том, как обращаться с диссидентскими христианскими евреями. Гамалиил предложил «держаться подальше от этих людей и оставить их в покое» (Деяния 5: 38), но Павел, как мы видим ниже, преследовал их.
Во-вторых, что касается социально-экономического статуса, Лука настаивает, что Павел был римским гражданином, но сам Павел никогда не упоминает об этом статусе и, кажется, даже отрицает его. Например, когда Лука описывает арест Павла в Иерусалиме, он неоднократно упоминает термин “римский гражданин”, создавая диалог об этом. Вот полный текст:
«22 До этих слов толпа его слушала, но тут все подняли крик: «Стереть его с лица земли! Он не должен жить!» 23 И так как они кричали, и размахивали плащами, и взметали пыль, 24 то трибун велел отвести его в крепость и там бичевать, чтобы дознаться, чем вызван такой крик против него. 25Но когда Павла привязали ремнями к столбу, он сказал дежурному центуриону: «Разве вам позволено бичевать римского гражданина, причем без суда и следствия?» 26 Услышав это, центурион подошел к трибуну и сказал: «Что ты делаешь?! Этот человек — римский гражданин!» 27 «Скажи, ты правда римский гражданин?» — спросил трибун, подойдя к Павлу. «Да», — ответил Павел. 28 «Мне это гражданство обошлось в уйму денег», — сказал трибун. «А я родился римским гражданином». 29 Воины, которые должны были бичевать Павла, поспешно отошли от него. А трибун, узнав, что он надел цепи на римского гражданина, испугался. 27Этот человек был схвачен иудеями, и они собирались его убить. Но я с отрядом воинов отбил его, узнав, что он римский гражданин». (Деян 22:22-29, 23:27)
Но что мы узнаем от Павла об этом предполагаемом статусе? Говорил ли он когда-либо что-либо подобное или действовал, прямо или косвенно, чтобы указать на такое статус?
С одной стороны, Павел мог весьма просто быть римским гражданином. Если его отец был рабом, которого освободил римский гражданин, его отец сам стал бы освобождённым римским гражданином, и если бы Павел родился после этого освобождения, он был бы свободнорождённым римским гражданином. Таким образом, информация Лука вовсе не невозможно.
С другой стороны, сам Павел никогда не делает ни одного указания на свой статус и более того сообщает, что «трижды меня били розгами» (2 Кор. 11: 25) - римское наказание, запрещённое для римских граждан. Действительно, сам Лука, кажется, забыл об этом, когда Павел и Сила были “избиты палками " (Деяния 16:22). Таким образом, Павел либо не был римским гражданином, либо никогда не пользовался этой привилегией в своих интересах. И, действительно, это воздержание могло бы быть гораздо более важным моментом.
Наконец, мы выходим за рамки общего религиозно-образовательного и социально—экономического статуса Павла и переходим к очень личной и индивидуальной идентичности - личности дохристианского Иудея Павла как гонителя христианских евреев. И здесь, еще раз, Лука и Павел находятся в полном согласии
«13 Вы, конечно, наслышаны о том, как я жил, когда был иудеем. Я беспощадно преследовал и уничтожал Церковь Божью.14 Во всем народе мне не было равных среди моих ровесников в том, что касалось нашей религии, и особенно ревностно я придерживался отеческих преданий». (Гал 1;13-14)
«по рвению — гонитель Церкви, по праведности, достигаемой исполнением Закона, — человек безупречный». (Фил 3:6)
«9 Я ведь из всех апостолов самый малый, я недостоин зваться апостолом, потому что преследовал Церковь Бога». (1 Кор 15:9)
«3 «Я иудей, — продолжал Павел, — родился в киликийском городе Тарсе, получил образование здесь, в этом городе, под руководством Гамалиила и был воспитан в самом строгом соблюдении отеческого Закона. Я ревностно исполнял все обязанности перед Богом — так же, как и вы сегодня. 4Я беспощадно, вплоть до смерти, преследовал тех, кто шел Путем Господним, хватал и бросал в тюрьмы мужчин и женщин». (Деян 22:3-4)
Конечно, для Луки Павел был почти преследователем даже в Иерусалиме (Деяния 7: 58; 8: 1), хотя сам Павел говорит, что он был “все еще неизвестен в глазах церквей Иудеи, которые находятся во Христе " (Гал. 1:22).
Обратите внимание также, что и Павел, и Лука используют этот термин “зелот”, а в еврейском религиозном контексте это часто обозначает нелегальные и даже смертельные действия против тех, кого считают отступниками. Мы имеем дело не только с дискриминацией, но и с очень серьезными и даже смертельными преследованиями.
Что же было не так с христианским иудаизмом или, по крайней мере, в той части, которая касалась Павла, что заставило его начать смертельное преследование против него? Мы можем только предполагать. Вот наша лучшая реконструкция. Некоторые христианские евреи утверждали, что ожидаемая эсхатологическая эпоха уже началась, другими словами, Царство Божье, божественное преображение мира от насильственного и несправедливого к ненасильственному и справедливому уже началось. Таким образом, они пришли к выводу, что язычники теперь могут стать полноправными членами народа Божьего, не следуя иудейским требованиям обращения, например, обрезание для мужчин. Павел начинал как противник этой веры, но был обращен в сторонника этой веры, он перешел от преследования тех, кто предлагал открытое включение язычников, к тому, чтобы стать его главным миссионером.
СУДЬБА В ДАМАСКЕ
Теперь мы сосредоточимся на Дамаске. И Лука, и Павел связывают этот город с великим событием откровения Павлу от Бога и Христа. Но они совершенно по-разному описывают два его элемента - видение Павлом Христа и мандат Павла как апостола. В обеих этих областях различия являются существенными и богословскими, а не второстепенными и историческими.
Видение Христа. Рассказ Луки - это знаменитая история «на дороге в Дамаск», которую он рассказывает три раза, чтобы подчеркнуть всю её значимость в Деяниях: во-первых, как это было (9:1-19); затем, в речи Павла Римскому офицеру в Иерусалиме (22:3-21); и, наконец, как рассказ Павла иудейскому царю Агриппе II, в Кейсарии (26:1-18).
Есть две серьезные проблемы с версией Луки этого события.
Во-первых, Лука утверждает, что откровение Павла произошло, когда он путешествовал из Иерусалима в Дамаск с высшими священниками, чтобы вернуть и наказать инакомыслящих еврейских христиан (9: 1-2, 22: 4-5, 26: 9-12). Это совершенно невозможно, поскольку у первосвященников Иерусалима не было возможности казнить или осуществлять иные наказания вне границ Иерусалима. Это просто часть теологии Лука об еврейской ответственности за оппозицию христианству и всему, что исходит из Иерусалима, и, возможно, даже подчёркивание насколько Павла был "во главе" преследования. К сожалению, поэтому описание Луки «на пути в Дамаск» карательной экспедиции с высшими священниками - это вымысел, как и лошадь Павла на средневековых картинах в этой сцене.
Во-вторых, известный сценарий Луки подчеркивает, что то, что увидел Павел, было светом с небес, и то, что услышал Павел, было гласом Христа:
«3 Но по дороге, когда он уже был недалеко от Дамаска, его внезапно молнией озарил свет с неба. 4 Упав на землю, он услышал голос, говоривший ему: «Саул, Саул! Что ты Меня гонишь?» (9:3-4)
«6 Но в пути, когда я был уже недалеко от Дамаска, около полудня, вокруг меня вдруг вспыхнул ослепительный свет с неба. 7Я упал на землю и услышал голос, говоривший мне: „Саул, Саул! Почему ты Меня гонишь?"» (22:6-7)
«13 В пути, царь, я увидел в полдень свет с неба ярче солнца, озаривший меня и моих спутников. 14 Мы все попадали на землю, и я услышал голос, говоривший мне по-еврейски: „Саул, Саул! Что ты Меня гонишь? Трудно тебе идти против рожна!"» (26:13-14)
Другими словами, у Луки в Деяниях трижды повторено, что Павел видел свет, а не Господа, и слышал только голос Христа, но никогда не видел его лица. Но что сам Павел говорит нам об этом «инаугурационном» Откровении в Дамаске?
В собственном рассказе Павла о его Откровении также упоминается, но совершенно косвенно, город Дамаск:
«11 Я хочу, братья, чтобы вы знали: Радостная Весть, которую я вам возвестил, не есть нечто человеческое. 12 И получил я ее не от людей, и не люди меня ей научили, а Иисус Христос, который мне ее открыл. 13 Вы, конечно, наслышаны о том, как я жил, когда был иудеем. Я беспощадно преследовал и уничтожал Церковь Божью.14 Во всем народе мне не было равных среди моих ровесников в том, что касалось нашей религии, и особенно ревностно я придерживался отеческих преданий. 15Но Бог решил, по Своей великой доброте, избрать меня и предназначить Себе на служение еще до рождения из чрева матери и, 16 явив мне Своего Сына, велел возвестить о Нем всем народам. И тогда я ни к кому из людей не обратился за советом, 17даже не пошел в Иерусалим к тем, которые стали апостолами до меня, но ушел в Аравию, а потом вернулся обратно в Дамаск». (Гал 1:11-17)
Он предполагает, что его слушатели знают, что история началась в Дамаске, так что «возвращение» имеет для них смысл. Другими словами, он жил в Дамаске и преследовал там еврейских христиан, скорее всего, в синагоге. Нет ничего, конечно, о путешествии с первосвященниками в Дамаск с правом выдачи пойманных в Иерусалим. Но есть отличие куда более важное.
Лука говорит, что Павел только слышал Христа, но Павел настаивает, что он видел Христа. Воистину, именно вид Христа делает его апостолом, как он говорит в 1 Коринфянам: «разве я не апостол? Разве я не видел Иисуса, Господа нашего?» ( 1 Кор 9:1). Именно это видение ставит его в один ряд с двенадцатью и всеми другими ранними апостолами
«8 и самому последнему явился мне, жалкому недоноску! 9 Я ведь из всех апостолов самый малый, я недостоин зваться апостолом, потому что преследовал Церковь Бога». (1 Кор 15:8-9).
Павел уже знал достаточно о жизни, смерти и воскресении Иисуса, чтобы преследовать последователей за то, что они провозгласили свою веру другим евреям в Дамаске. В христианском Евангелии, искусстве и мистике воскресший Христос сохраняет раны исторического распятия даже на своем прославленном и трансцендентном теле. Эти раны не заживают и не исчезают. Они всегда будут там. Принимая всерьез утверждение Павла, что он видели воскресшего Иисуса, мы предполагаем, что его первое видение было одновременно и тела Иисуса распятым (Римом) и прославленным (Богом). Такое потрясающее видение уже содержало бы в себе всё основополагающее послание веры и богословия Павла, полный смысл жизни и смерти Павла.
Апостол Христа. Это предшествующее расхождение между Павлом и Лукой приводит непосредственно ко второму серьезному разногласию между ними, и это тоже касается гораздо большего, чем автобиографических деталей. Она включает в себя саму личность и авторитет Павла как христианского апостола.
"Апостол" - это человек,” посланный “куда-то (от греч.apostellein,” послать") для того, чтобы основать новые христианские общины. Но кем "послан" апостол? По словам Павла, он апостол, призванный и посланный непосредственно Христом, точно так же, как и двенадцать, но, по словам Луки Павел, не имеет такого статуса и власти.
Он всего лишь апостол, посланный общиной в Антиохии, и поэтому подчиняется Антиохии, а через Антиохию Иерусалиму и двенадцати.
Как можно понять, это различие имеет глубокие теологические последствия. Призывают ли Бог и Христос апостола через откровение непосредственно с небес, даже после Воскресения и Вознесения, или только косвенно через христианскую общину здесь, «внизу»?
Итак, для Луки в Деяниях Павел апостол, посланный Иерусалимом и Антиохией. Именно так Павел становится "апостолом", согласно Луки в Деяниях 13:1-3, но обратите внимание, что Варнава упоминается первым и кажется гораздо более важным, чем Савл/Павел в этом рассказе:
«А в антиохийской Церкви были пророки и учителя: Варнава, Симеон по прозвищу Нигер, киренец Лукий, Менахем, который в детстве воспитывался с тетрархом Иродом, и Савл.2 Однажды, когда они служили Господу и постились, Святой Дух сказал им: «Отдайте мне Варнаву и Савла для дела, к которому Я их призвал». 3 После поста и молитвы на них возложили руки и отпустили». (13:1-3)
Для Луки Павел апостол, посланный Богом, но только косвенно через Антиохийскую общину, когда она молится и поклоняется в Духе Святом. И, действительно, греческий глагол "послано" в Деяниях 13: 3 не является торжественным и официальным апостеллеином (откуда наш термин "апостол"). Тем не менее, после этого введения Лука называет Варнаву и Павел “апостолы " в некоторых случаях, например, в Иконии и Листре на той же миссии в Деяниях 14:4, 14.
Однако в большинстве случаев специальный термин “апостолы” зарезервирован Лукой для двенадцати. Иисус «призвал своих учеников и избрал из них двенадцать, которых и назвал апостолами» (Лк 6:13). Так как Деяния, открывается эпизодом где Пётер объявляет, что надо найти замену Иуде, который предал Иисуса, так что полный число двенадцати апостолов будет сохранено:
«21 Значит, надо, чтобы вместо него к нам присоединился другой — один из тех, кто всегда был с нами и сопровождал Господа Иисуса, куда бы Он ни шел, 22с того времени, когда Его крестил Иоанн, и до того дня, когда Он был взят от нас на небо. Он должен, как и мы, быть свидетелем Его воскресения 26 При жеребьевке жребий выпал Матфию. Он и присоединился к одиннадцати апостолам». (Деян 1:21-22, 26)
Впоследствии, на протяжении всего текста Деяний, когда Лука ссылается на "апостолов“, он имеет в виду ”Двенадцать апостолов", названных в 1:13, 26. Они представляют собой закрытую мужскую группу, названную Иисусом в начале его общественной жизни, и в эту группу Павел никогда не мог бы войти. Для Луки Павел категорически не апостол, посланный каким-либо личным откровением, сделанным непосредственно ему Богом или Христом.
Павел, однако, считает себя апостолом, посланным Богом и Христом. Например, в приветствии, которое открывает несколько его писем, Павел идентифицирует себя явно и сразу же как апостол!
«1 От Павла, служителя Христа Иисуса, апостола, призванного Богом и получившего повеление возвещать Его Радостную Весть» (Рим 1:1)
«1 От Павла, по воле Бога призванного стать апостолом Христа Иисуса" (1 Кор 1:1)
«1 От Павла, ставшего апостолом не по решению людей и не благодаря человеку, но благодаря Иисусу Христу и Богу Отцу, воскресившему Его из мертвых" (Гал 1:1)
Это последнее приветствие написано в ситуации, когда именно его прямой небесный мандат и, следовательно, его полная апостольская власть были подвергнуты сомнению.
Кроме того, Павел недвусмысленно настаивает на том, что его собственная апостольская власть столь же действительна, как и власть Двенадцати Апостолов, и что, помимо них, есть еще много апостолов, включая его самого.
«5 явился Кифе, потом двенадцати, 6 потом явился более чем пятистам братьям одновременно (из них некоторые уже умерли, но большинство живы до сих пор); 7потом явился Иакову, потом всем апостолам 8 и самому последнему явился мне, жалкому недоноску! 9Я ведь из всех апостолов самый малый, я недостоин зваться апостолом, потому что преследовал Церковь Бога». (1 Кор 15:5-9)
Конечно, если вы даже «наименьший из апостолов», вы все равно апостол. И это несогласие с апостольской идентичностью Павла происходит в конечном счете из разных истолкований первого откровения в Дамаске.
МИССИЯ НЕВЫПОЛНИМА 1. НАБАТЕЯ
Павел сказал Галатам, что сразу после его откровения от Бога и его экстатической встречи со Христом: «я не пошёл в Иерусалим к тем, кто уже был апостолами до меня, но я сразу же ушул в Аравию, а затем вернулся в Дамаск. Затем, спустя три года, я отправился в Иерусалим « ( Гал 1: 17-18). Что Павел делал в Аравии в течение трех лет?
Некоторые ученые предполагают, что он отправился в пустыню, чтобы медитировать и подготовиться к своему миссионерскому призванию. Но ни один пророк не вел себя так, и уж точно Павел не делал этого. Он был призван Богом и Христом сделать что-то, и ему не надо было думать о том, что именно делать. Поэтому мы предполагаем, что слово "в Аравию" означало немедленное повиновение Павла его призванию апостола язычников. Другими словами, его первая миссия была к Набатейским арабам, столица которых находилась в Петре в современной Иордании.
Павел проходит эту первую миссию в тишине, а Лука, вообще, никогда об этом не упоминает. Но, как мы увидим ниже, они оба рассказывают о бесславном отъезд Павла из Дамаска в конце миссии. Почему эта миссия была завалена? Это не могло иметь никакого отношения к богословским дебатам по поводу мужского обрезания, т.к. набатейские мужчины уже были обрезаны. Миссия Павла пришлась в очень неудачное время для еврейского проповедника среди арабских слушателей.
В конце 20-х годов Ирод Антипа, Тетрарх Галилейский и Перейский, развелся со своей женой, которая была дочерью Арета IV, царя набатеев, чтобы жениться на Хасмонейской принцессе Иродиаде. Арета, как оскорблённый тесть, сначала выждал какое то время, затем пошел воевать против Антипы в 36 г. н. э. и основательно потрепал его. Арета была спасен от сурового Римского наказания смертью за нарушение мира императором Тиберием в марте 37 года.
Другими словами, в то самое время, когда еврейский Павел выполнял миссию по обращению набатейцев в христианский иудаизм, их царь вел войну, чтобы победить еврейского тетрарха Ирода Антипа. И когда Арета захватил Дамаск между 37 и 39 годами н.э., а база Павла для миссий в Аравию находилась под его властью, дни Павла были сочтены.
Первая миссия Павла к Набатейским язычникам не оставила никаких следов в дошедших до нас текстах, кроме, конечно, версий Луки и Павла о его побеге из Дамаска, контролируемого войнами Ареты. Мы просим Вас очень тщательно сравнивать следующие два рассказа о побеге, потому что они являются абсолютно классическим примером того, как Павел и Лука имея абсолютно одинаковую информацию, поразному её толкуют. Сперва версия Луки, а затем Павла:
«23 С тех пор прошло немало дней. Иудеи сговорились его убить, 24 но Савлу стало известно об их заговоре. День и ночь иудеи караулили его у городских ворот, чтобы убить.25 Но ученики Савла ночью спустили его в корзине через отверстие в стене». (Ден 9:23-25)
«32 В Дамаске правитель царя Ареты приказал сторожить все ворота Дамаска, чтобы схватить меня, 33 но меня спустили в корзине через отверстие в стене, и я от него спасся». (2 Кор 11:32-33)
В версии Павла угроза исходит, что очень достоверно, от набатейских гражданских властей, которые контролировали ворота арабского Дамаска после 37 года. Для Луки - угроза исходит, что совершенно невероятно, от еврейских религиозных властей, которые никогда не могли контролировать ворота арабского Дамаска. Это показывает Луку как недостоверного информатора, которым движет антиеврейские предрассудки, которые должны быть тщательно оценены во всех эпизодах Деяний. Заметьте также, кстати, что проблема Павла была гражданская и политическая а , не религиозная и теологическая как у Луки.
МИССИЯ НЕВЫПОЛНИМА 2. КИПР И ГАЛАТЕЯ
После первой неудавшейся миссии Павел сказал Галатам: «я пошел.,в страны Сирии и Киликии» (Гал 1:21). Павел вполне мог быть раздавлен первой неудачей и вернулся домой, что бы восстановиться. Обратите внимание, например, как это повторяются у Луки в Деяниях 11: 25-26:
«25 Тогда Варнава отправился в Тарс на поиски Савла 26 и, найдя его, взял с собой в Антиохию. Целый год они пробыли в этой общине и вдвоем учили большую группу людей. В Антиохйи учеников впервые стали называть христианами».(Деян 11: 25-26)
Так начал Павел вторую миссию-на Кипр и Галатию, но уже под руководством Варнавы. Павел никогда не говорит нам ничего напрямую об этой второй миссии, но Лука дает ее очень подробно в Деяниях 13-14. Выше мы уже видели, что она открывается в Антиохии с Павлом, явно подчинённым Варнаве. Обратите внимание на эту последовательность: «А в антиохийской Церкви были пророки и учителя: Варнава, Симеон по прозвищу Нигер, киренец Лукий,....и Савл». (Деян 13:1).
И снова: «2 Однажды, когда они служили Господу и постились, Святой Дух сказал им: «Отдайте мне Варнаву и Савла для дела, к которому Я их призвал». (Деян 13:2). Позже, в той же миссии, Павел исцелил калеку и, «Толпа, увидев, что сделал Павел, стала кричать на своем ликаонском наречии: «К нам сошли боги в человеческом облике!» 12 Варнаву они называли Зевсом, а Павла — Гермесом, потому что говорил главным образом он». (14: 11-12). Гермес, конечно же, подчиняется Зевсу, поскольку в этой миссии Павел подчинялся Варнаве.
Если посмотреть на маршрут в Деяниях 13-14, то можно видеть миссионерскую стратегию Варнавы и понять, чем она отличается от миссионерской стратегии Павла в третьей и последней миссии Павла. Метод Варнавы заключался в "прыжках" от города к городу по главным римским дорогам. Они отплыли из сирийского Антиохийского порта Селевкия на Кипр, а затем пересекли этот остров с востока на Запад. Затем они отплыли в Южную Галатию и отправились через Пергу, Антиохию, Иконий и Листру в Дерби. Из Дерби они закончили это путешествие и отплыли домой-в обход Кипра-в Сирийскую Антиохию.
Лука отлично знает их маршрут и дает точные старые доримские региональные названия, такие как Памфилия, Писидия и Ликаония. Варнава, говорит Лука, ходил в синагоги в каждом городе и пытался обратить евреев в мессианского Иисуса, но больший успех их миссия была у язычников. Павел наблюдал, Павел учился, и Павел менялся. Нет даже уверенности, что Павел вернулся в Сирийскую Антиохию с Варнавой. Возможно, он оставил его в Дерби и направился на север на засушливое Анатолийское плато. Возможно, влажный Памфилийский климат привел к малярийным рецидивам, потому что, как мы видели выше, позже он напомнил Галатам: «именно из-за физической немощи я впервые объявил вам Евангелие» (Гал 4: 13).
Как бы то ни было, теперь мы можем понять, почему в Деяниях Луки Павел всегда идёт в синагогу, чтобы обратить евреев. У Луки сложилась мнение о стратегии Варнавы в первой половине Деяний. Он представляет его как «Левита, уроженца Кипра, Иосифа, которому апостолы дали имя Варнава (что означает "сын поощрение")». Он продал принадлежащее ему поле, затем принес деньги и положил их к ногам апостолов "(Деян 4: 36-37). Варнава поручился за Павла в Иерусалиме после его обращения: «Его поддержал Варнава, который привел его к апостолам и рассказал о том, как Савл в пути увидел Господа, говорившего с ним, и как смело возвещал он Имя Иисуса в Дамаске». (Деян 9: 27). И, как только что отмечалось, Варнава вернул Павла из его убежища в Тарсе после того, как тот провалил набатейскую миссию (11: 25). Наконец, у Луки есть избавление от голода, за счёт посланных из Антиохии в Иерусалим денег "Варнавой и Савлом” (Деян 11:30).
Другими словами, Лука берет за обазец миссии Варнавы и то, что Павел делал, когда он был под руководством Варнавой, как образец того, что бы описать, как Павел делал, даже когда он был один. Лука просто предположил, что же делал Павел, по аналогии с те, что делал Павел при Варнаве. Но что же делал Павел, в своих собственных независимых миссиях? И, во-первых, как он наконец обрел эту независимость?
МИССИЯ НЕВЫПОЛНИМА 3. ЭГЕЙЯ
В конце второй миссии той, что была совместной Павла и Варнавы в 40е годы, в Иерусалиме и в Антиохии было достигнуто большое апостольское соглашение и большое апостольское разногласие. Павел описывает первое событие в Гал 2: 1-10, а второе в Гал 2: 11-14, но Лука говорит об общем согласии как в Иерусалиме так и в Антиохии в Деяниях 15.В Иерусалиме обсуждался вопрос о том, следует ли обрезать мужчин-язычников, принявших христианство. И, как Павел напомнил Галатам:
«Признав, что мне дан дар апостольства, Иаков, Кифа и Иоанн, эти столпы, протянули мне и Варнаве руку в знак того, что мы делаем общее дело, и согласились, что мы пойдем к язычникам, а они к евреям». (Гал 2: 9)
Это было важнейшим апостольским соглашением для Павла. У Симона, кстати, было двуязычное прозвище, Кифа на арамейском и Петр на греческом. Оба термина означали "Скала" или, если хотите, Рокки.
В Антиохии обсуждался вопрос о том, должна ли смешанная хрстианская община евреев и язычников соблюдать кошерные правила во время общей евхаристической трапезы. Должно ли оно быть кошерным для всех, когда христиане-язычники подчиняются христианам-евреям? Или это не в обще не должно быть кошерным, когда евреи христиане подчиняются языческим христианам?
Петр, Варнава и Павел сначала не принимали кошерность ни для кого, но когда Иаков Иерусалимский, брат Иисуса, потребовал кошерности для всех, другие апостолы согласились, все, кроме Павла. Он даже сказал, что переход Петра и других иудейских христианских лидеров от некошерности к кошерному для всех было чистым лицемерием «Так же двулично, как он, повели себя и остальные евреи. Двуличию этому поддался даже Варнава». (Гал. 2:13). Это было решающее апостольское разногласие для Павла. Вы можете почувствовать его шок , что “даже Варнава"!!!.
Возмущенный отказ Павла и его деспотичный язык в Антиохии вполне могли быть следствием остаточного шока от того факта, что в Иерусалиме тоже обсуждалось обрезание мужчин-язычников. Эта тема была поднята теми, кого он называет, довольно скверно, «Добивались этого лишь некие лжебратья, которые вкрались к нам, как лазутчики, чтобы разведать о нашей свободе, которая есть у нас благодаря Христу Иисусу, и вернуть нас в рабство». (2:4). Если бы Иерусалим принял решение в пользу обрезания для христиан-язычников, мандат Павла от Бога был бы отвергнут. Вы все еще можете почувствовать его шок на протяжении всего 2:1-14.
Помимо его специфического настроя не уступать, то, что он сказал Петру в Антиохии, на самом деле не соответствовало его собственному богословию. Мы оставим это сейчас, но вернемся к проблеме евхаристической еды в смешанных христианских общинах, не в Антиохии, а в Риме, в главе 6 и найдем там совсем другое решение данное не столь озлобленном Павлом. Но, в любом случае, результат в Антиохии был серьезным разрывом между Павлом и другими апостолами и «даже Варнавой», который неизбежно и с необходимостью оставил Павла свободным идти на запад к Эгейскому морю с его собственной независимой миссией, основанной главным образом в Коринфе и Эфесе. Он шел не только независимо от Варнавы, но и иначе чем Варнава. Разница не только в географии, но и в стратегии
ГОРОДСКАЯ МИССИОНЕРСКАЯ СТРАТЕГИЯ ПАВЛА
Павел был городским человеком, и вся его апостольская деятельность прошла в городах. В этом отношении он очень отличался от Иисуса, выросшего в маленькой деревне, чья общественная деятельность была сосредоточенной в деревнях и небольших городах в сельской местности. Хотя Павел проходил через сельские районы, когда он путешествовал из города в город, в Деяниях или его письмах нет указаний на то, что он когда-либо стремился обратить в веру в деревнях и городах, через которые он проходил.
Павел фокусировал свои усилия не просто в городах, но в основном в городах, которые были столицами провинций: от рождения в Тарсе Киликийском, по опыту в Антиохии в Сирии, Фессалонике в Македонии , Коринф в Ахаии, и Эфес в Малой Азии. Какова была жизнь в крупных провинциальных городах?
Города Павла. Путешественники сегодня, в поисках прошлого мира Средиземноморья, видят "монументальные" руины, сооружений тысячелетней давности: улицы, канализации и арки; храмы, форумы и портики, акведуки, фонтаны и бани; одеоны, театры, амфитеатры и ипподромы. В некоторых городах сохранились виллы-дома богатых и влиятельных людей. Мы видим величие прошлого, и это очень впечатляет!
Но мы не видим, как жили "обычные" люди. Их здания исчезли, слишком плохо были построены, чтобы выдержать «бег времени». Немногие визуальные подсказки их существования помогают сегодняшним путешественникам представить их жизнь. Действительно, легко забыть, что они когда-либо были там. Павел жил и осуществлял своё апостольство среди обычных бедных людей.
"Обычные" люди того мира составляли подавляющее большинство городского населения. Они были городским рабочим классом. Наш список не может быть исчерпывающим, но его задача будоражить воображение: погонщики, носильщики, уборщики, смотрители общественных зданий, банщики; строители, каменщики, плотники; кожевники, мясники, пекари, прядильщики, ткачи; ремесленники в мастерских, работающих по ткани, коже, керамике, золоте, серебре, дереве и камне (помните, что все должно было быть сделано вручную); мелкие предприниматели и лавочники, продающие различные товары; поддонники, ищущие работу, а иногда и не находящие ее.
Городской рабочий класс также включал тех, кто не мог работать или мог работать лишь эпизодически по ряду причин: возраст, болезнь, отсутствие навыков, нехватка работы, физическая инвалидность и так далее. Они были нищими. Некоторые по необходимости становились нищими, другие полностью зависели от скудных ресурсов их семьи.
Были значительные различия между городским рабочим классом. Некоторые могли читать и писать, особенно если это требовалось для их работы. Некоторые из них были не только грамотными, но и знакомы с античной литературой, в том числе с еврейскими писаниями среди язычников-«боящихся Бога» (группа, которую нужно объяснить мы рассматриваемым ниже). Но большинство из них были бы неграмотными не из-за отсутствия интеллекта, а из-за отсутствия возможностей или необходимости.
Некоторые из них находились в более экономически безопасном положении, чем другие, возможно, потому, что они стали успешными лавочниками или квалифицированными ремесленниками. Другие имели долгосрочную работу у богатых покровителей, и их будущее было обеспечено до тех пор, пока их покровители не терпели несчастья или не падали в немилость. Но экономические различия внутри рабочего класса были небольшие по сравнению с разрывом между ними и могущественными и богатыми элитами.
Поэтому мы переходим к представлению о том, какими была жизнь городского рабочего класса. Начнем с того, что города в древнем мире сильно отличались от современных городов. Когда мы думаем о городах сегодня, мы обычно думаем о «центре города», деловом и развлекательном районе, в окружении жилых кварталов и по мере необходимости расширяться в пригороды. Для нас города разрастаются.
Но не так было в древнем мире. Города были небольшими по площади, и по очевидной причине: они почти всегда были обнесены стенами. Поскольку строительство новых стен обходилось очень дорого, население по мере роста оставалось сосредоточенным внутри стен. При этом плотность населения была очень высокой, особенно в районах проживания рабочего класса
Мы проиллюстрируем это недавним исследование древней Антиохии, столицы Римской провинции Сирии, в книге Родни Старка «Подъем христианства». [4] Население Антиохии в первом веке составляло около 150 000 человек, а площадь ее внутри стен составляла 5 квадратных км, что составляет 30 000 человек на квадратный км. Чтобы сравнить это с современными американскими городами: Чикаго имеет 1300 на кв км, Сан-Франциско 2100 и Манхэттен 2000. Но имейте в виду, что люди в Манхэттене живут "вертикально" - в многоэтажных зданиях, абсолютно невозможных в древнем мире.
В Антиохии, как и в других городах Римской империи, большая часть площади внутри стен использовалась для общественных зданий-около 40% . Виллы богатых занимали еще несколько процентов. Таким образом, большая часть населения, городской рабочий класс, проживала менее чем в 60 процентах территории. Для них плотность населения на акр была около 200, что в два раза выше, чем в Манхэттене, и все это без небоскребов Манхэттена!
Хотя здания, в которых жил рабочий класс, не сохранились, мы знаем из литературных источников и археологических раскопов, что большинство проживало в многоэтажных домах. Пять или шесть этажей, практический предел древнего жилищного строительства. Большинство людей были арендаторами, а не владельцами; мы не знаем, были ли древние “кондоминиумы”, многие семьи жили в одной комнате, все, что они могли себе позволить, и в основном использовали его для сна и хранения. В дневное время все были на работе, на открытом воздухе, за исключением случаев, когда погода или болезнь делали это невозможным.
В этих густонаселённых районах отсутствие санитарии представляет собой огромную проблему. Те из нас, кто путешествовал в этой части мира, часто восхищались сложной сантехникой на виллах богатых: проточной водой, внутренними туалетами, горячей водой для ванн и так далее. Не так в многоквартирных районах. В квартирах не было водопровода. Воду для домашнего использования приходилось носить, чаще всего на много этажей. Туалеты были выгребными ямами или горшками, которые обычно опорожнялись в сточные канавы на узких улицах.
Отсутствие санитарии вызывало не только вонь, насекомых и болезни. Смертность от болезней была высока повсюду в древнем мире, но еще выше в городах—настолько высока, что города не могли выжить без постоянного притока людей из сельской местности. Главная причина была экономическая политика Римской Империи: сельское хозяйство систематически коммерциализировалось. Когда-то семьи работали на небольших участках своей земли, чтобы обеспечить свои потребности, но земля все больше переходит в руки крупных землевладельцев, которые нанимали сезонных рабочих для коммерческого производства
Результатом стала фактически вынужденная миграция в города. Тысячи жителей сельских районов, которые стали безземельными, и труд которых больше не нужен, переезжали в города. Таким образом, большая часть городского рабочего класса были приезжими мало знакомыми друг с другом. Переезд в город означал потерю поддержки со стороны общин, со стороны расширенных семей и всей деревни. Кроме того, из-за высокого уровня смертности в городах многие из тех, кто переехал туда с семьями, вскоре оказались без семьи.
Миграция в города также затрагивала людей, принадлежащих к различным языковым и этническим группам. Антиохия с населением 150 000 человек на 2 квадратных милях включала восемнадцать этнических кварталов. Непонимание, соперничество и вражда были постоянными и часто приводили к беспорядкам. Таким образом, как заключает Старк, города Павла были местами «нищеты, опасности, страха, отчаяния и ненависти»[5].
Именно в этой обстановке Павел проводил свою городскую миссию. Он был в состоянии сделать это отчасти потому, что он был Ремесленником: он был палаточником. Мы не должны думать о палатках, в современном смысле этого слова, для туристов или даже для кочевников. Кочевники не приезжали в города, чтобы купить палатки. Скорее эти "палатки" были типа навесов и пользовались большим спросом в мире Павла, в мире средиземноморского солнца, а его мастерство давало ему заработок и мобильность. Его инструменты были легкими, и их можно было носить с собой, и он мог найти работу практически в любом городе. Мы находим его, например, в магазине Акила и Прискилла в Коринфе: «ибо он был из той же профессии, он оставался с ними, и они работали вместе-по профессии они были палаточниками» (Деяния 18: 3).
Аудитория Павла. Что Павел делал в этих преимущественно столичных городах? Кто был его основной аудиторией? Мы должны еще раз внимательно прочитать рассказ Луки в Деяниях, чтобы отличить информацию от интерпретации. Лука наложил миссионерскую стратегию Варнавы на Павла, но Павел намеревался изменить и довольно резко то что узнал у Варнавы, когда пустился в самостоятельные путешествия.
Рассказ Луки о миссионерской стратегии Павла везде одинаков: он сразу отправляет Павла в еврейскую синагогу города для того, чтобы обратить своих собратьев-евреев в христианский иудаизм: Антиохии Писидийской (13:14), Иконии (14:1), Фессалонике (17:1), Верия (17:10), Афины (17:17), Коринфе (18:4), и Эфес (18:19; 19:8). Лука понимает миссионерскую стратегию Павла ясно и последовательно—в каждом городе он всегда начинает в синагоги со своих собратьев-евреев. Но то ли это, что на самом деле делал Павел? То ли это, что на самом деле происходило?
Собственный рассказ Павла о его миссии всегда настаивает на том, что он был призван к “язычникам". Во-первых, в самом начале, в Дамаске, он говорит, что Бог избрал открыть мне своего сына, чтобы я мог возвещать его среди язычников. Во-вторых, так он всегда описывает свое призвание после этого, например, в послании к Римлянам: “среди всех язычников” (1:5), “среди остальных язычников” (1:13), “Чтобы завоевать послушание у язычников " (15:18). Наконец, его конкретные титулы в том же письме: “апостол для язычников” (11:13) и “служитель Христа Иисуса для язычников” (15:16). Если, следовательно, Павел пошел бы, как это в Деяниях Луки, обращать иудеев в синагоге, то он просто ослушался своего миссионерского мандата от Бога и противоречил своему собственному пониманию своей судьбы.
Кроме того, он также нарушил бы решение, согласованное между ним и всеми другими апостолами в Иерусалиме примерно в 50 году н. э.. Как вы помните из вышесказанного, вопрос заключался в том, должны ли мужчины-язычники, обратившиеся в христианство, проходить обрезание. Общее апостольское решение было, что обрезание не нужно. Но тот же Апостольский совет также создал две отдельные миссии, одну для евреев и одну для язычников, и в послании к Галатам Павел повторяет это три раза, делая акцент на своей миссию к язычникам:
1. Напротив, они увидели, что мне вверена Богом Радостная Весть для язычников в той же мере, как Петру — для евреев
2 Ведь Тот, кто подвиг Петра на апостольское служение среди евреев, подвиг и меня — на служение среди язычников.
3 Признав, что мне дан дар апостольства, Иаков, Кифа и Иоанн, эти столпы, протянули мне и Варнаве руку в знак того, что мы делаем общее дело, и согласились, что мы пойдем к язычникам, а они к евреям.
Мы пришли к выводу, что Павел никогда бы не начал в каждом городе ходить в синагогу, чтобы обратить евреев в христианский иудаизм. Но он мог пойти в синагоги, чтобы сделать что-то другое, что-то большее в соответствии с его божественным мандатом в Дамаске и его человеческим мандатом в Иерусалиме. Посмотрим, кстати, кто те язычники, к которым шел Павел?
С еврейской религиозной точки зрения в древности мы обычно думаем о двух группах: "евреи” и “язычники”, или, как говорит Павел в послании к Галатам «евреи и греки» (3:28). Но на самом деле был третий вариант. Были язычники, которые оставались язычниками, если они были мужчинами, например, они оставались необрезанными, но которые стали тем, что мы могли бы назвать языческие приверженцы синагоги. Другими словами, они приняли еврейский монотеизм, уважали еврейскую мораль, семейную этику и общинные ценности и, регулярно посещали синагогу.
Мы знаем об этих группах не только из еврейских текстов историка и философа Иосифа Флавия , но и из древних еврейских надписей. Одним из ярких, если не ошеломляющих примеров является список финансовых спонсоров на двери синагоги в Афродизии, городе к востоку от Эфеса в современной Турции. Он имеет 126 имён, в которых выделяются три группы: 55% -евреи, 2% -“новообращенные” и 43% - приверженцы синагоги, которых называют “Боящиеся Бога” (9 из них были членами городского совета).
Но, прежде всего, мы знаем о языческих приверженцах синагоги от Луки, рассмотрим это подробнее. Во всей книге Деянии Лука использует два разных греческих слова, чтобы описать этих приверженцев языческой синагоги. Первый описывается как "боящихся Бога" или "те кто боится Бога" в 10:2, 22, 35; 13:16, 26. Второй - относится к ним как “боголюбцы”, или “почитающих Богом” в 13:43, 50; 16:14; 17:4, 17; 18:7. Что мы узнаем из этих данных у Луки о языческих приверженцах синагоги - "боящихся Бога" или ”почитавших Бога"?
Лука неоднократно отличает приверженцев синагоги от евреев в следующих текстах: «вы, израильтяне, и другие, которые боятся Бога» (13:16); «вы-потомки Авраама , и те, кто боится Бога» (13:26); «многие иудеи и благочестивые, принявшие иудейскую веру» (13:43); «с иудеями и с чтущими Бога»” (17:17). (На самом деле, конечно, «чтущие Бога» не были новообращёными как говорит Лука выше в Деяниях 13:43. Заметьте также, что среди приверженцев синагоги явно выделяются женщины и что некоторые из них являются важными лицами: «Лидия, поклоняющаяся Богу, была . . . торговец пурпурным сукном»(16: 14); « великое множество набожных греков и не мало верующих женщин» (17:4).
Мы не предполагаем, что все эти языческие приверженцы синагоги обязательно примут полную приверженность христианству вместо частичной приверженности иудаизму. Некоторые проблемы отмечены у Луки «но евреи подстрекали набожных женщин высокого положения и ведущих мужчин города, и возбудили гонения против Павла и Варнавы, и изгнали их из своего края» (13: 50). Но, в любом случае, наше предложение состоит в том, чтобы Павел всегда ходил в синагогу в каждом городе не для того, чтобы обратить своих собратьев-евреев, а для того, чтобы обратить язычников в христианский иудаизм. И это предложение подтверждается текстами самого Павла.
Основное внимание Павла к "боящихся Бога" или ”чтущим Бога " объясняется серьёзной еврейскую враждебность по отношению к Павлу. Он делает то, что мы могли бы назвать браконьерством. Если бы он просто поговорил со своими собратьями-евреями, они могли бы высмеять его. Если бы он просто разговаривал с чистыми язычниками, его собратья-евреи могли бы его игнорировать. Но еврей Павел и Еврейская синагога боролись друг с другом за третью сторону, а именно, за языческих приверженцев. «Оставайтесь в традиционном иудаизме» - говорила синагога, - «обращайтесь в христианский иудаизм» - говорил Павел.
Кроме того то, что основное внимание Павла было сосредоточено на ”боящихся Бога" или "чтущих Богу” объясняет, как же обращенные язычники могли понять теологию Посланий Павла—например, к Галатам. Это были не чистые язычники, а те, кто уже обучался иудейской вере и регулярно посещал синагоги и частично соблюдал еврейские законы.
Наконец, и, может быть, прежде всего, основное внимание Павла на “богобоязненных” или “чтущих Бога” объясняет его ошеломляющие претензии середины 50-х годов:
"Но теперь я завершил свои труды в этих краях и надеюсь, что мне удастся исполнить многолетнее желание 24 и по пути в Испанию увидеть вас и хотя бы отчасти насытиться общением с вами. А потом, надеюсь, вы окажете мне помощь в том, что мне понадобится для этого путешествия". (Рим. 15:23-24). И это спустя всего двадцать лет - скажем, с середины 30-х до середины 50-х годов - Павел закончил на востоке и повернул на Запад Римской Империи. Как он может делать такие заявления? И что это говорит нам о городской миссионерской стратегии Павла?
Он мог сделать это поразительное утверждение только в случае его особой тактики. Из общего числа возможных городов он сначала сосредоточился на не евангелиезированных городах «я ставлю перед собой цель возвещать благую весть не там, где Христос уже есть был назван» (Рим. 15:20). Затем в рамках этой группы городов он обращал внимание на столицы римских провинций. И, наконец, в них он нацелился на языческих приверженцев синагоги, "богобоязненных" или "чтущих Бога" книги «Деяния Апостолов». Кстати, сам Лука, возможно, был одним из них. На основе такой сфокусированности Павел мог, спустя всего двадцать лет, претендовать на то, чтобы бы говорить о законченной на Востоке миссии и быть готовым к миссии в Западную часть Римской Империи.
Общины Павла. Думаем ли мы, что Павел работает ремесленником в магазине, или идёт на разведку в местную синагогу, что бы познакомится с чтущими Бога, оба вида деятельности вовлекали его в сеть связей. Язычники, привлекаемые иудаизмом, с которыми он общался в синагогах, имели друзей как язычников так и евреев с их связями. Действительно, многие из его обращённых евреев, возможно, происходили из этой пересекающейся группы язычников и евреев. Его работа в мастерской соединяла бы его в первую очередь с языческой сетью городского ремесленного класса, а также с другими язычниками в окрестностях магазина.
Общины Павла были небольшими. Есть две причины думать так. В упомянутом выше исследовании раннего христианства Родни Старка его оценки роста предполагают около двух тысяч христиан во всей Римской Империи к 60 году, к этому времени большинство или, вероятно, все подлинные письма Павла были уже написаны. История Пятидесятницы в Деяниях предполагает гораздо более высокую цифру. Там нам сказали, что в первый день христианской проповеди “около трех тысяч” крестились (деяния 2:41). Но это преувеличение. Лука, как и другие древние писатели, часто использовал гиперболические числа. Более реалистична оценка существенно ниже.
Предполагая, что около тысячи были в еврейской стране, другая тысяча была бы распространена на остальную часть империи, в основном в Сирии, Малой Азии, Греции, предположительно Египте и до Рима. Таким образом, в любом из городов, где Павел создавал общины, число христиан вряд ли было больше сотни, а может быть, и нескольких десятков.
Второй причиной того, что общины Павла были небольшими, ограниченность пространства. Здания, специально спроектированные как церкви, появились только через два-три столетия, и поэтому общины Павла встречались в существующих «пространствах». Обычно говорят о «домашних церквях», но более вероятно, что мы должны думать о «торговых церквях» - то есть группы христиан собирались в мастерских, которые обычно находились на первом этаже многоквартирных домов. Магазины были маленькие, большинство не больше 3 на 6 метров, а некоторые даже меньше. Болшие собрания были бы возможны, если бы некоторые из новообращенных были богатсты, чтобы владеть Виллой и устраивать там сходки, как в Коринфе. Но по большей части мы должны думать о небольших собраниях. И возможно, даже вероятно, что в данном городе было несколько “цеховых церквей".
Павел никогда не ставил перед собой задачу всесторонне описать, какой должна быть жизнь в этих общинах. Он не писал руководства по общинной практике. И поэтому есть многое, чего мы не знаем. Например, мы предполагаем, что они часто собирались. Раз в неделю? Чаще? Тот единственный намек, который мы получаем, - это отрывок о сборе денег, которые Павел собирал у своих христианских язычников для христианских евреев в Иерусалиме :
«Теперь о сборе денег для народа Божьего. Что я велел делать общинам Галатии, то делайте и вы. 2 Пусть каждый из вас в первый день недели откладывает дома кто сколько может, в зависимости от заработанного, чтобы не надо было заниматься сборами тогда, когда я приду». (1 Кор 16:1-2)
Мы вернёмся к этому сбору денег в нашем эпилоге. На данный момент этот текст подразумевает, по крайней мере, еженедельный сбор, но не обязательно означает, что они собирались только один раз в неделю. Действительно, учитывая, что это были небольшие и интимные сообщества, состоящие из очень преданных людей, живущих по соседству с магазином, мы предполагаем, что члены были в частом контакте друг с другом.
Мы знаем, что они праздновали «Вечерю Господню», потому что Павел упоминает об этом в 1 Коринфянам 11:20. Они делали это каждый раз, когда собирались, или только в первый день недели? Мы знаем, что крещение было обрядом посвящения в новую общину. Мы не думаем, что это было что то легкомысленное, мы представляем себе (но не знаем), что это был довольно длительный период обучения и инструктирования. В Деяниях обращённых иногда крестится сразу после того, как они слушают "слово", что очень трудно представить себе на практике. Ведь, став частью христианского сообщества Господа, распятого империей, они начинали совершенно иной образ жизни, который противостоял нормальности имперской цивилизации. В остальной части этой книги мы будем, прямо или косвенно, восстанавливать жизнь сообществ из писем радикального Павла.
Глава 4. "Иисус Христос есть Господь"
До рождения Иисуса, или даже если бы он никогда не существовал, другой человека уже был провозглашён Сыном Божьим и, конечно, Бог воплотился в том же первом веке нашей эры и в том же средиземноморском мире. Фактически, почти все священные термины и торжественные титулы, которые мы могли бы считать христианским творчеством или даже изобретениями Павла, уже были связаны с Цезарем Августом, правителем Римской Империи, с 31 г. до н. э. по 14 г. н. э.
Август был Божественным, Сыном Божьим, Богом и Богом от Бога. Он был Господом, освободителем, Искупителем и Спасителем мира, не только Италии или Средиземноморья, заметьте, но и всей обитаемой земли. С ним же ассоциировались такие слова как: «справедливость» и «мир», «Богоявление» и «Евангелие», «благодать» и «спасение». Даже «грех» и «искупление» были связаны с ним. Гораций вопрошал в одной из своих од «наши дети стали меньше из-за грехов их родителей . . . кому Юпитер поручит искупление нашей вины?» Его ответом был - Август, в котором Гермес-Меркурий, посланник небес, «принял на земле облик человека», и который, как «наш вождь, Цезарь», остался бы с Римом, если бы боги снова не “разгневались на наши грехи” (1.2.29–52).
Теперь наша проблема ясна, как солнечный свет на покрытом пиниями средиземноморском склоне. Все эти утверждения, термины и титулы были обычными в римском имперском богословии и воплотились в Кесаре Августе до того, как они появились в христианском богословии Павла и воплотились в Иисусе Христе. Тогда такой вопрос: в чем именно принципиальная разница между Кесарем и Христом? Даже до того, как человек уверует в то или иное, какое именно он делает различие между ними? Мы акцентируем главное: в чем заключается основное, фундаментальное и определяющее различие между этими божественными притязаниями и трансцендентными титулами, которые Рим делал для Кесаря, а Павел - для Иисуса Христа?
Мы начинаем эту главу с сравнения описаний двух божественных человеческих существ середины 50 - х годов. Один-Иисус Христос, другой - император Нерон, и оба они провозглашают, что приносят мир на эту беспокойную землю. Наш конститутивный вопрос об общих титулах для Христа и Кесаря в этой главе будет сфокусирован вокруг темы «мира на земле».
Какая разница в конкретном содержании «установление мира» для императора такого, как Нерон и «установление мира» для еврейского крестьянина, как Иисус? В ответ мы внимательно изучим то, что означал мир сначала в римском имперском богословии, а затем в христианском богословии Павла. Затем, мы исследуем немного глубже, поднимая эти вопросы, оставшиеся незавершёнными в конце главы 2.
Почему Павел настаивает на том, что справедливость христианской жизни требует равного статуса для всех членов, и возражает против стандартных иерархий: социальной (раб/свободный), гендерной (женщина/мужчина) и этнической принадлежности (еврей/грек)? Как Павел представлял себе, эти претензии против традиционных представлений Средиземноморья - патриархата и норм римской жизни?
Откуда взялось видение Павла о справедливости равенства? Может быть мы неосмотрительно переносим современные идеи демократии, гражданских прав и прав человека в сознание первого века, которое никогда не думали в этих терминах?
Под всеми этими божественными титулами и трансцендентными притязаниями, процитированными выше, как общие Кесарю и Христу, что отличается структурное ядро Римско-имперского богословия от Павловского Христианского богословие, в этом конкретном вопросе?
МИР ДЛЯ ВСЕЙ ПЛАНЕТЫ
В середине 50-х годов Павел открыл свое письмо Римским христианам, провозгласив
«1 От Павла, служителя Христа Иисуса, апостола, призванного Богом и получившего повеление возвещать Его Радостную Весть, которую Он обещал через Своих пророков в Святом Писании. 3 Это Весть о Его Сыне, по человеческому происхождению потомке Давида, 4по Духу Святому - Сыне Бога, которого Бог явил в полноте силы, воскресив из мертвых, - об Иисусе Христе, нашем Господе» (Рим 1:1-4)
Затем он пожелал:
«Всем вам, живущим в Риме, кого полюбил Бог и призвал стать Его святым народом, — благодать и мир от Бога, Отца нашего и Господа Иисуса Христа». (Рим 1:7)
Но когда Павел писал христианам Рима о человеческом и божественном Иисусе, другой автор писал нехристианским римлянам о человеческом и божественном Нероне, в день его семнадцатилетия, о четвёртом императоре начиная с Августа. В своих Эклогах Кальпурний Сицилийский радовался:
«В безмятежном мире, золотой век рождается заново; наконец-то добрая Фемида [греческая богиня справедливости] . . . возвращается на землю блаженные века вместе с юным принцем. . . . В то время как он, истинный Бог (лат.ipse deus), будет править народами, нечестивая Богиня Войны сдастся и ее побеждённые руки будут связаны за ее спиной. . . . Наступит мир в своей полноте; не зная ничьего меча. . . . Несомненно, сам Бог (ipse deus) возьмет в свои сильные руки бремя могучего Римского государства». (1.42–47, 63, 84-85)
Как такое возможно, не говоря уже о достоверности, что точно такими же терминами и титулами, которые христиане взяли у Кесаря Август на Палатинском холме в Риме и передали Иисусу Христос Назарянину в Галилее, или, что еще хуже, «Царю Иудейскому» на Римском кресте в Иерусалиме?
Что имели в виду Павел и его общины, когда они отвергли эти титулы Кесаря и передали их Христу? Это был черный юмор или государственная измена? Если все это было шуткой, почему римские имперские власти не смеялись? И если это была не шутка, то в чем принципиальное отличие программы кесаря от программы Христа?
Подумайте, например, о тех провозглашениях императором справедливости и мира, которые сопровождали воцарение Нерона как ipse deus, «Божественным» или, лучше, «самого Бога» после его воцарения в октябре 54 г. н. э. В чем существенное различие между римским миром и христианским миром? С тем же трансцендентным статусом, заявленным для обоих, какова была разница в содержании их?
Как упоминалось в главе 2, каждое из семи подлинных писем Павла начинается с одного и того же официального и шаблонного приветствия. Единственным небольшим исключением является этого самое раннее письмо, и даже там все ключевые элементы формулы уже присутствуют. Кроме того, во всех письмах Павла, кроме Филимону, последнее прощание всегда упоминает "мир”. Вот они все:
«От Павла, Сильвана и Тимофея — фессалоникййской церкви, принадлежащей Богу Отцу и Господу Иисусу Христу. ..Пусть сам Бог, источник мира, освятит вас полностью». (1 Фес 1:1 5:23)
«Благодать вам и мир от Бога, Отца нашего, и Господа Иисуса Христа, ...16Мир и милость тем, кто последует этому правилу, и им, и всему Израилю Божьему!» ( Гал 1:3, 6:16)
«Благодать вам и мир от Бога, Отца нашего, и Господа Иисуса Христа! .. Делайте то, что выучили, что переняли, что услышали, что узнали от меня, и Бог, источник мира, будет с вами». (Флп 1:2, 4:9)
«Благодать вам и мир от Бога, Отца нашего и Господа Иисуса Христа!» (Флм 3)
«Благодать вам и мир от Бога, Отца нашего и Господа Иисуса Христа! ...А потом соберите его с миром в дорогу, пусть возвращается ко мне». (1 Кор 1:3, 16:11)
«Милость вам и мир от Бога, Отца нашего и Господа Иисуса Христа! ...живите в мире - и Бог, источник любви и мира, будет с вами!» (2 Кор 1:2, 13:11)
«..благодать и мир от Бога, Отца нашего и Господа Иисуса Христа. ...20А Бог, источник мира, скоро сокрушит Сатану вам под ноги. Милость Господа нашего Иисуса да будет с вами». (Рим 1:7, 16:20)
Можем ли мы, таким образом, отличить мир Бога во Христе от мира в Римской империи в Кесаре, просто сославшись на эту фразу “благодать и мир”, как если бы христианский, а не Римский мир был харис (по-гречески), свободным подарком с небес? Это могло бы сработать в христианском монологе, но не в христиано-римском диалоге, проводимом посмертно, вообразите себе, между Павлом и Вергилием.
Если "Илиада" Гомера была Ветхим Заветом Римско-имперского богословия, то "Энеида" Вергилия- Новым Заветом, опубликованным по распоряжению Августа после смерти поэта в 19 году до нашей эры. Судьба Рима началась на Небесах, когда верховный бог Юпитер сказал своей дочери богине Венере:
«Я же могуществу их не кладу ни предела, ни срока, Дам им вечную власть (imperium). И упорная даже Юнона Страх пред которой гнетет и море, и землю, и небо, Помыслы все обратит им на благо, со мною лелея Римлян, мира владык, облаченное тогою племя. Так я решил(sic placitum)» (1.278–83).
Этот божественный "указ” - просто еще один способ выражения Божественной "благодати". В Галатах, например, Павел сказал, что Бог «призвал меня Своей благодатью» и «был рад открыть мне своего сына» (1:15-16). Любой компетентный Римский имперский богослов возразил бы, что Pax Romana был бесплатный и благодатный подарок от Юпитера, хотя, возможно, заслуженный и поддерживаемый постоянным религиозным благочестием. Например, богиня Виктория была крылатой, поэтому она могла пойти туда, куда ее любезно послали сверху.
Нам придется копнуть чуть глубже, чтобы ответить на наш вопрос о разнице в содержании римскими и Павловскими терминами и названиями, между, например, миром Кесаря и миром Христа. Мы не можем утверждать, что это религиозный, а не политический мир, внутренний, а не внешний мир, Небесный, а не земной мир, или даже будущее, а не настоящий мир. Например, мы уже видели во второй главе, что мир Христов означает свободу Онисима - религиозно и политически, внутренне и внешне, на земле и на небесах, сейчас и в будущем. Пришло время, поэтому, чтобы посмотреть в первую очередь на мир Кесаря, и тогда мы можем более ясно увидем, как Павел отличал христианский мир от него.
НА ВЕРШИНАХ ДРЕВНЕЙ ПРИЕНЫ
На Эгейском побережье Турции, Пятница, 26 сентября 2003 года, предсказуемо тепло и безоблачно, и мы, Борг и Кроссан, паломническая группа, собрались по двум основным причинам, каждая из которых неотделима от другой.
Одна из причин заключается в том, что мы американцы, и прошло уже более полутора столетий с тех пор, как старейшина Оливер Венделл Холмс объявил: «Мы [американцы] римляне современного мира - великие ассимилирующиеся люди. Конфликты и завоевания, это, конечно, необходимые несчастные случаи, как и у наших прототипов». Эти претензии часто повторяются сегодня либералами, к сожалению, и консерваторами с радостью - поскольку наши лидеры работают над этими “необходимыми авариями” в таких местах, как Ирак. Поэтому с 2000 года мы отправляемся в ежегодное регулярное паломничество, чтобы бродить и размышлять над разрушенными руинами "наших прототипов" в Римской Империи двухтысячелетней давности.
Другая причина заключается в том, что мы христиане, путешествующие по стопам Павла, но гораздо более комфортно, чем он. Мы ездим в города, которые посетил Павел, такие как Антиохия в Писидии или Перга в Памфилии. Но мы также ходим в те, которые Павел никогда не посещал, такие как Афродизии в Карии или Приене в Ионии. Там тоже можно увидеть памятники римской имперской теологии, против которой Павел направил христианскую теологии в качестве альтернативного видением Бога о всеобщем мире.
В прекрасное раннее осеннее утро мы прибыли на юг из Эфеса в город Приена, который поднимается вверх от подножия горы Микале в торжестве террас. Он возвышается над извилистой равниной и, в отличие от Тарса, удалён от болот, комаров и малярии. Древний город давно в руинах, но его могучий Акрополь все еще возвышается над равниной. А там внизу рабочие, теперь мигрирующие с востока Турция, все еще трудится на хлопковых полях под Средиземным солнцем.
Мы поднимаемся к главному храму древнего города, посвященному Афине, богине войны и мудрости,- не оксюморону, а обычного для греческой империи и каждой империи до и после нее сочетанию. Храмовый комплекс медленно, но верно строился в течение трехсот лет со времен Александра до Августа, дань богине-воину от одного завоевателя мира к другому. Во внутреннем святилище храма некогда находилась культовая статуя Афины в шлеме, в левой руке она держала оружие, а в правой - статуэтку победы (Нике).
Этим поздним сентябрьским утром в Величественном Храме Афины показывали только пять из его первоначальных тридцати внешних колонн. Они были подняты полвека назад примерно на 4 фута ниже их первоначальной высоты. Вокруг них огромный массив разрушенных мраморных кусков и мраморных барабанов, разрушенные частыми землетрясениями.
Мы сидим с нашей группой, как мы делаем каждый год, за пределами восточного конца храма на сломанных остатках алтаря, чтобы медитировать над упавшей балкой, которая когда-то была расположен высоко над главным входом во внутренней святыне храма. Сейчас она реконструирована и её большая греческая надпись четко читается на двух огромных кусках, и еще двух, которые были добавлены к тому времени, когда мы вернулись в сентябре 2004 года.
Сфокусируемся на надписи, вырезанной на балке, храмового комплекса посвящённого Афине и Августу, т.с. греко-римский божественный брак, заключённый на небесах. Мы даем перевод, и затем обсудим некоторые слова, которые могут ввести в нас заблуждение:
«Народ Афине покровительнице города и императору Кесарю Сыну Божию Богу Августу»
Мы сидим там каждый год, чтобы подумать об этой надписи и сосредоточиться особенно на трех основных титулах, данных первому правителю римской империи.
Император Цезарь. Из трех названий этой надписи первое автократор, на греческом языке, то есть император на латыни и на других языках. «Император» точный, но неадекватный перевод. Наша группа уже видела проблему, неделей ранее в Анкаре, где собственное политическое резюме Августа, а именно достижения Божественного Августа (Res Gestae Divi Augusti), был высечен на латинском и греческом языках на стенах храма первого века в Рим. В начале, среди своих различных военных триумфов, он отметил "двадцать один раз меня называли императором (Imperator)". Очевидно, что "император" означало нечто иное, чем "император" для нас.
Для Рима империум (”empire") означало законное право вести Римские войска в бой, а император был официальным титульным воззвание легионов к победоносному полководцу. Это провозглашение после сражения его войсками было необходимой прелюдией к возможному триумфальному шествию генерала в пределах города Рима.
Но для Августа все победоносные аккламации при нем принадлежали ему (двадцать одно). Все они слились воедино, так что император стал его собственным именем. Надпись "императора" за именем как награда за победу и надпись "император" перед, как здесь в Приене, как император Цезарь. В Августе военная победа воплощалась в нем самом, независимо от того, кто мог одержать победу в реальном сражении. Другими словами, первый, и он всегда был первым, титул Августа был "император", а это означало военного победителя как мирового завоевателя. Это означало всепобеждающий!
Сын Божий. Второй титул в этой посвятительной надписи: "Theou Huios" на греческом, "Divi Filius" на латыни и “Сын Божий” на русском. И здесь мы должны быть очень осторожны, потому что непонимание того, как Римское имперское богословие воплотилось в Цезаре Императоре, неизбежно приведёт к неправильному пониманию того, как христианское богословие Павла воплотилось в Иисусе Христе.
Греко-римское богословие признавало бессмертных богов (deus), подобных Зевсу или Юпитеру, но также и людей, которые были возведены в божественный статус (divus) подобного Гераклу или Юлию Цезарю. Такой апофеоз заслужили экстраординарные дары или трансцендентные блага, которые эти божественные люди внесли в наш мир. В рамках этого религиозного видения, например, Аполлон был dei filius, сын бога Зевса-Юпитера, но Август был divi filius, (приемным) сыном своего дедушки, обожествлённого Юлия Цезаря. Но греческий язык не делал такого различия - обе эти различные латинские категории, dei filius (”Сын Божий“) и divi filius (”сын Божественного“), вышли как theou huios (”Сын Божий").
Это было бы невозможно, да, именно невозможно, для Павла, чтобы назвать Иисуса Теу huios (“Сын Божий”) на греческом языке без создания конфронтационного эха с этим названием инаугурационного императора Рима. Как мы видели выше, он начал свое письмо к Римлянам-да, именно к Римлянам, с провозглашения «Евангелия Бога (Теос) . . . что касается его сына (Хиоса), который произошел от Давида по плоти и был объявлен сыном Божьим (Хиос Теу) с силой согласно Духу Святости через воскресение из мертвых, Иисуса Христа, Господа нашего» (1:1-4). В первых предложениях этого письма он объединил человеческую природу Иисуса как сына Давида с двойным утверждением о его божественности как Сына Божьего.
Воплощение Бога. Третье название в надписи: Теос Себастос на греческом языке, Divus Август на латыни, что значит "Бог Август". Опять же, мы видим латинское различие Divus и Deus, и греческое соединение обоих терминов в Theos. Когда мы смотрим на эту надпись, мы вспоминаем ту же комбинацию слов, во время нашего предыдущего визита в храм Рима и Августа в Анкаре.
Расширенное латинское название политического "Еванегелия" Августа читается так «достижения Божественного Августа, с помощью которых он подчинил весь мир империи [imperio] Римского народа и расходы, которые он нес для государства и жителей Рима». Но за углом храма на южной стене, большими греческими буквами эта надпись в переводе выглядит так: «деяния и пожертвования Бога Августа (Sebastos Theos), записанные на двух бронзовых колоннах в Риме». Ничего там о завоевании мира, но вместо латинского Divi F[ilius], или "Сын Божий", мы получаем на греческом Себатос Теос, или "Бог Август".
Остановимся на мгновение, пока мы сидим среди руин Приены, и подумаем об этом греческом названии "Sebastos", а не о его латинском эквиваленте "Augustus". Подумаем имено о греческом слове, потому что (кесарь) Август, как (Иисус) Христос, стал обычным вторым именем, а не трансцендентным титульным утверждением. "Sebastos – это адъективная форма глагола "sebomai", что означает " поклоняться". Наша паломническая группа видела два дня ранее надпись на синагоге “Поклоняющиеся Богу” (theosebis) в Афродизиас и вы, дорогие читатели, встречал его ранее, в главе 3, у Луки это “чтущие Бога ” (sebomenoi).
"Sebastos", однако, не означает "поклоняющийся", но "преклоняющийся", а Theos Sebastos означает «Бог, Которому Поклоняются». Среди всех древних богов и богинь толпы Олимпа, Август не какой-то «Джонни-пришел-самый-последний-Бог», но тот, кто (превыше всех остальных)- и ему особое поклонение. Все другие смертные могли стать божествами, как сказал Гораций Августу, только после смерти, но
"Также постиг, что одной только смертью смиряется зависть. Жжет ибо блеском своим, кто таланты других затмевает, Ниже стоящих: любовь он, когда уж угаснул, заслужит. Почести только тебе уделяем мы щедро при жизни, Ставим тебе алтари, чтобы клясться тобою, как богом, Веря - ничто не взойдет тебе равное и не всходило." (Послания 2:1:12-17)
У Римского имперского богословия не было проблем с человеком, который был, с одной стороны, Сыном Божьим, а с другой - воплощённым Богом. Это богословие также никогда не предполагало созыва Совета в Никее, где будут решать, как человек может быть одновременно полностью человеком и полностью Богом. Римские богословы – это поэты и художники, которые презирали любое подчинение Римского богословия греческой философии. То же самое сделал Павел для христианского богословия в 1 Коринфянам 1-4.
У нас уже есть наше первое и самое фундаментальное понимание Римской имперской теологии следующее из этой единственной надписи. Оно, конечно, сосредоточено и воплощено в божественности правителе. Но титулы, такие как Сын Божий или Воплощённый Бог, зависят от первого титула императора, так что они всегда должен быть на первом месте. Если бы Павел поднял глаза, например, когда проходил через юго-восточные ворота общественного форума в Эфесе, то первое слово, которое он увидел бы на посвящающей надписи, была аббревиатура IMP: «Императору всепобеждающему».
Надпись в Приене ничего не говорит о мире. Это просто предполагало и подчеркивало, что трансцендентные титулы Кесаря, Сына Божьего и воплощённого Бога, исходили из этого и зависели от него в первую очередь, и это всегда был первый титул императора как мирового Завоевателя. От какого мира произошел и воплотился в таком Божественном Победителе?
ОТ МЕСТА ПАЛАТКИ К СТЕНЕ ХРАМА
В середине первого века до нашей эры почти столетие жестоких социальных беспорядков и ужасных классовых и гражданских войн было худшим кошмаром Рима. Казалось, что все кончено, Рим был обречен, Римская империя была уничтожена, и, в ужасах ее распада, она уничтожила бы средиземноморский мир.
В своих, Посланиях Гораций, современник событий, вопрошал: «нас ведет слепое безумие, или какая-то более могучая сила, или чувство вины?» (7.13–14). Братоубийственное убийство Рема Ромулом означает, что «горькая судьба преследует римлян, и убийство брата . . . будь проклятием для потомков?» (7.17–20). Далее он пишет «второе поколение разорвано на куски гражданской войной, и Рим убивает сам себя» (16.1-2). Может быть, Рим, «этот самозваный город мы сами разрушим, мы, нечестивое поколение", пока дикие животные и дикие варвары не будут блуждать по "пеплу нашего города”» (16.9–12).
2 сентября 31 г. до н. э. у мыса Акциум на северо-западном побережье Греции, флот Октавиана, который скоро станет Августом, разгромил объединённый флот Марка Антония и Клеопатры в последнем великом морском сражение античности. После чего Октавиан преследовал их, до двойного самоубийства в Александрии. Октавиан повелел, что бы его командная палатка и само место на северном мысе Акциуме были превращены в священную землю. Палатка должна была стать святилищем, в которое была бы вмонтировано десяток бронзовых штурмовых крюков с захваченных кораблей противника.
На фронтоне этого святилища Октавиан приказал сделать надпись, высеченную очень крупными прописными латинскими буквами. Это не просто место поклонения; а это место свершения Его дела. Большая часть этой надписи сохранилась там, хотя частично, что то исчезло перед Второй мировой войной. В любом случае, у нас достаточно, чтобы сделать адекватную реконструкцию:
«Император Цезарь, Сын Божий [DIVI F], после победы в войне, которую он вел от имени Республики в этом регионе, когда он был консулом пятый раз и император в седьмой раз, после установления мира на суше и на море, посвятил Марсу и Нептуну лагерь, из которого он отправился атаковать врага, теперь украшенный морскими трофеями».
Это инаугурационное провозглашение дает в кратком изложении основную структуру римского императорского богословия, сосредоточенную и воплощенную в самом императоре:
Религия=> Война=> Победа=> Мир
Сначала вы должны поклониться и принести жертву богам; которые на вашей стороне, потом вы можете идти на войну, и победив вы получите мир. Это полная последовательность имперской программы Рима, и вы можете найти ее в текстах и надписях, монетах и изображениях, статуях и храмах по всей Римской Империи.
По своей сути Римско-имперское богословие провозглашает мир через победу или, как в этой надписи «победу и мир, обеспеченный на суше и на море», с почти барабанным ритмом латинского темпа parta terra marique этой последней фразы. Мир победой, сказал Рим, и, действительно, когда-либо была какая-либо альтернатива имперской программа до или после него?
Затем мы переходим от места палатки в Акциуме к стене храма в Анкаре, от самого первого провозглашения императора Октавиана около 31 г. до н. э. до последнего провозглашения императора Августа около 14 г. н. э. Мы вновь ссылаемся на этот текст о достижений Божественного Августа. Поразительно то, как на протяжении сорока пяти лет его имперского правления это структурное ядро не менялось.
В двуязычной надписи Достижений вновь появляются те же четыре структурных элемента Римско-Августовского имперского богословия:
Сначала религия. Август перечисляет все храмы, которые он полностью восстановил или недавно построил, как он поместил свой лавровый венок победителя в Капитолийском храме Юпитера и как Сенат постановил в общей сложности 890 дней благодарения в течение его жизни.
Дальше идет война. "Войны как гражданские, так и иностранные, я вел по всему миру, на море и на суше, а когда победил, пощадил всех граждан, которые просили о помилование. Например: "провинции Галлов, Испании и Германия от Гадеса". [Кадис] к устью Эльбы, я умиротворил".
Затем очередь побед. Август пишет о своих "успешных операциях на суше и на море” и о “победах на суше и на море". Например: "Альпы . . . от Адриатики до тосканского моря я умиротворил, не ведя ни одной несправедливой войны".
Наконец черёд мира. По древней традиции, храм Януса был официально закрыт, когда во всей Римской империи воцарился мир. Это произошло, говорит Август, только дважды до этого времени, и трижды во время него. Факт, что та же самая фраза, в надписи Акциуме, появляется здесь, в Анкаре:
Акциуме (31д.н.э): победа . . . мир обеспеченый на суше и на море
Анкара (14 н.э.): мир, обеспеченный победами на суше и на море
Из первого посвящения его командной палатки как мемориала в 31 году до н. э. до фронтона с декларации достижений в 14 СЕ, воплощения Августом Римской имперской теологии глубоко последовательна, на протяжении полувека. Его структурная последовательность такова: религия, ведущая к войне, ведущей к победе, ведущей к миру. Его девизом было: мир через победу на суше и на море. Его краткое изложение было: мир через победу.
Кроме того, Август и Рим не хотели и не могли утверждать, что изобрели этот процесс. Их требование состояло только в том, чтобы усовершенствовать его. Мир победой, они бы сказали, это путь мира, судьба наций, нормальная цивилизации и воля небес. Как еще можно было получить глобальный мир, за исключением глобальной победы. Какие еще альтернативы?
Именно как "альтернативу" Павел принимает послание Иисуса из еврейской страны и по всей Римской Империи. Именно из-за этого радикально противоположного видения переносятся и тем самым трансформируются все эти термины и титулы Римско-имперского богословия для Кесаря в воплощении Павловском христианском богословии во Христе.
"НАШ ГОСПОДЬ" ЕСТЬ " ГОСПОДЬ ВСЕГО”
Согласно «Деяниям апостолов», Фест, новоприбывший римский правитель еврейской страны, привел Павла на суд, а так же, царя Ирода Агриппу II, и свою сестру Бернику в Кесарии Приморской в конце 50-х годов. Фест рассказал им:
«25Но я, со своей стороны, пришел к выводу, что он не совершил ничего, что заслуживало бы смерти. А так как он потребовал августейшего суда, я решил отослать его к цезарю. 26Но я не совсем ясно представляю себе, что писать государю. Вот почему я привел его к вам, особенно к тебе, царь Агрйппа, чтобы после рассмотрения дела я знал, что мне писать. 27Я полагаю неразумным, посылая заключенного, не указать, в чем именно его обвиняют». (Деян 25:25-27)
Императором в то время был Нерон, но заметьте, что он может быть оставлен безымянным, как просто "ho Sebastos" - «тот, кому поклоняются», или "ho Kyrios" - «Господь». Но теперь приходит контрапункт, и от самого Павла.
В своих подлинных письмах Павел регулярно использует для Иисуса два выражения: "Господь" и "наш Господь". Вот несколько примеров. Иисус является "Господом" в Римлянам 1:7 и 13:14, но между ними Он "наш Господь" в 5: 1 и 5:11. Опять же: Иисус есть «наш Господь» в 1 Коринфянам 1:2, но «Господь» в следующем стихе (1:3); Он есть ”Господь“ во 2 Коринфянам 1:2, но ”наш Господь" в следующем стихе (1:3). И снова, в 1 Фессалоникам Иисус - “Господь” (1:1), но “наш Господь” далее (1:3; 5:9, 23, 28).
Это движение вперед и назад между ними - это первый и очень важный намек на то, для чего Павлу эти названия. Тот, кто является «нашим Господом», также является просто «Господином». Итак, предположительно «твой Господин» - кто бы ты ни был - не «Господь»? С одной стороны, в том римском мире название «Господь» можно было бы использовать как знак уважения к любому значащему начальнику: для мастера со стороны раба, для учителя учеником. С другой стороны, есть только один «Господь», а это римский император. И поэтому, чтобы сказать, что «наш Господь[Господин]» является «Господом», это то, что римляне называли государственной изменой. И Павел довольно случайно, но и последовательно смешивал два эти названия - "нашего Господа[Господина]" и как "Господа", что само по себе является имперским оскорблением!
Кроме того, Павел использует один и тот же термин "Господь", как для Иисуса, так и для Бога. В 1 Коринфянам 1:31 и 2:16, например, Павел цитирует из ветхозаветных текстов, в которых ”Господь" относится к Богу. Но затем, между этими цитатами Бога как Господа, появляется Иисус как «Господь». «Его не познал никто из повелителей этого мира, потому что, если бы они познали его, они не казнили бы на кресте Господа славы». (1 Кор 2:8) Господство Иисуса сливается с господством Бога, потому что Христос "есть образ Божий "( 2 Кор. 4:4).
Аналогия может помочь в понимании использования Павлом слова “Господь” для Иисуса, но, пожалуйста, не выходите за пределы языкового уровня. В немецком обычное слово для лидера-"фюрер", и, как и все существительные в этом языке, начальная буква пишется в верхнем регистре. Сам по себе этот титульный термин мог быть использован любым лидером, но в начале 1930-е это был официальный титул Адольфа Гитлера. Он был не просто лидером "ein Führer"- он был Лидером "Der Führe". В этом конкретном контексте назвать Иисуса "нашим лидером" или сказать, что ”наш лидер - это Лидер", - значит отправить вас прямиком в Дахау. Как со словом "лидер“ в немецком контексте, так и со словом ”Господь" в римском контексте. Любое эксклюзивное и абсолютное присвоение этого титула было смертельно опасным, потому что это было преднамеренным предательством.
Проблема Рима заключалась не в том, чтобы называть других “Господом” или даже говорить о “нашем Господе". Это может быть совершенно обычным, невинным и приемлемым. Но было предательским противостоянием утверждать, что ”наш Господь" был ”Господом", и если для нас сегодня "Господь" - это просто причудливый архаичный или патриархальный титул, то конфронтационный выбор между миром Кесаря и миром Христа всё равно не исчезает.
Если, таким образом, господство кесаря означало видение мира через победу, начертанное на камне от Акциума до Анкары, то каково было содержание альтернативного господства Христа? Проще говоря, как можно получить мир на Земле, кроме как путем насильственной победы?
СПРАВЕДЛИВОСТЬ РАВЕНСТВА ВО ХРИСТЕ ИИСУСЕ
Почему только после обращения Онисима в христианство долг Филимона состоял в том, чтобы освободить его? Почему для радикального Павла Филимон, не может владеть христианским рабом Онисимусом? Почему христианские женщины и мужчины, жены и мужья равны друг другу? Почему христиане должны быть равны друг другу?
Для рассмотрения этого принципа, мы переходим к более широкой матрице теологии Павла, как отмечено в его письме к Галатам. Это абсолютно важное заявление должно быть полностью прочитано, чтобы помочь нам в этом, мы изложили его следующим образом:
Ведь крестившись, чтобы соединиться с Христом,
все вы облеклись в Христа.
И нет уже ни еврея, ни язычника;
ни раба, ни свободного;
ни мужчины, ни женщины —
вы все одно существо в единении с Христом Иисусом.
А если вы — Христовы... (Гал 3:27-29)
Эта центральная триада никогда не должна цитироваться без тех обрамляющих утверждений, содержащих "в" и "со Христом" и ”в" и "ко Христу". Процитированные без этих рамок, они могут правильно отрицать действительность рабства, но они также неправильно отрицают действительность различия (в отличие от иерархии) между женщинами и мужчинами, а также непреходящее значение иудаизма как религии, отдельной от христианства.
Некоторые из таких деклараций о равенстве были сердцем радикальных преобразований, связанных с христианским крещением. Павел повторяет призыв к равенству только с первыми двумя примерами в 1 Коринфянам и снова замечает процесс кадрирования:
ведь все мы крещены одним Духом, чтобы стать одним телом:
-- иудеи и греки,
рабы и свободные --
Всем нам было дано испить одного Духа. (1 Кор 12:13)
Для Павла жизнь "во Христе" или жизнь “с Духом” означает точное тот же режим преображённой христианской жизни, преданные справедливости равенства.
Формула крещения обязывает крещеного человека к жизненному принципу: вы попадаете в христианскую общину как язычник или еврей, раб или свободен, женщина или мужчина, и вы равны друг другу в этом сообществе. Иерархические различия снаружи недопустимы внутри. Но это просто «как бы» фикция, требовать, чтобы, когда люди встретятся на христианских собраний и только в рамках такой встречи, все будут действовать «как если бы» они были равны? Это эквивалентно: «Мы все равны внутри, духовно, перед Богом, - но снаружи в мире, конечно, все возвращается к норме»?
Именно в ответ на эти вопросы письмо Филимону становится абсолютно жизненно важным. Это был, как мы видели, идеальный тестовый случай. Павел мог бы послать христианского раба обратно своему христианскому хозяину с увещеваниями для каждого: Онисим должен повиноваться, а Филимон-прощать. Или он мог бы попросить, чтобы Онисима оставили как его собственного раба. Но, нет, как мы видели, Павел посылает Онисима обратно к Филимону, чтобы Филимон мог, то есть, должен, освободить его добровольно, в силу его христианского долга, вытекающего из его христианского крещения. Христиане не могут быть равными и неравными друг другу в Христе. Но это равенство в христианском собрании выливается на улицы и заполняет всю христианскую жизнь. Христиане должны быть равны друг другу, внутри и снаружи—в собрании и в обществе.
БОГ, КАК ДОМОХОЗЯИН ЗЕМЛИ
Есть еще один более глубокий вопрос. Откуда взялось это видение равенства, основанного на крещении? Если Павел не исходит, конечно, он не исходит, из современных идей демократического равенства и прав человека, то откуда пришла эта концепция справедливости и равенства, основанного на крещении?
Прежде всего, другие евреи первого века делали то же самое заявление о справедливости равенства, и не только для евреев, но и для всех народов. Философ Филон Александрийский завершил свои особые законы следующими афоризмами: "равенство есть мать справедливости" и "справедливость есть порождение равенства" (4.42.231, 238).
Кроме того, в своем исследовании о созерцательной жизни он объяснил, что "терапевты", женщины и мужчины, подвижники, которые отказались от городской жизни ради пустынного “монастыря”, сделали это потому, что город «породил несправедливость, по причине неравенства, в то время как противоположное расположение и стремление произвели справедливость по причине равенства». По той же причине, терапевты отвергли рабство как “абсолютно и полностью противоречащее природе, ибо природа создала всех свободными, но несправедливость и алчность некоторых, предпочитающих неравенство, что причина всего зла, подчинив некоторых, дала более могущественную власть над теми, кто слабее” (1.2; 2.17; 9.70).
Когда один из Оракулов Еврейской Сивиллы представляет себе, как будет выглядеть совершенный мир Бога по его воцарении, он заявляет: "земля будет принадлежать в равной степени всем, неразделенная стенами или заборами. . . . Жизнь будут общей, а богатство не будет разделено. Ибо там не будет ни бедных, ни богатых, ни тиранов, ни рабов. Далее, нет никого кто будет либо большим, либо маленьким. Никаких королей, никаких лидеров. Все будут в вместе" (2: 313-38). Поэтому мы, современные люди, не должны думать, что мы что то изобрели.
Мы возвращаемся к нашему вопросу: как Павел понимал создание Богом нынешнего плацдарма для справедливости равенства в этом мире в христианских общинах?
Напомним, что "благодать и мир" во всех приветствиях Павла из семи подлинных писем происходит от "Бога Отца" (в самом раннем) и "Бога Отца нашего" (во всем остальном). У нас также есть такие термины "наш Бог и отец" (1 Фес. 1:3; 3:11, 13; Гал. 1:4); "Бог и отец" (2 Кор. 1:3; 11: 31; Рим. 15:6); “Бог-Отец” (Гал. 1: 1; Фил. 2:11; 1 Кор. 8:6; 15:24); “Отца” (Рим. 6:4).
Задумаемся, на мгновение, о термине "отец". С одной стороны, это кажется неподходящим мужским титулом для Бога, который, очевидно, вне пола. Не будет ли "мать" хороша или "родитель" даже лучше? С другой стороны, учитывая патриархальный уклон, почему "отец", а не любой из многих других исключительно мужские титулов из того же мира? Почему не "император"? Почему не "король" или "воин" или ”судья"? Почему именно "отец"?
Видение Павлом мира, это трансцендентальная проекция его видения, через дом и семью. Это единственная модель, с которой ему приходится работать. Он не работает на основе универсальных прав человека или демократических социальных прав. Он думает о домохозяине, который в патриархальном обществе обычно отец, поэтому мы можем заменить гендерные слово “отец” на не гендерное слово “домохозяин” или даже “домохозяйка".
Если, думал Павел, вы вошли в дом большой семьи, как бы вы судили домохозяина, то есть того, кто несет ответственность за все и все в этих стенах? Что заставило бы вас восхвалять или критиковать его, то что есть репутацию домохозяина? Что делает хороший и что делает плохой домохозяин?
Есть ли справедливое и равное распределения прав и обязанностей? Все дети сыты, одеты и укрыты? У всех есть всего в достаточном количестве? Получают ли некоторые члены гораздо больше, чем им нужно, в то время как другие получают гораздо меньше? Если это так, то, действительно, человек восхваляет домохозяина!
Для Павла, Домохозяин земного дома, домохозяин мирового дома, есть Бог, и все люди – жильцы дома Бога и дети Бога. Бог как Домохозяин- это Тот, кто несет ответственность за всё большую семью дома.
Поэтому для Павла справедливость равенства прямо связана с Богом и косвенно - с нами. Речь идет, прежде всего, о чести и славе справедливого Бога, отраженной в справедливом мире. Павел не думает о демократии, социальной справедливости или правах человека. Он думает, прежде всего, о чести и славе Божьей, явленных в том, как Христос жил и умер, и как мир должен жить и не умирать.
Именно поэтому у Павла так много слов из "языка семьи". Христиане уже заняли свое место в Божьей семье. Поэтому Филимон «брат» Павла, а Аппия «сестра» в Божьей семье (Филем. 1-2). Также интересно наблюдать, как Павел движется взад и вперед между определением призвания христиана как быть «сыновьями (huioi) Бога» и «детьми (tekna) Бога», иногда в том же самом блоке текста. Поскольку все христиане “во Христе", а Христос "Сын Божий“, Павел подчеркивает «сыны Божьи» в греческом послании к Галатам 3:26, но тогда у него есть «дети Божьи» в греческом послании к Филиппийцам 2:15. Еще более поразительным и показательным является то, как он вплетает “сыны Божьи” дважды в послании к Рим 8:14, 19 с «детьми Бога» дважды в послании к Рим 8:16, 21, и снова в послании к Рим 9:8. Это, для Павла, все о семейных ценностях, но божественных семейных ценностях, и это то, что делает его очень, очень радикальным
Наконец, на фоне того, что Бог является домохозяином нашего мира-дома, мы еще раз возвращаемся к акценту Павла на внутрихристианское равенстве в Филимоне, Галатах и 1 Коринфянам. Сегодня у нас может возникнуть соблазн критиковать Павла следующим образом: "ты такой узкий и ограниченный, дорогой Павел. Ты говоришь только о христианстве, а не обо всем мире.”
У нас, американцев, есть Клятва Верности Флагу, в которой говорится о "свободе и справедливости для всех", а не только для христиан. И мы открываем нашу Декларацию Независимости и там читаем о "самоочевидной истины, что все люди созданы равными и наделены их Творцом определёнными неотчуждаемыми правами, к числу которых относятся жизнь, свобода и стремление к счастью".
Как Павел мог бы отреагировать на эти провозглашения всеобщих и естественных прав по сравнению с утверждениями о христианских правах и обязанностях? Если бы он написал "письмо американцам", он мог бы утверждать, что, поскольку он считает, что все должны быть христианами, он также считает, что все народы должны быть равны. Он, возможно, спросил, как мы справляемся с равенством для всего мира или даже для всех американцев, отметив трудности, связанные с его собственными попытками убедить свои небольшие группы коринфян в этом. Возможно, он даже пришел к выводу о том, что в отношении равенства людей, искреннее и эффективное местничество было бы предпочтительнее неискреннего и неэффективного универсализма.
Мы начинаем помногу представлять Павловскую альтернативу программе римского мира через победу, а именно мир через правосудие. И здесь мы подчеркиваем, что справедливость означает распределительное, а не карательное правосудие (наказание). На Земле будет только мир, утверждает Павел, когда все члены Божьего мира-дома получают справедливую и равноправную долю его даров, тогда все члены Божьей семьи будут иметь более чем достаточно. Не путайте, добавил он, мир с затишьем.
Однако остается один важный вопрос. Если Рим устанавливает мир посредством военной победы и поэтому всегда предполагает насилие, то как насчет Божьего мира через распределительную справедливость? Может ли это быть установлено насилием? Может быть лучший способ гарантировать справедливость - убить несправедливых, лучший способ завершить справедливое распределение ресурсов Земли - убить всех тех, кто не будет сотрудничать справедливо и справедливо?
Чтобы ответить на этот вопрос, мы рассмотрим раздел в посланиях Павла, который, возможно, уже приходил вам в голову как возражение против всего сказанного в этой главе до сих пор. Как только этот раздел будет правильно понят, мы ясно увидим полную структурную последовательность христианского богословия Павла в его противостоянии с римским имперским богословием.
«ДА БУДТЕ ПОКОРНЫ ВЫСШИМ ВЛАСТЯМ»
Как Павел может намереваться противопоставить Христианское равенство Римской иерархии, христианское богословие Павла римскому императорскому богословию, Христа Кесарю, а затем дать следующий совет или повеление в своем письме к Римлянам? Вот весь отрывок:
«1 Пусть все подчиняются властям, потому что всякая власть от Бога, и все существующие власти поставлены Богом.2 Поэтому тот, кто противится власти, противится тому, что повелел Бог, а всякий, кто противится, навлекает на себя Его суд. 3 Власти страшны не для добрых дел, а для дурных. Хочешь не бояться властей — делай добро, и они тебя похвалят. 4Они слуги Бога и действуют тебе во благо. А если делаешь зло, тогда бойся: они не напрасно носят меч, они слуги Бога и исполняют Божий приговор над теми, кто творит зло. 5Вот почему ты должен подчиняться властям не только из страха перед Божьим наказанием, но и по совести. 6 Поэтому вы и налоги платите, ведь власти, исполняя свои обязанности, тем служат Богу. 7Итак, отдавайте им то, что вы им должны: кому налог, кому подать, кому уважение, кому почет». (Рим 13:1-7)
Ученые дали несколько ответов на этот вопрос. Вот два из них, и, хотя мы ценим их обоснованность, мы хотим предложить третье толкование намерения Павла.
Во-первых, в той мере, в какой это можно и нужно считать общим и безусловным принципом, это один из самых неосторожных отрывков во всех письмах Павла. Оглядываясь назад на то, как использовался на протяжении всей христианской истории этот текст, Павел, несомненно, желал бы, чтобы он никогда не писал его.
Во-вторых, письмо была написана Римлянам в середине 50-х годов во время довольно беспокойного периода после смерти Клавдия и господства молодого Нерона. Его общие, вступительные заявления были призваны обосновать его конкретные, заключительные заявления о налогах и доходах. Иными словами, надо намерено избегать мученичества по пустяшным или неадекватным причинам. Современный пример - слова Дитриха Бонхеффера в адрес Эберхарда Бетге, когда все в кафе встали в нацистском салюте при известии о капитуляции Франции 17 июня 1940 года. «Подними свою руку!» сказал Бонхеффер. «Ты сумашедний? Нет, но мы должны рисковать за очень разные вещи, но не ради салюта». Человек умирает мучеником не за салюты или налоги и доходы, но за более глубокие дела Божьи во Христе.
Однако, мы предлагаем другую интерпретацию цели Павла, и она вполне может быть самой важной. Помните, кстати, что самые ранние рукописи Послания Павла к римлянам были написаны-как и все другие тексты Нового Завета без какого-либо разделения на наши главы или стихи. Заметьте, тогда, как легко мы склонны игнорировать непосредственный контекст как до, так и после, фокусируясь на 13:1-7, как будто это обязательно и очевидно совершенно обособленный раздел мысли Павла.
Но посмотрите, что происходит, когда мы начинаем концептуальный раздел Павла в 12: 14, а затем продолжаем его через 13: 1-7 до 13:10, Когда, другими словами, этот знаменитый раздел в 13:1-7 читается и интерпретируется в контексте Павла 12:14-13: 10.
Особенно внимательно посмотрим на это как общий комплекс 12:14-13:10 перекликается с радикальным языком Иисуса, пропагандирующим любовь к врагам и отрицающим насилие над ними в Нагорной проповеди. Этот комплекс, по сути, является Павловской версией послания Иисуса в Матфея 5: 39-48 и Луки 6: 27-36.
Первая Параллель. Иисус говорит: "молитесь за тех, кто преследует вас" "в Мф 5: 44 и "делайте добро тем, кто ненавидит вас, благословляйте тех, кто проклинает вас, молитесь за тех, кто оскорбляет вас" в Лк 6:27-28. Павел говорит: "Благословляйте тех, кто вас преследует, благословляйте, а не проклинайте" в Рим 12:14.
Вторая Параллель. Иисус говорит:” Не сопротивляйтесь злодею" в Матфея 5: 39. Павел говорит: "Никому не воздавайте злом за зло" в Рим 12:17. И: “Не дай злу победить себя, но побеждай зло добром" Рим 12:21.
Третья Параллель. Иисус говорит: "не мсти тому, кто причинил тебе зло. " в Мф 5: 39, как мы только что видели. Греческий глагол для "не мсти" состоит из anti + histemi и основной греческий лексикон Liddell & Scott объясняет, что глагол как "стоять против, в бою, противостоять, противостоять". Поэтому в Евангелии от Матфея 5: 39 это означает "яростно сопротивляться".
Так же и с темой сопротивления Павла в Римлянам 13: 1-7. Это относится к насильственному сопротивлению и, во всяком случае, подчеркивает его даже больше, чем Матфея 5:39. Посмотрите на его последовательность двух греческих глаголов в этих двух стихах:
Поэтому тот, кто противится (anti + histemi)
власти, противится (anti + histemi)
тому, что повелел Бог, а всякий, кто противится (anti + histemi),
навлекает на себя Его суд.
Вот почему ты должен подчиняться властям не только из страха
перед Божьим наказаниемне (anti + histemi)
но и по совести.
(Рим 13;2,5)
Если anti + histem является благородным (военным) насилием, anti + tasso и подавно. Мы еще раз ссылаемся на Liddell & Scott, который объясняет, что последний глагол означает "установить напротив, диапазон в битва против", а также "настроить себя против, встретиться лицом к лицу, встретимся в бою".
Он исходит от "anti", что означает "против“, и taxis- означает "составление, приказ или распоряжение армией. . . массив, порядок боя . . . один ранг или линия солдат . . . быть составленным немного линий глубоких . . . тело солдат, эскадрилья" и другие подобные военные распоряжения для боя. Кстати, наше английское слово "tactics" происходит от того же греческого корня.
Последняя Параллель. Иисус говорит: "Любите врагов ваших" И в Мф 5:44 и Лк 6:27-28. Павел говорит:
«8 Не будьте никому должны ничего, кроме долга взаимной любви. Кто любит другого, тот исполнил Закон. 9 Потому что все заповеди: «не нарушай супружескую верность, не убивай, не воруй, не желай чужого» — и эти, и остальные заповеди заключены все в одной: «люби другого, как самого себя». 10 Любовь не причиняет ближнему зла. Поэтому любовь — исполнение всего Закона». (Рим 13: 8 - 10)
В этих трех стихах ему удается пять раз упомянуть “любовь”.
Теперь мы можем видеть, что беспокоит Павла в 13:1-7, когда он заменяется в более полном контексте 12: 14-13: 10. Речь идет, конечно, о налогах и доходах, требуемых Римом, но более точно об отказе от них насильственно, о призраке жестоких налоговых восстаний среди христиан. Это то, что его так пугает, так что в «риторической панике», он делает некоторые очень непродуманные заявления, чтобы предотвратить эту возможность.
Павел больше всего боится не того, что христиане будут убиты, но что они убьют, не того, что Рим будет применять насилие против христиан, но что христиане будут использовать насилие против Рима. И это подчеркивает окончательное различие между миром Рима и миром Христа.
АЛЬТЕРНАТИВНЫЕ КОНЦЕПЦИИ МИРА НА ЗЕМЛЕ
Мы начали эту главу со списка божественных титулов римской императорской теологии и трансцендентных притязаний Цезаря Августа. Мы выбрали те, которые большинство христиан могут считать специально созданными для Иисуса Христа или, по крайней мере, уникально приписываемыми ему в христианском богословии Павла. Но мы предположили, что они были конфронтационно перенесены Павлом от Кесаря ко Христу. И мы спросили, в чем именно разница в конкретном содержании между видением Рима, воплощенным в Кесаре, и видением Павла, воплощенным во Христе, особенно в отношении мира на земле.
Решающее различие между программой Кесаря и программой Христа состоит в том, что мир-это результат насильственной победы, и мир- как результат ненасильственного правосудия. Оба обещают мир на земле, поэтому конфронтация идет в средствах и не заканчивается—хотя, конечно, различные средства также изменят эти общие цели. Здесь, в сравнении и контрасте, структурные сердечники этех 2 зрений:
Религия => Ненасилие => Справедливость=> Мир
против
Религия => Насилие => Победа=> Мир
Общие титулы, указанные в начале этой главы-Божественный, Сын Божий, Бог и Бог от Бога, Господь, Освободитель, Искупитель и Спаситель мира-являются воплощенными программами. И эти программы различаются, как видно из отдельных названий "Император" для кесаря и "Мессия / Христос" для Иисуса. В каждом случае важно воплощенное содержимое.
Цезарь не только провозглашает, но и воплощает мир, через жестокую победу, подобно тому, как Христос не только провозглашает, но и воплощает мир, через ненасильственное правосудие. На Земле будет мир, говорит римское имперское богословие, когда все будет тихо и упорядоченно. На Земле будет мир, говорит Павловской христианское богословие, когда все будет прекрасно и справедливо.
Глава 5 "Христос Распят”
"Христос распят” - в двух словах сформулированное послание радикального Павла , эквивалент наклейки на бампер колесницы первого века. Наряду с «Иисус Христос есть Господь» и «во Христе» (тема главы 7), это слоганы Евангелия Павла.
Почему «Христос распят» был так важен для Павла? Какое значение он увидел в Кресте Иисуса? И как понимание Павла похоже или не похоже на широко распространённое христианское убеждение, что смерть Иисуса была заместительной жертвой за грех - что Он умер вместо нас? Неужели Павел так подумал? Или он видел смысл креста совсем по-другому?
Крест и воскресение Иисуса идут вместе в мысли и послании Павла. Воскресение придало кресту смысл, а Крест придал смысл Воскресению. Значение одного обязательно включает в себя значение другого. Поэтому мы будем рассматривать значения этих двух вместе.
Любое утверждение о значении для Павла “распятого Христа " рискует быть преуменьшенным, и поэтому начнем с его собственных слов. В письме к христианам в Коринфе в первой половине 50-х годов он суммирует в пяти словах своё Евангелие: «мы возвещаем Христа, распятого на кресте!» (1 Кор. 1:23). Через несколько предложений он повторяет это утверждение в более развёрнутой формулировке:
«И когда я пришёл к вам, братья, чтобы возвестить тайну Бога, я пришёл не с блеском и мудростью речей.2 Ведь я решил для себя, что я, будучи у вас, ничего не знаю, кроме Иисуса Христа - распятого на кресте Иисуса Христа!. (1 Кор 2:1-2).
На столь же решительном языке Павел подчёркивает центральное место Креста в своем послании к Галатам: «А я ничем не хочу хвастаться - одним лишь крестом Господа нашего Иисуса Христа, благодаря которому мир распят для меня, а я - для мира». ( Гал 6: 14).
«Христос распят» -это не то же, что Иисус умер, это не просто информация . Это имело смысл. Если использовать богословский термин, то для Павла смерть Иисуса была спасительной, она имела "спасительное значение". Крест спасает нас. Воистину, для Павла в этом наше спасение.
В христианском контексте сегодня наиболее распространённое значение "спасения" - это, прежде всего, загробная жизнь: как человеку "спасаться", чтобы попасть на небеса. Но это не то, что этот термин означал для Павла. Да, Павел верил в загробную жизнь. Но для Павла спасение - было прежде всего о жизни перед смертью. Это то, что происходит в этой жизни!
То, что Крест имел спасительное значение, подразумевается в кратком “распятом Христе " Павла. Это становится явным в отрывках, в которых он пишет о смерти Иисуса как “для всех", “для нечестивых", "для грешников", " для нас”:
«Он умер ради всех, чтобы те, кто живет, жили уже не для себя, но для Того, кто за них умер и был воскрешён». (2 Кор 5:15)
«Потому что, когда мы еще были слабы, Христос умер в назначенное Богом время за нас, нечестивых». (Рим 5:6)
«Но Бог показал нам всю силу Своей любви к нам, потому что еще тогда, когда мы были грешниками, Христос умер за нас!» (Рим 5:8)
На спасительное значение также указывает использование Павлом слова «жертва», для описания смерти Иисуса:
«И все оправданы даром, по Его доброте, через Иисуса Христа, выкупившего их на свободу. 25Бог предназначил Ему стать жертвой, кровью которой будут очищены все поверившие Ему. Бог явил Свою справедливость, простив грехи, совершенные в прошлом» (Рим 3:24-25)
Из-за сложности этого отрывка и разнообразного использования терминов “оправдание”, “благодать”, “искупление”, “жертва” и “вера” в истории христианства, мы отложим этот вопрос, для более полно рассмотрения позже. Сейчас акцент Павла на кресте имеет смысл как: "жертвы“, которая приносит "искупление".
«Христос, распятый», - смерть Иисуса, - очень значима для Павла, как и для христиан по сей день. Церковные шпили, изображение над алтарями, ношение на шее креста - самый вездесущий христианский символ. Крест важен и по праву остаётся таковым. Христианство без креста - это не христианство.
ДВА НЕДОРАЗУМЕНИЯ
Мы считаем, что в понимание, провозглашения Павлом Креста, вкрались две ошибки. Провозглашение “ничего, кроме распятого Христа" иногда понимается как означающее, что только смерть Иисуса имеет значение. Второе недоразумение еще более распространено: почти тысячу лет христиане чаще всего понимали Крест как заместительную жертву за наши грехи.
Только крест. Когда решительные высказывания Павла о кресте выделяются отдельно от их контекста и его более полного понимания их значений, они предполагают, что все, что имело значение для Павла об Иисусе, была его смерть. Учёные и богословы иногда читали Павла имено таким образом. Более того, многие христиане тоже так думают, отчасти потому, что язык литургий часто закрепляет акцент на смерти Иисуса.
Но мы думаем, что представление о том, что послание Павла было в первую очередь или исключительно о смерти Иисуса, а не о его жизни, крайне маловероятно. В качестве иллюстрации представьте разговор между Павлом и тем, кого он хотел обратить. Представьте, например, разговор Павла с Лидией (Деяния 16:13-15).
Павел и Лидия встречаются на еврейской молитве, собирающейся за пределами городских стен Филиппа на севере Греции. Она торговка фиолетовой тканью (предмет роскоши в римском мире) и, возможно, богата. Интеллектуальная, компетентная и космополитическая, она также является одним из нееврейских богомольцев, привлечённых иудаизмом (значение для Павла мы подчеркнули в главе 3). Говоря современным языком Лидия «ищущая».
Теперь представьте, что Павел говорит Лидии об Иисусе. Представьте также, что он фокусируется на «распятом Христе» (а также, конечно же, на том, что «Иисус Христос есть Господь»). Невозможно представить, чтобы разговор зашел слишком далеко, прежде чем Лидия не спросила: «Ну, этот Иисус, о котором вы говорите, тот, кто был распят, а затем воскрес из мертвых, каким он был?» Павел отвечает: «Неважно, каким он был, важно то, что он был Сыном Божьим, который был распят и умер за ваши грехи». Такой ответ не имел бы для нее никакого значения и разговор был бы прерван.
То, что Павел рассказал ей о смерти Иисуса, не имело бы никакого значения, если бы он не рассказал ей о том, каким был Иисус. Каким был этот человек, которого распяли? Что он отстаивал, что привело к его казни силами, которые правили миром, а затем его воскресил Бог? Кто был Иисус, Который теперь Господь? Провозглашение «распятого Христа» не могло (и до сих пор не может) исключить разговоров о том, каким был Иисус, чему он учил и за что он стоял.
Крест как заместительная жертва. Второе непонимание акцента Павла на кресте еще более важно. На протяжении многих веков смерть Иисуса понималась большинством христиан как заместительная жертва за грехи, как "заместительное искупление", говоря богословским языком.
Этот способ увидеть смерть Иисуса знаком всем. Большинство христиан сегодня, и большинство нехристиан, которые слышали что-нибудь о христианстве, знают, что Крест означает:
Иисус умер за наши грехи.
Иисус есть жертва за грех.
Иисус умер вместо нас.
Иисус есть плата за грех.
Для этого понимания центральное место занимают понятия наказания, подмены и оплаты. Мы заслуживаем наказания от Бога за наши грехи, но Иисус был заменителем, который заплатил цену. Вопрос в том, как Бог может простить нас за наши грехи и вину.
В наше время некоторые христиане активно отстаивают это понимание как важнейший центр христианского Евангелия. Другие испытывают дискомфорт от этого, обеспокоенные представлением о том, что Бог требовал кровавой жертвы и что Иисус был ею. Некоторые не уверены, что следует всё та понимать. Но большинство принимает это как должное, это ортодоксальный смысл смерти Иисуса.
Но этому пониманию меньше тысячи лет. Впервые она появилась в 1097 году в богословском трактате Ансельма Кентерберийского. Его латинское название "Cur Deus Homo?" что означает: «Почему Бог стал человеком?» Почему Бог должен был воплотиться в Иисусе? Ансельм отвечает на его вопрос следующим аргументом:
Из-за нашего непослушания Богу, мы все грешники. Прощение требует компенсации, т.к. для Бога, простить грех без оплаты означало бы, что грех не имеет большого значения. Цена нашего неповиновения должна быть заплачена. Но наш долг перед Богом как бесконечного существа бесконечен. Поэтому никто, кто ограничен, не может заплатить цену. Только бесконечное существо может заплатить бесконечный долг.
Такова необходимость Иисуса. Как воплощение Бога, он является тем бесконечным существом, чья смерть как заместительная жертва за грех платит цену нашего непослушания. Поэтому мы можем быть прощены.
В течение столетий, после Ансельма, это понимание Креста стало частью "общего христианства", под которым мы не подразумеваем ничего уничижительного. Мы имеем в виду просто «это то, во что верит большинство христиан». На протяжении большей части тысячелетия и в настоящее время большинство христиан, в том числе многие, которые никогда не слышали про Ансельма или его аргументации, видели смерть Иисуса на Кресте в качестве заместительной жертвы за грех.
Фильм "Страсть Христа" 2004 Мела Гибсона изображает это понимание. Его внимание к последним двенадцати часам жизни Иисуса, его аресту, пыткам, осуждению и смерти, подтверждает не только то, что самым важным в Иисусе была его смерть, но и то, что Иисус должен был пройти через все это из-за наших грехов. Он умер на нашем месте. И величина его страданий были такие из-за наших грехов. Восторженный приём фильма многими христианами, протестантами и католиками, включая покойного Папу, показывает, насколько широко это понятие распространено среди христиан.
Многие видят в этом сердце Евангелия. Когда христианин спрашивает: “Вы верите в крест?” то подразумевается «вы верите в то, что Иисус умер за ваши грехи?». Заместительное искупление стало линзой, через которую многие христиане видят значение Креста, фильтром, через который они слышат фразу «Христос распят на кресте».
Проблема не в аргументе Ансельма—его логика безупречна. Проблема в том, что Павел не имел этого в виду, когда говорил о вере в «распятого Христа» как центре его Евангелия. Заместительная жертва была чужда его мысли.
Действительно, видеть Крест Иисуса в качестве заместительной жертвы за грех- это плохая история, плохая антропология и плохая теология. Это плохая история, потому что она проецирует на Павла познее понимание смерти Иисуса, которого не существовало в его время. Позже в этой главе мы объясним, почему это также плохая антропология и плохо теология.
ПОНИМАНИЕ ПАВЛОМ КРЕСТА
Прежде чем, мы обратимся к значению, которые Павел видел в Кресте Иисуса, мы сделаем два предварительных замечания. Во-первых, как упоминалось в начале этой главы, смерть и воскресение Иисуса идут вместе для Павла. Каждое придаёт смысл другому. Крест Иисуса не имел бы никакого значения для Павла без его убеждения, что Бог воскресил Иисуса. Без этого убеждения Крест Иисуса был бы для Павла просто очередной казнью, свершённой имперской властью. Воскресение придало Кресту иной смысл. Дамасский опыт Павла не только преобразил Павла, но и изменил его способ видеть смерть Иисуса. Это было уже не просто казнью, а откровением.
Так же, как Воскресение придавало смысл Кресту, так и Крест придавал смысл Воскресению. Представьте, что Иисус умер другой смертью. Предположим, например, что он умер, самоотверженно и мужественно общаясь с жертвами чумы, а затем воскрес из мёртвых. Имело бы его воскрешение тот же смысл? Имеет ли значение, что воскресший есть распятый?
Для Павла это, безусловно, имеет значение. Крест придавал смысл Пасхе так же, как Пасха придавала смысл кресту. Ни бы смысл оно без другого. Вместе, они были откровениеми. Действительно, множественное число «откровения», более уместно, ибо они открыли больше, чем одно.
Наше второе предварительное замечание касается значения слова "искупление". В христианском богословии «учение об искуплении» касается значений смерти Иисуса. Для многих христиан сегодня искупление отождествляется с особым пониманием, а именно с заместительным искуплением. Когда люди спрашивают нас, что мы думаем об искуплении, они почти всегда спрашивают об этом.
Но искупление имеет гораздо более широкое богословское значение. Она должна быть восстановлено, если мы хотим понять его искупительное значение, которое Павел увидел в Кресте. Как и в случае многих других христианских слов, смысл его нужно восстановить. Искупление - это средство примирения. Она предполагает ситуацию разделения или отчуждения. Как преодолеть отчуждение? Как происходит примерение? Вот в чем заключается искупление.
В широкий смысл: искупление это atonement = " at-one-ment". Т.е приход к одному, в единое ( at one). Как происходит «единоличие» с Богом? Какую роль в этом играет Крест Иисуса? Как его смерть приводит к единению?
Для Павла, как и для Нового Завета в целом, ответов на этот вопрос много. Недавно один ученый написал, что Павел говорил десятками способов об искупительном значении Креста. Это может быть преувеличением, но небольшое. Мы разделяем понимание Павла на три категории: Крест раскрывает характер империи, путь личного преобразования и характер Бога.
ОТКРОВЕНИЕ О ХАРАКТЕРЕ ИМПЕРИИ
В обстановке первого века Павла и его слушателей "Христос распят” имело антиимперское значение. Краткое изложение Павла не «Иисус умер», не «Иисус был убит», но «Христос распят». Иисус не просто умер, его не просто убили, а он был распятый на кресте. Это означало, что Иисус был казнен имперским авторитетом: распятие было Римской формой казни. В Мире Павла, Крест всегда был римским крестом.
Рим зарезервировал распятие для двух категорий лиц: тех, кто бросил вызов имперскому правлению и демонстративно непослушных рабов (а не просто иногда непослушных или трудных рабов). Если бы Вы были обычным убийцей или грабителем, вас бы не распяли, вас казнили бы другим способом. Эти группы распятых имели нечто общее: обе отвергли римское имперское господство. Распятие было очень публичной, длительной и запредельно болезненной формой казни, которая несла в себе послание «Не смей бросать вызов имперской власти, или это случится с тобой». Это были государственные публичные пытки.
Провозглашение «распятого Христа» сразу же означало, что Иисус является антиимперской фигурой, а Евангелие Павла - антиимперским Евангелием. Империя убила Иисуса. Крест был императорским «нет» Иисусу. Но Бог воскресил его. Воскресение было Божьим «да» Иисусу, Божьим подтверждением Иисуса, и таким образом это также было Божье «нет» силам, которые убили его.
Двойной паттерн, казнённый Римом и оправданный Богом, появляется дважды в начале книги Деяний. Власти распяли Иисуса, но Бог воскресил его (2:23-24). Несколько стихов позже, только немного по другому, повторяют это: «Иисус, который был распят властями, Бог сделал и Господа и Мессии» (2: 36). Конечно, эти слова из Деяний, не Павла, но мы приводим их, чтобы проиллюстрировать очевидный и непосредственный смысл «распятого Христа».
Казнённые Римом - разоблачает природу правителей этого мира: они "распяли Господа Славы" (1 Кор. 2:8), тем самым раскрывая характер системы господства и насилия, которые убили Иисуса. Оправданный Богом, Воскрешённый Богом, подразумевает, что Иисус есть Господь, и поэтому силы, казнившие его, не были оправданы. Язык, который противостоял и противостоял Римской имперской теологии: Иисус есть Господь, а Кесарь нет!
Это основной смысл выразительное использование Павлом “Христос распятый” в его контексте 1 Кор. В блестящей, насыщенной и сверкающей увертюре к письму (1:17-2:16) Павел противопоставляет “мудрость Божью” и “мудрость мира” через ряд противопоставлений. Повторения Павлом терминов: "мудрый” и “мудрость” и их противоположностей: “глупый” и "глупость", похожи на барабанную дробь. “Мощный” и “сильные” также противопоставляются “слабым " и "слабости".
Павел использует ие обращает эти контрасты захватывающим образом. Его риторика, его манера мышления и самовыражения требуют внимания. Для иллюстрации приведем большую часть 1 Кор. 1: 18-2: 8 и включать промежутки между строками, чтобы можно было обдумать написанное:
«Разве Бог не явил всю глупость мудрости этого мира?»
«Поскольку, как замыслил в Своей мудрости Бог, мир своей мудростью не познал Бога, Он пожелал спасти верующих «глупостью» Вести».
«Проповедь о Распятом — глупость для тех, кто идет путем погибели, а для нас, идущих путем спасения, — это Божья сила».
«Потому что в то время как иудеи требуют в доказательство чудес, а греки ищут мудрости, 23мы возвещаем Христа, распятого на кресте! Для иудеев это камень преткновения, для язычников — глупость,»
«а для тех, кто призван — и иудеев, и греков, — это Христос, явивший собой и Божью силу, и Божью мудрость».
(1 Кор.1:18–2:8)
Обратите внимание, что Христос как “сила Божья” и “мудрость Божья” параллельны, а синонимы к “Христу распятому”—и это глупость мудрости этого мира.
«Но глупость и слабость Божья мудрее, чем мудрость и сила этого мира:»
«Потому что Божья «глупость» мудрее людей, и Божья «слабость» сильнее людей!»
«Но чтобы посрамить мудрых, Бог избрал то, что в мире считается глупым; чтобы посрамить сильное — то, что в мире считается слабым».
«И избрал безродное и ничтожное, так сказать, ничто, чтобы обратить в ничто то, что для мира что-то значит».
«Ведь это Бог соединил вас с Христом Иисусом, которого Он сделал для нас мудростью!»
Обратите внимание, что Павел снова идентифицирует "Христа Иисуса" как "мудрость от Бога", которую он снова решительно связывает с ”распятым Христом", на этот раз с фразой " Иисус Христос и распятый”:
«И когда я пришел к вам, братья, чтобы возвестить тайну Бога, я пришел не с блеском и мудростью речей.2 Ведь я решил для себя, что я, будучи у вас, ничего не знаю, кроме Иисуса Христа — распятого на кресте Иисуса Христа. 3И я явился к вам слабый, в страхе и трепете.4 В моих речах и проповедях были не убеждающие слова человеческой мудрости, а наглядное доказательство силы Духа, 5 чтобы вера ваша была не от человеческой мудрости, а от Божьей силы». (1 Кор 2:1-5)
Этот отрывок завершается еще одним контрастом между человеческой мудростью-мудростью этого мира—и мудростью Бога:
«Да, для зрелых людей мы возвещаем мудрость, но не мудрость этого мира и не мудрость повелителей этого мира, которых Бог обращает в ничто. 7Мы возвещаем таинственную, сокровенную Божью мудрость, предначертанную Богом для нашей славы до начала времен. 8Ее не познал никто из повелителей этого мира, потому что, если бы они познали ее, они не казнили бы на кресте Господа славы».
В этом ослепительном пассаже, основной контраст между мудрость Бога и мудрость мира—контраст также "немудрие" Божие и мудрость этого мира. Божья мудрость - "Христос распят” - это глупость по отношению к миру, а мировая мудрость противится Божьей мудрости.
Что Павел имел в виду под мудростью этого мира? Поскольку Павел использует слово “греки” в словосочетании “греки желают мудрости” (1:22), некоторые полагают, что он имел в виду греческую философскую мудрость. Но это слишком узкое понимание мудрости этого мира. Греческая философия не убивала Иисуса. Это сделала римская имперская власть.
Именно так говорит всем Павел. Мудрость этого мира - не греческая философия, а "мудрость этого века“ и мудрость "правителей этого века". Мудрость этого мира, который "распял Господа Славы", есть мудрость нынешнего века и правителей нынешнего века.
В исторической обстановке Павла, конечно, это означало Рим. Но это значило больше, чем Рим. Проблема была не просто в Римской имперской власти, как если бы Рим был хуже, чем большинство империй, и что еврейская или христианская империя была бы лучше. Павел не просто обвинил Рим, но то, что он увидел в нем: Рим воплотил в себе мудрость этого мира-нормальность этого мира, то, как жизнь устроена на земле, как обстоят дела.
Нормальность этого мира относится к наиболее распространённой форме человеческого общества со времени развития крупномасштабного сельского хозяйства и концентрации населения, что стало возможным, начиная с четвертого тысячелетия до нашей эры. То, что появилось, - это то, что мы и другие называем кратко “системами доминирования”, обществами в которых правят немногие, кто использовал свою власть, богатство и "мудрость", чтобы сформировать социальную систему в своих собственных интересах.
В таких обществах Немногие правят многими—и они достигли своего господства с помощью насилия и угрозы насилия. Мир— стабильность—пришел через победы и завоевания, что мы назвали в главе 4 это "Римской имперской теологией". Системы господства существовали (и существуют) в больших и малых формах, от империй до мелких королевств. Их объединяет господство через власть, включая насилие и угрозу насилия. Как еще создаются и поддерживаются королевства и империи? Это, наряду с идеологией, которая его узаконивает, и является мудростью этого мира.
Обвинение Павлом мудрости этого мира, которая адресована правителям этого века, которые «распяли Господа Славы». Мудрость этого мира - это нормальность, как господство посредством насилия, противоречит мудрости Бога. Крест раскрывает мудрость этого мира как глупость - отметим, что греческое слово «глупостью/глупостью» является корнем, из которого мы получаем ”слабоумный" и "дебил". По сравнению с мудростью/глупостью Бога, мудрость этого мира идиотская, дебильская. И что еще хуже, она не только глупа, но и жестока и убийственна.
В этом также смысл акцента Павла на Христа распятого в Галатах. Сразу же после слов, процитированных в начале этой главы
«А я ничем не хочу хвастаться — одним лишь крестом Господа нашего Иисуса Христа, благодаря которому мир распят для меня, а я — для мира». (Гал 6:14).
Мир императорской нормальности был распят для Павла, и миру пришел конец. И Павел был распят для того мира, он умер для него.
Хотя следующий текст взят из одного из спорных писем и поэтому, вероятно, не написан Павлом, он согласуется с этим пониманием. Возможно, в 80-е годы, примерно через двадцать или более лет после казни Павла, автор послания к христианам Колосса писал, что на кресте Бог «И этим Он обезоружил Начала и Власти и, выставив их всем на посмешище, провел как пленных в Своем триумфальном шествии». ( Кол 2: 15). Как Крест сделал их “публичным примером”? Он раскрыл характер империи, раскрыл моральное банкротство системы господства и мудрость этого мира, который ее узаконил этот мир.
Как и история Исхода, "Христос распят” и" Иисус есть Господь " призвали людей сосредоточить свою жизнь в Боге, а не прогибаться под фараонами этого мира. Как и история Исхода, было посланием как личным, так и политическим. Личное в том, что Павел призвал своих слушателей, чтобы сосредоточить свою жизнь в Боге, как сделал Иисус, вместо того, чтобы принимать и жить мудростью этого мира. Это путь личной трансформации. И она носит политический характер, поскольку она подрывает нормальную обстановку в мире господства, поддерживаемого насилием. Он обвинял своих правителей: они распяли "Господа Славы". И далее, это обязало Павла и его общины к совершенно другому видению того, как все должно быть.
ОТКРОВЕНИЕ В ПУТИ: СОВМЕСТНОЕ ИСКУПЛЕНИЕ
Для Павла Христос, распятый и воскресший, открыл путь к новой жизни «во Христе». Здесь он функционирует как метафора пути личной трансформации: он включает в себя внутреннюю смерть и воскресение, умирание старой идентичности и образа жизни и восхождение в новую идентичность и образ жизни.
В этом понимании делается акцент на искупление посредством участия. Мы участвуем в смерти и воскресении Иисуса, умираем и воскресаем вместе со Христом, и тем самым входим в новую жизнь во Христе. Совместное Искупление не означает, что Иисус умер за нас. Вместо этого, это означает, что мы должны умереть и воскреснуть со Христом. Это метафорический язык для процесса радикальных внутренних изменений.
Это был собственный опыт Павла. Наиболее лаконично он выражает это в одном предложении в своем письме к Галатам. О себе он пишет: «Закон меня умертвил, и я умер для Закона, чтобы жить для Бога. Я распят вместе с Христом, и живу уже не я, а живет во мне Христос. И пока я живу на земле, я живу благодаря вере в Сына Божьего, полюбившего меня и отдавшего себя в жертву ради меня». (Гал 2:19-20). "Распятие" Павла метафорично; в отличии от Иисуса, который был реально распят. Это имеет метафорическое значение: Павел испытал внутреннее распятие и смерть. Павел умер, и родился новый Павел: «уже не я живу, но живет во мне Христос».
Распятие и Воскресение, умирание и Воскресение - радикальные образы внутренней трансформации. Разница так же велика, как разница между жизнью и смертью, и путь ведет через смерть к жизни. Смерть и воскресение со Христом - это средства к жизни "во Христе", фраза, которую Павел использует более ста раз в своих письмах.
Он использует синонимичное словосочетание "в Духе" более пятнадцати раз. Эти фразы относятся к личности и образу жизни, сосредоточенному во Христе, в Духе.
Трансформация Павла включала «трансплантацию идентичности»: его старая идентичность была заменена новой идентичностью "во Христе". Мы довольно часто будем называть эту «трансплантацию идентичности» как «трансплантацией Духа». Мы имеем в виду аналогию с современной медициной пересадки сердца, в которой старое сердце заменяется новым сердцем. В случае Павла, его дух, в старом Павле, был заменен духом Христа: «уже не я живу, но живет во мне Христос».
Это имеет центральное значение для того, что мы имели в виду в Главе 1, Когда мы говорили о Павле как о мистике еврейского Христа. Он не только пережил экстатический опыт воскресшего Христа, но и стал единым со Христом, умерев и воскреснув вместе с ним. Его личность была теперь мистической идентичностью "во Христе". Павлу сделали пересадку Духа.
Павел использует язык совместного искупления не только для себя, но и для всех, кто будет жить “во Христе". В своем письме к христианам в Риме он пишет о смерти и воскресении со Христом как о значении Крещения, обряда посвящения в новую жизнь "во Христе”:
«3 Или вы забыли, что, когда мы крестились, чтобы соединиться с Христом Иисусом, мы тем самым разделили Его смерть: 4 крещением — соучастием в смерти — мы погребли себя с Ним. И теперь, подобно Христу, воскрешенному из мертвых величием Славы Отца, мы тоже сможем жить новой жизнью». (Рим. 6:3-4)
Крещение символизировало присоединение к Иисусу в его смерти, «погребение с ним через крещение в смерть». За этим следовало Воскресение – «точно как Христос воскрес из мертвых . . . таким образом, мы тоже можем ходить в новизне жизни» - новизне жизни, которая является результатом пересадки Духа через смерть и воскресение со Христом.
Павел также пишет о внутренней трансформации через участие в смерти Иисуса на языке жертвоприношения:
«Братья, ради милосердия Божьего к нам, я вас прошу: отдайте себя, свое тело Богу как живую жертву, освященную и угодную Ему. Только такое служение истинно духовно». (Рим 12:1)
Представить свое тело, свое "я”, как "живую жертву" —это образ умирания, отказа от жизни, как в жертве, принесения своей жизни в дар Богу. Результат-трансформация и обновление:
«Не приспосабливайтесь к образу жизни этого мира, но пусть Бог преображает вас, обновляя ваш ум, чтобы вы могли постигать, чего Он хочет от вас, что для Него хорошо, угодно и совершенно». (Рим 12:2)
«Не приспосабливайтесь к этому миру», - сразу же следует «но преобразитесь обновлением вашего ума». «Ум» здесь означает нечто большее, чем наша функция мышления, наш интеллект и рациональные способности, хотя и включает их. Это относится к тому, как мы “видим” мир и нашу жизнь в более полном смысле. Личная трансформация включает в себя трансформированный способ видения «этого мира».
Результатом этой трансформации и обновления является способность "различать волю Божью". Очевидно, что воля Божья сильно отличается от соответствия "этому миру". Личные изменения, представляя себя “как живой жертвоприношение" при этом также имело политический смысл. Отказаться соответствовать мудрости этого мира - значит противостоять ей. Подобно тому, как «Иисус есть Господь» является как личным, так и политическим, так и умирает и воскресает со Христом.
В заключение, это понимание "распятого Христа" открывает путь становления "во Христе". Путь, путь преображения-это смерть и воскресение со Христом. В этом смысле, Павел согласился бы с утверждением в Евангелии от Иоанна: Иисус есть “путь” (14:6). Путь искупления - это то, что мы видим в Иисусе. И мы участвуйте в искуплении, следуя ”пути", который мы видим в Иисусе: пути умирания и воскресения.
ОТКРОВЕНИЕ БОЖЬЕГО ХАРАКТЕРА
Павел часто говорит об Иисусе, умирающем «за других» и как о «жертве». Наше центральное утверждение состоит в том, что это понимание "распятого Христа" видит в нем откровение глубины Божьей любви и любви Христа к нам.
Две вещи, Любовь Бога и любовь Христа, неразрывно связаны у Павла. Он видел Иисуса как решающее откровение Бога, это убеждение он разделял с ранним христианством в целом. Иисус открывает, что такое Бог. В Иисусе мы видим то, что можно узнать о Боге в человеческой жизни. Это утверждение было центральным в христианстве, поскольку действительно, это определяет христианство.
В качестве решающего откровения Бога, Иисус открывает то, что часто называют «природой» и «волей» Бога. Вместо этого мы используем слова «характер» и «страсть» Бога. Мы предпочитаем их более динамичные термины, даже если мы стремимся назвать одни и те же качества. Каков Божий характер? Каким является Бог? И что является страстью Бога? Чего страстно желает Бог?
Ответ Павла заключается в том, что смерть Иисуса, распятие Христа, раскрывает Божий характер, как любовь и Божью страсть как жажду мира. Прежде чем мы перейдем к положительному значений этого, как центральной темы, ещё раз про недоразумение, о котором было рассказано ранее в этой главе. Мы не думаем, что язык Павла о смерти Иисуса «за других» и как «жертва» означает, что его смерть является заместительной жертвой, расплатой за человеческий грех.
Такие слова, как Христос, умирающий «за нечестивых», «за нас», «за всех» и как «жертва искупления», звучат в рамках теологии заместительного искупления. Это означает, что Иисус умер за наши грехи—он взял на себя наказание, которого мы все заслуживаем. Он искупил наш долг перед Богом. Он был наказан вместо нас. Именно этот, почти автоматический набор ассоциаций, мы предлагаем вам отложить в сторону, чтобы создать возможность услышать этот язык по-новому.
Смерть за кого-то и жертва, сами по себе не подразумевают подмены. Это верно как в обычном языке, так и в Библии. Говоря обычным языком, что кто-то умирает за кого-то, редко, если вообще когда-либо, имеют в виду, «вместо этого человека». Скорее, они означают «ради этого человека» или ради спасения кого то. Мать рискует жизнью и умирает, чтобы спасти своего ребенка из горящего дома. Солдат бросается на гранату, чтобы спасти жизни своих друзей. Можно было бы сказать, что мать и солдат умерли вместо ребенка и друзей, но никто не имел в виду “замену". Скорее, они отдали свои жизни ради других. Они умерли, чтобы другие могли жить.
Думая о трех мучениках двадцатого века, мы делаем то же самое. Архиепископ Оскар Ромеро-защитник бедных и критик правящего класса в Сальвадоре, был убит, он умер из-за своей любви к Сальвадорскому народу. В этом смысле он умер за них. Дитрих Бонхеффер, казненный из-за его участия в заговоре против Гитлера, умер из-за его любви к немецкому народу и тем, кого они преследовали. Мартин Лютер Кинг-младший был убит из-за его любви к своему народу и его страсти миру.
В этих примерах смерть за других не означает смерть на их месте. Напротив, эти мученики умерли из-за любви к своему народу и страсти к другой жизни для своего народа. Любовь и страсть привели их к смерти. Их смерть была прозрением глубины их любви и страсти.
В обычном языке слово “жертва” часто используется таким же образом. В приведенных выше примерах мать пожертвовала своей жизнью, чтобы спасти своего ребенка, солдат пожертвовал своей жизнью, чтобы спасти своих друзей, Ромеро пожертвовал своей жизнью ради сальвадорского народа и так далее. Еще раз, это не значит, что эти люди умерли как заменители других, они пожертвовали своей жизнью, но не потому, что замена была необходима.
Мы переходим от обыденного языка к антропологическому значению жертвоприношения, а именно, как ритуала, практикуемого во многих премодерных обществах, в том числе и в мире Библии. «Жертвоприношение», как предполагают латинский корнь этого слова (от sacrum facere “ "чтобы сделать священным"), означало создание чего-то святого, предлагая его Богу.
В древнем мире жертвоприношениями чаще всего были животные. В некоторых культурах также приносили в жертву зерно и драгоценные предметы. Их объединяет то, что они были дарами Богу. Жертвоприношение животных часто включало и трапезу. Животное было предложено Богу, святое Богу, а затем часть животного были съедены теми, кто предлагает жертву: трапеза стала священной Трапезой, трапезой с Богом. Жертвоприношение, дар и трапеза обычно шли вместе.
Жертвы служили разным целям. Некоторые были жертвами благодарения. Ничего не было плохого, ничего не просили, мотивом была только благодарность. Были жертвы прошения, в которых чего-то хотели от Бога. Они чаще всего предлагались в периоды общественной опасности. Некоторые были жертвами примирения, средства исправления или преодоления разрыва в отношениях с Богом. Здесь особенно очевидна динамика подарка и трапезы. На уровне человеческого взаимодействия, как вы исправляете отношения, которые были нарушены? Как «помириться» с тем, кого обидел? Вы дарите подарок или делитесь едой, или и то, и другое. Таким образом, жертвоприношения как средство примирения были связаны с даром Богу и разделением трапезы с Богом. Вместе они были средством искупления=примерения: стать единым с Богом, вкушая священную пищу с Богом.
Жертва не была заменой. Когда животное приносилось в жертву, не считалось, что Бог наказывает животное вместо человека; речь не шла о животном, страдающем и умирающем вместо человека. Дело в том, что у Павла формулировка о смерти Иисуса как о смерти “за нас", как о "жертве" сама по себе не означает, что Иисус заменил нас. Мы должны ещё раз это подчеркнуть. Понимание Павлом смерти Иисуса как заместительной жертвы за грех означает привнесение в понятие жертвы смысла, которого не было в древнем мире, включая Мир Павла. Действительно, теология заместительного искупления полностью противоречит мысли радикального Павла.
Итак, мы возвращаемся к нашей центральному тезису. Когда Павел говорит об Иисусе, умирающем за других, и как о жертве, он использует этот язык для обозначения глубины Божьей любви и любви Христа к нам. Павел утверждает, что характер и страсть Бога раскрываются в Иисусе. То, что мы видим в Иисусе показывает, каков Бог.
Поэтому Павел может говорить о любви Христа к нам и любви Бога к нам взаимозаменяемо. И он часто делает это в отрывках о значении Креста. Три вещи,Божья любовь, любовь Христа и крест, объединены в Рим 5:6-8, одном из наиболее важных текстов Павла об Иисусе, умирающем за других, названных “нечестивыми”, “грешниками” и “нами". Он говорит: «пока мы были еще немощны, в определенное время Христос умер за нечестивых». Размышляя о том, насколько это замечательно, Павел продолжает: «действительно, редко кто умрет за праведного человека, хотя, возможно, за хорошего человека кто-то действительно посмеет умереть». Но умереть за нечестивых-это невероятно.
Он хочет сказать, что так сильно Христос любил нас. Затем он связывает любовь, которую мы видим в смерти Христа за нас, с любовью Бога к нам: «но Бог доказывает свою любовь к нам в том, что в то время, когда мы все еще были грешниками, Христос умер за нас». Это «Христос умер за нас» раскрывает глубину Божьей любви к нам, раскрывая Божий характер как любовь. Мы видим любовь Божью во Христе.
На разные лады, одно и то же утверждение, что Иисус и Крест раскрывают характер Бога, содержится во 2-м послании Коринфянам 5:14-21. В другом отрывке, где говорится о смерти Иисуса “за всех”: “он умер за всех, чтобы живущие могли жить не для себя, а для того, кто умер и был воскрешен для них". Цель его смерти заключается в том, что люди “могут жить уже не для себя, а для него”, став “во Христе".
Результат-новая жизнь:
«17 Итак, кто соединен с Христом, тот новое творение. Старое прошло — и вот настало новое". Затем Павел говорит о роли Бога во всем этом: “18А это все от Бога, который через Христа примирил нас с Собой и дал нам задачу — примирять других имею в виду, что Бог через Христа примирил с Собой весь мир, не вменяя им больше в вину их преступлений, и поручил нам нести весть о примирении» (2 Кор 5:17-19).
То, что произошло в Иисусе, раскрывает Божью цель и страсть, которая примиряет мир с Богом. Мир имеет значение для Бога.
Так же, в лирическом, восторженном и глубоком отрывке, Павел пишет о любви Божьей, явленной в смерти Иисуса. Знакомые миллионам христиан, Римлянам 8:31-39 начинается с вопроса: “Если Бог за нас, кто против нас?" Череда параллельных вопросов перемежается пассажем «33 Кто сможет обвинить избранников Бога? — Никто! Ведь Бог их оправдал! 34 Кто их осудит? — Никто! Ведь Христос, который умер, — более того, который был воскрешен и пребывает по правую руку Бога, — ходатайствует за нас». (Рим 8:3-39)
"Никто и ничто" - это ответ Павла. В чем причина доверия Павла? Доказательством того, что "Бог для нас" является крест: Бог "не удержал своего сына, но отдал его за всех нас". Смысл ясен: крест, видимый как смерть Сына Божьего, открывает нам любовь Божию. И таким образом, отрывок заключает, что ничто «ничто из всего мироздания не сможет стать между нами и любовью Бога, которую Он явил в Христе Иисусе, Господе нашем!»
Предостережение: в этом отрывке используется язык Божьей "содействия" в смерти Иисуса. Бог "отдал его". Это не надо понимать буквально. Когда так понимают, то получается, что Крест был частью Божьего "плана", что это была Божья воля, чтобы Иисус был распят. Думать так странно и приводит к странной теологии. Какой Бог потребует смерти этого необыкновенного человека?
Этот отрывок не о божественной преднамеренности, как если бы Бог пожелал смерти Иисуса. Скорее, как и все интерпретации смерти Иисуса, она отражает ретроспективную точку зрения после Пасхи, которая видит в ней промыслительную цель. Более того, сила отрывка зависит от пост-Пасхального восприятия Иисуса как Сына Божьего. Использование метафоры "родитель-ребенок" подчеркивает глубину Божьей любви: Бог был готов отказаться от ”собственного сына" ради нашего блага. То есть так сильно Бог любит нас. Смерть Иисуса, как Сына Божьего, - это притча о Божьей любви к нам. И притча никогда не должна пониматься буквально -сделать так было бы упустить смысл Притчи.
Теперь мы обратимся к отрывку, в котором используются как “жертва”, так и “искупление". Резюме и кульминация первых трех глав Рима плотно упакован. Мы (все, как ясно показывает контекст текста):
«24 И все оправданы даром, по Его доброте, через Иисуса Христа, выкупившего их на свободу. 25 Бог предназначил Ему стать жертвой, кровью которой будут очищены все поверившие Ему. Бог явил Свою справедливость, простив грехи, совершенные в прошлом»
Один из основополагающих текстов протестантской Реформации-об оправдании благодатью через веру, который мы более подробно исследуем в главе 6. Здесь мы начнем с того, что благодать означает "дар", как говорится в самом тексте. Божья благодать, Божий дар, приходит через "искупление, которое во Христе Иисусе". Подобно словам «жертва» и «примирение» (atonement), слово "искупление"(redemption) нуждаются в "искуплении". Столетия христианского использования связывают его с грехом: искупление - это искупление от наших грехов. Но "искупление" в Библии и в Павле - это не о прощении грехов. Скорее, это метафора освобождения от рабства — от жизни в Египте, от жизни в рабстве. "Искупление (redemption) во Христе Иисусе" было бы лучше перевести как "освобождение во Христе Иисусе". Мы освобождены через него.
Затем, как и в предыдущем отрывке, в нем говорится о Божьей «содействии» в смерти Иисуса: «Бог положил [Иисуса] как жертву искупления(=примирения -atonement)».Опять же, не надо понимать буквально, как если бы Бог пожелал смерти Иисуса. Скорее, язык Божественной свободы воли здесь подчеркивает тему Божьей благодати: Бог усмотрел жертву. Вот как сильно Бог любит нас. Как и в предыдущем тексте, смерть Иисуса есть притча о Божьей благодати, откровение Божьего характера, как любовь.
Наконец, мы подошли к фразе «жертва искупления его кровью». Если это не означает заместительного искупления, тогда что это? Иисус пожертвовал своей жизнью? Да, конечно. Он был готов быть распятым (слова "своей кровью" указывают на казнь) из-за своей страсти к Богу и к другому миру, миру, называемому в Евангелиях Царством Божьим. Разве Павел думал, что он умер как замена? Конечно, нет. Думал ли Павел, что его смерть на кресте имела искупительное значение? Утвердительный ответ. Речь шла об искуплении (atonement ) способами, описанными в этой главе.
Короче говоря, язык Павла об Иисусе, умирающем за других, и в качестве жертвы раскрывает как любовь Христа, так и любовь Бога—характер и страсть обоих. Любовь и страсть Христа привели к кресту, и в этом мы видим и его любовь, и любовь Божью. Так и крест, понимаемый как Бог, жертвующий «собственным сыном» ради мира, есть откровение Божьей любви, притча о Божьем характере и страсти. В этих рамках Крест является откровением Божественной щедрости, Божьей благодати и того, что мы назовем в главе 6 Божьей распределительной справедливостью, Божьей благодатью, свободно доступной для всех.
Теперь мы можем понять, почему заместительная жертва - это не только плохая история и плохая антропология, но и плохая теология. Что это говорит о природе Бога или о его характере, о том, каков Бог? В основе этой теологии лежит представление о том, что Бог-законодатель и судья, требующий платы за грех. Оно подчеркивает гнев Бога. Божий гнев нужно умиротворить, успокоить, удовлетворить - выберите другой глагол, если хотите, но нужно то же. Это говорит о том, что Бог потребовал смерти Иисуса, что это была Божья воля, Божий план, чтобы Иисус был убит.
Поразмышляйте, что все это говорит о характере Бога, каков Бог. Строгий родитель? Требовательный судья? Требовательный монарх? Она переворачивает послание Божественной щедрости, благодати, Божьего характера как любви, с ног на голову. Трудно—мы бы сказали, невозможно-примирить заместительное искупление с радикальные способы Павла говорить о Боге, как он известен ему в Иисусе, его распятом и воскресшем Господе.
Для Павла Крест открыл Божью страсть, Божью волю, для мира, мира, отличного от нормального мира господства, несправедливости и насилия, все узаконенного “мудростью мира". Она также открыла путь внутреннего преобразования, путь становления "во Христе" через смерть и воскресение со Христом. И это открыло Божий характер, Божью природу, Божественную щедрость, любовь ко всем: нечестивым, грешникам, нам. Во всем этом Павел видел спасительное значение, искупительное значение во Христе распятом и воскресшем.
ВОСКРЕСЕНИЕ: БОГ ВОСКРЕСИЛ ИИСУСА
Мы уже упоминали некоторые значения, которые Павел видел в воскресении Иисуса, когда мы исследовали пары слов «Смерть и воскресение», «умирание и воскресение», «распятый и воскресший». Теперь мы сосредоточимся более конкретно на втором слове в этой паре, самом Воскресении, убеждении Павла, что Бог воскресил Иисуса. Что он имел в виду, когда говорил это? Какой смысл он в этом видел?
Подобно "жертве”, “искуплению=примирению” и “искуплению=выкупу”, "Воскресение" имеет общее значение для многих христиан. Для них Бог воскресил Иисуса из мертвых, оживив и преобразив его труп, оставив его гроб пустым, и в течение ограниченного периода времени он явился своим последователям таким образом, как с тех пор он этого не делал. История о том, как Иисус вознесся на небеса, рассказанная Деяниями, которые произошли через сорок дней после Воскресения, завершила это особое время.
Более того, многие верят (или думают, что им полагается верить), что все это было вполне «физическим», под этим мы подразумеваем, что могила действительно была пуста, что Иисус явился своим последователям в теле, которое можно было увидеть и потрогать, что он ел с ними и даже готовил для них завтрак. Это, или что-то в этом роде, думает большинство людей об Воскресение Иисуса: некоторые верят этому, некоторые нет, а другие ломают голову над этим.
События описанные выше, основаны на Евангелиях. Более конкретно, они основаны на объединении совершенно разных историй Пасхи, рассказанных в четырех Евангелиях и читаемых как документальное повествование. Здесь не место для того, чтобы обсуждать, как эти истории должны быть прочитаны (для этого см. последнюю главу нашей книги "Последняя неделя"). Скорее, мы сосредоточимся здесь на том, что говорил Павел.
Вспомните, что все подлинные письма Павла более ранние, чем любое из Евангелий, и поэтому являются первыми письменными свидетельствами о воскресении. Наша точка зрения не в том, что чем раньше, тем лучше, и поэтому Павла следует воспринимать более серьезно, чем Евангелия. Напротив, наша цель состоит в том, чтобы увидеть, что Павел сказал о Воскресении Иисуса, не предполагая евангельских рассказов.
Воскресший Христос это эмпирическая реальность! Убеждённость Павла в том, что Бог воскресил Иисуса, была основана на его собственном опыте. Мы писали об этом в Главе 1, описывая Павла как еврейского мистика Христа. Его Дамасский опыт, о котором говорится в Деяниях плюс ссылки в его собственных письмах, подтверждает, что Павел имел опыт Воскресшего Иисуса, что, по его собственным словам, «я видел Господа» и «он явился передо мной». Мы видели это уже в главе 3. Таким образом, для Павла воскресение Иисуса было переживанием. Мы должны почти наверняка использовать множественное число, ибо мы уверены, что у Павла было несколько опытов после Пасхи видения Иисуса.
То, что Бог воскресил Иисуса, является предпосылкой всех писем Павла, но он пишет об этом подробно только в 1 Коринфянам 15. Глава содержит несколько сюрпризов. Ближе к ее началу Павел пишет «Я передал вам в первую очередь то, что я, в свою очередь, получил» (15.3). Язык письма правдоподобно предполагает, что следует очень ранняя христианская традиция, которую Павел “получил", скорее всего, вскоре после своего Дамасского опыта. Возможно, даже пред Дамаском Павел слышал это, ибо он знал достаточно о движении Иисуса, чтобы преследовать его.
Затем, после кратких упоминаний Иисуса, умирающего за наши грехи и погребенного и Воскресшего, он приводит список тех, кому явился Воскресший Христос:
«5 явился Кифе, потом двенадцати, 6 потом явился более чем пятистам братьям одновременно (из них некоторые уже умерли, но большинство живы до сих пор); 7потом явился Иакову, потом всем апостолам 8 и самому последнему явился мне, жалкому недоноску!» ( 1 Кор. 15:5-8)
Есть, как минимум, три сюрприза. Во-первых, Дамасский опыт Павла произошёл, по крайней мере, через несколько лет после сорока дней явлений, о которых сообщалось в Деяниях. Очевидно, Павел считал, что переживания воскресшего Христа продолжаются, а не ограничиваются этим коротким периодом времени. Более того, его фраза «последнему из всех. . . он явился мне». Не нужно понимать это так, что такие переживания прекратились. Скорее, это, вероятно, означает, что последний опыт, который он привел в списке, был его собственным.
Второй сюрприз заключается в том, что Павел использует язык, связанный с видениями, чтобы описать явления воскресшего Христа. Он неоднократно употребляет глагол "явился" не только для переживаний Петра и остальных, но и для своего переживания, предполагая, что они были в этом смысле похожи. Называть их видениями означает, что они не были тем опытом, который мог бы быть сфотографированный, как может показаться при буквальном чтение евангельских историй. Называть их видениями также не значит унижать их. Никто, у кого было видение, никогда не скажет, что это было "всего лишь видения". Напротив, переживание Павлом воскресшего Христа несло в себе убеждённость в том, что он был реально существующим, но это не означало преображённый труп, который другие увидел бы, если бы они были там.
Третий сюрприз, происходит позже в тексте, когда Павел пишет о том, что такое тело Воскресения: «Но кто-нибудь спросит: «А как мертвые воскресают? И каким будет их тело, когда они возвратятся?» (15:35). Здесь он противостоит вере, по крайней мере некоторых в Коринфе, что Воскресение означает то же самое, что и бессмертие души. Он отвечает на свой вопрос поэтапно, настаивая на том, что Воскресение касается тел, а не бестелесных бессмертных душ. В то же время он также настаивает на том, что воскресшее тело, это не просто предсмертное тело, возвращенное к жизни.
Во-первых, он говорит, что есть много видов тел (15:38-41). Затем, в серии контрастных сравнений, он пишет о различиях между физическими телами и воскресшими телами. Его центральная метафора сравнивает физическое тело с посеянным семенем:
«42 То же и с воскресением мертвых: кладется в землю тленное — встает нетленное; 43 кладется уродливое — встает прекрасное; кладется слабое — встает могущественное;44 кладется материальное — встает духовное. Если есть материальное, есть и духовное». (1 Кор 15 42-44)
Воскресшее тело, в том числе тело Иисуса, является духовным телом: воскресшим нетленным, воскресшим во славе, воскресшим в силе. Ясно, что воскресшее тело, это не просто физическое тело, возвращённое к жизни. Затем Павел добавляет: "В Писании так и сказано: «Стал первый человек Адам живым существом». А последний Адам стал животворящим Духом". (15:45). Воскресший Христос-это животворящий дух.
Отметим, что все это находится в главе, которая также включает стих, часто цитируемый некоторыми христианами, чтобы защитить физическое телесное воскресение «А если Христос не воскрес, то и нам нечего проповедовать, и вам не во что верить». (15:14). Но стих имеет совсем другое значение, устанавливаемый в контексте глава в целом. Воскресение - это не возвращение к жизни в форме, подобной той, что была перед смертью. Скорее, разница столь же велика, как разница между посеяным семенем и выросшим растением.
Убежденность Павла в том, что Бог воскресил Иисуса, была основана на его собственном опыте воскресшего Христа. Она не была основана на историях, подобных тем, о которых говорится в Евангелиях. До Дамаска Павел почти наверняка слышал утверждение, что Бог воскресил Иисуса. Претензия не имела убедительной силы до событий Дамаска. Более того, то, что он говорит о том, что такое воскресшее тело, плохо сочетается с буквально-документальным чтением евангельских историй. Опять же, это не означает, что евангельские истории должны быть отложены в сторону, но это должно повлиять на то, как мы слышим эти истории.
Воскресение Иисуса как императив. Для Павла воскресение Иисуса было не только переживанием, но и императивом. Императив ясно виден в немедленном выводе из его опыта «Иисус есть Господь». Бог оправдал Иисуса и таким образом сказал ”нет" властям, ответственным за его казнь. Убежденность в том, что ”Иисус есть Господь" - это не абстрактное богословское утверждение, а императив: оно требует приверженности, преданности, верности. Если Иисус есть Господь, то сразу же следует настоятельная необходимость следовать за ним, а не за владыками этого мира.
Существует и вторая причина для императива. Как Павел пишет о Воскресении Иисуса в 1 Кор 15, он также пишет о всеобщем телесном воскресении - не только о воскресении Самого Иисуса, но и о Его воскресении в контексте еврейской надежды на воскресение мертвых. Надежда на всеобщее воскресение, однако, не является выводом, сделанным из Воскресения Иисуса; скорее, это предпосылка для понимания Павлом Воскресения Иисуса. Дважды он подчеркивает это: "если нет воскресения мертвых, то и Христос не воскрес. . . . Ибо если мертвые не воскресают, тогда и Христос не воскрес" (1 Кор 15:13, 16).
Понимание этого требует введения понятия «эсхатологии». Хотя ученые и богословы используют с ошеломляющим разнообразием это понятие, его основной смысл довольно прост. «Эсхатология» происходит от греческого слова eschaton, что означает "конец". Часто понимается как «конец мир», как если бы речь шла о конце пространственно-временной Вселенной и, также эвакуации верующих на Небеса.
Но, как мы видели в главе 4, в еврейской мысли, во времена Иисуса, эсхатология была не о конце физического мира, а о конце этого века, конце “этого мира”, мира господства несправедливости и насилия. Еврейская эсхатология, предпосылка утверждений Павла о значении Воскресения Иисуса, была о преобразованном мире. Надежда на всеобщее воскресение была надеждой на то, что мы называем “Великим Божьим очищением мира".
В этом контексте Павел пишет о Воскресении Иисуса как “первых плодах умерших” (1 Кор. 15:20). «Первые плоды» - это метафора урожая; если первые плоды были собраны, то начинается общий урожай. Это означает, что Павел видел в Иисусе начало всеобщего воскресения.
Есть по крайней мере два способа понять это. Первый основывается на ожиданиях Павла, что второе пришествие Иисуса было близко и может произойти даже в его собственной жизни. Павел действительно верил этому (см., например, 1 Фес. 4:13-18; 1 Кор. 15: 51-52; Рим. 13:11-12). Павел полагал, что всеобщее воскресение еще не произошло, но произойдёт в ближайшее время. Ученые называется это "неизбежная эсхатология". Это все произойдет в самое ближайшее время. По этому поводу Павел явно ошибался. Так это видится большинству учёных.
Мы понимаем воскресение Иисуса, «как первый плоды тех, кто умер» совсем по-другому. Мы видим, что это утверждение о том, что Воскресение Иисуса означает, что всеобщее воскресение уже началось. Великое очищение мира уже идет. Из этого императива следует, что мы призваны в нем участвовать. Всеобщее воскресение - это Божья страсть к справедливости в этом мире, и мы должны участвовать в Божьем творении преображенного мира. Совместная эсхатология, или совместная эсхатология, рассматривает эсхатологию как процесс, а не как мгновенное событие.
Таким образом, для Павла распятый и воскресший Христос имел как личное, так и политическое значение. В личном аспекте это был путь трансформации: мы преображаемся, умирая и воскресая со Христом, претерпевая внутреннюю смерть и получая духовную трансплантацию, так что не мы живем, а Христос живет в нас. В качестве политического заявления он провозгласил, что Иисус был Господом, а Кесарь-нет. И он провозгласил, что началось великое очищение мира Богом. Совместное искупление(atonement) и совместная эсхатология объединяются в мысли и послании радикального Павла.
Глава 6 "Оправдание благодатью через веру”
Название этой главы «оправдание благодатью через веру» - является еще одной важной мыслью Павла, еще одной его краткой кристаллизацией Евангелия. Как упоминалось в Главе 1, Это особенно важно для протестантов, боевые крики Лютеранской Реформации: мы спасены sola Scriptura, sola gratia, sola fides - только Писанием, только благодатью и только верой. Она также была центральной в кальвинистской Реформации: спасение является результатом Божьей благодати, а не результатом человеческого решения.
ПАВЕЛ РИМА, А НЕ РЕФОРМАЦИИ
Павел говорил об оправдании благодатью через веру в письмах к христианам в Галатии и Рима. В этой главе мы сосредоточимся на его письме к Римлянам, важном по нескольким причинам. Это его самое длинное письмо - только 1 Коринфянам является близким соперником. Это также единственное письмо, которое он написал сообществу, в котором он не был и не знал лично. Таким образом, это также единственное письмо, в котором он представляет всестороннюю трактовку его понимания значения Иисуса и Евангелия. Цель письма состояла в том, чтобы представить себя и свой взгляд на вещи сообществу, которое он планировал посетить. Оправдание благодатью через веру является кульминацией первого раздела письма.
Прежде чем мы обратимся к тому, что радикальный Павел имел в виду под этой фразой, мы начнем с общего христианского понимания, особенно среди протестантов. Во-первых, вопрос касается в первую очередь следующей жизни: как мы попадаем на Небеса? Что будет основанием для Божьего суда? Будем ли мы судимы по "делам" и ”закону", то есть по нашим делам? Или на основании "благодати” и "веры", обычно понимаемая как "то, во что мы верим"? Что важнее для Бога, поведение или убеждений? Для многих христиан со времен Реформации ответом была вера как убеждение, с, конечно, добавлением усилий на хорошее поведение.
Во-вторых, как следует из предыдущего вопроса, “дела” и “закон” противопоставляются “благодати” и “вере”, так что этот вопрос часто становится вопросом "вера против дел". В-третьих, это понимание часто является прямо или косвенно антиеврейским, поскольку оно отождествляет "дела” и “закон” с иудаизмом, как если бы “закон" был прежде всего "еврейским законом". Более того, в протестантской полемике против католиков на протяжении веков католицизм часто рассматривался как религия “дел” по сравнению с протестантизмом как религией благодати и веры.
Все это серьезное непонимание того, что имел в виду Павел. Когда он говорил об оправдании благодатью через веру, он думал не о том, как мы попадем на небеса, а о преображении самих себя и мира в этой жизни здесь, внизу. Более того, когда он противопоставлял веру и дела, он не думал о вере-без дел, которая не может существовать, потому что вера всегда включает дела, но о делах-без веры, которая, к сожалению, существует слишком часто, иногда от привычки или вины, Иногда от бездумного повторения или расчётливого лицемерия.
В этой книге, и особенно в этой главе, мы будем часто говорить о том, каким образом Павел был и по-прежнему остается непонятым. Как мы можем думать, что мы понимаем его намного лучше, чем другие в прошлом и настоящем? Вот наш основной принцип интерпретации: выведите Павла и его письмо к Римлянам из мира полемики Реформации шестнадцатого века и вернитесь в первый век имперского Рима. Некорректно и порождает непонимание, читать Павла как то, кем он не был: лютеранским протестантом, критикующим римский католицизм или, что еще хуже, христианином, критикующим иудаизм. Правильно, что позволяет избежать непонимания, считать его тем, кем он был: евреем-христианом, критикующем Римский империализм. Мы должны прочитать его письма в их исходной ситуации и первоначальное намерении Павла. И как введение в этот процесс правильного чтения письма к Римлянам в этой главе, подумайте об этом вопросе.
Можно заполнить небольшую библиотеку текстами дискуссий и комментарий к Римлянам, совокупные результаты которых сделали это письмо почти непонятным для современных читателей. Однако, независимо от того, насколько глубокое богословие там есть, оно должно быть понятным для ремесленных общин и «торговых» церквей в Риме, а именно тому, кому это было написано. Его принесла им, как мы видели во второй главе, диаконисса по имени Фиби (Phoebe). Ей пришлось носить его из одной римской общины в другую, читать, объяснять и отвечать на вопросы.
Задумайтесь об этом на мгновение. Если римляне были столь же заумными, как и комментаторы на протяжении веков, Фиби должна была быть еще большим теологом, чем Августин или Аквинат, Лютер или Кальвин. Или, со всем уважением к Фиби, мы будем считать это письмо, безусловно понятной для общин. Возможно, мы должны помнить, что можно быть простым и глубоким одновременно. Иисус всегда был таким, и был таким Павел, особенно, в своём письме к христианским общинам в Риме.
ИСЦЕЛИТЬ РАЗДЕЛЕННЫЙ МИР
В главе 2 мы увидели, что внутри христианское равенство запрещает стандартную римскую иерархию - свободного над рабом или мужского над женский. В главе 4, христианское крещение, (см Гал. 3: 27-29) обосновывает радикальное видение равенства против стандартных современных этнических различий, классовых и половых принадлежностей. Но все это касалось только христианской общины. Как насчёт огромного большого мира за пределами этих маленьких собраний?
Именно это является предметом письма к Римлянам. Это касается страстного желания Бога исцелить разрушенный мир, положить конец несправедливости, основанной на насилии, и создать единую и мирную землю. И эта божественная программа сразу же подчеркивается структурной последовательностью письма.
Помимо введения в 1:1-15 и заключение в 15:22– 16:27, письмо касается объединения (unification) трех великих разделений в мире. Во-первых, как объединить язычников и иудеев (1:16-8:39)? Во-вторых, как объединить иудеев и христиан (9:1-11:36)? В-третьих, как объединить христианских евреев и христианских язычников (12: 1– 15:21)? Павел начинает с самого широкого взгляда, а затем последовательно сужает его, чтобы рассмотреть, как человеческий мир, как цивилизация может снова стать божественным миром как в момент творения:
1. Язычники и евреи (Рим. 1:16-8:39)
2. Евреи и христиане (Рим. 9:1-11:36)
3. Христианские евреи и христианские язычники (Рим. 12:1-15:21).
Подсчёт количества слов, показывает, что первый раздел более чем в два раза превышает следующие два. Наше обсуждение следует этой схеме.
Нам надо вспомнить то, что было сказано в Главе 4, о дерзости Павла, предписывающего, видение Бога о мире на земле, христианским общинам именно в Риме. Согласно небесному мандату от Юпитера, воплощённым в императорской божественности, при всем этническом разнообразии империи, Рим установил мир на земле, насколько это возможно. Но это, конечно же, была победа мира через военную победу, как сказано в манифесте Вергилия в Энеиде, а не мир через правосудием в контр-манифесте Павла в его письме к Римлянам.
Если бы у нас было достаточно времени и пространства, мы хотели бы провести вас через письмо к Римлянам в этой главе так, как мы прошли через Филимона во второй главе. Но это невозможно, и мы надеемся, что вы будете иметь письмо на руках и читать вместе с нами. Или, как мы любим говорить, когда все объяснения терпят неудачу, почитайте текст. Мы сосредоточимся на двух основных аспектах: общая структурная последовательность письма и те важные и слишком часто неправильно понимаемые богословские термины, такие как "праведность" и "оправдание", "благодать" и "вера", "закон" и "грех", " жертва” и “смерть.”
ЕДИНСТВО ЯЗЫЧНИКОВ И ЕВРЕЕВ
Первый из этих важных и часто неправильно понимаемых терминов, "праведность" встречается в тезисе Павла, который вводит центральные темы послания к Римлянам 1-8:
«16 Я не стыжусь Радостной Вести, ведь она — сила Божья, спасающая всех верующих, прежде всего иудеев, а потом и язычников. 17 Ведь в ней открывается, что избавление от вины [правосудие Бога] дается Богом за веру и только за веру. Потому что в Писании сказано: «Кто праведен благодаря вере, тот будет жив»». ( Рим 1:16-17)
Слова "праведность" и "праведный" у Павле и в Библии чаще всего являются синонимами слов «справедливость» и «справедливый». Например, в Амосе 5:24, “пусть правосудие катится вниз, как вода, и праведность, как постоянный поток”, две половины предложения говорят одно и то же; “правосудие” и “праведность” являются синонимами. Таким образом, в послании к Римлянам 1:17 фраза “правда Божья” также может быть переведена как “справедливость Божья".
В письме говорится «открывается правосудие Бога». Но что означает "правосудие" в этой фразе? Мы обращали внимание на два совершенно разных вида правосудия. Первый приводит к серьёзному недопониманию Павла. В популярном изложении, а также в истории богословия, правосудие стало обозначать, в первую очередь, карательное правосудие, то есть наказание. Таким образом, Божье правосудие означает божественное возмездие: мы заслуживаем наказания за то, что не соответствуем Божьим стандартам. Но это не то, что имел в виду Павел. Если это было так, как мог Бог карающего правосудия, Бога репрессивного правосудия быть “Евангелием”, “благой вестью"?
Существует еще один вид правосудия, который мы называем распределительным правосудием (distributive justice). "Распределительное правосудие=справедливость" - это не наказание (т.с. "направительная справедливость"), а справедливое распределение. В экономической сфере «распределительная справедливость=правосудие» означает справедливое распределение материальной основы существования. В Библии оно означает справедливое распределение Божьей земли. Понимание Павла Божьей распределительной справедливости-правосудия включает в себя божественно предписанную экономическую справедливость, а также нечто большее. Божье "распределительная справедливость=правосудие" означает, что Бог одинаково доступен для всех, что Божий Дух распространяется свободно каждому из нас, чтобы превратить Божий мир в место той же справедливости. Распределительная справедливость" -это сама природа, сущность и характер Бога. Или, если использовать язык из наших предыдущих глав, распределительная справедливость Бога в центре Евангелия Павла и в этом письме означает, что духовная трансплантация доступна всем, как евреям, так и язычникам.
Наконец, чтобы связать «распределительную справедливость=правосудие» Бога, с названием этой главы «оправдание благодатью через веру», мы подчёркиваем, что греческое слово, переведённое как «справедливость» или «праведность» (как справедливость), также является корнем слов, переведённых как ”оправдание" и "оправданный". Оправдание благодатью через веру, о которой мы скоро скажем больше, значит божий способ сделать нас и мир справедливыми.
Мы возвращаемся к тезису Павла: Евангелие - это "сила Божья для спасения" (вспомните, что "спасение" для Павла и Библии в основном касается этой жизни, а не после этой жизни; об этом мире, а не о “небесах” после смерти). И она доступна " еврею первому, а также греку".
Там, где Павел говорит о "греках" в Римлянах и Галатах, мы используем "язычник". Оба термина означают "неевреи", но с нюансами. Они относятся гораздо меньше, скажем, к кельтам или китайцам, чем к великим имперским народам (римлянам), которых евреи слишком хорошо знали из прошлого подчинения или настоящего угнетения. Все они могут быть обобщены как "греки", потому что это был поддерживаемый военными культурный империализм Александра Македонского, который представлял наибольшую угрозу еврейской традиции и идентичности с четвертого века до нашей эры. Но теперь, конечно, хотя греческий меч давно исчез, римский меч все еще вложен в греческие ножны.
СНАЧАЛА ЕВРЕИ, А ПОТОМ ГРЕКИ
Божья страсть, говорит Павел, заключается в том, чтобы создать единство из «сначала евреи, а также потом греки» (Рим 1:16; 2:9-10). Но прямо сейчас, до этого будущего Божественного Единства, существует досадная черта на человеческом уровне. Павел обвиняет человечество во всеобщем провале, так как «все, и иудеи, и греки, находятся под властью греха», так что между ними «нет различия, так как все согрешили и лишены славы Божией» (Рим 3:9; 3:22-23). Единство евреев и греков, то есть всего мира, как бы уже существует, но это единство под грехом.
Чтобы обосновать свою вселенскую критику, Павел, рассматривает сначала греков в 1: 16-2:16 (пожалуйста, прочитайте), а затем своих собратьев-евреев в 2:17-3: 18 (пожалуйста, прочитайте). Его основной посыл заключается в том, что существует общий божественный закон для всего человечества, с одной версией, написанный в обещаниях и традициях евреев и другая версия неписаная, но в сердцах и совести язычников. Это тот же самый Бог, известный иудеям из Завета и язычникам из творения.
Однако как для греков, так и для иудеев «Ведь правы перед Богом не те, кто внимает Закону, а те, кто исполняет Закон». (2:13). Это предложение, кстати, является хорошим местом, чтобы увидеть, что "праведный" и “справедливый” (или “праведность” и “справедливость”) означает то же самое в целом для Библии и Павла в частности. Никогда не истолковывайте «праведный (ность)» как в нашем современном понимании чрезмерно показное благочестие или религиозность, которые могут быть искренними, но, возможно и нет. Для Павла делать что, то справедливо, - это делать то, что правильно, и делать то, что правильно,—это делать то, что справедливо, и это верно как для Бога, так и для нас.
Во-первых, что, по мнению Павла, не так с язычниками в 1: 16-2: 16 (пожалуйста, прочитайте вместе с нами)? Он приводит два несостоятельных аргумента, и оба они исходят из стандартных анти-языческих синагогальных текстов, которые, кстати, были столь же предвзятыми, как и языческие антиеврейские тексты.
Одно из "неудач" язычества идолопоклонство: «и вместо поклонения бессмертному Богу поклоняются образам, подобным смертному человеку, птицам, четвероногим и пресмыкающимся» (Рим 1:23). Далее, от идолопоклонства (1:24, 26, 28), приходит безнравственность. Павел приводит длинный список (1:26 -31), первым из которых является гомосексуализм: «это и отдал их Бог во власть позорных страстей: их женщины заменили естественные сношения на противоестественные, равно как и мужчины, отвергнув естественные сношения с женщинами, пылают похотью друг к другу: мужчины с мужчинами творят постыдные дела, готовя тем себе возмездие, которое они заслужили, сбившись с пути». (Рим 1:26-27).
Павел, как и другие современные еврейские моралисты, выделил гомосексуализм не только как греховный, но как "неестественный" в этом обвинительном заключении. Но сексуальная природа определяется биологией, телом и гениталиями. Для многих людей сегодня, сексуальная природа определена химией, мозгом, и гормонами. Очевидно, Павел никогда не сталкивался с вопросом, с которым мы имеем дело сегодня. Да, конечно, сексуальное действие следует за сексуальной природой, но чем и кем определяется сексуальная природа? А что, если гомосексуализм для одних так же «естественен», как гетеросексуализм для других? И вспомните, конечно, что Павел, и предположительно его современники, находил длинные волосы у мужчин и короткие волосы у женщин “против природы " в 1 Коринфянам 11:14-15. Мы бы, конечно, назвали это суждением, обусловленным временем и местом, локальной культурой, а не природой и Богом.
Во-вторых, что, по мнению Павла, не так с его собратьями евреями в 2: 17-3: 18 (пожалуйста, прочитайте вместе с нами)? Как они вписываются в его обвинение в всеобщем человеческом грехе? Его основное обвинение заключается в том, что они не соответствуют своим требованиям или своим идеалам:
«21 Ты учишь других, а почему не учишь себя? Проповедуешь «не воруй» — и сам воруешь.22 Говоришь «не нарушай супружескую верность» — и сам нарушаешь. Презираешь идолов — и грабишь храмы. Похваляешься Законом — и нарушением Закона наносишь бесчестье Богу». (Рим 2:21-23)
Эти аргументы, весьма, весьма натянуты. Когда язычники, упрекали евреев, это было не столько про лицемерие, сколько про иррациональность их верности Закону Завета, который эти язычники считали суеверием. Более того, когда Павел говорит, что «Настоящий иудей тот, кто таков внутри, у кого обрезание в сердце, а это дело Духа, не буквы. Ему похвала не от людей, а от Бога». (Рим 2:29), то современный ему еврей, подобный Филану Александрийскому, ответил бы «Конечно, но у вас должны быть оба обрезания, внутренние проявляется во внешнем».
В целом, 1:16-3:18 достаточно неглубокие и поверхностные обвинения всеобщей греховности, но вместо того, чтобы опровергать их мы можем обдумывать их глубокий смысл. Кажется, что-то в самом деле неправильно и серьёзно нарушено, если не в человеческой природе, то, по крайней мере, с нормальностью человеческой цивилизации, с тем, что Павел и мы называем «мудростью этого мира». Правда, как говорит Павел, у нас есть законы и декларации, которым мы не следуем и которые тем самым свидетельствуют о нашем неискренности, и даже о лицемерии.
Подумайте, например, о великой нации, которая обещает «свободу и справедливость для всех», но, похоже, вполне равнодушна к неспособности достичь ее. Или, что еще хуже, подумайте о том, как человечество, в ужасной эволюции, перешло от империализма 19 века через тоталитаризм 20 века к терроризму 21 века. Теперь мы вынуждены задуматься о нормальности самой цивилизации, и это заставляет нас перечитывать обвинение Павла в глобальном грехе сегодня на более глубоком уровне, чем когда он впервые написал это. Может быть, конечно, он просто увидел тот же глобальный недостаток, но выражается это на единственном языке, доступном ему из его прошлой и нынешней традиции, в то время как мы должны сделать то же самое сейчас на более радикальном языке нашего прошлого и настоящего опыта.
БОЖЬЯ ПРАВЕДНОСТЬ РАСКРЫТА ДЛЯ ВСЕХ
Что же тогда является решением глобальной неудачи, космической греховности или вселенской человеческой пропасти между декларируемым идеалом и его реальным достижением? Вот ответ Павла и его первые три основополагающих термина: Божья праведность (справедливость) предоставляется для оправдания человечества через жертву Христа (Рим 3: 25-26). Каждый из этих терминов был глубоко неправильно понят и тем самым сделал теологию Павла непонятной.
Праведность: распределение, а не возмездие. Вспомните, что Божья праведность означает то же самое, что и Божья справедливость. Но, к сожалению, для нас правосудие стало прежде всего карательным правосудием, то есть наказанием. Однако это было не так для Павла, и именно здесь мы начинаем его неправильно понимать. Для Павла, во-первых, Божья справедливость(праведность) распределительная, а не карательная; во-вторых, распределительная справедливость - это сама природа, сущность и характер Бога; и, в-третьих, божественное распределительное правосудие-это прежде всего само существо Бога, свободно передаваемое нам, чтобы превратить Божий мир в место этой справедливости.
Однако, если вы неверно истолковали Павла как возвещающего, что Бог есть Бог возмездия, вам понадобятся богословские искажения, чтобы объяснить, как такое может быть “благой вестью " (Евангелие), особенно для этой вселенской человеческой греховности, описанной в Рим 1-3. Однако фактическая "хорошая новость" Павла заключается в том, что собственный характер Бога это "распределительное правосудие", доступно для всех желающих принять его-без предварительных достоинств или условий.
Оправдание(justification) : трансформация, а не обвинение. Если вы неправильно истолковали правосудие Божье у Павда, как возмездие, единственной хорошей новостью может быть то, что Бог притворится, как бы, что мы были праведны, что Бог вменит нам праведность, которой у нас не было. Такое «как будто» ужаснуло бы Павла. Там нет ничего о вымышленном вменении праведности, но все о фактическом преобразовании по справедливости в этих утверждениях из 2 Коринфянам:
«18Мы же все, не закрывая лица покрывалом, видим, как в зеркале, сияние Славы Господней и преображаемся, становясь Его подобием и сияя все более яркой славой. Это совершает Господь, а Он есть Дух». (2 Кор 3:18)
«16 Вот почему мы не падаем духом. Даже если наша внешняя оболочка ветшает, наша внутренняя сущность обновляется с каждым днем». (2 Кор 4:16)
«17 Итак, кто соединен с Христом, тот новое творение. Старое прошло — и вот настало новое». (2 Кор 5:17)
Это преобразование, а не обвинение.
Жертва: участие, а не замена. Мы видели в главе 5, что понимание Павлом жертвенного искупления должно быть решительно отлично от интерпретации Ансельма как заместительного жертвенного искупления. Действительно, Павел истолковывал казнь Христа как совместное жертвенное искупление. Вот почему, в Римлянах, упомянув «25Бог предназначил Ему стать жертвой, кровью которой будут очищены все поверившие Ему» только в одном стихе (3:25), Павел не развивает это дальше, но проводит целую главу о нашем участии во Христе (6: 1-23).
Всеобщий грех человечества намного, намного хуже, чем те традиционные списки пороков, которые Павел приводит для греков и евреев в Рим 1-3. Мы приняли насилие как наркотик цивилизации, и теперь наша зависимость угрожает самому творению. Жизнь Христа была воплощённым откровением ненасильственного Бога, и это было законченно смертью от жестокой несправедливости, против которой он выступал справедливо и ненасильственно. Его смерть была жертвой, чем-то ”сделанным священным", как мы видели выше, потому что это было окончательное свидетельство о характере его Бога и окончательное приглашение для нас участвовать с ним. И мы участвуем в умирание-метафорически или действительно- в насильственной нормализации цивилизации или путем смерти—буквально и действительно (к сожалению, часто все еще необходимо)—от того же доминирующего зла, которому мы противостоим.
БОЖЬЯ БЛАГОДАТЬЮ КАК ПОДАРОК
Благодать как бесплатный подарок. Теперь мы «И все оправданы даром, по Его доброте, через Иисуса Христа, выкупившего их на свободу» (Рим 3.24). Что это может означать? В Римлянах греческое слово Павла "charis" обычно переводится как «благодать» и понимается как свободный дар. Он говорит об «все оправданы даром»(Рим 3:24), о «А Божий дар — Его дар многим через одного Человека, Иисуса Христа»( Рим 5:15) и, как барабанный бой, о "даре свободном". . . и благодатный дар полного оправдания. . . . бесплатный подарок . . . бесплатный подарок . . щедрый дар Божьей доброты, дающей оправдание". (Рим 5:15-17). Но будьте очень осторожны. Нет такого понятия, как бесплатный подарок. Может быть только бесплатное предложение, которое станет бесплатным подарком, когда его примут.
В качестве физической аналогии подумайте о воздухе, которым мы дышим. Он всегда и поровну доступен для каждого в любом нормальном месте или времени. Мы не делаем ничего, чтобы получить его, ничего, чтобы заслужить его, и он есть безоговорочно для хороших людей и плохих людей. С одной стороны, это абсолютно трансцендентно, так как мы зависим от него полностью. С другой стороны, это абсолютно имманентна, поскольку он повсюду внутри и снаружи нас. Действительно, мы почти не замечаем воздух, если с нами или с ним всё нормально.
Воздух, однако, свободное предложение которое только будет свободным подарком когда мы признаваем его и кооперируем с им. Мы всегда вольны либо принять слишком мало воздуха и задыхаться или взять слишком много в гипервентиляции. Кроме того, если мы выбираем удушение или гипервентиляцию, мы не должны говорить, что воздух наказывает нас. Это всегда вопрос сотрудничества и взаимодействия с тем, что уже есть везде.
Благая весть Павла (Евангелие) заключается в том, что Божья праведность, то есть сам характер Бога как распределительной справедливости, это благодать, бесплатный дар, предлагаемый всем нам абсолютно и безоговорочно для нашего оправдания (justification), то есть для нашего сотрудничества с Богом в преобразовании Божьего мира. Именно из этой первичной распределительной справедливости, которая является божьим даром самого себя, должна прийти вторичная распределительная справедливость, которая преобразует мир.
Вера как полная самотдача(total commitment). Как любое свободное предложение должно быть активировано в свободный дар свободным принятием, так и дар Божьего "Я", благодать Божьего универсального предложения духовной трансплантации, должен быть принят верой. Продолжим нашу аналогию: вера-это благодать, как дыхание-это воздух. Вера означает не теоретическое согласие с предложением, а жизненно важную приверженность программе. Очевидно, что можно суммировать программу в предложении и верить в это предложение, но вера никогда не может быть сведена к фактическому согласию, а не к полной преданности. Вера (по-гречески pistis) - это общий стиль жизни приверженность.
Кроме того, Вера как приверженность-это всегда интерактивный процесс, двусторонний пакт, предполагающий верность обеих сторон со всеми соответствующими различиями и отличиями. Поэтому, как подчеркивает Павел в Римлянах, Бог и Христос верны миру, и поэтому, в ответ на веру, мир должен быть верен им. Божья праведность во Христе преданно последовательна, и христиане должны быть последовательно верны в ответ на этот дар благодати.
Авраам является великой моделью для Павла такого ответа веры, как полная приверженность Божьему дару себя. Авраам был, говорит Павел, общим предком язычников, которые живут верой без обрезания, а также евреев, которые живут верой с обрезанием. «Или Бог есть только Бог Иудейский? Разве он не Бог язычников тоже? Конечно, и язычников» (3:29).
Дела как несправедливая полемика. С "делами" у нас есть большие шанса на непонимание. Когда Павел противопоставляет веру и дела, это его краткое обозначение «веры-с-делами» против «дел-без веры» и всегда должны рассматриваться только так. И здесь нам может помочь ежедневная аналогия с правильным толкованием его богословия.
Семья иммигрантов открывает в этой стране (США)ресторан, они много работают, великолепно процветают и приобретает полное гражданство. В благодарность, верность и патриотизма, они поднимают американский флаг над своими заведением каждое утро. Патриотизм с флагом - это вера с делами. Но квартал ниже, другая семья с рестораном решает, что лучше поднимать просто флаг, что бы, не потеряет свой бизнес. Флаг без патриотизма-это дела без веры. Это очень веское различие и всегда присутствующая возможность в политике или религии.
Но это создаёт серьёзную проблему. Если проехать по кварталу, как отличить один ресторан с флагом от другого? Как вы можете сказать, кто из них патриот, смотря на ресторан или даже слушая владельца? Вы можете судить так о вере с делами, так и о делах без веры. Вы можете видеть, дешевые полемики и обвинения могут возникнуть в спорах и конфликтах.
Личный пример. Мы пишем книги и получаем от них гонорар. На amazon.com некоторые рецензенты, которые не любят наше богословие и считают, что мы пишем только для заработка. Значит наши книги это не «вера с делами», а «дела без веры». Но как можно полностью доказать или опровергнуть такое обвинение? Всякий раз, когда, таким образом, Вы читаете обвинение что это «дела-без веры», даже от Павла, будьте осторожны, чтобы оценить, сколько это точно и вэтом простой полемики. И этот незаконченный вопрос, к которому мы переходим в следующем разделе, посвящённом единству иудеев и христиан.
ВНЕ ЗАКОНА ГРЕХ МЕРТВ
Дела и закон. Заметьте, для начала, что Павел говорит: «вне Закона грех мертв». (Рим 7.8), это не Закон или Тора Израиля, но все законы! Ещё раз, будьте очень внимательны!
Павел не только противопоставляет «веру» как условное обозначение для веры-с-делами, против «дел», как условное обозначение дела-без-веры, он также противопоставляет веру закону и очень часто объединяет их как вера против дел закона. Он это делает в послании к Галатам : «Но мы знаем, что ни один человек не будет оправдан делами Закона, а только верой в Иисуса Христа. Поэтому и мы поверили в Христа Иисуса, чтобы получить оправдание верой в Христа, а не делами Закона, так как делами Закона «не оправдается никто из живущих»» (Гал 2:16). И он повторяет это еще раз в послании к Римлянам 3: 28: «Мы считаем, что человек оправдан верой, а не делами, предписанными законом».
С одной стороны, любой нехристианский еврейский богослов ответил бы: «конечно, Павел, мы это знаем и принимаем. Мы оправдываемся благодатью наших договорных отношений с Богом, для которого Закон является внешним знаком, для публичного проявления нашей приверженности. С другой стороны, Павел хорошо отзываются о “законе Христа” Галатам 6:2, “Закон веры” в послании к Римлянам 3:27, а “закон Духа Жизни во Христе Иисусе " в Римлянам 8: 2. Он также говорит: “весь закон заключен в одной заповеди : «возлюби ближнего своего, как самого себя» (Гал 5:14) и, дважды, “любовь есть исполнение закона” в послании к Римлянам 13:8-10. Еврейский “закон” плохой, а христианин “закон” хороший? Или, с нашей современной точки зрения, если жизнь по закону хороша для политической жизни, почему она может быть плоха для религиозной?
Всё-таки, что не так с законом, и чем обеспокоен Павел? Есть ли что-то более глубоко неправильное в законе, чем обычная опасность того, что вера-с-делами-закона станет делами-закона-без-веры (то есть, в нашей аналогии, патриотизм-с-флагом становится флагом-без-патриотизма)?
Есть две взаимосвязанные проблемы с законом для Павла. Во-первых, его присутствие устанавливает знание и ответственность за послушание. Мы признаем его заявлением, т.к знаем, что нам следует делать, но с другой стороны, правовая формулировка не влечет за собой каких-либо внутренних возможностей для достижения результатов. Примером может служить ограничение скорости в 55 миль в час, установленное на наших автомагистралях; оно устанавливает, что мы должны делать, но непозволяет нам делать это безошибочно.
Закон и грех. По “закону” Павел имеет все права, а не только еврейского закона, а римского права; не просто человеческий закон, а Закон Божий; не только писаный закон Завета, но неписаный закон совести. Так что же плохого во всем законе и даже божественном законе для Павла? Вот его конкретная критика: «Потому что Закон несёт возмездие; где нет Закона, там нет и его нарушения". (Рим 4: 15); "вне закона, грех мертв" (Рим 7:8).
Имеет ли Павел в виду, что убийство, например, возникает только из-за или в ответ на закон? То есть закон провоцирует грех, командование провоцирует непослушание? Нисколько. Просто закон устанавливает знание, утверждает, что мы сейчас знаем что то или иное неправильно, то или это не должно быть сделано. Если, например, люди заявляют, что все они имеют равные и неотъемлемые права, они уже знают, что эта ситуация должна преобладать, они признают, что они знают это, и, если после этого они не будут следовать, их собственный закон осуждает их. Этот знак 55 миль в час не провоцирует вас ездить 75, но он устанавливает, что вы теперь знаете, что превышение 55 ошибочен. Вы не можете ослушаться несуществующего закона.
Закон дает силу знания (мы не должны этого делать), но он не приносит с собой по своей сути силу послушания (мы не будем этого делать). "Я не понимаю своих поступков" - говорит Павел "во имя закона, - ибо я не делаю того, что хочу, но делаю то, что ненавижу” (Рим 7:15). Это не личное или индивидуальное признание несоответствия Павла еврейской Торе, а структурное или системное признание человечеством своих лучших законов и самых искренних идеалов. Это пропасть между знанием и волей или совестью и действием.
Закон, провозглашает Павел, устанавливает правила, но не трансформирует. Закон информирует совесть извне, провозглашает Павел, но вера наделяет ее внутренней силой. Помните Филимона и Онисима из второй главы? Освободит ли Филимон Онисима свободно и охотно от своего сердца, движимый своей преданной христианской верой? Или он освободит Онисимаа , потому что он чувствует себя вынужденным сделать, что бы просто успокоить Павла или даже подчиниться христианскому закону? Он будет действовать по вере или по делам христианского закона?
Грех и смерть. Павел говорит: «Итак, грех вошел в мир через одного человека, а с грехом смерть; смерть перешла на всех людей, потому что все согрешили». (Рим 5:12). Это подводит итог его предыдущему утверждению, что "все умирают в Адаме", что "последний враг, который будет уничтожен, - это смерть", и что “жало смерти - это грех, и сила греха - закон” (1 Кор. 15:22, 26, 56). Это конечно понятно, но правильно ли это?
Во-первых, в доиндустриальном обществе около трети выживших детей умерли к шести, две трети к шестнадцати и три четверти к двадцати шести годам. В древнем мире и во всех тех местах, где современный мир еще древний, смерть - это не будущее и дальний конец жизни, а ее настоящее и постоянный спутник. Даже помимо смерти от голода и бедствий войны, смерть наступала от болезней, недоедания и истощения, вызванных несправедливостью.
«Смерть» Христа всегда означала для Павла страшную смерть несправедливой казни, ужасную смерть позорного распятия. Это не означало смерть как нормальный конец жизни. Его богословие не было построено на смерти и воскресении Христа, как если бы Христос умер дома в Назарете и воскрес там на третий день. Смерть Христа является результатом несправедливости и насилия. Вот, потом, спустя две тысячи лет и особенно в XXI веке терроризм заменяет тоталитаризма ХХ века, мы задаем этот вопрос. Смерть и насилие-это последний враг Бога? Или, что еще лучше, несправедливая и насильственная смерть, является последним врагом Бога?
СТЕНАНИЯ ТВОРЕНИЯ
Взгляд Павла в Рим 1-8 касается единства греков и евреев, то есть всех людей, в глобального преобразованном мире. Но замысел императорского Рима был также о единстве всех людей в преобразованном глобальном мире. Поэтому конфронтация идет не о целях, а о средствах. Это окончательное завершение должно прийти как мир через насильственную победу и умиротворение или как мир через ненасильственное правосудие и оправдание?
Мы сами не можем считать различие между язычниками и евреями или даже основным разделением глобальной семьи. Мы можем думать о имущих и неимущих, о первом и третьем мире, о тех, кто имеет больше, чем им нужно, и о тех, кто едва может выжить. Но, в любом случае, речь идет и всегда будет идти о мире. Павел завершает этот раздел великолепным гимном не только нашей свободе, но и свободе самого творения:
«19 Ведь все мироздание с нетерпением ждет, когда Бог открыто явит Своих сынов 20 (оно не исполняет своего предназначения не по собственной вине, а потому что такова была воля Бога), в надежде на то, 21 что оно, само мироздание, станет свободным от рабства у гибели и разделит свободу и славу детей Божьих. 22 Ведь мы знаем, что все мироздание стонет и мучится до сих пор, как при родах. 23 И не только мироздание, но и мы, уже получившие Духа как начаток новой жизни, — и мы в душе стонем, дожидаясь того дня, когда Бог примет нас как Своих сынов и все существо наше сделает свободным». (Рим 8:19-23)
Павел упоминает «творение» пять раз в этих пяти стихах. Тогда услышьте голоса Бога и Библии, Иисуса и Павла, когда они настойчиво шепчут против хора нашего нарциссического индивидуализма: "речь идет о мире, тупица. Это касается всего мира".
ЕДИНСТВО ИУДЕЕВ И ХРИСТИАН
Павел движется внутри более узкого разделением в этом мире: на язычников и евреев. Он фокусируется на разделении внутри иудаизма между нехристианскими евреями и христианскими евреями, между евреями, которые не приняли Иисуса как своего Мессию, и теми, кто принял.
Павел первоначально надеялся, что объединенная община нехристианских евреев и христианских евреев станет будущим иудаизма. Бог сотворил бы это единство «не только для иудеев, но и для язычников»(Рим 9: 24) , что «относится как к иудеям, так и к язычникам. Господь один у всех, щедрый ко всем, кто к Нему взывает» (Рим 10: 12). Но к середине 50-х годов, когда он писал римлянам, он уже знал, что что-то пошло не так с этим ожидаемым единством: этого не происходило и уже не произойдет. Отсюда и этот пронзительный крик «2 Велика моя печаль, и боль в сердце беспрестанна! 3 Лучше бы мне самому быть проклятым и отлученным от Христа ради братьев - моих соплеменников!» (Рим 9:2-3). Для Павла, однако, это не только человеческая проблема должна быть решена, но божественная “тайна” (Рим 11:25) для размышления. Поэтому его первое внимание сосредоточено на Боге и как и почему Бог позволил этому произойти.
Божественная цель. Павел ищет в еврейских писаниях прецеденты и находит множество примеров неожиданного Божьего выбора и неожиданных поворотов. Исаак, сын Авраама от Сарры, был избран Богом вместо Измаила, его старший сын от Агари (Рим 9:7-9). Затем, после того как Исаак женился на Ребекке, их младший сын, Иаков, был избран Богом над их старшим сыном Исавом (Рим 9:10-13). Это, говорит Павел, Бог как Божественный Гончар, "разве горшечник не вправе из одной и той же глины сделать и дорогой сосуд, и простой горшок? ” (Рим 9:19-21). Затем Павел продолжает свое библейское исследование, цитируя тех пророков, которые давно объявили, что Бог выберет “народ " из числа язычников (Рим 9: 24-26), и только “остаток” из числа евреям (9:27-29).
Что же тогда о подавляющем большинстве евреев, которые не приняли Иисуса как своего Мессии? Даже когда Павел сталкивается с тем, что для него является разрушительной реальностью, он никогда не говорит, что “те из Израиля” (Рим 11:23) потеряны, осуждены и оставлены Богом. Вместо этого мы получаем второй эмоционально заряженный крик «Я спрашиваю: так неужели Бог отверг Свой народ? Нет! Я сам израильтянин, потомок Авраама, из племени Вениамина. 2Не отверг Бог Свой народ, который Он избрал с самого начала». (Рим 11: 1-2). Так какова же Божья цель во всем этом?
Эсхатологическое видение Павлом великого очищения мира Богом состояло в том, чтобы евреи и язычники объединились в одну общину в последовательности «сначала еврей, а также грек» (Рим 1:16; 2:9-10). Но Бог, говорит Павел, обратил этот процесс вспять. Итак, сначала язычники и только потом евреи «Я спрашиваю: неужели они споткнулись, чтобы пасть совсем? Нет, конечно! Из-за их падения спасение пришло к язычникам, чтобы вызвать у Израиля ревность». (Рим 11: 11). Другими словами, «Я хочу, братья, открыть вам одну тайну, чтобы вы о себе высоко не мнили: ослепление, в котором пребывает часть Израиля, не навсегда, а до тех пор, пока полное число язычников не придет к Богу». (Рим 11:25).
Самое поразительное во всем этом разделе - торжественное предупреждение “Вам, язычникам", которым Павел завершает всю свою экспозицию (11:13-36). Он строго и настойчиво предостерегает их, например, от хвастовства и уверенности в себе ярким образом Израиля как древнего и одомашненного оливкового дерева, и то что они дикие и недавно привитые ветви (11:17-24). Он подчеркивает, что все это божественное “тайна” (11:25), но сегодня, спустя две тысячи лет, мы можем и должны говорить даже более полно, чем тогда Павел.
Он сказал язычникам «Они не приняли Радостной Вести — и Богу они враги, ради вас враги. Но они — избранный народ Божий, и Бог их любит, любит ради их праотцев. 29 Неотъемлемы Его дары и неизменно призвание!» (Рим 11:28-29). Теперь мы говорим то, что Павел и представить не мог. Есть два Завета, один еврейский и один христианский, оба бесплатные дары Божественной благодати, оба приняты изначально и оба живы только верой. Это единственный способ сегодня перечитать то, что Павел назвал Божьей “тайной " перед лицом продолжающейся истории.
Человеческая проблема. Акцент Павла на (не)единстве евреев и христиан как Божественной тайне в 9:1-29 и 11:1-36 намеренно обсуждается как человеческая проблема в 9:30-10:21. Мы снова вернулись к этой проблеме веры (с делами) против дел (без веры). Павел обвиняет всех нехристианских евреев сторонниками экстернализма, ожидающие праведности и оправдания просто от выполнения требований закона? Если бы это было так, то это была бы просто грубая полемика; любой богослов сказал бы Павлу, как уже было сказано, что праведность и оправдание исходят из благодати внутренних ковенантских отношений, а закон - это его необходимое внешнее проявление. Итак, следует ли отклонить раздел в 9:30-10:21 как пустую полемику? Нет, потому что пришло время вспомнить и, вероятно, перечитать, разделы о тех язычниках “боящихся Бога” из главы 3.
Мы видели в гл 3, что Павел, в конце концов, успешно сосредоточил свое Дамасское поручение от Бога и Христа на язычниках "боящихся Бога", тех нееврейских сочувствующих, которые посещали синагогу и находились религиозно между полными евреями и чистыми язычниками. Для многих евреев это был преднамеренная миссионерская стратегия, вполне адекватный способ отвратить этих людей от идолопоклонства и безнравственности без требований полного обращения (например, обрезание мужчин), к которому было очевидно семейное и социальное противостояния.
Но Павел никогда не мог принять это как миссионерскую стратегию. Он видел "боящихся Бога" потерянными между мирами, потому что они следовали некоторым еврейским правовым требованиям, не принимая в полной мере еврейскую веру. Павел никогда не мог представить себе полуеврея, полу-язычника. Это совсем не то, что примеры дел-без-веры? Он предупредил римлян по другому вопросу, например, о тех, кто «не действует от веры», утверждая, что «а все, что делается не по вере, есть грех». (14:23).
Другими словами, посещение еврейской синагоги, "боящимися Бога" признаётся глубоко правильным и то что они должны обратиться в иудаизм. Поэтому что, не делая этого, они находятся в "грехе", и то, что они делают это дела (без веры), а не вера (с делами). То, что происходит, это не борьба между Павлом и его собратьями евреями за Христа для них, но Христос для "боящихся Бога". Это борьба между, с одной стороны, христианской миссионерской стратегией Павла и, с другой стороны, миссионерской стратегией еврейской синагоги, за сердца и умы симпатизирующих язычников. Павел обвиняет их, и всех тех евреев, которые поддерживают их-в попытке праведности (оправдания) законом, делами и делами закона.
У Павла есть весомые аргументы, однако не вполне безошибочные. В конце четвёртого века, когда христианство стало религией Римской Империи, евреи, возможно, сказали бы Павлу «теперь вы видите в чём проблема? Язычники завалили нас, они поглотили нас. Вы думаете, что обратили их, но они обратили нас. Если вы так хороши, как вы думаете, просто будьте самим собой, и пусть миссия по привлечению будет успешна, а миссия путём обращения потерпит неудачу». Или, как заключает Павел «О бездна Божьего богатства, мудрости и всеведения! Не объяснить Его решений! Не понять Его путей! . . .Ибо всё от Него, через Него и для Него! Ему слава вовеки! Аминь». (Рим 11:33, 36).
ЕДИНСТВО ХРИСТИАН-ЕВРЕЕВ И ХРИСТИАН-ЯЗЫЧНИКОВ
Наконец, мы обращаемся к заключительным главам Послания к римлянам. Оставим в стороне три раздела: 12:14-13:10 и 16:1-16, которые мы уже рассматривали в главах 4 и 2, соответственно, и 15:22-33, и частично в послесловии. Мы сейчас сфокусируемся на мысли Павла о единстве между евреями-христианами и язычниками христиан в Римской общине (12:1-15:21).
Напомним, что, когда Павел пишет это письмо, Клавдий только что умер в 54 году н. э. и подросток Нерон стал новым императором. Это был момент, как мы видели ранее, когда поэт Кальпурний Сикулус мог сказать своим римлянам: «среди безмятежного мира золотой век рождается во втором рождении . . . а он, сам Бог, будет править народами» (Эклог 1.42, 46). Это был также момент, когда Павел мог сказать в своём послании к римлянам: «Не приспосабливайтесь к образу жизни этого мира, но пусть Бог преображает вас, обновляя ваш ум, чтобы вы могли постигать, чего Он хочет от вас, что для Него хорошо, угодно и совершенно». (Рим 12:2), и «Живите со всеми в мире, насколько это зависит от вас». (Рим 12:18). Это было при Нероне, очень непростое пожелание “насколько это зависит от вас”.
Что поражает вас сразу после 12: 1-15: 21 - это увещевания Павла не только к внешнему миру, но особенно к внутреннему миру. “ Живите в полном согласии друг с другом" говорит он в 12:16 и 15:5. Кроме того, Павел советует римским общинам «не ставьте себя выше, чем следует. Будьте скромны и судите о себе здраво, по мере той веры, которую Бог дал каждому из вас» (Рим 12: 3). Далее, он говорит им: «22Так помни, что Бог и добр, и суров. Суров к отпавшим, к тебе добр, пока уповаешь на Его доброту. А нет — и тебя срубят.» (Рим 11:22). Гармония была необходима, потому, что Бог даровал им расхождения в христианской вере или различия христианской веры. Какова же была ситуация внутри и за пределами Римского христианства, которая требовала столь долгой мольбы о мирном единстве?
Слабые и сильные в вере. В этих Римско-христианских собраниях было явно две противоположные точки зрения, и Павел пытается объединить их сторонников в одну общую общину для поклонения. Что заставило обе группы не ”приветствовать друг друга" (15:7)?
Павел, несколько тенденциозно, называет одну группу “слабой [в вере]“, а другую - "сильной [в вере]". "Слабые" - это те, для кого еврейское соблюдение кошерных законов питания и религиозноных обрядов было еще важно. Это, конечно, могут быть либо христианские евреи, либо христиане, боящиеся Бога. "Сильные" - это те для кого такое соблюдение было ненужным. "Скажем, один верит, что можно есть все, а другой, у кого вера слаба, ест одни овощи. . . . . Один считает, что какой-то день важнее остальных дней. Для другого все дни равны. Пусть каждый поступает по своему разумению". (Рим 14: 2, 5).
Что касается практики и собственной ситуации в группа ясна. Обращаясь к обоим, Павел говорит "Тот, кто ест, пусть не презирает того, кто не ест. Тот, кто не ест, пусть не осуждает ” (14:3). Общая основа единства даже в этом несогласии заключаться в следующем:
«Один считает, что какой-то день важнее остальных дней. Для другого все дни равны. Пусть каждый поступает по своему разумению. 6 Тот, кто особо чтит какой-то день, делает это в честь Господа, и тот, кто ест, ест в честь Господа, потому что благодарит Бога за пищу. И тот, кто не ест, в честь Господа не ест — он тоже благодарит Бога». (Рим 14 5-6)
Поэтому, настаивает он, слабые не должны “выносить суждения" о сильных и сильные не должны “презирать" слабых (Рим 14:4, 10, 13).
Говоря со слабыми, Павел никогда не советует и не приказывает им отказаться от кошерных и календарных обрядов. Воистину, все, что он говорит им, - это не "судить" сильных (14:3, 4, 10, 13).
Павел увещевает больше сильных. Он говорит им неоднократно и решительно «5Но если ты огорчаешь брата тем, что ешь какую-то пищу, ты уже не живешь по закону любви. Так не губи своей пищей того, за кого умер Христос». (Рим 14: 15; Также читайте 14: 20-21; 15:1). Если, другими словами, кошерный и календарные обряды не важны для вас, как и их отрицание. Если вся еда хороша, то и кошерная пища тоже. Если каждый день хорош, то и суббота тоже. Сильные должны приспособиться, преодолеть это, вырасти – «Ведь Царство Бога не есть нечто, относящееся к еде или питью. Оно — справедливость, мир и радость, которые дает Святой Дух». (Рим 14:17). Павел просит каждую группу принять религиозные различия друг друга, чтобы они могли вместе поклоняться и разделить Вечерю Господню (15: 6-7). Но он также настаивает на том, что и соблюдение, и несоблюдение должны исходить из веры, а не, скажем, из дискриминации, презрения или осуждения (читать 14:22-23).
От Антиохии до Рима. Вспомните, из главы 3, тот горький спор между Павлом, с одной стороны, и Иаковом, Петром и даже Варнавой, с другой (Гал. 2:1-14). В конце 40-х годов Павел, как мы видели, спорил там и проиграл против них всех в Антиохии, на ту же тему, что и здесь, в Риме. Евхаристическая еда, для смешанной общины христианских евреев и христианских язычников, должна быть кошерной для всех или кошерной ни для кого?
Более раннее решение было не кошерная еда для всех, но Иаков Иерусалимский, брат Иисуса, потребовал, чтобы это было изменено на кошерную для всех. Все лидеры согласились, кроме Павла, который даже назвал Петра "лицемером" за изменение его позиции. Павел держался политике без уступок, которая привела его к разлуке с другими и даже с Варнавой. Мы предположили в главе 3, что абсолютный отказ Павла идти на компромисс по этому вопросу был не теологическим, а скорее полемическим, и что это объяснило его разные ответы, на ту же самую тему еды в Риме (Рим. 14).
Здесь, в Рим 14, мы имеем возможность гораздо лучшее понять видение Павла, основанное на его собственном богословии, чем в том более раннем споре в Антиохии. И в этом есть несколько довольно очевидных уроков для нас сегодня. Эти трения между "слабыми” и "сильными" христианами по поводу еврейских обрядов в христианстве могут казаться нам неуместными после двух тысяч лет раздельной идентичности. Но в то время и в том месте они были серьезной проблемой, может быть, даже главной проблемой. Многие современные внутри христианские споры будут казаться такими же устаревшими и неактуальными для последующих христианских веков, какими сегодня нам кажутся антиохийские и римские. Но, в любом случае, то, как Павел стремился разрешить эти древние споры, все еще может быть парадигмой для более поздних внутри христианских разногласий. В любой такой дискуссии сильные презирают слабых, и как говорит Павел «приветствуем друг друга, как Христос принял вас, во славу Божию» (Рим 15:7)
СО СТРАХОМ И ТРЕПЕТОМ
В своем послании к Римлянам благая весть (Евангелие) от Павла заключается в том, что божественное Я, Дух Божий, свободно предлагается всем без каких-либо предварительных заслуг или условий, и что мы, люди, все еще свободны, принять или отклонить это. Таким образом, распределительная справедливость Бога это наше оправдание, приходящее как благодать, которую принимают с верой. С так понимаемой теологией Павла, у нас есть один очень своеобразный вопрос к нему.
Мы хотели бы знать, почему Павел говорит в Филиппах: «Со страхом и трепетом созидайте свое спасение» (Фил 2:12б). Почему он ставит страх и трепет на первое место и делает Бога – Богом террора?
Мы считаем, что было бы разумно прочитать все предложение, в контексте. Павел говорит христианам в Филиппах
«Со страхом и трепетом созидайте свое спасение, 13 ведь это сам Бог действует в вас, направляя и вашу волю, и поступки для Своих благих целей» (Фил 2: 12b-13)
Правда, там так много страха и дрожи, но вопрос остался. Если Бог делает все, что хочет за нас, почему мы делаем все же боятся и трепетать? Если бы все зависело от нас, то мы могли бы переживать за нашу возможную неудачу, но если Бог делает все за нас и для нас, то почему должен быть какой-то трепетный страх или страшный трепет?
Начнём с того, что Павел упоминает "дела" три раза в этом одном предложении, один раз в начале, один раз в середине и один раз в конце. Это, кажется, раз и навсегда положило конец любой дискуссии о том, возможна ли вера без дел, внутренняя приверженность без внешнего проявления. Ответ ясен - не может быть. Проблема, как видно уже, не в том, что может быть вера-без-дел, но могут быть дела-без-веры. Вы не можете иметь любовь без шоу, но вы всегда можете иметь шоу без любви.
В стремлении понять, как Бог работает в нас, чтобы дать как намерения и действия, мы вернёмся к предыдущему примеру из медицинских технологий. При пересадке сердца старое и повреждённое сердце человека полностью удаляется и заменяется новым и неповреждённым. Новый орган может быть отторгнут организмом, но есть лекарства, предотвращающие это.
То, что Бог сделал во Христе и что Бог тем самым предлагает каждому, это изменение личности, замена характера, духовная трансплантация. Божий Святой Дух, Дух ненасильственной распределительной справедливости, являющийся Божьим Я, природой и характером Бога, предлагаемый свободно и безвозмездно всем людям. Это то, что Павел называет по гречеси "charis", и мы переводим как «благодать». Это подарок без какого-либо предварительного условия или требования от Бога или наших заслуг. В самом деле, как можно себе представить это? Чтобы продолжить нашу аналогию, можно сказать, что лекарства против отторжения после пересадки Духа Божьего называются молитвой и медитацией, поклонением и литургией.
Павел называет этот процесс духовной трансплантации "Божьим праведным творением” или "Божьим оправданием" мира. Но что действительно удивительно, так это не столько то, что трансплантат «Божественный Дух» свободно предлагается Богом, но то, что он свободно предлагается друзьям и врагам, да, даже врагам Бога! Согласно словам Иисусу: «ибо Бог делает восход солнца на злых и на добрых, и посылает дождь на праведных и на неправедных»(МФ. 5:45).
Эту абсолютную благодать, дарованную даже врагам Бога, Павел никогда не мог забыть, потому что он испытал ее лично в Дамаске. Именно тогда, когда он был, как он сказал Филиппийцам, “гонителем Церкви”, Бог уполномочил его жить во Христе (Фил 3: 6). Это было именно тогда, когда он, как он сказал Галатам «жестоко преследовал церковь Божью и . . . пытаясь уничтожить её», то в нем произошла трансплантация Божьего Духа (Фил 1: 13). Именно “когда мы были врагами Бога“, как он сказал римлянам, "мы примирились с Богом через смерть Его Сына " (Рим 5:10).
Трансплантация Духа, свободно приносит Богу друзей и врагов, не уничтожает свободы человека и это даёт нам тот же самый Бог. Мы всегда свободны, принять или отвергнуть это. Принятие это то, что Павел называет «верой», и, конечно же, это не просто означает веру в свободное предложение, абстрактное и теоретическое признание того, что это бесплатное предложение доступно. "Вера" означает благодарное подчинение духу трансплантации Божьей ненасильственной распределительной справедливости, которая наделяет нас силой воли и позволяет нам работать над восстановлением этого мира в сотрудничестве с Богом.
Однако, в конце концов, все еще стоит вопрос о том, чтобы созидать наше спасение со страхом и трепетом. Мы можем только сделать вывод, что причина, по которой мы должны бояться и трепетать о нашем спасении, не в том, что Бог накажет нас, если мы потерпим неудачу, а потому, что мир накажет нас, если мы добьёмся успеха!
Глава 7. Совместная жизнь "во Христе”
Хотя обращение это личный процесс, Павел не просто обращал людей. Павел создавал общины. Он обращал людей к новой жизни в общинах, призывая к совместной жизни "во Христе". Фраза является сокращением для образа жизни в обществе, радикально отличающегося от того, что в нормальных обществах этого мира принято.
Мы кратко рассматривали жизнь “во Христе" в главе 5 в контексте понимания Павлом Христа распятого и искупления (примирения). Там мы говорили о том, чтобы стать единым со Христом, во Христе, будучи распятым с ним, умирая и воскресая с ним, участвуя в его смерти и воскресении. В этом смысле “во Христе" - это метафора новой личности и ориентации на жизнь, которая является результатом "духовной трансплантации".
Но жизнь ”во Христе" для Павла была прежде всего новой идентичностью для индивидов. Понимание Павла сильно отличалось от широко распространённого понимания роли «религии» и цели «духовности» в современной западной культуре, где они часто рассматриваются как прежде всего частные, индивидуальные вопросы, хотя многие христиане говорят, что быть христианином также означает быть частью Церкви. Для Павла жизнь «во Христе» всегда была общим делом. Это было не просто потому, что "важно быть частью церкви", а потому, что его целью, его страстью было создание сообществ, чья совместная жизнь воплощала альтернативу нормальности "мудрости этого мира".
"ВО ХРИСТЕ", "ДУХ ХРИСТОВ", " ТЕЛО ХРИСТОВО”
В этой главе мы сосредоточимся на общем смысле жизни "во Христе". Наша цель-увидеть, как выглядели общины Павла «на земле». Мы начинаем с того, как Павел говорит о новом сообществе. ”Во Христе", название этой главы, является сокращением видения Павлом христианской общины. Фраза, один из его любимых слов, появляется более ста раз в письмах радикального Павла.
У Павла были и другие любимые фразы для описания совместной христианской жизни. Быть «во Христе», также быть «в Духе». Он использует эти фразы как синонимы. В одной главе в послании к Римлянам он пишет: «Итак, нет ныне никакого осуждения тем, которые во Христе Иисусе» (Рим 8:1). В следующем стихе он обращается к «Духу жизни во Христе Иисусе» (Рим 8:2). Несколько стихов позже «вы находитесь в Духе, так как Дух Божий обитает в вас. Тот, кто не имеет Духа Христова, не принадлежит ему» (8:9). Спустя нескольких стихов, он говорит о «духе Божьем» (Рим 8:14). Общины Павла "во Христе" были общинами "в Духе", основанными на Духе Божьем во Иисусе.
Павел говорит не только о «духе Христовом», но и о «теле Христовом». Эта метафора доминирует над большей частью текста 1 Коринфянам 12, где Павел сочетает язык Духа с языком Тела «ведь все мы крещены одним Духом, чтобы стать одним телом: иудеи и греки, рабы и свободные. Всем нам было дано испить одного Духа». (1 Кор 12:13). Ближе к концу главы Павел помещает ее в предложение «Вы все вместе - Тело Христа». (1 Кор 12: 27). Христианские общины были ”телом Христа", оживлённым "духом Христа". Их идентичность и их совместная жизнь “в теле” были основаны на Христе, в Духе Божьем, так называемый во Христе, а не в «этом мире».
Добавим еще одно «изображение». Павел регулярно обращался к своим общинам как к "братьям" ("братьям и сестрам") на инклюзивном языке последних переводов Нового Завета. Этот термин встречается более пятидесяти раз в его подлинных письмах. Обращаться к людям как братьям (и сестрам) были не просто некой условностью. И не просто проявлением любви, хотя любовь, конечно, участвует.
Это было больше - это был язык «новой семьи», описывающий то, что социальные историки иногда называют «фиктивной семьеи», чтобы отличить ее от биологической семьи. Использование нового семейного языка подразумевает, что члены общины имеют те же обязательства друг перед другом, что и биологические братья и сестры. В городском мире Павла, где расширенные биологические семьи были разорваны, уменьшились, а иногда и полностью терялись из-за миграции в города и высоких показателей смертности, эти сообщества были “новыми семьями”, в которых члены имели такую же ответственность заботиться друг о друге, что и биологические семьи.
Это должны были быть общины, проявляющие заботу и взаимопомощь. Все эти представления имели основу в убеждении Павла, что новая эра уже началась. Термин "Новый век" в наше время иногда ассоциируется с движениями ”нового века (New Age)", которые негативно воспринимаются многими христианами. Но это исконно библейский и эсхатологический язык.
Павел был убеждён, что эсхатон, мечта Бога о мире, началась во Христе и что этот процесс уже начался. Началось великое очищение мира Богом, и его общины были частью «нового творения», того, каким должен быть мир. «17Итак, кто соединен с Христом, тот новое творение. Старое прошло - и вот настало новое!» (2 Кор. 5:17). Он также использует язык “новое творение” в разгар конфликта, который мы скоро рассмотрим более внимательно: «ни обрезание, ни необрезание ничего, но новое творение-это все!» (Гал. 6:15). Язык «нового творения» это не просто новые личности, это новый мир, новая эпоха, новое время. Это, для Павла, было тем, чем была жизнь “во Христе”, “в духе”, “в теле Христовом”.
КОММУНЫ ПАВЛА
Мы предполагаем, хотя Павел никогда так не говорит, что его общины ” во Христе “ - это то, что мы называем "коммунами" (share communities). Этим мы означают сообщества, в которых есть совместное использование всех как материальных, так и духовных ресурсов. Мы не предполагаем, что в этом «замешана» как то книга Деяний, где говорится об одной из первых христианских общин в Иерусалим:
«44 А все верующие жили в полном согласии, все у них было общее. 45Они продавали имения и вещи и распределяли деньги между всеми, сколько кому было нужно». ( Деян 2:44-45)
Мы оставим это в стороне на данный момент, но вернемся к этому более подробно в Эпилоге.
Из писем Павла ясно, что его обращенные не продали все, что у них было, а не отдали вырученные средства общине. В его общинах есть люди, которые находятся в лучшем финансовом положении, чем другие. И все же есть веские причины представить, что эти сообщества были “коммунами".
Первое соображение основано на том, что мы знаем об Иисусе. Хлеб материальная основа бытия, имел для него большое значение. Его послание было о Царстве Божьем, выделенном среди других мест в молитве Господней. Сразу после прошения о пришествии Царства Божьего на Землю идет молитва о хлебе: «хлеб наш насущный дай нам на сей день». Царство Божье –или как у Павла «во Христе» включает хлеб. Хлеб материальная основа жизни, был центральным элементом страсти Иисуса. Нет причин думать, что Павел отбросил этот акцент.
Второе соображение -экономическая незащищённость простых людей в городской среде. Их доход полученный от работы мог быть немного больше, чем достаточно для существования. Лишь немногие имели экономическую независимость. Это означало чрезвычайную уязвимость к потере работы, будь то в результате болезни или несчастного случая или падения спроса на их труд. Мы представляем себе, что люди в общинах Павла заботились друг о друге: если кто-то не мог работать или найти работу в течение определённого периода времени, те, у кого было достаточно, делились с ними. Язык "новой семьи" подразумевает это: члены его общин имеют такие же обязательства друг перед другом, как и члены биологической семьи.
В-третьих, есть косвенные, но убедительные доказательства того, что общины Павла были коммуны. В двух послепавловых письмах (то есть письмах, приписываемых Павлу). Рассматривается проблема "халявщиков", проблема, которая часто возникает в таких сообществах. Некоторых людей привлекают такие общины, потому что там о них позаботятся. Это контекст для текста из 2 письма к христианам в Фессалониках:
«10 Ведь еще тогда, когда мы были у вас, мы вам вот что приказывали: «Кто не хочет работать, тот пускай и не ест!» 11 А теперь мы слышим, что у вас есть люди, которые бездельничают, работать не работают, а лезут, куда не просят. 12 Этим людям мы приказываем и призываем их именем Господа Иисуса Христа спокойно работать и есть свой собственный хлеб». ( 2 Фес 3:10-12)
Этот текст иногда цитируют христиане, чтобы оправдать консервативную экономическую политику: о тех, кто не работает, не следует заботиться. Но это не бессердечная команда, что любой, кто не работает, независимо от причин, должен голодать. Скорее, текст отражает, что в этих общинах были некоторые злоупотребления. Короче говоря, это означает, что если вы можете работать, и вы не хотите, возможно, даже не пытаетесь искать работу, то вы не должны получать заботу и пропитание от общины. Необходимость такой команды показывает, что они были на самом деле “коммунами".
Проблема "халявщиков" также рассматривается в 1 Тимофею 5: 3-16, написанном от имени Павла примерно в начале второго века. Проблема заключается в финансовой поддержке вдов, что говорит нам о том, что общины поддерживали вдов. Начинается отрывок "Заботься о вдовах (я имею в виду настоящих вдов). Как это сделать? Павел называет несколько критериев, кто является настоящими вдовами, призывают всех граждан, кто может позаботиться о своей овдовевшей матери, и в конце: «4А если у вдовы есть дети или внуки, пусть те научатся проявлять свою набожность прежде всего по отношению к своим домашним и воздавать должной заботой родителям и дедам. Такова воля Бога". Как в предыдущем отрывке из 2 Фессалоникийцам, этому совету не было бы необходимости, если сообщество не было бы “коммуны".
Теперь мы обратимся к примерам текстов, иллюстрирующих центральные особенности жизни «во Христе» как «новое творение». Как кратко упоминалось, Павел в своих письмах не описывал, какой должна быть жизнь в этих общинах. Тем не менее, поскольку в его письмах часто затрагиваются вопросы и конфликты, возникшие в его отсутствие, его ответы дают нам представление о том, что он считал жизнью " во Христе”
ХРИСТИАНСКИЕ ЕВРЕИ И ХРИСТИАНСКИЕ ЯЗЫЧНИКИ В ГАЛАТИИ
Наш первый пример посвящен самому известному тексту из Послания Павла к христианам Галатии: «28И нет уже ни еврея, ни язычника; ни раба, ни свободного; ни мужчины, ни женщины — вы все одно существо в единении с Христом Иисусом». (Гал 3:28). Мы уже видели важность этого стиха в главе 4. Но, хотя это очень знакомый текст, его полный вес и радикальный смысл можно увидеть только в контексте его в послании и конфликт в Галатии в целом.
Община Павла в Галатии в Малой Азии была, вероятно, в древней Анкирии, Анкара в современной Турции. Павел основал там общину, по-видимому, не планируя этого делать, он упоминает, что он остановился там только из-за физического недуга: «Вы знаете: когда я был у вас в первый раз, я смог возвестить вам Радостную Весть только потому, что заболел».(4: 13). Галаты приняли его с большим гостеприимством.
«Но моя болезнь не оттолкнула вас. Вы не отвернулись от меня с презрением, а приняли как Божьего вестника, как самого Христа Иисуса. 15Так куда теперь девался ваш восторг? Раньше, я уверен, вы бы глаз своих не пожалели, если бы их можно было отдать мне!» (Гал 4:14 -15)
Как мы говорили в главе 3, мы можем только догадываться о природе этого заболевания, но наша научная гипотеза в том, что Павел страдал от хронической малярии.
Но за время его отсутствия все изменилось. Центральным вопросом было обрезание. Нужно ли обрезать обращённых мужчин-язычников, чтобы быть «во Христе»? Некоторые были убеждены в том, что ответ - да. Мы не знаем точно, кто был противником Павла. Но если бы эти обращенные язычники были бывшими "боящимися Бога", мы можем легко представить, что их тянет в двух разных направлениях—к традиционному иудаизму синагоги и к христианскому иудаизму Павла
Мы знаем, что противостояние Павлу в Галатии было жестким. Из письма мы знаем, что его противники бросили вызов его авторитету и оспорили его полномочия апостола. Они также обратились к авторитету Священного Писания, еврейской Библии, которая также была Библией Павла. Действительно, Библия была на их стороне. В Бытии Божий завет с Авраамом настоятельно требовал обрезания: «это завет Мой, который вы будете соблюдать между Мною и вами и вашим потомством после вас: каждый мужчина среди вас будет обрезан» (Быт 17:10). Обрезание упоминается еще пять раз в следующих четырех стихах Бытия. С тех пор это было обязательным для мужчин, вступающих в еврейский завет с Богом. Кем был Павел, чтобы отменить ясную заповедь Библии? Особенно после того, как он провозгласил еврейского Мессию?
На ожесточенность конфликта указывает жесткость реакции Павла. Письмо Галатам - это самое полемичное из писем Павла, и это о многом говорит. Это его единственное письмо, которое не начинается с благодарения. Вместо этого он сразу же противопоставляет своих противников нападению на его власть: «От Павла, ставшего апостолом не по решению людей и не благодаря человеку, но благодаря Иисусу Христу и Богу Отцу, воскресившему Его из мертвых» (1:1). Затем изливаются возмущение, обвинение и осуждение:
«6 Диву даюсь, что вы так скоро отступились от Того, кто призвал вас по Своей великой доброте, и решили следовать какой-то иной Радостной Вести. 7Нет иной Вести! Есть люди, которые сеют у вас смуту, желая извратить Весть о Христе. 8Но если кто-то возвестит вам Весть, отличную от той, что была возвещена — даже если это буду я сам или ангел с неба, — да будет он проклят! 9 Я уже говорил раньше и теперь повторяю: всякий, кто возвещает вам нечто иное, чем то, что вы получили, да будет проклят!»(Гал 1: 6 -9)
Вскоре после этого он называет их “несмысленными галатами” и чудеса если они стали одержимы: "Галаты, глупцы, кто вас сглазил?!” (Гал 3:1).
Ближе к концу письма его страсть снова проявляется:
«2 Я, Павел, объявляю вам: если дадите себя обрезать, не будет вам никакой пользы от Христа....10 И все же я вместе с Господом верю в вас: у нас не будет разногласий! А тот, кто сеет у вас смуту, понесет наказание, кем бы он ни был» (Гал 5:2,10)
Он завершает раздел сарказмом «А тем смутьянам я бы посоветовал отрубить у себя все!» (Гал 5:12)
Почему Павел так страстно противится обрезанию? Потому что требование обрезания для обращенных мужчин-язычников противоречило самому основополагающему чувству Павла в его миссии, а также его видению того, что значит “во Христе”. Его призвание состояло в том, чтобы быть апостолом для язычников— и это для него это не означало сначала обращение язычников в иудеев через обрезание, чтобы они могли креститься во Христа. Для него принятие этой идеи означало бы предательство его призвания. И это противоречило бы его видению того, что значит жизнь “во Христе” в “новом творении".
Контраргументы Павла (обратите внимание на множественное число) на самом деле не адресованы его противникам. Мы предполагаем, что он знал, что у него не было шансов изменить их мнение. Скорее, он пытался убедить тех в обществе, кто колебался, не зная, что думать. Он начинает защиту своего апостольства, напоминая им о своем Дамасском опыте и призвании (Гал 1: 11-24). Далее он сообщает, что христианские лидеры в Иерусалиме одобрили его миссию для язычников (“необрезанных”), не требуя, чтобы они были обрезаны (Гал 2:1-10).
Затем он обращается к самому сильному аргументу своих оппонентов: библейскому тексту, требующему обрезания Авраама и его потомства. Он устанавливает ряд контраргументов, только некоторые из которых мы упомянули. Он обращается к другому тексту об Аврааме из нескольких глав в начале книги Бытие, перед текстом требуется обрезание. “Авраам поверил Богу, и это вменилось ему в праведность” (Гал. 3:6, цитируя Быт. 15:6). Павел также использует этот аргумент в послании к Римлянам 4:9-10, где он явно добавляет, что вера вменилась Аврааму в праведность до обрезания.
Затем он продолжает: «Вы, конечно, понимаете, что сыны Авраама — это те, кто верит. . . Следовательно, вместе с Авраамом, поверившим Богу, получат благословение все те, кто верит». (Гал. 3:7, 9). Верить—вера—это то, что делает человека потомком Авраама, а не обрезание. Спешим добавить, что вера и верить - это не набор убеждений, а отношения приверженности и доверия. Задачей Павла об Аврааме также его контраст между оправданием “делами закона” и “через веру в Иисуса Христа” трактуется более подробно в нашей предыдущей главе к Римлянам.
Мимоходом отметим довольно любопытный аргумент, который приводит Павел об Аврааме. Он пишет, что, согласно "Бытие":
"Аврааму же и его потомку дал обещание Бог (заметьте, что сказано не «потомкам», как говорят, когда речь идет о многих, а «твоему потомку» — так говорят об одном, это Христос)". (Гал 3:16)
Павел рассматривает существительное множественного числа "потомство" ["семя" в более ранних переводах] как будто это существительное единственного числа. Мы не знаем, думал ли Павел, что это будет убедительно, или если он (и его слушатели?) улыбнулась этому. В любом случае, его точка зрения была ясна: обещание Аврааму было передано единственному потомку и, таким образом, относилось ко Христу— и поэтому те, кто “во Христе”, являются наследниками обетования, кроме обрезания.
Павел также апеллирует к собственному опыту Галатов. Сразу же после обращения к ним как к ”глупым“ и ”заколдованным“, он напоминает им: «собственными глазами видели распятого Иисуса Христа, когда слушали мою Весть!» (Гал 3:1). Очевидно, он не имел в виду, что они были на Голгофе во время распятии; он ссылается на то, чему он учил, находясь с ними. Затем он спрашивает:
«2 Об одном только хочу у вас спросить: вы получили Духа потому, что исполняли Закон, или потому, что, услышав Радостную Весть, поверили? 3 Неужели вы так глупы, что начали с Духа, а кончаете людскими уставами?! 4 Или все то, что вы пережили, пустой звук? Быть не может! 5 Неужели Бог дарует вам Духа и творит среди вас чудеса потому, что вы исполняете предписания Закона, а не потому, что вы, услышав Его Весть, поверили?» (Гал 3:2-5)
Павел напоминает им, что они испытали влияние Духа: Духа Божьего, Духа Христа, до их зарождающейся заботы с вопросом обрезания. Они испытали пересадка Духа без обрезания - почему сейчас забота о плоти, обрезание? Все это-контекст для пассаж про “во Христе", которую мы сейчас цитируем в полном объеме (вы вспомните из Глава 4):
«26 Ведь все вы через веру сыны Бога в единении с Христом Иисусом. 27 Ведь крестившись, чтобы соединиться с Христом, все вы облеклись в Христа. 28 И нет уже ни еврея, ни язычника; ни раба, ни свободного; ни мужчины, ни женщины — вы все одно существо в единении с Христом Иисусом. 29А если вы — Христовы, значит, вы — потомки Авраама и наследники того, что обещано». (Гал 3:26-29)
Обратите внимание, что Павел не делает универсального заявления о человечестве. То есть, он не просто говорит “Мы все одно". Скорее, он утверждает, что ”во Христе" больше нет еврея или язычника, раба или свободного, мужчины и женщины. То есть, в “новом творении", уже идущем, в новом веке "во Христе", эти разделения пропадают. Мы также отмечаем сопоставление этого отрывка с просьбой Павла к Галатам вспомнить, как они переживали Духа. Общины “во Христе” живут духом Христовым: это те, кто претерпел духовную пересадку. Еще раз, жизнь “во Христе” и жизнь, сосредоточенная в духе (Бога/Христа) идут вместе.
Теперь мы переходим к заключительному важному вопросу. Был ли акцент Павла о том, чтобы быть одним "во Христе" о единстве или равенстве? Эти не одно и тоже. Во времена национального кризиса, американский президент может сказать: “Мы все американцы". Послание будет ясным: несмотря на наши разногласия, мы едины в нашей заботе и любви к нашей стране. Но это не значит, что мы все равны. Итак, послание Павла о том, чтобы быть” единым во Христе " о единстве, а не о разделении? Или о равенстве, а не о превосходстве и иерархии?
Мы убеждены, что ответ Павла на конфликт в Галатах касается равенства, а не просто единства. Мы не думаем, что он говорил: “разве мы не можем просто ладить, несмотря на наши разногласия?” Это может быть хорошо, и будет лучше, чем многое из того, что у нас было с тех пор. Но видение Павла было больше, чем этот. Речь шла о равенстве вместо принятия иерархии и превосходства в христианской общине. В главе 2 мы утверждали, что в письме Павла к Филимону его видение жизни "во Христе" означало, что христианский учитель не может иметь христианского раба. Мы также утверждал, что мужчины и женщины должны быть равны в обществе. Так и здесь. Речь идет о равенстве между христианским евреем и христианским язычником, хотя и необрезанным. Равенства, а не просто единство, является отличительной чертой нового творения.
Мы убеждены, что ответ Павла на конфликт в Галатах касается равенства, а не просто единства. Мы не думаем, что он говорил: “разве мы не можем просто ладить, несмотря на наши разногласия?” Это может быть хорошо, и будет лучше, чем многое из того, что у нас было с тех пор. Но видение Павла было больше, чем этот. Речь шла о равенстве вместо принятия иерархии и превосходства в христианской общине. В главе 2 мы утверждали, что в письме Павла к Филимону его видение жизни "во Христе" означало, что христианский учитель не может иметь христианского раба. Мы также утверждал, что мужчины и женщины должны быть равны в обществе. Так и здесь. Речь идет о равенстве между христианским евреем и христианским язычником, хотя и необрезанным. Равенства, а не просто единство, является отличительной чертой нового творения.
БОГАТЫЕ И БЕДНЫЕ В КОРИНФЕ
Коринф был единственным городом, в котором в общинах Павла было значительное классовое деление между богатыми и влиятельными и обычными людьми. Подразделение названо в начале письма: "Вы только посмотрите на себя, братья, какими вы были, когда вас призвал Бог. Много ли было среди вас тех, кого бы сочли мудрыми, много ли было влиятельных, много ли родовитых? ” (1 Кор. 1:26). Сказать “много ли” указывает на то, что такие были.
Если мы спросим, как христианская община в Коринфе стала включать в себя богатых и влиятельных людей, ответ, вероятно, кроется в архитектуре сооружений, в частности, в архитектурных отношениях между городскими виллами и магазинами, будь то мастерские или розничные магазины. Городские виллы часто располагались на главных улицах городов, а их первые этажи, выходящие на улицу, обычно сдавались в аренду под магазины. Это создало возможность контакта между аристократическими семьями, живущими на вилле, и людьми, работающими в магазинах, связанных с виллой, такими как Павел и его коллеги Присцилла и Акила и другие (см., например, Деян 18:2-3, 18-19; 1 Кор. 16:19). То же произошло в Коринфе. Аристократические семьи воспринимали как должное иерархическое социальное устройство, которое характеризовало нормальную жизнь в этом мире.
Присутствие некоторых богатых и влиятельных людей среди христиан в Коринфе является контекстом для многих вопросов, затронутых в письмах Павла к Коринфу. К ним относятся, например, ударение Павла на «Христа распятого», как подрыв нормальной жизни того мира, который мы рассматривали в главе 5; принятия финансовых споров в гражданских судах (1 Кор 6:1-8); брак между пасынком и овдовевшая мачеха, чтобы защитить наследство (1 Кор 5:1– 13); посещение праздничных обедов в языческие храмы и покупка и еда мяса животных, принесенных в жертву на подобные сборища (1 Кор 10:14-33). Это были проблемы для имущих, а не неимущих.
Именно в этой обстановке Павел обращается к вопросу о том, как соблюдалась Вечеря Господня в Коринфе (1 Кор 11:17-34). В общинах Павла (и, как правило, среди ранних христиан) Вечеря Господня была настоящей едой, «совместной трапезой», а не просто ритуалом, включающим кусочек хлеба и глоток вина. Из того, что Павел говорит в этой главе, Вечеря Господня началась с преломления хлеба, который сопровождался трапезой, и завершался прохождением чаши после трапезы (1 Кор 11:24-25; Примечание “после ужина” в ст. 25). Трапеза была, как бы "обрамлена" хлебом и вином в память о последней трапезе Иисуса.
Но это было не то, что происходило в Коринфе. Комментарии Павла в этом разделе коринфян предполагают, что трапеза была организована теми в общине, которые были богатыми и влиятельными, скорее всего, на вилле. В начале раздела, посвященного Вечере Господней, Павел пишет:
«17 Перехожу к дальнейшим наставлениям. Не могу похвалить вас за ваши собрания: от них больше вреда, чем пользы. 18 Во-первых, я слышал, что, когда вы собираетесь перед лицом Божьим, у вас бывают раздоры. Отчасти верю: 19 среди вас должны быть и разногласия, чтобы выяснилось, кто из вас выдержал испытание. 20 Так вот, хотя вы и собираетесь вместе, это нельзя назвать Трапезой Господа." (1 Кор 11:1-20)
Почему такое суждение? Почему то, что они делают “не совсем" Трапеза Господня? Павел продолжает:
«21 Каждый из вас налегает на собственную трапезу. И вот один уходит голодный, а другой сыт и пьян. 22 У вас что, нет собственного дома, где можно было бы поесть и выпить? Или вы презираете Церковь Бога? Или хотите унизить неимущих? Что вам на это сказать? Похвалить? Нет, за это не похвалю! " (1 Кор 11:21-22)
Проблема здесь в том, что не всем приходилось есть одну и ту же пищу. У богатых была своя еда и напитки, а у других было мало или ничего. Эта практика была распространена в римском мире, когда богатый патрон принимал еду от людей из более низких социальных классов. Все будут обслуживаться в зависимости от его социального ранга.
Совет Павла в конце раздела: «Итак, мои братья и сестры, когда вы собираясь на вечерю, друг друга ждите» (1 Кор 11:33). Подтекст понятен: некоторые приехали рано и сразу начали есть и пить. Кто мог приехать раньше? Не те, кто должен был зарабатывать на жизнь, а те, у кого был досуг, то есть богатые и влиятельные. И поэтому совместной трапезы, заключённой в преломлении хлеба и общей чаши, не происходило.
Таким образом, практика Вечери Господней в Коринфе отражала социальную иерархию и неравенство этого мира. Это то, против чего протестует Павел, и это контекст для его предупреждения:
«27 Итак, всякий, кто ест хлеб Господень и пьет из Его чаши неподобающим образом, виновен перед телом и кровью Господа.28 Но пусть человек сам сначала испытает себя, а потом ест этот хлеб и пьет эту чашу, потому что тот, кто ест и пьет, не признавая Тела, ест и пьет свой приговор». (1 Кор 11:27-29)
В некоторых христианских деноминациях слова об участии "неподобающим образом" понимаются как означающие в недостойном состоянии покаяния и ” не признавая Тела" как означающие неспособность различить истинное присутствие Христа в хлебе и вине. Но в контексте Павла имеется в виду нечто более простое и в то же время более существеннон: “признание Тела” относится к общине как к телу Христа. То, как практиковалась вечеря Господня в Коринфе, отрицало равенство жизни “во Христе", жизни в Теле и Духе Христа. Вместо этого он увековечил пропасть между богатыми и бедными и соответствовал жизни "во Христе" к нормальности этого мира.
Вместо этого ”во Христе" все должны быть за одним столом и есть одну и ту же еду. Не буквализируйте это-дело не в однообразии пищи!. Внутри сообщества все равны и должны получить то же самое - это общая еда, совместное использование Божьего материала, Божьей земли. Все должны насытиться. Это и есть Вечеря Господня.
ИЕРАРХИЯ И ДУХОВНЫЕ ДАРЫ В КОРИНФЕ
Община в Коринфе была разделена не только иерархией, основанной на материальном богатстве и власти. Некоторые из членов общины претендовали на превосходство, основанном на обладании определёнными духовными дарами. Проблема заключается в «говорении на языках» или «глоссолалии». Некоторые рассматривали глоссолалию как публичное проявление получения Духа Божьего, Духа Христова, и, следовательно, как свидетельство духовного превосходства. Проблема и ответ Павла занимают следующие три раздела его первого письма в Коринф, 12-14.
Начнём с того, что говорение на языках в Коринфе не было тем же явлением, о котором говорится в рассказе о Пятидесятнице в Деяниях 2:4-11. Там говорение на языках привело к универсально понятному языку. «Исполненные Святого Духа», последователи Иисуса говорили, и люди “из каждого народа", говорящих на разных языках, все понимали:
«Ведь все эти люди, которые говорят сейчас, галилеяне. Разве не так? — удивлялись они....и как иудеи, так и обращенные язычники, и критяне, и арабы... И все мы слышим, как они говорят о великих деяниях Бога на наших языках!» (Деян 2:7,11)
Все понимали, о чем идет речь, хотя и не знали языка, на котором была произнесено. Этот акцент на универсально понятный язык переворачивает историю Вавилонской башни, в которой люди земли были разбросаны по разным народам и языкам (Быт 11). Пришествие Духа в Пятидесятницу было началом уничтожения Вавилона.
Но в Коринфе говорение на языках было непонятной формой экстатической речи. Она включала в себя экстатическое состояние сознания, во время которого раздавались непонятные звуки. Это был "частный" язык, а не универсальный язык, как в Деяниях.
Ответ Павла был двояким. С одной стороны, не должно быть иерархии, основанной на духовных Дарах. Особые Дары — и, в частности, глоссолалия-не означали, что некоторые люди духовно превосходят других. Скорее, существуют различные духовные Дары, и все они исходят от одного Духа:
«4 Есть разные дары, но их дает один и тот же Дух. 5И есть разные виды служения, но одному и тому же Господу. 6И есть разные виды деятельности, но во всех действует для всех один и тот же Бог. 7 Каждому дано проявление Духа для общего блага». (1 Кор 12:4-7)
«Различные дары», включают экстатические, и неэкстатические: мудрость, знание, Вера, исцеление, чудеса, пророчество, различение духов, языков и истолкование языков (12:8-10). Павел, еще раз подчеркивает «Но все это совершает один и тот же Дух» (1 Кор 12:11).
Затем Павел переходит от языка «Дух Христа» к «Тело Христа». Как и все части тела необходимы и призваны служить друг другу, так и в теле Христовом: «тело - оно одно, а органов в нем много, но при этом все органы, хотя их много, составляют одно тело. Таков и Христос» (1 Кор 12:12). Все части тела имеют значение. Никакая часть тела не должна господствовать над другой частью (1 Кор 12:14-26). Во Христе люди равны - каждый имеет значение.
Однако, с другой стороны, существует иерархия самих Даров, хотя и не иерархия лиц, основанных на этих дарах. Дар пророчества более важен, чем говорение на языках (14:2-25). Это не отвергает глоссолалии; это один из даров, и Павел, не отвергая его, говорит: «Благодарение Богу, я больше вас всех говорю на языках» (1 Кор 14:18). Но это не свидетельство духовного превосходства.
Скорее, величайший духовный дар-это любовь. В середине этой главы, посвященной дарам духа, находится самый известный текст из Павла, 1-е Коринфянам 13. Часто читаемая на свадьбах и похоронах, она может быть даже самой известной главой Нового Завета в целом. Его слава заслужена, ибо он великолепен, лиричен и светел.
В последнем стихе главы 12 говорится «Ведь вы все можете по очереди пророчествовать, чтобы всех чему-то научить и всех ободрить» (1 Кор 12:31). Глава 13 начинается с ряда контрастов, в то время как Павел превозносит высшую важность любви:
«1 Если я владею языками людей и даже ангелов, но любви у меня нет — я только меди звон и литавр грохот. 2 Если у меня есть дар пророчества, или мне доступны всякие тайны и всякое знание, или у меня такая вера, что я могу горы передвигать, а любви нет, — я ничто». (1 Кор 13:1-3)
Затем он перечисляет качества любви: «4 Любовь терпелива, любовь добра, не завистлива, не хвастлива, любовь не превозносится, 5не бесчинствует, любовь не себялюбива, не обидчива, не держит зла.6 Любовь не радуется злу, она радуется правде. Юна все извиняет, всему верит, на все надеется, все переносит». (1 Кор 13:4-7)
Он вновь провозглашает приоритет любви как духовного дара над дарами пророчества, языков и знания:
«8 Любовь никогда не пройдет. Дар пророчества — исчезнет, дар языков — прекратится, знание — станет ненужным. 9Ведь наше знание частично, и пророчество частично. 10 А когда придет совершенство, все частичное исчезнет» (1 Кор 13:8-10)
Затем он противопоставляет детский и взрослый способы познания:
«Когда я был ребенком, я говорил как ребенок, думал как ребенок, рассуждал как ребенок. Стал взрослым — и все детское отошло». (1 Кор 13:11)
Но есть пределы нашему знанию. Мы знаем только частично, хотя мы уже полностью познаны Богом:
«12 Теперь мы видим только смутное отражение в зеркале, а тогда будем видеть лицом к лицу. Теперь мое знание частично, а тогда я буду знать так же полно, как знает меня Бог».
Эта знаменитая глава завершается самым известным стихом:
«А вот три вещи, которые будут всегда. Это вера, надежда, любовь. Но из них больше всех любовь».
Существует иерархия духовных даров, и самый важный дар-любовь. Контекст 1 Коринфянам 12-14 дает этому тексту еще более богатое значение, чем когда его слышат, как это чаще всего бывает, кроме этого контекста.
Во-первых, любовь, о которой говорит Павел, - это духовный дар, а не просто акт воли, не то, что мы решаем делать, или не просто хороший совет для пар и т.д.. Скорее, как духовный дар, любовь является самым важным результатом (и свидетельством) трансплантации Духа. Как основной плод Духа, это также критерий по которому оценивают другие подарки.
Во-вторых, когда этот текст читают в отрыве от контекста, его часто воспринимают сентиментально, тривиально и индивидуально то, что Павел имел в виду под любовью. Это не должно сводиться в восхвалении любви. Не следует также сводить значение к тому, чтобы быть хорошим, чувствительным, вдумчивым, верным и добрым, хотя это прекрасные качества. И это не должно сводиться к поведению в индивидуальных отношениях, как бы это не было важно.
Точнее, для Павла "любовь" в этом тексте является радикальным указанием на что должна быть похожа жизнь "во Христе", жизнь в "новом творении", жизнь "в Духе", жизнь, оживленная духовным трансплантатом. Как главный плод наполненной Духом жизни, это любовь - это нечто большее, чем наши отношения с физическими лицами. Для Павла это имело (за неимением лучшего слова) и социальное значение. Социальной формой любви у Павла были справедливость и ненасилие, хлеб и мир. Видение Павлом жизни "во Христе", жизни в "новом творении“, не означало «принять царский образ жизни с его угнетением и насилием, но практиковать любовь в своих личных отношениях».
Скажем то же самое по-другому: такие люди, как Иисус и Павел, не были казнены за то, что говорили: “любите друг друга". Они были убиты, потому что их понимание любви значило больше, чем сострадание к людям, хотя оно и включало это. Это также означало противостоять системам господства, которые управляли их миром, и сотрудничать с духом в создании нового образа жизни, противоречащего нормальной мудрости этого мира. Любовь и справедливость идут вместе. Справедливость без любви может быть жестокой, а любовь без справедливости - банальной. Любовь-это сердце справедливости, а справедливость - социальная форма любви.
ДВА ОБРАЗА ЖИЗНИ:ПЛОТЬ И ДУХ
Письмо Павла к его конфликтной общины в Галатии дают еще одно описание жизни “во Христе". Как и в 1 Коринфянам 13, Текст подчёркивает любовь как основное качество жизни духом:
«13 Вы были призваны к свободе, братья. Смотрите только, чтобы свобода не стала предлогом для потворства плотской природе! Вы же, напротив, с любовью служите друг другу! 14 Потому что весь Закон заключен в одной-единственной фразе: «Люби ближнего своего, как самого себя». 16 Поэтому я говорю вам: живите, как велит Дух, и тогда вы не поддадитесь вожделениям плотской природы». (Гал 5:13-14, 16)
Затем, используя язык “плоти” и “духа”, Павел противопоставляет два главных образа жизни:
«16 Поэтому я говорю вам: живите, как велит Дух, и тогда вы не поддадитесь вожделениям плотской природы. 17 То, чего хочет наша природа, противоположно Духу, а то, чего хочет Дух, противоположно природе. Они постоянно враждуют, чтобы вы не всегда поступали так, как хотели бы. 18 Но если вас направляет Дух, Закон над вами не имеет власти. 19 Дела плотской природы у всех на виду. Это разврат, грязь, распущенность, 20 идолопоклонство, колдовство, вражда, раздор, ревность, гнев, своекорыстие, распри, расколы, 21 зависть, попойки, оргии и тому подобное. Я предупреждал вас раньше и предупреждаю теперь: никто из тех, кто так поступает, не будет иметь наследия в Царстве Бога». (Гал 5:16-21)
Центральное противопостановление между "плотью” и "духом" часто неправильно понимается. Многие, кто почитают Павла, а также многие, кто не любит его, часто отождествляли "плоть” с "телом", как будто наши тела как плоть являются главной проблемой и искушением. Учитывая общее значение слова "плоть" в английском языке, это не удивительно. Поэтому многие видели в Павле противника тела. Некоторые одобряют, некоторые считают это странным.
Это непонимание вдохновляется несколькими пунктами в его списке "дел плоти": блуд, нечистота, распущенность, пьянство и кутеж, все из которых могут быть истолкованы как телесные грехи, как грехи плоти. Но для Павла, “дела плоти” включают в себя гораздо больше: волшебство, вражда, ссоры, зависть, гнев, ссоры, разногласия и зависть. Когда Павел использует слово “плоть”, оно не отождествляется с нашими телами, как будто проблема в том, что мы воплощенные создания, которые едят, пьют и занимаются сексом.
Напротив, «дела плоти» - это характеристики образа жизни, который отличается от жизни во Христе, жизни в Духе. Они являются результатом того, что сосредоточены на чем-то ином, чем Дух Божий, или Иисус. Жизнь, сосредоточенная на плоти, есть жизнь, сосредоточенная на конечном. Более конкретно, жизнь "мудростью этого мира", нормальностью систем господства своего времени. Что жизнь характеризуется вражда, ссоры, зависть, гнев, распри, разногласия, распри и зависть.
Другой образ жизни, альтернатива жизни с центром "плот" - это жизнь, сосредоточенная на Духе:
«22 А плод Духа — любовь, радость, мир, стойкость, доброта, щедрость, верность, кротость, умение владеть собой. Нет такого закона, который бы это осуждал. 24Те, кто принадлежат Христу Иисусу, распяли на кресте свою плотскую природу вместе с ее страстями и желаниями. 25И раз мы живем Духом, отдадим себя под начало Духа!» (Гал 5:22-25)
Важно не отвлекаться на список "плодов Духа". Это удивительно привлекательное видение жизни, наполненное любовью, радостью, миром, терпением, щедростью, верностью, мягкостью и самообладанием. И эта жизнь - результат трансплантации Духа.
ПРОЩАЛЬНОЕ ПИСЬМО ПАВЛА
Мы заканчиваем двумя текстами из письма Павла к христианам в Филиппах. Хотя это было, вероятно, не последнее письмо, которое он написал, Мы называем его прощальным письмом, потому что Павел предполагал, что возможно это так. Павел написал его из тюрьмы, возможно, во время того же заключения в Эфесе, что и письмо Филимону (см. Главу 2). Павел не говорит, почему он попал в тюрьму, но мы знаем из письма, что это была имперская тюрьма, и что он знал, что его заключение может закончиться казнью (Флп 1:12-26).
Филиппы в северной Греции были первым городом в Европе, в котором Павел создал общину. Его отношения с филиппинцами, кажется, были лишены трудностей. Ни о каких неприятностях не сообщается, никакие насущные вопросы не рассматриваются; скорее, письмо наполнено любовью. Потому что он знал, что это может быть его прощание с общиной, которую он любил, поэтому его слова имеют дополнительный вес. Перспектива смерти имеет отрезвляющий эффект
Учитывая это, доминирующий тон письма примечателен - благодарение, радость и отсутствия беспокойства. Обратимся к нашему первому тексту, начиная с конца письма:
«4 Радуйтесь всегда, ведь вы живете в единении с Господом! И снова говорю: радуйтесь! 6 Ни о чем не беспокойтесь. Но если есть у вас в чем-либо нужда, с благодарностью поверяйте в молитвах и прошениях свои просьбы Господу. 7 И тогда мир Божий, который выше всего, что может представить себе человеческий ум, сохранит ваши сердца и мысли в единении с Иисусом Христом ". (Флп 4:4,6-7)
Павел наставляет кратким описанием жизни, которую он желает для них - жизни “во Христе. Она включает список добродетелей и завершается описанием той жизни, которую сам Павел нашел во Христе”:
«8 И еще, братья, пожалуйста, всегда направляйте свои мысли на то, что истинно, что достойно, что справедливо, что целомудренно, что приятно и восхитительно, что нравственно и достойно похвалы.9 Делайте то, что выучили, что переняли, что услышали, что узнали от меня, и Бог, источник мира, будет с вами. 11 Я говорю это не потому, что терплю лишения. Я научился довольствоваться тем, что есть, 12 я умею жить и в нужде, и в достатке. Я все прошел и ко всему готов: к сытости и к голоду, к достатку и к нужде. 13Все могу благодаря Тому, кто дает мне силы». (Флп 4:8-9,11-13)
Вот кем стал Павел благодаря своей жизни во Христе. Это завидное состояние: он научился довольствоваться тем, что попадалось ему на пути, быть голодным или сытым, иметь достаток или быть в нужде при любых обстоятельствах. Трансплантация Духа Павла прошла успешно.
Второй текст из Филиппийцев, возможно, является наиболее полным кратким изложением богословия радикального Павла. В послании к Филиппийцам 2: 1-11 говорится о том, какой должна быть жизнь “во Христе“, и подчёркивается что ”Христос распят“ и "Иисус Христос есть Господь". Он также содержит то, что большинство ученых считают гимном, написанным Павлом или его предшественником. Мы думаем, что это, вероятно, исходит от Павла; но даже если это было написано предшественником, это свидетельствует о сути мысли Павла, поскольку Павел одобрял его. И независимо от того, написан он Павлом или его предшественником, он представляет особый интерес, потому что это самый ранний христианский гимн, который у нас есть.
Текст начинается с серии советов о поведении для те, кто “во Христе”:
«1 Если жизнь с Христом для вас опора, если любовь Его для вас отрада, если есть у вас общение в Духе, если есть милосердие и сострадание, 2сделайте радость мою еще полнее! Будьте всегда и во всем согласны, равно любите друг друга всей душой, одинаково и чувствуйте, и мыслите!3 Ничего не делайте из своекорыстия и тщеславия. 4 Пусть каждый смиренно считает другого выше себя! Пусть каждый из вас думает не о собственном благе, а о благе других!" (Флп 2:1-4)
Текст продолжает описывать ум, который они должны иметь - ум, который они должны иметь во Христе-в том, что они видят в Иисусе: "Пусть мысли и чувства ваши друг к другу будут у вас, как у Христа Иисуса" (2:5). И какое же это ум?
Затем текст цитирует или вторит гимну про ум, который они должны иметь. Мы показываем Гимн в трех частях, разбив на строфы:
Он, по природе Бог,
не держался за равенство с Богом,
но добровольно лишился всего,
приняв природу раба
и человеком родившись.
Он был во всем человеку подобен
но еще больше себя
умалил и так был послушен,
что принял и смерть саму
— смерть на кресте.
3а это Бог вознес Его над всеми
и имя даровал
превыше всех имен,
чтобы пред именем Иисуса
всякое колено преклонилось
на небе, на земле и в преисподней
и всяк язык провозгласил, что Иисус
Христос — Господь,
во славу Бога Отца.
(Флп 2:6-11)
Этот гимн - резюме истории Иисуса. Конечно, в истории Иисуса есть многое из того, что мы знаем из Евангелий, и чего здесь нет. Но то, что здесь есть инкапсулирует самые центральные убеждения Павла об Иисусе
Вторая и третья части (строфы) акцентирует - “Христос распят” и”Иисус Христос есть Господь " —которые, не случайно, являются названиями двух наших глав. Обратите внимание, что во второй части, когда Павел ссылается на то, что Иисус становится “послушным до смерти”, он добавляет конкретно: “даже принял смерть на кресте". Для Павла Иисус не просто умер - он был распят имперской силой своего времени в качестве защитника видения жизни, отличной от имперской, и видения жизни, отличной от «мудрости этого мира».
Третья часть, возможно, является самым триумфальным провозглашением "Иисус Христос есть Господь" в Новом Завете. Сразу же после упоминания Иисуса, умирающего на кресте, гимн провозглашает "поэтому Бог вознёс его" (как первый плоды воскресения) “и дал ему имя выше всякого имени". Далее в тексте говорится о трехэтажной Вселенной древнего мирма "так что во имя Иисуса каждое колено должно приклонится, и на небе, и на земле, и под землей". Гимн завершается словами, которые прямо противопоставлялся римскому имперскому богословию " и всяк язык провозгласил, что Иисус Христос — Господь, во славу Бога Отца". Иисус есть Господь, а император-нет. Иисус — Господь, а правители этого мира-нет.
Посмотрите еще раз на первую часть гимна и начало второй:
Он, по природе Бог,
не держался за равенство с Богом,
но добровольно лишился всего,
приняв природу раба
и человеком родившись.
Он был во всем человеку подобен
но еще больше себя умалил
Фрагмент полон контрастами. То, что мы видим в Иисусе, сильно отличается от того, что мы видим в ком-либо другом. Кто считал "не держался за равенство с Богом" или "за что нужно ухватиться”, как выразился другой перевод? И о чем было “лишил себя всего" Иисуса?
Этот отрывок по-разному понимается современными учеными. Чаще всего предлагались две возможности, к которым мы добавляем третью. Одна из возможностей заключается в том, что это контраст с Адамом. Согласно книге Бытия, искушение, которому Адам и Ева поддались, было желание "быть как Боги". Таким образом, то, что мы видим в Адаме (как символе всего человечества) - это желание быть богоподобными. Иисус жил другим путем: он не стремился к равенству с Богом. В поддержку этого понимания отметим, что Павел в другом месте говорит о контрасте между "первым Адамом “(Адам бытия) и” вторым Адамом“ или ”последним Адамом" (Иисус; Рим. 5:12-14; 1 Кор. 15:45-49). В этой интерпретации, грех Адама и Евы был гордыня, греческое слово, обычно переводимое как "гордыня". Гордыня означает не просто хорошее чувство достижения, но и то, что ты делаешь себя центром существования, раздувая себя (или свое дело) до чрезмерных размеров. Вот что сделал “первый Адам". Второй Адам представляет нам другую модель - Иисуса опустошил себя.
Второй способ понимания контраста этого текста, как относящийся к предсуществующствованию Христа, до рождения. Или, говоря языком Иоанна, "слову", которое было с Богом с самого начала и которое воплотилось в Иисусе (Иоанна 1:1-14). Для этого понимания, воплощение означало, что существовавший Христос, слово, очистил себя от своих божественных качеств, чтобы стать человеком во Христе. Стать человеком означало стать уязвимым — даже до такой степени, чтобы быть казненным силами, которые правят этим миром. Это понимание обычно называют "kenotic“, от греческого слова kenosis, что означает "опустошение". Христос, который был с Богом с самого начала, опустошил себя, чтобы быть среди нас.
Есть и третья возможность. Кто в мире Павла утверждал, что он “по природе Бог” и кто считал “он равен Богу"? Ответ вполне очевиден: римский император, провозглашённый императорским богословием божественным, Господом, Сыном Божиим и Спасителем мира, принёсшим мир на землю.
Нет необходимости принимать решение какое из этих толкований правильное. Они все могут присутствовать, даже если мы думаем, что третье наиболее вероятно. Если взять противопоставление с Адамом и Евой, то мы должны вспомнить, что они были родителями не только убитого Авеля, но и убийцы Каина, который, согласно Бытию, основал первый город и, таким образом, системы господства, которые начались пять или шесть тысяч лет назад. Если же взять противопоставление с предсуществующим Христом, то возникает аналогичный момент: Бог, опустошённый и воплощённый в Иисусе, был страстно увлечен не властью и контролем, а справедливостью и миром, распределительной справедливостью .
И если есть противопоставление между Христом и Кесарем, то другие смыслы не нужно исключать. Все смыслы одновременно присутствуют. То, что мы видим в Иисусе—распятого и воскресшего Христа как “Иисуса Христа Господа” это путь, стезя. Это, говорит Павел в этом отрывке, и есть тот разум, которым должны обладать последователи Иисуса. То, что мы видим в Иисусе, - это путь, стезя личного преображения. И это путь, стезя пропаганды образа жизни, очень отличного от и противоположного нормальности "этого мира". И это, конечно, будет стоить жизни Павлу.
ЭПИЛОГ. Смерть Апостола
В этом эпилоге мы переходим в высшие "разделы науки", известные как догадки. Мы спрашиваем о смерти Павла. Как, где и когда он умер? Все, что мы можем предложить в ответ - это догадки, но мы постараемся угадать как можно точнее со всей возможной исторической достоверностью. Начнём с последних слов самого Павла.
СОХРАНИТЬ ХРИСТИАНСКОЕ ЕДИНСТВО
Как мы видели в главе 2, Павел закончил свое письмо к Римлянам поприветствовав двадцать семь известных ему лиц. Это совсем не необычно, для Павла, в конце писем он часть обращался с прощальными приветствиями, но большинство из них очень общие. Например: "приветствуйте всех братья и сестры со святым поцелуем "(1 Фес. 5:26), или “приветствую друг друга с целованием святым” (2 Кор. 13:12).
Вполне возможно, что Римлянам 16 настолько отличается подробность, потому что Павел приглашает этих христиан, чтобы помочь ему, когда он будет путешествовать на запад в Испанию. Но также возможно, что у него есть предчувствия, что это письмо может быть, как это было на самом деле, его последней волей и завещанием. Это появляется в конце Римлянам 15, когда Павел рассказывает им о своих планах посетить их:
«23 Но теперь я завершил свои труды в этих краях и надеюсь, что мне удастся исполнить многолетнее желание 24 и по пути в Испанию увидеть вас и хотя бы отчасти насытиться общением с вами. А потом, надеюсь, вы окажете мне помощь в том, что мне понадобится для этого путешествия. 28 Когда я это исполню и лично доставлю им то, что было для них собрано, я направлюсь в Испанию и по пути навещу вас. 29 И я знаю, что, когда я приду к вам, я принесу вам в изобилии благословенные дары Христа". (Рим 15:23-24, 28-29)
Но он продолжает, отмечая, что, прежде чем пройти через Рим в Испанию и на Запад, у него есть особая и важная миссия, которую он должен выполнить на востоке:
«25 Теперь же я направляюсь в Иерусалим, чтобы послужить там святому народу Божьему.26 Дело в том, что общины Македонии и Ахайи решили оказать помощь беднякам из народа Божьего. 27 Они приняли хорошее решение, а впрочем, они у них в долгу: если те поделились с ними своими духовными богатствами, то и язычники должны помочь им в их земных нуждах». (Рим 15:25-27)
Мы возвратимся к этому через мгновение, чтобы рассмотреть содержание и цель из этого «служения святым», но что касается предчувствий, обратите внимание как заключает Павел:
«30 Прошу вас, братья, ради Господа нашего Иисуса Христа и ради любви, даруемой Духом, усердно молитесь за меня Богу, 31 чтобы неверующие в Иудее не причинили мне вреда, а помощь, которую я несу в Иерусалим, была благосклонно принята там святым народом Божьим. 32И тогда, если будет на то Божья воля, я буду счастлив побывать у вас и отдохнуть душой с вами». (Рим 15:30-32)
Какова эта миссия в Иерусалим, во время которой, с одной стороны, нехристианские евреи могут подвергнуть опасности жизнь Павла, а с другой, христианские евреи могут отрицать служение Павла? Это еще один из тех случаев, когда, как и в главе 3, Деяния Луки должны быть использованы для дополнения писем Павла, тем более, что после римлянам 15-16, мы больше ничего не услышим от самого Павла.
В главе 3 мы упомянули Иерусалимскую встречу, на которой между Иаковом, Петром, Варнавой и Павлом обсуждалось и было достигнуто соглашение о том, что обращенные в христианство мужчины-язычники не нуждаются в обрезании. Но это была явно ожесточенная дискуссия, как мы видели ранее, из-за перемирия, на языке Павла, сообщающего об этом инциденте Галатам. Он упоминает «Добивались этого лишь некие лжебратья, которые вкрались к нам, как лазутчики, чтобы разведать о нашей свободе, которая есть у нас благодаря Христу Иисусу, и вернуть нас в рабство». (Рим 2: 4) и «Что же касается авторитетнейших (кто они такие и кем были, мне безразлично, ведь Бог беспристрастен), то они, эти авторитетнейшие, не стали от меня требовать ничего сверх моей Вести». (Рим 2: 6). Кстати, вы можете сравнить это с гораздо более критичным описанием этой дискуссии в Деяниях 15.
Но даже с этим окончательным соглашением между Иаковом и Петром, с одной стороны, и Павлом и Варнавой, с другой, необходимо было создать, так сказать, "таинство примирения" между еврейским христианским консервативного крыла и языческим христианским либеральным крылом самой ранней Церкви. Что это было и как это должно было организовано?
Консервативный и аскетичный Иаков, известный как Иаков Справедливый, Иаков Иерусалимский и Иаков, брат Иисуса, возглавили группу в Иерусалиме, который практиковали общинное имущество, как говорит нам Лука в своих Деяниях. В 2:44-45 сообщается что у них “все общее”, и в 4:32-5:11, что "никто не претендовал на частную собственность, кроме всего у них была общая собственность". Они были известны,поэтому, как "бедные", потому что они следовали предписанию Иисуса, "Блаженны нищие", практикуя радикальное божественное делиться всем, которая шла вразрез со структурой нормального человеческого общества. И вот, после того нелёгкого соглашения в Иерусалиме в котором консерваторы уступали либералам, должно было быть взаимное концессия, в соответствии с которой либералы пожертвовали на поддержку сообщества Иакова. Или, по словам самого Павла, в конце на той Иерусалимской конференции "Они просили нас только об одном: помнить о бедных иерусалимской церкви, что я и делаю с особым усердием". (Гал. 2:10).
Это Иерусалимское соглашение заключалось в том, что финансовые пожертвования христианских язычников должны были обеспечить конкретную поддержку этой утопической эсхатологической модели общины христианских евреев Иакова в Иерусалиме. Однако вы получите только полную историю этого "собирания для святых" или "вклада для бедных", объединив части от Павла и части от Луки:
1. Соглашение: Гал 2:10
2. Программа: 1 Коринфянам 16: 1-4; 2 Коринфянам 8-9; Деяния 11: 27-30
3. Доставка: Римлянам 15: 25-31; Деяния 20: 4
4. Состояние: Деяния 21:17-26
5. Бедствия: Деяния 21: 27-36
Во-первых, можно видеть, из этих текстов, насколько более пространно Павел описал всё это и насколько велика была его забота о ее выполнении. Далее, мы видели выше его страхи о то, что может случиться с ним: христианские евреи Иакова могут отказаться от него, а нехристианские евреи Иерусалима могут напасть на него. Наконец, вы можете прочитать в Деяниях, что опасения Павла были вполне обоснованными. Что там же там произошло, по словам Луки, нашего единственного источника?
Во-первых, сообщество Иакова отказалось принять деньги, если Павел не покажет, что он сам "соблюдал и охранял закон", используя (некоторые из ?) денег для оплаты ритуала очищения в храме (Деян 21: 24; читать 21: 17-24). По-видимому, он согласился на это. По общему признанию, довольно двусмысленный тест!
Он был в Иерусалиме с группой христианских язычников, принёсших собранные деньги. Ничто не запрещало ему и его христианским языческим товарищам входить в огромный внешний двор язычников храма, но им пришлось бы ждать его там, пока он и, христианские евреи вместе с ним, прошли предупреждающую балюстраду и вошли в меньшие внутренние дворы, зарезервированные, под страхом смерти, только для евреев. Как только он вошел в храм, на него напали "евреи из Азии" за нарушение этого запрета, приведя этих языческих товарищей во внутренний двор евреев (Деян 21:27-28). Затем Павел был арестован и отправился в долгий путь в Рим.
Лука в Деяниях не говорит нам, что случилось с Павлом, когда он достиг Рима. Он никогда не говорит нам о смерти или мученической смерти Павла. Как только Павел начинает открыто проповедовать в Риме, история, которую намеревался рассказать Лука, закончена. Поэтому Лука просто сообщает, что Павел «жил целых два года за свой счет и принимал всех, приходивших к нему, проповедуя Царствие Божие и уча о Господе Иисусе Христе со всяким дерзновением невозбранно» (Деян 28:30-31). Но что случилось с Павлом после?
МУЧЕНИЧЕСТВО ПАВЛА
Вполне вероятно, что Лука писал одно или два поколения спустя, после Павла, и знал, что с ним случилось. Но он, вероятно, не хотел заканчивать свой второй том, Деяния, римским осуждением Павла так как, как он закончил свой первый том, Евангелие , римским осуждением Иисуса.
В Евангелии от Луки Пилат, конечно же, утверждал невиновность Иисуса “в третий раз " (Деян 23:22). И в Деяниях гадюка, оставившая Павда невредимым, "утверждала" его невиновность(Деян 28:3-6). Тем не менее, Лука, вероятно, хотел избежать того, чтобы оба его тома закончились Римской казнью, после его неоднократных утверждений о том, что римская власть и про-Римская еврейская власть считали христианство невинным явлением. Итак, без писем Павла и Деяний Луки, что подсказало бы нам, как и когда умер этот великий апостол Иисуса?
Существует два основных ответа на этот вопрос. В обоих случаях Павел умирает мучеником при императоре Нероне, но, к сожалению, оба оперируют на границе между традицией и ученостью, догадками и домыслами, включая, конечно, наш собственный вариант для второго ответа.
Павел был освобождён и отправился в Испанию. Первая реконструкция предполагает, что Павел был освобожден после ”целых двух лет", упомянутых в Деяниях 28: 30, и продолжил, как и планировалось, своё путешествие из Рима в Испанию, и написал эти шесть писем, обсуждаемых в этой книге. В конце концов, он вернулся в Рим и был замучен Нероном. Это основано на рассказе в "1 Клименте", христианском письме, написанном из Рима, до сих пор спорным, Коринфянам в конце первого века. Он предупреждает их, что "через зависть и величайшие и самые праведные столпы Церкви преследовались и утверждались до смерти" (5:2). Итак, он продолжает " давайте поставим перед нашими глазами добрых" (5:3) апостолов, сначала мученика Петра (5: 4), а затем мученика Павла:
«Павел, по причине зависти, получил награду за терпение: он был в узах семь раз, был изгоняем, побиваем камнями. Будучи проповедником на Востоке и Западе, он приобрел благородную славу за свою веру, так как научил весь мир правде, и доходил до границы Запада, и мученически засвидетельствовал истину перед правителями. Так он переселился из мира, и перешел в место святое, сделавшись величайшим образцом терпения». (1 Клим 5:5 -7)
Этот текст, безусловно, знает традицию, что “Петр и Павел“, Близнецы-основатели христианского Рима, заменили ”Ромула и Рема", близнецов-основателей языческого Рима. Но эти неопределенные упоминания о "Западе" в 1 Клименте 5, вероятно, основаны больше на планах Павла относительно "Испании" в Римлянам 15: 24, 28, чем на отдельной и независимая информация.
Кроме того, если бы Лука знал, что Павел был освобожден после деяний 28:30, трудно себе представить, почему он, по крайней мере, не упомянул бы об этом, не обязательно упоминая о его возможной мученической смерти. Как указывалось выше, каждая Высшая Римская или про-римская власть, которая противостояла Павлу в Деяниях Луки, объявляла его "невинным": губернатор Галлиона в Коринфе (18:14-15); трибуна Клавдия Лисия в Иерусалиме (23:29); и правителя Феста в Кесарии Маритима (25:18, 25; 26:31).
Если бы Павел был оправдан, освобожден и отправился на запад в Испанию, Лука, несомненно, мог бы добавить еще одно или два предложения на этот счет. Поскольку каждый римский чиновник, который встречался с Павлом, объявил его невиновным, Лука едва ли мог опустить кульминационный Имперский суд оправдания!
Павел не был освобождён и никогда не ходил в Испанию. Вскоре после середины июля 64 СЕ вспыхнул страшный пожар в западной части цирка и запылал восток вдоль долины между Северной и Южной Палатин Авентин холма. Из четырнадцати районов Рима, три были полностью разрушены, семь были серьезно пострадали, и только четыре остались невредимыми, прежде чем огонь был наконец остановлен после недели городского террора. Летопись Тацита, написанная во втором десятилетии второго века нашей эры, рассказывает о непосредственной вере в то, что Нерон сам приказал поджечь город:
«Но ни средствами человеческими, ни щедротами принцепса, ни обращением за содействием к божествам невозможно было пресечь бесчестящую его молву, что пожар был устроен по его приказанию. И вот Нерон, чтобы побороть слухи, приискал виноватых и предал изощреннейшим казням тех, кто своими мерзостями навлек на себя всеобщую ненависть и кого толпа называла христианами. Христа, от имени которого происходит это название, казнил при Тиберии прокуратор Понтий Пилат; подавленное на время это зловредное суеверие стало вновь прорываться наружу, и не только в Иудее, откуда пошла эта пагуба, но и в Риме, куда отовсюду стекается все наиболее гнусное и постыдное и где оно находит приверженцев. Итак, сначала были схвачены те, кто открыто признавал себя принадлежащими к этой секте, а затем по их указаниям и великое множество прочих, изобличенных не столько в злодейском поджоге, сколько в ненависти к роду людскому. Их умерщвление сопровождалось издевательствами, ибо их облачали в шкуры диких зверей, дабы они были растерзаны насмерть собаками, распинали на крестах, или обреченных на смерть в огне поджигали с наступлением темноты ради ночного освещения». (Тацит кн 15:44 2,4)
Таким образом, наша лучшая историческая догадка заключается в том, что Павел, и, предположительно, Петр, умер среди многих христиан, замученных Нероном в 64 году нашей эры. Смерть Павла не была выполнена способом, который полагался для римских граждан - обезглавливанием. Мы предполагаем, что Павел умер среди всех этих христиан, которых Нерон сделал козлами отпущения. Если это правильно, он умер ужасно, но он умер не в одиночестве, что в высшей степени важно.
В ужасе обвинения Нерона и ужасе его мести немногие христиане смогли сосредоточиться на том, что случилось с Павлом, Петром или кем-либо еще. Его смерть скрыта среди всех смертей, описанных выше в летописи Тацита. Возможно, автор 1 Климента знал об этом включении, хотя, как видно выше, он предполагал, что Павел достиг Испании до своей мученической смерти. Во всяком случае, сразу же после упоминания казни Петра и Павла это письмо продолжает словами: «к этим людям со святой жизнью собралось великое множество избранных, которые стали жертвами ревности и подали среди нас самый справедливый пример в своем терпении под многими унижениями и пытками» (6: 1). Заметьте, кстати, что Тацит говорит выше о "огромных количествах“, а 1 Климент говорит здесь о "великом множестве". . . среди нас", ссылаясь, мы предполагаем, на то же самое преследование козла отпущения Нероном в 64 г. н. э.
Здесь есть историческая ирония. Напомним, ожесточённые разногласия между Павлом и Петром в Антиохии в послании к Галатам 2:11-13 из главы 3 раньше. Они были окончательно примирены, по крайней мере, по более поздней традиции, как мученики при Нероне. Кроме того, вспомните разногласия между "слабыми” и "сильными" из Послания к Римлянам 14, в главе 6. Мы не знаем, была ли успешна просьба Павла об их единстве. Но, опять же, эта рознь была поставлена под сомнение жестокостью Нерона. Петр и Павел, "слабые" христиане и” сильные “христиане, объединённые мученичеством, наконец смогли, как Павел молился в послании к Римлянам 15:6: "вместе одним голосом прославлять Бога и Отца Господа нашего Иисуса Христа".
Есть ещё одна ирония. Павел не знал наверняка, что письмо к Римлянам будет его последней волей и завещанием. Он знал, что лично присутствовать на соборе в Иерусалиме очень опасно. Но письмо и собрание были о единстве и, в конце концов, что поиск единства будет стоить ему его жизнь. Павел бы принял такую возможность.
Об этом стоит задуматься на мгновение. Пусть не сам Павел, а представители участвовавших в собраниях, доставили деньги в Иерусалим. Другими словами, Павел мог бы воздержаться от поездки с ними, а вместо этого отправиться прямиком в Испанию. Но эта ось восток-запад, письмо к Римлянам и сами собранные деньги были о сохранении христианского единства консерваторов и либералов. Сегодня нам трудно глубоко переживать по поводу того древнего раскола между христианскими консерваторами (кошерными для всех) и христианскими либералами (не кошерными для всех). И, несомненно, будущее христианство найдет наш современный спор между христианскими консерваторами и христианскими либералами в равной степени неактуальным в долгосрочной перспективе. Тем не менее, всегда были мученики, готовые умереть за ту или иную сторону. Но, как правило, было очень мало тех, кто, подобно Павлу, отдавал свою жизнь в попытке удержать обе стороны вместе в христианском единстве.
В конце, мы даем последнее слово самому Павлу, говоря о том, что в конечном итоге должно было стать тем роковым сбором для утопической общины Иакова в Иерусалиме. «Речь идет не о том, что я хочу облегчить положение других, переложив тяготы на вас,". - говорит он во 2 Коринфянам 8: 13-14, « но о равенстве. Сейчас вы можете из своего избытка восполнить их нехватку, а когда у вас будет нехватка, а у них избыток, они восполнят вашу нехватку. Таким образом, будет равенство».
Мы цитируем этот текст как относящийся не только к первоначальной ситуации собиранию денег Павлом, но и к нынешней ситуации, в нашем современном мире. Это, тогда, сейчас и всегда, о "справедливом балансе", или распределительном правосудии, в котором Божья семья получает справедливую долю Божьего Слова.
Примечания
Глава Первая Привлекательный или ужасный?
1. Adolf Gustav Deissman, trans. William E. Wilson, Paul: A Study in Social and Religious History (New York: Harper & Row [Harper Torchbooks], 1957), pp. 80, 140.
Глава Третья. Жизнь апостола на расстоянии
1. William Mitchell Ramsay, The Cities of St. Paul (New York: Hodder & Stoughton [Doran], 1907), p. 235.
2. William Mitchell Ramsay, St. Paul the Traveler and the Roman Citizen (London: Hodder & Stoughton, 1895), p. 60.
3. Ramsay, St. Paul the Traveler and the Roman Citizen, p. 61.
4. Rodney Stark, The Rise of Christianity (San Francisco: HarperSanFrancisco,
1997), pp. 147–62.
5. Stark, Rise of Christianity, p. 160.
Примечания
1. 1. Adolf Gustav Deissman, trans. William E. Wilson, Paul: A Study in Social and Religious History (New York: Harper & Row [Harper Torchbooks], 1957), pp. 80, 140.
2. William Mitchell Ramsay, The Cities of St. Paul (New York: Hodder & Stoughton [Doran], 1907), p. 235.
3. William Mitchell Ramsay, St. Paul the Traveler and the Roman Citizen (London: Hodder & Stoughton, 1895), p. 60
4. . Ramsay, St. Paul the Traveler and the Roman Citizen, p. 61
5. Rodney Stark, The Rise of Christianity (San Francisco: HarperSanFrancisco,