Когда слышатся слова «апокалипсис», «апокалиптический», то ужас, ожидание чего-то жуткого и неотвратимого охватывает человека. Кто-то, взявший в руки том нашей книги, невольно поморщившись, может быть, скажет: «Ну вот, опять пугать начнут, жуть нагонять». В жизни ведь и без того нерадостно. Кто-то припадет к толкованию на Апокалипсис, как к гадалке: «Так, что нас там ждет? Скажите скорее!» …А взору апостола на острове в Эгейском море открывается Христос. Апокалипсис — это Откровение Иисуса Христа. Его образ открывается Церкви.
Трепетно, с волнением и радостью бьется сердце приступающего к великому Откровению. Ожидаемый, Возлюбленный, Таинственный открывается…
В душе всё тихо. Треволнения мира далеко позади. Волны бьются о каменистый берег острова на Эгейском море. Происходит Встреча…
Прошло 22 года с тех пор, как была написана последняя страница этого «Толкования» без всякой надежды на публикацию. Минуло время. Изменилось общество, изменились и мы. И сейчас мне многое хотелось бы изменить, подправить, переписать и усовершенствовать в этой книге. Но все оставлено так, как было.
Есть богословие и книги, приходящие к нам из профессорских кабинетов, библиотек и аудиторий знаменитых школ. Есть богословие тех, кто молится в монастырях и кельях, подвизается в иноческом благочестии. Есть слова и речи, возглашаемые со святительских кафедр. Но есть и еще один вид богословия — богословие советских времен. Когда идеологический (и не только) пресс безбожия подавлял всё и вся. Когда недоступны были библиотеки и книги академий. Когда далеки и нечасты были монастыри. Когда оторвана была от людей наша отеческая православная наука. Однако, несмотря ни на что, сохранялись тогда среди людей не только вера и благочестие, но и жажда познания Слова Божия и желание поделиться познанным. Писались и книги без какой-либо надежды, что когда-то они будут изданы. Писались просто потому, что писалось, потому, что жажду Слова истребить невозможно. Однажды одного из таких пишущих спросил профессор: «Получили ли вы радость от написания своей работы?» Ответ был — «Да!» И тогда профессор сказал: «Значит, главное уже произошло!» Эти книги несут на себе печать неминуемых в тех обстоятельствах издержек, недостатков и несовершенств. Ведь даже должных ссылок сделать было невозможно. …Но перо писало. А Дух Божий дышит, где хочет.
Предлагаемая книга — из тех времен. Написал ее молодой диакон по благословению своего духовного наставника, Игнатия Лапкина, обратившего его в православие, наставлявшего его в святоотеческом разумении Писания, а также по благословению духовного отца своего и аввы протоиерея Александра Пивоварова. Написал ее в Кызыле, в центре Азии, в 1979–1982 гг. В те годы она была начитана на магнитофонные ленты и распространялась по многим городам бывшего теперь уже Советского Союза. Эти кассеты тайно прослушивались жаждущими разумения Слова Божия, изымались при обысках.
С 1994 г. рукопись принята к подготовке красноярским издательством «Енисейский благовест». Впервые увидела свет в 1998 г. в журнале издательства «Енисейский благовест» — «Новое и старое». Напечатана в журнальном варианте в четырех номерах «НиС» (№№ 3–6, 1998–2001). А сегодня это «Толкование» предлагается читателям в виде книги, которая более 20 лет ждала своего часа. И если через нее кому-то откроется Христос, если кому-то еще более полюбится Откровение Того — Кто возлюбил нас, Того — Кто есть и был и грядет, и не хочет остаться сокрытым, то главное произошло.
