Кельтская Церковь Британских островов: история, предания, поэзия

Наша сегодняшняя лекция посвящена кельтской церкви Британских островов.

Я бы хотел сначала сделать замечания вводного свойства, а потом уже, наверное, перейти к тому, что является предметом этой лекции. Хочу сразу предупредить, что я не являюсь профессиональным историком, я больше филолог. Материал, который я буду сегодня излагать – историко-филологический. И он специфичен, наверное, еще и потому, что сам по себе предмет беседы представляет собой вопрос достаточно специальный, открытый, по крайней мере. Уильям Батлер Йейтс однажды заметил, что от огромной свечи прошлого мы должны зажечь свои маленькие светильники. Под огромной свечой прошлого он подразумевал как раз наследие кельтских стран, наследие Ирландии, Британии, острова Мэн, Бретони, Шотландии и Оркнейских, Шетландских, Внешних Гибрид, Внутренних гибрид, то есть островов, которые связаны с историей кельтского мира. Ему же принадлежат слова: «Мы все Ирландии сыны, ее тоской заражены и горечью с пеленок. И я, в том нет моей вины, фанатиком рожден». Йейтс будет сопровождать нашу сегодняшнюю лекцию, время от времени возникая, потому что это фигура не просто знаковая, культовая, но она еще замечательна и тем, что человек является таким «ирландским Пушкиным», то есть когда мы говорим о том, что «Пушкин – наше все», мы предполагаем, что за этим стоит история освоения русской культуры с помощью призмы творчества Александра Сергеевича. Так и история кельтской культуры непосредственно связана с фигурой Йейтса. Если мы сегодня успеем, мы дойдем до событий посвященных» кельтским сумеркам» и кельтскому возрождению последнего этапа.То есть двадцатого столетия.

Но начать я бы хотел с таких, может быть несколько историко-теологических замечаний. Не в плане богословия, а в плане того, что люди, которые делали эти замечания, связаны с историей именно русского богословия, русской духовной культуры XX века. Я хотел бы напомнить одну из цитат протоиерея. Александра Меня, который рассуждает по поводу вселенского христианства вообще и делает следующее наблюдение: «Вселенское христианство подобно горе, опоясанной лесом, кустарниками, лугами, ледниками, которые вместе составляют ее цельное одеяние. Нельзя ждать, что свет Евангелия будет преломляться одинаково. Проходя сквозь толщу различных народов, он станет создавать все новые и новые ландшафты духовности». Вот эти ландшафты духовности представляют, на мой взгляд, большой интерес для не только исследователей, и культурологов, но и просто для обычных христиан. Когда мы в своей собственной практике духовной, или церковной, сталкиваемся со сложными вопросами, то обращение к наследию людей исповедавших то, что исповедуем мы, живших в другое время и при других внешних обстоятельствах, иногда нам помогает понять что то, что нам приходится преодолевать, уже кем-то преодолевалось. Или то, что свершалось в нашем церковном сообществе, уже свершалось где-то кем-то. И здесь любопытно посмотреть, как люди выходили из сложных ситуаций, какой урок они извлекали.

Многие современные работы академического статуса на западе, полемизируют с популярными в своей массе нью-эйджевскими исследованиями в отношении кельтологии и носят откровенно ревизиционистский характер, вплоть до попыток показать, что такого явления, как «кельтская церковь» вообще не было, и сам концепт кельтского христианства не более чем миф.

Их оппоненты, находящиеся по другую сторону дискуссии, часть из них принадлежит к движению Нью-Эйдж, рассуждают о кельтской духовности, которая по своей природе, имеет несколько признаков, она: экуменична, она эзотерична, экологична, феминистична, она опирается не только на Евангелие, но и на разного рода апокрифы, религию древних друидов, которая была реконструирована в XIX веке. Причем привлекается ещё в качестве пунктов для опоры мнений аскеза древних египетских монахов, и как это ни странно учение Пелагия о свободе человека в выборе между добром и злом,свободной воле. Вот такой очень пёстрый мировоззренческий букет у тех, кто полемизирует с академическим направлением в кельтологии. На самом деле этот последний аспект полемики по поводу свободы человека в выборе добра и зла, необязателен, но для общей картины, мы должны представлять что, например, Карл Барт описывал британское христианство, как неизлечимо пелагианское. Вот это пелагианство кельтского христианства станет притчей во языцех особенно в XIX веке, в разворачивающейся в кельтологической литературе полемике.

Но это первые два замечания предварительных, и еще одно для того, чтобы посмотреть, что с этим вопросом, который мы сейчас рассматриваем, что с этим делают на западе. Я обратился к одной небольшой работе, сделанной в 1995 году. Человек, которого зовут Оливер Дэвис, это один из самых известных валлийских, то есть жителей Уэльса, кельтологов. Когда в 95-96 годах центр кельтологии из Эдинбурга, то есть из Шотландии переместился в Уэльс, в Лампетер, Дэвис основал там свою кельтологическую школу, но не это интересно, а интересно, как он предлагал студентам-теологам курс по кельтскому христианству. В преамбуле он говорит: «Мы хотели бы ввести студентов в концепт особого типа христианства в кельтских странах эпохи Средних веков, который представляет собой слияние дохристианской кельтской религии евангельской верой». И на это, как считает Оливер Дэвис, есть как минимум две причины: «Во-первых, многие христиане, живущие сегодня в кельтских странах, рассматривают себя именно как кельтов, и, во-вторых, необходимо исследовать христианское мировоззрение, зафиксированное в сознании пусть немногочисленных, но до сих пор говорящих по-кельтски народов этих стран»». Русские церковные историки, я знаю, среди слушателей есть студенты различных православных институтов, XIX – XX века с кельтской церковью как с термином не обращались. Вы можете найти у Болотова упоминание ирландских проповедников-монахов, а первое упоминание о кельтских иноках есть в работе Льва Карсавина, посвященной монашеству. Это 1932 год. Если мы доберемся до этого момента, я скажу, где Карсавин ее нашел. Но в принципе, книг там в эмиграции,было много.В первой половине XIX века начались исследования. В первой половине XX века их уже было достаточно, Карсавин, оказавшись за границей, работал сначала в Софии,с этими источниками, и он оттуда термин «кельтская церковь» впервые ввел в наш церковный язык, обращение церковно-исторической науки.

Интерес к кельтской церкви проявляют люди, которые видят в ней модель, согласно которой, простите за тавтологию, могут или даже должны выстраиваться какие-то современные церковные отношения. Этому тоже было посвящено очень много литературы, в основном на западе. Но сейчас, в 90-х годах, эта тема стала актуальна и у нас в России. Я удивлен, тому что эта лекция происходит сейчас в 2017 году. Потому что первую книгу на эту тему мы напечатали в 2000 году. Это была брошюра, посвященная Патрику. И потом была еще одна книга, о святом Брендане.Позднее в 2004 о святом Коламбе. А в 2006 году, по-моему в РГГУ проводилась конференция, которая так и называлась «кельтская церковь». И потом – тишина. То есть тишина, которая на самом деле удивительна, потому что на мой взгляд интерес, такая волна прошла и она спа́ла. Я объясняю это, наверное, следующими вещами. Сам по себе интерес в России к кельтскому христианству в 90-е годы был связан с попытками молодежи найти что-то такое, что было, не то чтобы альтернативой возрождающемуся православию или развивающемуся, но какой-то такой момент,это был бонус, который бы «приклеивался» к православной церкви официальной, но был не похож на все то, что предлагает она. И в то же время, оставаясь со святым Патриком, ты остаешься внутри церкви, рядом с другими святыми. А потом накрыла какая-то тишина, пауза наступила. Эта конференция десятилетней давности оставила небольшой сборник материалов, носам по себе интерес схлынул. В 90-е годы мы надеялись, что наступит момент, когда в России появится какая-то серьезная кафедра кельтологии. Но сейчас только в МГУ есть кафедра германистики, кельтологии, так, через запятую пишется или через дефис. И они занимаются в основном филологическими исследованиями. Некоторые диссертации в Свято-Тихоновском институте, я знаю, что в 90-е годы были написаны по бретонским святым, кое-что, и по Патрику, такая самая удобная фигура, и больше всего литературы есть. А на самом деле вопросы истории кельтской церкви не были у нас освещены. И сейчас опять этот интерес. Может быть, за этим что-то последует.

Я боюсь озвучивать в незнакомой аудитории свои предположения, чем он вызван. Может быть вызван тем, что церковь на современном этапе подходит к некоторой критической точке, а может быть просто настало время, и мы смотрим на наших святых, в Единой Церкви более пристально.

У меня была такая «вилка», когда я думал, как выстроить лекцию. В принципе, о кельтологии лекции выстраиваются следующим образом: сначала начинают говорить о том, что такая церковь была, а потом начинают пересказывать материал, который можно условно назвать наследием кельтской церкви, то есть познакомиться с этим материалом. Но я отказался от этого подхода, потому что все то, о чем бы я с вами говорил, это было бы изъято из книг или из интернета, который вам доступен. В основном, рассказывать о кельтской церкви можно с помощью пересказа каких-то житий святых, какие-то может быть поворотные события. Я решил этого не делать, а сделаю следующее. Сегодняшняя лекция посвящена даже не столько кельтской церкви, сколько историографии, или такая у меня сверхзадача: рассказать вам, как концепт кельтской церкви появился вообще в европейской культуре, и как он развивался, и к чему это все привело, и к чему это может привести. То есть, какое развитие может случиться дальше.

Первое проявление интереса к тому, что мы сейчас с известной долей условности называем кельтским христианством и пытаемся следовать в предмете «история кельтской церкви», можно датировать 664 -880 годами.Вообще, есть внутри кельтской историографии четыре разных периода. Первый период – это 664: синод в Уитби. Я некоторые вещи буду говорить, но не расшифровывать, иначе мы будем сидеть до утра. Синод в Уитби и 880-е годы, это разорение Линдисфарна и Айоны. Вот этот период, когда интерес к кельтскому христианству возник впервые. То есть внутри истории того, что мы условно назовем кельтским христианством, есть «Золотой век». Это с момента появления Патрика, и условно говоря, до кончины Айдана Линдисфарнского – «Золотое время». В эти столетия, с 664 по 880 год сложились первые предания и представления о «Золотом веке» кельтской святости. Сами христиане-кельты, и очень важно отдавать себе отчет в этом, не думали, что живут в какое-то особое время. Точкой отсчета можно считать 432 год, когда в Ирландию прибыл святой Патрик, а финалом, как я говорю, это 651 год, когда скончался святой Айдан Линдисфарнский. То есть эти почти 220 лет на Британских островах вписываются в понятие «Золотой век кельтской святости». В эти 220 лет были основаны крупнейшие обители, чье влияние по всей западной части Христовой церкви и на севере и западе Европы имело решающее значение для христианской культуры и церковной миссии. Это Дерри, Глендалох, Келлс, Клонманнойз, Клонфер, Айона, , Сэнт- Дэвид в Уэльсе и Линдисфарн на восточном побережье Британии. Перед вами на фотографии Кил Макдаух, ирландский монастырь VII века. Вы видите, что постройки кроме башни норманнские, башня тоже норманнская, то есть где-то это век X, но то, что строили норманны, это была калька с кельтских построек, но только единственное что они ей стали придавать более жесткие готические или черты. Святые, которых почитали с раннего средневековья до наших дней во всем христианском мире, их имена, известны, это: Патрик, Бригита, Брендан, Коламба, Колумбан, Кевин, Давид Уэльский, Ниниан, Ида, Адомнан и множество других. В прошлом году, Сурожская епархия выпустила 600-страничный том «Жития кельтских святых». В этой книге собраны наиболее известные святые. Огромное количество местных святых: ирландских, шотландских, валлийских, которые являются основателями множества аббатств, храмов, и эти святые являются еще неиссякаемым источником художественной литературы, особенно поэзии. Все то, что было связано с веком кельтской святости, потом нашло отражение в поэзии.

Сам по себе «Золотой век» себя таким золотым не считал. Более того, собственно об этом времени, как нам известно, из труда Гильды Премудрого, «Разорение Британии» созданного в середине VI века. В этой работе, этой книге, англо-саксонский монах Гильда рисует мрачную картину всеобщего духовного оскудения, и вообще с тоской смотрит назад в дни римского триумфа. Он совсем не в восторге от кельтскости британской церкви. Обычная понятная ситуация. Человек живет в «Золотой век», но не подозревает, что с ним это происходит.

Агиографический материал, который своим объемом и разноплановостью и жанровой пестротой может поразить воображение историков, довольно специфичен в качестве источника для историографии кельтской церкви. Он имеет несколько важных особенностей. Во-первых, о таких великих святых Ирландии, Шотландии и Уэльса, как просветитель Патрик, преп. Коламба Айонский, Давид Валлийский, Бригита Килдарская, и других было написано в большинстве случаев через сто лет. Таким образом получается , что святые «Золотого века» жили с V по VII, а писать о них стали гораздо позднее. И набеги викингов, которые Ирландию настигли в 795 году, разорили монастырские библиотеки, уничтожили очень многие ранние рукописи. То есть когда мы говорим о ранней кельтской церкви, мы должны себе представлять, что аутентичных документов с V по VII век практически не сохранилось. Это все было или уничтожено, часть все-таки кое-что было переписано, уехало на континент, но и все это восстанавливали гораздо позднее.

Во второй половине XX века исследователи-кельтологи выявили круг христианских миссионеров проповедовавших до Патрика. То есть до XX века считалось, что в Ирландии был только Патрик, с XX века стали говорить о допатриковых святых. Сейчас в Дублине настоятель прихода Петра и Павла, протоиерй Михаил Насонов нашел там имена этих святых и даже служит молебны святым более ранним, чем Патрик.

Исследователи XX века пришли к выводу, что и на территории Шотландии до Ниниана Уитхорнского и до Коламбы Айонского были тоже какие-то миссионеры, и имена этих миссионеров забыты. Ну и нужно еще учитывать такой специфический кельтский клановый строй или способ социализации, при котором религиозные симпатии или антипатии играли большую роль в политике и это отражалось на агиографических памятниках того времени. Святые были исполнены вдохновенной силы, уникальных даров, но где заканчивается документальная история, а где начинает работа воображения автора, жившего через 100-150-200 лет после реального святого это вопрос открытый. Кий Гилберт Честертон говорил о том, что кельтские святые –« это движущиеся свечи, которые стали светом миру». И в последствии действительно и историки церкви и люди, которые работали с культурой кельтской и с культурой англо-саксонской, в общем-то обращали внимание прежде всего не на какие-то исторические мелочи, детали, а на то, что осталось, или что было сделано кельтскими святыми, кельтскими монахами.Где их свет воссиял и какую мглу рассеял. О миссионерском служении кельтской церкви мы скажем несколько позже, но что ее духовные истоки, сама уникальная практика этой Peregrinatio pro Christo, странствий ради Христа, зародились именно в «Золотом веке», в этом никто не сомневается. Более того, нужно отметить, что благодаря именно проповедническим путешествиям кельтских монахов континентальные монастыри северной Италии и Германии сохранили рукописи житий VI – VII века, то есть то о чем я говорил,наследие»Золотого Века» случайно или как-то удивительным образом попало на континент. Среди наиболее известных агиографических памятников кельтской церкви следует упомянуть житие св. Сампсона из Дола, валлийского святителя, которое датируется VII веком, оно было написано в Бретони, а не в Уэльсе и сохранилось так же как многие другие тексты, созданных на континенте. Другое ирландское житие св. Фурсы который скончался в 649 году, было создано монахом его островной общины, основанной в Галлии. Монах был в Ирландии, потом приплыл в Галлию. Его язык латинский и ирландская версия сохранилась в рукописи XVII века, а сама история записана не ранее XIII века. Житие св. Фурса – это уникальный текст, в котором совместилось большое количество исторических реалий VII века с одним из самых ранних для европейской литературы жанров «видений». Житие Фурса предшествует, должно быть вам известным ирландским литературным шедеврам, который предвосхитили Данте, я имею в виду «Видения Адомнана» и «Видения Тундала». Так или иначе, мы видим, что кельтское христианство вдохновляло авторов материковой Европы попавших под обаяние странствующих ученых монахов Ирландии создавать вокруг него такой ареол таинственности, особый святой аскезы, духовного и физического странничества. И по-человечески, я думаю, что мы должны почтительно относиться к факту, что ирландцы идеализировали свою покинутую родину идеализировали церковь, которую они были вынуждены оставить. Валлийские иноки, которые пришли в Бретань, ирландские перегрины в Швейцарии и Германии, были не только добровольными миссионерами, но и это были просто такие несчастные люди, которые бежали под натиском сначала англо-саксов в VI-VII веках, а потом уже и викингов. Их агиографические штудии и поэтические откровения заложили первый камень в фундамент кельтской церкви.

Две темы, которые выросли из «Золотого века», и они навсегда останутся привязаны к истории кельтской церкви, эти темы требуют внимания и развития. Первая – это яркое чувство тоски по утраченной родине, как говорилось в поэме XII веке о св. Коламбе: «Вкус горечи и океанской пены, подмешанный к деяниям старины». И второе – это чувство вечного изгнанничества. Они чувствовали себя призванными к путешествиям и миссионерству,но странствия ради Христа это ещё и испытание веры. То, что будет названо впоследствии в литературе кельтологической «белое мученичество». Есть три вида мученичества – зеленое, это что, что в нашем представлении называется «преподобническое служение», «красное мученичество» – пролитие крови, но в кельтской церкви не было мучеников за редким исключением, св. Блатмак, отказавшийся открыть раку с мощами Коламбы викингам – один из ярких представителей, и «белое мученичество», это когда человек ради Христа оставлял свой дом, свой клан, свою семью, и отправлялся в странствие по волнам. Это – специфика кельтской церкви, аналогов которой мы не найдем в других церковных традициях.

Но если на континенте к «Золотому веку» проявлялся большой стабильный интерес, то в Ирландии и на Британском острове, в Альбе мы не обнаруживаем такого интереса вплоть до конца VII столетия. Ирландские монастыри создали невеликий корпус житий, в общей сумме это более ста житий, посвященные шестидесяти святым. В основном рассказывается о преподобных, святителях, V – VI веков. Нет житий таких ключевых святых, как Маэлруан из Таллахта, нет рассказов о святых преподобных, таких, как Кормак, мало. Совсем не много историй, посвященных движению Celi De (Друзья Божии) и святым, которые выросли из этого движения, ну и о том же Блатмаке, которого я упомянул, тоже больших историй не существует. Создается впечатление, что чем исторически глубже погружались агиографы VIII века в «Золотой век», тем более яркой и с литературной точки зрения волшебной становилась кельтская святость.

В VIII веке был создан каталог святых Ирландии. Книга, которая делит историю кельтской церкви на три периода. Первый: с 432 по 544 год, в нее входит 350 святых, среди которых преобладали епископы, аббаты, основывавшие больше количество храмов и монастырей. Второй период 544-598 годы, там уже 300 имен, включавших священнослужителей и епископат, и третий период 598-665 годы, где 100 епископов, священников и анахоретов. Это первая книга, которая была в VIII веке собрана, посвященная истории кельтской святости.

Почему ранняя история кельтской церкви завершилась в 665 году? Есть два варианта ответов на этот вопрос. Первый связан с событием 664 года. Это знаменитый собор в Уитби. Это в Англии. Он был созван по инициативе британской стороны, британских представителей церкви. И на нем произошла дискуссия между кельтами и англо-саксонскими христианами, или,точнее, римскими христианами. Вопросы касались важных тем: счисления Пасхи – кельтские представители Ирландии и Шотландии считали Пасху иначе, их способ вычисления дня Пасхи отличался от римского;другой вопрос касался тонзуры – это вариант обривания головы,третий и прочие касались мелких деталей, связанных с литургической практикой. На этом соборе, кельтскую партию, представлял Колман Линдисфарнский, а римскую – Августин Кентерберийский. И между римской и ирландской партией возникло трение, и кельты были вынуждены уступить Риму, и покинуть Линдисфарн, свою кельтскую обитель, которая была основана на востоке Англии учеником св. Коламбы св. Айданом Линдисфарнским, и они вернулись в Ирландию. Это важное, знаковое событие. Вторая причина, почему мы можем считать 665 год рубежом в истории кельтской церкви, имеет более правдоподобный вариант ответа. Он напоминает нам о чудовищной чуме, которая была в Ирландии. Она уничтожила много жителей, и не пощадила в том числе монашествующих в кельтских обителях. Эта угроза дальнейшего уничтожения и разорения подтолкнула иноков-агиографов зафиксировать ранее изустно передававшиеся истории, и впервые изложить различные эсхатологические мысли о грядущем страшном суде. Это как раз 665 год. 664 – собор в Уитби, 665 год чума. Поэтому возникает целый корпус агиографических произведений.

Нора Чедвик. Книги Норы Чедвик переведены сейчас на русский язык, Можно сказать, что это наша» кельтская библия» для тех, кто занимается кельтологией. Она – ирландский историк, она говорит, что суть спора о Пасхе касался отнюдь не поверхностных деталей, как могло бы казаться. Проблема лежала гораздо глубже, речь шла о борьбе римской церкви с одной стороны за установление церковного единообразия под своим верховенством для сохранения западного христианства. И о борьбе кельтской церкви с другой стороны за сохранение своей духовной независимости и права придерживаться своих древних освященных традицией обычаев. Возможно, что взгляды представителей кельтской церкви и римской церкви был настолько противоположными на некоторые базовые положения и практики, связанные с евангелизацией, что эти две партии, две ветви решительно разошлись. Но мы пытаемся объяснить причину, исходя из каких-то внешне нам понятных данных.

Особенность развития кельтской святости связана широким, и можно сказать небывалым для раннего средневековья распространением монашества сначала в Ирландии, Уэльсе, а чуть позднее в Шотландии на островах: Оркнейских, Шетландских, острове Мэн, Гибридах, острове Льюис. И почти без исключения все монахи, которые писали о монахах же, жили в этих обителях и сам по себе церковный образ кельтской церкви – это по преимуществу монашеский. Это фотография горы св. Патрика Кроах Патрик называется «Синай Ирландии». По преданию св. Патрик взошел на эту гору, увидел все эти бескрайние красивые долины, другие горы, океан, и отсюда началась его миссия.По другой версии он пребывал на горе 40 дней в сугубом посте и молитве. Почитание горы св. Патрика тоже начинается приблизительно в VI веке, и возникают первые истории, зафиксированные как раз веке в VIII. Такие благочестивые предания о том, что тот, кто поднимется на гору св. Патрика, тот получит прощение всех своих грехов. До конца XX века эти восхождения происходили, да и сейчас происходят, просто сейчас это больше туристическая тропа, а лет сто назад люди на коленях поднимались к вершине.. Вот это – фотография, которую я делал. За моей спиной часовня св. Патрика, в которой раз в году наши православные христиане совершают Божественную литургию. Поднимаясь, несут туда сосуды, облачения, приезжают из Дублина, Корка.

Начиная с VIII века почти каждая церковь в Ирландии связывала свое происхождение с деятельностью того или иного из ранних святых. Около 3000 храмовых построек на острове имеет такую привязку к имени святого «»Золотого века».

Популярность житий в конце VII – VIII веков совпала с развитием почитания святых мощей, реликвий подвижников, ранней поры кельтского христианства. Начиная с VIII века посохи, колокола, книги, ковчеги для хранения книг и ковчеги для хранения мощей, все собиралось, хранилось до Елизаветы I, то есть до событий XII века. Все это почиталось. Потом все это стали выбрасывать. Одним из все еще открытых вопросов для дискуссии современной кельтологии остается вопрос: в какой степени дохристианский материал оказался вплетенным в ранне-кельтскую христианскую литературу. То есть это своего образа яблоко раздора между кельтологами и их оппонентами. Но что несомненно сыграло роль в формировании представлений об особой кельтской святости и духовности –это так называемый celtic spirit, то есть идея превалирования чудесного, в котором густо замешивалась языческая тема.

Это ирландский Стоунхендж, всего их в Ирландии несколько, они доступны до сегодняшнего времени, и сохранялись на протяжении всех этих столетий. (Фото)

Сейчас в интернет-ресурсах много материалов о кельтских святых, несколько книг были выпущены на эту тему. Но было важным понять, каким образом формировалась идея земли или идея «Острова святых «Ирландии. Чтобы понять это, наверное, нужно начать с жития св. Бригиты Килдарской. Я не буду пересказывать все житие, просто несколько черт обозначу. Обращу внимание. Нора Чедвик говорит, что литература ирландской церкви не представляет собой произведений опытных теологов, и не является образцом схоластики. Но реальная литература, посвященная кельтским святым, это исторические штудии. И о реальной исторической Бригите известно немного. Анналы Ольстера годом ее рождения называют 452. Отошла ко Господу она в 524 или в 528 годах. Считается, что святая основала обитель в Килдаре около 500 года, хотя документально это не подтверждено ничем, но восходящая к 600 году, поэма называет ее «второй Марией» и «матерью ирландских святых». Есть два жития св. Бригиты, они появились около 680 года, то есть спустя 150 лет после ее кончины, одно написано Когитозом, вторая Vita Prima и в ней рассказывается как раз об основании монастыря, потом о строительстве собора в Килдаре. Там очень любопытные тексты созданы через 150 лет, и по мере их чтения, то есть чем дальше от реальной святой появляются тексты, тем больше в этих повествований фантастического. Если житие Бригиты Когитоза не пестрит историческими деталями, это такая скорее виртуозно подобранная цепочка чудес, которые свидетельствуют о ее святости, и сами чудеса св. Бригиты представляют сплав языческих и христианских тем, которые, как и все в кельтском христианстве не конфликтует, а удивительным образом уживается, сообщая читателям или слушателям главное: «Бригита, твоя соплеменница приняла Христа, и ты должен знать, как Он через нее действует в том мире, где ты живешь, действует в твоем племени, в твоем туате, семье». Часть истории, когда мы знакомимся с этими памятниками, однозначно пришли из индоевропейской мифологии. Известная история с накидкой или плащом св. Бригиты, который она повесила на солнечный луч. В других главах из житий св. Бригиты, есть евангельская аналогия, превращение воды, но не в вино, а в пиво для больных, исцеление слепоты, в третьих – параллелизм с преданиями о языческой богине, которую звали Бригия, из кельтского пантеона, в тексте Vita Prima тоже посвященном Бригите, языческие темы имеют свое развитие: например при рождении святой Бригиты предсказано друидом: рождается она вне брака; поэма VII века, которая посвящена Бригите, рассказывает о святой, как несущую то, что вы видите на иконе: пламя, сияющее золотом в своей руке, и это пламя имеет особую силу; крест, который в руке Бригиты, ей сделан из миссионерских соображений, свидетельство веры человеку который не знал, что такое крест, она сама из соломы связала, такой миссионерский шаг.

Второе житие, которое вторая фигура и тексты, посвященные ему – это св. Патрик Ирландский. Ключевая фигура кельтской церкви. Почитание – в нашей традиции его именуют равноапостольным, Патрика, как святого сложилось в VII веке в Ирландии. Уникальность этого святого, разительное отличие от других кельтских святых в том, что св. Патрик написал историю своей жизни. Это единственный святой «Золотого века», от которого нам сохранился автобиографический документ. Документ называется «Сonfessio» – «Исповедь», и она позволяет нам сделать некоторые наблюдения .Всего четыре важных текста .Два , написанных Патриком, - это «Исповедь», и «Письмо к Коротику», и два , посвященные ему, это житие Муирху и житие Терехана. Всеми признается, что «Исповедь» была написана в 470-е годы на латыни, Патрику тогда было шестьдесят лет. Ее начальные слова не соответствующие дальнейшему развивающемуся образу проповедника-триумфатора или строго судии, которому дает Бог право судить на страшном суде ирландцев. Она начинается так: «Я Патрик, грешник, самый грубый, невоспитанный человек, и самый меньший из верующих, которого многие отвергли». Если кратко, то «Исповедь» Патрика – это документ свидетельство человека, который спасается от рабства духовного, от рабства физического, от соблазна, и приходит к делу своей жизни. Дело его жизни – проповедь Христа. Его враги – чаще христиане, чем язычники. Его жизнь исполнена опасности, страхов, и компромиссов. Он вынужден, как говорят сейчас, выстраивать церковную политику, вынужден одаривать вождей, он вынужден заботиться о том, как кормить тех миссионеров, которые путешествуют с ним.

Это статуя святого Патрика у подножия горы, на которой мы были на самой вершине, у подножия Кроах Патрик. Считается, что Патрик скончался в 480-х годах. Он не был забыт, но свидетельства, которые мы имеем, говорят в пользу того, что образ святого обретал все больше и больше героических черт. О Патрике не упоминает ни Гильдас Премудрый, живший с VI веке, ни Беда Достопочтенный, и даже, что поразительно, его не упоминает жизнеописатель св. Коламбы, Адомнан. Но в начале VII века появляется гимн, принадлежащий перу святого епископа Колмана Эло – «Слушайте все». Вероятно, этот текст положил начало распространению славы святого за пределами Ольстера, где Патрика начали почитать, прежде всего, и к концу VII века в обращении ирландской церкви уже фигурирует текст: «Гимн св. Патрику учителю скоттов», созданный где-то в 680-90-х годах в монастыре Бангор. И два самых главных жития: «Житие Патрика «Муирху , и «Деяния Патрика» Терехана. У обоих текстов герой один – Патрик, но фокусы разные. Для Муирху, а это священник из Лейнстера, Патрик, прежде всего миссионер, обличавший, громящий язычество, для Терехана,а это епископ в Мите, (центр Ирландии),святой более значим, как отец-основатель множества церквей и монашеских общин. Два жития воспроизводят сцену сражения Патрика с языческим первоверховным королем-волхвом (неразб.) Луайром. в сражении с волхвами на холме Темры (Тары) (неразб.), но в тексте, написанном самим Патриком в Исповеди или в письме к Коротику, воспоминаний о подобного рода противостоянии или соревновании мы не находим.

История о столкновении с языческим миром, победа, триумф христианства и церкви, Патрика это то, что будет неоднократно обыгрываться в последующие столетия. В 800 году будет написан пролог мартирологии Энга, он написан в монастыре, в Таллахте, это сейчас предместье Дублина, и он будет состоять из серии стихов, которые иллюстрируют хронику борьбы святого против язычников. А текст IX века, известный нам, как «Трехчастное житие», помещает святителя Ирландии в ситуацию более друидического характера, чем миссионерского, потому что в этом тексте святой будет произносить странные не только молитвы, сколько даже не молитвы, а заклинания. Он будет проклинать встающих на его пути людей, будет осушать реку, когда рыбаки отказываются поделиться своим уловом, то есть, как в случае с Бригитой, по мере развития почитания, эти народные языческие элементы будут в житии Патрика доминировать.

Это не входит в объем нашей лекции, но я просто скажу, что в истории распространения почитания еще масса существует династических, политических и клановых факторов, которые относятся к эпохе формирования Ирландии, как единого государства в VIII веке.

Вообще есть доля иронии в том, что Патрик будучи римо-британцем должен был стать покровителем Ирландии. И «Исповедь» – это рассказ человека, пережившего в этой стране, в Ирландии одиночество, рабство, и вернувшегося туда миссионером, проповедником. Но главное понимать, что с каждым новым житием, Патрик реальный все более затушевывался, и его место занимал все более легендарный, если не сказать сказочный персонаж.

Ну и третий, о котором я упомянул, это святой Коламба. Ирландское его имя Колмцилл переводится, как «Голубь церкви», он скончался в 597 году. «Утренняя звезда шотландской веры», так его называют. Это уникальная фигура, ирландец, почитаемый на территории всех британских островов, ирландец, которого почитают в Новой Зеландии, в США, я имею в виду церкви как-то соотносящейся с ирландским наследием. В отличие от Патрика, Коламба был канонизирован довольно быстро. По крайней мере, с момента его кончины в 563 году до появления самого раннего текста, где он назван святым прошло чуть более 30 лет. Тогда же были написаны важный текст «Чудо святого Коламбы», где подчеркивались его аскетизм, ученость, его горение в вере. Если Патрик будет судить ирландцев, то Коламба будет иметь возможность защитить их на Суде. То есть во время Армагеддона Коламба явится защитником кельтов. На этом снимке около собора,в Таллагхте(ирландцы произносят :Талла)где был написано» Трехчастное житие Патрика «единственная часть сохранившейся каменной чаши. Ну, вот это – современная икона св. Коламбы.

Первое столетие после кончины святого активно собирался материал о нем Айоне аббатом Сегеном и результатом стала «Книга чудес Коламбы». Классическое житие Коламбы было составлено его дальним родственником около 689 года.. Все аббаты Айоны имели связи родственные, клановые. Здесь уже кельтологи выделяют три тематические части: пророчества святого, чудеса, видения, и Адомнан, в отличие от предыдущих авторов включил в текст предсмертные предсказания Коламбы, часть исполнения которых он видел сам. Нет сомнений в том, что житие Коламбы играло роль и в качестве поддержки главенства Айоны всей обширной монашеской территории, парухии Коламбы включающей в себя Дал Риату на западе Шотландии. И Коламба короновал первого короля на землях Шотландии и среди пиктов. Это, кстати первый письменно фиксированный случай христианской коронацией в Европе. Кельтологи считают, что житие Коламбы было написано под влиянием более ранней агиографии средневековья, и связано с житием святого Антония Египетского, Афанасия,и житием св. Мартина Турского . Вообще, это очень интересный вопрос о влиянии, точнее о связи кельтской церкви с непосредственно православным востоком. Сергей Сергеевич Аверинцев в своей книге посвященной культуре востока и Византии в частности, говорил, что» кельты себя чувствовали носителями православной или сиро-коптской традиции». И действительно в Ирландии существует «кладбище египетских монахов» Во время исламских гонений в VI – VII веках часть египетских иноков бежали в Ирландию, это так называемый «Винный путь». В Ирландию через Испанию возили вино, и этим путем египетские монахи попадали на Изумрудный Остров.. Как они сосуществовали с монашеством кельтов, мы не знаем, но какое-то влияние, возможно, было оказано.

Почитание Коламбы в Англии началось в VII веке, когда принц Освальд семнадцать лет проживший в изгнании на Айоне решил вернуть себе трон и низвергнул короля Кэдволлана. Он начал править в 604 году в Нортумбрии и обратился к Сегену тогда настоятелю Айоны с просьбой отправить миссионеров для организации церковного управления на его землях от Форта до Йоркшира. Вот так в Англии начинала развиваться миссия кельтских монахов под предводительством уже потомка Коламбы, Айдана.

Мы не будем останавливаться подробно на этих вещах. Скажем еще об одном человеке, который сыграл огромную роль в появлении этого концепта кельтского христианства. Кельтское христианство мягкое, несколько анархичное, такое глубоко духовное, романтичное, созданию такого образа никто так не способствовал , как святой Беда Достопочтенный, живший в VIII столетии. Его огромный труд «Церковная история английского народа», завершенный в 731 году, идеализировал духовную жизнь традиции и, так сказать, «кельтизм «ирландской церкви и северобританской церкви VI – VIII века. Часто Беду пытались изобразить апологетом римской традиции, одним едва ли не главным архитектором английской церковно-политической идеи. Ярроу и Вермаунт это монастыри, где он жил и воспитывался, были англо-саксонскими, то есть проримскими, а сам Беда при этом с восхищением оглядывался на кельтский Линдесфарн, смотрел глазами человека, который считает, что на противоположном холме трава зеленее. Его высказывания о Коламбе, Фурсе, Айдане, Колмане куда более теплые, чем суждения о англо-саксонских священниках и монастырях. В огромном труде: «Исследование истории» Арнольда Тойнби есть глава, она называется: «Айона или Рим», где Тойнби как раз рассуждает о роли миросозерцания Беды в оценке того, что происходило на соборе в Уитби и после собора:» В момент разделения, когда церковь запада была еще под влиянием, конечно, она была под влиянием Рима, но и влияние кельтского сегмента было достаточно сильно.» Часто Беду пытались изобразить апологетом Римской традиции, но он сам говорит об аббатах Айоны как об особо воздержанных, любящих Бога и соблюдающих каноны. Он, это третья книга его истории, пишет что простил им способ счисления Пасхи на том основании, что: «Некому было донести до них постановление собора, поскольку находились они на самом краю земли». Для понимания того, что такое кельтское христианство, нужно отдавать отчет, что перед нами первое практически постулирование характерное черты кельтской церкви. Кельтская церковь – это христианская община, которая настолько удалена, что ей можно простить ее некоторую анархичность. Или свободолюбивость. Или ее неинституциализирование ,отсутствие в общеевропейском мейнстриме. В этом дальнезападном христианстве гармонично сочетались глубокое и простое благочестие с упорным нежеланием подчиниться, или, как минимум, считаться с римским престолом. Именно Беда Достопочтенный первый сделал акцент на монашеской доминанте ирландского христианства. Особенно упомянув авторитет аббатов над епископами, что привело в исторической науке к ряду не вполне корректных обобщений. Когда вы читаете кельтские тексты, кельтские жития, там не всегда понятно, человек, который является героем рассказа, он аббат или епископ. Иногда это мог быть или епископ, или аббат или совмещать эти должности. Беда никогда не употреблял буквально выражения: «Остров Святых», но его трактат сыграл огромную роль в установлении идеи, согласно которой Ирландия приобрела славу особо благодатного места.( Впервые слова: «Ирландия – остров святых» употребил ирландский монах-летописец Майл Брихт, живший в изгнаниях в монастыре св. Мартина в Майнце, это было в 1070-х годах.) Идиллическая картина Ирландии, связанная с убежденностью отца английской истории в том, что кельты сохранили высокие стандарты не только духовности, но и учености, это тоже мысль Беды. В своей книге он не единожды упоминает английских священников, которые ищут пожизненного изгнания в Ирландии. Восхищаясь делами давно минувшего Золотого века, Беда критически оценивает положение собственной церкви в Нортумбрии. Он раскаивается, расстраивается из-за отсутствия среди англо-саксонских священников миссионерского рвения, отсутствия таких монастырей, как Глендалох, который вы видите,(Фото) где аскетические подвиги св. Кевина стали достоянием Ирландии и Британии, и самого континента.

Романтизацией кельтского христианства способствовали набеги викингов, как это ни странно, потому что викинги разорили Линдисфарн, викинги сделали то, что не смогли сделать англо-саксонские миссионеры, вступившие в конфликт с кельтской церковью в VI веке. Алкуин в Аахене находясь в 793 году, писал, что он потрясен, когда он узнал, что церковь св. Кутберта залита кровью священников, красота церкви разграблена, самое святое место в Британии отдано в добычу язычникам. Алкуин пишет о Кутберте. О Кутберте писал и Беда. И из того, что создал, Беда удивителен текст «Жития св. Кутберта»Он сыграл большую роль в формировании концепта кельтского христианства, его утонченности, интеллектуализма и особой связи с миром природы, любви, близости к животным . Если в житиях св. Коламбы мы видим журавлей, которые прилетают к Коламбе, белого коня, который приходит за несколько дней до кончины Коламбы, то у Кутберта это истории о том, как выдры приходили к Кутберту для того, чтобы облизывать ему ноги после длительных молитв инока в волнах Северного моря. Истории вокруг кельтской святости, вокруг кельтской аскезы полны и красивых и каких-то поразительных метафор, но и в то же время, они реально имели отношение к жизни. Потому что если Египетские монахи пребывали в молитвах в пустыне, то на севере этой пустыней становилось море. И мы из житий и воспоминаний более позднего времени знаем, что кельтские монахи имели практику вхождения в холодные воды или океана или источников, и пели там псалмы. Удивительный опыт. Томас Мертон в одной из своих дневниковых записей делает следующее упоминание: «Я – пишет Мертон, - читаю о кельтском монашестве, отшельниках, лирических поэтах, паломниках, мореплавателях и так далее. Это целый мир, новый мир, который ждал своего открытия мною». Романтизации кельтского христианства способствовала, конечно, и развивающаяся поэзия. Вот эти руины Линдисфарна, я вам покажу руины разоренного монастыря Артферта, на западном побережье Ирландии, разорение Айона пустые обители восточного побережья, Дублин, черный пруд викингов, который поглотил Таллахт – монастырь св. Маэлруана, все настраивало на меланхолический печальный лад.

Викинги и англо-саксонское вторжение VI – VII века стали источником развития кельтского сознания. Многие ирландские монахи мигрировали на континент, забрав с собой не только книги, рукописи и уставы и традиции, но и ностальгию по утраченной земле святых. Часть из них осела в Швейцарии и Германии, а другая, я имею в виду кельтов Южного Уэльса привела беглецов в Бретань. И в Бретани появляются первые собрания житий святых Уэльса. Также нужно отметить, что где-то, начиная с X века, ирландские перегрины, для которых, как пишет немецкий схоластик Уилфред Страбон;» обычай путешествовать в далекие чуждые страны стал второй натурой», достигают Европы и попадают непосредственно ко двору Каролингов. О них рассказывают истории. Эти пиллигримы бегут от викингов, англо-саксов, носят в заплечных мешках с собой книги, и не только книги, а так называемые pugilares scotorum таблички для письма. В германии их называли «таблички скоттов». Ноткер Заика сообщает о двух ирландских монахах, которые прибыли в Галлию и на базаре предлагали не товары, которые можно купить, а свои знания, свою ученость. Они были радушно приняты Карлом Великим. Европейский дом каролингов знал монаха Дикуила, который был иноком Айоны и после разграбления монастыря в 806 году, возвратился в Европу. Дикуил - автор трудов по астрономии, статистике, первого географического сочинения Франкской империи об измерении земли. Он же сообщил об ирландских монахах, живших в Исландии до прибытия туда викингов. И эти истории путешествий где-то в IX – X веке начинают образовывать целые комплексы текстов, посвященных «Плаваниям». Само по себе «Плавание св. Брендана» появится позже, но история чудесных путешествий начинает развиваться именно тогда.

Вместе с ней начинает создаваться и кельтская монашеская поэзия. Было два основных поэтических жанра, присущих кельтскому этосу.Два магистральных. Это – путешествие к далеким землям, и путешествие в иной мир. Путешествие к далеким землям иногда переплетаются с путешествиями в иной мир, и так появляются истории о святом Брендане-мореплавателе. В течение IX века, стали активно переписываться и входить в культурный обиход поэтические тексты, авторство которых приписывалось святым и агиографам-монахам, жившим за 200-300 лет до этого времени. Их датировка сильно отличается от языка и письма века, к которому они хотели привязать переписчика. Почему это происходило? Возможно, тоже ввиду скандинавских вторжений. Старались сохранить то, что передавалось изустно, или имели разного рода фрагменты, которые планомерно записывались и фиксировались. Но возможно, это был своего рода результат развития агиографической литературы. По мере формирования того или иного почитания святого, она все усложнялась и к прозаическим текстам стали добавляться тексты поэтические. Один из самых распространенных жанров таких стихов, которые возникли и записывались в IX веке, это так называемые «лорика», «кожаные латы» – молитвы о защите. Поэмы такого рода приписывались Фурсе, Колману, Коламбе и больше всего Патрику. Самая известная лорика Патрика: «Сегодня в путь выхожу я, облеченный могучей силой, призывая Единого Бога, исповедуя три Его лика, Своего Создателя славя. Сегодня с путь выхожу я, осененный Божией любовью, под крылами херувимов и ангелы по их чину, и всех небесных воинств. Их помощь прибудет со мною».

«Кельты первыми в Европе обладали,- говорит Нора Чедвик-, этим странным ви́дением естества в почти неестественной чистоте, не только по причине того, что эти писцы и отшельники по природе своего призвания жили в окружении леса и моря, но и потому, что они принесли в эту среду свое мировоззрение, чудесное, омытое, очищенное непрерывными духовными упражнениями».

Древнейший, дошедший до нас фрагмент ирландский поэзии датируется VI веком. Но именно среди поэм IX – X века которые приписываются кельтам-эремитам есть корпус стихотворений о духовной пасторальной жизни где-то на берегу озера. В небольшой келье, или наоборот, жизнь, которая связана с путешествием к далеким островам, и пребывание на этих островах в очень суровой аскезе. Дело в том, что не Ирландия не Шотландия,и не Уэльс не знали в нашем пониманиям крупных городов, а монастыри, в которых жили монахи, хотя там иногда жили по 3000 человек, по шесть даже тысяч человек, как в Бангоре, находились среди или лесов, или в каких-то местах достаточно глухих. И поэтому, монахи описывали ситуации, иногда фантастические, иногда волшебные. А удивительные духовные молитвы, которые создавались ими, такими, как лорики, тоже имели специфический окрас.

На этой фотографии памятник современный памятник св. Брендану-мореплавателю, который указывает своей рукой в сторону запада. Это в городе Фенит, место, где родился Брендан мореплаватель. Такое движение путешествия, оставления своей земли ради того, что ты должен найти землю обетованную святым. Чем жили в IX веке кельтские монахи? Идеями. Одна из идей – это нахождение себя самого, ты где-то в лесу, в своей келье рядом с красивым местом, и там ты обретаешь духовный опыт, идея внутреннего путешествия. Внутреннего этхраи и вторая идея Брендана – идея имрама – путешествия не внутри себя, не в своей келье, а путешествие к каким-то дальним берегам для того, чтобы в этих удивительных краях обрести опыт. Один из символов Ирландии, это Клиф Мохер, скалы на западном побережье Ирландии. Другой из символов ирландского монашества – Скеллиг Майкл – остров в восьми милях от западного побережья Керри, где находился монастырь наверху скалы,и если присмотреться, там не камни, а такие кельи, закругленные, похожи на соты.

Здесь нужно упомянуть еще об одной реалии, которая имеет отношение к развитию кельтского христианства. Celi Dei – друзья Божии, движение, которое появляется в Ирландии, реформаторско-монашеское , которое создает свои уставы. Устав Коламбы, уставы Аилби, Малруаэна, Мочуту из Лисмора. Документы в VIII-IX веков, которые сохранились в библиотеках Дублина и Лондона. Во многом эти уставы кельтской церкви отличаются от того, что было принято на континенте, от устава св. Бенедикта. О них разговор нужно вести особый, но если получится, даст Бог в этом выйдет книга, где можно будет прочитать о том, в чем состояла особенность монашеской жизни.

Важным элементом развивающейся истории кельтской церкви IX века, чуть раньше, даже с VII века, это история высоких ирландских крестов, кельтских крестов. Они, можно сказать, маркируют кельтскую церковь. В Ирландии сейчас сохранилось в общей сложности триста крестов, или их остатков, многие из них ровные, без колец, как тот, который изображен перед вами, или с кольцами, как на этой фотографии. Эти кресты часто имитировали деревянные или обитые металлическими пластинами кресты. Вообще, это комплексная работа, которая взвешенно произведена в трех измерениях. Сама по себе форма «крест в круге» отсылает нас к одному из тех самых текстов о св. Патрике, которые не были написаны св. Патриком. В частности, рассказ о том, что во время проповеди Патрик встретился с друидами, и они говорили, что они поклоняются солнцу, Патрик нарисовал круг, и сказал, мы тоже поклоняемся Солнцу – Христу, и круг был перечерчен крестом. Такая история возникновение кельтского креста. В общем, в общей сложности существует много вариантов объясняющих, почему кельтский крест выглядит так. Связано ли это с солярным каким-то почитанием, или это имеет сугубо практические объяснения, но тем не менее, начиная с VII-IX века, кельтский крест становится символом.

Вторая часть истории создания концепта кельтской церкви относится к периоду с 1070 по 1220 год. В конце XI века интерес к кельтской церкви оживился, несмотря на то, что время было неподходящее. Потому что только произошло норманнское вторжение, битва при Гастингсе, что положило конец ирландскому и английскому православию, если так можно сказать. И монастырские» фамилии», семьи, странствующее духовенство кельтских церквей были заменены епархиальными структурами под контролем англо-норманнских епископов. Появилась система приходских церквей. Если до XI века в Ирландии и в Шотландии церкви существовали вокруг монастырей, то начиная с XI века, возникает епархиальное дробление, приходские церкви и монастыри уходят как бы на второй план. Наступает римское единообразие. Династия Плантагенетов пришедшая к власти в Ирландии в 1171 году стала вводить континентальный устав. Состоялся Собор в Келси в 1152 году, там уже были представители Рима, число епархий увеличилось до пятидесяти, и Генрих II, который получил папскую буллу Лаудалибилитер ,воспользовался ею для оккупации Ирландии. Конечно, ностальгия по «Золотому веку святых» была среди тех, кто остался в Ирландии, Шотландии и Уэльсе, и они видели результаты этих разрушительных англо-норманнских реформ.

Это остатки монастыря в Ардферте в Ирландии. Поразительная вещь! Кельтская церковь в XI веке попала в такое бедственное положение, казалось бы, она могла исчезнуть, она не исчезла, потому что как раз именно англо-норманнские бароны и епископы, начиная с конца XI начала XII века принялись строить на руинах старых монастырей и поселений свои храмы, свои замки, и они стали вплетать имена кельтских святых в свои генеалогические древа, дабы свидетельствовать о древности своих родовых имений. Новые приходские церкви Уэльса, Шотландии, Корнуэлла посвящаются не святым апостольских времен, или континентальным, а именно кельтским святым.

Это такой, на острове Скай, кельтский крест поросший травой.

Одним из инициаторов кельтского возрождения XI века была Маргарита Шотландская, правившая со своим мужем Малкольмом до 1093 года в Шотландии. Несмотря на свои однозначно проримские настроения, Маргарита Шотландская была человеком религиозным, она пожертвовала большие земли общине св. Серфа на озере Лох-Левен в Ирландии, а в 1072 году они с супругом посетили остров Айону, где она была шокирована, это современный Айона,(фото) она была шокирована тем, что увидела монахов коламбовой общины VI века, находящихся среди руин. Она дала деньги, и самое главное, она не пыталась насадить на Айоне бенедиктинский порядок. То есть кельтская традиция на Айоне благодаря этой правительнице процветала. Хроника скоттов XV века сообщает, что Маргарита молилась Коламбе, опасаясь своего бесплодия, и родила она восьмерых детей, трое ее сыновей правили в Шотландии в первой половине XII века. Они продолжали церковную политику своей матери. Более того, ее политика сыграла большую роль и в последующей истории Шотландии, дети осуществляли многие её планы.

Говоря про Уэльс, мы можем сказать, что в Уэльсе становится популярным св. Давид Уэльский. Он и был популярным, но в XI веке его житие было написано в 1093-95 годах монахом Лигифархом. Это были годы, когда на кафедру в Сен-Дэвидсе претендовал назначенный архиепископ кентерберийский Ансельм. Житие св. Давида читается, как ответ на попытку лишить церковь Уэльса самостоятельности и статуса митрополии. Это житие называют «последним криком в защиту кельтской церкви». В 1115 году, то есть через 15 лет после смерти автора жития св. Давида, в Сен-Дэвидсе появился первый норманнский епископ, а в XII веке фиксируется, что Давиду было посвящено 32 источника, огромное количество разного рода церквей, пятьдесят новых церквей, и св. Давида канонизировали. Несмотря на английскую экспансию, в Уэльсе самые древние известные кельтские святые: св. Давид, св. Иллтуд, Тейла и Кадек, имеют большой авторитет.

В Ирландии XI века интерес к кельтским святым характеризовался тем, что в отличие от житий VII-VIII века, написанных преимущественно по-латыни, эти тексты второй волны возрождения появились на ирландском. И это свидетельствует, скорее всего, о начале национального возрождения. Но важно помнить, конечно, что большая часть нового агиографического материала о кельтских святых обнаруживается не собственно в ирландских, а в континентальных монастырях. Не исключено, что и написаны они были там. Тем не менее, для понимания феномена кельтской церкви, нужно остановиться на одном факте, который сыграл важную роль в будущих столетиях. В 1150 году центром парухии Ирландии стало аббатство в Дерри,прежде был Келлс. Это связано с именем св. Коламбы, крест св. Коламбы на Айоне(фото) у нас нет под рукой карты, но представьте себе, что Келлс находится в центре Ирландии, а Дерри находится выше, на северо-западе страны. И если почитание было в Келлсе, то потом оно переносится в Дерри. А часть почитания остается на Айоне, а Айона, это вообще в Шотландии. То есть само по себе пространство, где почитают святых, огромно, и, несмотря на всю английскую и римскую политику, оно не прекращается. Святые кельтской церкви появляются. Продолжается их почитание.

В 1185 году в Ирландии, в соборе города Даунпатрик произошло знаковое событие. В присутствии папского легата и многочисленных посланников, было то, что мы называем перенесением мощей. Были найдены мощи, предположительно считали, что это мощи Коламбы, Патрика и Бригиты, и они были перенесены из простых ящиков в специально приготовленную серебряную раку. Это было зафиксировано в трудах Геральда Камбрийского, крупного летописца Ирландии.

Около 1220 года ирландское Дерри, приняло августиновский устав. То есть постепенно происходит растворение кельтского христианства в XII – XIII веке . Но с другой стороны фиксируется расцвет кельтской литературы. В Уэльсе и в Ирландии монастыри собирали и хранили, и это было с древности поэмы и молитвы. Важнейшее собрание средневековой поэзии Уэльса включает в себя стихи IX – X веков, называется “Черная книга Карматена» и рассказывает эта книга о покаянии, перегримстве, ностальгии и т.д., о днях Мерлина. Кельтское христианство имело прямое влияние и на монашеские ордена Европы, которые возникли в начале XIII века. Доминиканцы, и особенно Францисканцы сознательно подражали путешествующим миссионерам и проповедникам Ирландии VII-VIII веков. Возможно, что св. Франциск Ассизский, посещавший монастыри северной Италии, основанные ирландцами, попал под обаяние их основателей кельтов.

Еще нужно отметить специфику кельтского христианства, которая заключается в том, что наиболее ярко романтично кельтское христианство все-таки представлено было не кельтами, а европейцами. Оно сыграло решающую роль в наиболее известной и сложной легенде XII века: «Легенде о святом Граале». Этот эпос опять же был связан больше с Европой и англо-саксонской Англией, чем с кельтской культурой. Но вот происходит такой перенос на кельтскую культуру. Я не буду сейчас вспоминать, потому что у нас просто времени не хватит о том, что делал Кретьен де Труа. Но отмечу, что Ланцелот и Галахад из всего рассказа о рыцарях Круглого Стола и о Граале, это христиане. Христиане, которые совмещают в себе два служения:личная вера и рыцарство. Это идея, которая родилась внутри устной литературы присущей именно кельтским регионам, в частности Уэльсу.

Для понимания историографии кельтской церкви нужно упомянуть ключевую фигуру XII века Геральда Камбрийского. Геральд де Барри был на три четверти норманн, родился в Уэльсе и всю жизнь хотел быть епископом Сен-Дэвидса. Он написал книгу в XIII веке, в 1204 году, называлась она «Топографиея Иберни», и в этой книге была создана картина магической таинственной страны, где происходят чудеса, много источников, где почитают колокольчики, посохи, книги святых. Он был захвачен историями об общении со святыми. Геральд рассказывал об особых отношениях кельтских святых с животными. Именно ему принадлежит история о св. Кевине, по крайней мере, он зафиксировал о том, как Кевинс поднятой рукой простоял тысячу дней, держал гнездо, пока не выросли птенцы. Он рассказывает о Бригите, которая приручает сокола, а Кормаке, который кормит чирков на острове в Лейнстере. Нужно понимать, что истории, которые мы связываем с кельтским христианством и с кельтской церковью, рождались не в те времена, к которым это христианство восходит, все это происходит постепенно. Более поздний труд Геральда: «Завоевание Ибернии», в нем будет презентация многих пророческих стихов, касающихся будущего Ирландии.

Сейчас я немножко про кресты скажу. На этом кресте в центре вы видите, сцену грехопадения Адама и Евы, в центре креста древо и два человека. Это ирландский крест. Более простые кельтские кресты выставлены в монастыре Айоны. Это кельтская символика где-то VIII-IX век. Тоже важный момент, связанный с кельтским монументальным искусством. Почему я это показываю, потому что текстов-то у нас не много а монументальное искусство кельтской ранней церкви, памятники сохранились. Это Галларус – часовня на полуострове Дингл, она построена в виде перевернутой лодки и есть красивая теория о том, что монах строит такую келью для того, чтобы совершать внутренние путешествие, не покидая пределов своего острова. Как бы напоминание о плавании. И совсем простое до сегодняшнего дня сохранившееся кельтское христианство: когда вы приходите на могилу нашего святого, почитаемого, то готовы увидеть все, что угодно, когда вы приходите на могилу одного из святых, входящих в число первых пяти святых Ирландии: св. Брендана, мы меньше всего готовы увидеть такое скромное надгробие, где просто плита, и вы видите даты жизни. Это все происходит рядом с его монастырем в Клонферте. Постройка, естественно, норманнская, но в ней сохранился какое-то такой, может быть кельтский дух, потому что внутри этого собора, если вы зайдете внутрь, на стене воспоминания о плавании Брендана к этим землям, обетованным к святым, к чудесным существам, с которыми они встречали, описанные в литературе, вы найдете русалку. Вот русалка на стенах собора св. Брендана в Клонферте.

Поговорим о третьем периоде кельтского возрождения, а этот период очень большой, с 1250 по 1850 год, то есть 600 лет, интерес к наследию кельтов фокусировался в Англии, в Гластонбери, который начал почитаться, как тот самый таинственный Авалон, о котором говорили легенды. Гластонбери почитался, как священное место британской монархии. Эдуард I в 1278 году посетил Гластонбери, там были вынесены мощи Артура и Гвиневеры для поклонения, потом их захоронили под алтарем. Менее чем через сто лет в 1367 году там же в Гластонбери было объявлено об обретении мощей св. Иосифа Аримафейского, что вызвало всплеск паломничеств к этой святыне. Они были помещены в серебряную раку, и распространились истории о шипе с тернового куста, до сих пор, если вы окажитесь в Гластонбери, вам покажут куст терна, который по преданию Иосиф Аримафейский привез в Англию и посадил в Гластонбери. Во времена протестантского обращения к кельтскому наследию, образ Иосифа Аримафейского тоже будет играть огромную роль.

Крупнейшие соборы средневековой Ирландии посвящались не римским, а кельтским святым. Собор св. Патрика в Дублине в 1254 год, Бригиты в Килдаре 1250, Каниса в Киллкени, говорит нам о том, что Рим, несмотря на полное административное подчинение Ирландии, разрешал ирландцам строить соборы в честь своих святых.

Это не собор св. Патрика, это один из ирландских замков, которые как раз соответствует XIII веку.(фото)

В Шотландии почитание кельтских святых в эти столетия тоже принимает политический оттенок. Тогда мощи Коламбы особо почитаются, было такое известное сражение при Баннокбери, когда они были вынесены перед шотландской армией. Политическое отношение очень четко прослеживается. Со св. Коламбой связано и то, что осталось в аббатстве Келлса:башня и крест Коламбы. Там пишутся церковные и литургические тексты, посвященные средневековым святым Ирландии и Шотландии и в этих текстах свидетельство о большой популярности кельтских святых даже в начале XVI века. Коламбе в XVI веке было посвящено 55 церквей. Другие сугубо ирландские святые: Бригита, Брендан, Патрик, Кевин, Молуаг. Им тоже посвящали церкви в Высокогорье, в Шотландии и на северо-востоке. И это почитание сохраняется достаточно долгое время. В 1476 году в Аусбурге издали «Навигацию святого Брендана». Через два года было издано «Житие святой Бригиты», в Антверпене – «Житие святого Патрика». В 1532 году была напечатана своего рода Энциклопедия св. Коламбы. Там были тексты более ста пятидесяти поэм, приписываемых святому. То есть начало реформации для кельтского христианства в более широком смысле кельтского наследия было сокрушительным ударом, но перед реформацией, благодаря книгопечатанию, истории о кельтских святых стали широко распространяться. На этом слайде то, что в Уэльсе понимают под хранилищем мощей св. Давида Уэльского. Мощи св. Давида во время реформации были выброшены, уничтожены войсками Кромвеля, но что-то, видимо сохранилось. Такая благочестивая традиция сохранения фрагментов, которые как будто бы мощи исчезли, а потом вдруг появляются. В свое время, в семинарии объясняли , что мощей св. князя Владимира Крестителя Руси не сохранилось, а в последнее время их можно найти даже несколько вариантов.

В Ирландии мощи святых или выбрасывались или как произошло во время оккупации войсками Елизаветы I кельтского Ольстера, они изымались из монастырей и храмов, переправлялись в Дублин или на континент, и там какое-то время находились. Римо-католики во время реформации записали в свой арсенал помощь кельтских святых в противостоянии натиску протестантской экспансии. А надо сказать, что на протестантов сыпался град невзгод. В 1566 году в английском гарнизоне в том же самом Дерри произошел взрыв боеприпасов, погибло тридцать человек. И английские солдаты кричали: «Это ирландский Бог Коламбы всех нас погубил!». Таких инцидентов было много. Но поразительно, что интеллектуалы доктрин Виттинберга и Женевы довольно быстро обнаружили, что идеи кельтизма древней церкви можно при определенной интерпретации использовать для пропагандистских и апологетических целей.

Это у нас Коламба. Сейчас я еще покажу, чтобы мы дошли до протестантов. Сохранившиеся в Келлсе келья постройки VII века. Рядом современный дом. Сохранившиеся источники св. Тола, это Уэльс. Это крест с изображением епископа в Килфеноре. К крест XI века. Чем он отличается от предыдущих кельтских крестов? На тех местах вы видели изображение или Спасителя или какой-то сцены, которая показывала грехопадение, например. На крестах, которые появляются в X-XI веке более поздних, вы видите изображение епископа. Считается, что это символизирует победу римского административной системы над кельтской церковью. Стали делать изображения такого рода. Это древнейшее изображение кельтского креста, в Кешеле, в знаковом месте, где был последний собор 1171 года, завершивший историю кельтской церкви.

Мы остановились на протестантах. Времена Реформации. Один из первых реформаторов-богословов, его звали Уильям Тиндейл представил картину независимой британской церкви, которая постепенно в течение средних веков скатывалась под римское господство. Гильда Премудрый считался у него неким протопротестантским пророком, исповедующим Евангелие и призывающим к покаянию. Его взгляды были развиты другим человеком , которого звали Джордж Буханан. Он был очень внимательным исследователем, написал книгу, именуемую: «История скоттов». И пораженный схожестью топонимов Шотландии, Южной Британии, Галлии и Испании, он выдвинул предположение о единой расе, которую он назвал кельтами или галлами. Само по себе наименование кельты-галлы, появляется только в 1582 году. До этого времени, до XVI века обитатели Ирландии, Шотландии и Уэльса сами себя так не называли. Он считал, что ирландцы, шотландцы, валлийцы и британцы происходят от этого народа, который называл кельты. И они пришли за 1000 лет до рождества Христова из Европы на острова. По утверждению Буханана, они происходили от потерянного колена Израиля или от финикийцев. Особенно много он рассуждал о независимости древней шотландской церкви, управляемой аббатами, а не епископами. Он неправильно понял ирландское слово «скотия», он думал, что Палладий который, предполагается, прибыл в Ирландию до Патрика, приплыл сначала в Шотландию. Вот еще его изображения, этого исследователя.

Первые десятилетия в XVII веке шотландские пресвитеры, опираясь на труд Буханана, разыскивали и фиксировали новые свидетельства подтверждения его концепции о «Золотом протопротестантском веке» В 1526 году появился труд Дэвида Калдервуда «История церкви Шотландии». Автор изобразил идиллическую картину раннего шотландского христианства. Потом были еще другие исследователи, самые известные их них архиепископ Армага Джеймс Ашер. Он был одним из первых выпускников ирландского Тринити-колледжа в Дублине. Цель его жизни была сбор, доказательств того, что англиканская церковь реализует все идеи Нового Завета, и исторически связана с церковью св. Патрика. Началось серьезное исследование. Эти предметы выставлены в монастыре музее Кешела. Это колокол, посох, литургическая чаша, принадлежащие, как раз, времени VI-VII века. Это один из ранних камней, которые находятся в соборе св. Патрика. Надгробие, найденное недалеко от Дублина, датируется оно тоже VI-VII веком. Но вы видите, здесь впервые появляется кельтская вязь внизу, а вверху сочетание креста с кругом. (фото)

Джеймс Ашер занимался этими изысканиями. Он выделял схожесть в структурах литургических практик в доктринальных в концептах между ранними ирландской, шотландской и британской церквях. Он отмечал отсутствие в кельтском христианстве учения о чистилище, придавал большое значение наличию женатого духовенства. Он противопоставлял аскетичных монахов движения Celi Dei, нищенствующим монахам средних веков, и он акцентировал внимание на том, что св. Патрик рукоположил шестьдесят пять епископов, не советуясь с Римом. Так выглядит его книга.

Католики заинтересовались, кельтскими святыми в первой половине XVII века. Это прошло на волне антиреформистского движения Джона Болланда, так называемых балландистов.

После Ашера известным среди кельтологов, был Эдвард Лхуид. Он был хранителем оксфордского музея, пять лет провел в Уэльсе, описывал разного рода мемориальные камни, как он их называл, и был патриотом. Он развивал идеи Буханана об общей основе коренных языков Британских островов. И продемонстрировал, что валлийский, ирландский, шотландский, принадлежат к одной языковой системе. Он впервые назвал эту систему кельтской: кельтская языковая система. Ему, Эварду Лхуиду, мы обязаны продвижением термина «кельтский» вообще, и придания ему британских, а не континентальных ассоциаций. До этого кельты полагались европейским народом, связанным с Галлией и Испанией. С начала XVIII века их стали считать коренным населением Британских островов, то есть более ранних, чем саксы, норманны и англы. А Уильям Батлер Йейтс о временах XVI-XVII веков говорил: «Ирландцы сохранили свое наследие в долгих войнах, которые в эти столетия принимали форму войны на уничтожение. Эта память до сих пор живет в нас, и вряд ли какой другой народ отравлен ненавистью, как мой». И мнение было не только у Йейтса в XIX веке, но и протестанты, католики продолжали смотреть на кельтское христианство с целью оправдания своих собственных дел и идей.

Наверное, самой большой литературный всплеск интереса к кельтскому наследию связан с концом XVIII, началом XIX века, с именем Джеймса Макферсона. Он в 1760-х годах объявил об открытии большого цикла героических поэм, автором которого он объявил слепого поэта III века Оссиана, или Ойшена как иногда пишут. Как и Гомер, лишенный зрения, этот древний кельтский бард был причастен к великой дохристианской культуре. Фигура Оссиана захватила воображение европейцев. Гете, Шиллер, Наполеон, Гюго, в России: Озеров, Вяземский, Жуковский и Пушкин говорили о находке,писали и переводили приписываемое Оссиану. В 1771 году Джон Макферсон, однофамилец, опубликовал «Введение в историю Великобритании и Ирландии» Он поместил говорящих по-гэльски кельтов в Шотландию за 400 лет до их фактического прибытия. Особенный интерес к дохристианской религии кельтов и мифологиивлиял на романтическое движение и имел последствия для развития нескольких важных идей XIX и XX веков. Сходство между друидизмом и ранним британским христианством подчеркивалось исследователями этих десятилетий. Говорили о том, что, например, Троица это кельтское изобретение. Что месса это не как переводится месса с латыни – приношение, а месса произошла от кельтского «мислоу», «омела белая» и друиды пришли в Британию после Потопа. То есть в XIX веке рождалось много идей на волне литературного романтизма. Например, если отойти от Макферсона, вспомнить, что увлекавшийся в начале XIX века кельтизмом Шелли написал несколько стихотворений, например «Песнь ирландца» известную:

И звезды не вечны, и света лучи  Исчезнут в хаосе, утонут в ночи,  Обрушатся замки, разверзнется твердь,  Но дух твой, о Эрин, сильнее, чем смерть.  Смотрите! Руины вокруг, пепелища,  В земле похоронены предков жилища,  Враги попирают отечества прах,  А наши герои недвижны в полях. 

Этот романтический дух сыграл огромную роль на третьем этапе кельтского возрождения. Еще нужно вспомнить кроме Шелли, Томаса Мора и его» Ирландские мелодии». Тот факт, что кельтские монастыри располагались в дикий местах, вдали от цивилизации делал их еще более привлекательным. Художники XIX века посещали и изображали скиты, отшельников, полуразрушенные башни, высокие кресты. В 1814 году Уильям Вордсфорт, путешествуя по озеру Лох-Ломонд, обнаружил на одном из островов келии монахов и написал стихотворение в духе Оссиана и Макферсона: «Келья Брауни». Он воспевал гордый остаток бесстрашной расы. Понимаете, там происходило такое совпадение интереса к древнему язычеству, это второй ирландский Стоунхендж, и почитание древнего христианства. Как на этой картине, где мы видим крестный ход, который осуществляется римо-католическими, судя по одеяниям священниками, к какому-то древнему высокому кельтскому кресту. Кельтские кресты становятся местом паломничества в XIX веке, и если тот крест был в Ирландии, то этот крест, который вы видите, в Неверне в Уэльсе.

Другой символ, который является появившимся в XIX веке знаковым для кельтского христианства, это, наверное, брошь Тары. История ее такова: в 1850 году дублинский ювелир Джордж Вотерхаус приобрел некое украшение, которое было найдено на северо-весточном побережье близ Дрохеды, около Дублина. И он, приметив интерес к антиквариату кельтского происхождения, решил назвать находку в честь легендарного холма Тары, резиденции верховных королей Ирландии, так появилась «брошь Тары». Датируют ее разными годами, но в принципе относят веку к IX. В 1868 году королевская академия выкупила у Дублинского ювелира оригинал этой броши; художники и ремесленники почувствовали спрос и быстро взяли на вооружение эти витые зооморфные дизайны древних кубков, посохов, книжных ларцов. Компилировали фрагменты. Наступило время, когда кельтское наследие стало осваиваться в разных культурных и изобразительных форматах.

Время у нас почти закончилось, и я вынужден кратко завершать свой монолог о том, о чём можно говорить долго и обстоятельно. В XX веке интерес к кельтской церкви проявляется после 2-й Мировой войны на фоне формирования движение Нью Эйдж, в котором присутствует большое количество языческих мотивов, акцентов, обращений к придуманному, коммерческому друидизму. И кельтское христианство начинает активно использоваться. Можно даже так сказать, что неоязычество «ограбило» кельтское христианство. Гластонбери становится столицей такого музыкального псевдокельтского фольклора и если есть реально кельтские музыкальные группы, которые появились в 1960-х годах: «Silly Wizard» или «Chieftains», то где-то, наверное, в годах 1980-х любая медленная меланхолическая полузаунывная музыка, если поставить на диск надпись «celtic», будет иметь свой спрос.

Вот это крест VIII века. В Монастербойсе. Очень подробная в подножии креста символика и разного рода витые линии, которые станут называться кельтским орнаментом, тоже проникает в уже не изобразительное а в оформительское искусство.

Большое значение, я об этом не упомянул, играет кельтская книжная миниатюра, которая создавалась в VII-VIII веках и сохранившиеся до сегодняшнего дня “Book of Kells», ( «Книга из Келлса»), «Книга из Лисмора», которые находится в национальном музее Тринити-коледжа, рукописи, которые находятся в Дублинском национальном музее, нам показывают, что эти принятые изобразительные решения становятся популярными, благодаря доступности через интернет, любое оформление изобразительными кельтскими мотивами только приветствуется. Поэтому неслучайно в исследованиях такого параллельного свойства, как кельто-славянские связи, есть книги на эту тему, берутся кельтские художественные изобразительные мотивы и сравниваются с какими-то нашими русскими южнороссийскими иногда, иногда владимирской земли. Тоже попытки найти что-то такое схожее. Это часть того, что кельтское наследие, как говорил Джон Ролан Руэл Толкин: «Кельтское это такой волшебный мешок, в который ты можешь положить все, что угодно и никогда не будешь знать, что ты из него достанешь».

Я, наверное, сейчас готов прерваться, потому что подозреваю, что я уже много чего наговорил вам, для того, чтобы иметь возможность хотя бы десять минут в отведенное время ответить на какие-то вопросы.

Я может быть плохо понимаю то, что вы (неразборчиво), мне кажется, Вы забыли сказать про то особенность нашей кельтской церкви, которой мы больше всего гордимся, что мы так долго сопротивлялись целибату. И я не знаю, может быть, вы знаете лучше, было ли где-то в мире еще такое, как в Уэльсе, чтобы монастыри были семейные, передавались от отца к сыну.

Вы знаете, когда человек берет в руки Евангелие, начинает читать и вдруг он сталкивается, что один из апостолов – брат Господень, он думает так: «Стоп, если у Христа был брат, значит у Него была семья. То есть когда речь идет о кельтском христианстве и об этой практике, мы должны понимать, что в Евангелии речь о двоюродных и троюродных братьях. И когда разговор заходит о кельтской монастырской истории, что аббатство передавалось от отца к сыну, не имеется в виду, что между ними существовала прямая кровная связь. Это мог быть племянник…

Да, имеется в виду, что долго был вообще целибат, Павел был у него отец был (неразб.) И они очень долго этому противостояли и это до сих пор у нас источник шуток, потому что это считается нашей (неразб.)

Понимаете, это одна из основных задач, которые я перед собой ставил: показать, что когда мы говорим о кельтском христианстве, мы должны очень четко отдавать себе отчет в том, что кельтское христианство это не некая монолитная история одной церкви. Вообще, история церкви должна писаться церковью, сохранившей эту историю. Историю Русской церкви, какая бы она не была, будет писаться теми, кто входит сейчас в русскую церковь, или история немецкой церкви. А история кельтской церкви не может быть написана просто потому, что сама по себе кельтская церковь это продукт этих трех-четырех возрождений. И когда мы с вами оказываемся перед фактом, что нет документов, а есть предания, истории. Я могу свидетельствовать об одном. Сохранилось несколько документов в Дублине, на континенте, в Лондоне, которые датированы VIII-IX веком. Это уставы: Маэлруана из Таллахта, уставы Мочуту из Лисмора, уставы Celi Dei, уставы св. Аилби и Коламбы.Это документы, которые были переведены, какая-то часть на немецкий, часть распространилась на латыни, но это то, что нам рассказывает о монашеской жизни VIII века. Там ничего нет, ни про какие семьи. Но очень жесткая аскеза, а о валлийских документах на эту тему, которые подтверждали бы вашу гипотезу, я не слышал. То есть все-таки, когда мы говорим «монастырская семья», эта монашеская «family», имеется в виду, что просто я об этом не стал рассказывать, у меня немного другие задачи были, но нужно говорить о социальном устройстве Ирландии и Шотландии. Это клановое устройство предполагало, что веру приняла не просто семья, а клан, где были троюродные и другие братья. Очень большая семья. И эта семья потом становилась монастырской. Он не то, чтобы все принимали монашество, но вокруг этой семьи образовывался монастырь. Часть из них, а детей было много, уходили в монахи. Остальные окружали, были вокруг монастыря, поэтому система церквей Ирландии была именно монашеской, где люди… св. Брендан, о котором мы упоминали, его воспитывала св. Ита, ее называют: «Мать ирландских святых». То есть среди социального служения ирландской церкви была такая практика: детей отдавали в монастыри, там их воспитывали, они росли в таком сообществе, которое называлось семьей. Но это не то, что семья в нашем понимании, в понимании единства крови.

Да, но для нас само противостояние, то, что католицизм нам навязывал, и дальше…

Вы из Уэльса?

Да

Уэльс, у меня был обзор, поэтому я не делал акцента. Уэльс принципиально отличается от Шотландии той же самой, тем, что Уэльс долше всех сопротивлялся англо-саксонской и вообще римской экспансии. Это особый разговор, благодаря уникальному валлийскому языку, который, хотя принадлежит кельтской группе, но на этом языке выросла своя литература, вырос свой эпос и сама по себе история валлийской церкви уникальна тем, что он дольше, чем ирландцы даже смогли противостоять.

Там уже в 304 году был мученик первый.

Меневийские. Да, это валлийская история уникальна.

А какие-то литургические источники сохранились?

Есть так называемая галльская литургия, которая была (неразб.) Нет, я думаю, что все это гораздо более позднее. Что-то в каких-то деталях, штрихах имело, наверное, место быть. Идет целый ряд дискуссий в кельтологии относительно вопроса, связанного с литургическими практиками конхоспитес- это причащение мирян в котором принимали участие женщины. Одна из спорных тем, которые обсуждались в Уитби. Вообще, женское участие в кельтской церкви уникально. Целое исследование на эту тему существует. Это связано с тем, что сама по себе роль женщины в кельтском мире отличалась от роли женщин в европейской цивилизации или культурной реальности. А еще – теологические споры во времена протестантизма велись по поводу того, что в кельтской литургической практике не очень хорошо был прописан вопрос о пресуществлении, и протестанты любили использовать и говорить, что смотрите, древние пра-пра-протестанты в виде кельтской церкви,не говорят о пресуществлении, а может быть, они говорят о воспоминании? Но литургических текстов и комментариев не сохранилось.

А на русском языке, что сейчас есть такое, кроме того, что вы издавали? На что можно обратить внимание?

Есть переведенные книги Норы Чедвик: «Кельтские королевства», есть несколько книг, принадлежащие питерскому автору Широковой, есть популярные книги, работы принадлежащие перу Григория Бондаренко,классические исследования Михайловой,Подосинова,Шкунаева… Есть «Кораблики святому Брендану».

О роли женщин есть что-нибудь на русском языке?

Не встречал. Это можно делать еще отдельный двухчасовой спич. Простите, может быть, я говорил несколько сбивчиво,штрихами, и вы не успевали за всем этим объемом. Здесь такой момент, чем хороши средние века? Тем, что они очень тяжелы. Когда ты занимаешься средними веками, то ты глубоко погружен во все эти имена, события, во все эти мелочи, я пытался минимум дат и минимум мелочей, даже взял только имена самых известных, самых крупных святых, которые должны быть на слуху.

Скажите пожалуйста, вы совсем не упомянули святого Галла.

Я очень много чего не упомянул. Я не упомянул св. Колумбана, и , что ирландские монахи отправлялись проповедовать каролингам, и среди этих миссий – это миссия св. Колумбана , миссия на Женевском озере, миссия вЛуксей. Миссия св. Галла, миссия Боббио – Ле Гофф называл ирландцев «факелоносцами средневековья» Это тоже отдельная история, посвященная миссии ирландских монахов, которые, по мнению Ле Гоффа и Тойнби спасли европейскую цивилизацию после варварского нашествия. Это книги, библиотеки, это мудрость Ирландии. В Ирландии знали греческий язык благодаря тому, что она была изолирована, а в Европе с этим была проблема.

Я много чего не упомянул, но среди поворотных событий, это, конечно, собор в Уитби, и, наверное, кельтское возрождение, о котором тоже нужно было бы сказать, я его пропустил, это то, что происходило в конце XIX века. Это «Кельтские сумерки» Уильяма Батлера Йейтса, это движение «Молодая Ирландия», это ирландское пасхальное восстание, это Пирс, это стихи 1916 года, это интерес к кельтскому наследию, который проявляли такие люди, которых мы знаем, это Честертон, писавший в своих воспоминаниях: «Я был в то время с феями Йейтса», когда он был еще молодой в Лондоне. Это вся литература, которой мы обязаны благодаря Толкину, кельтская по своему духу, по своему содержанию. Но Толкин, правда, не очень склонялся к ирландцам. Он предпочитал валлийцев. Валлийский эпос. Это масса всего, я уже не беру английскую литературу, которая работала с кельтским наследием, и то, что сейчас происходит, очень много связано с Нью-Эйдж, когда мы с вами смотрели эти все слайды, сейчас я вам покажу тот слайд, который был связан Скеллиг Майкл

Здесь происходит финал последней серии «Звездных войн», то есть именно сюда, если вы смотрели «Звездные войны», то когда я забыл как эту новую принцессу, которая вместо принцессы Леи, она прилетает, и там встречает постаревшего Люка Скайуокера, в капюшоне. Вот они беседуют в этом месте, только они внутри там. Это вид снаружи, а их беседа происходит внутри. Но прилетает он реально из далекой галактики сюда, на Скеллинг Майкл, это монастырь, который был основан в VII веке. Может быть даже раньше. На этом острове, это отдельная история про кельтские монастыри и кельтское монашество, были даже коровы, как-то их туда привозили. Доплыть до него сложно, но если погода хорошая, можно доплыть. Кораблики плавают.