Псалом 40

• Псалом 40

Псалом 40

Итак, сегодня у нас 41, а у большинства 40 псалом.

Блажен кто думает о бедном, в день бедствия сохранит его Ягве.

Ягве спасет его и сохранит ему жизнь, и блаженным назовут его на земле, и ты не отдашь его в руки врагов его.

Ягве укрепит его, когда будет он лежать в болезни на постели своей: ты переменишь все, когда будет лежать он в болезни на постели своей.

Я сказал: О Ягве, помилуй меня и исцели меня, потому что согрешил перед тобой.

Враги мои говорят обо мне зло, они говорят: когда умрет он и исчезнет имя его.

И всякий приходящий навестить меня лжет в сердце своем, собирает он неправду, а выйдя от меня сплетничает.

И все ненавидящие меня шепчутся между собой обо мне и замышляют против меня зло.

Вот слово Голиава на нем: заболел он и уже не подняться ему.

И даже человек, который был со мной в мире, на которого полагался я и который ел со мной хлеб и он предал меня.

А ты, о Ягве, помилуй меня и подними меня и воздам им.

И потому узнаю я, что ты благоволишь ко мне, если враг мой не будет торжествовать надо мной.

Если сохранишь ты меня в непорочности моей и поставишь меня перед собой на веки.

Благословен Ягве - Бог Израилев от века и до века. Аминь.

Наверное, это как раз один из тех псалмов, которые вызывают вопросы, в частности вопрос, связанный с тем, что тут появляется это желание отомстить, отплатить. Но отплатить тут не то, что бы отомстить, а отплатить врагам. И вопросы, связанные с тем, что человек все-таки хочет отомстить, как ни говори. Отплатить той же монетой - имеется ввиду, некое такое желание расквитаться, когда поправится. У этого человека оно явно присутствует.

Но в целом, я думаю, что нечто похожее нам уже встречалось и не один раз. Я хочу сказать, что это опять ситуация человека, который понимает, что он заболел не просто так. И он болеет, и там не просто какая то духовная болезнь, как это пытаются иногда интерпретировать, а обычная болезнь, но видимо достаточно тяжелая. Но однако это само по себе не исключает, что у этой физической болезни есть духовные причины. И так же очевидно, что сам этот человек - автор этого псалма - понимает, что очевидно есть некий грех из-за которого Бог эту болезнь ему попускает.

Кстати, на самом деле, это говорит и о том, что духовная жизнь этого человека достаточно глубока и интенсивна. Это очень важный момент, и об этом стоит поговорить. Очень часто из таких псалмов делают долго идущие выводы, что любая болезнь - это наказание за грех. Всегда. И что страдает человек за свои грехи. Есть такое распространенное представление.

Я бы много об этом не говорил, потому что есть такая замечательная книга - Книга Иова. Где традиционное представление: кто не грешит - у того и проблем по жизни не будет - разбивается в пух и прах. Никаких сомнений, даже если брать только Ветхо Заветные книги, у человека, который их внимательно прочел, на сей счет остаться уже не может. Не говоря о Новом Завете. Христианам сам Иисус никогда не обещал благополучия и без проблемной жизни, скорее наоборот. Без проблемная жизнь - один из признаков того, что к своей духовной жизни надо присмотреться внимательно: все ли там в порядке. Нет ли тех компромиссов, которые делают жизнь без проблемной.

Но здесь речь идет не о каких-то гонениях, что было бы естественно. Обычно у христиан в таком случае вопросов не возникает. Когда дело касается гонений за веру, гонений за Христа, то все понимают, что это то самое, о чем в Евангелии говориться не однажды и тут вопросов обычно нет. Но даже у христиан бывает так, что человек просто заболел и ему начинают говорить так же, как друзья говорили Иову: “Подумай, найди в чем ты согрешил, покайся и сразу поправишься”.

Не знаю, приходилось ли вам лично с этим сталкиваться, мне приходилось сталкиваться с таким отношением к вопросу о физических болезнях, и, надо сказать, что упоминания о Книге Иова не всегда помогали. Хотя там достаточно жестко это все обсуждается.

На самом деле надо понять одну очень важную вещь: в этих псалмах, связь между грехом и болезнью оказывается ясна человеку, у которого отношения с Богом глубоки и устойчивы. И это очень важный момент. Иначе говоря, когда этих отношений нет или они есть в какой-то минимальной мере, то искать прямой связи между бедами, несчастьями и болезнями, которые сыпятся на голову человека, и его духовным состоянием и поступками вряд ли продуктивно. Есть такой уровень падшего человека, где прямой связи между поступками и последствиями, в смысле наказания, нет.

Это то о чем говорит Иисус в Новом Завете, когда он упоминает эпизод с башней, которая на кого-то упала и кто-то там пострадал, кого-то там придавило. Я не знаю, что это было за происшествие в Иерусалиме, но это то, что может и сейчас произойти: мало ли что может свалиться на голову, когда идешь по Москве. Иисус в связи с этим говорит: “Не думайте, что им кирпич на голову упал, потому что они самые грешные из всех. Если не обратитесь - так же все погибните”. Если нет полноценных отношений с Богом, то работает закон случайности, точнее законы, которые описываются теорией вероятности.

Вспоминается история, как одной сестре священник после исповеди, когда узнал, что она математик и занимается теорией вероятности, велел этим не заниматься, потому что у Бога ничего вероятного нет, а все определенно. Т.е. по его понятиям христианину теорией вероятности заниматься не зачем. С одной стороны, можно понять откуда это происходит, но с другой стороны, если следовать этому евангельскому случаю, то отношение падшего человека с Богом правильно описывает именно теория вероятности. Отчего именно эти люди попали под башню - рационального ответа без теории вероятности нет, просто попали. За что? Да. ни за что, просто попали и все. И если не будет нормального отношения с Богом, то и с вами это может случиться - вот смысл того, что говорит Иисус. Если не обратитесь.

“Все волосы на голове сосчитаны” - это другое состояние. “Так что волос не упадет с головы” - это другое состояние, это дугой уровень взаимоотношений. Вот там действительно никакой теории вероятности, никаких случайностей нет. Увы, тот священник несколько идеализировал ситуацию, считая, что все христиане или те, кто себя так называет, живут на этом уровне. Увы, даже многие весьма религиозные люди теории вероятности подвержены в силу того, что этих отношений с Богом нет.

Так вот то, о чем говориться в этом псалме и в других подобных псалмах, предполагает, что эти отношения есть. И тогда ситуация еще более мучительная. Ситуация Иова - это ситуация, когда человек от религии прорывается к Богу. Если ответить на вопрос: Почему Бог попускает ему? Зачем Бог попускает ему то, что попускает? - то там ответ более или менее понятен. Что бы человек был не религиозен, а у него появились отношения с Богом. Кризис Иова - это кризис религиозного человека, которому пора выходить за рамки собственной религии. Друзья этого не понимают, они всячески удерживают его в религиозных рамках. Если прочитать Книгу Иова так же внимательно, как мы сейчас читаем псалмы, то это будет совершенно очевидно, главу за главой разобрать все элементы, прочитать все аргументы, прочитать завершающее откровение - тогда все станет понятным.

С другой стороны, понятно, что если у человека эти отношения уже есть, то вопрос о том, почему он болеет - это не просто вопрос: За что?, а именно вопрос: Почему? Хотя окружающие, и тут ситуация напоминает ситуация с Иовом и его друзьями, окружающие пытаются поставить вопрос: За что? По принципу: раз болеет, значит согрешил.

Самое замечательное, что автор псалма вроде подтверждает это предположение: он сам знает, что согрешит, и поэтому болеет. Но он все-таки не ставит вопроса: За что?. И это важный нюанс. В нормальном случае религиозный человек мыслит именно такими категориями: Что я такого сделал, за что Бог меня может наказать или наградить? И так мыслят даже очень многие христиане. И даже сама идея, правда она уже поздняя, средневековые концепции, то традиционные представления о рае и аде и о посмертном воздаянии по сути своей изначально языческие. Эти концепции возникли в Египте и в Греции, а не в Израиле и к яхвизму они отношения не имели и к Библии тоже, ни в Ветхом ни в Новом Завете их нет. Но в средние века в христианское массовое сознание эти понятия входят. Так вот они совершенно такие же, т.е. за что меня Бог награждает или наказывает?

Здесь правда речь идет о наказаниях прямо в этом мире. Поскольку вся Книга Иова и все Книга Экклезиаста в этом мире, и в этом мире механизм не всегда работает, то логично предположить, что если здесь не работает, то сработает в посмертии. И христиане этой концепции придерживаются, хотя уже Павел прямо сказал, что если смотреть на то, кто чего заслужил, то гореть нам всем в озере огненном - никто ничего не заслужил. Если так считать. Следуя Павлу: рай был бы пуст, а ад - переполнен. Не работает это. Но однако все основательно было переосмыслено в средние века.

И здесь мы видим совершенно тоже самое со стороны тех людей, которые автора этого псалма окружают. И людей за то нельзя осуждать: они вполне нормальные религиозные люди. А религиозность от моральности не отделима. А если это так, то получается, что человек, живущий высокоморальной жизнью, должен получить свою награду, а человек аморальный должен получить свое наказание. Иначе человеку религиозному не понятно как устроен мир.

А вот автор этого псалма на это смотрит совсем по-другому. Во первых, он понимает, то он согрешил. Но и то, о чем мы частично говорили сегодня, когда разбирали Книгу Бытия. Мы там, если помните, говорили, что мои отношения с Богом - это МОИ отношения с Богом. И чужой грех не делает меня более правым перед Богом по той простой причине, что за свои отношения с Богом я отвечаю, а за чужие - нет. Но, с другой стороны, это так же работает и в противоположную сторону: правота других не делает меня более грешным перед Богом, чем я есть.

И тут дело не в том, что безгрешных людей не бывает, и не в том, что это безгрешность - штука достаточно относительная. Ну вот ситуация с грехом Хама, помните, наверное. Грех Хама не в том, что он что-то увидел или чего-то не увидел. А в отношении, в том, что можно воспользоваться ситуацией, когда кто-то на твоих глазах нагрешил для собственного самоутверждения. Это возможная ситуация. Но это злоупотребление своими возможностями. Кто-то споткнулся об этот камень, а ты нет. Ну и не надо втаптывать в грязь того, кто споткнулся. С другой стороны, пока он лежит, а ты стоишь - хочется немного по самоутверждаться было бы. Красиво или не красиво - вопрос риторический. Что от Бога отделяет - это правда.

Здесь, по сути дела, ситуация та же самая. Но дело не в том, что она такая здесь. Не то самое страшно, что кто-то грешит, а кто-то не грешит. И даже не то самое страшное, что кто-то нарушает заповедь. Здесь совершенно очевидно нарушается 9 заповедь - я имею ввиду сплетни, которые распускают люди, которым совсем не стоило этого делать. Но, в конце концов, заповеди не ради заповедей существуют. Они ради отношений с Богом существуют. И проблема не в том, что конкретно эта заповедь нарушается, а в том, что на том уровне, где это нарушение происходит, на уровне религиозности как таковой, нормальных отношений с Богом не может быть в принципе.

Парадоксально, но факт. Религия - само это понятие, сама этимология слова предполагает воссоединение. Вся религиозность направлена на то, что бы восстановить отношения с Богом. Но на этом самом уровне - религиозном - полноценных отношений практически никогда не бывает. Духовная жизнь и религиозная жизнь - все-таки разные вещи.

И вот автор этого псалмы уже выше религиозности. Для него вопрос: За что? - который для религиозного человека абсолютен - не стоит. Стоит вопрос: За чем? Почему? Не: за что Бог меня наказывает? А: Что Бог хочет мне сказать? Понятно, что в страданиях как таковых - смысла нет. Это тот самый старый вопрос, который в Книге Иова поставлен и решен. В страданиях смысла нет. Это абсолютное зло и Богу оно не нужно, нужно только сатане. Но поскольку, как Павел говорит: “Любящему Господа все содействует ко благу”, то получается: если отношения с Богом нормальные, то даже само то страдание может быть для человека не бесполезным. Надо сразу заметить, что если кто-то человеку эти страдания причиняет, то этого ого-то такая польза вовсе не оправдывает. Если праведник из этого пользу извлекает с Божьей помощью, то это не благодаря тому, кто заставляет страдать, а скорее вопреки. Так что тут никакого оправдания нет. Иногда говорят, вот кого-то родные выгнали из дома, и там отправился в монастырь и стал праведником благодаря им. И делается вывод, что именно потому, что родные его выгнали, тот стал праведником, а если бы этого не произошло, то ничего бы не случилось. Это совершенно искаженное представление, потому что те, кто из дома выгонял будущего праведника и подвижника вовсе не думали, что тем самым они его отправят в монастырь, и не желали, что бы он стал подвижником. Просто не хотели его видеть дома.

В пределе это то, с чем иногда приходится сталкиваться: Иуда тоже сделал благое дело… Потому что если бы Иуда этого не сделал, то не было бы распятия, воскресения и спасения тоже не было. Это в пределе. Ну тут комментарии излишне. Но если этой логике следовать, то логично будет и этот вывод.

Так вот понятно, что в страданиях как таковых пользы нет. Но из чего-то бесполезного самого по себе, если праведник оказывается в ситуации, когда это бесполезное и злое само по себе к нему прикасается, то из этой ситуации Бог извлекает пользу. Вопреки замыслу тех, кто эти страдания организует чаще всего.

И понятно, что не потому грех ведет к болезни, что Бог человека за грех наказывает. И Иезекииль - один из самых замечательных пророков Израиля - не один раз говорил, что Бог не хочет смерти грешника, он хочет что бы грешник обратился и остался жив. В рамках этого откровения понятно, что Богу не надо, что бы человек болел за свои грехи или как-то еще из-за них страдал. Падший мир так устроен, что если человек согрешил, а тем более если это праведник, то он заболеет. Просто потому, что физическое и духовное гораздо теснее связано, чем мы думаем. И духовная жизнь праведника, знающего Бога, гораздо более зависит от Бога, чем у человека, у которого с Богом никаких отношений нет или точнее нормальных, полноценных отношений нет. Слишком сильно воздействует на эти отношения каждый совершенный грех, слишком велико потрясение.

Вот представьте себе машину, которая движется по нормальной русской дороге со скоростью 40 км/ч, не по асфальту, конечно, а по нормальной русской дороге, и со скоростью 120 км/ч. Разогнался по асфальту, а потом выскочил на нормальную русскую дорогу со скоростью 120 км/ч, не успев снизить до нужных 30-40. Что будет дальше - не трудно себе представить. Интенсивность духовной жизни праведника такова, что она соответствует скорости 120 км/ч, грех - своего рода колдобина. Я немного упрощаю, все может быть несколько сложнее, но вы понимаете, что это значит. Если человек еле-еле тащится, то эти колдобины на него особо не воздействуют. Ну, как то воздействуют конечно, но не так. В случае, когда скорость движения большая, то любое препятствие может быть очень серьезным потрясением. А духовное потрясение обязательно скажется и на психическом и на физическом уровнях.

Я так говорю, что бы был понятнее этот механизм. Не то чтобы Бог за праведником особо следит, а не за тем, с кого спрашивать нечего. Кто много добился в духовной жизни - с того и спрашивает за грех. Такого нет, конечно. Это не феномен отличника, которому ставят тройку за то, за что другому поставили бы четверку. Это просто закономерности духовной, психической и физиологической жизни. И понимая все это автор псалма не спрашивает: Почему? Он понимает почему. Он понимает, что при той интенсивности духовной жизни, которая у него есть, каждый грех будет вызывать вот это, такие последствия.

Встает вопрос: Зачем? Что Бог хочет ему сказать? Что он хотел торжества Божьего и торжества своего - это понятно. Тут опять ситуация Иова и его друзей. Если друзья Иова окажутся правы, здесь ситуация не очень похожа, потому что друзья Иова ему искренне сочувствуют, а здесь никакого особого сочувствия нет, скорее наоборот - злорадство. Но даже при все сочувствии если друзья Иова окажутся более правы, чем сам Иов.. Там в конце книги замечательная формулировка. Бог говорит Иову: “Ты молись о своих друзьях, потому что ты более прав, чем твои друзья”. Вот это “более прав” - совершенно замечательная формулировка. Друзья Иова не совсем неправы. В отличии от этих людей, которые злорадствуют, они все-таки Иову очень сочувствуют, особенно в начале. И своя правота в них тоже есть, потому что говорят они очень правильные вещи. Но есть высшая правда. Та, которая за словами друзей Иова не видна. И в этом смысле Иов более прав.

Но не случайно Книга Иова в этом отношении замечательна. Даже те, кто начинает с сочувствия, в конце концов - и это очень любопытно смотреть, как до этого доходит шаг за шагом - один из друзей Иова говорит, что после того, что ты так говоришь, - не удивительно, что это с тобой случилось. Т.е. было сочувствие, а пришли к тому, что “так тебе и надо, если ты так говоришь”. Начиналось все с сострадания, а закончилось - нечестивец и ничего удивительного, что это с тобой случилось. Это я говорю к тому, что мы ведь не знаем, с чего начиналось в этом псалме, может тоже не сразу с вот этого. Понятно, что это только догадки и здесь ситуация дается такой, какая она стала на известный момент времени. Динамики здесь никакой нет, она не отражена, даже если была.

Я это говорю потому, что этот чисто религиозный взгляд на мир раньше иди позже к такому приведет. К осуждению. Грубо говоря, в какой-то момент по-настоящему религиозный человек не может не начать кого-то осуждать. Это запрограммировано тем механизмом, который делает религию.

Понятно, что это евангельская тема: пока из этих рамок не выйдешь, от осуждения не избавишься. Но и здесь она явно звучит. Скорее всего начинали с того, что утешали. Если не утешать, то чего ради приходить к нему. Если ты его ненавидишь - зачем приходишь. Вроде как приходят, почему-то, а потом уходят с каким-то странным чувством, начинают какие-то гадости говорить потом об этом человеке. Не понятная ситуация.

Но вспоминаю Книгу Иова, становится понятен сам механизм: когда начинают с сочувствия, и даже может очень искреннего, а кончают тем, что “так тебе, нечестивцу, и надо”. Цикл такой. Может он здесь тоже был, но в одном стихе вместился. Это может быть, хотя я не уверен на 100 процентов, потому что дополнительной информации у нас нет. Но здесь имеет место тот же самый конфликт между религиозностью и просто духовной жизнью. Но поскольку сам автор псалма понимает, в чем тут различие, то он понимает и то, что если окажутся правыми эти его условно говоря друзья, которые быстро становятся недругами, то значит действительно, кроме религии больше ничего нет в отношениях с Богом и быть не может. Он прекрасно понимает то, что Иов понимал: он уже после двух или трех ответов начинает очень резко и жестко говорить своим друзьям какие-то вещи: “Все, что вы говорите - я знаю и это все (по современному выражаясь) туфта, и зачем все эти словеса мне на уши вешаете. Все это я знаю, все это ерунда и не ответ на мой вопрос”. Так жестко, что, надо сказать, его друзья весьма терпеливыми оказались, они много чего от него выслушали на грани грубости, а иногда может уже и за гранью. Понимая, в каком он состоянии, они видимо списывали все это на состояние: это все с горяча было сказано. Пытались как-то его урезонивать, а вот когда не получается, тогда говорят: “Вот туда тебе и дорога, и правильно ты страдаешь”. То, что по-человечески выдержку надо было проявить - они проявляют.

Но конфликт нарастает гораздо более глубокий, это не то, что человека прижало и он сгоряча что-то наговорил. И когда друзья Иова это понимают, то они понимают также что здесь не может быть примирения. Такие вещи просто так спустить ему нельзя. Это принципиальные вещи и их нельзя прощать даже человеку, который находится в состоянии Иова.

А Иов гораздо раньше своих друзей понимает, что здесь конфликт сущностный, что здесь дело не в том, что он просто устал. Если говорить об этом псалме, то автор псалма это тоже все прекрасно понимает. Он понимает, что здесь конфликт не просто личный или психологический или даже религиозный. Он понимает, что здесь конфликт принципиальный. Такой конфликт, где обе стороны правыми оказаться не могут никак. Что прав может быть только один.

И если вспомнить то, о чем мы сейчас говорили, мы поймем почему автор псалма так уверен в том, что прав может быть либо он либо окружающие его. Это две взаимоисключающие модели выстраивания отношений с Богом: одна - чисто религиозная, вторая - чисто духовная. Но если отношения именно духовные, а не религиозные, а у автора псалма они как раз такие, тогда вопрос: за что Бог меня наказывает? - не адекватен вообще. А вопрос: Почему? - в данном случае не принципиален. Ответ автору этого гимна если и не был понятен на уровне психологических моментов, то он им ощущался как данность. Видимо по опыту автор этого псалма понимал, что в жизни праведника каждый грех сказывается сильнее. Вопрос Почему? был не актуален.

Вопрос был в то, что Бог хочет этим сказать? Т.е. не сколько Почему? сколько Зачем? Прямого ответа тут на первый взгляд нет вовсе в этом псалме. Но если на него внимательно посмотреть, то некие намеки на ответ найти можно. Но искать надо в первых стихах, где говориться о том, как Бог помогает тому, кто не забывает о бедных. Тут не имеются ввиду бедняки, в отношении которых надо говори не столько о бедности сколько о духовной традиции. Здесь говориться о бедных в материальном смысле. В оригинале употребляется другое слово - нищие ( אביון ), никаких коннотации с бедняками Господними здесь нет.

Но тогда вопрос становиться еще интереснее. А почему вообще об этом зашла речь? По логике вещей, если иметь в виду что речь идет только об одном псалме, по логике самого изложения получается, что автор этого псалма какой-то активной благотворительностью занимался: он бедным помогал. И более того, он и впредь не собирается от этого отказываться. Если Бог все-таки даст ему здоровье, он собирается и дальше продолжать это делать. Получается, что грех, который был совершен, как-то связан с этой сферой. Вряд ли здесь работает схема простого искупления: посмотри сколько хорошего я сделал и за это прости мне мой грех. Скорее можно думать, то сам грех был связан с чем-то похожим, или, по крайней мере, с этой идеей, что само по себе достаточно интересно.

Здесь нет прямого указания на то, что все-таки произошло. Но вот забота о бедном, о которой здесь говориться - это довольно многозначное понятие, многоплановое. Здесь бедствие, о котором говориться, может быть не какие-то гонения, потому что если иметь в виду гимнографию бедняков Господних, то там под бедствиями понимаются чаще всего гонения, гонения за эту религиозную деятельность, за участие в общинах и т.д. Не за веру, яхвистов в Иудеи за веру не преследовали, а за несанкционированную активность. И это часто называется бедствиями. Здесь, похоже, не о том речь.

Здесь о бедствиях, которые нормально-человеческие, которые вполне могут свалиться на каждого: разорение и бедность, болезнь, катастрофы - все этот было во все времена. И если так посмотреть на ситуация, то получается, что здесь просто работает самый обычный принцип талиона: компенсации подобным за подобное. И логика здесь проста: я помогал тем, на кого то свалилось, теперь ты, Господи, помоги мне, ведь я сейчас в таком же положении.

На первый взгляд, здесь такая активная жизненная позиция, о которой и христиане на проповедях говорили и переговорили. Как же Бог не помогает, столько бедных, больных и нищих? Почему Бог им не помогает? Обычный стандартный ответ: помогает, но нашими руками. Вот этот человек явно этого принципа придерживается. Нищих в народе Божьем быть не должно - давайте сделаем так, что бы их не было. Обещание Божие исполнится, но с нашим участием. Все просто и понятно. И в Ветхом и в Новом Завете понятно, тут вопросов нет.

Теперь ситуация такая: вот я всем помогал, а теперь это на меня свалилось и что-то никто особо помогать мне не рвется. Становиться обидно. Часто обидно становится не только тому человеку, который помогал, но недоумение возникает и у окружающих. Помогал, делал хорошие дела, и вот такая награда от Бога. Но даже если нет такого смешения понятий, то недоумение все-равно остается: неужели Бог не мог вмешаться, поддержать и т.д. при такой социальной активности, при таком социальном служении. Неужели нельзя было, что бы Бог что-нибудь сделал с этим человеком, который так активно помогает другим?

Но тут начинается самое интересное. Получается, что где-то здесь срыв и произошел. На фоне этой самой активности какой-то грех имел место. И тут приходится сказать: Стоп. Что вообще могло произойти? Нормальная динамика общения с Богом, активная жизненная позиция, активное социальное служение и вдруг какой-то срыв, какой-то грех, какая-то болезнь. Что произошло? На уровне модели - совершенно нормальная штука, увы. Те, кто знаком с церковной жизнью, сразу эту ситуацию узнали. Что происходит? Опять же, что за грех - никаких подробностей. Но что-то такое, в отношении чего сам автор не может сомневаться, что это грех. Болезнь - следствие греха и мы об этом уже говорили сегодня. Что произошло?

Эта ситуация, которая возникает у людей, которые в христианскую активность погружены, на аскетическом уровне отслежена уже давно. В аскетической литературе она описана, причем описана многократно. Но только там это связано с аскетической жизнью: вот идет, идет, идет человек, все больше и больше успехи, молитвенная жизнь, созерцание, пост - все аскетические упражнения. Как спортсмен идет по этой аскетической лестнице. И вдруг в какой-то момент срыв, мгновенный срыв, чуть ли не вниз - все потеряно. Типологически эти вещи абсолютно схожи. Активность, активность, активность, все больше успехи, все больше и больше сделано, и накапливается все больше и больше добрых дел (хорошо, что есть прямое предупреждение Павла, что они не накапливаются, а то бы был целый сундук). И вдруг срыв. Знакомая ситуация кому-то понаслышке, кому-то по своему опыту или по опыту своей церкви.

Что происходит? Говоря проще, происходит разрыв отношений с Богом. Странно, парадоксально, ведь, казалось бы, человек делает все что никак не может такому разрыву способствовать, а разрыв происходит. Почему происходит? Это вопрос интересный. Вот мы на семинаре по Книге Бытия на сегодняшнем (надеюсь все все еще помнят) говорили о том, что есть такая штука: жизнь в Царстве Божьем. Это и есть христианство. Это именно оно, а все остальное - рамка. Положим, что до прихода Христа говорить о жизни в Царстве Божьем в полном смысле этого слова не приходится. Оно еще не так приблизилось, как это произошло после пришествия Христа.

Помните, когда Иисус выходит на проповедь, то первое, что он говорит, что Царствие Божие приблизилось. С этого начинается проповедь. Здесь оно еще не приблизилось, но во все времена всякий праведник хотел полноты общения, которая может быть дана только в Царстве. И в какие-то моменты это Царство они могли переживать, не то чтобы Ветхий Завет от этого был полностью закрыт. Но случалось это временами и местами. И тем не менее, мы об этом уже говорили, праведность возможна только тогда, когда человек живет не только будущим, т.е. не только Царством, которое когда-нибудь ему откроется.

В конечном счете праведность - это свидетельство о том, что уже есть, пусть оно не рядом и не близко, но оно есть уже. И в жизнь некоторых людей уже может входить. Пусть это не доступно каждому, как это стало после пришествия Христа, когда каждому стучащему открывают - такого и правда не было. Но некоторые входили, некоторым это Царство приоткрывалось. Но как и тогда - до пришествия Христа, так и сейчас - после его пришествия, единственным настоящим занятием праведника является либо жизнь в Царстве, либо путь в Царство.

Тот самый вечный вопрос: А что должен делать христианин, или, говоря шире, праведник? Ответ парадоксален: в полном и самом глубинном смысле этого слова - ничего особенного - просто жить в Царстве. Можно было бы сказать: соблюдая Тору, но в Царстве это подразумевается. Вопрос о соблюдении Торы встает тогда, когда грешишь, как верно заметил Павел, а значит из Царства вылетаешь и туда приходится возвращаться. Тогда Тора становиться актуальной, потому что в Торе познается грех.

Но это не значит, что жить в соответствии с Торой - значит делать то, то и то: ходить в Церковь, платить десятину, помогать бедным, читать каждый день Писание, 2 или 3 раза в день молиться и т.д. Нет такого круга религиозных обязанностей раз и навсегда определенного. Дальше может быть много всего: и помощь бедным, и обучение, и религиозное образование и куча всего. Но есть одна серьезная опасность, от которой никто не гарантирован: то, что является следствием, принимается за необходимое условие. Если ты в этом не участвуешь, тот какой ты христианин или какой ты праведник - говорят. Или если ты того и того не делаешь, то какая это духовная жизнь.

И дело не в том, что это в корне не верно. Да есть определённые проявления духовной жизни, и если их нет, то это повод задуматься. Но эти проявления не являются условием пребывания в Царстве Божьем или пути к нему. Это только естественное следствие. Человек, который живет в Царстве, скорее всего и естественно будет молиться, хотя совсем не факт, что будет вычитывать молитвенное правило. Но с другой стороны, важно понять, что молитва не является условием пребывания в Царстве. Просто пребывая в нем странно было бы не общаться с Богом, а общение с Богом - это молитва. Поэтому когда ее нет - это странно. Но можно молиться и не быть в Царстве, можно вычитывать все правила и не быть в Царстве. Т.е. если причина всегда влечет за собой некое следствие, то внешнее действие вовсе не является связанным с этой самой причиной, не всегда связана с этой самой причиной. Иногда речь идет только о внешней форме.

И тоже самое касается так называемых социальных служений. То, что обычно называют христианской активностью или деятельностью праведника, говоря шире - это естественное следствие отношений с Богом и окружающими. Странен праведник, который не хочет знать никого кроме себя самого и своих интересов. Не понятно, как одно с другим сочетается. Но сама по себе такая внешняя активность социальная вовсе не обязательно говорит о том, что человек живет в Царстве или идет к нему. Может быть, человек просто решил, что как христианин он обязан это делать, так же как он решил молиться три раза в день или два раза в день. И не важно, в этот момент у него есть отношения с Богом или нет, обязан молиться и все. И мало кому приходит в голову, учитывая ту христианскую традицию, которая на сегодня существует, что молитва, когда нет отношений с Богом, ничего не дает. Вообще ничего хорошего. Плохое может дать: может приучить к целой куче совершенно не нужных вещей, начиная с некоторой своеобразной духовной гордыни и самоправедности, и кончая чувством глубокого религиозного удовлетворения. Когда я прочел молитву - в моей духовной жизни все замечательно, правильно и все в порядке.

Реплика из зала: не разборчиво.

Отношения - сначала, а молитвенное правило - потом. Молитва от отношений отличается тем, что отношения есть всегда, а молитва или есть или нет. Отношения определяются направленностью воли: что в центре, на что направлена моя воля на Бога или не на Бога. Молитва - это следствие такой направленности. Отношения - этот состояние, а молитва - конкретное ее выражение. А так может быть все, что угодно: и чувство глубокого религиозного удовлетворения и какая-то не совсем нормальная привычка к мату, например.

Реплика из зала: не разборчиво.

Простите, а что у вас останется кроме молитвенного правила, если не будет отношений? Останутся слова, которые вы должны сказать, и не важно сколько этих слов будет. Кто-то скажет, что кроме Отче наш … - ничего не надо, а у кого-то будет правило рассчитанное на 1,5 - 2 часа, но ничего принципиально это не меняет. Даже молитва Отче наш … без тех самых отношений ничего не стоит.

Реплика из зала: говорят, что молитва помогает наладить отношения с Богом.

Согласен, но тогда под молитвой понимается нечто другое. Предполагается, что я хочу этих отношений и есть мое желание эти отношения установить, если этих отношений нет или они не достаточны. Я обращаюсь к Богу и прошу его, что бы он отозвался и эти отношения появились или что бы они углубились. С моей стороны это уже есть, я этого уже хочу, и это уже не мало. Это то, о чем говориться: “Стучите - и вам откроют”. Но постучаться надо, потому что не понятно: нужно это мне или не нужно. Может я и так проживу, чего мне открывать. А вот когда я так обращаюсь, это и есть мой стук в ту самую дверь. Но если я делаю это ради проформы, потому что все так делают в моем кругу, то вряд ли стоит мне открывать. Может это национальный обычай: пройти мимо двери, постучаться в нее и пойти дальше. Вот что такое молитвенное правило во многих случаях. И принято стучаться два раза в день и проходить дальше. На такой стук можно и не реагировать: мало ли у кого какие обычаи, входить ведь никто не собирается

Реплика из зала: не разборчиво.

Тогда такие отношения выливаются в какие-то слова, в том числе, или телодвижения. И тогда вот вам молитва.

Реплика из зала: не разборчиво.

А может быть. Потому что на самом деле когда мы общаемся даже друг с другом, мы используем какие-то устоявшиеся обороты, а с другой стороны что-то говорим лично от себя. И кстати сказать, отношения к устоявшимся оборотам во многом зависит от культуры, внутри которой это все формируется. Например, у человека на Западе сейчас, раньше это не так может было заметно в Средние века, я к Западу и Россию тоже отношу, слишком много появилось формул, которые означают не приближение, а отдаленность скорее, формальности. А для человека Востока - все наоборот. Отсутствие этого означает грубость, пренебрежение человеком, а наличие этих формул говорит, что я хочу с этим человеком близких и тесных отношений.

Реплика из зала: вы про этикет говорите.

Если угодно, то да, и про этикет тоже. Фактически в рамках разных этикетов и отношения с Богом, то что мы можем Богу сказать, тоже будет по-разному восприниматься. Вкладывается разное в зависимости от традиции в одни и те же формулировки. Для одного: вот я тебе сказал и отделался, все знаки вежливости, которые тебе положены, исполнил и все, отстань от меня. А в другом случае: вот видишь вот я все, что могу хорошего сказать, все тебе говорю. Понятно, что отношения разные заложены за одними и теми же формулами.

Но тоже самой, если говорить о социальном служении, можно сказать и в этом случае. Потому что вполне естественно, если человек живет в царстве, и эта жизнь проявляется и внешне, то в какие-нибудь формы отношений с другими людьми оно обязательно отольется. Какие-то формы возникнут, человек что-то будет делать для других, для другого. Не в массе для других, а для конкретных людей, и это может принять очень разные формы.

Но сама по себе имитация жизни в Царстве ничего не даст. Тоже самое имитация отношений с Богом в виде молитвы не даст настоящих отношений. Так же имитация нормальных полноценных отношений с ближними не даст жизни в Царстве. Наоборот происходит нечто прямо противоположное. И тут вспоминается такой замечательный диалог, он не совсем заочный. Священник один, наш настоятель отец Александр Борисов одному брату, когда тот пожаловался на усталость, посоветовал молиться. Конечно, имея ввиду нормальную, полноценную молитву. Сослался на свой опыт: когда помолишься, Бог дает силы и сразу легче становится. Потом этот брат говорил: “Я так сделал, но еще труднее. Мало того, что и так устал, а еще молиться надо.” Вот вам Молитва и молитва. То, что посоветовал священник - это о нормальной молитве речь, когда есть отношения и я при наличии этих отношений прошу поддержки, и получаю. И совсем другое дело, когда молитва остается только внешней. Устаешь, мало того что дел и так много, и так сил отнимают, а еще надо вычитывать правило молитвенное или что-то другое, или просто собрать силы и какие-то слова говорить Богу.

То же самое с социальной активностью. Она не утомляет, когда она вытекает из жизни в Царстве. Так же как молитва естественная не утомляет, наоборот, дает силы. И такое социальное служение, если это служение, а не просто активность, тоже дает силы. Если такая активность не является просто активностью, а является служением, то усталости в конце обычно не бывает. Ну или бывает на другом уровне. Есть нечто большее, что эту усталость отодвигает на другой план. Все-равно усталость бывает, но это не утомляет так, как утомляет обычная активность.

И тогда все идет нормально. Что в плане молитвенно-аскетической жизни, что в плане социального служения. Если жизни как таковой нет, то нарастает другая усталость, которая так не снимается. Грубо говоря, сама аскеза утомляет, сама активность утомляет. И чем дальше, тем больше. И в итоге Бог попускает какой-нибудь срыв. Просто попускает, что бы человек не умер или не сошел с ума в пределе от такой аскезы или от такой активности. Иногда, когда человек увлекается, этот срыв - единственный метод его остановить. И это бывает не только с теми людьми, которые с самого начала не поняли, что там такое христианство, им этого по большому счету никто не рассказал, а сразу включил в такую большую активность молитвенно-аскетическую или социальную. Ну как говорят: делай то, то и то, а еще поучаствуй в том, том и том. И все. А что для этого нужно и как при этом духовную жизнь выстраивать - могут толком не объяснить. Какие-то общие вещи, которые не всегда объективно понятны.

Все-таки не случайно в первой Церкви до возложения рук, а их тогда возлагали на всех новокрещенных, но какое-то время спустя, и это мог быть и полгода и год. Время это называлось воцерковлением. Этих людей ни к каким служениям не приобщали. Считалось, что в это время, я так думаю, человек должен быть ощутить, что такое жизнь в Царстве. Научиться отличать эту самую жизнь от всего внешнего.

И когда он этому научился, на него возлагали руки, молились о ниспослании духа для конкретного служения, и уже потом разрешалось это самое служение. Что бы с самого начала эти вещи не путались. Потому что закрутиться что в молитвенно-аскетическом делании, что в социальном очень легко и просто. И этот может происходить даже с теми, кто знает, что такое жизнь в Царстве. Просто слишком закрутился и тогда Бог останавливает.

Может быть и здесь что-то похожее произошло. И человека просто остановили.

А уж когда человек с самого начала не знает, что это такое, что такое духовная жизнь, что такое христианская жизнь вообще, если он остается на чисто религиозном уровне, то такая активность совершенно убийственна. Тут срывы абсолютно неизбежны. С начала конечно будет некий энтузиазм, на энтузиазме много чего возможно, но любой энтузиазм имеет свойство когда-нибудь кончаться. И может быть здесь произошло нечто такое же. Отсюда и связь с тем грехом, который произошел. Может быть.

Как видите эпохи меняются, а закономерности духовной жизни остаются все теми же. Вот такой псалом у нас сегодня. Интересный псалом.