Изъ слова о посте по Пятидесятнице
За настоящимъ, возлюбленные, празднествомъ, которое Духъ Святый освятилъ Своимъ сошествіемъ, обыкновенно следуетъ торжественный постъ, благодетельно установленный для уврачеванія души и тела, и потому требующій, чтобы мы соблюдали его съ достодолжнымъ благоговеніемъ. Ибо мы не сомневаемся, что после того, какъ Апостолы исполнились обетованною Силою свыше (Лук. 24, 49), и Духъ истины вселился въ сердца ихъ, между прочими тайнами небеснаго ученія, по внушенію Утешителя, преподано было также ученіе о духовномъ воздержанiи, дабы сердцá, очищаясь постомъ, делалисъ способнейшими къ принятію благодатныхъ дарованій. Хотя Всемогущій Своею помощію былъ присущь Ученикамъ Христовымъ, и Начальниками возникавшей Церкви управлялъ Богъ Отецъ, Сынъ и Святый Духъ: однакожъ имъ нельзя было сражаться съ предстоявшими усиліями гонителей и яростными угрозами нечестивыхъ въ изнеженномъ теле и утучненной плоти; поелику то, что услаждаетъ внешняго нашего человека, наиболее разрушаетъ внутренняго, и напротивъ разумная душа темъ более очищается, чемъ более умерщвляется плоть.
Посему–то оные Учители, примеромъ и наставленіями своими просветившіе всехъ чадъ Церкви, начало брани за Христа ознаменовали святымъ постомъ, чтобы, выходя на брань противу духовнаго развращенія, иметь для сего оружіе въ воздержанiи, которымъ можно было бы умертвить греховныя вожделенія; поелику невидимые наши противники и безплотные враги не одолеютъ насъ, если мы не будемъ предаваться плотскимъ похотямъ. Хотя желаніе — вредить намъ — въ искусителе постоянно и неизменно; но оно останется безсильнымъ и бездейственнымъ, когда онъ не найдетъ въ насъ такой стороны, съ которой можно было бы ему сделать свое нападеніе. Но кто, будучи облеченъ бренною плотію, и находясь въ семъ мертвенномъ теле, кто, даже на высшей степени совершенства, можетъ быть такъ уверенъ въ своихъ силахъ, чтобы почитать себя вне опасности со стороны обольщеній плоти? Правда, Божественная благодать всегда творитъ победителями Святыхъ Своихъ, но не уничтожаетъ самаго подвига борьбы. И сіе мы должны признавать за милосердіе Промыслителя нашего, Который желая, чтобы мы, по непостоянству своей природы, не возгордились одержанною победою, никогда не отнимаетъ у насъ случая подвизаться для новыхъ победъ.
По сей–то причине установленъ неизменный и спасительный обычай, после святыхъ и радостныхъ дней, празднуемыхъ нами въ честь Господа, воскресшаго изъ мертвыхъ и потомъ вознесшагося на небеса, и после принятія дара Свягаго Духа, проходить поприще поста; чтобы благочестивымъ воздержаніемъ наказать себя за то, что, можетъ быть, по неумеренной свободе и необузданному произволу, мы позволили себе среди радостей празднествъ. Но сей обычай еще усерднее дóлжно соблюдать съ тою целію, чтобы въ насъ пребывали те дары, которые отъ Бога сообщены ныне Церкви. Поелику, сделавшись храмомъ Святаго Духа, и более чемъ когда–либо бывъ напоены божественными водами, мы не должны покоряться никакимъ вожделеніямъ; не должны служить никакимъ порокамъ; дабы жилище добродетели не осквернялось ничемъ нечистымъ. При помощи и содействіи Божіемъ мы все можемъ достигнуть сего, если только, очищая себя постомъ и милостынею, будемъ стараться освободить себя отъ сквернъ греховныхъ и приносить обильные плоды любви. Имущество, которое иждиваемъ на пищу беднымъ, на врачеваніе больныхъ, на выкупъ пленныхъ и на другія дела благочестія, не умаляется, но увеличивается, и у Бога никогда не погибнетъ то, что раздала благочестивая щедрость; поелику мы блюдемъ самимъ себе въ награду то, что даемъ въ пособіе другимъ. Блаженны милостивые, ибо они будутъ помилованы Богомъ (Матф. 5, 7). Аминь.
Печатается по изданiю: Святаго Льва Великаго Изъ слова о посте по Пятидесятнице. // Журналъ «Христiанское чтенiе, издаваемое при Санктпетербургской Духовной Академiи». — 1838 г. — Часть II. — С. 313–317.
Слово I на Рождество Христово
I. Возрадуемся, возлюбленные, — Спаситель наш ныне рождается! Не должно быть места скорби там, где обретает рождение Жизнь, которая, уничтожив страх перед смертью, дарует нам радость [обладания] обещанной вечностью. Никто не отлучен от соучастия в этом ликовании, ведь повод к радости общий для всех. Господь наш, ниспровергатель греха и смерти, не отыскав хотя бы одного безвинного, пришел, дабы всех сделать свободными. Пусть же ликует святой, ибо приближается к славе. Пусть радуется грешник, ибо даруется ему прощение. Пусть воодушевляется язычник, ибо призывается к жизни.
Сын Божий в полноте времен (Гал.4,4; Ев.1,10), следуя неохватной глубины замыслу Божественного Совета (Рим.11,33), для того принял природу рода человеческого, чтобы возвратить ее своему Творцу, дабы отец смерти диавол (Прем.2,24), через нее одержав победу, ею же и был побежден. Эта битва, начатая ради нас, велась по великому и достойному удивления закону справедливости: Всемогущий Господь не в Своем величии, но в нашей уничиженности вступил в борьбу с лютейшим врагом, противопоставляя ему именно этот образ и эту природу, униженности нашей причастный, но непричастный какому–либо греху. Рождеству Господа чуждо то, что сказано обо всех людях: никто не чист от скверны, даже и младенец, который прожил на земле всего один день (Иов.14,4).
Ничто в это беспримерное Рождество не вошло от вожделения плоти, ничто не влилось от закона греха. Избирается Дева из колена царя Давида, Которая, восприняв Святой Плод, богочеловеческое потомство принимает сперва душою, а потом уже и телом. И чтобы (не ведая [тайну] высшего замысла столь необыкновенного дела) не оказалась Она объята страхом, из ангельской беседы узнает о том, что в Ней действовал Святой Дух. Поэтому не считает это потерей целомудрия Та, Которая скоро станет Матерью Божией. Ведь зачем приходить в отчаяние от необычности зачатия Той, Которой обещается действие от могущества Всевышнего? Более того, чудесная плодовитость, дарованная Елисавете, укрепив веру [Девы], послужила еще одним доказательством того, что Тот, Кто даровал зачатие бесплодной, без колебания даст его и Деве.
II. Итак, Слово Бога, Бог, Сын Божий, Который вначале был у Бога, через Которого все начало быть и без Которого ничто не начало быть (Ин.1,1–3), вочеловечился для избавления человека от вечной смерти и так без умаления величия преклонил Себя до восприятия нашей ничтожности, что, [всегда] оставаясь тем, чем Он был, и принимая в Себя то, чем не был, сочетал в Себе истинный образ раба (Флп.2,7) с тем образом, в котором Он равен Богу Отцу; и таким союзом соединил обе природы, что как прославление не исчерпало низшую из них, так и присоединение не умалило вышнюю. Таким образом, поскольку не повреждены свойства обеих природ, в одном Лице сошедшихся, то величие воспринимает уничиженность, сила — немощность, бессмертие — смертность, ради нашего искупления нерушимая природа соединяется с природой, подверженной страданию, и Бог Истинный и человек истинный сочетаются в единстве Господа Иисуса Христа так, что Он, единственный Посредник между Богом и людьми (1 Тим.2,5), исцеляя нас, мог умереть как человек и воскреснуть как Бог. Итак, Рождение Спасителя нисколько не нарушило непорочности Девы, ибо стражем целомудрия стало рождение Истины.
Такое Рождество, возлюбленные, подобало Божией силе и Божией премудрости — Христу (1 Кор.1,24), и оно как соответствовало нам человеческими свойствами, так и отличалось Божественностью. Ибо, если бы не был Бог истинный, то не даровал бы нам искупления, а если бы не был человек истинный, то не преподал бы нам примера. Поэтому, когда рождается Господь, ликующими Ангелами воспевается: слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение! (Лк.2,14). Ибо видят они, что Небесный Иерусалим создается из всех народов мiра. Сколь же великое ликование об этом неописуемом деянии Божественной любви следует питать уничиженности человеческой, когда ему так радуются небесные Ангелы!
III. Итак, возлюбленные, через Сына возблагодарим в Духе Святом Бога Отца (Кол.1,12), Который по великому милосердию Своему возлюбил нас (Еф.2,4) и сжалился над нами, и нас, мертвых по преступлениям, оживотворил со Христом (Еф.2,5) так, чтобы быть нам в Нем новой тварью (2 Кор.5,17) и новым образом. Сложим с себя ветхого человека с делами его (Еф.4,22) и, став соучастниками рождения Христа, отречемся от дел плоти (Гал.5,19). Осознай, о христианин, знание свое и, соделавшись причастником Божественного естества (2 Пет.1,4), недостойным образом жизни не возвращайся к ветхой ничтожности. Помни, Чьей Главы и Чьего Тела являешься частью (1 Кор.6,15). Вспомни, что, исторгнутый из власти тьмы, перенесен ты в свет и Царство Божие (Кол.1,13). Через Таинство Крещения стал ты храмом Духа Святого (1 Кор.6,19). Не изгоняй из себя Обитателя дурными действиями и не ввергай себя снова в рабство диаволу, ибо цена [твоего искупления] есть Кровь Христова (1 Кор.6,20), и в истине тебя будет судить Тот, Кто в милосердии тебя спас. Он же с Отцом и Духом Святым царствует во веки веков. Аминь.
Слово II на Рождество Христово
I. Возрадуемся, возлюбленные, о Господе и преисполнимся духовной радостью, ибо воссиял для нас день нового искупления, древнего замысла и счастья вечного!
Благодаря ежегодному круговороту [дней] вновь даруется нам Таинство нашего спасения, от начала обещанное, в последние [времена] исполненное (1 Кор.10,11), и остающееся с нами во веки. Достойно, чтобы мы устремленными горе сердцами поклонялись этому Божественному таинству и чтобы с великой радостью Церковью прославлялось совершаемое по великой милости Божией.
Бог же Всемогущий и Милостивый, природа Которого — доброта, воля Которого — сила, дело Которого — милосердие, провидя, что диавольская злоба умертвит нас ядом своей ненависти, заранее, от самого основания мiра приготовил предназначенное для обновления людей лекарства Своей любви. Возвестил Он змию о будущем семени жены, которое свой силой сотрет высокомерие преступной главы (Быт.3,15), то есть о Христе, Боге и человеке, грядущем во плоти, Который, будучи рожден от Девы, низвергнул непорочным Рождеством осквернителя человеческого рода. Воистину хвалится диавол, что человек, совращенный его обманом, лишился Божественных даров и, будучи лишен бессмертия, подпал под жестокую власть смерти. Поэтому Бог, руководствуясь планом строгой справедливости по отношению к человеку, которого Он некогда в такой чести поставил, изменил древний приговор. Свершилось, возлюбленные, по замыслу Тайного Совета, чтобы неизменный Бог, воля Которого не может отрешиться от Своей милости, наполнил первоначальный план скрытым Таинством Своей любви и человек, впадший в грех, поддавшись изощренному диавольскому лукавству, не погиб пред лицом замысла Бога (Ин.3,16).
II. Итак, возлюбленные, настал срок, предназначенный для искупления людей. Приходит в эти последние времена мiра Иисус Христос, Сын Божий, сходя с Небесного Престола, но не отступая от славы Отца, являясь новым Рождеством в новом облике. В новом облике, ибо невидимый в Своих [обликах], сделался видимым в наших; безмерный — пожелал ограничиться; прежде времен бывший — получил начало отсчета во времени; сокрыв достоинство Своего величия, принял Господь свойственный всем нам рабский образ; бесстрастный Бог не отказался стать человеком, подверженным страданию, и отдаться во власть законов смерти, будучи бессмертным. Пришел новым Рождеством, зачатый от Девы, рожденный от Девы, без вожделения отцовской плоти и без нарушения материнской непорочности; ибо такое рождение подобало грядущему Спасителю людей, Который, хотя и имел в себе свойства человеческой природы, однако не знал нечистот человеческой плоти. Родитель же для Бога, рождающегося во плоти, есть Бог, ибо свидетельствовал Архангел блаженной Марии Деве: Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя; посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим (Лк.1,35).
Обладая происхождением, отличным [от нашего], а природой такой же, не имел Он человеческих забот и привычек, но был утвержден в Божественной силе, ибо Дева зачала, Дева родила и Девой осталась. Пусть не помышляется здесь дело Рождающей, но воля Рождающегося, Который потому родился человеком, что пожелал и смог. Если ты домогаешься правды о [Его] природе, то изучи природу человеческую; если же стараешься проникнуть в замысел Рождения, то прославь Божественную силу. Пришел Господь Иисус Христос устранить наши болезни, а не переносить их, не становиться жертвой пороков, но побеждать их. Пришел излечить всякий [свойственный нашей] поврежденности недуг и все язвы нечистых душ. Поэтому следовало родиться новым порядком Тому, Кто принес человеческой плоти новую милость незапятнанной чистоты. Подобало же, чтобы непорочность рождающей Матери сохранила первородную девственность, и защиту от стыда, и убежище святости, содержа влитую силу Божественного Духа (Лк.1,35), Который постановил низвергнутое водружать, сломанное скреплять и даровать [людям] умноженную силу целомудрия для преодоления соблазнов плоти; чтобы девственность, которая в них не может сохраняться после рождения потомства, сделалась для них возможной [в духовном смысле] благодаря [Крещению] — новому рождению [во Христе].
III. Ведь о том, возлюбленные, что Христос избрал рождаться от Девы, разве не очевиден высший замысел о том, чтобы — о чудо! — диавол не знал о рожденном Спасении человеческого рода, и так как было скрыто духовное зачатие, которое он считал таким же, как и в остальных случаях, то и не верил, что Христос рожден иначе, чем другие. Ведь чья природа сходна со всеми остальными, тот, полагал он, имеет и одинаковое со всеми начало, и поэтому не заметил Свободного от оков греха и не распознал Чуждого немощи смертного человека. Ибо Истинный и Милосердный Бог (Пс.85,15), располагая для восстановления человеческого рода несказанно многим, избрал лучший путь осуществления, то есть для разрушения диавольского дела применил не силу могущества, а замысел справедливости. Ведь гордыня древнего врага не без основания присвоила себе власть над всеми людьми и заслуженным владычеством угнетала тех, кого добровольно совратила от заповеди Бога к покорности своей воле. И не потерял бы, конечно, [диавол] первоначальной власти над человеческим родом, если бы не был побежден тем, чем некогда поработил людей. Это произошло тогда, когда без мужского семени зачат был Христос от Девы, которую оплодотворило не человеческое соитие, но Дух Святой. И хотя во всех матерях зачатие не происходит без скверны греха, однако Она получила искупление от Того, от Кого произошло зачатие. Поскольку же не произошло смешения отцовского семени, то и не примешалось начало греха. Не познала неприкосновенная девственность вожделения, укротила природу. Взята была от Матери Господа природа, а не грех. Создан был образ раба без рабского состояния, ибо новый человек таким образом был примешан к ветхому (Еф.2,15; 4,22), чтобы принять истинную сущность человеческого рода, но исключить первородный грех.
IV. Милосердный и Всемогущий Спаситель такую меру положил началам человеческого зачатия, что, будучи неотделим от сроднившегося с Ним человека, скрыл Божественную силу под покровом нашей немощи, то осмеяна была хитрость беспечного врага, который решил, что Рождество Младенца, предназначенное для спасения человеческого рода, так же подвластно ему, как и появление на свет всех [остальных] рождающихся. Ибо увидел от Завернутого в пелены (Лк.2,12), Подвергнутого обрезанию и Прошедшего через узаконенный ряд посвящения. Признал, что все соответствует здесь обычному детству, и вплоть до взрослых лет не усомнился соответствию законам природы. При этом причинил унижения, приумножил несправедливости, использовал злословия, поношения, хулу, насмешки и в конце концов излил все, что соответствовало самой сущности его ярости, испробовал все способы искушений; и, зная, до какой степени отравлена человеческая природа, никоим образом не поверил, что первородного греха избежал Тот, Которого по стольким признакам распознал как смертного. Итак, жестокий разбойник и ненасытный палач настойчиво продолжал восставать на Того, Кто ничего не имел с ним общего. И в то время, как он стремится исполнить древний приговор над оскверненным началом человеческого рода, требуя наказания Тому, в Ком не выискал никакой вины, он выходит за пределы того рукописания, на которое опирался. Устраняется поэтому толкающее к пороку заключение смертоносной сделки, и всеобщие долги по большей части разрешаются несправедливостью притязания. Обладая силой, он связывается своими же оковами, и всякий злой замысел обращается на него же самого. А когда связан князь мiра (Ин.12,31), то устраняются средства пленения (Мф.12,29). Восстанавливается в чести своей очищенная от древнего падения природа, смерть смертью побеждается, рождение Рождеством даруется, потому что как искупление устраняет рабство, так и возрождение изменяет нашу основу, и вера оправдывает грешника (Рим.1,17).
V. Итак, всякий, кто благоговейно и искренне гордится именем христианским, пусть справедливым судом оценит милость этого восстановления. Ведь тебе, некогда низвергнутому, лишенному престолов рая (Мф.19,28), умирающему в пыли и прахе, кому уже не оставалось никакой надежды на жизнь, через воплощение Слова дана была возможность (Ин.1,12) издалека возвратиться к своему Творцу, признать Родителя, стать из раба свободным и из постороннего сделаться сыном; чтобы ты, рожденный из тленной плоти, возрождался от Духа Божия (Ин.3,5) и получал милостью то, чего не имел по природе. Через Дух усыновления признав себя сыном Бога, дерзай призывать Бога Отца (Рим.8,15). Свободный от обвинения в порочной совести (Евр.10,22), тоскую по Небесному Царству и исполняй волю Божию (Евр.10,36); укрепленный Божественной помощью на земле, подражай Ангелам, питайся силой бессмертной сущности, без страха сражайся за любовь против вражеских соблазнов (Еф.6,11), и если сдержишь обеты небесной брани, то не сомневайся, что за победу будешь коронован в триумфальном дворце Предвечного Царя и приготовленной для благочестивых воскресение восхитит тебя, привлекая к соучастию в Царстве Небесном.
VI. Имея же дерзновение так уповать (2 Кор.3,12), возлюбленные, пребывайте тверды в той вере, которая вас укрепила (Кол.1,23), чтобы все тот же самый искуситель, владычество которого над вами уничтожил Христос, какими–нибудь соблазнами снова не совратил вас и омрачил изощренностью своего обмана радость сегодняшнего дня, губительным увещеванием вводя в заблуждение наивные души тех, для кого этот день нашего торжества кажется почитаемым не столько из–за Рождества Христова, сколько из–за начала, как они говорят, нового года. Сердца же их окутаны глубоким мраком и они лишены даже частицы истинного света (Еф.4,18), ибо руководствуются они до сих пор неразумнейшими заблуждениями язычников и помимо того, что взирают плотскими очами и не в состоянии напрячь силу разума, они вдобавок еще и воздают божеские почести служащим мiру светилам.
Так пусть же не будет в христианских душах нечестивого суеверия и отвратительной неправды. Бесконечно далеко отстоит временное от непреходящего, телесное от бестелесного, подчиненное от Владыки; и хоть бы заблудшие имели достойную удивления красоту, они не имеют достойной поклонения Божественности.
Ибо та сила, премудрость и держава достойны почитания, которыми создан из ничего многообразный мiр (2 Мак.7,28), в образы и измерения которого вседержительным замыслом захотело заключить земную и Небесную сущности. Солнце, луна и звезды пусть будут удобны для использующих их, прекрасны для рассматривающих, но так, чтобы о них возносилась благодарность Творцу и поклонение Богу (Который их создал), но не твари, удел которой рабское служение. Хвалите же Бога, возлюбленные, во всех делах Его (Сир.39,19) и замыслах. Пусть пребывает в вас непоколебимая вера в непорочное зачатие и Рождение. Почитайте святым и искренним служение священное и Божественное Таинство человеческого восстановления. И возлюбите Рождающегося в человеческом теле Христа, чтобы достояны вы были видеть Бога славы, правящего в Своем величии, и с Отцом и Духом Святым пребывающего в единстве Божественности во веки веков. Аминь.
Слово III на Рождество Христово
I. Вам, возлюбленные, конечно [хорошо] известно и вы часто слышали о Таинстве сегодняшнего торжества. Как невредимым глазам [всегда] приносит удовольствие видимый свет, так и чистым сердцам дарует вечную радость Рождество Спасителя, которое мы не должны обходить молчанием, даже если не можем объяснить его как подобает. Ибо мы стремимся постичь [следуя изречению: …род Его кто изъяснит? (Ис.53,8)] не только Таинство, в котором Сын Божий совечен Отцу, но также и Рождение, в котором Слово стало плотию (Ин.1,14).
Бог (то есть Сын Божий, имеющий равную и одинаковую с Отцом природу. Творец всего и Господь, везде пребывающий и все превосходящий) в том [потоке] времени, которое возникло по Его замыслу, именно в этот день родился во спасение мира от блаженной Марии Девы, при этом нисколько не нарушив целомудрия Рождающей. Девственность Ее как не была осквернена зачатием, так и не была повреждена Рождеством, дабы исполнилось, по словам Евангелиста, сказанное Господом через пророка Исаию: Се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил, что значит: с нами Бог (Мф.1,22–23). Это удивительное Рождество от Святой Девы произвело на свет единственную во всем человеческом роде истинно человеческую и истинно Божественную Личность, потому что та и другая сущности не так обладали своими свойствами, как это может быть с лицами, в которых бывает разделение, и не так тварное было принято в общность своего Создателя, чтобы одно было жильцом, а другое жилищем, но так, что примешалась к одной природе другая. И хотя та, которая принимается, иная, чем та, которая принимает, но разность их сошлась в такое единство, что Один и Тот же, будучи истинным человеком, называет Себя меньшим Отца (Ин.14,28) и, будучи истинным Богом, именует Себя равным Отцу (Ин.10,30).
II. Это единство, возлюбленные, которым соединяется творение с Создателем, не смогла познать глазами рассудка арианская слепота. Ибо не верила она, что Единородный Сын Божий был одной славы и сущности с Отцом, но признала меньшую Божественность Сына, в качестве довода ссылаясь на Его рабский облик. Сын же Божий говорит: Отец более меня, но [при этом] точно так же говорит: Я и Отец — одно. В облике раба, который Он для нашего восстановления принял в последние века (1 Кор.10,11), Он меньше Отца, а в образе Бога, в котором пребывал прежде времен (1 Кор.2,7), Он равен Отцу. В уничижении человеческом Он родился от жены, подчинился закону (Гал.4,4), оставаясь при этом в Божественном величии Словом Божиим, через Которое все произошло (Ин.1,3). Таким образом. Тот, Кто по образу Бога создал человека, Сам в образе раба стал человеком, то есть, с одной стороны, Бог — по могуществу принимающего, а с другой стороны, человек — по униженности принятого. И та, и другая природа без искажения обладает своими свойствами, и как образ раба не затмевается образом Бога, так и образ Бога не умаляется образом раба. Поэтому таинство соединения силы со слабостью (то есть с природой человека) позволяет, чтобы Сын назывался меньшим Отца, но при этом Божественность, которая одна в Троице Отца и Сына и Святого Духа, отвергает любое суждение о неравенстве. Вечность не становится там временной, а природа — отличной от себя. Но одна там воля, одна и та же сущность и равная власть. Не трое божеств, но один Бог, ибо лишь там единство истинное и нераздельное, где никакого не может быть несходства. Истинный Бог родился в совершенной и полной природе истинного человека, целиком пребывая в Своем и [в то же время] целиком пребывая в нашем. Говорим же «наше» о том, что в нас от начала утвердил Создатель и что принял на Себя ради восстановления [человеческой природы].
При этом то, что привнес [в человеческую природу] обманщик [диавол] и допустил обманутый человек, не оставило никакого следа в Спасителе, и не так Он принял в Себя человеческие немощи, что стал причастен нашим грехам. Принял образ раба без нечистоты греха, возвышая человеческое, но и не умаляя Божественного, а истощание, которым Он, невидимый. Себя сделал видимым, было снисхождением по милосердию, а не по недостатку силы.
III. Для того, чтобы нас от древних оков и от земных заблуждений призвать к вечному блаженству, сошел к нам Тот, к Кому мы сами не смогли подняться. Ведь хотя любовь к истине и была свойственна многим, но многообразие сведений замутнялось коварством обманывающих бесов, и лжеименное знание (1 Тим.6,20), пользуясь человеческим неведением, приводило к разнородным и противоречивым суждениям. Для уничтожения же заблуждений, следуя которым плененные умы поклонялись возгордившемуся диаволу, недостаточно было лишь знания законов. Через одни лишь пророческие увещевания не могла восстановиться наша природа, но к нравственным установлениям следовало прибавить истину искупления, а искаженную с самого начала основу следовало восстанавливать, опираясь уже на новые основы. Для восстановления необходимо было принести такую жертву, которая была бы как общей с нами по происхождению, так и чуждой нашему осквернению, а Промысл Бога, согласно которому Ему угодно, чтобы грех мира уничтожился Рождеством и страданием Иисуса Христа, простирался на все поколения. Пусть не смущает нас то, что Таинство Боговоплощения совершилось спустя продолжительное время после грехопадения, но будем укрепляться им, поскольку вера, которой мы живем (Рим.1,17), неизменна во все века.
IV. Поэтому пусть прекратятся жалобы тех, кто, браня нечестивым порицанием Божественный замысел, говорит об опоздании Рождества Господня, из–за чего будто бы ранее истекшие времена лишены того, что произошло в последние времена мира.
Воплощение же Слова всегда стремилось к свершению, и Таинство Спасения человеческого никогда ни в какое время не медлило. Его проповедали Апостолы, возвестили пророки, и не запоздало с исполнением то, что всегда было предметом веры. В самом деле, мудрость и благодать Бога (Тит.3,4) с помощью задержки спасительного дела сделали нас более восприимчивыми к своему зову, чтобы то, что многими знамениями, голосами и таинствами было предвозвещено в течение многих веков, в эти дни Евангелия не было бы для нас неясным, а Рождество Спасителя, которое превзошло все чудеса и всякую меру человеческого разумения, тем более твердую в нас порождало веру, чем с более ранних времен и чаще проповедь предшествовала ему. Поэтому Бог руководствовался не новым замыслом о человеке и не поздним состраданием, но от основания мира Он основал одно и то же для всех дело спасения. А милость Бога, которой всегда был оправдан сонм святых, была лишь приумножена Рождающимся Христом, но не начата. И это Таинство великой любви, которым отныне наполнен весь мир, было столь всесильным в своих знамениях, что те, кто поверил в обещанное, достигли не меньше тех, кто принял дарованное.
V. Поэтому, возлюбленные, когда с несомненной милостью было даровано нам столь великое богатство Божественной благости (которая, свидетельствуя о вечности, и в предшествующие века неоднократно давала о себе знать), тогда явилась и сама Истина, видимая и воплощенная (Тит.2,11). Поэтому должны мы отмечать день Рождества Господня не вялой и не плотской радостью. Каждому следует помнить, какого Тела членом он является и какой Голове соответствует. К святому же строению да не прильнет ничто инородное (1 Кор.3,9). Уразумейте, возлюбленные, и обратитесь благоразумно к сиянию Святого Духа, Который нас принял в Себя и Которого мы приняли в себя, ибо как родился Иисус Христос в нашем теле, так и мы облеклись в Его плоть вторым рождением. Поэтому мы являемся и членами Христа (1 Кор.6,15) и храмом Духа Святого (1 Кор.6,19), и потому блаженный Апостол говорит: Прославляйте и носите Бога и в телах ваших (1 Кор.6,20). Принимая образ кротости и смирения, наполнил Господь нас той силой, которой спас, взывая при этом: Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас; возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим (Мф.11,28–29). Так примем же мы бремя не тяжкое и не неудобоносимое (1 Ин.5,3) правящей истины. И, желая стяжать славу Христа, будем подражать Его смирению. Ведь Он Сам помогает нам и пособствует исполнению обетов. А по великому Своему милосердию может уничтожить наши грехи и укоренить в нас Свои дары Иисус Христос, Господь наш, Который живет и правит во веки веков. Аминь.
Слово IV на Рождество Христово
I. Конечно, возлюбленные, Божественная доброта всегда многообразно и многократно (Евр.1,1) проявляла свою заботу о человеческом роде и многие милости своего Промысла благоугодно явила в предшествующие века, однако в последние времена (1 Пет.1,20) она превзошла уже всякую меру изобилия привычной щедрости, явившись во Христе для грешников самим Милосердием, для блуждающих — самой Истиной, для мертвых — самой Жизнью, ведь Слово (совечное и равное Творцу) в единство своей Божественности приняло природу нашей униженности, и Бог, Рожденный от Бога, также родился человеком от человека.
Обещанное от основания мiра (Быт.3,15) всегда в делах и словах было пророчествовано многочисленными знамениями, но лишь немногих людей смогли бы спасти эти образы и скрытые таинства, если бы Христос Своим приходом не исполнил давно и тайно обещанное. И если тогда происходящее помогало лишь немногим верующим, то сегодня свершенное пособствует уже неисчислимому множеству верных. Следовательно, мы уже приводимся к вере не знаками, не изображениями, но, будучи укреплены евангельской историей, верим и поклоняемся тому, что произошло, и, просвещаясь пророческими свидетельствами, никоим образом не сомневаемся в том, что (как нам известно) было предсказано столькими пророчествами.
С одной стороны, вот что сказал Господь Аврааму: И благословятся в семени твоем все народы земли (Быт.22,18). С другой стороны, Давид воспевает пророческим духом обещанное Богом, говоря: Клялся Господь Давиду в истине, и не отречется ее: «от плода чрева твоего посажу на престоле твоем» (Пс.131,11). Так же говорит Господь через Исаию: Се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил (Ис.7,14), что значит — с нами Бог. И снова: И произойдет отрасль от корня Иессеева, и ветвь произрастет от корня его (Ис.11,1). В этой отрасли, без сомнения, была предсказана блаженная Дева Мария, которая, будучи рождена от ствола Иессеева и Давидова и оплодотворена Святым Духом, девственным рождением произвела из материнской утробы новую ветвь человеческой плоти.
II. Следовательно, пусть радуются праведные о Господе (Пс.32,1) и во славу Божию ликуют сердца верующих, и пусть исповедают сыны человеческие чудные дела Его (Пс.106,8), ибо именно в этом деянии [Рождестве] Бога наша природа познает, как велико оценил ее Создатель. Многое дал Господь человеческому роду, создав нас по Своему образу, но для нашего восстановления дал много больше, уподобив Сам Себя рабскому образу (Флп.2,7). И хотя одна и та же любовь порождает все, что даровал Создатель творению, однако восхождение к Божественному есть меньшее чудо, чем нисхождение Бога к человеческому. Если бы Всемогущий Бог не почитался за то, что свершает, то никакая справедливость и никакая мудрость не смогли бы освободить хоть кого–нибудь от диавольского плена и из пропасти вечной смерти. Ведь осуждение, перешедшее с грехом от одного на всех, сохранялось бы (Рим.5,12; 5,18), и природа, пораженная смертельной раной, не получила бы никакого лекарства, ибо свое состояние она не может изменить собственными силами.
Первый человек принял сущность плоти от земли и был одушевлен разумным духом, который вдунул в него Творец (Быт.2,7), чтобы, живя по образу и подобию своего Творца, сохранял он в блеске подражания (словно в зеркальном отражении) образ Божественной доброты и справедливости. И если через твердое соблюдение данного закона он мог прославить такое величайшее достоинство своей природы, то и природу земной плоти неповрежденный разум мог приводить к Небесной славе. Но так как опрометчиво и несчастливо поверил он завистливому обманщику и, следуя наущениям гордости, предпочел захватить, а не заслужить положенную прибавку в чести, то не только тот человек, но и все его потомство услышало: Прах ты и в прах возвратишься (Быт.3,19). Каков перстный, таковы и перстные (1 Кор.15,48), и никто не бессмертен, раз нет никого небесного.
III. Итак, Всемогущий Сын Божий, все наполняющий и все содержащий, равный во всем Отцу и совечный в одной сущности с Ним, ради освобождения от оков смерти и греха принял в Себя человеческую природу, и Творец (а также Господь всего) удостоился стать одним из смертных в тот момент, когда была избрана для Него Матерь, которую Он [прежде] создал. Она, девственная по целостной неприкосновенности, таким образом, помогла телесной сущности, чтобы при отсутствии человеческого семени новому человеку были присущи и чистота, и истина. И Рождество это чудесно не потому, что взятая при Рождении от Девы природа несходна нашей, а потому что Он есть истинный Бог и истинный человек, и в обеих природах нет никакого обмана. Слово стало плотью (Ин.1,14), ибо возвысилась плоть, а не умалилась Божественность, которая так соразмерила свою силу и доброту, что и нашу плоть возвысила принятием, и свое не погубила соединением.
В Рождестве Христа, следуя пророчеству Давида: Истина возникнет из земли, и правда приникнет с небес (Пс.84,12), были подтверждены слова Исаии, говорящего: Да раскроется земля и приносит спасение, и да произрастает вместе правда (Ис.45,8). Ведь человеческая плоть, некогда опороченная лицемером, в этом единственном Рождестве от блаженной Девы произвела побег благословенный и чуждый греху своего рода. И при восстановлении каждый следует Его духовному рождению, а для каждого вновь рождающегося человека (Ин.3,3, 5) вода Крещения становится подобной чреву Девы. Ведь источник освящается Тем же Святым Духом, Который осенил Деву, и Таинство Крещения умерщвляет грех подобно тому, как святое зачатие приводит к Рождеству Безгрешного.
IV. Этому Таинству, возлюбленные, чуждо безумное заблуждение манихеев, которые, отрицая Его телесное рождение от Марии Девы, отлучили себя от этого Таинства, и как не верят в истинное Рождество Его, так и не принимают истинного страдания, не признают Его погребенного и отрицают истинное Воскресение. Вступив же на опасную дорогу заслуживающей проклятия ереси (на которой все темно и скользко), бросаются они в бездну смерти с обрывов лжи и не находят ничего твердого, на что бы опереться. Они помимо всех поношений, источник которых в диавольской лжи, в самом главном праздновании своего вероисповедания (как было раскрыто недавним признанием их) радуются осквернению как души, так и тела, не соблюдая ни сохранности веры, ни стыда, и, нечестивые в своих ересях, они и в обрядах пребывают отвратительными.
V. Все другие ереси, возлюбленные, также пусть будут по заслугам осуждены в своих противоречиях, хотя некоторые из них в определенной своей части содержат нечто истинное. Арий, говоря, что Сын Божий меньше Отца и тварен, и полагая, что Сам Святой Дух создан так же Отцом, как и все, таким великим нечестием погубил себя, однако он вечную и неизменную Божественность, которую не распознал во всеединстве Троицы, все же в сущности Отца не отрицал. Македоний, чуждый света истины, не принял Божественность Святого Духа, но признал, что в Отце и Сыне одна сила и одна и та же природа. А сбитый с толку бесплодным заблуждением Савеллий, полагая неразделимое единство сущности в Отце и Сыне и Святом Духе, то, что должен был уделить равенству, отдал обособленности. И не постигнув Истинную Троицу, признал одно и то же Лицо в трех именах. Фотин, обманутый слепотой разума, принял во Христе истинного человека нашей природы, но не признал, что тот же Бог от Бога был рожден прежде всех веков. Аполлинарий, лишенный твердости в вере, решил, будто бы Сын Божий таким образом принял истинную природу человеческой плоти, что в том теле не было души, ибо место ее заняла сама Божественность. Так что, если перебрать все заблуждения, которые осудила кафолическая вера, то в одних и в других найдется нечто, что может избежать осуждения. В нечестивейшем же догмате манихеев решительно ничего нет, что бы хоть в некоторой части своей могло быть терпимо для разбирательства.
VI. Но вы, возлюбленные, для которых не могу найти слова достойнее, чем слова блаженного Апостола Петра: Род избранный, царственное священство, народ святый, люди, взятые в удел (1 Пет.2,9), утвержденные на несокрушимом камне — Христе (Еф.2,20) и Господом Спасителем нашим привитые через истинное принятие в Себя нашей плоти, пребывайте стойкими в той вере, которую вы исповедали перед многими свидетелями (1 Тим.6,12) и в которой, заново рожденные от воды и Духа Святого (Ин.3,5), вы приняли спасительное помазание и знак Жизни Вечной. Если же кто вам нечто возвестил вопреки тому, что вы познали, да будет анафема (Гал.1,9). Не предпочитайте нечестивые толки самой светлой истине и, если случится что–нибудь или читать, или слушать противное кафолическому правилу и Символу веры, это осуждайте как смертоносное и диавольское. Да не совратят вас обманчивым искусством притворные и лицемерные посты, которые приводят не к очищению, а к погибели душ. Принимают же некоторые на себя образ любви и целомудрия, но этой уловкой покрывают непристойность своих дел и из глубины нечестивого сердца мечут зловещие стрелы (Пс.54,22), которыми поражаются простодушные, и, по словам пророка, во тьме стреляют в правых сердцем (Пс.10,2).
Незыблемая и истинная вера есть великая опора, и в ней ничто и никем не может ни прибавляться, ни уменьшаться, ибо если не едина она, то уже и не вера, как говорит Апостол: Один Господь, одна вера, одно крещение, один Бог и Отец всех, Который над всеми, и через всех, и во всех нас (Еф.4,5–6). К этому единству, возлюбленные, стремитесь непоколебимыми душами и в этой вере стяжайте всякую святость (Евр.12,14; 1 Кор.14,1). С ней исполняйте правила Господа, ибо без веры невозможно угодить Богу (Евр.11,6), и ничего без нее нет святого, ничего благочестивого, ничего живого. Праведный живет верой (Евр.10,38; Рим.1,17), а кто погубил ее из–за диавольского обмана, тот заживо умер (1 Тим.5,6), ибо как через веру достигается благочестие, так и через истинную веру — Жизнь Вечная, и говорит Господь Спаситель: Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобой Иисуса Христа (Ин.17,3), Который, сделав так, чтобы вы преуспевали и были тверды до конца (1 Кор.1,8), живет и царствует с Отцом и Духом Святым во веки веков. Аминь.
Слово V на Рождество Христово
I. Как бы ни было, возлюбленные, невыразимо Рождество Господа нашего Иисуса Христа, в котором облекся Он плотью нашей природы, однако, полагаясь не на собственные силы, а на вдохновение, исходящее от Него Самого, дерзаю я уповать, чтобы в день, избранный для Таинства человеческого восстановления, объяснили бы мы нечто могущее принести пользу слушающим. И хотя нет необходимости повторять уже сказанное, ибо большая часть Божией Церкви понимает, во что верит, однако особенно теперь многим только что приходящим к вере должны мы нашим словом оказать поддержку, и будет лучше просвещенных еще раз обременить уже известными им истинами, чем оставить несведущих без наставления.
Сын Божий, Который с Отцом и Святым Духом не есть одно лицо, но обладает одной сущностью, будучи предназначен быть причастным нашей униженности, пожелал стать одним из подверженных страданию и одним из смертных. Было же это столь возвышенно и столь удивительно, что и мудрым мiра сего не открылся бы замысел Божественного Совета (1 Кор.2,8), если бы истинный свет не рассеял мрака человеческого неведения. Ибо не только в добродетельном делании и не только при соблюдении заповедей, но также на пути возрастания веры тесна и узка дорога, ведущая к жизни (Мф.7,14). Большой труд и велико расстояние, которое необходимо, не сбив ног, пройти по единственной тропе спасительного учения, находясь среди опасных представлений несведущих и правдоподобных измышлений, и, когда повсюду расставлены сети обмана, избежать любого опасного заблуждения. Так кто же способен к этому (2 Кор.2,16), если не тот, кто научается и направляется Духом Божиим (Рим.8,14)? Ибо говорит Апостол: Но мы приняли не духа мiра сего, а Духа от Бога, дабы знать дарованное нам от Бога (1 Кор.2,12), и воспевает также Давид: Блажен человек, которого вразумляешь Ты, Господи, и наставляешь законом Твоим (Пс.93,12).
II. Итак, возлюбленные, обладая истинной опорой среди опасностей и лжи и будучи просвещены не словами человеческой мудрости (1 Кор.2,4), а учением Святого Духа, мы в то, что узнали, — верим, и то, во что верим, проповедуем (Пс.115,10; 1 Кор.15,11), а именно: что Сын Божий, прежде веков рожденный от Отца и совечный Ему равенством непреходящим и единосущным, пришел в наш мiр из чрева избранной для этого милосердного Таинства Девы, в Которой и из Которой Премудрость создала Себе дом (Прит.9,1), а также что присущая Слову неизменная Божественность облеклась в рабский образ (Флп.2,7), в подобие греховной плоти (Рим.8,3), но при этом Она сохранила ничем не меньшую славу, чем Отец и Святой Дух (Ин.1,1; 1,14), ибо [принятая Словом человеческая] природа не привела к умалению или искажению высшей и вечной сущности. Следуя же нашей немощи, Господь умалил Себя для не могущих вместить Его и скрыл под покровом тела великолепие Своего величия, ибо не могло оно переноситься зрением людей. Потому еще говорится, что Он Себя уничижил (Флп.2,7) (то есть как бы ослабил Себя по Своей собственной воле), что в той униженности, которой оказал нам помощь, Он стал ниже не только Отца, но и Самого Себя. Однако ничего не убавилось этим принижением у Того, у Кого с Отцом и Святым Духом общее бытие. А мы поняли, что это относится к всемогуществу, и меньший, по нашим понятиям, по Его собственным — не меньший. По великому могуществу Он даровал свет помраченным, силу немощным, милосердие обездоленным, ибо Сын Божий принял человеческую природу и основу для того, чтобы восстановить нашу природу, которой положил начало, и уничтожить смерть, которую не сотворял (Прем.1,13).
III. Так как отвергнуты и далеко отброшены все представления нечестивых, для которых Христос или безумие, или соблазн (1 Кор.1,23), то пусть ликует вера праведных сердец и пусть она постигает Истинного и Единственного Сына Божия не только по Божественности, в которой Он рожден от Отца, но также и по человеческой природе, в которой Он родился от Матери Девы. Он, оставаясь в Божественном величии, одновременно пребывает и в нашей униженности — истинный человек и Истинный Бог; вечный в Своем, временный в нашем; единый с Отцом в сущности, которая никогда не была у Него меньшей, чем у Отца, и единый с Матерью в теле, которое Он создал. Принятием [человеческой] природы Он стал для нас ступенью, давая возможность восходить к Нему через Него. Ведь та [Божественная] сущность, которая всегда и повсюду остается неповрежденной, обошлась без частичного нисхождения и, целиком влившись в человека, не отделилась от Отца. Итак, остается то, что в начале было Слово (Ин.1,1), и неприложимо к Нему то, что существует, но некогда не было.
Ведь всегда Сын есть Сын и всегда Отец есть Отец. И так как Сам Сын говорит: Видевший Меня, видит и Отца (Ин.14,9), то ослепляет тебя, о еретик, нечестивость твоя, ибо, не увидев величия Сына, не увидел ты и Славы Отца. Говоря же, что был рожден Тот, Кого прежде не было, признаешь Сына временным, а объявив Сына временным, полагаешь, следовательно, что и Отец изменчив. Изменяется ведь не только то, что уменьшается, но и то, что увеличивается, и если поэтому Рожденный не равен Отцу (ибо, как тебе кажется, рождением породил Того, Кто прежде не существовал), то несовершенна была и сущность Рождающего, которая в результате Рождения получила то, чего до этого не имела. Но такое твое нечестивое заблуждение предает проклятию и осуждает кафолическая вера, которая, не допуская в истинной Божественности ничего временного, признает и Отца, и Сына совечными, ибо сияние, возникшее от света, не есть нечто вторичное по отношению к свету, и истинный свет никогда не бывает лишен своего сияния, и как [Божественная] сущность всегда есть, так и всегда в состоянии сиять.
Проявление же этого сияния, которым Христос явил Себя мiру, называется посланием [Господа в мiр]. И хотя Он всегда наполнял все Своим невидимым могуществом, однако в сокровеннейшей и высочайшей тайне пришел к тем, кому прежде был неизвестен, уничтожив слепоту неведения, как было записано: Пребывающим во тьме и во мраке смерти воссияет им свет (Ис.9,2).
IV. Ибо хотя для просвещения святых отцов и пророков в предшествующие века посылался свет истины, как говорит Давид: Пошли свет Твой и истину Твою (Пс.42,3) и различными способами и многими знаками Божественность Сына свидетельствовала о Своем присутствии, однако все эти знамения и все собранные воедино чудеса и свидетельства были о том послании, о котором говорит Апостол: Но когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего, Который родился от жены, подчинился закону (Гал.4,4). Что же в этом истинного, если не то, что Слово стало плотью, что Творец мiра родился из чрева Девы, что Господь величия привел Себя в соответствие с человеческими началами, и так как для духовного зачатия стало возможно, чтобы не произошло никаких смешений и соприкосновений земного семени, то для принятия истинной плоти взял Он от Матери лишь одну природу [без греха]?
В том Пришествии, в котором Бог соединился с человеком, Сын неравен Отцу не в том, что было взято от Отца, а в том, что было взято от человека. Природа же человеческая не повредила того равенства, которое имеет непоколебимая Божественность, а сошествие Создателя к творению есть также и восхождение верных к вечному. И говорит Апостол: Ибо когда мiр своей мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих (1 Кор.1,21). Следовательно, для мiра, то есть для разумных мiра сего, мудрость их стала слепотой, и не смогли они через нее распознать Бога, к постижению Которого приближаются лишь обладая Его мудростью. И так как гордился мiр своими лживыми постулатами и обнаружилось недостойное и неразумное (1 Кор.1,23) в нем, то утвердил в этом мiре Господь веру спасающихся, чтобы, когда устранятся все упорствующие предрассудки, одна лишь милость Бога разъяснит то, что не смог охватить человеческий разум.
V. Пусть же познает кафолическая вера славу свою в униженности Господа и пусть Церковь, которая есть тело Христа, возрадуется Таинству своего спасения, ибо если бы Слово Божие не стало плотью и не пребывало в нас (Ин.1,14), если бы Сам Создатель не снизошел до общности с творением и человеческую ветхость не призвал бы Своим Рождеством к новому основанию, то, начиная от Адама (Рим.5,14) и вплоть до последних времен царила бы смерть и на всех людях оставалось бы неразрешимое проклятие, ибо одного лишь закона рождения достаточно, чтобы стать для всех причиной погибели. И потому среди сынов человеческих только Господь Иисус родился невинным, что Он единственный был зачат без осквернения плотским вожделением. Для того же Он стал человеком нашего рода, чтобы и мы могли быть причастны Божественной природе (2 Пет.1,4). Ибо то происхождение, которое Он принял в утробе Девы, положил также и в источнике Крещения и дал воде то, что прежде дал Матери. Сила же Всевышнего и осенение Духа Святого (Лк.1,35), которые сделали так, чтобы от Марии Девы родился Спаситель, дали воде силу возрождать верующего. Что же более было пригодно для излечения больных, для прозрения слепых, оживления мертвых, чем то, чтобы язвы гордыни исцелялись средствами смирения? Адам, пренебрегая заповедями Бога, допустил проклятие греха, а Иисус, подчинившись закону (Гал.4,4), возвратил силу справедливости (1 Пет.2,16). Тот, следуя диаволу даже до тайного пособничества, был достоин, чтобы в нем все умерли, а Этот, повинуясь Отцу вплоть до Креста (Флп.2,8), сделал так, чтобы в Нем все ожили (1 Кор.15,22). Тот, домогаясь Божественной славы, погубил достоинство своей природы, а Этот, приняв нашу немощь, тех, для кого сошел в недра земли, собрал в Небесных обителях. Наконец, тому, павшему по высокомерию, было сказано: Прах ты и в прах возвратишься (Быт.3,19), а Этому, возвышенному по смирению, было возвещено: Седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих (Пс.109,1).
VI. Итак, возлюбленные, все свершенное Господом нашим, полезно для нас не только в Таинстве, но и как пример для подражания. А если сами лекарства войдут в привычку, то совершаемое в Таинствах станет полезно и для нравов, так чтобы мы помнили, что нам следует жить в смирении и покорности Искупителю, ибо, как говорит Апостол: Если только с Ним страдаем, чтобы с Ним и прославиться (Рим.8,17). Ведь ошибочно мы назывались бы христианами, если бы не были подражателями Христу (1 Кор.11,1), Который для того сказал, что Он есть Путь (Ин.14,6), чтобы образ жизни Учителя стал образом жизни и для учеников, и чтобы избрал раб то смирение, которое принял на Себя Господь, живущий и царствующий во веки веков. Аминь.
Слово VI на Рождество Христово
I. Во все дни и времена, возлюбленные, Рождение от Матери Девы Господа нашего и Спасителя стремилось навстречу душам тех верных, которые размышляли о Божественном. При этом их разум, вознесенный горе ради постижения своего Создателя, пребывал либо в стенании моления, либо в ликовании прославления, либо в даре жертвоприношения, наиболее часто и смело касаясь духовным взором именно того, что Бог, Сын Божий, рожденный от совечного Отца, родился также и как человек. И такое поклонение Рождеству на Небе и на земле достигает кульминации именно сегодня, когда даруется нашим чувствам [ощутить] великолепие чудесного Таинства, воссиявшего новым светом во [всех] стихиях. Воскрешается беседа Архангела Гавриила с замершей от страха Марией не только в памяти, но и неким образом воочию, ведь сколь чудесно обещанное зачатие от Святого Духа, столь же и вера в это. Сегодня Создатель мiра родился из девственного чрева, и Сотворивший все стихии стал Сыном Той, Которую Сам прежде создал. Сегодня Слово Божие приняло покров плоти и то, что никогда не было открыто людскому взору, сделалось осязаемым (1 Ин.1:1). Сегодня от ангельских гласов (Лк.2:11) пастухи узнали о Рождении Спасителя в сущности нашей плоти и души, а для вождей Божиих народов сегодня положено начало [новому] образу благовествования, чтобы и мы, вторя сонму Небесного воинства, возвещали: Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение! (Лк.2:14).
II. Младенец, Который не был лишен величия Сына Божия, превратился с годами в совершенного Мужа, и, ради нас, недостойных, служа торжеству Страстей и Воскресения, исполнил все Ему предопределенное. В сегодняшнем же торжестве Рожденного Марией Девой Иисуса мы обращаемся именно к Его Святому Рождеству. При этом, когда мы поклоняемся Рождению нашего Спасителя, то оказывается, что празднуем и наше собственное появление на свет, ибо Рождение Христа есть начало всего христианского народа, а [возникновение] главы есть и начало порождаемого тела. И хотя у каждого есть свое собственное имя, и все сыны Церкви оказались отделены друг от друга, так как появились на свет в разное время, однако Собор всех верующих (начало которому положено в источнике Крещения) как со Христом в страданиях распят, в Воскресении воскрешен, в Вознесении одесную Отца помещен, так и рожден был вместе с Ним именно в этом Рождестве. Итак, всякий человек из сонма верных возрождается во Христе: прерывается цепь первородного греха и, заново рождаясь, превращается этот человек в нового человека (Кол.3:10) и принадлежит уже не потомству плотской части [людей], а роду Христа, Который затем стал Сыном человеческим, чтобы мы могли превращаться в сынов Божиих. Ведь если бы Он не снизошел к нам в таком униженном [облике], то никто за счет своих собственных заслуг не поднялся бы до Него.
Ныне земная мудрость уже не в состоянии рассеять мрак в сердцах тех, кто был призван (Рим.1:21), ибо пыль земных мудрований (дни которых сочтены) не может вознести себя превыше высоты милости Божией (Пс.1:4). Исполнилось в конце веков (1 Кор.10:11) превечно замысленное прежде всех времен (Тит.1:2), и сегодня, когда окончилось время полных тайного смысла знаков, закон и пророчества стали истиной, а Авраам — отцом всех племен (Быт.17:4). В его семени миру было даровано благословение (Быт.22:18), так что относится это не только к израильтянам, которых породила кровь и плоть, но и ко всем усыновленным, которые станут наследниками приготовленного сынами веры (Рим.9:6). И пусть не сбивают нас с толку превратные толкования, содержащиеся в нелепых вопросах, и человеческое мудрование пусть не опровергает результат Божественного деяния. Мы же вместе с Авраамом поверили Богу (Рим.4:3) и не колеблемся неверием, но достовернейше знаем: то, что обещал Господь, Он в состоянии исполнить (Рим.4:20–21).
III. Итак, возлюбленные, Спаситель рождается не из семени плоти, но от Святого Духа, поэтому Его не коснулось проклятие первородного греха. Величие же принесенной жертвы своей лучезарностью побуждает нас к подобающему благоговению. И потому, как учит блаженный Апостол: мы приняли не духа мира сего, а Духа от Бога, дабы знать дарованное нам от Бога (1 Кор.2:12), Который благочестиво почитается только в том случае, если Ему приносится лишь то, что Он Сам просит. Что же в сокровищнице Господнего изобилия могли бы мы найти столь подобающее чести нынешнего торжества, кроме мира, который Ангелами единодушно первым был возвещен в Рождестве Господа? Ведь породил этот мир сыновей Божиих (Мф.5:9), и, кроме того, является источником любви и родителем единства (Еф.4:3), отдохновением блаженных (Пс.4:9) и жилищем вечности. Самое же благодатное его проявление заключается в том, что соединил он с Богом тех, кого отделил от [суетного] мiра. Потому и Апостол побуждает к такому миру, говоря: оправдавшись верою, мы имеем мир с Богом (Рим.5:1). В этом кратком высказывании содержится суть почти всех заповедей, ибо где будет истинное примирение, там не может быть никакого недостатка в силе. Что же, возлюбленные, означает мир иметь с Богом, кроме как желать то, что Он предписал, и не желать того, что Он запретил? Но каким образом может стать причастником Божественного мира тот, кому угодно не то, что требует возлюбить Бог? Подобной склонности нет у сынов Божиих, и вовсе не такой [земной] мудростью преисполнились усыновленные. Род избранный и царственный (1 Пет.2:9) пусть соответствует значимости своего возрождения, возлюбит возлюбленное Отцом и ни в чем пусть не противоречит своему Творцу, дабы не сказал опять Господь: Я воспитал и возвысил сыновей, а они возмутились против Меня. Вол знает владетеля своего, и осел ясли господина своего; а Израиль не знает (Меня), народ Мой не разумеет (Ис.1:2–3).
IV. Велико же, возлюбленные, Таинство этой жертвы, и этот дар превзошел все прочие дары, ибо объявляет Бог человека сыном, а человек именует Бога Отцом. Так именуя, ощущаем мы и познаем Того, Кто возносит любовь на недосягаемую высоту. Ведь если случается, что в плотском потомстве и земной отрасли пороки недостойной жизни помрачают даже рожденных от славных родителей и слава предков является укором для недостойного потомства, то какова же будет участь тех, кто, возлюбив мiр, не убоялся отречься от рода Христа?! Если для людей похвально, чтобы слава отцов отображалась и в потомках, то насколько более славно для рожденных в Боге сиять в образе своего Создателя и являть в себе Того, Кто их породил, как говорит Господь: Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного (Мф.5:16).
Знаем же мы по словам Апостола Иоанна, что весь мiр лежит во зле (1 Ин.5:19), и когда диавол со своими слугами строит козни, то [земной] мiр так терзается неисчислимыми искушениями, что устремленного к высотам человека либо неудачи гнетут, либо успехи вводят в соблазн. Но Больший есть Тот, Кто с нами, чем тот, кто против нас (1 Ин.4:4), и если мы имеем мир с Богом и всегда говорим всем сердцем Отцу: «Да будет воля Твоя», то не смогут [слуги диавола] одержать верх ни в одном сражении с нами, либо причинить нам вред при столкновении. Бичуя же себя в наших исповедях и не допуская сговора души с плотскими вожделениями, разжигаем мы против себя вражду отца греха и укрепляем неразрушимый мир с Богом, будучи должниками Его милости, так что мы не только даем обет послушания нашему Царю, но и получаем [в ответ] поддержку. Ибо если что Он желает, то — и мы, и что Он отвергает, то — и мы, тогда уже Он Сам за нас все сражения ведет и помогает исполнить наши желания (Флп.2:13), чтобы стали мы соработниками Его деяний (1 Кор.3:9) и с ликованием веры пророчески могли говорить: Господь — свет мой и спасение мое: кого мне бояться? Господь крепость жизни моей: кого мне страшиться? (Пс.26:1).
V. Итак те, которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились (Ин.1:13), являют Отцу единодушие примиренных сынов, и в Рожденном прежде всей твари (Рим.8:29; Кол.1:15; Гал.6:15), Который пришел исполнить не Свою волю, но — Пославшего (Ин.6:38), сходятся все усыновленные, ибо милостивый Отец принял наследников не раздираемых противоречиями или разномыслием, но одно помышляющих и одно возлюбивших (Флп.2:2). Те, кто одним способом возрождены, должны иметь и схожую душу. И Рождество Господа есть рождение умиротворения, как говорит Апостол: ибо Он есть мир наш, соделавший из обоих одно (Еф.2:14). Как иудеи, так и язычники, через Него и те и другие имеем доступ к Отцу, в одном Духе (Еф.2:18). [Иисус] же, прежде дня страстей добровольным решением избранный, Своих учеников наставлял, говоря: Мир оставляю вам, мир Мой даю вам (Ин.14:27). И не скрывая под общим названием суть Своего мира, добавил: не так, как мiр дает, Я даю вам (Ин.14:27). Говорит Он, что [окружающий] мiр любит свое (Ин.15:19) и многие погрязли в постыдной любви к нему. Сроднились же эти души через порок, а схожие желания породили и одинаковые действия. И если даже не хотят они возврата к уродливому и постыдному [состоянию] и исключают из договора своей любви недопустимые статьи, но при этом остаются либо иудеями, либо еретиками, либо язычниками, то все равно это не от любви к Богу, но от любви к мiру. Тот (свыше грядущий и горе приводящий мiр), к которому устремлены церковные духовные [люди], не хочет, чтобы мы соединялись каким–либо образом с возлюбившими этот мiр, но чтобы, напротив, противостояли всем напастям и от гибельных удовольствий воспарили к истинным радостям, как говорит Господь: Ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше (Мф.6:21). Если любишь то, что внизу, то и сходишь вниз, а если почитаешь Горнее, то и достигаешь вышнего, поэтому нас (одно желающих, об одном помышляющих и единодушных в вере ли надежде ли, любви ли) ведет Дух мира. А все водимые Духом Божиим суть сыны Бога (Рим.8:14), Который царствует с Сыном и Святым Духом во веки веков. Аминь.
Слово VII на Рождество Христово
I. Истинный участник и благочестивый почитатель сегодняшнего торжества, возлюбленные, есть тот, кто не помышляет неподобающее о Воплощении Господа и недостойное о Божественности, ибо равно опасно как отрицать истинность [во Христе] нашей природы, так и равенство Его отцовской славе. Поэтому, когда мы стремимся к постижению Таинства Рождества Христа (появлению на свет Которого обязаны мы Матери Деве), то пусть перед просветленными очами веры растворится мрак земных измышлений и рассеется туман мирской мудрости (Еф.1:18), ибо как Божественна власть, которой мы вверяем себя, так Божественно и учение, которому мы следуем.
Внимая же внутренним слухом исполнению закона, свидетельству пророков, евангельской трубе, [мы всегда должны помнить, что] истинно для нас то, что возвестил исполненный Святым Духом блаженный Иоанн: В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть… (Ин.1:1–3).
Итак, в обеих природах один и тот же Сын Божий — наше принимающий и Своего не теряющий; в человеке обновляющий человека, а в Себе сохраняющий незыблемость. Ведь Божественность, которая для Него общая с Отцом, не попустила никакого ущерба всемогуществу и не замутила образ Божий образом раба (Флп.2:6–7), ибо высшая и вечная Сущность, которая преклонила Себя ради спасения человеческого рода, привлекая нас к Своей славе, не уничтожила Божественное. И когда Единородный Богу признает Себя меньшим Отца (Ин.14:28), о равенстве с Которым Он прежде говорил (Ин.10:30), то этим являет Он в Себе истину обеих природ. Различие указует на человеческую природу, а равенство обнаруживает Божественную.
II. Телесное же рождение ничего к величию Сына не прибавило, но и ничего у Него не отняло, ведь незыблемая сущность не может ни убавляться, ни приумножаться. И то, что Слово стало плотью, означает вовсе не то, что природа Божия превратилась в плоть, но то, что плоть принята Словом в единство Лица. В семени плоти весь человек был принят, и когда эта плоть была оплодотворена Святым Духом во чреве Приснодевы, то столь нераздельно с Отцом был соединен Сын, что, будучи рожден вневременным из сущности Отца, в то же время родился временным из чрева Девы. И если бы не оказался в нашем униженном [со стоянии] Тот, Который всемогуще пребывал в Своем, то не смогли бы мы освободиться от оков вечной смерти.
Итак, Господь наш Иисус Христос, рождаясь истинным человеком и не переставая оставаться истинным Богом, положил в Себе начало новой твари (2 Кор.5:17), а в образе Своего появления на свет дал человеческому роду духовную основу, чтобы, устраняя причастность плотскому роду, возникновение возрождаемых происходило бы без семени преступления, ибо говорится о них: Которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились (Ин.1:13). Какой же разум в состоянии постичь это Таинство, какой язык может изъяснить такую милость? Превращается несправедливость в честностъ и ветхость в новизну; приобщаются посторонние, наследуют чужие. Нечестивые порождают праведных, скупые — мудрых, невоздержанные — целомудренных, земные — небесных (1 Кор.15:49).
Что же стоит за такими превращениями, если не десница Всевышнего (Пс.76:11)? Ведь пришел Сын Божий расстроить дела диавола (1 Ин.3:8) и таким образом вместил Себя в нас и нас в Себя, что нисхождение Бога до человеческого превратилось в восхождение человеческого к Божественному.
III. С помощью, возлюбленные, милости Божией (все великодушие которой не в состоянии мы постичь), с великим тщанием следует остерегаться христианам, дабы опять не оказаться в плену диавольских козней и не угодить еще раз в те капканы, о которых мы уже были предупреждены (2 Пет.2:20). Ибо, уподобившись ангелу света (2 Кор.11:14), не перестал древний враг расставлять повсюду силки обмана и угрожать, что любым способом пошатнет он нашу веру. Выяснил он, в ком возможно вызвать жар страсти, кому внушить соблазн чревоугодия, кого подтолкнуть к стяжанию роскоши, а кого напитать желчью зависти. Знает он, кого смутить печалью, кого сбить с толку радостью, кого поразить страхом, а кого совратить восхищением. Разрушает он нормы общежития, охлаждает попечения, расстраивает дела и там изыскивает повод причинить вред, где только заметит, что кого–либо следует еще сильнее опутать. Властвует он над многими из тех, кого, околдовав своими чарами, подчинил себе беспрекословно, и их способностями и устами пользуется для совращения остальных. Обещают они [совращенные диаволом] исцеление недугов, предсказание будущего, умилостивление демонов и изгнание привидений. Относятся к ним также и те, кто любое явление в нашей жизни тщится объяснить влиянием звезд, и все, что находится либо в Божественной, либо в нашей власти, приписывает неумолимому року. Наконец, чтобы уж совсем навредить, торжественно заверяют они, что этот рок может быть изменен, если будут вознесены молитвы враждебно настроенным звездам. Но нечестивый замысел разрушается самой своей сутью, так как если предсказанное может не настать, то не следует бояться рока, а если настанет в любом случае, то и незачем обращаться с молитвой к звездам.
IV. Подобные измышления порождают вдобавок еще и такую нечестивость, что уж совсем неразумные поклоняются с возвышенного места восходящему в лучах утренней зари солнцу, а иные христиане почли себя уже настолько религиозными, что прежде чем идти в церковь блаженного Апостола Петра, которая посвящена единственному Живому и Истинному Богу, взойдя по ступеням, ведущим на верхнюю площадку, и обратившись к встающему солнцу, поклоняются ему и, склонив шеи, воздают хвалу сияющему диску.
Мы же весьма скорбим и печалимся о порожденном отчасти пороком невежества, отчасти языческим суеверием, ибо хотя возможно и почитают все они Творца чудесного света больше, чем сам тварный свет, однако нам следует избегать даже самого намека на этот обряд. Ведь когда придет к нам оставивший идолопоклонство, то разве сможет он отказаться от древнего суеверия (которое в нем присутствует наравне с приемлемыми [взглядами]), увидев, что свойственно оно как язычнику, так и христианину?
Поэтому пусть достойное осуждения поведение будет исключено из обихода верных и пусть обрядами тех, кто поклоняется тварному, не затрагивается честь, подобающая одному лишь Богу. Ибо говорит Божественное Писание: Господу Богу твоему поклоняйся, и Ему одному служи (Мф.4:10). И блаженный Иов, человек без упрека, как говорит Господь, и удаляющийся от зла (Иов.1:8), сказал: Смотря на солнце, как оно сияет, и на луну, как она величественно шествует, прельстился ли я в тайне сердца моего и целовали ли уста мои руку мою? Это также было бы преступление, подлежащее суду; потому что я отрекся бы тогда от Бога Всевышнего? (Иов.31:26–28). Что же собой представляет солнце и что такое луна, если не проявление видимого творения и осязаемого света, одно из которых более лучезарно, а другое обладает меньшим сиянием? Различаются дневное и ночное время, потому Создатель и положил различие между светилами, однако прежде чем так стало, был день без привычного солнца и ночь без луны.
Были же они созданы на пользу человеку, чтобы разумное существо не путалось ни в распознавании месяцев, ни в круговороте лет, ни в исчислении времени. Ибо солнце задает строй различной длительности часов [ [1]], разнообразным созвездиям на утреннем небе, а также годам, а луна при этом руководит сменой месяцев. Ведь в четвертый день, как мы читаем …сказал Бог: да будут светила на тверди небесной [для освещения земли и] для отделения дня от ночи, и для знамений, и времен, и дней, и годов; и да будут они светильниками на тверди небесной, чтобы светить на землю (Быт.1:14–15).
V. Воспрянь же духом, о человек, и познай достоинство своей природы. Вспомни, что ты создан по образу Божию, который, хотя и был искажен в Адаме, однако затем восстановлен во Христе. И пользуйся им подобно тому, как следует пользоваться осязаемыми вещами и как ты находишь применение земле, морю, небу, воздуху, источникам воды и огню. Все же, что в них есть красивого и чудесного, отнеси к славе Создателя. И не будь рабом того света, которым услаждаются также пернатые и пресмыкающиеся, дикие животные и домашняя скотина, мухи и черви. Телесный свет осязай органами зрения, но при этом каждым движением разума постигай тот истинный Свет, Который просвещает всякого человека, приходящего в мiр (Ин.1:9) и о Котором пророк говорит: Кто обращал взор к Нему, те просвещались, и лица их не постыдятся (Пс.33:6). Если мы — храм Божий, и Дух Святой обитает в нас (1 Кор.3:16), тогда то, что каждый верный хранит в своем сердце, гораздо больше того, что привлекает наше внимание в небе.
Но, возлюбленные, вовсе не для того мы возвещаем и советуем вам это, чтобы вы высокомерно отнеслись к сотворенному Богом или что–либо вопреки вашей вере высказывали о том, что благой Бог сделал добрым (Быт.1:18), но для того, чтобы разумно и умеренно пользовались всякой красотой сотворенного и всем великолепием этого мiра, как говорит Апостол: …ибо видимое временно, а невидимое вечно (2 Кор.4:18). Итак, будучи рождены для настоящего, а возрождены для будущего, должны мы посвятить себя не временному, а непреходящему добру. И дабы лучше разглядеть нашу надежду, познаем мы в самом Таинстве Рождества Господня то, что дала нашей природе Божественная милость. Так внемлем же Апостолу, говорящему: Ибо вы умерли, и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге. Когда же явится Христос, жизнь ваша, тогда и вы явитесь с Ним во славе (Кол.3:3–4) — с Тем, Кто живет и царствует с Отцом и Святым Духом во веки веков. Аминь.
Слово VIII на Рождество Господне
I. Хотя, возлюбленные, Божественные изречения все время побуждают нас радоваться о Господе, однако сегодня, без сомнения, еще сильнее призываемся мы к духовному ликованию, ибо еще ярче засияло для нас Таинство Рождества Господня. Поэтому вновь обращаясь к тому неизъяснимому преклонению Божественного милосердия, когда Творец людей сподобился стать человеком, обретаем мы себя в природе Того, Кому поклоняемся в себе. Ибо Бог — Сын Божий, Единородный Вечному и Нерожденному Отцу, всегда оставаясь в образе Бога (Флп.2:6), а неизменностью и вневременностью не отличаясь от Отца, без умаления Своего величия принял образ раба (Флп.2:7); в Своем нас возвысил и не уронил Себя в нас. Поэтому обе природы, оставаясь неизменными в своих свойствах, сошлись в такое соединение, что все, принадлежащее Богу, не было обособлено от человеческой природы, а все, принадлежащее человеку, не было разобщено с Божественностью.
II. Празднуя же, возлюбленные, день рождения Господа Спасителя, давайте до конца уразумеем значение Рождества от Преблаженной Девы и уверуем, что ни в какой момент времени для воспринятых души и тела не было недостатка в могуществе Слова, а также, что никогда прежде не было воплощенного и одушевленного храма Тела Христова (Ин.2:21), который мог бы присвоить некий появившийся претендент. Но именно через Него и в Нем было положено начало новому человеку, так, чтобы в одном Сыне Бога и человека соседствовали без Матери — Божественность и без Отца — человеческая природа. Ибо Святым Духом оплодотворенная девственность одновременно положила начало как исправленному потомству своего рода, так и Творцу своих предков. Поэтому один и тот же Господь, по словам Евангелиста, требовал от иудеев, чтобы они, следуя воле Писания, учились у Его Сына — Христа, а когда они отвечали, что Грядущий появится из семени Давида, то сказал: Как же Давид, по вдохновению, называет Его Господом, когда говорит: сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих (Мф.22:43–44)? Но не смогли иудеи ответить на поставленный вопрос, ибо не уразумели, что в одном Христе были проповеданы и потомство Давидово, и Божественная природа.
III. Величие же Сына Божия, равное [величию] Отца, как, облекая себя в рабскую униженность, не убоялось преклониться, так и не испытывало нужды в приумножении; и милосердное действие, совершенное для восстановления человека [которым было вырвано из когтей жуткого деспота созданное по образу Бога творение], могло осуществиться лишь с помощью силы Божественности. Когда же беснующийся диавол восстал против первого человека, то оказался последний в его власти не без собственного согласия. Поэтому добровольный грех и зловещий замысел должны были быть разрушены таким образом, чтобы образец справедливости не стал препятствием дару милости. После всеобщего падения человеческого рода под покровом Божественного замысла оставалось одно единственное лекарство, которое могло помочь оказавшимся в объятиях порока, а именно: из сынов Адама должен был родиться невинный и чуждый первородному пособничеству, и Он смог бы помочь остальным как примером, так и благодеянием. Но так как естественным путем возникающее поколение было к этому неспособно, то и его потомство не могло появиться на свет без семени оскверненного начала, как говорит Писание: Кто родится чистым от нечистого? Ни один (Иов.14:4). Поэтому Господин Давида стал сыном Давидовым, а от плода обещанного побега произошло потомство без греха и сошлась в Лице двоякая природа. И таким зачатием и рождением рождается Господь наш Иисус Христос, что присущи Ему и истинная Божественность в чудесных делах, и истинное человечество в терпении страстей.
IV. Вера кафолическая, возлюбленные, отметает заблуждения бранящихся еретиков, которые, будучи обмануты пустотой мирской мудрости, уклонились от истин Евангелия и, не желая уразуметь воплощение Слова, из источника света сделали себе причину слепоты. Ведь среди верных, охваченных лживыми мыслями, которые стремятся отрицать Святого Духа, совершенно сбившимися с пути считаем мы лишь тех, кто не исповедует во Христе истину двух природ в одном Лице. Одни приписывают Господу только человечество, другие — только Божественность. Прочие же [признают] в Нем истинное Божество, но при этом говорят, что было лишь подобие плоти. Другие же, исповедав, что Он принял истинную плоть, но не имел природы Бога Отца, и приписывая Его Божественности зависимость от человеческой природы, выдумали себе большего и меньшего Бога, хотя в истинной Божественности не может быть градаций, ибо все, что ниже Бога, уже не есть Бог. Иные же, полагая, что между Отцом и Сыном нет никакого расстояния (так как не в состоянии они помыслить единство Божественности иначе как тождество лиц), Того же объявили Отцом, Кого и Сыном, так что рождение и рост, страдание и смерть, погребение и Воскресение относится и к Тому, Кто во всем наполняет и человека, и Слово. Некоторые же решили, что Господь Иисус Христос имел тело, чуждое нашему и состоящее из частей более возвышенных и тонких. Иные же положили, что во плоти Христа не было человеческой души, но отведенное ей место было заполнено самой Божественностью Слова. Причем их невежество доходит до того, что они, признавая существование души в Господе, при этом утверждают, что она лишена разума, ибо для всех проявлений разума Ему достаточно одной Божественности. Наконец, они же самонадеянно заявляют, что определенная часть Слова превратилась в плоть. Итак, [мы видим] в многообразной изменчивости лишь одного догмата разрушается не только природа души и тела, но также и сущность Самого Слова.
V. Множество существует и прочих чудовищных измышлений, перечислением которых не следует утомлять ваше внимание. Но [изложив] суть различных заблуждений, которые связаны родством с ересями, призываю я вашу бдительность решительно отклонять их. Из них одно, возникнув некогда по вине Нестория, заслуженно проклято, а другое, позже подобающим проклятием осужденное, появилось благодаря ревнителю Евтихию. Ведь осмелился Несторий называть блаженную Марию Деву родительницей человека, подразумевая, что в зачатии и рождении [Христа] не произошло никакого объединения Слова и плоти, ибо Сын Божий не Сам сделался сыном человеческим, но соединил Себя с уже созданным человеком лишь благодаря благоволению. Подобное же никоим образом не в состоянии переносить слух людей церковных, которые так напитаны евангельской истиной, что достовернейше знают: для человеческого рода не может быть никакой надежды на спасение, кроме как если Тот есть Сын Девы, Кто и Создатель Матери.
Евтихий, невежественный ревнитель святотатства, признавая все же во Христе объединение двух природ, [утверждал], что при соединении из двух [природ] сохраняется лишь одна, тогда как другая либо из–за истощания, либо из–за разделения обязательно исчезает. Все это настолько враждебно истинной вере, что нельзя принять этого, не лишившись имени христианина. Ведь если воплощение Слова состоит в соединении Божественной и человеческой природ, а при смыкании двойное становится одинарным, то [получается, что] одна лишь Божественность родилась из чрева Девы, и лишь она одна под мистифицированным видом кормилась пищей и возрастала телесно, так что, лишившись всех телесных проявлений, одна лишь Божественность умерла, одна лишь Божественность была погребена. Если следовать подобным рассуждениям, то уже не остается никакого места для чаемого воскресения, а Христос оказывается вовсе не первенец из мертвых (Кол.1:18), ибо, если не было Того, Кто мог бы стать жертвой, то не было и Того, Кто должен был воскреснуть.
VI. Пусть же, возлюбленные, сердцам вашим будут чужды пагубные вымыслы диавольских наущений, а зная, что вечная Божественность Сына создана без какого–либо прибавления у Отца (1 Ин.1:2), благоразумно усвойте сказанное о природе Адама: Прах ты, и в прах возвратишься (Быт.3:19), тогда как о ней же во Христе говорится: Седи одесную Меня (Пс.109:1). Следуя той природе, в которой Христос равен Отцу, никогда Единородный не был ниже высоты Родителя, и [общая] с Отцом слава не временна у Того, Кто находится в самой деснице Отца, о которой в Исходе говорится: Десница Твоя, Господи, прославилась силою (Исх.15:6); а также Исаией: [Господи!] кто поверил слышанному от нас, и кому открылась мышца Господня? (Ис.53:1).
Воспринятая Сыном Божиим человеческая природа так укоренена в Лице Христа, что [Сын Человеческий] не мог быть без Божественности зачат, без Божественности — родиться, без Божественности — расти. Один и Тот же был и в чудесах, и в унижениях; в человеческой немощи распятый, умерший и погребенный, в Божественном могуществе в третий день воскреснув, взошел на Небеса, сел одесную Бога Отца и, находясь в природе человека, принял от Отца то, что, пребывая в природе Божественности, Сам и даровал.
VII. Размышляя, возлюбленные, благочестивым сердцем о вышесказанном, всегда помните апостольское наставление, как оно, предостерегая всех людей, говорит: Смотрите, братия, чтобы кто не увлек вас философиею и пустым обольщением, по преданию человеческому, по стихиям мiра, а не по Христу; ибо в Нем обитает вся полнота Божества телесно, и вы имеете полноту в Нем (Кол.2:8–10). Не говорит: духовно, но: телесно, чтобы мы постигали истинную сущность плоти там, где есть телесный храм полноты Божественности. Ею непременно преизобилует также и вся Церковь, которая, будучи утверждена Главой, есть тело Христа, живущего и царствующего с Отцом и Святым Духом во веки веков. Аминь.
Слово IX на Рождество Христово
I. Итак, возлюбленные, [прославление] величия Божественных деяний без сомнения превосходит всякий дар человеческого красноречия, но именно то, что вызывает трудность при разъяснении, призывая не умолчать, приходит нам на помощь, ведь в Иисусе Христе, Сыне Божием, имеем мы дело не только с Божественной сущностью, но также и с человеческой природой, что и подтверждается пророком: …род Его кто изъяснит? (Ис.53:8). Никакое слово не в состоянии изъяснить схождение в одном Лице обеих сущностей — лишь одной вере это под силу. Поэтому всегда недостаточно усилий славящего и всегда есть повод для прославления. Так давайте же возрадуемся как раз тому, что мы не способны до конца прославить это Таинство милосердия, а когда мы не в состоянии изъяснить высоту нашего спасения, то превосходящее нас полагаем благом. Ибо никто не приближается к постижению истины более того, кто, даже весьма преуспев в Божественных делах, понимает, что ему всегда недостает того, к чему он стремится. А тот, кто решил, что уже достиг цели, к которой до этого стремился, как не получил требуемого, так и не оказался достаточно настойчивым в поисках.
Так давайте не приходить в замешательство от нашего бессилия, ибо ободряют нас голоса Евангелия и пророков, которые таким образом воодушевляют и научают нас, что Рождество Господа (благодаря которому Слово стало плотью) почитается нами не только когда мы вспоминаем прошедшее, но и когда взираем на настоящее. Наполнен наш слух тем, что возвестил Ангел Господень пастырям, берегущим свои стада, и мы потому главенствуем над Господними овцами, что храним в нашем сердце Божественно рожденные слова, которые произносятся во время сегодняшнего торжества: Я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям: ибо ныне родился вам в городе Давидовом Спаситель, Который есть Христос Господь (Лк.2:10–11). Ликование же неисчислимого количества Ангелов только усиливает значимость этого пророчества, и от этого еще необыкновеннее становится свидетельство того, кому вторит множество Небесного воинства, во славу Божию единым восхвалением говорящего: Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение! (Лк.2:14). Так что слава Божия берет начало с младенчества Христа, Рождшегося от Приснодевы. А восстановление человеческого рода справедливо относить к славе его Создателя, ведь и сам Архангел Гавриил, посланный Богом к блаженной Марии, изрек: Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя; посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим (Лк.1:35). На земле же признается такое умиротворение, которое внушает людям благие побуждения, а благодаря тому Духу, Которым из недр Пречистой Матери рождается Христос, из чрева Святой Церкви заново рождается христианин, для которого истинный мир заключается в том, чтобы от воли Бога не отпадать и находить наслаждение лишь в том, что возлюбил Бог.
II. Ныне, возлюбленные, когда мы отмечаем день рождения Господа, который был отобран из всех [остальных] дней предшествовавших веков, то уже миновали (как и было замыслено превечным Советом) все земные события, а вся униженность Искупителя преобразилась во славу отцовского величия, дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних, и всякий язык исповедал, что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца (Флп.2:10–11). Тем не менее мы неустанно поклоняемся этому Рождеству от Пресвятой Девы, а нерасторжимую связь Слова и плоти почитаем в Возлежащем в яслях не менее, чем в Восседающем на троне Отцовского величия. Ибо непоколебимая Божественность (сколь бы она ни содержала в себе и великолепия, и могущества) для того была от взора человеческого сокрыта в глубине Новорожденного, чтобы через необыкновенное появление истинного человека познавался бы Тот Рожденный, Кто для царя Давида — и Господь, и сын (Мф.22:45). Ведь и сам Давид, будучи наполнен пророческим духом, изрек: Сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня (Пс.109:1). Этим же свидетельством, как повествует Евангелие, была уличена нечестивость иудеев. Ибо когда спрашивал Иисус иудеев, чьим сыном именуют они Христа, то они отвечали — Давида. Тогда Господь, уличает их слепоту, говоря: Как же Давид, по вдохновению, называет Его Господом, когда говорит: сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня? (Мф.22:43–44).
Преграждаете вы для себя, о иудеи, путь к познанию, и до тех пор, пока в Нем замечаете лишь телесную природу, лишаете себя всякого света истины. Ибо, ожидая (следуя вымышленным представлениям) пришествия сына Давида лишь в телесном потомстве, утверждали вы свое упование на человека и просмотрели Бога — Сына Божия (Иер.17:5), поэтому и признаваемое нами чудесным вам не может принести пользу. Ведь мы тоже на вопрос: «Чей сын Христос?» — апостольскими словами исповедуем, что …родился от семени Давидова по плоти (Рим.1:3), и с первой страницы евангельского благовествования научаемся, читая: Родословие Иисуса Христа, Сына Давидова (Мф.1:1). Но потому мы отмежевываемся от вашей нечестивости, что Того, Кого признали человеком, рожденным из рода Давида, Его же (так как Слово стало плотью) исповедуем Богом, совечным Богу Отцу. Поэтому, о Израиль, если следовал бы ты смыслу своего имени и не пропустил помраченным сердцем пророческих свидетельств, то открыл бы для тебя Исаия евангельскую истину и не оглохнув — услышал бы его, по Божественному вдохновению говорящего: Се, Дева во чреве приимет, и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил, что значит: с нами Бог (Мф.1:23). И если в таком качестве святого имени не распознал Его, то, по крайней мере, из слов Давида уяснил бы для себя, что не следует отрицать, вопреки свидетельству Нового и Ветхого Заветов, что Иисус Христос — Сын Давида, раз уж не признаешь Его Господом Давида.
III. Вот почему, возлюбленные, благодаря неизъяснимой милости Бога Церковь верных народов приобрела то, чего так и не заслужила синагога плотских иудеев, как говорит Давид: Явил Господь спасение Свое, открыл пред очами народов правду Свою (Пс.97:2), а Исаия сходно пророчествует: Народ, ходящий во тьме, увидит свет великий; на живущих в стране тени смертной свет воссияет (Ис.9:2), и опять же: Вот, ты призовешь народ, которого ты не знал, и народы, которые тебя не знали, поспешат к тебе… (Ис.55:5). Так давайте возликуем в день спасения нашего и, будучи Новым Заветом приняты в общность Того, Кому через Отца пророком говорится: Ты Сын Мой; Я ныне родил Тебя; проси у Меня, и дам народы в наследие Тебе и пределы земли во владение Тебе (Пс.2:7–8), давайте оценим милость Усыновляющего, ведь как говорит Апостол: …вы не приняли духа рабства, чтобы опять жить в страхе, но приняли Духа усыновления, Которым взываем: «Авва, Отче!» (Рим.8:15). Поэтому следует усыновленным исполнять волю Отца, свидетельствующего, что сопричастные униженности Христа станут сонаследниками будущей славы, как говорит Апостол: …если только с Ним страдаем, чтобы с Ним и прославиться» (Рим.8:17).
Так пусть прославится Господь в своем младенчестве, а телесное рождение и возрастание да не причинят ущерба Божественности, ибо наша природа не может ничего ни прибавить к неизменной сущности, ни убавить у нее, а Тот, Кто в подобии греховной плоти (Рим.8:3) сподобился стать подобным людям, в то же время в единстве Божественности остается равным Отцу, а с Ним и со Святым Духом Он живет и царствует во веки веков. Аминь.
Слово X на Рождество Христово
I. Довольно часто, возлюбленные, как вы знаете, излагаем мы благотворное для вас поучение о сегодняшнем великолепном торжестве, и без колебания мы обращаем внимание ваших душ на сияющее величие Божественной милости, чтобы внушенное вашей верой также усвоил и разум. Но Рождение нашего Господа и Спасителя (не только по Божественности от Отца, но также и по плоти от Матери) настолько превосходит возможность человеческого красноречия, что справедливо к обоим [рождениям] относится сказанное: Род Его кто изъяснит? (Ис.53:8). А то, что не может быть подобающе растолковано, все равно в избытке дает повод для рассуждения, и вовсе не потому, что можно полагать кому что вздумается, а потому, что для достойного предмета недостаточно любой речи. Ведь величие Таинства (замысленного прежде вечных времен во спасение человеческого рода и открывшегося в конце веков) остается всегда неизменным, не теряя своего и не принимая чужого. Но некоторые, желая, скорее, навязать свое мнение, чем самим учиться, по словам Апостола, потерпели кораблекрушение в вере (1 Тим.1:19), и хотелось бы мне сегодня хотя бы кратко опровергнуть их превратные и запутанные измышления, чтобы, отделив тьму заблуждений от света истины, благочестиво прославить Божественные благодеяния и умело парировать человеческий вымысел.
II. Внешние признаки Рождества Господа нашего Иисуса Христа (которые явили Его истинным Сыном Человеческим) удостоверили для некоторых лишь только то, что Он — Сын Человеческий, не указывая на то, что Ему следует приписать Божественность, ибо то, что Он подобен прочим смертным, доказали и Его младенчество, и телесное возмужание, и время Страстей — вплоть до Креста и смерти. Другие же, справедливо восхищенные великолепием свершений, Рождество первоисточника, как и действенность сказанного и сделанного, размыслив, отнесли на счет Божественной сущности, решив при этом, что нет здесь ничего присущего нашей природе и все то, что имело телесный вид и действие, было проявлением либо материи высшего происхождения, либо имело лишь кажущееся подобие плоти, 'поэтому [получается, что] чувства видящих и касающихся были обмануты мистифицированным образом. Было же в иных заблуждениях такое мнение, что нечто от сущности Слова превращено в плоть и что Иисус, рожденный от Марии Девы, не получил ничего от природы Матери, но то, что было Бог, и то, что — человек, имеют отношение лишь к Слову. Так что получается во Христе благодаря несходству природ было ложное человечество и благодаря убыванию из–за изменчивости — ложная Божественность.
III. Итак, возлюбленные, кафолическая вера, для которой Бог есть и Учитель, и Помощник, некогда уже ниспровергла и те, и другие внушенные диавольским наущением нечестивости, во вред многим излитые из сосуда погибели. Нас же ободряет и укрепляет Святой Дух свидетельством закона, предсказаниями пророков, евангельской трубой и апостольским учением, чтобы мы неизменно и осмысленно верили в то, что, по словам блаженного Иоанна, Слово стало плотию, и обитало с нами (Ин.1:14). Без сомнения с нами, которых сопричастными себе сделала Божественность Слова, и мы есть плоть Его, взятая из чрева Девы. А если бы плоть была не наша (то есть не истинно человеческая), то Слово, ставшее плотью, не обитало бы с нами. Но именно в нас обитало, ибо природу нашей плоти сделало Своей, основав для Себя дом Премудрости (Притч.9:1) не из какой–либо иной материи, но именно из присущей нам. И принятие ее было засвидетельствовано [как раз в тот момент], когда было сказано: Слово стало плотию, и обитало с нами (Ин.1:14).
Этому же священнейшему высказыванию вторит также и поучение блаженного Апостола Павла, говорящего: Смотрите, братия, чтобы кто не увлек вас философиею и пустым обольщением, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу; ибо в Нем обитает вся полнота Божества телесно, и вы имеете полноту в Нем (Кол.2:8–10). Так что вся Божественность пронизывает всю плоть, и как нет чего–либо недостающего величию Того, пребыванием Которого наполнено жилище, так и нет чего–либо недостающего телу, которое наполнилось не своим собственным обладателем. И то, что было сказано: …вы имеете полноту в Нем, засвидетельствовало как раз нашу природу. Подобная же полнота не относится к тем, для кого Слово Бога не соединило с Собой и душу, и тело, присущие нашему роду.
IV. Итак, возлюбленные, следует безоговорочно признать и исповедать всем сердцем, что сей род, в котором Слово и плоть (то есть Бог и человек) означают Одного и Того же Сына Бога и Христа, вознесся превыше любого рода человеческого происхождения. Ибо ни создание Адама из праха земли, ни творение Евы из плоти мужа, ни произведение на свет путем совокупления обоих полов прочих людей не может сравниться с происхождением Иисуса Христа. Преклонный годами Авраам по Божественному обету родил наследника, и, миновав период плодородия, бесплодная Сарра зачала (Быт.21:2). Возлюблен же был Богом прежде рождения Иаков (Мал.1:2–3), и [Божественная милость], упреждая его собственные действия, отделила его от единокровного косматого брата (Быт.27:11). Говорит Иеремия: Прежде нежели Я образовал тебя во чреве, Я познал тебя, и прежде нежели ты вышел из утробы, Я освятил тебя (Иер.1:5). Анна, также будучи долго бесплодной, родила пророка Самуила и посвятила его Богу (1 Цар.1:11–20), так что была она прославлена и рождением, и обетом. Священник Захария от бесплодной Елисаветы получил святое потомство (Лк.1:24), а будущий Предтеча Христов Иоанн воспринял пророческий дух от плоти своей матери, которая еще до рождения этого младенца открыла Родительницу Господа знаком сокрытого [во чреве] ликования (Лк.1:41). [Без сомнения] все это величественно и преисполнено чудесами Божественных дел, но вызвало оно значительно меньшее изумление, чем многие другие [чудеса]. Рождество же Господа нашего Иисуса Христа превосходит всякое разумение и выходит за рамки любого [земного] опыта. Не может оно ни с чем сравниться, оставаясь единственным в своем роде. Избранной Деве (некогда от семени Авраама и от корня Исаии предсказанной глаголами пророков и тайными знамениями) без осуждения стыдом возвещается Архангелом благословенное плодородие (Лк.1:45), которое ни зачатием, ни рождением не нарушит святого девства. И когда снизошел на Нее Святой Дух и осенила Ее сила Всевышнего (Лк.1:35), то неизменное Слово Божие, имея в своем распоряжении непорочное тело, приняло человеческий облик, который как нисколько не сопричастен вожделению плоти, так и обладает всем, что относится к природе души и тела.
V. [Ныне же] отступили прочь и погрузились во мрак как небылицы еретических мудрований, так и кощунства безумных заблуждений, а мы (являясь Небесным воинством, славящим Бога (Лк.2:13), и пастырями, которых Ангелы наставили на проповедь), изучив свидетельства об обеих природах, поклоняемся и Слову в человеке Христе, и человеку Христу в Слове. Ведь если, по словам Апостола, соединяющийся с Господом есть один дух (1 Кор.6:17), то Слово, ставшее плотью, тем более есть один Христос. Нет здесь ничего, что бы не принадлежало либо одной, либо другой природе. Так что по замыслу милости Божией мы не уничтожаемся, но преображаемся для целомудрия и жизни. И так познаем в нашем Спасителе явленные признаки обеих природ, что, видя славу Божию, не сомневаемся в истинности плоти или, видя человеческую униженность, не сомневаемся в Божественном могуществе. Тот же пребывает в образе Бога, Кто принял образ раба (Флп.2:6–7). Один и Тот же, оставаясь бестелесным, облекся в тело. Один и Тот же непоколебим в Своей мощи и подвержен страданиям в нашем бессилии. Один и Тот же не сходит с отцовского трона и [одновременно] распинается нечестивыми на Кресте. Один и Тот же есть Победитель смерти, восходящий выше всякой высоты небесной, и в то же время вплоть до скончания века остается со всей Церковью. Наконец, Он, собираясь прийти в той же самой плоти, в которой вознесся, как претерпел некогда суд неправедных, так и собирается [в дальнейшем] судить поступки всех смертных. Поэтому, не занимая времени многочисленными свидетельствами, достаточно привести из Евангелия блаженного Иоанна одно, в котором Сам Господь нам говорит: Истинно, истинно говорю вам: наступает время, и настало уже, когда мертвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут. Ибо, как Отец имеет жизнь в Самом Себе, так и Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе. И дал Ему власть производить и суд, потому что Он есть Сын Человеческий (Ин.5:25–27).
Здесь в одной фразе показано, что Один и Тот же есть и Сын Божий, и Сын Человеческий. И отсюда ясно, каким образом нам следует верить в Господа Христа в единстве Лица. Он есть Сын Божий, благодаря которому мы появились на свет, и Он же, принятием плоти став Сыном Человеческим, умер, по словам Апостола, за наши грехи и воскрес для нашего оправдания (Рим.4:25).
VI. Такое исповедание, возлюбленные, не страшится никаких разномыслий и не поддается никаким заблуждениям. Ибо открылась нам от начала обещанная и прежде веков приуготовленная милость Бога. Благодаря ей единственной смогли пасть узы пленения человеческого рода, которыми совращающий творец греха сковал первого человека и все его потомство, а покоренный род подчинил себе первородным падением. Оправдание людей стало возможным лишь потому, что Единородный Богу сподобился стать Сыном Человеческим, то есть Единородный (имеющий ту же сущность) Отцу Бог также стал истинным человеком, единосущным по плоти Матери. Так давайте возрадуемся, потому что спастись мы можем только через обе сущности, ни в чем не отделяя видимого от невидимого, плотского от бестелесного, страстного от бесстрастного, ощутимого от неосязаемого, образа раба от образа Бога. И хотя одна [сущность] покоится в вечности, а другая возникла во времени, однако они сошлись в такое единство, так что их нельзя ни разделить, ни уничтожить, ибо возвышающий и возвышенный, прославляющий и прославленный так соединились друг с другом, что и в величии, и в унижении ни Божественное во Христе не отчуждалось от человеческого, ни человеческое от Божественного.
VII. Именно так веруя, возлюбленные, мы становимся истинными христианами и подлинными израильтянами (Ин.1:47). Воистину тогда мы приняты в сообщность сынов Божиих. Ведь все святые, жившие до нашего Спасителя, были через эту веру оправданы и через это Таинство соделались телом Христа, ожидая всеобщего искупления верующих в семени Авраама, о котором Апостол говорит: Аврааму даны были обетования и семени его. Не сказано: и потомкам, как бы о многих, но как об одном: и семени твоему, которое естъ Христос (Гал.3:16). Именно поэтому Евангелист Матфей, дабы доказать, что данное Аврааму обещание исполнилось во Христе, перечисляет последовательность родов (Мф.1:1–16) и показывает, какому из них даровано благословение. Евангелист Лука, касаясь Рождения Господа, также перечислил в обратном порядке последовательность Его родов (Лк.3:23–38), засвидетельствовав, что и те века, которые предшествовали потопу, связаны с этим Таинством, и всякая передача наследования с самого начала стремилась к Тому, в Ком одном заключалось спасение всех.
Так что не следует нам сомневаться в том, что, кроме Христа нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись (Деян.4:12), и Он с Отцом и Святым Духом, равный в Троице, живет и царствует во веки веков. Аминь.
Окружное или соборное посланіе святейшаго Льва, архіепископа города Рима, писанное къ Флавіану, архіепископу Константинопольскому (противъ ереси Евтихія)
Возлюбленному брату Флавіану Левъ епископъ.
Прочитавъ посланіе твоей любви, такъ запоздавшее къ нашему удивленію, и разсмотревъ порядокъ епископскихъ деяній, наконецъ мы узнали, какой случился у васъ соблазнъ и возсталъ противъ чистоты веры, и то, что прежде казалось тайною, ныне сделалось для насъ явнымъ. Такимъ образомъ Евтихій, удостоенный было имени и сана пресвитерскаго, оказался весьма безразсуднымъ и столь великимъ невеждою, что и къ нему могутъ быть отнесены слова пророка: не восхоте разумети еже ублажити (делать добро), беззаконіе умысли на ложи своемъ (Псал. 35, 4–5). А что беззаконнее, какъ нечестиво умствовать о вере и не следовать мудрейшимъ и опытнейшимъ? Но сему–то безумію подвергаются те, которые, встретивъ въ чемъ либо неясномъ затрудненіе къ познанію истины, прибегаютъ не къ пророческимъ изреченіямъ, не къ писаніямъ апостольскимъ, и не евангельскому авторитету, а къ самимъ себе; и такимъ образомъ, не захотевъ быть учениками истины, становятся учителями заблужденія. Ибо какіе могъ пріобресть успехи въ знаніи священныхъ книгъ Ветхаго и Новаго Завета тотъ, кто не уразумелъ первыхъ словъ самаго символа? и что по всей вселенной исповедуется устами всехъ возрожденныхъ, того еще не понимаетъ сердцемъ этотъ старикъ.
Поэтому, не зная того, чтó должно думать о воплощеніи Бога Слова, и не желая потрудиться на широкомъ поприще священныхъ писаній, чтобы сподобиться света веденія, онъ долженъ бы былъ принять внимательнымъ слухомъ по крайней мере то всеобщее и единогласное исповеданіе, которое исповедуютъ все верующіе: «веруемъ въ Бога Отца Вседержителя, и въ Іисуса Христа, единороднаго Сына Его, Господа нашего, родившагося отъ Духа Святаго и Маріи Девы». Этими тремя изреченіями низпровергаются ухищренія всехъ почти еретиковъ. Ибо когда веруемъ, что Богъ есть и Вседержитель и вечный Отецъ, то этимъ уже доказывается, что Сынъ совеченъ Ему, и ничемъ не разнствуетъ отъ Отца: потому что рожденъ отъ Бога Богъ, отъ Вседержителя Вседержитель, отъ вечнаго совечный, а не позднейшій по времени, не низшій по власти, не разнственный по славе, не отдельный по существу. Онъ же — вечнаго Отца вечный Единородный родился отъ Святаго Духа и Маріи Девы. Это временное рожденіе ничего не убавило у того божественнаго и вечнаго рожденія, и ничего къ нему не прибавило, но всецело предало себя на спасеніе заблудшаго человека, чтобы и смерть победить, и силою своею сокрушить діавола, имущаго державу смерти (Евр. 2, 14). Ибо мы не могли бы победить виновника греха и смерти, если бы нашего естества не воспринялъ и не усвоилъ Тотъ, котораго ни грехъ не могъ уязвить, ни смерть — удержать въ своей власти. Онъ зачался отъ Духа Святаго во чреве Матери Девы, которая какъ зачала Его пребывъ девою, такъ и родила сохранивъ девство.
Но если онъ не могъ почерпнуть точнаго понятія изъ этого чистейшаго источника христіанской веры [2], потому что онъ собственнымъ ослепленіемъ затемнилъ для себя блескъ очевидной истины: то обратился бы къ ученію евангельскому, где Матфей говоритъ: книга родства Іисуса Христа, сына Давидова, сына Авраамля (Матф. 1, 1); поискалъ бы наставленія также въ проповеди апостольской, и читая въ посланіи къ Римлянамъ: Павелъ рабъ Іисусъ Христовъ, званъ апостолъ, избранъ въ благовестіе Божіе, еже прежде обеща пророки своими въ писаніихъ святыхъ, о Сыне своемъ, бывшемъ отъ семене Давидова по плоти (Рим. 1, 1–3); съ благочестивою любознательностію приступилъ бы къ книгамъ пророческимъ, и нашелъ бы обетованіе Божіе данное Аврааму: и благословятся о семени твоемъ вси языцы (Быт. 22, 17). А чтобы не недоумевать о свойстве сего семени, пусть последовалъ бы апостолу, который сказалъ: Аврааму же речени быша обеты и семени его; не глаголетъ же: и семенемъ, яко о мнозехъ, но яко о единомъ: и семени твоему, иже есть Христосъ (Гал. 3, 16). Пусть также внялъ бы внутреннимъ слухомъ своимъ пророчеству Исаіи, который говорилъ: се дева во чреве зачнетъ, и родитъ Сына, и нарекутъ имя ему Еммануилъ, еже есть сказаемо: съ нами Богъ (Ис. 7, 14; Матф. 1, 23); прочиталъ бы съ верою и сіи слова тогоже пророка. Отроча родися намъ, Сынъ и дадеся намъ, егоже начальство на раме Его; и наречется имя Его: велика совета Ангелъ, Чуденъ, Советникъ, Богъ крепкій, Князъ мира, Отецъ будущаго века (Ис. 9, 6). Тогда не сталъ бы говорить, пустословя, будто Слово стало плотію такъ, что Христосъ, рожденный изъ девической утробы, имелъ образъ человека, а не имелъ истинаго тела (такогоже, какъ тело) Матери. Не потому ли, можетъ быть, онъ признаетъ Господа нашего Іисуса Христа не имеющимъ нашего естества, что ангелъ, посланный къ благословенной Маріи, говорилъ: Духъ Святый найдетъ на тя, и сила Вышняго осенитъ тя; темже и раждаемое (отъ тебя) свято, наречется Сынъ Божій (Лук. 1, 35), т. е. такъ какъ зачатіе Девы было действіе божественное, то и плоть зачатаго не была отъ естества зачавшей? Но это рожденіе, исключительно удивительное и удивительно исключительное, должно быть понимаемо не такъ, чтобы необыкновенностью рожденія уничтожилось свойство рода. Плодотворность Деве дарована Духомъ Святымъ; а истинное тело заимствовано отъ (ея) тела. И когда такимъ образомъ Премудрость созидала себе домъ, Слово плоть бысть, и вселися въ ны (Іоан. 1, 14), т. е. въ той плоти, которую Оно заимствовало отъ человека, и которую одушевило духомъ жизни разумной.
Такимъ образомъ; при сохраненіи свойствъ того и другаго естества и при сочетаніи ихъ въ одно лице, воспринято величіемъ уничиженіе, могуществомъ немощь, вечностію смертность. Для уплаты долга естества нашего, безстрастное естество соединилось со страстною природою, дабы одинъ и тотъ же, Ходатай Бога и человековъ, человекъ Христосъ Іисусъ (1 Тим. 2, 5), и могъ умереть по одному (естеству), и не могъ умереть по другому, какъ того и требовало свойство нашего врачеванія. Посему истинный Богъ родился въ подлинномъ и совершенномъ естестве истиннаго человека: всецелъ въ своемъ, всецелъ въ нашемъ. Нашимъ же называемъ то, чтó Творецъ положилъ въ насъ въ начале, и что Онъ восхотелъ возвратить намъ. Ибо въ Спасителе не было и следа того, что привнесъ въ человека искуситель, и что прельщенный человекъ допустилъ (въ себя). И хотя Онъ сделался причастнымъ человеческихъ немощей, но отсюда не следуетъ, что сделался участникомъ и нашихъ греховъ. Онъ воспріялъ образъ раба безъ скверны греха, возвеличивая человеческое, и не уменьшая божественнаго: потому что то истощаніе, по которому невидимый соделался видимымъ, и по которому Творецъ и Владыка всехъ тварей восхотелъ быть однимъ изъ человековъ, было снизхожденіемъ Его милосердія, а не недостаткомъ могущества. Посему Тотъ, который, пребывая въ образе Божіемъ, сотворилъ человека, Онъ же самый соделался человекомъ, принявъ образъ раба. Оба естества сохраняють свои свойства безъ всякаго ущерба. Какъ образъ Божій не уничтожаетъ образа раба, такъ и образъ раба не умаляетъ образа Божія. А такъ какъ діаволъ хвалился темъ, что прельщенный его коварствомъ человекъ лишился божественныхъ даровъ и, обнажившись отъ блага безсмертія, подпалъ строгому приговору смерти, а онъ (діаволъ) въ своемъ бедственномъ положеніи нашелъ некоторое утешеніе въ томъ, что имелъ участника своей измены, что будто и Богъ, по требованію своего правосудія, переменилъ свое определеніе о человеке, котораго сотворилъ для такой чести: то открылась нужда въ домостроительстве тайнаго совета для того, чтобы и неизменяемый Богъ, котораго воля не можетъ лишиться свойственной ей благости, исполнилъ, посредствомъ сокровеннейшаго таинства, первое о насъ определеніе своей любви, и человекъ, впавшій въ грехъ по коварству злобы діавольской, не погибъ вопреки божественному намеренію.
Итакъ Сынъ Божій, низойдя съ небеснаго престола, приходитъ въ сіи дольнія (страны) міра, и не разлучаясь отъ славы Отца, раждается новымъ способомъ, новымъ рожденіемъ. Новымъ способомъ, — потому что Невидимый въ собственномъ (естестве) сталъ видимымъ въ нашемъ, Непостижимый благоволилъ соделаться постижимымъ, Предвечный началъ быть во времени, Господь вселенной воспріялъ образъ раба, сокрывъ безмерность своего величія, Безстрастный Богъ не возгнушался сделаться человекомъ могущимъ страдать, и Безсмертный — подвергнуться закону смерти. Новымъ же рожденіемъ рожденъ Онъ, — потому что непорочное девство не познало похоти, и между темъ доставило вещество плоти. Итакъ Господь принялъ отъ Матери естество, но не грехъ. А изъ того, что рожденіе это чудно, не следуетъ, что естество Господа нашего Іисуса Христа, рожденнаго изъ утробы Девы, отлично (отъ нашего). Ибо Тотъ; который есть истинный Богъ, есть вместе и истинный человекъ. И если уничиженіе человека и величіе божества взаимно соединились, то въ этомъ единстве нетъ никакого превращенія. Ибо какъ Богъ не изменяется чрезъ милосердіе, такъ человекъ не уничтожается чрезъ прославленіе. Каждое изъ двухъ естествъ въ соединеніи съ другимъ действуетъ такъ, какъ ему свойственно: Слово делаетъ свойственное Слову, а плоть исполняетъ свойственное плоти. Одно изъ нихъ сіяетъ чудесами, другое подлежитъ страданію. И какъ Слово не отпало отъ равенства въ славе съ Отцемъ, такъ и плоть не утратила естества нашего рода. Ибо одинъ и тотъ же (объ этомъ часто нужно говорить) есть истинно Сынъ Божій и истинно сынъ человеческій: есть Богъ, потому что въ начале бе Слово, и Слово бе у Бога, и Богъ бе Слово (Іоан, 1, 1); есть человекъ, потому что Слово плоть бысть, и вселисл въ ны (Іоан. 1, 14); — Богъ, потому что вся Темъ быша, и безъ Него ничтоже бысть (Іоан. 1, 3); — Человекъ, потому что рожденъ отъ жены, былъ подъ закономъ (Гал. 4, 4). Рожденіе плоти есть обнаруженіе человеческаго естества; а что Дева раждаетъ, это есть знаменіе божественной силы. Младенчество Отрочати свидетельствуется бедными пеленами; величіе же Всевышняго возвещается пеніемъ ангеловъ. Новорожденному человеческому (сыну) подобенъ Тотъ, котораго Иродъ нечестивый хочетъ умертвить; но Господь вселенной есть Тотъ, которому раболепно поклониться съ радостію идутъ волхвы. Когда Онъ пришелъ принять крещеніе отъ предтечи своего Іоанна: тогда, дабы не утаилось, что подъ покровомъ плоти скрывается Божество, съ неба возгремелъ гласъ Отца: сей есть Сынъ Мой возлюбленный, о немже благоволихъ (Матф. 3, 17). Далее, Его, какъ человека, искушаетъ діавольское коварство; и Ему же, какъ Богу, служатъ чины ангельскіе. Алкать, жаждать, утруждаться и спать, очевидно, свойственно человеку; но пять тысячь человекъ насытить пятью хлебами, но жене самарянской дать воду живую, отъ которой піющій не будетъ уже более жаждать, но немокрыми ногами ходить по поверхности моря, и утишеніемъ бури укрощать возмущеніе волнъ, безъ сомненія, есть дело божественное. Какъ не одного и тогоже естества дело — и плакать изъ состраданія по умершемъ друге, и его же, по удаленіи камня отъ четверодневной могилы, воскрешать къ жизни силою одного слова; или — висеть на древе, и въ тоже время превратить день въ ночь и поколебать все стихіи: или — быть пригвожденнымъ (ко кресту), и въ тоже время отверзать вере разбойника двери рая (о многомъ умалчиваемъ): такъ не одному и томуже естеству свойственно говорить: Азъ и Отецъ едино есма (Іоан. 10, 29), и — Отецъ Мой болій Мене есть (Іоан. 14, 28). Ибо хотя въ Господе Іисусе одно лице — Бога и человека: однако иное то, откуда происходитъ общее того и другаго уничиженіе, и иное то, откуда проистекаетъ общее ихъ прославленіе. Отъ нашего (въ Немъ естества) у Него есть меньшее Отца человечество, а отъ Отца у Него есть равное съ Отцемъ божество.
По причине этого–то единства лица, которое должно разуметь по отношенію къ тому и другому естеству, и о Сыне человеческомъ читаемъ, что Онъ сшелъ съ неба, тогда какъ Сынъ Божій воспріялъ плоть отъ Девы, отъ которой родился; и обратно — о Сыне Божіемъ говорится, что Онъ распятъ и погребенъ, тогда какъ Онъ потерпелъ сіе не божествомъ, по которому Единородный совеченъ и единосущенъ Отцу, а немощнымъ человеческимъ естествомъ. Отсюда все мы и въ символе (веры) исповедуемъ единороднаго Сына Божія распятымъ и погребеннымъ, сообразно съ сими словами апостола: аще бо быша разумели, не быша Господа славы распяли (1 Кор. 2, 8). А когда самъ Господь нашъ и Спаситель, научая своихъ учениковъ вере посредствомъ вопросовъ, спросилъ: кого Мя глаголютъ человецы быти, Сына человеческаго? и когда на ихъ ответъ, что различные различно объ этомъ думаютъ. Онъ сказалъ: вы же кого Мя глаголете быти? — Меня т. е. Сына человеческаго, котораго вы видите въ образе раба и въ истинномъ теле, — за кого вы Меня считаете? — тогда блаженный Петръ, по вдохновенію свыше и на пользу отъ своего исповеданія всемъ народамъ, отвечалъ: Ты еси Христосъ, Сынъ Бога живаго (Матф. 16, 13–16). И достойно названъ блаженнымъ отъ Господа и отъ сего первообразнаго Камня стяжалъ твердость и силы и имени своего — тотъ, который по откровенію Отца исповедалъ одного и тогоже и Сыномъ Божіимъ и Христомъ; потому что одно изъ сихъ (наименованій), взятое отдельно отъ другаго, не служило во спасеніе, напротивъ одинаково было опасно исповедать Господа Іисуса Христа только Богомъ, а не вместе и человекомъ, или признать Его простымъ человекомъ, а не вместе и Богомъ.
По воскресеніи же Господа, которое конечно есть воскресеніе истиннаго тела, такъ какъ не иной кто воскресъ, а тотъ же, кто былъ распятъ и умеръ, — что иное делалось въ продолженіе сорокадневнаго Его пребыванія (на земле), какъ не то, чтобы чистота веры нашей была свободна отъ всякаго мрака? Такъ, Онъ то беседовалъ съ учениками своими, обращался и елъ съ ними, а техъ изъ нихъ, которыхъ безпокоило сомненіе, допустилъ осязать Себя тщельнымъ и нарочитымъ осязаніемъ; то входилъ къ ученикамъ своимъ, тогда какъ двери были заперты, давалъ имъ Духа Святаго дуновеніемъ своимъ, и, даровавъ имъ светъ разуменія, открывалъ тайны священныхъ писаній; то опять показывалъ рану въ боку своемъ, и язвы отъ гвоздей, и все знаки недавняго страданія, говоря: видите руце Мои, и нозе Мои, яко самъ Азъ есмь; осяжите Мя и видите: яко духъ плоти и кости не имать, якоже Мене видите имуща (Лук. 24, 39). И все это для того, чтобы убедить, что въ Немъ свойства божественнаго и человеческаго естества пребываютъ нераздельно, и чтобы такимъ образомъ мы знали, что (въ Немъ) Слово не то же, что плоть, и исповедывали единаго Сына Божія и Словомъ и плотію (вместе).
Сего–то таинства веры должно считать вовсе чуждымъ этого Евтихія, который въ Единородномъ Божіемъ не признаетъ нашего естества ни въ уничиженіи смерти ни въ славе воскресенія. И не ужаснулся онъ суда блаженнаго апостола и евангелиста Іоанна, который сказалъ: всякъ духъ, иже исповедуетъ Іисуса Христа во плоти пришедша, отъ Бога есть; и всякъ духъ, иже разделяетъ Іисуса, отъ Бога несть, и сей есть антихристъ (1 Іоан. 4, 2–3). А что значитъ разделять Іисуса, какъ не отделять отъ Него человеческое естество и безстыдными вымыслами упразднять таинство веры, которымъ однимъ мы спасены? Слепотствуя же въ отношеніи къ природе тела Христова, онъ по необходимости съ такою же слепотою будетъ безумствовать о ней въ состояніи страданія Его. Ибо если онъ не считаетъ креста Господня за призракъ, и не сомневается, что страданіе, воспріятое за спасеніе міра, было истинное (страданіе): то онъ долженъ признать и плоть Того, смерти котораго онъ веруетъ. Пусть не говоритъ онъ, что не нашего тела былъ тотъ человекъ, котораго самъ признаетъ страдавшимъ: ибо отрицаніе истинной плоти есть отрицаніе и страданія плоти. Итакъ, если онъ пріемлетъ христіанскую веру и не отвращаетъ своего слуха отъ проповеди евангельской: то пусть разсудитъ, какое естество, пронзенное гвоздями, висело на древе крестномъ; пусть размыслитъ, когда воинъ копіемъ отверзъ бокъ распятаго, откуда тогда истекла кровь и вода, для омовенія Церкви Божіей банею и (напоенія) чашею. Пусть послушаетъ и блаженнаго Петра, который проповедуетъ, что освященіе Духомъ бываетъ чрезъ окропленіе кровію Христовою (1 Петр. 1, 2). Пусть не мимоходомъ прочтетъ слова тогоже апостола: ведяще, яко не истленнымъ сребромъ или златомъ избавистеся отъ суетнаго вашего житія отцы преданнаго, но честною кровію яко агнца непорочна и пречиста Іисуса Христа (1 Петр. 1, 18–19). Пусть не противится и свидетельству блаженнаго апостола Іоанна, который говоритъ: и кровь Іисуса Сына Божія очищаетъ насъ отъ всякаго греха (1 Іоан. 1, 7), и въ другомъ месте: сія есть победа, победившая міръ, вера наша. Кто есть побеждаяй міръ, токмо веруяй, яко Іисусъ есть Сынъ Божій? Сей есть пришедый водою и кровію, Іисусъ Христосъ; не водою точію, но водою и кровію; и Духъ есть свидетельствуяй, яко Христосъ есть истина; яко тріе суть свидетельствующіи: Духъ, и вода, и кровь; и сіи три едино суть (1 Іоан. 5, 4–6. 8): то есть, духъ освященія, кровь искупленія, и вода крещенія. Сіи три составляютъ одно и пребываютъ нераздельными; ни одно изъ нихъ не отделяется отъ своего единства: такъ какъ кафолическая Церковь живетъ и преуспеваетъ тою именно верою, чтобы во Христе Іисусе не исповедывать ни человечества безъ истиннаго божества, ни божества безъ истиннаго человечества.
Евтихій, отвечая на пункты вашего допроса, говорилъ: «исповедую, что Господь нашъ прежде соединенія былъ изъ двухъ естествъ; по соединеніи же исповедую одно естество». Удивляюсь, что столь безразсудное и столь нечестивое исповеданіе его не было порицаемо никакою укоризною со стороны судившихъ (его), и что эти слишкомъ безумныя и слишкомъ хульныя слова оставлены безъ вниманія, какъ–бы не было выслушано ничего оскорбительнаго! тогда какъ столько же нечестиво говорить, что единородный Сынъ Божій былъ двухъ естествъ до воплощенія, сколько нелепо утверждать, что въ Немъ одно естество после того, какъ Слово плоть бысть. Чтобы Евтихій не сталъ считать мненія своего или вернымъ, или сноснымъ, на томъ основаніи, что оно не было опровергнуто ни однимъ вашимъ голосомъ, то убеждаемъ тщаніе любви твоей, возлюбленный братъ, очистить невежественнаго человека и отъ этого пятна на его сознаніи, если, по действію милосердія Божія, дело его приметъ добрый оборотъ. Ибо онъ хорошо началъ–было отступать отъ своего убежденія (какъ видно изъ хода соборныхъ деяній), когда, по вашему требованію, обещался признавать то, чего прежде не признавалъ, и успокоиться на той вере, которой прежде былъ чуждъ. Но когда онъ не захотелъ изъявить согласія предать анафеме (свой) нечестивый догматъ: то ваше братство изъ этого заключило, что онъ остается въ своемъ нечестіи и заслуживаетъ приговора осужденія. Впрочемъ, если онъ искренно и нелицемерно кается и сознаетъ, хотя бы и поздно, какъ справедливо подвиглась противъ него власть епископская, или если онъ, для полнаго оправданія, осудитъ все свои худыя мысли и устно и собственноручною подписью: то милосердіе къ исправившемуся, какъ бы оно ни было велико, не будетъ предосудительно. Ибо Господь нашъ, истинный и добрый Пастырь, душу свою положившій за своихъ овецъ, и пришедшій спасти души человеческія, а не погубить, хочетъ, чтобы мы были подражателями Его человеколюбія, т. е. чтобы согрешающихъ обуздывала правда, а обратившихся не отталкивало милосердіе. Тогда собственно съ полнымъ успехомъ защищается истинная вера, когда ложное мненіе осуждается самыми последователями своими.
Для вернаго же и безпристрастнаго изследованія всего дела, мы отправили, вместо себя, братій нашихъ, епископа Юліана и пресвитера Рената, и еще сына моего діакона Иларія. Къ нимъ присоединили мы нотарія нашего Дульцитія, котораго вера много разъ испытана нами. Уповаемъ на содействіе помощи Божіей, что заблудившій, осудивъ неправоту своего образа мыслей, спасется. — Богъ да сохранитъ тебя въ здравіи, возлюбленный братъ!
Дано въ іюньскія иды, въ консульство светлейшихъ консуловъ Астерія и Протогена [3].
Печатается по изданію: Деянiя Вселенскихъ Соборовъ, изданныя въ русскомъ переводе при Казанской Духовной Академiи. Томъ третiй: Соборъ Халкидонскiй, Вселенскiй четвертый (начало). — Казань: Въ Университетской типографiи, 1863. — С. 516–531.
Слово I на Пасху
1. Возлюбленные, в последней проповеди, насколько могу судить, я надлежащим образом убедил вас участвовать в кресте Христовом, чтобы сама жизнь верующих имела в себе пасхальное таинство и прославлялось нравами то, что почитается на празднике. А насколько это полезно, вы испытали сами и благодаря своему самопожертвованию узнали, какую пользу доставляют душе и телу продолжительные посты, частые молитвы и щедрые милостыни. В самом деле, нет, пожалуй, никого, кто не получил бы пользу от этого упражнения и не приобрел бы в глубине своей души нечто такое, о чем он по праву мог бы порадоваться. Но это достояние следует хранить с неусыпной строгостью, чтобы из–за ослабления наших трудов ненависть диавола не похитила то, что даровала божественная благодать, и не привела к праздности.
Итак, поскольку через сорокадневное воздержание мы пожелали достичь того, чтобы хоть в какой–то мере во время страдания Господа ощутить Его крест, мы должны стремиться, чтобы нам оказаться также участниками и воскресения Христова и, еще находясь в этом теле, перейти от смерти к жизни. Ведь для каждого человека, который меняется и становится из одного другим, конец — не быть тем, кем он был, и начало — быть тем, кем он не был [ [5]]. Но важно, для кого человек умрет и для кого будет жить, ведь есть смерть, ведущая к жизни, и есть жизнь, ведущая к смерти. И не где–то, а в этом преходящем веке можно обрести и то, и другое; и от того, как мы поступаем во времени, зависит различие вечных воздаяний. Итак, нужно умереть для диавола, а жить для Бога; нужно устраниться от несправедливости, чтобы восстать для правды. Пусть падет ветхое, чтобы появилось новое. И поскольку, как говорит Истина, никтоже может двема господинома работати [ [6]], да будет не тот господином, кто подтолкнул стоящих к падению, но Тот, Кто воздвиг повергнутых для славы.
2. Итак, Апостол говорит: Первый человек от земли земной, вторый человек с небесе небесный. Яков земной, таковы и земные; и яков небесный, таковы и небеснии. И якоже облекохомся во образ земного, да облечемся и во образ небесного [ [7]]. И мы должны безгранично радоваться этой перемене: благодаря ей мы переходим от земной незнатности к небесному достоинству по неизреченному милосердию Того, Кто, чтобы даровать нам Свое, нисшел до нашего, восприняв не только сущность, но также состояние [ [8]] согрешившей природы, когда допустила божественная бесстрастность, чтобы в нее было привнесено то, что горестно испытывает человеческая смертность. По Своему милосердию, чтобы долгая скорбь не терзала смятенные души учеников, Он сократил со столь удивительной быстротой объявленный трехдневный промежуток, что благодаря прибавлению к целому второму дню последней части первого и первой части третьего, Он и уменьшил срок на некоторое время, и число дней не убавилось. Итак, воскресение Спасителя долго не задержало ни душу в аду, ни плоть во гробе; и оживление нетленной плоти произошло столь быстро, что там было скорее подобие сна, нежели смерти, ведь Божество, Которое не отступило от души и тела [ [9]] воспринятого Им человека, могуществом соединило тем же могуществом разделенное.
3. Для утверждения авторитета веры, которую надлежало проповедать по всей вселенной, последовали многие доказательства: камень был отвален, гробница опустела, пелены отложены, и ангелы, объявив обо всем происшедшем, красноречиво подтвердили истину воскресения Господа. И Сам Он являлся взору жен и неоднократно открывался очам апостолов — не только говорил с ними, но также жил и вкушал пищу, и позволял почтительно и заботливо прикасаться к Себе тем, кого охватило сомнение [ [10]]. Ведь для того Он входил к ученикам через закрытые двери и Своим дуновением посылал им Святого Духа, и, просветив их разум, открывал для них таинственные смыслы Священного Писания, и показывал еще Свое прободенное ребро, раны от гвоздей, и все знаки недавнего страдания, чтобы все признали, что в Нем особенности божественной и человеческой природы остаются нераздельными, и мы, зная, что Слово не есть то, что плоть, исповедовали бы, что Единый Сын Божий есть и Слово, и плоть [ [11]].
4. Не отступает, возлюбленные, от этой веры учитель народов апостол Павел, когда говорит: Аще же и разумехом по плоти Христа, но ныне ктому не разумеем. Дело в том, что воскресение Господа не упразднило плоть, но изменило, и человеческая сущность не была истреблена увеличением силы. Свойство перешло, природа не умалилась: тело, претерпевшее распятие, стало бесстрастным; претерпевшее смерть стало бессмертным; претерпевшее ранения стало нетленным. И поэтому справедливо Апостол говорит, что он не разумеет плоть Христа в том состоянии, в каком она была ранее известна, потому что в ней не осталось ничего страстного, ничего слабого, так что это по сущности та же самая природа, но не та же самая по славе. Что же удивительного, если это высказывает о теле Христа говорящий о всех духовных христианах: Тем же и мы отныне ни единаго вемы по плоти? [ [12]] Отныне, говорит, для нас положено начало воскресения во Христе, когда образ всего нашего упования предуказан в Том, Кто умер за всех. Мы не колеблемся от сомнения, и не остаемся в нерешительности из–за ненадежности ожидания, но, получив начало обетования, уже различаем очами веры то, что относится к будущему; и, радуясь возвышению природы, уже обладаем тем, во что верим.
5. Поэтому пусть не занимает нас призрачность временного, и земное пусть не отвлекает к себе наше зрение от небесного. Пусть принимается за ушедшее то, чего по большей части уже нет; и ум, внимательный к тому, что останется, пусть направляет свое стремление туда, где видимое им является вечным. Ведь хотя мы спасемся надеждой [ [13]] и носим еще тленную и смертную плоть, однако правильно сказано о нас, что мы не находимся в плоти, если в нас не властвуют плотские страсти; и заслуженно мы перестаем именоваться плотью, если ее пожеланиям мы не следуем. Итак, хотя Апостол говорит: Плоти угодия не творите в похотях [ [14]], мы понимаем, что нам не запрещено то, что необходимо для нашего здоровья и чего требует человеческая слабость. Но, так как не всем пожеланиям должно служить и не все вожделения плоти надо исполнять, нам следует понять, что Он призвал нас усвоить необходимую меру воздержания, чтобы плоти, находящейся под властью души, мы и не уступали в чрезмерном, и не отказывали в необходимом. Потому тот же Апостол в другом месте сказал: Никто же бо когда плоть свою возненавиде, но питает и греет ю [ [15]]. Без всяких сомнений, не для пороков и роскоши, а для должного служения нужно ее кормить и греть: чтобы обновленная природа сохраняла свой чин, и низшее дурно и постыдно не господствовало над высшим, и высшее не подчинялось бы низшему; и через пороки, побеждающие душу, не установилось бы рабство там, где должно быть господство.
6. Итак, народ Божий должен осознать, что он является новой тварью [ [16]] во Христе, и бодрствуя понять, Кем новая тварь воспринята и Кого она воспримет. Обновившееся да не возвращается к шаткой ветхости; да не оставляет своего дела взявшийся рукою за плуг, но да простирается к сеемому и не взирает на оставленное [ [17]]. Никто да не впадает снова в то, откуда восстал, но хотя бы из–за плотской слабости доныне лежал в некоторых болезнях, пусть проявит твердую решимость исцелиться и подняться. Ведь таков путь спасения, и таково подражание воскресению, совершенному Христом, чтобы, так как на скользком пути этой жизни различные ошибки и падения не прекращаются, следы шествующих перенеслись от зыбкой почвы на твердую, ибо в Писании сказано: От Господа стопы человеку исправляются, и путь его восхощет. Егда падет праведник, не разбиется, яко Господь подкрепляет руку его [ [18]].
Это размышление, возлюбленные, нужно иметь в виду не только ради пасхального торжества, но ради освящения всей жизни, и настоящее увещание должно побуждать к тому, чтобы то, что усладило душу верующих опытом краткого воздержания, превратилось в обыкновение, и сохранилось безукоризненным, а если вкрадется что греховное, то пусть будет уничтожено скорым покаянием. И поскольку исцеление старых недугов трудно и медленно, нужно прибегать к лекарствам немедленно после получения раны: чтобы, всегда восставая невредимо от всех согрешений, мы удостоились прийти к предстоящему недоступному тлению славному воскресению плоти во Христе Иисусе Господе нашем, Который живет и царствует с Отцом и Святым Духом во веки веков. Аминь.
Слово I на Пятидесятницу
I. Сердцам всех правоверных, возлюбленные, хорошо известно, что сегодняшнее торжество должно почитаться наравне с другими особыми праздниками, и не сомневаемся мы в том великом благоговении, которое подобает этому дню, ведь Cам Святой Дух освятил его необыкновеннейшим чудом Cвоего Дара. Считая с того дня, в который вознесся Господь превыше небес, собираясь воссесть одесную Бога Отца, нынешний день будет десятым, но он воссиял для нас еще в тот день, от которого мы ведем отсчет, — в день Воскресения. Заключены же в нем великие тайны ветхих и новых таинств, в которых ясно показано, что милость была предвозвещена через закон, а закон был исполнен через милость. Ибо как некогда еврейский народ был выведен из Египта, и на пятидесятый день после заклания агнца дан был ему закон на горе Сионе (Исх.19,17 и далее), так и после страданий Христа, когда был умерщвлен истинный Агнец Божий, в пятидесятый день после Его Воскресения сошел Святой Дух на апостолов и прочих уверовавших; поэтому без особого труда усердный христианин может постичь, что начала Ветхого Завета подчинились евангельским началам и что тем же Духом дан второй Завет, каким и первый.
II. Итак, как свидетельствует апостольское повествование: При наступлении дня Пятидесятницы все они были единодушно вместе. И внезапно сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра, и наполнил весь дом, где они находились. И явились им разделяющиеся языки, как бы огненные, и почили по одному на каждом из них. И исполнились все Духа Святаго, и начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещевать (Деян.2,1–4). О, сколь стремительно оказалось слово мудрости и сколь легко усваивалось преподаваемое там, где учителем был Сам Бог! Ведь для усвоения здесь не нужно дополнительное разъяснение, опыт исполнения и время для изучения; и так как Дух истины дышит где хочет (Ин.3,8), то присущие отдельным народам языки сделались общедоступными в устах Церкви. Итак, именно с этого дня возвестила труба евангельской проповеди; именно с этого дня потоки благодати, реки благословений напоили всякую пустыню и всю сушу (Ис.35,6 и далее). И как для обновления лица земли (Пс.103,30) Дух Божий носился над водой (Быт.1,2), и для изгнания изначальной тьмы вспыхивали молнии нового света; так и в сиянии огненных языков принимается огненное красноречие и лучезарное слово Господа, к которому для уразумения и для истребления греха добавились способность озарять и сила опалять.
III. И хотя, возлюбленные, чудесен сам внешний образ свершившегося, и не подлежит сомнению, что в этом ликующем созвучии людских голосов присутствует величие Святого Духа, однако пусть никто не подумает, что в видимом телесными очами могла бы открыться Его Божественная сущность. Ибо природа, невидимая и общая для Отца и Сына, свой дар и дело явила в том образе, в каком пожелала, однако оставив при этом скрытым свойство своей сущности в Божественности; ибо как ни Отца, ни Сына, так и Святого Духа не в состоянии коснуться человеческий взор. Ведь в Божественной Троице нет ни несходства, ни неравенства; и во всем, что можно помыслить о Ее Сущности (то есть о силе, славе, вечности), не может быть никакого разделения. И когда, следуя свойствам лиц, один есть Отец, другой — Сын, третий — Святой Дух, то ведь в них не разная Божественность, и не различная природа. Ибо как Сын единороден с Отцом и от Отца, так и Святой Дух — Дух от Отца и Сына[19], то есть не как какое–либо творение Отца и Сына, но вместе с обоими существуя и владычествуя, Он вечно исходит из Того, что есть Отец и Сын. И поэтому Господь накануне дня Своего страдания, предвещая ученикам Своим приход Святого Духа, говорит: Еще многое имею сказать вам; но вы теперь не можете вместить. Когда же приидет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину: ибо не от Себя говорить будет, но будет говорить, что услышит, и будущее возвестит вам. Все, что имеет Отец, есть Мое; потому Я сказал, что от Моего возьмет и возвестит вам (Ин.16,12–13;15). Следовательно, то, что присуще Отцу, Сыну и Святому Духу, не имеет различных свойств, но все, что имеет Отец, имеет Сын, имеет и Дух Святой; и всегда в Троице было это единство, ибо целиком пребывать там — значит то же самое, что всегда существовать. И пусть не помышляется здесь ничего временного, никаких степеней и никаких различий; и так как никто и не в состоянии истолковать то, что свойственно Богу, то пусть никто не рискует признавать того, что Ему не свойственно. Ибо извинительнее не говорить достойного о неизъяснимой природе, чем устанавливать противное ей. Поэтому все, что благочестивые сердца относят к вечной и неизменной славе Отца, пусть это же самое неотделимо и без различия мыслят одновременно и о Сыне и Святом Духе. Ведь потому признаем мы блаженную Троицу одним Богом, что в этих трех лицах нет какого–либо различия в сущности, могуществе, воле и действии.
IV. Поэтому, наравне с арианами, которые хотят, чтобы некое расстояние было между Отцом и Сыном, равно отвергаем мы и македонян, которые хотя и воздают равенство для Отца и Сына, но однако принижают природу Святого Духа; они ведь и не задумываются о том, чтобы прекратить это хуление, которое не будет прощено судом ни в настоящем, ни в будущем веке, ибо говорит Господь: Если кто скажет слово на Сына Человеческого, простится ему; если же кто скажет на Духа Святаго, не простится ему ни в сем веке, ни в будущем (Мф.12,32). Пребывая же в этой нечестивости, лишаются они милости, ибо не допускает их к Себе Тот, через Которого они могли бы исповедоваться; и никогда не смогут прибегнуть к исцелению прощением те, кто не имеет себе Защитника, Который бы им покровительствовал. Ибо именно благодаря [Святому Духу] возможно и призывание Отца, и слезы кающихся, и воздыхания молящихся: и никто не может называть Иисуса Господом, как только Духом Святым (1 Кор.12,3); равное всемогущество Которого с Отцом и Сыном и одинаковую Божественность с наибольшей наглядностью проповедует Апостол Павел, говоря: Дары различны, но Дух один и тот же; и служения различны, а Господь один и тот же; и действия различны, а Бог один и тот же, производящий все во всех (1 Кор.12,4–6).
V. Этими и прочими свидетельствами, возлюбленные, которыми несчетно сияет власть Божественных изречений, единодушно побуждаемся мы к почитанию Пятидесятницы, ликуя во славу Святого Духа, через Которого освящается вся Кафолическая Церковь, наполняется всякая разумная душа; ведь Он есть вдохновитель веры, учитель знания, источник любви, знак целомудрия и основа всякого нравственного совершенства. Пусть же радуются души верных тому, что во всем мире один Бог — Отец, Сын и Святой Дух, прославляемый исповеданием всех языков; и еще тому, что это знамение, явившееся в образе огня, и ныне продолжается в делах и дарах. Ибо Сам Дух истины стремится, чтобы сиял дом славы Его и Его света, и хочет, чтобы в храме Его не было ни мрака, ни холода. Его силой и учением даровано было нам очищение с помощью поста и милостыни. Ибо вслед за этим почитаемым днем следует время целительного поста. Его великую пользу испытывали на себе все святые, и к ревностному исполнению его увещеваем мы и вас своим пастырским служением; так что если в последние дни вы согрешили небрежением или беспечностью, то и это пусть также исправится строгостью поста и исцелится благоговением и любовью. Давайте же будем поститься в среду и пятницу, а в субботу с привычным соблюдением обычаев будем отправлять всенощное бдение; благодаря Иисусу Христу, Господу нашему, Который со Отцем и Святым Духом — Один Бог, живущий и царствующий во веки веков. Аминь.
Перевод с латинского Д. ЗОТОВА
Leon Le Grand. Sermons // Sources Chretiennes. T. III. Paris, 1961. P. 144–149.
Слово I о Страстях Господних, произнесенное в воскресенье
I. Таинство, возлюбленные, Страстей Господних, которые Господь Иисус, Сын Божий, претерпел ради спасения человеческого рода, и, как и обещал, будучи вознесен, всех привлек к Себе, именно для того столь ясно и отчетливо было изложено евангельским словом, чтобы для богобоязненных и благочестивых сердец не отличалось бы услышанное от прочитанного и увиденное от изображенного. И хотя несомненно то, что священное повествование содержит неопровержимую истину, но тем не менее с помощью Господней необходимо прилагать нам все силы, дабы известное благодаря преданию стало бы также очевидным и для рассудка.
Когда же человеческое лицемерие привело к первородному и всеобщему падению, и как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили (Рим.5,12), то никому не удалось избежать ни жестокого владычества диавола, ни ужасных оков пленения; и ни для кого не стало бы доступно ни восстановление к милости, ни возврат к жизни, если бы совечный и равный Богу Отцу Сын Божий, придя взыскать и спасти погибшее (Мф.18,11), не соблаговолил стать также и Сыном человеческим; чтобы, как через Адама пришла смерть, так через Господа нашего Иисуса Христа — Воскресение мертвых (1 Кор.15,21). Поэтому, следуя неисповедимому замыслу Божественной Премудрости, в последние времена (1 Ин.2,18) Слово стало плотию (Ин.1,14), поэтому роды Девы Спасительницы столь помогли поколениям последних времен, но не коснулись минувших веков. Короче говоря, все предшествующие поколения почитающих Истинного Бога и все множество святых первых веков жили и утешались этим упованием; и ни для патриархов, ни для пророков, ни вообще для кого–либо из святых не было иного спасения и оправдания, кроме как в чаемом искуплении Господа нашего Иисуса Христа, как обещанном многими прорицаниями и знамениями пророков, так и непосредственно представленном самим даром и делом.
II. Отныне, возлюбленные, рассматривая человеческую немощь Господа сквозь призму Его Страстей, давайте признаем, что не было там умаления Божественной силы, и, размышляя о совечном и равном Отцу образе Единородного, давайте засвидетельствуем, что воистину произошло казавшееся нам недостойным Бога. А именно, обе природы есть Один Христос; и как Слово в Нем не отделено от Человека, так и Человек не разлучен со Словом. Не была отвергнута униженность, не умалилось величие. И ничто не могло причинить вреда неуязвимой природе, как это случилось бы с подверженной страданию; и все то таинство, которое соединило человеческую природу и Божественность, было дарованием милосердия и действием милости. Ведь такими оковами были мы скованы, что никакой другой силой, кроме этой, не смогли бы освободиться. Униженность Божественности есть в то же время наше возвеличивание. Поэтому искупаемся мы столь великой ценой и исцеляемся столь большой заботой. Ибо кто бы мог возвратиться от нечестивости к праведности, от бедственного положения к блаженству, если бы не преклонился праведный до нечестивых, блаженный до погибающих?
III. Итак, возлюбленные, не подобает нам стыдиться Креста Христова, ведь не греховное состояние, а великодушие Божественного Промысла было его источником. И сколько бы по нашей немощи вплоть до смерти ни претерпевал Господь Иисус, однако не настолько Он отстранился от своей славы, чтобы среди унижений и страдания не являть Божественные деяния. Ведь когда злочестивый Иуда, уже не скрываясь в овечьей шкуре, но разоблачив свою волчью ярость, являя силу злодеяния миролюбивым жестом — поцелуем, который оказался страшнее любого оружия, подал знак к пленению, и обезумевшая толпа, собравшаяся вместе с вооруженным отрядом солдат пленить Господа, будучи среди факелов и фонарей помрачена своей тьмой, не распознала Истинного Света, тогда Господь, решив лучше встретить толпу, чем скрыться, как свидетельствует евангелист Иоанн, еще не узнанный спросил, кого они ищут; и когда получил ответ, что ищут Иисуса, то сказал: Это Я (Ин.18,5). И это слово, подобно некоему разящему удару, так повергло и опрокинуло наземь состоящий из отважнейших людей отряд, что отступили назад и пали все свирепые, угрожающие и разъяренные. Куда же подевался жестокий заговор? Где пыл ярости? Где вооруженный? Господь говорит: Это Я, и от голоса Его повергается толпа нечестивых. И если подобное смогла Его осужденная униженность, то что же тогда сможет Его величие, предназначенное судить.
IV. Так вот, Господь, зная, что Он, приняв на Себя [исполнение] Таинства, согласился на большее, в этом величии не остался дольше, но позволил своим преследователям осуществить задуманное злодеяние. Ведь если бы Он не захотел плениться, то ни за что бы не был схвачен. Но если бы Он не позволил Себя пленить, то кто бы тогда из людей смог спастись? Ведь блаженный Петр, являя ради Господа бесстрашную стойкость, воспылал против натиска нападавших порывом святой любви, и, употребив против первосвященнического раба меч, отсек ухо наиболее дерзко надвигающемуся. Но Господь остановил благочестивое действие любящего Апостола; повелел Он вложить меч обратно и не позволил, чтобы защищали Его от нечестивых рук и меча. Ибо вопреки Таинству нашего искупления произошло бы, если Тот, Кто пришел умереть за всех, не захотел бы плениться; диавольское же владычество и человеческое пленение простиралось лишь до триумфа Честного Креста. Следовательно, Он, отдавая Себя на произвол неистовства безумствующих, в то же время не преминул явить им свою Божественность. Ухо же раба, омертвевшее после отсечения и не связанное более с живым телом, рукой Христа было восстановлено на прежнее место покрытой позором головы. Воссоединяет Он здесь то, что Сам же создал, поэтому без промедления плоть следует повелению Того, Кто ее сотворил.
V. Итак, являют все эти деяния Божественную силу. Но Господь умеряет мощь Своего величия и попускает насилие преследующих. Проявляется в этом то благоволение, которым Он возлюбил нас, и предал Себя за нас (Еф.5,2); содействовал же Ему в этом Отец, Тот, Который Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас (Рим.8,32). Ибо одна есть воля Отца и Сына, ведь Божество — одно. Претворением Его замысла обязаны мы не вам, иудеи, и не тебе, Иуда. И когда через вас произошло все, что предопределила рука Твоя и совет Твой (Деян.4,28), то вопреки вашему желанию ради нашего спасения послужила ваша нечестивость. Итак, нас освобождает, а вас изобличает смерть Христа. И по заслугам вы единственные оказались не у дел, так как захотели погибнуть. Но тем не менее столь велика милость нашего Искупителя, что и вы могли получить прощение, если признанием Христа Сыном Божиим оставили бы свою нечестивую злобу. Ведь не напрасно Господь молился на кресте, говоря: Отче! прости им, ибо не знают что делают (Лк.23,24). И лекарство не минуло и тебя, Иуда, если бы обратился ты к такому раскаянию, которое привело бы тебя ко Христу, а не к петле. Ибо, говоря: согрешил я, предав Кровь невинную (Мф.27,4), упорствовал ты в вероломстве и нечестивости, ведь находясь уже на краю гибели, все еще полагал, что Христос не Бог, Сын Божий, но лишь человек нашего рода; и заслужил бы ты Его милосердие, если бы не отрицал Его всемогущества.
Итак, внушенного, возлюбленные, на сегодня достаточно для вашего благочестивого слуха, и пусть из–за пространности [изложенного] не вкрадется пренебрежение. Недостающее, обещаем мы, что с помощью Господней, будет изложено в среду и верим, что Тот, Кто даровал нам сказанное, также даст и то, что намерены сказать, через Господа нашего Иисуса Христа, Которому подобает честь и слава во веки веков. Аминь.
Перевод с латинского Д. ЗОТОВА,
(Leon Le Grand. Sermons // Sources Chretiennes. T. III. Paris, 1961. P. 22–27)
Примечания
1. Во времена святителя Льва сутки делились на день и ночь, в которых всегда было по двенадцать часов. Но, поскольку в разное время года длительность дня и ночи разная, то соответственно и длительность часа была величиной переменной. — Прим. переводчика.
2. Т. е. изъ символа.
3. Въ некоторыхъ кодексахъ прибавлено: «издалъ нотарій Тибуртій, по повеленію господина моего почтеннейшаго папы Льва».
4. Во французской серии воспроизведен соответствующий текст из латинской патрологии аббата Миня. См.: PL. 54, 385A–390A.
5. Святитель Лев использует то же рассуждение, что и Блаженный Августин, который в одном из своих пасхальных слов писал: «(Иисус Христос) был распят, чтобы показать на кресте смерть нашего ветхого человека, и воскрес, чтобы в Своей жизни показать новизну нашей жизни» (Слово 231, 2; PL. 38, 1105).
6. Мф.6,24.
7. 1Кор.15,47–49.
8. Святитель Лев для описания полноты воспринятой Богом Словом человеческой природы использует термин «состояние» (conditio), которое в отличие от сущности (essentia) стало характерно для «ветхого человека» (ср. Послание 15; PL. 54, 685), и в этом смысле стало принадлежать согрешившей природе. Но при этом в этом «состоянии» не было ничего греховного. Для более точного понимания воззрений святителя Льва приведем отрывок из известного Послания к Флавиану, архиепископу Константинопольскому, о воплощении Бога Слова: «Следовательно, при сохранении особенностей обеих природ и сущностей, соединяющихся в одну Личность, величие принимает на себя смирение, сила — слабость, вечное — смертность: и для уплаты долга нашего состояния (conditionis nostrae) неуязвимая природа соединилась с природой, подверженной страданиям, чтобы, как и было необходимо для нашего исцеления, один и тот же Посредник между Богом и людьми мог умереть по одной природе и воскреснуть по другой. Итак, в нетронутой и совершенной природе истинного человека родился истинный Бог, в полноте Своих свойств, в полноте наших. А нашим мы называем то, что в нас от начала сотворил (condidit) Бог, и то, что Он принял на Себя для исправления. Но то, что привнес обманщик и обманутый человек допустил, не имело в Спасителе никакого следа. Ведь из–за Своего снисхождения вплоть до принятия наших немощей Он не стал участником наших грехов…» (Cм.: Послание 28, 3; PL. 54, 763 AB. Ср. Слово 21, 2 На Рождество, русский перевод которого опубликован в журнале «Встреча» 1 (2000). С. 5).
9. В оригинальном тексте: ab utraque substantia — от обеих сущностей. Из контекста видно, что речь идет о душе и теле.
10. См.: Лк.24,39: (Иисус сказал им): Посмотрите на руки Мои и на ноги Мои; это Я сам; осяжите Меня и рассмотрите.
11. Большая часть третьего раздела дословно воспроизводится в послании к архиепископу Константинопольскому Флавиану (См.: Послание 28, 5; PL. 54, 773 AB). Полемический характер этого послания, направленного против заблуждений Евтихия, позволяет понять общий контекст Пасхального слова. Известно, что Евтихий учил о том, что после воплощения во Христе присутствует одна природа. По точному замечанию святителя Льва, он «не признавал нашу природу в Единородном Сыне Божием ни в служении смертности, ни в славе воскресения» (PL. 54, 773 B). Поводом к стремлению защитить человечество Христа могли послужить также воззрения манихеев, которые считали человеческое тело злом, и учили о том, что Христос был только духом, но не имел плоти. Ср. у Блаженного Августина аналогичное место, направленное против манихеев: «(Христос) был Словом, был и плотью. Ты (имеется в виду манихей) говоришь: «Только человеческий дух». Я отвечаю: «Слово, дух, тело; Бог и человек»" (Слово 237, 2; PG. 38, 1123).
12. 2Кор.5,16.
13. Ср.: Рим.8,24: Ибо мы спасены в надежде.
14. Рим.13,14.
15. Еф.5,29.
16. Ср.: 2 Кор.5,17: Кто во Христе, тот новая тварь; древнее прошло, теперь все новое.
17. Ср.: Фил.3,13: Братия, я не почитаю себя достигшим; а только, забывая задняя и простираясь вперед.
18. Пс.36,23.
19. Утверждения об исхождении Святого Духа от Отца и Сына, которые встречаются (как в данном случае у святителя Льва Великого) у отцов Церкви эпохи патристики, нельзя истолковывать в духе позднейшего католического филиокве, поскольку до IX века вопрос об исхождении Святого Духа в отчетливой постановке (исключительно от Отца или же от Отца и Сына) еще не существовал. — Прим. ред.