В книге известного российского востоковеда, работающего в Сибири, рассматривается история христианства в Китае с раннего средневековья, времени появления в Поднебесной несториан и первых католических миссионеров, до наших дней. В работе подробно исследована католическая и протестантская миссионерская деятельность в Китае, проанализированы проблемы взаимовлияния китайской и европейско–христианской культур, показано влияние христианства на общественнополитическую жизнь в переломном для китайского народа XIX веке. Особое внимание автор уделил истории православия в Китае, а также проблемам, связанным с возрождением христианства в стране на современном этапе.
Издание адресовано преподавателям вузов, научным сотрудникам, аспирантам и студентам, обучающимся по специальностям «история России», «всеобщая история», «религиоведение», «регионоведение», а также широкому кругу читателей, интересующихся культурой Китая и мировой историей.
Исходник — http://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=4257724
Предание.ру - самый крупный православный мультимедийный архив в Рунете: лекции, выступления, фильмы, аудиокниги и книги для чтения на электронных устройствах; в свободном доступе, для всех.
Введение
Христианство является важнейшим фактором истории и современного развития Китая. Католицизм (тяньчжуцзяо) и протестантизм (цзидуцзяо)[1] на законодательном уровне включены в число официальных пяти религий в Китайской Народной Республике, а на уровне двух автономных районов Синьцзян–Уйгурского и Внутренняя Монголия официально признано и православие (дунчжэнцзяо). Если верить оценкам, численность христиан в КНР составляет несколько десятков миллионов человек и превышает число верующих даосов, буддистов и мусульман. Христианство, хоть и не стало органичной частью китайского религиозного синкретизма, оказало и продолжает оказывать огромное влияние на развитие китайской духовной культуры во всех ее проявлениях. Академик В. С. Мясников отметил: «Осмысление исторического опыта культурной адаптации христианского вероучения в Китае является одной из старейших проблем мировой синологии»[2].
История христианства в Китае является интереснейшим опытом взаимодействия между самым крупным в мире этнокультурным образованием и самой большой религиозной системой. Появление и успешное распространение христианства в Китае, обладавшим древнейшей и самодостаточной культурой, было не случайным. Еще в эпоху китайской классической философии, на заре китайской античности, в этой культуре возобладала идея, что истина не рождается в споре, не задана догматически, а присутствует отчасти в каждом суждении. «Внутренний смысл» любого учения находит внешнее выражение в учении другом. Распространение буддизма в Китае и эволюция китайских религиозно–философских систем в целом усилили эту идею «истинный смысл «трех учений» следует искать вне их».
Распространение христианства в Китае во многом обуславливалось потребностями развития китайской цивилизации. Постепенная утрата в китайской гуманитарной науке интереса к «высшему знанию» становилась тормозом для прогресса. Демонстрация католическими учеными своего превосходства в ряде естественных и технических наук заставила часть китайской элиты и руководство страны поддержать христианство еще в позднем средневековье. Вековой период полуколониальной зависимости от стран Запада еще больше актуализировал проблему христианства в Китае. Китайская традиционная культура в целом оказалась способной доказать свою универсальность и самодостаточность, христианство осталось хоть и заметной, но не определяющей частью этой универсалии. Однако современная эпоха реформ и изменений мирового баланса сил оставляет проблемы, связанные с христианством в Китае, сложными и актуальными.
Согласно историческим преданиям, первым проповедником христианства на Дальнем Востоке был апостол Фома, умерший в Индии, хотя посещение им Китая исторически не доказано[3]. Предание также говорит об апостолах Филиппе и Варфоломее, достигших Монголии и Тибета. Древнейшими христианскими памятниками в Китае являются каменные кресты, предположительно датируемые IV‑V веками[4]. С XVII века бесспорным в науке считается факт широкого распространения христианства несторианского толка в период правления династии Тан (годы правления 618–907)[5]. Согласно принятой в КНР официальной версии, «католицизм первоначально проник в Китай в VII веке»[6]. С христианством на Дальнем Востоке связаны многие проблемы «монгольского великодержавия» и династии Юань (годы правления 1271–1368)[7]. Появление в Китае христианских миссионеров в XVI веке положило начало непрерывному развитию как связей между Западом и Дальним Востоком, так и собственно китайской католической общины. Христианство явилось одним из решающих факторов модернизации китайского государства и общества. Массовое появление католических миссионеров, по мнению многих исследователей, положило начало переходу Китая к новой эпохе «новому времени»[8]. Китайские революционные силы в начале ХХ веке были тесно связаны с протестантскими церквями и организациями в регионе.
С началом политики реформ в КНР началось возрождение христианских церквей и либерализация религиозной жизни. 1980–е годы стали периодом развития и роста всех религиозных течений в КНР (в том числе и сектантского толка). Это было отмечено даже в советских изданиях в период «перестройки»[9]. Сегодня ни одно из религиозных течений Китая не является доминирующим, число христиан в Китае составляет, очевидно, около 5–6% от всего населения страны[10]. Показательна динамика роста числа христиан: ежегодно на 13% больше становится как католиков, так и протестантов. В основе этого феномена, уже получившего название «христианская лихорадка», помимо прочих важных причин, стоит особо отметить открытость христианства всем слоям китайского общества. Христианство в современном Китае не воспринимается как «иностранная религия» с негативным содержанием такого понятия[11]. Более того, «иностранный» характер христианства отвечает движению Китая в сторону возрастающей открытости внешнему миру под влиянием процессов глобализации, что придает христианству в глазах многих дополнительную ценность. Вместе с тем необходимо отметить, что отношение властей Китая ко всем религиозным движениям характеризуется опасением роста влияния религии в обществе. Перспективы «христианизации Китая» в современном мире рассматриваются через призму глобальной геополитики, во многом определяемой противостоянием между США и исламским миром[12]. Например, большой общественный резонанс получила книга бывшего американского корреспондента в Китае Дэвида Эйкмана «Иисус в Пекине». Этот американец, познакомившись с работой подпольных протестантских семинарий и посетив город Вэньчжоу, где каждый пятый житель христианин, озвучил харизматическую идею, которая якобы овладела умами китайских христиан, о том, что китайцы–христиане призваны обратить в христианство исламский мир и «вернуться в Иерусалим с Востока».
Многие вопросы, связанные с христианством, имеют свою политическую сторону. Это и проблемы непризнания многих сект со стороны «атеистического» государства, непризнание со стороны «катакомбных» католиков государственной политики КНР в области религии. Сохраняются межконфессиональные противоречия и «исторический счет» в отношениях между противоборствующими в прошлом силами. Религиозные конфессии являются фактором межгосударственных отношений, а противоречиями в этой «деликатной» и уязвимой сфере общественно–политической жизни пытаются воспользоваться различные деструктивные силы, работающие на ослабление КНР. По этим причинам руководство страны и правящей КПК уделяют большое внимание религиозно–конфессиональной жизни, держат это сферу под достаточно жестким контролем. Но и вне зависимости от общей религиозно–конфессиональной и политической ситуации в КНР и в мире, христианство в Китае всегда было и будет «проблемным фактором» общественной жизни, так как противоречие между национально–государственным и религиозно–конфессиональным носит объективный характер.
История христианства в Китае достаточно хорошо представлена в мировой историографии[13]. Уже первые миссионеры занимались изучением и обобщением исторического опыта распространения и развития христианства в Китае. Например, главным трудом великого миссионера–иезуита Маттео Риччи считается написанная в начале XVII века «История проникновения христианства в Китай». Большой вклад в дело изучения истории распространения христианства в Китае внес немецкий миссионер–иезуит Бернард Штумпф. В начале ХХ века начинается научное исследование деятельности иностранных миссионеров, вскоре на Западе появились обобщающие исследования христианского миссионерства в Китае[14]. К концу прошлого столетия в западной историографии накопилось немало обобщающих работ по различным проблемам истории христианства в Китае[15]. Многие вопросы истории христианского миссионерства освещены и проанализированы в специальных исследованиях, посвященных истории опиумных войн[16] или тайпинскому восстанию[17].
На современном этапе сохраняется значительный интерес к данной тематике в мировой историографии. Заметным импульсом к развертыванию исторических исследований в этой области стало празднование 2000–летия Рождества Христова.
Вплоть до конца ХХ века в китайской историографии истории христианства традиционно мало уделялось внимания, практически не было обобщающих исследований, специально посвященных проблемам христианских конфессий в Китае. К середине 1990–х годов около ста исследователей в КНР занимались проблемами христианства. Вместе с тем за годы реформ резко активизировалась деятельность по переводу западной религиоведческой литературы, появились разные исследовательские школы и направления, развернулись научные дискуссии по проблемам христианского миссионерства. В 1998 г. в Институте мировых религий Академии общественных наук КНР был создан специальный Центр исследования христианства. В последнее десятилетие прошлого века в Китае все чаще стали выходить в свет различные работы по проблемам христианства[18].
Китайские исследователи обратили свое внимание и на проблемы истории православия в Китае[19], по которым в годы реформ начались оживленные дискуссии. Например, Юэ Фэн в своей монографии «История Православия»[20] многие вопросы рассматривает в полемическом плане, апеллируя к работе Чжан Суя «Православие и православие в Китае»[21] и другим исследованиям. Юэ Фэн разделяет историю православия в Китае на шесть этапов: проникновение православия в Китай[22]; деятельность духовных миссий в Пекине с 1716 по 1858 год; распространение православия в Китае с 1858 по 1900 год; развитие православия в Китае в 1900–1917 и 1917–1949 годах; «упадок православия в Китае» до 1956 года. Созданную в 1935 г. Китайскую православную ассоциацию (Чжунго дунчжэнцзяо сехуй) автор характеризует как «единственную китайскую православную организацию в Шанхае», задачей которой стало сплочение вокруг Шанхайской епархии китайских и российских православных верующих.
Итогом резкой активизации исследований по этому направлению стала публикация в первые годы XXI века множества обобщающих исследований по истории христианства в Китае[23]. В КНР регулярно выходят сборники статей и научных докладов китайских и зарубежных исследователей, занимающихся проблемами христианства в Китае[24]. Свидетельством интереса к христианству в Китае является и издание переведенных на китайский язык классических западных работ[25]. Определенным рубежом в развитии китайской историографии истории христианства можно считать выход в 2006 г. в Нанкине обобщающей работы «История христианства»[26], в которой развитие христианства в Китае дается на фоне общей картины истории христианских конфессий в мире[27].
История и современные проблемы христианства в Китае имеют для России, как в основе своей европейско–христианской страны, особый интерес. Особое значение для нашей страны имеют актуальные проблемы, связанные с православием в Китае. Неслучайно, вопросы возрождения православия поднимались и Президентом Российской Федерации В. В. Путиным во время его официальных визитов в КНР.
В российской исторической науке проделана большая работа по изучению проблем распространения и адаптации христианства в Китае. На первых порах, в XVIII‑XIX веках, интерес к христианству в соседней стране во многом был связан с поиском путей и развитием институтов русско–китайских отношений. Долгое время католические миссионеры, а также православные албазинцы выполняли функции посредников и переводчиков при разрешении российско–китайских проблем и противоречий. С начала XVIII века единственным учреждением, представлявшим Россию в Китае и российское китаеведение, была Российская духовная миссия в Пекине.
К XVIII веку относятся первые труды по истории Российской духовной миссии в Пекине. Работа иеромонаха 4–й миссии Феодосия (Сморжевского)[28] «Выписка из замечаниев о пекинских духовных миссиях» была составлена в форме хронологических записок и была доведена до 1751 года. Автор данного труда не только описал, но и дал критический анализ деятельности русских миссионеров в Китае. Крупным исследованием истории русско–китайских отношений стал труд начальника 8–й миссии (1794–1808) архимандрита Софрония (Грибовского) «Уведомление о начале бытия россиян в Пейдзине и о существовании в оном грекороссийской веры». Большой вклад в изучение истории христианства в Китае внес исследователь и популяризатор знаний о Востоке Г. И. Спасский, издававший в Петербурге журналы «Сибирский вестник» и «Азиатский вестник»[29]. На основе широкого круга архивных документов и литературы было сделано церковно–историческое исследование иеромонаха Николая (Адоратского)[30] «Православная миссия в Китае за 200 лет ея существования». Эта работа была защищена в 1887 г. как диссертация, автор получил степень магистра богословия. Некоторые данные по присутствию христианства в Китае были опубликованы в «Географическом обозрении Китайской империи» З. Матусовского. Вопросы христианства на территории Цинской империи затрагиваются в работах секретаря дипломатической миссии И. Я. Коростовца[31], консула Н. В. Богоявленского[32], чиновника Н. Н. Пантусова[33] и др. Проблемы, связанные с распространением христианства на Дальнем Востоке, в разные эпохи рассматривались в трудах историка–китаеведа Н. В. Кюнера[34], востоковеда В. В. Бартольда[35] и других авторов[36].
В советский период история христианства в Китае долгое время оставалась, за редким исключением[37], вне сферы интересов отечественных исследователей. Определенное внимание уделялось истории Российской духовной миссии в Пекине, в части ее образовательной, научной и дипломатической деятельности в период XVIII первой половины XIX веков[38]. Позднее в советской историографии появились обобщающие исследования по проблемам участия миссионеров в деле колониальной экспансии стран Запада[39] и истории антихристианских выступлений китайцев[40].
В постсоветский период в отечественной историографии значительно возрос интерес к проблемам, связанным с историей христианства в Китае. Одним из первых обобщил данные по христианству в Китае еще в начале 1990–х годов К. М. Тертицкий[41]. Крупным событием в отечественном китаеведении начала XXI века явилось появление обобщающих исследований Д. В. Дубровской и А. В. Ломанова, а так же священника Петра Иванова[42]. Проблемы влияния христианства на идейно–политические движения в Цинском Китае были подняты и рассмотрены в обобщающей работе по истории неоконфуцианства А. И. Кобзева[43]. Среди подвижников изучения истории православия в Китае необходимо назвать священника Дионисия Поздняева[44]. Проблемы истории христианской общины в Трехречье осветил читинский исследователь А. П. Тарасов[45]. Широкий круг архивных документов по самым разным вопросам истории христианства в Китае ввел в научный оборот А. Н. Хохлов. Среди авторов публикаций по истории Российской духовной миссии в Пекине необходимо назвать А. И. Ипатову, Н. А. Самойлова, С. А. Шубину и др. Материалы по истории христианства в Китае регулярно публикуются в сборниках конференции «Общество и государство в Китае», которая ежегодно проводится в Институте востоковедения РАН[46]. В конце ХХ века Отдел внешних церковных сношений Московского Патриархата (ОВЦС МП) начал издавать «Китайский Благовестник» журнал Православной Церкви в Китае.
Таким образом, на сегодняшний день проблемы истории и современного положения христианства в Китае остаются крайне важными. С конца ХХ века произошла актуализация этой темы, что нашло свое отражение в увеличении числа работ и расширении их проблематики на Западе. В последние годы данная тема становится популярной в самом Китае, а ее рассмотрение носит дискуссионный характер. Качественный прорыв в изучении проблем христианства в Китае произошел в постсоветской отечественной историографии, свидетельством чему является появление нескольких обобщающих монографий и множества иных научных публикаций. Признанием проблематики истории христианства в Китае частью современной синологии делает необходимым расширение научных исследований в этой области и введение данных вопросов в учебные курсы по востоковедению.
Глава 1. Христианство в традиционном Китае
1.1. Христианство в Китае в VII‑XV веках
В современной науке утвердилось мнение, что первым христианами, появившимися в Китае, были сирийцы–несториане[47]. Согласно преданиям, монахи, привезшие шелковые коконы из Китая в Константинополь в 551 году, были несторианами. Китайская письменная традиция замечает первых христиан в Линьтао (Ганьсу) в 578 году, сообщая о семье Мар Саргиса, прибывшей в Поднебесную с Запада. Однако это мнение и в части датировок, и в части догматики далеко не бесспорно[48]. В эпоху Тан несториане, вытесненные на восток, нашли благодатную почву для проповедей в конфуцианской в своей основе китайской цивилизации. Учение несториан о человеческой природе Христа, обретшего божественность благодаря образцовой жизни, напоминало учение Конфуция о «пути благородного мужа». По–китайски несторианство называлось цзинцзяо[49]. В процессе адаптации в китайской культуре несторианство взаимодействовало с буддизмом и даосизмом[50]. История раннего христианства в Китае всегда интересовала не только западноевропейцев, но и русских. Русские дипломаты в XVIII веке специально выясняли в Пекине такой вопрос: «Подлинно ль в Китае христианский закон был известен в VIII веке и при владении Карла Великого?»[51]. Современные теологи, опираясь на китайские несторианские тексты, считают, что цзинцзяо не являлось «несторианской ересью», а было частью католицизма, началом китайской католической церкви.
Наглядным памятником эпохи первой волны проникновения христианства в Китай является надпись, сделанная на мраморной колонне в Сиане в 781 году[52]. Китайский текст на колонне гласит, что в 635 г. монах привез книги из Рима, и император Тайцзун распорядился поставить храм. Памятник был найден в эпоху Мин и хранился в монастыре Цзиньшэнсы. Русский торговец Васенев в 1888 г. так описал этот памятник: «Верстах в 2–х от западных ворот города в левой стороне от дороги в Лань–чжоу–фу, в развалинах кумирни Чун–жин–сы находится другой древний памятник; это таблица, оставленная древними христианами в Китае, несторианцами, прибывшими в Китай, как гласит история, в 635 году по Р. Х. с начальником своим О–ло–бянь. Они имели здесь церковь и причт, и в память этого события О–ло–бянь соорудил памятник, начертав на нем историю христианства в Китае. Памятник этот представляет плиту из камня…, он вставлен в высеченный из такого же камня постамент в виде черепахи; наверху, повыше крестика, как и у китайских памятников, высечено какое‑то извивающееся чудовище, вроде дракона, или змея. Памятник найден в земле иезуитами в 1626 г. и с дозволения китайских властей был поставлен в кумирню, впоследствии разоренную, и в правление императора Сян–фын снова найден какими‑то иностранцами и восстановлен; некоторые сирийские письмена, по–видимому, сгладились, но, кажется, восстановлены китайскими буквами. Замечательно, что китайцы с него снимают бумажные оттиски, на которые у них находятся покупатели»[53]. По традиции миссию Олобяня отправил католикос (патриарх) Багдадский Езубад (628–644). В современной науке сохраняется данная версия и почти совпадающая датировка начала распространения христианства в Китае[54]. Несторианские миссии в то время обслуживали иностранных торговцев в Китае[55]. К началу IX века миссионерская деятельность несториан активизировалась. Определенных успехов в этом достиг направленный из Ассирии в Китай монах Шубхалишо. В первой половине ХХ века были открыты восемь несторианских текстов, в том числе «Гимн Святой Троице» и «Канон почитания» в знаменитых пещерах Дуньхуана[56].
Несторианство сохранялось в Китае до XIII века. Правда, после 841 года, когда даосы добились от императора указа против буддистов, от которого пострадали и христиане, несторианство в регионе постепенно деградировало[57]. В 842–845 годах неоднократно появлялись предписания о закрытии и сносе святилищ «варварских религий»[58], в 879 г. отряды Хуан Чао разгромили Гуанчжоу, убив около 20 тыс. человек, принадлежавших к разным конфессиям, в том числе и христиан. Часть несториан было выслано из страны, оставшиеся сменили конфессиональную принадлежность или создали замкнутые синкретические религиозные общества. Христианство в Китае называлось Бо сы (персидским), затем Да цинь (римским) учениями. Последнее упоминание о несторианах в Китае в домонгольский период датируется 80–ми годами Х века.
В эпоху правления монгольской династии Юань (1271–1368) несториане вновь обрели влияние на севере и западе Китая. В это время они были известны под именем Еликэвэнь. Очевидно, христианкой была мать основателя империи Хубилая, а 1275 г. появились слухи о крещении его самого. Несторианские епархии были открыты в городах Ханчжоу, Пекине, Чэнду, Сиани, Вэньчжоу и др. В 1275 г. несколько несториан–уйгур отправились из Пекина в Иерусалим. По свидетельствам современников, христианство в Поднебесной деградировало и смешалось с китайской традицией.
В XII‑XIII веках в Европе была популярной версия о существовании на Дальнем Востоке «христианского царства» во главе с царем–священником Иоанном. Слухи об этом впервые появились в 1145 году, а в 1177–м Папа Александр III отправил к одному из монгольских ханов особое посольство с письмом.
Марко Поло также отмечал, что Чингисхан разгромил на равнине Тендук священника Иоанна. Царство Иоанна, называвшееся Тендук (Сендук) и зависимое от Чингиз–хана, располагалось где‑то в районе современной Маньчжурии. Позднее царство потомков христианского царя изображали на картах в разных местах Востока, но обычно на границах Китая. Н. Г. Спафарий в 1678 г. в тексте «описания первой части вселенной, именуемой Азией» рассматривал «Никанское царство» как специфическое имя «Старого Китая», где было распространено христианство. Завоевание Китая «богдоями» являлось «божьей карой» за отступление от веры. Н. Г. Спафарий считал, что «…с помощью Божьей и царского величества счастием скорым временем в Китае будет православие греческое.»[59].
Кроме несториан в Китае всегда присутствовали представители армянской монофизитской церкви, вынужденные уйти на восток после осуждения этого направления христианства на церковном соборе в V веке[60]. Армянская община сложилась на юге Китая. В конце XIII начале XIV века одна армянка в Гуанчжоу на свои средства построила церковь, которую завещала Францисканскому ордену. В составе направленной Папой Климентом V (1305–1314) миссии в Китай был армянин Андреас Перусаци[61]. В дальнейшем проживавшие в китайских портах армяне сыграли заметную роль в развитии связей между европейскими христианами и китайцами.
Католические миссионеры начали работать в Китае с начала XIII веке. Очевидно, первыми миссионерами, отправленными Папой Римским в Китай вместе с купцами, были два доминиканца[62]. В 1245 г. Папа Иннокентий IV направил на Дальний Восток 65–летнего францисканца[63] Плано Карпини. В 1253 г. фламандский францисканец Вильгельм Рубрук[64] посетил монгольскую столицу Каракорум, где, по его свидетельству, уже имелась христианская церковь. Следует отметить версию о том, что император Хубилай, воспитанный, возможно, в христианских традициях, еще раньше обращался к Папе Римскому и просил прислать католических миссионеров в Китай. Письмо с этой просьбой привезли в Рим венецианцы, отец Марко Поло Николо и его дядя Маттео. Папа отправил в столицу Китая вместе с купцами Поло всего двух монахов, да и те не дошли. Марко Поло же писал, что Хубилай считал именно христианство лучшей религией для Китая. Первым из католиков в Китае обосновался францисканский миссионер итальянец Джованни да Монтекорвино[65]. По распоряжению Папы Иннокентия IV он в 1294 г. прибыл в Пекин, где прожил до самой своей смерти. Его спутником был немецкий монах Адольф из Кельна.
Император разрешил привести несториан в католичество, но те воспротивились. Монтекорвино вместе со своими сподвижниками построил в Пекине в 1299 г. костел и окрестил около 5 тыс. китайцев, в том числе и императора. По другим данным, Монтекорвино крестил до 30 тыс. китайцев и построил две церкви [66]. В 1307 г. Папа Климент V (1305–1314) назначил Монтекорвино архиепископом Китая, направив ему в помощь еще несколько епископов. Преемником Монтекорвино был архиепископ Николай.
Для создания нескольких епископатов Папа Римский направил в Китай группу своих представителей, но дошли трое (в том числе Андреа из Перуджи), которые занимали епископскую кафедру в порту Цюаньчжоу. В этот период в Китае было открыто несколько францисканских монастырей (три в Пекине, по одному в Цюаньчжоу, Ханчжоу и Янчжоу). В ответ на письмо китайского императора к папскому двору в 1338 г. папский легат францисканец Джованни да Маринолли в 1342 г. во главе миссии из 32 человек прибыл в Ханбалык (Пекин), где пробыл три или четыре года. В 1370 г. посланец Папы Римского Гильом Дюпре с 12 спутниками пропал в пути. В конце века архиепископский престол занимал францисканец француз Шарль. Но в 1384 г. Папа Римский объявил об упразднении епископата в Пекине.
В эпоху Юань католические миссионеры освоили и южные морские пути. Францисканский монах Одорика Порденоне в начале 20–х годов XIV века приплыл из Индии в Южный Китай, три года прожил в Пекине, вернулся на запад через Тибет. Сохранились и материальные следы присутствия католичества в разных районах юаньского Китае[67].
В начальный период Мин католические и несторианские приходы в Китае распались, европейцы там бывали редко. Так, в первой половине XV века Нанкин посетил венецианский купец Николо Конти. Однако память о присутствии в недавнем прошлом христиан и христианства в Китае не исчезла[68].
1.2. Католические миссионеры в Китае в XVI — начале XIX веков
Новый этап распространения христианства в Китае связан с Великими географическими открытиями и реформами (контрреформацией) католической церкви. Да и само христианское миссионерство на Востоке явилось важнейшей составляющей Великих географических открытий, органичной частью.
К берегам Южного Китая новым морским путем первыми прибыли португальцы. В 1515 г. близ Гуанчжоу бросил якорь корабль португальского капитана Ж. Альвареша. В 1517 г. к берегам Китая пришла флотилия из судов под командованием Фернао д'Андраде, который привез подарки для центрального правительства[69]. Португальцами было предпринято несколько неудачных попыток посетить столицу и открыть там торговые фактории, но только в 1537 г. им удалось получить в аренду Аомынь (Макао) с очень жесткой регламентацией жизни и деятельности там. Вскоре к китайским берегам прибыли испанцы, однако им не удалось получить каких‑либо прав и привилегий. Целью европейцев в Китае была торговля, но одним из направлений европейской деятельности в этом районе, как и везде, стала миссионерство.
У истоков нового миссионерства в Китае стоял сподвижник Игнатия Лойолы, один из основателей Ордена иезуитов [70] Франциск Ксавьер [71]. Работая в Индии и Японии, он обозначил новые принципы миссионерской работы на Дальнем Востоке и умер на пути в Китай, недалеко от Гуандуна. Но католические миссионеры столкнулись в Китае с гораздо большими проблемами, чем в Японии и других странах, и долго не могли утвердиться на континенте. В 1555 г. в Гуанчжоу попытался начать миссионерскую деятельность Мельхиор Нан Баррето, также пытался и не смог организовать миссию монах–доминиканец Гаспар да Курц, проживший в 1556 г. несколько месяцев в Китае. В Макао для миссионерской работы приезжал будущий секретарь третьего генерала Ордена иезуитов Жуан Батиста Рибейра. В 1562 г. португальцы обращались к китайскому императору с просьбой разрешить миссионерскую деятельность, но неудачно. В 1565 г. просьбу о допуске иезуитских миссионеров в Гуанчжоу к китайским властям направил официальный представитель Макао Франсиско Перес. Через десять лет, в 1575 г. в качестве главы миссии в Китай прибыл испанец Мартин де Рада. Всего в середине XVI века в Китае безуспешно пытались основать миссии 25 иезуитов, 22 францисканца, 2 августинца[72] и 1 доминиканец[73].
Базой для миссионеров в Китае была португальская фактория Макао, где еще в 1576 г. была открыта католическая кафедра. В 1577 г. по пути в Японию останавливался в Макао известный иезуитский миссионер Аллесандро Валиньяно[74], вызвавший для работы в Китае из Индии Микеле Руджиери[75]. Именно Руджиери, прибывший в Китай в 1579 году, сделал первые попытки католической проповеди среди китайского населения Гуандуна и составил первую миссионерскую работу на китайском языке «Тяньчжу шилу» («Подлинные записи о Небесном Господе»)[76].
В 1582 г. на юг Китая прибыл итальянский иезуит–миссионер Маттео Риччи[77], которому было суждено стать в Китае самым знаменитым миссионером; китайцы дали ему прозвище Сидоу Западный мудрец. В 1583 году, овладев основами китайского языка, он вместе с Руджиери перебрался из Макао в местечко Чжаоцин рядом с Гуанчжоу, где они проработали около четырех лет и крестили более 40 китайцев [78]. В Гуандуне католические миссионеры подружились с конфуцианскими учеными, которым стали внешне подражать и даже именовать себя западными конфуцианцами [79]. М. Риччи, высланный из Чжаоцина, с двумя помощниками перебрался в местечко Шаочжу. Там и была выработана основополагающая идея, положенная в основу миссионерской работы иезуитов в то время — «дополнять конфуцианство и отбрасывать буддизм», идея совместимости учения Конфуция и христианства, признание конфуцианства «предхристианством». В 1595 г. Маттео Риччи покинул Шаочжу, сумев за все годы работы в Южном Китае окрестить лишь около ста китайцев, но в совершенстве овладев китайским языком и приобретя основы конфуцианской книжной учености [80]. Вскоре М. Риччи перенес свою деятельность в Нанкин, где в 1599 г. он получил разрешение основать католическую миссию. В Южной столице Риччи приобрел соратника и единомышленника, знаменитого Павла (Сюй Гуанци). Сам Сюй Гуанци (1562–1633) познакомился с христианством благодаря итальянскому миссионеру Л. Каттанео [81], а принял крещение в Нанкине в 1603 г. от португальца–иезуита Роха. Этот ученый, Сюй Гуанци, сдал в Пекине все экзамены и занял должность в императорской Академии (Хайлинь). В 1606 г. крестился и его отец -Лев Сюй. В конце жизни Павел Сюй основал Цикавэйскую христианскую миссию под Шанхаем. Итальянский миссионер М. Риччи перевел с комментариями на латинский язык «Четверокнижие» («Сы шу») [82], изучил «Шестикнижие» («Лю цзин»), а в 1603 г. был издан его знаменитый катехизис «Подлинный смысл Небесного Господа» («Тяньчжу шии»). В 1601 г. Риччи перебрался в Пекин, где достиг большого влияния при правящем дворе [83]. Правда, император Ваньли распорядился не принимать дани от «западного варвара» и отказал в аудиенции, но все же решил оставить миссионера в столице, выделив даже средства на содержание католической миссии. Умершего в Пекине в 1610 г. католического миссионера хоронили со всеми «китайскими церемониями», на выделенной императором земле[84]. Преемником Риччи был назначен итальянец Николо Лонгобарди[85], также проработавший в Пекине до конца своей жизни[86].
За весь период работы в Китае М. Риччи и его соратники крестили около 2,5 тыс. китайцев. В начале XVII века приняли крещение «три столпа» китайского христианства: уже известный Сюй Гуанци (1552–1633), Ли Чжицзао (1565–1630) и Ян Тинъюнь (1557–1627)[87]. Эти ученые китайцы воспринимали христианство не как чуждое учение, альтернативу традиционным китайским ценностям, но, скорее, как вариант неоконфуцианства, более адекватно отражающее суть древних китайских учений[88]. Павел Сюй позднее получил должность главы Палаты церемоний (Ли бу), чем способствовал привлечению иезуитов к управлению страной. Богословские труды первых китайских христиан, особенно Яна Тинъюня, несмотря на последовавшую вскоре критику со стороны западных миссионеров, явились одним из фундаментов католической церкви в Китае. Благодаря ходатайству соратника Риччи французского миссионера Николя Триго[89] Ватикан в 1615 г. разрешил китайским священникам на литургии и при отправлении таинств использовать вместо латыни китайский язык[90]. Китайские ученыехристиане крестили своих родственников, хоронили родителей по католическому обряду. Дочь Павла (Сюй Гуанци), Кандида построила 39 церквей, издала 130 книг и посылала миссионеров–туземцев в разные районы Китая[91].
Вскоре после смерти М. Риччи католические миссионеры пережили первую волну гонений. В 1616 г. по инициативе влиятельного нанкинского чиновника Шэнь Цюэ[92] начались гонения на христиан. Работавшие в Нанкине миссионеры А. Семедо[93] и А. Ваньони[94] были арестованы и брошены в тюрьму, а на следующий год высланы из страны. Выслан был в Макао и один из близких соратников М. Риччи испанец Диего де Пантойя[95]. В 1618 г. по причине произошедшего накануне конфликта с португальскими купцами в Макао миссионеры были изгнаны из Пекина, а китайцам было запрещено принимать христианство.
Однако минский двор не порвал все связи с миссионерами, продолжавшими работать в южных районах Китая. Яркий пример того времени -деятельность итальянского иезуита Джулио Алени [96]. Прибыв в Макао в 1610 году, уже через три года (1613) он начал работать в разных провинциях Китая, а с 1625 г. осел в городе Фучжоу. Дж. Алени написал несколько религиозно–философских трактатов [97], а также по приказу китайского императора подготовил разъяснения к «Атласу стран планеты Земля», ставших основой его знаменитого сочинения «Поземельная опись заморских стран» («Чжифан вайцзи»). Этот миссионер открыл для Запада иудаизм в Кайфэне[98] и исследовал несторианские памятники в Цюаньчжоу. В 1641 г. Алени возглавил иезуитские миссии на юге Китая, а перед смертью стал их главой во всей стране. Джулио Алени в своей миссионерской работе сохранил принципы «культурной адаптации», когда заимствовались традиционные китайские идеи для того, чтобы сделать христианство доступным и совместимым с китайской культурой[99]. В конце своей жизни он возглавлял академию в Фучжоу, а за комментарии к текстам Конфуция получил почетное наименование «Конфуций Запада».
В 1622 году, после окончания первой волны антихристианских гонений, в Пекин прибыли высокообразованные священники Адам Шалль фон Белл[100] и Иоанн Шрэк Террентиус. Восстановлению влияния христианства в Китае, с учетом присущего конфуцианству «авторитета древности», способствовало открытие в 1623 г. несторианского памятника VIII века[101]. Популярность иезуитов сильно возросла после того, как они точнее, чем китайские астрономы предсказали сроки произошедшего в 1629 г. в Пекине солнечного затмения. После этого по инициативе Павла Сюя для защиты Пекина от маньчжуров пригласили португальский отряд в 400 человек[102]. Завершение в 1638 г. миссионерами работы по исправлению китайского календаря способствовало закреплению авторитета христиан у руководства страны. В последние годы существования династии Мин западные миссионеры не только оказывали содействие Пекину в деле модернизации оружия, но и предлагали проекты серьезных реформ в Китае[103]. Кроме того, труды миссионеров–иезуитов и первых китайских христиан оказали влияние на политическую и идеологическую борьбу, развернувшуюся в Китае накануне гибели династии Мин. Шалль фон Белл крестил около 200 человек правящего дома Мин, а затем обучал астрономии первого маньчжурского императора в Китае Шуньчжи. Всего, ко времени падения династии Мин, численность китайцев–христиан достигла 70 тыс. человек.
После свержения Мин некоторые миссионеры служили наследникам свергнутой династии, укрывшимся на юге Китая. А немецкий миссионер Андрэ Ксавьер Коффлер крестил несколько членов императорской семьи. Вдовствующая китайская императрица Елена обращалась за помощью к Папе Римскому, а генерал из китайцев–христиан с помощью португальского оружия на некоторое время изгнал маньчжур из Гуанчжоу в 1648 году. Один из наследников свергнутой династии Юнли был крещен Константином, очевидно, рассчитывая на поддержку Запада. В 1650 г. за помощью для династии Мин на Запад выехал миссионер Михаэль Бойм[104]. На переломную эпоху пришлась и миссионерская деятельность португальца–иезуита Диаша[105], бывшего дважды вице–провинциалом иезуитских миссий в Китае в 1623–1635 и 1650–1654 годах.
К концу Минской династии миссионерская деятельность иезуитов встречала все больше препятствий. Опора иезуитов на новейшие достижения европейской науки встречала усилившееся сопротивление не только со стороны китайского традиционного научного сообщества[106], но и Римско–католической церкви[107]. Осложняла жизнь миссионеров активизация голландцев у берегов Китая. Кроме того, папской буллой 1633 года, допустившей для работы в Китае другие католические ордена, была ликвидирована монополия иезуитов в этой сфере[108].
С середины XVII века, после прихода к власти в Китае Цинской династии, христианские миссионеры получили гораздо больше возможностей для своей деятельности в Китае. Маньчжурские правители, как когда‑то монгольские ханы, будучи «завоевателями», привлекали к себе на службу представителей разных народов и культур. Кроме того, новая элита осознавала необходимость привлечения новых интеллектуальных сил для развития страны. Уже в первые годы утверждения Цинской династии в стране насчитывалось около 150 тыс. христиан. Маньчжурские императоры охотно принимали на службу западных миссионеров -специалистов в области астрономии, математики, картографии, военного дела. По этой причине Адам Шалль (Скалигер), служивший в Пекине еще Минам, был принят на службу новой династией[109]. Служивший в Китае в 1640–х годах итальянский миссионер Мартино Мартини[110] вошел в историю как автор первых работ по античной китайской истории и исследователь древнекитайских мифов и верований, а за «Новый атлас Китая» его назвали «отцом географической науки Китая». Среди известных ученых, миссионеров–иезуитов можно назвать такие имена, как Паррени[111], Кеглер[112], Галлерштейн[113], Сибо[114], Гобиль[115], Премар[116], Бувэ[117], Перейра[118], состоявших почетными членами Парижской и Санкт–Петербургской Академий наук[119]. В Китае работали также Бенуа[120], Роха[121], Славичек[122], Энкарвиль[123], Шансомэ, Вусэль, Манмеди, Тобэ, Аттире, Дэ–Броссар, Руссэ, Са Серо, Дамаскен, Луи Пуаро, Игнатус Штиельпарт и др. Отец Т. Педрини (1671–1746), музыкант и преподаватель точных наук, был наставником будущего императора Юнчжэна.
Одним из самых выдающихся иезуитских миссионеров, чья деятельность пришлась на период правления знаменитого китайского императора Канси, был фламандец Фердинанд Вербист [124]. Он прибыл в Китай в 1658 году, после непродолжительного пребывания в тюрьме победил в конкурсе на составление календаря [125]. Вербист преподавал китайскому императору астрономию, математику, философию и музыку, принимал активное участие в составлении карт Китая, написал для китайцев учебник по географии и истории Европы («Куньюй тушо мулу»), помог наладить производство новых легких пушек[126]. Миссионер переводил на китайский язык Аристотеля, надеясь, что император включит западную философию в экзамены. Представленная им в 1683 г. работа называлась «Цюн ли сюэ» («Учение об исчерпании принципов»). Но Канси отверг это предложение и приказал уничтожить тексты. Через несколько дней после смерти Ф. Вербиста в Пекин прибыл иезуитский миссионер Жербийон[127], который занял место и продолжил дело своего выдающегося предшественника[128]. Подтверждением успешной деятельности миссионеров при Пекинском дворе явился так называемый императорский эдикт о веротерпимости 1692 года, разрешавший китайцам принимать христианство[129].
Несмотря на то, что китайцев интересовали только научные знания, а их власти допускали в Китай лишь тех миссионеров, кому находилась определенная должность, почти все иезуиты уделяли внимание и собственно миссионерской деятельности[130]. Переводами большого числа богословской литературы на китайской язык и установлением в Пекине праздника, связанного с почитанием Святого Сердца Иисуса Христа, известен картограф и историк француз Ж. — Ф. Майя[131]. Вопросами истории распространения христианства в Китае занимался немец–иезуит Штумпф[132]. Получил известность католический катехизис («Тяньшэн хуй кэ» — «Беседы в собрании Ангелов»), написанный для китайцев итальянским иезуитом Ф. Бранкати[133].
В XVII‑XVIII веках миссионеры перевели на китайский язык и издали в Пекине 67 европейских книг. Они познакомили китайцев с европейской нотной грамотой, европейской военной наукой, устройством механических часов и технологией изготовления современного огнестрельного оружия. Иезуиты во главе с Режи[134] в XVIII веке участвовали в составлении большой карты Китайской империи, изданной в 1719 году. По приказу императора в 1705 г. миссионерами был составлен точный план Пекина и его окрестностей. Даже в области изобразительного искусства миссионеры смогли оставить заметный след, создать новые стили, соединяющие европейский реализм с китайской традицией. Например, Джузеппе Кастильоне (Лан Шинин), проживший в Пекине с 1715 по 1766 год, пользовался большим авторитетом как художник и у китайских императоров, и у китайских живописцев, которым давал уроки[135]. В качестве придворного художника в Пекин был отправлен и знаменитый итальянский миссионер Маттео Рипа.
Наставником императора Цяньлуна по вопросам европейской науки был француз–иезуит Жан–Жозеф–Мари Амио[136], прибывший в Пекин в 1751 году. Через его переводы европейцы познакомились с «Уставом шаманской службы маньчжур», литературными трудами китайских императоров, работами Сунь–цзы и др.
Цинский двор активно привлекал миссионеров к международным делам [137], латинский язык выполнял функцию языка дипломатии на Дальнем Востоке. Четверо живших в Пекине иезуитов (Шалль, Буглио, Магалхэнс, Валеа) оказались в центре дипломатических интриг, когда в 1656 г. в Пекин прибыли русское и голландское посольства[138]. Доверенным переводчиком на переговорах 1676 г. с Н. Г. Спафарием был сам Ф. Вербист. Иезуиты и в 70–х годах XVII века симпатизировали России, сообщали о планах китайцев силой решить спорные вопросы на Амуре[139]. Российско–китайские переговоры об урегулировании конфликта на Амуре велись с участием иезуитов. В качестве главного советника и переводчика китайского правительства на переговорах с Российским государством был португалец Томас Перейра[140], с 1673 г. и до конца своей жизни живший в Пекине. Основной текст Нерчинского договора 1689 г. был составлен на латинском языке. Непременным участником всех китайско–российских переговоров во времена Канси был француз–иезуит Паррени. Переводчиком на переговорах с Л. В. Измайловым был будущий президент Математического трибунала и вице–президент Палаты церемоний немец–иезуит Кеглер[141]. Латинский язык использовался при составлении документов во время работ по пограничному размежеванию в 1727 году. Одной из первых книг, привезенных из Китая в Петербург, был латинско–китайский словарь, купленный у католических миссионеров. Функции переводчика при ведении официальной переписки цинского двора с Россией во второй половине XVIII века выполнял преподаватель астрономии в Пекине француз–иезуит Дольер[142].
В XVI‑XVIII веках иезуиты выступали в роли толкователей конфуцианства, что представлялось в Китае основой учености. Во многом именно они «подняли на щит» Конфуция, сделав его «создателем» учения, получившего на Западе название «конфуцианство»[143]. Иезуиты полагали, что первоначальный монотеизм шел от «дарователя Закона» Фуси. Конфуций представлялся мудрецом, попытавшимся очистить от ересей и язычества истинное «конфуцианство», «Древний Закон», якобы сохранившийся в виде символов в «И цзине». Миссионеры противопоставляли конфуцианство «ложным сектам» — даосизму и буддизму. В среде иезуитов сформировалась оригинальная по степени своей радикальности школа «фигуралистов» [144]. Основателем школы стал Жоакен Бувэ [145], наиболее известными деятелями были Джозеф де Премар [146] и Жан Франсуа Фукэ [147]. Французские иезуиты в доказательство тезиса об изначальном знакомстве китайцев с Божественным Откровением, нашли в китайских классических текстах «фигуры» библейских патриархов и событий [148]. Фигуралисты считали китайские иероглифы чистыми образцами подлинных идей [149]. Подобные взгляды пропагандировались и китайцами–христианами, находившими христианские догмы в «И цзине», в других древних книгах и мифах. Китайские ученые связывали разрыв западной и китайской научно–религиозных традиций отчасти с сожжением книг в III веке до н. э. императором Цинь Шихуанди. По мнению китайцевхристиан, «сон императора Минди» [150] был связан не с буддизмом, а с проповедью Евангелия апостола Фомы в Индии. «Протофигуралист» Шао Фучжун доказывал, что в основе католицизма лежал канон «И цзин». Католик Ли Цзубай в XVII веке в своей работе «Очерк передачи Небесного учения» пришел к выводу, что китайцы являются потомками выходцев из Иудеи, которых на новую землю привел вождь Фуси.
Католические сочинения из Китая попали в Корею, где в XVIII веке некоторые представители корейской конфуцианской интеллигенции стали обращать на них внимание в поисках новых мировоззренческих идей и концепций. В конце 1770–х годов в Сеуле возник кружок молодых конфуцианцев, которые занимались изучением христианства по книгам, находившимся в их распоряжении. В 1784 г. один из членов этого кружка, Ли Сын Хун, побывал в Китае в составе корейской дипломатической миссии. Там он встретился с иностранным миссионерами и, приняв крещение, вернулся на родину. В 1780–е годы количество сторонников новой веры среди корейских дворян стало быстро расти[151]. К середине XIX века появились первые корейцы католические священники, которые были тайно отправлены общиной учиться в семинарию в Макао и, пройдя там подготовку, нелегально вернулись на родину. К моменту фактической легализации христианства в 1880–е годы численность общины превышала 10 тыс. человек[152].
Успехи иезуитов в Китае вызвали неоднозначную реакцию в христианском мире[153]. В начале XVII века против сложившихся подходов в их миссионерской деятельности выступили миссионеры–иезуиты в Японии. Изгнание католиков из Японии способствовало решению данной проблемы, в 1672 г. генерал Ордена иезуитов разрешил прием китайцев в эту организацию.
Много противников у миссионеров–иезуитов было в Европе. Представители Парижской иностранной миссии (Missions Etrangeres de Paris, MEP)[154] в Сорбонне доказывали, что китайская культура является атеистической, Конфуций был «князем и доктором атеизма», а «китайский император был величайшим атеистом своего времени», указывая тем самым на невозможность культурной адаптации конфуцианства[155]. С другой стороны, поступающая от иезуитов информация о «процветающем» без помощи христианской церкви Китае использовалась различными политическими силами в Европе в борьбе за преобразование общества.
Монополия иезуитов на работу в Китае была подорвана созданием в 1622 г. Папой Григорием XV Святой Конгрегации распространения веры (Congregatio De Propaganda Fide), получившей юрисдикцию на управление делами всех иностранных миссий. Кроме иезуитов в Китае миссионерской деятельностью занялись францисканцы, доминиканцы, лазаристы [156], Парижская иностранная миссия, Папский отдел пропаганды [157]. В Китае началась борьба между разными католическими организациями. Не было поддержано выдвинутое в 1636 г. вице–провинциалом иезуитов Фуртадо [158] предложение поделить территорию страны между орденами. Активнее всего боролись с иезуитами доминиканцы, они доказывали не только несовместимость христианства и конфуцианства, но и атеистическую сущность этого китайского учения. Служивший в 1633–1637 годах в Китае доминиканец Х. Б. де Моралес [159] поставил в 1643 г. перед созданной Папой Григорием XV Святой Конгрегацией пропаганды веры вопросы с выражением сомнений в правильности политики иезуитов по культурной адаптации христианства в Китае. Но опытный иезуит–миссионер Мартино Мартини, сумевший крестить в основанной им под Ханчжоу церкви около 250 китайцев, на аудиенции у Папы Александра VII в 1654 г. добился одобрения методов работы иезуитов. Однако уже в 1693 г. папский викарий Фуцзяни, представитель Парижской иностранной миссии Ш. Мегро осудил идеи М. Риччи. Для миссионерской работы большее значение имели споры не о сущности учений, а о ритуалах. От принятия решения о том, ограничиваются ритуалы социально–политическим значением или являются идолопоклонничеством, зависела перспектива расширения китайской паствы. Массовой миссионерской деятельностью иезуиты занимались не очень много, работая лишь с представителями элитарных слоев китайского общества. Даже один из самых авторитетных миссионеров Риппа писал: «Если бы наши миссионеры. вели себя с меньшей нарочитостью и приноравливали свое поведение к людям всех рангов., количество обращенных могло бы значительно возрасти» [160]. Принято считать, что в начале XVIII веке во всей стране насчитывалось около 200 тыс. католиков–китайцев.
Проблемы в отношениях между миссионерами и местными властями возникли уже в первые годы существования империи Цин. Например, после смерти императора Шуньжи, последовавшей в 1662 году, Шалля приговорили к смерти[161], и почти все миссионеры были высланы в Макао, из 38 иезуитов в Пекине осталось четыре человека[162]. В период регентства князя Обоя (1661–1669) идейным лидером борьбы с христианством был сановник Ян Гуансян (1597–1669), издавший в 1665 г. сборник памфлетов под названием «Не могу иначе» («Бу дэ и»)[163].
Серьезным ударом по миссионерству в Китае стала борьба с иезуитами в Европе и осуждение их методов миссионерской работы. Папа Римский в 1704 г. уже решительно осудил китайскую практику подношения предкам и преклонения перед алтарями, по этому поводу Святая палата даже издала декрет[164]. Император Канси объявил, что все конфуцианские ритуалы носят не религиозный, а светский характер[165]. Тем не менее, Папа Римский осудил подчинение иезуитов китайской светской власти. В конце 1705 г. аудиенцию у китайского императора получил папский посланник Шарль де Турнон[166], внесший заметный вклад в дело ухудшения имиджа христиан в Китае[167]. Главный критик иезуитских подходов к распространению христианства в Китае Шарль Мегро[168] не смог завоевать авторитета у Канси по причине слабого знания китайской философии. В декабре 1706 г. император издал указ о том, что разрешение на жительство в Китае будет даваться только тем миссионерам, которые обязуются соблюдать традиции и подходы, выработанные уже Маттео Риччи. Разрешение у китайских властей на миссионерскую деятельность согласились брать лишь иезуиты и августинцы. В январе 1707 г. Шарль де Турнон опубликовал указ, осуждавший китайские ритуалы. После этого несколько известных миссионеров–иезуитов покинули Пекин, а затем и Китай. Канси же предложил миссионерам, вступившим с Ватиканом в конфликт, свое покровительство Маньчжурский император полагал, что действия по ограничению распространения христианства в Китае противоречат Божьей воле. Поскольку идеи «нетерпимости» поддерживали те миссионеры, кто слабо знал конфуцианство, то их доводы были неубедительны, а идеи вредны. Папским же декретом 1710 г. под страхом отлучения от церкви было запрещено публиковать работы по проблеме китайских ритуалов, и на следующий год генерал Ордена иезуитов пообещал подчиниться всем папским решениям по вопросам миссионерской деятельности[169]. К 1712 г. Китай покинуло около 80 католических миссионеров. После изгнания миссионеров повысилось значение священников–китайцев, например, католическую общину Сычуани возглавил Линус Чжан Фэн (1669–1743)[170].
В 1715 г. была обнародована новая папская булла, подтвердившая под страхом отлучения от церкви все предыдущие ограничения и запреты, связанные с культурной адаптацией христианства в Китае[171]. Папа Климент XI через своего представителя Карло Амброзио Меццабарба[172] потребовал от императора Канси запретить христианам поклонение Конфуцию и душам предков. Несмотря на некоторое смягчение этих требований самим легатом («восемь уступок»), император выразил крайнее недовольство ультимативными требованиями европейцев и в 1720 г. фактически запретил миссионерскую деятельность. В дальнейшем папскими буллами неоднократно подтверждались установленные ограничения, а относительно «восьми уступок» Меццабарба возникали споры и противоречия.
Папские ограничения создали серьезные препятствия для распространения христианства в Китае. В целях борьбы с культом предков новообращенным было запрещено держать дома ритуальные таблички с именами предков, отлучением от церкви каралось даже коленопреклонение перед гробом. Запрещение государственных ритуалов создавало препятствие для служебной и научной карьеры, так как христианам было запрещено участвовать в обязательных ритуалах, связанных с почитанием Конфуция. Активная борьба европейцев с «язычеством», вплоть до давления на китайского императора, вызывала ответные антихристианские настроения в руководстве страны, которые усилились после смерти императора Канси.
Новый император Юнчжэн, занявший трон в 1723 году, запретил деятельность католических миссий. Он отменил указ своего предшественника от 1692 года, а в китайское законодательство была включена статья, определявшая христианство как запрещенную еретическую секту[173]. Большинство миссионеров в 1724 г. выслали в Гуанчжоу, а в 1732 г. перевели в Макао[174]. Было разрушено более 300 храмов, многих миссионеров, нарушавших запрет на миссионерскую деятельность, казнили или посадили в тюрьмы. Китайская христианская община, численность которой оценивают в 150–300 тыс. человек, стала деградировать. Занявший в 1735 г. престол новый император Цяньлун продолжил антихристианскую политику своего предшественника. Современник тех событий, Жан Батист Дюгальд (1674–1743), писал: «Миссионеры были выгнаны из церквей и остались терпимы только в Пекине и Кантоне; более трех сот церквей разорены и на светское определены употребление; и более трех сот тысяч христиан лишены пастырей»[175]. После указов 1724–1725 годов при дворе осталось 14 иезуитов, еще 14 миссионеров нелегально жили в провинциях. В новых условиях возникла необходимость организации работы с китайцами в Европе, например, Маттео Рипа с четырьмя учениками покинул Пекин и выехал через Лондон в Неаполь, где в 1732 г. организовал колледж для китайских учеников[176].
Несмотря на введенный с 1732 г. запрет на христианскую миссионерскую деятельность, католическая церковь не ушла из Китая, сохранив свое официальное присутствие в Пекине, и полулегальное или нелегальное в других районах Цинской империи. Китайские власти боролись с нелегальным миссионерством. В сентябре 1746 г. в провинции Хэнань был схвачен француз Жан Франсуа, который умер от пыток. Два иезуита умерли в тюрьме в 1748 году. В 1755 году, уже после выхода приказа местных властей о запрете христианства, было арестовано 50 китайцев из числа активных христиан. Несмотря на репрессии, христианские миссионеры старались и далее активно работать в Китае. В 1765 г. епископ Лэмбекховен крестил 1450 китайцев, в 1770–1775 годах в Китае было обращено в христианство около 3 тыс. человек. Среди иезуитов–миссионеров в это время большой известностью пользовался ректор Восточной коллегии иезуитов в Пекине немец Бар[177], составлявший катехизаторские[178] поучения для детей.
В конце XVIII века католики по–прежнему продолжали выполнять роль посредников во взаимоотношениях между Китаем и странами Запада. Глава самой известной британской дипломатической миссии той эпохи лорд Макартней имел рекомендательные письма для католических миссионеров в Пекине «от их начальников и приятелей в Италии». Китаец–католик выполнял обязанности переводчика в посольстве[179].
Деятельность миссионеров в Китае осложняло не только сохранившееся противостояние католических орденов, но и развивавшийся в их среде национализм, борьба между представителями разных наций. В 1762 г. Конгрегация пропаганды в Риме[180] разделила Китай, отдав шесть провинций португальцам, шесть французам и по две испанцам и итальянцам. Миссии оказались независимы от трех дальневосточных епископов. Храмы Наньтан и Дунтан управлялись иезуитскими «вице–провинциалиями»[181], Бэйтан иезуитами французской миссии, Ситан совместно. В 1770–х годах в Пекине шла острая борьба, было несколько епископов, которые не признавали друг друга и даже объявляли об отлучении друг друга от церкви. Вице–провинциалий Эспинью боролся с Лэмбекховеном[182]. Салюсти, назначенный в 1778 г. португальским королем епископом в Пекин, отлучил от церкви несколько высших церковных иерархов в Китае[183]. В 1785 г. новым епископом Пекина стал францисканец Александр де Гувэ, остававшийся на этом посту до своей смерти в 1808 году[184]. Французская миссия в Пекине в составе 5 французов и 5 китайцев обслуживала китайцев–христиан в Чжили и Ляодуне, всего более 10 тыс. человек.
Общество иезуитов не смогло противостоять новым тенденциям развития церкви и наций в Европе. В 1757 г. епископ Макао не признал назначение главой Пекинской епархии иезуита Лэмбекховена, в 1759 г. в Португалии вышел указ о запрете Общества Иисуса, и в 1762 г. прошли аресты иезуитов в Макао, их имущество было конфисковано в пользу португальской короны. После роспуска в 1773 г. Общество Иисуса и иезуитское общество раскололись, часть миссионеров заявила, что останутся иезуитами до официального опубликования этого решения в Пекине[185]. Прокуратор французских иезуитов в Кантоне Луи Джозеф Лефевр (1706–1783) вернулся во Францию. В Китае остался Сю Маошэн Симонелли, в 1785 г. он был арестован и умер в тюрьме. Место иезуитов в Китае в 1783 г. заняли лазаристы. В 1785 г. в провинциях Китая оставалось лишь три иезуитских священника, но официально было объявлено, что полномочия иезуитов Римом переданы винсентианцам[186]. Несмотря на гонения, иезуиты в Китае в конце XVIII начале XIX века не исчезли, хотя к 1800 г. в Пекине жили лишь несколько миссионеров, бывших иезуитов. Необходимо отметить, что само Общество иезуитов сохранилось лишь благодаря пограничной с Китаем России[187]. Генерал Ордена иезуитов Грубэр в 1802 г. получил от Папы Римского разрешение назначить в Пекин бывших иезуитов[188]. Павел I готовил к отправке в Пекин иезуитскую миссию, которая натолкнулась на различные препятствия в Европе и не смогла отправиться морем в Китай ни через Лондон, ни через Лиссабон[189].
В 1812 г. три иезуита Сибирской миссии прибыли в Иркутск, имея инструкцию обратить внимание на возможность восстановления деятельности Общества Иисуса в Китае[190]. Последний иезуит в Пекине Луи Антуан да Пуаро умер в 1813 году.
В начале XIX века, в ситуации упадка Цинской империи, китайские власти крайне ограничили всякое иностранное присутствие в своей стране. Антихристианская кампания развернулась в годы правления императора Цзяцина (1796–1820). В начале своего правления император Цзяцин относился к христианам достаточно благосклонно. Но ситуация кардинально изменилась в 1805 году, когда один иезуит отправил в дар Папе Римскому 16–летнего китайца, а другой миссионер отправил в Европу подробную карту одной из провинций. В провинции Цзянси была перехвачена карта одного из районов Китая, на которой было отмечено месторасположение приходов различных христианских орденов, соперничавших за влияние здесь[191]. После этого последовал запрет на печатание и хранение христианских книг, запрет для жителей страны на переход в католичество и введение жесткого контроля за иностранцами. Государственным служащим было приказано отказаться от христианства, а не выполнившие это предписание были подвергнуты репрессиям. В четырех пекинских католических монастырях было приказано уничтожить богословскую литературу. С 1805 г. в Китае стала применяться заимствованная из Японии практика выявления христиан — «фумиэ», когда подозреваемым предлагалось топтать крест. Отказавшихся это сделать изобличали как преступников.
В 1811 г. от арестованного китайца–священника власти узнали о том, что в Китае существует церковная иерархия, контролировавшаяся миссионерами в Пекине. Следствием этого стало объявление католицизма вне закона, а активной миссионерской деятельности преступлением, карающимся смертной казнью. В Пекине осталось всего семь миссионеров, состоявших при Палате астрономии и работавших при Императорском секретариате (Нэйгэ) переводчиками. К тому же они были слишком преклонного возраста, чтобы пускаться в дальние путешествия.
В том же 1811 г. состоялась дискуссия о вреде католицизма для общественной морали. Так, цензор провинции Шэньси Гань Цзяпинь в своем послании императору выделил четыре основных преступления христиан: 1) не почитают Небо и Землю; 2) не приносят жертв предкам; 3) не обладают сыновней почтительностью; 4) не боятся государственных наказаний. Тем самым цензор четко выявил основные черты христианства, противоречащие конфуцианской морали. Рассмотрев это послание, император издал эдикт, предписывающий начать розыск тайных христиан на всей территории страны.
В 1815 г. в Сычуани, где уже с 1810 по 1812 год было привлечено к суду 2 тыс. семей католиков, был арестован и казнен апостолический викарий француз–иезуит Габриель Дюфрес[192]. Голову казненного выставили на шесте и провезли по тем деревням, где жило наибольшее число обращенных в новую веру китайцев. В том же году в провинции Хунань были арестованы и затем казнены итальянец–францисканец Дж. Лантруа де Триор[193] и несколько китайцевхристиан[194]. В 1811 г. все миссионеры, официально не состоявшие на службе, были высланы из Пекина[195].
Существовала версия, что данные репрессии были спровоцированы португальцами, боровшимися против представителей других стран. Позднее, в 20–х годах XIX века, руководство миссий в Пекине было представлено только португальцами Францисканского ордена. Бэйтан возглавлял португалец Гау (Гэ–лое)[196], назначенный бразильским правительством пекинским епископом, но не утвержденный Папой. Аббатом Наньтана был Рибейра (Ли–лое). Португалец Ферейра (Фу–лое), имевший китайскую ученую степень и чиновничий ранг, работал в Астрономической академии. Изгнание европейцев привело к тому, что на руководящих постах появились китайцы. Например, начальником миссии был воспитанник францисканского монастыря китаец по имени Петр Буржуа, дядя которого учился миссионерскому делу в Европе. По некоторым данным, в 1820 г. в Китае было до 20 иностранных миссионеров и около 80 священников–китайцев, которые удовлетворяли духовные потребности 215 тыс. местных христиан. Исследователи отмечают: «Между 1784 и 1820 годом только 28 католических священников прибыли в Китай…»[197].
В 1812 г. был закрыт Дунтан, а в 1826–м и Бэйтан. В 1827 г. Русская миссия похоронила последнего францисканца, а в 1838 г. в Пекине скончался последний миссионер–астроном епископ Пире (Pires)[198].
Несмотря на все репрессии и ограничения, католическая община в Китае не исчезла. Во время своего посещения Пекина в 1830–1831 г. российский ученый О. М. Ковалевский писал: «В числе окружавших нас находился один китаец римско–католического исповедания… По словам его, в Пекине считается до 30 000 католиков и немало духовенства из природных китайцев, которые секретно в домах совершают богослужения на латинском языке. В Шаньсийской губернии живет тайно один епископ, которого чуть не открыло правительство, и токмо высшие чиновники, опасаясь жесточайшего наказания за таковую терпимость в своем окружении, успели отвратить дальнейшее пагубное исследование. Мне самому случилось в короткое время видеть немало китайцев, довольно твердых в вере и хорошо знающих латинский язык»[199].
Интересные замечания относительно итогов католической миссионерской деятельности в этот период сделал православный миссионер Софроний Грибовский: «А хотя б Европейские веропроповедники гораздо более могли способствовать Манджурам в их просвещении касательно их политики и нравственности, однако они за непристойное почитают, дабы присылаемые от данников Князей к императору всей подсолнечной (как мыслит, по крайней мере, наружно говорит сие Правительство) люди, для показания Китайцам некоторых наук и художеств, могли преподавать какие либо политические, или нравственные, правила, а посему веропроповедники употребляются только на обучение Китайцев и Манджуров математике и прочих художеств, хотя, по нерадению учеников, а вероятно и по хитрости их учителей, до сих пор не видно, дабы кто из Китайцев, или Манджуров, в математике, музыке, живописи, в часовом мастерстве, медицине, надлежащий успех показал. Европейские веропроповедники Китайцев обучают только починять часы, а не вновь делать; а посему никто из Китайцев новых часов не умеет делать. Политика же и нравственность к Европейским веропроповедникам не надлежит; но они и сами весьма во многом обязаны тамошним обычаям сообразоваться»[200].
Таким образом, в эпоху Мин и Цин в Китае активно распространялось католичество. Католические миссионеры, в первую очередь иезуиты, внесли заметный вклад в развитие китайского государства и китайской культуры, а также стали главными посредниками во взаимоотношениях между странами Запада и Китаем. Католичество, чаще всего адаптированное к китайской культуре, нашло своих приверженцев среди различных социальных слоев этой страны. Принимали христианство как представители интеллектуальной элиты, так и наиболее обездоленная часть китайцев[201]. Жизнеспособность китайского католичества была подтверждена фактом его сохранения в годы репрессий, католичество Китае не исчезло и в период почти полного отсутствия европейских миссионеров.
1.3. Православие в Китае
Первыми православными в Китае, очевидно, были пленники и добровольцы из Восточной Европы и Западной Азии, служившие династии Юань. В исторических документах есть упоминания об отрядах кипчаков (половцев), азов (алан) и русских, проживавших в районе Пекина. Например, среди азов называются Негулай, Елия, Коурги, Димидир. В китайских документах за 1330 г. упоминается Сюань чжун Улосы Ху вэй цинь цзюнь (Охранный полк из русских, прославляющий верность). В истории династии Юань за 1330–е годы неоднократно упоминается о прибытии русских в Пекин и существовании этого полка. В эпоху Мин следы русских в Китае теряются, новая национальная династия переселила иностранных солдат с границы вглубь страны, где, очевидно, последние и ассимилировались. Высказывались предположения, что китайцы, потомки православных, пополнили христианские католические общины, возникшие в XVI‑XVII веках.
В XVII веке в Китае вновь появляются выходцы из Русского государства, а в Пекине формируется своеобразная община русских китайцев. Во время войны за Амур часть взятых в плен или перешедших на службу китайскому императору казаков отправили в столицу и зачислили в служилое восьмизнаменное сословие[202], из которого формировалась гвардия цинского Китая. Русских, служивших в Пекине, принято называть албазинцами по названию главного русского города на Амуре -Албазина[203]. Албазинцы жили в северо–восточной части Пекина -в «Березовом урочище». Там же для них была преобразована под православную церковь (Святого Николая) буддийская кумирня[204]. В 1730 г. эта церковь была разрушена землетрясением, затем вновь отстроена и в 1732 г. освящена во имя Успения Богородицы, но по традиции продолжала называться Никольской. На пустыре за городскими стенами албазинцам было отведено место для кладбища. В дальнейшем в Пекин продолжали попадать русские пленные и перебежчики[205]. Русских в Пекин доставляли довольно часто, например в 60–х годах XVIII века с границы привезли несколько десятков человек, но уже в 1779 г. императорским указом было запрещено принимать русских беглецов.
Русские в Пекине довольно быстро окитаились, а первые албазинцы получили китайских жен. Однако на протяжении более двух веков албазинская рота сохраняла свою обособленность. В Пекине сложился и надолго сохранился особый тип албазинца, который русские описывали следующим образом: «Нерасчетливый, занятый собой и своим благородством, грубый, необразованный, суеверный, вероломный, лукавый, не знавший чем избавиться от тяготивших над ним свободного времени и несносной скуки, постоянно слонявшийся по улицам, гостиницам и театрам, куривший подчас опиум, пускавшийся в азартную игру и другие преступления, больной душей и телом, он скоро очутился в неоплатных долгах у столичных ростовщиков, став, в конце концов, притчей во языцех»[206]. Это типичная характеристика китайского солдата тех времен. Примечательно, что полностью окитаенные казаки продолжали официально называться и считаться русскими. Руководство цинского Китая искусственно пыталось оградить свою гвардию от китайской ассимиляции, для этого среди албазинцев поддерживалось православие. Следует отметить, что в XVIII веке более половины албазинцев даже не были крещены, но в Никольской церкви все же всегда были не только прихожане, но и церковный хор из восьмизнаменных солдат и членов их семей. Благодаря постоянным российско–китайским отношениям не прерывалась их связь с исторической родиной и русской культурой[207].
Благодаря албазинцам в Пекине вновь появилось православие. В конце XVII века вместе с казаками в столицу Китая прибыл священник Максим Леонтьев[208]. Предназначение православного священника в Пекине было не только в том, чтобы удовлетворять духовные потребности православных казаков. Появление священника среди жителей Пекина было воспринято духовными иерархами России как возможность начала православной миссионерской деятельности среди китайцев. Митрополит Тобольский и Сибирский Игнатий[209] писал священнику Максиму Леонтьеву: «Ваш плен не бесполезен для китайцев; свет христова православия откроется им через ваше присутствие, и вы приобретете спасение». По его грамоте и был освящен Максимом Леонтьевым в 1696 г. первый православный храм в Пекине[210]. Фактически Игнатий положил начало как заграничному миссионерству православной церкви, как и созданию китайской православной церкви. Митрополит Сибирский и Тобольский предписал православному священнику в Пекине молиться и за китайского императора: «Еще молимся Господу Богу нашему помиловати раба Своего (имярек) богдыханова величества (как его в титулах пишут), умножити лета живота его и даровати ему благородное чадо в наследие рода их, и избавити его и боляр его от всякой скорби, гнева и нужды и от всякия болезни душевные и телесныя, и открытии им свет евангельского просвещения, и простити ему всякое прегрешение, вольное и невольное, и соединити его Святей Своей Соборней и Апостолькой Церкви, яко да получит и Царствие Небесное»[211]. Кроме отца Максима, в Пекине в XVII веке бывали другие православные священнослужители, приезжавшие в составе торговых караванов из русских земель. В 1698 г. проводил службы в китайской столице протопоп Василий Александров. Российская дипломатия поддерживала идею сохранения православия в среде албазинцев.
В начале XVIII века началась история Российской духовной миссии в Пекине. Вопрос об открытии православной миссии в Китае был поднят в России еще в 1698 году[212]. В 1700 г. Петр I указал Киевскому митрополиту подобрать кандидатуру на пост митрополита в Тобольске и послать с ним в Китай «добрых и ученых не престарелых иноков двух или трех человек, которые бы могли китайскому и мунгальскому языкам и грамоте научиться и, их суеверие познав»[213], привести китайцев в «веру христову». После долгих переговоров, в 1712 г. император Канси разрешил присылку в Пекин Российской духовной миссии. Первая миссия, снаряженная по приказу Петра I Тобольским митрополитом и сибирским губернатором, прибыла в Пекин в 1715 г. вместе с возвращавшимся из России китайским посольством Тулишэня[214]. В ее состав вошли 3 священника и 8 причетников (младших церковнослужителей), возглавил миссию воспитанник Киевской духовной академии Илларион Лежайский [215].
Успешная отправка миссии в Пекин и опыт работы католических миссионерских учреждений в Китае дали основание для попытки учреждения в Пекине православной епархии. Весной 1719 г. Сибирский митрополит Феодор (Филофей) писал сибирскому губернатору Матвею Гагарину, что есть надежда на прославление «имени Божия» среди китайцев и предложил отправить в Китай православную миссию численностью до 15 человек. Содержание письма Сибирского митрополита было доложено Петру I, полностью одобрившему эту идею. Это предложение поддержали Коллегия Духовных дел и Сенат. В качестве кандидата на место епископа в Пекине был выбран флотский обер–иеромонах АлександроНевской лавры, воспитанник Киевской духовной академии Иннокентий (Кульчицкий). Весной 1721 г. о. Иннокентий был наречен и хиротонисан во епископа Переяславского и выехал в Сибирь. Все попытки добраться до Пекина оказались неудачными, и в январе 1727 г. в Петербурге было принято решение оставить епископа Переяславского в Иркутске[216].
Вопрос о новой миссии и ее статусе решался путем сложных двусторонних переговоров более пяти лет. Китайские власти упорно отказывались принимать епископа. Не особо настаивали на этом и российские представители, согласившиеся, в конечном итоге, на то, что миссии будут возглавляться архимандритами[217]. 30 декабря 1726 г. состоялся именной указ Екатерины I, повелевавший после окончания русско–китайских переговоров отправить новую миссию в Пекин во главе с выпускником Славяно–латинской академии в Москве архимандритом Антонием (Платковским). В указе Антонию предписывалось взять в Пекин учеников, которых он обучал в школе при Вознесенском монастыре монгольскому языку[218]. В начале 1727 г. был определен новый состав миссии: 3 священника и 3 ученика[219], но выехать в Пекин вторая миссия смогла лишь в 1729 году.
Официальный статус Российской духовной миссии в Пекине был закреплен пятой статьей Кяхтинского договора 1727 года. Российская духовная миссия существовала на правах китайского государственного учреждения, русские священники получали чиновничьи ранги и соответствующее жалование. В этом же договоре говорилось о приобретении для россиян специального посольского двора в Пекине, в котором вскоре разместилась вновь прибывшая 2–я Российская духовная миссия. Посольский двор разместился на месте старого русского торгового подворья, в самой оживленной части Внутреннего города недалеко от императорского дворца и правительственных учреждений[220]. На территории посольского двора в 1728–1730 годах был построен и в 1736–м освящен храм Сретенья Господня (Наньтан). Он сооружался по китайской традиционной технологии и по образцу католического храма Бэйтан, но размером в половину меньше. В 1750–1760 годах были построены кельи, каменная колокольня с башенными часами с боем, каменная пекарня, баня и конюшня, были сооружены колодец и каменная ограда и разбит виноградник. Миссионеры также покупали земли в Пекине и его окрестностях[221].
В течение XVIII века в Пекине сменилось восемь составов Российской духовной миссии общей численностью до ста человек[222]. Многие члены русской миссии служили в китайских учреждениях, работали переводчиками в Палате внешних сношений (Лифаньюане) и преподавателями в школе русского языка при Дворцовой канцелярии.
Миссионерская деятельность для православных священников в Пекине не являлась основной обязанностью. Миссия была предназначена для обеспечения потребностей албазинцев и русских, приезжавших в Китай. Кроме того, Российская духовная миссия в Пекине выполняла функции дипломатического представительства. Однако в документах можно встретить указания на собственно миссионерскую деятельность. Постановлением Синода от 13 октября 1742 г. 4–й миссии было вменено в обязанность, чтобы «члены ее в Пекине обучались неотменно в разглагольствии с тамошними народы для лучшего в проповеди способа».
Членам 5–й миссии указом Синода также предписывалось изучать китайский язык для миссионерской работы. Однако предписание изучать китайский язык в XVIII веке, за редким исключением, не выполнялось. Общая оценка деятельности миссионеров в Пекине противоречива. Характеризуя русских миссионеров, и современники и исследователи нередко отмечали пьянство, буйность и леность православных священников[223]. Исследователи писали, что в 1736 г. «вследствие непотребных поступков обретающегося в Китае Российского духовенства, с немалым для тамошних жителей соблазном, бесчинного и пьянственного житья не только их, но и посланных… учеников…, драк, непослушания начальнику и наконец чинимых от китайских министров этому духовенству озлобления и уничижения, — указано: взять оттуда в Россию архимандрита Антония Платковского с причтом и привезти его в св. синод под стражей…»[224]. Подобные обвинения звучали и в адрес членов последующих миссий. Миссионеров укоряли в том, что они не выполняли своих прямых обязанностей, не занимались активной проповедью христианства среди китайского населения. Численность православных албазинцев и китайцев обычно не превышала несколько десятков человек. Отказ же от активного миссионерства обеспечивал возможность стабильной работы в Китае, осуществление дипломатических функций. Пьянство во многом было вызвано физическими и моральными тяготами, которые испытывали русские люди в чуждой во всех отношениях стране. Миссионеры на долгие годы теряли связь с родиной, значительное их число в Пекине и умерло. Во время русско–китайских осложнений православные священники фактически становили заложниками, они находились под жесткой опекой со стороны китайских властей, а иногда оказывались под домашним арестом.
В начале XIX века произошли значительные изменения в развитии Российской духовной миссии в Пекине. Это был период расцвета российского китаеведения, вышедшего из стен Пекинской миссии. На протяжении полувека в Пекине сменилось пять миссий: 9–я миссия во главе с Иакинфом (Бичуриным) (1807–1821); 10–я миссия во главе с Петром (Каменским) (1821–1830); 11–я миссия во главе с Вениамином (Морачевичем) (1830–1840); 12–я миссия во главе с Поликарпом (Тугариновым) (1840–1849); 13–я миссия во главе с Палладием (Кафаровым) (1850–1858).
Архимандрит Иакинф во главе 9–й миссии прибыл в Пекин в январе 1808 года и основное внимание уделил научной деятельности[225]. После окончания 10–летнего пребывания глава миссии попросил оставить его в Китае еще на такой же срок с целью продолжения изучения китайского языка. Эта просьба не была удовлетворена, однако он вместе со своей миссией оставался и работал в Пекине еще несколько лет. После возвращения в Петербург в 1822 г. почти все члены 9–й миссии были осуждены, сам Бичурин был взят под домашний арест и затем приговорен судом к ссылке на вечное поселение в Валаамский монастырь. Несмотря на подобные перипетии, Иакинф (Бичурин) имел много сторонников и почитателей в российском обществе. В ноябре 1826 г. он был освобожден из монастырской тюрьмы и принят на службу в Азиатский департамент Министерства иностранных дел. После возвращения из Пекина Иакинф стал признанным лидером и непререкаемым авторитетом российского китаеведения, вошел в число самых известных китаеведов мира. В 1828 г. Н. Я. Бичурина избрали членом–корреспондентом Российской Академии наук по разряду литературы и древностей Востока.
Во главе следующей миссии был поставлен чиновник МИД П. И. Каменский[226], срочно постриженный в монахи и рукоположенный в звание архимандрита. Правительство России не случайно остановило свой выбор на бывшем ученике 8–й миссии, назначенном переводчиком Азиатского департамента. П. И. Каменский стал в начале XIX века ведущим китаеведом в России, в 1819 г. он был избран членом–корреспондентом Академии наук по разряду литературы и древностей Востока, членом Парижского Азиатского общества и других европейских научных организаций. В 1818 г. император Александр I утвердил инструкцию для 10–й миссии, сохранившей силу и для последующих миссий в Пекине. Всем священнослужителям предписывалось изучать какой‑либо язык и делать переводы. Именно с 10–й миссии начинается собственно миссионерская работа в Китае. Кроме того, из числа ее учеников вышло больше всего китаеведов, способных к дальнейшей практической и научной работе[227]. Как отмечают исследователи, за всей научной деятельностью Петра (Каменского) или стоит неблагоприятное стечение обстоятельств, или кроется какая‑то тайна. Тем не менее, он сумел сделать достаточно много, был избран членом не только Петербургской академии наук, но и других научных обществ в разных странах Европы, единственный из архимандритов награжден орденом Св. Анны 1–й степени.
11–ю Духовную миссию возглавил уже бывавший в Пекине и владевший китайским языком Вениамин (Морачевич). Фактическое руководство делами миссии было поручено Д. С. Честному, в монашестве о. Аввакуму (1801–1866). Он, будучи сыном сельского священника, воспитанником Тверской духовной семинарии и Петербургской духовной академии, достиг больших успехов в изучении китайского, маньчжурского, монгольского и тибетского языков.
В 1840 г. в Китай была отправлена 12–я Духовная миссия, на которую возлагались важные научные и политические задачи, поэтому в качестве пристава в нее был назначен вице–директор Азиатского департамента МИД Н. И. Любимов[228]. В составе 12–й миссии в Пекин впервые приехало несколько известных в будущем синологов[229]. Однако эта миссия не оставила значительного следа в истории миссионерства, русские священнослужители со своими китайскими помощниками лишь обеспечивали духовные потребности албазинской общины[230].
Для подготовки следующей, 13–й миссии, из Пекина в Петербург был отозван Палладий (Кафаров). Миссия выехала в Китай в начале 1850 года. Все члены миссии занимались изучением в Пекине языков, многие из них стали известными учеными, дипломатами, переводчиками, но никто -известным миссионером. К середине XIX века явно обозначилась необходимость перевода православной богослужебной литературы на китайский язык, распоряжения об этом последовали из Петербурга, а албазинцы ходатайствовали о том же в своих прошениях[231].
Таким образом, с начала XVIII века в Пекине утвердилось православие, пришедшее в столицу Китая вместе с казаками еще в предыдущем столетии. Институты православной церкви было созданы на основе официальных соглашений между Российской и Китайской империями, их не коснулись антихристианские акции со стороны китайских властей. Православные священнослужители выполняли разнообразные функции, но практически не занимались миссионерской деятельностью в Китае, окормляя лишь албазинцев и приезжавших в Пекин русских.
Христианство впервые пришло в Китай в раннем средневековье, когда на Дальнем Востоке появились несторианские общины. В период Великой Монгольской империи и династии Юань там успешно работали католические миссионеры. В XVI‑XVIII веках шло успешное распространение христианства в Китае, что во многом было обусловлено внутренними потребностями. Развитие китайской гуманитарной науки по пути «растворения интереса к Небу в интересе к человеку», когда «высшее сводилось к низшему», становилось тормозом для развития китайской цивилизации[232]. Поднебесная нуждалась и была подготовлена к восприятию новой культурно–мировоззренческой системы. Распространению христианства в Китае способствовали и многие другие факторы такие как развитая система частного книгопечатания, относительная мобильность элиты и бюрократического аппарата.
Глава 2. Христианская миссионерская деятельность в Китае во второй половине XIX века
Рубежным событием истории христианства в Китае, как и истории страны в целом, явились опиумные войны[233]. С них начался новый период, когда Китай имел ограниченный суверенитет, был как в экономическом, так и политическом отношениях полуколонией стран Запада[234]. Соответственно, христианство, как господствующая в Европе и Америке религия, получило свободу, а христиане приобрели определенные преимущества в Китае. Все это способствовало активному распространению христианских конфессий на территории Цинской империи. Однако данная ситуация имела и обратную сторону. Большинством китайского населения христианство стало рассматриваться как религия колонизаторов и завоевателей, что вызвало противоречивое, но в большей мере негативное отношение к ней основной массы китайцев.
Несмотря на то, что анти–иностранные настроения во время войны вызвали убийства христиан[235], западные миссионеры воспользовались первыми же успехами войск своих государств для проникновения вглубь Китая[236]. Формально свобода христианской миссионерской деятельности не фигурировала среди целей Первой опиумной войны. В англо–китайском Нанкинском договоре 1842 г. вопросы религиозного характера даже не рассматривались. Но в американо–китайском договоре 1844 г. американцами уже «было выговорено. право возведения в пяти портах госпиталей, церквей и учреждения кладбищ». А статья 22 франко–китайского договора «О дружбе, торговле и мореплавании» (1844) разрешала миссионерскую деятельность в пределах пяти открытых для иностранцев портов[237]. К 1859 г. в Китае работало уже более 200 иностранных миссионеров, представлявших 24 миссионерские организации. Таким образом, благодаря победе англичан в Первой опиумной войне и «дипломатическим успехам» американцев и французов европейские миссионеры получили право строить в нескольких китайских городах церкви, приюты, госпитали и училища. Опираясь на это, европейцы стали требовать от китайских властей свободы христианства и миссионерской деятельности на всей территории Цинской империи.
Вскоре императорским указом китайским христианам было разрешено исполнение всех религиозных обрядов. Однако иностранным миссионерам формально путь во внутренние районы Китая был закрыт, вне открытых городов их следовало задерживать и передавать в консульства. Но запреты не могли остановить проповедников. Например, в 1853 г. апостолический префект Гуандуна Либуа, член семинарии Иностранных миссий в Париже, командировал священника Кутанской епархии аббата Шапделена в провинцию Гуанси, где тот и проработал в течение трех лет, там же и погиб[238].
Несмотря на поражение в войне и дипломатические уступки, Китай некоторое время пытался противостоять западной экспансии, что привело к новой войне, в которой Англию поддержала и Франция. Формальным поводом для вступления в эту войну Франции послужила жестокая казнь французского миссионера в провинции Гуанси. Военные победы над китайцами позволили европейцам добиться у китайских властей свободы иностранной христианской миссионерской деятельности[239]. Англо–китайский договор, подписанный в Тяньцзине 26 июня 1858 года, узаконил свободу христианского богослужения в Китае[240]. Подписанный на следующий день франко–китайский договор принципиально не отличался от подготовленного англичанами документа. В статье 13 франко–китайского Тяньцзиньского договора «О дружбе, торговле и судоходстве» (1858) говорилось: «. члены всех христианских исповеданий должны пользоваться полной безопасностью личною и имущественною и свободою при отправлении их религиозных обязанностей; миссионерам же мирно направляющимся внутрь страны, с правильными паспортами. должно быть оказываемо достаточное покровительство. Никаких препятствий не должно быть поставляемо властями Китайской империи, признанному за всеми в Китае праву, принимать, если кто того желает, христианство и соблюдать его обряды, не подвергаясь за это никакому взысканию. Все, до сего написанное и по распоряжению правительства объявленное или обнародованное в Китае против христианской религии, вполне отменяется и остается без значения, во всех провинциях империи»[241].
Подписанные в 1858 г. в Тяньцзине договоры были окончательно признаны Пекином лишь после вторичного поражения китайских войск от англо–французских сил в 1860 году. В дополнительные Пекинские соглашения 1860 г. включены новые положения в пользу христианства[242]. Сразу же после капитуляции китайцев в Пекине вновь начали функционировать католические миссии. На католическом кладбище, переданном в ведение епископа столичной провинции Чжили лазариста Мули, состоялись торжественные похороны нескольких десятков человек из состава англо–французской делегации, арестованных и умерших от жестокого обращения. В присутствии иностранных дипломатов в Пекине отслужили панихиду по убитым и молебствие в католическом соборе.
После получения свободы христианской миссионерской деятельности европейцы стали добиваться от китайских властей протекционистской политики в отношении китайцев–христиан. Уже в 1861 г. францисканцы в провинции Шаньси потребовали, чтобы губернатор своим распоряжением закрепил права и свободы местных христиан. Проблема заключалась в том, что местное население было недовольно отказом христиан сдавать деньги на проведение местных праздников, объявленных языческими. В январе 1862 г. внешнеполитическое ведомство Китая Цзунлиямэнь разъяснило, что христиане могут не сдавать деньги на праздники, но обязаны нести все государственные повинности[243]. Таким образом, в указе правительства о веротерпимости говорилось, что с принятием христианства китайцы не переставали быть китайскими подданными. В дальнейшем китайцы–христиане и европейские миссионеры добились новых прав и привилегий. Например, в мае 1899 г. под давлением Франции императорским указом миссионерам был гарантирован статус, равный статусу китайских чиновников[244].
2.1. Католики в Китае во второй половине XIX века
Во второй половине XIX начале ХХ века на территории Цинской империи вновь развернули активную деятельность католики, имевшие богатый опыт работы в Китае и получившие благодаря покровительству из Европы широкие права и свободы, политическую и материальную поддержку. С 1843 по 1866 год вдвое выросло число католических епископов в Китае, а численность миссионеров достигла 233 человек[245].
Во второй половине XIX века из восьми действующих в Китае католических миссий самой крупной была миссия Парижской семинарии («des Missions Etrangeres»), имевшая 10 викарных епархий. В этой миссии работало 250 миссионеров, численность обращенных составляла 175 тыс. человек. С середины XIX века в Китае работала и заняла прочные позиции миссия Бельгийской и Миланской семинарий.
Орден иезуитов в Китае к концу XIX века был представлен двумя викариями, 130 миссионерами и имел 140 тыс. человек паствы. В 1872 г. иезуиты создали в Китае исследовательский центр с обсерваторией и библиотекой. Свои миссии в Китае имели лазаристы, францисканцы, доминиканцы. В 1879 г. миссию в Китае основали и августинцы.
Католические миссионеры в Цинской империи представляли разные страны Европы. Например, итальянские интересы были представлены в Китае преимущественно миссионерами–капуцинами и патерами из миланской миссионерской общины в провинциях Хунань, Шэньси, Шаньси, Хэбэй, Хэнань и северной части Шаньдуна. В 1882 г. итальянские францисканцы провинции Шаньдун уступили часть подведомственной территории нескольким немецким священникам из Мюнстерской епархии (Вестфалия), работавшим от имени Голландской Стейльской обители. Основатель новой миссии И. В. Анцер из Регенсбурга в 1886 г. стал апостольским викарием. В 1887 г. в южной части провинции Шаньдун была основана немецкая католическая миссия. К концу XIX века большинство католических викариев (епископов) были французами, девять кафедр занимали итальянцы, остальные испанцы и бельгийцы. Несмотря на множество миссий, представлявших разные страны и ордена, католики в Китае сохраняли организационное единство. Китай был разделен на викариаты, во главе которых стояли апостольские викарии (епископы). Сохранялось и подчинение единому центру ватиканской Конгрегации пропаганды веры. Раз в пять лет проходил съезд епископов, рекомендации которого после утверждения Ватиканом становились обязательными для всех католических организаций в Китае.
В Пекине католики имели четыре больших храма. Бэйтан (Северный храм) принадлежал лазаристам, возглавлял приход Фавье. При Бэйтане действовали типография, оркестр, школа и детский приют. Столичная Чжили была одной из китайских провинций, где деятельность миссионеров во второй половине XIX века отличалась особой активностью. Количество католиков там превышало 100 тыс. человек. Католические миссии активно работали в провинции Шэньси. Посетив в 1888 г. город Сиань, один русский торговец писал: «В настоящее время в городе есть храм католических миссионеров, но храм закрыт, и миссионеры со своим епископом живут в городке Гао–лин–сянь, в 40 верстах от Си–ань–фу, где имеют храм и обращенных в католичество китайцев; в городе же отправлять богослужение и вообще селиться миссионерам китайские власти не дозволяют»[246].
Следующая ближайшая миссия находилась в «порядочном селении» в 10 ли[247] от г. Чишаньсянь. Католическую миссию в городе Ханьчжунфу описал путешественник П. Я. Пясецкий. Со второй половины 60–х годов XIX века ее возглавлял итальянец из Вероны Пиус Види (Pius Vidi). Миссия располагалась в деревянном доме, который был «выстроен совершенно в китайском стиле, но просторнее, с большим комфортом и содержится чище». Русский путешественник отмечал: «кажется, миссия действует не особенно успешно; вообще мне кажется, что в Китае христианство существует более номинально или из расчетов»[248]. По крайней мере, на момент ее время посещения, на службе в храме присутствовало лишь 25 мужчин и 12 женщин китайцев. В провинции Шаньси также был свой католический епископ с резиденцией в Тайюане. В Чэнду прочные позиции занимала «Missions Etrangeres», считавшаяся старейшей в Китае и ведущая отсчет времени своего существовавшая с XVIII века. К концу XIX века в этом районе насчитывалось 30 тыс. неофитов этой миссией. В районе Ханькоу в начале ХХ века жило более 200 христианских миссионеров. Резиденция католического епископа находилась в соседнем Учане[249], там же действовали 3 духовных семинарии и 150 католических школ. Примерно столько же миссионеров проживало в районе Чифу на севере Шаньдуна[250].
Огромную роль в деле распространения католичества в Китае сыграли китайцы–католики, много сделавшие для сближения христианства с китайской культурой. Видным реформатором был сын чиновника Ма Сянбо[251]. Он окончил иезуитский колледж в Шанхае, в 1872 г. был рукоположен в сан священника и стал настоятелем этого колледжа. В 1876 г. он вынужден был уйти в отставку и покинуть Общество иезуитов. Проработав долгое время помощником канцлера Ли Хунчжана, Ма в 1899 г. вернулся в Общество иезуитов, а в 1903 г. основал в Шанхае Академию Аврора (Чжэньдань сюэюань), положившую начало знаменитому Фуданьскому институту [252].
Интересная история обращения в христианство сохранилась в деревне Саньбань провинции Гуанси. Глава самой влиятельной в деревне семьи Хуан, уважаемый мастер фэн–шуй и древних даосских практик, вполне в духе классических китайских романов вызвал на поединок католического миссионера, случайно оказавшегося в этих краях. В результате теологической дискуссии, продолжавшейся три дня и две ночи, даос признал свое поражение. Семья Хуан приняла после этого христианство.
В конце XIX века, согласно данным гонконгского католического журнала «The Roman Catholic Register», в Китае работали 41 католический епископ, 664 европейских священника и 559 священников–китайцев. Католики имели в стране 2000 низших и 34 высших католических школы, 34 монастыря, 3000 церквей и часовен. Китайская католическая паства насчитывала 1 092 813 человек. По другим данным, к началу ХХ века в Цинской империи работало около 900 католических миссионеров и насчитывалось около 700 тыс. китайцев–католиков.
2.2. Протестантские миссии
Победа англичан над китайцами в Первой опиумной войне открыла доступ в Срединную империю протестантизму под названиями Есу цзяо (Учение Иисуса), Цзиду цзяо (Учение Христа), Синь цзяо (Новое учение) [253]. Протестантское миссионерство в Китае по своим принципам и методам работы значительно отличалось от католического. Протестантские миссионеры были бескомпромиссны в борьбе с «язычеством», давали упрощенные трактовки теологических проблем. Они не стремились к «мученичеству» в борьбе за веру, а предпочитали силу денег и армии для достижения своих целей. Успешное проникновение протестантского миссионерства было обусловлено мощью западных государств и культур, а также некоторым опытом и научной базой для работы в Китае, сформированной в первые десятилетия XIX века.
Начало протестантской миссионерской деятельности в Китае относится к 1807 году[254]. Английский миссионер, представитель Лондонского миссионерского общества (The London Missionary Society) пресвитерианин Роберт Моррисон [255], служивший переводчиком в Английской Ост–Индской компании, прибыл в Китай на американском корабле с рекомендательным письмом от госсекретаря Дж. Мэдисона к американскому консулу в Гуанчжоу [256]. С 1809 г. он работал переводчиком в Ост–Индской компании. Р. Моррисон в Китае в основном занимался научно–теоретической деятельностью[257] и переводами христианских текстов на китайский язык (в частности, перевел и напечатал Евангелие)[258]. Миссионерская деятельность в Китае была запрещена, а Р. Морриссон и не ставил перед собой целей массовой христианизации местного населения, ему удалось крестить лишь десять китайцев [259]. Но уже первый китаец, рукоположенный в 1823 г. в протестантские священники, Лян Афа, оставил огромный след в китайской истории, познакомив с основами христианства будущего основателя одного из самых радикальных учений и лидера крупнейшего антиправительственного вступления в Китае [260]. Главным результатом миссионерской работы Лян Афа стали «Добрые слова для увещевания мира» («Цюаньши лянъянь»), объемом 10 тыс. иероглифов (235 листов), опубликованные в 1832 г. в Гуанчжоу.
Соратником и продолжателем дела Р. Моррисона стал прибывший в Китай в 1813 г. Уильям Мильн [261], автор первой протестантской вероучительной брошюры «Диалог двух друзей» [262]. В начале XIX века английские миссионеры готовились к будущей деятельности в приграничных с Цинской империи районах Сибири. Весной 1818 г. пасторы Корнелий Рамн и Эдуард Сталибрас приехали в Иркутск, где приступили к изучению монгольского и маньчжурского языков. На следующий год в Сибирь приехали Роберт Юилль и Уильям Сван. Английские миссионеры жили на границе с Китаем до 1840 года, когда им было запрещено заниматься там миссионерской деятельностью.
Наряду с англичанами, активно в Китае работали миссионеры–протестанты из Северной Америки. Среди первых миссионерских организаций был «Американский совет уполномоченных по делам миссий за рубежом» (The American Board of Commissioner for foreign Mission), признанный правительством США в 1812 году [263]. В 1814 г. в Филадельфии была образована Всеобщая миссионерская конвенция баптистов США по делам миссий за рубежом (Миссионерский союз американских баптистов). Кроме того, к середине XIX в. в Китае работали миссии Американского совета, Миссионерского союза, Методистская епископальная миссия, Совет пресвитерианской церкви по делам миссий за рубежом, Миссия протестантов епископальной церкви, Протестантская церковь в Америке, Миссия баптистов седьмого дня, Американское библейское общество [264].
Первый американский миссионер Э. К. Бриджмэн[265], ставший позднее редактором миссионерского журнала «Chinese Repository», прибыл в Китай в 1830 году. Ежемесячник, выпускаемый Бриджмэном и Уильямсом в Гуанчжоу и Макао с 1832 по 1851 годы, переводился (в переработанном варианте) под руководством Линь Цзэсюя под названием «Аомэнь юэбао» («Ежемесячный вестник Макао») [266].
Миссионерской деятельностью в Китае в середине XIX века также занимались Британское и иностранное библейское общество (British and Foreign Bible Society), Голландское миссионерское общество (The Netherlands Missionary Society), Епископальное общество иностранных миссий (The Board of Foreign Mission of the Protestant Episcopal), Базельское миссионерское общество (Basel Missionary Society) и другие. Исследователи отмечают, что «несмотря на то, что к 1832 г. протестантская миссия работала в Китае 25 лет, баптистами стало только 16 китайцев» [267]. Всего к началу Первой опиумной войны протестанты крестили менее ста китайцев.
После окончания опиумных войн начинается стремительный рост численности протестантских миссионерских организаций в Китае. С 1860 по 1867 годы в стране было открыто 48 протестантских миссий [268]. Во второй половине XIX века до 90% протестантских миссионеров на территории Цинской империи были выходцами из Англии и США. Во второй половине 1860–х годов только Английское миссионерское общество открыло в Китае 20 своих миссий. Наиболее известными преемниками Моррисона наряду с Мильном были Медхерст [269], Паркер [270]. Выпускник Йельской медицинской школы Питер Паркер еще в 1838 г. открыл в Кантоне (Гуанчжоу) офтальмологическую клинику, первое созданное по западному образцу медицинское учреждение такого профиля в Китае. Он стоял у истоков медицинского миссионерского общества в Гуанчжоу. Кроме того, в 1855 г. П. Паркер был назначен особоуполномоченным США в Китае.
Заметное место в Китае занимали германские протестантские миссии. Во второй половине XIX века получили известность четыре немецкие протестантские общины: Рейнское миссионерское общество (работало с 1847 г.), Берлинское общество содействия евангелическим миссиям, Общий евангелический миссионерский союз и Берлинский женский миссионерский союз для пропаганды в Китае [271]. В первых трех союзах, из которых Берлинский самый большой, паства достигала 1500–1800 человек.
Крупнейшим протестантским миссионером в Китае был немец–пруссак Карл Гютцлафф [272]. Он был доверенным Чарлза Эллиота в отношениях с китайскими властями накануне Первой опиумной войны и английским представителем во время войны [273]. В 1841 г. он встал во главе города Нинбо, брошенного цинскими войсками. Гютцлафф создал религиозно–политическую организацию «Китайский союз» наподобие китайских тайных обществ. Этот миссионер был автором известных в Китае работ «Тянься ваньго дили цюаньту цзи» («География мира»), «Маои тунчжи» («Трактат о торговле») и «Дун си ян као мэйюэ тунцзи чжуань» («Ежемесячная информация об основных событиях Востока и Запада»). Кроме того, именно гютцлаффский перевод Библии был самым издаваемым и читаемым на юге Китая во второй половине XIX века. Заметный след в миссионерской деятельности и мировой синологии оставил другой немецкий протестантский миссионер Эрнст Фабер [274], работавший в Китае с 1865 г. до самой своей кончины в 1899 г. Этот миссионер получил известность благодаря своим трудам по истории и культуре Китая, а также переводам на китайский язык Библии.
Базой для миссионерской работы в Китае после победы англичан в Первой опиумной войне стала британская колония Гонконг (Сянган). Именно там с 1843 по 1873 годы работал выдающийся миссионер–ученый, шотландец Джеймс Легг [275]. В 1862–1873 годах помощником у него работал крупный ученый, основоположник современной журналистики в Китае Ван Тао[276].
Во второй половине XIX века центром всей иностранной, в том числе и миссионерской деятельности, стал Шанхай. Среди наиболее известных миссионеров был прибывший туда в 1861 г. англичанин Дж. Фрайер [277]. В 1850–х годах в Шанхае был создан специальный «Комитет по исправлению» перевода Библии. Заметным событием в истории Китая стало издание представителем американской Южной методистской епископальной церкви Я. Дж. Алленом [278] с 1874 г. в Шанхае миссионерской популярной газеты «Ваньго гунбао» [279]. Масштабы и успехи протестантских миссионеров в Шанхае отмечали и русские представители, например И. А. Гончаров, которому англиканские миссионеры подарили три книги, изданные на китайском языке «Новый Завет, Географию и Езоповы басни» [280]. Вообще, даже православные церковные историки, например Алексий Виноградов, писали о достижениях иностранных миссионеров и о значении их трудов для Русской духовной миссии в Пекине. В Фучжоу миссионеры конгрегационистского Американского совета миссий впервые в 1857 г. крестили четырех учеников миссионерской школы [281].
В Китае работали представители разных церквей и направлений: лютеране, методисты, баптисты, пресвитериане и проч. Среди известных миссионеров можно назвать Кемминга, Уильямса[282], Моуля [283], Гибсона [284], Ноллиса, Спенсера, Персиваля, Экснера, Крауфорда, Буна. Во второй половине XIX века началась работа Германской баптистской миссии, в феврале 1870 г. в Китай прибыл Конрад Башлин, который крестил около десяти китайцев. В 1880–х годах в Китае работал известный английский миссионер и основатель Китайской внутренней миссии Хадсон Тейлор. Большую известность в конце XIX века получил протестантский миссионер из Америки C. Шерешевский [285].
В 1877 г. в Китае действовало около 500 протестантских миссионеров, принадлежавших к 25 отдельным миссионерским обществам [286]. Число обращенных достигало 14 тыс. человек. Самой большой протестантской миссией в Китае, очевидно, было Христианское общество (Christian Society) в Шанхае. Активнее всего протестанты работали в провинции Фуцзянь. Одним из ведущих протестантских миссионеров в Центральном Китае был прибывший в 1855 г. от Лондонского миссионерского общества Гриффит Джон (1831–1912).
Русский торговец И. Волосатов в 1888 г. встречал английских протестантских миссионеров в Сиани, слышал об американском миссионере, побывавшем в тех краях в 1886 году. По его данным, протестанты работали и в Ханьчжунфу, где проживали три семьи англичан, представлявших «Лондонское Библейское общество» [287]. В городе протестантами был построен храм, община насчитывала до 200 китайцев–христиан. В Тайюане были миссионеры различных протестантских миссий, например, англичанин Фартинг представлял там баптистскую миссию. В г. Чэнду (Сычуань) к концу XIX века имелось четыре протестантских миссии. В районе Фучжоу работала англо–американская женская протестантская миссия «Зенан», целью которой была эмансипация и просвещение китаянок. Работавший на Тайване канадский миссионер–стоматолог Джордж Лесли Макай [288] получил всеобщую известность женитьбой на своей прихожанке [289].
Среди протестантских миссионеров не было единства по вопросам взаимодействия и совместимости христианства и традиционной китайской культуры. Типичными представителями «миссионерского фундаментализма» были канадцы Дж. Гофорт и У. Уайт [290]. Для этих миссионеров все в Китае представлялось «низким язычеством», с которыми необходимо самым решительным образом бороться, опираясь на силу западных держав. Представителем консервативного направления протестантского миссионерства, сражавшегося с любыми проявлениями «идолопоклонничества», был основатель крупнейшего миссионерского общества «Китайская внутриконтинентальная миссия» Хадсон Тэйлор [291], соглашавшийся лишь на то, что миссионерам в Китае следует носить китайскую одежду. Основное внимание Х. Тэйлор уделял работе среди китайских низов в отдаленных районах Срединной империи.
Среди протестантов также были миссионеры, искавшие пути сближения христианства с традиционными для Китая религиознофилософскими системами. Пресвитерианец из Америки Уильям Мартин [292], работавший в Нинбо, а затем в Пекине исследовал следы иудаизма в Кайфэне. Мартин полагал, что буддизм создавал в китайской культуре предпосылки для будущей христианизации общества. Его позиция о возможности сохранения китайцами–христианами поклонения предкам была осуждена на Объединенной миссионерской конференции в Шанхае в 1890 году. Еще более радикальный вариант адаптации христианства в Китае предлагал английский баптист Тимоти Ричард [293], получивший известность как активный сторонник британской колониальной экспансии на Дальнем Востоке [294]. Его соратником в деле христианской интерпретации китайского буддизма [295] был Артур Ллойд. Единомышленник Мартина и Ричарда, бывший пресвитерианский пастор американец Гилберт Рейд [296] создал в 1894 г. в Сан–Франциско «Миссию для высших классов китайского общества», которую в 1897 г. совместно с Мартином в Пекине преобразовал в «Международный институт Китая», официально признанный цинским правительством [297]. На службе китайского правительства в 1880–1885 годах находился английский миссионер Иосиф Эдкинс [298], сформировавший вокруг одной из пекинских больниц христианскую общину в 300 человек [299].
Вариант умеренного компромисса с китайской культурой представляли взгляды посланца Американской методистской епископальной миссии Ф. Олинджера [300]. Тех же позиций придерживался представитель Лондонского миссионерского общества Александр Уильямсон.
Протестантское миссионерство имело значительные отличия от католического. Миссионеры учили в основном не христиан, носили европейскую одежду, преподавали иностранные языки. Основными сферами деятельности американских и английских миссионеров были медицина, педагогика и политика [301]. Хотя следует отметить, что первоначально большинство миссионеров доказывали необходимость лишь проповеднической деятельности, ситуация коренным образом изменилась лишь после принятия в 1890 г. на шанхайском съезде решения о создании Китайской ассоциации по образованию[302]. В 1854 г. в американском университете появился первый выпускник–китаец Юн Вин, отправленный в Йель христианским миссионером из Гонконга. Собственно задача крещения китайцев зачастую отходила на второй план, известны примеры, когда миссионер за 12 лет работы в Китае крестил лишь троих китайцев. Несмотря на межконфессиональные противоречия, православные миссионеры в середине XIX века с уважением относились к трудам протестантов в Китае. О. Аввакум записал в Шанхае: «После завтрака ходили с Гошкевичем к английским миссионерам Медгорсту и прочим. Набрали книг, изданных ими, на английском и китайском языках. Были у Медгорста в комнате. Он занимался с китайцем поправкою Нового Завета, им переведенного. Были в училище и госпитале. После обеда ходили в китайское предместье» [303].
В конце XIX века в Китае развернулась дискуссия между миссионерами по вопросам целей, содержания и методов их деятельности. В 1886–1887 годах в «The Chinese Recorder and Missionary Journal» была опубликована серия статей Дж. Нивьюса, в которых пропагандировалась идея финансового «самообеспечения» миссий, необходимость ограничения использования китайцев–миссионеров, доказывалось, что главной целью протестантских обществ в Китае является христианизация китайцев. В начале 1900 г. в этом журнале опубликовали рецензию на работу Дж. Нивьюса его бывшего единомышленника миссионера С. Мэйтера с жесткой критикой идей своего друга [304]. Данные споры отражали противоречия между собственно христианским миссионерством и национальногосударственными интересами работавших в Китае иностранцев.
В целом, в конце XIX века отмечался значительный рост протестантов в Китае. Если в 1889 г. в стране насчитывалось 37 тыс. китайцев–протестантов, то к 1890 г. их число достигло 85 тыс. человек. Можно отметить, что к началу ХХ века в Китае работало 3, 5 тыс. протестантских миссионеров (в четыре раза больше, чем католических), а их паства насчитывала лишь 100 тыс. китайцевпротестантов (в семь раз меньше, чем католиков) [305].
2.3. Православная миссия в Китае во второй половине XIX века
Новый этап истории Российской духовной миссии в Китае начинается с подписания в 1858 г. в Тяньцзине «Трактата между Россией и Китаем об определении взаимных отношений», в котором закреплялись обязательство цинского правительства покровительствовать китайцам–христианам и свобода миссионерской деятельности русских подданных [306]. Следует отметить, что этот документ подписан 1 июня 1858 года, то есть раньше, чем франко–китайский договор. Таким образом, Россия первой из стран Запада получила право свободы христианского вероисповедания и миссионерской деятельности в Китае. Китайская сторона освобождалась от содержания Российской духовной миссии в Пекине. Кроме того, по этому документу, подтвержденному и Пекинским «Дополнительным договором» 1860 года, Россия получала право «наибольшего благоприятствования», когда все права и привилегии, получаемые в Китае какой‑либо державой, автоматически распространялись на русских [307].
После основания в Пекине постоянной Российской дипломатической миссии во главе с посланником, духовная миссия была освобождена от выполнения дипломатических функций и должна была стать собственно миссионерским учреждением. В ноябре 1863 г. вышел указ императора Александра II о передаче Российской духовной миссии в Пекине «в полное распоряжение духовного ведомства». В 1861 г. поднимался вопрос о создании епископской кафедры в Пекине, и в 1863 г. решение было практически принято, но не нашлось средств, а возможно, не оказалось человека, способного воплотить это решение в жизнь.
Первую в новых условиях, 14–ю Российскую духовную миссию (1858–1864) возглавил архимандрит Гурий (Карпов), уже имевший опыт работы в Пекине и владевший китайским языком. Члены миссии под руководством своего начальника также прошли в России предварительную языковую подготовку [308]. Члены миссии внесли большой вклад в решение дипломатических задач, были участниками событий, связанных с оформлением новой системы русскокитайских отношений в середине XIX века. Они также выполнили немало переводов, издали несколько словарей и учебных пособий по китайскому языку. С завершением работы 14–й миссии закончилась и вся эпоха, когда духовная миссия была главным центром изучения китайского языка в России. Царским указом Российская духовная миссия в Пекине была реорганизована, должность одного ученика миссии упразднялась, три ученика передавались в состав Российской дипломатической миссии в Пекине.
В составе 15–й Российской духовной миссии (1864–1878) не было учеников, а священники не были обязаны заниматься изучением языков [309]. Однако эта миссия получила известность не только в отечественной, но и мировой синологии. Ее глава, архимандрит Палладий (Кафаров), дважды возглавлявший миссии в Пекине, благодаря своим научным трудам вошел в число крупнейших китаеведов в мире. Кроме того, он всю жизнь работал над составлением словаря, впоследствии дополненного и изданного П. С. Поповым [310]. Именно в период 14–й и 15–й миссий начинается активная работа по переводу на китайский язык православной богослужебной литературы, большую часть этой работы взял на себя иеромонах Исайа (Поликин) [311]. Первым православным переводчиком Нового Завета («Син–Шен–цзин») на китайский язык стал сам архимандрит Гурий (Карпов)[312]. Основная работа по переводу была сделана в течение четырех лет, но затем работа дорабатывалась при помощи православных китайцев [313]. Перевод был напечатан, но санкция Святейшего Синода на использование перевода в практике миссионерской деятельности была получена в 1866 году, когда автор перевода уже вернулся на родину. Тем не менее, данный перевод Священного Писания на китайский литературный язык не имел практического применения, а по поводу его качества в России существовали разные точки зрения [314].
Особое место в истории православной миссионерской деятельности заняла 16–я Российская духовная миссия (1878–1884) во главе с архимандритом Флавианом (Городецким). Миссия была не просто малочисленной, в некоторые периоды (например, в 1881 г.) в Пекине оставался из миссионеров лишь один архимандрит Флавиан. Но именно в период деятельности 16–й миссии, по инициативе архимандрита Флавиана впервые началось православное богослужение на китайском языке. Как сам архимандрит, так и его помощники иеромонахи Алексей Виноградов и Николай Адоратский занимались собиранием и проверкою переводов богослужебных книг [315]. В этот период был рукоположен в священники первый китаец, Митрофан Цзи (Чун) (1855–1900), который принял посвящение в сан от рук Японского Епископа Николая в возрасте 25 лет [316]. Во главе 17–й миссии (1884–1896) находился архимандрит Амфилохий (Лутовин). В этот период деятельность миссии сводится до минимума, число ее членов временами сокращалось до двух человек.
В конце XIX века Российская духовная миссия несколько расширила географию своей работы. В 1885 г. была открыта церковь в Ханькоу, в 1892–м к ней назначили постоянный штат духовенства, состоящий из священника и псаломщика. В этот центр русско–китайской торговли с разрешения Священного Синода был командирован из Пекина иеромонах Иннокентий (Александр Ольховский). Однако вследствие скандала он вскоре покинул приход, а на его место с зачислением в состав миссии прибыл священник Н. П. Шастин из Урги, в будущем ставший выдающимся миссионером. В 1894 г. православный храм, вмещавший до 80 человек и имевший флигеля для священника и сторожа, был построен в районе Калгана, там, где старинный Кяхтинский торговый путь пересекал Великую Китайскую стену. Церковь была передана в ведение Российской духовной миссии в Пекине, но так и не получила своего священника, до разрушения миссии в 1900 г. туда иногда приезжал иеромонах из Пекина.
К концу XIX века ситуация вокруг Российской духовной миссии в Пекине была довольно сложной. Миссионеры практически не занимались обращением китайцев в христианство, но этому были свои причины. Первая недостаточность финансирования: на миссию вместе со школой отпускалось 20 тыс. руб. Около 400 человек православной паствы представляли собой «сложный контингент», о чем современники писали: «В нравственном отношении это в лучшем случае тунеядец, рассчитывающий на поддержку миссионеров, а в худшем пьяница и плут» [317]. Хотя во многом именно благодаря албазинцам миссионеры продолжали выполнять свои функции, из их среды рекрутировались учителя, катехизаторы и даже прислуга при дипломатической и духовной миссиях. Имеющиеся в миссии священнослужители от двух до четырех человек не могли в полной мере даже обслуживать духовные потребности немногочисленного русского населения в Китае. В 1895 г. консул в Фучжоу Н. А. Попов жаловался русскому посланнику, что за прошедшие 13 лет миссия лишь дважды командировала своего члена иеромонаха Амфилохия в этот порт. Не было постоянного священника даже в Тяньцзине. С трудом решались проблемы с обеспечением священнослужителями уже построенных церквей.
До конца XIX века Российская духовная миссия не занималась активной миссионерской деятельностью в Китае[318]. Сами миссионеры не верили в возможность широкого распространения православия и христианства вообще в китайском обществе. Об этом свидетельствует замечание начальника отряда судов в Тихом океане А. Б. Асланбегова: «На вопрос мой, когда Китай сделается христианским государством, о. Флавиан ответил: «никогда». Я на это не могу согласиться…» [319].
Отказ от миссионерской деятельности был обусловлен определенной принципиальной позицией российских миссионеров. Например, архимандрит Палладий писал обер–прокурору Синода А. П. Толстому о неприемлемости образцов действия католических веропроповедников в Китае, полагая, что католики сообщают прозелиту из китайцев одни формы своей веры и развивают в нем обрядную набожность в ущерб духу христианской веры. Миссионер утверждал, что в православии более христианских начал любви, великодушия и бескорыстия, и ему не свойственно налагать нравственные цепи на души чад церкви, для привязывания их к ней.
Отсутствие у Духовной миссии в Пекине возможности, средств и желания активно заниматься миссионерской деятельность в Китае привело к тому, что к конце XIX века на огромной территории Центральной и Восточной Азии среди различных народов, стоявших на разных ступенях общественного развития, не велось никакой православной миссионерской работы. Миссия не имела богатых традиций миссионерской работы, лишь первый опыт службы на китайском языке и работы китайского священника и катехизаторов. Российские власти понимали и поддерживали данную ситуацию. Например, посланник в Китае А. П. Кассини в 1893 г. в письме иркутскому генерал–губернатору отмечал, что российское правительство стоит в стороне от интересов христианской пропаганды в Китае.
Церковные исследователи также отмечали специфику российского миссионерства, например, о. Алексий (Виноградов) писал: «Насколько у Английских и Американских Миссионеров преобладающее значение имеет дело проповедничества, учительства, организация школ, распространение в народе всякого рода книг и пособий… постольку у Русских, поставленных в положение Миссионеров среди Китайцев, главное внимание обращено на Церковное Богослужение, совершение таинств.» [320].
В самом конце XIX века была предпринята попытка реформирования Российской духовной миссии в Пекине. Эти реформы были связаны с именем начальника 18–й миссии Иннокентия (Фигуровского) (1863–1931), назначенного на эту должность в 1896 году [321]. Перед новым главой миссии в Пекине первоначально не ставились какие‑либо специальные задачи. Архимандрит Иннокентий должен был, как и все его предшественники, проехать через Сибирь и Монголию, сменить начальника 17–й миссии Амфилохия и взять под свою опеку немногочисленную православную китайскую общину. Однако новый начальник сломал традицию и поехал в Китай другим путем тем, которым следовали на Дальний Восток христианские миссионеры, начиная с раннего средневековья. По приказу обер–прокурора Синода архимандрит Иннокентий по дороге в Китай посетил Западную Европу, познакомился с работой несколько миссионерских учреждений в Лондоне, в Оксфорде посетил единственный протестантский миссионерский монастырь. В Париже он ознакомился с работой миссионерской семинарии, готовившей специалистов для работы на Дальнем Востоке, в Риме осмотрел монастырь траппистов (молчальников). В Афоне Иннокентий (Фигуровский) надеялся найти подвижников, готовых отправиться на Дальний Восток с православной миссией, но среди местных монахов не нашлось желающих поехать в Китай. Последней остановкой начальника миссии на пути к новому месту службы стало посещение Святой Земли в Палестине.
Весной 1897 г. Иннокентий (Фигуровский) прибыл в Китай. По дороге он посетил Шанхай и 1 марта 1897 г. приехал в Тяньцзинь, откуда проследовал в Пекин [322].
Иннокентий понимал, что без печатного слова активная пропаганда не возможна, а серьезная работа требует знания китайской культуры и обобщения всего опыта российских и зарубежных миссионеров и ученых. В первую очередь он с помощью купца и подвижника русского дела в Китае А. Д. Старцева открыл типографию и переплетную мастерскую. Иннокентий приступил к изучению китайского языка и организовал работу по составлению словарей и переводу на китайский язык богослужебной литературы[323]. Вскоре архимандрит Иннокентий серьезно заболел, более двух месяцев провел в госпитале и санатории на территории Японии, откуда вернулся лишь в октябре 1897 года. Будучи в Японии он познакомился с опытом миссионерской работы епископа Николая (Касаткина) [324]. В 1898 г. в Пекин приехали единомышленники и будущие помощники Начальника миссии, иеромонах Авраамий [325] и диакон В. Скрижалин.
В 1898 г. архимандрит Иннокентий купил несколько участков земли под будущие миссионерские учреждения. На берегу моря около города Юнпинфу миссия купила две десятины земли. На пожертвования купца Батуева, представителя компании «Молчанов, Печатнов и К°» в Тяньцзине, Иннокентий устроил скит около Бэйдайхэ, в местечке Цзиньшаньцзуи. В течение лета осени 1898 г. там построили церковь, ставшую на многие годы центром миссионерской работы в северной части столичной провинции Чжили. Летом 1898 г. миссия приобрела в вечную аренду участок земли близ дачного европейского поселка Кулинь в провинции Цзянси, около Ханькоу [326].
Первые годы работы 18–й миссии пришлись на неспокойное и самое тяжелое для христианства в Китае время. В 1897 году, когда Иннокентий прибыл в Пекин, напряженность спала и сложилась, казалось бы, благоприятная ситуация для развития русско–китайских отношений. В ситуации активного двухстороннего политического и экономического сотрудничества деятельность православной миссии не только находила отклик среди китайского населения, но и не вызывала противодействия со стороны российских чиновников [327]. Но благоприятный период продолжался не долго, к началу 1898 г. двухсторонние отношения ухудшились, а бесконечные уступки Китая державам вызвали рост антииностранных настроений. Свои идеи и планы православного миссионерства в Китае Иннокентий (Фигуровский) смог реализовать уже в других исторических условиях, в начале ХХ века.
Таким образом, во второй половине XIX века Российская духовная миссия стала сугубо миссионерским учреждением. Православные миссионеры много сделали для развития православия в Китае, были выполнены переводы религиозных текстов и начато богослужение на китайском языке, первый китаец был рукоположен в сан священника, а миссионерские станы и православные церкви начали работать в разных районах страны. Однако в силу разных причин, активной миссионерской работы среди китайцев Российская духовная миссия не вела, численность православной китайской общины не превышали нескольких сотен человек.
В XIX веке христианская миссионерская деятельность строилась на иных принципах, чем в предыдущие столетия. И Ватикан, и протестанты, и православные осудили принципы иезуитов, считавших конфуцианство «подготовкой к Евангелию», пытавшихся адаптировать христианство к китайской культуре, «подделаться под вкусы язычников». Миссионеры XIX века обращали свои усилия не на работу среди китайской элиты, а направили проповедь к нижним слоям китайского общества. В первой миссионерской газете на китайском языке, основанной в 1868 году, постоянно публиковались антиконфуцианские работы китайцев–христиан.
Широкое распространение христианства оказалось важным фактором становления реформаторского движения в Китае. В конце XIX века среди китайских реформаторов получила распространение идея изначальной близости учений Христа и Конфуция, конфуцианской и христианской этики, хотя приоритет обычно отдавался конфуцианству. Так, лидер реформаторов Кан Ювэй предложил проект создания на основе конфуцианства китайского аналога христианской церковной организации с культом единого Бога и иерархией священнослужителей. Идею преемственности между христианством и конфуцианством разделяли Лян Цичао и его единомышленники.
Результаты и последствия христианской миссионерской деятельности во второй половине XIX века столь же значительны, сколь и противоречивы. Христианские общины численно выросли, китайцы–христиане стали играть заметную роль во всех сферах экономической и политической жизни страны. Христианство способствовало ускоренной трансформации и модернизации китайского общества. Но несмотря на финансовую и политическую поддержку миссионерству извне, христианизации Китая не произошло. Христианство в китайской среде стало принимать «уродливые формы» сектантства, а все слои китайского общества охватили антимиссионерские и антихристианские настроения.
Глава 3. Восстание тайпинов и антихристианские выступления
Во второй половине XIX века христианство заняло настолько значимое место в Китае, что крупнейшие народные движения и восстания в стране были тесно связаны с этой религией. Такая ситуация была обусловлена тем, что активное распространение христианства совпало с циклическим династийным кризисом, который наложился на системный кризис, вызванный промышленной революцией в Европе.
3.1. Хун Сюцюань и восстание тайпинов
Интереснейшей страницей истории Китая, напрямую связанной с распространением христианства, стало восстание тайпинов. Крупнейшее в истории страны восстание отразило духовный надлом народа, вызванный поражением от англичан в опиумной войне 1840–1842 годов. Война по масштабам китайской истории была небольшой, но Поднебесная империя была побеждена «варварами», и не теми «варварами», что познали и приняли ценности «срединной культуры», а «заморскими чертями». «Страна ученых», «потомки Вэнь–вана и Конфуция» оказались бессильными перед последователями «Учения Иисуса». Неслучайно, что именно христианство («религия победителей») было положено в основу идеологии не только самого мощного, но и самого радикального по своим целям и проведенным преобразованиям народного движения в Цинской империи.
Идеологом движения и руководителем восстания тайпинов был Хун Сюцюань (1813–1864), родившийся недалеко от Гуанчжоу в семье хакка [328]. Его отец, глава большого клана, дал сыну образование, но ученая карьера Хун Сюцюаня, четырежды безуспешно сдававшего экзамены, не сложилась. Во время посещения Гуанчжоу Хун Сюцюань познакомился через миссионеров с основами христианства [329]. В 1837 г. в Гуанчжоу, после тяжелой болезни, сопровождавшейся «видениями», «восхождением на Небо», он прочитал книгу первого ученика Роберта Моррисона Лян Афа «Чистые слова, увещевающие мир». Позднее, в 1847 г. Хун Сюцюань несколько недель изучал Библию у миссионера–баптиста И. Робертса [330], принял веру в Бога Шанди и создал учение «Бай шанди цзяо» «Учение о верховном Владыке». Вскоре Хун Сюцюань «дополнил» Библию «третьей частью» «Последним заветом» [331].
После знакомства с книжкой Лян Афа будущему тайпинскому лидеру в своей родной деревне удалось увлечь своим учением лишь двух человек двоюродного брата Хун Жэньганя [332] и коллегу–учителя Фэн Юньшаня. Для поисков сторонников Хун Сюцюань в 1844 г. направился в соседнюю провинцию Гуанси. В это время было создано Общество поклонения Богу (Бай шанди хуй) и начата проповедь, призывающая построить Государство Небесного благоденствия (Тайпин Тяньго) [333]. Сам Хун Сюцюань почти сразу вернулся в родную деревню, где занимался написанием религиозных трудов [334]. Главный догмат учения заключался в следующем: «Не поклоняйся идолам и злым духам, поклоняйся только праведному духу Верховного владыки, верь и поклоняйся Христу и тогда получишь вечное блаженство в раю» [335]. В Гуанси, краю горнорабочих, ссыльных и национальных меньшинств была найдена социальная база нового учения и сложилось ядро новой организации. Наиболее видным деятелем созданного общества, кроме самого Хун Сюцюаня, стал угольщик Ян Сюцин, объявленный первым апостолом и разделивший полноту светской и духовной власти в религиозной общине [336]. К 1849 г. эта религиозная организация уже насчитывала до 10 тыс. человек.
В 1847 г. Хун Сюцюань уехал в Гуанчжоу, чтобы под руководством миссионера Робертса продолжить знакомство с христианством и прочитать Библию. Однако сотрудничество с протестантской миссией не наладилось, и Хун Сюцюань вернулся в Гуанси [337]. Там, на горе Цзыцзишань была создана база религиозной секты. Хун Сюцюань и его последователи стали разрушать окрестные кумирни [338]. В январе 1851 г. движение тайпинов переросло в войну против правящего режима. 11 января в местечке Цзиньтянь было объявлено о начале войны и основании тайпинами собственного государства [339]. Отправляясь на север, восставшие сожгли свои дома и имущество. Формирование государственных институтов произошло в городе Юнъане, на севере Гуанси, где тайпины стояли почти год. В сентябре 1851 г. в этом городе состоялось официальное провозглашение государства Тайпин Тяньго [340].
Выдвинутые восставшими идеи и принципы, опирающиеся на христианство, не были поддержаны основной массой местного крестьянства. Уже в начале 1852 г. тайпины встретили серьезный отпор со стороны отрядов сельской самообороны и правительственных войск, не смогли взять города Гуйлинь и Чанша, а в боях погибли два тайпинских вана Фэн Юньшань и Сяо Чжаогуй. В январе 1853 г. был взят крупнейший экономический и административный центр среднего течения Янцзы город Учан. Далее тайпинская армия двинулась вниз по реке Янцзы, захватывая прибрежные города и вовлекая в свои ряды новых членов. Численность тайпинских войск достигла миллиона человек, массы людей приветствовали эту армию, так как, соблюдая жесткую дисциплину, они не грабили, но целенаправленно уничтожали налоговые реестры, долговые обязательства и арендные договоры. Тайпины объявляли об освобождении крестьян от налогов на три года, убивали или выгоняли чиновников и ученых, отбирали имущество у богатеев. 19 марта 1853 г. восставшие захватили «южную столицу» Китая Нанкин и переименовали ее в Небесную столицу (Тяньцзин). Тайпины планировали захватить Пекин и распространить свою власть на весь Китай [341]. Однако их власть сохранялась лишь в тех местах, где стояла армия. Например, через десять дней после захвата Нанкина к этому городу подошла и антитайпинская армия, шедшая следом и ликвидировавшая их преобразования от самой Гуанси.
К середине 50–х годов XIX века Тайпинское государство приобрело законченный вид. Согласно основному закону этого государства «Земельному закону Небесной династии» [342] управление строилось по военному образцу на принципах единоначалия. Государство Тайпин Тяньго было теократическим, предполагалось полное слияние института церкви и государства. Глава государства был главой церкви, а низший чиновник лянсыма одновременно являлся низшим священнослужителем. Посещение церкви было обязательным [343]. Все местные церкви по очереди должны были посещать и вышестоящие начальники, выполняя обязанности священников. Всю систему социально–экономических отношений в деревне тайпины попытались построить на принципах военного коммунизма, принудительно введя полное отчуждение от производителя средств производства и продуктов его труда, что перекликалось с идеями примитивного христианского эгалитаризма. Такая же политика проводилась в городе.
Полное равенство понималось тайпинами своеобразно. Запрет индивидуальной собственности на средства производства, на личную собственность, на распоряжение продуктами собственного труда привели к тому, что основным источником существования стали выдачи из «священных хранилищ». Однако «христианского равенства» там не было. Например, тянь–вану ежедневно было положено 5 кг мяса, начальнику области 250 г, а низшим чиновникам, не говоря уже о солдатах, мясо вообще не полагалось. Еще более интересной представляется политика тайпинов, направленная на уравнение мужчин и женщин. Женщины уравнивались с мужчинами в политическом и экономическом отношениях, в части и прав, и обязанностей. В Китае, где традиционно женщина по возможности освобождалась даже от работы в поле, не говоря уже от активного участия в общественных работах, тайпины заставили всех представительниц «прекрасной половины» на равных нести все тяготы построения нового общества и его защиты. Женщины не только обрабатывали землю, но направлялись на работу в общественные мастерские и призывались в армию [344]. Тайпины, очевидно, понимали, что первым источником неравенства и собственности было половозрастное разделение труда. Именно с этим неравенством они боролись наиболее последовательно, и эта последовательность доходила до крайностей [345]. Они запретили и брак до «полной победы тайпинизма» [346]. Исключения были сделаны лишь для тайпинской элиты, и Хун Сюцюань даже сделал «поправку» в Библии: «Ныне есть священное указание Бога, что высшие чиновники не ограничиваются одной женой» [347]. Равенство предполагало не только равные обязанности, но и, по возможности, раздельное существование мужчин и женщин. Это касалось даже обрядности, согласно закону «мужчины и женщины следуют в церковь раздельно».
Во второй половине 1856 г. тайпинское общество и государство поразил глубокий кризис. Внешне он проявился во взаимном истреблении руководства государства и кадровых тайпинов. По свидетельству современников, в 1856 г. реальная власть в Нанкине оказалась в руках Ян Сюцина. который еще в 1854 г. обратился от имени Бога с призывом изменить отношение к Конфуцию и конфуцианству, доказывая вопреки учению Хун Сюцюаня полезность этого учения для Китая. Вэй Чанхуй якобы по приказу Хун Сюцюаня в сентябре 1856 г. убил Ян Сюцина с несколькими тысячами его сторонников. Вскоре и сам Вэй Чанхуй и многие тысячи его сторонников были убиты, а Ши Дакай вместе со своими единомышленниками летом 1857 г. бежал в Сычуань. Таким образом, во второй половине 1856 г. в междоусобной борьбе в Нанкине были уничтожены несколько сотен тысяч человек [348]. Из шести ванов, основавших Тайпин Тяньго, остался один Хун Сюцюань, который давно был не лидером, а символом движения. К власти пришли фаворит тянь–вана и его родственники, а вскоре реальным лидером стал его двоюродный брат Хун Жэньгань, приехавший в 1859 г. в Нанкин из Гуандуна. Таким образом, в течение года тайпинское общество самоуничтожилось, оставив своим «примазавшимся наследникам» название и внешние атрибуты Тайпин Тяньго.
После кризиса 1856 г. Тайпинское государство вступило в заключительный этап своего существования. В 1859 г. новый главный министр Тайпин Тяньго Хун Жэньгань подверг ревизии основы вероучения тайпинов. Он заявил, что Небесный Отец повелел не отбрасывать книги Конфуция и Мэн–цзы, так как их учение находится в гармонии с «небесными принципами» [349]. После кризиса в Тайпин Тяньго больше не пытались проводить социальных экспериментов [350]. Государство в последние годы существования приобрело формы традиционной китайской империи [351]. Хун Жэньгань предлагал провести ряд репрессивных мер: запретить употребление опиума, вина и табака; закрыть буддийские и даосские монастыри, вернуть к мирской жизни монахов, а их книги сжечь; упразднить уличные зрелища, буддийские посты и даосские церемонии; положить конец деятельности гадальщиков–геомантов; искоренить «вредные», то есть нерегламентированные властью учения.
Признавая, что из‑за своей ксенофобии Китай «уподобился тяжелобольному, у которого произошла закупорка кровеносных сосудов и в организме прекратилось кровообращение», Хун Жэньгань верил в спасительную силу христианства и считал, что для оздоровления страны «вначале нужно осуществлять воспитание людей при помощи десяти заповедей и лишь потом прибегать к помощи государственных законов».
Тайпинские социальные эксперименты и нетерпимость к традиционным китайским ценностям вызвали мощное противодействие в китайском обществе. Согласно историческому преданию, в самом начале восстания тайпинов, во время осады Чанша, Хун Сюцюань встречался с Цзо Цзунтаном, предлагавшим совместную борьбу против маньчжуров, но под традиционными лозунгами, а не христианскими. Однако договориться о совместных действиях двум китайским лидерам не удалось, и они оказались по разные стороны баррикад [352]. Народное движение против тайпинов в форме организации отрядов сельской самообороны, возглавляемых традиционными китайскими авторитетами, началось сразу же после начала восстания [353]. Уже весной 1852 г. отряды самообороны, известные как «хунаньские молодцы», во главе с Цзэн Гофанем нанесли первые поражения тайпинам и не пустили их армию в Чанша. Другим крупным формированием антитайпинского ополчения стала «хуайская армия» во главе с Ли Хунчжаном, сформированная в провинции Аньхой [354].
Неоднозначно складывались взаимоотношения между тайпинами и странами Запада. В период восстания иностранцы не прекратили своей экономической деятельности в бассейне Янцзы, более того, именно в эпоху Тайпин Тяньго русские купцы освоили этот район и обосновались в Ханькоу. Наиболее активно участвовали в событиях англичане, но и они официально объявили нейтралитет.
В 1853 г. в Нанкин прибыла английская дипломатическая миссия во главе с британским посланником и губернатором Гонконга Бонхэмом. Во время визита к тайпинам летом 1854 г. британского судна капитана Меллерша, экипажу которого не было позволено высадиться на берег, произошел своеобразный диспут, во время которого стороны обменялись мнениями по самым разным вопросам. После этого Ян Сюцин объявил от имени Бога, что Библия иностранцев содержит много ошибок и ее не надо распространять[355].
Тайпины надеялись на поддержку Запада, делая ставку на религиозный фактор, но не забывали напоминать, что Хун Сюцюань является верховным правителем всех стран и народов. Действительно, многие протестантские миссионеры сочувствовали восставшим и посещали их руководителей [356]. Пресвитерианский миссионер У. Мартин с 1853 г. требовал от правительства США поддержки и помощи тайпинам [357]. В том же году с тайпинскими лидерами встречался американский миссионер Ч. Тейлор. Более года в тайпинской столице на последнем этапе истории этого государства жил один из «духовных отцов» Хун Сюцюаня И. Робертс, которому предлагался пост министра иностранных дел Тайпин Тяньго [358]. Но европейские христиане в основной массе не хотели видеть в тайпинах «братьев по вере», тем более не признавали Хун Сюцюаня сыном Бога и братом Иисуса Христа.
Некоторые миссионеры, такие как Хаппер, требовали военного вторжения США и Великобритании в Китай для разгрома Тайпинов. Западные политики и бизнесмены полагали, что сотрудничество с Пекином гораздо выгоднее, чем с Нанкином [359]. Именно для борьбы с тайпинами Пекин получил первый иностранный заем, впервые закупил значительные партии европейского оружия и три морских паровых судна.
Англо–французские войска эпизодически проводили военные акции против тайпинов [360]. Однако большую известность получило участие в этих событиях западных добровольцев или наемников например, созданная по предложению цинского губернатора Цзянсу американцем Ф. Т. Уордом так называемая «Всегда побеждающая армия», в которую входили представители почти всех европейских наций [361]. В составе правительственных войск было много европейских инструкторов, периодически цинские отряды действовали против тайпинов совместно с иностранными отрядами во внутренних районах Китая. На стороне тайпинов также встречались иностранцы, но гораздо реже. Россия практически не принимала участия в событиях восстания тайпинов. Ее военное присутствие было только обозначено, да и то лишь после подписания Пекинского договора 1860 года.
Весной 1864 г. антитайпинские силы осадили Нанкин последний оплот постанцев. Летом того же года, когда Нанкин уже находился в осаде, Хун Сюцюань покончил с собой, передав власть своему сыну Хун Фу. Город пал, а Лю Сючэн вывез за его пределы молодого тянь–вана. Но вскоре последнего тайпинского военачальника арестовали и позднее казнили. После этого восстание тайпинов практически прекратилось, лишь остатки их армии прорвались в Фуцзянь, где продолжали сопротивление до 1866 года, пока не были полностью уничтожены правительственными войсками. В 1868 г. в провинции Гуйчжоу хунаньская армия под командованием Си Баотянь истребила остатки отрядов Ши Дакая вместе с восставшими католиками.
Таким образом, к середине XIX века возник китаизированный вариант протестантизма шандиизм или тайпинизм, объединивший широкие массы китайского народа в борьбе против правящего режима и «пережитков прошлого». Основатель тайпинизма предложил китайцам отказаться от традиционных порядков и ценностей и построить «Царство Божие» на основе христианских принципов и ценностей. Тайпин Тяньго стало крупнейшим в истории не только Китая, но и всего человечества социальным экспериментом, в который были вовлечены до 100 млн. человек. Его масштабы определялись размерами общества и глубиной противоречий, его поразивших. Эксперимент провалился потому, что он обладал мощной разрушительной силой, но нес в себе слабое созидательное начало. Кресты на знаменах тайпинов не помогли воплотить в жизнь идею «Великого равенства» (Тайпин). На деле ими строился «казарменный коммунизм» в сочетании с иерархией знатности по традиционным образцам. Богатое историей, социальным опытом, традициями китайское общество смогло довольно быстро справиться с этой «болезнью». Восстание тайпинов способствовало дискредитации христианства в Китае почти в той же степени, что и политика западных держав.
3.2. Антихристианские выступления в Китае
Активная миссионерская деятельность в условиях, когда миссионеры представляли государства, ведущие колониальную экспансию, а распространение новой религии напрямую связывалось с общественно–политическим кризисом, поразившим Китай во второй половине XIX века, вызвала массовые антихристианские настроения в стране. Для Китая, одной из самых толерантных в религиозном отношении цивилизаций, борьба с христианством зачастую являлась внешним проявлением борьбы за независимость, за сохранение китайской национальной культуры. На низовом уровне именно христианский патер и его постоянно растущая паства становились в глазах простого китайца олицетворением западной экспансии. Антихристианские настроения объединяли средние слои населения Китая со значительной частью элиты и низов китайского общества.
Во второй половине XIX века миссионеры, пользуясь слабостью Китая, решали свои задачи, не считаясь с интересами и чувствами китайцев. Европейские представители брали под свою защиту китайцев–христиан в случае их конфликтов с нехристианами или местными властями, хотя эти новообращенные подчас отказывались платить налоги и не подчинялись распоряжениям чиновников[362]. Под предлогом возвращения церковного имущества миссионеры беззаконно захватывали общественные здания и храмы. Христианские культовые сооружения, построенные без соблюдения правил фэншуй, в сознании китайцев воспринимались грубым нарушением мирового порядка, гармонии взаимоотношений между духами и людьми [363]. К тому же миссионеры часто обращались к консулам и посланникам в Пекине с требованиями заставить центральное правительство защитить китайцев–христиан, отправить в отставку неугодных им чиновников. Под нажимом западных дипломатов, нередко прибегавшим к военным угрозам, цинское правительство зачастую было вынуждено идти на уступки, что вызывало открытое недовольство в стране, постепенно приобретавшее все более широкие масштабы.
Протестантские миссионеры демонстративно показывали свое пренебрежение ко всему китайскому. Германский посланник фон Бранд писал, что при более трезвом отношении миссионеров к делу, можно было бы избежать многих неурядиц и неудач, но, как в XVII веке, фанатизм нищенствующих орденов разрушил разумно начатое дело иезуитов, фанатизм не в меру усердствующих протестантских миссионеров стал препятствием для развития христианского миссионерства.
Нехристианское население обвиняло христианских священников во вмешательстве в судебные процессы, захвате крестьянской земли, продаже зерна по повышенной цене. «Достойным» ответом на бесцеремонность европейцев была «невежественность» китайцев, приписывавших миссионерам всевозможные пороки, преступления и сверхъестественные возможности [364]. Что касается православия, то, несмотря на отсутствие православной миссионерской деятельности, представители России для большинства китайцев ни чем не отличались о других «варваров»; не могли простые китайцы и отличить православие от других христианских конфессий. По воспоминаниям профессора А. Рудакова, когда он жил в 1897 г. в Пекине, соседи считали его злым духом и по ночам бросали в окна камни.
Антихристианские выступления во второй половине XIX века были одним из самых распространенных видов социального протеста. Всего в 1840–1900 годах в Китае произошло не менее 400 «религиозных конфликтов», в основном антихристианских выступлений [365].
Репрессии против миссионеров и христиан активизировались с начала Первой опиумной войны. До поражения Китая во Второй опиумной войне в 1860 г. организаторами таких акций были местные власти. Например, в феврале 1856 г. был схвачен и предан жестокой казни в местечке Силиньсянь в Гуанси сорокадвухлетний аббат Огюст Шапделен [366]. Вместе с ним казнили еще двух китайцев–христиан.
После того, как цинское правительство вынуждено было взять на себя международные обязательства по защите христиан, китайские чиновники не могли открыто бороться с миссионерами [367]. Инициатива в проведении антихристианских акций перешла к неформальным лидерам, часто выступления носили стихийный характер. Уже в 1862 г. произошло вооруженное выступление в Чунцине, направленное против местных католиков. В 1869–1870 годах в Северном Китае имели место волнения под лозунгом «Сжигать иностранные церкви, убивать миссионеров».
Самым крупным выступлением в то время стало восстание в Тяньцзине [368]. Поводом к антихристианским погромам в Тяньцзине послужили слухи о том, что монахини покупают детей в приют для изготовления лекарств из их органов [369]. Когда французский консул отказался от предложения гласного осмотра миссионерского приюта, сделанного уездным начальником, начались уличные беспорядки [370].
21 июля 1870 г. консула Фонтанье убили. Погибли также делопроизводитель консульства Симон, драгоман французского посольства Томассен с женой, лазарист аббат Шеврие, французский купец Шальмезон с женой, трое русских Баров и Протопопов со своей женой [371], девять сестер католического ордена Сен–Венсен де Поль, в том числе четыре француженки, две бельгийки, две итальянки и одна ирландка, а всего 20 европейцев. Принято считать, что во время погромов 1870 г. русских не трогали, а купцу Нефедову даже помогли беспрепятственно покинуть район беспорядков, убитых же русских во время погрома приняли за французов. Католический собор восставшие сожгли, имелась опасность разрушения европейских концессий. Под нажимом западных держав китайские власти казнили 20 виновников выступления и отправили в ссылку еще 25 человек [372].
В 1880–1890–е годы накал выступлений против миссионеров усилился. В 1883–1884 годах имели место «антиевропейские беспорядки» в Гуандуне. В 1886 г. выступления произошли в провинциях Цзянси и Сычуань, несколько европейцев было убито. По данным А. М. Позднеева, всего во время этих выступлений погибло 200 тыс. христиан [373]. В 1888–1890 годах в разных провинциях Китая вновь прошла волна антимиссионерских бунтов. Лозунг «Смерть миссионерам» часто стал подниматься тайными политическими союзами, религиозными сектами, земляческими объединениями. Именно тайные общества с конца 1880–х годов возглавили антихристианские выступления. Одно из подразделений тайного общества Гэлаохуй (Союз старших братьев) в провинции Хэнань взяло название Пинъихуй (Союз усмирения чужеземцев) [374]. В 1890 г. лидеры Гэлаохуй начали готовить крупное восстание против миссионеров в районе Янцзы, предотвращенное местной полицией [375].
В 1890–х годах накал антихристианских настроений в Китае еще больше усилился [376]. Первый взрыв народного недовольства обрушился в апреле 1891 г. на католические храмы и учреждения в г. Янчжоу в провинции Цзянсу; через десять дней аналогичный погром произошел в порту Уху в провинции Аньхой; в мае накалилась ситуация в Тяньцзине; в июне с призывами «бить миссионеров» прошли волнения в ряде городов в долине Янцзы [377]; в июне имели место антихристианские «беспорядки» в Гуанчжоу, в октябре в Учане, а в декабре на севере столичной провинции Чжили. В мае 1892 г. была разрушена английская духовная миссия в Фуцзяне, а в октябре прошли антихристианские волнения в Хубэе. В 1893 г. в Китае убили двух шведских миссионеров, на следующий год в Маньчжурии злоумышленники зарезали английского миссионера Грейга.
Неудачная война Китая с Японией усилила недовольство и хаос в стране. Несмотря на официальные заверения властей, китайское общество подозревало всех иностранцев в симпатиях к японцам. Неслучайно, именно в 1895 г. в разных районах Китая имели место крупные антимиссионерские восстания и убийства европейцев и китайцев–христиан. В мае 1895 г. произошло крупное восстание в Сычуани [378]. Спасаясь от восставших, иностранцы спрятались в здании местной китайской администрации, их дома были сожжены [379]. При разрушении христианской миссии в Чэнду был вырыт из могилы скелет убитого ранее епископа Дюфреса, который затем повесили на воротах. В других городах провинции Сычуань Цзядин, Ячжоу, Чунцин, Суйфу и Тачжоу также были разрушены церкви, школы, дома миссионеров. Расследовавшие эти события английская и американская консульские комиссии пришли к выводу об участии в беспорядках местных властей. Пекинское правительство было вынуждено выплатить миссионерам денежные компенсации и предоставить им новые льготы. Под давлением английской эскадры китайский император разжаловал генерал–губернатора Сычуани Лю Бинчжана. В том же 1895 г. произошли убийства миссионеров на юго–востоке Китая. Недалеко от Фучжоу были убиты 11 иностранцев, англичан и немцев, в основном женщин из миссии «Зенана» [380]. По итогам разбирательства 20 человек восставших казнили, около 130 человек приговорили к тюрьмам, ссылке и пыткам. В 1895 г. была разрушена базельская протестантская миссия около Сватоу, а также произошли «беспорядки» в Гуандуне. Крупное восстание прошло в 1898–1899 годах в уезде Дацзу провинции Сычуань [381].
Общий кризис в Китае способствовал тому, что антимиссионерские выступления не прекращались, и стали особенно заметными в Северном Китае. В июле августе 1896 г. на границе провинций Шаньдун и Цзянсу во время выступления под руководством общества «Больших мечей» («Дадао») подверглись нападению 30 христианских церквей. В 1897 г. вновь имели место антимиссионерские выступления в Тяньцзине [382]. Огромные последствия для дальнейшего развития Китая и международных отношений в регионе имело убийство германских миссионеров в Шаньдуне. В ноябре 1897 г. в этой провинции, в местности, где жило около 10 миссионеров и примерно 5 тыс. новообращенных китайцев, убили двух немецких миссионеров–католиков 38–летнего Франца Ниса и 32–летнего Ричарда Генле [383]. После этого Германия захватила Шаньдун [384], чем вызвала новую волну раздела державами Китая [385].
Таким образом, во второй половине XIX века в Китае шла непрерывная антимиссионерская и антихристианская борьба, ставшая с 1870–х годов основной формой социального протеста. Вначале инициаторами выступлений были чиновники и ученые, но затем организаторами борьбы стали общественные институты и тайные общества. В течении XIX века активность антимиссионерской борьбы в Китае постепенно смещалась с юга на север.
3.3. Восстание ихэтуаней
В конце 1898 г. в провинции Шаньдун, оказавшейся под контролем Германии, началась новая волна антихристианского движения. В разных районах провинции произошли конфликты между отрядами тайных обществ и христианами. В события вмешались германские войска, уничтожавшие в районах волнений целые китайские селения. Примечательно, что на переговорах германские интересы представлял миссионер–викарий И. В. Анцер.
Организаторами и руководителями движения, очевидно, были тайные общества, известные под общим собирательным названием «Ихэцюань» («Кулак во имя мира и справедливости») или «Ихэтуань» («Отряды во имя мира и справедливости») [386]. Членов этих организаций европейцы называли боксерами [387]. На первых порах движение носило в основном пропагандистский характер, насилиям подвергались лишь китайцы–христиане [388]. Для пропаганды своих идей ихэтуани использовали, с одной стороны, достижения китайской философии, медицины, гимнастики и проч., но с другой стороны, успешно играли на невежестве простых крестьян [389]. Агитаторы убеждали народ, что стоит лишь поверить своим вождям, выполнить несколько несложных ритуалов и наступит всеобщее счастье и справедливость. Отличительной чертой большей части ихэтуаней был красный цвет, члены организаций носили красные пояса, повязки и знамена, кроме того, среди ихэтуаней были и желтопоясные отряды. Женские филиалы ихэтуаней были известны под собирательным названием «Хундэнчжао». Основным оружием отрядов ихэтуаней служила мистика, подкрепленная искусством рукопашного боя [390]. Боевики и ополченцы пользовались в подавляющем большинстве лишь холодным оружием. В первых рядах ихэтуаней в бой всегда шли юноши и девушки, предварительно доведенные до состояния транса.
Европейская общественность признавала патриотический, справедливый характер движения ихэтуаней. Даже в России писали: «Про боксеров все мы знаем. Они не разбойники и не сумасшедшие, а восставшие с оружием в руках патриоты. То же самое пресловутые хун–ху–цзе, которые тоже, что в былое время малорусские гайдамаки или сербские гайдуки»[391]. Однако представители иностранных держав оказывали постоянное давление на Пекин с требованием прекратить движение ихэтуаней. Цинские власти вынуждены были сменить трех генерал–губернаторов провинции. Власти на местах полагали, что в антихристианских настроениях были виноваты сами местные христиане и миссионеры. Губернатор провинции Шаньдун Юй Сянь в докладной записке императору 30 апреля 1899 г. писал: «Ваш покорный слуга полагает, что население провинции Шаньдун христиане и нехристиане уже давно не живет в мире. Причина кроется в том, что среди обращенных многие не являются смиренными и добропорядочными людьми. Двадцать лет тому назад простой народ зачастую относился к христианам с презрением, однако не было случаев насилия над обращенными. В дальнейшем, когда [иностранные государства] усилились, а мы ослабели, христиане повсюду стали угнетать простой народ. Чем дальше, тем все больше жестокости проявляли христиане. Приняв крещение и обретя покровительство, они начали бесчинствовать в деревнях, обирать добропорядочных людей. Более того, они шантажировали чиновников, постоянно обижали жителей.» [392]. Таким образом, губернатор не был склонен обвинять во всех антихристианских актах ихэтуаней [393].
В конце 1899 г. в Шаньдун был назначен генерал Юань Шикай, который хоть и не любил иностранцев, но придерживался следующей позиции: «Проявление враждебности к сильному врагу подобно искре, могущей сжечь обширную степь» [394]. Генералгубернатор решительно подавлял любые попытки выступления ихэтуаней, а для того, чтобы развенчать миф о сверхъестественных возможностях боевиков тайных обществ, собрал и публично расстрелял несколько их лидеров. Весной 1900 г. движение ихэтуаней в Шаньдуне практически прекратилось [395]. Из иностранцев, пострадавших в Шаньдуне во время движения ихэтуаней, можно назвать лишь английского миссионера Брукса, убитого в январе 1900 года.
Китайские власти, в том числе и столичные, симпатизировали антихристианскому движению. Они не могли смириться с тем, что китайцы–христиане фактически вышли из‑под их контроля, а миссионеры по общественному положению сравнялись с представителями ученого сословия. С самого начала событий наблюдалось слияние тайных обществ с официальными структурами организации китайского сельского населения под контролем традиционных авторитетов и чиновников [396]. В январе 1900 г. эдиктом цинского правительства сообщалось, что народ имеет право «изучать искусство боя для того, что бы защитить свои семьи, и объединять население деревень для того, чтобы защитить свои деревни».
В марте 1900 г. вытесненные с Шаньдуна отряды ихэтуаней перебазировались в столичную провинцию Чжили. Здесь им пришлось столкнуться с более сильным сопротивлением иностранцев, которые опасались потерять контроль над столицей. За время движения в Шаньдуне ихэтуане не накопили боевого опыта, но отработали идеологическое обеспечение и методы работы с местным населением. В Пекине появилось множество листовок, объясняющих и обосновывающих цели повстанцев [397]. Китайское власти не были последовательны в своей политике в отношении антихристианского движения [398]. В мае 1900 г. правительство приняло решение поддержать ихэтуаней, придать им статус государственного института [399]. В итоге те заняли все крупные города столичной провинции, в том числе Тяньцзинь и Пекин [400]. Часть китайских войск поддержали крестьянские отряды, действовала с ними совместно, другая часть армии продолжала борьбу с восставшими. В Пекине уничтожалось все, что было связано с Западом и западной культурой, в первую очередь разрушались христианские храмы. Отряды под красными знаменами захватили все церкви за исключением католического Бэйтана. Ихэтуани громили магазины, торговавшие иностранными товарами [401]. С улиц Пекина исчезли люди, одетые в европейские костюмы, но весь город заполонили толпы народа с красными знаменами, ритуальным оружием и значками. Русские очевидцы так описывали ихэтуаней на улицах китайской столицы: «Одежду они стали носить почти всю красную, а именно на голову надевали большую красного цвета повязку, подпоясывались широким красным кушаком, за который был воткнут большой нож, сверх нижних штанов надевали красные наколенники и обвязывали их у щиколоток ног красными тесемками» [402]. На площадях были установлены алтари, перед которыми проводились культовые обряды и мистерии, на городских улицах ополченцы под руководством мастеров овладевали приемами ушу.
В числе руководителей движения ихэтуаней входили несколько известных мастеров ушу, уроженцев Чжили, в их числе казненный в июле 1902 г. Чжао Саньдо (1841–1902). Интересная судьба у мусульманина по рождению Ван Чжэнъи (1844–1900) по прозвищу Цзыбинь. С 12 лет будущий лидер ихэтуаней зарабатывал на жизнь изготовлением блинов, изучал боевые искусства у Сяо Хэчэна и Ли Фэнгана. В Пекине он получил известность как «Цзинши Дася» (Великий рыцарь из столицы). Другой лидер, Чэн Тинхуа (1848–1900) по прозванию Инфан, держал в Пекине лавку по торговле очками; в 1894 году, будучи известным мастером ушу, он вместе с Лю Дэкуаном, Ли Цуньи и Лю Ханьсяном создал особое братство. В 1900 году, когда войска восьми держав вошли в Пекин, Чэн Тинхуа с кинжалом в одиночку бросился на немецкий патрульный отряд и успел убить несколько человек прежде чем его застрелили. Погиб в бою с иностранными войсками и Ли Чжэньцин (1855–1900) «Ли мастер баши».
Измученный тяжелой жизнью, доведенный до отчаянья хаосом и стихийными бедствиями народ верил, что убийство иностранных миссионеров восстановит гармонию в обществе и природе. В письме Хорас Питкин из города Баодин в провинции Чжили говорилось, что в Китае засуха подобна пороху, лишь дождь сможет на время разрядить обстановку. Американская миссионерка Ровена Берд, умершая 31 июля 1900 года, за несколько недель до своей кончины оставила несколько дневниковых записей, в которых она ясно описывает обстановку паники и ужаса, охватившую как китайцев, так и находившихся в Китае иностранцев [403].
Миссионеры и китайцы–христиане в мае 1900 г. вынуждены были бежать под защиту иностранных отрядов. В том году в Пекине, куда перебросили дополнительные отряды для охраны дипломатических миссий, под защитой международного отряда находилось около 3 тыс. китайцев–христиан. Во главе этого отряда численностью в 450 человек по личной инициативе встал австриец, который вскоре был убит. Затем международные силы и руководство обороной возглавил английский посланник К. М. Макдональд. Посольский квартал разделил на два участка обороны: первый объединял британскую, американскую и российскую миссии, второй французскую, германскую и японскую. Австрийское и итальянское посольства решено было в случае необходимости оставить. Католический храм Бэйтан держал осаду самостоятельно, его обороняли 40 французских и итальянских солдат и более 1 тыс. китайцев–христиан под руководством епископа Фавье.
Северное подворье Российской духовной миссии в Пекине вместе с большей частью православных–китайцев в июне 1900 г. были уничтожены. Православный китаец Сергий Чан так описал события: «В девять часов утра из южного города принеслась весть, что боксеры скоро придут сюда. Я послал извещения об этом по домам христиан. Услышав это, многие христиане вернулись в свои дома, а другие, напротив, удалились из своих домов. Страх заставлял сплотиться. За мной последовало более тридцати человек… Вскоре мы увидели множество людей, двигавшихся к подворью с юга и державших в руках фонари и факелы. Перед приходом боксеров китайские солдаты–охранники ходили вокруг миссии, стреляли из ружей, а потом вместе с пришлым народом кинулись грабить подворье, после чего показался огонь и дым пожара… К двенадцати часам все стихло, и мы вернулись к своим домам близ подворья. Огонь на пожарище подымался еще высоко. Особенно высокий столб пламени стоял над храмом. Как будто зарево окружало весь храм… Мы до утра пробыли вместе все и только когда стало светать разбрелись каждый в свою сторону» [404].
После сожжения Православной миссии восставшие начали сжигать дома православных христиан, а затем и убивать их[405]. 10 (23) июня восставшими был окружен дом православного священника отца Митрофана (Цзи Чун), в котором пряталось около 70 христиан. Большинство из них, в основном женщины, старики, дети, вместе со священником были убиты. В этот же день произошли погромы и убийства в домах других православных христиан. Некоторые православные китайцы попыталась укрыться на территории Российской дипломатической миссии, но на пути к иностранному кварталу ихэтуани их ловили и убивали. Убийства православных китайцев продолжались до конца июня, всего в Пекине погибло их до 200 человек.
Ихэтуане убивали не только китайцев–христиан, но и при любой возможности нападали на иностранцев [406]. Недалеко от Пекина были убиты два английских миссионера. Головы убитых выставлялись на бамбуковых шестах. Не остались статистами в происходящих событиях и иностранцы. При любом удобном случае европейцы вмешивались в события, происходившие на улицах Пекина. Иеромонах Авраамий описывал, как германский посланник Кеттелер схватил на посольской улице 17–ти летнего китайца, и каждый посол дал китайцу по затрещине. Испанский посол лично застрелил ихэтуаня, а немецкие солдаты напали на кумирню, где восставшие проводили свои мистерии, и убили несколько китайцев.
В условиях погромов и разгула стихии все русские, находившиеся в Пекине, вынуждены были собраться в посольстве под защиту военной охраны [407]. В дипломатическую миссию перебрались архимандрит Иннокентий (Фигуровский), получивший гарантии китайских властей по сохранности Духовной миссии и взяв с собой лишь ценную церковную утварь с иконой Св. Николая, а также иеромонахи Николай (Шастин) и Авраамий (Часовников), дьякон В. П. Скрижалин и студенты Духовной миссии Пискунов и Осипов[408].
Русские не смогли защитить православных, но по возможности оказывали помощь другим китайским христианам. 30 матросов совместно с американцами совершили экспедицию к католическому храму Наньтан, расположенному в трех верстах от миссий. Восставшие, разрушившие храм, были разбиты, 300 китайцев–христиан освобождены, 10 ихэтуаней арестованы и переданы китайским властям, а одного при попытке к бегству убили. Архимандритом Иннокентием оказывалась первая помощь во время боя на территории русской миссии, благодаря его умению и мужеству многие раненые были спасены и вернулись в строй[409]. Перед самым снятием осады был смертельно ранен матрос–сибиряк И. Арбацкий, который охранял китайцев–христиан, занятых на постройке баррикады во дворе Русско–китайского банка. Потери русского отряда в Пекине составили 5 убитых, 2 умерших от болезни и много раненых. Общие потери международного отряда составили 75 убитых и 170 раненых.
Судьба восстания и всей военной компании в Китае решалась в июне 1900 г. в боях за Тяньцзинь. Еще в мае весь китайский город был занят ихэтуанями, а иностранцы и часть китайцев–христиан заняли оборону в европейской части города. Для того, чтобы заставить цинский двор заняться подавлением восстания, Англия направила в Пекин военную экспедицию под командованием вице–адмирала Сеймура[410]. Два месяца шли упорные бои объединенных сил китайской армии и ихэтуаней с иностранными войсками в районе Тяньцзиня [411]. В город прибыло дополнительно несколько отрядов ихэтуаней, в том числе в Тяньцзинь вошел отряд Чжан Дэчэна, численностью около 4 тыс. человек, а общая численность ихэтуаней в районе боев достигала 15 тыс. человек. Китайские войска по своим качествам уступали европейским, а ихэтуане были вооружены только холодным оружием. Военные неудачи еще больше обострили отношения между солдатами и ихэтуанями, которые в разгар боя вступили в конфликт с войсками генерала Сун Цина. В это время местные китайцы–христиане оказывали посильную помощь наступавшим иностранцам. Иностранцы с боем заняли Тяньцзинь и начали наступление на Пекин. Столица Китая готовилась к обороне, в июле была проведена чистка в рядах ихэтуаней, наиболее подготовленных бойцов предполагалось зачислить в армию Дун Фусяна, остальных распустить. Правительство приняло «Устав ихэтуаней», предписав ополченцам действовать совместно с войсками и «доблестно уничтожать врага». Но 1 (13) августа 1900 г. русские войска под командованием генерала Н. П. Линевича совместно с союзниками штурмом взяли Пекин. Оборона города не была организована, немногочисленные войска были собраны для защиты императорского дворца, а ихэтуани покинули столицу еще до начала штурма.
Кроме столичной провинции Чжили вооруженные отряды ихэтуаней весной–летом 1900 г. проникли в провинции Шаньси и Фэнтянь (Ляонин). Там они также нашли поддержку со стороны местных властей и стали занимать города, ставить под свой контроль целые районы. Ихэтуани на территории провинции Шаньси уничтожили 150 иностранцев и около 20 тыс. китайцев–христиан [412].
От ихэтуаней пострадал и город Калган на границе с Монголией. Российские купцы, православная церковь и почтово–телеграфная контора притягивали к себе как китайских националистов–патриотов, готовых уничтожить все иностранное на своей земле, так и бандитов и грабителей, использующих удобный момент для погромов и разбоев. В конце мая волна антихристианского движения достигла южных границ Монголии. 30 мая посланник М. Н. Гирс телеграфировал в МИД: «Вследствие нападений на миссионеров, бежавших в Монголию, в Калгане большое волнение. Живущие там русские телеграфируют, что не могут выехать и просят охраны» [413]. Русская колония в начале лета 1900 г. вынуждена была оставить Калган, где китайцы сожгли все русские дома и православную церковь.
В южной Маньчжурии, куда накануне с инспекторской проверкой приезжал бывший губернатор Шаньдуна Ли Бинхэн, известный своими симпатиями к ихэтуаням, активная деятельность повстанцев началась с середины мая 1900 года. Выражалась она в массовых манифестациях в Инкоу, Ляояне, Куанчэнцзы, Гирине и других городах, а затем в террористических актах против европейцев и нападениях на христианские миссии. В Мукдене, например, были уничтожены здания больницы и высшей школы, разрушен католический собор, убито много китайцев–христиан, нападению подверглись английские инженеры. Провели ихэтуани диверсии и на КВЖД, хотя они были не в состоянии возглавить борьбу против русских в Маньчжурии [414]. Лишь после того, как китайские войска стали переходить на сторону ихэтуаней, русские отряды оставили почти всю линию КВЖД. Под прикрытием казаков свои города покинула и часть китайцев–христиан. Например, под защитой небольшого русского гарнизона станции Телин к Харбину отступили с боями более 250 китайских католиков [415]. Христиане из районов, примыкающих к Инкоу, укрылись под защиту русского гарнизона в этом городе.
В северной Маньчжурии антииностранные и антихристианские прокламации и призывы получили распространение в начале лета 1900 года. В них говорилось: «Китайскому народу пора стряхнуть иго иностранцев, которые эксплуатируют, развращают и обижают китайцев»; население призывалось «выгнать и уничтожить иностранцев, истребить их дома, разрушить железные дороги и истребить крещенных китайцев». По приказу Цицикарского цзянцзюня в расположенном недалеко от Харбина городке Хуланьчэн, построенном китайскими переселенцами, было сформировано боксерское ополчение. Собранные маньчжурским полковником ихэтуане на улицах занимались гимнастикой и фехтованием, часть костелов была сожжена, часть просто разграблена, было убито несколько миссионеров и китайцев–священнослужителей. Два католических миссионера Монье и Рубэн бежали в Харбин и затем в Россию.
Ихэтуане во время войны в Маньчжурии отличались большим мужеством, чем поддержавшие их китайские войска и местные «бандформирования». Русские участники боев за город Хайчэн писали: «…видя, что войска постепенно бегут и бросили даже свою батарею, боксеры города Хайчена с распущенными знаменами, с трубными звуками и пением, толпой двинулись на гору для рукопашной схватки; полурота открыла стрельбу залпами, но это не устрашило храбрецов, первые ряды ложились, а последние все‑таки лезли на возвышенность; подростки лет по 12, молодые девушки, старики, все шли бесстрашно на врага» [416]. Ихэтуане, в рядах которых было немало детей, пытались преградить дорогу русским войскам на КВЖД там, где были бессильны регулярные войска. Русские военные отмечали, что если бы их «бездушная храбрость» была дополнена «надлежащим начальством», то восставшие представляли бы серьезную силу. Христиане же надеялись на русскую армию, которая действительно многих из них спасла от уничтожения. Не случайно, христианское население в сентябре 1900 г. «пригласило» русские войска в столицу Маньчжурии город Мукден (Шэньян) [417].
С бегством из Пекина китайского правительства сопротивление народа на оккупированной территории не прекратилось [418]. Китайские отряды местами продолжали громить христиан. Например, в сентябре китайский отряд вошел в город Юнпинфу, недалеко от Пекина, и начал репрессии против христиан. Выгнал «погромщиков» русский отряд в составе двух рот стрелков и взвода казаков. От имени ротмистра Ельца, назвавшегося начальником Чжилийского отряда, и его начальника штаба принца Жем де–Бурбона китайский областной начальник издал прокламацию, предписывавшую всем китайцам, за исключением чиновников и христиан, в пятнадцатидневный срок сдать все холодное и огнестрельное оружие. Убийцы и поджигатели подвергались смертной казни или передавались в руки русских военных, жилища ихэтуаней подлежали разрушению. Последним военным предприятием русских в Чжили [419] стала экспедиция штаб–ротмистра Ельца, направленная в октябре 1900 г. на освобождение католической миссии в местечке Суншуцицзи. В экспедиции приняли участие 20 матросов десантной команды с крейсера «Нахимов» под командой лейтенанта Левшина. Неся пулеметы, совместно со стрелками они прошли около 300 км и помогли в освобождении епископа Восточной Монголии, осажденного китайскими войсками. Отряд Ельца, потеряв в бою двух нижних чинов убитыми, двух офицеров и семь нижних чинов ранеными, попал в окружение и вместе с 23 миссионерами и 3000 китайцами–христианами выдержал шестидневную осаду.
7 сентября 1901 г. по итогам восстания ихэтуаней и войны в Чжили был подписан «Заключительный (Боксерский) протокол» соглашение держав (Германии, Австро–Венгрии, Бельгии, Испании, США, Франции, Великобритании, Италии, Японии, Нидерландов, России) с Китаем. Цинское правительство обязалось уплатить контрибуцию, запретить в течение нескольких лет ввоз оружия и боеприпасов, срыть форты в Дагу и предоставить державам право оккупации 12 пунктов от побережья к Пекину, допустить постоянную военную охрану в посольский квартал и проч.
Таким образом, антихристианское восстание ихэтуаней явилось крупнейшим выступлением за независимость и сохранение национально–культурной идентичности в новой истории Китая. Всего в 1900 г. было убито около 30 тыс. католиков и 2 тыс. протестантов, погибло больше ста католических и протестантских европейских миссионеров. Восстание ихэтуаней стало последним крупным антихристианским выступлением в Китае. В дальнейшем антимиссионерская борьба пошла на спад, изменились формы и методы выступлений. Например, во время восстания в 1903 г. в Чжэцзяне было запрещено без видимых причин разрушать церкви и убивать христиан, чаще всего восставшие ограничивались конфискацией продовольствия. Восстания вспыхивали лишь в случае явных преступлений миссионеров, когда, например, в 1906 г. в городе Наньчане французский священник убил начальника уезда.
Глава 4. Христианство в китайском приграничье
Одним из недостаточно изученных, но очень важных для понимания проблем истории Востока является история распространения христианства в приграничных с Россией районах Китая. В состав Китайской империи в XVI‑XVIII веках вошли огромные территории, лежащие за пределами Великой Китайской стены: Маньчжурия, Монголия, Тибет и Синьцзян. Их населялись различные народы, исповедовавшие шаманизм, буддизм и ислам [420]. После вхождения в состав Цинской империи эти земли подверглись постепенной китайской колонизации, которая значительно усилилась во второй половине XIX начале ХХ веков. В процессе китайской и русской колонизации христианство получило распространение во Внешнем Китае.
Северные районы Цинской империи, лежавшие на самом коротком пути между Европой и Китаем, имели перспективу освоения католическими миссионерами еще в период Великих географических открытий. Однако данная возможность не реализовалась по причине нежелания российских властей утверждения посторонних сил на трансазиатских путях. Особый интерес к самой короткой дороге в Китай через Сибирь, начиная с XVI века, проявляли иезуиты, получившие было разрешение на этот счет еще у Ивана Грозного.
В 1686 г. в Москву со свитой польского посла прибыли иезуиты Н. Нармунт и Б. Мюллер, попытавшиеся договориться о сибирской дороге в Китай для членов своего Ордена. С 1686 по 1688 год разрешения в Москве на пропуск в Китай безрезультатно ожидали иезуиты Филипп Аврил и Луи Барнабэ, затем еще два польских иезуита попытались добиться разрешения выехать на Дальний Восток. Лишь один иезуит смог воспользоваться сибирской дорогой, в начале XVIII века с русской миссией вернулся из Пекина в Европу Николо Джанприамо.
В конце XVIII века Россия осталась единственной страной, где Общество Иисуса не было запрещено. Этим попытались воспользоваться как иезуитские миссионеры в Китае, так и российские власти, планировавшие привлечением этих знатоков Китая оживить русско–китайские отношения. В 1792 г. планировалась отправка российской миссии в Цинскую империю с участием иезуитов. В начале XIX века пытались выехать через Сибирь в Китай ученые–иезуиты из Полоцка Ян Грасси, Норберт Корсак и Ян Штюрмер [421].
В начале XIX века был поставлен вопрос об отправке католических миссионеров в приграничные с Цинской империей районы Сибири [422]. Сибирский генерал–губернатор И. Б. Пестель в 1808 г. договорился с генералом Общества Иисуса Тадеушем Бжозовским об отправке священников в Иркутск и Томск, и в конце 1811 г. миссия под руководством Клеменса Шпака выехала из Полоцка в Сибирь. В инструкции генерала Ордена Тадеуша Бжозовского подчеркивалось значение этой миссии в связи с возможным восстановлением деятельности Ордена в Китае [423]. Кроме того, всем католикам рекомендовалось выехать из Западной Сибири в Иркутск. Сибирская миссия Ордена иезуитов прекратила свою работу на границе с Китаем после запрещения Общества Иисуса в России в 1820 году.
4.1. Католики и протестанты во Внешнем Китае
В приграничные с Россией районы Цинской империи в Маньчжурии католические миссионеры–иезуиты впервые прибыли в XVII‑XVIII веках. Однако в Приамурье они занимались не миссионерской деятельностью, а выполняли поручения китайских властей. Например, иезуиты Бувэ, Жарту и Фриделли [424] по поручению императора Канси сделали топографическую съемку 34 пунктов Маньчжурии и составили географическую карту региона. В 1682 г. Вербист сопровождал Канси в поездке по Маньчжурии до Гирина.
Прихинганье посетил патер Жебрийон, ездивший туда в 1689 и 1698 годах. В 1696 г. в поездке по Маньчжурии императора Канси сопровождал бельгийский миссионер Антуан Тома [425]. Вскоре миссионеры в Маньчжурии не стали ограничивать свою деятельность научными изысканиями или выполнением поручений Пекина. В XVIII начале XIX века в Ляодуне уже существовала находившаяся в ведении епископа Пекина христианская община около 2000 человек, крещенных португальцами–иезуитами [426].
В 1838 г. Маньчжурское апостольское викариатство (епископия) отделилось от Пекинского. Первым епископом на протяжении 38 лет был француз монсеньер Вероллес [427]. В его ведении находилась община китайцев–католиков, достигшая численности 5 тыс. человек. Центром миссионерской деятельности в центральной Маньчжурии стала французская католическая миссия в Куанчэнцзы (Чанчуне), основанная в 30–х годах XIX века. В конце 60–х годов в районе современного Харбина активную миссионерскую деятельность начало Французское католическое общество. В 15 верстах севернее города Ашихэ (Ачэн) в деревне Ляодяньцзи была основана католическая миссия, представлявшая из себя большой обнесенный каменной стеной двор с костелом. Крестьяне–католики проживали в окрестных деревнях.
Католические миссионеры еще до прихода русских в XIX веке приступили к исследованию районов, прилегающих к Уссури. Именно там погиб Де–ля–Брюньер, выехавший летом 1846 г. из города Гирин в сопровождении двух крещеных монголов на северовосток по Сунгари через Ашихэ и Саньсин, а далее сухопутным путем на Уссури. В 1850 г. французский миссионер Вено [428], отправившись из Ашихэ на поиски пропавшего коллеги, достиг места его смерти. В 1861 г. всю Маньчжурию, от Ляодуна до устья Амура проехал французский миссионер А. Франкле, занимавшийся по всему пути активной миссионерской деятельностью [429]. Русский исследователь А. Ф. Будищев встречал «французского миссионера, давно уже живущего в пределах Китайской Империи, а в 1862 г. находившегося на Амуре.» [430]. Среди первых миссионеров необходимо упомянуть и француза Ферреоля (викарий в Корее, умер в 1863 г.). В 1864 г. вновь в Приамурье из Маньчжурии приехали два католических миссионера [431]. В 1870 г. архимандрит Палладий встретил около Телина французского миссионера, сообщившего, что он с товарищем уссурийские миссионеры.
К концу 1870–х годов католическая миссия в Маньчжурии состояла из 19 миссионеров, 3 священников–туземцев, 8 катехизаторов, имела 36 церквей и часовен, 1 семинарию с 16 воспитанниками и 48 школ с 711 учащимися [432]. После Вероллеса епископом стал Дубайл (Dubail), которого в 1888 г. сменил Рагуйт (Raguit) [433]. В 1889 г. в ведении маньчжурского католического епископа находилось 25 миссионеров, 8 китайских священников, 46 церквей и часовен, 2 семинарии с 45 воспитанниками, 77 школ с 1615 учениками, всего в епархии насчитывалось 13 126 китайцев–христиан. К началу русского освоения Северо–Восточного Китая в конце XIX века в Маньчжурском викариатстве, по данным Д. Позднеева, работало 22 миссионера и 11 религиозных сестер, поставленных под контроль 1 прокурора, 1 провикария и 1 викария [434].
В конце XIX века произошел раздел Маньчжурского апостольского викариатства. В 1897 г. утверждена должность викарного епископа с местопребыванием в Гирине. Возглавил новую епархию Лабье (Labouyer), торжественная церемония по этому поводу состоялась в декабре 1897 г. в костеле, расположенном в 35 верстах к западу от Чанчуня. Епископство разделялось на дистрикты во главе с пресвитерами. Центрами миссионерской деятельности в провинции Цзилинь были сам Гирин и Итунчжоу, в окрестностях которых к началу ХХ века насчитывалось 3800 католиков. Другим центром католичества в провинции был район Куанчэнцзы (Чанчуня), где в деревнях проживало более 3 тыс. католиков. Исследователи отмечали, что к началу ХХ века католическая община в этом районе пополнялась не посредством крещения новообращенных, а за счет естественного прироста. Католическая миссия имелась и в соседнем городе Бодунэ, но там не было значительных католических поселений. Резиденция Южно–Маньчжурского католического епископа находилась в Мукдене [435], там же проживали несколько европейских священников и даже монахини. На юге Ляодуна китайцы–католики составляли Сюяньский приход Южно–Маньчжурского епископства, который в конце XIX века возглавлял священник Баулье (Beaulien). Между 1872 и 1874 годами был основан новый миссионерский пункт в открытом порту Инкоу. В конце 1900 г. там, согласно переписи, проведенной по распоряжению русских властей, в числе китайского населения (50 тыс. человек) было 688 католиков. В городе имелось два костела, один из которых был построен в самом конце XIX века; располагалась отделение Парижской иностранной миссии в составе епископа Гиллиона и двух священников [436].
Центром католической миссионерской деятельности на севере Маньчжурии, в провинции Хэйлунцзян, во второй половине XIX века была Хуланьская область (фудутунство), где функционировали пять католических миссий [437]. К началу ХХ века в области Хулань приняли христианство более 4 тыс. китайцев. Еще в 70–х года XIX века в Хэйлунцзян приехал миссионер о. Монье (Monner), проживший там около трех десятилетий. Выходец из богатой французской семьи, он на получаемые из Франции деньги покупал земли и наделял ею невест–сирот, выдавая их замуж за китайцев–католиков. Другой миссионер, бывший французский офицер Рубэн, был, по отзывам русских, лучшим знатоком Засунгарийского края, расположенного между Сунгари и Амуром. В конце XIX века в католической миссии, расположенной на краю городка Баянсусу (Хуланьское фудутунство), бесплатно обучались в миссионерской школе 41 мальчик и 38 девочек. Прочные позиции католичество заняло и в городке Ашихэ (Ачэн), административном центре области Альчукэ (Альчукское фудутунство), на территории которой был построен Харбин. Еще в начале 1870–х годов была основана католическая миссия около деревни Ляодяньцзы недалеко от областного центра. К началу ХХ века она превратилась в своеобразную крепость с каменными стенами и с башенками по углам, окруженную деревнями с католическим населением [438].
Возможно, быстрое развитие католической общины в Северной Маньчжурии связано с фактом, отмеченным в работе российского исследователя Л. Шренка, который писал: «В царствование императора Цзяцина, приказом от Июля 1811 года, было объявлено, что все Китайцы, принявшие христианство и не желающие от него отступить, подлежат ссылке на Амур» [439]. В XIX веке первые католические храмы в готическом стиле выстроены в Мукдене, Шалине, Инкоу и Сяохэйшане. Следует отметить, что именно в городе Хулань в 1908 г. французскими миссионерами был построен один из красивейших католических храмов в Китае, получивший название «Собор Парижской Богоматери на Востоке» [440].
В связи с историей католицизма в Маньчжурии можно отметить, что в начале XX века в Харбине, основанном русскими, образована апостольская префектура, во главе которой стали священники из Ордена ассумпционистов [441]; построено несколько католических храмов. Наиболее ранний костел Святого Станислава, именовавшийся польским, при котором действовали различные польские организации. Миссионерами там были в основном поляки, а среди католиков восточного обряда белорусы; также храм Святого Иосафата, построенный священником А. Лещевичем [442], и другие. Кроме восточной католической миссии в Харбине появилась и латинская миссия [443]. В конечном итоге, католичество пустило глубокие корни в Маньчжурии. Показательно, что в 1957 г. именно архиепископ Шэньянского католического диоцеза [444] Пи Шуши был избран первым председателем Ассоциации китайских католиков–патриотов.
Протестантизм пришел в Маньчжурию лишь во второй половине XIX века. Прибывшие из Англии протестантские миссионеры начали свою деятельность сразу после открытия порта Инкоу. Уже в 1860 г. всю Маньчжурию (включая Хэйлунцзян) через Цицикар до Саньсина проехал английский миссионер А. Уильямсон (Williamson). В 1892 г. английский миссионер Уайли [445] предпринял поездку по маршруту Лоян Мукден Кайюань Гирин Ашихэ Баянсусу Бэйтуаньлиньцзы Хуланьчэн Куаньчэнцзы Факумынь Цзиньчжоу Нючжуан Лоян [446].
Протестантские миссионеры для пропаганды христианства использовали достижения европейской медицины и благотворительность. В 1883 г. в Мукден приехал миссионер Дж. Росс [447] и доктор Дугалд Кристи, в восточном предместье города они купили землю под здание больницы. Прием больных протестанты начали сразу же во временном помещении миссии, но затем построили здание больницы. Вскоре в Мукдене уже функционировало несколько протестантских госпиталей [448]. В 1895 г. доктор Д. Кристи принял для обучения «медико–евангелическому делу» шесть китайцевпротестантов. В 1891 г. доктор из протестантской миссии в Мукдене Юнг (Joung) открыл лечебницу в Телине, в которой сам проводил прием раз в месяц. В 1893 г. в Телинской лечебнице получили медицинскую помощь 2237 мужчин и 1208 женщин. В 1891 г. Юнг открыл отделение лечебницы в Гирине.
В конце XIX века в Куанчэнцзы приступила к работе Шотландская пресвитерианская миссия, открывшая свои филиалы в прилегающих районах. На Ляодуне тогда же начала свою деятельность Датская протестантская миссия, крестившая к началу следующего столетия несколько десятков китайцев. Английские миссионеры работали в Цзиньчжоу (Ляоси). В конце 1900 г. в Инкоу, согласно переписи, проживало 10 китайцев–протестантов, имелся один англиканский храм, построенный в самом конце XIX века. В 1884–1886 годах член Библейского общества Гармон работал на Сунгари в Саньсине. В 1891 г. в Шуанчэнпу около современного Харбина поселилось два английских протестантских миссионера. В Ашихэ в 1898 г. переехал миссионер Робертсон. В этом городе функционировала лечебница для китайцев, открытая доктором Юнгом.
Всего к началу ХХ века в Маньчжурии работало 6 протестантских миссионеров и насчитывалось около 7 тыс. китайцев–протестантов [449]. Дмитрий Позднеев писал в середине 1890–х годов: «Протестантские миссии в Маньчжурии включают сравнительно небольшое число членов; три ирландские пресвитерианские миссионера и три шотландские, имеющие учреждения в Инкоу, Хайчэне, Мукдене, Куаньчэнцзы, Факумыни, Синьминьтине, Гуишоу, а в последнее время было принято решение утвердиться и в Гирине. Из этих пунктов, как из центров, миссионеры и подготовленные ими катехизаторы направляются в окрестность для проповеди и проникают во внутрь страны. Немаловажную основу успеха протестантской пропаганды составляет оказание прозелитам поддержки перед местной администрацией при содействии английского консульства в Инкоу, а иногда и английского посольства в Пекине, которые обращают внимание высших властей на судьбу протежируемого лица» [450].
Ситуация вокруг христианских миссионеров в Маньчжурии была тесно связана с международным положением в регионе, в первую очередь, с китайско–русскими и китайско–японскими отношениями. В 1880 г. в связи с возникшей конфликтной ситуацией на русско–китайской границе начались гонения на христиан в Маньчжурии. Нередко в Северо–Восточном Китае случались нападения на христиан и даже убийства миссионеров. Например, в 1894 г. был зарезан британский миссионер Грейг, в 1896 г. в Бэйтуане сильно избит католический миссионер Совинье (Souvignet). Большие потери понесли миссионеры и христиане по всей Маньчжурии во время восстания ихэтуаней и русско–китайской войны 1900 года. Были сожжены многие миссии, несколько миссионеров и тысячи христиан убиты или вынуждены бежать под защиту русской армии [451].
В XIX веке христианские миссионеры активно работали в прилегающих к Великой Китайской стене южных районах Монголии, где имелось даже несколько католических епископов [452]. Бельгийская конгрегация иностранных миссионеров Ордена Непорочного зачатия Девы Марии управляла тремя епископскими кафедрами. Епископ восточной Монголии жил в Суншучуицзы около Цзиньчжоу (княжество Тумот); епископ средней Монголии в Сиваньцзы, близ Калгана; епископ западной Монголии в Саньтохэ, в Ордосе. По данным русских исследователей, в этом районе к началу ХХ века проживало 80 тыс. китайцев–христиан [453]. Католическая миссия в Калгане начала работать с 1872 года. Поблизости от Калгана функционировало еще несколько миссий: в 40 верстах к северо–востоку, в селении Сиваньцзы; в 40 верстах к югу, в г. Сюаньхуафу и др. Открытая также в 1872 г. католическая миссия в главном китайском торговом центре Монголии Гуйхуачэне (Хух–Хото) сразу же развернула активную деятельность, и к концу 70–х годов христианская община там достигла 300 человек [454]. Миссия в Гуйхуачэне состояла из трех миссионерских зданий, в одной из которых была открыта церковь. Один католический миссионер жил постоянно в городе, двое ездили по окрестностям. По данным самих миссионеров, в конце 70–х годов в том районе насчитывалось 7500 новообращенных китайцев, проживавших в основном компактно в нескольких христианских селениях. Среди монголов католическая миссия успеха не имела, а китайцы, по мнению современников, крестились лишь из выгоды. В 1878 г. католические миссионеры начали работать в Ланьчжоу (провинция Ганьсу).
Работали в Южной Монголии и протестантские миссионеры. В Калгане в конце 1870–х годов, по данным путешественника М. В. Певцова, находилось два протестантских миссионера из США, а сама миссия существовала к этому времени 15 лет. К концу 1880–х годов там сложилась целая колония американских миссионеров, о которой писал М. В. Певцов: «. число обращенных ею китайцев почти ничтожно, так как протестантские миссионеры поставляют себе в обязанность соблюдать, чтобы желающие принять христианское учение действительно следовали бы внутреннему убеждению, голосу совести, но не корыстным видам.» [455]. Во внутренних районах Монголии протестантские миссионеры бывали в основном с исследовательскими целями или проездом из Европы через Россию. В их числе можно назвать английского миссионера Уайли (Wylie), проехавшего из Сибири в 1863 году, или Эдкинса (Edkins), изучавшего древние письмена в Монголии.
Возможно, старейшей католической колонией в Синьцзяне была христианская община Кульджи (Или) в административном центре китайской Джунгарии, вошедшей в XVIII веке в состав Синьцзяна. Еще в 1850 г. русский купец П. Г. Уфимцев сообщил в Томске одному священнослужителю о кульджинских христианах. По его рассказу, часть их была из православных албазинцев, сосланных из Пекина. Пятьдесят православных семей в Кульдже пополнили католическую общину, существовавшую в городе еще раньше. Возможно, появление католической общины в приграничной с Россией Кульдже связано с уже упоминавшимся указом 1811 г. о высылке всех китайцев–христиан в приграничные земли. К началу 1870–х годов европейские миссионеры не имели возможности работать с кульджинскими католиками. П. Я. Пясецкий писал об исчезновении католического миссионера, отправленного в это время из центрального Китая в Кульджу. Современники отмечали, что среди принявших в 1868 г. православие в приграничных районах России беженцев из Китая были бывшие католики [456].
В период русской оккупации Илийского края там насчитывалось 2025 православных, 237 католиков и 7 протестантов [457]. Подавляющее большинство христиан, правда, были выходцами из России. По данным русского исследователя, надворного советника Н. Н. Пантусова, в Кульдже в то время проживало 90 китайцев–католиков, которые называли себя католикусами. К концу XIX века, по русским данным, в Кульдже было 120 семей китайцев–католиков, которые имели маленькую церковь на краю города. Н. Н. Пантусов описывал ее так: «Содержится весьма грязно, может поместить человек 10, остальные богомольцы стоят на маленьком дворе. Священника давно не имеют». Отмечалось также, что паства не была тверда в вере, но носила крестики, молитвы читали на латинском языке. Крестили китайцев в Кульдже французы, приезжавшие из Пекина. В начале ХХ века католическая миссия продолжала работать, ее резиденция находилась недалеко от русского консульства.
В расположенной южнее Илийского края Кашгарии успехи католической миссии в XIX веке были настолько скромны, что после нескольких лет работы европейские миссионеры почти прекратили там свою деятельность [458]. Местное население в подавляющем большинстве состояло из мусульман, далеко не склонных к крещению. Что касается китайцев, то, как писал русский дипломат, это были «…искатели наживы, никакой религией, кроме денег, не интересующиеся» [459]. В Кашгарии, в отличие от Джунгарии, заметнее была работа протестантских миссионеров. Активнее всего работала Шведская протестантская миссия. В 1890 г. там проповедовал датский миссионер о. Хандрикс. Поскольку местное население в основной своей массе было настроено против христианства, которое олицетворяло в их глазах и европейскую и китайскую экспансию, то нередки были и антимиссионерские выступления. В 1898 г. в Кашгаре произошло нападение на шведских миссионеров, был избит миссионер Л. Е. Хегберг, а жены шведских миссионеров укрылись в русском консульстве. В дальнейшем иностранные миссионеры основали свои постоянные миссии и построили соборы в Урумчи, Чанцзи, Мицюане, Хами, Аксу, Кашгаре, Тачэне (Чугучаке) и Или [460].
4.2. Православие в приграничных с Россией районах Китая во второй половине XIX века
Православие проникло в Синьцзян, возможно, еще в XVIII веке вместе албазинцами и беженцами из России, в основной своей массе старообрядцами [461]. Однако к середине XIX века в регионе не сохранилось устойчивых православных или русских общин. В 1851 г. православие было «легализовано» на международно–правовом уровне, в статье 14 Кульджинского торгового трактата говорилось: «Китайское правительство ни в каком случае не вмешивается в то, что русские подданные в своей фактории отправляют богослужение по обрядам своей веры».
В период временной оккупации Илийского края в 1870–х годах русское население было выделено в отдельный приход, входящий в Томскую епархию. Первая временная церковь размещалась в одном из китайских зданий, в январе 1872 г. ее освятили во имя пророка Илии; владыка Платон прислал в Кульджу иеромонаха. Летом 1875 г. был заложен, а в марте 1877 г. освящен местным протоиереем М. Путинцевым новый храм (Св. Александра Невского); Кульджинский приход перешел в состав Туркестанской епархии. После подписания Санкт–Петербургского договора 1881 г. о возвращении Китаю Илийского края из тех мест началась эвакуация русских, а в регионе произошли многочисленные русско–китайские конфликты [462]. Губернатор А. Фриде приказал к 5 марта 1883 г. вывезти в Россию семьи русских, работавших в Кульджинском крае. Из православного храма в Кульдже была вывезена в Усек церковная утварь, окна и двери заложены кирпичом. Современники отмечали, что «присланные из Пекина фанатически настроенные войска нашли нужным смести даже следы русской культуры в крае». Через несколько лет на месте русского города уже была китайская пашня, от церкви не осталось даже следа. Каких‑либо данных о миссионерской деятельности в Кульдже или о принятии в православие представителей населения данной части Китая нет. Отсутствие миссионерской деятельности в Синьцзяне отчасти было связано с тем, что и в прилегающих районах России православное население было в меньшинстве [463].
Развитие русской колонизации Синьцзяна делало насущной проблему открытия православных учреждений в тех городах, где жили выходцы из России. В 1899 г. последовало обращение Степного генерал–губернатора [464] к председателю Миссионерского общества митрополиту Московскому с просьбой о выделении денег на постройку церкви в Кульдже и командировании туда иеромонаха. Предложение осталось без удовлетворения, так как устав не позволял Миссионерскому обществу «перешагнуть» государственную границу. Тем не менее, в начале ХХ века в некоторых городах Синьцзяна, включая административный центр этой провинции Урумчи, появились православные церкви. Правда, строительство шло медленно, и церковная жизнь не отличалась активностью [465]. Причина заключалась в крайней малочисленности собственно русских православных в составе российско–подданных жителей Синьцзяна [466]. Несколько активизировалась православная религиозная жизнь лишь после того, как в 1910–х годах русские земледельцы стали осваивать приграничные районы Илийского края [467]. В начале ХХ века в Кульдже имелся православный храм, в котором служил иеромонах Серафим. В Чугучаке службы проводили приезжавшие из России священники.
Центром православия во Внешней Монголии, как и вообще русского присутствия в этой части Цинской империи, была Урга [468]. Там в середине XIX века к зданию русского консульства пристроили небольшую деревянную домовую церковь, рядом был домик священника. В 1892 г. в консульскую церковь в Урге был назначен постоянный штат в составе Забайкальской епархии, позднее церковь передали в ведение Духовной миссии в Пекине.
В 1892 г. началось строительство церкви в Калгане (Чжанцзякоу), находившемся на южной границе Внутренней Монголии. Екатеринбургский купец М. Д. Батуев [469] купил у местных китайцев на крутом косогоре в предместье Яньбошань 6 му земли (около 0,36 га) за 700 лан серебра (около 1750 руб. серебром). Церковь на 80 человек была построена из кирпича. Иконостас был исполнен в Санкт–Петербурге известным мастером А. А. Сиговым и привезен морским путем [470]. Рядом с церковью было отведено место под кладбище, а также пристроено два флигеля для сторожа и священника. Купец Батуев передал построенную им церковь в ведение Миссии в Пекине, приложив 2 тыс. лан (около 4 тыс. рублей), на проценты от которых должен был содержаться сторож и производиться ремонт. Православная церковь в Калгане была разрушена во время восстания ихэтуаней в 1900 г. и так и не восстановлена [471].
Тува административно представляла собой Урянхайский край в составе Внешней Монголии Цинской империи. Христианство пришло в край вместе с русской колонизацией Засаянского края. Первыми пришли русские старообрядцы и православные хакасы. Вскоре среди представителей российской общины Усинско–Урянхайского края появились баптисты, католики и лютеране. Православная церковь не спешила заниматься миссионерской деятельностью среди тувинцев, так как они были китайскими подданными, и работа с ними была в ведении внешнеполитического ведомства. Начало активной православной миссионерской деятельности связано с частной инициативой. Приехавший из Европейской России предприниматель московский мещанин Н. А. Путилов стал пропагандировать идею христианизации Засаянского края. Он писал: «…когда этот край заселится православными, а сойоты примут христианство, то эта страна процветет и будет иметь влияние на всю Енисейскую губернию» [472]. Миссия в Засаянском крае, недалеко от Урянхая, была учреждена в 1876 году [473]. Однако миссионерская работа среди тувинцев так и не была налажена, более того, первая православная церковь на территории Тувы появилась в русском поселке Туран лишь в 1911 году, когда этот край фактически вышел из состава китайского государства. О появлении там прихожан–тувинцев сведений не сохранилось [474].
С вхождением Приамурья в состав России в середине XIX века появились планы организации миссионерской православной деятельности на территории соседней Маньчжурии. Для этого были предприняты попытки организации преподавания китайского языка в Благовещенской духовной семинарии [475]. Вскоре русская деятельность в Северо–Восточном Китае оказалась невозможной, не появилось в регионе и православия. В 1870 г. глава Пекинской миссии архимандрит Палладий проехал через всю Маньчжурию из Пекина в Благовещенск. Но данная поездка не была связана с миссионерством.
Вопрос о православном миссионерстве в Маньчжурии вновь был поднят в конце XIX века, после начала активной русской экспансии в регионе. Сначала появились православные церковные структуры, призванные обеспечить духовные потребности прибывших туда русских. После занятия Порт–Артура, в октябре 1898 г. для войск на Квантунском полуострове утверждено три духовных причта, в том числе два в Порт–Артуре при штабе войск и в 9–м Восточно–Сибирском стрелковом полку, и в размещенном Даляньване 11 -м Восточно–Сибирском полку. Каждый причт возглавлялся священником, находившимся в подчинении протопресвитеру военного и морского духовенства. В мае 1903 г. учрежден еще один православный причт для церкви Квантунского флотского экипажа. Пять лет в Порт–Артуре работал благочинный военных церквей Квантунской области и священник штаба Квантунской области протоиерей И. Никольский. Активное и всестороннее освоение и заселение русскими Маньчжурии ставили перед русской православной церковью новые задачи. В 1901 г. в Дальнем основано подворье Пекинской миссии, затем подворья появились на станции Маньчжурия и в Харбине [476].
Но развитие миссионерства в Маньчжурии столкнулось с неожиданным препятствием. С самого своего основания администрация Общества Китайско–Восточной железной дороги (КВЖД) во главе с С. Ю. Витте выступали против распространения русской культуры в Китае, опасаясь, что это может вызвать осложнения как с китайскими властями, так и с партнерами в Европе. Предназначение Российской духовной миссии они видели лишь в обеспечении духовных потребностей русского православного населения в Маньчжурии, но не в распространении православия в китайском обществе. С 1904 г. отмечались противоречия между миссионерами и военным духовенством [477]. Летом 1907 г. КВЖД была выведена из ведения епископа Пекинского и Китайского [478].
4.3. Распространение православия среди китайцев в России
Интересной проблемой в истории православия на Востоке является распространение христианства среди китайцев на территории России. Первые факты крещения китайцев в Сибири связаны с установлением русско–китайских связей в XVII веке. Например, взятый в Селенгинске и перешедший на русскую службу крещеный китаец, в 1740–х годах работал переводчиком. Поскольку новокрещенные по документам проходили по своим христианским именам, то их китайское происхождение можно было выявить лишь по косвенным данным, например, по образованию и роду деятельности. Выходцы из Китая были единственными на русской территории переводчиками китайского языка. Несомненно, китайцем был Тимофей Иванов, служивший переводчиком в Енисейске [479]. Среди желавших принять православие были представители разных национальностей, проживавших на территории Цинской империи [480]. Широкий резонанс получил факт крещения в 1684 г. беглого эвенкийского князя Гантимура (Петра), некоторое время служившего Цинам, и его сына Катаная (Павла). Однако китайские власти крайне негативно относились к таким бывшим подданными. Они запрещали им въезжать на территорию империи даже в составе официальных российских миссий. Например, из‑за протестов китайской стороны Н. Г. Спафарий вынужден был отправить назад в Россию переводчика, православного китайца, и остаться без переводчика.
В XVIII веке также отмечались факты принятия православия выходцами из Китая. В 1722 г. якутский житель Д. Кичкин писал в правительство: «В прошлых годах пришел из Китаев один человек в Селенгинской монастырь, который близ города Иркутска, и воспринял святое крещение, а ныне живет в том монастыре. А оной умеет читать и писать по манзурски и по никански. О котором я получил известие из Тобольска чрез своеручное письмо от преосвященного архиерея Филофея. А к оному имя, в том письме того не объявлено» [481]. Петр I распорядился прислать этого китайца в Петербург. Наибольшую известность получил привезенный в 1734 г. из Тобольска в Петербург Чжу Гэ (Джога, Федор Петров), крещенный в 1737 году [482]. Во второй половине XVIII века помощником учителя китайского языка А. Л. Леонтьева состоял крещеный китаец А. Васильев, назвавшийся знаменным офицером и сыном цзянцзюня. Количество крещеных китайцев было больше или, по крайней мере, могло быть больше, чем это зафиксировано в документах.
Интересным и малоизученным опытом принятия китайцами православия является пример перехода в российское подданство беженцев из Китая в 60–х годах XIX века [483]. Первоначально беженцы на территории России формально оставались в ведении китайских властей. Однако летом 1866 г. китайские чиновники через Внешнюю Монголию выехали в пределы Цинской империи. Беженцы столкнулись со многими трудностями, они вынуждены были приспосабливаться к русскому образу жизни. Летом 1866 г. чиновник И. Русанов отмечал, что беженцы посещали церковь. После трехлетнего пребывания в России почти все «калмыки–улюты» потеряли надежду на возвращение в Китай и обратились с просьбой о принятии их в российское подданство и наделении землей. Часть беженцев 210 семей калмыков (739 душ) и 73 семьи «солон–дауров» (298 душ) заявили о желании принять российское подданство и православие [484].
В 1868 г. епископ Томский Алексей крестил в Копале 19 беженцев из Китая, в числе которых были калмыки, дауры и китайцы; затем крестил беженцев в других селениях. Всего в 1868 г. в Копальском уезде было крещено 588 человек, в том числе 8 китайцев и 9 маньчжур. В последующие годы было крещено еще некоторое число беженцев, их число составило 721 человек, включая 12 китайцев и 12 маньчжур [485].
Часть принявших православие беженцев–монголов приписали к казачьему сословию. Но «новые христиане» оказались чужими среди русского населения, беженцев оскорбляли даже в церкви. Современники отмечали: «Несмотря на то, что они числились христианами и во всем пользовались равными правами с остальным населением, русские казаки, при всяком удобном случае, старались их унизить и эпитет «вонючая собака» они слышали очень часто» [486]. После восстановления цинской власти в Синьцзяне бывшие китайские подданные в подавляющем большинстве легально вернулись или бежали в Китай, где не сохранили православия [487].
На вошедшей в состав России в середине XIX века территории Приамурья осталось жить некоторое число китайцев: так называемые «зазейские маньчжуры» [488] и «уссурийские манзы». В начале ХХ века численность китайцев в Приамурье достигла несколько тысяч человек. Уже во второй половине XIX века сложились, казалось бы, благоприятные условия для создания китайской православной общины. Этому способствовали ряд факторов: Русская Православная церковь имела опыт миссионерской работы как в Китае, так и среди народов Дальнего Востока России; благодаря миссионерам–католикам китайские христианские общины появились в Маньчжурии и Синьцзяне; власти объявили крещение в качестве обязательного условия принятия китайцев в российское подданство; специфика китайского менталитета и религиозной системы народов Дальнего Востока не создавали серьезных барьеров для реального или формально принятия христианства. Несмотря на эти благоприятные факторы, на Востоке России китайская православная община не сложилась, что привело к появлению ложного представления о бесперспективности православной миссионерской деятельности среди китайцев.
При внимательном рассмотрении вышеперечисленных факторов видно, что они не могли оказать серьезного благоприятного влияния на процесс создания православной китайской общины. Российская духовная миссия в Пекине собственно миссионерской деятельностью практически не занималась, контактов с русскими католики во Внешнем Китае практически не имели, российские власти и общество не приветствовали принятие китайцами российского подданства. Что касается менталитета, то китайцы принимали православие, как и прочие ценности и атрибуты другого мира, когда считали, что в том мире им живется лучше, чем дома, и их там принимают. Но в России, в силу экономических, политических и природно–климатических условий, китайцы редко видели преимущества перед своей родиной.
После некоторых робких попыток, предпринятых по организации миссионерской и культурно–просветительной работы среди «зазейских маньчжур» в 60–х годах XIX века, церковь не предпринимала попыток целенаправленной работы среди китайского населения в России. Этим не занимались миссионерские общества, не было организовано специальных миссий или миссионерских станов для работы среди китайцев. Главным препятствием для массового (хотя бы и формального) принятия китайцами православия в России являлись требования отказа не только от традиционных ценностей, но и внешних китайских атрибутов. Например, когда прошение о принятии в русское подданство в 1902 г. подал женатый на своей соплеменнице китаец, генералгубернатор отклонил прошение, ответив, что по закону принять можно лишь тех китайцев, кто примет православие и «русские обычаи». Показательным является пример известного предпринимателя Тифонтая. Он не принимал первоначально православие потому, что в 1888 г. генерал–губернатор А. Н. Корф обусловил принятие христианства обрезанием косы. Тифонтай боялся понести большие убытки в торговле в Китае и просил разрешить креститься без обрезания косы, что ему не разрешили. Детей же своих он крестил, а за свои труды был награжден медалью «по ведомству православного вероисповедания».
На Дальнем Востоке во второй половине XIX века были случаи принятия китайцами православия, но это делали лишь те, кто принимал русский образ жизни и вступал в браки с русскими женщинами [489]. В XIX веке православные китайцы в основном принимали фамилию крестного, в ХХ веке обычно оставляли свою фамилию. Что касается вопроса о подданстве, то китайцы, как правило, при крещении не преследовали цели принятия российского подданства. Например, Н. П. Сунфу принял православие в середине 80–х годов, а российское подданство он получил лишь в марте 1900 года, когда вопрос о подданстве возник при устройстве сына в гимназию. Китайский подданный Г. П. Подобин крестился в Хабаровске еще в 1890 году, но приглашение на клятву по принятии в подданство получил лишь в 1899 году. Об общей численности крещеных китайцев в Приамурье говорить сложно. Н. Е. Нестерова насчитала 46 православных китайцев в Приморской области из числа подавших прошение о принятии в русское подданство. В исследовании А. А. Ипатьевой отмечено 17 случаев крещения китайцев приамурскими миссионерами с 1864 по 1897 год, при этом девять человек было крещено в 1872 году, а с 1883 г. случаи крещения не отмечены. В обобщающей работе «Азиатская Россия» отмечалось, что «кроме коренных инородцев Сибири исповедуют православие и многие инородцы, более сотни китайцев и маньчжур.». В Амурской области переписью 1897 г. зафиксировано 8 душ (в том числе 5 мужчин) православных маньчжуров, проживавших в русских деревнях. До Октябрьской революции 1917 г. принципиально ситуация так и не изменилась [490].
Несколько иная картина распространения православия среди китайцев наблюдалась в Сибири, в районах удаленных от китайских границ. В XIX веке в документах почти не отмечалось случаев принятия китайцами православия в Сибири или проживания православных китайцев [491]. Основная масса выходцев из Китая была временными рабочими и не отказывалась от своих традиционных ценностей и образа жизни. Первые православные китайцы фиксируются в регионе с конца XIX века. Среди них были как крещенные до приезда в Сибирь, так и принявшие православие на месте. После окончания русско–японской войны в Россию прибыли многие китайцы, служившие в русских войсках в Маньчжурии [492]. Оседали в Сибири и принимали православие представители китайской интеллигенции, по разным причинам не желавшие возвращаться на родину [493]. В Сибири, как и в целом по стране (за исключением пограничных селений), крестились те китайцы, которые долгое время прожили среди русских и планировали связать свою дальнейшую жизнь с Россией. Часто это было связано с женитьбой на русских женщинах. Данная тенденция сохранилась и в годы Гражданской войны [494]. Больше всего православных китайцев, очевидно, проживало в Иркутске, что обусловливалось спецификой состава населения и культуры в этом городе [495]. Встречались православные китайцы и в Западной Сибири. В Томской губернии уже по переписи 1897 г. из семи человек, указавших в качестве родного китайский язык, двое мужчин и женщина были указаны как православные.
Российское общество в целом равнодушно относилось к фактам принятия китайцами православия. Имели место представления, что китайцы крестились из корыстных интересов, в первую очередь для получения согласия на брак с русской женщиной. Современники писали: «… в приаргунских поселках не редкость увидеть казачек замужем за деревенским купезой–китайцем, зачастую принявшим православие, наружно, конечно, по настоянию невесты. Такие браки по большей части оканчиваются печально для прекрасной половины: расторговавшись, купеза уезжает к себе на родину в Чифу, оставляя в утешение своей временной подруге прижитых с нею детей» [496]. Наличие значительного числа крещеных китайцев в приграничной полосе, к тому же поддерживавших тесные контакты с китайскими пограничными чиновниками, периодически вызывало тревогу у русских властей. Весной 1908 г. начальник Нерчинско–Заводского уезда докладывал военному губернатору Забайкальской области: «Со своей стороны докладываю, что большой вред нам и большую пользу китайцам принесут те крещенные китайцы, которые живут в наших приаргунских поселках и некоторые даже женаты на казачках». В отдаленных от границы районах такие настроения высказывались реже. Крещение не несло видимых политических выгод, чаще всего китайцы даже через несколько лет после принятия православия не могли или не собирались принимать российского подданства. В Сибири не редки были случаи принятия православия китайцами–чернорабочими, остававшимися в дальнейшем холостыми. Не только население, но и власти не видели никакого различия между православными и прочими китайцами. Например, китаец Василий Иванов во время войны с Японией (1904–1905) «был выселен из города Иркутска в пределы Европейской России по распоряжению Главного Начальника Края, как желтолицый» [497]. В документах отмечены случаи, когда крещеные китайцы работали секретными агентами русской полиции, например, в Сибири работал секретный агент жандармского ротмистра Попова Хо–тянь–цзя, крещенный Михаилом.
Таким образом, рассматривая проблему принятия православия китайцами в Российской империи, можно сделать некоторые выводы. Случаи крещения китайцев не были так редки, как это обычно представляется. Чаще всего принимали православие китайцы, предполагавшие вступить в брак с русской женщиной и надолго остаться в России, но немало среди них было и холостых, сохранявших связи с родиной. Среди православных китайцев встречались представители самых разных слоев китайской общины: подрядчики, чернорабочие, торговцы, представители интеллигенции. Китайцы при принятии православия руководствовались самыми разными побудительными мотивами. Причинами относительно слабого распространения православия среди китайцев в Российской империи были почти полное отсутствие поддержки этому со стороны Православной церкви и государства, сохранение прочных связей китайских отходников со своей родиной и китайской культурой, а также нежелание русского общества принятия китайцев в свою среду и интеграции с китайской культурой.
Распространение христианства во Внешнем Китае в основном было тесно связано с китайской колонизацией и деятельностью европейских миссионеров среди китайских переселенцев в Маньчжурии и Синьцзяне. Во второй половине XIX века в ряде районов Северо–Восточного Китая уже сложились многочисленные католические общины и развернули активную деятельность протестанты. Некоторое значение для появления христианства в этих районах сыграла русская колонизация китайского приграничья. Распространение православия среди китайцев в приграничных районах как Цинской империи, так и России не стало сколько‑нибудь заметным явлением.
Глава 5. Христианство в Китае в первой половине ХХ века
В первое десятилетие ХХ века начался новый этап развития христианства в Китае, обусловленный коренными преобразованиями в стране [498]. С 1901 г. Китай вступил в период реформ, руководство Цинской империи под давлением внутренних проблем и оккупировавших столицу иностранцев начало проводить так называемую «новую политику». В 1905 г. была полностью упразднена традиционная экзаменационная система, лежавшая в основе идеологии и управления государства [499]. Цинский двор принял в 1906 г. программу конституционных преобразований и начал подготовку к созыву парламента [500]. Программа мирного перехода к конституционному устройству не была реализована, и в результате Синьхайской революции 1911–1912 годов Китай стал республикой.
Первые два десятилетия ХХ века принято считать «золотым веком» для иностранных миссионеров в Китае. Иностранная оккупация северной части страны и капитуляция цинского правительства перед агрессорами полностью открыли территорию Цинской империи для западных проповедников [501]. Правительство проводило прозападную политику в условиях, когда всем стала ясна бесперспективность стихийной народной борьбы против иностранных институтов и идей, а само государство переживало тяжелейший кризис. Китай оказался полностью открытым для любой миссионерской деятельности иностранцев. Если, например, в 1900 г. в Китае работало 61 протестантское миссионерское общество, то в 1919–м уже 130 обществ. К 1917 г. число католических миссионеров достигло 1668 человек, а протестантских превысило 6 тыс. человек. Более половины всех католических миссионеров по–прежнему представляли Францию, хотя доля их (а в ряде районов и общая численность) сократилась [502]. Заметным было присутствие католических миссионеров из Германии [503] и Италии, в первые десятилетия ХХ века в Китае появились американские католические миссионеры [504].
Среди протестантских миссионеров в самом начале ХХ века численно преобладали представители Великобритании, но через 10 лет их обошли американцы [505]. В годы Первой мировой войны в Китае действовали миссии из США (59), Англии (29), Германии (13), Норвегии (8), Швеции (7), Канады (5), Финляндии (2), Дании (1), Ирландии (1), Новой Зеландии (1) [506]. К 1920 г. общая численность служащих протестантских организаций в Китае превысила 40 тыс. человек. Одной из самых крупных была основанная евангелистом Д. Х. Тейлором Китайская Внутренняя миссия (The China Inland Mission). Согласно статистическим данным, опубликованным незадолго до образования КНР, в стране тогда насчитывалось около 700 тыс. протестантов.
В начале ХХ века католики в Китае сохранили организационное единство и подчинение единому центру ватиканской Конгрегации пропаганды веры. Объединительные процессы происходили и в протестантской среде. На миссионерской конференции 1907 г. было рекомендовано создать «христианскую федерацию Китая». После долгих переговоров была образована так называемая пресвитерианская церковь Китая, объединившая восемь (американских, английских, шотландских, канадских и ирландских) пресвитерианских обществ. В 1914 г. в 13 провинциях уже существовали федеративные провинциальные протестантские советы. Движение за преодоление протестантского деноминационализма усилилось в 1920–х годах. В 1922 г. был создан Общекитайский совет церквей, который стал еще одним шагом к объединению всех протестантских организаций в стране. В 1927 г. различные протестантские церкви, включая пресвитериан и конгрегационалистов, объединились в единую организацию под названием Церковь Христа в Китае.
Власти Китайской Республики, созданной после победы Синьхайской революции, подтвердили и расширили права христианских миссионеров. Уже в 1912 г. китайский МИД (Вайцзяобу) информировал российское посольство: «В настоящее время учреждена республика. Религиозные убеждения народа получили свободу». Российские миссионеры в 1913 г. отметили: «Теперь новый порядок правления страны, видимо, прочно установился, и можно сказать, к лучшему для христианской проповеди… Новое правительство, насчитывая в своих рядах немало христиан, сочувственно относится к делу проповеди, сознавая, что все хорошее принесено в Китай из Европы миссионерами» [507]. Явно покровительственно к миссионерам и китайцам–христианам относился сам первый постоянный президент Китая Юань Шикай, который уже в 1912 г. принял делегацию китайцев–христиан и католического епископа Пекина [508].
С начала ХХ века западные миссионеры активизировали свою деятельность в поисках новых форм и методов работы. Они широко участвовали в пропаганде западной культуры, социальных идей, научно–технических достижений, устраивали школы, приюты и т. п. Численность учащихся в школах, основанных протестантами с 1907 по 1917 год, увеличилась с 42,5 тыс. до 194,6 тыс. человек [509], в католических школах с 75 тыс. до более чем 135 тыс. человек. В это время католики по примеру протестантов стали принимать в свои учебные заведения не только китайцев–католиков. В ХХ веке миссионерские организации учредили несколько университетов и более 20 колледжей [510]. Кроме того, миссионеры, в основном американцы, активно работали в китайских государственных и провинциальных университетах. Так, Мартин был президентом Пекинского национального университета, а Тени возглавлял Бэйянский университет в Тяньцзине. Некоторые миссионерские организации, например, «Общество по распространению в Китае христианских и общих знаний», занимались пропагандой реформ в системе образования, быту и общественной жизни [511]. Традиционно католики и особенно протестанты большое внимание уделяли медицине [512], их заслуги в деле развития здравоохранения в Китае отмечали даже православные миссионеры [513]. Особое внимание протестанты также оделяли работе с молодежью, довольно многочисленными были «Ассоциация молодых христиан» и «Ассоциация молодых христианок».
Миссионеры внесли большой вклад в изучение Поднебесной. Например, с Китаем тесно связана вся жизнь выдающего ученогоиезуита Пьера Тейяр де Шардена [514]. В 1923 г. он, будучи уже профессором и кавалером ордена Почетного легиона, имея сан католического священника, отправился в Тяньцзинь [515]. Во время экспедиции в пустыне Ордос им были написаны несколько статей и эссе, в том числе «Вселенская литургия» («La Messe sur le Monde») [516]. В апреле 1926 г. его вновь направили на работу в Китай, где он провел в общей сложности 20 лет, работая в Тяньцзине и Пекине. С 1926 по 1935 год Тейяр де Шарден принял участие в пяти геологических экспедициях по Китаю, в эти же годы написал первую свою большую работу философско–теологическое эссе «Божественная среда. Очерк о внутренней жизни» («Le Milieu divin. Essai de vie interieure»). В 1929 г. он участвовал в стратиграфических работах на раскопках знаменитого памятника Чжоукоудяне близ Пекина, где были найдены останки синантропа. В последующие годы он работал советником в Национальном геологическом департаменте Китая, принимал участие в научно–исследовательских экспедициях (Китай, Центральная Азия, Памир, Бирма, Индия, Ява). С 1939 по 1946 год Тейяр де Шарден находился в вынужденной изоляции в Пекине. Там он создал свое главное произведение «Феномен человека» («Le Phenomene humain»).
Бурные потрясения в Китае, разрушение традиционной системы ценностей создавали перспективу ускоренной христианизации Китая. Эту задачу и ставили перед собой миссионерские организации, полагая, что лишь данным путем можно предотвратить будущую «желтую угрозу» для европейской цивилизации. В начале ХХ века расширились ряды и сторонников так называемого «социального евангелизма», ставивших своей целью «коллективное спасение» через социальную работу (педагогика, медицина). Заметным явлением в истории христианского миссионерства в Китае явилась состоявшаяся в 1907 г. протестантская «Конференция столетия» [517], на которой была предпринята попытка выработать единые принципы отношения христианства к китайской культуре.
В то же время борьба против национального унижения, поиски путей возрождения страны привели многих китайских просветителей и революционеров к резкой критике христианства. Одним из выразителей идей «опоры на собственные силы» в деле модернизации страны, идей преимущества китайской традиции «опоры на себя» над европейской «опоры на Бога» был китайский мыслитель и политический деятель нового времени Чжан Бинлинь [518]. В своей статье «Атеизм» он подверг критике все основные догматы христианства [519]. Известным критиком христианства был и лидер «движения за новую культуру» и один из основателей Коммунистической партии Китая Чэнь Дусю [520].
Тем не менее, среди первых китайских революционеров, начиная с лидера и символа китайской революции Сунь Ятсена, было очень много христиан [521]. В 1879 г. будущий лидер Китая поступил в англиканский колледж Иолани, проучился в нем три года и даже пел в церковном хоре. В 1883 г. он перешел в колледж Оаху, находившийся в ведении «Американского совета руководителей иностранных миссий». В Гонконге он поступил в колледж «Боцуй шуши» (Епархиальный дом), принадлежавший Английской епископальной церкви. Американский патер Ч. Хагер крестил Сунь Ятсена в конгрегационистской англиканской церкви в Гонконге. Сначала ему дали имя Жисинь, но пресвитер Цюй Фэнчи дал новое имя Исянь (Превосходящий бессмертных), которое на местном диалекте звучало как Ятсен. Сохранились свидетельства о своеобразных «антиязыческих» актах будущего революционера, из‑за которых он якобы и вынужден был покинуть родную деревню [522].
В 1915 г. Сунь Ятсен женился на Сун Цинлин, дочери Чарльза Суна христианского проповедника и предпринимателя, одного из первых китайцев, получивших образование в США [523].
Принял христианство и «стопроцентный китаец», соратник Сунь Ятсена и лидер гоминьдановского Китая Чан Кайши [524]. В 1927 г. он женился (третьим браком) на христианке Сун Мэйлин, младшей сестре жены Сунь Ятсена. Сначала Чан не принял христианство, которое исповедовала его жена, однако 23 октября 1930 г. был крещен по правилам Южной методистской церкви [525]. В 1931 г. две трети гоминьдановского Национального правительственного совета Китайской Республики составляли воспитанники христианских миссионерских учебных заведений. Многие китайские революционеры в начале ХХ века были тем или иным образом связаны с христианством [526]. Даже в Японии, где формировались китайские революционные организации, свергнувшие Цинскую династию, китайцы оказывались под влиянием христианства или организационно были с ним связаны [527]. Один из организаторов революционного движения в Ухане Лю Цзиньань в 1905 г. был назначен заведующим читальным залом при методистской церкви «Святое общество». Данная библиотека некоторое время служила источником распространения революционных идей в будущем центре Синьхайской революции.
Большую популярность в Китае и за границей получил крупный государственный деятель, левый республиканец и союзник СССР Фэн Юйсян. Он еще в молодости заинтересовался христианством, посещал классы методистской церкви по изучению Библии и принял христианство. В Чандэ (Хунань) Фэн Юйсян стал активно использовать христианство в армии и обращать в христианскую веру своих солдат и офицеров. В 1919 г. у него в армии насчитывалось уже 2 тыс. баптистов. В армии были введены ежедневное богослужение, воскресные молитвы, классы по изучению Библии. Молитва использовалась как метод духовной тренировки, христианство помогало укреплению дисциплины. Посредством христианства Фэн Юйсян пытался проводить политику «искоренения трех зол» опиекурения, азартных игр и проституции. Через христианские школы прошли и некоторые будущие деятели Коммунистической партии Китая, такие как посол КНР в СССР и член ЦК КПК Лю Сяо [528]. Китайских коммунистов поддерживали даже некоторые западные миссионеры, например, бельгийский священник Винсент Леббе [529] присоединился со своим христианским госпиталем к армии Чжу Дэ [530].
Христианами в Китае в первой половине XX века были не только республиканцы. Например, последний китайский император Пу II [531] после свержения и бегства из Пекина принял англиканство и получил христианское имя Генри. Немало других известных в Китае общественных и государственных деятелей христианских приняли христианство. Например, известный интеллектуал и патриот, юрист У Цзинсюнь в 1937 г. перешел из протестантизма в католичество, повысив престиж этой религии в глазах патриотически настроенной интеллигенции [532]. К числу лучших протестантских мыслителей мира относят одного из шести председателей Всемирного Совета Церквей Чжао Цзычэна [533].
5.2. «Китаизация» христианства в первой половине ХХ века
Начало ХХ века, отмеченное ростом нового китайского национализма, ускорило обострение противоречий между характером христианской проповеди и местным культурным контекстом. В стране началось движение за создание «китайской церкви», свободной от влияния иностранных миссионерских центров. Причиной была как ненависть к империалистам, так и раздражение по поводу непреодолимого культурно–психологического барьера, существовавшего между проповедниками и созданными ими общинами, с одной стороны, и китайским обществом с другой. Одним из лозунгов нового движения стало понятие бэньвэйхуа или бэньсэхуа, то есть укоренение в местных условиях, приобретение местного колорита. Речь шла о процессе превращения христианства в местную религию, в элемент китайского религиозного синкретизма [534]. Движение за национальную самостоятельность китайских церквей от аналогичных иностранных конфессий, развивавшееся среди протестантских миссий, оформилось в «движение за три самостоятельности» «самообучение, самораспространение, самообеспечение» [535]. Изменение религиозной политики было во многом связано с организованным китайским студенчеством, вдохновленным успехами «Движения 4–го мая», «Движением против христианства» 1922–1927 годов.
В 1920–1930–х годах многие протестантские миссионеры коренным образом изменили отношение к китайской культуре. Например, в книге Дж. Л. Стюарта [536] «Вперед с Китаем», опубликованной в 1928 г. в Канаде Отделом зарубежных миссий Объединенной церкви, отсутствовала какая‑либо критика китайской культуры. Представитель Норвежского миссионерского общества Карл Людвиг Рейхельт [537] в 1922 г. создал в Нанкине «Христианскую миссию к буддистам», которая основала монастырскую общину «Гора чистого ветра» (Цзинфэншань) [538].
С конца 1920–х годов при поддержке европейских миссионеров начала формироваться новая китайская католическая элита, соединявшая в себе основы конфуцианской и христианской культур [539]. Был поставлен вопрос о приспособлении католической литургии к китайскому литературному языку. В 1924 г. в Шанхае собрался Генеральный Синод [540], на котором приняли решение о создании единого катехизиса вместо существовавших в то время примерно ста католических катехизисов. Для исполнения этого решения папский легат Константини [541] созвал специальный комитет [542]. В начале ХХ века активно поощрялось рукоположение китайских священников, которые ставились во главе школ и приходов. К 1920–м годам они составляли более половины всего миссионерского штата. В 1926 г. Папа Римский интронизировал в епископы шестерых китайцев, но руководство епархиями осталось за иностранцами. В 1940–е годы из 20 главных католических епископов 17 были иностранцами. К середине ХХ века католическая церковь сумела окончательно закрепиться в Китае, и в 1946 г. там был избран первый кардинал.
В первой половине ХХ века постепенно сформировались независимые от западных миссионеров китайские христианские движения протестантского толка [543]. Идеологическим обоснованием этого процесса стало движение за освобождение «чистого» христианства от поздних наслоений, появившихся в процессе развития церквей в Европе. Самыми многочисленными из новых сект стали «Места собраний» и «Истинная Церковь Иисуса». Эти секты выросли на основе синтеза христианства и китайских народных религий, но не конфуцианства, как это пытались сделать миссионеры [544].
Среди активных сторонников китаизации христианства были и католики. Наибольшую известность получил Ма Сянбо, основавший в 1903 г. в Шанхае Академию Чжэндань (Aurora Academy) [545].
Он был уверен в том, что со временем христианство в Китае должно само себя обеспечивать, а также самостоятельно распространяться и управляться: на миссионерство он истратил все свое наследство [546]. В 1905 г. Ма Сянбо создал Институт Фудань («Возрожденная Аврора»). Китайские интеллигенты, такие как Янь Фу и другие, поддержали это начинание и помогли собрать необходимые средства [547]. Ма Сянбо защищал религиозную свободу и поддерживал отделение церкви от государства, выступал против решения президента Юань Шикая о превращении конфуцианства в государственную религию (1914). При случае он критиковал и церковь, одновременно призывая студентов и интеллигентов к более глубокому постижению западной мысли и культуры [548]. Среди учеников Ма Сянбо был будущий ректор Пекинского университета Цай Юаньпэй.
К числу распространенных в Китае псевдобиблейских сект относится так называемая «Поместная (Местная) церковь» Уотчмана Ни и Уитнесса Ли. Уотчман Ни (Ни Тошэн, 1903–1972) [549] родился в семье христиан–методистов (мэйимэйхуй), был внуком первого пастора–китайца конгрегационистского Американского совета миссий (Мэйго гунлихуй чайхуй). Крестился Ни Тошэн в 1920 году, образование получил в англиканском колледже, находившемся под управлением Фучжоуской миссии Дублинского университета. Его формирование шло под влиянием главы Цзянваньского библейского колледжа евангелистки Доры Юй Цыду и английской проповедницы Маргарет Барбер (Хэ Шоуэнь). Определяющее воздействие на мировоззрение Ни оказало «Плимутское братство». В 1927 г. Ни Тошэн основал собственную секту. В полиции его организацию зарегистрировали как «место собрания христиан» (цзидуту цзюхуйчу) [550].
Уитнесс [551] Ли (Ли Чаншоу, 1905–1997) родился в провинции Шаньдун в семье китайских баптистов, в 1925 г. принял крещение и стал прихожанином одной из независимых китайских церквей, которая так и называлась «Китайская независимая церковь», при этом поддерживая связь с миссионерами «Плимутского братства» [552]. Несколько лет Ли проповедовал на севере Китая, разработав свою методику миссионерской работы, организовывал маленькие общины из представителей самых разных профессий, что давало им возможность самообеспечения [553]. В 1943 г. Ли Чаншоу арестовали японцы, а после 1945 г. вновь приступил к церковной деятельности, внеся в организацию «Церкви зала собраний» зачатки тоталитаризма, ужесточив уже и без того жесткую структуру секты [554].
Источником существования секты во многом были доходы фирмы Уотчмана Ни Тошэна [555], который передал ее в собственность секте, а также «добровольные» вклады верующих, которые, становясь членами секты, также должны были передавать ей свою собственность. К 1949 г. секта имела на территории Китая 600 общин и 70 тыс. членов. В 1947 г. Уотчман Ни посетил Тайвань, где основал еще одну фабрику по производству лекарств, а также купил землю и основал школу проповедников. Все это он передал в руки Уитнесса Ли, который в 1949 г. переселился с семьей на Тайвань. Там он основал издательство «Тайваньская комната евангельской книги» и сеть церквей. По некоторым сообщениям, всего через пять лет она уже насчитывала 20 тыс. приходов. Сам же Ни Тошэн не успел уехать на Тайвань, был арестован коммунистами и получил 15 лет лагерей. Оттуда он уже не вышел началась «культурная революция», и срок ему продлили. Творческое наследие Ни Тошэна обширно, лишь неполное собрание сочинений составляет 20 томов. Труды его переведены на английский язык, и многие евангелисты пользуются ими довольно широко, не обращая внимания на содержащиеся в них богословские нелепости. Уитнесс Ли превзошел своего учителя, именно он стал настоящим основателем, вдохновителем и идеологом секты [556]. Если Уотчман Ни был динамичным проповедником, то Уитнесс Ли оказался очень способным организатором [557].
Заметное влияние на развитие христианства в Китае оказала японская оккупация. Папа Римский одним из первых признал Маньчжоу–го и отправил в это марионеточное государство своего легата [558]. Японские власти создали так называемую Христианскую ассоциацию, призванную разорвать связи китайских христиан с западными церквями в японских интересах. Однако большинство китайских христианских организаций и их лидеров оказались на патриотических, а значит, антияпонских позициях. И здесь показательна судьба основателя одной протестантской общины Ван Миндао [559]. В любом случае японская оккупация привела к еще большей оторванности китайских христиан от европейских церквей. На оккупированных территориях численность протестантов сократилось от 25 до 50%, а в районах, оставшихся под властью Гоминьдана, численность протестантского населения увеличилось на 30%. Христианские общины Китая вместе с западными миссионерами стали важным фактором сохранения антияпонского и проамериканского курса Гоминьдановского правительства Республики Китай в годы Второй мировой войны. Сразу же после разгрома Японии и окончания войны, в 1946–1949 годах, численность христианского населения и работающих в Китае западных миссионеров, значительно увеличилось.
5.3. Православие в Китае
В начале ХХ века произошли коренные преобразования в Российской духовной миссии в Пекине, приведшие к началу активной миссионерской православной деятельности в Китае. После восстания ихэтуаней и выезда миссии из Пекина ее глава архимандрит Иннокентий в июле 1901 г. был вызван в Россию для решения вопроса о полном прекращении православной миссионерской деятельности в Китае. Прежде чем покинуть Китай, начальник миссии открыл миссионерскую школу в Шанхае [560], купил вокруг Северного подворья в Пекине несколько крупных строений, съездил в Бэйдайхэ, где благодаря его стараниям началось восстановление церкви [561]. В апреле 1902 г. царским указом начальник миссии в Пекине получал сан епископа с присвоением наименования «Переславский» [562]. Летом 1902 г. епископ Иннокентий сформировал миссию в количестве 34 человек, из которых четверо имели академическое образование, в нее также входили 10 послушников, мастеровые и проч. [563]. Православным миссионерам предстояла не только пропаганда христианства среди китайцев, но борьба с другими христианскими конфессиями, не признававшими православие [564]. Члены миссии выехали из Петербурга в Порт–Артур по железной дороге в двух вагонах, специально предоставленных для них.
Епископ Иннокентий вместе со своими соратниками поселился недалеко от развалин подворья Российской духовной миссии в Пекине. Территорию миссии расширили [565] и обнесли кирпичной стеной. В 1902 г. началось восстановление Успенского монастыря. Миссия занялась активной хозяйственной деятельностью [566]. Будущие проповедники начали учить китайский язык, овладевать различными ремеслами, необходимыми при работе с простыми китайцами. К началу 1904 г. в типографии Успенского монастыря печатался русско–китайский словарь и другая литература. Для создания женской православной общины летом 1903 г. в Пекин из Красноярска прибыла старица Евпраксия с четырьмя послушницами. В 1903 г. в Успенском монастыре крещено 53 человека, проведено пять обрядов бракосочетания и шесть обрядов погребения. В 1905 г. постриг приняла и первая китаянка, албазинка Пелагея Марковна Жуй.
Преодолев противодействие русских дипломатов [567], Иннокентий открыл православную школу в Тяньцзине. На берегу моря в Бэйдайхэ начала функционировать церковь во имя Преображения Господня, миссионерский стан там возглавил брат Герасим [568]. Особое внимание Иннокентий обратил на южные районы Китая. В конце 1902 г. епископ выехал из Пекина на юг, он провел первую литургию в Шанхае, посетил Ханькоу, Гуанчжоу и Гуйлинь, где провел службы и крестил несколько молодых китайцев. Иннокентий основал миссионерский стан в Фынкоу, недалеко от Ханькоу, где около 300 местных жителей дважды, в 1898 и 1901 годах выражали желание принять православие и даже российское подданство. В 1903 г. в этом районе, в местечке Юаньцзякоу диакон Сергий Чан начал катехизацию и основал часовню. Затем Иннокентий купил 500 десятин земли около Цзуньхуачжоу недалеко от Ланьчжоу. Епископскую кафедру Иннокентий планировал перенести из Пекина в Дальний.
В ведение Российской духовной миссии в Пекине перешло, хотя и не сразу, и русское православное население, появившееся в Маньчжурии в связи со строительством КВЖД [569]. В 1902 г. по ходатайству миссии шесть обслуживавших церкви Северной Маньчжурии священников с согласия министра финансов и военного министра перешли в ведение Пекинской духовной миссии. 29 мая 1903 г. указом Священного Синода полоса отчуждения КВЖД в духовном отношении (по церковному ведомству) была подчинена начальнику Пекинской миссии. С 1 июля священнослужители в приходах по железной дороге в Китае объявлены состоящими на службе КВЖД по церковному отделу.
К началу Русско–японской войны в ведении Российской духовной миссии в Пекине были Успенский монастырь, посольская Сретенская и Ханькоуская церкви, отделения миссии в Шанхае, Харбине, Хайларе и на станции Маньчжурия, церкви в Урге и Бэйдайхэ, строящаяся церковь в Урумчи, часовня в Юньцзякоу, а также не восстановленные после восстания ихэтуаней церкви в Калгане и Дундиньане. Кроме того [570], в ведении епископа Иннокентия было 13 приходских церквей на КВЖД. В штате миссии находились сам епископ Иннокентий, архимандрит Авраамий, иеромонах Симон, священник Николай Шастин, катехизаторы Сергий Чан, рукоположенный в 1904 г. епископом из дьяконов в священники, и Иннокентий Жун, а также три учителя китайского языка [571].
Главными противниками православных миссионеров в Китае в этот период были российские дипломаты и предприниматели. В 1902 и 1903 годах Д. Д. Покотилов [572] докладывал в Петербург, что миссионерская деятельность грозит дополнительными проблемами, полагая, что «…попытки нашего епископа распространять православие среди туземцев в центральном и южном Китае могут привести только к печальным результатам». В январе 1903 г. министры финансов и иностранных дел отправили в Св. Синод специальное отношение «с изложением сведений о деятельности Начальника Духовной Миссии в Пекине, Преосвященного Иннокентия, Епископа Переславского». Министр иностранных дел писал: «… принятый на себя Епископом Иннокентием почин в активной пропаганде православия является прямым нарушением традиционной политики нашей в Китае». Он просил «не отказать разъяснить Епископу Иннокентию нежелательность с политической точки зрения предпринятых им шагов и быть может указать Его Преосвященству на Маньчжурию, как на ближайшее поле деятельности для его архипастырьских трудов». Летом 1903 г. Св. Синод обсудил данные проблемы и принял решение, «что проповедь Слова Божия… не может не входить в число задач представителей Православной Церкви, но… поручить указом Начальнику Пекинской Духовной Миссии Преосвященному Иннокентию обратить особое внимание на проживающих в Маньчжурии русских» [573].
Война с Японией изменила ход событий на Дальнем Востоке. Сразу после начала войны Св. Синод предписал Иннокентию «принять зависящие от него меры к приостановлению, впредь до восстановления спокойного течения политической жизни на Дальнем Востоке, миссионерскую деятельность находящихся в его ведении православных духовных лиц» [574]. В феврале 1904 г. по инициативе Иннокентия в Харбине было организовано Братство православной церкви в Китае [575]. Война с Японией привела к окончательному разрыву Иннокентия с властями КВЖД. С самого своего основания администрация Общества КВЖД выступала против распространения православия в Китае, боясь, что это может вызвать осложнения как с китайскими властями, так и со своими хозяевами или партнерами в Европе. Предназначение Российской духовной миссии они видели лишь в обеспечении духовных потребностей русского православного населения в Маньчжурии, но не в распространении православия в китайском обществе. Иннокентий же считал, что на основе православия возможно сближение и объединение «сродных во многом по духу» «двух великих народов». Летом 1907 г. КВЖД была изъята из ведения епископа Переяславского. Так миссионеров освободили от несвойственных им функций, что пошло только на пользу основной работе. Хотя, с другой стороны, данная акция создала и новые проблемы материального плана. В «Китайском благовестнике» отмечалось, что это «лишило миссию единственного источника доходов, подорвало благосостояние устроенных на миссионерские средства для нужд местного населения подворий миссии и во многом парализовало деятельность самой миссии».
Епископ Владивостокский и Камчатский Евсевий (Никольский) [576], в ведение которого были переданы все православные приходы в Маньчжурии, также временами поднимал вопросы организации миссионерской деятельности среди китайцев [577].
Что касается территорий, отобранных в Маньчжурии у России японцами, то Иннокентию удалось добить возвращения собственности православной церкви[578]. Японцы вернули Пекинской миссии шесть церковных зданий, две часовни и два православных кладбища. Таким образом, миссия сохранила свое присутствие в Южной Маньчжурии, взяла на себя ответственность за сохранение русских кладбищ в Китае. В 1908 г. епископ Иннокентий сам приехал на открытие памятника павшим русским воинам в Порт–Артуре[579].
После возвращения из поездки в Россию в 1907 г. епископ Переславский со своими соратниками и единомышленниками с новой силой взялись за дело православного миссионерства[580]. В 1909 г. в Пекине находилось около 25 членов миссии, большая часть послушников и монахи. В Пекине работали миссионеры: епископ Иннокентий, архимандриты Авраамий и Симон (Виноградов), иеромонахи Амвросий, Христофор и Сергий, иеродиаконы Никон и Питирим, монахи Аникита, Варлаам, Патермуфий, Мелиссен и Порфий, послушники Федор Власов, Гергий Сулданов, Златко–Гюрич Попов, Александр и Сергей Истомины. Женская община насчитывала десять человек. Большое значение имела и деятельность миссионеров–китайцев. Священник Михаил Тан опекал около 600 православных в районе Юнпинфу, священник Михаил Мин заведовал миссионерским станом в деревне Дундинъань. К началу 1914 г. в составе Российской духовной миссии в Китае числилось 85 человек, реально работали в Пекине 35 русских и 46 китайских миссионеров.
Период 1907–1917 годов стало самым плодотворным в деле развития православного миссионерства в Китае[581]. Уже в 1907 г. было крещено 96 китайцев, а численность православной китайской общины превысила 800 человек. За десятилетие эта цифра выросла на порядок. К концу 1915 г. в шести провинциях, где велась миссионерская деятельность, насчитывалось 5587 православных китайцев, проживавших в 670 населенных пунктах. В 1914 г. миссия имела свои станы в 32 населенных пунктах, в том числе четырнадцать Чжили[582] и двенадцать в Хубэе, а также в Цзянсу, Чжэцзяне, Цзянси, Шаньдуне и других провинциях. Только в окрестностях Шанхая в 1916 г. численность православных китайцев превысила 1 тыс. человек. К 1917 г. в Хубэе миссионерская работа велась уже в 17 населенных пунктах, в них работали миссионеры–китайцы. В расположенном в 150 км от Ханькоу местечке Фынкоу в 1907–1912 годах работала православная школа. В провинции Хэнань работа велась в городах по железной дороге и ряде отдаленных мест. В Кайфыне в 1907 г. православный миссионерский стан был открыт Матфеем Хуаном, знакомым с библией через протестантов.
В сентябре 1907 г. в Пекине было открыто духовное училище, в которое приняли десять учеников из разных школ. Смотрителем училища назначили архимандрита Симона, церковное пение преподавал Павел Фигуровский, учителя были русские и китайцы. В 1909 г. в Китае действовало девять начальных православных школ для мальчиков и одна — для девочек, в 1912 г. наситывалось уже девятнадцать школ для мальчиков и две для девочек[583].
В 1913 г. Российская духовная миссия в Китае приобрела подворье в Москве с целью учреждения там духовной семинарии для китайцев. Есть свидетельства о том, что некоторое число православных китайцев успело поработать и поучиться в Москве.
Заслуживают внимания достижения миссионеров в области синологии, уже по истечении первых 10 лет своей работы в Пекине Иннокентий заявил о себе как авторитетный ученый. Изданный в 1909 г. в типографии Успенского монастыря двухтомный «Полный китайско–русский словарь» включал в себя 16 845 иероглифов и 150 тыс. их сочетаний[584]. Позднее издавались и другие словари епископа Иннокентия[585]. После его смерти современники писали, что за 33 года управления миссией покойный митрополит Иннокентий среди постоянных трудов находил время и для своих ученых занятий. По их мнению, Иннокентий Фигуровский являлся одним из лучших синологов своего времени.
Материальная база православного миссионерства в Китае во многом зависела от деятельности открытых в России и Маньчжурии подворий Пекинской миссии. К 1917 г. миссия имела пять подворий, основную часть дохода давало Московское подворье. Еще в 1903 г. с благословения Синода подворье Пекинской духовной миссии было открыто в Петербурге. Оно находилось под покровительством епископа Ямбургского Сергия Старгородского, заведующим подворьем был назначен иеромонах Василий Бирюков. В 1914 г. в штат входило семь человек, в том числе четыре иеромонаха во главе с иеромонахом Леонидом, но китайцев среди них не было[586].
В 1913 г. открылось подворье в Москве, которое обустраивал приехавший из Пекина архимандрит Авраамий (В. В. Часовников). В 1913 г. на праздник 300–летия Дома Романовых в Россию приехал сам епископ Иннокентий. За время 4–месячного пребывания в Петербурге Иннокентий совершал там богослужения при участии протодиакона албазинца о. Василия. Тогда же начался сбор средств на строительство в Пекине памятника к 300–летию Дома Романовых.
Новая политическая ситуация, вызванная революцией и гражданской войной в России, не способствовала развитию миссионерства в Китае. Финансовые поступления резко сократились, старые накопления потрачены на помощь армии в Первой мировой войне. В 1919 г. в Китае закрыли все православные миссионерские станы. Финансовые и материальные средства, сохранившиеся в миссии, мобилизовали на поддержку беженцев из России. Главе миссии удалось доказать китайским властям права церкви на все имущество, не допустить его передачу в собственность СССР после подписания советско–китайского договора 1924 года. Однако архиепископу не удалось защитить имущество миссии от разбазаривания и разворовывания российскими эмигрантами, чиновниками и генералами, что и называлось современниками в качестве основной причины материального упадка православных учреждений в Китае. Несмотря на трудности, православие в Китае не исчезло, более того, китайская православная община обозначила свою самостоятельность. В 1930 г. китаец протоиерей Чан Сицзи (иначе Чан Фу) в Тяньцзине основал первый в Китае китайский православный молитвенный дом — СвятоИннокентьевский храм.
После окончания гражданской войны в России начальник Пекинской миссии не признал Советской власти и в силу своего положения и личностных качеств фактически стал главой всей русской эмиграции в Китае. Российская духовная миссия в Китае на основании постановления патриарха Тихона и Высшего Церковного Совета от 7 (20) ноября 1920 г. перешла во временное подчинение Зарубежному Архиерейскому Синоду. В 1922 г. определением Зарубежного Синода РПЦЗ была образована новая епархия — Пекинская и Китайская. В пределах этой епархии образованы викариатства: в Шанхае во главе с епископом Симоном (Виноградовым) и в Тяньцзине во главе с епископом Ионой (Покровским). Большую известность получила деятельность епископа Ионы Ханькоуского (Покровского) [587]. В 1928 г. владыка Иннокентий был удостоен сана митрополита, и Пекинская миссия продолжала активно работать по всему Китаю [588]. Глава 18–й миссии умер 28 июня 1931 г. и был погребен в склепе церкви «Всех святых мучеников».
После окончания гражданской войны на Дальнем Востоке, в сентябре 1922 г. была открыта Харбинская епархия при 28 церквях, имевшая статус временной[589]. Епархию последовательно возглавляли выехавшие в 1920 г. в Китай архиепископ Оренбургский и Тургайский Мефодий (Герасимов)[590] и архиепископ Нерчинский и Забайкальский Мелетий (Заборовский)[591]. В архиерейский сан посвятили протоиерея Николая Вознесенского, ставшего епископом Дмитрием Хайларским, и архимандрита Ювеналия (Килина), ставшего епископом Цицикарским. Епископ Нестор основал Камчатское подворье в Харбине. В 1929 г. в епархии насчитывалось более 40 приходов, три бесприходных храма, молитвенный дом и два монастыря (женский и мужской). В самом Харбине имелось 14 приходов и три бесприходных храма, а также молитвенный дом в городской тюрьме, два монастыря и одна закрытая церковь. В 1920–1930–х годах в Трехречье, где компактно проживало русское казачье население, построили пять церквей и один монастырь, в 1930 г. церковь в городе Сахаляне (напротив Благовещенска) также вошла в Харбинскую епархию. Центром православной жизни в Маньчжурии с 1900 по 1966 год был Свято–Николаевский кафедральный собор[592]. Православная церковь в Маньчжурии практически не занималась миссионерской деятельностью, но о влиянии православия на китайцев говорит тот факт, что китайские власти не позволили советскому руководству КВЖД в 1924 г. убрать с вокзала в Харбине икону Святителя Николая, мотивирую это тем, что икона пользуется почитанием у местного населения.
Непростая ситуация с развитием православия сложилась в Синьцзяне, куда в 1920 г. вместе с отступившими белыми воинскими частями прибыло несколько священников. В Суйдуне (район Кульджи), Чугучаке и Урумчи служили Феодосий Солошенко, Григорий Штокалко, Василий Федюшин и др. Во второй половине 1920–х годов синьцзянские приходы были объединены Иннокентием (Фигуровским) в отдельное благочиние во главе с иеромонахом Серафимом[593].
Церковная православная жизнь в Китае осложнялась спорами между двумя центрами — Пекином и Харбином. Например, когда Пекинская миссия открыла храм в Хайларе, со стороны Харбинской епархии последовал протест, однако спор не получил канонического завершения. Но когда в Шанхае открывалось Харбинское подворье, Синод заставил передать его Пекинскому епископу. Вопрос о границах двух епархий был вынесен на рассмотрение Архиерейского Синода, который указом от 26 ноября (9 декабря) 1926 г. предложил архиепископу Мефодию и архиепископу Иннокентию организовать разграничительную комиссию[594]. В конце 1920–х годов произошел раскол православной общины и священничества в Шанхае[595]. Во время Второй мировой войны изменились границы юрисдикции двух православных центров в Китае. Летом 1942 г. из ведения Пекинской миссии в юрисдикцию Харбинской епархии перешли почти все церкви на территории Маньчжоу–го[596].
К началу 1920–х годов на территории Китая, в Харбине и в Трехречье, образовалось несколько старообрядческих общин[597]. В 1917 г. старообрядцы, проживающие в Харбине, объединились в приход, образовав в Петропавловскую общину. В начале 1921 г. в Харбин эмигрировал старообрядческий епископ Амурско–Иркутский и всего Дальнего Востока Иосиф[598]. В конце 1922 г. приход харбинских старообрядцев возглавил о. Иоанн Кудрин, а в 1925 г. в Харбине был освящен Петропавловский старообрядческий кафедральный храм–собор. После смерти епископа Иосифа в Харбине сложилась конфликтная ситуация, расколовшая старообрядческую общину, что стало предметом рассмотрения на заседании Освященного Собора Древлеправославной Старообрядческой Церкви Христовой в Москве 1 сентября 1927 года. На этом же Соборе заслушали отказ епископа Климента (Логинова) управлять Амурско–Иркутской епархией из‑за несогласия некоторых приходов, что было принято Собором. В 1929 г. на Иркутско–Амурскую кафедру возведен епископ Афанасий (Федотов) с наречением титула Амурско–Иркутский и всего Дальнего Востока[599]. Ему поручались все приходы епархии, находящиеся как на территории Советской России, так и в Китае. В ведении епископа Афанасия, жившего в Забайкалье, приходы находились до 1937 года[600].
В начале 1930–х годов отдельный приход открыли в с. Покровка, на р. Илгачи. Покровку населяли выходцы из Забайкалья, Западной Сибири и центральной части России. Храм во имя Покрова Пресвятой Богородицы построили в селе на вершине самого высокого холма[601]. В 1932 г. настоятелем этого храма назначили о. Иоанна Старосадчева. Кроме старообрядцев белокриницкой иерархии в Китае проживало и значительное количество старообрядцев–беспоповцев поморского согласия, имевших несколько общин в Харбине и других местах Китая. В целом, их численность в Китае в первой половине XX века достигала несколько тысяч человек, только в Северо–Хинганской провинции по статистике в 1939 г. проживало 1700 старообрядцев.
Слабость православных институтов в Китае способствовала усилению движения экуменизма, униаты образовали «Русскую католическую Церковь». Их влияние было заметным в Харбине, Тяньцзине и Шанхае. Первыми православными священниками в Китае, воссоединившимися с Вселенской церковью в диаспоре, были отец и сын Коронины. Протоиерей Константин Коронин воссоединился с Римом в 1923 году, его отец протоиерей Иоанн — в 1925–м. Затем к этой конфессии присоединились архимандрит Николай Алексеев, иерей Захарий Ковалев и диакон Георгий Гиц. В 1927 г. отец Николай удалился в монастырь францисканцев в г. Цинанфу, в следующем году переехал в Пекин, где апостольский делегат архиепископ Константин совершил над ним обряд присоединения к католической церкви. В 1928 г. Папа Римский отправил униатского священника в Харбин. 31 марта 1928 г. в Харбине была учреждена Русская католическая епархия[602]. Ее административное руководство осуществлял назначенный 31 марта 1928 г. управляющим «Русской Католической Епархией византийско–славянского обряда в Маньчжурии» доктор богословия, архимандрит Фавиан Абрантович[603], который прибыл в Китай 6 ноября 1928 года[604].
В декабре 1929 г. в польской семинарии был открыт приют для русских сирот, который получил название «Русское Католическое Епархиальное Училище», а позднее — Лицей Св. Николая[605]. В начале 1930–х годов небольшая русская католическая община, численностью около 200 человек, сложилась в Шанхае, в 1930–х годах район Шанхая был выделен в отдельную Греко–католическую епархию при сохранении общего руководства за архимандритом Фавианом Абрантовичем[606]. В клире русской католической епархии в Китае на 1935 г. состояло пять иереев и иеромонахов, один иеродиакон, четыре монаха, 12 монахинь, принадлежавших с Ордену урсулинок[607], 14 сестер из Ордена францисканок. Миссия сестер урсулинок была открыта в 1928 г. в Харбине для сближения православных и католиков из числа эмигрантов из России. Присланные из Европы монашки во главе с игуменьей Лайолой Марией Сливовской[608] основали рядом с польским костелом Конвент (колледж) Святой Урсулы. Для сближения с ученицами православного происхождения католические монашки приняли византийско–славянский обряд. Монахини, урсулинки и францисканки занимались педагогическими и воспитательными инициативами. Среди воспитанниц колледжа урсулинок были и китаянки[609]. Русских католиков–мирян насчитывалось в Харбине около 150 человек. В Тяньцзине служил священник–униат Диодор Колпинский[610]. В 1939 г. Папа Римский назначил апостольским администратором Маньчжурии, руководителем миссии восточного обряда и директором Лицея Св. Николая в Харбине архимандрита Андрея Цикото[611]. В 1948 г. католический апостольский администратор был арестован в Харбине китайскими властями и передан советским органам.
В 1930–х годах Пекинская православная миссия продолжала работать, несколько даже расширив свое присутствие в Китае[612]. После смерти Иннокентия (Фигуровского) кафедру возглавил (стал главой 19–й миссии) архиепископ Симон (Сергий Виноградов). Другим претендентом на кафедру был сын Митрофана Цзи, протоиерей Сергий Чан Фу (Чан Сицзи), обратившийся за поддержкой к гоминьдановскому правительству в Нанкине. Правительство Китайской Республики утвердило его начальником Российской духовной миссии в Пекине. Сергий Чан доказывал, что основная задача миссии — проповедь христианства среди китайцев, а не забота о русских эмигрантах[613].
Весной 1933 года, после смерти архиепископа Симона, главой Российской духовной миссии в Пекине (последней, 20–й) стал епископ Виктор (Святин)[614], накануне рукоположенный в епископа Шанхайского. Новый епископ был представителем русских беженцев, он не был подготовлен к миссионерской деятельности, которой и не занимался[615]. Данное назначение оспаривал Сергий Чан, обратившийся за поддержкой в Москву к местоблюстителю патриаршего престола митрополиту Сергию (Старгородскому) и получивший его признание. Еще в 1930 г. протоиерей Сергий Чан основал в Тяньцзине первый в Китае китайский православный храм, который был назван Свято–Иннокентиевским. Одновременно из китайцев сформировался главный храмовый административный совет. В этот храм для принятия участия в церковной жизни приходили не только верующие китайцы, но и русские. В богослужении использовался китайский язык. В 1933 г. протоиерей Сергий Чан через посредство митрополита Японской православной церкви Сергия (подданного СССР) установил связь с православной церковью в Советском Союзе и признал Московскую патриархию. Этот поступок вызвал острые противоречия между ним и Виктором (Святиным). Сергий Чан не признал нового главу миссии, возведенного вскоре в сан епископа[616].
Одним из центров православия в Китае стал Синьцзян. В начале 1930–х годов вместе с беженцами из СССР туда прибыло еще несколько православных священников[617]. В 1934 г. Собор епископов в Сремских Карловцах ходатайством начальника Пекинской миссии епископа Виктора постановил хиротонисать отца Ювеналия (Килина) в епископа Синьцзянского, второго викария Русской духовной миссии с резиденцией в Урумчи[618]. Но рукоположенный в 1935 г. в епископа Синьцзянского Ювеналий так и не смог выехать к месту служения.
Важным центром православия в Китае был Шанхай. В 1934 г. в Белграде состоялось посвящение в епископа Иоанна (Максимовича). Епископ Шанхайский восстановил церковное единство в Шанхае. При нем в 1934 г. Был достроен собор в честь иконы Божьей Матери (построен вместо разрушенного японским снарядом кафедрального Богоявленского собора, похожего на разрушенный в Москве Храм Христа Спасителя)[619]. В 1935 году, когда Российская духовная миссия в Пекине торжественно отметила свой 225–летний юбилей, в Шанхае было учреждено «Китайское православное братство»[620]. Наместником духовной миссии в сане архимандрита в Шанхае стал Гавриил (Огородников)[621].
Существование двух православных епархий в Китае осложнилось в годы японской оккупации, а после начала Второй мировой войны православная церковь в Китае оказалась изолированной от всего православного мира[622]. На завершающем этапе войны, когда победа Советского Союза над Германией и поражение Японии в войне на Дальнем Востоке уже не вызывали сомнений, православное духовенство в Китае предприняло попытки сближения с Москвой. В 1944 г. архиепископ Виктор через советское посольство обратился с рапортом на имя патриарха Алексия с просьбой о воссоединении с патриаршей церковью. В марте 1945 г. с тем же предложением обратился в Москву из Дайрена (Дальнего) священник Иоанн Петелин. В 1945 г. с возведением в сан архиепископа был принят в общение Московской патриархией Хайларский викарий Харбинской епархии Димитрий (Вознесенский)[623]. Наиболее активно искал связи с Москвой архиепископ Нестор (Анисимов), известный в прошлом своими связями с русскими фашистами и японцами[624].
С окончанием Второй мировой войны православие в Китае вступает в новый этап своего развития. 27 декабря 1945 г. постановлением Священного Синода Русской православной церкви Российская духовная миссия в Пекине и Харбинская епархия вошли в юрисдикцию Московского Патриархата (Харбинская и Пекинская епархии)[625]. На территории Китая был образован Восточно–Азиатский округ Московского Патриархата, с пребыванием возглавлявшего округ архиепископа Нестора в городе Дальний. Это привело к расколу: часть духовенства пошла за епископом Шанхайским Иоанном и осталась в подчинении Зарубежной церкви.
В июне 1946 г. на территории Китая был образован ВосточноАзиатский экзархат Московского Патриархата, который возглавил Нестор[626] с возведением его в сан митрополита Харбинского и Маньчжурского[627]. Он озвучил планы возобновления миссионерской деятельности миссии в Пекине, но патриарх внес коррективы в систему управления дальневосточными епархиями, и архиепископ Виктор перешел в непосредственное подчинение патриарху[628], а Российская духовная миссия была переведена в непосредственное ведение Московской Патриархии. 22 октября 1946 г. Священный Синод постановил утвердить в должности начальника Российской духовной миссии в Китае архиепископа Пекинского Виктора (Святина) и считать его находящимся по епархиальным делам в юрисдикции экзархата, а по делам миссии — в личной юрисдикции экзарха. Этим же определением Пекинская епархия и ее шанхайское викариатство были утверждены в составе Восточно–Азиатского экзархата. Таким образом, на территории Китая сформировались два церковных центра — экзархат в Харбине и миссия в Пекине.
В 1948 г. китайские власти арестовали в Харбине митрополита Нестора и нескольких русских священников, а затем депортировали их в СССР[629]. В управление Харбинской епархией вступил епископ Цицикарский Никандр[630], утвержденный Москвой в должности управляющего экзархатом.
Некоторые перемены произошли в церковной жизни в Синьцзяне, где в 1946 г. после смерти настоятеля Кульджинского прихода Ф. Солошенко прихожане возбудили ходатайство перед Московской Патриархией о назначении священника из СССР. На должность благочинного православных церквей Синьцзяна и настоятеля Николаевского храма в Кульдже был назначен протоиерей Д. Млодзяновский. Из‑за отсутствия в это время связи с Пекином он находился в непосредственном ведении Московской Патриархии. Восстановленное Синьцзянское благочиние состояло из следующих приходов: в Кульдже, кроме большого храма, был малый, возглавляемый В. Кочуновским, в Чугучаке служили о. Акимов и Е. Тимаков, в Урумчи — И. Филонский, в Лоуцоугоу — М. Маляровский[631].
В условиях гражданской войны в Китае усугубился раскол православной церкви. Положение осложнялось и тем, что Шанхайский епископ Иоанн (Максимович) вернулся в ведение Зарубежного Синода[632]. Гоминьдановское правительство, враждебно относившееся к начальнику миссии владыке Виктору, принявшему советское гражданство, покровительствовало владыке Иоанну, признавая его законным представителем интересов православной церкви в Китае и начальником миссии. Епископ Иоанн предпринимал меры к перерегистрации и переоформлению церковного имущества. Северное подворье миссии в Пекине (Бэйгуань) предполагалось сделать китайской собственностью. Интересы владыки Виктора в Китае защищали представители советских властей[633]. В октябре 1946 г. архиепископ Виктор был даже арестован китайскими властями в Шанхае[634]. Для того, чтобы сохранить за архиепископом Виктором имущественные права на территорию миссии в Пекине, использовались документы, подписанные китайской и советской сторонами 31 мая 1924 года, в которых говорилось, что Бэйгуань является собственностью СССР[635]. Положение миссии в гоминьдановском Китае осложнялось и враждебным отношением к ней со стороны инославных миссионеров, все они видели в православной миссии «советское учреждение» в Китае. Впрочем, именно так ее называли иногда и русские архиереи. Местное русское духовенство в большинстве своем мечтало о возвращении в Россию, часть намеревалась эмигрировать. К осени 1948 г. в Шанхае проживало 8 тыс. русских эмигрантов, многие из них стремились покинуть Китай. Массовая эмиграция началась после занятия коммунистами Пекина, 4 мая 1949 г. отбыл на Филиппины и архиепископ Шанхайский Иоанн (Максимович) со своей паствой и клиром. Большая часть епархиального имущества была вывезена, документы Совета миссии частично уничтожены.
Таким образом, в первой половине ХХ века институты Русской православной церкви в Китае прошли сложный путь развития, приведший к созданию Китайской православной церкви. Начальник миссии в Пекине был хиротонисан в епископа, в начале 1920–х годов были образованы и собственно Пекинская и Китайская епархия, и Харбинская епархия. Православие в Китае развивалось в сложнейших условиях раскола Русской православной церкви, борьбы между двумя центрами, пекинским и маньчжурским, противоречий между русской и китайской православными общинами, противостояния с государственными структурами Российской империи, Советского Союза и Китайской Республики. Именно в этот период — во многом благодаря личным качествам выдающегося церковного деятеля Иннокентия (Фигуровского) — православие утвердилось в Китае.
В целом, начало ХХ столетия явилось «золотым веком» христианского миссионерства в Китае. Западные миссионеры того периода активно искали новые формы и методы работы, среди них численно преобладали сторонники «социального евангелизма». Китайские католики сохраняли организационное единство, а в протестантской среде шли объединительные процессы. Среди первых китайских революционеров многие исповедовали христианство. Но борьба против национального унижения и рост китайского национализма обострили противоречия между характером христианской проповеди и местным культурным контекстом. В стране началось движение за создание «китайской церкви», свободной от влияния иностранных миссионерских центров. На волне этого движения в Китае возникли новые влиятельные протестантские и псевдобиблейские секты. Ряд известных китайских просветителей и революционеров встали на позиции критики христианства.
Глава 6. Христианство в Китае во второй половине XX века
6.1. Протестантство и католичество в первые десятилетия существования КНР
Приход к власти коммунистов и образование КНР стали рубежным событием в истории христианства в Китае[636]. Атеистические и патриотические установки новой власти создавали неблагоприятную обстановку для религиозной жизни в стране. Особенно это отражалось на конфессиях, тесно связанных со странами, враждебных коммунистическому правительству Китая. Однако демократическая и гуманистическая составляющие идеологии победившего режима и традиционная для китайской культуры относительная религиозная терпимость стали важными факторами сохранения в КНР христианства.
На встрече с религиозными деятелями в апреле 1950 г. премьер КНР Чжоу Эньлай[637] обещал, что власти будут защищать интересы религиозных организаций, но в то же время не допустят деятельности «империалистических шпионов» среди протестантов и католиков. На следующий месяц Чжоу Эньлай провел четыре собеседования с представителями христианских церквей. Он указывал на неприемлемость сохранения организационных связей с зарубежными церквями. Первоначально христианские церкви были в ведении Иностранного отдела Центрального Народного Правительства КНР, а в 1955 г. они были переданы в ведение Церковного отдела правительства[638].
Первыми откликнулись на предложение сотрудничества с властями на патриотической основе протестанты. В рамках нового авторитарного государства различные протестантские церкви были вынуждены объединиться в единую организацию — Патриотическое движение тройственной независимости китайских христиан. В июле 1950 г. сорок христианских лидеров под руководством У Яоцзуна[639] подписали декларацию «Направление усилий китайских христиан в строительстве Нового Китая», выступив «за тройственную независимость церкви»[640]. В сентябре того же года под Декларацией поставили свои подписи 1527 протестантских лидеров, а в последующие годы под ней подписалось более 400 тыс. верующих протестантов. В апреле 1951 г. создан Комитет по подготовке движения сопротивления Америке, поддержки Кореи и обновления китайских протестантов в духе тройственной независимости. В опубликованных документах решительно осуждались США, являвшиеся в то время основным спонсором всех протестантских миссионерских организаций в Китае. В июле 1954 г. в Пекине провели Национальную конференцию китайских христиан. Она провозгласила образование комитета Патриотического движения за тройственную независимость[641] с центром в Шанхае и избрала председателем комитета У Яоцзуна. Новое направление развития китайского протестантизма делало акцент на социальную сторону учения, на эгалитарно–социалистические начала в ущерб догматической стороне религии. Против модернизма выступили сторонники сохранения фундаментальных основ христианства во главе с Ван Миндао (1900–1991)[642]. В 1955 г. они опубликовали манифест «Мы поступаем так из‑за нашей веры».
В первые годы после образования КНР некоторые протестантские церкви были изгнаны из страны. Например, в 1950–е годы были разгромлены протестантские секты пятидесятников «Истинная Церковь Иисуса» («Чжэнь есу цзяохуэй»), деятельность которых переместилась за пределы материкового Китая.
Параллельно шел аналогичный процесс и в католической церкви. После провозглашения КНР китайские католики оказались в сложной ситуации. Ватикан не признал новый Китай, а коммунистическое руководство страны не могло допустить прямого подчинения своих граждан Папе Римскому. В соответствие с официально признанными принципами патриотизма и независимости общение китайских католиков с Ватиканом было прервано. Уже в ноябре 1950 г. в провинции Сычуань[643] около 500 верующих, возглавляемых китайцем–священником Ван Лянцзо, приняли «Декларацию о самостоятельности и обновлении католической церкви». Вскоре аналогичные документы стали появляться в печати городов Чунцина, Наньчана, Уханя и др. В январе 1951 г. в центральной партийной газете «Жэньминь жибао» появилась передовая статья «Приветствуем патриотическое движение католических деятелей». Вскоре премьер КНР Чжоу Эньлай пригласил на чаепитие католических деятелей Северного Китая, где указал католической церкви в масштабах всей страны опираться только на собственные силы. Затем в Тяньцзине, Пекине, Нанкине и других городах образовали «Общества содействия движению за обновление католической церкви»[644].
На Национальном католическом конгрессе, проходившем в Пекине с 15 июля по 2 августа 1957 года, была образована Патриотическая ассоциация католиков Китая[645]. Конгресс выступил за проведение политики независимости и самоуправления в церковных делах. Председателем ассоциации был избран Пи Шуши — архиепископ Шэньянского католического диоцеза[646]. В том же году появились первые епископы, возведенные в сан без благословения Святого престола, такие как шанхайский епископ Чжан Шилян. Ватикан в ответ заявил об автоматическом отлучении от церкви всех участников таких церемоний.
К концу 1957 г. в результате депортации иностранных епископов и арестов китайских прелатов[647], сопротивлявшихся политическому режиму или не пожелавших войти в патриотическую ассоциацию, 120 из 145 епархий и апостольских префектур, действовавших в то время в Китае, остались без ординариев[648]. В некоторых провинциях духовенство стало рассматривать вопрос о замещении вакантных мест и под давлением местных отделений Ассоциации китайских католиков–патриотов выдвинуло кандидатов в епископы[649].
За период с 1957 по 1962 год китайских католических диоцезах без утверждения римской курией было избрано и рукоположено более 50 епископов. В 1957 и 1958 годах «автономные» китайские католики направляли в Ватикан на утверждение списки избранных кардиналов, но получили отказ. Поскольку данная политика пришла в противоречие с католической догмой о главенстве папы римского, часть китайских католиков сохранили верность Риму, сплотившись в так называемую «катакомбную» церковь[650]. Все документы Папы Римского, осуждающие такую практику, квалифицировались Пекином как вмешательство во внутренние дела КНР.
Высшим органом управления церковными делами католиков в КНР стал Национальный конгресс китайских католиков. В перерывах между конгрессами функции высшего органа возлагались на Китайскую католическую административную комиссию[651]. В 1962 г. состоялся 2–й съезд этой церкви, который внес некоторые исправления в устав. В частности, высшим органом управления стал уже не съезд как собрание верующих–католиков, а съезд как «всекитайское собрание представителей церкви». В уставе подчеркивалось, что церковь действует «под руководством партии и правительства» и «в соответствии с законодательством».
Значительная часть китайских католиков отвергла документы, составленные вступившими в сотрудничество с КПК священниками, открыто заявив о своем несогласии. Их старались поддерживать из Ватикана: Папа Пий XII в 1952 и 1954 годах обращался к китайской пастве с посланиями, в которых призывал сопротивляться попыткам коммунистов перекроить церковь на свой лад. С 1949 по 1953 год из Китая выслали всех иностранных миссионеров, а в 1952 г. папский нунций в Китае Антонио Рибери официально объявил о переносе представительства Ватикана в Китае из Нанкина в Тайбэй[652]. Впрочем, до середины 1950–х годов у Ватикана оставалась возможность влиять на развитие событий в китайской католической церкви. С 1949 по 1955 год Ватикан смог назначить восемнадцать новых епископов, продолжали работать большинство духовных семинарий.
Несмотря на официальное признание протестантских и католической церквей в КНР, общая политика государства и правящей коммунистической партии носили антирелигиозный и антицерковный характер и вели к сокращению христианских институтов в стране.
Логическим завершением атеистической политики молодого коммунистического государства явилась «культурная революция», пережитая КНР во второй половине 1960–х — первой половине 1970–х годов[653]. Поскольку партийные и государственные органы были в одночасье сметены в «могучем революционном порыве», все ранее достигнутые договоренности потеряли всякую актуальность. Хунвэйбины («красногвардейцы») и цзаофани («бунтари») творили насилия над христианами, разрушали здания и предметы культа, заставляли отрекаться от своей веры. Религиозным лидерам и простым верующим пришлось испытать гонения. Некоторые священники, не выдержав издевательств, покончили жизнь самоубийством, других убили или сослали в трудовые лагеря на перевоспитание[654]. Оставшихся на свободе католических священников и монахов принуждали вступать в брак[655]. Во второй половине 1960–х годов религиозная деятельность в КНР фактически была запрещена, церковная собственность большей частью была национализирована.
Частичное возрождение христианства в Китае относится к 1971 году, когда стали восстанавливаться конституционное устройство КНР и партийная жизнь в стране. Тогда же в Пекине открыли протестантскую и католическую церкви для дипломатов и иностранных студентов[656]. Однако полное восстановление христианских церковных институтов и возрождение религиозной жизни стали возможны лишь с началом реформ в конце 1970–х годов.
6.2. Создание Китайской православной церкви
Православие в Китае после победы коммунистов оказалось не просто в сложной, а в противоречивой ситуации. При господстве лозунга «русский с китайцем братья на век» «русская религия» не могла стать символом империализма. Но Советский Союз — в силу своей идеологии — не был склонен хоть как‑то поддержать православие в Китае. Православная церковь в Китае, как и большинство проживавшего там русского населения, стояли на антисоветских позициях, но к концу Второй мировой войны на патриотической почве произошло определенное сближение просоветских и антисоветских сил.
Первым вопросом для церковных властей было выяснение правового положения миссии в Китае при новом государственном строе и формальное закрепление за нею недвижимого имущества[657]. Архиепископ Пекинский Виктор (Святин) предлагал пять основных направлений деятельности[658]: миссионерское (проповедь православия среди китайского населения), монастырское, культурное, хозяйственное и благотворительное[659]. Предполагалось установить связь с духовными школами в России, организовать богословские занятия в Пекине для китайских священников, вновь открыть миссионерские станы, основать в Пекине, Тяньцзине и Шанхае духовные училища, а также создать миссию по переводам богослужебной литературы на китайский язык[660]. Культурно–просветительная деятельность должна была состоять в открытии низших русских образовательных школ, издании периодики на китайском языке, проведении разнообразных лекций и курсов, открытии новых библиотек в миссионерских станах и на приходах. Однако главной задачей начальник миссии видел восстановление ее материального фундамента.
Изменили свое отношение к православию в Китае и в руководстве Русской православной церкви в Москве[661]. Патриарх Алексий 24 января 1950 г. в ответ на рапорт владыки Виктора потребовал: «переменить взгляд на Миссию как на доходное предприятие или как на какое‑то феодальное княжество. Надо в короткий срок (скажем, менее чем в десять лет) при помощи Божией создать Китайскую Православную Церковь, с архипастырями — китайцами, священниками и монахами — китайцами, с миссионерами — китайцами, и, главное, с многочисленной паствой — китайцами». Патриарх направил письмо председателю по делам Русской православной церкви при Совете Министров СССР Г. Карпову с просьбой выяснить в МИД СССР отношение правительства КНР к правовому статусу Пекинской миссии в части ее миссионерской и хозяйственной деятельности. В июле 1950 г. указом патриарха архиепископ Пекинский Виктор (Святин) был назначен патриаршим экзархом Восточно–Азиатского экзархата и начальником 20–й Российской духовной миссии в Китае с резиденцией в Пекине[662]. Епископ Цицикарский Никандр назначался заместителем начальника миссии с резиденцией в Харбине. В составе экзархата были учреждены епархии: Пекинская (храмы в Пекине, Ханькоу, Гонконге), Харбинская, Шанхайская, Тяньцзиньская (храмы в Тяньцзине и Циндао), Синьцзянская[663].
В начале 1950–х годов шло строительство Китайской православной церкви. На одном из заседаний Синода по Китаю в июле 1950 г. в Москве было принято решение поставить протоиерея Феодора Ду, вскоре постриженного в Троице–Сергиевой Лавре и нареченного Симеоном, в епископа Тяньцзиньского[664]. В рапорте патриарху от 16 февраля 1951 г. архиепископ Виктор представил к хиротонии в епископа архимандрита Василия (Шуана)[665]. Осенью 1950 г. владыка Виктор рукоположил во пресвитеры Иоанна Ду, Михаила Ли, Никиту Ли, Аникиту Вана, Иоанна Ло. К 1955 г. в Пекинской епархии насчитывалось 17 священников–китайцев[666]. Владыка Виктор сформировал управление при экзархе, в которое вошли три русских и три китайских священнослужителя. Китайцы заняли ряд ведущих постов в Российской духовной миссии: в Ревизионную комиссию входили два китайца и один русский, во главе Высшей начальной школы был поставлен китайский священник Гермоген Тан, должность кафедрального протоиерея занимал о. Михаил Мин, экономом стал священник Леонид Лю, свечным заводом заведовал диакон Николай Чжан[667]. В Шанхае процесс создания Китайской церкви шел активно, но там было всего 70 православных китайцев, а в числе китайцев–священнослужителей имелись по одному епископу, священнику и дьякону. Сложнее всего реализовывался план создания Китайской церкви в Маньчжурии, поскольку там не было китайского духовенства и приходов[668]. Первым шагом на этом пути стало учреждение миссионерского попечительского совета при подворье Пекинской миссии в Харбине. Но к 1955 г. в Харбинской епархии появился лишь один священник–китаец.
Положительное отношение китайского духовенства к идее строительства Китайской православной церкви у некоторых из них сочеталось с шовинистическими и националистическим настроениями, приведшими к расколу. Сепаратистов возглавил переведенный в Шанхай владыка Симеон (Ду), который старался посеять среди китайского духовенства недоверие к экзарху[669]. Он считал, что прежде дарования Китайской церкви статуса автокефалии необходимо открытие автономной епархии, во главе которой должен стоять епископ–китаец с наименованием епископ Пекинский и всего Китая. Он просил разрешения открыть подворья Китайской православной церкви в пределах Пекинской, Харбинской, Тяньцзинской и Синьцзянской епархий. Не дожидаясь ответа из Москвы, владыка Симеон разослал всем православным китайцам в пределах этих епархий анкеты, в которых просил высказать их мнение о его проекте создания автокефальной церкви в Китае.
Глава миссии старался снискать расположение со стороны властей КНР для получения их согласия на регистрацию епархиального управления и приходов. Ради этого он безвозмездно передал китайским властям земельные участки в Бадаханьгоу, Калгане, Дундинани, Бэйдайхэ, Лаошани и в провинции Цзянси. Несмотря на это власти КНР предпринимали попытки препятствовать деятельности Русской духовной миссии[670]. Не было разрешено издание журнала «Китайский благовестник», в силу трудностей с получением разрешений на поездки по Китаю почти отсутствовала связь между православными епархиями и приходами. Городские власти Пекина обязали миссионеров принимать участие в общественно–полезных работах.
В первые же годы существования КНР православная церковь в Китае столкнулась с материальными проблемами. Например, в 1952 г. доходы Шанхайской епархии сократился на 60%[671]. Епископ Симеон (Ду) предлагал закрыть все храмы, оставив открытым только кафедральный собор. Была закрыта катехизаторская школа. К лету 1954 г. в Шанхае оставалось около 200 русских верующих, китайская же паства не насчитывала и 70 человек. Единственным источником существования епархии служило очень незначительное пособие от патриархии. То же произошло и на КВЖД, где после отъезда русских почти не осталось православных. Например, в середине 1950–х годов церковь Казанской Божьей Матери в г. Якэши имела почти 2 тыс. прихожан, в числе которых было лишь два китайца, а остальные русские или потомки смешанных браков[672]. Не случайно, церкви стали закрываться уже в начале 1940–х годов, по мере выезда русского населения[673].
Все эти проблемы заставили архиепископа Виктора обратился к патриарху с просьбой о реорганизации церковного управления в Китае и упразднении Российской духовной миссии. 30 июля 1954 г. Священный Синод под председательством патриарха постановил упразднить Российскую духовную миссию в Китае, оставив все православные храмы в Китае в ведении экзархата Московской Патриархии в Восточной Азии[674]. Пребывание архиепископа Виктора в Москве 12–27 июня 1954 г. и дальнейшие изменения в общественной жизни КНР привели к принятию решения об упразднении Восточно–Азиатского экзархата. Архиепископу Виктору предложили через посольство СССР в КНР ознакомиться с мнением китайского правительства о дальнейших формах управления Китайской православной церковью[675]. Харбинский епископ Никандр и русское духовенство были извещены о том, что все желающие выехать в СССР должны обращаться в советские консульства для получения въездных виз[676]. Начальнику миссии в Пекине также предложили по завершении реорганизации церковного управления в КНР приехать в Советский Союз. Все недвижимое имущество экзархата подлежало передаче китайскому правительству, а Северное подворье (Бэйгуань) — советскому посольству. Для решения всех возникших вопросов в Китай командировали епископа Мукачевского и Ужгородского Иллариона и протоиерея Николая Наумова[677]. В октябре 1954 г. архиепископ Виктор приказал начать передачу недвижимого церковного имущества китайским властям[678].
Упразднение православной миссии и передача властям КНР имущества не ликвидировали раскол в православной церкви в Китае. Симеон (Ду) опубликовал в «Церковном листке» свое мнение о путях реформирования церковной жизни в Китае. Отказавшись взять публично обратно свое мнение, он просил об увольнении. Находившаяся в Пекине делегация патриархии и экзарх обратились к архимандриту Василию (Шуан)[679] с просьбой согласиться на хиротонию в сан епископа, чтобы возглавить Китайскую православную церковь. В октябре 1955 г. архимандрит Василий принял это предложение, а в апреле 1956 г. начальник Отдела по делам религий при Госсовете КНР Хэ Чэнсян дал согласие на назначение архимандрита Василия (Шуан) епископом Пекинским. Он должен был также временно исполнять обязанности главы Китайской православной церкви. Архиепископу Виктору предложили сдать преемнику все церковные дела и имущество Пекинской епархии[680].
30 марта 1956 г. недвижимое имущество Русской православной церкви в Китае безвозмездно передали государственным властям КНР. Движимое имущество становилось собственностью Китайской православной церкви. Вся территория Бэйгуаня была передана советскому посольству. Последний русский архиерей, архиепископ Виктор (Святин), выехал из Пекина 24 мая 1956 г. и пересек границу КНР 26 мая[681]. В СССР Виктор (Святин) возглавил Краснодарскую епархию и был хиротонисан в митрополиты. Командированный еще в 1933 г. из Пекина в Гонконг священник Дмитрий Успенский отказался подчиниться китайским епископам[682].
После отъезда Виктора (Святина) из Китая положение православной миссии оставалось неопределенным. Единственным епископом там был Симеон, которого в Москве не хотели видеть во главе Китайской автономной церкви, но он фактически и руководил церковными институтами, и духовенством. В 1956–1957 годах в Москве был утвержден проект о даровании автономии Китайской православной церкви и хиротонии в епископа Пекинского архимандрита Василия (Шуана). Избрать главой Китайской церкви епископа мог только Собор, но он так и не был созван в Китае. Кроме того, епископ Василий отказался возглавить Харбинскую епархию, полагая, что она должна управляться епархиальным советом. Китайская православная церковь быстро пришла в упадок[683].
В Синьцзяне китайская православная община также не сформировалась, и к 1956 г. там остался служить лишь один русский священник — архимандрит Софроний, назначенный в 1954 г. настоятелем прихода в Кульдже и благочинным Синьцзяна[684]. В 1957 г. Синьцзянское благочиние формально подчинили Пекинской епархии, но просьба священника Софрония прислать ему на смену священника–китайца так и не была удовлетворена[685]. В январе 1959 г. настоятель храма в Тяньцзине Иоанн (Ду) попросил перевести его служить в России. В 1960 г. епископ Василий заболел и в 1962 г. умер. В середине 1964 г. в Пекине закрыли последний православный храм, а в 1965 г. в Шанхае скончался последний китайский архиерей — епископ Симеон (Ду)[686]. В Харбине к началу 1966 г. осталось лишь четыре православных священника[687], в Пекине — три, во Внутренней Монголии, включая Трехречье, — два.
После начала «культурной революции» православная религиозная жизнь в Китае, и без того находившаяся в упадке, фактически остановилась. Хунвэйбины убивали священников, разрушали церкви[688]. В Харбине, где находилось около 20 только православных церквей, были разрушены или закрыты все христианские культовые сооружения. В 1966 г. группа подростков ворвалась в храм и избивала священника о. Стефана (У) палками несколько часов, пока он не скончался[689]. Тогда же разрушили Иннокентьевский храм в г. Маньчжурия и Ильинскую церковь в Чжалайноре. Из 39 церквей, имевшихся в Хулуньбуире к середине ХХ века, не осталось ни одной. Последняя церковь в поселке Попирай сожжена в 1967 г. Хунвэйбины разрушали церкви и в Синьцзяне, например, Свято–Никольский храм в Кульдже. В первый же год «культурной революции» закрыли все православные церковные приходы, и до начала 1980–х годов православной религиозной жизни в КНР практически не было.
6.3. Христианство на Тайване
Правительство Китайской Республики во главе с лидером Гоминьдана Чан Кайши (Цзян Цзеши), перебравшееся на остров Тайвань после 1949 года, сохранило на подвластной территории антикоммунистический националистический режим. На Тайване сохранились и продолжили свое развитие различные христианские конфессии и секты. В роли важной опоры для правительства Чан Кайши выступал Ватикан, на дипломатическом уровне признававший Тайбэй, а не Пекин. На Тайване был возрожден пекинский католический университет Фужэнь, находящийся под личным покровительством Папы Римского[690]. Католики создали разветвленную систему начального и среднего образования, в том числе в районах населенных аборигенами. На острове прочно обосновались иезуиты.
К моменту освобождения от японской оккупации и возвращения Тайваня под суверенитет Китая в 1945 г. на острове было три больших протестантских деноминации — пресвитерианская (Тайвань цзидуцзяо чжанлао цзяохуэй), «Истинная церковь Иисуса» (евангелисты–пятидесятники) (Чжэнь есу цзяохуэй) и «Тайваньская Святая церковь» (евангелисты) (Тайвань шэнцзяохуэй). Пресвитериане были традиционно связаны с местным населением — как с китайцами, говорившими на диалекте хакка, так и с аборигенами, переводили Священное Писание на их языки. Пресвитерианская церковь выполняла роль непременного защитника интересов тайваньцев в борьбе с бежавшими с материка гоминьдановцами[691]. «Святая церковь», основанная американскими миссионерами, проникла на Тайвань из Японии[692]. «Истинная церковь Иисуса» сохраняла тесные связи с материковым Китаем, что также отражалось на ее деятельности.
После начала Корейской войны вместе с американской помощью на Тайвань прибыли тысячи западных миссионеров. В 1950–е годы там уже проповедовали неоевангелисты, пятидесятники, южные баптисты, консервативные баптисты, баптисты–конгрегационисты, адвентисты седьмого дня, лютеране, методисты, реформаторы–конгрегационисты, представители епископальной церкви[693]. Гоминьдановское правительство тесно сотрудничало с миссионерами, их периодические издания, типографии, радиостанции и школы использовались для антикоммунистической пропаганды.
В середине века на Тайване набрала силу переместившаяся с материка харизматическая псевдобиблейская секта — уже упоминавшаяся ранее «Церковь дома собраний» или «Поместная церковь», основоположником которой был погибший в КНР Ни Тошэн (Уотчмэн Ни), а руководителем–администратором — Ли Чаншоу (Уитнесс Ли). Последний в 1949 г. переселился с семьей на Тайвань. Там он основал сеть церквей, которая, по некоторым сообщениям, всего через пять лет насчитывала уже 20 тыс. приходов и издательство «Тайваньская комната евангельской книги». В 1962 г. Уитнесс Ли объявил, что Бог призывает его переехать в США. Он основал «Церковь в Лос–Анджелесе», и вскоре многие сектанты с Тайваня перебрались туда. «Церковь» стала быстро пополняться американскими членами, и новые «собрания» стали возникать по всей стране.
Расцвет тайваньского сектантства совпал с глубоким социально–экономическим и политическим кризисом. Тайвань превратился в арену соревнования различных протестантских, евангелических и неоевангелических деноминаций[694]. Миссионеры активно работали в сфере образования, здравоохранения, в программах помощи бедным[695]. С христианством была тесно связана политическая верхушка Тайваня, Чан Кайши и его наследник Цзян Цзинго были протестантами–методистами. Это обстоятельство хоть и не повлекло за собой христианизации бюрократии, однако способствовало формированию сочувственного отношения к христианству в обществе. Получавшие образование в США чиновники в значительной своей части становились членами той или иной деноминации, христианство рассматривалось и как способ приобщения к политической элите, и как инструмент адаптации к американским реалиям. Но в целом, после 1960–х годов на Тайване остановился рост какойлибо из протестантских деноминаций.
Католическая церковь на Тайване также встала на путь поиска новых средств «инкультурации»[696]. Примером такой методики стали христианские медитации, начинающиеся с трех ударов в специальный колокол, который используется в Юго–Восточной Азии во время религиозных церемоний[697]. Упор на психико–энергетическую сторону в духовной жизни, по мнению тайваньских христиан, выявляет специфику китайского духовного менталитета. Общая численность христианской общины на Тайване, стабилизировавшаяся к 1980–м годам и составила около 1 млн. человек, при этом около трети были католики[698].
6.4. Христианство в годы реформ в Китае
Со вступлением КНР в эпоху реформ в конце 1970–х годов в Китае восстановлено нормальное (для светского государства) функционирование религиозных институтов и структур, началось возрождение и развитие христианства. Впервые после длительного периода «культурной революции» вопрос о восстановлении нормальной религиозной жизни в стране был поднят на июльском совещании (1978) в Отделе по делам единого фронта при ЦК КПК. Поворотным для всей государственной политики, в том числе и в области религии, стал 3–й пленум ЦК КПК 9–го созыва, состоявшийся в декабре 1978 года. Положение о свободе вероисповедания закреплялось Конституцией КНР 1978 года (статья 46)[699].
В декабре 1978 г. прошло Всекитайское рабочее совещание по религиозным вопросам[700]. На нем присутствовало 62 участника из 29 регионов КНР, представители министерств и ведомств. На совещании был провозглашен курс на восстановление всех религиозных конфессий и возобновление деятельности религиозных объединений, был решен вопрос о возобновлении работы органов по делам религии. В феврале 1979 г. был восстановлен Отдел по делам религии при Госсовете КНР, который возглавил Сяо Сяньфа[701]. После этого были восстановлены отделы по делам религии на местах. Свобода вероисповедания регламентировалась принятым в 1979 г. первым в истории КНР «Уголовным кодексом». За незаконное лишение граждан свободы вероисповедания чиновникам грозило лишение свободы до двух лет. А деятельность незарегистрированных сект могла быть приравнена к контрреволюции.
В сентябре 1979 г. ЦК КПК принял документ «Курс единого фронта в новый исторический период и задачи в отношении религиозных проблем», направленный на закрепление политики свободы вероисповедания. В 1980 г. вышло постановление Госсовета КНР «Решение проблем проведения политики в отношении недвижимости религиозных коллективов», предписывающее возвращение церковным организациям всей недвижимости или выплаты денежной компенсации, а также возвращение замороженных во время «культурной революции» денежных средств[702]. Обновленные принципы взаимодействия государства и церкви были в 1982 г. изложены в постановлении ЦК КПК «Основные точки зрения и политика партии в отношении религии при социализме»[703]. В документе в очередной раз подчеркивалась необходимость жестко следовать партийному и правительственному руководству. Общины верующих контролировались Отделом по делам религии, следившим, чтобы их деятельность не выходила за рамки дозволенного. В декабре 1985 г. было принято совместное постановление Госсовета КНР и ЦК КПК «Претворение в жизнь религиозной политики партии и связанные с этим проблемы». Этот и последовавшие за ним документы детализировали и конкретизировали материально–финансовые вопросы религиозных общин[704].
В декабре 1990 г. по инициативе генерального секретаря ЦК КПК Цзян Цзэминя было созвано совещание по религиозной работе, на котором подчеркивалась необходимость защищать стабильность и преемственность религиозной политики, стимулировать работу всех партийных, правительственных и общественных организаций в этой сфере. В 1991 г. был принят важный документ — уведомление ЦК КПК о дальнейшем улучшении религиозной работы. В нем делался акцент на совершенствование религиозного образования, а особое внимание было обращено на область юрисдикции. 7 ноября 1993 г. в выступлении Цзян Цзэминя на Всекитайском совещании по работе единого фронта[705] впервые была сформулирована установка на «взаимное соответствие религии с социалистическим обществом». В 1990–е годы были приняты новые законодательные документы КНР, регламентирующие религиозную жизнь в этой стране. Среди них — принятые в 1994 г. Указы Правительства КНР № 144 «Правила, касающиеся религиозной деятельности иностранных граждан в Китае»[706] и № 145 «Правила, касающиеся мест религиозных собраний».
С первых лет реформ в КНР заметно активизировалась деятельность католических церковных институтов. В мае 1980 г. Патриотическая ассоциация католиков Китая (Патриотическая китайская католическая церковь) провела в Пекине свой 3–й Конгресс. На нем присутствовало 198 епископов, священников и мирян из 26 провинций, городов центрального подчинения и автономных районов КНР[707]. Конгресс рассмотрел работу ассоциации за последние 18 лет, принял решения на будущее и избрал председателем ассоциации епископа Цзун Хуайдэ[708]. Это привело привел к коренной реорганизации управления «открытой» католической церкви в КНР, были созданы две национальные организации: Китайская католическая административная комиссия (Комитет по делам китайской католической церкви) и Китайская коллегия епископов (Синод). Высшим органом управления церковными делами в стране был признан Национальный конгресс китайских католиков. В перерывах между конгрессами контроль за выполнением его решений был возложен на Китайскую католическую административную комиссию. Китайскую коллегию епископов (Синод), состоящую из епископов различных диоцезов, возглавил Чжан Цзяши[709]. На этот орган возложены задачи толкования католического вероучения и канонов, опыта миссионерской работы и поддержания дружественных связей с католиками зарубежных стран. В 1992 г. состоялся 5–й Конгресс китайских католиков–патриотов, по его результатам Синод и Административная комиссия повысили свой статус, фактически став самостоятельными структурами. Кроме того, были созданы пять комиссий, контролировавших деятельность семинарий, проведение литургий, изучение богословия, финансирование и международные отношения. С ослаблением «идеологического пресса» КПК был отмечен всплеск популярности церковных таинств, культовых предметов[710]. В 1992 г. было принято решение об использовании литургии на китайском языке для всех епархий.
В годы реформ началось возрождение официально непризнанных структур католической церкви в Китае. Лидером «катакомбной» католической церкви стал епископ Фань Сюэянь из Баодина (провинции Хэбэй), освобожденный из заключения в 1979 году. Папа Римский наделил главу «катакомбной» церкви властью рукополагать епископов в соседних епархиях. К 1989 г. в непризнанной властями КНР церкви насчитывалось более 50 епископов. Они и основали свою епископальную конференцию. Рим также дал «катакомбным» епископам право рукополагать священников без необходимого длительного обучения в семинарии.
В годы реформ в КНР началось сближение «независимой» католической церкви с Папским престолом. С одобрения властей Патриотическая китайская католическая церковь неоднократно предпринимала попытки наладить отношения с Ватиканом. По этому поводу в 1979 г. сделано соответствующее заявление, которое, правда, содержало неприемлемое для Папы Римского требование признания независимости китайских католиков. В 1981 г. аннулировано принятое в 1958 г. постановление, где кандидатам в епископы «рекомендовалось» отречься от верности Папе[711]. Это привело к росту числа кандидатов, некоторые из этих епископов тайно получили признание Папы. Молитва о Папе Римском, исключенная из «Сборника самых важных молитв», стала вновь возноситься верующими с 1982 года. В феврале 1989 г. закреплено решение о «духовном воссоединении со Святым Престолом», а в апреле того же года Китайская коллегия епископов признала Папу главой китайской церкви. В 1990–е годы ряд епископов официальной церкви, назначенных без согласия Папы, наладили контакты с Римом и получили признание от Римского престола. Но, несмотря на это, катакомбные иерархи не захотели идти на сближение с правительством КНР, в силу чего преследование неофициальных католиков на местном уровне продолжилось.
Папский престол также искал пути сближения с «независимой» католической церковью[712]. Еще в 1981 г. кардинал Казароли заявил, что Ватикан хотел бы диалога с КНР, но из Пекина не последовало никакого ответа[713]. Совершая визит в Европу в 1986 г. генеральный секретарь ЦК КПК Ху Яобан намекнул, что препятствием для нормализации являются связи Ватикана с Тайванем. В 1992 г. епископ из КНР Чуань Тешань встречался с представителем Святого Престола в Париже. В сентябре 1993 г. высокопоставленный эмиссар Ватикана присутствовал в Пекине на церемонии открытия 7–х Азиатских игр. В том же году в КНР побывала лауреат Нобелевской премии мира, католическая монахиня мать Тереза. Напряженность в отношениях между Пекином и Папским престолом вновь возникла в 1994 году, когда правительство КНР издало «Правила, регулирующие религиозную деятельность иностранцев на территории КНР», полностью исключив появление в стране иностранных проповедников. Чтобы поправить положение, в январе 1995 г. из КНР на Филиппины была направлена большая делегация для участия в мессе, которую служил Папа Римский в день молодежи. К началу XXI века отношения между Пекином и Римом остались противоречивыми и достаточно неопределенными. В 1999 г. кардинал Анджело Содано объявил о готовности Ватикана разорвать дипломатические отношения с Тайванем и перенести официальное представительство Ватикана в Китае из Тайбэя в Пекин. В 2000 г. Папа Римский Иоанн Павел II публично извинился перед китайским народом за прошлые грехи католической церкви, но в том же году Ватикан провел канонизацию сотен китайских христианских мучеников, что вызвало явное недовольство в Китае.
С началом реформ появилась возможность развития духовного образования. В 1980 г. Католическая административная комиссия приняла решение проводить китайский католический семинар для подготовки духовенства и теологов. В 1982 г. усилиями церковных деятелей провинций Цзянсу, Чжэцзян, Аньхой и города Шанхая открыта католическая духовная семинария Юйшань, в которой обучались 36 учеников[714]. Вскоре была открыта семинария в Пекине, а в 1983 г. появилась Всекитайская католическая семинария[715]. Обучение в семинариях, помимо прочего, нацелено на воспитание духовенства в духе патриотизма и преданности КПК. Семинаристы получили возможности стажировок в США, Англии, Франции, Италии, Бельгии, на Филиппинах. В 1997 г. была открыта двухлетняя аспирантура по теологии на 100 человек[716].
Одновременно с возрождением католичества в КНР активизировали свою деятельность протестантские христианские организации. Во главе Патриотического движения тройственной независимости протестантов в конце 1979 г. стал епископ Дин Гуансюнь. В октябре 1980 г. в Нанкине состоялась 3–я Национальная конференция китайских христиан, которая учредила Китайскую христианскую ассоциацию (КХА) — орган, ответственный за работу церкви, во главе с Дин Гуансюнем. В 1981 г. вновь открылся Нанкинский объединенный теологический семинарий. Кроме того, комитет Патриотического движения за тройную независимость субсидировал журнал «Тяньфэн» («Евангелие») и издал несколько религиозных книг. В 1991 г. КХА вступила в международную организацию Всемирный совет церквей (ВСЦ).
После начала реформ началось возрождение христианских сект, разгромленных на территории материкового Китая еще в 1950–е годы. Несмотря на противодействие властей и официальных церковных структур, в стране, особенно в сельской местности, активизировали свою деятельность так называемы местные или домашние церкви[717], в которых причудливо переплетаются христианский фундаментализм и китайские народные культы и верования. Именно эти секты вызывают наибольшее опасение у властей[718]. В «Белой книге о свободе религиозных убеждений в Китае», изданной правительством КНР в 1997 году, утверждалось, что «нет никаких требований регистрации для домашних богослужений, на которых в основном присутствуют родственники и друзья для отправления таких религиозных нужд, как чтение молитв и Библии». Однако такие собрания на практике ограничивались членами семьи и их друзьями, которые «не встречаются регулярно и не раздражают своих соседей».
В последние годы по всему Китая распространилась деятельность псевдобиблейских сект, созданных на основе учения Уотчмана Ни и Уитнесса Ли. К этой группе относится «всеохватывающая церковь» (цюаньфаньвэйцзяо) и «южнокитайское движение домашних церквей»[719]. От них отпочковались «вера в господа Чашоу», обожествлявшая самого Уитнесса Ли, и «административный центр диаконии в Китае» (Чжунго далу синчжэн чжишичжань). Основатель секты «поставленный царь» (бэйливан) У Янмин объявил себя Иисусом Христом. Основатели сект «религии бога отца» (чжушэньцзяо) Лю Цзяго, «дух–дух» (линлинцзяо) Хуа Сюэхэ и «общество учеников» (мэньтухуй) Цзи Саньбао также объявили себя Христом. Христианские принципы с элементами китайской национальной традиции совмещает в себе Учение «Восточного света». «Церковь всемогущего Христа Восточный свет» утверждала, что второе пришествие Христа уже состоялось в лице женщины по фамилии Дэн. Согласно идеологии сектантов, «новый Христос» Дэн должна помочь китайцам победить Запад до наступления Конца Света, который приверженцы церкви ожидают в скором будущем.
В 2000 г. в КНР официально подвели итоги возрождения христианства в стране, формальным поводом к чему стал полувековой юбилей существования патриотических христианских церквей. 23 сентября 2000 г. в Пекине в Доме народных собраний состоялось торжественное собрание по случаю 50–й годовщины патриотического христианского (протестантского) движения Китая за автономию, экономическую независимость и автокефалию. Торжество проходило под председательством Ло Гуанцзуна, главы Патриотического комитета. Председатель Китайского христианского общества Хань Вэньцао выступил с докладом «Итоги 50–летия христианского патриотического движения в Китае за автономию, экономическую независимость и автокефалию — любовь к Родине, любовь к религии, общее продвижение в новый век». Выступивший на собрании заместитель председателя Народного политического консультативного совета Китая (НПКСК), начальник Отдела единого фронта ЦК КПК Ван Чжаого сказал: «50 лет назад патриотические христиане Китая, представителем которых был господин У Яоцзун, развернули новое революционное движение за автономию, экономическую независимость и автокефалию… Это — великая революция китайского христианства во имя адаптации в китайском обществе, окончательное избавление от контроля и влияния со стороны империализма, важный шаг на пути любви к родине и религии. В течение 50 лет китайское христианство придерживается этого патриотического направления, придерживается принципа самостоятельного ведения своих религиозных дел, придерживается любви к Родине и религии, сплоченности и прогресса и внесло вклад во имя сохранения социальной стабильности и стимулирования экономического и социального развития и добилось богатых плодов, в результате чего китайское христианство превратилось в религиозное дело, которое ведут сами китайские христиане»[720].
Спустя два месяца, 29 ноября в Пекине состоялось торжественное собрание, посвященное 50–й годовщине антиимпериалистического патриотического движения китайского католичества. Собрание проходило под председательством главы Коллегии католических епископов Лю Юаньжэня. На торжественном собрании с докладом выступил председатель Ассоциации китайских католиков–патриотов епископ Фу Тешань. Заместитель председателя НПКСК, начальник Отдела единого фронта ЦК КПК Ван Чжаого в своей речи заявил, что: «50 лет истории со всей полнотой доказали, что антиимпериалистическое патриотическое движение успешно претворяет в католических кругах дух патриотизма, что самостоятельное ведение своих религиозных дел — правильный выбор, сделанный священнослужителями и верующими китайского католичества на основе истории и обстановки Китая, неизбежный путь китайского католичества в адаптации к социалистическому обществу»[721].
В 1980–е годы началось возрождение православия и восстановление православной религиозной деятельности в КНР. Этот процесс был связан не только с реформами в Китае, но и с началом «перестройки» в СССР. Ситуация осложнялась как малочисленностью православной общины в стране[722], так и отсутствием формального закрепления статуса конфессии на общегосударственном уровне. Правительство признало за православием статус традиционной религии лишь в районах компактного проживания граждан русской национальности. Например, документ о признании православия одной из традиционных для Китая конфессий был принят на уровне правительства Автономного района Внутренняя Монголия.
После начала политики реформ в КНР были открыты православные приходы в Харбине, Урумчи, Чугучаке; в 1984 г. возвращен верующим один из харбинских храмов — Покрова Божьей Матери. В 1986 г. в этом храме началось богослужение, службы вел священник Григорий Чжу[723]. Проявлением интереса и уважения к православию можно считать и восстановление харбинского кафедрального собора, приспособленного сейчас под музей[724]. В 1983 г. правительство Синьцзяна разрешило русским не выходить на работу в Рождество и на Пасху, а в 1991 г. в Урумчи была построена церковь (Свято–Никольская). В 1999 г. началось строительство православной церкви на территории кладбища в Кульдже. В течение 1991–1999 годов на средства китайской казны был построен православный храм в административном центре Правоаргунского аймака (Трехречье в Хулуньбуире), Лабдарине (г. Аргунь). В составе этого аймака в 1994 г. создан Русский национальный сомон Эньхэ.
В годы политики реформ в КНР начался процесс возрождения православия в Шанхае. В 1980–х годах священник Михаил Ли[725] обращался к правительству с просьбой вернуть две православные церкви, но каждый раз власти под различными предлогами отказывали. Не добившись возвращения церквей, о. Михаил Ли в 2000 г. переехал в Австралию[726]. Возрождение православия на юге Китая началось под влиянием Гонконга, где находилась резиденция архиерея, представлявшего Вселенский патриархат, — митрополита Гонконгского и Юго–Восточной Азии Никиты (Лулиас). В его ведении было два прихода православных китайцев Гонконга и Тайбэя.
В 1997 г. отмечался 40–летний юбилей автономии православной церкви в Китае. Этому событию было посвящено специальное заседание Священного Синода Русской православной церкви 17 февраля 1997 года. Состоявшийся в том же году Архиерейский Собор Русской Православной Церкви одобрил принятые Священным Синодом определения, свидетельствуя о сохранении статуса автономии Китайской православной церкви и о неприкосновенности ее канонических границ.
В первые десятилетия становления и развития КНР христианство в Китае пережило драматические события реформ и раскола внутри своих церковно–конфессиональных структур, а также репрессий со стороны государства. В 1950–х годах в КНР под влиянием были созданы новые «патриотические» христианские церковные организации. Церкви и церковные деятели, не нашедшие «общего языка» с коммунистами, подверглись репрессиям, ушли в подполье, продолжили свое развитие на Тайване. Разразившаяся во второй половине 1960–х годов «культурная революция» привела к фактической остановке христианской церковно–религиозной жизни в КНР. В годы реформ, начавшихся с конца 1970–х годов, китайское христианство, несмотря на проблемы и противоречия, активно развивалось и расширяло свои ряды. По официальным данным, в 1984 г. в КНР насчитывалось 3 млн. католиков, в стране имелось более 600 соборов и 1000 католических часовен. В 1997 г. официальная китайская католическая церковь насчитывала более 4 млн. верующих, 4 тыс. священников и более 4600 церквей и молитвенных домов[727], а по данным западных специалистов, общая численность католиков в КНР превышала 10 млн. человек. Протестантская община — даже по данным Госсовета КНР — в 1997 г. насчитывала более 10 млн. верующих, более 18 тыс. священников, более 12 тыс. церквей и около 25 тыс. молитвенных домов[728]. Таким образом, к концу ХХ века после долгих лет репрессий и ограничений в КНР была восстановлена нормальная религиозно–церковная жизнь христианских конфессий и общин, соблюдающих государственные законы и признающих существующий политический режим.
Глава 7. Христианство в КНР на современном этапе
На современном этапе развития КНР религиозные проблемы, в том числе и вопросы, связанные с христианскими конфессиями и сектами, остаются актуальными как для внутреннеполитической ситуации, так и на международном уровне. Законодательство КНР в части защиты свободы совести и всех гражданских прав в целом соответствует международным принципам и нормам. Руководство современного Китая решает сложные проблемы, оставшиеся в наследство от прежних эпох, сохраняя политическую стабильность в стране. Несмотря на это, ряд проблем во взаимоотношениях между христианскими конфессиями, с одной стороны, и государством и обществом — с другой, сохраняют свою остроту. Китайская политическая оппозиция и противники КНР во всем мире используют религиозно–конфессиональные проблемы для борьбы против существующего режима.
Основные направления религиозной политики в КНР по–прежнему определяются руководством КПК. Выдвинутое китайской компартией в конце ХХ века идеологическое положение «взаимного соответствия религий и общества» было рассмотрено на Всекитайском совещании по религиозной работе в декабре 2001 года, созванном по инициативе ЦК КПК и Госсовета КНР. На совещании присутствовали высшие партийные и государственные руководители КНР — Ли Пэн, Чжу Жунцзи, Ли Жуйхуань, Ху Цзиньтао, Вэй Цзяньсин и Ли Ланьцин. Выступивший на нем 12 декабря генеральный секретарь ЦК КПК, Председатель КНР Цзян Цзэминь заявил, что работа в сфере религий остается важной составной частью деятельности партии и государства, а активное внедрение соответствия религии с социалистическим обществом включено в круг приоритетных задач деятельности в религиозной сфере.
Пришедшее к власти на ХVI съезде КПК в ноябре 2002 г. новое поколение партийного и государственного руководства во главе с Ху Цзиньтао продолжило старую политику в области религии. Наиболее заметной фигурой в этой сфере является начальник Управления по делам религий — Е Сяовэнь. В последние годы религия в Китае стала трактоваться в контексте новой идеологемы «гармоничного социалистического общества». Впервые она была выдвинута генеральным секретарем ЦК КПК Ху Цзиньтао на 4–м пленуме 16 созыва ЦК КПК в сентябре 2004 г. и была конкретизирована как «гармоничное общество и религия» («хэсе шэхуэй юй цзунцзяо»).
7.1. Развитие правовой базы и церковных структур
В современной Конституции КНР говорится: «Граждане Китайской Народной Республики имеют свободу совести»; «Никаким государственным органам, общественным организациям и отдельным лицам не разрешается принуждать граждан исповедовать или не исповедовать какую‑либо религию, не разрешается также дискриминировать их за исповедование или не исповедование какой‑либо религии»; «Государство охраняет нормальное отправление религиозной деятельности». Одновременно Конституцией КНР закрепляются такие положения: «Никому не разрешается использовать религию в целях нарушения общественного порядка, нанесения вреда здоровью граждан и причинения ущерба государственной системе образования»; «Религиозные организации и религиозные дела неподконтрольны зарубежным силам». Равные права верующих закреплены всем китайским законодательством. «Закон КНР о национальной районной автономии», «Общие положения Гражданского кодекса», «Закон об образовании», «Трудовой кодекс», «Закон об обязательном 9–летнем обучении», «Закон о выборах в собрания народных представителей», «Закон об организации комитетов сельских жителей», «Закон о рекламе» и другие предусматривают, что все граждане, независимо от их вероисповедания, имеют право избирать и право быть избранным, что имущество религиозных организаций находится под охраной законов и т. д. Эти юридические документы закрепляют отделение религии от народного образования, при этом граждане, независимо от вероисповедания, пользуются равным правом на образование; каждая национальность должна уважать язык, письменность, обычаи и религиозные убеждения других национальностей; в трудоустройстве недопустима дискриминация по религиозному признаку; запрещаются реклама и товарные знаки, содержащие элементы, травмирующие национальные и религиозные чувства людей. Китайское правительство обнародовало также «Положения о регулировании религиозной деятельности иностранных граждан на территории КНР», согласно которым уважается свобода совести иностранных граждан в Китае, а дружественные контакты и культурно–научные обмены между китайскими и зарубежными религиозными кругами охраняются должным образом.
На современном этапе государственного строительства КНР законодательная база по религиозно–конфессиональным отношениям постоянно совершенствуется. Например, в начале 2003 г. власти КНР в виде эксперимента приняли три документа: «Методы управления католическими епархиями Китая», «Правила работы Патриотической ассоциации китайских католиков» и «Методы работы Объединенной ассамблеи Патриотической ассоциации китайских католиков и китайской Католической Епископской конференции», действия которых распространялось на Пекин и провинцию Хэбэй. Глава Управления по делам религий Е Сяовэнь заявил, что эти три документа «заполнили пустоту», существовавшую до их появления и мешавшую «демократическому управлению» церковью. Он высказал убеждение, что данные директивы направлены на развитие «независимости, автономии и самоуправления» китайских католиков. Однако оппоненты КНР полагают, что применение «демократических» принципов к католической Церкви «грозит привести к разрушению апостольского и сакраментального устройства Церкви, превратить ее в секту».
С 1 марта 2005 г. вступил в силу документ «Положения о религиозных делах» («Цзунцзяо шиу тяоли»). Он состоит из семи глав: «Общие положения», «Религиозные организации», «Места религиозной деятельности», «Служители культа», «Имущество Церкви», «Правовые обязанности» и «Дополнения». Документ можно рассматривать как качественно новый этап политики в сфере религий, проводящейся в КНР, призванный привести религиозную сферу в соответствие с большим количеством новых законов, законодательных и нормативных актов, регулирующих жизнь китайского общества в период открытости и реформ. По мнению большинства религиозных деятелей, документ улучшил ситуацию вокруг взаимоотношения религиозных общин с государством[729].
КНР в последние годы взяла на себя новые международные обязательства в сфере религии. В 1998 г. Китай подписал Международный пакт по гражданским и политическим правам (ICCPR), который защищает право на свободу мысли, совести и религии. Этим самым руководство КНР обязалось не предпринимать регрессивных мер, направленных против духа этого соглашения.
В годы реформ в Китае оформились и легально действуют множество христианских общественных организаций, в том числе Агентство «Союз католических азиатских новостей» (UCA News), Ассоциация Св. Анны в провинции Хэбэй, Ассоциация католической интеллигенции (CIA) в шанхайском диоцезе и др. В КНР многие христианские организации имеют свои периодические издания[730]. В школах Шанхая в 2004 г. впервые в истории Библия была включена в список рекомендуемого чтения для общеобразовательных школ наряду с текстами Конфуция и Лао–цзы.
В XXI веке продолжился количественный рост католической церкви, ежегодно около 70 тыс. человек в КНР принимают крещение. Согласно обнародованным в КНР статистическим данным, в стране насчитывается около 12 млн. католиков. В стране имеется 74 официальных и 46 «катакомбных» епископов, а также 2710 священников. В КНР функционируют 12 семинарий, в которых обучаются в общей сложности 2 тыс. человек. Ассоциацию Китайских католиков–патриотов возглавляет епископ Фу Тешань, во главе Коллегии католических епископов Китая стоит Лю Юаньжэнь.
Одним из центров католичества в КНР остается Пекин. В городе в 2002 г. имелось 17 католических церквей, 100 католических священников, и насчитывалось около 50 тыс. католиков («католиков–патриотов»). В качестве резиденции Пекинского епископа и председателя Патриотической ассоциации католиков Китая Михаила Фу Тешаня выделены епархиальные здания Сишику[731]. Настоятель кафедрального собора «Наньтан» Чжан Тяньлу (о. Павел)[732] является заместителем секретаря пекинского отделения АККП. При Пекинской епархии открылось новое учебное заведение — Пекинский институт христианских и культурных исследований, в котором, в частности, будет изучаться взаимосвязь христианства и китайской культуры. В конце июля 2002 г. китайская пресса подробно осветила первое за более чем 60 лет торжественное принесение вечных обетов шестью монахинями конгрегации Св. Иосифа. Возглавил церемонию глава Пекинской епархии епископ Михаил Фу Тешань, а собралось на нее более 1 тыс. католиков из 18 епархий[733].
Другим центром католичества в КНР является Шанхай, где насчитывает около 160 тыс. прихожан, 120 храмов, 70 священников и 90 монахинь. Шанхайскую епархию возглавляет епископ Алоизий Цзинь Лусянь[734], которому в 2006 г. исполнилось 89 лет. Став епископом Шанхайским по линии Китайской патриотической католической ассоциаци, Алоизий Цзинь занялся восстановлением диоцеза. При нем заново открыто более 100 храмов, две семинарии, три церковные типографии. Тем не менее, многие католики Шанхая не желают признавать власти этого епископа и считают своим лидером «катакомбного» епископа Иосифа Фан Жунляна. Несколько лет этот прелат находился под домашним арестом. Самым большим католическим храмом Шанхая является собор Святого Игнатия. Шанхайская епархия совместно с шанхайским отделением АККП учредили различные благотворительные организации, оказывающие помощь местным жителям — верующим и неверующим. Так, группа медицинских консультаций проводит регулярные лекции и медосмотры для пожилых; католики, работающие в сфере образования, оказали содействие в учреждении школы иностранных языков «Гуанци» и курсов английского языка «Анджела».
Наиболее активно в настоящее время в Китае работают протестанты. Согласно сделанному в августе 2004 г. заявлению главы Китайской христианской ассоциации Цао Шэнцзе, последние годы стали самым благоприятным периодом распространения христианства в Китае. На текущий момент во внутренних районах Китая насчитывается свыше 16 млн. христиан (протестантов), свыше 50 тыс. постоянно действующих христианских храмов. Ежегодный тираж Библии в Китае превышает 35 млн. экземпляров. Администрация Пекина, где на 40 тыс. официально зарегистрированных верующих протестантов имелось восемь храмов вместимостью до 200–500 человек, в 2004 г. утвердила строительство в столице двух новых протестантских храмов вместимостью по 1 тыс. человек. Для строительства новых храмов выделили места в городских районах Чаоян и Фэнтай, в которых проживало 2000 и 3500 верующих соответственно.
До 2006 г. Китайский христианский совет (КХС), внеденоминационное объединение протестантов Китая, возглавлял Хань Вэньцзяо[735]. Генеральный секретарь Всемирного совета церквей (ВСЦ) пастор Сэмюэль Кобия отметил, что Хань «активно пропагандировал миссию церкви в китайском обществе, призывая ее членов в строительстве нации, не жертвуя своей верой, он помогал им адаптировать религиозные ценности к социалистическому обществу». Китайский комитет патриотического движения христиан за «тройную независимость» в настоящее время возглавляют Дин Гуансюнь и Ло Гуанцзун. Протестантизм в Китае сегодня претендует на «христианский универсализм», на роль лидера христианизации китайцев, используя при этом опыт и католиков и православных[736].
7.2. Современные проблемы, связанные с христианством в КНР
Несмотря на развитие христианских конфессий, на совершенствование законодательства и демократизацию общества, религиозно–конфессиональные проблемы остаются в числе наиболее актуальных и политизированных.
Интерес к религиозной ситуации в Китае проявляет светская наука и богословие. В Китае актуализировалась проблема дальнейшего развития китайского христианства. На базе созданного еще в 1930 г. норвежским китаеведом Карлом Рейхельтом миссионерского центра Даофэншань в Гонконге в 1995 г. был открыт Институт китайскохристианских исследований [737]. Этот институт под руководством его директора Лю Сяофэна занялся созданием «китайского богословия», опирающегося на весь мировой опыт христианской культуры. В 1996 г. председатель комитета по теологическому образованию Китайской протестантской ассоциации Сунь Сипэй заявил, что существуют препятствия для развития церкви по той причине, что теологическая мысль китайского протестантизма застыла на уровне 1930–х годов. По–прежнему нерешенной остается проблема культурной адаптации христианства. Тайваньский пастор Ли Чжижэнь в своей книге «Тайваньское христианство и поклонение предкам» [738] отметил, что возрождение христианства на Тайване возможно только на почве национальной культуры. Самым актуальным для китайцев был вопрос о возможности сохранения обрядов поклонения предкам. Заметным явлением китайской жизни в годы реформ стало возникновение так называемого «культурного христианства» [739]. Некоторая часть китайской интеллигенции прониклась христианскими ценностями, но не стала связывать себя с церковью, не принимала крещения, не интересовалась догмами и таинствами.
В 1999 г. в польском городке Крыница Морска состоялась Третья Европейская католическая китайская конференция. Она была организована Научно–исследовательским центром по изучению Китая (China‑Zentrum), синологическим издательством Monumenta Serica (Германия) и Польской католической церковью. Конференция собрала участников из многих стран и территорий мира: Италии, Швейцарии, Франции, Бельгии, Германии, Австрии, Великобритании, Ирландии, России, Польши, Словакии, Америки, Тайваня, Гонконга, Макао, Филиппин, Малайзии. Пригласили также двух епископов из КНР, но они не смогли приехать. Среди гостей представительного форума были сотрудники католических миссионерских организаций, монахини из общин «Служительниц Святого Духа», «Святой Урсулы», из «Общины Блаженств», монахи–бенедиктинцы и вербисты (община «Миссионеров Божьего Слова»), а также китайские студенты, учащиеся католических богословских институтов Рима, Парижа и Санкт–Августина (Германия). Принимала участие в конференции и делегация Русской православной церкви Московского Патриархата, возглавляемая священником Дионисием Поздняевым. Присутствовали представители Лютеранской церкви из Германии. Одной из центральных на конференции стала тема евангелизации Китая в третьем тысячелетии. Директор Китайско–европейского института Фердинанда Вербиста (Бельгия, г. Лувен) о. Жером Хейндрикс в программном докладе «Евангелизация 2000 в Китае» рассказал, что за последние 15 лет заметны существенные сдвиги в религиозной жизни Китая в сторону больших свобод, хотя по отношению к католической церкви сохраняется недоверие [740].
C 30 апреля по 4 мая 2004 г. в Специальном административном районе КНР Сянгане (Гонконге) прошли первые Азиатские консультации Всемирного христианского форума, посвященные диалогу о перспективах сотрудничества и взаимодействия христианских церквей в Азии. Форум собрал более 60 представителей различных христианских церквей этой части света [741]. Более 160 участников из 20 стран собрала V Европейская экуменическая конференция по вопросам христианства в Китае, проходившая в Риме в сентябре 2005 года. Православную церковь представляли митрополит Гонконгский Никита (Константинопольский Патриархат) и сотрудники отдела внешних церковных связей Московского Патриархата священники Дионисий Поздняев и Дмитрий Петровский.
Одной из основных проблем политического характера на сегодняшний день является положение о том, что незарегистрированные религиозные собрания являются нелегальными. Современное законодательство КНР предусматривает правительственный контроль над финансами, персоналом, публикациями, деятельностью, евангелизацией, а также цензуру отдельных религиозных принципов. Западные СМИ постоянно сообщают о репрессиях в отношении лидеров тех религиозных организаций, которые не прошли государственной регистрации. Напряженная ситуация сохраняется вокруг «катакомбной» католической церкви [742], ее лидеры даже в годы реформ были осуждены на различные сроки заключения[743]. На региональном уровне карательная политика властей выражалась в единичных случаях сноса незарегистрированных культовых сооружений, временных арестах и больших штрафах [744]. Показателен пример «репрессий» на современном этапе, когда в марте 2005 г. в провинции Хэйлунцзян задержали группу «подпольных» католических и протестантских священников. Для служителей церкви устроили показательную экскурсию в Пекин, продемонстрировав достижения социалистического строя, затем поселили на несколько дней в одну из гостиниц при местном отделе Управления госбезопасности читать китайские газеты. По сообщению западных правозащитников, в районе Пекина 1 июля 2003 г. арестовали четырех священников и одного диакона подпольной католической церкви во время попытки навестить одного священника, недавно вышедшего на свободу после заключения в трудовом лагере.
Проблема лежит и в самих членах «подпольных» общин, которые зачастую не готовы к компромиссу с теми, кого они считали грешниками и предателями в течение более чем сорока лет. Часть тайных общин находится на грани ухода в откровенное сектантство, в основном из‑за нехватки литературы и плохого образования священников. По мнению высших католических иерархов, существует вероятность, что в случае официального примирения двух частей китайской католической церкви — часть «непримиримых» откажется его признать, пополнив и без того многочисленные ряды сектантов [745]. По данным гонконгских экспертов, в разнообразных псевдохристианских сектах сегодня состоят несколько миллионов китайцев, в основном деревенских жителей.
Одной из самых сложных проблем остаются взаимоотношения между КНР и Ватиканом, от которых зависит будущее «катакомбной» католической церкви в Китае. Пекин настаивает на разрыве Ватиканом дипломатических отношений с Тайбэем. По словам епископа Шанхайского Алоизия Цзиня, Святой Престол готов пожертвовать связями с Тайванем, однако ему нужны гарантии того, что католики в Китае не будут подвергаться преследованиям. Руководство КНР негативно восприняло факт участия президента Тайваня Чэнь Шуйбянь в похоронах Папы Римского Иоанна Павла II [746]. Пекин попытался не допустить посещения президентом Тайваня Ватикана, потребовав от правительства Италии не выдавать ему визу. Когда эти попытки окончились неудачей, КНР не направила для участия в траурной церемонии своих представителей в знак протеста против присутствия там тайваньского лидера.
В годы реформ отношения между Пекином и Ватиканом улучшились, более 80% епископов официальной церкви получили признание Папы Римского. Но в 2000 г. все официальные контакты между Пекином и Ватиканом были прерваны из‑за канонизации 120 христианских мучеников в Китае [747], что вызвало резкий протест официальных властей КНР. В том же году Папа Римский пригрозил отлучить от церкви пять «незаконных» назначенных епископов.
Таким образом, «яблоком раздора» между Китаем и Ватиканом по–прежнему остается назначение епископов. В Китае имеется четыре категории католических епископов: рукоположенные с одобрения Папы, но без одобрения правительством; рукоположенные с одобрены правительством Китая, но не признанные Папой; рукоположенные с согласия правительства, но без согласия Ватикана, однако впоследствии признанные папой; рукоположенные с одобрения правительства и Папы. Проблема заключается в том, что католическая церковь с ее иерархическим типом функционирования не может подчиняться религиозной политике, диктуемой китайским правительством. Пекин же не отступает от выдвинутых им условий нормализации: разрыв Ватикана с Тайванем, отказ от любого вмешательства церкви в китайские внутренние дела. Ватикан заявил о готовности в любой день перенести нунциатуру в Пекин. Но власти КНР не собираются уступать Ватикану контроль над назначением католических священнослужителей. На сегодняшний день появились возможности для реализации принципов Второго Ватиканского Собора [748], создавшего условия для появление поместной китайской католической церкви во главе с китайским епископатом.
В течение 2005 г. Ватикан и Пекин вели неформальный диалог, направленный на сближение [749]. В этом году три новых епископа были рукоположены одновременно с санкции властей и одобрения Святого Престола: в Шанхае — Иосиф Син Вэньчжи, в Сиане — Энтони Дэн Минянь, в Сычуани — Пауль Не Цзецин. Папа Бенедикт XVI внимательно следит за развитием событий в Китае. В КНР, в свою очередь, велик интерес к понтифику, его книга «Введение в христианство» была переведена в Шанхае и очень быстро распродана. Однако противоречия не ослабевают. Осенью 2005 г. китайские власти не разрешили четырем китайским католическим епископам принять участие в работе Собора в Ватикане, на что Папа Бенедикт XVI выразил «острую скорбь». Двое из этих эпископов — Энтони Ли Дуань, епископ Сианя и Алоизий Цзинь Лусянь, епископ Шанхая — давно имеют официальное признание со стороны властей. Еще один из них — Люк Ли Цзинфэн был признан китайским правительством в 2004 г. без необходимости регистрации в Патриотической ассоциации. Четвертый из приглашенных — епископ Цицикара Иосиф Вэй Цзинъи до сих пор не имеет официального признания. Однако общий уровень противостояния уже принципиально отличается от предыдущих лет. Например, в ответ на зачитанное ватиканским госсекретарем А. Содано на Синоде письмо Папе от Люка Ли епископ был вызван в Отдел по делам религии провинции Шаньси, но не обвинен в государственной измене и не подвергнут репрессиям. Выступление по этому поводу заместителя главы Католической патриотической ассоциации Лю Баняна не содержало резких обвинений в адрес Бенедикта XVI.
После «совместного назначения» в КНР новых епископов, в апреле 2006 г. два епископа были рукоположены без предварительного согласования с Римом. Это несколько осложнило даже отношения с США. 12 июня 2006 г. Палата представителей Конгресса США приняла резолюцию, осуждающую избрание китайскими католиками епископов без санкции Папы Римского как «факт преследования по религиозным мотивам». Официальный китайский представитель заявил, что Пекин «в высшей степени разочарован» принятием данного документа. В то же время усилился нажим на так называемых подпольных католических священников и епископов, лояльных только к Ватикану. Чиновники, особенно в провинции Хэбэй, центре подпольной католической активности, направили влиятельных священников и епископов на курсы «перевоспитания» с целью заставить их войти в состав официальной Китайской католической церкви.
В июне 2006 г. в Пекине начались секретные переговоры между Китаем и Ватиканом по вопросу восстановления дипломатических отношений [750]. Однако они завершились безрезультатно [751].
Раздражителем общей ситуации во многом являются имущественные споры, в которые вовлечены церковные структуры в КНР. Одно из затянувшихся дел, а именно о праве на бывшее имущество католической церкви, вновь набрало обороты в 2005 году. В Сиани католическая церковь вынуждена заново приобретать свою прежнюю собственность, национализированную в 1982 г. и проданную в 2003–м в частные руки. Этот случай отразился в заголовках газет, когда неизвестные бандиты в Сиани жестоко избили и нанесли ущерб здоровью монахинь, пытавшихся защитить свою собственность от разрушения.
Еще одной проблемой, осложняющей взаимоотношение между церковью и государством, является политика контроля над рождаемостью. Подпольные католики, которые остались верны Ватикану и отвергли присоединение к автономной католической церкви, строго соблюдают отказ от контрацептивов и абортов [752]. Клирики официальной католической церкви не могут выступать публично против политики правительства, они ищут другие средства, но не поощряют аборты.
Руководство китайских христианских организаций поддерживает руководство своей страны в конфликтах с западными организациями. Например, председатель Ассоциации китайских католиков–патриотов, заместитель председателя Коллегии католических епископов Китая Фу Тешань и заместитель председателя Китайского христианского общества Юй Синьли вместе с другими религиозными лидерами выразили протест по поводу представленного в мае 2001 г. доклада Международного комитета свободы совести, в котором содержалась критика политики руководства КНР в отношении секты «Фалуньгун».
Воссоединение Гонконга (Сянгана) и Макао (Аомыня) с КНР вызвали к жизни проблемы дальнейшего развития христианства в этих городах. Несмотря на отсутствие каких‑либо притеснений в отношении христиан со стороны новой власти, в изменившейся политической ситуации, при отсутствии государственного финансирования и помощи от других католических церквей материальное положение христиан в Гонконге и Макао стало сложнее [753].
Возрождение и стабильное развитие христианских институтов затрудняется запрещением иностранцам заниматься религиозной деятельностью на территории КНР, законодательно закрепленным в 2000 году. Кроме официальных документов в Китае существует еще и «реальная практика, регулируемая секретными документами и устными указаниями», запрещающими посещать места религиозных собраний лицам до 18 лет. В этой связи крещение детей оказывается противозаконным действием. Согласно тем же устным распоряжением, не полагается посещать любые религиозные собрания членам Компартии, государственным служащим и их родственникам.
Католическая церковь в Китае сталкивается с проблемами «дефицита кадров». Согласно статистике АККП, в настоящее время церковь насчитывает немногим более 1800 патеров [754]. 42 из 97 действующих в стране епархий не имеют епископов, при этом епископы 29 епархий являются престарелыми людьми в возрасте старше 85 лет. Осенью 2006 г. в Пекине открыта крупнейшая в Китае католическая семинария, по поводу чего состоялась торжественная церемония с участием более 300 человек, представителей католической церкви, различных кругов общественности из Китая и зарубежных стран [755].
Еще больше проблем в религиозно–политический жизни Китая связано с протестантством. На современном этапе продолжается борьба правительства против незарегистрированных или нелегальных христианских сект и организаций, в основном «домовых церквей». В соответствие с «Законом о борьбе с сектами» от 1999 г. 16 протестантских групп считаются «еретическими культами» и запрещены на территории Китая. В 2000 г. министр госбезопасности Цзи Чунван приказал полиции задерживать «служителей враждебных культов, сепаратистов и религиозных экстремистов». 13 ноября 2000 г. в Пекине была создана Китайская ассоциация против сектантства. На учредительном собрании был зачитан устав ассоциации, определивший, что она создана на добровольных началах деятелями научных, технических, религиозных, юридических и информационных кругов, желающими бороться с сектантскими организациями, и по закону зарегистрирована как общественная организация. Миссия ассоциации — популяризировать науку и цивилизацию, отстаивать юридическое достоинство, уважать свободу вероисповедания, выступать против всех сектантских организаций, приносящих вред жизни, имуществу и безопасности народа, вносящих беспорядки и подрывающих претворение законодательства и социальную стабильность, всемерно повышать в народных массах бдительность, способность распознавания и предупреждения в отношении сектантских организаций. Собрание приняло устав, избрало правление и постоянный комитет, а также руководителей первого созыва.
Однако, несмотря на сопротивление государства и общественности, на современном этапе идет процесс активизации деятельности христианских и псевдобиблейских сект. Одним из центров деятельности сект является провинция Хунань, в которой находится наибольшее количество нелегальных протестантских молельных домов, расположенных, как правило, в частных квартирах. В начале 2002 г. в КНР арестованы 17 активистов протестантской группы «Хуанань цзяохуй» («Южнокитайской церкви»), которая насчитывает в своих рядах, по их собственным данным, около 50 тыс. последователей. Первоначально было вынесено несколько смертных приговоров, вскоре отменных[756]. Однако руководителя группы Гун Шэнляна суд провинции Хубэй приговорил к пожизненному заключению по обвинениям в изнасиловании и причинении ущерба здоровью [757]. В канун 2003 г., например, власти Китая закрыли или разрушили не менее трех тысяч церквей и молитвенных домов в городе Вэньчжоу (провинция Чжэцзян). Особенно активно власти КНР борются с харизматической сектой так называемых крикунов — «Хухань пай» [758]. Последний громкий процесс над ними состоялся в сентябре 2003 года.
Гонконгский бизнесмен Ли Гуанцян предстал перед судом провинции Фуцзянь за то, что привез 33 тыс. экземпляров Библии, предназначенных для нелегальной общины «Хухань пай» в этом районе КНР. В 2005 г. в Гонконге активизировалась христианская секта «Восточный свет», запрещенная в КНР в 1999 году, но имеющая там до миллиона приверженцев [759]. По сообщению западных СМИ, только в мае 2005 г. в провинции Цзилинь задержано за нарушение законов о религиозной деятельности до 600 верующих. Приговор, вынесенный 8 мая 2005 г. лидеру домашней церкви Цай Чжохуа и его коллегам «за занятия нелегальным бизнесом» (издание и продажу религиозной литературы), подчеркнул значение, которое китайские чиновники придают сохранению контроля за религиозными изданиями. Несмотря на запреты, пользуясь привлекательностью Запада в глазах значительной части населения, иностранные протестантские миссионеры тайно проповедуют и вербуют последователей по всему Китаю[760].
7.3. Православие в КНР
Сложной и актуальной на сегодняшний день остается проблема возрождения православия в Китае[761]. В рамках КНР православие, в отличие от католицизма и протестантства, не получило статуса официальной» религии и должно быть приравнено к секте. Но в ряде регионов, во Внутренней Монголии, Хэйлунцзяне и Синьцзяне православие признано традиционной религией в районах компактного проживания русских, официально входящих в число китайских малочисленных народов. В настоящее время в Китае зарегистрировано четыре православные общины — две в Синьцзян–Уйгурском автономном районе, одна — в Харбине и одна — во Внутренней Монголии. Общее число православных в Китае (не считая граждан России), по данным ОВЦС МП, достигает 13 тыс. человек. В других регионах китайские власти также не запрещают православной религиозной деятельности своих граждан, но таковой почти нет из‑за отсутствия сколько‑нибудь значительной православной китайской общины, китайских священнослужителей и возможностей для исполнения культа. В 1983 г. умер бывший настоятель миссионерского храма в Тяньцзине протоиерей Иоанн Ду, в Харбине в 1980–е годы умер архимандрит Бэй, а в 2000 г. умер и последний харбинский священник Григорий Чжу. 16 декабря 2003 г. скончался старейший православный священник Китая — 80–летний о. Александр Ду Лифу, после чего в стране осталось лишь два клирика–китайца — священник Михаил Ван (в настоящее время живет в Австралии) и протодиакон Евангел Лу. Предстоятелем Китайской Автономной Православной Церкви в настоящее время является Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II, управляющим делами — председатель Отдела внешних церковных связей митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл.
В годы реформ в КНР интерес к православию, как и к христианству вообще, среди китайского населения во многом был вызван ослаблением господствующей в стране идеологии, поисками новых идей и мировоззренческих систем [762]. Но если протестантизм большей частью являлся средством «европеизации», путем к материальному успеху, то к православию приходили «в поисках духовности».
Православие в КНР сохраняется в автономных районах Внутренняя Монголия и Синьцзян–Уйгурском, где проживают китайские граждане русской национальности, в подавляющем большинстве потомки смешанных браков. Кроме того, православие возрождается в Харбине, Пекине и Шанхае. В Гонконге, где имеется резиденция митрополита Гонконгского и Юго–Восточной Азии Вселенского (Константинопольского) патриархата, действует греческий храм Св. Апостола и Евангелиста Луки.
В г. Аргунь (Лабдарин), в состав которого входит Русский национальный сомон Шивэ[763], несмотря на наличие православной церкви, не появилось собственного священника[764], и церковными делами ведает староста прихода Геннадий, раньше работавший в городском правительстве начальником отдела национальностей и культа. Правда, в последние годы православную общину в Трехречье несколько раз посещали русские священники[765]. В Илийском крае Синьцзяна в настоящее время насчитывается около 9 тыс. человек русской национальности, для которых православие является традиционной религией. Немногочисленные русские общины имеются в других районах провинции, в их распоряжении два православных собора и одна «точка религиозной деятельности», но нет своих священников [766].
В Харбине открыт для верующих Покровский храм, но и там нет священника, прихожане собираются по праздникам и молятся без священника. Летом 2005 г. с разрешения местных властей в течение двух недель совершал в этом храме богослужения священник из Екатеринбургской епархии. Настоятель Алапаевского мужского монастыря в честь Новомученников Российских (Свердловская область) игумен Моисей (Пилатс) две недели вел службы. Исповедь от местных верующих православный игумен принимал как на русском, так и на китайском языках[767]. Покровский храм Харбина для визита уральского священника был выбран не случайно, со дня преставления служившего здесь ранее православного священника службы не велись в течение длительного времени. В ноябре 2005 г. в Харбин вернулся и был помещен в музее колокол, отлитый в России (в Тюмене) в 1866 году [768].
В Пекине, старейшем центре православия в Китае, не осталось ни одного храма, кроме Успенской церкви, расположенной на территории российского посольства и используемой под гараж. Бывшая домовая церковь используется как зал для приемов посольства [769]. Численность православных граждан Китая в Пекине, по данным о. Дионисия Поздняева, достигает 400 человек. В мае 2005 г. в католическом храме Пекина впервые за 40 с лишним лет прошло православное пасхальное богослужение для православных китайцев, но лишь мирским чином. Богослужение читал китаец, студент–семинарист Московской духовной академии. В Шанхае имеются два хорошо сохранившихся храма, построенные русскими эмигрантами перед Второй мировой войной. Сейчас в одном из этих храмов размещен французский ресторан, в другом — ночной клуб[770]. Развитием православия на юге Китая в настоящее время активно занимается сотрудник ОВЦС МП священник Дионисий Поздняев [771]. В 2006 г. оборудованы домовые храмы Святых апостолов Петра и Павла в Гонконге и Сергия Радонежского в Шэньчжэне.
Многое для возрождения православия в Китае делается в Москве. На заседании Совета Московской духовной академии принято решение о создании в ней Центра изучения проблем православной миссии на Дальнем Востоке. Руководителем Центра назначен сотрудник учебного комитета Русской Православной Церкви Е. Ю. Петровский. В июне 1999 г. по приглашению ОВЦС МП, с целью развития церковно–научных контактов между Центром по изучению христианства Академии общественных наук КНР и Русской православной церковью Россию посетила делегация АОН КНР. Делегацию, возглавляемую директором Института изучения мировых религий Чжо Синьпином, принял председатель ОВЦС МП митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл. Стороны обсудили вопрос о необходимости практического осуществления конституционных прав соблюдения свободы совести для российских граждан, проживающих на территории КНР. Митрополит Кирилл коснулся также круга вопросов, связанных с проблемами Китайской автономной православной церкви, в том числе вопросов обучения китайских студентов в российских духовных школах и возможности совершения богослужений священнослужителями Русской православной церкви в храмах Харбина и Урумчи. Стороны договорились о содействии организации обмена регулярными визитами на высоком уровне. Развитие двусторонних отношений в церковно–научной области было оценено как важный вклад во всестороннее развитие российско–китайских отношений. Китайская делегация встречалась с председателем Издательства Московского Патриархата епископом Тихоном, ее принимал председатель Отдела религиозного образования и катехизации игумен Иоанн (Экономцев). На переговорах достигнута договоренность об оказании китайской стороной помощи в создании восточного факультета Иоанно–Богословского университета. Принял китайскую делегацию и ректор Православного Свято–Тихоновского богословского института протоиерей Владимир Воробьев. В Санкт–Петербурге китайская делегация нанесла визит ректору Санкт–Петербургской духовной академии епископу Тихвинскому Константину, ознакомившему гостей с учебным процессом и историей Санкт–Петербургских духовных школ [772].
В 2000–2001 учебном году по инициативе учебного комитета для студентов первого курса Московской духовной семинарии были организованы факультативные занятия по китайскому языку, китайской культуре и философии. В рамках проекта развития международных связей богословских учебных заведений Русской православной церкви подкомиссией по православному образованию Общественно–политического экспертного совета при Полномочном представителе Президента Российской Федерации в Центральном Федеральном округе была одобрена программа изучения китайского языка и обучения в Московских духовных академии и семинарии студентов из КНР[773]. Для обучения в Московской духовной семинарии, Регентской и Иконописной школах по линии ОВЦС приехали учащиеся из КНР. В начале XXI века в религиозных учебных заведениях России обучается около 20 китайцев (в том числе 11 студентов из КНР), многие из которых уже готовы к получению священнического сана. К концу 2006 года, по данным священника Дионисия Поздняева, в семинариях в России обучалось около десяти человек, изучающих китайский язык и проходивших стажировку в католическом университете Фужэнь на Тайване[774].
В последнее время активно занимается проблемами возрождения православия в Китае заместитель председателя ОВЦС МП епископ Егорьевский Марк [775]. 24 августа 2004 г. епископ Марк посетил Государственное управление по делам религий (ГУДР) КНР, где имел продолжительную беседу с заместителем председателя управления Ван Цзоанем. 26 января — 1 февраля 2005 г. состоялся его визит в Китай по приглашению Чрезвычайного и Полномочного Посла РФ в КНР И. А. Рогачева. В ходе визита решались вопросы, связанные с окормлением соотечественников, проживающих на территории Китая, а также состоялись переговоры с представителями ГУДР при Госсовете КНР. На территории российского посольства в здании, где ранее размещался храм во имя Святителя Иннокентия, совершено всенощное бдение и литургия. 31 января состоялась встреча епископа Марка с Цзян Цзяньюном, директором Четвертого департамента Управления по делам религии при Госсовете КНР. Важное значение для возрождения православия в Китае имел визит в КНР председателя ОВЦС МП митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла. 22 марта 2006 года, в день празднования в честь Албазинской иконы Божией Матери он совершил молебен в здании бывшего храма Святителя Иннокентия Иркутского на территории Посольства России [776].
В июле 2006 г. с руководителем ГУДР КНР по делам религий Е Сяовэнем, принимавшим участие в работе проходящего в Москве Всемирного саммита религиозных лидеров, встретился первый вице–премьер правительства РФ Д. Медведев. В ходе беседы обсуждались вопросы развития контактов между различными конфессиями России и Китая, проблемы положения православия в КНР. В частности, стороны затронули тему участия Русской православной церкви в мероприятиях Года России в Китае. В Епархиальном управлении Санкт–Петербургской митрополии состоялась встреча митрополита Владимира и архиепископа Константина с руководством Управления по делам религий при Госсовете КНР и делегацией религиозных лидеров Китая во главе с председателем Китайской Исламской Ассоциации Чэнь Гуаньюнем и начальником ГУДР КНР Е Сяовэнем. В состав делегации входили заместитель председателя Ассоциации китайских католиков–патриотов епископ города Куньмин Ма Иньлинь, несколько сотрудников ГУДР, генеральный консул КНР в Санкт–Петербурге Тянь Эрлун. В ходе встречи обсуждались судьбы православных храмов Шанхая.
Перед православием, как перед другими конфессиями в Китае, на сегодняшний день вновь стоит проблема культурной адаптации. Китайские христиане особое внимание должны уделять почитанию предков [777]. С другой стороны, некоторые традиции православной церкви, такие как почитание икон через целование или причащение одной ложицей, представляют некоторую сложность для китайцев[778]. Серьезной проблемой на сегодняшний день остается отсутствие единства православия в Китае. Большая часть православных китайцев сохраняют ориентацию на Русскую православную церковь, на юге православие находится в ведении Вселенского (Константинопольского) патриархата, а последний китаец–священник находится в ведение Русской Зарубежной православной церкви [779].
Приход многих китайцев к православию довольно нетипичен. Известность на Западе получил шанхаец Иоанн Чэн. Выросший в протестантской семье, он крестился в католичестве, а потом принял крещение вместе с членами своей семьи у православного епископа в Гонконге [780].
Несмотря на указанные проблемы, в настоящее время православие в Китае существует и развивается. Во всех городах, где проживают в настоящее время православные иностранцы и китайцы, в 2007 г. прошли рождественские службы. Торжественные богослужения для иностранцев, на которых присутствовало более 80 человек, прошли в старейшей постройке Посольства Российской Федерации в Пекине — «Красной фанзе» [781]. Богослужения в православной общине г. Пекина в честь Успения Пресвятой Богородицы совершил протоиерей Дионисий Поздняев. Православные верующие китайцы, не имеющие в Пекине своего храма, с согласия властей собрались 7 января в католическом храме Архангела Михаила на улице Дунцзяоминсян в центре Пекина для совершения Великой Вечери. В настоящее время в КНР нет православных священнослужителей–китайцев, в связи с чем богослужения совершаются мирским чином. Рождественские богослужения были совершены в Шанхае священником Алексием Киселевичем и в Гонконге иеромонахом Мелетием (Соколовым). Для православных верующих, проживающих в провинции Гуандун, службы состоялись в домовых храмах Шэньчжэня и Гуанчжоу.
Таким образом, в современном Китае совершенствуется законодательная база по религиозно–конфессиональным отношениям.
КНР взяла на себя новые международные обязательства по защите свободы мысли, совести и религии. В XXI веке продолжился количественный рост католической и протестантских церквей. Наиболее активно в настоящее время в Китае работают протестанты, претендуя на «христианский универсализм». В последние годы идет возрождения православия в КНР. Однако, несмотря на успешное развитие христианских конфессий и демократизацию общества, религиозно–конфессиональные проблемы остаются в числе наиболее актуальных и политизированных. В их числе наиболее сложными остаются проблемы взаимоотношений между КНР и Ватиканом, а также проблемы существования деструктивных и всех официально незарегистрированных протестантских сект. Таким образом, преодолевая сопротивление государства и общественности, на современном этапе идет процесс активизации деятельности христианских и псевдобиблейских сект. Христианство остается важнейшим фактором развития Китая.
Заключение
История христианства на Дальнем Востоке начинается с появления несторианских общин в Китае в раннем средневековье. В период существования Великой Монгольской империи и династии Юань на Дальнем Востоке уже работали католические миссионеры. В XVI‑XVIII веках католики–миссионеры, в первую очередь иезуиты благодаря достижениям европейский науки добились значительного влияния при минском и цинском дворах. Миссионеры внесли заметный вклад в развитие китайского государства и китайской культуры, были посредниками во взаимоотношениях между странами Запада и Китаем. В XVIII веке в Пекине была учреждена Российская духовная миссия, ориентированная прежде всего на выполнение политических и научно–образовательных функций. Католичество, чаще всего адаптированное к китайской культуре, нашло своих приверженцев среди различных слоев китайского общества. Успеху распространения христианства в Китае в позднем средневековье способствовала его «китаизация». Это была в первую очередь идея М. Риччи «дополнять конфуцианство и отбрасывать буддизм», его идея совместимости конфуцианства и христианства и признание конфуцианства «предхристианством». Затем в среде иезуитов и китайцев–христиан сформировалась школа «фигуралистов», сторонники которой придерживались идеи изначального знакомства китайцев с Библией. Жизнеспособность китайского католичества подтверждена фактом его сохранения в годы репрессий и существования в периоды отсутствия европейских миссионеров.
После превращения Китая в полуколонию во второй половине XIX — начале ХХ века христианская миссионерская деятельность строилась на иных, чем прежде, принципах. Миссионерство являлось частью капиталистической экспансии стран Запада. В этот период наряду с католическими миссионерами в стране активно действовали протестанты. А в начале ХХ века впервые предпринята попытка активной православной миссионерской деятельности. Значимость христианства для Китая в этот переходный период подтверждается тем фактом, что именно с его распространением напрямую связаны крупнейшие народные движения и восстания в стране. Самое масштабное и по числу участников и радикальности общественно–политических преобразований антиправительственное выступление в истории Китая, восстание тайпинов было организовано «братом Иисуса Христа» и проходило под девизом создания христианского «Царства Божьего». Широкое распространение христианства оказалось важным фактором становления реформаторского движения в Китае. В конце XIX века в среде китайских реформаторов получила распространение идея изначальной близости учения Христа и конфуцианства, хотя приоритет и отдавался последнему.
«Золотым веком» для иностранных миссионеров в Китае считаются два первых десятилетия ХХ века, когда повсеместно возникли многочисленные и влиятельные католические и протестантские общины, а китайцы–христиане стали играть заметную роль во всех сферах экономической и политической жизни страны. В это время большинство миссионеров стояли на позициях «социального евангелизма». В первой четверти ХХ века произошла определенная консолидация протестантских церквей в Китае, приведшая к единой организации — Церковь Христа в Китае.
Начало ХХ века, отмеченное ростом нового китайского национализма, ускорило обострение противоречия между характером христианской проповеди и местным культурным контекстом. В стране началось движение за создание «китайской церкви», свободной от влияния иностранных миссионерских центров. Постепенно формировались независимые от западных миссионеров китайские христианские движения протестантского толка. Идеологическим обоснованием этого процесса стало движение за освобождение «чистого» христианства от поздних наслоений, якобы появившихся в процессе развития церквей в Европе. Новые христианские секты выросли на основе синтеза христианства и китайских народных религий, но не конфуцианства, как это пытались сделать миссионеры. К числу самых распространенных псевдобиблейских сект относится созданная в Китае «Поместная (Местная) церковь» Уотчмана Ни и Уитнесса Ли. С конца 1920–х годов при поддержке европейских миссионеров начала формироваться новая китайская католическая элита, соединявшая в себе основы конфуцианской и христианской культур. К 20–м годам китайцы уже составляли более половины всех католиков–миссионеров в стране, а в 1926 г. Папа Римский рукоположил в епископы первых шестерых китайцев. К середине XX века католическая церковь сумела окончательно закрепиться в Китае, сразу после окончания Второй мировой войны в Китае был избран первый кардинал.
Бурные потрясения конца XIX — первой половины ХХ века в Китае, разрушившие традиционную систему ценностей, создавали перспективу ускоренной христианизации Китая. Эту задачу и ставили перед собой миссионерские организации, полагая, что лишь данным путем можно предотвратить будущую «желтую угрозу» для европейской цивилизации. Но несмотря на финансовую и политическую поддержку миссионерству извне, христианизации Китая не произошло.
В первые десятилетия становления и развития КНР христианство в Китае пережило драматические события реформ и раскола внутри своих церковно–конфессиональных структур, а также репрессий со стороны государства. В 1950–х годах в КНР под влиянием нового государства были созданы «патриотические» христианские церковные организации. Церкви и церковные деятели, не нашедшие «общего языка» с новой властью, подверглись репрессиям, ушли в подполье, продолжили свое развитие на Тайване. В середине ХХ века была ликвидирована Российская духовная миссия в Пекине и приходы Русской православной церкви, а созданная на их базе Китайская автономная православная церковь, оставшись без российской поддержки, вскоре фактически прекратила свое существование. Разразившаяся во второй половине 1960–х годов «культурная революция» привела к фактической остановке христианской церковно–религиозной жизни в КНР.
В годы реформ, начавшихся в конце 1970–х годов, китайское христианство, несмотря на проблемы и противоречия, активно развивалось, и численность китайцев–христиан достигла несколько десятков миллионов человек. К концу ХХ века, после долгих лет репрессий и ограничений, в КНР восстановилась нормальная религиозно–церковная жизнь христианских конфессий и общин, соблюдающих государственные законы и лояльных к существующе–му политическому режиму.
Распространение привнесенного с Запада христианства в Китае во все времена во многом было обусловлено внутренними потребностями развития китайской цивилизации. Развитие китайской гуманитарной науки по пути «растворения интереса к Небу в интересе к человеку», когда «высшее сводилось к низшему», еще в средние века становилось тормозом для развития. Китайская культура в новое время нуждалась и была подготовлена к восприятию христианской культурно–мировоззренческой системы. Распространению христианства в Китае способствовали и многие другие факторы, такие как традиционно развитая система частного книгопечатания, мобильность китайской элиты и бюрократического аппарата, колониальная экспансия более динамично развивавшихся стран Запада, толерантность и «веротерпимость» китайской культуры.
На сегодняшний день китайское христианство, имеющее не только многовековую историю, но и более пятидесяти лет существующее без иностранных миссионеров, доказало свою реальность и жизнеспособность. Христианство является частью жизни современного китайского общества, но не имеет перспективы вытеснить традиционные культы и верования, стать основой интеллектуальной и духовной жизни общества. Стабильность современного положения христианских конфессий в КНР определяется экономической и политической стабильностью в стране. На сегодняшний день христианство в Китае ассоциируется с межцивилизационным диалогом, с положительным в своей основе опытом сотрудничества и взаимовлияния между Китаем и Западом; китайское христианство не воспринимается в качестве вызова Китаю в новом веке.
Библиография
1. Адоратский Николай. Исторический очерк католической пропаганды в Китае// Православный собеседник. Казань. 1885, сентябрь.
2. Адоратский Николай. Православная миссия в Китае за 200 лет ее существования // Православный собеседник. Казань. 1887, февраль–ноябрь.
3. Андреева С. Г. Антимиссионерские выступления в Китае во второй половине XIX века и особенности положения Пекинской духовной миссии // XXXII научная конференция «Общество и государство в Китае». М., 2002.
4. Андреева С. Г. Политические события начала ХХ в. в Китае и судьба Российской (православной) духовной миссии в Пекине // XXXVI научная конференция «Общество и государство в Китае». М., 2006.
5. Анисимов А. Л. Проникновение католических миссионеров из Маньчжурии в Приамурье и противодействие этому процессу восточносибирских властей (середина XIX в.) // Христианство на Дальнем Востоке. Материалы международной научной конференции / Отв. ред. С. М. Дударёнок. Часть I. Владивосток: Изд–во ДВГУ, 2000.
6. Анисимов А. Л. Дальневосточная политика США в 30—60 гг. XIX века (Отношения США с Цинской империей и Японией). Хабаровск, 2002.
7. Артемьев А. Р. Города и остроги Забайкалья и Приамурья во второй половине XVII‑XVIII вв. Владивосток, 1999.
8. Белов Е. А. Краткая история Синьхайской революции. 1911 — 1913. Учебное пособие. М., 2001.
9. Березный Л. Когда начиналась новая история Китая? Историографические заметки // Проблемы Дальнего Востока. 1997. № 1.
10. Богоявленский Н. В. Западный Застенный Китай. СПб., 1906.
11. Бокщанин А. А., Непомнин О. Е. Лики Срединного царства: Занимательные и познавательные сюжеты средневековой истории Китая. М., 2002.
12. Болотин Д. П., Забияко А. П., Пан Т. А., Анциховский С. Э. «Маньчжурский клин»: история, народы, религии. Благовещенск, 2005.
13. Вагин В. И. Английские миссионеры в Сибири // Известия Сибирского отделения ИРГО. Иркутск, 1871. Т. 1. № 3–4.
14. Вернувшийся домой: Жизнеописание и сборник трудов митрополита Нестора (Анисимова). Т. 1. М., 2005.
15. Виноградов Алексий. Труды западных христианских миссий в Китае // Православный собеседник, издаваемый при Казанской духовной академии. 1886, сентябрь, октябрь.
16. Виноградов Алексий. Китайская библиотека и ученые труды членов Императорской духовной и дипломатической миссии в г. Пекине или Бэй–Цзине (в Китае). СПб., 1889.
17. Виноградов Алексий. Миссионерские диалоги М. Риччи с китайским ученым о христианстве и язычестве: Обзор китайско–церковной, римско–католической литературы с XVI по XVIII ст. СПб., 1889.
18. Виноградов Алексий. История Английско–Американской Библии. Т. 1—3. СПб., 1889–1891.
19. Виноградов Алексий. История Библии на Востоке. Т. I. СПб., 1889–1895.
20. Волохова А. А. Иностранные миссионеры в Китае (1901–1920 гг.). М., 1969.
21. Воронцов В. Б. Миссионеры и их наследники. М., 1986.
22. Восточный Туркестан в древности и раннем средневековье: этносы, языки, религии. М., 1992.
23. Гессе–Вартега. Китай и Китайцы. СПб., 1900 [782].
24. Голицын В. В. Очерк участия Охранной стражи КВЖД в событиях 1900 г. в Маньчжурии. Харбин, 1910.
25. Галенович Ю. М. Цзян Чжунчжэн, или неизвестный Чан Кайши. М., 2000.
26. Дацышен В. Г. Русско–китайская война: Маньчжурия 1900 г. СПб., 1996.
27. Дацышен В. Г. Русско–китайская война 1900 г.: поход на Пекин. СПб., 1999.
28. Дацышен В. Г. История российско–китайских отношений в конце XIX — начале ХХ вв. Красноярск, 2000.
29. Дацышен В. Г. Епископ Иннокентий (Фигуровский): Начало нового этапа в истории Российской Духовной Миссии в Пекине // Китайский Благовестник. 2000. № 1.
30. Дацышен В. Г. Новая история Китая. Учебное пособие. Благовещенск, 2004.
31. Дацышен В. Г. История русско–китайских отношений 1618—1917 гг. Учебное пособие. Красноярск, 2004.
32. Дневники святого Николая Японского / Сост. К. Никамура. Т. 3. СПб., 2004.
33. Добель П. Путешествие и новейшие наблюдения в Китае. Ч. 1. СПб., 1833.
34. Домбровский А., Ворошилов В. Маньчжурия. СПб., 1904.
35. Дубровская Д. В. Миссия иезуитов в Китае: Маттео Риччи и другие (1552—1775). М., 2001.
36. Дюгальд Ж. Б. Географическое, историческое, хронологическое, политическое и физическое описание Китайской империи и Татарии Китайская. Ч. 1. СПб., 1774; Ч. 2. СПб., 1 777.
37. Ефимов Г. В. Сунь Ят–сен. М., 1985.
38. Жиганов В. Д. Русский Шанхай. Шанхай, 1936.
39. Записки надлежащие до истории, наук, художеств, нравов, обычаев и проч. китайцев, сочиненные проповедниками веры христианской в Пекине. Т. II, III. М., 1786; Т. VI. М., 1788.
40. Иванов П. М. Гонконг. М., 1990.
41. Иванов Петр. Из истории христианства в Китае. М., 2005.
42. Ипатова А. С. Российская Духовная Миссия в Китае: век двадцатый // История Российской Духовной Миссии в Китае. М., 1997.
43. Ипатьева А. А. Миссионерская деятельность Русской православной церкви на юге Дальнего Востока во второй половине XIX‑XX вв. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Красноярск, 1999.
44. История Российской Духовной Миссии в Китае. Сб. статей. М., 1997.
45. История Северо–Восточного Китая XVII‑XX вв. Кн. 1. Владивосток, 1987.
46. Калюжная Н. М. Восстание ихэтуаней. М., 1978.
47. Калюжная Н. М. Традиция и революция. М., 1995.
48. Карезина И. П., Адамек П. Православный катехезис на китайском языке архимандрита Иакинфа (Бичурина) // XXXVI научная конференция «Общество и государство в Китае». М., 2006.
49. Каретина Г. С. Военно–политические группировки Северного Китая (Эволюция китайского милитаризма в 20—30–е годы ХХ в.). Владивосток, 2001.
50. Катанов Н. Ф. Несколько слов о распространении христианства в Персии, Месопотамии, Средней Азии, Монголии и Китае. Казань, 1916.
51. Киселева В. Значение культурной адаптации для католического миссионерства в Китае // Проблемы Дальнего Востока. 1997. № 1.
52. Китай и русская эмиграция в дневниках И. И. и А. Н. Серебренниковых. В 5–ти томах. Т. I. М., 2006.
53. Кобзев А. И. Философия китайского неоконфуцианства. М., 2002.
54. Козлова М. А. Современная проповедь Римско–католической церкви в Китае // Китайский Благовестник. 2000. № 1.
55. Коллани К., фон. Труды К. Штумпфа, посвященные спору о китайских ритуалах // Китай в диалоге цивилизаций: к 70–летию академика М. Л. Титаренко. М., 2004.
56. Колледж Св. Урсулы 1929—1949 в г. Харбине. Waverley, 1998.
57. Коростовец И. Китайцы и их цивилизация. СПб., 1898.
58. Корсаков В. В. В старом Пекине. СПб., 1904.
59. Костяева А. С. Тайные общества Китая в 1–й четверти ХХ века. М., 1995.
60. Крюков М. В., Малявин В. В., Софронов М. В., Чебоксаров Н. Н. Этническая история китайцев в XIX — начале XX вв. М., 1993.
61. Кузнецов В. Пять конфессий Китая // Проблемы Дальнего Востока. 1994. № 2.
62. Кузнецова Т. В. Русская книга в Китае (1917—1949). Хабаровск, 2003.
63. Ларин В. Л. Повстанческая борьба народов Юго–Западного Китая в 50—70–х гг. XIX века. М., 1986.
64. Ларин А. Г. Китайцы в России: вчера и сегодня. Исторический очерк. М., 2003.
65. Лицей Св. Николая 1929—1949 в г. Харбине. Waverley, 1997.
66. Ломанов А. В. Христианство и китайская культура. М., 2002.
67. Мартынов Д. Е. Исторические воззрения Эрнста Фабера: конфуцианское учение и евангелическая миссия в Китае второй половины XIX в. // Вестник Татарского государственного гуманитарно–педагогического университета. Казань. 2007. № 1(8).
68. Масленников А. В. Основание структур Римско–католической церкви в Сибири миссией Общества Иисуса (1812—1820) // Россия и иезуиты: 1772—1820. М., 2006.
69. Матусовский З. Географическое обозрение Китайской империи. СПб., 1888.
70. Мелихов Г. В. Маньчжурия далекая и близкая. М., 1991.
71. Монина А. А. Деятельность иностранных миссионеров в области образования в Китае (1901–1920 гг.) // Краткие сообщения Института народов Азии. Т. 85. М., 1964.
72. Мурадян А. А. Американские миссионеры в странах Дальнего Востока, Юго–Восточной Азии и Океании в XIX в. М., 1971.
73. Мурадян А. А. Американская историография тихоокеанской политики США в XIX веке (критика основных концепций). М., 1975.
74. Мясников В. С. Основоположник русского китаеведения // Известия Сибирского отделения АН СССР. Серия общественных наук. Новосибирск. 1978. № 1.
75. Мясников В. С. Заметки о христианстве в Китае // Православие на Дальнем Востоке. Вып. 4. СПб., 2004.
76. Непомнин О. Е., Меньшиков В. Б. Синтез в переходном обществе: Китай на грани эпох. М., 1999.
77. Нестерова Е. И. Китайцы в Приморье: некоторые аспекты социальной адаптации (конец XIX — начало ХХ вв.) // Адаптация этнических мигрантов в Приморье в ХХ в. Владивосток, 2000.
78. Никифоров В. Н. Первые китайские революционеры. М., 1980.
79. Орлов И. Новейшее и подробнейшее историко–географическое описание Китайской империи. Ч. I, II. М., 1820.
80. Осетров А. Ф. Советский народ — революционному Китаю (1924—1927). М., 1967.
81. Остроумов Н. П. Китайские эмигранты в Семиреченской области Туркестанского края и распространение среди них православного христианства. Казань, 1879.
82. Палибин И. В. Предварительный отчет о поездке в Восточную Монголию и Застенные части Китая. СПб., 1901.
83. Пан Т. А., Шаталов О. В. Архивные материалы по истории западноевропейского и российского китаеведения. Воронеж, 2004.
84. Певцов М. В. Очерк путешествия по Монголии и Северным провинциям Внутреннего Китая. Омск, 1883.
85. Позднеев А. М. Монголия и монголы. Т. 1. СПб., 1896.
86. Позднеев Д. Описание Маньчжурии. Т. 1, 2. СПб., 1897.
87. Поздняев Дионисий. Православие в Китае. М., 1998.
88. Православие на Дальнем Востоке. СПб., 1993.
89. Православие на Дальнем Востоке. Вып. 2. СПб., 1996.
90. Православие на Дальнем Востоке. Вып. 3. СПб., 2001.
91. Православие на Дальнем Востоке. Вып. 4. СПб., 2004.
92. Пристань на Сунгари. Харьков, 1998.
93. Пясецкий П. Путешествие по Китаю в 1874–1875 гг. Т. I. М., 1882.
94. Религия и свобода совести в Китае. Пекин, 1997.
95. Россия — Монголия — Китай: Дневники монголоведа О. М. Ковалевского. 1830—1831 гг. / Подготовка к изданию, предисловие, глоссарий, комментарий и указатели Р. М. Валеев, И. В. Кульганек. Казань, 2006.
96. Рычило Б. П., Солнцев М. В. Пекин: Новый русский путеводитель по достопримечательностям столицы Китая. М., 2000.
97. Сайе М. Россия в письмах словенского иезуита Августина Халлерштейна // Китай в диалоге цивилизаций: к 70–летию академика М. Л. Титаренко. М., 2004.
98. Самойлов Н. А. Пекинская духовная миссия во 2–й половине XIX в. // Православие на Дальнем Востоке. СПб., 1993.
99. Сердюк М. Б. История религии на Дальнем Востоке в исследованиях и библиографии. Владивосток, 2006.
100. Сидихменов В. Я. Китай: страницы прошлого. М., 1987.
101. Симон Ж. Срединное царство. СПб., 1886.
102. Скачков П. Е. Пекин в дни Тайпинского восстания. М., 1958.
103. Скачков П. Е. Библиография Китая. М., 1960.
104. Скачков П. Е. Очерки истории русского китаеведения. М., 1977.
105. Сладковский М. И. Китай и Англия. М., 1980.
106. Соколов В. Н. Образ «христианского царства» на крайнем Востоке в европейской картографии XIV‑XVIII вв. // Китайский Благовестник. 2000. № 2.
107. Стабурова Е. Ю. Политические партии и союзы в Китае в период Синьхайской революции. М., 1992.
108. Стандерт Н. Корпоративная культура иезуитов: формирование под китайским влиянием // Китай в диалоге цивилизаций: к 70–летию академика М. Л. Титаренко. М., 2004.
109. Стонтон Г. Путешествие во внутренность Китая и в Тартарию, учиненное в 1792, 1793 и 1794 годах Лордом Макартнеем. М., 1801.
110. Тарасов А. П. Забайкалье и Китай: опыт анализа международных связей. Чита, 2003.
111. Тертицкий К. Религиозная ситуация в КНР // Проблемы Дальнего Востока. 1993. № 6.
112. Тертицкий К. М. Китайцы: традиционные ценности в современном мире. Ч. 1, 2. М., 1994.
113. Тертицкий К. М. Китайские синкретические религии в ХХ веке. М., 2000.
114. Тихвинский С. Л. Китай и всемирная история. М., 1987.
115. Троицкая С. С. Харбинская епархия, ее храмы и духовенство. Брисбен (Австралия), 2002.
116. Усов В. Н. Коммунист–интенационалист (к 100–летию со дня рождения) // Проблемы Дальнего Востока. 2002. № 1.
117. Усов В. Н. Последний император Китая: Пу И (1906—1967). М., 2003.
118. Фишман О. П. Китай в Европе миф и реальность (XIII‑XVIII вв.). СПб., 2003.
119. Харбинский синодик (священнослужители и церковные деятели). Челябинск, 2005.
120. Хисамутдинов А. А. Российская эмиграция в Азиатско–Тихоокеанском регионе и Южной Америке: Библиографический словарь. Владивосток, 2000.
121. Христианство на Дальнем Востоке. Материалы международной научной конференции. Ч. I‑II. Владивосток. 2000.
122. Хэ Гуанху. Влияние изучения христианства на китайское гуманитарное знание // Китай в диалоге цивилизаций: к 70–летию академика М. Л. Титаренко. М., 2004.
123. Церерин А. Хуланьчэнское фудутунство // Известия Восточного Института. Т. III. Вып. 3. Владивосток, 1902.
124. Цыганкова С. П. Американские миссионеры и развитие образования в Китае // Вестник Тюменского государственного университета. Тюмень, 1996. Вып. 1.
125. Цыганкова С. П. Американские миссионеры в Китае в первой половине Х! Х века // Американский и сибирский фронтир. Томск, 1997.
126. Шубина С. А. Русский китаевед З. Ф. Леонтьевский и его научное наследие // XXIX научная конференция «Общество и государство в Китае». М., 1999.
127. Щеглов И. В. Хронологический перечень важнейших данных из истории Сибири. Сургут, 1993.
128. Энеева Н. Т. Святитель русского зарубежья епископ Иона Ханькоуский (Покровский) // Проблемы истории Русского зарубежья: материалы и исследования. Вып. 1. М., 2005.
129. Янчевецкий Д. У стен недвижного Китая. СПб. — Порт–Артур, 1903.
130. Бэньсе цзы тань. 20 шицзи чжунго цзидуцзяо вэньхуа сюэшу луньцзи [Раскрывая истинный облик. Сборник научных исследований культуры китайского христианства в 20 веке]. Пекин, 1998.
131. Ван Мэйсю и др. Цзидуцзяо ши [История христианства]. Нанкин, 2006.
132. Ван Чжичэн. Шанхай эчао ши [История российских эмигрантов в Шанхае]. Шанхай, 1993.
133. Дандай цзиду синьцзяо [Современное христианское протестантство]. Пекин, 1993.
134. Ихэтуань юньдун цзай Дунбэй [Движение ихэтуаней в Маньчжурии]. Чанчунь, 1981.
135. Ихэтуань юньдун ши [История движения ихэтуаней]. Пекин, 1981.
136. Лецян цзай Чжунго дэ цзуцзе [Великие державы в концессиях Китая]. Пекин, 1992.
137. Ло Вэйхун. Чжунго цзидуцзяо [Китайское христианство]. Пекин, 2004.
138. Ма Госянь (Matteo Ripa). Цин тин шисань нянь [Тринадцать лет при цинском дворе] / Пер. с англ. Шанхай, 2004.
139. Моэр (Moore George Foot). Цзидуцзяо цзяньши [Краткая история христианства]. Пекин, 2003.
140. Тан Сяолин. Каньбуцзяньдэ чаньмин: Сяньдай ханью шисюэ ю цзидуцзяо [Невидимые подписи: Современная китайская поэзия и христианство]. Пекин, 2005.
141. Тяньцзинь цзуцзе [Тяньцзиньские концессии]. Тяньцзинь, 1986.
142. Фэй Чэнкан. Чжунго цзуцзе ши [История китайских концессий]. Шанхай, 1991.
143. Хуан Синьчуань. Ша Э лиюн цзунцзяо циньхуа цзяньши [Краткая история использования царской Россией религии для агрессии против Китая]. Шэньян, 1980.
144. Цай Хуншэн. Элосы гуань цзиши [Записки о Русской Духовной Миссии в Пекине]. Гуанчжоу, 1994.
145. Цзидуцзяо ю Чжунго вэньхуа цункань [Христианство и печать по культуре Китая] / Под редакцией Чжан Кэюаня и Ма Мина. Ухань, 2003.
146. Цзунцзяо ю миньцзу [Религия и нация] / Под редакцией Ми Чжунцзя и Лю Баомина. Пекин, 2006.
147. Чжан Суй. Дунчжэнцзяо юй дунчжэнцзяо цзай Чжунго [Православие и православие в Китае]. Сюэлинь чубаньшэ, 1986.
148. Чжун–су гуаньси цыдянь [Энциклопедия китайско–советских отношений]. Далянь, 1990.
149. Чжунъэ гуансиши имин цидянь [Словарь перевода терминов по истории русско–китайских отношений] / Под редакцией Хао Цзянхэна. Харбин, 2000.
150. Юэ Фэн. Дунчжэнцзяо ши [История Православия]. Пекин, 1999.
151. Янь Бинчжэн. Синь гуй хэ чу: Жуцзя ю цзидуцзяо цзай цзиньдай Чжунго [Куда направить сердце: Конфуцианство и христианство в Китае в новое время]. Цзинань, 2005.
152. Beeching J. The Chinese Opium Wars. San Diego — New York — London, 1977.
153. Charbonnier J. Histoire des Chretiens de Chine. Paris, 1992.
154. Covell R. Confucius, the Buddha and Christ: A History of the Gospel in Chinese. New York, 1986.
155. Esherick J. W. The Origins of the Boxer Uprising. Berkeley, 1987.
156. Latourette K. S. A History of Christian Missions in China. New York, 1929.
157. Littell J. B. Missionaries and Politics in China — The Taiping Rebellion // Political Science Quarterly. December 1928. Vol. XLIII. No 4.
158. Madsen R. China’s Catholics: Tragedy and Hope in an Emerging Civil society. Berkeley, 1998.
159. Michael F. The Taiping Rebellion. History and Documents. Vol. I‑III. Seattle — London, 1971.
160. Spence J. D. God, s Chinese Son. The Taiping heavenly kingdom of Hong Xiuquan. New York — London, 1996.
161. Tan C. C. The Boxer Catastrophe. New York, 1967.
162. Teltscher K. The High Road to China. London, 2006.
163. Teng S. Y. The Taiping Rebellion and The Western Powers. A Comprehensive Survey. Oxford, 1971.
164. Ular A. A Russo — Chinese Empire. London, 1904[783].
165. Vinacke Harold M. A History of the Far East in Modern times. New York, 1959.
166. Wehrle E. S. Britain, China, and the Anti‑Missionary Riots. 1891 — 1900. Minneapolis, 1966.
167. Whyte R. Unfinished Encounter: China and Christianyty. London, 1988.
Примечания
1. В настоящее время термин цзидуцзяо в Китае обычно используют для обозначения всего христианства, отожествляемого с протестантством. Для выделения собственно протестантизма, используется термин цзиду синьцзяо.
2. Мясников В. С. Заметки о христианстве в Китае // Православие на Дальнем Востоке. Вып. 4. СПб., 2004. С. 9.
3. Доминиканец–миссионер Джованни де Монтекорвино в Пекине в 1315 г. писал, что в эти края не приходил ни один из апостолов. Но португальский миссионер, доминиканец Гашпар да Круш, прибывший в Китай в 1556 году, упоминал в своем «Tractado de China» (издан в 1569 г.), что армяне располагают свидетельствами того, как до мученичества в Индии в 53 г. апостол Фома добрался до Китая, но пробыл там крайне недолго. Об апостоле Фоме в самом Китае впервые заговорил миссионер–иезуит о. Николя Триго в 1615 году при изучении индийского малабарского требника (несторианского). Аббат Хук в 1884 г. писал, что предание об апостоле Фоме было необходимо миссионерам, исходившим из тезиса об изначальной готовности человечества к приятию фундаментальных истин христианства.
4. Еще в XIX веке в одной из кумирен южного Китая хранился в качестве культового предмета Андреевский крест.
5. Традиционно считается, что основатель этой династии Ли Юань имел «западное», тюркское происхождение.
6. Цит. по изданию Пресс–канцелярии Госсовета КНР: Религия и свобода совести в Китае. Пекин, 1997. С. 2.
7. В 1206 г. Темучжин был избран Чингисханом.
8. Известный синолог Л. А. Березный считает: среди тайваньских ученых распространено мнение, что появление в стране христианских миссионеров в XVI‑XVII веках явилось определяющим внешним фактором перехода Китая к новому времени. См.: Березный Л. Когда начиналась новая история Китая? Историографические заметки // Проблемы Дальнего Востока. 1997. № 1. С. 71.
9. В опубликованной в 1989 г. в журнале «Азия и Африка сегодня» заметке «Христианство в Китае» отмечалось: «Христианство обретает в Китае все большую популярность. В этой стране, где одним из самых интересных способов времяпрепровождения по воскресеньям считается прогулка по парку, для молодых людей посещение церкви становится столь же престижным (и почти столь же модным) «космополитическим» развлечением, как кафе и дискотека». См.: Христианство в Китае // Азия и Африка сегодня. 1989. № 9. С. 22.
10. Довольно распространенной на сегодняшний день является оценка в 80 млн. христиан в Китае, тогда как Государственный департамент США дает даже цифру в 100 млн. человек. Однако убедительных данных, подтверждающих, что численность верующих христиан в КНР превышает 30 млн. человек, не имеется.
11. Примером интереса в Китае к христианству является продемонстрированный в 2006 г. в Пекине шелковый свиток длиною более пяти километров с каллиграфическим текстом Библии, состоящим из более чем 900 тыс. иероглифов.
12. В последние годы в мире появилось множество разного рода «версий», «прогнозов» и даже спекуляций по поводу не только возможной резкой христианизации Китая, но и имеющихся по этому поводу планов у руководства КНР.
13. В данной работе не ставится цель подробно рассмотреть мировую историографию христианства в Китае.
14. См., например: Latourette K. S. A History of Christian Missions in China. New York, 1929.
15. Cove//R. Confucius, the Buddha and Christ. A History of the Gospel in Chinese. New York, 1986; Whyte R. Unfinished Encounter: China and Christianity. London, 1988; Charbonnier J. Histoire des Chretiens de Chine. Paris, 1992; Madsen R. China's Catholics: Tragedy and Hope in an Emerging Civil society. Berkeley, 1998.
16. Beeching J. The Chinese Opium Wars. San Diego — New York — London, 1977.
17. Teng S. K The Taiping Rebellion and The Western Powers. A Comprehensive Survey. Oxford, 1971; Michael F. The Taiping Rebellion. History and Documents. V. I‑III. Seattle — London, 1971; Spence J. D. God’s Chinese Son. The Taiping heavenly kingdom of Hong Xiuquan. New York — London, 1996.
18. Дандай цзиду синьцзяо [Современный христианский протестантизм]. Пекин, 1993; Бэньсе цзы Тань: 20 шицзи чжунго цзидуцзяо вэньхуа сюэшу луньцзи [Раскрывая истинный облик. Сборник научных исследований культуры китайского христианства в 20 веке]. Пекин, 1998.
19. Первой обобщающей работой по истории православия стала книга Ло Цзиньшэна «История восточной церкви» [Дунфан цзяохуй ши] (1941, изд–во Гуансюэхуй чубань–шэ), которая была создана на основе курса лекций, прочитанных в протестантской теологической академии Цзиньлинь. Работа была очень широкой по охвату и включала исторический очерк (от иконоборчества и падения Константинополя до наших дней), рассказы о различных православных церквях, таинствах, обычаях и догмах.
20. Юэ Фэн. Дунчжэнцзяо ши [История Православия]. Пекин, 1999. Непосредственно православию в Китае посвящены 12, 13 и 17 главы, а также приложение № 6. Изложение событий, приведших к появлению в Китае Российской духовной миссии, строится автором вокруг традиционного для китайской историографии тезиса об «агрессии царской России». В 13–й главе приводится краткий, но весьма содержательный обзор истории шести китайских православных епархий — Пекинской, Харбинской, Тяньцзиньской, Шанхайской, Ханькоуской и Синьцзянской.
21. Чжан Суй. Дунчжэнцзяо юй дунчжэнцзяо цзай Чжунго [Православие и православие в Китае]. Сюэлинь чубаньшэ, 1986.
22. Юэ Фэн впервые относит начало истории православия в Китае ко времени «освящения православной церкви в Албазине», основанном казаками якобы на территории Китая.
23. Цзидуцзяо ю Чжунго вэньхуа цункань [Христианство и печать по культуре Китая] / Под ред. Чжан Кэюаня и Ма Мина. Ухань, 2003; Ло Вэйхун. Чжунго цзидуцзяо [Китайское христианство]. Пекин, 2004; Тан Сяолин. Каньбуцзяньдэ чаньмин: Сянь–дай ханью шисюэ ю цзидуцзяо [Невидимые подписи: современная китайская поэзия и христианство]. Пекин, 2005; Янь Бинчжэн. Синь гуй хэ чу: Жуцзя ю цзидуцзяо цзай цзиньдай Чжунго [Куда направить сердце: конфуцианство и христианство в Китае в новое время]. Цзинань, 2005.
24. Цзунцзяо ю миньцзу [Религия и нация] / Под ред. Ми Чжунцзя и Лю Баомина. Пекин, 2006.
25. Моэр (Moore George Foot). Цзидуцзяо цзяньши [Краткая история христианства]. Пекин, 2003.
26. Ван Мэйсю и др. Цзидуцзяо ши [История христианства]. Нанкин, 2006.
27. Истории христианства в Китае посвящены последние главы работы (10 и 11).
28. Иеромонах Феодосий (Сморжевский) (? —1758). Рукопись данной работы хранилась в архиве Пекинской миссии до 1840–х годов, но впоследствии была вывезена из Китая и находилась в частных руках. Выписки из этого труда впервые были опубликованы в издании Н. И. Веселовского «Материалы для истории Российской Духовной миссии в Китае» (СПб., 1905. Вып. I. С. 65—71). Другое исследование о. Феодосия — «Об иезуитах в Китае» — было найдено в Иркутске в 1820 г. и напечатано в 1822 г. в журнале «Сибирский вестник». Работа состоит из двух частей: «Под каким видом впущаются езуиты в Китай, какие имеют там заведения и в чем упражняются» и «Как езуитам удачно есть китайское обращение».
29. «Сибирский вестник» издавался с 1818 по 1825 год, несколько в измененном виде это издание под названием «Азиатский вестник» продолжало выходить до 1827 года.
30. Иеромонах Николай (в миру Петр Степанович Адоратский) (1849—1896). По окончании полного курса обучения на историческом отделении Казанской духовной академии и представления дипломного сочинения на тему «Характер сношений между восточною и западною церквями от патриарха Фотия до Михаила Ке–руллария» ему в 1874 г. была присуждена степень кандидата богословия. Работал в Вене (1874—1881) и в Китае (1882—1885), совершил поездку из Пекина в Ханькоу, где освятил православную церковь. В 1890 г. назначен епископом Новомиргородским и викарием Херсонской епархии, затем возглавлял несколько епархий.
31. Коростовец И. Китайцы и их цивилизация. СПб., 1898.
32. Богоявленский Н. В. Западный Застенный Китай. СПб., 1906.
33. ПантусовН. Н. Сведения о Кульджинском районе за 1871—1877 годы. Казань, 1881.
34. Кюнер Н. В. Новейшая история стран Дальнего Востока. Владивосток, 1912.
35. Бартольд В. В. История изучения Востока в Европе и России // Бартольд В. В. Сочинения. Т. IX. М., 1977.
36. Малышевский [И. И.]. Исторический очерк христианской проповеди в Китае // Труды Киевской духовной академии. 1860. № 3—4; Липранди А. П. Православие в Китае. 1698—1898 // Русский вестник. 1898. Июль; Архангелов С. А Наши заграничные миссии. СПб., 1899; Мальцев АН. Православные церкви и русские учреждения за границей. СПб., 1906.
37. Барановский М. Пекинская духовная миссия: Из деятельности царской России в Китае // Атеист. 1930. № 49.
38. Скачков П. Е. Очерки истории русского китаеведения. М. 1977.
39. ВолоховаА. А Иностранные миссионеры в Китае (1901 — 1920 гг.). М., 1969.
40. Калюжная Н. М. Восстание ихэтуаней. М., 1978.
41. Тертицкий К. М. Китайцы: традиционные ценности в современном мире. Ч. 1. М., 1994. С. 103–112.
42. Дубровская Д. В. Миссия иезуитов в Китае: Маттео Риччи и другие (1552–1775). М., 2001; Ломанов А. В. Христианство и китайская культура. М., 2002; Иванов Петр. Из истории христианства в Китае. М., 2005.
43. Кобзев А. И. Философия китайского неоконфуцианства. М., 2002. Гл. XI. Наследие Конфуция при натиске «варваров» на Срединную империю (XIX — начало ХХ в.).
44. Поздняев Дионисий. Православие в Китае. М., 1998.
45. Православие в Хулуньбуире: вчера и сегодня // ТарасовА. П. Забайкалье и Китай: опыт анализа международных связей. Чита, 2003.
46. В сборнике «XXIII научная конференция «Общество и государство в Китае»» за 1991 г. (Ч. II) представлен доклад Е. В. Нестеровой «Российская духовная миссия в Пекине: быт и занятия ее членов (30–е гг. XIX в.)»; в сборнике «XXIX научная конференция «Общество и государство в Китае»» за 1999 г. опубликованы доклады С. А. Шубиной «Русский китаевед З. Ф. Леонтьевский и его научное наследие (к 200–летию со дня рождения)» и С. Г. Андреевой «Издательская деятельность Российской православной духовной миссии в Пекине (конец XIX — первая треть ХХ века)».
47. Основателем данного направления был Несторий (381—451), епископ Антиохи. Его учение о параллельном сосуществовании двух природ Христа было осуждено на Эфесском соборе в 431 году. А уже в 484 г. несторианское вероисповедание было принято на церковном соборе персидской церкви. Митрополичья кафедра в Китае была основана архиепископом Селевкии Эхеусом (411—415) или патриархом Силой (503—520).
48. Есть предположения о визите сирийских миссионеров в Китай еще во II веке. В Китае имеется каменный крест, который можно отождествить с христианством и датировать 247 годом. Бытует мнение о наличии в Пекине христианской епархии в V веке. Было ли представлено в Китае несторианство как таковое, или как христианство, проповедуемое сиро–халдеями, греками, армянами, персами, — утверждать невозможно, поскольку нельзя выявить основы религиозной догматики существовавшей в то время религиозной общины. Несомненно, административно Пекинская митрополия подчинялась Церкви Востока, и китайцы участвовали в выборах патриархов Вавилонских вплоть до XIII века.
49. Обычно цзинцзяо переводят как «учение о благовести» или «сияющее учение».
50. Наглядным символом этого процесса является соединение креста, лотоса и цветка сливы на несторианских изображениях, а также совпадение различных терминов и понятий.
51. Русский дипломат В. Ф. Братищев в середине XVIII века так отвечал на этот вопрос: «Известно, что в 7–м веке по рождестве Христове около 630 года христианский закон во всем Китайском государстве проповедали посланные священники от индийского и хинского патриарха, который тогда пребывал в городе Муссуе. Сказывают некоторые, что и святой Апостол Фома или сам своею персоною, или через посланных от себя проведал китайцам благовестие Христово. Сего Апостола китайцы почитают во образе идола, называя Томо Хуши, сиреч Фома первый учитель».
52. Колонна была установлена в столице Танского Китая архиепископом Чаньанем Язедбузидом.
53. Труды русских торговых людей в Монголии и Китае. Иркутск, 1890. С. 55.
54. Ломанов А. В. Указ. соч. С. 31.
55. Это подтверждается, по мнению Е. И. Кычанова, географическим расположением несторианских монастырей (четыре в Чаньане, один в Лояне, еще четыре — в Сычуани и Линьу).
56. В 1908 г. П. Пельо нашел два текста в пещерах Дуньхуана — «Сань вэй мэн ду цзань» (Гимн Святой Троице), датируемый приблизительно 800 годом, и «Цзунь цзин» (Канон почитания), содержавший перечисление имен святых и несторианских переводов священных текстов. Огромная работа по сбору и исследованию несторианских текстов была проведена японскими учеными. В 1916 г. работа «И шэнь лунь» («Единобожие») попала из Китая в руки Кэндзо Томиока, а в 1918 г. была опубликована с комментариями Тору Ханеды. Текст «Сюйтин мишисо цзин» («Канон Иисуса Мессии») был приобретен Дзюндзи Такакусу у китайца в 1922 году. Также был опубликован сильно поврежденный «Сюань юань бэнь цзин» («Канон об основах изначального»).
57. По мнению известного ученого–миссионера XIX века Дж. Легга, несторианство не имело перспективы широкого развития и распространения в Китае, главным образом по той причине, что китайское общество было более развито и организовано, чем то, откуда прибыли несториане.
58. Эдиктом 845 г. христианам, как и манихеям и буддистам, было запрещено проживать в пределах Китая.
59. Соколов В. Н. Образ «христианского царства» на крайнем Востоке в европейской картографии XIV‑XVIII вв. // Китайский Благовестник. 2000. № 2.
60. В 451 г. Халкедонский собор осудил армянскую монофизитскую церковь.
61. Он и несколько других епископов до Китая не добрались.
62. Орден братьев–проповедников (Ordo fratrum praedicatorum) был основан испанским монахом св. Домиником в начале XIII века. Папа Григорий IX передал доминиканцам инквизицию, они активно занимались миссионерской деятельностью до тех пор, пока не были оттеснены иезуитами.
63. Католический нищенствующий монашеский орден (Ordo fratrum minorum) был основан св. Франциском Ассизским в 1208 г. с целью проповеди аскетизма. Францисканцы были соперниками доминиканцев. В XIII‑XVI веках они пользовались большим влиянием, пока также не были вытеснены иезуитами. В 1256 г. папство предоставило францисканцам право преподавать в университетах; они активно занимались миссионерской и исследовательской деятельностью.
64. Rubroek Willem, van (1215–1293) — участник крестовых походов; в 1253–1255 годах совершил поездку в Монголию.
65. Montecorvino Giovanni, Мэн Гаовэйно (1247–1328).
66. Существует мнение, что Монтекорвино не занимался миссионерской деятельностью среди китайцев, а крестил несториан и выходцев из других стран. Это косвенно подтверждается тем фактом, что надписи на росписях в храмах были на тюркском, персидском и иных языках, но не на китайском.
67. К ним относятся хранящиеся в Италии так называемая «Библия Марко Поло» и изготовленный в Китае и украшенный в монгольском стиле католический потир, а также найденная в 1951 г. в Янчжоу могильная плита в китайском стиле с изображением библейского сюжета, воздвигнутая на могиле дочери венецианского купца, умершей в 1342 году.
68. В Китае христиан называли общим с иудеями и мусульманами названием — хуй, впоследствии закрепленным лишь за мусульманами. Китайцы в качестве основного различия между этими конфессиями выделяли пищевые запреты, в частности христиан называли «людьми, не употреблявшими животных с неразделенными копытами».
69. Экспедиция оставила в Китае дипломатическую миссию во главе с Томе Пире–шем, члены которой были казнены или попали в тюрьму. Европейцев в Китае называли обычно просто «варварами» («и»), хотя получило распространение и другое официальное название «люди западного океана» («сиян жэнь»).
70. Орден иезуитов был образован в августе 1534 г. в одном из подземелий Монмартра в Париже, где Игнатий Лойола и семеро его учеников дали обет целомудрия, вечной бедности, обязались поехать в Палестину для миссионерской деятельности, безусловно повиноваться и служить Папе Римскому. В сентябре 1540 г. папской буллой было утверждено «Общество Иисуса».
71. Xavier Francisc, Фанцзигэ Шаулюэ (1506—1552). Причислен к лику святых Папой Григорием XV в 1622 году.
72. Августинцы (augustiniani) — неофициальное наименование членов нескольких монашеских орденов и конгрегаций католической церкви, руководствующихся «Уставом св. Августина». Августинцы делятся на две основные ветви: августинцы–каноники (регулярные каноники, каноники–обсерванты св. Августина, The Canons Regular of Saint Augustine, CRSA) и августинские братья (Орден отшельников св. Августина, августинцы–эремиты, The Order of the Hermit Friars of Saint Augustine, OSA). Августинские братья — это нищенствующий орден, который был создан в 1256 г. Папой Александром IV, объединившим в единую конгрегацию несколько небольших отшельнических общин, в том числе духовную общину, основанную св. Августином в 388 г. в Тагасте.
73. Именно августинцы первыми познакомили Европу с китайской культурой, дав подробное описание Китая на основе вывезенной в 1575 г. литературы.
74. Valignano Alessandro, Фань Лиань (1539—1606).
75. Ruggieri Michele, Ло Минцзянь (1543—1607).
76. А. Валиньяно приказал приехавшим в Макао миссионерам приступить к изучению китайского языка. По его инициативе первые миссионеры в Гуандуне облачились в одежды буддийских священников.
77. Matteo Ricci, Ли Мадоу (1552—1610). Родился в итальянском городке Мачерата в семье фармацевта, мелкопоместного дворянина и губернатора города. Закончив обучение в иезуитском колледже, он по настоянию отца поступил на юридический факультет в Риме. Однако сформировавшаяся еще в детстве мечта посвятить свою жизнь делу миссионерства на Востоке привела его на корабль, который отправился из Лиссабона в Индию. В Гоа Маттео Риччи получил сан священника и после года работы там выехал в Китай.
78. Миссионеров пригласил начальник города, заинтересовавшийся знаниями Руд–жиери в области математики. Католические миссионеры во время первого путешествия, совершенного на пожертвования одного португальского купца, переоделись буддийскими монахами. В городе при поддержке местных властей была построена миссия. Но рост антииностранных настроений и провокаций против миссии со стороны местных жителей привел к тому, что Риччи обвинили в сокрытии секрета превращения киновари в серебро, а затем под предлогом поиска строительных материалов для укрепления набережной миссию разрушили.
79. Руджиери в 1588 г. выехал в Рим и больше в Китай не вернулся.
80. При этом в миссии впервые была сожжена библиотека крестившегося ученого китайца (Чу Тайсу), что в будущем не раз повторялось в Китае.
81. Cattaneo Lazzaro, Го Цзюйцзин (1560–1640).
82. «Лунь юй», «Чжун юн», «Да сюэ», «Мэн–цзы».
83. «Путешествие» по Великому каналу было сложным, миссионер фактически был узником влиятельного евнуха Ма Тана, который попытался забрать себе все предназначавшиеся императору дары. М. Риччи лично представил трону составленный в 1582 г. знаменитый «Атлас стран планеты Земля» («Куньюй ваньго цюаньту»).
84. Дневник Риччи, переведенный на латинский язык и изданный в 1615 году, явился важнейшим событием культурной и научной жизни Европы. На русский язык этот любопытный памятник не переведен до сих пор. Английский историк М. Хэй отметил: «…Маттео Риччи не только повторил, но и превзошел подвиг Колумба; он пришел и открыл новый мир. Но в отличие от Колумба, он остался там и установил связь со старым миром на основе дружбы и взаимопонимания». См.: Киселева В. В. Значение культурной адаптации для миссионерства в Китае // Проблемы Дальнего Востока. 1997. № 1. С. 86.
85. Longobardo Niccolo, Лун Хуаминь (1559—1654).
86. Лонгобарди был представителем знатного сицилийского рода. В Макао он прибыл в 1597 году. Принципы методы миссионерской деятельности Лангобарди, стремившегося распространять христианство в массы и бороться с «идолопоклонничеством», несколько отличались от его предшественника.
87. Ли Чжицзао крестился в 1610 году, наречен Львом; Ян Тиньюн крестился в 1611 году, наречен Михаилом. Среди первых известных китайцев–христиан был крестившийся в 1616 г. Филипп Ван Чжэн (1571 — 1644).
88. Ломанов А. В. Указ. соч. С. 129.
89. Trigault Nicolas, Цзинь Нигэ (1577–1628).
90. Богослужебные переводы с латинского на китайский, выполненные в начале XVII века, использовались в миссионерской работе более двух столетий. Например, переводы из Евангелия, сделанные в 1636 г. португальским миссионером Э. Диацем под названием «Шен–цзин–чжи–цзяо», использовалась русскими миссионерами в Китае в XVIII веке.
91. Жизнеописание Кандиды дано в книге «Предисловие к Атласу» итальянского миссионера той эпохи Мартино Мартини. Кандида воспитала своих детей в вере, активно помогала миссионерам–иезуитам, построив несколько храмов близ Шанхая, в Кайфыне, Чэнду и в других городах. За свою веру и труды она была названа «Матерью Китайской Церкви».
92. Работавший в нанкинском ведомстве ритуалов Шэнь Цюэ (1565—1624) отправил императору три доклада, обвинив миссионеров в нелегальной антиправительственной деятельности. Китайские ученые выступили против христианской доктрины, около 60 небольших работ конфуцианских и буддийских ученых под редакцией Сюй Чанчжи были опубликованы в 1640–х годах в сборнике «Собрание работ для уничтожения ереси» («По се цзи»).
93. Алварус Семедо, Alvaroz Semedo (1585—1658) — португальский миссионер–иезуит, автор трудов по Китаю, изданных в Милане и Мадриде.
94. Ваньони Альфонсо, Гао Ичжи (1568—1640) — выходец из Пьемонта, миссионер–иезуит. В 1611 г. построил первый костел в Нанкине.
95. Pantoja Diego, Пан Диво (1571 — 1618).
96. Giulio Aleni, Ай Жулюэ (1582—1649). Буквальный перевод его китайского имени — «Конфуцианский талант».
97. «Краткое изложение учения о природе человека» («Синсюэ цушу») и др.
98. Еще в 1605 г. М. Риччи первым узнал о существовании в Кайфэне с XIII века иудейской общины.
99. По мнению исследователя А. В. Ломанова, культурная адаптация христианства в Китае в трудах европейских миссионеров не достигла уровня инкультурации, остановившись на стадии аккомодации и ограничившись переводом теологии на язык китайской культуры.
100. Schall von Bell Johann Adam, Тан Жован (1591–1666). Немец–иезуит, родился в Кельне, учился в Риме. С 1645 г. возглавлял Астрономический трибунал, с 1648 г. возглавлял резиденцию Ордена иезуитов в Пекине. Прожил в Китае 46 лет, достигнув вершины в китайском «табеле о рангах».
101. Огромное значение для изучения христианства в Китае имела и публикация ир–ландцем–францисканцем Уоддингом (Wadding) «Анналов ордена Миноритов», в которых говорилось о деятельности францисканских миссионеров при дворе монгольских ханов в Китае.
102. Отряд не дошел до Пекина из‑за интриг гуандунских купцов, боявшихся потерять монополию на торговлю с Западом.
103. В 1639 г. Францискус Самбиасо представил трону доклад, в котором кроме всего прочего предлагалось заняться разработкой руд, развивать международную торговлю и проч.
104. Boum Michail, Бу Мигэ.
105. Dias Manuel, o Novo, Ян Мано (1574—1659). Перевел на китайский язык катехизис и проповеди католических патеров.
106. Несмотря на передовые знания, христианская ортодоксия иезуитов нередко вступала в противоречия с некоторыми из достижений китайской науки.
107. С самого начала миссионерской деятельности возник так называемый «спор об именах» — разногласия о китайских терминах, используемых для обозначения Бога в христианстве. В 1640–х годах обострился так называемый «спор о ритуалах», посредством которого конкуренты иезуитов пытались лишить своих противников монополии на работу в Китае, обвиняя их в «идолопоклонничестве». Критиковали иезуитов и за то, что они опускали для новообращенных некоторые обряды, освобождая их от поста и воздержания от работы в воскресенье, вводили упрощенную процедуру при крещении женщин.
108. Самым известным миссионером и знатоком Китая из представителей других орденов стал испанец–доминиканец Доминго Фернандес Наваретт дель Розарио.
109. Император Шуньчжи выделил средства на строительство нового костела (Нань–тан). Новые власти назначили Шалля на должность главы Астрономической палаты.
110. Martini Martino, Вэй Куанго (1614–1661). Был назначен Конгрегацией пропаганды веры Прокурором иезуитской миссии в Китае.
111. Parrenin Dominique, Ба Домин (1665–1741). В Пекине находился с 1698 по 1741 год. Основатель школы латинского языка для чиновников в Пекине (1729–1744).
112. Koegler Ignatius немецкий иезуит. В Пекине находился с 1716 по 1746 год.
113. Hallerstein Hallen von (P. Augustin), Лю Сунлин (1703–1774) немецкий иезуит словенского происхождения (из рода Халлер), в Китае находился с 1738 по 1774 год. Президент Математического трибунала в Пекине, вице–провинциал иезуитских миссий (1752–1753, 1766–1769). Иностранный почетный член Санкт–Петербургской Академии наук (1765).
114. Cibot Pierre Martial, Хань Гоин (1727–1780) механик, ботаник, историк. В Пекине находился с 1760 по 1780 год. За достижения в синологии в 1765 г. был избран почетным членом Санкт–Петербургской Академии наук.
115. Gaubil Antoine, Сунь Цзюньюн (1869—1759) — начальник французской миссии в Пекине с 1742 по 1748 год, в Пекине находился с 1725 по 1759 год.
116. Joseph‑Henry‑Marie de Premare, Ма Жусэ (1666—1736). Перевел с комментариями «Шу цзин» на французский язык.
117. Bouvet Joachim, Бо Цзинь (1656—1730). Перевел на китайский язык труды Эвк–лида. Среди его работ наибольшую известность получили «Современное государство в Китае» и «История китайских императоров».
118. Pereira Andre, Сюй Маодэ (1690—1743) — вице–провинциал иезуитских миссий в Китае (1729—1732, 1735—1741).
119. Многие иезуиты получили звание академиков перед отправкой в Пекин. Например, французский король Людовик XIV возвел в звание членов Парижской Академии наук миссионеров–иезуитов — таких как Фонтанэ (Fontaney), Ташар, Жербийон (Gerbillon), Ле Конт (Le Comte), Виделу (Visdelou), Буве (Bouvet).
120. Benoist Michel. В Пекине находился с 1745 по 1774 год.
121. Rocha Felix, Фу Цзолинь (1713—1781) — португалец–иезуит, прибыл в Пекин в 1728 году. Ректор восточной коллегии иезуитов в Пекине, известен работами по астрономии и картографии.
122. Slavicek Karel, Инь Цзяло (1678—1735) — чешский миссионер, астроном, музыкант, часовых дел мастер.
123. Incarville Pierre Noel Le Cheron de, Тан Чжэчжун Цзин (1706—1757) — француз–иезуит, ботаник. Прибыл в Китай в 1740 году, занимал должность директора императорских садов.
124. Verbist Ferdinand, Нань Хуайцзянь (1623—1688). В 1677 г. был назначен вицепровинциалом всех иезуитских миссий в Китае.
125. Молодой император Канси получил в подарок от французского короля Людовика XIV астрономические инструменты. Кроме того, в 1669—1673 годах при участии бельгийского миссионера Вербиста китайские мастера изготовили новый комплект астрономических инструментов, назначение и градуировка которых соответствовала европейским, а оформление — китайским традициям. Сейчас эти инструменты выставлены как музейные экспонаты на башне в районе Цзяньгомэнь.
126. Миссионер входил в число ближайшего окружения императора, ездил с ним на охоту в Маньчжурию. Умершего в 1688 г. Вербиста похоронили с соблюдением всех китайских церемоний рядом с Риччи.
127. Gerbillon Jean‑Francois, Чжанчэн Шэчжай (1654—1707). С 1699 г. возглавлял французскую миссию в Китае. В 1703 г. освятил иезуитскую коллегию Бэйтан.
128. Жербийон и Бувэ в 1693 г. получили резиденцию в центре Пекина, где через десять лет была построена «Северная церковь» (Бэйтан).
129. В указе говорилось: «Мы тщательно изучили вопрос о европейцах. С тех пор, как они живут среди нас, они заслужили почет и благодарность., их доктрина не имеет ничего общего с доктринами других лживых сект в империи, они не подстрекают к антиправительственному бунту. Поэтому мы решили, чтобы все храмы, посвященные Небесному Богу, где бы они не находились, были в сохранности, и что может быть позволено всем тем, кто желает поклоняться этому Богу, посещать эти храмы, курить ему фимиам и совершать церемонии, практикующиеся христианами в соответствии с их древними обрядами». Цит. по: Киселева В. В. Указ. соч. С. 89.
130. По официальным данным современной Ассоциации китайских католиков–патриотов (АККП), в 1670 г. при численности населения 60—100 млн. человек в Китае насчитывалось 270 тыс. католиков.
131. Mailla de Moyriac Joseph‑Marie‑Anne de, Фэн Пинчжэн (1669—1748).
132. Stumpf Bernard Kilian, Цзи Лиань (1655—1720). Родился в Баварии в семье бакалейщика, после окончания иезуитской школы в 1673 г. вступил в Общество иезуитов, приняв присягу на верность португальской короне, в 1690 г. получил разрешение отправиться в Китай. В 1694 г. прибыл в Макао, затем переехал в Пекин, где прожил до своей кончины. В 1699 г. был назначен апостолическим нотариусом и прокуратором миссий в Китае. В 1708 г. получил должность директора императорских стекольных цехов. В 1710 г. занял пост ректора португальского колледжа в Ситане (Наньтан) В 1711 г. стал президентом Математического трибунала.
133. Brancati Francesco, Фань Лиань (1607–1671). Работа была издана в 1641 г. в г. Сунцзяне созданной им Общиной почитания Единого.
134. Regis Jean‑Baptiste, Лэй Цзисы (1679–1738). Родился в Провансе, в 1698 г. выехал в Китай в качестве астронома и математика, в 1708 г. начал работу над составлением карты Цинской империи. Перевел на французский язык «И цзин» (опубликована в Штутгарте в 1834 г.).
135. Самой известной его картиной стало произведение «Восемь благородных коней».
136. Amiot Jean‑Joseph‑Marie, Цянь Дэмин (1718–1793).
137. Император Канси в XVII веке отправлял в Европу в качестве своего представителя иезуитского миссионера К. Ф. Гримальди (1638–1712). В октябре 1706 г. Канси отправил в Рим легатов Антонио Барроса (1664–1708) и Антуана Беволье (1657–1708), а в 1708–м еще одну делегацию иезуитов в составе Антонио Прована (1662–1720), Франциско Ноэля (1651–1729) и Рамона Арксо.
138. Иезуиты интриговали против голландцев, поэтому старались подержать посольство Байкова.
139. Н. Г. Спафарий по просьбе Ф. Вербиста передал икону.
140. Da Costa‑Pereira Thomas, Сюй Жишэн (1645—1708). Вице–провинциал иезуитских миссий в Китае (1691 — 1695), и. о. президента Математического трибунала в Пекине (1688—1694).
141. Kogler Ignatius, Дай Цзиньсянь (1680—1746).
142. Dollieres Jacques‑Francois‑Dieudonne, Фан Шоуи (1722—1780).
143. В Китае Конфуций считается одним из выдающихся представителей философской школы «жу».
144. Название «фигуралисты» (figurism) им дал французский ученый Николя Фрере. Современники также называли их бувэистами, ицзинистами, цзинистами, символистами, мифологистами и проч. Фигуралисты развили ряд тезисов и идей об общности западной и китайской истории, выдвинутых еще в XVI веке, например, что первоначально китайцы были потомками старшего сына Ноя — Иафета (фигуралисты считали, что государство у китайцев основал сын Ноя — Сим).
145. Bouvet Joachim, Бай Цзинь (1656–1730). Был послан в Пекин в 1685 г. в качестве «королевского математика» Людовика XIV. Выучив китайский и маньчжурский языки, он преподавал геометрию, анатомию и философию императору Канси. В 1693 г. в качестве посланца китайского императора ездил в Париж, а в 1698 г. вместе с молодыми последователями вернулся в Китай, где работал до конца жизни.
146. Premare Joseph de, Ма Носэ.
147. Foucquet Jean‑Francois, Фу Шэнчжэ (1665–1741) — француз–иезуит, начавший миссионерскую деятельность в провинции Фуцзянь, затем работал в Пекине (1710—1717, 1720). Издал примечания к «И цзин». Умер в Риме, будучи известным ученым.
148. В отличие от других миссионеров в Китае фигуралисты особое внимание уделяли классической «Книге Перемен» («И цзин»), в которой видели не «низкопробное гадательное пособие», а следы Божественного Откровения. Фигуралист Фукэ в своих изысканиях предпочтение отдавал «Дао дэ цзину» и доказывал божественность Дао, являвшегося одним из имен христианского Бога.
149. Например, иероглиф «тянь» (небо), по их мнению, состоял их элементов «два» и «человек», что указывало на идею второго пришествия Христа, иероглиф «приходить» трактовался как «человек на кресте». Часто сопоставляли фонетические составляющие понятий: Яхве — Яо, Сим — шэн (порождать).
150. Ханьский император Мин–ди в 65 г. до н. э. отправил посольство на Запад в поисках приснившегося ему «сияющего золотого божества».
151. Российский ученый О. М. Ковалевский, будучи в Пекине, писал: «Было несколько тысяч христиан, но в начале сего столетия, около 1802 г., все истреблены». См.: Россия Монголия Китай: Дневники монголоведа О. М. Ковалевского. 1830–1831 гг. Казань, 2006. С. 40.
152. Обеспокоенное проникновением чуждого и странного учения, корейское правительство, обычно отличавшееся веротерпимостью, решило принять меры и под страхом смерти запретило пропаганду христианства. На протяжении почти столетия власти вели борьбу с католиками, организовав в 1785–1876 годах десять крупномасштабных кампаний по искоренению «западной ереси».
153. С 1583 по 1631 г. в Китае работали только миссионеры–иезуиты, представителей других орденов не было.
154. Эта организация находилась под сильным влиянием учения голландского теолога К. Янсения, близкого к протестантизму.
155. В 1700 г. Сорбонна осудила суждения иезуитов о близости китайских учений к христианству, после чего в университетах началась борьба с «китаефилами». Например, в 1721 г. профессор университета Хале Вольф изгнан из Прусского королевства за прокитайскую лекцию.
156. В 1688 г. Канси разрешил французам–лазаритам построить храмы в Пекине.
157. В Лхасе с 1708 по 1745 г. действовала миссия монахов–капуцинов. Капуцин Орацио делла Пенна изучал тибетское письмо. Покровительство христианским миссионерам было выдвинуто в качестве одного из пунктов обвинения правителя Тибета монгольского хана Лхавсана, потерпевшего поражение от джунгар и убитого в 1717 году.
158. Furtado Francisco, Фу Фаньцзи.
159. Morales Juan Bautista, Ли Юйфань.
160. Необходимо учитывать, что, по сообщению миссионеров, китаец–христианин в XVIII веке крестил всех брошенных детей, собираемых по приказу императора. Называлась и цифра — около 3 тыс. детей в год.
161. Осудили миссионера за то, что тот неправильно выбрал день похорон новорожденного из императорской семьи, из‑за чего якобы и умер император. Адам Шалль и еще три иезуита были закованы в цепи и брошены в тюрьму, сам он был приговорен к смерти, сначала к удавлению, затем к разрубанию на мелкие кусочки. Амнистирован же Шалль был после землетрясения 1665 года, воспринятого, как «божье указание». Позднее Канси приказал построить на его могиле мавзолей.
162. В 1671 г. миссионерам разрешили вернуться в Пекин. Гонениями на миссионеров был отмечен 1691 году, а в 1700–м император в очередной раз ввел запрет на миссионерскую деятельность.
163. Ученый доказывал, что М. Риччи обманул китайцев, скрыв образы распятого Иисуса, он представлял рационалистическую критику христианства и доказывал его несовместимость с конфуцианством.
164. Политика Ватикана отличалась непоследовательностью, Папа Иннокентий Х в 1645 г. осудил синтез христианства и конфуцианства, а Папа Александр VII в 1656–м — одобрил подходы и принципы иезуитов.
165. Официально десакрализация Конфуция была проведена еще после императорского указа 1530 года.
166. Tournon Charles‑Thomas Maillard de, До Ло (1668–1710).
167. Папский легат в сане патриарха Антиохийского, де Турнон, проживший в Китае с 1705 по 1710 год, вел себя «неучтиво» при встречах с императором и сановниками, проявлял нетерпимость к деятельности иезуитов, за что был сослан в Макао, где и умер.
168. Maigrot Charles, Янь Дан Цзялэ (1652–1730).
169. Попытка епископа Пекина Б. дела Чеза обнародовать папский декрет 1710 г. о запрещении ритуалов потерпела неудачу.
170. К этому времени китайцы–миссионеры уже работали и учились за пределами Китая. Например, в 1691 г. в Мозамбике умер иезуит–китаец Михаил Чжэнь Фучжун.
171. В 1717 г. этот документ обнародовал епископ Пекина К. Ораци да Касторано (1673—1755), за что он был на несколько дней посажен китайским императором в тюрьму. Один из руководителей миссионеров–иезуитов в Пекине К. Штумпф через русского посланника Л. Ланге отправил в Петербург письмо для передачи его германскому императору Карлу VI с просьбой уговорить Папу Римского отменить свои запреты.
172. Mezzabarba Carlo Ambrogio, Цзя Лэ. Александрийский кардинал, находился в Пекине во главе папского посольства с декабря 1720 г. по март 1721 г.
173. Христианство в Китае приравняли к запрещенным религиозно–политическим организациям, самой знаменитой из которых была секта «Учение Белого лотоса». В это время христианство в Китае стало принимать черты народной религиозной секты, стоявшей в оппозиции власти и элите общества и мало связанной с иностранцами.
174. Остались работать в Пекине иезуитские астрономы.
175. Дюгальд Ж. Б. Географическое, историческое, хронологическое, политическое и физическое описание Китайской империи и Татарии Китайская. Ч. 2. СПб., 1 777. С. 276.
176. Колледж просуществовал до 1888 года, в его стенах было подготовлено 106 китайских священников. До сих пор улица Неаполя, где располагался колледж, называется улицей Маленьких китайцев.
177. Bahr Florian Joseph, Вэй Фулян (1706—1771).
178. Катехизация — от греческого «оглашение», наставление в вере.
179. Отмечалось, что «Переводчик Посольства хотя и был Китайским уроженцем, но совсем не знал придворного слога, и, занимаясь несколько лет Латинским и Итали–анским языком, отвык писать Китайские литеры». См.: СтонтонГ. Путешествие во внутренность Китая и в Тартарию, учиненное в 1792, 1793 и 1794 годах Лордом Ма–картнеем. М., 1801. С. 267.
180. Congregatio Propaganda Fide. Была создана в 1622 году. Первоначально Конгрегация занималась обращением в унию некатолических христиан, потом главным объектом ее деятельности стали нехристиане. Она осуществляет верховное управление миссиями во всем мире. На миссионерских территориях ей подчинены епископат, образовательные учреждения, отчасти монашество.
181. К середине XVIII века третью часть всех членов общества иезуитов в Китае составляли макаоские братья.
182. Иезуита Лэмбекховена главой Пекинской епархии назначил в 1757 г. перед своей смертью епископ Пекинский Поликарпо де Суза.
183. Сам пекинский епископ Салюсти в 1781 г. неожиданно умер, получив известие с осуждением превышения его полномочий в деле отлучения от церкви.
184. Его преемник Иоахим де Суза–Сараива не смог получить разрешение на выезд в Пекин и умер в 1818 г. в Макао.
185. Решение о роспуске Ордена иезуитов, запрещенного к тому времени во многих европейских странах, принял в 1773 г. Папа Климент XIV. Известие об этом было доставлено в Пекин в 1775 году. Обязательным же условием роспуска Ордена было обнародование этого документа, чего не было сделано, например, в Пруссии и России.
186. Имеется в виду Сообщество римско–католических священников, основанное святым Винсентом‑де–Полем в 1625 году.
187. Император Павел I разрешил деятельность Ордена иезуитов, а в 1801 г. Папа римский своим указом подтвердил существование его только в России. Миссионер Пуаро еще в 1778 г. выступил с инициативой восстановления «Общества Иисуса» в Китае. В 1814 г. «Общество Иисуса» было полностью восстановлено и существует до настоящего времени. В России же деятельность Ордена была запрещена в 1820 году.
188. В 1806 г. бывшие иезуиты Пуаро Граммон и Джузеппе Панци снова приняли обет в Пекине.
189. Группу возглавлял белорус Норберт Корчак, его спутниками были Антуан Лус–тиг, Джованни Антонио и Иоганн Штермер.
190. Это было зафиксировано в инструкции генерала Ордена Тадуша Бжозовского в конце 1811 года. См.: МасленниковА. В. Основание структур Римско–католической церкви в Сибири миссией Общества Иисуса (1812—1820) // Россия и иезуиты: 1772–1820. М., 2006. С. 250.
191. Карта была тайно отправлена о. Адеодато, главой итальянского Ситана (Западного храма) в Пекине Папе Римскому для вынесения решения о спорной территории.
192. Миссионерская деятельность в провинции Сычуань контролировалась членами Парижской иностранной миссии (Missions Etrangeres de Paris). Дюфрес прежде уже арестовывался за миссионерскую деятельность во время антихристианской кампании 1785 года, но эдиктом императора Цяньлуна был помилован, а положенное по китайскому законодательству пожизненное заключение ему заменили на высылку из страны. Он вынужден был выехать на Филиппины, однако через несколько лет тайно вернулся в Сычуань. Остальных 38 арестованных в провинции христиан приговорили к ссылке: иностранцев выслали из страны, а большинство арестованных китайцев сослали в Или (Синьцзян).
193. Арест произвели по доносу одного из местных жителей, принявшего о. Лантруа за члена секты Байляньцзяо (Учения Белого лотоса) из‑за его необычного одеяния. Последователи Учения Белого лотоса считались организаторами масштабного протестного движения (1796–1804), с трудом подавленного за десять лет до описываемых событий. По сообщению М. Ламьо, миссионера в Пекине, состоявшего на должности переводчика при Императорском секретариате (Нэйгэ), губернатор Хунани подавал прошение императору о помиловании Лантруа, однако прошение было отклонено.
194. Третьей жертвой из числа европейских миссионеров был 73–летний иезуит Августин Фохара, который скончался во время допроса.
195. Российский генконсул на Филиппинах П. Добель писал: «К Христианской Вере Правительство имеет особое отвращение и опасение, считая оную как бы язвою. И поэтому все, исповедующие оную, должны хранить сие в величайшей тайне, ибо подвергаются ужасному гонению». См.: Добель Петр. Путешествие и новейшие наблюдения в Китае. Ч. 1. СПб., 1833. С. 210.
196. Гау или Гао Сера покинул Пекин в 1827 г.
197. Beeching J. The Chinese Opium Wars. San Diego — New York — London, 1977. P. 57.
198. Его похоронили русские миссионеры. Право на Наньтан Пире передал Православной миссии, в том числе библиотеку в 6 тыс. томов. После 1860 г. русские вернули храм и библиотеку католическим миссионерам.
199. См.: Россия — Монголия — Китай: Дневники монголоведа О. М. Ковалевского. 1830—1831 гг. С. 42.
200. Софроний. Известие о Китайском, ныне Манджуро–Китайском государстве. М., 1861. С. 2–3.
201. В КНР на современном этапе «официально» не признается «масштабного распространения» католичества в Китае до середины XIX века. См.: Религия и свобода совести в Китае. Пекин, 1997. С. 2.
202. Привилегированное военно–служилое сословие в Цинском Китае, к которому было приписано все маньчжурское население империи, часть монгольского населения, а также китайцы, перешедшие на службу маньчжурам в период династии Мин.
203. Формирование русской роты в маньчжурском желтом с каймой знамени началось еще в 40–х годах XVII века. В ее состав включали русских подданных, захваченных на Амуре. Первый командир роты бывший русский подданный Улангэли перешел на китайскую сторону, вероятно, еще в 1649 году. Уже в 1654 г. роль переводчика при принятии российского торгового каравана в Пекине играл перебежчик А. Русланов. В 80–х годах XVII века маньчжуро–китайская армия пришла в Приамурье и осадила Албазин. Маньчжуры пытались привлечь казаков на свою сторону, китайский император Канси в своем послании к защитникам Ал–базина писал: «… и те ваши люди сдались на мое имя 29 человек, и я их много пожаловал и ни единого человека не казнил». Во время осады Албазина было захвачено в плен или перешло на службу маньчжурам от 40 до 150 человек, часть из которых была определена в русскую роту в Пекине. Албазинцы, как и прочие знаменные в Пекине получили казенные квартиры и были поставлены на денежное и рисовое довольствие. Солдатам и офицерам выделялось по наделу пахотной земли.
204. Церковь Св. Николая китайцы называли Лоча мяо.
205. Некоторые из них, как, например, трое сбежавших с Нерчинского завода ссыльных запорожца, зачислялись в русскую восьмизнаменную роту. Другие брались на службу в структуры, занимавшиеся изучением России или отдавались в услужение русскому архимандриту. Но большинство пленных или перебежчиков, привезенных в Пекин с различных участков российско–китайской границы, затем отправлялись в южные провинции Китая.
206. Адоратский. Православная миссия в Китае за 200 лет ее существования // Православный собеседник. Казань, 1887. № 3. С. 340.
207. По воспоминаниям современников, даже в начале ХХ веке албазинцы выделялись в китайской среде, но обычно отмечались положительные качества, якобы сохранившиеся у них со времен казачьей вольницы.
208. Существует версия, что священника о. Максима в Пекин насильно привезли казаки–перебежчики. Очевидно, вместе с ним в китайскую столицу попала и Албазин–ская икона Божьей Матери. По другой версии, в 1685 г. китайцы увели в плен около 100 казаков и вместе с ними священника Дмитрия Нестерова, поселив их близ Пекина. Митрополит Игнатий, то направил в Китай верхотурского священника Григория и соборного диакона Лаврентия с церковной утварью и всем необходимым для освящения храма. Церковь была освящена по имени Тобольского кафедрального собора — во имя Софии Премудрости Божией.
209. Митрополит Сибирский и Тобольский Игнатий (Римский Корсаков) (1630? — 1701). Происходил из древнего дворянского рода, состоял на службе у царя Алексея Михайловича. Подстригся в монахи в Соловецком монастыре. В 1692 г. в присутствии царей Иоанна и Петра архимандрит Игнатий был рукоположен в митрополита Сибирского и Тобольского, на свою кафедру прибыл в феврале 1693 г. и управлял ею в течение семи лет.
210. Митрополит Игнатий направил в Китай верхотурского священника Григория и соборного диакона Лаврентия с церковной утварью и всем необходимым для освящения храма. Церковь была освящена во имя Софии Премудрости Божией (как и Тобольского кафедрального собора).
211. Вернувшийся домой: Жизнеописание и сборник трудов митрополита Нестора (Анисимова). Т. 1. М., 2005. С.150.
212. Известный православный деятель в Китае, епископ Нестор (Анисимов) писал, что еще раньше вопрос о необходимости миссионерской деятельности в Китае поднимал епископ Сибирский и Тобольский Павел (1678–1692): «По преданию, он с особенною христианскою надеждою взирал на «землю Синим» (Китай) и всегда напутствовал отправлявшихся в китайскую сторону священников словами пророка Исаии: «На всех путях пастися будут…, издалеча придут, сии от севера и от моря, инии же от земли Синим»». См.: Вернувшийся домой: Жизнеописание и сборник трудов митрополита Нестора (Анисимова). С. 149.
213. Адоратский. Православная миссия в Китае за 200 лет ее существования // Православный собеседник (Казань). 1887. № 4. С. 462.
214. Посольство было направлено в 1712 г. через Россию к калмыцкому хану Аюке. Название посольство получило по имени одного из его участников, сановника Ту–лишэня, издавшего свои «Записки о путешествии на край света».
215. Лежайский, архимандрит Илларион, родился в Чернигове, с 1702 г. служил в Сибири, в 1713 г. назначен главой 1–й Духовной миссии, умер в Пекине в 1718 году. Иллариону Лежайскому был присвоен ранг чиновника 5–го разряда, другим членам миссии ранги 7–го разряда. Цинское правительство стало ежемесячно выплачивать им жалованье серебром, выдавало также материальное довольствие и продукты питания.
216. Первый глава Иркутской епархии в 1804 г. был причислен к лику святых.
217. Архимандрит — чжаньюань сюши; миссионер — цзяоши (учитель веры).
218. Миссионерская школа монгольского языка при Вознесенском монастыре (с 1727 г. «мунгало–русское училище») была открыта в 1725–м в Иркутске для подготовки переводчиков китайского и монгольского языков и просуществовала до 1739 года.
219. В 1727 г. первым попутным караваном в Пекин выехали назначенные в Духовную миссию еще в 1725 г. три ученика из состава Московской Славяно–греко–латинской академии. Четыре человека из состава 1–й миссии должны были оставаться в Пекине после прибытия 2–й миссии.
220. Вокруг русского двора были частные китайские дома, сад маньчжурского князя и площадь для сбора приехавших в Пекин монголов.
221. Ученик миссии Л. Войков купил в 1729 г. участок земли, который после своей смерти завещал миссии. Умер он в 1734 году, а на данном участке было основано миссионерское кладбище. В окрестностях посольского двора было куплено несколько домов, в которых были организованы кельи. Рядом с Пекином миссионеры купили несколько пахотных участков, которые обычно сдавались в аренду китайским крестьянам.
222. Вторую миссию (1729—1735) возглавлял А. Платковский. В ее состав входили иеромонахи И. Филимонов, Л. Уваров, И. Ивановский, а также четыре ученика. Третью миссию (1736—1743) возглавлял И. Трусов; в состав входили иеромонахи Л. Уваров, А. Ольховский, Л. Бобровников, иеродиакон И. Ивановский, пять причетников и три ученика. Четвертую миссию (1744—1755) возглавлял Г. Ленцовский, которому подчинялись иеромонахи И. Врублевский, Ф. Сморжевский, И. Ивановский, четыре причетника и ученик. Пятую миссию (1755—1771) возглавлял А. Юматов, ее членами были иеромонахи С. Спицин, С. Ошевский, Н. Калиновский, Сергий, три причетника. Шестую миссию (1771 — 1781) возглавлял Н. Цвет; члены миссии — иеромонахи И. Протопопов, Никифор, два причетника, четыре ученика. Седьмая миссия (1781 — 1794) под руководством И. Шишковского включала в состав иеромонахов А. Седельникова, А. Боголепова, иеродиакон Израйля, двух причетников, четырех учеников. Восьмую миссию (1794—1804) под руководством С. Грибовского составляли иеромонахи Иесей, Варлаам, иеродиакон Вавила, два причетника, пять учеников.
223. Например, И. Филимонов пьяный попал в императорский дворец и избил несколько китайских сановников. За это он был закован в кандалы и выслан в Россию. Позднее И. Филиппов забавлял обывателей Иркутска рассказами о своей жизни в китайской столице. Другой священник за пьяный дебош в императорском дворце отделался суточным арестом.
224. Щеглов И. В. Хронологический перечень важнейших данных из истории Сибири. Сургут, 1993. С. 136.
225. В течение четырех лет Н. Я. Бичурин в Пекине составил свой первый русско–китайский словарь. Затем постоянно его перерабатывая и дополняя, сверяя с «Канси цзы–дянь», он создал словарь в девяти томах, не имевший себе равных в Европе. Всего исследователи нашли шесть словарей, составленных им. В Пекине Н. Я. Бичурин перевел множество китайских работ. Несмотря на то, что все десять человек из состава 9–й миссии изучали китайский язык, лишь один архимандрит Иакинф стал известным китаеведом. Однако именно 9–я Духовная миссия в Пекине заложила традицию, при которой все члены русской миссии должны были изучать китайский язык и активно заниматься какой‑либо деятельностью, в том числе научной.
226. Каменский Павел Иванович (архимандрит Петр) (1765 (1773?)—1845) — сын священника, выпускник Духовной семинарии в Нижнем Новгороде. В 1818 г. П. И. Каменский и С. В. Липовцов составили каталог китайских и японских книг, которые Академия наук передавала Азиатскому музею. В 1817 г. Александр I утвердил публикацию китайско–монголо–маньчжуро–русско–латинского словаря переводчика Азиатского департамента МИД П. И. Каменского в литографическом заведении Государственной коллегии иностранных дел. Объем словаря предполагался в 1200 страниц, тираж — 1000 экземпляров, срок издания — шесть лет, с 1818 по 1823 год. Но из‑за отъезда архимандрита Петра (Каменского) в Китай, а возможно, по причине отрицательного отзыва на эту работу Иакинфа (Бичурина) словарь так и не был издан. Богатейшее научное наследие архимандрита Петра мало известно, его труды и материалы, за редким исключением, до сих пор так не опубликованы.
227. Наибольшую известность среди учеников 10–й миссии получил Захар Леонтьев–ский. Всю жизнь он работал над составлением словарей, которые так и не были опубликованы, несмотря на положительные отзывы специалистов. Его имя менее известно в науке. Во многом это было связано с его сложными отношениями с Иа–кинфом (Бичуриным). З. Ф. Леонтьевский был автором 15–томного рукописного Китайско–маньчжурско–латинско–русского словаря.
228. Любимов Николай Иванович (1808—1875) — выпускник Московского университета, с 1852 г. — директор Азиатского департамента МИД.
229. Среди них следует выделить будущего профессора восточных языков академика В. П. Васильева и синолога с мировым именем выпускника Казанской семинарии и Петербургской духовной академии П. И. Кафарова (архимандрит Палладий) (1817—1878).
230. Глава 12–й миссии Поликарп в марте 1846 г. представил в Азиатский департамент МИД ходатайство о назначении пенсии учителю и катехизатору албазинцев Терентию.
231. Еще в 30–х годах XIX века Даниилом Сивилловым были отредактированы переводы молитв на китайский язык. В феврале 1843 г. последовало «Указание начальнику миссии архимандриту Поликарпу о переводе на китайский язык для албазинцев толкования литургии, составленного в Азиатском департаменте». В 1850 г. пристав миссии Е. П. Ковалевский докладывал в Азиатский департамент МИД о прошении албазинцев о переводе Св. Писания и прочей богослужебной литературы на китайский язык.
232. Активное распространение неоконфуцианского учения Ван Янмина (1472–1528), делавшего акцент на то, что принципы морального поведения лежат в «синь» (сердце–разуме), привело к тому, что ученые–конфуцианцы занялись поиском «конкретного знания» (шисюэ). См.: Кобзев А. И. Философия китайского неоконфуцианства. М., 2002.
233. Первая опиумная война происходила между Китаем и Англией (1840—1842), во Второй опиумной войне Англия и Франция совместно воевали против Китая (1856—1860). Поводом и одной из причин этих войн явился массовый ввоз в Китай английскими и американскими торговцами контрабандного опиума.
234. В китайской историографии начало новой истории Китая относят к Первой опиумной войне.
235. Во время Первой опиумной войны миссионер–лазарист отец Пербуар принял смерть от своей паствы.
236. В это время в Южный Китай прибыли из Парижа миссионеры–лазаристы Эварист Гюк (Evariste Huc, 1813—1860) и Жозеф Габе (Joseph Gabet, 1808—1853). Некоторое время они работали в районе Калгана, а затем отправились в Тибет. В 1840–х годах католические миссионеры посетили Монголию и Тибет и под видом лам в 1846 г. прибыли в Лхасу. Э. Гюк владел китайским языком, изучал буддизм.
237. Под нажимом Франции в 1844 и 1846 годах были обнародованы императорские указы, разрешающие проповедь христианства в договорных портах.
238. Французский миссионер Август (Огюст) Шапделен был приговорен местными властями в 1856 г. к пытке и отсечению головы по обвинению в помощи антиправительственным отрядам. Двоим китайским христианам его помощникам отрубили головы.
239. Формально первой подписала договор с Китаем в Тяньцзине и добилась права свободы христианского миссионерства Россия, не участвовавшая в этой войне и не занимавшаяся миссионерством на территории Цинской империи.
240. В англо–китайском Тяньцзиньском договоре 1858 года, ратифицированном в 1860 году, в статье VIII говорилось: «Христианская религия, практикуемая как протестантами, так и римско–католиками, обязывает быть добродетельным, учит человека делать то, что он желает, чтобы ему делали. Следовательно, лица ей обучающие, или ее ис–поведывающие точно также должны иметь право на покровительство китайских властей, и никто из мирно–предающихся своему призванию и не совершающих ничего противного законам, не должен подвергаться преследованию или испытывать помехи».
241. Французы также добились увольнения китайского чиновника, виновного в казни французского миссионера.
242. Во франко–китайское соглашение была включена следующая статья: «На основании указа императора Дао Гуана от 20 марта 1846 г. религиозные и благотворительные учреждения, конфискованные у христиан во время постигших их гонений, будут возвращены владельцам через посредство его превосходительства г. французского посла в Китае, которому императорское правительство передает их вместе с кладбищами и прочими принадлежащими к ним зданиями». Заслуга получения свободы миссионерской деятельности в Китае во многом принадлежала миссионерам, работавшим переводчиками у иностранных дипломатов, таким как священник Деламарр. Принято считать, что в китайский текст ранее согласованного договора миссионер–переводчик самовольно вставил пункт о праве миссионеров покупать земли и здания в любой части Китая.
243. Местные общества делали перераспределение повинностей так, чтобы не платящие за праздники христиане не оказались в льготном режиме. На переговорах между протестантскими миссионерами и китайскими чиновниками в Шаньси в 1901 г. стороны пришли общему выводу, что одной из главных причин убийства тысяч христиан в этой провинции в 1900 г. был отказ местных христиан платить за театральные представления.
244. Протестанты отказались принять данные привилегии.
245. Ватиканская Конгрегация пропаганды постоянно увеличивала объемы финансирования миссий в Китае. Например, в 1867 г. выделяемая сумма достигла 637 тыс. франков. См.: Волохова А. А Иностранные миссионеры в Китае (1901 — 1920 гг.). М., 1969. С. 22.
246. Волосатов И. Некоторые сведения о Гуй–хуа–чене // Труды русских торговых людей в Монголии и Китае. Иркутск, 1890. С. 56.
247. Ли — китайская традиционная мера длины, чуть меньше 0,5 км.
248. Пясецкий П. Я. Путешествие в Китай в 1874—1875 гг. Т. 2. М., 1882. С. 52.
249. Сейчас Учан, Ханькоу и соседний Ханьян составляют один город — Ухань.
250. Во второй половине XIX века миссионеры из разных стран буквально наводнили Шаньдун, без конца расширяя масштабы своей деятельности. К 1895 г. в 72 из 108 уездов провинции прослеживалась деятельность христианских миссионеров. В провинции насчитывалось свыше 1300 церквей. Количество прихожан по всей провинции равнялось 80 тыс. человек, что составляло в тот период 1/10 от общего числа прихожан по всей стране.
251. Joseph Ma (1840—1939). Родился в семье ученых, его предки были христианами. В 12–летнем возрасте тайно поступил в иезуитскую школу Сюхуй (Le College St. Ignace) в Шанхае.
252. При организации Фуданьского института Ма разошелся во взглядах с французскими иезуитами и покинул общество. В 1926 г. он с помощью бенедиктинцев создал католический университет Фужэнь, воссозданный в 1956 г. на Тайване.
253. На современном этапе правительство (Госсовет) КНР только для протестантизма формально использует название христианство.
254. До этого был опыт массового обращения в христианство протестантами–голландцами жителей Тайваня, в период голландского колониального правления на острове в XVII веке.
255. Morrison Robert, Ма Лисюнь (1782–1834).
256. На сегодняшний день роль первых протестантских миссионеров в истории Китае официально в КНР оценивается негативно. В издании Пресс–канцелярии Госсовета КНР за 1997 г. говорится: «Немало священников–миссионеров, приехавших из западных стран, сыграли неприглядную роль, способствуя закабалению Китая. Они участвовали в торговле опиумом и подготовке к опиумной войне 1840 года, развязанной Англией против Китая. Так, например, в торговле опиумом принимали участие английский миссионер Роберт Моррисон, немецкий миссионер Карл Фридрих Август Гютцлафф».
257. Р. Моррисон в 1817 г. получил степень доктора теологии Университета Глазго и был членом Британского научного общества. Полный перевод Библии по–китайски получил название «Шэньтянь шэншу».
258. Английские миссионеры опирались на достижения представителей других христианских конфессий. Например, выходец из Макао армянин Ованес Газарян, работавший переводчиком в Индии, по заказу миссионеров к 1805 г. перевел Библию на китайский язык. Издание всего перевода осуществил после смерти Газаряна в 1819 г. Р. Моррисон. Кроме того, английский миссионер имел перевод Библии, сделанный католиком Жаном Басе в начале XVIII века. Протестанты первыми в Китае сделали доступным для китайцев полный перевод Библии.
259. Р. Моррисон вместе с миссионером В. Мильном для подготовки христианских проповедников организовал в Малакке Англо–китайский колледж (Инхуа шуюань). Очевидно, первым китацем протестантом в это время стал Цай Гао.
260. В качестве типографского работника резчик Лян Афа в 1815 г. выехал вместе с Моррисоном из Гуанчжоу в Малакку, где на следующий год принял крещение от В. Мильна. Несколько раз он возвращался в Китай, но подвергался там преследованиям и даже попадал в тюрьму; в 1823 г. стал проповедником Лондонского миссионерского общества.
261. Milne William, Ми Лянь.
262. В XIX веке было издано, очевидно, более миллиона экземпляров этой брошюры. В данной работе обозначены основные подходы к протестантской миссионерской деятельности в Китае, но при этом обойдены наиболее сложные богословские вопросы и противоречия между христианством и китайской культурой. Объяснение христианства дается в более простом и доступном для простых людей варианте, чем это делалось в работах католических миссионеров.
263. Эта организация возникла в 1810 г. в Бостоне и объединила влиятельных представителей конгреционалистской и пресвитерианской церквей США.
264. См.: Анисимов А. Л. Дальневосточная политика США в 30—60 гг. XIX века (Отношения США с Цинской империей и Японией) / Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук. Волгоград, 2006. Л. 447.
265. Bridgman E. C. (1801 — 1861).
266. Э. К. Бриджмэн написал в Китае «Мэйлигэ хэшэнго чжилюэ» («Краткое описание США»), опубликованное в Гуанчжоу в 1838 г. Обществом по распространению практических знаний (Society for Diffusion of Useful Knowledge).
267. Beeching J. The Chinese Opium Wars. San Diego — New York — London, 1977. P. 57.
268. Волохова А. А. Указ. соч. С. 21.
269. Medhurst W. H.
270. Parker Peter.
271. Отмечается и существовавшая в районе Сватоу Базельская протестантская миссия.
272. Gutzlaff Karl Friedrich August, Го Шила (1803–1851).
273. Под влиянием воззвания миссионера Гютцлаффа, обращенного к английским и американским церквам относительно христианского просвещения Китая, готовился к миссионерской работе в Цинской империи будущий знаменитый путешественник шотландец Дэвид Ливингстон. Лишь опиумная война помешала этому намерению и привела Ливингстона в Африку.
274. Faber Ernst, Хуа Чжиань (1839–1899).
275. Legge James, Ли Ягэ (1815—1897). В Гонконге Легг был настоятелем теологической семинарии, основал там первую протестантскую церковь и создал полные классические переводы китайских канонических текстов на английский язык. Он способствовал основанию в Оксфорде кафедры китаеведческих дисциплин (1876), стал там первым профессором китайского языка и литературы. Другие видные представители английской синологической школы, такие как Томас Медоуз и Лайонел Джайлз (1875—1958), следовали по его пути. Необходимо отметить еще одного земляка Легга, шотландского пресвитерианского пастора Джеймса Гастингса (1852—1922), который составил на китайском языке «Библейский словарь», несколько энциклопедий и справочников. Его работы продолжают переиздаваться до сих пор.
276. Ван Тао (Ван Либин, Ван Таоюань) (1828—1897). Известный китайский философ и общественный деятель. С 1849 г. начал работать в английской церковной типографии, затем перебрался в Гонконг, где в 1874—1884 годах издавал одну из первых частных газет в Китае «Сюньхуань жибао» («Периодическая ежедневная газета»).
277. Fryer, Фу Ланья (1839—1928). Служил в бюро переводов при Цзяннаньском арсенале, имел тесные связи с китайскими реформаторами.
278. Allen Young John, Линь Лэчжи (1836—1907).
279. Газета начала выходить еще с 1868 г. под названием «Цзяхуй синьбао» («Новая церковная газета») и была дискуссионной трибуной для обсуждения проблем совместимости христианства и китайской культуры. Наиболее активно в ней участвовали китайцы–протестанты.
280. И. А. Гончаров отмечал: «Они переводят и печатают книги в Лондоне — страшно сказать в каком числе экземпляров: в миллионах, привозят в Китай и раздают даром. Мне называли имя английского богача, который пожертвовал, вместе с другими, огромные суммы на эти издания. Одно заставляет бояться за успех христианства: это соперничество между распространителями; оно, к сожалению, отчасти уже существует. Католические миссионеры запрещают своим ученикам иметь книги, издаваемые протестантами» См.: Гончаров И. А Фрегат «Паллада». Очерки путешествия в двух томах. Л., 1986. С. 337.
281. Первым пастором китайцем стал один из них — Нга Учэн. Его внук Генри Ни стал основателем «Церкви дома собраний».
282. Williamson Alexander, Вэй Лянчэнь. Труды этого миссионера высоко оценивали и православные ученые. Так, Алексий Виноградов писал: «Сборник А. Вильямсона может принадлежать к разряду энциклопедического изучения Св. Писания».
283. A. C. Moule. Half a Century in China. London — New York, 1911.
284. Gibson John, Цзи Юэхань.
285. Schereschewsky Samuel, Ши Носэ — польский еврей, уроженец Российской империи. Он получил религиозное иудейское образование, но, эмигрировав в США, стал христианином. Окончив семинарию, он прибыл в 1859 г. в Шанхай в качестве проповедника Американской Епископальной Церкви, и в дальнейшем стал епископом. Используя знание древнееврейского языка, в 1875 г. он завершил перевод Ветхого Завета. В 1881 г. он был парализован на десять лет, но, имея возможность печатать только двумя еще действующими пальцами, к 1902 г. подготовил свой перевод Библии на упрощенный литературный язык. Этот текст был наиболее распространен в Китае вплоть до 1919 года.
286. По данным русского дипломата, в конце XIX века в Китае было не менее 1,5 тыс. протестантских миссионеров и около 50 тыс. обращенных. Самыми крупными миссиями были «The China Inland Mission», «The London Mission» и «The Methodist Episcopal Mission». См.: Коростовец И. Китайцы и их цивилизация. СПб., 1898. С. 117.
287. Путешественник назвал миссионеров Истона и Боутума, в аптеке работали доктор Вильсон и студент Девидстон. См.: Волосатов И. Указ. соч. С. 94.
288. MacKay George Leslie, Ма Се (1844–1901).
289. Англо–саксонское протестантское общество осуждало браки с китайцами.
290. Выпускник англиканского колледжа в Торонто Уильям Уайт прибыл в Китай в конце 1890–х годов. Со временем он перестал сжигать собранные у новообращенных «идолы» и «идолопоклоннические свитки», а начал их собирать. Его коллекция произведений китайского искусства стала основой китайских фондов Королевского музея в Онтарио.
291. Taylor James Hudson, Дай Дэшэн (1832–1905).
292. Martin William Alexander Parsons, Дин Вэйлян (1827—1916).
293. Richard Timothy, Ли Тимотай (1845—1919).
294. Т. Ричард приехал в Китай в 1869 году, работал в Шаньдуне и Шаньси, сотрудничал с великими китайскими реформаторами Кан Ювэем и Лян Цичао.
295. В 1913 г. Т. Ричард завершил перевод романа «Путешествие на Запад» под названием «Путешествие на небо», в образе Наставника он увидел аллегорическую фигуру Иисуса Христа.
296. Reid Gilbert, Ли Цзябай (1857—1927).
297. Обе организации назывались по–китайски Шансяньтан (Зал возвышения мудрых). Рейд стал предшественником идеологии «социального Евангелия». Сам Рейд, в отличие от большинства миссионеров, был противником колониального раздела Китая.
298. Edkins Joseph, Фэй Юэсэ (1823—?).
299. Английский миссионер Иосиф Эдкинс в 1848—1880 годах работал в Китае по поручению Лондонского миссионерского общества. Написал такие труды: «Religions in China» (London, 1859; 3–е изд., 1884); «Chinese Buddhism» (London, 1880). Составил грамматики «мандаринского» (1853) и шанхайского (1857) диалектов китайского языка.
300. Ohlingtr F., У Линьцзи.
301. По образовательной системе, созданной Р. Моррисоном, в Китае был открыт ряд школ. Часто эти сферы деятельности совмещались. Например, основатель первой медицинской клиники в Гуанчжоу П. Паркер много лет работал официальным представителем США в Цинской империи.
302. В 1889 г. в миссионерских школах училось 16 836 китайцев.
303. Спутник о. Аввакума И. А. Гончаров отмечал: «Медгорст — один из самых деятельных миссионеров: он живет 30 лет в Китае и беспрерывно подвизается в пользу распространения христианства; он переводит европейские книги на китайский язык, ездит с места на место. Он теперь живет в Шанхае», — сообщал русский писатель, отмечая при этом: «наши синологи были у него и приобрели много изданных им книг, довольно редких в Европе. Некоторые он им подарил». См.: Гончаров И. А. Указ. соч. С. 337.
304. С. Мэйтир (Mateer) предлагал обсудить данные проблемы на специальном миссионерском съезде, намеченном на апрель 1901 года, который не состоялся из‑за восстания ихэтуаней.
305. Согласно данным, приведенным Э. Гессе–Вартегом, в конце XIX века в Китае работало 40 различных протестантских общин, деятельность которых распространялась на все провинции империи. Число миссионеров–европейцев достигало 1300 человек, в том числе 700 женщин, а также 1657 миссионеров–китайцев. Кроме англичан и американцев, несли слово Божье также шведы и немцы. Численность китайцев–протестантов достигала 50 тыс. человек. См.: Гессе–Вартег Э. Китай и китайцы. СПб., 1900.
306. В статье 8 говорится: «Китайское правительство, признавая, что христианское учение способствует водворению порядка и согласия между людьми, обязуется не только не преследовать своих подданных за исполнение обязанностей христианской веры, но и покровительствовать им наравне с теми, которые следуют другим допущенным в государстве верованиям. Считая христианских миссионеров за добрых людей, не ищущих собственных выгод, китайское правительство дозволяет им распространять христианство между своими подданными и не будет препятствовать им проникать из всех открытых мест внутрь империи, для чего определенное число миссионеров будет снабжено свидетельствами от русских консулов или пограничных властей». См.: Сборник договоров России с другими государствами. М., 1952. С. 53.
307. Тяньцзиньский договор между Китаем и Францией, заключенный в 1858 г. после Второй опиумной войны, гарантировал всем миссионерам свободу проповеди, право владения имуществом и защиту их привилегий властями.
308. Эта миссия имела в своем составе четырех учеников: А. Ф. Попова, Д. А. Пещуро–ва, К. Павлинова, Н. Мраморного.
309. Однако Флавиан, будущий глава миссии, а затем митрополит Киевский и Галицкий, прибывший в Пекин в 1874 году, вспоминал: «По распоряжению Начальника Миссии архимандрита Палладия я начал изучать Китайский язык, сначала под руководством учителя Павла Ши, а потом под руководством учителя Луна». См.: Китайский Благовестник. Пекин. 1912. Вып. I. С. 2.
310. Словарь был построен по фонетическому порядку русского алфавита, а во 2–м томе был еще и «Ключевой указатель знаков, содержащихся в лексиконе, с указанием страниц». Словарь включал «11 868 главных иероглифа», отпечатан он был в типографии Школы иностранных языков дипломатического ведомства Цинской империи на деньги, выделенные в кредит Министерством иностранных дел России. Другой член миссии, Исайя Поликин составил словарь, который затем использовался при составлении других словарей и разговорников, например, «Переводчика с русского языка на китайский» А. В. Старчевского.
311. Исайя (Поликин) жил в Китае в 1858—1871 годах. Активный проповедник и талантливый администратор, он оставил после себя многочисленные тексты на китайском языке: «Часослов (почти полностью), краткий Обиход воскресного богослужения, основные песнопения двунадесятых праздников, первой седмицы Великого поста и Страстной седмицы, Святой Пасхи, Псалтирь (перевод с греческого на разговорный язык), Параклисис, Акафист Божией Матери, начало Служебника, панихиду, канон святителя Андрея Критского (на литературном и на разговорном языках), русско–китайский словарь богословских и церковных речений».
312. Иеромонах Гурий, еще будучи членом 12–й миссии, в 1830–е годы занимался составлением следующих переводов: «Соборного послания святого апостола Иакова, Последования ко Святому Причащению, Последования всенощного бдения, Литургии святителя Иоанна Златоуста» и др. С 1859 г. архимандрит Гурий приступил к переводу Нового Завета, занимаясь этим шесть лет. Отвечая тем, кто обвинял его в использовании чужого перевода, выполненного некоей англичанкой, он писал: «…никого, кроме Господа Бога, я не призывал в помощь мне. Помогал мне только магистр словесности китаец Лун как писец. Я обыкновенно с Новым Заветом в руках ходил по комнате и диктовал, а Лун сидел за столом и записывал мой перевод». См.: Из письма Преосвященного Гурия к И. И. Палимпсестову о переводе Нового завета на китайский язык // Русский архив. СПб., 1893. № 11. С. 394.
313. Работа велась при помощи учителя Ивана из школы для мальчиков при Миссии, учительницы Марии из школы для девочек, ее сына Никиты и албазинца (потомка казаков, попавших в плен к китайцам) Моисея. В течение двух лет устраивались устные чтения. Слушатели пересказывали понятый ими текст, а архимандрит Гурий исправлял его, если перевод был понят неверно.
314. Однако в соответствии с указаниями приближенного к правительственным кругам в Петербурге архимандрита Аввакума (Честного) было предписано внести в текст перевода поправки. Архимандрит Гурий писал по этому поводу обер–секрета–рю Святейшего Синода: «Китайцы были очевидцы того, что я для проверки своего перевода пригласил целую комиссию ученых и этой поверкой лично с ними занимался два года. Никто не поверит, что ученый китаец знал китайский язык хуже отца Аввакума… Хорош будет кафтан из китайского атласа, когда пришьют к нему лоскут красного сукна российского произведения». См.: Письмо архимандрита Гурия к И. Г. Герсинскому о переводе Нового Завета на китайский язык // Русский архив. СПб., 1894. № 1. С. 97–98.
315. Флавиан (Городецкий) впервые прибыл в Китай в 1874 г. и тогда же приступил под руководством архимандрита Палладия (Кафарова) к переводу кратких разъяснений к Евангелию. Решив ввести богослужение на китайском языке, для чего были пересмотрены многие переводы иеромонаха Исайи и сделаны новые, при участии иеромонахов Николая (Адоратского) и Алексия (Виноградова), а также Митрофана Цзи, он завершил перевод воскресных служб Октоиха с греческого на китайский классический язык. В редактировании участвовали учитель миссии Осия и переводчик Евмений. Примерно в это же время были завершены переводы чино–последований всех двунадесятых праздников, Страстной и Светлой седмиц, Литургий святителя Иоанна Златоуста, святителя Василия Великого и Преждеосвящен–ных Даров, а также Часослова. Гуриевский перевод Евангелия был подвергнут серьезной переработке и издан заново в 1884 году. Евангельский текст в новом издании перемежался краткими разъяснениями, набранными мелкими иероглифами. В дальнейшем тенденция к составлению подстрочных толкований сохранялась.
316. Современники отмечали, что Митрофан был человек смирного характера, очень осторожный и молчаливый. Он не хотел принимать священного сана.
317. См.: Коростовец И. Указ. соч. С. 411.
318. Епископ Японский Николай (Касаткин) после встречи с архимандритом Амфило–хием в 1896 г. отметил в своем дневнике: «Печальный рассказ о Пекинской Духовной Миссии. Ничего там нет. В деревне Дун–динь–ан, обращенный о. Исайею, теперь человек шестьдесят христиан еще есть, но они, по словам самого о. Амфилохия, совсем заброшены Миссией. О. Митрофан назначен быть жить у них. но не захотел, — куда де в такой деревне! И пребывает ныне, кажется, в умопомешательстве». См.: Дневники святого Николая Японского / Сост. К. Никамура. Т. 3. С 1893 по 1899 гг. СПб., 2004. С. 490. Епископ отмечал, что единственную в Китае деревню с православным населением хотели взять под опеку католики, но китайские власти из политических соображений запретили это делать.
319. Российский государственный архив военно–морского флота. Ф. 41. Оп. 1. Д. 38. Л. 130.
320. Он также отмечал: «. большим препятствием к ознакомлению с деятельностью иностранных Миссионеров служит незнание их языков Русскими Миссионерами, а также иностранных Миссионерских журналов и книг, посвященных изучению Китая и других стран Востока». См.: Виноградов Алексий. Китайская библиотека и ученые труды членов Императорской духовной и дипломатической миссии в г. Пекине или Бэй–Цзине (в Китае). СПб., 1889. С. 36.
321. 28 сентября 1896 г. «По указу Его Императорского Величества, Святейший Правительствующий Синод имели суждение» уволить архимандрита Амфилохия, по прошению от должности Начальника Пекинской Духовной Миссии, назначить на его место настоятеля Московского Покровского миссионерского монастыря архимандрита Иннокентия (Фигуровского).
322. 22 марта 1897 г. Иннокентий принял капиталы Пекинской миссии, хранящиеся в Пекинской конторе Гонконг–Шанхайского банка, документы на земли и имущество миссии.
323. Позднее «Китайский Благовестник» отмечал: «Начальник миссии, бывающий за службами так же ежедневно утром и вечером, изучив китайский язык, ныне закончил издание монументального полного Русско–Китайского словаря».
324. Глава Японской миссии записал в своем дневнике: «Хороший он человек, но едва ли обновит Пекинскую Миссию: мелочи его путают и, вероятно, совсем запутают и собьют с толку». См.: Дневники святого Николая Японского. С. 594.
325. Авраамий (Часовников) (? —1918), ставший на долгие годы «правой рукой» Иннокентия, был выпускником Императорской Академии Художеств и Петербургского Археологического института и перед приездом в Пекин окончил в Казани Миссионерские курсы по монгольскому отделению.
326. За неимением сил это приобретение использовалось лишь в материальных целях, земля сдавалась в аренду участками под условие экстерриториальности, распоряжался недвижимостью консул А. С. Вахович.
327. Союзный договор и пакет двухсторонних соглашений вызвали взаимодействие двух народов и культур. В Китай поехали работать специалисты, значительно оживился интерес китайцев к русской культуре, русские инженеры и техники появились в Маньчжурии и Синьцзяне, военные инструкторы в Чжили, китайские студенты впервые приехали в Петербург. Пиком подъема русско–китайского сближения стал пышный прием в Пекине русской делегации во главе с Э. Э. Ухтомским в мае 1897 года.
328. Хакка (в пекинском диалекте кэцзя) — южно–китайская этнокультурная группа, название которой дословно означает «гость»; происхождение ее не до конца выяснено. Хакка традиционно считаются в Гуандуне пришельцами, чужаками, противостоят коренным гуандунцам — пунти («коренные», на пекинском диалекте — бэньди).
329. Возможно, впервые западного миссионера (очевидно, американца Эдвина Стивенса) Хун Сюцюань встретил в Гуанчжоу в 1836 году.
330. Roberts Issachar Jacox, Ло Сяоцюань.
331. На протяжении всей своей «миссионерской» деятельности Хун Сюцюань вел дискуссии с миссионерами, отстаивая свою трактовку христианства, внося исправления и дополнения в Библию. Например, в ответ на предупреждения миссионера Джозефа Эдиксона об опасности впадения в арианскую ересь, Хун Сюцюань в 1861 г. прямо отвечал, что Собор, осудивший Ария, был не прав.
332. Хун Сюцюань крестил Хун Жэньганя в 1843 г. Хун Жэньгань некоторое время работал катехизатором у знаменитого миссионера Джеймса Легга в Гонконге. К восстанию тайпинов он присоединился в 1859 году.
333. Хун Сюцюань увидел в христианстве общность с учением секты «Тайпиндао», основанной во II веке н. э. даосским проповедником Чжан Цзяо. Название секты в переводе означает «Путь великого спокойствия», священным каноном секты стало сочинение «Тайпин цинлиншу».
334. «Песнь основного закона, спасающего мир» («Юаньдао цзюши гэ»), «Наставления основного закона, пробуждающего современников» («Юаньдао синши сюнь»), «Юаньдао цзюэши сюнь» («Наставления основного закона, пробуждающего мир»).
335. Тайпинское «Священное Писание» не совпадало с христианским. Тайпины заявили об уникальности полученных в 1837 и 1843 годах Хун Сюцюанем «откровений», введя понятия о трех «заветах» Старом (Ветхом), «Предыдущем» (Новом) и «Настоящем» («откровения» Тайпин–вана). В 1853 г. тайпины опубликовали собственный катехизис, составленный по образцу конфуцианского «Троесловия» («Сань цзы цзин»), составленного в эпоху Сун (960—1279). Он начинается с изложения библейских событий (книги Бытия), но после краткого упоминания о Творении сразу же обращается к Моисею и исходу из Египта. История Воплощения, Распятия и Воскресения Иисуса Христа занимает непропорционально малое место по сравнению с историей ветхозаветного Исхода, равно как и описания единобожия в древнем Китае, отпадения от него и направления Богом своего «младшего сына» Хун Сюцю–аня. В текст включены истории о небесных битвах «младшего брата», «небесной матери» и даже о «небесной жене» Христа. Главным тайпинским теологическим сочинением был трактат «Тянь ли яо лунь» («Основные рассуждения о Небесных Принципах»). Это был перевод первых восьми из двадцати глав работы английского миссионера У. Мидхерста «О небесных принципах». Большой интерес вызывают комментарии Хун Сюцюаня к Новому и Ветхому заветам, ибо они выражают сложный поиск гармонизации христианства с доктриной тайпинов, а равно и богословской контекстуализации статуса Хун Сюцюаня как «младшего сына» Небесного Отца. С точки зрения христианского вероучения эти комментарии носят настолько вызывающий характер, что их зачастую характеризуют не только как непонимание христианства, но и как прямое указание на психическое расстройство Тайпин–вана.
336. В 1853 г. Хун Сюцюань заявил, что, согласно указаниям Небесного Отца, Ян Сю–цин должен считаться «Святым ветром–духом» (Шэншэньфэн). Вторым апостолом стал крестьянин Сяо Чжаогуй, женившийся на сестре Хун Сюцюаня. Ученый–шэнь–ши Вэй Чанхуй своими средствами и авторитетом некоторое время прикрывал секту и за это вошел в число высших тайпинских иерархов. Одним из лидеров новой секты стал выходец из богатой семьи «сельских деспотов» Ши Дакай, человек образованный, но не имевший ученой степени.
337. Вопросы связей тайпинов с американскими миссионерами подробно рассмотрены в разделе «Taiping Rebellion with American Missionaries». См.: Teng S. К The Taiping Rebellion and The Western Powers // A Comprehensive Survey. Oxford, 1971.
338. Хун Сюцюань сделал удачный ход, первой он разрушил кумирню злого духа Гань–вана, по преданию убившего свою мать, которому крестьяне молились лишь из боязни.
339. Это событие было приурочено ко дню рождения Хун Сюцюаня.
340. Высшее руководство государства состояло из шести ванов (князей) во главе с тянь–ваном (небесным правителем): дун–ван (восточный) — Ян Сюцин, си–ван (западный) — Чяо Чжаогуй, бэй–ван (северный) — Вэй Чанхуй, нань–ван (южный) — Фэн Юньшань, и–ван (отдельный) — Ши Дакай.
341. В 1853 г. тайпинские армии под командованием Линь Фэнсяна и Ли Кайфана совершили поход на север, но не смогли взять Пекин. Военные действия в Шаньдуне и Чжили продолжались почти два года и закончились полным уничтожением тайпин–ских армий. Предпринимались попытки расширить границы Тайпин Тяньго и в Центральном Китае. В течение 1853—1856 годов шла борьба между тайпинами и Хунаньской армией Цзэн Гофаня за Ухань и соседние города. В 1855—1856 годах тайпины провели «Восточный поход» и разгромили своих противников в низовьях Янцзы.
342. «Тяньчао тяньму чжиду», более точный перевод «Система возделывания полей, установленная Небесной династией».
343. В законе говорилось: «Все мальчики ежедневно посещают церковь, где лянсыма наставляет их, читая Ветхий завет, Новый завет и священные писания. По воскресеньям командиры пятков ведут жителей в церковь».
344. Для того, чтобы женщина могла выполнять общественные и государственные обязанности, запрещалось бинтование ног, делавшее ее «не боеспособной» и не способной к тяжелому физическому труду.
345. Уже в конце 1853 г. был введен запрет на отправку чиновниками и солдатами одежды для стирки и починки одежды гражданским женщинам из‑за опасности перерастания этих «хозяйственных отношений» в любовные. Наряду с запретом на курение опиума был введен и запрет на песни любовного содержания. Согласно закону о борьбе с проституцией все внебрачные половые отношения запрещались, правила воинской дисциплины устанавливали: «Если изнасилованная женщина подаст жалобу, виновному немедленно рубить голову и выставлять ее напоказ. В случае если оба виновны в разврате, казнить и мужчину и женщину».
346. Исключение было сделано лишь для тех, кто успел вступить в брак до образования Тайпин Тяньго.
347. Например, к 1864 г. сын и наследник Хун Сюцюаня в 9–ти летнем возрасте уже имел четыре жены.
348. После создания государства Тайпин Тяньго и разгрома вражеского окружения встал вопрос о социально–экономических преобразованиях. Каждая из социально–классовых групп начала претворять в жизнь свою программу. «Старая гвардия» гуансийцев, во главе с углежогом Ян Сюцином, занималась обобществлением собственности и труда, «новая гвардия» примкнувших позднее крестьян во главе с шэньши Вэй Чанхуем пыталась остановить преобразования на этапе равного перераспределения земель. Основной же массе населения вообще были чужды социально–экономические эксперименты тайпинов. Кроме социально–классовых противоречий, у тайпинов, как это было в Китае традиционно, большую роль играли кланово–региональные противоречия. В Тайпин Тяньго были представлены четыре региональных общности — гуансийцы, гуандунцы, хунаньцы и хубэйцы. В 1856—1857 годах самая активная и влиятельная гуансийская группировка была ликвидирована. Друг друга взаимоистребили «старая гвардия» Ян Сюцина и «новая гвардия» Вэй Чанхуя. После того, как Ши Дакай со своими сторонниками покинул Нанкин и вообще район тайпинского восстания, Тайпин Тяньго фактически осталось без тайпинов, точнее, без кадровой ее части, без тех, кто создал государство.
349. В числе нововведений были развитие предпринимательства и заимствование западных технологий, обеспечение единения императора с народом путем беспрепятственной подачи жалоб трону, очищение государственного аппарата от коррупции. Была восстановлена экзаменационная система, в 1861 г. опубликован «Высочайше утвержденный табель о рангах».
350. В последние годы существования Тайпин Тяньго тайпины разрешили крупным землевладельцам сбор арендной платы с крестьян, который проводился под их контролем на основании документов, выданных местными руководителями.
351. Даже преобразованная идеология тайпинского государства, в отличие от традиционного Китая, не допускала какого‑либо плюрализма и неформальных общественно–политических организаций. В «Сочинении о новом управлении» Хун Жэньга–ня требовалось «запретить зло сообществ и личных партий».
352. В середине XIX века антихристианская пропаганда стала обращаться не только к образованным кругам; помимо памфлетов типа знаменитого «Би се цзи ши» («Запись фактов, отвращающих от ересей», 1861), появились прокламации, листовки и лубки.
353. Отряды сельского ополчения, или, точнее, сельских иррегулярных войск (сянъ–юн, сянбин) имели в Китае старые традиции. Цинская династия возродила и использовала этот институт уже в XVIII веке. Отряды сянъюн сыграли решающую роль в подавлении восстаний народа мяо и общества «Байляньцзяо».
354. Будущий всемогущий канцлер, воюя с тайпинами, не проникся антихристианскими настроениями, и в дальнейшем опирался на советников из китайцев–христиан, таких как бывший иезуитский священник Ма Сянбо. Два десятилетия Ма служил советником и помощником Ли Хунчжана, побывал с миссиями в Корее, Японии, Европе и Америке, но в 1899 г. он вернулся назад к иезуитам.
355. Англичане заявили, что не верят в миссию Хун Сюцюаня как брата Иисуса Христа, равно как и в миссию Ян Сюцана как Святого Духа.
356. Например, в августе 1860 г. ставку Ли Сючэна в Сучжоу посетили миссионеры Эдкинс и Джон, выразившие ему поддержку.
357. У. Мартин убеждал правительство, что тайпины, усвоив иностранную религию, поймут ценность других товаров.
358. Робертсу удалось добраться до столицы Тайпин Тяньго лишь в 1861 году.
359. Получив донесение адмирала Хоупа о поездке к тайпинам, премьер Пальмерстон писал: «Эти повстанцы восстают не только против императора, но и против всех человеческих и божеских законов, и, кажется, вполне справедливым держать их подальше от договорных портов». Необходимо отметить, что в 1848 г. в США был принят законодательный акт, предписывающий наказание смертной казнью для американских подданных, участвовавших в мятежах против цинского правитеьства.
360. В мае 1862 г. корабельной артиллерией был обстрелян занятый тайпинами город Нинбо. С этого времени поддержка иностранцами Цинов стала регулярной и более существенной.
361. После гибели Уорда его место занял американец Барджевайн, вступивший в конфликт с китайцами. В 1863 г. пост командующего «Всегда побеждающей армии» занял английский офицер Гордон. Одним из самых известных лидеров этой армии был французский подполковник д’Эгебель. Барджевайн же, по причине невыплаты ему жалования цинскими чиновниками, в начале 1863 г. перешел на сторону тайпи–нов и участвовал в обороне Сучжоу.
362. Губернатор Шаньдуна Ли Бинхэн в 1896 г. писал в своем докладе: «Когда иностранная религия проникла в Китай, ее приверженцами стали люди без определенных занятий. Бездельники, воспользовавшиеся иностранной религией как прикрытием и защитой. Они затевали тяжбы, притесняли местное население. Преступники, которые скрывались от наказания, находили у миссионеров убежище от ареста. Миссионеры опирались на них как на друзей и использовали их в своих целях».
363. Всеобщее раздражение вызвали такие факты, как строительство костела в Тяньцзине, прямо в Императорском павильоне, единственном месте для гуляний. В Гуанчжоу христианский храм возвели на месте предполагаемого строительства дома генерал–губернатора. Главное заведение католиков–лазаристов в Пекине было построено в Императорском городе, при этом оно оказалось выше расположенного рядом императорского дворца.
364. Нередко встречались такие обвинения: «Священники заманивают молоденьких девушек и заставляют их стоять на коленях перед Библией и кланяться до поздней ночи. Из 5—6 девушек, уведенных священником, возвращается только одна. Священники насилуют девушек; некоторые беременеют от них, некоторых они заставляют повеситься, а некоторых запирают и год–два не позволяют выходить; они не могут найти себе пару и только через 2—3 года выходят замуж». В ходу были и такие «свидетельства»: «После того, как храм был построен, наняли людей копать отхожее место. В то время я слышал, что выкапывали младенцев. Ведьма, забеременев, убивала младенца и кидала его в отхожее место. Вот такие истории были распространены в то время»; «Христиане в каждый колодец кидают отраву, на двери домов мажут красное одурманивающее зелье, чтобы уводить детей… делают бумажные фигурки людей и лошадей, вредя простому народу». Очевидцы уверяли: «сила христиан была огромной, простой человек как увидит человека с крестом на груди, так и убегает подальше прятаться; не осмеливается спорить с христианами… нехристиане в разговоре с христианами должны были быть очень осторожны, на улице должны были уступать им дорогу; в присутствии христиан старики не осмеливались опираться на палку». См.: МегришА. Ю. Восстание ихэтуаней как реакция традиционного китайского сознания на кризисную ситуацию в Китае на рубеже XIX‑XX вв. (www. humanities. edu. ru, дата посещения 29.10.2003).
365. Религия и свобода совести в Китае. Пекин, 1997. С. 17.
366. Прибыл в Китай в 1851 году, а в декабре 1854–го был арестован по доносу родственника одного из крещеных китайцев. Его приговорили к тремстам ударом по лицу кожаной подошвой от башмака, выбили почти все зубы и раскололи челюсть, а затем отрубили голову. Смерть Шапделена дала французам предлог для агрессии против Китая.
367. Цинское правительство в этот период пыталось дипломатическим путем ограничить деятельность миссионеров. Например, в 1871 г. против католических миссионеров был выпущен меморандум из восьми пунктов.
368. Это был новый город, построенный недалеко от Пекина, рядом с побережьем Желтого моря, ставший административным и экономическим центром столичной провинции Чжили и морскими воротами Пекина.
369. Иеромонах Российской духовной миссии Николай (Адоратский) отмечал еще одно обвинение в адрес миссионеров: «Во время летнего пребывания в г. Тяньцзине члена Пекинской духовной миссии иеромонаха о. Исайи. он слышал от русских и китайских купцов, что по случаю необычайной засухи, погубившей всю весеннюю жатву, в народе распространились. слухи, приписывающие засуху присутствию в Тяньцзине сестер милосердия и построению там католиками великолепного храма.». См.: Андреева С. Г. Антимиссионерские выступления в Китае во второй половине XIX века и особенности положения Пекинской духовной миссии // XXXII научная конференция «Общество и государство в Китае». Институт востоковедения. М., 2002. С. 117.
370. Уполномоченный Чун Хоу докладывал в Пекин, что он пытался успокоить толпу, организовав осмотр католической миссии местными начальниками. Но консул Фонтанье, выражая недовольство, вел себя неадекватно, пытался напугать толпу и китайских начальников выстрелами из пистолета, чем спровоцировал свое убийство и антихристианские погромы.
371. Эти события были описаны в донесении иеромонаха Исайи. См.: Андреева С. Г. Указ. соч. С. 123–125.
372. Французский уполномоченный в Пекине граф Жюльен де Рошешуар тотчас обратился с нотой к китайскому правительству, а командующий французской эскадрой на Дальнем Востоке контр–адмирал Дюпре прибыл в Тяньцзинь. Начались переговоры; китайское правительство заставило начальника северных портов Чун Хоу, обнаружившего в момент резни крайнюю слабость, извиниться, и сместило генерал–губернатора провинции Чжили Цзэн Гофаня. Позднее Чун Хоу, посланный в Европу, представил французскому правительству свои извинительные грамоты.
373. Позднеев А. М. Об отношениях европейцев к Китаю // Сибирский сборник. Кн. IV. 1887. С. 81.
374. Гэлаохуй на юге Китая распространяли произведения шэньши из Хунани Чжоу Ханя, написавшего более 30 антимиссионерских памфлетов, стихов и других произведений.
375. Имеется ввиду так называемое «дело Мэйсона», когда власти Шанхая через арестованного американца Мэйсона, доставившего повстанцам оружие, вышли на его руководителя — Гао Дэхуа.
376. Руководство тайных обществ в то время выработали своеобразную тактику борьбы с миссионерами и христианами. Агитаторы, приезжая в выбранное место, развешивали прокламации с перечислением преступлений христиан и с призывами собраться на митинг в назначенное время. Во время митингов агитаторы призывали к погромам или организовывали провокации. Члены тайных обществ нередко возглавляли и стихийные антихристианские выступления.
377. Выступления в 1891 г. в долине Янцзы сопровождались убийствами миссионеров и разрушениями церквей и часовен.
378. Восстание в Сычуане, начавшееся в административном центре провинции — Чэнду, вызвало международные разбирательства на самом высоком уровне — так называемый Чендуфусский вопрос.
379. Поводом (по сообщению китайской газеты) послужило то, что толпа на улице смеялась над иностранцем. Тот стал бить китайцев палкой, затем спрятался дома и выстрелами из окна ранил двух человек. Масло в огонь подлили рассказы, что при разрушении дома, где жили европейцы, якобы, нашли двух похищенных детей в клетках.
380. Эти мероприятия организовало местное тайное общество.
381. Восстание возглавил Юй Дунчэнь, проводивший конфискации имущества всех христианских учреждений.
382. В письме одного русского подданного из Тяньцзиня отмечалось: «При всей глубокой симпатии к китайцам… я должен сознаться, что здесь, вблизи, при непосредственной к ним близости, невольно, инстинктивно проникаюсь к ним другими чувствами, видя, какая и в них к нам с 1897 г. пробудилась плохо маскируемая вражда».
383. Бандиты ворвались в дом, где жили миссионеры. Двоих убили, а третий, немецкий миссионер Стенц, спасся.
384. 14 ноября 1897 года адмирал Дидерихс появился с крейсерами «Irene», «Kaiser», «Prinzessin Wilhelm» и «Arkona» в бухте Цзяочжоу и высадил десант. Между Германией и Китаем был заключен договор, по которому последний отдавал первой в аренду на 99 лет район залива Цзяочжоу с несколькими островами и окружностью на материке в 50 километров.
385. Германская эскадра захватила порт Цзяочжоу (Циндао). Этим актом была спровоцирована «новая волна раздела Китая». Российская эскадра вошла в Порт–Артур, англичане заняли порт Вэйхайвэй, а Франция приобрела порт Гуанчжоувань. Вскоре державы оформили договоры с Китаем об аренде занятых территорий. Кроме портов, державы в 1898–1899 годах расширили старые и приобрели новые концессии в Китае.
386. Идейно–политические корни ихэтуаней до конца не выяснены, но предполагается их связь с Обществом Белого лотоса.
387. Американец Н. Портер, представлявший в Китае организацию «Американский совет» и наблюдавший в январе 1899 г. культовую практику членов этих обществ, первый назвал сектантов «боксерами».
388. В современной историографии движение ихэтуаней в 1898—1899 годах не совсем точно называется восстанием. Члены тайных обществ и их сторонники в данный период использовали в основном мирные средства, занимались пропагандой своих взглядов. Нападения на иностранцев были довольно редки, в основном забрасывали камнями немецких солдат и сопротивлялись строительству железных дорог.
389. Агитаторы показывали знания китайской классической философии и литературы, завораживали изнуренных тяжелой работой людей совершенством традиционных боевых искусств. Простым китайцам внушалось, что «сверхъестественные» способности пропагандистов отражают их духовное совершенство и поддержку их устремлений сверхъестественными силами, что, в конечном итоге, является гарантией победы в борьбе с колонизаторами.
390. Ихэтуани называли себя «божественными солдатами, спустившимися с Неба» (тяньцзян шэньбинь). После того, как дух героя древности вселялся в тело вызвавшего его ихэтуаня, соответственно изменялся и внешний облик вызывавшего. Так, один из предводителей ихэтуаней Сюй Дасян во время атаки на христианский храм в деревне Чжанчжуан в октябре 1899 г. «ехал на белой лошади, был одет в белые одежды и опирался на костыли», так как в нем воплотился дух полководца Сунь Биня.
391. См.: Серошевский В. Дальний Восток. СПб., 1909. С. 337.
392. См.: Восстание ихэтуаней. Документы и материалы. М., 1968. С. 45.
393. В декабре 1899 г. он писал: «По моему мнению, истинная причина ссор между нехристианским населением и обращенными в провинции Шаньдун заключается в том, что христианская церковь за последнее время принимает в свое лоно как добропорядочных, так и дурных людей. Бесчестные люди, затесавшиеся к христианам, опираясь на защиту христианской церкви, выбирают в качестве жертвы робких добропорядочных людей и обижают их. [Население] гневно взирает на обидчиков и постоянно ищет повода для мести. Чем дальше накапливается обида, тем глубже вражда, которую используют приходящие со стороны бандиты, чтобы под предлогом мести спровоцировать антихристианские беспорядки. Конечно, цюаням трудно удержаться от участия в этих беспорядках, однако случались и такие беспорядки, к которым цюани абсолютно не причастны, поэтому нельзя огульно обвинять их, приписывая им антихристианские бунты». См.: Восстание ихэтуаней. Документы и материалы. С. 56.
394. См.: Калюжная Н. М. Восстание ихэтуаней. М., 1978. С. 148.
395. Антииностранное движение, возможно, меньше обоснованное идеологически, но более активное и конкретное на практике, развернулось в 1899–1900 годах в Маньчжурии. Там традиционно слабее были позиции тайных религиозно–политических объединений, но зато сильнее военизированные формирования хунхузов и сельского ополчения. С этим движением успешно боролись отряды Охранной стражи Общества КВЖД.
396. Уже в декабре 1899 г. русский военный агент (атташе) в Северном Китае полковник Вогак докладывал: «Во всех провинциях Китая… приступлено к формированию отрядов народного ополчения… Такие отряды обучаются строю под руководством уездных начальников. Усиленная военная деятельность продолжается во всем Китае с целью недопущения дальнейших территориальных захватов со стороны европейцев» См.: Материалы для описания военных действий в Китае. Отд. 3. Депеши, полученные военным министром и Главным штабом. Кн.1. СПб., 1902. С. 3.
397. «Ныне Небо прогневавшись на учение Иисуса за то, что оно оскорбляет духов, уничтожает святое (конфуцианское) учение и не почитает буддизма, убрало дождь и послало 8 000 000 небесных воинов для уничтожения иностранцев. Спустя немного времени, после небольшого дождя, поднимется война и причинит народу бедствие. Буддизм и клуб долга и согласия (кулачников) сумеют охранить государство и доставить спокойствие народу»; «…Иностранные дьяволы явились со своим учением и число обращенных в христианство… с каждым днем увеличивается… Иностранные дьяволы находят превосходными локомотивы, воздушные шары и электрические лампы. Хотя они и ездят в носилках, не соответствующих их рангу, все же Китай считает их варварами, которых Бог осуждает и посылает на землю духов и гениев для их истребления. Первыми из этих сил, уже спустившихся с неба, являются «Свет красной лампы» и «Добровольная ассоциация кулаков», которые будут иметь счеты с дьяволами». См.: Известия Восточного Института. Владивосток, 1900. Т. II. Вып. 1. С. 23.
398. Например, в апреле специальным указом подтверждалась политика превращения ихэтуаней в государственное ополчение, но вскоре императорским указом запрещалась всяческая агитация тех же ихэтуаней.
399. убернатор Чжили Юй Лу вынужден был стать на путь переговоров с вождями повстанцев — Ли Лайчжуном, Чжан Дэчэном и др.
400. Старое китайское название восстания ихэтуаней — «смута года гэн–цзы».
401. Если раньше торговцы для рекламы старались выдавать свои товары, большей частью произведенные в Китае, за импорт, то теперь все этикетки были заменены на китайские. Символизировавшие западную культуру предметы, даже произведенные в Китае, были спрятаны. Ихэтуани запретили всем под страхом смертной казни пользоваться иностранными предметами, даже приняли решение об изъятии из употребления иероглифа «иностранный». Наказанию подвергались те, кто имел папиросы, пенсне или иностранные носки. Шестерых студентов убили только за то, что у них нашли европейские ручки.
402. Корсаков В. В. Пекинские события. СПб., 1901. С.181.
403. 25 июня она записала: «Это время великих страданий, людям угрожает голод. Знойная и засушливая погода привела к распространению эпидемических заболеваний. Члены общества Ихэтуань угрожают ограбить и убить священников и мирян. Ситуация становится все напряженней, если не пойдет дождь, то я не знаю, что может произойти. Мы верим, что Бог ниспошлет нам благодатный дождь, который смягчит ситуацию. Мы знаем, что наше счастье — в его руках». См.: Мегриш А. Ю. Восстание ихэтуаней как реакция традиционного китайского сознания на кризисную ситуацию в Китае на рубеже XIX‑XX вв. (www. humanities. edu. ru, дата посещения 29.10.2003). 30 июня и 1 июля было убито 15 протестантских миссионеров, и после этого, в конце концов, пошел дождь.
404. Поздняев Д. Церковь на крови мучеников // Китайский Благовестник. 2000. №1. С. 24–25.
405. Так как ихэтуане по–своему трактовали христианскую идею воскресения, они нередко разрубали убитых христиан на куски. Впоследствии, несколько выживших православных христиан собрали останки, но так как тела были разрезаны на части, они не знали, кто есть кто. Они собрали останки в коробки и захоронили в маленькой кладбищенской часовне на участке православной миссии в Пекине, где годом позже построили другую часовню, посвященную святым мученикам пекинским.
406. Следующей жертвой стал драгоман японской дипломатической миссии Сугияма, отправившийся встречать японские войска, которые якобы входили в город. По рассказам ихэтуаней, его разрезали на куски, сердце съели, а из кожи вырезали пояса. Восставшие убили германского посланника, демонстративно пренебрегшего всякими мерами безопасности. Чуть не пострадал профессор А. В. Бородавкин, подвергнувшийся нападению в то время, когда он верхом ехал на лекцию.
407. Во главе российской дипломатической миссии был действительный статский советник М. Н. Гирс, сын бывшего министра иностранных дел России, имевший редкую для человека его круга награду — солдатский Георгиевский крест. Главной задачей русских военных и гражданских лиц летом 1900 г. была оборона территории дипломатической миссии от китайских войск и ихэтуаней, в чем им помогали и китайские христиане. Один момент русское посольство даже было оставлено, затем вновь возвращено.
408. Архимандрит Иннокентий до последней возможности, несмотря на опасность для жизни, поддерживал свою китайскую паству. Весной 1900 г. он посетил отдаленный миссионерский стан в Бэйтайхэ. В конце мая, когда уже были жертвы не только среди китайских христиан, но европейских миссионеров, Иннокентий выезжал в деревню Дундинань, расположенную в 50 верстах от Пекина. Архимандрит посетил семьи крестьян, провел службу в местной церкви. Он не смог спасти свою православную паству от расправы религиозных фанатиков, но сделал все от него зависящее, что бы поддержать их дух в трагическое для христиан время. Через четыре дня деревня была сожжена, несколько христиан убито, остальные бежали. До последнего Иннокентий отказывался покинуть Духовную миссию и перейти под охрану русского отряда. Врач В. В. Корсаков вспоминал: «…утром 26–го мая русский посланник в Пекине М. Н. Гирс лично отправился к архимандриту о. Иннокентию и убеждал его оставить миссию… После долгих убеждений о. архимандрит согласился…» См.: Корсаков В. В. Указ. соч. С.183.
409. Не меньшее значение для защитников миссии имела и духовная поддержка. О том, сколь тяжела была психологическая нагрузка для людей, говорят многие факты. Так, во время осады сошел с ума норвежский миссионер, выбежал к китайцам и пропал без вести служащий Русско–китайского банка.
410. В экспедиции приняли участие около 1 тыс. английских солдат, более 500 немцев, а также русские, французы, американцы, японцы, итальянцы и австрийцы, общей численностью около 600 человек. Но лишь помощь русских войск спасла этот отряд от уничтожения восставшими китайцами. После штурма иностранными войсками китайских фортов Дагу цинский двор констатировал состояние войны со странами–агрессорами, державы же декларировали наведение порядка в стране и поддержку правящей династии.
411. На первом этапе решающую роль в обороне иностранных позиций сыграли русские войска, затем прибыли значительные воинские контингенты из Великобритании, Германии, Японии, а также войска из Франции, США, Италии и Австро–Венгрии. В этот период, в течение двух месяцев, иностранные посольства в Пекине находились в осаде, их пытались также взять штурмом.
412. Очевидцы так описывали события 9 июля 1900 г. у губернаторского дворца в Тайюане при большом стечении народа: «Первым вывели мистера Фартинга, баптистского миссионера из Англии. Жена рвалась за ним, но он мягко отстранил ее и, сопровождаемый солдатами, пошел вперед и опустился на колени, не произнося ни слова. Голова его отлетела в сторону от одного удара тесака. За ним последовали мистер Ходдл, мистер Бэйнон, доктор Ловитт и доктор Уилсон, каждый был обезглавлен с первого удара. Но тут губернатор Ю Шин потерял терпение и приказал, чтобы охрана, вооруженная длинными саблями, помогла убить остальных. Следующими были мистер Стоукс, мистер Симпсон и мистер Уайтхауз. Когда с мужчинами было покончено, дошла очередь до женщин. Миссис Фартинг вела за руку двух детей, крепко прижимавшихся к ней, но солдаты развели их и с одного удара обезглавили мать. Палач отрубил головы детям, вполне проявив при этом свое мастерство; солдаты же оказались куда менее ловкими, и некоторые женщины, прежде чем умереть, получали удар за ударом. Миссис Ловитт была в очках; она держала за руку сына, когда ей рубили голову. Она говорила: «Мы все приехали в Китай, чтобы передать вам добрую весть о спасении через Иисуса Христа; мы не сделали вам ничего плохого. За что же вы нас?». Солдат забрал у нее очки и убил ее. Когда разделались с протестантами, вывели католиков. Епископ, седой старик с длинной бородой, спросил губернатора, почему он устроил такое злодейство. Ответил ли ему губернатор, я не слыхал, но видел, как он вытащил саблю и наотмашь разрубил старику лицо: кровь ручьем лилась у него по бороде, когда ему рубили голову. Сразу вслед за ним обезглавили священников и монахинь. Потом привели мистера Пигготта и его спутников из близлежащей окружной тюрьмы. Он все еще был в наручниках, как и мистер Робинсон. Он говорил, обращаясь к окружающим, вплоть до последней секунды, когда его обезглавили с одного удара. Мистер Робинсон принял смерть совершенно спокойно. Когда отрубили голову миссис Пигготт, она еще держала за руку сына: его убили тотчас вслед за ней. Потом убили остальных женщин, и еще двух девочек. Всего в тот день обезглавили 45 европейцев; из них было 33 протестанта и 12 католиков. Изрядное число христиан–китайцев тут же разделили их участь. Успело стемнеть, пока дело было сделано, и тела оставили на месте до утра. За ночь их раздели, сняли часы и кольца. Наутро их вытащили к Южным Воротам, а головы в клетках выставили на городской стене. Все кругом удивлялись твердости и спокойствию иностранцев: ни у кого, кроме двух–трех малолетних детей, не было видно ни страха, ни слез». См.: Боксерское восстание // drevo. pravbeseda. ru, дата посещения 28.10.2005.
413. См.: Материалы для описания военных действий в Китае. С.12.
414. Обществу Ихэтуань удалось организовать рабочих на массовые выступления, но части Охранной стражи КВЖД смогли сохранить контроль над ситуацией. Наиболее трудно это было сделать у Ляояна, но и здесь русские одержали успехи.
415. Накануне казаки попытались разбить ихэтуаней, разрушавших в г. Телин костел, но за это подверглись нападению со стороны китайских войск.
416. См.: Голицын В. В. Очерк участия Охранной стражи КВЖД в событиях 1900 г. в Маньчжурии. Харбин, 1910. С. 228.
417. Генерал Д. И. Суботич, руководивший наступлением на Мукден, получил прошение на английском языке о скорейшем занятии города. В нем говорилось: «Дорогой Сэр. Мы очень рады известить вас, что здешний монгольский генерал Шоу и все власти бежали отсюда ночью третьего дня, благодаря вашей храбрейшей армии. Узнав об этом, здешняя китайская чернь стала производить беспорядки, сжигая дома купцов и обывателей, вследствие чего мы находимся в самом горячем ожидании, что вы прикажите немедленно вашим знаменитым войскам как можно скорее прибыть в Шэньцзинь… Любящие вас ваши купцы и христиане…».
418. Русский корреспондент в Пекине отметил: «В 1812 году русские покинули и сожгли Москву, но не пошли к Наполеону с повинной головой. В 1900 г. китайцы сделали тоже самое…». См.: ЯнчевецкийДм. У стен недвижного Китая. СПб. — П–Артур, 1903. С. 439.
419. Россия явилась инициатором прекращения карательных экспедиций и оккупации Пекина, войска Германии и других стран еще долго проводили карательные экспедиции в Северном Китае. Поскольку Цинский двор покинул китайскую столицу, то руководство России приняло решение временно перевести дипломатическую миссию в Тяньцзинь и вывести войска. К середине октября из русских войск в Пекине осталась лишь рота стрелков и 10 казаков. Российские власти не считали возможным разрешить православным миссионерам остаться в китайской столице, духовная миссия по распоряжению посланника в сентябре выехала в Тяньцзинь. Вместе с Иннокентием из Пекина без средств к существованию выехало 70 православных китайцев.
420. В раннее средневековье именно на территории Синьцзяна и Монголии получили распространение несторианство и манихейство.
421. Они не смогли уехать в Китай и через Лиссабон, так как в Европе Орден был запрещен, и Папская Конгрегация не дала иезуитам документов на проезд на Дальний Восток.
422. Участник российского посольства в Китай 1805 г. граф Потоцкий попросил отправить священников для ссыльных поляков. Но среди епархиальных священников не нашлось желающих работать в Сибири, не поехали на восток и доминиканцы, с которым было заключено предварительное соглашение.
423. Масленников А. В. Основание структур Римско–католической церкви в Сибири миссией Общества Иисуса (1812—1820) // Россия и иезуиты: 1772—1820. М., 2006. С. 250.
424. Fridelli Ehrenbert Xavier, Фэй Инь Цюньчэнь (1673—1743) — австриец–иезуит, родом из Тироля. В 1704 г. прибыл в Китай и начал миссионерскую деятельность в Чжэцзяне. С 1721 г. возглавлял иезуитскую коллегию Св. Иосифа, был ректором колледжа в Пекине. Исследовал всю Маньчжурию, от Ляодуна до Приамурья, а позднее — Центральную Азию.
425. Thomas Antoine, Аньдо (1644—1709). Был направлен в Японию, но в 1673 г. приехал работать в Пекин, где преподавал вместе с Вербистом геометрию и арифметику.
426. Принято считать, что христианская община на Ляодуне появилась благодаря трудам французского миссионера Доменика Паррени (1665—1741).
427. Verroles Emmanuel Jean Francois (1805—1878), представлял миссию «Societe des Missions Etrangeres». См.: Verroles. Empire chinois. Notes sur la Mantchourie // Revue d'Orient. 1844. III.
428. Venault P. Voyage dans la province de la Mandchuria // Revue de I'Orient et de I'AIg. 1852. XI.
429. Докладывая в Иркутск о прибывшем в Николаевск А. Франкле, военный губернатор Приморской области в ноябре 1861 г. писал: «Католическая пропаганда в этих странах организована правильно, располагает огромными средствами, имеет людей, превосходно подготовленных, знакомых с языком, с обычаями тех народов, среди которых выпадает им же действовать, напр. приехавший в Николаевск г. Франкле только лицом напоминает Европейца. Но по костюму и всему походил на тех Китайцев и Маньчжур.».
430. Описание лесов части Приморской области // Записки Сибирского отдела ИРГО. Кн. IX и Х. Иркутск, 1867. С.182.
431. Анисимов А. Л. Проникновение католических миссионеров из Маньчжурии в Приамурье и противодействие этому процессу восточносибирских властей (середина XIX в.) // Христианство на Дальнем Востоке. Материалы международной научной конференции. Ч. I. Владивосток, 2000.
432. Церерин А. Хуланьчэнское фудутунство // Известия Восточного Института. Т. III. Вып.3. Владивосток, 1902.
433. Похоронен в городке Баянсусу.
434. В «Описании Маньчжурии» Д. Позднеева говорилось, что центрами католической проповеди были: «Ню–чжуан, Ша–линь, Ляо–ян, Ша–хэ, Сяо–хэй–шань, Мукдень, Сяо–па–цзя–цзы, Бэй–туань–линь–цзы, Баян–сусу, Сяо–ши–хэ, где имеются миссионеры европейцы, и Гай–чжоу, Сюнь–е, Сю–янь–тин, Синь–минь–тин, Те–лин, окрестности Ин–коу, А–жэ–хэ и некоторые другие, поставленные под надзор священников из туземцев. Если провести линию от Ин–коу до Бэй–туань–линь–цзы и отложить в обе стороны от нее пространство в 100 верст шириной, то эта полоса обнимает районы деятельности католических миссий. Несмотря на густоту по преимуществу китайского населения в этой полосе, на энергию, самоотверженность и опытность миссионеров, число прозелитов не превышает цифры в 13 тыс. человек». См.: Позд–неев Д. Описание Маньчжурии. Т. I. СПб., 1897. С. 252.
435. «Учреждения католических миссий двоякого рода: 1) installations и 2) chre‑tienetes. В первых находятся орфелинаты, мастерские, семинарии, школы, и есть одна образцовая земледельческая ферма. Лишь небольшая группа учреждений ограничивается оной проповедью и отправлением богослужения в установленные праздники и по разным случаям. Орфелинаты пополняются или добровольной отдачей детей бедными родителями или покупкой их за умеренную цену, что при свободе, с которой повсеместно в Китае и Маньчжурии совершается продажа людей, за исключением сына первенца, долженствующего продолжать род предков, считается делом самым обыкновенным. Иногда миссионеры принимают детей, зараженных опасной болезнью, от которых родственники всегда рады избавиться, хотя бы при помощи самых варварских мер». См.: Позд–неев Д. Указ. соч. С. 252.
436. В январе 1903 г. газета «Новый Край» сообщала о съезде миссионеров католических епархий в Инкоу.
437. Кроме миссий там работали католические капеллы в г. Бэйтуаньлиньцзы, г. Юй–пингай, с. Тайпинчжоу, с. Чанлинцзы.
438. В начале 1930–х годов епископ Нестор (Анисимов) писал в своем дневнике: «Город Ашихэ отличается исключительной религиозностью и поэтому большой нравственностью населения. Там сосредоточены как местные религиозные центры, так и иностранные духовные миссии. Прежде всего мы попали в католическую миссию, где в то время шла церковная служба на китайском языке… Крестный ход со статуей Божией Матери совершал молодой ксендз–китаец, и трогательно было смотреть на маленьких детей–китайчат, воспитанников католической школы при миссии, так красиво и дисциплинированно участвовавших в церковной процессии». См.: Вернувшийся домой. Жизнеописание и сборник трудов митрополита Нестора (Анисимова). Т. 1. М., 2005. С. 227.
439. Шренк Л. Об Инородцах Амурского края. СПб., 1883. С. 64.
440. Общая площадь храма — 560 кв. м, стиль зодчества, внешнее и внутреннее убранство и украшения самого храма очень похожи на всемирно известный Собор Парижской Богоматери. В этой церкви поочередно приход возглавляли 14 священников из Франции и 4 китайских настоятеля. В 1951 г. местная организация католиков передала костел правительству уезда, служба там прекратилась. В 1999 г. народное правительство провинции Хэйлунцзян внесло данный костел в список важнейших памятников культуры провинциальной категории. Для реставрации костела Харбинское отделение Китайской ассоциации католиков–патриотов собрало 1,2 млн. юаней. Реставрация закончилась в 2004 году.
441. Ассумпционисты, Августинцы Успения Пресвятой Богородицы (лат. Congre‑gatio Augustinianorum ab Asumptione) — католическая монашеская конгрегация, близкая к августинцам. Основана французским священником Эммануэлем д’Альзоном в 1845 году.
442. 13 июня 1999 года он был причислен к лику блаженных.
443. Миссию возглавлял священник–францисканец Г. Пиотровский, который должен был стать апостольским администратором Сибири, но не смог исполнять своих обязанностей на территории СССР.
444. Диоцез (dioecesis — от греческого «управление») — церковно–административная территориальная единица в католической церкви, во главе которой стоит архиерей (епископ или архиепископ), соответствует епархиям.
445. Wylie Alexander, Вэйле Яли.
446. В соседней с Маньчжурией Корее деятельность протестантских миссионеров началась в 1880–е годы, вскоре после «открытия портов» в 1876 году. Проповедь протестантизма в Корее первыми начали японские миссионеры, решающую же роль в массовом распространении протестантизма сыграли американцы, первым из которых был просвитерианин Гораций Аллен (Horace Allen), прибывший в Корею в 1884 г. В 1885 г. начали свою работу в Корее другие знаменитые американские миссионеры — методисты Гораций Ундервуд (Horace Underwood) и Генри Ап–пензеллер (Henry Appenzeller).
447. В 1887 году Росс работал в окрестностях Гирина. См.: Ross J. The Manchous, or the reigning dynasty of China: their rise and progress. 1891.
448. С самого начала протестантские врачи принимали в день по 60—80 пациентов. В 1884 г. была открыта вторая лечебница в центре Мукдена, где пациенты принимались два раза в неделю, а на следующий год протестанты открыли госпиталь около первого помещения в здании миссии. В 1887 г. они купили дом у высокопоставленного чиновника. Новый госпиталь имел 50 мужских и 15 женских койко–мест, амбулатория была рассчитана на 150 пациентов. В 1892 г. была арендована земля для постройки женского госпиталя. Жен и дочерей местных чиновников доктор Кристи и его супруга посещали на дому.
449. Домбровский А., Ворошилов В. Маньчжурия. СПб., 1904. С. 55.
450. Позднеев Д. Указ. соч. С. 252–253.
451. Например, в Хулане в июле 1900 г. одного миссионера замучили до смерти, двоим удалось бежать в Харбин, миссию и костел восставшие сожгли.
452. Необходимо отметить, что на территории Монголии и Синьцзяна католические общины были основаны и активно развивались еще в XIII‑XIV веках. В Каракоруме и Армалеке (Кульдже) были построены церкви и монастыри, там работали папские викарии.
453. Палибин И. В. Предварительный отчет о поездке в Восточную Монголию и За–стенные части Китая. СПб., 1901. С. 45.
454. В 1884 г. во главе этой миссии стоял Кейл. См.: Лялина М. А Путешествия Г. Н. Потанина по Монголии, Тибету и Китаю. СПб., Б. г. С. 80.
455. Певцов М. В. Очерк путешествия по Монголии и Северным провинциям Внутреннего Китая. Омск, 1883. С.151.
456. Остроумов Н. П. Китайские эмигранты в Семиреченской области Туркестанского края и распространение среди них православного христианства. Казань, 1879. С. 53.
457. Пантусов Н. Н. Сведения о Кульджинском районе за 1871 — 1877 годы. Казань, 1881. С. 9.
458. В конце 1880–х годов русский врач Н. Зеланд писал, что делопроизводителем в русском консульстве в Кашгаре работал поляк, приехавший в качестве помощника голландского миссионера Гендрикса. В 1895 г. в местном консульстве в Кашгаре работал польский миссионер Адам Игнатьевич.
459. Богоявленский Н. В. Западный Застенный Китай. СПб., 1906. С. 115.
460. К концу 1940–х годов в Синьцзяне действовало более 20 христианских соборов, с числом прихожан свыше 1000 человек, служителей культа было всего чуть больше десяти. После образования КНР католическая церковь в Синьцзяне почти прекратила свою деятельность. С началом политики «реформ и открытости» католичество постепенно возобновило свою деятельность. К началу XXI века в Синьцзяне насчитывалось более 4 тыс. католиков, функционировало 25 соборов и «религиозных точек». Католичество в Синьцзяне исповедуют в основном хань–цы, проживающие в Урумчи, Или, Тачэне, Алтае, Шихэцзы и Байнхол–Монголь–ском автономном округе.
461. Позднее по «натоптанным тропам» русские в поисках «Беловодья» приходили в Синьцзян. Знаменитый путешественник Н. М. Пржевальский сообщал, что в 1861 г. 10 русских пришли на озеро Лобнор, а, через год пришло уже 160 человек — в том числе женщины и дети. Население и китайские власти встретили переселенцев дружелюбно, которые «…перезимовав с грехом пополам в наскоро сбитых зимовках, с наступлением весны потянулись искать более теплых мест и направились на восток к Урумчи, и дальше об их судьбе уже ничего не известно». См.: Потулов В. Колонизационное значение Илийского края // Вопросы колонизации. СПб., 1916. № 19. С. 88.
462. В октябре 1882 г. китайский отряд сжег русскую Алимтинскую почтовую станцию. По одной из версий китайский офицер отдал приказ сжечь станцию вместе с людьми после того, как узнал об отъезде любимой русской девушки. Позднее на китайские деньги была построена православная церковь в память убитых на этой станции русских.
463. К концу XIX века православные составляли в Семиреченской области немногим более 10% всего населения области, в Семипалатинской — около 10%, а в Ферганской области — менее 0,5%.
464. Степное генерал–губернаторство с центром в Омске граничило с Западным Китаем.
465. Церковь в Урумчи долгое время была без постоянного священника.
466. Например, в 1906 г. в Урумчи в числе 378 русско–подданных было лишь 6 человек русских.
467. В 1912 г. по официальным данным в долине р. Текеса было 22 двора русских переселенцев, по частным сведениям — 100 дворов.
468. Русское название административного и религиозного центра восточной Халхи, находившегося на главной дороге из России в Китай. Официальное китайское название — Кулунь, современное — Улан–Батор.
469. Калган играл большую роль как транзитный пункт русской чайной торговли, там русские комиссионеры готовили транспортировку товаров через монгольские степи. М. Д. Батуев был единственным из русских, кто жил там с семьей.
470. 23 иконы для этой церкви написал известный богомаз М. С. Виноградов.
471. Русский исследователь в 1908 г. посетил «…предместья Калгана — Юань–бао–шань, где на северном склоне горы сохранились жалкие остатки русской православной церкви». См.: Третьяк И. А. Дневник Путешествия вокруг Хингана (результаты командировки в 1908 и 1909 гг. // Записки Приамурского Отдела ИРГО. Т. VIII. Вып. I. Хабаровск, 1912. С. 78.
472. См.: Путилов Я. Летопись Усинской миссии // Сибирский архив. 1914. № 1. С. 32.
473. Н. А. Путилов представил руководству Енисейской Епархии свой план миссионерской работы: «…сойоты склонны к принятию св. Крещения, но при этом они ставили непременным условием вступление в русское подданство… с другой стороны, сойоты, приняв св. Крещение без предварительного ознакомления с истинами христианской религии, могут относиться к ней хладнокровно или извращать понятия об ее вероучении, то я полагал бы ограничиться в отношении к ним следующим: изучением их языка, привлечением их к себе, помогая им в разных делах, и ознакомлением их с истинами православия… я предполагаю ныне же взять к себе двух сойотских мальчиков на воспитание и при том не менее, как на 5 лет, которых и думаю приготовить к отправлению обязанностей будущих служителей церкви: они уже на первых порах будут служить мне переводчиками, а впоследствии катехизаторами и проводниками православия и русской цивилизации в среду этих кочевников. В настоящее время сойоты весьма расположены ко мне, потому что я, насколько могу, защищаю их от насилий, которым они подвергаются от русских торговцев и староверов. За это они дали мне особое название Улу–алама, что значит Большой поп. Постройка молитвенного дома или церкви послужит еще к большему ознакомлению их с христианством». См.: Путилов ЯЛетопись Усинской миссии // Сибирский Архив. 1914. № 3—4. С. 102—103.
474. Летом 1910 г. пограничный начальник Чакиров писал: «Первый православный храм в поселке Туранское на спорной территории будет очень часто посещаться урянхами, монголами и китайцами… почему крайне необходимо назначить в поселок Туранский Иерея Миссионера, свободно владеющего монгольским и татарским языками…». См.: Государственный архив Красноярского края. Ф. 674. Оп. 1. Д. 7949. Л. 40–об.
475. Однако в этом городе китаеведение ограничилось маньчжурским языком, преподавателем которого в семинарии и духовном училище состоял коллежский асессор И. В. Коноплев.
476. С начала 1903 г. из Пекина в различные места направляются православные миссионеры. Иеромонах Леонтий стал заведовать миссионерским Благовещенским подворьем в Харбине, туда же затем выехал о. Дионисий, иеродиакон Сергий и два послушника. Иеромонах Георгий выехал на станцию Маньчжурия, несколько священнослужителей, монахов и послушников были отправлены в Дальний. 23 февраля 1903 г. Иннокентий заложил камень в основание собора во имя «Владимирской Божьей Матери» в Дальнем, в мае 1903 г. — собор в Порт–Артуре. В марте 1903 г. он ходатайствовал о перенесении епископской кафедры из Пекина в Дальний и получил в этом поддержку. В Дальний направили иеромонаха Неофита, двух иеродиаконов и двух послушников, а затем священника Павла Фигуровского и трех послушников.
477. В 1906 г. епископ Пекинский и Китайский Иннокентий отстранил о. благочинного Журавского, переместил на другие места других священников, находящихся на службе в структурах КВЖД. Администрация КВЖД в 1906 г. выступила с ходатайством передачи Маньчжурии в ведение епископа во Владивостоке.
478. В ведении Пекинской миссии остались территории, отошедшие под контроль Японии. В марте 1906 г. Иннокентий отправил в Дальний и Порт–Артур послушника Успенского монастыря Ф. М. Власова и китайца Андроника Ма с целью наведения справок об оставленном во время войны церковном имуществе. Они обратились через японского адвоката в Дальнинское градоначальство с ходатайством о возвращении Духовной миссии православных храмов, что вскоре и произошло. Церковным имуществом Миссии в Дальнем заведовал монах Меллисен.
479. В «Отписке даурского воеводы А. Ф. Пашкова в Сибирский приказ» за 1658 г. говорилось: «А в прошлом, государи, во 163 году послан был из Якутцково острогу за вашею государевою даурскою соболиною казною к вам, государем, к Москве Даурские земли толмач новокрещен Тимошка Иванов, и я, холоп ваш, по вашему государеву указу для вашей государевы даурской службы оставил ево, Тимошку, в Енисейском остроге для толмачества китайсково и даурсково и тунгусково языка. Да он же, государи, Тимошка, учен китайской грамоте… И я, государи, холоп ваш, по вашему государеву указу поверстал ево, Тимошку, в Енисейском остроге в казачью службу на выбыльное место». См.: Русско–китайские отношения в XVII в. / Материалы и документы. Т. I. 1608—1683. М., 1969. С. 236. Этот переводчик по пути следования на службу в Даурию бежал в Енисейский острог, затем в Москву.
480. Подал челобитную о принятии крещения и получил на это разрешение посланник Ургинского хутухты Манжиталама, прибывший в Москву в декабре 1675 года. Монгол крестился и остался жить в Тобольске, а русские власти отказались выдать его на родину.
481. См.: Русско–китайские отношения в XVIII в. / Материалы и документы. Т. I. 1700—1725. М., 1978. С. 340.
482. Федор Джога стал первым в России учителем китайского языка, работавшим в Петербурге, а затем в Москве. Позднее прапорщик Чжу Гэ был направлен в Архангельский гарнизон, где и умер.
483. После захвата власти дунгане в 1864 г. вырезали несколько десятков тысяч человек в Кульдже и в Чугучаке. Немусульманское население Синьцзяна вынуждено было бежать под защиту Российской империи. Позднее к оседлому русскому населению этих округов прикочевали и более зажиточные кочевники–монголы со своим скотом. В первую волну в Россию вышло около 5 тыс. человек, с осени 1865 г. начинается вторая, более многочисленная волна беженцев из Китая. В 1865 и 1866 годах в пределы России, только в Алатавский и Копальский округа, перешло, соответственно, более 10 тыс. и более 5 тыс. беженцев, значительную часть которых составляли «калмыки–улюты». В 1866 г. в Верненском и Пржевальском округах нашли спасение от таранчей (илийских уйгуров) олеты рода Цзурган–суммы с Текеса.
484. Царскими указами 25 марта и 29 мая 1869 г. калмыки из Синьцзяна принимались в российское подданство. В 1871 г. на Или перекочевали все сумоны Карашарских торгоутов и хошутов, бывших беглецов с Волги вновь приняли в российское подданство. Значительную часть калмыков приписали к русским селениям. В частности, 800 человек из числа 4 тыс. семей калмыков, чахар, дауров, солонов, сибо, маньчжуров и китайцев, прибывших в 1867 г. в Копал, приписали к станице Саркан–ской и расселили в 4 верстах от поселка.
485. В 1868 г. к новокрещенным направлен миссионерский священник Диомид Чернявский, открывший для беженцев школу. В 1869—1876 годах в качестве миссионера при новокрещенных из числа беженцев служил в Сарканском выселке Василий Гаврилович Покровский. Возможно, среди новокрещенных были и китайцы–католики. См.: Остроумов Н. П. Китайские эмигранты в Семиреченской области Туркестанского края и распространение среди них православного христианства. Казань, 1879. С. 51.
486. Закржевский Р. Краткий очерк северного склона Джунгарского Алатау // Записки Западно–Сибирского отдела ИРГО. Кн. XV. Вып. I. Омск, 1893. С. 25.
487. Оставшиеся в России беженцы постепенно ассимилировались среди местного населения.
488. Вдоль Амура к 1881 г. находилось 22 китайских селения с 681 двором, 23 маньчжурских в составе 449 дворов и 9 даурских со 107 дворами, с общим населением около 15 тыс. человек. Кроме того, китайские подданные, в основном охотники–ме–негры, продолжали жить по всей области.
489. Например, китаец в поселке Кедровом Уссурийского казачьего войска 20 лет прожил с казачкой, принял ее фамилию, с 1891 г. сам стал считать себя казаком. По данным Н. Е. Нестеровой, в XIX в. из 35 просителей русского подданства 21 китаец был женат на православных, 3 — на китаянках, 8 — холостые. В 1913—1916 годах 12 китайцев — просителей подданства были женаты на русских, 4 на китаянках, 27 холостые.
490. Интересный факт восприятия и отношения китайцев к православному духовенству отмечен в воспоминаниях епископа Камчатского и Петропавловского Нестора. Он писал, что во время приезда в Петропавловск–Камчатский в конце 1916 г. его приветствовала и китайская делегация: «Среди многих ласковых приветствий и оказанных всяческих внимательных и добрых подношений я также с любовью, как и по отношении всех, обращаю ласковое внимание на представителей Китайской колонии города Петропавловска, тепло приветствовавшей меня вместе с группой китайцев. Буддист–китаец Сун–Ин–Тун, подносивший мне архиерейский жезл (посох) из мамонтова клыка, выточенный в корякской юрте, сказал мне по–русски, но с китайским оборотом речи, вполне логично и понятно: Твоя первосвященства, с приехалом Тебя! Наша Китайска колония Тебе шибко любит и снает. Наши китайски люди шибко радуются, что Тебе теперь «Таада лама» (Большой лама–священник). Наша хоче подари Тебе эта хороша палка. Ваша называй его зизла (жезл), а наша зови («багата палка»). Твоя игаян (все равно) пастуха Твоя много есть люди — паства и его нада слушай Тебе, чего твоя учи их хороша жизня. Пастух, который имеет овечка, оленя, собачка, его если не слушай, то пастуха бери палка и бей животная. Твоя не могу зизлам бей Твоя паства. Твоя только покажи им зизла, его тогда боись. Наша не говори, не нада спасибо, наш любит Тебе». См.: Нестор (Анисимов). Мои воспоминания. М., 1995. С. 163—164.
491. Например, весной 1880 г. в Иркутске из 31 проживавшего китайца ни одного не было крещеного.
492. Например, Лиу–Кит–хе поселился в Красноярске в доме протодьякона, обратился к губернатору с просьбой принятия в русское подданство и изъявил желание принять православие.
493. В январе 1910 г. принял крещение военный врач Николай Спиридонович Ван–ча–олин, женившийся затем на вдове священника. Из Архангельска приехал в Сибирь уроженец Шанхая Цай–ю–хо, по крещению Андрей.
494. Например, 25 мая 1919 г. в Крестовоздвиженской церкви Иркутска оформлено девять браков с китайцами. Типичный случай отражен в сообщении Усинского пограничного начальника (бывшего мукденского полицмейстера) А. Х. Чакирова: «15 мая у меня на р. Бегреде был окрещен китаец, одиннадцатый год состоящий у меня в услужении». См.: Государственный архив Иркутской области (ГАИО). Ф. 25. Оп. 11. Д. 26. Л. 32.
495. В 1914 г. в Иркутске православные китайцы были не редкостью, в архиве сохранились документы некоторых из них: чернорабочий Лю–чунь–лай, по св. Крещению Иннокентий, 24 г.; Хан Ды Лин по св. Крещению Сергей, торговец; Лю–тен–хо Василий, 25 лет, повар; Ян Цо По Николай, рабочий, 26 лет; Ван Хун Тинь Владимир Николаевич, 28 лет, переводчик; Ван Цзини, 25 лет, рабочий.
496. БолотовА. А. Амур и его бассейн. Харбин, 1925. С.12.
497. ГАИО. Ф. 25. Оп. 11. Д. 16. Л. 104–об.
498. Немаловажным фактором стала оккупация войсками восьми держав ряда районов на севере Китая и новые уступки китайских властей странам Запада.
499. Формально реформа не была направлена против традиционных китайских установок и принципов. Указ Цыси от 1906 г. обязывал в каждой школе сделать упор на такие заповеди, как верность династии, почитание Конфуция, патриотизм и др. Указ 1907 г. содержал утверждение о превосходстве китайских наук.
500. Осенью 1907 г. было издано четыре указа о «подготовке конституции», объявлен и срок перехода к конституционной форме устройства государства — 1916 год.
501. В начале ХХ века антихристианские выступления не отличались такой массовостью, как в предыдущий период. В первые годы нового столетия выступления были связаны с предыдущим восстанием ихэтуаней, когда «беспорядки» провоцировались бывшими движениями или являлись протестом против компенсаций в пользу пострадавших от ихэтуаней миссионеров и китайцев–христиан. В 1901 — 1902 годах в Сычуани произошли выступления под лозунгом «Долой иностранную религию, уничтожим иностранцев», были убиты английский миссионер и китайцы–христиане.
502. В 1905 г. их доля составляла 68%, но в том же году во Франции был принят закон об отделении церкви от государства. С 1907 по 1919 год число французских миссионеров уменьшилось: в Маньчжурии с 53 до 46, в Сычуани со 130 до 109, в Гуандуне с 70 до 62 человек. См.: Волохова А. А Иностранные миссионеры в Китае (1901–1920 гг.). М., 1969. С. 33.
503. Во время Первой мировой войны из ряда провинций Китая изгнали германских миссионеров.
504. Первая партия выпускников открытой в 1911 г. в Мэринолле школы Католического иностранного миссионерского общества отправилась в Китай в 1918 году.
505. В 1905 г. в Китае находилось 1803 английских, 1304 американских и 207 прочих протестантских миссионеров. В 1913 г. там работало 2166 американских, 2146 британских, 212 германских и 775 прочих протестантских миссионеров. См.: Волохо–ва А. А. Указ. соч. С. 34.
506. Иванов П. М. Православные миссионерские станы в Китае в начале ХХ века // История Российской Духовной Миссии в Китае. М., 1997. С. 262.
507. Китайский Благовестник. Вып. 2. Пекин, 1913. С. 5.
508. Позднее президент Юань Шикай принял в своей резиденции делегатов Шестой генеральной конференции Ассоциации молодых христиан. Вице–президент Ли Юаньхун регулярно поддерживал и финансировал эту Ассоциацию.
509. В 1917 г. в протестантских школах работало 1276 учителей–иностранцев и 10 993 учителей–китайцев. См.: Волохова А. А. Указ. соч. С. 40.
510. Этим занимались в основном протестанты–американцы, но подобные примеры отмечены и со стороны католиков. В 1912 г. император Вильгельм пожертвовал около 2 млн. марок на организацию в Китае немецкого католического университета.
511. В 1911 г. патер Винсент Леббе открыл в Тяньцзине первый католический публичный лекционный зал. В 1915 г. он учредил первую в Китае ежедневную католическую газету «Ишибао».
512. Например, Дж. Д. Рокфеллер, финансировавший работу Североамериканского баптистского общества в Китае, учредил на свои деньги в 1914 г. Китайское медицинское управление для финансирования лечебной деятельности миссионеров.
513. Епископ Нестор (Анисимов) в начале 1930–х годов так описывал миссию, устроенную скандинавами в Ашихэ, расположенном рядом с Харбином: «При пресвитерианской миссии находятся аптека, больница и школа, отдельно для мальчиков, отдельно для девочек, и воскресная школа для изучения Библии. Одна из миссионерок, женщина–врач сказала нам, что в этот день, незадолго до нашего прихода она сделала четыре серьезных операции китайцам. Я со своими спутниками посетил амбулаторию и больницу, прекрасно содержимые миссией, и видел всех пациентов: китайцев и маньчжур, мужчин и женщин, которые находятся под внимательным наблюдением и попечением миссионеров. Завидно смотреть на эти иностранные миссии, обладающие такими большими средствами и ведущие такую большую работу». См.: Вернувшийся домой: Жизнеописание и сборник трудов митрополита Нестора (Анисимова). Т. 1. С. 227—228.
514. Мари Жозеф Пьер Тейяр де Шарден (1881 — 1955). В 1899 г. по окончании иезуитского колледжа и получив степень бакалавра по специальностям философия и математика, он вступил в Орден иезуитов, а в 1911 г. был рукоположен в священники. После окончания Первой мировой войны, за участие в которой получил Военную медаль и орден Почетного легиона, он продолжил обучение в Сорбонне, в 1922 г. защитил докторскую диссертацию в области естественных наук (геология, ботаника, зоология) по теме «Млекопитающие нижнего эоцена Франции» и получил назначение на должность профессора кафедры геологии парижского Католического университета. После долгих лет работы в Китае в мае 1946 г. возвратился во Францию. В 1950 г. в 70–летнем возрасте его избирают в Парижскую Академию наук. В 1952 г. Тейяр де Шарден выехал работать в США, участвовал в нескольких экспедициях в Южную Африку.
515. И. И. Серебренников в своем дневнике писал в декабре 1931 г.: «Вечером побывал у меня геолог Павлов, работающий в музее, учрежденном при местном иезуитском университете (Tientsin University). Кроме Павлова в этом музее еще работают русские: ботаник Козлов, зоолог Яковлев. Во главе музея стоит иезуит Лиссан, известный исследователь Центральной Азии. Музей создан почти исключительно его трудами». См.: Китай и русская эмиграция в дневниках И. И. и А. Н. Серебренниковых. В 5–ти т. Т. I. М., 2006. С. 140.
516. Его статья, посвященная проблеме первородного греха, не была понята в теологических кругах, концепцию Тейяра де Шардена сочли противоречащей учению Церкви, ему запретили публикации и публичные выступления.
517. Эта конференция была приурочена к 100–летнему юбилею начала протестантского миссионерства в Китае. На ней присутствовало 500 делегатов и 670 гостей из миссионерских организаций в других странах.
518. Чжан Тайянь (1869–1936).
519. Эта статья и другие работы были использованы властями КНР в борьбе с религией в годы «культурной революции».
520. Чэнь Цзяньшэн (1879–1942) — редактор журнала «Синь циньнянь» («Новая молодежь) с 1915 года, лидер КПК (1921 — 1927).
521. Сунь Ятсен (в Китае известен как Сунь Чжуншань или Сунь Вэнь) (1866—1925) — первый (временный) президент Китайской республики (1912), основатель и лидер партии Гоминьдан.
522. Вывертывая палец деревянному идолу, Сунь Ятсен говорил односельчанам: «Смотрите, в кого вы веруете. Это деревянные куклы! Как же этот идол может помочь вам в ваших нуждах? Пусть, если он в силах, помешает мне выкручивать ему палец».
523. Сун Цинлин (1893–1981), дочь методистского священника Сун Цзяошу (Ложу). По матери она происходила от ученика Матео Риччи католика Сюй Гуанци. Позднее, в КНР занимала высокие посты в китайском коммунистическом правительстве; официальная пресса сообщила о ее приеме в КПК на смертном одре. Следует отметить, что первая жена Сунь Ятсена, Люй Сяньчжэн, в 1916 г. также приняла баптистское крещение.
524. Чан Кайши (Цзян Цзеши) (1887—1975) — китайский государственный деятель. Учился и служил в японской армии, в 1911 г. вернулся в Китай, где стал соратником Сунь Ятсена. В 1915 г. вернулся в Шанхай и стал биржевым брокером, затем перебрался в Гуанчжоу, войдя в правительство Сунь Ятсена. Посещал Москву. После смерти Сунь Ятсена в 1925 г. возглавил революционное движение на юге Китая и годом позже организовал военный поход на север. В марте 1927 г. создал правительство в Нанкине и до конца своей жизни оставался неизменным лидером Китайской Республики.
525. В своей статье «Мое религиозное мировоззрение» Сун Мэйлин писала: «Мне хорошо известна жизнь моей матери. Она была очень близка к Богу, и я поняла величие своей матери… В свое время меня утомляли длительные молебны в нашей семье. Я даже убегала, ссылаясь на то, что во рту у меня пересохло. Это угнетало маму. В свое время мне приходилось часто ходить в церковь, как и моим братьям и сестрам. Длинные проповеди меня утомляли, но когда я сегодня вспоминаю об этом, то привычка выстаивать службы в церкви помогает мне в работе. Спасибо за такое воспитание. Религиозный дух моей матери оказал большое влияние на председателя Цзяна. И тогда я подумала, что было бы жаль, если бы я не смогла морально вдохновлять своего мужа. Его первая жена была ревностной буддисткой. Цзян Цзеши стал христианином. Советы моей матери сыграли тут решающую роль.». См.: Гале–нович Ю. М. Цзян Чжунчжэн, или неизвестный Чан Кайши. М., 2000. С. 81—82.
526. Так, составитель проекта Конституции пяти властей Ван Чунхуй был сыном англиканского священника Ван Юйчу.
527. Например, в 1905 г. революционно настроенные китайские студенты провели митинг в «Обществе христианских юношей» (Young men Christian Association) в Канда (Япония). Ли Дачжао в январе 1914 г. поселился в общежитии Союза молодых христиан Китая в Токио, куда прибыл для поступления в Университет «Васеда».
528. Лю Сяо, посол Китая в Москве (1955—1962).
529. Lebbe Frederic Vincent, Лэй Минъюань.
530. Чжу Дэ (1886—1976) — военный деятель коммунистического Китая. Работал учителем, затем поступил в Юньнаньское военное училище, где вступил в «Объединенный союз». В октябре 1922 г. в Берлине вступил в Компартию Китая. В 1931 г. избран председателем Реввоенсовета — главнокомандующим Рабоче–крестьянской революционной армии. В августе 1937 г. войска под командованием Чжу Дэ, реорганизованные согласно приказу Чан Кайши в 8–ю полевую армию в составе регулярной Национально–революционной армии Китая, начали военные действия против японцев. В сентябре 1949 г. был назначен главнокомандующим Народно–освободительной армии Китая.
531. Генри Пу И, Сюаньтун, Айсин–Гиоро (1906—1967) — последний император Китая, император Маньчжоу Ди–го.
532. У Цзинсюн (John C. H. Wu, 1899–1986) — уроженец Нинбо в провинции Чжэцзян, сын мелкого банкира. Изучал право в Бэйянском университете в Тяньцзине, в Методистской школе сравнительного правоведения в Шанхае, в США, Париже и Берлине. Находясь в США, он завел дружбу на всю жизнь с Верховным судьей Оливером Венделлом Холмсом. Вернувшись в Шанхай, У Цзинсюн некоторое время преподавал, в 1927 г. был назначен судьей, затем стал заниматься юридической практикой. Бежал от японской оккупации в Чунцин, где при поддержке Чан Кайши перевел на китайский Псалтирь и Новый Завет. В 1947 г. назначен китайским послом в Ватикане, произвел впечатление на Папу Пия XII своими интеллектуальными способностями и семьей из двенадцати детей.
533. Чжао Цзычэн (T. C. Chao, 1888—1979). Учился в методистском университете Дуньу (Soochow University). Будучи поначалу методистом, позднее стал англикани–ном, приняв духовный сан в 1941 году. Он изучал теологию в университете Вандербильта в США и вернулся для преподавания теологии в Университет Дунъу. Позднее стал деканом Школы религии в Яньцзинском университете в Пекине.
534. Второй термин — гуаньляньхуа или цинцзинхуа (contextualization) обозначал большую независимость христианства от местных условий. Имеется в виду способ конструктивного взаимодействия с китайской традицией, существования в ней и рядом с ней, но без поглощения ею. В целом речь шла о способах адаптации христианства в китайских условиях: организационном, литургическом, богословском.
535. В преодолении многочисленных философских и чисто религиозных проблем сформировалась группа во многом специфических направлений христианства, фактически, его китайских версий. Различия между ними обусловлены расхождением как исходных форм вероучения, так и вариантов перевода, способов интерпретации христианских понятий и догматов.
536. Stuart John Leighton, Сыту Лэйдэн. Родился в 1876 г. в Ханькоу в семье миссионера, получил теологическое образование в США и в 1904 г. вернулся в Китай в качестве представителя американской пресвитерианской миссии. В 1946—1949 годах занимал пост посла США в Китайской Республике.
537. Reichelt Karl, Ай Сяндэ (1877—1952).
538. Во время революции в 1927 г. организация переместилась в Гонконг, где сохраняется до настоящего времени.
539. Один из представителей этой элиты Лу Чжэнсян заявлял, что он являлся одновременно и конфуцианцем и католиком.
540. Китайский комитет по продолжению христианской проповеди.
541. Constantini Celco, Ган Хэнъи.
542. Новый «Катехизис» (Яоли вэньда), состоявший из 377 вопросов, издан в 1934 году. Однако еще раньше печатались катехизисы с иллюстрациями, на которых часть или все персонажи выглядели по–китайски.
543. Следует отметить, что в начале ХХ века было немало случаев конфликтов между китайцами–католиками и китайцами–протестантами.
544. Сектанты противопоставили интеллектуализму проповеди и организационному формализму традиционных церквей живую и понятную для простых китайцев религиозную практику, с заклинаниями, использованием транса и проч.
545. Ма Сянбо (Joseph Ma, 1840—1939) родился в семье известного ученого–чиновни‑ка. Его предки были обращены в католичество иезуитскими миссионерами. Ма Сянбо получил китайское классическое образование в частной школе, но воспитывался в христианской семейной атмосфере. Он сдал местные государственные экзамены на чиновничью должность и в возрасте 13 лет поступил в иезуитскую школу Сюхуй (College St. Ignace) в Шанхае, которую позднее, в 1871 году, сам и возглавил. Несколько лет он был иезуитским священником. Однако основавшие школу французские миссионеры хотели все более вестернизировать содержание учебных программ, тогда как Ма настаивал на том, что студенты должны продолжать изучать китайские предметы. Иезуиты отказывались публиковать сделанные Ма переводы работ по математике и естественным наукам, и в 1876 г. он покинул Общество Иисуса. Два десятилетия Ма служил помощником у Ли Хунчжана, но в 1899 г. вернулся назад к иезуитам.
546. Заполнившие Академию Чжэндань французские иезуиты попытались превратить ее во французский университет, запрещая студентам участвовать в политике. В итоге, количество поступающих резко сократилось, и учебное заведение закрылось. Ма Сянбо вынужден был вторично покинуть Орден иезуитов, чтобы в 1905 г. сосредоточить усилия на создании «Возрожденной Авроры» — Института Фудань.
547. Ядром созданной Ма Сянбо «Академии Авроры» стала группа из 24 студентов, пришедшая из Института Наньян, бывшего в то время центром студенческого движения.
548. Антихристианское движение 1922 г. еще более втянуло его в конфликт, обострив противоречие между его верностью христианским идеалам и отвращением к высокомерию и непримиримости некоторых представителей христианства в Китае.
549. Генри Ни. Watchman означает страж.
550. Позднее, на Тайване за этой сектой закрепилось название «Церковь дома собраний» (Assembly Hall Church, Цзяохуй цзюхуйсо).
551. Witness означает свидетель.
552. Переломным моментом жизни для него стало знакомство с Уотчманом Ни (Ни Тошэном), выступавшего против осуждения пятидесятников за впадение в транс на молитвенных собраниях.
553. Сектанты переселялись в районы, где совсем не было христиан, и начинали там свою миссионерскую деятельность.
554. Верующих разбили на первичные общины — «семьи», каждая из которых трижды в неделю проводила молитвенные собрания. Четыре семьи составляли группу. По мере роста количества прихожан семьи разделяли на ячейки по 15 человек, в состав которых входили двое ответственных за посещаемость и благонадежность. Постепенно организационная структура секты разрасталась, а регламентация — ужесточалась, на всех верующих были заведены личные дела.
555. В 1939 г. Ни Тошэн отошел от активной проповеднической деятельности и занялся бизнесом.
556. Иванов Петр. Из истории христианства в Китае. Гл. IV. Об истории и вероучении секты «церковь дома собраний». М., 2005.
557. В 1962 г. Уитнесс Ли объявил, что Бог призывает его переехать в США. Он основал «Церковь в Лос–Анджелесе», и вскоре многие сектанты с Тайваня перебрались туда. «Церковь» стала быстро пополняться американскими членами, новые собрания стали возникать по всей стране. В 1965 г. основан «Живой поток», ставший издательским филиалом движения. В деле подготовки миссионеров Поместной церкви очень важна ежегодная конференция в Лос–Анджелесе. На первой такой конференции, проведенной в 1962 году, присутствовало 70 человек. В 1964 г. число участников конференции выросло до 132 человек из различных городов США и даже из других стран. В 1969 г. собралось 462 человека со всех концов США и из целого ряда зарубежных стран, в том числе Бразилии, Канады и Дании. В 1970 г. прибыло уже 1300 человек, а зарубежные гости были даже из таких далеких стран, как Таиланд, Сингапур и Малайзия. Скончался Уитнесс Ли в Калифорнии.
558. Официальная позиция современного руководства КНР заключается в том, что «западные миссионеры выступили противниками антифашистской войны китайского народа и китайской революции». См.: Религия и свобода совести в Китае. Пекин, 1997. С. 17.
559. Ван Миндао (1900—1991) — выходец из рабочей семьи, стал христианином в подростковом возрасте. Преподавая в пресвитерианской школе, в 1937 г. без всяких связей с заграницей он открыл свой собственный приход, известный под именем Христианской Скинии. В 1942 г. его допрашивали и уговаривали японские захватчики, склоняя к вступлению в прояпонскую христианскую ассоциацию. Ван ответил, что «мы понимаем цель вашей ассоциации как развитие самоуправления, самообеспечения и саморазвития церквей, находившихся прежде под западной опекой. Но поскольку наша церковь была с самого начала построенной на принципах самоуправления, самообеспечения и саморазвития, то у нас нет необходимости вступать в вашу ассоциацию…». См.: Чинг Джулия. Новозаветная любовь, конфуцианская гуманность и борьба в китайском христианстве ХХ века // Китайский Благовестник. 2000. №1.
560. На средства Миссии был приобретен участок на севере Американской концессии (в Чапее). Первое крещение китайцев в Шанхае епископ Иннокентий совершил в ноябре 1902 г.
561. Миссия в Пекине была оставлена на попечение иеромонаха Авраамия, а школа в Шанхае — Сергия Чана.
562. В Александро–Невской лавре Иннокентий (Фигуровский) был возведен в сан епископа Переславского, в соответствии с наименованием первого епископа, назначенного в Китай в 1721 году. Ежегодное содержание миссии было увеличено на тысячу с небольшим рублей и определено в 16 800 рублей.
563. Вместе с Иннокентием в Китай отправились иеромонахи Симон, Неофит и Пимен, диакон Нил Милютин, иеродиакон Симон, псаломщик Илларион Туркевич и др.
564. В 1900 г. протестантский миссионер Иммануил Генар вслед за Тимоти Ричардом провозгласил православие третьим соперником протестантизма в Китае наряду с материалистическим агностицизмом и католицизмом. Он писал, что православные «чают» национального величия и греческой ортодоксии больше, чем христианства. Западного протестанта беспокоил тот факт, что Россия, помимо огромной железной дороги и банковских операций, решила заняться еще и миссионерским движением.
565. Ее площадь составила более 12 га.
566. В 1902 г. недалеко от миссии купили участок земли в 8 десятин за 15 тыс. рублей, построили там кирпичный завод на восемь печей. Этот завод в год давал до 2,5 млн. кирпичей. В торговых рядах Пекина приобрели лавку, где производился размол и продажа зерна. На подворье работали переплетная, сапожная и другие мастерские, был посажен сад.
567. Деятельность главы Российской духовной миссии в Пекине встречала нарекания и противодействие со стороны представителей русской власти в Китае. Властям не нравилась его критика существующих порядков, кроме того, представители финансового и дипломатического ведомства были решительно против распространения православия и русской духовной культуры среди китайского населения. Уже в августе 1902 года, сразу же после приезда епископа в Пекин, чиновник особых поручений российского Министерства финансов Д. Д. Покотилов высказал обеспокоенность намерением православных миссионеров заняться миссионерской деятельностью.
568. Он представлял тип нового православного миссионера в Китае, современники отмечали: «Брат Герасим — человек бывалый, в свое время был семьянином, управлял своим домом в одной деревеньке Саратовской губернии, получил небольшое наследство от отца. Деньги были — захотелось ему свет посмотреть, поехал он ко святым местам… Он уже освоился с китайским разговорным языком, обычаями туземцев, полюбил их и стремился ближе стать к деревенской жизни простолюдинов». См.: Поездка в горы. Записка миссионера в Китае. Пекин, 1905. С. 8.
569. Первоначально, в ноябре 1900 г. Священный Синод определил: «православное население Северной Маньчжурии сопредельной с Забайкальской епархией поручить ведению Забайкальского епископа».
570. В миру Виноградов Сергей (1876—1933). Окончил духовное училище и духовную семинарию во Владимире.
571. Штатные места двух священников и катехизатора при епископской кафедре были вакантными.
572. Покотилов Дмитрий Дмитриевич (1865—1908) — выпускник Факультета восточных языков Санкт–Петербургского университета. В 1895—1905 годах — агент Министерства финансов в Китае, в 1905—1908 годах — посланник в Пекине.
573. См.: Российский государственный исторический архив. Ф. 796. Оп. 184. Д. 5210. Л. 6—8.
574. Там же. Л. 10.
575. Проект Устава Братства, после знакомства с ним адмирала Е. И. Алексеева, был утвержден епископом Иннокентием. Председателем Братства выбран Иннокентий, его помощником и казначеем стал священник П. Богданов, делопроизводителем — А. Ф. Гертович, членами — священники П. Фигуровский, Т. Евтитиев, Николай (Алексеев), Дионисий, И. Ф. Чистяков. Всего в члены Братства в Харбине записалось 17 человек. Пожертвования внесли 36 человек, на сумму 3060 руб. С марта 1904 г. Духовная миссия вначале в Харбине, а затем в Пекине начала издавать журнал «Известия братства православной церкви в Китае».
576. Владивостокско–Камчатская епархия образована в 1899 году, тогда же ее возглавил Евсевий (Никольский).
577. Камчатский миссионер Нестор (Анисимов) писал в то время: «Господь ниспослал Владыке Евсевию святое желание учредить особые миссии в Маньчжурии и в среде китайцев и образовать викарную кафедру для управления миссионерским делом в западной половине епархии и в Корее» См.: Вернувшийся домой: Жизнеописание и сборник трудов митрополита Нестора (Анисимова). Т. 1. М., 2005. С. 187.
578. В марте 1906 г. Иннокентий отправил в Дальний и Порт–Артур послушника Успенского монастыря Ф. М. Власова и китайца Андроника Ма с целью наведения справок об оставленном во время войны церковном имуществе, проблемы решались через японского адвоката в Дальнинском градоначальстве.
579. Очевидцы описали выступление главы миссии: «Сказано было о высоком достоинстве и патриотизме воинского звания, так как усилия людей избежать войны покуда еще не увенчались никаким успехом, что мир обеспечивается боевой готовностью наций, что могилы героев всегда будут почитаться святыней, чему теперь мы видим разительный пример, когда люди, чуждые нам по крови и религии, чествуют память наших героев. Владыка закончил свою прочувственную речь приглашением помолиться об упокоении почивающих здесь наших бойцов». См.: Известия Братства Православной Церкви в Китае (Китайский Благовестник). Вып. 23–24. 1908. С. 17.
580. В отчете о работе Миссии за 1907 г. начальник миссии назвал Китай «широким полем деятельности для истинно верующих русских людей», отметив, что «только усиленное распространение православия в недрах Китая может в будущем спасти Россию от нового грозного монгольского нашествия».
581. Деятельность миссии осложняли лишь политические проблемы русско–китайских отношений. Например, в 1913 г. в «Китайском благовестнике» отмечалось: «Политические осложнения между Россией и Китаем из‑за Монголии поставили нашу Миссию в тяжелые условия. Не только чиновники, но и народ стали относиться недоверчиво к нашей деятельности и очень враждебно к православным китайцам. Поэтому в последнее время никто. Кроме маньчжур не решается принимать православие.». См.: Андреева С. Г. Политические события начала ХХ в. в Китае и судьба Российской (православной) духовной миссии в Пекине // XXXVI научная конференция к 70–летию А. А. Бокщанина «Общество и государство в Китае». М., 2006. С. 96.
582. Миссионерский стан в Тунчжоу возглавлял священник Михаил Мин, рукоположенный в 1908 году.
583. В 1915 г. в православных школах училось 423 ученика.
584. Иннокентий /Фигуровский/. Полный китайско–русский словарь. Т. 1—2. Пекин: Тип. Успенского монастыря при русской Духовной миссии, 1909. В конце 2–го тома помещены следующие приложения: 1) указатель ключевых знаков, расположенных по количеству черт; 2) указатель иероглифов, расположенных по ключам; 3) указатель к отысканию трудных знаков, расположенных по количеству черт. Там также имеются таблицы: «Отличительные признаки чинов гражданских и военных», «Таблицы числительных знаков», «Китайские династии», «Провинции Китая», «Календарь», «Имена числительные».
585. Иннокентий /Фигуровский/. Карманный китайско–русский словарь. Пекин: Тип. Успенского монастыря при русской Духовной миссии, 1914. В этот словарь включено около 10 тыс. слов в порядке русской транскрипции иероглифов с указанием тонов пекинского диалекта, в конце книги помещен указатель иероглифов, расположенных по ключевым знакам.
586. Место досталось бесплатно, землю на Воронежской улице пожертвовала И. С. Беляева. Подворье занималось исполнением духовных потребностей и работой с населением прилегающих рабочих районов. Среди задач подворья было привлечение средств для нужд миссионерской деятельности. Но денег в Китай оно так и не посылало, направляло все для собственного развития. Данных о какой‑либо миссионерской деятельности среди китайцев в России штатом этого подворья не имеется. Лишь периодически выражалась надежда на то, что «рано или поздно подворье получит возможность быть подспорьем для дела проповеди евангельской в отдаленных странах Востока и в своих стенах воспитывать будущих миссионеров из китайцев и русских». Правда, в 1903 г. в печати отмечалась готовящаяся отправка в Петербург четырех мальчиков–китайцев из Шанхайской катехизаторской школы для продолжения образования.
587. Иона (Покровский) Ханькоуский (1888—1925). Родился в семье крестьянина Калужской губернии, сирота, усыновлен дьяконом Покровским. С Белой армией отступил в Западный Китай, переехал в Шанхай, принят на службу в Духовную миссию в сане архимандрита. В 1922 г. возведен в сан епископа Тяньцзиньского, назначен настоятелем Свято–Иннокентьевской миссионерской церкви в г. Маньчжурия. В 1996 г. указом Правящего Архиепископа Западно–Американского и Сан–Францисского причислен к лику святых.
588. Состав Пекинской миссии в конце 1920–х годов: начальник архиепископ Пекинский Иннокентий, секретарь иеродиакон Нафанаил, епископ Шанхайский Симон, глава Харбинского Благовещенского подворья и настоятель храма в честь Благовещення Пресвятой Богородицы епископ Забайкальский и Нерчинский Мелетий, настоятель Успенского кафедрального собора С. Чен (члены причта протоиерей А. Пеляев, священник Владимир Дэ, протодиакон Василий Дэ, иеродиакон Нафанаил), настоятель Свято–По–кровской церкви в Тяньцзине иеромонах Никанор и диакон той же церкви М. Афанасьев, глава подворья в г. Маньчжурия и настоятель храма Святого Иннокентия протоиерей Владимир Извольский; настоятель храма Воскресения Христова в Мукдене протоиерей о. Иуда Приходько, настоятель кладбищенской церкви–памятника в Дайрене протоиерей о. М. Ерохин; настоятель Свято–Софийской церкви (построена в 1927 г.) в Циндао архимандрит Федор, настоятель домовой церкви в Урге игумен Серафим, настоятель Благовещенской церкви в Чапее (Шанхай) архимандрит Макарий. См.: Караулов ^Сведения о Харбинской епархии // Пристань на Сунгари. Харьков, 1998.
589. В 1922 г. уже на первом Епархиальном собрании возбуждено ходатайство перед Архиерейским Синодом временно открытую Харбинскую епархию утвердить постоянной. Но ходатайство было отклонено Архиерейским Синодом в виду того, что образование самостоятельной Харбинской епархии опротестовали Владивостокский епископ Михаил и Архиепископ Пекинский Иннокентий. В феврале 1926 г. третье Епархиальное собрание вновь постановило ходатайствовать перед Заграничным Архиерейским Синодом об утверждении Харбинской епархии как постоянной.
590. В миру Герасимов Маврикий Львович (1856—1931). Родился в семье барнаульского священника. Окончил Томскую духовную семинарию и Казанскую духовную академию. С 1894 г. — епископ Бийский, с 1899 г. возглавлял Забайкальскую епархию, с 1913 г. — Томскую, с 1914 г. — Оренбургскую.
591. Митрополит Мелетий (Заборовский Михаил Васильевич) родился в 1869 г. в селе Гилевском Тюменского уезда Тобольской губернии. Сын протоиерея. Окончил Тобольскую духовную семинарию и в 1889 г. принял сан священника. Овдовев, поступил в Казанскую духовную академию, принял монашество. Служил в Сибири, был ректором Томской духовной семинарии. С 1908 г., став епископом, возглавлял Барнаульскую и Якутскую кафедры. В 1920 г. переехал из Читы в Харбин, где жил и работал в подворье Пекинской духовной миссии. В 1930 г. возведен в сан архиепископа. После кончины митрополита Мефодия в 1931 г. архиепископ Мелетий был назначен главой Харбинской православной епархии в сане митрополита. По инициативе митрополита Мелетия для пополнения лиц духовного звания в 1934 г. в Харбине был открыт Институт Святого Владимира, во главе с о. Димитрием (Вознесенским). Вначале в институте было три факультета: богословский, политехнический, а также восточно–экономический, но впоследствии остался только богословский. В 1938 г. им была открыта духовная семинария. Умер Мелетий в Харбине в 1946 году.
592. В 1929 г. его настоятель — протоиерей о. Леонтий Пекарский. Последний настоятель собора — о. Стефан У.
593. После отъезда в 1931 г. Серафима в Палестину благочиние в Синьцзяне перестало существовать.
594. В Харбинскую комиссию вошли протоиерей Л. Викторов, Н. Л. Гондатти, Е. Н. Сумароков, в Пекинскую — протоиерей Пинаев, протоиерей Успенский, юрисконсульт Ребрин.
595. И. И. Серебренников в своем дневнике писал в мае 1932 г.: «Как‑то вообще неблагополучно обстоит в русской церкви в Китае. Все это от проклятого безвременья…. не могу не упомянуть здесь, что не так давно скончавшиеся наши дальневосточные митрополиты Иннокентий Пекинский и Мефодий Харбинский были в жестокой ссоре между собой» См.: Китай и русская эмиграция в дневниках И. И. и А. Н. Серебренниковых. Т. I. С. 186.
596. Свято–Иннокентьевская в Маньчжурии (священник Федор Васильевич Боголюбов), Казанско–Богородицкая в Хайларе (протоиерей Артемий Трофимович Глинский), Свято–Николаевская в Синьцзине (игумен Варсонофий, в миру Прокопий Суханов), Михайло–Архангелская в Дайрене (протоиерей Иннокентий Степанович Петелин), Табынско–Казанская женская обитель в Дайрен–Канакаши (игуменья Ангелина, в миру Антонина Федоровна Теренина), Нерукотворного Спаса в Мукдене (протоиерей Иуда Михайлович Приходько, протодиакон о. Игнатий Шуан).
597. Еще в 1901 г. в Петербурге появились планы переселения в Маньчжурию старообрядцев. 23 мая 1903 г. вышел секретный указ об утверждении правил их переселения на КВЖД. Сами старообрядцы — из России и других стран — в принципе были согласны на переселение, но не спешили, проявляя осторожность. Планы не реализовались из‑за поражения России в войне с Японией. Однако русское освоение Маньчжурии в начале ХХ века привело к появлению в этом районе и старообрядцев. Кроме того, старообрядцы жили в Синьцзяне.
598. Епископ Амурско–Иркутский и всего Дальнего Востока Иосиф (в миру Иаков Исакович Антипин или Антипов) (1853—1927) родился в Пермской губернии и происходил из семьи уральских беспоповцев. В 1863 г. с родителями, старообрядцам часовенного согласия, переехал в дер. Павловскую Ачинского уезда Енисейской губернии. В 1896 г. в Томской старообрядческой обители вместе с женой присоединился к Древлеправославной Церкви Христовой и был рукоположен в иереи своей деревни. В 1911 г. принял пострижение с наречением имени Иосиф и в том же году хиротонисан в епископа Иркутского архиепископом Московским Иоанном (Картушиным) и епископом Рязанским Александром (Богатенко). В 1913 г. избрал своим постоянным местом жительства с. Бардагон Амурской области.
599. Епископ Амурско–Иркутский и всего Дальнего Востока Афанасий (в миру Амвросий Феофанович Федотов) (1879—1938) родился и прожил почти всю свою жизнь в с. Тарбагатай, Верхнеудинского уезда, Иркутской губернии. В сан священника рукоположен в 1923 г. в г. Харбине в возрасте 44 лет. Хиротония в сан епископа Афанасия состоялась в 1929 г. в Томске. В 1938 г. осужден и расстрелян, в 1989 г. — реабилитирован.
600. В 1940 г. Свято–Петропавловский приход принят в ведение Белокриницкой Митрополии (митрополит Силуян, Румыния). В том же году для Маньчжурской епархии был рукоположен Тит Деевич Качалкин (епископ Тихон), который выехать на место не смог и остался в Румынии, где в 1943 г. был избран новым митрополитом Белокриницким.
601. По данным японского исследователя Ц. Цукада, еще в 1922 г. в находящемся рядом с Покровкой селе Верх–Кулях был построен храм Успения Пресвятой Богородицы, перестроенный в 1932 г. В Верх–Кулях жил протоиерей Иоанн Севостьянович Шадрин.
602. Русская католическая церковь основана в Санкт–Петербурге в XIX веке и состояла из русских православных христиан, попросивших о воссоединении с Римом. В 1917 г. митрополит Андрей Шептицкий основал экзархат для католиков византийского обряда в России во главе с протопресвитером Леонидом Федоровым. Экзархат никогда не входил в состав римско–католических епархий в России, но подчинялся непосредственно Апостольскому Престолу. Численность экзархата к моменту основания оставляла всего около 100 верующих и не более пяти священников. В 1921 г. экзархат официально утвержден Апостольским Престолом и приобрел все черты «Церкви своего права». Однако в Советском Союзе уже в 1920–х годах Русская католическая церковь фактически прекратила свое существование, сохранившись только за границей.
603. Фавиан (Фабиян) Иванович Абрантович (1884—1946) был ректором католической семинарии в Белоруссии, в 1928 г. он вступил в Орден марианцев. В 1939 г. он ездил в Рим, на обратном пути его застала война, и во Львове архимандрит был арестован НКВД. По официальной версии, он был арестован за незаконный переход границы и осужден на 10 лет.
604. Папа Римский передал в ведение Фавиана здание польской семинарии Св. Кароля колледж для девушек при монастыре урсулинок, приют для девочек при францисканском монастыре и францисканский колледж в Синьцзяне.
605. В 1930–х годах лицей размещался в Русской католической миссии в районе Мо–дягоу. В 1932—1935 годах лицей возглавлял католический священник, член Ордена марианцев иеромонах о. Иосиф Германович. Выпускник лицея 1937 года, иркутянин по рождению Аполлон Катков (Андрей) (1916—1995) стал епископом Нивплийским.
606. В русской католической епархии Шанхая, помимо архимандрита Николая Алексеева, бывшего настоятелем Никольской Греко–католической церкви в Шанхае до 1947 года, в разное время трудились еще несколько священников: Феодор Виль–кок, Иоанн Мильнер, иеромонах иезуит Венделин Яворка. Многие русские, в том числе и дети православных священников в Шанхае, посещали католическую школу «College de Sainte Jeanne d'Arc», находившуюся рядом с православным собором.
607. Датой основания Ордена урсулинок считается 1535 год, создан Ангелиной Ме–ричи из Ломбардии. Покровительницей этой организации была мученически убитая в IV в. гуннами девица Урсула.
608. София Мария Сливовская (1884—1957). Родилась в польской дворянской семье. С 1923 г. работала директором школы во Львове.
609. Среди первых воспитанниц католического колледжа были три сестры Хао, родители которых отдали детей на воспитание европейцам после оккупации Маньчжурии.
610. Русский дворянин, окончил Петербургский кадетский корпус, университеты в Риме и Петербурге. Умер от холеры летом 1932 года.
611. Андрей Цикото (1891 — 1958). Окончил семинарию в Вильно и Католическую академию в Петербурге. В 1933—1939 годах возглавлял Орден марианцев.
612. Протоиерей Димитрий Успенский командирован в Гонконг в 1933 г. начальником Российской духовной миссии в Китае епископом Виктором (Святиным). В то время в Гонконге проживало немало православных эмигрантов из России. Помимо их окормления, отцу Димитрию также поручили окормлять домовые храмы в Гуанчжоу, Макао и Маниле.
613. Русские эмигранты в Тяньцзине так оценивали ситуацию разногласий между китайскими православными священниками и русскими: «Как волка ни корми, а он все в лес смотрит. Так, кажется, обстоит дело и с китайцами. Как с ними не возись, какие услуги им не оказывай, — благодарности ждать не приходится. Возникают опасения, как бы этот конфликт не разросся в ссору православных русских и китайцев между собой и не повлек за собой захват китайцами русской православной миссии в Пекине.». См.: Китай и русская эмиграция в дневниках И. И. и А. Н. Серебренниковых. Т. I. С. 186—187.
614. В миру — Леонид Викторович Святин (1893—1966). В 1921 г. был пострижен в монахи в Успенском монастыре в Пекине и получил имя Виктор. В 1922 г. стал настоятелем Покровской церкви в Тяньцзине. В ноябре 1932 г. в Белграде рукоположен в епископа Шанхайского, в 1937 г. был возведен в сан архиепископа.
615. Русский эмигрант И. И. Серебренников писал: «К сожалению, молодой епископ почти все свое епископское время провел на миру, ему не пришлось посидеть в тиши монастырской кельи. Мне кажется, он вступает в свое епископское служение без достаточного запаса богословских знаний. За свое пребывание здесь он не усвоил так необходимых в Китае языков: английского и китайского. Едва ли поэтому он сможет развить здесь когда‑либо миссионерскую деятельность. Он был и останется нашим беженским пастырем, любимым своею паствою» См.: Китай и русская эмиграция в дневниках И. И. и А. Н. Серебренниковых. Т. I. С. 269—270.
616. Учрежденную Чан Фу Китайскую православную церковь называли «красной партийной церковью», и его противники даже подстрекали белоэмигрантов во время проведения воскресного богослужения кидать в окна храма камни, устраивать беспорядки. Движение Чан Фу было поддержано китайской церковью и частью русской церкви. Таким образом, во главе с Чан Фу Китайская православная церковь впервые превратилась в независимую церковную организацию для китайских верующих. Тяньцзиньский Свято–Иннокентиевский храм всегда относился к Китайской православной церкви, служившие в этом храме священники были китайцами, после Чан Фу там служили Жуй Сяньчжан, Ду Жуньчэнь, Ду Ли–кунь и прочие.
617. В числе вновь прибывших были священнослужители Павел Кочуновский, Михаил Маляровский, Иоанн Филонский, Дмитрий Любов, Кудрявцев.
618. Епископ Ювеналий (в миру Иоанн Кельсиевич Килин) (1875—1958). В 1889 г. закончил Сарапульское уездное училище, в 1900 г. пострижен в монахи с наречением имени Ювеналий. После войны в 1946 г. владыка назначен на Шанхайскую кафедру, в том же году закончил богословский факультет в Харбине. В 1947 г. он вернулся на Родину, где был определен епископом Челябинским, затем возглавлял кафедры в Иркутске, Омске, Ижевске.
619. В 1940 году, например, в этом соборе на пасху собралось до 5 тыс. человек. См.: Воскресенский ДЯШанхай многоликий // Восточная коллекция. 2006. № 3. С. 25.
620. Возглавлял «Китайское православное братство» известный бизнесмен Андрей Павлович Юй (Юй Цяцин), его заместителями были адвокат Петр Чжан и священник Илья Вэнь.
621. Огородников Дмитрий Иванович (Гавриил) (1890—1971). Эмигрировал во время Гражданской войны, в 1926 г. он поступил на службу в Миссию, в 1931–м принял монашество. В 1934—1937 годах служил в Дальнем, в 1937—1938 годах был настоятелем церкви в Тяньцзине, в 1938 г. переведен в Шанхай. В 1948 г. переехал в СССР, где был рукоположен в епископа Хабаровского и Владивостокского.
622. Современные китайские историки обвиняют православную церковь в сотрудничестве с оккупантами. Китайцы полагают, что с целью снискать покровительство японского империализма, российская православная церковь примкнула к агрессорам, а прояпонская марионеточная власть посредством православной общины стала организовывать эмигрировавшие в Китай белогвардейские элементы, прежде всего, создав Антикоммунистический комитет российских эмигрантов.
623. Вознесенский Николай Федорович (1871 — 1947) — выпускник Московской духовной семинарии, настоятель собора в Благовещенске (1909—1920). С 1923 г. настоятель Иверской церкви в Харбине. В 1934 г. был рукоположен во епископа Хайларского.
624. Нестор, в миру — Анисимов Николай Александрович (1884—1962). В 1907 г. пострижен в монашество, рукоположен в сан иеромонаха и отправлен миссионером на Камчатку. В 1914—1915 годах руководил санитарным отрядом на фронте. В 1916 г. был избран в первого самостоятельного епископа Камчатского и Петропавловского, в 1921 г. основал Камчатское подворье в Харбине. В 1933 г. епископ Нестор возведен в сан архиепископа. В 1945 г. назначен Святейшим патриархом Московским и всея Руси Алексием управляющим Харбинской епархией.
625. В июле решение об обращении с этой просьбой было принято на Епископском совещании в Харбине, в августе с подобной просьбой обратился архиепископ Виктор. Определением Синода от 27 декабря 1945 г. решено считать воссоединенными с Русской Православной Церковью с 26 октября 1945 г. всех архипастырей в Китае — архиепископов, епископов и архимандритов, начальника Корейской миссии, а также клир и мирян Харбинской епархии.
626. Архиепископ Нестор был возведен в сан митрополита и возглавил Харбинскую епархию в начале 1946 г. после смерти митрополита Мелетия.
627. Округ объединял несколько епархий и пользовался определенной самостоятельностью.
628. Тем не менее, Нестор создал миссионерский комитет, в помещении Благовещенского храма Пекинского подворья планировалось открыть миссионерские курсы китайского языка и начальную миссионерскую школу. Во Внешней миссии при экзархате была учреждена Китайская духовная миссия в Фуцзядяне (китайском районе Харбина) во главе со священником Даниилом Хэ. На Богословском отделении лицея Св. Александра Невского было открыто Ориентальное отделение, на котором преподавался китайский язык.
629. 13 июня 1948 г. в кафедральном соборе Харбина духовенство епархии служило молебен о собирающемся в путешествие — в Москву на Собор — экзархе, митрополите Несторе. Рано утром в понедельник 14 июня экзарх был задержан китайскими властями. Одновременно с ним задержаны секретарь Епархиального совета Е. Н. Сумароков, секретарь владыки Нестора священник Василий Герасимов и монахиня Зинаида (Брид–ди). Генеральное Консульство СССР в Харбине было информировано о том, что митрополиту Нестору инкриминируются деяния политического характера, что заключенные не подлежат освобождению и депортируются в СССР. В Хабаровске митрополит Нестор на суде был обвинен в антисоветской деятельности: она заключалась в написании книги «Расстрел Московского Кремля» и совершении панихид по убиенным в Ала–паевске родственникам семьи императора Николая II. Владыка Нестор восемь лет провел в заключении в мордовском поселке Явас. С 1956 г. — митрополит Новосибирский и Барнаульский, с 1958 г. — митрополит Кировоградский и Николаевский.
630. В миру — Викторов Леонид Николаевич (1891 — 1961) — главный военный священник Земской Приамурской рати (1922). После эмиграции служил в Ханькоу и Харбине. Хиротония во епископа состоялась 22 сентября 1946 года.
631. Освобождение Синьцзяна Народно–освободительной армией Китая открыло возможности для восстановления прерванных связей Синьцзяна с Пекином. Из Пекина, не зная о назначении Млодзяновского, направили на должность настоятеля храма в Урумчи протоиерея Геннадия Карасова. Несогласованность в действиях Пекина и Москвы привела к некоторым недоразумениям. Г. Карасов в январе 1951 г. погиб, а в 1952 г. был отозван в Советский Союз Д. Млодзяновский, его место занял протоиерей П. Кочуновский. Старые распри возобновились, православная община раскололась на сторонников Москвы и Пекина.
632. Зарубежный Синод в 1946 г. возвел епископа Иоанна в архиепископы и сделал его независимым от Пекина. Большая часть священников и все эмигранты, не принявшие советского гражданства, признали полномочия архиепископа Иоанна.
633. Владыка Виктор писал в Москву: «мне в первые же дни управления пришлось встретиться с крайней агрессией православного китайского духовенства. теперь православные китайцы и маньчжуры снова восстали против меня». В рапорте патриарху Алексию протоиерея Валентина Синайского из Пекина говорилось: китайцы идут стадно за своими священниками. Если Миссия будет захвачена китайцами, то миссионерское дело в Китае быстро придет к концу, так как старые китайские священнослужители дряхлы, а молодые, не в осуждение им будет сказано, недостаточно проникнуты христианским духом и смотрят на свое служение как на заработок». См.: ПоздняевД. Православие в Китае (1900—1997). М., 1998. С. 99.
634. Он был арестован за участие в Антикоминтерновском союзе.
635. В свое время начальник 18–й Духовной миссии митрополит Иннокентий (Фигуров–ский) сохранил Бэйгуань за Миссией лишь потому, что ему удалось оспорить этот документ и доказать китайским властям, что правопреемником церкви на владение имуществом не может являться атеистическое советское государство. Через двадцать лет начальнику 20–й Миссии для сохранения Бэйгуаня пришлось доказывать обратное, фактически безвозмездно отдавая советским властям церковные земли.
636. К началу 1949 г. Народно–освободительная армия Китая заняла Пекин, в апреле 1949 г. форсировала Янцзы и взяла Нанкин и Шанхай. 21—30 сентября 1949 г. в Пекине состоялась сессия Народного политического консультативного совета Китая, на которой были приняты Временные конституционные акты: Общая программа Народного политического консультативного совета Китая, закон о Центральном народном правительстве КНР, а также сформировано правительство во главе с Мао Цзэдуном. 1 октября 1949 г. была провозглашена Китайская Народная Республика.
637. Чжоу Эньлай (1898—1976) — один из лидеров Коммунистической партии Китая (КПК), с 1949 г. премьер правительства КНР. Родился в провинции Цзянсу в семье обедневшего шэньши (ученого), воспитывался в семье дяди (полицейского офицера). В Мукдене учился в школе, организованной иностранными миссионерами, в 1913 г. поступил в основанную американскими миссионерами Нанькайскую школу, в 1919 г. зачислен студентом в Нанькайский университет в Тяньцзине. В 1920—1924 годах учился и работал в Европе.
638. В этом Отделе должны были согласовываться все назначения и переводы священнослужителей.
639. У Яоцзун (Y. T. Wu) (1893—1979) — лидер группы китайских протестантов, настроенных сочувственно к левым. Он вышел из традиционной китайской семьи и после долгих поисков в конфуцианстве и буддизме смысла, способного стать основой общественной деятельности, в 1918 г. принял крещение. У Яоцзун изучал богословие в Америке — в Объединенной теологической семинарии в Нью–Йорке. Первоначально воспринял христианство как основу духовной реконструкции Китая, но позднее отошел от этой позиции, как и от имевшейся у него привязанности к конфуцианским ценностям.
640. Сань цзы: самоуправление (цзы чжи), самопрокормление (цзы ян), самораспро–странение (цзы чуань).
641. Чжунго цзидуцзяо саньцзы айго юньдун вэйюаньхуй (Китайский протестантский комитет религиозного движения за тройственную самостоятельность).
642. Несмотря на патриотические позиции Ван Миндао, за свое выступление против «Патриотического движения» в протестантстве (модернизации религии) он был осужден на длительный срок заключения. Протестантов, сторонников У Яоцзуна, стали называть «партией неверующих».
643. Уезд Гуанъюань.
644. Одновременно усилились нападки на католические приюты (там якобы калечили китайских детей), на собственно миссионеров (среди них сразу обнаружили уйму шпионов), на папского представителя в Китае. Были проведены массовые аресты иностранных миссионеров, многие католические организации подверглись разгрому со стороны властей.
645. Эта структура имеет и другие устойчивые названия: Ассоциация китайских като–ликов–патриотов (АККП), Патриотический комитет католической церкви Китая (ПККЦК).
646. В январе 1962 г. созвана конференция, на которой Пи Шуши был снова избран председателем комитета.
647. Например, арестованный в 1955 г. кардинал Игнатий Гун Пинмэй находился в заключении до 1987 года.
648. В первые годы после образования КНР в Китае насчитывалось около 1100 католических священников.
649. Руководство епархии в провинции Хубэй отправило списки кандидатов в Ватикан на одобрение. Однако Конгрегация по вопросам вероучения отклонила все кандидатуры. Свой отказ она мотивировала тем, что независимые выборы являются попыткой назначить епископов, угодных коммунистическому правительству Китая. Незаконное с точки зрения Ватикана рукоположение в епископы в Китае началось 13 апреля 1958 года, когда «патриотический епископ» Ли Даонань из епархии Пуци в кафедральном соборе Ханькоу рукоположил двух священников в епископы. В ответ Папа Пий XII обнародовал документ «О коммунизме и Церкви в Китае», выразив таким образом свой протест по поводу назначения новых епископов. Реакция на протест главы Католической церкви в Пекине не заставила себя ждать: правительство Китая запретило духовенству контактировать с Ватиканом. С этого момента во время церемонии рукоположения новые епископы должны были поклясться, «что будут избегать любых контактов с Римской Курией».
650. В 1950–х годах ряд китайских священников, сохранивших верность Риму, в КНР были арестованы. Ватикан продолжал официально признавать лишь «катакомбную» церковь, назначать ее иерархов.
651. Толкование канонов, миссионерская деятельность, связи с заграницей передавались в ведение Китайской коллегии епископов.
652. По мнению специалистов, сложившаяся ситуация не привела к созданию раскольнической церкви, потому что между двумя церквами — патриотической и катакомбной — не было доктринальных различий. Кроме того, и католики — «патриоты», и католики, признавшие власть Папы, не разорвали полностью связи с Вселенской Церковью. Рим, несмотря на многочисленные декларации, не сделал ни одного заявления по поводу схизмы (раскола) китайской церкви и не отлучил от церкви ни одного из «патриотических» епископов.
653. Подготовка к «культурной революции» началась в 1964 году, а ее началом можно считать отданное Мао Цзэдуном в марте 1966 г. распоряжение о создании отрядов хунвэйбинов (красногвардейцев). Первые хунвэйбины появились в мае 1966 г. в средней школе при университете Цинхуа. С середины ноября 1966 г. на заводах стали создаваться организации цзаофаней («бунтарей»). В зале заседания XI Пленума ЦК КПК 8–го созыва 5 августа 1966 г. Мао Цзэдун лично написал и вывесил лозунг «Огонь по штабам». После этого в течение нескольких лет фактически не действовали официальные государственные и политические институты КНР. С 1971 г. началось восстановление парткомов. В 1973 г. Х съезд КПК подтвердил верность курсу «культурной революции», но после этого началось восстановление законных органов власти.
654. В результате репрессий и ссылок христианские общины появились в глубинных районах Китая, куда раньше почти не добирались миссионеры, но были сосланы священники.
655. Хунвэйбины, выступая с лозунгами «будьте мужчинами», заставляли католических священников вступать в брак. Чтобы окончательно не портить отношения с правительством, некоторые епископы и священники вынужденно нарушали целибат.
656. С начала 1970–х годов христианские церкви проявили интересе к маоизму и КНР. В 1972 г. по предложению французского журналиста Леона Тривьера в брюссельском католическом центре «Про Мунди Вита» было создано китайское отделение. По инициативе этого центра возникла организация «Католики Европы, интересующиеся Китаем» (CECC), а в 1979 г. — ее североамериканское отделение. В 1972 г. при Всемирной федерации лютеран была организована секция по изучению марксизма и Китая. В 1974 г. в Европе, США и Австралии действовало около 25 христианских центров по изучению Китая.
657. Большие проблемы для православной миссии создало обложение ее имущества чрезмерными налогами. Части имущества, особенно земельному фонду, предстояло перейти во владение китайских государственных органов. Аграрная реформа должна была отобрать у миссии все земли, не оговоренные советско–китайским договором 1924 года, и возвратить их потом на правах аренды.
658. Владыка Виктор также писал патриарху Алексию: «Старая Миссия просит благословения и распоряжения Вашего Святейшества прислать в Китай новую, 21–ю Российскую Духовную Миссию».
659. Владыка Виктор предлагал объединить экзархат с центром в Харбине с миссией в Пекине, а также перевести Совет Миссии из Шанхая в Пекин. Владыка предложил проект нового Положения о Миссии. Главной ее задачей определялась миссионерская деятельность, избегающая «излишней ревности к ложному прозелитизму».
660. Переводы XIX века, выполненные на старом литературном языке вэньяне, для многих оказались недоступными.
661. Политическая ситуация в русско–китайских отношениях способствовала появлению планов переговоров с китайскими католиками и протестантами об объединении в союз, возглавляемый Патриархом Московским и всея Руси.
662. Резиденции и делопроизводства Восточно–Азиатского экзархата, Российской духовной миссии в Китае и Совета миссии в Шанхае были объединены в Пекине. Совет миссии был преобразован в Экзарший Совет, ему было присвоено звание Епископского Совета. До вступления в силу положения о Восточно–Азиатском экзархате при нем учреждалось временное управление, включавшее в себя миссионерский, административный, хозяйственный и общий отделы.
663. Тяньцзиньская епархия до назначения правящего архиерея управлялась экзархом, а Синьцзянская епархия до назначения правящего архиерея оставалась в ведении Московской патриархии.
664. Симеон (Ду) родился в 1886 г. в семье албазинца, церковного чтеца. В 1904 г. после окончания богословской семинарии при миссии в Пекине служил чтецом и катехизатором, в 1908 г. посвящен епископом Иннокентием (Фигуровским) в сан диакона и назначен в церковь Благовещения на подворье миссии в Харбине, где кроме служения диакона он исполнял обязанности миссионера, казначея и управляющего. В дальнейшем выполнял миссионерскую работу во многих городах Китая: Шанхае, Ханькоу, Кайфыне, Баодине, Калгане, Шэньяне (Мукдене) и др. С 1932 г. проживал в Тяньцзине, где в 1934 г. был возведен в сан протодиакона. В 1941 г. был положен в священника и назначен служащим священником при церкви Пекинской миссии Святого Иннокентия. Принял монашеский постриг и возведен в сан архимандрита в 1950 году, а 30 июля того же года был рукоположен в епископа Тяньцзиньского. Рукоположение состоялось в Москве в Патриаршем соборе Благовещения. В хиротонии участвовали: Алексий, Патриарх Московский и всея Руси, Николай, митрополит Крутицкий и Коломенский, Елевферий, митрополит Пражский и Чехословацкий, Виктор, архиепископ Пекинский и Китайский, Флавиан, епископ Островский и Брянский и Гавриил, епископ Вологодский и Череповецкий. В сентябре 1950 г. был назначен епископом Шанхайским.
665. Архимандрит Василий (Шуан) возглавлял катехизаторскую школу в Пекине.
666. В диаконы были рукоположены Фалалей Мао, Пинна Ду, Николай Чжан и Антоний Шуан.
667. В Пекине за период 1951—1953 годов было крещено 310 китайцев.
668. Эта проблема была актуальной и для всего Китая. Председатель Отдела внешних церковных сношений Московской Патриархии (ОВЦС МП) митрополит Николай писал в 1953 г. в Шанхай: «Китайская православная паства малочисленна, богословское образование кандидатов китайской национальности в члены клира не всегда стоит на должной высоте, не являются ли мероприятия по организации Автокефальной Китайской Православной Церкви слишком преждевременными?». См.: Поздняев Д. Указ. соч. С. 134.
669. Между епископом Симеоном и частью русского духовенства Шанхая возник конфликт на почве личной неприязни. Симеон также убедил своего родственника, настоятеля тяньцзиньского Свято–Иннокентьевского миссионерского храма Иоанна Ду в том, что начальник миссии будто бы выхлопотал для этого храма особое патриаршее пособие, но удерживает его у себя.
670. Еще летом в 1951 г. иконы миссии чуть не были переданы в музей как якобы народное достояние Китая.
671. Доходы сократились из‑за оттока русского населения. К началу 1953 г. европейцев в Шанхае оставалось около 2500 человек, к концу года не более 1 тысячи, из них православных — не более 300 человек.
672. Тарасов А. П. Забайкалье и Китай: опыт анализа международных связей. Чита, 2003. С. 268.
673. Одной из первых была закрыта Серафимовская церковь на станции Маньчжурия.
674. Исследователи отмечают, что предписание патриарха об упразднении Пекинской миссии датировалось 11 марта 1955 года.
675. 29 октября 1955 г. архиепископа Виктора пригласили в Отдел по делам религии при Центральном народном правительстве КНР, где ему было сообщено, что отныне ведать церковными делами будет не Иностранный отдел, а Отдел по делам религий (Церковный отдел), и что все назначения и переводы священнослужителей должны согласовываться с ним. Как иностранное религиозное учреждение, экзархат обязали ликвидировать свои учебно–воспитательные учреждения и подсобные предприятия.
676. Никандр по распоряжению Патриархии покинул Харбин 27 февраля 1956 г. Десятки храмов, расположенных вдоль железнодорожной линии, были закрыты, прихожане, на чье попечение оставляли имущество, тоже покидали Китай.
677. Делегация Патриархии прибыла в Пекин в августе 1955 г. для выяснения вопросов юридического статуса экзархата. Поскольку «Положение об Экзархате» так и не было утверждено в Москве, продолжала юридически существовать Российская духовная миссия в Китае, на имя которой было записано церковное имущество. Китайские власти продолжали направлять на ее имя деловую переписку. Епархии экзархата фактически жили автономной жизнью, часто даже не извещая центр о важнейших вопросах церковной деятельности.
678. 11 октября 1955 г. архиепископ Виктор разослал Никандру и Симеону официальное письмо, в котором говорилось: «1. Все недвижимое церковное имущество Восточно–Азиатского Экзархата…, состоящее в земельных участках с имеющимися на них сооружениям и постройками, подлежит передаче Китайскому Правительству через представителей Церкви…. 5. Церковная деятельность православных храмов и часовен, независимо от проведения указанных мероприятий, не прекращается, а потому Вам надлежит обеспечить непрерывность действующего в Вашей епархии порядка совершения богослужений и отправления церковных треб». См.: ПоздняевДионисий. Китайская Православная Церковь на пути к автономии // Проблемы Дальнего Востока. 1998. № 4. С. 133.
679. Игнатий Яо Фуань (1888—1962). Рукоположен в сан диакона епископом Иннокентием в 1915 году, а в 1948–м рукоположен в священника и принял монашество.
680. В Отделе по делам религий было высказано мнение о желательности сохранения православного центра в КНР в Пекине. Было обещано построить новый храм и жилые помещения для священнослужителей и православных китайцев из Бэйгуаня.
681. Тогда же покинул Китай и настоятель старообрядческого кафедрального Петропавловского собора в Харбине протоиерей Иоанн Кудрин. В конце 1957 г. он выехал сначала в Гонконг, а на следующий год в Сидней.
682. Приход в Гонконге закрылся лишь в 1970 г. со смертью священника Успенского. Погребение священника совершили епископ Подольский Гермоген и протоиерей Аркадий Тыщук. Протоиерей Димитрий похоронен на протестантском кладбище города Гонконга рядом со своей женой и старшей дочерью. Вскоре пришла в упадок деятельность Петропавловского прихода.
683. Разрушение церквей в Китае началось со сноса в 1957 г. в советском посольстве храма Святых Мучеников и колокольни. Большинство церквей на станциях КВЖД были закрыты в 1954—1957 годах. В 1958 г. началось закрытие и переоборудование церквей, снос православных кладбищ в Харбине.
684. В миру — Иогель Игорь Константинович.
685. В конце осени 1957 г. состояние здоровья Софрония ухудшилось, и он просил в рапорте на имя митрополита Крутицкого и Коломенского Николая (Ярушевича) об освобождении от служения в Синьцзяне и разрешении на выезд в СССР. Московская патриархия согласилась принять его при условии, что епископ Василий (Шуан) освободит его от занимаемой должности благочинного Синьцзяна. В ответ на телеграмму о. Софрония Василий заявил, что он по закону не может вмешиваться в церковные дела Синьцзяна, но против отъезда о. Софрония не возражает. В декабре 1957 г. в Кульдже скончался священник Д. Любов. 1 сентября 1960 г. последний священник в Синьцзяне игумен Софроний выехал в СССР.
686. В Шанхае, в кафедральном соборе последняя служба прошла в 1965 году, когда скончался настоятель собора Ду Жэньчэн.
687. Настоятель Благовещенской церкви протоиерей Даниил (Хэ) скончался к началу 1960–х годов.
688. Та же участь постигла и старообрядцев. Приходские церкви старообрядцев бе–локриницкой иерархии в честь Св. апостолов Петра и Павла в Харбине, а также в честь Покрова Пресвятой Богородицы в г. Покровске на р. Илгачи на северо–востоке Китая, разделили печальную участь большинства православных храмов на территории Китая и были разрушены во время «культурной революции».
689. Священник Стефан после 1949 г. уехал из Харбина в Гонконг и служил там несколько лет. Но потом вернулся в Харбин, где и служил до этих трагических событий. Утром 1966 г. хунвэйбины, возглавляемые студентами Пекинского политехнического института с барабанным боем ворвались в Свято–Николаевский кафедральный собор и сожгли все иконы. В тот же день были сожжены иконы из других церквей. К 27 августа от Собора остался лишь фундамент.
690. Богословский факультет выделен в качестве отдельного учреждения, поскольку государство не признает диплом теолога. Светское государство даже отдало евангелическую семинарию под надзор не министерству образования, а министерству внутренних дел, ведавшему церквями и кумирнями.
691. В 1970–е годы она примкнула к движению «беспартийных» оппозиционеров, за–вершемуся образованием Демократической прогрессивной партии, радикальное крыло которой выступает за независимость острова и образование Тайваньской Республики.
692. Этой конфессии, оказавшейся под угрозой обвинения в коллаборационизме, пришлось отказаться от какого‑либо участия в политике.
693. Протестантские конфессии на Тайване можно разделить на три направления:
694. Протестанты и методисты привлекали активной проповедью социального служения, неоевангелисты и харизматики — призывами к поискам индивидуального спасения и подготовке к Страшному Суду.
695. Новообращенные получили прозвание «рисовые христиане», а христианство определяли как «религию для пропитания».
696. Данная тенденция отчасти опиралась на принятые на Втором Ватиканском Соборе (1962—1965) декларацию «Об отношении Церкви к нехристианским религиям» и декрет «О миссионерской деятельности Церкви», закреплявших политику культурной адаптации миссионерской деятельности.
697. Вслед за ударами колокола звучит сакральная индийская мантра «ОМ», при произнесении которой должна наступать внутренняя тишина и успокоение мыслей. Чуть позже католики, участники действа вслух произносят слова христианской молитвы: «Свет Христов просвещает всех». Завершает медитацию звук колокола.
698. В сравнении с КНР и Тайванем самый высокий процент христиан среди китайцев отмечался в Сингапуре, где на 2 млн. китайского населения города в 1980 г. насчитывалось более 161 тыс. христиан.
699. Статья 46 Конституции 1978 года, по сути, повторяла статью 28 Конституции 1975 года, закрепляя «свободу исповедовать религию и свободу не исповедовать религию, а пропагандировать атеизм». Свобода вероисповедания была закреплена и детализирована в последующей Конституции 1982 года. Положения Конституции послужили основой дальнейшей разработки законодательной и нормативноправовой базы КНР в сфере религиозной политики.
700. Предыдущее совещание проводилось с 17 декабря 1962 по 11 января 1963 года.
701. Сяо Сяньфа прежде уже возглавлял Отдел по делам религии при Госсовете КНР в период с 1961 по 1966 год.
702. С арендаторов церковного имущества предписывалось взыскать арендную плату за все годы «культурной революции». Детализация решения проблем возвращения церковного имущества, находившегося у армии, была принята в 1988 году.
703. Религиозным организациям запрещалось вмешиваться в политическую деятельность, в сферы юриспруденции и государственного просвещения. Члены КПК лишались свободы вероисповедания.
704. Например, «Временные правила КНР о налоге со строений».
705. Единый фронт — институт многопартийного сотрудничества и политических консультаций, организационно оформлен в Народный политический консультативный совет Китая.
706. Документ был обнародован 31 января 1994 г. и состоял из 13 пунктов. В статье 1 этого документа говорилось: «Настоящие Положения выработаны в соответствии с конституцией в целях гарантии свободы вероисповедания иностранных граждан на территории КНР, а также защиты интересов общества». Статья 8 определяла: «Иностранные граждане, осуществляющие религиозную деятельность на территории Китая, обязаны уважать законы и нормативные акты КНР. Им запрещено образовывать на территории КНР религиозные организации, учреждать исполнительные религиозные органы, места совершения культовых обрядов и религиозные учебные заведения, привлекать новых религиозных приверженцев из числа граждан КНР, назначать служителей культов, а также вести другую пропагандистскую деятельность». Положения документа распространялись на граждан КНР, постоянно проживающих за рубежом, и жителей Тайваня, Сянгана и Аомыня.
707. Всего в Пекине собралось более 200 делегатов, представлявших признанную правительством Католическую Церковь. Третий конгресс был совмещен с Ассамблеей национальных католических представителей.
708. На 4–м Конгрессе церкви в 1986 г. Цзун Хуайдэ вновь был избран на высшие посты.
709. Первым католическим епископом в Китае после «культурной революции» стал Михаил Фу Тешань, он же стал третьим по счету китайцем, занявшим Пекинскую епископскую кафедру.
710. Для простых китайцев–христиан их религия является способом сохранения и выражения «традиционности». Принадлежность к христианской общине в подавляющем большинстве определяется ее наследственным статусом, вне зависимости от самого факта крещения. Папа Римский отчасти заменил китайцу сакральную фигуру китайского императора.
711. Избрание епископа производится после предварительного согласования кандидатуры с высшим церковным руководством. В голосовании участвуют священники и верующие миряне. Кандидат в епископы должен быть не моложе 30 лет и иметь пятилетний опыт священнослужения.
712. Отчасти на это указывает энциклика 1990 г. «О непреходящей ценности миссионерского мандата Церкви».
713. Папа Римский назначил Дэн Имина архиепископом Гуанчжоуским, что вызвало раздражение китайских властей. В 1991 г. Папа Римский возвел епископа Шанхайского Лун Пинмэя в ранг кардинала, чем вновь вызвал недовольство КНР.
714. Еще через два года было решено, что там будут учиться также и семинаристы из провинций Шаньдун, Цзянси и Фуцзянь. Курс обучения включал в себя два года занятий философией и четыре — богословием.
715. На учебу принимались лица, достигшие 18 лет, имеющие законченное среднее образование, физически здоровые, имеющие согласие родителей и благословение своей епархии. Кроме философии и богословия семинаристы изучали различные гуманитарные и политические дисциплины, составляющие 30% программы.
716. В последующие годы были открыты еще 12 больших семинарий и 18 пастырских курсов на полторы тысячи человек. Из тех, кто успел закончить разного рода богословские учебные заведения, более 600 человек были рукоположены в пресвитерский сан.
717. Термин «домашняя церковь» нередко применяется к конгрегациям, которые отказываются присоединиться к другим протестантским деноминациям, таким как методисты, англикане, лютеране, в рамках не относящейся к какой‑либо из деноминаций церковной структуры. Домашние церкви внешне являются независимыми, но обычно принадлежат к одной из больших, имеющих иерархию религиозных групп.
718. В опубликованной в 1989 г. журнале «Азия и Африка сегодня» небольшой заметке «Христианство в Китае (По материалам иностранной печати)» отмечалось: «Кое–где, особенно в сельских районах, подвизаются самозваные проповедники, у которых смутные представления о христианстве сочетаются с народными верованиями. Время от времени они призывают к «коллективному вознесению» на небо, убеждая своих последователей погружаться в воды рек. Безуспешные попытки «изгнания дьявола» также приводят к смерти многих людей, только в одном округе по этой причине погибло 24 человека, сообщил еженедельник «Пекин ревью»». См.: Азия и Африка сегодня. 1989. № 9. С. 22.
719. Их лидеры Сюй Юнцзэ и Гун Шэнлян находятся в тюрьме.
720. См.: http://russian. china. org. cn/ru‑fact/ZZ/HTM/zj3. htm.
721. См.: http://china. worlds. ru/info/factbook/religion. html.
722. Лишь около 13 тыс. граждан КНР тогда считали себя православными.
723. После того как Покровский храм был открыт, новая часовня в честь Успения Божией Матери была построена на православном кладбище. В то время в Харбине служили два священника: архимандрит Бэй и священник Григорий Чжу. Около сотни людей молились на службе, пели на старославянском и китайском. Архимандрит Бэй вскоре умер, а отец Григорий служил до смерти в 2000 г.
724. В 1998 г. жители Харбина обратились к правительству с просьбой отреставрировать православную церковь Святой Софии, которую закрыли в 1960–е годы. Были восстановлены кресты и отлиты новые колокола. Также власти обратились к преподавателям и студентам художественной школы с предложением написать иконы, которые были тщательно скопированы с древних русских икон в киево–византийском стиле.
725. Находится в ведении Русской Зарубежной Православной Церкви.
726. Михаил Ли служит в китайско–русском приходе Зарубежной Русской Православной Церкви в епархии архиепископа Иллариона. Кроме протодиакона Евангела в Шанхае больше нет православных священнослужителей. Более того, у китайских христиан там не осталось культовых предметов для богослужений.
727. Так, в официально зарегистрированной в КНР католической церкви, демонстративно не подчиняющейся Ватикану, насчитывается 79 епископов. Епископат подпольной католической церкви, не теряющей связь с примасом Рима, составлял 49 человек. Соответственно насчитывалось по двум церквам: священников — 1200 и 1000, монахинь — 2150 и 1500, семинарий — 24 и 10, семинаристов — 1000 и 700.
728. Наиболее многочисленны протестанты в центрально–восточных провинциях Китая, а также на юге страны среди национальных меньшинств.
729. В документе впервые говорится о юридических гарантиях прав верующих и церковной собственности, а также определяется порядок регистрации религиозных общин. По новым правилам власти будут обязаны отвечать на запросы по религиозным вопросам в определенный срок. Все ограничительные моменты, например, в отношении запрещения иностранцам участвовать в религиозной деятельности, просто повторяют то, что уже формулировалось в предыдущих законодательных актах. В то же время новые правила должны ограничить произвол местных властей в отношении религиозных общин, в них четко прописана мера ответственности каждого чиновника за свои действия.
730. Среди различных изданий особенного внимания заслуживает «Китайское католичество» — общенациональный журнал, выпускаемый совместно Ассоциацией китайских католиков–патриотов и Китайской католической административной комиссией. Католическая типография в Хэбэе два раза в месяц издает газету «Вера». Тираж газеты составляет 45 тыс. экземпляров и распространяется во всех китайских провинциях. Число читателей среди последователей «катакомбной» и «официальной» церквей составляет полмиллиона человек. Помимо публикации новостей в мире религии газета также призывает читателей делать пожертвования в помощь пострадавшим при несчастных случаях и катастрофах.
731. Названные епархиальные строения занимают площадь более 10 тыс. кв. м. Они первоначально были пристройкой к крупнейшей в Пекине католической церкви Си–шику, основанной в 1703 г. как «императорская церковь». После «культурной революции» деятельность этой церкви была восстановлена только в 1985 году. В настоящее время каждое воскресенье церковь принимает более 2000 католиков для совершения мессы.
732. Чжан владеет английским, французским и латинским языками; латинский язык используется во время богослужений.
733. В своей проповеди в ходе богослужения епископ Михаил Фу напомнил, что конгрегация Св. Иосифа была возрождена в Китае в 1986 году, через восемь лет после того, как власти КНР смягчили свою религиозную политику. Сегодня в ней насчитывается 53 сестры, а всего в Китае более 3 тыс. католических монахинь Патриотической церкви.
734. Молодым священником Цзинь приехал в свой родной Шанхай в 1951 году, получив богословское образование в Риме. По возвращении на родину его объявили западным шпионом и бросили за решетку. Всего епископ Цзинь в тюрьмах и «воспитательных» лагерях провел 27 лет. Он вышел из тюрьмы в 1976 г. и примкнул к Китайской патриотической католической ассоциации. Вернувшись в Шанхай, Цзинь обнаружил, что некогда процветающая епархия парализована, из 60 священников в живых осталось только шестеро, а количество монахинь сократилось со 160 до 20 человек. В 2005 г. Алоизия Цзиня пригласили в Ватикан для участия работе Собора, но власти КНР не дали на это разрешения.
735. Хань Вэньцзяо (1923—2006) родился в Шанхае. Его родители не были христианами, и Хань крестился в возрасте 17 лет. Получив образование инженера, он отказался работать на японцев и устроился на работу в YMCA (Христианскую ассоциацию молодых людей). В 1947 г. он переехал в Нанкин, где в течение 14 лет помогал в создании местного Христианского совета и Патриотического движения китайских протестантов. Это объединение, созданное после прихода к власти Мао Цзэдуна в 1949 году, объединило все лояльные коммунистическим властям протестантские общины. С 1961 г. Хань возглавлял Объединенную богословскую семинарию в Нанкине. В период «культурной революции» семинария была закрыта, Хань в течение 13 лет работал в деревне.
736. Протестантскими авторами во главе с деканом богословского факультета Гонконгского китайского университета методистским пастором Ло Лунгуаном составлен англо–китайский «Христианский библейско–богословский словарь». Хотя в предисловии и утверждается, что книга объемлет не только протестантизм, но и католицизм с православием, однако на деле протестантский уклон очевиден.
737. Ханьюй цзидуцзяо вэньхуа яньцзюсо (Институт китаеязычной христианской культуры).
738. См.: Ли Чжижэнь. Тайваньдэ цзидуцзяохуй юй цзусянь чунбай. Тайнань, 1995.
739. На китайском языке вышли «Введение в христианство» Джозефа Ратзингера и книги по моральной теологии Карл–Хайнц Пешке.
740. По мнению докладчика, это является наследием колониальной политики XIX века, когда миссионеры делали основной упор на создание церковной структуры. Сейчас же христианизация в Китае носит принципиально новый характер, в своей деятельности католики опираются на принципы, выработанные Вторым Ватиканским Собором специально для евангелизации Китая на пороге третьего тысячелетия. Одним из ключевых является акцент на внутреннюю духовную жизнь, на христианскую веру и молитву, а не на организацию церковной структуры.
741. В консультациях приняли участие секретарь представительства Русской Православной Церкви при Всемирном Совете Церквей протоиерей Михаил Гундяев и сотрудник ОВЦС МП священник Дионисий Поздняев.
742. В Ватикане не принимают термин «подпольная церковь», предпочитая говорить об «официальной» и «неофициальной» конгрегациях в рамках единой китайской католической церкви. Подпольные общины не скрываются в катакомбах от китайской полиции, в некоторых городах их молельные дома даже больше, чем церкви при официально признанных католических приходах.
743. Создание в ноябре 1989 г. «катакомбными» епископами епископальной конференции руководство КНР восприняло как провокацию, были арестованы несколько епископов, в том числе и лидер «непризнанных католиков» Фань Сюэянь. Сейчас положение тайных католиков во многом зависит от местных властей, в некоторых провинциях им приходится по–настоящему скрываться, но в большинстве случаев они действуют почти открыто. В последние годы священники не получали сроки больше двух–трех лет, да и в тюрьму попадали очень немногие, большинство арестованных либо находилось под домашним арестом, либо содержались в гостиницах и общежитиях при полицейских участках.
744. Например, весной 2001 г. были арестованы второй генеральный викарий епархии города Баодин, 41–летний о. Лу и три священника.
745. Необходимо учитывать и то обстоятельство, что многие представители «катакомбной» церкви выступают против нормализации отношений. Католики, которые раньше умирали за Папу, полагают, что Ватикан желает поступиться принципами, которых они ранее придерживались очень строго, и недоумевают, за что они страдали.
746. Поездка в Ватикан стало первым в истории посещением Европы действующим президентом Китайской Республики. В поездке президента сопровождали министр иностранных дел Чэнь Таншань, католические священники — настоятель приюта Св. Анны для детей с ограниченными умственными возможностями в Тайбэе о. Ян ван Аерт и главный викарий аборигенского викариата Тайчжунского диоцеза о. Син Чаомин. На похоронах также присутствовал духовный лидер католиков Тайваня — глава Гаосюнского архидиоцеза кардинал Шань Госи.
747. 1 октября 2000 года, когда китайский народ праздновал 51–ю годовщину образования КНР, в Ватикане причислили к лику святых 120 католиков (87 китайцев и 33 иностранных миссионера), умерших на китайской земле, из которых 86 погибли от рук восставших во время восстания ихэтуаней в 1900 году. Даже председатель Ассоциации китайских католиков–патриотов епископ Фу Тешань официально осудил этот акт. Особенно китайцы протестовали против канонизации миссионеров Огюста Шапделена (арестован и убит в Гуанси в феврале 1856 г., спровоцировал Вторую опиумную войну), Альдерика Кресцителли (установил в приходе право первой ночи), Франциска де Капилла (доминиканец, арестован в Фуцзяне и казнен 15 января 1648 г.). Почти через год, а именно 24 октября 2001 года, Папа признал, что действия церкви «могли создать впечатление, что Католическая Церковь не уважает китайский народ и испытывает по отношению к нему враждебность. За все это я прошу прощение и прошу понимания у тех, кто, возможно, пострадал от некоторых действий со стороны христиан».
748. II Ватиканский Собор проходил в 1962—1965 годах, Римско–Католической церковью он считается XXI Вселенским Собором. Собор был созван по инициативе Папы Иоанна XXIII с целью устранить противоречия между доктриной католицизма, церковно–иерархической структурой, традициями церкви и реальностями современного мира.
749. В 2005 г. в возрасте 91 год умер митрополит Петр Чжан Байжэнь из Ханьянской епархии провинции Хэбэй. Петр Чжан провел 24 года в тюрьме и на принудительных работах. В похоронах «неофициального» митрополита приняли участие представители органов власти. Епископ Шанхайский Цзинь заявил, что КНР и Ватикану уже удалось согласовать кандидатуру викария Шанхайской епархии — недавно назначенного епископа Иосифа Сина, который получил признание Папского престола. Ватикан пообещал не признавать преемника «катакомбного» епископа Шанхая Иосифа Фань Жунляна, если таковой будет рукоположен, епископом Шанхая.
750. В конце июня 2006 г. в гонконгских СМИ появилась информация о тайном визите высокопоставленной делегации из Ватикана в Пекин. В состав делегации вошли Клаудио Мария Челли (Claudio Maria Chelli) и заместитель главы администрации Ватикана Джанфранко Рота Грациози (Gianfranco Rota Graziosi). Представители Ватикана встретились с высокопоставленными китайскими чиновниками, включая главу Государственного департамента по делам религий КНР Е Сяовэня.
751. Об этом сообщала гонконгская газета «Саут Чайна Морнинг Пост» со ссылкой на свои источники в руководстве католической церкви. Ватикан обвинил в провале переговоров, в том числе и журналистов, которые предали огласке информацию о визите.
752. Если христианин использовал контроль над рождаемостью, он должен покаяться и не прибегать к нему до причащения. Если кто‑то сделал аборт — он не может причащаться, пока не покается. Право дать разрешение принадлежит только епископу.
753. Например, лишь до 10% населения Гонконга и до 5% населения Макао относят себя к католикам.
754. По другим данным, в КНР имеется около 70 епископов и 2200 священнослужителей.
755. Заместитель председателя ассоциации Лю Байнянь заявил в интервью агентству Синьхуа: «Семинария — сердце Китайской католической церкви, высший консультативный орган Патриотической ассоциации католиков Китая и Китайского католического епископского колледжа в вопросах богословия. Она — основание, на котором будет строиться китайская католическая богословская мысль». Католическую церковь поздравил и отдел Единого фронта ЦК КПК, выразив надежду, что семинария послужит базой подготовки патриотически настроенных высококвалифицированных служителей церкви.
756. По мнению Гонконгского информационного центра по правам человека, который поддерживает постоянные контакты с верующими в КНР, этот политический шаг был условием вступления Китая во Всемирную торговую организацию.
757. По данным западных исследователей, пресвитеры Сю Фумин и Ху Юн получили пожизненное лишение свободы по обвинению в причинении ущерба здоровью, а Гун Банкунь и Ли Ин приговорены к 15 годам тюрьмы. Еще восемь протестантов получили тюремные сроки менее 15 лет. В 2001 г. двоим пасторам «Южнокитайской церкви» все же не удалось избежать смертного приговора, и они были казнены.
758. По заявлениям его последователей, членами этой секты себя считают около 500 тыс. человек по всему Китаю. «Хухань пай» возникла в 20–х годах ХХ века. Тогда же верующих стали называть «крикунами» за практику хором восклицать «Господь Иисус!» во время молитвенных собраний. После прихода в Китае к власти коммунистов в 1949 г. «крикуны» отказались войти в сформированные правительством «патриотические ассоциации», назвав их «проявлением сатанизма». В 1983 г. китайское правительство объявило «Хухань пай» «контрреволюционной группой», после чего многие члены церкви подверглись репрессиям.
759. Секта пытается воспользоваться возросшим интересом к христианству в связи с избранием нового Папы Римского и привлечь новых сторонников. Все основные христианские конфессии Гонконга осудили «Восточный свет» как демоническую секту. В Китае «Восточный свет» известна своим жестким отношением к тем, кто пытается выйти из секты. Людей часто насильно удерживали в секте, угрожая избиениями и убийствами.
760. Только в Шанхае нелегально работает до сорока проповедников из числа пятидесятников, евангелистов, или даже «экзотических» сект Англии и Америки. Миссионеры используют такие, например, методы: приглашают молодых студентов перекусить в закусочных «МакДональдс» или «Кентаки Фрайед Чикен», а потом предлагают изучать английский язык.
761. Помимо возрождения православия на территории Китая, необходимо также организовать миссию среди китайцев, постоянно проживающих на территории России. В их среде активно действуют протестантские проповедники, как правило, корейского происхождения, которые имеют большой успех. В результате, подавляющее большинство китайцев, принимающих христианство, становится протестантами в православной стране.
762. Среди китайцев бытует мнение, что многие молодые и люди среднего возраста ищут веру потому, что традиционная китайская философия и религия полностью разрушены.
763. Образован в 2001 г. путем слияния Русского национального сомона Эньхэ и поселка Шивэй.
764. Последний священник в этом районе умер в начале 1960–х годов.
765. Регулярно посещал этот приход священник из соседнего Краснокаменска Сергий Таратухин. Обряды крещения местных жителей было разрешено провести и представителю ОВЦС МП о. Дионисию (Поздняеву). В 2000 г. в Трехречье приезжал священник из епархии архиепископа Австралийско–Новозеландского Иллариона (РПЦЗ) о. Владимир Бойков.
766. Русские в Синьцзяне не выделяются религиозностью, численность приходской общины в Или не достигает ста человек. Почти все русские отмечают лишь Пасху и Рождество.
767. Священник самостоятельно изучал китайский язык в своей монастырской келье. У настоятеля Алапаевского монастыря давняя дружба с китайскими православными христианами. Так, группа паломников–прихожан с Востока приезжала в монастырь для участия в рождественском богослужении.
768. Предполагается, что данный колокол в свое время находился на звоннице Софийской церкви, хотя не исключается, что это может быть один из колоколов кафедрального собора в честь Святителя Николая, разрушенного хунвэйбинами в годы «культурной революции». Колокол высотой 52 см, диаметром 54 см, весит с языком примерно 500 кг. Колокол обнаружен собирателем древностей харбинцем Ю Чуньхуа на складе сельскохозяйственной бригады недалеко от города Бэйань. Местные крестьяне, сколько себя помнят, «по сигналу колокола шли обедать и заканчивали дневные работы».
769. Там и в настоящее время несколько раз в году совершаются богослужения для дипломатов и наших соотечественников; служит священник, присылаемый из России.
770. Посол КНР в РФ Лю Гучан заявил на встрече с главой ОВЦС МП митрополитом Смоленским и Калининградским Кириллом, что из помещений Никольского православного храма и кафедрального собора в честь иконы Божией Матери «Споручни–ца грешных», которые сохранились в Шанхае, будут выведены увеселительные заведения. В дальнейшем здания будут иметь культурное назначение, связанное с историей российского присутствия в Китае.
771. Протоиерей Дионисий Поздняев — настоятель общины Святых апостолов Петра и Павла в Гонконге, сотрудник ОВЦС МП, специалист по истории православия в Китае. В ноябре 2006 г. стал вице–президентом православного братства всех китайских святых. Регулярно проводит службы и церковные обряды в Гонконге, Пекине, Шэньчжэне и Гуанчжоу, ведет активную миссионерскую деятельность. Вместе с китайцами, слушателями и выпускниками православных духовных училищ переводит православные тексты на китайский язык.
772. В рамках визита китайская делегация также посетила Троице–Сергиеву Лавру и Московскую духовную академию, где имела ряд бесед с профессорско–преподавательской корпорацией Московских духовных школ.
773. Программа была принята в июне 2001 г. в качестве проекта, реализуемого при поддержке Подкомиссии.
774. Сотрудник ОВЦС Дионисий Поздняев в 2006 г. в одном из интервью заявил: «Я думаю, что в России к китайцам будут относиться лучше, если они примут православие и будут об этом открыто заявлять. Хотелось бы, правда, избежать создания чисто китайских общин на территории России, потому что церковь формируется не по национальному, а по территориальному принципу… При этом для китайцев должно осуществляться служение на китайском языке, для чего необходимо готовить кадры. Не исключаю вероятности, что китайские студенты из светских вузов захотят креститься и поучиться в семинарии, мы не будем этому препятствовать, это будет их решение. Если кто‑то из наших китайских семинаристов решит остаться в России, мы, конечно, поддержим это решение, в которое китайские власти не имеют права вмешиваться» (http://www. rian. ru/society/religion/20061 122/55875113. html).
775. Епископ Егорьевский Марк (Сергей Анатольевич Головков) викарий Московской епархии.
776. По благословению митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла при поддержке Посольства Российской Федерации в Китайской Народной Республике и Генерального Консульства РФ в Гонконге Православное Братство Святых Апостолов Петра и Павла в Гонконге (Московский Патриархат) обратилось в Департамент международных связей города Москвы и Фонд поддержки соотечественников имени Юрия Долгорукого с просьбой о помощи в благоукрашении новооткрытых домовых храмов в Гонконге и Шэньчжэне. Фонд поддержки соотечественников передал в дар Братству Святых Апостолов Петра и Павла церковную утварь, изготовленную в художественно–производственном предприятии Русской Православной Церкви Софрино.
777. В китайской культуре есть специальные дни поминовения предков, почитания усопших. Это никак не соотносится с христианским литургическим годом, но христиане служат панихиды в данные дни. Китайцы полагают, что некоторые китайские свадебные обычаи могли бы быть воцерковлены или приурочены к свадебному обеду.
778. В Китае даже в одной семье люди не пользуются общей чашкой или ложкой — это выглядит неуважительно. Не принято целовать усопшего в лоб при прощании во время погребения, так как в китайском сознании тело умершего человека становится духом.
779. В Синьцзяне, Пекине, Харбине все духовные наследники русской миссии используют старый календарь; в Гонконге греческий митрополит Никита служит по новому календарю, но для русских и сербов в Гонконге на большие праздники служит по старому.
780. В 2000 г. он впервые посетил Грецию, в июле 2002 г. принимал участие в работе трехнедельную конференции в Волосе (Греция).
781. Старостой русской православной общины в Пекине является Дмитрий Напара.
782. В работе есть глава «Христианская миссия в Китае».
783. Значительная часть работы — три параграфа (в том числе: «Христианские миссионеры как религиозные агенты», «Христианские миссионеры, как агенты европейской торговли»), объемом около 50 страниц, посвящены проблемам христианской миссии.