Настоящая статья представляет собой попытку проанализировать ряд явлений в российском православии постсоветского периода (начиная с 1991 г.), связав их с концептом насилия. Мы последовательно рассмотрим образ космической войны в дискурсе официальных представителей Московской патриархии и православных националистов; проблемы, связанные с ролью этого образа в вопросах морали и нравственности, семьи и воспитания детей; затем обратимся к событиям 2012 г., связанным с акцией Pussy Riot и реакцией на нее; далее — к примерам символического и личного насилия; завершим анализ эсхатологическими образами космического завоевания и тем, что можно обозначить как «жертвенный кризис» так называемой «прихрамовой среды».
Актуальное насилие само по себе является «голым» и бессодержательным, обретающим смысл только в горизонте структуры насилия, специфика которой и позволяет определить его как специфически религиозное. Насилие в религиозном сознании, исходя из нашего материала, предстает как «меньшее зло», «вакцина», насилие, направленное на то, чтобы насилия больше не было. Поэтому оно обычно описывается как оборонительное или оборонительно-наступательное (превентивное), а «канал» насилия в дискурсе любого религиозного сообщества выстраивается от дискурса виктимности (позиционирования самого себя в качестве объекта насилия) к дискурсу апологии или легитимации насилия (утверждению возможности или необходимости отвечать насилием на насилие).
«Космическая война» является действующим определением ситуации для руководства Московской патриархии, православных националистов и некоторых сообществ прихрамовой среды.
